Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Сталелитейщики Tata Steel могут проголосовать за забастовку

Как сообщает BBC, сталелитейщики Tata Steel готовы проголосовать за забастовку, если к ним не прислушаются по поводу планов сокращения тысяч рабочих мест, заявил 3 ноября представитель профсоюза.

Алан Дэвис, национальный представитель профсоюза местных сообществ по стали, сказал, что рабочие Tata в Порт-Талботе «готовы к борьбе».

В сентябре было объявлено об инвестиционной сделке на сумму более £1,2 млрд для более экологичного производства стали, но в результате этого около 3000 человек могут потерять работу.

Правительство Великобритании ранее заявляло, что инвестиции сохранят 5000 рабочих мест.

В Tata Steel работают 8000 человек по всей Великобритании, 4000 из них — в Порт-Талботе.

Г-н Дэвис заявил BBC Radio Wales Breakfast, что профсоюз сделает «все, что потребуется».

Он сказал: «Мы не увидим планов, которые Tata сейчас реализует в Порт-Талботе.

«Если это «зеленый» переход, почему вы закрываете наши активы в Великобритании, а затем привозите доменную сталь из Джайпура и Голландии и отправляете ее по всему миру и в Великобританию на грязных дизельных овощных кораблях?»

Его комментарии последовали за встречей сталеваров из Порт-Талбота и близлежащего предприятия Тростре в Лланелли, Кармартеншир, для обсуждения планов Таты.

Профсоюзы в целом согласны с амбициями Tata Steel по декарбонизации своих операций в Великобритании.

По их мнению, компания намерена заменить доменные печи исключительно электродуговой печью, которая переплавляет металлолом.

В среду компания, казалось, была готова официально подтвердить планы, которые были доведены до сведения профсоюзов, но после заседания совета директоров Tata в Мумбаи компания заявила, что не будет делать никаких заявлений.

Иран и Россия согласовывают технические детали проекта железной дороги Решт-Астара

Хейролла Хадеми, управляющий директор иранской компании по строительству и развитию транспортной инфраструктуры (CDTIC), заявил, что 70 процентов технических вопросов, касающихся проекта железной дороги Решт-Астара, были обсуждены и окончательно согласованы с Россией, а остальные также будут скоро решены.

«С Россией подписано соглашение о том, что эта страна предоставит нам государственный кредит на строительство и завершение железной дороги Решт-Астара. Это соглашение включает в себя общие и частные условия контракта, требования работодателя, методы финансирования и график реализации проекта», — сообщил Хадеми новостному порталу министерства транспорта Ирана.

Чиновник также сообщил о подписании исполнительного проекта железной дороги и добавил: «После многих технических и специализированных встреч экспертов двух стран был подготовлен проект железной дороги со специальными изменениями, направленными на увеличение скорости и пропускной способности маршрута».

Иран и Россия, находящиеся под жесткими западными санкциями, 17 мая подписали соглашение о давно застопорившемся строительстве железной дороги, соединяющей северные иранские города Решт и Астара.

Железная дорога играет ключевую роль в Международном транзитном коридоре Север-Юг (INSTC).

Железная дорога протяженностью 162 км (100,6 миль) является важнейшим элементом INSTC. Коридор объединяет автомобильные, железнодорожные и морские перевозки, облегчая перемещение товаров между Россией и Индией через Иран.

По видеосвязи президент Ирана Эбрагим Раиси и его российский коллега Владимир Путин выступили на церемонии в Тегеране, где министры транспорта двух стран подписали соглашение.

Раиси поблагодарил Путина и российское правительство за участие в этой инициативе и назвал ее «важным стратегическим шагом» в двустороннем сотрудничестве, который принесет пользу всем странам, участвующим в INSTC. Путин, со своей стороны, назвал это событие «знаковым моментом для всей мировой транспортной инфраструктуры».

Согласно этому соглашению, Российская Федерация инвестирует в этот железнодорожный маршрут 1,6 миллиарда евро.

Сделка была заключена на следующий день после того, как бывший глава Иранской организации содействия торговле (TPO) Алиреза Пайман-Пак объявил, что второй по величине банк России, ВТБ, открыл представительство в Тегеране.

Пейман-Пак сообщил, что офис, который знаменует собой первое «прямое присутствие» российского банка в Иране, будет использоваться для переводов иностранной валюты.

Государственный ВТБ попал под санкции ЕС, Великобритании и США после конфликта между Россией и Украиной в феврале 2022 года.

Сделка по железной дороге была воспринята государственными чиновниками и средствами массовой информации Ирана как часть значительного будущего источника дохода.

Заместитель главы администрации Раиси по политическим вопросам Мохаммад Джамшиди предсказал, что доходы от INTSC смогут соперничать с доходами Ирана от нефти. В этом ключе информационное агентство ISNA 17 мая оценило годовой доход от Коридора в 20 миллиардов долларов.

Газета Jam-e Jam назвала Иран «золотым путем торговли» в статье, подчеркивающей потенциальные выгоды от этой железной дороги.

Между тем, агентство новостей Тасним перед сделкой заявило, что «проклятие», которое до сих пор тормозило железнодорожный проект, будет снято посредством «российского партнерства».

Индия, Иран и Россия первоначально заключили соглашение в 2002 году о создании INSTC. Амбициозное предприятие направлено на создание нового транзитного маршрута, связывающего Индию с Афганистаном, Центральной Азией и Россией через южные и северные прибрежные районы Ирана.

Этот коридор рассматривается Россией как потенциальный конкурент Суэцкого канала, гораздо более длинного маршрута торговли с Северной Европой.

Иран является ключевым игроком в INSTC и может получить большую выгоду от его полной реализации. Как сообщает Amwaj.media, правительство Раиси, по-видимому, сделало значительную ставку на то, чтобы транзит стал основным источником доходов. Но Иран выиграет от этого проекта во многих отношениях.

Введение в эксплуатацию коридора может означать улучшение отношений между Ираном и Индией, что приведет к более тесному согласованию Нью-Дели с региональными интересами Тегерана.

Жизненно важный элемент INSTC, проект железной дороги Решт-Астара, застопорился на долгие годы из-за затрат, инженерных и логистических сложностей.

Лидер Исламской революции аятолла Сейед Али Хаменеи подчеркнул важность завершения строительства участка железной дороги на своей встрече с Путиным в Тегеране в июле 2022 года.

Новый офис ВТБ в Тегеране является частью продолжающихся усилий Ирана и России по объединению своих банковских систем.

29 января две страны подписали соглашение об объединении своих систем межбанковского обмена сообщениями.

Из-за западных санкций обе страны были отрезаны от SWIFT — ведущей бельгийской службы финансовых сообщений.

И Иран, и Россия стремятся воспользоваться потенциальными экономическими выгодами от увеличения транзита на фоне западных санкций.

Правительство Раиси стремится смягчить неблагоприятные последствия санкций за счет дедолларизации торговли и создания прямых банковских и платежных каналов за пределами международной банковской системы.

Импортозамещение в АПК: проблемы есть, но прогноз оптимистичный

Павел Королев

В 2022 г. рост производства в сельском хозяйстве увеличился на 10,2%, а экспорт цифровых решений составил $41,2 млрд (3,8 трлн руб. по текущему курсу). Минсельхоз в целях импортозамещения продолжит поддерживать внедрение в отрасль отечественного программного обеспечения (ПО) и технологий искусственного интеллекта (ИИ).

Об этом на ИТ-форуме агропромышленного комплекса (АПК) России Smart Agro 2023, организованном Информационной группой ComNews, сообщил директор департамента цифрового развития и управления государственными информационными ресурсами АПК Министерства сельского хозяйства РФ Алексей Павлюченко.

"В последние пять лет отрасль делает стремительный прорыв как по производству сельхозпродукции, так и по цифровым решениям. Думаю, что к 2028 г. цифровая трансформация АПК выйдет на мировой уровень. Мы будем законодателями в части цифровых решений и сможем их масштабировать на другие страны. Минсельхоз принял решение, что необходимо поддерживать внедрение отечественного ПО и технологий с ИИ. В рамках госпрограммы мы реализуем постановление о льготных кредитах. По нему производитель и предприятия перерабатывающей пищевой промышленности могут взять кредит до 5% на данные решения. Также по линии Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ (Минцифры) реализуется господдержка индустриальных центров компетенций (ИЦК) по замещению критически важного иностранного ПО", - отметил Алексей Павлюченко.

Директор по информационным технологиям группы компаний "Русагро" Артем Петров считает, что в разработке отечественных продуктов есть один пробел: "Нам нужна вся технологическая цепочка. Вопрос лишь в том, как мы к ней движемся. Я вижу системные шаги. Те продукты, на которые мы раньше не обращали внимания, пользуясь зарубежными аналогами, сейчас становятся востребованными. Есть сдвиги в области производственных систем, идет прогресс по части технического софта. Зрелые технологические компании уделяют внимание операционным системам, платформам. То есть в целом идет системное развитие. Но есть очевидные проблемы с железом. Многое мы заявляем как отечественные разработки, но в основном это просто сборка деталей, привезенных из Китая. Здесь нужно еще работать и уделять больше внимания со стороны государства".

Директор по информационным технологиям компании - производителя мясной продукции "Группа "Черкизово" Владислав Беляев считает, что особое внимание нужно обратить на проблему с импортом железа: "Если сконцентрироваться на теме железа, то это проблема не только отрасли АПК, а всей страны. Главными производителями чипов для серверов, систем хранения данных (СХД), компьютеров являются Тайвань и Южная Корея. Строятся заводы в Китае, Японии, США, Англии. Если в силу каких-то причин Китай прекратит экспорт железа в Россию, это станет большой проблемой. Будем надеяться, что этот канал продолжит работать. Но в долгосрочной перспективе отрасль нужно развивать самостоятельно, потому что пока зависимость и риски очень большие".

Руководитель центра исследований и разработок АО Агрохолдинг "Степь" Вячеслав Димитренко определил главные направления работы по импортозамещению: "Цифровые технологии в сельском хозяйстве можно разделить на три категории: технологии с использованием глобальной системы позиционирования; информационно емкие технологии или технологии обработки данных; прикладные инструменты. Если с использованием глобальной системы позиционирования у нас прогресс идет, то в части информационно емких технологий пока каждый агрохолдинг пытается создать что-то свое, вплоть до выделения отдельных структур, которые будут заниматься разработкой этих решений. А прикладные инструменты - это как раз та электроника, которая должна помогать нам эти цифровые решения реализовывать. Наша главная задача - активизировать работу, которая связана с направлением разработки софта, программных продуктов и оборудования. Эти технологии позволяют экономить ресурсы и двигаться по направлению аналитического сбора больших данных и получения более достоверных знаний о том, чем мы занимаемся".

ИТ-директор компании - производителя широкого спектра молочных продуктов в России "Латео" Иван Козлов уверен, что у бизнеса нет проблемы импортозамещения и технологического суверенитета: "У бизнеса три цели - нарастить прибыль, уменьшить издержки, сократить риски. А проблема импортозамещения и технологического суверенитета лишь косвенным образом относится к вопросу рисков. Здесь стоит рассуждать, насколько далеко бизнес готов планировать. Если на один-три года, то у нас все хорошо. Если планировать на 10 лет вперед, то импортозамещение софта вполне реально. Но на импортозамещение железа нужно около 30 лет. Ни один бизнес в России не станет строить планы на такой длительный срок - максимум на три-пять лет вперед, - потому что за 30 лет в стране и мире может произойти много перемен. То есть вопрос импортозамещения находится сильно за пределами перспектив большинства компаний".

Однако Алексей Павлюченко настроен оптимистично и считает, что на импортозамещение уйдет не более пяти лет: "Мы знаем, какие решения уже есть в отрасли, что нужно еще доделать. Действительно, отечественные решения пока не покрывают тот функционал, который требуется именно агрохолдингам. Но если над этим работать системно и обращать внимание на все необходимые нюансы, которые требуются предприятиям, мы можем масштабировать решения не только на нашу отрасль, а стать экспортерами этих решений. Это задача не менее чем на два года. Поэтому импортозамещение идет, оно нужно и в ближайшие пять лет будет точно".

На заседании Третьего комитета Генассамблеи ООН была принята резолюция о борьбе с героизацией нацизма

Юрий Когалов

На заседании Третьего комитета Генассамблеи ООН была принята предложенная Россией и еще 37 странами-соавторами резолюция о борьбе с героизацией нацизма. Документ осуждает прославление нацистского движения и попытки отрицания Холокоста, приветствует усилия по сохранению исторической правды, высказывает озабоченность относительно войны с памятниками и возмущение по поводу проведения в ряде стран акций неонацистов.

Подобные действия оскверняют память бесчисленных жертв фашизма, негативно воздействуют на подрастающее поколение и абсолютно несовместимы с обязательствами государств-членов ООН, подчеркивается в резолюции. Примечательно, что документ выносится на голосование регулярно с 2005 года, однако до сих пор так и не был поддержан единогласно. В этот раз за принятие резолюции проголосовали 112 государств, 50 выступили против, еще 14 воздержались.

Среди противников резолюции оказались США, Канада, Великобритания, все члены ЕС, Украина, Австралия, Япония, а также ряд островных государств, зависимых от Вашингтона. И все же, по словам зампостпреда РФ при ООН Марии Заболоцкой, ситуация лучше, чем была в 2022 году. "Резолюция принята с возрастающим большинством голосов по сравнению с прошлым годом", - отметила дипломат.

В декабре документ вынесут на голосование Генассамблеи. Однако наметившаяся в последние годы тенденция неутешительна. Многие страны, которые прежде воздерживались, стали голосовать против резолюции. В числе противников документа оказались Австрия, Германия и Италия, которые прежде заверяли, что никогда "не смогут голосовать против резолюции, где осуждается героизация нацизма".

Уровень антисемитизма в Европе и США зашкаливает на фоне палестино-израильского конфликта

Иван Сысоев

Уровень антисемитизма в Европе на фоне обострения палестино-израильского конфликта достиг "экстраординарного уровня". Как заявляют в Еврокомиссии, в Старом Свете повторяются "самые мрачные времена в истории". Европейские власти предупреждают: евреи в Европе больше не могут чувствовать себя в безопасности.

В синагоги летят бутылки с зажигательной смесью, оскверняются еврейские кладбища, происходят нападения на лавки и магазины. Во Франции преступник нанес несколько ударов ножом женщине-еврейке прямо на пороге ее дома, после чего нарисовал на двери свастику.

По данным правозащитных организаций, в США число различных инцидентов, связанных с проявлением ненависти к евреям, выросло за последние недели на 400 процентов. Новости об актах вандализма, нападений, оскорблений евреев приходят из Канады, Аргентины, Бразилии, не говоря о мусульманских странах. Cбываются предсказания тех, кто предупреждал, что конфликт Израиля и ХАМАС рискует выйти далеко за рамки локального. Военные действия уже не ограничиваются только сектором Газа или северными границами Израиля. Как пишет британская The Telegraph, Израиль перехватил запущенную йеменскими хуситами ракету за пределами земной атмосферы, что стало, по словам британских журналистов, "первым в истории боем в космосе".

В ЦАХАЛ подтвердили, что ракета, которая была направлена на город Эйлат, уничтожена комплексом ПРО Arrow "в оптимальный момент и в оптимальном месте". Впрочем, хуситы в ответ заявили, что не оставят попыток атаковать Израиль, пока "агрессия в отношении Газы не прекратится". На фоне этого США объявили, что направят к берегам Израиля атомную подлодку класса Ohio - главного элемента стратегических наступательных ядерных сил.

В Тель-Авиве сообщили, что смогли разделить сектор Газа на две части, и обещают перейти к "зачистке" жилых кварталов. Однако многие военные эксперты указывают на то, что ЦАХАЛ столкнется с серьезными трудностями. Уже сейчас интернет наводнен видео, где ХАМАС сжигает израильские танки и БТР на узких улицах. По данным минздрава Палестины, число жертв в Газе приближается к десяти тысячам. Более 23 тысяч раненых палестинцев нуждаются в медицинской помощи. Всего с начала боевых действий в регионе погибли 88 сотрудников ООН - печальный рекорд, когда-либо зарегистрированный в ходе одного конфликта.

Министр грозит "грибом"

Израильский министр по делам Иерусалима и наследию, представитель партии "Еврейская сила" Амихай Элияху публично допустил возможность нанесения ядерного удара по сектору Газа. "Это одна из опций", - заявил он в интервью радиостанции Kol Berama, отвечая на соответствующий вопрос журналиста. Министр также отметил, что в анклаве не могут находиться невиновные, и призвал прекратить поставлять туда гуманитарную помощь.

Слова Амихая Элияху вызвали негативную реакцию в ряде зарубежных стран. С осуждением высказывания израильского министра выступили в Катаре, обвинив его в подстрекательстве к совершению военного преступления. Схожую позицию заняли представители МИД Саудовской Аравии. Парадоксальность ситуации в том, что официально Тель-Авив не признает, что обладает ядерным оружием, хотя не отрицает этого.

В канцелярии премьера Нетаньяху подчеркнули, что заявления министра оторваны от реальности. Там добавили, что израильская сторона не рассматривает вариант с атомной бомбардировкой сектора. В израильской прессе утверждают, что Амихай Элияху не входит в военный кабинет, сформированный для принятия решений в военное время, и потому не в состоянии оказывать влияние на принимаемые решения. Впоследствии сам Элияху пошел на попятную, сказав, что его оценки не стоило воспринимать буквально. Мол, он пытался выразиться метафорично, желая показать, что с терроризмом следует бороться мощно и непропорционально.

Никакого осуждения министра за желание сбросить атомную бомбу на сектор Газа со стороны правительства Израиля не последовало. Премьер Нетаньяху не стал увольнять члена своей команды, но отстранил своего подчиненного от участия в заседаниях кабмина на неопределенный срок. Видимо, чтобы тот не сболтнул лишнего о ядерных планах Израиля, если таковые все же появятся. Эксперты убеждены: "дисквалификация" Элияху продлится недолго.

Подготовил Александр Ленин

Высокий полет Искры: Оператор БПЛА рассказал о разведке в Энергодаре и Луганской области

Анна Юркова (Чеченская Республика)

"Я не считаю, что на передовой сделал больше, чем другие, там каждый выкладывается на сто процентов", - с ходу признается сотрудник ОМОН "Ахмат-Грозный" Управления Росгвардии по Чеченской Республике, оператор дронов Адлан Дангаев с позывным Искра. Наша беседа проходит на территории военной базы внутри бронетранспортера, на левой стороне груди 33-летнего старшего сержанта полиции серебрится медаль "За отвагу". В боях за Попасную Луганской области, а затем в обеспечении безопасности Запорожской АЭС Адлан зарекомендовал себя как один из лучших "птичников", но при этом держится открыто и спокойно.

"Самые трудные задачи, на мой взгляд, выпадают на долю командира, именно ему приходится обдумывать стратегию и ежедневно защищать своих бойцов", - искренне добавляет он.

Из фотографа - в защитники

Свой позывной сержант получил на фронте - худощавый, легкий на подъем, он старался быстро выполнять задачи, таков уж его темперамент. В конце марта прошлого года его подразделение перебросили на поддержку сил, освобождавших город Попасная.

В те недели район превратился в арену ожесточенных боев: расположенные на возвышенности кварталы давали ВСУ возможность простреливать и просматривать обширную площадь в направлении Лисичанска, Северодонецка и Артемовска. Чтобы облегчить российским штурмовикам освобождение города, нужна была разведка с воздуха.

В батальон "Ахмат" из Чечни как раз передали первую партию дронов - среди них были как китайские образцы DJI, так и самые передовые модели. Это сейчас всем очевидна эффективность воздушных разведчиков тактического звена, необходимость углубленных наработок в этой области, а тогда российская армия к использованию беспилотников была совершенно не готова.

- Лично мне пригодились полученные на гражданке навыки, - рассказывает Искра. - В свое время я окончил физико-математический факультет грозненского педвуза, активно интересовался программированием. И после учебы искал свою нишу: занимался рекламой, видеосъемкой, в том числе и с квадрокоптера, открыл фотостудию. Но внутренне тянуло к более мужскому делу, что ли (к тому же мой отец служил в Афганистане). Так я попал в пресс-службу Росгвардии. К новому месту привык без особых проблем - с детства любил бегать, да и конституцией "сухой", так что с камерой в руках умудрялся быть порой шустрее сдающих нормативы. В первые дни спецоперации сразу написал рапорт о желании отправиться в зону добровольцем.

Перед Адланом поставили задачу отслеживать перемещение живой силы и техники противника, выявлять замаскированные блиндажи, скрытые огневые точки и передавать координаты минометному расчету. Наблюдение он вел из здания на окраине города.

- В течение десяти дней работы - ни одного "двухсотого", потому как наперед знали подходы украинцев, мешали им сгруппироваться. Благодаря этому наши штурмовые группы брали целые кварталы, - продолжает Адлан. - Конечно, пришлось попотеть: в распоряжении ВСУ находилась передовая британская система РЭБ, которая глушила не только беспилотники, но и рацию - мы временами даже не могли связаться друг с другом. Адаптировались, постоянно меняли частотные диапазоны. Наша "птичка" исследовала участок в радиусе 15 километров, что, естественно, злило украинцев, в ответ они применяли запрещенные кассетные снаряды, начиненные "иголками".

Вербовка детей

Любой человек, попадая в боевую обстановку, испытывает стресс. Элементарно, чужая незнакомая местность, мертвая тишина, разрываемая в клочья канонадой, уже вызывает внутреннее перенапряжение. В таких условиях, как говорится, кусок в горло не лезет.

- Помню, командир во время отдыха колонны нарезал тонкие пластинки домашнего бараньего курдюка (у нас многие ребята брали его с собой) и протянул мне. В тот момент я воспринял угощение как настоящее лакомство, - говорит сержант. - Потом отыскал в пролеске калиновый куст со сморщенными, но еще целыми гроздьями, пожевал ягоды и после этого постепенно пришел в норму.

Кстати, проблем с продуктами на передовой нет - сюда сразу устремились гуманитарные колонны, доставлявшие ту же питьевую воду. Бойцы с готовностью делились сухпайками с местными жителями, а после того как большая часть города перешла под контроль наших сил, обошли разбитые кварталы, где еще в подвалах укрывались люди, и просили составить списки необходимого - от медикаментов до сигарет.

- По соседству с нами находилась женщина, по-видимому, раньше она работала на ферме: такое огромное количество коз и кроликов ютилось с ней под одной крышей, - добавляет Адлан, слегка усмехнувшись необычности ситуации. - Всех подопечных во время обстрелов она загоняла в подвал, ей еще девушка помогала. Конечно, мы всячески старались им облегчить быт - то сладости принесем, то какие-то нужные по хозяйству вещи.

По его словам, самым тяжелым при освобождении города было сохранить жилые сектора, в которых украинцы размещали свою технику. Да и вообще, сложилось впечатление, что судьба обычных людей, затянутых в эту разрушительную воронку, никого не волновала, вплоть до того, что противник вербовал подростков для сбора нужной информации.

- Однажды поступила информация, что группка ребят, регулярно наведывавшаяся "в гости" к военным, может действовать по наводке ВСУ. Мы отследили их маршрут и убедились, что так оно и было, - продолжает Дангаев. - Замечу: на такие вылазки дети отважились уже под действием наркотиков, которыми их снабжали вербовщики. В чем состояла их роль? Они разглядывали технику, задавали вроде бы безвредные, но весьма конкретные вопросы. Когда украинцы поняли, что "агентов" вычислили, вылазки прекратились.

Горячая осень

В сентябре оператор Искра уже действовал в воздухе над Запорожской АЭС. Обстановка там была накалена до предела, то и дело из-за Днепра противник устраивал массовые артиллерийские обстрелы энергетического объекта. Иначе как безумной провокацией их не назовешь. Эти действия вынудили МАГАТЭ вмешаться в ситуацию, организовать на станции круглосуточное дежурство своих инспекторов. Впрочем, все равно работу объекта пришлось полностью приостановить.

- Украинцы знали о нашей ротации, в том же Энергодаре среди жителей у них имелись свои информаторы, - описывает обстановку Искра. - Поначалу не было ни одного намека на наступление, но затем с той стороны по нашим местам дислокации принялись работать чуть ли не ежедневно. ВСУ даже предприняли несколько попыток десантироваться на берег незадолго до рассвета. Такие часы выбираются не случайно, все равно бдительность у человека падает, одолевают сонливость и усталость. Атаки удалось отразить без потерь.

Адлан признается, что за год нахождения в зоне СВО он успешно освоил разные типы БПЛА - разведывательные с приборами ночного видения, FPV с очками виртуальной реальности, дроны-камикадзе. Конечно, лидерами в отрасли остаются иностранные компании, но и у отечественных разработчиков есть достойные модели, просто их серийные поставки невелики.

- В Российский университет спецназа (РУС) в Гудермесе, где я веду курсы по управлению дронами, приезжают специалисты из различных подразделений и научных институтов, показывая свои изобретения. Их модификации весьма эффективны, - говорит старший сержант. - К примеру, дальность полета выше - до нескольких десятков километров, а учитывая, что современный снаряд весом 2,5 килограмма в состоянии поразить западную бронированную технику (наш дрон может нести боевую нагрузку до четырех килограммов), мы можем обеспечить себе преимущество. Как раз сейчас в РУС усиленно готовят операторов БПЛА, используя отечественные дроны, чтобы в каждом отряде был свой специалист по разведке с воздуха.

Понятно, что БПЛА - расходный материал. Во многом от ошибок уберегает опыт. Так, дрон формата FPV сложнее в использовании, добавляет Искра, устройство лишено систем стабилизации и автопилота, но в этом и козырь - он устойчив к действию РЭБ противника. Что же касается возможности сбить "птичку" с земли, то уже на высоте 300 метров она фактически недоступна. К тому же в ночном полете у аппарата выключают индикаторы, заметить его можно только в "теплак" благодаря нагреванию корпуса. Но вот прицелиться в него - та еще задача. А ночи на Украине такие темные, что "поглощают" уже стоящего рядом товарища.

Молодожены из Беларуси

Когда города оказываются линией фронта, помочь выжить людям может только… человек. Российские военные доставляют не только гуманитарные грузы, но и помогают жителям обстреливаемых территорий выбраться в безопасное место. Так, Адлан вспоминает особенный случай: в феврале 2022 года молодожены из Беларуси возвращались из "медового" путешествия из Европы через Украину и застряли в селе Катюжанка Киевской области, где уже были стянуты войска. "И когда мы оттуда уезжали, то взяли их с собой, фактически довезли до дома", - добавляет он.

За проявленное мужество в боях за освобождение Попасной Адлана Дангаева наградили медалью "За отвагу", торжественная церемония прошла 12 мая 2023 года, сразу же после празднования Дня Победы и в день образования ОМОН Управления Росгвардии по Чеченской Республике.

Китай и США возобновили контакты по стратегическому оружию

Игорь Дунаевский

Представители Китая и США накануне провели первые за четыре с половиной года двусторонние консультации по контролю над вооружениями и вопросам ядерного нераспространения. Переговоры состоялись в Вашингтоне уже после подписания номера в печать, и громких заявлений по их итогам не ожидалось. В любом случае пока преждевременно говорить о возможных договоренностях между КНР и Соединенными Штатами по сокращению стратегических вооружений, поскольку накопившийся багаж взаимного недоверия и претензий довольно внушителен и к скорым компромиссам не располагает.

Тем не менее, как обращают внимание и американские, и китайские СМИ, переговоры примечательны в контексте более широких попыток реанимировать диалог Вашингтона и Пекина на многих направлениях после того, как обострение разногласий в последние годы практически полностью парализовало двусторонние контакты. Инициатива таких встреч сейчас исходит преимущественно от США, где заявляют, что хотят придать соперничеству двух стран управляемый характер и избежать непреднамеренной эскалации, в том числе в военной сфере.

За последние месяцы госсекретарь США Энтони Блинкен уже дважды побывал в Пекине, а недавно его китайский коллега Ван И нанес ответный визит в американскую столицу. Кроме того, в Китай на переговоры ездила министр финансов США Джанет Йеллен, а также главы крупнейших американских компаний. Как ожидается, кульминацией контактов на разных направлениях станет планируемая встреча глав Китая и США на саммите АТЭС в американском Сан-Франциско (штат Калифорния), который состоится 15-17 ноября.

Особенно активно Вашингтон добивается возобновления диалога на уровне оборонных ведомств, но в этом Пекин пока отказывает, не без оснований предполагая, что американцы хотят использовать такой канал связи как прикрытие для расширения своей военной активности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Состоявшиеся консультации хотя и касались вопросов стратегической стабильности, но прошли они не на военном или политическом уровне, а скорее на дипломатическо-экспертном: американскую делегацию возглавил помощник госсекретаря США по контролю над вооружениями Мэллори Стюарт, а китайскую - директор департамента по контролю над вооружениями МИД КНР Сунь Сяобо.

Неназванный представитель администрации США сообщил газете The Wall Street Journal, что американская сторона хотела обсудить возможные в будущем шаги в сфере стратегической стабильности в двустороннем и многостороннем форматах. Вашингтон интересует расширение ядерного арсенала Поднебесной, а также ее подходы к доктрине применения стратегических вооружений. Чиновник выразил надежду, что такие консультации смогут привести к практическим шагам для "удержания под контролем стратегических рисков, включая диалог о взаимной сдержанности в вопросах поведения или даже потенциалов".

У китайцев, со своей стороны, среди прочего есть вопросы относительно планов строительства атомных подводных лодок для Австралии в рамках альянса AUKUS (Австралия, Великобритания и США). Официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь перед консультациями заявил, что Пекин настроен "продвигать диалог с Вашингтоном по широкому перечню вопросов, включая соблюдение международных договоров в области контроля над вооружениями и нераспространения".

В последние годы американцы все настойчивее намекают на стремление ограничить ядерный потенциал Китая и включить его в будущую архитектуру стратегической стабильности. В частности, такие идеи звучали в июньской программной речи по контролю над вооружениями и ядерной безопасности помощника президента США по национальной безопасности Джейка Салливана. Он говорил об архитектуре этого контроля после 2026 года, когда истекает срок одного из главных документов в этой сфере - российско-американского Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ).

И Москва, и Пекин скептически комментировали эти попытки. Россия настаивает на том, что диалог по стратегической стабильности должен быть частью более широкого разговора о гарантиях в сфере безопасности, который невозможен в условиях конфронтационного курса со стороны США, из-за чего российская сторона приостановила свое участие в ДСНВ. В Китае со своей стороны отмечали, что его ядерный арсенал заметно меньше американского.

Tata Steel может остановить работу стана горячей прокатки в Великобритании

Как сообщает ценовое агентство Argus,заявление Tata Steel, которое было отменено в последнюю минуту, предусматривало в ближайшие месяцы остановку стана горячей прокатки, а также доменных печей.

В случае остановки полосового стана Tata останется импортером горячекатаного рулона , возможно, от его индийской материнской компании, который будет далее перерабатываться в продукцию в Великобритании.

На телефонной конференции, на которой были объявлены последние результаты, компания Tata заявила, что импортирует 2,5-2,6 млн тонн, чтобы обеспечить стабильную цепочку поставок для своего перерабатывающего подразделения.

Это повлечет за собой изменение мер защиты стали в Великобритании: без внутреннего производства г/к рулона больше не будет включен в список и его можно будет беспошлинно импортировать из всех регионов без демпинговых/субсидирующих пошлин.

Источники в профсоюзе сообщили, что этот план повлечет за собой потерю 3000 рабочих мест, хотя Tata это не подтвердила. Высокопоставленные профсоюзные деятели, приглашенные на встречу с Tata, заявили компании, что будут голосовать за забастовку, если такой план будет.

«Мы никогда не примем план Tata и правительства закрыть наши предприятия по производству железа и стали и снабжать наши заводы иностранной сталью, сколько бы лет они ни потратили на строительство ЭДП», - заявил генеральный секретарь профсоюза местных сообществ Рой Рикхус.

Совет директоров Tata теперь, вероятно, оценит отчет Syndex о потенциальных альтернативах своему плану, прежде чем сделать еще одно заявление.

Организаторы первенства мира по кольцевым автогонкам на автомобилях с открытыми колесами «Формула 1» развеяли слухи о возможной отмене этапа Гран-при Formula 1™ Etihad Airways Abu Dhabi Grand Prix 2023 в столице Объединенных Арабских Эмиратов.

Такие опасения появились на фоне обострения конфликта на Ближнем Востоке, из-за которого в Объединенных Арабских Эмиратах отменили ряд массовых и развлекательных мероприятий, в том числе концертов арабских исполнителей.

Министерство иностранных дел Великобритании назвало угрозу совершения террористических актов в ОАЭ “вероятной”, однако такая же формулировка применялась и для европейских стран. Организаторы этапа в ОАЭ на данный момент не выпускали каких-либо заявлений на тему усиления безопасности.

«Формула 1» - чемпионат мира по кольцевым, которое проводится под эгидой FIA (Международная автомобильная федерация). Турнир состоит из отдельных этапов, имеющих статус Гран-при. В конце года выявляется победитель чемпионата.

В «Формуле 1» соревнуются как отдельные пилоты, так и команды. Пилоты соревнуются за титул чемпиона мира, а команды — за Кубок конструкторов. За первые 10 мест на финише гонки пилоты и команды получают очки по системе 25-18-15-12-10-8-6-4-2-1.

Очки, набранные пилотами в гонке, прибавляются к их счету в борьбе за титул чемпиона мира, а также к счёту их команд в борьбе за Кубок конструкторов.

«Формула 1» в Абу-Даби – это всегда масштабное событие, полное невероятных вечеринок, бранчей, концертов и, конечно же, блестящих гонок. Гран-при, начинающийся при солнечном свете и заканчивающийся ночным фейерверком, является, пожалуй, самой захватывающей гонкой в календаре F1™.

15-й гран-при в Абу-Даби, который пройдет с 24 по 26 ноября, обещает быть масштабнее и интереснее, чем когда-либо прежде. Зрителей ждет грандиозный финал сезона, который войдет в историю мирового спорта.

Международный гостиничный оператор Rotana Hotels, чья штаб-квартира находится в Абу-Даби, будет управлять двумя отелями в Москве, принадлежащими девелоперу Amtel Properties. Оба отеля относятся к категории «4 звезды».

Ранее объекты работали под брендом британского гостиничного оператора Holiday Inn. Но в 2022 году его владелец, Interсontinental Hotel Group (IHG), объявил о прекращении работы в России. Теперь же гостиницы Amtel Properties будут называться Edge by Rotana.

Ранее отелей Rotana на территории России не было. Сама компания появилась в 1992 году. На сегодняшний день Rotana уже владеет и управляет более чем 100 объектами на Ближнем Востоке, в Африке и Восточной Европе.

Привлечение международного оператора к управлению российскими отелями позволит собственнику объектов повысить качество предоставляемых услуг, а также добавит конкурентных преимуществ.

Ранее на этой неделе в крупнейших городах Объединенных Арабских Эмиратов – Абу-Даби и Дубае – прошла серия презентационных мероприятий «Добро пожаловать в Санкт-Петербург!». Встречи, организованные туристко-информационным бюро и Комитетом по развитию туризма Санкт-Петербурга, привлекли более 200 туристических компаний, базирующихся в ОАЭ.

Представители различных организаций рассказали о безграничных возможностях для путешествий в Петербург. Среди них были компания «Воздушные ворота Северной столицы», управляющая аэропортом Пулково, туроператоры, отели и круизная компания. Участники из Петербурга провели более 2000 встреч с арабскими коллегами.

В презентациях акцентировалось внимание на уникальной атмосфере Петербурга и разнообразии предложений в осенне-зимний сезон и в следующем году. Каждый гость может найти отдых по своему вкусу и вдохновиться на следующее путешествие в этот город.

Пассажиров, которые прилетят в Дубайский международный аэропорт (DXB) в период с 6 по 18 ноября, ждет особая печать в паспорт под названием "Дубайский авиасалон - будущее аэрокосмической промышленности".

Эта инициатива является результатом партнерства между Генеральным директоратом по вопросам резидентства и международных связей в Дубае (GDRFA) и аэропортом, который подчеркнет значительную роль авиасалона в развитии этого сектора промышленности. Кроме того, выставка подтверждает авторитет эмирата, как ведущего центра туризма и воздушного транспорта.

Dubai Airshow 2023 пройдет с 13 по 17 ноября в Dubai World Central (DWC), на площадке Dubai Airshow. В этом мероприятии примут участие местные, региональные и мировые представители отрасли, что подтверждает новаторскую роль Дубая в формировании будущего авиационной промышленности.

Проводимое раз в два года мероприятие обещает посетителям незабываемые впечатления от демонстрационных полетов, последних технологических достижений и инновационных разработок.

Благодаря участию высокопоставленных руководителей и крупнейших частных компаний из авиационной, аэрокосмической и космической отраслей со всего мира, выставка станет событием глобального значения.

Несмотря на меньшие масштабы, чем выставки, проводимые в Париже и Великобритании, это событие приобрело уникальное очарование. Dubai Airshow стартовало в 1986 году как Arab Air. С тех пор шоу выросло и превратилось в одно из крупнейших и наиболее важных аэрокосмических событий в мире.

Специальный штамп в паспортах путешественников отражает стремление города обеспечить уникальные и незабываемые впечатления для всех, кто посетит Дубай во время мероприятия.

Железная руда увеличивает прибыль на фоне растущего покупательского аппетита

Как сообщает агентство Reuters, железная руда продолжила рост вторую сессию подряд в четверг из-за растущего аппетита к фундаментально здоровому ингредиенту для производства стали, хотя динамика замедлилась из-за риска снижения спроса со стороны крупнейших потребителей Китая.

Самая продаваемая в январе железная руда на Даляньской товарной бирже Китая завершила дневные торги на 1,59% выше до 926,5 юаня ($126,59) за метрическую тонну, что является самым высоким показателем с 15 марта, после роста на 2,51% днем ранее.

Соответствующий открытый интерес, который измеряет количество непогашенных контрактов, поднялся до самого высокого уровня с февраля. 21 по 933 792 лота.

Эталонная декабрьская железная руда на Сингапурской бирже подорожала на 0,84% и составила $122,5 за тонну, что является самым высоким показателем с 18 сентября.

По мнению аналитиков, низкие запасы, сохраняющийся устойчивый спрос, большая разница между спотовыми и фьючерсными ценами, а также улучшение настроений в результате стимулирующей политики Китая продолжают поддерживать цены на ключевой ингредиент для производства стали, по мнению аналитиков.

Однако риск ослабления спроса из-за возможного контроля над производством из-за ухудшения воздушных условий на севере Китая маячил.

«Качество воздуха в Таншане в последнее время ухудшилось, что открывает возможность возникновения волны спекания бордюров, что снизит спрос на сырье», — говорится в заметке аналитиков Galaxy Futures.

Среднесуточное производство чугуна на опрошенных заводах, составлявшее 2,43 миллиона тонн по состоянию на 27 октября, возможно, упадет примерно на 70 000 тонн в ноябре из-за растущего давления снижения рентабельности, говорится в записке аналитиков консалтинговой компании Mysteel.

Акции других сталелитейных компонентов упали: коксующийся уголь и кокс на DCE упали на 0,47% и 0,8% соответственно.

Котировки стали на Шанхайской фьючерсной бирже незначительно изменились на фоне смешанных сигналов.

Акции на арматуру подорожали на 0,37%, горячекатаный рулон практически не изменился, катанка снизилась на 0,25%, а нержавеющая сталь прибавила 0,31%.

Горнодобывающая промышленность между амбициями и планами энергоперехода

Как сообщает агентство Reuters, горнодобывающие компании на Западе сталкиваются с двумя всеобъемлющими проблемами, пытаясь произвести достаточно металлов, чтобы обеспечить энергетический переход, и в то же время построить альтернативные цепочки поставок, чтобы уменьшить свою зависимость от Китая.

Этот разрыв был скрытой темой Международной конференции по горнодобывающей промышленности и ресурсам (IMARC) на этой неделе в Сиднее, крупнейшего собрания отрасли в Азии, которое объединяет горнодобывающих компаний, инвесторов и правительственных политиков.

Нет никаких сомнений в том, что Австралия является страной, способной сыграть важную роль в поставках многих металлов, жизненно важных для энергетического перехода. Это уже крупнейший в мире производитель лития и железной руды, основного сырья для производства стали.

Задача заключается в разработке ресурсов, строительстве новых рудников и, возможно, развитии последующей переработки, а не просто в экспорте руды, как это происходило в прошлом.

Предыдущие модели разработки месторождений больше не кажутся эффективными, и даже если некоторые проекты и продвигаются вперед, их далеко не достаточно, чтобы обеспечить достаточно материала для энергетического перехода.

Привлечение акционерного капитала затруднено, учитывая отсутствие глубоких пулов фондов розничных инвесторов и нежелание институциональных инвесторов финансировать рискованные долгосрочные проекты.

Крупнейшие горнодобывающие компании в последние годы отказались от приобретений, предпочитая вести операции экономно и возвращать деньги акционерам, а если они и инвестируют, то в основном это расширение существующих предприятий.

ОГРАНИЧИВАЮЩИЙ КИТАЙ

Ирония заключается в том, что в поисках денежных средств, чтобы попытаться уменьшить зависимость от доминирующей роли Китая в цепочках поставок энергетического перехода, горнодобывающая промышленность на Западе оказалась лишенной капитала и мотивации для инвестиций.

Майкл Уиллоуби, глобальный руководитель отдела металлов, горнодобывающей промышленности и переходных материалов в HSBC, заявил на форуме IMARC, что капитал для горнодобывающей промышленности имеется, но он расположен в развивающихся странах, таких как Китай, Индонезия и Саудовская Аравия.

В этих странах также, как правило, правительства готовы предложить более глубокую поддержку, например, кредиты по ставке 1% и налоговые льготы для инвестиций в горнодобывающую и перерабатывающую промышленность, сказал Уиллоуби.

Федеральное правительство Австралии на прошлой неделе удвоило финансирование важнейших полезных ископаемых до A$4 млрд ($2,52 млрд), но в отрасли эта сумма рассматривается в основном как небольшая.

Чтобы оценить финансирование, молодой горнодобывающей компании, стремящейся разработать кобальтовый рудник в Новом Южном Уэльсе, потребуется около A$1 млрд для строительства и ввода в эксплуатацию рудника.

Если бы правительство профинансировало этот проект, ему потребовалась бы четверть всех имеющихся денег и было бы доставлено относительно небольшое количество лишь одного из металлов, которые считаются жизненно важными для энергетического перехода.

Даже Закона США о снижении инфляции, который предлагает около $369 млрд на поддержку декарбонизации экономики, вряд ли будет достаточно для построения всей цепочки поставок важнейших полезных ископаемых, которая уменьшит зависимость от Китая.

Вполне вероятно, что западным правительствам придется увеличить поддержку развития новых рудников и перерабатывающих отраслей, а также реформировать политику, чтобы стимулировать частный капитал к инвестированию.

Кроме того, правительствам придется сократить время, затрачиваемое на одобрение новых шахт, одновременно совмещая необходимость обеспечения того, чтобы они были как можно более безопасными для окружающей среды.

Но если западные страны и компании серьезно займутся строительством новых рудников и перерабатывающих предприятий и уменьшат свою зависимость от Китая, общий счет, вероятно, будет измеряться триллионами долларов, а не миллиардами, которые сейчас выделяются.

В то же время западные страны пытаются перейти от ископаемого топлива для производства и транспортировки электроэнергии к возобновляемым альтернативам, таким как водород, солнечная энергия, ветер и аккумуляторные батареи.

И снова в этих цепочках поставок доминирует Китай, и снова снижение зависимости возможно, но дорого.

О чем не говорят, так это о том, как будут финансироваться все новые шахты, оборудование для переработки полезных ископаемых и возобновляемых источников энергии.

Tata Steel сообщает об убытках во втором квартале из-за реструктуризации в Великобритании

Как сообщает агентство Reuters, индийская сталелитейная компания Tata Steel в среду сообщила об убытке за второй квартал из-за обвинений, связанных с реструктуризацией ее предприятий в Великобритании, а также снижением продаж и цен.

Консолидированный чистый убыток компании за три месяца, закончившихся 30 сентября, составил 65,11 млрд индийских рупий ($782,24 млн) по сравнению с прибылью в 12,97 млрд рупий годом ранее.

Общий доход от операционной деятельности упал на 7% до 556,82 млрд рупий.

Tata Steel, годовая мощность которой составляет 35 миллионов тонн сырой стали, заявила, что взяла на себя расходы в размере 63,58 миллиарда рупий на консолидированной основе в связи с реструктуризацией бизнеса в Великобритании.

В сентябре компания заключила с британским правительством сделку на сумму £1,25 млрд по декарбонизации своего предприятия в Порт-Талботе, что, вероятно, повлияет на 3000 рабочих мест.

Tata Steel заявила, что инициировала неформальные обсуждения с представителями профсоюзов, объясняя последствия предложения о реструктуризации.

Профсоюз Unite заявил в среду, что призвал правительство Великобритании «немедленно вмешаться» в ожидаемое сокращение рабочих мест.

Главный исполнительный директор Tata Steel Т. В. Нарендран предупредил в июле, что цены на сталь снизятся в июле-сентябре в Индии и Европе.

LME зарегистрировала новый китайский никелевый бренд

Как сообщает yieh.com, на Лондонской бирже металлов в листинг 1 ноября был включен бренд первичного никеля GEM-NI1. Его производит китайская Jingmen GEM Co., Ltd, которая может начать поставлять никель на биржу немедленно. Jingmen GEM стала второй китайской компанией, которая получила разрешение на регистрацию ее никелевого бренда на LME.

Цветные металлы черпают оптимизм в прекращении повышения ключевой ставки в США?

В четверг, 2 ноября, цены на медь в Лондоне демонстрировали позитивную динамику на фоне снижения котировок доллара в связи с прекращением подъема ключевой ставки Федрезервом. Трехмесячный контракт на медь подорожал на торгах на LME на 0,6%, до $8155 за т.

Промышленный металлы "присоединились" к ралли цен на акции, нефть и другие активы, после того как инвесторы увидели в словах главы ФРС США г-на Пауэлла признаки смягчения подхода к монетарной политике. "Пауэлл в настоящее время занял нейтральную позицию в отношении монетарной политики центробанка, будучи удовлетворенным тем, что инфляция все больше ставится под контроль", - отмечает глава отдела стратегий Liberum Том Прайс. "Комбинация факторов смягчения политики Федрезерва и китайской поддержки экономики обеспечила ценам металлов некоторый рост", - отмечает г-н Прайс, добавляя, что, по его мнению, отскок цен вряд ли будет длиться долго. "Многие инвесторы покупают сырьевые товары, чтобы прохеджироваться против инфляции, но если ФРС успешно справляется с инфляцией, на что можно рассчитывать, открывая позиции по сырьевым артикулам, которые не принесут прибыли?", - вопрошает г-н Прайс.

Цена цинка снизилась относительно своих уровней среды, после заявления Nyrstar о планах по временному закрытию двух цинковых рудников в США. Металл подешевел на 0,9%, до $2477,5 за т. Стоимость алюминия с поставкой через 3 месяца снизилась на 0,4%, до $2228 за т. Котировки цены никеля снизились на 0,3%, до $17955 за т. Свинец подорожал на 0,8%, до $2120,5 за т. Котировки цены олова выросли на 0,2%, до $23965 за т.

На утренних торгах пятницы, 3 ноября, котировки цены меди продолжили рост на слабом долларе несмотря на озабоченность рынка спросом на металл.

На промышленные металлы продолжает оказывать негативное воздействие слабая активность экономики в материковом Китае, говорится в докладе аналитиков Fitch Solutions. "В то же самое время ожидания ослабления доллара США в ближайшие недели помогают поддерживать цены", - констатируют эксперты организации, указывая на рост возможностей дальнейшего стимулирования экономики в Поднебесной.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:58 моск.вр. 03.11.2023 г.:

на LME (cash): алюминий – $2211 за т, медь – $8116 за т, свинец – $2135.5 за т, никель – $17800 за т, олово – $24030 за т, цинк – $2482.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2234 за т, медь – $8195 за т, свинец – $2143.5 за т, никель – $18025 за т, олово – $24250 за т, цинк – $2494.5 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2023 г.): алюминий – $2622 за т, медь – $9249.5 за т, свинец – $2288 за т, никель – $19466.5 за т, олово – $28394.5 за т, цинк – $2929 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка январь 2024 г.): алюминий – $2608.5 за т, медь – $9215.5 за т, свинец – $2252 за т, никель – $19416 за т, олово – $28287 за т, цинк – $2912 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка октябрь 2023 г.): медь – $7907 за т;

на NYMEX (поставка январь 2024 г.): медь – $7986 за т.

Глава ВСУ спасает подгоревшую репутацию президента Украины, вспомнив о Первой мировой

Павел Дульман

На оставивший горькое послевкусие репортаж в американском журнале Time команда Зеленского ответила статьей в британском журнале The Economist. И хотя автором обстоятельной украинской аналитики выступил главнокомандующий ВСУ Залужный, противоречия которого с Зеленским стали известными, позиции он отстаивал общие: провал контрнаступа не признавать, клянчить деньги и оружие не прекращать.

С первой задачей Залужный справился посредством нехитрого риторического маневра: это не триумфальное наступление ВСУ провалилось, а сами по себе боевые действия приобрели позиционный характер. Чтобы читатели не успели задать вопрос, а в чем принципиальная разница, Залужный отвлек их завесой из воспоминаний о Первой мировой и сразу перешел в контратаку - повел разговор о том, что еще нужно дать Украине, чтобы маневренная победоносная война по заветам НАТО продолжалась. Вкратце Запад обязан обеспечить ВСУ абсолютное превосходство в авиации, системах РЭБ и разминирования, а равно и в контрбатарейной борьбе. И еще должен дать что-нибудь неведомое, но революционное и прорывное, сравнимое с изобретением пороха китайцами. Просить ядерное оружие Залужный пока поостерегся. Общий же посыл статьи - "что нам еще нужно для победы" - хорошо резюмируется русской игривой поговоркой про трансгендерный переход бабушки в дедушку.

Со своей стороны глава ВСУ обязуется призывать пушечного мяса больше, а учить его лучше. И в этом своем обещании Залужный полностью совпадает с паном главнокомандующим.

Повторимся, публикация этого объемного текста, состоящего из пафосных деклараций и безудержного вранья, во-первых, решает стратегическую для Залужного задачу: снять с себя ответственность за провал контрнаступа, не признавая сам случившийся факт, потому что за признанием, которого почти прямым текстом требуют от Киева в Вашингтоне, последует и ответственность. Для этого в статье даже есть ремарка, мол, лично он с самого начала иллюзий на легкий успех не питал и делал это, надо понимать, в отличие от "некоторых". Во-вторых, стратегическое попрошайничество - это ключевой показатель эффективности и обязательная программа для любого украинского политика: кто больше выклянчил, тот и больший патриот. В-третьих, Залужный недвусмысленно выступает против любой "заморозки" и за продолжение войны.

Залужный в статье позиционирует себя, как "ястреба", понимающего, как нужно правильно воевать в отличие опять же от "некоторых". Вступать в открытую политическую борьбу с Зеленским он не спешит. Одновременно со статьей Залужного свою "избирательную программу" опубликовал экс-помощник президента Украины Арестович. Обсуждать всерьез этот надерганный из чужих программ и враждующих экономических концепций манифест невозможно. Но главное - он предлагает украинцам милостиво согласиться на так называемую "формулу Киссинджера", которую отвергают Зеленский и Залужный, и тем умножает политическую разноголосицу и гвалт в Киеве.

Leopard и "Булат" горят одинаково хорошо: в МО РФ рассказали об успехах военных в зоне СВО

Юрий Гаврилов

Россия последовательно продолжает проведение специальной военной операции. Все цели, которые ставились, должны быть выполнены. Об этом в четверг заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.

Он прокомментировал слова главкома ВСУ Залужного о том, что вооруженный конфликт вокруг Украины зашел в тупик. В интервью британскому журналу The Economist украинский генерал объяснил это высоким уровнем используемых в боевых действиях технологий. И сделал вывод: "Скорее всего, глубокого и красивого прорыва не будет".

Насчет невозможности прорыва ВСУ Залужный, конечно, прав. А что касается общего тупика, то с этим в Кремле категорически не согласны.

"Киевскому режиму уже давно нужно было понять, что даже говорить о каких-то перспективах победы киевского режима на поле боя - это абсурдно. И чем раньше киевский режим для себя это уяснит, тем скорее откроются какие-то перспективы", - уверен Дмитрий Песков.

Депутат Госдумы от крымского региона Михаил Шеремет посоветовал Залужному думать не о прорывах его боевиков, а о "выживании Украины как государства".

По словам Шеремета, тактика и стратегия ВСУ, разработанная натовскими специалистами, не оправдалась. Российская армия сдержала наступление противника и уничтожила его основные боеспособные силы.

"Горе-воины, которые занимались и воспитывались по натовским калькам, пришли к бесславному окончанию своей наступательной эпопеи, как и натовские танки и прочее оружие, которое поставлялось на Украину, а затем горело и взрывалось", - сказал депутат РИА Новости.

Шеремет считает, что киевские власти показали свое "гнилое нутро", бросив на верную смерть на поле боя тысячи солдат, при этом заранее сомневаясь в успехе наступательной операции.

Теперь по поводу технологий. Уж сколько в Киеве и на Западе твердили о преимуществах натовской военной техники, только ситуация на поле боя быстро расставила все по своим местам.

Скажем, хваленые немецкие танки Leopard, как выяснилось, горят так же хорошо, как, к примеру, Т-64БМ2 "Булат" - модернизированный на Украине танк еще советской поры.

В четверг Минобороны России показало видео уничтожения очередного танка Leopard на Запорожском направлении спецоперации.

Его подбил на полевой дороге направленный умелой рукой оператора FPV-дрон. Он угодил в заднюю часть башни танка, вызвав пожар и, по всей видимости, гибель экипажа.

В тот же день командир группы беспилотников с позывным Якут рассказал, что на Запорожском направлении противник использует главным образом западный арсенал.

"Техника у них осталась в основном импортная. Отечественной практически нет. Они снова начали выкатывать Leopard. Есть предположение, что им опять начали поставлять натовскую технику, и они опять пытаются отхватить наши поселки", - объяснил Якут журналистам.

Как действовать в таких ситуациях, он и его товарищи прекрасно знают.

Достаточно сказать, что ранее только в одном бою они уничтожили два танка Leopard, да еще пару американских БМП Bradly.

Еще восемь таких боевых машин наши военные за прошедшие сутки подбили на Донецком направлении.

По данным Минобороны России, в районах Раздоловки, Звановки и Андреевки в ДНР они нанесли поражение 54-й, 93-й механизированным и 10-й горно-штурмовой бригадам ВСУ.

Противник на этом направлении в общей сложности потерял до 115 человек, танк, девять БМП и четыре автомобиля.

В ходе контрбатарейной борьбы российские артиллеристы и ракетчики накрыли огнем две самоходки Krab польского производства, американскую артсистему М777 и гаубицу Д-20.

"Кроме того, уничтожен пункт управления БПЛА ВСУ в районе населенного пункта Резниковка и склад боеприпасов украинской 54-й механизированной бригады в районе Верхнекаменского в Донецкой Народной Республике", - доложили наши военные.

На Южно-Донецком направлении подразделениями группировки войск "Восток" во взаимодействии с вертолетчиками и артиллеристами нанесено у Старомайорского и Новомихайловки в Донецкой Народной Республике, также около Приютного в Запорожье огневое поражение живой силе и технике 72-й механизированной бригады ВСУ, 105-й и 128-й бригадам теробороны.

"Потери противника составили до 165 военнослужащих, семь танков, две боевые бронированные машины, пять автомобилей", - отметили в Минобороны России.

По данным ведомства, в ходе контрбатарейной борьбы в зоне поражения оказались боевая машина РСЗО "Град", две гаубицы FH70 производства ФРГ, а также две самоходные артиллерийские установки "Гвоздика".

На Запорожском направлении самой горячей точкой вновь был район населенного пункта Работина. Там наши бойцы при поддержке авиации, артиллерии и тяжелых огнеметных систем нанесли удары по живой силе и технике 33-й и 65-й механизированных бригад ВСУ.

В результате противник недосчитался до сотни человек, четырех бронемашин, двух автомобилей и пары американских гаубиц М119.

На аэродроме Миргород в Полтавской области под удар попал украинский истребитель Су-27.

А под Янтарным на Херсонщине - станция радиоэлектронной борьбы "Буковель".

В Минобороны России также сообщили, что около Серебрянки в ДНР поражен пункт управления 67-й механизированной бригады ВСУ.

Наши средства ПВО в течение суток перехватили четыре крылатые ракеты Storm Shadow, три противокорабельные ракеты "Нептун", а также восемь реактивных снарядов HIMARS.

На территории ЛНР, ДНР и Запорожской области в течение суток сбили 31 вражеский беспилотник.

Россия и Польша: заметки к 4 ноября

Польша: мегаломания, комплекс неполноценности и фантомные боли несостоявшейся империи

Дмитрий Медведев (заместитель председателя Совета безопасности РФ)

В субботу Россия отметит День народного единства. Дата посвящена одному из важнейших событий в истории Российского государства - освобождению в 1612 году Москвы от польских интервентов силами земского ополчения. Накануне праздника Заместитель Председателя Совета Безопасности России Дмитрий Медведев описал исторические корни непростых отношений нашей страны с западным соседом.

Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли.

Уинстон Черчилль

Сразу после того как Россия в феврале 2022 г. начала специальную военную операцию на Украине, Польша стала одним из самых неистовых членов НАТО и ЕС, выступающих за всестороннюю поддержку кровавого киевского режима и жесткое противостояние с нашей страной. Варшава приложила и прикладывает немало усилий к углублению украинского кризиса, в результате которого центр международной политики сегодня сместился в Восточную Европу. Буквально за несколько месяцев соскочившая с катушек Польша превратилась в прифронтовое государство, а его значение как регионального оппонента России значительно возросло.

Оголтелая польская русофобия уже давно фактически похоронила отношения между нашими государствами. Я писал об этом не раз. Но такое активное участие Варшавы в том, чтобы любой ценой удержать на плаву умирающий киевский режим, не объясняется лишь заскорузлой русофобией. Она и так надолго, если не навсегда, укоренилась в сознании польских элит и польского общества. Используя украинский конфликт в качестве операции прикрытия, Польша продолжает свою вековую борьбу за одно из ведущих мест в Европе и системе коллективного Запада. Ее цель - в получении конкретных плодов своей агрессивной геополитической стратегии, даже ценой фатальных последствий для соседей Польши и даже для нее самой.

