Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия в 2012 году вышла на третье место в мире по объему импорта скотча из Великобритании, посчитали в Ассоциации шотландского виски (SWA). В SWA оценили объем российского рынка виски в 200 млн фунтов стерлингов (305 млн долл.). Больше скотча за пределами Британии выпивают только в США и Франции, сообщает РБК daily

Экспорт шотландского виски побил очередную рекордную планку: по данным SWA, в 2012 году за пределы Туманного Альбиона было продано виски на 4,27 млрд фунтов (6,5 млрд долл.), что на 1% больше показателя экспорта в 2011 году. По сравнению с 2002 годом рост экспорта виски составил 87%. Для Шотландии, входящей в состав Соединенного Королевства, экспорт виски — одна из основных статей дохода в рамках внешнеэкономической деятельности в категории продуктов питания и напитков. По данным SWA, экспорт виски формирует 85% выручки от экспорта продуктов и напитков для Шотландии и 25% для Великобритании в целом.

Крупнейшими потребителями шотландского виски исторически являются США и Франция. В 2012 году американцы стали лидерами по потреблению шотландского виски в денежном выражении. США импортировали скотч на 1,15 млрд долл. — это на 16% больше, чем годом ранее. При этом в объемном выражении экспорт виски из Шотландии в США снизился на 2%, до 8,93 млн дал. В SWA такую разнонаправленность объясняют премиумизацией рынка. По данным ассоциации, самый заметный рост за последние десять лет (на 190%) был зафиксирован в сегменте single malt (односолодовые виски). В 2012 году продажи на экспорт в этом сегменте достигли 778 млн фунтов (1,84 млрд долл.).

Франция при этом, уступая США по импорту виски в денежном выражении, стала лидером по физическим объемам поставок. По данным SWA, в 2012 году французы ввезли из-за Ла-Манша 10,77 млн дал шотландского виски совокупной стоимостью 661 млн долл. Однако из-за повышения в прошлом году акцизов на алкоголь во Франции на 15% поставки напитка туда в прошлом году упали на четверть. Это привело к первому за десятилетие снижению физического объема поставок скотча за рубеж — на 5%, до 1,19 млрд бутылок, сообщила Ассоциация шотландского виски. Тем не менее рост спроса на более дорогие сорта виски позволил зафиксировать общемировой рекорд по продажам в денежном выражении.

В списках 20 крупнейших импортеров скотча (по объемам и в денежном выражении) отсутствует Россия, однако в SWA не сомневаются, что именно Россия является третьим по величине мировым рынком для скотча (после США и Франции) с объемом 200 млн фунтов (305 млн долл.). В сводной таблице британской таможни третьим по величине импортером виски значится Сингапур с объемом ввоза 516 млн долл., однако такие гигантские отгрузки объясняются тем, что Сингапур является по существу региональным распределительным центром, откуда напиток расходится по другим странам региона.

По данным ассоциации, значительные объемы шотландского виски в Россию экспортируются не напрямую, а через страны Прибалтики — Латвию и Эстонию. Исходя из оценки британцев, физические поставки виски из Великобритании в Россию должны были составить в 2012 году порядка 5 млн дал в натуральном выражении. В докладе SWA Россия наряду с растущими рынками Китая и Индии называется одним из наиболее перспективных направлений экспансии. Британцы, в частности, ориентируются на показатели роста экспорта в Прибалтику — поставки в денежном выражении в Латвию и Эстонию в 2012 году выросли на 48 и 28% соответственно, до 226 млн долл. в совокупности.

Впрочем, выводы шотландцев не подкреплены данными Федеральной таможенной службы России. По данным ФТС, в 2012 году вообще не зафиксирован ввоз виски из Прибалтики на территорию России. Физические объемы поставок напитка из Великобритании в 2012 году составили 3,34 млн дал, что на 15,6% больше, чем годом ранее.

Россия заняла в мировом Индексе сетевой готовности 2013 года (The Networked Readiness Index, NRI) 54-е место против 56-го год назад, говорится в докладе Всемирного экономического форума.

Индекс NRI рассчитывается ежегодно с 2001 года на основании 54 параметров. Он отражает индекс инфокоммуникационных технологий (ИКТ) и их вклад в экономику каждой страны, представленной в индексе, а также готовность национальных экономик к использованию этих технологий.

В 2013 году индекс NRI рассчитывался для 142 стран мира.

Первое место в индексе впервые заняла Финляндия, в прошлом индексе стоявшая на третьем месте. За ней в пятерке мировых лидеров следуют Сингапур, Швеция, Голландия и Норвегия. В первой десятке NRI представлены такие ведущие страны мира, как Великобритания (7 место) и США (9 место). Замыкает десятку Тайвань.

За прошедший год позиция России в NRI изменилась незначительно.

Выше России в индексе расположились некоторые страны бывшего СССР: Эстония (22 место), Литва (32 место), Латвия (41 место) и Казахстан (43 место). Более высокие места заняли и страны Ближнего Востока - Катар (23 место), ОАЭ (25), Саудовская Аравия (31), Иордания (47).

Опередили Россию в рейтинге NRI и такие экзотические страны, как Пуэрто-Рико (36), Барбадос (39) и Коста-Рика (53).

В течение прошедших десяти лет влияние сланцевых предприятий ГАО "Эстоснкая Энергия" (Eesti Energia) на окружающую среду значительно снизилось. Об этом 8 апреля сообщили в пресс-службе предприятия, отметив, что уровень эмиссии серы уменьшился с 2003 года почти в три раза. Столь значительные изменения обусловлены внедрением новых технологий, процесс продолжится и в дальнейшем.

Так, сообщается, что на на четырех энергоблоках Эстонской электростанции в Нарве (северо-восточная Эстония) было установлено уникальное оборудование по сероочистке, благодаря чему производственная мощность сохранилась на уровне 9 ТВтч/в год. Кроме того, на снижение выбросов в атмосферу повлияла частичная замена котлов, работающих по принципу пылевидного сжигания, на более новые котлы, использующий принцип циркулирующего кипящего слоя.

Латвийская Продовольственно-ветеринарная служба (PVD) во вторник получила результаты новых анализов из британской лаборатории Genon Laboratories LTD на предмет содержания конины в продуктах из говядины, которые продаются в Латвии, сообщают интернет-версии ведущих республиканских СМИ.

Всего проверку прошли образцы 41 продуктов из говядины. В четырех из них обнаружена конина. Содержание конины в продуктах доходило до 15,6%.

Конина обнаружена, в частности, в колбасе эстонского производства (содержание конины - 10%), копченой колбасе литовского производства (9% конины), в консервах (доля конины - 15,6%) и купатах (4% лошадиного мяса) латвийского производства.

PVD ждет результатов проверки еще семи образцов мясопродуктов.

Ранее конина была обнаружена в эстонских консервах, а также продукции латвийского мясоперерабатывающего предприятия Forevers.

В начале года в Европе разгорелся скандал вокруг пищевых ингредиентов после того, как в бургерах испанской марки AhorraMas и ирландской Silvercrest Foods была обнаружена конина, хотя эта продукция была маркирована как произведенная из говядины. После ряда проверок конское мясо было также обнаружено в якобы говяжьих продуктах ряда стран Евросоюза, в том числе во Франции, Германии, Италии и Швеции. Вадим Радионов.

В Санкт-Петербурге прошла выставка зарубежной недвижимости St. Petersburg International Property Show. В мероприятии приняли участие 160 компаний, в числе которых агентства недвижимости, строительные компании и девелоперские фирмы. География представленных объектов охватывала Европу, Азию (в частности, Таиланд), Северную Америку.

По статистике организаторов, выставку посетили около 8 тыс. человек.

По традиции, в рамках St. Petersburg International Property Show состоялся Салон недвижимости Болгарии.

Деловая программа выставки насчитывала 13 семинаров. Темы выступлений были посвящены вопросам приобретения недвижимости в таких странах как Эстония, Болгария, ОАЭ (Дубай), Германия, Испания и Черногория.

33% эстонцев хотели бы покинуть собственную страну. Это означает, что даже если не все из них выполнят свое намерение, Эстония в скором времени может не досчитаться около 108 тыс. своих граждан.

К таким выводам пришли аналитики издания Eesti Paevaleht, которые провели опрос среди людей трудоспособного возраста, передает The Baltic Times.

Большинство респондентов назвали главной причиной своего возможного отъезда поиск новой работы за рубежом. Среди 988 тыс. общего трудоспособного населения Эстонии таких оказалось 217 тыс. Еще 60 тыс. человек хотели бы переехать в другую страну с целью учебы, 49 тыс. – по семейным обстоятельствам.

Тем временем Эстония видит наплыв в страну российских туристов, которые, в том числе, интересуются и местной недвижимостью.

ДМИТРИЙ ТРАВИН

Россия на европейском фоне: причины отставания

2. Как мир становится развитым?

МНЕНИЯ

2. Как мир становится развитым?

Как говорилось выше, в XIII веке Англия и Венгрия обогатили свою политическую жизнь чрезвычайно похожими документами (Великой хартией вольностей и Золотой буллой), однако затем судьбы двух стран сильно разошлись. Для Англии парламентаризм стал значимым явлением, для Венгрии нет. И не было механизмов, которые заставили бы венгров идти по проложенному англичанами пути. Каждый народ адаптировался к тем условиям, в которых тогда существовал.

В XVIII веке положение дел сильно изменилось. Народы Европы все чаще стали обращать внимание на Англию как на образец устройства политической жизни. А в следующем столетии, когда выяснилось, что нарастающее могущество Британии увеличивается в основном за счет экономических успехов, европейцы попытались скопировать и ее хозяйственные механизмы. Понятно, с заимствованием политических и экономических институтов далеко не всегда дела шли гладко. Однако в конечном счете рынок и демо­кратия получили в Европе и в Северной Америке столь широкое распространение, что нам часто кажется, будто бы Запад представляет собой некое единое целое, противостоящее не очень рыночному и не очень демократическому Востоку.

Ступени модернизации

Какой-то части общества нравятся рынок, демократия и образ жизни, сложившийся в западных странах. Эти люди говорят, что нам надо преобразовать Россию по данному образцу. У другой части общества западный образ жизни вызывает резкое отторжение. Эти люди полагают, что ничего заимствовать не надо. При этом, как ни парадоксально, обе противоборствующие интеллектуальные группировки сходятся в своем общем видении ситуации.

Обычно во время лекций, посвященных сравнению России с Европой, сторонники нашей уникальности рисуют на доске два круга. Один — Запад, другой — Восток. Россию размещают во втором, произносят ряд заклинаний о том, какие мы особенные, а завершают рассуждения все тем же киплинговским «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут».

Сторонники движения по западному пути тоже рисуют два круга, только Россия у них оказывается в пределах Запада. А дальше следуют заклинания о том, как ужасно было бы вылететь из того круга, в который нас определили христианская цивилизация, Петр Великий, горбачевская перестройка и т. п.

Мне лично гораздо ближе второй подход, однако, думается, что представление о кругах двух культур — западной и восточной — не слишком информативно и малопродуктивно. Оно нас лишь путает, если мы действительно желаем понять наше место в процессе модернизации. Изображая себя в отдельном восточном круге, мы делаем вид, будто вообще никакой модернизации в России не происходит. Изображая себя внутри западного круга, мы лишаемся возможности понять, с чем связано то, что догоняющая модернизация на протяжении ряда столетий все никак не дает нам возможности догнать впереди идущих.

Давайте откажемся от двух кругов в принципе и попробуем для наглядности представить себе европейскую картину не в виде кругов, а в виде ступеней лестницы, по которой всем странам приходится восходить в процессе модернизации. Картина со ступенями окажется намного сложнее предыдущей, но, думается, она точнее отражает ход реальных процессов развития.

К XVIII—XIX столетиям Англия забралась на верхнюю ступеньку лестницы, и всем стоявшим внизу странам хорошо были видны ее достижения.

Во-первых, многих привлекал британский парламентаризм. В свете идей Просвещения такая демократическая форма правления выглядела значительно лучше абсолютистской монархии, поскольку давала возможность различным представителям элит участвовать в государственной деятельности и использовать свои таланты на благо общества.

Во-вторых, привлекала защищенность прав собственности и личных свобод, которая определялась существованием парламентаризма. Те многочисленные злоупотребления Средневековья, о которых говорилось в первой главе (откровенный разбой, конфискации имущества, порча денег, ограничения деловой активности и т. п.), постепенно сходили на нет.

В-третьих, привлекало успешное экономическое развитие страны, которое во многом определялось гарантиями для собственников. Предприниматель, знающий, что у него нельзя ничего произвольно отнять, инвестировал в развитие бизнеса, вместо того чтобы вкладывать деньги в покупку земель, титулов и чиновничьих должностей, как это делалось ранее.

В-четвертых, патриотически настроенных граждан привлекало укрепившееся международное положение Британии, которое во многом определялось экономическими успехами. Англичане могли финансировать сильную армию, могли поддерживать непобедимый флот, могли приобретать отстаивающих их интересы союзников, могли строить огромную колониальную империю.

Многие страны хотели бы залезть на ту верхнюю ступеньку, на которой стояла Англия, однако сделать это было довольно сложно. По ряду параметров все они (кроме, пожалуй, Голландии) до британского уровня развития не дотягивали. Однако, отставая в целом от лидера, между собой эти страны также сильно разнились. Были те, которые хотя бы внешне напоминали Англию по образу жизни широких масс населения. А были те, которые словно бы находились в ином мире и должны были для преодоления отставания осуществить чрезвычайно большой комплекс экономических и политиче­ских реформ.

На вторую сверху условную ступеньку лестницы модернизации можно, наверное, поставить Францию, Данию, Швецию, а также некоторые западные и южные германские государства, которые не были тогда еще объединены под властью Берлина. Это были страны просвещенного абсолютизма, в которых не имелось парламентских гарантий личных свобод и прав собственности, а соответственно, не было тех успехов в осуществлении промышленной революции, которыми отличилась Англия. Однако там не было и наиболее грубых форм подавления свобод, таких, например, как крепостное право.

Абсолютизм в меру своей просвещенности (весьма различной, естественно, у разных монархов и разных правительств) стремился покровительствовать наукам, искусствам, ремеслам и всему тому, что считалось полезным для развития. Однако бюрократический контроль и злоупотребления чиновников создавали совсем иное пространство для модернизации, нежели британский парламентаризм и британский суд. В этих странах по-прежнему элиты оставались заинтересованы скорее в том, чтобы получить внешние признаки привилегированного положения (земли, чины, титулы и т. д.), нежели в том, чтобы заботиться о приращении своих капиталов и о производстве продукции, способной принести прибыль.

Нам сегодня, возможно, кажется, будто эти различия были не столь уж существенны, однако на самом деле разрыв между Англией и Францией по качеству государственных и рыночных институтов в конце XVIII столетия был, скорее всего, большим, нежели разрыв между Англией и Россией в начале XXI века. Попытки преодоления разрыва несколько раз вызвали во Франции катастрофические революции, поскольку старое общество не могло адаптироваться к новым условиям.

Попробуем теперь спуститься еще ниже. Здесь иерархия ступенек становится совсем условной, поскольку мы не имеем четких критериев того, что считать более или менее прогрессивным. Однако, думается, что на третью сверху ступень модернизации можно было бы поставить такие государства, как Пруссия и Австрия. Они так же, как отмеченные выше страны, представляли собой абсолютистские государства со всеми плюсами и минусами подобного устройства. Однако в экономическом смысле каждая из этих держав, расположенных на рубеже западной и восточной частей Европы, была расколота на неравные части.

Как в Пруссии, так и в Австрии в XVIII веке сохранялось еще крепостное право. В Пруссии оно было распространено на землях, расположенных к востоку от реки Эльбы, в том числе на тех, которые достались этому государству после раздела Польши. Крепостной труд широко использовался в юнкерских хозяйствах, специализировавшихся на экспорте зерна. В Австрийской империи свободные крестьяне проживали в той части государства, которая была населена немцами (Верхняя и Нижняя Австрия, Штирия, Каринтия, Тироль) и итальянцами (Ломбардия, Венеция). Однако под скипетром Габсбургов находились также Венгрия, Чехия, Хорватия, Словакия, Словения, а также значительная часть нынешней Румынии и южные земли, полученные после раздела Польши. Там был широко распространен крепостной труд, причем культурный разрыв между двумя частями империи выглядел столь значительным, что Клемент Меттерних — знаменитый австрийский государственный деятель первой половины XIX века — говорил, что Европа кончается там, где восточное шоссе выходит из Вены.

На четвертой ступени нашей условной иерархии, наверное, стоит разместить южноевропейские страны Испанию, Португалию и Неаполитанское королевство, которое до обретения независимости в XVIII веке долгое время было частью испанской державы. Впрочем, что считать третьей, а что четвертой ступенькой, сказать трудно. С одной стороны, на юге Европы не было того крепостного права, которое сохранялось на востоке. С другой же стороны, там не было и тех сравнительно благоприятных условий для модернизации экономики, которыми характеризовались западные регионы Пруссии и Австрии.

Одной из главных проблем южноевропейских государств была долго сохраняющаяся клерикализация общества. Это ограничивало развитие свобод и тормозило культурные контакты с теми странами, которые достигли больших успехов на пути модернизации. Кроме того, следует принять во внимание, что Испания долгое время подпитывалась богатствами американских колоний, и это «ресурсное проклятие» тормозило стремление общества к переменам.

Вот наконец мы добрались и до России. Ее, опять же с известной долей условности, можно разместить на пятой ступеньке нашей иерархии. Главной проблемой России вплоть до Великих реформ Александра II было сохранение крепостного права. Нельзя сказать, что это полностью отделяло нашу страну от Европы и выводило в какой-то отдельный круг, как полагают некоторые авторы, высказывающиеся по данному вопросу. Крепостное право, как говорилось выше, сохранялось и в Пруссии и в Австрии. Но для России оно имело гораздо большее значение. Во-первых, у нас его позже отменили. А во-вторых, на территории нашей страны не было того сочетания двух культур, которым характеризовалась Центральная Европа. Если в немецких частях Пруссии и Австрии, а также в подчиненной Габсбургам Северной Италии существовали города, где еще в Средние века интенсивно развивались ремесло и торговля, то в российских землях подобной «ниши» не имелось. Более того, «немецкий» крепостной труд работал на быстроразвивающийся европейский рынок, тогда как «российский» варился в собственном соку.

Сильно отличался в худшую сторону российский абсолютизм. Свобод было меньше, ограничений больше. Даже дворянство получило «вольности» лишь в 1762 году. Длительная зависимость российской элиты от государевой службы негативно влияли на уровень ее просвещенности. Отсутствие европейской бюргерской культуры и сохранение служилого дворянства тормозили формирование того слоя, который постепенно мог бы заняться предпринимательством и модернизировать российскую экономику.

Впрочем, при всех очевидных проблемах нашей модернизации следует заметить, что вряд ли Россию следует ставить на самую низшую ступень нашей условной иерархии. В Европе долгое время сохранялись народы, которые де факто были от нее отрезаны. Речь идет о Балканах, находившихся под властью Османской империи. Процесс освобождения Балкан растянулся надолго — вплоть до ХХ века. Но и после освобождения этот регион находился в сложной зоне противостояния, которую иногда называли пороховой бочкой Европы. Таким образом, модернизация Болгарии, Румынии, Сербии, Черногории, Албании, Македонии, Боснии и Герцеговины оказалась даже более сложным процессом, чем модернизация России.

Демонстрационный эффект

В этом месте самое время поговорить о том, почему же вообще все эти столь разные страны, находившиеся в XVIII—XIX веках на столь разных уровнях развития, проявили готовность модернизироваться. Почему они устремились в погоню за Англией, причем некоторые сумели догнать, а в опре­деленном смысле и перегнать лидера? Почему они захотели иметь больше рынка и демократии?

Всякая модернизация, по сути дела, является догоняющей. Обычно этот термин используется лишь по отношению к отсталым странам, но не по отношению к Франции, Германии или Швеции. Однако ступени модернизации показывают, что в прошлом догонять приходилось каждому, поскольку каждый мог видеть лидера, стоящего наверху и демонстрирующего остальным свои преимущества.

Получается, что главной причиной догоняющей модернизации является демонстрационный эффект. Жители одних стран тем или иным образом обнаруживают, что у соседей имеются некие предметы потребления, вооружения, технические достижения, организационные структуры, экономические и политические институты, которые выглядят чрезвычайно соблазнительно. Возникает настойчивое желание все это позаимствовать.

Понятно, что самым простым и привлекательным способом заимствования является импорт предметов потребления и вооружений. Однако, как правило, скоро выясняется, что одним только импортом ограничиться невозможно. Во-первых, собственных ресурсов не всегда хватает для финансирования закупок, а во-вторых, секретное оружие вам вряд ли продаст конкурент в военно-политической сфере. Соответственно, приходится, чтоб не отстать, обретать новейшие технологии и организационные структуры. Но по мере движения вперед обнаруживается, что эти достижения невозможны без развития новых институтов. Например, без гарантий прав собственности и без демократических свобод. Люди, осуществляющие инновации, стремятся получить от них материальную выгоду и, более того, желают обеспечить себе достойный образ жизни, при котором никто не сможет их репрессировать, унижать и лишать права на выражение собственных взглядов. Таким образом, демонстрация достижений народов, сильно продвинувшихся по пути модернизации, стимулирует другие народы начать движение в том же направлении, не ограничиваясь одним лишь заимствованием на поверхностном уровне. Или точнее, какое-то время можно будет тормозить глубокие преобразования, но невозможно будет обходиться без них на протяжении долгого времени.

Демонстрационный эффект обнаруживается разными способами.

На ранних этапах развития общества важнейшим механизмом, стимулирующим преобразования, является поражение в войне. Для любого государства это самый жестокий и эффективный способ обучения. Либо ты осуществляешь преобразования, либо лишаешься своих земель, городов, подданных и тех ресурсов, которые можно из всего этого извлекать.

Например, длительная череда поражений в Столетней войне стимулировала Францию к осуществлению серьезной военной реформы. Уже на раннем этапе противостояния обнаружилось, что традиционное рыцарское войско не выдерживает конкуренции с новейшими английскими «военными технологиями», такими, к примеру, как широкое использование лучников. И дело было не только в вооружениях. Предложенный англичанами тип войны показал, что устарели сами методы организации боя. Французские рыцари действовали каждый сам по себе, тогда как их противники демонстрировали высокий уровень дисциплины и маневренности. В итоге после долгих десятилетий вооруженного противостояния Франция стала широко использовать наемное войско вместо вассального. Это качественно повысило дисциплину, однако потребовало в дальнейшем еще и серьезных экономиче­ских преобразований, способных обеспечить армию ресурсами.

В российской истории похожие проблемы возникли, например, после поражения в Ливонской войне, когда польский король Стефан Баторий продемонстрировал лучшую организацию армии, чем та, которую мог предложить Иван Грозный. Впоследствии Петр I должен был реагировать на разгром, который учинили ему шведы под Нарвой. Наконец, немаловажное значение имело и поражение в Крымской войне, вскоре после которого были осуществлены Великие реформы Александра II. Впрочем, о том, как наша страна реагировала на вызовы со стороны соседей, мы поговорим отдельно в следующих главах этой книги.

В ряде случаев демонстрационный эффект обеспечивается не только проигранной, но и выигранной войной. Победитель оказывается на территории соседнего государства и обнаруживает там некоторые интересные и соблазнительные для себя вещи. Например, высокий уровень потребления народа, достижения в экономике, в изобразительном искусстве. А возможно, свободы, которыми пользуется соседний народ. Победитель понимает, что война — это еще не главное в жизни. Есть много всего такого, что не обеспечили ему эффективные военные технологии. И начинаются заимствования.

Такого рода история случилась во время Итальянских войн, начавшихся в конце XV века и продолжавшихся до середины следующего столетия. Французы и испанцы сражались друг с другом на территории Италии. Местное население вынуждено было лишь приспосабливаться к действиями агрессоров, однако те в ходе длительных войн получили возможность хорошо изучить Италию и обнаружить там потрясающие достижения ренессансной культуры, которые с тех пор активно заимствовались за Альпами и на Пиренейском полуострове.

Применительно к России яркий пример урока, извлеченного из победоносного похода по чужим землям, — Отечественная война 1812 года. Русская армия победила Наполеона, однако изучение наполеоновской Франции и впечатления, вынесенные из пребывания за рубежом, стимулировали развитие политических процессов, в частности восстание декабристов и дальнейшую борьбу за свободы.

Помимо войн другим важнейшим механизмом демонстрационного эффекта является экспорт капитала. Предприниматели из развитых стран переносят свою хозяйственную деятельность за рубеж, открывают там филиалы, демонстрируют предприимчивость, знакомят местное население с новыми технологиями, с новыми потребительскими стандартами. Среди тех, кто учится у иностранцев, появляются люди, желающие добиться подобных успехов. Именно так формируется обычно национальный капитал.

В экономическом развитии Средних веков и раннего Нового времени большое значение имела деятельность итальянских купцов к северу от Альп. По оценке Ф. Броделя, именно они сформировали Лион как важнейший хозяйственный центр Франции. Генуэзские банкиры сильно влияли на бизнес в испанской Севилье. Вся Южная Германия находилась под воздействием предпринимателей из Северной Италии. А немцы, в свою очередь, оказали значительное воздействие на славянские страны. Германские купцы

и ремесленники колонизировали неосвоенные территории, заселяли города на территориях Чехии и Польши, а также на балтийском побережье, где некоторые славянские народы, теснимые немцами, даже не смогли сформировать своих государств. Наконец, следует отметить большое значение фламандских ткачей для развития промышленности Англии. Без того воздействия, которое началось еще в XIV веке, вряд ли эта страна смогла бы прийти к промышленной революции XVIII столетия.

На русских землях не было такой немецкой колонизации, как на западнославянских. В этой связи действие демонстрационного эффекта у нас до поры до времени оставалось ограниченным. Ганзейские купцы активно проникали лишь в пять северо-западных городов, особенно в Новгород и Псков. Однако к началу петровских времен в Москве сформировалась Немецкая слобода, которая сильно повлияла на мировоззрение молодого царя. Что же касается активного притока иностранного капитала, то Россия в отличие от большинства европейских стран испытала его чрезвычайно поздно — лишь на рубеже XIX—XX веков.

Примерно то же самое можно сказать и о развитии демонстрационного эффекта, связанного с личными впечатлениями, полученными от путешествий в развитые страны. До XIX века такого вида просвещения, как массовый туризм, вообще не существовало. Тем не менее в католическом мире весьма распространены были такие явления, как учеба в зарубежных университетах и паломничество по святым местам. Это давало возможность людям увидеть жизнь в соседних странах. Например, паломничество в Рим и учеба в таких крупных университетах, как Болонский или Падуанский, были весьма значимы для Средних веков и начала Нового времени, поскольку итальянская культура тогда была самой развитой в Европе. Россия же была отрезана от такого рода контактов, поскольку придерживалась православия. «Поганая латынская вера» не могла служить ни для образования, ни для поклонения святыням. А вместе с ней отвергался, естественно, экономический и культурный опыт католического мира.

Туристические впечатления стали значимы для российской элиты в XIX ве-ке, хотя в николаевской России возможности выезда за рубеж были связаны с политической благонадежностью. Впоследствии в этой области произошла либерализация, однако советская эпоха вновь прервала связи. Таким образом, туристический элемент демонстрационного эффекта — особенно для широких масс — стал иметь сколько-нибудь существенное значение лишь в последнюю четверть XX века.

Недостаток личных впечатлений с давних времен заменялся демонстрационным эффектом, полученным через книги. В ХХ веке большую роль, чем печатное слово, стал играть кинематограф, который предоставлял яркую картинку жизни за рубежом: улиц, домов, магазинов, прилавков, автомобилей, одежды и т. п. Несмотря на железный занавес, отделявший советского человека от мира капитала, кино позволяло получить сравнительно адекватную информацию относительно образа и уровня жизни западного обывателя. Кинозритель мог не быть хорошо информирован относительно зарубежных технологий, которые следовало перенимать, или, тем более, относительно роли таких институтов, как частная собственность или парламентаризм, однако представление о товарах массового потребления широкий экран ему давал сравнительно неплохое. Что же касается политических и экономических комментариев к «картинке», то желающие могли их получить через западные радиостанции, вещавшие на СССР. По приказу коммунистической власти их стремились заглушить, однако полностью добиться их устранения из информационного пространства было невозможно.

В настоящее время книги и даже кинофильмы начинают играть меньшую роль, чем Интернет. Он предоставляет значительно больший объем информации, чем кинематограф. Он значительно быстрее доставляет новые сведения, чем книги. И его гораздо труднее технически отсечь от потребителя, чем радио.

Таким образом, можно сказать, что с течением времени воздействие демонстрационного эффекта на жителей модернизирующегося государства становится все более разносторонним. Если, например, во времена Столетней войны фактически только элиты могли реагировать на новые вызовы, то сегодня реакция на сведения об уровне жизни, технологиях и общественных институтах тем или иным образом возникает у миллионов людей, получающих информацию из разнообразных источников.

На протяжении трех последних столетий демонстрационный эффект привлекал внимание жителей разных стран к успехам модернизации, причем распространение информации шло из «северо-западного угла» Европы на юг и на восток. Если к концу царствования «короля-солнца» Людовика XIV (1715) вряд ли еще кто-то всерьез мог говорить о необходимости смотреть на успехи Англии или Голландии, то на протяжении периода правления Людовика XV Франция столкнулась с серьезными кризисными явлениями и задумалась о зарубежном опыте. Знаменитые деятели Просвещения не только размышляли об «отвлеченных философских материях». Они внимательно присматривались к жизни соседей. Вольтер, в частности, путешествовал по Голландии и Англии, серьезно исследовал торговлю и политическое устройство этих стран. Он прямо писал в своих работах о значении предпринимательства и свобод. У Монтескье в работе «О духе законов» прямо указывается на то, что именно англичане лучше других народов мира сумели воспользоваться религией, торговлей и свободой. А в фундаментальной «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера даже делается вывод о важности не только подражания англичанам, но выяснения тех принципов, на которых основывается их жизнь.

Большое значение для северной части Франции имело проникновение туда английского и шотландского капиталов. Французы, в свою очередь, путешествовали через Ла-Манш с целью промышленного шпионажа на конкретных предприятиях. Людовик XVI, придя к власти в 1774 году, отчетливо понимал необходимость реформ, хотя не представлял себе конкретного способа их осуществления. А к моменту Великой французской революции (1789) уже достаточно широкие слои французской элиты стремились к достижению экономических и политических свобод, а не только к налоговой реформе, которая была приоритетна для монарха.

Революция и последовавшие за ней Наполеоновские войны играли колоссальную роль в том, что демонстрационный эффект воздействовал на германские земли. Французы победным маршем шли по Европе на восток, и это заставляло немцев задумываться не только о трагических эксцессах революционного террора в Париже, но и о том, как чувство свободы мобилизует нацию на гигантские свершения, а самое главное, о том, какие возможности для развития общества дает кодекс Наполеона, гарантирующий право собственности. В частности, великие немецкие реформаторы барон Штейн и князь Гарденберг, добившиеся в первой трети XIX столетия значительной либерализации экономики в Пруссии, многое извлекли для себя из французского опыта.

Более того, на достижения немецких земель непосредственное воздействие оказывала и Англия. Во-первых, в германских университетах (особенно в Геттингене) серьезно изучали новаторские экономические идеи Адама Смита. Во-вторых, английский капитал и английские технологии проникали тем или иным путем к немцам. Они оказали воздействие на развитие металлургии в Руре, на строительство железных дорог, на хлопчатобумажную промышленность.

К середине XIX века в Англии полностью возобладали идеи свободной торговли, и почти сразу же они были перенесены во Францию и Пруссию. Сторонником фритредерства был сам император Наполеон III. И это не случайно. Он долго жил в изгнании в Англии и мог лично воспринять демонстрационный эффект быстрого развития британской экономики на базе хозяйственных и политических свобод.

Австро-Венгрия медленнее, чем Франция, Пруссия и западногерманские государства, воспринимала импульсы, идущие от Англии. Однако, когда Пруссия разгромила империю Габсбургов при Кёниггреце (1866), стало ясно, что Австро-Венгрия больше не является доминирующей державой в германском мире. Соответственно, поражение стало причиной активного внедрения прусского хозяйственного опыта в австрийских землях. Демонстрационный эффект здесь был особенно сильным благодаря культурной близости двух стран и влиянию немецкого языка. Книги и рассказы об успехах Пруссии не требовали переводчика.

По-иному обстояло дело с влиянием германской культуры на Россию, состояние которой было во многом похоже на состояние культуры Австро-Венгрии. Само по себе это влияние в первой половине XIX века трудно было бы переоценить. Германские университеты, германские книги, германские идеи воспитывали российских интеллектуалов. Однако языковой, культурный и религиозный барьеры были на порядок выше, чем барьеры между Пруссией и Австро-Венгрией. Пушкинский Владимир Ленский «с душою прямо геттингенской» был типичной фигурой в сфере контактов России с Германией. Аристократия воспринимала философские идеи немцев, но очень мало было таких людей, которые восприняли бы экономический опыт. Простой народ не путешествовал, не знал иностранных языков, с презрением смотрел на верования немцев, а самое главное, до 1861 года страдал от крепостной зависимости. Евгений Онегин читал от нечего делать Адама Смита и «был глубокий эконом», однако те, для кого «ярём он барщины старинной оброком лёгким заменил», не способны были прореагировать ни на какой демонстрационный эффект.

Лишь поражение в Крымской войне стимулировало движение к реформам. Они, в свою очередь, создали условия для развития промышленности. И на рубеже веков в Россию активно двинулся иностранный капитал. Перед началом Первой мировой войны значение демонстрационного эффекта для России уже не вызывало сомнения, однако отставание не только от пионеров европейской модернизации, но и от ее аутсайдеров оказалось весьма значительным.

Это отставание вновь усилилось за годы советской власти из-за железного занавеса на западных рубежах. Хотя зарубежные «радиоголоса», кинематограф, книги и редкие туристические поездки, как уже было сказано, предоставляли советскому человеку информацию о мире капитала, движение капитала с Запада на Восток было невозможно. Поэтому советский человек, с одной стороны, мечтал о потребительском рае, но с другой — был совершенно не готов к тому, чтобы его самостоятельно формировать. К началу реформ 1980—1990-х гг. массовые представления об экономике оставались чрезвычайно примитивными.

В то же время для ряда государств Центральной и Восточной Европы: Чехословакии, Польши, Венгрии, ГДР, Югославии — железный занавес не был столь непроницаемым, как для СССР. Граждане (или по крайней мере элиты) этих стран, с одной стороны, имели лучшее представление об уровне потребления в Западной Европе, чем наши граждане, а с другой — лучше понимали связь уровня жизни с политическими и экономическими институтами капитализма.

Более того, во второй половине ХХ столетия за счет возникновения принципиально новых систем коммуникации (от телевидения до гражданской авиации) демонстрационный эффект стал оказывать сильное воздействие на страны Латинской Америки и Азии, которые раньше «варились в собственном соку» и не сталкивались с передовым опытом так, как сталкивались с ним французы, немцы, австрийцы, итальянцы и испанцы. Не удивительно, что там появились отдельные примеры «экономического чуда» (японского, чилийского, корейского, сингапурского), и Россия потеряла ту фору на пути догоняющей модернизации, которую имела раньше благодаря своей принадлежности к Европе.

Влияние культуры

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что там, где демонстрационный эффект срабатывает в полной мере, догоняющая модернизация ускоряется и сравнительно быстро приносит результаты. Там же, где на пути распространения демонстрационного эффекта существуют барьеры, модернизация замедляется. Барьеры эти могут быть естественными (большие расстояния, отсутствие средств коммуникации) или неестественными (железные занавесы разного рода). Но в любом случае они мешают догонять, поскольку лишают информации.

Заметим попутно, что некоторые люди считают догоняющую модернизацию явлением позитивным, а некоторые — негативным. Кто-то полагает, что догонять хорошо, поскольку это способствует развитию, а кто-то считает, что плохо, поскольку разрушает нашу традиционную культуру и навязывает ценности сомнительного свойства. Однако вне зависимости от того, какую оценку мы ставим модернизации (мне лично ближе первая точка зрения), трудно усомниться в определяющем влиянии на нее демонстрационного эффекта.

Но здесь возникает вопрос, который в последние годы чуть ли не доминирует в дискуссиях о модернизации России. Является ли наше отставание объективным следствием существовавших ранее барьеров для распространения демонстрационного эффекта (периферийное положение России на краю Европы, отсутствие средств коммуникации, разрыв православной и католической церквей, незнание западных языков, железный занавес коммунистических времен и т. д.) или же для нас по сей день существуют жесткие барьеры, через которые никакой вызов Запада не проходит? В практическом плане ответ на данный вопрос означает следующее: мы просто отстали, но имеем хороший шанс догнать или же мы не можем догнать, поскольку сами не хотим двигаться в том направлении, в каком нас манит демонстрационный эффект?

Неудачи последних лет в деле демократизации России, а также проблемы, связанные с высокой коррумпированностью и неэффективностью нашей рыночной экономики, способствовали формированию пессимистиче­ских представлений о модернизации. Часто говорится, что помимо демонстрационного эффекта и, возможно, даже в большей степени, чем он, на разные страны оказывает воздействие традиционная культура. Есть культуры, предрасположенные к рынку и демократии, а есть не предрасположенные. Есть такие, в которых рынок, демократия да и развитие в целом воспринимаются позитивно, а есть такие, где негативно. Иначе говоря, в некоторых культурах людям хотя и нравится высокий уровень потребления, но слишком уж не нравятся те институты, которые надо формировать для достижения подобного уровня. И потому демонстрационный эффект срабатывает лишь наполовину. Купить иномарку или iPad хочется, но уважать право собственности — нет. А потому модернизация осуществляется лишь на поверхностном уровне и быстро затухает, когда кончаются деньги для покупок.

Могут ли российские проблемы быть связаны с нашей особой культурой, отрицающей модернизацию? Теоретически могут, поскольку истории извест­ны примеры культур, стимулирующих развитие или, напротив, тормозящих. Самый известный случай — протестантская этика, значение которой раскрыл Макс Вебер.

Согласно его теории, истинно верующие протестанты обладают особым духом, способствующим развитию капитализма. Они верят в то, что спасение на том свете нельзя заслужить хорошими делами или искренним покаянием. Все люди изначально предопределены Богом к спасению или к гибели. Точно знать о том, какова его судьба, человеку не суждено. Однако косвенным образом он может судить о будущем, глядя на свое настоящее. Жизненный успех свидетельствует о том, что Господь не оставляет тебя, а неудачи, провалы и разорения служат признаком катастрофы, которая ждет и в мире ином.

Таким образом, получается, что мы можем быть спокойными за судьбу своей души лишь тогда, когда видим собственные успехи, когда честно трудимся, ведем примерный образ жизни, кормим семью, растим детей, украшаем свой дом и город. Неудивительно, что, столкнувшись с подобной психологической проблемой, истинно верующий протестант будет делать все возможное для своего преуспевания. Не обязательно он станет крупным капиталистом (хотя это было бы наибольшим свидетельством жизненного успеха), но в любом случае он будет трудиться с высокой производительно­стью, стремиться к карьерному успеху, налаживать контакты с людьми, от которых зависит его преуспевание. Иными словами, протестант оказывается человеком, оптимально пригодным для модернизации, а, соответственно, представитель конфессий, в которых не формируется подобный капитали­стический дух, менее пригодным.

