Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Французский теннисист Уго Умбер, 18-я ракетка мира, стал чемпионом турнира категории ATP-500 в Дубае. В финале соревнований спортсмен в двух сетах обыграл 23-ю ракетку мира из Казахстана Александра Бублика. Встреча завершилась со счетом 6:4, 6:3.

Спортсмены провели на корте 1 час 25 минут. По ходу матча Уго Умбер выполнил девять эйсов и реализовал два брейк-пойнта из шести. На счету Александра Бублика — восемь подач навылет и шесть двойных ошибок.

Для 25-летнего Умбера это шестой титул в карьере и второй в сезоне: ранее в 2024 году он выиграл турнир ATP-250 в Марселе (Франция). В рейтинге ATP Уго Умбер поднимется на 14-ю строчку и обновит свою лучшую позицию. Александр Бублик, в свою очередь, впервые в карьере войдет в топ-20 лучших теннисистов мира.

«Я играл на фантастическом уровне в течение всей недели. Сегодняшний день был непростым… Шесть побед в финалах из шести? Я действительно не знал этого, но у меня хорошая статистика. Меня окружает по-настоящему хорошая команда. С Бубликом нелегко играть. У него было несколько возможностей реализовать брейк-пойнт, но я был спокоен и знал, что делать», — прокомментировал победу Уго Умбер.

Напомним, российского теннисиста Андрея Рублева, который сражался в полуфинале с Александром Бубликом, накануне отстранили от соревнований за оскорбление линейного судьи. Олимпийский чемпион 2020 года в миксте, пятая ракетка мира потеряет 200 заработанных очков и почти US$ 160 тысяч из-за инцидента.

«Русский иноходец» на азиатских бегах

Опыт истории и уроки на будущее

СЕРГЕЙ АГАФОНОВ

Журналист-международник, в прошлом собственный корреспондент газеты «Известия» в Восточной Азии.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Агафонов С.Л. «Русский иноходец» на азиатских бегах // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 230–245.

Многие представители экспертного сообщества (не только российского, но и международного) признают специальную военную операцию на Украине своего рода точкой невозврата, с которой начался процесс тотального пересмотра и коренной ломки формировавшегося десятилетиями мирового порядка. На первый взгляд с этим трудно не согласиться – именно после 24 февраля 2022 г. вся устоявшаяся конструкция пошла вразнос.

Такая оценка, однако, грешит излишней россиецентричностью, поскольку ситуация в мире начала выходить из привычной колеи много раньше и отнюдь не только по причине госпереворота на Украине в 2014-м, за которым последовала крымская эпопея и война на Донбассе. Речь о глобальном процессе, к истокам которого можно подобраться, отматывая исторический хронометр назад и выстраивая цепочку событий (в разных странах и разных регионах) в обратной последовательности. При использовании такого инструментария становится очевидным, что надлом предопределён не одним только прогрессирующим российско-западным разладом, представленным нынче в самых лютых формах, а тремя предыдущими десятилетиями. В течение этого времени «мировой оркестр», оказавшийся после распада СССР под управлением самонадеянного и не самого толкового дирижёра, решительно не сложился.

«Нескладушки» возникали по разным адресам и причинам, но практически в каждом конкретном случае (географическом или политическом) в основе дисгармонии оказывался дефект управленца, уверовавшего в собственное могущество и переоценившего свои возможности. Проще говоря, американские представления, как должен выглядеть однополярный мир и по каким правилам ему существовать, навязать не получилось, поскольку глобалистская максима «безопасно – это единообразно» категорически не воспринималась многими влиятельными участниками «мирового оркестра» как неизбежность. Очаговые операции по усмирению отдельных строптивцев, неоднократно явленные американцами за три десятка лет, ожидаемого эффекта не принесли нигде – становилось только хуже.

Вместо умиротворения гегемон получал конский ценник за предпринятые силовые акции, головную боль и новые проблемы, от которых было проще дистанцироваться, чем системно разрешить.

На фоне таких декораций безусловная, казалось бы, мощь единственной супердержавы всё чаще демонстрировала обидную немощь, которую ни изощрённый пиар, ни тотально контролируемые СМИ скрыть не могли. В итоге локальные неприятности разных масштабов на почве растущего недовольства неадекватностью новоявленного «царя горы» стали набухать повсюду, как грыжи на изношенной автомобильной резине. Что привело в конечном счёте к нынешней ситуации, описать которую достаточно просто. «Праздник непослушания» перешёл в открытую фазу, рвануть может где угодно, а купировать все потенциально взрывоопасные очаги невозможно – безусловного доминирования больше нет (глава ЦРУ Ричард Бёрнс признал это в конце января открыто), контроль над «мировой поляной» утрачен.

Задача вернуть его любой ценой – это идефикс для США и в целом Запада (который пока от американской колесницы неотделим), что вызывает шквал апокалиптических прогнозов: к каким сюрпризам и вывихам могут привести попытки удержать командные высоты, никому не ведомо. В этих условиях (без преувеличения – чрезвычайных) вопрос об альтернативе представляется ключевым для участников возникшего в последние годы «клуба несогласных» с авторитарным американским лидерством. Если считать население и совокупный вес экономик стран, входящих, например, в БРИКС, то в несогласных оказалось на сегодняшний день мировое большинство (в первую очередь благодаря Азии, вес которой на геополитических весах в обозримой перспективе несопоставим ни с каким другим регионом мира). Однако статистика и демография мало о чём говорят: тот же БРИКС ещё плохо структурирован и рыхло организован, а простое несогласие с гегемоном и защита национальных интересов от внешнего давления – это пусть и публичный, но всего лишь вызов существующему глобальному порядку, а не глобальная альтернатива ему.

Китайская инициатива «Один пояс – один путь» и российская концепция многополярного мира имеют шанс такой альтернативой стать как минимум по двум причинам: во-первых, ничего иного пока не предложено; во-вторых, одно другому не слишком противоречит и, стало быть, возможен синергетический эффект, если не возникнет толкотня по поводу координации процесса. То, что такой процесс запущен, сомнений нет. А вот как оно всё сложится, даже гадать трудно – слишком много неизвестных и непрост исторический опыт.

«Небелые белые»

Если присмотреться к истории, то обнаружится занятный момент: многополярность, которую Москва сегодня предлагает в качестве альтернативной концепции развития международных отношений, можно в определённом смысле полагать экстраполяцией на внешний мир того, что давно реализовано внутри самой России, – она веками прирастала народами и просторами, формируя диковинный внутренний сплав традиционных ценностей, представлений и поведенческих модулей, не подавляющих, а дополняющих друг друга. Идентичность (племенная, национальная, религиозная) не растворялась, а обустраивалась в России, иначе гигантские территории невозможно было собрать в страну. Судьба лимитрофов, случавшихся по пути, складывалась по типовому сценарию: с Россией либо дружили, либо (так уж повелось) становились её органичной частью.

Это в первую очередь касается азиатского направления, на котором, в отличие от европейского, Россия нередко действовала больше спонтанно, чем преднамеренно: чёткого понимания, до каких пределов добраться, у Москвы, а потом Санкт-Петербурга при движении на Восток не было – лимиты чаще определяла не державная стратегия, а предприимчивость и отвага первопроходцев, и география больше, чем дипломатия. Так сложилось со времён Ермака Тимофеевича, Владимира Атласова, Ерофея Хабарова…

Исключение составляли, пожалуй, только два южных маршрута – черноморский и каспийский, которые русское царство, а позже империя осваивали в течение нескольких веков вполне осмысленно. Сначала была потребность обеспечить безопасность границ от набегов степняков, потом возникла задача пробиться к морским торговым артериям, куда Россию добром не пускали. По мере решения этих задач расширялись и укреплялись новые рубежи. Когда на южных просторах российские интересы столкнулись с крупными соседями (Персией и Турцией) и с интересами ведущих европейских игроков – Швеции (ненадолго), потом Англии, Франции, Австро-Венгрии, а позже и Германии, оба направления стали частью большой континентальной игры, в которой доминировали уже не линейные решения, а сложные уравнения, размены и балансы. Это изрядно осложняло манёвр, но увеличивало операционное пространство. Именно так в российской повестке появилась, например, Средняя Азия – как вектор побочный, который возник в качестве асимметричного ответа на британские происки ещё при императоре Павле, а основные импульсы к развитию получал внешние: активные фазы российского продвижения на этом направлении исправно следовали за осложнениями на европейском театре, причём корреляция, как правило, была прямая.

Глубоко структурированной и стратегически обоснованной азиатской (или восточной?) политики у России вплоть до последней четверти ХIХ века, по сути, не было – она формировалась большей частью ситуативно и зависела от обстоятельств разного рода: причуд венценосного руководства, пристрастий сильных личностей и группировок при дворе, своеволия (подчас конструктивного) наместников, авантюризма (иногда чрезвычайно полезного) исполнителей. Представления о жёсткой имперской вертикали в Отечестве и нестерпимом самодержавном прессе с реальной российской действительностью сопрягались неважно – едва ли не все ключевые вехи продвижения на Восток обусловлены не указаниями сверху, а инициативами снизу, которые этим указаниям противоречили. Несанкционированным экспромтом, например, генерал Михаил Черняев взял Ташкент (известие вызвало растерянность в столице – что делать с нежданным призом в Петербурге размышляли целый год, в итоге включив приобретение в состав империи и… двинувшись дальше). Вопреки инструкциям и запретам, капитан-лейтенант Геннадий Невельской вошёл с моря в устье Амура и закрепился там, поставив под российский контроль обширные территории, прежде считавшиеся «неопределёнными по принадлежности» (его едва не разжаловали в матросы за самоуправство, но вступился Николай I, поставивший на докладной записке знаменитую резолюцию: «Гд? разъ поднятъ русскiй флагъ, тамъ онъ спускаться не долженъ»). 28-летний (!) генерал свиты Николай Игнатьев (прозванный «русским Макиавелли») без каких-либо консультаций и согласований на свой страх и риск расписал дипломатический покер с китайцами, англичанами и французами, сорвав банк на… посреднических услугах во время второй опиумной войны – он сумел расширить российские пределы до океана и границы с Кореей, выторговав за спасение Пекина от оккупации союзниками целый Уссурийский край с будущим Владивостоком (масштаб нежданных обретений вызвал шок в Петербурге).

Подобного рода сюрпризы и неожиданности, случавшиеся во множестве, составили России уникальную репутацию на азиатском Востоке: её нередко сравнивали с норовистым иноходцем, движения которого трудно угадать, а на скаку невозможно обойти.

Русских в Азии часто величали «небелыми белыми» за несхожесть с европейцами (и американцами) в манерах и повадках, а главное – в терпимости к локальной специфике, в целом благожелательном отношении к населению и редкостном среди пришельцев мягкосердечии. Впрочем, все эти достоинства не отменяли жёстких мер по подавлению вооружённого сопротивления и вынужденной (по обстоятельствам) административной суровости. Знаменитый генерал Михаил Скобелев, например, во время туркестанского похода любил повторять заимствованную у англичан формулу: «Азиатов надо бить не только по загривку, но и по воображению», а славный путешественник и генерал-майор Генерального штаба Николай Пржевальский настаивал, что для Азии хороши только три средства – деньги, винтовка и плётка. Но в Западном Туркестане, например, русские запомнились тем, что успешно боролись с бандитизмом (впервые сделав безопасным продвижение торговых караванов в Индию, Китай и обратно) и отменяли рабство, а беков мятежных племён при замирении утешали чином полковника и денежным содержанием. В Восточном Туркестане (нынешний китайский Синьцзян) российские войска и вовсе выполняли функцию миротворцев в межнациональных разборках – явление уникальное для здешних мест. Уникальным, отметим, был и уход отсюда после завершения экспедиционной миссии по одной только причине – так было обещано китайцам. Русские, в отличие от прочих цивилизованных европейцев, вероломством грешили не часто. И доверием (категория едва ли не романтическая на Востоке, особенно в краю песков и пустынь) дорожили.

Такой поведенческий модуль в здешних краях был в новинку: едва ли не впервые за многовековую историю пришельцы добивались не безропотного подчинения и покорности «партнёров по диалогу», а готовности мирно сосуществовать на компромиссных началах. Можно ли такой подход считать предтечей многополярности – вопрос дискуссионный, но отнюдь не нелепый: даже с лимитрофами Россия предпочитала скорее договариваться, чем воевать, и при достижении взаимопонимания силой не злоупотребляла. Неясным, правда, оставался ключевой вопрос целеполагания: Россия пришла, чтобы что? На ранних стадиях знакомства с «небелыми белыми» это невозможно было толком понять местным людям ни в Ближней Азии, ни в Средней, ни в Дальней. Впрочем, и на поздних этапах ясность не появилась. Более того, её не было не только во внешнем контуре, но и во внутреннем тоже – баланс выгод и издержек по ходу движения «русского иноходца» не сходился.

Чтобы что?

В самом деле, самим себе было трудно объяснить, отчего расширение российских пределов на азиатском треке чаще всего приводило не к бурному экономическому освоению приобретений (сбор ясака и пушной дани не в счёт), а к унылому и весьма затратному (в силу удалённости) удержанию новых территорий. И невозможно было понять, почему безразмерные, казалось бы, перспективы азиатской торговли, которые, по идее, должны были бы развиваться быстро и сами собой, не реализовывались вовсе: при движении империи на Восток уникальные логистические коридоры (как выразились бы сейчас) широко открывались на российских просторах, но веками (!) оставались невостребованными – основной грузопоток из Китая, Японии, Индии и даже Персии упрямо шёл в Европу чужими пустынями и морями-океанами, минуя Россию.

В старину в поисках обстоятельств, способных объяснить всю эту неустроенность, обычно указывали на то, что «англичанка гадит» (куда ж без неё) и что климат наш суров. Оба резона для всех слоёв российского общества были бесспорны, но ситуации не проясняли. Ещё ссылались на хронический отечественный порок, под которым подразумевалась неразвитость дорожной сети, и на малолюдье, особо заметное на окраинах империи. Приводили в пример Дальний Восток, где вплоть до середины XIX века власти не могли обеспечить собственными силами даже доставку почты (её развозили на собаках тунгусы), а продуманная комплексная программа переселения, пусть и скоротечная, случилась только в ХХ веке – при Петре Столыпине. Пример яркий, но ключ к разгадке феномена он не давал. И никто не интересовался, по каким причинам в течение столетий не развивалась эта самая дорожная сеть и почему буксовала переселенческая политика. Признать же корнем неблагополучия глубинную деформацию державной стратегии, со времён Московского царства ориентированной преимущество на европейский театр в ущерб Востоку и корнями вросшей в модель мироустройства, принятую Западом, не хватало духу – это означало бы покушение на устои.

Просвещённой элите оставалось рассуждать «о бедствиях России по неумению ею править» в приватных беседах (закавыченная фраза – фрагмент дневниковой записи 1844 г. видного исследователя Арктики Михаила Рейнеке после встречи с однокашником по Морскому кадетскому корпусу адмиралом Евфимием Путятиным) и воздействовать на государя и высших чиновников через докладные записки с изложением особого мнения, учёт которого мог уберечь от совершения роковых ошибок. Тот же Путятин, например, обращался на высочайшее имя с предложением принять меры к срочному укреплению позиций России на Тихом океане в благополучном 1843 г., но позитивный ответ от Николая I (после повторного обращения через великого князя Константина) получил только спустя десять лет – уже накануне Крымской войны. К злоключениям последней дальневосточные рубежи оказались не готовы, поскольку время было упущено. И вот что удивительно: о героической обороне Камчатки от англо-французского десанта в августе 1854 г. написаны горы книг (и о доблестном отражении штурма, и о том, что английский командующий после его провала застрелился). А вот о последующем оставлении Петропавловска ввиду невозможности его дальнейшей защиты и эвакуации гарнизона и населения с полуострова на материк (в городе, куда всё же вошли супостаты в мае следующего года, их встретили пустые дома и около пятисот собак) – только скупые архивные записи.

Картинка типовая: память о подвигах защитников Отечества жива, что естественно и закономерно, а иные подробности – словно бы несущественны. Между тем именно подробности заслуживают самого пристального исследования и взвешенных оценок. О той же Камчатке, например, в Москве впервые узнали ещё во времена Бориса Годунова, «охочие люди» добрались до неё при царе Алексее Михайловиче, а присоединили к России (после походов Дежнёва и Атласова) в самом начале XVIII века – при Петре, который в ту пору рубил «окно в Европу» и к восточным окраинам проявил интерес только на склоне лет, снарядив экспедицию Витуса Беринга в далёкие края. Славный датчанин на русской службе добирался до Камчатки через Сибирь два года – на лошадях, речных судах, пешком и на собаках. Но не для того, чтобы обустроить далёкий край, а чтобы пойти дальше – в Америку, предписания были таковы. Итог: о мужестве командора мы знаем, о его открытиях и деяниях помним, а вот понять, зачем понадобилась ещё и Америка, когда та же Камчатка оставалась заброшенной и неосвоенной вплоть до недавнего времени, не можем. А ведь была ещё и вторая экспедиция Беринга – при Анне Иоанновне, в год кончины которой (1740) командор заложил на полуострове город Петропавловск – тот самый, который спустя 114 (!) лет после основания так и не был отстроен и укреплён должным образом. Да, Россия пришла сюда, но чтобы что?

К слову, после окончания Крымской войны изменилось не многое: взошедший на престол Александр II продал Аляску и американские владения, признав невозможным их защищать, но в то же время благословил дальнейшее продвижение на других дальневосточных рубежах – «русский иноходец» двинулся на Амур, а потом, тесня Китай, и за Амур – в Маньчжурию, к Корейскому полуострову, Японии.

Почему-то сегодня мало вспоминают (точнее, не вспоминают совсем), что «поворот на Восток» как государственный приоритет был декларирован впервые больше ста лет назад – при государе Николае II.

Именно ему принадлежит фраза «Россия должна прирастать Азией» и идея воплотить в жизнь «Большую азиатскую программу». Правда, по пунктам и дотошно она сформирована так и не была, зато в контурах и описаниях представлена достаточно рельефно. В дневниках военного министра Алексея Куропаткина осталась запись разговора с министром финансов Сергеем Витте: «У нашего Государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы…» Разумеется, такие подробности на широкую публику не выносились, в гостиных и салонах обсуждали в основном «генеральную линию» нового царствования – намерение «прорубить окно в Азию» сравнивалось по масштабу и значимости с планами Петра Великого «прорубить окно в Европу». Венценосцу это нравилось.

Как утверждают исследователи, мысль решительно свернуть с европейского на азиатский трек Николаю Александровичу пришла после памятного путешествия по Востоку (1890–1891), в ходе которого 22-летний цесаревич посетил 12 стран, дал старт строительству Великой сибирской магистрали во Владивостоке (для реализации колоссального проекта Александр III создал специальный комитет, назначив наследника его председателем) и сделал неожиданный вывод: в Азии к России относятся лучше, чем в Европе, возможностей здесь больше, перспективы шире, вести дела проще.

Такая категоричность простительна молодому впечатлительному путешественнику и, в принципе, объяснима – недостаток знаний всегда влечёт поверхностность суждений, да и элитный туризм деформирует оптику. Необъяснимо другое: когда все эти наивные представления были публично презентованы новым государем, спорить с ними никто не стал – на Восток значит на Восток. И не потому, что монарху перечить не представлялось возможным (Россия – свободная страна), а потому, что таково было общее настроение в правящем сословии. Готова ли к повороту империя, чего хочет на новых направлениях добиться и какой ценой, на чём успокоится – всё это широкую публику не занимало. Движение в очередной раз оказалось важнее цели, а сакраментальный вопрос – прийти, чтобы что? – так и не прозвучал.

Справедливости ради стоит отметить, что в Европе ко времени восшествия Николая II на престол было в самом деле душно – не только России, всем крупным игрокам. Бесконечное перекладывание коалиционных пасьянсов, неусыпный контроль за соблюдением балансов сил, застарелые обиды и склоки, неизжитая веками вражда монарших семейств, неизбывное стремление получить преимущество, переделив территории и перекроив политическую карту, – и всё это в ограниченном пространстве, в суете и толкотне.

Саркастический наблюдатель съязвил бы, конечно, что именно так и выглядит многополярность в стихийном изводе, но мы этого делать не будем, остановившись на очевидном: на фоне европейского гадюшника необъятная и неосвоенная Азия будоражила воображение и аппетит, обещая баснословные дивиденды при минимальных вложениях – на её просторах достойных противников Старый Свет не видел. Стоит ли удивляться, что для ведущих европейских держав, к которым, безусловно, принадлежала и Россия, экспансия и поиск колониальных «вакансий» на Востоке превратились в многообещающий промысел?

Японский казус

Японское направление представляется важным, поскольку именно здесь «русский иноходец» гонки не выдержал. Что к этому привело?

Формально хронология российских контактов с Японией ведёт отсчёт ещё с петровских времен и богата занятными эпизодами (вроде приёма Екатериной II японского торговца Дэмбея). Но это не стройная история последовательного развития отношений, а скорее летопись нечаянных встреч и череда малоуспешных попыток сначала добраться, а потом достучаться до закрывшегося в самоизоляции соседа, оказавшегося на пути российских исследовательских экспедиций и промысловых миссий. Факт малопубликуемый, но весьма занятный: марафон нереализованных намерений, растянувшийся почти на полтора века, был пресечён самым решительным образом императором Александром I в 1821 г., когда государь повелел прекратить всяческие мероприятия по налаживанию связей с Японией ввиду очевидной бесперспективности оных.

Период «воздержания» продлился более тридцати лет, и был прерван Николаем I в связи с меняющимися внешними обстоятельствами: в Европе клубок интриг привёл к изоляции России, назревала большая война, которая (и это было внове) впервые проецировалась и на Тихоокеанский театр. Недружественные флоты грозили блокадой морских коммуникаций и атаками на удалённые имперские территории, оберегать которые без доступа к незамерзающим портам в регионе было затруднительно, а такие порты имелись только на восточном побережье Китая, в Корее и Японии. Задача «распечатать» соседей превращалась из благого пожелания в приоритет, и весьма жёсткий – европейцы уже подгрызали Китай с юга, уступок от японцев под угрозой бомбардировок требовали американцы и англичане.

Россия включилась в процесс и единственной добилась (в 1855 г.) «открытия» Японии исключительно дипломатическими стараниями и без угроз применения силы, за что была вознаграждена: получила лучшие в сравнении с другими европейскими державами торговые тарифы (5 процентов на ввозимые товары в сравнении с 25–30 процентами для Англии и Франции, правда, ввозить особо было нечего – товарная номенклатура оставалась скудной) и гостеприимство японских незамерзающих портов (в Нагасаки, Иокогаму, Кобе корабли Тихоокеанского флота не просто заходили, некоторые и зимовали в них по восемь месяцев в году). Случались и попытки добиться большего: остров Цусима, например, в 1861 г. едва не стал российской военной базой, здесь даже началось строительство складских помещений, но, увы, не сложилось – прознали англичане, обвинившие японцев в предоставлении чрезмерных преимуществ русским и угрожавшие применить силу, осложнений испугался канцлер Александр Горчаков (он объявил цусимскую инициативу самоуправством и потребовал сместить командующего флотом).

От начинания, словом, отказались, а новых более не предпринимали. Хотя, казалось бы, происходящие перемены требовали совсем иного темперамента: Российская империя приросла (пусть во многом и случайно) солидными территориями в Приамурье и Уссурийском крае, а Япония, пробудившись от изоляционистской спячки после реформ императора Мэйдзи, развивалась бешеными темпами и начала открыто тяготиться своим скромным положением и стеснённостью в региональных делах. Одно с другим, однако, в Петербурге никак не сопрягалось – японский компонент в российские дальневосточные расчёты если и входил, то как фактор побочный, и за это пренебрежение и близорукость пришлось потом дорого заплатить. Когда это «потом» наступило, выяснилось, что бесславно растрачены три десятка лет, в течение которых отношения шли самотёком – на «ленивом позитиве».

Неожиданной встряской, правда, стало покушение на цесаревича Николая во время его визита в Японию в 1891 г., но серьёзных осложнений в контактах оно не вызвало. А сам наследник престола после поездки чаще вспоминал не шрам на голове от сабельного удара, а два парохода японских подарков и милых прелестниц из Нагасаки, общение с которыми, правда, было подпорчено строгостями Страстной недели, но сохранилось зримо – ростовую куклу, списанную с красавицы О-Мацу, торжественно презентовали гостю на борту крейсера «Память Азова». Более же всего Николай дорожил искусной японской татуировкой на правом предплечье: роскошный чёрный дракон с золотыми рожками, красным брюшком и зелёными лапами (творение мастера Хоритё из Нагасаки) по всем статьям превосходил блёклого дракона, которого какие-то ремесленники на ниве иглы набили английскому принцу Джорджу (будущему Георгу V) в Иокогаме десятью годами раньше. Ответ надменному кузену (на которого Николай был поразительно похож) был задуман заранее, и цесаревич полагал реализацию этой задумки важным делом.

Будущего императора не стоит упрекать за это в легкомыслии. Стоит за другое: к поездке в Японию он был совершенно не готов (даже переводчика с японского в свите не было), а знания о стране имел самые поверхностные, почерпнутые в основном из общения с родственниками (застольные рассказы двух великих князей о нажитых во время визитов в Японию впечатлениях и упомянутый уже английский кузен). Покушение предоставило ему уникальный шанс выстроить с микадо доверительные личные отношения (по японским традиционным представлениям, это высший уровень контакта, превосходящий любой писаный документ), но цесаревич им не воспользовался, точнее, такую возможность просто не заметил. Впрочем, не одного цесаревича в том вина: осознание того, что безоблачность отношений не означает их глубины, не приходило в голову ни его венценосному родителю, ни высоким чиновникам империи, ответственным за политику державы.

Быстрая и убедительная победа Японии в скоротечной войне с Китаем 1894–1895 гг. стала шоком для всех крупных игроков на тихоокеанском театре – такой прыти от недавнего аутсайдера никто не ожидал. Удивление быстро переросло в раздражение: японцы потребовали не только крупную контрибуцию, но и территории – острова Тайвань и Пэнху на юге, занятый в ходе боевых действий кусок Маньчжурии (Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур) на северо-востоке, а ещё признание самостоятельности Кореи, что прокладывало дорогу к контролю над ней (по сути, японцы открывали новый раунд раздела Китая, не поспев к двум предыдущим, отмеченным опиумными войнами). В Токио понимали, что это вызовет противодействие и даже предполагали его со стороны Лондона (японский МИД консультировался с российским (!), что в таком случае предпринять). Но Лондон промолчал, а удар нанесли из других столиц – Берлина, Парижа и Петербурга. Японии предъявили жёсткий ультиматум с требованием отказаться от приобретений на континенте, и ей пришлось пойти на унижение – уступить (в стране после этого вспыхнули беспорядки).

Японцев участие России в «тройственной интервенции» взбесило. По всем меркам это был удар в спину: с российской стороной контакты были благожелательными и исключительно доверительными, ещё до начала войны велись секретные переговоры об учёте взаимных интересов в Китае и Корее. И вдруг в одночасье из надёжного партнёра Петербург превратился в коварного неприятеля, отнявшего кровью добытую победу, – такое невозможно было простить. Дальнейшие события горечь нанесённой обиды усугубили: Россия сама зашла в Маньчжурию (через неё от Читы потянули железную дорогу во Владивосток (КВЖД) с последующим ответвлением на Порт-Артур (ЮМЖД) – любимый проект министра финансов Витте, выдвинувшего идею «мирного проникновения» в Китай в рамках нового «восточного курса»); оставленный японцами Порт-Артур с прилегающими территориями (Квантунская область) сначала оккупировали (1897), потом оформили долгосрочную аренду (1898), а затем аннексировали (1903).

Токио, стоит отметить, пытался избежать лобового столкновения и договориться (предлагалось, в частности, признание особых российских интересов в Маньчжурии в обмен на признание японских в Корее), но российская сторона на это не пошла, увлечённая перспективами, открывавшимися после подавления боксёрского восстания в Китае (1898–1901): Маньчжурия поставлена под полный контроль, корпус генерала Николая Линевича взял Пекин, Россия получила львиную долю репараций (30 процентов, японцы – только 7), наложенных на цинское правительство коалицией восьми держав, принимавших участие в войне с повстанцами, – резона делиться Петербург не усмотрел.

Спустя годы всплыли пикантные подробности: вдохновителем и организатором интриги с ультиматумом и «тройственной интервенцией» был германский кайзер Вильгельм, буквально уломавший Николая II «проявить волю» и «дать желтолицым по рукам», он же спровоцировал кузена Ники на захват Порт-Артура и всячески поощрял царя предпринимать и далее «решительные шаги», развивая успех – в Корее. А вот в российском правительстве, как выяснилось позже, единодушия не было: генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, военный министр генерал Пётр Ванновский и начальник Главного штаба генерал Николай Обручев предостерегали от непродуманных шагов и поспешных действий в Маньчжурии и у границ Кореи, указывая на опасные их последствия, которым России будет трудно противостоять. Молодой император, увлечённый идеей «поворота на Восток» (но так Восток и не понявший), доверился, однако, не им, а Вильгельму и Витте, что стало прямой предпосылкой к войне с Японией, грянувшей в 1904-м.

После поражения в ней «Большая азиатская программа» словно рассосалась, о ней в России, да и в мире вспоминать стало неловко.

Хотя нет, помнили в Абиссинии, которую вмешательство Николая уберегло (пусть и ненадолго) от итальянской оккупации, и в Таиланде, где российское деятельное участие способствовало сохранению трона, на который посягали терзавшие Сиам французы. А ещё в Японии – по сей день не забыли…

Ловушки многополярности

С той поры прошло 120 лет, какой смысл ковыряться в отдалённой истории? Самый прямой – чтобы не повторять старых ошибок в новые времена. Нынешняя ситуация, конечно же, не зеркальна давно ушедшей, параллели если и просматриваются, то весьма условные. Но они есть: в Европе всё так же тесно и душно, Азия по-прежнему необъятна и открыта для самых амбициозных экспериментов (как, впрочем, и Африка), а вопрос «чем заняться» – решением внутренних проблем или поиском приключений на внешнем периметре – актуален во все времена. Движемся по спирали?

Вот, например, в современной российской повестке поворот на Восток обозначен одним из ключевых направлений государственной политики. Внутренней или внешней? При существующих раскладах это не просто уточняющий нюанс – развилка, с которой в очередной раз сталкивается страна. На фоне СВО и прогрессирующей деградации отношений с Западом акцент на внешнюю составляющую выглядит логичным, и в публикациях политологов и в федеральных эфирах всё чаще проскальзывает мысль, что на Востоке к России относятся лучше, возможностей здесь больше, перспективы – шире, вести дела – проще. Ничего из былого не напоминает?

Или другая модная тема – концепция многополярного мира. Это действительно уже концепция, и если да, то всё ли в ней до тонкостей продумано? Чаще всего упоминается принцип равенства сторон, основанный на признании национальных интересов. Сам по себе он хорош, но пропагандистски не сильно свеж и в реальной жизни трудно исполним. Равно как и призыв к отказу от жёстких лекал унификации, продвигаемой Западом, в пользу сосуществования народов, культур и укладов во всём их разнообразии – тезис тоже классный, но какими средствами это разнообразие уберечь от неприятностей и конфликтов, не очень понятно. Отрадно, что с российским вкладом в многополярный мир вроде бы ясность есть: зерно, нефть, газ, вода и прочие сырьевые ресурсы, военный компонент – всё, что может накормить и защитить. Для формирования конкурентной альтернативы это действительно необходимо, но достаточно ли? Ведь важны и такие опции, как серьёзные финансовые возможности, резервуар передовых технологий, ноу-хау – с ними как?

Вопросы справедливые, ответы на них печальные, и это раздражает безмерно. Что же делать? Двигаться дальше, но с оглядкой на приобретённый опыт и опираясь на него, чтобы не упустить открывшуюся впервые за многие сотни лет возможность избавиться от «европейского флюса» и наконец-то заняться не удержанием, а обустройством и развитием богатейших территорий прежде всего своей страны на Востоке. Объективности ради отметим, что это непросто, и даже энтузиастам закрадывается в душу червь сомнения: насколько реальна возможность, если плотность населения в Дальневосточном федеральном округе (по площади он чуть меньше Австралии или почти как две Индии – больше 40 процентов российских земель) сегодня составляет 1 (один) человек на квадратный километр (так и хочется представить, как одинокий россиянин, проснувшись поутру, гордо разворачивается теперь на Восток)?

Всё зависит только от нас самих.

Ведь нельзя не замечать, что много полезного уже делается, и перемены видны: в удалённых регионах ощутим не нитевидный, как прежде, а постоянный пульс жизни – появились работающие, а не бумажные перспективные программы, возникли инфраструктурные проекты, пошли в рост инвестиции, строятся новые предприятия. И всё это на кратком историческом отрезке всего-то в десяток лет, если считать стартовой точкой саммит АТЭС во Владивостоке в 2012-м. Этот форум сегодня как-то подзабылся, но в будущем (есть такое предположение) станет фигурировать в исследованиях всё чаще, поскольку новые приоритеты российского регионального развития обозначены именно здесь. И если такой вектор сохранится, значит, действительно начался исторический поворот – от внешнего к внутреннему контуру.

Занятная деталь: благодаря саммиту 2012 г. в столице Приморья спустя полтора столетия со дня основания появились… очистные сооружения. Местные жители считают это чудесным скачком из XIX в XXI век – символично.

Автор: Сергей Агафонов, журналист-международник, в прошлом собственный корреспондент газеты «Известия» в Восточной Азии.

Россия. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619215 Сергей Агафонов

Смена эпох. Русское западничество и международные отношения

Русские смогли сохраниться как народ потому, что не утратили готовности к диалогу и защите своего понимания справедливости

АНДРЕЙ ЦЫГАНКОВ

Профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Цыганков А.П. Смена эпох. Русское западничество и международные отношения // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 196–212.

Военный конфликт на Украине давно перерос статус регионального. По продолжающемуся воздействию и вероятным последствиям это – событие глобальное, меняющее политический облик не только Европы и Евразии, но и международных отношений в целом. Конфликт поставил под большой вопрос намерения Запада и далее писать правила мирового порядка, ведь к участию в устройстве мира и поддержании глобальной политико-экономической стабильности подключились активно развивающиеся незападные державы.

В ходе конфликта Москва столкнулась с мощным политическим, экономическим и опосредованно-военным сопротивлением со стороны поддержавшего Украину Запада. России удалось сохранить и продвинуть отношения со странами Глобального Юга и Востока, не только не разрушив, но и укрепив энергетические, продовольственные и иные рынки. В результате конфликта такие страны, как Турция, Китай, Индия, Южная Африка, Бразилия и другие, обрели возможность выступать с инициативами по укреплению мира и стабильности в международном масштабе. Россия вновь, вероятно, того не ожидая, оказалась державой, незаменимой в глобальных отношениях.

Будущее окончание военного конфликта на Украине может закрепить переход мира в качественно иное состояние. Завершается не только период американской «однополярности», начавшийся после холодной войны, но и эпоха западного доминирования в международных отношениях в целом. С активизацией участия незападных стран возникает соблазн продлить мир модерна с характерными для него жёсткими идеологическими, территориальными и экономическими границами. Имеется, однако, и другая возможность – выйти за пределы того мира, создав новую систему международных отношений без прежних разделительных линий и на других принципах взаимодействия.

В новом мире России, как бывало в истории, может быть уготована не последняя роль. Однако ей важно осознать себя в качестве державы, обладающей собственной картиной мира, целеполаганием и способом мышления.

Для этого предстоит переосмыслить доставшееся от прошлого интеллектуальное наследие – идеи и практики российского развития в рамках западного модерна последних трёх с половиной столетий. Постепенно будет переоценена и сама идентичность России как неразрывно связанной с Западом и находящейся с ним в неизменных отношениях циклического типа от конфликта к партнёрству и обратно. Став с XVI столетия лидером мирового развития, Запад получил возможность решать, принимать или стигматизировать Россию в качестве части «международного сообщества». Сегодня, когда мир пребывает в состоянии позднего модерна, многое в эпохе модерна классического видится иначе и открывает возможность для переоценки.

На каких основаниях выстраивать диалог и поиск совместных с другими державами решений, выходящих за пределы модерна, но сохраняющих базовые основания суверенитета и ценностно-цивилизационной самобытности? Есть ли у России исторические корни, на которые она могла бы опереться в решении новых задач? В статье суммируется опыт России в уходящую эпоху доминирования Запада и характер русского западнического мышления в области международных отношений.

Международные отношения, доминирование Запада и Россия

Современные международные отношения – детище западной цивилизации, и длительное время, после Возрождения и религиозных войн в Европе, они развивались на основе промышленного, технологического, военно-политического и идеологического доминирования Запада. Возникнув в Европе, классический модерн с его идеологией частной собственности, суверенитета, национальных границ и войн за территории постепенно распространился по всему миру. Формальное признание границ по завершении Тридцатилетней войны в Европе не остановило мировую экспансию Запада. Динамизм и амбиции предпринимательского класса послужили основой доминирования, а медийно-идеологический комплекс способствовал формированию представлений об универсальности и незаменимости западных ценностей. Западный рационализм и созданная на его основе теория международных отношений довершили эти процессы, сделав центральными понятия национального интереса и универсальных ценностей.

Россия вошла в мир западного модерна в начале XVIII века. Это произошло усилиями Петра Великого по модернизации страны и в результате обретения ею статуса великой державы после победы над Швецией. Стремясь стать частью Запада, обогнавшего остальной мир в развитии, Россия хотела сохранить не только политический суверенитет, но и сложившиеся под влиянием Византии и Московии духовные ценности, а также конструкцию патерналистского, мобилизующего государства. Эти ценности формировались задолго до европейского периода, что обещало России нелёгкое существование в нормативных рамках Запада. Вся русская история есть демонстрация трудностей адаптации славянской культуры, принявшей византийское крещение, к условиям сложного Евро-Азиатского региона.

У России не было выбора, кроме как взаимодействовать с западной и восточными цивилизациями, защищаясь одновременно от гегемонистских амбиций монголов, турок, поляков, шведов и других народов.

Россия заплатила высокую цену за подключение к западному модерну. Вхождение в Европу XVII–XVIII веков означало чрезвычайное напряжение народных сил и ресурсов в интересах поддержания и постоянной демонстрации державного и имперского статуса. Чтобы соответствовать тогдашним нормам Запада, российские правители должны были демонстрировать силу и соответствовать европейским экономическим и политическим стандартам. Всякий раз с опозданием, но русские цари проводили реформы, призванные создать новые условия для развития и обосновать сформулированную Екатериной II формулу «Россия есть европейская держава».

Само участие России в западном модерне обрекало её на цикличность развития, описанную в работах многих исследователей[1]. Реформы начинались ради получения западного признания, но не могли опираться лишь на внешнюю поддержку. Реформаторы, руководствовавшиеся западными идеями, наталкивались на противодействие как в элитных, так и в широких слоях общества. В одних случаях это вело к радикализации процессов вестернизации, утрате властью способности осуществлять преобразования или даже физической гибели правителя. В других – к переходу реформаторов на позиции консерватизма и сохранения стабильности, ради чего приходилось жертвовать самими реформами.

И в том, и в другом случае ожидаемых результатов не было. Возникавшие кризисы вели к откатам и попыткам отказаться от модерна в угоду традиции, что всякий раз вело к новому раунду трансформации. Задумавший либерализацию общества Александр I вскоре перешёл на позиции хранителя консервативных устоев. Инициатор великих реформ Александр II был убит левыми террористами. Николай II, добившийся успехов как в экономической, так и в политической вестернизации России, отрёкся от престола и был расстрелян. Глава Временного правительства Александр Керенский бежал из страны. Начавший перестройку Михаил Горбачёв потерял власть и влияние. Наследие первого президента постсоветской России Бориса Ельцина тоже трудно считать успехом. Владимир Путин, начав со сближения с Западом и проведения умеренно западнического курса, двинулся после первого президентского срока в противоположном направлении. Сегодня он позиционирует Россию как консервативное по своей идеологии «самобытное государство-цивилизацию».

Россия (как и некоторые другие государства) стремилась путём частичного заимствования западных норм просто не выпасть из считавшегося обязательным модерна. Запад же, по существу являвшийся его источником, всегда движим желанием создать выгодные для себя международные условия и не разрушить первоначальную конструкцию доминирования, постепенно включая в орбиту своих интересов и ценностей остальную часть мира. В основе действий Запада лежат по-своему понимаемые национальные интересы, связанные, по убеждению его лидеров, с поддержанием мирового господства.

Могущественные государства стремились и будут стремиться ослаблять позиции тех, кто угрожает их положению в глобальной системе.

Такого рода вторичная вестернизация вела к тому, что логика российских реформ во многом задавалась извне, неизбежно наталкиваясь на внутреннее сопротивление. Либеральные объяснения неудач западничества, указывающие на «автократический» режим или политическую культуру страны, не могут считаться удовлетворительными. В России «автократ» и реформатор чаще всего синонимы. За провалами же российских реформаторов скрывалась роль Запада, желающего такой России, которая воспринимает его ценности, но не ставит под сомнение его превосходство. На первом этапе реформ западные лидеры поощряют перемены в России, суля помощь и поддержку. Такие посулы отражают заинтересованность в подрыве или устранении потенциальной угрозы Западу, которая исходила бы от антизападной России. Западные лидеры искренне поддержали российские конституционные реформы начала XIX века, реформы Александра II, думский манифест Николая II, рост связей с европейскими государствами, инициативы Горбачёва по разоружению и сближению с Западом, а также радикальную политику Ельцина.

Однако по мере углубления реформ выявляется несовпадение ожиданий сторон и нежелание западных лидеров соответствовать запросам российских реформаторов. Многие обещания не сопровождаются реальной готовностью вкладываться в российские реформы и обеспечивать их успешное проведение необходимой финансовой и политической поддержкой. Это объяснимо – западные общества, естественно, озабочены своими, а не российскими интересами.

Ещё хуже, если деятельность Запада угрожала безопасности России. Реформы Александра I, инициированные Михаилом Сперанским, не пережили вторжения Наполеона. Первая мировая война поставила крест на умеренной вестернизации Николая II. Решение же о масштабном расширении НАТО на восток стало началом конца постсоветского западничества. Реформы Путина и Медведева не могли быть продолжены после решения Запада поддержать националистические и антироссийские режимы в Грузии и на Украине и их членство в НАТО. Естественно, всякая нормализация отношений с Западом исключена в условиях санкций против российской экономики и военной поддержки Киева.

Дилеммы русского западничества

Такое положение России в конструкции западного модерна задавало определённую модель мышления, именуемую западничеством. Оно предполагает следование тому видению международных отношений, которое принято на самом Западе. В сравнении с представителями самобытно-цивилизационной мысли, западники в основном разделяют ценности и внешнеполитические приоритеты стран Запада, особенно его европейской части. При этом они больше других склонны считать такие ценности и приоритеты соответствующими универсальным потребностям человечества в целом. Среди них есть поклонники различных сторон западной цивилизации – культурно-религиозной, экономической, политической и социальной.

Среди западников следует также различать представителей радикального и умеренно-консервативного крыла. Радикалы настаивают на необходимости глубоких и быстрых перемен в России. Умеренные хотят изменений, но постепенно и на основе широкого общественного согласия. Они – за движение к Западу при сбережении исторически сложившихся российских ценностей, сохраняющих, по их мнению, свою преемственность. Они готовы признать сближение с Западом приоритетным, но не ценой утраты национального своеобразия и суверенитета.

Проблема и трагедия западничества в целом – недооценка национального начала и вытекающей из этого хронической неспособности выработать приемлемую для широких общественных слоёв стратегию развития. Даже умеренные (не говоря уже о радикалах) неубедительны в готовности признать национальное своеобразие, поскольку в апеллировании к национальному преуспели не они, а державники и защитники цивилизационной самобытности.

Коротко взглянем на развитие идей западников с XIX столетия до наших дней. Одним из первых критиков российского развития с позиций, близких к католическим, был Пётр Чаадаев. В отличие от Николая Карамзина, считавшего Россию органической частью христианской Европы, Чаадаев не увидел в отечественном опыте ничего, достойного похвалы и подражания. По его убеждению, превосходство западной цивилизации не только над Россией, но и над Китаем и Индией заключается в христианской вере и в связанной с ней индивидуальной свободе. Православие мыслитель связывал с идейной косностью, крепостным правом и самодержавием. Однако он поддерживал не республиканскую, а монархическую форму правления, в которой личная свобода сочеталась бы с порядком и христианскими добродетелями. Чаадаев защищал европейскую внешнюю политику и считал неверным курс Николая I. Хотя его страшил подъём политического либерализма на Европейском континенте, Чаадаев был крайне критичен в оценках Крымской войны, в которой увидел противостояние неразвитого народа, «цивилизации в её целом».

Как известно, убеждения Чаадаева не нашли поддержки в политических кругах, а радикализм привёл к объявлению его умалишённым. Деморализованный, он попытался объясниться в неопубликованной при жизни «Апологии сумасшедшего», а после поражения России в Крымской войне даже подумывал о самоубийстве.

Позднее, в конце XIX – начале XX столетия взгляды, во многом близкие чаадаевским, высказывал Владимир Соловьёв. Его позиции оказались столь же непопулярны в официальных кругах. Как критик официальной церкви, Соловьёв был лишён права публиковать свои сочинения в России. Как и Чаадаев, он был противником идей суверенитета и национальных интересов, выступая за самопожертвование России ради человечества. Как и автор «Философических писем», Соловьёв желал объединения с Европой на духовных и моральных, а не политических и экономических основаниях. Последователи Соловьёва, подобно Николаю Бердяеву и Георгию Федотову, остались верны идеям христианского единства. После революции 1917 г. им пришлось защищать свои взгляды уже в эмиграции, критикуя и СССР, и Европу.

Среди экономических либералов радикальным западником был теоретик российских реформ 1990-х гг. Егор Гайдар. Сторонники либерализации экономики присутствовали в России и раньше, но Гайдар пошёл дальше многих и всецело посвятил себя обоснованию важности кардинального преобразования. Он считал образцовой западную систему рыночной экономики, в которой собственность отделена от власти, а экономика развивается на основе частной инициативы и уважения к личной свободе. Российский исторический опыт Гайдар, подобно Чаадаеву, видел преимущественно негативным. Он настаивал на укреплении института частной собственности, а также отказе от империи и сильной власти. Во внешней политике Гайдар выступал против развития связей с бывшими советскими республиками, что, по его мнению, было чревато восстановлением империи, но поддерживал всемерное укрепление политико-экономических отношений с Западом.

В отличие от Чаадаева, Гайдар работал в среде единомышленников и получил значительную политическую поддержку. Ельцинские реформы по модели шоковой терапии во многом воплотили замыслы Гайдара, которые нашли сторонников среди экспертов и учёных-экономистов. Однако уже во второй половине 1990-х гг. эти идеи утратили политическое влияние из-за социальной поляризации и обнищания общества. Свою роль сыграл и Запад, поддержавший реформы политически, но не выработавший плана интеграции России в мировую экономику.

В области политического либерализма важным представителем решительного подхода был один из лидеров партии конституционных демократов Павел Милюков. Подобно Чаадаеву, он считал российскую культуру «пластичной», несамостоятельной и готовой к усвоению европейского способа развития. Милюков полагал, что Россия идёт по пути Запада, но с отставанием в несколько десятилетий. Будучи противником самодержавия, он желал его преобразования в конституционную политическую систему. Во внешней политике Милюков выступал за развитие отношений с либеральными правительствами Англии и Франции, но защищал российские позиции на Балканах.

Ещё более радикальными оказались концепции академика Андрея Сахарова в период его борьбы с советской властью. Пересмотрев к середине 1970-х гг. свои первоначальные идеи социализма и конвергенции советской и западной систем, он выступил противником советского строя и приверженцем его преобразования по западному образцу. Симпатии к либеральной западной системе привели его и к поддержке внешней политики Запада, стремившегося подорвать устои СССР. Сахаров выступал за изоляцию собственной страны, сдерживание её внешнеполитических амбиций, принуждение к миру и внутренним переменам. Во время горбачёвской перестройки сахаровский радикализм выразился в критике реформ как недостаточных с точки зрения обеспечения прав личности.

После распада Советского Союза позиции, близкие сахаровским, занимали критики как ельцинского, так и путинского государства.

В эволюции российской политической системы они увидели движение к тоталитарному строю, а в попытках проводить независимую от Запада политику – намерение создать образ внешнего врага, необходимый Кремлю для укрепления диктаторского правления.

Наконец, среди российских сторонников социального государства радикальными западниками были те, кто хотел быстрого установления социальной справедливости. В их числе сторонники мировой революции, стремившиеся воплотить предсказания Карла Маркса не только в России, но и за её пределами. В первые послереволюционные годы Владимир Ленин, Лев Троцкий, Николай Бухарин и другие боролись за слом остатков прежнего государства и развитие отношений в мире на основе созданного для этих целей Коммунистического Интернационала. Спустя несколько лет им пришлось пересмотреть свои взгляды, отчасти восприняв критику умеренных социалистов. Радикальное западничество вновь потерпело поражение.

Эволюция умеренного западничества была более сложной, но и ему оказалось не под силу приспособить Россию к условиям западного модерна. Среди религиозных западников примером консервативного мышления может служить Карамзин, который считал Россию органической частью Европы и выступал за поступательное движение в одном с ней направлении. В отличие от Чаадаева, Карамзин был убеждён в самодостаточности русских православных начал и самостоятельной ценности их вклада в европейскую традицию. Поэтому и интеграция с Западом была для него возможна лишь при сохранении российского своеобразия. Поддержка западных ценностей, в том числе силой оружия, как война с Наполеоном, была для Карамзина возможной и необходимой, поскольку защищала и ценности самой России. Они подразумевали православие и сильную монархическую власть.

Карамзинская мысль отчасти продолжилась в рассуждениях той части русской интеллигенции, которая в XIX – начале XX столетия призывала не только учиться у Европы, но и сохранять верность основаниям своей духовности и сильной власти. Авторы сборников «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909) выступили в защиту русских начал православной духовности как основы постепенного освобождения страны. Эта линия впоследствии продолжилась усилиями Петра Струве, Семёна Франка и других в эмиграции, а также некоторыми российскими политиками и интеллектуалами после распада СССР.

Со второй половины XIX столетия в России окрепла традиция консервативного экономического либерализма. Одним из её последовательных защитников был Борис Чичерин, ратовавший за укрепление института частной собственности усилиями сильной самодержавной власти. Чичерин выступал за всемерное развитие отношений с Европой, однако защищал интересы России как самостоятельные, отличающиеся от европейских и иногда нуждающиеся в утверждении силой. После Чичерина сходные идеи консервативной либерализации развивали такие политики, как Сергей Витте и Пётр Столыпин.

В определённом смысле следы реализации идей экономической либерализации сверху можно найти и в советском опыте реформ, в частности в НЭПе, но лишь с поправкой на идеологическое и революционное происхождение власти в СССР. Более точным может быть сравнение идей Чичерина с попытками перехода от советской к западной либеральной экономической системе в горбачёвское и постсоветское время. Среди сторонников реформ хватало тех, кто хотел перемен под патронатом государства, которое Чичерин считал «вожатаем исторического развития». Экономисты Станислав Шаталин, Абел Аганбегян и Александр Аузан выступали за согласование реформ с особенностями российских культурных ценностей и инициативой государства.

Среди политических либералов к умеренным или консервативно мыслящим принадлежал Михаил Сперанский и его сторонники в России в XIX веке и позже. Будучи приверженцем западного пути реформ и Конституции, он считал необходимым проведение преобразований сверху и был искренне верующим православным христианином. По его убеждению, европейские законы могли заработать в России лишь при постепенном проведении их в жизнь в соответствии с русскими политическими и культурными традициями.

После Сперанского среди российских либералов XIX – начала XX столетия близкие к политическому западничеству позиции выражал не столько Милюков, сколько представители правого кадетства вроде Василия Маклакова и Петра Струве. В советское время с инициативами постепенной и ограниченной политической либерализации выступали Никита Хрущёв, Алексей Косыгин, а впоследствии – Михаил Горбачёв. Последний, по существу, преобразовал советскую политическую систему, когда отменил административную роль КПСС и ввёл пост избираемого съездом народных депутатов президента СССР. Попытки либерализации сверху предпринимались и в начале правления Путина при интеллектуальной поддержке Фонда эффективной политики Глеба Павловского и других экспертов. Подобно Карамзину, они отстаивали позиции второй Европы, равноположенной первой.

Умеренные западники присутствовали и среди сторонников социального государства. В ответ на распространение в России социалистических идей некоторые мыслители-кадеты вроде Павла Новгородцева выступили за развитие социального либерального государства. Они видели в нём продолжение европейских идей правосознания и утверждения «нового либерализма», выходящего за пределы старого принципа формально-юридического равенства перед законом. Новгородцев старался отмежеваться от социализма, но не отрицал важность провозглашаемой в нём идеи социального равенства. В разное время Георгий Плеханов, Николай Бухарин, Евгений Варга и другие высказывали вполне умеренные идеи постепенного вызревания социализма в России и необходимости диалога с социал-демократическими движениями Запада. В позднесоветское и постсоветское время принципы социального государства защищали сторонники Горбачёва и Григория Явлинского, призывавшие учиться не столько у США, сколько у социал-демократической Европы.

В основе провала попыток религиозной, экономической, политической и социальной интеграции с Западом – его неготовность к такой интеграции, серьёзное несовпадение стратегических интересов и нежелание всерьёз его обсуждать, недооценка радикальными и консервативными западниками русского национального опыта и непродуманность российских реформ.

Смена эпох и возможность преодоления (анти)западничества

Классический модерн стигматизировал саму возможность развития подлинно самобытных теорий, поощряя лишь различные варианты западничества. Но русская мысль сопротивлялась доминированию Запада, порождая концепции, опирающиеся на духовные, социально-политические и геополитические основания, не связанные с модерном. Правда, многие из них – в соответствии с доминирующим подходом модерна – во многом свелись к противостоянию Западу. Тем самым важнейшая задача выявления собственных основ развития решена лишь отчасти, оказавшись подчинена диктуемой модерном логике борьбы.

Сегодня классический модерн постепенно уходит в историю. На смену жёстким национальным границам, идеологическим «-измам» и проектному планированию постепенно приходят гибкость и умение адаптироваться к глобальному обществу. Поздний модерн сформировал и структурные ограничения, снижающие возможность возвращения в эпоху модерна классического. К этим ограничениям относятся ядерная революция, которая делает крайне опасным военный конфликт великих держав[2]. Другие ограничения связаны с экономической взаимозависимостью и информационной открытостью, которая препятствует идеологической мобилизации.

Постепенный уход эпохи модерна снижает шансы на разрушение уже созданного глобального мира и возвращение к временам идеологически нагруженного милитаризма и экономической автаркии государств. Снижает, но не исключает вовсе. Возврат к классическому модерну сегодня отстаивают сторонники консервативного популизма как в западных странах, так и за их пределами. Им противостоят глобально-имперские элиты Запада и прозападные клиентелы (западники) в остальной части мира. В интересах правящих западных элит – продолжение глобального контроля путём поддержания особых, постмодерных условий процветания для большинства жителей западных обществ и сдерживание национализма модерна в незападных обществах. Используя памятное выражение Жозепа Борреля, речь идёт о сохранении дихотомии западного «сада» и незападных «джунглей». (Противодействие национализму у себя дома тоже, естественно, актуально, что выражается в отчаянной кампании истеблишмента против национал-популистских традиционалистских сил в Европе и Северной Америке.)

Столкновение этих направлений сохранит ожесточённость, а в ближайшем будущем, вероятно, обострится. Но сегодня борьба крайностей имперского глобализма и модерного национализма, скорее, ведёт к ослаблению обоих течений и укреплению неимперского, плюралистического глобализма. В условиях позднего модерна у этих сил появилась возможность мыслить иначе, нежели в первой половине прошлого столетия или раньше. В мире, особенно за пределами стремящегося к доминированию Запада, немало политиков, выступающих за новый международный порядок на принципах гибкого многостороннего сотрудничества и без жёсткого деления на сферы военно-политического контроля.

Мировые позиции самого Запада слабеют. Всё меньше стран хотят в него интегрироваться, стремясь лишь налаживать равноправные и взаимовыгодные отношения.

Россия в силу рубежного географического и цивилизационного положения обладает благоприятными возможностями преодоления описанного выше модерного (анти)западнического мышления. Её «незаменимость» вытекает из особого исторического опыта взаимодействия с Западом и Востоком, в том числе в период развития до модерна[3]. Будучи тесно связанной с различными частями мира, Россия сохранила свои базовые ценности, политический суверенитет и внешнеполитическую манёвренность. Последняя, в частности, позволила ей минимизировать ущерб от наиболее жёстких в истории западных экономических санкций. Несмотря на состояние военного конфликта, у России сохраняются «сравнительные преимущества», которые могли бы быть использованы в дальнейшем. Как писал когда-то раскаявшийся в радикализме Чаадаев, «я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его; я думаю, что большое преимущество – иметь возможность созерцать и судить мир со всей высоты мысли, свободной от необузданных страстей и жалких корыстей, которые в других местах мутят взор человека и извращают его суждения»[4].

Для движения в обозначенном направлении придётся преодолеть соблазн модерного (анти)западнического мышления. Один из таких соблазнов – сделать квазивоенное противостояние с Западом и военный конфликт с Украиной основами российского целеполагания на обозримый стратегический период. Сохранив и отстояв цивилизационный и политический суверенитет и безопасность, важно по-новому осмыслить вызовы, стоящие перед страной. Такое осмысление нуждается в новой картине мира, внешнеполитическом целеполагании и принципах формирования научного знания. Кратко, насколько позволяют рамки статьи, скажем о возможностях такого осмысления[5].

Новая картина могла бы строиться не на противопоставлении глобального и национального, а на их равноположенности и взаимозависимости. Это был бы мир не глобализма и глобального доминирования, а глобальности, формирующейся в результате постоянного взаимодействия цивилизаций, которые сохраняют как существенные различия интересов и ценностей, так и внутреннюю неоднородность. Такое взаимодействие, основанное на структурной взаимосвязанности и взаимном уважении, способствовало бы преодолению в международной системе анархического и иерархического начал, со временем увенчавшись формированием новых правил и институтов.

На обозримый период перехода от старого к новому миропорядку в качестве основного в международной системе сохранится конфликт между сторонниками западного статус-кво (США и страны Запада) и тех, кто стремится бросить ему вызов. Среди последних выделяются как националисты-модернисты, так и желающие установить новые глобальные нормы. Значимыми конфликтами, менее важными для стабильности международной системы, являются те, которые, во-первых, не затрагивают напрямую интересы сторон основного противостояния, а во-вторых, проходят внутри этих сторон. К первой группе могут быть отнесены разногласия, связанные с самим всеобщим выживанием и включающие в себя вопросы климата, контроля за распространением ядерных вооружений и другие. Вторая группа конфликтов затрагивает подчас серьёзные разногласия и внутри стран, приверженных сохранению статус-кво, и внутри лагеря сторонников перемен. Хотя в этих вопросах тоже есть мирополитическое измерение, прогресс в их решении возможен без принципиального изменения миропорядка в чью-то пользу. Такой прогресс будет определяться политическими коалициями, которые в силу длительности глобального перехода будут не системными, а ситуативными.

Внешнеполитическое целеполагание должно определяться стремлением приблизить формирование плюралистического мира. В решении этой задачи России благоволят сформировавшиеся на основе христианского мировоззрения ценности и компетенции межцивилизационного взаимодействия. В системе целеполагания, состоящей из аксиологии, онтологии и этики, именно ценности задают базовые поведенческие установки. Ценности и лежащие в их основании идеи создают мир, который является по этой причине идеоцентричным и словообразующим. В начале, как сказано в Писании, было Слово, и Слово было Бог, или идея морально-нравственного и целеполагающего. Православно-христианское начало может способствовать сохранению межнационального мира в стране и идеалов, выводящих за пределы мира модерна с его извечной борьбой за материальные ресурсы и границы. Понимание собственных историко-духовных корней способствовало бы и развитию отношений с другими цивилизациями, каждая из которых исходит из своего определения справедливости и осознаёт не только возможности, но и границы глобального взаимодействия.

Русские смогли выжить и сохраниться как народ не только потому, что отстояли великодержавные интересы, но и потому, что в тесном взаимодействии с соседями не утратили готовности к диалогу и защите своего понимания справедливости.

Обозначенные картина мира и внешнеполитическое целеполагание не могут задаваться априори, но должны формироваться в результате развития науки о международных отношениях. Современные теории международных отношений исходят из определённых ценностных допущений, но предлагают и систему эмпирических исследований и верификации выводов. Теория не может претендовать на статус научной, если не способна систематически проверять свои гипотезы фактами. Другое дело, что различные национальные теории международных отношений склонны использовать разные методы анализа и проверки фактов. В американской теории доминируют методы позитивизма, в китайской – исторического анализа, в постколониальной – социальной критики и деконструкции западного «эпистемологического» империализма. Ни одна из этих теорий в целом неприменима к российским реалиям, хотя российская теория, безусловно, выиграла бы от диалога и восприятия некоторых элементов иных теорий.

На наш взгляд, для российской теории международных отношений особенно важен метод диалога и герменевтического осмысления цивилизаций. В мире постепенно формируются новые условия для выстраивания глобального и евразийского сотрудничества. В этой системе интересы русских, как и ранее, требуют межцивилизационного диалога, экономической открытости и предотвращения гегемонии. Самопознание и выстраивание диалога с другими цивилизациями – необходимые составляющие российской системы ценностей. Без соотнесения с другими цивилизационными системами и нахождения областей соприкосновения с ними научный прогресс останется локальным и ограниченным. Теория может быть правильна в одном контексте и ложна в другом. Без соотнесения лежащих в основании цивилизаций ценностных допущений одна и та же теория может принимать совершенно разные обличья.

Подытоживая, подчеркнём, что для выхода за пределы (западного) модерна России необходимо поддержать ростки новых глобальных отношений. Одной из основ такой политики может стать припоминание и задействование российского исторического опыта в Евразийском регионе. Этот опыт складывался не только из освоения пространства и войн с соседними цивилизациями, но и межцивилизационного диалога, стремления укрепить безопасность и открытость региона и не допустить доминирования одной из цивилизаций, будь то монголы, турки или народы Запада. Русские научились отвечать на вызовы международного окружения задолго до вхождения в европейский Запад. Им не впервой решать задачи безопасности и развития без противопоставления внешнему миру и стремления интегрироваться в него ценой утраты своей исторической самобытности. Эти опыт и навыки с надлежащей корректировкой понадобятся и в постзападном мире.

Автор: Андрей Цыганков, профессор международных отношений Калифорнийского университета Сан-Франциско.

Идеи статьи частично обсуждаются в книге: Tsygankov A.P. The Promised West: Russian Westernizers and Change in International Relations (London, forthcoming in June 2024).

СНОСКИ

[1] См., например: Neumann I. Russia and the Idea of Europe. L.: Routledge, 2016. 232 p.; Malia M. Russia under Western Eyes. L.: Belknap Press, 2000. 514 p.; Янов А. Русская идея. От Николая I до Путина. В 3-х томах. М.: Новый хронограф, 2014–2015; Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. М.: Смарт Ридинг, 2020. 248 с.

[2] Цыганков А.П. Глобальный конфликт позднего модерна: логика и пределы эскалации // Россия в глобальной политике. Т. 20. No. 6. С. 10–21.

[3] Цыганков А.П. Незаменимая Россия: крепости и мосты «Русской идеи» // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 156–165.

[4] Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. СПб.: Лениздат, 2014. 285 с.

[5] Подробнее см.: Цыганков А., Цыганков П. Глобальность и самобытность: русская идея и теория международных отношений // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 2022. No. 1. С. 7–16.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619213 Андрей Цыганков

Публицистика и поиски стратегии

Российская империя после Крымской войны

АНДРЕЙ ТЕСЛЯ

Кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института образования и гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Тесля А.А. Публицистика и поиски стратегии // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 168–182.

На протяжении всего XIX века вопросы внешней политики составляли в Российской империи прерогативу верховной власти – иными словами, публичное выражение несогласия с теми или иными внешнеполитическими решениями представало как сомнение в правоте самого императора. Такое положение дел сохранялась вплоть до начала XX века.

Если замечания в адрес Министерства внутренних дел, например, оставались критикой ведомства, то министр иностранных дел расценивался не как глава самостоятельного органа, а в буквальном смысле как исполнитель монаршей воли[1]. На нескольких примерах из достаточно позднего времени видно, насколько устойчивым оставался такой подход. Критика Иваном Аксаковым действий министра иностранных дел на страницах газеты «Русь» (1885 г.) была (и, следует отметить, справедливо) истолкована императором как лишь едва завуалированное несогласие с его собственным решением[2]. А выступления Михаила Каткова по вопросам внешней политики в следующем году и в начале 1887-го вызвали явное высочайшее недовольство. Лишь из уважения к заслугам публициста и его болезненному состоянию (в том же году он скончается от быстро прогрессирующего рака) публичная кара и публичное изъявление неблаговоления были заменены объяснением в порядке частной аудиенции[3].

Такое контекстуальное предуведомление значимо, поскольку вплоть до эпохи думской монархии (1906–1917) обсуждение вопросов внешней политики и в особенности внешнеполитической стратегии Российской империи носило довольно специфический характер. Избегая конкретики и рассуждений в среднесрочной перспективе, оно зачастую сводилось либо к суждениям совсем общего плана, либо к историческим наблюдениям, где прошлое настойчиво толковалось в перспективе современности.

Однако, если с юридической точки зрения статус вопросов внешней политики оставался неизменным на протяжении всего XIX века, на практике положение вещей существенно изменилось в 1850-е годы. Здесь наложились два события – каждое развивающееся в собственной логике, но в переживании истории соединившиеся затем в понятии «шестидесятых годов»[4]. Во-первых, Крымская война и завершивший её Парижский мирный договор (март 1856 г.) радикально изменили внешнеполитическое положение Российской империи и сделали невозможным продолжение прежней политики (а следовательно, вынуждали к поиску новых способов действия и определения средне- и долгосрочных целей). Во-вторых, возникновение публичной сферы и, соответственно, общественного мнения (public opinion)[5].

«Шестидесятые» станут первым временем активного обсуждения вопросов внешней политики и споров о возможной её стратегии. Общим местом публичного обсуждения этой эпохи становится отвержение прежней политики (обычно связываемое с именем канцлера графа Карла Нессельроде), обвиняемой в пренебрежении государственными/национальными интересами России и зачастую трактуемой как «плетущаяся в хвосте», «взятая в плен» политикой венского кабинета князя Клеменса фон Меттерниха[6].

Но независимо от того, как оценивать предшествующую политику, ситуация после Крымской войны для России в международном контексте изменилась в корне.

С Венского конгресса 1814–1815 гг. и вплоть до начала 1850-х гг. Российская империя неизменно действовала в логике сохранения существующего положения вещей в Европе, в том числе расценивая его как максимально выгодное для себя. В частности внешняя политика предполагала по возможности придерживаться принципа легитимизма, пренебрегая возможными сиюминутными выгодами, поскольку сам поддерживаемый общий порядок представлялся ценностью намного большей, чем любые допустимые случайные приобретения. Политика диктовала поддержание не только силового баланса, но во многом политической и социальной стабильности европейских держав (в связи с чем «Священный Союз» получил публицистическую характеристику «заговора государей против народов»). В 1830-е и последующие годы линия была далека от пуризма – так, июльская революция во Франции не породила интервенционистских планов и признание новой династии прошло достаточно гладко. Это было связано и с тем, что сама революция толковалась как вызванная безрассудными действиями прежнего правительства и короля Карла X, а новая династия обеспечивала относительный порядок и спокойствие Европы в отношении Франции.

Крымская война приведёт к разрушению, пожалуй, самого долговечного альянса в русской истории – с Австрией, который в разнообразных формах можно без особого преувеличения отсчитывать со времён правления царевны Софьи и вплоть до участия Российской империи в подавлении Венгерской революции в 1849 году. В итоге ставка на Пруссию (ещё один более чем долговечный альянс, просуществовавший от Петра III и Екатерины II до Александра III и скреплённый к тому же в XIX веке теснейшими династическими узами) делается намного более сильной, чем в предшествующие десятилетия. Этому способствует и линия прусского правительства, не только единственной из великих держав, придерживающейся в ходе Крымской войны строгого нейтралитета, но также однозначно поддержавшей Петербург в довольно сложной ситуации январского восстания в Царстве Польском в 1863 году. Для общественного мнения (в отличие от МИДа и верховной власти) в 1850-е гг. и далее собственно внутренние германские дела представляют слабый интерес. И здесь ещё одна из линий расхождения – если внимание внешнеполитического ведомства во многом направлено на Германию и перипетии взаимоотношений между двумя главными и десятком второстепенных государств Германского союза, то для публики в центре обсуждения Франция и Англия (и в 1850–1860-е гг. – Италия, но почти исключительно в логике объединительного движения).

Для XIX века и России в особенности проблема внешней политики – это прежде всего проблема экспансии. Понятно, что это относится именно к «великим» (отчасти к «средним») державам, что для них первостепенно. Из числа «великих» держав вопрос стоит в ином ракурсе по существу только для Великобритании и Австрии. Для последней – преимущественно вопрос удержания, сохранения, для первой – отчасти так (проблема Ирландии), но в первую очередь – внеевропейской экспансии.

Следует напомнить подзабытое: вплоть до 1870–1871 гг. экспансионистской в континентальном плане представлялась (отчасти де-факто, отчасти – потенциально) и политика Франции. Весь период 1830–1870 гг. будет так или иначе обсуждаться возможность присоединения к ней Бельгии, снятая лишь поражением в войне с Северогерманским союзом, неизменен сюжет со стремлением обеспечить «границу по Рейну», вернуть территории, утраченные по Венскому мирному договору 1815 года. В 1859 г. Франция получит от Пьемонта Ниццу как компенсацию за помощь в войне с Австрией, победа в которой стала решающим шагом на пути к объединению Италии. Экспансионистские устремления Пруссии вполне очевидны, для того времени – едва ли не декларативны. В период после «освободительной войны» (1813 г.) Пруссия рассматривается как реальный претендент на роль «объединителя» Германии. Австрийская империя, добившаяся для себя в рамках Венского конгресса наилучших из возможных условий, прежде всего заинтересована в максимальном его удержании, но в рамках территориальной экспансии других держав аналогично мыслит в ракурсе «компенсаций» (в этой логике в 1878 г. она заимеет Боснию и Герцеговину в качестве компенсации за перемены в политической карте Балкан, вызванных Русско-турецкой войной 1877–1878 гг., юридическое присоединение последует в 1908 г.).

Отсюда первостепенный вопрос для России – направление экспансии. Он тем более актуален в посткрымский период, потому что одновременно это способ изменить своё положение в системе отношений европейских держав, перевести ситуацию в более выгодную для себя.

Вокруг мир экспансии и, следовательно, тот, кто не возрастает территориально, ослабевает в сравнении с растущими соперниками.

Теоретически возможные направления на этот период суть следующие: Балканы, Закавказье, Средняя и Дальняя Азия. Как можно видеть, в Николаевскую эпоху реализованы они все: серия Русско-турецких войн, присоединение Азербайджана (Русско-персидская война 1826–1828 гг.), Хивинский поход Василия Перовского как первый шаг на пути к среднеазиатской экспансии 1860-х гг. и дальневосточная экспансия, начиная с экспедиции Геннадия Невельского, юридически завершившаяся Айгуньским и Пекинским договорами (1858 и 1860 гг., которые уже в новое царствование утвердят фактически сделанные в предшествующее десятилетие приобретения).

Дальневосточная экспансия не выглядит актуальной для 1860-х гг. и последующих – поскольку новоприсоединённые территории ещё только подлежат первичному хозяйственному освоению и до строительства Транссибирской магистрали на рубеже XIX–XX веков будут оставаться весьма труднодоступными. Это, наряду с внешнеполитическими соображениями, приведёт к соглашению о продаже Русской Америки США (дабы избежать в числе прочего утраты слабоконтролируемых территорий в пользу противника – Великобритании, угрозы более чем актуальной в ходе недавней Крымской войны). Южное направление также не выглядит перспективно – там империя намного более заинтересована в стабильных и предсказуемых отношениях с Персией, чем в возможности приобретения новых мусульманских подданных, непредсказуемых военных и политических осложнений без явных преимуществ. Среднеазиатская экспансия будет во многом осуществляться в «рутинном порядке» без больших общественных дебатов – за исключением сомнений в хозяйственной целесообразности новых владений, насколько приобретения в конце концов окупают себя.

Таким образом, балканский театр оказывается по определению основным в плане восстановления и укрепления влияния. Собственно, надежды на совместную политику на Балканах и обеспечат кратковременный франко-русский союз конца 1850-х – начала 1860-х гг., окончательно похороненный французской политикой в ситуации дипломатического кризиса, вызванного польским восстанием 1863 года.

Проблема, которая будет здесь существовать в рамках обсуждения стратегических альтернатив, фактически двояка: (а) есть ли потребность в самом европейском расширении и оправдывает ли оно связанные с ним риски, причём не только и не столько непосредственные, сколько общей дестабилизации Европы; (б) и если да, то каким образом можно удержать то, что будет приобретено в рамках экспансии?

Важной переменой по сравнению с предшествующими десятилетиями (и в этом сказывается влияние национальных движений как внешнеполитического фактора, к чему мы кратко обратимся в дальнейшем) является если не невозможность, то сложность прямой территориальной экспансии в пределах Европы. Отсюда воображение направляется по пути создания более или менее подконтрольных государств, с чем связана и устойчиво популярная тема федераций/конфедераций, одинаково привлекающая таких авторов, как Михаил Бакунин[7] и Александр Герцен, с одной стороны, и Николай Данилевский – с другой. Конфедеративная/федеративная тема важна и как инструмент соединения, разрешения противоречий между внутренней политикой и внешнеполитическими устремлениями – поскольку в стремлении опереться на «славянское движение», взывая к «славянской взаимности», Российская империя неизбежно сразу упиралась в «польский вопрос» и если не невозможность, то сложность совмещения внешнеполитической эмансипаторной роли с отказом Польше в политической автономии. Тем самым внешнеполитическая динамика оказывается стратегически соединена с внутренней трансформацией. С одной стороны, создание союза славянских государств преобразует положение Польши, с другой – изменение политических отношений внутри империи способно сделать её более привлекательной для потенциальных союзных держав[8].

Балканское направление плотно увязано со «славянским вопросом», однако это видение – устремление к образованию «славянского союза», «славянской федерации/конфедерации» – непосредственно обозначает как врага Австрию (с 1867 г. – Австро-Венгрию)[9]. Тем самым оно по определению предполагает ликвидацию двух больших политических субъектов – Османской империи (в смысле европейских владений) и Австро-Венгрии. Характерно, что вопрос, какова конфигурация, которая сделает это возможным, и что сделает её приемлемой для других великих держав, остаётся за пределами не столько обсуждения, сколько мышления: предполагается, что сами народные движения и военно-политическая мощь России окажутся достаточными, чтобы поставить прочих перед свершившимся фактом.

При этом с 1856 г. и далее МИД в ситуации ограниченности ресурсов и сложности внешнеполитического положения империи начинает достаточно активно взаимодействовать с общественными силами и инициативами, способными поддержать/укрепить влияние России на Балканах и среди западных славян[10]. Так, азиатский департамент МИДа горячо поддерживает основание славянофильской газеты «Парус», долженствующей уделять большое внимание славянским сюжетам, а после цензурного запрещения последней прилагает существенные усилия, чтобы добиться разрешения иного аналогичного издания[11]. С азиатским департаментом связана и судьба других славянофильских изданий – довольно близкие отношения завяжутся, в частности, у такого видного славянофильского публициста, как Иван Аксаков, сначала с графом Егором Ковалевским, а затем со сменившим его во главе департамента графом Николаем Игнатьевым. Большая неформальная поддержка будет оказываться и Славянскому благотворительному комитету (в дальнейшем – Славянскому обществу), основанному в 1858 г. под председательством Михаила Погодина и, в числе прочего, выплачивавшему стипендии студентам «славянских земель» на их обучение в учебных заведениях Российской империи[12].

После 1850-х гг. делается ставка на национальные движения. Так, в 1861 г. новый глава азиатского департамента граф Игнатьев отметит, что «опора на православие не должна быть единственным фактором российской политики на Востоке, <…> “лучше борьбу перенести на почву гражданскую – народности и языка”»[13]. Это имело отражение в том числе и в практически единодушной общественной поддержке болгар в столкновении с Константинопольской патриархией в деле об автономии национальной церкви, приведшей в итоге к 1870-м гг. к церковному расколу[14].

Важной компонентой «славянской» стратегии будет социальная составляющая, возникшая в рассуждениях Погодина ещё в 1840-е гг. и достаточно чётко звучащая и в «России и Европе» Данилевского (см. в особенности последнюю, XVII главу трактата, где сформулированы ожидания в отношении «славянского культурно-исторического типа»).

Здесь необходимо небольшое теоретическое отступление: в 1830-е гг. в фокус европейской мысли входит «рабочий вопрос», «четвёртое сословие» (по аналогии с «тремя сословиями» Франции старого порядка: духовенством, дворянством и буржуа) как новый субъект политического процесса – на тот момент ещё во многом потенциальный, но который уже невозможно игнорировать (в особенности после Лионского восстания 1834 г., когда в городе фактически велась открытая война с применением артиллерии).

Эти события, помимо прочего, сначала подтачивают, а после революции 1848 г. и Парижского восстания летом того же года окончательно обрушают триумфалистскую схему движения европейской истории, выработанную т.н. «доктринёрами» (историками эпохи Реставрации, в первую очередь Франсуа Гизо и Огюстеном Тьерри, первому из которых предстояло в дальнейшем играть одну из ключевых ролей в истории «июльской монархии», возглавляя правительство Луи-Филиппа с 1840 по 1848 г.). Согласно ей, весь европейский исторический процесс от момента крушения Римской империи и до последних дней приводился в движение классовой борьбой – выросшей из борьбы победителей и побеждённых, германских племён и оказавшихся под их властью прежних граждан Рима. Эта история борьбы находит завершение в Реставрации, когда прежние борцы примиряются во всеобщем гражданстве. Первоначально, на взгляд «доктринёров», этот компромисс, прекращающий историю борьбы и начинающий историю плавного развития, где главным становится экономика, виделся в Хартии 1814 г., но и революция 1830 г. не только не изменила их позицию, а скорее подтвердила. Последняя виделась ответом на попытку королевской власти изменить сложившуюся ситуацию, вернуться к прошлому, и потому представала в их глазах собственно борьбой как раз за утверждённый порядок, против королевской археореволюции.

1830-е гг. – выводя на сцену «пролетариат» – означают, что история (как раз в доктринёрском смысле как борьбы сословий) не закончилась: и европейская мысль ближайших десятилетий будет наполнена разнообразной рефлексией о перспективах, угрозах и упованиях, связанных с будущим, – и размышлением над социальными, политическими и культурными последствиями промышленной революции.

В логике Погодина это означало, что тем самым история Востока Европы определяется другими началами, в том числе потому, что здесь не было Римской империи, не было завоевания германскими племенами и, следовательно, не было и борьбы победителей и побеждённых. Россия принципиально избавлена от проблем, которые сотрясают Западную Европу (от революций и язвы пролетариата).

Тем самым в этой логике долгосрочная стратегия России оказывается связана и с тем, что она воплощает социальный идеал или, по крайней мере, приближается к нему.

Данилевский будет уповать на то, что «славянскому культурно-историческому типу» суждено стать творцом в социальной сфере, то есть выработать некоторую форму/формы, которые окажутся новыми в человеческой истории и войдут в быт других народов (подобно римскому праву как наследию Рима или философии, унаследованной от греков). Обетованием этого он, в частности, видит крестьянскую реформу 1861 г. как не только мирное освобождение крепостных (в противоположность американской войне Севера и Юга, происходящей в момент написания трактата), но в первую очередь – освобождение с землёй, то есть преодоление принципа частной собственности. Эта линия рассуждений в целом сойдёт на нет в 1870-е гг., так что рассуждения Данилевского являются скорее одним из последних отзвуков как ранних социалистических упований 1830–1840-х гг., которым он сам отдал дань как фурьерист и член кружка Михаила Петрашевского, так и надежд «шестидесятых», судорожной эпохи, о которой Лев Толстой сказал: все «писали, читали, говорили, составляли проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге»[15].

Если с точки зрения Данилевского и значительной части сочувствующих такого рода воззрениям носителей «панславистских» идей, Российская империя должна прежде всего взять на вооружению логику поддержки национальных движений (по существу, воспользоваться политикой Наполеона III, проводя её последовательно), то предлагаемая Погодиным стратегия (берем её крайнее, отчётливое выражение) предполагает использовать как орудие прежде всего социальный вопрос. Модернизируя понятия – сделаться носителем антикапиталистического движения, поддерживая разнообразные протестные силы внутри Европы, поскольку для самой России такая политика не представляет угрозы за отсутствием соответствующих конфликтов. Для русского консерватизма такая идея в разных изводах будет существовать на всем протяжении второй половины XIX – начала XX века, выражаясь, в частности, в рассуждениях Константина Леонтьева или Льва Тихомирова. Погодин в ходе Крымской войны, радикализируя свои идеи ещё рубежа 1830–1840-х гг., предлагал обратить социальный вопрос против держав европейской коалиции. И если раньше апеллировать к массам не позволяла забота о европейском порядке, то теперь Российская империя избавлена от неё[16].

Собственно, проблема, чем привлекать и удерживать в орбите собственного влияния сообщества/народы, которые в данный момент в той или иной степени симпатизируют России как эмансипаторной силе, – ставится достаточно редко или, точнее, после 1860-х гг. редко получает оригинальное разрешение, ограничиваясь обычно общими отсылками к экономическим и культурным связям, приходу русской торговли и промышленности. То, что ответ является именно «отсылочным», отчётливо осознаётся российской дипломатией, фиксирующей, что достаточного присутствия отечественного предпринимательства обеспечивать не удаётся[17]. Эта проблема отчётливо сформулирована Горчаковым в записке, направленной императору в 1866 г.: «Что укрепляет наше традиционное влияние на Востоке, так это ненависть к туркам. Будучи освобождены от их ига, христиане последуют дорогой своих материальных интересов. Мы для них прежде всего конкуренты, которым нечего продавать и у которых нечего покупать». А будущим балканским державам «угрожает внутренняя анархия, внешнее соперничество, открывающая широкое поле для иностранного влияния»[18]. Тем самым возникала своеобразная ситуация: с точки зрения собственных интересов и влияния, Россию устраивало поддержание на Балканах напряжения, которое не давало ситуации разрешиться в сторону окончательного устранения Османской империи, ведь вместе с ней Россия теряла бы основной инструмент влияния на регион[19].

Одна из характерных черт внешнеполитических дискуссий как этого, так и последующего времени – отсутствие более или менее развёрнутой проблематики поиска возможных союзников, образования временных или долгосрочных коалиций. По существу – единственным значимым исключением станет полемика вокруг переориентации России с Германии на Францию, прежде всего в политических выступлениях «Московских ведомостей» Каткова 1886–1887 годов[20].

Преобладающим способом рассуждения будет определение целей, некоего желаемого состояния – и восприятие окружающего именно как препятствующего ему. Примечательно, что дипломатическая подготовка вступления России в войну с Османской империей в 1876–1877 гг., включавшая обеспечение интересов Австро-Венгрии, будет воспринята публикой как нечто едва ли не унизительное.

Рамка обсуждения обычно предстаёт как одинокие действия России – способной именно самостоятельно, без создания той или иной системы альянсов, добиваться поставленных целей. За этим, на наш взгляд, кроется своеобразие большой исторической перспективы, в которой большинство участников обсуждают российскую внешнюю политику. XIX век видится как век упадка, сокращения относительной силы Российской империи после феноменального взлёта XVIII столетия: она пропускает промышленную революцию и масштабную социальную трансформацию западноевропейского общества, приходящуюся на конец XVIII – первую половину XIX века, обнаруживая себя к середине XIX века вновь в ситуации выросшего разрыва с Западом после вроде бы успешно осуществлявшегося догоняющего развития XVIII века. Отсюда несоответствие ожиданий (и стремления соответствовать), определяемых прошлым, и текущих возможностей. К тому же ожидания подкрепляются образами 1812 и 1814 гг., вступления в Париж, когда в политическом сознании публики Отечественная война затмевает заграничный поход русской армии и коалицию 1813–1814 гг., представая своего рода схваткой «один на один» с Наполеоном.

Важной особенностью общественно-политических дискуссий является практически полное пренебрежение Османской империей. Она рассматривается даже не как «больной человек Европы», а как нечто, что предстаёт почти исключительно объектом воздействия. Это вызовет столь острую реакцию на трудности Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., обнаружившей активность и высокие военные качества турецкой армии и далёкое от пассивности поведение турецкой политической сферы. Турция окажется игроком, пусть и относительно ослабленным, но тем, кого следует принимать в расчёт. Столь же примечательно, что русская общественная сфера окажется в этом плане довольно ригидной (продолжая обсуждать преимущественно действия других «великих держав», воспринимая позицию Константинополя и его действия как производную от влияний и воздействий)[21].

Экспансионистское видение, предполагающее кардинальную перекройку карты Европы, характерное отнюдь не только для российского внешнеполитического публицистического воображаемого, в итоге оказало влияние и на правительственное политическое мышление.

Достаточно вспомнить своеобразные планы раздела Европы и Ближнего Востока, которые обсуждались союзниками в ходе Первой мировой войны.

Они фактически не затрагивали вопросы динамики развития и будущего подобных конструкций.

И вот здесь обнаруживается относительное единство и власти (в меньшей степени), и публики: стремление именно к расширению в ситуации, когда актуальным является прежде всего вопрос о сохранении. И здесь мы возвращаемся к началу – стратегическое видение, во многом определяемое историей, грандиозным опытом экспансии XVIII века и поддерживаемое хоть и меньшим, но опытом экспансии XIX века. Он воспринимается как замедление, но принципиально не меняет логики (и не переключает в логику сохранения). Переход в модус сохранения в европейском контексте – это в целом политика Николая и Нессельроде, но она окажется принципиально опорочена, будучи идейно увязана с политикой внутренней – и Крымская война, и Парижский мир будут представляться закономерным итогом всей политики предшествующего тридцатилетия как таковой, самой политики баланса, а не её нарушения.

Русские пореформенные дебаты о внешнеполитической стратегии империи представляются актуальными прежде всего благодаря своим «слепым зонам», то есть вопросам, которые не были поставлены. Главный: насколько, собственно, Россия заинтересована в попытках модифицировать сложившееся соотношение или, напротив, должна стремиться поддерживать имеющийся баланс как оптимальный для неё. Это и тема цены масштабных перемен, если таковые действительно представятся возможными. Подобные вопросы долгое время не являются актуальными, поскольку рутина международных отношений поглощает амбициозные планы и отводит им пространство конкуренции за пределами Европы. Но, не сформулированные отчётливо, они тем самым не принимаются в расчёт. А когда 1914 г. резко аннулировал рутину и тонкие поиски всё новых балансов, не найдётся достаточных сдержек перед устремлением к радикальной перекройке европейской карты.

Автор: Андрей Тесля, кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института образования и гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

СНОСКИ

[1] «Иностранная политика всегда была личной политикой царствующего императора <…>». См.: Половцов А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. 2: 1887–1892 гг. / под ред. П.А. Зайончковского. М.: Наука, 1966. С. 27.

[2] См.: Тесля А.А. «Последний из “отцов”». Биография Ивана Аксакова. СПб.: Владимир Даль, 2015. С. 606–614.

[3] См.: Половцов А.А. Указ. соч. С. 9–10, 24–25 и сл.