Подобные устремления останутся теми же по итогам недавно прошедших в этой стране парламентских выборов. Оппозиционные партии, которые вместе имеют большинство голосов и могут образовать коалицию в правительстве, декларируют поддержку Украине и едва ли существенно отличаются от занявшей первое место по итогам голосования русофобской партии "Право и справедливость". Кроме того, эту коалицию им еще нужно будет сформировать. Возможно, что-то изменится во внутренней политике Польши и ее сильно просевших отношениях с еврограндами, но курс на территориальный реваншизм, жажда которого снедает современных поляков, останется прежним.

Продолжая сыпать зловонно-эпатажными заявлениями, нынешний польский президент, фамилия которого не стоит упоминания, окончательно потерял человеческий облик и назвал "свиньями" жителей своей страны, которые принимали участие в выборах во времена Польской Народной Республики. Мол, в противовес социалистическому прошлому сейчас в Польше "фантастические очереди у избирательных участков до поздней ночи". Помешанный на идеях возрождения польской империи, этот манкурт открыто заявил о необходимости "построить здесь, в нашей части Европы, великое сообщество, о силе которого учит нас наша история". Ссылаясь на эту пресловутую "силу истории", он, конечно же, говорит не о "свиньях-соотечественниках" социалистической эпохи, а о рухнувшей еще в конце XVIII века Речи Посполитой, которая была огромным государством площадью более 700 тыс. кв. км. Призрак этой державы до сих пор днями и ночами не дает покоя польским правителям, которым тесно в нынешних границах, хотя по европейским меркам они вполне велики. Отсюда и не менее громогласные заявления о введении польских военных на территорию соседней страны, охваченной глубоким кризисом. О скором исчезновении границы между Польшей и Украиной и о строительстве нового мира, в котором сильной России якобы не будет места.

До недавнего времени недалекие киевские политиканы с открытым от восторга ртом внимали этим пафосным словам. Однако и до них наконец стало доходить, что равноправное партнерство Варшавы и Киева - не более чем хрупкая иллюзия. Поддерживая Украину в ее конфликте с Россией, Польша с помощью "зонтика" НАТО и ЕС стремится лишь к одному - обеспечить свое тотальное господство в регионе, установив контроль над государствами, которые расположены между Варшавой и Москвой. Эта страна полна решимости вернуть свои территории, несправедливо, по ее мнению, у нее отторгнутые, и воплотить в жизнь давно терзающие ее представления "о справедливом мироустройстве". Вопреки здравому смыслу она может пойти на крайне рискованные и неожиданные действия в регионе.

Будем справедливы: несмотря на весь геополитический азарт, Польша по-прежнему остается этаким "историческим лузером". Государством "на заднем дворе", которое в своем развитии серьезно отстает от ведущих западноевропейских стран. Ему не удается выйти из матрицы "вечно догоняющего развития", избавиться от унизительных черт, присущих государствам-лимитрофам. Кроме того, значительный приток украинских беженцев и опрометчивый отказ от российских энергоносителей будут и дальше ухудшать его социально-экономическое положение, больно бить по карману миллионов рядовых поляков.

Хорошо это понимая, польское руководство в очередной раз прибегло к испытанному лекарству, отвлекающему общество от текущих проблем и вдохновляющему его на мифические свершения. Это лекарство - опасная смесь из местечкового национализма и непримиримой русофобии. Ничего нового польские элиты для маскировки неполноценности своей страны, ее неизжитых исторических обид придумать не могут, да и не хотят. Будущее государственности Польши вновь бездумно бросается на алтарь политических манипуляций. Однако история не дает никаких гарантий, что она выйдет победителем из конфликта, который разожгла собственными силами. Особенно если снова решится пойти в поход против России.

***

Наши отношения с Польшей никогда не были простыми и безоблачными. Но если во времена Рюриковичей и первой польской правящей династии Пястов получалось мирно сосуществовать вплоть до заключения династических браков, то с появлением на польском престоле династии Ягеллонов развернулось многовековое вооруженное противостояние за наследие Киевской Руси. Польша стремилась проводить агрессивную завоевательную политику, основанную на католическом прозелитизме. Она позиционировала себя как форпост всей западной цивилизации на востоке, которому постоянно угрожает опасность. Еще в XVI веке во времена Ивана Грозного поляки начали пугать Западную Европу пропагандистскими листками на латыни с хорошо известной и сегодня мифологией о "дикой" и "агрессивной" России. Если сравнить эти тексты 450-летней давности с нынешними выступлениями польских президента и премьера, обнаружится много сходства.

Лживая пропаганда далеко не всегда была главным средством борьбы с нашим государством. За 11 веков своей истории Польша часто предпочитала решать проблемы с соседями военно-силовыми методами, такими, например, как варварское поведение поляков в Москве и Кремле в Смутное время в начале XVII века. С 960 по 1795 гг. поляки приняли участие примерно в 247 международных конфликтах, то есть воевать им приходилось приблизительно раз в три года. Эту динамику Польша сохранила и в межвоенный период 1918-1939 гг., оказавшись вовлеченной в как минимум семь вооруженных противостояний на своих границах.

Несмотря на внешнюю приверженность "просвещенным" европейским ценностям, польское общество воспринимало восточную экспансивную политику как нормальную и даже похвальную. Как писал А.И. Солженицын, "поляки представлялись сами себе избранным божьим народом, бастионом христианства, с задачею распространить подлинное христианство на "полуязычников" - православных, на дикую Московию"1. Польский лауреат Нобелевской премии по литературе 1980 г. Чеслав Милош с циничной откровенностью подчеркивал: "В XVI-XVII веках польский язык - язык господ, к тому же просвещенных, олицетворял изысканность и вкус на востоке до самого Полоцка и Киева. Московия была землей врагов. С которыми - как с татарвой вели на окраинах войны"2.

***

Для более глубокого понимания нынешнего воинствующего высокомерия поляков вспомним некоторые факты их исторического прошлого. К тому же трагический украинский вопрос во многом связан с польской проблемой.

После заключения Люблинской унии Польского королевства с Великим княжеством Литовским в 1569 г. новое федеративное государство Речь Посполитая почти на век стало самым сильным политическим образованием Восточной Европы. При объединении доминирующей была роль Польши, которая еще больше усилилась после Брестской церковной унии 1596 г., нанесшей серьезный удар по позициям православной веры. В системе "обоих народов" не нашлось места сохранившим верность православию восточным славянам. Они оказались "пятым колесом" в "телеге" Речи Посполитой, что вскоре привело к конфликту, а в XVII веке - к потрясшему фундамент существования Речи Посполитой восстанию Богдана Хмельницкого и отделению Киева и других земель, которые в ХХ столетии составили основу территории советской Украины.

Для поляков результаты Переяславской Рады 1654 г. стали очень болезненным поражением. Давая характеристику этому событию в феврале 2023 г. и призывая через 369 лет пересмотреть переяславские решения, нынешний польский президент обтекаемо сказал, что тогда "дороги украинцев и поляков разошлись". Разумеется, он не упомянул истинную причину случившегося. Эти дороги расходились не одномоментно и не в результате самоуправства гетмана Хмельницкого. Жители украинских земель устали от постоянных издевательств польских магнатов и шляхты, которые топили в крови любые попытки сопротивляться гонениям на православную веру и экономической экспансии. Но, конечно, современные польские элиты трактуют историю "украинского вопроса" совершенно иначе, стремятся использовать его в собственных, весьма нечистоплотных политических интересах.

Последовавшие вслед за воссоединением России и Украины войны с Турцией, Северная война и шведская интервенция, крайнее обострение внутриполитической обстановки в государстве, бесконечные интриги магнатов и шляхты, бескоролевье, борьба за престол и военное вмешательство России привели к фактическому разрушению политических и административных структур Речи Посполитой. Ее международный престиж резко упал, а возможности польской дипломатии играть сколь-нибудь заметную роль в европейских делах были сведены до минимума. Одержавший в 1683 г. яркую победу над турками под Веной король Ян Собеский стал "последним из могикан". Известный польский историк и политик ХХ в. Станислав Цат-Мацкевич справедливо отмечал, что в XVIII в. "со времен Собеского Польша не одержала ни одной военной победы"3. А знаменитый русский историк В.О. Ключевский писал о серьезнейших последствиях такой военной немощи: "Обессиленная… Польша перестала казаться опасной"4.

Все это в конце XVIII века привело к неизбежным разделам Речи Посполитой между тремя крупнейшими соседними державами. Пруссия получила 20% территории с 23% населения бывшей Речи Посполитой, Австрийская империя - 18% территории с 32% населения, к Российской империи отошло около 62% территории с 45% населения. Часть этнически польских земель оказалась в составе Пруссии. Этнический состав территорий, ставших владениями Австрийской империи, был неоднороден и включал в себя главным образом польские и украинские земли.

Россия в результате разделов не завладела этнически польскими территориями. К ней отошли земли, населенные восточными славянами (современные территории Правобережной Украины и Белоруссии). В восточных землях бывшей Речи Посполитой поляки составляли меньшинство - они присутствовали в основном среди шляхты. Воссоединение большинства украинских и всех белорусских земель в рамках Российской империи объективно соответствовало интересам украинского и белорусского народов. Важно подчеркнуть, что эта интеграция в общее государственное пространство являлась не только результатом политических и дипломатических решений. Она проходила на основе общей веры, культурных традиций и языковой близости. Существенную выгоду присоединение к России принесло украинской казацкой элите. Она получила огромные земельные владения и возможность активного участия в государственных делах - достаточно вспомнить Разумовских, Кочубеев, канцлера Российской империи Александра Безбородко, фельдмаршалов Александра Барятинского и Ивана Паскевича. Их головокружительная карьера была бы категорически невозможна для православных жителей украинских земель в Речи Посполитой.

Во второй половине XIX в. консервативные историки из краковской школы Юзеф Шуйский и Михал Бобжинский дали короткий и весьма обидный для соотечественников ответ на вопрос о падении Речи Посполитой: "Сами виноваты". Более развернутое и вполне логичное объяснение можно найти у выдающегося русского историка Сергея Соловьева: "Вследствие безобразно одностороннего развития одного сословия, вследствие внутреннего безнарядья Польша потеряла свое политическое значение; ее независимость была только номинальною, более века она уже страдала изнурительною лихорадкою, истощившею ее силы"5. Беспощадно и верно оценивал причины разделов Цат-Мацкевич: "У нас в XVIII веке общество поломало вообще все механизмы, управлявшие государством, разумеется, под патриотические крики… Здесь никто никого не слушается, ни короля, ни сейма, ни трибунала. Здесь вообще нет никакой власти, царит совершеннейшая анархия"6.

Однако польское общество не сумело сделать правильные выводы из случившегося. Свою тяжелейшую обиду оно предпочло списать на "внешние силы": Фридриха Прусского, Екатерину II и Марию Терезию Австрийскую. Второй раздел Речи Посполитой в 1793 г., в отличие от первого, состоявшегося в 1772 г., уже не прошел столь же гладко. В общественной жизни польской шляхты появился новый фактор - острое и болезненно восприимчивое национальное самосознание. Восстание 1794 г., которое возглавил Тадеуш Костюшко, стало наглядным тому подтверждением. Однако эти усилия были заведомо обречены на провал. Тяжелая, безнадежная для повстанцев вооруженная борьба одновременно с Россией и Пруссией закончилась падением Варшавы и подавлением восстания. Но самое главное последствие неудачного восстания заключалось в том, что оно стало важнейшей причиной третьего и окончательного раздела Речи Посполитой в 1795 г., обеспечившего полякам безгосударственный статус на долгие 123 года, вплоть до окончания Первой мировой войны.

После ликвидации Речи Посполитой три империи проводили разную политику по отношению к коренному населению территорий, отошедших к ним в результате разделов. Например, Пруссия прибегала к жесткой германизации с помощью немецкой крестьянской прослойки, введения немецкого языка в школах и административных учреждениях.

В то же время российские правительства Екатерины II, Павла I и Александра I не подвергали преследованию язык и религию, не стремились менять этнический состав населения, а униатское население осторожно и постепенно старались привести к православию. За всей польской шляхтой были сохранены дворянские привилегии. Причем если в России дворяне никогда не составляли более 3% населения, то в Польше эта цифра местами доходила и до 10%, а в отдельных уездах и до 15%. В результате среди дворян Российской империи польская шляхта составляла после 1795 г. 2/3, в 1858 г. - 53%, в 1897 г. - 40%. После нескончаемых войн и шляхетских распрей Царство Польское, получившее максимум возможной автономии в составе империи Романовых, переживало в 1815-1830 гг. период благополучия и быстрого развития. За это время его население выросло с 2,7 до 4 млн человек, Варшавы - с 80 до 150 тыс. человек.

Власти в Санкт-Петербурге благосклонно относились к развитию образования на польском языке. Крупнейшим университетом Российской империи в начале XIX в. стал Виленский с преимущественным преподаванием на польском. Именно там учился крупнейший польский поэт Адам Мицкевич. В 1816 году открылся и Варшавский университет в столице Царства Польского. Даже когда польская политика империи ужесточилась, а Царство Польское переименовали в Привислинский край, в экономическом отношении польские земли Российской империи продолжали успешно развиваться. Бурными темпами росла промышленность, к примеру, Лодзь за счет развития текстильной промышленности из маленького поселка превратилась в огромный город. Численность населения с 1815 по 1915 г. здесь увеличилась в 600 (!) раз, до 600 тыс. человек.

Еще большим было к 1914 г. население Варшавы, причем это был тогда современный европейский город с развитой инфраструктурой. "Повинен" в этом был многолетний варшавский градоначальник с 1875 по 1892 г., русский генерал Сократ Иванович Старынкевич. Он сумел развеять популярный у польской шляхты миф о том, что поляки обладают более высокой культурой по сравнению с остальными жителями Российской империи. Старынкевич принес варшавским жителям модернизацию самого высокого уровня. В большом городе, где еще в 1870-х гг. не было современного водопровода и отсутствовала канализация, развернулось грандиозное строительство. До 1890 г. в Варшаве было проложено почти 107 км водопроводных труб и прорыто более 42 км канализационных туннелей. Появились современные очистные сооружения, водонапорная башня, водозабор на Висле, конные трамваи, тысячи уличных фонарей. Руководил работами лично градоначальник, возглавивший комитет строительства канализации и водопроводов города Варшавы. В финансировании весьма затратного проекта принимал личное участие и сам российский император Александр III.

Однако именно против России польское общество, не перестававшее мечтать о возвращении утраченных земель, развернуло острие своего национализма. И дело не только в том, что после поражения Наполеона, на завоевания которого поляки возлагали большие надежды, они утратили государственность. Да, почти на столетие исчезли прежние границы, разделявшие русских и поляков, в том числе этнические. Но продолжали существовать непреодолимые барьеры, которые объяснялись глубинными историческими процессами.

Еще начиная с XVI в. польская шляхта, которая составляла численное меньшинство, считала высокородных поляков-дворян отдельной уникальной нацией. Она якобы происходила от древнего народа сарматов и отличалась от "простолюдинов-славян" и литовцев. Этот миф глубоко укоренился в польском национальном сознании и стал основой для польского мессианства середины XIX в. В соответствии с этой доктриной Польша понималась как "Иисус, призванный спасти и объединить грешников" - то есть остальные народы Европы, о чем писал в своей известной поэме "Дзяды" Адам Мицкевич. Во многом поэтому так и не осуществилась на практике идея славянского национального объединения на основе этнической, культурной и языковой общности. Сближение перед возможной немецкой угрозой не состоялось ни на одном из Славянских съездов - в Праге в 1848 и 1908 гг., а также в Софии в 1910 г. Как писал уроженец Киевской губернии, английский писатель-романист польского происхождения Джозеф Конрад, урожденный Юзеф Корженевский, в своем сборнике 1921 г. "Заметки о жизни и письма": "Между полонизмом и славянизмом не столь много ненависти, сколь полной и неистребимой несовместимости".

Идея славянского единства остро противоречила чувству исключительности и превосходства, которое продолжало терзать польскую нацию. Особо отличился на этой почве польский эмигрант из Киевской губернии Франтишек Духинский, который в 1858-1860 гг. издал в Париже книгу "Основы истории Польши, других славянских стран и Москвы". Русофобия доведена здесь до крайней степени: многие выводы бесноватого автора созвучны бредням идеологов нацистской Германии. Великороссов Духинский в своей "туранской теории" предпочитал называть исключительно "москалями", которые коренным образом отличаются от арийцев-поляков с расовой точки зрения. Ничего славянского в "москалях", носителях азиатчины и исконных врагах поляков, нет, даже язык у них не славянский, и место этому народу исключительно в Азии. Долгое время эта ничего не имеющая с наукой "теория" воспринималась как бред радикального эмигранта, но в XXI веке у взглядов Духинского появилось немало последователей, в том числе среди современных властей в Варшаве и Киеве.

***

Фантомные боли о былом величии и несостоявшейся империи спровоцировали безуспешные восстания поляков в 1830-1831 гг. и 1863-1864 гг. Несмотря на их провал, на рубеже XIX-XX вв. в польских политических кругах стали распространяться идеи возрождения Речи Посполитой в формате "от моря до моря" (от Балтийского до Черного). Ситуация резко обострилась после ноября 1918 г., когда в результате Первой мировой войны и распада Российской империи возникло суверенное польское государство - Вторая Речь Посполитая. Этот период очень показателен для современной Польши.

У наших государств был шанс начать отношения друг с другом с чистого листа, о чем беспристрастно свидетельствуют документы Архива внешней политики Российской Федерации. Советское правительство сразу же после своего образования стало последовательно выступать за предоставление Польше независимости. 29 августа 1918 г. Совнарком РСФСР принял декрет, в котором отмечалось: "Все договоры и акты, заключенные правительством бывшей Российской империи с правительствами королевства Прусского и Австро-Венгерской империи, касающиеся разделов Польши, в виду их противоречия принципу самоопределения наций и революционному правосознанию русского народа, признавшего за польским народом неотъемлемое право на самостоятельность и единство, - отменяются настоящим бесповоротно"7. Хорошо известно, что большевики пошли на этот шаг в развитие договоренностей с Германией и ее союзниками, начатых Брестским миром. Но и тогда, когда стало ясно, что немцы и австро-венгры неизбежно проиграют в Первой мировой войне, Совнарком своей позиции не изменил и уже 29 октября 1918 г., то есть еще до объявления Польшей о своей независимости, обратился к полякам с предложением об установлении дипломатических отношений8. Такая позиция резко контрастировала с жесткой линией Белого движения, выступавшего за "единую и неделимую Россию", включавшую и польские земли с Варшавой. Забегая вперед, отметим, что события XXI века в конечном счете доказали их историческую правоту. Мегаломания Польши и навязчивый комплекс неудачника - следствие ее ухода из большой России.

Польские же власти с момента восстановления государственности в ноябре 1918 г. взяли однозначный курс на конфронтацию с Россией, кто бы ни стоял там у власти. Победившая в мировой войне Антанта дала согласие на образование независимого польского государства, но границы его полякам пришлось почти три года добывать военной силой. Амбициозный Юзеф Пилсудский, ставший временным начальником государства, развернул военные действия практически против всех своих соседей. Но главным врагом он еще со времен революционной социалистической молодости считал Россию. В 1904 г. с началом Русско-японской войны Пилсудский даже отправился в Токио, без особого успеха пытаясь склонить японскую разведку к совместным антироссийским акциям.

Варшава отвергла советское предложение об установлении дипломатических отношений, несмотря на повторные обращения НКИД РСФСР, указавшего в нотах от 28 ноября, 12, 15 и 23 декабря 1918 г. и 7 января 1919 г. на необходимость "постоянного контакта" между двумя правительствами для решения практических вопросов. В частности, они касались возвращения на родину сотен тысяч польских беженцев. При этом Пилсудский твердо ориентировался на военное ослабление восточного соседа, стремясь максимально отодвинуть его границы и прихватить "восточные кресы" - белорусские, украинские и литовские земли, до конца XVIII века входившие в состав Речи Посполитой. Самые горячие польские головы мечтали и о Смоленске, пытаясь дезавуировать подписанный Яном Собеским еще в 1686 г. "вечный мир" с Россией.

Примечательно, что в 1918-1919 гг. советское правительство в силу своего положения не ставило перед собой цель занять хотя бы одну из областей Царства Польского. В числе тех территорий, которые большевики оспаривали с поляками в 1919 г., не было также ни одной административной единицы, где поляки преобладали бы как национальное большинство, следуя переписи населения Российской империи 1897 г. Главный инициатор военных действий в 1919 г. против Красной армии на литовско-белорусском пограничье - именно Варшава. К концу лета 1919 г. приблизительно половина Белоруссии вместе с Минском находились под ее контролем. Мирные инициативы советской стороны рассматривались Пилсудским как проявление слабости или считались тактическими дипломатическими маневрами, не заслуживавшими доверия.

Пилсудский прекрасно понимал, что своими силами в большой войне против измученной Гражданской войной Советской России добиться успеха не сможет. Помочь здесь Польше вызвались представители сегодняшнего "коллективного Запада" и прежде всего Франция. Уже 12 апреля 1919 г. в Варшаву, к восторгу многочисленной толпы, торжественно прибыл глава французской военной миссии в Польше генерал Поль Проспер Анри. В первоначальном составе миссии было 97 французских генералов и офицеров, которые занимались организацией польской армии и обучением ее личного состава. В самом центре Варшавы во дворце Потоцких разместилась британская военная миссия, которую возглавил генерал из Южной Африки Луис Бота. К концу апреля 1920 г. Париж передал Варшаве 2 тыс. орудий, 3 тыс. пулеметов, 560 тыс. винтовок и другую боевую технику и оружие, а также боеприпасы, обмундирование и снаряжение9. За сравнительно короткий срок полякам с помощью Запада к весне 1920 г. удалось создать хорошо оснащенную и вооруженную боеспособную регулярную армию из 740 тыс. человек, которая была идеологически обработана в духе оголтелого польского шовинизма.

План польского наступления против Красной армии в 1920 г. был разработан французскими военными советниками10. В соответствии с ним наступление польских войск должна была поддержать ударом из Крыма белогвардейская армия П.Н. Врангеля. Но непримиримые противоречия между Пилсудским и Белым движением этот пункт плана дезавуировали. Куда больших успехов поляки добились на украинском направлении. В апреле 1920 г. Пилсудский принудил заключить договор о совместных действиях против Красной армии Симона Петлюру, которого сегодня киевские власти провозгласили одним из украинских "героев". Никаким героем бывший московский клерк - бухгалтер Петлюра, конечно, не был. При этом он с радостью стал бесправным младшим партнером Варшавы. Руководимая им Директория по договору с Пилсудским уступала Польше Восточную Галицию, Западную Волынь, часть Полесья, предоставляла полякам своих солдат в качестве пушечного мяса и снабжала польскую армию продовольствием.

В конце апреля 1920 г. активная фаза польско-советской войны началась с наступления польских и петлюровских войск на Украину. В начале мая был взят Киев, и Пилсудский в компании Петлюры объявился на Крещатике во время военного парада. Особого внимания здесь заслуживает отношение польского начальника государства к своим украинским "союзничкам". В дни успешного наступления в интервью лондонской газете Daily News он заявил: "Относительно политики украинского правительства. Это является экспериментом… Существуют два способа научить людей плавать. Предпочитаю бросание их в глубокую воду, и пусть плывут. Это, собственно, делаю с украинцами"11. Так начиналось становление "братства" между двумя народами.

Сами же поляки во время польско-советской войны устраивали погромы, расправы, массовые убийства, создавали концлагеря, практиковали захват заложников и уничтожение пленных. Доходило до таких чудовищных злодеяний, как расстрел без суда и следствия 24 августа 1920 г. под Млавой 199 пленных красноармейцев. Эти убийства совершались в 5-й польской дивизии с ведома ее командира генерала Владислава Сикорского, будущего польского премьера, а в годы Второй мировой войны - главы эмигрантского правительства в Лондоне. Оставшийся в живых красноармеец Петр Карамков вспоминал: "Польский офицер отбирал более представительных и чище одетых, и больше кавалеристов, отобрал 200 человек и сказал, что расстреляют всех. Мы из тюрьмы слышали за городом пулеметные и ружейные выстрелы - …расстреляли их"12.

А вот что вытворял в лагере для военнопленных Стшалково 21-летний поручик Владислав Побуг-Малиновский по прозвищу "Человек-зверь": "Пленные в лагере были лишены всякой одежды… по распоряжению Малиновского каждый барак беспрерывно проветривался, на дворе голых держали по несколько часов для проверки или по какому-либо другому случаю, и это при сильном ветре и морозе до 10 градусов и более. В бараках дырявых и гнилых люди набиты как сельди в бочке, подстилки никакой, ни соломы, ни стружек; в баню гоняли пленных большими партиями, заставляли мерзнуть голодных, забитых, больных во дворе при всякой погоде, до и после бани. Такое обращение и антисанитарные условия были причиной смерти пленных красноармейцев. Никакие меры Малиновским не принимались для устранения этих явлений; наоборот, ему как садисту, испорченному нравственно, приятны были наши мучения голода, холода и болезни. Кроме этого Малиновский ходил по лагерю в сопровождении нескольких капралов, имевших в руках жгуты-плетки из проволоки, и кто ему нравился, приказывал ложиться в канаву, и капралы били сколько было приказано; если битый стонал или просил пощады, Малиновский вынимал револьвер и пристреливал… Если часовые… застреливали пленных, пор. Малиновский давал в награду 3 папироски и 25 польских марок. Неоднократно можно было наблюдать такие явления: группа во главе с пор. Малиновским влезала на пулеметные вышки и оттуда стреляла по беззащитным людям, загнанным, как стадо, за загородку…"13.

Никакого наказания за свои злодеяния "Человек-зверь" не понес, а в межвоенной Польше он сделал блестящую карьеру, став историком и дипломатом, редактором 10-томного собрания сочинений Пилсудского.

Ценой огромных усилий Красная армия к концу июля 1920 г. освободила Белоруссию и Украину, выйдя к этническим границам Польши. Польско-украинское наступление на Киев едва не обернулось для поляков очередной потерей их государственности. В августе Красная армия подошла к Варшаве, но спастись Польше и совершить "чудо на Висле" помог известный французский генерал Максим Вейган. Подписанный 18 марта 1921 г. Рижский мир оставлял за Варшавой обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии.

***

После окончания польско-советской войны отношения между Варшавой и Москвой складывались трудно. Молодая советская дипломатия постоянно предпринимала усилия по их оздоровлению. Однако они всегда наталкивались на противодействие и в лучшем случае сдержанность поляков. Например, торговое соглашение, о котором шли переговоры сразу же после заключения Рижского мирного договора, по вине польской стороны было подписано только в феврале 1939 г. Полноценно вступить в силу оно так и не успело.

Варшава в своей внешней политике постоянно демонстрировала явную враждебность к своему восточному соседу. С начала 1920-х гг. на британские деньги поляки пытались осуществить химерическую концепцию т.н. прометеизма. Ее программой-максимум объявлялось расчленение СССР путем поддержки националистических движений "нерусских народов" и в перспективе польский контроль над частью оторванных вследствие распада Союза окраин. В реальности британские деньги были потрачены зря, на пропитание национальных отрядов эмиграции: украинской, грузинской и прочих. Но уже в 1930-е гг. эта доктрина была перехвачена у Польши нацистской Германией. А в годы холодной войны "роль Прометея" взяли на себя уже спецслужбы США.

В польской прессе постоянно нагнеталась антисоветская истерия, шло нарочитое бряцание оружием, настраивание других стран против Москвы. Польские деятели различного уровня не скупились на откровенно враждебные высказывания. Ситуация не изменилась и после совершенного Пилсудским в мае 1926 г. государственного переворота. Новый режим "санации" представлял собой крайне правую авторитарную диктатуру с сильным налетом ксенофобии и подавлением любого инакомыслия.

Непольские национальности во Второй Речи Посполитой откровенно ущемлялись в правах. Помимо преследований на национальной почве украинцев и белорусов, отдельного внимания заслуживает положение евреев на территории Второй Речи Посполитой. Открытая антисемитская политика велась там весь межвоенный период. Начиная с 1923 г. существовало негласное ограничение доступа евреев в средние и высшие заведения. Дискриминация принимала издевательские формы: в последних рядах университетских аудиторий устанавливались т.н. "еврейские скамьи". Даже имевшие высшее образование евреи зачастую вынуждены были выбирать рабочие профессии. Во многом это стало причиной их преобладания в левых и пролетарских партиях.

Антисемитские настроения в 1920-1930-е гг. были характерны и для многих представителей польской политической сцены. Национально-демократический союз, Национальная партия, Лагерь великой Польши часто прибегали к юдофобским лозунгам и пользовались значительной поддержкой населения. Распространенными в межвоенной Польше были лозунги вроде "Двум нациям не быть на Висле", "Евреи - на Мадагаскар!". Все это привело к эмиграции - в основном в США и Эрец-Исраэль - десятков тысяч польских евреев, в том числе будущих знаменитых государственных и политических деятелей Израиля - Шимона Переса, Ицхака Шамира и др.

Привычные антиеврейские настроения польское общество сохраняло и в годы Второй мировой войны, и сразу после нее. Еврейский вопрос мало занимал эмигрантское правительство в Лондоне и подпольную Армию Крайову (АК), которая действовала в оккупированной Польше. Польский антисемитизм, безусловно, учитывался нацистами при развертывании системы концлагерей на территории этого государства. Они справедливо полагали, что местное население не будет всерьез протестовать и пытаться помочь обреченным на смерть.

Именно Польша стала первым государством, которое в январе 1934 г. заключило официальное соглашение с Третьим рейхом - декларацию о ненападении, или так называемый пакт Гитлера - Пилсудского. Пакт этот был весьма уязвим: Гитлер так и не обозначил в нем признание тогдашней польско-германской границы. Но этой декларацией польские власти фактически вывели из международной изоляции Германию, прекратившую членство в Лиге Наций в октябре 1933 г., и попутно легитимизировали нацистов на международной арене. Видя перед собой гитлеровский пример в отношении терявшей авторитет Лиги Наций, Варшава в 1934 г. отказалась от своих обязательств в Лиге по отношению к национальным меньшинствам. При этом Польша делала все возможное, чтобы заблокировать попытки Советского Союза выстроить систему коллективной безопасности в Европе против набирающего силу нацизма.

На восточном направлении Пилсудский добился лишь того, что СССР по-прежнему рассматривал Польшу как враждебное государство и потенциального противника в будущей войне. В июле 1932 г. был подписан советско-польский договор о ненападении, и это соглашение, в отличие от польско-германской декларации, было полноценным. Но в Варшаве на уровне структур разведки в 1934 г. почему-то посчитали, что Советский Союз слаб и будет готов к большой войне не раньше чем через 15-20 лет, когда достигнет экономической самодостаточности. С начала 1930-х гг. возможности польской разведки благодаря усилиям чекистов были очень серьезно ограничены, и в итоге вплоть до рокового для этой страны 1939 г. польские власти почти не имели достоверной информации о происходящем в СССР.

Польская внешняя политика в межвоенные годы часто была чванливой и опрометчивой. Руководивший ею лично Пилсудский лишь за год до смерти, весной 1934 г., всерьез озадачился главным вопросом, который он строго секретно поставил 20 представителям высшего военного командования: "Какое из этих государств более опасно для Польши и скорее может стать опасным? Россия или Германия?" Архивные документы показывают, что военные отвечали вразнобой и часто невпопад, хотя большинство из них посчитало более опасным Гитлера. А генерал Каспшицкий даже сделал точный прогноз на будущее: "Удар по Польше может произойти сначала со стороны Германии"14. В сентябре 1939 г. Каспшицкий, ставший министром обороны после кончины Пилсудского в мае 1935 г., по итогам учиненного немцами в Польше стремительного разгрома сполна убедится в правоте своих тогдашних слов.

Пилсудский неуверенными ответами военных остался недоволен и уже в июне 1934 г. повелел создать совершенно секретное бюро стратегических исследований, получившее незаметное название "Лаборатория". Новая структура исправно поглощала казенные деньги, а на советском направлении и вовсе себя не утруждала. Единственный сотрудник, отвечавший за СССР, майор Пстроконьский, черпал основную информацию из ночных передач московского радио, которое, как известно, никаких секретных сведений никогда не сообщало.

Секретное бюро так и не смогло оценить, откуда исходит главная опасность для Польши и когда ждать большой войны. Пилсудский же на совещании в ноябре 1934 г. с руководством "Лаборатории" прозорливо усомнился в помощи западных союзников в случае большой войны: "Запад нынче паршивенький. Если он вдруг не прозреет и не заматереет, нужно будет перестраиваться". Но Пилсудский вскоре умер, а его преемники и прежде всего министр иностранных дел полковник Юзеф Бек перестраиваться ни в какую не пожелали.

В итоге Польша вконец запуталась в собственных неуклюжих дипломатических маневрах, авантюрах и рухнула осенью 1939 г. под первым натиском Гитлера. А Запад действительно оказался "паршивеньким": псевдогарантии безопасности со стороны Великобритании и Франции по сути бросили Польшу на растерзание германской военной машине. От сотрудничества с СССР Варшава упрямо отказывалась и летом 1939 г., когда катастрофа государства была уже практически неизбежна.

***

Отказ межвоенной Польши от добрососедских отношений, ее антисоветский курс определили позицию Советского Союза по польскому вопросу во время Второй мировой войны и после ее окончания. Кремль логично поставил перед собой задачу создать на западной границе предсказуемое и дружественно настроенное государство. Оно формировалось без участия поляков, лидерами "Большой тройки", победителями во Второй мировой войне. И совершенно очевидно, что послевоенная польская государственность не смогла бы возродиться без участия СССР. Об этом там сейчас предпочитают не вспоминать. Но именно благодаря воле Советского Союза компенсацию за Западную Украину, Западную Белоруссию и Вильно Польша получила за счет побежденной Германии. Под контроль варшавских властей перешли исторически населенные поляками земли Восточной Пруссии вплоть до рек Одер и Нейсе.

Однако благодарности за такие решения нам ждать не следует. Достаточно вспомнить слова польского премьера Моравецкого, сказанные в конце июля 2023 г. Тогда он с бешеной злобой отреагировал на полностью отвечающие исторической правде слова Владимира Путина, сказанные на оперативном совещании Совета безопасности: "Именно благодаря Советскому Союзу, благодаря позиции Сталина Польша получила значительные земли на Западе, земли Германии. Это именно так, западные территории нынешней Польши - это подарок Сталина полякам". Польский премьер в ответ назвал Сталина "военным преступником", якобы повинным в гибели "сотен тысяч поляков", добавив, что "историческая правда не обсуждается". В таком случае, если передача земель - это безнравственный подарок диктатора, пусть вернут эти земли "пострадавшей" Германии, которая явно от них не откажется.

В эпоху Польской Народной Республики острая русофобия отошла на второй, а то и на третий план. Став составной частью содружества социалистических государств, Польша получила стремительное восстановление страны, поставки товаров, сырья и быструю индустриализацию. При этом у руководства Польской объединенной рабочей партии была возможность твердо отстаивать собственные интересы, подчас побуждая СССР к поиску компромиссов. Прежняя "восточная политика" Польши сменилась идеологическим мифом о товарищеских отношениях между трудящимися социалистических стран. Польско-украинские, польско-литовские и польско-белорусские связи развивались исключительно в рамках двусторонних отношений с Советским Союзом.

За последнее столетие именно период ПНР стал наилучшим для наших двусторонних отношений. Казалось, канули в Лету русофобские проекты наподобие прометеизма, а поляки научились жить и развиваться в рамках раз и навсегда очерченных и при этом комфортных, этнически однородных границ. Но Третья Речь Посполитая, о которой было объявлено в 1990 г., открыто объявила себя продолжателем традиций "исторической Польши", Польши националистов - Юзефа Пилсудского и полковника Бека. Очередной реальный шанс начать конструктивные отношения между нашими государствами не был реализован, хотя все предпосылки для этого имелись. Вот что говорил во время своего визита в Москву в ноябре 1989 г. первый послевоенный некоммунистический польский премьер Тадеуш Мазовецкий, известный деятель оппозиционной "Солидарности": "Подлинную дружбу можно строить только на основе правды и честного отображения истории. В истории имеется много прекрасных страниц, но есть и темные страницы. Среди первых - совместная борьба с гитлеризмом во время Второй мировой войны. Несколько сот тысяч шедших на Берлин советских воинов пало на польской земле. Мы никогда не забудем об этом, как и не забудем о страданиях, которые пережили ваши народы. Наглядным доказательством уважения, с которым человечество относится к этим страданиям, были слова папы римского Иоанна Павла II, высказанные им во время его пребывания в Освенциме в 1979 г., когда среди трех памятных надписей он остановился перед памятной надписью, посвященной русскому народу. Если мы обращаемся также к трудным и болезненным страницам в нашем совместном прошлом, то делаем это потому, что хотим окончательно преодолеть это прошлое. К этим болезненным и трудным страницам относятся пакт Молотова - Риббентропа, депортации и репрессии, каким подвергались поляки со стороны сталинского аппарата насилия. Для поляков незаживающей раной остается катынское злодеяние"15.

Родившийся в 1927 г. и переживший войну польский политик, видимо, говорил тогда искренне. Таковы были взгляды и миллионов рядовых поляков, как и единственного в истории поляка на папском престоле. На этой основе действительно можно было и преодолеть прошлое, и построить прочные добрососедские отношения. Но дальнейшая история показала, что Мазовецкий, к сожалению, ошибся. Современные польские политики, если показать им этот текст, сначала ужаснутся, а затем примутся негодовать. Освобождавший Польшу советский солдат давно и цинично объявлен в Варшаве "оккупантом". Память о 600 тысячах погибших на польской земле красноармейцев грубо и незаконно, вопреки подписанным соглашениям попирается сносом десятков установленных им памятников. Такая историческая амнезия поляков в конечном счете привела к тому, что у России в XXI веке снова возродился опасный враг в Восточной Европе. Враг истеричный, грубый, чванливый и амбициозный. Враг, больной бредом величия и комплексом неполноценности. И относиться мы будем к нему именно как к историческому врагу, полагая, что он в принципе неисправим. А коль нет надежды на примирение с врагом, у России должна быть лишь одна и очень жесткая установка в отношении его судьбы. Почему так?

***

Вспомним, как на протяжении долгой и сложной истории отношений между Россией и Польшей наша страна неоднократно искала пути к примирению с этой страной. Пыталась превратить ее в союзника против общих врагов. Эти попытки провалились. Последние десятилетия обнажили глубинную основу ее идеологии: "настоящим" польским государством может быть только то, которое является каменным бастионом Запада в борьбе с Россией и которое должно окончательно вытеснить нашу страну из Восточной Европы. А еще лучше - добиться ее развала. Сдвинуть твердолобых польских руководителей с этой русофобской позиции не помогли ни примирительные исторические заявления и жесты, нередко звучавшие ранее из Москвы, ни объективная экономическая заинтересованность двух стран.

Сегодня комплексы и неврозы, связанные с историей разделов Польши в конце XVIII столетия и ее трудной судьбой в XX веке, активно используются польскими политиками для выстраивания агрессивной национальной идентичности в духе писаний патологического русофоба Духинского. После того как Варшава нашла себе новую опору в лице США и НАТО, она реанимировала вдрызг провалившуюся при Пилсудском концепцию Междуморья и все активнее предлагает странам-соседям присмотреться к таким региональным геополитическим объединениям, как "Инициатива трех морей".

В рамках этой политики позорно культивируются совершенно антинаучные представления о прошлом Польши и ее отношениях с соседями. На берегах Вислы в ранг официальной идеологии возведены ложные тезисы о полной тождественности коммунизма и нацизма, равной ответственности "двух тоталитарных режимов" за преступления по отношению к польскому народу. Говорится даже о "проигрыше" Польши во Второй мировой войне в силу ее сорокалетнего пребывания в социалистическом блоке.

Квинтэссенцией исторической польской паранойи стала идея ее руководства о компенсации со стороны России за некие "угнетения". Самый активный ее проводник, некий замминистра иностранных дел Мулярчик, мечтает о том, что после получения желанных Варшавой репараций с Германии размером чуть ли не в триллион евро можно будет запросить аналогичную, а то и большую сумму с Москвы.

Что же, наша страна вполне может ответить зеркально. Список исторических счетов, за которые поляки должны заплатить, достаточно обширен. Можно вспомнить и о сотнях миллиардов долларов, направленных на масштабное послевоенное восстановление польского народного хозяйства, безвозмездных кредитах на создание целых отраслей экономики. Но одними деньгами дело не исчерпывается. Мы никогда не забудем о варварском уничтожении крупнейшего православного храма в межвоенной Польше в 1924-1926 гг. - Александро-Невского собора. Грубое попрание христианских ценностей, разрушение освященного только в 1912 г. замечательного памятника архитектуры, творения зодчего Леонтия Бенуа с фресками Виктора Васнецова, стало неизбежным следствием отвратительной польской русофобии. Впоследствии мраморные плиты из собора были использованы при оформлении различных зданий в Варшаве, а яшмовые колонны перевезли в усыпальницу Пилсудского в Кракове. Иначе как актом государственного мародерства это назвать нельзя. Во имя ненависти к России поляки сровняли с землей и многие другие православные храмы на территории всей страны. Последнее масштабное разрушение святынь проводили буквально накануне войны, в 1938 г., с циничным обоснованием - якобы по многочисленным просьбам польских рабочих и крестьян. Даже фашистские захватчики не вели себя так одиозно с храмовыми постройками в СССР.

Поляки, конечно, давно позабыли об убийстве мятежниками в ходе восстания 1830-1831 гг. шести генералов и полковника армии Царства Польского за отказ нарушить присягу, данную царю польскому и императору всероссийскому Николаю I. Более семидесяти лет в Варшаве простоял "Памятник семи генералам", вызывавший ненависть у тех, кто считал себя патриотами Польши. Надпись на монументе придумал лично Николай I: "Полякам, погибшим в 1830 году за верность своему Монарху". Лишь после падения Российской империи поляки оперативно уничтожили столь раздражавший их памятник. Но у нас есть все возможности напомнить им о героях нашей страны. Подумать над восстановлением монумента, который можно было бы установить, например, перед посольством Польши в Москве.

В том, что касается исторической справедливости, Варшава не понесла никакой ответственности за бесчеловечное обращение с тысячами пленных красноармейцев польско-советской войны, а также за их беспощадное физическое истребление. Россия же, напомним, еще в 1990-х гг. признала ответственность властей за гибель польских офицеров в Катыни. Кстати, с учетом омерзительного поведения польской элиты и польских властей стоит подумать над тем, чтобы никогда не допускать их представителей к этому печальному месту. Они того не достойны.

Нынешняя Польша без зазрения совести пользуется принципами избирательной исторической памяти. А значит, у нашей страны есть полноценная юридическая возможность обратиться в международные инстанции для проведения расследования в отношении польского государства. И даже созвать трибунал ad hoc, который установил бы состав преступлений, совершенных прежними польскими режимами, и в который можно представить доказательственную базу. Результатом его работы могло бы стать осуждение их злодеяний и выплата компенсации родственникам жертв.

***

Но главным и самым болезненным для поляков остается территориальный вопрос. В национальных границах 1945 г. было заложено все необходимое для поступательного развития страны и сохранения за ней статуса влиятельной европейской державы. Бывшие немецкие территории и сегодня остаются наиболее процветающими частями польского государства. Однако этот фактический подарок СССР полякам так и не помог им преодолеть комплекс национальной ущербности. Они по сей день воспринимают потери восточных земель как чудовищную несправедливость и нарушение исторической целостности своей страны. На самом деле речь идет о банальной геополитической корысти Варшавы. Если белорусские и украинские земли для нее - это "кресы", связанные с историей пребывания Польши на этих территориях, то для Минска, Москвы и Киева речь идет об истоках общей государственности.

Варшава рьяно призывает преступный националистический украинский режим отвергнуть этот важнейший момент. Агитирует его нынешнего психически неустойчивого главу к максимальному сближению с Западом и продолжению войны с Россией. Сегодня абсолютное большинство польского общества демонстрирует предельно русофобские настроения. В этих условиях их социум при помощи друзей из НАТО будет активно подталкивать политические элиты своей страны к вводу войск на территорию Украины.

При этом внешнеполитическая проекция действий современной Польши очень напоминает стратегию Третьего рейха накануне Второй мировой войны. Исторические параллели напрашиваются сами собой. Например, территориальные претензии к соседям: Германия заявляла об особом праве на "братскую" Австрию, присоединив ее в результате аншлюса в 1938 г. Польша бредит ресентиментом XVII века, намереваясь при удобном случае прибрать к рукам земли Западной Украины. Эти планы польские власти уже не слишком-то и скрывают на официальном уровне.

Выбрав в качестве образца для подражания авантюрную политику Гитлера, Третья Речь Посполитая последовательно идет по пути геополитического реваншизма, который в итоге привел немецкую нацию к катастрофе. Это, однако, не останавливает поляков в их экспансионизме. К чему он может привести?

Первое и вполне уже вероятное - введение польских военных на Украину для отторжения, вполне возможно, кровавого, западноукраинских земель и их присоединения к Польше. Несмотря на лицемерные заявления Варшавы, польский и украинский народы никогда не были и не станут братскими. Отношение польских панов к обычным украинцам как к бездарным холопам - часть внутрипольского интеллектуального консенсуса. Причем пример циничного использования Пилсудским войск Петлюры в 1920 г. лишний раз доказывает, что Украина для Польши лишь разменная монета в ее геополитической игре против России. В межвоенный период польское правительство развернуло активную переселенческую политику, стремясь изменить этнический состав на "восточных кресах".

Именно это Украину будет ожидать и сейчас. Польша представляет прямую угрозу для украинской государственности, как бы мы к ней сами в России ни относились. По сути, для нее это означало бы окончательный конец мечты об украинской незалежности. И это понимает даже профашистский киевский режим. Последствия же для обычных украинцев могут стать просто катастрофическими - радикальная ассимиляция подвластного населения, острое социальное напряжение, которое может вылиться в тяжелейший миграционный кризис, до сих пор невиданный в Европе.

Второе. Наращивание военного потенциала самой Польши и польского военного присутствия на Украине может спровоцировать прямое столкновение Варшавы с Белоруссией и Россией. В этом случае союзная группировка даст адекватный ответ для предотвращения угроз, которые исходят из дурных амбиций польского истеблишмента. Более того, авантюрные действия Польши, если их необдуманно поддержат ее союзники по НАТО, могут привести к гораздо более опасным последствиям для всего мира. И тогда Польша выполнит роль "гиены Европы", развязавшей третью мировую войну.

Третье. Плохо скрываемая ненависть в развитой части Евросоюза к Польше, полякам и особенно к партии "Право и справедливость" будет сохраняться и дальше, обостряя их отношения с еврограндами (прежде всего с Германией и Францией). Там будут надеяться на приход к власти других проевропейских сил. Сейчас ведущие государства ЕС считают польские власти зловредными выскочками, которые эгоистически используют все его институты исключительно в своих корыстных целях, ничего не внося в европейскую копилку. А после начала СВО, когда Польша присвоила себе славу яростного защитника погибающей Украины и главного союзника США в регионе, это мнение только укрепилось. Можно предположить, что в конечном счете это будет способствовать дестабилизации самой структуры ЕС, вплоть до полноценных разборок внутри "дружной" европейской семьи и даже распада Евросоюза по вине Польши.

Четвертое. Безудержный эгоизм польских элит в среднесрочной перспективе может привести и к обострению польских отношений с прибалтийскими странами, которые пока рассматривают Польшу в качестве коренного в нынешней русофобской упряжке. Но мегаломания и претензии на старшинство способны вывести из равновесия даже флегматичные балтийские элиты. Тогда их временный альянс даст трещину, тем более что исторические корни польско-литовского союзничества уже давно сгнили. Подрыв такого вынужденного союзничества сегодня отвечает стратегическим российским интересам.

Пятое. Продвигаемый сегодня тезис об исключительной роли Польши в ЕС и особенно в Восточной Европе является отголоском прежнего мессианского учения об особой цивилизаторской миссии поляков. Отсюда же проистекает и махровый польский антисемитизм, насчитывающий не одно столетие. Например, сегодня Варшава особенно болезненно реагирует на дискуссии вокруг роли этнических поляков в Холокосте. После того как в начале 2000-х гг. стало невозможно замалчивать постыдное прошлое, польские власти начали формировать образ Польши, дружественной иудеям на протяжении веков. Эта вынужденная "индульгенция толерантности" во многом объясняется вступлением страны в Евросоюз. Иные точки зрения, которые указывают на исторический польский антисемитизм, у тамошних политиков и экспертов вызывают дикую истерику.

Хотя поляки делают все, чтобы их причастность к "окончательному решению еврейского вопроса", включая активное участие в погромах и солидарность с гитлеровцами, исчезла из внешнего общественного дискурса, антисемитизм сохранился в качестве их глубинного национального идентификатора. Как и русофобия, он в известном смысле действительно проникает в души поляков с молоком матери. Правда, сейчас в Польше русофобом быть куда практичнее: можно получить гораздо больше политических и имущественных дивидендов. Однако факт остается фактом - звериная польская юдофобия и зоологическая русофобия - явления одного порядка и должны быть осуждены мировым сообществом на всех уровнях.

***

Итак, нынешняя русофобская ревизионистская политика Польши не дает повода для оптимизма. Эта страна все еще ждет удобного момента, чтобы снова залить кровью Восточную Европу ради достижения собственных целей.

Однако приверженность руководства Польши зловонным идейным установкам Духинского и грязному политическому наследию Пилсудского несет значительную угрозу и ее собственной национальной безопасности. Стоит предупредить наших вечных польских "друзей": националистическая мегаломания, упоение былым величием и сладостные мечты о новом региональном лидерстве крайне опасны для них самих. Попытки вернуть себе статус крупной восточноевропейской державы, апеллируя к обостренному национальному самосознанию, часто обходились Польше очень дорого. Отсюда проистекает и оборотная сторона польской мегаломании - "комплекс лузера", который время от времени обостряется и погружает польский истеблишмент в буйную истерику.

История уже не раз выносила зарвавшимся полякам беспощадный вердикт: какими бы амбициозными ни были реваншистские планы, их крушение может потянуть за собой гибель всей польской государственности. А те, кто еще вчера казался надежным союзником, в любой удобный момент используют ослабевшую страну лишь в своих узкокорыстных интересах. Продадут и предадут ее. И это будет точно не Россия, с которой ее беспокойный западный сосед безуспешно пытается бороться несколько столетий.

К величайшему сожалению, скудоумные варшавские władze i panowie никак не хотят выучить уроки собственной истории. А ведь она уже в недалеком будущем способна отомстить им по полной программе, продемонстрировав польским элитам свою зловещую цикличность.

Будем ли мы тогда грустить о крахе современной польской государственности? Не надо лукавить. Ответ может быть только один: безусловно нет!

1 Солженицын А.И. Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни // http://www.vehi.net/samizdat/izpodglyb/05.html

2 Милош Ч. Россия // Старое литературное обозрение. 2001. № 1

3 Цат-Мацкевич С. Станислав Август. М., 2023. С. 252.

4 Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция LXI // http://www.spsl.nsc.ru/history/kluch/kluch61.htm

5 Соловьев С.М. История падения Польши. М., 1863. С. 9.

6 Цат-Мацкевич С. Станислав Август. М., 2023. С. 33, 154.

7 АВП РФ. АСБ. Оп. 19 "д". П. 6. Д. 1. Л. 2.

8 АВП РФ. АСБ. Оп. 19 "в". П. 4. Д. 1. Л. 13.

9 АВП РФ. АСБ. Оп. 19 "д". П. 6. Д. 1. Л. 14.

10 Военная энциклопедия. Т. 7. М., 2003. С. 555.

11 Об историческом единстве русских и украинцев: Документы. М., 2023. С. 425.

12 Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг. Сборник документов и материалов. М.; СПб., 2004. C. 528.

13 Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг. Сборник документов и материалов. С. 654-655.

14 Archiwum Aktów Nowych w Warszawie. Instytucje wojskowe.296/III-21. Rosja czy Niemcy Zestawienie odpowiedzi zV1934 r. S. 1-2.

15 Правда. 1989. 25 ноября. С. 4.

Россия. Польша > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 3 ноября 2023 > № 4512089 Дмитрий Медведев

Ежегодная встреча специалистов по гусям прошла в Монголии

Более ста специалистов по гусям из 14 стран собрались в Улан-Баторе (Монголия) на 20-й конференции Международной Группы специалистов по гусям комиссии Международного союза охраны природы (МСОП) по выживанию видов (Goose Specialist Group IUCN SSC).

Это международная научная конференция проходит раз в два года и объединяет специалистов по гусям всего мира. На 20-й конференции обсуждались научные вопросы, касающиеся биологии и экологии гусей, определения новых подходов к сохранению видов и среды их обитания, а также вопросы международного сотрудничества в рамках изучения мигрирующих видов.

В этом году встреча была организована Центром изучения и охраны дикой природы Монголии и международной Группой специалистов по гусям МСОП в партнерстве с Министерством окружающей среды и туризма Монголии, Партнёрством Восточноазиатско-Австралазийского пролётного пути, Университетом Оклахомы и Институтом биологии Монгольской академии наук. Тема встречи: «Наука. Сотрудничество. Сохранение. Для лучшего понимания и защиты популяций гусей в северном полушарии».

Монгольские артисты приветствовали конференцию впечатляющим концертом горлового пения и игрой на моринхуре. Открыла конференцию доктор Люси Хоукс из Эксетерского университета (Великобритания) докладом о высотной миграции горных гусей, которые пересекают Гималаи на высоте более 7000 м. Этот вид также является флагманским видом Центральноазиатского пролётного пути, по которому несколько видов гусей мигрируют между районами гнездования на востоке России и в Монголии к местам зимовки в Индии и Южной Азии. Помимо горных гусей, этот путь используют несколько других уязвимых видов, в том числе пискулька.

На данный момент отсутствуют полные сведения об численности и распределении многих видов гусей, мигрирующих этим путём. Информацию о подсчётах водоплавающих птиц на нескольких его ключевых участках представили учёные из России, Монголию и Индии. Совместные действия по сохранению мигрирующих через центральную Азию видов обсуждались на семинаре, организованном Фондом Ханнса Зайделя и Центром науки и охраны дикой природы Монголии.

Монголия является важнейшим районом размножения гуся сухоноса и других видов гусей, мигрирующих по Восточноазиатско-Австралазийскому пролётному пути на зимовку в Китае. Специалисты из Китая, России, Южной Кореи и Японии представили новые данные о популяциях гусей на этом пути. Наблюдается значительный рост популяций видов, способных питаться на сельскохозяйственных угодьях, в то время как виды, зависящие от естественной среды обитания, по-прежнему очень уязвимы. Кульминацией стало выступление профессора Цао Лэй из Китайской академии наук, которая продемонстрировала сложные миграционные связи гусей между российской Арктикой и местами зимовок в бассейне реки Янцзы в Китае. По итогам конференции Британский орнитологический союз наградил профессора Цао медалью Годмана-Сальвина.

Обсуждалась и тема птичьего гриппа и других инфекционных заболеваний среди популяций гусей во всем мире. Такие заболевания могут распространяться через связи, создаваемые перелётными водоплавающими птицами. В докладе доктора Дайанн Проссер из Геологической службы США и в других выступлениях было подчёркнуто, что транспортировка домашних птиц, вероятно, является столь же или более важным фактором распространения птичьего гриппа, как и миграции диких птиц, однако это сложно изучить. В последние годы высокопатогенный птичий грипп приводит к большим потерям в ряде популяций гусей, пеликанов, морских птиц и журавлей. Серьёзной проблемой является мониторинг распространения этого заболевания, и предметом обсуждения стали программы мониторинга птичьего гриппа в Америке, Азии и Европе, включая Россию.

На конференции сотрудниками лаборатории биогеографии Института географии РАН были представлены современные данные по численности и распределению гусей на острове Колгуев в рамках гранта РНФ №22-17-00168. Было показано влияние растущей популяции белощекой казарки на другие виды гусей, гнездящиеся на острове. Отмечена уникальная роль острова в качестве «родильного дома» для значительной части западноевропейских популяций гусей (белолобый гусь, гуменник и белощекая казарка).

В ходе конференции впервые был представлен новый логотип группы. Также была проведена реорганизация в структуре Группы специалистов по гусям МСОП. Новым председателем группы стал доктор Томас Ламерис (Нидерланды), который сменил Петра Глазова (Россия), возглавлявшего группу с 2014 года. Пётр Глазов стал заместителем председателя группы.

Международная группа специалистов по гусям активно работает, развивается и объединяет более 350 специалистов из 39 стран мира и стремится к укреплению контактов между всеми исследователями мигрирующих популяций гусей Северного полушария.

Следующую встречу решено провести в Микулове (Чехия) в начале 2025 года.

Источник ИГРАН.

Модернизация системы электронных торгов LME задерживается

Реализация трехлетнего проекта LME по модернизации платформы электронных торгов задерживается еще приблизительно на полгода на фоне растущих издержек на проект, сообщили несколько источников, связанных с биржей. Проект должен был быть завершен в июне текущего года, однако теперь его финализация перенесена на конец марта 2024 г. "До апреля система не заработает, еще слишком много шероховатостей и проблем", - отметил один из источников, добавив, что издержки на проект уже в минувшем году выросли вдвое относительно первоначального бюджета, так как новую торговую платформу сложно согласовать со сложной структурой контрактов LME. Также отдельной задачей является стыковка новой платформы с другими биржами. "Это вынуждает нас переделать передовой интерфейс в сторону более стандартного дизайна, который, однако, будет поддерживать все виды данных на LME и ценовые матрицы", - говорится в заявлении IT-компании Trading Technologies, создающей для LME новую торговую платформу.

Цветные металлы вновь дорожают

В среду, 1 ноября, цены на медь несколько укрепились в Лондоне несмотря на опубликование слабой китайской экономической статистики. Трехмесячный контракт на медь подорожал на торгах на 0,1%, до $8116 за т.

Активность китайских промпредприятий неожиданно снизилась по итогам октября, согласно данным двух статистических агентств, что снова обострило озабоченность инвесторов перспективами китайской экономики.

"Похоже, идут сложные, малопонятные процессы", - отмечает аналитик Saxo Bank Оле Хансен, добавляя, что замеченное в последнее время сокращение запасов меди на складах LME помогает до некоторой степени скомпенсировать озабоченность поступающими китайскими данными.