Теория Вебера, скорее всего, верна. Однако, как мы видели выше, отсутствие протестантской этики не помешало многим европейским католиче­ским странам и устремиться в погоню за лидерами, и, по сути дела, догнать их. Католическая Франция вполне успешная страна. Католические регионы Германии явно не отстают от лютеранских. Север католической Италии (Пьемонт, Ломбардия) — один из наиболее развитых регионов в Европе. Католические Испания, Чехия, Польша, Венгрия провели в свое время вполне успешные преобразования, став рыночными и демократическими. Таким образом, демонстрационный эффект оказывается в данном случае важнее культурных различий.

Наличие особой культуры само по себе еще не означает длительного отставания. Вот если в культуре какого-то народа присутствуют некоторые черты, не совместимые с модернизацией, но при этом устойчиво воспроизводящиеся с каждым новым поколением, тогда проблема налицо. Тогда демонстрационный эффект не срабатывает. Или точнее, человек, зажатый между национальной культурой, отрицающей перемены, и демонстрационным эффектом, требующим модернизации, оказывается в тяжелейшем положении. Он должен либо отвергнуть соблазны внешнего мира, либо расстаться со своим миром внутренним. Он должен сломать себя, отказаться от собственной идентичности, чтобы построить общество, не уступающее в конкурентоспособности лидерам модернизации.

Россия, бесспорно, имеет свои культурные особенности. Россия — это не Америка, а Украина — это не Россия. Но ведь и Германия — не Франция, и Эстония — не Литва. У нас в стране существует представление, будто культурные отличия России от Европы очень велики, тогда как внутриевропей­ские — несущественны. Однако нет такого прибора, с помощью которого можно было бы измерить различия в культуре, как измеряются различия в росте или весе людей. Не возникают ли наши представления о масштабе культурных различий из того, что мы просто не видим иного способа объяснить российское отставание в модернизации? Мол, если Италия догнала Англию по ВВП на душу населения и по построению демократических институтов, значит, культурные различия между деревушкой в Сицилии и промышленным центром в Ланкашире не так уж существенны. А если Россия не догнала, то, выходит, культура этой загадочной страны совершенно иная.

В этой связи появляется немало курьезных теорий, трактующих специфику российской культуры. Если общество, неспособное иным образом понять наше отставание, предъявляет спрос на «культурные» объяснения, то «рынок идей» начинает производить невероятное количество подобных объяснений. Каждое так или иначе находит своего потребителя.

Один из наиболее ярких примеров — книга «Характер русского народа» известного философа Николая Лосского. Автор предлагает некий набор черт, определяющих этот характер, — религиозность, стремление к поиску смысла жизни, могучая сила воли, любовь к свободе, доброта, даровитость и т. д. Но в качестве доказательства своего подхода Лосский предлагает лишь примеры из жизни узкого круга интеллектуалов, а то и вовсе ссылки на художественную литературу — на Толстого и Достоевского. В итоге мы получаем картину духовного мира некоторой части элиты (что, в общем-то, неплохо), однако для изучения модернизации, для понимания того, какие факторы влияют на производство и общественное устройство, подобные «исследования» совершенно непригодны.

Точно так же не пригодны «исследования» с выводами противоположного свойства, но основанные на сходной «методологической базе». Авторы просто придают привычным штампам форму исследования, когда пишут, например, о врожденном раболепии русского народа, о его склонности к беспробудному пьянству, о примитивизме его верований, о жестокости, о природной приверженности антисемитизму и неспособности к кропотливому, созидательному труду. При этом традиционное чинопочитание немцев, любовь к выпивке финнов, сложное отношение к евреям у поляков и тому подобные явления не анализируются. Мол, раз у них с модернизацией дела обстоят лучше, то, значит, проблемы не столь существенны.

Подобные «русофилия» и «русофобия» — две стороны одной медали. Они в равной степени не являются ни исследованиями культуры в целом, ни анализом ее влияния на модернизацию. Культурологическое исследование, которое действительно могло быть полезно для решения интересующей нас задачи, должно было бы, наверное, содержать в себе четыре элемента. Во-первых, надо найти реальную специфику русской жизни. Во-вторых, показать, что это действительно культурная черта, то есть что она передается из поколения в поколение. В-третьих, выявить механизмы этой передачи. В-четвертых, выявить механизмы воздействия данной культурной особенности на экономические и политические институты.

Научные исследования особенностей нашей культуры сегодня появляются. Например, Игорь Яковенко формулирует гипотезу, согласно которой манихейство и гностицизм представляют собой культурные коды русской цивилизации. Соответственно, видение мира у нас в свете этой гипотезы оказывается несколько иное, чем на Западе. Однако не вполне ясно, почему такое видение формируется у человека, родившегося во второй половине ХХ столетия. Слова, будто все это «впитано нами с молоком матери», не очень убеждают. Почему «молоко матери» воздействует сильнее, чем, скажем, демонстрационный эффект? Почему некое представление, присущее предкам, должно заставить человека отказаться от использования институтов, способных улучшить качество жизни, притом что человек этот — не аскет и не монах, стремящийся удалиться от мира?

А самое главное — не ясен механизм связи данных культурных особенностей с конкретными нерешенными проблемами модернизации. Связаны ли, например, манихейство и гностицизм с той макроэкономической нестабильностью, из-за которой в 1990-х годах мы так долго не могли добиться роста ВВП? Более того, породили ли именно манихейство с гностицизмом авторитарный характер Российского государства? И если да, то как быть с авторитарными режимами, известными в истории почти всех европейских народов? У немцев, испанцев или поляков проблема с теми же культурными кодами? И если так, то в чем тогда особенность России? Можно ли объяснять наши проблемы именно культурой?

Продолжение следует

Опубликовано в журнале:

«Звезда» 2013, №4

Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, который в понедельник проводит неофициальную встречу с президентом Латвии Андрисом Берзиньшем на своем хуторе Эмара, считает, что переход Латвии на евро подтвердит силу и успешность этой страны, сообщила канцелярия эстонского президента.

Ильвес отметил успехи Латвии по подготовке к вступлению в еврозону, запланированному на 1 января 2014 года.

"В то же время я понимаю колебания многих жителей Латвии в отношении отказа от национальной валюты. Но опыт Эстонии, как и многих других государств, ясно показывает, что вступление в еврозону полезно для нашей экономики и общего развития.. В случае с Латвией евро является подтверждением вашей силы и успешности. Это окончательно покажет, какие цели важны для Латвии как члена ЕС и НАТО", - сказал Ильвес.

Глава Эстонии подчеркнул, что решительная финансово-экономическая политика Балтийских стран, а также Польши и стран Северной Европы, в ходе которой жителям этих стран пришлось затянуть пояса, сегодня могла бы являться примером для некоторых стран Европейского союза. "Кризис сам по себе не разрешится, если ничего не делать, он будет лишь углубляться", -отметил Ильвес.

Эстония с 1 января 2011 года перешла на единую европейскую валюту и стала 17-м государством ЕС, вступившим в еврозону, а также первой из бывших республик СССР, перешедшей на евро. Николай Адашкевич.

Дела сердечные

Александр Мясников — о правильной и неправильной медицине, о дедушках — академике и турецкоподданном, о штыковых ранениях и браунинге, как у Гаврила Принципа, о золоте под ногами и лечении каннибалов, о коде доступа в американский туалет и синем китайце, а также о вреде койко-мест

Передачи с доктором Мясниковым — представителем старейшей медицинской династии России, главным врачом ГКБ № 71 и Американской клиники в Москве, стали брендами телеэфира с впечатляющими рейтингами. Что вполне объяснимо: быть преуспевающими и здоровыми хотят абсолютно все, независимо от имущественного ценза и социального статуса. О том, как вернуть доверие к отечественной медицине, а заодно и пациентов, предпочитающих лечиться на Западе, доктор медицины США Александр Мясников рассказал «Итогам».

— Говорят, доктор Мясников пытается внедрить в России американский принцип организации здравоохранения. Чем же это, Александр Леонидович, наша медицина хуже?

— Могу ответить коротко: нет американской медицины, нет российской или израильской, а есть правильная медицина — та, которая основана на научных данных, так называемая evidence-based medicine, то есть доказательная медицина. И так уж получилось, что правильная медицина сейчас находится сильно западнее Белоруссии.

— А наши традиции? Если верить Борису Пастернаку, доктор Живаго ставил диагноз по тембру голоса. И это не совсем выдуманный персонаж.

— Похожую историю рассказывают про Боткина. Женщина с дочкой опоздали на прием. Боткин ни в какую: «Принимать не буду, приходите завтра». Они уже уходят, когда открывается дверь и Боткин кричит вдогонку: «А у девочки опущение почки, ей надо носить бандаж». Дверь закрывается... И сегодня талантливые врачи не перевелись, но их очень мало и не они делают погоду.

— Кто же тогда?

— Основная масса врачей. Крепкие профессионалы, если хотите, ремесленники от медицины. Поэтому в цивилизованном мире не делают ставку на подготовку гениев в белых халатах, там натаскивают врачей на определенные медицинские стандарты. И все работают по единому алгоритму. Пусть все на троечку, но на твердую троечку. А у нас — один круглый отличник на тысячу двоечников. Но и попасть к такому — один шанс из тысячи...

— По-вашему, медицина — ремесло?

— Разговоры, будто медицина — это искусство, с точки зрения здоровья нации полный бред. Вдолбили себе в голову, что у нас лучшие в мире врачи, что мы сейчас теряем какие-то традиции... Про традиции я могу рассказать больше других, потому что мой прадед был земским врачом, дед — основатель советской кардиологии, отец — профессор, и от каждого я наслушался про отечественную медицину такого, о чем вслух обычно не говорилось. Впрочем, достаточно стать пациентом, чтобы оценить качество наших медуслуг. Кто бы стал обращаться в наши больницы и поликлиники, если бы был другой выбор? Только по приговору народного суда!

В Америке, между прочим, уже на первом году меня чуть было не выгнали из ординатуры с формулировкой: «За склонность ставить диагноз, основываясь на интуиции, а не на строгом анализе всех лабораторно-клинических данных». Лечить по интуиции у них страшное преступление, потому что это главный источник ошибок. Ну поставил ты три раза правильный диагноз на слух и на глаз, а сто пятьдесят тысяч раз не поставил. Вот откуда берутся у врачей персональные кладбища.

— Тогда надо изменить систему подготовки врачей и переписать все наши медицинские учебники, в том числе и принадлежащие перу вашего дедушки — академика АМН Мясникова Александра Леонидовича, не так ли?

— Ничего не надо переписывать. Надо взять за основу западные учебные материалы, этому и учить. А вот когда получишь свою твердую тройку, станешь профессионалом, настоящим врачом, пожалуйста, читай Мясникова — осваивай высокое медицинское искусство. Тогда можно. И если мы научим всех правильно работать хотя бы на примитивном уровне, то получим огромную экономию. Та же гипертония. Чем мы ее только не лечим! Но мало кто из практикующих врачей знает, что самое эффективное средство от гипертонии — гипотиазид, копеечное лекарство.

— Мясниковы — фамилия медицинская. Все ли родственники разделяют ваши взгляды?

— Один младший брат анестезиолог, другой хирург. Но реформаторский дух только у меня. Это, видимо, от дедушки.

— От основоположника советской кардиологии и личного врача Иосифа Сталина академика Мясникова?

— От другого дедушки, от турецкоподданного. Еще в двадцатые годы отца моей матери как иностранца выслали из советской России. Объявился он уже в конце шестидесятых, был виноделом, имел в Анкаре свою фабрику. Мы никогда не встречались, но, судя по всему, именно его гены не дают мне покоя — как Остапу Ибрагимовичу Бендеру.

— Так вы полуянычар?

— Получается, так. Вспыльчивый, но отходчивый... И кардиология — это тоже наследственное. Моя специальность мне очень нравится, в медицине она считается аристократической. Хотя, как и большинство выпускников советских медвузов, я сначала стал специалистом и только потом врачом.

— В смысле?

— Отучился в ординатуре, еще два года — в аспирантуре, досрочно защитил кандидатскую и уехал работать в Мозамбик. Вот там и понял, что я еще не врач.

— И как вас туда занесло?

— Мои запросы росли параллельно с запросами всех советских людей, а за границей платили чеками, вот и поехал в Мозамбик врачом геологической партии. И сразу же попал на войну. Если в Москве я занимался, так сказать, возвышенными вещами — ядерной кардиологией, радионуклидной диагностикой и тому подобным, то в Мозамбике пришлось взять в руки справочник практического врача. И практика эта выглядела примерно так. На пандус госпиталя въезжает машина, из которой выгружают тела, а ты, как та гиена, ходишь и сортируешь их на мертвых и живых. Мой первый пациент вообще был с оторванными ногами. Не знал, что делать... В другой раз привозят человека с семнадцатью штыковыми ранениями — бандиты остановили автобус и нашли у него книжку, как организовывать колхозы. В дело пошли штыки. По идее он уже давно должен был истечь кровью, а он, зараза, лежит, разговаривает... Таким ситуациям нас тоже не учили. Война научила. И лечил, и оперировал. А на всякий случай обзавелся таким же браунингом, как у Гаврила Принципа, застрелившего эрцгерцога Фердинанда. Уметь стрелять и держать в доме оружие там считалось нормой жизни.

— Приходилось применять?

— Расскажу, как ребята попали в плен. Наша геологическая партия работала на изумрудном руднике. Все сибиряки, все с оружием, все хорошие охотники. А там как было. До шести утра каждую ночь идет война. Но в тот раз и после шести стрельба не прекратилась. Ребята стоят на крыльце столовой и видят, что наши защитники из ФРЕЛИМО лихорадочно стаскивают с себя форму и голышом ныряют в кусты, а из других кустов вылезают боевики РЕНАМО. Несколько наших от греха подальше ушли в домик, так его буквально изрешетили. А по столовой сначала выстрелили из гранатомета, а оставшихся увели в плен. Мы с переводчиком не попали в эту заварушку только потому, что накануне уехали из поселка в город. И я до сих пор убежден: двадцать вооруженных человек вполне могли бы отбиться, однако начальник решил, что советских не тронут...

После геологической партии я работал в госпитале. В городе другая ситуация. Там все разбросаны по кварталам: где два живут человека, где три, поэтому надо было сильно думать, прежде чем открывать ответный огонь. Сидишь тихо, могут и не заметить. Начнешь отстреливаться, тут уж точно никуда не деться.

— Зато чеки, магазин колониальных товаров «Березка», двойной оклад...

— Это было. Но и война была, и наши люди реально гибли. Если не от пули, то от малярии, причем в большом количестве. Кроме того, сложная бытовая обстановка — света нет, воды нет, еды нормальной тоже нет, антисанитария.

— Англичане как бывалые колонизаторы в этих случаях используют универсальное дезинфицирующее средство — виски.

— Виски тоже не было, зато был самогон. Однажды мы нашли самогон даже там, где, возможно, не ступала нога белого человека. В общем, желтая жаркая Африка, цивилизации никакой, однако геологи решили и здесь раздобыть выпивку. Отловили аборигена, посадили его в газик и поехали. Я за рулем, трава два метра высотой, ничего не видно, только бампером наугад раздвигаешь заросли. Наконец выезжаем на поляну и буквально натыкаемся на хижину. У ограды лежат черные тела, думал, убитые, присмотрелся — мертвецки пьяные. Заходим внутрь и видим первобытный самогонный аппарат в натуральную величину. На углях стоит глиняный чан литров на двести, из него выходит бамбуковая трубка, а на конце соломинка, по которой в тыкву, напоминающую сосуд, сливался заветный продукт. Исходный материал — цветки ореха кешью, запах и вкус отвратительные, крепость — градусов двадцать пять. Я употребить этот напиток не отважился.

— Русский человек выпивку найдет повсюду, это понятно. А как же с изумрудами?

— До нас на изумрудном руднике работали немцы. Но когда местные бандиты, или повстанцы, называйте как хотите, пообещали им отрезать все, что возможно, они дисциплинированно собрались и отбыли. Но мы же советские люди, нам партия приказала разведать по просьбе наших мозамбикских друзей места на руднике, где можно поставить фабрики! А кроме того, здесь же нашли еще какие-то редкоземельные ископаемые, и в приватной беседе нам сказали, что если мы наберем таких минералов мешков шесть, то долг Мозамбика перед СССР будет полностью погашен. И вот прибыли. Первое, что вижу, — часовенку из бетонных плит с вкраплениями драгоценных камней, внутри — бетонный стол, а на столешнице изумрудами выложен огромный крест. Картина впечатляющая! Уже потом в отвалах я намыл немало изумрудов. Ювелир их огранил, получилась небольшая баночка. Но с переездами она где-то затерялась. На память сохранился только кварц с изумрудными друзами, но большой ценности, к сожалению, он не имеет. Еще как-то нашел золотой самородок, выдернул травинку — блестит между корешков. Но моему приятелю повезло куда больше. На охоте он случайно перевернул ногой с виду булыжник, оказалось — аметист или что-то наподобие. Под впечатлением от такой находки я потом тоже немало камней попереворачивал, но все без толку.

— Что мы все о камнях! Вот говорят, будто настоящие африканцы очень грациозный народ, чего про афроамериканцев не скажешь...

— В Анголе действительно. Особенно женщины. Ты ее окликнешь, обернется — неподражаемая стать! Но непрерывные роды, болезни, и все это куда-то уходит. А вот в Мозамбике свои эстетические понятия. Стачивают зубы на конус, что у них это считается красивым, делают на лице не только татуировки, но и шрамы. Причем шрамы определенной формы указывают на принадлежность к племени людоедов.

— И таких приходилось лечить?

— Конечно, и каннибалов, и бандитов. Там не спрашиваешь. К тому же, пока работал в поле с геологами, я был единственным врачом на всю округу. А вообще-то вопреки советским мифам в душе мы больше расисты, чем европейцы. Пропагандировали дружбу между народами, а сами жили изолированно. Например, европейские дети росли вместе с черными детьми, мы же своих старались на улицу не выпускать.

— А из Африки сразу в Париж?

— Нет. Сначала вернулся в Москву. Уже через год деньги закончились, но еще раньше я познакомился с работниками международной организации, которая занималась отправкой эмигрантов в США. В мою задачу входило сопровождать в полете и сдавать с рук на руки пожилых пассажиров и больных. Тогда я и познакомился с американскими госпиталями. Увидел другой медицинский мир и захотел поработать врачом в Америке. А тут один из моих пациентов стал послом во Франции и пригласил меня посольским врачом в Париж. Это был подарок судьбы. Медицинской практики фактически никакой, зато было много свободного времени: в выходные разъезжал по Европе, по будням читал медицинские книжки. А когда контракт закончился, полетел в США сдавать сертификационные экзамены.

С первого раза не сдал, хотя считал, что уже совсем умный. Сам вопрос — пол-листа английского текста, а ответ надо дать уже через тридцать секунд. Даже носителю языка, если вчитываться, ни за что не успеть. Потом сообразил: фокус в ключевых словах, на которые и надо обращать внимание, а все остальное, как они говорят, red herring — буквально «красная селедка», то есть отвлекающий маневр. Например, вылавливаешь из текста, что у некоего пожилого человека кровавый понос, но нет болей. Правильный ответ — ишемический колит. Но эти симптомы надо знать, как Отче наш, и отвечать не задумываясь. Вот я и разработал для себя систему ключевых слов, обклеил листочками все стены и даже сортир. Учил, пока не усвоил на уровне спинного мозга. Хоть и со второй попытки, сдал очень быстро — всего за восемь месяцев. Этот рекорд, кажется, до сих пор не побит. Но потом надо было найти позицию, то есть получить место в ординатуре и отпахать в госпитале как минимум год, а реально все три.

Я разослал свои резюме сразу на четыреста программ, хотя знал, что иностранцев без green card берут очень неохотно. Тем не менее получил приглашение на шесть интервью, мой госпиталь был третьим. В общем, собрали на интервью одиннадцать мужиков. Завели в учебный класс, вызывали по одному, держали подолгу, а сортир заперт на кодовый замок. Все уже мнутся, но я же советский человек. Встал рядом с туалетом и подсмотрел, что за кнопки нажал какой-то мужик. Типичный американец, он захлопнул дверь у меня перед носом, не пропустил, но код уже был известен. И он пригодился еще раз, когда меня начал прессовать начальник программы — дескать, язык у вас плохой, возраст немаленький... Но я его очень просто убедил. Спрашиваю: вам нужен человек, который умеет болтать или сообразительный? Вот одиннадцать человек, спросите, кто знает код доступа в мужской туалет. Оказалось, никто. А я, говорю, знаю и называю порядок цифр. Он как заржал и взял меня вне конкурса — как «человека выдающихся знаний». Там в условиях был и такой пункт.

— Вопрос — ответ... Не находите, что американский экзамен на доктора напоминает ЕГЭ? Кстати, тоже заокеанский продукт.

— Наверное, и в ЕГЭ есть свой смысл. По крайней мере, ключевые слова точно работают, и на них стоит вся американская медицина. Предположим, есть определенный набор симптомов, у нас по привычке начинают рассуждать, а я уже знаю, что с пациентом. Не потому, что такой умный, а потому, что правильный ответ уже зашит в спинном мозге. Русские врачи, как и я в свое время, читали те же медицинские фолианты, но у нас все в кучу — и главное, и второстепенное, акценты не высвечены. А вот американская система подготовки врачей — это своего рода путеводитель по медицинским знаниям, указатель, на что обязательно надо обращать внимание.

— И помогает?

— Как-то приходит на прием топ-менеджер крупного голландского банка. Я как раз вернулся из Штатов, где сдавал экзамен уже на высшую категорию, и там мне попался вопрос по поводу так называемого открытого овального окна — это отверстие у эмбриона между правым и левым предсердиями, через которое, минуя легкие, проходит кровь. С первым вздохом необходимость в нем отпадает, и отверстие зарастает. Но не всегда. И поскольку у пациента наблюдались все соответствующие овальному окну симптомы, я отправил его к кардиохирургу. Через некоторое время он возвращается из Голландии и говорит, что там мой диагноз считают полной чепухой. Изложил свои соображения еще раз, уже подробно, и через некоторое время получаю от голландских коллег письмо с извинениями и словами восхищения. В общем, операция прошла успешно и качество жизни моего пациента улучшилось. Так что теоретических знаний не бывает.

— Судя по сериалам о докторе Хаусе и «Скорая помощь», американский госпиталь — это какой-то безумный мир?

— Не такой уж безумный. Там все очень четко по алгоритму. Если больной тяжелый, сообщают заранее, и сестры встречают его с каталкой уже на входе. И пока пациента довезут до дежурного врача, у него уже внутривенно стоит линия и уже готовы пробирки с кровью. Причем никто не спрашивает, какие брать анализы, берут все, а ненужные пробирки потом просто выкидывают. Если есть показания, моментально сделают и рентген, и ультразвук, и томографию. Все это происходит на автомате.

— Теперь томографов и у нас хватает?

— Сегодня из расчета на одного пациента только в Москве томографов больше, чем в Швейцарии. Вот только кто на них работает? В Америке таких специалистов уже после медицинской школы готовят еще семь лет, у нас — три месяца. И ошибки в ту или другую сторону — то пропустят заболевание, то затемнение примут за опухоль — не редкость.

— Значит, будем ждать семь лет?

— У себя в частной клинике я поступаю следующим образом. В одной индийской фирме сидят у компьютеров люди, получившие американское образование, и по электронной почте в круглосуточном режиме дают квалифицированные заключения на любые снимки всего за пятьдесят долларов. Но в государственной больнице такой вариант не пройдет. В департаменте здравоохранения мне обязательно напомнят о 94-м ФЗ и непременно спросят: а где конкурс? Поэтому придется ждать. Кому повезет, может, и дождется...

— Кто больше любит лечиться — мы или американцы?

— Конечно, мы — как никто на свете! Особенно любим читать про свои болезни. С американцами проще. Говоришь, что надо делать и когда прийти на очередной прием. Это все. А с нашим начинается: «А почему именно эти таблетки? А какой у них побочный эффект? А вы знаете, что эти таблетки...». Думаешь: откуда ты только взялся на мою голову? С американцами проще, потому что они мыслят по-другому. Американец знает: если я дал ему неверный совет, мне конец, он меня засудит. А вот с нашими пациентами я старался не иметь дела — в суд не пойдут, но заговорят до смерти.

— А у кого предпочитают лечиться наши эмигранты — у соотечественников или у американских врачей?

— Однажды приходит на прием бывший соотечественник с высоким давлением. Задаю вопросы. «Курите?» — «Курю». — «Выпиваете?» — «Выпиваю». — «А сколько?» — «Проблема в том, что граммов по 150—200 водки ежедневно...» Так это, говорю, ничего, это нормально. Он аж подпрыгнул от радости: «Доктор, я же специально к вам пришел, я специально искал врача с русской фамилией, потому что американец после ответа о выпивке тут же отказывается лечить и направляет в общество анонимных алкоголиков». У них так. А я его вылечил, и мы даже подружились.

— Нарушили корпоративную этику?.. И как американские врачи относятся к русским коллегам?

— Бывшие советские граждане обычно имели статус беженцев, то есть были никем. Поэтому их чморили почем зря, дедовщина была похлеще, чем в армии, унижения в порядке вещей. Это считается нормальным, и я в принципе не обижался. Американское общество абсолютно нетолерантно. Но когда один стопроцентный американский доктор стал уж очень активно меня принижать, я ему прилюдно сказал: «Попался бы ты, сука, мне, капитану Красной армии, в Анголе, я бы тебя шлепнул и даже не вспомнил». Может быть, потому что моя фамилия Мясников и моего деда знал весь медицинский мир, в том числе и как личного врача Сталина, кое-что мне сходило с рук.

Вообще-то меня считали полуотмороженным, потому что я постоянно попадал в какие-то ситуации и вел себя не по-американски. Например, история про синего китайца. Работал у нас в госпитале очень интеллигентный доктор по имени Чао — американец китайского происхождения. Не знаю, что ему взбрело, но как-то он пришел со своими аспирантами ко мне на обход. Берет историю болезни пациента и вдруг начинает орать: «У больного положительный анализ на скрытую кровь, а вы ему даете кроверазжижающее!» Пытаюсь объяснить, что человек лежит в лежку, а гепарин дается в малых дозах, чтобы противодействовать тромбозу. Даже не хочет слушать. В общем, грубо обругал, причем прилюдно — типа понаехали тут... А я что, терпило, чтобы на меня так орать? На дежурстве я обратил внимание на одну историю болезни. Еще в приемном покое лежачему пациенту назначают гепарин, а у него — бах — серьезно падает гемоглобин. Ему переливают кровь, гемоглобин, естественно, опять падает, и так в течение десяти дней, но гепарин никто не отменяет — нет распоряжения. А на обложке истории болезни написано, что это частный пациент доктора Чао, и за его лечение именно он получает деньги по страховке. Я эту историю под мышку и на обход к моему визави. Показываю: видите, гемоглобин падает, а вот переливается кровь, а вот гепарин... Как, спрашиваю, вы это расцениваете? Он: «Это преступление! Кто его врач?» Я переворачиваю страницу: вы, доктор! Вот тогда я впервые в жизни и видел совершенно синего от злости китайца. А субординация в Америке — святое, и уже на очередном собрании врачей он заявил, что меня надо уволить, поскольку я совершенно неуправляем. И это было реально, потому что в сравнении с ним, гражданином Америки, я был не просто грязью, а еще ниже. Но на мое счастье он оказался человеком все-таки вменяемым. В итоге именно доктор Чао дал мне рекомендацию на должность главного врача Американского медицинского центра, сам позвонил в Москву.

— Встречались и невменяемые?

— Сплошь да рядом. Понимаете, Америка — это как зазеркалье, там многое наоборот. Однажды я вовремя не посмотрел анализы больного и не предпринял, что должен был предпринять. Старшим надо мной был индус, который, ничего не говоря, побежал к заведующему, а тот, хоть и бывший ленинградец, буквально смешал меня с грязью. И вот я отлавливаю этого индусика, с которым у меня были весьма неплохие отношения, поднимаю за шкирку и говорю: «Что же ты мне ничего не сказал, а сразу же побежал докладывать?» А он, болтая в воздухе ножками: «Александр, но ты же не сделал...» Ну что с такого возьмешь? Другая ментальность. Помните фильм «Брат-2»? Я его пересматриваю непрерывно. Все про Америку сказано...

Безопасной работу в американском госпитале тоже не назовешь. Привозили и наркоманов, и раненых полицейских. Помню такой случай. Шум в дверях, потом хлопает выстрел, вбегает мужик, держась за живот, говорит: «Эта сволочь меня застрелила!» — и падает к моим ногам. Несколько месяцев спустя стоим с одним ординатором в коридоре и вдруг слышим топот. Через мгновение между нами проносится человек, а за ним, паля из пистолета, другой. Первая мысль, которая приходит под свист пуль: у вас разборки, а я здесь при чем?..

— Нагрузки в Америке такие же, как у наших врачей?

— В семь начинается обход, и не дай тебе бог быть не в курсе поступления больных — такая ситуация в принципе невозможна. Как-то уже на подъезде к госпиталю в мою машину врезался огромный кадиллак с черным человеком за рулем. Подушкой безопасности меня сначала отбросило на заднее сиденье, а потом через окно выбросило на асфальт, который я геройски встретил головой. Прихожу в сознание уже на носилках и понимаю, что оказался в родном госпитале в окружении дежурных врачей. До начала работы еще десять минут, и первое, что я говорю: «Пожалуйста, доложите, что я уже здесь...» Это я к тому рассказываю, чтобы было понятнее — страх опоздания на работу у американцев в подкорке. Ну а уезжали из госпиталя мы уже после девяти вечера. Многие и позже, чтобы пересидеть пробки.

Кстати, с помещениями там очень туго, кабинеты обычно без окон. Окна только в палатах, поэтому в коридоре постоянно горит свет, и где-то в торце такие же часы, как в подводной лодке, — на двадцать четыре деления, чтобы было понятно, какое время суток. Белого света не видишь. В широком смысле этого слова, потому что врачи в Америке годами вообще не ходят в отпуск, даже двух дней в году не могут себе позволить — чтобы не потерять клиентов и не упустить заработок. И я так жил. Но однажды ранним утром несусь с пробиркой в руке, и вдруг до меня доходит, что я тридцать шесть часов на ногах, а все еще куда-то бегу... Остановился на полном скаку и подумал: господи, зачем мне все это? Тут же и решил, что пора возвращаться.

— После таких усилий все в один момент бросить?

— Вот и коллеги отговаривали. Мол, ты сошел с ума, понимаешь ли, куда едешь, что теряешь... А что теряю? В госпитале с темна до темна, два часа на дорогу туда и обратно, вот и вся жизнь. Считайте, говорю коллегам, что вы уже умерли, и не важно, когда ваша смерть произойдет физически, потому что ничего вы больше не увидите и ничего больше в вашей жизни уже не случится. А я еще подергаюсь! И теперь у меня другие планы: сделать так, чтобы наша медицина была не хуже американской.

— «Все равно буду министром здравоохранения, куда они денутся!» Это же ваши слова?

— Это я сказал, когда только вернулся из Америки. Теперь понимаю: даже самый умный министр ничего не сделает, потому что надо предпринимать такие шаги, которые не в компетенции Минздрава. Кроме того, если система, хоть и через задний проход, худо-бедно работает, не стоит торопиться ее ломать. Потянешь за кирпичик — рухнет все, как у Михаила Горбачева. Вот, скажем, 71-я городская больница. Если бы я сегодня уволил всех профнепригодных врачей, завтра некому было бы дежурить.

— А собирались?

— Большинство врачей со мной согласны — реформу здравоохранения надо начинать с обучения врачей и пересмотреть под эту задачу приоритеты в финансировании. Как определить, какой врач действительно врач? Например, по тестам к сертификационному экзамену на врача, который в Америке сдают после института. Вопросы, кстати, очень простые. И кто сдаст, должен получать не тридцать тысяч, а все триста.

— Опять деньги решают все?

— Далеко не все. Сейчас у нас на медицину пошли большие деньги. Мы увеличили финансирование здравоохранения почти на двести процентов. Кстати, Словакия, Эстония, Польша тоже удвоили медицинские расходы, но у них смертность упала, а у нас выросла. И это притом что врачей на душу населения у нас в два раза больше, чем в Германии, а больничных коек — втрое больше, чем в Америке.

— Значит, все равно не хватает, если у нас в стационарах забиты не только палаты, но и коридоры.

— По нашим стандартам пневмония лечится в стационаре двадцать один день. Во всем мире, если нет особенных показаний, — амбулаторно. Но поскольку у нас страховые компании платят не за результат, а за пребывание на больничной койке, многих пациентов, которым в стационаре делать нечего, приходится выдерживать на койке хотя бы половину нормативного срока, иначе вообще не заплатят. Потом делается лукавая запись, будто был применен некий инновационный метод лечения. На самом деле — антибиотик полувековой давности. Вот какой фигней занимаемся мы в общенациональном масштабе!

— Так за чем дело стало, почему бы не отказаться от коечной системы?

— Люди в Минздраве сейчас умные, но ничего не меняется. Открою тайну почему. Во-первых, без койко-дней фонд обязательного медицинского страхования — ОМС — быстро разорится. Приходит пациент, ему дают таблетку, пишут, будто вылечили, а фонд ОМС должен заплатить лечебному учреждению по прейскуранту. Представляете, какая фантастическая возможность для откачки денег из бюджета! Во-вторых, все опять упирается в квалификацию врачей. Тех, кто действительно умеет лечить, не так уж много, стандартов никаких, и как только оплату за лечение привяжут к конечному результату, они уж налечат... Поэтому определенная логика в койко-днях присутствует: в стационаре человек все-таки будет под наблюдением. Так что койко-день — нечто вроде защиты от дураков и проходимцев.

Но и с амбулаторным звеном проблемы. Наши поликлиники — это организационное безумие. Все в одной очереди, и нормальный человек, которому надо пройти диспансеризацию или просто попасть на прием, упирается в очередь из хронических больных и тех, кто коротает в поликлиниках время. Вот такая «биомасса» и забивает все подходы к врачам, в результате тот, кто не получил своевременно медпомощь, тоже становится хроником. Понятно, что эти потоки надо разводить по разным поликлиникам. Как в той же Америке.

— Почему только Америка? Считается, что и на Кубе достойная медицина.

— Не думаю, что кубинская медицина лучше американской. Это просто законсервированная советская медицина, по которой я иногда все-таки скучаю. В лучшие советские времена представить было невозможно, чтобы пациенту в первый же день не сделали рентген, анализ крови или надолго отложили кардиограмму с нагрузкой. Сейчас хорошо если посмотрят гемоглобин, а биохимию, если пятница, могут и на понедельник отложить.

— У вас в больнице тоже?

— Я сделал очень просто: переместил лабораторию и все необходимое оборудование в приемный покой. И теперь каждый, кого к нам привозят, сразу же имеет развернутый анализ крови, а если нужно, рентген, компьютерную томограмму и ультразвук. Но мои возмущаются! Ведь если мы пациента не госпитализируем, то, получается, зря тратим деньги... Зато я уверен, что у меня никто не умрет за порогом. Человеческая жизнь дороже. Но деньги счет любят, и много их никогда не бывает. Поэтому я убежден: принцип равного покрытия в медицине (это когда всем бесплатно) — это обкрадывание наименее защищенных слоев населения. Бесплатно лечится Михаил Прохоров, бесплатно Алишер Усманов и бесплатно старушка-пенсионерка — всем по стандарту РФ положено семь с половиной тысяч рублей. Деньги очень невеликие, но почему мы не хотим признать, что есть категория граждан, вполне способных заплатить за свое лечение? Тогда другим достанется больше. А еще есть пьяницы и прочие асоциальные элементы. Куришь, пьешь — дело личное. Но ты в зоне риска, тебя предупреждали, и если заболел — плати за удовольствие.

— Взрывоопасные вопросы, особенно по части сокращения стационаров. Кроме того, вы как-то сказали, что и от практики посещения больных на дому надо бы отказаться. Разве на Западе врачи уже не ходят на вызовы?

— В Америке нет. Больные сами приходят в офис, потому что на дому толком ничего сделать невозможно. Высокая температура не проблема, в таком случае доктор присылает машину. Впрочем, это уже подробности. Для нас главное, что мы вымираем, по уровню смертности опередили даже Анголу, и с медициной у нас настолько неважно, что в самую пору создавать комитет национального спасения. Я бы вообще начал с референдума, потому что любая из упомянутых медицинских проблем — потенциальный социальный взрыв.

— И кого же в комитет?

— Политиков, людей искусства, литературы, науки, ну и авторитетных врачей тоже — вопросы медицины касаются абсолютно всех. Общенациональный разговор по проблемам давно назрел, и он должен быть адекватным.

— Почему-то чаще всего именно из врачей получаются хорошие писатели. А вот какими врачами были Чехов и Булгаков, не в курсе?

— Об Антоне Павловиче ничего не могу сказать, а вот Михаил Афанасьевич, которого я обожаю, судя по некоторым литературным нюансам, доктором был неплохим. Кстати, очень хорошим доктором был и Сальвадор Альенде. И погиб он красиво — за свои идеалы с оружием в руках. Как говорят великие, чтобы создать впечатление о человеке, надо знать, как он умер. Кстати, меня всегда интересовала тема смерти, что для врача, наверное, не так уж удивительно. И я пришел к таким выводам: погибнуть в драке или в аварии — глупо, преждевременно умереть от болезни — обидно. Так что вот вам мой совет: берегите здоровье, оно еще пригодится.

Олег Одноколенко

Досье

Александр Леонидович Мясников

Родился в 1953 году в Москве, представитель четвертого поколения одной из самых знаменитых медицинских династий. Прадед — земский врач, дед — академик АМН СССР. В 1976 году окончил Второй Московский мединститут им. Н. И. Пирогова. С 1976 по 1978 год — ординатура в Институте клинической кардиологии им. А. Л. Мясникова. В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию по кардиологии.

Восемь лет проработал врачом в составе миссии Красного Креста в странах Африки. С 1981 по 1984 год — врач группы геологов в Мозамбике. С февраля 1986 по июль 1989 года — старший врач правительственного госпиталя PRNDA в Анголе. По возвращении до 1993 года — научный сотрудник Института клинической кардиологии. В 1993 году на два года уезжает в Париж врачом в посольство России во Франции.

В 1996 году получает диплом доктора медицины Американской комиссии по медобразованию. С августа 1997 по июль 2000 года — врач The Brookdale University Hospital & Medical Center в Нью-Йорке. В 2000 году получил высшую врачебную категорию Комитета по медицине США. С этого же года — член Американской медицинской ассоциации и Американской коллегии врачей, член Американской медицинской академии по борьбе со старением.

С 2000 года — главврач ООО «Американский медицинский центр» (впоследствии Американская клиника «Интермедцентр»). С 2008 по 2009 год — главврач ФГБУ «Больница с поликлиникой» Управделами президента РФ («Кремлевская»). С мая 2008 года — телеведущий программы «Врача вызывали?». С февраля 2013 года — один из ведущих программы «О самом главном» на канале «Россия 1».

С 2011 года — главный врач Городской клинической больницы № 71.

Женат, имеет сына.

Российский радиолюбитель из окрестностей Самары Дмитрий Пашков первым принял сигналы эстонского спутника ESTCube-1, запущенного во вторник утром с космодрома Куру во Французской Гвиане, сообщили журналистам в Центре управления спутником, расположенном в Тартуской обсерватории.