[4] В общественно-политическом смысле «шестидесятые» охватывают период, не совпадающий с календарными 1860-ми, от 1856 до 1866 г., т.е. от момента объявления предстоящего освобождения крестьян от крепостной зависимости и вплоть до выстрела Каракозова.

[5] В самом начале 1862 г., например, Иван Аксаков иронично, но при этом метко комментировал следующее заявление, опубликованное в «Северной Почте», газете Министерства внутренних дел: «В некоторых статьях (опубликованных в различных повременных изданиях. – Прим. авт.) развивается мысль, что с отменою крепостного права русское дворянство утратило отдельное значение в ряду государственных сословий и само должно заявить об этой утрате. Подобные статьи не выражают мысли правительства <…>» (см.: Аксаков И.С. Собрание сочинений. Т. 2: Славянофильство и западничество / под ред. А.П. Дмитриева и Д.А. Фёдорова. СПб.: Росток, 2022. С. 26). «До сих пор, – писал Аксаков, – в официальных наших журналах и газетах печатались только указы, приказы и распоряжения правительства. <…> мысль правительственная сообщалась обществу не как мысль, а как воля правительства, не нуждавшаяся ни в объяснении причин, ни в доводах, ни в выводах». Правительственное заявление он истолковывает таким образом, что оно «вносит новое начало в область нашей журналистики и, сопоставлением мнения правительства с мнениями частными, подтверждает, таким образом, право существования и выражения себя – за последними» (Там же. С. 28).

[6] Отметим попутно, что с этим «играет» и сама перемена главы дипломатического ведомства, назначение на смену ушедшему Нессельроде кн. Горчакова – как победа над «немецкой партией» (о «немецкой партии» и связанной с нею образами применительно к более раннему периоду см.: Проскурин О.А. Литературные скандалы пушкинской эпохи. М.: ОГИ, 2000. C. 302–360; Бадалян Д.А. С.С. Уваров и журнальная борьба 1830–1840-х годов // Тетради по консерватизму. 2018. No. 1. С. 203–218).

[7] Борисёнок Ю.А. Михаил Бакунин и «польская интрига»: 1840-е годы. М.: РОССПЭН, 2001. 301 c.

[8] Отметим, что Польша будет проблемой в выстраивании отношений со славянскими деятелями, особенно после подавления восстания 1863 г. – что скажется и в ходе славянского съезда, приуроченного к Этнографической выставке в Москве 1867 г., который, в свою очередь, выступает преемником славянского съезда в Праге в эпоху «весны народов». Чешская депутация будет артикулировать польскую тему, а само отсутствие польских депутатов окажется зримым напоминанием о проблематичности заявляемого «славянского единства».

[9] См.: Павленко О.В. Панславизм: реальный и воображаемый. 1830 – 1860-е гг. – М.: РГГУ, 2003. Гл. 3.

[10] Одним из важнейших центров становится посольская церковь в Вене, настоятель которой о. М.Ф. Раевский на протяжении нескольких десятков лет был одной из ключевых фигур в связях славянских деятелей. См.: Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М.Ф. Раевского. 40–80-e годы XIX века. М.: Наука, 1975. 576 с.

[11] Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Эпистолярный дневник 1838–1886 гг. с предисловием, комментариями и воспоминаниями А.Ф. Аксаковой. Т. 3: Письма 1857–1886 гг. / под ред. Т.Ф. Прокопова. М.: Русская книга, 2004. С. 193–202.

[12] В дальнейшем, сначала в обстановке Боснийского кризиса 1875 г. – и последующей Сербо-турецкой войны 1876 г. и Русско-турецкой 1877–1878 гг. – Славянский комитет в Москве станет едва ли не главной точкой общественного движения, вызванного этими событиями, политической мобилизацией русского общества. См.: Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858–1876 годах. М.: Издательство Московского университета, 1960. 362 с.

[13] Хевролина В.М. Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат. М.: Квадрига, 2009. С. 115.

[14] В русской публицистике антиболгарскую позицию занимали совсем немногие авторы (в частности, К.Н. Леонтьев, Т.И. Филиппов), указывавшие в болгарском стремлении волю к образованию церкви на основе национального принципа, в противоположность христианскому универсализму, и отмечавшие, что в том числе и у многих из числа поддерживающих болгарские устремления сам вопрос о церкви носит подчинённый характер, первостепенным же выступает логика национального движения, где церковь – лишь инструмент последнего. См. о споре: Фетисенко О.Л. Гептастилисты: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики. СПб.: Пушкинский Дом, 2012. 782 с.

[15] Цит. по: Полнер Т.И. Лев Толстой и его жена: История одной любви. М.: Наш дом – L’Age d’Homme; Екатеринбург: У-Фактория, 2000. С. 12.

[16] Погодин М.П. Историко-политические письма и записки в продолжение Крымской войны. 1853–1856. М.: Типография В.М. Фриша, 1874. 380 с.

[17] См., например: Кумани А.М. Воспоминания. 1878–1881 гг. М.: Новый Хронограф, 2019. 313 с.

[18] Виноградов В.Н. Балканская эпопея князя А.М. Горчакова. М.: Наука, 2005. С. 99.

[19] И как можно видеть из последующих событий 1880–1890-х гг., ситуация после Берлинского мирного договора 1878 г. довольно быстро и пришла к этому состоянию.

[20] См.: Твардовская В.А. Указ. соч. С. 229–230; Сказкин С.Д. Конец австро-русского союза: Исследование по истории русско-германских и русско-австрийских отношений в связи с восточным вопросом в 80-е годы XIX столетия. М.: Наука, 1974. 271 с.

[21] Впрочем, эта недооценка будет свойственна не только русской внешнеполитической публичной мысли – эффект от неудачи Дарданелльской операции, в т.ч. и сам план операции (как и последующие планы расчленения Турции союзниками).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619211 Андрей Тесля

«Вечный мир» и справедливый международный порядок

Три попытки государей разных эпох

ДЕНИС БОРИСОВ

Доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

ТАТЬЯНА ЧЕРНОВЕРСКАЯ

Доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Борисов Д.А., Черноверская Т.А. «Вечный мир» и справедливый международный порядок // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 150–167.

От великих философов античности до классиков немецкой общественной мысли идея «Вечного мира» развивалась, приобретая новые черты и содержание, шаг за шагом формируя теоретический и практический фундамент отношений между народами и государствами. Возникавшие в разное время в Европе концепции мирного сосуществования государств со временем создали традицию в истории политической мысли, изучение которой проясняет общую эволюцию дипломатической культуры «международного сообщества»[1].

Идея «Вечного мира» рассматривается современными исследователями преимущественно в контексте двух больших сюжетов. Первый – историческая антология развития общественной мысли о мире и войне, где различные исследователи в рамках нарратива «как было бы хорошо, если бы…» рефлексируют по поводу наиболее значимых положений работ великих теоретиков общественной мысли Европы Пьера Дюбуа, Семёна Франка, Эмерика Крюсе, Уильяма Пенна, Шарля Сен-Пьера, Жан-Жака Руссо, Иеремии Бентама, Иммануила Канта[2]. Второй – изучение природы миропорядков в истории международных отношений, где идея «Вечного мира» уходит в тень размышлений об интересах, правилах и праве великих акторов[3]. Особое место уделяется Венской системе международных отношений, которая признаётся одной из наиболее работоспособных[4]. Генри Киссинджер в докторской диссертации высоко оценил Венские соглашения: «Удивительно… насколько разумными они были… насколько уравновешенными… они дали… период стабильности… без большой войны… был построен “законный” порядок… принятый всеми крупными державами, так что отныне они искали приспособления в его рамках, а не в его свержении»[5]. Мы предлагаем объединить два подхода, изучив развитие и влияние именно политических проектов, которые рассматривались как основа для политических действий по гармонизации межгосударственных отношений.

Чешская попытка построения «Вечного мира»

Одним из первых идею «Вечного мира» выдвинул чешский король Иржи Подебрад в «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464)[6]. Успех короля в Гуситских войнах (1419–1437) сделал Чехию первым протестантским королевством в Европе, что породило напряжение в отношениях между Иржи и католическими монархами во главе с Римским Папой[7]. Сложное положение чешский король попытался компенсировать с помощью международного проекта, призвав европейские государства сплотиться против турецкой экспансии, угроза которой стала очевидной после падения Константинополя в 1453 году[8]. В основу чешского проекта легла идея укрепления религиозного родства католических и протестантских государств через совместную борьбу с иноверцами. В преамбуле Трактата Подебрад формулирует ценностную основу инициативы: «Обращая свои надежды к Господу, за дело которого мы стоим, мы считаем, что не можем сделать ничего более угодного Богу в своём благочестии… как потрудиться над тем, чтобы между христианами воцарился подлинный, справедливый и длительный мир… чтобы вера Христова защищена была от свирепейших турок»[9].

План Иржи предполагал антитурецкую коалицию из ведущих королевств и княжеств Европы, прежде всего Франции, Священной Римской империи, итальянских городов, Кастилии. Необходимость союза обосновывалась задачей преодолеть раздробленность христианских государств и восстановить былое великолепие через примирение всех христиан и возвращение к религиозным заветам. Проект находился в русле общественного дискурса, который разрабатывался видными философами эпохи. В частности, мы можем увидеть пересечения с идеей Христианской республики Пьера Дюбуа, представленной в работе «Прекращение войн и споров в королевстве Франция» (1300). Критика папского престола была лейтмотивом и Марсилия Падуанского, который в трактате «Защитник мира» (1324) осудил теократические порядки и властные амбиции Папы Римского. И конечно же, работа Николая Кузанского «О замирении вер» (1453) явно определяла контуры инициативы Иржи Подебрада.

Политическая кооперация между крупными государствами базируется на следующих политических принципах: отказ от применения оружия; общие действия против незаконных действий других правителей; отказ от сговора против другого; выдача преступников со своей территории; материальная помощь пострадавшему участнику. Красной линией проходит идея учреждения специального политического института для координации, финансирования и решения споров между монархами и князьями коалиции. Для этого предлагалось создать в Базеле совещательный административный орган – парламент или консисторию из королей и князей с поочерёдным предводительством. Совместные дипломатические и военные действия предполагалось обеспечивать общей казной, а споры разрешать на базе новых правовых принципов и институтов: посредничество, арбитраж и суд. По факту замысел короля Подебрада предполагал создание союза монархов в Европе со своей субъектностью, поскольку инициируемый Совет должен был обладать всеми соответствующими атрибутами власти[10]. Таким образом, противоречия возникали не столько между европейскими суверенами, сколько между формами политической и идеологической власти: чешский проект бросал вызов папской власти, что становилось препятствием в реализации инициативы на практике.

Важная новелла мирного проекта Подебрада находилась в системе решения споров: преодоление противоречий между государствами на основе старой феодальной традиции признавалось устаревшим, провозглашался ориентир на более справедливые правовые основания. В 9 ст. проекта указывается: «Понеже забота о мире немыслима без справедливости… мы связываем справедливость с делом мира; но поелику закон, который был написан о судопроизводстве, в последующее время подвергся многим изменениям и потерял значение вовсе… мы считаем судебные правила совершенно перепутанными и полагаем, что соответственно с обычаями, обыкновениями и условиями нового времени и наших разных стран, королевств и княжеств следует ввести новые, из лона природы почерпнутые правила и с новыми злодеяниями бороться новыми средствами, которыми добродетельные люди вознаградились бы, и преступники молотом наказаний неустанно уничтожались»[11]. Чешскую инициативу можно рассматривать как попытку ренессанса в политике, где феодально-теократической системе ценностей противопоставлялась античная антропоцентрическая концепция, понимаемая как расширение роли личной власти монархов.

Такой акцент служил прямым вызовом устоявшимся порядкам, что также снижало возможности для претворения проекта в жизнь.

В итоге идеи Подебрада остались политическим лозунгом, а его дипломатия не смогла преодолеть энергию действующих форм европейской власти: католической церкви и феодально-теократической системы сдержек и противовесов. Ценность Трактата заключается в его новаторстве, он вывел идеи всеобщего мира между христианскими государствами из философского дискурса в поле реальной политики, а также стал отражением процесса усиления светской власти, поставив под сомнение эксклюзивный статус Папского Престола во властной иерархии Европы.

Французский вариант европейского мира

В начале XVII века при дворе французского короля Генриха IV герцог Сюлли также попытался реализовать идею союза европейских государств. Мысли об институционализации внутренней и внешней политики стран Европы он изложил в труде «Великий план»[12]. С одной стороны, герцог Сюлли, как и чешский монарх, предложил военно-политическую институционализацию против внешних конкурентов, но только как часть решения противоречий между государствами Европы. Другая часть уделяла большое внимание организации более гармоничных внутренних отношений через создание противовесов могущественной династии Габсбургов, чьи властные амбиции рассматривались в качестве главного провокационного фактора в Старом Свете. Француз чётко фиксировал взаимозависимость внутренних и внешних процессов в обеспечении жизнеспособности государства. Соответственно, идеи справедливой внутренней политики стран и поддержание всестороннего равенства между ними рассматриваются в качестве ключевых элементов лидерства Европы в международных отношениях[13].

В центре внимания «Великого плана» находилась идея разработки системы баланса власти между основными игроками. Основной противовес на двустороннем уровне – кооперация Франции и Англии против Империи; на многостороннем уровне предполагалось подключение Швеции и Дании к англо-французскому фронту против Габсбургов, вывод Испании из-под влияния Империи и лояльность Папы как духовного лидера католиков.

Изнутри скреплять эту архитектуру должна была амбициозная, даже идеалистическая, система равенства на основе географических, военных, политических и экономических факторов.

Географическое равенство понималось как необходимое условие для гармонизации межгосударственных отношений. Продвигалась идея бессмысленности захватнических войн между европейскими монархами, если удастся нормативно закрепить межгосударственные границы. Основная задача территориального переустройства Европы – исправление политической асимметрии между европейскими государствами для более справедливого распределения власти, чтобы новые географические основания послужили надёжным гарантом мирных отношений между 15 территориями: «Предмет нового сего плана: сиречь во уравнительном разделении всей Европы, между несколькими известными Державами, из которых каждая не имела бы причины завиствовать другой, в рассуждении взаимного равенства сил, ни устрашаться чего-либо в рассуждении повсюдного и общего равновесия»[14]. Сюлли негативно оценивал малые государственные формы, которые в силу объективных причин не могли противостоять внешним обстоятельствам, а значит, рано или поздно превращались в объекты политики крупных государств. Такое деление территорий явно расходилось с европейской политической картой XVII века и косвенно предполагало военные методы достижения поставленных целей.

Военное равенство базировалось на идее единогласного принятия европейскими монархами решений по вопросам применения коллективных вооружённых сил. Предполагалось пропорциональное распределение страновых квот на основные виды вооружений[15]. Квоты на армию рассматривались как важный аспект обеспечения баланса сил, решая парадокс безопасности, когда военный потенциал отдельного государства не мог стать угрозой безопасности для соседа или не давал возможности противостоять объединённым силам.

Политическое равенство обеспечивалось через углубление институционализации европейской политики от общего договора до союзного объединения. Первый шаг – принятие единого документа, прописывающего ключевые положения и обязательства в отношениях между странами по поводу религиозных свобод, свободы торговли и нового справедливого территориального деления. Шаг второй – создание всеобщего Совета для разрешения как непринципиальных разногласий, так и будущих разногласий в отношениях между пятнадцатью державами: шестью великими наследственными монархиями (Франция, Испания, Великобритания, Дания, Швеция, Ломбардия), пятью избирательными монархиями (Империя, Папское государство, Польша, Венгрия, Богемия), четырьмя самодержавными республиками (Венецианская, Неаполитанская, Швейцарская и Нидерландская).

Проект герцога Сюлли помещал деятельность Совета в центр европейской политики и предписывал ему на постоянной основе обеспечивать мирное решение внутренних споров и координацию общих дипломатических и силовых внешнеполитических действий европейских монархов. Членство в Совете также распределялось по специальной квоте: по четыре представителя от Императора, Папы, Франции, Испании, Англии, Дании, Швеции, Ломбардии, Польши и Венеции и по два от остальных держав – всего 60 представителей с ротацией каждые три года. Совет предлагалось либо разделить на три части по 22 члена, разместив по принципу географического и логистического удобства в ключевых городах Западной, Центральной и Восточной Европы, или поместить Совет без разделения в центре Европы. Помимо этого, предполагалось функционирование дополнительных совещательных органов для гармонизации отношений по наиболее сложным направлениям, прежде всего вопросам военной кооперации и формирования военных коалиций[16].

Заметно, что «Великий план» при распределении как квот на военные контингенты, так и представительских мест в общеевропейском Совете, допускает асимметрию и деление стран на более и менее влиятельные. Данные обстоятельства не могли не вызвать сомнений у современников Сюлли в искренности общеевропейских лозунгов Франции. Французская версия баланса сил, обеспечивая мир и безопасность, заметно укрепляла положение Парижа в европейских делах, а образ Франции как защитницы европейского равновесия был более привлекательным, чем французские претензии на гегемонию[17].

Экономическое равенство проработано в меньшей степени, выделялись такие категории, как порядок, хозяйство, различие достоинств, правосудие, согласование управленческих решений всеми участниками. Особенно оговаривалась свобода торговли как важное условие внутриевропейских отношений[18].

Сюлли осознавал основные препятствия. Во-первых, недостаток политической воли и нарушение установленных правил: «Великие предприятия не исполняются за непристальными и недовольно приложенными к ним силами; а недостаточно познаются и измеряются за неточностию употребляемых правил». Во-вторых, недоверие малых стран к проектам больших держав: «Владетели Европы, находящиеся во всегдашней опасности от чрезмерного Гишпанского могущества, начали бы тотчас страшиться и самыя Франции, как бы токмо скоро помогла она им помянутыя освободиться опасности; а сие единое являлося мне не преодолеваемым препятствием». В-третьих, экспансионистские замашки крупных государств[19].

Средство для разрешения противоречий Сюлли видит в самоограничении амбиций крупных государств: «Не внял я ещё тогда, как было должно, насколько будет рассуждено за благо, и мы к нашим приуготовлениям могли ожидать способов от времени, есть ли не оставим обращать его в нашу пользу»[20]. Против экспансионистской политики и единоличных планов крупного государства предлагаются коллективные действия больших и малых стран: «Естьли же бы оных от них не было, то как можно бы то устоять Аустрийскому Дому противу Держав возжелавших и находящих своё удовольствие во умалении того могущества, которого помощью были они от него утесняемы, подняв на него явных и тайных его неприятелей, то есть целую Европу?»[21] Подчёркивается также необходимость умеренной политики крупных государств, которую нужно публично декларировать и в виде манифестов, и во время дипломатических встреч.

Именно на великие державы возлагается груз ответственности за поддержание мира на континенте на основе баланса сил и коллективного ответа зарвавшемуся государству.

«Великий план» также уделяет внимание внешней идентификации объединённой Европы на основе принципа религиозного родства, призывая остановить дискриминацию между тремя течениями западного христианства: католиками, лютеранами и кальвинистами. Однако христианская терпимость носит ограниченный характер: Сюлли почти исключает возможность участия России в общеевропейском союзе, поскольку видит большие различия в подходах к интерпретации христианского учения: «Пребывают (Россия) ещё во мраке Идолопоклонения, заражены расколами Греческим и Армянским, принадлежа столько же ко Азии как и Европе… почитается от нас равно с Турками, Варварским народом»[22]. «Когда бы Великий Князь Московский, или Русский Царь… отрёкся приступить к всеобщему соглашению, о котором бы наперёд ему сделать предложение; то так же бы с ним поступить, как и с Султаном Турским»[23]. Религия становится идеологической основой для внешней идентификации миротворческого проекта Сюлли, а внешняя экспансия – важным мотивом единства, международной миссией, предписывающей изгнать с территории Европы всех государей, которые отказываются присягнуть на веру трёх конвенциональных течений христианства: «Другое политическое расположение надлежащее так же до закона, было в рассуждении неверных Государей в Европе, и состояло в совершенном изгнаны их из нашей света части, есть ли которого из них не было надежды обратить к коему либо из вышепомянутых трёх Христианских исповеданий»[24]. Помимо российского и турецкого направления для «освободительной» миссии общеевропейской армии рассматривались ближайшие азиатские территории и Северная Африка[25].

Конструкция мира в Европе в представлениях версальского политика получилась в высокой степени детализированной, с акцентом на организацию властных противовесов в ключевых моментах взаимодействия ведущих европейских стран. Как и чешский проект, французский предполагал высокий уровень институционализации и регламентации, особенно в сфере военно-политической кооперации, а также повышение роли надгосударственной бюрократии. В то же время «Великий план» имел явный недостаток – открытый вызов влиятельнейшей династии Габсбургов, что подразумевало очередной общеевропейский конфликт, а также продвижение французских интересов, что вызывало опасения у других суверенов Европы. Тем не менее в своё время Руссо высоко оценил работу Сюлли, признавая реалистичность предложенных решений. Убийство Генриха IV не позволило проверить жизнеспособность амбициозного политического проекта. Однако «Великий план» вызвал глубокую политическую и общественную рефлексию относительно межъевропейских отношений, оказав влияние на будущие попытки упорядочить европейскую дипломатию и снизить конфликтность в этих отношениях[26]. Следующей попыткой реализации стала инициатива англо-австрийско-российской дипломатии после Наполеоновских войн.

Роль личности в истории мира

После окончательной победы антифранцузской коалиции в войне против Наполеона Российская империя заняла лидирующие позиции в европейских делах, что создало условия для реализации внешнеполитических инициатив императора Александра I. Во внутренней и внешней политике он ориентировался на управленческий стиль в духе просвещённого абсолютизма, который унаследовал от бабки Екатерины II, взявшей под личный контроль воспитание внука. Он получил качественное и разностороннее образование под руководством Фредерика Лагарпа, которое включало последние достижения в области точных и гуманитарных наук. Наследный принц был хорошо знаком с установками набиравшей популярность либеральной парадигмы, а теоретические взгляды Монтескьё, Вольтера, Дидро повлияли на отношение Александра I к монархической власти. Монархия воспринималась им как институт, способный к обновлению и реконструкции, чтобы возглавить развитие общества в духе философии Просвещения[27].

Важным аспектом в личной системе ценностей Александра I являлась идея миротворчества – лейтмотив его царствования. Образ единой Европы на основе легитимизма и общих ценностей стал прямой антитезой попытке Наполеона объединить европейские страны силой оружия[28]. Влияние на внешнеполитические максимы российского императора оказало и ближайшее окружение (Адам Чарторыйский, Павел Строганов, Николай Новосильцев), которое способствовало включению европейских либеральных идей в управленческий стиль Александра I[29]. Впоследствии именно члены «Негласного комитета» сформулировали фундамент внешней политики Александра I – так называемый «проект Чарторыйского», в котором соратники императора под идейным руководством дипломата и будущего министра иностранных дел[30] наметили общую канву российской внешней политики, в том числе по вопросам реорганизации межгосударственных отношений в Европе[31]. В сочинении «Опыт дипломатии» Чарторыйский излагал идеи российско-английского миротворческого тандема как гаранта общеевропейского кодекса и освобождения угнетённых народов через их федеративное объединение. Прежде всего итальянских и немецких государств, а также славянских и греческих народов[32].

Первые внешнеполитические конструкты русского императора получили отражение в «Инструкции Александра I Н.Н. Новосельцеву» от 11–23 сентября 1804 года[33]. В ней прописаны дипломатические формулы, которые впоследствии лягут в основу внешней политики Александра Павловича: примат великих держав; право вмешательства во внутренние дела малых держав; поощрение внутренних конституционных преобразований европейских государств согласно «духу времени»; включение малых государств либо в состав великих держав, либо их объединение в крупные федеративные союзы; мир на основе общего договора; рациональное изменение границ по естественным преградам; принцип национальной однородности[34].

Формирование основных элементов Венского миропорядка

9 июня 1815 г. уполномоченные России, Австрии, Великобритании, Испании, Португалии, Пруссии, Франции и Швеции подписали Заключительный акт Венского конгресса. В течение пяти лет к нему присоединились ещё 33 государства. Система во многом стала результатом дипломатических усилий австрийского канцлера Меттерниха утвердить систему «концерта» держав для регулирования межгосударственных отношений[35]. Также исследователи отмечают значительный вклад министра иностранных дел Великобритании Каслри, дипломатия которого смогла установить «равновесие держав»[36]. Содержательно система «Меттерних—Каслри» мало отличалась от европейских политических конструктов на основе «баланса сил» и «дружбы против». Более того, тайный сговор Лондона, Вены и Парижа против Москвы на Конгрессе, сбивший переговорные позиции русского императора по польскому и прусскому вопросам, мог спровоцировать новый конфликт. Однако Александр I не стал реагировать на дипломатическую пикировку бывших союзников, а спустя несколько месяцев парировал этот демарш, предложив проект акта о Священном союзе, который после внесения в него австрийской стороной некоторых поправок был подписан 26 сентября 1815 г. в Париже императором Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королём Фридрихом Вильгельмом III[37].

Три основных элемента акта о Священном союзе определили жизнеспособность Венского миропорядка. Во-первых, европейский мир опирался на традиционные идейно-идеологические формы власти на основе религиозной общности всех стран Европы. Подобно Подебраду и Сюлли, победители Наполеона попытались преодолеть религиозно-культурные и ценностные препятствия. Если первые два проекта пытались гармонизировать отношения между течениями западного христианства, то Священный союз предложил преодолеть «великую схизму» и начать примирение между западным и восточным христианством[38]. Таким образом, обеспечивалось общее идейно-идеологическое основание европейского порядка, а также поддерживалось включение России в общеевропейские дела, что оформило новый статус Российской империи как великой державы европейской цивилизации.

Во-вторых, Александр I выступает защитником монархической власти. Суверенитет монарха провозглашался в качестве главного правила взаимодействия между государствами, что оппонировало набиравшей популярность концепции народного суверенитета и связанной с этим революционной активности. Российский проект предложил в качестве мотива кооперации не внешнюю экспансию и не дружбу одних против других, а понятный для европейских элит внутренний мотив – борьба с революцией и антимонархическими движениями. С одной стороны, это отражало потребности старых элит, которые сплотились вокруг института монархии. С другой – российская инициатива вступала в противоречие с тенденциями общественного развития Европы, где укреплялись капиталистические общественные отношения.

Священный союз предлагал равняться на «улучшенную версию» монархической власти – просвещённый абсолютизм, который чётко увязывал ответственность монарха за реформы и социально-экономическое развитие страны и её народов. Российский проект продемонстрировал не только реакционные, но и превентивные и реформистские начала регулирования социальных отношений, созвучные европейской либеральной общественной мысли. Первые шаги в дипломатии Санкт-Петербурга стали непосредственной демонстрацией «просвещённого абсолютизма»: решение польского вопроса во время Венского конгресса, когда закрепление короны Польского царства за Александром I сопровождалось принятием польской конституции, одной из самых прогрессивных на то время.

В-третьих, предлагается особая форма отношений между европейскими монархами: братство с открытой формой членства, что также отличалось от чешского и французского проектов обустройства европейских отношений, которые выстраивались на жёстких обязательствах и «балансе сил». Предложенный формат позволил сохранить необходимый дипломатический люфт для конструирования системы сдержек и противовесов в нарождающейся Венской системе и заместить клубный великодержавный характер Четверного союза, который во многом укладывался в традиционную модель европейских отношений.

Именно этот документ можно считать важным вкладом Российской империи в оформление новой системы международных отношений.

Священный союз стал институциональной формой идеологической власти, которая способствовала легитимации Венского концерта и послужила амортизатором политического давления между великими державами. Аксиологическое содержание Акта стало фундаментальным дополнением Венского миропорядка, где российские идеологические постулаты на основе традиционных религиозных ценностей, священной ценности монархии и личной активности российского императора дополнили австрийско-английскую политическую конструкцию. Это обеспечило более лояльный режим отношений между державами.

Венский мир в дипломатической практике

На основе заложенных в акте Священного союза общих ценностей дипломатическая активность продолжилась на конгрессах в Ахене (1818), Троппау (1820), Лайбахе (1821) и Вероне (1822). Встречи способствовали развитию и закреплению новых принципов, норм, а главное — практики общей европейской политики не только по узким вопросам, но и по международным проблемам[39].

Конгресс в Ахене показал, что страны Европы не готовы к более обязывающим институциональным связям, но способны принять коллективные решения по широкому кругу проблем: о датско-шведско-норвежских разногласиях, об обеспечении безопасности торгового мореплавания, о мерах по пресечению работорговли, о гражданских и политических правах евреев и прочие[40]. Результаты ахенской встречи свидетельствовали, что конгрессы Священного союза стали действенным общеевропейским механизмом принятия решений.

Революционная активность в странах Западной Европы в начале 1820-х гг. стала первым стресс-тестом для Венской системы. Сообщения о мятежных выступлениях в Испании, а затем в Италии побудили Александра I провести дипломатическую мобилизацию для обсуждения ситуации на континенте[41]. Конгрессы в Троппау и Лайбахе стали ключевыми для развития принципов и моделей межгосударственного взаимодействия в рамках Венской системы. В частности, согласован и апробирован принцип вмешательства во внутренние дела европейских государств. Это предопределило на годы вперёд правила применения силы в европейском миропорядке и легитимность изменения баланса сил между державами с помощью военной силы. Протокол Троппауской конференции фиксировал последовательность вмешательства во внутренние дела исключительно государств — членов Европейского союза (Священного союза) в случае насильственного свержения законной (монархической) власти[42].

Конгрессы 1820 и 1821 гг. акцентировали внимание на неэкспансионистском характере нового порядка вмешательства. Публичность дипломатического процесса урегулирования и консенсус между крупными и малыми державами позволили сломить великодержавный закулисный стиль дипломатии. Российской стороне удалось обеспечить многосторонний формат обсуждения общих усилий для «успокоения Европы». Если в предварительном конгрессе в Троппау участвовали представители России, Австрии, Англии, Франции и Пруссии, то уже в Лайбахе, где принимались конкретные решения по неаполитанским мятежникам, за столом сидели представители итальянских королевств, которые согласились (кроме Папы) с действиями Священного союза на итальянской земле.

Конгресс в Вероне воплотил форматы всех предыдущих встреч. Во-первых, приняты решения о подавлении революционных волнений в Испании. Во-вторых, повестка веронской встречи включила и другие вопросы: независимость бывших испанских колоний в Америке; вывод австрийских войск из Италии; запрет работорговли; общая позиция Священного союза по Османской империи и её политике на Балканах; отмена введённых Нидерландами таможенных ограничений на Рейне.

Во внешней политике российский император следовал принципу «самоограничения амбиций великих государств», которому и Сюлли придавал важное значение. Данное обстоятельство прослеживается в сложном сюжете с греческими революционными волнениями, когда российская дипломатия отказалась от цивилизационных интересов и активных односторонних действий в поддержку антитурецких мятежей в Греции, пытаясь согласовать коллективный ответ христианских государств Европы на действия Турции[43]. По поводу греческих событий Александр I заявлял: «Я первый должен показать верность принципам, на которых я основал союз»[44].

В результате вместо несбыточной идеи «Вечного мира» англо-австрийско-российский союз предложил идею «Вечной борьбы за мир», но уже на полях дипломатических баталий в Ахене, Троппау, Лайбахе, Вероне. Российская часть формулы по-своему расставила акценты: ставка на более ассоциированные, свободные и распределённые институциональные связи и отказ от полномочного общеевропейского института, выполняющего функции арбитра; опора на господствующие властные институты – европейские монархии при сохранении их ответственности за общественное развитие; продвижение общих цивилизационных ценностей на основе религиозного родства западного и восточного христианства. Один из крупнейших мыслителей первой половины XIX столетия Сен-Симон высоко оценил Священный союз, непосредственно увязывая его со всеобщим миром в Европе, который позволил европейскому обществу развиваться мирным путём[45].

К сожалению, после неожиданной смерти Александра I происходит резкое снижение активности Священного союза. Однако заложенная им дипломатическая прочность позволила обеспечить один из самых мирных периодов в отношениях между европейскими государствами. По самым скромным оценкам, мир продлился до Крымской войны 1853 года. Кризис Венской системы начался прежде всего с намеренного подрыва её идеологических оснований. Именно дискриминация православной церкви в Палестине в пользу католического прихода и публичное оспаривание роли России как покровительницы единоверцев на Ближнем Востоке стали прологом конфликта между великими европейскими державами[46]. Однако вплоть до Первой мировой войны европейским государствам удавалось снимать противоречия, а применение военной силы не приводило к серьёзным изменениям на политической карте.

Сегодня мировая система отношений возвращается к многополярному формату, что во многом напоминает ситуацию XIX века.

По всем прогнозам, на протяжении текущего столетия процесс дробления международного пространства на различные экономические, политические и культурные сегменты продолжится. Множественность центров принятия решений в современном мире будет всё более заметна, что неизбежно ведёт как к кризисам отдельных государственных систем, так и к упадку прежних межгосударственных конструкций. Есть основания вспомнить и переосмыслить апробированный временем российский вклад в реализацию Венской системы, которая стала уникальным явлением. Дипломатический опыт на основе последовательного сближения позиций через дипломатию, учёт принципов легитимного неэкспансионистского вмешательства и самоограничения национальных амбиций, взаимного признания общих ценностно-идеологических знаменателей при активной высокоморальной позиции лиц, принимающих решение, – всё это пока рано списывать в архив. Отдельные принципы и приёмы внешней политики прошлого при определённых обстоятельствах могут быть использованы в строительстве мирового порядка XXI века.

Авторы:

Денис Борисов, доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления;

Татьяна Черноверская, доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления.

СНОСКИ

[1] Ни В.А. Особенности идеи «Вечного мира» в политических учениях XIX в. // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2006. No. 4. С. 60–68.

[2] См.: Richmond O.P. Peace: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford Academic, 2014. 140 p.; Manning R. War and Peace in the Western Political Imagination: From Classical Antiquity to the Age of Reason. London: Bloomsbury Publishing, 2016. 392 p.; Seth C., Rotraud K. The Idea of Europe: Enlightenment Perspectives. Cambridge: Open Book Publishers, 2017. 178 p.; Орлов А.А., Сопленков С.В., Альбертина В.А. Идеи справедливого мирового порядка: исторический опыт Западной, Центрально-Восточной Европы и России (середина XV — начало XXI в.) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. No 4. С. 62–76.

[3] См.: Schröder P. The Concepts of Universal Monarchy and Balance of Power in the First Half of the Seventeenth Century – A Case Study. In: M. Koskenniemi, W. Rech, M.J. Fonseca (Eds.), International Law and Empire: Historical Explorations. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 87–100; Cutler A.C. Critical Reflections on the Westphalian Assumptions of International Law and Organisation: A Crisis of Legitimacy // Review of International Studies. 2001. No. 27. P. 133–150.

[4] Додолев М.А. Венский конгресс в историографии XIX и XX веков. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2000. 253 с.

[5] Kissinger H. А World Restored: Metternich, Castlereagh and the Problems of Peace, 1812–22. Boston: Houghton Mifflin, 1957. P. 5.

[6] King George of Bohemia. The Universal Peace Organisation of King George of Bohemia a Fifteenth Century Plan for World Peace. Prague: Publishing House of the Czechoslovak Academy of Sciences, 1964. 120 p.

[7] Manning R. Op. cit. P. 142.

[8] Heymann F.G. George of Bohemia: King of Heretics. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1965. P. 124–146.

[9] King George of Bohemia. Op. cit. P. 91–92.

[10] Орлов А.А. Идея естественного права в «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464 год) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2010. No. 1. С. 42.

[11] King George of Bohemia. Op. cit. P. 94–95.

[12] Сюлли М. Записки Максимилиана Бетюна, герцога Сюлли, первого министра Генриха IV. Т. 10. М.: Императорский Московский университет, 1776. С. 307–428. В настоящее время большинство исследователей полагает, что Великий план скорее всего разработан герцогом Сюлли между концом правления Генриха IV и смертью самого Сюлли в 1641 году. При этом сам герцог называет автором этого плана Генриха IV, а его важным соавтором − Елизавету I Английскую (см.: Демичева Т.М. «Великий проект» Генриха IV как средство предотвращения войн в Европе // Труды кафедры истории Нового и Новейшего времени. 2015. No. 14. С. 126–136). Однако это не снижает ценности текста, поскольку «Великий план» писался в разгар большой европейской войны (впоследствии её назовут Тридцатилетней), и Сюлли предложил рефлексию государственного деятеля о прекращении войн в Европе, а его многие стратегические и тактические конструкты подтвердились при согласовании и функционировании Вестфальской системы международных отношений.

[13] Manning R. Op. cit. P. 254.

[14] Сюлли М. Указ. соч. С. 387.

[15] Император – 60 000 пехоты, 20 000 конницы, 5 осадных пушек, 10 галер или кораблей; Франция, Англия, Испания, Дания, Швеция, Польша – 20 000 пехоты, 4000 конницы, 20 пушек, 10 кораблей или галер; Венгрия – 12 000 пехоты, 5000 конницы, 20 пушек, 6 кораблей; Швейцария – 15 000 пехоты, 5000 конницы, 12 пушек; Нидерланды – 12 000 пехоты, 1200 конницы, 12 пушек и 12 кораблей; Итальянское королевство – 10 000 пехоты, 1200 конницы, 10 пушек, 8 галер; Папа Римский – 8000 пехоты, 1200 конницы, 10 пушек, 10 галер; Ломбардия – 8000 пехоты, 1500 конницы, 8 пушек; Венеция – 8000 пехоты, 1200 конницы, 8 пушек, 25 галер; Богемия – 5000 пехоты, 1500 конницы, 5 пушек (см.: Сюлли М. Указ. соч. С. 365–367).

[16] Сюлли М. Указ. соч. С. 387–392.

[17] Schröder P. Op. cit. P. 91.

[18] Сюлли М. Указ. соч. С. 375.

[19] Там же. С. 340–342, 375.

[20] Там же. С. 340–343.

[21] Там же. С. 355.

[22] Там же. С. 361.

[23] Там же. С. 364.

[24] Там же. С. 368–369.

[25] Seth C., Rotraud K. Op. cit. P. 11.

[26] Reza D.L., German A. The 1623 Plan for Global Governance: The Obscure History of Its Reception // Revista Brasileira de Política Internacional. 2015. Vol. 58. No. 2. P. 146–160.

[27] Ляшенко Л.М. Александр I. Самодержавный республиканец. М.: Молодая гвардия, 2014. 352 с.

[28] Василенко С.А. Внешняя политика Александра I и Николая I: преемственность и различия (1814-1855) // Общество: философия, история, культура. 2019. No. 11. С. 81–85.

[29] Чарторыйский А.Ю. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. М.: Книгоиздательство К. Ф. Некрасова, 1912–1913. С. 137–138.

[30] Адам Чарторыйский возглавлял Министерство иностранных дел Российской империи в 1804–1806 годах.

[31] Рэй М.-П. Александр I / Пер. с франц. А.Ю. Петрова, А.Ю. Терещенко. М.: РОССПЭН, 2013. 495 с.

[32] Балуев Б.П. Миротворчество в России: церковь, политики, мыслители: от раннего Средневековья до рубежа ХIХ–ХХ столетий. М.: Наука, 2003. 503 с.

[33] Внешняя политика России XIX и начала XX века. Т. 2 / под ред. А.Л. Нарочницкого. М.: Госполитиздат, 1961. С. 146–148.

[34] Чернов А.В. Проекты «Вечного мира» и «Европейского союза» во внешней политике России в первой четверти XIX в. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2013. No. 4. С. 32–33.

[35] Кудрявцева Е.П. Венская система международных отношений и её крушение (1815–1854 годы) // Новая и новейшая история. 2014. No. 4. С. 92.

[36] Kissinger H. Op. cit. P. 81–86.

[37] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т. 4. СПб.: Типография Министерства путей сообщения, 1876. С. 1–7.

[38] Очевидно, что религиозный фактор сохранял значение для связей России со странами Европы, ибо не так давно именно он обострил отношения между Россией и Швецией, когда сорвалась помолвка короля Густава IV и великой княжны Александры: первый настаивал на переходе избранницы из православия в протестантизм; вторая отказалась (см.: Чарторыйский А.Ю. Указ. соч. С. 119).

[39] Жидкова О.В., Попова Е.А. Священный союз в оценках современной российской историографии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Всеобщая история. 2019. Т. 11. No. 3. С. 235–246.

[40] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключённых Россией с иностранными державами. Т. 8. СПб.: Типография Министерства путей сообщения, 1888. С. 282.

[41] Чернов А.В. Российская внешняя политика и конгрессы в Троппау и Лайбахе // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2014. No. 4. С. 62.

[42] Мартенс Ф.Ф. Собрание Трактатов и Конвенций… Т. 8. С. 283.

[43] Там же. С. 323.

[44] Соловьёв С.М. Сочинения. Т. 17. М.: Мысль, 1996. С. 686.

[45] Сен-Симон А. де. Избранные сочинения. Т. 2. Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1948. С. 273–317.

[46] Кудрявцева Е.П. Указ. соч. С. 102.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619210 Денис Борисов, Татьяна Черноверская

Глобальный стасис как партийная система,

или Добро пожаловать на Первую мировую гражданскую войну

СВЯТОСЛАВ КАСПЭ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Каспэ С.И. Глобальный стасис как партийная система // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 97–130.

Для человечества, принявшего идею равенства всех людей, всегда и повсюду, любая война становится гражданской войной.

Ойген Розеншток-Хюсси, 1938 год

Предлагаемое рассуждение устроено как серия последовательных импликаций, то есть логических связок «если…, то…». Каждую из них можно и нужно проверять на прочность, критиковать, уточнять и опровергать. Однако если признать их основательными, то заключительный вывод придётся признать основательным тоже. Если он окажется малоприятным, то… ничего не поделаешь.

Отправная точка рассуждения – тезис Майкла Хардта и Антонио Негри: «Сегодня по всему миру вспыхивают бесчисленные вооружённые конфликты, иногда краткие и ограниченные определённым местом действия, а порой – длительные и захватывающие всё более обширные пространства. Такие конфликты, вероятно, точнее всего воспринимать как случаи не войны вообще, а войны гражданской»[1].

Они спорят с Джорджо Агамбеном, (якобы) заявившим, что выражение «глобальная гражданская война» присутствовало ещё в работах Ханны Арендт и Карла Шмитта «О революции» и «Теория партизана» соответственно, по случайному (или нет?) совпадению опубликованных в одном и том же 1963 г.: «…в то время гражданская война была “мировой”, но ещё не “глобальной”. В сущности, эти авторы мыслили в категориях гражданской войны между капиталистическим и социалистическим миром, которая носила форму противостояния Советского Союза сначала со странами Западной Европы (включая фашистские государства), а затем и с Соединёнными Штатами»[2]. Разногласие мнимое. Да, слова “global civil war” есть в английском переводе «Чрезвычайного положения»[3], но в итальянском оригинале на этом месте значится «мировая гражданская война», “guerra civile mondiale”[4], что совсем не одно и то же. Между прочим, русский перевод, выполненный с итальянского оригинала, безошибочен: «гражданская война в мировом масштабе»[5]. Арендт называла «своего рода гражданской войной, охватившей всю землю»[6] только Вторую мировую войну, к борьбе капитализма и социализма никак не сводимую, причём эпитета “global” вовсе не употребляя. Что до Шмитта, тут та же история, что с Агамбеном. Словосочетание “global civil war” использовано в английском переводе «Теории партизана»[7] вместо немецкого “Weltbürgerkrieges”, то есть опять-таки «мировой гражданской вой­ны», или «всемирной», как в русском переводе[8], начало которой Шмитт связывает ещё с русской революцией 1917 г. (зато действительно с «революционной классовой враждой» и только с ней).

Вся эта путаница оказалась полезна тем, что помогла Хардту и Негри ясно сформулировать главное отличие их собственных построений от более ранних, приблизительных, к тому же не полностью совпадающих друг с другом аналогов. И Шмитт, и Арендт исходили из реалий ХХ века. В XXI веке Хардт и Негри предлагают считать гражданской войной не какой-то отдельно взятый конфликт, хоть бы и грандиозный. Гражданская война только одна; её фронты и сражения – все современные конфликты без исключения, независимо от их причин, содержания и пространственно-временных масштабов. Более того, само различение состояний мира и войны в условиях состоявшейся глобализации утрачивает смысл, причём в результате асимметричного смещения, а не равномерного смешения: не столько война становится похожей на мир, сколько мир – похожим на войну. «Поскольку сходит на нет локальный и временный характер боевых действий, который был присущ ограниченным конфликтам между суверенными государствами, война, как видно, просочилась обратно и затопила всю общественную сферу»[9]. Чего и следовало ожидать; ведь речь идёт об одном из аспектов более широкого процесса: «политическое в глобальном столетии не вымерло, но переселилось… Мировая политика превратилась во внутреннюю мировую политику»[10].

Если верен общий диагноз, то верно и следствие – какая политика, такая и война. Потому что война есть квинтэссенция политического.

Однако предложенное Хардтом и Негри определение гражданской войны (даже не предложенное, а поданное как само собой разумеющееся, не подлежащее обсуждению) сомнительно. «Вооружённый конфликт между суверенными и/или несуверенными комбатантами в пределах единой суверенной территории»[11]. Под это определение не подходят такие кейсы, как, например, римские гражданские войны (хотя именно они подтолкнули Марка Аннея Лукана (39–65), автора эпической поэмы “Bellum civile sive Pharsalia”, к изобретению самой формулы «гражданская война») или российская Гражданская война 1917–1922 годов. В первом случае – потому что понятие суверенитета рождается только в начале Нового времени и неприменимо к более ранним реалиям. Во втором – потому что не только о каком-либо суверенитете (и о ком бы то ни было как о его признанном носителе), но и о «единой суверенной территории» как чётко очерченной арене военных действий (кстати, как территория, будучи географическим понятием, может быть суверенна сама по себе?) тогда, в условиях почти полной деградации, уничтожения и распада прежнего политического единства, не было и речи.

Конкурирующих определений гражданской войны много[12]. Вникать в специализированные дискуссии для целей настоящего рассуждения не обязательно; вместо этого можно ограничиться определением простейшим, экономным, интуитивно понятным, буквалистским и потому соответствующим здравому смыслу, что всегда полезно. Гражданская война – это война, ведущаяся (хотя бы с одной стороны и независимо от общего количества таких сторон) гражданами. Не рабами, не подданными, не родами, племенами, кланами и кликами, не разбойничьими бандами, в конце концов, а гражданами.

Вопрос о том, что, собственно, такое гражданство и чем оно отличается от других политически референтных видов и подвидов солидарности, ещё более запутан (потому что более глубок), чем вопрос о природе гражданской войны[13]. Пусть бритва Оккама поработает ещё раз. Гражданин – это тот, кто связан с неким политическим образованием двусторонними отношениями обоюдной ответственности, включающими некоторые права и некоторые обязательства. Всё остальное вариативно, и в очень широких пределах. Такие отношения могут быть более или менее симметричными, более или менее конкретизированными в обычае, морали и юридических нормах, более или менее аскриптивными либо добровольно принятыми, более или менее интериоризованными либо экстериоризованными. Само политическое образование может иметь или не иметь форму государства (известны и другие политические формы), равно как и точно очерченную территорию. Оно может существовать здесь и сейчас, или в прошлом (как правило, относительно недавнем), или в ещё только чаемом будущем. Принципиальное значение имеет только двусторонний характер связи между человеческим и политическим, тем самым побуждающий граждан к политическим взаимодействиям как между собой, так и с действующей властью (точнее, властями предержащими), а этих последних – к политическим взаимодействиям с гражданами. И те, и другие взаимодействия выражаются в перераспределении властных ресурсов (также разнообразных) или в недопущении такого перераспределения. Цели и интенсивность таких взаимодействий, участники которых считают своим правом и долгом в них вступать, опять-таки широко варьируются, бывая как вполне созидательными, так и вполне разрушительными, как ненасильственными, так и насильственными etc.

Тогда что может означать распространяющееся всё шире ощущение, будто весь мир, по сути, охвачен одной и той же глобальной гражданской войной? Мечтающееся некоторым уже не первый век мировое гражданство[14] как опорная конструкция космополитического космополиса так и не возникло ни de facto, ни тем более de jure. Мирового гражданского общества тоже нет – только некоторые его зачатки, однако их институциональное и ресурсное обеспечение настолько слабо, что всерьёз конкурировать с государствами они не способны[15]. Но, похоже, возникло нечто другое: мировая гражданственность, то есть интериоризованная часть гражданства, опять-таки в очень разной степени рефлексируемая и рационализируемая, представляющая собой контингентный конгломерат представлений, эмоций и соображений, но всё чаще мотивирующая политическое действие.

Именно поэтому теперь любой конфликт, особенно в фазе вооружённого насилия, рассматривается и его непосредственными участниками, и стейкхолдерами (круг которых раз за разом оказывается неожиданно широк, всё менее завися от географической, исторической и культурной дистанции от арены основных событий) как затрагивающий – подрывающий, укрепляющий или меняющий – мироустройство в целом, а иногда и самые его основы, будь то законы или правила. Каждое его содрогание отзывается во всём мире – и рикошетом возвращается к тем, кто содрогание учинил, часто вопреки их ожиданиям и намерениям. Никто, даже Северная Корея, не может вовсе игнорировать других, разве что коренные жители Андаманских островов (да и тем удаётся лишь постольку, поскольку позволяется). Любые войны, и идущие давно, и только начинающиеся, вплетаются в контекст глобальной гражданской войны – потому что всем, причём и элитам, и массам, есть дело до всего. И это гражданское дело.

Если так, то различение войн «внутренних» и «внешних», уже давно зыбкое (по подсчётам Патрика Ригана, около двух третей гражданских войн, имевших место между 1945 и 2000 гг., сопровождались внешним вмешательством[16], а дальше этот показатель только рос), окончательно утрачивает смысл. Но дело не сводится к неограниченному (буквально) увеличению размеров шахматной доски войны, а также количества (в том числе количества цветов) участвующих в игре фигур. Размывается другое, более глубокое различение – модусов самой войны, проведённое ещё древними греками, но в последние полвека вспоминаемое всё чаще. Речь идёт о несовпадающей семантике терминов «полемос» (π?λεµ?ς) и «стасис» (στ?σις)[17]. Оба они обычно переводятся как «война», после чего их принимают за эквивалентные, и во многих контекстах это вполне допустимо. Но не в том, где применительно к войнам в качестве аналитического инструмента используется дихотомия «внутреннего» и «внешнего».

Греки думали, говорили и писали вовсе не о «внутригосударственных» и «межгосударственных» конфликтах – хотя бы потому, что не имели никакого представления о государстве как политической форме. Греки не в государствах жили, а в полисах.

На первый взгляд всё просто. Стасис – распря, раздор, смута. Он разделяет граждан полиса на враждебные группировки и сталкивает их в смертельной схватке. Естественно, он воспринимается и описывается во множестве источников как страшнейшее зло, угрожающее самому существованию солидарного политического сообщества[18]. Тут, правда, есть парадокс: в тех же источниках слово «стасис» нередко означает политическую стабильность, устойчивость, равновесие или, по крайней мере, способ их достижения и поддержания. Этому парадоксу[19] есть объяснения, и даже не одно. Агамбен, опираясь на книгу Николь Лоро «Разделённый город»[20], но прежде всего на её же малоизвестную и труднодоступную статью 1987 г. «Война в семье», в книгу почему-то не вошедшую, резюмирует её мысль о стасисе так:

«1) Прежде всего, stasis ставит под вопрос общее место, согласно которому греческая политика была решительным преодолением oikos[21] в полисе.

2) Stasis, или гражданская война, по своей сути является “вой­ной внутри семьи”, происходящей из oikos, а не откуда-то извне. Именно потому, что она соприродна семье, stasis функционирует в качестве её проявителя, она свидетельствует о нестираемом присутствии семьи в полисе[22].

3) Oikos сущностно амбивалентно: с одной стороны, оно является движущей силой разделения и конфликтов, с другой – это парадигма, позволяющая примириться тому, что было разделено»[23].

Сам Агамбен ещё больше усложняет дело: стасис «образует зону неразличимости между неполитическим пространством семьи и политическим пространством города. Пересекая этот порог, oikos политизируется, а polis, наоборот, “экономизируется”, то есть редуцируется к oikos. Это означает, что в системе греческой политики гражданская война функционирует как порог политизации или деполитизации, через который дом прорывается в город, а город деполитизируется в семье»[24]. «Стасис функционирует как реагент, проявляющий политическую материю в экстремальном случае, как порог политизации, который сам определяет политический или неполитический характер того или иного сущего»[25]. Любопытно, что стабилизирующая ипостась и функция стасиса здесь как-то затуманивается, отступает на второй план[26].

Другое объяснение (не альтернативное, просто другое, но более удобопонятное, потому что выраженное на более конвенциональном для социальных наук языке) предложено Моше Берентом: в условиях «относительно эгалитарного, не стратифицированного сообщества, в котором отсутствуют аппараты принуждения, то есть использование насилия не монополизировано каким-либо учреждением или правящим классом, способность применить силу более или менее равномерно распределена среди вооружённого или способного вооружиться населения. Страх stasis прямо связан с отсутствием публичных инструментов, пригодных для обуздания подрывной, крамольной партии. Stasis осуждали; но не элиминировали напрочь, потому что единственным способом сдержать такую партию было противопоставить ей другую. Следовательно, stasis оказывался полулегальным средством конституционных реформ (metabole politeias)»[27], а также, очевидно, и поддержания политической стабильности в более рутинном режиме.

Однако в стасисе есть ещё один парадокс, гораздо реже привлекающий внимание исследователей. Это понятие – не всегда, но нередко – применялось греками не только к внутриполисным, но и к межполисным конфликтам. Особенно подробно и отчётливо такая установка выражена Платоном[28]: «…есть два названия – война и раздор. Это два разных проявления, зависящих от двух видов разногласий. Двумя я считаю их вот почему: одно – среди своих и близких, другое – с чужими, с иноземцами. Вражда между своими была названа раздором, а с чужими – войной <…> Я утверждаю, что все эллины – близкие друг другу люди и состоят между собою в родстве, а для варваров они – иноземцы и чужаки <…> если эллины сражаются с варварами, а варвары с эллинами, мы скажем, что они воюют, что они по самой своей природе враги и эту их вражду надо называть войной. Когда же нечто подобное происходит между эллинами, надо сказать, что по природе своей они друзья, но Эллада в этом случае больна и в ней царит междоусобица, и такую вражду следует именовать раздором»[29].

Более того, чуть выше и чуть ниже Платон описывает серьёзные ограничения, которым в силу вышеизложенного подлежит межполисный стасис: «нашим гражданам нельзя иметь рабом эллина и другим эллинам надо советовать то же самое <…> надо отказаться от ограбления мёртвых и не препятствовать уборке трупов <…> мы будем опасаться осквернить святилища, принеся вещи, отнятые у наших родичей <…> Своих противников они будут благожелательно вразумлять, не порабощая их в наказание и не доводя до гибели <…> они не станут опустошать Элладу или поджигать там дома; они не согласятся считать в том или ином государстве своими врагами всех – и мужчин, и женщин, и детей, а будут считать ими лишь немногих – виновников распри <…> распрю они будут продолжать лишь до тех пор, пока те, кто невинно страдает, не заставят её виновников наконец понести кару»[30].

Разумеется, Платон, как это ему свойственно, описывает здесь не наблюдаемое, а идеальное положение вещей, и «наши граждане» суть граждане воображаемого города, идеальные, весьма отличающиеся от настоящих греков из плоти и крови. Он хорошо отдаёт себе отчёт в зазоре между должным и сущим: «наши граждане должны относиться к своим противникам именно таким образом, а к варварам – так, как теперь относятся друг к другу эллины»[31]. Но трудно предположить, чтобы его проект был полностью, исключительно спекулятивен, вымышлен, умозрителен, что он не имел никаких оснований, опор, отправных точек в греческом социальном и политическом праксисе (примечательно, что идеальный город мыслится Платоном как эллинский и только эллинский, а не составленный из каких-то абстрактных человеческих существ без роду и племени). В этом своём проективном представлении, как и в других, Платон конструирует должное из подручного материала, оспаривая сущее и отталкиваясь от него, но отнюдь не игнорируя (некоторые подтверждения тому, что платоновский образ межполисного стасиса не был ни вовсе беспочвенным, ни вовсе бесплодным, что он был извлечён из реальных практик и в них же находил не единичные отклики, собрал Эмилиано Буис[32]).

Таким образом, огонь стасиса пылал, то едва тлея, то разгораясь до небес, не только непосредственно в полисах (которых историки насчитали около 1500 – конечно, за всё время существования греческого мира, а не в какой-либо определённый момент), но и во всей Элладе как некоем… не сообществе, не целом, тем более не единстве, а гетерогенном, пронизанном напряжениями, амбициями, претензиями и конфликтами множестве, multitude – «открытой и расширяющейся сети, в которой все различия могут быть выражены свободно и равно»[33]. Но каков был политический компонент той нежёсткой связи, благодаря которой эта сеть вообще существовала? Факторы языка, религии, культуры, торговли очевидны, но они не дают исчерпывающего объяснения межполисному стасису как политическому состоянию.

Естественно, это та самая гражданственность – не отношение конкретного человека с конкретным полисом, а свойственный всем эллинам и эллинским полисам, неведомый и недоступный варварам (как диким племенам, так и вполне развитым деспотиям) тип такого отношения. Подразумевающий, как уже говорилось, двустороннюю ответственность человека и политического образования, тот или иной объём прав и обязанностей обеих сторон – а значит, определённую степень свободы первой стороны по отношению ко второй. Греки свободны, варвары – рабы[34]; эта оппозиция настолько часто встречается в источниках, что в видах экономии места вполне можно обойтись без иллюстрирующих её примеров.

Полемос же, то есть война stricto sensu, жестокость которой не ограничена никакими рамками и нормами, где хороши все средства, ведущие к победе, – это, в идеале и идеальном типе, только война эллинских полисов (хоть одного, хоть в составе коалиции) с варварами, с чужаками, с Другими. Война граждан с негражданами, свободных с несвободными. Собственно, именно Полемос[35], согласно 29-му (53-му в нумерации Дильса-Кранца) фрагменту Гераклита, «одних творит рабами, других – свободными».

Однако преувеличивать жёсткость оппозиции «стасис – полемос» не стоит. Скажем, в некоторых текстах, в частности в раннем платоновском диалоге «Менексен», встречается формулировка ο?κε?ος π?λεµος[36], буквально «семейная» или «домашняя война». В переводах на современные языки на этом месте – просто «гражданская война», без нюансов и пояснений. Впрочем, Агамбен полагает, что Платон здесь выражается «иронически»[37], что в контексте диалога в целом выглядит вполне правдоподобно[38]. Греки, и Платон в том числе, не столько противополагали, сколько, различая, тем не менее сополагали полемос и стасис, считая то и другое величайшими бедствиями. В «Законах» Платон делает это недвусмысленно, указывая, что идеал политического совершенства, пусть и отнесённый им, как положено, в невозвратимое прошлое, состоит в «совершенном исчезновении междоусобий и войн»[39].

Аналогия между древнегреческим и современным положением дел кажется убедительной – с той оговоркой, что сейчас совершенно чуждых, абсолютно Других варваров не осталось.

Даже самые непримиримые враги существующего миропорядка вроде исламистских террористических сетей действуют не извне, а изнутри его, грезя о полном его упразднении и замене всемирным халифатом лишь в самой отдалённой перспективе, а пока лишь пытаясь выгородить в нём какие-то собственные автономные зоны, причём без особого успеха. Полемос в чистом виде возможен (если не брать в расчёт тех же коренных жителей Андаманских островов) только между землянами in toto и инопланетянами или осознавшим себя Skynet. Аналогию можно дополнительно укреплять – например, сопоставив гипотезу Лоро и Агамбена о происхождении стасиса из семьи или из зоны неразличимости между пространствами семьи и города с ещё недавно весьма распространённым дискурсом «семьи цивилизованных[40] народов». В последние годы он выходит из употребления и осуждается как колониалистский[41], но «осадочек остался» – прежде всего у тех, кто так и не успел побывать признанным членом этой замечательной семьи, в лучшем случае только приёмышем. Но зачем эта аналогия нужна, в чём её польза? Так ли важно, что внутренних и внешних войн больше нет, что стасис и полемос перепутались друг с другом?

Важно. Потому что обычно в этом смешении обращают внимание на его негативные последствия – на то, что стасис и полемос обмениваются худшими своими свойствами. Относительно умеренный (ощущением родственной или квазиродственной связи с противником) стасис приобретает черты необузданного в своей дегуманизирующей жестокости полемоса, ведущегося вне морали, без милости и чести. Полемос, вместо того чтобы остаться в пределах холодного, бесчеловечного, тем и страшного расчёта выгод и издержек, когда людские жизни выступают как всего лишь один из учитываемых и располагаемых ресурсов, получает особую страстность стасиса, присущую распре между «своими» (и особенно между бывшими «своими», разрывающими узы «семейной» созависимости). Всё это правда. Но не вся.

Контаминацию двух модусов войны не обязательно полагать только пагубной – мембрана бывает проницаема в обе стороны. Западная политическая традиция вырабатывала (с тех же греческих времён начиная) и выработала некоторые способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже – при некотором везении и только в конечном счёте – направляемого к общему благу характера. Если так, то не применимы ли подобные способы в ситуации стасиса глобального?

Чтобы описать один из таких способов, необходимо вернуться чуть назад. Кто такие субъекты, акторы, стороны стасиса? Кто в нём противоборствует? Ба, да это же партии!

То, что представители политической науки почти поголовно считают политические партии, сам феномен партийности и партийных разделений принадлежащим исключительно эпохе модерна, не должно смущать. Эта установка может быть поставлена под сомнение даже в тех же дисциплинарных рамках. Кеннет Джанда, стремясь максимально приспособить различные определения партий к нуждам сравнительного анализа, ранжировал их от более узких к более широким и в конце концов предложил собственное: партия есть «организация, преследующая цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[42]. Но слово «организация» недвусмысленно отсылает к веберовскому идеальному типу рациональной бюрократии – притом что устроенные таким образом партии встречаются довольно редко. Институционализация партии – процесс с вариативным, не гарантированным и часто довольно слабым результатом[43]. Если так, если заменить слово «организация», например, словом «команда»[44], то партиями придётся признать и афинских демократов с аристократами, и римских популяров с оптиматами, и итальянских гвельфов с гибеллинами, и французских лигистов с гугенотами, и французских же фрондёров с мазаринистами, и английских «кавалеров» с «круглоголовыми» (с их собственными подразделениями), и английских же тори с вигами (тут, правда, сомнений нет уже ни у кого) etc. Историки ровно так и поступают, без оговорок и смущения описывая досовременные реалии при помощи слова «партия» (или “faction”, почти неизменно на протяжении веков, а нередко и сейчас выступающее его синонимом). Делают это и исследователи стасиса – Лоро, Агамбен, Берент (а также другие, здесь не упоминавшиеся).

Важнее другое сужение определения, у Джанды отсутствующее: партии кардинально отличаются от всевозможных дворцовых и околодворцовых камарилий (президенты, премьеры и диктаторы тоже обитают во дворцах), устраивающих интриги, комплоты и перевороты, однако стремящихся только к более или менее решительному пересмотру состава правящей элиты и к сопровождающему его перераспределению ресурсов – земель, богатств, титулов, должностей и прочих объектов вожделения. То же относится и к чисто династическим сварам вроде войны Алой и Белой розы. Потому что «обычное заблуждение современного социологизма – представлять себе партию как организацию, выражающую какие-то интересы. Любая партия – часть не только политического мира в узком смысле слова, но и общества в целом. В этом смысле она первична по отношению к любому интересу, в отстаивании которого её подозревают»[45]. Ещё раз: партии суть именно и буквально части (partes) общества, но не любые, а в силу тех или иных причин имеющие и отстаивающие свои взгляды на власть и по поводу власти – именно путём «замещения правительственных должностей своими признанными представителями»[46]. Это и позволяет им быть «одной из форм вертикальной организации общества и, в частности, одним из каналов вертикальной мобильности»[47], что, несомненно, относится ко всем перечисленным выше, а также многим иным случаям[48].

И само существование партий как акторов стасиса, и исходящая от них угроза политическому образованию веками воспринимались как зло, в том числе и в начале эпохи модерна. Томас Гоббс: «Лиги подданных… в большинстве случаев не нужны государству… и скрывают в себе противозаконные цели. Они поэтому противозаконны и обычно считаются крамолой (factions) и заговором»[49]. Дэвид Юм: партии – «сорняки», которые «подрывают систему правления, делают бессильными законы и порождают самую яростную вражду среди людей одной и той же нации», так что «дело редко кончается чем-либо иным, кроме полного распада той системы правления, при которой они были посеяны»[50]. Генри Сент-Джон Болингброк (один из немногих, усматривавших какую-то разницу между “party” и “faction”, но только количественную и, прямо сказать, небольшую): «Faction относится к партии как превосходная степень к положительной: партия есть политическое зло, faction – худшая из всех партий»[51]. Джеймс Мэдисон в принадлежащем его перу десятом письме Федералиста: «Под партией… я разумею группу граждан… которые объединились и движимы либо общим побуждением страсти, либо интересом, который ущемляет права других граждан или постоянные и совокупные интересы всей общины»; отсюда та «мутная накипь, которой дух партийной склоки покрыл наши правительственные институты»[52]. Джордж Вашингтон, прощальное послание к нации 1796 г. – документ, который вообще следовало бы цитировать страницами, но приходится ограничиться только самыми выдающимися пассажами: «…любые альянсы и ассоциации, созданные под каким-либо уважительным предлогом, но с действительным намерением осуществлять руководство или контроль над конституционными властями, разрушительны… Они способствуют возникновению faction, приданию ей чрезвычайной роли, замене делегированной воли нации волей партии… Чередующееся преобладание одной faction над другой, обострённое естественным для партийных расколов чувством мстительности, которое в разные времена и в разных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. А в конечном счёте это ведёт к деспотизму ещё более прочному и постоянному. Нарастающие разброд и лишения склоняют людей к тому, чтобы искать защиты и покоя в наделении одного лица абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей faction, более умелый или более удачливый, чем его соперники, использует такое положение вещей для своего собственного возвышения на руинах общественной свободы»[53]. И Алексис де Токвиль: «Партии – это зло, свойственное демократическому правлению[54]… Великие партии потрясают общество, малые его будоражат; первые раздирают его на части, вторые его развращают»[55].

Вывод ясен. Партии и есть акторы стасиса. Партийные противоборства и есть стасис. Так было веками. На протяжении этих веков партийная политика, как и положено стасису, отнюдь не была жёстко отмежёвана от политического насилия, в том числе вооружённого и прямо смертоносного[56].

Прежде чем сделать следующий шаг, к рассуждению необходимо добавить ещё одну констатацию. Уже отмечалось, что в Древней Греции ареной стасиса могли оказываться не только взаимодействия внутри полисов, но и между ними. (Далее вместо термина «полис» лучше использовать термин «полития» – он шире, он входит в современный политический язык и потому применим не только к античным реалиям.) Соответственно, и партии как акторы стасиса бывали как внутри-, так и межполитийными. Демократическая и аристократическая (со временем ставшая скорее олигархической) партии действовали во всей Элладе, обычно ассоциируясь с проафинской или проспартанской ориентациями. Такой же межполитийный характер носили и профиванская партия, и проперсидская с антиперсидской, и промакедонская с антимакедонской, и проримская с антиримской – внешний референт как носитель того или иного политического проекта вполне может стать основанием для партийных разделений. Весьма современно звучит рассказ Полибия: «В наше время… во всех народных государствах есть две партии, из которых одна учит, что необходимо подчиняться идущим от римлян указаниям и почитать превыше законов, договоров и всего подобного волю римлян. Другая партия выдвигает вперёд законы, клятвы, договоры и убеждает народ не нарушать их без крайней нужды»[57]. Папская и императорская партии, получившие в Италии имена гвельфов и гибеллинов, действовали во всём пространстве Священной Римской империи. Затем, по мере консолидации в ходе процесса «территориализации пространства, которая стала предварительным условием современной политики как таковой»[58] современных государств, «почти истерически блюдущих собственные пределы»[59], функционирование межполитийных партий до крайности затруднилось. А потом они вернулись – в виде многочисленных Интернационалов разного толка, Партии арабского социалистического возрождения (Баас) или транснациональных партий Европарламента. В большинстве случаев структурными элементами межполитийных партий становились не только настроенные тем или иным образом, объединённые теми или иными ценностями, продвигающие тот или иной проект вертикально интегрированные (от элит до массовых слоев) политические группировки, но и те политии, над которыми им удавалось приобрести власть и контроль. Подобные альянсы также оказывались в той или иной степени вертикально интегрированными, иерархически организованными, со своими ведущими и ведомыми.

Теперь яснее, к чему направляется рассуждение. Упомянутые выше «способы придания стасису ограниченного, управляемого и даже… направляемого к общему благу характера» вырабатывались именно, так сказать, на партийном материале. Они состояли в усмирении партийной розни и ограничении её губительных эффектов, в укрощении, секьюритизации и «цивилизации» партий. Причём делалось это не только внепартийными и надпартийными силами, но и самими же партиями – скорее всего, в целях самосохранения ценой отказа от наиболее крайних своих амбиций и методов их осуществления. «Война всех против всех» оказалась слишком рискованной почти для всех. В выигрыше оказывалось и политическое целое – потому что тем самым его части, акторы стасиса, действующие по метонимической формуле pars pro toto и стремящиеся к узурпации pars власти над toto, принуждались к обоюдному сдерживанию. Столкновение частных пороков становилось, таким образом, на службу общему благу.

Первые признаки того, что восприятие партий делается менее негативным, стали заметны уже в XIX веке. Тот же Вашингтон в том же документе вдруг делает оговорку: «существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля за отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно… Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа; а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение должно использовать своё влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит»[60]. Тот же Токвиль в той же «Демократии в Америке» допускает, что хотя бы «великие партии, потрясая общество, тем самым нередко его спасают»[61]. Гарольд Ласки в 1925 г., перечислив все обычные претензии к партиям и согласившись с ними, пишет: «И всё же, несмотря на весь критицизм в отношении партий, услуги, оказываемые ими демократическому государству, неоценимы. Они предотвращают проникновение народных причуд и прихотей в законодательство[62]. Они суть главная наша защита от угрозы цезаризма»[63]. Далее перечисление преимуществ партийности продолжается; но в высшей степени важно, что начинается оно с указания на второе измерение (или ипостась) партийного стасиса – его способность быть ресурсом и гарантией стабильности политического порядка, причём уже демократического. Эта его функция постепенно выходит из тени, и вскоре после Второй мировой войны Морис Дюверже окончательно фиксирует совершившуюся перемену: «свобода совпадает с режимом партий»; «только рост партий… открыл возможность реального и активного сотрудничества всего народа с политическими институтами»; «если бы демократия и в самом деле была несовместима с партиями, это, бесспорно, означало бы, что она несовместима с условиями нашей эпохи»[64]. Затем убеждение в благотворности партий (и, что то же самое, партийного стасиса, только должным образом ограниченного) превратилось в общепринятый стандарт и отождествилось с политической свободой per se – до такой степени, что даже во многих странах социалистического лагеря завелась некая декоративная многопартийность, а требование многопартийности реальной стало одним из главных лозунгов освободительного движения в том же лагере (собственно, с ним и покончившего) на рубеже 1980–1990-х годов.

Важнейшим предохранителем от угрозы, порождаемой «мутной накипью партийной склоки» внутри той или иной политии (притом что с некоторого времени практически все они почти в обязательном порядке приняли вид государств), вполне основательно принято считать возникновение партийной системы. То есть – консистентного набора относительно устойчивых, предсказуемых, однако преимущественно неформальных паттернов, определяющих отношения и сценарии взаимодействия партий между собой (в том числе партий, находящихся на периферии системы либо вовсе в неё не входящих), а также с государством, различными его институтами, неполитическими элитами, церквями, гражданскими структурами etc. Корпус посвящённых партийным системам исследований необозрим, и обозревать его здесь совершенно излишне. Важно отметить лишь два обстоятельства.

Во-первых, выявлено множество факторов, оказывающих влияние на формат той или иной партийной системы. Однако среди них нет ни одного решающего, и даже избирательный порядок (см. знаменитый «закон Дюверже»: «…мажоритарная система в один тур ведёт к двухпартийности. И наоборот: мажоритарное голосование в два тура и система пропорционального представительства приводят к многопартийности»[65]) таковым не является, о чём со всей ясностью писал сам же Дюверже в той же главе «Политических партий» – отнюдь не возводя своё наблюдение в ранг непреложного «закона»[66]. Отсюда следует крайняя затруднительность (скорее невозможность) конструирования партийных систем с заданными параметрами «на заказ» – конструкторы просто не располагают инструментами, гарантирующими получение того или иного желаемого результата[67]. Даже использование очень схожих избирательных порядков порождает весьма разнородные эффекты, даже британская и американская двухпартийные системы функционируют по-разному (к тому же первую можно считать двухпартийной не без некоторых оговорок). Потому что в конечном счёте партийная система образуется (или так и не образуется) самими же партиями – в результате приводящей (или не приводящей) к относительному динамическому равновесию игры своевольных сил. «Партии образуют “систему” только в том случае, если они суть части (во множественном числе); строго говоря, партийная система есть… результирующая межпартийного соревнования. Вид конкретной системы определяется взаимосвязью партий, тем, что каждая партия есть функция (в математическом смысле) других партий»[68]. И равновесие это всегда колеблемо, временно или, по крайней мере, продолжительность его сохранения невозможно предсказать. Сеймур Липсет и Стейн Роккан констатировали состоявшееся в 1910–1920-х гг. «замораживание» большинства западных партийных систем, отметив, что даже те из них, которые подверглись во второй четверти века тяжёлым испытаниям, затем восстановились в виде, очень близком к исходному[69]. Однако в 1985 г. Липсет допустил возможность «размораживания» и переформатирования даже этих систем под влиянием новых социальных сдвигов[70], что вскоре и воспоследовало – кроме как в США и, с оговорками, в Великобритании.

Во-вторых, именно поэтому все партийные системы уникальны. Единственная их внутренне связная, внятно обоснованная, убедительная типология предельно примитивна, поскольку строится на одном и только одном критерии – количество партий, по каким угодно причинам оказавшихся включёнными в систему. Число акторов само по себе в некоторой (неполной) мере задаёт структуру взаимодействий внутри системы и поведение системы в целом. Как с велосипедами – их разновидностей множество, но навыки езды и прогнозируемое поведение в дорожном потоке принципиально различны только для велосипедов двух- и трёхколёсных (есть ещё вырожденный случай велосипедов одноколёсных, встречающихся, впрочем, только в цирке). Аналогичным образом выделяются системы однопартийные (тоже вырожденный случай), системы с доминирующей партией, или квазимногопартийные, двухпартийные, трёхпартийные, четырёхпартийные… и тут ряд заканчивается. «Никакая классификация уже невозможна там, где насчитывается свыше четырёх партий»[71].

Теперь пора свести все поочерёдно вводившиеся выше импликации к одной, предпоследней. Если глобальный мир находится в состоянии глобальной гражданской войны, то есть стасиса; если различение войн внутренних и внешних утрачивает смысл, а стасис и полемос обмениваются своими чертами, и не только худшими; если акторы стасиса могут быть с полным основанием названы партиями; если как сам стасис, так и его акторы способны иметь межполитийный характер; если признаком перехода партийного стасиса в контролируемый, предсказуемый режим и превращения его в средство обеспечения политической стабильности является возникновение партийной системы, то… нельзя ли в порядке мысленного эксперимента применить сложившийся в науке язык описания партийности и партийных систем к глобальной политической динамике последнего столетия?

За отправную точку разумно принять Interbellum (1918–1939 гг.). Первая мировая война, она же Великая – ещё полемос как он есть. Яростный, необузданный, бесчеловечный (одни отравляющие газы чего стоят), срывающий тонкие покровы цивилизованности со всех его участников, – хотя все они защитниками цивилизации и тщились себя представить. Попытки исключить повторение пережитого цивилизацией кошмара (Лига Наций, пакт Бриана-Келлога) с треском провалились. Не в последнюю очередь потому, что всё это время осуществлялся выдвинутый Владимиром Лениным ещё осенью 1914 г. лозунг «превращения современной империалистской войны в гражданскую войну»[72], причём войну интернациональную, которую «против буржуазии как “своей” страны, так и “чужих” стран»[73] поведут наконец-то соединившиеся пролетарии опять же всех стран. К одной лишь классовой борьбе дело не свелось, констелляции конфликтующих сил, государственных и негосударственных, оказались намного сложнее. Но пламя «интернациональной гражданской войны», “internationalen Bürgerkrieg”, как выразился внимательно читавший Ленина Шмитт в 1938 г.[74], – Эрнст Нольте в 1997 г. назвал её «европейской гражданской»[75] – разгоралось неуклонно.

Вторая мировая война – тоже полемос, несомненно. Но в ней уже начинают проступать черты стасиса как войны своих против своих же.

Братоубийственная война чудовищна, здесь нет и не может быть никаких смягчений; но происходить она, по определению, может только между братьями, знающими о собственном родстве и признающими его. А значит, происходит она особенным образом – в кружащем всех вихре беспощадности внимательному наблюдателю становятся видны области… чего-то иного.

Главное, что позволяет обнаружить во Второй мировой не только полемос, но и стасис, – появление в составе антигитлеровской коалиции Советского Союза, собственно, и внёсшего решающий вклад в победу союзников. Соответственно, в 1941 г. из публичного пространства «свободного мира» моментально исчезают весьма популярные до тех пор, глубоко укоренённые образы диких, кровожадных bolsheviks (ранее – cossacks). Сам дискурс «цивилизация против варваров» практикует только приверженная расовой теории нацистская Германия (а также, в менее радикальных формах и со своей спецификой, Италия и Япония), да и та применяет его к своим врагам с Востока (славянам, «азиатам» и т.п.), не с Запада. Со своей стороны, Уинстон Черчилль в знаменитой речи «Их звёздный час» (1940 г., сразу после дюнкеркской катастрофы) говорит о новых Тёмных веках, которые неизбежно наступят, если Британия падёт. Но описывает он их не как победу варварской архаики, наоборот: они окажутся ещё «более мрачными и, возможно, более долгими благодаря извращённой [нацистской] науке» – угроза исходит не извне, а изнутри цивилизации. Впрочем, сколько-нибудь массированного применения такого плода «извращённой науки», как химическое оружие, неожиданным образом не случилось, ни на полях сражений, ни против тыловых целей. В сопоставимой степени цивилизованные «братья» предпочли истреблять друг друга иными способами[76].

Первая серьёзная попытка переключить весь мир из режима ничем не умеренного полемоса в режим умеренного стасиса путём создания чего-то похожего на партийную систему – образование ООН. Точнее, Совета Безопасности ООН, закрытого картеля вето-игроков, по отношению к которому все прочие «объединённые нации» стоят ступенью ниже и которому субординированы[77]. Его постепенное превращение ещё и в единственно легитимный «ядерный клуб» изначально не планировалось, но привилегированный статус пяти постоянных членов дополнительно закрепило. Трудно сказать, верил ли кто-нибудь летом 1945 г., что отношения внутри этого картеля будут равноправными и гармоничными, – разве что завзятые мечтатели. Так и не заработав сообразно прекраснодушному замыслу, он переродился в биполярную, т.e. двухпартийную систему – Советский Союз с одной стороны, Соединённые Штаты, Британия и Франция (а также, до 1971 г., Китайская республика) – с другой. Оба полюса окружили себя сателлитами (партийный эквивалент – «младшие партнёры по коалиции», не имеющие права решающего голоса), оба соревновались в умножении их числа, перетягивая их из лагеря в лагерь. Количественный перевес одного из полюсов значения не имел – любое количество вето-игроков не сильнее одного, на то оно и вето. По той же причине передача места в Совете Безопасности от тайваньского правительства материковому Китаю мало что изменила; к тому же китайские коммунисты уже успели испортить отношения с советскими и заняли в биполярной системе позицию tertius gaudens, «третьего радующегося». Радоваться-то он, может, и радовался, но сколько-нибудь заметного влияния на ход глобальной (уже глобальной) «Большой Игры» не оказывал.

Тем не менее свою главную миссию ООН исполнять начала, и не без успехов; уже Корейская война (1950–1953) была самым настоящим стасисом, и не только во внутрикорейском измерении, но и по формату весьма ограниченной вовлечённости в неё США (под флагом той же ООН), СССР и КНР. Наиболее очевидное тому подтверждение – категорический отказ Гарри Трумэна удовлетворить настойчивые требования Дугласа Макартура о нанесении ядерных ударов (даже не по Северной Корее, а прямо по Китаю) и жёсткое увольнение легендарного полководца за инициативу, чреватую обратным сваливанием в полемос. И в дальнейшем всё происходило примерно так же. Иногда враждующие партии подходили к самому краю пропасти «взаимного гарантированного уничтожения», но так в неё и не сорвались, разделяя и признавая (то молчаливо, то открыто) общую ответственность за судьбу человеческой цивилизации. Иммануил Валлерстайн довольно сильно идеализировал ситуацию, заявив однажды, будто «“холодная война” была не игрой, которую следовало выиграть, а скорее менуэтом, который необходимо было протанцевать»[78]. Нет, эта война походила не столько на танец, сколько на бокс – кровь-то лилась, и немало. Но на бокс в перчатках, подчинённый определённым правилам, не только писаным. Как и партийный стасис.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. биполярность закончилась. Двухпартийная система распалась по причине деградации и самоликвидации одной из партий. На некоторое время мир стал однополярным. Но это была не однопартийная система, а полуторапартийная, или квазимногопартийная, или система с доминантной партией, или с гегемонистской, или с «естественной партией власти» (natural governing party) – в исследованиях партийности существует много определений таких режимов, расходящихся в нюансах, но сходящихся в главном. Партий в подобной системе может быть сколько угодно. Они не являются безвольными марионетками, в отличие от некоммунистических партий, существовавших в некоторых социалистических странах (Болгарии, Венгрии, ГДР, Польше, Чехословакии) и существующих в современном Китае. Однако значение имеет только одна партия, выступающая ядром любых коалиций (в тех случаях, когда их образование вообще оказывается необходимым), определяющая политический курс и раз за разом подтверждающая своё лидерство. Какими и насколько благородными методами оно обеспечивается, другой вопрос. Обычно разными. В одном лишь ХХ веке такие системы десятилетиями функционировали в Австрии, Италии, Ирландии, Люксембурге, Финляндии, Швеции (самые известные примеры за пределами Европы – Индия, Мексика, Япония). Объём и качество политических свобод в перечисленных странах весьма разнились, но ни одна из них не была полностью несвободной.

США, разумеется, с восторгом приняли свалившийся на них подарок судьбы, так хорошо согласовавшийся со старой, уже начавшей забываться идеей “Manifest Destiny”, «явного предназначения» Америки к мировому первенству, достигаемому путём распространения определённых ценностей и принципов политической организации[79]. Будто возродился – век спустя – дух сенатора Альберта Бевериджа, в 1900 г. произнёсшего речь «В поддержку Американской империи» (“In Support of American Empire”), в которой сама Конституция интерпретировалась как прямой «призыв к росту, к экспансии, если угодно, к империи, не ограниченной географией, климатом и вообще ничем, кроме жизненных сил и возможностей американского народа»[80]. То был именно подарок: Советский Союз вместе со всем своим лагерем рухнул сам, под грузом внутренних дефицитов и напряжений, а не под воздействием внешних шоков[81]. Американский политический класс такого поворота не ожидал и не был к нему готов. Соединённые Штаты (и Запад в целом) просто заполняли, действуя спонтанно и ситуативно, освободившиеся места, причём под бурные аплодисменты огромного большинства обитателей этих мест, в том числе России. Предложенная Гейром Лундестадом применительно к периоду между 1946 и 1952 гг. формула «империя по приглашению»[82] приобрела новую актуальность[83].

Безмятежное (хорошее слово, ёмкое) доминирование США продолжалось недолго. События 11 сентября 2001 г. и всё то, что за ними последовало в отношениях с глобальной исламской уммой, неуклонное восхождение Китая, движимое острым ресентиментом российское «вставание с колен», подъём антиамериканских настроений в Латинской Америке и Европе (чаще на левом, но иногда и на правом фланге), да ещё и быстро появившиеся у самих же американцев сомнения в соответствии национальным интересам единоличного принятия на себя столь тяжкого бремени[84]… эти и другие вызовы пока не сокрушили американскую гегемонию (может, и не сокрушат), но, не получая адекватных ответов, накапливаются и подрывают её всё больше. Глобальная квазимногопартийность в кризисе.

Чаще всего её противники пишут на своих знамёнах слово «многополярность». Не исключено, что некоторые из них на самом деле подразумевают возвращение к старым добрым биполярным временам (в той же или иной конфигурации), но заявлять об этом прямо себе не позволяют – чтобы не растерять союзников. Логика элементарна и привлекательна: раз не однопартийность (различия между однопартийными и квазимногопартийными системами адепты многополярности не проводят), тогда многопартийность. Точно так же, как уже упоминалось, многопартийность была основным лозунгом освободительного движения конца 1980-х – начала 1990-х годов. Какая многопартийность, тогда важным не казалось. Любая. Так и хочется сказать, перефразируя Владимира Соловьёва (не журналиста, а поэта и философа): «Полицентризм! Хоть слово дико, / Но мне ласкает слух оно, / Как бы предвестием великой / Судьбины божией полно».

Однако лозунг – ещё не программа. Сколько именно предполагается центров/полюсов в новом мироустройстве? Если больше четырёх, как тогда быть с предупреждением Дюверже о невозможности в таком случае какой-либо классификации, то есть о непредсказуемости предстоящих взаимодействий внутри настолько фрагментированной системы и их последствий? Да и можно ли будет назвать чаемое состояние системой? Какие именно силы (государства, альянсы) станут центрами/полюсами, какими будут критерии их отбора и признания? Откуда следует, что их отношения непременно окажутся взаимно уважительными? С какой стати и каким образом смягчатся, не говоря уж разрешатся, многочисленные нынешние конфликты между такими очевидными, непременными кандидатами в центры/полюса, как та же Америка, Европа, полный отрыв которой от США более чем сомнителен, Россия, Китай, Индия, Япония, исламская умма (сама по себе полицентричная, раздираемая противоречиями и не имеющая шансов на полную консолидацию)? Не превратится ли многополярный мир в арену войны если не всех против всех, то многих против многих? Глобальной войны, которая, подобно нынешнему противоборству Израиля и ХАМАС, будет вестись опять не как стасис, а как полемос – на уничтожение, с тем же расчеловечиванием врага и с тем же её представлением, по меньшей мере одной из сторон, как битвы цивилизации с варварами? Можно ли институционализировать многополярную конструкцию, закрепить её хоть каким-то правовым, обязывающим способом? Почему такая институционализация окажется более эффективной, чем первоначальный идеалистический замысел ООН и её Совета Безопасности? И куда, кстати, денется ООН, реформируемая лишь теоретически и только в частностях, но не принципиально – до тех пор, пока постоянные члены Совета Безопасности обладают правом вето, а отказываться от него дураков нет и не предвидится? Главная загадка даже не в том, какими окажутся ответы на эти вопросы, а в том, кто способен их дать.