Тем временем общий объем открытых позиций на бирже снизился до минимальных значений с сентября. "Это может указывать на сокращение как коротких, так и длинных позиций, так как рынок дезориентирован в отношении краткосрочных перспектив", - говорит г-н Хансен.

В октябре зафиксировано снижение спроса на медь в КНР по сравнению с сентябрем, что вызвало образование на рынке некоторого профицита, говорится в докладе CITIC Futures. Эксперты ожидают, что в ноябре стоит ждать дальнейшего проседания спроса.

На утренних торгах четверга, 2 ноября, цены большинства цветных металлов демонстрировали позитивную динамику на фоне несколько ослабевшего доллара после сохранения в среду Федрезервом в неприкосновенности ключевой ставки.

Китайская спотовая премия к цене рафинированной меди снизилась относительно 2-месячного максимума, достигнутого на текущей неделе, на фоне увеличения объемов импорта металла и улучшения его поставок на рынке. Тем временем озабоченность возможными поставками меди оказывает поддержку рынку, утверждают наблюдатели.

Цинк на LME подорожал на 0,4%, до $2510,5 за т, после выхода на месячный максимум на предыдущей сессии. На SHFE цена цинка выросла на 2,7%, до 3-недельного максимума 21535 юаней за т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:57 моск.вр. 02.11.2023 г.:

на LME (cash): алюминий – $2222 за т, медь – $8096 за т, свинец – $2110 за т, никель – $17795 за т, олово – $23877 за т, цинк – $2525 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2241.5 за т, медь – $8175.5 за т, свинец – $2119 за т, никель – $18020 за т, олово – $24145 за т, цинк – $2535 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2023 г.): алюминий – $2623.5 за т, медь – $9195 за т, свинец – $2268 за т, никель – $19217 за т, олово – $28110 за т, цинк – $2941.5 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка январь 2024 г.): алюминий – $2608.5 за т, медь – $9172 за т, свинец – $2229.5 за т, никель – $19153 за т, олово – $28012 за т, цинк – $2922.5 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка октябрь 2023 г.): медь – $7907 за т;

на NYMEX (поставка январь 2024 г.): медь – $7986 за т.

Эксперты туротрасли объяснили, почему Россия вновь лидирует по турпотоку в Турцию

Татьяна Шмелева

В период с января по сентябрь 2023 года около 5,16 миллиона россиян посетили Турцию, обойдя немецких и британских туристов, сообщили в министерстве культуры и туризма Турции и подтвердили "Российской газете" представители туристической отрасли РФ. К концу года, по прогнозам экспертов, турпоток россиян в Турцию может превысить 6 млн человек.

Эта цифра складывается из туристов, которые приехали отдыхать в Турции, и из транзитных путешественников, поясняет исполнительный директор Альянса турагентств Наталия Осипова.

По мнению вице-президента Ассоциации туроператоров России (АТОР) Артура Мурадяна, даже с учетом того, что Турция имеет четкое реноме самого популярного и широкодоступного туристического направления и любимого россиянами места семейного отдыха, цифры выглядят очень впечатляющими. Непосредственно курортную зону посетили около четырех млн россиян, говорит Мурадян. Однако основная динамика туристического прироста все же приходится на Стамбул. И именно здесь преобладает некоторое доминирование над европейскими странами, граждане которых не столь охотно посещают его.

"Россияне же ездят туда как с целями транзита, так и в короткие уик-энд туры, которые тоже очень популярны. Стамбул фактически заместил собой ранее любимые европейские поездки такого рода: если раньше наши граждане любили летать в Прагу и в Париж, то сейчас в силу очевидных причин предпочитают Турцию, так как сюда есть большая полетная программа, и цены на перевозку в Турции снижались все лето, осень", - подытожил представитель АТОР.

Боец "Ахмата" рассказал, что ВСУ применяет против войск РФ ядовитые вещества

Юрий Гаврилов

На Кременском участке фронта украинская армия применяет против наших войск запрещенные боеприпасы, а также ядовитые вещества типа хлорпикрина. Об этом сообщил боец спецназа "Ахмат" с позывным Аид.

По его словам, отраву в виде капсул противник периодически скидывает с коптеров. Главным образом целит в наши окопы и блиндажи. Также украинские националисты используют фосфорные зажигательные снаряды. Но наиболее активно ВСУ применяют кассетные боеприпасы.

"Фосфор, бывает, накидывают - не ленятся. "Зажигалками" часто работают, танками. Но самое частое - это кассеты. Если они раньше, допустим, жалели по одному, по двум "карандашам" (так в зоне СВО бойцы меж собой именуют штурмовиков-пехотинцев. - Прим. ред.) выпускать снаряды - экономили, то сейчас даже по одному идущему человеку кассету выпускают. Видимо, у них они в достатке", - рассказал Аид РИА Новости.

Чуть ранее о том, что ВСУ используют химическое оружие на Артемовском и Донецком направлениях, информировал советник главы ДНР Ян Гагин.

"В последние дни несколько раз противник применил боеприпасы, начиненные химией, по нашим позициям под Донецком и в районе Артемовска. Причем в этих случаях симптомы отравления более ярко выражены, они заметно серьезнее и быстрее проявляются", - заявил тогда Гагин ТАСС.

Он отметил, что до того, как у российских военных диагностировали отравление, они почувствовали в воздухе специфический запах. По всему выходило, что противник использовал хлорпикрин.

Известно, что при контакте даже с небольшим количеством этого опасного вещества у людей появляется раздражение кожи и слизистых, тошнота и отек гортани. Оно также вызывает обильное слезотечение.

Отравление хлорпикрином может спровоцировать бронхит и отек легких. При высокой концентрации ядовитого вещества его воздействие грозит человеку смертью из-за быстрого отказа органов дыхания.

Сообщения о том, что ВСУ используют боеприпасы с химической начинкой, появляются в медиапространстве регулярно. Например, еще в мае была информация, что украинские националисты применили отравляющие вещества на Запорожском направлении.

Тот факт, что подобные боеприпасы, как и кассетные, фосфорные снаряды запрещены международными соглашениями, киевский режим и его западных покровителей ничуть не трогает. Те же "кассеты" США и их союзники открыто поставляют на Украину. В Вашингтоне и Лондоне никогда не скрывали и другое обстоятельство - переданные киевскому режиму британские танки "Челленджер" и американские "Абрамсы" имеют в боекомплекте снаряды с обедненным ураном.

Сергей Шойгу: Киевский режим терпит поражение

Юрий Гаврилов

Вооруженные силы Украины продолжают безуспешные попытки атаковать наши боевые порядки на Запорожском, Донецком и Херсонском направлениях.

"Эти отчаянные действия противника приводят к большим потерям среди военнослужащих ВСУ", - заявил 1 ноября на совещании в минобороны глава ведомства Сергей Шойгу.

По его словам, силы у врага истощаются, при этом растет деморализация его личного состава. "Несмотря на поставки новых видов натовского вооружения, киевский режим терпит поражение", - сделал вывод Шойгу.

Он подчеркнул, что группировка наших войск по-прежнему ведет активную оборону и наносит по ВСУ эффективные огневые удары. Более того, российские подразделения продвигаются вперед, занимают более выгодные рубежи и позиции.

На совещании министр особо отметил умелые действия личного состава 25-й, 138-й и 114-й мотострелковых бригад.

По его оценке, так же успешно выполняют боевые задачи расчеты противовоздушной обороны. За прошедший месяц они уничтожили свыше 1400 средств воздушного нападения противника. В их числе 37 самолетов и шесть оперативно-тактических ракет АТАCМS американского производства.

"При этом хочу отметить, что 37 самолетов - это почти в два раза больше того количества, которое гарантированно обещано поставкам Украине по самолетам F-16. То есть при такой работе нашим системам противовоздушной обороны это примерно на 20 дней работы", - подсчитал Шойгу.

Министр поблагодарил наших бойцов за мужество, стойкость и упорство при защите Отечества.

Напрямую касался спецоперации и разговор на совещании о совершенствовании подготовки в Вооруженных силах младших специалистов. Шойгу напомнил, что соответствующее постановление коллегия ведомства приняла 24 мая нынешнего года.

Широкое применение в ходе СВО высокотехнологичного вооружения, по словам министра обороны, вызвало необходимость увеличить число военнослужащих, способных его эффективно эксплуатировать с учетом боевого опыта.

"В рамках решения этой задачи в текущем году подготовлено более 93 тысяч специалистов, - доложил Шойгу. - Свыше 25 тысяч из них предназначены для доукомплектования группировок войск, а также вновь формируемых соединений и воинских частей. Это позволило им приступить к выполнению служебных обязанностей без дополнительной подготовки в войсках".

Вместе с генералами министр обсудил, насколько эффективными оказались меры по совершенствованию учебного процесса в войсках.

Между тем сегодняшняя сводка Минобороны России из зоны спецоперации хорошо иллюстрирует слова Шойгу о больших потерях ВСУ. По данным наших военных, на различных направлениях СВО противник за сутки недосчитался более 1 тысячи человек убитыми и ранеными.

Больше всего вражеских солдат и офицеров было выведено из строя на Купянском и Донецком направлениях - по 245.

Потери ВСУ в технике исчисляются десятками единиц. Среди подбитых боевых машин немало натовских. В их числе танк Leopard, который наши бойцы сожгли на Донецком направлении, британская самоходная артустановка АS-90, три артиллерийские системы М777 американского производства, две польские самоходки Krab.

Добавим в этот список перехваченные нашими ПВО и средствами радиоэлектронной борьбы, а также сбитые восемь реактивных снарядов американской РСЗО HIMARS и украинского "Урагана", а также управляемую авиабомбу JDAM.

"В районах населенных пунктов Волочанск и Огурцово Харьковской области уничтожены склады боеприпасов 1-й бригады специального назначения ВСУ", - доложили в Минобороны России.

Там добавили, что в течение суток были поражены командно-наблюдательные пункты подразделений украинских 67-й механизированной бригады и 31-й бригады оперативного назначения.

Летчики нашей истребительной авиации тоже пополнили список своих боевых побед. В небе над Куроедовкой и Новоселовкой в Донецкой Народной Республике они сбили два Су-27 воздушных сил Украины.

Кроме того, на территории Харьковской области, ДРН, ЛНР, а также в Запорожской и Херсонской областях за сутки были уничтожены 48 вражеских беспилотников.

Новация, о которой мечтали травматологи

Разработки отечественных компаний замещают импортные медицинские изделия и даже конкурируют с ними

Вера Луцкая

Российское здравоохранение активно занимается импортозамещением - сегодня это требование времени. При этом надо отметить, что многие отечественные компании обладают необходимыми наработками, чтобы не просто заместить лекарства или медицинские изделия, ранее поставлявшиеся из-за рубежа, но и предложить продукт, способный конкурировать по качеству и цене с образцами ведущих зарубежных производителей. В том числе и в такой крайне высокотехнологичной сфере, как производство эндопротезов. Например, специалистам производственной компании "Профтехнологии" удалось создать эндопротез из углеродных композитов, который по некоторым характеристикам не имеет аналогов на мировом рынке.

Что такое эндопротезирование?

Эндопротезирование - это имплантация устройства, которое имитирует функцию здорового сустава. При этом, если с помощью протеза можно заменить, в принципе, любую часть тела (например, зубы, руки или ноги), то эндопротезы - это некий комплекс костей и искусственных компонентов, призванных поддерживать поврежденную часть человеческого организма. И используются они для замены тех частей сложного устройства - тела человека, которые могут быть восстановлены только при хирургическом вмешательстве. Наиболее распространены операции по эндопротезированию плечевого, коленного и тазобедренного суставов.

По оценкам Федерального научно-клинического центра Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России, которые были обнародованы в марте этого года, за последние 10 лет количество проводимых операций по замене коленного сустава среди наших соотечественников увеличилось в два раза. При этом средний возраст пациентов, нуждающихся в эндопротезировании, на сегодняшний день составляет 45-65 лет, то есть с каждым годом кандидаты на операцию становятся моложе. Одна из причин - пациенты с индексом массы тела свыше 35 попадают в зону риска возникновения проблем с коленными суставами в более молодом возрасте.

В целом, как отмечают профильные специалисты, сейчас в России проводится порядка 100-200 тысяч операций по эндопротезированию в год. При этом, по экспертной оценке, подобных операций должно проводиться (по соответствующим показаниям, конечно) порядка 300 тысяч в год. Если бы в нашем распоряжении были качественные, современные, с хорошим ресурсом эндопротезы отечественного производства, то количество пролеченных больных было бы в разы больше, подчеркивают российские врачи. Акцент на необходимости развивать именно отечественное производство эндопротезов они делают не случайно.

Рынок диктует

Ежегодная потребность в медицинских изделиях для травматологии и ортопедии составляет более 3 млн изделий, из которых пока только 15% изготавливается в нашей стране, отмечал в интервью "Российской газете" в 2021 году генеральный директор одного из ведущих предприятий медицинской промышленности и реабилитационной индустрии ФГУП "ЦИТО" Виктор Спектор.

Эндопротезы - изделия дорогостоящие, на рынке весьма востребованные, и неудивительно, что к их производству проявляли повышенный интерес крупные западные компании, фактически поделившие между собой не только мировой, но и российский рынок.

По данным Discovery Research Group, в 2019 году на долю американских компаний приходилось 34% импорта эндопротезов в РФ. Лидировала на рынке компания DePuy (входит в Johnson & Johnson), ее продукция занимала 19,7% от всего объема импорта. В пятерке крупнейших иностранных производителей также американские Zimmer Biomet, Stryker, компания Smith & Nephew из Великобритании. Но антироссийские санкции затронули и эту статью импорта. Как следствие - импортные эндопротезы дорожают и их становится все меньше.

Как объясняют представители компаний-импортеров, удорожание это отчасти связано с ростом цен на сырье, из которого делаются эндопротезы - металл и полиэтилен. Но главная причина роста цен на эти теперь дефицитные изделия - нарушенные логистические цепочки доставки продукции из Западной Европы и США.

По экспертным оценкам, объемы поставок снизились на 40% (!). А вот цена, наоборот, вырастет. По мнению игроков рынка, цены на импортные эндопротезы вырастут не менее чем на 20%. То есть, если раньше по госконтрактам за подобное изделие бюджет платил 90 тысяч рублей, то вскоре эта сумма может составить уже 120-125 тысяч рублей.

"Клиническую картину" дополняет еще один тревожный симптом. Правительства многих стран, где производятся эндопротезы, сейчас ставят бюрократические препоны на пути импорта этих медицинских изделий в Россию - вводят дополнительное лицензирование и т.п. Как отмечают в частных беседах игроки рынка, таким образом западные "партнеры" пытаются не допустить, чтобы медизделия для травмотологии и ортопедии оказались в распоряжении учреждений, связанных с российскими силовыми структурами. Нечто подобное уже случилось с импортируемой оптикой, которая используется для эндоскопических операций. Она попала в разряд продукции двойного назначения.

Государственная политика

Весной этого года премьер-министр Михаил Мишустин утвердил приоритетные направления по обеспечению технологического суверенитета страны. В сфере медицинской промышленности одним из приоритетов признано в том числе производство медицинских эндопротезов и имплантатов.

"Наша главная задача - максимально быстро перейти от мелкой серии к промышленным объемам и преодолеть доминирование иностранных комплектующих и материалов", - сказал вице-премьер - глава минпромторга Денис Мантуров в июле этого года на совещании по вопросу развития производства протезно-ортопедических изделий в России.

"Импортозамещение - это технологическая независимость России. Прежде всего это касается продуктов, от которых зависит жизнь и здоровье россиян", - отметила в одном из своих интервью руководитель ФМБА России Вероника Скворцова.

И работа в этом направлении ведется поступательно и активно. Именно по совету и наставлению экспертов ФМБА, обозначивших важность темы, специалисты научно-производственной компании "Профтехнологии" решили исследовать проблему: можно ли использовать созданный ими новый углеродосодержащий материал при производстве эндопротезов?

Биосовместимость и износостойкость

Стоит отметить, что работы по внедрению углеродосодержащих материалов в медицинскую практику велись еще в СССР, с начала 80-х годов. "Были изготовлены сотни изделий, их экспортировали даже в Швейцарию, - рассказывает кандидат химических наук Андрей Яншевский. - Сейчас, конечно, и хирургия, и химическая промышленность шагнули далеко вперед".

Несколько лет назад при поддержке отечественных инвесторов ученые решили переосмыслить советское научное наследие. Итогом этой работы и стал новый углекомпозит, который можно использовать при производстве эндопротезов.

Что важно подчеркнуть: разработчики учитывали, что к качеству подобных медицинских изделий предъявляются чрезвычайно высокие требования. По сути это совокупность двух подвижно сопрягающихся поверхностей. Эндопротез должен годами, если не десятилетиями, выдерживать постоянные нагрузки, быть прочным, износостойким и обладать биосовместимостью (встраиваться в организм пациента, вызывать минимум аллергических и токсических реакций в организме). Но российским ученым удалось решить эту технологически чрезвычайно сложную задачу.

"Этот материал, в отличие от пластика, нетоксичен, но ведет себя как пластик при механических нагрузках, он легче и быстрее приживается в организме, может прорастать собственными коллагеновыми тканями, у него уникальные прочностные характеристики", - объясняет руководитель проекта, специалист по композиционным материалам Алексей Габов. "У углеродных волокон, в отличие от металлов, не возникает проблемы "усталости", да и изделия из этого материала весят гораздо меньше, что крайне важно для пациентов", - подчеркивает кандидат химических наук Андрей Яншевский.

Разработка российских ученых восемь месяцев проходила экспертизу в Томском научно-исследовательском институте ФМБА России. Стоит отметить, что Федеральное медико-биологическое агентство - одна из авторитетных площадок внедрения инноваций в отечественной медицине. Новый материал нетоксичен и не вызывает патологических изменений - таков был вердикт экспертов. Сейчас он проходит клинические испытания, которые должны завершиться через несколько месяцев.

Более того, после подробного погружения в отчетные документы АНО Центр стратегических инициатив ФМБА предложил создать широкую линейку всех видов изделий для эндопротезирования совместно с ведущими научными учреждениями подведомственной сети. "Уверен: у нас есть достаточный научный и профессиональный потенциал для совместной реализации данной работы", - подытожил руководитель организации.

Все более широкое использование углеродного волокна в медицинских имплантатах - это общемировая тенденция. Имплантаты из углеродного волокна имеют ряд преимуществ по сравнению с традиционными материалами, в том числе улучшенную биосовместимость и сниженный риск инфицирования. "Они долговечны и износостойки", - отмечает доктор медицинских наук Фархад Набиев.

Одной из самых больших проблем по-прежнему является высокая стоимость материалов из углеродного волокна. Тем более важно, что инновационные разработки специалистов "Профтехнологии" позволяют выпускать столь значимый социальный продукт с низкой себестоимостью в промышленных масштабах.

"Именно низкая стоимость отличает наши разработки", - говорит Алексей Габов, демонстрируя уже готовый эндопротез. "Себестоимость эндопротеза из созданного нами материала - порядка 30 долларов. При этом мы используем только отечественное сырье". По словам Алексея Габова, интерес к этой инновационной разработке уже проявили многие республики бывшего СССР.

Импортозамещение - для пациента

В своем выступлении на проходившем осенью этого года V Форуме социальных инноваций регионов первый заместитель руководителя ФМБА России Татьяна Яковлева отмечала, что здоровье наряду с образованием и профессиональными компетенциями трудоспособного населения - это важнейший ресурс национальной экономики.

Импортозамещение в сфере производства медицинских изделий и оборудования не самоцель. Доступность качественной высокотехнологичной помощи, безопасной и эффективной продукции медицинского назначения - это залог успешного решения проблем со здоровьем. И активность российского бизнеса здесь можно только приветствовать.

Углеродные композиты уже использовались при лечении дегенеративных заболеваний позвоночника, в кранеопластике, при операциях на связочном аппарате коленного сустава. И у инновационной разработки отечественных специалистов есть все перспективы для их использования в изготовлении эндопротезов, отмечают профильные эксперты. Можно сказать, что о таком материале - дешевом, прочном и биосовместимом, не зависящем от капризов зарубежного рынка, поскольку разработан в России, - давно мечтали практикующие ортопеды-травматологи. И, что тоже важно, материал - выгодный для бюджета, так как изделия из него в десятки раз дешевле аналогов.

От национальной властвующей элиты к глобальному политическому классу

Понимание классовых фракций может прояснить текущие политические конфликты

ДЭВИД ЛЭЙН

Член Академии социальных наук (Великобритания), почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

В 1950-е гг. Чарльз Райт Миллс определил политическое руководство США как «властвующую элиту». Основу политической власти составляют, по его мнению, военные («военачальники»), капиталисты («корпоративные богачи» и «руководители») и политический истеблишмент Вашингтона («политический директорат»).

Эти группы сформировали единую «властвующую элиту», разделяющую взаимозависимые политические, экономические институты и общую идеологию.

Миллс сосредоточил внимание на странах-гегемонах как доминирующих в мировой политике. Марксистская концепция империализма определяла территориально укоренённые капиталистические классы в качестве движущих сил капитализма, тогда как Миллс говорил о других источниках власти, опирающихся на армию и государство. Корни международных политических конфликтов он видел в политике доминирующих государств – особенно тогдашних гегемонистских держав США и СССР. «Властвующая элита» определялась решениями, которые были национальными по охвату, – политика была территориальной. Хотя работа Миллса подверглась широкой критике, она была признана многими ключевой не только по отношению к американской демократии, но и для понимания движущих сил американской внешней политики.

Глобальный капитализм

К концу XX века неолиберальный капитализм развился как глобальная капиталистическая система, усовершенствовав национальную империалистическую форму XIX века. В основе перехода к капиталистической глобализации лежали три крупных взаимосвязанных экономических и политических достижения.

Во-первых, крупные экономические корпорации со штаб-квартирами в гегемонистских странах Запада стали транснациональными. Такие корпорации географически распространились через дочерние компании по всей мировой экономике, хотя их владельцы и руководство остались преимущественно в США, Западной Европе и Японии.

Во-вторых, в результате глобализации экономических и социальных отношений произошёл качественный сдвиг в пространственных отношениях между странами и регионами. Границы между странами стали проницаемыми, поскольку электронные коммуникации способствуют мгновенным и спонтанным финансовым и личным связям.

В-третьих, экономические изменения привели к параллельным социальным изменениям и новым формам политической и экономической координации.

Классовая структура национального капитализма трансформировалась из сегментированных национальных капиталистических классов на территориальной основе в глобальную форму, состоящую из расширенного глобального политического класса.

Возвышение транснационального политического класса

Глобальный характер экономики изменил модель международной политики. Глобальный политический класс содержит новые координирующие, политические и идеологические органы. Эти группы образуют клубок взаимоусиливающих интересов, который я определяю как транснациональный политический класс. Существует шесть его основных компонентов.

Первый, «транснациональный капиталистический класс», состоит из руководителей и основных акционеров транснациональных корпораций. Внутренний капиталистический класс Миллса по-прежнему слабо связан с этой новой классовой формацией, а иногда и находится в оппозиции к ней. Другие фракции транснационального политического класса состоят из элит, которые не являются «капиталистическими» в экономическом смысле, хотя и остаются частью аппарата, составляющего глобальную политическую власть.

Вторую фракцию формируют государственные и региональные политики: президенты/премьер-министры государств, чиновники Европейского союза. Хотя такие лидеры по конституции должны представлять граждан государств (или регионов), они отождествляют себя с политикой, продвигающей глобализированные капиталистические политические интересы, и поддерживают её. «Популистские» партии противостоят этим политическим элитам.

В-третьих, для координации глобального капитализма создана административная/техническая фракция, состоящая из элиты «глобализирующихся руководителей» – членов правления и разработчиков политики Международного валютного фонда, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, Европейского банка реконструкции и развития и Банка международных расчётов. Эти институты обеспечивают механизмы координации рынков и финансовой системы для работы на глобальной основе. Их работа также имеет политические последствия.

В-четвёртых, идеологическая фракция включает влиятельных членов национальных и международных политических аналитических центров и политических ассоциаций, академических организаций (университетов и исследовательских институтов, особенно в области экономики), а также медиаменеджеров – редакторов издательств и «качественных» газет. Такие элиты формулируют экономическую идеологию неолиберальной глобализации. Они определяют то, «во что мы верим». Они также интерпретируют международные дела и тесно связаны с политическими элитами. Они конструируют представления о себе и «других» – противниках цивилизованного Запада. Современная мировая политика – это не «столкновение цивилизаций», как полагает Сэмюэл Хантингтон, а конфликт между универсальной западной либеральной цивилизацией и всеми прочими цивилизациями.

Пятая, «потребительская» фракция состоит из торговцев и средств массовой информации, которые пропагандируют потребительство и получают от этого прибыль. Умы людей захвачены не религией, а необходимостью продолжать непрерывное потребление товаров и услуг. Эта фракция особенно важна в распространении культуры/идеологии экономического роста и потребительства: в неё входят компании и ассоциации массовых СМИ, телевидения, кино, радио, шоу-бизнеса и коммерциализированного спорта.

В-шестых, комплекс военной промышленности и безопасности сохраняет контролирующую роль и через такие организации, как Организация Североатлантического договора (НАТО), продвигает и защищает институты, а также экономические и политические ценности. К военно-промышленному комплексу Миллса я добавлю важнейшие элиты государственной безопасности – ЦРУ и разведывательное управление Министерства обороны в США, Федеральную разведывательную службу Германии (БНД) и агентства военной разведки в Великобритании. НАТО является основным координирующим институтом в этом комплексе.

Разногласия в глобальном мировом порядке

Осознание этих классовых фракций и их территориальности может прояснить текущие политические конфликты. Санкции против России в её конфликте с НАТО/Украиной, например, одобряются транснациональными гегемонистскими политическими и медийными акторами, производителями энергии и военно-промышленным сектором мирового политического класса. При этом промышленные и «потребительские» элиты Германии и Франции выступают против антироссийских санкций, которые повышают их производственные издержки, а глобализированные политики и руководители международных экономических координационных институтов, следуя примеру США, готовы поддержать политику западных санкций, которые легитимируются западными СМИ.

Западный сектор военной промышленности и безопасности получает огромную выгоду от конфликта между НАТО и Россией.

За пределами глобального политического класса некоторые государства даже в XXI веке сохранили традиционные политические партии. Национально-ориентированные политические и экономические интересы остаются внутри капиталистических государств и часто принимают «популистский» характер. В восходящих державах, России и Китае, глобальный политический класс лишь частично проникает в общество. Национальные элиты в таких странах пытаются разработать свою собственную цивилизационную идеологию, собственные экономические институты, формы отношений собственности и независимую военную мощь. Конфликт возникает, когда они не хотят принимать правила, установленные глобальным политическим классом.

Автор: Дэвид Лэйн – член Академии социальных наук (Великобритания), почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.

Данный материал был впервые опубликован на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2023 года. Другие аналитические материалы сайта можно найти здесь: https://ru.valdaiclub.com/a

Великобритания. Евросоюз. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4722011 Дэвид Лэйн

Скажи мне – кто твой друг?

Опыт и перспективы российского союзничества

ИГОРЬ ИСТОМИН

И.о. заведующего кафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

Ещё в 1960-е гг. пионер стратегических исследований Джордж Лиска утверждал: «Невозможно говорить о международных отношениях без упоминания альянсов – эти два понятия зачастую сливаются во всём, кроме названия»[1]. Между тем после холодной войны тема союзничества оказалась фактически вытеснена рассуждениями об объединениях, созданных Соединёнными Штатами. Хотя американская сеть военно-политических обязательств беспрецедентна по широте охвата, такое сужение профессиональной рефлексии таит серьёзное упущение.

Для российской внешней политики осмысление роли альянсов – настойчивая потребность в свете обострения конфронтации с Западом. Опыт Москвы указывает на многозначность такого формата отношений. Классическая дефиниция характеризует альянс как «обещание взаимной военной помощи между двумя или более суверенными государствами»[2]. На деле вооружённое содействие не всегда является главным требованием к союзникам. Так, во многих асимметричных альянсах речь в первую очередь идёт о политической лояльности.

Сегодня приоритет России – структурная адаптация к давлению Запада.

Государства, ей содействующие, могут рассчитывать на преференциальное отношение даже без соответствия формальным критериям союзничества. Одновременно риск вооружённого столкновения с США заставляет задумываться и об альянсах, компенсирующих дисбаланс военных потенциалов. Анализ, предпринятый в настоящей статье, призван поставить актуальные задачи российского союзничества в контекст предшествующей практики.

Как всё начиналось

В отечественном внешнеполитическом каноне закрепился тезис, приписываемый Александру III, что единственные союзники России – её армия и флот[3]. Но он плохо согласуется с историческими фактами. На протяжении столетий российские правители вступали в сложные дипломатические комбинации, формируя как временные коалиции, так и долгосрочные альянсы. Сам государь-миротворец инициировал подписание русско-французской конвенции, определявшей условия взаимной помощи на случай войны с Германией[4].

СССР на протяжении 1930-х гг. усиленно добивался создания коалиции против гитлеровской угрозы. Во Вторую мировую войну он сражался в союзе с западными державами. До последнего пытался сохранить его в послевоенный период – союзные договоры с Британией и Францией аннулированы лишь в 1955 году[5]. Впоследствии Советский Союз сформировал обширную сеть альянсов со странами народной демократии и социалистической ориентации. И в Корее, и во Вьетнаме основные тяготы борьбы с империалистическим блоком несли союзники, а не Москва.

Становление Российской Федерации после холодной войны проходило в атмосфере либеральных иллюзий «вечного мира», умалявших прежние формы межгосударственных отношений, в том числе и традиционные альянсы. Тем не менее с момента появления страна озаботилась оформлением военно-политических отношений с новообразованными соседями. Продуктом такой политики стал Ташкентский договор 1992 г., к которому присоединилось большинство постсоветских стран (за вычетом Молдавии, Туркмении, Украины, стран Балтии).

Статья 4 документа гласила: «Если одно из государств-участников подвергнется агрессии со стороны какого-либо государства или группы государств, это будет рассматриваться как агрессия против всех государств-участников настоящего Договора»[6]. То есть речь шла о заключении многостороннего оборонительного союза в традиционном понимании. Со многими подписантами Москва заключила и двусторонние договоры, также содержавшие обещания помощи в случае нападения. По сути, они становились союзниками России в квадрате.

Заложенный в 1990-е гг. дуализм проявил себя много позже в ходе второй карабахской войны 2020 г., когда Ереван обратился за поддержкой напрямую к Москве, апеллируя к положениям российско-армянского документа, а не к обязательствам в рамках многостороннего объединения[7]. Этот шаг явственно продемонстрировал, что постсоветские государства волновали исключительно гарантии России, а региональные конструкты воспринимались как обременительный довесок, принимаемый ей в угоду[8].

Описание российского подхода к союзничеству требует важной оговорки. Москва включала гарантии безопасности в более широкий пакет кооперации, охватывавший экономическую интеграцию, общее гуманитарное пространство, регулярную политическую координацию[9]. Её соратникам предлагалось присоединиться сразу к нескольким форматам и десяткам соглашений под патронатом России. В этих условиях затруднительно вычленить самостоятельное значение военно-политических обязательств в общем коктейле сотрудничества.

Ввиду огромного разрыва в национальной мощи готовность Москвы раздавать гарантии безопасности мало согласовывалась с представлением об альянсах как инструменте приращения потенциала для сдерживания оппонентов. Во-первых, на заре 1990-х гг. в России царило убеждение, что бывшие противники стали стратегическими партнёрами, защищаться от которых более не придётся. Во-вторых, её внутренние трудности меркли на фоне ещё более тягостного положения постсоветских соседей, которые мало что могли внести в коллективную оборону.

Российская политика заключения союзов не была алогичной. Она определялась сочетанием прагматических и статусных мотивов. В первую очередь Москва добивалась укрепления новообразованных государств, сталкивавшихся с многочисленными внутренними и внешними вызовами.

Союзничество стало инструментом государствостроительства. Такой курс не был актом чистого альтруизма.

Ввиду проницаемости постсоветских границ проблемы соседей переливались в Россию, и, обеспечивая их безопасность, она снижала риски для себя.

Параллельно (на фоне сокращения глобального присутствия в сравнении с советским периодом) лидерство в собственном окружении удовлетворяло амбиции Москвы по части международного признания. В этой связи приоритетным стало создание именно многосторонних институтов как демонстрация навыков регулирования отношений на региональном уровне. Статусный мотив здесь перевешивал практические соображения, ведь максимизацию влияния более сильного государства лучше обеспечили бы двусторонние форматы[10].

Хорошие сапоги? Надо брать!

Этап становления государственности на постсоветском пространстве не мог продолжаться вечно. Парадоксальным образом успехи России в стабилизации окружения ослабляли притягательность её гарантий безопасности. Растущая уверенность в собственных силах породила у ряда стран стремление (порой поспешное) обеспечивать собственные интересы без опеки Москвы. Показателен опыт Узбекистана, отказавшегося от продления Ташкентского договора в конце 1990-х гг., но вновь обратившегося за российской поддержкой после андижанских событий 2005 года[11].

Между тем потребность в статусном признании увеличилась для России с угасанием надежд на союз с Соединёнными Штатами. Западный волюнтаризм, выраженный в пренебрежении международным правом, интервенциях без санкции ООН, безапелляционном курсе на экспансию атлантистских объединений, уязвлял Москву, претендующую на роль весомого мирового игрока. Пример США также демонстрировал, как опора на союзников помогает конструировать представление о приемлемости заведомо нелегитимных действий (например, бомбардировок Югославии 1999 г.)[12].

На этом фоне логично выглядело стремление России институционально подкрепить свои позиции по крайней мере на региональном уровне. Выражением такого курса стало образование Евразийского экономического сообщества и Организации Договора о коллективной безопасности в 2000—2002 годах. Хотя список единомышленников сузился по сравнению с началом 1990-х гг. (остались Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан), их встречи стали площадкой для регулярных выражений признания лидерства Москвы.

Региональные институты под российской эгидой выступали не столько противовесом Европейскому союзу и НАТО, сколько эрзац-аналогами западных объединений. Они подтверждали способность Москвы воспроизводить формы организации международного сотрудничества, которые признавались передовыми и модными в начале XXI века. В терминах теории социальной идентичности создание ЕврАзЭС и ОДКБ стало проявлением социальной имитации, а не статусной конкуренции или институциональной инновации[13].

Критерии лояльности для союзников были либеральны. В обмен на гарантии безопасности, привилегированный доступ на свой рынок, гранты и кредиты Москва не требовала ни участия в проводимых ей операциях, ни признания независимости Абхазии и Южной Осетии, ни поддержки референдума в Крыму. Тем более речь не шла о том, чтобы воевать бок о бок с Россией в случае масштабного конфликта. Военно-политические обязательства оставались заведомо асимметричными, так как союзники как раз рассчитывали на российскую вооружённую помощь.

Платой за поддержку и защиту России выступали ограничения на участие в западных институтах и развёртывание американской военной инфраструктуры. Не будучи способной остановить интервенционизм США в других частях мира, Москва стремилась оградить от него непосредственное окружение. Учитывая, что самой России путь в евроатлантическое сообщество был заказан, она не могла не относиться с подозрением к активности Вашингтона и НАТО на постсоветском пространстве.

Впрочем, даже в этом случае речь не шла о тотальных запретах. Бенефициары российских гарантий поддерживали диалог с НАТО, участвуя в совместных учениях. Страны Центральной Азии предоставляли территорию для базирования западных войск. Армения с 2009 г. даже направляла военнослужащих для участия в ведомой Вашингтоном кампании в Афганистане. Союзники Москвы также развивали отношения с ЕС, присоединялись к его инициативам (ТАСИС, ТРАСЕКА, Восточное партнёрство), обсуждали беспошлинную торговлю.

Признание российского лидерства отнюдь не становилось тяжёлым ярмом. Чтобы оставаться на хорошем счету, союзникам довольно было не проявлять намерений вступить в НАТО, регулярно присутствовать на совместных саммитах, не противоречить российской дипломатии в ООН и ОБСЕ. В ситуации статусно-институциональных шахмат 2000—2010-х гг. этого хватало.

После того как Россия и Запад схватились всерьёз, страсть к символическому признанию стала анахронизмом.

Противоречия прагматизма

В условиях обострения противоборства с Москвой США отбросили остатки прежней амбивалентности, перейдя к курсу на стратегическое ослабление России[14]. Масштабная дипломатическая и материальная поддержка Киева стала его наиболее заметным проявлением, а военное поражение России на Украине названо главной непосредственной задачей[15]. В то же время не менее значимую роль в американской политике играют меры по экономическому удушению Москвы и долгосрочному подрыву её конкурентоспособности.

Ввиду неспособности американских прокси достичь желаемых результатов на поле боя, у Соединённых Штатов нет иного пути, кроме как усиление технологического, торгового, финансового давления на Россию. Это предполагает не только введение новых санкций, но и устранение пробелов в ранее принятых ограничениях[16]. Дополнительным стимулом для Вашингтона выступает дешевизна подобных мер с точки зрения американской внутренней политики. В отличие от выделения средств Украине они не вызывают дебатов в Конгрессе и недовольства общественности.

Изменившийся характер противостояния с Западом требует пересмотра и российского подхода к союзничеству. Ценность статусных деклараций снижается не только ввиду перехода к более жёстким и осязаемым формам противоборства, но и по причине разложения основ социальности в мировой политике – многосторонние институты всё менее релевантны, ранее установленные международно-правовые ограничители снимаются под предлогом чрезвычайности текущего момента. Соответственно, признание и поддержка на этих площадках теряют былой смысл.

Перед Москвой в полный рост встаёт задача прагматизации внешних связей. Ставка на импортозамещение логична в свете санкций, но надежды на автаркию в XXI веке столь же наивны, как и вера в магию глобализации. Россия с 2000-х гг. ставила целью диверсификацию внешнеэкономических связей[17], но разрыв с Западом придал процессу небывалый импульс. Структурная адаптация российской экономики требует новых рынков для экспорта, источников инвестиций для производства, поставщиков для насыщения спроса[18].

В ситуации борьбы на истощение истинными союзниками станут не те, кто согласится отстаивать правоту российской политики на словах, а те, кто сможет содействовать решению насущных задач. В этом отношении показателен рост товарооборота со странами Азии, Африки, Ближнего и Среднего Востока[19]. В соответствии с той же логикой корректируется и иерархия отношений на постсоветском пространстве, девальвируя и формальную принадлежность к прежде созданным объединениям.

Парадокс, что на фоне конфронтации России и Запада ценность контрагентов для Москвы в ряде случаев обусловлена их способностью поддерживать конструктивные отношения с США и ЕС. Несмотря на тектонику геоэкономических сдвигов, западные компании удерживают преобладающие, порой монопольные позиции в ряде критически значимых отраслей, в том числе высокотехнологичных[20]. Сохранение доступа к их продукции – если не безальтернативное, то весьма желательное требование бизнеса.

Вашингтон неоднократно угрожал карами за обход ограничений особенно в отношении товаров двойного назначения[21]. В ответ многие партнёры Москвы клятвенно обещали поддерживать западные рестрикции, опасаясь вторичных санкций[22]. Тем не менее комплекс взаимосвязей в мировом хозяйстве столь обширен и сложен, что законопатить все ручейки поставок затратно и сложно. Свидетельство тому даёт Иран, под многолетними санкциями наладивший закупки западных технологий через сети посредников[23].

При всей жёсткости риторики Соединённым Штатам приходится учитывать побочный ущерб вторичных ограничений.

Они ослабляют структурные основания американского преобладания в мировой экономике, наносят ущерб отношениям со странами, которые зарабатывают на связях с Москвой. Сами западные поставщики заинтересованы в удержании хоть неформального присутствия на российском рынке. Вашингтон вынужден искать баланс между этими соображениями и стремлением давить на Россию, что ведёт к избирательности в применении санкционной дубины.

Такая деликатная конфигурация интересов не является принципиально новой. Историки знают, что государства неоднократно умудрялись поддерживать торговые отношения с противниками даже в ходе крупных войн[24]. Вместе с тем сохранение чувствительных каналов поставок требует снижения публичности, перевода отношений в тень, дистанцирования взаимодействующих бизнесов от правительств. Оно диктует логику преференциальных связей прямо противоположную прежнему статусному союзничеству, приоритетом которого был демонстративный символизм. Успешность контрсанкционных альянсов и коалиций обратно пропорциональна их заметности.

К союзу против немыслимого

Содействие контрагентов России в поиске новых рынков и поставщиков обусловлено преимущественно их корыстными интересами. В том числе рискованный бизнес на грани санкционных ограничений объясняется жирной комиссией c параллельного импорта. Такая расчётливость порождает обвинения в конъюнктурности отношений и опасения в их непрочности. На деле в международной политике нет ничего надёжнее взаимной пользы. Любые заверения в дружбе в межгосударственных альянсах стоит соизмерять с перспективами сохранения выгоды.

У России нет иллюзий относительно того, что какая-либо страна окажет ей непосредственное содействие в боевых действиях на Украине. Москва явно исходит из того, что бремя проведения СВО лежит только на ней. В этом смысле трансформирующаяся архитектура союзничества оптимизируется под условия текущего противоборства с Западом, а не под абстрактную логику представлений о международных союзах.

Тем не менее характер конфронтации не является константой. Даже недавний опыт показывает: он может измениться качественно, причём в сжатые сроки. До сих пор при всей ожесточённости давления на Россию Вашингтон постулировал намерение не допустить прямого столкновения[25]. Учитывая катастрофические риски войны, заверения звучат убедительно. В то же время неспособность достигнуть своих целей побуждает США идти на всё более авантюрные меры, порождая опасность постепенного сползания в открытое вооружённое противоборство России и Запада.

В этом сценарии России грозит столкновение на поле боя с существенно превосходящими конвенциональными силами НАТО. Главным контраргументом Москвы остаётся ядерный потенциал, эффект применения которого трудно просчитать ввиду отсутствия прецедентов. Предельную зависимость российского сдерживания от «абсолютного оружия» иллюстрирует развернувшаяся среди отечественных аналитиков дискуссия о перспективах его использования[26].

Признавая значимость рассматриваемого сюжета, сведение дебатов по вопросам национальной стратегии к рассуждениям о том, когда и как «бабахнуть», удручает отсутствием внимания к альтернативам. На протяжении истории ключевым механизмом компенсации силового дисбаланса выступали военно-политические альянсы[27], но в текущем обсуждении о них практически не вспоминают. Между тем обращение к традиционному союзничеству востребовано хотя бы с точки зрения снижения нужды педалировать ядерное возмездие.

В настоящее время Россия может всерьёз рассчитывать только на одного союзника на случай войны с НАТО – Республику Беларусь. Этот альянс скреплён не только договорами, но и общей военной доктриной, оперативной совместимостью вооружённых сил, а с 2023 г. и размещением ядерного оружия на белорусской территории[28]. Тем не менее при всём уважении к Минску его потенциал явно недостаточен для решения фундаментальной проблемы конвенционального преобладания западного блока.

Неядерный ответ на неё может дать только альянс с Китаем. Пекин наращивает военную мощь и сталкивается со сходными угрозами. КНР, как и Россия, испытывает нарастающее давление Соединённых Штатов. Перед Пекином тоже маячит угроза крупномасштабного столкновения с Вашингтоном. Вожделенное Западом стратегическое поражение России оставит Китай наедине с непримиримым оппонентом. Тем не менее Москва, и особенно Пекин ранее усиленно открещивались от союзничества, несмотря на рост сотрудничества в военной сфере.

Они говорили о подрывном влиянии эксклюзивных блоков на международную стабильность. Такая аргументация оправданна в мирный период опосредованной конкуренции. Но она стремительно устаревает, когда Вашингтон прямо называет Россию и Китай противниками, открыто расширяет присутствие у их границ, ориентирует военное строительство на борьбу с ними, мобилизует союзников. Сложно продолжать игру в шахматы, когда другая сторона показательно готовится боксировать.

Другое обстоятельство, сдерживающее закрепление альянса, – нежелание брать ответственность за частные интересы потенциального союзника. Например, Москве нет резона втягиваться в ссоры в Южно-Китайском море. В свою очередь Пекин не хочет встревать в дрязги на постсоветском пространстве. Эта проблема может быть решена ограничением обязательств исключительно случаем вооружённого конфликта с США. В XX веке обозначение противников по имени стало моветоном, но угроза большой войны побуждает отбросить политкорректность.

На Западе давно рассматривают Россию и Китай в связке. О конкретных условиях и перспективах их сотрудничества ходит много домыслов. Открытое, документально закреплённое подтверждение, что нападение США на одну из стран будет рассматриваться как агрессия против обеих, сузит пространство для рискованных просчётов.

Хотя союзные договоры не дают стопроцентной гарантии реализации обещаний, они выполняются достаточно регулярно, чтобы остудить горячие головы в Вашингтоне.

* * *

Со времён холодной войны Москва активно прибегала к созданию альянсов. Хотя эта деятельность предполагала наличие военно-политических обязательств, российский интерес объяснялся преимущественно приобретением сопутствующих политических выгод. В условиях жёсткой конфронтации с Западом Россия более не может позволить себе роскошь борьбы за символические выгоды. Необходимо пересматривать систему преференциальных связей на основе внешнеэкономического и военно-стратегического прагматизма.

Подъём междержавного соперничества ведёт и к возрождению подзабытой практики междержавного союзничества. Россия делает ставку на многополярный мир, потому ей не стоит отказываться от ключевого инструмента регулирования отношений в условиях полицентричности. Расчёт исключительно на страх ядерного армагеддона лишает её стратегию запаса прочности. Военный союз с Китаем вкупе с сетью неафишируемых контрсанкционных коалиций обеспечили бы большую гибкость в различных сценариях противоборства с Западом.

Перспективы заключения альянсов зависят от интереса потенциальных союзников. В этой связи изложенный вариант наталкивается на тезис об отказе Китая связывать себя формализованными обязательствами. Между тем в отношениях с Западом Пекин во многом следует путём, проторённым Москвой, пусть и с временным лагом. С обострением американо-китайского соперничества ценность союзничества для Китая будет расти. Соответственно, прежде чем пенять на китайскую обструкцию, российскому внешнеполитическому сообществу стоит самому пересмотреть отношение к назначению военно-политических гарантий.

Автор: Игорь Истомин, и.о. заведующего кафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

Публикация подготовлена в рамках гранта на реализацию МГИМО МИД России программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030». Автор выражает признательность И.В. Болговой, В.А. Орлову, И.А. Сафранчуку за ценные комментарии к предварительным версиям исследования.

СНОСКИ

[1] Liska G. Nations in Alliance: The Limits of Interdependence. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1962. P. 3.

[2] Wolfers A. Alliances. In: D.L. Sills (Ed.), International Encyclopedia of the Social Sciences. Vol. 1. N.Y.: Macmillan, 1968. P. 268.

[3] Романов А.М. Воспоминания Великого князя Александра Михайловича Романова. М.: Директ-медиа, 2010. С. 75.

[4] Военная конвенция от 5/17 августа 1892 г. В кн.: Е.А. Адамов (Ред.), Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. С. 281–282.

[5] См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1955 г. «Об аннулировании Англо-Советского Договора от 26 мая 1942 г.» // Труд. 08.05.1955. No. 108; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1955 г. «Об аннулировании Франко-Советского Договора от 10 декабря 1944 г.» // Труд. 08.05.1955. No. 108.

[6] Договор о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 09.10.2003. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/integracionnye-struktury-prostranstva-sng/odkb/1638635/ (дата обращения: 18.09.2023).

[7] Премьер-министр РА Никол Пашинян направил письмо Президенту РФ Владимиру Путину // Министерство иностранных дел Республики Армения. 31.10.2020. URL: https://www.mfa.am/ru/press-releases/2020/10/31/let/10617 (дата обращения: 18.09.2023).

[8] Арбатов А. ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ // РСМД. 18.07.2012. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/comments/odkb-kak-voennogo-soyuza-ne-sushchestvuet/?ysclid=lnekopwc54658359293 (дата обращения: 18.09.2023).

[9] Мальгин А.В. Проблемы интеграции на постсоветском пространстве. В кн.: А.С. Маныкин (Ред.), Интеграционные процессы в современном мире. М.: МАКС Пресс, 2005. С. 296–353.

[10] Cha V. Powerplay: The Origins of the American Alliance System in Asia. Princeton: Princeton University Press, 2016. 352 p.

[11] Плутагарёв И. Возвращение блудного Узбекистана // Независимое военное обозрение. 15.09.2006. URL: https://nvo.ng.ru/forces/2006-09-15/3_thereturn.html?ysclid=lnekvzo23u524252225 (дата обращения: 18.09.2023).

[12] Wedgwood R. NATO’s Campaign in Yugoslavia // American Journal of International Law. 1999. Vol. 93. No. 4. P. 828–834.

[13] Larson D.W., Shevchenko A. Russia Says No: Power, Status, and Emotions in Foreign Policy // Communist and Post-Communist Studies. 2014. Vol. 47. No. 3-4. P. 269–279.

[14] U.S. National Security Strategy // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 18.09.2023).

[15] Blinken A. Russia’s Strategic Failure and Ukraine’s Secure Future // The U.S. Department of State. 02.06.2023. URL: https://www.state.gov/russias-strategic-failure-and-ukraines-secure-future/ (дата обращения: 18.09.2023).

[16] Hood A., Tauwhere R. Russian Sanctions: Tougher Government Enforcement Requires Tougher Compliance // Thomson Reuters. 15.09.2023. URL: https://www.thomsonreuters.com/en-us/posts/government/russian-sanctions-compliance/ (дата обращения: 18.09.2023).

[17] В. Путин: Диверсификация российской экономики – это суперзадача на ближайшее десятилетие // РБК. 25.10.2006. URL: https://www.rbc.ru/spb_sz/freenews/5592c3d69a79473b7f4befd1?ysclid=lneibm0avr942884268 (дата обращения: 18.09.2023).

[18] Постановление Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2023 г. № 603 «Об утверждении приоритетных направлений проектов технологического суверенитета и проектов структурной адаптации экономики Российской Федерации и Положения об условиях отнесения проектов к проектам технологического суверенитета и проектам структурной адаптации экономики Российской Федерации, о представлении сведений о проектах технологического суверенитета и проектах структурной адаптации экономики Российской Федерации и ведении реестра указанных проектов, а также о требованиях к организациям, уполномоченным представлять заключения о соответствии проектов требованиям к проектам технологического суверенитета и проектам структурной адаптации экономики Российской Федерации» // Правительство России. 15.04.2023. URL: http://static.government.ru/media/files/8JsiO5kSItJA1g5IHhGd5qiQVACelECn.pdf (дата обращения: 18.09.2023).

[19] В ФТС назвали основных торговых партнёров России по итогам 2022 года // Ведомости. 18.01.2023. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2023/01/18/959445-v-fts-nazvali-osnovnih-torgovih-partnerov (дата обращения: 18.09.2023).

[20] См., например: Как развивается мировой рынок микросхем и чего теперь ждать в России // РБК Тренды. 06.02.2023. URL: https://trends.rbc.ru/trends/industry/626bd1459a7947f2a2d25227 (дата обращения: 18.09.2023).

[21] Blinken A. Further Curbing Russia’s Efforts to Evade Sanctions and Perpetuate its War Against Ukraine // The U.S. Department of State. 12.04.2023. URL: https://www.state.gov/further-curbing-russias-efforts-to-evade-sanctions-and-perpetuate-its-war-against-ukraine/ (дата обращения: 18.09.2023).

[22] Токаев пообещал следовать санкционному режиму против России // РБК. 28.09.2023. URL: https://www.rbc.ru/politics/28/09/2023/651580c69a7947350ee3ef00?ysclid=lnekhnf2ju312250781 (дата обращения: 18.09.2023).

[23] Ismay J. Iranian Weapons Built with Western Semiconductors Despite Sanctions // The New York Times. 22.11.2022. URL: https://www.nytimes.com/2022/11/22/us/drones-russia-iran.html (дата обращения: 18.09.2023).

[24] Barbieri K., Levy J.S. Sleeping with the Enemy: The Impact of War on Trade // Journal of Peace Research. 1999. Vol. 36. No. 4. P. 463–479.

[25] Secretary Antony J. Blinken during a Conversation at Rice University’s Baker Institute for Public Policy Moderated by Ambassador David Satterfield // The U.S. Department of State. 03.10.2023. URL: https://www.state.gov/secretary-antony-j-blinken-during-a-conversation-at-rice-universitys-baker-institute-for-public-policy-moderated-by-ambassador-david-satterfield/ (дата обращения: 18.09.2023).

[26] См.: Караганов С. Применение ядерного оружия может уберечь человечество от глобальной катастрофы // Профиль. 13.06.2023. URL: https://profile.ru/politics/primenenie-yadernogo-oruzhiya-mozhet-uberech-chelovechestvo-ot-globalnoj-katastrofy-1338893/ (дата обращения: 18.09.2023); Тимофеев И.Н. Превентивный ядерный удар? Нет // Россия в глобальной политике. 19.06.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/preventivnyj-yadernyj-udar-net/ (дата обращения: 18.09.2023); Тренин Д.В. Украинский конфликт и ядерное оружие // Россия в глобальной политике. 20.06.2023. URL: https://globalaffairs.ru/articles/ukraina-yadernoe-oruzhie/ (дата обращения: 18.09.2023); Лукьянов Ф.А. Почему у нас не получится «отрезвить Запад» с помощью ядерной бомбы // Профиль. 21.06.2023. URL: https://profile.ru/politics/pochemu-u-nas-vryad-li-poluchitsya-otrezvit-zapad-s-pomoshhju-yadernoj-bomby-1343905/ (дата обращения: 18.09.2023); Арбатов А., Богданов К., Стефанович Д. Ядерная война – плохое средство решения проблем // Коммерсантъ. 21.06.2023. URL: https://www.kommersant.ru/doc/6055340?ysclid=lng90u2ul1467367697 (дата обращения: 18.09.2023).

[27] Waltz K.N. Theory of International Politics. Long Grove: Waveland Press, 2010. P. 165–168.

[28] Выступление В.В. Путина на Пленарном заседании Петербургского международного экономического форума // Президент России. 16.06.2023. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/speeches/71445 (дата обращения: 18.09.2023).

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721902 Игорь Истомин

Являются ли гарантии автоматическими?

Дебаты вокруг пятой статьи Североатлантического договора

ОКСАНА ЛЕКАРЕНКО

Доктор исторических наук, заведующая кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений Национального исследовательского Томского государственного университета.

Неотъемлемой частью холодной войны было формирование военно-политических блоков в разных частях мира. В их основе лежал принцип коллективной безопасности, предполагающий, что участники союза отказываются от применения силы в отношениях друг с другом и соглашаются оказывать помощь любому государству-участнику, подвергшемуся нападению извне.

Дискуссионным остаётся вопрос, когда и в какой форме жертве агрессии может быть предложена помощь. Иными словами, являются ли гарантии безопасности автоматическими и предполагают ли они немедленный военный ответ. С момента создания Организации Североатлантического договора (НАТО) тема гарантий играла важную роль в отношениях Соединённых Штатов и их европейских союзников.

Начало блоковой политики США

Вторая мировая война разрушила политику изоляционизма, которая долго определяла характер действий Соединённых Штатов на мировой арене. По мере того, как верх брали силы, выступавшие за ревизию рузвельтовского внешнеполитического курса, Вашингтон вставал на путь учреждения военно-политических союзов в Старом и Новом свете. Механизм был отработан в Западном полушарии. Если до начала Второй мировой военные планы США охватывали в основном район Карибского моря (стремление обезопасить зону Панамского канала и сохранить здесь контроль над добычей нефти), во время войны американские военные уделяли всё большее внимание и крупным странам Латинской Америки, таким как Мексика и Бразилия. Одновременно поставлена задача заложить основы для постоянного сотрудничества вооружённых сил американских государств. Так во внешней политике Соединённых Штатов произошёл важный поворот к участию в военных союзах в мирное время.

Проект межамериканского договора об обороне Западного полушария президент Гарри Трумэн и лидеры Конгресса одобрили в конце 1945 г., после чего ряд проектов, включая американский, рассмотрел руководящий совет Панамериканского союза, где США играли ведущую роль[1]. 2 сентября 1947 г. на конференции министров иностранных дел Западного полушария в Рио-де-Жанейро подписан межамериканский договор о взаимной помощи (пакт Рио-де-Жанейро). В процессе работы уточнялись понятия, которые затем вошли в документы подобного рода («внутренняя» и «внешняя» угроза, «зона обороны», характер принимаемых санкций и т.д.). Принцип коллективной безопасности зафиксирован в третьей статье: вооружённое нападение на какое-либо американское государство будет рассматриваться как нападение на весь континент[2].

Но Вашингтон предпочитал избежать конкретного определения акта агрессии, чтобы получить право произвольного толкования, которое допускало вмешательство в дела латиноамериканских государств в случае «внутренней агрессии».

Латиноамериканские государства высказали опасения, что они могут быть втянуты в военный конфликт помимо своей воли. Например, представитель Аргентины поинтересовался: означает ли отказ США определить понятие «агрессия», что нападение на американского солдата в американской зоне оккупации в Германии будет считаться атакой на все страны Америки? Представитель делегации Соединённых Штатов пояснил, что нападение на американские войска вне «зоны обороны» (в которую включалась обширная территория в Западном полушарии) будет обязывать лишь к консультациям[3]. Компромиссная формулировка предусматривала, что каждая страна вплоть до решения Консультативного органа могла сама решать, какие меры она способна принять в осуществление обязательства оказать помощь жертве агрессии.

Формирование системы военно-политических блоков продолжилось в Европе. 4 марта 1947 г. в Дюнкерке подписан англо-французский договор «о взаимной помощи в случае возрождения германской агрессии»[4]. Англо-французский союз мог быть расширен за счёт заключения подобных соглашений с другими странами, ответственными за действия в отношении Германии, о чём говорилось в преамбуле. Скрытая антисоветская направленность проявилась позднее в связи с усилиями Великобритании по созданию западной системы безопасности[5]. Дюнкеркский договор стал лишь символическим выражением англо-французского союза. Обязательства взаимной обороны изложены на бумаге, но не закреплены переговорами по военным вопросам.

