Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

МИД Грузии выразил обеспокоенность проводимыми РФ в районе Черного моря военными учениями, считая, что они непропорциональны ожидаемым угрозам и не отвечают интересам стабильности в Европе.

Президент России Владимир Путин в 04.00 мск четверга, на пути в Сочи из ЮАР, отдал с борта номер один приказ о начале учений в районе Черного моря. В них задействованы около 7 тысяч человек, 30 кораблей, около 250 бронемашин, до 50 артиллерийских орудий различного назначения, до 20 боевых самолетов и вертолетов, войска быстрого развертывания, ВДВ, а также силы специального назначения.

В грузинском внешнеполитическом ведомстве полагают, что действия России "противоречат интересам стабильности" в Европе, а проводимые учения не могут "рассматриваться как пропорциональное реагирование на ожидаемые угрозы", передает агентство "Новости-Грузия". "Эти учения - необычные, незапланированные и выходят за пределы обычного расположения военных подразделений, которое приведено в соответствие с Венским соглашением от 2011 года "Об укреплении доверия и безопасности", - сказано в заявлении.

При этом глава минобороны Грузии Ираклий Аласания заявил в пятницу, что не видит "прямой угрозы" от российских учений.

Внезапные учения проходят в регионе, где менее чем через год состоится Олимпиада в Сочи, безопасность которой объявлена одним из приоритетов как для правоохранительных органов, так и для Вооруженных сил РФ. Учения стали вторыми за последние два месяца незапланированными маневрами российской армии: в феврале внезапная проверка боеготовности была проведена впервые за 20 лет.

Замминистра обороны РФ Анатолий Антонов накануне отметил, что внеплановая проверка в Южном военном округе направлена на определение боеготовности Вооруженных сил и, в первую очередь, Черноморского флота. Он отметил, что такая практика будет продолжена. По его словам, венский документ 2011 года предполагает уведомление о военной деятельности, если в учении принимают участие более 9 тысяч человек.

Ветеринары выявили новый случай падежа диких кабанов от африканской чумы свиней (АЧС) в Краснодарском крае - на этот раз на территории заповедника Утриш в районе курорта Анапа, сообщает в пятницу краевое управление Россельхознадзора.

Африканская чума свиней: причины и последствия

Три кабана погибли от АЧС, предположительно, 3-4 недели назад. "При исследовании двух проб патматериала, отобранного от павших диких свиней... выявлен генетический материал вируса африканской чумы свиней", - говорится в сообщении.

За территорией заповедника организовано наблюдение силами егерей. "В настоящее время в Анапском районе домашних свиней в общественных и личных подсобных хозяйствах граждан не зарегистрировано", - говорится в сообщении.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями.

Вспышки АЧС возникают на Кубани с 2008 года. За последние два года масштабы этого заболевания возросли в разы. В 2012 году в регионе был введен карантин из-за чумы свиней, в настоящее время он отменен. Татьяна Кузнецова.

113-я сессия Кантонской ярмарки начнется 15 апреля 2013 года, и бизнесмены со всего мира, особенно из развивающихся стран Латинской Америки, Азии и Африки, нацелены на дальнейшее развитие, основываясь на успехе прошлогоднего мероприятия. Они убедились в том, что Canton Fair помогает процветанию торговли на развивающихся рынках.На 112-й сессии Кантонской ярмарки, состоявшейся осенью 2012 года, приняли участи почти 190 тысяч покупателей из 211 стран и регионов мира. В совокупности 552 зарубежных предприятий из 44 стран мира приняли участие в ярмарке, представив свою продукцию, и многие из них - из развивающихся стран. Большинство участников-бизнесменов выразило оптимизм по поводу торговли с Китаем, набирающей обороты.

Президент Федерации индийских экспортных организаций, Рафик Ахмед (Rafeeque Ahmed) возглавлял на 112-ой ярмарке делегацию из 52 индийских предприятий, предлагающих всю гамму промышленной продукции, - от ручного инструмента до кухонной техники.

Господин Ахмед рассказал, что индийские компании активно экспортируют бытовую технику на китайский рынок, а также предлагают и другие товары: автозапчасти, лекарства, ремесленную продукцию и швейные изделия. Рафик Ахмед прогнозирует, что экспорт из Индии в Китай достигнет 100 млрд. долл. США уже к 2018 году, с ежегодным приростом примерно в 30%. "Это сложная, требующая усилий, но достижимая цель, учитывая потенциал страны", - считает Ахмед.

Лоу Ифэн (Luo Yifeng), китайский оптовик, закупивший товары для розничной продаже в Африке на осенней сессии-2012 Кантонской ярмарки, говорит, что качественные китайские товары по конкурентоспособным ценам популярны и приветствуются состоятельными африканскими потребителями. Лоу имеет несколько магазинов в Африке: "Я закупил на ярмарке товары для покупателей из Южной Африки и Танзании".

Покупательная способность африканских потребителей изменяется в связи с бурным развитием континента: семьи, чей годовой доход равен 5 и более тысячам долларов США, тратят 50% доходов на покупку товаров, за исключением продуктов питания и жилищных расходов. В настоящее время считается, что 90 миллионов африканских жителей попадают в эту категорию, и это число будет только увеличиваться и достигнет к 2020 году 128 миллионов человек.

Кантонская ярмарка также является отличной площадкой для сбора информации для бизнес-аналитики или бизнес-прогнозирования. На 112-ой Кантонской ярмарке был проведен форум на по вопросам ведения бизнеса с Бразилией, и он оказался был очень успешным. Следует отметить, что на 113-ярмарка пройдет аналогичный форум по вопросам ведения бизнеса Россией.

Источник: finance.yahoo.com

Хотя за последнее десятилетие южноафриканские садоводы и собирают стабильно высокий урожай груш, в течение нескольких лет эксперты констатируют небольшой рост производства фруктов. В то же время несколько сократились поставки продукции в страны ЕС – порядка 180 тысяч тонн в 2012 и 2011 годах, что немного меньше показателей 2010-го.

По-прежнему самым крупным импортером южноафриканских груш остаются Нидерланды, закупившие около 50 тысяч тонн фруктов. За этой страной следует Великобритания, на протяжении последнего десятилетия сохраняющая стабильный интерес к импорту. Замыкают четверку лидеров поставок из Южной Африки Россия и ОАЭ, причем последнее государство в прошлом году закупило около 10 тысяч тонн груш.

Министр энергетики РФ Александр Новак в составе делегации Президента России Владимира Путина принял участие в V саммите БРИКС. В рамках саммита состоялась встреча Александра Новака с Министром энергетики ЮАР Элизабет Дипуо Петерс, по итогам которой было подписано рамочное соглашение о двустороннем сотрудничестве в сфере энергетики.Документ создает условия для реализации совместных проектов на взаимовыгодных условиях в нефтегазовом комплексе, угольной промышленности, электроэнергетике, в сфере энергоэффективности и возобновляемых источников энергии. Стороны создадут рабочую группу, в состав которой войдут представители компетентных органов и других заинтересованных организаций двух государств. Заседания рабочей группы будут проводиться поочередно в России и ЮАР, как правило, один раз в год. ЮАР. Россия > Электроэнергетика > minenergo.gov.ru, 28 марта 2013 > № 805681

Несмотря на угрозу возможного запрета на экспорт со стороны стран-членов ЕС, продолжается полномасштабная кампания по поставкам цитрусовых фруктов из Южной Африки.

Как полагает Джон Эмондс, член Южноафриканской Ассоциации производителей цитрусовых, несмотря на то, что требования ЕС во многом завышены и несправедливы, все цепочки поставок продукции проходят необходимую процедуру тщательной проверки.

Ведущими странами-производителями этого вида фруктов остаются Свазиленде, Мозамбик, Зимбабве и ЮАР. Аграрии которых в прошедшем году смогли увеличить урожай грейпфрутов на 15% (приблизительно 12,3 млн коробок), а также значительно улучшить

Правительство ЕС окажет финансовую помощью малым и развивающимся сельскохозяйственным компаниям, ведущим деятельность в Восточной Африке. Как сообщает газета Tanzania Daily News, фермеры получат от Еврокомиссии (комитет по обеспечению продовольственной безопасности и улучшению политического диалога) порядка 1,4 млн евро.

По мнению одного из чиновников Министерства восточно-африканского сотрудничества Танзании, европейский аграрный грант окажет существенное влияние на развитие малых фермеров в части африканского континента.

Управление деньгами будет возложено на Восточно-Африканское сельскохозяйственное общество (EAC) и Ассоциацию малых фермеров Восточной и Южной Африки (ESAEF). Средства пойдут на поддержание не только танзанийских предпринимателей, но и аграриев Кении, Уганды, Руанды и Бурунди.

Владимир Путин посетил с рабочим визитом Южно-Африканскую Республику по приглашению Президента ЮАР Джейкоба Зумы.

В рамках визита состоялась встреча лидеров двух стран. Затем переговоры продолжились с участием членов делегаций.Владимир Путин и Джейкоб Зума подписали Совместную декларацию об установлении всеобъемлющего стратегического партнёрства между Россией и ЮАР.

В присутствии президентов подписан пакет двусторонних документов о сотрудничестве в различных областях.

Подводя итоги российско-южноафриканских переговоров, Владимир Путин и Джейкоб Зума сделали заявления для прессы.

* * *

Заявление для прессы по итогам российско-южноафриканских переговоров

В.ПУТИН: Уважаемый господин Президент! Уважаемые дамы и господа!

Прежде всего хотел бы выразить удовлетворение и ходом, и результатом состоявшихся переговоров. Это мой второй визит в Южно-Африканскую Республику. Сегодня мы подробно обсудили, что было сделано за прошедший период, наметили задачи на перспективу.

Только что подписана Декларация о стратегическом партнёрстве, которая содержит долгосрочные ориентиры двустороннего взаимодействия в торговле, инвестициях, гуманитарной сфере и на международной арене.

У наших стран хорошая база для наращивания сотрудничества. В 2012 году товарооборот вырос на рекордные 66,3 процента и достиг почти 1 миллиарда долларов (в 2011 году было почти в два раза меньше). В среднесрочной перспективе намерены увеличить объём взаимной торговли в несколько раз.

Российские компании привлекли более 1 миллиарда долларов во взаимовыгодные проекты на территории ЮАР, проинвестировали эти средства в экономику Южно-Африканской Республики.

Динамично расширяется сотрудничество в горнодобывающей отрасли. Группа «Ренова» в 2012 году вложила около 350 миллионов долларов в развитие марганцевого рудника, прорабатывает проект масштабной модернизации ферросплавного завода (сумма инвестиций – ещё 250 миллионов долларов).

«Норильский никель», следующая наша компания, инвестировал порядка 100 миллионов долларов в реконструкцию медно-никелевой фабрики, увеличив её производительность в два с половиной раза.

Имеется огромный потенциал для развития взаимодействия в энергетике, прежде всего атомной. Россия предлагает помощь в создании в ЮАР не просто каких-то отдельных блоков (хотя и на передовых технологиях), а в целом атомной промышленности страны – от добычи сырья, строительства АЭС и исследовательских реакторов до проектирования и собственного производства атомного энергооборудования.

Разумеется, всё это – при кредитном сопровождении с российской стороны и при подготовке специалистов. С применением передовых российских технологий в ЮАР будут строиться солнечные электростанции, сейчас подписано соответствующее соглашение. Сегодня подписан меморандум о сотрудничестве по этому вопросу и по другим проблемам.

Расширяется взаимодействие в инновационных областях – в авиастроении, биотехнологиях. Планируется совместное производство лёгкого многоцелевого вертолёта типа «Ансат». В Йоханнесбурге начал работу региональный Центр технического обслуживания российских вертолётов («Ми-17»). Идут переговоры о поставках в ЮАР российских пассажирских самолётов «МС-21».

Мы договорились об углублении контактов в научно-технологической сфере. Российская академия наук и южноафриканские научные центры настроены на самую плотную кооперацию. Наши учёные готовы подключиться к созданию в Южной Африке самых современных видов оборудования, циклотрона для радиохимических исследований и протонной терапии и так далее.

Космический центр в ЮАР будет использоваться для получения данных с российского спутника по проекту «Радиоастрон». В Южно-Африканской Республике установят квантово-оптическую систему для увеличения точности приёма сигнала ГЛОНАСС в южном полушарии.

Безусловным приоритетом для России и ЮАР является гуманитарное сотрудничество – культурные, образовательные обмены, подготовка квалифицированных кадров. Мы намерены увеличить квоту на приём в российские вузы южноафриканской молодёжи.

В ходе переговоров была затронута международная проблематика. Наши страны объединяют общие подходы к решению ключевых мировых проблем. И, как только что сказал господин Президент, мы сотрудничали и намерены сотрудничать дальше на крупнейших международных площадках, важнейшая из них, безусловно, ООН, так же как и в составе той организации (для встречи с коллегами мы собрались сегодня) – БРИКС – и на других площадках. Мы договорились о координации действий, в том числе в интересах мирного решения сирийского кризиса.

Ещё раз хочу поблагодарить Президента ЮАР, всех наших друзей в Южно-Африканской Республике и партнёров за тёплый приём и замечательную организацию нашей совместной работы. Что касается спортивных успехов, то это мы посмотрим, всё будет зависеть от мастерства и удачи.

Мировой экспорт лома-2012: апатия рынка

В минувшем году на фоне замедления выплавки стали динамика прироста глобального потребления и импорта металлолома замедлилась до нуля. Среди основных игроков расклады не изменились – США остается ведущим экспортером, Турция – импортером, в числе новых тенденций – резкий рост закупок сырья Индией и Вьетнамом.

В 2012 г., по предварительным оценкам, глобальный спрос на стальной лом составил 575 млн. т по сравнению с 570 млн. т в 2011 г. Мировые поставки лома в минувшем году составили 106 млн. т, несколько ниже показателя предыдущего года (107 млн. т).

Основные экспортеры лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

США

В 2012 г. экспорт лома из США снизился на 12%, до 21,4 млн. т. Поставки в Китай упали на 54% до 1,94 млн. т в 2012 году, самый низкий уровень за последние 12 лет.

В то же время, американский экспорт в Турцию увеличился на 14% и достиг 6,4 млн. т.

Импорт лома в США в 2012 г. США составил 3,7 млн. т, сырье завозится преимущественно из Канады – 3 млн. т. потребление лома в стальной отрасли в минувшем году оценивается на уровне 57 млн. т.

Цены на лом на рынке страны колебались между $ 311 и $ 430 за тонну.

В январе 2013 г. объем экспорта составил 1,53 млн. т.

Среднегодовые цены на лом в США, $/тонна:

Канада в 2012 г. экспортировала 5 млн. т черного лома, то на 4% выше показателя предыдущего года.

Евросоюз

В 2012 г. 27 стран ЕС экспортировали 19,214 млн. т лома, что на 2,1% больше, чем год назад. В т.ч., 11 млн. т было экспортировано в Турцию (+11% к ААПГ), 2,665 млн. т – в Индию (+ 19%).

В свою очередь, в 2012 г. в ЕС импортировано 3,412 млн. т, что на 8,1% ниже в годовом исчислении. В т.ч., 1,05 млн. т из России (+13%) и 642 тыс. т из Швейцарии (-3%).

Внутренний объем потребления металлолома в странах ЕС в минувшем году, по предварительным оценкам, составил 95 млн. т, что на 5% ниже показателям предыдущего года.

Среди основных игроков рынка лома в ЕС Германия в 2012 г. снизила потребление лома на 3,5% по сравнению с предыдущим годом, до 28,3 млн. т.

Италия, по предварительным оценкам, сократила потребление более радикально – с 22,5 млн. в 2011 г. до 20 млн. т.

В ЕС более 55% производителей стали используют стальной лом в качестве сырья, еще 41% составляет доля стали, выплавленной в ДСП.

Япония

Экспорт лома из страны в 2012 г. вырос на 58%, до 8,6 млн. т – после снижения на 16% в 2011 г. (до 5,45 млн. т). На двух крупнейших покупателей - Корею и Китай – пришлось 93,5% общей суммы поставок, почти 4% пришлось на Тайвань, остальные страны закупили минимальные объемы.

В 2013 г. экспорт лома из Японии может достигнуть 9 млн. т, на фоне последнего этапа утилизации поврежденных разгулом стихии авто. В январе текущего года вывоз лома за рубеж составил 736 тыс. т.

Россия в 2012 г., по данным ФТС РФ, увеличила экспорт лома до 6,59 млн т. В то же время, местные эксперты сомневаются в достоверности данной цифры. По приведенной на сайте Металлторг информации, объем российского экспорта (без учета автоперевозок в страны ТС) - 5,45 млн т. Основными покупателями лома из РФ остаются Турция, Корея, из стран ЕС – Испания.

В январе 2013 г. вывоз лома из страны составил всего 200 тыс. т.

Австралия в 2012 г. увеличила объем экспорта лома на 24%, до 2,19 млн. т и вошла в «клуб» крупнейших мировых поставщиков этого сырья на мировые рынки. Основным покупателями австралийского лома стали Вьетнам, Индонезия и Китай.

Украина в 2012 г. сократила экспорт лома черных металлов на 54% - до 366,542 тыс. т. В денежном выражении экспорт металлолома уменьшился за этот период на 52,2% - до $153,138 млн. Основной экспорт осуществлялся в Турцию (94% поставок в денежном выражении), Россию (3%) и Румынию (2%).

В нынешнем году показатели экспорта будут еще хуже, учитывая, что с ноября 2012 г. вывоз лома из страны фактически прекратился.

В то же время, в январе 2013 г. импорт металлолома вырос к АППГ в 4,3 раза, до 4,3 тыс. т.

Импортеры

10 крупнейших импортеров лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

Турция в 2012 г. импортировала 22,4 млн. т лома, на 4,4% выше по сравнению с годом назад. Средние импортные цены составили $ 420/т, что существенно ниже, чем $ 455/т в 2011 г.

Основные поставщики лома в Турцию – ЕС (почти половина всего объема), США и Канада. Отмечается продолжение тенденции резкого падения экспорта лома из России и Украины.

В январе 2013 г. турецкий импорт лома составил 1,51 млн. т.

Среди стран Евросоюза основными импортерами (с учетом торговли внутри ЕС) в 2012 г. стали Германия, которая за год снизила импорт на 18%, до 5,5 млн. т, Италия – 5 млн. т (-12%), Бельгия и Испания, закупившие примерно по 4 млн. т лома.

Южная Корея импортировала в 2012 г. 10,13 млн. т лома черных металлов, что на 17% выше уровня 2011 г.

Значительный прирост импорта (+30%) в минувшем году продемонстрировала Индия, которая ввезла 8,17 млн. т лома. При этом импорт из США вырос на 36%, до 1,123 млн. т, по сравнению с показателями в прошлом году.

Китай, по предварительным оценкам, в минувшем году снизил объем импорта лома на 10%, до 6,1 млн. т.

Тайвань в 2012 г. снизил свой импорт, по предварительным данным, на 6% в годовом исчислении, до 5,06 млн. т. Крупнейшими поставщиками сырья в страну остаются США, Гонконг и Австралия.

Вьетнам увеличил импорт в минувшем году на 32,5%, до 3,43 млн. т.

Георгий Карпенко

ПУТИН ПРИБЫЛ НА САММИТ БРИКС И ВСТРЕТИЛСЯ С ПРЕЗИДЕНТОМ ЮАР

Владимир Путин и Джейкоб Зума встречаются сначала в узком составе, после чего к ним присоединятся члены делегаций

Президент России Владимир Путин, прибывший сегодня с двухдневным рабочим визитом в южно-африканский Дурбан для участия в пятой встрече лидеров БРИКС, начал переговоры с президентом ЮАР Джейкобом Зумой. Путин и Зума встречаются сначала в узком составе, затем к ним присоединятся члены делегаций, передает РИА Новости.

Итогом переговоров станет подписание совместной декларации и других документов. Президенты расскажут о результатах беседы на пресс-конференции.

БРИКС - группа из пяти быстроразвивающихся стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР. На саммите БРИКС 26-27 марта Путин обсудит с лидерами остальных государств оздоровление международной экономики, ситуацию в Сирии, Иране и на Ближнем Востоке. На переговорах с президентом ЮАР Путин поднимет темы расширения торгово-экономических связей и сотрудничества в сфере энергетики, сообщил 25 марта помощник главы российского государства Юрий Ушаков. По итогам двусторонних переговоров запланировано подписание 13 документов в сфере энергетики, транспорта, образования и культуры, а также декларация о стратегическом партнерстве между двумя странами.

Путин 26 марта также проведет встречу с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом. Программа саммита начнется вечером 26 марта концертом, затем состоится президентский прием в честь лидеров БРИКС и африканских глав государств, с которыми запланирована отдельное заседание. 27 марта лидеры стран БРИКС проведут две сессии в узком составе и одну в широком формате. По словам Ушакова, главы государств БРИКС впервые встретятся в формате "аутрич" с африканскими лидерами и главами региональных организаций. За "рабочим завтраком" участники саммита проведут встречу с деловыми кругами. После подписания итоговых документов саммита, лидеры по традиции вместе сфотографируются. После этого Путин на полях саммита проведет переговоры с президентом Египта Мухаммедом Мурси.

Глава Организации развития торговли Хамид Сафдель в интервью агентству ИСНА сообщил, что в новом 1392 году (21.03.13-20.03.14 г.) Иран направит своих торговых советников в Россию, Пакистан и Армению.

По словам Х.Сафделя, в прошлом году Иран располагал торговыми советниками в 20-ти странах, в Китае, Индонезии, Индии, Афганистане, Турции, Казахстане, Узбекистане, Беларуси, Азербайджане, Туркменистане, Сирии, Ливане, Ираке, ОАЭ, Омане, Нигерии, Южной Африке, Алжире, Венесуэле и Кувейте.

В текущем году помимо продления командировок некоторым уже работающим советникам при сотрудничестве с министерством иностранных дел планируется назначить торговых советников в такие страны, как Россия, Пакистан и Армения, после того, как кандидаты на эту должность пройдут необходимую подготовку.

Х.Сафдель подчеркнул, что как свидетельствуют статистические данные, объем торговли с большинством стран, где у Ирана имеются торговые советники, постоянно растет и это касается как экспорта, так и импорта.

В 2012 году отмечен рекорд экспорта греческих киви, достигший 90.348 тонн от общего количества киви (142.000 тонн), выращенных в Греции в районах Северной Греции, Этолоакарнании и Эпире, с занятием 5-ого места в мире. Греция экспортирует киви в 51 страну, при этом крупнейшим импортером является Россия, которая закупила в 2012 году 29.727 тонн киви. За ней следуют Украина (7.965 т.), Молдова (5.470 т.), Болгария (5.375 т.), Германия (8.830 т.) и Иордания (2.366 т.).

Целью греческих экспортеров в текущем году является поставка киви и на рынки Китая, Южной Африки, Японии и Австралии.

Интервью информационному агентству ИТАР-ТАСС.

ВОПРОС: Сравнительно молодой феномен БРИКС весьма оптимистичными прогнозами своего развития привлекает всеобщее повышенное внимание, особенно на фоне нынешних глобальных кризисных явлений в мировой экономике в целом. В чём текущее и перспективное значение БРИКС для России? Насколько удобен такой формат отношений между этими странами?

В.ПУТИН: На успех БРИКС работает ряд факторов долгосрочного характера. Экономики Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР уже два десятилетия выступают лидерами мирового экономического роста. Так, в 2012 году средние по группе темпы роста валового внутреннего продукта составили 4%. Для стран финансовой «семёрки» этот показатель равен 0,7%. При этом ВВП стран БРИКС, измеренный по паритету покупательной способности национальных валют, составляет сейчас свыше 27% общемирового – и эта доля постоянно увеличивается.

БРИКС – один из ключевых элементов формирующегося многополярного мира. Участники «пятёрки» неизменно подтверждают приверженность основополагающим принципам международного права, содействуют укреплению центральной роли ООН. Наши страны не приемлют политику силового давления и ущемления суверенитета других государств. У нас созвучные подходы к актуальным международным проблемам – в том числе по сирийскому кризису, ситуации вокруг Ирана, ближневосточному урегулированию.

Показателем авторитета и влияния БРИКС на мировой арене является растущий вклад объединения в усилия по стимулированию глобального развития. Этому важному вопросу «на полях» саммита в Дурбане будет посвящён Форум лидеров БРИКС и Африки.