Если вся предыдущая цепочка импликаций имеет право на существование, то полезно было бы вспомнить ещё об одной особенности по крайней мере некоторых известных партийных систем. Бывает так, что стабильность системы и предсказуемость происходящего в её рамках достигаются даже за пределами «порога Дюверже» – за счёт фиксации качественно неравного статуса отдельных партий, его непропорциональности их количественному весу. Такие системы могут быть названы изолирующими. Стабильность и предсказуемость обеспечиваются в них методом «все на одного» – подавляющее большинство акторов, и крупных, и мелких, делает всё, чтобы не допустить одного из них к процессу принятия решений, во всяком случае затрагивающих всю политию. Так поступали в своё время с коммунистическими партиями Италии и Франции, которые набирали «от одной четвёртой до одной трети всех голосов на выборах. Однако в течение прошедших 25 лет их коалиционный потенциал практически равнялся нулю»[85]. Так поступают уже давно и до сих пор в ФРГ с «Альтернативой для Германии» и «Левой», во Франции – с «Национальным фронтом»[86]. Как это делается, отлично видно по знаменитым выборам президента Франции 2002 г., когда во втором туре сошлись Жак Ширак и Жан-Мари Ле Пен. Ширак получил 82 процента голосов против 20 процентов в первом туре, Ле Пен – 18 процентов против 17 процентов, причём в межтуровой агитации за Ширака использовались такие выразительные призывы, как «Голосуйте в перчатках» и «Голосуйте за мошенника, не за фашиста». Показательными выдались и выборы 2017 г.: Ле Пен (уже Марин) – 34 процента во втором туре против 21 процента в первом, Эмманюэль Макрон – 66 процентов против 24 процентов. Буквально в прямом эфире тот же сценарий можно наблюдать, следя за попытками лидера нидерландской «Партии за свободу» Герта Вилдерса, опередившей все прочие партии на парламентских выборах 2023 г., сформировать дееспособное правительство.

Тут есть несколько весьма поучительных аспектов. Во-первых, стратегия (или инстинкт) изоляции успешна при двух условиях: а) претензии к изолируемому актору имеют не только политическую stricto sensu, но и метаполитическую, моральную природу; б) изолируемый актор должен быть достаточно велик (ещё одно хорошее, ёмкое слово), чтобы его изоляция оказала на остальных участников политического процесса сплачивающий эффект требуемой мощности, перевешивающий их собственные разногласия, но достаточно невелик, чтобы процесс без его участия мог бы в целом идти своим чередом.

Во-вторых, изоляция отличается и от официального запрета, под который подпадают экстремистские, прежде всего неонацистские партии, и от новомодной отмены[87]. Изолируемый актор отнюдь не поражается в правах, не окружается стеной молчания, игнорирования и невидимости. Он обладает и пользуется теми же или почти теми же легальными и легитимными возможностями для выражения и продвижения своей позиции, что и другие; его вполне замечают, информируют общественность о его заявлениях и действиях, полемизируют (sic!) с ним. Просто с ним, выражаясь по-детски, не хотят дружить, не принимают в компанию. Он может получать некоторую долю власти и влияния на местном, муниципальном или региональном, уровне. Его руки совершенно развязаны для критики совершаемых ошибок и разоблачения творящихся несправедливостей (не только по отношению к нему самому), в чём есть свои удобства – риск, что ответственность за положение страны когда-нибудь придётся принять на себя, минимален. Но в настоящую, высшую власть такого актора не берут – и точка.

В-третьих, обычная реакция изолируемого актора – опять же напоминающая детскую раздражённая обида. «За что? Как вы смеете? Такую партию, как наша, не просто организацию, но значимую, многочисленную часть общества[88] нельзя изолировать!» Напрашивающаяся ответная реплика «Почему, собственно, нельзя? Вот же, всё получается, хотим и изолируем» повисает в воздухе – потому что нечем крыть.

В-четвёртых, прецеденты выхода в неповреждённом виде изолированного актора из этого положения – ни в результате добровольного снятия бойкота другими акторами, ни в результате преодоления блокады им самим, своими силами, – отсутствуют. Возможно, пока; всё возможно; следим за Нидерландами. Но в данный момент их нет.

Эта любопытная стратегия уже тестировалась в глобальном масштабе. Первым кандидатом на роль того одного, против которого объединяются все или почти все остальные (не прекращая находиться в стасисе, но тем самым делая его умеренным, ограниченным, регулируемым), стал в начале 2000-х гг. «международный терроризм». Кое-что удалось – под эгидой США возникла грандиозная антитеррористическая коалиция, в неё по собственной инициативе, и не проформы ради, не с пустыми руками вошла даже Россия, режим талибов был снесён почти мгновенно, отношения России с Западом заметно улучшились. Россия извлекла тогда из ситуации и другую пользу, сумев доказать факт широкого присутствия международных террористов, в том числе самой «Аль-Каиды»[89], в мятежной Республике Ичкерия и резко снизив таким образом градус осуждения второй чеченской кампании. Но довольно скоро стало понятно, что в долгосрочной перспективе решение не работает. Потому что в XXI веке, в отличие от 1960–1970-х гг., «международный терроризм» на 99 процентов представляет собой, прямо говоря, терроризм исламский. Отделить исламских радикалов от глобальной уммы оказалось невозможно, повторить опыт сплачивания не получилось ни через «Исламское государство»[90], ни через ХАМАС (и даже талибы[91] по той же причине вернулись к власти в Афганистане). А умма в целом слишком велика, чтобы стать объектом изоляции.

Многих, особенно в Америке, обрадовала бы изоляция Китая. Но она заведомо неосуществима – Китай опять-таки слишком велик, его экономика слишком интегрирована с большинством других экономик мира, он использует слишком изощрённую и потому эффективную стратегию налаживания отношений с другими акторами, не предполагающую, в частности, выдвижения каких-либо политических или гуманитарных условий.

В последнее время роль и функция объекта изоляции всё активнее примеряются к России. Оба условия успешности стратегии – моральная окрашенность претензий и достаточная, но не чрезмерная величина – в её случае выполняются. Голоса, предостерегающие от какого-либо доверия к «этим русским» и от ведения с ними “business as usual”, раздавались давно. Действия России на Украине и её категорический, эксплицитный отказ принимать «миропорядок, основанный на правилах» (что представляет собой просто-напросто другое наименование для ограниченного, контролируемого стасиса) мощно стимулировали процесс, придав ему лавинообразный характер. Дело усугубляется тем, что со многих сторон звучат призывы перестать рассматривать российско-украинский вооружённый конфликт как стасис, как «спор славян между собою» и превратить его в подлинный, бескомпромиссный полемос, как по методам ведения боевых действий, так и по их целям, да ещё и непосредственно вовлечь туда же страны Запада, сейчас вовлечённые опосредованно. Высказываются в этом духе преимущественно маргиналы. С той же оговоркой – пока.

Тем временем изоляция России продвигается – медленно, но неуклонно. Каналы обхода санкций перекрываются один за другим. Обходиться без российских рынков и ресурсов большинство западных экономик научилось или продолжает учиться. Сплачивающий эффект налицо: ещё недавно немыслимый отказ Финляндии от нейтралитета и её вступление в НАТО состоялись, на подходе Швеция (и та задержалась лишь по недоразумению), не менее немыслимый дрейф в сторону от России Армении и даже (хотя и гораздо более осторожный) Казахстана происходит на глазах. Да, многие акторы (как страновые, так и субнационального уровня), в том числе отдельные члены НАТО и Европейского союза, занимают по отношению к тренду на изоляцию России фрондирующую позицию; но делают они это крайне осторожно и не скрывают, что преследуют исключительно собственные интересы, выторговывая для себя более выгодные условия присоединения к мейнстриму или – китайский вариант – надеясь сформировать собственный. Конечно, ядерный потенциал и постоянное членство в Совете Безопасности ООН делают полную, глухую изоляцию России неосуществимой; но только они. Основных своих целей изолирующая стратегия достигает и так. Она настолько удобна и эффективна, что нет никаких оснований рассчитывать на отказ от неё даже в случае вполне вероятного в ближайшем будущем перехода российско-украинского вооружённого конфликта – каким бы то ни было образом – в менее горячую фазу. Зачем ломать то, что совсем недавно наладилось и неплохо работает? Логически возможны только два сценария, предполагающие такой отказ. Первый – появление нового кандидата на роль изолируемого объекта, причём такого, что для его изоляции потребуется реабилитировать и привлечь самоё Россию. Что это может быть за актор, какой силы шок и какими средствами он должен произвести, a priori вообразить нельзя. И страшновато. Второй – изобретение нового метода сплачивания фрагментированной глобальной системы, превосходящего стратегию изоляции по балансу выгод и издержек. Гадать опять-таки a priori бесполезно.

Глобальный стасис может прекратиться только кардинальной переменой человеческой природы или полной деглобализацией мира.

Первое невероятно, по крайней мере в пределах рационального сознания. Второе гипотетически возможно, но без той же перемены человеческой природы гарантирует возвращение в полемос. Почти ничего утешительного тем в России или за её пределами, кому не нравится изоляция и кто всё же не хочет попробовать, каков настоящий полемос на вкус, прямо сейчас сказать нечего. Кроме разве что одного: ничто не навсегда, и даже то, что будто бы навсегда, однажды кончается. В фильме Джеймса Кэмерона «Терминатор 2» рефреном звучит фраза: «Будущее не предопределено». Я пытался завершить это рассуждение как-нибудь иначе. Не получилось.

Автор: Святослав Каспэ, доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

СНОСКИ

[1] Хардт М., Негри А. Множество: война и демократия в эпоху империи / Пер. с англ. В.Л. Иноземцева. М.: Культурная революция, 2006. С. 13.

[2] Там же. С. 433.

[3] Agamben G. State of Exception. Translated from Italian by K. Atell. Chicago: The University of Chicago Press, 2005. P. 3.

[4] Agamben G. Homo sacer. Stato di eccezione. Torino: Bollati Boringhieri, 2003. P. 4.

[5] Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение / Пер. с итал. М. Велижева, И. Левиной, О. Дубицкой, П. Соколова. М.: Европа, 2011. С. 10.

[6] Арендт Х. О революции / Пер. с англ. И. Косича. М.: Европа, 2011. С. 14.

[7] Schmitt C. Theory of the Partisan: Intermediate Commentary on the Concept of the Political. Translated from German by G.L. Ulmen. N.Y.: Telos Press Publishing, 2007. P. 95.

[8] Шмитт К. Теория партизана. Промежуточное замечание к понятию политического / Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца. М.: Праксис, 2007. С. 143.

[9] Хардт М., Негри А. Указ. соч. С. 18.

[10] Бек У. Власть и её оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / Пер. с нем. А.Б. Григорьева, В.Д. Седельника. М.: Прогресс-Традиция; Издательский дом «Территория будущего», 2007. С. 329.

[11] Hardt M., Negri A. Multitude: War and Democracy in the Age of Empire. L.: Hamish Hamilton, 2004. P. 3. Перевод, предложенный в русском издании, неудовлетворителен. «Гражданская война – это вооружённый конфликт между суверенной властью и/или не обладающими суверенными правами повстанцами в пределах территории некоего суверенного государства» (см.: Хардт М., Негри А. Указ соч. С. 13). В оригинале между тем написано: «armed conflict between sovereign and/or nonsovereign combatants within a single sovereign territory». Легко видеть, что ни слова «власть», ни, что ещё важнее, слова «государство» здесь нет. В ситуации гражданской войны и то, и другое в хоть сколько-нибудь различимом виде может попросту отсутствовать.

[12] См., например: Mack A. Civil War: Academic Research and the Policy Community // Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. No. 5. P. 515–525; Sambanis N. What Is Civil War? Conceptual and Empirical Complexities of an Operational Definition // The Journal of Conflict Resolution. 2004. Vol. 48. No. 6. P. 814–858; Kalyvas S.N. Civil Wars. In: C. Boix, S.C. Stokes (Eds.), Oxford Handbook of Comparative Politics. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 416–434; Cederman L.-E., Vogt M. Dynamics and Logics of Civil War // Journal of Conflict Resolution. 2017. Vol. 61. No. 9. P. 1992–2016; Florea A. Theories of Civil War Onset: Promises and Pitfalls. In: W. Thompson (Ed.), The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory. Oxford University Press, 2017. DOI: 10.1093/acrefore/9780190228637.013.325

[13] Даже общие, обзорные работы могут быть перечислены лишь выборочно: Turner B.S. Citizenship and Social Theory. L.: SAGE Publications, 1993. 194 p.; Shafir G. (Ed.) The Citizenship Debates: A Reader. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998. 316 p.; Heater D. A Brief History of Citizenship. N.Y.: New York University Press, 2004. 155 p.; Bellamy R. Citizenship: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2008. 152 p.

[14] См.: Heater D. World Citizenship and Government: Cosmopolitan Ideas in the History of Western Political Thought. N.Y.: St. Martin’s Press, 1996. 259 p.; Carter A. The Political Theory of Global Citizenship. N.Y.: Routledge, 2001. 277 p.; Isin E.F., Nyers P. Routledge Handbook of Global Citizenship Studies. N.Y.: Routledge, 2014. 644 p.; Reysen S., Katzarska-Miller I. The Psychology of Global Citizenship: A Review of Theory and Research. Lanham, Boulder, N.Y., L.: Lexington Books, 2018. 200 p.

[15] Kaspe S. Life, Death, and the State // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 3. P. 178.

[16] Regan P. Civil Wars and Foreign Powers: Outside Intervention in Intrastate Conflict. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. 172 p.

[17] Впервые темы стасиса я коснулся в статье «“Любовь во время войны”: против автономии политического» (см.: Каспэ С.И. «Любовь во время войны»: против автономии политического // Философия. Журнал Высшей школы экономики. Т. 7. No. 1. С. 13–61). Когда публикуемая сейчас работа о глобальном стасисе уже была в основном написана, в журнале «Социологическое обозрение» состоялась публикация текста Владимира Бродского (см.: Бродский В.И. Война во время любви: размышление над статьей С.И. Каспэ в свете различения частной и публичной вражды в учении Карла Шмитта // Социологическое обозрение. Т. 22. No. 3. С. 147–171). Это блистательное, многоплановое исследование, обладающее самостоятельной ценностью. Его значение далеко выходит за пределы реакции на мои рассуждения. К сожалению, должным образом поддержать дискуссию я уже не успевал. Да и нужно ли это? Бродский пишет: «Реагируя на аргумент Каспэ, автор делает попытку предположить, как на него мог бы ответить один из главных «анти/героев “Любви во время войны” – немецкий мыслитель Карл Шмитт». Никаких возражений; очень возможно и даже вероятно, что примерно так Шмитт и ответил бы.

[18] См.: Lintott A. Violence, Civil Strife and Revolution in the Classical City, 750–330 BC. L., Canberra: Croom Helm, 1982. 289 p.; Finley M.I. The Athenian Demagogues. In: Finley M.I. Democracy Ancient and Modern. New Brunswick: Rutgers University Press, 1985. P. 38–75.

[19] Вообще-то и не очень парадоксальному: противостояние – это тоже стояние, то есть занятие и удержание определённых позиций, причём второе логически предшествует первому и является условием его возникновения.

[20] Лоро Н. Разделённый город. Забвение в памяти Афин / Пер. с франц. С. Ермакова. М.: Новое литературное обозрение, 2021. 360 с.

[21] Семьи прежде всего как домохозяйства, то есть не только кровнородственной, но и социально-экономической единицы.

[22] В переводе С. Ермакова учитывается, что в греческом языке слово «стасис» женского рода – как и, например, слово «кризис». Я не иду по этому пути, чтобы избежать способных вызвать ненужный комический эффект словесных конструкций вроде «город находится в состоянии стасисы и порождённой ею кризисы».

[23] Агамбен Дж. Stasis. Гражданская война как политическая парадигма / Пер. с итал. С. Ермакова. СПб.: Владимир Даль, 2017. С. 18.

[24] Там же. С. 24.

[25] Там же. С. 25–26.

[26] Мало внимания уделяется ей и в блестящей, ставшей одним из важнейших источников вдохновения для этого текста статье Артура Третьяка (см.: Третьяк А.Р. Stasis и политическая философия современной войны // Полития. 2023. No. 3. С. 6–22). Третьяк пишет в ней о том же предмете, что и я; но в отличающемся ракурсе и с иным фокусом, отчего и рассуждение его ведёт в другую точку. Сам тот факт, что проблематика стасиса в последнее время выходит в политических исследованиях на первый план, весьма показателен.

[27] Berent M. “Stasis”, Or the Greek Invention of Politics // History of Political Thought. 1998. Vol. 19. No. 3. P. 333. См. также: Berent M. Anthropology and the Classics: War, Violence, and the Stateless Polis // The Classical Quarterly. 2000. Vol. 50. No. 1. P. 257–289.

[28] «Война» и «раздор» в классическом переводе Андрея Егунова – π?λεµ?ς и στ?σις соответственно.

[29] Πολιτε?α. 470b, 470c.

[30] Ibid. 469c, 471a, 471b.

[31] Ibid. 471b.

[32] Buis E.J. Taming Ares: War, Interstate Law, and Humanitarian Discourse in Classical Greece. Leiden, Boston: Brill, 2018. P. 172.

[33] Hardt M., Negri A. Op. cit. P. 3. Имеющийся русский перевод здесь вновь неточен.

[34] Точнее, по выражению Еврипида, в деспотиях «свободен лишь один» (см.: ?λ?νη. 276).

[35] С прописной буквы, так как вообще-то в греческих мифах и литературе Полемос – имя одного из божков, или, скорее, демонов войны, самого из них беспощадного. Примечательно, что никакого его культа не было – о нём знали, но ему не поклонялись.

[36] Μεν?ξενος. 243e.

[37] Агамбен Дж. Stasis… С. 12.

[38] Не раз высказывалось предположение, что политической мысли Платона в целом вовсе не была свойственна та звериная серьёзность, которую ей веками приписывают последователи и интерпретаторы, что доля иронии в них достаточно велика. Для ученика Сократа это вполне вероятно.

[39] Ν?µοι. 628с.

[40] NB! От латинского слова «civis» – гражданин.

[41] См.: Kleinschmidt H. The Family of Nations as an Element of the Ideology of Colonialism // Journal of the History of International Law. 2016. Vol. 18. No. 2. P. 278–316; Schabas W.A. “Civilized Nations” and the Colour Line. In: Schabas W.A. The International Legal Order’s Colour Line: Racism, Racial Discrimination, and the Making of International Law. N.Y.: Oxford Academic, 2023. DOI: 10.1093/oso/9780197744475.003.0001

[42] Джанда К. Сравнение политических партий: исследования и теория. В кн.: Г.В. Голосов, Л.А. Галкина (Ред.), Современная сравнительная политология. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. С. 92.

[43] Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. 318 p.

[44] Downs A. An Economic Theory of Democracy. N.Y.: Harper & Row, 1957. P. 25.

[45] Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления и развития. М.: Форум, 2009. С. 255.

[46] Стоит попутно отметить, что такие части общества могут оформляться и в отсутствие формально-юридического института гражданства. Обязательным условием тут является гражданственность как дух, возникающий до (негарантированной, эвентуальной) институционализации гражданства и, собственно, являющийся её пререквизитом.

[47] Там же. С. 256.

[48] Более подробно этот взгляд на природу партий и сам феномен партийности изложен и обоснован здесь: Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 187–202; Его же. Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012.С. 84–97; Его же. Политическая форма и политическое зло. М.: Школа гражданского просвещения, 2016. С. 155–159.

[49] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Т. Гоббс // Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1991. С. 184.

[50] Юм Д. О партиях вообще / Д. Юм // Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 512.

[51] Bolingbroke H. The Idea of a Patriot King. In: The Works of the Late Right Honorable Henry St. John, Lord Viscount Bolingbroke. Vol. III. L.: David Mallet, 1754. P. 83.

[52] Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Избранные статьи / Пер. с англ. Г. Фрейдина. N.Y.: Chalidze Publications, 1990. С. 66. Цитируется чрезвычайно редкий русский перевод «Федералиста», выполненный Григорием Фрейдиным. Потому что в самом распространённом его переводе (Марии Шерешевской) вместо слова «faction» везде значится «крамольное сообщество», что тоже по-своему верно, но для неискушённого читателя затуманивает смысл текста и суть обсуждаемой Мэдисоном угрозы. См.: Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с англ. М. Шерешевской. М.: Весь мир, 2000. С. 78–86.

[53] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[54] Вновь неточный перевод. В оригинале – «gouvernements libres», буквально «свободные правления». Свобода и демократия – не синонимы.

[55] Токвиль А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц. В.Т. Олейника. М.: Весь мир, 2000. С. 144–145.

[56] Трудно отказать себе в удовольствии процитировать слова Атоса из романа Александра Дюма «Двадцать лет спустя»: «Мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит». Действие романа отнесено к 1648 г.; но Дюма-то написал это в 1854 году. И перо его не дрогнуло.

[57] ?στορ?αι. XXIV, 8, 2–4.

[58] Balibar E. Europe as Borderland // Environment and Planning D: Society and Space. 2009. Vol. 27. No. 2. P. 192.

[59] Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 377.

[60] Washington’s Farewell Address to the People of the United States, 1796 // U.S. Government Publishing Office. URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/GPO-CDOC-106sdoc21/pdf/GPO-CDOC-106sdoc21.pdf (дата обращения: 08.01.2024).

[61] Токвиль А. де. Указ. соч. С. 145.

[62] А оказывается, не способствуют ему, как считали прежде.

[63] Laski H. A Grammar of Politics. L., New Haven: Allen & Unwin, Yale University Press, 1925. P. 313.

[64] Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. Л.А. Зиминой. М.: Академический проект, 2000. С. 512–514.

[65] Там же. С. 300.

[66] См. также: Colomer J.M. It’s Parties that Choose Electoral Systems (or Duverger’s Law Upside Down) // Political Studies. 2005. Vol. 53. No. 1. P. 1–21; Benoit K. Electoral Laws as Political Consequences: Explaining the Origins and Change of Electoral Institutions // Annual Review of Political Science. 2007. Vol. 10. No. 1. P. 363–390.

[67] Ср., например, провальные попытки создания в России двухпартийной системы волею верховной власти и средствами политического администрирования – по Борису Ельцину: «Мы двинемся двумя колоннами!» (1995 г.) и по Владиславу Суркову: «Нет у общества “второй ноги”, на которую можно переступить, когда затекла первая. В России нужна вторая крупная партия» (2006 г.). Забавно, что образ «второй ноги» присутствовал ещё в направленной Ельцину записке Сергея Шахрая, с которой начался проект 1995 года. См.: Батурин Ю.М., Ильин А.Л., Кадацкий В.Ф. и др. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М.: Вагриус, 2001. С. 536.

[68] Sartori G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. P. 44.

[69] Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. In: S.M. Lipset, S. Rokkan (Eds.), Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. N.Y.: Free Press, 1967. P. 50.

[70] Lipset S.M. Consensus and Conflict: Essays in Political Sociology. New Brunswick: Transaction Books, 1985. P. 115.

[71] Дюверже М. Указ соч. С. 298.

[72] Ленин В.И. Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» / В.И. Ленин // Полное собрание сочинений. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 22.

[73] Там же. С. 17.

[74] Schmitt C. Die Wendung zum diskriminierenden Kriegsbegriff. Berlin: Duncker & Humblot, 1938. S. 42–58. (Я благодарен Александру Ф. Филиппову и Владимиру Башкову – они пояснили мне, о чём думал Шмитт в те годы. И о чём не думал, что ещё важнее). Впрочем, в том же 1938 г. Ойген Розеншток-Хюсси увидел больше, взглянул глубже и дальше, чем Шмитт, уместив очень многое в одной фразе, ставшей эпиграфом к этой статье (см.: Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2002. С. 58). К сожалению, абсолютная неконвенциональность его способа мыслить и манеры изъясняться привела к тому, что этот незаурядный автор как остался незамеченным в своё время, так и остаётся игнорируемым до сих пор.

[75] Нольте Э. Европейская гражданская война (1917–1945). Национал-социализм и большевизм / Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Логос, 2003. 527 с.

[76] Газовые камеры в «лагерях смерти», как и Холокост в целом, – отдельная история о борьбе с «абсолютным Чужим», но тоже по-своему, альтернативно цивилизованным, что и делает его, с нацистской точки зрения, смертельной опасностью для арийской расы, подлежащей только тотальной аннигиляции. Придуманная Филиппом Ленардом и Йоханнесом Штарком «еврейская физика» – полный функциональный аналог черчиллевской «извращённой науки».

[77] См. подробнее: Bosco D. Five to Rule Them All: The UN Security Council and the Making of the Modern World. Oxford: Oxford University Press, 2009. 310 p.

[78] Валлерстайн И. После либерализма / Пер. с англ. М.М. Гурвица. М.: Эдиториал УРСС, 2003. C. 181.

[79] См.: Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History: A Reinterpretation. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1995. 278 p.; Stephanson A. Manifest Destiny: American Expansion and the Empire of Right. N.Y.: Hill and Wang, 1995. 160 p.

[80] Beveridge A. In Support of an American Empire. January 9, 1900. In: Congressional Record (56th Cong., 1st Session). Vol. 33. P. 708.

[81] Так, кстати, бывает и с доминантными партиями. Итальянская христианско-демократическая партия, полвека не имевшая конкурентов на политической сцене, в конце концов сгнила изнутри и в 1994 г. самораспустилась.

[82] Lundestad G. Empire by Invitation? The United States and Western Europe, 1945–1952 // Journal of Peace Research. 1986. Vol. 23. No. 3. P. 263–277.

[83] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. 344 p.

[84] Nye J.S. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. Oxford; N.Y.: Oxford University Press, 2002. 240 p.

[85] Sartori G. Op. cit. P. 123.

[86] С 2018 г. – «Национальное объединение». Каковое переименование, впрочем, никого не обмануло и не особенно прижилось.

[87] См. о ней: Каспэ С.И. Не по Шмитту: политическая теология современных войн // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 5. С. 96–107.

[88] Что совершенно верно.

[89] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[90] Террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ.

[91] Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619208 Святослав Каспэ

Многообразие без полюсов

Международная система утратила герметичность

ИЛЬТЕР ТУРАН

Почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Туран И. Многообразие без полюсов // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 85–96.

Пытаясь интерпретировать происходящее, мы обычно используем когнитивные карты, разработанные на основе предшествующего опыта. Это неотъемлемая часть восприятия, интерпретации и использования наших наблюдений, но здесь кроется и проблема. Такой подход подталкивает нас к тому, чтобы сводить новые наблюдения к существующим картам, хотя иногда мы сталкиваемся с феноменами, требующими их пересмотра. Несоответствие когнитивных карт и наблюдений ведёт к когнитивному диссонансу.

Но чтобы ощутить его, человек должен осознать наличие описанного расхождения. Кое-кто, возможно, будет настаивать, что расхождения следует игнорировать, встраивая новые наблюдения в привычную карту.

Почему я решил начать статью именно с этого? Сегодня много говорят о возвращении глобальной системы к биполярности или о движении к многополярности. Прежде чем присоединиться к дискуссии, кратко рассмотрим концепции полюсов и полярности, чтобы оценить, подходят ли они для описания нынешней конфигурации.

Подъём и крах двухполярной системы

Слово «полюс» вошло в международный политический лексикон после Второй мировой войны. Разумеется, блоки государств и соперничество между ними имели место и в предыдущие исторические периоды, однако подобные отношения никогда не называли «полярными». Может быть, потому что никому не приходило в голову использовать такую метафору в данном контексте или потому что порядок, сформировавшийся после Второй мировой, обнаружил существенные отличия от предыдущих. Полагаю, второе утверждение справедливо. Особый порядок начал формироваться в конце войны, обретя определённую форму после её завершения, и два лагеря стали воплощением двух конкурирующих идеологий и мировоззрений. Политическая, экономическая и социальная жизнь в странах каждого лагеря была организована соответствующим образом.

Государствам, оказавшимся в зоне советской оккупации, пришлось принять систему, которая обеспечивала монополию на власть коммунистическим партиям. Коммунисты называли себя представителями марксизма, полагающего интересы рабочего класса высшей ценностью, и именно этим они руководствовались в управлении обществом. В такой схеме основные средства производства принадлежат государству, как и большая часть произведённых материальных благ. Несмотря на серьёзное сопротивление, коммунистам удалось заставить страны, превращённые в сателлиты СССР, принять эту модель. Как следствие, те, кто оказался в зоне советского доминирования, поощряли торговлю и разделение труда между собой, сведя к минимуму экономическое взаимодействие с конкурирующим блоком.

Предполагалось, что в регионах, которые в конце войны оказались под контролем американцев и британцев (и французов?), возобладает рыночная экономика, движимая частным предпринимательством в условиях либеральной демократии. На самом деле в оккупированных американцами Западной Германии и Японии такие системы поощряли Соединённые Штаты. В целом можно сказать, что США продвигали институты, которые стали фундаментом глобального экономического и политического управления. Международный валютный фонд (МВФ) сосредоточился на обеспечении стабильности валютных курсов, Всемирный банк реконструкции и развития (ВБРР, в дальнейшем — Всемирный банк) финансировал инвестиции в инфраструктуру, а Всемирная торговая организация (ВТО) занималась искоренением барьеров в международной торговле. Создание ВТО пришлось отложить из-за отсутствия консенсуса. Вместо неё был запущен процесс переговорных раундов в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле. Остальные структуры учредили достаточно быстро, хотя страны социалистического блока не принимали в них участия.

Основным институтом политического управления должна была стать Организация Объединённых Наций, однако вскоре после создания она превратилась в инструмент соперничества двух блоков, которые возглавляли США и Советский Союз. В сфере безопасности американцы собрали своих союзников в двух объединениях – Организации Североатлантического договора (НАТО) и Организации договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО). В ответ СССР и его союзники учредили Варшавский договор.

Два лагеря стало принято называть восточным и западным блоками: они минимально взаимодействовали друг с другом экономически, совершенно по-разному строили внутреннюю политику и стремились экспортировать свою идеологию. Уровень внутреннего единства каждого из блоков был довольно высок. Те, кто остался за их пределами, называли себя Движением неприсоединения, которое пыталось держать дистанцию и развивать взаимовыгодные экономические отношения с обеими сторонами.

Когда основные проблемы между блоками были урегулированы и стороны привыкли к идее разделённой Европы, отношения между полюсами приобрели стабильность. Соперничество перенесли в другие регионы. Однако существование полюсов не подразумевало высокой степени солидарности и гармоничные отношения внутри блоков. Например, советский блок пережил несколько потрясений: антиправительственные восстания в Восточной Германии (1953), Венгрии (1956) и Чехословакии (1968). В западном блоке восстаний не было, но внутренние конфликты случались. В 1956 г. США едва удержали британцев и французов от военных действий в зоне Суэцкого канала. В 1964 г. они остановили турецкое вторжение на Кипр, где вспыхнули межэтнические столкновения. Но все эти конфликты воспринимались как внутриблоковые разногласия, и противоборствующая сторона не вмешивалась. Считалось, что лидер блока постарается разрешить проблему.

Достигнутая стабильность предполагала дальнейшие шаги по укреплению доверия и повышению предсказуемости. Отношения развивались, и стороны подписали соглашения об ограничении ядерных и обычных вооружений. Знаковым стало смягчение напряжения между ФРГ и ГДР – две республики оказались продуктом разделения Германии на советскую и союзническую зоны оккупации после войны.

Однако достигнутый прогресс не давал никому оснований полагать, что разделение мира может быть преодолено.

Оглядываясь назад, понятно, что советская экономика оказалась недостаточно мощной, чтобы выдержать конкуренцию с западным блоком. СССР распался из-за экономического истощения. Критическое воздействие оказали два фактора: ввод советских войск в Афганистан и гонка космических вооружений с американцами – так называемые «звёздные войны». Истощение ресурсов вынудило Москву распустить Организацию Варшавского договора, а затем наблюдать распад самого Союза. Нет смысла рассуждать, можно ли было избежать этих двух событий, будь приняты иные политические решения. Реальность такова: хотя даже советологи предсказывали Советскому Союзу долгую жизнь, он рухнул, а вместе с ним закончился и двухполярный мир.

Прежде чем двигаться дальше, давайте обобщим основные характеристики двухполярной системы:

Мир разделён на два блока – два лагеря с соперничающими идеологиями.

Каждый лагерь возглавляет супердержава. Остальные страны лагеря подчиняются решениям лидера, иногда неохотно. За это они получают гарантии защиты от нападения противоборствующего блока.

Экономические и политические отношения между блоками были ограниченными и находились под постоянным надзором двух супердержав.

Блоки старались уменьшить вероятность столкновения, но ожесточённо соперничали в разных регионах мира.

Однополярность – американская мечта

Наблюдатели, привыкшие мыслить категориями полярности, пришли к выводу, что, поскольку двухполярная система рухнула, мир вступит в однополярную фазу. Некоторые известные эксперты утверждали, что момент однополярности наступил для Америки. Но вскоре стало очевидно, что конец двухполярности привёл не к однополярности, а скорее, к упадку полярного статуса противоположного полюса. Если выразиться точнее, мир больше вовсе не воспринимался разделённым на полюсы. Когда двухполярная система прекратила существование, страны, входившие в западный блок, почувствовали свободу в реализации политики, которая отражает их собственные интересы, поэтому предпочтениям США стали придавать меньше значения. Ещё более интересно, что возникло ощущение того, что Америка с облегчением сняла с себя ответственность за союзников. Стало ясно, что биполярность – это диалектические отношения: когда один из полюсов исчез, трансформировалась вся система. В этих обстоятельствах уже не имело смысла говорить об однополярности.

Глобальное общество и его постепенное разрушение

Крах социалистической организации общества открыл путь для распространения в мире либеральных экономических ценностей. Вопросы безопасности отошли на второй план, главной темой стала глобализация. Идея заключалась в свободном перемещении товаров, капитала и предпринимательских талантов по всему миру для рациональной организации производства – предполагалось, что процесс даст благоприятные результаты для всех обществ. Товары станут дешевле и доступнее, в бедных регионах повысится уровень занятости. Неудивительно, что Всемирная торговая организация, призванная устранить барьеры в международной торговле после Второй мировой войны, но так и не созданная тогда из-за отсутствия консенсуса, наконец приступила к работе.

Результатом экономической глобализации стал быстрый подъём Китая как экономического актора глобальной системы. Показатели развития, достигнутые КНР, впечатляли. По прогнозам, в обозримом будущем китайская экономика должна была догнать, а потом и превзойти американскую, став крупнейшей в мире. В ответ Соединённые Штаты пытались разработать механизмы консолидации своей лидирующей роли в глобальной экономической системе. Американцы предложили всеобъемлющие торговые соглашения – НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли, 1992), ТТИП (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство, 2014) и ТТП (Транстихоокеанское партнёрство, 2016) – для экономического объединения стран Атлантического и Тихоокеанского регионов. Последняя структура была призвана препятствовать экономическому доминированию Китая в мире и в особенности в Тихоокеанском регионе.

Глобализацию в основном поддерживали страны с развитой рыночной экономикой, чьи корпорации распространили свой капитал и своё производство по всей планете, чтобы наполнить мировой рынок дешёвыми товарами. Постепенно стало заметно, что производство уходит из развитых экономик в менее развитые, и в первых растёт безработица. Во многих государствах начали набирать популярность политические движения против глобализации. Все экономики пытались справиться с последствиями глобализации, которые оказались негативными, но самая драматичная реакция пришла из Соединённых Штатов – одного из флагманов этого процесса. Дональд Трамп провёл успешную президентскую кампанию под лозунгом «Вернём Америке величие», который означал, что США должны возобновить производство товаров для собственных нужд, а не импортировать дешёвую продукцию со всего мира, прежде всего из Китая. Свою программу Трамп дополнил темой безопасности: некоторые товары, которые закупаются за границей, имеют стратегическое значение для безопасности, поэтому необходимо производить их у себя.

Став президентом, Трамп начал вывод США из международных структур, которые, по его мнению, просто пользовались преимуществами его страны и тяжким бременем ложились на её экономику. В НАФТА запустили процесс реформирования, ТТИП и ТТП просто свернули, что привело к кризису доверия к американским международным обязательствам. Кризис только усугубился, когда Трамп пожаловался, что у Америки слишком много обязательств и бремя их исполнения нужно разделить с другими. Наиболее резонансным оказалось его стремление передать вопросы европейской безопасности в рамках НАТО самим европейцам.

Трамп проиграл выборы прежде, чем ему удалось реализовать лозунг о «величии Америки». Более того, американский политический истеблишмент сопротивлялся предложенным изменениям, замедляя задуманную президентом-бунтарём трансформацию. Джо Байден, сменивший Трампа на посту президента, попытался вернуть США ведущую роль в экономике и безопасности Европы и Тихоокеанского региона. Он убеждал европейцев и союзников в АТР, что Америка никуда не уходит и остаётся лидирующей силой, на которую можно положиться. Но сомнения в том, можно ли доверять американцам, сохраняются. Существует вероятность, что Трамп или кто-то ему подобный вновь придёт в Белый дом. Не стоит игнорировать и привлекательность изоляционистских идей для значительной части американского электората, который избирает президентов, чего последние не могут полностью игнорировать, каковы бы ни были их личные убеждения.

Как и Трамп, Байден считает КНР главным экономическим конкурентом и старается мобилизовать друзей в Атлантике и Тихоокеанском бассейне для сдерживания Пекина. Возможно, он надеется восстановить двухполярный порядок, в котором его страна возглавит один из полюсов. Но условий, необходимых для формирования биполярности, нет. Есть огромные объёмы торговли и инвестиций между Китаем и другими крупными экономиками мира. Китай не представляет альтернативную экономическую модель, способную бросить вызов западному миру. Скорее это частично капиталистическая экономика в стране, где Компартия сохраняет монополию на политическую власть. Поэтому фактически конкуренция и сотрудничество идут параллельно. Европа, Латинская Америка и другие регионы не хотят объединяться с США и провозглашать Китай одним из полюсов двухполярной системы. Напротив, многие страны надеются получить выгоду от иногда расплывчатых проектов инициативы «Один пояс – один путь», которую продвигает Китай.

Неожиданные действия России, которая взяла под контроль часть территории Украины, взбудоражили Европу. Бывшие участники Варшавского договора, вступившие в НАТО и Евросоюз, опасаются, что Россия хочет восстановить статус супердержавы и потому представляет угрозу для их безопасности. Сможет ли Россия, даже при самых благоприятных условиях, вновь стать супердержавой, ещё вопрос, но опасения бывших советских республик, как страны Балтии, и прежних сателлитов, как Польша и Румыния, понятны. Тем не менее следует отметить два фактора. Во-первых, некоторые члены НАТО – например, Франция и Турция – считают конфронтационные отношения с Россией нежелательными. Во-вторых, Китай не стремится расширять поддержку действий России на Украине. Следовательно, можно сделать вывод об отсутствии условий для возвращения к двухполярному миру.

Если вернуться к заголовку раздела о расцвете и упадке глобализации, можно сказать, что надежды на глобализированный мир, в котором капитал, товары и предпринимательские навыки будут свободно перемещаться, а отношения между государствами станут мирными, не оправдались. Крупные державы осознали проблемы неконтролируемой глобализации. Процесс замедлился. Вопросы безопасности вновь вышли на первый план, отношения между странами сегодня в равной степени связаны с конкуренцией, противоборством и сотрудничеством. К чему мы придём? К новому двухполярному миру, многополярному миру или характеристики нового мира будут вообще другими?

Как мир выглядит сегодня

Определяя направление развития глобальной системы, давайте сначала рассмотрим положение основных акторов. Как мы уже отметили, США хотели бы сохранить доминирующее положение и мобилизовать дружественные страны на совместное сдерживание Китая. Пока не ясно, заинтересованы ли европейцы выступить единым фронтом с Соединёнными Штатами в противодействии Китаю. Американцы также надеялись, что Россию удастся интегрировать в европейское сообщество государств, но этого не случилось. Совместно с европейскими партнёрами США сдерживают российскую экспансию.

Хотя существуют разные подходы к выстраиванию дальнейших отношений с Россией, сотрудничество в рамках НАТО с целью помешать Москве перекроить карту Европы, скорее всего, продолжится.

А что с Европой? Отметим для начала, что не все европейские страны, в частности Великобритания и Турция, являются членами Евросоюза. Сотрудничество между европейской частью НАТО и структурами безопасности ЕС затруднено, поскольку Анкара ветирует участие Кипра, а Кипр и Греция – участие Турции в совместных действиях. Эта проблема сама по себе представляет серьёзный источник разногласий и мешает Европе стать более значимой автономной силой в глобальной безопасности, но есть и другие сложности. Во-первых, Евросоюз – клуб стран разного калибра с несовпадающими внешнеполитическими интересами. Крупные государства не хотят передавать реализацию внешней политики и политики безопасности аппарату ЕС. Они предпочитают формулировать и осуществлять политику самостоятельно, подрывая позиции Европейского союза как международного актора, способного выстраивать отношения в мире. Во-вторых, изначально Евросоюз задумывался как инструмент, полностью исключающий возможность войны между Германией и Францией. Германия, осознавая опасения многих европейских государств по поводу её военной мощи, проявляла сдержанность в наращивании военного потенциала. Франция воображала себя главным гарантом безопасности Евросоюза, но на деле ни та ни другая страна не обладают возможностями выполнять эту роль, да и остальные члены сообщества сомневаются в устремлениях французов. Последние изменения в политике безопасности Германии вряд ли приведут к укреплению единства в этой сфере в ЕС, скорее вновь обретёт актуальность вопрос, кто должен руководить защитой Европы. А это ещё больше ослабит скромную роль Евросоюза как актора глобальной безопасности.

КНР пытается позиционировать себя как зрелая держава, заинтересованная в поддержании всеобщего мира. Так, Пекину удалось усадить за стол переговоров Саудовскую Аравию и Иран и добиться определённых успехов в нормализации отношений между ними. Возможно, Пекин предпримет подобные усилия и на других направлениях. В последние годы Китай стал более агрессивным вблизи своих границ – не только претендуя на спорные острова в Южно-Китайском море, но и в неоднократно напоминая о том, что Тайвань является частью Китая. Хотя Пекин наращивает присутствие своих ВМС в регионе, вряд ли он рискнёт осуществить вторжение на оспариваемые территории. Что касается Тайваня, здесь он может столкнуться с противодействием Соединённых Штатов. Кроме того, у Китая есть вопросы по границе с Индией, и там приходится задействовать ограниченные военные контингенты. Столкновения на китайско-индийской границе периодически возникают, но стороны не заинтересованы в их перерастании в полномасштабный конфликт.

На фоне ухудшения отношений с США и Западной Европой Россия попыталась сблизиться с Китаем. Стороны не раз подчёркивали нерушимость дружбы, но к подобным заявлениям стоит относиться с осторожностью. Китай не предложил безоговорочную поддержку России на Украине. Два фактора мешают им объединиться в один «полюс». Во-первых, Россия считает себя супердержавой и поэтому не согласится на второстепенную роль в альянсе с Китаем. Во-вторых, Россия – естественная цель экспансии Китая. Плюс китайский «Пояс и путь» проходит через страны, которые Россия считает своим «задним двором». Вряд ли Москва будет приветствовать усиление влияния Китая в регионе. Эти реалии неизбежно приведут к разногласиям, соперничеству и напряжённости в отношениях.

Соединённые Штаты надеялись привлечь Индию на свою сторону и объединить усилия против Китая. Индия готова сотрудничать, в том числе приобретать американское оружие, но не заинтересована в постоянных институциональных связях и совершенно не хочет стать американским клиентом. Индия, вероятно, нацелена на сохранение автономной роли крупной региональной державы. Недавно она обогнала Китай по численности населения. В то время как темпы экономического роста в КНР замедлились и многие страны не желают зависеть от китайских электроники и оборудования, Индия улучшила экономические показатели и может увереннее выступать в роли международного актора.

Региональные объединения с низким уровнем единства

Завершим наш тур, не останавливаясь на каждом регионе, крупной державе или группе стран. Можно определить некоторые общие аспекты поведения государств, характерные сегодня. Страны по-прежнему входят в региональные или даже общемировые структуры, т.е. составляют объединения, внутри которых более активно взаимодействуют друг с другом.

Тем не менее большинство государств действует автономно, преследуя собственные интересы и не желая принимать безоговорочное лидерство более мощного регионального или мирового игрока.

Это стало возможным, потому что полярность больше не характеризует отношения между государствами.

К примеру, Саудовская Аравия, исторически имеющая тесные связи с США, не колеблясь, стала сотрудничать с Китаем, чтобы наладить отношения с Ираном, и не исключает приобретения военной техники у России, хотя обычно закупает её у Соединённых Штатов. Страны Латинской Америки, в том числе тесно связанные с американцами, ищут варианты расширения экономического сотрудничества с Китаем. А НАТО не удалось согласовать единую политику против России. Венгрия выступила против. Турция, хотя и не бросает открытого вызова альянсу, пытается учитывать озабоченность Москвы.

Склонность к автономным действиям обусловила два тренда поведения государств в международной политике. Во-первых, страны могут входить в состав сразу нескольких объединений, пусть и при разной степени вовлечённости. Во-вторых, взаимодействие внутри этих объединений, даже таких интегрированных, как Евросоюз, приобрело характер деловых сделок.

Так как же мы определим нынешнюю международную систему? Надеюсь, вышеизложенное убедило читателей в том, что термины «полюс» и «полярность» не подходят. Мы движемся к негерметичной многоцентричной глобальной системе с низким уровнем единства. Под негерметичностью я имею в виду объединения стран, с которыми относительно легко устанавливать многомерные связи. Под низким уровнем единства подразумевается способность члена объединения проводить независимую политику, которая может совпадать или не совпадать с преференциями других участников группы. Полицентричность – наличие множества центров, некоторые страны могут быть аффилированы сразу с несколькими, в зависимости от вопросов и интересов.

Будет ли эта система постоянной или временной, и если временной, то как долго? Никто пока не знает ответа. Не стоит забывать, что порядок, возникший после Второй мировой войны, просуществовал почти полвека. Его эрозия продолжается, новый пока не появился. Мы переживаем период длительных изменений.

* * *

Что все эти наблюдения означают для внешней политики Турции? Говоря коротко, если мир движется в направлении полицентричности, Анкаре следует культивировать многоплановые отношения с различными центрами. Доверять одному партнёру в быстро меняющемся мире неразумно. Стоит также отметить, что, учитывая географическое положение, исторические связи и потенциальное многообразие экономических контактов, Турция может стать одним из центров такого распределённого мира. Разумеется, прежде чем занять такую позицию, ей необходимо восстановить здоровье экономики и вернуться к институционализированной профессиональной внешней политике, которая будет определяться национальными интересами, а не идеологией, или изменчивостью предпочтений одного человека.

Автор: Ильтер Туран, почётный профессор политических наук Стамбульского университета Бильги, президент Международной ассоциации политической науки (IPSA).

США. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619207 Ильтер Туран

Реалистический интернационализм и проблема легитимности

Демократия в Америке может быть спасена только путём низвержения других правительств и государств?

АНАТОЛЬ ЛИВЕН

Ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Ливен А. Реалистический интернационализм и проблема легитимности // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 54–84.

Слабое правительство – это отрицание свободы.

Фрэнсис Либер

Опыт прошлого поколения со всей очевидностью продемонстрировал, что либеральное интернационалистское мышление в Америке по большей части не является «интернационалистским» в подлинном смысле. Интернационализм, если это понятие вообще подразумевает сущностное наполнение, должен означать мир и сотрудничество между нациями, имеющими не только разные интересы, которые необходимо примирить, но и разные политические системы, которым приходится сосуществовать.

В этой связи поразительно и символично, насколько за последнее поколение уменьшилось (или даже стало чем-то сенсационным) упоминание либеральными интернационалистами Организации Объединённых Наций. ООН остаётся единственной структурой, сохраняющей в мире какой-то авторитет. Через свои ассоциированные организации и органы, такие как Всемирная организация здравоохранения, Управление Верховного комиссара по беженцам и Межправительственная группа экспертов по изменению климата, она выполняет важную для человечества работу и обеспечивает хотя бы некоторое представительство всем странам мира. Именно по этой причине в состав Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН входят недемократические государства, а значительное большинство членов Генассамблеи неоднократно выступало против интервенций США.

Кроме того, отмечает Питер Бейнарт и другие, слишком многие либеральные интернационалисты отказались от веры в международное право в пользу сомнительной концепции «порядка, основанного на правилах», в соответствии с которой правила устанавливаются и изменяются по желанию Вашингтона[1]. «Доктрина Буша» включала в себя обязательство Америки нести миссию распространения демократии с помощью давления и (при необходимости) военной силы (а потому была поддержана большинством либеральных интернационалистов). Сенатор Эдвард Кеннеди назвал её «вызовом американского империализма XXI века, который не может и не должна принять ни одна другая страна»[2].

В данном очерке содержатся доводы в пользу того, что основополагающим элементом любого истинно интернационалистского проекта должно быть полное, а не только формальное признание (за очень редкими и ограниченными исключениями) легитимности других политических систем. В свою очередь, это признание должно опираться на глубокое понимание истории – то, чего не хватает не только многим либеральным интернационалистам, но и, что крайне удивительно, теоретикам международных отношений в целом (это странно, потому что, начиная с Фукидида, все величайшие мыслители прошлого в области международных отношений основывали теории на глубоком знании истории).

Та форма «интернационализма», которая сегодня пропагандируется большинством американских (и многих европейских) либеральных интернационалистов, является мощным препятствием на пути создания международных коалиций для противодействия имеющимся угрозам. Она также способствует росту напряжённости в отношениях между Америкой и другими государствами, что грозит войной, способной положить конец современной цивилизации[3].

Неоконсерватор Макс Бут (ныне сторонник администрации Байдена) выступил с откровенным заявлением, каковы должны быть реальные цели США, если дело дойдёт до отрицания легитимности китайского государства во имя продвижения демократии: «За политикой сдерживания, устрашения и экономической интеграции [Китая] стоит стратегия, которую британцы никогда не применяли ни против Германии, ни против Японии, – подрывная деятельность внутри страны. Извините, можно, конечно, использовать более вежливые эвфемизмы типа “продвижение демократии” и “защита прав человека”, но суть от этого не меняется: чем свободнее станет Китай, тем меньше власти будет у его коммунистической олигархии»[4].

Истинные интернационалисты должны с большим скептицизмом относиться к телеологическим заявлениям, с которыми выступил перед австралийским парламентом в 2011 г. президент Барак Обама (впрочем, в той или иной форме такое повторяли все президенты со времён Второй мировой войны). Эта речь была частью программы его администрации под названием «Разворот в Азию»: «Были испробованы другие модели, и они потерпели неудачу: фашизм и коммунизм, правление одного человека и правление комитета. И они потерпели крах по одной и той же простой причине: в них игнорируется конечный источник власти и легитимности – воля народа… История знает много приливов и отливов, но все эти исторические течения однозначно направлены в одну сторону. Ход истории направляется к свободе – свободным обществам, свободным правительствам, свободным экономикам, свободным людям. И будущее принадлежит тем, кто твёрдо стоит на страже этих идеалов»[5].

Серьёзные опасности таятся в отказе США признавать это право за другими странами, а также в исторических и моральных аргументах в пользу подобного отказа.

Ведь в итоге, согласно традиции, восходящей к Иммануилу Канту и Французской революции, только те государства, которые соответствуют (или делают вид, что соответствуют) либеральным идеям, рассматриваются многими либеральными интернационалистами как действительно легитимные, а их интересы как достойные уважения Соединённых Штатов.

Это неизбежно стало подразумевать, кроме всего прочего, согласие других государств с американской повесткой дня. С точки зрения дипломатии единственное, что может быть хуже требования США к другим странам отказаться от их национальных интересов, так это покровительственное и нелепое предположение, будто Америка лучше знает, в чём заключаются кровные интересы остальных. Трудно преувеличить ущерб, который это предположение нанесло американской дипломатии.

Находясь в явной зависимости от расширения геополитической мощи своей страны, слишком многие американские либеральные интернационалисты (и их европейские единомышленники) невольно становятся либеральными империалистами, но с ещё большим пылом, обусловленным огромным эмоциональным зарядом и самоуверенностью, свойственной американскому гражданскому национализму (известному как «исключительность») и «американскому кредо»[6].

Луис Хартц писал о «принудительном национализме кредо» и «фиксированном, догматическом либерализме либерального образа жизни»[7]. Либеральные интернационалисты всегда утверждали, что их убеждения противоположны убеждениям националистов. Но должно быть очевидно, что «интернационализм», неразрывно связанный с американским национализмом и глобальной мощью, по своей природе не сможет избежать причастности к специфическим национальным амбициям США (или, по крайней мере, американского политического истеблишмента) и неприятия того, что для них неприемлемо.

Как писал Рейнхольд Нибур (который был страстным защитником либеральной демократии от нацистского и коммунистического тоталитаризма), современный западный либерализм «из-за своего бестолкового и поверхностного взгляда на человека считает, что у него есть лёгкое решение проблем анархии и хаоса как на международном, так и на национальном уровне. Либералы не хотят знать, что тот же самый человек, который якобы предан “общему благу”, может иметь желания и амбиции, надежды и страхи, способные рассорить его с соседями»[8].

Легитимность и государственное строительство

Признание легитимности других государств критически важно для любого подлинного интернационализма, поскольку легитимность – основа прочности и стабильности государства, его способности к социально-экономическому развитию. Она также является основой противостоянию внешним угрозам, не только потому, что население должно быть готово поддержать своё государство в вой­не, но, по словам Цицерона, важно и то, что pecunia nervus belli («деньги – нерв войны»). Деньги же поступают, если власти в состоянии собирать налоги. С момента возникновения государства готовность достаточного числа его жителей платить налоги без вооружённого принуждения является важнейшим и постоянным показателем легитимности, поскольку без адекватных налогов невозможно выполнять насущные государственные задачи.

Легитимность гарантирует, что достаточное число граждан в определённое время будет подчиняться законам и приказам автоматически и без сопротивления. Поэтому она тесно связана с «нормами процессуального права», когда люди соглашаются с неблагоприятным приговором или решением, потому что не оспаривают породившие его судебные, политические, административные или религиозные процедуры.

Не имея легитимности, государство либо придёт в упадок и потерпит крах, либо будет вынуждено стать так называемым (особенно в ближневосточном контексте) «свирепым государством», обеспечивающим повиновение посредством постоянного террора[9]. Как показала «арабская весна» 2011 г. на Ближнем Востоке, такие системы заведомо хрупки. Если народная вера в их способность применять принуждение хоть ненадолго пошатнётся, скорее всего, они будут сметены беспощадным бунтом всех униженных и оскорблённых, родню которых государевы люди убивали и мучили. Или, как вопрошал Томас Фридман в редкий момент озарения: «Является ли Ирак таким, каким он есть сегодня, потому что Саддам Хусейн такой, какой он есть? Или Саддам Хусейн такой, какой есть, потому что Ирак таков, каков есть?»[10].

Пример современных ближневосточных государств также поднимает важнейший исторический вопрос, который большая часть современной политологии полностью игнорирует. Практически все без исключения ранние этапы формирования государственности были крайне жестокими, неприятными процессами, длившимися, как правило, столетиями, они требовали разгрома, завоевания, а иногда и истребления соперников, племенных и этнорелигиозных групп. В Шотландии этот процесс завершился только в 1746 г. бойней, которую устроил «Камберлендский мясник»[11]. Объединённые Германия и Италия выиграли от многовекового упорядоченного и даже полуконституционного правления в своих составных частях, однако фактическое объединение в середине XIX века осуществлено посредством завоевательных войн, а региональные государства, вошедшие в состав новых наций, сами созданы в значительной степени благодаря войнам.

Либеральный прогресс описывается как «достижение Дании», но её путь отсчитывался не от эпохи Просвещения и даже не от протестантской Реформации. Он начался с объединения территорий, ныне составляющих Данию, королями Гормом Старым и Харальдом Синезубым в X веке – и я не верю, что их когда-либо называли либеральными гуманистами[12].

Очень многие государства в мире сегодня находятся на ранних (с исторической точки зрения) стадиях становления – либо потому, что возникли на месте распавшихся колониальных империй, либо (как, например, Афганистан) только недавно взялись за создание государственности.

Что касается современного государства в западной («вестфальской») форме, его становление также было тесно связано с развитием военной мощи. По известному выражению Чарльза Тилли, «война создаёт государство, а государство ведёт войны»[13].

Аналогичным образом формирование у населения сознания легитимности государства и даже чувства «государственности», по выражению Фрэнсиса Фукуямы, – чрезвычайно сложный процесс, часто длящийся сотни и даже тысячи лет и включающий крайнее насилие и репрессии (а возможно, и требующий их время от времени)[14]. Вот почему «религия прав человека», проповедуемая либеральным интернационализмом, может стать неосознанным рецептом сохранения государств в состоянии постоянной слабости и разделения, что в определённых случаях вполне согласуется с геополитическими целями США[15].

Теория демократического мира как угроза миру

Для либеральных интернационалистов легитимностью обладает только демократия и защита «свободы». Основополагающим документом либерального интернационализма и лежащей в его основе теории демократического мира является труд Иммануила Канта «Вечный мир: философский очерк», опубликованный в 1795 г. в эпоху Французской революции[16]. В этом документе раскрывается роковое противоречие, имеющее долгосрочные последствия. Первая определяющая статья «Вечного мира» Канта гласит: «Гражданская конституция каждого государства должна быть республиканской» – или, как мы бы сегодня сказали, демократической: «Единственная конституция, уходящая корнями к идее первоначального договора, на которой должно основываться правомочное законодательство каждого государства, – это республиканская конституция. Она основывается, во-первых, на принципе свободы членов общества как людей, во-вторых, на принципе зависимости всех, как подданных, от общего законодательства, и, в-третьих, на законе равенства членов общества как граждан. Таким образом, с точки зрения права это единственная конституция, фундаментальные принципы которой лежат в основе всех форм гражданского устройства…»

Стремясь к абсолютной и постоянной гегемонии своей идеологии, многие либеральные интернационалисты (или, по крайней мере, политики из их числа) сегодня не только настаивают на исключительной легитимности демократии как единственно законного политического строя, но и проецируют это утверждение на легитимность демократии в далёком прошлом, тем самым помогая утверждать (в чисто марксистской манере), что это неизбежный и вечный выбор человечества в будущем. Отсюда и заявление Тони Блэра: «Наши ценности – это не только западные ценности, но и универсальные ценности человеческого духа; и везде, где бы обычным людям ни предоставлялась возможность выбора, они всегда изберут путь свободы, а не тирании»[17]. Этим духом пронизаны и Стратегии национальной безопасности администраций Буша и Байдена, что имеет серьёзные последствия и проявления в «реальном мире»[18]. Однако на самом деле, как писал Бернард Уильямс, «либералы слабо сознают, а во многих случаях и вовсе не способны осмыслить историю либерализма как течения. У политической морали нет ответа на вопрос, почему то, что она считает поистине нравственным решением политических вопросов, а именно либерализм, впервые стало очевидным в европейской культуре начиная приблизительно с конца XVII века, и почему эти истины были скрыты от других людей»[19].

Наиболее известное интеллектуальное (в отличие от морального или политического) определение различных типов легитимности принадлежит Максу Веберу[20]. Он разделил легитимность на три вида, ни один из которых не является демократическим, хотя демократия может воплощать в себе элементы всех этих типов: традиционная, харизматическая и правовая/бюрократическая.

Легитимность, основанная на традициях, опирается на склонность общества принимать правила и формы правления, существующие длительное время и принятые родителями, бабушками и дедушками.

Такая форма легитимности часто тесно связана с унаследованной религией, она характерна как для некоторых античных и средневековых республик, так и для наследственных монархий (новая, мессианская религия также может быть источником легитимности, но харизматического и революционного типа).

В современной политической системе Соединённых Штатов сильны аспекты легитимности, основанные скорее на традициях, чем на демократии[21]. Так, ключевые положения Конституции США недемократичны (причём намеренно недемократичны, учитывая глубокое недоверие к демократии богатых патрицианских авторов документа) и регулярно дают результаты, прямо противоречащие желаниям большинства избирателей. В частности, речь идёт о коллегии выборщиков на президентских выборах и о распределении округов в палате представителей. Верховный суд США – явно антидемократический институт. Как писал Сэмюэл Хантингтон, ключевые положения Конституции имеют средневековое английское происхождение, связанное с верой в неизменные законы, дарованные предками: «Эта старая идея, лежащая в основе фундаментального закона, неподвластного человеку, снова стала авторитетной благодаря отождествлению её с письменной Конституцией»[22].

Сегодня внесение поправок в Конституцию действительно невозможно, чего бы ни пожелало большинство американцев. Тем не менее американцы продолжают уважать эти принципы и подчиняться институтам, потому что Конституция фактически неотделима от самого факта существования Соединённых Штатов, а время и влияние гражданского национализма придали ей в глазах большинства американцев почти сакральный характер. Действительно, для части религиозных фундаменталистов правого толка люди, разработавшие этот документ, были непосредственно вдохновлены Богом[23].

Харизматическая легитимность обычно коренится в конкретных личностях, которые традиционно создают династии, как это пытался сделать Наполеон, а Юлий Цезарь преуспел. Сегодня в Южной Азии ряд династических политических партий продолжает существовать во многом благодаря харизме их основателей. Западные демократии также породили харизматических лидеров, как правило, в результате вдохновляющего руководства войнами: Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, Уинстон Черчилль, Франклин Делано Рузвельт, Шарль де Голль. Долгие годы после смерти их имена сохраняют магическую харизму, на них «можно колдовать». Харизматические религиозные лидеры могут основывать режимы на идее обновления религии, мы видим это во многих мусульманских монархиях и до некоторой степени в раннем протестантизме.

По мнению Вебера, правовая/бюрократическая легитимность, напротив, зависит от соблюдения государством фиксированного, предсказуемого и писаного свода правил и законов, которым следуют чиновники (в основном назначаемые на регулярной основе благодаря заслугам, а не по протекции или личной прихоти правителя) и которые принимаются населением. Такой тип государства описывается в немецком языке термином Rechtstaat (правовое государство). Для Вебера это был важнейший аспект успешного современного государства. Оно может быть демократическим, хотя это совсем необязательно. Как правило, оно конституционное и в целом законопослушное, но полуавторитарное, то есть такое, при котором сам Вебер жил в Германской империи, либо конституционное и выборное, но в значительной степени олигархическое и авторитарное итальянское либеральное государство, существовавшее с 1860 по 1918 год.

Поскольку Вебер рассматривал постоянные, а не косвенные основания государственной легитимности (вытекающие из совокупности обстоятельств), он не включил в свои три типа очевидный и ключевой источник таковой (или её отсутствия): исполнение или фактическая работа государственных институтов. Можно сказать, что главная роль основных источников легитимности, названных Вебером, заключается в том, чтобы выиграть время, позволить государству пережить период неудач, которые развалили бы менее легитимные системы. В качестве примера можно привести династическую легитимность, позволившую французской династии Валуа и австрийской Габсбургов пережить неоднократные военные поражения, а также демократическую легитимность, благодаря которой американская, британская и французская (но не немецкая) демократии устояли в Великую депрессию.

Легитимность и порядок

В чём же государство должно преуспеть? В том, что население (или его доминирующие слои) в данный момент времени считают жизненно важными задачами государственной власти. Эти задачи могут сильно различаться в разных обществах и в разное время, а также в значительной степени зависеть от местной культуры, хотя для наших целей мы, вероятно, можем игнорировать такие отклонения, как необходимость для государства ацтеков обеспечить достаточное число человеческих жертв в день, чтобы убедить солнце взойти следующим утром.

Некоторые требования к успешному государству оставались постоянными для одних обществ (но не для других) на протяжении всей известной истории. Например, китайские государства должны были контролировать свои речные системы, чтобы ограничить наводнения и засухи. Это требование не предъявлялось к большинству западных государств (за очевидным исключением Голландии), поскольку они не благословлены и не прокляты такими гигантскими и непредсказуемыми речными системами, хотя в связи с изменением климата данное требование может стать ключевым условием легитимности для многих государств в будущем[24]. Предотвращение голода было условием легитимности, которое предъявлялось многим или большинству государств на протяжении всей истории. Однако лишь недавно население стало требовать предоставления пенсий, социальных гарантий и медицинских услуг.

В равной степени нет оснований воспринимать ожидания эффективности демократий – в том числе и на «Западе» – как существовавшие в более отдалённом прошлом или как несомненные в будущем.

Скорее, отправной точкой должен стать принцип, заложенный в V веке святым Винсентом де Леринским: Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus (То, во что веруют везде, всегда и все)[25].

Среди этих постоянных запросов населения к деятельности государства как оснований для признания его легитимности наиболее древним, постоянным и универсальным является обеспечение физической безопасности жителей и их семей. Действительно, без минимальных стандартов в этой области нет смысла вообще иметь государство и исполнять навязываемые им обязанности в виде послушания, служения и выплаты налогов. Стремление к физической безопасности всегда распространялось и на защиту от неконтролируемого грабежа, который может резко перевести семью или общину из состояния изобилия в состояние обнищания или даже голода.

Угрозы личной, семейной и общественной безопасности человека всегда исходили из пяти различных, но часто пересекающихся источников: внешние захватчики; преступники, особенно организованные бандитские группировки; «подданные, наделённые чрезмерным могуществом» – местные феодалы, военачальники и политические бонзы; хищные государственные образования, мало отличающиеся от бандитов; репрессии, осуществляемые правительствами. Многое из того, что либеральный интернационализм включает в понятие «демократия», а также такие её элементы, как «свобода» и «права человека», фактически соответствуют требованиям безопасности человека и личности. Однако либеральный интернационализм серьёзно и последовательно рассматривает только угрозы человеческой безопасности со стороны государств, местных князьков и хищнических государственных образований (но не «отдельных» преступников). Это разрозненные факторы, которые к тому же смешиваются, сильно запутывая представления о природе государств и их легитимности.

Наиболее фундаментальный момент, связанный с этими угрозами, должен быть очевиден: с личной точки зрения жертвы или потенциальной жертвы убийства, изнасилования, грабежа или вымогательства с применением силы, наиболее важно не то, кто совершает преступление, а то, чтобы оно не произошло с ним или с ней. И в зависимости от обстоятельств для достижения этого может потребоваться применение значительной силы, судебно-правовой или иной. Второй момент заключается в том, что для большинства обществ в прошлом и для многих в настоящем угроза насилия и грабежа со стороны государства часто была несколько ограниченной, поскольку государство оставалось удалённым и слабым, а угроза бандитизма исторически и географически широко распространена и устойчива.

Даже деспотичное государство или социальная система зависят для выживания от поддержания элементарного мира и порядка. По словам Бернарда Уильямса, «категории упорядоченной в противовес беспорядочной социальной обстановки – беспорядка на грани анархии – применимы в любую эпоху; соответственно, то же касается представлений о легитимном политическом порядке, который необязательно означает то, что мы считали бы приемлемым политическим порядком сейчас, но то, что считалось таковым тогда, в ту эпоху»[26].

Однако необходимо добавить, что речь не только о том, что «мы» считали бы приемлемым «сейчас», но и о том, что мы считали бы приемлемым здесь и сейчас: в процветающем, респектабельном, мирном и хорошо управляемом Оксфорде начала XXI века, а не в филиппинских трущобах или загнивающем постиндустриальном российском городе того же времени. В сущности, Уильямс проводит различие, которое не меняется в истории, как мне представляется, – между хаосом, сопровождающимся насилием, и тем, что в XVIII веке назвали бы «должным образом сформированной властью».

Постоянная угроза бандитизма

Что касается преступлений местных начальников (царьков) и государственных представителей, то, хотя авторитарное государство может способствовать их совершению, они были и остаются скорее следствием слабости государства. Так, чудовищные бесчинства, часто творимые индийской полицией в условиях демократии (включая либеральное плюралистическое правительство Джавахарлала Неру), ни в коей мере не были санкционированы правительством. Они стали следствием его неспособности помешать собственным служащим следовать древним хищническим инстинктам (что, в свою очередь, привело к тому, что властям пришлось участвовать в сокрытии преступлений). То же можно сказать о местных боссах и доминирующих родственных кланах, в том числе и тех, которые осуществляют господство через якобы «демократические» и выборные институты, на которые оказывают влияние, манипулируя ими[27].

Недоумение по этому поводу в правозащитных кругах может иметь глубокие корни. Так, Николас Кристоф из «Нью-Йорк Таймс» написал целую серию статей, где обвинял президента Пакистана Первеза Мушаррафа, что он несёт ответственность за организованное групповое изнасилование женщины по имени Мухтаран Биби членами другого, «более высокопоставленного» местного родственного клана в отместку за предполагаемую связь её брата с одной из их соплеменниц[28]. Кристоф объясняет это «диктатурой» Мушаррафа, полностью игнорируя тот факт, что в соседней «демократической» Индии подобные изнасилования женщин из низших каст членами местных высших каст – очень часто в наказание за предполагаемое кровосмешение со стороны их сородичей – также трагически распространены, и опять же, конечно, не по воле или с санкции центрального правительства[29].

Очень странно, что этот синдром не получил более широкого признания среди либеральных интернационалистов (и политологов) в США, ведь он преобладает во многих электоральных демократиях по соседству с Америкой, начиная с Мексики. Наркобанды, терроризирующие население, вполне уже в состоянии взять под контроль значительную часть полиции и армии мексиканских штатов. Очевидно, что сила банд является как причиной, так и следствием слабости государства. Действительно, некоторые из этих штатов настолько слабы, что, по некоторым данным, вынуждены заключать договоры с наиболее могущественными бандформированиями, чтобы восстановить хоть толику общественной безопасности и порядка[30]. И эту ситуацию нельзя назвать временной или непредвиденной. В той или иной форме господство свирепых местных группировок длится уже очень давно (оно действительно было заложено в самой природе испанских колоний), и ему не видно конца.

Причины такого интеллектуального игнорирования соседней Центральной Америки либеральными интернационалистами, уделяющими пристальное внимание государственным преступлениям за тысячи километров от берегов Америки, двояки. Это ещё один признак переплетения либерального интернационализма с американской геополитической мощью и амбициями. После краха советского коммунизма не существует внешней угрозы гегемонии Соединённых Штатов в этом регионе, и поэтому его можно смело игнорировать. Однако гораздо важнее, что излишнее внимание к южным соседям Америки развеяло бы магию универсалистских претензий американского гражданского национализма и могло бы бросить тень сомнения на некоторые из фундаментальных предпосылок как либерального интернационализма, так и на притязания США, что легитимность их геополитической мощи основывается на священной миссии распространения демократии и свободы в мире.

Если уж на то пошло, то и в самих Соединённых Штатах присутствуют элементы хищнических и бесконтрольных государственных сил. Убийства и жестокость американских полицейских по отношению к гражданам, конечно, не заказываются федеральными властями или властями штатов, хотя некоторых из них можно обвинить в безразличии к таким преступлениям. Но американские полицейские чувствуют такую коллективную солидарность, а их профсоюзы (совершенно законно) установили такую правовую и административную защиту для своих членов, что за исключением самых крайних и широко освещаемых случаев неоправданного применения силы наказать или даже уволить их очень сложно.

Однако без понимания различных источников угроз безопасности для людей невозможно сформировать точное и реалистичное представление об источниках легитимности государства у многих групп населения – как в исторической перспективе, так и в наши дни. Народные настроения в Испании раннего периода Новой истории хорошо отражены в статье Джеральда Бренана о творчестве драматурга Лопе де Вега (1562–1635): «Тема тирана-феодала – излюбленная у Лопе, и обычно тирана наказывает сам король. Но она отнюдь не выражает революционных настроений, как иногда полагают, а проистекает из благодарности Лопе к монархии, что та положила конец поборам и вымогательствам местных деспотов, которые в таком количестве процветали в конце Средневековья. Под суровым правлением католических королей и их преемников на авансцену вышло новое сословие мелких дворян, крестьян и ремесленников, которые обрели если не благополучие и процветание, то, по крайней мере, свободу (выделено мной. – Прим. авт.) и достоинство. Для таких людей габсбургские короли были тем же, чем Август был для итальянцев своего времени, и Лопе, который сам был человеком из народа, вслед за Вергилием и Горацием воспевал их доблесть»[31].

Я сделал в этом отрывке акцент на слове «свобода», поскольку оно явно противоречит либеральному пониманию сильного автократического государства как неизбежной и неотъемлемой угрозы свободе. Конечно, зачастую так случается. Но эту угрозу могут нести и местные власти, которые сильное государство стремится контролировать. Более широкая и сложная реальность раскрывается при прочтении фрагмента Руссо, в котором он проводит различие между вынужденным сидением у тёплого камина в своём доме из-за сильного бурана (природной стихии) и насильственным удержанием взаперти человека кем-то другим. Что, если вы просто боитесь покинуть пределы своего дома из-за страха нападения преступников на улице?[32] Знаменитый очерк либерального мыслителя Джудит Шкляр «Либерализм страха» посвящён тому, как идея свободы подрывается исторической и современной реальностью: её страх вызван исключительно действиями государства и, более того, притеснение со стороны государства вызвано его силой, а не слабостью[33].

Культурная революция, хотя и была инициирована Мао для подавления противников внутри партии, на местах в значительной степени осуществлялась силами жестокого и анархического массового недовольства снизу (в некоторых районах переходящего в откровенный бандитизм), и память об этих преступлениях глубоко врезалась в сознание китайской элиты и трудовых масс. Сегодня китайцам может не нравиться гнёт со стороны компартии, но у них есть понимание, что он не идёт ни в какое сравнение с анархическими ужасами прошлого.

Как гласит старая арабская поговорка, «лучше шестьдесят лет тирании, чем одна ночь анархии».

У многих либеральных интернационалистов есть хронический импульс полагать, будто любое восстание или сопротивление авторитарному режиму мотивировано стремлением к «свободе» и «демократии». И, конечно, такие местные деятели, как Ахмед Чалаби из Ирака, желая получить поддержку для прихода к власти, умело общаются на этом языке в Вашингтоне. Реальность же часто оказывается совсем иной, и это порой гораздо лучше понимают люди в соответствующих странах.

В Китае есть недовольство угнетением со стороны центрального авторитарного государства, но и хищничеством со стороны местных чиновников, а также вера в то, что, если центральная власть серьёзно ослабеет, наместники смогут беспрепятственно строить тирании на местах. Недостаточно сказать, что в западных демократиях общественный порядок и свобода личности защищены лучше, чем в Китае. Несомненно, в основном это так и есть, но вопрос – как нынешнему Китаю перейти к идеализируемому Западу, не рискуя в какой-то момент скатиться до уровня Нигерии. Память о катастрофической попытке Советского Союза совершить подобный переход присутствует в сознании многих китайцев и, конечно, тщательно обыгрывается и раздувается государственной пропагандой.

Разные эпохи – бок о бок

Понимание этой исторической закономерности критически важно для осознания легитимности государства в современном мире, которое со времён промышленных революций и глобализации западного капитализма в XIX веке характеризуется тем, что Эрнст Блох назвал Die Gleichzeitigkeit des Ungleichzeitigen («одновременность неодновременного» или современность несовременного). В данном контексте это параллельное существование сверхсовременных и устаревших форм общества, включая политическое общество (часто носящее современные названия и маскирующееся под фасадами современных институтов).

Отрывок из книги Бренана не только показывает, почему многие люди в современном мире чувствуют себя не только безопаснее, но и свободнее, живя под властью эффективных авторитарных государств, нежели в хаосе конкурирующих местных мелких тираний. Он иллюстрирует идиотизм предположения, будто любое общество может стать основой успешной демократии. Если бы некая внешняя сила или влияние привнесла формы демократии в Испанию (или Англию) XVI века, неизбежным результатом стало бы возвращение к власти местных феодальных тиранов, которых осуждал Лопе де Вега, даже если бы они называли себя лидерами Испанского демократического фронта или Андалузской народной партии и с помощью кабельных сетей склоняли местное население голосовать за них.

Если бы в Шотландии XVI века были введены демократические институты, Кэмпбеллы и Макдональды образовали соперничающие племенные партии с такими названиями, как «Шотландский народный фронт» и «Шотландская партия народного освобождения», и боролись бы с помощью голосов избирателей и палашей за власть, чтобы сокрушить своих традиционных соперников. Не такая ли картина наблюдается сегодня во многих странах, называющих себя демократическими? Джудит Шкляр писала, что «негативная свобода» и «относительно свободный режим» означают «рассредоточение власти среди множества политически влиятельных групп». А что, если эти группы к тому же хорошо вооружены, ожесточённо враждуют друг с другом и имеют традиции набегов на чужую территорию за скотом и женщинами?[34]

Либерализм всегда испытывал серьёзные затруднения в решении проблемы «сверхвластного субъекта».

Вернее, у него не было сомнений по поводу уничтожения власти феодалов и племенных вождей путём отчасти правовых и политических изменений, отчасти капиталистического развития. Но как быть с новыми «всемогущими» субъектами, которые появляются именно благодаря законам, институтам и капиталистическому развитию – порождениями самого либерализма? Именно так возникли либеральные земельные элиты, эксплуатирующие труд крестьян. Они захватили конфискованные церковные и общинные земли в Италии, Испании и Мексике в XIX веке. И именно так помещики-землевладельцы в Англии значительно увеличили свои земли и богатства за счёт ликвидации монастырей и (законного, но глубоко несправедливого) огораживания сельских общинных земель.

Невозможно понять легитимность путинского режима в России среди большинства простых россиян или популярность нелиберальных популистских правительств в Польше и Венгрии без ссылки на современную версию этого захвата общинных земель. В 1990-е гг. представители бывшей коммунистической элиты и связанные с ними новые предприниматели приобрели по копеечным ценам огромное количество государственной собственности, которая, по словам коммунистических правителей, принадлежала народам этих стран, и всё это во имя «свободных рыночных реформ», вдохновлённых, поддержанных и зачастую проталкиваемых Западом.

В России и на Украине процесс сопровождался откровенным вооружённым бандитизмом: криминальные авторитеты устанавливали контроль над прибыльными предприятиями, убивали конкурентов, подкупали, запугивали или убивали полицейских и судей. У западного либерализма не было ответа на вопрос, как противостоять этому беспределу. Его представители лишь заявляли, что это временные проблемы или «болезни роста», связанные с «переходом к свободной рыночной демократии», а как только новые «олигархи» наворуют достаточно народного достояния, они успокоятся и станут «нормальными» законопослушными капиталистами[35].

Однако многие россияне не без оснований опасались, что Россия находится на пути к фактическому обнищанию и всесилию клептократии, что характерно для современной Нигерии, где такие процессы длятся уже шестьдесят лет, и света в конце тоннеля не видно. Одна из причин в том, что воровскому примеру экономической правящей элиты, несомненно, – и небезосновательно – последовали чиновники, полицейские, законодатели и медики всех уровней, что привело к безудержной коррупции всего государства и общества.

Россияне также считали – и не без оснований – что под прикрытием сетований по поводу коррупции в России Запад приветствовал процесс, который ослаблял её как государство и содействовал переводу огромных сумм украденных там денег в западные банки, недвижимость, инвестиции, футбольные команды и предметы роскоши. Это ещё одна иллюстрация того, как скомпрометировал себя либеральный интернационализм вследствие сращивания с западным капитализмом и геополитическими амбициями США.

Физическая безопасность также имеет решающее значение для легитимности путинского государства. Это очень чётко прослеживается в беседах с представителями малого российского бизнеса. Точно так же фундаментальная безопасность жизни и собственности имеет решающее значение для экономического роста – и это одна из причин, почему такого добились в Китае, но не добились в небезопасных и хаотичных «демократиях». Аналогичные, но ещё более жёсткие ответы я получил от филиппинцев из рабочего класса и нижней прослойки среднего (а ещё больше – от филиппинок), которых спросил, почему они поддерживают организованные президентом Родриго Дутерте убийства полицией подозреваемых в наркоторговле и участии в бандах. Острая угроза их семьям от этих группировок перевешивала любые соображения законности, а поскольку я не живу в манильских трущобах, мне показалось дурным тоном упрекать их в этом.

В Америке начала XX века президент Теодор Рузвельт попытался ограничить власть капиталистических «чрезмерно могущественных подданных» и «злоумышленников, обладающих огромным богатством». Эта политика была продолжена Франклином Делано Рузвельтом с его Новым курсом в 1930–1940-е годы. В условиях гегемонии слишком свободного рынка при полном отсутствии государственного регулирования, начиная с 1980-х гг., эта проблема вернулась с новой силой. Наиболее ярко она проявляется в самом древнем и фундаментальном показателе слабости государства – неспособности заставить влиятельные круги общества платить налоги[36].

Традиционно, да и во многих странах сегодня, это делается путём незаконного подкупа или запугивания сборщиков налогов. В США такое происходит совершенно легально через бесконтрольное финансирование толстосумами сенаторов, которые затем принимают законы, снижающие или отменяющие налоги для богатых[37]. Точно так же считается, что нет ничего противозаконного в действиях опытных и ловких адвокатов, которые позволили, например, семье Саклер избежать уголовного наказания за то, что она сознательно и ради огромной наживы способствовала созданию смертельно опасного опиумного кризиса в Америке, от которого погибли сотни тысяч американцев, тогда как сотни тысяч мелких наркодилеров сидят в американских тюрьмах.

Отрицание легитимности как посягательство на жизненно важные государственные интересы

До сих пор я рассматривал причины, по которым авторитарные государства могут пользоваться легитимностью у населения и, следовательно, заслуживать признания легитимности со стороны Соединённых Штатов и Запада (хотя это не должно лишать нас права осуждать конкретные злоупотребления, так же как и они имеют право осуждать отдельные аспекты нашей государственности). Но каковы последствия отрицания легитимности для мира и порядка во всём мире?

Либеральная (а затем и коммунистическая) оговорка о легитимности определённых типов государств началась в интеллектуальном плане с Руссо и Канта, а в политическом – с Французской революции. В случае Канта это было связано с так называемой теорией демократического мира: верой (опровергнутой сразу же после её появления), что «республиканские» или «демократические» государства по своей природе менее воинственны: «Теперь республиканская конституция, помимо основательности своего происхождения с учётом её чистого источника – концепции права – имеет также перспективу достижения желаемого результата – вечного мира. И причина заключается в следующем. Если, как это должно быть по данной конституции, для решения вопроса о том, начинать войну или нет, требуется согласие подданных, то нет ничего более естественного, чем то, что они должны хорошо взвесить этот вопрос, прежде чем браться за такое дурное предприятие»[38].

На самом деле, когда эти слова были написаны, республиканская Франция стремилась мобилизовать всё своё население для тотальной войны. Колоссальная квазирелигиозная легитимность, которую французские революционные власти черпали из сочетания демократии и национализма, позволила им принять закон о массовой мобилизации (Levee en masse) – то, чего не могла требовать от своих подданных ни одна традиционная монархия и что сознательно отсылало скорее к временам республиканских Афин и Рима или даже к франкам эпохи племенного строя: «С этого момента и до тех пор, пока враги не будут изгнаны с земли Республики, все французы постоянно требуются для службы в армии. Юноши будут сражаться, женатые мужчины будут ковать оружие и перевозить провиант, женщины – делать палатки и шить одежду, а также служить в госпиталях, дети – превращать старый лён в ворс, старики – выходить на площади, чтобы вдохновлять воинов на подвиг и проповедовать ненависть к королям и единство Республики»[39]. Вскоре после выхода этого декрета французские революционные армии пересекли границы, чтобы распространить революцию и национальную власть Франции – то, против чего выступал Кант, но чему способствовали его идеи.

Эли Кедури объяснил последствия таких убеждений для международного мира и стабильности в словах, которые весьма актуальны и применимы к настроениям и действиям США последних лет: «[По] принципу, отстаиваемому революционерами, права всех существовавших в то время правительств ставились под сомнение. Поскольку они не получали суверенитет от народа, они являлись узурпаторами, с которыми не нужно было заключать никаких соглашений и которым подданные не должны были хранить верность. Понятно, что такая доктрина могла лишь обострить международные распри и сделать их совершенно неподатливыми к методам традиционного государственного управления; она действительно подорвала бы все международные отношения в том виде, в каком они существовали до сих пор… Амбиции государства или замыслы группировки приобрели бы чистоту принципа, компромисс стал бы изменой, а тон раздражённой непримиримости – общим для соперников и противников»[40].

Взгляд на нынешнее отношение американской политической элиты и элиты в сфере безопасности к Китаю сразу пробуждает воспоминания об этих словах Кедури. С точки зрения реализма отрицание одним государством легитимности государственного устройства другого представляет собой угрозу наиболее важным жизненным интересам последнего, ведь что может быть более важным, чем само выживание государства? А в отношении жизненно важных (в отличие от второстепенных) интересов компромисса быть не может по определению. Государство, постоянно угрожающее жизненно важным интересам другого государства, неизбежно будет рассматриваться как враг. Хью Уайт комментирует процитированную выше речь Барака Обамы о демократической легитимности следующим образом: «Китай не упоминается, но ясно, что именно он является главной мишенью его речи. Первый абзац ставит под сомнение легитимность китайской политической системы и предвещает её крах. Во втором правительство Соединённых Штатов обязуется содействовать этому процессу. В третьем абзаце такой исход явно приветствуется… Правительства могут критиковать друг друга и при этом работать как равноправные партнёры. Правительства, оспаривающие легитимность друг друга и стремящиеся к свержению другого государства, не могут сотрудничать»[41].

Либеральные интернационалисты пытаются отрицать эту угрозу легитимности других систем, утверждая, что она относится не к государствам, а только к конкретным режимам. Однако игнорируются два важнейших фактора.

Первый – это опять-таки американские геополитические амбиции, направленные на сохранение глобального превосходства и ослабление или уничтожение конкурентов. С одной стороны, как уже не раз отмечалось, ассоциация с американской мощью вовлекает либеральных интернационалистов в бесконечные противоречия и лицемерие, когда речь заходит о поддержке со стороны США союзников, угнетающих свои народы. Либеральные интернационалисты пытаются утверждать, что эти союзы носят какой-то условный характер, и от них можно отказаться. Но это не так. Они играют важнейшую роль в обеспечении американской гегемонии в Центральной Америке, на Ближнем Востоке и в некоторых регионах Азии. Вероятность того, что Вашингтон откажется от Каира, не выше той, что Москва откажется от Минска, и по тем же самым причинам.

С другой стороны, не только соперничающие власти, но и население государств-конкурентов имеют все основания полагать, что американские попытки изменить их режимы направлены не на установление демократии, а на ослабление или разрушение самих государств, либо на превращение их в американских вассалов. Там, где местный национализм и национальные интересы противостоят господству Соединённых Штатов, такой либеральный интернационализм усиливает, а не ослабляет связь авторитарного государства с населением.

Во-вторых, во многих случаях не без оснований считается, что уничтожение того или иного режима чревато распадом самого государства. Так было в результате западных интервенций в Ираке и Ливии, а в некоторых случаях (например, в Сомали) режим пал вследствие восстания внутри страны. В Советском Союзе крах коммунистической легитимности привёл к распаду самого Союза, и легитимность путинского режима частично опирается на давнюю народную веру, что если он падёт, то вместе с ним падёт и Российская Федерация, США будут радоваться такому исходу и останутся абсолютно равнодушными к чудовищным человеческим страданиям, которые неизбежны.

В Китае легитимность коммунистического правления во многом опирается на огромный экономический прогресс последних четырёх десятилетий, который привёл к наибольшему улучшению благосостояния людей среди всех стран и периодов истории. Большой экономический успех как источник легитимности был также крайне важен для США.

Однако легитимность правления Коммунистической партии Китая также обусловлена убеждённостью, что она имеет решающее значение для национального единства и силы страны. На настроения китайского населения оказывает глубокое влияние ассоциация «столетия унижений» со стороны Запада и Японии с внутренним распадом Китая на конкурирующие между собой владения военачальников, а также взрыв бандитизма, причём не просто местного, а целых бандитских армий, штурмующих небольшие города, убивающих или насилующих местное население[42].

Это центральный элемент популярности Си Цзиньпина, уходящий корнями в тысячелетнюю историю. Традиционно местные элиты, стремящиеся освободиться от централизованного государственного контроля, использовали язык конфуцианской этики для оправдания своей власти и грабежей (разумеется, мало соотнося его с тем, чему на самом деле учил Конфуций). Легко представить, что в будущем они могут использовать язык демократии свободного рынка, подобно клептократическим российским олигархам 1990-х годов.