Соединённые Штаты подталкивали западноевропейские страны к формированию коллективной системы безопасности. Инициативу взяла на себя Великобритания. Британский министр иностранных дел Эрнест Бевин начал прорабатывать планы образования многостороннего союза западных держав с конца 1947 года. Во время лондонской сессии Совета министров иностранных дел (ноябрь-декабрь 1947 г.) он посвятил в свои планы французского министра иностранных дел Жоржа Бидо и государственного секретаря США Джорджа Маршалла. Бидо предложил заключить союзный договор с Бельгией по примеру Дюнкеркского, Бевин же выступал за создание многостороннего союза Англии и Франции со странами Бенилюкса в качестве ядра будущего Западного союза[6].

Учитывая слабость послевоенной британской экономики, сама Великобритания не была готова взять на себя функции гаранта европейской безопасности. Эту роль Бевин отводил Соединённым Штатам. Британский министр предложил госсекретарю Маршаллу свои услуги в качестве инициатора создания военно-политического союза в Европе и обратился с просьбой к Вашингтону поддержать создаваемый альянс, поскольку без этой поддержки он терял смысл[7]. Маршалл одобрил британское предложение, но заявил, что в ближайшем будущем предпринять ничего не сможет, поскольку «занят протаскиванием через Конгресс плана Маршалла»[8]. Тем самым Вашингтон оставил за собой право занять независимую позицию в отношении заявленных планов. 22 января 1948 г., выступая в палате общин британского парламента, Бевин предложил начать переговоры о создании блока безопасности с Францией и странами Бенилюкса. Дюнкеркский договор и договоры со странами Бенилюкса должны были составить ядро Западного союза, к которому затем могли присоединиться другие европейцы.

Госдепартамент США в целом благожелательно отнёсся к идеям Бевина, но высказал ряд замечаний. Во-первых, «дюнкеркская формула», направленная против Германии, противоречила сложившемуся к тому времени убеждению, что угроза европейской безопасности исходит с Востока. Во-вторых, Бевин имел в виду серию двусторонних договоров со странами Бенилюкса. В таком варианте цепь договоров замыкалась на Англии. Соединённые Штаты, вступая в союз, были бы вынуждены согласовывать действия с Лондоном. Более привлекательной для Вашингтона выглядела модель межамериканского договора о взаимной помощи (пакта Рио-де-Жанейро)[9].

Тему создания военно-политического блока в Европе затронули в американском Конгрессе на слушаниях по плану Маршалла, проходивших в январе-марте 1948 года. В обеих палатах обсуждались не только экономические, но политические и военные цели плана. Многие конгрессмены не верили в успех программы экономической помощи, не подкреплённой политическими и военными мерами. Во время слушаний, на участников которых большое впечатление произвёл коммунистический переворот в Чехословакии в феврале 1948 г., предлагалось не ограничиваться наращиванием мощи самих США, но также способствовать укреплению сил союзников. Для этого план экономического восстановления Европы предлагалось дополнить военной помощью странам-участницам, либо же вообще заменить его специальной военной программой. Конгрессмены соглашались, что план Маршалла – не только экономическая программа, его цель – подтолкнуть страны Западной Европы к созданию экономического, политического и военного блока[10].

17 марта 1948 г. подписан Брюссельский договор о создании Западного союза (Организация Брюссельского договора, Брюссельский пакт). В преамбуле упоминалась угроза германской агрессии, однако в основной статье – «вооружённая агрессия в Европе» вообще (в качестве таковой подразумевалась возможная атака СССР). В случае вооружённого нападения на одного из участников союза остальные брали обязательство оказать ему военную и иную помощь (ст. 4). Руководство Западным союзом возлагалось на консультативный совет в составе министров иностранных дел стран-участниц и постоянно действующий военный комитет, представленный министрами обороны соответствующих стран[11]. Организационная структура союза впоследствии использовалась при создании руководящих органов НАТО.

От Западного союза к Атлантическому альянсу

Незадолго до подписания Брюссельского договора (11-12 марта 1948 г.) правительства США, Великобритании и Канады согласовали решение начать переговоры по учреждению Атлантического пакта[12], после чего президент Трумэн публично поддержал создание Западного союза. Вашингтон был готов оказать его участникам военную помощь, если европейцы ускорят создание военной организации Западного союза. На фоне обострения ситуации в Берлине участники Западного союза призывали американцев решить, какую именно военную помощь они могут оказать европейским государствам, а также демонстрировали готовность начать переговоры о дальнейших шагах по укреплению обороны.

В Соединённых Штатах не могли не откликнуться на предложения, которые совпадали с их концепцией европейской безопасности. Таким образом, вызревала идея создания Атлантического регионального пакта.

У Лондона был проект нескольких военно-политических союзов, организованных по региональному принципу (Брюссельский, Средиземноморский, Атлантический). Великобритания должна была участвовать во всех, оставаясь посредником между США и Западной Европой. В Вашингтоне настаивали на учреждении такого военно-политического блока, в котором участвовало бы больше европейских стран, чем в Западном союзе, а также Канада. Соединённые Штаты должны были занять в нём господствующее положение с учётом своего экономического потенциала и наличия ядерного оружия.

В марте-апреле 1948 г. в Вашингтоне состоялись секретные переговоры представителей США, Великобритании и Канады. Участники зондировали позиции друг друга относительно структуры и принципов будущего союза. Они договорились, что союз будет основан на принципе коллективной безопасности, когда нападение на одного приравнивается к нападению на всех. Американская сторона предложила прописать принцип взаимности в организации коллективной обороны[13], включающий совместное военное планирование, взаимодействие вооружённых сил, стандартизацию вооружения и военной техники, активное взаимодействие вооружённых сил стран-участниц, совместное использование военной инфраструктуры.

Основным был вопрос об американских гарантиях безопасности. Ранее он обсуждался дипломатами США и стран Западной Европы, однако конкретные механизмы предоставления гарантий отсутствовали, оставалось неясным, в какой форме американцы будут участвовать в обороне Западной Европы и что потребуют взамен. Согласно позиции Великобритании, Соединённые Штаты должны предоставить странам Западного союза гарантии их защиты в случае «любой агрессии в Европе», поскольку иначе никакие меры укрепления европейской безопасности не были бы эффективными[14].

Главным итогом стало решение, что США не присоединятся к Западному союзу, а предложат его участникам обсудить создание коллективного оборонительного блока на североатлантическом пространстве[15]. За такое решение выступали представители Объединённого комитета начальников штабов (ОКНШ), которые не хотели сковывать американское военное планирование необходимостью постоянно согласовывать его с европейскими союзниками[16]. Вашингтон требовал построения европейского оборонительного потенциала, предоставления США прав на размещение военных баз в Европе и использования стратегически важных ресурсов союзников.

Согласно американской Конституции, ратификация межгосударственных договоров является прерогативой сената. Поэтому с начала переговоров о создании НАТО администрация Трумэна уделяла большое внимание работе с такими влиятельными сенаторами, как Артур Ванденберг и Томас Коннэлли (оба занимали пост председателя сенатской комиссии по иностранным делам при 80-м и 81-м составах Конгресса соответственно). В ходе рассмотрения проекта Североатлантического договора госсекретарь Маршалл и его заместитель Роберт Ловетт регулярно обсуждали детали с обоими сенаторами. В результате выработаны основы сенатской резолюции, известной как «резолюция Ванденберга». В частности, содержалась рекомендация правительству добиваться развития «региональных и других организаций для индивидуальной и коллективной самообороны»[17]. Резолюция, предложенная республиканцем Ванденбергом, утверждена сенатом 11 июня 1948 года. Порывая с традицией изоляционизма, документ санкционировал участие США в военных союзах за пределами Западного полушария в мирное время. Влиятельные республиканцы поддержали планы правительства относительно предоставления американских гарантий безопасности странам Западной Европы и позволили Госдепартаменту начать консультации.

Переговоры правительств Соединённых Штатов и Канады с представителями стран-участниц Западного союза по проекту Североатлантического договора начались в Вашингтоне 6 июля 1948 года. Повестка во многом дублировала мартовские секретные консультации, однако теперь всё рассматривалось в более широком кругу и детальнее. Согласно отведённой им роли, страны Брюссельского пакта обратились к США с просьбой принять участие в создаваемом блоке. Главной задачей становилось отражение крупномасштабного вооружённого нападения, а само существование НАТО оказывалось в прямой зависимости от реального или воображаемого восприятия советской угрозы, вокруг которой происходила трансатлантическая консолидация. Хотя современные западные историки подчёркивают преувеличенное представление о советской военной угрозе[18], именно она определила первые военно-стратегические планы НАТО.

Наиболее трудными для согласования оказались военные аспекты, особенно касавшиеся степени американского участия в случае вооружённого конфликта в Европе и вопроса, должны ли гарантии взаимной военной поддержки иметь автоматический характер. Главная задача европейцев состояла в том, чтобы заручиться американскими гарантиями безопасности. Они предложили так сформулировать ключевую пятую статью Североатлантического договора: в случае нападения на одну из стран-участниц другие должны немедленно прийти ей на помощь. Для США предпочтительнее был вариант гарантий по принципу, заложенному в пакте Рио-де-Жанейро (принятие индивидуальных мер по выполнению обязательств коллективной обороны).

Американская позиция вытекала из особенностей конституционного устройства США, согласно которому право объявлять войну является прерогативой Конгресса, а не президента. Если бы пятая статья была сформулирована, как предлагали европейцы, Конгресс мог не ратифицировать документ.

Исходя из этого, Госдепартамент стремился перенести акценты в формулировке пятой статьи, чтобы впоследствии проводить любые действия, не связывая себя обязательством идти на военное столкновение[19]. Вашингтон настаивал, что европейские страны должны отражать агрессию собственными силами, и пытался ограничить своё участие поставками вооружений. Дискуссии по Североатлантическому договору показали, что ни Вашингтон, ни европейские страны не желали быть втянутыми в военные действия против своей воли. Европейцы хотели удостовериться, что американцы не вовлекут их в военную авантюру, сами оставшись в стороне. В свою очередь США также предпочитали не быть втянутыми в военные действия, начатые европейскими союзниками в невыгодный для них момент[20].

Другими спорными вопросами были состав нового союза, а также судьба Брюссельского пакта. Госдепартамент выступал за его поглощение, европейские страны – за существование обеих организаций, и они отстояли свою точку зрения. Участники пришли к общему мнению, что сотрудничество не следует ограничивать только военными вопросами. Будущий союз «должен был демонстрировать единство и сплочённость его членов, создать новую идентичность, фундаментом которой являлись либерально-демократические ценности и рыночная экономика». Эта идентичность, получившая название «Запад», противопоставлялась «Востоку», основанному на ценностях социалистического мира[21].

Буквально накануне подписания Североатлантического договора сенаторы Коннэлли и Ванденберг встретились с Дином Ачесоном, который в январе 1949 г. сменил Маршалла на посту госсекретаря. «Сенаторы предложили внести дальнейшие изменения в текст договора, суть которых сводилась к тому, чтобы не акцентировать внимание на военном характере помощи. В статье пятой по рекомендации комиссии по иностранным делам и в результате нажима Соединённых Штатов на союзников по блоку появилось выражение “такие действия, которые оно считает необходимыми”, что впоследствии позволило лишить оппозицию одного из аргументов в пользу положения, что устав НАТО (sic) подрывает право Конгресса объявлять войну, не меняя при этом смысла статьи, выгодной для США. С этой же целью заявление, что все действия, направленные на помощь союзнику, который подвергся вооружённому нападению, будут осуществляться странами, входящими в НАТО, “в соответствии с <…> существующими конституционными постановлениями”, было перенесено из преамбулы в статью одиннадцатую»[22].

В итоге пятая статья Североатлантического договора, подписанного в Вашингтоне 4 апреля 1949 г., была сформулирована следующим образом: «Договаривающиеся стороны соглашаются с тем, что вооружённое нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом и, следовательно, соглашаются с тем, что в случае, если подобное вооружённое нападение будет иметь место, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого Статьей 51-й Устава Организации Объединённых Наций, окажет помощь Договаривающейся стороне, подвергшейся или Договаривающимся сторонам, подвергшимся подобному нападению, путём немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтёт необходимым, включая применение вооружённой силы с целью восстановления и последующего сохранения безопасности Североатлантического региона.

О любом подобном вооружённом нападении и всех принятых в результате него мерах немедленно сообщается Совету безопасности. Подобные меры будут прекращены, когда Совет безопасности примет меры, необходимые для восстановления и сохранения международного мира и безопасности»[23].

Ратификация Североатлантического договора

Североатлантический договор требовал ратификации в законодательных органах стран-членов. Ещё до официальной публикации он подвергся критике в сенате. Против создания НАТО выступала группа сенаторов (в основном республиканцев) во главе с сенатором от штата Огайо Робертом Тафтом. Они говорили об экономической несостоятельности и невыгодности оказания помощи странам Западной Европы. Сенатор от штата Миссури Форест Доннелл раскритиковал ключевые положения договора и заявил, что он обяжет автоматически вступить в войну в случае нападения на одного из членов альянса. Сомнения Доннелла постарался развеять Коннэлли, он дал понять, что США займут господствующее положение в блоке, и только они будут решать, в какой момент вступить в военные действия[24]. Выступление Коннэлли, открыто указывавшее на неравноправный характер отношений между союзниками, вызвало тревогу в западноевропейских столицах. Переговоры ещё не были закончены, и такая откровенность сенатора могла их осложнить. После консультаций с Ачесоном на следующий день Коннэлли сделал заявление, в котором попытался разъяснить смысл высказывания[25].

Согласно сложившейся практике, большую роль в успешном прохождении законопроектов через Конгресс играют сенатские комиссии, которые готовят его к рассмотрению. От рекомендаций комиссий, где большую роль играют председатель и старейшие сенаторы, зависит успех ратификации. 18 марта опубликован текст Североатлантического договора. Доннелл и Артур Уоткинс вновь выступили с его критикой. Оба предложили допустить сенаторов, не являвшихся членами комиссии, на обсуждение договора, хотя она уже неофициально одобрила создание НАТО[26]. 12 апреля президент передал Североатлантический договор в Конгресс. Сенатская комиссия первой должна была нанести удар по оппозиции. Слушания, к которым тщательно готовились и которые решили сделать открытыми, начались 27 апреля. В пользу договора выступили высшие государственные и военные деятели, включая госсекретаря Ачесона и председателя ОКНШ генерала Омара Брэдли. Ключевые доводы, приводившиеся в пользу договора, заключались в стратегической важности Западной Европы для Соединённых Штатов и необходимости её военно-политического укрепления перед лицом советской угрозы. В ходе обсуждения заслушаны приглашённые конгрессмены, политики и общественные деятели, среди которых оказалось немало критиков Североатлантического договора. Доннелл и Уоткинс задавали бесчисленные вопросы, пытались доказать, что договор даёт президенту слишком большие полномочия в ущерб прерогативе Конгресса объявлять войну. В качестве аргумента сенаторы использовали надуманную конфликтную ситуацию – если русские нападут на Норвегию, означает ли это, что США будут автоматически втянуты[27]. Они указывали, что создание НАТО и программа военной помощи союзникам может вызвать гонку вооружений и повысить вероятность вооружённого конфликта с СССР.

Самой обсуждаемой стала пятая статья договора, в которой определялся механизм помощи союзнику в случае нападения. Из-за обтекаемости формулировки сенаторам оставалось неясным, автоматически ли президент объявит войну агрессору в случае нападения на одного из союзников либо обратится к Конгрессу. Участники опасались, что посредством создания альянсов исполнительная власть сможет вовлекать страну в любые войны и конфликты по всему миру, а Конгресс окажется бессилен повлиять на ситуацию. Острота дебатов смягчалась тем, что статья была выработана при тесном взаимодействии Госдепартамента и членов сенатской комиссии. Как отмечает Михаил Пелипась, двусмысленность её формулировки «являлась отражением двойственности позиций правительства США. С одной стороны, Соединённые Штаты не шли на признание автоматического характера военной помощи… а с другой – правительство было заинтересовано в том, чтобы не обращаться к сенату за разрешением в моменты политических кризисов… в Европе»[28].

Сторонники договора уделили внимание обсуждению пятой статьи именно на заседании комиссии, чтобы исключить неожиданности во время дебатов в сенате. 18 мая 1949 г. Североатлантический договор был единогласно одобрен сенатской комиссией и передан на обсуждение в сенат. Обсуждение там началось 5 июля. Сторонники стремились не допустить внесения дополнений на заключительной стадии дебатов. Критику договора возглавили сенаторы-«неоизоляционисты». Они выдвинули доводы, которые уже звучали на комиссии по иностранным делам, а также рекомендовали изменить третью статью договора, чтобы она не обязывала ни одного из членов альянса поставлять вооружения другим странам[29]. Сенатор Уоткинс предложил дополнение из двух разделов. В первом отмечалось, что любая помощь союзнику со стороны США невозможна, пока Конгресс не примет соответствующего решения. В разделе втором указывалось, что оказание конкретной помощи союзнику, явившемуся объектом агрессии, также должно осуществляться при одобрении Конгресса[30]. Предложенные изменения меняли суть договора и могли вызвать протест западноевропейских стран, однако не получили поддержку большинства голосовавших. На заседании 21 июля сенат ратифицировал Североатлантический договор большинством голосов[31].

В ходе слушаний на сенаторов оказывалось косвенное давление в виде публикации донесений американских дипломатов в Европе о возможных политических последствиях провала ратификации. Однако большую роль в успешной ратификации договора сыграла тщательная проработка законопроекта в сенатской комиссии по иностранным делам и состав 81-го Конгресса, в котором значительную часть составляли сторонники активной глобальной роли Соединённых Штатов и их участия в развитии военно-политической интеграции в Западной Европе[32]. 25 июля президент Трумэн подписал резолюцию о ратификации Североатлантического договора. 24 августа 1949 г. договор вступил в силу.

Новые витки старой дискуссии

С ратификацией Североатлантического договора споры вокруг пятой статьи не утихли и периодически возобновлялись как между атлантическими союзниками, так и внутри США между исполнительной и законодательной властью. В начале 1950-х гг. началось формирование военно-организационной структуры альянса. В 1950 г. принят первый стратегический документ НАТО «Стратегическая концепция обороны Североатлантического региона». Согласно ей, в случае начала военных действий перед вооружёнными силами НАТО ставились две задачи: обеспечить доставку атомных бомб к указанным целям на территории противника и оказывать сопротивление наступлению противника, замедлив его продвижение в глубь территории Западной Европы. Выполнение первой задачи возлагалось на ВВС США. Ядром сухопутных сил НАТО должны были стать армии европейских стран[33].

Решение о создании объединённых вооружённых сил НАТО принято в декабре 1950 г. на заседании Совета НАТО в Брюсселе. С этого времени американские войска на европейском континенте поступили в распоряжение верховного главнокомандующего союзных сил НАТО в Европе, которым назначили американца Дуайта Эйзенхауэра. Вашингтон взял обязательства по прямому участию в обороне Западной Европы через выделение дополнительной военной помощи союзникам и увеличение военного присутствия. Решение президента Трумэна отправить дополнительные американские войска в Европу вызвало неоднозначную реакцию и дало толчок к началу «великих дебатов» в Конгрессе (декабрь 1950 г. – апрель 1951 г.).

Там вновь был поднят вопрос о соотношении американского и европейского вклада в оборону Западной Европы, который обсуждался ещё при рассмотрении Североатлантического договора. Значительная часть сенаторов полагала, что сухопутные войска должны создаваться западноевропейскими государствами. Сенатор-республиканец от штата Огайо Роберт Тафт предостерегал, что американские войска, интегрированные в объединённые вооружённые силы НАТО, будет трудно вывести с континента, что приведёт к постоянным обязательствам США в Европе. Он также подчёркивал, что, принимая решение о направлении американских войск в Европу и их включении в армию НАТО, президент должен был заручиться разрешением Конгресса.

По мнению сенатора от штата Небраска Кеннета Уэрри, речь шла не столько о конституционных правах президента, сколько о выполнении им обещаний, данных представителями исполнительной власти во время слушаний по Североатлантическому договору. Они заключались в том, что присутствие американских войск в Европе не будет рассматриваться как гарантия существования альянса[34]. Со своей стороны, правительство заверяло, что присутствие американских войск в Европе мера временная и они будут выведены, как только европейские страны выполнят обязательства по созданию вооружённых сил альянса. В конце «великих дебатов» президент Трумэн заверил, что будет консультироваться с Конгрессом, прежде чем отправлять войска за границу. В Западную Европу было направлено четыре из шести обещанных дивизий.

В Западной Европе сомнения в надёжности американских гарантий безопасности зародились во второй половине 1950-х гг. в связи с развитием ядерных вооружений.

После запуска Москвой первого искусственного спутника Земли и появления у СССР межконтинентальных баллистических ракет Соединённые Штаты утратили стратегическую неуязвимость. Европейцы задались вопросом, а используют ли США свой ядерный арсенал для защиты союзников, учитывая, что сами стали уязвимы для советского удара[35]. В качестве ответа на изменение стратегической ситуации Франция предпочла не полагаться всецело на американские ядерные гарантии, а пойти по пути создания собственного ядерного оружия. ФРГ, которая в силу ряда причин не могла последовать её примеру, поставила вопрос о большей включённости в вопросы ядерного планирования.

В годы холодной войны Конгресс США неоднократно возвращался к вопросам военной помощи союзникам и военного присутствия в Европе. Так, в августе 1966 г. лидер сенатского большинства Майк Мэнсфилд внёс резолюцию, призывающую его существенно сократить (резолюция Мэнсфилда). Её поддержали те, кто считал, что, завершив послевоенное восстановление экономик, европейские страны в состоянии сами обеспечивать свою безопасность, а также члены Конгресса, обеспокоенные ростом дефицита американского платёжного баланса и отсутствием европейской поддержки войны во Вьетнаме[36]. Поправка не прошла (в том числе при повторном внесении в мае 1971 г.), но обеспокоила Западную Европу. Вашингтону пришлось заверить союзников в незыблемости американских гарантий.

Вьетнамская война также способствовала возобновлению дискуссии о роли Конгресса в случае военного конфликта за пределами США. По её итогам 7 ноября 1973 г. сенат и палата представителей на общем заседании приняли «Совместную резолюцию по вопросу о военных полномочиях Конгресса и президента». Документ обязал президента «консультироваться с Конгрессом, прежде чем начать использование вооружённых сил Соединённых Штатов в военных действиях или в ситуациях, обстоятельства развития которых чётко указывают на неизбежность вмешательства» и «регулярно встречаться с Конгрессом до тех пор, пока вооружённые силы Соединённых Штатов будут участвовать в военных действиях или не будут выведены из таких ситуаций»[37]. После принятия резолюции президентам пришлось либо обращаться к Конгрессу за санкцией на участие американских вооружённых сил в военных операциях в разных странах, либо искать пути обхода данной практики.

После холодной войны проблема доверия между атлантическими союзниками обострилась в связи с попытками Европейского союза сформулировать собственную оборонную политику. Долгие годы страны Европы полагались на Североатлантический альянс и не располагали достаточными военными ресурсами и политической волей для создания в быстрые сроки собственной армии, поэтому в 2003 г. между ЕС и НАТО подписано соглашение «Берлин+». Согласно ему, Евросоюз мог использовать ресурсы альянса для проведения военных операций. В Вашингтоне возникли опасения: если Европейский союз начнёт плохо подготовленную операцию и события выйдут из-под контроля, не придётся ли США против собственного желания прийти на помощь европейцам в соответствии с обязательствами по Североатлантическому договору[38].

* * *

Нападение на страну-участницу НАТО произошло лишь однажды в истории блока – террористические атаки на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года. Члены альянса объявили о вступлении в силу пятой статьи Североатлантического договора. Создание коалиции для борьбы с террористами на территории, находящейся вне традиционной зоны ответственности НАТО, поручили Вашингтону. Сформированная «коалиция желающих» не требовала от всех обязательных и автоматических действий. Таким образом, это событие не может служить основанием для суждения о том, как работает пятая статья Вашингтонского договора. В случае нападения на кого-либо из членов НАТО решение об ответных действиях будет приниматься на основании оценки ситуации руководящими органами альянса, зависеть от наличия атлантической солидарности, имеющей тенденцию к укреплению перед лицом общего врага, и политической воли лидеров ведущих стран НАТО.

Автор: Оксана Лекаренко, доктор исторических наук, заведующая кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений Национального исследовательского Томского государственного университета.

СНОСКИ

[1] The American Republics. Foreign Relations of the United States, 1947. Vol. 8. Washington, DC: US Government Printing Office, 1972. P. 1.

[2] The Inter-American Treaty of Reciprocal Assistance, September 2, 1947. In: A Decade of American Foreign Policy: Basic Documents, 1941–1949. Washington, DC: Department of State, 1985. P. 227.

[3] Варющенко В.И. Дипломатическая и военно-политическая подготовка правительством США заключения межамериканского договора «О взаимной помощи» (1944–1947 гг.): диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Томск, 1974. С. 156–158.

[4] The Dunkirk Treaty, March 4, 1947. In: Baylis J. The Diplomacy of Pragmatism. Britain and the Formation of NATO, 1942–1949. Kent, Ohio: Palgrave Macmillan, 1993. P. 131.

[5] Егорова Н.А. Европейская безопасность и «угроза НАТО» в оценках сталинского руководства. В кн.: И.В. Гайдук, Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян (Ред.), Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы. М.: Наука, 1999. С. 62.

[6] Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция стран Запада и реакция СССР (1947–1953 гг.). В кн.: Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян (Ред.), Холодная война. 1945–1963 гг. Историческая ретроспектива. М.: ОЛМА-Пресс, 2003. С. 187.

[7] Lundestad G. The United States and Western Europe since 1945. From «Empire» by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 49.

[8] Пелипась М.Я. Англо-американские противоречия в связи с подготовкой к заключению Североатлантического пакта (1948–1949 гг.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 6. Томск: Издательство Томского университета, 1974. С. 93.

[9] См.: Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция… С. 189; Пелипась М.Я. Указ. соч. С. 95.

[10] Бычкова Т.А. Обсуждение плана Маршалла в Конгрессе США (январь–март 1948 г.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 5. Томск: Издательство Томского университета, 1973. С. 6, 11–15.

[11] Брюссельский договор // Международная жизнь. 1955. No. 1. С. 134–136.

[12] Western Europe. Foreign Relations of the United States, 1948. Vol. 3. Washington, DC: US Government Printing Office, 1974. P. 46–48.

[13] Ibid. P. 107.

[14] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Американская крепость Европа: Политика США по укреплению оборонного потенциала стран Западной Европы (1947–1955 гг.). Томск: Издательство Томского университета, 2009. С. 31–33.

[15] Western Europe. Foreign Relations of the United States… P. 86.

[16] Kaplan L. The Long Entanglement. NATO’s First Fifty Years. Westport, Connecticut: Praeger, 1999. P. 15.

[17] The Vandenberg Resolution. In: A Decade of American Foreign Policy: Basic Documents, 1941–1949. Washington, DC: Department of State, 1985. P. 149.

[18] Mastny V. The New History of Cold War Alliances // Journal of Cold War Studies. 2002. Vol. 4. No. 2. P. 61–62.

[19] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии по иностранным делам в подготовке к ратификации Североатлантического договора в США (апрель–май 1949 г.). В кн.: С.С. Григорцевич (Ред.), Вопросы истории международных отношений. Выпуск 5. Томск: Издательство Томского университета, 1973. С. 99.

[20] Егорова Н.И. Военно-политическая интеграция… С. 193—194.

[21] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Указ. соч. С. 45–46.

[22] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 99.

[23] Североатлантический договор, 4 апреля 1949 г. // НАТО. URL: https://www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_17120.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 11.05.2023)

[24] Congressional Record. Proceedings and Debates of the 81st Congress. First Session. Vol. 95. Pt. 2. Washington, DC: US Government Printing Office, 1950. P. 1163–1169.

[25] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 100.

[26] Congressional Record… Pt. 3. P. 2843, 2848–2850.

[27] Пелипась М.Я. Роль сенатской комиссии… С. 102.

[28] Там же. С. 104.

[29] Congressional Record… Pt. 8. P. 9880.

[30] Congressional Record… Pt. 7. P. 9808.

[31] Congressional Record… Pt. 8. P. 9916.

[32] Волков М.Н., Лекаренко О.Г. Указ соч. С. 83–84.

[33] Там же. С. 105–108.

[34] Congressional Record. Proceedings and Debates of the 82st Congress. First Session. Vol. 97. Pt. 1. Washington, DC: US Government Printing Office, 1951. P. 157–158.

[35] Kissinger H.A. Strains in the Alliance // Foreign Affairs. 1963. Vol. 41. No. 1. P. 274–276.

[36] Rostow W.W. The Diffusion of Power: An Essay in Recent History. N.Y.: Macmillan Company, 1972. P. 396.

[37] Резолюция (закон) о военных полномочиях. В кн.: Иванян Э.А. История США. Хрестоматия. М.: Дрофа, 2005. С. 371.

[38] Внешняя политика и международные связи Европейского союза: осмысливая роль ЕС в мире / под ред. Л.О. Игумнова. Иркутск: Оттиск, 2018. С. 82.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721901 Оксана Лекаренко

Останется только один

Четыре танка и перспективы европейского производства

МАРИЯ ХОРОЛЬСКАЯ, Кандидат политических наук, научный сотрудник Отдела европейских политических исследований Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ИЛЬЯ КРАМНИК, Научный сотрудник Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

Конфликт на Украине приобрёл за полтора года черты большой сухопутной войны с участием крупных регулярных войсковых формирований и большого количества техники. Для всех сторон противостояния, в первую очередь для России и стран НАТО, он ставит вопрос о развитии перспективных систем вооружений.

Эта кампания стала в том числе и соревнованием возможностей военной промышленности. Взгляды на будущее как на мир исключительно локальных войн, в котором не останется места крупномасштабным боевым действиям регулярных армий развитых государств друг против друга, оказались излишне оптимистичными и подлежащими пересмотру.

Переосмысление уже идёт. Можно отметить доклады “Empty Bins in a Wartime Environment: The Challenge to the U.S. Defense Industrial Base” американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS)[1] (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.), статью “A Call to Action: Lessons from Ukraine for the Future Force” в журнале Parameters военного колледжа Армии США[2]. В ряде работ, вышедших ещё до начала конфликта[3], [4], констатируется вероятность войн крупных держав, возможность их высокой интенсивности, необходимость восполнения масштабных потерь и важность развития промышленности, способной к производству больших объёмов оружия.

Это касается крылатых ракет, боевых самолётов, но и вооружений сухопутных войск, высокие темпы расхода которых некоторые специалисты предсказывали и ранее. Так, в совместных англо-франко-американских штабных играх Warfighter 21-4, в ходе которых отрабатывались действия 3-й дивизии британской армии, выяснилось, что при масштабном конфликте в Европе одна дивизия израсходует все наличные британские запасы критически важного (высокоточного) оружия в течение восьми дней. На слушаниях в британской палате общин в июле 2021 г. об этом заявил американский генерал Бен Ходжес, бывший командующий американскими силами в Европе (2014–2017)[5]. К схожим выводам приходят и другие исследования.

Особое внимание привлекают программы развития вооружений и военной техники (ВиВТ) ведущих стран Североатлантического блока, в частности Германии, одного из лидеров альянса по разработке и производству техники для сухопутных войск. Сейчас немецкий Leopard 2, будучи единственным серийным европейским танком, участвует в боях на Украине. В НАТО идёт активный поиск вариантов совершенствования парка как за счёт модернизации самого «Лео», так и путём создания танка нового образца. Вместе с тем адекватность текущих подходов и производственных возможностей новым вызовам неочевидна, как и реализуемость ряда проектов.

Мир танков German edition

В сентябре 2023 г. в прессе появилось сообщение, что Германия подписала соглашение с Испанией, Италией и Швецией о разработке нового танка, который должен сменить нынешние модификации Leopard 2. С немецкой стороны в проекте ожидаемо примут участие Krauss-Maffei Wegmann (KMW) и Rheinmetall, их контрагентами, по версии газеты, станут шведская компания Saab и итальянская Leonardo[6].

Новость вызывает удивление, потому что в Германии уже есть три потенциальных и реальных кандидата на роль серийного основного боевого танка (ОБТ). Один из них – франко-германский Main Ground Combat System (MGCS). В политическом плане он призван ещё больше укрепить франко-германский тандем и упрочить стратегическую автономию ЕС. В техническом – предполагалось, что новый танк заменит немецкий Leopard 2 и французский Leclerc AMX-56. Страны также надеялись, что новый ОБТ станет востребованным экспортным товаром в Евросоюзе.

Решение приступить к разработке Берлин и Париж приняли в 2012 году. В 2015 г. для создания ОБТ основали совместное предприятие KNDS на базе немецкого концерна KMW и французского Nexter Defense Systems (Nexter). Позднее к проекту присоединился Rheinmetall. Демонстратор новой системы должен быть подготовлен в 2024–2027 гг., а развёртывание намечено на 2035 год[7].

Однако в процессе работы возникли сложности, затормозившие работу, стороны признали, что не достигнут поставленных задач к 2035 году[8]. Глава концерна Rheinmetall Армин Паппергер предупредил, что первые поставки могут быть осуществлены не ранее 2040 года. Согласно немецкой прессе, причины задержки – споры между правительствами и компаниями двух стран, кто получит ведущую роль в разработке компонентов. В частности, долгие переговоры велись о характеристиках пушки. В то время как Rheinmetall выступал за разработанную им пушку калибра 130 мм, Nexter заявлял, что более подходящим будет новый французский вариант калибром 140 мм. Впоследствии сообщалось, что партнёры остановились на немецком предложении.

В нынешнем году встал вопрос о целесообразности нового изделия в условиях востребованности Leopard 2. Это основной боевой танк бундесвера. Права принадлежат разработчику – KMW, однако в производстве участвуют Rheinmetall (120-мм пушка Rh-120, башня, система управления, система управления огнём и боеприпасы), небольшое оборонное предприятие Renk-Gruppe (Renk), поставляющее трансмиссию, а также MTU Friedrichshafen (MTU), производящая двигатель.

После решения о передаче Киеву Leopard 1 и 2 страны Евросоюза столкнулись с необходимостью обновить танковый парк, восполнив потери. Норвегия заказала к 2026 г. 54 танка Leopard 2A7 [9], Чехия – 77 2A8[10], Италия ведёт переговоры о закупке 133 штук 2A8[11]. В самой Германии бундесвер должен в течение 26 месяцев получить 18 новых Leopard 2A8[12]. До этого покупателем Leopard 2A7+HU стала Венгрия, заказавшая 44 машины с дополнительными опциями. Поставки венгерских «Лео» должны начаться в 2023 г., также Будапешт получит ремонтно-эвакуационные машины Wisent 2 и танковые мостоукладчики Leguan[13].

Возникают два вопроса. Во-первых, насколько востребован будет MGCS, если европейские страны закупят сейчас последние модели Leopard 2? Ранее генеральный директор Renk Сюзанна Виганд отметила, что спрос на этот танк способен задержать франко-­германскую разработку. В настоящий момент спрос на новые «Лео» оценивается примерно в 300 штук, которые могут стоять на вооружении около 40 лет[14].

Итак, на европейском рынке Норвегия, Чехия, возможно, Италия получат новые Leopard 2. Польша заказала тысячу южнокорейских танков K 2[15]. Маловероятно, что Великобритания решит пополнить свой парк немецкими образцами.

У части стран Европейского союза по-прежнему устаревший или устаревающий танковый парк, и если они не обновят его в ближайшие годы, то могут стать потенциальными покупателями.

В новом танке, безусловно, заинтересованы французы, чьи Leclerc в перспективе нуждаются в замене, и Париж беспокоится, что останется один на один с проектом. Однако немцы уверяют, что его финансирование внесено в план 100-миллиардного фонда бундесвера[16].

Во-вторых, какими промышленными мощностями располагает Германия? Времена холодной войны, когда ФРГ, образно выражаясь, производила по танку в день, ушли в прошлое, страна выпускает в среднем 3–4 танка в месяц на заводе KMW в Мюнхене. Если Германия захочет остаться на этом уровне или увеличить производство, запустив ещё одну линию, вероятно, в серии будет только один вид танка.

В 2022 г. на немецком рынке появился ещё один прототип. Одновременно с разработкой MGCS соисполнитель проекта Rheinmetall внезапно представил свой образец нового танка – Panther KF51. Он использует корпус и шасси Leopard 2A4, оснащён 130-мм пушкой Rh-130 L/52, 12,7-мм пулемётом, дополнительным дистанционно управляемым 7,62-мм пулемётным модулем, четырьмя барражирующими боеприпасами HERO-120 и двумя дронами-разведчиками[17]. Концерн постарался обеспечить рекламу новому танку. «Пантеру» представили на выставке вооружений Eurosatory в 2022 году. Паппергер выступал со странным предложением построить заводы для его производства на Украине. В условиях конфликта это не представляется возможным, вероятно, Rheinmetall хотел просто привлечь дополнительное внимание к разработке.

В теории корпус и шасси Leopard позволяют без серьёзных задержек наладить массовое производство Panther KF51. Однако пока маловероятно, что ФРГ решит сделать Panther основным боевым танком вместо уже испытанного Leopard и что его закупят союзники. Отдельная проблема «Пантеры» – неопределённость в вопросе авторских прав: руководство Rheinmetall заявляло, что обладает правами на конструкцию Leopard 2A4, платформа которого использована в обновлённой машине[18], но разработчик «Лео» KMW не согласился с такой точкой зрения. Весной 2023 г. дело дошло до суда, в итоге пошли на мировую, условия которой не разглашаются[19]. Rheinmetall распространил заявление, что никакие высказывания руководства компании не следует воспринимать как притязание на исключительные права в отношении конструкции Leopard 2A4[20].

Ясность со статусом проекта отсутствует, и сообщение о том, что KMW и Rheinmetall подписали со шведской, испанской и итальянской компаниями соглашение о разработке нового танка, пока вызывает сомнения. Если новость подтвердится, получается, что на данный момент у ФРГ есть один основной боевой танк, один готовый прототип (пока не нашедший заказчика KF-51), один проект в разработке (подкреплённый межгосударственным соглашением MGCS) и один на стадии согласования (ставшее поводом для нашего сегодняшнего разговора соглашение концернов). Но только один из них может попасть в массовое производство.

Как в таком случае объяснить соглашение концернов четырёх стран? Возможно, новый танк создадут на платформе Leopard, и он будет прямым его продолжением. То, что в проекте участвуют четыре страны, позволило компаниям обратиться за финансированием в Европейский фонд обороны (ЕФО). Последний может покрыть полную стоимость исследовательской деятельности и от 20 до 100 процентов затрат на разработку[21]. Сейчас пресса сообщает, что разговор ведётся о сумме лишь в сотни миллионов. Судя по всему, речь идёт только об исследовательской части.

Поле битвы для «новой кошки»

Независимо от того, каким будет перспективный европейский танк – Leopard 2A8 (и последующие модификации), KF51 или что-то созданное в рамках проекта MGCS, этой машине предстоит родиться в непростых условиях для танка как класса техники в целом. Конфликт на Украине предъявил новые требования, в первую очередь в части защищённости, и они поставили под сомнения подходы западной школы танкостроения[22]. Одной из её характерных черт исторически является высокий уровень бронирования лобовой проекции и бортов корпуса, а также башни в передней части. Такой подход обусловлен стремлением дать преимущество в дуэльной ситуации (бой с другим танком), которая в 1970-е гг., в период становления современных танковых платформ, рассматривалась как один из основных вариантов применения этого вида техники. Недостатки, связанные с ослаблением защиты танка вне передних курсовых углов, в тот период не принимались во внимание достаточно серьёзно.

Проблемы «Лео», связанные с уязвимостью верхней проекции, отмечались ещё до их появления на Украине. Большая площадь верхней проекции в силу габаритов танка и достаточно тонкое её бронирование делают Leopard 2 уязвимыми для атак сверху, в частности, дронами-камикадзе. Отмечается и недостаточная защищённость бортов от гранатомётов и других противотанковых средств[23]. Масса Leopard 2 в последних модификациях уже достигает 70 тонн, поэтому повышение уровня защищённости представляет существенную проблему, так как неизбежно потребует увеличения веса.

Уязвимость «Лео» от атак сверху существенно выше, чем у машин «советской школы», в силу меньших размеров последних – как в целом, так и площади башни, а также в силу стандартного для современных советских/российских танков наличия динамической защиты в верхней проекции. Меньшие размеры также облегчают усиление защиты – прирост массы будет также меньшим, чем на более крупных западных танках.

Это обстоятельство заставляет обращать особо пристальное внимание на возможность уменьшения массы танков, включая оснащение перспективной машины необитаемым боевым модулем (по образцу нового российского танка Т-14 «Армата»), что позволит улучшить пассивную защищённость (бронирование) и добавить комплекс активной защиты для уничтожения приближающихся боеприпасов. В случае с европейскими разработками мы видим, что автомат заряжения предусматривается, например, на KF-51 Panther. За счёт некоторого уменьшения габаритов башни танк будет весить меньше, чем актуальные версии Leopard 2 – 59 тонн против 65—67 при более высокой огневой мощи – 130-мм пушка нового поколения вместо 120-мм[24]. Вместе с тем вопрос стоимости и объёмов серийного производства остаётся открытым.

Исходя из практического опыта боевых действий на Украине, можно сделать вывод, что танки советской школы продемонстрировали лучшее соответствие условиям современной войны.

Что имеется в виду под «лучшим соответствием»?

Эта комплексная характеристика сочетает:

во-первых, классическую триаду «огневая мощь – защищённость – подвижность», которую сегодня принято дополнять четвёртым элементом – командной управляемостью;

во-вторых – возможности воспроизводства здесь и сейчас в количествах, отвечающих потребностям ВС и масштабу возможного конфликта;

в-третьих – встраиваемость в театр с точки зрения инфраструктуры обслуживания и мобильности танковых и механизированных частей и подразделений. Здесь важно разделять мобильность танковых подразделений и подвижность боевой машины самой по себе. Мобильность определяется требовательностью подразделений к снабжению, расстоянием и временем, на которое они могут оторваться от ремонтных подразделений без существенной потери боеспособности, дорожной сетью и шире – транспортной инфраструктурой, которая необходима танковым (механизированным) частям для переброски на расстояния, превышающие нормальную дистанцию суточного марша.

Платформа «Объект 172/184/188», включающая танки Т-72, Т-72Б и Т-90 разных версий, которая на данный момент ремонтируется и производится темпами, превышающими соответствующие показатели для всех остальных основных танков мира вместе взятых, весит в пределах 50 тонн. Это резко расширяет возможности пользования дорогами и мостами, она может ремонтироваться и обслуживаться промышленностью большинства стран Европы, а также имеет адекватные современным задачам основные ТТХ. Таким образом, советская платформа больше соответствует условиям современной войны, чем платформа Leopard 2.

Заключение

Немецкая бронетанковая промышленность сталкивается с рядом проблем. У ФРГ есть один основной боевой танк, один готовый прототип, один проект в разработке и один на стадии согласования. Предполагаемый объём спроса не допускает производства больше одного ОБТ. Если число заказов и рост закупок военной техники не увеличатся в разы (а таких тенденций мы не наблюдаем), немцам будет невыгодно запускать вторую линию производства и тем более выпускать различные виды танков.

Наиболее вероятным экспортным продуктом сейчас является Leopard 2, танк с налаженным производством и значительным объёмом будущих заказов. С другой стороны, Leopard 2 постепенно устаревает, современные конфликты продемонстрировали его проблемы, в том числе уязвимость для беспилотных летательных аппаратов. В таком случае возрастают шансы совместного германо-французского проекта MGCS. Проект в процессе обсуждения, разработчики могут учесть вызовы, которые стоят перед танками в новых условиях. Обсуждение характеристик будущего танка сопровождается противостоянием немецких и французских компаний. Лоббирование интересов национального производства затрудняет работу над новым образцом.

Для России важно, что события на Украине, где активное применение дронов и управляемого оружия делает одинаково уязвимыми танки и западные, и советской/российской школы, вновь ставят вопросы о количественных характеристиках вооружений и систем. Возросшая вероятность большой войны заставляет обратить внимание на возможности восполнения потерь живой силы и техники, а также параметров расхода боеприпасов. Когда потери танков в конфликте России и Украины измеряются сотнями, производственные планы, предусматривающие поставку 300 машин за ~10 лет и темпы производства в 3–4 танка в месяц, ставят под вопрос готовность НАТО к масштабной сухопутной войне. Танк не может быть чем-либо заменён на поле боя, потому что лёгкая бронетехника и небронированные машины ещё более уязвимы.

Опасения относительно возможности большой конвенциональной войны подводят к выводу о несостоятельности «постсоветской» концепции развития вооружённых сил стран НАТО, не предусматривавшей массового производства бронетехники нового поколения.

Схожую реакцию вызывают первые результаты применения танков в ходе очередного обострения израильско-палестинского конфликта. Уязвимыми к атакам дронов оказываются и танки израильского производства Merkava Mk.4, хотя защищённость этого танка от традиционных противотанковых средств принято считать высокой. Это говорит о необходимости по-новому оценить защищённость имеющихся в строю современных танков, а также перспективных моделей.

В свою очередь, для России выводы из происходящего сводятся в том числе к необходимости выдерживать баланс между боевыми характеристиками, стоимостью и возможностью крупносерийного производства ВиВТ, где более адекватными оказываются относительно недорогие и приспособленные к массовому выпуску танки «советской школы».

Авторы:

Мария Хорольская, кандидат политических наук, научный сотрудник Отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН.

Илья Крамник, научный сотрудник Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО РАН.

Статья опубликована в рамках проекта «Посткризисное мироустройство: вызовы и технологии, конкуренция и сотрудничество» по гранту Министерства науки и высшего образования РФ на проведение крупных научных проектов по приоритетным направлениям научно-технологического развития (Соглашение № 075-15-2020-783).

СНОСКИ

[1] Jones S.G. Empty Bins in a Wartime Environment: The Challenge to the U.S. Defense Industrial Base // CSIS. 23.01.2023. URL: https://www.csis.org/analysis/empty-bins-wartime-environment-challenge-us-defense-industrial-base (дата обращения: 01.10.2023). (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.)

[2] Crombie K., Nagl J.A. A Call to Action: Lessons from Ukraine for the Future Force // The US Army War College Quarterly: Parameters. 2023. Vol. 53. No. 3. P. 4.

[3] Cancian M.F. Industrial Mobilization: Assessing Surge Capabilities, Wartime Risk, and System Brittleness // CSIS. 08.01.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/industrial-mobilization-assessing-surge-capabilities-wartime-risk-and-system-brittleness (дата обращения: 03.10.2023). (CSIS – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.07.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.)

[4] Gunzinger M.A. Affordable Mass: The Need for a Cost-Effective PGM Mix for Great Power Conflict // Mitchell Institute for Aerospace Studies. 29.11.2021. URL: https://mitchellaerospacepower.org/affordable-mass-the-need-for-a-cost-effective-pgm-mix-for-great-power-conflict/ (дата обращения: 02.10.2023).

[5] Oral Evidence: Defending Global Britain in a Competitive Age, HC 166 // House of Commons. 06.07.2021. URL: https://committees.parliament.uk/oralevidence/2496/pdf/ (дата обращения: 01.10.2023).

[6] Deutschland startet neue Kampfpanzer-Allianz // Handelsblatt. 11.09.2023. URL: https://www.handelsblatt.com/politik/international/leopard-2-nachfolger-deutschland-startet-neue-kampfpanzer-allianz-/29374860.html (дата обращения: 04.10.2023).

[7] Тимофеев П.П., Хорольская М.В. Проектный потенциал франко-германского оборонного сотрудничества // Анализ и прогноз. Журнал ИМЭМО РАН. 2020. No. 4. C. 72.

[8] Steinmann T. Deutsch-französischer Superpanzer kommt später als geplant // Capital. 11.04.2023. URL: https://www.capital.de/wirtschaft-politik/deutsch-franzoesischer-superpanzer-kommt-spaeter-als-geplant-33363634.html (дата обращения: 01.10.2023).

[9] Norwegen bestellt 54 Leopard-2-Panzer // FAZ. 03.02.2023. URL: https://www.faz.net/aktuell/politik/ausland/norwegen-bestellt-54-leopard-2-panzer-aus-deutschland-18651192.html (дата обращения: 01.10.2023).

[10] Tschechien bestellt 77 moderne Leopard-Panzer // N-TV. 21.07.2023. URL: https://www.n-tv.de/wirtschaft/Tschechien-bestellt-77-moderne-Leopard-Panzer-article24277651.html (дата обращения: 01.10.2023).

[11] Kington T. Italy to Buy Leopard Combat Tanks, Upgrade Arietes // Defense News. 13.07.2023. URL: https://www.defensenews.com/land/2023/07/13/italy-to-buy-leopard-combat-tanks-upgrade-arietes/ (дата обращения: 01.10.2023).

[12] Ziedler C. 18 neue Leopard-Panzer: Die Lücke bei der Bundeswehr wird gestopft – aber reicht das? // Tagesspiegel. 23.05.2023. URL: https://www.tagesspiegel.de/politik/neue-leoparden-fur-die-bundeswehr-modernste-waffen-in-kleiner-zahl-9863165.html (дата обращения: 01.10.2023).

[13] Hungarian Defense Force’s First Leopard 2A7+HU Tank Arrives // Hungary Today. 23.08.2023. URL: https://hungarytoday.hu/hungarian-defense-forces-first-leopard-2a7hu-tank-arrives/ (дата обращения: 01.10.2023).

[14] Высокий спрос на Leopard 2 замедлил разработку танка MGCS // РБК. 06.04.2023. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/642f05779a79476b976b1f5c (дата обращения: 01.10.2023).

[15] На южнокорейских танках, поставляемых в Польшу, также будут использоваться немецкие комплектующие – немецкий дизельный двигатель MTU MB-883 Ka-500 разработки компании MTU Friedrichshafen и автоматическая пятиступенчатая трансмиссия, разработанная немецкой фирмой Renk.

[16] 17. Rüstungsbericht steht im Zeichen von Zeitenwende und Sondervermögen // Bundesministerium der Verteidigung. 22.06.2023. URL: https://www.bmvg.de/de/aktuelles/17-ruestungsbericht-truppe-schnell-und-bestmoeglich-ausstatten-5639808 (дата обращения: 10.10.2023).

[17] Новый немецкий танк KF51 Panther показали на Eurosatory 2022 // Российская газета. 14.06.2022. URL: https://rg.ru/2022/06/14/novyj-nemeckij-tank-kf51-panther-pokazali-na-eurosatory-2022.html (дата обращения: 01.10.2023).

[18] Rheinmetall-Chef Papperger über das geplante Panzer-Werk in der Ukraine: „Wir müssen sie befähigen, sich selbst zu verteidigen“ // Neue Zürcher Zeitung. 15.03.2023. URL: https://archive.ph/LnKGr#selection-301.0-301.127 (дата обращения: 01.10.2023).

[19] Dispute Over Leopard 2 Rights Settled // Europäische Sicherheit & Technik. 03.05.2023. URL: https://esut.de/en/2023/05/meldungen/41800/streit-um-leopard-2-rechte-beigelegt/ (дата обращения: 01.10.2023).

[20] Statement by Rheinmetall AG on the Proceedings by Krauss-Maffei Wegmann GmbH & Co. KG against Rheinmetall AG and Mr. Armin Papperger before the Munich District Court // Defence-Aerospace. 03.05.2023. URL: https://www.defense-aerospace.com/rheinmetall-retracts-leopard-2-rights-statement-ending-dispute-with-kmw/ (дата обращения: 01.10.2023).

[21] European Defense Fond // European Commission. URL: https://defence-industry-space.ec.europa.eu/eu-defence-industry/european-defence-fund-edf_en (дата обращения: 03.10.2023).

[22] Freedberg S.J. What Is a “Main Battle Tank”, and How Will Ukraine Use Them? // Breaking Defence. 12.01.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/01/what-is-a-main-battle-tank-and-how-will-ukraine-use-them/ (дата обращения: 01.10.2023).

[23] Leopard 2 // Army Guide. URL: http://www.army-guide.com/rus/product149.html (дата обращения: 05.10.2023).

[24] Kampfpanzer Panther KF51 // Rheinmetall. URL: https://www.rheinmetall.com/de/produkte/kettenfahrzeuge/gepanzerte-kettenfahrzeuge/kampfpanzer-panther-kf51 (дата обращения: 05.10.2023).

Украина. США. Евросоюз. Весь мир. Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721898 Мария Хорольская, Илья Крамник

Стратегическая авиация сквозь эпохи: задачи, опасности и решения

Разгоняемая гонка вооружений в глобальном масштабе может получить новое измерение, обладающее уникальным эскалационным потенциалом

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ, Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ, Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Сформированная на различных этапах противостояния Москвы и Вашингтона система ограничений, сокращений и контроля над стратегическим вооружениями практически полностью разрушена за первые десятилетия XXI века. Такое уже было в середине 1980-х гг., когда оказался потерян весь прогресс, достигнутый в этой области за период разрядки 1970-х годов. Однако тогда, пройдя через жесточайший кризис, стороны сформировали новую систему, прослужившую около тридцати лет.

Схожие задачи встанут перед сверхдержавами вновь – вероятно, уже в более широком составе и с необходимостью принимать во внимание более обширный список подлежащих регулированию тематик. Рассмотрим вопрос контроля над вооружениями в приложении к стратегической авиации, «первенцу» ядерных сил, с учётом эволюции роли и места этого вида вооружений.

Первое и единственное в своём роде

Именно стратегическая авиация стала первым средством доставки ядерных зарядов – для ядерных бомб (массой более четырёх тонн) тяжёлые бомбардировщики были безальтернативным носителем. На эту роль выбрали Boeing B-29 “Superfortress”, прошедший модернизацию по программе “Silverplate”[1]. После завершения Второй мировой войны уже в качестве специализированного средства доставки ядерного оружия на межконтинентальную дальность созданы первые стратегические бомбардировщики в современном понимании этого термина – Convair B-36 “Peacemaker”. Именно с их развёртывания на рубеже 1948–1949 гг. США начинают создавать полноценные стратегические ядерные силы. Тогда же начался массовый серийный выпуск самих бомб – годом ранее, в 1947 г. в наличии их было только 13 штук[2]. Однако к тому времени американская ядерная монополия была уже нарушена – в СССР прошли ядерные испытания и начал поступать на вооружение Ту-4, созданный на основе B-29 методом обратного инжиниринга. Первая специализированная «ядерная» часть в советских ВВС начала формироваться в середине 1951 г., тогда же изготовлено соответствующее количество серийных бомб. Отставание Советского Союза по времени было не очень велико, около четырёх лет, однако за эти годы Соединённые Штаты успели произвести сотни бомбардировщиков и ядерных боезарядов. Более того, американские машины превосходили советские по характеристикам и могли опираться на широкую систему передового базирования – кроме Великобритании и тихоокеанских баз таким «непотопляемым авианосцем» в 1950-е гг. было, например, французское Марокко[3].

Более или менее реальную возможность нанесения удара по континентальной территории США СССР получил с 1954 г., обретя первые стратегические бомбардировщики – турбовинтовые Ту-95 и реактивные М-4. Вероятно, в отношении собственной стратегической авиации советское руководство испытывало некоторый скепсис, и ресурсы направлялись в основном на ракетное вооружение и средства защиты от американской стратегической авиации. Об этом более чем наглядно говорят цифры – на десятки советских бомбардировщиков приходились сотни американских.

В Советском Союзе активнее и успешнее создавались зенитно-ракетные комплексы и в больших количествах строились истребители-перехватчики.

С 1954 г. подразделения противовоздушной обороны выделили в отдельный вид войск, что сохранялось до 1998 г., и уже на новом витке технологического и концептуального развития подобные задачи были объединены при создании Воздушно-космических сил в 2015 году[4]. После появления в конце 1950-х гг. эффективных межконтинентальных баллистических ракет они стали основным звеном СЯС СССР, в то время как в Соединённых Штатах основным средством доставки ядерного оружия по меньшей мере до середины 1960-х гг. оставалась авиация.

Интересно, что на первом этапе «ядерная» стратегическая авиация условно отделялась от «обычной» из-за своей особой ценности. Участие её в локальных конфликтах считалось нецелесообразным и многим первым «стратегам» вовсе не довелось повоевать. Так, B-36 не участвовали в Корейской войне – отчасти, конечно, из-за боязни потерь, но в том числе и потому, что не рассматривались как «просто большие бомбардировщики». По имеющимся свидетельствам, их экипажи даже не проходили регулярную подготовку по использованию обычных бомб[5]. Похожая судьба ожидала и первые советские Ту-95 и М-4 (разве что поставленные в Китай в 1956 г. Ту-4 участвовали в налётах на Тайвань). Таким образом, на самом раннем этапе развития в качестве компонента СЯС стратегическая авиация сверхдержав в определённой мере придерживалась принципа отделения ядерных средств от «обычных», что и сегодня считается полезным с точки зрения как снижения ядерной опасности и стратегических рисков, так и возможных механизмов контроля над вооружениями.

На все случаи войны

Впрочем, вскоре всё изменилось кардинальным образом. На фоне стремительного развития межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) авиации нужно было доказать свою полезность. В США таким обоснованием стала многозадачность, что хорошо укладывалось в концептуальные идеи в духе «гибкого реагирования» администрации Джона Кеннеди, которые пришли на смену воззрениям о неизбежном и немедленном переходе к массированному применению ядерного оружия в случае войны с СССР. Многочисленная бомбардировочная авиация могла активно применяться на доядерной стадии конфликта, а также в целях управления эскалацией в ядерной фазе. «Бомбовозы» хорошо подходили и для различных демонстративных и сигнальных действий, пролётов вдоль границ, ярких учений. Кроме того, они обладали серьёзным ударным потенциалом в локальных конфликтах с малыми неядерными странами – тема в тот период весьма актуальная для американцев на фоне разгоравшейся войны во Вьетнаме.

С другой стороны, поскольку Советский Союз не обладал заморскими базами, а его руководство было зачаровано возможностями ракетной техники, Москва могла бы полностью отказаться от стратегической авиации. Однако помогла «авианосцефобия» – почти все советские «стратеги» имели модификации, вооружённые тяжёлыми противокорабельными ракетами, что не имело аналогов за рубежом ввиду отсутствия там подобной задачи. Это позволяло заручиться поддержкой военно-политического руководства для производства, развёртывания и регулярного совершенствования крупных морских ракетоносных сил, а уже «на сдачу» появлялась возможность поражения теми же ракетами наземных целей (в том числе с ядерной боевой частью) и более простые «бомбардировочные» модификации самолётов. Даже современные российские стратегические ракетоносцы имеют некоторым образом «морскую» родословную – Ту-95МС создан на основе морского патрульного самолета Ту-142, а Ту-160 изначально создавался под тяжёлые противокорабельные ракеты Х-45, что во многом определило габариты отсеков вооружения (изначально избыточные под стратегические крылатые ракеты Х-55, но пригодившиеся позже для современных образцов ударных вооружений).