Участники БРИКС выступают за создание более сбалансированной и справедливой системы мировых экономических отношений. Государства с формирующимися рынками заинтересованы в обеспечении долгосрочного, устойчивого роста глобальной экономики, реформировании финансово-экономической архитектуры, повышения её эффективности. Свидетельство тому – принятое в прошлом году консолидированное решение об участии в пополнении кредитных ресурсов МВФ на 75 миллиардов долларов, которое привело к увеличению доли быстроразвивающихся экономик в уставном капитале Фонда.

Россия – как инициатор создания БРИКС и председатель его первого саммита (в Екатеринбурге в 2009 г.) – считает участие в работе объединения одним из приоритетов внешней политики. В этом году мной утверждена Концепция участия России в БРИКС, определяющая стратегические задачи, которые мы стремимся решить, развивая взаимодействие с нашими партнёрами из Бразилии, Индии, Китая и ЮАР.

Такое взаимодействие в международных делах, в торговле, в обмене капиталами, гуманитарной сфере помогает формировать максимально благоприятные внешние условия для дальнейшего подъёма российской экономики, улучшения инвестиционного климата, повышения качества жизни и благосостояния граждан нашей страны. Участие в Объединении способствует укреплению привилегированных двусторонних отношений с государствами БРИКС, основанных на принципах добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества. Важную роль отводим наращиванию российского языкового, культурного и информационного присутствия в странах-партнёрах по БРИКС, расширению образовательных обменов и контактов между людьми.

ВОПРОС: Каковы задачи объединения на ближайшую перспективу и существует ли видение стратегических ориентиров экономического развития БРИКС?

В.ПУТИН: БРИКС определяет свою работу на основе Планов действий, принимаемых ежегодными саммитами. Прошлогодний, Делийский, план действий определил семнадцать направлений взаимодействия. В их числе – встречи министров иностранных дел «на полях» Генассамблеи ООН, совместные заседания министров финансов и управляющих центральными банками «на полях» совещаний «Группы двадцати», Всемирного банка, Международного валютного фонда, контакты по линии других ведомств.

Сейчас идёт согласование очередного Плана, который мы рассмотрим на встрече в Дурбане. Уверен, он послужит углублению нашего партнёрства. Рассчитываем, что нам удастся ещё теснее скоординировать подходы к ключевым вопросам повестки дня предстоящего саммита «Группы двадцати» в Санкт-Петербурге, повысить уровень сотрудничества в борьбе с незаконным оборотом и производством наркотиков, в противодействии угрозам террористического, криминального и военного характера в киберпространстве.

Россия придаёт большое значение развитию торгово-инвестиционного взаимодействия с партнёрами по БРИКС, запуску новых многосторонних бизнес-проектов с участием предпринимательских кругов наших стран. Этому призван содействовать Деловой совет БРИКС, об официальном учреждении которого мы планируем объявить в Дурбане. Накануне саммита состоится также Бизнес-форум БРИКС, в котором примут участие более 900 представителей делового сообщества наших стран.

ВОПРОС: Потенциал стран БРИКС ставит вопрос не только о координации их экономической политики, но и о тесном взаимодействии в геополитике. В чём геополитическая роль, в чём миссия стран БРИКС в современном мире? Исчерпывается она лишь экономической повесткой дня или они могут и должны брать на себя всё большую долю ответственности за геополитические процессы? Как они строят свою политику в отношении остального мира, в том числе таких его ведущих игроков, как США, ЕС, Япония... Как концептуально видится в этом смысле будущее самого объединения?

В.ПУТИН: Страны БРИКС стремятся прежде всего содействовать выведению мировой экономики на траекторию устойчивого, самоподдерживающегося роста, реформировать международную финансово-экономическую архитектуру. Главное для нас – найти решения, способные ускорить глобальное развитие, стимулировать приток капиталов в реальный сектор экономики, повысить занятость. Это особенно важно с учётом слабой динамики мировой экономики и сохранения неприемлемо высокого уровня безработицы. Хотя такие явления характерны в первую очередь для западных государств, но их негативное влияние ощущают на себе и страны БРИКС: сужаются экспортные рынки, сохраняется нестабильность в мировых финансах, тормозятся наши собственные темпы экономического роста.

Вместе с тем предлагаем партнёрам постепенно трансформировать БРИКС из диалогового форума, координирующего позиции по ограниченному кругу вопросов, в полноформатный механизм стратегического взаимодействия. Механизм, позволяющий сообща искать пути решения ключевых проблем мировой политики.

БРИКС традиционно выступает со схожих позиций по урегулированию политико-дипломатическими средствами всех международных конфликтов. К саммиту в Дурбане нами готовится совместная декларация с подробным изложением наших принципиальных подходов по таким актуальным вопросам международной повестки дня, как сирийский кризис, афганская, иранская, ближневосточная проблемы.

Мы не рассматриваем БРИКС как геополитического конкурента западным государствам или их организациям – напротив, открыты к дискуссии со всеми, кто в этом заинтересован – в рамках общей многополярной модели мира.

ВОПРОС: Россия и Китай являются важными стратегическими и историческими партнёрами. В чём Вы видите значение такого партнёрства не только для развития двух стран, но и для всей современной системы мировых отношений и мировой экономики?

В.ПУТИН: Россия и Китай – это два влиятельных члена международного сообщества, постоянные члены Совета Безопасности ООН, одни из крупнейших экономик мира. Поэтому налаженное между нами стратегическое партнёрство имеет большое значение как в двустороннем, так и в глобальном масштабах.

Сегодня российско-китайские отношения находятся на подъёме и переживают лучший период за свою многовековую историю. Их отличают высокая степень взаимного доверия, уважение интересов друг друга, поддержка по жизненно важным вопросам, подлинно партнёрский и всеобъемлющий характер.

В эти дни проходит государственный визит в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина. Тот факт, что первая зарубежная поездка нового китайского руководителя осуществляется в нашу страну, подтверждает особый характер стратегического партнёрства между Россией и Китаем.

Только за последние пять лет объёмы взаимной торговли выросли более чем вдвое. Китай прочно занял первое место в списке наших торговых партнёров. В 2012 году российско-китайский товарооборот вырос на 5,2% и составил 87,5 миллиарда долларов (в 2007 г. – 40 миллиардов долларов).

Важным стабилизирующим фактором мировой политики стала общность наших подходов к основополагающим вопросам мироустройства и ключевым международным проблемам. В рамках ООН, «Группы двадцати», БРИКС, ШОС, АТЭС и других многосторонних форматов мы работаем сообща, помогаем формированию нового, более справедливого миропорядка, обеспечению мира и безопасности, отстаиванию базовых принципов международного права. Это – наш общий вклад в укрепление устойчивого глобального развития.

Россия и Китай показывают пример взвешенного и прагматичного подхода к решению наиболее острых вопросов – таких, как обстановка на Ближнем Востоке и в Северной Африке, ядерная проблема Корейского полуострова, ситуация вокруг иранской ядерной программы.

ВОПРОС:Перед саммитом БРИКС у Вас также запланирован рабочий визит в ЮАР. Каковы Ваши ожидания от предстоящих переговоров с южноафриканской стороной? Сможет ли этот визит придать импульс развитию двусторонних отношений?

В.ПУТИН:Россию и ЮАР связывают давние узы дружбы и взаимного уважения. Между нашими странами развивается многоплановое сотрудничество, налажен конструктивный политический диалог на высшем уровне, по линии правительств, министерств и ведомств. Последовательно расширяются межпарламентские, межрегиональные, деловые и гуманитарные контакты.

В ходе визита в ЮАР мы, безусловно, рассчитываем придать новый импульс двусторонним связям. Готовится к принятию Декларация о стратегическом партнёрстве России и ЮАР, которая закрепит новое качество наших отношений, определит ключевые направления будущей совместной работы. В Дурбане планируется подписание ряда важных межправительственных и межведомственных документов – декларация о стратегическом партнёрстве, соглашения о сотрудничестве в сфере энергетики, сельском хозяйстве и другие.

Приоритетное внимание в ходе переговоров будет уделено торгово-экономическому сотрудничеству. В прошлом году объём российско-южноафриканского товарооборота вырос на 66% и достиг 964 миллионов долларов (в 2011 г. этот показатель составлял 580 миллионов долларов). Крупный российский бизнес, в том числе такие компании, как «Ренова», «Норильский никель», «Евраз Групп», «Базовый элемент», «Северсталь», «Ренессанс Капитал», «Внешэкономбанк», активно выходит на рынок ЮАР, заинтересован в дальнейшем расширении своего присутствия в Южной Африке.

Россия и ЮАР способны значительно – в разы – увеличить объёмы двусторонней торговли и инвестиций, число взаимовыгодных проектов в горнодобывающей отрасли, в энергетике, в том числе атомной, исследовании космоса, военно-технической сфере.

Считаем важным развивать сотрудничество в сферах образования и культуры – за счёт укрепления прямых связей между вузами, расширения преподавания русского языка в учебных заведениях ЮАР, организации кинофестивалей и гастролей ведущих творческих коллективов, обменов музейными выставками.

О практических шагах по достижению этих целей мы и будем говорить с Президентом Джейкобом Зумой.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 марта 2013 > № 781935 Владимир Путин

Первая конференция, посвященная развитию и перспективам рынка алмазов и бриллиантов, "Dubai Diamond Conference-2013", прошла в Дубае, на площадке крупнейшего на Ближнем Востоке бизнес-центра "Almas Tower" 18 и 19 марта. Организаторами мероприятия, которое собрало более 500 ведущих игроков отрасли со всего мира, выступили Дубайская алмазная биржа (Dubai Diamond Exchange) и Дубайский центр биржевых товаров (Dubai Multi Commodities Centre). Среди гостей были представители стран, обладающих алмазными месторождениями – России, ЮАР, Зимбабве, Ботсваны и Намибии, а также крупных международных компаний, работающих на всех участках так называемого «алмазного трубопровода». В своем обращении к собравшимся Ахмед бен Сулайем, исполнительный председатель Дубайского центра биржевых товаров, отметил: «В мировой алмазной промышленности сегодня больше не доминируют западные страны. Сегодня в отрасли появилось мировое сообщество производителей, обработчиков, продавцов и регулирующих органов. Для того, чтобы было услышано коллективное мнение России, Дубая, Индии, Китая и Африки, такие организации, как Всемирный алмазный совет должны возглавляться лидерами, способными видеть все актуальные проблемы». Ахмед бен Сулайем также подчеркнул, что Дубай готовится к следующей фазе развития в качестве международного центра логистики и продаж продукции класса «люкс». «Дубай может похвастаться тем, что, будучи одним из важнейших мировых алмазных центров, он также является безопасной и урегулированной торговой площадкой для участников алмазного сектора», – сказал руководитель DMCC. В свою очередь, Питер Миус, руководитель Дубайской алмазной биржи, подчеркнул: «Сегодня центр международной торговли алмазным сырьем сместился в Африку. Африканцы усиливают контроль над своими минеральными ресурсами. С другой стороны, большая часть бриллиантов производится в Индии, Китае и других азиатских странах. Дубай идеально расположен с географической точки зрения, чтобы играть ключевую роль на этом постоянно меняющемся рынке. Мы действительно стали центром «Нового шелкового пути», и намерены использовать весь его потенциал». Варда Шайн, главный исполнительный директор компании Diamond Trading Company, входящей в холдинг De Beers Group, рассказала всем собравшимся о перспективах развития рынка алмазов. «ЮАР становится глобальным центром торговли алмазным сырьем, и для всех игроков рынка открываются новые возможности. Продолжится разработка новых маршрутов поставок и рост спроса в азиатских странах. Дубай демонстрирует понимание всех имеющихся возможностей», – считает Варда Шайн. В своей презентации она обратила внимание на то, что в период с 2013 по 2015 год рост потребления бриллиантов в мире составит порядка 5-6% ежегодно, что связано с ростом численности среднего класса во многих странах мира и увеличением спроса на предметы роскоши. В то же самое время предложение на рынке будет ограничено, что повлечет увеличение дефицита бриллиантов. Варда Шайн также рассказала, что в ближайшей перспективе основным потребителем бриллиантов останется США, объем потребления возрастет также в Индии и Китае. Одним из ведущих спикеров конференции также стал Ели Ицхакофф, президент Всемирного алмазного совета, который подчеркнул: «Наша роль как лидеров индустрии заключается в том, чтобы, с одной стороны, гарантировать безопасность и стабильность основ нашей отрасли, что мы делаем, защищая принципы добросовестности и чистоты алмазов и алмазной промышленности в целом, а с другой стороны – обеспечить справедливое распределение доходов среди всех участников отрасли». «Мы видим готовность DMCC рассматривать природные алмазы в качестве полноценных биржевых товаров, характеризующихся высокой стоимостью, наряду с золотом Во времена экономической нестабильности, которые уже неоднократно наступали с самого начала XXI века, алмазы демонстрировали стабильный рост стоимости, превышающий показатели динамики ведущих биржевых индексов. Принимая во внимание тот факт, что рост спроса на бриллианты будет превосходить рост поставок сырых алмазов в ближайшие семь лет почти на 4% в год, привлекательность алмазов как средства инвестиций должна существенно возрасти, давая нашей отрасли дополнительные возможности для роста и расширения бизнеса. Это, в свою очередь, потребует изменения подхода и пересмотра многих позиций, которые определяли отношение к алмазам в прошлом», – также отметил Ели Ицхакофф. В первый день работы конференции представители правительств стран Ближнего Востока и Африки обсудили перспективы «Нового шелкового пути» для алмазной торговли. Во второй день прошла встреча банкиров, которые обсудили финансовую и банковскую деятельность в алмазном секторе, а также розничных операторов, которые сосредоточились на вопросах торговли товарами класса «премиум» и ювелирными изделиями в Дубае и во всем регионе Персидского залива. ОАЭ. Весь мир > Финансы, банки > russianemirates.com, 21 марта 2013 > № 827887

В провинции страны Западный Кейп выращена тыква в 417,5 килограмм, что является национальным рекордом для овощей этого вида.

Гигантская тыква выросла на ферме Йохана дю Плесси, который сообщает, что соревновался с прежним рекордом в 390 килограмм.

- Тыкву надо накрывать, чтобы защитить от солнечного ожога. Под ней нужно устанавливать пластиковую подстилку, но при этом она не должна мешать растению получать достаточно питания из земли,- рассказал г-н дю Плесси.

Не последнюю роль в процессе роста играет и особый грунт в ЮАР, способствующий гармоничному росту семян гигантских атлантических тыкв.

МЕНЕДЖЕР ИЗ США ВОЗГЛАВИЛ ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО СИРИИ

Оппозиция определилась с выбором на проходящей в Стамбуле встрече представителей Нацкоалиции

Премьер-министром "временного правительства" на захваченных повстанцами территориях Сирии избран один из лидеров Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил Хасан Хитто, сообщает агентство France Press. Оппозиция определилась с выбором на проходящей в Стамбуле встрече представителей Нацкоалиции. Хитто является специалистом по коммуникационным технологиями и прожил в США несколько десятков лет.

Конфликт в Сирии между властями и вооруженной оппозицией не прекращается с марта 2011 года. По данным ООН, за это время в стране погибли около 70 тысяч человек, около миллиона стали беженцами. В результате боевых действий, которые происходят на 60% территории Сирии, разрушена половина больниц, четверть школ. Боевые действия спровоцировали рост цен, повышение уровня безработицы, перебои с поставками продовольствия и лекарств. ООН сообщает, что в Сирии не осталось безопасных для населения районов, а у сирийцев нет представления о том, когда у них снова будет нормальная жизнь.

Президент Сирии Башар Асад ранее призвал страны БРИКС вмешаться в ситуацию в Сирии и положить конец конфликту в стране. Советник Асада по политическим вопросам Бутайну Шаабан передала его письмос соответствующим обращением президенту ЮАР Джейкобу Зуме перед саммитом БРИКС, который намечен на 26 марта. Асад просит вмешательства в первую очередь для оказания содействия открытому диалогу, который он намерен начать с повстанцами.

Рынок жилья Южной Африки набирает силу. На смену не впечатляющим показателям, фиксируемых на рынке жилья страны в течение последних четырех лет, пришла новая тенденция: рынок набирает силу.

В 2012 году индекс цен на жилье среднего размера вырос на 3,57%, что стало самым большим годовым приростом с февраля 2008 года. За последний квартал 2012 года цены на жилье увеличились на 1,63%. Об этом сообщает портал Global Property Guide.

В январе 2013 года средняя цена небольшого жилья (80-140 кв.м) составила $89,3 тыс. Средняя стоимость объекта площадью 141-220 кв.м. оценивалась почти в $122 тыс. Что касается большого жилья (221-400 "квадратов"), то оно продавалось по $180 тыс.

Напомним, что весной 2012 года после трех лет рецессии рынок недвижимости Южной Африки начал демонстрировать признаки восстановления.

По информации, обнародованной Институтом внешней торговли Испании (ICEX), в прошедшем году Мурсия смогла увеличить объем экспорта на 14,9%. Специалисты Института также подчеркивают долгосрочную позитивную динамику развития поставок из этого региона Испании. Уже на протяжении 15 лет, с 1998 года, когда экспорт едва превышал 1,753 млн евро, до 2012 года с существенно более высокими показателями.

Мурсию уже долгое время называют «европейским огродом», так как аграрные производители региона отправляют свыше 75% выращенного урожая на рынки европейских стран. На первом месте по потреблению испанской продукции стоит Великобритания, за ней следуют Германия и Франция. А уже за ними Нидерланды, Швеция, Польша, Бельгия, а также Ливан и Южная Африка.

Наиболее востребованы выращенные в Мурсии салат, шпинат, цитрусовые, брокколи, цветная капуста, томаты, персики и виноград.

ЧМ ПО ФУТБОЛУ БЬЕТ ОЛИМПИЙСКИЙ РЕКОРД

Затраты на чемпионат по футболу увеличились на сотни миллиардов. Эксперты прочат, что подготовка к ЧМ-2018 обойдется России дороже сочинской Олимпиады в 2014 году

Смета Чемпионата мира по футболу, который пройдет в 2018 году в России, уже разбухла в 5 раз. Первоначально на это планировалось выделить 300 млрд рублей.

На заседании правительства в четверг выяснилось, что ведомства просят уже 540 млрд, а регионы хотят более одного триллиона рублей. Об этом пишет сегодня "Московский Комсомолец".

Заместитель главного редактора Чемпионат.com Николай Петросян уверен, что Чемпионат мира обойдется России намного дороже, чем Олимпиада в Сочи: "В конечном итоге, общая смета проведения Чемпионата мира в России обойдется в сумму в 11 раз большую, нежели потрачена в Сочи. В каждом из городов, который должен будет принять матчи Чемпионата мира, нужно построить стадион, нужно улучшить инфраструктуру транспортную, продумать всю логистику, построить новые гостиницы, соответственно, повторить всю ту работу, которая проведена в Сочи. Чемпионат мира по футболу - это одна из таких сочинских олимпиад, в разных городах, в России".

Чемпионат мира по футболу обойдется России заметно дороже, чем другим странам. На ЧМ-2010 в Южной Африке было потрачено 3,5 млрд долларов. Это около 100 млрд рублей.

Германия на подготовку и проведение чемпионата в 2006 году израсходовала 6 млрд евро (около 250 млрд рублей). Затраты Японии и Южной Кореи на проведение совместного Чемпионата мира по футболу в 2002 году составили по 4,5 млрд долларов, т.е. менее 400 млрд рублей.

Примерно столько же потратила и Бразилия на подготовку к Чемпионату мира-2014. Сейчас общие затраты на Чемпионат мира по футболу, по данным МК, сравнялись с расходами на подготовку к Олимпиаде. Олимпийская стройка подорожала с 300 млрд рублей до полутора триллионов. И столько же потребуется на чемпионат, пишет издание.Стела с футбольным мячом возле строительной площадки стадиона "Юбилейный" к чемпионату мира по футболу 2018 в Саранске

RIO TINTO ПО ИТОГАМ 2012 ГОДА ВЫПЛАТИЛ НАЛОГОВ НА $11,6 МЛРД

Концерн остается крупнейшим налогоплательщиком Австралии

Одна из крупнейших горнодобывающих корпораций мира Rio Tinto Group в 2012 году выплатила налогов в общей сложности на 11,6 млрд долларов и подтвердила свой статус крупнейшего корпоративного налогоплательщика Австралии, сообщает компания.

Большая часть налоговых выплат была сделана в Австралии - сумма достигла 8,9 млрд долларов. В Канаде концерн заплатил налогов на 1 млрд долларов, с США - 376 млн долларов, в Чили - 331 млн долларов. Выплаты в Монголии составили 280 млн долларов, в Великобритании - 150 млн долларов, во Франции - 140 млн долларов, а в ЮАР - 130 млн долларов. Эти государства вошли в число тех, которые в прошлом году получили значительные налоговые отчисления от Rio Tinto.

Одной из наиболее значительных составляющих от общего числа налоговых выплат компании стал корпоративный подоходный налог. Финансовый директор Rio Tinto Гай Элиот говорит, что корпорация вносит существенный вклад в бюджеты всех стран, в которых ведет бизнес. "Мы верим в важность раскрытия информации об уплате налогов, так как такой уровень открытости помогает нам сохранять лицензию на работу, способствует подотчетности правительства и играет ключевую роль в борьбе с коррупцией", - заявил он.

В середине января текущего года Rio Tinto объявил об отставке генерального директора компании Тома Альбанезе, проработавшего в компании около 20 лет. Вместе с ним концерн покинул Даг Ричи, руководивший приобретением мозамбикских угольных месторождений. Новым главой Rio Tinto стал руководитель железорудного направления корпорации Сэм Уолш.

12 из имеющихся в боевом составе ВВС ЮАР 26 истребителей шведского производства Gripen «находятся на длительном хранении» из-за недостатка бюджетных средств на их эксплуатацию, заявил министр обороны страны Носивие Маписа-Нгакула (Nosiviwe Mapisa-Nqakula), сообщает defenceweb.co.za 13 марта.

Уже в 2010 году появились опасения, что ВВС страны не смогут обеспечить оперативную готовность всего парка этих истребителей из-за бюджетных ограничений. Поставки 26 машин (замена устаревших истребителей Cheetah) были завершены в сентябре прошлого года (17 одноместных Gripen-C и девять двухместных Gripen-D).

В связи с недофинансированием ВВС ежегодный налет пилотов истребителей Gripen был снижен с 224 часов до 110. В настоящее время имеется только шесть пилотов, которые могут налетать 150 часов в год, когда как стандарты боевой авиации НАТО требуют 240 часов для поддержания летных навыков летчиков-истребителей (20 часов в месяц).

Заместитель главы Организации промышленности, рудников и торговли провинции Фарс по вопросам внешней торговли Авазпур заявил, что экспорт электротехнического оборудования и приборов из провинции вырос на 100%, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Авазпура, в текущем 1391 году (20.03.12-20.03.13 г.) из провинции было экспортировано 1 тыс. 54 т названной продукции общей стоимостью 6,8 млн. долларов.

Авазпур сообщил, что из провинции, в основном, экспортируются разного вида трансформаторы и преобразователи, электроизоляторы и т.п. Поставки названной продукции осуществляются в Пакистан, Ирак, Афганистан, Тунис, Сенегал и Южную Африку.

САЙТЫ ОБЪЯВЛЕНИЙ AVITO.RU, SLANDO.RU И OLX.RU ОБЪЕДИНЯЮТСЯ

Avito Holding заключил соглашение с южноафриканским медиахолдингом Naspers

Русскоязычные интернет-сервисы объявлений Avito.ru, Slando.ru и OLX.ru объединяются, сообщает Avito Holding. Шведская компания заключила соглашение с южноафриканским медиахолдингом Naspers.

Naspers вносит принадлежащие ему Slando.ru и OLX.ru в Avito.ru и инвестирует в него еще 50 млн долларов, которые пойдут на развитие направлений авто и недвижимость.

Гендиректор и соучредитель Avito Йонас Нордландер пояснил, что российский рынок интернет-объявлений в высокой степени раздроблен, многие специализированные и региональные ресурсы имеют сильные позиции. Исполнительный директор и соучредитель Avito Филип Энгельберт отметил, что Avito нравится бизнес-подход Naspers.

Объединение пройдет в несколько этапов. Все заинтересованные лица будут проинформированы.