Если говорить об опасности, которую угрозы легитимности представляют для международного мира и порядка, наиболее ярким и интересным примером является Ближний Восток, где на протяжении многих десятилетий отношения между государствами остаются враждебными и нестабильными.

Главная причина в том, что каждое государство региона имеет все основания опасаться как отсутствия внутренней легитимности, так и того, что внутренний бунт станет поощряться и использоваться другими государствами в корыстных целях.

Всем им угрожает и местный этнический, этнорелигиозный и племенной сепаратизм, и движения панарабизма и панисламизма, поддерживаемые другими государствами.

Израиль, конечно, управляет миллионами недовольных и обозлённых палестинцев, которые теперь могут вновь составить большинство на территории между Иорданом и морем, и до недавнего времени они пользовались определённой поддержкой большинства мусульманских государств. Сирия, Иордания, Ирак, Ливан и Объединённые Арабские Эмираты (бывший Оман, после перемирия, навязанного британцами враждующим местным шейхам с их княжествами) – искусственные творения Британской и Французской империй. Саудовская Аравия представляет собой совокупность разрозненных племён и территорий, завоёванных домом Сауда. В Турции, Ираке, Сирии и Иране проживают многочисленные национальные меньшинства, которые имеются и в соседних государствах.

Население большинства крупных стран Ближнего Востока идеологически и религиозно разделено в представлениях о природе и идентичности своих государств. Это затрудняет, а то и делает невозможным создание работоспособного демократического правительства, ведь как можно менять базовую идентичность государства каждый раз после очередных выборов?

Хрупкость государств делает их свирепыми по отношению к собственному населению (арабы обычно называют их мухабаратами, или тайными полицейскими государствами). Она также заставляет их верить (обычно с полным основанием), что соперничающие соседние страны не только имеют иные интересы, но и угрожают уничтожить соседей путём подрывной деятельности и поддержки внутренних мятежей; и что поэтому они должны защищать себя, угрожая соперникам уничтожением теми же средствами. Эти страхи и ненависть, в свою очередь, используются и поощряются внешними великими державами для укрепления собственных позиций в регионе.

В последние годы значительно возросли опасения самих американцев по поводу внутренних противоречий и угроз легитимности их политической системы. В некоторых отношениях США становятся похожими на Турцию, Египет или Иран, где огромные слои населения кардинально расходятся во взглядах на природу и идентичность своего государства и общества, поэтому не могут смириться с поражением поддерживаемого ими кандидата на выборах.

Страх и ненависть, вызванные (чрезвычайно преувеличиваемым) влиянием России на выборы 2016 г., отчасти были обусловлены специфическими потребностями и импульсами Демократической партии, но также отражали гораздо более глубокие опасения относительно стабильности государственной системы Соединённых Штатов. С точки зрения Кремля, конечно, Россия просто отвечала на постоянные попытки США средствами пропаганды и влияния подорвать легитимность существующего российского государства и его союзников.

Китайская правящая элита тоже считает, что Соединённые Штаты нацелены на её уничтожение и разрушение Китая, а многие высказывания американских политиков и таких организаций, как Национальный фонд поддержки демократии и Международный республиканский институт, похоже, подтверждают эти опасения. В результате сотрудничество между Америкой и другими государствами для достижения важнейших общих целей значительно усложняется, и при наихудшем исходе это вызовет рост страха и недоверия, что в итоге приведёт к войне.

Будущее – это другая страна

Акцент на истории в данном очерке призван не только продемонстрировать неадекватность телеологического либерального понимания формирования государства и государственной легитимности в прошлом и настоящем, но и опасность, которую оно представляет для стратегии США и международного мира. Это также учит, что мы не можем знать будущее. В настоящее время либеральный интернационализм впал в почти шизофреническое состояние когнитивного диссонанса: с одной стороны, он навязчиво (но с полным основанием) беспокоится о внутреннем упадке американской демократии, с другой – продолжает настаивать на её обязательном экспорте по всему миру. Попытка замкнуть круг приводит к отождествлению внутренних угроз демократии с предполагаемым «альянсом авторитарных режимов», а значит, к опасному выводу, что демократия в Америке может быть спасена только путём свержения других правительств и государств[43].

Более глубокое понимание прошлого и будущего заключается в том, что экономические, военные, культурные, социальные, демографические и экологические изменения на протяжении истории неоднократно бросали новые вызовы существующим государственным системам. Некоторые из них адаптируются и развиваются в ответ на конкретные вызовы, тем самым устанавливая или укрепляя легитимность в глазах населения. Другие терпят неудачу, и их легитимность рушится. Некоторые оказываются великолепно приспособлены к решению одних задач, но – возможно, лишь спустя столетия – терпят крах, оказавшись бессильными перед лицом принципиально новых вызовов, на которые невозможно ответить в силу самой их природы. Классическим примером является разрушение «конфуцианской» государственной системы императорского Китая – безусловно, самой успешной в истории с точки зрения долголетия – ввиду её неспособности адаптироваться к западному капиталистическому и империалистическому натиску в XIX веке.

Сегодня все государства столкнулись с принципиально новым вызовом в виде изменения климата, и их будущая легитимность будет в значительной, а скорее всего, в главной степени зависеть от того, насколько успешно они с ним справятся. Возможно, такое удастся демократическим государствам. Быть может, так сделают некоторые авторитарные страны. Скорее всего, кто-то из каждой категории преуспеет, а кто-то потерпит неудачу. Вполне возможно, что мы все потерпим неудачу в этом деле[44].

Вплоть до последнего времени вопрос о мерах по ограничению изменения климата в значительной степени нивелировал различия между демократическими и авторитарными системами, союзниками и соперниками США. Китай при авторитарном правлении стал крупнейшим загрязнителем атмосферы парниковыми газами, но за последнее поколение, как по объёму выбросов на душу населения, так и по отказам, провалам и непоследовательности политики, главными нарушителями в целом были богатые энергоресурсами монархии Персидского залива и три «англосаксонские» демократии: Австралия, Канада и Соединённые Штаты. На момент написания статьи правительства США и Австралии взяли на себя обязательство принять решительные меры, но это может легко измениться на следующих выборах[45].

Поэтому мы не можем с уверенностью сказать, что только демократические страны добьются успеха и выживут. Но с большой долей вероятности допустимо утверждать, что перед лицом потенциального всеобщего хаоса стремиться подорвать или уничтожить существующие, достаточно хорошо организованные государства – верх не только безответственности, но и политической безнравственности[46].

Чтобы противостоять угрозе изменения климата и растущей угрозе катастрофической мировой войны, которая сама по себе препятствует действиям по ограничению изменения климата, нам необходимо перейти от того, что Бернард Уильямс называл «политическим нравственным либерализмом», к подходу, основанному на морали в силу приверженности идеалам мира и прогресса во всём мире, объединённым усилиям людей по преодолению общих угроз, но также следует признавать, что в нашем падшем мире даже кажущиеся моральными цели могут безнадёжно переплетаться с эгоистическими амбициями, что ещё больше усугубляется самодовольным морализаторством и высокомерием, а также отсутствием самоанализа.

Это соответствовало бы поиску того, что Ганс Моргентау назвал «космополитической этикой», основанной на морали и стремящейся к нравственным целям, но признающей как реалии и ограничения действительного мира, так и ограниченность нашего собственного интеллекта и нравственности. Хотя Моргентау традиционно изображается как мыслитель, придававший значение только государственной власти, его самая известная работа имеет подзаголовок «Борьба за власть и мир»[47]. Раньше стремление к миру считалось главной целью либеральных интернационалистов, но это было тогда, когда они не только помнили об ужасах войны, но и понимали, что война наносит страшный ущерб как непосредственному благополучию населения, так и прогрессу человеческой цивилизации, и это касается и войны, ведущейся во имя какой-то благородной цели.

По мере того, как в западных странах стираются воспоминания о великих войнах прошлого, изглаживается и память о том, что все стороны в этих войнах утверждали, будто сражаются ради защиты высокой культуры.

Как писал Рейнхольд Нибур (великий богослов и философ международных отношений), в Ветхом Завете «пророки не устают предупреждать как могущественные царства, так и Израиль, праведный народ, о суде, которому подвергнутся люди с их притязаниями… Притязания на добродетель так же оскорбительны для Бога, как и притязания на власть. Возникает неловкое чувство, что Америка, как могущественная и «добродетельная» нация, вовлечена в опасности, усугубляющие опыт Вавилона и Израиля, и в этом вся ирония»[48].

Автор: Анатоль Ливен, ведущий научный сотрудник Института ответственного государственного управления им. Куинси.

Мнения, выраженные в данном очерке, принадлежат автору и не обязательно отражают точку зрения Института. Перевод публикуется с любезного разрешения автора.

СНОСКИ

[1] Beinart P. The Vacuous Phrase at the Core of Biden’s Foreign Policy // The New York Times. 22.06.2021. URL: https://www.nytimes.com/2021/06/22/opinion/biden-foreign-policy.html (дата обращения: 11.01.2024).

[2] U.S. Imperial Ambitions and Iraq // Monthly Review. 01.12.2002. URL: https://monthlyreview.org/2002/12/01/u-s-imperial-ambitions-and-iraq/ (дата обращения: 11.01.2024).

[3] Этот аргумент относительно американо-китайских отношений очень убедительно излагает Хью Уайт. См.: White H. The China Choice: Why We Should Share Power. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 135.

[4] Boot M. Why China Should Worry Us // The Weekly Standard. 10.10.2005. URL: http://hnn.us/article/16916 (дата обращения: 11.01.2024).

[5] Remarks By President Obama to the Australian Parliament // The White House – President Barack Obama. 17.11.2011. URL: https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2011/11/17/remarks-president-obama-australian-parliament. (дата обращения: 11.01.2024).

[6] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. N.Y.: Oxford University Press, 2012. P. 47–80.

[7] Hartz L. The Liberal Tradition in America. N.Y.: Mariner Books, 1991. P. 9, 15, 175, 225–237.

[8] Niebuhr R. The Children of Light and the Children of Darkness: A Vindication of Democracy and a Critique of its Traditional Defense. In: R. Brown (Ed.), The Essential Reinhold Niebuhr: Selected Essays and Addresses. New Haven, CT: Yale University Press, 1986. P. 160–181.

[9] См.: Heydemann S. Beyond Fragility: Syria and the Challenges of Reconstruction in Fierce States // Brookings. June 2018. URL: https://www.brookings.edu/research/beyond-fragility-syria-and-the-challenges-of-reconstruction-in-fierce-states/ (дата обращения: 11.01.2024); Ayubi N.N. Over-Stating the Arab States: Politics and Society in the Middle East. L.: I.B. Tauris, 2001. P. 447–459.

[10] Friedman T. Iraq Without Saddam // The New York Times. 01.09.2002. URL: https://www.nytimes.com/2002/09/01/opinion/iraq-without-saddam.html (дата обращения: 11.01.2024).

[11] Принц Уильям Август, герцог Камберлендский (1721–1765) – третий сын короля Великобритании Георга II, военачальник. Получил прозвище за жестокое подавление якобитского восстания Карла Эдуарда Стюарта в Шотландии в 1745 году.

[12] Про «достижение Дании» см.: Fukuyama F. The Origins of Political Order: From Prehuman Times to the French Revolution. N.Y.: Farrar, Straus and Giroux, 2011. P. 321–436.

[13] См.: Tilly Ch. Reflections on the History of European State-Making. In: Ch. Tilly (Ed.), The Formation of National States in Western Europe. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1982. P. 3–83; Giddens A. The Nation-State and Violence. Berkeley, CA: University of California Press, 1987. 399 p.; Bruce D. Porter, War and the Rise of the State: The Military Foundations of Modern Politics. N.Y.: Free Press, 1994. 380 p.

[14] Про «государственность» см.: Fukuyama F. State-Building: Governance and World Order in the 21st Century. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2004. 160 p.

[15] См.: Moyn S. Humane: How the United States Abandoned Peace and Reinvented War. N.Y.: Verso, 2022. 416 p.

[16] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[17] Transcript of Blair’s Speech to Congress // CNN. 18.03.2003. URL: https://edition.cnn.com/2003/US/07/17/blair.transcript/ (дата обращения: 11.01.2024).

[18] См.: The National Security Strategy. September 2002 // The White House – President George W. Bush. September 2002. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/nsc/nss/2002/ (дата обращения: 11.01.2024); The National Security Strategy. October 2022 // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[19] Williams B. In the Beginning Was the Deed: Realism and Moralism in Political Argument. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2007. P. 8. Бенжамен Констан отметил, что, хотя афинская демократия и рассматривается современными демократами в качестве прецедента и образца, афиняне не признали бы демократическим волеизъявление граждан, опосредованное выборными представителями (возможно, коррумпированными), а прямая демократия невозможна для огромных современных обществ, так же как мы сегодня не можем признать рабовладельческое общество подлинно демократическим. См.: Constant B. The Liberty of the Ancients Contrasted With That of the Moderns // Early Modern Texts. April 2010. URL: https://www.earlymoderntexts.com/assets/pdfs/constant1819.pdf (дата обращения: 11.01.2024).

[20] Weber M. The Types of Legitimate Domination. Translated from German by H.H. Gerth // Berkeley Publications in Society and Institutions. 1958. Vol. 4. No. 1. P. 1–11. См. также: Weber M. Politics as a Vocation. Translated from German by H.H. Gerth. In: H.H. Gerth, C.W. Mills (Eds.), Max Weber: Essays in Sociology. N.Y.: Oxford University Press, 1946. P. 77–128.

[21] Об аспектах Конституции США, на которые наложило отпечаток позднее Средневековье, см.: Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, CT: Yale University Press, 2006. P. 96–98. См. также: Humphreys R.A. The Rule of Law and the American Revolution. In: J.R. Howe (Ed.), The Role of Ideology in the American Revolution. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1970. P. 20–27.

[22] См.: Huntington S.P. American Politics: The Promise of Disharmony. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983. P. 104; Bellah R.N. The Broken Covenant: American Civil Religion in a Time of Trial. N.Y.: Seabury, 1975. P. 5–8; Cobb W.W. The American Foundation Myth in Vietnam: Reigning Paradigms and Raining Bombs. Washington, D.C.: University Press of America, 1998. P. 21.

[23] Lieven A. Op. cit. P. 53–64.

[24] Lieven A. Climate Change and the Nation State: The Case for Nationalism in a Warming World. Oxford: Oxford University Press, 2020. P. 25.

[25] St. Vincent of Lérins // New Advent – Catholic Encyclopedia. URL: https://www.newadvent.org/cathen/15439b.htm (дата обращения: 11.01.2024).

[26] Williams B. Op. cit. P. 77.

[27] См.: Lieven A. Pakistan: A Hard Country. L.: Penguin, 2011. P. 3–40, 83–123.

[28] Kristof N.D. A Free Woman // The New York Times. 19.06.2005. URL: https://www.nytimes.com/2005/06/19/opinion/a-free-woman.html (дата обращения: 11.01.2024).

[29] См.: Attacks on Dalit Women: A Pattern of Impunity // Human Rights Watch. 1999. URL: https://www.hrw.org/reports/1999/india/India994-11.htm (дата обращения: 11.01.2024); Naguraj A. India’s Low-Caste Women Raped to “Keep Them in Their Place” // Reuters. 05.11.2020. URL: https://www.reuters.com/article/us-india-rape-caste-idUSKBN28509J (дата обращения: 11.01.2024).

[30] US Accuses El Salvador of Secretly Negotiating Truce with Gang Leaders // The Guardian. 08.12.2021. URL: https://www.theguardian.com/world/2021/dec/08/el-salvador-us-gang-leaders-truce (дата обращения: 11.01.2024).

[31] Brenan G. The Literature of the Spanish People. L.: Peregrine, 1963. P. 195.

[32] Williams B. Op. cit. P. 82.

[33] Shklar J. The Liberalism of Fear. In: N.L. Rosenblum (Ed.), Liberalism and the Moral Life. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989. P. 21–38.

[34] Ibid. P. 28.

[35] См.: Lieven A. Chechnya: Tombstone of Russian Power. New Haven, CT: Yale University Press, 1999. P. 147–300; Cohen S.F. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia. N.Y.: W.W. Norton, 2001. P. 135–171; Reddaway P., Glinski D. The Tragedy of Russia’s Reforms: Market Bolshevism against Democracy. Washington, D.C.: US Institute of Peace Press, 2000. 745 p.

[36] Holmes S., Sunstein C. The Cost of Rights: Why Liberty Depends on Taxes. N.Y.: W.W. Norton, 1999. 255 p.

[37] Keefe P.R. The Family That Built an Empire of Pain // The New Yorker. 23.10.2017. URL: https://www.newyorker.com/magazine/2017/10/30/the-family-that-built-an-empire-of-pain (дата обращения: 11.01.2024).

[38] Kant I. Perpetual Peace: A Philosophical Essay. Translated from German by M.C. Smith // Project Gutenberg. 14.01.2016. URL: https://www.gutenberg.org/files/50922/50922-h/50922-h.htm#ToC (дата обращения: 11.01.2024).

[39] Stewart J.H. A Documentary History of the French Revolution. N.Y.: Macmillan, 1951. P. 472.

[40] Kedourie E. Nationalism. L.: Hutchinson, 1960. P. 15–18.

[41] White H. Op. cit. P. 145.

[42] Billingsley Ph. Bandits in Republican China. Palo Alto, CA: Stanford University Press, 1988. 375 p.

[43] Для сравнения см.: Nichols T. Trump, Putin and the Assault of Anarchy // The Atlantic. 03.10.2022. URL: https://www.theatlantic.com/newsletters/archive/2022/10/trump-putin-and-the-assault-of-anarchy/671641/ (дата обращения: 11.01.2024); Chait J. Trump, Orban and Putin are Forming an Authoritarian Alliance // The New York Magazine. 22.09.2020. URL: https://nymag.com/intelligencer/article/trump-orban-putin-endorse-authoritarian-color-revolutions-election.html (дата обращения: 11.01.2024).

[44] См.: Lieven A. Climate Change…; Klare M.T. All Hell Breaking Loose: The Pentagon’s Perspective on Climate Change. N.Y.: Metropolitan Books, 2019. 304 p.

[45] Freeman Ch.W. World Order: The Global Kaleidoscope in Repeated Motion // Chas W. Freeman, Jr. 21.09.2022. URL: https://chasfreeman.net/world-orders-the-global-kaleidoscope-in-repeated-motion/ (дата обращения: 11.01.2024).

[46] Williams B. Op. cit. P. 2–12.

[47] См.: Morgenthau H.J. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. N.Y.: McGraw-Hill, 2005. 102 p.; Murray A.J.H. The Moral Politics of Hans Morgenthau // The Review of Politics. 1996. Vol. 58. No. 1. Р. 81–108; Lebow R.N. The Tragic Vision of Politics: Ethics, Interests and Orders. N.Y.: Cambridge University Press, 2003. P. 257–309; Beardsworth R. Cosmopolitanism and Realism: Towards a Theoretical Convergence // Millennium: Journal of International Studies. 2008. Vol. 37. No. 1. P. 69–96.

[48] Niebuhr R. The Irony of American History. N.Y.: Scribner Reprint, 1985. P. 160.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619206 Анатоль Ливен

Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта

Ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики

ВИКТОР ТАКИ

Преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Таки В. Возможность развития: о политике в условиях военного конфликта // Россия в глобальной политике. 2024. Т. 22. № 2. С. 10–20.

Мысль, что война – продолжение политики другими средствами, известна всем, включая и тех, кто Карла фон Клаузевица не читал[1]. Однако изучение культурной и политической истории русско-турецких войн[2] привело меня к заключению, что верно и обратное: политика является продолжением войны другими средствами.

Действительно, история европейских стран во второй половине XIX – первой половине XX века демонстрирует, насколько мощное влияние подготовка к масштабной войне, её ведение и необходимость справиться с её последствиями оказывала как на внутреннюю, так и на внешнюю политику Франции, Германии и даже Великобритании. Свидетельств такого влияния в истории предреволюционной и раннесоветской России ещё больше – достаточно вспомнить экономическую политику графа Сергея Витте или сталинскую индустриализацию. История же холодной войны – и вовсе апофеоз детерминированности политики войной, пускай и гипотетической. Хотя протагонисты избегали прямого военного столкновения, их действия во всех областях (внутри- и внешнеполитической, экономической, научно-технологической, культурной и т.д.) определялись как их военно-стратегическим противостоянием, так и серией опосредованных войн, которые Москва и Вашингтон вели в разных частях земного шара.

О войне и мире в постмодерную эпоху

Принимая во внимание эту обусловленность политики войной, рассуждения о будущей внешней политике России должны начинаться с анализа нынешнего конфликта. Его ход являет собой нарочитое опровержение всех основных элементов модерной культуры войны, порождённой несколькими столетиями великодержавного противоборства на Европейском континенте. Противоборства, в котором Россия c конца XVII – начала XVIII века принимала самое активное участие. Пожалуй, наиболее важным элементом этой культуры было само различие между войной и миром, которое обеспечивалось процедурой объявления войны и заключения мирного договора, чётко фиксировавших переход из одного состояния в другое. Уже здесь очевидно отличие нынешней ситуации от времён Льва Толстого. Хотя ни одна из сторон не объявляла войны другой, перспективы заключения подобия мирного договора весьма туманны в силу асимметричности противоборства. Контроль над принципиальными решениями Киева осуществляется поддерживающим его Вашингтоном, который отказывается признавать себя стороной конфликта.

В этом смысле нынешняя неопределённость относительно войны и мира продолжает международные отношения периода холодной войны. Последняя являет собой пример масштабного конфликта, в котором не было ни объявления войны, ни заключения мира, ни даже подписания кем-либо акта о капитуляции. Это, в свою очередь, создаёт как отмечавшуюся в историографии неопределённость относительно истинного момента начала холодной войны, так и дискуссию, когда и как она закончилась (и закончилась ли вообще)[3]. Несомненно лишь, что начавшийся восемьдесят лет назад закат европейской культуры войны и мира напрямую связан с резким геополитическим подъёмом Соединённых Штатов, страны, коллективное политическое мышление которой сформировалось в XIX столетии в условиях сознательного отказа от участия в европейских войнах, а также в «европейском равновесии» и «концерте» великих держав. Об этом отличии внешнеполитических культур США и России, отражавшем разницу их исторического опыта и базовых смыслов, автор уже размышлял на страницах «России в глобальной политике»[4].

Однако невозможность вписать нынешний конфликт в привычную для европейской и российской истории парадигму войны и мира объясняется не только эрозией смысловых границ между этими двумя состояниями, но и всё большей размытостью привычных контуров самой войны. Со всеми оговорками, генеральное сражение или наступательная операция занимали в европейской кампании центральное место. Все аспекты военного планирования и самих боевых действий так или иначе подчинялись цели нанести поражение армии противника в таком сражении, вне зависимости происходило оно в течение одного дня на поле, обозреваемом с вершины холма, или растягивалось на многие недели/месяцы и направлялось командованием лишь посредством карт и средств связи. Сражение или военная операция предполагали победу или поражение, причём и у участников боевых действий, и у сторонних наблюдателей, как правило, не было сомнений ни относительно исхода битвы, ни относительно возможности отличить победу от поражения[5].

И здесь мы наблюдаем ещё одно важное отличие нынешнего конфликта от европейских войн конца XVIII, XIX и первой половины XX века. Он не только являет собой неудачу наступлений и попыток нанести противнику решительное поражение на поле боя, но и демонстрирует практически неограниченное пространство для репрезентативной манипуляции реальным положением, складывающимся «на земле». Принимая во внимание невозможность решительного исхода боевых действий, обусловленную соотношением противоборствующих сил и состоянием военных технологий, а также преобладание медийно-политического компонента конфликта над его собственно военной составляющей, можно сделать вывод о необходимости пересмотреть сам смысл победы и поражения. Если в рамках модерной европейской парадигмы победа и поражение были терминами, которыми описывались результат наступления, сражения, операции и в конечном счёте – самой вой­ны, теперь их единственным возможным коррелятом становится характер военного конфликта.

Другими словами, о победе может говорить сторона, которой удаётся придать конфликту наиболее комфортный для неё характер.

Разумеется, усилия другой стороны сделать то же самое лишают любую победу и любое поражение окончательности. Тем самым они перестают быть эпохальными событиями и превращаются в тенденции или временные состояния, относительные, как и всё временное.

О географии конфликта

Это, в свою очередь, существенно меняет территориальный аспект конфликта. С одной стороны, очевидно позиционный характер, который приняло противостояние ВСУ и ВС РФ, не позволяет ожидать существенных изменений линии фронта. Отсюда, однако, вовсе не следует, что географическое измерение конфликта утратило значимость, особенно если речь идёт о российско-американском, а не о российско-украинском противоборстве. В каком-то смысле география важна, как никогда, однако выражается это не в возможности, или вероятности, непосредственных территориальных приращений или утрат, а в лишении противника контроля над определённым пространством. Под контролем в данном контексте надо понимать не просто нахождение войск одной из сторон конфликта на той или иной территории, а способность этой стороны использовать данную территорию для размещения на ней стратегических вооружений и обеспечения необходимого уровня их защиты. Именно из соотношения контролируемых в таком смысле пространств складывается в конечном счёте глобальный военно-стратегический баланс.

Нынешний конфликт – следствие многолетних усилий Вашингтона лишить Москву «стратегической глубины» и столь же длительных попыток последней её сохранить.

Планомерное расширение НАТО на восток в сочетании с выходом США из Договора о противоракетной обороне и созданием районов ПРО в Польше и Румынии, а также перспектива появления такого района на украинской территории объясняют, почему обеспечение той или иной формы «финляндизации» Украины столь принципиально для Москвы. Без этого простая заморозка боевых действий по модели «корейской ничьей», о которой вот уже более года говорят некоторые западные и российские комментаторы[6], была бы равнозначна стратегическому поражению. Не надо забывать, что спустя всего пять лет после прекращения в 1953 г. боевых действий вдоль 38-й параллели в Южной Корее было размещено американское ядерное оружие. Сходным образом реализация «корейского сценария» в отношении Украины, вероятно, приведёт к тому, что спустя несколько лет после заморозки боевых действий на принципах uti possidetis на оставшейся подконтрольной США и НАТО территории Украины будут размещены элементы американской ПРО и/или ударные системы[7].

Здесь, разумеется, могут возразить, что начало СВО не только не вынудило страны альянса демонтировать уже созданную в Восточной Европе стратегическую инфраструктуру, но спровоцировало очередной раунд расширения блока. В результате Россия теперь непосредственно граничит с ним не только в Прибалтике, но и на всём протяжении от Арктики до Белоруссии. Однако расширение НАТО не стоит понимать слишком механистически, то есть без учёта конфигурации включённых в него территорий. Вступление прибалтийских стран по большому счёту ничего не изменило в военно-стратегическом плане, поскольку отсутствие у этих стран стратегической глубины делает любые элементы стратегической ПРО (в случае, если бы они были там размещены) незащитимыми. То же самое, по сути, относится и к Финляндии, мало отличающейся от стран Балтии масштабом территории или количеством населения. И совсем другое дело – Украина, растянутая с Запада на Восток на тысячу километров в сочетании с сильнейшей в Европе армией, которая способна будет эти элементы американской ПРО прикрыть.

Рискну предположить, что именно предотвращение такого сценария было и остаётся главной целью российского руководства. Об этом свидетельствует как содержание стамбульских переговоров марта 2022 г., так и избранная после их провала стратегия Москвы, основанная на сочетании динамической обороны и систематических ударов по военно-значимой инфраструктуре. Смысл действий не в том, чтобы победить Украину и/или захватить сколько-нибудь существенную часть оставшейся у неё территории. Можно даже сказать, что объектом стратегии является вообще не Украина, а именно Соединённые Штаты, и главный эффект выражается понятием area access denial (недопущение доступа на территорию). Действительно, простое сохранение нынешней ситуации исключает саму возможность размещения на Украине каких-либо американских ударных систем, которые могли бы значительно изменить военно-стратегический баланс не в пользу России.

Логика данной стратегии позволяет предположить, что ВС РФ ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем в наступление не пойдут, а продолжат держать фронт и наносить ракетные удары по всей территории Украины от Харькова до Львова. Эти действия вряд ли когда-либо вызовут коллапс ВСУ или смену режима в Киеве, который будут и дальше поддерживать западные страны, пусть и совсем не в заявленном изначально объёме. В рамках данного сценария можно ожидать, что борьба ВС РФ и ВСУ постепенно затухнет в силу исчерпания прежде всего людского потенциала последних, и конфликт всё больше будет напоминать нынешние взаимоотношения Израиля и Сирии. Напомню, эти страны находятся в состоянии войны с 1948 г., однако активных боевых действий между ними давно нет, есть только систематические удары Израиля по проиранским формированиям на сирийской территории. Стоит в этой формуле заменить Израиль на Россию, Иран – на США, а Украину – на Сирию, чтобы представить контуры американо-русско-украинских отношений через пять, десять или даже двадцать лет.

О времени конфликта

Сколь бы удручающей ни представлялась такая перспектива тем, кто ожидал быстрого разрешения нынешнего конфликта, она является ещё одной иллюстрацией отмеченного выше перехода от модерной парадигмы войны к её постмодерной форме. Как уже сказано, в постмодерном военном конфликте победа и поражение всё более определяются не исходом сражений, но тем, насколько приемлемый характер приобретает этот конфликт для сторон. Другой же особенностью современной войны является её принципиальная неограниченность во времени. При всей их частоте европейские войны второй половины XVIII, XIX и первой половины XX века оставались, как правило, быстротечными. Это было неизбежным следствием сражения как центрального элемента модерной европейской войны, её кульминационной точки, в которой нарастающая концентрация усилий оборачивалась победой одной из сторон[8]. Именно концентрация усилий и зависящий от неё решительный исход становятся всё более проблемными. Ввиду развития средств разведки, а также интеграции разведки и средств боевого поражения почти самоубийственными становятся сколько-нибудь значительные сосредоточения войск, обеспечивавшие прорыв фронтов в Первой и Второй мировых войнах. Позиционный характер, который неизбежно принимает в силу этого обстоятельства вооружённый конфликт противников, находящихся на одном технологическом уровне, заставляет, в свою очередь, пересмотреть место этого конфликта в жизни государства и общества.

В XIX и первой половине XX века война была тратой накопленных за время мира людских, экономических и военных ресурсов. Время подготовки росло по мере того, как сами войны становились всё более кратковременными и тотальными. Так, двум мировым войнам, разделённым двадцатилетней передышкой, предшествовал почти пятидесятилетний период подготовки, последовавшей за серией кратковременных войн середины XIX столетия (Крымской, Австро-итало-французской, Австро-прусской и Франко-прусской). Однако модерные войны велись государствами, этой самой войной и порождёнными[9]. Это остроумное наблюдение, сделанное историческим социологом Чарльзом Тилли по результатам историографической дискуссии о «военной революции» раннего Нового времени, наглядно иллюстрируется примером петровской модернизации, которая была во многом следствием двадцатилетней Северной войны[10]. Именно в силу своей изначальной неудачности и продолжительности Северная война обеспечивала тот длительный стимул, без которого преобразовательные усилия Петра могла постигнуть неудача. В некотором смысле созданная Северной войной послепетровская Россия не была уникальной. Она лишь в ускоренной форме повторила путь других великих держав, созданных квазиперманентной войной в Европе в XVI и XVII столетиях[11].

Это возвращает к сформулированному в самом начале тезису о детерминированности политики войной.

В современных условиях детерминированность представляется не в модерной форме политики как длительной «подготовки» к быстротечной тотальной войне, а именно в раннемодерной её разновидности, когда квазиперманентный вооружённый конфликт является непосредственным контекстом и стимулом государственной модернизационной политики. Как и любая война, нынешний конфликт не перестаёт быть тратой ресурсов, избежать чего хотел бы любой вменяемый человек.Но наряду с тратой в нём заключена и возможность устойчивого развития. Поскольку всё более вероятная неразрешимость противостояния не позволяет питать больших надежд на скорое прекращение траты, необходимо, по крайней мере, постараться воспользоваться импульсом, который данный конфликт объективно в себе содержит.

В первые десятилетия после распада Советского Союза России очевидно не хватало такого импульса. Торговля природными ресурсами с Европой, несомненно, способствовала улучшению материального положения населения, что во многом компенсировало социально-экономический провал 1990-х годов. Однако к началу 2010-х гг. потенциал компенсационного роста оказался, по сути, исчерпан, в то время как специфика политэкономической модели, основанной на экспорте энергоресурсов, вызывала вопросы относительно будущего большей части экономически активного населения, не задействованного напрямую или опосредованно в добыче и экспорте полезных ископаемых. Как и во многих других странах, неолиберальный макроэкономический подход, выразившийся в концепции «энергетической сверхдержавы», делал «ненужной» значительную часть населения.

Однако война санкций между западными странами и Россией, начавшаяся в 2014 г., сделала необходимым импортозамещение, которое способствовало позитивным изменениям прежде всего в сельском хозяйстве, впервые за сто лет надёжно обеспечив продовольственную безопасность страны. В последние же два года вооружённый конфликт с Украиной, поддержанной западными странами, оказал стимулирующее воздействие на российский ВПК, который традиционно играл роль локомотива индустриального развития России и СССР. В результате существовавшая ранее политэкономическая модель «энергетической сверхдержавы» начинает постепенно смещаться в сторону реиндустрализации. Соответственно, относительная избыточность трудовых ресурсов сменяется их относительной нехваткой, о чём свидетельствует и рекордно низкий уровень безработицы, зафиксированный в 2023 г., и обсуждение возможностей импорта рабочей силы из Азии.

Новые политэкономические реалии, разумеется, несут свои проблемы: нехватка экономически активного населения в условиях реиндустриализации будет в ближайшие годы обостряться наступлением очередной нисходящей фазы демографической синусоиды, запущенной ещё Великой Отечественной войной, а попытки компенсировать её путём поощрения трудовой миграции неизбежно ставят вопрос об интеграции самих мигрантов. Однако эти и другие возможные вызовы необходимо воспринимать, опять же, как стимулы для развития, историческую возможность значительно повысить качество управления, чему ранее препятствовали либо избыточность людского ресурса, либо порочность существовавшей политэкономической модели. И в этом смысле, опять же, полезно обращение к опыту Израиля, являющего собой пример того, как длительный, неразрешимый конфликт с соседями, выступающими в качестве «прокси» великой державы, не только оказывается совместим с поступательным развитием, но и становится фактическим условием такого развития.

* * *

Эти мысли пришли мне в голову в ответ на предложение редакции «России в глобальной политике» поразмышлять о возможной внешней политике страны после завершения острой фазы нынешнего конфликта. Мои рассуждения исходили из того, что не будет никакого «после», хотя я, разумеется, был бы рад ошибиться. Предпринятое сравнение современного конфликта с раннемодерными войнами, а также ситуацией арабо-израильского противоборства, то затухающего, то разгорающегося с новой силой на протяжении вот уже 75 лет, выявляет, на мой взгляд, необходимость пересмотреть модерный взгляд на войну как на максимальную концентрацию усилий и трату накопленных за время мира ресурсов для достижения победы. Вместо этого, в силу неразрешимости ни за столом переговоров, ни на поле боя, нынешний вооружённый конфликт приобретает характер квазиперманентного и становится базовой рамкой общественной жизни, а также длительным стимулом модернизационной государственной политики подобно тому, как это имело место в раннемодерной Европе или в современном Израиле.

Такое переосмысление отношения войны и мира может оказаться особенно непростым для страны, чья история отмечена несколькими Отечественными войнами (1812, 1914, 1941), каждая из которых была кратковременной и «тотальной»[12], то есть сопровождалась масштабной тратой накопленных за время мира ресурсов, прежде всего людских, для достижения победы. От победы же зависело участие страны в определении послевоенного мироустройства, которое представляло собой набор договорённостей между великими державами. Как отмечено выше, все основные элементы этой модерной европейской парадигмы военного конфликта – чёткая грань между состоянием войны и мира, возможность и центральная роль сражения, ведущего к победе, и, наконец, мироустройство как результат способности договориться – более не существуют. Вместо этого наблюдается новый пример «ни вой­ны, ни мира», позиционный вооружённый конфликт, в котором медийная картинка явно преобладает над реальностью, а также очевидна невозможность переговоров и договорённостей, которые не выглядели бы капитуляцией одной из сторон. Отсюда вывод, что ситуация квазиперманентного военного конфликта на долгие годы будет определяющим фактором политики в целом и внешней политики в частности, а успех или неуспех её будет измеряться способностью реализовать содержащуюся в этом конфликте возможность развития.

Автор: Виктор Таки, преподаватель департамента истории Университета Конкордия в Эдмонтоне (Канада).

СНОСКИ

[1] Clausewitz C. von. Vom Kriege. Buch 1. Kapitel 1: 24. Berlin: Ferdinand Dümmler, 1832. 462 S.

[2] См.: Таки В.В. Царь и султан: Османская империя глазами россиян. М.: НЛО, 2017. 320 с. Также речь идёт о моей последней книге, которая выйдет в апреле этого года и русское издание которой сейчас готовится: Taki V. Russia’s Turkish Wars: The Tsarist Army and the Balkan Peoples in the Nineteenth Century. Toronto, ON: University of Toronto Press.

[3] См., в частности, рассуждения о холодной войне крупнейшего британского историка-неоконсерватора Нила Фергюсона в его недавном интервью Джону Андерсону: Israel, Islam & the New Cold War [Видеоинтервью Н. Фергюсона] // YouTube. 14.11.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=_DfTlPY_UQQ&t=18s (дата обращения: 01.02.2024).

[4] Таки В.В. Принуждение к равенству // Россия в глобальной политике. 23.02.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/prinuzhdenie-k-ravenstvu/ (дата обращения: 01.02.2024).

[5] О центральной роли сражения в модерной европейской войне см.: Whitman J.O. Verdict of Battle: The Law of Victory and the Making of the Modern War. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2012. 300 p.

[6] См., в частности, недавнее интервью Джеймса Ставридиса: Экс-командующий НАТО спрогнозировал начало переговоров по Украине // РБК. 28.01.2024. URL: https://www.rbc.ru/politics/28/01/2024/65b6b3f89a7947f1c6efc8ae?from=from_main_9 (дата обращения: 01.02.2024), а также статью Бориса Межуева: Межуев Б. Цивилизационный реализм и «корейская ничья» // Русская истина. 05.01.2024. URL: https://politconservatism.ru/blogs/tsivilizatsionnyj-realizm-i-korejskaya-nichya?fbclid=IwAR25jQtgqYWVCYjGsXNCaRI_-JJIbAlPTmxFr31ZIa64nRX6wxH-SxWB_To (дата обращения: 01.02.2024).

[7] Характерно, что сценарий «корейской ничьей» в описании Ставридиса предполагает вступление Украины в НАТО.

[8] Whitman J.O. Op. cit.

[9] Tilly Ch. Coercion, Capital, and European States, AD 990–1992. L.: Basil Blackwell, 1992. 271 p.

[10] О раннемодерной военной революции см.: Rogers C.J. (Ed.) The Military Revolution Debate: Readings on the Military Transformation of Early Modern Europe. Boulder, CO: Westview Press, 1995. 400 p.

[11] Небезынтересно взглянуть на процентные величины количества войн в Европе от столетия к столетию (представляющие собой совокупность частоты войн, их продолжительности, масштаба, интенсивности и концентрированности): 94 для XVI столетия, 95 для XVII, 78 для XVIII, и только 40 – для XIX (или же 89, 88, 64 и 24 соответственно, если принимать в расчёт только войны между великими державами). См.: Levy J. War in the Modern Great Power System, 1495–1975. Lexington: University Press of Kentucky, 1983. P. 139, 141.

[12] О «тотальности» войны 1812 года и Наполеоновских войн в целом см.: Bell D.A. The First Total War: Napoleon’s Europe and the Birth of Warfare as We Know It. Boston: Houghton Mifflin, 2007. 420 p.

Россия. Канада. Евросоюз. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2024 > № 4619203 Виктор Таки

Россельхознадзор обсудил с компетентным ведомством Чили возможность прямых поставок семян сельскохозяйственных растений из Республики в Россию

29 февраля Россельхознадзор в формате видеосвязи провел переговоры с представителями Министерства сельского хозяйства Правительства Чили по вопросам прямых поставок семян сельскохозяйственных растений из Республики в Россию.

По данным чилийской Службы, на российский рынок ежегодно экспортируется порядка 700 тонн семян сельскохозяйственных растений. Основной объем – 98% поступает через европейские страны – Нидерланды, Францию, Австрию, Венгрию.

Для решения вопроса о переходе на прямые поставки семян из Чили представители иностранного ведомства сообщили о необходимости проведения консультаций с отраслевыми союзами и основными производителями семян.

В ходе переговоров Россельхознадзор поблагодарил Министерство сельского хозяйства Чили за приглашение посетить страну с целью проведения аудита семеноводческих лабораторий, который предварительно запланирован на март 2024 года. Для обсуждения деталей предстоящего визита стороны договорились провести дополнительные консультации.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе специальной сессии Анталийского дипломатического форума, Анталья, 1 марта 2024 года

Вопрос (перевод с английского): В настоящий момент миропорядок и баланс сил меняются. Мы наблюдаем спад глобализации, движение в сторону многополярного мира, все возрастает значение небольших групп, интересами которых ранее пренебрегали… Могли бы Вы дать широкую оценку текущей ситуации на международной арене?

С.В.Лавров: Уважаемые дамы и господа, во-первых, хочу поблагодарить турецкие власти за приглашение на Анталийский дипломатический форум. Я был здесь два года назад. В прошлом году, к сожалению, нам не удалось собраться из-за катастрофы, постигшей Турцию. Было страшное землетрясение. Россия немедленно направила своих спасателей, необходимое медицинское оборудование, гуманитарную помощь. Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган вспоминал о том периоде.

Действительно, многополярность – это реальность сегодняшнего дня. Не потому что кто-то вдруг решил «бросить вызов» Западу, а потому что естественный ход событий, прежде всего в сфере экономического развития, который вывел на авансцену новые, крупные и мощные государства. У всех на слуху Китай и Индия. У них рекордный рост экономики и они осваивают современные технологии.

По большому счету США сейчас называют КНР главным долгосрочным вызовом американскому доминированию. Но давайте не будем забывать, что Китай достиг сегодняшних результатов, играя по правилам, изобретенным американцами при поддержке других западных стран в контексте своей концепции глобализации: свободный рынок, честная конкуренция, уважение собственности, презумпция невиновности. Когда те увидели, что на основе созданных ими правил и институтов – Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк, Всемирная торговая организация (ВТО) – Китай всё равно растёт быстрее и обыгрывает их в сфере экономического развития, американцы тут же стали тормозить, например, деятельность ВТО, где накопилось огромное количество справедливых жалоб со стороны КНР на недобросовестную конкуренцию. Блокируют перераспределение голосов и квот в МВФ, хотя страны группы БРИКС, особенно с учётом расширения этой структуры, уже давно, если применять изначальные правила, должны иметь больше голосов и квот, а американцы – утратить свою блокирующую квоту. И многое другое.

Самое интересное, что все эти принципы, каноны свободного рынка были один раз мгновенно перечёркнуты, когда Соединенные Штаты решили наказать Россию за то, что долгие годы мы предупреждали наших западных коллег о катастрофических последствиях расширения НАТО на восток, поглощения Украины, неприемлемости действий, которые совершал киевский режим, пришедший к власти в 2014 г. в результате государственного переворота, по уничтожению всего русского на Украине.

Русский язык, образование, средства массовой информации, культура – всё это запрещено. Даже в быту. Если вы обратитесь на русском языке в магазине к продавщице или продавцу, он или она могут вам отказать в обслуживании. Представьте на минуту, если бы в Ирландии запретили английский язык, или в Швейцарии – французский, или в той же Швейцарии – немецкий. Никто не может этого даже вообразить. А на Украине это было сделано при прямом потакании со стороны Запада.

Наши многочисленные обращения с призывом навести порядок в стране, которую Запад полностью контролирует, отменить эти абсолютно дискриминационные преступные законы, противоречащие к тому же Конституции Украины (там записано, что необходимо уважать права «русских» - прямо «русских» отмечено - и других национальных меньшинств, в том числе языковые права), никакого эффекта не возымели.

Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган и Министр иностранных дел Турции Х.Фидан говорили о том, что мировой порядок переживает кризис, не справляется, управление процессами нарушено. Чаще всего приводили в пример Украину и Палестину. Действительно, наблюдаемый сейчас беспорядок имеет место. Виновата ли в этом ООН? Не уверен.

В случае с Украиной всемирная Организация выполнила свою работу. Когда стороны конфликта в Донбассе после госпереворота, кровавой войны, в феврале 2015 г., подписали соглашение под гарантией Германии и Франции, Совет Безопасности единогласно одобрил это, приняв резолюцию и тем самым сделав его обязательным к выполнению. И не вина СБ ООН (он изначально так и функционирует) в том, что эти соглашения никто не собирался выполнять. Потом в этом признались все, кто их подписывал, кроме Президента России В.В.Путина. Они сказали, что им незачем это делать. Им просто нужно было выиграть время, чтобы «накачать» Украину оружием против России. На самом деле так оно и было.

Все, что вы сейчас наблюдаете, подтверждает изначальный план не идти на компромиссы, идти до конца превращения Украины в «антиРоссию», даже в плацдарм нападения на Россию, создания угроз безопасности на границах (у натовцев уже такие планы были) и, как уже сказал, уничтожения всего русского, русской культуры на тех землях, которые осваивали русские, где они создавали города, строили дороги, корабли, порты.

Это не вина международного сообщества, воплощенного в ООН. Устав Организации – это идеальный документ для сегодняшнего дня. Там есть главный принцип, который Запад никогда не уважал. Там написано: Организация Объединенных Наций основана на суверенном равенстве государств. Назовите мне хоть один конфликт после создания ООН, в котором Запад обращался бы с участниками процесса, как с равными. Да никогда.

Как выясняется, в резолюции по Украине (Минские договорённости) Запад тоже не рассматривал Россию как страну, которую нужно уважать. В этих соглашениях речь шла всего лишь о том, что небольшая часть востока Украины будет иметь право говорить по-русски, учить своих детей на русском языке, может иметь собственную местную полицию, и с ними должны консультироваться, когда назначают судей и прокуроров. Это всё. Это примерно то же самое, что сейчас Президент Франции Э.Макрон хочет предоставить Корсике. Это гораздо меньше чем степень автономии, существующая во многих западных странах для национальных меньшинств.

По Палестине тоже есть решения о создании палестинского государства, которые принимались единогласно Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей ООН, но они саботировались. И они продолжают это делать, прежде всего Соединёнными Штатами, которые прекратили деятельность «квартета» международных посредников. Там кроме них, также участвовали Россия, ООН и ЕС. США взяли на себя функции «подпольной» переговорной работы. О ней никто ничего не знает, но которая, судя по всему, выльется в очередную «фикцию». И никакого государства палестинцы не получат. Будет какое-то красивое “объявление” о том, что, например, Палестину примут в члены ООН, а “на земле” всё останется точно так же. То есть красивая «картинка» есть, а статус-кво не меняется.

Ещё один пример на эту тему – политика США и их союзников по Тайваню. Они говорят во всеуслышание, на каждом углу, что признают один Китай, но, мол, не нарушайте статус-кво. А статус-кво – это что? Это отношения с Тайванем как фактически с независимым государством. Вот, пожалуйста, двойные стандарты. И таких примеров множество. Проблема не в фундаменте ООН, а в том, что прежде всего западные страны не выполняют многочисленные решения этой Организации.

Вопрос (перевод с английского): Вы много говорили об американской политике, о расширении НАТО на восток, о ситуации в США, о комментариях Президента Франции Э.Макрона, о ситуации в Газе. Будем обсуждать все темы.

В Вашей вступительной речи прозвучало много оценок на события в мире. Я бы хотел спросить, какой Вы видите политику Вашей страны и место России на карте через десять лет?

С.В.Лавров: В центре мира, конечно.

Вчера Президент России В.В.Путин выступал с посланием к Федеральному Собранию. Там он емко, но понятно отразил нашу сегодняшнюю философию.

Мы долгие годы после того, как исчез Советский Союз, после того как новая Россия переживала свое становление уже в новом качестве, верили тому, что Запад нам обещал. Нам говорили, что теперь наступила пора всеобщего благоденствия, нет идеологических противников, мы все в «одной лодке», и будем по-честному вместе жить и трудиться на благо всех нас.

Оказалось, что все эти обещания – это фикция. Никакого равноправия в экономических отношениях с Западом мы не почувствовали. Мы очень долго вступали во Всемирную торговую организацию. Евросоюз из нас (как говорят по-русски) «вытягивал все жилы», выторговывал уступки. Многое другое присутствовало в наших отношениях с тем же Евросоюзом, как с ближайшим соседом. Хотя мы и были крупнейшими торговыми партнерами, но любые экономические действия, шаги, договоренности давались с огромным трудом.

В конечном итоге нас обманули по главным для нас вопросам – равной, неделимой безопасности. Этот принцип записан в целом в ряде решений так называемой Организации по безопасности сотрудничества в Европе. Начиная с саммита в 1999 г. в Стамбуле, она провозгласила этот принцип, и потом не раз его подтверждала, в том числе и на высшем уровне.

В этом торжественном обязательстве записано, что ни одна страна или группа стран в Евроатлантике не будет претендовать на доминирование. А НАТО занималась тем, что одной рукой подписывала такое обязательство, а другой реализовывались договоренности о расширении, безостановочно нарушая все принципы, которые вроде бы по-честному согласовывали в рамках той же ОБСЕ.

Не буду говорить, как все дальше происходило с Украиной. Вы все это знаете. Госпереворот, полностью подчиненный американцам режим, которые еще до него сотнями “сидели” там в министерствах. Также, как они сейчас имеют якобы своих наемников, а на самом деле там есть кадровые офицеры (в т.ч. англичане, французы). Нам это хорошо известно. И закончилось это все тем, что сейчас имеем. Когда выполняли Минские договоренности, мы в очередной раз поверили, что так можно согласовать выход из того кризиса, в котором оказалась Украина, особенно ее восточные районы. Думали, что можно избежать каких-либо негативных последствий.

Дважды за период, когда НАТО начала расширяться, мы предлагали заключить Договор о европейской безопасности. В 2009 г. и в очередной раз в декабре 2021 г. Запад высокомерно отверг наше предложение, заключавшееся в том, чтобы «кодифицировать» то, что уже было принято в виде политической декларации на высшем уровне. Просто отверг. Сказал, что их отношения с Украиной это не наше дело. НАТО что хочет, то и будет делать. В лучшем случае, давайте поговорим о каких-то ограничениях на те ракеты средней и меньшей дальности, которые были запрещены договором (из которого США вышли), и которые они с нами будут строить, но, мол, ограничим их развертывание вблизи границ друг к другу.

ОБСЕ ничего не смогла сделать, хотя именно эта Организация была местом, где все эти торжественные, пафосные решения принимались. Поэтому для нас эта структура более не представляет собой какой-либо субстанции, на которую можно положиться. Нарушен принцип консенсуса. Генсекретарь и меняющийся ежегодно председатель ОБСЕ откровенно занимают одну сторону. Долгие годы, пока на Украине принимались законы по уничтожению русского образования, средств массовой информации и культуры, эта организация молчала. Так же, как она молчала десятилетия до этого по поводу того, что в Латвии и Эстонии до сих пор сохранился статус «неграждан», когда этническим русским, живущим в этих странах, и, кстати, голосовавшим на референдумах за независимость Латвии и Эстонии, не предоставляют гражданства. Сейчас этих людей вообще начинают «выкидывать» из упомянутых мной стран. И ОБСЕ молчит.

Президент В.В.Путин в своем послании к Федеральному Собранию обозначил нашу инициативу или осознание (если хотите) той реальности, которая сейчас складывается, а именно значение развития сотрудничества на евразийском континенте с участием всех расположенных здесь стран, организаций. Основу для этого процесса уже создают отношения, которые установились между, например, Евразийским экономическим союзом и Шанхайской организацией сотрудничества. Между ЕАЭС и АСЕАН, ШОС-АСЕАН. Видим перспективу в том, чтобы к этим усилиям подключился бы Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Лига арабских государств, целый ряд ее членов расположены тоже на евразийском континенте. Эта инициатива оставляет дверь открытой для европейцев. Если он поймут полную тупиковость своей нынешней политики по сохранению своего, по сути дела, колониального доминирования, высокомерия и отсутствия какой-либо ответственности перед своими избирателями, положения которых они приносят в жертву украинскому режиму и не просто приносят в жертву, а гордо, на весь мир, об этом публично говорят, тогда мы посмотрим.

Евразийская безопасность – это естественный процесс. Тем более, что центр мирового развития сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион, прежде всего, в Южную, Восточную Азию. В целом, Евразия – это сейчас «мотор» развития мира. Евроатлантика эту роль уже утратила. Вот как мы примерно видим будущее.

Вопрос (перевод с английского): В начале своего ответа Вы сказали, что, разумеется, Россия в центре мира. Я бы хотел обратить Ваше внимание, что если Вы посмотрите на карты «Гугл», то увидите, что в центре - Турция.

С.В.Лавров: В Турции есть некоторые карты, которые неправильным цветом закрашивают большие части Российской Федерации. Надеюсь, Вы не эти карты имеете в виду?

Вопрос (перевод с английского): Вы упомянули Францию. Хочу спросить о комментарии, сделанном Президентом Франции Э.Макроном. В начале недели он сказал, что нельзя исключать возможную отправку западных военных на территорию Украины. США это быстро опровергли, сказав, что это не обсуждалось ни Великобританией, ни Германией.

Пару часов назад Вам задавал вопрос корреспондент турецкого СМИ о том, что Вы думаете об этом комментарии. Ваш ответ мне показался коротким и невербальным. Вы могли бы прокомментировать реакцию российской стороны на эти слова?

С.В.Лавров: Да, конечно. Это была не оговорка у Президента Франции Э.Макрона. Когда он это произнес, его подчиненные сразу «рванули» исправлять впечатление, произведенное на мировое сообщество и даже на Евросоюз как таковой. Там многие стали категорически отнекиваться, включая Канцлера ФРГ О.Шольца.

Подчиненный Э.Макрона новый министр иностранных дел С.Сежурне стал говорить, что он не совсем это имел в виду. И с другой стороны, как он сказал, можно туда ввести войска, но они будут не воевать, а обучать. И, мол, не обязательно это приведет к войне с Россией. То есть – а может и приведет. Само желание официально ввести войска зафиксировано. Неофициально они там находятся. Без этих «инструкторов» дальнобойные средства Украины не могли бы использоваться против российских городов. Мы это прекрасно понимаем. Этому есть масса доказательств, и появляются все новые.

Президент Э.Макрон после всех этих обменов репликами, вызванными его заявлением, сказал, что не отказывается от своих слов.

Вы упомянули, что Вашингтон стал отмежевываться от такой позиции. Это не совсем так. Действительно, Президент США Дж.Байден что-то сказал, что они не собираются воевать. Но министр обороны США Л.Остин, выйдя из больницы, заявил, что если Украина потерпит поражение от России, то НАТО придется вступать в борьбу с Россией. Есть его цитата. Смысл именно в этом. Дело серьезное.

Параллельно нас обвиняют в том, что мы выводим ядерное оружие в космос. На это Президент России В.В.Путин дал исчерпывающие разъяснения. Лучшим фактом является то, что уже 15 лет (а то и больше) «на столе» Конференции по разоружению в Женеве лежит наш совместный с китайцами проект договора о предотвращении гонки вооружений в космосе, запрещающий вводить любое оружие в космическое пространство. Американцы его блокируют. Теперь решили нас в этом обвинить. Это “старая схема”.

Когда им нужно было выйти из Договора по противоракетной обороне, Президент Дж.Буш-младший сказал, что им надо бороться с КНДР, Ираном, мол, у них есть всякие плохие, угрожающие американцам вооружения. Это была ошибка.

Потом им нужно было выйти из Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Они просто захотели выйти и создавать (как они сейчас и делают) запрещенные данным договором ракеты наземного базирования. Но прежде чем выйти, они обвинили нас. Сказали, что мы якобы уже завели такой вид вооружений и они, по их словам, развернуты в Калининградской области. На это Президент В.В.Путин направил послание всем членам НАТО, официально пригласив их экспертов в Калининградскую область для осмотра находящихся там установок. В ответ попросил, чтобы нашим экспертам разрешили посетить Польшу и Румынию, где развертывались американские системы противоракетной обороны, которые могли использоваться в качестве ударных вооружений и с этой точки зрения подпадали под договор, о котором идет речь. Они даже не пытались обсуждать послание. Просто отказались. Сказали, что мы нарушаем, и им даже проверять нечего.

То же самое они сделали с Договором по открытому небу. Прежде чем выйти из него (а он серьезно укреплял доверие), они сказали, что Россия нарушает этот договор. И все. Хотя нарушения были прежде всего на западной стороне.

Наверняка, сейчас американцы накапливают лишние аргументы, чтобы отказываться от какой-либо договоренности по невыводу оружия в космос. Вчера Президент В.В.Путин в своем послании четко ответил на все подобные измышления. Это просто бред, как он выразился. И что те, кто гонит такую милитаристскую «волну», должны осознавать свою ответственность. Мы очень надеемся, что население этих стран понимает, с чем «играют» их избранники.

Вопрос (перевод с английского): Относительно заявления о том, что если Украина проиграет войну, то НАТО придется воевать с Россией. Неделю назад мы отметили вторую годовщину того, что Россия называет специальная военная операция на Украине. С точки зрения Запада, мнение которого полностью противоположно, Россия незаконно вторглась в соседнюю страну, грубо проигнорировав ее национальный суверенитет. В начале конфликта у России были определенные претензии и конкретные цели. Одна из них – расширение НАТО на восток, а также денацификация на Украине. Если Вы посмотрите на некоторые результаты действий Москвы, то протяженность границы НАТО с Россией увеличилась на 1300 км. Интересно, какова конечная цель России на Украине?

С.В.Лавров: Вернемся к высказыванию Министра обороны США Л.Остина, с которого Вы начали свой вопрос. Обращаю внимание на смысл этого высказывания: если Украина проиграет, то НАТО придется идти против России. У него вырвалось по З.Фрейду то, что у них на уме. До этого все говорили, что нельзя допустить, чтобы Украина проиграла, потому что В.В.Путин, по их мнению, на этом не успокоится и будет «захватывать» Прибалтику, Польшу, Финляндию. Оказывается, согласно открытому, недвусмысленному выражению Л.Остина, все совсем наоборот.

У нас таких планов нет и быть не может. У американцев – да. Они чувствуют, как Европа «уплывает» от них. Вернее, она пока является главным пострадавшим, главной жертвой их политики по «затаскиванию» Украины в НАТО. Все основные расходы «перекинули» на Европу. Народ там живет всё хуже и хуже. Энергоносители в несколько раз взлетели в цене по сравнению с тем, что могло бы быть, если бы американцы не взорвали газопроводы «Северный поток-1» и «Северный поток-2».

Вся эта «затея» с Украиной была предпринята не только против России, но и с целью, чтобы Европа была не слишком сильным конкурентом. Эта цель достигнута. ЕС сейчас уже совсем никакой не конкурент Соединённым Штатам. Весь основной бизнес, промышленность переезжают в США, где совершенно другие условия. И энергоносители значительно дешевле. Это нельзя скидывать со счетов.

Что касается причин происходящего. Те, кто сквозь все дискуссии проносит мысль, что Россия якобы напала на Украину, аннексировала, привержены тому, что на Западе называют «культура отмены». Отмена всего того, что не нравится. В данном случае это отмена ближайших лет, предшествовавших этому событию. В случае с Крымом Запад всегда говорил, что Россия аннексировала Крым и 16 марта 2014 г. история изменилась.

Они не хотят вспоминать о том, что был госпереворот. Он произошел на другой день после того, как оппозиция и тогдашний Президент Украины В.Ф.Янукович подписали документ об урегулировании, предполагавший проведение досрочных выборов и создание на период подготовки к выборам правительства национального единства. Под этим документом стоят подписи Польши, Франции и Германии в качестве стран-гарантов.

Наутро состоялся госпереворот. Оппозиция заняла правительственные здания. Один из ее лидеров А.П.Яценюк, впоследствии ставший премьер-министром, вышел на площадь («майдан») и в микрофон на весь Киев сказал: «Поздравьте нас, и мы вас поздравляем – мы создали правительство победителей». Разница есть? Правительство национального единства, подготовка к выборам, а тут «правительство победителей». Оно первым делом (это был самый первый инициативный вброс в публичное пространство) объявило, что будет отменять статус русского языка на Украине. В Крыму, на юго-востоке Украины никто никогда и не разговаривал на другом языке.

Вторым действием этого «правительства» было направление вооруженных боевиков в Крым штурмовать здание Верховного Совета. Тогда население полуострова и востока Украины сказало, что им не по пути. И приняли решение жить без Украины. Они ни на кого не нападали. Пришедшие к власти путчисты объявили их «террористами» и начали «антитеррористическую операцию» против них. Она включала в себя и такие эпизоды, как: сожжение заживо 48 человек в Доме профсоюзов в Одессе, бомбардировки боевой авиацией центра Луганска и других городов. Всё это было показано по телевидению, есть в соцсетях.

Запад предпочитает вообще не затрагивать часть истории, приведшую в итоге к референдуму в Крыму. Точно так же, как сейчас не затрагивает судьбу Минских договорённостей, о которых я уже сказал.

Через год после того, как путчисты начали свою «антитеррористическую операцию», они попросили помочь им установить мир. Минские договорённости сделали это. Потом их подписанты признали, что это было только уловкой (просто ложью) для того, чтобы вооружать Украину. Про эти «прелюдии», «увертюры», имеющие решающее значение в понимании всего «спектакля», на Западе никто не хочет говорить.

Кстати, когда после госпереворота в феврале 2014 г. мы стали обращаться к немцам, французам и напоминали им, что их министры гарантировали соглашения об урегулировании, оппозиция его перечеркнула. Просили воздействовать на нее и заставить выполнять то, о чем мы договаривались. Более того, речь шла о том, что через пять-шесть месяцев будут досрочные выборы, которые действовавший тогда президент точно бы проиграл. В ответ на наши увещевания Германия и Франция ответили, что соглашение было “неплохим”, но иногда демократия делает неожиданные «изгибы». Такой «демократический изгиб» в виде уничтожения людей был принят в итоге. А затем он был «отставлен» в сторону, как не имеющий последствий для дальнейшего развития событий.

Больше скажу, премьер-министр Италии Дж.Мелони во время обсуждения ситуации в секторе Газа сказала, что «если бы Россия не вторглась на Украину, то ХАМАС 7 октября 2023 г. не напал бы на Израиль». Слышал много интересных высказываний от прекрасной половины тружениц “на внешнеполитическом фронте”, но такое слышу впервые.

Вопрос (перевод с английского): Интересно увидеть корреляцию между этими двумя событиями. Поскольку мы уже упомянули Соединенные Штаты… Не буду спрашивать, кого Россия хотела бы видеть в качестве президента США. Но Д.Трамп в одном из своих комментариев заявил, что если бы он был президентом, то закончил бы войну на Украине за 24 часа. Мы также наблюдаем растущее нежелание республиканцев в американском Конгрессе продолжать финансировать Украину. Президент Джо Байден обратился к Конгрессу США с просьбой выделить 75 млрд долларов на оказание помощи Украине. Считаете ли Вы, что у России больше точек соприкосновения с республиканцами?

С.В.Лавров: На вопрос, кого мы предпочли бы видеть в Белом доме, уже ответил Президент России В.В.Путин. Причем не единожды. Но самое главное в его ответе было то, что мы готовы работать с любым президентом, которого изберет американский народ, если этот народный избранник будет готов действовать на основе равноправия и по-честному. Без попыток «выгадать» себе какие-то уступки с нашей стороны, а взамен ничего не менять в своей политике.

29 февраля с.г. В.В.Путин комментировал предложение американцев возобновить диалог по стратегической стабильности на основе Договора о стратегических наступательных вооружениях. Но в преамбуле договора написано, что он заключен на принципах равноправия, взаимного уважения, транспарентности, доверия и много чего еще хорошего. И уже потом все остальное. Американцы предлагают возобновить диалог по стратегической стабильности с тем, чтобы возобновить посещение наших стратобъектов, т.к. договором предусмотрены инспекции.

Во-первых, инспекции были согласованы в контексте тех отношений, которые были отражены в преамбуле договора. Соединенные Штаты считают, что преамбула не имеет значения. Почему? Без преамбулы не было бы всего остального.

Во-вторых, как американцы могут всерьез «проситься» на наши стратегические объекты, когда несколько атак, совершенных украинцами с использованием дальнобойных вооружений против наших стратегических аэродромов, не могли состояться без участия американских специалистов? В том числе в форме модернизации самих ракет, чтобы прибавить им дальность. Этот подход Президент В.В.Путин и описывал в своем Послании Федеральному Собранию 29 февраля с.г., когда говорил, что США будут пробовать добиться желаемого разными путями: через МИД России и другие структуры. Все это только для того, чтобы получить одностороннюю выгоду.

Не ждем перемен, которые принесут выборы в Соединенных Штатах. Если говорить о Д.Трампе, он уже был президентом. В период его руководства были приняты одни из самых тяжелых, как тогда казалось, санкций. Но Администрация Дж.Байдена всех «переплюнула».

Но начал всё Президент Б.Обама. На излете своей «каденции», за три недели до инаугурации Д.Трампа, Президент США выслал наших дипломатов вместе с семьями, с детьми. Всего их было 120 человек. Он сделал это накануне Нового года. Приказал отправиться их на Родину в день, когда не было прямых рейсов между Вашингтоном и Москвой. И наши сотрудники с детьми, вещами, чемоданами на автобусе ехали в Нью-Йорк в плохую погоду. Это было сделано с особым «изяществом» Администрацией Б.Обамы. А их последователи продолжили дело.

Вопрос (перевод с английского): Вы уже упоминали премьер-министра Италии Дж.Мелони заявившую, что если бы Россия не вторглась на Украину, то ХАМАС не атаковал бы Израиль. Москва открыто заявила, эскалация на Ближнем Востоке – это прямое следствие попытки Вашингтона монополизировать посреднические усилия. Какие действия предпримет Россия для обеспечения устойчивого и жизнеспособного урегулирования конфликта на Ближнем Востоке помимо прямого осуждения атаки, совершенной ХАМАС 7 октября 2023 г.?

С.В.Лавров: Эта проблема обсуждается долгие десятилетия. Когда я еще работал Постоянным представителем России при ООН, в ходе неофициального общения с моими израильскими коллегами мы старались подвигнуть их на конструктивные действия в плане создания палестинского государства.

Тогда (больше 20 лет назад) это государство еще можно было представить себе на карте. Сейчас там практически не осталось «живого места». Даже на Западном берегу реки Иордан все «усеяно» незаконными израильскими поселениями, которые не признает никто в мире, включая Соединенные Штаты. Но в то время еще вырисовывались контуры, которые включали бы в себя и Западный берег, и сектор Газа.

Говорил тогда своим израильским друзьям, критикуя их неуступчивость, что неурегулированность палестинской проблемы является главным фактором, который постоянно подпитывает экстремизм в самой Палестине и на «арабской улице» в целом. Израильтяне обижались, говорили, что палестинцы – это террористы, с ними нужно разговаривать и действовать только языком силы.

Убежден, что оценка влияния нерешенности палестинской проблемы на все происходящее разделяется подавляющим большинством экспертов. Это подтверждают и наши встречи. Когда 7 октября 2023 г. со стороны ХАМАС произошла страшная террористическая атака против Израиля, Россия немедленно осудила этот террористический акт. Но когда за этим последовала военная операция в виде коллективного наказания палестинцев, мы не могли это принять.

Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш, осудив атаку 7 октября 2023 г., заявил, что она произошла “не в вакууме”, имея в виду ровно то, о чем мы с вами говорим. Постоянный представитель Израиля при ООН Г.Эрдан отреагировал на это заявление требованием отставки А.Гутерреша и расформирования ООН. Чувство собственной непогрешимости никогда в истории до добра не доводило.

Члены правительства Б.Нетаньяху недавно заявили, что палестинцы – это «люди-животные». Примерно так же киевский режим, В.А.Зеленский, официальные украинские лица относятся к русским, называя их «нелюдями», «существами». Еще задолго до начала специальной военной операции, еще когда действовали Минские договоренности, сохранявшие шанс на реализацию, уже шли перестрелки в нарушение этих договоренностей, В.А.Зеленского в интервью спросили, как он относится к людям по ту сторону линии соприкосновения. Он задумчиво, как положено артисту, сказал, что «есть люди, а есть существа». В другой раз он посоветовал всем тем, кому не нравится жить на Украине и кто ощущает свою причастность к русской культуре ради будущего своих детей и внуков убираться в Россию. Вот так он характеризовал русских, живших на Украине.

Было и заявление про палестинцев как «животных». Многие мировые деятели призывали израильтян “адаптировать” свою операцию к тому, что там огромное количество гражданских лиц, какой-то израильский генерал сказал, что там нет мирных граждан и все они с трех лет уже экстремисты. Из песни слов не выкинешь. 7 октября 2023 г. началась операция Израиля. Видя, какой ужас происходит в секторе Газа, как уничтожаются гражданские лица, 15 октября 2023 г. мы предложили резолюцию с призывом к гуманитарному прекращению огня. Американцы ее не пропустили. В прошлом году то же самое пытались сделать бразильцы, а в феврале с.г. такую же резолюцию при нашей поддержке пытались «продвинуть» алжирцы. Американцы применили право «вето», британцы воздержались, а остальные 13 членов Совета Безопасности ООН проголосовали «за». Считаю важнейшей задачей - остановить развитие событий, т.к. гибнут люди.

За период украинских событий после госпереворота с 2014 г. по нынешний момент среди гражданского населения погибли по разным оценкам, включая оценки Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, от 13,5 до 16,5 тыс. человек. Менее чем за 5 месяцев в секторе Газа убито 30 тыс. человек. За 10 лет на Украине было ранено от 17 до 27 тыс. человек. В секторе Газа за неполных 5 месяцев – 70 тыс. Эта цифра с каждым днем увеличивается.

Мы вместе работали в «квартете» (США, Россия, ООН, Евросоюз). Мы всегда выступали за то, чтобы в качестве полноправного участника этой группы были представлены также арабские страны, в том числе от Лиги Арабских государств. Запад (США и ЕС) не хотел их пускать на равных. Проводились заседания, после которых, в лучшем случае, приглашали арабских коллег и информировали их, о чем договорились.

Говоря об эффективности или неэффективности ООН. В 2003 г. «квартет» согласовал «дорожную карту» по созданию палестинского государства. Там были конкретные, проверяемые этапы. Весь процесс должен был занять год. «Дорожная карта» была одобрена Советом Безопасности ООН, но так и осталась в «архиве». Пять лет назад американцы, сославшись на «занятость», стали тормозить работу этого «квартета». После начала специальной военной операции под этим же предлогом они вообще прекратили его заседания и «монополизировали» свои посреднические услуги.

Я уже упоминал, чем они занимаются сейчас. Пытаются как-то договориться, причём нетранспарентно: то в Париже они тихонечко соберутся, то в Дохе попросят арабских друзей принять их с предложениями. Между Израилем и ХАМАС посредничают наши катарские друзья. Эта информация доступна в медиапространстве. Речь, прежде всего, о том, как поменять заложников на палестинских заключённых в израильских тюрьмах. В первую очередь, женщин и детей. В тюрьмах Израиля долгие годы содержатся женщины и дети. Об этом говорят и арабы, совершенно справедливо заявляя американцам, что важно прекратить огонь, обменять заложников на пленных и не останавливаться на этом.

Саудовская Аравия прямо сказала, что не будет вкладывать деньги в восстановление Газы, от которой ничего не осталось, если не будет создано устойчивое, дееспособное палестинское государство. Глядя на карту, для этого придется сильно «передислоцировать» многих живущих на этих территориях.

Одна из версий, которые сейчас «гуляют», что американцы пытаются уговорить арабов и палестинцев, чтобы они смирились с положением «на земле» и что больше земли у палестинцев не будет. За это ООН, Совет Безопасности, Генеральная Ассамблея примут резолюцию, провозглашающую, что Палестина становится полноправным членом всемирной Организации. Красивая «картинка», а содержание неудовлетворительное.

29 февраля с.г. в Москве состоялась встреча представителей всех палестинских фракций, включая ФАТХ, ХАМАС, «Исламский джихад» и т.д. Уже не первый раз проводим такое мероприятие. Представителя Государственного департамента США М.Миллера спросили, как он к этому относится. Тот заявил, что любые российские усилия по Ближнему Востоку никогда не были эффективными. У каждого свое понимание воспитанности.

Россия занимается восстановлением палестинского единства. Раскол между палестинцами (ФАТХ и ХАМАС, Западный берег и Газа) ослабляет их позиции и отвлекает от принципиального разговора с внешним миром. Сколько раз наши израильские коллеги заявляли на наши с американцами призывы возобновить прямые переговоры с палестинцами: с кем там разговаривать? Абу Мазен руководит только на Западном берегу, на Газу его администрация не распространяет свои полномочия. Мол, у них нет собеседника.

Долгие годы мы пытались, собирали палестинцев и говорили: единственное, что в этом кризисе зависит только от них, – это восстановление палестинского единства. Но не удавалось закрепить эту мысль даже в коммюнике. В документе, принятом на встрече палестинских фракций в Москве, впервые записана готовность уважать платформу Организации освобождения Палестины. Если это не останется лозунгом, то будет неплохим шагом вперед, чтобы они стали действительно едины и одним языком разговаривали с внешним миром.

Вопрос (перевод с английского): В Совете Безопасности ООН на многие резолюции было наложено вето. Будь то США в отношении резолюции о прекращении огня в секторе Газа или Россия – по Украине. Кажется, что мы становимся недееспособными. Мы не едины в ООН. Что должно измениться в мире?

С.В.Лавров: Наши западные коллеги должны отказаться от колониального мышления, перестать жить за счет других, не исповедовать высокомерные, по большому счету расистские подходы к международным отношениям.

Вы упомянули наше вето на антироссийские резолюции по Украине. Никто из тех, кто сочинял эти резолюции, даже словом не упомянул о том, как на Украине истребляли русский язык, образование, культуру путем принятия законов, а не созывая какие-то «митинги» с лозунгами. Это двойные стандарты. Приводил пример, если бы в Финляндии отменили шведский язык, на котором разговаривает 5% населения, – было бы восстание. На Украине больше половины населения либо русские этнически, либо русскоязычные. Их дискриминируют, оскорбляют, устраняют физически. А Запад выносит резолюции с осуждением России.

С этим надо заканчивать. Для такого благородного дела и нужно вето. А не когда весь мир говорит перестать убивать палестинцев, но США заявляют, мол, пусть пока еще попробуют, а потом как-нибудь «договоримся».

Вопрос (перевод с английского): В СМИ опубликовали разговор немецких офицеров про то, как они планируют взорвать Крымский мост. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Прочитал сегодня то, что было выложено в социальные сети и анонсировано М.С.Симоньян со ссылкой на соответствующие источники. С одной стороны, поразительно. С другой – нет.

Уже упоминал, что мы доподлинно знаем об участии военнослужащих стран НАТО, которые маскируются то под наемников, то под людей, не принадлежащих вооруженным силам альянса.

В этом разговоре есть несколько интересных вещей. Немецкие генералы обсуждали, как «похитрее» поставить Украине дальнобойные вооружения (упоминается TAURUS) для атаки про Крымскому мосту и складам с боеприпасами. И сделать так, чтобы их не заметили, т.к. Канцлеру ФРГ О.Шольцу якобы это не нравится, а американцы и британцы там уже находятся. Шел разговор о том, можно ли наводить ракеты дистанционно, не находясь на Украине. Один из генералов сказал, что это все равно будет прямым участием. Они понимают, о чем говорят. В одном из обменов репликами звучит, что там есть «ребята из США в гражданском». Это было прямо сказано.

Не знаю, как это назвать, но лицо наших натовских коллег полностью «в пуху». Посмотрим, как они будут объясняться со своим населением.

Вопрос (перевод с английского): Приднестровье попросило о помощи со стороны Москвы. Что можно ожидать от руководства России, чтобы убедиться, что это не перерастет в просьбу об «аннексии» и в дальнейший конфликт?

С.В.Лавров: Вопрос нужно адресовать тем, кто послужил причиной такого заявления приднестровского парламента. Прежде всего, к режиму, обосновавшемуся в Кишиневе, который идет «след в след» по стопам киевского: отменяют всё русское, дискриминируют русский язык во всех сферах и вместе с украинцами устраивают серьезное экономическое давление на Приднестровье. Люди долгие годы жили в блокаде после того, как перестал существовать Советский Союз. Они не имели возможности передвигаться. Там более 200 тыс. граждан имеют российские паспорта. Это хорошо известно.

Какой вывод мы сделали? Уже отреагировали. Призвали кишиневский режим (возглавляемый гражданами Румынии, которые не скрывают, что хотят присоединить Молдавию к Румынии) перестать блокировать переговорный процесс. Руководство ПМР об этом давно говорит. Формат «5+2» позволял рассматривать интересы приднестровцев в контексте сохранения территориальной целостности Молдавии. Именно к возобновлению этого механизма призывает Тирасполь. А румынское руководство в Кишиневе пытается разрушить этот формат раз и навсегда.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 марта 2024 > № 4599872 Сергей Лавров

Выборы депутатов в Беларуси прошли без нарушений

Привычная для России избирательная практика опробована и в Беларуси: 25 февраля прошел единый день голосования, избраны правомочные Палата представителей Национального собрания и местные Советы депутатов.

Послание Президенту Беларуси Александру Лукашенко по случаю успешного проведения выборов направил Президент России Владимир Путин: "Высокая явка избирателей и результаты народного волеизъявления наглядно подтверждают широкую поддержку проводимого под Вашим руководством курса на гармоничное социально-экономическое развитие Беларуси, обеспечение внутриполитической стабильности и продвижение взаимовыгодных интеграционных процессов в рамках Союзного государства..."

На выборах в Палату представителей, в которой 110 депутатских мест, состязались 263 кандидата в депутаты. Еще одна особенность нынешней кампании: более трех четвертей из них члены политических партий. В местные Советы депутатов баллотировались 18 802 кандидата.

Высокую активность избиратели проявили уже в ходе проводимого с 20 по 24 февраля досрочного голосования. За пять дней свои голоса отдали 41,71 процента граждан, включенных в списки для голосования. А по итогам выборов в целом явка составила 73 процента.

Наблюдение за процессом голосования вели 45 505 национальных и 294 международных наблюдателя, 238 из которых представляли Миссию наблюдателей от СНГ (в том числе 25 были направлены Парламентским Собранием Союза Беларуси и России, 4 - Посткомом Союзного государства). В качестве международных наблюдателей также аккредитованы 23 политика, депутата, общественных деятеля из Болгарии, Испании, Италии, Литвы, Ливана, Польши, Сербии, Франции, ФРГ, Швеции, Швейцарии, Ирана - они выступали как независимые эксперты.

Миссия наблюдателей от СНГ сделала вывод, что выборы в Беларуси проведены в полном соответствии с Конституцией и Избирательным кодексом, открыто и гласно. Они прошли на альтернативной основе, были прозрачными, справедливыми, соответствуют принципам проведения демократических выборов и обеспечили свободное волеизъявление граждан Беларуси. Об этом сообщил руководитель Миссии наблюдателей от СНГ, Генеральный секретарь Содружества Сергей Лебедев:

- Никаких нарушений, которые бы могли повлиять на итоги выборов, мы не зафиксировали.

Наблюдатели от Парламентского Собрания Союза Беларуси и России (эту делегацию возглавлял председатель Комиссии ПС по бюджету, налогам и финансовому рынку Виктор Селиверстов) также констатировали:

- По мнению группы наблюдателей от Парламентского Собрания, процесс голосования соответствовал требованиям законодательства страны, выборы в Палату представителей Национального собрания восьмого созыва были открытыми, демократичными и легитимными.

К слову

В списки избирателей были включены 96 тысяч граждан РФ, постоянно проживающих в Беларуси. Как отметил председатель белорусского ЦИК Игорь Карпенко, россияне также баллотировались в качестве кандидатов в депутаты местных советов. Подвести итоги и огласить результаты выборов ЦИК планирует 1 марта.

Текст: Максим Осипов

Где и когда проводились всемирные фестивали молодежи

Ольга Игнатова

История всемирных молодежных форумов насчитывает уже почти 80 лет. За это время проведено 19 фестивалей, три из которых принимала Россия. Два из них прошли в Москве, последний - с 14 по 22 октября 2017 года - в Москве и Сочи. Сейчас мы собираем гостей со всего мира уже в четвертый раз.

Мир строят молодые

После окончания Второй мировой войны контакты между различными странами и народам необходимо было строить заново. А кто как ни молодежь легче всего идет на контакт и рада всему новому, новым встречам, эмоциям, впечатлениям! Даже не зная иностранных языков, молодые люди быстро находят взаимопонимание. Поэтому во многих странах сделали ставку на развитие молодежных движений.

В 1945 году в Лондоне была создана Всемирная федерация демократической молодежи (ВФДМ), а в 1946 году - Международный союз студентов (МСС).

Деятельность этих двух организаций положила начало проведению полномасштабных фестивалей с участием молодых людей всего мира. В программу фестивалей входят соревнования по различным видам спорта, политические семинары и дискуссии, концерты, массовые празднества, а также обязательное красочное шествие делегаций.

Символ солидарности

Первый Всемирный фестиваль молодежи и студентов прошел в Праге с 25 июля по 16 августа 1947 года. По оценке историков, Прага тогда не случайно стала местом его проведения. Здесь осенью 1939 года состоялись демонстрации тысяч студентов и преподавателей против фашистской оккупации, и многие из них были арестованы и отправлены в концлагеря. Поэтому фестиваль был проведен как символ глобальной солидарности молодежи в борьбе за демократию, против войны и империализма. И, конечно, в память всех, кто погиб от рук фашистов. В нем тогда приняли участие 17 тысяч молодых людей из 71 страны.

Во время песенного конкурса был выбран гимн фестивального движения, написанный композитором Анатолием Новиковым на слова поэта Льва Ошанина.

В 1949 году Пабло Пикассо нарисовал голубку, которую подарил ему Анри Матисс. Эта работа была использована в плакатах Первого Всемирного конгресса сторонников мира в Париже. Позже Пабло Пикассо сделал графическое изображение голубя, которое и стало символом фестиваля молодежи и студентов.

Сначала фестивали проводились с периодичностью раз в два года. После Праги они прошли в столицах стран Восточной Европы: Будапеште (1949), Берлине (1951), Бухаресте (1953) и Варшаве (1955). В политическом плане на них стала превалировать антиколониальная направленность.

Москва принимает эстафету

VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года прошел в Москве и стал самым массовым за всю историю фестивального движения. В нем участвовали 34 тысячи человек. Они представляли 131 страну мира, что в то время стало рекордом. На последующих фестивалях число участников было меньшим, однако рекорд по числу стран, которые были представлены на фестивале, был побит.

Фестивальные дни запомнились необычайной свободой. На московских улицах было множество иностранных гостей, все, встречаясь, улыбались и обнимались, желали друг другу мира и добра.

Зарубежных делегатов сопровождали в специальных открытых грузовиках от ВДНХ до стадиона "Лужники". Он и был построен к этому знаменательному событию. К нему же был приурочен выпуск ГАЗ-21 "Волга" и микроавтобуса РАФ-10 ("рафика"). А еще были песни "Если бы парни всей земли", "Зори московские" и "Звенит гитара над рекою", которые сразу стали хитами. Открывался же праздник песней "Подмосковные вечера" Василия Соловьева-Седого на слова Михаила Матусовского, которая до сих пор узнаваема во всем мире.

После фестиваля на телеэкранах появился легендарный КВН, который до сих пор любят миллионы россиян. А эмблемой московского фестиваля 1957 года стал цветок с пятью лепестками-континентами и глобусом-сердцевиной с надписью "За мир и дружбу". Придумал ее художник-график Константин Кузгинов.

От Хельсинки до Гаваны

В 1959 году VII фестиваль молодежи и студентов впервые прошел в капиталистической стране - в столице Австрии Вене. Затем фестиваль принимали Хельсинки (1962) и София (1968).

С 1960-х годов перерыв между фестивалями начал увеличиваться до нескольких лет. Только в 1968 году (вместо предполагаемого фестиваля в Алжире в 1965 году, где произошел военный переворот) молодежь снова собралась в Софии.

В 1978 году XI фестиваль впервые был проведен на американском континенте - в столице Кубы Гаване. Столица Острова свободы стала самой западной точкой проведения фестивалей.

И снова столица России

Гостями прошедшего с 27 июля по 3 августа 1985 года в Москве XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов стали 26 тысяч человек. На этот раз делегаты прибыли из 157 стран мира. Запомнился он многими моментами. Например, тогда заслуженный мастер спорта СССР Анатолий Карпов и шахматисты из других стран дали сеанс одновременной игры на тысяче досок. В Музее космонавтики на ВДНХ был проведен телемост с находившимися на орбите космонавтами корабля "Союз Т–13" Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных. На концертных площадках выступили американец Дин Рид и немецкий рок-певец Удо Линденберг.

Самый большой стадион

В 1989 году гостям молодежного фестиваля были рады в Пхеньяне, столице КНДР, где был построен стадион "Первого мая" на 150 тысяч человек, который до сих пор остается одним из самых больших стадионов на земле.

После распада СССР и Восточного блока фестивали стали носить нерегулярный характер. В 1997 году он снова прошел в Гаване (участвовали 136 стран), в 2001-м - в Алжире (с наименьшим числом участников за всю историю проведения фестиваля - всего 6500 человек из 110 стран мира). Также прошли фестивали в Каракасе (Венесуэла) в 2005 году, 144 страны; в Претории (ЮАР) в 2010 году, 153 страны, в Кито (Эквадор) в 2013 году, 88 стран.

Последний на данный момент фестиваль прошел в 2017 году, с 14 по 22 октября, сразу в двух российских городах - Москве и Сочи. Он принял делегации из 185 стран мира.

Теперь эстафету всемирных фестивалей принимают федеральная территория "Сириус", город Сочи и вся Россия.

Россия. Весь мир. ЮФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > rg.ru, 1 марта 2024 > № 4595493

В Эрмитаже на новой выставке исследуют Леонардо да Винчи с помощью цифры

Мария Голубкова (Санкт-Петербург)

В Пикетном зале Зимнего дворца на несколько месяцев разместилась необычайно новаторская выставка. На ней представлены последние находки в изучении художественного наследия одного из величайших художников в мировой истории - Леонардо да Винчи.

Новизна отражена в названии - "Новые загадки картин Леонардо да Винчи", которые представлены, в том числе, с помощью цифровых технологий. Кроме того, у Государственного Эрмитажа новый партнер для этой выставки - частный Музей Христианской культуры (МХК), созданный в 2021 году, а в ее подготовке участвовали известные итальянские специалисты по творчеству да Винчи Карло Педретти и Лука Томио, что по нынешним временам тоже хорошая новость.

- Эрмитаж в очередной раз позволяет себе предъявить музейному миру выставку-дискуссию, - отмечает директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. - Представленные на ней картины, по мнению серьезных специалистов, созданы с участием самого Леонардо да Винчи. Нынешние методы реставрации, технологических исследований и утонченной визуальной экспертизы вместе с недавно открытыми документами позволяют многим итальянским и российским искусствоведам видеть прикосновение руки Леонардо в работах, традиционно относимых к категории леонардесков.

Этим термином в итальянской традиции обобщенно называют учеников, последователей и подражателей выдающегося художника. Известно, что у Леонардо была своя Академия, и в 2015 году в Эрмитаже уже проводилась выставка-исследование "Школа Леонардо да Винчи", а в 2016-м - выставка "Две "Флоры". На обеих были представлены картины из частных собраний, выполненные леонардесками, это достоверно установлено. А вот экспонаты новой выставки, наоборот, позволяют увидеть руку Мастера.