Позднее американская стратегическая авиация в полной мере трансформировалась в соответствии с пожеланиями военно-политического руководства, став в первую очередь не столько компонентом СЯС, сколько средством глобальной проекции силы, а также «сверхдлинной рукой» в локальных конфликтах. В начале «Бури в пустыне» 1991 г. это ярко продемонстрировала группа из семи бомбардировщиков B-52G, совершившая беспосадочный перелёт из США до рубежа пуска по целям в Ираке неядерных крылатых ракет AGM-86C и обратно, занявший в общей сложности 35 часов[6]. Начиная с этого конфликта, американская стратегическая авиация практически не пропускала многочисленные локальные войны 1990—2020-х гг. и применялась в отдельных карательных акциях. На начальной стадии войны в Афганистане в 2001 г. её возможности оказались уникальны из-за относительной географической изоляции театра боевых действий[7]. Кроме того, Кроме того, бомбардировщики стали удивительно удачной платформой для локальных войн – большой запас топлива и условия для экипажа обеспечивали высокую длительность полётов, запас вооружения соответствовал нескольким тактическим ударным самолётам, а члены экипажа могли эффективно работать с прицельно-разведывательными системами.

Отдельное направление в развитии американских тяжёлых бомбардировщиков любопытным образом перекликается с советским «морским» сюжетом. На сегодняшний день «ветераны» B-52 являются носителями морских мин Quickstrike-ER, которые благодаря оснащению, аналогичному корректируемым планирующим авиабомбам JDAM позволяют осуществлять точное минирование акваторий на значительном удалении[8]. Соответственно, если в советском случае тяжёлые морские ракетоносцы должны были искать и уничтожать авианосцы, то сегодня уже в Соединённых Штатах создаётся потенциал для «запирания» военно-морских сил в базах. Не исключено, что такова одна из причин резко негативной реакции российской стороны на полёты американских тяжёлых бомбардировщиков над акваториями Балтийского и Чёрного морей[9]. Более того, в условиях обострения военно-политического противоборства, в США заявляют о беспрецедентной интенсивности развёртывания оперативных бомбардировочных групп в глобальном масштабе, и что «всем хочется [американский] бомбардировщик у себя в регионе»[10].

Отдельно отметим, что тяжёлые бомбардировщики являются уникальной платформой для испытания вооружения и иных летательных аппаратов, в т.ч. беспилотников воздушного запуска и гиперзвуковых летающих лабораторий.

Таким образом, из специализированной платформы для применения ядерного оружия стратегические бомбардировщики стали единственным из компонентов стратегической триады, вполне пригодным для использования в обычных конфликтах. Они полностью сохранили уникальные возможности компонента СЯС, в частности гибкость, пригодность для выполнения тактических задач и сигнализирования. Не следует забывать, что в отличие от иных составляющих ядерной триады бомбардировщики являются в определённой мере многоразовым средством, пусть и с оговоркой об уязвимости наземной инфраструктуры. В 1980-е гг. их оснастили малоразмерными и малозаметными крылатыми ракетами большой дальности, и они получили и «огневую мощь», в целом не уступающую тяжелым МБР. Находясь на дежурстве в воздухе, стратегический воздушный ракетоносец ещё и крайне устойчивый компонент СЯС, а благодаря дальности наиболее современных крылатых ракет (российские Х-102, Х-БД), а в будущем и вооружению перспективными аэробаллистическими ракетами, практически неуязвим для ПВО противника.

Для России стратегическая авиация ценна ещё и тем, что, учитывая относительную слабость флота по сравнению с флотами потенциальных противников (ВМС США; объединённые ВМС стран НАТО), она является важнейшим средством проекции силы на большом удалении от границ. При этом и в рамках специальной военной операции на территории Украины, насколько можно судить, на дальнюю авиацию возложена значительная часть задач по нанесению комбинированных ударов высокоточным оружием большой дальности[11]. Кроме того, особого внимания заслуживают совместные патрули российских и китайских тяжёлых бомбардировщиков, тем более что параллельно с взаимодействием в воздухе отрабатывается и наземное обслуживание российских самолётов на китайских аэродромах[12].

В этих противоречивых условиях вопрос контроля и ограничения «воздушной ноги» триады СЯС крайне сложен. Стратегические бомбардировщики-ракетоносцы сочетают как уникальные полезные качества, так и недостатки, значительно отличающие их от МБР и БРПЛ, такие как повышенная уязвимость на земле, долгое время подготовки и нанесения удара, небольшой «вес залпа» относительно иных компонентов триады.

Подходы к ограничению стратегической авиации

Попыткам ограничений авиационных вооружений, как ни удивительно, даже больше лет, чем собственно боевым самолётам – ещё на первой и второй конференциях в Гааге 1899 и 1907 гг. были приняты декларации «о запрещении метать снаряды и взрывчатые вещества с воздушных шаров или иным подобным способом»[13]. Успешность этих соглашений комментировать нет смысла. Однако, переходя от курьёзов к современному контролю над вооружениями, стоит начать с договоров ОСВ между СССР и США.

Пожалуй, первым ярким эпизодом стала история дальних бомбардировщиков-ракетоносцев семейства Ту-22М в контексте договора ОСВ-2. Этот самолёт был, кроме всего прочего (если не в первую очередь), носителем тяжёлых противокорабельных ракет семейства Х-22, и США всерьёз обеспокоились его потенциалом в качестве межконтинентального средства доставки ядерного оружия – в том числе благодаря возможности дозаправки в воздухе. После продолжительных переговоров и переписки[14] было принято решение ограничить масштабы производства этого бомбардировщика и не оснащать его системой дозаправки. Более того, противоречия касались и подходов к подсчёту бомбардировщиков и крылатых ракет, и на определённом этапе таковые рассматривались фактически как носитель с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН)[15].

Впрочем, куда более подробно и предметно стратегическая авиация ограничивалась и сокращалась в рамках серии уже российско-американских договоров серии СНВ и отчасти СНП.

Договор СНВ-1 наиболее подробен в определениях и сложен в установлении потолков.

Так, согласно его положениям, под ограничения подпадали «тяжёлые бомбардировщики», которыми считались самолёты, оборудованные для ядерных бомб или ракет, имеющих дальность более 8 тыс. км, и/или оснащённые крылатыми ракетами большой дальности, которыми, в свою очередь, считались крылатые ракеты дальностью более 600 километров[16]. В рамках СНВ-1 проводилась чёткая грань между ракетоносцами — носителями малогабаритных крылатых ракет большой дальности (КРВБ, у США – AGM-86 ALCM и AGM-129 ACM, у СССР/РФ – Х-55) и прочими бомбардировщиками, несущими свободнопадающие бомбы или ракеты с дальностью менее 600 км. Первые приносили в общий засчёт для США по 10–12 боезарядов[17], для России – по 8. Вторые приносили в засчёт один боезаряд, хотя фактически могли нести несколько (особенно свободнопадающих бомб). Однако боевые возможности носителя свободнопадающих бомб и крылатых ракет с дальностью более 2 тыс. километров различались столь кардинально, что их отличающийся на порядок «вес» в договоре выглядит вполне справедливо.

В США к носителям КРВБ, согласно положениям договора, отнесли Boeing B-52H “Stratofortress” и оснащённую для этого часть парка более старой и уже начавшей сниматься с вооружения модификации В-52G. К прочим тяжёлым бомбардировщикам – Rockwell B-1B “Lancer”, которые не успели оснастить КРВБ, и создаваемый малозаметный Northrop Grumman B-2 “Spirit”. В России к носителям КРВБ отнесли Ту-95МС и Ту-160, к прочим устаревшие и уже снимаемые с вооружения Ту-95М, Ту-95К, Ту-95К-22. Для американских ракетоносцев была принята максимальная фактическая боевая нагрузка в 20 крылатых ракет, для российских – в 16 (фактически взят максимально возможный боекомплект среди парка, имевшийся, соответственно, у модификаций B-52H[18] и Ту-95МС-16[19]). Таким образом, для общего засчёта бралась боевая нагрузка в половину от предельной.

Со времени заключения СНВ-1 тянется специфическая история вокруг американских бомбардировщиков B-1B “Lancer”. Он изначально планировался как многоцелевой, в том числе и как замена B-52H в качестве носителя КРВБ, но сильно задержался в создании и к 1991 г. только на паре прототипов начались предварительные испытания[20]. Строевые машины не были оборудованы для применения КРВБ, только для свободнопадающих ядерных бомб и ракет малой дальности AGM-69A SRAM. В случае переоборудования B-1B мог стать мощным носителем с рекордной боевой нагрузкой до 22 КРВБ (8 на барабанной пусковой установке в переднем отсеке вооружения и 14 на пилонах под фюзеляжем). В новых геополитических условиях американские переговорщики заявили, что программа оснащения B-1B ядерными КРВБ не ведётся и не планируется. Выработана схема лишения возможности быстро оборудовать для этого строевые машины (фиксация перегородки в отсеке вооружения, заварка разъёмов для узлов подвески) и механизм инспекций. По заявлениям американских специалистов, на переоборудование потребовалось бы 11–13 дней и как минимум часть работ пришлось бы выполнять в крупных центрах техобслуживания, а это нельзя сделать скрытно[21]. На этих условиях они были занесены в договор не как носители КРВБ. На всякий случай СНВ-1, однако, подразумевал возможность перевести их в другую категорию, чем, впрочем, не воспользовались – напротив, в дальнейшем продолжится их фактическая и юридическая «денуклеаризация».

Кроме решения сложной и потенциально полезной на будущее дилеммы с «недоделанными» B-1B, в чём-то соглашение тридцатилетней давности уже тогда находилось «на волне» сегодняшних наиболее «модных» технологий. Так, отдельными статьями запрещалось создание баллистических ракет воздушного базирования, крылатых ракет с несколькими боевыми частями, переоборудование самолётов большой дальности, но изначально не бомбардировщиков, в носители крылатых ракет (чем сейчас активно занимаются в Соединённых Штатах с системой Rapid Dragon, предназначенной для запуска крылатых ракет из грузовых отсеков транспортных самолётов). Отдельно прописанный запрет на создание оснащённых ядерным оружием «летательных аппаратов, которые не являются самолётами», с примерами в виде дирижаблей и иных аппаратов легче воздуха может показаться комичным, однако незадолго до подписания договора в качестве одного из вариантов базирования перспективной МБР MX в США совершенно серьёзно рассматривались как раз дирижабли[22]. Можно сказать, что таким образом из Москвы-1991 перебросили мостик к Гааге-1899. Отметим, что по крайней мере с запретом ядерного оружия на летательных аппаратах легче воздуха пока всё относительно благополучно.

Этого нельзя сказать о СНВ-2, который должен был радикально расширить и углубить тренды, заложенные в СНВ-1. В первую очередь его помнят и обсуждают в связи с амбициозной идеей ликвидации наземных МБР с РГЧ ИН. Однако были предусмотрены изменения и в вопросе подсчёта боезарядов, числящихся за стратегической авиацией: отныне тяжёлые бомбардировщики приносили бы в общий засчёт количество боезарядов, равное максимальной нагрузке вне зависимости от того, вооружались ли они КРВБ, или простыми свободнопадающими бомбами[23]. В результате российские Ту-95МС стали «весить» в зависимости от модификации 6 или 16 боезарядов, а Ту-160 – 12. Учитывая, что ранее все они считались как 8, а дополнительные узлы подвески на Ту-95МС-16 стали совсем невыгодны, получилось, что большая часть российского парка немного «подешевела», а немногочисленные Ту-160 «подорожали» всего в полтора раза.

В США же ситуация была кардинально иной – B-52H стали приносить в засчёт вдвое больше (20 вместо 10), а B-1B и B-2A в шестнадцать раз больше, так как для них было установлено количество боезарядов в 16! Вероятно, это было мерой подсластить для Москвы горькую пилюлю в виде ликвидации МБР с РГЧ ИН, на которые во многом опирались российские СЯС. Неудивительно, что в СНВ-2 содержалась процедура перевода бомбардировщиков в неядерные, с условиями, прописанными прежде всего под B-1B (например, общее число таких бомбардировщиков – 100, соответствовало числу выпущенных B-1B). К моменту подписания первоначального пакета документов по СНВ-2 (январь 1993 г.) этот бомбардировщик, судя по всему, уже перестали рассматривать как носитель ядерного оружия – в начале 1990-х гг. были сняты с вооружения исчерпавшие ресурс и опасные в эксплуатации ракеты AGM-69A SRAM и из ядерного вооружения остались только свободнопадающие бомбы, что прилично смотрелось только на новейшем малозаметном B-2A. Формально с точки зрения США B-1B были исключены из ядерного планирования в 1997 г., фактически соответствующие тренировки начали сокращаться с 1991 года[24].

Однако с точки зрения российско-американского контроля над вооружениями ничего не изменилось – несмотря на настоятельные просьбы Москвы, США вышли из Договора о ПРО, и Россия отказалась от ратификации СНВ-2. Дабы не допустить перерыва в действии договоров, в 2002 г. был заключён Договор о стратегических наступательных потенциалах, который фактически продлевал СНВ-1, устанавливая новые, более низкие количественные показатели. Определения и параметры оставались прежними. Новые формулировки даны в нынешнем, пусть и приостановленном, ДСНВ, подписанном в апреле 2010 года. В отличие от сложного и детального СНВ-1 или амбициозного СНВ-2, в ДСНВ устанавливались в первую очередь общие количественные потолки СЯС сторон. Внутри потолков предлагалась широкая свобода формирования комфортных для себя СЯС, что было закреплено даже отдельным пунктом: «Каждая из Сторон имеет право самостоятельно определять состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений».

Стратегическая авиация получила в ДСНВ особую свободу – все бомбардировщики вне зависимости от вооружения приносили в засчёт носителей и боезарядов только одну единицу за самолёт.

Учитывая значительно сократившиеся парки, воздушная компонента ядерной триады с точки зрения контроля и сокращения вооружений стала почти «бесплатной» (не в смысле бюджетных расходов, к сожалению). Возможно, обе стороны в начале XXI века начали в первую очередь рассматривать стратегическую авиацию как средство неядерной проекции силы, вполне применимое и в локальных конфликтах. Полный отказ от ядерного оружия воздушного базирования, видимо, также был признан нецелесообразным из-за уникальных для этого компонента триады возможностей, упомянутых выше. Кроме того, с развитием средств ПВО и общим прогрессом в разведывательно-информационном обеспечении бомбардировщики с дозвуковыми КРВБ стали терять ценность в качестве средства первого удара, одновременно сокращая возможное негативное влияние на стратегическую стабильность.

В ходе исполнения ДСНВ 2010 г. B-1B были полностью выведены из засчёта после демонстрации российской стороне изменений, исключавших применение уже и свободнопадающих ядерных бомб. Однако если это было решено и объявлено ещё при заключении договора в рамках совместного согласованного заявления[25], то дальнейшие мероприятия США по переоборудованию в неядерные части парка B-52H вызывали споры в рамках работы двухсторонней консультативной комиссии. Российскую сторону не устраивала надёжность, верифицируемость и обратимость подобных изменений, как и маркировка «ядерных» от «неядерных» бомбардировщиков – были установлены специальные отличительные «антенны», но это, разумеется, совершенно не то же, что понятное переоборудование всего типа машин. Отметим, что несмотря на эту справедливую критику, регулярное информирование со стороны США о количестве переоборудованных тяжёлых бомбардировщиков можно расценивать как де-факто меры транспарентности в интересах контроля над неядерными вооружениями, которые могут выполнять стратегические задачи. И всё же, вопрос неправомерного вывода части B-52H из засчёта звучал довольно громко с 2018 г.[26] и оставался одной из ключевых претензий к американской стороне[27]. Конечно, не это привело к приостановке действия ДСНВ в 2023 г., но накопившиеся противоречия, в том числе и по этим вопросам, стали одной из «соломинок, переломивших спину верблюда». Дополнительную остроту данному сюжету придало предложение комиссии Конгресса США по обзору политики в сфере стратегических вооружений рассмотреть возможность «пере-переоборудовать» указанные бомбардировщики B-52H, вновь сделав их средством доставки ядерного оружия[28].

Если вопрос вывода из засчёта B-1B как целого типа выглядит успешным опытом контроля над вооружениями применительно к стратегической авиации, то попытка вывести из него часть парка, а другую часть того же типа рассматривать как основу воздушной компоненты СЯС становится поводом для споров и потенциально опасных недоразумений.

Перспективы контроля над стратегической авиацией

В ближайшем будущем тяжёлые бомбардировщики получат на вооружение новое поколение всё менее заметных крылатых ракет со всё большей дальностью, гиперзвуковые ракеты, разнообразные беспилотные системы воздушного базирования. По мере развёртывания соответствующих видов вооружения и военной техники будет меняться восприятие потенциала воздушной части ядерной триады, а также восприятие угроз со стороны вероятного противника.

Новые технологии сулят не только создание новых видов авиационных средств поражения, чьи уникальные возможности непременно будут использованы (или уже использованы) для доставки ядерного боезаряда. Преобразиться может и облик бомбардировщиков. Если гиперзвуковым, сверхвысотным и частично орбитальным бомбардировщикам место пока на страницах книг о нереализованных проектах холодной войны, то беспилотные технологии – реальность сегодняшнего дня.

Создание тяжёлых ударных БПЛА – дело ближайшего будущего, которое не представляет особых технических проблем.

Сдерживающим фактором, видимо, является неготовность доверять компьютеру столь дорогую машину, выполняющую особо важные задачи. Однако применительно к стратегическим силам новые возможности выглядят очень заманчиво, прежде всего интересен рост дальности полёта и длительности пребывания в воздухе. Последнее позволит обеспечить эффективное дежурство в воздухе в угрожаемые периоды, что в совокупности с новыми средствами поражения сделает авиационную компоненту триады сверхустойчивой (учитывая наращивание противолодочного потенциала и средств космической разведки – в перспективе, возможно, наиболее устойчивой из трёх), а с другой стороны — и более опасной в качестве средства первого удара. И это не фантазии – о перспективном американском бомбардировщике B-21A “Raider” ещё на стадии создания говорилось как об опционально пилотируемом, то есть способном выполнять как минимум часть задач без экипажа[29]. Конечно, передача хотя бы частичного контроля над ядерными средствами цифровому оператору – большая проблема, но рано или поздно, вероятно, возобладают голоса тех, кто справедливо замечает: никого не смущало, что пилота нет в МБР, в чём такая уж принципиальная разница с беспилотным бомбардировщиком?

Впрочем, есть и более традиционные проблемы. Уже понятно, что устоявшиеся определения «тяжёлого бомбардировщика» родом из СНВ-1 начинают устаревать. Формуле «дальность более 8000 км и/или ракеты с дальностью более 600 км», очевидно, не в полной мере соответствует перспективный американский бомбардировщик B-21A “Raider”, по крайней мере, до принятия на вооружение перспективной КРВБ AGM-181 LRSO. А если её не введут в состав вооружения нового бомбардировщика, как уже бывало, то получится, что основная перспективная машина стратегической авиации США будет выведена из засчёта?

Выписанная в свое время «индульгенция» для Ту-22М также трещит по швам по мере его модернизации в версию Ту-22М3М с акцентом на «возвращённую» систему дозаправки и возможное оснащение новыми ракетам, дальность которых может превысить 600 км[30]. Более того, новыми ракетами с большей дальностью оснащаются и ударные самолеты тактической авиации, да и варианты с развёртыванием крылатых ракет на транспортных самолетах также воплощаются в жизнь.

В российско-американском измерении контроля над вооружениями можно выделить два основных перспективных направления. С одной стороны, справедливо предлагается пойти «вглубь и вширь», пусть на сегодня для этого и не хватает политической воли. В частности, можно учитывать крылатые ракеты и свободнопадающие авиабомбы тяжёлых бомбардировщиков полноценно, а не условно (как в действующем ДСНВ), условные же «единицы» для начала распространить на неядерные средства поражения большой дальности, закреплённые за рассматриваемыми в настоящей статье носителями[31]. А, например, задачу вывода из рассмотрения огромного планируемого парка перспективных американских B-21 в неядерном оснащении и их возможных российских (и китайских) аналогов можно решать через углубление существующей практики раздельного базирования соответствующих носителей на авиабазах, не оснащённых инфраструктурой хранения, обслуживания и эксплуатации ядерных боезарядов[32].

Любые «жёсткие» меры контроля над вооружениями необходимо сопровождать «мягкими», подготавливая почву к возвращению к юридически обязывающим договорённостям.

Целесообразно рассмотреть возможность инициативных расширенных уведомлений об учебных, дружественных и «сдерживающих» патрулях и развёртываниях тяжёлых бомбардировщиков, а также о сценариях соответствующих учений, в том числе с привлечением третьих стран.

Глобальный масштаб

В описанном контексте собственный флот тяжёлых бомбардировщиков захотят создать (или возродить) многие страны, хотя сегодня программы перспективных авиационных комплексов такого класса реализуются только в США, России и Китае. Появление подобных универсальных инструментов подлинно стратегического характера создаст новые дилеммы безопасности в различных регионах мира. Необходимо продолжать поиск возможных инструментов если не ограничения, то хотя бы повышения прозрачности соответствующих процессов, так как в противном случае уже разгоняемая гонка вооружений в глобальном масштабе получит новое измерение, обладающее уникальным эскалационным потенциалом. «Освоение» украинского воздушного пространства американским Командованием глобального удара, возможно, стало одной из причин принятия решения о начале специальной военной операции. Не исключено, что подобные действия в других регионах военно-политического противостояния также чреваты переходом к вооружённому противоборству с непрогнозируемым исходом.

Авторы:

Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Александр Ермаков, младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

СНОСКИ

[1] Любопытно, что существовала вероятность выбрать английские Avro “Lancaster”, имевшие очень крупный и удобный бомбоотсек, но американские военные настояли на том, что если есть хоть какая-то возможность, то необходимо использовать американский самолёт (см.: Gibson C. Vulcan’s Hammer. Manchester: Hikoki Publications, 2011. P. 36). Впрочем, современные английские политики наверняка рады возможности дистанцироваться от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, решение о которых было принято, пусть и формально, но совместно (см.: Minutes of a Meeting of the Combined Policy Committee. In: R. Dougall, R.C. Hayes, D.R. Ambach et al. (Eds.), Foreign Relations of the United States: Diplomatic Papers. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference), 1945. Vol. I. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1960).

[2] Norris R., Kristensen H. Global Nuclear Weapons Inventories, 1945–2010 // Bulletin of the Atomic Scientists. 2010. Vol. 66. No. 4. С. 77–83.

[3] Кузнецов К. Стратегический бомбардировщик Боинг B-47 «Стратоджет». М.: Эксмо, 2018. С. 70–71.

[4] Кочетыгов М. Ретроспективный анализ военно-научных исследований строительства и развития воздушно-космической обороны // Военная Мысль. 2023. No. 10. С. 18–27.

[5] Кузнецов К. Конвэр B-36 «Миротворец». М.: Эксмо, 2018. С. 86.

[6] Yenne B. The Complete History of U.S. Cruise Missiles: From Kettering’s 1920s’ Bug & 1950’s Snark to Today’s Tomahawk. Forest Lake, Minnesota: Specialty Press, 2018. 122 p.

[7] Ермаков А. Авиация США в войне в Афганистане в 2001–2017 годах. В кн.: В.Н. Бондарев (Ред.), Грозное небо. Авиация в современных конфликтах. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2018. С. 44–50.

[8] USAF B-52 Conducts Long Range Offensive Mine Warfare Test // Naval News. 29.06.2023. URL: https://www.navalnews.com/naval-news/2023/06/usaf-b-52-conducts-long-range-offensive-mine-warfare-test/ (дата обращения: 07.10.2023).

[9] См.: Начальник Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Сергей Рудской провёл брифинг для представителей СМИ // Минобороны России. 01.06.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12295316@egNews (дата обращения: 07.10.2023); Главнокомандующий ВКС провёл брифинг для военных атташе иностранных государств // Минобороны России. 11.09.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12313777@egNews (дата обращения: 07.10.2023).

[10] Gordon C. STRATCOM Boss Touts Value of Bomber Task Forces: “Everyone Likes a Bomber in Their Region” // Air & Space Forces Magazine. 16.08.2023. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-value-bomber-task-forces/ (дата обращения: 07.10.2023).

[11] Командованию и личному составу 121 гвардейского тяжёлого бомбардировочного авиационного полка // Президент России. 07.04.2022. URL: http://kremlin.ru/events/president/letters/68156 (дата обращения: 07.10.2023).

[12] ВКС России и ВВС Китая провели очередное совместное воздушное патрулирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Минобороны России. 07.06.2023. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12469773@egNews (дата обращения: 07.10.2023).

[13] Гликман О. Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 годов: российская инициатива и дальнейшее развитие МГП // Круглый стол «Вклад России в формирование МГП и идей гуманности: исторические, правовые, дипломатические и культурные аспекты». 18.05.2018. URL: https://www.icrc.org/ru/download/file/82839/haguepeaceconferences.pdf (дата обращения 07.10.2023).

[14] К 40-летию подписания договора ОСВ-2: информационно-справочные материалы // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 18.06.2019. URL: https://idd.mid.ru/informacionno-spravocnye-materialy/-/asset_publisher/WsjViuPpk1am/content/k-40-letiu-podpisania-dogovora-osv-2?inheritRedirect=false (дата обращения: 07.10.2023).

[15] Договор ОСВ-2 // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/course/rsf/p6.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[16] Приложение к договору СНВ-1. Термины и их определения // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/start/rus/docs/start1/definitions.txt (дата обращения: 07.10.2023).

[17] Первые 150 самолётов по 10 боезарядов, те, что свыше 150, по 12.

[18] B-52H могли нести 8 крылатых ракет в барабанной пусковой установке в бомбовом отсеке и 12 на пилонах под крылом. B-52G – только до 12 под крылом, отсюда в положении договора для тех из них, что были «свыше 150», 12 боезарядов в засчёт.

[19] Ту-95МС-16 могли нести 6 крылатых ракет в барабанной пусковой установке в бомбовом отсеке и 10 на пилонах под крылом. Такая нагрузка очень значительно снижала дальность полёта и задолго до заключения ДСНВ-1 бомбардировщики стали выпускать без подкрыльевых пилонов в модификации Ту-95МС-6 и снимать их в частях. Ту-160, в свою очередь, несли 12 крылатых ракет в бомбовом отсеке, что было с точки зрения засчёта достаточно «выгодно».

[20] Ермаков А. Зеркальная крепость // РСМД. 25.05.2023. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/zerkalnaya-krepost/ (дата обращения: 07.10.2023).

[21] Exchange of Letters Concerning the B-1 Bomber // The U.S. Department of State. 20.01.2001. URL: https://1997-2001.state.gov/www/global/arms/starthtm/start/abaltrs.html#b1 (дата обращения: 07.10.2023).

[22] MX: The Weapon Nobody Wants // The Defence Monitor. 1981. Vol. 10. No. 6. P. 7.

[23] Меморандум о договорённости о зачислении боезарядов и о данных по тяжёлым бомбардировщикам в связи с Договором между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений // Центр по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии при МФТИ. URL: https://www.armscontrol.ru/start/rus/docs/memo.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[24] B-1 // Global Security. URL: https://www.globalsecurity.org/wmd/systems/b-1.htm (дата обращения: 07.10.2023).

[25] Переоборудованные тяжёлые бомбардировщики В-1В. Первое Согласованное заявление. Глава IX Протокола к ДСНВ-3 // Президент России. 08.04.2010. URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/41d2ef6d0dc8b2e65fc5.pdf (дата обращения: 07.10.2023).

[26] Заявление МИД России // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 05.02.2018. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/international_safety/disarmament/voenno_strategicheskie_problemy/snv/1562499/ (дата обращения: 07.10.2023).

[27] См., например: О суммарных количествах стратегических наступательных вооружений России и США в соответствии с Договором о СНВ // Министерство иностранных дел Российской Федерации. 13.10.2022. URL: https://mid.ru/en/foreign_policy/international_safety/1833766/?lang=ru (дата обращения: 07.10.2023).

[28] 2023 America’s Strategic Posture. The Final Report of the Congressional Commission on the Strategic Posture of the United States // The U.S. Armed Forces. URL: https://armedservices.house.gov/sites/republicans.armedservices.house.gov/files/Strategic-Posture-Committee-Report-Final.pdf (дата обращения: 07.10.2023).

[29] Rogoway T., Trevithick J. Document Confirms B-21 to Be Delivered Optionally Manned and Nuclear Capable // The Drive. 08.11.2017. URL: https://www.thedrive.com/the-war-zone/15902/document-confirms-b-21-to-be-delivered-optionally-manned-and-nuclear-capable (дата обращения: 07.10.2023).

[30] Ту-22М3М получил штангу дозаправки, снятую после подписания СНВ // РИА Новости. 02.06.2019. URL: https://ria.ru/20190602/1555185418.html (дата обращения: 07.10.2023).

[31] Арбатов А.Г. Проблемы и дилеммы следующего договора СНВ // Мировая экономика и международные отношения. 2021. Т. 65. No. 6. С. 5–20.

[32] Acton J., Vaddi P. A ReSTART for U.S.-Russian Nuclear Arms Control: Enhancing Security Through Cooperation // Carnegie Endowment for International Peace. 02.10.2020. URL: https://carnegieendowment.org/2020/10/02/restart-for-u.s.-russian-nuclear-arms-control-enhancing-security-through-cooperation-pub-82705 (дата обращения: 07.10.2023).

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721897 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первая мировая и СВО

Ложные аналогии среди многочисленных совпадений

КИРИЛЛ КОПЫЛОВ

Военный историк, специалист по Первой мировой войне.

На протяжении всей истории человечества люди были склонны искать ответы на сегодняшние проблемы в прошлом, проводя аналогии. Средневековые короли любили сравнивать себя с римскими императорами и их деяниями, римляне не только бесконечно ориентировались на героев мифологизированного прошлого, но и оглядывались на опыт Древней Греции.

Неудивительно, что сегодня, когда штурмовые группы пехоты сходятся на кинжальной дистанции среди развороченных огнём гаубиц окопов, а в обиход снова вошли такие понятия, как «мобилизация», «снарядный голод» и «война на истощение», аналитики и представители СМИ начали обращаться к образам Первой мировой. Бои вокруг Бахмута сравнивают с событиями под Верденом, рассуждают о позиционном тупике и ломают копья вокруг способов выхода из него.

Часть подобных аналогий имеет право на существование, другие же не просто неверны, но могут привести к ошибочным и даже опасным умозаключениям. В этой статье попробуем разобраться, какие параллели имеют основания, а где речь идёт о конъюнктурных натяжках и попытках строить теории на зыбкой почве.

Война, которую ждали другой

Череда научно-технических открытий и бурное развитие производственных возможностей совершили сразу несколько революций в военном деле к началу Первой мировой. Магазинные винтовки, скорострельная артиллерия, новые средства связи прочно прописались в европейских армиях, крупнейшие военные умы вписывали их в новые доктрины. Тон в разработке последних задавали французы со своим принципом Attaque à outrance – атаковать до победного конца. Решительное наступление считалось единственным способом выиграть войну, победа должна была достигаться смелым маневрированием огромных масс войск, нацеленных на достижение успеха любыми средствами и при любых потерях.

Будущая война виделась яростной, но короткой.

Противник будет разбит в нескольких масштабных сражениях на протяжении недель, самое большее месяцев.

Апофеозом подобного подхода может считаться известный «план Шлиффена», предусматривавший полный разгром французской армии за восемь недель. Провал германского наступления 1914 г. уже принято сравнивать с событиями февраля-марта 2022 года. Однако мы всё ещё недостаточно осведомлены о реальных целях и задачах СВО и оперативных планах российского военного командования, чтобы делать какие-либо далеко идущие выводы.

Провал немецкого наступления и успешный контрудар Антанты на Марне не привёл к быстрой победе Франции, после целой серии попыток подвинуть противника фронт застыл на линии от Северного моря до швейцарской границы. Оборона оказалась сильнее наступления, и основную роль в этом сыграли даже не пулемёты (их было пока слишком мало), а многочисленная скорострельная артиллерия, способная в считанные минуты обрушить десятки снарядов на головы пехоты. В то же время даже самые примитивные окопы снижали потери от снарядов неприятеля во много раз.

Ещё одна популярная довоенная теория гласила, что достаточно самоотверженная пехота в состоянии успешно наступать даже в отсутствие какой бы то ни было поддержки. В пехотном уставе Австро-Венгерской империи образца 1911 г. читаем: «Пехота способна выиграть лавровый венок даже без поддержки других родов войск и против численно превосходящего противника, если она пропитана уверенностью и агрессивностью и вооружена непоколебимой твёрдостью и волей вместе с огромной физической стойкостью». Подобные пассажи содержали уставы и других стран, но суровая правда оказалась в том, что самая мотивированная пехота не могла продвигаться под шквальным огнём вражеской артиллерии. Тем удивительнее читать сегодня военных экспертов, которые утверждают, что патриотизм, врождённый национальный дух и прочие факторы, относящиеся скорее к сфере пиара, способны компенсировать материальные проблемы и нехватку вооружения.

Быстрой войны в 1914 г. не получилось, и все стороны конфликта начали испытывать резкую нехватку боеприпасов. Довоенные расчёты, основывавшиеся на молниеносном разгроме противника, не предполагали строительства зиккуратов из ящиков со снарядами в ожидании начала войны. Кроме того, практически все европейские армии предпочитали потратить выделенные им средства на закупки дополнительных орудий, чтобы иметь решающий перевес. В результате больше всего снарядов имели Германия и Франция, примерно до 1500 выстрелов на орудие, Россия и Британская империя держали в своих арсеналах до 1000 выстрелов, более бедные страны, такие как Италия, Австро-Венгрия и Османская империя, имели не более 600–700 выстрелов.

Французы, всегда акцентировавшие внимание на умении вести огонь в максимальном темпе, столкнулись с нехваткой снарядов уже в конце сентября 1914-го, а остальные – к Новому году. К концу зимы артиллерия сторон уже выскребала последние довоенные запасы, в то время как расход снарядов во много раз превосходил их производство. В результате армии столкнулись с так называемым «снарядным голодом», а характер боевых действий в условиях укрепляющегося фронта требовал всё больше снарядов.

Здесь аналогии с сегодняшним днём вполне допустимы, быстротечного конфликта не случилось, а все довоенные расчёты оказались неверны перед лицом масштаба конфликта и его интенсивности.

Мобилизованные нации

Одним из принципиальных отличий событий более чем вековой давности от сегодняшнего дня является количество людей и материальных ресурсов, привлечённых воюющими сторонами. В качестве наиболее яркого примера можно взять Францию, чьё население на 1914 г. составляло около 39 млн человек, из которых 19 млн приходилось на мужчин. Уже в августе 1914-го 4 млн (!) мужчин оказались в рядах вооружённых сил, а всего до конца войны под ружьё встанут 7,5 млн французов. То есть практически половина мужского населения, включая стариков и младенцев[1].

В том же темпе шла и Германия. Всего за двенадцать дней мобилизации немецкая армия увеличилась с примерно 800 тыс. человек до более чем 3,5 миллиона. К началу сентября почти каждый третий немец в возрасте от 18 до 45 надел мундир. Германия продолжит мобилизацию и дальше, призвав в ряды вооружённых сил около 11 млн человек при общем населении на 1914 г. в примерно 67 млн человек[2]. По части мобилизации не отставали и другие страны (см. табл. 1 и 2). Так, в Российской империи до октября 1917 г. было мобилизовано около 12 млн человек, хотя эта цифра является обсуждаемой и, вполне вероятно, не полной.

На фоне подобных значений текущие мобилизационные усилия сторон СВО выглядят более чем скромными как и оценки общего числа военнослужащих, непосредственно находящихся на линии боевого соприкосновения. Это, естественно, влияет и на сопоставление любых боестолкновений столетней давности и сегодняшнего дня. Там, где в былые дни стороны могли сосредотачивать группировки численностью в сотни тысяч человек и спокойно относиться к потерям нескольких тысяч в сутки, сегодня действуют многократно меньшие силы, растянутые на сотни километров фронта. В таких условиях прямое сопоставление с Верденом или Соммой выглядит по меньшей мере некорректно.

Тотальной мобилизации подверглась и промышленность стран, участвовавших в Первой мировой. Это были крупнейшие индустриальные державы своей эпохи, на которые приходилась львиная доля мирового промышленного производства, прежде всего в металлургии и металлообработке, машиностроении и химической промышленности. Не удивительно, что они справились с задачей быстрого наращивания военного производства. «Снарядный голод» ликвидирован уже к концу второго года войны, причём цифры роста производства по сегодняшним меркам смотрятся фантастическими.

Британия, тогдашняя «мастерская мира», произвела к декабрю 1914 г. 870 тыс. снарядов, к декабрю 1915-го – 23,5 млн, а к декабрю 1916 г. – 128 миллионов. Россия, отставая в общих объёмах, всё равно продемонстрировала огромный рост. В 1914-м – 104 900 снарядов, 1915-м – 9 567 888, 1916-м – 30 974 678! Одна Франция за время войны произвела около 300 млн снарядов (из которых порядка 20 млн ушло в Россию). Не отставали и Центральные державы. Германия нарастила ежемесячный выпуск снарядов с 345 тыс. в 1914-м до 11 млн в 1918 году. По приблизительным подсчётам, страны Антанты (с Россией до октября 1917 г. и США за все годы) произвели порядка 790 млн снарядов, а Центральные державы примерно 680 миллионов.

На этом фоне уже сорванные обещания стран ЕС обеспечить Украину миллионом снарядов за год смотрятся довольно бледно. Как и планы США нарастить ежемесячный выпуск снарядов с 14 тыс. до 28 тыс., а потом до 100 тыс. к 2025 году.

Не менее грандиозно выглядят и цифры по выпуску другой военной продукции, одних только 155-мм гаубиц французы за четыре года войны произвели более 3 тыс. штук, а всего более 30 тыс. орудий. Не меньшими темпами шло и насыщение войск средствами связи. Если в 1914 г. во французской армии было всего 50 комплектов радиостанций, то к концу войны уже больше 30 тысяч. Число телефонов выросло с двух до 350 тысяч! Британцы нарастили выпуск орудий с 91 в 1914 г. до 8039 в 1918-м, а производство пулемётов увеличилось с 300 штук до 121 тысячи.

Подобные достижения, однако, давались дорогой ценой. По современным подсчётам, к 1917 г. Франция тратила на войну до 70 процентов своего ВВП, а Германия к концу того же года практически полностью свернула все не связанные с войной производства. К завершению войны немецкая и французская экономики потеряли, по разным оценкам, до трети предвоенного ВВП. Это обернулось катастрофическим падением уровня жизни основной массы населения. Британия из крупнейшего мирового кредитора стала должником, начав уже в 1915 г. брать деньги у американских банков, а со вступлением в войну Соединённых Штатов — напрямую у американского казначейства, причём эти деньги в основном оставались в США, идя на оплату поставок оружия и военных материалов. Соединённые Штаты, наряду с Британией, вообще оказались единственными странами, показавшими рост экономик на фоне войны (см. граф. 1).

Сегодня украинская экономика испытывает тяжёлые проблемы и опирается на кредитное плечо иностранных партнёров, российской пока удаётся поддерживать стабильность и не допускать катастрофического снижения. В то же время финансовая нагрузка на всех участников конфликта (прямых и непрямых) может постепенно увеличиваться. Причём, как и в Первую мировую, со временем всё больше будут страдать и экономики стран, напрямую не вовлечённых в конфликт. К примеру, ВВП нейтральной Голландии за время войны упал как минимум на 15 процентов, а независимые страны Скандинавии лишились от 5 до 10 процентов ВВП.

Война технологических чудес

В различных публикациях на тему СВО мы часто можем видеть громкие заголовки о беспрецедентных технологических прорывах, случившихся во время кампании. Однако многие из них уже произошли в начале XX века, пусть и на несколько другом технологическом уровне.

Изобретение братьев Райт военные приметили вскоре после первого полёта. Ещё перед войной французская артиллерия была самым технически продвинутым родом войск. Артиллеристы, хотя перед войной они в основном собирались прямой наводкой бить немцев из своих 75-мм скорострельных пушек, быстро оценили возможность заглянуть с помощью самолёта за горизонт. Неудивительно, что к началу войны половина французских военных самолётов принадлежала артиллеристам. Интересно, что две свои эскадрильи были у кавалерии, конники намеревались с их помощью вести разведку впереди и по флангам своих колонн.

Прозорливость артиллеристов стала очевидна с установлением статичной линии фронта, когда авиация оказалась единственным способом заглянуть дальше передовых окопов противника. Французы первыми, уже в конце 1914 г., установили на самолёт радиостанцию, а через год наведение по радио стало лучшим методом корректировки артиллерийского огня. Этому придавалась такая важность, что эскадрильи приписывались к отдельным полкам тяжёлых орудий и даже батареям сверхтяжёлых. По выражению самих французов, «лётчик стал проводником снарядов к их целям».

Окончательно система сложилась к лету 1916 года. Так, когда 13-я французская пехотная дивизия пошла в атаку на Сомме, над её головой, сменяя друг друга, висели самолёты трёх эскадрилий. Одна работала напрямую с тяжёлым артполком, вторая обеспечивала огонь дивизионной артиллерии, а третья вела наблюдение за продвижением своих войск и действиями противника, сообщая об узлах обороны и готовящихся контратаках.

Но даже не самолёты стали глазами для армии. Первая мировая – расцвет привязных аэростатов. В отличие от самолётов они могли висеть на высоте в 1000–1500 м многие часы, связываясь со штабами и артиллерией по телефону. В результате большая часть Западного фронта находилась почти под круглосуточным наблюдением с воздуха на глубину до 20 километров. Так что современная революция БПЛА в наблюдении за полем боя не так уж и нова.

Свои первые шаги сделали, как бы странно это ни звучало, и различные беспилотники-камикадзе.

Созданием одного из них, который несколько громоздко назывался «самолетающая воздушная торпеда», по заказу американской армии и флота занимались Орвиль Райт и американский инженер-изобретатель Чарльз Кеттеринг. Фактически они делали дрон-камикадзе, причём с хорошими даже для сегодняшнего дня характеристиками. Дальность полета 120 км, скорость 80 км в час и масса боевой части 81 килограмм. Дрон запускался с рельсовых направляющих (как и многие его современные аналоги) и приводился в движение четырёхцилиндровым бензиновым двигателем. Для стабилизации полёта использовался примитивный (по нашему времени) автопилот с гироскопом, высотомером и индикатором направления. Наведение осуществлялось с помощью прибора кратности, который выставлялся на необходимое для достижения цели число оборотов винта дрона, после его срабатывания крылья сбрасывались, и боевая часть пикировала на цель.

Хотя на испытаниях относительным успехом закончилась лишь треть полётов, заказчик был вполне обнадёжен результатами. «Торпеда Кеттеринга» стоила в разы дешевле пилотируемого самолёта, применять их собирались десятками (а потом и сотнями) штук разом по площадным целям, вроде железнодорожных станций, воинских лагерей и даже городов. Поэтому потеря части дронов считалась вполне допустимым ущербом, к тому же ожидалось, что по мере дальнейших опытов и реальной эксплуатации на фронте надёжность будет улучшена. Кроме того, вполне обоснованно считалось, что уничтожение дронов силами ПВО противника (самолётами и зенитными орудиями) будет практически невозможно из-за их малозаметности. Боевое применение назначили на весну-лето 1919 г., но немцы сдались раньше. Всего успели изготовить около 50 аппаратов, ни один из них не попал в Европу. Работы продолжались до 1920 г. и были свёрнуты после очередных бюджетных сокращений.

Немецкая фирма «Сименс» вела работы по дистанционно управляемым катерам ещё до Первой мировой и эти наработки решили использовать для атак британских кораблей у побережья Бельгии. Семитонный катер управлялся по проводам с береговой станции и мог удаляться от неё на расстояние до 20 км, команды по наведению операторы на берегу получали со специального самолёта, который следил за катером и целью. Беспилотник развивал скорость в 30 узлов и нёс почти 700 кг взрывчатки.

Британский монитор «Эребус» в октябре 1917 г. атакован беспилотником, но серьёзных повреждений не получил. Катер врезался в верхнюю часть противоторпедного буля, который и поглотил большую часть взрывной волны. Немцы продолжали совершенствовать катера-камикадзе, заменяя провода на радио и стараясь переместить станцию управления с берега на другие корабли или даже самолёты, но эти работы не были завершены до конца войны. Так что у «Гераней» и украинских морских БПЛА были предшественники.

Автор: Кирилл Копылов, военный историк, специалист по Первой мировой войне.

СНОСКИ

[1] Французская армия несла очень тяжёлые потери: 300 тыс. погибли до конца 1914 г., 430 тыс. – в 1915-м, 361 тыс. – в 1916-м, 190 тыс. – в следующем году, и, наконец, на последний год войны пришлось 306 тыс. убитых. Итого – более миллиона человек, или 4 процента населения страны. Даже мобилизация таких масштабов, как во Франции, не компенсировала потерь. Действующая армия достигла пика численности в июле 1916 г. (2 млн 234 тыс. человек), но упала до 1 млн 890 тыс. к октябрю следующего года и сократилась ещё на 220 тыс. к концу войны.

[2] Между августом 1914-го и ноябрём 1918-го погибло более 1,6 млн немцев.

Россия. Украина > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721896 Кирилл Копылов

Российская стратегическая культура: опыт исторической ретроспективы

Вызов российской стратегической культуре заключается в стремлении элит к ее? упрощению

АЛЕКСАНДР ВЕРШИНИН

Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России ХХ–XXI веков исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник Центра междисциплинарных исследований ИНИОН РАН.

АЛЕКСЕЙ КРИВОПАЛОВ

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН.

На протяжении большей части XX века стратегия негласно считалась интеллектуальной собственностью военных. Учёные в погонах неохотно пускали чужаков в царство своих исключительно профессиональных интересов. С падением железного занавеса, несмотря на исчезновение формальных ограничений, отечественные международники и политологи по инерции продолжали относиться к данному предмету с предубеждением. Однако неустойчивость международной обстановки и нарастание широкого спектра военных угроз привели к постепенному слому устоявшегося стереотипа.

Сегодня интерес политических наук к военно-силовой проблематике как никогда актуален. В мировой научной литературе существует великое множество определений стратегии. Но как бы ни соперничали между собой взгляды на её суть, цели и задачи – место стратегии всегда будет рядом с политикой. Она начинается и заканчивается там, где политика стремится достичь целей военными средствами, и в этом смысле служит универсальным переводчиком нередко абстрактных внешнеполитических императивов на язык практических военных решений. В то же время стратегия – это не столько про войну, сколько про искусство правильно распорядиться государственной мощью для обретения желаемого внешнеполитического положения.

Стратегическая культура – не синоним стратегии. Она – своего рода контекст, в котором формулируются основные компоненты стратегии: представления о мире, безопасности, внешней политике, вооружённой силе, войне, союзах.

Стратегическая культура находит своё воплощение в политических решениях, которые служат мерилом таланта тех немногих людей, кто ведёт за собой державы на международной арене.

В эпоху модерна стратегическая культура зарождалась и созревала внутри треугольника, вершины которого образовывали верховная государственная власть, армия и внешнеполитическое ведомство.

Как принято считать, термин «стратегическая культура» впервые предложен сотрудником Корпорации РЭНД (RAND Corporation – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 06.12.2023, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.) профессором Джеком Снайдером в 1977 году[1]. И по сей день описываемый им феномен остаётся достаточно модным и востребованным[2], но в реалиях российской академической науки ему, очевидно, не хватает чёткой предметной «прописки». Стратегия непостижима вне контекста. Она оттачивается посредством систематизированных размышлений над военно-политической историей[3]. Без этих опорных точек исследование чаще всего превращается в пустое теоретизирование. В то же время эпический масштаб проявлений стратегической культуры нередко побуждает исследователей видеть в ней концентрированное выражение исторического опыта, восходящего к истокам государственности[4]. Стоит учитывать, что акцент на историцизме может ввести исследователя стратегической культуры в заблуждение: далеко не любой исторический срез действительно важен для понимания её современного состояния. Как однажды заметил британский исследователь, «тщательный поиск корней – удел садовников, а не историков»[5].

Чтобы выделить некие уникальные особенности российской стратегической культуры, необходимы хорошо продуманные критерии для выделения её этапов, сопоставления базовых категорий. Авторы статьи не претендуют на решение столь масштабной задачи. Их гипотеза, которая в данном случае, скорее, заявляется, чем подробно обосновывается, заключается в том, что в российском случае стратегическая культура элиты за последние сто лет претерпела колоссальные по глубине трансформации, и тенденции, которые обозначились в ней за это время, продолжают влиять на характер принимаемых внешнеполитических решений по сей день. Как представляется, это даёт основание для выделения именно XX столетия в качестве самостоятельного поля для исследования.

Формат статьи не позволяет изучить вопрос генезиса стратегической культуры во всей полноте, авторы концентрируются лишь на одном, но, как кажется, ключевом его аспекте – изменении взглядов высших политических элит, в первую очередь лидеров страны. Хотя подобный подход и открыт для критики, он представляется оправданным в силу наличия в Советском Союзе и в современной России неизменно централизованной и закрытой структуры механизма внешнеполитического и стратегического планирования.

Политика вместо стратегии

В XIX веке Россия оставалась системным европейским игроком, и её стратегическая культура была созвучна общеевропейскому эталону[6], однако «короткий XX век» в корне изменил положение дел. Триумф мессианских идеологий надолго развёл Россию и Запад по разные стороны исторических баррикад. Этот водораздел затронул базовые вопросы бытия общества и государства, не исчерпываясь, как прежде, нюансами методов конкурентной борьбы. Вожди большевиков, оказавшиеся у власти в 1917 г., выступали носителями специфического идейно-ценностного багажа. Их связь с предшествовавшей культурной традицией была достаточно условной, а в части преемственности военно-политических элит фактически отсутствовала. Выбранная ими модель поведения на международной арене представляла собой резкий разрыв с предыдущими внешнеполитическими практиками. Это проявлялось как в методах анализа военно-политической обстановки, так и в общем целеполагании. Догматизм мессианской идеологии, выражавшей целостную картину мира, создавал мощные искажающие эффекты.

В каком-то смысле мировоззренческая дистанция между Иосифом Сталиным и Уинстоном Черчиллем существенно превышала ту, что разделяла императора Николая I и лорда Палмерстона всего лишь столетием ранее.

В историографии давно преодолён страдающий явным механицизмом взгляд на внешнюю политику СССР как подчиняющуюся двум разнонаправленным императивам – идеологическому, в духе лозунгов мировой революции, и реально-политическому[7]. В действительности, и то, и другое являлось частным случаем особого отношения к миру, который представлялся исключительно ареной бескомпромиссного, экзистенциального противоборства двух систем. Отсюда вытекала убеждённость, что долгосрочное сосуществование с будущим противником невозможно, не говоря о накоплении во взаимодействии с ним ресурса доверия. Архитектура международных институтов, возникшая по итогам Первой мировой войны, изначально рассматривалась большевиками как потёмкинская деревня, построенная для одурачивания масс. Участие в ней считалось не только бессмысленным, но и вредным, так как легитимировало глобальный общественно-политический порядок, навязываемый капиталистическим Западом. Естественными отношениями с ним была либо прямая конфронтация на поле боя, либо опосредованная, путём поддержки революционного движения внутри западных стран и культивирования «межимпериалистических противоречий»[8]. По выражению Натана Лейтеса, эта ориентация, воспринятая следующими поколениями советских лидеров, стала их «операциональным кодом»[9].

Безусловно, в чистом виде такой подход никогда не применялся к объективным реалиям международной жизни. Уже первые годы после революции продемонстрировали удивительную тактическую изворотливость советской внешней политики. Железобетонный догматизм Владимира Ленина при необходимости легко переходил в практическую гибкость. Главным мотиватором прагматического отношения большевиков к западным державам была убеждённость, что капиталист всегда готов договориться, если ему пообещать привлекательную норму прибыли. Вся сложная палитра целей и задач европейской дипломатии редуцировалась до единственной – стремления к наживе в прямом и переносном смыслах слова. В итоге большевики считали, что могут позволить себе компромиссы, поскольку в долгосрочной перспективе «объек­тивные законы» истории, так или иначе, принесут им победу.

Михаил Гефтер, комментируя распространённое обыкновение сравнивать Ленина-тактика (преуспевшего) с Лениным-стратегом (зашедшим в тупик), отмечал, что «противопоставление тактики и стратегии чуждо сознанию Ленина»: тактика для него – «это практическая проекция программных идей и требований на плоскость их осуществления, очерченную текущей политикой»[10]. Чем более широкий диапазон возможного задаёт политика, тем более противоречивыми могут выглядеть конкретные шаги в направлении главной цели. Ленинская стратегия – сплошная импровизация, позволяющая поймать волну исторического момента, но не имеющая ничего общего с погоней за конъюнктурой. Каждый вираж советского курса на международной арене, которых тогда было немало, наполнялся внутренним смыслом. Такая замена стратегии политикой была возможна лишь в условиях большого исторического «прилива». Закат эпохи великих потрясений, названный на коммунистическом жаргоне «стабилизацией капитализма», создавал принципиально новую ситуацию. На выходе из периода ожидания мировой революции большевистская стратегическая культура имела лишь одну проекцию – «ни мира, ни войны», предчувствие непрочности существующего миропорядка, постоянную готовность к новому этапу боёв.

Сталин: «маневрирование резервами»

Сталину предстояло осмыслить это положение и превратить «партизанскую» тактику действий на международной арене в нечто целенаправленное, устойчивое и методичное. Ленинский нарратив о внешнем мире отредактировали, упорядочили и канонизировали. То, что ранее рассматривалось как очевидная реальность, задающая набор конкретных ответных реакций – классовая борьба внутри и вне капиталистических стран, крах империй, предощущение мировой революции – было переосмыслено и теоретизировано. Сталин подошёл к внешней политике как человек с базовым духовным образованием, сделав её частью универсального катехизиса и закрепив за собой на десятилетия вперёд монопольное право интерпретации стержневого идеологического постулата советской государственности – идеи возможности и неизбежности построения коммунизма[11].

На международной арене Ленин действовал, как полководец в разгар уже разворачивающейся схватки. По мысли Карла Клаузевица, которого лидер большевиков всегда высоко ценил, определяющее значение здесь имели сила воли, энергия и интуиция, обеспечивавшие успех «в игре храбрости и таланта в царстве вероятностей и случайностей»[12]. Сталин же выступал в ином качестве. Он – скорее стратег, обозревающий поле боя накануне решающего сражения. Исходная диспозиция ему ясна и не вызывает сомнений: враг очевиден, недвусмысленно поименован, и его полный разгром вплоть до уничтожения – единственный приемлемый исход баталии. Но всё остальное скрывает туман войны. Сталин неохотно отдавался на волю случая и не желал рисковать: решающая ставка должна была стать выигрышной.

Стратегию он понимал следующим образом: «определение направления главного удара пролетариата на основе данного этапа революции, выработка соответствующего плана расположения революционных сил (главных и второстепенных резервов), борьба за проведение этого плана на всём протяжении данного этапа революции». Важнейшее значение здесь имел второй элемент – наличие сил и резервов (они отождествлялись), а также плана их использования, в эффективности реализации которого Сталин видел суть стратегического руководства. Помимо «прямых» резервов (совокупная мощь государства, включая ресурс его поддержки частью населения потенциально враждебных стран), он выделял и «косвенные» – «противоречия, конфликты и войны (например, империалистическая война) между враждебными пролетарскому государству буржуазными государствами, могущие быть использованными пролетариатом при своём наступлении или при маневрировании в случае вынужденного отступления»[13].

Секрет успеха стратегического руководства, по мнению Сталина, – «сосредоточение главных сил… в решающий момент на наиболее уязвимом для противника пункте». Этот взгляд почти буквально воспроизводил основной принцип ведения войны, сформулированный Антуаном-Анри Жомини, работы которого при Сталине регулярно переиздавались. Диалектика войны Клаузевица, которого после 1945 г. в СССР объявят «устаревшим», явно привлекала Сталина меньше, чем математически чёткие схемы применения силы для гарантированного завоевания победы на поле боя, предложенные французским генералом на русской службе[14]. Как и для Жомини, важнейшим компонентом стратегии для Сталина являлось маневрирование.

«Манёвр резервами» осуществлялся на самом широком фронте, при этом дипломатия рассматривалась лишь как один из его инструментов. Разница между ней как средством урегулировать противоречия без применения силы и стратегией как искусством использовать силу для получения политических результатов практически исчезала. «“Политический вождь” и “боевой штаб” у Сталина полностью совпадают»[15], – констатирует Олег Кен. Советские дипломаты усваивали особый стиль ведения переговоров: они излагали свою позицию лишь в самых общих чертах, после чего инициатива отдавалась в руки партнёров, которым предоставлялась возможность доказать серьёзность намерений путем чёткого формулирования собственных обязательств. Подобное «сигнализирование»[16] позволяло постоянно маневрировать, скрывать собственные цели, избегать риска «потерять лицо», выступив с предложением, оказавшимся отвергнутым, но главное – всегда сохранять возможность выбора.

Ленинскую «вёрткость» в политических делах Сталин поднял на новый уровень, превратив её в отличительную черту своего управленческого стиля. О специфической природе «колебаний генеральной линии» ВКП(б рассуждал побывавший в Москве в 1945 г. Исайя Берлин. По его словам, Сталин в попытках избежать естественной участи всех революционных режимов со времён Французской революции изобрёл «искусственную диалектику» – особый способ управления, при котором необходимо найти среднее «между “диалектическими противоположностями” апатии и фанатизма. Как только такое среднее найдено, остаётся только вести политику таким образом, чтобы очень аккуратно и вовремя и в нужной степени применить силу, чтобы передвинуть политический и общественный маятник в любое нужное в данный момент положение»[17].

Этот подход непосредственно сказывался на внешнеполитическом поведении СССР в межвоенные годы. Его отличительной чертой было непрерывное резервирование запасных позиций и диверсификация вариантов действий. Отсюда вытекали сразу две проблемы. С первой сталкивались дипломаты. Одной из главных задач Максима Литвинова как наркома иностранных дел была верная интерпретация сигналов сверху и адаптация поступающей извне информации к особенностям мировосприятия вождя и его окружения, что удавалось отнюдь не всегда. Вторая проблема возникла в диалоге с зарубежными партнёрами, которые советскую гибкость, отнюдь не отменявшую базовых идеологических постулатов внешнеполитической доктрины Москвы, воспринимали как проявление беспринципности и цинизма.