Пользователи Slando.ru и OLX.ru получат поддержку во время объединения, которое займет около трех месяцев, говорится в сообщении. Прямое копирование учетных записей и баз данных производиться не будет, отмечает компания. Уже поданные на OLX.ru и Slando.ru объявления будут активными до окончания срока действия, а те, кто захочет оставить объявление на Slando.ru и OLX.ru, сможет это сделать в течение двух недели или сразу перейти на Avito.ru, следует из сообщения.

Avito.ru ежемесячно посещают до 35 млн уникальных посетителей. Каждый день на сайте появляется 300 тысяч новых объявлений. В прошлом году на площадке было продано товаров на сумму 20 млрд евро, что достигает 2% ВВП страны.

Медиахолдинг Naspers основан в 1915 году. Он работает в 133 странах. Акции холдинга торгуются на бирже Йоханнесбурга и Лондона. В России компания владеет 30% акций Mail.ru Group.

Карантин по африканской чуме свиней (АЧС) введен на территории охотничьего хозяйства в Веневском районе, где произошла вспышка вируса, сообщает во вторник управление Россельхознадзора по городу Москва, Московской и Тульской областям.

В понедельник стало известно, что специалисты Россельхознадзора выявили вспышку африканской чумы свиней у диких кабанов в охотхозяйстве в Веневском районе Тульской области.

По информации ведомства, в настоящее время ведутся мероприятия по ликвидации очага вируса АЧС.

"Труп кабана и подкормочная площадка, рядом с которой было обнаружено павшее животное, уничтожены методом сжигания в присутствии ветеринарных специалистов ГУ ТО "Тульская областная станция по борьбе с болезнями животных" и ГУ ТО "Веневская РВСББЖ". Кроме того, проведена дезинфекция, установлены таблички "Карантин" и аншлаги вокруг территории. На участке дороги, ведущей к месту обнаружения трупа, оборудован круглосуточный карантинно-полицейский пост с дезинфекционным барьером", - говорится в сообщении.

Кроме того, проводятся обходы охотхозяйства на предмет обнаружения трупов кабанов, также, ветеринарной службой Веневского района, осуществляются подворные обходы близлежащих населенных пунктов: Бурдаково, Филатово, Потетино, Лямзино, Новое Ивашково - с целью выявления содержания в личных подсобных хозяйствах домашних свиней.

Ранее сообщалось, что в конце апреля - начале мая 2012 года очаги вируса африканской чумы свиней (АЧС) были обнаружены в двух районах Тульской области. Предполагалось, что источником заражения могло стать выброшенное на свалку мясо сомнительного происхождения. В зоне возможного распространения заболевания был объявлен карантин, а в подворьях, расположенных близ очага АЧС, изъяли всех свиней.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями. Екатерина Пояркова.

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Европейские страны являются наиболее значимым рынком для свежей южноафриканской продукции. Ежегодно из региона в ЕС экспортируется порядка 5,2 млн тонн фруктов и овощей. Продолжают набирать обороты и поставки в Россию.

- Мы приехали на Fruit Logistica для того, чтобы сохранить наши отношения с клиентами и установить новые контакты с другими игроками рынка,- отметил Антон Крюгер (Anton Kruger), Главный исполнительный директор южноафриканской организации FPEP.

Хотя в этом году и произошло существенное сокращение поддержки мероприятия со стороны Южной Африки, FPEP продолжает появляться на ведущей для международной продуктовой промышленности выставке.

- Fruit Logistica является наиболее важным форумом для нас. Мы не можем позволить себе не приехать в Берлин,- сказал г-н Крюгер.

Цены на элитную недвижимость Дубая (ОАЭ) в 2012 году выросли более, чем на 20%, однако, по сравнению с самыми дорогими городами мира, приобретение элитного жилья в эмирате и сегодня обойдется относительно дешево. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание Emirates Business 24|7, в обзоре компании Knight Frank, посвященном ценам на элитную недвижимость мира в 2013 году, отмечается, что недвижимость класса «люкс» в самых престижных районах Дубая стоит более, чем в 10 раз дешевле, чем аналогичная недвижимость в Монако, по праву занимающем первое место в рейтинге городов с самой дорогостоящей жилой недвижимостью. В соответствии с данными, представленными в обзоре, стоимость элитной недвижимости Дубая в четвертом квартале 2012 года составляла от US$ 520 до US$ 580 за кв. ф, тогда как стоимость кв. ф элитного жилья в Монако в отчетном периоде колебалась в диапазоне от US$ 5 350 до US$ 5 920. В четвертом квартале 2012 года стоимость кв. ф элитной недвижимости в Гонконге составила US$ 4570 - US$ 5050, в Лондоне - US$ 3890 - US$ 4300, в Женеве - US$ 2720 - US$ 3010, в Париже US$ 2350 - US$ 2600, в Сингапуре - US$ 2340 - US$ 2580, в Москве - US$ 2040 - US$ 2260, в Нью-Йорке- US$ 2030 - US$ 2240, в Бомбее - US$ 990 - US$ 1100 , а в Сан-Пауло - US$ 660 - US$ 730. В рейтинге 20 самых дорогих рынков элитной жилой недвижимости, рынок Дубая находится на 19-м месте. На последней строчке рейтинга находится Кейптаун, где стоимость элитной недвижимости в отчетном периоде составила US$ 510 - US$ 570 за кв. ф. ОАЭ. Весь мир > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 10 марта 2013 > № 827858

НОВЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КНР ПОСЛЕ СВОЕГО ИЗБРАНИЯ ПОСЕТИТ РОССИЮ

Поездка состоится по приглашению президента РФ Владимира Путина

Новый председатель КНР после своего избрания посетит Россию, сообщил глава МИД Китая Ян Цзечи, передает "Синьхуа". Поездка состоится по приглашению президента РФ Владимира Путина.

Цзечи отметил, что Россия и Китай позиционируют себя как крупнейших соседей, а также рассматривают друг друга в качестве приоритетного партнера по сотрудничеству. Министр иностранных дел Китая выразил готовность страны вместе с Россией использовать визит нового главы КНР для того, чтобы отношения сторон получили мощный импульс развития.

Кроме того, новый председатель Китая посетит Танзанию, ЮАР и Конго, а также примет участие в 5-й встрече руководителей стран БРИКС в Дурбане, добавил Цзечи. По его словам, предстоящий визит воплощает серьезное внимание Китая отношениям с Африкой. Министр выразил уверенность, что визит послужит улучшению китайско-африканских отношений стратегического партнерства.

5 марта в Пекине открылась сессия Всекитайского собрания народных представителей 12-го созыва. Делегаты в течение 12 дней изберут новых лидеров и утвердят основные направления экономической и социальной политики страны. Ожидается, что нынешний вице-председатель страны Си Цзиньпин станет председателем КНР вместо Ху Цзиньтао, а вице-премьер Ли Кэцян сменит Вэнь Цзябао на посту премьера.

Как сообщает Agramarkt Informations-Gesellschft (AMI), c февраля текущего года немецкий рынок фруктов становится все более зависимым от импортной продукции.

К примеру, в Германии все еще можно купить груши сорта Фетель, но вот фрукты Конференц уже практически восе не достать.

Тем не менее, данная ситуация во многом на руку местным производителям: в условиях недостаточного удовлетворения спроса на продукцию из Южной Африки и Аргентины, продолжает расти стоимость на внутриевропейские поставки. В настоящее время цена одного килограмма итальянской груши колеблется от 1,79 до 2,99 евро.

РОССИЯ ОПУСТИЛАСЬ В МИРОВОМ ТУРИСТИЧЕСКОМ РЕЙТИНГЕ

Страна заняла 63 место из 140 в рейтинге стран, привлекательных для туристов и путешественников

Россия переместилась с 59 на 63 место в рейтинге наиболее конкурентоспособных в туристическом отношении государств. Об этом говорится в докладе, который раз в два года публикует Всемирный экономический форум (ВЭФ).

Рейтинг, в котором объединены показатели 140 стран, составляется на основе индекса конкурентоспособности туристической отрасли. Этот индекс предназначен для измерения факторов, которые делают привлекательным развитие этой отрасли в разных странах. Индекс состоит из 14 компонентов: нормы и правила; экологическая устойчивость; охрана и безопасность; здравоохранение и гигиена; уровень приоритета туризма в стране; инфраструктура воздушного транспорта; инфраструктура наземного транспорта; туристическая инфраструктура; инфраструктура информационных и коммуникационных технологий; ценовая конкурентоспособность в туристической отрасли; качество человеческих ресурсов; привлекательность страны для путешественников и туристов; качество природных ресурсов; качество культурных ресурсов.

Рейтинг 2013 года, как и в 2011-м, возглавила Швейцария; значение индекса альпийской республики составило 5,66 балла. На втором месте осталась Германия (5,39 балла).С четвертого на третье место поднялась Австрия (5,39), в восьмого на четвертое - Испания (5,38), с седьмого на пятое - Великобритания (5,38). США остались шестыми (5,32), Франция отступила с третьей на седьмую позицию (5,31), Канада поднялась с девятого на восьмое место (5,28). Швеция отступила с пятой на девятую строчку (5,24). Сингапур сохранил десятое место (5,23).

Индекс российской туристической отрасли в этом году составил 4,16. Ближайшие соседи РФ по рейтингу: ЮАР (64 место, 4,13 балла), Индия (65 место, 4,11), Грузия (66 место, 4,1), а также Саудовская Аравия (62 место, 4,17), Аргентина (61 место, 4,17) и Иордания (60 место, 4,18). Согласно рейтингу, в туристических целях ни в коем случае не стоит посещать Гаити (140 место), Чад (139), Бурунди (138), Сьерра-Леоне (137) и Гвинею (136).

Глава Иранского национального центра ковров Мохаммед Багер Ага-Алихани на церемонии открытия постоянно действующей ковровой выставки в провинции Керман заявил, что иранские ковры экспортируются в 70 стран мира, сообщает агентство ИРНА.

По словам М.Б.Ага-Алихани, около 45% экспортируемых ковров поставляются в станы Азии и 43% − в страны Европы.

В связи с антииранскими санкциями поставки ковров на некоторые рынки сопряжены с определенными трудностями, однако предприняты шаги для поиска новых экспортных рынков.

К числу новых рынков для экспорта иранских ковров в первую очередь относится Китай. Начались поставки названной продукции в Бразилию. Изучаются также рынки Южной Африки и Вьетнама в плане поставок на них иранских ковров.

В качестве основных конкурентов Ирана на мировом ковровом рынке М.Б.Ага-Алихани назвал Индию, Пакистан, Непал Афганистан и Китай.

Далее М.Б.Ага-Алихани отметил, что в Иране принимаются меры по регистрации интеллектуальной собственности на ковры и на данный момент во Всемирной организации интеллектуальной собственности зарегистрировано уже 6 брендов иранских ковров.

В Иранском национальном центре ковров создан специальный отдел по регистрации интеллектуальной собственности, который предпринимает все необходимые шаги в данной сфере.

М.Б.Ага-Алихани сообщил, что в области производства ковровой продукции в Иране так или иначе занято около 8 млн. человек или 10% от общей численности населения страны.

Всемирная Ассоциация Яблок и Груш (WAPA) предсказала повышение на 3 % урожайности груш в Аргентине.

В этом году ожидаемый урожай груш в стране составит 828 тысяч тонн. Что намного превышает показатели Южной Африки (363 тысяч тонн), Чили (191 тысяч тонн) и Австралии (129 тысяч тонн).

Общий грушевый урожай в странах Южного полушария должен увеличиться на 2%, с объемом в 1 миллион 520 тысяч тонн, а экспорт вырастет на 5%, с объемом 749,8 тысяч тонн.

Протекционизм на стальных рынках-2013: много дыма, мало огня

Растущий избыток стали на мировых рынках в условиях стагнирующего потребления вновь провоцирует всплеск торгового протекционизма. В конце 2012 – начале 2013 гг. количество новых антидемпинговых расследований значительно возросло, однако массовых торговых войн, скорее всего, не будет – в этом не заинтересованы ни страны группы G20, ни главный их «раздражитель» - Китай.

Отмечаемый с конца минувшего года рост применения протекционистских мер в секторе металлопродукции в мире во многом имеет эмоциональный характер. Во многих странах недовольны тем, что именно сейчас, когда стальное потребление стагнирует, сталекомпании вынуждены останавливать заводы и увольнять рабочих (наибольший размах этот процесс набрал в Евросоюзе), китайская сталь находит возможности для наращивания продаж практически на всех рынках.

В связи с этим, в последние месяцы отмечается резкий рост напряженности в торговле между Китаем и его основными торговыми партнерами – Евросоюзом, США и Японией.

В то же время, не стоит расслабляться также и другим крупным экспортерам, в частности, России и Украине, которые могут пострадать вследствие «цепной реакции» закрытия рынков.

Глобальная сталеторговля-2013: доступных рынков все меньше

В минувшем году объемы торговли сталью, по информации аналитической группы Металл-Эксперт, выросли на 2% и составили 370 млн. т. Этот показатель в целом коррелирует с увеличением мирового производства (+1%) и потребления (+2%). По оценкам Металл-Эксперт, основными тенденция мировой сталеторговли в 2012 г. стали: рост экспортных поставок стали из КНР (на 16%), наращивание экспортных поставок со стороны крупнейших экспортеров (за исключением Украины, Бразилии, ряда стран ЕС), снижение импорта со стороны развитых стран (исключение США, которые увеличили импорт на 16%), основной прирост импорта обеспечили развивающиеся страны Азии (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Филиппины), небольшой прирост импорта показали страны Восточной Европы.

Крупнейшие нетто-экспортеры в 2012 г., млн. т:

Источник: данные ISSB, расчеты автора

По предварительным оценкам, нетто-экспорт Китая в 2012 г. превысил 37 млн. т, на 2-е место опустилась Япония с показателем 34 млн. т, на 3-м месте – Украина (20 млн. т), на 4-м – Россия (19 млн. т).

Крупнейшие нетто-импортеры в мире – США, у которых превышение импорта над экспортом в 2012 г. составило 18 млн. т, Мексика, ряд стран Азии (Таиланд, Вьетнам, Индонезия), Ближнего Востока и Северной Африки (Турция, ОАЭ).

Из указанных стран только Мексика, Таиланд и Индонезия в минувшем году существенно нарастили закупки импортной металлопродукции. Пока остается открытым «окно» в Индию, у Канады и Турции рост незначителен, а ЕС, Корея и Китай активно снижают импорт.

Евросоюз выпал из числа нетто-импортеров еще 2011 г., за минувший год его нетто-экспорт вырос до 12 млн. т. Учитывая очень сложную ситуацию на рынке ЕС (избыток мощностей на фоне стагнации спроса), в ближайшие 2-3 года говорить о росте поставок в этом направлении не приходится. Более того, проблемы европейских сталепроизводителей создают подходящий фон для роста антидемпинговых расследований против импорта, и не только китайского.

За 11 месяцев ЕС-27 сократил импорт (из стран – не членов Евросоюза) длинномерной и плоской металлопродукции по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 31%, до 12,903 млн. т.

Ввоз металлопродукции по крупнейшим странам-импортерам, млн. т:

Источник: данные ISSB

У китайского экспорта стали в 2012 г. (данные за 11 месяцев) наибольший рост отмечен в сегменте катанки (на 80% к АППГ, до более чем 5 млн. т), а также горячекатаной полосы (на 83%, до 5 млн. т). Экспорт г/к широкого листа вырос на 11,6% до 5,5 млн. т и бесшовных труб выросла на 9% до 4,8 млн. т. Экспорт листов и рулонов с покрытием за 11 месяцев 2012 г. снизился на 1%, до 9,9 млн. т.

На фоне замедления темпов роста спроса на сталь в КНР (в 2012 г. – 3%, в 2013 г. – до 4%), рост экспорта металлопродукции единственным выходов избежать остановки производств. Массовое сокращение производства весьма нежелательно, поскольку обострит проблему занятости и спровоцирует социальные волнения. Таким образом, китайский экспорт будет расти и в 2013-м году, однако уже более скромными темпами.

Учитывая растущее недовольство поступающими на все свободные рынки значительными объемами дешевой китайской стали, в текущем году рост экспорта из КНР составит около 10%.

Основной конкурент китайского стального экспорта на мировых рынках (с точки зрения объемов) – японский – в 2012 г. прирос всего на 1%, до 42 млн. т. Российский стальной экспорт в 2012 г., по предварительным данным, вырос до 25 млн. т, украинский – упал на 7%, до 22,5 млн. т.

Учитывая, что в текущем году глобальный рост стального потребления составит не более 3%, объем мирового экспорта увеличится максимум на 1%. Тем немногими рынками, где будет расти спрос и возможно импорт, будут Северная Америка, Ближний Восток и Северная Африка, Индия и страны АСЕАН, СНГ, прежде всего, Россия.

Рост протекционизма – будет или уже есть?

Как известно, мировая экономика находится в далеко не лучшей форме. Такой важный показатель как глобальная торговля, в 3-м квартале по сравнению со 2-м сократился, в целом за 2012 г. рост мировой торговли составил 2,5% (в 2011 г. – 5%). К примеру, Бразилия в 3 квартале снизила импорт и экспорт на 6,8% и 0,6% соответственно, Германия – на 1% и 0,7%, Италия – на 0,9% и 1% соответственно, Япония – на 2,3% и 5,8%, Россия - на 0,6% и 1%, США – на 3,1% и 0,5% соответственно.

Перспективы нынешнего года остаются весьма неопределенными. По оценкам ВТО, в 2013 г. прогнозируется прирост глобальной торговли в 4,5%, однако выйти на этот весьма оптимистический показатель будет непросто. На фоне рецессии в экономике ЕС и ослабления роста в Китае высок риск новой волны торгового протекционизма. Генеральный директор ВТО Паскаль Лами, характеризуя ситуацию в 2012 г., заявил, что роста темпов введения новых ограничительных торговых мер со стороны стран группы G-20 пока не наблюдается, однако сейчас, во время серьезных экономических трудностей, количество торговых трений растет. Лами призвал правительства G-20 «удвоить свои усилия, чтобы сохранить свои рынки открытыми, что является и способом противодействия замедлению мирового экономического роста».

Всего в 2012 г. в мире, по данным ВТО, инициировано 114 антидемпинговых расследований (155 в 2011 г.), из которых на сектор «Металлы» пришлось 58 (и 53 в 2011-м).

В 2012 г. (за 1-е полугодие) Китай лидировал по количеству инициированных по отношению к его продукции расследований – 30. Далее следуют Корея – 15, Тайвань – 12, Япония – 5. По российской продукции инициировано 3 новых расследования, по украинской – 2. Всего за полгода инициировано114 новых расследований по сравнению с 155 за предыдущий, 2011 год.

Главная жертва

По предварительным данным, за весь 2012 год по отношению к китайской продукции было инициировано 53 расследований, которые затрагивают объем поставок в 24,2 млрд. долл. Это в семь раз больше, чем в 2011 г.

Китай был и остается крупнейшей в мире жертвой антидемпинговых расследований, начиная с 1995 г. По ряду оценок, с 2003 г. по сентябрь 2012 г. в отношении демпингового и субсидируемого экспорта из страны велось 758 дел, стоимость поставок в рамках данных расследований превышает $ 68 млрд. Основные преследователи китайского экспорта – это его же основные торговые партнеры – ЕС и США.

Американские сталепроизводители, традиционно воспринимающие китайскую сталь как основную проблему для своего рынка, жалуются, что несправедливая конкуренция со стороны КНР вынуждает их закрывать заводы и сокращать рабочие места.

Европейская Комиссия считает, что Пекин незаконно субсидирует китайских производителей стали. Сейчас в ЕС расследуется 21 дело о демпинговых или субсидируемых поставках продукции из КНР, на ряд позиций уже введены предварительные пошлины, что немало разозлило Пекин. Наиболее болезненным стало проводимое европейцами расследование против солнечных батарей из КНР, которое может стоить утраты поставок стоимостью 21 млрд. евро.

Китай считает это дело проявлением торгового протекционизма, дав понять Евросоюзу, что это дело может спровоцировать торговую войну и повлиять на развитие солнечной энергетики в мире.

«Третий фронт» против Китая открыла Япония, которая направила на Китай жалобу в ВТО, оспаривая недавно введенные антидемпинговые пошлины на поставки японских бесшовных труб из нержавеющей стали.

К слову, в 2012 г. в апелляционный орган ВТО поступило 27 жалоб, максимальное за 10-летний период количество.

Северная Америка

В США опасаются, что рост импорт сталепродукции из КНР помешает восстановлению американской стальной отрасли, которая в 2012 г. увеличила объемы производства и экспорта.

В то же время, в минувшем году среднемесячный объем импорт из КНР составил почти 123 тыс. т по сравнению с 95 тыс. за 2011 г.

С января по октябрь 2012 г. отмечен почти 31% рост китайского экспорта в США, которые является 8-м крупнейшим рынком для китайского экспорта в минувшем году.

Китай недавно заявил, что правительство США с 2006 г. инициировало более 30 компенсационных пошлин в отношении китайской продукции - в том числе стальных труб, алюминиевых профилей и труб нефтяного сортамента - что влияет на более чем $ 7,3 млрд.

Напомним, что в марте 2012 г. президент Обама подписал закон, дающий Министерству торговли США власти применять дополнительные ограничения против демпингового и субсидированного экспорта из стран с нерыночной экономикой, таких как Китай.

В целом, 92% от всех расследований, проводимых в США за последние 5 лет, пришлось на импорт из азиатских стран. На антидемпинговые расследования в отношении Китая приходится от 50 до 60% от общего числа торговых претензий в Штатах.

Среди стран-не входящих в НАФТА, показавших наибольшее увеличение экспорта в США в минувшем году, отметим также Бразилию (увеличение среднемесячного объема поставок с 231 до 302 тыс. т), Корею (с217 до 290 тыс. т), Японию (с 152 до204 тыс. т), Россию (со 109 до 172 тыс. т) и Турцию (с 54 до 107 тыс. т).

К слову, в настоящее время близки к завершению переговоры между США и Россией о пересмотре действующих соглашений, регулирующих поставки тонкого и толстого горячекатаного стального проката из России в США. В начале декабря 2012 г. Минэкономразвития РФ и Минторговли США уже подписали протокол о внесении изменений в соглашение о приостановлении антидемпингового расследования в отношении некоторых видов горячекатаной плоской углеродистой сталепродукции из РФ.

В ближайшее время ожидается принятие решения по введению компенсационных тарифов по импорту в США труб для нефтяных скважин. Размер пошлины составит от 10,36 до 15,78%, и затронет поставки объемом в около $ 2,7 млрд. Сегодня 50% произведенных в КНР труб нефтяного сортамента экспортируется в США.

По предварительной информации, скоро начнется расследование в отношении импорта южнокорейских сварных труб OCTG, инициаторами которого являются US Steel, Tenaris и Vallourec. В прошлом году Южная Корея поставила около 841 тонн сварных OCTG на рынок США.

В Мексике по заявлению Ternium в октябре начато антидемпинговое расследование по импорту холоднокатаной листовой стали с шириной выше 600 мм и толщиной менее 3 мм из Южной Кореи (POSCO, Hyundai Hysco и Dongbu Steel). На южнокорейские поставки приходится 50% от общего объема импорта этой продукции в Мексику.

В ноябре по просьбе Tamsa начато расследование импорта китайских бесшовных стальных труб за период с 1 апреля 2011 года по 31 марта 2012 г.

В июле Мексика распространила действующие в стране компенсационные пошлины на импорт широколистового проката (29,3%) на ввоз продукции из РФ, в частности, производства «Северстали».

В январе 2013 г. представители мексиканской стальной ассоциации Canacero на встрече с министром экономики попросили защиты от несправедливого импорта стали в страну. На фоне роста внутреннего стального спроса (в минувшем году оценочно на 6%) выплавка стали в стране снизилась на 0,5%, а увеличение потребления спровоцировало увеличение импорта. За 11 месяцев 2012 года импорт готовой стальной продукции в Мексику из других стран вырос по сравнению с АППГ на 29% - до 5,5 млн. т.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

* в декабре Минпромторг Бразилии исключил РФ из списка стран, в отношении которых проводится расследование в отношении толстого листового проката.

Латинская Америка

По данным Alacero, с января по сентябрь 2012 г. стальной импорт из Китая в Латинскую Америку вырос на 15%, составив 3,2 млн. т. Крупнейшими импортерами китайской металлопродукции из латиноамериканского региона оказались Бразилия (649,8 тыс. т), Чили (576,6 тыс. т) и Перу (491,5 тыс. т). На эти страны пришлось 54% от общего китайского импорта.