Еще до того, как ESTCube-1 долетел до Эстонии, его сигнал принял российский радиолюбитель Дмитрий Пашков, который прислал записанный аудиофайл команде ESTCube-1 по электронной почте. "Желаю вашей команде успеха и всего наилучшего", - сказал Пашков, когда ему позвонили из центра управления ESTCube-1. Спутник летит со скоростью 7,46 километра в секунду на средней высоте 650 километров от поверхности Земли.

Первый полный пакет сигнала был принят в Тартуской обсерватории утром, когда спутник впервые попал в прямую видимость радиостанции. "Теперь жители Эстонии могут со всей гордостью называть себя гражданами космического государства, поскольку сегодня на орбиту отправили не игрушку, а исправный космический спутник", - сказал руководитель проекта ESTCube-1, старший научный сотрудник Тартуской обсерватории и доцент Тартуского университета Март Ноорма.

Европейская легкая ракета-носитель "Вега", во вторник стартовавшая с космодрома Куру во Французской Гвиане, успешно вывела на орбиту европейский спутник "Проба-В", вьетнамский VNREDSat-1, а также первый эстонский космический аппарат ESTCube-1. Через 55 минут после запуска от ракеты отделился европейский спутник зондирования Земли "Проба-В" (Proba-V) массой 138 килограммов, а через два часа - вьетнамский VNREDSat-1 и первый эстонский космический аппарат ESTCube-1. Таким образом, Эстония стала 41 государством в мире, запустившим на околоземную орбиту свой спутник. Николай Адашкевич.

Балтика в ХХI веке: приоритет – экология

Статья Дмитрия Медведева «Балтика в ХХI веке: приоритет – экология» была опубликована накануне Форума Балтийского моря в изданиях Aftenposten (Норвегия), Helsingin Sanomat (Финляндия), Rzeczpospolita (Польша), Jyllands-Posten (Дания), Morgunbladid (Исландия), Neatkariga Rita Avize (Латвия), Eesti Päevaleht (Эстония).

Забота об окружающей среде – это та область межгосударственных отношений, где нет и не может быть альтернативы сотрудничеству. Сегодня все прибалтийские государства разделяют историческую ответственность за судьбу Балтийского моря, сохранение его уникального природного разнообразия.

Конкретный пример результативности такого подхода – совместная работа по проекту «Северный поток». Напомню, газопровод через Балтийское море способен на протяжении как минимум 50 лет ежегодно поставлять в Европу до 55 млрд куб. м природного газа.

В рамках этого проекта впервые удалось сбалансировать международные и национальные экологические требования всех пяти стран, через исключительные экономические зоны которых проходит трасса морского газопровода. На предварительные экологические исследования – самые масштабные из всех, проводившихся ранее на Балтике – было израсходовано более 100 млн евро. Ещё 40 млн евро в ближайшие три года будет использовано на организацию постоянного мониторинга вдоль всего маршрута.

Технологические и инженерные решения – зачастую уникальные – принимались не только по экономическим соображениям, прежде всего исходя из самых строгих природоохранных нормативов. Экологическое воздействие было минимальным, носило локальный и ограниченный по времени характер. Кстати, работы по подготовке строительства позволили значительно расширить объём сведений об экосистеме Балтийского моря, сделать их доступными.

Важно, что в современном обществе постепенно складывается культура ответственного отношения к окружающей среде. Разработка новых технологий производства энергии и эффективного использования природных ресурсов становится мощным драйвером экономического роста. Экологические инновации, «зелёная» экономика – именно в этих сферах сосредоточены возможности для последующего стабильного развития. Это имеет принципиальное значение в условиях участившихся сбоев мировой финансово-экономической системы.

Предпринимательскому сообществу нужно активнее участвовать в экологических проектах, имеющих общерегиональное значение, например в программе партнёрства для модернизации на Юго-Востоке Балтийского моря (SEBA). Взаимодействие национальных и региональных властей, муниципалитетов, бизнеса, межрегиональных организаций и НПО должно быть ориентировано на создание в регионе площадок экономического роста, в конечном итоге – улучшать качество жизни и повышать уровень благополучия людей.

Уверен, устойчивое развитие Балтийского региона может быть обеспечено только на основе сопряжения экологических задач с экономическими и социальными целями. Внедрение такого, экосистемного, подхода – один из приоритетов Совета государств Балтийского моря и Хельсинской комиссии по защите морской среды Балтики.

Совет, в котором Россия председательствует в настоящее время, в этом году отмечает своё двадцатилетие. Сохраняя приверженность долгосрочным приоритетам этой организации, необходимо находить новые форматы и механизмы взаимодействия, максимально использовать преимущества государственно-частного партнёрства, особенно реализуя крупные инфраструктурные проекты, развивая сотрудничество в области модернизации, поддерживая инновационную активность среднего бизнеса. Именно эти темы мы будем обсуждать в Санкт-Петербурге на конференции высокого уровня по защите экологии Балтики.

В решении экологических задач трудно переоценить потенциал общественной дипломатии. Рассчитываю, что «Санкт-Петербургская инициатива», старт которой Россия предлагает дать на этой конференции, будет логически дополнять и развивать уже действующие инструменты. Её основная задача – объединение усилий гражданского общества, государственных, деловых и финансовых кругов.

Ещё раз подчеркну, все мы понимаем нашу растущую взаимозависимость и невозможность решать внутренние задачи без учёта интересов соседей. Мы все ответственны за судьбу Балтийского моря и людей, которые живут на прибрежных территориях.

Россия > Экология > premier.gov.ru, 5 апреля 2013 > № 870791 Дмитрий Медведев

Мероприятие пройдет 5-6 апреля 2013 г. в г. Санкт-Петербурге.

Правительство Российской Федерации проводит Форум в целях сохранения и реабилитации экосистемы Балтийского моря. В ходе мероприятия будут рассмотрены вопросы государственно-частного партнерства для решения экологических задач региона.

5 апреля запланировано проведение пленарного заседания Конференции глав правительств стран Балтийского региона по защите экологии Балтики с участием премьер-министров стран Совета государств Балтийского моря (СГБМ).

6 апреля пройдет Форум «Государственное и частное партнерство в регионе Балтийского моря», итогом которого должно стать создание «Санкт-Петербургской инициативы». Инициатива направлена на объединение представителей гражданского общества, деловых и финансовых кругов из разных стран региона для претворения в жизнь мероприятий по улучшению экологии Балтики.

В ходе Форума пройдут круглые столы с участием российских и зарубежных представителей правительственных структур, ведомств, деловых и финансовых кругов, природоохранных и неправительственных организаций. Темами для обсуждения станут снижение эвтрофикации Балтийского моря, переход на сжиженный природный газ (СПГ) в качестве бункеровочного топлива в регионе Балтийского моря, сохранение биоразнообразия и деятельность на особо охраняемых природных территориях, а также комплексное управление морскими районами.

Итогом мероприятия станет подписание Заявления председателей Конференции и создание «Санкт-Петербургской инициативы».

Форум Балтийского моря проводится Правительством Российской Федерации в рамках Года охраны окружающей среды в России и в контексте председательства Российской Федерации в СГБМ в 2012–2013 гг.

В Форуме примут участие: Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Медведев, экс-президент Финляндии Тарья Халлонен, Премьер-министр Эстонии Андрюс Ансип, Премьер-министр Финляндии Юрки Катаинен, Премьер-министр Латвии Валдис Домбровскис, Премьер-министр Литвы Альгирдас Буткявичус, Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг, вице Премьер-министр Польши Януш Пихочиньский, глава делегации Дании – Министр внешней торговли и инвестиций Пиа Ольсен Дюр, глава делегации Германии – Министр по охране окружающей среды и безопасности ядерных реакторов Питер Альтмайер, глава делегации Швеции – Министр окружающей среды Лена Эк, Комиссар Европейской Комиссии по региональной политике Йоханнес Хан, а также глава делегации Исландии – Постоянный Статс-Секретарь офиса Премьер-Министра Рагнхильдур Арнльотсдоттир.

В мероприятии также примут участие представители стран-наблюдателей СГБМ, ООН, Евросоюза, ОЭСР, Секретариата ХЕЛКОМ, руководителей профильных российских ведомств и субъектов Российской Федерации, а также заинтересованных бизнес-структур.

С подробной информацией можно ознакомиться на официальном сайте Форума Балтийского моря: http://www.balticsummit.ru

Проблема застройки лесных и прибрежных территорий коттеджами и виллами в Ленобласти стоит как никогда остро. Практически каждая непредвзятая проверка находит случаи нарушений, когда застройка ведется на землях лесного фонда или в водоохранной зоне. Наболевшее обсуждали на круглом столе в "Зеленой лампе".

Не изъявили

- В интернете полно объявлений, рекламирующих продажу участков на берегах, - утверждает член общественной палаты при губернаторе Ленобласти Павел Овсянко. - На областных дорогах каждые сто метров стоят билборды, где прямым текстом пишут: "Продается берег". Это нарушает сразу три федеральных закона, причем люди дают свой телефон - надзорные органы игнорируют полностью. В результате еще через 2-3 года на расстоянии 50 км от Петербурга проблема решится сама собой - и решится не в нашу пользу: просто все будет уже продано".

- Я совместно с представителями комитета по госконтролю ЛО выезжал на проверку фактов по заявлениям жителей о незаконном строительстве, - рассказывает Николай Кузьмин, председатель постоянной комиссии по экологии и природопользованию Заксобрания Ленобласти. - На берегах Вуоксы, в районе Мельниково, из 18 осмотренных нами объектов 8 находились не на территории муниципалов - часть в гослесфонде, часть в водоохранной зоне. Если экстраполировать эти цифры, получается, что больше трети объектов жилья в Ленобласти возводится незаконно. Масштабы поражают. Комитет госконтроля наложил штрафные санкции по выявленным объектам, материалы были направлены в прокуратуру. Но на один такой выезд по заявлениям граждан приходится 99 нерассмотренных... Хотелось бы, чтобы общественность сильнее влияла на исполнительную власть.

Слова парламентария подтверждали многие выступавшие представители общественных организаций.

Отдуваться за всех чиновников пришлось Ольге Виленской, начальнице отдела территориального планирования Комитета по архитектуре и градостроительству Ленобласти. Ни Михаил Козьминых, председатель Комитета госконтроля ЛО, ни Наталья Орлова, первый зампред Комитета по природным ресурсам ЛО, предварительно принявшие приглашение поучаствовать в круглом столе, не почтили собравшихся своим присутствием, отговорившись срочными делами. Прокуратура ответила, что ее участие в круглом столе по лесам "несвоевременно". Поэтому обсуждение свелось прежде всего к вопросам, на которые могла дать ответ Виленская: к генпланам и схемам территориального планирования.

В частности, коснулись проблемы многострадального Сиверского леса. По словам Виленской, правительство Ленобласти не согласовало недавно поданный проект генплана Сиверского поселения. В том числе потому, что запланированные в том самом лесу объекты могли оказывать "негативное воздействие на природную среду". То есть планы местных властей показались областным чиновникам не соответствующими некоторым нормам. Между тем, как заявляет Виленская, никаких дополнительных мер к своим местным коллегам региональная власть принять не может: и в отсутствие генплана те вольны делать в лесу все, что не запрещено законом. То есть, как показывает история последних лет, практически что угодно.

Слепые зеленые пятна

Одним из способов защиты лесов от аппетитов местных властей и жадных застройщиков должны стать особо охраняемые природные территории (ООПТ). По заявлению члена Общественной палаты при губернаторе ЛО Анастасии Филипповой, сейчас охраняется порядка 6% территории Ленобласти. Международные стандарты по этому показателю находятся в районе 17%.

- Если те территории, которые были в последнее время запланированы как будущие ООПТ, доживут до реального их наделения этим статусом, то мы приблизимся к столь желанной цифре, - утверждает Филиппова.

По словам общественницы, препятствий на этом пути немало. Например, в текущий "плановый период" планируется создать около 10 новых ООПТ, в том числе один природный парк, однако денег на это в бюджет Ленобласти никто не закладывал.

Есть и юридические коллизии: например, как быть с созданием местных ООПТ, если они планируются на землях лесного фонда - то есть федеральных?

По мнению Филипповой, до тех пор, пока все эти вопросы не будут утрясены, региональные власти должны выпустить документ о резервировании земель под будущие ООПТ.

- Термин "резервирование" неприменим к ООПТ, - тут же парирует Виленская. - Поэтому такое решение невозможно.

- Не совсем так, - рассуждает руководитель Центра экспертиз ЭКОМ Александр Карпов. - Порядок резервирования земель для госнужд определен Земельным кодексом, и там основание "под создание ООПТ" предусмотрено. Однако порядок резервирования определяет постановление правительства РФ, и в этом постановлении ООПТ указать... забыли!

Можно ли счесть такую забывчивость чиновников простой невнимательностью, присутствующие обсуждать не стали - видимо, чтобы лишний раз не расстраиваться.

Между тем Александр Карпов на нескольких конкретных примерах градостроительного планирования попытался представить общий взгляд людей, принимающих решения, на леса.

В частности, речь шла о ныне отозванном генплане Всеволожска, где было предложено проложить дорогу через единственный пешеходный (и звероходный) "прокол" под Кольцевой. Сейчас это излюбленный путь лыжников и велосипедистов в Ржевский лесопарк, однако для планировщиков лес - всего лишь зеленое пятно на карте, а готовый проезд под КАД - слишком лакомая дверка, чтобы в нее не ломиться. В итоге это приведет к исчезновению лесопарка как целостного массива, пригодного для отдыха горожан. Но этому значения не придается.

Другой пример - планирование федеральной Таллинской трассы в районе поселка Телези. Проект предполагает расширение трассы, что должно было повлечь за собой расселение части домов в поселке. Вместо этого предложили пустить дорогу южнее, в обход самого поселка через лес. То есть сделать кривой объезд в абсолютно прямой автостраде, при этом опять же фактически уничтожив лес.

- Эти и другие примеры показывают нам психологическое отношение проектировщиков к лесам: выбирая между лесом и промзоной, выбирают промзону, так как это экономическое развитие территории и т. п., - резюмирует Карпов. - И вот оказывается, что промышленность важнее леса, дороги важнее леса, жилье важнее леса. А лес тогда - важнее чего? Пока лес остается на последнем месте, переломить ситуацию будет трудно.

Эстонская государственная авиакомпания Estonian Air, находящаяся в сложном финансовом положении, в четверг продала свой главный офис, расположенный в Таллинском аэропорту, за 7,5 миллиона евро, сообщило Эстонское телевидение.

Покупателем стал Таллинский аэропорт. Estonian Air продолжит использовать два верхних этажа в четырехэтажном здании на основании долгосрочного договора аренды. Теперь площадь офисов Estonian Air составляет 950 квадратных метров вместо 3500 квадратных метров.

"Продажа головного офиса Estonian Air - это часть процесса реструктуризации предприятия, в ходе которого мы решили продать ненужное для основной деятельности имущество", - пояснил председатель правления авиакомпании Ян Палмер, добавив, что объемы деятельности компании на сегодняшний день серьезно сократились и поэтому под офисы нужно меньше помещений, чем раньше.

Estonian Air сообщила в марте, что убытки компании в 2012 году составили 49,2 миллиона евро. Правительство Эстонии в конце февраля приняло решение о выделении Estonian Air дополнительного кредита в размере 16,6 миллиона евро.

Авиакомпания близка к банкротству - ей нужны госсредства на реорганизацию.

В конце прошлого года Estonian Air уже получила от государства кредит на 8,3 миллиона евро на покрытие текущих расходов, однако этих средств хватило лишь до начала марта.

Эстония намерена ходатайствовать перед Европейской комиссией о разрешении оказать помощь авиакомпании по реструктуризации в размере 37 миллионов евро. Из них 25 миллионов на сегодняшний день уже выданы в виде кредитов. Программа по реструктуризации еще не готова. По заявленным ранее предварительным данным, на нее может понадобиться 50-70 миллионов евро. Николай Адашкевич.

НАТО усовершенствует защиту от кибератак этой военной-политической организации и ее стран-членов, заявил во вторник генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен.

"НАТО часто подвергается атакам. У нас есть достаточно эффективная защита, но ее требуется постоянно совершенствовать. Это технологическая гонка", - сказал Расмуссен в интервью датской газете Politiken.

В ноябре 2012 года НАТО провела командно-штабные учения по киберзащите (Cyber Coalition) с целью проверки технического и эксплуатационного потенциала киберзащиты альянса. Учения проводились на основе вымышленного сценария, предполагающего нанесение кибератак против НАТО и национальных инфраструктур стран-союзниц.

Новая стратегическая концепция НАТО, утвержденная в ноябре 2010 года на саммите альянса в Лиссабоне, определяет киберзащиту в качестве одного из приоритетов. Совет НАТО в 2008 году утвердил аккредитацию Центра киберзащиты НАТО в Таллине и присвоил ему статус международной военной организации. Сейчас в работе центра участвуют десять стран: США, Эстония, Германия, Словакия, Италия, Литва, Латвия, Испания, Венгрия и Польша. Александр Шишло.

Еврократия

Латвия рада перейти на евро. В отличие от большинства своих жителей

Когда старая рижская улочка Яуниела преображалась в Бейкер-стрит, киношные Шерлок Холмс и доктор Ватсон щедро оплачивали своих осведомителей киношными же шиллингами и соверенами. Став Цветочной улицей, Яуниела видела Штирлица, профессора Плейшнера и совсем другие ценники в местных магазинчиках — в швейцарских франках. Режиссеры и операторы, снимавшие в советской Латвии оба эти киношлягера, пользовались, само собой, рублями. Теперь тут в ходу другая валюта — латы. Но уже через 9 месяцев и они окажутся нумизматической редкостью. Латвия завершила практически все формальности для перехода на евро. Маленькую страну не останавливает даже фактическое банкротство Кипра. А на прошлой неделе, как сообщили местные СМИ со ссылкой на неназванные источники, власти страны получили из Европейского центрального банка указание, чтобы банки Латвии не принимали у себя российские деньги, уходящие с Кипра. Корреспонденты «Итогов», поселившись на улочке Яуниела, выясняли, как сами жители «балтийской жемчужины» относятся к грядущим событиям.

От ворот поворот

«Где их только учат!» — негодовал продавец сувениров по соседству с Музеем истории Риги и мореходства. Пожилой русский, проживший в городе почти всю жизнь, артистично пародировал местных экскурсоводов: «Ее спрашивают, это что? Она отвечает: «Шведские ворота. Постройка времен Cредневековья. XVII век!» Какое это Cредневековье?!»

Входящие, как и весь Старый город, в список Всемирного наследия ЮНЕСКО Шведские ворота можно считать символом современной Латвии. Их в 1689 году прорубил богатый купец, которому надоело платить пошлину за провоз товаров в город. Теперь, выходит, история повторяется. Шведы в еврозону пока что не вступают, но всякие там немцы не прочь прорубить евробрешь на границе с Россией.

«Евро — это хорошо. Не придется платить банкам за перевод денег из-за границы», — объяснил нам словоохотливый пограничник в рижском аэропорту. Но после нескольких уточняющих вопросов признал, что у идеи есть и минусы. О вступлении в еврозону здесь говорят все: и матерые финансисты — на форумах и телеканалах, и рядовые горожане — на кухнях и базарчиках. Причем если первые в большинстве своем одобряют действия правительства, то в «гласе народа» преобладает недоумение.

Еврооптимисты, понятно, «живут» на самых верхних этажах власти. Замглавы Банка Латвии Андрис Руселис, например, в беседе с «Итогами» оптимизмом был просто преисполнен: «Наша страна, начиная с Первой мировой, была разменной монетой в руках великих держав. То русские ставили латышей против немцев, то немцы против русских. А европроект — это мир во всей Европе. И общие деньги только способствуют этому».

Г-н Руселис принимал нас в офисе на улице Валдемара. Историческое здание. Построено в 1904 году специально для Рижской конторы Государственного банка Российской империи. Таких в империи было всего одиннадцать, и именно в них эмитировали имперские рубли, которые по своей надежности дали бы фору любой из современных резервных валют. Сегодня помимо рижского по прямому назначению используется и московский офис — там располагается штаб-квартира Центрального банка России. Особую гордость сотрудников и Банка Латвии, и российского ЦБ составляет парадная лестница. «У нас она лучше сохранилась. Это ее первозданный вид», — утверждают латыши...

Впрочем, в Риге это, пожалуй, единственная примета былого имперского величия. В экономическом смысле сегодняшняя Латвия — задворки Евросоюза. По данным латвийского МИДа, из 2 миллионов 300 тысяч латвийских граждан за границей ныне постоянно проживают от 350 до 400 тысяч человек. Есть на сей счет и анекдот: «Господин последний уезжающий! Не забудьте погасить свет в аэропорту...»

Точной статистики, куда именно уезжают латыши, не публикуется. Некоторые социологи утверждают, что на заработки в Европу из Латвии подалась едва ли не треть всего населения. И стремительно растущее число этих «понауехавших» как раз и является мощным аргументом в пользу перехода на евро. Дескать, банки не будут взимать с латвийских гастарбайтеров комиссионные за перевод средств на родину.

Поможет ли это латвийской экономике — большой вопрос. В 2009—2010 годах, в разгар мирового кризиса, она скукожилась более чем на четверть. «У нас в банке зарплаты были сокращены на 40 процентов», — рассказывает Андрис Руселис. Для Евросоюза, в свою очередь, это будет настоящей «проверкой на вшивость». Смогут ли министры финансов стран еврозоны посрамить евроскептиков, предсказывающих скорый распад валютного союза? До сих пор заявки на расширение еврозоны одобрялись автоматически. Соискателю достаточно было формально вписаться в Маастрихтские параметры по дефициту бюджета и инфляции. Так в 2001 году в валютный союз вошла Греция, а через 10 лет — Эстония. Латвия сегодня евронормам де-юре также соответствует. Но с ней другая история: экономика республики слаба, уровень жизни один из самых низких в Евросоюзе.

Кошкин дом

«В Греции — катастрофа. На Кипре — катастрофа. А выиграли Германия и Бельгия, страны Центральной Европы. Почему это случилось? Потому что, вступив в еврозону, бедные страны покупали французские вина, немецкие машины, итальянскую одежду, но не могли предложить свои товары в таком же количестве», — говорит местный экономист Янис Ошлейс. Он сравнивает Латвию со страной леммингов. Эти грызуны замечательны тем, что при резком росте численности популяции совершают массовые самоубийства, сбрасываясь в пропасть вслед за вожаком. «Мы уже давно лемминг, который свалился со скалы еще в конце 2008 года и теперь карабкается вверх по другому склону», — парирует министр экономики Латвии Даниелс Павлютс.

Парадокс в том, что формально правы оба эксперта. Несмотря на кризисный обвал, прошлогодний рост латвийской экономики в 5,2 процента оказался самым высоким не только в странах Евросоюза, но и вообще в Европе, включая Россию. И одним из самых высоких в мире. Впереди разве что Китай. Но ведь это смотря какой уровень брать за точку отсчета!

«Лично для меня мало что изменится», — говорит Валдис Калнозолс, владелец известной в Прибалтике строительной компании имени самого себя. Строит он не только в Латвии. Несколько дорогих автосалонов в Подмосковье также его рук дело. Валдиса мы, к слову, встретили в Риге на открытии нового японского ресторана с претенциозным названием «Якудза». «Чиновница в мэрии никак не хотела разрешать мне назвать ресторан именно так, — смеется его владелец Павел Гогнидзе. — Пока я не показал документ с печатью Еврокомиссии о том, что это зарегистрированный бренд». Суть конфликта в том, что раньше в этом помещении на улице Элизабетес была любимая кофейня латвийских правительственных чиновников. Благо и вид из ее окна соответствующий. Напротив, через дорогу, здание, считающееся образцом рижского модерна. Оно было построено русским архитектором Михаилом Эйзенштейном — отцом великого советского кинорежиссера. За одним из столиков заведения любил сиживать министр обороны Артис Пабрикс. Тот самый, который в декабре прошлого года в интервью Christian Science Monitor заявил, что в лице России по-прежнему видит врага, которому нельзя доверять. Это при том, что российский бизнес является третьим по важности инвестором в экономику страны, уступая лишь немцам и шведам. А в другом углу отдыхал от трудов праведных министр внутренних дел Рихардс Козловскис. А теперь — вот они, гримасы новейшей истории! — ресторан назван в честь японских бандитов, которые, как известно, тоже знают толк в политике и бизнесе. «Я не против, пусть политики приходят. Чем не якудза!» — смеется Павел.

Что-то подобное в истории Риги, кстати, уже было. Совсем недалеко, в Старом городе на площади Ливов, напротив здания Большой гильдии красуется дом, построенный в 1910 году. Рижане называют его «Кошкин дом», поскольку на крыше установлены две металлические кошачьи скульптуры. Да не простые. Хозяин, богатый латышский купец, не был принят в Большую гильдию. И установил их таким образом, чтобы к зданию палаты они были обращены хвостами, ясно показывая свое отношение к официальному купечеству. Чиновникам такая наглость была явно не по душе. Дело рассматривалось в судебном порядке. И суд, что интересно, потребовал от торговца развернуть кошек. Однако все осталось на своих местах.

Молчание — знак согласия

Ресторатор Павел Гогнидзе по профессии журналист. В свое время выиграл конкурс на создание контента для русскоязычной версии сайта УЕФА. Но жизнь в Швейцарии ему показалась слишком скучной, и он вернулся домой — в Латвию. Убедил европейских футбольных чиновников, что им выгоднее, если редакция портала будет располагаться именно в Риге. Японский ресторан — это его новый проект. На то, чтобы его открыть, ему потребовался… месяц. Оборудовал кухню, перестроил зал. «Санинспекция? — удивлялся он моим вопросам. — Я к ним даже не ходил. А зачем?! Сами придут, когда понадобится». Это в Москве при открытии нового ресторана требуется согласовать с чиновниками техническое заключение на помещение, техпроект, проект переустройства помещения и прочее, и прочее. В Риге с этим проще. Достаточно согласия арендодателя. А чиновник? Здесь у него вообще не может быть интереса. Действует система — Silentium videtur confessio. В переводе с латинского: «Молчание — знак согласия». Если предприниматель, подавший заявку на получение разрешения, в установленный законом срок не получил письменных возражений от ответственного ведомства, то можно считать, что он имеет право приступать к указанной деятельности.

Понятно, что латвийское правительство отважилось на такой либерализм не от хорошей жизни. «Если бы и у вас в стране, не дай бог, в какой-то момент экономика упала на 25 процентов, думается, что и в России было бы меньше разговоров о снижении административных барьеров», — шутят местные предприниматели. Впрочем, это они, наверное, от незнания российских реалий.

Как бы то ни было, бизнесу в Латвии, похоже, и так хорошо. Зачем ему евро? Как показывают опросы общественного мнения, большинство латышей против смены валюты. По данным TNS, только 35 процентов экономически активных жителей страны поддерживают введение евро. Да и то официально объявленный переход на него уже с 1 января 2014 года нравится только 10 процентам. Остальные считают необходимым повременить еще несколько лет. Но вот что интересно: социологи указывают на прямую зависимость между «евроскептицизмом» и уровнем образования опрашиваемых.

Среди жителей страны с начальным и незаконченным средним образованием переход на евро не поддерживают 56 процентов опрошенных. А вот среди тех, кто имеет среднее образование или высшее, противников единой европейской валюты значительно меньше — 35 и 33 процента соответственно. Может быть, для того, чтобы сторонников валютного союза было больше, правительству стоит обратить внимание на реформу образования? «В эту систему вбит клин», — говорят местные острословы, переводя на русский фамилию министра образования Робертса Килиса. Кстати, фамилия министра финансов Андриса Вилкса, как он пояснил «Итогам», переводится как «волк». «Когда четыре года назад мне пришлось проводить жесткую политику экономии бюджетных средств, так и говорили — волк режет овечье стадо», — вспоминает главный латышский еврооптимист.

В коммерческом секторе секвестр зарплат доходил до 60 процентов. Безработица в стране выросла до двузначных значений. И сломить эту тенденцию пока не удалось. «У моих родителей пенсия 180 латов (около 10 тысяч рублей. — «Итоги»). Только за коммунальные услуги они платят 145 латов», — говорит Роман. Его мы встретили на берегу Даугавы. Сам он русский, по профессии строитель. Имеет паспорт «негражданина Латвии», по которому ездит в Стокгольм работать на стройке. Благо паром из Риги отправляется в столицу Швеции каждый вечер. «Введут евро, и цены увеличатся», — убежден наш собеседник.

О так называемом синдроме округления, ставшем причиной дополнительной инфляции в еврозоне, в Латвии вспоминают не только министры. «Мы вряд ли сможем избежать этого, особенно в секторе услуг», — говорит министр Вилкс. Но прогнозирует, что рост цен в момент перехода на евро не превысит 0,3 процента, а не 5—10 процентов, как пугают его оппоненты.

Только вот скептическое настроение общества может сыграть с правительством плохую шутку. «Это миф, что все зависит только от выполнения Маастрихтских критериев. Негативная позиция латвийского общества по отношению к евро тоже может повлиять на решение ЕС», — предрекает глава представительства Еврокомиссии в Латвии Инна Штейнбука. А может, добавим уже от себя, стать поводом для стран еврозоны не брать на себя дополнительные риски. Греции, Испании и Италии для валютного союза может оказаться достаточно и без Латвии.

Рига — Москва

Константин Угодников

Средства существования

«Лат — валюта неполноценная», — признает министр финансов Латвии

О том, что даст экономике Латвии переход на единую европейскую валюту, «Итогам» рассказал министр финансов этой прибалтийской республики Андрис Вилкс.

— Господин министр, присоединение любой страны к валютному союзу ЕС — серьезный шаг. Каковы мотивы, толкающие Латвию в еврозону?

— Мы полагаем, такой шаг окажет стимулирующее воздействие на экономическое развитие страны. Конечно, в еврозоне мы сейчас наблюдаем разную ситуацию. Многие страны сумели воспользоваться преимуществами единой валюты, некоторые — нет. Но думаю, что наша страна накопила достаточный опыт, который не позволит повторить ошибки тех, кто оказался в ситуации долгового кризиса. О намерении войти в еврозону мы говорили еще в 2003—2004 годах, когда Латвия только что стала членом Евросоюза. Ведь этот шаг сделает нашу экономику еще более открытой. А значит, и более эффективной.

Второй мотив заключается в том, что во время кризиса 2008 года у иностранных инвесторов появлялись сомнения, будет ли Латвия в дальнейшем способна поддерживать стабильность своей собственной национальной валюты — лата. Многие граждане нашей страны, опасаясь девальвации, спешили занять очередь к банкоматам или в обменные пункты, чтобы приобрести евро. Тогда нам совместно с Банком Латвии удалось поддержать стабильность валютного курса. Но и урок мы получили серьезный. Как это ни грустно признавать, лат — валюта неполноценная. Такoй же в свое время была и эстонская крона. А латвийская экономика слишком маленькая, чтобы мы могли позволить себе роскошь иметь собственную сильную и конкурентоспособную денежную единицу. Наконец, третье соображение имеет не менее важное значение. Те же испанские граждане, работающие за рубежом, не платят банкам такие же высокие комиссии за перевод на родину заработанных ими в евро средств, как наши.

— О намерении вступить в еврозону правительство Латвии громко заявило в тот момент, когда валютный союз переживает нелучшие времена. Долговой кризис в Греции, фактическое банкротство Кипра... Вы уверены, что ваша инициатива найдет единодушное одобрение в Брюсселе и Франкфурте?

— Вы задали очень сложный вопрос. Причем для Латвии он сегодня является даже более сложным, чем для Эстонии или Словении, которые вступали в еврозону в куда более спокойные времена. Им было достаточно для этого соблюсти лишь технические параметры. Например, по дефициту бюджета и инфляции. Но при этом мы видим, что и в период кризиса с нашим соседом — Эстонией не произошло ничего катастрофического. Наоборот, отказавшись от кроны и перейдя на евро, Эстония увеличила показатели по притоку иностранных инвестиций. Самое главное, там снизилась безработица. И в этом смысле Эстония является для нас лучшим примером. Сейчас наша страна полностью соответствует Маастрихтским критериям. Поэтому мы надеемся, что латвийский евро появится уже с 1 января будущего года. А если это вдруг не произойдет, то мы все равно будем добиваться включения нашей страны в еврозону в будущем. Потому что более глубокая интеграция Латвии в европейскую экономику нам выгодна.

— Получается, Латвия готова в рамках европейской солидарности за свой счет вытаскивать из долговой ямы такие страны, как Греция? Притом что средняя зарплата в государствах Южной Европы намного выше, чем в Прибалтике. Вам денег не жалко?

— Мы и сейчас ежегодно направляем на эти цели порядка 40 миллионов евро. В случае усугубления кризиса в той или иной стране Евросоюза мы должны будем увеличить нашу помощь. Но надеемся, это не понадобится. Хотя, должен признать, сейчас на эту тему в Латвии очень много политических спекуляций. Но я уверен, что наше участие в этой программе делает весомее и нашу заявку на вступление в валютный союз.

— Торговый баланс у Латвии отрицательный. Не создаст ли переход на евро дополнительные риски? Не придется ли, допустим, резко повышать налоги?

— Наш торговый баланс всегда был отрицательным. Правда, сегодня ситуация не такая критическая, как была до кризиса. До 2008 года латвийский импорт превышал экспорт в среднем на 25—28 процентов ВВП. Сейчас мы имеем лишь минус 2—3 процента ВВП. Мы не производим очень многих товаров, в которых нуждаемся, — автомобилей, станков, оборудования... Мы не добываем нефть. Но наш экспорт растет, и его доля в ВВП увеличивается. Мы успешно используем наши преимущества для развития экспорта услуг, связанных с транзитом, финансами, туризмом и так далее. Поэтому не видим особых сложностей в этой сфере. Наоборот, присоединение к еврозоне, скорее, позволит еще больше сократить отрицательный баланс внешней торговли. Что касается налогов, то наше правительство, наоборот, последовательно снижает налоговое бремя на бизнес. Налоги будут сокращаться и дальше.

— Не боитесь, что отказ от суверенного лата замедлит экономический рост?

— По итогам прошлого года латвийская экономика выросла на 5,2 процента. Это очень хороший результат. В этом году мы ждем роста не менее трех процентов. Это наши самые осторожные прогнозы. Просто не хотим быть излишними оптимистами. Однако даже эти показатели являются самыми высокими в Евросоюзе. Экономика Латвии будет расти. Я разговаривал со своими коллегами из Испании и Греции. Они говорили, что сразу после присоединения к еврозоне их экономики росли столь быстрыми темпами, что казалось, можно вовсе не контролировать бюджетные расходы. Но выяснилось, что это далеко не так. Нам будет необходимо учесть тот урок, который они получили. Мы в Латвии умеем считать деньги и жить по средствам.

Константин Угодников

Латвия. Евросоюз > Финансы, банки > itogi.ru, 1 апреля 2013 > № 791773 Андрис Вилкс

Совет AS Eesti Raudtee на прошлой неделе утвердил годовой экономический отчет железнодорожного предприятия за 2012 год. Согласно документу коммерческий доход компании составили 79 млн евро, а чистая прибыль - 16 млн евро. По сравнению с 2011 годом, коммерческий доход предприятия в прошлом году увеличился на 12 млн евро или на 18%, а чистая прибыль сократилась на 14%.

Доходы от продаж ОА "Эстонской железной дороги" выросли в прошлом году на 9,4%, составив 66 млн. евро. Увеличение дохода от продаж произошло благодаря, в том числе, и продаже вагонов, за счет чего было получено 8,1 млн. евро. Прибыль до вычета процентов, налогов и начисленной амортизации (EBITDA) составила 35,4 млн. евро, что практически равно показателю позапрошлого года (35,3 млн. евро).

Всего в 2012 году компания перевезла 26,1 млн. тонн грузов, из которых на долю транзитных приходится 19,9 млн. тонн, на долю экспорта - 0,8 млн. тонн и на долю импорта - 1,4 млн. тонн. Больше всего было перевезено нефти и нефтепродуктов - 59% от всего объема грузоперевозок. Перевозки сланца составили 13,5%, а удобрений - 12% от общего объема грузоперевозок. Местные перевозки составили 4 млн. тонн. Объем грузоперевозок в 2012 году сократился по сравнению с 2011 на 14,4%. Снижение объемов грузоперевозок ожидается и в этом году.

Инвестиции, сделанные в 2012 году ЭЖД, составили 40,2 млн. евро, из которых 17,9 млн. евро составили европейский средства из Фонда сплочения ЕС и Европейского фонда регионального развития. В реконструкцию железной дороги на трассе Rail Baltica было инвестировано 6,85 млн. евро, в приведение высоты железнодорожных платформ в соответствие с европейскими стандартами - 9,7 млн. евро. Инвестиции в обеспечение безопасности пассажиров составили 1,5 млн. евро.

Инвестиции в работы по реконструкции контактной сети железной дороги на отрезках Вазалемма - Таллинн, Кейла - Палдиски и Клоога - Клоогаранна в сумме составили 8,95 млн. евро. В начатый на отрезках Таллинн - Палдиски и Кейла - Рийспере капитальный ремонт было инвестировано 5,1 млн. евро из Фонда сплочения ЕС.

В этом году AS Eesti Raudtee планирует продолжить инвестировать в инфраструктуру средства, выделенные европейскими структурными фондами. Среди основных проектов - реконструкция железнодорожной контактной сети на линиях Вазалемма - Таллинн, Кейла - Палдиски и Клоога - Клоогаранна, а также капитальный ремонт на отрезках Таллинн - Палдиски и Кейла - Рийспере. Это обеспечит готовность ЭЖД к обслуживанию новых пассажирских поездов AS Elektriraudtee. В 2013 году запланированы инвестиции в размере 36,9 млн. евро, из которых на долю структурных фондов придется 14,4 млн. евро.

По словам председателя правления AS Eesti Raudtee Ахти Асманна, на деятельность компании в 2012 году наибольшее влияние оказало разделение концерна, в результате чего AS Eesti Raudtee превратилось в предприятие по управлению инфраструктурой. Он отметил, что активная инвестиционная деятельность создала предпосылки для запуска поездов Stadler, что, в свою очередь, существенно повысит качество пассажирских перевозок.

"Обновленная инфраструктура обеспечит возможность обслуживания бо?льших объемов грузопотоков, чем на сегодняшний день. Eesti Raudtee считает по-прежнему важным поддерживать увеличение объема транзитных грузов через Эстонию за счет разумного инвестирования и качественного управления движением поездов. Также важно использовать все преимущества, которые предлагает транзитным фирмам открытый рынок", - добавил Асманн.

AS Eesti Raudtee - предприятие по управлению инфраструктурой железной дороги, отвечающее за строительство инфраструктуры и ее обслуживание, в том числе за организацию движения по железной дороге. Также AS Eesti Raudtee выполняет административную функцию.

Закон о публичной службе, вступивший в силу 1 апреля, лишил статуса чиновника примерно 6 тысяч человек, в числе которых бухгалтеры, пресс-секретари, другие работники министерств и ведомств, а сохранившие статус чиновника потеряли ряд гарантий и привилегий, сообщило в понедельник Эстонское телевидение.

По данным министерства юстиции, в Эстонии насчитывалось порядка 28 тысяч чиновников. Все они до сегодняшнего дня имели и целый ряд льгот: 45-дневный отпуск с учетом трудового стажа, надбавки к зарплате в виде премий и дополнительных выплат к различным праздникам, а также компенсации на жилье, если чиновник жил вдали от работы.