Сталинское стратегическое мышление обусловливало приверженность Москвы особому варианту Realpolitik, в рамках которого политика баланса сил выдерживалась до того момента, когда наступал час «бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить»[18]. Саму идею коллективной безопасности Сталин воспринимал сугубо утилитарно в качестве инструмента реализации собственной стратегии подготовки к войне, а попытки зарубежных партнёров побудить Москву играть по западным правилам считал лицемерием. Специфика исторического момента между тем состояла в том, что советские стратегические подходы оказались объективно более созвучны тенденциям в европейской политике, которые со всей ясностью обозначились в 1933 году[19]. Попытки «держав статус-кво» закрыть на это глаза лежали в основе советско-западного непонимания, апофеозом которого стали события 1938–1939 годов.

Характеристика Сталина как «Ришелье своего времени»[20], предложенная Генри Киссинджером, обоснована лишь отчасти. До начала Великой Отечественной войны советский лидер, вероятно, не мыслил категориями «концерта» как модели взаимодействия великих держав, у истоков которой в XVII веке стоял министр-кардинал.

В апокалиптическом взгляде вождя на мир просто не было места образу долговременного и устойчивого взаимодействия между равновеликими государствами, которые неизбежно разделяли экзистенциальные классовые и межимпериалистические противоречия.

Эта ситуация начала меняться лишь с превращением СССР в ключевого участника великого альянса – антигитлеровской коалиции.

За четыре года советскому лидеру пришлось пройти путь от командира гарнизона осаждённой крепости до политика мирового масштаба, оперировавшего категориями национального интереса, осознаваемого в диалоге с руководителями крупнейших держав. Плотное взаимодействие с союзниками стало для советской стратегической культуры своего рода прививкой великодержавности. В 1945 г. Сталин вполне укрепился в мысли, что оптимальной моделью послевоенного мироустройства является вариант мировой «директории»[21], представленный Рузвельтом в виде плана «четырёх полицейских». Идеологическое измерение стратегической культуры никуда не исчезло, но стало частью нового самоощущения сверхдержавы. Границы СССР и сфера его геополитического влияния отныне не только обозначали ту часть земного шара, на которой разворачивался грандиозный эксперимент по строительству социалистического общества, но и отмечали широкое стратегическое предполье, главный оборонительный рубеж «социалистического отечества».

В то же время Сталин воспринял американский подход к обновлённой системе международных отношений в том числе и потому, что считал его универсалистский характер вторичным по сравнению с механизмами балансирования совокупной мощи, которые тот предлагал. Ценностное содержание глобальных институтов, как и до войны, рассматривалось им как элемент самопрезентации капитализма, которым вполне можно пренебречь хотя бы потому, что капитализм в конечном счёте отжил своё. Исайя Берлин в 1945 г. высказал парадоксальную для западного обывателя идею: русские окончательно укрепились в мысли, что владеют истинным знанием, в каком направлении движется мир, и понимают мотивы действий бывших союзников лучше, чем они сами[22].

Испытание стратегическим бессилием

За внешними проявлениями сталинской стратегической культуры в 1945—1953 гг. стояли два мотива: сохранявшаяся вера в «объективные законы истории» и убеждённость в том, что Победа 1945 г. широко открыла перед Москвой окно стратегических возможностей. Безусловно, холодная война с первого до последнего дня протекала при огромном материально-техническом и отчасти также военном преимуществе Соединённых Штатов. Но в этой картине якобы неоспоримого американского превосходства имелись важные нюансы. До начала Корейской войны американское ядерное оружие, по существу дела, не функционировало в качестве средства стратегического сдерживания[23]. Объединённый комитет начальников штабов не испытывал недостатка в эскизных наработках (наибольшую известность в отечественной литературе получил пресловутый Dropshot), однако в большинстве своём данные соображения не являлись оперативными планами и боевыми документами.

В Москве отнюдь не собирались уходить в глухую оборону, несмотря на наличие у Вашингтона «ядерной дубины». Слова Сталина, что «атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны»[24], не были пустой бравадой. При наличии крепких нервов за советскую версию будущего, действительно, можно было побороться. Вообще, напористость во внешней политике не была присуща сталинскому стилю: на мировой арене вождь всегда действовал осторожнее, чем во внутренних делах[25]. Однако после Победы 1945 г. он увидел возможность поднять ставки в большой международной игре, апофеозом которой стала Корейская война – навязанный Америке изматывающий периферийный конфликт, сведённый в итоге к ничейному результату.

Сталин покинул властный олимп, оставив преемникам ключевой ресурс, делавший возможной победу в глобальном противостоянии, – укрепившееся государство. Но ещё более важным его наследием был идеологически заданный императив позиционирования СССР вовне. Алексей Юрчак, анализируя дискурсивный режим политического языка 1930—1940-х гг., пришёл к важному выводу: сложившийся при прямом участии Сталина, он мог меняться лишь под пером конечного редактора, который выступал в качестве «фигуры, стоящей за пределами идеологического дискурса и имеющей уникальное и неоспоримое знание канона марксистско-ленинской истины»[26]. Исчезновение такого субъекта обрекало систему на автоматическое воспроизводство старых нарративов в виде «авторитетного дискурса»: возможности её адаптации к новым условиям развития резко ограничивались.

Первым с этой проблемой столкнулся Никита Хрущёв. Он стал проводником идеи мирного сосуществования и отошёл от фаталистического взгляда на международные отношения, что открывало путь перспективам налаживания мирных отношений с Западом и сокращения вооружений. Однако для описания новой желаемой реальности у Хрущёва под рукой оставался лишь прежний сталинский «авторитетный дискурс». Даже в период «десталинизации», когда осуждалась практика репрессий, внешняя политика вождя не подвергалась критике. Хрущёв игнорировал невозможность одновременно улучшить отношения с Западом и усилить глобальную мощь СССР.

Стратегические приоритеты у него отсутствовали, как и понимание внутренней противоречивости и принципиальной несогласуемости заявленных целей. В то же время американская работа над ошибками, сделанная по результатам Корейской войны, имела для Советского Союза тяжёлые последствия. Ядерный арсенал США вырос минимум в 10 раз. Угрозу «за два часа превратить европейскую часть России в груду дымящихся радиоактивных развалин» уже нельзя было игнорировать[27]. Там, где Сталин излучал отрешённую уверенность, Хрущёв был вынужден энергично блефовать. Его внешняя политика вернулась к стилистике ленинских импровизаций и начала подменять собой стратегию.

Но то, что срабатывало в эпоху международного безвременья, было обречено на провал в ситуации системного блокового противостояния.

Если для Хрущёва взгляд на мир через призму идеологии ещё оставался предметом веры, то его преемники окончательно вошли в колею «авторитетного дискурса», повторяя старые слова, но будучи не в силах соотнести их с объективными процессами мирового развития. Именно в 1970—1980-е гг., когда военно-стратегическая неуязвимость СССР была наконец надёжно гарантирована, в советской политической элите стремительно распространялись уныние и апатия. Леонид Брежнев и его ближайшее окружение зацикливались на угрозах и вызовах, которые Сталин и Хрущёв, скорее всего, просто оставили бы без внимания. Теряя ориентиры для стратегического планирования, советское военно-политическое руководство поставило во главу угла единственную задачу, очевидность которой не вызывала сомнений и вытекала из личного опыта его членов – необходимость предотвращения «сценария 1941 года».

Для Брежнева был в целом характерен стратегический прагматизм, однако он определялся механистичной логикой[28]. В апогее ракетно-ядерного противостояния, когда взаимная уязвимость сделалась основой стратегической стабильности, Советский Союз так и не сумел принять в качестве политико-стратегической вводной презумпцию своей беспомощности перед лицом ядерного нападения[29]. Гарантированное взаимное уничтожение считалось пассивной формой противодействия, а пассивность претила советской стратегической культуре, так как служила укоризненным напоминанием о событиях июня 1941 года[30]. Соотношение военных потенциалов казалось советскому руководству не статичным, но динамичным параметром. Одна из сторон в каждый конкретный момент времени должна была либо опережать оппонента, либо рассчитывать вырваться вперёд. Вне зависимости от своих военно-технических успехов советская сторона была убеждена в неустойчивости достигнутого стратегического баланса[31].

Одним из важнейших эпизодов в генезисе стратегической линии Брежнева стало Ялтинское совещание в июле 1969 года. Оно началось как научно-технический спор с целью выбора одного из двух перспективных ракетных комплексов для запуска в серийное производство – разработки Михаила Янгеля (рассчитанной на нанесение ответного удара) или Владимира Челомея (созданной как оружие первого удара)[32]. К перерастанию научно-технического спора в стратегический никто, включая Брежнева, оказался не готов. СССР так до конца и не смог решить, принять ли за основу ядерной стратегии идею превентивного или ответного действия. В результате в серийное производство были параллельно запущены оба комплекса.

С течением времени разрушительные тенденции лишь усугублялись. Крайне нервозной оказалась советская реакция на объявленную США программу развития СОИ, и в особенности на развёртывание в Западной Европе американских баллистических ракет средней дальности. СОИ настолько давила на психику советского руководства, что пришедший к этому времени к власти Михаил Горбачёв стремился увязать сокращение вооружений с требованием прекращения этой программы. Качество горбачёвских решений едва ли уступало тому, что демонстрировало поколение Брежнева, однако в ситуации острого внутреннего кризиса этого было уже недостаточно. Горбачёв искал пути снижения деформирующей экономику военно-стратегической нагрузки, но не мог их найти. Избранный в итоге метод односторонних уступок лишний раз подчеркнул историческую обречённость советского эксперимента.

Элементы современной российской стратегической культуры

Крах Советского Союза открывал широкий спектр возможностей для переосмысления места России в мире. Вопрос о роли Бориса Ельцина в выборе внешнего дизайна нового государства ждёт подробного изучения в будущем, однако некоторые важные вещи просматриваются уже сейчас. Прежде всего с именем первого президента, очевидно, связано «переизобретение» модели позиционирования России вовне как великой державы с приставкой «демократическая»[33]. Применительно к сфере международных отношений эта вывеска означала лишь разрыв с коммунистической идеологией, которая рассматривалась как ключевой фактор краха СССР. Ни о каком превращении России в игрока «второй лиги» Ельцин, вероятно, не думал. Бывший лидер демократической оппозиции очень быстро ощутил себя новым хозяином страны, переходившим на дружескую ногу с президентом США и канцлером Германии.

Парадокс периода, открытого в 1991 г., состоит в том, что демонтаж идеологического каркаса советской государственности, отказ от «авторитетного дискурса», неожиданно способствовал устранению пороков, которыми страдало стратегическое мышление элит в поздние советские времена. Главное, что исчезло – разрушавшее волевое начало у советских руководителей ощущение неуверенности в себе, неочевидности базовых догматов. Ликвидация властной монополии КПСС и сам роспуск Советского Союза воспринимались российским руководством как добровольный исторический шаг, сделанный во имя интересов всего человечества. Одно это, по мнению Москвы, обеспечивало ей место за столом великих держав. Россия не просто вернулась на «столбовую дорогу цивилизации», а оказалась на ней в первых рядах. При всей противоречивости внешнеполитического поведения в начале 1990-х гг., Ельцин был уверен в том, что история – на его стороне.

Представления же о великодержавности в Кремле оставались неизменными. Уже в 1994 г. в первом издании «Записок президента» Ельцин откровенно написал: «“Ельцинская” Россия заняла место Советов в международной политике. Унаследовав всю драматическую историю СССР, начиная с 1917 года. Не говоря уж о наследстве Российской империи, которое мы тоже весьма явственно ощущаем»[34]. Российское руководство унаследовало от советской элиты, частью которой оно так или иначе являлось, традиционное видение национальной безопасности, основанное на принципах сфер влияния и баланса сил[35]. Вероятно, считалось, что старая «имперская» политика станет просто неактуальной: все задачи обеспечения безопасности Москва решит в диалоге с новыми партнёрами на основе набора общих ценностей при условии признания решающего российского вклада в преодоление блоковой конфронтации.

Вопрос о том, насколько реалистичными были эти расчёты, требует отдельного анализа, но стоит отметить, что альтернатив им, вероятно, не имелось. Внешнеполитический дискурс российской либеральной интеллигенции, доминировавшей в общественном мнении в первой половине 1990-х гг., был настолько выхолощен с точки зрения базового стратегического планирования, что едва ли мог фигурировать в качестве руководства к действию. Это объясняет достаточно быстрый закат «козыревской» внешнеполитической повестки, которая после 1992 г. всё более наглядно демонстрировала свою бесперспективность[36].

Как показывает пример современной Украины, ситуация, когда страна переоценивает собственное значение в мировых делах и пытается с этой позиции диктовать условия более сильным игрокам, часто чревата для неё катастрофой. Однако в случае с Россией мировосприятие её элиты, сколь бы причудливым оно ни казалось внешним наблюдателям, становилось фактором международной политики. Как признаёт Анатолий Адамишин, работавший в начале 1990-х гг. заместителем Андрея Козырева, «даже в ослабленном состоянии Россия могла претендовать на большее, чем младший партнёр США»[37]. Избавившись от позднесоветского комплекса неполноценности, Москва видела себя в клубе мировых лидеров в полной уверенности, что имеет на то право. Её порыв к великодержавности можно было принимать или прямо отвергать, но не игнорировать. В последнем случае российское руководство рано или поздно неизбежно пришло бы к выводу, что сама возможность диалога с Западом бесперспективна, а это в свою очередь вело к переоценке результатов демонтажа СССР.

В этом смысле фраза о распаде Советского Союза как о «крупнейшей геополитической катастрофе» обозначала важный сдвиг в стратегическом мышлении.

По мере исчерпания возможностей укрепления внешнеполитических позиций России в диалоге с Западом 1991 г. всё чаще оценивался со знаком минус.

Оставаясь символической доминантой, он задавал иное – ревизионистское – целеполагание международной деятельности. Несоответствие политики Соединённых Штатов и их союзников российским ожиданиям трактовалось как знак их двуличия и лицемерия, хотя с западной точки зрения для этого едва ли имелись основания.

Политику в духе сфер влияния, которая считалась опасным анахронизмом уже в 1920-е гг., на Западе приняли вынужденно по итогам триумфальной победы СССР во Второй мировой вой­не и избавились от неё сразу, как появилась такая возможность. Модель глобального развития на основе единых ценностей, норм и институтов логически предполагала постепенное преодоление конфликтной природы международных отношений и вытеснение стратегического планирования в качестве инструмента их регулирования. Российскую приверженность традиционной концепции безопасности, которая виделась Москвой как структурирующая для всей архитектуры международных институтов, на Западе могли рассматривать лишь как пережиток, либо (позднее) как проявление политического цинизма, разрушающего саму возможность доверительного диалога[38]. Как и накануне Второй мировой вой­ны, нарастание взаимных подозрений в лицемерии и цинизме, завело российско-западные отношения в тупик.

* * *

В 1946 г., покидая навсегда здание МИД на Кузнецком Мосту, Литвинов сделал в интервью американскому журналисту Ричарду Хоттлету громкое и для того времени скандальное заявление: советское руководство исповедует «отжившую концепцию безопасности», основанную на императиве расширения контролируемой территории, которая в перспективе ведёт к прямому столкновению с США и их союзниками[39]. Сегодня и в России, и на Западе можно слышать похожие утверждения[40]. Между тем наблюдатели упускают из виду, что российская стратегическая культура в том виде, в котором она сложилась в XX веке, тяготеет к максимально возможному усвоению «парадоксальной логики» стратегии[41].

У этой ориентации есть целый ряд издержек, которые сказываются, как правило, в период устойчивого мирного развития. Однако она становится достаточно успешной в переломные периоды, когда правилом мировой политики является конфликт. Коль скоро человечество, очевидно, не собирается в обозримой перспективе жить в мире с самим собой, и война, как заметил ещё Алексис Токвиль, останется важным средством «лечения некоторых застарелых болезней»[42] современного общества, стратегия продолжит определять характер взаимоотношений между государствами.

Вызов российской стратегической культуре, как кажется, заключается не в необходимости ее? коренной ломки. Опыт ХХ века говорит, что ахиллесова пята стратегии в исполнении российских элит – стремление к ее? упрощению, подчинение собственно стратегического целеполагания политическому. Политика тесно связана со стратегией, но говорят они на разных языках. Величие Германии в XIX веке обеспечили два выдающихся государственных деятеля – Отто Бисмарк и Гельмут Мольтке, которые выработали эффективную модель «разделения труда» при реализации амбициозной внешней политики.

Российская традиция централизации политических решений неоднократно препятствовала непредвзятому анализу, следствием чего являлись тяже?лые кризисы, подчас представлявшие экзистенциальную угрозу стране.

Рефлексия по этому поводу является объективной необходимостью как для политиков, так и для экспертного сообщества.

Авторы:

Александр Вершинин, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России ХХ–XXI веков исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник Центра междисциплинарных исследований ИНИОН РАН.

Алексей Кривопалов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН.

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда (проект № 23–28–00622 «Стратегическая культура великих держав в XX–XXI вв.: сравнительно-историческое исследование (на примере России и США)»).

СНОСКИ

[1] Snyder J.L. The Soviet Strategic Culture: Implications for Limited Nuclear Operations. Santa Monica, CA: RAND Corporation, 1977. 40 p.

[2] См.: Алексеева Т.А. Стратегическая культура: эволюция концепции // Полис. Политические исследования. 2012. No. 5. С. 130–147; Белозёров В.К. Методы анализа стратегических культур // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2022. Т. 15. No. 5. С. 29–49; Истомин И.А. Логика поведения государств в международной политике. М.: Аспект-пресс, 2018. 296 с.; Кокошин А.А. Стратегическое управление: теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. 528 с.; Ливен Д. Российская империя и её враги с XVI века и до наших дней. М.: Европа, 2007. 678 с.; Цымбурский В.Л. Остров Россия. М.: РОССПЭН, 2007. 544 с.; Gray C.S. War, Peace and International Relations. An Introduction to Strategic History. L.: Routledge, 2007. 320 p.; Katzenstein P.J. (Ed.) The Culture of National Security: Norms and Identity in World Politics. N.Y.: Columbia University Press, 1996. 560 p.

[3] Свечин А.А. Стратегия. М.: Военный вестник, 1927. С. 23.

[4] См.: Бордаче?в Т.В. О ранней истории и географии российской внешней политики // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 4. С. 22–45.

[5] Хеншелл Н. Миф абсолютизма. СПб.: Алетейя, 2003. С. 75.

[6] Schroeder P. Containment Nineteenth Century Style: How Russia was Restrained. In: D. Wetzel, R. Jervis, J.S. Levy (Eds.), Systems, Stability, and Statecraft. Essays on the International History of Modern Europe. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2004.

[7] Steiner Z. The Lights that Failed: European International History, 1919–1933. N.Y.: Oxford University Press, 2005. P. 131–175.

[8] Ulam A. Expansion and Coexistence. The History of Soviet Foreign Policy. Washington, DC: Praeger, 1968. P. 12–30.

[9] Leites N.C. A Study of Bolshevism. Glencoe, IL: The Free Press, 1953. P. 28, 429–441.

[10] Гефтер М. 1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским. М.: Европа, 2017. С. 122.

[11] Юрчак А.В. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 50–52.

[12] Клаузевиц К. О войне / Пер. с нем. А. Рачинского. М.: Логос, 1998. С. 58.

[13] Сталин И.В. Сочинения в 18 т. Т. 6. М.: Издательство политической литературы, 1947. С. 150–154.

[14] Roberts G. Stalin’s Library: A Dictator and His Books. New Haven & London: Yale University Press, 2022. P. 155–156.

[15] Кен О.Н. Сталин как стратег (между двумя войнами). В кн.: Г.О. Павловский (Ред.), Русский журнал 2004. Войны XX века. М.: Русский институт, 2004. С. 53.

[16] Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. Л.Ю. Пантина. М.: РОССПЭН; Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008. С. 36.

[17] Берлин И. История свободы. Россия. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 377.

[18] Сталин И.В. Речь на пленуме ЦК РКП(б) 19 января 1925 г. / И.В. Сталин // Сочинения в 18 т. М.: Издательство политической литературы, 1952. С. 11–14.

[19] Jackson P. Europe: The Failure of Diplomacy, 1933–1940. In: R.J.B. Bosworth, J. Maiolo (Eds.), The Cambridge History of the Second World War. Vol. 2: Politics and Ideology. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. P. 241–242.

[20] Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. В. Львова. М.: Ладомир, 1997. С. 287.

[21] Obitchkina E. Le projet soviétique de l’Europe de l’après-guerre: entre idéologie et réalisme (1943–1945) // Guerres mondiales et conflits contemporains. 2019. No. 275. P. 69.

[22] Berlin I. The Soviet Mind. Russian Culture under Communism. Washington, DC: Brookings Institution Press, 2004. P. 91–92.

[23] Borowski H.R. A Hollow Threat. Strategic Air Power and Containment before Korea. Westport, CT: Greenwood Press, 1982. 242 p.

[24] Сталин И.В. Сочинения в 18 т. Т. 18. Тверь: Союз, 2006. С. 389.

[25] Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя: биография. М.: АСТ, 2015. С. 131–132.

[26] Юрчак А.В. Указ. соч. С. 108.

[27] Rosenberg D.A. A Smoking Radiating Ruin at the End of Two Hours. Documents of American Plans for Nuclear War with the Soviet Union, 1954-1955 // International Security. Winter 1981–1982. Vol. 6. No. 3. P. 3–38.

[28] Александров-Агентов А.М. От Коллонтай до Горбачёва. М.: Международные отношения, 1994. С. 249.

[29] Gray C.S. Op. cit. P. 213.

[30] Hines J.G. Soviet Strategic Intentions 1965–1985; an Analytical Comparison of U.S. Cold-War Interpretations with Soviet Post-Cold-War Testimonial Evidence. Doctor of Philosophy. University of Edinburgh. 1995. Р. 30, 42.

[31] Ibid. Р. 11–12, 24.

[32] Hines J.G. Op. cit. Р. 216.

[33] Тренин Д.В. Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад». М.: Европа, 2006. С. 70.

[34] Ельцин Б.Н. Записки президента: Размышления, воспоминания, впечатления. М.: РОССПЭН, 2008. С. 161.

[35] Götz E., Staun J. Why Russia Attacked Ukraine: Strategic Culture and Radicalized Narratives // Journal of Strategic Studies. 2022. Vol. 43. No. 3. P. 482–497.

[36] Цыганков А.П. Внешняя политика России от Горбачёва до Путина. Формирование национального интереса. М.: Научная книга, 2008. С. 86–87.

[37] Адамишин А.Л. В разные годы. Внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 230.

[38] См.: Сушенцов А.А. Внешняя политика России и стратегическая культура: диалог с Уильямом Уолфортом об исследовательской парадигме // Quaestio Rossica. 2020. Т. 8. No. 2. С. 369–381; Тренин Д.В. «Либо проиграем, либо станем чище и добрее». Дмитрий Тренин о расколе между Западом и Россией // Carnegie Endowment for International Peace. 01.10.2020. URL: https://carnegiemoscow.org/2020/10/01/ru-pub-82841 (дата обращения: 16.10.2023).

[39] Зубок В.М. Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачёва. М.: РОССПЭН, 2011. С. 55.

[40] См., например: Баунов А.Г. От личного к общественному. Внешняя политика Путина как зеркало истории и современности // Россия в глобальной политике. 2020. Т. 18. No. 1. С. 81–96; German T. Harnessing Protest Potential: Russian Strategic Culture and the Colored Revolutions // Contemporary Security Policy. 2020. Vol. 41. No. 4. P. 541–563.

[41] Люттвак Э. Стратегия. Логика войны и мира / Пер. с англ. А.Н. Коваля, Н.Н. Платошкина. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2012. С. 15–16.

[42] Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1992. С. 469.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721894 Александр Вершинин, Алексей Кривопалов

«Японская доктрина Монро»: корни и плоды

Реализация концепции естественной сферы влияния в Японии оказалась травматичнее, чем американский оригинал

ВАСИЛИЙ МОЛОДЯКОВ

Доктор политических наук, профессор университета Такусёку (г. Токио).

В начале 1920-х гг. в европейской и американской прессе замелькало выражение «японская доктрина Монро». После «Маньчжурского инцидента» 1931 г.[1] оно стало общеупотребительным и как будто бы общепонятным, не требующим дополнительных объяснений. Как правило, им обозначалась новая, более активная фаза экспансии Японии, а синонимом служил лозунг «Азия для азиатов!». Откуда взялась «японская доктрина Монро»? И можно ли вообще называть такую политику «доктриной»?

Оригинальная американская доктрина Монро, заявленная в 1823 г. пятым президентом Соединённых Штатов, допускает две интерпретации: экспансионистскую и изоляционистскую. Противоречие между ними – только кажущееся. Экспансионистская: всё Западное полушарие – наше, и другим державам здесь нечего делать. Изоляционистская: мы ограничиваемся Западным полушарием, не участвуем в foreign wars, будь то «иностранные», «внешние» или просто «чужие» войны. Непременное условие и того, и другого: признание безусловного цивилизационного превосходства страны – носителя доктрины, ибо как иначе обосновать её право и «миссию» управлять другими.

Экспансия во имя модернизации

Идея национального превосходства Японии, её императорского дома, государства и народа в силу их божественного происхождения лежит в основе традиционалистских и консервативно-революционных учений «школы национальных наук» (кокугакуха) и «школы Мито» (Мито гакуха), сложившихся во второй половине XVIII и первой трети XIX веков. В 1850-е гг., когда Япония впервые со второй половины XVII столетия столкнулась с радикальным внешним вызовом – попытками европейских держав и США «открыть» её, – этот тезис стал одним из ключевых в идеологии «почитания императора» (сонно), под которым сторонники модернизации вели борьбу против одряхлевшей за 250 лет политической системы сёгуната Токугава (бакуфу). Почти все японские модернизаторы были убеждёнными националистами и видели в модернизации не цель, а средство сохранить национальную независимость в условиях внешнего давления, а затем стать вровень с великими державами. Именно таковы были стратегические цели нового поколения, точнее, минимум двух поколений японской элиты, заявивших о себе в 1850-е гг., ставших хозяевами положения к середине 1860-х гг. и пришедших к власти в результате консервативной революции Мэйдзи исин (1868).

Политика сёгуната Токугава на протяжении почти всего его существования (от создания бакуфу в городе Эдо (нынешний Токио) в 1603 г. до первого визита «чёрных кораблей», американской эскадры под командованием Мэтью Пэрри в тот же Эдо в 1853 г.) была принципиально изоляционистской, а сфера интересов не простиралась за пределы Японского архипелага. Даже учитывая, что изоляция страны никогда не была столь всеобъемлющей, как заявлялось, стратегия властей оставалась изоляционистской. Идея национального превосходства не породила стремления к экспансии, последние попытки которой относились к 1590-м гг. (неудачные походы Тоётоми Хидэёси[2] в Корею и Китай). Сёгунат «открыл» Японию для «рыжих варваров» вопреки собственному желанию, под давлением, за которым стояло колоссальное военное и техническое превосходство. Заключённые с иностранными державами неравноправные договоры дали оппозиции ещё один эффектный лозунг – «изгнание варваров» (дзёи).

Новая политическая элита не в меньшей, а то и в большей степени, чем старая, придерживавшаяся концепции национальной исключительности, взяла курс на модернизацию и одновременно начала делать первые шаги в направлении экспансии. Однако диктовались они прежде всего внутриполитическими соображениями. Окончательное инкорпорирование острова Эдзо, переименованного в Хоккайдо (1869), на севере и присоединение королевства Рюкю (современная префектура Окинава) на юге (1872) завершили формирование национальной территории. Интервенция на принадлежавший цинскому Китаю остров Тайвань (1874) в отместку за убийство аборигенами японских рыбаков двумя годами ранее должна была показать и самим японцам, и иностранцам силу и решительность нового правительства, способного действовать подобно «великим державам». Наконец, дискуссии внутри правительства о новом походе в Корею (1873), который так и не состоялся, были вызваны не только экспансионистскими идеями ряда лидеров во главе с Сайго Такамори, но и необходимостью «занять» самураев, которые, оставшись без гарантированного жалованья и привилегий, а многие и вовсе без службы, представляли потенциальную опасность для власти.

Первым масштабным актом экспансии Японии стала война с цинским Китаем в 1894–1895 гг., во многом спровоцированная соперничеством за влияние в Корее, которая переживала острый политический кризис из-за нежелания господствующей части элиты пойти по пути модернизации. По результатам Симоносекского мирного договора Япония получила принадлежавшие Китаю Тайвань и Пескадорские острова и хотела взять в аренду часть Ляодунского полуострова, но под давлением России, Германии и Франции (Тройственное вмешательство) была вынуждена отказаться от попытки получить опорный пункт на континенте.

Откуда у японской правящей элиты появились столь ярко выраженные экспансионистские настроения? Ответ прост: под влиянием Запада. Модернизация Японии в период Мэйдзи проходила по западным образцам, она была тотальной и затронула все сферы деятельности государства, а затем и жизни общества.

К моменту японо-китайской войны успех модернизации Японии был очевидным, как и то, что страна успешно отстояла национальную независимость. Японцы вслед за этим занялись модернизацией Тайваня, ставшего японской колонией, и готовы были заняться модернизацией Кореи, рассчитывая включить её в свою сферу влияния. Важнейшая причина такого стремления «помочь» соседям коренилась в западных идеях.

Руководство хотело не просто уравнять Японию с «великими державами», но и добиться признания ими такого статуса. В то время наличие колоний было непременным атрибутом «великой державы». Нидерланды, Бельгия и Португалия считались таковыми только благодаря заморским владениям. Испания потеряла значительную часть международного престижа вместе с колониями, которые ей пришлось уступить США в 1898 г. после поражения в войне. В случае Тайваня и особенно Пескадорских островов действовал ещё один фактор: влияние на передовых офицеров японского флота идей Альфреда Тайера Мэхэна о «морской силе» и необходимости обладать «островами в океане» для дальнейшей экспансии, к чему ожидаемо стремились военные.

Однако обладать колониями было недостаточно – требовалось ещё показать миру способность и умение «цивилизовать дикарей», как тогда выражались.

Это считалось монополией «белых» христианских держав. На Тайване «небелая» и нехристианская Япония такой экзамен выдержала и во второй половине 1900-х гг. «великие державы» признали это.

«Восток для Востока»

Тем временем «великие державы» развернули экспансию в ослабевшем цинском Китае. Это не могло пройти мимо внимания Японии, не просто ущемлённой, но публично униженной Тройственным вмешательством: договор с Китаем был уже ратифицирован японским императором, когда пришлось отказаться от соответствующих статей. Вскоре после окончания войны в Японию хлынули китайские студенты и стажёры – изучать западные науки, изложенные языком иероглифов. Именно тогда в Японии возникла идея «культурного единения» (добун) с Китаем, которая позднее ляжет в основу того, что на Западе назовут «паназиатизмом» (Pan-Asianism), а в Японии «великоазиатизмом» (дайадзиасюги). Нетрудно и здесь увидеть западное влияние – хотя бы со стороны панславизма, в основе которого лежала идея культурного и религиозного единения славянских народов.

Наиболее заметным проповедником этих идей стал князь Коноэ Ацумаро (1863–1904), состоявший в родстве с императорским домом, председатель палаты пэров в 1896–1903 гг. и глава школы пэров Гакусюин с 1895 года. На протяжении пяти лет (1885–1890) он жил и учился в Европе, в основном в Германии – классической стране национализма в ту эпоху. Не оттуда ли среди прочих «плодов учёности» он привёз представления о возможности и желательности национального и культурного единения, преодолевающего государственные границы? Наследие «школы национальных наук» и «школы Мито» в их позднейших изводах стало идеологической основой преобразований консервативной революции Мэйдзи исин, но модерной Японии и национализм требовался модерный.

Коноэ был уверен, что искренний равноправный союз Японии с «белыми» державами невозможен, пока на Западе доминирует идеология «бремени белого человека», а предпосылок её исчезновения или ослабления в конце XIX века не наблюдалось. Соперничать с великими державами в одиночку Япония не могла. Коноэ и его единомышленники сделали ставку на Китай – ослабленный, что позволяло надеяться на доминирование над ним, но обладающий колоссальными ресурсами. Для улучшения отношений с Китаем в 1898 г. было создано Общество культурного единения Восточной Азии (Тоа добункай), а в 1900 г. в Нанкине (в 1901 г. переведена в Шанхай) учреждена Школа культурного единения Восточной Азии (Тоа добун сёин). Хотел ли Коноэ поработить Китай или искренне стремился к союзу с ним в деле общего противостояния «белому империализму»? В японской идеологии и политике цинизм причудливо переплетался с идеализмом. Речь шла об общей борьбе, но под японским руководством, потому что японцам уже удалось добиться равноправия с великими державами.

«Восток – это Восток для Востока», – любил повторять Коноэ. Эту фразу можно считать одной из формулировок того, что в те же самые годы Владимир Соловьёв в «Краткой повести об антихристе» назвал «панмонголизмом». Перечитаем: «Подражательные японцы, с удивительною быстротою и успешностью перенявши вещественные формы европейской культуры, усвоили также и некоторые европейские идеи низшего порядка. Узнав из газет и из исторических учебников о существовании на Западе панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма, они провозгласили великую идею панмонголизма, т.е. собрание воедино, под своим главенством, всех народов Восточной Азии с целью решительной борьбы против чужеземцев, т.е. европейцев.

Воспользовавшись тем, что Европа была занята последнею решительною борьбою с мусульманским миром в начале ХХ века, они приступили к осуществлению великого плана – сперва занятием Кореи, а затем и Пекина, где они с помощью прогрессивной китайской партии низвергли старую маньчжурскую династию и посадили на её место японскую. С этим скоро примирились и китайские консерваторы. Они поняли, что из двух зол лучше выбрать меньшее и что свой своему поневоле брат. Государственная самостоятельность старого Китая всё равно была не в силах держаться, и неизбежно было подчиниться или европейцам, или японцам. Но ясно было, что владычество японцев, упраздняя внешние формы китайской государственности, оказавшиеся притом очевидно никуда не годными, не касалось внутренних начал национальной жизни, тогда как преобладание европейских держав, поддерживавших ради политики христианских миссионеров, грозило глубочайшим духовным устоям Китая. Прежняя национальная ненависть китайцев к японцам выросла тогда, когда ни те, ни другие не знали европейцев, перед лицом которых эта вражда двух сродных наций становилась междоусобием, теряла смысл. Европейцы были вполне чужие, только враги, и их преобладание ничем не могло льстить племенному самолюбию, тогда как в руках Японии китайцы видели сладкую приманку панмонголизма, который вместе с тем оправдывал в их глазах и печальную неизбежность внешней европеизации. “Поймите, упрямые братья, – твердили японцы, – что мы берём у западных собак их оружие не из пристрастия к ним, а для того, чтобы бить их этим же оружием. Если вы соединитесь с нами и примете наше практическое руководство, то мы скоро не только изгоним белых дьяволов из нашей Азии, но завоюем и их собственные страны и оснуем настоящее Срединное царство надо всею вселенною”. <…> Рассудительные китайцы находили это основательным, и японская династия прочно утвердилась. Первою её заботою было, разумеется, создание могучей армии и флота. Большая часть военных сил Японии была переведена в Китай, где составила кадры новой огромной армии. Японские офицеры, говорившие по-китайски, действовали как инструкторы гораздо успешнее отстранённых европейцев, а в бесчисленном населении Китая с Маньчжурией, Монголией и Тибетом нашлось достаточно пригодного боевого материала. Уже первый богдыхан из японской династии мог сделать удачную пробу оружия обновлённой империи, вытеснив французов из Тонкина и Сиама, а англичан из Бирмы и включивши в Срединную империю весь Индокитай…»[3].

Когда в Японии заговорили о доктрине Монро (монросюги, дословно «монроизм»)? Уже в начале 1905 г. советник Юридического бюро кабинета министров, дипломат и правовед Акияма Масаносукэ (1866–1937) познакомил с ней читателей академического «Журнала международного права»[4]. Автор представил её как иностранную доктрину на поучение соотечественникам, но с «культурным единением Восточной Азии» новый «бренд» соперничать не мог. Случайно или нет, но статья вышла в разгар Русско-японской войны, когда японские эмиссары старались перетянуть на свою сторону президента Теодора Рузвельта, сформулировавшего в 1904 г. «следствие» (дополнение) доктрины Монро, позволявшее США вмешиваться в конфликты европейских стран со странами Центральной и Южной Америки.

Исход Русско-японской войны оказал огромное влияние не только на Японию и Россию, но и на всю Азию.

Казалось, что недавние пророчества Соловьёва, вызывавшие насмешки, сбываются на глазах. Слово Валерию Брюсову – внимательному наблюдателю и проницательному аналитику.

«Многовековая дремота Дальнего Востока была разбужена громом скорострельных пушек. Очнувшись от своего сна, китайцы и японцы увидели свои гавани в руках “белолицых дьяволов”, свою торговлю – захваченной европейскими купцами, которые к тому же непременно хотели навязать покупателям вместе со стальными изделиями и мануфактурами также свою религию. Оправившись несколько от первого потрясения, желтолицые решили дать насильникам отпор. “Азия для азиатов”, – этот лозунг был провозглашён на нашей памяти. Гул японских побед пронёсся далеко по Азии, всколыхнул не только Китай, но даже, казалось бы, чуждую Индию, нашёл свой отголосок и в странах Ислама, почувствовавших, что борьба идёт с общим врагом. Первая, в новое время, открытая победа не-европейцев над европейцами, быть может, самое замечательное событие последних веков. <…> Панмонголизм и панисламизм – вот две вполне реальные силы, с которыми Европе скоро придётся считаться. Третья такая сила должна зародиться в чёрной Африке. Европейцы совершенно напрасно думают, что Африка – страна, которую можно безнаказанно грабить целые века и население которой в ХХ веке можно держать в положении рабов, как то делают бельгийцы в своём Конго. Мы скоро услышим ещё один лозунг: “Африка для чёрных!” Народы Дальнего Востока с их чуждой, непонятной нам культурой, мир ислама, объединённый общей верой, и мир чёрных – вот три ближайших угрозы европейской культуре»[5].

Это фрагменты статьи «Новая эпоха во всемирной истории», опубликованной в 1913 г. по итогам Первой Балканской войны. Однако в её основе черновик неоконченной статьи «Метерлинк-утешитель (о “жёлтой опасности”)», писавшейся в разгар Русско-японской войны и ждавшей своего часа. Соловьёвский и брюсовский «панмонголизм» (преемственность между ними очевидна) не понравился бы единомышленникам князя Коноэ, но говорили они об одном и том же.

Made in Japan – по американскому лекалу

Первые японские авторы, сблизившие доктрину Монро с реалиями текущей политики, делали это применительно к ситуации в Китае, ставшем ареной политического и экономического соперничества Японии и США. В 1911 г. профессор Токийского университета Тати Сакутаро (1874–1943), специалист по международному праву, опубликовал статью «Доктрина Монро и Дальний Восток». В ней внимание акцентировалось на юридической состоятельности «специальных интересов» Японии в Китае и на том, что они не противоречат «доктрине Хэя» – политике «открытых дверей» и «равных возможностей» в Китае, провозглашённой в 1899 г. госсекретарём Джоном Хэем. Мастер дипломатичных формулировок, Тати осторожно поставил вопрос: не противоречит ли американская активность в Китае доктрине Монро?[6] Ссылки на доктрину Монро звучали в 1917 г. во время японо-американских переговоров, закончившихся соглашением Лансинга-Исии[7], по которому США признали наличие у Японии «специальных интересов» в Китае. Комментируя соглашение в том же журнале, Тати открыто связал его с доктриной Монро уже как понятием международной политики[8]. Появление подобных высказываний на страницах официозного журнала было воспринято как попытка Японии использовать доктрину Монро для оправдания дальнейшей экспансии. Отзвуки такого сближения есть и в послевоенной японской историографии[9]. Это было в духе князя Коноэ, хотя он и тем более его наследники мыслили гораздо шире – стратегически, а не только тактически.

Формулировка «восточная доктрина Монро» (Тоё монросюги) – т.е. доктрина Монро для Востока, а не просто на Востоке – возможно, впервые появилась на страницах «Внешнеполитического обозрения» в 1922 г. в заглавии одноимённой статьи Савада Юдзуру[10]. Не он придумал приложить доктрину Монро к японской политике в Азии в целом, но он одним из первых соединил два компонента. Тезис, что Япония может (подразумевается: должна) стать лидером Азии для «защиты» других её народов, не мог звучать в официальном дискурсе, потому что в тогдашней Азии не было независимых государств, кроме Сиама и распавшегося Китая, а «защита» народов колоний великих держав явно противоречила политике сотрудничества с ними, которую проводил Токио.

Тезис подхватили интеллектуалы, политики и общественные деятели националистической ориентации. В этом особенно преуспел главный идеолог «возрождения Азии» (фукко Адзиа), радикальный «национальный социалист» и знаток западной культуры, философ, экономист и заговорщик Окава Сюмэй (1886–1957) – одна из самых ярких фигур эпохи. Эти же круги взяли на вооружение другую американскую концепцию – Manifest Destiny, «предначертание судьбы» или «явное предначертание». Этот постулат, возникший в 1840-е гг. как оправдание завоеваний на Юге и на Западе, переживал второе рождение при президентах Уильяме Мак-Кинли и Теодоре Рузвельте после войны с Испанией – уже как обоснование заморской экспансии США, включая военные вторжения. Правящая элита Японии, вошедшая во вкус территориальных приобретений после войн с Китаем и Россией и участия в Первой мировой войне, должна была «сохранять лицо» или, по крайней мере, «оттенок благородства».

На международной арене её дипломаты демонстрировали приверженность общемировым трендам, поэтому ссылаться на божественное происхождение Японии как объяснение её «мировой миссии» было неловко.

Опыт старых колониальных империй – британской и французской – не годился для амбиций, распространявшихся за пределы уже имевшихся у Японии колоний. А вот ссылка на прецедент «великой демократии» и «империи свободы» подходила отлично. По крайней мере, в риторических целях.

До «Маньчжурского инцидента» и последовавшей за ним оккупации Маньчжурии частями Квантунской армии осенью 1931 г. Токио продолжал оглядываться на позицию великих держав и Лиги Наций. Быстрый и неприкрыто агрессивный захват Маньчжурии, осуждённый Лигой Наций и не входившими в неё США, радикально изменил ситуацию. Трудно поверить, но операцию спланировали не в генеральном штабе или в военном министерстве, это сделала группа авантюрно настроенных офицеров штаба Квантунской армии. В японском политическом лексиконе это называется старинным термином XV века гэкокудзё, что принято переводить как «низы одолевают верхи».

Участники Маньчжурского инцидента были уверены в поддержке широких военных кругов и общественного мнения, давно разогретого националистической пропагандой, и не ошиблись. Правительство, министерство иностранных дел оказались поставлены перед фактом. Создание нового государства Маньчжоу-го под полным японским контролем (фактически протекторат), признание его Японией на основании «права наций на самоопределение» и рассмотрение событий комиссией Лиги Наций (комиссия Литтона) в 1932 г. ещё сопровождались со стороны Токио ссылками на все традиционные формулы и «шибболеты» западной, в том числе американской, политической риторики.

В этом особенно преуспел красноречивый и превосходно знавший английский язык генеральный консул в Нью-Йорке, затем посол в Вашингтоне Сайто Хироси (1886–1939). Не упуская случая обратиться к американской аудитории – обычно деловой и университетской, и лучше всего по радио – он всячески подчёркивал сходство японской и американской политики, призывая обходиться без двойных стандартов. «Наши действия по аннексии Кореи были представлены как доказательство наших империалистических устремлений. Но эта аннексия произошла через десять лет после того, как Соединённые Штаты захватили Филиппины. Корея имеет меньшую территорию, чем Филиппины, и, напомню, всего тридцать лет назад стратегически угрожала нашей безопасности. С другой стороны, Филиппины не имеют таких географических отношений с США. Японцам не понять, почему наши действия надо называть империалистическими, а ваши альтруистическими. <…> У Японии нет агрессивных или империалистических замыслов на Дальнем Востоке или где-либо ещё. Её цель в Восточной Азии, как об этом неоднократно было заявлено публично и официально, состоит лишь в том, чтобы регион мог жить в безопасности, прогрессе и процветании»[11]. Фамилия пятого американского президента здесь не названа, но аудитория должна была почувствовать незримое присутствие доктрины Монро в красноречии Сайто, не забывавшего подчёркивать наличие «исторических основ» у «японо-американской дружбы».

Возглавлявший во время Маньчжурского инцидента департамент информации МИД Сиратори Тосио (1887–1949), выступая 5 октября 1933 г. в Сиэтле перед Japan Society, прямо связал действия Японии с доктриной Монро: «Наша позиция в отношении Китая не слишком отличается от позиции Соединённых Штатов в отношении Латинской Америки. Однако у нас несравненно больше оснований беспокоиться насчёт Китая, нежели у Америки в отношении центрально- и южноамериканских государств. Страну раздирает внутренняя борьба. Обширная территория находится под коммунистической властью, которая распространяется, как лесной пожар. Жизнь и собственность иностранных граждан каждый день подвергается опасности, что может легко вызвать вооружённую интервенцию той или другой страны. Перед лицом такой ситуации Японии требуется гораздо больше мужества, чем президенту Монро, чтобы проводить политику, аналогичную той, которую провозгласил он. С декларацией или без декларации, японцы ощущают, что они призваны сыграть ту же роль в своей части света, какую Америка сыграла в своей. Они чувствуют, что способны выполнить свой долг столь же добросовестно, как и американцы»[12].

С неожиданным и для японской, и для иностранной публики заявлением выступил в 1932 г. почтенный виконт Канэко Кэнтаро (1853–1942), член Тайного совета и бывший министр юстиции, имевший репутацию либерала и сторонника конституционного строя. Он окончил Гарвардский университет, где учился в одно время с Теодором Рузвельтом, с которым, однако, познакомился позже. В годы Русско-японской войны Канэко, давний сторонник японо-американской дружбы, был направлен правительством в США с лекционно-пропагандистской миссией и для возобновления личных контактов с Рузвельтом. Теперь виконт впервые поведал членам Американо-японского общества (America-Japan Society) в Токио, которое он создал и возглавлял с 1917 г. (года соглашения Лансинг-Исии!), и читателям нового официозного журнала на английском языке “Contemporary Japan”, предназначенного для иностранной аудитории, что обзавестись собственным вариантом доктрины Монро японцам ещё в 1905 г. приватно посоветовал сам Теодор Рузвельт, обещавший поддержать её[13]. С исторической точки зрения это было интересно, но пропагандистского значения не имело. Ветераны японского либерализма, даже титулованные, уже не котировались ни в Японии, ни за границей.

Собиратели «восьми углов»

Решение о выходе из Лиги Наций в 1933 г. хоть и не сразу, но сказалось на изменении политической риторики Японии. На сцену вышел человек, ставший воплощением японской доктрины Монро в её новом платье, точнее, в кимоно, – князь Коноэ Фумимаро, старший сын и наследник того самого князя Коноэ Ацумаро, о котором говорилось выше. Это имя хорошо известно в России[14], поэтому лишь напомню, что с 1916 г. он заседал в палате пэров, в 1933–1937 гг. был её председателем, а 4 июня 1937 г. возглавил кабинет министров. Месяц спустя ночная перестрелка у моста Марко Поло вблизи Пекина дала, как оказалось, старт новой японо-китайской войне. Япония нанесла войскам Чан Кайши ряд поражений и отказалась признавать его воюющей стороной, сделав ставку на его соперника Ван Цзинвэя. После ухода с поста главы правительства Коноэ стал председателем Тайного совета (1939–1940) и возглавил движение за авторитарную перестройку Японии через самоликвидацию партий, профсоюзов, общественных организаций и их слияние в единую «новую [политическую] структуру» (яп. синтайсэй).

Коноэ не вполне верно считали «королём, которого играет свита», но советников он подбирал талантливых и амбициозных (одним из них был журналист и аналитик Одзаки Хоцуми, друг и соратник Рихарда Зорге). Внешнеполитические идеи князя и его окружения включали масштабные проекты «нового порядка в Восточной Азии» (Дайтоа синтицудзё), затем «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» (Дайтоа кёэйкэн) – единого экономического пространства под руководством Японии и «японской расы» для противостояния западному империализму и советскому коммунизму[15]. Первый термин премьер Коноэ и министр иностранных дел его кабинета Арита Хатиро (1884–1965) официально обнародовали 3 ноября 1938 г., говоря о блоке Японии, Китая (прояпонский режим Ван Цзинвэя, находившийся в процессе становления) и Маньчжоу-го. Второй термин прозвучал 29 июня 1940 г. в радиовыступлении Арита, возглавлявшего МИД уже в правительстве адмирала Ёнаи Мицумаса (1880–1948), но дни этого «умеренного» кабинета были сочтены. Реализацией проекта, как и созданием «новой политической структуры», основой которой стала Ассоциация помощи трону (тайсэй ёкусанкай), занялся второй кабинет Коноэ, сформированный 22 июля 1940 года. Американца Монро уже никто не вспоминал, зато лозунг «Азия для азиатов!» зазвучал в японской пропаганде на многих языках.

Последним изводом японской доктрины Монро можно считать лозунг «объединить восемь углов под одной крышей» (хакко итиу), официальный статус которому придал всё тот же премьер Коноэ. Это замысловатое выражение восходит к древней японской исторической хронике «Анналы Японии» (Нихон сёки, 720 г.), где оно приписано первому легендарному императору Дзимму. Точнее, эти слова были ловко «препарированы» националистическим идеологом Танака Тигаку (1861–1939) ещё в начале ХХ века, но тогда большого распространения не получили. Кто именно вставил их в начало программного заявления второго кабинета Коноэ «Основы национальной политики» (в Японии такие документы всегда готовит коллектив авторов, причём основную работу над текстом делают чиновники низкого ранга) – неизвестно, да это и не важно. Сказанное подразумевало, что божественный японский император (точнее, только японский император) «отечески и милостиво» выполняет миссию установления всеобщего мира и процветания и объединяет для этого под своим водительством все народы (несогласных – силой).

Для европейцев и американцев подобная риторика звучала высокопарно, неубедительно и цинично, однако она соответствовала японскому мышлению и получила определённое распространение в Азии.

Апофеозом стало торжественное празднование в ноябре 1940 г. 2600-летия Японской империи. С началом войны на Тихом океане англо-американская пропаганда сделала хакко итиу синонимом «стремления к мировому господству». Япония и её азиатские союзники, находившиеся от неё в вассальной зависимости, попытались ответить созванной в Токио 5–6 ноября 1943 г. Великой Восточноазиатской конференцией (Дайтоа кайги) и принятой на ней Совместной декларацией стран Великой Восточной Азии. Несмотря на мощное пропагандистское сопровождение, никаких реальных результатов это мероприятие не дало. И дать не могло.

Поражение в войне на Тихом океане поставило крест на японской доктрине Монро, которая стала достоянием учёных. Те оценивают её, исходя из собственных научных и политических взглядов – но это уже совсем другая история.

Автор: Василий Молодяков – доктор политических наук, профессор университета Такусёку (г. Токио).

СНОСКИ

[1] Маньчжурский (Мукденский) инцидент – подрыв железной дороги около Мукдена (ныне Шэньян) 18 сентября 1931 г., ставший поводом для наступления Квантунской армии Японии на китайские позиции и начала захвата Маньчжурии японцами. По распространённой версии, это была провокация самой японской стороны.

[2] Здесь и далее все японские имена собственные не склоняются и приводятся в соответствии с принятым в Японии порядком: сначала фамилия, потом имя – а также в соответствии с принятой в России «поливановской» транскрипцией (названа в честь выдающегося лингвиста Е.Д. Поливанова).

[3] Соловьёв В.С. Сочинения. Т. 2. М.: Мысль, 1989. С. 736–737.

[4] Акияма М. Монросюги-о рондзу [О доктрине Монро] // Кокусайхо дзасси [Журнал международного права]. 1905. No. 1.

[5] Брюсов В. В эту минуту истории. Политические комментарии. 1902–1924. М.: АИРО-ХХI, 2013. С. 149, 153.

[6] Тати С. Монросюги то Кёкуто [Доктрина Монро и Дальний Восток] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1911. No. 7.

[7] Обмен нотами между государственным секретарём США Робертом Лансингом и чрезвычайным уполномоченным Японии в США Кикудзиро Исии 2 ноября 1917 года. США признали наличие особых интересов Японии в Китае. В обмен на это Япония признала американскую политику открытых дверей в отношении Китая. Китай об этой договорённости осведомлён не был.

[8] См.: Тати С. Нитибэй синкёсё [Новое японо-американское соглашение] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1917. No. 11; Его же. Нитибэй синкёсё то монросюги [Новое японо-американское соглашение и доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1918. No. 1. Для сравнения см.: Минокава Х. Нитибэй сэнгэн то монросюги. [Японо-американская декларация и доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1917. No. 11.

[9] Пасков С.С. Современная японская буржуазная историография. Проблемы политики Японии в Китае в конце XIX – первой четверти ХХ в. М.: Наука, 1982. С. 57–58.

[10] Савада Ю. Тоё монросюги [Восточная доктрина Монро] // Гайко дзихо [Дипломатический вестник]. 1922. No. 2.

[11] Saito H. Japan’s Policies and Purposes. Selection from Recent Addresses and Writings. Boston: Marshall Jones Co., 1935. Р. 4, 14.

[12] Сиратори Т. Новое пробуждение Японии. Политические комментарии. 1933–1945. М.: АИРО-ХХI, 2008. С. 37.

[13] См.: Kaneko K. A “Japanese Monroe Doctrine” and Manchuria // Contemporary Japan. 1932. Vol. 1. No. 2; Ching-Chun W. Theodore Roosevelt and Japan’s Monroe Doctrine // Pacific Affairs. 1936. Vol. 9. No. 1.

[14] Коноэ Фумимаро (1891–1945) – идеолог японской экспансии и сторонник укрепления связей с нацистской Германией и фашистской Италией в рамках Антикоминтерновского пакта. В июне 1945 г. правительство Японии намеревалось отправить его в Москву, чтобы уговорить СССР выступить в качестве посредника между Японией и западными союзниками при выходе из войны, однако Советский Союз отказался принять его. Покончил с собой перед арестом по обвинениям в военных преступлениях в декабре 1945 года.

[15] Lebra J.C. (Ed.) Japan’s Greater East Asia Co-Prosperity Sphere in World War II. Selected Readings and Documents. Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1975. 212 p.

Япония. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721893 Василий Молодяков

Доктрина Монро, или Власть слова

Будущий мир может быть похож на эпоху классической доктрины Монро

АНДРЕЙ ИСЭРОВ

Кандидат исторических наук, заместитель декана факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Для Соединённых Штатов Америки 1823 г. был временем счастливым. В политической жизни, казалось, наступил мир: партийные противоречия, которых боялись отцы-­основатели, знавшие, как гибли ренессансные итальянские республики, сходили на нет, но государство не перерождалось в деспотию. Ту короткую эпоху однопартийности (1815–1824) уже тогда назвали «эрой доброго согласия» (Era of Good Feelings). Приближалось пятидесятилетие Декларации независимости, и современники видели, что рискованный республиканский эксперимент не провалился: люди оказались способны к самоуправлению – страна не только не погрузилась в пучину гражданских войн, но быстро развивалась.

Ежегодное президентское послание Конгрессу 2 декабря 1823 г. было оптимистическим и завершалось утверждением, что всеми достигнутыми благами (blessings) страна обязана «совершенству (excellence) наших [республиканских] учреждений (institutions)». В тексте объёмом почти в один авторский лист президент Джеймс Монро говорил и о больших успехах, выходивших за пределы одного года, – росте населения и территории, и о малых делах, вплоть до таких, казалось бы, не столь существенных, как обу­стройство волнорезов у впадения Делавэрского залива в океан. Много внимания, согласно уже сложившемуся обиходу, президент уделил внешней политике, и к этой области относились два места в послании (7-й, 48-й и 49-й абзацы), благодаря которым Монро, человек долгой и достойной карьеры, вошёл в школьные учебники.

В 7-м абзаце президент упоминает переговоры с Санкт-Петербургом по установлению границ на северо-западе континента, считая их подходящим случаем провозгласить «принцип, с которым связаны права и интересы Соединённых Штатов»: «американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны впредь рассматриваться в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы». В 48-м и 49-м абзацах президент говорит о войнах за независимость Испанской Америки: «В войнах европейских держав, в вопросах, касающихся их самих, мы никогда не принимали участия, и это согласуется с нашей политикой. <…> Политическая система союзных держав… существенно отличается от политической системы Америки. <…> Искренние и дружественные отношения, существующие между Соединёнными Штатами и этими державами, обязывают нас заявить, что мы будем рассматривать любую попытку с их стороны распространить их систему на любую часть нашего полушария опасной для нашего спокойствия и безопасности. Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела существующих колоний или зависимых территорий любого европейского государства. Но что касается правительств, которые провозгласили свою независимость и сумели её сохранить и независимость которых мы признали при зрелом размышлении и согласно с принципами справедливости, то мы не можем рассматривать вмешательство в их дела со стороны какой-либо европейской державы с целью их подчинения или контроля любым другим способом их судьбы иначе как проявление недружелюбного отношения к Соединённым Штатам»[1].

Итак, Монро провозгласил принципы дальнейшей неколонизации американских континентов европейскими державами и взаимного невмешательства государств Старого и Нового Света. За несколько дней до обнародования президентского послания, 27 ноября, государственный секретарь США Джон Куинси Адамс направил русскому посланнику в Вашингтоне барону Фёдору Тейлю конфиденциальную вербальную ноту, где, помимо этих принципов, выдвинул ещё один, неперехода (no-transfer), – невозможности передачи колониальных владений в Америке от одной державы другой. Для Адамса непереход составлял вместе с неколонизацией и невмешательством неотъемлемую часть «объединённого политического курса» (combined system of policy)[2]. Доктриной Монро эти принципы назовут лишь почти через тридцать лет[3]. Ни Адамс, несмотря даже на присущее ему высокое мнение о себе, ни Монро, вероятно, не думали, что эти несколько фраз ждёт такая яркая, долгая, необычная судьба.