В некоторых странах региона импортная китайская продукция покрывала свыше 20% видимого стального потребления. Например, в Венесуэле – 32%, в Чили – 25%, в Перу – 24%, в Эквадоре – 20%

В Бразилии, которая является ведущим импортером в регионе, в последнее время усилились призывы местных металлургов к активизации расследований по отношению к демпинговым поставкам.

В течение 2012 г. был инициирован ряд расследований, в частности по толстого листовому прокату, «нержавейке» и трубам. Правда, одновременно с этим секретариат внешней торговли (Secex) прекратил без установления каких-либо антидемпинговые расследования в отношении импорта плоского проката с покрытием и х/к рулонного проката из аустенитной нержавеющей стали.

В сентябре бразильское правительство временно подняло до 25% пошлину на импорт 100 наименований продукции из нескольких секторов, включая сталь (группы кодов 7208; 7213; 7217; 7219; 7222; 7225; 7229), в целях поддержки местной промышленности. В частности, это коснется таких видов продукции как горячекатаные рулоны, толстый лист, катанка, листовая и рулонная нержавеющая сталь, трубы, катанка и проволока.

Недавний опыт доказывает, что волны протекционизма сильно дестабилизируют «нормальные» торговые потоки и в конечном счете вредят как экспортерам, так и импортерам. Однако локальные торговые войны все же будут – учитывая накал страстей в стальном экспорте, который уже давно приобрел едва ли не политический характер.

Пока главные стороны нынешнего витка торговых противоречий – США, ЕС, Япония и Китай – пытаются не накалять обстановку, публично заявляя о том, что никаких торговых войн нет и не будет. По крайней мере, страны – члены группы G20 (Аргентина, Австралия, Бразилия, Канада, КНР, Франция, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Япония, Мексика, РФ, Саудовская Аравия, ЮАР, Корея, Турция, Великобритания, США, ЕС) заявляют, что твердо намерены воздерживаться от протекционизма и опровергают намерения принимать «явные или скрытые меры» по защите внутреннего рынка и субсидированию экспорта.

Азия

Индия в июле 2012 г. увеличила таможенную пошлину на легированную бором сталь с 5% до 7,5%. Данное решение в большей степени коснется на поставки данной продукции из Китая и России. Ранее, в марте пошлина на ввоз нелегированной стали была увеличена также с 5%до 7,5%.

Уже в январе 2013 г. принято решение ввести 20% импортный налог на поставки нержавеющей стали из Китая.

В ассоциации АСЕАН, объединяющей 11 стран Юго-восточной Азии, весьма обеспокоены растущим импорт из КНР. В январе 2013 г. 6 региональных стальных ассоциаций (Малайзии, Индонезии, Филиппин, Сингапура, Таиланда и Вьетнама) заявили, что нормы соглашения о свободной торговле с Китаем должны быть пересмотрены из-за сильного притока металлопродукции из КНР в АСЕАН в течение последних трех лет.

Только за девять месяцев 2012 года экспорт стальной продукции из Китая в АСЕАН увеличился на 47% по сравнению с аналогичным периодом в 2011 г. – до 9,1 млн. т. Доля металлургической продукции из Китая в общем стальном импорте АСЕАН возросла с 10% в 2009 г. до 17% в 2010 г., 18% в 2011 и 23% в первой половине 2012 г.

АСЕАН является крупным нетто-импортером стальной продукции, не будучи самодостаточным в поставках полуфабрикатов из стали и высокотехнологичной стальной продукции.

В отличие от Японии и Южной Кореи, которые экспортируют главным образом высокого класса стальную продукцию, которую не производят в АСЕАН, китайский экспорт представляет собой в основном коммерческие сорта, которые находятся в прямой конкуренции со стальной продукцией, производимой в странах АСЕАН.

Указанные 6 стран договорились принимать необходимые решения по защите национальных металлургических секторов как внутри самих государств, так и совместно.

В Индонезии все идет к введению антидемпинговых пошлин на импорт х/к проката из 5 стран. Расследование, проводившееся по просьбе Krakatau Steel, факт демпинга установило и местный антидемпинговый комитет Кади рекомендовал введение антидемпинговых пошлин в размере до 74%. Решение будет принимать правительство, которое подвергается давлению со стороны импортеров, в частности автопрома, по мнению которых, введение пошлин на ввоз данной продукции нанесет вред местному автопрому.

По предварительным данным, самая низкая ввозная пошлина в размере 5,9% будет взиматься с тайваньской компании, в то время как самый высокий тариф в 74% получат несколько китайских компаний.

Напомним, что в октябре министерство финансов ввело антидемпинговые пошлины на стальной горячекатаный прокат из Китая (10,4%), Сингапур (12,3%) и Украины (12,5%).

В настоящее время готовится расследование по импорту широколистового проката шириной 600 мм или более, с гальваническим или другим покрытием.

Правительство Малайзии с 1 февраля 2013 г. отменило освобождение от пошлин 18 марок видов сталепродукции для противодействия импорту дешевой стали. По итогам расследование импорта стальной катанки из 5 стран найдены доказательства демпинга, принято решение о введении предварительной антидемпинговой пошлины в пределах от 5,56% до 33,62%.

Сразу несколько расследований начато в Таиланде, а министерство финансов Вьетнама намерено на 5-10% повысить тарифы на импорт некоторых стальных изделий.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

В Евросоюзе, согласно данным ЕС, на конец 2012 г. действовало 102 антидемпинговые и 10 компенсационных мер, еще 61 исследование находилось в активной фазе, из которых 19 инициированы в текущем году. В минувшем году уже введены 9 временных и 3 постоянные ограничительные меры по начатым расследованиям. В то же время, без приятия каких-либо мер было завершено 9 расследований.

Кроме того, по итогам проведенных 37 пересмотров действующих мер были отменены 10, остальные продолжать действовать.

Наиболее серьезные разногласия у ЕС сейчас с Китаем, который европейцы обвиняют в предоставлении незаконных субсидий компаниям-экспортерам. Еврокомиссия расследует 21 случай демпинга и субсидий с участием КНР, для которой ЕС является крупнейшим торговым партнером.

Расследования, инициированные в ЕС в течение года:

Источник: ЕС

В ближайшее время будут введены постоянные 5-летние пошлины размером до 52% на импорт стали с органическим покрытием (см. табл. 6). Этот шаг обеспечит поддержку европейским металлургам, таким как ArcelorMittal и ThyssenKrupp, которые в настоящее время находятся в очень сложном положении из-за ослабления рыночного спроса. Как утверждают в ЕК, Китай помогал производителям сталей с органическими покрытиями получить доступ к сырью и материалам по ценам ниже рыночных.

В 2012 г. спрос на сталь в ЕС составил всего 150 млн. т при мощностях в 210 млн. т, избыток производственных мощностей оценивается в 25%.

Эксперты же говорят, что это дело может иметь более широкие последствия для целого ряда отраслей промышленности Европы. Признание факта, что Китай субсидирует производство и экспорт проката, ключевого компонента для выпуска многих видов металлоемкой продукции, может повлечь претензии к широкому спектру товаров из КНР на рынке ЕС – от автомобилей до бытовой техники.

В то же время, возможные ответные действия со стороны Китая могут спровоцировать полномасштабную торговую войну.

Следует также отметить, что в октябре 2012 г. Европейский Союз одобрил новую систему тарифных преференций для наименее развитых стран. Согласно ней, такие страны получать самые низкие импортные тарифы, в т.ч., на стальную продукцию.

Основные а/д расследования в ЕС во 2-й половине 2012 г.:

Ближний Восток и Северная Африка

Турция в конце декабря объявила об изменениях в размерах пошлин на ряд плоских стальных изделий, используемых преимущественно в производстве трубной продукции: с 1 января увеличены с 0 до 10% тарифы на ввоз плоских полос и стержней содержащих менее 0,25% углерода (ТН ВЭД 7211.23.30.00.21); с 0 до 10% на плиты шириной не более 500 мм (ТН ВЭД 7211.14.00.21.12 и 7211.14.00.29.12); с 3 до 6% на плоский прокат листовой из легированной стали шириной 600 мм или более (ТН ВЭД 7225.30.90.00.00 и 7226.99.70.00.00)

С 2% до нуля были снижены, пошлины для плоского проката из нержавеющей стали толщиной 4,75 мм или более, содержащие более 2,5% никеля (ТН ВЭД 7219.12.10.00.11 и 7219.13.90.00.19) .

В январе-ноябре 2012 года Турция импортировала в общей сложности 871 тыс. т плоского проката, на 19,5% выше АППГ.

В Иордании будут введены пошлины на импорт арматуры (ТН ВЭД 7213 и 7214), расследование по которым было начато в апреле 2012 г. Тем самым правительство намерено обеспечить возможность для конкуренции отечественным производителям.

Объединенные Арабские Эмираты с 5 января 2013 г. взимают таможенные пошлины на импорт строительного проката из Турции. Это стало болезненным ударом для турецких компаний, для которых рынок ОАЭ является одним из крупнейших. До последнего времени, пока турецкая арматура ввозилась беспошлинно, объем их поставок составлял более 100 тыс. т в месяц.

В свою очередь, местные производители во главе с крупнейшим из них Emirates Steel Industries надеются уже в январе нарастить производство на фоне удорожания импорта.

Правительство Египта с декабря 2012 г. облагает турецкую арматуру пошлиной в размере 6,8%. Местный рынок также важен для турецких компаний – годовой объем поставок на него колеблется в пределах от 500 до 800 тыс. т. На Турцию приходится около 85% от импорта арматуры в Египет. Импортная пошлины будет взиматься в течение ближайших семи месяцев и составит минимум $49/т, что уравняет в цене турецкую и местную продукцию. Все попытки турецкого правительства договориться об отмене или снижении пошлины успеха не имели.

Еще одним ударом по турецкому экспорту может стать возможное введение в Марокко пошлин на импорт арматуры и катанки, а также горячекатаного плоского проката, по которым в настоящее время продолжается расследование.

Пока нет плохих для экспортеров новостей из Алжира, правительство которого в начале 2013 г. обещает отменить 15% импортную пошлину на заготовки.

Основные а/д расследования в регионе в 2012 г.:

Австралия и Океания

Весьма жесткий прессинг по отношению к импорту в 2012 г. начала Австралия. В июле введены антидемпинговые и компенсационные пошлины на импорт полых структурных профилей (HSS), импортируемые из Китая, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня. В октябре отменены пошлины на импорт этой продукции из Таиланда.

В декабре 2012 г. введены временные а/д пошлины в размере от 2,6% до 15,45% на горячекатаные рулоны (группа ТН ВЭД 7208) из Японии, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня.

Кроме того, в ноябре ведущей местной компанией BlueScope инициировано расследование в отношении импорта оцинкованной стали из Китая, Кореи и Тайваня по итогам которого возможно введение компенсационных пошлин (ТН ВЭД 7210.4900, 7210.6100 и 7212,3000).

Игорь Жигир

Российский парусный фрегат "Паллада" прибыл во вторник в Порт-Луи, столицу основной республики Маврикий, сообщил РИА Новости представитель Дальневосточного государственного рыбохозяйственного университета, которому принадлежит корабль.

Фрегат покинул Владивосток 22 января, отправившись в "Африканскую Одиссею" через Сингапур и Порт-Луи в Дурбан (ЮАР). Ожидается, что на обратном пути, кроме Порт-Луи и Сингапура, "Паллада" посетит южнокорейский Пусан. Учебное плавание совершают более 70 курсантов рыбохозяйственного университета и Владивостокского морского рыбопромышленного колледжа.

"Стоянка парусника продлится трое суток. За это время курсанты совершат экскурсии по городу, посетят местные достопримечательности", - сказал собеседник агентства, добавив, что экипаж также пополнит запасы продовольствия и топлива. Кроме того, на борту парусника пройдет концерт самодеятельности, посвященный международному женскому дню.

После стоянки в Порт-Луи, уточнил представитель вуза, фрегат отправится в Дурбан, куда должен прибыть 23 марта.

Фрегат "Паллада" построен на верфи польского Гданьска, флаг на паруснике был поднят 4 июля 1989 года. "Паллада" занесена в Книгу рекордов Гиннеса как самое быстроходное парусное судно в мире.

Новая вспышка африканской чумы свиней (АЧС) выявлена в охотничьих хозяйствах в Тверской области, сообщает Россельхознадзор.

Африканская чума свиней: причины и последствия

"При исследовании в Тверской межобластной ветеринарной лаборатории проб патологического материала, отобранного от кабанов, отстрелянных в рамках мониторинга на территории охотничьих угодий "Корожечна" и "Хубертус" Тверской области, выявлен генетический материал вируса африканской чумы свиней", - говорится в сообщении ведомства.

В очагах заболевания работают специалисты государственной ветслужбы Тверской области и управления Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям.

О предыдущей вспышке в регионе Россельхознадзор сообщал 22 февраля. Она была зафиксирована на территории ООО "Охотничье хозяйство "Шолоховское".

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями.

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Кризис и эволюция

Чан Ха Чжун беседует с Мануэлем Монтесом

Чан Ха Чжун – корейский экономист, специалист по теории развития, преподаватель Кембриджского университета. Автор многих книг, последняя из которых – «Двадцать три вещи, которые вам не говорят о капитализме» (Penguin, 2010).

Мануэль Монтес – филиппинский экономист, сотрудник Управления стратегии и политики развития ООН.

Резюме: С учетом масштаба экономического кризиса и кризиса экономической теории, который за этим стоит, можно было бы надеяться на пересмотр многих ранее непреложных догм экономической теории. Но как раз в ней почти ничего не изменилось.

Полный текст будет опубликован в книге «Двадцать способов наладить дела в мире: интервью с ведущими мировыми мыслителями» (Twenty Ways to Fix the World: Interviews with the World's Foremost Thinkers) под редакцией Петра Дуткевича и Ричарда Саквы. Издание выйдет в свет в рамках проекта Совета по исследованиям в области социальных наук и New York University Press (SSRC/NYUP, 2013), осуществляемого при поддержке Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций» (Москва–Вена).

Всегда откровенно высказываясь на любые экономические темы, Чан Ха Чжун дает беспощадную оценку нынешнему состоянию экономической теории и практики: и то и другое в плачевном состоянии. Чан утверждает, что если бы какая-либо теория потерпела такой крах на практике, как теория свободной рыночной экономики, она давно уже была бы дискредитирована и даже запрещена. Но разновидности неолиберальной экономики все еще живы. Он винит в этом внутреннюю политику и инерцию экономической науки, а также элиты, которые наживаются на свободных рынках и пытаются убедить всех нас, что нам это тоже выгодно. Однако, в отличие от тех, кто призывает к масштабному переформатированию всей мировой экономики, Чан отстаивает целесообразность прагматичного постепенного подхода, который не должен быть огульным или глобальным.

Мануэль Монтес: – Первый вопрос достаточно очевиден: как вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию?

Чан Ха Чжун: – Теоретически глобальная рецессия 2008 г. закончилась, поскольку ее основным признаком является падение производства и ВВП в течение двух или более кварталов подряд. Но, конечно, никто не может смириться с мыслью, что она завершилась, поскольку большинству стран Севера не удалось восстановить докризисный уровень доходов. Во многих государствах безработица все еще очень высока – более 20%. Даже в США официальный уровень безработицы – 9%, однако многие люди хотели бы работать на полную ставку, но вынуждены довольствоваться работой на полставки. Другие отказались от поиска работы. Формально они не считаются безработными, поскольку не зарегистрированы на бирже труда, но фактически ими являются. Если включить их в общую статистику, то некоторые полагают, что безработица может достигать 15%. Некоторые страны, такие как Великобритания, снова скатились в рецессию. Хотя по официальным данным в Соединенных Штатах и многих других странах возобновился рост экономики, не думаю, что мы прошли даже полпути после начала кризиса.

ММ: – Не кажется ли вам, что речь идет о неуклонном спаде экономической активности в богатых странах? Или они будут упорно пытаться вернуться по крайней мере на докризисный уровень?

ЧХЧ: – Если мы всерьез не изменим политику, ситуация во многом будет напоминать 1990-е гг. в Японии («потерянное десятилетие»). В принципе перманентной рецессии может и не быть, но за умеренным ростом экономики следует спад. Потом происходит какая-то внешняя катастрофа, и все начинают паниковать. Затем экономика может восстановиться, но что-то снова случается, мы опять скатываемся в кризис, и так далее. Мне кажется, можно говорить, по сути, о повторении той ситуации, которая в Японии длилась все 1990-е годы.

MM: – В случае с Японией ни экономическая теория, ни экономическая политика не пересматривались. Может быть, нынешняя ситуация даст толчок к переосмыслению политики?

ЧХЧ: – Знаете, даже в Японии происходило некоторое переосмысление политики в том смысле, что японцы никогда не были склонны к кейнсианству, но в течение 1990-х и 2000-х гг. они чрезвычайно и беспрецедентно увеличили государственные расходы и стали больше кейнсианцами, чем прежде. Они также начали практику, которую мы сегодня называем количественным стимулированием, так что какие-то изменения последовали. Но вы правы, что они безнадежно отстали в экономическом мышлении. Проблемы с японским экономическим «символом веры» в том, что вплоть до падения Советского Союза на экономических факультетах университетов Японии преобладали марксисты-схоласты, которых мало интересовал реальный мир. Поэтому, когда они утратили влияние, остались в лучшем случае лишь сторонники неоклассической теории. И когда эти последние стали задавать тон, неолиберальная повестка дня (идеи свободного рынка) проталкивалась такими людьми, как Дзюнъитиро Коидзуми (премьер-министр в 2001–2006 гг.), который все время говорил: «Нам нужно становиться все больше и больше похожими на Америку. Это путь к восстановлению». Всем известно, что в итоге произошло.

ММ: – Что вы думаете в целом об экономическом мышлении и об экономической политике?

ЧХЧ: – Как я уже сказал, в Японии произошли некоторые важные изменения в политике, но с точки зрения экономического мышления, мне кажется, японцы еще больше запутались. Когда в 2008 г. грянул кризис, многие ожидали перемен в экономике. Откровенно говоря, если бы любая другая теория потерпела такой крах, как теория свободной рыночной экономики, ее, возможно, уже предали бы анафеме. Поначалу даже экономисты, стоявшие на позициях свободного рынка, посыпали голову пеплом. Например, такие как американский консерватор Ричард Познер, который согласился, что Кейнс говорил много разумных вещей. Все это было, но я не думаю, что экономика на самом деле меняется. К сожалению, мы не наблюдаем сколько-нибудь широкого признания изъянов и недостатков капиталистической экономики. Когда английская королева посетила Лондонскую фондовую биржу, она спросила: «Почему никто не смог этого предвидеть или предсказать?» Ответ Королевского экономического общества был таким: «Мадам, каждый экономист хорошо выполнял свою работу, но нам не хватило коллективного воображения – за деревьями мы не увидели леса». Постойте, при чем тут воображение? Ему вообще не место в экономике свободного рынка, которая оправдывает политику невмешательства государства в экономику тем, что все ведут себя рационально и «каждый знает, что делает». По сути дела, не было приведено ни одного вразумительного аргумента. И, по правде говоря, это дает пищу для размышлений. Вне академических кругов существует большой спрос на различные экономические теории, хотя во взглядах экономистов мало что изменилось.

ММ: – В каком направлении мы движемся? На какой основе выстраивать политику?

ЧХЧ: – Мне кажется, здесь речь идет о двух проблемах. Первая заключается в том, что медленнее всего в мире меняется научное сообщество. За политиков избиратели могут не проголосовать, лидеры бизнеса могут обанкротиться, но университетские профессора обычно остаются на своем посту всю жизнь. Знаменитый немецкий физик Макс Планк однажды сказал примерно следующее: «Научный прогресс измеряется количеством похорон ученых». То же можно сказать и об изменениях в экономической теории. Правда, это трудноразрешимая проблема. Целая группа людей, сделавшая себе карьеру и имя на конкретной экономической теории, так просто от нее не откажется.

Но еще важнее интересы властных структур. Людям, имеющим власть и деньги, выгодно сохранение статус-кво в экономике, и они готовы бесконечно повторять: «Все прекрасно, даже если выглядит не столь радужно, потому что мы действуем рационально, а рынки эффективны. Так что даже если мир кажется хаотичным и глупым, это лучший из возможных миров». Им до такой степени выгодно, чтобы люди верили в такой тип экономики, что они так просто не откажутся от своих подходов.

ММ: – Довольно мрачная картина.

ЧХЧ: – Думаю, что да, но, знаете, надо смотреть на вещи в долгосрочной перспективе. Двести лет назад казалось безумием требовать освобождения рабов, а 100 лет назад многие «уважаемые» люди полагали, что женщины не заслуживают права голоса. Всего 50–60 лет назад англичане и французы преследовали как террористов тех, кто отстаивал идею деколонизации. Но со временем «немыслимые» тогда требования были удовлетворены. Поэтому, если смотреть в будущее, я оптимист, но ближайшая перспектива мрачновата. К тому же последние 200 лет вопрос о том, какая из экономических теорий верна, решается силовым способом. Если против свободного рынка восстанет достаточное число граждан, обманутых в своих ожиданиях и сытых им по горло, теоретикам придется изменить точку зрения. Парадокс в том, что, как бы подталкивая граждан взять на себя инициативу, банкиры вели себя настолько вызывающе, что теперь даже обычно терпеливые американцы и англичане начинают поднимать голову. Поэтому я не утверждаю, что перемены невозможны, но не думаю, что все случится именно так, как некоторые представляли себе в начале кризиса. Вряд ли все эти парни, сторонники гипотезы эффективного рынка, которая так капитально всех нас подвела, внезапно лишатся своих портфелей в университетах. Нет, все произойдет несколько иначе.

MM: – Что следовало бы изменить в первую очередь с учетом того, что все в этом мире взаимосвязано?

ЧХЧ: – Ключевая отрасль – это финансы. Нам нужно регулировать финансовый сектор. Но не так, как до сих пор. Моему другу Джо Стиглицу нравится программа направленного кредитования, которая применялась в Японии и других государствах Восточной Азии вплоть до 1980-х годов. Почему бы не взять на вооружение эту идею, тем самым отреагировав на жалобы государственных департаментов, что банки не дают бизнесу взаймы ликвидность, которая была им предоставлена в результате «количественного стимулирования» или накачивания экономики деньгами? Давайте сделаем кредитование бизнеса главным условием доступа к ликвидности. Кредиты Всемирного банка и МВФ давно уже выдаются на этих (и даже более жестких и не всегда разумных) условиях. Почему же по отношению к коммерческим и инвестиционным банкам не применяется практика обусловленности кредитов? Еще одна мера, которую необходимо принять, – запрет большинства комплексных финансовых продуктов, безопасность которых не может быть гарантирована. И необходимо во что бы то ни стало отделить инвестиционную банковскую деятельность от розничных банковских услуг.

MM: – В банковской системе Германии один регулятор контролирует одну часть отрасли, а другой регулятор – другую.

ЧХЧ: – Я этого не знал, но инвестиционная банковская деятельность в Германии с самого начала существенно отличалась от системы, существующей сегодня в англосаксонском мире. Инвестиционные банки в Германии изначально имели дело с венчурным капиталом. Они давали в долг перспективным предприятиям и обогащались, продавая их акции, когда эти предприятия выходили на биржу с первичным публичным размещением своих акций (IPO). По этой причине данный вид бизнеса и называется инвестиционной банковской деятельностью. Сегодня они редко это делают. В Германии такой подход принес плоды. Но у немцев всегда была другая организация и в остальных сегментах финансовой системы. Например, недружественные захваты предприятий там практически невозможны. И в англо-американских странах, видимо, также следовало бы изменить правила недружественных поглощений, регламентирующие, кто и какие компании может скупать. Проблема в том, что многие компании скупаются частными инвестиционными фондами, которые не настроены на ведение долгосрочного бизнеса. Фактически они реструктурируют компанию, продают то, что можно продать, делают бизнес прибыльным, выжав семь потов из сотрудников и поставщиков, а потом перепродают. Наверное, некоторые предприятия легко реструктурировать таким образом – например, в секторе розничной торговли. Но если речь идет об отраслях, требующих долгосрочных инвестиций, нужны правила, предписывающие, что разрешено, а что нет частному инвестиционному фонду, приобретающему эти предприятия. Например, их можно обязать не перепродавать приобретенную компанию в течение десяти лет.