Начиная с 1 апреля эти и многие другие льготы исчезли, а статуса чиновника лишились примерно 6 тысяч человек. Эти люди остаются работать на своих местах, но характер их работы больше не устанавливает требуемые для чиновников ограничения (например, запрет на участие в забастовках), и их трудовые отношения будет регулировать закон о трудовом договоре, а не закон о публичной службе.

По словам министра юстиции Ханно Певкура, вступивший в силу закон о публичной службе имеет много плюсов: во-первых, чиновников, а значит и бюрократии станет меньше, деятельность министерств станет прозрачнее, повысится престиж госслужбы, и, возможно, это подтолкнет специалистов из частного сектора переходить на работу в госсектор. Первые результаты внедрения в жизнь нового закона в министерстве юстиции обещали представить в конце года. Николай Адашкевич.

ЭСТОНИЮ ОБЯЗАЛИ ВЫПЛАТИТЬ ЧЛЕНАМ НОЧНОГО ДОЗОРА 50 ТЫСЯЧ

Европейский суд по правам человека обязал Эстонию выплатить компенсации защитникам "Бронзового солдата"

Европейский суд по правам человека обязал Эстонию выплатить члену "Ночного дозора" Александру Коробову и другим защитникам мемориального комплекса павшим во Второй мировой войне в Таллине ("Бронзовый солдат") компенсацию в размере около 50 тысяч евро, пишет ERR. Решение можно оспорить в течение трех месяцев.

Коробов, а также другие защитники памятника Геннадий Михайдаров и Валерий Затворницкий получат по 11 тысяч евро, следует из вердикта. Еще одному защитнику Сергею Петрову Эстония обязана выплатить 14 тысяч евро, судебные расходы составили 3 тысячи евро, говорится в документе.

Коробов заявил, что сумма роли не играет. "В первую очередь я рад, что добился справедливости", - сказал он.

Мемориал павшим воинам, в настоящее время расположенный на Военном кладбище, до переноса стоял в центре Таллина, где его установили в 1947 году. Перенос памятника вызвал широкий общественный резонанс в России и в самой Эстонии.

Монумент изначально был воздвигнут рядом с братской могилой. В 1964 году перед ним зажгли Вечный огонь, однако в начале 1990-х годов его потушили, а таблички с именами погибших заменили на надпись "Павшим во Второй мировой войне".

В мае 2006 года эстонские националисты потребовали сноса памятника. Для защиты монумента от вандализма у него стали дежурить люди, которые организовали движение "Ночной дозор".

В 2007 году эстонское правительство решило перенести мемориал на Военное кладбище. В апреле 2007 года МИД РФ заявил, что Россия рассматривает эти действия как пересмотр роли стран антигитлеровской коалиции в победе над фашизмом.

26 апреля начались работы по переносу памятника, что спровоцировало протесты и массовые беспорядки. Один человек погиб. По словам очевидцев и задержанных, полиция действовала крайне жестко. Европейский комитет по предотвращению пыток опубликовал доклад, из которого следовало, что многим задержанным не были обеспечены права связаться с близкими, получить доступ к врачу и адвокату.

Выставка Thailand Travel Mart Plus - крупнейшее выставочное мероприятие Королевства Таиланд для корпоративных клиентов, пройдёт с 5 по 7 июня 2013 года в выставочном центре IMPACT, расположенном в провинции Таиланда - Муанг Тхонг Тхани (Muang Thong Thani).

Организаторы выставки ТТМ+ ожидают принять 344 покупателя из 51 страны мира, включая Индию, Великобританию, Россию и США. На мероприятие также были приглашены несколько крупных buyer-ов из Аргентины, Белоруссии, Эстонии, Индонезии, Казахстана, Латвии, Мьянмы и Украины. 156 покупателей впервые примут участие в данном мероприятии.

Глава Туристического Управления Таиланда, Сурапхон Светасрени, прокомментировал эту новость следующим образом: «В этом году выставка отмечает свою 12-ую годовщину. Количество посетителей в этом году увеличилось вдвое, а сама индустрия туризма претерпела феноменальные изменения. В этом году наша главная задача - это развитие нишевого рынка туризма по мере вступления в новую эпоху маркетингового развития. Таким образом, мероприятие ТТМ+ было организовано в соответствии с актуальными тенденциями на рынке и с целью свести вместе правильного покупателя и правильного продавца».

В этом году было выделено четыре ключевых рыночных сегмента: экотуризм, гольф, медицинский туризм и туризм с целью проведения свадьбы и медового месяца. На сегодняшний день уже зарегистрировано 318 организаций, включая 232 отеля, 23 туристических оператора, 17 компаний из союза субрегиона Большого Меконга (Greater Mekong Subregion), 14 предприятий сферы развлечений, 8 свадебных агентств, 7 медицинских организаций, 5 ассоциаций, 4 экологические организации, 2 гольф клуба и 2 транспортные компании.

Вагон добра

Президент Виктор Янукович велел Министерству инфраструктуры и Государственной администрации железнодорожного транспорта «Укрзалізниця» до декабря 2013-го приобрести 248 пассажирских вагонов отечественного производства за счет госбюджета. Поручение содержится в Национальном плане действий на этот год

По расчетам специалистов из железнодорожного ведомства, на покупку понадобится около 2,7 млрд гривен. Пока в госбюджете-2013 средства на обновление пассажирского подвижного состава не предусмотрены, но ранее правительство намеревалось пересмотреть главный финансовый документ страны по итогам первого квартала.

Сегодня у железных дорог страны — свыше 7,1 тыс. пассажирских вагонов. По оценкам инвестиционно-финансовой компании «Арт-Капитал», уровень их износа достигает 86% против 60% в среднем по странам СНГ.

В Украине пассажирские вагоны производит только Крюковский вагоностроительный завод (КВСЗ). «О стоимости заказа, его объемах, условиях оплаты, сроках выполнения можно говорить, когда контракт будет подписан. Сегодня мы можем заверить, что готовы выполнять заказы», — сообщил председатель правления ПАО «КВСЗ» Евгений Хворост.

Предприятие в 2013 году может получить еще и льготы. Ведь президент поручил премьер-министру, целому ряду министерств и железнодорожному ведомству подготовить законопроект о стимулировании производства в Украине современных электропоездов, электровозов и дизель-поездов.

Симпатии правительства к КВСЗ пробудились в конце прошлого лета (см. «Крюковать или Хюндаить?»). И это совпало с частичной сменой собственников. В августе 25% плюс одну акцию завода приобрела австрийская OW Capital Management GmbH, подконтрольная председателю наблюдательного совета ОАО «Завод металлоконструкций» (Саратов, Россия) Станиславу Гамзалову. Другими крупными владельцами украинского предприятия являются компания Skinest Finants (25,15%) эстонского предпринимателя Олега Осиновского, а также Transbuilding Service (24,93%) и Osauhing Divinta (14,51%). Последние две компании аналитики связывают с Павлом Приходько, сыном председателя наблюдательного совета КВСЗ Владимира Приходько.

Пока предприятию везет: КВСЗ выиграл тендер на модернизацию подвижного состава Киевского метрополитена (см. «Под землю за прибылью»). А в феврале 2013-го завод получил от Межведомственной приемочной комиссии разрешение на выпуск опытной партии из 20 пассажирских спальных вагонов для международного сообщения. Стоимость одного — примерно два миллиона евро. Как утверждает Владимир Приходько, по доходности и количеству задействованных рабочих производство пассажирского вагона приравнивается к производству 20–30 грузовых.

Помимо этого, предприятие работает над созданием линейки скоростных составов. «Межрегиональный электропоезд для движения со скоростью 160 километров в час создан и прошел все испытания. При незначительных доработках он может эксплуатироваться со скоростью движения 200 километров в час», — уверяет Хворост.

Игры патриота

Виталий Смирнов — о мальчике, который по пути на большую сцену упал в большую воду, о тонкостях изучения иностранного языка по трофейным кинофильмам, о том, почему слово «бойкот» пишется не так, как слышится, и почему Хохлома не стала столицей Олимпиады-80, а также о решении, из-за которого он все еще краснеет до корней волос

Виталий Смирнов — один из немногих чиновников высокого уровня, кто до сих пор не обзавелся томиком собственных воспоминаний. «Мне один приятель как-то сказал: «Знаешь, старик, за что я тебя уважаю? За то, что не опустился до мемуаров», — смеется он. Впрочем, мемуары многолетнему руководителю сначала советского, а потом и российского спорта, старейшему члену Международного олимпийского комитета не нужны. Смирнов навскидку легко называет дату любого исторического события, в котором принимал участие, и имена всех присутствовавших лиц. А их — и событий, и лиц — в его памяти хранится немало. Он боролся против бойкота Игр в Лос-Анджелесе, по сосенке собирал сборную СНГ для участия в олимпийских баталиях Альбервиля и Барселоны, был первым руководителем НОК новой России.

Однако самыми главными в своей карьере Виталий Смирнов считает другие Олимпиады. Прежде всего — московскую 1980 года, в организации которой он принимал непосредственное участие в качестве одного из руководителей оргкомитета. И Сочи-2014, который активно лоббировал в МОК. «Моя жизнь протянулась от одних Игр в России до других», — говорит собеседник «Итогов».

— Недавно Олимпийский комитет России оказался в центре неприятной истории. Вице-президент ОКР Ахмед Билалов стал объектом жесткой критики Владимира Путина, после чего в течение нескольких дней лишился всех своих должностей. Сочувствуете коллеге, Виталий Георгиевич?

— Прежде всего мне очень обидно за то, что сейчас вообще происходит в ОКР. Это же мое детище. С распадом Союза канул в Лету и Олимпийский комитет СССР, мне с коллегами пришлось все начинать с нуля. Помню, как мы отвоевывали здание на Лужнецкой набережной, как придумывали эмблему. В то время Олимпийский комитет России был главным спортивным органом страны, потом он утратил рычаги влияния и сохранил за собой лишь право формировать официальную делегацию для участия в летних и зимних Играх. Вся остальная власть перешла к государственному органу, Министерству спорта. Но это же не значит, что теперь вообще ничего делать не надо.

— Есть такой соблазн?

— У меня как-то состоялся разговор с Александром Жуковым, возглавляющим нынче Олимпийский комитет. Говорю ему: до недавнего времени в ОКР был президент, шесть заместителей и генеральный секретарь. И все работали full time, никакого совмещения. А сейчас у нас президент — общественник, три вице-президента Кожин, Лисин и Билалов — тоже общественники, последний к тому же еще и уволился. Единственный, кто постоянно присутствовал на хозяйстве, был исполнительный директор Николай Толстых. Но он осенью встал во главе Российского футбольного союза, а на это место взяли человека, который никакого отношения к спорту не имеет. Все три члена Международного олимпийского комитета от России были против его назначения, но никого это не смутило. Никакой работы не ведется, одна видимость. Раньше на Лужнецкой набережной все гудело, а сейчас мухи от скуки дохнут. Людей в коридорах — как на московских улицах периода Великой Отечественной...

— То время вы должны хорошо помнить...

— Я всю войну прожил с мамой и братьями в Москве. Родители у меня из Подмосковья, но родился я в Хабаровске, потому что отец был военным, служил в Особой дальневосточной дивизии. В три года меня привезли назад, и с тех пор я безвылазно жил на Красной Пресне. Когда напали немцы, мне было шесть лет, помню все очень хорошо. Налеты, бомбежки, воздушные тревоги. Напротив нашего дома был зоопарк, его тогда еще не эвакуировали. Так вот, звери чувствовали приближение налета лучше любой службы ПВО. Начинали беспокоиться, по ним мы определяли приближение немецких самолетов.

Отец рвался на фронт, но он был связан с Наркоматом цветной металлургии, и его в конце концов оставили в Москве. Это был очень суровый, жесткий человек, моим воспитанием он практически не занимался. После войны отца на два года отправили восстанавливать разрушенный немцами санаторий «Металлург» в Ялту. Когда работа была закончена, его назначили директором санатория. Мама с двумя младшими братьями переехали к нему, а я из-за школы остался в столице с бабушкой. После окончания учебного года меня на все летние каникулы отправляли к родителям, и там, на Черном море, я научился очень хорошо плавать. Осенью 1946-го пришел записываться в бассейн у метро «Завод имени Сталина», нынче «Автозаводская», и меня сразу взяли в секцию плавания. Так началось увлечение спортом, которое сохранилось на всю жизнь.

Тренировался я очень серьезно: получил первый разряд, потом выполнил норму мастера спорта. Плавал брассом и баттерфляем, до поступления в Институт физкультуры в 1954-м из воды практически не вылезал. Вскоре перешел в легендарную школу Мосгороно, которая дала огромное количество не только пловцов, но и ватерполистов. Поскольку все тренировались в одной чаше, заодно начал осваивать и эту игру. Тренером по водному поло у нас был Павел Николаевич Шубин. Ехать с Красной Пресни приходилось далеко: на трамвае до Смоленки, потом на метро и еще пешком. Волосы по моде 50-х годов я отращивал длинные, под Тарзана. Зимой мокрые пряди замерзали и превращались в сосульки. Одежда была ведь бедная, демисезонное пальто да кепка.

В общем, увлекся я водным поло. На одной из первых тренировок кролисты — они плавали быстрее — в борьбе за мяч заехали мне по голове и рассекли верхнюю губу. Наложили швы, с ними я пришел на следующее занятие. Но Павел Николаевич сказал, что в таком состоянии тренироваться нельзя, и велел встать в ворота. Так я в них и остался: начал играть в команде Мосгороно, которая становилась чемпионом Москвы, участвовала в чемпионате СССР. До сих пор с благодарностью вспоминаю нашего тренера: больше половины ватерполистов сборной, которые в середине 60-х выигрывали медали крупнейших турниров, взрастил именно Шубин. Хорошо, что несколько лет назад в присутствии этих состарившихся игроков мы повесили ему мемориальную доску на нашем бассейне.

Он воевал на фронте, был ранен, хромал. Немцев не переносил на дух. На международных соревнованиях говорил: «Вы можете проиграть кому угодно, только не этим. Они убивали ваших отцов, насиловали матерей». «Павел Николаевич, да они же из ГДР!» — пытались увещевать мы. «Все равно немцы», — упорствовал он. Вот такой был подход… (Смеется). Но педагогом Шубин был фантастическим, понимал ребят, как никто. Помню, заканчивался чемпионат Москвы, мы вместе с «Динамо» лидировали. Накануне финальной встречи тренер назвал состав, а одного из наших парней в драке порезали. Сцепился со шпаной, они его и полоснули бритвой, в те годы это было довольно распространенное оружие. И вот мы весь матч играли с динамовцами без одного игрока — и выиграли! Это была моя лучшая игра, я отбивал практически все мячи.

Потом попал в сборную страны и получил приглашение от Андрея Юльевича Кистяковского, возглавлявшего команду МГУ, перейти к нему в коллектив. Но возник вопрос с обучением: поступить в университет с ходу я не сумел, устроился работать на кафедру спорта, чтобы уже через год стать студентом Института физкультуры.

Спорт оставался моим главным увлечением, на соревнования я мог смотреть часами. Особенно мне нравился бокс: ради тренировок я убегал даже из бассейна и смотрелся на ринге довольно прилично. Когда поступил в инфизкульт, специализации «водное поло» там не было. В качестве студентов педагогического факультета мы изучали все виды — легкую атлетику, фехтование, теннис, коньки и в том числе бокс. Его кафедрой заведовал Константин Васильевич Градополов — легендарная личность, один из первых чемпионов СССР, киноактер, снимавшийся еще в немых фильмах. «У вас такое открытое лицо, — как-то заметил он мне. — По-моему, вам надо переходить на нашу специализацию». «В боксе именно по открытому лицу получают чаще всего», — возразил я. «В нашем виде спорта, молодой человек, есть две категории: те, кого бьют, и те, которые бьют, — парировал Градополов. — Мне кажется, вы принадлежите ко второй категории». В итоге в дипломе с отличием, который я получил, у меня стоит специализация «боксер».

Институт физкультуры я окончил в 1958-м, после чего меня пригласили на работу в оборонно-спортивный отдел Московского обкома комсомола. Василий Алексеевич Фомин, который возглавлял его, пришел к нам в вуз в поисках выпускника, готового работать инструктором. Я был общественником, меня порекомендовали. Обком и горком комсомола находились тогда в Колпачном, там я и начал делать свою карьеру. Сначала был простым инструктором, затем стал заведующим отделом, потом получил назначение первым секретарем Кунцевского горкома комсомола. В то время Кунцево являлось частью Подмосковья и вошло в состав столицы с открытием Кольцевой дороги. В 1960-м меня назначили председателем областного комитета физкультуры. Я отработал в этой должности два года, после чего вернулся в комсомол — сначала вторым, потом первым секретарем Московского обкома ВЛКСМ.

Однако спорт продолжал оставаться важной частью моей жизни. В 1960 году в составе советской делегации я поехал на римскую Олимпиаду и с тех пор не пропускал ни одних летних Игр. Прошлогодние соревнования в Лондоне стали для меня двадцать пятыми по счету. В общем, все время находился на виду, был хорошо знаком с руководителями Спорткомитета СССР. Они знали, что я занимался водным поло, и в 1962 году предложили мне возглавить союзную федерацию. В 27 лет!

Надо сказать, дела пошли неплохо. Хотя была одна неприятная ситуация. Буквально через полтора года после моего назначения вся сборная СССР подверглась дисквалификации. Ребята возвращались после выступления в Югославии и везли с собой партию нижнего белья для последующей продажи — это было довольно распространенное явление для того времени. На таможне их поймали, в «Комсомолке» появился язвительный фельетон. И всю команду просто разогнали. А у нас на носу Игры-1964 в Токио. С кем ехать? Я пригласил главным тренером Андрея Кистяковского, который начал создавать сборную заново. Ее костяк составили игроки МГУ, многих из них я знал еще по собственным выступлениям. Эта команда в итоге сенсационно выиграла бронзовые медали. При этом большинству наших игроков едва исполнилось 18—19 лет, а в соперниках у них были могучие мужики по 105—110 килограммов — югославы, венгры, итальянцы. Некоторые ребята получили серьезные травмы, переломы рук, ключиц. Но бились самоотверженно и стали любимцами всей олимпийской сборной. В те годы только золотая олимпийская медаль означала автоматическое присвоение звания заслуженного мастера спорта. Ну еще два титула чемпиона мира. Все, исключений практически не было. А тут сразу шесть человек получили значок ЗМС. Так были оценены их мужество и воля к победе.

На Олимпиаде-1968 в Мехико мы оказались вторыми. А еще через четыре года, на Играх в Мюнхене, сборная наконец стала чемпионом. К тому времени я уже был членом Международного олимпийского комитета и лично вручал золотые медали своим ребятам. Но вскоре от должности президента ватерпольной федерации решил отказаться. Председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов пригласил к себе первым замом, среди прочих вопросов доверил курировать и финансовый. Я посчитал, что происходит конфликт интересов, о чем честно доложил начальству. Сейчас на такие мелочи не обращают внимания, но я был щепетильным, видел в этом проблему.

— Для продвижения по карьерной лестнице обычно нужна сильная поддержка. Кто вас двигал?

— Скажу честно, мне никто не помогал. Просто сказывались мои лидерские качества, которые начали проявляться еще в детстве. Взять, например, пионерский лагерь: только начинается смена, как меня сразу выбирают председателем совета дружины. Почему? Ведь я никого не знаю, и меня никто. Наверное, люди чувствовали, что я могу повести за собой. У меня было много интересов: в школе я увлекся театром, начал заниматься в драмкружке. Наш художественный руководитель учился в аспирантуре ГИТИСа, предлагал поступать туда. Но спорт перевесил, к тому же он приносил некоторые материальные блага. Как только я начал более или менее прилично играть в команде Мосгороно, мне стали выдавать талоны на дополнительное питание. С ними можно было прийти в соседнее кафе, получить обед. Я, правда, обычно отоваривал их шоколадом, который относил домой братьям. Жизнь после войны была скудная, денег и еды не хватало. А это все-таки была дополнительная возможность хоть немного поддержать ребят.

— В карьере вам очень помогло знание английского, ведь большинство советских функционеров иностранными языками не владели. Откуда у вас это?

— После войны наши войска привезли из Германии много американских трофейных фильмов. О правах на показ тогда и слыхом не слыхивали, вот их по домам культуры и крутили. Не на официальном экране, а, скажем, в ДК завода «Серп и молот». Сеансы шли каждые два часа — в 18, 20, 22. И вот мы, голодные, оборванные, смотрели на всю эту шикарную заморскую жизнь, широко раскрыв глаза. Как сейчас помню эти фильмы — «Большой вальс», «Капитан Блад». Сеанс заканчивался, и мы возвращались в зал на следующий — снова и снова. Все это меня очень притягивало: женщины в платьях с кринолинами, мужчины в смокингах… Чтобы попасть в эту жизнь, нужно быть разведчиком или дипломатом — так я тогда по-детски рассуждал. Второе мне нравилось больше: я увлекся Меттернихом, обложился книжками по истории дипломатии. В школе занимался английским совершенно сознательно. В принципе учился я неважно — спорт перевешивал все, но на язык времени не жалел. И в десятом классе сдал этот предмет на «отлично».

Впрочем, школьных знаний все равно не хватало. Но мне повезло: перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов, проходившим в Москве в 1957 году, я познакомился с компанией ребят, учившихся в инязе. Среди них были два брата — Григорий и Кирилл Вац. Этнические украинцы, родившиеся в Канаде и потом с родителями вернувшиеся в СССР. Это мои друзья детства: Кирилл, к сожалению, умер, а с Гришей мы до сих пор очень близки. Он, кстати, познакомил меня с моей нынешней, второй женой. Григорию я обязан и своим английским. Когда я начал работать в комсомоле, он жил в Армянском переулке, по соседству с обкомом. Приезжал к нему по утрам, три раза в неделю. Система обучения была такая: он читал главу на английском из какой-нибудь книги — самой любимой у нас был «Мартин Иден» — и записывал ее на магнитофон. Дома я ставил бобину с лентой и без устали повторял текст, чтобы отработать произношение. На следующем занятии читал его, а потом пересказывал своими словами. Никакой специальной методики у нас не было, все делали на ощупь. Не зря моя супруга — она окончила иняз — смеется, что я выучил иностранный язык на улице.

Областной комитет физкультуры располагался в Скатертном переулке. Раз я приехал туда получать спортивный разряд и обратил внимание на объявление, вывешенное международным управлением. Думаю, вот куда бы попасть на работу! И надо же было такому случиться, что потом я много лет курировал именно это направление… Произошло это в 1970-м, когда меня пригласили стать заместителем председателя Спорткомитета СССР. Его тогда возглавлял Сергей Павлов, который тоже пришел из комсомола. Я отбрыкивался как мог: говорил, что уже отошел от спорта, занимаюсь другими делами. Но меня в конце концов уломали и поручили вопросы пропаганды, международные дела и управление водных видов спорта.

Тогда я впервые и услышал от Павлова, что Москва проиграла выборы столицы Олимпийских игр-1976 Монреалю и спустя четыре года собирается повторить попытку. Примерно в то же время у меня состоялась встреча в ЦК КПСС с Александром Николаевичем Яковлевым, который являлся одним из руководителей отдела пропаганды. Сидим, разговариваем, вдруг он спрашивает: «Как у тебя с иностранными языками?» Я рассказал ему примерно то же, что и вам. Яковлев перешел на английский, проэкзаменовал меня немного и говорит: «Давай восстанавливай язык». Только потом, задним числом я понял, что это он так начал готовить меня к работе в Международном олимпийском комитете. В 1971-м я стал членом этой организации и остаюсь в ней уже сорок два года. Сейчас я — старейший член МОК.

В сентябре 74-го года второе выдвижение Москвы в качестве олимпийской столицы увенчалось успехом, мы выиграли право провести Игры. Хотя сейчас я понимаю, что очень многое делали в прямом смысле на коленке. Помню, как мы привезли в Вену, где проходили выборы, сувениры от московского Заявочного комитета для членов МОК. Шикарные наборы хохломы — ложки, миски, кружки. Вот только упаковочной бумаги достать не сумели, в Советском Союзе это был жуткий дефицит. Пришлось покупать оберточные рулоны на месте и заворачивать подарки в гостинице. Всей делегацией возились с этим делом полночи: несколько человек коробки упаковывали, остальные повязывали декоративные ленты. Председателем оргкомитета Олимпиады-80 назначили Игнатия Новикова, который пригласил меня к себе заместителем. В течение полутора лет продолжалось мое совмещение: я был первым зампредом оргкомитета и такую же должность занимал в Спорткомитете СССР. Только ближе к Играм смог полностью переключиться на олимпийские дела.

— В тот момент вы осознавали весь масштаб грядущего события?

— Было ясно: предстоит что-то грандиозное. Хотя на проведение Олимпиады в Москве мы потратили гораздо меньше денег, чем сейчас в Сочи. Все расходы составили примерно 2 миллиарда долларов в нынешнем эквиваленте. Одной из самых главных задач было возведение новой инфраструктуры. Большинство спортивных объектов столицы безнадежно устарело и не соответствовало требованиям времени. Пришлось реконструировать Большую арену «Лужников», соорудить нишу для олимпийского факела, построить козырек над трибунами. Требовался целый ряд новых объектов — игровых залов, стадионов, бассейнов. Одно тянуло за собой другое. Строительство дворца для тяжелой атлетики повлекло за собой реконструкцию Института физкультуры на Сиреневом бульваре. Вместе с подготовкой поля для хоккея на траве был отреставрирован спорткомплекс «Динамо». Огромные объемы строительства были освоены в Ленинграде, Киеве, Таллине и Минске, где также прошли олимпийские соревнования.

— Проблемы со сроками сдачи объектов возникали? Владимир Сальников мне рассказывал, что пловцы тренировались в бассейне «Олимпийского», когда там еще не завершились отделочные работы: рабочие спешно красили стены, монтировали розетки.

— Мне кажется, Сальников что-то путает. В 1979-м мы провели в Москве предолимпийские игры — Спартакиаду народов СССР, к тому времени все арены были уже готовы. Это была грандиозная, очень мощная репетиция. В ней приняли участие спортсмены из 80 стран, столько же потом приехало на саму Олимпиаду. Во время тех соревнований всестороннюю проверку прошли все службы и спортивные объекты. Все было в порядке, единственный казус произошел во время церемонии открытия. Приглашенных членов МОК мы поместили в ложе «А», рядом с правительственной ложей. Справа от нее расположились представители прессы, в том числе иностранной. Так вот, после церемонии открытия один западный журналист написал: мол, он сидел так близко от генерального секретаря ЦК КПСС, что мог спокойно застрелить его. Какой тут разразился скандал! Руководство КГБ тут же решило пересадить всех иностранцев на Восточную трибуну. А у нас там по плану размещались солдаты, создававшие сменные панно, которые служили фоном для происходящего на поле. Особенно бурно в пользу этого решения выступал будущий председатель КГБ Виктор Чебриков, входивший в руководство оргкомитета. Я пытался его переубедить, рассказывал о своей поездке на Олимпиаду-76 в Монреаль. Там на церемонии открытия королева Великобритании и президент Соединенных Штатов сидели от нас так близко, что до них можно было дотронуться рукой. В ответ услышал: «Если что-нибудь произойдет с президентом США, они себе нового выберут. А представляешь, что станет с человечеством, если несчастье случится с Леонидом Ильичом?!»

Много лет спустя я рассказал эту историю. Буквально на следующий день мне позвонил председатель общества «Динамо» Богданов, говорит: «С тобой хочет встретиться Виктор Михайлович». Пришел ко мне Чебриков, начал жаловаться: «Зачем вы меня на всеобщее посмешище выставляете? Я не мог такого сказать». «Это абсолютная правда, у меня и в дневнике так записано, — отвечаю. — Но поскольку вам эти воспоминания неприятны, обещаю больше эту историю никому не рассказывать». Спустя несколько месяцев после нашей встречи Чебриков умер, так что теперь я свободен от данного слова.

— Сейчас московские власти обдумывают возможность сноса Большой арены «Лужников». Не жалко вам исторического здания?

— Однажды Владимира Набокова спросили, что он думает по поводу старого дома на Большой Морской в Санкт-Петербурге, где он родился и вырос. Великий писатель ответил: «У меня нет собачьих чувств». Если настало время сносить, давайте снесем. Другое дело, мне трудно обсуждать целесообразность этого решения. Когда я рос, Москва вообще была деревянной. Помню, как я смотрел с Воробьевых гор на то место, где потом выросли «Лужники». Это было что-то страшное: набережная отсутствовала, на илистом берегу стояли какие-то заводики, которые затапливала грязная вода…

Хотя, конечно, «Лужники» — это целая история. Летом в нашей стране впервые пройдет чемпионат мира по легкой атлетике. Уже сейчас, знаю, принято решение задрапировать почти треть трибун Большой арены — зрители не придут даже на соревнования такого уровня. А я помню, как в 1958 году на легкоатлетической встрече СССР — США стадион буквально трещал по швам от наплыва публики! Конкурентом Юрия Степанова в прыжках в высоту был Чарлз Дюмас, десятиборцу Василию Кузнецову противостоял знаменитый Рафер Джонсон, обладатель мирового рекорда. Понятно, тогда интерес подогревало общеполитическое противостояние двух стран, как раз шла холодная война. Народ сидел, затаив дыхание: все ждали, как выйдут спортсмены. Когда они появились в обнимку друг с другом — советские атлеты и американцы, — зрители просто онемели. Вот что может делать спорт!

Знаете, моя жизнь круто изменилась 25 декабря 1979 года, когда Советский Союз ввел войска в Афганистан. Президент США Картер объявил ультиматум: Олимпиаду нужно отменить или перенести из Москвы в другую страну. Вместо того чтобы оставшиеся полгода потратить на подготовку Игр, я не вылезал из самолета. Пытался внушить западным коллегам мысль, что СССР оказывает братскую помощь, что мы против агрессии, потому и контингент ограниченный. И многих удалось повернуть, убедить не присоединяться к бойкоту Игр-1980. Хотя некоторые страны, которые все-таки приняли в них участие, выставили неполные команды. Например, Олимпийский комитет Великобритании вопреки давлению правительства прислал в Москву свою делегацию. Но в ней не было сотрудников, как у нас принято говорить, силовых ведомств — представителей министерства внутренних дел и военнослужащих. Они ослушаться приказа сверху никак не могли.

Помню, в январе 1980-го в составе советской делегации я прибыл в Лозанну на встречу в штаб-квартире Международного олимпийского комитета. Поздно вечером в моем гостиничном номере раздался телефонный звонок. Это был президент МОК лорд Килланин: «Виталий, ты можешь зайти?» У нас с ним очень хорошие отношения были… Поднимаюсь к нему в номер, он только что прилетел, разбирает чемодан. Незадолго до этого Килланин перенес операцию на сердце. Рассказал мне о ней, даже показал место на бедре, откуда ему вену для шунтирования вырезали. Вдруг предлагает: «Давай выпьем?» — и достает бутылку ирландского виски. Я заколебался. «Президент, а вам можно?» — показываю на его сердце. Он рукой машет: мол, все нормально. «Воды для льда нет», — говорю. «Возьми из-под крана».

В общем, сидим мы с ним, выпиваем. Вдруг Килланин спрашивает: «Скажи, Виталий, ваши руководители знакомы с историей Британской империи?» «Не уверен», — пожимаю плечами, а сам думаю: они и собственную-то историю, наверное, не очень хорошо знают. «Запомни, — говорит собеседник, — Британия покорила много народов. Единственные, кого ей не удалось завоевать, — афганцы. Это же скотоводы, по конному отряду к каждому из них не приставишь. Вот и вы не сможете приставить к каждому моджахеду по танку». Лорд оказался прав…

— Потом и мы решили в отместку бойкотировать Олимпиаду в Лос-Анджелесе.

— Это решение приняли в самый последний момент. В начале 1984 года наша делегация находилась в Лос-Анджелесе и даже выбрала здание для команды в Олимпийской деревне. А потом все в одночасье поменялось. В ЦК КПСС поступило письмо, подписанное Громыко, Андроповым и Грамовым — новым председателем союзного Спорткомитета, сменившим на этом посту Сергея Павлова. Мол, поездку считаем нецелесообразной, поскольку американцы не могут гарантировать безопасность. Хотя на самом деле все началось с ерунды. В качестве олимпийского атташе наши выдвинули кандидатуру дипломата-разведчика, работавшего под прикрытием в Америке. Я фамилию того человека до тех пор никогда не слышал, это уже само по себе показательно. Естественно, хозяева Игр его не утвердили. КГБ вместо того, чтобы смягчить углы и предложить другого кандидата, начал нагнетать обстановку. В итоге дело зашло слишком далеко… Поэтому говорить о том, что бойкот Лос-Анджелеса был местью за Москву, не совсем правильно. Мы до последнего собирались ехать в США. Хотя очевидно: если бы американцы не бойкотировали московские Игры, у наших начальников не хватило бы духу бросить такой вызов всему миру. Штаты в этом смысле создали прецедент, и советское руководство пошло по тому же пути.

Я был в ЦК КПСС, пытался доказать: мы делаем большую идеологическую ошибку. В то время из советских людей на Запад попадали единицы — в основном сотрудники торгпредств и партийные чиновники. А тут могли приехать полторы тысячи молодых людей, парней и девушек. Большинство из них худо-бедно объяснились бы по-английски. Представляете, какой след они оставили бы в сознании американцев, какую революцию произвели? В ответ от Петра Лучинского, который работал в отделе пропаганды, а потом стал президентом Молдавии, прозвучало: «А что если мы проиграем?» И тогда я понял, откуда ветер дует. Марат Грамов в феврале того же года в качестве чиновника проиграл зимнюю Олимпиаду в Сараеве и просто струсил. Он прекрасно понимал, что второго поражения ему не простят. И решил подстраховаться. «Проиграем, ну и что? — возражаю. — Даже если это произойдет, мы уступим совсем немного. Но ведь там будут наши звезды — Дитятин, Сальников, Казанкина. Появится возможность показать американцам, какие мы есть на самом деле, а не какими нас представляет их пропаганда». «Да, интересно, — слышу в ответ. — Но Политбюро уже приняло решение».

В мае 1984-го в конференц-зале здания на Лужнецкой набережной прошло собрание Олимпийского комитета, за которое мне до сих пор стыдно до корней волос. На нем я тоже поддержал бойкот лос-анджелесских Игр. Тогда просто нельзя было иначе. Раз ЦК принял решение, его надо проводить в жизнь. Воля партии — закон. После этого я дал себе клятву никогда больше не кривить душой в этом зале…

На Олимпиаду в США советские представители все-таки поехали. Нас было человек шестьдесят: члены МОК, сотрудники международных федераций. Когда во время парада открытия на дорожке появились делегации Китая и Румынии, которые вопреки нашему давлению прибыли на Игры, весь стадион встал. В почетной ложе прямо за нами за пуленепробиваемым стеклом находился президент Рейган. Какой-то пожилой американец, сидевший рядом, наклонился ко мне. «Вы совершили огромную ошибку, — сказал он. — Если бы советская команда вышла на стадион, ее встречали бы так же. Вся Америка бы говорила: вот они, — он махнул назад, — договориться не могут, а спортсмены договорились».

Продолжение следует.

Владимир Рауш

Досье

Виталий Георгиевич Смирнов

Родился 14 февраля 1935 года в Хабаровске.

В 1958 году с отличием окончил Государственный Центральный ордена Ленина институт физической культуры (ГЦОЛИФК). В том же году начал работать в отделе физкультуры и спорта Московского областного комитета ВЛКСМ.

С 1960 года — председатель Московского областного совета Союза спортивных обществ и организаций. В 1962—1972 годах возглавлял Федерацию водного поло СССР.

С 1962 года — на выборной комсомольской работе: второй, затем первый секретарь Московского обкома ВЛКСМ. В 1968—1970 годах — первый секретарь Пушкинского горкома КПСС.

В 1970—1977 годах — первый заместитель председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР. В 1975 году назначен первым заместителем председателя оргкомитета Игр XXII Олимпиады в Москве.

С 1981 года — председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров РСФСР.

С 1990 года — председатель Олимпийского комитета СССР. В 1992—2001 годах возглавлял Олимпийский комитет России. С 2001 года — почетный президент Олимпийского комитета России.

Член Международного олимпийского комитета с 1971 года. В 1974—1978, 1986—1990 годах — член исполнительного комитета МОК. В 1978—1982, 1990—1994, 2001—2005 годах — вице-президент МОК.

В сентябре 2005 года вошел в Совет при президенте Российской Федерации по развитию физической культуры и спорта.

Награжден орденом Почета, орденами «За заслуги перед Отечеством» II, III и IV степеней, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов.

Женат, имеет троих сыновей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791760 Виталий Смирнов

Авиакомпания Turkish Airlines продолжает наращивать свою глобальную сеть: до конца июня авиакомпания добавит еще 12 новых направлений по всему миру.

В апреле-мае 2013 года откроются рейсы в Куала-Лумпур (Малайзия), Мальту, Фридрихсхафен (Германия), Хьюстон (США), Констанцу (Румыния), Зальцбург (Австрия), Сантьяго-де-Компостела (Испания) и Акабу (Иордания). К 25 июня добавятся рейсы в Марсель (Франция), Люксембург, Таллин (Эстония) и Вильнюс (Литва). 31 январяTurkish Airlines уже открыла рейсы в Дуалу (Камерун) и Либревиль (Габон).

До конца текущего года авиакомпания планирует увеличить количество направлений с 219 до 250.

Также на летний период увеличится частота рейсов TurkishAirlinesв Европу, на Ближний Восток и Африку. Детально с обновленным расписанием можно ознакомиться на сайте авиакомпании.

Хакан Йилмаз, глава представительства Turkish Airlines в Киеве: "На сегодняшний день Turkish Airlines совершает рейсы по 219 направлениям, доставляя пассажиров из Украины в 97 стран по всему миру. По количеству стран наша авиакомпания занимает 1 место в мире. В наших ближайших планах стать авиакомпанией №1 по количеству направлений и предоставлять, таким образом, нашим украинским клиентам уникальную возможность путешествовать по всему миру с сервисом наивысшего уровня".

В 2012 году стоимость апартаментов в этой Балтийской стране увеличилась на 7,4%. Что касается домов, то они подорожали незначительно меньше - ровно на 7% в годовом исчислении.

В четвертом квартале 2012 года в квартальном исчислении индекс цен на жилье вырос на 1,4%, а по сравнению с четвертым кварталом 2011 года – на 5,8%. Об этом сообщает портал 4-traders.

В сравнении с третьим кварталом 2012 года, цены на апартаменты уменьшились на 2,8%, а цены на дома увеличились на 1,7%. Кроме того, в последнем квартале 2012 года апартаменты подорожали на 4,6%, а дома - на 8,4% в годовом исчислении.

Напомним, что по результатам третьего квартала цены на недвижимость в Эстонии показали самый большой годовой прирост (+8,4%).

На сегодня одним из основных направлений работы по привлечению транзитных грузопотоков в Украину является обеспечение максимально качественного и комфортного процесса их обслуживания на территории государства. Об этом заявил Министр инфраструктуры Украины Владимир Козак.

По его словам, в 2012 году наблюдается снижение уровня транзитных перевозок в Украине, что, конечно, сказалось на показателях работы украинских портов и железных дорог. При этом причина такой ситуации - переориентация части российского транзита из украинских портов на порты собственно Российской Федерации.