Наиболее интересна в этом отношении картина из собрания Музея христианской культуры с изображением центральной сцены росписи "Битва при Ангиари". Огромная фреска размером 8 на 18 метров, которая должна была ознаменовать восстановление Флорентийской республики и украсить Палаццо Веккьо, так и не была завершена. Кстати, противоположную стену зала, в котором работал Леонардо, заказали тогда расписать Микеланджело.

Сохранились наброски, сделанные Леонардо, и среди всех известных вариантов "Битвы при Ангиари" - экспрессивной многофигурной композиции, изображающей схватку всадников за штандарт, - доска из собрания МХК занимает особое место. Так, основой панели является тополь, который использовался живописцами Эпохи Возрождения. А подготовительный рисунок выполнен левой рукой без предварительного эскиза - да Винчи был левшой. Кроме того, современные методы исследования позволили обнаружить на доске незаконченный мужской портрет - фигура в средневековом головном уборе вполоборота сидит в высоком кресле. Возможно, это эскиз портрета Папы Римского или одного из герцогов Медичи. Лука Томио полагает, что перед нами "экспериментальная панель", на которой мастер делал наброски будущей росписи.

- Картина не была закончена, - рассказывает художник-реставратор лаборатории реставрации темперной живописи Николай Малиновский. - Вероятно, произведение было создано спонтанно, художник достиг своей цели и бросил его, а кто-то из учеников завершил, на это указывают определенные детали.

Вторая работа, предоставленная МХК для выставки в Эрмитаже - "Мадонна в скалах". Одна из ее версий кисти Леонардо сегодня хранится в Лувре, вторая - в национальной галерее в Лондоне. Однако в 1980-е годы в архиве Милана были обнаружены документы, свидетельствующие о том, что Леонардо с учениками сделал копию второй версии. И петербургская "Мадонна", по мнению Луки Томио, может быть как раз ей.

- После реставрации выяснилось, что картина, приобретенная МХТ, отличается не только хорошей сохранностью, но и высокими художественными достоинствами, - отмечает главный научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства, автор концепции выставки Сергей Андросов.

Наконец, третий экспонат выставки - картина "Ангел" - поступила в императорскую коллекцию Эрмитажа в 1886 году как работа Леонардо, но уже с 1899 года считалась копией. Однозначно определить автора картины мешает ее состояние.

Узнать подробности создания этих полотен и биографии великого Мастера поможет цифровой аватар Леонардо да Винчи. Не слишком броский декор белоснежного Пикетного зала позволил авторам выставки спроецировать его прямо на стену, и герою - заговорить самому. А VR-очки дают разглядеть мельчайшие подробности представленных произведений и даже то, что скрыто: эскизные штрихи под слоем масляной краски, обнаруженные в ходе исследований.

- Эта и другие выставки показывают, что Леонардо - мощное историко-культурное явление, в состав которого входят и жизнь художника, и его картины, и их эскизы, и учебные копи, и реплики, и подражания, и цитаты, - подчеркивает Михаил Пиотровский. - Все это динамичное наследие Леонардо, которое подвержено приливам и отливам, но всегда остается океаном.

"Верим в победу России"

Николай Патрушев провел переговоры с президентом Никарагуа Даниэлем Ортегой

Иван Егоров (Манагуа)

Почти два часа длилась встреча президента Никарагуа Даниэля Ортеги с секретарем Совета безопасности РФ Николаем Патрушевым в Манагуа. Переговоры начались с того, что Ортега нарушил запланированную своим протоколом рассадку за большим круглым столом - друг напротив друга. Вместо этого он пригласил Патрушева занять место по левую руку от себя. Секретарь Совбеза традиционно передал пламенный привет и наилучшие пожелания никарагуанскому лидеру от президента России Владимира Путина. Кроме, того он поблагодарил Никарагуа за абсолютную поддержку инициатив Москвы на международном уровне.

Патрушев обсудил с Ортегой вопросы, направленные на укрепление многопрофильного стратегического партнерства России и Никарагуа. Отдельное внимание собеседники уделили углублению взаимодействия по линии силовых ведомств и министерств экономического блока. Секретарь российского Совбеза также рассказал об итогах очень важных консультаций по вопросам безопасности с представителями Боливии, Венесуэлы, Кубы и Никарагуа, которые прошли накануне в Манагуа. По словам Патрушева, "пятерка друзей" встречается уже во второй раз, и этот новый формат, по мнению всех участников, не только крайне полезен, но имеет и очень большие перспективы.

Даниэль Ортега в ответном слове, которое длилось почти полтора часа, заявил, что народ Никарагуа во всем и всегда будет поддерживать братский народ России, и особенно в "борьбе за мир во всем мире". По его словам НАТО, страны Европы и США объединились для того, чтобы нанести поражение России, но у них ничего не выйдет. Кроме того, по его словам, Запад защищает нацизм и фашизм на Украине, в то время как российские военные ведут с борьбу с этим злом.

"Теперь мы даже открыто слышим, как европейские президенты, президент Франции, той самой Франции, которая убила миллионы людей в Алжире и других оккупированных ими странах, говорят о вводе войск на Украину из стран Европы, и они также хотят поддержки со стороны американских войск для защиты нацизма на Украине", - заявил Ортега.

По его мнению, украинский народ вновь оказался жертвой фашистской и нацистской идеологий, как во времена Второй мировой войны. В то же время, отметил Ортега, политика Запада в отношении России сегодня ничем не отличается от политики Гитлера, который напал на Европу. В связи с этим президент Никарагуа подчеркнул, что его страна выступает в ООН с требованием прекратить агрессию против России, а также нужно немедленно остановить уничтожение народа Палестины израильской военщиной.

Патрушев прилетел на этой неделе в Никарагуа во главе делегации, в состав которой вошли представители администрации президента России, МИД, ФСБ, МВД, Минюста, СВР, МЧС, Росфинмониторинга, Минэнерго и Минпромторга. В Манагуа он ранее провел встречи с представителем президента Никарагуа по вопросам развития отношений с Россией Лауреано Ортегой Мурильо, советником президента Боливии по национальной безопасности Хосе Уго Молдисом, секретарем Совета национальной обороны Венесуэлы Хосе Аделино Орнеласом Феррейрой и министром внутренних дел Кубы Ласаро Альваресом Касасом. Обсуждались вопросы сотрудничества стран по линии спецслужб, финансовой разведки, кибербезопасности, а также борьбы с терроризмом, экстремизмом и противодействия цветным революциям.

Кроме того, в Манагуа Николай Патрушев посетил уникальный международный учебный центр МВД России, который занимается подготовкой офицеров как никарагуанской полиции, так и других стран региона. Как рассказал Патрушеву врио начальника центра Александр Безъязычный, за шесть лет обучение там прошли 2154 слушателей из 13 стран региона, в том числе из Мексики, Гондураса, Белиза, Парагвая, Сальвадора, Коста-Рики. При этом 11 выпускников уже стали генералами полиции. Как заметил сопровождавший Патрушева спецпредставитель президента Никарагуа, этот центр "имеет никарагуанское сердце и большую русскую душу". Он также выразил благодарность России за готовность укреплять сотрудничество в сфере безопасности с правительством и народом латиноамериканского государства.

"Мы верим в победу России, которая будет победой человечества", - добавил младший Ортега.

Алексей Салтыков: Буркина-Фасо хочет помощи России в вопросах безопасности

После более чем 30-летней паузы Россия возвращается в Буркина-Фасо и выстраивает работу с новыми властями. Чрезвычайный и полномочный посол РФ в Кот-д’Ивуаре и Буркина-Фасо по совместительству Алексей Салтыков в интервью корреспонденту РИА Новости Александру Харченко рассказал о борьбе новых властей Буркина-Фасо с терроризмом в условиях западной критики. Буркинийцы прежде всего заинтересованы в том, чтобы Россия помогла в обеспечении безопасности, повышении боеспособности вооруженных сил и возвращении жизни в стране в нормальное русло, отметил дипломат.

– Алексей Эдуардович, российское посольство возобновило свою работу в Буркина-Фасо после 30-летнего перерыва. Можно ли уже получить весь комплекс консульских услуг в дипломатическом представительстве в Уагадугу?

– Для того, чтобы получать консульские услуги, нужно открыть консульский отдел. Поскольку такой отдел еще не создан, то и консульские услуги оказаны быть не могут. Но я думаю, что это вопрос времени. Мы оказываем весь спектр консульских услуг для Буркина-Фасо, находясь в Абиджане (крупнейший город в Кот-д’Ивуаре – ред.). Находим варианты доставки необходимых документов в Абиджан из Уагадугу и обратно. У нас есть почетный генеральный консул Анна Григорьевна Рачина (Кулибали), которая также оказывает консульские услуги в рамках своей компетенции.

– Какие, на ваш взгляд, наиболее перспективные направления сотрудничества между Россией и Буркина-Фасо?

– Перспективных направлений много. К нам поступают обращения от партнеров по конкретным проектам, где они рассчитывают на российское содействие. Мне представляется, что на первоначальном этапе необходимо сконцентрироваться на решении вопросов с безопасностью. Есть определенные районы, где сильна активность террористов, что не позволяет развивать бизнес.

Большим потенциалом обладает сотрудничество в сфере добычи полезных ископаемых, производства электроэнергии, развития агропромышленного комплекса. И естественно, это создание промышленности, например, текстильной, кожевенной и других, которые могли бы обрабатывать сырье и приносить добавленную стоимость, а не экспортировать отсюда только сырую продукцию.

– В чем сейчас нуждаются буркинийцы, и чего они ждут от России?

– От России они ждут равноправного партнерства, основанного на принципах ООН, исключающих диктат и неоколониальные практики. Сотрудничества, которое могло бы быть выгодно и буркинийской, и российской стороне: говоря по-французски gagnant-gagnant (победа без проигравших – ред.), а на английском это win-win. Буркинийцы прежде всего заинтересованы в том, чтобы российская сторона помогла в обеспечении безопасности, повышении боеспособности вооруженных сил (республики – ред.), чтобы жизнь возвращалась в нормальное русло. Прогресс в этих вопросах уже намечается.

– Почему произошел такой всплеск народной любви к России? Очень много российских флагов на центральных площадях и вдоль дорог. Как, на ваш взгляд, на это повлияла российская политика на Ближнем Востоке и на африканском континенте?

– Я провел в Африке 30 лет и могу сказать, что к России всегда относились хорошо. Здесь не было негативного восприятия россиян и нашей страны. Я приведу пример. Когда в 1991 году в Буркина-Фасо закрывали посольство, это было воспринято с определенной долей непонимания тогдашним руководством Буркина-Фасо, несмотря на их большую ориентацию на западные страны, в первую очередь, Францию. Показательно, что в ходе церемонии возобновления деятельности нашего представительства в Уагадугу в конце декабря прошлого года буркинийский министр иностранных дел вспоминал эту страницу нашей истории с огромным сожалением.

В Африке много молодежи, порядка 70%. У них появляются новые возможности коммуникации, другие возможности познания мира. Они начинают понимать, что такое хорошо и что такое плохо. Рост самосознания местного населения, видимо, и есть ответ на ваш вопрос. Все больше лидеров африканских стран открыто выступают за искоренение неоколониальных практик во внешней политике бывших метрополий.

– Вы неоднократно затрагивали тему безопасности Буркина-Фасо. Я здесь нахожусь уже три недели и тоже почувствовал, что эта проблема буквально витает в воздухе. Я хотел поехать в национальный парк, но мне не советовали появляться там без охраны. Даже привели пример испанских журналистов, которые здесь погибли в 2021 году. Как вы лично оцениваете обстановку в плане безопасности в Буркина-Фасо?

– В моей практике бывало и хуже. Я работал в Чаде несколько лет. Ночью там слышались перестрелки в городе. Но при этом мы жили и работали. После сентябрьских событий 2022 года (смена власти в республике – ред.), мне кажется, что обстановка стала оздоравливаться. Так говорят местные жители. Некоторые СМИ стараются дискредитировать президента Траоре (на данный момент президент переходного периода Буркина-Фасо Ибрагим Траоре – ред). Материал подается так, что якобы в стране ситуация ухудшается, что без поддержки прежних партнеров нынешние власти не справляются. Это, конечно, не соответствует действительности. У людей пропадает чувство страха, подозрительности. Но на севере, западе и в центре страны много еще предстоит сделать. В вопросах наведения порядка в стране Траоре опирается на новых партнеров, которым он доверяет, развивая сотрудничество на основе имеющихся соглашений.

– Мали, Буркина-Фасо и Нигер прорабатывают сейчас пути создания конфедерации. Как в этом вопросе может помочь Российская Федерация?

– Альянс трех государств создан недавно, но пытается уже смело заявить о себе среди африканского сообщества. Что касается изменения политической конфигурации в регионе, Мавритания вышла из ЭКОВАС (Экономическое сообщество западноафриканских государств – ред.) без лишней шумихи. Сейчас сразу три страны заявили о своем выходе из ЭКОВАС, это вызвало определенное напряжение в регионе. Здесь не должно быть разжигания каких-то конфликтов между двумя объединениями.

– Одно из важнейших направлений сотрудничества –обучение студентов в Российской Федерации. Как, на ваш взгляд, может развиваться это направление?

– Подготовка кадров всегда была приоритетом в наших связях. Если говорить о Буркина-Фасо, то в годы Советского Союза, я могу ошибаться, давали порядка 200-300 стипендий в год. Сейчас мы даем 10 стипендий, при том что количество стипендий было увеличено в пять раз за последние два года. Основная проблема состоит в том, что малоимущие семьи не могут себе позволить оплатить билеты на учебу для своих детей, а то желающих в разы было бы больше. Здесь открылся негосударственный "Русский дом", где будут обучать русскому языку. Большое внимание надо уделять профессионально-техническому образованию. Это то, что нужно буркинийцам. Если будет развиваться перерабатывающая промышленность, им нужны будут грамотные специалисты. Я считаю, что мы можем это сотрудничество развивать, и на этом надо концентрировать внимание. Наблюдаем, как западные страны ринулись оказывать содействие Африке в плане профессионально-технического образования, и на это выделяются значительные ресурсы.

– Здесь есть ассоциация выпускников. Может, стоит проработать какие-то инициативы, связанные с поддержкой этой ассоциации? Потому что я знаю нескольких людей, которые заинтересованы в том, чтобы как-то начать работать с Буркина-Фасо, но им не на кого здесь опереться.

– Наши выпускники – это та опора, которая может помочь с продвижением нашего бизнеса. Нынешний посол Буркина-Фасо в России господин Тапсоба – известный гидролог здесь, общественный и политический деятель. В ассоциации есть инженеры, есть специалисты по сельскому хозяйству. Показателем того, что ассоциация живет, явилась организация в июне 2023 года съезда выпускников в Уагадугу. Организаторы также пригласили выпускников из ряда соседних стран. Это было очень крупное событие, и я в нем участвовал. Среди почетных гостей мероприятия следует назвать Ларису Николаевну Зеленцову, которая возглавляет неправительственную организацию стратегических инициатив BRICS. По итогам форума участники составили свое видение развития сотрудничества в области образования с Россией, выводы должны были быть переданы российской стороне. Так что ассоциация выпускников – это достаточно сильная опора. Ее члены владеют русским языком, супруги многих из них являются российскими гражданками, которые объединились в ассоциацию соотечественниц. И здесь они дружно живут, потому что внутренняя ситуация остается достаточно тяжелой.

Буркина-Фасо. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 29 февраля 2024 > № 4599576 Алексей Салтыков

На зерновом форуме в Белокурихе обсудят перспективы алтайских аграриев

Сергей Зюзин (Барнаул)

Сегодня в Белокурихе началась XVII Зимняя зерновая конференция, проводимая при поддержке правительства Алтайского края и Министерства сельского хозяйства РФ. Как всегда, на крупнейшем зерновом форуме Сибири обсуждается широкий круг тем - от макроэкономики до отдельных вопросов зернового рынка. Ведущие эксперты страны подведут итоги года, представят свое видение состояния российского и мирового рынков, поделятся прогнозами цен на зерно в предстоящем аграрном сезоне.

Россия идет на новый рекорд экспорта зерна. Об этом заявил руководитель направления анализа аграрных рынков "Русагротранса" Игорь Павенский. По его прогнозу, до конца сельскохозяйственного года на внешние рынки будет поставлено 66,7 миллиона тонн. Если приплюсовать зернобобовые (3,46 миллиона) и муку (1,6 миллиона), то общий показатель вырастет до 71,8 миллиона тонн. Экспорт пшеницы в этом сезоне оценивается в 52,5 миллиона тонн.

Также Игорь Павенский прогнозирует, что увеличатся отгрузки ячменя (с 5,6 миллиона тонн до 7,2), кукурузы (с 6 до 6,2 миллиона) и зернобобовых (с 2,08 миллиона тонн до 3,46). С начала сезона по январь 2024 года доля российской пшеницы составила 70-90 процентов импорта в Турцию, Египет, Бангладеш, Пакистан и Кению.

При этом рост экспорта выявил слабые места в логистике. Как отмечает гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько, проблемы начались еще в прошлом сезоне, когда выяснилось, что руководство причерноморских терминалов, столкнувшись с огромными объемами пшеницы, не хочет отгружать другие культуры. В нынешнем сезоне ситуация повторилась - ячменю крайне сложно найти место в море пшеницы.

- Сейчас по сути только в один из пяти терминалов время от времени попадает ячмень. С кукурузой все тоже сложно, - утверждает гендиректор ИКАР.

Непростая ситуация с Китаем, где случился неурожай пшеницы, к тому же она низкого качества. Однако китайцы покупают большие пшеницы во Франции и США, но не в России.

- Сдерживающим фактором для крупных поставок является дорогая логистика вкупе с фитосанитарными требованиями. В КНР боятся ряда карантинных растений и болезней, присущих нашей озимой пшенице, а яровую из Сибири далеко везти. Для постоянных поставок яровой пшеницы через Черное море нужно "пробивать" специальные каналы от поля до элеватора и от вагона до экспортного терминала, но сделать это крайне проблематично. В то же время Китай в этом году бьет рекорды по закупкам на российском рынке гороха и сибирского ячменя. Поднебесная в этом сезоне стала крупнейшим импортером российского гороха, - подчеркнул Дмитрий Рылько.

Морской терминал в порту города Высоцка (Ленинградская область) более двадцати лет использовался только для экспорта угля в Европу и страны АТР. Однако изменение конъюнктуры рынка и выросшие требования к экологии привели к перепрофилированию порта.

Так, 8 сентября 2023-го состоялось официальное открытие обновленного зернового терминала в Высоцке с проектной мощностью четыре миллиона тонн зерна в год. Сегодня это единственный на северо-западе России глубоководный терминал по перевалке зерна.

- Мы не собираемся останавливаться на зерне - в 2025 году планируем открыть мощности по перевалке насыпных пищевых грузов - шротов, жома свекловичного, масличных и зернобобовых культур - с проектной мощностью 3,5 миллиона тонн в год, - сообщил на официальном сайте Зимней зерновой конференции Андрей Гарнухин, член совета директоров международной стивидорной компании. - Основные направления экспорта - Северо-Западная и Западная Африка, страны Латинской Америки, а также Юго-Восточная Азия. Первый теплоход с грузом твердой пшеницы отправился из порта Высоцк в Тунис. Последующие отгрузки были в Алжир и Марокко. Заметно выросли поставки зерновых из России в Латинскую Америку. Если раньше отгружали в среднем около полумиллиона тонн в год, в основном в Бразилию и Мексику, то сейчас можно ожидать около двух миллионов, а перечень стран расширяется за счет Венесуэлы, Перу, Кубы.

Порт Высоцк, по мнению Андрея Гарнухина, открывает сибирским аграриям хорошие возможности для экспорта:

- Исторически железные дороги в нашей стране строились как широтные ходы, поэтому до российской Балтики из Сибири груз доставить проще, чем до черноморских портов. Экспорт угля существенно упал, возможности для перевозки других грузов по железной дороге в нашу сторону расширились, выросла скорость и сократились сроки движения составов. Грузам из южных регионов России гораздо быстрее и проще попасть на черноморские терминалы, в то время как сибирякам приходится ждать свободного окна. Мы же сегодня оказываемся свободными экспортными воротами.

По данным Алтайского филиала ФГБУ "Центр оценки качества зерна", экспорт посевного материала из региона за год вырос в 2,5 раза. В 2023-м аграрии продали в другие страны 7,7 тысячи тонн семян, а годом ранее отгрузки составили три тысячи тонн. У алтайского посевного материала появилось три покупателя за рубежом - Монголия, Казахстан и Беларусь. Белорусы пока заинтересовалась исключительно викой кормовой, впервые за два года закупив 924 тонны семян.

Основной алтайской культурой для выращивания за рубежом ожидаемо стала пшеница. Впервые за два года Монголия закупила 4,8 тысячи тонн семян, а Казахстан - 941 тонну (это меньше прошлогоднего показателя в 1,17 тысячи тонн). Среди прочих культур Монголию заинтересовали алтайские горчица, кукуруза, люцерна, овес, просо, сорго, ячмень и суданская трава. Казахстан же в прошлом году предпочитал еще покупать на Алтае семена гречихи, донника, костреца, проса, рапса и сорго.

Новую посевную кампанию первыми в России начали дагестанские земледельцы. Так, к 15 февраля в республике было вспахано 55,1 тысячи гектаров под яровые культуры. В целом, как заявил директор аналитической компании "ПроЗерно" Владимир Петриченко, посевная в России должна пройти спокойно. По его оценке, площадь сева яровых зерновых составит 29,7 миллиона гектаров. Серьезных факторов риска для посевной Владимир Петриченко пока не видит.

В Алтайском крае озимыми зерновыми минувшей осенью было засеяно около 100 тысяч гектаров. Дождливая погода неблагоприятно сказалась на посевах, растения переросли и не успели достаточно закалиться. Зимние перепады температуры усугубили ситуацию. Специалисты опасаются, что аномальные морозы могут привести к вымерзанию растений.

- Зимой наблюдались то аномально высокие температуры, то аномально низкие. Очень холодно было в начале ноября, второй декаде декабря, в январе и феврале. Пониженный температурный режим и небольшая высота снежного покрова приводят к вымерзанию озимых зерновых. А оттепели и осадки способствуют образованию ледяной корки, которая также негативно влияет на перезимовку. Вероятность того, что озимые выйдут из перезимовки в хорошем состоянии, очень невелика, - заявила начальник отдела агрометеорологии Алтайского ЦГМС Светлана Тарасова.

Как повысить эффективность земледелия на Урале

Евгений Китаев (Челябинская область)

Приближающийся полевой сезон заставляет аграриев задуматься о том, посевам каких культур отдать предпочтение и не ошибиться в выборе, чтобы извлечь максимальную выгоду от продажи выращенного урожая. О прогнозах состояния рынка, определяющего спрос на сельскохозяйственные культуры, корреспонденту "РГ" рассказывает президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский.

Итак, Аркадий Леонидович, какие культуры в этом году могут "выстрелить" и не разочаровать полеводов?

Аркадий Злочевский: Дать абсолютно точный прогноз не сможет никто в силу изменчивости конъюнктуры. Но тенденции на рынке с большой долей вероятности могут подсказать, в какую сторону двигаться. Есть региональная специфика, с которой и нужно начинать. Южный Урал в силу засушливости приспособлен к определенным производственным процессам. Здесь, как и в Оренбуржье, упор стали делать на выращивание твердых сортов пшеницы, и это правильно. Сегодня Челябинская область держит второе место по валовым показателям, но у нее есть перспектива выйти на первое.

Правда, в процесс могут вмешаться регуляторные факторы. Сегодня, к примеру, действует запрет на экспорт твердой пшеницы. Мировое недопроизводство изменило ситуацию, и с лета прошлого года мы вывезли 500 с лишним тысяч тонн твердого зерна на внешний рынок. Такой рост насторожил минсельхоз, поскольку внутреннее потребление, безусловно, в приоритете. Однако у нас оно пока не превышает 100 тысяч тонн: российские изготовители макарон не перешли на выпуск этих изделий исключительно из твердых сортов, мягкие до сих пор тоже активно используются. По идее, такую практику следовало бы прекратить - это сформировало бы и более емкий внутренний рынок.

Какой баланс складывается сегодня? Всего в стране произвели свыше 800 тысяч тонн твердой пшеницы, за рубеж и внутри страны продано около 600. А остальное куда девать? Излишек расхолаживает производство, без гарантированного сбыта никто налегать на эту культуру не захочет. Поэтому полеводы ждут, когда появится дополнительная мотивация. Но Южному Уралу в этом смысле больше повезло. Здесь своя мощная переработка - макароны в регионе в почете.

Какие еще направления растениеводства можно отнести к высокомаржинальным?

Аркадий Злочевский: Огромный потенциал у так называемых нишевых культур, но я бы воздержался от конкретики. Производители, как правило, ориентируются на ситуацию предыдущего года, и это приводит к тому, что наступает перепроизводство той продукции, которая раньше была рентабельна. Цены обваливаются, и от этого все страдают. Вот скажу я сейчас: давайте сеять горох, - и все посеют. А поскольку предложение от этого резко вырастет, останутся в прогаре. Так это работает. Ну да, сейчас горох в цене, это хорошая культура. Мы вдвое увеличили его экспорт, но это не означает, что никакие колебания ему не страшны.

Единственное, что могу сказать: соя и горчица точно будут в плюсе. В Курской области запущен большой завод по переработке сои, и это формирует дополнительный спрос. У нас ведь всегда не хватало внутренних мощностей для этой культуры, теперь ситуация меняется. Мы не будем привязаны к зарубежному потребителю, хотя и на внешних торговых площадках возможны важные для нас подвижки. Бразилия по объемам экспорта сои уже обогнала США и активно продает ее крупнейшему потребителю - Китаю. Мы пока в число первых его поставщиков не входим. Много говорилось о том, что КНР откроет границы нашим сельскохозяйственным товарам и они хлынут туда мощным потоком. Но прогнозы оправдались только частично. Нашу пшеницу, например, сосед к себе не пускает.

Если смотреть на объемы перераспределения пшеничных ресурсов, крупнейшим бенефициаром зерновой сделки, закончившейся летом прошлого года, стала Турция, закупившая шесть миллионов тонн у России, три - у Украины, а вторым бенефициаром стал как раз Китай, который приобрел шесть миллионов тонн, и только у Украины. Нам партнеры открыли свой рынок для риса, которого у нас, по сути, кот наплакал, и кукурузы - ее тоже не очень много.

Что касается сои, идут приграничные поставки по решению местных властей, а не центра. Чтобы заметно нарастить их, нужно решение партии и правительства КНР. Тогда действительно откроются шлюзы для сои не только с Амура, но и с Урала, и это будут колоссальные объемы. Надо лишь дождаться этого момента и, соответственно, работать на его приближение. Соя - одна из перспективных культур, лимитов по ней в ближайшее время не просматривается. Сколько ни произведете, это не обвалит рынок. С горчицей примерно такая же история.

Какие посевы лучше подходят для нашего региона, могут быть местной "фишкой"?

Аркадий Злочевский: Есть один аспект, на который уральцы не обращали внимания, хотя стоит. Условия засушливых климатических зон в первую очередь ориентируют на определенные ниши, куда входит продукция семеноводства. Семенной посадочный материал на "сухих" территориях оказывается лучше, чем в обеспеченных влагой регионах. Да, кто-то говорит, что на Урале нельзя производить семена для средней полосы, но это спорный вопрос. Семена стоят значительно дороже, чем товарное зерно. Они не подвержены экспортной пошлине на внутреннем рынке, поэтому их цена держится на высоком уровне и окупаемость остается хорошей.

Может, устойчивым спросом будут пользоваться и продукты переработки?

Аркадий Злочевский: Действительно, для УрФО есть еще резервы, скажем, мука. Не секрет, что уральцы - вторые после Алтайского края по объему ее выпуска. Экспорт этого продукта в нынешнем сезоне, думаю, дойдет до миллиона тонн. Уже сейчас вывезено 800 тысяч, и для нынешней ситуации это нормально, хотя мировое лидерство в этом сегменте просто обязано принадлежать России. Но нам мешают параметры внутреннего турецкого рынка: там действует перекрестное субсидирование, запрещенное в рамках ВТО, и это сильно осложняет жизнь.

Вся емкость мирового мучного рынка составляет 16 миллионов тонн, из которых шесть миллионов приходится на долю Турции. Но вся экспортная мука этой страны - из российской пшеницы. Там освобождают свои компании от ввозной пошлины на зерно, которая ни много ни мало 130 процентов, на условиях поставки конечной продукции на внешние рынки с коэффициентом 1,28. Если "на пальцах", выглядит так: ввозите беспошлинно 1000 тонн зерна, после помола экспортируете часть полученной муки - 586 тонн. Остаток, 164 тонны, продаете у себя по очень выгодно сложившимся внутренним ценам, и это делает вам всю экономику - зерно-то беспошлинное.

Следовательно, за счет перераспределения средств турецкий производитель может бесконечно опускать цены для внешних покупателей, что и происходит. Как только мы выходим к зарубежным потребителям, конкуренты снижают свой прейскурант и перебивают нас ценой. Я знаю, что против перекрестного субсидирования активно выступают Франция и ряд других стран. Если они добьются успеха, то для Челябинской области откроется безбрежный рынок муки и перерабатывающий кластер, созданный здесь, сможет сыграть важную роль. Это, в свою очередь, позволит нарастить спрос на зерно - на пшеницу, но уже мягких сортов, которая требуется мукомолам.

Нынешняя культура земледелия позволяет уральским крестьянам использовать плюсы климатических особенностей региона?

Аркадий Злочевский: У нас не очень быстро внедряется современная система обработки почвы no-till, которая предусматривает отказ от вспашки с помощью традиционной техники. Поверхность остается в неподвижном состоянии, покрывается измельченными пожнивными остатками - мульчей, что увеличивает органическую массу в верхних слоях. Однако на Урале такая технология практически не используется, хотя для его климатической зоны она особенно полезна, позволяет лучше сохранять влагу в почве.

Неравномерное выпадение осадков в прошлом году сыграло с челябинскими растениеводами злую шутку. Для традиционных систем земледелия критично, когда дожди идут в "неположенное" время. Регион пострадал именно тогда, когда в период уборки ливни вымыли всю клейковину из пшеницы, в результате получился фураж. А с no-till все по-другому: влага, сохраняемая в земле, ускоряет вегетацию растений и, соответственно, можно убирать урожай раньше, до дождей или в перерыве между ними.

Почему тогда аграрии не применяют эту систему?

Аркадий Злочевский: Для перехода на no-till нужны определенные условия, и в этом все дело. Мульча, которая сохраняет почвенную влагу, на поле копится примерно пять лет. Но если нет естественных преград для ветра, он выдувает со стерни солому и сено, и тогда все предыдущие усилия обнуляются. Препятствием же для ветров служат специальные лесополосы. Когда-то в советское время в регионе они были, но сейчас утрачены. И теперь, чтобы количественно и качественно увеличить урожаи, нужно их восстановить. Только для крестьянских хозяйств это неподъемная задача, они не могут позволить себе такие расходы. Значит, нужна специальная программа на государственном или региональном уровне. Это придаст новый импульс земледелию. По мировым данным, использование этой технологии обработки почвы в среднем снижает затраты аграриев на 15 процентов, а экономия, как мы знаем, - вопрос конкурентоспособности. Резервы у полеводства есть. Мы исчерпали далеко не все возможности, и это позволяет надеяться, что аграрный сектор сможет еще прибавить в росте.

Россия. УФО > Агропром > rg.ru, 29 февраля 2024 > № 4595562 Аркадий Злочевский

Невозвратные тарифы в отелях могут ввести в этом году

Евгений Гайва

В России уже в этом году могут ввести невозвратные тарифы при бронировании отелей. Проект закона размещен для общественного обсуждения. В минэкономразвития считают, что новация позволит повысить доступность отдыха. Впрочем, спрос в этом году и так вырос. Дело не в желании туристов сэкономить, а в ожидаемой нехватке мест, считают эксперты.

По проекту гостиницы получат возможность устанавливать как возвратный, так и невозвратный тариф. Туристы смогут выбирать - бронировать ли им номер по возвратному тарифу и обезопасить себя в случае отмены поездки или забронировать по невозвратному тарифу и экономить. В минэкономразвития рассчитывают, что проект будет одобрен и вступит в силу в этом году, пояснили "РГ" в министерстве.

Невозвратный тариф может быть востребован теми, кто бронирует отели накануне поездки, говорит вице-президент Ассоциации туроператоров России Сергей Ромашкин. Но сейчас на рынке доминирует иная тенденция.

Россияне начали бронировать отели заранее, за несколько месяцев до планируемого отдыха.

Продажи летних туров по России в январе и февраля превысили показатели прошлого года на 30%, говорит Ромашкин. При этом стоимость за год выросла примерно на 10-15%.

Точного объяснения такого ажиотажа нет, говорит он. Возможно, туристы решили приобрести туры и забронировать отели и билеты заранее, опасаясь дальнейшего повышения цен. Но есть и другая возможная причина. "Ряд регионов еще в прошлом году столкнулись с дефицитом мест. Например, в регионе Кавказских Минеральных Вод или в Дагестане купить путевки в санатории на лето было невозможно. Это и заставило туристов сильно сместиться в сторону более раннего бронирования", - поясняет эксперт.

По данным сервиса бронирования отелей Ostrovok.ru, к концу февраля этого года туристы совершили на 30% больше бронирований в российских объектах размещения на май-сентябрь 2024 года, чем в аналогичный период в прошлом году.

Самый заметный рост отмечается по направлениям экскурсионного туризма. Так, в Калининграде бронирования идут активнее на 61%, в Москве - на 52%, в Екатеринбурге - на 40%, в Казани - на 37%. Та же тенденция и по направлениям активного отдыха: Владикавказ, Махачкала.

Данные подтверждают и в группе компаний "Слетать.ру". Туры по России в этом году бронируют активнее примерно на 20-30%. В числе самых востребованных направлений закономерно Краснодарский край с приростом в 50%. Также вырос спрос на туры в Крым - на 7%, в Калининградскую и Московскую области- на 3%, в Кавказские Минеральные Воды - на 2%.

Вырос спрос и на авиабилеты. Самым популярным направлением, по данным авиабронирований, в этом году внутри страны стал Сочи, говорит руководитель пресс-службы сервиса для планирования путешествий OneTwoTrip Елена Шелехова. На этот курорт приходится 18,3% авиазаказов. Средняя стоимость забронированного билета в одну сторону составляет 11 тыс. руб. Следом идут Москва, доля которой составляет 15,7% (билет стоит 9 тыс. руб.), и Санкт-Петербург, куда отправятся 8,4% туристов (билет стоит 9,5 тыс. руб.). Также в десятку вошли Калининград, Минеральные Воды, Махачкала, Екатеринбург.

Однако спрос на зарубежные направления вырос еще больше. По данным "Слетать.ру", количество бронирований туров с заездами с мая по сентябрь включительно в этом году в 4,7 раза превосходит аналогичные показатели прошлого года. В лидерах Турция, на которую приходится 16% от общего объема продаж. Также, по данным агрегаторов, популярны Абхазия, Египет, ОАЭ, Таиланд, Китай, Азербайджан, Армения. Активно бронируют россияне авиабилеты и во Францию, Японию.

Спрос на зарубежные туры вырос в разы, подтверждает представить туроператора Fun&Sun. Например, туры в Таиланд в этом году раскупают в 2,5 раза лучше, чем в прошлом, спрос на Шри-Ланку вырос больше, чем в два раза. Также больше, чем в два раза, выросли продажи Турции. В этом случае продажи стимулируют цены. Стоимость летних туров в Турцию сейчас на 10% ниже, чем годом ранее, отмечает представитель туротрасли. Средняя глубина бронирования в этом году увеличилась на 10%. Сейчас россияне бронируют путешествия уже за пять месяцев.

Макрон случайно раскрыл дальнейшие планы Запада в отношении украинского конфликта

Иван Сысоев

У США нет намерений отправлять свои войска на территорию Украины. Таким образом в Белом доме отреагировали на слова президента Франции Эмманюэля Макрона о том, что этот вопрос сейчас обсуждается западными странами. В Вашингтоне подчеркнули, что аналогичной позиции придерживаются и в НАТО. Заявление американцев, казалось бы, подвело черту под чередой очень схожих коммюнике, выпущенных Берлином, Лондоном, Римом, Мадридом, Будапештом и Варшавой. Все они открестились от заявлений Макрона, подчеркнув, что никакие войска на Украину они отправлять не собираются, и вообще в Париже на этой неделе этот вопрос "не обсуждался". Но стоит ли верить западным столицам, так рьяно отрицающим свое участие в украинском конфликте? Слова Макрона, произнесенные после встречи в Париже, звучат однозначно: "Ничего нельзя исключать, мы сделаем все, чтобы не дать России победить". То, что сказанное Макроном не пустой звук, подтверждается позицией Литвы, глава МИДа которой заявил, что инициатива французского лидера по меньшей мере "требует внимания".

А действовать Западу нужно "смело и нестандартно". Лидерам западных стран, которые наперебой сегодня кричат, что "ни один сапог их солдат не ступит на украинскую землю", уж точно не стоит верить. Два года те же самые люди кричали о том, что ни одного танка "Леопард" или "Абрамс" на Украине не будет, ведь нельзя допустить, чтобы на экранах телевизора появилась горящая западная техника. В итоге и танки оказались на Украине, и дальнобойная артиллерия, и ракеты, на подходе самолеты F-16, хотя раньше они "не стояли на повестке", "не обсуждались" и "не рассматривались".

Стоит обратить внимание на позицию ряда влиятельных экспертов, которых слова Макрона ничуть не удивили, к ним они оказались готовы. Бывший помощник генсека НАТО Камиль Гран считает, что "ставки настолько высоки, что нельзя исключать возможность" отправки натовских солдат на Украину. Многие аналитики считают, что Макрон говорил об увеличении численности на Украине различных спецподразделений. Тем более что в незалежной они и так находятся. Британский эксперт Эдвард Лукас, ссылаясь на свои источники, говорит о том, что оперативники Особой воздушной службы (SAS) охраняли Владимира Зеленского в Киеве в 2022 году, а спецназ Особой лодочной службы (SBS) обеспечивал переправу ВСУ через Днепр летом 2023 года. "Можно легко представить, что британские, американские, польские и прибалтийские спецназовцы уже действуют в Украине и даже на территориях, контролируемых Россией", - отметил он. Бывший заместитель помощника генсека НАТО Джэми Ши уверен в том же: "Без сомнения, западный спецназ присутствует на Украине, он обеспечивает подготовку украинских подразделений и помогает в планировании диверсионных операций". О наличии западных военных на службе Киева пишут The Washington Post и Financial Times, а также немецкая Bild.

Агентство AFP утверждает, что вопрос об отправке натовских войск на Украину стоит в повестке дня уже несколько недель, причем в США "довольно благосклонно отнеслись к этому предложению". А быстрая и скоординированная реакция европейских лидеров, последовавшая после слов Макрона, демонстрирует, что он, судя по всему, вольно или невольно раньше времени раскрыл планы Запада.

Комментируя ситуацию, официальный представитель МИД России Мария Захарова указала, что "ничего нового Макрон не сказал". "Ни для кого не секрет, что военнослужащие целого ряда стран НАТО давно уже находятся на Украине и активно помогают ВСУ", - подчеркнула она. В Пекине, отреагировав на возможность отправки войск НАТО на Украину, призвали все стороны конфликта "создать условия для ослабления напряженности". Официальный представитель МИД КНР Мао Нин указала на важность достижения консенсуса и содействия прекращению огня и боевых действий.

Николя Миркович, Французский политолог, президент ассоциации "Запад - Восток":

- Действительно, Макрон не исключает развития событий, которое он озвучил на парижской конференции, посвященной помощи Киеву. Правда, премьер Нидерландов Марк Рютте его поправил - мол, подобная перспектива (по отправке военнослужащих на Украину. - От ред.) в планах западных стран пока не фигурирует. Сейчас многие задаются вопросом о том, от чьего имени Макрон сделал свое заявление.

И вот что я скажу. Не надо быть наивным: наши военные уже находятся на украинской территории. В частности, французские летающие радары ведут разведку над Черным морем и передают информацию украинской армии. Более того, когда Киеву поставляются самоходные артиллерийские установки Caesar, а это сложное оружие, то украинцев обучают французы. Понятно, что отправка солдат для участия в боевых действиях с риском для их жизни - это совсем другое дело. Так что слова Макрона - зловещие, внушающие серьезную тревогу.

Сейчас в соцсетях люди спрашивают: что все это значит? Пишут о большой опасности таких высказываний, способных лишь усугубить и без того тяжелую ситуацию на Украине, втянуть Францию в войну, которая может привести к мировой катастрофе. Знаете, французская молодежь вступает в ряды вооруженных сил для того, чтобы защищать нашу страну, ее интересы. Думается, сейчас наши военные задаются вопросом: а надо было ли это делать, когда возникает риск оказаться на воюющей Украине? Мне кажется, что наших солдат совсем не радует перспектива оказаться в качестве вероятных защитников Зеленского и его клики.

Замечу также, для того, чтобы официально направить войска на Украину, следует сначала объявить войну России, чего нет и, надеюсь, никогда не будет. Ведь народ Франции против такой перспективы. Никто не хочет класть свои жизни за Киев. Даже доморощенные украинофилы этого не хотят. Они себя хорошо чувствуют на телевизионных площадках, охаивая Россию, но явно против того, чтобы оказаться в траншеях на передовой.

Зачем все это надо Макрону, положение которого и без того весьма шаткое? Ведь у него огромные проблемы с фермерами. Предстоящие летом европейские выборы с большой вероятностью станут еще одним ударом по его имиджу. В самом начале 2022 года он примеривал на себя роль переговорщика, то и дело совершал визиты в Москву, но потерпел фиаско. После же сменил амплуа. Сделал ставку на силовое решение: перевод страны на военные рельсы, дополнительные ассигнования для оборонной промышленности, поставку вооружений и прочей помощи Киеву. В этом году она составила три с лишним миллиарда евро, что почти в полтора раза больше, чем в прошлом. Как показала конференция в Париже, он по-прежнему стремится стать шефом Евросоюза, который, замечу, полностью находится под пятой США. Макрону хочется быть главным европейским собеседником Джо Байдена в военных делах, хотя сам он и дня не служил в армии. И не имеет своих детей. Но другими, как видим, готов пожертвовать в войне, которая была спровоцирована американцами. Идеальный вассал.

Повторюсь: французы крайне отрицательно ко всему этому относятся. Какие бы ни были у них политические убеждения. И левые, и правые. Даже те, кто симпатизируют нынешней Украине, отнюдь не собираются класть за нее свои головы. И вот что меня поражает. В ЕС никто, кроме, пожалуй, венгра Виктора Орбана и словака Роберта Фицо, и словом не обмолвился о мире, поиске путей к нему. Дело в том, что Евросоюзом управляет каста атлантистов, которые соревнуются между собой в исключительно воинственных речах, не отдавая себе отчет в том, что ставят под удар свои народы.

Подготовил Вячеслав Прокофьев, Париж

В иностранных армиях

США

Флоту не хватает крылатых ракет

Расход дозвуковых крылатых ракет «Томагавк», которые ВМС США используют для поражения целей на территории Йемена, превосходит возможности американской промышленности по их выпуску. С 11 января корабли ВМС США применяют ракеты этого типа для нанесения ударов по военным объектам хуситов. Только в первый день операции было израсходовано более 80 крылатых ракет для поражения 30 целей на территории Йемена. Американский журнал The National Interest в связи с этим отмечает, что 55 ракет «Томагавк», полученных Пентагоном от промышленности в прошлом году, составляют лишь 68 процентов боеприпасов, которые были израсходованы лишь за один день. По данным издания, за последние 10 лет ВМС США закупили 1234 ракеты «Томагавк». Учитывая, что в состав американского флота входит свыше 140 носителей этих ракет, на каждый корабль приходится примерно восемь новых ракет. «Даже если бы военно-морской флот захотел закупить больше ракет, неясно, сможет ли промышленность удовлетворить спрос», — отмечает журнал.

Предстоит глобальное учение LSGE 24

США совместно с союзниками проведут крупномасштабное глобальное учение LSGE 24 (Large Scale Global Exercise 2024), которое пройдёт в различных регионах планеты с февраля по июнь. По словам представителя Пентагона Сабрины Сингх, «эти мероприятия подчеркнут мощные возможности Америки наряду с союзниками, партнёрами». Большинство из мероприятий боевой и оперативной подготовки запланированы в зоне ответственности Европейского командования вооружённых сил США (EUCOM). Сингх отметила, что LSGE 24 дополнит крупнейшее с 1988 года учение НАТО Steadfast Defender 2024, которое началось 22 января и продлится до 31 мая. Со своей стороны EUCOM сообщило, что мероприятия, связанные с LSGE 24, будут включать в себя такие учения, как Аllied Spirit, Trojan Footprint, Nordic Response, Arctic Shock, Saber Strike, Immediate Response, Swift Response, Astral Knight и BALTOPS.

В Киеве продолжают воровать

Факты коррупции были зафиксированы при проведении проверок поставляемой Соединёнными Штатами помощи Украине. Об этом сообщается в докладе генерального инспектора Пентагона. Как отмечается в документе, с февраля 2022 года было инициировано 57 расследований дел о коррупции, из которых 14 были завершены, а 43 остаются открытыми. «Завершённые расследования привели к 7 арестам, 13 уголовным обвинениям, 2 приговорам и 11 отстранениям от деятельности», – указано в тексте. Ведущиеся расследования в основном касаются мошенничества с грантами и закупками, коррупции и хищений. Кроме того, как было установлено в ходе инспекции, представители США на Украине в ограниченном порядке отслеживали судьбу переданных Киеву вооружений. «Аудит и проверка аппарата генерального инспектора и партнёрских ведомств показали, <…> что посольство США в Киеве проводило ограниченный очный первичный мониторинг конечного использования [вооружений] на Украине», – говорится в документе. Также выяснилось, что размещённое в Европе американское оружие «плохо обслуживается и не полностью функционально», а инвентаризация «чувствительных» вооружений проводится непоследовательно. Аппарат генерального инспектора министерства обороны США ранее указал, что Пентагон не смог «полностью выполнить требования по контролю за конечным использованием поставок оборонной продукции на Украину». Согласно его оценкам, по состоянию на июнь 2023 года не была проведена в срок инвентаризация военного оборудования, предназначенного для Киева, на сумму более одного миллиарда долларов. Власти США не сумели должным образом обеспечить подотчётность примерно 40 тысяч единиц вооружений.

Турция

Укрепляют флот

На церемонии на судостроительном предприятии в Ялове на азиатском побережье Мраморного моря состоялся официальный ввод в состав ВМС четырёх плавсредств национальной турецкой постройки, включая головной фрегат F 515 Istanbul. Кроме того, в состав турецкого флота были введены корабль комплексного снабжения, морской танкер и безэкипажный катер. На церемонии присутствовал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Фрегат Istanbul имеет четыре четырёхконтейнерные пусковые установки турецких противокорабельных ракет Atmaca, 16-зарядную пусковую установку для зенитных ракет типа Hisar и вертолёт S-70B Seahawk.

Евросоюз

Разработана стратегия оборонной промышленности

Еврокомиссия (ЕК) представит в марте стратегию оборонной промышленности Евросоюза, которая включает рост военного производства. «Примерно через три недели Еврокомиссия представит стратегию военной промышленности. Мы должны тратить больше – и мы это делаем, рост производства с прошлого года составляет 20 процентов и будет больше», – сообщила председатель ЕК Урсула фон дер Ляйен, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. По её словам, Евросоюзу требуется, во-первых, «тратить умнее», во-вторых, осуществлять больше совместных закупок, в-третьих, предпочтение будет отдано заказам на европейские предприятия, в-четвёртых, следует использовать опыт боевых действий на Украине.

Польша

РЛС поместят на аэростаты

Госдепартамент США одобрил возможную продажу Польше «аэростатных систем радиолокационной разведки воздушного пространства и поверхности» на общую сумму 1,2 миллиарда долларов». Войско Польское намерено использовать четыре аэростатные системы радиолокационной разведки ASRR, которые будут действовать с высоты четыре километра «в качестве воздушной системы раннего предупреждения для защиты от региональных угроз». Они призваны существенно повысить разведывательные возможности без постоянного использования самолётов, а также обеспечить обнаружение низколетящих целей с больших расстояний. Первые аэростаты будут построены в течение 14 месяцев с момента подписания контракта. Дальность обнаружения составит порядка 400 километров. Аэростатные системы, приобретаемые по программе «Барбара», поступят на вооружение аэростатного батальона, который ещё предстоит сформировать.

Франция

Военные расходы растут

Франция в 2024 году достигнет установленной Североатлантическим альянсом перед странами-членами цели выделять два процента ВВП на военные нужды. Об этом заявил министр вооружённых сил республики Себастьен Лекорню. В конечном итоге военный бюджет Франции составит 69 миллиардов евро, отметил он. По его словам, «самое главное – это не столько достичь этих двух процентов ВВП, сколько добиться того, чтобы это принесло пользу в военной сфере».

Кара-Мурза

Писатель и обществовед

Владимир Винников

Более шести десятков увидевших свет в постсоветскую эпоху и по большей части уже неоднократно переизданных книг, на обложках которых Сергей Георгиевич Кара-Мурза (р. 23 января 1939 г.) указан как автор или соавтор, — вовсе не тот случай, когда количество переходит в качество. Качество, обусловленное в том числе хорошей советской научной школой, там присутствует изначально: "Манипуляция сознанием", "Советская цивилизация", "Белая книга. Экономические реформы в России 1991–2001", "Потерянный разум", "Демонтаж народа", "Нациестроительство в современной России" — только самые известные, самые "резонансные" из этих книг. В каждой — богатый фактологический материал, доказательные выводы из него и соответствующие прогнозы (по классической схеме "анализ — синтез — прогноз"). Да, многие из прогнозов Сергея Георгиевича, к счастью, не сбылись, но в том числе и потому, что к этим предстоящим угрозам своевременно было привлечено должное внимание и для их предупреждения предприняты необходимые меры. В особенности это касается проблем нашей национальной инфраструктуры, как социальной, так и экономической. Причём надо понимать, что всё это лишь "видимая часть айсберга". А бóльшая часть результатов работы Сергея Кара-Мурзы — помимо прочих своих регалий, главного научного сотрудника Института социально-политических исследований РАН — оставалась и до сих пор остаётся всё-таки вне публичного информационного поля как по части закрытых разделов, так и по части оказанного автором практически на все страты нашего общества, кроме компрадорской буржуазии и её интеллектуальной "обслуги", влияния.

В 1990–2010-е в либеральных кругах его считали, наряду с Александром Прохановым, одним из главных популяризаторов "советского мифа". И соответственно, одним из главных ниспровергателей мифа о "новой, демократической России" как части глобальной западной, якобы "общечеловеческой", цивилизации — того самого "однополярного мира" Pax Americana с железной пятой "порядка, основанного на правилах". Сергей Кара-Мурза доказывал, что программа встраивания в этот мир со всеми интегрированными в неё рыночными реформами, приватизацией, демократизацией etc. для России является, по сути своей, программой запланированного самоубийства. "Замечательные, великолепные создания — советская школа и наука, советское здравоохранение и советская армия, советское промышленное предприятие с его трудовым коллективом и детским садом и советская колхозная деревня, советское теплоснабжение и Единая энергетическая система. Всё это оболгали и исковеркали. Для уничтожения "империи зла" это было необходимо. Но едва ли не самая главная для нас часть этого злодеяния заключается в том, что молодёжь отвратили от знания о том, как всё это работает. А ведь страшная истина заключается в том, что иных, "антисоветских" больших систем построить уже не удастся… Можно изуродовать РАО ЕЭС или даже уничтожить её, но построить иную, "западного" типа, уже не выйдет", — писал он в книге "Русский коммунизм".

Александр Проханов характеризовал значение работ Сергея Кара-Мурзы следующим образом: "Это тот человек, который исследовал СССР в его самых лучших проявлениях… Своего рода последний могиканин, красная Атлантида. Это ум, который изучил советскую историю не с позиции её ублюдочности, а с позиции её величия и бесконечности". Как справедливо отмечалось в одной из статей, вышедших к 80-летию Сергея Георгиевича: "Фигура Кара-Мурзы в российском обществоведении — рубежная. Рубеж пролегает между прежней, традиционно российской, социологической натурфилософией и действенной, практической, технологической, если угодно, — боевой социологией".

"Если не принять тип русского общежития как нечто полностью своё, то он непереносим. Те, кто оценил, насколько он спасителен во время бедствий, — это одно. А те, кто его не принял и стал поэтому явным или скрытым русофобом и антисоветчиком, — мои экзистенциальные враги", — отмечал Сергей Георгиевич в одном из своих интервью. И это не просто слова, ведь и в жизни другая линия его рода сплошь ушла в либерализм и оппозицию. "Все мы знали о ней (о советской системе. — Авт.) примерно одно и то же — а пути наши расходились". Таковы реалии идейной гражданской войны, когда "брат идёт на брата", и нынешняя СВО на Украине — лишь военно-политический эквивалент её уже на уровне государств и обществ.

Сергей Кара-Мурза посвятил проблеме системных конфликтов такого характера несколько своих книг, в которых пришёл к весьма пессимистичным выводам, в том числе относительно российско-украинского конфликта. Он специально отмечал, что главным его выгодоприобретателем являются внешние силы, прежде всего США, которые используют данный конфликт в качестве эффективного инструмента для решения множества своих международных и внутренних проблем. А создавали его, этот инструмент, через давно, чуть ли не со времён Великой английской революции, отработанные технологии "нацбилдинга". И в данном случае корень "нац-" означает уже не столько "нацию", сколько "нацизм", то есть "нацбилдинг" превращается в "нацибилдинг", а "нациестроительство" становится "нацистроительством". И поскольку милитаризация нынешнего украинского общества является следствием его многолетней нацификации извне, демилитаризация там будет принципиально невозможна без денацификации, а в этом плане идейное сопротивление, всячески поддерживаемое теми же внешними силами, скорее всего, окажется более ожесточённым и длительным, чем сопротивление вооружённое.

Вряд ли когда-нибудь работы Сергея Кара-Мурзы — книги, статьи и интервью — будут изданы как собрание сочинений, прежде всего как раз по причине их боевитости, технологичности и неизбывной злободневности. Но что касается идейного и методологического наполнения — здесь, на мой взгляд, есть повод вспомнить слова Шарля де Голля, некогда сказанные про И.В. Сталина: "Он не ушёл в прошлое, а растворился в будущем". И сегодня практически нет сомнений, что испытание временем творчество Сергея Георгиевича выдержит.

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599233

Проблемы британских банков: наш возможный асимметричный ответ за Украину

Сергей Ануреев

Роль Британии в эскалации на Украине очевидна, и Владимир Путин в интервью Такеру Карлсону подчеркнул, что британский премьер Борис Джонсон отговорил Зеленского от выполнения условий России в марте 2022 года.

Банковская сфера является важнейшей в экономике Британии, и сейчас в этой сфере накопилось множество проблем. Российским лидерам в качестве асимметричного ответа на британские действия на Украине стоит аккуратно продвигать среди дружественных стран тему проблемности британских банков и британских офшоров.

Для этого следует опираться на следующие факты: кризис 2008 года привёл к национализации и докапитализации за счёт государства трёх крупных британских банков, к удвоению госдолга за три года, к жёсткой экономии, рецессии, брекзиту; и сейчас положение британских банковских гигантов сопоставимо с положением в канун 2008 года, а их капитал и прибыль ничтожны на фоне вероятных проблем.

Хотя Банк Англии настаивает на выживаемости крупнейших банков даже при худших макроусловиях по сравнению с 2008-м и 2022 годами, эта выживаемость предполагается за счёт скачка инфляции на 36%, а также индексации зарплат лишь на половину этого скачка, а при выходе ситуации из-под контроля — выплат только британским вкладчикам, доля которых мала в глобальном бизнесе этих банков.

Дружественные России страны, в первую очередь Китай, вполне могут перехватить контроль над частью британских банков или их операций, по примеру перевода операций экс-британского Гонконга в Шанхай.

В 2008 году Британия оказалась с самыми нестабильными банками во всей «Группе двадцати».

Банки по размерам должны быть разумными, и тогда они способствуют росту экономики. 2008 год породил мем «слишком большой, чтобы упасть» (too-big-to-fail), означающий неминуемость господдержки банков во время кризисов. Тогда считалось, что банкротство крупнейших банков породит кризис масштаба Великой депрессии 1929—1933 годов с обвалом ВВП на треть, а потому лучше разово нарастить госдолг на 30—40% ВВП и тем самым избежать системного спада экономики на десятилетие. Аналогичным образом администрация Трампа в 2020 году в ковид за год увеличила госдолг на 20% ВВП, до 85% этого увеличения ушло на поддержку финансового сектора.

Вроде бы после 2008 года ВВП западных стран остаётся на высоком уровне, с рецессией на несколько процентов, вместо обвала на несколько десятков процентов. Однако платой за это стали на десятилетия хронически высокий госдолг, огромные процентные платежи, требующие роста налогов и урезания социальных выплат.

Есть конспирологическая версия, что кризисы 2008-го и 2020 годов устроили именно банкиры, чтобы взять на испуг правительства и получить много денег, заставив обычных граждан платить больше и получать меньше.

В кризис 2008 года Британия была типичной крупной западной страной, но активы крупнейших британских банков были огромны относительно её экономики. Только маленькие офшорные Исландия и Люксембург имели активы банков относительно ВВП больше британских. Так, активы пяти крупнейших британских банков выросли за 2004—2008 годы в 3,2 раза: с 1,5 до 4,2 раз кратно годовому ВВП. Большой банковский сектор считался гордостью и основой британской экономики, её места в международном разделении труда.

Royal Bank of Scotland (RBS, Королевский банк Шотландии) за 2004—2008 годы нарастил активы в 4 раза и стал крупнейшим банком мира. 4-е и 5-е места в мировом рейтинге заняли британские Barclays и HSBC, с активами больше годового ВВП у каждого из этих банков. Объединение банков Lloyds и HBOS, занимавших 6-е и 7-е места, вывело этот банковский гигант на 4-е место с активами кратно годовому ВВП.

Господдержка всем британским банкам в 2008—2010 годах достигла 500 млрд фунтов за два года, масштаба немногим меньше всего госдолга до кризиса и бюджетных расходов за один год. За 2008 год RBS только официально и только за год показал убытки в 40 млрд фунтов (примерно масштаба годовой западной поддержки Украине). Были национализированы RBS и два банка с их объединением в Lloyds, которые затем почти 10 лет управлялись правительством и постепенно передавались новым частным владельцам. HSBC и Barclays получили деньги от правительства в долг без национализации.

Крупнейшие британские банки по-прежнему гордость и основа экономики?

В 2023 году банковский сектор по-прежнему считался гордостью Британии, и в годовом отчёте лондонского Сити и Казначейства (State of the sector: Annual review of UK financial services 2023) много пафоса. Сити сообщает, что в банковском секторе работает 1,1 млн человек, этот сектор произвёл 278 млрд фунтов добавленной стоимости, 12% ВВП, заплатил 100 млрд фунтов налогов. Британский статистический офис добавляет к банкирам ещё 1,3 млн человек в смежных профессиях с суммарной долей банков и смежников в ВВП 25%.

ВВП Британии ориентировочно 2,3 трлн фунтов. Под управлением британских банков находится активов на 11,6 трлн фунтов (на конец 2021 года), кратно 5 ВВП. Балансовые активы только четырёх крупнейших банков составляют 6,1 трлн фунтов, кратно 2,7 ВВП. Для сравнения, вся российская банковская система по активам меньше одного нашего ВВП.

Британские банки выдали 4,4 трлн фунтов международных межбанковских кредитов, занимают по этому показателю 1-е место в мире с долей 15,5%. Британские банки содействовали правительствам и корпорациям в выпуске облигаций, суммарно на 3,2 трлн фунтов в обращении и 1,1 трлн фунтов выпуска за год (также 1-е место в мире). Британия доминирует в мире по внебиржевым деривативам с долей 46% от мирового объёма (деривативы — это нечто типа сделки-пари или договора страховки на случай резких изменений курсов валют, процентных ставок, цен сырьевых товаров, акций). По торговле акциями Лондонская биржа — четвёртая в мире после пан-европейской Euronext, Нью-Йоркской биржи и американской площадки Nasdaq. Британские страховые компании по объему доходов четвёртые в мире с 399 млрд долл в год.

В отличие от 2000-х годов, британские банки теперь не стремятся к мировому первенству по балансовым активам любой ценой. Теперь британцы, впрочем, как и американцы, больше делают упор на комиссионные операции при выпуске ценных бумаг и деривативов, рискуя только доходами и репутацией, но не отвечая за выплаты основных сумм.

На конец 2022 года крупнейший британский банк HSBC занимал 8-е место в мировом рейтинге банков по активам, Barclays — 18-е место, Lloyds — 33-е место, NatWest — 40-е место. Для сравнения, российский Сбер занимал в 2022 году 59-е место в глобальном рейтинге, при сопоставимых ВВП наших стран.

В двадцатых числах февраля 2024 года крупнейшие британские банки опубликовали свои отчёты за 2023 год. HSBC отчитался о 3 трлн фунтов активов, 0,2 трлн фунтов капитала, 66 млрд фунтов доходов и 25 млрд фунтов прибыли. Прибыль на активы меньше 1%, капитал относительно активов 6% (другими словами, достаточность капитала 6%).

Следует пояснить смысл рентабельности активов и достаточности капитала на примере этого банка. Если проблемы в активах на 1%, то обнуляются прибыль и дивиденды и грустят акционеры, если же проблемы в активах 6% и более, то обнуляется капитал, и акционеры теряют всё, а начинают грустить клиенты и кредиторы такого банка. Так было в 2008 году, когда внезапные проблемы в активах больше 6­—7% от их балансовой величины привели к обнулению капитала и национализации трёх из пяти крупнейших британских банков, поскольку их активы были раздуты относительно капитала и оценены слишком оптимистично.

Barclays за 2023 год показал активы 1,5 трлн фунтов, капитал 72 млрд фунтов, доходы 25 млрд фунтов и прибыль 5 млрд фунтов, рентабельность активов 0,3% и достаточность капитала 5%. Lloyds показал активы 0,9 трлн фунтов, капитал 47 млрд фунтов, доходы 35 млрд фунтов и прибыль 6 млрд фунтов, рентабельность активов 0,6% и достаточность капитала 4%. NatWest показал активы 0,7 трлн фунтов, капитал 37 млрд фунтов, доходы 15 млрд фунтов и прибыль 4 млрд фунтов, рентабельность активов 0,6% и достаточность капитала 5%.

Для сравнения, Сбербанк с активами 0,4 трлн в пересчёте на фунты, то есть зримо меньше крупнейших британских банков, заработал в 2023 году прибыли в половину прибыли крупнейшего британского банка или как суммарно три других крупных британских банка.

Относительно 2008 года суммарные размеры активов крупнейших банков почти не поменялись, поменялся только порядок банков в рейтинге, а крупнейший некогда RBS после национализации сильно сдулся в размерах и стал частью NatWest.

Успокоительные заверения британского банковского регулятора

Зачем столь много нудных цифр про банки, особенно для широкого читателя? Чтобы наглядно показать огромный масштаб каждого из банков и одновременно малость их капитала и прибыли.

Зная малость своих капиталов, банки приукрашивают достаточность капитала за счёт признания безрисковыми гособлигаций крупных западных стран, межбанковских кредитов крупным банкам и облигаций крупных корпораций. С рисками признаются только примерно 30—40% всех активов, и так достаточность капиталов увеличивается до 14—15%. Перед кризисом 2008 года многие подобные активы также ошибочно считались безрисковыми, а возврат их оценок к реальности быстро обнулял капиталы банков.

Вряд ли правильно сейчас считать безрисковыми гособлигации Британии или США, у которых госдолг и бюджетный дефицит теперь в разы больше уровня 2008 года, и нет политической воли хотя бы немного их сократить. Вряд ли можно считать безрисковыми межбанковские кредиты крупным банкам, которые напрямую зависят от якобы безрисковых гособлигаций.

Это не конспирологические выпады против банков, а вполне распространённые среди опытных банкиров и их клиентов настроения. Для успокоения публики Банк Англии опубликовал в середине 2023 года результаты стресс-тестов крупных банков, утверждая, что даже при повторении кризиса 2008 года банки неплохо справятся: достаточность капитала британских банков в среднем снижается всего-то с 5,3% до 3,3%.

Итак, в теоретической катастрофе стресс-теста уровня чуть глубже 2008 года британский ВВП сокращается на 5%, безработица удваивается до 8,5%, цены на жилую недвижимость падают на 31%, на коммерческую недвижимость и акции — на 45%. Крупнейшие страны и глобальные рынки испытывают сопоставимые стрессы. Инфляция в первые три года скачет до 11—17% и совокупно за 5 лет до 36%, ключевые ставки растут до 6,5%.

В стресс-тесте закрадывается противоречие между десятками процентов падения стоимости многих типов активов и 5% их обесценения на балансах банков. Логика Банка Англии в том, что вероятный кризис будет сопровождаться не дефляцией, как после 2008-го или 1929 годов, а большой инфляцией, которая за несколько лет «подопрёт» номинальную платёжеспособность заёмщиков и цены активов.

Якобы проценты по депозитам останутся низкими и позволят банкам увеличить процентную маржу c 2,5% до 3,5%. Банковские работники и поставщики услуг для банков согласятся на рост зарплат и тарифов на 18% (в половину инфляции, равной 36%). Это позволит банкам оставаться прибыльными и за пять лет сформировать дополнительные резервы под потери по кредитам в размере 4,7% или 125 млрд фунтов.

Следует ещё раз подчеркнуть, что декларируется достаточность дополнительных резервов в 125 млрд фунтов при активах более 6 трлн фунтов и падении рыночных цен многих видов активов на десятки процентов.

Очередная перекладка проблем банков на правительства?

Для сравнения, за 2023 год британские госдолг, доходы и дефицит бюджета составляют около 2,6 трлн фунтов, 1,1 трлн фунтов и 130 млрд фунтов соответственно. В 2007 году бюджетный дефицит был всего 1% ВВП и госдолг 35% ВВП, а в 2023 году внушительные 5% и 92% ВВП. Британскому правительству теперь будет сложнее занять деньги на поддержку банков масштаба 2008 года, при том, что по итогам 2023 года британское правительство декларирует успешное преодоление энергетического кризиса и кризиса скачка стоимости жизни (cost of living crisis) с ростом ВВП на целых 0,1%. О жёстких реалиях этого кризиса для рядовых британцев «Завтра» писала в статье «Экономика Британии слабее российской, британцы потеряли треть благосостояния»

Удивительно предположение Банка Англии, что при инфляции за пять лет 36% с пиком за год 17% вкладчики останутся со ставками до 4% и не пойдут изымать деньги в поисках более защищённых от инфляции активов. Вроде бы в отчёте по стресс-тестированию намекается на наличие у банков 1,4 трлн фунтов гособлигаций крупных западных стран, чего хватит на отток примерно пятой части клиентов.

Однако отчёт по стресс-тестам с якобы хорошими результатами для банковского сектора никак не учитывает проблемы бюджетного сектора. Огромный госдолг точно ли удастся рефинансировать под 6% при вдвое-втрое большей инфляции в течение трёх лет? Не просто рефинансировать имеющийся, а с возможностью выдать банкам до 1,4 трлн фунтов из гособлигаций, да ещё поддерживать возросший бюджетный дефицит.

Если банковские работники с самыми высокими в Британии зарплатами согласятся на падение реальных доходов на 18% при инфляции 36%, то согласятся ли на это многие миллионы рядовых бюджетников? Скорее всего, Британию ждёт ещё бо́льшая волна забастовок и индексаций бюджетных выплат, с ростом бюджетного дефицита с текущих значимых 5% ВВП до ещё более впечатляющих размеров.

Получается, что британский банковский сектор в очередной раз переложит свои проблемы на бюджетный сектор и рядовых британцев. Пусть не в виде прямой огромной поддержки за счёт скачка нового госдолга, как в 2008 году, а в виде выдачи больших денег из гособлигаций текущего долга. Точнее, за счёт инфлирования проблем банков, со скачком бюджетных расходов на индексации зарплаты рядовым британцам, а значит, очередным скачком бюджетного дефицита и госдолга.

На случай, если среди читателей отчёта по стресс-тесту найдётся изрядное число не поверивших в сочетание таких допущений и результатов, есть «успокоение» в виде раздельчика, что денег точно хватит британским вкладчикам. Крупнейшие британские банки существенную часть своей деятельности ведут через дочерние банки за рубежом, и чем больше банк, тем больше доля именно зарубежной деятельности. Более того, в годовых отчётах 2023 года теперь указываются величины чисто британского бизнеса.

Так, у крупнейшего HSBC защищённых страхованием британских вкладчиков всего на 90 млрд фунтов при глобальных активах 3 трлн фунтов. Не это ли категорический намёк на то, что в случае серьёзного экономического катаклизма британское правительство поможет только своим вкладчикам на эти 90 млрд фунтов?

Где теперь некогда крупнейший в мире в 2008 году Royal Bank of Scotland? Сколько центов на доллар обязательств получили незащищённые страхованием вкладов кредиторы аналогичного американского рухнувшего гиганта Lehman Brothers?

Кстати, аудиторские заключения по отчётности банков за 2023 год стали невероятно длинными, под 10 страниц мелким шрифтом, хотя ещё пятнадцать лет назад были по полторы страницы. Чтобы убедить клиентов и инвесторов в надёжности информации и самих банков? Или запутать их многочисленными оговорками и отвести будущие претензии от самих аудиторов?

Что может послужить толчком к падению британских банков?

В 2008 году британский банковский кризис начался со слухов, набега вкладчиков на один из средних банков, а также обнуления официальной прибыли крупнейшего банка. Остановлен кризис был господдержкой в 500 млрд фунтов и удвоением госдолга. В 1995 году обанкротился один из крупнейших британских банков Baring, а триггером банкротства стали убытки в размере всего-то 1,3 млрд долл., сделанные трейдером Ником Лисоном в сингапурской «дочке» этого банка. В 1976 году, после нефтяного шока и скачка инфляции, близкого по масштабу к указанному выше в стресс-тесте, британское правительство остановилось в шаге от дефолта, заручившись поддержкой МВФ.

Россия вряд ли сейчас сможет самостоятельно повлиять на британские банки, поскольку западные санкции изолируют нас. Хотя, быть может, заморозка огромных российских государственных активов и попытки найти частные российские деньги новыми пакетами санкций на самом деле нужны крупнейшим западным банкам для защиты от набега клиентов? Ведь российским клиентам прямо указали на невозможность получить обратно свои деньги, а клиентам из других стран на это указывают негласно, угрожая вторичными санкциями?

Вполне возможна также «внутривидовая борьба» среди самих западных стран. Как известно, США для спасения собственной экономики и финансовой системы пошли на создание проблем для Германии путём антироссийских санкций, чтобы перевести на свой континент изрядную часть немецкой промышленности, а также увеличить объёмы и цены поставок в Германию американских нефти и газа. Что, если по аналогии с немецкой промышленностью американским банкирам придёт в голову забрать себе изрядную часть первых мест и объёмов финансовых операций лондонского Сити?

Немецкие банки во Франкфурте и отчасти совместно с французскими банкирами в Париже и Брюсселе выращивают свой финансовый центр с претензией на мировое лидерство. Этот центр в виде объединённой системы бирж Eurоnext уже стал мировым лидером по торговле акциями. В 1990-е и 2000-е годы британцы упорно распускали слухи о низкой рентабельности и низкой достаточности капитала у крупнейшего немецкого банка Deutsche Bank, и не пора ли немцам симметрично рассказать про крупнейший британский банк?

К тому же Британия для Германии и Франции остаётся вопиюще нечестным экономическим партнёром. По итогам брекзита и длительных переговоров Британия выторговала себе уникальный статус, когда Северная Ирландия, как часть Соединённого Королевства, де факто осталась в таможенной зоне Евросоюза. Тем самым Британия сильно увеличила своё торговое посредничество между Китаем и Азией с одной стороны, США и Евросоюзом с другой.

Британия со своими заморскими территориями и особыми правовыми формами компаний в Лондонском Сити остаётся крупнейшим офшорным посредником глобальной торговли. Эта «чёрная дыра» мировой экономики не устраивает борющихся с огромным бюджетным дефицитом ЕС и США. Администрация Байдена трудно, но продвигает 15% налог на прибыль глобальных компаний, серьёзно увеличив поступления налога на прибыль в свой бюджет. В этой связи офшоры под британским зонтиком теперь отчасти бесполезны для глобальных корпораций, а офшорные деньги весьма существенны для британского банковского бизнеса.

Своё веское слово против британских банков может сказать Китай. Не потому, что Китай категорически против Британии, а потому, что у Китая есть свой конкурирующий финансовый центр в Шанхае и интересы своих банков. КНР вполне может продолжить торговать через беспошлинную Британию с ЕС и США, играя на таможенных и экономических противоречиях между ними, но через свои банки.

Китай в 1997 году забрал обратно Гонконг, который столетиями был офшорными и банковскими воротами Британии в Азию. Биржевые и банковские операции в Гонконге постепенно упали в разы, перебравшись в Шанхай и отчасти в Сингапур. Может, кто-то помог малоизвестному одиночке Нику Лисону в 1995 году пройти все внутренние системы контроля и похоронить один из крупнейших британских банков?

Индийские банки также рассчитывают на свой рост, может, даже на поглощение прежних колонизаторов. Индийская диаспора в Британии не просто самая большая и богатая, а уже управляет своей бывшей метрополией. Британский премьер-министр Риши Сунак — выходец из Индии и женат на дочери основателя индийского аналога «Майкрософт». Мэр Лондона Садик Хан родился в семье выходцев из Пакистана, ранее бывшего частью британских колониальных владений в Индии. Первый министр Шотландии Хамза Юсаф — также пакистанского происхождения.

Даже если кто-то из других крупных стран просто перехватит контроль над частью британских банков, это уже нанесёт серьёзный урон британской экономике, поскольку финансовая система даёт ей 25% ВВП, а четыре крупнейших банка доминируют в финансовой системе этой страны и платят десятую часть всех британских налогов. Бюджетный и торговый дефициты Британии обострятся без финансовых услуг и налогов таких банков.

Достаточно будет просто перенести из Лондона штаб-квартиру условного HSBC с наиболее существенными операциями и налогами. Этот банк уже примерно три четверти операций проводит в Азии, а акционеры из Гонконга соревнуются с акционерами из Нью-Йорка за блокирующую роль. Вполне найдутся интересные моменты в операциях и других крупнейших британских банков с их географией деятельности и акционерами.

В рамках короткой газетной статьи трудно описать всю «кухню» британских банков, их слабые места и их пагубную роль для многих стран. Это вполне может сделать за несколько месяцев небольшой коллектив аналитиков одного из крупнейших российских банков или группа учёных одного из ведущих экономических университетов. В отчётности крупнейших британских банков, в документах британского регулятора, даже в документах МВФ найдётся совсем не одна «ложка дёгтя».

Автор — доктор экономических наук, профессор кафедры общественных финансов Финансового университета

Великобритания. ЦФО. Россия > Финансы, банки. Образование, наука > zavtra.ru, 28 февраля 2024 > № 4599228 Сергей Ануреев

В договоре "Два плюс четыре" 1990 года правительства ГДР и ФРГ подтверждают, что с их земли будет исходить мир

Лукьянов: После 1990-го залогом безопасности в мире считалось единство Германии

Канцлер Германии Олаф Шольц заявил, что его страна не поставит Киеву дальнобойные крылатые ракеты "Таурус" и решение - окончательное. В противном случае есть риск втягивания Германии в войну, ибо немецкие ракеты могут быть использованы против объектов, против которых не должны быть использованы. Грозное оружие не может находиться в руках кого-либо, кроме немецкого военного персонала, который определяет цели.

Это заявление, казалось бы, ставящее все точки над "i", прозвучало в понедельник днем. А в понедельник вечером президент Франции Эмманюэль Макрон, выступая после встречи союзников по Украине, не исключил в перспективе отправки туда контингентов стран НАТО. Причина: "Мы сделаем все возможное, чтобы Россия не смогла выиграть эту войну... Мы убеждены, что поражение России необходимо для безопасности и стабильности в Европе". Шольц на заседании тоже присутствовал. Если связать два высказывания, получится, что "Таурусы" на Украине могут-таки оказаться, но в сопровождении немецких военных.

Макрон, впрочем, известен любовью к красному словцу, а также не выражает общего мнения, тем более мнения Германии, о чем Шольц тут же напомнил. Участники парижских переговоров сообщили, что консенсуса по прямому участию в боевых действиях нет. Правда, двухлетний опыт войны показывает, что европейская позиция постепенно меняется и консенсус, начинавшийся с мер исключительно экономических, все больше смещается в военно-политическую и даже военную сторону.

Шольц считается одним из самых осторожных европейских руководителей. Его с самого начала критиковали за колебания и медлительность с предоставлением Украине оружия. Получился парадокс: Германия на втором месте по военным поставкам Киеву после США (почти 30 миллиардов евро), но ходит чуть ли не в отстающих. Вклад Франции чуть ли не в десять раз меньше, зато позиционирует она себя как лидера проукраинской коалиции. Сказывается национальная политическая традиция.

Сомнения Шольца объяснимы. За Германией тянется особый шлейф. И дело не только в исторической ответственности за события первой половины прошлого века. Именно "немецкий вопрос" был в центре привычного нам европейского (в значительной степени и мирового) устройства - обеих его фаз: после 1945 года и после 1990-го. На первом этапе залогом стабильности и безопасности был раздел Германии, на втором, как считалось, ее единство. В переговоры о германском объединении уходят корни нынешнего кризиса. Решение тогда о допустимости членства "большой" Германии в НАТО проложило дорогу к дальнейшему неограниченному расширению блока. А согласие СССР на принятие немцев в альянс послужило обоснованием, чтобы впредь не принимать во внимания возражения России.

Мотивы советского руководства - тема отдельная, но важно, что модель объединения Германии стала фундаментом, на котором построили конструкцию европейской безопасности конца ХХ - начала XXI века. Общеконтинентальное закрепление она получила в Парижской хартии для новой Европы, принятой в конце 1990 года.

В Совете Федерации прозвучала идея денонсировать тот самый базовый Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (так называемый договор 2+4), подписанный в сентябре 1990 года и ратифицированный Верховным Советом СССР в марте 1991-го. Этот документ, принятый двумя германскими государствами, Советским Союзом, США, Великобританией и Францией, фиксировал появление на карте Европы единой страны, регламентировал ее границы и военный потенциал. Статья 6 гласила, что "право объединенной Германии на участие в союзах со всеми вытекающими из этого правами и обязательствами ... Договором не затрагивается". Иными словами, ограничений нет.

Однако в договоре есть статья 2, согласно которой оба немецких правительства подтверждают, что "с немецкой земли будет исходить только мир", а "действия, могущие и преследующие цель нарушить мир между народами, в особенности подготовка к ведению наступательной войны, являются антиконституционными и наказуемыми... Объединенная Германия никогда не применит оружие, которым она располагает, иначе как в соответствии с ее конституцией и Уставом Организации Объединенных Наций".

Далее можно всласть дебатировать по поводу соответствия тех или иных действий конституции и Уставу ООН, юристы всегда придумают массу толкований. Однако если взять не букву, а дух договоренностей, нет сомнений, что происходящее сейчас выходит далеко за рамки того, что предполагалось в 1990 году.

Обсуждение возможностей денонсации - это, вероятнее всего, пока сигнал, указание на бренность политического сущего. Россия снова напоминает, что ее не устраивает ситуация, сложившаяся после конца холодной войны. И пересмотр должен затрагивать принципиальные основы, а не стартовать с реалий сегодняшнего дня.

Понятно, что, даже если это случится, Германия обратно не разъединится, возвращения к первой холодной войне не будет. Однако существовавший после нее и до последнего времени порядок тоже уже невозможен, а новый будет складываться на других основаниях. Сейчас - время заявления позиций для участия в этом грядущем процессе. В первую очередь они заявляются на поле боя, но также это происходит и в политической баталии.

Макрон не исключил участия сухопутных войск стран Запада в боевых действиях на Украине

Евгений Шестаков

Военнослужащие из европейских стран, в том числе входящих в НАТО, могут отправиться на Украину воевать с русскими, чтобы не допустить победы Москвы. На состоявшейся в Париже встрече "друзей Киева" об этом говорилось недвусмысленно. Хотя, как признают участники мероприятия, консенсуса достичь не удалось. Но очевидно, что политическое решение уже принято: по словам словацкого премьера Роберта Фицо, ряд членов Евросоюза и НАТО рассматривают возможность отправки войск на Украину, если будут иметь двусторонние договоренности с Киевом.

С учетом того, что Франция, Италия, Британия и Германия уже подписали соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности с Украиной и их примеру последуют и некоторые другие государства Старого Света, почва для наземной экспансии натовских стран подготовлена. Ничего дополнительного для участия итальянских, французских или британских солдат в боевых действиях против российской армии на Украине подписывать, возможно, не потребуется.

"Многие люди, которые сегодня говорят "никогда, никогда" (в отношении отправки наземных войск их стран на Украину - прим. ред.) были теми же, кто говорил "никогда" в отношении танков, самолетов, ракет большой дальности два года назад", - напомнил президент Франции. По его мнению, Европа часто опаздывала на шесть-двенадцать месяцев, что позволило России побеждать. Когда наступит то будущее, при котором французы отправятся воевать на стороне Зеленского, Макрон не уточнил. Но не стал исключать такого развития событий, как он выразился, "в динамике". "Я абсолютно не говорил, что Франция не поддерживает это (участия французской армии в войне на стороне Украины - прим. ред.)", - заявил Макрон. Лицемерно добавив, что союзники Украины не находятся в состоянии войны с русским народом".

В этой связи обращает внимание акцент, который президент Франции делал на слове "сухопутный", когда рассуждал об отправке войск на Украину. С учетом заявления Зеленского о поставках Киеву французских истребителей "Мираж", нельзя исключать, что технику передадут Украине сразу вместе с французскими пилотами - они к "сухопутным" войскам не относятся. И для такого шага общеевропейский консенсус не нужен. Подозрения в реализации Макроном именно такого сценария усилились после того, как Париж торопливо опроверг слова Зеленского, сообщив, что вопрос по самолетам только изучается.

Еще одно озвученное президентом Франции по итогам парижской конференции решение - создание коалиции государств для доставки на Украину ракет средней и большой дальности. На этом фоне весьма красноречивым признаком франко-немецких разногласий стал категоричный отказ канцлера Олафа Шольца направить Киеву ракеты "Таурус". Глава немецкого правительства объяснил, что не может последовать примеру Франции и Британии, поставляющих такое вооружение Украине, поскольку не хочет нести ответственность за возможные последствия. "Это оружие ("Таурус") очень большой дальности и то, что делается с точки зрения прицеливания и сопровождения прицеливания со стороны британцев и французов не может быть реализовано в Германии", - сообщил канцлер. Тем самым Шольц косвенно подтвердил: непосредственное участие в ракетных ударах по России принимают участие военнослужащие с Альбиона и из Пятой республики. Так что на конференции в Париже Макрон стремился узаконить их присутствие на Украине и заручиться на этот счет поддержкой коллег из Евросоюза.

Тогда как Шольц отправлять немцев на Украину обслуживать ракетную технику и тем самым втягивать ФРГ в войну Россией отказался, сознавая последствия такого непопулярного у большинства немцев шага.

На первый взгляд кажется, что в вопросе об отправке военнослужащих из стран НАТО на Украину Макрону пришлось отступить. Но это обманчивое впечатление. Первый шаг в этом направлении уже сделан: по словам президента Польши Анджея Дуды, участники парижского мероприятия не возражали помочь Украине военнослужащими при разминировании территорий и охране границ. Еще одно принятое в Париже решение - присоединение примерно 15 государств к так называемой Пражской инициативе Евросоюза по закупке боеприпасов для Украины за пределами Европы на сумму примерно в полтора миллиарда евро.

Разумеется, на конференции в качестве присказки говорилось о нежелании воевать с Россией, стремлении сохранить контроль над эскалацией. Но, как писали СМИ, присутствовавший в зале премьер Чехии, чья страна поставила Киеву ракеты, которые Украина использовала для удара по мирным жителям Белгорода, никаких угрызений совести в ходе дискуссий не испытывал. И выслушивал разглагольствования Макрона о мире с невозмутимым видом.

Собранная на скорую руку - за четыре дня - президентом Франции конференция дала ему возможность примерить колпак лидера Европы и болезненно ущипнуть самолюбие немцев. Отчасти ему это удалось: на правительственном портале Deutsche Welle (внесено в список СМИ-иноагентов) появилась статья с красноречивым названием "Почему Париж?". В ней автор напомнил, что Берлин оказывает существенно большую поддержку Украине, чем Франция, которая много говорит, но мало помогает.

Тем не менее, в Елисейском дворце удовлетворенно потирают руки. В условиях массового психоза, когда Дания готова отдать Украине всю имеющуюся в стране артиллерию, а Эстония призывает страны ЕС поделиться с Киевом всем оружием из запасов, французский лидер поймал тренд и теперь рассчитывает возглавить новую антироссийскую кампанию. Принятые с подачи Макрона на парижской конференции инициативы означают ранее казавшееся немыслимым повышение ставок до предвоенного уровня в отношениях между коллективным Западом и Россией. С непредсказуемыми последствиями для самой Франции, которую новоявленный французский "Наполеончик" Макрон втягивает в конфликт с Москвой, чтобы реализовать мечты о стратегической автономии Старого Света.

Слова президента Эмманюэля Макрона о допустимости отправки французских солдат на Украину вызвали шок и возмущение в стране, а местные политики обрушили на него шквал критических обвинений. Первым откликнулся глава левой партии "Неподчинившаяся Франция" Жан-Люк Меланшон. В соцсети он написал: "Отправка войск на Украину сделала бы нас участниками конфликта. Уже сама воинственная словесная эскапада одной ядерной державы по отношению к другой крупнейшей ядерной державе является безответственным актом". По его убеждению, давно пришло время начинать мирные переговоры, где "обговаривались бы условия взаимной безопасности". Его поддержал национальный координатор партии Манюэль Бомпар, назвавший отправку французских военных на Украину "тотальным безумием".

Такое определение опаснейшего демарша Макрона озвучили и другие видные представители политической элиты. "Вступать в войну с Россией и втягивать в нее континент - это сумасшествие", - считает глава Социалистической партии Оливье Фор. По его словам, президент Пятой республики допустил "внушающую тревогу легкомыслие, выразив готовность сделать Францию воюющей стороной украинского конфликта". "Абсолютное безумие, которое может обернуться Третьей мировой войной", - констатирует ярый критик нынешнего курса Елисейского дворца глава партии "Патриоты" Флориан Филиппо. Схожую точку зрения высказала и Марин Ле Пен от лица своей партии "Национальное объединение": "Не знаю, все ли отдают себе отчет в опасности такого заявления. Макрон строит из себя полководца, но это ведь о жизнях наших детей он говорит с такой беспечностью. Речь-то идет о войне и мире в нашей стране". Примерно в таком же обеспокоенном тоне выступил председатель правоцентристской партии "Республиканцы" Эрик Сьотти. "Объявление о том, что французские военные могут быть задействованы в сухопутных операциях на Украине, меняет характер конфликта! - полагает он. - Это заявление Макрона, чреватое ужасающими последствиями, сделано без какого-либо обсуждения в парламенте. Продумал ли он действительно такую позицию?" Отметим, что в соцсетях французского сектора подавляющее большинство людей оценивают слова хозяина Елисейского дворца также крайне негативно.