MM: – В этом случае они будут приобретать только по-настоящему прибыльные компании, а не те, на которых можно хорошо нагреть руки, потому что их принудят к долгосрочным инвестициям?

ЧХЧ: – Совершенно верно. Если не решить эту проблему, фундаментальных изменений не произойдет. Ведь именно дерегулирующая финансовая система, нацеленная на получение краткосрочной прибыли, и является причиной того, что произошло с такими странами, как США, Великобритания, Исландия и Ирландия, где начался финансовый кризис. По сути, финансовая система, нацеленная на получение краткосрочной прибыли, и привела к сокращению инвестиций. При этом снижались стандарты трудовой этики, не поддерживались стимулы долгосрочной производительности труда. Если сидеть сложа руки, проблема никуда не исчезнет. И в довершение картины все усилия финансистов, делающих деньги, были направлены на лоббирование свободного рынка, чтобы им было еще легче делать деньги. По сути, они добивались разрешения на печатание денег. Если кто-то говорит, что можно занять в 30, 40 или 50 раз больше денег, чем покрыто активами, что это, как не лицензия на печатание денег? Банкиры и финансисты делали это, становясь все более могущественными, и в результате захватили политическую власть. Партийные лидеры попали в зависимость от их пожертвований, а контроль над СМИ делает политиков более податливыми. В Соединенных Штатах финансисты по большому счету оккупировали правительство. Много ли бывших министров финансов до 1980-х гг. были людьми с Уолл-стрит? Ни одного. Зато с тех пор они превратились в большинство. Если не избавиться от этой мертвой хватки, политический баланс сил не изменится.

Есть в этом и положительный момент: до сих пор они наломали так много дров и продолжают усердствовать даже после воцарения хаоса в финансовом секторе, что, как мне кажется, накопилось немало политического капитала для радикальных реформ – только бы у политиков хватило смелости и решимости. Я был шокирован, прочитав статью американского банкира, опубликованную в газете The Guardian. Он пишет, что сегодня банковский сектор жалуется на громоздкий характер планируемого регулирования, но когда Франклин Рузвельт начал воплощать в жизнь Закон Гласса-Стигалла, содержавший куда более радикальные положения, чем те, что сегодня предлагаются (в частности, юридическое размежевание розничных и инвестиционных банков), был дан один год, чтобы выполнить эти предписания. Сегодня с банками обращаются нежно и деликатно – например, им отвели девять лет на то, чтобы привести деятельность в соответствие со стандартами достаточности собственного капитала, стресс-тестирования на уровне портфеля и покрытия рисков нехватки рыночной ликвидности, которые оговорены в Третьем Базельском соглашении.

MM: – Можно ли внедрить эти стандарты отдельно в каждой стране?

ЧХЧ: – Почему бы и нет? Обычно приводится следующее возражение: в этом случае мы уступим в конкурентной борьбе другим странам, которые не внедрят у себя те же принципы регулирования. Мой ответ таков: оставьте другие страны в покое. Нет доказательств того, что эти банки приносили реальную пользу или выгоду американской или британской экономике, так что если они хотят разрушить голландскую или немецкую экономику, это их дело. Пусть каждая страна сама наводит у себя порядок. Если политики повсюду станут придерживаться этого принципа, то банкам и их капиталам некуда будет деваться. Даже Швейцария ужесточает регулирование по хеджевым фондам, да так, что некоторые банкиры грозятся вывести оттуда свои капиталы, но куда? Быть может, в Монако, а больше-то и некуда.

MM: – Наблюдаются ли какие-то сдвиги в направлении регулируемого рынка у нас в Великобритании?

ЧХЧ: – Никаких – не думаю, что изменения произойдут, пока у власти находится нынешняя коалиция консерваторов и либеральных демократов. Ключевым моментом является то, кого назначат следующим главой Банка Англии, поскольку правительство наделило его важными регулирующими полномочиями. Управление финансовых услуг Великобритании (FSA) во многом утратило влияние. Нынешний глава FSA Адаир Тернер, между прочим, значительно полевел в своих взглядах в последнее время. Если его выберут главой Банка Англии и к власти через несколько лет придет новое правительство, быть может, какие-то меры будут приняты. Но в случае избрания человека, не имеющего опыта финансового регулирования, или если у руля Банка Англии встанет некто, имеющий политический вес, или же к власти придут инсайдеры Банка Англии, не заинтересованные в каком-либо регулировании, то вряд ли стоит ожидать реальных перемен. Проблема Великобритании в том, что ее зависимость от финансового сектора достигла таких пропорций, что даже если вы не находитесь на содержании у финансовой индустрии, вам придется проявить большое мужество, чтобы приструнить зарвавшихся банкиров.

MM: – Согласно одной из версий, во времена Великой депрессии 1930-х гг. власти пошли на принцип и позволили всем банкам обанкротиться. Не может ли такой подход отбить у людей всякое желание пользоваться услугами банков?

ЧХЧ: – Да, может, но это неверный подход. Глупо допускать банкротство банков – разве только если речь идет о мелких банках, которых было очень много в Америке XIX века. Но в целом массовое банкротство банков создает дефицит доверия. Единственное, что позволило нам избежать полного хаоса в финансовой сфере, – национализация банков, которые находились на грани банкротства. Но то, как наши власти это сделали, просто смехотворно. Я имею в виду распространение английским правительством контроля над почти 80% Королевского банка Шотландии и вместе с тем нежелание обязать его кредитовать малый и средний бизнес, хотя на словах чиновников беспокоит то, что банки этого не делают. Не срабатывает даже элементарная логика капитала, согласно которой тот, кто контролирует больше половины акций компании, волен делать все, что ему заблагорассудится. Власти США еще более деликатно обращаются с финансистами. Накачав их ликвидностью, они забрали у них только часть так называемых привилегированных акций, которые дают право на первоочередное получение дивидендов, но не право голоса. Таким образом они фактически отказались от контроля над банками. До такой степени политики находятся под игом финансового сектора.

MM: – До сих пор мы говорили о богатых, развитых странах. Но вы в значительной мере занимались анализом развивающихся стран. Каково их положение в современном мире? Они подыгрывают богатым странам или просто заняты собственным выживанием? Ожидают ли они революции в богатых странах?

ЧХЧ: – Мне кажется, главная беда развивающихся стран в том, что в последние 30 лет они стали настолько открытыми, что теперь им трудно проводить подлинно глубокие преобразования. Китай вполне способен контролировать баланс движения капитала. Но экономика такого размера слишком зависима от международной торговли. В любой другой экономике континентального масштаба, такой как ЕС или США, международная торговля обеспечивает 10–15% ВВП, а в Китае – около 35% ВВП. Большинство этих рынков находятся на Севере, так что если там что-то пойдет не так, последствия трудно предсказуемы.

Бразилия, ЮАР, Чили очень сильно страдают от набегов спекулятивного капитала, оказывающего беспрецедентное давление на обменный курс их валют. Местные компании находятся в состоянии шока из-за невозможности поставлять свою продукцию на экспорт, поскольку обменный курс нежизнеспособен. Поэтому им не до рассуждений типа: «Эти развитые рынки в упадке, так давайте приберем мир к рукам». Во многих развивающихся странах положение лучше, чем в богатых, но они также страдают, и в будущем рискуют пострадать еще больше. Важно осознать, что, несмотря на все разговоры о подъеме Юга, его роль в мировой экономике пока незначительна. Китаю не принадлежит и 10% мировой экономики. Северные страны склонны искусственно раздувать цифры, рассчитывая доходы развивающихся стран по паритету покупательной способности (ППС), чтобы потом доказывать, что якобы Китай (Индия, Бразилия или любая другая страна) перестали быть развивающимися, а значит, не могут рассчитывать на особое отношение или режим и т.д.

Это все от лукавого, потому что если посмотреть на реальный ВВП этих стран, то Китай производит менее 10% мирового дохода. Индия и Бразилия – по 2% мирового ВВП, вклад ЮАР – всего 0,5%. Если сложить экономики всех стран БРИКС, их доля составит не более 15–20% глобальной экономики. Попробуйте доказать, что 15% больше 70%. Я не так уж пессимистично настроен по поводу относительного подъема таких стран, как Китай и Индия, но эту динамику надо рассматривать в перспективе. Вес этих государств определенно растет, и они начинают поигрывать мышцами. Однако им еще предстоит большой путь, прежде чем они достигнут реального влияния. Достаточно вспомнить, что случилось со странами «Большой двадцатки», когда им понадобились деньги. Нас уверяли, что это будет новая всемирная управляющая организация, но с 2010 г. так и не прослеживается никакой динамики.

MM: – На чем еще следовало бы сосредоточить особое внимание в сфере вашей деятельности? Какие сдвиги происходят в теории развития и экономической теории?

ЧХЧ: – С учетом масштаба экономического кризиса и кризиса экономической теории, который за этим стоит, можно было бы надеяться на пересмотр многих ранее непреложных догм экономической теории, но как раз в ней почти ничего не изменилось. Мы снова и снова слышим старую песню. Конечно, сегодня большее число исследователей признает, что история и государственные институты играют важную роль, но даже это делается довольно специфично, в неоклассическом духе, поскольку такие явления расцениваются как продукт эгоистичного и рационального выбора.

Мне кажется, произошло только одно позитивное событие, но не на сугубо теоретическом уровне, а скорее на уровне прикладной политики. Я имею в виду гораздо более благосклонное отношение к промышленной политике, разговор о которой до этого считался табу в тех кругах, которые занимаются более «изящной» деятельностью. Я уже сбился со счета, сколько получил приглашений в последние годы на конференции, посвященные промышленной политике. В основном речь идет о развивающихся странах, а также о странах ОЭСР и даже некоторых департаментах правительства Великобритании. Хотя до сих пор ведется немало споров о том, как именно ее следует проводить, применять ли таргетирование, предоставлять субсидии или взимать пошлины. Также дискутируются политические условия, такие как проведение промышленной политики в странах с высоким уровнем коррупции. Но по крайней мере сегодня промышленная политика активно обсуждается, а всего пять лет тому назад большинство экономистов не желали об этом говорить. Возобновление дебатов по промышленной политике – единственное светлое пятно.

MM: – Может ли промышленная политика проводиться без изменения политического ландшафта в тех или иных странах?

ЧХЧ: – Об этом сегодня тоже немало спорят, потому что некоторые сторонники промышленной политики скептично настроены по поводу самой возможности ее проведения в странах, где, по их мнению, для этого не существует подходящих политических условий. Но мне кажется, что все зависит от реального желания. Если вам вдруг захочется повторить опыт Южной Кореи в 60–70-е гг. прошлого века, возможно, радикальные политические изменения действительно понадобятся. Но, например, Эфиопия сегодня пытается захватить часть мирового рынка в таких трудоемких отраслях индустрии, как швейное производство и легкая промышленность – для этого нет необходимости в серьезных политических преобразованиях. Нужно просто начать реализацию какой-то разновидности промышленной политики и доказать ее действенность, прежде чем расширять ее. Стоит добиться успеха в каких-то областях, как сразу усиливается политическая поддержка этого курса, что облегчает его дальнейшее расширение и углубление. Думается, было бы ошибкой утверждать, что не стоит даже пытаться, полагая, что любые попытки обречены на провал. Начать надо с малого, постепенно наращивая усилия. В конце концов, проведение подобного курса требует усилий и со стороны государственных чиновников, знающих, как это делается. В то же время, например, в условиях Демократической Республики Конго размышления о промышленной политике будут, скорее всего, напрасной тратой времени. Но, как мне кажется, есть много стран, которым можно оказывать не слишком масштабную, но эффективную помощь, не приводящую к значительной коррупции. В этом вся разница.

MM: – Готов согласиться, что нам не дано предугадать, где начнутся перемены. Но все читающие эти строки зададутся вопросом о том, как произойдут изменения. А ваш аргумент заключается в том, что нам не следует принимать некоторые аргументы на веру, ведь так?

ЧХЧ: – Верно, я говорю об аргументах типа «если вы стремитесь к регулированию финансового сектора, то это нужно делать повсюду». Понятно, что такой аргумент был специально придуман людьми, не желающими перемен. Они исходят из предпосылки, согласно которой то, что происходит в финансовом секторе – всеобщее благо, и нельзя позволить себе потерять хотя бы малую толику этих благ. Но мы не призываем к закрытию всех банков или к упразднению фондового рынка. Мы предлагаем лишь ограничить некоторые виды непроизводительной или контрпродуктивной деятельности в финансовом секторе, и чем дальше эта деятельность переместится из страны, тем, как это ни парадоксально, будет лучше для всех. Многие британцы заламывают руки, сетуя на то, что Франкфурт или Париж перехватят этот бизнес. Настрой же должен быть совершенно иным: если немцы хотят заполучить это «вредное производство», не надо им мешать. Как я уже ранее говорил, если все страны будут настроены подобным образом, такой деятельности придет конец, она просто отомрет. Когда приходится думать о переменах, во главу угла следует ставить принцип «как я смогу это сделать», а не «все или ничего». Очень часто людям кажется, что до тех пор, пока полностью все не изменить, ничего не получится. Но это не так.

После того как будет введено регулирование финансового сектора, откроется пространство для более крупных целей, но начать следует с того, что не терпит отлагательства, с более реалистичных целей, и постепенно расширять и наращивать темпы. Пример проведения промышленной политики в развивающихся странах проливает свет на опасность чрезмерных амбиций, однако с чего-то надо начать. Тогда у вас появится политический капитал, и люди начнут вам доверять; надо строить и развивать связи с частным сектором. Эти начальные меры позволят сделать следующий шаг – более честолюбивый и сложный. Мне думается, следует избегать такого отношения к реформам и переменам, которое характеризуется принципом «все или ничего». Даже если изменению подлежит все, это невозможно сделать сразу, в одночасье. Вот почему революции так часто терпят крах.

С другой стороны, невозможность изменить все – не повод для того, чтобы ничего не предпринимать. Потому что в этом случае вы попадете в ловушку, расставленную людьми, не желающими перемен. Мне кажется, что за основу следует взять градуалистский подход. Последовательные поэтапные шаги в сумме обязательно произведут грандиозный эффект. Именно таким образом происходили изменения в Китае. Не могу сказать, что я в восторге от всего, что там делается, но главное – начать с небольших экспериментов, а затем медленно наращивать успех. Конечно, со стороны это выглядит как не лучший способ реформирования социалистической системы, и такие люди, как Джеффри Сакс, говорят: «Нет, нужен “большой взрыв”!» Шведский специалист по экономике переходного периода Андерс Ослунд утверждает, что «нужно делать это сейчас, немедленно – иначе это никогда не случится, потому что консервативные круги сгруппируются и задушат реформы». Но если идти таким путем, результаты будут намного менее впечатляющими. Постоянные небольшие перемены, если осуществлять их в течение одного-двух лет, конечно, не успеют дать видимых всходов, но за 30 лет они приведут к глубоким преобразованиям в обществе и экономике. Я не утверждаю, что радикальные изменения никогда не приносят плодов, но они гораздо рискованнее. Постепенные изменения дают лучший результат, чем одна большая реформа, которая может оказаться лишь благим намерением.

Прообраз посткапитализма

БРИКС как международное политическое пространство

Н.А. Косолапов – кандидат исторических наук, заведующий отделом международно-политических проблем Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН.

Резюме: Выход в первый эшелон возможен, если страны БРИКС попытаются создать собственные пространства глобального значения: задел под глобальное право и регион «неокапитализма», защищенного от последствий кризиса ныне действующей практики.

Феномен БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) занимает специфическое место в мировой политике и международных отношениях. Это межгосударственное образование, но не союз государств, не интеграционное объединение и не международная организация. В группе нет формального членства, устава, критериев принятия новых желающих (буде такие появятся). Ряд ее участников разделяют немалые расстояния и океаны, а двое до сих пор номинально находятся в состоянии войны друг с другом. Экономики пяти государств лишь в отдельных случаях и сферах, и то с натяжкой, могут быть признаны взаимодополняющими. О группе говорят как о субъекте мировой политики, ее участники входят в «двадцатку» и приглашаются на саммиты «восьмерки», БРИКС периодически выступает с общеполитическими декларациями. Однако в практических вопросах каждая из стран действует самостоятельно, в собственных интересах (иногда расходящихся с интересами других участников «пятерки») и от своего имени.

Политики, аналитики и журналисты нередко связывают с БРИКС перспективу или даже уже реальность многополярного (читай: идущего на смену США-центричному) мира. Однако на официальном уровне участники группы (за исключением России) пока не давали оснований подозревать их в готовности возглавить бунт против однополярности или хотя бы присоединиться к нему, если таковой будет иметь место. Со второй половины 2012 г. в отношении группы БРИКС практически одновременно звучат прогнозы ее неминуемого распада и возможного расширения.

Что же соединило пять (изначально четыре, без ЮАР) несхожих государств, удерживает их вместе на протяжении семи лет (срок политически и исторически небольшой, но уже и не ничтожный), исподволь формирует их мирополитическую перспективу – и какую?

Предыстория

Ни одно из государств, относимых в последние пару лет к «группе стран БРИКС», никак не связано с возникновением самого названия. Авторство приписывается экспертам агентства Goldman Sachs, которые на основе взаимосвязи двух критериев – темпов и потенциала роста экономик – выделили в 2001 г. Бразилию, Россию, Индию и Китай в группу стран, обладавших наибольшим по этим параметрам прогнозируемым потенциалом роста. По тогдашнему прогнозу Goldman Sachs, к 2050 г. суммарный ВВП стран БРИК должен был превысить суммарный ВВП стран «семерки». Иными словами, в 2001 г. страны БРИК представлялись (по крайней мере названному агентству) наиболее многообещающими рынками.

Потенциальные рынки, притом огромные – главный вывод, естественно и неизбежно вытекавший из прогноза Goldman Sachs в 2001 году. В рамках статистического анализа мировой экономики группа БРИК – не более чем абстракция, существование которой определяется только тем, как лягут значения названных показателей в будущем. Как наиболее крупные экономики и рынки за пределами Запада (включая в него и Японию), БРИК, разумеется, не исчезнет. Но как сфера быстрого роста может расшириться, сузиться; собственно страны БРИК могут вообще выпасть из категории будущих лидеров.

Однако на момент составления прогноза попадание стран БРИК в одну подгруппу по темпам их предшествующего и ожидаемого роста было обоснованно. Аббревиатура заполонила публикации по вопросам мировой экономики, обосновавшись там прочно и, как показало время, надолго. Что, в общем-то, естественно с любой точки зрения. Но потом началось нечто неожиданное и от Goldman Sachs вряд ли зависевшее.

После того как понятие БРИК впервые появилось в печати, страны этой группы пять лет раздумывали, объединяет их что-то или нет. Лишь в 2006 г. во время 61-й сессии ГА ООН в Нью-Йорке состоялась встреча министров иностранных дел, положившая номинальное начало политической истории БРИК. Первая краткая встреча глав государств БРИК состоялась 9 июля 2008 г. в Тояко-Онсэн (Хоккайдо, Япония) после саммита G8. Договорились о проведении полномасштабного саммита БРИК в Екатеринбурге (состоялся 16 мая 2009 года). С 2010 г. встречи глав государств группы становятся ежегодными.

По-видимому, несколько факторов предопределили то, что «четверка» все-таки ухватилась за, по сути, техническое коллективное обозначение. Главный из них – серьезный и глубокий кризис политико-идеологической, а во многом и социально-исторической идентичности во всех странах группы. Он затронул каждую в разной степени и по разным причинам, но ясно выражен во всех четырех случаях.

Российская ситуация знакома и не требует пояснений. В Китае руководство компартии давно, последовательно, но мягко уходит от идеологической тематики и ввело на предпоследнем съезде понятие «научной стратегии развития» (выделено мной. – Авт.), что в контексте сохранения социалистических реалий говорит о фактическом переосмыслении ряда важных идеологических положений уже не маоистских времен, а самого недавнего прошлого. В обществе, компартии и руководстве КНР с конца 1980-х гг. не могут не присутствовать трудные размышления о перспективах «социализма с китайской спецификой» в условиях кризиса социалистических идеи и практики в развитой части мира. В Индии национальное освобождение, демократия, достижения в экономике, науке и технике не дали тем не менее возможности существенно сократить разрыв в уровне и качестве жизни с ведущими странами и даже с Китаем. В Бразилии целые районы былой столицы обносятся стеной – и это, помимо прочего, тоже не свидетельствует о благополучии с идентичностью.

У каждой из стран БРИК есть свои основания не только радоваться достижениям – они несомненны, – но и задумываться о том, куда в конечном счете приведет их избранный путь. Насколько он способен обеспечить длительное восходящее развитие в обстоятельствах, когда Запад, на модель которого ориентируются развивающиеся страны, вступил в период беспрецедентного и, судя по всему, затяжного системного кризиса.

Помимо законных внешних интересов у всех есть и своя мера международно-политических амбиций, стремление занимать все более значимое место не только на протокольных мероприятиях, но и в регулировании вопросов мировой политики по существу, а в перспективе реально участвовать в изменении миропорядка. С другой стороны, именно на встречах в имеющихся форматах («восьмерка», «двадцатка» и пр.), которые проходят в атмосфере внешнего демократизма и якобы равенства, представители «четверки» особенно остро ощущают пределы возможностей своих государств в условиях превосходства Запада. В таких обстоятельствах искушение показаться и тем паче стать более значимым в мире превращается для элит и правящих режимов во внутриполитический императив. Ведь крупная страна, недооцененная или тем более «не замеченная» в мире, прежде всего сама впадает в духовный и политический кризис, воспринимая себя, свой социально-исторический выбор и деятельность как неудачу, если не полный провал.

В некоторых странах этой группы в разное время звучали идеи и предположения о целесообразности более тесной политической коалиции прежде всего России, Индии и Китая. Все они, однако, в той или иной степени оставляли впечатление антиамериканской направленности, а в отдельных случаях откровенно были такими. Между тем ни одна из стран БРИК не хочет, не может и еще долгое время не сможет позволить себе прямого и неприкрытого антиамериканизма. Для каждой из них отношения с Западом – а значит, прежде всего с США – являются главным фактическим приоритетом, даже если это не всегда признается публично.

Так БРИК из категории экономико-статистического анализа превратилась в категорию мировой политики. Едва возникнув, группа была сразу, без фанфар и деланного восхищения, но и без видимого сопротивления с чьей бы то ни было стороны, принята в лоно мировой политики и обрела отчетливо выраженный политический, а отнюдь не экономический характер.

Значит, это кому-то нужно...

Тот факт, что на Западе фактически изобрели аббревиатуру БРИК, а затем не имели ничего против превращения статистической абстракции в политический феномен, побуждает задаться вопросом, насколько непреднамеренным был этот процесс. Не отрицая здесь роль случая, нельзя не замечать, что два центральных стратегических приоритета Запада – поддержание модели экономического роста как главного инструмента регулирования мировых экономики и финансов и обеспечение мирового порядка, благоприятного для такой модели – решающим образом связаны с БРИК/БРИКС.

В начале 2000-х гг. серьезным политикам и экспертам было достаточно очевидно приближение системного кризиса в микрофинансовой сфере. Уже случились финансовый кризис в ряде крупнейших стран Юго-Восточной Азии (1997), дефолт в России (1998), имевший не только внутренние причины. Началось раздувание спекулятивного финансового пузыря, неизбежные последствия чего самоочевидны. Темпы экономического роста в ведущих странах ОЭСР годами оставались стабильно низкими, а совокупные долги и аккумулируемый эффект бюджетных дефицитов годами нарастали.

Складывались и обретали все более угрожающие очертания глобальные политико-экономические противоречия, которые могут быть суммированы следующим образом.