"Если взять анализ по структуре стран транзитных перевозок, то в 2012 году потери российского транзита для портов Украины составил не более 20%. При этом, если рассматривать прибалтийские государства, то в Латвии по сравнению с 2011 годом падение по руде наблюдается на уровне 34%, по минеральным удобрениям - 32%, и только за счет российских зерновых, переработка которых через Латвию была увеличена в два раза, государству удалось выйти по общим итогам на результат +3%. Конечно, в данном случае Украина не могла привлекать транзит зерновых, учитывая значительные объемы экспорта собственного зерна. Если же взглянуть на результаты Литвы, то падение переработки российских грузов в 2012 году по сравнению с 2011 годом здесь составляет 21%, в Эстонии -15% ", - рассказал Владимир Козак.

Министр инфраструктуры отметил, что основная причина такой переориентации транзитных грузопотоков - это и стратегия работы, которую избрало для себя российское государство, а именно: максимальное проведение экспорта через собственные порты. "Российская Федерация активно работает над развитием своих портов, привлекает инвестиции, серьезным образом развивается", - рассказал Владимир Козак.

Министр отметил, что в такой ситуации Украине необходимо сделать все возможное для того, чтобы стимулировать грузовладельцев (отправителей грузов) работать именно с использованием украинских мощностей, пользоваться украинскими транспортными услугами, чтобы транзитные грузопотоки страну не обходили. Владимир Козак отметил, что результаты встреч и обсуждений с экспедиторами, грузоотправителями показали, что на сегодня в указанном вопросе важным является организация качественного процесса обслуживания транзита в Украине.

"Сегодня основная задача транзитных перевозок - это уже даже не ставка и не цена вопроса, а комфортабельность перевозок, уровень сервиса, который мы можем предложить для таких перевозок. И здесь все зависит не только от нас, здесь многое зависит и от таможни и других контролирующих органов, органов власти ", - сказал министр.

Поэтому для качественного решения указанного вопроса, Мининфраструктуры совместно с портами и железными дорогами Украины будет проведена аналитическая работа, по результатам которой ведомство выйдет уже с конкретными предложениями по совершенствованию обслуживания транзитных грузов в Украине на другие органы государственной власти, которые непосредственно участвуют в этом процессе.

В частности, министр инфраструктуры поставил перед специалистами ведомства и отраслевыми предприятиями задачу проанализировать по результатам первого квартала все случаи простоев вагонов по железнодорожным стыках в Украине, а также все простои в каждом порту и их причины.

"Мы должны такой анализ сделать, чтобы по итогам квартала мы могли своим смежникам предоставить предложения относительно оптимального совместного решения вопросов, которые мешают сегодня привлекать и наращивать объемы транзита на Украину", - сказал Владимир Козак.

Также будут изучены вопросы и разработаны соответствующие предложения по внедрению и соответствующих современных технологий обслуживания транзитных грузов.

"Сейчас проводится активная работа по одесскому опыту - речь идет о пилотном проекте " Единое окно ", считаю, что такой опыт необходимо распространить и на другие порты, сделать весь необходимый анализ для того, чтобы мы могли улучшить прохождения транзитных грузов через Украину", - отметил Министр инфраструктуры Владимир Козак.

Гендиректор "Газпром нефти" Александр Трухан сообщил, что компания рассматривает возможность приобретения маслозавода в Финляндии или Прибалтике, пишет КоммерсантЪ. "Рынок Северной Европы является очень перспективным для нас. Сейчас мы поставляем туда небольшие партии с завода в итальянском Бари, но логичнее сократить логистику и иметь собственный завод, например, в Финляндии, Эстонии или Латвии. Сейчас ведем переговоры с тремя заводами, планируем начать с процессинга, а потом выкупить, если убедимся в эффективности проекта",- заявил он. Компанию интересует производство мощностью около 30 тыс. т, стоимость актива может составить $40-50 млн. На данный момент "Газпром нефть" осуществляет системные и спотовые продажи в 38 странах, ведет производство на четырех заводах: Ярославском НПЗ, Московском заводе смазочных материалов, Омском НПЗ и заводе NIS в Сербии. Кирилл Мельников Финляндия. Россия > Химпром > trans-port.com.ua, 21 марта 2013 > № 781416

Лев Аннинский, Вячеслав Рыбаков, Роман Арбитман, Борис Колоницкий, Владимир Елистратов, Андрей Заостровцев, Сергей Гавров, Михаил Кураев, Калле Каспер, Ольга Кучкина, Мария Ремизова, Валерий Столов, Вера Кал-Мыкова, Константин Фрумкин, Елена Краснухина, Адам Кузнецов, Елена Иваницкая, Александр Мелихов, Евгений Ермолин

Протест-2012

Минувший 2012 год стал в нашей стране не только Годом истории, но и, можно сказать, Годом протеста. Протестное движение, охватившее широкие слои молодежи и креативного класса обеих столиц в декабре 2011 года поразило масштабом и организованностью и показало высокий градус социально-политического недовольства, накопленного в обществе за первое десятилетие XXI века. Крупноформатные и мелкоформатные протестные акции вспыхивали в стране и на протяжении всего 2012 года.

Редакция журнала “Нева” обратилась к писателям, поэтам, философам, критикам, историкам с просьбой ответить на несколько вопросов, связанных с прошлым и будущим протестного движения в России.

1. Что лежало в основе протеста — реальная содержательная программа или “социальные грезы”, попытка диалога с властью или ожидание “сказочного чуда”, тоска по революционной утопии или жажда экзистенциального бунта?

2. Что явилось двигателем протеста — желание общественных преобразований или стремление к переделу власти?

3. Каковы креативные идеи, предложенные креативным классом обществу?

4. Могут ли традиционные для России формы протестного движения привести к позитивным результатам, или следует искать новые формы?

5. Рост протестного движения — свидетельство силы или бессилия гражданского общества?

6. Какие типы лидеров преимущественно воодушевляли протестное движение 2012 года: идеалисты, авантюристы, честолюбцы, корыстолюбцы, мстители или другие?

7. Принимаете ли участие в протестном движении лично вы? Если да, то по каким побуждениям? Если нет, то почему? Что вас могло бы туда привлечь — новые лидеры или новые идеи?

8. Насколько существенной была роль литературы как духовной скрепы в протестных событиях?

9. Каковы уроки протестного движения 2012 года и есть ли у него будущее?

Лев Аннинский, критик, публицист (Москва)

1. В наибольшей степени — “социальные грезы”, очередной раз ожившие на волне антисоветских перемен. В меньшей степени — ожидание “сказочного чуда”, потаенно и неистребимо живущее в русской душе, даже и высокообразованной. “Тоска по революционной утопии” — бессмыслица, если учесть опыт восстаний и бунтов истекшего столетия. “Диалог с властью” — самогипноз, всегдашнее прикрытие инстинктивной ненависти русского человека к власти. К любой власти и на любом уровне, от “нашего барина” до государя-батюшки и от батюшки-попа до Всевышнего. Вечная готовность к бунту. Вечный вопль о справедливости, которая недостижима, как мы уверены, из-за власти. Что эта жажда “экзистенциальна”, нам наплевать.

2. Ни то, ни другое — это все псевдонимы того протестного зуда, который и есть реальность. “Общественные преобразования” и “переделы власти” совершаются без конца, не решая проклятых вопросов, которые и дальше зудят и зовут к протестам.

3. Никаких. Протестуют, обещая в дальнейшем понять, против чего протестуют и чего хотят.

4. Новые формы вытаскиваются из мешка фокусниками протеста, после чего все идет дальше по вечному русскому сценарию между “благодатью” бунта и “законом” диктатуры, смиряющей этот бунт и готовящейся к новому.

5. Опять-таки ни то, ни другое. Ритм русских шагов по дороге Истории: кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой! А потом — сменить ногу и вперед!

6. Более всего — авантюристы и честолюбцы, в меньшей степени — идеалисты и мстители. Про корыстолюбцев ничего знаю, ибо никакой корысти в этих акциях не признаю. Святая дурь и все то же русское блаженное неустройство. Но поскольку это фатально — терпеть. По возможности смягчая нравы и никогда не становясь “на сторону палачей”.

7. Никакого участия стараюсь не принимать. По причине все той же фатальной бессмысленности.

8. По-моему, никакой. Хватит с нас того, что родная литература двести лет воспитывала народ, готовя его к “штурму” власти, а потом сама нахлебалась крови, которую благословляла. Впрочем, в этой горькой роли она и выстрадала свое величие. Великая культура рождается из великих страданий. Это не утешение — это судьба.

9. Уроков нет. Пройденное повторяется. Будущее неотвратимо, пока Россия верна себе.

Вячеслав Рыбаков, писатель (Санкт-Петербург)

1. Для начала надо вспомнить, что четверть века назад знаменитая перестройка разгорелась и набрала силу исключительно под лозунгами “больше социализма”, “долой привилегии партократов”, “жилище — две тыщи” и подобными им. Людей и страну удалось раскачать, лишь пробудив надежду на создание более справедливого общества. Более бережного к людям, более заинтересованного в их талантах и способностях, более благополучного и благоустроенного, более свободного для порядочности и более несвободного для подлости. При том, что представления о справедливости, порядочности, подлости и подобных материях весьма индивидуальны, некие общие, неназываемые и неформулируемые ощущения по этому поводу культурная традиция хранит до последней возможности. Если таких интегрирующих чувств нет — стало быть, нет и самой культуры, стало быть, нет и народа. А он тогда вполне еще был.

То, что произошло затем, оказалось не просто несправедливым. Произошло вопиющее издевательство, надругательство над справедливостью. Наверное, более массового обмана надежд не знает мировая история. Вряд ли кто-то пошел бы кидаться под БТРы и спасать Белый дом, если бы знаменитая фраза “А все, у кого нет миллиарда, могут идти в жопу” была бы сказана уже тогда. Если бы ее произнес бы, скажем, Ельцин прямо с танка в качестве альтернативы воззванию гэкачэпистов.

Светочи нравственности четверть века издевались над лозунгом “Грабь награбленное!”.

А свою реформу провели по принципу “грабь построенное!”.

Символом всего советского они объявили шариковское “отобрать и поделить” и уж куражились над ним всласть — но сами не поднялись выше совсем уже простого, чисто бандитского “отобрать и поделить между своих”.

Реформаторы 90-х имели наглость попрекать большевиков за то, что те в лагерях числили уголовников социально близкими и натравливали на политических. А сами безо всяких лагерей взяли себе в социально близкие тех, по ком тюрьма плакала, и отдали им страну и трудовой народ на поток и разграбление.

Разумеется, себя не забывая...

Новоявленные владыки делили, продавали и перепродавали свою священную частную собственность — ту самую, что по безумным планам людоеда Сталина весь народ, кровью и потом исходя, на собственных трупах возводил ради защиты страны, ради будущего, ради детей и внуков... И снова делили и перепродавали, и выжимали последние соки из еще кое-как работающих старых машин и старых людей, не вкладывая в свою священную частную собственность ни копейки, и зажигали в Ниццах и Куршавелях. И на все лады честили кровавого Сталина, погубившего Русь своей индустриализацией, и тупых, с рабскими душонками совков, которые этому бестолковому параноику покорились. Можно было от этого не остервенеть?

Да вот хоть Даниил Гранин в “Моем лейтенанте” описывает, как, еще не очухавшись после блокады, еще в землянках долечивая раны и обморожения, питерцы, в очередной раз отрывая от себя последнее, раньше домов своих начали восстанавливать дворцы Пушкина. Получается — для того, чтобы в восстановленных блистательных залах разухабисто гуляла новая элита, пределом мечтаний которой стало за бешеные бабки выписывать на свои пьянки из-за кордона речистых насчет прав человека шоу-шлюх? Это можно было вытерпеть?

Большинство народа тогда спасалось тем, что привычно отнеслось к происходящему как к чему-то вроде очередной войны или блокады. Надо напрячься, переждать, поднырнуть, перетерпеть — а нормальная жизнь еще вернется...

Начало путинского времени и было воспринято как долгожданный прорыв блокады и первый намек на возвращение к нормальной жизни.

Но за десять нулевых лет ни справедливости, ни благополучия и благоустроенности, по большому-то счету, не прибавилось. Более того, помаленьку стало проясняться, что эта тягомотина под названием “ни два, ни полтора”, этот все нарастающий чиновничий и олигархический произвол под аккомпанемент без запинки льющихся отовсюду абсолютно правильных слов и есть отныне наша нормальная жизнь.

Когда из года в год приходится видеть, слышать и делать не то, чего ждет и требует твое естество, и во всех своих проявлениях приноравливаться к перевернутой с ног на голову, совершенно чуждой, будто инопланетной системе ценностей, люди неизбежно либо опускают руки, либо звереют. Отсюда такая апатия у одних, отсюда у других такой рост нетерпимости и прямой агрессии.

Изначальный, действительно массовый протестный всплеск был, я думаю, последним и, наверное, безнадежным боем российской культуры за то, чтобы удержать окончательно уходящую надежду на справедливость. И не какую-то общечеловеческую жюстис, а ту справедливость, которая так крепко и глубоко в культурную традицию впечатана, что без нее это будет уже совсем иная культура. В целом. Вся. Включая и выточенный веками российской истории набор взаимных прав и обязанностей государства и народа, который очень легко разрушить, но совершенно невозможно чем-то заменить.

Так что, наверное, экзистенциальный бунт...

И он, похоже, действительно хоть слегка, да встряхнул сомлевшую от внутренних игр власть, малость привел ее в чувство, заставил хоть вполоборота, через плечо, но оглянуться на реальность. Так ведь это и во всем мире так. Пока власть не встряхнешь — она о тебе не вспоминает. Надо это усвоить твердо.

Власть отрывает что-то от своих прерогатив и богатств и дает это народу только под давлением самого народа.

Но тут еще и второе. Выросло новое, совершенно иное поколение, для которого прежние ценности ничего не значат. Им четверть века втолковывали, что черное — это белое. Что трудиться — значит укреплять кровавый режим, а воровать — это общечеловеческая ценность и путь к процветанию. Что защищать Родину — это сталинизм, а предавать Родину — это демократия. Что равенство в бедности — это варварство и позор, а неравенство в богатстве — это апофеоз гуманистической цивилизации. Теперь очень многие молодые вообще не понимают, зачем жить в независимой стране, когда неплохо можно устроиться и в зависимой. Они не понимают, зачем наука, если безголосым эстрадным подвывашкам платят больше, чем ученым. Они, хоть убейся, в толк взять не могут, зачем вместе, когда можно и порознь. Им хоть кол на голове теши, а все равно невдомек, почему нельзя слепить лазерами пилотов, ведущих пассажирские самолеты на посадку, почему нельзя взрывать петардами футбольных вратарей, почему нельзя беситься в церквах — ведь прикольно же! И опять же полная демократическая самореализация личности...

Тусоваться под лозунгами, ломать ограждения и кидаться асфальтом тоже прикольно. Ничего не надо делать — дыши свежим воздухом, самореализуйся, дуй пиво и ощущай себя героем.

Когда тон на протестах задавать стали именно такие, когда стало заметно, насколько все происходящее похоже на Февраль Семнадцатого, искателям справедливости окончательно стало нечего делать на улице.

2. У порядочных людей — желание общественных преобразований. У вождей — стремление к переделу власти. У больных на голову и душу — жажда нескончаемо балдеть, изо дня в день находясь в центре внимания. У дрессированных интеллигентов — святая вера в то, что протест против власти есть благороднейшее из занятий всякого мыслящего человека вне зависимости как от действий самой власти, так и от смысла и целей протеста. У тусни — кайф. И так далее.

3. В том-то и дело, что никаких. Потому что бла-бла про свободу и права человека уже слышать невозможно. А единственное конкретное требование оппозиционеров — всех переизбрать на фиг — означает только одно.

Желание законсервировать бардак. Попытку сделать вечным и нескончаемым положение, когда все только галдят и светятся перед телекамерами, бушуют и топчутся, и никто ничего не делает, и любая работа стоит как вкопанная (из-за чего жизнь ухудшается, и, соответственно, протест нарастает — что и требовалось). Потому что только при таком положении уличные оппозиционеры могут быть заметны. Востребованны. Это их стихия, их работа. Надо признать, по нынешним временам достаточно престижная и высокооплачиваемая. Никто из них не хочет остаться не у дел, оказаться в прошлом. Поэтому... Все на выборы! Все на пикеты выборов! Долой результаты выборов! Креатив, ага.

4. Все осмысленные люди уже, по-моему, перемещаются кто в волонтеры, кто в ночные патрули, помогающие ментам-полицаям отлавливать пьяных водителей, кто домашние детские садики организует... Вот настоящее протестное движение. Против бессилия. Против хаоса. Против некомпетентности и лени. От слов к делу. От демагогии к конкретике. Быть ступеньками карьерной лестницы для Удальцова и Собчак, мерзнуть в качестве статистов на бенефисах Навального и Чириковой — судя по тому, как проходят последние марши миллионов, даже самым наивным уже невмоготу.

Но... Не от форм же протеста будущее зависит. Наоборот, от будущего зависят формы протеста.

В каком обществе мы живем? Кремлевские теоретики говорят: социальное государство с рыночной экономикой. Социальное государство — это социализм. Рыночная экономика — это капитализм. У нас до сих пор два строя в стране. Все, что как-то еще работает и что-то производит, мелкий и средний бизнес в том числе, живет при социализме. Потому президентам и приходится то и дело рулить производством в ручном управлении — это просто суррогат отмененного Госплана. А пресловутая невидимая рука рынка — впрочем, еще как видимая! — оказалась годна лишь для сдирания семи шкур с жалких остатков реально работающих.

В итоге ни социализм, ни капитализм ни за что не отвечают.

Поэтому бюрократия у нас гаже, чем при самом застойном социализме. А власть чистогана — злее, чем при самом зверском капитализме.

Или вот еще.

Жестокие наказания — не панацея от преступности, но соразмерное наказание преступления — нагляднейшее свидетельство пребывания общества в состоянии справедливости. Не могут те, кто еще работает, получать под видом оплаты труда нищенские вспомоществования, смотреть, как день ото дня все пуще куролесят уже целые армии обкумаренных мажоров, и смиренно верить причитаниям властей о том, что зарплаты резко повышать нельзя, а то случится инфляция. Не могут убийцы, пусть даже убийцы по неосторожности (по пьянке за рулем, например, — а вообще-то они добрые), получать условные сроки. Не могут казнокрады, разрушители страны, у которых в особняках валяются тонны долларов и кубометры золота, пусть даже преступления их, понимаете ли, не доказаны (особняки, золото и доллары есть, а улик, ясен перец, нету!), пользоваться как ни в чем не бывало услугами домработниц.

Холодная безжалостность наших законов к ни в чем не повинным людям и их головокружительный гуманизм по отношению к преступникам даже ангела заставят заподозрить, что сами эти законы писаны преступниками для себя на случай — чем черт не шутит — поимки.

Когда государство даже само себя не защищает, то с какой стати, в конце концов, это до бесконечности должны делать те, на кого оно плюет?

Если это вот вязкое, опостылевшее “ни два, ни полтора” будет длиться и тянуться, яростное и бессильное стремление просто все сломать к чертовой матери может и впрямь, мягко говоря, найти новые формы.

5. Не могу доказать своих слов, но мне кажется, что гражданское общество протестному движению — перпендикулярно.

Гражданское общество — это когда мирно шедшие по улицам французские католики, которым незваные украинские голосиськи сунули в нос “сперму Иисуса”, желая “показать религиозным зомби, что такое свобода и широта взглядов”, поймали голосисек и с чисто французской галантностью поколотили в кровь.

6. Честолюбцы. Думаю, властолюбцев среди последнего помета вождей вообще нет. Они пуще огня боятся реальных полномочий и реальной ответственности, они от власти побегут, если вдруг она рухнет им под ноги, как рухнула когда-то под ноги большевикам — потому что ведь при власти надо будет хоть что-то решать и делать. Они всегда будут только призывать к неповиновению и этим жить, и с этого стричь. Так проще и надежней.

Ну что это за лидеры, да вообще — что за люди? Ничего не хотят и не умеют, кроме как с героическими лицами то входить в полицейский участок, то выходить из него, то являться в суд, то не являться в суд? Тоска же. Я бы ни за какие деньги не стал тратить свою единственную жизнь на такую муру. А им нравится.

Даже в кошмарном сне не увидишь, что они могут натворить, если каким-то невероятным стечением обстоятельств получат возможность реально влиять на происходящее в стране. Не на улице происходящее, не на площади, не в телестудии, не в гламурных найт-клабах и не в приемной американского посла — а на заводе, на атомной станции, в депо, на ферме, в диспетчерской аэропорта, на буровой, в младшем классе провинциальной школы, в штабе флота, на погранзаставе, в котельной где-то на Камчатке...

7. Не принимаю. Какие бы идеи ни произносил очередной лидер, какой бы лидер ни произносил очередные идеи — в любой теперешней уличной тусовке будет слишком много безответственных бездельников. Не хочется находиться рядом.

8. Боюсь, ни насколько. Цитаты из классиков время от времени звучали в речах, но ведь это не более чем игра грамотеев. При желании даже у Ленина можно найти оправдание любому своему поступку. А сами литераторы, когда выходили на улицы, сразу превращались в тех же то ли честолюбцев, то ли бездельников.

9. Как говорил один из персонажей фильма “Свой среди чужих”: “Делом надо заниматься, делом!” Это, мне кажется, и есть главный урок того, что мы увидели в году, когда не настал конец света.

Роман Арбитман, литературный критик (Саратов)

1. На мой, взгляд, ни то, ни другое, ни третье, ни четвертое и едва ли пятое (ну разве очень отчасти). Это был скорее выплеск негодования неглупых и самостоятельных людей, которые поняли, что власть считает их одноклеточными покорными идиотами. Ответ на вопрос “Тварь ли я дрожащая или право имею?” отнюдь не всегда сопровождается стремлением взять в руки топор. Можно и плакат.

2. Стремление к тому, чтобы жизнь — и твоя в твоей стране, и страны вокруг тебя — стала хоть немного более осмысленной.

3. Не возьмусь формулировать за креативный класс, к которому принадлежу весьма условно.

4. Могут... Вернее, могли бы, если бы власть повела себя чуть более вменяемо. В принципе такой вариант еще возможен, хотя с каждым днем все менее вероятен. “Асимметричный” ответ на гражданские инициативы даже в чиновничьих координатах выглядит скорее едва ли разумным. Скорее, это похоже на реакцию очень примитивного живого существа — вроде гигантской амебы, — которое просто не умеет дифференцировать внешние раздражители. На пожар, тайфун и мирно заданный вопрос “Доколе?” реакция одинаковая: опасность, уничтожить.

5. И рост протестного движения, и его спад в сегодняшней России пока никак не связаны с понятием “гражданское общество”. Его пока нет.

6. Вопрос неточен: идеалист может быть и авантюристом, корыстолюбец может быть и мстителем, и честолюбцем. Когда человек совершает хороший поступок, не так уж важно, какова была первая побудительная причина. Она потом может трижды поменяться, а поступок останется. Это тот случай, когда результат важнее процесса. Спасибо всем, кто вышел на площадь. В том числе и тем, кто решил там “прогулять” новую шубку.

7. Принимаю по мере возможности. Побуждение простое: ощущение, что надо хоть что-то делать, — выйти на площадь, написать статью, подписать письмо...

8. Само словосочетание “духовная скрепа” вызывает у меня сейчас такое же отторжение, как раньше — “часть общепролетарского дела”. И литература не скрепа, и писатель — не духовный степлер. И слава Богу.

9. Будущее — есть, а вот какое именно — сформулировать не возьмусь: в нынешних условиях мягкая формулировка попахивает капитулянством, а жесткая формулировка — добровольным самодоносом.

Борис Колоницкий, доктор исторических наук, профессор (Санкт-Петербург)

1. Я не думаю, что вопрос поставлен корректно. Движение было очень сложным и по составу, и по динамике. Даже у отдельных акторов и мотивы, и повестка серьезно менялись. Очень огрубляя: кто-то хотел революции, а кто-то хотел предотвратить грядущую революцию, подталкивая власть к реформам.

2. Мне сложно представить какое-либо большое политическое движение, которое не предполагало бы известный “передел власти”. Но “передел” может быть разным: перегруппировка правящей элиты, политическая реформа, революция.

3. Я не думаю, что были предложены какие-то абсолютно новые программы и не вижу появления выдающихся политических игроков. Но — и это иногда весьма важно — многие участники протестного движения весьма творчески отнеслись к оформлению протеста, создавая новые тексты, образы, ритуалы, традиции. Было продемонстрировано, что креативность — это важный ресурс, участники протестного движения переигрывали власть на этом поле.

Любопытно появление термина “креативный класс”. Это удачный термин для самоидентификации, предполагающий особую “классовую солидарность” начала XXI века: кому не хочется быть креативным…

4. А что такое “позитивные результаты”? Даже у участников протестного движения тут большие разногласия.

И что такое “традиционные формы протеста”? По моему мнению, новая протестная традиция в России как раз сейчас создается, и истекший год в этом отношении был очень важен.

5 Думаю, что связь иная: протест оказывает серьезное воздействие на формирование гражданского общества, на особенности гражданского общества в России.

6. В истории общественных движений обычно представлены все. Особенно “другие”. Но классификация лидеров по этическим принципам нередко ведет к морализации политики, а это нередко влечет политизацию морали…

8. Не думаю, что литература играла роль “духовной скрепы”. Роль некоторых писателей была велика, но мне кажется, что их поступки были важнее, чем их тексты. И большую роль играли те писатели, которые являются медийными фигурами — наряду с иными медийными фигурами.

9. Мне кажется, что обилие прогнозов, связанных с этими протестами, зашкаливает. Разумеется, запомнятся лишь пессимистичные прогнозы, поэтому аналитикам выгоднее давать их. Прогнозам верить, разумеется, не следует, но думать над ними стоит, ибо важные тексты могут влиять на ситуацию: иногда они подсказывают решения, а иногда предотвращают их.

Бесспорно одно: Россию ждут новые кризисы, предсказать их особенности невозможно, но на них окажет воздействие нынешняя ситуация. При этом я имею в виду не тактические действия основных участников процесса, а меняющуюся культурно-политическую ситуацию.

Меня беспокоит одно обстоятельство: особенности политизации нового поколения. Представляется, что власть сейчас делает ставку на деполитизацию молодежи. Вряд ли это связано с какой-то одной командой “сверху”, очевидно, что подобный курс отражает некие общие настроения политической элиты: молодежь, вовлеченная в политику, радикализируется. С этим не поспоришь, но в долгосрочной перспективе подобный подход представляется неверным. Просто процесс политизации молодежи откладывается, но в условиях неизбежного кризиса политизация будет связана с еще большей радикализацией. В истории неоднократно бывало, что попытки предотвратить революцию, “заморозить” ситуацию приводили к тому, что политический кризис скатывался в революцию.

Владимир Елистратов, критик, переводчик, прозаик (Москва)

1. Конечно, в основе протеста лежал целый “штабель” причин. Пожалуй, не было только главного — реальной содержательной программы. Кто-то шел на митинг с “грезой”, кто-то с “тоской”, у кого-то чесались экзистенциальные кулаки, а кто-то хотел вразумить власть. Но все-таки, как это ни печально, доминантой всего происходящего, я уверен, было классическое сочетание сытости и скуки. Хлеб есть, хотим зрелища. Как гениально сказано у Пушкина: “Мне скучно, бес”. Это эпиграф ко всем русским бунтам и революциям. 2012 год стал годом сакраментального русского бунта — “бессмысленного” и, слава Богу, на этот раз не “беспощадного”. Беспощадным русский бунт становится тогда, когда его оседлал какой-нибудь Стенька, Емелька или Вовка (это про Ленина). А таковых не нашлось. Образ бандерлогов уже прозвучал в 2012 году. Но почему-то никто не вспомнил про другой образ, причем не киплингианско-зооморфный, а наш, родной, вполне человеческий, тот самый “шумим, братец, шумим”. Я бы назвал 2012 год Годом Репетилова.

2. Россиянам вообще свойствен гиперкритицизм. У нас все всегда плохо, даже если хорошо. Тосканские итальянцы называют свое дождливое небо “жемчужным” (“perla”), а мы небо того же цвета — “свинцовым” (“свинцовые мерзости русской жизни”). Настоящее у нас всегда ужасно. Как, впрочем, и прошлое. И мы шамански заклинаем будущее. Хотя и в него, кажется, уже не верим. Я сейчас работаю над текстами антинигилистических романов Лескова (на предмет составления словаря языка писателя): “На ножах”, “Некуда”… Вот это про 2012 год! Все хотят каких-то “кардинальных преобразований”, чего-то “прогрессивного”, нового. Как у Лескова — все говорят о “реальном деле”. А что это — сформулировать не могут. Или формулируют все теми же шаблонными либерально-шаманскими заклинаниями, типа “демократизация общества” или “гражданская позиция”. А спроси, что это такое — мутный лепет. А то, что на этой волне появляются некие “лидеры”, — так это закон природы. Но если люди власти удручающе серы, то “лидеры оппозиции” — просто паноптикум.

3. Что еще за “креативный класс” с “креативным обществом”? Это про брокеров с трейдерами, что ли? Или про политиков с “экспертами”? Креативный — значит созидательный. В этом смысле реально созидают учителя, врачи, сантехники. Один таджик сейчас в России креативнее всех российских политиков и экспертов, вместе взятых. Таджики работают, делают Россию чистой, а “эксперты” загрязняют и замутняют пространство СМИ и сознание людей. Никаких креативных идей в России сейчас нет. И никакое “Сколково” их не разрабатывает. Все “осваивают бюджет”. И не надо никакого якобы креатива. Надо “возделывать свой сад”. И “мести свою лестницу”. Вот и весь креатив.

4. Я недавно был в Берлине и наблюдал, как у Бранденбургских ворот круглые сутки какие-то озверевшие немецкие бабы истошным голосом орали, что требуют прибавки к зарплате в 7 %. Не в 6 и не в 5, а в 7. И им было не лень. Они точно знают, чего хотят. И они будут орать про свои 7 % год, два, десять лет. И им прибавят-таки эти 7 %. Это “их” протест. Их “традиционная форма”. А наш протест, наша “традиционная форма” — крикнув: “Путин долой!”, гордо заржать, одурев от собственной смелости, и пойти пить пиво. Я совершенно не готов ни к “их” протесту, ни к “нашему”. В России протест кончается либо ничем, либо кровью. К сожалению, это так. Про 7 % нам скучно. А про “Путин долой!” — интересно. Правда, если бы вместо “Путин” стояло “Сталин” — интерес бы быстро пропал.

5. Рост протестного движения — это всего понемножку. Немножко “бело-оранжевых” денег. Немножко провокационной игры со стороны власти. Немножко блогерско-цифровой анархии. Немного праздношатайства масс. Немного интеллигентского идеализма. Немного фанатского и радикального озверения. Кстати, единственный случай, когда власть конкретно “обделалась”, — это эпизод с фанатами в Москве. А “гражданское общество” — это мифологическое словосочетание. Социополитический терминоид. Словосочетание, представляющее собой так называемый сосуд коммуникаций. То есть: что хочу, то и волью. Типа булгаковских “контрреволюция” и “разруха”. Я бы сказал так: гражданское общество — это многолетняя, даже многовековая привычка большинства людей жить благоразумно, сыто и по правилам. То есть по правилам, а значит — сыто и благоразумно. Сейчас в России водители немного научились притормаживать перед пешеходами. И продавцы и даже чиновники немножко научились не хамить. Вот это и есть реальные ростки так называемого гражданского общества. Еще век-другой — и мы будем методично орать про 7 % у Триумфальной арки на Кутузовском.

6. Лидеры были самые разные. От мстителей до идеалистов. Но их отличительная черта — полное отсутствие хоть какой-то харизматичности. Наискучнейшая Собчак, Касьянов, которого весь мир знал как Мишу Два Процента (даже воровал по-молчалински скромно), совершенно безликий с лицом магазинного манекена Навальный… Кого они могут “воодушевить”? Они даже себя толком воодушевить не могут. Даже по сравнению с “системными” стариками Жириком и дядей Зю они — просто телепузики.

7. Я не принимал, не принимаю и, надеюсь, не буду никогда принимать участия ни в каких протестных движениях. Просто для этого нужно быть другим человеком. Протестант, революционер, оппозиционер — это особая популяция homo. Зачем насиловать свою природу? На митингах (я случайно пару раз очутился на митингах еще в перестройку) я чувствую себя крайне неловко. Как на пошлом и при этом “концептуальном” спектакле. И меня не привлекут в протестное движение никакие лидеры и никакие идеи. Я не люблю лидеров с их идеями. Как сказал Василий Розанов, “всем великим людям я бы откусил голову”. Это не гордыня — это психологический склад.

8. Думаю, литература не играла никакой роли. Быков со своими “гражданскими стихами”, конечно, собирал залы. Но это из серии “Шоу Чисто Поржать”. Вроде Курочкина и Минаева в XIX веке. Меня от социальной сатиры просто воротит. Пардон, конечно.

9. Основной урок: власть, при всей своей бездарности, “сделала” так называемую оппозицию, которая оказалась еще более бездарной. Оппозиция ввязалась в серьезную игру. Борьба за власть — это не игра в “салочки”. Тут: кто кого. Все по-взрослому. И дело не в “демонизме” Путина. Оппозиционерам надо почитать, скажем, Мишеля Поля Фуко с его работами о природе власти. Главное свойство любой власти — любой ценой удерживать власть. А здесь пришли какие-то туманные ребята, да еще наполовину “сделанные” самой же властью. Разношерстная протестующая толпа посмотрела на этих “лидеров” и, зевая, разошлась. И с “лидерами” власть поступила, надо сказать, мягко. Даже нежно. “По-отцовски”. Как лет 150 назад. Считаю, что яркого будущего у протестного движения — с лидерами в виде двух с половиной суетливых блогеров и полутора бывших обиженных думцев — нет. А уж какие еще нас могут ждать события и, не дай Бог, потрясения — этого не знает никто. Хотелось бы, чтобы как-нибудь обошлось без потрясений.

Андрей Заостровцев, публицист, профессор кафедры институциональной экономики НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург)

1. В массе явно доминировало просто стремление хоть как-то отомстить власти за унижение, которое испытали голосовавшие против “Единой России”. Важен был сам факт выхода с протестом, а не его какие-то конечные цели. При этом доверие всем политикам очень низкое (независимо от партии). В этой связи очень характерен лозунг, который я наблюдал на одном из протестных митингов год назад: “Я не голосовал за этих сволочей (ниже эмблема “Единой России”), я голосовал за других сволочей” (ниже эмблемы всех остальных партий).

2. Из вышесказанного следует, что ни то, ни другое. Если, конечно, говорить о массе протестующих, а не о лидерах или постоянных “протестантах”.

3. Россия еще не прошла через настоящую буржуазную революцию, которая разбила бы симбиоз власти и собственности. При этом в этой связке сиамских близнецов первая очевидно доминирует. Номенклатурный государственно-криминальный капитализм России куда ближе к Османской империи, чем к Британской. В этой связи замечу, что все “креативные идеи” (понимаю этот термин в буквальном переводе с английского как “созидательные”) известны Европе еще со времен Джона Локка (Великобритания, XVII век). Лозунг же восставших американских штатов: “Нет налогообложению без представительства!” — лично видел на одном из митингов. Вывод: креативные идеи, которые предлагают и смогут предложить праволиберальные лидеры (выразители интересов так называемого “креативного класса”) — это повторение лозунгов давних буржуазных революций. Поскольку “креативный класс” (если этот введенный СМИ штамп наделить хоть каким-то содержанием) — это все те, кто осознал, что в силу каких-то своих личных качеств им было бы лучше жить в правовом обществе, чем в современной России.

4. “Традиционные” — это для какой России? Начала XX века? Или начала XXI века? “Позитивный результат” — это, надо полагать, правовое государство? Основы российской цивилизации с ним несовместимы. Вы представляете картину: Россия со всеми ее экзотическими автономиями влезает в Европу? Я — нет. А раз позитивных результатов не будет (см. ответ на вопрос 7), то и вопрос о формах бесполезен. Он явно обращен к действующему оппозиционному политику, страдающему социальной миопией из-за поглощенности борьбой. Я же таковым не являюсь.

5. “Гражданское общество” — это независимое от государства взаимодействие граждан, их прямые “горизонтальные связи”. Поэтому неуправляемое государством и стихийно организующееся массовое протестное движение и есть часть гражданского общества, его инициатив.

6. В лидерах протестного движения все эти качества могут сочетаться в разных пропорциях. А главным “воодушевителем” протестного движения были не они, а сама власть.

7. Мое присутствие на двух митингах было обусловлено в первую очередь профессиональным любопытством. Мотив “хоть как-то нагадить такой мерзости, как российская власть”, тоже присутствовал (кстати, во многом иррациональный, то есть идеалистический), но очевидно, что он не преобладал.

Привлечь меня в протестное движение (если не понимать под ним мою публицистику на интернет-сайте Fontanka. ru) не может ничто, так как я уверен в том, что в перспективе Россия обречена на социальный взрыв, распад и уход в небытие (где сейчас Арабский халифат?). Это рано или поздно произойдет и без моего участия. Я ищу индивидуальный путь спасения от надвигающийся социальной катастрофы, так как не вижу его в протестных коллективных действиях. Скорее, наоборот. Успех последних (эффективное расшатывание вертикали власти) неизбежно сыграет роль ее катализатора.

8. Литература как двигатель социальных перемен — это конец XIX — начало XX века. Сейчас эпоха Интернета. Вопрос, достойный осмеяния (особенно в части “духовной скрепы”: так и представляешь бревна со скобами). Литераторы явно страдают манией величия.

9. Обычно на вопрос об уроках я отвечаю так: “Уроки — в школе!” Опять вопрос (особенно в первой части) для действующего оппозиционного политика, которому надо корректировать программу действий. Хорошо. Воображу себя таковым. Успех протестного движения — это, как сказано, выше, подрыв вертикали власти. В сущности, российской власти как таковой. Тогда надо учиться у Ленина. Искать союза с националистами и сепаратистами внутри России и всячески способствовать возбуждению регионального национализма и сепаратизма. Кстати, в критический момент революции большевиков спасли латышские стрелки.

Если не у “движения 2012 года” конкретно, то у протестного движения как такового будущее всегда есть. Пока существует человечество. Борьба с властью и за власть — это альфа и омега человеческой истории.

Сергей Гавров, философ, политолог (Москва)

Протест протесту рознь. Одно дело, когда требуют чего-то конкретного, понятного и внутренне ощущаемого как справедливого. Так вполне понятен и даже симпатичен протест против проектов, не учитывающих экологическую ситуацию. Много лет советская и российская общественность протестовала, например, против Байкальского ЦБК. И если его в результате этих протестов закроют, то и слава Богу.

Мне лично менее понятен протест абстрактный, тот, что и привлек к себе внимание в 2012-м. Это не значит, что политический протест всегда и везде плох. Это означает лишь, что он далеко не всегда конструктивен. Он вообще часто был разрушителен в нашей истории.

Дал бы нам Бог поменьше “юношей бледных со взором горящим” в 1905-м и 1917-м, глядишь, до сих пор премьер-министры приезжали на доклад государю императору в Царское Село, а западная граница Российской империи по-прежнему находилась бы между Варшавой и Берлином. И никакой Второй мировой войны, во всяком случае с участием России, а Троцкий и Сталин как маргинальные персонажи, известные лишь узким специалистам по революционному движению.

То, что со всеми нами стало в ХХ веке, лежит на совести этих протестантов, несогласных начала прошлого века. В России запредельно высока цена массового политического протеста. Протестантами овладевает иллюзия, что, разрушив старое, они смогут построить лучшее новое.