Подготовил Вячеслав Прокофьев, Париж

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с председателем Совета министров, Министром иностранных дел и по делам экспатриантов Йеменской Республики А.Бен Мубараком, Москва, 27 февраля 2024 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели обстоятельные переговоры с председателем Совета министров, Министром иностранных дел и по делам экспатриантов Йеменской Республики А.Бен Мубараком. В первой половине дня А.Бен Мубарак встречался с Заместителем Председателя Правительства России А.Л.Оверчуком. Особое внимание было уделено развитию торгово-экономических связей.

Сегодня мы провели обзор политического диалога между Россией и Йеменом, взаимодействия по региональным международным проблемам, которые, к сожалению, накапливаются. Подчеркнули приверженность обеих сторон традиционно дружественным российско-йеменским связям, основанным на принципах равноправия, взаимного уважения.

В ноябре 2023 г. отметили 95-летие установления дипломатических отношений и констатировали, что все эти долгие годы сохраняли и приумножали традиции взаимовыгодного сотрудничества, заложившие в прошлом фундамент развития нашего партнерского взаимодействия во всех областях. Сегодня уверенно опираемся на этот фундамент.

Рассмотрели возможности активизации торгово-экономических связей в контексте обсуждений, состоявшихся сегодня в Правительстве Российской Федерации. Исходим из того, что урегулирование военно-политического кризиса в Йемене происходит на фоне текущей напряженной геополитической обстановки. Связи между Россией и Йеменской Республикой имеют хорошую перспективу, но пока на них оказывается сдержанное влияние. Товарооборот между нашими странами в 2023 г. существенно возрос даже в этих непростых условиях.

Договорились прилагать совместные усилия в целях обеспечения конкретных шагов по использованию солидного потенциала для дальнейшего роста наших экономических связей. В фокусе внимания была текущая ситуация в Йеменской Республике, перспективы ее развития. Выразили наше убеждение о том, что рост напряженности в прилегающих акваториях Красного моря и Аденского залива, возникший в связи с обстрелами йеменскими хуситами коммерческих судов, во многом стал следствием беспрецедентной эскалации палестино-израильского конфликта, а также затянувшегося на 9 лет кризиса в Йемене. Мы не оправдываем обстрелы коммерческих судов, чем бы они ни были обоснованы. Но мы также не можем одобрить агрессивные действия, предпринятые США и Британией против территории Йеменской Республики, не имеющие на это никакого международного мандата в виде резолюции СБ ООН.

Неоднократно предупреждали, что продолжение насилия в секторе Газа и вокруг него будет постоянно генерировать дополнительные военно-политические риски в регионе. Но вместо подключения к коллективным усилиям по деэскалации США и Британии выбрали силовой вариант реагирования.

Солидарны с нашими йеменскими друзьями в том, что обеспечение безопасности международного судоходства в акватории Красного моря должно быть приоритетной задачей для всех ответственных членов международного сообщества. Решать ее нужно политико-дипломатическими средствами. Операция США «Страж процветания» вылилась в нанесение ракетно-бомбовых ударов по территории Йемена, спровоцировала дальнейшее расширение зоны военных действий и повышение их интенсивности со всеми вытекающими негативными последствиями, в том числе для гражданского судоходства. Поставленная цель за счет использованных для ее достижения методов оказалась еще более отдаленной, сложно достижимой.

Обеспокоены тем, что до окончания вооруженной конфронтации и стабилизации ситуации в Красном море вряд ли получится начать реализацию «дорожной карты» йеменского урегулирования и запустить инклюзивный общенациональный диалог под эгидой ООН. В этом смысле упомянутая силовая «авантюра» Вашингтона и Лондона фактически срывает соответствующие дипломатические усилия наших партнеров в Саудовской Аравии, Султанате Оман, специального посланника генсекретаря ООН Х.Грундберга.

Сверили часы по другим актуальным региональным сюжетам, прежде всего по тематике ближневосточного урегулирования в свете продолжающегося обострения в зоне палестино-израильского конфликта. Едины в необходимости принять срочные меры в интересах скорейшего прекращения огня и открытия гуманитарных коридоров. Это позволило бы избежать новых жертв и оказать необходимое содействие мирным жителям, пострадавшим в ходе боевых действий. К сожалению, это уже четвертая резолюция, которая вносилась в СБ ООН с призывом к прекращению огня. Первая из них была внесена еще 15 октября 2023 г. Российской Федерацией, а четвертая – Алжиром 18 февраля 2024 г. Все они были заблокированы Соединенными Штатами.

Отметили необходимость параллельно с продолжением работы по прекращению огня и оказания гуманитарного содействия активизировать усилия для создания необходимых условий в интересах скорейшего возобновления переговорного процесса между палестинцами и израильтянами по всем вопросам окончательного статуса, имея в виду создание полноценного функционального палестинского государства в полном соответствии с решениями ООН.

Кратко говорили в привязке к другим событиям на нашем общем геополитическом пространстве о ситуации на Украине и вокруг нее. Выразил признательность йеменским коллегам за взвешенную, сбалансированную позицию, понимание причин происходящего и соответствующие действия при рассмотрении этой проблематики в ООН.

Подтвердил то, что не раз говорил Президент России В.В.Путин о наших подходах к урегулированию этой ситуации, создававшейся Западом долгие годы в качестве угрозы Российской Федерации. Наша позиция прекрасно известна: мы защищаем свои законные интересы безопасности и гарантированные международными конвенциями права миллионов русских людей, которых после госпереворота на Украине путчисты лишили полагающихся им законных прав.

Хотел бы поблагодарить председателя Совета министров А.Бен Мубарака за плодотворный и доверительный обмен мнениями.

Вопрос: Как известно, в Красном море напряженная ситуация. Как удары движения «Ансар Аллах» влияют на мировую торговлю? Какое Вы видите решение?

С.В.Лавров (добавляет после А.Бен Мубарака): Могу только подтвердить все основные оценки, изложенные моим коллегой и другом.

Добавлю, что влияние действий хуситов в Красном море на мировую торговлю сопоставимо с тем, которое оказывают незаконные санкции против России на потоки товаров между различными странами. В том, что касается безопасности маршрутов, помним, как Запад поощрял использование украинцами якобы безопасных коридоров, выделенных в период, когда действовала оставившая о себе печальную память инициатива Генерального секретаря ООН А.Гутерреша о черноморском зерне. Влияние оказывается на резко осложнившуюся логистику доставки товаров из одного пункта в другой, а также на возросшие страховые ставки.

Наблюдали все эти явления, прямо вредящие мировой торговле, задолго до того, как начался кризис в Красном море в связи с хуситскими обстрелами. Больше двух лет именно такой эффект имеют противозаконные агрессивные действия Запада в рамках кампании беспрецедентных санкций.

Вопрос: Президент Украины В.А.Зеленский заявил, что Киев намерен передать Москве свой план урегулирования на второй конференции в Швейцарии. Но добавил, что не считает это переговорами. Как Вы можете это прокомментировать? Как Россия относится к предстоящему мероприятию в Швейцарии?

С.В.Лавров: Мне трудно комментировать. Не знаю в каком состоянии говорил В.А.Зеленский. Если это из его большого интервью, то там было много интересных заявлений, на которые уже обратили внимание. В том числе он приводил статистику потерь на украинской стороне в результате проводимой нами специальной военной операции.

Обратил внимание на его заявление, что конференция в Швейцарии сейчас будет без приглашения России. Глава Офиса президента А.Б.Ермак тоже высказывал мысль, мол, они соберутся, всё решат, «отшлифуют», доведут до ума «формулу мира» В.А.Зеленского, а потом передадут её России. Но как Вы и процитировали, Президент Украины сказал, что это не будет считаться переговорами. Нормальный человек понимает, что имеется в виду ультиматум. В.А.Зеленский никогда от него не отказывался. Вся «формула» из 10 пунктов была и остается очевидным ультиматумом. Пытаются завлечь на разные мероприятия для обсуждения этой «бумаги» как можно больше стран.

Мне один из моих добрых товарищей показал, какие советы европейцы дают В.А.Зеленскому при организации «посиделок» вокруг «формулы мира». Главное заключается в следующем: собирайте как можно больше государств, что угодно обещайте, лишь бы приехали. Если им не нравится «формула», пусть выберут из нее что-нибудь «невинное», например, продовольственную или энергетическую безопасность. Они приедут, поддержат необходимость всех «накормить», «обогреть» и больше от них ничего не требуется.

Второй совет украинцам от Евросоюза – ни в коем случае не распространять на любой из этих встреч какие-либо проекты документов, т.к. не будет поддержки всех участников, а всем им важно показать её. Поэтому главным явлением на каждом таком мероприятии должна быть «семейная фотография». Чем больше на ней народу, тем более убедительно (как они считают) будет их разъяснение, что Москва «противостоит всему прогрессивному человечеству». Смешно. Эта «обуреваемость» фотографиями давно присутствует в западной политике с тем, как бы «отвадить» наших партнеров в странах Мирового большинства от сотрудничества с Российской Федерацией.

Больше всего меня удивляет, как Швейцария попала в эту «историю». Общался с Президентом Швейцарской Конфедерации, Начальником Федерального департамента иностранных дел И.Кассисом в январе с.г. в Нью-Йорке, когда мы участвовали в заседаниях Совета Безопасности (1, 2) ООН. Он попросил о встрече, привлек мое внимание к тому, что за несколько дней до этого в Давосе «на полях» Всемирного экономического форума швейцарцы провели очередное заседание по «формуле мира» В.А.Зеленского. Коллега гордо сказал, как по его итогам он как хозяин сказал журналистам, мол, он уверен, что без России невозможно добиться договоренностей. Я спросил, если он в этом уверен, зачем собирали эту встречу в Швейцарии? И.Кассис ответил, что они будут двигаться к ситуации, когда нас пригласят. Посоветовал ему этого не делать, т.к. база, на которой он (т.е. Швейцария, как и другие западные страны) готов работать, – абсолютно тупиковая. Не раз говорили об этом.

Если нечем себя занять и нужно продемонстрировать дипломатические конвульсии, подтверждающие, что Украину не забывают, то, как у нас говорят, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Вопрос: На встрече в Париже Президент Франции Э.Макрон не исключил участие военных ЕС в конфликте на Украине. Ранее такая риторика не допускалась, такая возможность публично исключалась. Сейчас все меняется. Если какая-то из стран НАТО договорится с Украиной об отправке своих войск, нарушат ли они статью 5 Устава НАТО о коллективной безопасности. Что это повлечет за собой?

С.В.Лавров: Это из той же серии, о которой только что упомянул. В отсутствие зримых результатов в наращивании помощи Украине в виде поставок боеприпасов, вооружений…

По этому поводу регулярно, чуть ли не ежедневно украинские официальные лица устраивают медийные скандалы, мол, из-за вас мы потеряли Авдеевку, отступаем. Они привыкли так разговаривать со своими хозяевами. Мания величия сильно просматривается у В.А.Зеленского, его официальных сотрудников в администрации и в правительстве.

Непростыми усилиями Евросоюз выделил не так давно очередной транш в 50 млдр на какое-то количество лет. В ближайшее время на этот год обещали 4,5 млрд евро. Причем там уже начались разговоры, мол, зачем мы все это будем передавать в виде грантов, вот американцы львиную долю ассигнования для Украины переводят в кредиты, чтобы потом держать их на крючке, спрашивать с них расплату в том или ином виде. В общем европейцы кое-как этот «пакет» одобрили. В США пока еще Конгресс не возобновил свою работу. Там идет непростая история. Большая группа политиков (не только в республиканской партии) настаивает на том, что сначала нужно обезопасить себя, Соединенные Штаты. Проблема нелегальной миграции обрела уже огромные масштабы и всерьез беспокоит – это и разгул преступности, наркоторговли и в целом нарушение принципов, на которых живет знаменитая «одноэтажная» Америка, которую сейчас хотят превратить в «небоскребную» и заставить отказаться от христианских ценностей.

В Европе тоже не всем нравятся процессы продолжения накачивания Украины оружием. Вы видите, какие идут демонстрации. Фермеры устраивают протесты в Польше, Словакии, Чехии, во Франции, в других странах против того, что рынки Евросоюза заполонило дешевое украинское зерно и другая сельскохозяйственная продукция. Все это на фоне продолжающихся обвинений со стороны тех же европейских политиков, которые ничего не замечают вокруг себя, ничего не замечают из проблем своих стран, думают только об Украине и продолжают делать заявления, что Россия виновна в тяжелейшем продовольственном кризисе в мире.

Сейчас цены на продовольствие сейчас ниже, чем они были в 2021 г. Повторюсь, Европа «завалена» зерном. Его даже уничтожают фермеры, разъяренные тем, что их продукция уступает дешевой, демпинговой продукции из Украины. Министр сельского хозяйства Польши Ч.Секерский на днях публично призвал Европейскую комиссию, которая всем этим верховодит, закупить у Украины все зерно, чтобы не создавать конкуренцию европейским фермерам, и передать беднейшим странам. Казалось бы, благородно, красиво. Думаю, это стоило бы малую толику от того, что Европа вкачала и продолжает вкачивать в Украину.

Возвращаясь к основному вопросу. Количество конференций, которые созывают на Западе возрастает. Их цель – компенсировать резкое падение внимания и резкое сокращение финансовых возможностей содержать режим В.А.Зеленского. Французы и Президент Э.Макрон увлекаются созывом различных мероприятий, не сильно заботясь о том, будет ли что-нибудь после этого или нет.

Мы сейчас говорим про Ближний Восток. Еще в декабре 2015 г. предшественник Э.Макрона Президент Ф.Олланд с большой помпой созвал Конференцию по Ближнему Востоку. Туда съехалось много народу, говорили о палестинском государстве, других шагах по выполнению резолюции СБ ООН. Разъехались. Всё это прогремело в основном во французском медийном пространстве и в других западных странах, и про это благополучно забыли. Не стал бы придавать особое значение конференциям, созываемым в Париже.

В 2015 г. в том же Париже была Конференция по климату, на которой было подтверждено торжественное обязательство западных стран выделять 100 млрд долларов ежегодно в течение 10 лет развивающимся странам, чтобы профинансировать структурную реформу их экономики, готовясь к «зеленому» переходу, сокращая потребление традиционных источников энергии, переходя на возобновляемые источники энергии без загрязнения окружающей среды. За прошедшие практически десять лет 2 или 3 десятка млрд в лучшем случае были переведены на эти цели. Сколько западники переводят на Украину, вы можете легко посмотреть и сделать вывод о том, в каком приоритете у Запада находится проблема развивающегося мира и чего на самом деле стоят разговоры про климат как главный приоритет международной политики.

Да, действительно, Э.Макрон впервые за все время дискуссий о том, как дальше поддерживать Украину не только объявил о создании «девятой ракетной коалиции», которая будет включать в себя поставки дальнобойных видов вооружений для того, чтобы они доставали вглубь территории Российской Федерации, что само по себе уже является самоубийственным (если все это подтвердится). Помимо этого он сказал, что они долго обсуждали направление сухопутных войск на территорию Украины. Консенсуса пока нет, но консультации будут продолжены. Об этом же говорили некоторые другие участники французской встречи, в том числе руководители Чехии, Словакии, некоторые других стран. Но они говорили в том смысле, что считают эту идею неприемлемой. Э.Макрон был аккуратен и заявил, что обсуждалась возможность направления отдельными странами.

Они не хотят создавать условия для того, чтобы кому-то можно было поставить вопрос о ст. 5 Вашингтонского договора. Именно поэтому отдельные члены альянса, наподобие Президента Франции Э.Макрона и Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга, постоянно говорят, что не будут вмешивать НАТО в этот конфликт, что это должно делаться по линии отдельных стран. Были спекуляции о каком-то «польском легионе», который может быть создан. Все это известно, «плавает» в медийном пространстве. Мне кажется, те, кто такие мысли не то что высказывает, а даже допускает в своей голове, должны эту голову употреблять на более рациональные, более безопасные для Европы мысли.

Россия. Йемен > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 февраля 2024 > № 4599869 Сергей Лавров

В итальянских школах смартфоны попали под запрет

Нива Миракян (Рим)

Не только в России принят закон, запрещающий использование мобильников в школах: он направлен и на сохранение здоровья детей, и на повышение авторитета учителя. Как выяснилось, эта тенденция - мировая.

Итальянские власти решили прислушаться к рекомендациям ЮНЕСКО и пошли на введение полного запрета на использование гаджетов в детских садах и школах, в том числе в учебных целях.

В середине февраля спецучреждение ООН по вопросам образования, науки и культуры призвало школы всех стран мира запретить ученикам пользоваться мобильными телефонами на уроках. Организация выпустила доклад, в котором разъяснила, что такая мера позволит не только повысить качество образования, но и предотвратить интернет-травлю.

Первые ограничения на Апеннинах появились еще в 2007 году, но уже в 2016-м их полностью отменили. Вторая волна запретов началась с приходом действующего министра образования Джузеппе Вальдитары, который в декабре 2022 года выпустил циркуляр, рекомендующий школам "пресекать ненадлежащее использование устройств".

До сегодняшнего дня в итальянских школах правила использования смартфонов определяла администрация. Согласно последним опросам, в 90 процентах школ уже действуют те или иные регламенты. Иногда дело доходит до установки систем блокировки мобильных телефонов. Теперь на фоне тотального запрета необходимость в глушилках отпала.

Как пояснил министр, он ориентируется не только на призыв ЮНЕСКО, но и на заключения медиков и многочисленных педагогических ассоциаций, открыто сравнивающих неконтролируемую потребность в смартфонах с наркозависимостью. "Смартфоны не дают детям сконцентрироваться, что негативно отражается на усвоении материала, а также создает конфликтные ситуации, - отметил Вальдитара. - Мы хотим вернуться к школе, где главенствующую роль играет авторитет учителя, где не пренебрегают учебниками и развитием навыков письма".

Кстати, использование смартфонов ограничено или запрещено также в школах Финляндии, Швеции, Франции, Великобритании, Нидерландов.

"Российская газета" не раз писала о проблеме мобильников в школе: тут и здоровье, и качество образования, и авторитет педагогов. Следим за темой на полосе "Образование".

Италия. ЮНЕСКО > Образование, наука. СМИ, ИТ > rg.ru, 27 февраля 2024 > № 4591819

В российских кинотеатрах вышел фильм "Идеальные друзья"

Валерий Кичин

В оригинале посетившие наши экраны "Идеальные друзья" - "черная комедия" из Великобритании - называются The Trouble with Jessica. Кроме хлопот с Джессикой, там будет еще много проблем, прямо сформулированных в разделяющих "главы" титрах-отбивках. Будет над чем посмеяться, чему устрашиться и над чем задуматься. На мировых экранах давно не являлись фильмы, драматургия которых была бы равна блистательной театральной пьесе: ход событий быстр, и куда все придет, как и в нашей непредсказуемой жизни, угадать невозможно.

Хотя в драматургии новинки соблюдены все три единства классицизма: единство места, времени и действия, хотя временами кажется, что мы смотрим фильм, снятый Фрэнком Капрой в содружестве с Альфредом Хичкоком, - драйв картины остро современен: здесь все на грани фола.

Семейная пара Том (Алан Тьюдик) и Сара (Ширли Хендерсон) устраивают ужин для своих давних верных друзей. Ужин этот должен стать грустным прощанием с их уютным лондонским домом: что-то резко изменилось в их финансовом состоянии, и, чтобы остаться на плаву, они вынуждены дом продать. На ужин приходит адвокат Ричард (Руфус Сьюэлл) с его любимой женой Бет (Оливия Уильямс), прихватив в собой Джессику (чувственная Индира Варма) - сочинительницу нашумевшего автобиографического бестселлера о ее бурной "никчемной жизни". За ужином идет милая светская беседа о закоренелых насильниках, которых защищает адвокат Ричард, и об их несчастных жертвах. Писательница Джессика остра на язык, склонна к провокационным репликам, и это очень быстро раскаляет обстановку. Авторы фильма все время как бы ненароком подбрасывают нам сведения, из которых мы узнаем о запутанных отношениях в этой компании - порционно, намек за намеком, деталь за деталью: взгляд, реплика, молчание, шепот, робкое дыханье... А потом случится то непоправимое, что грозит разрушить не только беспечность ужина, но и всю жизнь друзей, их планы, карьеры, будущее.

Роковую женщину Джессику найдут в саду мертвой. И главный шок для ее близких друзей - неужели она не могла найти более подходящее место для того, чтобы свести счеты со своей бурной жизнью?! Надо бы вызвать полицию, но хозяева дома энергично протестуют: кто же теперь купит эту виллу со столь дурной репутацией! Надо как-то исхитриться сделать вид, что все случилось у покойницы дома, - но как?! События ускорятся. Оказавшись в ловушке, идеальные друзья будут выплескивать все накопившееся за годы, шантажировать друг друга скелетами в шкафах, о которых, кроме них, никто не знает. На пороге будут нежданно являться разные люди - от любопытной въедливой соседки до бдительных, но охочих до сладостей полицейских. Явится и толстосум, собиравшийся купить этот дом, - между полетами в Дубаи ему приспичило именно сейчас лично проверить все интерьеры своих будущих владений от гостиной и спальни до коридоров и туалета. А застигнутые штормом участники ужина в отчаянном положении, они в стрессе, они не владеют собой и готовы грызть друг друга до полной гибели всерьез. Все происходящее в конечном итоге окажется для каждого их них суровым тестом на человечность. И будет много остроумных реплик, под корень рубящих устои современного как бы незыблемого общества, - к ним переводчики картины на русский язык добавили свою, на английском бессмысленную, а для нас почти актуальную: "Хорошее дело браком не назовут!".

В руках менее даровитых авторов такой фильм мог бы стать пошловатым гиньолем, единственное назначение которого - заманивать, изумлять и шокировать публику. Но авторы умны и талантливы, исполнители главных ролей виртуозны и демонстрируют лучшие качества британской актерской школы. Фильм постоянно балансирует на опасной грани, ни разу ее не пересекая и оставаясь по-своему изысканным, утонченным, даже виртуозным: за почти водевильными ситуациями проступают трагедии героев, тщательно скрываемые под стандартным лоском лондонского мидл-класса.

Сценарий написал в соавторстве с Джеймсом Хэнделом режиссер фильма Мэтт Уинн, он же его композитор и исполнитель на фортепиано, он же подобрал роскошную музыку от Перселла до Баха в исполнении Swingle Singers, он же продюсер. Прежде он был известен как автор нескольких короткометражек и клаустрофобского триллера "Барахольщик". The Trouble with Jessica он снял под впечатлением от пережитой им аналогичной трагедии - возможно, поэтому ему удалось так тонко и точно разработать характеры персонажей, сформированные всей их прошлой жизнью, в одночасье подвергшейся жестокой ревизии.

Фильм получил Специальный приз жюри на фестивале британского кино во Франции. Теперь он вышел в российских кинотеатрах.

Зачем Макрон собирает в Париже "спасателей" Украины

Евгений Шестаков

В понедельник вечером главы и представители примерно 20 европейских государств соберутся в Париже, чтобы в очередной продемонстрировать Украине любовь и заботу. Впрочем, "спасатели" Киева на этот раз воздержались от громких обещаний военной и тем более финансовой помощи, чтобы потом не получить от разъяренных фермеров и прочего трудового люда в Евросоюзе обвинений в неуместном расточительстве. Поэтому дискуссия о том, сколько последних рубах Старому свету еще понадобится отдать "живому трупу незалежной", чтобы его хотя бы на время реанимировать после последних поражений на поле брани, пройдет за закрытыми дверями. Никаких новых объявлений о поставках вооружений не ожидается. Тем не менее источники в Елисейском дворце многозначительно объясняют: европейский слет русофобов в Париже должен "мобилизовать и изучить все способы эффективной поддержки Украины" в сложном для нее положении.

Отказавшийся по не объявленным причинам от визита в Киев президент Эмманюэль Макрон рассчитывает наверстать упущенное и благодаря парижскому сбору оказаться "в дамках" - вернуть майку лидера в стане воздыхателей Зеленского. "Мы не смирились и не потерпели поражения на Украине", - заявил французский лидер, фактически признав тем самым, что Европа стала непосредственным участником противостояния с Россией. По словам премьера Словакии Роберта Фицо, из имеющейся у него информации в Париже речь пойдет о темах, "от которых мороз по коже". "Боюсь, что Запад по ситуации на Украине движется к принятию наихудшего решения", - сообщил глава словацкого правительства. Участие в парижской конференции помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии и главы МИД Британии подтверждают, что разговор пойдет о тотальной эскалации напряженности и непосредственном вовлечении в украинский конфликт военнослужащих стран НАТО. В этой связи добавлю, что в парижской конференции примет участие премьер Нидерландов Марк Рютте, чью кандидатуру Белый дом поддержал в качестве будущего Генерального секретаря альянса.

Франция использует поражения украинской армии и истерики Зеленского в качестве предлога для реорганизации оборонной промышленности Европы. Как заявил в недавнем интервью министр обороны Пятой республики Себастьен Лекорно, "Евросоюз должен быть более самостоятельным в вопросе помощи Украине, не слишком полагаясь на Соединенные Штаты". В том же интервью Лекорно сообщил, что европейцам следует "пойти на больший риск, чтобы помочь Киеву". Министр не расшифровал, о какого рода рисках для Старого света он говорил, но очевидно - это не просто фигура речи. Заявления премьера Словакии, что он "не допустит прямого участия военнослужащих своей страны в конфликте на Украине", как и экстренно собранное в понедельник Фицо заседание правительства и Госсовета по безопасности, косвенно свидетельствуют о том, куда поведут участники парижской конференции "европейскую паству".

Согласно опросам, только 10 процентов жителей Евросоюза сохранили веру, что Украина в состоянии победить, и это общеевропейское уныние приводит Макрона в ярость. Однако у президента Франции скованны руки - Париж и без того серьезно потратился на помощь Киеву. При государственном долге Франции в 113 процентов дальнейшие расходы на режим Зеленского могут спровоцировать масштабные волнения в стране. Поэтому порадеть родному человечку в зеленой футболке французский президент старается, собирая на русофобские конференции страны, готовые и дальше выделять деньги Украине. Впрочем, старается Макрон не понапрасну - если сегодня 70 процентов вооружений Европа закупает в США, то в Елисейском дворце рассчитывают поменять ситуацию. Проукраинская активность Макрона с его разговорами о стратегической автономии Старого света может, в конечном итоге, обернуться миллиардными заказами для французских оружейников. Участие Зеленского в парижской конференции, по мнению Елисейского дворца, придаст запланированному шоу нужный градус драматизма. И подтолкнет его участников к решениям выгодным Пятой республике.

Любые разговоры о мирном разрешении конфликта на Украине в обозримом будущем ставят крест на планах президента Франции предстать новым лидером Европы в военных и международных делах вместо вечно сомневающегося канцлера Германии. И выставленный напоказ "живой труп незалежной" отлично помогает Макрону в реализации поставленных целей.

Русофилы и борцы за многополярность со всего мира собрались в Москве

Александр Гасюк

В начале этой недели в Москве пройдут два знаковых международных события - 26 февраля состоится Форум многополярности, а 27 февраля пройдет второй конгресс "Международного движения русофилов". Участниками логично дополняющих друг друга мероприятий в поддержку России и ведущейся нашей страной борьбы за справедливый мир без гегемонии "коллективного Запада" стали более 300 представителей зарубежной интеллектуальной элиты из 130 стран мира.

Как сообщили "РГ" организаторы, все эти люди "разделяют общее стремление противопоставить русофобской истерии, разжигаемой недругами России, совместную созидательную, творческую, интеллектуальную деятельность, направленную не на подрыв веками складывавшихся межкультурных связей, а на упрочение мостов народной дипломатии".

Накануне предстоящего интеллектуального марафона собравшихся в Москве из стран Азии, Африки, Европы и Америки русофилов-сторонников многополярности приветствовала официальный представитель МИД России Мария Захарова. "Вы приехали в Россию в ключевой момент. Мы сражаемся. И у каждого свой фронт, своя передовая. Мы сражаемся за правду и справедливость. За достоинство и человечность. Сражаемся за будущее наших детей", - сказала Захарова, пожелав продуктивной работы участникам форума и конгресса МДР.

О том, что им предстоит действительно серьезный "мозговой штурм", говорит насыщенная повестка обоих мероприятий. В частности, на сессии Форума многополярности вынесены такие концептуальные вопросы как "Глобальный Юг: изменение глобальной архитектуры", "Запад после гегемонии. Возможно ли спасти европейскую цивилизацию?" и "Роль Китая в многополярном мире". В рамках тематических секций конгресса русофилов обсудят проблематику репатриации соотечественников, традиционных ценностей и информационно-гибридной войны.

Корреспондент "РГ" побеседовал с участниками форума и конгресса из разных стран о том, как они видят цели и задачи этих мероприятий.

Россия

Александр Дугин, философ, теоретик многополярности, основатель Евразийского движения:

- Здесь собрались люди, которым предстоит строить новый многополярный мир. В этом отношении они больше, чем единомышленники. Понятие единомышленники предполагает, что у нас есть идея. Но как таковой идеи у нас пока нет - мы ее только вырабатываем и находимся в ее поиске. И эти люди представляют свои цивилизации - китайскую, индийскую, исламскую, африканскую, латиноамериканскую. Альтернативные Западу цивилизации, которые сегодня также ищут свои собственные идеи. Нас объединяет то, что мы категорически неприемлем гегемонию США и однополярный мир. Но какой мир мы хотим, мы еще до конца не знаем. Да, на данный момент нас объединяет отвержение американской гегемонии. Этого и либерализма мы точно не хотим. Не хотят этого все здесь присутствующие, включая приехавших в эти дни в Москву представителей самих западных стран. Это так называемая контрэлита. Есть правящие элиты - глобалисты, а есть мировая контрэлита. И сегодня она - в России. Это люди, обладающие колоссальным интеллектуальным потенциалом, образованием, волей, знаниями, которые не согласны с правящим западным классом. Эта контрэлита собралась здесь для того, чтобы выстраивать параметры многополярного мира. Мы действительно творим новый мир. И это не пафос.

Болгария

Николай Малинов, председатель "Международного движения русофилов", которое было учреждено весной 2023 года, руководитель болгарского общественного движения "Русофилы":

- Наша цель - не допустить, чтобы из Болгарии и вообще из Восточной Европы сделали "антиРоссию", в которую сегодня превратили Украину. И поэтому мы выступили с инициативой создания Международного русофильского движения и были поддержаны Россией. Естественно, затем на нас произошел большой "наезд" со стороны Запада. 16 человек из руководства болгарского общественного движения "Русофилы" были арестованы. На меня завели уголовные дела за государственную измену и шпионаж. Ввели санкции, заблокировали счета. Но тем не менее, мы продолжаем развивать движение и работать в рамках закона.

Ведь что такое сегодня быть русофилом? Это особая порода иностранцев, которые не сгибаются и хотят быть на стороне правды, а не лжи. Которые не хотят отказа от христианства, традиционных ценностей, многополярного мира и разнообразия. От идей сильного государства. То есть от всего того, что Россия дает миру и человечеству в качестве альтернативы Западу. Поэтому русофильские организации - сегодня по всему миру их уже 77 - объединились вокруг нас и это очень вдохновляет и дает нам силу и веру в то, что мы на правильном пути.

Сегодня мы хотим собрать в Европе 1 миллион подписей и добиться снятия санкций ЕС против России. Мы ищем альтернативные ответы сегодняшнему антироссийскому безумию супостата и работаем по всем фронтам.

Бразилия

Пепе Эскобар, известный бразильский журналист и аналитик:

- Сегодня идет цивилизационная и культурная война. Я вижу, как Россия и российская цивилизация находится на линии передовой борьбы за новый многополярный мир. Борьбы против нигилистского Запада, поскольку там ни осталось ни ценностей, ни правды. Я сам - продукт Запада, где родился, вырос, учился и работал. Но сегодня я полностью разочаровался в западных странах, в первую очередь, в США. Раньше мы называли США империей хаоса, а сегодня - империей лжи. И это - правда.

Нарождающийся многополяный мир создается усилиями прежде всего России и Китая. Важными игроками являются Иран и все страны БРИКС. Перед нами решающий год, и на России лежит историческая ответственность вести за собой Глобальный Юг. Конечно, это очень, очень сложно. Но у России есть способность это сделать. Есть человеческий капитал, опыт и ноу-хау. И, конечно, есть моральная поддержка стран со всего мира.

Республика Кипр

Микис Филаниотис, общественный деятель, обладатель Медали Пушкина за заслуги в укреплении российско-кипрской дружбы и сотрудничества:

- Мы сегодня здесь, чтобы поддержать Россию. Для того, чтобы передать все, что будет сказано на Форуме многополярности и конгрессе "Международного движения русофилов" в Москве, в нашу страну и привлечь к этой инициативе новых киприотов.

К сожалению, сегодня Республика Кипр - это колония США, Британии и ЕС. Но вместе с Россией мы будем вести борьбу, чтобы подготовить почву для лучшего, более справедливого мира.

Коморские острова

Мухаммед Мааруф, выпускник советского ВУЗа, сотрудник программы ООН:

- Вся Африка сегодня - за Россию. Потому что ваша страна всегда боролась с западными колонизаторами, никогда не эксплуатировала рабов с нашего континента, помогала суверенному развитию африканских стран.

Ведь что делает сегодня, например, Франция в Африке? Французы грабят африканские страны. Под предлогом борьбы с терроризмом создают нестабильность в странах Сахеля.

Поэтому сегодня я и многие другие африканцы в Москве.Чтобы поддержать Россию в борьбе против неоколониализма.

Тринадцатый пакет антироссийских санкций показал, что США и ЕС преследуют разные цели

Сергей Тихонов

Последние санкции США и Великобритании против нефтегазового сектора нашей страны не отвечают изначально заявленным целям антироссийских ограничений и напрямую вредят экономике Евросоюза. Не случайно ранее почти зеркальные решения западных стран против нашей экономики теперь сильно отличаются друг от друга.

Европейский тринадцатый пакет санкций не затронул напрямую экспорт энергоресурсов из России. Другое дело - новые ограничения США и Великобритании. Они, вместо того чтобы уменьшать доходы российского бюджета (ранее заявленная цель санкций), стали влиять на объемы экспорта нашего сжиженного природного газа (СПГ) и нефти, фактически освобождая европейский рынок для своего сырья и избавляясь от конкурентов.

США и Великобритания начали борьбу с новым российским проектом по производству сжиженного газа "Арктик СПГ–2", в котором участвовали европейцы и на поставки с которого рассчитывали по минимуму во Франции. Причем одним из бенефициаров этого решения вполне могут стать британские Shell и BP, которые возят американский СПГ в Европу. В новом пакете санкций ЕС про российский СПГ ни слова. Более того, Нидерланды, по информации агентства Bloomberg, признались, что не смогут отказаться от нашего сжиженного газа, сославшись на контрактные обязательства.

США стали основным поставщиком СПГ в Европу, частично заместив выпавшие объемы российского трубопроводного газа после остановки газопровода "Ямал - Европа" и подрыва "Северных потоков". Одним из главных конкурентов американского СПГ стали поставки из России. Европейский газовый рынок почти не растет, значит, любой новый проект, претендующий на него, может отнять долю у СПГ из США. Причем российские СПГ-проекты в Арктике имеют значительные налоговые льготы, поэтому ни о какой борьбе с доходами нашего бюджета здесь речи не идет.

По мнению доцента Финансового университета при правительстве РФ Валерия Андрианова, вероятно, давление на российские проекты СПГ будет усиливаться. Санкции, инициируемые США, всегда имели две цели: подорвать экономику нашей страны и в то же время разрушить энергетическое партнерство Европы и России. Это делалось для того, чтобы ослабить саму Европу и сделать ее неконкурентоспособной по сравнению с США. И еще большой вопрос, какая из этих целей является приоритетной.

Расширение санкций США против российского СПГ возможно, считает начальник аналитического отдела ИК "Риком-траст" Олег Абелев. Расчет может быть сделан на то, что потенциальные зарубежные участники проектов СПГ могут опасаться риска вторичных санкций и выйти из проектов. Это, конечно, не означает, что они будут автоматически закрыты. Наши компании будут искать партнеров из дружественных стран.

С нефтью история сложнее. Санкции США против судов, перевозящих российскую нефть, почти никак не влияют на соблюдение price cap (потолка цен) - 60 долл. за баррель, она торгуется выше. Эти меры впрямую не ограничивают нефтяные доходы нашей казны, поскольку с апреля прошлого года налоги платятся из расчета фиксированной максимальной скидки на нашу нефть относительно эталонного сорта Brent. Но они увеличивают себестоимость ее экспорта, то есть бьют по нефтяным компаниям, которые вынуждены эти затраты вшивать в конечную цену сырья. Это не отменяет дисконт на нашу нефть, но себе в минус ее продавать компании не будут.

В результате санкции США сейчас работают не против нашего бюджета, а против нефтяников, в том числе препятствуя появлению на азиатском рынке дешевой нефти, ведь полностью закрыть возможности обхода ценового потолка у американцев не получается. Фактически единственный способ загнать нашу нефть в рамки price cap - уронить мировые котировки, но это сделать не так просто. К тому же США не нужна совсем дешевая нефть. Для наращивания сланцевой добычи, обеспечения внутреннего рынка и поддержания объемов экспорта в ту же Европу их устраивает сегодняшняя ситуация на рынке. Но она не устраивает ЕС.

А учитывая непредсказуемость поставок углеводородов из США, европейцы оказались в весьма уязвимом положении. Например, экспорт американского дизельного топлива в Европу в феврале снизился почти вдвое относительно января, а совсем недавно вполне серьезно обсуждался возможный запрет или ограничение экспорта СПГ из США. Недовольство со стороны ряда стран Европы политикой как США, так и самого ЕС растет - это касается экономической сферы в целом и энергетики в частности, говорит Андрианов.

Едва ли ЕС хотел остаться в положении "бедного родственника", который в энергетике будет зависеть только от США. Изначально до 2022 года идея ЕС была в диверсификации поставок, чтобы экспортеров было много и можно было выбирать наиболее выгодный вариант. Сейчас же Европа стала зависеть от США в сфере энергетики больше, чем ранее от России. Причем выбирать ЕС уже просто не из чего.

Россия даст симметричный ответ Западу

Россия даст симметричный ответ в случае любых действий с ее активами за рубежом. "Это вопрос не к нам, следим за решениями западных стран. У нас заморожено тоже не меньше. Любые действия с нашими активами получат симметричный ответ", - заявил министр финансов Антон Силуанов "РИА Новости". По мнению экспертов, ответные меры могут быть применены к активам западных инвесторов, вложенных в российские ценные бумаги.

Скорее всего, речь идет о финансовых активах, то есть о тех бумагах российских эмитентов, в которые вложили средства инвесторы из недружественных стран, считает руководитель направления "Финансы и экономика" Института современного развития Никита Масленников. "Это достаточно большие объемы, и они обращаются на рынке. Поэтому, если Запад пойдет на конфискацию, нам есть чем ответить", - пояснил он.

Нерезиденты вложили в государственные ОФЗ 1,5 трлн руб., в евро-облигации 15 млрд долл. США, говорит доцент кафедры мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ им. Г.В. Плеханова Ильяс Зарипов. В целом в России потенциально могут быть заблокированы и конфискованы финансовые активы, принадлежащие нерезидентам из недружественных стран, на сумму 290 млрд долл., отмечает он. "Но это частные деньги, не принадлежащие госорганам. Среди этих активов могут быть подвержены заморозке и конфискации средства финансовых институтов и производственных компаний западных стран", - пояснил эксперт.

Подготовила Екатерина Свинова

Брюссель больше спонсирует Москву, чем Киев

FT анализируtт результаты санкций, чтобы оправдать воровство резервов РФ

Западные СМИ анализируют результаты санкционного давления на Россию, чтобы затем оправдать воровство российских вкладов.

ЕС перевел России за 2022 год за углеводороды гораздо больше средств, чем помощь Украине за два года, пишет Financial Times. Ранее Евросовет сообщал, что Киев получил от Брюсселя более €130 млрд за два года, а Москва только в 2022 году заработала на экспорте нефти и газа в западные страны 13 трлн рублей (около €127 млрд по текущему курсу и без учета инфляции), уточняет издание.

Все дело в недостатке антироссийских ограничений — текущие можно легко обойти, отмечает FT. И напоминает про валютные активы России на €300 млрд, которые застряли в западных банках, но G7 пока не знают как их передать Киеву.

США уже заявили, что хотят ужесточить нефтяной price cap для российского сырья, правда, новый уроввень «потолка» никто еще не озвучил. В то же время попытки западных стран добраться до российских валютных активов пока терпят крах — их продолжает охранять банковский сектор, особенно в ЕС. Банкиры прекрасно понимают, что данный прецедент, если он произойдет, очень сильно «подмочит» им репутацию, а в дальнейшем приведет к потенциально большим убыткам, если вдруг другие держатели резервов в евро испугаются за сохранность своих средств.

«Зеленая» инквизиция в ЕС затронет не только фермеров, но и газовую отрасль

От климатических целей ЕС страдают фермеры и газовая отрасль, но не уголь

Еврокомиссия неохотно идет на уступки, требуя от аграриев сокращать выбросы СО2, при этом давление на другие отрасли, особенно энергетику, продолжает нарастать.

Протесты фермеров с началом этого года охватили большинство стран ЕС, причем в ряде крупных государств они, по сути, брали в осаду целые города, включая столицы Франции и Германии. Где-то политики пошли на частичные уступки, а где-то вообще проигнорировали протестующих.

Но при этом отказываться от идеи сокращения выбросов СО2, даже ценой благополучия сельского хозяйства, в Евросоюзе политики не хотят.

«Зеленый» беспредел добрался и до фермеров

Требования у аграриев из разных стран Евросоюза, в целом, сводились к нескольким ключевым пунктам:

необходимость увеличения субсидий для топлива (или хотя бы сохранения их на текущем уровне);

ввод протекционистских мер в отношении зарубежной с/х-продукции;

отмена требований, которые вынуждают тратить дополнительные средства ради соблюдения экологических целей, определенных Еврокомиссией.

Последнее, пожалуй, вызывает больше всего вопросов. Отмену субсидий для дизтоплива немецким фермерам можно хоть как-то оправдать тем, что у правительства ФРГ сложности с бюджетом, причем не только в 2024-м, но и в 2025 году, когда ему не хватит примерно €13 млрд. На чем-то надо экономить, вот и решили пожертвовать нуждами агропромышленного сектора.

С требованиями использовать протекционизм тоже все понятно: украинская сельхозпродукция, а иногда и сырье из соседних европейских стран, например, Польши, наносят ущерб местным фермерам во Франции, Испании, Германии, Нидерландах и ряде других государств. Власти не могут выполнить эти требования по политическим причинам: внешнеполитический курс не позволяет полностью бросить на произвол судьбы Украину, а европейские правила торговли не позволяют вводить откровенно протекционистские меры против соседей внутри ЕС.

Но вот негодование фермеров по отношению к климатической повестке и нежелание еврочиновников идти на уступки — это конфликт, который наглядно показывает, что идея-фикс по сокращению выбросов СО2 живет и развивается вообще независимо от наличия кризисов и проблем в ряде отраслей. Более того, нарушение принципов «зеленой сделки» (требование Еврокомиссии сократить выбросы СО2 до нуля к 2050 году) воспринимается руководством многих стран как своего рода ересь в Средние века, которую нужно срочно остановить.

В начале февраля Европейская комиссия рекомендовала ЕС сократить выбросы парниковых газов (ПГ) на 90% к 2040 году. Достичь этой цели, по мнению ЕК, нужно за счет увеличения ВИЭ-генерации, улавливания и хранения СО2, а так же за счет новых требований к сельскохозяйственной отрасли. Вкратце их суть — агропромышленный комплекс ЕС должен сократить не связанные с углекислым газом выбросы на 30% к 2040 году по сравнению с уровнями 2015 года.

После череды протестов, блокирования магистралей и взятия тракторами в осаду целых городов, включая Париж и Берлин, такое положение удалили из окончательной версии документа, предоставленного Еврокомиссией. Но на этом «зеленый» фанатизм Евросоюза, который наносит урон его же фермерам, не закончился.

Энергопереход любой ценой!

Выбросы ПГ в сельском хозяйстве, если верить данным ООН, за 20 лет выросли почти на 15%. В европейских СМИ все чаще говорят, что на аграриев приходится до трети мирового углеродного следа. Причем почти половина этого объема приходится на животноводство.

Все эти идеи сторонники энергоперехода в Европе решили перенести в законодательное поле. К примеру, в Дании консультативная группа, которая была создана по заказу правительства, вообще предложила ввести налог на выбросы СО2 от деятельности животных для их владельцев-фермеров.

Сельскохозяйственное производство должно заплатить $109 за каждую тонну выброшенного CO2-эквивалента. Считается, что это поможет скандинавской стране достичь своей цели по сокращению выбросов от сельского хозяйства на 55-65% к 2030 году по сравнению с уровнем 1990 года.

Тут важно отметить, что промышленность скандинавской страны уже обязали это делать, поскольку в 2022-м подавляющее большинство в парламенте согласилось ввести такой налог ($109 за тонну СО2 — самый большой налог в ЕС).

Похожие инициативы начали появляться по всей Европе. Например, в Нидерландах правительство планирует сократить выбросы азота вдвое к 2030 году, причем частично за счет сокращения поголовья скота!

С одной стороны, в феврале этого года, когда протесты фермеров достигли пика, Еврокомиссия пошла на уступки аграриям. Теперь им не надо оставлять 4% пахотных земель под паром или непродуктивными участками. С другой стороны, фермеры теперь должны выращивать азотфиксирующие культуры (чечевица, горох или фавас) или промежуточные культуры без средств защиты растений на этих же 4% пахотных земель. Для многих это все равно увеличит расходы, ведь они изначально планировали выращивать другие культуры.

От «зеленой» политики страдает не уголь, а более экологичный природный газ

Проще говоря, в Евросоюзе политика энергоперехода стала уже чем-то вроде «зеленого» фанатизма, который ради идеологии полностью игнорирует экономическую логику, и если и готов идти на уступки в случае с агропромышленным комплексом (временно и лишь отчасти), то только после масштабных беспорядков. При этом в случае с промышленностью и тем более с энергетикой ситуация намного хуже.

В беседе с «НиК» старший эксперт Фонда «Институт энергетики и финансов» Сергей Кондратьев заявил, что «зеленая» идеология в Европейском союзе будет создавать проблемы во многих сегментах энергетической отрасли. По логике вещей, наибольшего удара можно ожидать для сегмента, связанного с угольной генерацией. Она все-таки производит по отношению к другим больше всего выбросов СО2. Но на практике все складывается несколько иначе.

«Я считаю, что у угольной и атомной генерации в ЕС есть довольно сильные лоббисты, которые эти сегменты на растерзание „зеленой“ идеологии в большинстве стран Европы полностью не отдадут. Тот же угольный сегмент в Чехии, Польше и даже в Германии еще играет слишком значительную роль в экономике государства и формировании бюджета.

А вот с газом все сложнее. Лоббистов у него меньше, поскольку он является импортным ресурсом и за последние пару лет показал дикую волатильность цен. Проблема даже не в том, что Европа стала использовать больше СПГ, который при конвертации и отгрузке производит больше выбросов в атмосферу, чем в случае с трубопроводами. Проблема в том, что газ из-за волатильности уже не рассматривается как топливо, обеспечивающее энергобезопасность, ведь в определенные периоды из-за дороговизны оно становится недоступным.

В ЕС для ВИЭ-генерации стабилизатором, который обеспечивает резервные мощности, все чаще играют роль угольные электростанции. И учитывая, что их, в отличие от газа, лоббисты будут защищать более активно, „зеленая“ идеология будет все более требовательной именно к использованию голубого топлива. Из-за него протесты, как в случае с теми же фермерами, организовывать вряд ли станут», — резюмировал эксперт.

Илья Круглей

История борьбы украинских "самостийников" с Булгаковым имеет почти столетнюю историю

Павел Басинский - о том, как 100 лет назад Булгаков завершил работу над романом "Белая гвардия"

Булгаков давно является писателем не только российского, но и мирового значения. Однако в мире он больше известен своим романом "Мастер и Маргарита", который переведен на многие языки и с разной степенью успеха давно "арендован" мировым кинематографом. В этом плане мировая известность "Белой гвардии" более скромная. Гражданская война на Украине - это как бы наша "домашняя" история, впрочем, сегодня ввиду происходящих на Украине событий приобретающая иной, касающийся всего мира, смысл.

Черновик "Белой гвардии" был закончен летом 1923 года, но работа над ним продолжалась еще долго. Булгаков очень трепетно относился к роману, бесконечно правил и переписывал его текст, прежде чем первые его главы появились в декабре 1924 года в журнале "Россия". В 1925-м публикация была продолжена, но не завершена. Журнал закрыли, а его редактор Исайя Лежнев был арестован ОГПУ за создание в журнале "антисоветской группировки" и был подвергнут наказанию, которое сегодня многих удивит - его выслали за границу сроком на три года. Так сказать, три года "исправительных работ" в Европе. На самом деле ничего удивительного в этом нет - литературной братии в то время в СССР жилось куда лучше, чем русским эмигрантам в Париже, Праге и Берлине.

Понятно, что после закрытия журнала за "антисоветизм" "Белая гвардия" на родине не могла выйти отдельным изданием. Полностью она была опубликована во Франции частями в 1927-1929 годах и одновременно пиратским способом со значительными искажениями и дополнениями в Риге. В СССР в полном виде роман появился только в 1966 году.

Создание "Белой гвардии" давалось Булгакову трудно. В это время он потерял мать, жил в стесненных условиях в Москве, подрабатывая фельетонистом в газете "Гудок". Его первая жена Татьяна Лаппа, которой он собирался посвятить роман (в итоге посвятил второй жене Любови Белозерской, чем смертельно обидел Татьяну), вспоминала: "Писал ночами "Белую гвардию" и любил, чтоб я сидела около, шила. У него холодели руки, ноги, он говорил мне: "Скорей, скорей горячей воды". Я грела воду на керосинке, он опускал руки в таз с горячей водой".

Булгаков замыслил "Белую гвардию" как первую часть обширной трилогии о Гражданской войне. По размаху она должна была быть сопоставимой только с "Войной и миром". Но судьбой было уготовано так, что этот замысел воплотил другой писатель - Алексей Толстой с его "Хождениями по мукам". Это, однако, не снижает ценность "Белой гвардии" - одного из самых ярких и, на мой взгляд, самых пронзительных с лирической точки зрения произведений о Гражданской войне.

Юбилей "Белой гвардии", увы, совпал с событием печальным. В начале февраля депутаты Киевского городского совета в рамках кампании по дерусификации переименовали улицу, названную в честь Михаила Булгакова, дав ей новое имя - грузинского актера и певца Вахтанга Кикабидзе. При всем уважении и, не скрою, любви к этому актеру, сыгравшему главную роль во всенародно любимом фильме "Мимино", "размен" Булгакова на Кикабидзе видится более чем нелепым. В отличие от последнего Булгаков - культурная звезда мирового масштаба, и вычеркивать его имя из топонимики города, где он родился, провел детство и юность, затем написав об этом Городе (так он называется в "Белой гвардии") великий роман, означает воздвигнуть границу между Украиной и всем миром, а не только Российской Федерацией.

В связи с этим напомню, что история борьбы украинских "самостийников" с Булгаковым имеет, как и сам роман, почти столетнюю историю.

12 февраля 1929 года состоялась встреча генерального секретаря ЦК ВКП(б) с группой украинских писателей и культурных деятелей, прибывших на Неделю украинской литературы в Москве и настаивавших на неотложном свидании со Сталиным. Стенограмма этой встречи приведена в книге Алексея Варламова "Михаил Булгаков", в которой высказывается довольно убедительное предположение, что одной из главных причин дальнейшей травли Булгакова была именно эта встреча. Читая ее стенограмму, нельзя не подивиться тому, что львиная доля разговора "письменников" (фамилии не привожу, потому что они сегодня ничего не скажут не только русским, но и украинским читателям) со Сталиным была посвящена пьесе "Дни Турбиных", драматургической версии "Белой гвардии". Члены украинской делегации единодушно требовали (так!) от Сталина пьесу запретить и снять с театрального репертуара. Это требование было тем более удивительным, что любовь Сталина к этой пьесе в постановке МХАТа была известна в литературных кругах - он посещал этот спектакль около 20 раз.

Вычеркивать

Булгакова из топонимики Киева

означает воздвигнуть границу

между Украиной

и всем миром

Сталин долго и упорно оборонялся от натиска украинской делегации, доказывая, что пьеса, безусловно, антисоветская, но настолько талантливая и, главное, объективно доказывающая слабость дореволюционной интеллигенции перед натиском большевизма (это правда!), что запрещать ее не надо. Но украинцы были неумолимы. Мнение товарища Сталина для них ничего не значило.

"Петренко. Мы хотим, чтобы наше проникновение (так! - П.Б.) в Москву имело бы своим результатом снятие этой пьесы.

Голос с места. Это единодушное мнение".

Вскоре спектакль, имевший оглушительный успех (более ста аншлагов за первые два сезона), был снят с репертуара, а Булгаков стремительно впал в немилость и бедность. Было ли тому причиной "единодушное мнение" украинской делегации, к которому был вынужден прислушаться даже Сталин, в точности неизвестно.

Минфин США сконцентрируется на «теневом флоте» РФ

Соблюдение потолка цены на российскую нефть отходит на второй план

Первый замминистра финансов США Уолли Адеймо сообщила, что в настоящее время введенный странами «большой семерки» потолок цены на российскую нефть имеет меньшее значение, чем на момент его введения

Сейчас большее внимание Запада будет направленно не на отслеживание соблюдения потолка цены на нефть, а на борьбу с системой, которую Россия выстроила для его преодоления.

Адеймо имеет в виду борьбу с так называемым «теневым флотом» — судами для транспортировки нефти — и системой их страхования, которые не зависят от стран Запада.

По словам Уолли Адеймо, Минфин США приложит значительные усилия для того, чтобы сделать предельно дорогими цены на выстраивание Россией этой антисанкционной системы.

Адеймо пообещала, что США продолжит навязывание больших издержек для попыток России обойти западные санкции, чтобы сократить доходы страны.

Нидерланды не смогут отказаться от российского газа ещё 8 лет

Амстердам вынужден закупать российский газ до 32 года, так как при отказе от закупок грозит крупная неустойка

Голландия не может отказаться от поставок российского СПГ, сообщает Bloomberg.

Страна уже заявляла, что будет искать возможности прекратить закупать российский газ, но с этим есть проблемы.

Дело в том, что Ннидерланды получают СПГ из России в рамках контракта, заключённого TotalEnergies, который предусматривает поставки в том числе и в Голландию. Разрыв соглашения грозит компании крупным штрафом.

Амстердам уже перестал заключать новые контракты на поставки российского газа, но заставить TotalEnergies разорвать действующее соглашение с «Ямал СПГ» страна не может.

За прошлый год Амстердам закупил порядка 1 миллиарда кубометров российского газа. Эти поставки составляют около 10 процентов всех потребностей страны в газе.

Генсек Нацмузея Омана: вместе с Эрмитажем реставрируем древности Сирии

Султанат Оман, входивший еще в состав Сабейского царства три тысячи лет назад, известен на Ближнем Востоке как "тихий", но эффективный посредник в конфликтах в регионе. Страна давно зарекомендовала себя в качестве независимого игрока в региональной политике. При этом Оман стал единственной среди аравийских монархий страной, сделавшей культуру частью политики и считающей сохранение культурного и исторического наследия как самого султаната, так и всего арабского мира, своей непосредственной миссией. По этой причине Национальный музей Омана — это не просто хранилище древностей. Открытый в 2016 году на площади более 13,5 тысяч квадратных метров, он вобрал в себя лучший опыт музеев мира и превратился в особое учреждение по сбережению арабских памятников истории, пострадавших в разных конфликтах. По этой причине у музея есть не только директор, как у музейных учреждений других стран, но и генеральный секретарь – человек на должности министра без портфеля.

С 2020 года этот высокий пост занимает стоявший у истоков основания Национального музея в Маскате и имеющий большой опыт в музейном деле Джамаль бен Хасан аль-Мусави. В интервью корреспонденту РИА Новости Юлии Троицкой он рассказал, какие выставки пройдут в Омане и России по случаю 40-летия до дня установления дипотношений, как оманские и российские специалисты спасают разрушенные памятники древности Сирии и как Маскат смог вернуть из Британского музея украденные сирийские реликвии.

— Какие интересные события в культурной и музейной жизни пройдут в Омане и России в следующем году в честь 40-летнего юбилея с момента установления дипотношений?

— В следующем году мы отмечаем сорокалетие с момента установления дипломатических отношений между султанатом Оманом и бывшим Советским Союзом. В этой связи мы планируем принять выставку, посвященную советскому эксперименту в области фарфора и керамики, это 20-е годы — начало 30-х годов ХХ столетия. Такие имена художников по фарфору и графиков, как Каземир Малевич, Иван Шашин, Николай Суетин. Тогда это называлось, по-моему, Государственный фарфоровый завод имени Ломоносова. И вот Николай Суетин был назначен его художественным руководителем и оставался им до 50-х годов ХХ столетия. Выставка такого направления пройдет в первый раз на Ближнем Востоке, это будет уникальное мероприятие. Она состоится во дворце покойного султана Кабуса бен Саида под названием Бейт Грейзе — это самая престижная музейная площадка в султанате Омане.

Также в рамках этого юбилея пройдет выставка из коллекции Музеев Московского Кремля, она будет посвящена широкому спектру межцивилизационного контакта между Московским княжеством и исламским миром. Это тоже будет уникальная выставка в стенах главного здания Национального музея. Первая выставка планируется в январе 2025 года, а вторая — во второй половине 2025 года.

Что касается оманской культурной программы в России, то в этом году впервые будет проведена выставка в рамках Дней Омана в стенах московского Кремля, которая будет посвящена наследию султанов Омана и Занзибара из экспонатов коллекции Национального музея. Она откроется в июле и продолжится до сентября.

Также ведутся переговоры с Третьяковской галереей о проведении ближе к концу этого года, в декабре, выставки, которая будет посвящена современному оманскому искусству — картины, скульптуры. Такая экспозиция будет показана в России впервые.

— Раньше в Национальном музее Омана находился "Уголок Эрмитажа" с экспонатами из российской сокровищницы. Планируете ли вы снова устроить такой "уголок" в музее?

— Впервые "Уголок Эрмитажа" появился в Национальном музее Омана в 2021 году, но эта традиция прервалась в 2022 году по просьбе российской стороны. Однако в конце этого года, в октябре, мы восстановим "Уголок Эрмитажа" в стенах Национального музея Омана. Количество экспонатов там не очень большое, но они уникальные, в частности, дары восточных правителей, особенно ханов Центральной Азии, императорскому двору. Похожая инициатива — зал Омана — появился в Эрмитаже во время пандемии в 2020 году, повторно выставка открылась в декабре прошлого года и продлится до января 2025 года.

При этом наши рабочие отношения не ограничиваются музейным делом и выставками. Другие важные направления для нас — это стажировки для юных оманских специалистов и перенимание российского опыта, особенно направления реставрации музейных предметов.

Российские специалисты, особенно из Эрмитажа, участвуют в реставрационных работах исторических предметов из Омана. В прошлом году была проведена работа по реставрации ряда предметов, которые принадлежали покойному султану Кабусу бен Саиду. Эти предметы будут выставлены в его бывшем дворце — усадьбе Бейт Грейзе, когда она официально откроется для публики в конце этого года.

Также Государственный Эрмитаж предоставляет услуги по созданию постоянной лаборатории для реставрации принадлежавших султану предметов: графики, живописи, холстов и мебели. Это будет уникальная лаборатория во дворце покойного султана. Специалисты из Эрмитажа уже приезжали, сделали первую оценку, и работа продолжится в этом году.

— Что касается реставрационных работ, насколько мне известно, у вас есть совместный с Россией опыт реставрации музейных ценностей из Сирии?

— Что касается нашего сотрудничества на территории Сирии, то оно началось уже в конце 2019 года, когда состоялся наш первый визит в Дамаск и прошла встреча с генеральным директором государственного Эрмитажа и с руководством Сирии. Специалисты из Эрмитажа уже работали в Омане в стенах Национального музея в восстановлении памятников из Пальмиры, которые были повреждены террористами. С октября 2019 года у нас существует особый договор с Сирийской Арабской республикой, который позволяет нам, единственной стране в мире, принимать предметы древности из Сирии, официального Дамаска, на временное хранение в Омане, как нейтральной территории. В рамках временного хранения мы предоставляем помощь в реставрации этих предметов. Более 200 предметов, точнее — 207 предметов, были отреставрированы на первом этапе, это 2021-2022 годы, в Маскате. Из них предметы из Пальмиры реставрировались специалистами из Эрмитажа, остальные — нашими специалистами. Это предметы, которые пострадали исключительно во время военных действий, это повреждения, полученные или в результате взрывов, или из-за физического воздействия.

Потом была выставка этих предметов, первая выставка в мире, которая была посвящена сирийской древней цивилизации — археологии за последние 14-15 лет. Она проходила в Омане. В конце 2022 года мы вернули эти предметы в Дамаск в целости и сохранности.

В этом году мы примем вторую партию древних предметов из Сирии, она будет содержать 200-300 предметов. Работа продлится два года, тоже будем привлекать для реставрации российских специалистов. Таким образом, это уникальный формат работы — Государственный Эрмитаж, Национальный музей Омана и министерство культуры Сирии. Такого опыта или практики нет на международном уровне больше нигде.

Это доказывает, что существует особый уровень доверия у руководства Сирии к нам и нашим русским друзьям, к чему мы относимся с особой благодарностью.

— Сколько специалистов из Омана принимали участие в реставрации этих предметов? К какому периоду истории относятся пострадавшие сирийские древности?

— С нашей стороны принимали участие шесть-восемь специалистов в сфере реставрации музейных древностей. Наши специалисты уникальные по своим профессиональным качествам в районе Аравийского полуострова, с многолетним опытом, они обучались и работали и в Португалии, и в России, и во Франции, и в Англии, и в США. Пострадавшие бюсты из Пальмиры реставрировали специалисты из Эрмитажа, но они передавали опыт нашим специалистам в рамках этой работы.

Предметы относятся к древней истории — бронзовый век, железный век, греко-римская эпоха, византийская эпоха, эпоха ислама до Османского присутствия. Очень обширная коллекция, которая не ограничивается принадлежностью к исламу или к христианству. Это отражает официальную политику Омана, что культурное наследие, где бы оно ни было, — это общечеловеческое достояние, и утрата части этого наследия — утрата всего человечества. Эта позиция отражается в нашей работе на территории Сирии, поскольку мы являемся единственной институцией в настоящее время из арабского мира, которая работает непосредственно на месте. Помимо нас работают наши друзья из России и фонд "Ага Хана" (Aga Khan foundation), который базируется в Женеве. Больше никто там не работает на земле.

— Только ли сотрудничеством в реставрации сирийских древностей ограничивается ваше взаимодействие с властями этой страны и Россией?

— Также в контексте сотрудничества в формате "тройки" по сирийскому направлению с Россией можно упомянуть уникальный международный опыт, когда мы до ковида в 2019 году получили сигнал из Эрмитажа, что украденные археологические ценности из Сирии находятся в Британском музее. Они были вывезены нелегально из Сирии и хранились в Британском музее.

Поскольку британская сторона не признает официальный Дамаск, а после 2022 года также не имеет контактов с Россией, мы взяли на себя роль посредников. У Омана имеется большой опыт в дипломатическом посредничестве, но здесь нам пришлось стать посредниками в сфере культуры. И после четырех лет переговоров мы смогли получить эти предметы из Британского музея, они официально были переданы Национальному музею Маската, и в конце прошлого года мы передали эти предметы официальному Дамаску. Это были уникальные предметы архитектурного ансамбля, многотонные, иудейского храма, который находился на севере Сирии, на территории, где сейчас расположились натовцы. Его просто разобрали и вывезли, хранили в Британском музее, но не показывали. Мы смогли получить эти предметы.

По Сирии у нас стратегическое направление сотрудничества в культурной сфере, так как считаем, что это часть общечеловеческой истории, и нельзя повторить печальный опыт Ирака. С Ираком мы не сотрудничаем, потому что там работают ЮНЕСКО, западные страны, есть финансирование, а в Сирии никто не готов работать. Поэтому мы уделяем особое внимание Сирии в последние несколько лет.

— В реставрации каких памятников древности на территории самой Сирии участвуют специалисты из Омана?

— Мы активно сейчас реставрируем два памятника наследия в армянском квартале древнего Алеппо на севере Сирии — усадьбу Бейт Аджакбаш и усадьбу Дар Газзаля, которые входят в список культурного наследия ЮНЕСКО. Мы также начали восстановительные работы Омейядской мечети в цитадели Алеппо, которая тоже входит в число памятников в составе культурного наследия ЮНЕСКО.

— Приходилось ли Оману во время военного конфликта в Сирии выполнять какие-то щепетильные задачи, связанные с ее археологическим наследием?

— Мы провели в 2022 году уникальную операцию в провинции Идлиб на северо-западе Сирии, которая находится под частичным контролем официального Дамаска, и смогли вывезти самую большую коллекцию мозаики на Ближнем Востоке из-под носа террористов. Это пять тысяч квадратных метров. Она находилась в районе Мааррат-эн-Нууман вблизи древних городов Барра и Серджила, пять тысяч квадратных метров римской, византийской и раннеисламской мозаики. Уникальная коллекция, которая была вывезена на правительственные территории. Все что могли вывезти, мы забрали из-под носа террористов.

TotalEnergies вынуждает Нидерланды потреблять российский газ

Власти Нидерландов не разрешают новые контракты с Россией, но заставить TotalEnergies разорвать соглашение по «Ямал СПГ» не могут

Нидерланды больше не заключают с Россией новые договоры на поставки газа (СПГ) и выходят из существующих, но вот отказаться от долгосрочного контракта с французской TotalEnergies не могут, а та поставляет в Европу газ с российского проекта НОВАТЭКа «Ямал СПГ», пишет Bloomberg.

Правительство страны заявило, что не может заставить две частные компании расторгнуть контракт. Речь, очевидно, о TotalEnergies, а какая компания вторая — НОВАТЭК ли, или покупатель в Нидерландах, агентство не уточняет.

Ранее глава TotalEnergies Патрик Пуянне говорил, что компания не откажется от российского СПГ — это неосмотритель на горизонте до 22025-2026 гг.

У TotalEnergies, которая является акционером «Ямал СПГ» (20%), контракт на поставки с проекта действует с 2018 года и до 2032 года, объем поставок — 4 млн тонн СПГ в год. Нидерланды поставками TotalEnergies закрывают 10% своих потребностей в газе, получая обычно одну партию СПГ в месяц.

Thyssenkrupp поставит Siemens электротехническую сталь с низким уровнем выбросов CO2

Как сообщает агентство Platts, 20 февраля немецкий производитель стали Thyssenkrupp, получил заказ на поставку зернистой электротехнической стали с низким уровнем выбросов углерода для компании Siemens Energy, крупнейшего сталелитейного производителя Германии.

Сталь с низким уровнем выбросов углерода будет установлена в гондолах морских ветряных турбин, а доставка будет осуществляться в течение трех лет до конца 2026 года.

По данным Thyssenkrupp, более 12 000 тонн выбросов CO2 можно будет избежать, если использовать переработанный продукт переработки металлолома в доменной печи на сталелитейном заводе Thyssenkrupp Steel в Дуйсбурге, а также использовать подход массового баланса.

Siemens Energy будет производить 700 трансформаторов из стали Thyssenkrupp на своем заводе в Вайце в Австрии. Трансформаторы позже будут использоваться на морских ветряных электростанциях Siemens Gamesa в Германии, Великобритании и Франции. Первым проектом, оснащенным этими трансформаторами с пониженным выбросом CO2, станет морская ветряная электростанция Морей Вест компании Ocean Winds в Великобритании.

Тило Эльсе, вице-президент по сетевым технологиям закупок компании Siemens Energy, заявил, что соглашение о поставках станет «решительным» шагом на пути к сокращению выбросов категории 3.

«Тот факт, что мы теперь используем высокотехнологичную электротехническую сталь Powercore того же качества в версии с пониженным выбросом CO2, является важным шагом на пути к декарбонизации всей нашей технологической цепочки», — сказал Элс.

Обе компании также призвали к стандартизации стали с низким уровнем выбросов углерода и большей прозрачности в отношении сокращения выбросов CO2.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам СМИД «Группы двадцати», Рио-де-Жанейро, 22 февраля 2024 года

Уважаемые коллеги,

Рад вас приветствовать,

Завершаем работу на встрече министров иностранных дел «Группы двадцати».

Хотел бы отметить активную, полезную работу бразильского председательства, прекрасные условия, радушие, которым нас всех окружили. Это помогает добиваться делового диалога без попыток использовать его в чьих-то корыстных интересах. В конечном итоге «Группа двадцати» была создана для того, чтобы искать общие коллективные подходы к решению реальных, жгучих проблем мировой экономики.

Понятно, что сегодняшняя ситуация в мировом хозяйстве грубо искажается теми методами, которыми действует Запад для того чтобы наказать тех, кто не следует его "правилам", носящим ярко неоколониальный характер. Они их использует, чтобы устранить конкурентов. Это незаконные санкции, изъятие с прицелом на конфискацию чужой собственности, шантаж, торговые блокады и многое другое. Это искажает базовые основы мирового хозяйства и затрудняет реализацию перспектив, в которых заинтересованы все страны мира, а также реально существующих возможностей, которым Запад сейчас не дает материализоваться из-за своей узкокорыстной политики.

В последнее время были споры о том, стоит ли заниматься «Группе двадцати» вопросами геополитического характера. Бразильское председательство, по-моему, нашло правильный угол зрения на взаимосвязь геополитики и экономики, ровно в том контексте, о котором я сказал. Посмотреть как геополитические тенденции, действия (прежде всего, это касается "западной группы") влияют на перспективы нормального роста мировой экономики в интересах всех стран, препятствуют развитию взаимовыгодных экономических проектов.

Именно в этом ключе был сформулирован проект повестки дня на нашем вчерашнем заседании. Достаточно подробно его рассмотрели. Развивающиеся страны активно акцентировали необходимость уходить от искусственного сужения возможностей через попытки достигать геополитические цели. Они в большинстве своем не имеют ничего общего с международным правом и призваны отстаивать интересы только одной узкой группы стран. Попытки некоторых наших западных коллег на заседаниях министров «Группы двадцати» увести дискуссию от рассмотрения этого ключевого вопроса на тему поддержки киевского режима, на голословное обвинение Российской Федерации и всячески украинизировать повестку дня не поддерживаются развивающимися странами и большинством государств Глобального Юга. Это доказала состоявшаяся здесь дискуссия.

Второй вопрос, тесно связанный с этим. Им мы занимались на второй день министерского заседания – это реформа глобальных институтов. Вопрос давний. Он обсуждается в «Группе двадцати» около 20 лет.

Вспомнил сегодня о том, что в 2010 г. было принято коммюнике «Группы двадцати», в котором торжественно провозглашалась задача повысить роль и значение развивающихся стран в институтах глобального управления. Под этим имеется в виду Международный валютный фонд, Всемирный банк, Организация экономического сотрудничества и развития, Всемирная торговая организация. Прошло 14 лет.

Напомнил сегодня и про прошлогоднее решение, когда в Нью-Дели на саммите «Группы двадцати» в сентябре 2023 г. опять был принят похожий текст, в котором единогласно вся «двадцатка» заявила о необходимости реформировать глобальные институты с целью повышения в них роли развивающихся стран сообразно реальному весу их экономик.

Всем хорошо известно, что Соединенные Штаты уже не первый год блокируют реформу системы взносов и квот в Международном валютном фонде, пытаясь искусственно, вопреки объективным показателям экономического роста (где они уже существенно отстают от Китая) сохранить свое блокирующее меньшинство. Они не хотят делиться незаконно удерживаемыми процентами голосов, чтобы, по сути дела, в одиночку руководить этой международной структурой. Сегодня все выступали за то, чтобы торжественные обещания, записанные в решении «двадцатки» все-таки воплощались в жизни. Будем активно поддерживать в этом вопросе страны Глобального Юга.

В нашем выступлении также привлекли внимание, что кроме Бреттон-Вудских институтов, Международного валютного фонда, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, есть еще новые центры, объединения Мирового большинства, развивающиеся в различных регионах мира. В нашем евразийском пространстве – это ШОС, АСЕАН, ЕАЭС. Они налаживают контакты между собой в контексте инициативы, выдвинутой Президентом России В.В.Путиным о формировании Большого Евразийского партнерства, открытого для участия всех без исключения стран континента. В Африке – это Африканский Союз, многие субрегиональные структуры. На Ближнем Востоке и на Севере Африки – это Лига арабских государств (уже упомянул АСЕАН). В Латинской Америке есть Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна.

Все эти формирования должны вносить свой вклад, быть услышаны в контексте реформы управления глобальными институтами. Африканский союз присоединился к «двадцатке». Считаем, было бы справедливо, чтобы соответствующие общерегиональные организации Азии и Латинской Америки последовали этому примеру, представляя свои континенты, свои регионы Глобального Юга и Глобального Востока.

В связи с реформой структур глобального управления многие участники затрагивали вопрос о реформе Совета Безопасности ООН. Мы высказали свою позицию, заключающуюся в том, что Совбез требуется реформировать путем устранения главной несправедливости – недопредставленности развивающихся стран. Сейчас из пятнадцати членов СБ ООН шесть представляют союзников Соединенных Штатов. Практически все они выступают с позиций, которые им диктует Вашингтон. Поэтому когда мы в практическом плане будем решать вопрос о расширении СБ ООН, будем поддерживать исключительно представителей Азии, Африки и Латинской Америки. Такую же позицию занимают многие другие страны, понимающие неприемлемость не только сохранения, но и расширения представленности западных государств, что непропорционально их реальному вкладу в мировую политику. Повторю, что вся политика Запада определяется Вашингтоном, а все остальные послушно её исполняют. Наблюдаем это на самых разных направлениях.

Саммит в Рио-де-Жанейро состоится 18-19 ноября с.г. Надеемся, что он пройдет с соблюдением базовых норм международного права, включая уважение национального суверенитета всех государств-членов «Группы двадцати».

Вопрос: Принимая председательство в «Большой двадцатке», Президент Бразилии Л.Лула заявил, что группа предназначена для обсуждения экономических вопросов, а не геополитических. Удалось ли это соблюсти?

С.В.Лавров: Все с каждым днем всё больше понимают, что геополитические игры, авантюры Запада негативно влияют на мировую экономику, искажая объективные процессы, вызревающие в различных регионах и требующие объединения усилий, снятия барьеров.

В противовес этим объективным требованиям Соединенные Штаты и их сателлиты в лице "коллективного" Запада выстраивают барьеры, создают сложности для естественных логистических, финансовых цепочек, удорожают производство, услуги и товары, которые получают развивающиеся страны и которые необходимы им для развития.

Считаю, что наши бразильские друзья нашли правильный «угол атаки» на эту тему, рассматривая вопросы геополитики с точки зрения их прямого воздействия на сферу экономики, финансов, международных торговых отношений, что и является кругом ведения, мандатом «Группы двадцати». Выполнять его становится сложнее из-за того, что экономические показатели, тенденции искусственно искажаются Западом. Это был полезный, правильно сформулированный пункт повестки дня. Думаю, на саммите продолжится дискуссия на эту тему.

Вопрос: Бразильское медиа «Valor» выпустило материал, где утверждается, что Ваша поездка на переговоры с Президентом Бразилии Лулой да Силвой может сорваться из-за отсутствия гарантий на дозаправку Вашего самолета из-за санкционных опасений дистрибьютора. Как Вы можете прокомментировать ситуацию? Состоится ли встреча с Президентом? Как Вы доберетесь в Бразилиа?

С.В.Лавров: Не хочу подробно комментировать проблему заправки топливом самолетов иностранных гостей, которую испытывают наши бразильские хозяева. Так получилось. Это хороший пример для того, чтобы понять, как геополитика влияет даже не просто на экономику, а на нормальные межгосударственные связи.

В Бразилии практически нет компаний, которые заправляют самолеты и которые не принадлежали бы западным корпорациям. Хочу отметить действия наших бразильских партнеров, предпринявших все, чтобы этот вопрос решился. Эта встреча сегодня состоится.

Вопрос: Предыдущий саммит «двадцатки» в Нью-Дели стал знаковым за счет того, что в его итоговый документ, несмотря на давление Запада, не включили осуждение России. Вы сказали об этом в своем вступительном слове. Я хочу спросить скорее не о факте, а о тенденции. По прошествии месяцев Вы видите усиление тренда на самостоятельность третьих стран или США берут реванш и усиливают давление?

С.В.Лавров: Несомненно, что они усиливают давление. Помогает ли это брать реванш? Не знаю. В принципе не хотел бы рассуждать категориями: "кто-то проиграл", "кто-то победил", потом "проигравший берет реванш", и так бесконечно. Это порочный круг. Соединенные Штаты, к сожалению, не делают правильных выводов. Они по-прежнему считают, что есть "правила", обслуживающие их капризы, которые никто не видел.

Сегодня США хотят опираться на принцип территориальной целостности, как это произошло, когда они не приняли решение украинского народа, россиян, живущих в Крыму и в Донбассе. До этого они акцентировали принцип самоопределения народов, когда признавали незаконно провозглашенную в одностороннем порядке без всякого референдума независимость Косово. Эти "правила" в том и заключаются.

Перед нашей встречей в Рио-де-Жанейро была Мюнхенская конференция по безопасности. Мы в ней уже давно перестали участвовать, потому что за последние годы она переродилась в «междусобойчик», где Запад сам себя убеждает в том, что он везде и всегда прав и что так будет вечно.

Я следил за некоторыми средствами массовой информации, освещавшими мероприятие. Госсекретарь США Э.Блинкен заявил, что они не должны ни в коем случае делить мир на обособленные блоки. Вроде бы правильная мысль. Но он тут же, без всякой паузы продолжил, что они, конечно, прежде всего будут сотрудничать с демократиями. Значит, по его выражению, есть и другие "блоки". Самое прекрасное – это его заявление о том, что у всех стран «есть выбор: быть за столом международной системы или быть в меню». Вот подход руководителя внешней политики США к тем, кто с ними не согласен. Я только пожелал бы, чтобы с такими аппетитами наши американские коллеги за своим "демократическим" столом не подавились.

Мы все должны понимать, что необходимо осознание бессмысленности постоянных действий по нагнетанию конфронтации, наказанию виновных, которых американцы сами и определяют. Они действуют и как прокурор-обвинитель, и как судья, и как исполнитель наказания – все это «в одном флаконе». Истерика по поводу кончины А.А.Навального убедительно это показала. Даже не хочу подробно комментировать.

Эти люди не имеют права вмешиваться в наши внутренние дела. Тем более, что у них самих такое «бревно» в глазу с Дж.Ассанжем, а также с Гонсало Лирой, скончавшимся от пыток в украинской тюрьме. Ни американцы, ни кто-либо другой из западных деятелей никоим образом это даже не комментировал. Еще раз убеждаюсь – нацистам всё можно. Это серьезная вещь.

Что касается звучащих требований - «требуем открытых независимых расследований». Стыдно. Мы их требовали не в связи с тем, что произошло с гражданином той или иной страны. Хотя этим им тоже не мешало бы озаботиться. Когда взорвали нашу собственность («Северные потоки»), что нам сказали? Что никакого международного расследования не будет. Сами, мол, разберутся. Разница в подходах – это и есть неоколониализм, с которым мы боремся и будем бороться еще активнее.

И про А.А.Навального. Никто не знает, что с ним сделали на территории Германии. Напомню, что в самолете ему стало плохо. Самолет немедленно был приземлен. Там уже ждала машина скорой помощи. Омские врачи стали оказывать ему все необходимое содействие. Немцы по просьбе супруги попросили срочно его забрать. Все это было сделано в течение пары суток. Он оказался в Германии. В гражданской больнице у него не нашли ничего из того, в чем нас обвиняли. Перевели в клинику Бундесвера и уже там определили, что в его организме «обнаружен» какой-то «Новичок». Мы попросили показать нам результаты анализов. На это нам ответили, что это не наше дело. Мол, они нас обвиняют, что мы его отравили, но анализ они нам не покажут, а отдадут его в Организацию по запрещению химического оружия. Мы "пошли" туда. Там нам сказали, что им передали этот анализ, но его никому нельзя показывать. Круг замкнулся.

Эти люди еще пытаются выдвигать какие-то обвинения в том, что мы делаем что-то нетранспарентно? Я считаю, что это просто непорядочно и нечистоплотно. Причем вся эта "эпопея" в то время, когда немцы нам отказывали элементарно показать анализ крови человека, в отравлении которого нас обвинили. Они вели себя так высокомерно, что это стало кое о чем напоминать. Причем эта черта к ним быстро возвращается.

Вопрос: «На полях» «двадцатки» Вам удалось встретиться с министрами из нескольких латиноамериканских стран. Могли бы Вы рассказать о чем удалось поговорить? Какие у нас сейчас отношения в целом с регионом и конкретно, изменилась ли коммуникация с Аргентиной при Х.Милее, особенно после их решения не вступать в БРИКС?

С.В.Лавров: После каждой встречи не только с латиноамериканскими министрами, но и с министрами других стран, в том числе Южноафриканской Республики, Турции, Египта, выпускаем пресс-релизы. Там обозначены основные обсуждаемые темы.

По определению, когда встречаешься «на полях» больших международных форумов, эти встречи непродолжительные и не позволяют затронуть весь спектр вопросов. Но у каждой страны есть некие приоритеты, которыми можно позаниматься «накоротке». С латиноамериканскими странами обсуждали их дальнейшее участие в работе «Группы двадцати», БРИКС (в частности подробно обговорили это с бразильским коллегой) и наше общее взаимодействие на многосторонних площадках ООН.

Что касается Латинской Америки. У нас установлены отношения с СЕЛАК, с группой АЛБА, с Центральноамериканской интеграционной системой, с рядом ассоциаций карибских государств и других структур. Во время эпидемии коронавируса регулярные встречи, проводившиеся на министерском уровне между Россией и СЕЛАК были приостановлены. Сейчас есть готовность со стороны Бразилии, наших коллег из Парагвая (с ним тоже вчера встречался, мой старый добрый знакомый), да и в Венесуэле и на Кубе мы слышали активную поддержку возобновления таких встреч.

Обсуждали отдельные вопросы торгово-экономических связей. Как уже сказал, обычно такие встречи посвящены каким-то общим вопросам. Но все это было очень полезно.

Вопрос: Во время недавнего интервью Т.Карлсону Президент В.В.Путин несколько раз подчеркнул, что Россия никогда не отказывалась от переговоров по Украине. Вы тоже неоднократно акцентировали на этом внимание. Скажите, сейчас после взятия Авдеевки, заметили ли Вы какие-либо сигналы от делегаций США, Великобритании или стран ЕС, свидетельствующие о том, что они, наконец, готовы начать конструктивный диалог? Были ли у Вас «на полях» контакты с англосаксами?

С.В.Лавров: Нет. Я не искал этих контактов. Они, видимо, следовали своей договоренности всячески избегать общения с нашей делегацией. Пускай варятся «в собственном соку». Они этим занимаются уже давно. Ни к чему хорошему с точки зрения их интересов это не привело и не приведет.

Были жестко антироссийские выступления, особенно у министров иностранных дел Великобритании и Германии. "Вывалили" ворох обвинений, перечисляя какие-то ужасы в отношении детей, которых мы якобы похищаем на Украине, лишаем их имени, фамилии, называем их по-своему, чтобы никто их не нашел, выдаем новые свидетельства о рождении и раздаем по семьям, где они подвергаются насилию и прочим нехорошим вещам.

Сегодня с утра смотрел «Си-эн-эн». Они посвятили передачу годовщине (как они считают) начала специальной военной операции, которую они естественно называют «агрессией», «вторжением» (как угодно). Выступала дама, вернувшаяся с Украины, и рассказывала, как они, иностранные эксперты, журналисты, постоянно «слышат» о том, что на Украине крадут, насилуют детей и женщин, кастрируют мужчин. Это все звучало. Мол, они «слышали». Наверное, многие «слышат» то, что украинская пропаганда «мелет» ежедневно и ту ложь, которая распространяется и тут же принимается на веру нашими западными коллегами.

Но «слышать» – это одно. Например, российских военнопленных с завязанными глазами и со связанными руками и ногами "грузинский национальный легион" вооруженных сил Украины расстреливал в голову. Причем снимали это не журналисты, а они сами. А затем выложили в Сеть. Хоть кто-нибудь сокрушался по поводу увиденного? Никто. К сожалению, эта «заряженность» на русофобию и высокомерие неизлечимы. Особенно ярко эта надменность проскальзывает сейчас у немцев (у англичан она всегда была). Это никуда не исчезает.

Как можно в этой ситуации говорить про переговоры? Мы не просто говорим, а к ним готовы. Президент России В.В.Путин напомнил, о достигнутых два года назад договоренностях. Это подтвердил и главный переговорщик Украины Д.Г.Арахамия, являющийся председателем фракции «Слуга народа» в Верховной раде. Не последний человек на Украине, соратник Президента В.А.Зеленского. Однако западные политики, включая бывшего Премьер-министра Великобритании Б.Джонсона, запретили ему заключать мирный договор и сказали воевать.

Госсекретарь США Э.Блинкен перед приездом в Рио-де-Жанейро посетил Бразилиа, где его принял бразильский Президент Л.Лула. По окончании переговоров с президентом Бразилии Э.Блинкен, отвечая на вопросы журналистов, заявил, что он не видит каких-либо условий для начала переговоров. Вот и ответ на вопрос. Вы слышали, что мы говорим. И два года назад в Стамбуле Россия уже подтвердила свои слова делом. А наши западные «коллеги» пускай сами объясняют, почему они категорически не хотят никакого серьезного диалога по реальным проблемам, которые они сами создавали на Украине. Речь прежде всего о нацистском режиме, провозгласивший своей целью истребление всего русского. Постоянно передаем «подборку» цитат официальных лиц Украины нашим коллегам, когда с ними встречаемся.

Вместо серьезных переговоров Запад собирает «келейную группу» вокруг «формулы мира В.А.Зеленского». Задача у них одна. По нашим данным Евросоюз, британцы, прочие «советники» и «советчики» консультируют представителей киевского режима о том, как дальше эту «формулу» продвигать. Главный посыл состоит в том, чтобы Киев не принимал на этих заседаниях никаких итоговых документов, а старался привлечь к этим «посиделкам» (последняя из них состоялась в Давосе) как можно больше государств. Развивающиеся страны "по простоте душевной" в ожидании конструктивного диалога, подключаются к этим "заседаниям".

Запад никогда не поддержит принятие документа, который был бы приемлемым для всех восьмидесяти стран-членов, выступающих против проведения антироссийской политики. "Инструкция" европейцев украинцам гласит: не продвигать проекты "на бумаге", вместо этого звать как можно больше стран, заявляя, что это будет «просто разговор» и обязательно сделать «семейную» фотографию. Главное, чтобы количество лиц на этих фотографиях увеличивалось, это и будет главный результат усилий Украины. Какой ценой они заманили туда представителей развивающихся стран, значения не имеет. Вот и вся "дипломатия". Россия уже озвучила свою позицию о переговорном процессе, мы - люди слова. Не наблюдаем такого отношения со стороны Запада.

Вопрос: На днях Президент В.В.Путин заявил о том, что российская сторона готова к контактам с США по вопросам стратегической стабильности. Готовятся ли такие контакты по линии МИД? Если да, то могут ли они состояться в обозримой перспективе и на каком уровне?