Основой классических рецептов и методов регулирования было поддержание относительно высоких темпов экономического роста. Именно это позволяло обеспечивать социальную стабильность (появление среднего класса надолго сняло угрозу потрясений и революций в наиболее развитых странах), справляться с инфляцией, удерживать безработицу в социально безопасных пределах. Но источники средств для всех этих мер черпались извне: дешевые энергосырьевые ресурсы, внешние рынки сбыта, приток недорогой рабочей силы. В глобальном мире одни из этих источников ослабевают (емкость рынков в условиях замедленных темпов роста), другие – резко меняются (цена ресурсов), третьи – трансформируются (миграция); плюс добавляются все более жесткие экологические ограничения. Главное же – ни одна страна (включая США) не изолирована от внешнего мира; каждая давно уже не более чем часть мировой экономики, финансов, стабильности. Автаркические методы регулирования на уровне отдельных государств не годятся, ибо автаркической стала, по сути, глобальная экономика. Для ее регулирования недостает права, институтов и теории. Прежняя же модель, основанная на сочетании юридически легитимных форм госрегулирования в стране и межгосударственного сотрудничества в мире, ныне недостаточна, если не исчерпана в принципе.

На стыке политико-идеологической и практической плоскости выделяются два момента. Первый, практический – стремление Соединенных Штатов во что бы то ни стало сохранить и упрочить особое («лидирующее») положение в мире, прежде всего во взаимосвязанных сферах финансов и военной мощи. (Так, относительную слабость иены в сравнении с долларом и евро правомерно, на мой взгляд, объяснять не только спецификой японской экономики, но и сочетанием этого обстоятельства с тем, что в отличие даже от евро за иеной нет ядерного оружия и авианосцев.) Финансы и экономика США давно выплеснулись за национальные границы, составляя основу и сердцевину глобализации; регулировать их в глобальном масштабе мешают как некоторые особенности внутренней политики и права, так и острый дефицит правовых основ для глобального управления.

При этом Америка уже не менее полувека совершенно сознательно по возможности избегает проведения такой политики и длительного осуществления таких мер во внешнем мире, которые могли бы повлечь за собой реальную (а не пропагандистскую) трансформацию Соединенных Штатов в глобальную империю. Идеологически и практически США ведут родословную от республиканского Рима и сознают, что республика и демократия в Риме закончились, как только он начал превращаться в империю. Это не просто исторические ассоциации. С конца 1980-х гг. (появление книги Пола Кеннеди «Взлет и падение великих держав») дискуссия о внешней политике Соединенных Штатов непрерывно вращается вокруг выбора между доминированием, гегемонией и империей, причем в пользу последней высказываются лишь крайне правые силы и деятели.

Второй, идеологический – жесткая приверженность идеям либерализма (во всех его вариантах). Об острых и все более явных противоречиях между идеалами экономического и политического либерализма, с одной стороны, и реальными практическими организацией и проблемами современного, в первую очередь западного же мира – с другой, написано более чем достаточно на самом Западе. Идеология оказывает мощное тормозящее, сдерживающее влияние на науки об обществе, особенно на экономическую теорию. С одной стороны, сложилось и усугубляется ощущение исчерпанности модели регулирования, основанной на идее и методах обеспечения роста (что подтверждает вроде бы кризис 2008–2010 годов). С другой, иной модели пока не предложено. Не видно и готовности ее разрабатывать. Естественная реакция в этих условиях – искать новые пути, сферы и возможности приложения старого, «идеологически выдержанного». Отсюда потребность в регионах, где рынки не достигли наивысшего насыщения, и они могут служить источниками роста.

Прогноз перспективных рынков – прямой и очевидный ответ на эту потребность. Механическое расширение позволит еще на какое-то время сохранить действующую модель мировых финансов и регулирования (а значит, и распределение статуса и влияния акторов в ее рамках), отсрочить принятие трудных и пока далеко не понятных решений о реформах в этих областях. Поскольку на протяжении 70 лет экономический рост оставался важнейшим условием и механизмом для удержания амплитуды циклических колебаний экономик западных стран в социально безопасных пределах, то расширение сферы высоких темпов такого роста без малого на половину человечества позволило бы еще на десятилетия «изменять, не изменяя» сложившуюся систему мировой экономики и финансов.

Но для эффективного использования подобные рынки должны быть встроены в сложившуюся систему мировых политико-экономических отношений и быть лояльны этой системе – в противном случае расходы на преодоление и/или страхование политических рисков могут сделать их нерентабельными или неприемлемо рискованными. В данном же случае речь не просто о рынках, но о пятерке крупных (из них два – крупнейших), самодостаточных и дееспособных государств. Это поднимает проблему взаимосвязи рынков и государств БРИКС с мировым экономическим и политическим порядком – современным и будущим.

Традиционная международная система и глобальный мир

Принимая во внимание описанное, а также невысокие темпы роста в ведущих странах ОЭСР, возможность превращения кризиса 2008–2010 гг. в хронический, проблемы госдолга в Соединенных Штатах и Европейском союзе, другие накопившиеся перекосы и противоречия мирового хозяйства, на перспективы и последствия экономического роста стран БРИКС можно смотреть двояко.

В традиционной системе международных отношений и производном от нее миропорядке такая тенденция с высокой долей вероятности указывала бы на перспективу перераспределения баланса сил в мире. Именно так трактуют эту тенденцию в последние годы те силы и деятели в России, которые связывают с ней стратегическое укрепление позиций страны в клубе «великих держав» XXI века. С ними, по сути, согласны те политики и авторы на Западе, которые бьют тревогу по поводу эрозии мощи и «лидирующей роли» США и Запада в целом (правда, главные страхи и опасения они связывают с будущим не России, но Китая и стремятся противопоставить последнему в целом лояльную Западу Индию). Опять-таки традиционным ответом системы баланса сил на эту тенденцию было бы со стороны Америки – всячески препятствовать экономическому росту и любому иному усилению стран БРИКС, а со стороны ЕС (и, возможно, Японии) – их, напротив, поддерживать в пределах, не угрожающих собственным весу, позициям, интересам, и дифференцированно в отношении конкретных стран. Главной солидарной задачей Запада при этом было бы максимально отсрочить, а по возможности предотвратить наступление рубежа и момента, за которыми быстро растущие страны БРИК/БРИКС обрели бы не только стимулы, но и потенциал для решительного изменения мирового порядка в свою пользу.

Однако в парадигме глобального мира последствия экономического роста стран БРИКС смотрятся принципиально иначе. Если такой рост в ожидаемых или близких к ним параметрах будет иметь место в рассматриваемый период, то зону БРИКС правомерно рассматривать как стратегический вызов для западных государств и корпораций. Безусловно, национальный капитал стран БРИКС – при его относительной слабости сегодня – предпочел бы сам осваивать рынки этой половины человечества. И здесь возможны (и практически уже развиваются) три взаимосвязанных процесса.

Первый – стремление национального капитала стран БРИКС заручиться действенной поддержкой своих интересов со стороны «своего» (материнского) государства. В этом плане ситуация в пяти странах БРИКС весьма различна; но в любом случае такая поддержка не гарантируется национальному капиталу как минимум по двум причинам: а) личные средства высшего государственного чиновничества часто размещены в банках и акциях компаний западных стран, что может создавать конфликт частных и должностных интересов; б) ориентация национально-страновой бюрократии на продолжение и развитие карьеры в международных организациях служит дополнительным и все более заметным фактором такого конфликта и его резонансного усиления при совпадении интересов категорий а) и б).

Второй – переплетение национально-странового и транснационального капиталов, которое может диктоваться финансово-экономическими интересами бизнес-групп, но также и политикой государств, по собственным соображениям заинтересованных в развитии или предотвращении подобного переплетения. В этом плане положение стран БРИКС резко различно: если капитал Индии или ЮАР уже давно и тесно взаимодействует с капиталом западных стран, не испытывая политических затруднений (лоббизм, продиктованный коммерческими интересами конкурентов, не в счет), то в отношении Китая и особенно России проводится политика активного препятствования подобному переплетению. Несомненно, главным фактором является то, что в Соединенных Штатах (и, как следствие, в их союзных отношениях с Европой и Японией) Россия и Китай де-факто продолжают восприниматься как потенциальные противники.

Третий, пока скорее гипотетический – какую цену будут готовы (и будут ли готовы вообще) заплатить страны БРИКС за возможность развития транснационального сотрудничества государств, корпораций и региональных рынков. Действие механизмов ВТО не должно восприниматься здесь как нечто автоматически гарантированное. Если Россия номинально присоединилась к ВТО лишь в конце 2011 г. (а присоединение в полном объеме займет еще пять-семь лет), то четыре другие страны БРИКС уже достаточно давно представлены в этой организации, что не избавляет их от защиты интересов национальных экономик.

Однако на перспективу до 2050 г. вырисовывается интересная проблема. Всякое государство существует за счет налогов, которые оно собирает на своей территории; и, строго говоря, для него все более важны собираемость налогов и надежность налогоплательщика, а не субъектность налогоплательщика. Транснациональные корпорации, особенно те из них, что предпочитают работать по «белым» схемам, все чаще оказываются более добросовестными (и при этом более богатыми) плательщиками, чем юридические и физические лица «своей» страны, норовящие уклониться от налогообложения, прибегнуть к законному лоббизму или уйти в «тень». Эта проблема в разной степени, но общая для всех стран БРИКС. В перспективе государство может быть все сильнее заинтересовано в опоре на глобальные, а не страновые факторы стабильности, безопасности и благополучия как на более действенные и подкрепленные более весомыми гарантиями. Причем чем менее демократична страна, тем шире свобода политического маневра власти в этих вопросах.

Таким образом, в парадигме глобального мира складывается сложная и во многом еще не определившаяся система трансграничных (транснациональных) отношений между государством, бизнесом и гражданским обществом. Транснациональными в ней оказываются уже не только связи и взаимоотношения акторов разной страновой принадлежности, но и отношения между «своими» государством, бизнесом и обществом. (Это очень хорошо видно на сегодняшней России с офшорами ее бизнеса, с одной стороны, и истерикой правящих кругов по поводу реальных и/или воображаемых внешних влияний на внутристрановые процессы, с другой.)

Стратегическая политико-экономическая задача для США и Запада, при сравнении двух этих сценариев, выглядит следующим образом: как использовать в интересах и целях западного мира возможности, открываемые ожидаемым ростом в странах БРИКС, снизив в то же время до минимума риски политико-экономического, политического и военно-политического перераспределения сил в мире по вероятным итогам этого роста. Т.е. как сохранить страны БРИКС в роли все более ростообеспечивающих и платежеспособных рынков, а не все более амбициозных и дееспособных конкурентов.

Китай и политическая институционализация

Особое место на пересечении всех перечисленных противоречий, целей и задач занимает вопрос о будущей роли Китая. Вашингтон, похоже, разрывается пока между идеей закрепления КНР в существующем миропорядке с его будущей, приемлемой для них эволюцией и искушением развязать в отношении Китая военно-экономическую конфронтацию по рецептам, которые, как уверены в Соединенных Штатах, привели к исчезновению бывшего СССР с политической карты мира. Впрочем, в каких-то пределах «пряник» вовлечения может легко дополняться «кнутом» угрозы конфронтации.

Если выбор в пользу конфронтации может быть односторонне сделан США, то вовлечение требует участия другой стороны. Идея БРИК/БРИКС по отношению к Китаю представляется оптимальным сценарием. Прежде всего она не ставит задачу вовлечения «в лоб» (как это часто делалось в отношении Советского Союза) и внешне вообще не связана с концепцией и практикой вовлечения – хотя прекрасно совместима с тем и другим по существу. В этом смысле объективно она идеально защищает лицо любой из стран, вошедших в группу. Существенно и то, что группу никто не создавал преднамеренно, как создавались в прошлом многие союзы и международные организации и как создаются в 2000-е гг. коалиции заинтересованных государств. Ее участники сами и без спешки приняли соответствующее решение.

В группе БРИК/БРИКС Китай сейчас и на видимую перспективу – объективный и безальтернативный лидер. Он – главный торговый партнер всех остальных участников, кроме России. Из всех «букв» только Китай реально готов к тому, чтобы воспользоваться обсуждаемым пока грядущим реформированием мировой валютно-финансовой системы: на долю БРИКС в целом приходится более 40% мировых валютных запасов, но из них три четверти – валютные резервы Китая. В военном плане он примерно втрое внушительнее Индии и вызывает заслуженное уважение у России. Именно Китай более других участников выиграл пока от образования БРИК/БРИКС: участие в группе закрепило его в де-факто статусе постоянного (а не только в отдельных случаях и вопросах) глобального игрока, не потребовав ради этого от самого Китая никаких специальных деклараций и действий, которые могли бы дополнительно насторожить недоброжелателей.

Постоянному члену Совбеза ООН, фактическому участнику всех саммитов G8 2000-х гг., участнику «двадцатки», члену ВТО и многих международных организаций, а теперь и де-факто лидеру БРИКС Китаю становится все больше чего терять в гипотетическом случае разворота к слому существующего миропорядка.

Происходит, но не форсируется политическая институционализация. Группа интегрирована в существующий международный порядок. Она не сталкивалась пока со случаями противодействия именно как группе (разногласия с теми или иными государствами или их объединениями по конкретным вопросам не в счет). Подчеркивая необходимость реформирования многих сторон современной международной практики (ООН, мировая финансовая система и др.), БРИКС в целом и каждый из ее участников имеют в виду именно реформирование, т.е. легитимный процесс внесения упорядоченных изменений, а не радикальный слом.

Об экономической интеграции по очевидным причинам не может быть и речи. Но страны-участники объединяет ряд долговременных стратегических интересов. В частности, изменение международного порядка нужно им не под влиянием настроений антиамериканизма, но потому, что развитие стран и экономик, лишь в ХХ веке вступивших на путь модернизации, во многом (подробнее – ниже) отличается от пути, которым шли страны-первопроходцы.

С начала 2000-х гг. глобализация вошла в этап, когда на первый план выдвинулись задачи ее международно-правового оформления. Не вдаваясь в рассмотрение этой самостоятельной проблемы, замечу, что складывающийся глобальный миропорядок как бы надстраивается над международным, вбирая последний в себя, но оставляя его на нижнем, субглобальном уровне. Если в начале этого процесса международные отношения включали немало признаков «дикого поля», то где-то впереди туманно обозначаются политические институты глобального мира и глобальное право, без которого они невозможны. И в их рамках институт государства в будущем, возможно, вынужден будет примириться с существенной трансформацией принципа и практики суверенитета.

Именно здесь, как представляется, пролегает главное различие порядков международного (мирового) и глобального: в рамках первого суверенитет номинально абсолютен (на практике, естественно, подвергается тем или иным ограничениям); в рамках второго государство – подсистема глобального миропорядка, допускаемая в этот порядок другими его участниками только на определенных условиях и с соблюдением определенных правил.

На современном этапе, когда глобальных политических институтов еще нет, их предстоит создавать (если, конечно, это будет признано необходимым) и идет соперничество разных моделей экспорта права с целью сделать его глобальным или существенно повлиять на будущее содержание последнего, особое место в организации фактического миропорядка заняли пространства. Причем последние в большинстве случаев сами еще лишь формируются. Группу БРИКС правомерно рассматривать как одно из складывающихся международно-политических пространств, интересное в научном плане динамикой становления, а в политическом – его возможностями, противоречиями и перспективами.

Пространство – не синоним территории. Оно – организация геотории (т.е. территории + акватории) для определенного образа жизни, хозяйственной и иной деятельности, развития форм и возможностей использования геотории в целом и/или отдельных ее частей, инфраструктур, ресурсов. Мировой опыт показывает, что лишь в пространстве становится возможным формирование, долговременное поддержание, институциональное закрепление социальных отношений любого рода. Идет речь о власти или праве, типе рынка или регулировании видов деятельности, жизни политической или общественной – все это предполагает некие отношения, их длительность и стабильность во времени, а также наличие соответствующих функциональных институций. Эти признаки в совокупности и образуют пространство.

Международное политическое пространство заметно отличается от политических пространств затрагиваемых государств, от сфер международной (мировой) и глобальной политики в целом. Общее для таких пространств – опора на действующие формальные, но во многом и на неформальные нормы, приемы, методы деятельности и постепенное создание комплекса прецедентов под основание будущей глобальной легитимности.

Появление группы БРИКС в качестве такого пространства стало возможным благодаря сочетанию уже достаточно далеко продвинувшейся политической глобализации, стимулирующей чувства некоей общности у столь разных стран, и глобальных же коммуникаций. Последние позволяют поддерживать это чувство на повседневной основе, а главное, делают технически возможным не просто транснациональное, но трансконтинентальное активное политическое общение постоянно и между широким кругом участников.

Пространство БРИКС еще формируется, его развитие может пойти по разным траекториям. Но это именно пространство, а не традиционный союз государств и/или межправительственная организация. Между отдельными его участниками существуют или могут возобновиться прежние либо возникнуть новые противоречия. Это нормально для политического пространства и неизбежно на стадии его становления, но неприемлемо для союза и затруднительно для международной организации. Присоединение ЮАР, интерес со стороны других государств, активное участие стран БРИКС в работе G8, G20, ООН и других международных организаций означают, что стадия становления международно-политического пространства БРИКС в целом пройдена и впереди – задачи развития этого пространства и его деятельности.

БРИКС как пространство

Дилемму, стоящую перед странами БРИКС как перед международным политическим пространством, можно обозначить так.

Если в сотрудничестве в рамках «двадцатки» и на мировой арене они прежде всего или исключительно концентрируются на межгосударственных отношениях, то в долговременной перспективе это объективно закрепляет их на гипотетически втором, т.е. нижнем уровне будущего глобального миропорядка (если и когда он станет реальностью). По-видимому, чем успешнее при таком подходе будет складываться межгосударственное сотрудничество стран БРИКС, тем в итоге прочнее они зафиксируются во втором эшелоне глобального миропорядка.Выход в первый эшелон возможен, видимо, лишь при условии, что страны БРИКС попытаются создать собственные пространства глобального значения. Они должны включать в себя задел под глобальное право и если не анклав (в глобальном мире и для стран БРИКС это вряд ли возможно), то регион «неокапитализма», защищенного от последствий кризиса той практики внутристранового и международного регулирования, что сложилась по итогам Великой депрессии и Второй мировой войны. При этом сотрудничество между государствами БРИКС сохраняет ключевое значение, но его цели и задачи видятся гораздо шире.

Несомненная общность участников группы – все они страны догоняющего типа развития. Они с историческим опозданием начали формирование рыночной экономики; отягощены колоссальным грузом внутренних проблем (у каждой своих); вступили в период, когда западный мир в его старых центрах далеко ушел от классической модели капитализма к глобальной экономике; и когда этот, будем называть его «старый», капитализм вступил одновременно в период системного (видимо, затяжного) кризиса и в начало прогнозируемого нового этапа мирового научно-технологического развития, в котором все стартовые преимущества пока на стороне наиболее развитых государств.

Налицо очевидные системные политико-экономические различия между странами БРИКС. Если капитализм западного типа в Бразилии, Индии, ЮАР не вызывает сомнений, то КНР не подходит под определение капиталистической ни по каким критериям. Российскую модель не называют безоговорочно капитализмом ни дома, ни за границей, ограничиваясь лишь признанием ее рыночности. Формационное многообразие может со временем оказаться как фактором уязвимости группы, так и ее стратегическим преимуществом: внутренне диверсифицированные системы, как правило, более устойчивы.

Догонять развитые государства по общему и/или душевому ВВП – важная, но механическая компонента подъема (если курс берется на развитие, а не только на рост). Кроме того, простое воспроизводство открытого Западом пути суть стратегическое отставание, возможно, необратимое по последствиям: ни одной стране догоняющего развития не удалось пока обойти старые центры.

Потенциальные возможности стран БРИКС как сфер роста могут быть развернуты к потребностям самих этих стран и/или к интересам банков и корпораций «старого» капитализма. Разумеется, жесткое противопоставление здесь может возникнуть только в ситуации, когда США (а также ЕС и, возможно, Япония) перейдут к политике активного экономического сдерживания растущих конкурентов. Общая же для стран БРИКС цель и задача – использование сотрудничества с ТНК/ТНБ в интересах национального прогресса. Здесь совокупный рынок, охватывающий почти половину человечества – весомый аргумент в переговорах, если только страны БРИКС сумеют согласовывать общие принципы и подходы.

Последнее, в долговременной перспективе самое существенное. К добру или худу, но страны БРИКС не стоят на позициях идеологической ортодоксии и ригидности, какие присущи США и во все большей степени органам Евросоюза. Разделяя идеалы и ценности политических и экономических свобод, прав человека, демократии, рыночной экономики и ряд других, страны БРИКС в то же время (каждая по-своему и в своей мере) не столь прямолинейно смотрят на пути и средства обеспечения и достижения перечисленного. К тому же, свои императивы диктуют и задачи развития. В условиях, когда все конкурентные преимущества объективно на стороне «старых», обладающих огромными ресурсами и опытом транснациональных корпораций и банков, задачи модернизации стран догоняющего развития могут успешно решаться только при лидирующей роли государства. А значит, экономика будет неизбежно отклоняться от сугубо умозрительной, по сути, идеологической модели «чистого» рынка (нигде на практике не существующего) к механизмам и рынку перераспределения, экономическую теорию которого еще предстоит создать. Как следствие, пространство БРИКС может стать сферой формирования своего рода «посткапитализма», отличительными особенностями которого будут подчинение экономического роста задачам развития, укрепление роли и дееспособности государства (в том числе и как субъекта экономики), ориентация на длительное динамически стабильное устойчивое восхождение и политическое отстаивание необходимых условий в международном порядке.

Общая стратегическая цель при этом – создание в рамках глобального мира, а не в противоборстве с ним пространств «нового» капитализма. Он опирался бы на ресурсы, потенциал, рынки и возможности стран БРИКС, но минимизировал кризисные проявления и последствия и был бы свободен от идеологических аллергий и фобий капитализма «старого» (в частности, от мифа о несовместимости государства с рынком).

* * *

Международное политическое пространство группы БРИКС состоялось в том смысле, что все пять государств разделяют свою принадлежность к этой группе и желание сотрудничать с другими участниками. В принципе возможно взаимодействие с существующими и будущими международными организациями и пространствами и подключение новых участников (на постоянной или ad hoc основе), а также создание в рамках БРИКС специализированных пространств и/или организаций (особенно по вопросам Арктики, Антарктики и Мирового океана).

Перспективы и возможности будут во многом определяться тем, в какой мере усилия государств-основателей будут дополнены и подкреплены расширением политического пространства на деловые круги и гражданские общества, а также созданием комплекса иных пространств в отношениях между участниками группы. Наличие в группе континентальных и океанических, энергосырьевых и индустриальных стран и экономик в принципе позволяет вырастить здесь мощный куст внутренних пространств, способный позитивно влиять на процессы глобального уровня.

Бразилия. Китай. ЮАР. БРИКС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886278 Николай Косолапов

Развитие безопасных воздушных перевозок - один из наиболее актуальных вопросов в развивающихся странах. В последние годы страны Африки как никогда стремятся решить критические проблемы региональной авиации, одной из которых является недостаточно качественный надзор регулирующих органов над подготовкой авиационных специалистов. В 2012 году в Африке прошла серия конференций и мероприятий по повышению авиационной безопасности в регионе до 2015 года, в рамках которых обсуждались меры по выходу многих африканских авиакомпаний из "черного списка" ЕС. Однако сегодня по-прежнему существует целый ряд препятствий, которые тормозят прогресс в данной области.На сегодняшний день в "черном списке" ЕС находятся перевозчики из 24 стран, 17 из которых - африканские государства. В Африке действуют около 130 различных авиакомпаний, однако запрет на пересечение воздушного пространства ЕС приводит к тому, что иностранные перевозчики фактически монополизировали международные маршруты из/в Африки. В сложившейся ситуации африканские авиакомпании ограничены в развитии не только собственных маршрутов, но и код-шеринговых программ.

Местные авиационные власти не раз сообщали о своем намерении внедрить более эффективные и прозрачные системы надзора над подготовкой и обучением авиационных специалистов, которые соответствовали бы требованиям производственного аудита безопасности авиакомпаний Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA Operational Safety Audit). Однако, не смотря на бесконечное количество принятых "дорожных карт", на деле реализовано было лишь минимальное количество международных стандартов. Во многом такая ситуация связана с отсутствием политической воли, а также административными и процессуальными препятствиями.