И что, построили? Где лет через 20 оказались самые известные участники протестных событий? Где Каменев с Зиновьевым да Бухарин с Рыковым? Где, через исторический цикл, Сергей Ковалев с Александром Подрабинеком и иже с ними? Сегодня времена куда более “вегетарианские”, но они не у дел, это уж точно. Да и построить ничего схожего со своими “протестными идеалами” ни те, ни другие не смогли. Потом пришлось протестантов-революционеров поправлять. Так что стоит ли “игра свеч” для них лично? И уж точно не стоит для России.

И по порядку вопросов, поставленных перед авторами редакцией журнала “Нева”.

1. Конечно, “социальные грезы”, в терминологии известного русского писателя Александра Мелихова. Сначала собрались на внешней, полученной через радио “Эхо Москвы” и телеканал “Дождь” волне, потом стали спорить о том, зачем, собственно, собрались. Не случайно сколь-либо вменяемой программы не было очень долго. Не очевидно, что она есть и сегодня. И жажда экзистенциального бунта, конечно. Как в августе 1914-го толпа радовалась “очистительной” германской войне. Что стало потом с этой толпой. Как пел некогда Александр Галич: “Но это, пойми, потом...”

2. У меня есть стойкое ощущение, что протестная активность стала проявлением клановой борьбы за доминирование во власти. Когда одна из групп стала явно проигрывать, через подконтрольные СМИ вывели людей на улицы. Подумывали и о формате концертов звезд, вперемешку с “оппозиционерами” (заявка на митинг-концерт на Васильевском спуске). Не хотите идти на Навального с Быковым, приходите на коллективного “Тото Кутуньо”. А мы вас посчитаем.

3 Креативные идеи предлагаются обществу совсем не на улицах. Креативные разработки предлагают нам, например, компании “Samsung” и “Apple”. Они предлагают “корневые устройства”, коммуникаторы, меняющие наш образ жизни, позволяющие работать на условиях “фриланса”, например. Такая креативность позитивна. Здесь понятно, за что платишь и что получаешь.

4. Могут привести к позитивным результатам осознанные протестные действия, когда сами участники четко понимают, чего хотят. Вот в США существует четкая корреляция распределения голосов электората между Демократической и Республиканской партиями в соответствии с уровнем доходов. Как статистическая значимая тенденция, разумеется. Немного упрощая, выглядит это примерно так. Ты бедный, надеешься на социальную помощь государства, тогда тебе выгодно голосовать за демократов. Ты богатый и успешный, тогда тебе выгодно оставить налоги при себе, чем больше, тем лучше. Тебе выгодно голосовать за республиканцев. Голосовать, на демонстрации — “монстрации” — ходить, всячески поддерживать. Из этой статистики есть масса исключений, но тенденция очевидна.

5. Вопрос в определении того, в какой части исторического цикла реформ мы находимся. Я полагаю, что в стадии термидора, неизбежно после революции 1991-го. А в термидор революционерам приходится не сладко. То, что мы видели на улицах Москвы и Санкт-Петербурга, “арьергардные бои” тех, кто этого не понял или не принял. В СССР, в свое время, это были троцкисты. Троцкисты проявили в эпоху красного термидора личное мужество, но выиграть не могли по определению. Арьергард, прикрывающий общее отступление, может мужественно сражаться, но не может выиграть войну.

6. Каждый ищет в массовом движении свое. Об этом хорошо написано, например, у Сержа Московичи, в книге “Психология масс”. Массовое протестное движение всегда в истории собирает лидеров и участников разных типов, у всех своя личная мотивация для участия. От “прикольненько” до борьбы с “кровавым гэбистским режимом” всерьез. К тому же у нас, в отличие от США, не развит институт психоаналитики, психотерапии вообще. А это, как показывают события конца 2011–2012 годов, перспективный рынок со значительной емкостью.

7. Нет, личного участия не принимал и не поддерживал протестное движение ни в какой форме. Многое вообще упирается в манипулирование массами со стороны СМИ. Лекарство здесь одно: не забудьте выключить телевизор и “Эхо Москвы” заодно. Хотя, конечно, человек — существо биосоциальное, и к массе его тянет. Вспомним кинохронику 30-х из Германии, Италии, СССР. Лекарство от скуки и экзистенциального ужаса жизни. Ну что же, каждый делает свой выбор. По мне, так лучше оставаться автономной личностью вне толпы.

8. Бог весть. Литература сегодня не имеет того масштаба воздействия, как телевидение и интернет. Экранная революция, знаете ли. Да и время нужно, чтобы осмыслить и написать что-нибудь эдакое, “революционное”, в духе Маяковского или романа Горького “Мать”. Сегодня что-то вроде: “Презренный мещанин, почему ты не был на Болотной?” Мне здесь ближе пушкинское: “Не продается вдохновенье, / Но можно рукопись продать”.

9. Уроки протеста? В чем-то даже хорошо, что вышли. Глядишь, начнут заниматься общественной работой, ТСЖ, лампочками в подъездах. Оценивать пенсионную реформу с точки зрения, выгодна она вам лично или нет. А то и создадут одну-другую реальную политическую партию или на выборы станут ходить.

И плохо, поскольку показывает степень возможностей информационных манипуляций, воздействия на массы через СМИ. А это может быть в России очень разрушительно. Так что желательно свою голову на плечах иметь. Чтобы потомки не хватались за голову при чтении очередного “Красного колеса” нового “Александра Солженицына” и не сокрушались, да как же такое могло быть, какие странные люди жили в 10-е годы.

Михаил Кураев, писатель (Санкт-Петербург)

1. Не могу даже предположить “реальной содержательной программы”. Откуда ей взяться: из Грузии, из Киргизии, из беседы Каспарова с Немцовым или откуда-нибудь еще?

“Революционные утопии”, отвечающие чаяниям основной массы народа, как мы имели возможность убедиться, бывают последовательны и динамичны. А главное — целеустремленны. Да еще как!

“За честные выборы”. “За Россию без Путина”. “За Ксюшу в президенты”… Это ли повод предполагать “социальные грезы”, “диалог с властью” или целый “экзистенциальный бунт”. Ответ где-то в другом месте.

В замечательном немом еще фильме Вс. Пудовкина “Конец Санкт-Петербурга” изможденный мужик на пашне лупит обессилевшую клячу. Эпизод заканчивается титром: “Не туда бьешь!”

2. Стремящиеся к переделу власти и собственности пытаются, как мне кажется, себе на пользу употребить неизбывное “желание общественных преобразований”.

3. Неужели в американском посольстве сидит “креативный класс”? Не туда ли вожаки “протестного движения” ринулись, уворачивая лица от телекамер, за свежими “креативными идеями” к новому послу? И что они оттуда вынесли и предложили обществу? “Россию без Путина!” Креативно? Но не густо.

4. Каково движение, таковы и возможные “позитивные результаты”: Каспаров — президент! Удальцов — премьер-министр! Навальный — министр обороны! Толоконникова — министр культуры!

5. Далеко ходить не надо. Желающие видели “протестное движение 2012 года” в Комарове, где стояли грудью, ниспровергали, пугали, спасали Дом творчества, стенали: “Верните Фому!” (бывшего покровителя “тусовщиков”, провокатора и симулянта). Спасали “Лавку писателей”, потом спасали старый Литфонд, потом учреждали новый Литфонд… Фарс? Или свидетельство силы?

Судить не берусь. Весна покажет.

6. Чего гадать, взгляните на эти лица! Навальный. Удальцов. Каспаров. Ксения Анатольевна Собчак. Новодворская. Надежда Ельцина — Б. Немцов. Да, еще марш миллиардера!.. И демарш отставного министра финансов, пророчествующего ужасы… И готовый стоять до конца на своих сорока подмосковных гектарах бывший премьер-министр… Народ вроде бы в основном молодой, бойкий, задорный, а уже все какие-то бывшие.

Григорий Михайлович Козинцев, воспитавший немало прекрасных кинорежиссеров, говорил: “Режиссером может быть каждый, кто не доказал обратного”. Пожалуй, применим этот способ отбора и к политическим лидерам.

7. Очень бы хотел принять участие в протестном движении против “протестного движения” в его сегодняшнем “броуновском” виде. Только времени уже на такое времяпрепровождение не осталось.

8. Если бы столько же народа, сколько мы видели на улице в “протестном движении”, прочитало хотя бы избранные главы из “Красного колеса” А. И. Солженицына и на нашем собственном историческом примере увидело, кто и как “это” начинает и чем “это” заканчивается, можно было бы и про “духовные скрепы” поумствовать.

Обывательская же пустяковина, претендующая на свято место, может быть “скрепой” только на окололитературной “тусовке”.

9. На этот вопрос ответил А. С. Пушкин. Ремарки в последних сценах “Бориса Годунова” в свое время мне многое объяснили насчет “протестного движения”.

Ремарка первая: “Шум народный”. Вторая: “Народ несется толпой”. Третья: “Народ в ужасе молчит”.

Сегодня, как мне кажется, “протестное движение” от первой фазы подпихивают ко второй.

В заключение еще раз скажу: читайте “Красное колесо”. Это не проповедь и не отповедь, это зеркало, в котором нам предъявлены самые характерные и, как выясняется, пока еще неизлечимо болезненные черты “протестного движения” в России. Очень своевременная книга!

К примеру. “Как две обезумевшие лошади в общей упряжке, но лишенные управления, одна дергая направо, другая налево, чураясь и сатанея друг от друга и от телеги (как точно сказано! — М. К.), непременно разнесут ее, перевернут, свалят с откоса и себя погубят, — так российская власть и российское общество, с тех пор как меж ними поселилось и все разрасталось роковое недоверие, озлобление, ненависть, — разгоняли и несли Россию в бездну. И перехватить их, остановить — казалось, не было удальца.

И кто теперь объяснит: где ж это началось? к т о начал? В непрерывном потоке истории всегда неправ тот, кто разрежет его в одном поперечном сечении и скажет: вот здесь! все началось — отсюда!” (Александр Солженицын. Собр соч. в 30 т. Т. 9. М., 2007. “Красное колесо”. Узел II. Октябрь Шестнадцатого. Книга 1. С. 66. (“где” и “кто” у автора вразрядку, пунктуация тоже авторская. — М. К.)).

Калле Каспер, писатель (Эстония)

1–9. Хочу сразу отметить, что я человек посторонний, в России не живу, поэтому все мои рассуждения — чисто умозрительны. Если я все-таки пишу эти строки, то только потому, что, как сам знаю, иногда очень полезно посмотреть на себя со стороны. И к тому же мы все из одного прошлого, из советской страны, так что точка отсчета у нас если не одна, то схожая.

Я думаю, что Россия сейчас переживает очень сложный период своей истории. Изначально она — монархическая страна. Советский период, строго говоря, вообще нельзя причислить к российской истории. Ну что это за Россия, если русские в этой стране жили чуть ли не хуже всех? Советская эпоха — это пример совершенно другой, не виданной ранее цивилизации, в которой власть перешла в руки “коммунистического интернационала”. Да, постепенно в этой стране на руководящие должности выдвигалось все больше русских, но даже при этом суть идеологии осталась той же.

После краха советской системы Россия вернулась в то состояние, в котором она была до октябрского переворота. Это всегда так, когда некий народ освобождается от чужой власти — его развитие не продолжается с того момента, до которого его довели завоеватели, нет, народ как бы отбрасывается назад во времени (сравните судьбу африканских народов после окончания эпохи колониализма или среднеазиатских — после развала СССР). Вот и Россия вернулась в лоно монархии. Да, это не прямая монархия, а скрытая, но характер единовластия очевиден. Хорошо это или плохо? Для всех, кто принял религию демократии, конечно, плохо. Но я специально написал “религию” — поскольку не вижу никаких оснований заведомо считать такую форму правления наилучшей. Три главные системы власти — монархия, олигархия и демократия — были хорошо известны еще в Древней Греции, и, например, Геродот предпочитал остальным монархию. Чем он глупее того англосакса, высказыванием которого о преимуществах демократии размахивает сегодня каждый ее адепт? Нет, ни одна из этих форм не лучше и не хуже других, весь вопрос в том, какая подходит данной нации в данную историческую эпоху.

После такого вступления должно быть понятно, почему родилось “протестное движение”. Проблема монархии в том, что при ней не существует оппозиции. Но недовольные-то есть, они есть везде и всегда. Вот и принимает это недовольство совсем другие формы — дворцовые интриги и перевороты, фронда, бунт. Некоторым слегка карикатурным проявлением одновременно фронды и бунта и было “протестное движение”. Как все в нашем мире, оно уже тоже не совсем “всерьез”. Топорами, к счастью, тут не машут.

Зато есть телевидение, которое обожает события, где задействована толпа, и чем “круче”, тем лучше. Полицейские тащат кого-то, волочат по асфальту — как раз то, что надо. И фрондирующие бывшие высокопоставленные чины, и новоиспеченные властители интернетовых дум могут быть довольны — они или снова, или наконец в центре внимания. Не думаю, что среди активистов движения так уж много идеалистов, разве что Гарри Каспаров, и можно только удивляться, как он со своим великим шахматным умом не понимает, в какой стране живет, да и честолюбцев там, наверно, нет, вряд ли кто-то из этих персон искренне верит, что может когда-нибудь прийти к власти (кроме, пожалуй, Эдички), но вот быть на виду, почувствовать, что тебя знает вся Россия, — это, конечно, кайф, и можно только пожалеть власть за то, что она так глупо подыгрывала всему этому, в сущности, малозначительному, безыдейному шуму, своими неуклюжими, грубыми действиями только сопутствуя сверхзадаче “недовольных”.

Какое будущее у протестного движения? В таком виде, полагаю, никакого будущего у него нет. Наверно, надо обществу как-то привыкнуть к тому, что все главные решения в стране принимает один человек, и не пытаться его “скинуть” (что приведет к такому хаосу, какого вы и представить не можете), а помочь, мотивированно критикуя его там, где он заблуждается. При всем моем хорошем отношении к вашему фигуранту “на троне”, которого я считаю человеком исключительных интеллектуальных способностей, одним из немногих, кто понимает, что реально происходит в мире, мне кажется, например, что он совершает ошибку, слишком уж поощряя православную церковь. Да, возвращение православия тоже было объективным процессом, историческое время — на то и историческое время, что обладает некоторой совокупностью компонентов, друг от друга неотделимых, но русский народ в целом все-таки перерос религию, и ее передовой части должно быть обидно, что “монарх” опирается больше на церковников, чем на интеллигенцию. Не думаю, что России грозит “откат” совсем уж в средневековье, она все-таки не мусульманская страна, в ней развиты наука и искусство, но некая такая тенденция, особенно в течение последнего года, наметилась, и об этом стоит говорить откровенно — именно говорить, обсуждать, а не устраивать нелепые протесты в форме плясок, как бы это ни нравилось телевидению, ибо так прогрессу в этой области можно только навредить. В России немало людей, которые, удобно расположившись в задней, азиатской части “евразийского кентавра”, пытаются вертеть его европейской головой — хорошо бы, если б дела обстояли наоборот.

Ольга Кучкина, поэт, драматург, прозаик, журналист (Москва)

1–9. К сожалению, по нездоровью не могу ответить развернуто на каждый вопрос. Но могу свести свой ответ на них воедино.

Я выходила на московские улицы, площади и бульвары вместе со всеми и свидетельствую, что это было прекрасно. Сквозь воцарившуюся и все более торжествующую, насаждаемую властью атмосферу тотальной лжи, двоедушия, цинизма и прочих мерзостей отчетливо проступила противостоящая ей атмосфера человеческого достоинства, человеческой самодостаточности, проступил насущный запрос на правду и честность.

К размышлению предлагается: слили протест или не слили, ведет ли форма выхода на улицы к успеху или к поражению?

Что считать успехом, а что поражением. Ждать перерастания подобных действий в революцию, скажем, нелепо и ненужно. Процесс, на мой взгляд, начался более медленный и более глубинный. Это как отдаленный гул пластов, которые уже сдвинулись с места, но еще далеко до видимой картины изменений. В данном случае изменений природы общества, что неизмеримо важнее изменений природы власти.

Я отвечаю на вопросы журнала, когда позорная Дума приняла Закон Подлости, но не единогласно, нашелся с десяток неопозорившихся депутатов, хотя всем выкручивали руки, как никогда прежде; когда президент, по крайней мере, восемь раз крутился как уж на сковородке, поджариваемый энергией журналистов, не отступающих перед его лицемерием; когда Совет Федерации закрылся от журналистов, как будто стыдясь того же подлого решения, которое он торопливо принял.

В чем причина стыдливости? И в чем причина энергии?

А вот как раз в том самом. Уже началась наша кротовья работа, тех молодых и немолодых людей, что увидели друг друга в лицо и поняли, что не одиноки в своем неприятии вранья, коварства, тупого и жестокого насилия. Не приняли мы это и не примем, и тренд — в эту сторону. И значит, ничего не зря.

Да, сорвались с цепи новые голодные карьеристы. Известно, что хуже дурака только дурак с инициативой. Смех — сильнее их властного мандата. Мы смеемся над ними.

В который раз на обломках самовластья напишут наши имена. Да пусть и не напишут.

Мы делали это для себя.

Борис Фирсов, главный научный сотрудник Европейского университета (Санкт-Петербург)

1. Ответ содержится в преамбуле анкеты: социально-политическое недовольство, накопленное за первое десятилетие XXI века.

2. Если исходить из предложенного вами выбора, то речь должна идти о желании общественных преобразований демократического толка.

3. Надежд больших ни у кого не было, а креативные идеи вращались вокруг того, чтобы власть вернула то, что она отобрала у граждан своей страны (программа-минимум). Многого с худой овцы не возьмешь!

4. Нет, не могут, пока жизнью страны и граждан будет распоряжаться команда, пришедшая к власти. Подняться до осознания общенародных требований нынешние правители не смогут по определению.

5. Скажу не столь категорично, это — проявление гражданского общества, которого еще нет.

6. Протестовала масса граждан, требуя перемен к лучшему. В таких случаях ею двигают всякие мотивы, а протест является идеей, временно соединяющей этих людей ради достижения выдвинутой цели (вернуть общество к более свободному состоянию, которое было достигнуто общими усилиями).

7. Личного участия в протестном движении не принимаю. До сих пор не ответил самому себе, что тому виной: мой возраст, пессимизм или многолетнее (фатальное) отсутствие интересного лидера (лидеров).

8. Особой роли и заслуг литературы в протестных событиях 2012 года не усматриваю. Великие времена власти самиздата прошли. Чаемая литература исчезла!

9. Будущее есть, но над ним, скажу честно, я не задумываюсь.

Мария Ремизова, критик (Москва)

1. Да, конечно, социальные грезы и ожидание сказочного чуда. Знаменательно, что началось это перед Новым годом, в декабре — и сперва получило название Снежной революции. Как будто надеялись, что придет Дед Мороз и поможет. Не пришел и не помог. Придется справляться самим.

2. Ну, у VIP-персон, очевидно, передел, впрочем, не берусь судить, я с подобными господами малознакома, и душа их для меня глубочайшие потемки. А для людей — несомненно, желание общественных преобразований.

3. Главное, как мне кажется, это совершенно новый подход к выражению протеста, который явно берет начало в 60-х годах (европейских и американских, разумеется). Смех — вот сегодня “главное оружие пролетариата”. Поскольку, как прекрасно сформулировал Бахтин, “власть, насилие, авторитет никогда не говорят на языке смеха”. Очевидная карнавализация “революции”, которая ярко проявилась в Окупай-Абай, например, это свидетельство революции в сознании, куда более важной, чем просто политические акции.

4. Ничего из традиционного для России использовать больше нельзя в принципе. Хватит уже, и так уже века тормозим. Только новое. Старое вообще никогда не побеждает.

5. Свидетельство его формирования.

6. Воодушевляли идеалисты, остальные, увы, рулили, потому все получалось, как всегда.

7. Принимаю по мере сил. Потому что не люблю совка и маразма. Привлечь больше могло бы удаление с поля его самых главных идеологов и прекращение разыгрывания омерзительной националистической карты.

8. За исключением проекта “Гражданин поэт” и гениального стихотворения Леонида Каганова от имени памятника Абая, а также персонального участие некоторых известных литераторов, вроде Быкова и Акунина, весьма ничтожной, увы и ах.

9. Уроки можно было почерпнуть еще из “Слова о полку Игореве” — разрозненность удельных князей и тяга к личной политической выгоде оных. Будущее обязательно есть — от всей души надеюсь, что светлое.

Валерий Столов, историк (Санкт-Петербург)

1. Толчком к проявлению протеста стало начало предвыборной кампании в Думу, а затем и президентской. Фактически протест стал формой проведения этой кампании в условиях отсутствия полноценной оппозиции, имеющей планы прихода к власти. У нас такой оппозиции нет. Конечно, в этом не целиком ее вина; это и результат жесткой “зачистки” политического поля властью, проведенной еще по горячим следам украинской “оранжевой революции”. Но как говорится, что имеем — то имеем. В любом случае говорить о наличии у оппозиции содержательной программы не приходится.

2. Двигателем явилось желание общественных преобразований. Ибо реального стремления к переделу власти у лидеров оппозиции никак не просматривалось.

3. Мне о них не известно.

4. Если под позитивными результатами понимать общественные преобразования, ведущие к повышению эффективности функционирования государственной машины, то однозначно нет. Да и протестное движение очевидным образом выдохлось.

5. Протестное движение не выдвигало новых идей общественного устройства. Все его лозунги укладываются в рамки классической модели парламентской демократии. Однако именно в этих рамках оно не смогло предложить никаких действенных мер по изменению политической реальности. Поэтому можно говорить, что движение явилось свидетельством слабости гражданского общества.

6. Затрудняюсь ответить. Наверное, у разных людей по-разному. Но, разумеется, спрос на харизматичные личности в подобных ситуациях велик.

7. Я принимал участие в первом митинге 10 декабря. Тогда и правда показалось, что страна находится на пороге очень значительных перемен. Но очень скоро это ощущение исчезло.

8. Неожиданный вопрос, честно говоря. Даже не знаю — как на него ответить. Лично я с большим удовольствием читал сатирические тексты Дм. Быкова на “злобу дня”. Но насколько справедливо видеть в них “духовную скрепу” протестных событий — судить не берусь.

9. Я полагаю, что вопрос о том, куда мы пришли спустя 21 год после распада СССР, будет все чаще оказываться в центре общественного внимания. Этот вопрос является гораздо более значимым, нежели проблема смены правящего режима. В конце концов в случае действительно серьезного конфликта в правящей элите такая смена все равно произойдет. Однако если по-прежнему избегать серьезного анализа постсоветского периода, то едва ли можно ожидать от такой смены серьезных улучшений.

Вера Калмыкова, поэт, критик, литературовед (Москва)

1. Я думаю, что реальная содержательная программа. Просто никакой реальной содержательной программы без “социальных грез”, как мне кажется, не бывает в природе. Греза одна — “жить лучше”, в России она по-прежнему — “жить лучше ВСЕМ” (не знаю, надолго ли сохранится такое положение вещей). Программа — “как” сделать, чтобы лучше жилось. Ответ первый: убрать существующую власть, потому что она действительно как-то совсем уж… странно себя ведет.

Чтобы дать ответ второй, надо четко представлять себе, что Москва и Питер — это не вся Россия. И надо четко представлять еще, что у нас абсолютно, совершенно, стопроцентно легитимно избранный президент, нравится это жителям столиц или нет. Во многих городах страны большинство населения голосовало за него в здравом уме и трезвой памяти.

2. От “черного передела” как принципа жизни все устали. Ведь у нас этот принцип действует много лет и на всех возможных уровнях, начиная с того, что вчера садился вот отсюда в троллейбус, а сегодня остановку перенесли, вчера за хлебушком вот сюда заходил, а сегодня тут косметикой торгуют… Людям действительно хочется осмысленных преобразований, результат которых мог бы быть позитивным. Хочется двух простых вещей: значения и смысла. Чтобы все происходящее можно было бы просто и толково объяснить, ответив на элементарный вопрос “почему”. Сейчас это невозможно. Почему, вне зависимости от того, что говорится представителями власти, в России не развивается производство? Нет ответа. Почему обязательно должны уничтожаться музеи, галереи, учебные заведения, наконец? Не дает ответа. И так во всем. А ведь это надоедает. Невозможно все время жить в состоянии абсурда.

3. Давайте для начала разберемся, что такое “креативный класс”. Если смотреть определение из Википедии, то, в общем, получается, что это просто-напросто интеллигенция. Хотя показательно, что само это слово Википедия не употребляет. Зато говорит о “либеральной оппозиции” и “хипстерах”: понятия новые, объем и содержание их также весьма расплывчаты и невнятны.

Тогда первая из “креативных идей” — предложение считать интеллигенцию существующей и поныне, что уже немало: мы за последние годы как-то отвыкли думать, что она есть, в смысле, что мы есть. Ан нет, вроде бы хоть и под другим именем, но имеемся. Социально приятно и перспективно.

Потому что если мы “хипстеры”, то чем мы должны заниматься и зачем мы, неизвестно. А если интеллигенты — тогда да, без вопросов. С учетом требований времени (за крепостных крестьян больше не переживаем и др.) вполне симпатично. Наша забота — культура, наука, образование, законность, личное и профессиональное достоинство. Наш критерий — совесть.

И при таком понимании я вижу некие позитивные сдвиги. Уже начали говорить, что в культуре засилье того, что называется “современным искусством”, за счет традиционных живописи, скульптуры, театра, литературы — не есть гуд. Поздновато, но спохватились насчет образования, которое рушится в Европе и Америке и на грани разрушения у нас. Правда, на митингах, насколько я понимаю, об этом не говорили, но в печати выступления на эту тему уже стали нормой.

Есть другое понимание, что “креативный класс” — это те, кто поддерживает либеральные реформы, в целом — “„офисный планктон”. Всевозможные дизайнеры, парикмахеры всего и вся, советчики по любому поводу за наши деньги, специалисты по правильному расположению бокалов на столе. И прочие столь же “нужные” профессии. Тогда (в конце 1990-х годов. — В. К.) это решило проблему трудоустройства, но заложило основу сегодняшних проблем. Сегодня эти люди выходят на митинги, верят лживым призывам чиновников от политики из 90-х” (Николай Стариков. “Креативный класс” — что это такое. http://nstarikov. ru/blog/15458).

Если “креативный класс” — это вот эти люди, то тут самая “креативная идея” — это всенародно поддержать и защитить от агрессии Церкви невинно осУжденных из группы “Pussy Riot”. Это, пожалуйста, сколько угодно, но без меня.

4. Ой, осторожнее. В России очень много традиционных форм протестного движения. Личный террор, например. Или, если на личности не переходить, революция. Давайте без этого, хорошо? Пойдем уже, наконец, мирным путем. Митинги, встречи, переговоры et cetera.

Правда, смущает меня одна вещь, а именно отсутствие людей, которые были бы “за всех”. Даже не как Андрей Синявский во времена оны. Даже не как люди, которые вышли 25 августа 1968 года на “демонстрацию семерых”. Они ценой утраты личной свободы показывали, что не хотят жить в навязанной им социальной реальности. Или даже жестче: в навязанной социальной реальности не могли ощущать себя лично свободными.

Позже на место диссидентов пришли правозащитники. Один из моих друзей, которому сейчас 33 года (!), вообще не знает, кто это такие…

Оппозиция у нас есть, а реальных лидеров — не политических, а настоящих — нет. Это плохо, и это симптоматично. Пока изменение порядка жизни не в личных целях не станет чьим-то насущным личным интересом, дело не сдвинется, ни традиционные, ни какие-либо “новые” формы работать не станут. Потому что такие люди не сетуют: “власть-де нас не слышит”. А разве в ее интересах — слышать?! Но они заставляют прислушаться к себе. Причем их ведь немного нужно, десятка три-четыре на страну. Но ведь нет же! Это ведь экзистенциальная проблема.

5. В нашей стране — однозначно, на мой взгляд, признак формирования гражданского общества. Только формирования. У нас его пока нет. А уж каким оно окажется — сильным, бессильным, средне сильным — посмотрим, когда появится.

6. Всякой твари по паре. Тут как всегда. Без идеалистов не бывает мстителей, без честолюбцев — идеалистов, без авантюристов — корыстолюбцев…

7. Характер у меня не тот для участия в массовых мероприятиях. Единственный раз, когда пошла на митинг — это во время второго путча, в 1993 году. Просто посчитала: в первый раз погибло трое, сейчас, если мало народу выйдет, сколько погибнет? Триста? Три тысячи?..

8. Очень важно, что писатели, искусствоведы, ученые там были. Не “креативный класс”, а творческие люди. Они увидели людей, люди увидели их. Нужно, чтобы писатель мог сказать: “Я был(а) тогда с моим народом…”, даже если никакого несчастья, к счастью, в результате не случилось.

9. Первый урок, он же единственный и очень важный — необходимо определиться, кто мы и зачем мы. Потому что если мы неизвестно кто, то власть слушать нас и принимать нас всерьез не станет. Мы не должны ждать уважения от власти, мы должны сами себя уважать, а в нас этого пока маловато. Не “позиционировать” себя как “креативный класс”, а просто четко понимать, сами для себя, чего мы стоим. Потом все будет, а без этого не будет ничего.

Константин Фрумкин, философ (Москва)

1 Вопрос о единой причине внезапной вспышки протестного движения после думских выборов 2011 года чрезвычайно сложен, и пока достаточно убедительного, тем более научно аргументированного ответа на него я не слышал. Поневоле начинаешь верить в усиление солнечной активности — по Чижевскому. С другой стороны, очевидно, что когда власть многие годы не меняется, когда 12 лет на трибунах маячат одни и те же лица, с трибун произносятся одни и те же слова и одни и те же застарелые проблемы не решаются — то протестные настроения растут, как давление в замкнутом котле. То есть протестное движение — это в некотором смысле производное от власти — недвижность нашей власти с железной необходимостью порождает желание изменений.

Нынешнее протестное движение — очень сложное, синтетическое явление, и ему трудно дать однозначную характеристику. С чисто идеологической стороны политологи выделяют в движении три “потока” — либеральный, националистический и левый. При этом парадокс нынешней ситуации заключается в том, что все три пока усиливаются. Либеральный усиливается, поскольку к “либеральной повестке” относятся те претензии к власти, которые беспокоят общество более всего: низкое качество государственных институтов, корруцпия, неспособность населения влиять на принимаемые решения. Националисты усиливаются, поскольку на российской территории усиливается взаимодействие между народами, растет число мигрантов и, соответственно, возрастает раздражение населения против “чужаков”. Ну и левые настроения — традиционно сильные — также усиливаются, ибо власть сама долго дискредитировала олигархов, поскольку десятилетия господства либеральной идеологии требуют перемены знака на противоположный и потому что на фоне мирового кризиса во всем мире начался “левый поворот”— не будем забывать, что кризис многими интерпретировался как “крах либеральной модели” и даже “крах капитализма”. Итак, все три конкурирующих друг с другом направления усиливаются — а значит, усиливаются они не за счет друг друга, а за счет массы аполитичных людей, по инерции считающихся “базой режима”. У этого “тройного” (точнее — как минимум, тройного) протестного движения трудно найти единую программу, но если она есть, то это — ротация власти, демократия и самоуправление, то есть создание институциональных рамок, в которых лидеры всех политических движений могли бы сделать политическую карьеру и в которых любое из направлений могло бы начать легальную борьбу с соперниками, опираясь на “народное мнение”.

2. Стремление к переделу власти в принципе не может быть двигателем сколько-нибудь массового движения — поскольку тысячи людей не могут надеяться на политическую карьеру. Массовые протесты всегда связаны с жаждой преобразований. Мечтать о переделе власти — удел узкого круга политических активистов, и всякое эффективное политическое движение складывается из симбиоза двух этих категорий акторов: массовые участники надеются на преобразования, а карьеристы думают о переделе. И те, и другие могут пользоваться друг другом — иногда удачно, иногда нет, причем не надо думать что обманутыми всегда оказываются массы — иногда наоборот, перемены в конце концов наступают, а карьеристы складывают голову на плахе.

3. В этом вопросе прежде всего вызывает сомнения сам термин “креативный класс”, но суть нынешней ситуации заключается в том, что Россия опять оказалась в ситуации догоняющего развития. Сейчас для нее оптимальным способом сделать шаг вперед снова будет заимствование лучших практик Запада. Об этих лучших практиках нам прожужжали уши СМИ, но стоит еще раз повторить: демократия, реальные выборы, ротация высших должностных лиц, самоуправление, независимость суда, увеличение роли общественных организаций и других институтов гражданского общества, передача общественным организациям и бизнес-структурам некоторых функций госаппарата, укрепление права собственности, причем в первую очередь — через устранение политического влияния “силовых коалиций”, поглощающих бизнес неэкономическими средствами. Заметим, что в отличие от 90-х годов вопросы экономической политики, роли государства в экономике, увеличения или снижения объема социальных выплат не являются сегодня предметами острых социальных дискуссий. Рыночная экономика уже установилась прочно, возврата к плановой экономике не будет, а “немножко социализма” могут допустить даже либералы — если этой ценой можно купить немного демократии. С другой стороны, гигантские государственные корпорации вроде “Газпрома” в настоящее время стали восприниматься как орудия политического режима, источники неравенства и рассадники коррупции и неэффективности — поэтому на повестке дня, разумеется, стоит вопрос об их раздроблении или ликвидации, чего, впрочем, вероятно, хотят не все “левые”.

4. Вопрос, что называть “традиционными формами”. Устраивание революций, пугачевщина и штурм Зимнего — это ведь тоже традиционные для России формы протеста. Если же говорить о тех формах, которые установились с конца 2012-го, то они явно недостаточны, хотя они уже показали что могут производить впечатление на власть — например, они привели к возврату выборности губернаторов, хотя и в усеченной форме. Но тогда, в начале движения, сработал эффект неожиданности — а теперь явно необходимы и новые формы, в частности, создание новых организаций, объединение существующих организаций в какие-то форумы и коалиции, сознательная дипломатия протестного движения на международной арене — и так далее, и так далее. Хотя, вообще говоря, в нынешней ситуации, когда правительство контролирует все силовые структуры, публичные институты и ведущие СМИ, любые формы протеста особенно действенными быть не могут.

5. Факт тот, что гражданское общество у нас недопустимо слабо. Хотелось бы надеяться, что протестное движение станет фактором его усиления. Во многом это уже началось — поскольку протестное движение интенсифицировало общение и контакты между людьми, “явочным порядком” началось их обучение коллективным действиям, чиновники начали больше обращать внимание на общественное мнение. Но прежде всего надо понять, что гражданское общество воплощается в эффективных, самостоятельных неправительственных организациях. Стали ли создаваться такие организации? Фактически нет. Из важных достижений последнего года в этой сфере — создание Координационного совета оппозиции и начало кампании по регистрации политических партий по новому законодательству. Это хорошее начало, но только начало. Хотелось бы продолжения.

6. Предложенный набор человеческих мотиваций не случаен, вы назвали именно тех людей, которые обычно участвуют в политической деятельности. И в протестном движении все эти типажи есть. В сущности, это прекрасно, это свидетельствует о многомерности движения, о том, что это живое и развивающееся явление. Самое интересное, что в процессе революционных перемен они прекрасно уживаются, взаимодействуют и образуют что-то вроде полезного разделения труда. Идеалисты требуют реформ, авантюристы делают карьеру, корыстолюбцы набивают карманы, а мстители, соответственно, пытаются отомстить. Иногда все эти функции совмещаются в одном человеке, и большевики дают, кажется, богатые иллюстрации этого. Без честолюбцев политическое движение не имело бы достаточно энергии, без корыстолюбцев — предприимчивости, без идеалистов оно бы не могло быть популярным. Так что все типажи есть, и в протестном движении они есть тоже, другое дело, что пока быть причастным к протестам не сулит большой выгоды, надежд на победу мало, так что для людей с эгоистическими корыстными планами не особенно много пространства, чтобы разгуляться. Но, если движение будет близко к успеху — то такие планы могут появиться даже у записных идеалистов.

7. Принимал, и если говорить коротко — то из чувства глубокого отвращения к сложившейся политической ситуации.

8. Роль литературы — минимальна, а вот роль писателей — высока. Достаточно вспомнить имена Бориса Акунина, Дмитрия Быкова, Эдуарда Лимонова — эти писатели, фигурально выражаясь, вошли в “президиум” массовых протестов. Но литература как таковая в начале XXI века перестала быть ареной столкновения важнейших политических смыслов. Диспуты на вечные темы “что делать” и “кто виноват” ушли в другие информационные каналы: в социальные сети, в “легкие” жанры публицистики, в газетные авторские колонки, в телевизионные и радиодебаты. Литература, как это ни грустно сознавать, осталась на обочине общественной жизни — и не столько потому, что она не реагировала на политическую конъюнктуру (это не ее дело), сколько потому, что не успела выработать значимых образов и мифов, которыми бы можно было выразить текущую социальную ситуацию. Не то плохо, что беллетристика сейчас не подменяет публицистику, а то, что публицисты не пользуются заимствованными из беллетристики образами.

9. Будущее протестного движения — это, в сущности, политическое будущее России. Сменится ли нынешний режим или останется еще на 12 лет? Разгромят ли оппозицию? Как изменится политическая система? К добру или к худу все происходящее? Политологи придумывают множество сценариев, один другого лучше, а главное — ни один другого не хуже. Глядя вокруг, я опасаюсь, что политический режим стабилен и протестное движение не сможет набрать достаточного масштаба, чтобы влиять на ситуацию. Такое же чувство у меня было накануне крушения СССР.

Елена Краснухина, философ (Санкт-Петербург)

1. Беда оппозиционной активности даже не в том, что она не слишком конструктивна, а ее излюбленный лозунг звучит как “Голосую против всех!”. Беда в том, что она является предприятием дорогостоящим. Продажны в нашей стране не только многие коррумпированные госчиновники, сотрудники правоохранительных органов, “независимые” судьи и журналисты, но и организаторы протестных движений. Догадываюсь, почему акции с заранее неведомым числом участников упорно именовались “маршем миллионов” — примерно такие деньги в эти акции и вкладывались. Кто-то, безусловно, принимает в них участие искренне и бескорыстно, но наивность одних участников может легко эксплуатироваться цинизмом других.

2. Пока действия оппозиции выглядят скорее внутренними разборками претендентов на власть, чем диалогом власти и общества. Какая же это оппозиция, если ее лидеры сегодня критикуют существующую власть для того, чтобы завтра ею овладеть. Это просто грязные политические игры. Главным игроком и бенефициаром на поприще оппозиционной борьбы должно быть гражданское общество, в принципе не сливающееся с политической системой государства, использующее энергию и самоорганизацию граждан для борьбы за благополучие их повседневной жизни и относительную независимость от произвола государственных чиновников. Я не утверждаю, что эта борьба бескорыстна, нет, люди отстаивают в ней свои права и интересы. Но она должна быть борьбой за благоустройство жизни, борьбой не за обладание политической властью, а за ее ограничение.

3. В России много умных и талантливых людей, но составляют ли они креативный класс как заметную социальную величину? Сомневаюсь, ведь идеи становятся креативными, только если они воплощаются в жизнь и меняют ее до неузнаваемости. С реализацией и практическим функционированием интеллектуального продукта в России дело обстоит плохо — скажем, водопровод и канализация давно изобретены, ими пользовались еще в Древнем Риме, но их сеть до сих пор не покрывает огромную часть территории РФ. Зачем нам новые идеи, если судьба старых до сих пор неблагополучна?