С.В.Лавров: Серьезных предложений от американцев не было. Был "заход", который гласил, что американцы считают неправильным наше решение приостановить действие ДСНВ, поэтому они и предложили возобновить инспекции. Изъявили желание приехать и посмотреть, в каком состоянии у нас содержатся стратегические объекты. Так не бывает. Понятно, что им интересно посмотреть на эти объекты. Но Соединенные Штаты оставляют в стороне тот факт, что этот договор, включающий взаимные инспекции, был основан на доверии, взаимном уважении и транспарентном, товарищеском взаимодействии. Это они оставляют "в стороне". Невозможно восстановить доверие сейчас, когда Россия открыто объявлена враждебным государством, угрозой, которую необходимо уничтожить и нанести «стратегическое поражение».

Президент В.В.Путин отметил, что мы открыты к диалогу о стратегической стабильности, но с учетом всех без исключения влияющих на нее аспектов. К существующим ранее аспектам сейчас добавилась агрессивная, враждебная политика Соединенных Штатов в отношении Российской Федерации. Не только политики, но и практики: украинцы не смогли бы воевать без американского оружия и инструкторов, наводчиков, данных США со спутников и других источников. То, что американцы воюют против нас, по сути дела, не только гибридно, но и в целом в ряде случаев напрямую, - это тоже факт.

Мы всегда готовы к переговорам. Никогда ни от чего не отказывались. Но надо понимать, что разговор должен быть честным, а не так, как США привыкли.

Многие коллеги из Мирового большинства доверительно делятся, как американцы требуют от них присоединиться к антироссийским санкциям, чем угрожают. Делается интересный вывод об американской дипломатии и о том, к чему она сейчас сводится. Американцам нужно добиться от одной страны чего-то конкретного по России или по Китаю, или по любому другому поводу. Они встречаются и говорят, что им нужно от этой страны вот такое поведение. То государство, к которому обращаются, отвечает, что им это не нравится, и спрашивает о том, что будет если они этого не сделают. Американцы им говорят, что если они этого не сделают, то их накажут, примут санкции, включат в какие-то списки. Когда же в ответ у них интересуются, что им будет за выполнение условий американцев, те отвечают, что они их не накажут. Вот и весь «равноценный» обмен.

Вопрос: Дж.Байден пообещал, что Вашингтон 23 февраля с.г. введет против России крупный пакет санкций. Уже были одобрены ограничения. Сегодня был опубликован очередной список. Чем планируете ответить?

С.В.Лавров: Ответим делом, касающимся развития нашей собственной экономики, развития и укрепления связей с партнерами, которые в отличие от западного меньшинства, продолжающего мыслить колониальными и неоколониальными категориями, договороспособны, и выстраивают свои экономические связи в интересах собственного народа для повышения уровня жизни, обеспечения процветания, максимально эффективного развития природных ресурсов в своей стране. При этом они создают логистические и финансовые цепочки, которые, как и все остальные действия, предпринимаемые в сфере развития экономики, не зависели бы от тех, кто привык командовать мировым хозяйством, грабить, убивать народы других стран, забирать их природные ресурсы и богатства, жить за их счет.

Продолжение этой традиции и лежит в основе тех действий, которые сейчас американцы и их сателлиты предпринимают. Это видно и на мировых рынках, где они устраняют конкурентов, в частности в лице России. Уже навязали ФРГ и многим европейским странам отказ от российского газа. Заставили их, во-первых, огромные деньги вложить, чтобы построить заводы по приему своего сжиженного природного газа, а во-вторых, заставили его покупать. Что существенно дороже, чем газ, который они получали "по трубе".

"Трубы" взорвали. Никто ничего не произнес. Уже упоминал, что даже категорически отказываются сделать транспарентное расследование. А некоторые страны, которые там участвовали (в том числе и Швеция) уже сказали, что они прекратили усилия по национальному расследованию, потому что ничего там не обнаружили. Думаю, что это смешно и позорно для любой страны. Очевидный факт.

Будем делать так, чтобы наша экономика, связи с партнерами, которые видят стратегическую выгоду от развития этих связей, не зависели от произвола, диктата, капризов тех стран, которые полностью расписались в своей недоговороспособности. Они любую ситуацию в мире рассматривают исключительно через призму того, что каждые два года у них проводятся выборы, и надо обязательно придумать что-нибудь, чтобы «взбудоражить» общественное мнение и показать «какие мы крутые».

Печально, но это факт, с которым приходится считаться. Если и когда (об этом тоже Президент России В.В.Путин сказал) они образумятся и вернутся к возможности нормально анализировать происходящее, свои способности и тенденции в мире, и "отметят", что надо бы с Россией поговорить, - пожалуйста. Но мы сначала послушаем, с чем они к нам придут. Если они придут с предложениями, предполагающими снова хоть какую-то зависимость от их капризов и перемены политики, которые там часто происходят, то нам такие контакты не нужны.

Есть сферы, где можно сотрудничать безболезненно для возможных изменений на той стороне.

Прошу обратить внимание, Президент России В.В.Путин несколько лет назад на саммите Россия-АСЕАН выдвинул инициативу о том, чтобы осваивать наш общий евразийский континент максимально эффективно и взаимовыгодно для всех расположенных здесь стран. Он предложил назвать эту работу формированием Большого Евразийского партнерства. Были обозначены Шанхайская организация сотрудничества, Евразийский экономический союз, АСЕАН. Процесс идет. Между всеми этими организациями установлены связи, есть перспективы совместных проектов. Всегда, когда мы говорим о необходимости использовать сравнительные, конкурентные преимущества нашего огромного общего единого континента, где сейчас расположены страны и структуры, обеспечивающие основной рост мировой экономики, подчеркиваем, что Большое Евразийское партнерство видим открытым для всех интеграционных структур, расположенных на этом континенте и для всех, без исключения, государств континента. Дверь открыта. Надо только входить в нее постучавшись и объяснив, пришел ты с добром или опять с какими-то ультиматумами.

Вопрос: Дж.Ассанж пытается добиться права оспорить свою экстрадицию в США. По закономерным причинам не наблюдаем пламенного протеста или ажиотажного внимания ни со стороны СМИ, ни со стороны западных политиков, хотя они декларируют свободу слова и противодействие злоупотреблению властью в качестве не только ценностей, а в качестве своих профессиональных обязанностей. Не могли бы Вы это прокомментировать? Не только о действиях коллег, но и считаете ли Вы самого Дж.Ассанжа современным голосом совести?

С.В.Лавров: Насчет Дж.Ассанжа я уже сказал, что это позор западной демократии. Про него откровенно заявляют американцы, когда к ним на брифингах настойчиво обращаются журналисты, что он не журналист, а преступник, нарушивший большое количество местных законов и вербовавший военнослужащих американской армии. Он, как вы знаете, нес мировому общественному мнению правду о тех действиях американских спецслужб, военных, которые были засекречены (это правда), но которые грубейшим образом нарушали их законы, включая Конституцию США. Если это является преступной деятельность, значит преступники, занимавшиеся этой деятельностью, хотят, чтобы их преступления оставались нераскрытыми.

Что касается того, что Дж.Ассанж не журналист. Прекрасно помню, как еще "в лучшие времена" несколько лет назад, мы обращались к французам, напоминая им, что негоже стране, которая продвигает демократию во всех ее формах, которая в 1990 г. в СБСЕ была инициатором одобрения Документа Копенгагенского совещания конференции по человеческом измерению, где по настоянию Запада записано (тогда СССР был как бы на «вторых ролях»), что все члены СБСЕ обеспечивают своим гражданам беспрепятственный доступ к информации, источники которой находятся как внутри соответствующего государства, так и за его пределами. Спросили наших дорогих французских коллег, мол, почему эти принципы никак не применяются к RT и Sputnik, корреспондентам которых запретили, не выдали разрешение посещать брифинги в Елисейском дворце. Нам так же ответили, что это не журналисты, а пропаганда. Это было еще того, когда все надеялись, что Украина и ее "хозяева" выполнят Минские договоренности. А что говорить сейчас?

Вопрос: Сейчас «Группа двадцати» состоит из девятнадцати стран, ЕС, представленного в том числе на национальном уровне, и с прошлого года Африканского союза, который в отличие от Евросоюза не получил «единичку». До сих пор говорим о G20, а не G21. Обсуждался ли вопрос арифметики в названии среди членов «двадцатки»? Считаете ли Вы такое отношение справедливым, когда один союз получает «единицу», а другой нет?

С.В.Лавров: Что касается арифметики, то Вы ошиблись. Евросоюз не считается в «двадцатке». Двадцать государств. Надеюсь, что интеграционные структуры других континентов будут представлены, по крайней мере, это было бы справедливо, учитывая, что Европейский и Африканский союзы включены. Пример уже имеется, прецедент создан.

Вопрос: Вас очень любят в Латинской Америке, получили много сообщений в том числе из Аргентины о том, что они переживали, что Вы к ним не приехали. Насколько для России серьезно направление Латинской Америки в условиях, когда мы вынуждены переориентировать свои внешние связи? Насколько сильно и стабильно это направление для России на дальнейшую перспективу?

С.В.Лавров: У нас всегда присутствовала готовность развивать отношения со всеми, кто проявляет взаимность. Когда это выгодно и той, и другой стороне, то отношения будут развиваться без оглядки на какие-то препятствия и проблемы.

Латинская Америка – один из наших крупных партнеров. Товарооборот с ним существенно растет. Набирает обороты инвестиционная деятельность. Поставки наших удобрений, зерна весьма востребованы. Также как у нас пользуются успехом продукция животноводства и фрукты из Латинской Америки.

Но мы хотим, чтобы к этим прямым обменам товарами и продовольствием добавлялись и совместные инвестиционные проекты. Они тоже выстраиваются. Их много в сфере авиационной техники советского и российского производства, по их обслуживанию, по подготовке кадров для спасательных служб. Такой региональный центр работает на Кубе. Есть много планов, которые реализуются.

Что касается сожаления о том, что я не приехал в Аргентину, мы же вежливые люди.

Россия. G20 > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 22 февраля 2024 > № 4599866 Сергей Лавров

Виктор Медведчук: независимая Украина перестала существовать

Десять лет назад власть на Украине захватили вооруженные радикалы, совершив госпереворот. С тех пор Украина перешла под тотальное управление Запада, перестав был суверенной и независимой. О том, каким курсом идет Украина спустя десять лет, возможен ли новый переворот и смена Владимира Зеленского, а также о причинах отставки главкома ВСУ Валерия Залужного и коррупционной составляющей киевского режима в интервью агентству "Россия сегодня" рассказал оппозиционный украинский политик, председатель совета движения "Другая Украина" Виктор Медведчук.

— Виктор Владимирович, спасибо, что откликнулись на наше приглашение. Повод для встречи у нас трагичный. Десять лет назад в результате государственного переворота Украина перешла под тотальное управление Запада. Спустя десять лет как вы можете охарактеризовать ситуацию в стране? Добилась ли Украина того, ради чего выходила на площадь Независимости?

— Во-первых, я понимаю, когда вы в своем вопросе упоминаете такой термин, как трагичность, это действительно было трагичное событие, которое не все осознавали в тот момент, я имею в виду февраль 2014 года. Более того, Украина, как тогда заявляли те, кто захватил власть незаконно вооруженным путем, и весь мир об этом знает, они популяризировали мысль о том, что теперь Украина встанет на путь европейской интеграции, теперь, наконец, власть сможет сделать то, чего она не делала многие годы, — подписать договор об ассоциации с Евросоюзом, подписать договор о свободной зоне торговли и жить по европейским принципам. Другими словами, как это очень часто употреблялось и выражался такой термин, — Украина идет в Европу.

Но за эти десять лет, если мы говорим о том, что предшествует сегодняшней нашей встрече, и о том, что прошло с момента государственного переворота, который, я хочу уточнить, произошел 22 февраля, Украина попала в ситуацию, при которой она провалилась в экономике, в социальной, гуманитарной сферах. Украина за эти годы, начиная с 2018 года правления так называемого прозападного курса под чутким в кавычках внешним управлением, которое было создано в 2014 году и только укреплялось все эти годы, включая сегодняшний день, она стала страной, которая является самой бедной в Европе. С 2018 года, я подчеркиваю, провалилась по экономическим, социальным показателям в таких рейтингах мировых, как валовый внутренний продукт на душу населения, в таких рейтингах, как уровень благосостояния, как средняя заработная плата, как средняя пенсия, как наличие активов у граждан. По всем этим основным международным показателям она упорно, твердо и последовательно, к моему огромному сожалению, занимает последнее место в Европе, опередив даже Молдову — страну, с которой даже нельзя ее сравнивать и по ресурсам, и по возможностям, и по количеству трудовых ресурсов.

Что за этот период изменилось? Я вам приведу только несколько цифр, которые характеризуют. Те, кто застал советскую власть и жил в условиях советской власти до развала СССР, хорошо знают, что всегда была такая привычка — сравнивать результаты, достижения советской власти с 1913 годом при царской России. В Украине вошло в правило сравнивать с 2013 годом, все эти годы — 2014-й, 2015-й, 2016-й и так до прошедшего 2023 года. В этом сравнении я могу сказать, что Украина не вышла на уровень экономического и социального положения, которое она занимала в 2013 году. Она так и не вышла за эти годы, несмотря на подписанный договор о свободной зоне торговли, который уничтожил экономику Украины, несмотря на подписанный договор об ассоциации с Евросоюзом, несмотря на так называемую помощь Евросоюза, которая якобы приходила в Украину. По всем этим показателям она так и не вышла на этот уровень по итогам 2021 года, потому что 2022 и 2023 годы были специфическими годами — шли боевые действия, война. И поэтому здесь говорить об экономике вообще не приходится. Она просто уничтожена за эти два года. Если надо, я приведу характеристики и аргументы в пользу этого тезиса. За все эти годы, например, если говорить о чувствительных темах для населения страны, стоимость газа для населения в коммунальных расходах увеличилась в десять раз — на 980 процентов. Стоимость горячей воды и тепла — на 530-580 процентов. Задолженность по коммунальным тарифам выросла в разы. То есть если оно было десять-двенадцать миллиардов, стало 30-40 миллиардов, уменьшилось количество рабочих мест, закрывались десятки тысяч предприятий именно из-за подписания договора о свободной торговле, потому что одновременно с этим Россия и страны СНГ прекратили действие зоны свободной торговли с Украиной. По той простой причине, что экспорт из Европы, который шел в Украину, мог беспошлинно проникать на территорию России и стран СНГ. Это была главная потеря экономического потенциала Украины за этот период времени. Поэтому все эти показатели с учетом международных рейтингов привели к тому, что Украина стала самой бедной страной в Европе и продолжает на сегодняшний день действовать и жить по этим законам. Закон об уничтожении экономики, закон об уничтожении социальных обязательств перед населением и, естественно, по вопросам прав и свобод граждан, что особенно достигло апогея в своей напряженности после прихода к власти уже Порошенко, после прихода к власти Зеленского.

Поэтому государственный переворот, который имел место 22 февраля 2014 года, обрушил страну по всем показателям. И вопрос, который вы задали, чего достигла Украина, звучит даже как-то неестественно. Он режет слух. Она не достигла. Нельзя достигать падения на дно, нельзя достигать падения в вопросах уровня благосостояния и уровня жизни людей. Это то, что случилось. И это случилось именно с учетом того западного вектора, который был насильственно насажен Украине внешним управлением, западными партнерами или под воздействием этого коллективного Запада.

— Сам день 22 февраля 2014 года вы помните? Что в этот день делали, какие были мысли, ожидания, опасения?

— Вы знаете, естественно, такие даты запоминаются. Тем более что я был на Украине в это время, и я знал и анализировал все события, которые предшествовали 22 февраля.

Вы же хорошо знаете о том, что так называемое противостояние и вооруженное восстание — это было вооруженным восстанием, незаконным, направленным против действующей легальной власти, — началось в конце ноября и продолжалось и в декабре, и в январе, и феврале. В феврале оно достигло своего апогея. Что было в тот день? Хочу признать, что я 22 февраля еще, скажем так, в начале дня или в первой половине дня был под впечатлениями, наивными впечатлениями и верил в то, что произошло 21 февраля, а 21 февраля в Киеве был подписан меморандум между оппозицией и властью, исполнение которого гарантировали главы министерств иностранных дел европейских стран, таких как Франция, Германия и Польша. Они присутствовали, все эти министры иностранных дел, в Киеве, они подписали этот меморандум: Янукович, лидеры оппозиции Яценюк, Кличко, Тягнибок и министр иностранных дел. И в этом меморандуме прямо было сказано о том, что прекращается вооруженное противостояние, внутренние войска отводятся из Киева, правоохранительные органы прекращают преследование тех, кто нарушил закон. За эти дни, особенно последние дни, когда действительно эскалация достигла апогея и были десятки жертв, даже сотни людей погибли. В этом меморандуме было прямо отмечено, что возвращается действие конституционной реформы. Это было очень важно. И не только потому, что я был автором этой конституционной реформы в свое время, еще в 2004 году, а потому что эта реформа предусматривала, что в Украине вводится форма государственного управления — парламентско-президентская, а не та, которая была — президентско-парламентская, которую установил для себя Янукович после того, как в 2010 году незаконно отменил эту конституционную реформу. У нас парламент стоял выше президента. Януковичу это не понравилось, и в 2014 году под воздействием оппозиции это возвращение произошло. Действительно, вводилась эта форма. Это означало, что будет избрано и утверждено правительство национального единства, которое состояло из оппозиции и власти. У власти не было монополии на управление исполнительным органом — кабинетом министров Украины. А президентские выборы должны были пройти не в 2015 году, как это предусмотрено конституцией, а в 2014 году. Фактически все "хотелки" оппозиции были удовлетворены. Конечно, они были неконституционными в большей своей части, но для установления мира, для установления режима тишины, для прекращения смертей людей и уничтожения страны и ее инфраструктуры это на тот момент было важным политическим решением. И я вам скажу честно, что я наивно, как я подчеркивал, верил в то, что это так и реализуется.

Но 22 февраля был днем разочарования не только для меня, для многих, кто верил, что эти договоренности будут действовать, так как Майдан поднялся и пошел захватывать органы власти, которые еще не были захвачены. На тот момент были захвачены Дом профсоюзов, — еще до 22 февраля — и киевская мэрия, и многие другие здания министерств и ведомств. Они пошли захватывать Банковую, они пошли захватывать парламент. То есть они продолжили путь преступного вооруженного захвата власти, который и называется государственным переворотом. Апогей его достиг 22 числа. В это время президента Януковича не было. Он накануне уехал в Харьков, там проходил съезд местных депутатов юго-востока. И эта власть пала, власть Януковича, легально избранная законным путем власть пала. Поэтому это было очень важно.

Кроме всего прочего, я хочу вспомнить еще такой момент. Оппозиции удалось собрать парламент, я бы сказал, не собрать, а согнать депутатов в парламент для принятия определенных решений. И эти решения стали краеугольными. То есть они стали ощутимыми в историческом плане для судьбы Украины. Один из моих друзей и знакомых, который был народным депутатом на тот момент, мне позвонил и говорит: "С тобой хочет переговорить Яценюк". Я говорю: "По вопросу?" — "Он тебе все скажет". Он дал трубку, и мы с ним разговаривали. Говорит: "Виктор Владимирович, а можно использовать ваши связи, подействовать на то, чтобы Янукович написал заявление об отставке?" Это было 22 февраля. Потому что они не знали, как с ним быть. Его нет. Отстранить от власти можно только в соответствии с конституцией. В конституции четко перечислены основания для досрочного прекращения полномочий президента страны. И там нет такого полномочия, как восстание, как Майдан, как требование оппозиции или другие "хотелки", в том числе и Запада. Надо было или его заявление и отречение от власти, или импичмент, который они провести не могли, потому что априори это было невозможно, или болезнь, или смерть — вот все основания из конституции. Безусловно, я отказался что-либо делать в этом направлении, потому что считал, что это — государственный переворот, это незаконный захват власти, этого нельзя делать, этого нельзя допускать. После этого они приняли решение об отстранении Януковича от власти постановлением Верховной рады. То есть простым нормативным подзаконным актом, который не мог действительно прекратить полномочия президента Януковича. Но они пошли по этому пути, как и во многих других сферах. То есть это был преступный путь захвата власти в результате государственного переворота.

Они приняли еще ряд решений. Через несколько дней они отменили закон, который разрешал статус русского языка на уровне регионального, и другие решения. Но это уже была преступная идиллия с помощью парламента, в который согнали в том числе и представителей "Партии регионов", которые представляли большинство, которые представляли партию власти. Они действовали в угоду этой оппозиции под страхом физического насилия, физического воздействия, под страхом смерти, под страхом небезопасных методов, которые применяла тогда вооруженная оппозиция в отношении и депутатов, и в том числе их семей.

— Получается, исходя из ваших слов, мы можем говорить о том, что Янукович — это последний легитимный президент Украины?

— Однозначно. На тот момент, в 2014 году и в последующем, он был легитимным президентом Украины. Но после этого были выборы в мае 2014 года. Турчинов взял на себя исполнение обязанностей. Кстати, решение тоже было принято о том, что он исполняет обязанности президента от 22 февраля, оно незаконно, потому что он может исполнять обязанности президента только в том случае, если президент отстранен, его полномочия прекращены в установленном законом, в данном случае основным законом, порядке, то есть конституцией. После этого был принят ряд решений, которые лишили этой власти Януковича.

И если вы задаете вопрос о легитимности — впоследствии были выборы, в результате которых избран Порошенко, потом Зеленский. В чисто правовом аспекте, я вам как специалист по конституционному праву могу сказать, что это может иметь место, его легитимность признана. Но для того, чтобы признать его легитимность или в те годы, или в последующие, необходимо отменить ряд постановлений, в том числе и Верховной рады об отстранении от власти, постановление по поводу передачи полномочий исполняющим обязанности, закон о лишении звания президента, который позже, через несколько лет был принят в отношении Януковича и, в том числе, прекращение уголовного преследования, по которому он осужден по статьям Уголовного кодекса. В случае отмены всех этих решений ваше утверждение в отношении легитимности Януковича имеет смысл и имеет возможность существовать, если мы говорим о правовой части данного вопроса.

— Вы сейчас поддерживаете контакт с Януковичем? Может быть, встречались?

— Нет, не поддерживаем. Я с Януковичем прекратил отношения еще тогда, в феврале, хотя у меня были встречи, и мы с ним общались по телефону в феврале 2014 года. Думаю, в 2018 году встречался с ним в Москве. В одну из моих поездок мы там обсуждали вопросы политики и всего остального. После этой встречи 2018 года я с ним не виделся.

— То есть вы не знаете, готов ли он вернуться в Киев?

— Я думаю, этот вопрос надо задавать ему. Это первое. И второе, у меня есть большие сомнения в том, что он этого хочет.

— Вы хотели бы вернуться в Киев, если будет такая возможность?

— Безусловно. Я не просто хотел бы вернуться в Киев. Я считаю, что то, что я сегодня делаю, — и создание с моими единомышленниками общественного движения "Другая Украина", и та борьба, которую мы ведем, и то, что мы на сегодняшний день делаем, — оно предполагает, что так, как хочет сегодня коллективный Запад, как хочет сегодня Зеленский, который возглавил преступный режим и уничтожает страну, не будет.

Естественно, я верю в то время, когда это может наступить, когда многие украинцы, многие из той половины страны, которая выехала, а я могу утверждать, что половина страны сегодня находится за пределами страны — и официальные подсчеты, и статистика говорят о том, что на сегодняшний день выехало около 18 миллионов, а находится в стране чуть больше 18, где-то 18,5-18,7 миллиона человек — для половины страны, я думаю, такая цель может быть реализована в случае, когда в стране не будет того, что называется сегодня нацизмом. А нацизм стоит сегодня во главе угла государственной политики Зеленского и его преступного режима. Когда страна перестанет быть милитаризованной, а это сделано коллективным Западом, включая в первую очередь инициативное участие США и Британии, когда эта ситуация будет совершенно другой. Поэтому, как говорят, от Родины не отказываются. Но и условия, которые существуют, предполагают, что очень многие люди хотят вернуться, и в случае изменения ситуации, безусловно, вернутся.

И мы это видим, ощущаем в тех дискуссиях, беседах, в наших контактах, которые осуществляет общественное движение "Другая Украина" по отношению к украинцам, беженцам, которые находятся в России. Их самое большое количество — более семи миллионов беженцев. Именно беженцев. Не тех граждан, которые на референдумах использовали свое право на самоопределение вместе с территориями, где они живут, вошли в состав РФ, а именно беженцев, которые имеют такой статус или находятся на территории России, как и многие миллионы находящихся в Европе, в странах Латинской Америки, в странах Азиатско-Тихоокеанского региона и во многих других странах, в том числе и странах СНГ.

— Что, по вашему мнению, может изменить ситуацию на Украине? И если мы говорим про экономические аспекты, что может вернуть страну на уровень 1990-х годов?

— Украина, независимая, суверенная, которой она была, сегодня не является ни суверенной, ни независимой. Я вообще считаю, и у меня есть достаточно аргументов утверждать, она потеряла свою государственность. Потому что кроме как преступный режим Зеленского, характеризовать ту территорию, которая называлась Украиной, невозможно. Потому что если говорить о конституции, а я буду всегда ссылаться на нее как на основной закон страны, то Украина — это суверенное, независимое, демократическое, правовое и социальное государство. С независимостью и суверенитетом покончили в 2014 году. С демократичностью и правовым состоянием в стране покончили, когда начались репрессии. Более 25 тысяч уголовных дел было возбуждено только за инакомыслие. Это уже при преступном режиме Зеленского. С социальными вопросами было покончено тогда, когда обрушилась экономика. Если сегодня прожиточный минимум в стране составляет в долларовом эквиваленте где-то 56-60 долларов, все сказано. Уже не говоря о тех ценах, которые используются населением в оплате коммунальных тарифов. Это говорит о том, что такого государства, как Украина, нет. Есть Украина Зеленского, есть бандеровская Украина, есть Украина, которую возглавляет преступная клика Зеленского.

И поэтому, когда мы говорим, как можно выйти на тот уровень хотя бы, как вы говорите,1990 года, то я вам хочу сказать, что до 2021 года Украине не удалось выйти на уровень и объем ВВП, как основного показателя экономики, 1990 года. Она вышла на уровень 65 процентов от ВВП 1990 года. Все бывшие республики развалившегося Советского Союза преодолели этот барьер еще в 2003-2005 годах, когда они преодолели объем ВВП, который был на момент распада СССР. Украина этого не сделала. После 2014 года, когда было введено внешнее управление, когда экономика обвалилась, с одной стороны, обрушилась, с другой, благодаря договору о зоне свободной торговли с ЕС, когда фактически обвалился экспорт, когда продукция украинских предприятий перестала быть конкурентоспособной для других стран, куда поставлялся экспорт, а конкурировать с европейской продукцией Украина не смогла, тогда все это обрушилось до такой степени, что сейчас реально говорить о возможности восстановления хотя бы того, что было в 1990-х, просто не приходится, потому что это какая-то абстракция, в которой нельзя найти фундамент.

Я возглавлял партию "Оппозиционная платформа — за жизнь", мы победили на выборах, заняли второе место на выборах в парламент, первое место на местных выборах в 2020 году. Чтобы восстановить уровень благосостояния, уровень доходов людей, мы исходили из того, что надо восстановить экономические и торговые отношения в первую очередь с Россией и странами СНГ. Необходимо восстановить реализацию нашего экспорта, необходимо нарастить производственные и промышленные мощности. Но это можно было сделать только в сотрудничестве с Россией. Потому что наша экономика как часть цикла общего индустриального потенциала Советского Союза была всегда завязана в том числе на Россию и другие страны, другие республики Советского Союза, но не на Европу.

Как можно выстраивать экономику и достигать каких-то успехов с Европой? Если, допустим, уровень производительности труда в Украине в шесть раз меньше, чем в европейских странах? Или занятость времени эффективность в разы преуменьшает. Если экономика попадает в такое поле, где действуют экономические законы того же Евросоюза, она становится только как использованный объект для того, чтобы поставлять сырье. То есть это выгода для экономики Евросоюза. Но никаких выгод для экономики Украины в этот момент не было. Поэтому пока мы не изменим политику и не закончим с этим движением на Запад, я имею в виду в Украине, пока не восстановятся те связи, которые были, говорить о каких-то достижениях просто не имеет смысла, и нет никаких объективных данных к этому.

— Пока Украина так смотрит на Запад, ваше предположение, возьмут их все-таки в Евросоюз и НАТО?

— Это раньше она смотрела на Запад, а сейчас она смотрит из-под Запада. Потому что Запад пришел, Запад поглотил, Запад управляет, Запад решает, и Запад во всем, везде и всегда. Знаете, как раньше говорили европейские политики для того, чтобы от них отстали? Они говорили: да, но Украине надо нарастить экономику, выйти на показатели. Это все правда. Но не может быть экономического союза. При тех данных, которые я перечислял, — и по производительности труда, и по ценам, и по промышленному производству, и по экспорту — этого невозможно сделать. Есть данные, которые звучат: как Украину принять в Евросоюз, он же разваливается. Разве что для того, чтобы развалить сегодня Евросоюз, надо принять еще экономику. Им мало Греции, им мало других стран, которые их тянут вниз. Та же Польша, которая якобы развивается. Если бы им Евросоюз не упростил несколько раз по сто миллиардов кредитов, они бы развивались по-другому, и показатели были бы совершенно иные. Как еще принять сюда же и Украину? Поэтому трезвые умы в Европе говорят, что для этого еще надо три-пять лет, и вообще, чтобы закончилась война.

То есть это не реальные показатели, потому что уже сегодня нет Украины. О какой Украине можно говорить через пять лет? Я считаю, это просто полнейшая бессмысленная абстракция. То же самое, кстати, НАТО, которая обещает, но не может этого сделать по известным причинам. И поэтому Украина, как говорится, промахнулась, причем очень серьезно, когда избрала курс в НАТО, когда избрала курс на движение в Европу, когда избрала курс на игнорирование Минских соглашений. Все это привело к тому, что сегодня происходит. Это примитивность, ограниченность власти, непонимание того, что может ждать страну, людей и мировой правопорядок.

— Почему тогда Евросоюз продолжает рассуждать о соответствии Украины европейским стандартам? При том что на Украине закрывают оппозицию, СМИ, запрещают русский язык?

— Потому что демократия, которая насаждалась США многие десятилетия, это вообще не демократия. Это попытки экспорта демократии ради своих интересов, ради достижения монополии во всех сферах. Вот тогда они говорят о демократии, хотя у себя этой демократией и не пахнет. Если говорить о странах Евросоюза, говорят, демократическими стандартами. Так они же и возмущались этим, в том числе в 2018-2019 годах, когда закрыли оппозиционные каналы, когда преследовали, репрессировали оппозиционных политиков, которые не пересекали грань допустимого. А грань допустимого имеет место в содержании уголовного законодательства. Люди не нарушали закон. Люди имели на это право, но это право не просто оспаривалось. Оно пресекалось. Оно было отнято у людей, которые имели другое мышление. Инакомыслие стало уголовно преследуемым. И эта политика, внедренная сначала Порошенко в каких-то более-менее интеллигентных формах, а потом просто в радикальных формах Зеленского. Когда ко мне приходили ваши коллеги с телевизионных каналов накануне закрытия и говорили: "Виктор Владимирович, у нас есть информация, что все три канала наших закроют". Я говорю: "Ребята, давайте заканчивать эту дискуссию. Как закроют?" Есть обращение в суд Национального совета по радио и телевидению, который усмотрел какие-то нарушения в деятельности каналов? Этих нарушений не было. Это было мнимое, это было политическое гонение, это было политическое преследование. И я понимал, что в соответствии с конституцией, действующим законодательством закрыть телевизионные каналы можно только в результате решения суда, вступившего в законную силу. Эти суды даже не начинались. Вяло как-то рассматривались дела, обменивались мнениями в правовой дискуссии. И тут ни с того ни с сего указом президента закрывают канал.

Я очень часто сожалею и считаю своим недостатком свое юридическое образование, потому что я воспринимаю все в плане действующего законодательства, юриспруденции и теории права. Кстати, тот же Зеленский, говорят, имеет юридическое образование. Но можно ли его назвать юристом? Можно ли назвать тех людей, которые вошли в эту его преступную клику, которая совершала эти действия, юристами или государственниками? Этого нельзя сделать. Эта категория неприемлема. И поэтому это все и происходило.

Европа закрывала глаза, хотя многие организации, в том числе и комиссии Генеральной Ассамблеи ООН, отмечали нарушения прав человека, политически мотивированные репрессии, нарушение свободы слова, закрытие каналов, закрытие СМИ. Потом уже пошло и закрытие партий. Эти партии выступают за восстановление сотрудничества и партнерские отношения с Россией? Все, это враги, это агенты Кремля. Их надо закрыть, их надо прекратить, им надо запретить деятельность.

И понятно, как может образованная, как говорят, Европа идти по пути того, что такие нарушения, грубейшие нарушения демократических стандартов, которые признаны якобы всем миром, нарушаются в Украине. И при этом на это все закрываются глаза и используются двойные, тройные стандарты.

— В связи с этим как раз вопрос о легитимности подобных решений. На Украине наложили арест на ваше имущество. Хорватский суд решил передать украинским властям вашу арестованную яхту. Будете подавать в суд?

— Ситуация сложилась следующим образом. Как сегодня пытаются меня критиковать? Я в большой политике с конца 1990-х годов, когда впервые избрался народным депутатом. Все, что можно найти в моей биографии, поверьте, перетрясли несколько раз: близких, знакомых, родственников — ничего нового найти нельзя. И поэтому последние годы они сосредоточились на том, что в Украине был принят закон о декларации имущества государственными чиновниками, включая народных депутатов. Пример приведу. Моя декларация, которую я заполнял неоднократно как народный депутат, излагает активы на 180 листах машинописного текста. Я как человек, который занимается политикой, человек, который является публичным, задекларировал все свое имущество, где показал, как эти активы приобретались, за какие средства, насколько они легальны. Поверьте, меня неоднократно, повсеместно и тотально проверяли. В том числе и в том вопросе, который вы говорите, про яхты.

У меня американские санкции с 2014 года. Когда американцы ввели первые санкции, это было 17 марта 2014 года, они ввели против Януковича, Азарова из граждан Украины. Руководители тогда Крыма, которые стали руководителями после референдума, — Аксенов, Константинов — и Медведчук. А кто Медведчук? Он лидер "Партии регионов", которая была при власти? Он должностное лицо? Нет. Я возглавлял общественное движение "Украинский выбор", которое своей стратегической целью поставило сближение сотрудничества с Россией, со странами СНГ. И для американцев это была очень серьезная опасность. Где-то в 2020-2021годах поступила информация, что такие же американские санкции хотят применить к моей жене Оксане Марченко. А она была собственником в том числе яхты. В 2020 году мы выставили ее на продажу и в 2021 году — за год до начала военных действий — ее продали. Но это же все, как говорится, для них не имеет значения. Они же рассказывают, что это яхта Медведчука. А продана она семьей Медведчука была еще за год до всех этих событий.

Приобрел ее гражданин России, известный бизнесмен, человек, у которого были средства, за официальные деньги, выплатил за нее официальные деньги, которые появились на моих счетах. Но это же все за кулисами. Хоть это и открыто, но в той лжи и в той грязи это все находится за кулисами того, что происходит. Естественно, этот человек ведет судебные тяжбы, он воюет с хорватской стороной в судах. Более того, на сегодняшний день правительству Хорватии выставлен иск уже на более чем 30 миллионов евро за содержание этой яхты, которая находится под арестом, за содержание экипажа. Потому что те, кто ее арестовал незаконно, не взяли это имущество на свое содержание, как это должно быть по закону. Они сказали, нет, вы там сидите молча, но мы заблокировали, полиция Хорватии не даст вам возможности выхода, это все арестовано. Все это идет сегодня в хорватских судах. Эти действия абсолютно незаконны, потому что человек заплатил свои деньги, а мы получили свои деньги. Сегодня эта борьба идет в том числе и с бизнесменом из России и идет за яхту. Потому что, видите ли, когда-то на ней ходил Медведчук. Вот и все. Целая череда, целая цепь, когда надо ухватиться за что-то.

Когда вы говорите, что арестовали все мое имущество, да, действительно, арестовали. Только это мое имущество было арестовано после того, как были два наскока, два нападения и два грабежа дома, где мы жили, два грабежа, которые осуществлялись национал-радикалами, этими нацистами, которые пришли и вынесли картины, драгоценности жены, одежду. Это все чепуха. Самое главное, о чем я сожалею, — это библиотека. Восемь тысяч раритетных томов изданий, начиная с XV века по начало XX века. Библиотека, которая считалась экспертами в стране номером один среди частных библиотек. В этой библиотеке было шесть изданий в одном экземпляре в Украине. Даже в библиотеке Вернадского, Академии наук Украины, которую можно сравнить в некоторой части с Ленинской библиотекой (сегодня Государственная библиотека РФ. — Прим. ред.). У нас было шесть изданий, которых не было в этих библиотеках. Это все разграбили. Это самое главное. Я не говорю про машины и про все остальное. Это наживное. Это все разграбили. После этого пришли следователи СБУ и описали все, что осталось. Так это происходит в том государстве, которое, как я утверждаю, перестало быть и правовым, и демократичным.

— Поступали ли вам угрозы со стороны киевского режима? Может быть, были нападения, о которых не знает широкая общественность?

— Вы имеете в виду когда?

— Мы сейчас говорим, начиная с 2014 года.

— Если начиная с 2014 года, то эта история имеет место и имеет продолжение. Я вам могу сказать, что при враждебной для меня власти, которой была власть Порошенко, которая меня не просто не любила, а ненавидела, сегодня существует масса уголовных дел по моему общественному движению "Украинский выбор", которое я возглавлял и продолжаю. По вопросу физического устранения Медведчука было возбуждено четыре уголовных дела — в 2015, 2016, 2017 и 2018 годах.

Это все обсуждалось в публичной сфере, когда были прямые угрозы и прямые основания считать, что такое физическое устранение может иметь место, потому что враги бы не возбудили дело. Понятно, что никто эти дела не расследует. Понятно, что они зависли, и результата по этим делам никаких нет и не существует. Но это было. Это было и тогда, когда мне угрожали расправой прийти ко мне домой, когда я находился год под домашним арестом. Это продолжается сейчас, когда я нахожусь в Москве. Откройте страницы средств массовой информации Украины, и вы увидите эти угрозы — угрозы жизни мне, семье. Особенно после того, как наш сторонник, наш коллега Илья Кива был убит. И это результат заказного убийства украинских властей, украинских СБУ, то, что сделали именно они в отношении человека, который публично и открыто выступал против преступного режима Зеленского.

Поэтому это все было, это есть. Но это не означает, что люди, которые истинно верят в свою правоту, люди, которые принципиально и последовательно отстаивают свои принципы, должны отказаться, опустить руки и не бороться с тем произволом и с той преступностью, которая сегодня внедрена на уровне государственной политики Зеленским.

— Сейчас вы возглавляете организацию "Другая Украина". Какие у нее приоритетные задачи?

— Общественное движение "Другая Украина", которое стало международным движением, потому что у нас созданы, зарегистрированы, в том числе и в других странах, наши филиалы, предполагало главную задачу. Первое, вопрос не идет о другой Украине, как о другом государстве. Вопрос идет о другой Украине в плане того, что есть Украина бандеровская Зеленского, есть Украина нацистская, есть Украина, которая сегодня вместе с Западом и с НАТО воюет против России. А есть другая Украина. Это те, которые остались там, в Украине, и не поддерживают власть. Это те, которые выехали в Россию, — более семи миллионов. Это те, которые выехали в другие страны, это почти 18 миллионов человек. Почему они покинули Украину? Кто-то ненавидел Зеленского, кто-то уехал от репрессий, кто-то уехал из-за ситуации в экономическом, социальном аспекте. Когда нет работы, нет денег, не на что содержать детей, опасность существует личная. Эти люди покинули Украину, потому что они не согласны с тем, что происходит в Украине. А то, что происходит в Украине, — это непосредственно то, что сегодня делает власть, преступная власть Зеленского. Задача общественного движения — объединить этих людей, дать возможность представительства этих людей в вопросах, которые связаны с будущим украинцев, не с будущим Украины, а будущим украинцев. С учетом того, что Украина как государство сегодня уничтожена, говорить о какой-то государственной форме существования Украины в будущем нет абсолютно никаких оснований. Не только мне, как юристу по образованию, не только мне, потому что я веду эту борьбу и вел ее в Украине и продолжаю ее вести здесь, находясь в Российской Федерации, а потому что это по факту так и есть.

"Другая Украина" — это объединение тех, кто уехал. Как вы задавали вопрос раньше: а готовы ли? Да, многие готовы это сделать. Но, естественно, когда Украина Зеленского перестанет существовать как нацистское государство. И поэтому наша задача сегодня — объединить этих людей, помочь этим людям.

У нас, допустим, в России, где больше всего беженцев с Украины, созданы центры, они созданы в пяти городах. Это центры помощи беженцам с Украины, которые оказывают помощь по многим вопросам, в спектре того, что сегодня волнует людей, в тех вопросах, где есть необходимость оказать им содействие. Мы это делаем, мы открыто популяризируем свою политику в средствах массовой информации, на сайте "Другая Украина", который зарегистрирован официально как СМИ, в нашем Telegram-канале, в наших статьях, которые сегодня публикуются по всему миру. Потому что видят, что есть реальная оппозиция, позиция борьбы с Зеленским, позиция, которая, может быть, не воспринималась в 2022 году, когда я был арестован. Может быть, не так это было очевидно и доходчиво, как, например, это происходило в 2023 году, потому что и на Западе открываются глаза людям, которые, скажем, слепо поддерживают преступный режим Зеленского, дают деньги, участвуют в поддержке этого преступного режима. Там тоже начинают думать, и мнение там тоже меняется по поводу того, насколько эти действия правильные в плане поддержки преступного режима действующего президента.

— Есть ли сейчас на Украине оппозиция, которая может устроить переворот и свергнуть Зеленского? Появлялись ранее сообщения о готовящемся перевороте. Насколько он вероятен на Украине?

— Первое, есть ли оппозиция. Есть, она прозападная. Та оппозиция, которая считает, что она оппозиция, это — Порошенко, Тимошенко, Кличко, это — прозападная оппозиция. Если завтра, не дай бог, при каких-то обстоятельствах произойдут президентские выборы, эта оппозиция будет участвовать, и даже кто-то из этой оппозиции победит, но это будет все равно, что поменять шило на мыло. Ничего не изменится. Во-первых, любые выборы при существовании нацистского режима будут проводиться под внешним управлением. И Запад решит, кто может заменить Зеленского, если они хотят его заменить. Если они не хотят его заменить, то он будет оставаться в роли этого президента этой усеченной Украины по населению, которая там, к сожалению, осталась. И где сегодня ведется борьба до последнего украинца. Потому что мобилизация, мобилизационные процессы — это не просто преступные действия. Дошло до того, что на Западной Украине сейчас роют землянки, как в известные времена, и укрывают тех, кто подлежит призыву. Потому что в сельской местности очень сложно скрыться. Можно в село заехать, окружить его, и никто никуда не уйдет, пока не выплывет. Как сегодня этот термин применяется в Украине — тех, кого поставить под ружье. Это не просто ужас, это не просто грех, который берут на себя люди. Это страшное преступление против людей. Поэтому когда вы говорите по поводу переворота, западную оппозицию переворот вряд ли устроит.

Любой переворот можно устроить, если провести очередной майдан, как были попытки недавно после снятия Залужного. Но если этот майдан Западом не поддерживается, перевожу — не финансируется, то из этого ничего никогда не будет. Это однозначно. Поэтому ситуация здесь складывается такая. Может ли быть сегодня переворот? Да, может, но только при одном условии. Это восстание от безысходности военнослужащих, тех, кто воевал и сегодня не находится в рядах. Это те, которые находятся в рядах Вооруженных сил Украины, те, которые получили ранения и сейчас вернулись в мирную жизнь. Они недовольны всем: социальными стандартами, которые не выполняются, медицинским обслуживанием и лечением, которое не делается, потому что в стране нет денег, а если есть, они разворовываются в результате коррупционных схем. Это может быть какое-то буйное восстание, которое может привести к таким действиям, насколько это возможно без организационного начала. Мне сложно предположить, я не до конца в это верю, потому что настолько сильным сегодня является внешнее управление, которое держит в своих руках, под своим контролем абсолютно все подобные, скажем, активные или более-менее похожие на активные действия по сопротивлению и действия по восприятию политики действующего преступного режима. С этим сложно, и вряд ли это произойдет.

— По каким причинам, под каким предлогом Запад может сменить Зеленского, есть ли сейчас кандидатура на его место?

— Этот вопрос, конечно, надо адресовать Западу. Но я думаю, что не будет проблем для того, чтобы поставить на место Зеленского любого другого человека. Говорить о том, что Зеленский — какой-то подготовленный человек и профессионал, несмотря на то, что он пять лет при власти как высшее должностное лицо в стране, не приходится. Человек был неподготовленный, остался неподготовленным, и он не может управлять государством. Я, правда, это говорил еще на выборах, когда его избирали. Но я уверен в том, что я не ошибался, и могу это утверждать. Можно поставить любого другого, который будет очередным сукиным сыном, но своим сукиным сыном, и который будет точно также управлять в рамках внешнего управления. Тут особого управления не надо.

В Украине есть советники — британские, американские, европейские. Надо будет тупо делать и исполнять их политику по управлению страной. Поэтому в этом проблем для Запада нет, они все это делают. Проблема в другом. Проблема в том, что этот вопрос надо решать кардинальным образом. То есть те цели и задачи, которые поставлены перед СВО, — это денацификация, демилитаризация — должны быть реализованы. Без этого другого государства не будет и вообще не будет государства. Может быть, будет в какой-то части. Без этого ничего изменить нельзя по существу, потому что преступный режим, в каком бы объеме или в какой части страны он не оставался, будет оставаться преступным режимом, еще более зацикленным на инструкциях Запада, чем это было когда-то у Порошенко или чем это сегодня у Зеленского.

— Таким конкурентом для Зеленского может оказаться Залужный?

— Конечно, может. Это можно даже утверждать, и в этом есть реальность. Абсолютная реальность. Он видел в нем человека, который может с ним конкурировать, потому что Залужный имел положительные оценки и характеристики в стране, так как он возглавлял вооруженные силы, был главнокомандующим вооруженных сил, и к нему относились с уважением, как в целом к армии. И он начал этого бояться год назад.

Отставка Залужного — это один из моментов или условие, которое произошло, потому что отставка Залужного произошла. Я считаю, что было три условия: конкурентные выборы, военная и коррупционная составляющая. Здесь, конечно же, нельзя говорить, что это единственное условие. Если бы вы мне сейчас сказали: он убирает своих конкурентов, он хочет посадить Порошенко, он загнал под лавку Тимошенко с ее так называемой оппозиционной позицией, и ему надо справиться с Залужным. Но если бы это касалось лично его и лично президентских выборов, то я думаю, что Запад ему бы не разрешил это сделать. Потому что малейшее возражение со стороны Британии, или США, или, допустим, Европы, возражение со стороны коллективного Запада, его бы остановили в этих действиях. Он не правомочен сегодня принимать такие серьезные решения, как назначать или снимать главнокомандующего Вооруженных сил Украины.

Здесь замешаны и другие условия. Здесь может быть замешано военное условие, военная причина отставки Залужного. Потому что абсолютно естественно, и это дискутируется во многих международных средствах массовой информации, что те вооружения, боеприпасы, которые поставлялись в Украину в 2022 и 2023 годах, НАТО считала, что это оружие, боеприпасы должны помочь противостоять Украине. С одной стороны, они этим продемонстрировали, что НАТО воюет против России на территории Украины. Они открылись для всего мира, и никто в этом сегодня не сомневается. А с другой стороны, получается так: мы дали наше новейшее вооружение, хотя это далеко не так, мы дали технику, мы дали боеприпасы, мы обучили личный состав. Это действительно было, начиная с 2015-2016 годов, когда личный состав Вооруженных сил Украины обучался или с западными инструкторами в Украине, или в этих странах коллективного Запада. И в результате никаких достижений — контрнаступление провалилось. Другие действия нельзя отметить как победу на фронте. И что же это? Тогда получается под сомнением западная помощь, под сомнением вооружение НАТО. Получается, что НАТО проиграла в этой борьбе? Этот аргумент мог сыграть более весомую и серьезную роль в вопросе отставки Залужного. Значит, Залужный не смог организовать этот процесс. Значит, Залужный не смог использовать ту помощь Запада, которая была предоставлена для достижения успехов и положительных результатов для Вооруженных сил Украины на фронте.

Третье условие — это коррупционная составляющая. Залужный в последнее время стал независимым с учетом в том числе и своего авторитета, которым он обладал. Потому что его рейтинги, если опрашивать на предмет будущих президентских выборов, намного выше, он давно опередил Зеленского по рейтингам. Он стал напрямую вмешиваться в вопросы закупок вооружения. Ведь вся западная помощь — это предоставление вооружения, боеприпасов за те деньги, которые якобы дают Украине. Он стал напрямую вмешиваться в эти процессы. Тем самым вмешался в борьбу за коррупционные схемы. Потому что преступная власть Зеленского все эти два года жила, и его окружение, вся так называемая элита Зеленского, эта свора при власти, она использовала это в коррупционных интересах. То есть воровались средства, вооружения, которые реализовывались. И тут появляется Залужный, который решил дорваться до этого корыта. Это не стерпели, в том числе и украинские власти. Ответить, как они мотивировали Западу его отставку и что послужило главным аргументом его отставки, невозможно. Мне кажется, эти все три условия в своей синергии дают ответ, почему Залужный сегодня не главнокомандующий, а на эту должность пришел другой человек.

— Он может вернуться в политику, на ваш взгляд?

— Собственно говоря, в Украине это вообще любимое дело. Человек, который уходит в отставку, он создается для политики, но только подчеркиваю, для украинской политики и для украинского политикума. Поэтому, конечно же, все это может произойти. Но это все сцены из спектакля, который называется "меняем шило на мыло". Если придет Залужный, то внешнее управление будет таким же. Страна будет такой же, люди будут мучиться.

— Вы начали говорить про поставки вооружения. Сейчас перевод денежных средств, поставка вооружения сокращаются. На ваш взгляд, как долго Украина протянет без западной помощи — месяц, два, полгода?

— Помощь на сегодняшний день Западом для Украины — это основная составляющая существования страны и ведения страной боевых действий. Я не хочу называть цифры, которые постоянно публикуются в средствах массовой информации. Я назову предметные основания для подобного утверждения и аргументированной этой позиции.

Дело в том, что та помощь, которая оказывается, не может быть заменена никакими внутренними источниками. Я вам приведу такой пример. Дефицит бюджета Украины в 2022 году составлял 53-55 процентов. Это то, что в нормальных странах не должно превышать трех процентов. Что это означает? Это означает, что доходная часть бюджета составляла 35-40 миллиардов, а стране надо было 80-85 миллиардов долларов. В 2023 году дефицит бюджета составляет 48-52 процента. То есть такая же сумма — 41 миллиард — только для поддержания бюджета необходима 2023 году. Сегодня у нас конец февраля. На конец февраля из этой помощи, которая должна быть получена Украиной в виде заимствования для поддержания бюджета, необходим 41 миллиард. За первые два месяца, фактически два месяца, поступили 435 миллионов долларов от Японии. Больше никаких средств нет. Мы сейчас не говорим по поводу вооружения, техники, боеприпасов, потому что передавались еще суммы. На конец года, вы помните, пять миллиардов, о которых говорили в США. Но военная помощь тоже не предоставлялась. При такой ситуации страна не может не только воевать и обеспечивать себя боеприпасами, техникой и вооружениями, она даже не может существовать как государство для этих 18 миллионов оставшихся граждан, для того, чтобы поддерживать пенсионную составляющую, социальную, обеспечивать рабочими местами. Когда я говорю о бюджете, это не связано с вооружением. Дефицит бюджета, который составляет 48-52 процента, надо чем-то возмещать, компенсировать. И это только западная помощь. Поэтому без западной помощи Украина Зеленского, подчеркиваю, потому что я не могу назвать это Украиной, могу только с оговоркой, Украина существовать не может, а тем более — воевать.

— Как вы считаете, есть ли на Украине сейчас силы, которые готовы вести переговоры с Россией о мире? Кто мог бы стать таким переговорщиком и посредником?

— Пока там Зеленский правит бал, любые переговоры может вести только он или его уполномоченные лица. Все остальные, которые будут вести переговоры о мире, — это преступники, это те, которые допустили государственную измену, и те, которые подлежат аресту, в лучшем случае аресту, и содержанию в местах лишения свободы.

Более того, если такие силы возникнут, если это будет в том числе инициировать или сам Зеленский, или его окружение, или какие-то политические силы с его согласия, то, я считаю, что это будет называться миром от безвыходности. В любом другом этого просто не может быть, потому что никакие переговоры невозможны даже ему с учетом того, что есть решение Совета национальной безопасности и обороны, которое утверждается по конституции его президентским указом о том, что переговоры с Россией запрещены. Значит, действия, которые направлены на нарушение этой директивы, этого нормативного акта, влекут уголовную ответственность.

— Авдеевка взята российскими войсками. Может ли это как-то пошатнуть позиции Зеленского? Может быть, даже изменить ход операции, расклад сил?

— Пошатнуть позиции Зеленского в этом плане могут только западные хозяева, которые осуществляют руководство над ним. Потому что любые другие действия, его какая-либо самостоятельность или люфт в проведении каких-то элементов государственной политики нереальны без разрешения внешнего управления. Поэтому если Запад на это пойдет, пойдет на это и Зеленский. А пойдет ли на это Запад, мы не знаем.

Более того, если вы говорите конкретно применительно к ситуации последних дней, так я вам хочу сказать, о каком мире можно говорить, если Залужного сняли, Сырского назначили главнокомандующим Вооруженных сил Украины. Первая задача, которая прозвучала публично, поставленная офисом Зеленского Сырскому, — усилить и активизировать боевые действия. О чем мы можем говорить сегодня? Это же официально стратегическая цель, которая публично демонстрирует отношение Зеленского к миру. Он продолжает войну. Он продолжает боевые действия до последнего украинца.

Когда мы говорим о подобных вещах и когда мы говорим о мире в Украине, нельзя, на мой взгляд, воспринимать это как-то локально. Происходят боевые действия. Кто их ведет? Их ведут Вооруженные силы Украины и части Вооруженных сил Российской Федерации. Если мы будем рассматривать этот конфликт в таком виде, мы никогда не достигнем мира, и мира не будет. Я в этом почему-то уверен. Хотя, безусловно, я хотел бы, наверное, много раз в подобных прогнозах ошибиться. Потому что решение конфликта Украины, мира в Украине может быть осуществлено только в результате определенных условий. На мой взгляд, есть три условия решения конфликта в Украине.

Первое условие заключается в том, что есть коллективный Запад, который пытается навязать монополию в международных отношениях своей силой, своего преимущества, своего так называемого авторитета. Чтобы достичь мирного урегулирования, надо коллективному Западу признать страны, которые в этот коллективный Запад не входят, в том числе и Россию. Признать их независимость и суверенитет, признать и дать гарантии безопасности в плане невозможности военного вторжения в эти страны.

Потому что мы же хорошо знаем, что после окончания Второй мировой войны Соединенные Штаты допустили более 50 вторжений своими вооруженными силами на территории независимых суверенных государств. Более того, надо признать, что этот коллективный Запад не будет экспортировать в эти страны так называемую демократию, потому что никакой демократии, кроме как стремления монополизировать политику, у коллективного Запада, в том числе и у США, и у Британии, нет.

Второе условие — надо признать приоритет человеческих жизней в любых политических вопросах, любых политических конфликтах, военных конфликтах. Если в международном праве, международных отношениях нет приоритета жизни людей, это трагедия.

И третье условие — необходимо сделать все для того, чтобы внедрить новый миропорядок. Старые условия безопасности стран, которые созданы на базе Генеральной Ассамблеи ООН, Совета Безопасности ООН, устарели, они уже не действуют. Они перестали действовать в конце 1990-х годов, когда были варварские бомбардировки Югославии, они устарели тогда, когда американцы в результате своей агрессивной политики вторгались на территории суверенных государств. Разве по Украине Совет Безопасности ООН не продемонстрировал свое бессилие? Ведь 12 февраля 2015 года были подписаны Минские соглашения, вторые, как их называют. Они назывались комплексом мер по реализации Минских соглашений, подписанных в сентябре 2014 года. И через три дня Совет Безопасности рассмотрел этот вопрос, единогласно утвердил решение о Минских соглашениях. И в этом решении Совета Безопасности от 17 февраля 2015 года приводится полный текст этого комплекса мер. Выполнили ли условие Минских соглашений о предоставлении особого статуса территориям Донецкой и Луганской областей? Нет.

Западные лидеры, которые подписывали и декларировали необходимость исполнения Минских соглашений, на самом деле насаждали Украине оружие, открывали там военные базы. Ведь на 2021 год фактически в Украине было три базы, которые уже были созданы или строились. Это Очаков, это Бердянск, это Львовская область. Там вывеску надо было поднять: "это база НАТО". Но нельзя было, потому что еще не члены НАТО, а все остальное уже было. Кто строил укрепрайоны на территории Украины? Кто снабжал инструкторами? Кто снабжал новыми военными технологиями? Кто обучал контингент Вооруженных сил Украины? Это все был коллективный Запад, который, с одной стороны, это делал и не афишировал, а с другой стороны, говорил: да, Минские соглашения должны быть выполнены. Разве Соединенные Штаты не признавали Минские соглашения? Признавали. Франция, Германия разве не признавали? Их лидеры подписались под ними.

Кощунством и цинизмом было в 2019 году на парижском саммите в декабре, когда встретились новый президент Франции Макрон, канцлер ФРГ Меркель, президент РФ Владимир Путин и Зеленский, еще раз подтвердить Минские соглашения и записать в декларации парижского саммита, что Минские соглашения подлежат полному выполнению и реализации. Это утвердили в 2019 году. Потом пошли признания, раскаяния, утечка информации. Да, никто не собирался выполнять. Они шли активно на подготовку Украины для этого противодействия, для плацдарма выяснения отношений между Россией и НАТО. И они этого достигли. Как правильно заявил президент Российской Федерации Владимир Путин, войну начала Украина в 2014 году, это абсолютно правильно. СВО начали, чтобы прекратить эту войну.

— В различных статьях, комментариях утверждалось, что вы якобы убедили российское руководство признать украинский режим. Как бы вы могли прокомментировать такие оценки?

— Нельзя комментировать какой-то абсурд, потому что если бы был хоть один источник подобных моих действий, наверное, я бы расписался в своей несостоятельности. Потому что публично в 2014-2015 годах, когда я непосредственно участвовал в переговорных процессах, я утверждал, что все это было незаконно. Я называл это тогда незаконным вооруженным захватом власти. В моих беседах и встречах с руководством Российской Федерации моя позиция была последовательной, принципиальной всегда. Она остается и сегодня.

— Вы общаетесь с Владимиром Владимировичем Путиным? Как часто видитесь? Какие темы вы обсуждаете?

— Думаю, что нет смысла давать детальные какие-то анализы. Я могу сказать, да, такое общение имеет место. Все остальное, я думаю, касается уже других вопросов и других сфер.

— Останется за кадром.

— Я бы так не сказал, что за кадром. Почему за кадром? Разве мои действия, моя позиция — это не публичная позиция? Неужели вы думаете, что на встречах со своими сторонниками, с людьми из руководства РФ у меня другая позиция? У меня одна и та же позиция по Украине. Сегодня в Украине Зеленского, бандеровской Украине установлен преступный режим. Люди, которые во главу угла государственной политики поместили нацизм, это нацистское государство. С учетом действия Украины, в том числе и не только по тем террористическим актам, по тому, как сегодня уничтожается преступным режимом мирное население, это все свидетельствует только об одном: Украина Зелинского — это террористическое государство.

Поэтому говорить о том, что осталось что-то за кадром, — нет. Моя позиция открытая, она публичная. И это не только моя позиция, это позиция моих сторонников, это позиция официальная, легальная, и мы хотим ее сделать максимально доступной. Мы ведем против этого борьбу. Почему за кадром? Все в наличии, все присутствует, обо всем идет речь. Причем откровенно, прямо и внятно. Если что-то вызывает какие-то сомнения или вопросы, я готов всегда на них ответить.

— Лучше перейдем к преступлениям киевского режима. На Украине с 1 января начался очередной этап либерализации земельных правоотношений. Право на покупку земли приобрели юридические лица, а лимит на размер продаваемой земли увеличится со 100 до 10 000 гектар. Действительно ли вся земля на Украине продана западным компаниям? И каким именно? Вы можете их назвать?

— Действительно, такое имеет место. Это разбазаривание национального достояния, которым является земля в соответствии с конституцией. Когда наша партия была представлена в парламенте (сейчас ее нет, потому что партию запретили, фракцию распустили) и принимался Земельный кодекс, с которым мы вели активную борьбу, то есть мы сорвали это принятие. Мы проводили протестные акции, мы выступали категорически против, особенно, в том числе и продажи земель иностранным участникам. Тогда мы внесли эту норму, о которой вы говорите, которая действовала до 1 января 2024 года. То есть мы думали, что мы подтянем этот вопрос. Хотя было много лазеек, когда на подставных лиц, в том числе не только физических, но и юридических, приобреталась земля, которая потом в залоге или по другим схемам могла быть передана иностранным собственникам.

Посевные площади, сельскохозяйственные угодья в Украине до 2022 года составляли где-то примерно 42 миллиона гектаров, из которых пять миллионов не были пригодны для того, чтобы там выращивать сельскохозяйственную продукцию. После начала боевых действий часть территории вышла из-под контроля Киева. И таких территорий сельскохозяйственных угодий осталось где-то в районе 26-27 миллионов гектаров. Это большой объем для страны, которая занимала лидирующее место по реализации зерновых культур, в том числе и на экспортном рынке. За эти годы по реальной достоверной информации почти 17 миллионов гектаров земли скупили представители трех компаний. Это Dupont, это Cargill, это Monsanto. Это то, что известно. Сколько еще на подставных лиц куплено из этих 26-27 миллионов, неизвестно. Но около 17 миллионов — именно этими тремя компаниями.

Но я считаю, что такое разбазаривание национального богатства, а это прямо записано в конституции, просто так для этих структур не пройдет. Я думаю, что они в этой сделке прогорят. И будущее украинцев, в том числе и будущее их земли, все-таки будет в руках украинцев, а не этих иностранных компаний, которые за бесценок скупали и продолжают скупать эту землю.

Украина. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 22 февраля 2024 > № 4599584 Виктор Медведчук

Дмитрий Медведев: сценарий ядерного конфликта реален — и его надо избежать

Когда закончится СВО и что ждет Россию после нее, насколько возможен сценарий ядерного конфликта и что может его начать, ждать ли потепления в отношениях с Западом, о слабости европейских лидеров и силе США, а также шансах Украины сохраниться как государству в интервью российским СМИ, включая РИА Новости, рассказал зампредседателя Совбеза России Дмитрий Медведев. Он также провел границу между "отсиживающимися" релокантами и "мерзавцами", ведущими агрессивную антироссийскую кампанию, порассуждал о "философской проблеме" доносительства, реальности создания суверенного интернета и пояснил, кого именно ненавидит.

— Дмитрий Анатольевич, Валерий Санфиров, "Вести FM" и "Маяк". Во-первых, спасибо за приглашение, которое уже стало традиционным.

— Да, за этим круглым столом.

— Коли начало года, то у меня первый вопрос будет как раз глобальный. Судя по январским, да и февральским вашим постам в социальных сетях, тонких рассуждений о предотвращении экзистенциальных угроз, просто эта ваша цитата, но ее проще написать, чем произнести, в этом году...

— Тренируйтесь.

— Я тренировался очень долго. В этом году от вас таких тонких рассуждений ждать не стоит. Что вы ждете от 2024 года?

— Год уже, на самом деле, в самом разгаре, уже все-таки середина февраля. Так что совершенно очевидно, что определенные тренды сформировались. Чего я жду? Ну, я думаю, как и абсолютное большинство наших граждан, жду победы в специальной военной операции. И на этом, наверное, сконцентрированы все наши усилия. Жду возвращения всех наших защитников, которые принимают участие в этой операции. Получится или нет — это вопрос, который будет решен как раз в этом году. Но тенденции, которые сформировали сейчас, они неплохие.

Все остальное — страна живет, работает, развивается, несмотря на все сложности текущей жизни. Надеюсь, что все это сохранится и в течение оставшихся месяцев года.

— Хорошо.

— Насчет тонких экзистенциальных проблем. Знаете, всегда есть рассуждения более тонкие, менее тонкие. Вопрос в степени глубины анализа тех или иных проблем.

Значит, раз вы читаете мою писанину, то вы, наверное, обращаете внимание, что там тонкие рассуждения перемежаются с весьма такими обычными, простыми, подчас жесткими. Поэтому будет и то и другое.

— Дмитрий Анатольевич, я продолжу. "Комсомольская правда", Елена Кривякина. Вы, когда были президентом и премьером, и в России, и на Западе вы считались, если смотреть верхушку российской власти, очень либеральным, демократичным политиком. В последние годы ваш политический имидж очень сильно изменился и вас называют главным хейтером от лица российской власти в интернете. Я тут выписала некоторые ваши выражения, которые стали крылатыми. Я зачитаю. По отношению к коллегам из США и ЕС: "атлантические импотенты", "стая лающих собак из западной псарни", "разномастная свора хрюкающих подсвинков". А в отношении МИД Франции вы даже, что уж совсем мы от вас не ожидали, применили матерное слово. Интересно, что по отношению к вам и нашим органам власти мы такого, по счастью, не слышим. Вопрос, собственно, в том, что история циклична и рано или поздно придется же мириться и как-то договариваться. Не боитесь лично вы стать нерукопожатным политиком на международной арене? Вы ведь наверняка захотите свою политическую карьеру в этом направлении продолжать?

— Смотрите. Те качества, которые мне приписывали и приписывают, — это всегда чьи-то субъективные оценки. Те, кто хотел во мне видеть либерального политика (а это определенные круги на Западе и в нашей стране какие-то круги или люди), они видели. Значит, я на самом деле каким был, таким и остался, как говорят в русском народе. Другой вопрос, что, конечно, в нынешней ситуации оценки изменились, а изменились по одной простой причине: потому что мы считаем, что с нами, с Российской Федерацией, обошлись несправедливо — и поэтому появились более жесткие оценки.

Но что касается моих внутренних оценок и ощущений, смею вас уверить, они капитальным образом не изменились. Наверное, у меня были, как у любого политика, иллюзии, представления какие-то немного другие, но они не сильно поменялись. Вот недавно президент же сказал, что мы слишком долго с ними заигрывали. Ну, наверное, да, такая фаза развития у нашей страны была. Нужно было раньше им дать ответ на все вопросы в предельно жесткой форме.

Что касается того, что я опасаюсь, что кто-то там здороваться не будет или руки не подаст. Пусть еще попросят, чтобы я им руку дал. Во-вторых, когда отношения нормализуются, абсолютное большинство нынешних политиков на Западе уйдут в политическое небытие, они исчезнут. А про некоторых скажу так, как в последнее время говорю: некоторые из них просто сдохнут. И поэтому те, кто захочет выстраивать отношения с Россией, должны это проявить в прямой, неприкрытой, откровенной форме. Такие люди есть, и, конечно, их количество будет расти, но в этом смысле я абсолютно уверен в том, что в ближайшее время капитального сближения с Западом, с Западной Европой, с Соединенными Штатами Америки, с англосаксонским миром не произойдет. Слишком глубокий разрыв образовался между нами, водораздел, если хотите. И его преодолеть будет очень и очень сложно.

— Дмитрий Анатольевич, Игорь Дмитров, Lenta.ru. В последнее время ряд западных изданий опубликовали статьи на тему того, что не стоит грезить каким-то возможным поражением России на Украине, потому что фокус Запада, фокус США переключился на Ближний Восток. Как вы считаете, о чем говорят такие публикации, кому они адресованы на самом деле и какие выводы должны сделать из этих публикаций западная аудитория и западная элита?

— Эти публикации, конечно, рассчитаны прежде всего на сами западные элиты, которые необходимо должным образом окормлять и давать им верные сигналы. До этого основной расчет был на поражение России с учетом той гибридной войны, которая против нас развязана, с учетом того, что нам противостоит весь западный мир. Естественно, все западные СМИ, вы все отлично знаете, поскольку следите за этим, пестрели заголовками о том, что Россия вот-вот рухнет, разделится на части, у России не хватит мощи противостоять атлантической военной машине и так далее. События развиваются совершенно по другому сценарию. Естественно, они должны на это как-то реагировать.

Если говорить о сигналах, что пора сделать передышку, пора начать переговоры, то в значительной мере это, конечно, такой хитрый ход. Не очень хитрый, скажем по-честному, но предложения рассчитаны на то, что мы остановим СВО, военные действия происходить не будут, российские земли не будут возвращаться в родное лоно, а они в этот момент получат передышку, сконцентрируются, будут осуществлены поставки разнопланового западного оружия, и после этого они устроят очередное контрнаступление, которое окажется несколько более успешным, чем тот провал, который состоялся в прошлом году. Вот на это в том числе тоже рассчитаны такие публикации.

Отчасти, если хотите, это часть такой пропагандистской кампании и даже тех заходов, которые делают специальные службы, пробивая эту историю в самых разных средах. Вот на это, наверное, рассчитаны.

— Дмитрий Анатольевич, Анастасия Савиных, агентство ТАСС. В последние дни мы наблюдаем большой успех российских Вооруженных сил под Авдеевкой. Вчера президент встречался с министром обороны, они обсуждали все детали, но на Украине сразу же вслед за этим, естественно, многие начали обвинять нового главкома, что это его вина, припоминали ему российское происхождение. Вот на ваш взгляд, нам с Сырским так повезло или это все-таки результат длительной боевой работы? И сразу же позволю себе спросить в продолжение этого вопроса. Вот Авдеевку взяли, а обстрелы Донецка продолжаются, к сожалению. Каковы, на ваш взгляд, вообще пределы специальной военной операции? Должны ли мы дойти до Киева, может быть, до Львова? Останется ли вообще какая-то часть Украины, которую мы будем считать легитимным государством, чьи границы мы готовы будем признавать?

— Если говорить об Авдеевке, вчера был дан анализ того, что произошло. Это, безусловно, крупный успех российских Вооруженных сил. Все, кто принимал участие в этой операции, — герои. И об этом нужно прямо говорить. Это, конечно, не Сырские какие-то, а это наши доблестные Вооруженные силы, которые сконцентрировались, вели длительную подготовку и совершили этот прорыв.

Вы, наверное, все обратили внимание, ведь такой укрепрайон, который был создан в районе Авдеевки, создавался не год и не два. Это реально очень серьезные сооружения, фортификационные, защитные, и это позволяло держать этот населенный пункт. Поэтому это была сложная задача, но наши Вооруженные силы с этим блестяще справились. Хочу всех поздравить еще раз с этим событием.

Что же касается того, куда идти, выскажу свою точку зрения, которая, на мой взгляд, соответствует сложившейся картине дня. Нам нужно полностью обеспечить наши интересы. Что такое полностью обеспечить наши интересы? Во-первых, выполнить задачи СВО, о которых сказал президент. Во-вторых, создать необходимый защитный кордон, который будет страховать от всякого рода поползновений на наши земли: не только обстрелы, но и активные наступательные операции. И только в этом случае можно будет признать, что задачи выполнены.Где остановиться? Не знаю. Я думаю, что с учетом того, о чем я сказал, нам еще придется много и серьезно работать. Будет ли это Киев? Да, наверное, это должен быть и Киев. Если не сейчас, то через какое-то время, может быть, в какую-то другую фазу развития этого конфликта. По двум причинам: Киев — русский город, и оттуда исходит угроза существованию Российской Федерации. Интернациональная угроза, потому что хоть Киев и русский по своим корням город, он управляется интернациональной бригадой противников России во главе Соединенными Штатами Америки. Все, кто там формально исполняет свои функции, — это марионетки, у которых нет ни совести, ни страха за будущее своей страны, ни возможностей. Все решения принимаются за океаном и в штаб-квартире НАТО. Это совершенно очевидно. Поэтому да, это может быть и Киев.

Если от Украины в результате всего того, что происходит, что-то останется, то, наверное, такое государство имеет шансы сохраниться, хотя и не очень большие. И в любом случае это вопрос, конечно, не сегодняшнего дня, но он будет стоять на повестке дня через некоторое время. Мы должны гарантировать будущее России, а без разгрома этой националистической, профашистской клики в Киеве это невозможно, этот режим должен пасть, он должен быть уничтожен, его не должно остаться на белом свете.

Что останется в этом территориальном образовании, не могу его сейчас назвать страной, не знаю, может, Лембергская область с центром в городе Лемберг, если об этом сильно будут хлопотать поляки, или еще какие-то регионы. Но это сложный не только военный, но и политический процесс. И свое слово в этом процессе должны сыграть или сказать не только вооруженные силы, не только войска, но и сами люди, населяющие эти земли.

Я об этом неоднократно говорил, что нынешнее украинское государство опасно для самих украинцев. И для них этот выбор выглядит так: или жизнь в нормальном, общем государстве с Россией, или, во всяком случае, на каких-то близких началах к общему государству, или бесконечная война. Они сами для себя должны сделать этот выбор.

— РИА Новости, Мария Сидибе. В продолжение темы Украины: как вы оцениваете перспективы Зеленского на сегодняшний день? На ваш взгляд, насколько верны ему его подчиненные? Может ли случиться очередной госпереворот на Украине? И если да, то с кем тогда вести переговоры, если вообще до них дойдет?

— Я думаю, что это вторичный вопрос, с точки зрения того, с кем вести переговоры. Свято место пусто не бывает. Что же касается этого персонажа, то его участь, безусловно, печальна — в истории своей страны, в истории мировой он останется как кровавый клоун, который стал известен благодаря известным публикациям и который ничего хорошего своему народу не принес. Ну и, наверное, запомнится тем, что он филигранно отдельными частями тела играл на фортепиано. Это все, что я могу о нем сказать.

Но дело не в нем. А дело в том, что сами элиты, которые сейчас управляют в Киеве, должны уйти. Кто-то подобру-поздорову, а кто-то принудительно. И должны появиться совершенно другие люди, которые осознают свою ответственность за будущее людей, населяющих это вот сложное, пока еще существующее образование под названием "Украина". Вот когда такие люди появятся, с ними как-то можно будет вести переговоры.

Хотя мы от переговоров даже с этой кликой не отказывались, но вы сами знаете, что они сделали: они запретили для себя эти переговоры, и даже попытки западных стран их вытолкнуть в этом направлении пока не приносят успеха. Понять можно, почему. Потому что они осознают, что как только они скажут: "Мы готовы к переговорам с Российской Федерацией" (а условия их понятны — это признание результатов СВО), им моментально оторвут голову, их снесут. И поэтому они, естественно, максимально стараются оттянуть тот момент, когда придется паковать чемоданы и уезжать в Варшаву или Лондон, но это в лучшем случае. В худшем — понятно, что будет.

— Спасибо!

— Пожалуйста!

— Дмитрий Анатольевич, у вас был прогноз из трех вариантов о том, как исчезнет Украина с карты мира. Лучшим вы считали третий, когда западные земли присоединятся к ряду стран ЕС, народ центральных и некоторых иных бесхозяйственных областей заявляет о самоопределении путем вступления в Российскую Федерацию. Сами свои территориальные претензии уже Венгрия, Румыния и Польша, как известно, предъявили в конце прошлого, в этом году. На Западе все больше появляется, как вы только что сказали, сторонников зафиксировать ситуацию по линии боевого столкновения. Все же на данный момент, конец февраля, по какому из ваших вариантов сейчас развиваются события?

— На самом деле, ни один из этих вариантов пока не может быть отвергнутым. Главное, что события развиваются в целом в том тренде, о котором я написал. Чем это все закончится — медленной эрозией и падением власти в Киеве или моментальным обрушением, коллапсом всей политической системы и быстрой заменой основных политических персонажей — пока сказать сложно. Но этот процесс идет, и, очевидно, его не остановить. И все, что происходит на линии боевого соприкосновения, все, что происходит в зоне проведения СВО, является лучшим доказательством этих тенденций.

Как это произойдет, я не знаю, но это, вне всякого сомнения, произойдет. И это понимают все. Поэтому масса аналитиков там либо открыто, либо те, кто пока боится и стесняется, где-то в кулуарах, говорят о том, что да, вот так, Россию в этом смысле победить нам, конечно, не удастся. Хотя публично они заявляют всякую чушь, несут какую-то политическую пургу, что: "Мы не должны допустить победы России в этой войне". Я недавно как раз на эту тему был вынужден высказаться. Это что значит – "не допустить победы"? На тех условиях, на которых говорит Киев? То есть забрать у России наши территории, которые включены в Конституцию Российской Федерации в результате референдума, и присоединенные наши новые земли, наши вернувшиеся в Россию субъекты Федерации? Понятно, это мировая катастрофа, это настоящая, полноценная третья мировая война.

Поэтому эти безответственные заявления всяких там шольцев, боррелей и прочих, они рассчитаны только на публику, они сами в это не верят, но вынуждены как мантру это повторять. Просто для того, чтобы оправдать гигантские траты на соответствующие военные бюджеты.

Так что пока все развивается именно по этому сценарию. Более точных прогнозов я пока делать не буду.

— Дмитрий Анатольевич, бывший президент Украины Виктор Ющенко в своем интервью Deutsche Welle заявил: "Вопрос не в Путине. Носителями путизнизма являются 140 миллионов этих "маленьких Путиных", которых надо уничтожить". Как вам кажется, следует ли нашим СМИ ретранслировать подобные заявления, чтобы показать сущность этого нацистского режима и всех элит на Украине, или же наоборот, лучше не акцентировать внимание на подобных заявлениях, которые по своей сути – призывы к геноциду?

— Мое мнение: следует акцентировать в максимальной степени. Ющенко — редкий урод с бугристым омерзительным лицом, с мордой такой противной, которую неприятно даже по телевизору разглядывать. Но надо доносить эту информацию до всех: до мировой общественности, естественно, до наших граждан, до военнослужащих, которые защищают нашу страну. Это мнение, несмотря на мою оценку этого персонажа, бывшего президента Украины. Они нас в чем-то пытаются упрекать, а бывший президент Украины делает такие заявления. Впрочем, его сущность была понятна мне, во всяком случае, уже в 2010 году, когда я, будучи президентом, был вынужден дать максимально жесткую оценку руководителю Украины, что было крайне необычно вообще для того периода — мы все-таки старались с ними как-то там выстраивать отношения. Но он уже тогда по сути активно начал двигаться в сторону НАТО и к подготовке к войне с Россией. Это даже не Кучма, который сказал, что Украина — это не Россия. Это совершенно другого плана персонаж. Поэтому мое мнение: об этом нужно рассказывать, чтобы все знали.

— Дмитрий Анатольевич, еще в октябре прошлого года президент Владимир Путин заявил, что Одесса может быть как яблоком раздора, так и символом разрешения конфликтов. С тех пор в Одессе снесли памятники императрице Екатерине II, а в последние месяцы ведутся дискуссии о том, чтобы демонтировать монумент князю Михаилу Воронцову, который даже в советское время стоял. Как вы оцениваете подобную политику украинских властей? Что может Россия противопоставить уничтожению русского культурного и исторического наследия, кроме военной силы? И какую судьбу вы бы пожелали Одессе и ее жителям?

— Про Одессу я могу просто сказать: Одесса, возвращайся домой. И все. Мы заждались Одессу в Российской Федерации, даже в силу истории этого города, того, какие там люди живут, на каком языке говорят. Это наш российский, русский город.

Что же касается их поведения, этой клики киевской, режима киевского, по меньшей мере, это не дальновидно, потому что они тем самым просто отталкивают от себя часть людей, даже тех, кто лоялен был до последнего времени их власти. Ну и вообще, это выглядит чудовищно, потому что речь идет уже именно о противодействии всей русской культуре и нашему общему пути.

Вот они памятники сносят. Но мы же никогда, даже в мыслях такого не было! Все основные украинские персонажи, за исключением откровенных нацистов, бандеровцев разных, у нас всегда к ним относились с уважением. Я уж не говорю про тех людей, тех классиков, которые составляют, в общем-то, гордость украинского. Я имею в виду и Шевченко, хотя он значительную часть произведений писал на русском, Леся Украинка. Я уже не говорю про Гоголя, который вообще является одним из выдающихся русских и украинских писателей.

Как бы сразу отвечая на подвопрос, который здесь может возникнуть: я исхожу из того, что в целом русские и украинцы — это один народ. Это не два братских народа. Об этом заговорили только в XX веке после разрушения Союза Советских Социалистических Республик. Это один народ. Да, есть особенности языковые, есть русский язык классический, есть южнорусский говор, есть малороссийский говор, включая суржик, которым пользуется значительная часть населения там, есть классический украинский язык. Но это тем не менее не означает, что это разные народы. Эти народы тысячу лет были вместе, их разделяли разные исторические события. Я уже не говорю о том, что Россия в какой-то момент была вынуждена прийти на помощь жителям этих малороссийских территорий и выгнать оттуда всех незваных гостей, поляков и прочих, заключить необходимые соглашения, которые позволили вот этой части России развиваться автономно, а не под пятой отдельных западных стран.

В состав Украины действительно были включены отдельные территории, которые не имеют прямого отношения к России, это правда. Но там и настроения другие, и подходы другие, и они все время смотрели в определенном направлении. Знаете, так всегда было. Вот я вспоминаю свои школьные годы: я первый раз с этим столкнулся, мне было, наверное, лет 15, и мы со школой поехали в Таллин. В Таллине тоже были свои настроения, это было известно, но нас приняли, как школьников разместили, как сейчас помню, в спортивном зале на матах спать уложили. И вдруг, мы уже там почти отбились, что называется, заходит толпа. Ребята такие, причем, принаряженные, возбужденные: "Пошли пообщаемся!" Ну мы пошли общаться. Спрашиваю: "Вы откуда?". Школьники такие же, как и мы. "Мы", — говорит, — "из Львова". Нет, все было пристойно, мы там поболтали, пообщались, поговорили. Но вы знаете, что я заметил (это было для меня крайне удивительно, я был нормальный, обычный советский школьник, это какой-нибудь 1980 или 1981 год)? В их словах, а это были дети, сквозила неприкрытая ненависть ко всему советскому и отчасти русскому. Для меня, как человека, который был воспитан в интернациональных традициях (мы вообще не знали, кто какой национальности в классе), это было очень удивительно. Я даже, может быть, в начале этому такого значения не придал, а потом понял: эти дети, которые зашли с нами знакомиться, это были в том числе дети из семей тех самых бандеровцев, которые воспитывались в этой атмосфере, и уже, что называется, с молоком матери впитали ненависть ко всему российскому.

Но это особая совершенно часть той территориальной общности. Я не могу назвать это в полном смысле страной, а тогда это и не было страной, это была всего лишь республика в составе СССР, которую называли Украиной, как известно, появившаяся там в результате политических событий первой половины XX века.

— Хотела поговорить об отношениях с США. Как вы считаете, в случае победы Трампа на американских выборах, будет ли России удобнее с ним выстраивать отношения? И вообще, в перспективе, возможно ли в ближайшие годы улучшение отношений между Россией и Америкой, если да, при каких условиях это могло бы произойти? И возможен ли возврат хотя бы к обсуждению договоров, которые прекратили свое действие сейчас?

— Моя нынешняя должность позволяет мне говорить более категорично и открыто, чем в определенные другие периоды, без оглядки на необходимость выстраивать там какие-то прямые дипломатические коммуникации.Я отвечу просто: невозможно. В ближайшие годы, десятилетия нормальных отношений с Соединенными Штатами Америки после того, что случилось, не будет. И по большому счету нам абсолютно безразлично, кто стоит у руля власти Соединенных Штатов. Да, у них есть личностные характеристики. Хотя, глядя на действующего президента и предыдущего, у меня постоянно возникает ощущение, что я наблюдаю персонажей комиксов, в известном смысле героев, которые изрекают мемы, формируют мемы и которые являются поводом для бесконечных шуток и всего того, чем пестрит интернет и социальные сети. Почему я об этом говорю? Сравните, допустим, Байдена, с одной стороны, и Рузвельта, Эйзенхауэра, Кеннеди, Никсона, Форда и даже того же Рейгана. Ну это принципиально разные политики. И это, наверное, для Америки большая беда.

Я сейчас скажу еще одну вещь: чем сильна Америка? Я прошу не думать о какой-то конспирологии, говоря об этом совершенно серьезно. Когда говорят о глубинном государстве, если не брать всякие дурацкие теории, а говорить по-серьезному, вот это глубинное государство — это просто очень сильный государственный аппарат на среднем уровне, которому безразлично, кто стоит у власти: демократ или республиканец, смешной дед, который забывает фамилии лидеров других стран, или вполне крепкий руководитель. Этот государственный аппарат всех держит в руках. И это как раз именно то, что позволяет Америке преодолевать самые разные препятствия. На самом деле, создать такой государственный аппарат — это очень серьезная и большая задача, и к этому нужно относиться с уважением, это позволяет им преодолевать массу сложностей. Но даже этот государственный аппарат не способен в полной мере снять проблемы и противоречия, которые способен принести тот или иной руководитель. Когда смотришь, что у них происходит на границе с Мексикой... Я с трудом себе это представляю при другом президенте. Ну что там, прямое неповиновение федеральной власти, и ничего с этим верховный правитель Соединенных Штатов сделать не может, когда руководитель штата говорит: "Я не буду исполнять ваши указания. Мы не будем исполнять решения Верховного суда. Мы не подчиняемся Национальной гвардии, мы подчиняемся своим законам, и у нас есть своя гвардия. Мы будем выполнять эти задачи". Это такой очень колоритный штрих, показывающий всю глубину противоречий. А связаны они с тем, что Штаты пытаются, вопреки своим убывающим силам, играть первую скрипку на международной арене.

Вместо того чтобы (в данном случае действительно трудно не согласиться с рядом законодателей в Америке) укреплять собственную страну, разбираться с этими проблемами на границе, решать социальные острейшие задачи, которые есть в любом государстве, в том числе и в богатой Америке, они тратят сотни миллиардов долларов на страну, которая для большинства американцев неведомо где находится. Ну это же известная штука. Спросите, где эта Украина? Они будут долго выискивать на карте мира, где это и что.

Понятно, что эти деньги в значительной мере идут на поддержание военно-промышленного комплекса Соединенных Штатов, но с другой стороны, они не тратятся на социальные задачи, на экономические задачи. Поэтому, давая развернутый ответ, с кем нам лучше работать, — абсолютно все равно, с кем работать. Потому что у нас прямой антагонизм сейчас, и этот разрыв не будет преодолен в ближайшие годы.

— Дмитрий Анатольевич, развивая предыдущий — а когда Европа перестанет слушать США и быть их сателлитом?

— Знаете, по тем ощущениям, которые у меня сейчас есть, в ближайшие годы этого не будет. Несколько причин. Во-первых, американцы очень хорошо воспользовались слабостью Европы. Отбили у них целый ряд экономических сфер, полностью обеспечивают их безопасность, то есть европейцы ходят строем по приказам Соединенных Штатов.

Во-вторых, в Европе, о чем я уже неоднократно говорил, исчезли лидеры. Пришло поколение тусклых технократов, которые разделяют только евроатлантические идеалы. Вместо того чтобы заниматься своими национальными проблемами, они выполняют указания из Вашингтона. Да, там есть исключения, типа (премьер-министра Словакии Фицо. — Прим. ред.) или (премьер-министра Венгрии. — Прим. ред.) Орбана, но это лишь подтверждает правило. А все остальные — это люди, у которых нет своей позиции.