"Присутствие политического аспекта в технических вопросах является одной из основных угроз авиационной безопасности, как в развитых, так и в развивающихся странах. В целях достижения поставленных задач африканские страны должны иметь эффективные и независимые органы регулирования гражданской авиации. Сегодня наблюдаются определенные тенденции к созданию межгосударственных региональных надзорных органов, однако на национальном уровне бюрократические и иные препятствия по-прежнему мешают внедрять международные стандарты безопасности по подготовке технических специалистов и летного персонала. Согласно аудитам авиационной безопасности, проводившимся Flight Safety Foundation за последние 2 года, в среднем на одну африканскую авиакомпанию приходится 93 нарушения, в то время как, например, в Австралии данный показатель составляет только 17 нарушений", - прокомментировал Дайнюс Сакалаускас, заместитель главы FL Technics Training

Коррупция и отсутствие жесткого контроля со стороны государства привели к тому, что сегодня в Африке многие авиакомпании не выполняют взятые на себя обязательства по соблюдению требований авиационной безопасности. Кроме того уровень подготовки авиационных технических специалистов и летного состава часто находится ниже среднего. В сложившейся ситуации наблюдается естественный процесс "утечки мозгов", когда опытные специалисты готовы в любой момент покинуть континент и перебраться в другой регион. Нехватка квалифицированного персонала ведет к низкому качеству подготовки технических специалистов, диспетчеров и пилотов, которые, в то же время, работают без строгого контроля со стороны регулирующих органов.

Подобная ситуация наблюдается не во всех африканских государствах. К примеру, ЮАР и Кения смогли обеспечить подготовку высококвалифицированных специалистов, которые обладают необходимой компетенцией для контроля и исполнения стандартов авиационной безопасности.

"Для того, чтобы прекратить дальнейшую "утечку мозгов" африканским странам необходима комплексная долгосрочная стратегия по удержанию специалистов, повышению уровню зарплат и предоставлению различных гарантий и бонусов. В краткосрочной перспективе местные операторы могут обратиться к международным организациям, которые помогут им повысить уровень безопасности в соответствии со стандартами ICAO и EASA, открывая тем самым путь новому поколению технических специалистов", - комментирует Д. Сакалаускас.

Зарубежный импорт со второй половины февраля занимает все больший объем среди поставок груш на рынки Германии.

Об этом сообщает на своем сайте компания Agrarmarkt Informations-Gesellschaft (AMI). Помимо груш Аббат Феттель из Италии, только груши Конференц из стран Бенилюкса представлены на немецких рынках из всего европейского ассортимента. Но эти сорта традиционно не играют важной роли.

Высокий спрос отмечается на груши сортов Бон Кретьен и Розмари из Южной Африки и груши Вильямс из Аргентины. Особенно хорошо раскупают эти фрукты в расфасовке по 1 кг.

На 8-й неделе этого года, сообщает AMI, на немецком рынке можно было найти много груш различных сортов и происхождения. Но Вильямс и Бон Кретьен были представлены в наибольшем объеме. Кроме того, из 12 промоакций на рынке лишь четыре предлагали груши Аббат Феттель, по цене от 1,79 евро за упаковку и 2,99 евро за кг. Стоимость импортных груш колебалась от 1,44 до 2,49 евро за кг.

В чилийской столице Сантьяго 22-23 апреля пройдет третий форум Международной Организации Производителей Черники (IBO).

IBO была образована в 2011 году, объединив лидеров отрасли из ключевых стран с целью укрепления взаимного понимания основных вопросов, затрагивающих сектор и рекламного содействия.

На совещании, которое должно состояться накануне международного форума Global Berry Congress, примут участие лидеры черничной отрасли из Аргентины, Австралии, Канады, Чили, Соединенных Штатов, Мексики, Новой Зеландии, Великобритании, Южной Африки и Уругвая.

На мероприятии обсудят новые рынки, включая Китай, Южную Корею и некоторые европейские страны, развитие отрасли в развивающихся странах, таких, как Мексика, представят новые сорта черники и научные исследования на эту тему.

- IBO предоставляет уникальную платформу для обсуждения, которая позволяет объединиться с лидерами отрасли во всем мире, и, таким образом, определить перспективы отрасли и поставить необходимые задачи, - заявил один из организаторов мероприятия, чилиец Густаво Йентцен.

Американские конгрессмены лишатся возможности использовать самолеты ВВС при поездках за рубеж в случае, если парламентарии не предотвратят ожидаемый с 1 марта автоматический секвестр бюджета. Такое решение было принято в среду спикером палаты представителей конгресса Джоном Бонером.

Члены конгресса регулярно пользуются услугами ВВС страны для полетов в зарубежные командировки. Стоимость перелетов оплачивается из бюджета. Однако в случае секвестра парламентарии будут вынуждены пользоваться коммерческими рейсами, оплачивая билеты из собственных средств.

"Спикер уведомил членов палаты, что в дополнение к прочим мерам он приостанавливает использование конгрессменами военных самолетов для поездок в командировки. Спикер уверен, что это благоразумное и ответственное решение", - рассказали журналистам сотрудники аппарата Бонера.

За последние недели американские сенаторы и конгрессмены посетили с рабочими поездками Афганистан, Мексику, Израиль, Иорданию, Тунис, Сенегал, Мали, Алжир, Демократическую республику Конго и ЮАР.

Автоматический секвестр бюджета - сокращение расходов на 1,2 триллиона долларов в течение ближайших десяти лет и уже на 85 миллиардов к концу нынешнего финансового года, поровну распределенное между военной и гражданской сферами - начнется в стране после 1 марта, если администрация США и конгресс не договорятся о способах сокращения бюджетного дефицита. Денис Ворошилов.

Росатом проводит предварительные переговоры с ЮАР по строительству энергоблоков, сообщил журналистам генеральный директор госкорпорации Сергей Кириенко.

"Предварительные переговоры ведем, чтобы понять подходы, как развивается программа... Мы могли бы оказать содействие. Они хотят комплексное развитие атомной энергии", - сказал Кириенко.

Глава Росатома отметил, что в ЮАР объявлены энергетические планы. "Они по своей программе предполагают сооружение 9,6 Гигаватт. Это восемь блоков по 1,2 тысячи", - сообщил Кириенко. Он также добавил, что эта программа пока не стартовала.

Кириенко сообщил, в Южной Африке компания успешно поставляет для действующей атомной станции обогащенный уран. Кроме того, по его словам, Росатом активно сотрудничает в сфере ядерной медицины, изотопной продукции и подготовки кадров.

Ученые из южноафриканского Стелленбосского университета (Stellenbosch) нашли примеси ослиного, буйволиного и козлиного мяса в мясной продукции, реализуемой в ЮАР, сообщает во вторник агентство Франс Пресс.

Согласно исследованию, почти в 68% из 139 протестированных образцов мясной продукции из магазинов и скотобоен содержались незаявленные на этикетке ингредиенты. Свинина и курятина чаще всего заменялись другими видами мяса, а в фарше, сосисках и гамбургерах было также найдено растительное сырье.

"Непривычные виды мяса, такие как ослятина, буйволятина и козлятина, были найдены в некоторых продуктах. Наше исследование подтверждает, что неправильная маркировка мясных полуфабрикатов распространена в ЮАР и не только нарушает пищевую регламентацию по маркировке, но также представляет собой удар по экономике, религии, этике и здоровью", - говорится в заявлении на сайте института.

Исследование было проведено на фоне громкого скандала с кониной под видом говядины, который разгорелся в ЕС в начале года. Конина впервые была обнаружена в бургерах испанской марки AhorraMas и ирландской Silvercrest Foods. После ряда проверок конское мясо было обнаружено в мясных продуктах ряда стран Евросоюза, в частности - во Франции, Германии, Италии, Швеции.

В конце марта стартует сбор нового южноафриканского урожая авокадо. Производители предупреждают о том, что в этом году экспорт авокадо снизится по сравнению с 2012-м.

Дерек Донкин, генеральный директор южноафриканской Ассоциации Производителей Авокадо, объяснил это естественным чередованием урожайности - в 2013 году она снижена.

- В прошлом году Южная Африка экспортировала 50400 тонн авокадо, экспорт этого года оценен в 42000 тонн, - рассказал Донкин.

Отметим, что экспортные объемы авокадо сорта Хасс будут аналогичны объемам прошлого года и составят по крайней мере 65% экспорта этого года.

Рынок авокадо остался практически неизменен, основным потребителем остается Европа. Южноафриканские авокадо поступают в продажу в то же время, что и перуанские, но Донкин уверен в спросе на южноафриканские фрукты, поскольку покупатели могут быть уверены в качестве.

МИСТраль с востока

Уже в ближайшее время на смену неформальному блоку BRICS могут прийти Мексика и динамично растущие азиаты Индонезия, Южная Корея и Турция, а мир выучит аббревиатуру MIST

Двенадцать лет назад, в самом начале XXI века, председатель правления компании Goldman Sachs Asset Management Джим О’Нил положил начало инвестиционному буму, предложив броский акроним BRIC для четырех крупнейших динамичных стран с формирующейся рыночной экономикой — Бразилии, России, Индии и Китая (потом туда добавилась Южная Африка). И вот, спустя десятилетие, когда рецессия в Европе и медленное восстановление в США заставляют искать альтернативы для будущих инвестиционных побед, О’Нил продвигает идею инвестирования в новую группу стран, в которую входят Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция, объединенные аббревиатурой MIST.

С аббревиатурой по жизни

Тема привлекательности развивающихся рынков стала одной из самых обсуждаемых на недавнем Всемирном экономическом форуме в Давосе. И уже сейчас для многих инвесторов именно Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция становятся новыми BRICS, ведь эти государства удвоили свою экономику за последние десять лет и продолжают стремительно расти.

«Акронимизация» или группирование — это давний маркетинговый ход. Еще в конце 1960-х в США придумали понятие Nifty 50. Речь шла о полусотне американских «компаний-чемпионов», которые должны были быстро расти, якобы оправдывая свои высокие мультипликаторы.

Затем была чрезвычайно популярна концепция «азиатских тигров» — экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавших очень высокие темпы экономического развития в 1960–1990-х. Вплоть до кризиса 1997–1998 годов. А на рубеже 2000-х возникла концепция доткомов.

BRICS и MIST — не единственные геополитические акронимы, появившиеся в последние годы. Скажем, в 2009-м на страницах СМИ стало часто упоминаться объединение CIVETS, куда входят Колумбия, Индонезия, Вьетнам, Египет, Турция, Южная Африка. Эти страны отличаются большим разнообразием экспорта, а также сумели привлечь существенные прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Так, в 2010–2012 годах такие вложения нерезидентов в экономику Колумбии выросли более чем вдвое, а в экономику Египта могут удвоиться уже в этом году.

Некоторые страны берут не динамикой, а превосходством своей развитой экономики и ликвидностью финансовых рынков. Например, блок CASSH — Канада, Австралия, Сингапур, Швейцария и Гонконг. В свою очередь акроним CARBS объединяет Канаду, Австралию, Россию, Бразилию и Южную Африку. Их с полной ответственностью можно назвать «сырьевыми центрами». Пять стран этого блока занимают до 29% суши, на которой живут лишь шесть процентов мирового населения. Вместе они контролируют активы на сумму около 60 трлн долларов и производят от четверти до половины основной сырьевой продукции в мире.

Вьетнам, Индонезия, Мексика, Бангладеш, Египет, Нигерия, Турция условно находятся в блоке VIMBENT. Основные идеи, лежащие в основе стратегии инвестирования в такие экономики, — это высокие дивиденды, большая доля молодого населения в этих государствах, ежегодный рост доходов населения на уровне 20–25%, хорошее корпоративное управление и нежелание инвестировать в крупные энергетически ориентированные экономики.

На этом фоне MIST выглядит уж очень разношерстным объединением, поскольку экономики стран, в него входящих, крепко отличаются друг от друга. «ВВП на душу населения Кореи в семь раз больше, чем Индонезии; в то время как население Южной Кореи — в пять раз меньше. Кроме того, если Южная Корея — стареющая страна, то Индонезия и Турция — страны с молодым населением. Такая же ситуация и со структурой экономик, уровнем капиталовооруженности, степенью развития институций и технологий», — отмечает управляющий инвестиционными и пенсионными фондами компании КИНТО Николай Мягкий.

Однако эти отличия с лихвой перекрываются факторами, привлекающими инвесторов. Размер экономик каждой из указанных стран превышает один процент номинального мирового ВВП; экономический рост устойчив и быстр, в среднем составляя по группе 5,4% ежегодно; растет не только население, но и его покупательная способность; инфляция неплохо контролируется и не превышает в среднем 4,9% в год. Все четыре государства входят в число крупнейших экономик мира — G20.

Оазис для инвестиций

Крупнейшая по размерам экономики страна в MIST — Мексика, в последние годы выигрывающая от увеличения поставок товаров в США, которые являются ее ключевым торговым партнером. Объем экспорта из Мексики за 2010–2012 годы вырос на 26,4%, достигнув 377,4 млрд долларов.

По оценкам японского инвестиционного банка Nomura, уже в ближайшие десять лет Мексика может стать крупнейшей экономикой в Латинской Америке, обойдя Бразилию. В 2011-м реальный ВВП Мексики вырос на 3,9% против 2,7% в Бразилии, а в 2012 году разрыв лишь увеличился — динамика составила 3,8 и 1,3% соответственно.

Любопытно, что в Мексике капитал активно течет в промышленность. Так, в 2011-м около половины прямых иностранных инвестиций (свыше 9,5 млрд долларов) пришлось на автомобильную и пищевую отрасли.

Индонезия, невзирая на более скромное положение в блоке, демонстрирует рост благодаря расширению среднего класса и ведущей роли в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Кроме того, в последние годы розничная торговля в стране растет в среднем на 14%. Это связано как с низкими процентными ставками, так и с улучшением покупательной способности населения.

Немалым преимуществом является тот факт, что в стране развивается альтернативная энергетика. Так, под влиянием растущего спроса на электроэнергию, а также необходимости сокращения выбросов CO2, правительство готово потратить 367 млн долларов для финансирования строительства геотермальных электростанций, которое должно быть завершено в 2014 году.

К тому же, после периода нестабильности 2007–2011 годов суверенные рейтинги Индонезии вновь находятся на инвестиционном уровне. Год тому назад агентство Fitch повысило рейтинг с ВВ+ до BBB со стабильным прогнозом, а Moody's — с Ba1 до Baa3, и это сделало Джакарту «горячей точкой» для мировых инвестиционных банков. На рынке ценных бумаг Индонезии уже представлены такие гиганты, как Citigroup, Credit Suisse и Deutsche Bank, а также Morgan Stanley, купивший в феврале 2012 года местного брокера Tiga Pilar Sekuritas.

Cреди стран «Большой двадцатки» Южная Корея, невзирая на то что ее территория наименьшая в MIST, имеет самый низкий уровень безработицы (3,4%) и высокую покупательную способность на душу населения. Это хорошо заметно по продажам предметов роскоши, которые растут ежегодно в среднем на 12%, в то время как в Японии прирост этого показателя составляет пять процентов, а в странах ЕС — десять процентов.

Однако основное преимущество Республики Корея заключается в развитой промышленности: производстве автомобилей, полупроводников, электроники, судов и металлургической продукции, а также квалифицированной рабочей силе. При этом страна очень открыта для зарубежного капитала — с 1998 года иностранные инвесторы имеют возможность вкладывать деньги почти во все виды бизнеса, а в свободную экономическую зону под Сеулом (создана в 2003-м) удалось завлечь IBM, Samsung, Cisco, DHL, FedEx. Компании, расположенные в этой зоне, платят минимальные суммы за аренду земли, освобождаются почти от всех налогов, а также вправе обращаться к местным властям за субсидированным финансированием крупных инфраструктурных проектов.

В 2012-м агентства Moody's и Fitch повысили суверенные рейтинги Южной Кореи с А1 до Аа3 и с А+ до АА– соответственно, что только способствует росту инвестиций в наукоемкое производство. Уровень ПИИ в экономику страны достиг 16,26 млрд долларов в 2012 году по сравнению с 13,6 млрд долларов в 2011-м. Кроме того, Южная Корея осуществляет огромные инвестиции (около миллиарда долларов ежегодно) в развитие возобновляемых источников энергии.

Турция, которую Джим О’Нил считает самым сильным членом MIST, показывает наиболее высокие темпы экономического роста в этой четверке: динамика реального ВВП в 2010 и 2011 годах составила 9,2 и 8,5% соответственно, правда, замедлившись в 2012-м до трех процентов. Планируя увеличить масштабы въездного туризма и авиаперевозок, турецкое правительство вводит механизмы секторальных грантов и устраняет бюрократические барьеры. И если на данный момент в Турецкую Республику прибывают порядка 32 млн туристов ежегодно, то к 2023 году чиновники планируют увеличить этот показатель до 50 млн человек. Рост туристической отрасли, в свою очередь, должен оказать положительное влияние на розничную торговлю, объем которой к 2016-му может достигнуть 457 млрд долларов по сравнению с 313 млрд долларов в 2012 году, что выше среднего показателя по Евросоюзу. Сильные темпы роста продаж, согласно оценкам Business Monitor International, ожидаются в пищевой промышленности (по девять процентов ежегодно до 2016 года) и секторе потребительской электроники (на 65% до 2016-го).

Кроме того, благодаря программе стимулирования развития возобновляемых источников энергии в ближайшие десять лет ежегодный рост энергетического рынка в Турции составит шесть процентов.

В роли догоняющих

Зато в БРЮКИ (см. «BRICS медленно превращается…») дела обстоят совсем не так радужно, как десятилетие назад. Бразилия превратилась в очень дорогое место для ведения бизнеса. Мало того что налоговая нагрузка увеличилась с 22% ВВП в 1980 году до 36% в настоящее время, к этому еще добавляется сложность и непрозрачность налоговой системы страны. Также следует отметить, что бОльшая часть средств идет на выплату пенсий и расходы на содержание необоснованно большого госаппарата, а не на реформы и модернизацию.

Другой проблемой является чрезмерное госрегулирование, и даже рекордно низкие процентные ставки на уровне 7,25% годовых не спасают ситуацию. Инвесторы считают, что неопределенность в отношении госрегулирования тормозит жизненно важные инвестиции в инфраструктуру.

В то же время Россия сейчас сталкивается с серьезными политическими проблемами, а ее экономическая структура с натяжкой подходит под критерии стран BRICS. Основным источником нынешних проблем, конечно, является экономический кризис 2008–2009 годов. При этом российская экономика пережила самый сильный отток капитала среди стран блока за последнее десятилетие. По оценкам минфина, отток капитала в 2011-м составил более 84 млрд долларов, а в 2012 году из страны «ушел» еще 61 млрд долларов.

Индии не хватает экспортной индустрии, из-за чего Дели сложно рассчитывать на существенный рост экспорта в ближайшем будущем, за 2012 год он увеличился лишь на 1,1%. Что еще более важно, Индия имеет значительный бюджетный дефицит на уровне 5,6% ВВП, на покрытие которого необходимо до ста миллиардов долларов инвестиций ежегодно.

В отличие от других стран BRICS, жители Индии по-прежнему очень бедны. Широко распространенная коррупция и отсутствие достаточного количества рабочих мест в стране с быстрорастущим населением также являются причинами для беспокойства.

Даже экономика Китая испытывает замедление, хотя и остается лучшим инвестиционным направлением в BRICS. С начала инвестиционного бума в начале 2000-х годов ВВП Китая вырос в 5,5 раза — с 1,32 трлн до 7,3 трлн долларов, поднявшись на второе место в мире по этому показателю. А по торговому обороту страна и вовсе стала лидером (см. «Торговый чемпион»). Что еще более важно, Китай за последние годы радикально сменил свою экономическую парадигму — он превратился в государство-экспортера капитала и производства.

Так что Китайская Народная Республика по-прежнему выгодно выглядит по сравнению с плохо поддающейся управлению Индией, олигархической Россией или зарегулированной Бразилией. «Китай, очевидно, будет оставаться наиболее привлекательным объектом для инвестиций среди всех этих стран в силу огромного объема внутреннего рынка и быстрых темпов экономического и промышленного развития», — считает профессор Московского государственного университета инженерной экологии Сергей Пахомов.

Выровнять ситуацию в блоке не смогло даже присоединение к нему в 2011 году Южно-Африканской Республики (ЮАР). Ведь экономика этой страны не демонстрирует сколь-либо впечатляющих результатов: рост реального ВВП в 2010-м составил там 2,9%, а в 2011 году — 3,1%. При этом в ЮАР существует высокий уровень безработицы (около 25%), остра проблема бедности, недоразвита транспортная инфраструктура.

Как говорят рынки

То, что инвесторы ставят на MIST, хорошо заметно по динамике местных фондовых рынков. Так, почти все индексы стран блока показали в прошлом году хорошую динамику: мексиканский IPC Index (MEXBOL) поднялся на 19,9%, индонезийский Composite Index (JCI) прибавил 13%, турецкий ISE National 100 Index взлетел на 33,5%. И лишь южнокорейский Kospi просел на 1,9%.

А вот среди группы BRICS только индикатору Индии удалось продемонстрировать достойный результат: BSE India Sensex 30 Index увеличился на 12%. Китайский Shanghai Composite Index вырос лишь на 4,3%, при этом индекс ММВБ России упал на 1,4%, а бразильский Bovespa — и вовсе почти на девять процентов.

С притоком капитала в БРЮКИ в последнее время и впрямь творится что-то неладное. По данным исследования Emerging Portfolio Fund, в 2001–2010 годах инвесторы вложили около 67 млрд долларов в акции компаний из стран BRIC, однако только за 2011-й отток капитала составил порядка 15 млрд долларов из-за охлаждения экономик.

Впрочем, и странам MIST не удалось избежать проблем. Хотя инвесторы вложили 104 млн долларов в фонды, ориентированные на Турцию, и 123 млн долларов в индонезийские фонды, чистый отток из фондов Южной Кореи и Мексики составил 1,33 млрд и 115 млн долларов соответственно.

«Странам MIST есть куда расти. В этом их главное преимущество. То есть стоит рассматривать инвестиции в данный регион как хорошую возможность заскочить в лифт, пока он находится на первом этаже, вместо того чтобы гнаться за ростом BRICS, который уже демонстрирует признаки замедления после 12-летнего марафона», — считает генеральный директор инвестиционной компании SP Advisors Ник Пиацца. Иными словами, MIST может повторить удивительную историю роста стран BRIC в 2001–2010 годах. А значит, стать лидером следующего десятилетия по темпам экономического роста в мире.

Автор: Виталий Дубенский

Интервью Дмитрия Медведева кубинскому информационному агентству «Пренса Латина»

Вопрос: Мы знаем, что отношения России и Латинской Америки развиваются по восходящей линии, и мы рады, что они достигли пика. Как Вы считаете, они носят стратегический характер или временный, конъюнктурный, обусловленный имеющей место конкуренцией за регион между США и Россией?

Д.Медведев: Наши отношения со странами Латинской Америки, Карибского бассейна – не конъюнктурные, они никак не связаны с нашими отношениями с другими странами, будь то Соединённые Штаты Америки или какие-то другие государства. Мы просто считаем, что здесь у нас существует целый ряд дружественных государств, с которыми мы развиваем полноформатное сотрудничество. Это бурно развивающийся регион с очень хорошими экономическими возможностями, в то же время имеющий свои проблемы, которые мы могли бы совместно решать. Поэтому это зона нашего стратегического партнёрского интереса, и мы здесь присутствуем и имеем широкий набор отношений – и дипломатических, и торгово-экономических – со странами региона именно в силу этих причин.

Да, у России были разные времена. Скажем, если сравнить нынешнюю жизнь и 1990-е годы, конечно, тогда наши связи со странами Латинской Америки были гораздо менее активными. Но это было связано с нашими внутренними проблемами, у нас не хватало сил на собственное развитие. Что там скрывать, отношения с другими государствами требуют экономического потенциала, требуют воли, требуют активности. Но эти времена в прошлом. Наступили другие времена, и наши контакты носят системный характер, не говоря уже о Кубе, которая дорога сердцу практически любого россиянина. Другие государства сейчас имеют весьма продвинутые отношения с нашей страной. Давайте посмотрим: практически со всеми государствами мы имеем сейчас полноформатные развитые отношения, которых, кстати, не было и в советские времена.

Я только что прилетел из Бразилии. Бразилия – очень крупная, самая крупная страна региона, по сути, пятая экономика мира, которая входит в БРИКС и с которой у нас очень разнообразные связи. Это касается и Аргентины, и Чили, и Венесуэлы, и Эквадора, и многих других государств, с которыми у нас весьма и весьма продвинутые отношения. Поэтому мы здесь всерьёз и надолго. И мы хотим, чтобы наши отношения со всеми странами и регионами были весьма и весьма хорошими.