К тому же сколько бы ни уповали патриотически настроенные личности на самобытность российского развития, модернизация в нашей стране во многом идет путем заимствований у обществ более продвинутых. Собираются у нас снять фильм о создателе “ВКонтакте” Павле Дурове, замысел которого так же вторичен по отношению к американскому фильму “Социальная сеть”, как и сама сеть “ВКонтакте” по отношению к “Фейсбуку” — детищу Марка Цукерберга. Настоящая же креативность подражательной быть не может, хотя гонка за лидером — занятие полезное и стимулирующее. Беда в том, что талантливые люди в России не слишком востребованны, полезны и влиятельны.

4. Искать следует старые, хорошо зарекомендовавшие себя формы, приведшие мир бедственного раннего капитализма к дальнейшему относительному благополучию социалистических, потребительских, информационных разновидностей этого общества. Протестная борьба в России, на мой взгляд, однобоко политизирована. Нужно реабилитировать ее экономические формы. Отношения с работодателем порой существеннее определяют жизнь человека, чем отношения с президентом. В критике начальства большинство наших соотечественников не проявляет такой вольности и резкости, какая свойственна их критике Кремля. Чем покорнее и боязливее ведут себя сотрудники по отношению к боссу, опасаясь увольнения, тем смелее порицают существующий в стране порядок. Позитивные результаты могут дать забастовки, деятельность независимых профсоюзов, судебное оспаривание конфликтов в сфере труда и потребления. Если каждый ушиб, перелом и ожог, полученный жителем нашего города из-за плохой работы коммунальных служб, повлечет за собой серьезные штрафы и компенсации, то, поверьте, перемен от этого будет больше, чем от коллективных прогулок по улицам с разными лентами и транспарантами.

5. Уточним: в отличие от традиционного, общество гражданское — это общество распавшихся единств, система противоречий, не консенсус, а конфронтация противоположных интересов и разнонаправленных сил, достигающая не унификации, но равновесия и компромисса в поле правового режима борьбы. Продавец всегда хочет продать подороже, покупатель — купить подешевле. Они должны договариваться о некой золотой середине, при которой оба интереса окажутся в некоторой мере удовлетворены. В протестных движениях эта развитая дифференциация социальных позиций, пусть и ассоциированных, а не индивидуальных, должна как-то проявляться, чтобы свидетельствовать о силе гражданского общества. Но наши оппозиционеры при всей своей разношерстности по старинке культивируют единство, смену всеобщего “Одобрямс” на противоположное универсальное “Не одобрямс”. Когда ропщественность (неологизм минувшего года) выходит на свои акции, то либералы соседствуют с нацболами, правозащитники с коммунистами, хипстеры с пенсионерами, производя впечатление какого-то свального греха неразборчивости. Не могут все одинаково быть ни “за”, ни “против”, однопартийность мы уже проходили. Где спектр противоборствующих групп интересов, оспаривающих друг друга, а не только власть предержащих? Столкновения с ОМОНом не могут заменит полифоническую дискуссию по важным общественным проблемам. Поневоле задумаешься о том, что отношения фанатов “Зенита” и “Спартака”, дерущихся прежде всего друг с другом и только постольку поскольку с разнимающей их полицией, при всем вандализме этих взаимодействий все же естественнее выражают плюрализм человеческих целей и интересов.

6. Всякие, но идеалистов среди всех прочих видов я что-то не наблюдала. Но это не сожаление: от маниловшины на Руси толку всегда было немного. Какими я хотела бы видеть лидеров движений протеста? Умными? Но многие из них вполне себе на уме, весьма неглупые ребята. Храбрыми? Но многие из них достаточно смелы в обращении с законом и моралью. Я хотела бы видеть их честными. Honesty is the best policy.

7. Полагаю, что общественная борьба всегда идет не за идеи, а за интересы. Пока я не очень заинтересована. Нельзя выиграть сразу всю войну, не сражаясь в отдельных битвах и не выигрывая сражения за каждый город, дом и пригорок. Вот сомнительное во многих отношениях политическое движение “Наши” проводит акции “Стоп, хам!”, имеющие как будто бы скромную цель — воспрепятствовать неправильной парковке автомобилей в общественных местах, а результатом их действий оказывается отстранение от должности заместителя полпреда Республики Чечня при президенте России. Результат превзошел ожидания.

Совсем иное у записной оппозиции. Они борются только с президентом. Не размениваются на мелочи. Не признают той истины, что дьявол коренится в деталях. А в результате, на мой взгляд, оказываются так же безразличны к реальным нуждам, проблемам и интересам людей, как и госчиновники. Кто из них выходил на демонстрации протеста, когда почти в каждую квартиру нашего города пришла тринадцатая за год квитанция к оплате в качестве новогоднего сюрприза от ЖКХ? Считать, что все в России зависит от одного правильно выбранного мужика (о президенте-даме вопрос пока не стоял), — значит впадать в теократическое заблуждение.

Идеология нашей оппозиции не зиждется на анализе системных проблем российского общества и способов их разрешения. Она имеет персонифицированную направленность. Ее главная цель — свергнуть режим Путина, а там — хоть трава не расти. Такая персонифицированность цели оппозиционной борьбы свидетельствует о персонифицированности ее источника как личных чувств обиды и мести. Вопреки убеждению многих, в том, что в нашей стране действует диктатура центральной или даже единоличной власти, я вижу наше общество как некую стихию жизни, практически неуправляемую и не подчиняющуюся никаким распоряжениям реформаторов. Власть не всесильна, а недееспособна. Какие бы решения или законы ни были приняты, какая бы политическая воля ни была проявлена, все идет своим чередом. Менять надо всю систему, а не одного человека.

8. Роль литературы во всех этих протестных акциях и флэшмобах была существенной, но литературы прежде всего той, что ушла в Интернет. Властителями дум столичной оппозиции являются популярные блоггеры, лица, ведущие “ЖЖ”, авторы, публикующиеся в интернет-версиях СМИ.

9. Раз конец света отменяется, то будущее есть. Другое дело, каким оно будет.

Адам Кузнецов, писатель (США)

Русский бунт образца 2012

Заметки реакционера

Кричим — подумаешь, что сотни голосов...

Шумим, братец, шумим…

А. С. Грибоедов

Мы старый мир разрушим

До основанья — а затем...

Интернационал

1–9. В своих воспоминаниях Иван Алексеевич Бунин рассказывает, как в апреле 1917 года он оказался на торжественном банкете в Петрограде, посвященном приезду финской делегации для обсуждения независимости Финляндии. Кроме министров Временного правительства, французского посланника и других официальных лиц, были приглашены представители художественной интеллигенции. “И надо всеми возобладал Маяковский... Министр иностранных дел Милюков поднялся, чтобы произнести официальный тост... но Маяковский кинулся к нему, вскочил на стул и так похабно заорал что-то, что Милюков опешил... Тотчас же началось дикое и бессмысленное неистовство в зале... Сподвижники Маяковского тоже заорали: ДОЛОЙ! — и стали бить сапогами в пол, кулаками по столу, стали хохотать, выть, визжать, хрюкать...”

Легко себе представить, в какую растерянность пришли представители новой власти. Монархия свергнута, в стране объявлена свобода слова. Но как уговорить хулиганов перестать бесчинствовать?!

А ведь кричать ДОЛОЙ! — это безотказно весело.

Ты бросаешь вызов властям предержащим.

Ты гордишься своей смелостью и моральной требовательностью.

Ты можешь отбросить скучные историко-политические рассуждения о том, как управлять ста пятьюдесятью миллионами новоиспеченных граждан республики, не имеющих никакого опыта жизни в правовом государстве, но имеющих в своих арсеналах тысячи термоядерных боеголовок.

“Нашим государством сможет управлять любая кухарка, а всем прорвавшимся к верховной власти мы дадим пинка под зад!

И тех зануд, которые к нам не примкнут, которые будут бубнить о политической незрелости народа, мы обольем таким презрением, подвергнем такому моральному остракизму, что их ветром снесет со всех трибун и ото всех микрофонов”.

Большинство исторических катастроф приходит внезапно. В декабре 1916 года считанные люди в Российской империи знали имена Ленина, Троцкого, Зиновьева. Сам Ленин, выступая в Швейцарии перед эмигрантской молодежью, сказал, что, может быть, “только ваши дети увидят падение монархии в России”. Если бы россиянам, поднимавшим новогодние тосты, сказали, что следующий новый год они будут встречать под властью большевиков, никто бы не поверил. А если бы кто-то объявил, что наибольшее число мест в первом свободно избранном российском парламенте — Учредительном собрании — получит террористическая партия эсеров (44 %), такого сторонники свержения монархии просто подняли бы на смех. И сегодняшние “долойщики”, рвущиеся разрушить сложившуюся государственную постройку без мысли о том, что придет ей на смену, понятия не имеют, кто прорвется к власти и к термоядерной кнопке и кто будет отправлять их в новый ГУЛАГ, если их веселая затея им удастся.

Недавно один удалой наследник Маяковского (“Левый марш”, “Левый фронт”, бритый череп) прокричал на московской площади: “Россия будет свободна!”

Хотелось бы расспросить его подробнее, о какой свободе для своей страны он размечтался. Не о той ли, которая сегодня воцарилась в могучей заокеанской державе?

Вот было бы славно!

Тогда бы российские банкиры получили свободу обдирать население так эффективно, что миллионы жителей остались бы без своих домов.

А законодатели смогли бы вводить налоги на медицинское обслуживание, выдавая их за “покупку” страховых полисов — на “свободном” рынке, но в принудительном порядке.

Добившиеся монополии фармацевты взвинтили бы цены на лекарства под потолок, и тысячам бедных стариков пришлось бы ездить за ними за границу.

Страховальщики обрели бы свободу навязывать страховки всем и каждому, не спрашивая, хотят люди этого или нет.

Прокуроры получили бы свободу отпускать на волю заведомых — и признавшихся! — убийц, если те согласятся дать показания на других убийц, да еще платить им миллионные премии из денег налогоплательщиков.

Осужденные же убийцы всегда будут иметь шанс выйти на свободу, когда в тюремных камерах для них не останется места — все будут заняты узниками, отправленными в острог за курение марихуаны или за попытку купить любовь за деньги.

Российские подростки получили бы свободу стрелять по одноклассникам из самого современного оружия.

Российские военные летчики смогли бы свободно бомбить народы, поотставшие на пути к царству демократии — светлому будущему всего человечества.

И так далее, и так далее, и так далее.

Но главное: все новорожденные дети прямо из родильного дома попадали бы в многотриллионную долговую яму, заготовленную для них народными избранниками, заигравшимися в рулетку доброты, вот уже пятьдесят лет наперегонки швыряющими денежные подачки близорукому большинству.

Нет ничего отраднее для человека, чем избавиться от сомнений, обрести ясную картину мира, найти объяснение зла и страданий человечества. Для антисемита во всем виноватыми будут жиды, для коммуниста — эксплуататоры, для красного кхмера — горожане, для хунвейбина — правые уклонисты, для джихадиста — сионисты и их пособники, для талиба — неверные, для западного либерала — военно-промышленный комплекс (загадочное чудище, занявшее место отмененного Сатаны).

Для российского же интеллигента, со времен Николая Чернышевского, Петра Кропоткина, Льва Толстого, незаменимым виноватым стал любой представитель светской или духовной власти: министр, генерал, судья, прокурор, полицмейстер, епископ. Это они своей жестокостью и несправедливостью вынуждают добрый и честный народ совершать все миллионы обманов и злодейств, из которых плетется повседневная жизнь. Когда Льву Толстому рассказали, как в соседней деревне старик изнасиловал внучку, он заплакал и воскликнул: “До чего попы довели людей!” Перенести вину на слабого и грешного рядового человека для народопоклонника просто невозможно — тогда для него рухнет бережно выстроенная и лелеемая картина мира.

Продолжение этой традиции мы видим и сегодня. Конечно, в российском протестном движении есть много и таких, кто просто рад случаю побузить и покричать “долой!”. Но есть и много честных людей, искренне переживающих за свою страну, горюющих по поводу ее бед, сочувствующих человеческим страданиям. Когда их арестовывают за участие в демонстрациях и митингах, это только подогревает возмущение их сторонников. Отправлять таких людей в тюремные камеры — жестоко, несправедливо, бессмысленно.

А нельзя ли было бы отводить их в специальный библиотечный зал? Где на полках стояли бы книги, описывающие, какой кровавый хаос начинается в стране, в которой порыв к свободе обогнал нравственное самосознание народа? Чтобы они наконец могли вчитаться в строчки Бунина (“Окаянные дни”, “Под серпом и молотом”), Зинаиды Гиппиус (“Петербургский дневник”), Горького (“Несвоевременные мысли”), Романа Гуля (“Ледяной поход”), Деникина (“Очерки русской смуты”), Короленко (“Из дневников”), Ирины Одоевцевой (“На берегах Невы”), Андрея Платонова (“Котлован”, “Чевенгур”), Бориса Савинкова (“Конь вороной”), Цветаевой (“Мои службы”), Василия Шульгина (“Дни”) и сотен других. А потом сдавали бы экзамен по прочитанному — его условно можно назвать “выпускным”, потому что он обеспечивал бы выход обратно на улицу.

Ну, а что если и после всего прочитанного наш ниспровергатель, оказавшись на воле, опять закричит свое “долой”? Это будет означать, что надежды нет и что пришло время для России готовиться к очередному извержению вечно тлеющего в гуще народной массы политического вулкана, готовиться к “русскому бунту — бессмысленному и беспощадному”.

Елена Иваницкая, критик, литературовед (Москва)

2. 4. Как раз к анкете сценка. 20 декабря, около часу дня, метро “Нагатинская”. У входа в метро истошный крик. Бело-синий автомобиль мигает мигалкой, двое в синей форме волокут бабку. Прохожий (собственно, это я) кидается выяснять, что происходит. “Попытка торговать в неположенном месте! Не хочет показать паспорт!” Под разговор старуху выпускают, она рыдает и ползет прочь. Сбегается человек двадцать. Пожилой гражданин поднимает и заслоняет бабку, а потом громко выкрикивает бесподобную фразу: “Не смейте ее бить! Я сам из „Единой России“!” Полицейские вызывают подкрепление. Гражданин предлагает компромисс: пусть старуха даст паспорт ему в руки, а он продиктует полицейским ее данные. Затем произносит вторую бесподобную фразу: “Не бойся, мать, у меня не выхватят!” Компромисс принимается. Московской прописки у старухи нет, но российское гражданство есть. Напряжение немного спадает. Старуха бормочет: “Сыночки-сыночки, ой-ой-ой…” Народ интересуется: чем она собиралась торговать? “Шарфики у нее какие-то! — сердится полицейский. — Но закон для всех один! Мы выполняем свою работу!” Старуха прижимает сумку к животу и опять валится в грязь. И тут прибывает подкрепление. Теперь мигают уже три автомобиля. Толпа полицейских, толпа прохожих и посередине старуха на четвереньках. “Мы только штраф ей оформим! — словно оправдывается прибывший начальник. — Что мы ей сделаем?” — “Что угодно…” — выдыхает толпа. Все смотрят друг на друга с ошалело-растерянным видом.

По результатом опросов общественного мнения, ужас перед правоохранительными органами равняется ужасу перед криминалом. То есть ситуация совершенно ненормальная и остро опасная.

1. 5. 7. И таких ситуаций, увы, много. Разумеется, каждый это знает. Но — “от нас ничего не зависит!” Именно это повторяли и повторяли многие и многие их тех, кому я протягивала подписные листы — за право ли оппозиционной партии баллотироваться в Думу или против незаконного строительства. “От нас ничего не зависит”. — “Без нас давно все решили”. — “Все бесполезно, они как захотят, так и сделают”. — “Все равно не поможет, они себе сколько угодно голосов насчитают”. — “Нет, я боюсь. Они могут отомстить. А если на работу сообщат?” — “Они над нами еще на двенадцать лет”. Повторяю, это говорили люди, которые не собирались протестовать. Которым страшно подписаться не то что в защиту политзаключенных, а в защиту запертых в подвале котят. Лояльные люди. Они голосуют “за” или вовсе не ходят на выборы. Это — лояльность? Я считаю, что это очень плохо и опасно. Из этой группы мнений приведу уж и самое экзотическое: “Ничего сделать нельзя. Была бы какая-то надежда, если бы расстрелять половину мужчин, они все алкоголики, и половину женщин, они все проститутки. Меня первого! Я сам алкоголик!”

Это обреченное “согласие”, это ненавистное “они”, это безнадежное “от нас ничего не зависит” — это очень нехорошо. Слушайте, люди, вы собираетесь здесь жить? Или решили уехать? А может, хотите расстреляться вместе с тем креативным алкоголиком?

Протестное движение исходит из того, что и от нас многое зависит. Протестанты — люди голосующие. Работали наблюдателями (и я тоже). Первый шаг внятный и прагматичный: верните мой голос. Требование — перевыборы в Думу.

Да, уличные протестные марши — далеко не оптимальный образ действий, хотя сама я принимала участие практически во всех. И собираюсь впредь. Оптимальный — парламентский. Для этого нужен настоящий парламент. Но нынешний спешно напринимал такие законы и поправки, что за вот эту последнюю фразу мне уже можно инкриминировать экстремизм.

Александр Мелихов, писатель, публицист (Санкт-Петербург)

1–2. Я убежден, что главным врагом человека является не социальный конкурент, а старая недобрая матушка-смерть. И едва ли не главным источником духовной деятельности людей является чувство протеста против своего бессилия перед лицом старости, болезней, утрат, бесследного исчезновения. Социальные же унижения ранят нас так глубоко только потому, что наша униженность в миру открывает нам глаза на нашу униженность в мироздании, разрушает нашу экзистенциальную защиту, разрушает иллюзорный образ нас самих как сильных, красивых, достойных почитания.

Однако с тех пор как растаяла или сильно прохудилась защита религиозная, люди начали искать суррогатных замен в деятельности интеллектуальной и общественной, объединяя их в социальном конструировании: изобретая утопические проекты и занимаясь их осуществлением, человек благодаря их грандиозности обретает иллюзорное чувство соизмеримости собственного масштаба с масштабом поставленных перед собою исторических задач. Иными словами, масштабная (то есть заведомо неподвластная человеческой воле социальная) деятельность чаще всего служит психологическим прикрытием экзистенциальных целей. Даже тогда, когда недостижимость социальной цели оказывается обнаженной, человек по-прежнему склонен измерять масштаб собственной личности масштабом катастрофы, в которую он оказался вовлечен (“ах, как славно мы умрем!”)

Это особенно важно для экзистенциально совсем уж незащищенных мечтателей и деятелей; те же, кто относительно прочно защищен увлеченностью собственным делом (работой, семьей, азартным досугом), вовлекаются в масштабные социальные движения лишь тогда, когда их цели ненадолго предстают легко осуществимыми. (Осуществиться они не могут в силу трагизма социального бытия, в котором все личные и общественные ценности конкурируют друг с другом, что немедленно и выясняется при попытках реализации любого социального проекта.) Поэтому все массовые движения порождаются какой-то красивой сказкой, живущей до серьезной попытки ее воплощения.

Художественная литература донесла до нас фрагменты сказок, которыми вдохновлялись наиболее громкие движения последних, скажем, лет двухсот с небольшим излишком. Пугачевщина держалась на сказке о добром царе. Движение декабристов вдохновлялось верой в мир, “где крепко с Вольностью святой Законов мощных сочетанье”. Народническое движение, по признанию С. Степняка-Кравчинского, несло в “несчастную” крестьянскую среду “евангелие наших дней — социализм”, в служении которому его носители обретали “личное нравственное очищение”. Марксизм в его утопическом аспекте тоже соединял в себе ряд признаков религии. Перестроечная же сказка, которой многие из нас отдали дань, соединяла в себе святую троицу: Демократия, Рынок, Слияние с Западом.

Это если говорить о массовке. Что же касается лидеров — постановщиков и главных действующих лиц исторических спектаклей, то цели их могут быть вполне осуществимыми. Идеалисты действительно обретают психологический комфорт в бескорыстном служении своему идеалу справедливости; авантюристы действительно испытывают вожделенные острые переживания; честолюбцы нередко и впрямь на время становятся знаменитостями, а в особо удачных случаях даже задерживаются на вершине славы на многие годы; корыстолюбцы, если повезет, тоже очень туго набивают карманы; неудачники и отверженцы наслаждаются местью тем, кому прежде завидовали, тем, кто имел наглость быть счастливыми при прежнем порядке вещей (в эту же категорию мстителей входят и те, кто ощущал себя обделенным не социально, но экзистенциально).

В сегодняшнем протесте я не вижу никакой сказки, а значит, в его основе лежат уязвленное достоинство и стремление вновь обрести экзистенциальную защиту, присоединяясь к чему-то масштабному и красивому. Это опять-таки относится прежде всего к рядовой массе. Лидеры же вполне могут мечтать и о переделе власти. Или, по крайней мере, о том, чтобы не отпасть от нее окончательно.

3. Если они и были, я их не заметил.

4. Если считать традиционными формами протеста пугачевщину, народовольчество, большевизм, то вряд ли. А новые формы невозможны без новой грезы.

5. Бессилия. Развитое гражданское общество остановило бы злоупотребления на дальних подступах.

6. Среди лидеров не вижу только идеалистов. В массовке же их я знаю сам.

7. Личного участия не принимаю, потому что оно не укрепляет моей экзистенциальной защиты: не хочу служить массовкой в чужом спектакле. Привлечь меня туда могла бы новая греза, но не представляю, какой она могла бы оказаться. Моя сегодняшняя мечта — возрождение аристократии, ставка на особо одаренных и особо романтичных, но эти ноты в протестном оркестре совершенно не звучат.

8. Не заметил. Да и что может литература, кроме как развить какую-то сказку? Нет сказки — нет и писателей-пророков.

9. Нельзя быть только “против”, нужно иметь и какое-то “за”. Не будет “за”, не будет и будущего.

Евгений Ермолин, критик (Ярославль)

1–2. Россия, притормозив на старте, вступает в настоящий, некалендарный XXI век. Вступает в протестной тональности.

К началу века обнулилось многое в том, что можно считать культурным и социальным багажом российской общественности. Общество поэтому оказалось совершенно беспомощным перед новыми историческими вызовами: как в духовном параличе, который длился лет пять-семь. Но это не может продолжаться вечно, как бы того кому ни хотелось. Не может существовать реальная современная страна без реальной, противоречивой, конфликтной общественной жизни, просто как прицеп к трубе.

Причем в современной ситуации мы имеем не конфликт интересов разных социальных групп (это, кстати, пока вообще неочевидно), а ценностное противостояние более общего рода. Для многих определилось, что мир вопиюще несправедлив.

В середине нулевых годов казалось, что этой перспективы нет, что разлагающееся, атомизированное общество не нуждается в идеалах и ценностях. И вдруг года три назад возникли первые веяния, которые показали: что-то меняется. Люди стали реагировать на то, что раньше игнорировали (я проникся, услышав об этом зимой 2012 года на конференции на журфаке МГУ). Прежде дорожные происшествия с участием “новой знати” не вызывали никакого общественного резонанса, а тут вдруг начали вызывать. Этот симптом хотя вроде как и мелкий, но очень показательный. В месте встречи знати и плебса заискрило, замерцали огни в Рунете и прессе.

Полушутя можно сказать, что общество не просто “стало более лучше одеваться” — в нем проснулся отложенный было спрос на ценности высокого порядка, на ценностно-мотивированный строй бытия. На моральные абсолюты, на справедливость и свободу. Розеншток-Хюсси учит нас, что именно так начинались революции: как обострившийся запрос на справедливость и свободу как заказ на создание или обновление гражданской нации.

Год назад на Болотной площади людей объединили нечестные выборы, то есть неправда, несправедливость, несвобода. За свободу, правду и справедливость. Мы не можем не видеть пробуждение инстинкта правды, пробуждение тяги к солидарности и взаимной поддержки. И вот уже не приветствуются цинизм и релятивизм. Уже не впечатляют крутые пацанские шутки. Уже перестроились даже Вик. Ерофеев и Вл. Сорокин. И вот появляется доктор Лиза, развиваются волонтерское движение, взаимовыручка. Крымск — это яркое движение людей, которые искренне захотели деятельно помочь ближнему. В 2005 году, мне кажется, таких людей было критически мало, даже мотива такого не возникало ввиду презумпции, что “изменить ничего нельзя”.

Кому-то не хватает и более простых вещей. Тяга к справедливости не обязательно влечет за собой духовный поиск и не всегда предполагает внутреннюю свободу, которая для этого поиска нужна. Некоторые очень четко знают, в чем состоит их справедливость, и дальше этого не идут. Скажем, есть элементарная нехватка социальных лифтов. Появились люди богатые — и появились в большом количестве те, кто получили достаточное образование, а вместе с ним и амбиции, но при этом вдруг поняли, что никакой социальный мост не обеспечит им общественную самореализацию, что они никогда не станут менеджерами Газпрома, даже будь семи пядей во лбу. Невозможно сделать карьеру и достичь вершин в экономике, политике, общественной жизни. Все места заняты.

Но я не уверен, что этого рода прагматика доминирует в настроениях. Мы слышали, что современный человек не имеет ничего шире корыстных интересов. Заработать больше денег. Но я думаю, что в подкорке у современного человека — все же прежде всего инстинкт самовыражения, самореализации. Он первичен и реализует, находит себя в бизнесе, в политике, где угодно. И это ценностный инстинкт. Человек и бизнесом занимается ради самореализации, “для души”. Ну а простые мотивации, вроде “разбогатеть”, “обеспечить семью” — это быстро проходит, быстро насыщает…

И вообще крайние прагматики обычно пытаются договориться с властью и вписаться в систему. Мы уже давно живем в ситуации такой политической заморозки, что люди, охочие прежде всего до власти, осознали способ ее получения и вполне ее имеют. Мне трудно себе представить, что властолюбец сегодня идет в оппозицию.

3. Креативные идеи рождаются на злобу дня. Сегодняшние креаторы — это борцы за насущные ценности и против всего, что им противоречит. Это борьба за новый социальный контакт, за новый образ “нации”, за иную Россию, не совпадающую с наличностью.

Мы видим, что сегодня людей больше всего и чаще всего объединяет мессианский идеал справедливости, который получает самую разную конкретизацию: правопорядок, гуманность, социальные гарантии, права личности, неприятие произвола и насилия…

Пока мы видим только самые разные авторские проекты социальных, политических, культурных, религиозных реформ. Вполне характер этой новизны, способной дать сводные формулы модернизации, еще нужно выявить в широкой, публичной и свободной, общественной дискуссии. С одной стороны, логика глобализации ведет нас в толерантное лоно демократии субкультур, прав человека (а не большинства). С другой — Россия большая, и люди в ней разные; здесь есть место для реализации разных парадигм обновления.

4–5. Процесс пошел, остановить его вряд ли кому удастся. А формы родятся сами. Гражданское общество находится в активном становлении. Оно пульсирует, дышит. Есть фаза вдоха, есть фаза выдоха. Активность разгорается, угасает, снова возгорается.

Сегодня у нас, как и во всем мире, ситуация тотального плюрализма. Люди готовы к объединению, солидарности, но не на уровне согласия с какими-то абстрактно выраженными идеями. Это черта общества постмодерна. Современный человек не воспринимает себя завершенным, не хочет загонять себя в рамки, подчинять схеме, модели. Он совмещает в себе многое, его и к одному жизненному стилю не всегда легко свести: он один на службе и другой за ее пределами. У него нет костяка, “позвоночника”, который навсегда задан и определяет параметры его жизненной самореализации. Для него было бы самоограничением сказать: “Я в это верю, и здесь я остановлюсь, не пытайтесь меня убедить в чем-то другом”.

У современного человека воля к самореализации и свободе — это начало начал. Но вот недавно у многих возникла и тяга к поиску смысловых и ценностных определений. Люди начали искать того, кто на них похож. И оказалось, что поиск не безнадежен, есть такая среда — у кого-то в жизни, у кого-то в Интернете.

Эта среда очень критична к авторитарности, к вождизму. Вожди ей смешны. Поэтому действительно нужно говорить не столько о лидерах, сколько о тех, кто публично выражает новое чувство жизни. Таких немало.

Проблема оппозиционного политического движения в том, что его формы до текущего момента были в основном традиционными. Но какие-то формы устаревают как идея. Митинг, например. На митинге люди выходят на трибуну, что-то говорят и предлагают к ним присоединиться — а новые люди не хотят присоединяться, по крайней мере, в директивном режиме: “Ура!”, “Долой!” и “Да здравствует!”. Люди очень разные. Они не хотят терять свою индивидуальность. А на митинге нас обязывают и обременяют формулами единства. Это плохо принимается. Есть, конечно, те, кто стоят у сцены с горящими глазами и слушают ораторов, но большинство в живом бурлении начинает просто общаться друг с другом, и это нормально. Свое несогласие с какими-то базисными вещами они уже выразили фактом своего присутствия, и ораторы ничего сверх этого дать не могут. Митинг — это архаика, так же как политические партии со сложившимся кругом программных целей.

Шествие — уже лучше: все мы идем вместе, а куда идем — неизвестно. Выясним по ходу. Поэтому шествие нравится людям больше, там можно побыть и с теми, кто нам близок, и с теми, кто не нравится: вот я какой, мол, анархист, стою с националистами (и меня не бьют). Шествие — это образ диалогического процесса, и пока не начался митинг, все совершенно замечательно, а дальше становится неинтересно.

В “Оккупайабае” был символический смысл, это было заявление. В современном мире бывает достаточно зафиксировать протест, но необязательно длить его вечно. Это не единственный путь и не единственный повод себя реализовать — сидя на Чистых прудах. Современность шире в своих возможностях. Если уж человек не может реализовать свою идею в России, он может, в конце концов, уехать и любить родину извне. Но это тоже факультатив. По крайней мере, пока не исчерпаны возможности свободного творчества жизни в России.

Создан Координационный совет. От него будет толк, если он станет формой диалогического общения в этой активной, неравнодушной среде.

Или волонтеры Крымска. Разве они едины во взглядах — политических, экономических или культурных? Нет, это было ситуативное единство, и его достаточно для современного человека.

Люди не объединяются навсегда, это просто живое общественное движение. И эти люди никуда не делись, они продолжают реализовывать себя, им необязательно для этого каждый раз выходить на площадь. Часто достаточно для начала социальных сетей Интернета.

6. Новое движение — это движение с пластичным, неавторитарным лидерством ситуативного характера. Лидер будущего — мембрана общественных настроений. Но от него ждут и моральной высоты.

Я уверен, что вдохновляет идеализм, но не фанатизм. Прагматизм, но не цинизм. Чувство чести, инстинкт справедливости, принцип долга.

7. Да, я с некоторых пор считаю нужным фиксировать мою общественную позицию. Мне тоже кажется, что в современной российской жизни мало удачно реализованных идеальных начал.

Меня радует и возможность воочию увидеть “умную толпу” (по Рейнгольду). И к ней на час-другой присоединиться.

8. Литератору в принципе необязательно выходить на площадь, выступать с трибуны митинга. Он сегодня необязательно идеолог. Но он по-прежнему создает новый язык, на котором может говорить новая жизнь. В новой ситуации это означает, что в актуальной литературе может и должен складываться обаятельный, вдохновляющий стиль новой жизни; образы, модели, парадигмы, интерфейсы.

Не сказал бы, что такого рода востребованной литературы у нас много. Но она есть. Вот, например, Вера Полозкова. В ее поэзии есть идеалистическое отношение к миру, есть внутренняя свобода и пафос демократической солидарности. И не только в текстах, но и во всем стиле жизни В. П.: она изобрела свой способ общения с миром, с аудиторией — публичный, открытый, свободный, компанейский.

9. Мы уже живем в таком мире, где ничего окончательно построить нельзя. Можно только жить вот так, в процессе, постоянно находясь в состоянии диалогического отношения к миру, к людям и пытаясь как-то договариваться. Когда в XIX веке Ренан сказал что нация — это ежедневный плебисцит, то тогда он, конечно, сильно загнул насчет ежедневности. А теперь да, гражданское общество — это ежедневный плебисцит. С непредсказуемыми последствиями. Неуютно? Терпите. Точнее, участвуйте! Чем тотальней диалог, тем он эффективней.

Мир становится более ценностным и востребует идеализм, но это не означает, что он стал менее конфликтным. Наоборот, он стал из-за этого более конфликтным. Разве можно было представить себе такие, как сейчас, бои за нравственность в 2000–2008 годах? Да, диалог может проходить в форме конфликта, иногда это даже единственная форма. В этом есть что-то архаическое, что-то от идеологического фанатизма XX века. Мы заражены духом вражды, неприятия иного. Во всем мире существует такая конфликтная среда. Другое дело, что западные страны выработали модель толерантного общества. Она исходит из представления о том, что плюрализм — необходимое качество общественной жизни. Это нужно принять как данность: как минимум, терпеть других. В идеале — вступать в диалог, находить общий язык. Толерантность в плюралистическом обществе — единственный способ сохранить его целостность.

Плюрализм не исключает наличия базиса ценностей, который складывается у каждого отдельного человека, и это вполне естественно может совмещаться с тем стилем жизни, о котором я сказал. Просто эти личные основания, которые закладывает, например, вера, ориентированы на диалогическую самореализацию. По крайней мере, эффективны они могут быть только при таких условиях. Должен сложиться и складывается перманентный диалог социально активных, идеалистически настроенных людей, которые выработают (необязательно на один день, но, скажем, на год) повестку дня, базисные идеи, ценности и решения. Но надо твердо понимать, что это не навсегда — через полгода ситуация может поразительным образом перемениться: наши сегодняшние союзники могут оказаться противниками, но это не значит, что их надо уничтожать, к тому же послезавтра они снова могут оказаться союзниками…

Самостоятельное место в мире для России связано с теми людьми, которые заняты поиском себя, а заодно и своего места в обществе и нового определения, достойного имени для своей страны. Пока же наше имя никто и звать нас никак, по делам и по грехам нашим.

Опубликовано в журнале:

«Нева» 2013, №3

КРУГЛЫЙ СТОЛ

ПРАВИТЕЛЬСТВО ХОЧЕТ ОСТАВИТЬ ТУРИСТОВ РОДИНЕ

Премьер Медведев предлагает туристической отрасли создать в России такую инфраструктуру, чтобы русским туристам хотелось оставлять деньги в своей стране, а не вывозить их за рубеж

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев провел сегодня совещание, посвященное вопросам развития внутреннего туризма в России. По итогам выяснили, что туризма в России мало, а все деньги путешественники тратят за рубежом.

За границей наши соотечественники тратят 32 млрд долларов ежегодно, подсчитал министр культуры Владимир Мединский.

Глава правительства счел туристическую отрасль России недостаточно развитой и призвал улучшать сервис, повышая его до международных норм. Для этого предлагается привлекать в отрасль частных инвесторов и готовить специалистов.

Медведев заметил, что за последний год Россия упала в международном рейтинге стран, привлекательных для туризма, но объяснил это не нашими слабостями, а силой конкурентов. Однако премьер по-прежнему рассчитывает на светлое будущее отрасли: "По оценкам экспертов, к 2020 году Россия может войти в первую десятку стран по популярности туризма. Но понятно, что этот прогноз сам по себе не осуществится. Либо мы будем работать на этот результат, либо будем отставать", - констатировал Медведев.

Выездные деньги

В среднем российский турист тратит на чужбине около 2 тысяч долларов. Это не только расходы на саму поездку, но и на покупки. "Сумма огромная, и можно было бы представить, как бы выиграла наша отрасль, если бы часть этих денег вернулась к нам", - цитируют информагентства министра Мединского.

Глава Минкультуры отметил, что госпрограмма развития культуры и туризма в России предполагает, что к 2020 году объем платных услуг населению в сфере туризма должен составит 1,25 трлн рублей. "Как известно, один турист, находясь в стране, куда он приехал, дает три рабочих места на период своего пребывания. Так что эту сумму можно утроить, а то и упятерить", - сказал глава Минкульта.

Въездные деньги

По мнению премьера, важно не только уговорить россиян отдыхать на родине, но и привлечь туристов из-за рубежа. Что касается интереса наших соотечественников к собственной стране, премьер-министр ответил положительные сдвиги: "За последние три года внутренний туристический поток вырос на 10%. В прошлом году он составил порядка 35 млн человек, по предварительной оценке", - уточнил он. Эти данные BFM.ru подтвердили в Российском союзе туриндустрии.

С въездным туризмом сложнее. По данным РСТ, с целью познакомиться с историей и культурой страны к нам приехали за это время только 2,5 млн человек. Хорошая же статистика въезда в страну иностранных граждан достигается, в основном, за счет трудовых мигрантов.

Проблем у иностранного туриста, добравшегося до России, будет много. Но первая преграда на его пути - это российская виза. С просьбой упростить визовой режим для гостей страны РСТ ранее обращался к министру культуры России Владимиру Мединскому и в правительство России. Теперь союз планирует оповестить о визовых проблемах МИД РФ и ФАС.

"Нынешняя визовая политика России серьезно мешает развитию въездного туризма", - говорится в сообщении, опубликованном на официальном сайте организации. После того, как Россия начала открывать в европейских странах свои визовые центры, оформить документы стало не проще, как задумано, а сложнее, сетуют в РСТ. "Там, где они появились, уже через год-два фиксируется резкий спад потока. По итогам 2012 года из Эстонии приехало в Россию на 10% меньше туристов, из Финляндии - на 12% меньше, из Испании - на 30%. В ближайшие годы аналогичное падение ждет Францию, Италию, Бельгию", - подсчитали специалисты.

В РСТ предлагают сравнить наши показатели с зарубежными. Оказывается, что Чехия ежегодно принимает порядка 6,5 млн туристов, Нидерланды - 11 млн, Мексика - 22,6 млн, Китай - 56 млн, Франция - 60 млн, США - 80 млн.

Министр культуры согласился, что облегчение визовых барьеров, в частности, для транзита через Россию, могло бы способствовать привлечению туристов в страну.

Ориентироваться по "звездам" и указателям

Кроме облегчения визового режима, министр культуры РФ предложил до 2018 года присвоить "звездность" всем российским гостиницам. Он счел, что это позволит отелям войти в международные сети продаж. Кроме того, с помощью системы сертификации отелей, проще будет учитывать налоги.

Глава Минкультуры пообещал также, что туристам в России будет проще ориентироваться. Для этого в стране разработают единые стандарты информационных указателей и запустят национальный информационный туристический портал. "К маю будет разработан брендбук, единый для всей страны, по которому будут формироваться указатели достопримечательностей", - пообещал министр.

Национальный туристический портал с мобильной версией должен заработать уже этой осенью. Мединский уверен, что улучшению имиджа России за рубежом способствовало бы открытие там офисов Ростуризма.

Эксперты туристической отрасли полагают, росту турпотока в Россию могло бы способствовать снижение цен на авиабилеты. Так, по подсчетам специалистов, интерес к России среди жителей Великобритании значительно возрос после открытия рейса низкобюджетного перевозчика easyJet из Лондона в Москву.

"Внимание к отрасли со стороны руководителей государства, мы надеемся, определенный импульс для развития туризма придаст. Выступлением Медведева отражает реалии, отрасли, конъюнктурные изменения, которые определяют место России на международной туристской сцене", - сказал глава РСТ Юрий Барзыкин в интервью BFM.ru.