Опять же, сравните Макрона и многих его предшественников. Да того же Миттерана, которого Байден путает с Макроном. Франсуа Миттеран и Эммануэль Макрон — это разные президенты. Может быть, для них это будет важной информацией. Но я уже не говорю про генерала де Голля. Сравните ливерную колбасу (канцлера ФРГ. — Прим. ред.) Шольца и Коля (федеральный канцлер ФРГ с 1982 по 1998 год. — Прим. ред.) или Шмидта (Гельмут Шмидт — федеральный канцлер ФРГ с 1974 по 1982 год. — Прим. ред.). Это разные политики.

У предыдущего поколения была, что называется, внутренняя сила возражать по важным для их стран вопросам. Это не означает, что они переходили на нашу сторону или отказывались от каких-то европейских идеалов. Нет, но они могли возразить. До такой степени, что в период, когда де Голль был президентом Франции, Франция приостановила участие в военной компоненте НАТО, посчитала это правильным. Вы можете себе представить, чтобы сейчас хоть кто-нибудь об этом заикнулся? Да его порвут на части, скажут: "Да моментально на нас нападут, снова будут казаки скакать по Парижу, и наступит просто мировой коллапс!" Поэтому там не с кем разговаривать. Если такие люди появятся, с ними будет легче найти общий язык. Надеюсь, что они появятся, если не завтра, то послезавтра. Просто народ таких людей попросит прийти, поскольку почувствует, что нынешняя генерация политиков не оправдывает их надежды.

— О Техасе можно?

— Да, прекрасное место.

— Там тоже ранчо есть у Буша-старшего.

— Да, я был там.

— Вы уже и сейчас затрагивали, и несколько раз поднимали в социальных сетях тему возможной независимости штата Техас. Может ли ситуация с нелегальными мигрантами привести к потере звезды на флаге США и к появлению нового независимого государства?— Я же написал в своем юмористическом прогнозе, что это будет. Теперь мы все ждем заключения договора о дружбе и сотрудничестве между ТНР и ДНР – Техасской Народной Республикой и Донецкой Народной Республикой. Но на самом деле, если говорить серьезно, еще лет двадцать назад это показалось бы нонсенсом. Да, Соединенные Штаты — федерация, у федерации больше внутренних проблем, мы знаем по опыту Советского Союза и нашему опыту тоже, но тем не менее это очень сильная страна. А сейчас это вполне обсуждаемо.

Самое главное, почему? Потому что произошел такой раздел ценностный, если хотите, даже цивилизационный, между частями Америки. И взаимоотношения между сторонниками Демократической партии и Республиканской партии. Раньше же смеялись, говорили: "Да это одно и то же все, это все крупный капитал, а у них единая позиция, есть лишь отдельные моменты, которые во время предвыборной кампании используют". А сейчас так уже сказать нельзя. Дело не в разнице в идеологии, а в том, что они друг друга не слышат и даже ненавидят. Вот посмотрите, каково отношение ядерного демократического электората к Дональду Трампу. Они его ненавидят больше, чем нас всех вместе взятых, потому что они видят в нем угрозу. И наоборот, трамписты, консервативное крыло Республиканской партии, считают, что этот курс, курс демократов, вот этой оголтелой глобализацией заведет Америку в тупик. Отсюда Make America great again — это лозунг возрождения внутренних сил Америки. Это их проблема, на самом деле, но то, что это случится, еще 20-25 лет назад невозможно было себе представить. А случилось это именно в силу того бездарного курса, который проводит руководство США после распада Советского Союза.

— То есть может появиться новое государство?

— Мне кажется, я об этом и сказал. Все может быть. Сейчас это, действительно, не исключенный вариант. Так они и сами об этом говорят.

Кстати сказать, если вы думаете, что мы этому сильно радуемся, то нет. Потому что при всех издержках сосуществования, скажем по-честному, вражды с Соединенными Штатами, для нас важнее, чтобы там была спокойная ситуация, чем наступил бы управленческий коллапс или разразилась какая-нибудь непредсказуемая гражданская война, как в XIX веке. По одной простой причине: Америка — все-таки важнейший мировой игрок. У Америки колоссальный военный потенциал, Америка — наш прямой в этом смысле противник, а с другой стороны, партнер для переговоров по ядерным потенциалам. Америка, к сожалению для мировой экономики, является ведущим эмитентом резервной валюты. И если эта валюта грохнется, то, на самом деле, последствия будут для всех. В этом нужно отдавать себе отчет. Надо постепенно вытеснять доллар с первых позиций, должна быть совокупность резервных валют — то, о чем мы говорим уже десятилетия. Но если одномоментно выдернуть доллар, благополучия экономического в мире не настанет. В мире должен быть баланс между резервными валютами, нужно развивать цифровые валюты, за этим будущее, но нужно понимать те риски, которые существуют.

— На Ближнем Востоке обстановка тоже накалена, и что будет, если Иран окажется втянут в военный конфликт? Может ли это полностью переключить внимание Запада с поддержки Украины? И в целом как это отразится на мировых процессах?

— Ну, это страшный сон того персонажа, который в Киеве сейчас сидит, о том, что все внимание будет переключено на другие события. Это, кстати, элемент психотипа: если человек привык актерствовать, играть, как я сказал, на разных инструментах, то отсутствие внимания его делает совсем неуверенным, потому что "я не нужен". Но на самом деле мир живет, конечно, по другим законам. Внимание и так уже в значительной мере от Украины отвлечено событиями на Ближнем Востоке и в целом ряде других регионов.

Иран, о котором вы сказали, мне кажется, занимает весьма сбалансированную, спокойную позицию, не дает себя втянуть ни в какие разборки. Это говорит о мудрости руководства Исламской Республики Иран.

Но в конечном счете, как это ни банально прозвучит, во всем том, что там происходит, виноваты, опять же, Соединенные Штаты. Кто блокирует исполнение резолюции Организации Объединенных Наций 1947 года о создании еврейского и арабского государства? Американцы и блокируют уже на протяжении многих десятилетий. Первые несколько десятилетий они более-менее нормально себя вели, а потом перестали активничать здесь. А мы понимаем, что контрольный пакет урегулирования в этом регионе в значительной мере лежит в кармане Соединенных Штатов. И сколько бы ни играли в автономию принятия решений израильские власти, это, конечно, не так, и они в значительной мере зависимы от финансовой и военной помощи из Соединенных Штатов.

Поэтому, если бы Соединенные Штаты хотели мира на Ближнем Востоке, во всяком случае путем создания двух государств, эти решения были бы исполнены. Но гораздо лучше управлять конфликтом, с точки зрения руководства Соединенных Штатов Америки. Разделяй и властвуй. Проще всем по чуть-чуть раздавать и показывать свою незаменимость. Тем более они в это уверовали, опять же, после исчезновения Советского Союза с карты мира. Потому что Советский Союз все-таки довольно активно тоже проводил свою политику на Ближнем Востоке. Потом возник вакуум, и Соединенные Штаты решили, что они там всем управляют. Но результатом является тот конфликт, который идет сейчас. Тысячи погибших. Это печально.

— Дмитрий Анатольевич, вы сейчас сказали о США, как о ядерной державе. У меня вопрос о применении ядерного оружия: если год назад это казалось некими страшилками, и вы тоже как-то так достаточно легко об этом говорили, то сейчас ваша риторика меняется на более жесткую, и вы говорите об угрозе применения ядерного оружия, как кажется в публичном пространстве, довольно серьезно. Мы все понимаем, что если Россия по тем или иным для себя обоснованиям нажимает на ядерную кнопку, то там, за океаном, нажимают в ответ. Ну либо наоборот, они нажимают — нажимаем мы. Это угроза для всего человечества, и, наверное, мазохистов даже в высших эшелонах власти не так много. Все-таки объясните, насколько это страшилки, или вы действительно верите в реалистичность такого сценария? Нам надо сейчас, хотя бы нам всем, бежать в какой-то бункер?

— Сейчас бежать не надо, но, как это ни печально прозвучит, этот сценарий реальный. Мы должны сделать все, чтобы он не состоялся, но эти самые часы, которые тикают в известном направлении, они сейчас очень сильно ускорились. И в этом я тоже вижу неспособность, извините, импотенцию этих западных властей, которые постоянно твердят одно и то же: "Да нет, это все русские пугают, они никогда этого не сделают". Они ошибаются. Если речь пойдет о существовании нашей страны, я тоже недавно об этом сказал, какой выбор останется для руководства, для главы государства? Никакого. Поэтому это, к сожалению, реально существующая угроза, прямая и явная угроза всему человечеству.

Есть еще аргументы, которые, к сожалению, в этом направлении можно привести. Во-первых, когда человечество что-то создавало из оружия, оно всегда его использовало. Американцы что, думают, вот они нанесли — кстати, ненужный тогда — удар по Японии, которая была нашим общим противником, и после этого все, никто никогда этого не вынет из арсенала? Это не так. Мотивов может быть очень много. Это первое.

И второе. Есть еще случайности, от которых никто не застрахован. И случайное, непреднамеренное начало ядерного конфликта нельзя сбрасывать со счетов, поэтому все эти игрища вокруг Украины крайне опасны. Ну смотрите, если кому-то в голову придет, а периодически эти умники в НАТО говорят об этом, вот они самолеты поставят – летать им пока особо из Украины неоткуда — и возьмет какой-нибудь самолет стартанет из страны НАТО, что это? Нападение на Россию. Дальше я даже описывать не буду, что может случиться. Хотя это может произойти почти случайно, а не намеренно, это может быть даже не санкционировано на уровне всего руководства НАТО и Соединенных Штатов. Поэтому, увы, но такое развитие событий возможно.

Мы должны сделать все, чтобы этого не случилось. К сожалению, все полноценные инструменты контроля, сдерживания ядерного сейчас разрушены, на наш взгляд, благодаря стараниям западных стран, потому что даже тот договор последний, который мы когда-то подписывали с Обамой, и который продлял Владимир Владимирович вместе с Байденом, он сейчас уже исчерпал себя. Другие договоры тоже практически не действуют.

Это не нагнетание страстей. Это просто повод призадуматься о том, где мы. Почему-то люди, знаете, когда думают, вот там Хрущев и Кеннеди чуть не начали ядерную войну, это было давно, это была неправда, это было из-за Кубы, это было еще из-за чего-то, а в настоящее время это невозможно. В чем разница? Ни в чем. Ситуация даже более напряженная. Тогда не было конфликта между Россией и Америкой, а сейчас он есть. Вот так.

— Хотелось бы немного разрядить обстановку, поэтому давайте поговорим о светлом будущем. В частности, давайте обратимся к внутренней повестке и поговорим по поводу вернувшихся российских регионов. Как в российском руководстве оценивается ситуация с точки зрения политического строительства, экономического восстановления? Наверняка есть такая проблема, как ждуны (это те люди, которые получили российские паспорта, потому что так удобнее, а в глубине души ждут прихода украинских танков), что с ними делать? И есть еще один нюанс, он достаточно тонкий и, наверное, болезненный. Наверняка есть люди, которые прописаны по документам где-то в регионах Донбасса, но так вышло, что воюют в рядах в ВСУ. И когда все закончится, когда СВО закончится, когда мы победим, безусловно, что будет с ними? Они получат российские паспорта или что?

— По поводу общей ситуации с новыми субъектами Российской Федерации. Они развиваются, есть очевидные изменения к лучшему, восстанавливается жилой фонд, восстанавливается промышленность, восстанавливается социальная сфера, осуществляются платежи — это видят люди, которые там живут. А ситуация везде разная, есть населенные пункты, которые живут, по сути, на линии боевого соприкосновения. Это очень тяжелая история, люди наши там каждый день рискуют жизнью, и об этом нужно помнить всем. Эти люди, по сути, находятся на фронте. Но тем не менее жизнь меняется, и там уже сделано многое, но совсем не достаточно для того, чтобы нормализовать жизнь до того уровня, на который мы рассчитываем.

Есть задача, поставленная президентом к 2030 году: чтобы по основным параметрам жители этих территорий, этих регионов сравнялись с другими регионами нашей страны. Эта задача абсолютно выполнимая, достаточно посмотреть на опыт, который мы приобрели в Крыму.

Когда я туда первый раз попал, мне казалось, что нас поколение отделяет с точки зрения развития социальной сферы, медицины, образования. Ну ничего, за пять лет сильно подтянули все. И здесь то же самое можно сделать, но только тогда, когда окончательно все будет решено на военном направлении. Это первое.

Что касается людей. Знаете, там люди разные. Вы сказали, сидят и ждут украинских танков, — я думаю, таких там не так много. Там просто есть люди, которые сидят и думают: "Кто будет сильнее, тем мы и будем служить. Такие люди там, безусловно, есть. Но тем не менее мы должны работать со всеми. Что ж, надо убедить этих людей в том, что мы вернулись навсегда. Если это люди, которые вредят России, их надо изобличать и наказывать, отправлять в Сибирь. Вот так. На перевоспитание в исправительно-трудовые лагеря.

Что касается тех, кто сейчас воюет. Понимаете, здесь какие можно вспомнить события истории XX века. Когда закончилась Вторая мировая война, руководителей гитлеровской Германии, активистов НСДАП, СС, партийно-политический аппарат судили. Кого-то казнили, их было немного, кого-то просто осудили. Но абсолютное большинство участников немецкой военной машины вернулись домой, им простили, если они не были изобличены в преступлениях против человечности, в геноциде, истреблении людей по национальному признаку и так далее. В известном смысле такой же масштаб должен быть здесь применен. Мы же пленных не уничтожаем. Мы, наоборот, относимся к ним гуманно. Вы видите, в последнее время они активно сдаются, потому что понимают: если они останутся там, они погибнут, если они попадут в плен, они, скорее всего, вернутся когда-то домой.

Ну а что вы хотели? Время такое. Пожалуйста.

— "Единая Россия" принимает участие в подготовке предвыборной программы Путина? И ваш прогноз по выборам, как вы думаете, какой результат будет?

— Президент является лидером нашей страны. Партия "Единая Россия", как известно, на своем съезде единогласно поддержала его кандидатуру. Мы всячески стараемся помочь в продвижении нашего кандидата, хотя и так у Владимира Владимировича в этом смысле все в порядке, он обладает колоссальным авторитетом в нашей стране.

Что же касается предвыборной программы, то президент сам ее формирует. Более того, я скажу прямо: программа президента, может быть шире, чем программа "Единой России". Даже с учетом того, что президента поддерживают не только те, кто голосует за "Единую Россию". Поэтому мы, безусловно, будем готовы к тому, чтобы реализовать те идеи, с которыми президент идет на выборы. Часть из них, по сути, в таком предвыборном ключе, наверное, он озвучит в ходе произнесения послания в конце этого месяца.

Что касается прогнозов: я думаю, никаких сомнений нет в том, что Владимир Владимирович победит на этих выборах и покажет высочайший результат.

— Дмитрий Анатольевич, ни для кого не секрет, что вы являетесь активным интернет-пользователем.

— Совсем не секрет, лет 20, наверное, если не больше.

— В этой связи очень интересно именно ваше мнение. Нужно ли перекрывать внешний интернет? И как обеспечить какую-то защиту нашего интернет-пространства от токсичного контента, от активизировавшихся интернет-мошенников, которые просто демонстрируют чудеса изобретательности в попытках...

— Ну, на то они и мошенники.

— … да, выцыганить деньги. Но что самое печальное, эти средства зачастую идут нашим врагам на поддержку ВСУ и каких-то деструктивных для нас вещей. Это один момент. И еще у меня подвопрос. Он не напрямую связан, но косвенно. Мы часто говорим о необходимости обеспечения именно интеллектуального суверенитета, и тут тоже подкованность наших граждан, наверное, не последнюю роль играет. На ваш взгляд, нужно ли ускорить заявленные шаги по реформе образования?

— Несколько вопросов у вас. Значит, начну с того, надо ли нам обособляться. Нет, конечно, и это в современном мире почти нереально. Можно там немножко подкрутить что-то, можно что-то заблокировать, скажем прямо, но полностью обособиться нереально и не нужно. Чем больше таких сегментов возникает, тем больше к ним интерес, это надо понимать. Другой вопрос, что нужно действительно ставить блоки на деструктивные вещи, разрушительные, различного рода преступную активность. Например, с наркотиками теми же. Но это должно быть весьма и весьма избирательно.

Что касается защиты наших критических технологий, наших элементов критической информационной инфраструктуры — это важнейшая задача. Поставлена она была достаточно давно уже, нам нужно двигаться быстрее. Вы знаете, я возглавляю комиссию по цифровому суверенитету, по критическим информационным технологиям. Есть задача до 2025 года вообще перевести весь софт в отношении критической инфраструктуры на российские рельсы. Задача непростая, потому что у нас далеко не все есть, плюс существует консерватизм мышления в компаниях, типа того, что иностранное лучше нашего, и поэтому дайте нам еще на нем поработать. Но в том, что угрозы такие существуют, убедились все после того, как повели себя западные страны, например, с обычными автомобилями. Люди покупали-покупали у них машины, потом — бац, обновления нет. Но это всего лишь автомобиль или еще какая-то техника, а когда речь идет об электростанциях, об элементах другой инфраструктуры, транспорте и других, это уже угроза весьма серьезная. Поэтому будем обязательно эту тематику продвигать.

Что же касается реформы образования… Я, правда, не очень понял, вы имеете в виду что именно в реформе?

— Мы пытаемся выстроить патриотическое воспитание, образование. И подкованный человек гораздо легче противостоит тому же самому деструктивному контенту, от него просто это отскакивает, он не ведется на какие-то провокации.

— Образованный человек всегда способен черное от белого отличить.

— Естественно, да. Поэтому тогда и не страшно, нет необходимости отгораживаться каким-то железным занавесом в плане интернета и так далее.

— Теперь я понял. Да, конечно, абсолютно точно, что человек, хорошо продвинутый в этих сферах, легче ориентируется, и с ним труднее мошенникам вести разговор, хотя они каждый раз придумывают что-то новое. Но это вопрос общего просвещения. Посмотрите, как происходило, я это помню, наверное, врастание России в интернет-среду. Когда вообще интернет у нас стал популярным — это я не про 1990 годы, хотя я пользователь интернета с 1990 годов, — часть людей, особенно людей старшего поколения, верила всему, что есть в интернете. По телевизору всегда правду говорят, да? В газетах всегда правду пишут.

— И в "Википедии" правду пишут.

— Ну "Википедия" — еще полбеды. Вообще любая информация в интернете кем-то подготовлена, она визуализирована, с картинками, обычно написана хорошим русским языком — этому тоже можно верить. А потом наступило взросление. Я не говорю о том, что верить никому нельзя, но все-таки почти все в нашей стране сегодня понимают, что в интернете может быть и ложь, и фейки, и все, что с этим связано.

Поэтому образование в этой сфере необходимо, вы правы, но это, знаете, это не просто курсы какие-то, это, мне кажется, общее взросление аудитории. Как ни странно, зачастую наши дети в этом смысле подкованы лучше, чем мы, чем родители, потому что они с детства всем этим пользуются. Они разговаривают-то на другом языке, если вы обратили внимание на то, как общаются миллениалы, общаются зумеры, это уже немножко другой язык. Хотя меня он, честно сказать, раздражает, но это уже ворчание взрослого человека. Поэтому общество будет взрослеть, это очевидно. Но мы должны общество к этому двигать. Наверное, нужно и в образовании принимать какие-то решения. Я, правда, честно сказать, не очень себе даже представляю, какие.

— Основы информационной гигиены.

— Мне кажется, это такой курс, который вряд ли будет легко преподавать. Еще раз говорю: у современной образованной молодежи и так есть навыки, а вот кто чаще попадается на удочку — это как раз люди более взрослые, у которых этой информационной гигиены, о которой вы сказали, с детства не было. С мошенниками надо просто бороться. Это абсолютно очевидно.

— Дмитрий Анатольевич, давайте об экономике поговорим.

— Давайте.

— Есть ли надежда, что России вернут замороженные активы? Нужны ли они нам? Или сможем прожить и без этих 280 миллиардов долларов? Если все же Запад придумает механизм изъятия, как мы сможем ответить?

— Я думаю, что шансы вернуть эти деньги невелики, хотя их жалко. Но это элемент противоборства, часть той гибридной войны, которая против нас развязана. Причем хочу обратить внимание на один момент: что понимают на Западе. Вот смотрите, ведь Запад юридически, официально не является участником войны с нашей страной. Запад не объявлял войны России, а мы не объявляли войны Евросоюзу, западным странам. Да, мы понимаем, идет гибридная война, они накачивают их вооружениями, деньгами, инструкторами, но официально, а это очень важно, мы не находимся в состоянии войны.

Теперь продолжение мысли. Почему в определенных случаях страна платит компенсации, репарации? Потому что у нее что-то изымают, конфискуют, потому что другие страны являются участниками конфликта с ней, находятся в состоянии войны. А Запад с нами, и он все время об этом говорит, не воюет. Тогда по какому основанию они хотят у нас это забрать? И вот это самое сложное. Из-за этого у них вот такое смятение в мозгах. Хочется отнять, хочется наделить этими деньгами украинскую власть, а с другой стороны, это взрыв, это взлом миропорядка правового. Это отказ от основных принципов защиты частной собственности, чему уже сотни лет. Поэтому вот эта задача для них пока тяжело идет, но при желании, конечно, они наплюют на свои принципы, от всего откажутся и заберут это все. Мы без этого переживем.

Что касается наших ответов, они могут быть разные. Есть даже целый ряд решений по этому поводу, но они пока носят фрагментарный характер. У нас по понятным причинам нет на нашей территории инвестиций иностранных государств, на которые мы могли бы наложить собственное взыскание, как на наши вложения там, допустим. Но у нас достаточно большой фонд обязательств, по которым мы должны что-то исполнять в отношении западных инвесторов. Вот эта совокупность обязательств по-разному оценивается, но может быть в пределах от 250 до 300 миллиардов долларов. Это совсем другая история, но в принципе это — асимметричный ответ. В этом случае исполнение по обязательствам не получит частный инвестор, хотя нам бы, скажем прямо, не очень хотелось идти по такому пути.

Но это пока только рассуждения вслух, тем более что там тоже пока не принято никаких решений даже в отношении доходов на наши активы. Но, скорее всего, это произойдет, я думаю. Мы к этому готовимся.

— Дмитрий Анатольевич, о Техасе вы сказали, но о техасской проблеме немножко обострю с точки зрения того, что происходит на границе. С российской стороны если говорить. В январе межэтнический конфликт привел к крупному пожару на известном маркетплейсе – потери были достаточно большие, и вновь поднял болезненный вопрос вокруг темы миграции: это этническая преступность и нежелание следовать нормам нашего общества. А в нынешних условиях возникают риски использовать мигрантов, которые здесь находятся у нас, и в диверсионных целях. Вы и сами говорили, что нельзя допускать дестабилизации обстановки из-за конфликтов между мигрантами и местным населением. Может быть, пришло время ужесточить миграционную политику, на ваш взгляд?

— Если говорить о различного рода преступных действиях, вы упомянули диверсию, на самом деле, к сожалению, далеко не все диверсионные акты совершаются мигрантами. Часть их совершают российские преступники. Это просто люди, которых купили, это предатели. Да, миграционная проблема сложная. Американский пример, о котором мы только что с вами говорили, доказывает, что есть миграционные проблемы гораздо более сложные, чем те, которые стоят перед нашей страной. Или посмотрите на опыт Европы, там тоже все крайне непросто.

Коротко скажу так: те, кто совершает преступления на территории России, из мигрантов, подлежат жесткой уголовной ответственности. В этом никаких сомнений быть не может. Те, кто является законопослушным участником экономических отношений, на самом деле могут приезжать и работать. Мы с вами понимаем, что без этого источника трудовых ресурсов очень часто не прожить. Но что нужно сделать, и вот это, наверное, главное — это поставить все под контроль. А это можно сделать за счет цифровых сервисов, которые сейчас активно внедряются. И такая задача поставлена.

Ведь в чем проблема? Некоторые люди въезжают под чужой фамилией, есть даже такая тема, как трудности транслитерации. Изменяется одна буква, и мы уже не понимаем, это тот же человек, не тот же человек, есть у него запрет на въезд или нет у него запрета. Вот эту базу нужно всю отцифровать, и тогда ситуация станет гораздо более управляемой.

— То есть как вот европейцы сейчас биометрию вводят?

— Да, я это и имею в виду. Это в том числе и биометрия, но это даже более широкая постановка задачи помимо биометрии. Чтобы все это было в единой базе, а не разрознено, растыркано по разным источникам, потому что зачастую в одном месте не знают, что было сделано в другом. Вот такая универсальная база с элементами биометрической информации позволит поставить это под контроль. Ну и конечно, практика применения российского административного и уголовного закона тоже должна во всю использоваться. Те, кому сказали в какой-то момент до свидания, возвращаться уже не должны.

— Дмитрий Анатольевич, коснусь снова военной темы, но немного под другим углом. Мы все видели "Арматы" на парадах, но в итоге, когда началась СВО, пришлось снимать с консервации старые танки. Неужели кто-то пускал пыль в глаза руководства, говоря об успехах российского ОПК? Сейчас вы ездите по предприятиям, инспектируете. На ваш взгляд, достаточно ли мощностей для реализации целей СВО? Нет ли проблем с кадрами, потому что предприятия работают 24/7? Достаточно ли специалистов?

— Понятно. Парады — это парады. Война — это война. Это совершенно разные вещи. Танк "Армата" — это новый танк, он еще испытания в полной мере не прошел. Не самый дешевый танк. У нас есть другие танки, которые блестяще себя зарекомендовали в период СВО — это Т-90М "Прорыв", который недавно президент назвал лучшим танком в мире. Я хотел бы полностью разделить эту позицию. Все мои разговоры с теми, кто принимает участие в СВО как на полигонах, так и на линии боевого соприкосновения, доказывают, что это именно так.

Боевые командиры, которые вернулись с передовой, формируют часть, просили помочь получить Т-90М. Это очень хорошее оружие. Ну и другие танки, если мы о них заговорили, это Т-80БВМ и Т-72Б3М. Почему я эти буквы с цифрами называю? Это модернизированные танки. Да, их проект 1980-70-х годов, но эти танки точно себя показывают не хуже, а лучше западных, особенно в модернизированном варианте. Но самое главное, что мы смогли бронетанковую технику в максимальных объемах в последнее время поставить в Вооруженные силы. И эта техника используется. Это тысячи и тысячи экземпляров бронетанковой техники.

Теперь по поводу ВПК. Надо понимать, что оборонно-промышленный комплекс в период военных действий и в обычной жизни работает по-разному. Никто никогда не занимается выпуском техники средств поражения только "на склад". Это абсолютно очевидно. А в период военных действий все это совершенно другие формы принимает. Как вы сказали, работа в три смены, огромный оборонный заказ. У нас по отдельным позициям, по средствам поражения, я имею в виду ракеты, снаряды, бомбы, производство выросло от двух до 10 или 15 раз, то есть на 1000-1500%. Это позволяет нам активно их применять в боевой работе и добиваться результата.

Поэтому наш оборонно-промышленный комплекс, на мой взгляд, выдержал проверку СВО и зарекомендовал себя самым лучшим образом. Достаточно, кстати, почитать западную аналитику. Вначале они издевались, говорили: вон что-то старое вытаскивают, им этого не хватает, этого не хватает, а мы сейчас навалимся всем НАТО и будем им все это поставлять: и танки, и снаряды, и рации, и БПЛА. А сейчас они уже не смеются, они видят, что по значительной части компонентов мы их превосходим.

Отдельная тема — это беспилотные летательные средства. У нас до начала СВО, действительно, этот компонент не был хорошо развит. Но, к чести ОПК, надо признать, что за последние буквально полтора года этот разрыв был преодолен. И сейчас наши беспилотники действуют во всех сегментах, начиная от больших машин и заканчивая барражирующими боеприпасами, то есть разовыми беспилотниками, которые выполняют отдельную задачу, уничтожают объект и исчезают. Все это тоже поставлено на поток. Поэтому я могу лишь сказать, что наш ОПК выдержал проверку специальной военной операцией, и могу поблагодарить всех, кто трудится в этом комплексе. Это на самом деле энтузиасты своего дела, настоящие патриоты.

— Дмитрий Анатольевич, западные СМИ писали, что в 2024 году расходы федерального бюджета России на оборону увеличатся. При этом глава Минфина Антон Силуанов настаивает, что бюджет страны нельзя назвать военным. Так вот, перешла ли российская экономика на военные рельсы, не остались ли без внимания социальные вопросы, и что сейчас важнее на текущий момент — военные или социальные расходы?

— На самом деле, я думаю, что Антон Германович Силуанов прав. Наш бюджет не является военным в узкоспециальном смысле этого слова. Например, если сравнивать его с бюджетом Союза Советских Социалистических Республик в период Великой Отечественной войны. У нас, просто для понимания цифр и объемов, приблизительно 30% расходов федерального бюджета, это триллионы рублей — это социальные расходы: образование, здравоохранение. Ни одно социальное обязательство не потеряно, деньги по всем платятся, зарплаты платятся в этом секторе, пособия платятся и даже по отдельным позициям растут. Это треть. Вторая треть — это просто развитие страны, это экономика, транспорт, развитие городов, развитие разных коммуникаций.

И оставшаяся часть бюджета так или иначе связана с СВО в широком смысле этого слова. Это не в узком смысле расходы на оборону, а в широком смысле. Это как раз и есть доказательство того, о чем сказал министр финансов: это бюджет развивающегося государства, но, конечно, с весьма значительными тратами на оборонные нужды, это правда.

Поживем – увидим, как дальше будет. Я могу лишь сказать, что даже после завершения активной части специальной военной операции нам, конечно, еще очень долго придется работать на оборону. Чтобы все понимали, у нас запас очень прочный. И ни у кого даже в мыслях не было посягать на наши интересы. Плюс, возвращаясь к ОПК, я уверен, что после того, что было сделано, наша военная техника будет пользоваться спросом на мировых рынках еще большим, чем это было до того. Одно дело – просто красивые картинки показывать, а другое дело — реально воевать.

— Позвольте, я продолжу серию напряженных и, наверное, не очень удобных для вас вопросов, но спросить должна. После смерти Алексея Навального в колонии многие люди в разных регионах страны понесли цветы к памятникам жертвам политических репрессий. В Москве правоохранители действовали тактично, назовем это так. В Санкт-Петербурге людей пачками хватали в автозаки, в Сургуте мужчину, который принес отдельно цветы к памятнику, привели в участок, приставляли пистолет в голове и требовали объяснить, зачем он принес цветы. Мать Навального не может получить тело. Она обратилась к президенту, ответа не получила, объясняют следственными действиями. Но выходит так, что это рождает лишь дополнительные вопросы о причинах его смерти и дополнительное бурление среди сторонников Навального. У меня вопрос — почему власти, так получается, продолжают бороться с Навальным даже после его смерти, и почему людям дают по 15 суток за молчаливое возложение цветов, не за пикеты, к памятникам, которые, собственно, даже не памятники Навальному, это памятники жертвам политических репрессий?

— В отношении того, что делается в регионах, скажу откровенно, я не готов это комментировать. Всегда есть какие-то издержки. Если речь идет о возложении цветов, то, наверное, здесь нет никакого состава преступления и даже административного правонарушения. Никто с ним сейчас не борется, это тоже понятно, потому что человека уже нет. Дальше развивать эту мысль я не буду, поскольку, как у нас принято говорить, об ушедших или хорошо, или ничего. Ничего хорошего про него я сказать не могу, плохого говорить не буду. Если есть сторонники, ну что ж, с этим надо считаться, но не преувеличивать этот фактор. Сейчас страна другим живет.

Я бы сказал скорее о другом: как на это отреагировали не у нас в стране, а за границей. Вот тот же самый Боррель договорился до того, что нужно санкционные пакеты его именем называть. Это все выглядит удивительно, поскольку у них нет даже данных еще о том, что произошло. Тем не менее это все уже превратилось в политическую программу, это все превратилось в пропаганду. Хотя тот же самый Боррель… Уж не ему об этом рассуждать. Я бы на его месте вообще к земле готовился, имея в виду его почтенный возраст, и где-нибудь в Мадридском технологическом, политехническом институте, по-моему, который он заканчивал, уже договаривался о стипендиях его имени, а не думал бы о том, чтобы какие-то санкционные списки называть именем незнакомого ему человека.

Вообще, всегда такие происшествия, они трагичные, конечно, рождают очень разные эмоции. Раз уж вы об этом заговорили, посмотрите на улыбающееся, счастливое лицо вдовы Навального. Такое ощущение, что она ждала этого события все эти годы, чтобы развернуть свою политическую жизнь. И она об этом уже сказала. Но это все печально, мне кажется, совсем печально.

— Второй вопрос. Так совпало, что сразу два таких громких летальных случая. В Испании убит бывший российский военный, пилот-перебежчик Максим Кузьминов, который полгода назад угнал вертолет Ми-8 в Украину. Ранее российские военные угрожали Кузьминову смертью. Ну и сейчас, соответственно, идут комментарии со стороны России и со стороны Запада. Тут все сходятся в одной версии, что это возмездие. Но, собственно, главный вопрос — чье это возмездие, и как вы прокомментируете всю эту ситуацию?

— Очень коротко. Собаке — собачья смерть.

— Неважно, из чьих рук?

— Я все сказал.

— Дмитрий Анатольевич, вы недавно очень жестко высказались о релокантах, но при этом вы никак не комментировали...

— Только не о всех. Если вы цитируете известный мой пост в телеграме, то он относился не ко всем релокантам.

— Да, которые высказываются про Россию. Но вы никак не комментировали, например, ту же "голую вечеринку" Насти Ивлеевой, хотя даже президент в своих выступлениях делал замечания чудикам, показывающим гениталии. Как вы думаете, все-таки вернется ли народная любовь к участникам этой вечеринки и доверие концертных площадок? Достаточно ли они извинились?

— Можно я про эту вечеринку говорить не буду? Уже так это набило оскомину. Это такая муть по сравнению с тем, что происходит в стране, в мире. Просто жалко времени нашего с вами.

Но прокомментирую другое, в отношении тех, кто ведет из-за границы кампанию. Вот вы назвали их релокантами. Релоканты же, термин красивый, — это просто переместившиеся, среди них есть разные люди. Вот смотрите, те люди, которые просто туда уехали, испугавшись чего-то, не чувствуя до конца, что происходит, по каким-то своим причинам, и просто там сидят, отсиживаются, — ну и бог с ними, пусть сидят, никаких претензий правовых к ним в настоящий момент нет и быть не может. Моральные — ну это уже категория нравственная, это отдельная история.

Но среди них есть небольшая часть людей, известных людей, которые, переместившись туда или после начала СВО, или даже до СВО, ведут агрессивную антироссийскую кампанию. И не просто антироссийскую кампанию, которые напрямую желают смерти нашим военнослужащим, участвуют в программах поддержки ВСУ, которые желают поражения России и ее раздела на части. Вот эти люди, эти релоканты — они мерзавцы. Они совершили уголовное преступление и должны подлежать уголовной ответственности. В любом случае, как я написал, еще раз повторю, у нас будет повод в какой-то ситуации плюнуть на их могилы.

А по поводу того, о чем вы спросили, позвольте мне это даже не комментировать.

— Дмитрий Анатольевич, в последнее время очень жесткие изменения происходят в законодательстве, чуть ли не каждую неделю такие новости до нас доходят: депутаты принимают ужесточающие различные законы или инициируют их, в том числе это и отъем имущества у тех, кто критикует СВО, недавний запрет рекламы на страницах тех, кто признан иноагентами, случаи признания писателей экстремистами, уголовные дела в отношении режиссеров и сценаристов, которые сидят в СИЗО, и ничего не происходит. В обществе происходит в ответ на это тоже интересное явление. Общество начинает доносить на своих соседей или коллег и так далее.

— Вы на кого-то донесли уже?

— Нет. Я, наверное, тут антагонист и либерал в этой компании оказалась, но такая охота на ведьм уже была, вы прекрасно знаете историю, и ничего хорошего не принесла. Вы считаете, что это явление опасно, и такую реакцию народа опасной на ужесточение гаек?

— Смотрите, это продолжение того, о чем мы только что говорили. Ведь даже те, кого обвиняют в уголовных преступлениях экстремистской направленности, их обвиняют не за систему ценностей. Но при чем тут какой-нибудь Акунин, его система ценностей и те слова, которые он произнес: "Я все понимаю и нужно бомбить российские города"? Это разные вещи абсолютно. Человек может уехать, человек может ненавидеть власти. Насильно мил не будешь. Это понятно, это объяснимо. Но вот чего, на мой взгляд, нельзя никогда делать, — это желать поражения своему Отечеству, даже если ты чем-то разочарован, и смерти своим бойцам, военнослужащим. Это и страшный грех, и по действующим законам уголовное преступление. И таких людей надо преследовать, и законы принимать весьма жесткие на эту тему, часть из них принята, и имущество конфисковать.

Человек сидит за границей и говорит: "Да-да, бомбите российские города", а с другой стороны, его книжки продаются или сценарии его покупаются. Так не должно быть. Вернемся на реальную почву. Это как если бы во время Великой Отечественной войны у нас какие-то гонорары шли в Берлин от отдельных публикаций наших авторов.

Насчет доносительства. Понимаете, это такая проблема отчасти философская и мировоззренческая. Я тоже согласен с тем, что атмосфера 1930-х годов нам не нужна, это абсолютно очевидно. С другой стороны, внимание к тому, что происходит, должно быть, иначе этим будут пользоваться враги, те же самые диверсанты, террористы. И я считаю, что об этом сообщать в специальные службы, правоохранительные органы должен любой гражданин. Это совершенно нормально.

Кстати, здесь мы далеко не впереди планеты всей, посмотрите, какое количество сообщений, сигналов каждый день происходит в Соединенных Штатах Америки, в Европе. Я был когда-то поражен. В 1990-е годы я поехал в Финляндию, еще будучи совсем частным лицом с товарищами, тогда не было ни камер на дорогах, ничего. Ну дороги-то хорошие, это не то, что наши дороги той поры, разогнались, километров на 40 превысили норматив, быстро ехали. Через 10 минут нас тормозят. Почему? Подчеркиваю, камер не было, там ничего не замеряли. Какой-то бдительный человек уже позвонил: "Там вот машина с русскими номерами едет с нарушением правил дорожного движения". Но он был прав. Это мы были неправы. Не надо было с такой скоростью ехать. Не каждое сообщение в правоохранительные органы или в спецслужбы является морально осуждаемым поступком. Атмосфера доносительства не нужна, вы правы. Дух такой не нужно поддерживать. Но реагировать, особенно в ситуации, когда твоя страна воюет, необходимо. И в смысле принятия жестких законов, и в смысле контроля за тем, что происходит.

— Можно?

— Конечно.

— О празднике, который у нас украли. Я имею в виду, что скоро Олимпиада, в которой мы не будем участвовать, потому что российскому спорту объявлена война. И никак повлиять на органы управления мировым спортом мы не можем, потому что все, кто там управляет, — это все сторонники Запада, что мы видим на решениях, соответственно, апелляционных комиссий. Но мне так кажется, что и нашим союзникам, которые не стали помогать нам участвовать в азиатских, например, ассоциациях и турнирах, тоже мы особо-то не нужны. Что нам в таком случае? Изолироваться и вашу любимую греблю во внутренних водах проводить?

— Знаете, в этой ситуации, конечно, мне очень жаль наших профессионалов, спортсменов. Они всю жизнь этому посвятили, готовились, их этого праздника лишили. И это абсолютно паскудная история, которая характеризует нравы, царящие в Международном олимпийском комитете и в международных спортивных структурах.

С другой стороны, когда я об этом думаю, честно сказать, на уровне первой реакции хочется хлопнуть дверью и сказать: "Ну и живите по своим законам", и постараться создать что-то свое. Но это очень сложно, вы правы. Очевидно абсолютно, что международный спорт находится в кризисе. Вообще профессиональный спорт сегодня абсолютно не соответствует заветам Пьера де Кубертена. Спорт – это бизнес, спорт – это политика, и спорт в ряде случаев — это преступность. И это тоже нужно иметь в виду, когда мы принимаем решения, участвуем или не участвуем в тех или иных мероприятиях. Но страдают те, кто посвятил свою жизнь спорту, — наши спортсмены. И, действительно, их очень жаль.

Когда все вернется в нормальное русло, я не знаю. Потому что впереди великих заветов отцов-основателей международной спортивной жизни идет политика. Но это же абсолютно очевидно. Это проявилось, кстати, не в период СВО, вы отлично помните, когда мы были на Олимпиаде. Да, никто не безгрешен, никто не говорит о том, что у нас допинга не было. Но он по объемам, я думаю, уж точно сопоставим с допингом, который использовали спортсмены в других странах. Но вытащили сначала нас, потому что это была часть политической программы, потому что у руководства всех этих структур типа WADA стояли люди, агрессивно настроенные к нашей стране. Дальше — больше. Возникла возможность нас от чего-то изолировать после крымских событий, а после начала СВО просто везде заморозить наше участие.

И скажу такую вещь. Может быть, со мной далеко не все согласятся. Впереди Олимпиада в Париже, мне ее не хочется смотреть, даже не хочется смотреть на выступления наших спортсменов под нейтральным флагом, которые присягнули в том, что они не поддерживают российское государство и СВО. Это их выбор, я их с правовой точки зрения не осуждаю, а вот с точки зрения нравственной, это сложная тема. Я думаю, что в итоге Олимпиада в Париже будет очень печальной.

— Дмитрий Анатольевич, в одном резонансном сообщении в Телеграм вы объясняли, почему ваши посты такие резкие. "Отвечаю — я их ненавижу", — написали вы. Кого вы имели в виду? И кого на политической арене вы, наоборот, могли бы назвать другом?— Здесь все просто: ненавижу я тех, кого считаю врагами нашей страны. И сегодня эта категория не виртуальная, не оценочная, а объективная, к сожалению. А что же касается наших друзей, их много, они живут в разных странах, это обычные люди, их миллионы, сотни миллионов, достаточно посмотреть социальные сети. Это лидеры крупных стран, которые дружески относятся к России. Скажем так, к числу наших друзей, условно, можно отнести всех, кто не относится к политическому сословию англосаксонского мира. Это очень большое количество стран, их лидеров, не говоря уж про обычных людей. Поэтому здесь все просто.

— Дмитрий Анатольевич, я предлагаю на сатирическо-кинематографической теме закончить. Хотела узнать, смотрели ли вы американский сатирический фильм "Не смотрите наверх"? Он уже давно вышел, но там поднимается тема уничтожения человечества и очень важная тема, как люди умудряются массово отвергать правду, которая, казалось бы, очевидна. Во-первых, если смотрели, понравился ли вам фильм, и не кажется ли вам, что он мега-актуальный по нынешним временам?

— Начну с последнего. К сожалению, мегаактуальным сейчас является другой фильм — "Оппенгеймер". Часики тикают. Что же касается фильма "Не смотрите наверх", я действительно его смотрел. Фильм остроумный, ироничный, показывающий нравы элиты, их нравы. Раньше была такая рубрика: "Их нравы". Там запоминающиеся образы, например образ президента, которую играет, если я не ошибаюсь, Мерил Стрип, Missis President, которая такая очень интересная и вполне циничная девушка. Не знаю, с кем ее сопоставить в современном паноптикуме, но, наверное, она мне отчасти напоминает неистового гинеколога Урсулу фон дер Ляйен по степени лживости и желания запудрить мозги огромному количеству людей.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 22 февраля 2024 > № 4599583 Дмитрий Медведев

Гаджеты в школах: польза или вред?

Смартфоны уже давно стали неотъемлемой частью нашей жизни. Они обеспечивают нам доступ к разнообразным источникам информации, развлечениям, общению. Однако не всегда их использование приносит благо. Особенно это касается школьников, которые пользуются телефонами во время занятий.

По данным исследования, проведенного в 2023 году, более 80 процентов школьников в Узбекистане имеют собственный телефон. Свыше 60 процентов учащихся признаются, что пользуются смартфоном на уроках. Данный факт заставляет задуматься о том, как это отразится на учебе, здоровье и поведении.

Использование телефонов школьниками иногда даже представляет опасность для их жизни. Например, многие переходят дорогу, не отрываясь от гаджетов. Они не смотрят по сторонам, не слышат сигналов, не замечают светофоров и пешеходных переходов. Это может привести к трагедии в дорожно-транспортном происшествии…

В 2023-м в Узбекистане произошло более 500 случаев наезда на пешеходов, из которых свыше сотни связаны с использованием телефонов. Это говорит о том, что пользоваться мобильным в пути категорически нельзя. Поэтому задача взрослых - обучать учеников правилам дорожного движения, прививать культуру поведения на дороге.

Еще один важный аспект: использование смартфонов в школе сильно сказывается на успеваемости ребят. Во-первых, ученик отвлекается, не сосредотачивает внимание на учебном материале. По­­этому, пропустив важную информацию, может не понять тему и, соответственно, не выполнить задание. В результате мы получаем не заинтересованного в учебе ребенка, у которого практически полностью отсутствует тяга к обучению.

Во-вторых, это негативно сказывается на здоровье. Постоянный просмотр экрана вызывает утомление глаз, головную боль, бессонницу, провоцирует и другие проблемы. Кроме того, ученик, проводя все свободное время за гаджетом, зачастую пренебрегает физической активностью и не соблюдает режим питания.

В-третьих, использование телефона во время занятий может отрицательно влиять на поведение ученика. Такие ребята чаще нарушают правила, демонстрируют неуважительное отношение к педагогам и одноклассникам, непослушные и более агрессивные. Все это приводит к конфликтам.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод: использование смартфона во время урока в школе является серьезной проблемой, которая требует внимания и решения. Необходимо принимать меры, чтобы ограничить или вовсе запретить доступ к телефонам во время уроков, а также повысить осведомленность учеников и родителей о негативных последствиях их использования. Только так можно обеспечить качественное образование для школьников.

Педагоги рекомендуют некоторые меры для решения данной проблемы. Например, установить законодательный запрет на использование смартфонов в школах. Такой опыт успешно внедрен во Франции, Китае и других странах. Полезно также организовать специальные ящики или сейфы для хранения телефонов во время уроков, чтобы ученики не могли ими воспользоваться. Это также может предотвратить потерю или кражу ценной вещи.

Отдельно хотелось бы остановиться на таком важном аспекте, как воспитательная работа. Следует проводить информационно-просветительские мероприятия с учениками и их родителями, в ходе которых можно в интер­активном формате рассказать детям о пользе и вреде смартфонов, обучить основам медиаграмотности, чтобы ученики могли уверенно себя чувствовать в информационном пространстве. Необходимо объяснить своему ребенку и ученику, что смартфон и интернет - полезные изобретения, а также богатый источник разнообразных лекций, видео­уроков, занимательных игр. Советую поощрять учеников, которые не пользуются телефонами во время уроков. Это будет примером для остальных.

Как педагог скажу: учителям тоже следует неустанно работать над собой. Необходимо на постоянной основе развивать педагогические навыки и мастерство, учиться вовлекать ребят в интересные и интерактивные занятия, где им не будет скучно. Сегодня существует великое множество приложений и программ, интернет-ресурсов, откуда можно черпать идеи для проведения уроков. Мы уже перешли от старой системы преподавания к инновационным решениям и методикам обучения, внедряем ИКТ и следуем опыту зарубежных государств. Существенно возрос потенциал педагогических работников, а современную школу уже невозможно представить без оборудованного компьютерного класса, кабинетов, оснащенных гаджетами для проведения увлекательных интерактивных занятий.

Не стоит считать, что телефоны в школе - абсолютно ненужные устройства. Они могут быть полезны, если использовать их с толком и с разрешения преподавателя. Например, если ученик болеет или имеет проблемы со здоровьем, следует позвонить родителям или врачу, чтобы сообщить о своем состоянии и получить помощь. Или если участвует в проекте или конкурсе, он может использовать телефон для поиска информации, общения с одноклассниками или демонстрации работы.

В пользе гаджетов мы убедились в период пандемии, когда учеба перешла в онлайн-формат. Отзывы педагогов, родителей и учеников указывают на то, что при подобной форме учебного процесса огромную роль играет самообразование. Дистанционное обучение с помощью компьютера и интернета также значительно экономит средства. Существует масса образовательных онлайн-платформ, где учащийся может черпать любую информацию по разным дисциплинам.

Технологии - не враги образования. Напротив, при разумном использовании гаджеты только помогают нам, педагогам, в ведении учебного процесса. Интернет - полезный и ценный инструмент, кладезь информации, средство коммуникации, облегчающее повседневную жизнь. Смартфоны могут содействовать и ученикам в освоении новых знаний, развитии навыков, расширении кругозора. К тому же прогресс не стоит на месте, а большую часть своей жизни мы проводим за использованием информационных технологий. Образование тоже развивается с учетом современных тенденций. ИКТ открыли широкие возможности перед учителями, во многом облегчив привычную работу. Словом, во всем есть плюсы и минусы. Главное - научить ребенка правильно распределять свое время.

Следует подчеркнуть, что использование телефонов во время уроков в школе - не просто модная тенденция или личный выбор, а серьезный вопрос, который требует ответственного и осознанного подхода. Только так можно избежать негативных последствий и получить максимальную пользу от одного из величайших изобретений человечества.

Мухайё Илхамова.

Учитель начальных классов

школы № 110 города Ташкента.

Результаты Большой научной экспедиции представили общественности России

Под эгидой Общественной палаты Российской Федерации прошли слушания, посвященные итогам Большой научной экспедиции СО РАН и ПАО «ГМК Норникель» по исследованию биоразнообразия во всех регионах производственной активности компании.

Площадкой слушаний стал павильон «Заповедное посольство» в московском парке «Зарядье». Руководитель экспедиции, председатель Сибирского отделения РАН академик Валентин Николаевич Пармон во вступительном слове отметил важность проекта как, прежде всего, успешного примера взаимовыгодного сотрудничества академической науки и крупного бизнеса. «Мы надеемся, что российская промышленность будет развиваться и дальше, — сказал ученый. — Это, в том числе, добыча нефти и газа, разработка минеральных месторождений. Но вмешательство человека в природу влечет и положительные, и негативные последствия. Для того чтобы дать объективную научную оценку этим воздействиям, нужны комплексные исследования. Сибирское отделение РАН и “Норникель” сотрудничают на этом поле с 2020 года, и за это время мы научились доверять друг другу».

С основным докладом выступил научный руководитель экспедиции, директор Института систематики и экологии животных СО РАН член-корреспондент РАН Виктор Вячеславович Глупов. Он, а затем заведующий лабораторией экспериментальной гидроэкологии Института биофизики СО РАН (в составе ФИЦ КНЦ СО РАН) член-корреспондент РАН Михаил Иванович Гладышев, в сжатом виде изложили сведения, ранее оглашавшиеся на круглом столе в Красноярске.

Спецификой слушаний стало участие экспертов из федеральных ведомств России, а также Франции и ЮАР. В числе обсуждаемых вопросов были, прежде всего, новые подходы, опробованные в экспедиции. Это анализ экосистемной митохондриальной ДНК (эДНК), интегральный показатель состояния экосистемы (ИПСЭ) и метод ключевых групп для его расчета. Также в ходе обсуждения Виктор Глупов предложил для ликвидации нарушений и реабилитации территорий с накопленным экологическим ущербом использовать местные ресурсы. Например, на Таймыре известняки Мокулаевского и Каларгонского месторождений могут применяться для нейтрализации закисления почв и снижения подвижности тяжелых металлов, а уголь с законсервированного много лет назад Кайерканского разреза можно использовать как сорбент.

«Материал в итоге собран колоссальный, — подытожил В. В. Глупов. — Исследования помогли нам получить действительно интересный научный результат, который можно будет внедрить в практику бережного природопользования и охраны природы в зоне деятельности крупных промышленных предприятий, таких как “Норникель”. Наблюдения необходимо продолжать, потому что арктическая экосистема очень большая и медленно развивается по принципу волн. Для того чтобы засечь эти волны, нужны длительные и масштабные по охвату научные исследования».

«Результаты у нас потрясающие, — подчеркнул вице-президент по федеральным и региональным программам “Норникеля” Андрей Михайлович Грачёв. — Ученые дают рекомендации, которые ложатся в основу наших экологических программ. Это великое дело… Мы слышим, мы знаем, мы используем то, что говорят ученые. И с этой точки зрения фундаментальная наука в компании “Норильский никель” — всерьез и надолго».

«У академической науки, у Сибирского отделения нет будущего без взаимодействия с крупными (и не только) компаниями, — обобщил академик В. Н. Пармон. — Таков тренд всего развития России, и наши инициативы, наши практики реализуются в рамках этого тренда».

«Наука в Сибири»

Россия. Арктика. СФО. ЦФО > Образование, наука. Экология. Металлургия, горнодобыча > sbras.info, 22 февраля 2024 > № 4594454 Валентин Пармон

Бербок в преддверии встречи G20 обратилась к Путину

В преддверии встречи ведущих и развивающихся стран G20 министр иностранных дел Германии Анналена Бербок напомнила об ответственности президента России Владимира Путина за глобальные последствия нападения на Украину.

"Если Путин думает, что через два года войны мир когда-нибудь забудет о том, кто несёт ответственность за нападение на Украину и драматические последствия этой войны для всего мира, то он ошибается", – заявила министр перед отлётом на переговоры министров иностранных дел на саммите G20 в бразильском Рио-де-Жанейро.

"Мы никогда не откажемся от основных принципов Организации Объединённых Наций и будем твёрдо стоять на стороне Украины – так долго, сколько это потребуется, и до тех пор, пока её народ не сможет снова жить в мирной и свободной стране", – добавила глава МИД Германии, обращаясь к Путину.

Незадолго до второй годовщины со дня российского вторжения в Украину, 24 февраля 2022 года, темы Украины, войны в Газе и угрозы эскалации на Ближнем Востоке будут играть важную роль на встрече G20. Гуманитарная ситуация гражданского населения сектора Газа также, вероятно, станет одной из тем переговоров. В Рио уже прибыл министр иностранных дел России Сергея Лаврова.

Наряду с Германией, Францией и США, к группе G20 относятся в том числе Россия и Китай. На G20 приходится около 80 процентов мировой экономической мощи и 60 процентов населения планеты. В настоящее время председателем является Бразилия.

Перед встречей Бербок подчеркнула: "Мы противопоставляем беспринципности таких субъектов, как российское правительство, которое руководствуется только "законом джунглей", нашу гуманность и приверженность международному праву". Весь мир выиграет, "если все будут придерживаться правил, о которых мы договорились вместе". 23 февраля Бербок планирует выступить в Организации Объединённых Наций в Нью-Йорке на Генеральной Ассамблее и в Совете Безопасности ООН по случаю годовщины нападения России на Украину.

По словам Бербок, G20 была основана с уверенностью в том, что "совместные решения возможны, если мы будем стоять вместе и объединим усилия". Это включает в себя "наконец-то смахнуть пыль со старых, укоренившихся структур и сделать наши международные институты пригодными для трансформирующегося мира". Слишком часто, например в Совете Безопасности ООН или во Всемирном банке, всё ещё находит отражение ушедшая эпоха, в то время как многие страны страдают от бремени долгов, а климатический кризис угрожает существованию целых государств.

"Необходимое внимание и уважение к проблемам наших партнёров в Латинской Америке, Азии и Африке, должно найти отражение в конкретных действиях", – сказала Бербок. Тот факт, что в мандат Всемирного банка теперь входит и защита климата, а также то, что Африканский союз наконец-то сел за стол переговоров в рамках G20, – это важные и назревшие шаги. По её словам, пандемия коронавируса, экстремальное изменение климата и война России резко обострили неравенство в мире. Каждый шестой ребёнок на Земле живёт в условиях крайней нищеты.

Источник: dpa / Рио-де-Жанейро

Индия экспортировала нефтепродукты из российской нефти на $6 миллиардов

«Потолок» цен действует, только вот поставки продуктов из российской нефти в страны, соблюдающие ценовое ограничение, выросли до шести миллиардов долларов

По данным финского центра исследований энергетики и чистого воздуха (CREA), за 13 месяцев работы «потолка» цен на нефть из РФ индийские НПЗ продали нефтепродуктов, сделанных из российской нефти в страны, которые этот «потолок» соблюдают, на $6,16 млрд.

Это почти треть индийского экспорта нефтепродуктов в страны коалиции, возглавляемой G7.

Больше всего таких поставок осуществил НПЗ, управляемый Reliance Industries Ltd в Гуджарате. Он экспортировал любителям «потолков» нефтепродуктов из нефти РФ на сумму $5,2 млрд.

Что интересно, США, которые были главными инициаторами рестрикций против российской нефтянки, за 12 месяцев действия «потолка» купили у индийских НПЗ нефтепродуктов с «российским прошлым» на €1,2 млрд. При этом сама Индия потратила на нефть, необходимую для производства такого объема нефтепродуктов, лишь €733 млн.

И на закуску небольшое сравнение:

импорт нефтепродуктов странами, соблюдающими «потолок», в размере $9,18 млрд в период с 1 декабря 2022 года по декабрь 2023 года был произведен из российской нефти;

это почти 70% ежегодных обязательств ЕС по оказанию помощи Украине в период с 2024 по конец 2027 года.

Первый СПГ на проекте «Арктик СПГ 2» получен еще в декабре прошлого года

Информацию о производстве первой партии СПГ на I линии завода «Арктик СПГ 2» подтвердила компания НОВАТЭК в своем годовом отчете.

В декабре прошлого года получены первые объемы сжиженного метана на проекте «Арктик СПГ 2», сообщается в годовом отчете НОВАТЭКа.

В документе поясняется, что первая технологическая линия завода по производству СПГ была доставлена из Мурманской области и установлена на Гыдане. Вес установки составляет 640 тыс тонн, это самый тяжеловесный перемещенный комплекс в мировой истории отрасли сжиженного газа. После установки и успешных пусконаладочных работ на СПГ-заводе получили первую партию сжиженного природного газа.

Это, конечно, не значит автоматически, что партию кому-то продали, но факт, что пусконаладка прошла успешно и завершилась выпуском готовой продукции (СПГ в данном случае) говорит о том, что проект действительно готов.

Отмечено, что большую помощь в наладке первой линии проекта «Арктик СПГ 2» оказали китайские специалисты после ухода с проекта западных партнеров. Заинтересованность Китая в запуске проекта связана с участием в нем двух китайских компаний. А вот уход европейских партнеров с проекта (ну, как уход — TotalEnergies, у которой 10% в «Артик СПГ 2», объявила об остановке инвестиций в проект еще в 2022 году, но акционером остается до сих пор) обусловлен введением санкций против проекта со стороны США.

Собственно, теперь вопрос, когда начнется отгрузка газа с проекта. Она намечена на первый квартал, и, по данным НОВАТЭКа, даже на февраль, но из-за санкций от декабря-2023 НОВАТЭК объявил форс-мажор, как и зарубежные акционеры. Плюс открытым остается вопрос перевозок: штатовские ограничения не позволяют отдать России ранее заказанные СПГ-танкеры.

Япония и Китай обращались к США с письмами, в которых они просили отменить санкции против завода по производству СПГ. Две японские компании также являются акционерами «Арктик СПГ 2» и страна весьма заинтересована в поставках газа из РФ для обеспечения энергетической безопасности.

Ключевым акционером проекта является компания НОВАТЭК, владеющая 60% акций «Арктик СПГ 2».

Любовь и отбивная. На экраны вышел кулинарный пир "Рецепт любви"

Валерий Кичин

Каждый, кто подсел на кулинарные шоу на телевидении, знает, что от магического зрелища превращения курицы с морковкой в гастрономический шедевр невозможно оторваться. Еще более мощный магнетизм излучает фильм "Рецепт любви", выдвинутый Францией на соискание "Оскара" - в его почти документальной размеренности ощущаешь течение самой жизни, плотской и всеядной, проросшей, подобно той морковке, прямиком из земли. Картина и начинается завораживающим шорохом листвы, перезвоном птиц и шуршанием травинок - симфонией природных стихий, не зависящих от человеческих прихотей.

К тому же эта история из неторопливого XIX века одета в сюртуки и торжественные смокинги, в которых некие взыскательные месье дегустируют десятки невиданно прекрасных блюд. Их только что, прямо при нас, приготовила команда кулинаров под присмотром талантливой поварихи Эжени, многолетней помощницы гениального шефа Додена Буфанта. Это они научились укрощать те природные стихии, превращая их плоды в гастрономические изыски, чтобы щекотать вкусовые рецепторы гурманов.

Франция это любит. Никакое другое кино не сняло столько замечательных фильмов о чревоугодии. Ее кухня - не способ утолить голод, а ритуал, философия и знак полноты бытия. Фильм 2000 года "Ватель", где Жерар Депардье играл распорядителя королевского ужина, точно так же ломился от богато сервированных столов и витиеватых кулинарных сооружений, и вдохновением светились глаза волшебников-поваров. Новый лукуллов пир "Рецепт любви" режиссировал вьетнамец Чан Ань Хунг, в совершенстве постигший образ жизни Франции, уникальность ее кулинарной школы, пылкость натюрмортов Шардена и Матисса, прозрачную до призрачности светопись в полотнах импрессионистов, и обогативший все это пряными нотами восточного базара. Возможно, не случайно один из самых интригующих моментов сюжета - война кулинарных амбиций некоего восточного принца с высокой поэзией французской кухни.

Режиссер погружает нас с ушами в увлекательный процесс импровизации шедевров. Никакой музыки. Только стук вилок по фарфору, звуки льющегося вина, звон хрусталя, негромкий застольный говор, шелест разделываемой рыбы-тюрбо, хруст открываемых устриц, скворчание бараньих ребрышек на сковороде… Камера оператора Джонатана Рикебурга в вечном кружении, ее взгляд прикован к проворным рукам мастериц, к их точным, интуитивно рассчитанным движениям, к волшебному явлению индейки под трюфелями. Приготовление пищи равно священнодействию.

Уже трудно вообразить, как такое изобилие вмещается в желудки пирующих. Уже вспоминаются печальные итоги чревоугодия в старой французской "Большой жратве" 1973 года, вызвавшей в Каннах легендарный скандал. Но из "Рецепта любви" постепенно вываривается совсем другая тема - и она не за пиршественным, а за разделочным столом: в гипнотических мановениях рук шеф-повара и его ассистентки, в их обмене понимающими взглядами знатоков теперь чудится нечто более интимное и глубокое, чем искусство претворения разнородных субстанций в бургундский соус.

В представшей перед нами любви Эжени и Додена не меньше тайн, чем в рецептуре их фирменных блюд. Загадочны взгляды, которые они бросают друг на друга. Немногословны и скупы на эмоции реплики, которыми они обмениваются, их обсуждение сложных путей продвижения пищи от зубов к желудку звучит научным трактатом. Неясны причины обмороков, которым подвержена героиня Жюльетт Бинош. Странно болезненной выглядит страсть героя Бенуа Мажимеля. Все это утонченно до полной невидимости контуров. Не менее загадочная, но логически неизбежная смерть хрупкой Эжени - как сотрясение основ бытия, когда все мгновенно теряет смысл. И, наконец, обретение новых смыслов в финале.

Все это вместе взятое, далекое от нас, как пустыни Марса, но длящееся более двух часов, властно втягивает глотающего слюнки наблюдателя в свое пространство, вгоняет его в счастливую спячку, в приторно сладкие грезы, переполненные аппетитными образами и даже, кажется, умопомрачительными запахами французских яств. И чувствуешь определенную неловкость: с чего это вдруг мы так размечтались, охотно уравняв well done отбивную с шепотом, легким дыханьем и трелями соловья, в нашем столь далеком от нирваны мире.

Наверное, что-то похожее ощутили и члены Академии "Оскара", так и не взяв "Рецепт любви" в номинанты.

Фарфоровый рай

экспозиция в Кусково – небольшая, но ёмкая и качественно поданная

Галина Иванкина

«И при вздохе ветерка поет фарфор…»

Игорь Северянин

Галантное столетие – век фарфора. Более того, одержимы фарфором тогда были все – короли, учёные, мошенники, торговцы, художники. Разгадать китайский секрет и добиться тонкого звона чашек – вот задача. Но китайцы молчали, и поэтому пришлось додумывать самим. Пока в лабораториях шли опыты, а химики с алхимиками пытались найти нужную формулу, богачи и фанфароны скупали азиатское чудо, хвастаясь друг перед другом огромными вазами и крохотными пиалами, созданными для употребления душистого чая.

Фарфоровая посуда стоила невыразимо дорого. Известен случай, когда курфюрст Саксонии Август Сильный выменял у своего кузена и соседа Фридриха-Вильгельма I несколько ваз, за кои расплатился …людьми, а точнее - солдатами. Но то был совсем уж вопиющий случай! Обычно за китайские чудеса расплачивались талерами, гинеями, флоринами. Однако именно в Саксонии появился первый европейский фарфор, а затем, независимо от немцев, он был изобретён в России – так называемый «виноградовский» по имени химика-практика Дмитрия Виноградова. Но и Франция не отставала – при поддержке маркизы де Помпадур, капризной охотницы до всякого шика, в Севре начался выпуск сервизов, статуэток, ваз. Помните описание будуара Пиковой Дамы, блиставшей некогда в Версале: «По всем углам торчали фарфоровые пастушки…»?

Если севрский вариант фарфора отлично известен, даже профанам, то парижский – это, скорее, для тех, кто всерьёз увлекается Галантным веком. В дворцово-парковом комплексе Кусково сейчас проходит выставка «Фарфор Парижа», где можно познакомиться с этой роскошной страницей в истории декоративно-прикладного искусства. Фабрика в Севре была государственной, королевской, тогда как парижский фарфор – это продукция частных мануфактур, что означало, во-первых, малые по объёму партии, а, во-вторых, быстрое реагирование на запросы покупателей.

Почти тридцать лет Севр держал монополию, но после того, как недалеко от города Лимож открыли месторождение каолина – базовой белой глины, без которой невозможен фарфор, патентное законодательство, касавшееся фарфорового бизнеса, было пересмотрено. К началу 1770-х годов в Париже открылось несколько предприятий. Поначалу их изделия копировали севрские образцы, но со временем они приобретали всё больше оригинальности. К слову, Россия была активным потребителем парижского фарфора и вовсе не из-за французского лейбла – предметы из мастерских Локре или Даготи обходились дешевле, чем отечественные, а выглядели богато и презентабельно. Ещё одна существенная подробность – парижские фабрики нормально пережили Великую Французскую революцию, а вот на Севрском производстве был кризис, вызванный, как упразднением основного потребителя – двора, так и нежеланием французов покупать «королевскую» продукцию. Севр казался чем-то, вроде символа повергнутых Бурбонов.

Экспозиция в Кусково – небольшая, но ёмкая и качественно поданная. Выставочные стенды знакомят с именами и датами, стилями и направлениями. Тотчас у входа – сопроводительные таблички, где рассказывается краткая история мануфактур, их владельцев и художников.

Биографические данные – захватывающи, как и сам проект. Например, Жан-Пьер Фейё, глава одноимённой фирмы, был сыном кондитера принца де Конти. Звучит, как начало костюмно-авантюрных романа, где дамы и кавалеры плетут интриги, скользя по версальским паркетам! Сам Фейё был умелым орнаменталистом и начинал в качестве художника, но победила страсть к фарфору.

Вот мануфактура Локре — одно из первых парижских производств фарфора, основанная Жан-Батистом Локре де Руасси в начале 1770-х годов. Он долго жил и учился в Мейсене, переняв у немцев их профессиональные тайны. Стоит заметить, что Локре поднялся, рекламируя свой товар, как «немецкое качество», считавшееся выше, чем севрское и петербургское. Ранние из представленных вещиц Локре – это цветочный дизайн, то бишь «мейсенские розы» и типичная для Галантного века орнаменталистика, но потом вкусы меняются в сторону классицистической лапидарности.

Одна из самых ведущих фирм – братья Даготи. Родоначальник - Жак Фабьен Даготи был по-настоящему образованным человеком, в духе энциклопедистов. Он занимался живописью и гравированием, а ещё физикой, естествознанием, географией, писал трактаты, общался с учёными. XVIII век – это не лишь галантные празднества да маскарады, но и пора Просвещения - Siècle des Lumières. В центре внимания - повышенный интерес к естественным наукам, в частности, к ботанике и зоологии. Мастера компании Даготи прославились изображениями зверей, птиц и растений в максимально реалистической манере, что мы и видим в экспозиции.

Формы предметов часто создавались в виде голов барана, вепря или лебедя; ручки и носики декорировались птичьими шеями и клювами. Образец мануфактуры Даготи — фарфоровый чайник в виде головы вепря, имитирующий изделия из бронзы. На рубеже XVIII—XIX веков были востребованы изделия из художественной бронзы, в которых сочетались патинированные и золоченые детали.

А тут – история мастерской Бартолемео Депре. До того, как открыть свой бизнес, он работал на Севрской фабрике, постигая все тонкости ремесла. По образованию он был скульптором, что помогло ему создавать изящные портреты из фарфора. Оценить искусство Депре помогут чашка с блюдцем с профилями наполеоновского маршала Жана-Батиста Бернадотта и его жены Евгении-Дезире Клер, а также чашка с портретом самого Бонапарта.

Эта выставка 0 ещё и дополнительный экскурс в историю эпохи. Вот – бело-бисквитные, то есть изготовленные из неглазурованного фарфора бюсты Марии-Антуанетты и молодого, красивого Наполеона – в ту пору, когда он слыл ещё первым среди равных, а не маньяком-диктатором. Излёт столетья! Грань веков! Ход часов будто бы ускорился, и цивилизации меняли свой лик с быстротой, доселе неведомой.

Мощно и – строго выглядит блюдо с изображением царя Александра I, чей авторитет в Европе был невероятно велик, причём ещё до победы русского оружия в 1812 году. Здесь же – чайная чашка с профилем государя в образе Александра Македонского. Тонкая лесть в отношении повелителя сверхдержавы!

В конце XVIII столетия распространение получили этнические декоры – тому способствовали сразу два момента – путешествия и появление национального самосознания у всех европейских народов. На мануфактуре Денюэль, находившейся под покровительством герцогини Беррийской, выпускалась посуда с «рассказами» о далёких землях. На экспозиционных витринах – чашки, тарелки, блюда с прелюбопытными зарисовками видов, нравов и костюмов. Можно тут увидеть и русскую пару – мужчину в армяке с женщиной в сарафане и странном головном уборе, ничуть не похожем на кокошник. Но такова уж была тогдашняя этнография, более смахивающая на экзотический миф. Географические открытия сказались на появлении новых узоров – морских звёзд, кораллов и раковин из южных стран, что также отражено в экспозиции. В моду вошла посуда, будто бы оплетённая фарфоровыми кораллами или водорослями.

Существовала и такая презанятная практика, как сервизы с …иллюстрациями к бестселлерам. На одной из витрин мы видим тарелки, повествующие о жизни и – выживании Робинзона Крузо. Эта книга Даниэля Дефо с момента своего появления в 1719 году пережила много переизданий, став тем, что нынче именуется must read для всех поколений читателей. Тут же – посуда, расписанная перипетиями из романа «Поль и Виргиния» Бернардена де Сент-Пьера, сентиментальной штучки, ставшей путеводителем в мир подлинных чувств для барышень всего мира. Правда, в отличие от «Робинзона Крузо», эта книга не прошла испытание временем и сейчас волнует лишь филологов и литераторов.

Актуальный сентиментализм отразился и в мотивах природы, но не эстетизированной, как нравилось в эпоху рококо, а такой, как есть – не причёсанной, дикой. Волновали поля и реки, не тронутые человеком-разумным, а потому художники всё чаще обращались к одиноко стоящим деревцам, буйным травам, лесным опушкам. Кроме этого, популярны были городские виды – здесь представлены крупные вазы с видами Парижа, Версаля и Бельвю.

Сложно вообразить конец XVIII – начало XIX века без античных фабул, а в те годы наметилось ещё и подражание в области форм, поэтому вазы делались похожи на амфоры, гидрии, скифосы и лекифы. Убедиться в этом позволяет целая витрина, заполненная посудой, украшенной греко-римскими сюжетами – «Венера и Адонис», «Венера с зеркалом», «Дафнис и Хлоя», «Юпитер и Каллисто».

Нетривиален сервиз фирмы Даготи с портретами знаковых женщин Франции. Состав – изумляет своей чисто французской лёгкостью или даже …неразборчивостью. Тут смешаны все – матроны и гетеры. На чайнике изображена маркиза Мари де Севинье, автор эпистолярной книги – писем к дочери, где маркиза то выступала, как хроникёр, повествуя об аресте Фуке или женитьбе того или иного принца, то занималась морализаторством и философствованием, то – опускалась до бабьих сплетен. В любом случае, письма госпожи де Севинье по сию пору считаются непревзойдённым примером в своём жанре. На сахарнице мы наблюдаем куртизанку XVII столетия Нинон де Ланкло, прославившуюся тем, что и в пожилые лета завлекала в свои сети юных мужчин, да ещё каких! Нинон была хозяйкой салона и покровительницей искусств, подругой Мольера, Перро, Пуссена и Ларошфуко.

На молочнике — Франсуаза д’Обинье, маркиза де Ментенон, воспитательница детей Людовика XIV, а впоследствии его морганатическая супруга. Благодаря той Ментенон, король-солнце раскаялся в блуде и молился столь истово, что сие удивляло современников. На чашках изображены мадам де Помпадур – фаворитка Людовика XV, а на контрасте - Эмилия дю Шатле – женщина-математик и любовница Вольтера.

Поведать обо всех милых нюансах экспозиции не представляется возможным. Тут переплетается всё – научные достижения с игривыми сюжетцами, торговля - с высоким искусством, а серьёзное – с презабавным. Как в куплетах из «Женитьбы Фигаро» мсье де Бомарше: «Тут смешался глас рассудка с блеском лёгкой болтовни». Выставка понравится и взрослым, и детям – она красива, эффектна, грамотно подана. С одной стороны, это – пиршество для глаз, этакий фарфоровый рай, а с другой стороны – вдумчивое размышление о событиях и датах, о крушении тронов и возвышении держав. Это – не просто посуда, это – вехи.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 21 февраля 2024 > № 4589964 Галина Иванкина

Новые реалии

о расстройстве финансовых элит Запада после освобождения Авдеевки

Николай Сорокин

Миллиарды, которые США собираются отправить на поддержку Украины, "можно с тем же успехом облить бензином и сжечь, потому что они ничего не стоят, — это абсолютно бесполезно". Данную точку зрения высказал американский генерал-лейтенант Майкл Флинн в интервью популярному ведущему Стивену Гарднеру. Америке пора заняться собственными проблемами и признать, что помощь Киеву никак не поможет их решить. На этом конфликте наживаются исключительно политики и американский ВПК, считает генерал. Он фактически проклял 20 республиканских сенаторов, которые поддались уговорам и проголосовали за выделение средств.

Позиции ВСУ после освобождения Авдеевки начали сыпаться, и объясняется это тем, что Запад неоправданно сделал слишком большие ставки на Авдеевский укрепрайон (АУР), а номинальный глава хунты всячески давал понять кураторам, что, если только убрать Залужного с пробитой башкой, пару-тройку месяцев АУР сможет продержаться, а за это время будет поставлена новая партия артсистем, снарядов к ним, танков и самолётов западного производства, а также пройдут переобучение около 10 бригад мобилизованных украинских бойцов.

Исход кампании в Донбассе и, шире того, на Левобережье сегодня уже ясен, освобождение является вопросом 8—10 недель, противник на днях начал уже вовсю думать, что будет после российской победы на всём левом берегу, включая Харьковскую область. Запад начал всерьёз взвешивать финансовые и репутационные риски, украинское руководство — чаще проверять готовность личных джетов, чтобы в случае чего успеть покинуть страну.

Пара примеров. Командный состав ВСУ и городские чиновники покинули город Купянск Харьковской области из-за мощного наступления российской группировки "Север", сообщают местные российские активисты.

ВС России перемалывают укрепрайоны и продвигаются там вперёд, ничто не может остановить российские Вооружённые силы от того, чтобы Купянск был в ближайшее время освобождён. Всё украинское руководство и армейские штабы выведены за пределы Купянска, в Шевченково, Балаклею и Чугуев.

Российские военные нанесли удар по Купянску в Харьковской области. "По Купянску нанесён мощный удар с применением ударных БПЛА и авиационных бомб. На месте прилёта пожар. Предположительно, уничтожено скопление вражеской бронетехники", — говорится в сообщении телеграм-канала "Фронтовая птичка".

Телеграм-каналы противника непрерывно сообщают о непрекращающихся взрывах в городе, куда не так давно приезжал сам номинальный глава хунты. Отмечается, что украинские силы ПВО не могут адекватно парировать атаки ВС России.

Второй пример. Телеканал CNN со ссылкой на источники в Орехове сообщает, что Россия концентрирует около линии фронта в Запорожской области "огромное количество войск". По данным американских информаторов, "массированное наращивание сил Россией осуществляется примерно в тех же местах, где ВСУ пытались проводить контрнаступление прошлым летом".

Сотрудники института изучения войны (ISW) им. Вики Нуланд сообщили телеканалу, что Россия могла собрать на запорожском фронте силы в 50 тысяч военнослужащих.

CNN который день истерит, что всё происходит потому, что "российские войска стремятся усилить преимущество на восточном фронте после взятия Авдеевки" — выводы, сами по себе, гениальны.

Владимир Рогов открыто сказал, что на запорожском направлении в резкой форме активизировались боевые действия, и российская армия владеет инициативой. По его словам, "наиболее ожесточённые бои идут на участках ореховского направления, и ВС РФ теснят противника в районе Вербового и Работино".

В ближайшее время будет сложная ситуация не только у Авдеевки, но и на юге, а также большая угроза в районах Харьковской области, у Купянска. Об этом заявил замкомандира 3-й штурмовой бригады "Азов"* ВСУ, небезызвестный палач жителей оккупированного Купянска Максим Жорин, который принял командование нацистами в Авдеевке после смерти медийного капитана "Азова" Андрея Искры.

"Надо осознавать и понимать, что нам нужно готовиться к чрезвычайно сложным и тяжелым боям", — заявил осведомлённый Максим телеграм-каналу "Лента новостей Харькова". ВС России "всё это время" готовили резервы, силы, технику и боекомплект, и теперь пришло время, когда они всё это начнут задействовать на поле боя", сказал "азовец". Вот оно как — оказывается, накопили значительные силы, кто бы мог подумать.

ВСУ сейчас находятся, пожалуй, в самом шатком положении, начиная с первых месяцев войны. Об этом внезапно сообщила The New York Times.

Украинский народ на ряде "оппозиционных" каналов уже открыто начинает задавать вопросы собственному правительству, всё чаще проходят митинги и пикеты, протесты против мобилизации. Всё, что есть в русском сегменте интернета, всеми правдами и неправдами, несмотря ни на какие блокировки, доходит до Украины и пользуется там ажиотажным спросом. Чтобы далеко не ходить, скажу так: на моём личном ютюб-канале треть подписчиков — украинские граждане, причём очень многие — из западных областей, из Галиции и Закарпатья.

На Украине тысячи и тысячи пропавших без вести (т.к. смерти, при возможности, предписывается скрывать), повальная бедность, произвол и всё ощутимее заметная деградация вертикали власти. Кстати, ультиматум Зеленского США "или вы выделите нам деньги, или мы перестанем считать вас нашим стратегическим партнёром" — характерный индикатор не только общеизвестного хамства диктатора-клоуна, но и его неадекватности: в Штатах даже демократы терпеть не могут такой постановки вопроса, я уже умалчиваю про бешенство республиканцев.

"Я не вижу возможности для стратегического партнёра занять подобную позицию", — резюмировал Зеленский. Если бы Конгресс не ушёл на каникулы, лидеру хунты уже прилетело бы за попытку шантажа. Республиканцы не хотят соглашаться, хотя их, скорее всего, сломают, перекупив нескольких конгрессменов, но видно, что они не хотят.

Странную позицию занимает и Пентагон. Республиканцы — это же традиционные и главные лоббисты Пентагона, чего бы ему не надавить на своих прикормленных бойцовых собак? Дело в том, что оружие, необходимое Украине, невозможно произвести даже за два года, а вкладываться в серьёзные производства, в основные фонды, зная, что через 24 месяца, а скорее всего, существенно раньше, Украине уже ничего не понадобится — это бессмысленно. Пентагон понимает, что надо в первую очередь разрабатывать новое стратегическое оружие против России и Китая, а не оружие времён Второй Мировой. Они знают, что такой войны, где понадобится то, что сегодня нужно Зеленскому, у них с Россией точно не будет, они не выдержат даже нескольких дней такой войны.

А финансистам такие соображения — до известного места. Они верят только в силу денег, в их несокрушимую мощь. Отсюда — затягивание противостояния, а вовсе не из-за избыточного "изоляционизма" республиканцев, как пишут многие маститые политологи.

Обозреватель The American Conservative Джеймс Карден указал в своём материале, что вся риторика Вашингтона в отношении Киева построена на фантазиях и обмане. По его словам, американские элиты создали свой уютный пропагандистский мир, сами в свою выдумку поверили, и поэтому даже заявления ведущих политиков по Украине оторваны от реальности.

Собственно говоря, я уже не раз поднимал на различных площадках тему одного из мощных триггеров деградации финансовых элит — медийного самообмана: они верят в те сказки, которые сочиняют нанятые ими же самими СМИ. Им приказали прославлять победы и закрывать глазки на любые поражения или даже расхождения с официальной повесткой, и тут выясняется, что легендарные ВСУ, которым вы год назад пели осанну во всех парламентах Запада, повсеместно отступают и сдают важнейшие укрепрайоны. За Авдеевкой ведь обороняться можно только в Краматорске, да и то, вовсе не так уверенно, УРы там лихорадочно создаются, но они не могут сравниться с авдеевскими или марьинскими, это в основном кое-где халтурно забетонированные ДОТы. А это означает, что Донбасс по факту для них потерян, в том числе, и для западных монополий, которые давно раскатали на него губу.

Но вы, опять же, не можете допустить, чтобы широкая общественность окончательно начала понимать вашу аферу, к тому же для вас — это и не афера, вы продолжаете по инерции думать по-старому: Россия слаба, снарядов осталось на неделю боёв, это взбесившаяся бензоколонка. Тогда, естественно, нужно дать ручным радужным пони из СМИ новую установку: "На фронте установилась патовая позиция, русские выдохлись и потеряли весь Черноморский флот". И вы снова немедленно поверите в эту ложь (конечно, где вы, а где война) и будете слушать, что вам расскажет очередная ведущая CNN c резиновой мордой.

Думать народ Америки, конечно, за несколько ударных десятилетий отучили окончательно, но есть не финансовая, а реальная производственная бизнес-элита, и её лидер — Трамп. И снять его с выборов — сегодня уже утопия, причём опасная для финансистов утопия.

Идти на переговоры с Россией — означает признать её субъектность в качестве самостоятельного мирового центра, государства-цивилизации с исключительной географической и геополитической зоной интересов, куда Западу запрещено влезать. Для финансистов, долгие годы рассказывающих всем примитивные байки в стиле Фрэнсиса Фукуямы — такое немыслимо.

Начать войну против России самостоятельно означает перевести конфликт в режим как минимум локальной ядерной войны. Да, большинство деградировавшего нового поколения мультимиллионеров с Уолл-Стрит и Калифорнии, воспитанных в духе CNN и голливудских блокбастеров, не отдают себе отчёт в том, что́ означает ядерная война, но, слава Господу, есть пока ещё и такие, кто сможет им это относительно квалифицированно пояснить.

Номинальный глава хунты мечтал провести большую международную конференцию по "формуле Зеленского" в марте, но никакой конференции не будет. О бредовых идеях Зеленского, подпитываемых кураторами из МИ-6, "мир в границах 1991 года" — помнят только в Лондоне, Киеве и Вильнюсе. Кстати, много лет уже говорю, что "границы 1991 года" — это государственные международно признанные границы СССР, флаг опустили за несколько дней до Нового года, ничего делимитировано ещё не было и близко — давайте к ним вернёмся, кто бы против.

Премьер же Эстонии Кая Каллас, родственница Буратино, объявленная в России в федеральный и международный розыск, вообще предложила выпустить еврооблигации на 100 млрд евро, средства от которых пойдут на инвестиции в военную промышленность. Проект уже поддержали президент Франции Микрон и глава Евросовета Шарль Мишель. Гениально, только вот такие два вопроса: первое, кто их купит, кроме бюджетов стран, если за это проголосуют парламенты, а они не проголосуют. Второе, при чём здесь деньги, если со всех складов, ангаров, эллингов выскребли уже всё оружие и боеприпасы из тех, что можно давать Украине, без страха, что всё подробно изучат российские спецы? Остались только самолёты, пресловутые F-16, но, во-первых, их мало, во-вторых, нет необходимых и безопасных аэродромов, в-третьих, они не сыграют никакой роли при гигантском, сверхтехнологичном российском ПВО: это просто лёгкие тихоходные мишени для всех отечественных систем.

Не так давно Мария Захарова сказала, что Запад скорректировал лозунг "Нанесём России стратегическое поражение". Теперь их девиз звучит так: "Не дадим России победить".

В чём ранее заключалось для Запада "стратегическое поражение России"? Никто не расшифровывал. А новый лозунг ещё более расплывчатый. В соответствии с ним западному обывателю можно будет сказать, что Россия не победила, поскольку ей не дали захватить Европу, и так далее.

И Путин в интервью Карлсону на его вопрос о вариантах и путях выхода из самого тяжёлого после окончания Второй мировой войны военно-политического кризиса порекомендовал: "Пусть теперь, если видят в Вашингтоне, что это неправильное решение, пусть откажутся от него, найдут какой-то предлог тонкий, не обидный ни для кого".

На вопрос Карлсона о том, как Запад может пойти на признание новых регионов России, Путин ответил: "Пусть подумают, как сделать это достойно. Варианты есть, если есть желание". Конфликт закончится "в течение нескольких недель", если Вашингтон и его союзники прекратят поставки оружия Украине и скажут её руководству: "Слушайте, давайте садитесь, договаривайтесь".

Тем не менее, переговоров с Россией никто не ведёт, по словам Путина, "хотят, но никак не могут понять, как это сделать". На Западе, как указал глава государства, начинают осознавать, что мир действительно стоит на пороге мировой войны.

Руководители администрации Байдена и Госдепа на встрече с лидерами Конгресса по вопросам иммиграции и помощи Украине заявили законодателям, что Россия одержит победу над Украиной "в течение нескольких недель или месяцев, если Конгресс не одобрит выделение помощи". Не возымело действия. Конгресс ушёл на каникулы до весны.

До этого Микрон, который выжил только лишь благодаря Залужному, который слил информацию о готовящемся ГУР ГШ Украины покушении на него в эти дни в Киеве по указанию Зеленского, заявил в ходе пресс-конференции, что нельзя позволить победить России в конфликте на Украине. Приехал бы он на Украину давать Зеленскому "гарантии безопасности", его бы Буданов с такой же пробитой башкой, как и у Залужного, быстро пристроил бы в элитный морг.

Байден изрёк, что Россия "может напасть" на членов Североатлантического альянса после победы над Украиной.

Борис Писториус заявил, что "хотел бы разбудить немецкое общество, поскольку существует "опасность войны". По его словам, Россия немыслимо угрожает странам Балтии и однажды может "напасть на одну из стран НАТО".

Всё это ярко демонстрирует нам тотальную истерику. Не поиски выхода, а рефлексирование на бесконечные проблемы и поражения, бесконечные, впитанные с молоком матери, фобии — собственно, западное общество и построено на фобиях разного характера и интенсивности.

* Запрещённая в РФ террористическая организация

Россия. Украина. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 21 февраля 2024 > № 4589959 Николай Сорокин