Вопрос: Как Вы оцениваете текущее состояние российско-кубинских отношений и какими Вам видятся перспективы их расширения? А также просьба к Вам: рассказать побольше о встрече с нашим лидером.

Д.Медведев: Я весьма оптимистично настроен по поводу наших отношений по целому ряду причин. Вот сейчас проходит мой визит на Кубу, он включает в себя все основные составляющие наших добрых традиционных продвинутых отношений.

За последние годы мы смогли восстановить высокий уровень отношений, который был присущ советско-кубинскому и российско-кубинскому сотрудничеству.

Вчера мы провели полноценные переговоры по всем аспектам нашего сотрудничества – будь то экономическое, гуманитарное и внешнеполитическое. И у нас сейчас нет ни одной проблемной темы, которая бы отягощала наши отношения, наоборот, по всем направлениям у нас движение вперёд. Мы вчера были свидетелями подписания 10 очень серьёзных документов, каждый из которых содержит и экономические возможности, и определённые государственные решения. У нас были откровенные, доверительные, дружеские переговоры с Председателем Совета министров, Председателем Государственного совета Раулем Кастро Рус. Это наша встреча, по сути, за последний год уже вторая. Наш кубинский коллега недавно был в Российской Федерации, сейчас – мой визит.

Я напомню, что в 2009 году вместе с Раулем Кастро мы подписали меморандум о стратегических отношениях между Кубой и Российской Федерацией. И сейчас развитие отношений между нашими странами подчинено именно этим планам. У нас есть много сфер сотрудничества как традиционных, так и новых. Я не буду говорить много про энергетические проекты, потому что часть из них реализована, часть – ещё будет реализовываться. Мне очень нравятся наши проекты в области высоких технологий – будь то медицина, космос, некоторые промышленные проекты, по которым мы хорошо продвинулись вперёд, и, естественно, ожидаем, что они будут развиваться. Да, наверное, сейчас у нас не такой товарооборот, как должен быть между Российской Федерацией и Кубой, потому что 200 с небольшим миллионов долларов – это немного. Инвестиционные планы хорошие, и они, собственно, развиваются, оборот не очень большой, но я уверен, что это тема преходящая, что он будет расти и наполняться новыми формами сотрудничества.

У нас восстановились в очень хорошем объёме человеческие контакты. В прошлом году на Кубу приехало около 90 тыс. туристов из Российской Федерации. А всё-таки не следует забывать, что между Россией и Кубой большое расстояние – это не то, что съездить на отдых в Крым или ещё куда-нибудь недалеко от России. Значит, наши люди сознательно выбирают в качестве места отдыха, туризма вашу страну. Они её любят, они чувствуют себя здесь комфортно, они испытывают дружеские чувства к кубинцам и им нравится здесь отдыхать.

У нас, конечно, очень богатый, мощный фундамент, заложенный в прежний исторический период. Мне кажется, для нас крайне важно не только не растерять то, что было сделано, а укреплять это всемерно.

После встречи с Раулем Кастро у меня была неформальная, по сути, ночная беседа с команданте Фиделем Кастро. Это уже моя вторая встреча такого рода, первая была в 2008 году. На второй встрече мне, конечно, было очень интересно поговорить с Фиделем, послушать о его ощущениях того, что происходит. Он, что называется, глубоко в материале всех международных событий. Мы обсуждали очень разные вопросы, включая вопросы о развитии экономики Кубы, проблемы, которые существуют в международной сфере, в общем, говорили об очень разных вещах, включая даже такие неординарные события, как взрыв болида, метеорита над Российской Федерацией или же проблемы сланцевого газа. Мне кажется, что такие беседы свидетельствуют о том, что потенциал наших отношений имеет не только глубокую историю, но и превосходное будущее, когда лидеры государства так внимательно относятся к отношениям с нашей страной. И не скрою, для меня в человеческом плане это весьма и весьма интересно.

Вопрос: Президент Обама переизбрался на второй срок. Есть ли перспективы дальнейшего развития российско-американских отношений, принимая во внимание факты вмешательства во внутренние дела России, а также в связи с неоднозначной реакцией американцев на проблемы разоруженческой практики и трактовкой вопросов о правах человека? Какой, на Ваш взгляд, вклад может внести Россия в дело нормализации этих отношений, принимая во внимание некоторые недружественные шаги Соединенных Штатов Америки?

Д.Медведев: От отношений Российской Федерации с Соединёнными Штатами Америки, действительно, многое зависит хотя бы потому, что мы две крупнейшие ядерные державы. У нас были разные периоды в отношениях. Надо признаться, что в целом за последние годы наши отношения развивались скорее неплохо, потому что нам удалось подготовить и подписать очень важные документы, включая Соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений, некоторые торговые соглашения, американские коллеги способствовали нашему вступлению в ВТО. Это всё позитивные события. Не скрою: и мне, и – уверен – моему коллеге Владимиру Путину достаточно комфортно общаться с Администрацией Соединённых Штатов.

Но есть темы, по которым наши позиции очень серьёзно расходятся. Одна из них – это вопросы вооружений, включая так называемую противоракетную оборону. К сожалению, несмотря на все наши попытки объяснить американцам, что мы рассматриваем европейскую противоракетную оборону в том виде, в котором она предложена, как, по сути, направленную против Российской Федерации и её ядерного потенциала, а на этом ядерном потенциале сегодня зиждется ядерный паритет в мире, – тем не менее, наши аргументы не слышат ни на американском уровне, ни в формате Североатлантического альянса. Нас пытаются успокаивать, говорить о том, что это не про вас, это про некоторые другие страны... К сожалению, эти рассуждения нам не представляются убедительными. Все свои аргументы мы сообщали, но ситуация не меняется. Увы, с каждым месяцем времени для договорённости становится всё меньше и меньше. Я, ещё работая Президентом, обозначал, что у нас горизонт заканчивается для принятия этого решения в конце текущего десятилетия, даже чуть раньше. Если мы не сможем договориться, последствия могут быть для международных отношений весьма и весьма неприятные. Потому что нам придётся принимать ответные меры. И эти ответные меры вынуждено будет принимать любое российское Правительство, любой руководитель российского государства – просто потому, что таковы наши стратегические интересы.

Есть и другие осложняющие факторы. Действительно, произошло таким образом, что после нашего вступления в ВТО, казалось бы, нормализации торгово-экономических отношений, отмены известных дискриминационных поправок, которые американцы любят принимать, а такие поправки действовали в отношении нашей страны, я уже не говорю про торгово-экономическую блокаду, которая действует в отношении Кубы… Кстати, сразу хочу сказать, что мы, конечно, свою позицию не меняем, мы считаем, что это абсолютно возмутительная вещь, это анахронизм прошлого, и чем быстрее она будет отменена, тем лучше будет для всех, и не только для кубинцев, но и для американцев прежде всего.

Но если вернуться к нашим отношениям, к сожалению, одновременно с отменой так называемой поправки Джексона-Вэника произошло принятие явно антироссийского документа, так называемого закона имени Магнитского. Я неоднократно давал анализ природы этого документа. Считаю, что это просто политизация очень печального случая, который произошёл с одним из российских граждан, но отдельные политические силы – я даже не говорю о том, что это Администрация Соединённых Штатов в узком смысле этого слова, к этому, конечно, причастны американские законодатели в значительной степени – приняли этот документ. Нам пришлось на это отвечать. И я говорил об этом ещё некоторое время назад, работая Президентом, и действующий Президент Владимир Путин об этом предупреждал американцев. Ну что ж, нам пришлось принять ответные меры, включая закон об ответственности лиц, нарушающих права человека и интересы российских граждан. Хороший ли это путь? Это плохой путь. И чем меньше таких поводов будет, тем лучше и для российско-американских отношений, и для международных отношений в целом.

Вопрос: Вопрос о международном экономическом кризисе, который затронул ряд стран. Насколько он повлиял на Россию и на её планы социально-экономического развития? Прежде всего, не планируется ли в связи с этим сокращение социальных программ по жилью, поддержке сирот и так далее? Или же у вас есть конкретные планы, чтобы противостоять этим вызовам и сохранить объём социальной поддержки на прежнем уровне?

Д.Медведев: Кризис – это всегда вызов. Из кризиса вытекают неприятные вещи, но кризис может побудить государство работать активнее и в конечном счёте создать дополнительный импульс для развития. Это всецело применимо и к нашей ситуации. Действительно, кризис никому не приятен. У нас в 2008 и 2009 годах произошло падение производства, уменьшение объёма валового внутреннего продукта. Мы вынуждены были принимать ответные меры, вынуждены были заморозить некоторые проекты, хотя все социальные решения, все социальные программы мы сохранили и зарплату не уменьшили, наоборот, продолжаем её наращивать, продолжаем её индексировать. Тем не менее, это было сложно.

Сейчас экономика России в целом в неплохом состоянии, если её сравнить с ситуацией в мире, потому что наш экономический рост за прошлый год выше, чем мировой рост, и составляет приблизительно 3,6% ВВП. У нас низкая для России инфляция. Хотя, конечно, она выше, чем в некоторых традиционно сильных экономиках, но тем не менее это всё равно низкая инфляция для нашей страны, и мы должны её сохранить. У нас самый низкий среди всех развитых государств процент безработных, мы вышли на уровень 15-летней давности, и кризис в этом смысле никак не сказался на состоянии рынка труда. Это очень важно, потому что в 2009 году, в 2008 году происходил рост числа безработных. Сейчас мы всё выправили. Все социальные программы, которые мы принимали, - помогли.

У нас очень низкий процент долга внутреннего и внешнего к валовому внутреннему продукту, а это тоже важный показатель, потому что большинство экономик Европы, я уж не говорю про американскую экономику, очень сильно закредитовано и не может принимать ответственные решения именно в силу того, что долговое бремя давит на эти экономики. У нас в этом смысле всё нормально, я бы даже сказал, хорошо просто. Так что, собственно, развитию в этом смысле ничего не мешает, но у российской экономики есть целый ряд вызовов, на которые мы пока ещё не ответили.

Во-первых, наша экономика очень сильно зависит от цен на сырьё – это плохо, мы должны её диверсифицировать. У нас почти 50% доходов национального бюджета создаётся за счёт экспорта углеводородов – газа и нефти. Да, это важная статья доходов и это важная тема для нас. Тем не менее, у России огромный научно-технический потенциал, очень хорошие условия для того, чтобы создавать высокотехнологичную экономику, создавать так называемую умную экономику. Поэтому мы должны сейчас принимать все меры для того, чтобы долю сырьевых отраслей уменьшать в пользу высокотехнологичных отраслей промышленности, включая, кстати, и переработку сырья, потому что она тоже может быть основана на самых высоких технологиях. Но просто экспорт нефти и газа уже не приносит таких доходов, как мог бы приносить раньше. Вот эта проблема существует.

И, конечно, есть не менее важная проблема – это проблема подъёма уровня жизни в стране. Мы прошли большой путь начиная с 1991 года, но тем не менее, конечно, у нас всё равно есть в этом смысле сложности. Мы считаем, что доходы целого ряда категорий наших граждан не соответствуют сегодняшнему уровню развития России: это бюджетные специалисты. Поэтому нами были приняты решения и выпущены указы Президента на эту тему, потом постановления Правительства об увеличении зарплат для врачей, учителей, преподавателей высшей школы, университетов. Сейчас мы занимаемся совершенствованием системы оплаты труда этих категорий, потому что она отстала.

Есть ещё одна проблема для бюджетников, которую мы тоже должны решать, – это жильё. Мы строим много жилья, мы строим порядка 70 млн кв. м в год, должны строить по-хорошему больше 100 млн, тогда мы сможем решить эту задачу. Причём это жильё должно быть не элитное, оно должно продаваться за разумные, приемлемые для наших людей деньги. Вот эти задачи нам предстоит решать в ближайшие годы. Я уверен, что у нас все условия для этого есть.

Вопрос: Существуют прогнозы, согласно которым Россия может стать одним из лидеров мировой экономики, у неё есть все возможности для этого. Каким Вам видится достижение данной цели, учитывая, что существует ряд трудностей, связанных с конкурентоспособностью экономики, её эффективностью и необходимостью её диверсификации? Как Вам видится достижение цели выхода России во флагманы мировой экономики и какие шаги вы планируете предпринять для этого? Собираетесь ли вы развивать науку, в том числе в области биотехнологий, или в сфере освоения космоса, например?

Д.Медведев: Я частично уже ответил на этот вопрос. Тем не менее, действительно, для нас очень важным является переход к новой экономике при сохранении, конечно, возможностей традиционной экономики, включая поставки сырья, о чём я говорил, и переработку сырья. Что для этого нужно сделать? Для этого нужно создавать новые производства и так называемые высокопроизводительные рабочие места, которые хорошо оплачиваются.

Вы упомянули целый ряд программ. Эти программы у нас реализуются, и на них предполагается потратить довольно значительные бюджетные и внебюджетные средства. Кстати, сразу же скажу, что по тем направлениям, о которых вы только что говорили – нанотехнологии, биотехнологии, включая биомедицинские технологии, – у нас есть очень хорошие условия для сотрудничества с Кубой, потому что в этом плане у Кубы есть масса достижений. И мы с удовольствием готовы кооперироваться здесь: предлагать наши деньги, предлагать наши научные возможности и создавать какие-то совместные продукты. У нас есть опыт, кстати, по целому ряду препаратов, и несколько очень эффективных препаратов уже выпускаются совместно. Если говорить о затратах на развитие этих отраслей, то они весьма приличные. Я посмотрел: общее количество проектов в сфере нанотехнологий составляет сегодня приблизительно 20 млрд долларов. Это уже довольно значительный участок экономики Российской Федерации. Причём нанотехнологии пронизывают сегодня практически всю жизнь, начиная от космических технологий и заканчивая совершенно бытовыми вещами – покрытиями и массой других способов улучшить обычную жизнь человека.

Если говорить о космосе, то Россия здесь действительно уникальное государство. Мы первыми были в космосе, мы считаем, что это наше конкурентное преимущество. Но нельзя не вкладывать в космос денег. Если просто гордиться запуском первого спутника и полётом Гагарина, мы просто отстанем. А космос сегодня – это не только наука, это ещё и рынок услуг, который приносит деньги. Так вот, совсем недавно нами была утверждена программа космических исследований на период до 2020 года, на которую мы предполагаем потратить весьма значительные деньги (если говорить о долларовом эквиваленте, это порядка 60 млрд долларов, это большие средства). Мы также хотели бы участвовать в международных программах, в запусках международных, мы будем наращивать нашу спутниковую группировку весьма значительно на протяжении этих лет. Мы предлагаем наши услуги другим государствам и хотим, чтобы доля российского участия в космической деятельности была увеличена с 10 до 15%, то есть, чтобы мы были не только ведущим научным государством, государством-исследователем в космическом пространстве, но и участником рынка космических услуг. И эта задача поставлена, потому что, ещё раз говорю, сегодня космос – не только наука, но и бизнес, и к этому так и нужно относиться. Поэтому я считаю, что у нас есть все шансы провести полноценную диверсификацию экономики и занять подобающее место в мировой системе разделения труда, то место, которое, собственно, России изначально и было предназначено.

Вопрос: Какую роль Россия собирается играть в мире, в мировой экономике в будущем?

Д.Медведев: Самую активную. Потому что если мы не будем играть активную роль, за нас эту роль сыграет кто-нибудь другой, и я не уверен, что это будет хорошая игра. Сегодня мир так устроен, что – вы абсолютно правильно сказали – международная модель сотрудничества, включая модель экономического сотрудничества, должна быть полицентричной. Ни одно государство, даже самое сильное, мощное в экономическом плане, не может претендовать на роль главного государства или главной экономики планеты, даже если это государство эмитирует свободно конвертируемую валюту, резервную валюту – будь то доллар или какую-то другую валюту. Мир очень многообразен, и кризис 2008 года показал, что пострадать может любая экономика – американская, экономика Евросоюза, не говоря уже о других экономиках, поэтому мы должны принимать взвешенные и согласованные решения.

Давайте посмотрим на то, как был устроен мир совсем ещё недавно: действовала так называемая классическая Бреттон-Вудская финансовая система, которая, наверное, в какой-то период была для целого ряда государств выгодна и даже прогрессивна. Но сейчас в мире совсем другая ситуация: другие государства хотят участвовать в принятии ключевых финансовых решений. А у нас такой возможности не было (включая, например, представительство новых быстро развивающихся экономик: например, государства БРИКС сегодня – это 25% валового внутреннего продукта планеты), наше участие не было значительным в принятии решений в рамках МВФ и Всемирного банка. В результате согласованных действий России, Китайской Народной Республики, Индии, Бразилии, Южно-Африканской Республики, целого ряда других государств, с которыми мы сотрудничали по этому поводу, мы смогли эту ситуацию изменить. И сегодня этот баланс сдвинулся в сторону тех государств, которые не были представлены в международном пуле, принимающем финансовые решения.

Но если вы меня спросите, справедлив ли сегодня финансовый миропорядок, я скажу вам: «Нет». Он требует продолжения системной работы, которую должны вести все государства – подчёркиваю, не только «восьмёрка», не только «двадцатка», а вообще по-хорошему все государства, которые находятся на нашей планете, потому что, если голос хотя бы одного государства не слышен, это означает, что интересы его граждан не защищены. И в этом плане мы, конечно, готовы и дальше к тому, чтобы сотрудничать с нашими кубинскими друзьями, с нашими партнёрами из Латинской Америки, с другими государствами в деле установления более справедливого, более современного финансового правопорядка на нашей планете. Задача эта сложная, но тем не менее я уверен, что мы сможем с ней справиться, потому что мы коллективными усилиями всё-таки смогли даже преодолеть наиболее тяжёлые последствия кризиса, который возник в 2008 году. Так что мы будем работать и надеемся, что нас ждёт успех.

Я хотел бы пожелать всем гражданам дружественной нам Кубы хорошего настроения, потому что Куба – Остров свободы, это место очень красивое, ещё раз хотел бы сказать, что наши граждане очень любят Кубу. Но помимо хорошего настроения я, конечно, хотел бы пожелать вам успехов в деле развития вашей страны, преобразования экономики. Мы с вами – и мы будем вместе трудиться для достижения наилучших результатов.

Кореспондент: От имени этого острова позвольте тоже пожелать Вам всего хорошего, успехов в работе, в жизни и уверить Вас в большой любви кубинского народа к русскому народу.

Д.Медведев: Спасибо большое, мы это очень ценим.

Куба. Россия. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 февраля 2013 > № 870783 Дмитрий Медведев

ШВЕЙЦАРИЯ ВЫДАЛА РФ ОБВИНЯЕМОГО В ОБМАНЕ БАНКА СОВЕТСКИЙ

Действия обвиняемого нанесли банку ущерб на 41 млн рублей

Власти Швейцарии экстрадировали в Россию обвиняемого в мошенничестве Данилу Григорьева, из-за действий которого ЗАО "Банк "Советский" потерпело ущерб в 41 млн рублей, сообщает пресс-служба Генпрокуратуры России.

22 февраля сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний России и российского бюро Интерпола доставят Григорьева в РФ. Полиция Санкт-Петербурга возбудила в отношении обвиняемого уголовное дело по части 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере). В ходе следствия было установлено, что летом 2008 года он заключил с банком "Советский" два кредитных договора под залог нескольких автомобилей, принадлежащих разным лицам. При этом он предоставил неверную информацию об основном месте работы. Григорьев получил по договорам 41 млн рублей для строительства загородного дома.

Не выплатив задолженность по кредиту, Григорьев в ноябре 2008 года выехал из России. В апреле 2010 года его объявили в федеральный розыск, а в мае 2010 года - в международный. Григорьев был задержан и помещен под стражу в августе 2011 года при пересечении французско-швейцарской границы. При себе он имел 167 тысяч долларов.

В феврале 2013 года власти Швейцарии удовлетворили запрос Генеральной прокуратуры России о выдаче Григорьева.

В феврале 2013 года "русский наркобарон" Александр Белый был экстрадирован сотрудниками Национального центрального бюро Интерпола МВД России из ЮАР в РФ. Он подозревается в создании и руководстве преступным сообществом, контрабанде сильнодействующих веществ с целью сбыта и легализации денежных средств, полученных преступным путем.

Новая вспышка африканской чумы свиней (АЧС) зафиксирована на территории ООО "Охотничье хозяйство "Шолоховское" в Тверской области, говорится в сообщении Россельхознадзора,

Африканская чума свиней: причины и последствия

"При исследовании в ФГБУ "Тверская межобластная ветеринарная лаборатория" проб патологического материала, отобранного от кабана, отстрелянного в рамках мониторинга на африканскую чуму свиней на территории охотничьего хозяйства "Шолоховское" Ржевского района Тверской области, выявлен генетический материал вируса АЧС", - отмечается в сообщении.

В настоящее время в очаге заболевания работают специалисты госветслужбы Тверской области и управления Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям, проводятся мероприятия по предупреждению и ликвидации АЧС, устанавливаются пути заноса инфекции, уточняется поголовье восприимчивых животных в ближайших к очагу населенных пунктов.

Африканская чума свиней (болезнь Монтгомери) впервые была зафиксирована в 1903 году в Южной Африке. В естественных условиях к заболеванию восприимчивы домашние и дикие свиньи. Заражение происходит при контакте здоровых животных с больными. Заболевание не представляет угрозы для здоровья человека, однако чрезвычайно опасно для животноводства, поскольку не поддается лечению и вакцинопрофилактике. Остановить распространение вируса можно только жесткими карантинными мероприятиями.

20 февраля Denel Land Systems и эмиратская компания International Golden Group (IGG) заключили соглашение на эксклюзивную продажу 60-мм южноафриканских минометов М6 странам Персидского залива.

Старший менеджер по маркетингу компании Denel Systems Land (DLS) Йохан ванн дер Вестхайзен (Johan van der Westhuizen) сказал defenceWeb, что соглашение дает ICG эксклюзивные права на продажу 60-мм дальнобойных минометов компании Denel на рынке стран Персидского залива. Дальность стрельбы миномета М6 составляет 6 км.

Компания Denel представила на выставке IDEX-2013 широкий спектр своей продукции. «Мы определили Ближний Восток как один из основных регионов для развития нашего маркетинга и роста бизнеса Denel», представитель компании Риаз Салуджи (Riaz Saloojee). «На IDEX мы будем иметь возможность показывать свои продукты и поговорить прямо с потенциальными клиентами».

Denel в течение многих лет поддерживает прочные отношения с клиентами в Персидском заливе. Самоходные артиллерийские системы G6, выпускаемые Denel Land Systems, в настоящее время состоят в вооруженных силах Объединенных Арабских Эмиратов и Омана.

Denel Land Systems представила масштабные модели недавно обновленной G6-52. Эта самоходная пушка-гаубица была модернизирована с увеличением дальности стрельбы и способностью вести стрельбу до восьми выстрелов в минуту.

Башенные системы компании, которые могут быть установлены на боевых бронированных машинах, также были показаны посетителям. В прошлом году Denel заключила с Малайзией контракт стоимостью 3,5 млрд ринггитов на поставку башен и интегрированных систем вооружения для установки на бронеавтомобили 8х8.

Экспозиция пехотного оружия включает 20-мм «антиматериальную» винтовку NTW-20, пулемет общего назначения SS77, пулемет SS77 Compact и гранатомет GLI-40 (AGL). Denel PMP продает пехотный 20-мм полуавтоматический гранатомет Neopup PAW (Personal Area Weapon) с эффективной дальностью стрельбы 1000 м.

На стенде Denel экспонируется масштабная модель нового тактического беспилотного летательного аппарата Seeker 400, в то время в павильоне NAVDEX выставлен БЛА Seeker II, состоящий на вооружении ОАЭ. Denel Dynamics также демонстрирует целый ряд тактических ракет – бронебойную систему Mokopa, зенитную ракету Umkhonto-IT и противотанковую ракету Ingwe с лазерным наведением.

На IDEX компания Denel впервые представила комплект высокоточной авиабомбы Al-Tariq – первый совместный продукт, впервые разработанный Tawazun Dynamics. В сентябре 2012 года Denel Dynamics объявила о создании совместного предприятия с инвестиционной и оборонной компанией Tawazun Holdings, принадлежащей правительству Абу-Даби. Новая компания Tawazun Dynamics является первым предприятием на Ближнем Востоке по разработке, производству, установке и интеграции высокоточных систем на обычных авиационных боеприпасах.