По его словам, положительной динамике способствует, в частности, принятие программы развития внутреннего туризма до 2018 года. Государство вкладывает в отрасль более 92 млрд. рублей, в программе участвуют и представители частного бизнеса. "Сегодня более 20 регионов эту программу реализуют, и количество их будет расти. Даже сам факт, что государство вкладывает деньги в развитие туризма, привлекает инвесторов, дает оптимизм, особенно для территорий. Потому что слагать возможности муниципальных образований, регионов и федерального центра, это может дать хороший мультипликативный эффект", - констатирует глава РСТ.

Барзыкин отметил, что активности передвижения внутри страны способствует государственная программа субсидирования авиаперелетов из Сибири, Дальнего Востока в Москву, Санкт-Петербург и на юг. Но гостям из-за рубежа и на других внутренних маршрутах пока очень дорого путешествовать.

Департамент статистики Эстонии обнародовал уточненные данные о потребительской корзине жителей страны за 2012 год. За указанный период потребление картофеля эстонцами дошло до 98 килограмм в среднем на одного человека.

Причем, по мнению специалистов того же ведомства, за последние 4-5 лет заметна динамика увеличения потребления этого вида овоща. Так в 2009 году среднестатистический эстонец потреблял в среднем 84 килограмм картофеля, в 2010-ом – 90 килограмм, а в 2011 – 95 килограмм.

Вместе с картофелем эстонцы стали есть больше овощей других видов. В 2009-ом жители Эстонии потребляли 80 килограмм, а в прошлом году – уже 94 килограмм.

В то же время сотрудники Департамента статистики констатируют существенное снижение потребления свежих ягод и фруктов.

Beertopia 2013 состоится 13 апреля – на этот раз местом для события выбрана набережная в Коулуне West Kowloon Waterfront, и в этом году на нем будут представлены более двухсот различных сортов пива со всего мира. Любителям этого напитка будет из чего выбрать: будет пиво из США, Великобритании, Бельгии, Шотландии, Германии, Дании, Норвегии, Италии, Австралии, Новой Зеландии, Чили, Эстонии, Японии и Сингапура. От фруктового пива до янтарного IPA (индийский светлый эль), на этом фестивале в Гонконге будет очень много различных стилей, так что попробовать все будет просто невозможно. Кроме самого главного, на фестивале также можно попробовать разную еду, послушать живую музыку и лекции о пиве и принять участие в веселых пивных играх.

Фестиваль пива Beertopia впервые был организован в 2012 году – тогда в нем приняли участие более 1700 посетителей, которые дегустировали более 90 различных сортов пива со всего мира.

Организатором Beertopia является Джонатан Со – родом из Торонто и проживший несколько лет в Нью-Йорке, он был удивлен, обнаружив отсутствие разнообразия в выборе пива в гонконгских барах, а также общий невысокий энтузиазм по отношению к этому напитку в плане проведения различных мероприятий вроде пивных фестивалей. В Гонконге устраивается немало событий, посвященных еде и вину, которые также включают пиво, но главным героем оно почти никогда не бывает.

Целью этого фестиваля в Гонконге является предоставление всем любителям пива возможности попробовать больше сортов, узнать о свойствах различных напитков и просто отлично развлечься.

Новинкой фестиваля в этом году будет участок, выделенный для компании The Beer Necessities, которая занимается поставкой ингредиентов и аксессуаров для производства превосходного пива в домашних условиях. Представители фирмы привезут все для этого необходимое и расскажут о том, что нужно для получения различных видом пива тем, кто хочет заняться этим новым и интересным хобби. Исключительно на Beertopia будут доступны специальные предложения, в том числе бесплатный набор ингредиентов Wherry при покупке любого стартового комплекта. Кстати, оплата кредитными картами приниматься не будет, так что нужно принести наличные деньги.

Место проведения: набережная West Kowloon Waterfront расположена прямо вдоль воды и с нее открываются превосходные виды на остров Гонконг, что делает ее идеальным местом для подобного мероприятия. Место удобно расположено рядом с торговым центром Elements и башней ICC всего в нескольких минутах ходьбы от станции метро Kowloon, и только в одной остановке от IFC в Central.

Дональд Туск не ускоряет переxод Польши на евро, а только ведет дискуссии на эту тему.

Польша, вступившая в Евросоюз, не спешит присоединяться к Еврозоне. Премьер-Министр Дональд Туск говорит, что правительство еще не решило когда лучше всего запустить этот процесс и стоит ли это делать вовсе. Xотя, в несколькиx интервью министр сказал, что решение уже принято и присоединение к еврозоне состоится. Что касается времени, пока ведутся оживленные дискуссии.

На данный момент главная задача правительства организовать переxод наилучшим образом, чтобы он прошел безопасно для всего государства. Для этого необxодим четкий план.

Власти внимательно наблюдают за процессом присоединения к еврозоне Эстонии, Словакии и Латвии, чтобы на и примере провести необxодимые реформы у себя.

Молдова продолжает свое участие в международном железнодорожном проекте "Зубр", передает агентство Новости-Молдова со ссылкой на пресс-службу госпредприятия "Железная дорога Молдовы".

"Суть проекта в выгодных тарифах на перевозку грузов в специальном поезде, который носит то же название - "Зубр". Стоимость перевозки грузов в этом случае значительно ниже, чем суммы, которые обычно приходится платить за автотранспортные перевозки, так как этот поезд следует по отдельному ускоренному графику, который позволяет сократить простои при прохождении таможенного осмотра", - сообщили в пресс-службе предприятия.

Молдова присоединилась к проекту в 2012 году, подписав соответствующий протокол в Киеве.

Маршрут контейнерного поезда "Зубр" проходит через Молдову, Украину, Беларусь, Польшу, Латвию и Эстонию.

С января 2013 года в рамках проекта Молдова отправила 2716 тонн виноматериалов в Беларусь.

Украина и Латвия подписали протокол о намерении между Министерством инфраструктуры Украины и Министерством сообщения Латвийской Республики сотрудничества в сфере развития транспортного коридора между Балтийским морем и Черным морем.

Документ был подписан вчера, 14 марта, в присутствии президента Украины Виктора Януковича и президента Латвийской Республики Андриса Берзиньша."Основной целью подписания протокола является дальнейшее расширение взаимовыгодного сотрудничества в области транспорта и логистики, развитие конкурентоспособности транзитного коридора между Балтийским морем и Черным морем на базе действующих контейнерных поездов, включая возможности совместного контейнерного поезда ZUBR, - говорится в сообщении пресс-служба главы украинского государства.

Президент Латвии Андрис Берзиньш отметил: "Сегодня у нас была возможность в ходе открытых и ценных переговоров с высшими должностными лицами Украины несколько раз затронуть и вопросы двустороннего сотрудничества. Мы с президентом Януковичем едины во мнении по поводу значительного потенциала отношений между нашими странами. Мы очень серьезно смотрим на углубление сотрудничества в самых разных сферах. Об этом свидетельствует и тот факт, что в латвийскую делегацию входят министры иностранных дел, экономики, сообщения, юстиции и земледелия, которые присоединились к этому визиту с целью расширить институционную базу сотрудничества и обсудить конкретные проекты по развитию отношений двух стран. Одна из отраслей, где я вижу возможность углубить взаимовыгодное экономическое сотрудничество Латвии и Украины, это развитие транзитного коридора по соединению Балтийского и Черного морей. Я глубоко удовлетворен тем, что сегодня представители Латвии и Украины подписали протокол о намерениях, предусматривающий расширение и интенсификацию проекта контейнерного поезда ZUBR. Также проходящие в эти дни латвийско-украинские бизнес-форумы в Киеве и Одессе, в которых участвует значительное количество предпринимателей двух стран, позволяют надеяться на проекты по сотрудничеству и рост экономической активности в отношениях двух стран уже в ближайшее время".

Как известно, в сентябре 2009 года Украина присоединилась к проекту ZUBR, созданному компаниями-операторами железных дорог Беларуси, Латвии и Эстонии, обеспечив, таким образом, соединение портов Балтийского и Черного морей.

По состоянию на 14 марта 2013 года маршрут контейнерного поезда ZUBR проходит по территориям Эстонии, Латвии, Беларуси, Украины с ответвлениями в Польшу и Молдову. В перспективе к проекту планируется привлечь дополнительный грузопоток из Турции и Скандинавских стран.

Напомним, президент Литвы Андрис Берзиньш находится в Украине с двухдневным официальным визитом.

Псковский «Горводоканал» завершит строительство объекта очистных сооружений канализации.

В рамках проекта приграничного сотрудничества по управлению водными ресурсами в районах озер: Чудского, Псковского, Теплого, Саадьярве, Вескиярве МП Пскова «Горводоканал» завершит строительство объекта очистных сооружений канализации.

Одним из самых серьезных негативных факторов, влияющих на экологическую ситуацию в реке Великая и Псковско-Чудском озере стали сбросы недостаточно очищенных сточных вод Пскова. Ежедневно в Великую сбрасывается порядка 80 тыс. кубометров стоков с повышенным содержанием соединений азота и фосфора. Это приводит к уменьшению численности ценных пород рыб, зарастанию берегов водоемов, повышению мутности воды и, как следствие, ухудшению экологической ситуации в ареале Псковско-Чудского озера.

Одной из главных проблем, связанных с очисткой сточных вод на очистных сооружениях Пскова, является неудовлетворительное состояние вторичных отстойников - сооружений биологической очистки, после которых сточные воды сбрасываются непосредственно в реку. Повышенные сбросы загрязняющих веществ в Великую приводят к увеличению мутности речной воды и выпадению илового осадка на дно реки и Псковского озера. Соединения азота и фосфора, содержащиеся в сбросах, активизируют процессы эвтрофикации (зарастания) берегов озер и реки растительностью и сине-зелеными водорослями. Это приводит к снижению концентрации растворенного кислорода в воде и сокращению популяций ценных пород рыб в озере.

Благодаря тому, что Псков вошел в число партнеров российско-эстонского проекта, Программа приграничного сотрудничества в рамках европейского инструмента соседства и партнерства «Эстония - Латвия - Россия 2007 - 2013 гг.» предоставила финансирование в размере 665 175 евро для выполнения работ по завершению строительства вторичного отстойника №6 диаметром 40 м. Это позволит увеличить время отстаивания иловой смеси и, таким образом, повысить качество очистки сточных вод в среднем на 8-10%.

Акватория Псковско-Чудского озера является традиционным местом отдыха жителей Пскова и многочисленных туристов из других регионов России. На берегах расположены базы отдыха, загородные отели, коттеджные поселки, дачные товарищества, деревни. Активную хозяйственную деятельность ведут рыболовецкие и рыбоперерабатывающие предприятия.

Общая цель данного проекта заключается в снижении загрязнения в районе Псковско-Чудского водоема в населенных пунктах вокруг озер: Чудского, Псковского, Теплого, Саадьярве и Вескиярве.

Справка

Строительство 6-го отстойника было начато в 1988 году, но в 2005 году в связи отсутствием финансирования было заморожено. В декабре строительство возобновилось, и в марте 2014 года планируется ввести отстойник в эксплуатацию.

В 2012 г. выручка ОАО "Лесосибирский ЛДК №1" (Лесосибирск, Красноярский край) выросла на 10,02% до 3,99 млрд руб., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.В 2012 г. ОАО «Лесосибирский ЛДК№ 1» начал реализацию второго этапа строительства лесопильного комплекса проектной мощностью 1,5 млн м3 в год по сырью. Компания установила станки двух лесопильных линий, линии сортировки сырых пиломатериалов. Основной целью проекта является модернизация существующего производства путем создания нового лесопильного комплекса взамен старого лесозавода без остановки производства. Генеральный поставщик технологического оборудования – AS Hekotek (Эстония). Основное оборудование производства Veisto Oy - Hew-Saw и Heinola Oy (Финляндия). Среди поставщиков вспомогательного оборудования - AS Hekotek, Valon Kone Oy (Финляндия), Vollmer GmbH (Германия). Запуск технологического оборудования запланирован на начало 2013 г., ввод комплекса в промышленную эксплуатацию – в середине 2013 г. Россия. СФО > Леспром > lesprom.com, 14 марта 2013 > № 780777

Харьюский уездный суд Эстонии на заседании во вторник признал, что имеется достаточно оснований для экстрадиции в Россию объявленного в международный розыск экс-депутата омского городского совета депутатов Александра Дмитриева, обвиняемого в мошенничестве, сообщила пресс-служба суда.

Решение суда пока не вступило в силу, поскольку защита Дмитриева имеет право подать апелляцию в вышестоящий суд и намерена это сделать. Если вышестоящий суд оставит в силе решение Харьюского уездного суда, то окончательное решение об экстрадиции примет министр юстиции Эстонии.

Следственный комитет РФ ранее сообщил, что Дмитриев, который в 2007-2009 годах был главой омского отделения акционерного коммерческого банка "АК Барс Банк", оформил на подставных лиц по поддельным документам свыше 100 кредитов на ипотеку общей стоимостью около 350 миллионов рублей. За оформление договоров этим людям выплачивалось вознаграждение в размере от 1 до 10 тысяч рублей каждому.

Кроме этого, по версии следствия, он привлек к получению кредитных денежных средств своих помощников по депутатской деятельности, на которых также были оформлены кредиты. Позже эти деньги по указанию Дмитриева были перечислены не на строительство дома, а сторонним предприятиям. Часть из полученных средств Дмитриев потратил на покупку для себя дорогостоящих автомобилей, катеров и самолета, уточнило ведомство.

От уголовного преследования Дмитриев скрылся, и в марте 2011 года был объявлен в международный розыск. Против него возбуждено дело сразу по нескольким статьям УК РФ, среди которых "мошенничество", предполагающая до 10 лет колонии. Николай Адашкевич.

Комиссия по иностранным делам парламента Эстонии во вторник обсудила ход переговоров с Россией по пограничному вопросу, представители всех парламентских фракций высказались за продолжение диалога, сообщила пресс-служба парламента.

Пограничный договор между Эстонией и Россией был подписан в 2005 году, но так и не был утвержден. Принятая эстонским парламентом при ратификации документа преамбула, содержащая отсылку к Тартускому мирному договору 1920 года, согласно которому к Эстонии отходили некоторые районы Занаровья и Печорского края, стала в свое время причиной отзыва Россией своей подписи под договором.

"Комиссия дала этой работе (переговорам) позитивную оценку. Оценивая сегодняшнее состояние переговорного процесса, комиссия считает, что он движется в правильном направлении и пришло время для следующего тура переговоров", - сказал глава комиссии по иностранным делам Марко Михкельсон.

В работе комиссии приняли участие глава МИД Эстонии Урмас Паэт, посол Эстонии в Москве Юри Луйк и вице-канцлер МИД Лаури Бамбус.

В начале октября прошлого года комиссия эстонского парламента по иностранным делам предложила правительству начать с Россией консультации на тему поиска возможностей заключения нового договора о границе. Первый раунд консультаций прошел 31 октября в Москве, вторая встреча состоялась 18 декабря в Таллине. Николай Адашкевич.

Акция "Тотальный диктант", призванная привлечь внимание к вопросам грамотности и развить культуру письма на русском языке, впервые пройдет в Таллине 6 апреля, принять участие в мероприятии смогут все желающие, сообщила во вторник пресс-служба мэрии эстонской столицы.

"Тотальный диктант" - ежегодная образовательная акция, суть которой в проведении добровольного бесплатного диктанта для всех желающих, который проходит одновременно в десятках городов мира (с поправкой на часовые пояса).

"Кроме написания самого диктанта, таллинцы смогут посетить подготовительные семинары, а также получить обратную связь по своей работе. Состоится и торжественное награждение", - отметил вице-мэр Таллина Михаил Кылварт.

Идея добровольного диктанта для всех желающих родилась в Новосибирске в студенческом клубе гуманитарного факультета НГУ в начале 2000-х годов. Ожидается, что десятый, юбилейный "Тотальный диктант" пройдет в 150-200 городах мира. Организаторы планируют, что в диктанте примут участие около 30 тысяч человек.

В Таллине организатором "Тотального диктанта" стало некоммерческое объединение "Сфера" в сотрудничестве с Таллинским университетом, Таллинским русским лицеем и мэрией эстонской столицы. Николай Адашкевич.

Эстония, Латвия и Литва объявили во вторник на заседании Европейского оборонного агентства в Брюсселе совместный тендер на закупку боеприпасов, общая сумма сделки составит 50 миллионов евро, сообщила пресс-служба минобороны Эстонии.

В рамках тендера будут закуплены боеприпасы для ручных противотанковых гранатометов "Карл Густав". Эстония покупает боеприпасы как для учений, так и для пополнения запасов на случай войны. Как отметил вице-канцлер минобороны по вопросам военных инвестиций Ингвар Пярнамяэ, это будет первым случаем совместной закупки боеприпасов странами Балтии через Европейское оборонное агентство.

"Раньше мы уже производили совместные региональные поставки в сотрудничестве с Латвией и Литвой. Теперь региональный проект превратился в европейский проект", - сказал Пярнамяэ, добавив, что Европейское оборонное агентство берет проведение тендера на себя и странам Балтии остается лишь выбрать лучшие предложения. Николай Адашкевич.

Министерство обороны Эстонии учредило субсидии в размере 300 тысяч евро местным фирмам, занятым в сфере оборонного производства для создание конкурентоспособных, ориентированных на экспорт изделий оборонной промышленности, сообщило в пятницу Эстонское телевидение.

"Безусловно, в наших интересах, чтобы местные предприятия оборонного сектора больше экспортировали. Так что, если нам представят такую продукцию, мы с радостью ее поддержим", - сказал министр обороны Урмас Рейнсалу. Заявки от фирм должны быть представлены в Минобороны не позднее 22 апреля. Имена получателей субсидий станут известны к 31 июля.

Преимущество в конкурсе будет у фирм с многолетним опытом работы и международными связями. Новичкам борьба за пособие может оказаться не по плечу.

В качестве примера успешной работы по созданию конкурентоспособной продукции Минобороны называет сконструированный инженерами эстонской компании ELI беспилотный летательный аппарат Helix-4, который парит в воздухе до полутора часов, а подключиться к установленным на нем камерам можно практически из любой точки мира.

Специалисты Института молекулярной генетики (ИМГ) Российской академии наук совместно с зарубежными коллегами обнаружили в генофонде народов Северной Европы новую ветвь, представленную популяциями народа коми, результаты этой работы опубликованы в журнале PLoS ONE.

Территория Европейской России до сих пор оставалась "вне поля зрения" генетиков, изучающих генофонды популяций Старого света. "Выполненная работа фактически является первым исследованием, в котором проведен столь масштабный, полногеномный анализ генофондов популяций европейской части России", - сообщила РИА Новости руководитель проекта, заведующая Отделом молекулярных основ генетики человека ИМГ профессор Светлана Лимборская.

По ее словам, главное в результатах работы - обнаружение новой ветви в генофонде севера Европы, которая представлена популяциями коми.

"Положение генофонда коми как новой генетической ветви связано, главным образом, с наличием у них предкового компонента, не описанного ранее в других уже исследованных популяциях - как Европы, так и Азии. Особенно велика его доля у ижемских коми, где он суммарно составляет более 80% проанализированного генофонда", - сказала Лимборская.

"Следующим важным фактом является демонстрация того, что русские популяции центра Восточно-европейской равнины генетически сходны между собой и с популяциями Восточной и Центральной Европы, и в тоже время довольно сильно отличаются от русских европейского севера (Архангельская область). Своеобразие северных русских, по-видимому, связано с вхождением и сохранением в их генофонде значительного числа генетических особенностей, свойственных финно-угорским народам, которые проживали ранее на этих территориях", - добавила она.

Образцы ДНК для исследования были собраны в ходе ряда экспедиций в различные регионы России. Большая часть работы по генотипированию ДНК российских популяций и практически весь анализ баз данных были выполнен в ИМГ, отметила генетик.

"Значительная помощь была оказана эстонскими коллегами во главе с профессором Андресом Мецпалу, возглавляющим отдел Биотехнологии в Институте молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета. Они осуществили генотипирование полиморфных маркеров в трех русских популяциях. Вклад остальных коллег заключался в предоставлении данных по генотипам популяций соответствующих стран, необходимых для проведения масштабного сравнительного анализа", - добавила Светлана Лимборская.

Теперь ученые планируют получить и изучить образцы ДНК из других популяций севера европейской части России, провести детальный анализ геномных параметров, связанных с различием генофондов.

Тарифы на электроэнергию, покупаемую в России, и собственные тарифы в североевропейской энергосистеме становятся всё ближе и ближе. Утром в среду в период с 8 до 10 часов впервые за 32 года была отключена идущая на юг Финляндии трансграничная ЛЭП передающей способностью 1400 МВт.

«Мы бы только теряли деньги, если бы покупали электроэнергию на российском энергетическом рынке в период пиковых нагрузок», – говорит в интервью газете «Taloussanomat» Марья Раси-Курронен, директор трейдинговой компании «NordicRao».

По словам Ристо Линдроса из «Fingrid», оператора общегосударственной электроэнергетической системы, утром в среду российский тариф был на уровне около 1000 рублей (25 евро) за мегаватт-час, тогда как в Финляндии мегаватт-час шёл по 41 евро. С учётом налогов и платы за использование сети импорт из России стал просто невыгоден.

На сайте «Fingrid» в режиме реального времени отображается уровень импорта электроэнергии из России и передачи её в другие страны Северной Европы и Эстонию.

Построенная в 1981 году российско-финская высоковольтная линия пропускной способностью 1400 МВт послужила для передачи значительных объёмов электроэнергии в Финляндию и далее в Скандинавию через биржу «NordPoolSpot». Часть поставляемой энергии вырабатывается на АЭС, а именно на Ленинградской АЭС.

Имевшая место в среду пауза в импорте связана с высокими пиковыми тарифами в России и весенним потеплением, обусловившим прирост генерации электроэнергии на скандинавских гидроэлектростанциях.

При Мининфраструктуры начала своюи деятельность Рабочая группа по вопросам привлечения частных инвестиций в объекты портовой инфраструктуры на условиях концессии. В ее состав кроме специалистов профильного ведомства и предприятий отрасли вошли представители Федерации работодателей транспорта Украины, а также специалисты ряда международных консалтинговых и других компаний.

Рабочая группа была образована приказом Мининфраструктуры № 136 от 1 марта 2013 года с целью всестороннего рассмотрения механизмов привлечения частных инвестиций в объекты портовой инфраструктуры на условиях концессии, как одной из возможных форм государственно-частного партнерства, а также с целью обмена международным опытом по данному вопрос.

Как рассказал директор Департамента государственной политики в области морского и речного транспорта Мининфраструктуры Владимир Севрюков, в исполнение п. 27 Поручения Президента Украины по реализации Программы экономических реформ на 2010-2014 годы по привлечению частных инвестиций в развитие морских портов Украины, а также постановления Кабинета Министров Украины от 15.10.2012 № 1055 "Некоторые вопросы предоставления в концессию объектов государственной собственности" Мининфраструктуры пока отрабатывает нормативные документы по внедрению в портовой отрасли Украины концессионной модели сотрудничества государства и бизнеса, с учетом, конечно, международного опыта.

"Поэтому к этой работе ведомство привлекло и международные консалтинговые компании, которые вместе со специалистами Мининфраструктуры в рамках Рабочей группы и отрабатывают те рекомендации, которые затем будут учтены в нормативных актах, разрабатываемых для развития иисполнения требований действующего законодательства", - отметил директор Департамента .

"Мы привлекли к работе такие компании, как" PwC "," KPMG "," Делойт "," Ernst and Young "," AT Kearny "," Roland Berger " и ряд других. Я считаю, что это достаточно правильный шаг в подготовке всех нормативных документов, направленных на качественную реализацию проектов государственно-частного партнерства. Уверен, что при работе с данными консалтинговыми компаниями, которые имеют мировой опыт работы с подобными проектами и не только в морской, но и в других сферах, Мининфраструктуры будет разработана качественную нормативную базу, которая обеспечит полную прозрачность процессов в отрасли ", - отметил заместитель Министра инфраструктуры Дмитрий Демидович.

По словам Владимира Севрюкова, после принятия и утверждения всех необходимых нормативных актов и их выполнение, государство сможет привлечь значительные инвестиционные средства в портовую инфраструктуру. "Планируем вначале отработать на пилотном концессионном проекте", - сказал он.

Мнение экспертов

Украина идет правильным путем в развитии портовой отрасли, выбирая и вводя лучшие мировые практики организации государственно-частного партнерства. Такое мнение выразили представители ряда ведущих мировых консалтинговых компаний, принявших участие в заседании Коллегии Мининфраструктуры, которое состоялось 5 марта 2013 года.

"Большинство портов в Европе, например Роттердам, Антверпен, используют именно концессионный механизм государственно-частного партнерства. Развивающиеся страны, также активно переходят к управлению портами на основе концессии. Причины такого перехода очевидны - ведь это увеличение грузооборота, рост ВВП, увеличение инвестиций в портовую инфраструктуру. Для портов Украины применение концессионного механизма необходимо для успешного развития ",-отметил один из приглашенных на Коллегию экспертов, региональный руководитель по транспорту компании" PwC ", экс-советник Министра транспорта Великобритании, Джулиан Смит.

"Планы для развития государственно-частного партнерства именно в морских портах Украины имеют очень хорошую перспективу. И тот факт, что Министерство инфраструктуры готово привлечь иностранных и отечественных консультантов для совместного рассмотрения этих планов - очень позитивный шаг. Ведь, когда ты намерен привлечь инвестиции от местного или иностранного инвестора, очень важно иметь четко сформулированные подходы, технико-экономическое обоснование ", - отметил в своем выступлении Эндрю Роберт Кузич, директор по развитию бизнеса консалтинговой компании" PwC "- одной из крупнейших консалтинговых компаний в мире.

Он отметил, что как показывает опыт работы компании, такая форма государственно-частного партнерства, как концессия - это именно та модель, которая приносит наибольший объем инвестиций, доходы для государства и стабильность для работников портов. Поэтому концессия является важной для Украины как с экономической, так и социальной точки зрения.

В условиях растущей, на фоне европейского и мирового экономического кризиса, конкуренции за грузопотоки между портами Черноморского бассейна, Украина должна как можно скорее создать все необходимые возможности для реализации масштабных проектов как компаниями, которые уже успешно работают в отечественных портах, так и с привлечением новых инвесторов.

Говоря об организации в портовой отрасли Украины механизмов государственно-частного партнерства, член правления консалтинговой компании "RolandBerger" Мария Михайленко отметила:

"Государство способно создать условия для развития портовой отрасли и это главное, что необходимо сделать. Ведь если есть глубины, есть гидротехнические сооружения и сообщение с железной дорогой, если есть сервис полного цикла, то грузовая база появится и грузовая база будет развиваться. Это мы видим на примере российских портов, портов на Балтике и т.п. Что государство может получить взамен - это концессионные платежи, повышение судозаходов и доходов именно от прохождения судов по акватории, рост экономики в регионах и т.д. ".

Кроме того, по ее словам, должно быть понимание, что инвестиции в инфраструктуры портов - это создание рабочих мест, внедрение новых технологий. "Примеры развития портов, как в России, так и в Литве, Латвии, Эстонии показывают, что внедряются и новые технологии, и создаются рабочие места", - отметила Мария Михайленко.

Член правления консалтинговой компании "RolandBerger" Мария Михайленко подытожила: "С нашей точки зрения, отрасль Украины движется в правильном направлении. Государство не может и не должно осуществлять субсидирование отрасли. Это отрасль, которая может создавать и рабочие места, и добавленную стоимость и вносить свой большой вклад в развитие национальной экономики ".

Привлечение инвесторов и реализация масштабных проектов будет способствовать обновлению портового хозяйства, стабильному грузопотоку, росту зарплат и соцгарантий работников морпортов

В рамках реформирования портовой отрасли должно быть четко разграничены задачи государства и инвесторов в соответствии с законодательством Украины и международного опыта. Об этом во время коллегии Мининфраструктуры отметил вице-премьер-министр Украины Александр Вилкул.

"Реализация инвестиционных программ портов в части развития гидротехнических сооружений, осуществления дноуглубительных работ и других стратегических направлений - дело государства. Обеспечение частного инвестирования в создание современных терминалов, развитие инфраструктуры и оборудования портов - дело инвесторов", - подчеркнул Александр Вилкул.

По его словам, сотрудничество государства и бизнеса будет способствовать росту конкурентоспособности отечественной экономики, развитию логистического потенциала и повышению качества обслуживания наших граждан. "Для развития терминальных мощностей, для того, чтобы наши порты не теряли грузы, а наоборот наращивали объемы грузопереработки, необходим инвестор. Привлечение стратегических ответственных инвесторов, работающих в соответствии с лучшими мировыми и европейскими стандартами, и реализация масштабных инвестиционных проектов будет способствовать обновлению портового хозяйства, стабильному грузопотока, росту заработных плат и социальных гарантий работников морпортов ", - отметил Александр Вилкул, добавив, что в целом портовая отрасль нуждается около 25 млрд. грн. инвестиций в гидротехники, наземную инфраструктуру, создание искусственных земельных участков и т.п.

С этой целью вскоре начнется реорганизация предприятий отрасли и создание Администрации морских портов Украины, которая останется государственным собственником стратегических сооружений и имущества портов.

Александр Вилкул отметил, что в процессе реформирования для оперативного решения проблем и разъяснения любых вопросов Мининфраструктуры поддерживает постоянный диалог с предприятиями, их трудовыми коллективами и профсоюзами

Также Вице-премьер-министр Украины напомнил, что в этом году в морской отрасли реализовываться следующие проекты: дноуглубление подходных каналов и внутренних водных подходов портов "Ильичевск" и "Южный", строительство контейнерного терминала на Карантинном молу Одесского порта, создание глубоководного судового хода Дунай - Черное море.

Кроме того, по решению Колегии Координацийний совете Министерства инфраструктуры Украины по вопросам стабилизации и развития морехозяйственного комплекса Дунайского региона поручено разработать и представить на очередном заседании Коллегии Мининфраструктуры Программу действий по выводу из кризисного состояния предприятий отрасли морского и речного транспорта Придунавья, с учетом вступления в силу положений Закона Украины "О морских портах Украины".

Силы противовоздушной обороны Эстонии вывели из эксплуатации последние радары П-37 советского производства, "устаревшие морально и технически", сообщил в четверг Главный штаб Сил обороны страны.

По сообщению ведомства, один радар установят как памятник на военной базе Эмари, второй радар будет отправлен в Летный музей.

Сейчас охрану эстонской воздушной границы выполняют два радарных поста - Келлавере, который находится на западе Эстонии, и Эмари - недалеко от Таллина. Первый пост оснащен радаром TPS-77, второй - радаром ASR-8.

В конце марта будет открыт радарный пост на острове Муху, где начнет работать самый современный в странах Балтии трехмерный радар ПВО среднего радиуса действия Ground Master 430 с дальностью обнаружения до 470 километров и высотой обнаружения до 30 километров. Николай Адашкевич.

ФРГ СОГЛАСИЛАСЬ НА ОТМЕНУ ВИЗ МЕЖДУ РФ И ЕС

Берлин отступил в споре о привилегиях для обладателей служебных паспортов

Россия и Евросоюз вплотную приблизились к решению последнего вопроса, мешающего значительно облегчить визовой режим, - спора о служебных паспортах. Германия сняла свои возражения, пишет газета "Коммерсантъ". ФРГ была ключевой страной, возражавшей против отмены виз для обладателей таких паспортов в рамках соглашения о либерализации визовых формальностей для всех категорий граждан.

Спор между Россией и ЕС об освобождении от виз обладателей служебных паспортов длится почти полтора года. Москва настаивает на том, чтобы обладателей таких паспортов освободили от визовых формальностей, на что ряд стран ЕС до сих пор не соглашались. В Брюсселе сомневались, что Россия будет соблюдать порядок выдачи таких паспортов. Ранее дипломатический источник сообщал газете, что созданием нового соглашения об упрощении визового режима в Брюсселе "надеялись в первую очередь облегчить жизнь рядовым гражданам, а не чиновникам и депутатам".

О том, что Германия ключевая страна, возражавшая против освобождения обладателей служебных паспортов от визовых формальностей, на днях поменяла свою позицию, изданию сообщил дипломатический источник в Брюсселе. По словам собеседника газеты, о снятии возражений глава германского МИДа Гидо Вестервелле и глава МВД Ханс-Петер Фридрих проинформировали еврокомиссара по внутренним делам Сесилию Мальмстрем в специальном письме. Объяснения причин изменений позиции Берлина разнятся. "Немецкие деловые круги и туроператоры давно высказываются за упрощение визовых формальностей с РФ, полагая, что это пойдет на пользу экономическим отношениям и развитию туризма", - сказал один из собеседников издания. - Свою позицию они не раз излагали правительству ФРГ, которое, видимо, прислушалось к ним". Как заявил еще один источник в европейских дипломатических кругах, в Германии надеются, что если визовый режим будет значительно упрощен, "Россия перестанет форсировать процесс полной отмены виз".

Ранее руководство РФ рассчитывало снять все визовые барьеры с ЕС к зимней Олимпиаде в Сочи. Теперь оно надеется выйти на такое соглашение хотя бы до конца 2014 года, подчеркивает издание.

Все будет зависеть от того, какие страны ЕС, колеблющиеся с отменой виз для владельцев служебных паспортов, последуют примеру ФРГ. По данным газеты, в лагере скептиков помимо Германии были Австрия, Голландия, Швеция, Дания, Чехия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, а также Великобритания и Ирландия (не входят в шенгенскую зону, но участвуют в принятии решений). Теперь могут снять возражения как минимум еще две страны - Австрия и Голландия, указывает издание. Если это произойдет, вопрос с подписанием соглашения о либерализации визового режима станет фактически решенным, подчеркивает газета.

Дипломатический источник издания в Брюсселе выразил надежду, что долгожданное соглашение между Россией и ЕС по визам будет подписано "до начала сезона летних отпусков". При этом он оговорился: после подписания соглашение должен ратифицировать Европарламент. В последнее время он не жалует Россию, резюмирует газета.

ВВП ЕВРОЗОНЫ В IV КВАРТАЛЕ УПАЛ НА 0,6%, ЕС - НА 0,5%

Отчетный показатель сокращается уже третий квартал подряд

ВВП зоны евро в IV квартале прошлого года уменьшился на 0,6%, а ЕС - на 0,5% по сравнению с предыдущим кварталом (-0,1%; +0,1% соответственно). Об этом свидетельствуют последние данные Евростата. Данные показатели совпали с предварительными подсчетами европейского статистического агентства.

В годовом исчислении валовой внутренний продукт 17 стран еврозоны сократился на 0,9%, а 27 государств-членов Евросоюза - на 0,6%. В октябре-декабре 2011 года отчетный показатель в еврозоне упал на 0,6%, а в Европейском союзе - на 0,4%.

Судя по итогам заключительного квартала минувшего года, ВВП не рос даже в самой крупной экономике Европы - Германии: там отмечено снижение на 0,6% по сравнению с ростом в 0,2% за предыдущие три месяца. Экономика Франции при этом сократилась на 0,3%, Италии - на 0,9%, Испании - на 0,8%. Перечисленные результаты - не самые худшие в Европе, рекордсменами в этом плане являются Португалия, где ВВП снизился на 1,8%, а также Кипр и Словения - в обеих странах на 1%.

Подъем отмечался только в Латвии (+1,3%), Эстонии (+0,9%) и Литве (+0,7%).

По мнению экономистов, опрощенных агентством Bloomberg, последние данные свидетельствуют о том, что экономика еврозоны претерпела самое сильное снижение за последние четыре года. Причина, по их мнению, кроется в уменьшении объемов торговли и инвестиций.

Эксперты также отметили, что экономика зоны евро сокращается уже третий квартал подряд. По их мнению, такая тенденция продолжится и в первые месяцы 2013 года.

По предварительным данным Департамента статистики, общий объем строительства в Эстонии в 2012 году составил €2,1 млрд., что на 19% выше показателей за 2011 год.

Объемы строительства увеличиваются уже второй год подряд, сообщает The Baltic Course. В 2012 году общая стоимость возведенных зданий составила €1,2 млрд., а сооружений - €849 млн. По сравнению с 2011 годом объемы строительства в денежном эквиваленте выросли на 20%, а в реальном выражении – на 16%.

Несмотря на высокие темпы роста в течение последних двух лет, объемы строительного рынка в реальном выражении сравнимы с показателями 2006 и 2008 годов и остаются на 1/6 меньше показателей 2007 года – самого успешного на строительном рынке страны.

Количество нового жилья, проявлявшее тенденцию к снижению в течение последних четырех лет, вновь выросло в 2012 году. По данным Строительного регистра, было завершено 1990 новых жилых единиц, что на 72 единицы больше, чем в 2011 году. При этом было построено несколько новых домов высотой в шесть и более этажей, строительство которых практически прекратилось в последние годы.

Напомним, что вместе с объемами строительства растет и его стоимость.

Ветеринарно-пищевой департамент Эстонии во вторник отправит в Германию 10 образцов мясных консервов для проверки их содержимого на содержание конины, сообщила пресс-служба департамента.

Крупные розничные сети эстонских магазинов Rimi и Maxima в пятницу изъяли из продажи изготовленные в Латвии консервы, поскольку есть подозрения, что в их составе может быть конина. Производителем четырех отобранных образцов говяжьих консервов является латвийское предприятие Rezeknes Galas Kombinats, продукция которого ранее вызвала подозрения в соседней Литве.

По словам главы ветеринарно-пищевого департамента Аго Пяртеля, вопрос о содержании конины в изъятых в Литве латвийских консервах пока открыт, поскольку соседи еще не отправили образцы на исследование в Швецию. Пяртель сообщил, что результаты проверки консервов из Эстонии в лаборатории немецкого Гамбурга будут получены через одну-две недели.

В начале года в Европе разгорелся скандал вокруг пищевых ингредиентов после того, как в бургерах испанской марки AhorraMas и ирландской Silvercrest Foods была обнаружена конина, хотя эта продукция была маркирована как произведенная из говядины. После ряда проверок конское мясо было также обнаружено в якобы говяжьих продуктах ряда стран Евросоюза, в том числе во Франции, Германии, Италии и Швеции. Николай Адашкевич.

Председатель комиссии по иностранным делам парламента Эстонии Марко Михкельсон во вторник обсудил с послом РФ в Таллине Юрием Мерзляковым предстоящий в апреле визит в Москву делегации эстонских парламентариев для обсуждения отношений между двумя странами, сообщил портал Delfi.

Визит делегации парламентской комиссии по иностранным делам в Москву, как ожидается, состоится в первой половине апреля. "Сейчас мы готовим этот визит, и с послом говорили о возможной встрече в МИД России", - сказал Михкельсон, добавив, что эстонская делегация рассчитывает встретиться с заместителем министра иностранных дел РФ Владимиром Титовым.

Михкельсон отметил, что парламент не участвует в официальных эстонско-российских переговорах на правительственном уровне, но следит за процессом. "Мы дали нашему правительству мандат на ведение переговоров, участвовать в них самих не можем, это прерогатива правительства, но мы можем следить, как оно ведет эту работу", - сказал депутат.

В начале октября прошлого года комиссия эстонского парламента по иностранным делам предложила правительству начать с Россией консультации на тему поиска возможностей заключения нового договора о границе. Первый раунд консультаций прошел 31 октября в Москве, вторая встреча состоялась 18 декабря в Таллине.

Пограничный договор между Эстонией и Россией был подписан в 2005 году, но так и не был утвержден. Принятая эстонским парламентом при ратификации документа преамбула, содержащая отсылку к Тартускому мирному договору 1920 года, согласно которому к Эстонии отходили некоторые районы Занаровья и Печорского края, стала в свое время причиной отзыва Россией своей подписи под договором. Николай Адашкевич.