Покинуть «европейскую систему»

Что означали эти слова, почему они были сказаны, причём именно в конце 1823 г., и какое непосредственное воздействие оказали? Что знали президент, члены его администрации и другие североамериканские политики, как видели мир, оценивали угрозы и возможности?

Как возник российский след в 7-м абзаце о неколонизации? 4(16) сентября 1821 г. Александр I своим указом объявил российскими территориальными водами (береговым морем) пространство на беспрецедентные сто итальянских (морских) миль (около 1852 м) от северо-западного побережья Северной Америки с севера на юг вплоть до 51° с.ш. (чуть севернее нынешней южной канадской границы)[4]. За этим непродуманным, хотя, как выяснилось, неопасным решением стоял министр финансов Дмитрий Гурьев, который надеялся усилить позиции русских рыбаков и торговцев, часто уступавших британским и североамериканским конкурентам, в т.ч. и контрабандистам, в плохо защищённой, слабо заселённой Русской Америке. В Петербурге, впрочем, понимали нереалистичность притязаний. После официальных протестов Лондона и Вашингтона в январе и феврале 1822 г. русские дипломаты конфиденциально сообщали, что настаивать на выполнении указа не будут. Согласно конвенциям с США от 5(17) апреля 1824 г. и с Великобританией от 3(15) марта 1825 г., линия русского влияния была проведена севернее, по 54°40′, причём граница территориальных вод отстояла на 10 итальянских миль[5].

Поводом для 48-го и 49-го абзацев о невмешательстве был «западный вопрос»[6] – клубок противоречий, порождённый успешной борьбой за независимость стран, которые с середины 1850-х гг. объединят понятием «Латинская Америка»[7]. Стремясь подчинить Пиренеи, Наполеон планомерно усиливал давление на испанских Бурбонов, а 12 августа 1807 г. ультимативно потребовал от Лиссабона – союзника Лондона с 1703 г. – присоединиться к войне с Великобританией. После отказа наполеоновская армия стремительно оккупировала Португалию (19–30 ноября), однако 29 ноября, буквально за день до занятия французами Лиссабона, будущий король Жуан VI Браганса (в то время регент при своей душевнобольной матери) вместе с двором успели бежать – и столица Португальской империи надолго была перенесена в Рио-де-Жанейро. Когда в 1821 г. Либеральная революция в Португалии заставила Жуана VI вернуться в Лиссабон, его сын Педру I остался в Америке и 7 сентября 1822 г. провозгласил независимость Бразильской империи.

В мае 1808 г. Наполеон, сломив сопротивление Бурбонов, заставил их отречься от престола и сделал своего брата Жозефа испанским королём. Протест против навязанной смены законных правителей в американских владениях Испании запустил в мае 1810 г. войны за независимость, в основном завершившиеся к декабрю 1824 г. победой повстанцев повсюду, кроме Кубы и Пуэрто-Рико.

Политики и пресса в США в основном поддерживали «южных братьев», которые следовали их пути: республиканская революция против европейской метрополии, – но поддержка эта оставалась риторической. Вашингтон вёл сложные переговоры со слабевшим Мадридом, отвлечённым борьбой против повстанцев, и переговоры эти увенчались блестящим успехом: по договору Адамса—Ониса от 22 февраля 1819 г. (ратифицирован 22 февраля 1821 г.), Соединённые Штаты получили Флориду и, главное, – южную границу от Атлантического до Тихого океана с Новой Испанией, которая в год ратификации окончательно стала независимой, пусть ещё не признанной, Мексикой. Очевидно, трансконтинентальная южная граница подразумевала такую же границу на севере, с Канадой, препятствуя британской экспансии, и усиливала доводы в возможных спорах с Россией. После вступления договора Адамса—Ониса в силу Вашингтон признал независимость молодых испаноамериканских республик (май 1822 г.), за торговлю с которыми развернётся соперничество с Великобританией.

Священный союз, созданный державами-победительницами Наполеона в 1815 г., чтобы предотвратить революции и войны, сохранить законные (легитимные) монархии в их закреплённых Заключительным актом Венского конгресса (8 июня 1815 г.) послевоенных границах, принципиально ещё мог согласиться с распадом Португальской империи на две монархии, но должен был всеми силами противостоять республиканской войне за независимость. Наблюдателю могло показаться, что европейские монархи настроены решительно. 19 ноября 1820 г. на Троппау-Лайбахском конгрессе Священного союза (23 октября – 24 декабря 1820 г., 26 января – 12 мая 1821 г.) Вена, Берлин и Санкт-Петербург в ответ на оживление революционных движений в Южной Европе подписали протокол о праве государей на вмешательство для восстановления законной власти[8]. В феврале-апреле 1821 г. Габсбургская империя подавила революцию карбонариев в Италии, в апреле-октябре 1823 г. французы («сто тысяч сыновей Людовика Святого», как их, с привычным преувеличением, называли) восстановили абсолютную власть испанского короля Фердинанда VII, положив конец «либеральному трёхлетию» (1820–1823) – плоду революции Рафаэля де Риего. Интервенции были санкционированы Троппау-Лайбахским и Веронским (20 октября – 14 декабря 1822 г.) конгрессами. Не станет ли следующей целью Испанская Америка?

Широкий круг противников посленаполеоновской консервативной реставрации от конституционных монархистов до радикальных республиканцев-протосоциалистов видел в Веронском конгрессе триумф наступательной реакции. Однако никаких планов интервенции в Новый Свет в помощь Мадриду европейские монархи не строили ни в Вероне, ни где бы или когда бы то ни было – они прекрасно понимали и слабость Испании, и неизбежность отделения её американских владений[9]. Попавший в консервативную парижскую газету “Journal de Débats” в конце 1822 г. замысел французского министра иностранных дел Франсуа-Рене де Шатобриана (великий писатель руководил ведомством с декабря 1822 г. по август 1824 г.) поставить Бурбонов во главе испаноамериканских государств был лишь «мягким» (но и выгодным Парижу) сценарием неизбежного признания независимости, на который, кстати, Мадрид бы не согласился[10].

Если континентальные монархии внимательно следили за событиями в Испанской и Португальской Америке и выжидали, то Британская империя избрала иной курс. Ведущая морская держава остро понимала выгоды торговли с независимыми, слабыми американскими государствами в обход соглашений с Испанией и Португалией. Главным было не допустить усиления в Испанской Америке Франции, которой Фердинанд VII стал лично обязан. 24 ноября 1822 г. британский представитель на Веронском конгрессе герцог Веллингтон представил европейским дипломатам проект меморандума о признании суверенитета испаноамериканских республик[11]. 9 октября 1823 г. министр иностранных дел Джордж Каннинг совместно с французским послом в Лондоне князем Жюлем де Полиньяком подписали меморандум, в котором признали, что Мадрид свою власть в Новом Свете не восстановит, и взаимно отказались от присоединения бывших испанских владений (т.н. Меморандум Полиньяка). Суть этого курса Каннинг объяснит в палате общин 12 декабря 1826 г., уже после признания Лондоном независимости испаноамериканских государств в январе 1825 г.: «Я решил, что если Франция получит Испанию, то это будет Испания без Индий. Я вызвал к жизни Новый Свет, чтобы восстановить равновесие в Свете Старом»[12].

В августе-сентябре 1823 г. Каннинг несколько раз беседовал с посланником США в Лондоне Ричардом Рашем, предлагая Вашингтону совместные действия в Южной Америке, едва ли не стратегический союз в противовес континентальным державам[13]. Президент Монро, члены его администрации и даже отцы-основатели США – Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон, с которыми президент советовался, склонялись принять лестное предложение, но знающий, опытный дипломат Адамс точно понимал, что международное положение не несёт опасности Соединённым Штатам[14] и не хотел связывать страну обязательствами перед Лондоном. В этом нежелании идти на союз с британцами часто видят воплощение прославленных впоследствии «первооснов» ранней внешней политики США, выраженных в Прощальном послании (1796) первого президента Джорджа Вашингтона и в первой инаугурационной речи президента Джефферсона (1801): «расширяя наши торговые связи», иметь с иностранными державами «возможно меньше политических связей»; европейские интересы «не имеют никакого или имеют очень дальнее отношение» к нашим; «воздерживаться от постоянных союзов с любой частью зарубежного мира» (Вашингтон); «мир, торговля и честная дружба со всеми нациями – связывающие союзы (entangling alliances) – ни с одной» (Джефферсон). Но эти «первоосновы» были не догматом, а выгодной стратегией в конкретных условиях, от которой можно было, если нужно, и отказаться. Вашингтон просто хорошо рассчитывал свои силы и умело пользовался возможностями, которые предоставляла свобода рук, скажем, во время Наполеоновских войн обеспечивая нейтральную торговлю между воюющими державами и – чтобы обеспечить безопасность этой торговли – разгромив в 1801–1805 и 1815 гг. магрибинских (берберских) пиратов на юго-западе Средиземноморья.

В обстоятельствах 1823 г. союз с Великобританией означал присоединение к меморандуму Полиньяка, т.е. самое главное — сохранение status quo на Кубе: остров должен был оставаться в руках слабой Испании. В это время Куба обрела ключевое значение для безопасности и экономики США не только благодаря географической близости к новоприобретённой Флориде, но и из-за сахарного хозяйства. Остров-сосед занимал второе место в торговле США после Великобритании, но грозил восстанием рабов (в 1820 г. – 16 процентов населения США и 45,6 процентов Кубы).

Виднейшие политики, от виргинца-рабовладельца Томаса Джефферсона до бостонца Адамса, надеялись, что Куба рано или поздно войдёт в состав США, но опасались, что их опередят Франция или Великобритания. В апреле 1823 г. Адамс в инструкциях посланнику в Мадриде Хью Нельсону предложил теорию «политического тяготения»: «Существуют законы политического (наряду с физическим) тяготения, и подобно тому, как яблоко, отделённое бурей от дерева, не имеет иного выхода, кроме как упасть на землю, так и Куба может тяготеть только к Североамериканскому союзу, который по тем же самым законам природы не может сбросить её со своей груди»[15]. Когда в газетах появились слухи о британских планах присоединения Кубы[16], военный министр Джон Кэлхун даже призвал к войне с бывшей метрополией, тогда как Адамс понимал, что в таком столкновении остров достанется Лондону[17]. Следовательно, Куба должна оставаться испанской, но без каких-либо вашингтонских гарантий её status quo.

Таким образом, Адамс увидел в переговорах с Россией «очень подходящую и удобную возможность» провозгласить интересы США на северо-западе Американского континента, занять ясную позицию против Священного союза и одновременно отвергнуть британское предложение, которое бы связало руки Вашингтона в кубинском вопросе: «Честнее и достойнее будет открыто объяснить наши принципы России и Франции, нежели идти шлюпкой в фарватере британского боевого корабля»[18]. После долгих обсуждений президент Монро решил не обращаться прямо к великим державам, а включить внешнеполитические тезисы в ежегодное послание.

Меттерних, Шатобриан, буквально все дипломаты континентальных держав, прочтя президентское послание, не стеснялись в резких выражениях, но никаких действий не предпринимали[19]. Глубокий историк европейской внешней политики Пауль Шрёдер точно заметил, что и доктрина Монро, и меморандум Полиньяка отвечали желаниям держав Священного союза, поскольку применили к Новому Свету «венские» принципы взаимного самоограничения и отказа от войны[20].

Однако именно послание Монро убедило и общественное мнение, и даже политиков и дипломатов США, что Священный союз действительно готовил интервенцию против молодых республик, которую президент смог чудесным образом остановить своим словом[21]. Ведущая бостонская газета разместила на своих страницах новогоднюю оду «Священный союз» – так сказать, стихотворное переложение «принципов Монро». Ещё целое столетие, пока гарвардский аспирант Декстер Перкинс не изучил внешнеполитические архивы Парижа, Вены, Берлина, Санкт-Петербурга, историки во всём мире продолжали верить, что только доктрина Монро и продиктованный Каннингом меморандум Полиньяка спасли Новый Свет, и наивно спорили только об одном: кто же сыграл главную роль – Монро или Каннинг, США или Великобритания.

Американские государства, Великая Колумбия и даже монархическая Бразилия, обычно видевшая себя частью «европейской системы», восприняли послание Монро как предложение союза.

Колумбийский посланник в Вашингтоне Хосе Мария Саласар даже просил объяснить, какую помощь окажут Соединённые Штаты в случае вмешательства европейских держав. Ответ Вашингтона был неизменен: США – нейтральное государство, и никакими обязательствами себя не связывает[22].

Новый государственный секретарь Генри Клей в мае 1825 г. предложил России выступить посредником в признании Мадридом независимости молодых республик, чтобы Испания могла целиком сосредоточиться на удержании власти на Кубе и Пуэрто-­Рико[23]. Каннинг в ответ предложил трёхстороннее соглашение Великобритании, Франции и Соединённых Штатов об отказе от претензий на Кубу, которое Вашингтон, разумеется, отверг[24]. США готовы были противостоять плану колумбийско-мексиканской экспедиции на Кубу, который собирались обсуждать летом 1826 г. в Панаме на первом конгрессе американских государств, созванном Симоном Боливаром[25]. Красивая идея республиканского полушария[26] затушёвывала основной смысл «объединённого политического курса» – прямые интересы безопасности и народного хозяйства в понимании вашингтонской администрации.

Яркие «принципы Монро» стали ответом на сложившийся из многих частей американский кризис – скорее, правда, воображаемый, чем настоящий. После его разрешения о них забыли почти на два десятилетия[27].

От обороны к наступлению

Несмотря на очевидную общность судьбы – и США, и новые испаноамериканские республики обрели независимость в революциях против европейских метрополий, – связаны они были, как видно из торговой статистики, не очень тесно. Расстояние от Нью-Йорка до Буэнос-Айреса по прямой в полтора раза больше расстояния до Лондона. Главное место в латиноамериканском внешнеторговом обороте и в инвестициях вплоть до 1930-х гг. занимала Великобритания. Куба, где уже с 1820-х гг. экономически господствовали США, долго оставалась исключением, ведь даже в соседней Мексике объём торговли с северным соседом достиг британского только в 1880-е гг., правда, в 1910–1911 гг. уже превышал последний почти впятеро[28]. В XX век Соединённые Штаты войдут настоящим гигантом – первой экономикой мира и четвёртой страной по населению (76,2 млн человек, из которых 39,6 процентов горожане, – 4,6 процентов от мирового, ровно как, кстати, и в 2000 г.), с растущими промышленностью и сельским хозяйством, после Гражданской войны повсеместно основанном на свободном труде. С коренным изменением места США в мире трактовки доктрины Монро менялись, подчас столь же радикально, но сама она удивительным образом сохранялась и по-прежнему ни к чему Вашингтон не обязывала.

К началу – середине 1830-х гг. независимость новых американских государств признали ведущие европейские державы. 3 января 1833 г. Лондон бескровно вернул себе контроль над аргентинскими Фолклендскими (Мальвинскими) островами, утраченный ещё в 1774 году[29]. В 1833–1834 гг. и 1836–1837 гг. через два кризиса в отношениях с европейскими державами прошла Великая Колумбия: французский консул в Картахене был приговорён к тюремному заключению за драку («дело Барро»), после чего к порту подошли французские корабли – и почти через год консул был освобождён, его убытки возмещены, ряд чиновников наказаны; ровно та же история повторилась с британским вице-консулом в Панаме (тогда ещё колумбийской провинции)[30]. Соединённые Штаты в эти дела никак не вмешивались. Только после того как 27 ноября 1838 г. Франция, используя жалобу французского пирожника, чьё имущество было разграблено близ Мехико во время одной из гражданских неурядиц, развязала т.н. Кондитерскую войну (Guerra de los pasteles, Guerre des Pâtisseries), объявив блокаду всех мексиканских портов и заняв крупнейший атлантический порт Веракрус[31] (а с 28 марта 1838 г. поддерживала, на похожих основаниях, морскую блокаду аргентинского побережья), палата представителей США 11 февраля 1839 г. приняла резолюцию, где прямо цитировалось послание от 2 декабря 1823 года[32]. Никаких последствий, впрочем, эта резолюция не имела; мир с Мексикой был заключён при британском посредничестве 9 марта 1839 г., соглашение с Аргентиной – 29 октября 1840 года.

Тем временем с 1821 г. переселенцы из США осваивали техасские просторы, так что их численность быстро превысила местное мексиканское население. 2 марта 1836 г. переселенцы объявили о создании независимой Республики Техас. Новый президент, южанин Джеймс Полк (1845–1849) целиком посвятил свой президентский срок расширению территории как в юго-западном, так и в северо-западном направлениях. 24 октября 1845 г. президент в своём дневнике заметил, что «народ Соединённых Штатов» не должен отдать (мексиканскую!) Калифорнию Великобритании или иной державе, но, «вновь утверждая доктрину мистера Монро» (“reasserting Mr. Monroe’s doctrine” – ещё не “Monroe Doctrine”), ему, Полку, удастся получить и Калифорнию, и Орегон[33]. Так впервые, но ещё не во всеуслышание, «принципы Монро» стали «доктриной» (о значении этого слова – чуть ниже).

Курс на присоединение Техаса вызвал недовольство британского и французского правительств[34], и 8 декабря 1845 г. в своём первом ежегодном послании Полк процитировал подзабытые «принципы Монро», заметив, что территориальная экспансия США вызывает сопротивление европейских держав, думающих о «балансе сил» в Новом Свете, но Вашингтон выступает против любого вмешательства Старого Света[35]. Слова президента вызвали 12 января 1846 г. открытый протест французского министра иностранных дел Франсуа Гизо в Национальном собрании[36]. Присоединение Техаса стало поводом для войны с Мексикой (1846–1848), итогом которой станет потеря южным соседом 55 процентов (!) земель.

Во время Мексиканской войны в Вашингтон прибыл представитель креолов в юкатанской «войне каст» (1847–1901). 29 апреля 1848 г. Полк вновь процитировал слова Монро, предложив послать войска на Юкатанский полуостров для защиты «белой расы» от индейцев майя, но главное – чтобы опередить такую же помощь со стороны Испании или Великобритании. Сенат, впрочем, согласия на отправку войск не дал[37].

Полк цитировал слова Монро дословно, но смысл получался уже иной, противоречащий оценке Пауля Шрёдера: не взаимное «самоограничение», а притязания на территориальную экспансию и на гегемонию США в Западном полушарии. Примечательно, что, если в начале 1820-х гг. расширение за счёт Мексики поддерживали все политики, в т.ч. северяне, в середине 1840-х Полку пришлось преодолевать сопротивление представителей северных штатов. Против войны и присоединения новых земель выступили даже былые экспансионисты Джон Куинси Адамс и Генри Клей.

В те же годы развернулась борьба за влияние в Центральной Америке. Правительство Новой Гранады (Колумбии), которой тогда принадлежала Панама, выбирало между британскими, французскими и североамериканскими предложениями построить железную дорогу через перешеек и предпочло последнее. 12 марта 1846 г. поверенный в делах в Боготе Бенджамин Олден Бидлак и cекретарь по иностранным делам Мануэль Мария Мальярино подписали соглашение (договор Мальярино–Бидлака), в статье 35 которого США гарантировали нейтральный статус Панамского перешейка[38]. Это положение затянуло ратификацию договора в Вашингтоне до 3 июня 1848 г., поскольку сенаторы видели в этой гарантии тот самый «связывающий союз», против которого предупреждали Вашингтон и Джефферсон. К этому времени война с Мексикой уже завершилась, а в присоединённой Калифорнии с января 1848 г. началась «золотая лихорадка», которая и определила судьбу Панамы, – первый поезд пройдёт по Панамской железной дороге уже 28 января 1855 года.

Вашингтон и Лондон договором Клейтона–Булвера (Clayton–Bulwer Treaty) от 19 апреля 1850 г. (вступил в силу 4 июля) гарантировали равные права держав и нейтральный статус канала через Центральную Америку, который, как мы знаем, будет построен (Соединёнными Штатами, не Великобританией)[39] только в 1904–1914 годах. Недавний государственный секретарь (1845–1849) и будущий президент (1857–1861) Джеймс Бьюкенен был недоволен текстом этого договора, сказав в частном письме, что он «пересматривает доктрину Монро и направляет её скорее против нас самих, нежели европейских правительств»[40]. 6 января 1853 г. член палаты представителей от недавно присоединённой Калифорнии Эдвард Колстон Маршалл сослался на «доктрину Монро», требуя присоединить Кубу[41].

Окончательно термин «доктрина Монро» вошёл в повсеместный обиход с резолюцией, предложенной сенатором от Мичигана Льюисом Кассом 18 января 1853 г.: в ней, во-первых, утверждался принцип неколонизации (причём прямо цитировалось послание от 2 декабря 1823 г.), и во-вторых – предлагалось рассматривать любое посягательство на кубинский статус-кво со стороны европейских государств как недружественный акт[42]. Уже 28 января 1856 г. Касс сказал в Конгрессе о «часто обсуждаемой доктрине Монро» (oft-debated Monroe Doctrine)[43], и его правоту доказывает приведённый ниже график.

Так с середины XIX века три абзаца из президентского послания 1823 г. стали восприниматься как «доктрина», т.е. буквально богословское учение, но, повторюсь, ни к чему притом не обязывающее. Крупный испанский историк и дипломат Сальвадор де Мадарьяга[44] заметит, что доктрина Монро на самом деле – даже не «учение», а два догмата: «о непогрешимости американского президента и о непорочном зачатии [северо]американской внешней политики»[45]. Что ж, основательница секты «христианской науки» (Christian Science) Мэри Бейкер Эдди, приветствуя подписание русско-японского Портсмутского мирного договора, напишет в главной бостонской газете: «Я строго верю в доктрину Монро, в нашу Конституцию и в Божественные законы»[46]. В столетний юбилей доктрины, 2 декабря 1923 г., приверженцы Мэри Бейкер Эдди опубликуют эти слова на отдельной рекламной полосе “New York Times”.

Выдающийся журналист, советник многих президентов Уолтер Липпман[47] написал в 1915 г., что сами по себе принципы Монро «то ли что-либо значат, то ли не значат ничего», однако это «созвездие привязанностей» (cluster of loyalties) обладает силой убеждения для народа США и, соответственно, может быть политически использовано[48]. Забегая вперёд, скажу, что и сам Липпман через 28 лет употребит доктрину Монро с пропагандистской целью.

Триумф доктрины Монро как олицетворения североамериканской внешней политики и даже североамериканского самосознания сохранял Вашингтону пространство свободы. Точно опишет место доктрины забытый советский юрист-международник И.М. Боголепов: «Более чем столетняя история принципов доктрины Монроэ показывает, что эта доктрина очень похожа на зонтик-антука (en tous cas), охраняющий своего владельца и в дождь, и в солнечный день»[49].

Франко-британская блокада аргентинского побережья (1845–1850) в поддержку Уругвая, с которым воевала Аргентина, французская интервенция в Аргентину (1848), наконец, Межамериканский конгресс в Лиме в 1847 г. остались без внимания официального Вашингтона. В декабре 1861 г., после того как Мексика отказалась платить по долгам, в Мексику вторгся французский (до апреля 1862 г. — франко-испано-британский) экспедиционный корпус, ставивший задачей поставить во главе объятой кризисом страны австрийского эрцгерцога Максимилиана. Разумеется, любые возможные действия Соединённых Штатов в Мексике останавливала собственная гражданская война; священник и борец с рабством Джошуа Ливитт, боявшийся, что смута в Мексике усилит южную Конфедерацию, призывал президента Авраама Линкольна к вмешательству, ссылаясь на доктрину Монро – «аксиому в политической науке» («правда никогда не умирает»)[50]. Никаких действий не предпринимал Вашингтон и во время I Тихоокеанской войны (1864–1866), когда Испания захватила богатые удобрениями перуанские острова Чинча. Несмотря на всё это, государственный секретарь Уильям Сьюард 31 октября 1868 г. сказал, что из «только теории» доктрина Монро стала, наконец, «необратимым фактом»[51].

Действительно, доктрину Монро стали чаще использовать, чтобы оправдать не просто право на вмешательство, но прямую аннексию территорий.

31 мая 1870 г. президент Улисс Грант, ссылаясь на доктрину Монро, призывал (правда, тщетно) Сенат проголосовать за присоединение Доминиканской Республики[52]. После победоносной войны с Испанией был присоединён Пуэрто-Рико (11 апреля 1899 г.) и установлен де-факто протекторат над Кубой (12 июня 1901 г.), 31 марта 1917 г. Соединённые Штаты купили Датскую Вест-Индию (ныне Виргинские острова, США).

Громкий кризис, связанный с трактовкой доктрины Монро, разгорелся при президенте Гровере Кливленде (1885–1889, 1893–1897). Во многом, как часто бывает, он был обусловлен стремлением показать державную мощь собственным избирателям. Вашингтон пошёл на резкое обострение международной обстановки, ввязавшись в давний пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой (ныне Гайаной) из-за земли, на которой находились золотоносные прииски. Рассчитав, что Лондон вряд ли пойдёт на открытое противостояние, 20 июля 1895 г. государственный секретарь Ричард Олни направил ноту для британского премьер-министра и министра иностранных дел лорда Солсбери, в которой объявил принципы Монро «доктриной американского публичного права», подчеркнул безусловное превосходство Соединённых Штатов с точки зрения как «национального величия», так и «личного счастья» граждан и сделал ясный, намеренно грубый вывод: «Соединённые Штаты сегодня – практически господин (sovereign) на этом континенте, и их желание – закон… [поскольку] безграничные ресурсы в сочетании с изолированным положением делают их хозяином положения, практически неуязвимым для всех иных держав». За такой буквально хамской декларацией следовало скромное предложение решить пограничный спор арбитражем[53]. Лорд Солсбери ответил только 26 ноября, заметив, что обстоятельства Венесуэльского кризиса не имеют ничего общего с условиями 1823 г., а доктрина Монро не входит в международное право[54].

Кливленд повторил доводы Олни в послании Конгрессу от 17 декабря 1895 года[55]. В духе новой массовой политики компания Эдисона даже выпустила фильм «Доктрина Монро» (1896), в котором Дядя Сэм побеждает в рукопашном бою Джона Булла. Пребывавший в отставке Бисмарк назвал тогда доктрину Монро «немыслимой наглостью» (unglaubliche Unverschämtheit)[56]. Однако 12 ноября 1896 г. Лондон согласился на арбитраж, по решению которого от 3 октября 1899 г. Венесуэла получила около 10 процентов спорных земель, причём прииски целиком достались британцам. 14 февраля 1903 г. новый британский премьер-министр Артур Бальфур заявил, что приветствует любой рост влияния США в Западном полушарии[57].

Слова Бальфура связаны с т.н. II Венесуэльским кризисом. После отказа президента Сиприано Кастро платить по долгам, c 9 декабря 1902 г. побережье страны блокировали британские, немецкие и итальянские военные корабли. В накалившейся обстановке европейские державы оказались рады принять предложение Вашингтона об арбитраже, подписанное 13 февраля 1903 года. Венесуэла согласилась отдавать кредиторам 30 процентов таможенных поступлений от морской торговли, но 22 февраля 1904 г. державы, участвовавшие в блокаде, добились в гаагской Постоянной палате третейского суда решения о первоочередных выплатах именно им. Это решение встревожило президента Теодора Рузвельта (1901–1909), поскольку могло стать неприятным прецедентом для военного вмешательства европейских держав (крупные долги имели многие латиноамериканские государства, не только Венесуэла). Особенно беспокоило, что может вырасти влияние новой великой державы – Германии[58]. Ещё 29 декабря 1902 г. аргентинский министр иностранных дел Луис Мария Драго предложил Теодору Рузвельту принцип: государственный долг не может стать поводом к военному вмешательству иностранной державы (доктрина Драго)[59] – но президент США, совершенно в духе доктрины Монро, не хотел ограничивать страну обязательствами.

6 декабря 1904 г. в ежегодном послании Теодор Рузвельт предложил свой вывод (следствие, corollary) из доктрины Монро. Текст чрезвычайно интересный – если уйти от привычного соблазна видеть в нём простое проявление хищного империализма. Его первый тезис: интересы Соединённых Штатов и «южных соседей» совпадают, следовательно, Вашингтон заинтересован в их «стабильности, порядке и процветании». Второй: если в странах Латинской Америки возобладают правопорядок и справедливость, они обретут процветание, что будет выгодно США. Третий тезис оправдывает вмешательство – и, будто следуя первоначальной доктрине Монро, чётко не определён: в одном месте сказано, что «хронические нарушения (wrongdoing), которые ведут к общему ослаблению связей цивилизованного общества, в Америке, как и везде, безусловно, требуют вмешательства какой-либо цивилизованной страны, и в Западном полушарии приверженность Соединённых Штатов доктрине Монро может заставить их предпринять такое вмешательство», а в другом – что вмешательство возможно, в качестве последней меры, «если нарушаются права США или чтобы предупредить угрозу внешнего вторжения». Суверенитет несёт ответственность: «…любое государство… желающее сохранить свою свободу, свою независимость, должно ясно понимать, что право такой независимости не может быть отделено от ответственности за её должное использование»[60].

Итак, американцы готовы были стать «международной силой порядка» (international police power) для всего Западного полушария, но в первую очередь для стран Карибского бассейна, следовательно, провозглашалось право вмешательства, но в пределах сферы влияния. Высокопоставленный японский политик, виконт Канэко Кэнтаро (1853–1942) вспоминал, что в 1905 г. во время переговоров в Портсмуте Теодор Рузвельт в частной беседе сказал ему, что Япония должна выработать свою, азиатскую доктрину Монро[61]. Что ж, вполне возможно, что так и было, и Рузвельт думал о нескольких крупных мировых державах, определяющих пространство вокруг себя.

Новая жизнь старинной доктрины

Итак, в конце XIX – начале XX века доктрина Монро олицетворяла континентальное могущество США[62]. Столь очевидное превращение доктрины из оборонительной в наступательную[63] вызвало критику, причём не только в Латинской Америке[64]. Уже президент Кливленд знал, что употребление понятия «доктрина Монро» «несёт неприятности»[65]. Заметили и цитировали в разных изданиях резко критическую к доктрине книгу историка, первооткрывателя легендарного инкского города Мачу-Пикчу, впоследствии политика Хайрема Бингэма[66].

Стремясь изменить империалистическую репутацию доктрины Монро, президент Вудро Вильсон (1913–1921), во-первых, вернулся к принципу невмешательства, но распространил его на оба полушария. В своей знаменитой речи в Сенате 22 января 1917 г. Вильсон предложил «доктрину президента Монро как доктрину для всего мира»: «ни одно государство не должно стремиться распространить свою власть на другое государство или народ, но каждому народу должно быть оставлено право самому определять собственный государственный строй, свой путь развития…»[67]. Во-вторых, он хотел отказаться от присущей доктрине односторонности и перейти к многостороннему обсуждению общих межамериканских вопросов[68]. На деле, впрочем, во время кровопролитной, запутанной Мексиканской революции 1910–1917 гг. Вильсон выбрал прямое вмешательство. Не признавая генерала Викториано Уэрту, который пришёл к власти после жестокого переворота, в апреле 1914 г. он на семь месяцев ввёл войска в портовый Веракрус, чтобы сорвать доставку оружия.

После Первой мировой войны и вплоть до создания ООН в 1945 г. доктрина Монро действительно обрела силу международно-правового документа. В статье 21 Устава Лиги Наций (1919–1920) доктрина Монро названа одним из «региональных соглашений (ententes regionalеs, regional understandings), которые обеспечивают сохранение мира» и, соответственно, выводятся из-под действия Устава.

Читатель уже не удивится, как можно было назвать «региональным соглашением» одностороннюю, никем не ратифицированную декларацию!

Эту статью Устава Лиги Наций открыто осудил президент революционной Мексики Венустиано Карранса (1917–1920), но вот президент Перу Аугусто Легия (1919–1930), тщетно надеявшийся на помощь США в территориальном споре с Чили, повесил портрет Монро у себя в кабинете[69].

С началом Второй мировой войны доктрина Монро понадобилась президенту Франклину Делано Рузвельту и его политическим союзникам («коалиции Нового курса»), чтобы объяснить союз с Великобританией, а затем участие в войне. Слова, ставшие гимном континентальному изоляционизму американцев, теперь оказались нужны, чтобы доказать необходимость с этим изоляционизмом распрощаться. 29 декабря 1940 г. Рузвельт, выступая по радио в одной из своих «бесед у камина», сказал, что «наше правительство задумало доктрину Монро как меру защиты перед лицом угрозы против этого полушария со стороны союза континентальной Европы. Затем мы охраняли Атлантику, вместе с британцами как нашими соседями»[70]. Упомянутый выше Уолтер Липпман в 1943 г. писал, что якобы в 1823 г. «жизненным интересам этой страны угрожала объединённая мощь Старого Света», но «[б]езопасности, которой Монро удалось добиться дипломатией, Вильсон и Рузвельт не смогли достичь, не вступив в войну»[71]. В 1939 и 1941 гг. выйдут короткометражные пропагандистские фильмы о доктрине, первые после 1896 года.

В начале холодной войны острие доктрины было направлено против Советского Союза, в котором хотели видеть преемника александровской России. Именно так представлял доктрину Монро 16 марта и 30 июня 1954 г. государственный секретарь Джон Фостер Даллес, готовя общественное мнение к свержению левого правительства Хакобо Арбенса в Гватемале[72]. Когда 12 июля 1960 г., через полтора года после Кубинской революции, Никита Хрущёв сказал на пресс-конференции, что доктрина Монро мертва, с его словами официально спорил государственный департамент[73]. Но золотой век доктрины Монро уже остался в прошлом[74]. Президент Джон Фитцджеральд Кеннеди (1961–1963) считал Латинскую Америку «самым опасным регионом мира», боялся продвижения советского социализма в Западном полушарии и понимал, что упоминание доктрины Монро усиливает антиамериканский настрой[75]. Даже во время Карибского кризиса Кеннеди аккуратно избегал слов о доктрине[76]. 18 ноября 2013 г. государственный секретарь Джон Керри в штаб-квартире Организации американских государств в очередной раз объявил, что «эра доктрины Монро закончилась»[77].

Как и во многих других областях североамериканской жизни, всё переменилось с избранием Дональда Трампа (2017–2021). Лозунг «Америка прежде всего» предполагал сужение международных обязательств Вашингтона, и политики вспомнили про старую сферу влияния. 1 февраля 2018 г. в Техасском университете государственный секретарь Рекс Тиллерсон заявил, что доктрина Монро необходима против усиления Китая: она «столь же важна сегодня, как и в тот день, когда была написана»[78]. 25 сентября 2018 г. на открытии Генеральной Ассамблеи ООН президент Трамп упомянул доктрину, говоря о противодействии Китаю и России[79]. 17 апреля 2019 г. советник по национальной безопасности Джон Болтон, объявляя новые санкции против Венесуэлы, Кубы и Никарагуа, заметил: «[Д]октрина Монро жива и отлично себя чувствует»[80]. Наконец, 24 мая 2023 г. губернатор-республиканец Флориды Рон Десантис, объявляя начало своей президентской кампании, сказал, что США нужна новая доктрина Монро «для XXI века», против Китая, – и эти слова одобрил в “Washington Post” сотрудник Гуверовского института Шон Мирский[81].

* * *

Какое же будущее ждёт 200-летнюю доктрину? Чтобы попробовать ответить на этот вопрос, вернёмся к спорам первой половины XX века. Вывод Рузвельта о «международной силе порядка» (как и, возможно, его мысли об «азиатской доктрине Монро») явно повлиял на столь популярный в нашей стране замысел президента Франклина Делано Рузвельта о «четырёх полицейских» (США, Великобритании, СССР и Китае), которые разделили бы региональную ответственность за послевоенную мировую безопасность и экономический рост. Однако победила гегемония США, но сдержанная СССР, – наступила холодная война.

Всемирный «однополярный момент» после 1991 г. завершается не «концом истории», а невиданным обострением чуть ли не всех мыслимых международных противоречий.

Время единой державы-гегемона уходит. Не исключено, что сейчас мы идём к миру, где одновременно будет продолжаться глобализация (многие границы по-прежнему стёрты, хотя некоторые из них успели возвести заново) – и вырастут несколько больших, возможно, не оформленных юридически блоков, с разнообразием ограниченных суверенитетов, причём без ясных обязательств, с нечёткими, но всё же существующими сферами влияния крупных держав (привычные представления о силе, в т.ч. военной, сейчас меняются, но неравенство сил всё же сохранится). Это чем-то напоминает эпоху «классической» доктрины Монро. Возможно, есть резон в тех самых рузвельтовских «международных силах порядка» («полицейских»), которые бы создавали пространства внешней и внутренней безопасности и экономического роста?

Очевидно, это будет лучше гоббсовской анархии, «войны всех против всех». Критик-марксист скажет, что ограниченный суверенитет означает не только политическую, но и экономическую эксплуатацию: хотя Теодор Рузвельт и говорил, что интересы США и латиноамериканских государств едины, на деле одни богаты ровно потому, что другие бедны, и не случайно, что в середине XX века как раз на латиноамериканском материале была разработана теория зависимости. Но насколько такая зависимость предопределена? История не только социалистического содружества[82], но и Западной Европы и Японии после Второй мировой войны показывает, что ограниченный суверенитет необязательно несёт бедность и хозяйственную подчинённость, диспропорции развития – иначе бы в Соединённых Штатах с 1970-х гг. немецкие и японские автомобили не стали бы популярнее собственных.

Но как обозначить пределы «ограничения» суверенитета? Как отделить это ограничение от прямого диктата сильного? Как обеспечить многосторонность, даже демократичность в принятии решений внутри пространств ограниченных суверенитетов и не впасть в анархию? Тогда потребуется не только «доктрина Монро для XXI века», но и обеспеченная силой «доктрина Драго для XXI века».

Автор: Андрей Исэров – кандидат исторических наук, заместитель декана факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Эта статья и следующий за ней материал Василия Молодякова – дань памяти и уважения академику Н.Н. Болховитинову (1930–2008) – главному знатоку доктрины Монро в нашей стране.

СНОСКИ

[1] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789–1897. Vol. 2. Washington, DC: Government Printing Office, 1899. P. 209, 218. Перевод: Болховитинов Н.Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). М.: Международные отношения, 1959. С. 309–310.

[2] Adams Ch.F. (Ed.) Memoirs of John Quincy Adams: Comprising Portions of His Diary from 1795 to 1848. Vol. 6. Philadelphia: J.B. Lippincott & Co, 1875. P. 179.

[3] О происхождении доктрины Монро и сопутствовавших международных обстоятельствах см.: Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823–1826. Cambridge: Harvard University Press, 1927. 292 p.; Tatum E.H.Jr. The United States and Europe, 1815–1823: A Study in the Background of the Monroe Doctrine. Berkeley: University of California Press, 1936. 315 p.; Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения, 1815–1832. М.: Наука, 1975. С. 183–243; May E.R. The Making of the Monroe Doctrine. Cambridge: Belknap Press of Harvard University Press, 1975. 306 p.; Chambers S. No God but Gain: The Untold Story of Cuban Slavery, the Monroe Doctrine, and the Making of the United States. L.: Verso, 2015. 240 p.; Temperley H. The Foreign Policy of Canning, 1822–1827: England, the Neo-Holy Alliance, and the New World. L.: G. Bell & Sons, 1925. P. 103–225; Robertson W.S. France and Latin-American Independence. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1939. P. 178–441; Whitaker A.P. The United States and the Independence of Latin America, 1800–1830. Baltimore: John Hopkins Press, 1941. P. 370–563; Bemis S.F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy. N.Y.: A.A. Knopf, 1949. P. 341–408; Bourquin M. Histoire de la Sainte Alliance. Genève: George, 1954. P. 365–456; Слёзкин Л.Ю. Россия и война за независимость в Испанской Америке. М.: Наука, 1964. С. 256–326; Kossok М. Im Schatten der Heiligen Allianz: Deutschland und Lateinamerika, 1815–1830. Zur Politik der deutschen Staaten gegenüber der Unabhängigkeitsbewegung Mittel- und Südamerikas. Berlin: Akademie-Verlag, 1964. S. 109–137; Исэров А.А. США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815–1830. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2011. С. 183–217, 222–240; Sexton J. The Monroe Doctrine: Empire and Nation in Nineteenth-Century America. N.Y.: Hill and Wang, 2011. P. 3–84.

[4] Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 37. СПб.: Типография 2-го Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. No. 28747.

[5] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения… С. 169–182, 191–193, 279–280.

[6] Blaufarb R. The Western Question: The Geopolitics of Latin American Independence // American Historical Review. 2007. Vol. 112. No. 3. P. 742–763.

[7] См.: Ardao A. Génesis de la idea y el nombre de América Latina. Caracas: Centro de Estudios Latinoamericanos Rómulo Gallegos, 1980. 254 p.; Tenorio-Trillo M. Latin America: The Allure and Power of an Idea. Chicago: University of Chicago Press, 2017. 240 p.; Phelan J.L. Pan-Latinism, French Intervention in Mexico (1861–1867) and the Genesis of the Idea of Latin America. In: J.A. Ortega (Ed.), Conciencia y autenticidad históricas: Escritos en homenaje a Edmundo O’Gorman. México: UNAM, 1968. P. 279–298; Rojas Mix M. Bilbao y el hallazgo de América latina: unión continental, socialista y libertária // Caravelle: Cahiers du monde hispanique et luso-brésilien. 1986. No. 46. P. 35–47; Estrade P. Del invento de ‘América Latina’ en Paris por latinoamericanos (1856–1889). In: J. Maurice, M.-C. Zimmerman (Eds.), Paris y el mundo ibérico e latinomericano. Paris: Université Paris Nanterre, 1998. P. 179–188; Quijada M. Sobre el origen y diffusion del nombre “América Latina”: O una variación heterodoxa en torna al tema de la construcción social de la verdad // Revista de Indias. 1998. Vol. 58. No. 214. P. 595–616; McGuinness A. Searching for “Latin America”: Race and Sovereignty in the Americas in the 1850s. In: N. Appelbaum, A.S. Macpherson, K.A. Rosemblatt (Eds.), Race and Nation in Modern Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2003. P. 87–107; Bethell L. Brazil and “Latin America” // Journal of Latin American Studies. 2010. Vol. 42. No. 3. P. 457–485; Gobat M. The Invention of Latin America: A Transnational History of Anti-Imperialism, Democracy, and Race // American Historical Review. 2013. Vol. 118. No. 3. P. 1345–1375.

[8] Bourquin M. Op. cit. P. 278–280.

[9] См. подробнее: Исэров А.А. Предотвратила ли доктрина Монро интервенцию Священного союза в Испанскую Америку? (развенчание и возрождение легенды). В кн.: Доктрина Монро: история и современность. СПб.: Алетейя, 2023 [в печати].

[10] Признание Испанией независимости своих бывших владений растянулось с 1836 до 1895 года.

[11] Webster Ch.K. (Ed.) Britain and the Independence of Latin America, 1812–1830. Vol. II. L.: Oxford University Press, 1938. P. 76–78.

[12] Temperley H. Op. cit. P. 381. В бесчисленных сборниках цитат приводят только второе предложение этого по-наполеоновски безвкусно-высокопарного высказывания, так что конечную фразу знают многие, а её смысл – похоже, только специалисты.

[13] Rush R. A Residence at the Court of London, Comprising Incidents, Official and Personal, from 1819 to 1825. L.: Richard Bentley, 1845. P. 412.

[14] См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 195; Perkins B. The Suppressed Dispatch of H.U. Addington, Washington, November 3, 1823 // Hispanic American Historical Review. 1957. Vol. 37. No. 4. P. 485.

[15] Ford W.Ch. (Ed.) Writings of John Quincy Adams. Vol. 7. N.Y.: The Macmillan Company, 1913–1917. P. 373. Перевод: Болховитинов Н.Н. Доктрина Монро (происхождение и характер). М.: Международные отношения, 1959. С. 126. До Адамса словосочетание «политическое тяготение» использовалось всего в нескольких малоизвестных текстах. Самое раннее упоминание, которое мне удалось найти (1768), – в обзоре плана либерализации управления Британской Америкой, который был предложен видным государственным деятелем Томасом Паунэллом, впоследствии – первым сторонником независимости Испанской Америки в Лондоне: Великобритания должна притягивать свои колонии. См.: The Critical Review, or Annals of Literature. Vol. 26. L.: Falcon-Court, 1768. P. 215.

[16] См., например: Niles’ Weekly Register. 1823. Vol. 24. P. 72–73.

[17] Записи от 15 марта 1823 г., от 27, 30 сентября 1822 г. См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 137–139, 71–74.

[18] Запись от 7 ноября 1823 г. См.: Adams Ch.F. Op. cit. P. 179.

[19] Perkins D. The Monroe Doctrine… P. 169–180.

[20] Schroeder P.W. The Transformation of European Politics, 1763–1848. Oxford: Clarendon Press, 1994. P. 635.

[21] См., например: Болховитинов Н.Н. К вопросу об угрозе интервенции Священного союза в Латинскую Америку // Новая и новейшая история. 1957. No. 3. С. 63–64; Исэров А.А. США и борьба Латинской Америки… С. 210–214.

[22] Хосе Мария Саласар – Джону Куинси Адамсу, 2 июля 1824 г., Джон Куинси Адамс – Хосе Марии Саласару, 6 августа 1824 г. См.: Manning W.R. (Ed.) Diplomatic Correspondence of the United States Concerning the Independence of Latin-American Nations. Vol. 2. N.Y.: Oxford University Press, 1925. P. 1281–1282; Vol. I. P. 224–226. Жозе Сильвештр Ребелью – Генри Клею, 6, 16 апреля 1825 г., Генри Клей – Жозе Сильвештру Ребелью, 13 апреля 1825 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. (Eds.) The Papers of Henry Clay. Vol. 4. Lexington: University of Kentucky Press, 1959–1992. P. 222–223, 261, 243–245, 251–255.

[23] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения… C. 308–357.

[24] Джордж Каннинг – Руфусу Кингу, 21 августа 1825 г., Джордж Каннинг – Руфусу Кингу, 7 августа, 8, 15 сентября, 21 ноября 1825 г., 10, 13, 19 января 1826 г., Руфус Кинг – Джорджу Каннингу, 24 августа, 13, 21 сентября 1825 г., 9, 12 января 1826 г., Руфус Кинг – Генри Клею, 12 августа 1825 г., Генри Клей – Руфусу Кингу, 17 октября 1825 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. Op. cit. P. 574, 743–745; Webster Ch.K. Op. cit. P. 520–541.

[25] Генри Клей – Ричарду Андерсону, Джону Сердженту, 8 мая 1826 г. См.: Hopkins J.F., Hargreaves M.W.M. Vol. 5. P. 313–344. Один из представителей США умер от жёлтой лихорадки по дороге на конгресс, другой – приехал уже после его закрытия. Решения Панамского конгресса были ратифицированы только Боготой и ни к чему не привели.

[26] Whitaker A.P. The Western Hemisphere Idea: Its Rise and Decline. Ithaca: Cornell University Press, 1954. 194 p.

[27] О судьбе доктрины Монро после её провозглашения вплоть до Первой мировой войны см.: Kraus H. Die Monroedoktrin in ihren Beziehungen zur amerikanischen Diplomatie und zum Völkerrecht. Berlin: J. Guttentag, Verlagsbuchhandlung, 1913. 489 S.; Perkins D. The Monroe Doctrine…; Merk F. The Monroe Doctrine and American Expansionism, 1843–1849. N.Y.: Knopf, 1966. 330 p.; Sexton J. Op. cit. P. 85–248; Bryne A. The Monroe Doctrine and United States National Security in the Early Twentieth Century. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2020. 246 p.

[28] См.: Platt D.C.M. Latin America and British Trade, 1806–1914. L.: A. and C. Black, 1972. 352 p.; Rippy J.F. British Investments in Latin America, 1822–1949: A Case Study in the Operations of Private Enterprise in Retarded Regions. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1959. 249 p.; Bulmer-Thomas V. The Economic History of Latin America since Independence. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 481 p.

[29] Аргентина неудачно попытается вернуть себе острова уже в 1982 г., начав хорошо известную Фолклендскую войну.

[30] См.: Robertston W.S. An Early Threat of Intervention by Force in South America // Hispanic American Historical Review. 1943. Vol. 23. No. 4. P. 611–631; Cavelier G. La política internacional de Colombia. Vol. 1. Bogotá: Editorial Iqueima, 1959. P. 195–199.

[31] Penot J. L’expansion commerciale française au Mexique et les causes du conflit franco-mexicain de 1838–1839 // Bulletin hispanique (Bordeaux). 1973. Vol. 75. No. 1–2. P. 169–201.

[32] The Congressional Globe. The 25th Congress. The 3rd Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1838–1839. P. 176.

[33] Nevins A. (Ed.) Polk: The Diary of a President, 1845 to 1849. N.Y.: Longmans, Green & Co., 1929. P. 19.

[34] Perkins D. The Monroe Doctrine… P. 70–72, 115–116.

[35] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages…Vol. 4. P. 398–399.

[36] Guizot F. Histoire parlementaire de France, recueil complet des discours prononcés dans les chambres de 1819 à 1848. Vol. 5. Paris: Lévy, 1863–1864. P. 28–32. Кстати, великого историка Франсуа Гизо можно назвать одним из создателей французской американистики – в 1840 г. он издал книгу о Вашингтоне и Американской революции.

[37] Richardson J.D. (Ed.) A Compilation of the Messages… Vol. 4. P. 581–583. Интересно, что другой южанин, упоминавшийся выше Джон Кэлхун 15 мая 1848 г. выступил резко против использования «принципов Монро», считая, что они потеряли смысл после распада Священного союза. См.: Wilson C.N., Cook Sh.B. (Eds.) The Papers of John C. Calhoun. Vol. 25. Columbia: University of South Carolina Press, 1999. P. 401–419.

[38] Bevans Ch.I. (Ed.) Treaties and Other International Agreements of the United States of America, 1776–1949. Vol. 6. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1968. P. 865–881.

[39] 18 ноября 1901 г. по договору Хэя–Паунсфота (Hay–Pauncefote Treaty) Великобритания признала право Соединённых Штатов на постройку канала. См.: Bevans Ch.I. (Ed.) Treaties and Other International Agreements… Vol. 12. P. 105–108, 258–260.

[40] Джеймс Бьюкенен – Джону МакКлернанду, 2 апреля 1850 г. См.: Letters of Bancroft and Buchanan on the Clayton-Bulwer Treaty, 1849, 1850 // American Historical Review. 1899. Vol. 5. No. 1. P. 101.

[41] The Congressional Globe. The 32nd Congress. The 2nd Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1852–1853. P. 74.

[42] Speech of Mr. Cass, of Michigan, On Colonization in North America, and On the Political Condition of Cuba… Washington, DC: Lem. Towers, 1853. 15 p.

[43] The Congressional Globe. The 34th Congress. The 1st Session. Washington, DC: Congressional Globe Office, 1855–1856. P. 69.

[44] Кстати, дед хорошо знакомого читателю генерального секретаря НАТО в 1995–1999 гг. и Евросовета в 1999–2009 гг. Хавьера Соланы.

[45] Madariaga S., de. Latin America between the Eagle and the Bear. N.Y.: Praeger, 1962. P. 74. В расширенном виде эта цитата стала эпиграфом к антологии: Dozer D.M. (Ed.) The Monroe Doctrine: Its Modern Significance. N.Y.: Alfred Knopf, 1965. 262 p.

[46] Boston Globe. 1905, August 30.

[47] Печатнов В.О. Уолтер Липпман и пути Америки. М.: Международные отношения, 1994. 336 с.

[48] Lippmann W. The Stakes of Diplomacy. N.Y.: H. Holt, 1915. P. 18–20.

[49] Боголепов И.М. Доктрина Монроэ // Большевик. 1940. No. 17.

[50] Leavitt J. The Monroe Doctrine. N.Y.: S. Tousey, 1863. P. 48.

[51] Baker G.E. (Ed.) The Works of William Seward. Vol. 5. Boston: Houghton Mifflin Company, 1884. P. 557.

[52] Richardson J.D. A Compilation of the Messages… Vol. 6. P. 61–63.

[53] Papers Relating to the Foreign Relations of the United States with the Annual Message of the President Transmitted to Congress (December 2, 1895). Part I. Washington, DC: United States Government Printing Office, 1896. P. 545–562, esp. p. 559 passim. Текст ноты был почти сразу опубликован. Иногда её называют «трактовкой Олни», «выводом (corollary) Олни» или даже «доктриной Олни».

[54] Ibid. P. 564–577.

[55] Ibid. P. 543–546.

[56] Bismarck O., von. Amerikanische Selbstüberschätzung // Hamburger Nachrichten. 09.02.1896.

[57] Humphries R.A. Anglo-American Rivalries and the Venezuela Crisis // Transactions of the Royal Historical Society. 1967. Vol. 17. P. 131–164, esp. p. 163. Казалось бы, давно завершённый спор оживился в последние годы. 29 марта 2018 г., после одностороннего решения президента Николаса Мадуро от 26 мая 2015 г. включить часть побережья Гайаны в операционную зону ВМФ Венесуэлы, Гайана подала иск против Венесуэлы в Международный суд ООН, и дело ещё продолжается. См.: Arbitral Award of 3 October 1899 (Guyana v. Venezuela) // International Court of Justice. URL: https://www.icj-cij.org/case/171 (дата обращения: 14.10.2023).

[58] См.: Mitchell N. The Danger of Dreams: German and American Imperialism in Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1999. P. 64–107; Maass M. Catalyst for the Roosevelt Corollary: Arbitrating the 1902–1903 Venezuela Crisis and Its Impact on the Development of the Roosevelt Corollary to the Monroe Doctrine // Diplomacy and Statecraft. 2009. Vol. 20. No. 3. P. 383–402.

[59] Hershey A.S. The Calvo and Drago Doctrines // The American Journal of International Law. 1907. Vol. 1. No. 1. P. 26–45.

[60] December 6, 1904: Fourth Annual Message // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/december-6-1904-fourth-annual-message (дата обращения: 14.10.2023). Вывод Рузвельта использовался, чтобы оправдать присутствие войск США на Кубе (1906–1909), в Никарагуа (1909–1910, 1912–1925, 1926–1933), Гаити (1915–1934), Доминиканской Республике (1916–1924). Дополнением к выводу Рузвельта стал вывод Лоджа. В августе 1912 г. в ответ на слухи о попытках Японии арендовать или занять одну из гаваней мексиканской Нижней Калифорнии сенатор от Массачусетса Генри Кэбот Лодж убедил принять резолюцию: если оккупация какого-либо участка земли на Американском континенте может угрожать благополучию или безопасности США, то её факт должен вызывать глубокую озабоченность (grave concern).

[61] См. статью В.Э. Молодякова в этом номере журнала.

[62] См.: Mahan A.T. The Monroe Doctrine, 1902. In: Naval Administration and Warfare: Some General Principles, With Other Essays. L.: Sampson Low, Marston & Company, 1908. P. 357–409; Coolidge A.C. The United States as a World Power. N.Y.: Macmillan, 1910. P. 95–120.

[63] Ср.: LaFeber W. The Evolution of the Monroe Doctrine from Monroe to Reagan. In: Gardner L. Redefining the Past: Essays in Diplomatic History in Honor of William Appleman Williams. Eugene: Oregon State University Press, 1986. P. 123–132.

[64] См.: Álvarez A. The Monroe Doctrine: Its Importance in the International Life of the States of the New World. Oxford: Oxford University Press, 1924. P. 202–383.

[65] Sexton J. Op. cit. P. 202.

[66] Bingham H. The Monroe Doctrine: An Obsolete Shibboleth. New Haven: Yale University Press, 1913. 172 p.

[67] January 22, 1917: “A World League for Peace” Speech // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-22-1917-world-league-peace-speech (дата обращения: 14.10.2023).

[68] Gilderhus M.T. Wilson, Carranza, and the Monroe Doctrine: A Question in Regional Organization // Diplomatic History. 1983. Vol. 7. No. 2. P. 103–115.

[69] Янчук И.И. Политика США в Латинской Америке, 1918–1928. М.: Наука, 1982. 344 с. См. также: Roig de Leuchsenring E. La Doctrina de Monroe y el pacto de la Liga de las naciones. La Habana: Imprenta “El Siglo XX”, 1921. 82 p.

[70] Roosevelt F.D. Fireside Chat (December 29, 1940) // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/fireside-chat-9 (дата обращения: 15.06.2023).

[71] Lippmann W. U.S. Foreign Policy: Shield of the Republic. Boston: An Atlantic Monthly Press Book, 1943. P. 111, 113.

[72] См.: Statement by Secretary Dulles, Caracas, Venezuela, March 8, 1954. In: Intervention of International Communism in Guatemala. Washington, DC: The United States Department of State, 1954. P. 6; Dozer D.M. Op. cit. P. 168.

[73] Ibid. P. 185–187.

[74] Smith G.G. The Last Years of the Monroe Doctrine, 1945–1993. N.Y.: Hill and Wang, 1994. 280 p.

[75] Rabe S.G. The Most Dangerous Area in the World: John F. Kennedy Confronts Communist Revolution in Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1999. 257 p.

[76] Smith G.G. Op. cit.

[77] Johnson K. Kerry Makes It Official: “Era of Monroe Doctrine Is Over” // The Wall Street Journal. 18.11.2013. URL: https://www.wsj.com/articles/BL-WB-41869 (дата обращения: 14.10.2023).

[78] Secretary Tillerson Delivers Address on U.S. Engagement in the Western Hemisphere // The U.S. Mission to the Organization of American States. 01.02.2018. URL: https://usoas.usmission.gov/secretary-tillerson-delivers-address-u-s-engagement-western-hemisphere/ (дата обращения: 14.10.2023).

[79] Remarks by President Trump to the 73rd Session of the United Nations General Assembly // The White House. 25.09.2018. URL: https://trumpwhitehouse.archives.gov/briefings-statements/remarks-president-trump-73rd-session-united-nations-general-assembly-new-york-ny/ (дата обращения: 14.10.2023).

[80] См.: Richardson D. John Bolton Reaffirms America’s Commitment to the Monroe Doctrine With New Sanctions // Observer. 17.04.2019. URL: https://observer.com/2019/04/john-bolton-monroe-doctrine-sanctions-venezuela-nicaragua-cuba/ (дата обращения: 14.10.2023); The Return of the Monroe Doctrine // The Economist. 17.09.2020. URL: https://www.economist.com/the-americas/2020/09/17/the-return-of-the-monroe-doctrine (дата обращения: 14.10.2023).

[81] Mirski S.A. Ron DeSantis Is Right, It’s Time for a New Monroe Doctrine // The Washington Post. URL: https://www.washingtonpost.com/made-by-history/2023/07/21/monroe-doctrine-desantis/ (дата обращения: 14.10.2023).

[82] Липкин М.А. Совет экономической взаимопомощи: исторический опыт альтернативного глобального мироустройства (1949–1979). М.: Весь Мир, 2019. 183 с.

США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721892 Андрей Исэров

Фабрика конфликтов

из книги "Кто против нас"

Рами Аль-Шаер

Аль-Шаер Рами. Кто против нас. — М.: Наше Завтра, 2023. — 504 с.

Автор этой книги, сам напрямую причастный к современной международной политике, а потому в немалой мере и не понаслышке знающий её реалии, так сказать, "с изнанки", изнутри, задаётся вопросом о том, какой субъект ("кто?") в настоящее время выступает против "нас" — не только против России и её народов, но против подавляющего большинства стран и народов современного мира, отказывая им в праве быть собой и вообще — быть, потому что людей на планете сегодня якобы "слишком много, и нужно принять радикальные меры, включая уничтожение большей части человечества, чтобы на Земле осталось не больше миллиарда человек, которым в этом случае будут доступны все мыслимые блага". Как всегда, в правильно поставленном вопросе уже содержится ответ на него. Поэтому ответ от Рами Аль-Шаера оказывается чрезвычайно простым, понятным и даже ожидаемым: это лидеры и "элиты" западных стран, называющих себя "демократиями" и действующих, как волчья стая во главе с вожаком. Сейчас вожаком западной стаи, которая в открытую бросилась против России после начала Специальной военной операции, являются США, раньше эту роль выполняли другие государства.

"За последние 500 лет европейцы 39 раз создавали коалиции для войны против России. Все эти коалиции проиграли России войны… Чаще всех в этих коалициях участвовала Германия (государство, германские княжества или Священная Римская империя) — 16 раз. На втором месте — Австрия (или Австро-Венгрия), 11 раз. На третьем — Швеция, 9 раз. 8 раз в этих коалициях принимала участие Турция… За 240 лет своего существования США не воевали всего 16 лет, а с момента окончания Второй мировой войны инициировали примерно 80% всех вооружённых конфликтов в мире и чаще всех нарушали суверенитет других стран, вмешиваясь в их внутренние дела. С начала послевоенного периода и по настоящее время США делали попытки, нередко успешные, свергнуть правительства в 50 государствах, грубо вмешивались в выборы в 30 странах и пытались уничтожить ведущих государственных деятелей более чем 50 суверенных государств… Блок НАТО под руководством США виновен в войнах в Афганистане, Ираке и Сирии, в ходе которых погибли более миллиона человек и 37 миллионов стали беженцами" — такую статистику приводит Рами Аль-Шаер, детально разбирая роль каждого государства — участника современного "альянса демократий" не только в нынешнем украинском конфликте, но и в предыдущих войнах против России, в интервенциях против Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии, стран Латинской Америки, а также в трагической судьбе палестинского народа, к которому принадлежит сам автор.

Это далеко не лёгкое развлекательное чтение, но оно нужно и даже необходимо в нынешних условиях, когда "Россия ведёт на международной арене борьбу за справедливость, за право всех народов на жизнь, за право самим выбирать свой путь, свою судьбу, не прислушиваясь к диктату западных государств…" И название книги Рами Аль-Шаера закономерно перекликается не только с недавним вопросом президента России, адресованным на Валдае-2023 представителям коллективного Запада: "Кто вы вообще такие?" — но и с известными словами из Послания к римлянам апостола Павла: "Аще Бог по нас, кто на ны?" ("Если Бог за нас, то кто против нас?"). А тщательно выписанный автором "групповой портрет" недружественных России государств и других сил в их агрессивных действиях на протяжении более чем ста лет мировой истории, от Крымской войны вплоть до наших дней, выглядит весьма впечатляюще, помогает избавиться от многих внедрённых западной пропагандой иллюзий и лучше понять, кто же сейчас — против нас и кто такие — мы сами.

Беседуя со своими коллегами из разных стран Европы, я нередко слышал, что больше всего региональных конфликтов происходит, как они считают, на пространствах Азии, в частности на Ближнем Востоке. А один из них даже заявил, что Ближний Восток — не что иное, как "инкубатор региональных конфликтов".

Сказано неплохо, если учесть, что каждый региональный конфликт начинается с эмбрионального состояния, но со временем может таить в себе угрозу всеобщего противостояния, то есть привести к третьей мировой войне. В XIX веке региональный конфликт мог привести к столкновению целого десятка стран, включая три или четыре великие державы. Максимальной угрозой миру тогда была европейская война. С появлением ядерного оружия, а потом и так называемого ядерного клуба (группы государств, располагающих ядерным арсеналом) любой региональный конфликт в мгновение ока может перерасти в мировой, глобальный, в который могут быть втянуты полдюжины ядерных государств.

Когда-то символом разгорающегося конфликта было сравнение его с подожжённым бикфордовым шнуром. На первый взгляд, сегодня сравнение такого рода неуместно: вместо бикфордова шнура теперь используются суперсовременные дистанционные взрыватели. Но на свете есть и такие конфликты, которые по-прежнему можно отнести к долговременным, труднорешаемым, затяжным. Такие и имеют вид бикфордова шнура, который горит медленно, но, достигая пороховой бочки, взрывается, опаляя или уничтожая всё вокруг. Я отношу к таким арабо-израильский конфликт, о котором речь пойдёт дальше.

Автору этой книги приходилось читать множество статей политологов из десятков стран и смотреть сотни телевизионных передач, в которых речь шла о конфликтах на Ближнем Востоке. Некоторые из них поражали глубиной проникновения в тему, другие казались легковесными. Поэтому хотелось бы изложить моё отношение к некоторым из них, порой, кстати, составленным весьма маститыми историками и политологами, в том числе теми российскими политологами, которые, к моему глубокому сожалению, иногда прислушиваются к специалистам с Запада, когда речь идёт о классификации и характеристиках региональных конфликтов.

Например, пишут, что прошло время тех региональных конфликтов, включая ближневосточные, когда их сутью было противостояние великих держав в годы холодной войны. Тогда, дескать, любой такой конфликт был в действительности элементом их противостояния с помощью "прокси" — неких сил и государств, которыми они управляли и которые поддерживали. В качестве такого классического примера приводят арабо-израильскую войну 1973 года, когда США и другие западные страны оказывали полную поддержку Израилю, а СССР был на стороне арабских стран: Египта, Сирии, Ирака. Сейчас же, говорят они, современные конфликты приобрели новые формы. Ныне на смену межгосударственным конфликтам периода холодной войны якобы пришло поколение конфликтов, развивающихся внутри государств чаще всего на конфессиональной, этнической или племенной основе.

Ни один арабский политолог с таким утверждением не согласится. Мы говорим не о корнях конфликта. Их может быть великое множество: амбиции политических деятелей, межплеменные и межконфессиональные столкновения, резкое ухудшение качества жизни людей и связанные с этим выступления какой-то части населения или даже армии и полиции. Но любой конфликт — абсолютно любой — развивается только тогда, когда какая-либо из западных стран или блок НАТО видит политические, экономические или военные выгоды от его развития, от военной поддержки той силы, которую Запад избирает как своё новое "прокси" внутри той или иной страны или группы стран. Достаточно вспомнить недавнюю историю Египта. США постоянно твердили миру, что ненавидят исламский радикализм, но, когда им было выгодно, с великой охотой поддерживали движение братьев-мусульман* — только бы не допустить прихода к власти национально ориентированного, патриотического правительства.

Возьмём ещё период так называемой "арабской весны". Нет ни одной страны в арабском мире, где массовые выступления не разжигались и не оплачивались бы западными политиками. Результат провокационной деятельности западных политиков и разведок стран НАТО особенно хорошо виден на примере несчастной, разорванной на части Ливии, в которой социальные выступления были моментально забыты после начала гражданской войны. И процветающее государство превратилось в страну воюющих между собой нищих.

Современные западные политологи убеждают нас, что формирование нового мирового порядка (американо-натовской гегемонии) и изменение соотношения сил в современных международных отношениях оказали "сильное воздействие на форму и содержание конфликтов: всё больше возрастает роль всякого рода формирований, ополчений, террористических групп и полевых командиров". На самом деле изменения произошли лишь в иерархии провокаторов и организаторов подрывных действий. Если раньше ЦРУ и Госдеп США занимались разжиганием конфликтов самостоятельно, то с утверждением гегемонистской политики Соединённых Штатов они имеют возможность использовать для этой цели "прокси" — региональные державы и так называемые шейх-олигархаты (арабские страны, которые США, как они считают, полностью подчинили своему влиянию). Напомним, что Саудовская Аравия и ОАЭ принимали активное участие в йеменском конфликте, причём оружием для этого их снабжали США.

Можно даже представить себе тот шаблон, по которому в подобных случаях действуют Соединённые Штаты. Например, к власти в той или иной стране (назовём её Бенарес) пришли патриотические силы, пытающиеся избавить страну и её народ от надоедливой опеки США, которые либо высасывают из страны природные ресурсы, либо используют её территорию для устройства там своих военных баз.

В дело включается разведывательная машина НАТО. Она определяет в первую очередь те силы, которые способны стать серьёзной оппозицией новой власти. Как правило, это компрадорская буржуазия и чиновничий аппарат, оказавшийся не у власти. Затем наступает период, когда американские аналитики из Госдепа и частных мозговых центров садятся за общий стол и начинают обсуждать, какие наиболее злободневные проблемы волнуют в этой стране общество: уровень жизни, социальные проблемы, конфессиональные распри, безработица, недовольство отдельными политическими деятелями, слишком медленное развитие экономической системы, отсутствие зарубежных инвестиций, низкий уровень образования.

На основе этого анализа в первую очередь определяется, какими будут лозунги антиправительственных действий в Бенаресе: за подлинную демократию, за равенство всех перед законом, за отказ от обязательной службы в армии, за торговлю продуктами без ограничений. Выбирается главная тема антиправительственных действий. Очень часто на этом этапе тема такая: нормализация отношений со всеми странами мира и отказ от однобокости во внешней торговле.

На следующем этапе Госдеп решает, какая политическая фигура в Бенаресе более всего устроит США как лидер оппозиции. Он должен обладать харизмой и ораторским мастерством, быть презентабельным и обаятельным по местным меркам. Помимо всего прочего, он должен быть коррумпированным — хотя бы чуть-чуть, потому что из него будут делать фигуру, продажную насквозь. Сразу после этого начинается широчайшая кампания в местных, региональных и даже международных СМИ. Он должен стать любимчиком масс, неким идеальным политиком, который якобы подходит Бенаресу как никто другой.

На следующем этапе начинаются митинги и демонстрации оппозиционных сил "за демократию" и в поддержку назначенного американцами кандидата на роль главы государства Бенарес. В страну завозят сотни (иногда тысячи) эмигрантов из Бенареса, проживающих как в сопредельных странах, так и на Западе. За участие в демонстрациях и за выкрикивание лозунгов они получают тысячи долларов. Миллионы долларов тратятся на финансирование митингов и демонстраций. Студентам, разнорабочим, бедным крестьянам щедро раздают доллары с призывом участвовать в "демократическом процессе". Ставленник Вашингтона нередко выигрывает, но если и проигрывает, то американцы находят нового кандидата и новые лозунги и проводят операцию снова.

Проходит немного времени, и новое правительство во главе с симпатичным американским ставленником начинает ссориться с соседями по региону, обвиняет их в подрывных действиях и поддержке терроризма, а затем призывает НАТО защитить его страну. Игра сделана…

Вот так в кратком изложении выглядит работа американского инкубатора по созданию региональных конфликтов. В данном случае это простейшая схема. Обычно Госдеп и ЦРУ работают гораздо тоньше, но цели не меняются и наглость действий — тоже.

Главная проблема, проистекающая из подобных действий США, в том, что региональные конфликты сегодня в гораздо большей степени, чем в 1960-е и 1970-е годы, способны вызвать третью мировую войну. Во-первых, в наши дни даже малые государства обладают военно-техническими средствами, которые способны нанести удар по странам, находящимся на удалении до тысячи километров, а иногда и больше. Беспилотные средства дальнего действия, ракеты и подводные лодки практически не оставляют неуязвимым ни один инфраструктурный или военный объект ни в одной стране Ближнего Востока. Соответственно, резко возрастает опасность вовлечения в конфликт больших держав, являющихся стратегическими партнёрами или сюзеренами малых стран.

Во-вторых, число стран в "ядерном клубе" растёт. На Ближнем Востоке есть пока только одна страна, по всеобщему мнению, располагающая ядерным оружием, — Израиль. Однако есть другие страны, которые, если очень захотят, такое оружие себе приобретут. Это в первую очередь Иран и Турция. Вообще же сегодня в "ядерном клубе" уже девять стран (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, Израиль и КНДР), и по крайней мере две страны — Иран и Южная Корея — имеют реальные технические возможности для создания ядерного оружия. Это значит, что, будучи вовлечённой в региональный конфликт, любая из этих стран в случае крайней необходимости может использовать ядерное оружие, результатом чего неизбежно станет глобальная ядерная война.

Другой тезис, который вызывает серьёзные сомнения в его правильности, — утверждение, что межгосударственные конфликты в мире вообще и в ближневосточном регионе в частности не являются сегодня обычной, прежней формой региональных конфликтов, известной нам как противостояние великих держав с помощью "прокси". В основе сегодняшних региональных конфликтов, дескать, межконфессиональные или этнические противоречия. С этим положением трудно согласиться. Специальная военная операция имеет место именно потому, что Украина используется странами НАТО в качестве "прокси" для ведения войны всем блоком против России. Уровень вовлечённости ряда западных стран в этот конфликт является, в сущности, беспрецедентным за последние 40 лет, если, конечно, не считать прямых вторжений НАТО в Ирак, Ливию и Афганистан, в ходе которых действовала — исключительно в демонстративных, политических целях — широкая коалиция, созданная США, но именно Америка проводила почти все военные операции своими силами и по своим планам.

Возвращаясь к понятию "инкубатор региональных конфликтов", заметим, что западные державы и их пропагандистская машина делали в последние годы всё, что было в их силах, чтобы раздувать на Ближнем Востоке межконфессиональную рознь между шиитами и суннитами, между суннитами и алавитами, между шиитами и христианами. На этом пути они даже способствовали тому, чтобы Саудовская Аравия и Катар одно время поддерживали террористическую организацию ИГИЛ**. Цели же у США при этом были такие: сначала ослабить шиитов в Ираке, а затем сместить режим Башара Асада в Сирии, чтобы обрушить национально ориентированное правительство в республике и в то же время остановить расширяющееся региональное влияние Ирана.

Но эта игра на межконфессиональных противоречиях была Соединёнными Штатами, к их удивлению, проиграна: политическая мудрость и саудовского, и иранского руководств привела, как мы знаем, к результатам прямо противоположным тем, которых добивались страны НАТО. 10 марта 2023 года Иран и Саудовская Аравия объявили, что подписали соглашение о возобновлении дипломатических отношений, которые были разорваны в 2016 году. Они также подписали соглашение о мерах по установлению мира в Йемене, где они поддерживали разные воюющие стороны. Соглашение, несомненно, принесёт пользу обоим государствам: саудовский наследный принц и премьер-министр Мухаммед бин Салман осуществляет реформы в экономике и привлекает инвесторов в свою страну, а руководство Ирана пытается обеспечить нормальную жизнь своим гражданам, находящимся под международными санкциями. Соглашение Ирана и Саудовской Аравии, посредником между которыми выступил Китай, высоко оценили не только народы, населяющие Ближний Восток и Южную Азию, но и все, кто стремится к миру и всеобщей безопасности.

Роль Китая, могущественной державы, которая смогла посадить за стол переговоров два государства, на чью враждебность друг к другу так рассчитывали страны НАТО и Израиль, трудно переоценить. Но, думаю, немаловажную роль в достижении соглашения между ними сыграли и миротворческие шаги России, её стремление урегулировать конфликт между двумя странами. Как известно, у Владимира Путина сложились добрые и деловые отношения с лидерами обеих стран. В апреле 2023 года состоялась очередная встреча Путина с Мухаммедом бин Салманом, в ходе которой стороны обменялись мнениями по самым разным аспектам обстановки на Ближнем Востоке. Такой обмен крайне важен в рамках предпринимаемых обеими странами усилий по урегулированию кризисных ситуаций в регионе.

Единственным государством, которое отнеслось к ирано-саудовскому соглашению резко отрицательно, был Израиль. Ведь его власти грозили Ирану атомной бомбой и принимали участие в попытках Запада изолировать Иран в регионе, создать вокруг него полосу отчуждения и враждебности. Саудовская Аравия — основной соперник Ирана в регионе и в политической, и в экономической сферах — решила избрать путь мира и потенциального сотрудничества, а не враждебности. Заметим, как только в ближневосточной стране приходит к власти человек, заботящийся о своём государстве и своём народе, думающий об интересах арабского мира в целом, планы неоколонизаторов быстро рушатся…

В последние годы я увлекаюсь чтением книг по российской истории. И часто нахожу в исторических событиях параллели с сегодняшним днём. Чаще всего эти параллели просматриваются, когда речь идёт о войнах России с западными странами. Их было много, этих войн, и бывали века, когда они происходили каждые 20 лет.

С того самого времени, когда Россия родилась как независимое государство и стала собирать под своё крыло народы и многие национальности, природные богатства и иные ресурсы сделали её объектом зависти, вражды и нашествий. Уже начиная с XV века против неё выстраивались коалиции западных стран, а с XVI века в этих коалициях участвовало порой до десятка государств, а также добровольцев (наёмников) ещё из десятка.

Одним из классических примеров такой "многонациональной агрессии" стала Крымская (Восточная) война, в ходе которой западные страны вторглись на территорию Крыма, обстреливали русские порты в Балтийском и Белом морях, вели боевые действия на Кавказе, на берегах Дуная и даже на Дальнем Востоке. Официально против России воевали Англия, Франция, Турция и Сардиния, но в Крыму против русских воевали ещё хорваты, черногорцы и албанцы, а Австрия негласно поддерживала коалицию. Сопровождалась эта война информационно-пропагандистской кампанией в западной печати, нагнетанием русофобских настроений на территории западных стран.

Считается, что западная коалиция выиграла ту войну, потому что России пришлось выйти из некоторых восточноевропейских районов и подписать мирный договор на невыгодных для неё условиях. Но вот только союзники потеряли почти на 30 тысяч солдат и матросов больше, чем Россия, а английская армия и армии её союзников утратили большое количество кораблей, орудий, разного снаряжения. Правда, эта война с европейской коалицией серьёзно ослабила позиции России в Европе, но в том-то и сила России, что она всегда не только восстанавливает свою мощь после любой войны, но и становится ещё более могущественной и твёрдой. В ХХ веке поход нацистов на Восток привёл не только к поражению, но и к страшным людским потерям в гитлеровской коалиции, куда были вовлечены десятки стран Европы.

И сейчас против России воюет чуть ли не весь Запад. Цель у него та же самая, что была у гитлеровской Германии: свалить Россию, завладеть её ресурсами, подчинить себе народы, уничтожить суверенитет, независимость, культуру. Все суверенные страны, все свободолюбивые народы с большим вниманием следят за этой борьбой, в которой Россия отстаивает право русского народа на жизнь, на безопасность, на независимое существование. Своей борьбой с возрождающимся нацизмом она отвергает не только гегемонизм США и их вассалов, но и фальшивые ценности, попытки навязать образ жизни, который неприемлем для её народа.

Всем понятно, что Россия, великая ядерная держава, проиграть в этой битве не может. Следовательно, и в этой войне против России западную коалицию ждёт неизбежный провал.

* "Братья-мусульмане" — организация, признанная террористической и запрещённая в Российской Федерации.

** Исламское государство, Исламское государство Ирака и Леванта — организация, признанная террористической и запрещённая в Российской Федерации.

Логика войны

Факторы, определяющие ход СВО

Николай Сорокин

После того как "контрнаступление" Запада, использующего ВСУ в качестве тарана и пушечного мяса, полностью выдохлось, мы подошли к этапу, когда коренной перелом положения на фронте стал неизбежным. Причин тому много, остановимся лишь на самых весомых из них.

Причина первая. Джо Байден несколько раз в разных аудиториях высказывался по поводу принятого им решения выделить триединый транш помощи иностранным партнёрам по довольно странной, на первый взгляд, схеме. Президент был намерен просить Конгресс согласовать выделение около 106 млрд долларов из федерального бюджета на оказание военной и иной помощи Украине, Израилю и Тайваню плюс несколько миллиардов на укрепление южной границы с Мексикой — реверанс в сторону трампистов. То есть Байден и стоящие за ним мировые и американские финансисты, находящиеся и так далеко не в радужном положении, решили дать бой, возможно, последний, одновременно трём мировым силам: России, Китаю и арабскому миру. Да, скажут некоторые, Украину они уже три десятилетия поддерживают, Израиль — больше семидесяти, арабский мир переполнен американскими сателлитами, ничего нового не произошло.

Произошло.

Напомним, что Байден просит Конгресс выделить на помощь Украине 61,4 млрд долларов. Этот пункт может быть самым большим препятствием при рассмотрении запроса, отмечает Bloomberg: "Вопрос финансовой помощи Украине стал краеугольным камнем при обсуждении бюджета в Конгрессе: часть республиканцев выступала против неё и ещё нескольких статей документа, что могло привести к приостановке работы правительства США. В итоге Байден 1 октября утвердил временный бюджет США, в который помощь Украине не вошла. Этот документ позволит финансировать правительство в течение 45 дней, избежав шатдауна".

Американские СМИ со ссылкой на источники в Белом доме считают, что появится возможность согласовать такой триединый пакет с крайне правыми представителями Республиканской партии, которые всеми силами поддерживают Израиль, но пока не готовы форсировать помощь Украине, и чем больше ухудшается ситуация в зоне СВО, тем меньше шансов на обретение Киевом заветных денег и боевых систем.

Дело в том, что, по подсчётам Института мировой экономики Кильского университета, на которые, например, часто ссылается CNN, США уже выделили Украине помощь на общую сумму 75 млрд долларов. По подсчётам же самих американцев, в частности ряда республиканских сенаторов, реальная помощь давно уже зашкалила за 100 млрд.

Известно, что Конгресс США из-за межфракционной борьбы не утвердил пока даже годового бюджета, который включал бы и новый пакет военной помощи Украине. Конечно же, несмотря на все эти закулисные битвы, стоившие уже карьеры третьему человеку в государстве — экс-спикеру Кевину Маккарти, и в Белом доме, и в обеих палатах Конгресса заверили, что США продолжат оказывать всестороннюю поддержку Украине, они настолько богаты и до такой степени мудро управляются, что вполне потянут финансирование сразу двух уже имеющихся и одной потенциальной войны.

Тем временем вновь избранный спикер Палаты представителей США Майк Джонсон заявил, что в поведении президента страны Джо Байдена заметно ослабление когнитивных функций: "Я вижу, думаю, многие видят. Это вопрос возраста… Это не личное оскорбление, это реальность".

Это было первое публичное заявление нового спикера, убеждённого трамписта. Фактически Джонсон тем самым открыто начал избирательную кампанию по выборам президента США 2024 года и, не стесняясь, заявил республиканскую платформу — поддерживать Дональда Трампа и уничтожать Джо Байдена по двум основным направлениям: предполагаемому старческому слабоумию и фактически доказанной коррупции, в первую очередь связанной с многолетним финансированием Украины.

Майк Джонсон, по мнению CNN, "самый консервативный спикер за многие десятилетия. Он действительно против однополых браков и считает гомосексуализм болезнью". Для современных Штатов — это полный треш и чёткий индикатор реального политического кризиса.

Республиканцы-антитрамписты уже заявили о его "антиукраинской" позиции. Джонсон получил самую низкую оценку в рейтинге американских законодателей, созданном консервативной группой Republicans for Ukraine ("Республиканцы за Украину"). Этот рейтинг выстраивается по пятибалльной шкале, он основан на итогах голосований и заявлений по Украине. У Джонсона рейтинг то ли D, то ли F — один из самых низких.

Замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов считает, что можно забыть про запрос относительно выделения 60 млрд долларов Киеву. При этом сенаторы-республиканцы, представляющие старые рейгановские элиты и традиционно больше своих коллег из Палаты представителей поддерживающие Украину, выступают против запроса Байдена. Они также требуют разделить огромный проект на три неравные составляющие: Израиль — отдельно, Украина — отдельно, защита южной границы — отдельно. "Республиканский проект финансовой помощи, очевидно, будет посвящён Израилю и границе. Украина будет идти отдельным пунктом, и понятно, что такого уровня поддержки, которого требует администрация Байдена, не будет. Я думаю, что Белый дом станет искать способы каким-то образом выделять деньги Киеву — через президентские указы, поставлять оружие через союзников и другие схемы. При этом отказаться от Украины Байден не может ни при каких обстоятельствах, потому как это вопрос его репутации и компенсация за уход из Афганистана. Поэтому была произведена риторическая связка между Украиной и Тайванем. Значит, даже временная заморозка будет восприниматься администрацией Байдена как поражение", — отмечает Дмитрий Суслов.

И вот ещё несколько любопытных свежих цитат. В.В. Путин понимает, что украинский конфликт складывается в его пользу, выразила мнение изданию Foreign Policy экс-директор по России в Совете нацбезопасности США Фиона Хилл. По её словам, противостояние становится внутренней проблемой для многих стран, в этой связи президент России понимает, что это может подорвать поддержку Киева и подтолкнуть его к началу переговоров на условиях Москвы. Хилл отметила, что в американском бюджете украинская проблема уже объединена с конфликтом на Ближнем Востоке. Здесь уважаемая эксперт ошибается: нет, не объединена и, скорее всего, не будет объединена, пока это всего лишь хотелки Белого дома и Демпартии.

По мнению Фионы Хилл, Запад сам стал жертвой завышенных ожиданий касательно украинского контрнаступления. То есть, в переводе на русский язык, жертвой собственной пропаганды, что выглядит особенно идиотски.

Хилл также неожиданно заявила, что нужен "более разумный разговор о возможностях ВСУ", так как российские военные действительно закрепились на "сотни километров противотанковой обороны и мин". Опять перевожу на русский: этот идеологически выдержанный маразм Джо Байдена и Энтони Блинкена о невиданной победе сил добра над силами тьмы на Украине пора решительно прекращать.

А за день до этого британская газета The Telegraph отметила, что влияние Путина на мировой арене раздражает главу Белого дома Джо Байдена, а Запад уже проиграл борьбу за Глобальный Юг и Индию.

Практически одновременно с вышеописанными событиями в обсуждение новых многомиллиардных траншей для Незалежной включилась старушка-Европа. Главный дипломат Евросоюза Жозеп Боррель прямым текстом высказался о том, что военный конфликт на Украине быстро закончится капитуляцией Киева. Произойдёт это, если Евросоюз перестанет оказывать Украине финансовую и военную помощь.

Жозеп, видимо, поняв, что слегка перегнул, добавил, что лично он не желает, чтобы всё закончилось именно так, и потому предпримет попытки для выделения Украине новых пакетов помощи. Правда, пока добиться успехов в этом направлении дипломату не очень удаётся. Тем не менее главы европейских МИД вновь не пришли к согласию о выделении украинской армии 500 млн евро на покупку оружия за счёт ресурсов Европейского фонда мира, теперь это так называется.

Жозеп буквально добил всех сентенцией о том, что нельзя, оказывается, позволить российскому руководству установить в Киеве марионеточный режим, равно как и нельзя допустить присутствие российской армии на польской границе. Интересно, а ведь она и сейчас на польской границе и в Калининградской области, и в Белоруссии, и ничего, всё спокойно, что изменится, если она подойдёт к ней ещё и в районе Чопа — решительно непонятно.

Одно несомненно: Украина уже давно практически не производит своего оружия, а с западными поставками и финансированием возникли и, уверяю, будут и далее возникать большие осложнения. Химерный, а по сути клоунский украинско-израильско-тайване-мексиканский финансовый законопроект будет разделён, и голосовать будут за каждую часть по отдельности с непредсказуемыми результатами. Таким образом, вполне может сложиться ситуация, когда после потери укрепрайонов Донбасса оказывать реальное адекватное сопротивление российским войскам будет просто нечем.

Рассмотрим вторую причину. Невозможно наступать и даже долго обороняться без преимущества, а желательно, господства в воздухе. На этом стоит вся наступательная доктрина США. Что же произошло за последние две недели?

"Мы до сих пор не знаем, что, чёрт возьми, происходит. Мы знаем только, что истребители ВСУ сбиваются. Мы заполняем небо своими радарами, наблюдаем за всем, но не можем понять, что происходит. Зато русские знают", — заявил Скотт Риттер, и не только он.

Скотт отметил, что "многоуровневая и сложная российская система ПВО сбивает всё, что взлетает у противника в районе боевых действий". Заметим, что не только в районах самих БД, но и в 300–400 км к западу от линии соприкосновения.

По словам Риттера, российские военные "разнесли в пух и прах ключевую технику" украинской армии. "Авиация ВСУ полностью уничтожена сверхтехнологичными средствами ПВО России… — отметил эксперт. — В войне будущего разработанная российскими учёными и инженерами система ПВО обеспечит Москве превосходство в воздухе, из-за чего все передовые американские самолёты будут буквально испаряться в воздухе в случае гипотетического конфликта". По сути, и авиация, и танковые войска по итогам нынешней российской операции переживут настоящую технологическую революцию.

Сергей Шойгу 25 октября сообщил, что за пять дней были сбиты 24 украинских самолёта. Это произошло благодаря прибытию в зону СВО зенитных ракетных комплексов. С тех пор уничтожены ещё несколько летательных аппаратов противника.

Военный эксперт Алексей Леонков считает, что после потери 24 самолётов за несколько дней украинские военные много раз подумают, прежде чем сесть за штурвалы F-16, которые им передаст блок НАТО.

Позже источник ТАСС уточнил, что "украинские самолёты поразила ЗРС С-400 "Триумф" в связке с самолётом дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) А-50. Огонь ЗРС С-400 вёлся на максимальную дальность по целям, находившимся в этот момент на высоте примерно 1 тыс. метров. Для поражения применялись новые боевые части зенитных управляемых ракет".

Если сравнить модернизированный А-50 с предыдущей моделью, то специалисты указывают на заметное снижение веса и увеличение дальности полёта. Электроника машины устанавливает, идентифицирует и сопровождает воздушные, наземные и морские цели. Новая версия может сопровождать до 300 воздушных целей, бомбардировщик супостата А-50 фиксирует за 650 км, крылатую ракету — за 215 км.

С помощью современного радиотехнического комплекса самолёт способен обнаруживать даже лёгкие беспилотники, которые обычно и применяются для терактов. Собранная информация передаётся в командные пункты. Самолёт самостоятельно наводит на объекты противника истребители и самолёты фронтовой авиации.

Изначально принятая на вооружение довольно давно, аж в 2007 году, ракетная система С-400 "Триумф" поражает средства воздушного нападения и разведки на большой и средней дальности. Например, самолёты и крылатые ракеты могут уничтожаться на дальности от 3 до 400 км, баллистические цели, летящие со скоростью до 4,8 км/с, — на дальности до 60 км и на высоте до 30 км. Дальность обнаружения целей составляет до 600 км.

"С-400 в сочетании с А-50 — это система, при которой именно А-50 выдаёт целеуказание для С-400, после чего та поражает объект. Без радиолокационной информации ЗРК и авиация слепы", — отмечает Айтеч Бижев, генерал-лейтенант запаса, бывший заместитель главкома ВВС России по вопросам объединённой системы ПВО государств — участников СНГ.

По его словам, А-50 позволяет наращивать боевые возможности ВС России. "Этот самолёт также может управлять целым авиационным полком, не считая передачи целеуказания зенитным ракетным комплексам. А-50 используются для наращивания радиолокационного поля в тех местах, где невозможно расставлять наземные комплексы, например, над поверхностью морей и океанов", — добавил он.

Что имеем в итоге? Небо было, есть и останется нашим, а значит, кроме отступления, противнику ничего хорошего не светит. Ранее существовавшее превосходство в БПЛА, которое несколько нивелировало отсутствие каких-либо достижений в воздухе, теперь сведено на нет: наша промышленность выпускает вполне сопоставимое с возможностями объединённых западных спонсоров Украины количество дронов, в основном превосходя натовские аналоги по качеству. О каком-то наступлении в подобной ситуации говорить просто нелепо, это всё из области голливудской фантастики.

Собственно, третья причина является частью первой, хотя и не вполне, но сегодня она достигла такого накала, что о ней нужно говорить отдельно. Украина, как и весь мир, испытывает дефицит боеприпасов, заявил в интервью Financial Times премьер-министр страны Денис Шмыгаль. "У нас огромный дефицит боеприпасов не только на Украине, но и во всём мире. Мы понимаем, что должны производить их здесь, на Украине, потому что во всём мире они закончились. Все склады пусты", — заявил он.

Мы давно говорили о том, что подобная ситуация надвигается. Министр по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины Александр Камышин, например, вообще считает, что все оружейные мощности в мире не могут покрыть нужды Киева. На Украине уже готовятся к запуску оружейных заводов Rheinmetall и Bayraktar, о запуске объявила BAE Systems.

Чиновник Пентагона, пожелавший остаться неизвестным, однозначно прокомментировал ситуацию для Financial Times: Украине не удастся быстро наладить производство боеприпасов, в том числе из-за нехватки пороха. "Ещё одна проблема — опасения западных стран, что их граждане могут пострадать в результате ударов по объекту, где будет производиться вооружение. Тем не менее организация совместных предприятий с европейскими и американскими оборонными компаниями — один из приоритетов Киева", — констатировал эксперт.

Шмыгаль сообщил, что подписано около 20 соглашений о создании СП. С турками, хочу заметить, у них уже полтора года как подписано соглашение о строительстве завода по производству как минимум "Байрактаров" в Киевской области, ну и что? Никто же не будет вкладывать деньги в территорию с абсолютно неясным статусом и перспективами.

Исторически проблема снарядного голода — главная проблема всех сражающихся армий мира. Она привела к поражению множества коалиций, воевавших против Наполеона с самого конца XVIII века и вплоть до 1812 года, русских войск, оборонявших Севастополь во время Крымской войны, немцев как в Первую, так и во Вторую мировую войну. Подоплёка поражений крупных современных армий почти всегда носит экономический характер, и на практике это выражается в том, что в ответ на 10 выстрелов противника ты можешь сделать только один.

Но вынужден напомнить Шмыгалю: после распада СССР на Украине осталось три военных округа, насыщенных самыми современными боевыми системами, со складами, переполненными боеприпасами. Всё старьё накапливалось во внутренних округах — так устроена Россия, а самое лучшее, как нетрудно понять из логики предполагаемой войны, размещалось в приграничных. На Украине остались наиболее передовые предприятия и производственные базы, связанные с оборонно-промышленным комплексом. Лучшие специалисты — это Харьков, Днепропетровск, Николаев, Одесса. То, что вы это всё профукали и "монетизировали", это исключительно ваши проблемы, рука Москвы к этому не имела ни малейшего отношения.

С оценкой Шмыгаля фактически согласилось российское военно-политическое руководство: "Потенциал коллективного Запада по производству боеприпасов ограничен, — сказал журналистам Дмитрий Песков. — Требуется немало времени на мобилизацию ресурсов, и на этом фоне возникают определённые точки напряжения".

Таким образом, мы переходим в новую фазу исторического процесса, являясь живыми свидетелями этих грандиозных изменений.

Россия. Украина > Армия, полиция > zavtra.ru, 1 ноября 2023 > № 4559861 Николай Сорокин

В Британии назвали слово года

Британский словарь английского языка Collins Dictionary признал "ИИ" (искусственный интеллект) словом года, говорится на сайте издательства.

"Если компьютеры неожиданно стали экспертами в самой человеческой области - языке, то что дальше? Это привело к бурным дискуссиям, исследованиям и прогнозированию, а также к более чем достаточному обоснованию для того, чтобы в 2023 году Collins выбрал "ИИ" словом года", - сказано в тексте.

Collins Dictionary определяет ИИ как "моделирование ментальных функций человека с помощью компьютерных программ". "Считающейся следующей великой технологической революцией ИИ переживает бурное развитие, о нем много говорили в 2023 году", - пишет издательство.

Первый глобальный саммит по вопросам искусственного интеллекта состоится в Великобритании 1-2 ноября. В саммите примут участие представители правительств разных стран, лидирующих компаний и экспертов в области ИИ. Ранее в британском правительстве высказывали опасения, что технологии искусственного интеллекта (ИИ) в скором времени продвинутся настолько, что позволят создавать оружие массового поражения или выйдут из-под контроля человека. В связи с этим на саммите будут обсуждаться риски использования ИИ со злым умыслом в целях конструирования биологического оружия или осуществления кибератак.

Цветные металлы раздосадованы Китаем, но ждут теперь американской статистики

Во вторник, 31 октября, цены на медь испытывали давление на фоне активизации озабоченности спросом на рынке после опубликования слабых китайских экономических данных. Также снижение котировок было обусловлено укреплением доллара США. Трехмесячный контракт на медь на LME подешевел на ).4%, до $8106 за т, просев в ходе торгов до отметки $8080 за т.

Согласно опубликованным данным, в октябре объем заказов на экспорт и импорт в КНР сокращался восьмой месяц подряд. Производители имеют сложности с поиском покупателей за рубежом и заказывают меньше иностранных компонентов для выпуска идущей на экспорт продукции.

"Основным драйвером спроса на цветные металлы является китайское потребление", - отмечает глава отдела исследований Amalgamated Metal Trading Дэн Смит, добавляя, что новый пакет стимулов для китайской экономики, о котором объявили на минувшей неделе, оказал поддержку ценам на металлы.

Трейдеры указывают, что на настроениях рынка позитивно отражается снижение объемов запасов меди на складах LME и ShFE.

Трехмесячный контракт на алюминий подешевел на торгах в Лондоне на 0,9%, до $2247 за т. Цинк снизился в цене на 1,5%, до $2428,5 за т. Свинец подешевел на 1,7%, до $2085,5 за т. Стоимость олова с поставкой через 3 месяца снизилась на 4%, до $24000 за т. Никель подешевел на 1,7%, до $18175 за т.

На утренних торгах среды, 1 ноября, цены на медь продолжили снижение.

Согласно исследованию частной компании Caixin, индекс менеджеров по закупкам PMI снизился в октябре до 49,5 пункта с 50,6 пункта в сентябре, что является первым сокращением показателя с июля (при прогнозе аналитиков значения показателя на уровне 50,6 пункта). Аналогичное снижение продемонстрировали днем ранее и официальные индексы PMI.

По данным CITIC Futures, в октябре в КНР снизился относительно сентября спрос на рафинированную медь, вследствие чего на рынке образовался некоторый избыток металла. Эксперты ожидают дальнейшего падения потребления меди в Поднебесной в ноябре.

Инвесторы тем временем ждут опубликования американских экономических сводок.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:44 моск.вр. 01.11.2023 г.:

на LME (cash): алюминий – $2233.5 за т, медь – $8008 за т, свинец – $2077.5 за т, никель – $17818 за т, олово – $23614 за т, цинк – $2396 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2245 за т, медь – $8089.5 за т, свинец – $2080.5 за т, никель – $18045 за т, олово – $23920 за т, цинк – $2407.5 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2023 г.): алюминий – $2628 за т, медь – $9182.5 за т, свинец – $2239 за т, никель – $19152.5 за т, олово – $27903 за т, цинк – $2860 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка январь 2024 г.): алюминий – $2614 за т, медь – $9152.5 за т, свинец – $2207.5 за т, никель – $19161 за т, олово – $27801 за т, цинк – $2843 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка октябрь 2023 г.): медь – $7907 за т;

на NYMEX (поставка январь 2024 г.): медь – $7986 за т.

Врожденную глухоту впервые вылечили генной терапией

Она направлена на восстановление функции гена отоферлина. Сразу две научные группы сообщили об успехе генной терапии врожденной глухоты у детей, связанной с дисфункцией белка отоферлина. О предварительных результатах клинических испытаний в Великобритании, Испании и США сообщила в пресс-релизе компания Regeneron. Китайские исследователи представили свои данные на конгрессе Европейского общества генной и клеточной терапии в Брюсселе ESGGT 30th Annual Congress (доклад OR86), о них рассказывает издание MIT Technology Review.

Глухота — самое распространенное сенсорное нарушение, которым страдает более 450 миллионов человек. В 70 процентах врожденных случаев и в четверти развившихся у взрослых оно обусловлено генетическими причинами. От одного до трех процентов детей, родившихся глухими, имеют дефект гена отоферлина — белка, который участвует в преобразовании механического звукового раздражения волосковых клеток улитки внутреннего уха в нервные импульсы. Такая форма заболевания называется аутосомно-рецессивной несиндромальной глухотой девятого типа (DFNB9).

Подразделение Decibel Therapeutics американской компании Regeneron разработало геннотерапевтический препарат DB-OTO. Он содержит рабочую версию гена отоферлина на аденоассоциированном вирусном векторе под контролем проприетарного специфичного промотора Myo15, который обеспечивает экспрессию гена только в заданном типе клеток. В рамках клинических испытаний I/II фазы CHORD, набор в которые продолжается, этот препарат вводят интракохлеарно (внутрь улитки) детям младше 18 лет из Великобритании, Испании и США, страдающим DFNB9 (всего запланировано 22 участника).

В сообщении о предварительных результатах говорится о первом пациенте в возрасте менее двух лет, лечение которого проводят исследователи из Кембриджской университетской больницы под руководством Манохара Банса (Manohar Bance). Спустя шесть недель после введения DB-OTO у него появилась реакция на звуковые стимулы, зарегистрированная по акустическим стволовым вызванным потенциалам и тональной аудиометрией.

Аналогичный препарат разработали сотрудники Фуданьского университета под руководством Шу Илая (Yilai Shu). Они также использовали аденоассоциированный вирусный вектор и промотор Myo15. Из-за большого размера гена его пришлось разбить на две части, загруженные в разные векторы, которые рекомбинируются после введения в улитку (подробное описание разработки препарата AAV1-hOTOF и экспериментов на животных доступны на ресурсе biorXiv).

В рамках пилотных испытаний AAV1-hOTOF ввели десяти китайским детям с DFNB9. На конгрессе Шу представил результаты пяти из них в возрасте до шести лет. У одного из них слух не восстановился — исследователи связывают это с приобретенным ранее иммунитетом к аденоассоциированному вирусу. Остальные четыре, до лечения не слышавшие ничего тише 95 децибел, через несколько недель начали хорошо слышать на уровне 50–55 децибел, что соответствует 60–65 процентам нормального слуха и позволяет слышать обычный разговор. Мать одной шестилетней пациентки рассказала, что периодически замечает, как девочка сама отключает кохлеарный имплантат, установленный ранее для коррекции слуха, когда играет со сверстниками.

Помимо Regeneron и Фуданьского университета, разработкой генной терапии DFNB9 на основе аденоассоциированного вектора занимается также компания Akouos, принадлежащая Eli Lilly. В случае успешного завершения испытаний этих препаратов технологию можно использовать для создания геннотерапевтических средств от других разновидностей врожденной глухоты.

Другой подход к лечению наследственной глухоты разрабатывает лаборатория Дениса Ребрикова в Центре акушерства, гинекологии и перинатологии имени Кулакова. Он состоит в том, чтобы скорректировать генетический дефект, приводящий к глухоте, на стадии эмбриона, который затем с помощью экстракорпорального оплодотворения переносится в организм матери для вынашивания.

Источник: https://nplus1.ru

На острове Мэн в Европе российские шахматисты бьются за путевки на турнир претендентов

Ильин Владимир

На острове Мэн, который расположен в Ирландском море и входит в состав Соединенного Королевства с особым статусом, в среду после дня отдыха продолжатся поединки крупного турнира под эгидой Международной шахматной федерации - FIDE Grand Swiss с общим призовым фондом 600 тысяч долларов. В открытом (то есть фактически мужском) и в женском соревнованиях на кону - по две путевки на турнир претендентов на мировую корону 2024 года. На экваторе Grand Swiss в лидирующие группы входят россияне Андрей Есипенко, Владислав Артемьев, Александра Горячкина и Лея Гарифуллина.

Из названия турнира понятно, что проводится он по швейцарской системе. Пары соперников на каждый игровой день формируются, исходя из текущего положения участников. Всего 11 туров, позади уже шесть, победитель и призеры станут известны 5 ноября.

Контроль времени здесь классический, партии играются "полноформатные" - у мужчин 100 минут на 40 ходов, затем 50 минут на 20 ходов, и еще 15 минут до завершения поединка с добавлением 30 секунд на каждый ход, начиная с первого. У женщин основные цифры регламента по хронометражу незначительно меньше.

После шести туров в "открытом" соревновании группа лидеров насчитывает восемь игроков. Помимо нашего Андрея Есипенко, по 4,5 очка набрали рейтинг-фаворит Фабиано Каруана, второй номер стартового посева Хикару Накамура (оба - США), экс-россиянин Александр Предке (Сербия), Видит Гуджрати и Арджун Эригайси (оба - Индия), Радослав Войташек (Польша) и Джавохир Синдаров (Узбекистан).

Среди тех, кто отстает всего на полбалла, - новый чемпион России Владислав Артемьев, который выиграл национальный Суперфинал совсем недавно, во второй декаде октября. А вообще из 114 участников "оупена" наших шахматистов еще трое - Евгений Наер (пока 3,5 очка), Володар Мурзин (3,0) и Максим Матлаков (2,5).

Напомним, турнир претендентов на корону, принадлежащую китайцу Дин Лижэню, состоится в апреле 2024-го в Торонто (Канада). Пока известны четверо из восьми игроков, которые отправятся на родину хоккея: вице-чемпион мира россиянин Ян Непомнящий, вошедшие в топ-4 Кубка мира-2023 по нокаут-системе Каруана, Ният Абасов (Азербайджан) и Рамешбабу Прагнанандха (Индия). Победитель Кубка мира норвежец Магнус Карлсен, десять лет подряд владевший короной, больше в ней не нуждается и прекратил защиту самого главного в шахматах титула с 2023 года.

В турнире девушек на острове Мэн Александра Горячкина, отпраздновавшая в августе триумф на Кубке мира в Азербайджане, набрала 4,5 очка. Столько же у Антоанеты Стефановой (Болгария), Бибисары Асаубаевой (Казахстан) и Рамешбабу Вайшали (Индия). С пятью баллами единолично лидирует Анна Музычук (Украина).

Горячкина место в турнире претендентов уже заработала, так что стоит больше обращать внимание на Лею Гарифуллину. На Мэне у нее сейчас четыре очка.

Восьмое пришествие Месси: Легендарному аргентинцу вручили очередной "Золотой мяч"

Илья Соболев

Капитан сборной Аргентины и американского "Интер Майами" Лионель Месси пополнил свою коллекцию восьмым "Золотым мячом". Это престижнейшая индивидуальная футбольная награда, учрежденная французским журналом France Football. Торжественная церемония вручения прошла в парижском театре "Шатле". В тройку лучших по итогам голосования также вошли норвежский форвард английского "Манчестер Сити" Эрлинг Холанн и французский нападающий "Пари Сен-Жермен" Килиан Мбаппе.

Свой первый "Золотой мяч" Месси взял, страшно подумать, 14 лет назад в 2009 году. Далее он становился лауреатом премии в 2010, 2011, 2012, 2015, 2019, 2021 годах. У ближайшего преследователя, португальца Криштиану Роналду, - лишь пять наград.

Нынешний приз второй раз вручался лучшему игроку не по итогам календарного года, как ранее, а по результатам футбольного сезона, стартовавшего в августе 2022-го и завершившегося в июне 2023 года. В голосовании принимали участие футбольные журналисты со всего мира. Главные критерии: командные и индивидуальные достижения претендентов.

Фиксируем достижения Месси за отчетный период. В составе сборной Аргентины Лео выиграл чемпионат мира-2022 и был признан лучшим игроком турнира. Выступая за "ПСЖ", Месси забил 21 мяч и отдал 20 передач в 41 матче. С парижским клубом он выиграл чемпионат Франции и Суперкубок страны, а также стал лучшим ассистентом французской Лиги 1.

И все же именно выступление на ЧМ-2022 перевесило все достижения главного конкурента - Холанна, который в составе "Манчестер Сити" выиграл английскую Премье-лигу, Кубок Англии и Лигу чемпионов, наколотив в совокупности 52 гола в 53 матчах. На первенстве планеты в Катаре Месси выдал один из мощнейших перформансов в истории турнира. В 15 матчах он забил семь мячей и отдал три голевые передачи.

Удержать интригу до оглашения результатов France Football не сумел. За несколько дней до церемонии в интернете появились полные результаты голосования. Главный редактор журнала Винсент Гарсия пытался навести тумана, но не слишком убедительно. А окончательно все стало понятно, когда вручать "Золотой мяч" вышел англичанин Дэвид Бекхэм, ныне один из боссов "Интера Майами", за который сейчас выступает Месси.

Сам виновник торжества приехал в Париж в сопровождении семьи: супруги Антонеллы Рокуццо и сыновей Тиаго, Матео и Чиро. Когда Месси вручили "Золотой мяч", все трое выбежали на сцену. И это был самый трогательный момент церемонии.

Не менее трогательной была речь Лео, в которой он почти не говорил о себе. Зато упомянул конкурентов в борьбе за трофей.

- Мбаппе и Холанн - экстраординарные футболисты. Я играл с Килианом в одном клубе и знаю, какой у него талант. Оба парня молоды. Уверен, они еще возьмут эту награду.

Вспомнил о сборной Аргентины.

- Каждый "Золотой мяч" - особенный. Однако самые важные награды - командные. Этот приз был бы невозможен без команды, сборной Аргентины. Приятно, когда тебя признают, это правда. Но самое главное в футболе - это команда.

И поздравил с днем рождения Диего Марадону.

- Я хочу вспомнить Диего. Сегодня его день рождения. И нет места лучше этого, где так много футболистов, чтобы вспомнить о нем. Ему бы понравилось. Где бы ты ни был, с днем рождения, Диего. Это и для тебя, я делюсь им с тобой.

Кстати, Марадона не брал "Золотой мяч" ни разу. Месси стал первым аргентинцем, которому покорился престижный приз. Его же усилиями Аргентина вышла в лидеры среди стран, чьи игроки брали награду.

Еще один факт в копилку величия Лионеля: в свои 36 лет он - самый возрастной обладатель "Золотого мяча" современности. Впереди только британец Стэнли Мэттьюз, который в 1956 году стал первым лауреатом награды в неполные 42 года.

Впрочем, сам Месси, если верить его словам, за признанием совершенно не гонится.

- Не знаю, лучший я в истории или нет. Я об этом не думаю, меня это не интересует. Подарок уже то,что для кого-то я среди лучших. Это что-то особенное. В футбол играют все. В детстве все мечтают стать профессиональными футболистами. А мне говорят, что я могу быть одним из лучших. Очень этим горжусь.

1. Лионель Месси (Аргентина, "ПСЖ" / "Интер Майами").

2. Эрлинг Холанн (Норвегия, "Ман Сити").

3. Килиан Мбаппе (Франция, "ПСЖ").

4. Кевин де Брюйне (Бельгия, "Манчестер Сити").

5. Родри (Испания, "Манчестер Сити").

6. Винисиус Жуниор (Бразилия, "Реал Мадрид").

7. Хулиан Альварес (Аргентина, "Манчестер Сити").

8. Виктор Осимхен (Нигерия, "Наполи").

9. Бернарду Силва (Португалия, "Ман Сити").

10. Лука Модрич (Хорватия, "Реал Мадрид").

11. Мохамед Салах (Египет, "Ливерпуль").

12. Роберт Левандовски (Польша, "Бавария").

13. Яссин Буну (Марроко, "Севилья" / "Аль-Хилаль").

14. Илкай Гюндоган (Германия, "Манчестер Сити" / "Барселона").

15. Эмилиано Мартинес (Аргентина, "Астон Вилла").

16. Карим Бензема (Франция, "Реал Мадрид" / "Аль-Иттихад").

17. Хвича Кварацхелия (Грузия, "Наполи").

18. Джуд Беллингем (Англия, "Боруссия Дортмунд" / "Реал Мадрид").

19. Харри Кейн (Англия, "Тоттенхэм" / "Бавария").

20. Лаутаро Мартинес (Аргентина, "Интер").

21. Антуан Гризманн (Франция, "Атлетико").

22. Ким Мин Чжэ (Южная Корея, "Наполи" / "Бавария").

23.Андре Онана (Камерун, "Интер" / "МЮ").

24. Букайо Сака (Англия, "Арсенал").

25. Йошко Гвардиол (Хорватия, "РБ Лейпциг" / "Манчестер Сити").

26. Джамал Мусиала (Германия, "Бавария").

27. Николо Барелла (Италия, "Интер").

28-29. Рандаль Коло-Муани Франция, ("Айнтрахт" / "ПСЖ").

28-29. Мартин Эдегор (Норвегия, "Арсенал").

30. Рубен Диаш (Португалия, "Манчестер Сити").

Наследник Яшина

"Золотой мяч" - не единственный приз, нашедший своего обладателя в театре "Шатле".

Так, приз имени Льва Яшина лучшему вратарю мира был вручен еще одному аргентинцу Эмилиано Мартинесу. ЧМ-2022 стал решающим фактором и в этом случае. Мартинес провел божественный турнир, сделав несколько судьбоносных спасений. В том числе Эмилиано отбил удар француза Кингсли Комана в финальной серии пенальти.

Приз лучшему бомбардиру сезона, названный в честь немецкого форварда Герда Мюллера, получил Холанн. Есть ощущение, что норвежец забронирует за собой этот трофей на многие годы.

Награда лучшему молодому игроку мира - "Копа трофи" - досталась 20-летнему англичанину Джуду Беллингему, ныне блистающему в мадридском "Реале". Прошлый сезон полузащитник провел за немецкую "Боруссию" из Дортмунда. Приз назван в честь французского футболиста Раймона Копа.

Обладателем приза за деятельность вне футбола имени бразильца Сократеса стал его соотечественник, форвард "Реала" Винисиус Жуниор. Он жертвует огромные суммы в благотворительный фонд своего имени.

Лучшей командой второй год признали "Манчестер Сити".

Наконец, женский "Золотой мяч" достался испанке Айтане Бонмати. Но тут было без вариантов. В составе "Барселоны" Бонмати выиграла Лигу чемпионов, в составе сборной Испании - чемпионат мира, причем стала лучшим игроком обоих турниров.

Майкл Оуэн, экс-форвард сборной Англии:

- Месси, очевидно, провел год, о котором мечтал всю карьеру. Наверное, у него бывали сезоны получше, но он выиграл чемпионат мира и стал его главной звездой - это практически идеальный финал истории, не так ли? Я бы удивился, если бы "Золотой мяч" дали кому-то другому.

Тьерри Анри, экс-форвард сборной Франции:

- Многие могут спорить, но когда человек побеждает на чемпионате мира в такой манере, для меня все очевидно. Как француз, я был немного разочарован, но разве можно говорить, что Месси выиграл незаслуженно?

Роналдо, экс-форвард сборной Бразилии:

- Месси сделал на ЧМ-2022 нечто особенное. Мне это напомнило походы за титулом Пеле и Марадоны. Несомненно, Лео должен получить "Золотой мяч".

Хосеп Гвардиола, главный тренер "Манчестер Сити":

- Должно быть две версии "Золотого мяча" - для Месси и для всех остальных. Потому что показатели худшего сезона для Месси для других будут показателями лучшего сезона. Так что да, Холанн выиграл "Золотой мяч".

Эмилиано Мартинес, голкипер сборной Аргентины:

- Сочувствую тем, кто делит с Месси одну эру.

Гари Линекер, экс-полузащитник сборной Англии:

- Мое футбольное время проходит между Месси и Марадоной. Месси для меня сейчас неоспорим. Есть и другие бомбардиры. Но с точки зрения удовольствия, которое получаешь от игры футболиста, с Месси никто рядом не стоит.

Суперзвезда мировой оперы Витторио Григоло дал единственный концерт в Москве

Мария Бабалова

Итальянец Витторио Григоло прибыл с визитом в российскую столицу по приглашению Московской филармонии. Давно в Россию не приезжали европейские гастролеры такого высокого профессионального уровня и мировой востребованности. Концерт в зале имени П. И. Чайковского, в котором к звездному гостю присоединились его соотечественники - сопрано Анастасия Бартоли и дирижер Марко Боэми, прошел с восторженным аншлагом.

Надо заметить, что и появление на афише имени Бартоли тоже вызвало у меломанов и не только серьезный переполох: возникла мысль, что певица имеет отношение ко всемирно знаменитой Чечилии Бартоли. И верно она не лишена мощной родственной поддержки, но со стороны другой Чечилии - Газдиа, некогда выдающейся сопрано, а сегодня одной из самых влиятельных фигур оперного бизнеса - руководителя фестиваля "Арена ди Верона". Анастасия - дочь Чечилии.

В Москву дочь приехала вместе с мамой. Считалась, что Чечилия Газдиа прибыла в Москву с неофициальным визитом. Но времени даром она не теряла - побывала в Центре оперного пения Галины Вишневской и дала мастер-класс для артистов Молодежной оперной программы Большого театра. При этом оказалось, что имя ее дочери интригует куда больше, нежели ее пение.

Анастасия вышла в черном платье в готическом стиле с эффектным декольте и репертуаром для Primadonna Assoluta - Леди Макбет, Тоска и Джоконда. Но харизма и сопрано певицы не обладают запоминающимися ни лирическими, ни драматическими красками, а вокальная техника практически и вовсе отсутствует - голос большой, но не выравненный и звучит очень резко. Очевидно, не будь у нее столь солидного содействия, ее карьера была бы тождественна ее способностям и умениям.

Впрочем, Россия уже давно привыкла к выступлениям звезд "с нагрузкой". В этом контексте вспоминается, например, также филармонический концерт великолепной певицы Сони Йончевой в ноябре 2019 года, когда звездная сопрано захотела дать концерт вместе с любимым братом Марином, чье высшее вокальное достижение - пение в хоре… Удивительно, что принимающая сторона так легко соглашается на условия гостей и их агента, притом, что не секрет: гонорары знаменитостей у нас выплачиваются по самым высоким коммерческим ставкам.

Но Витторио Григоло полностью оправдал статус мегазвезды и феноменального таланта, который, как всякое неординарное явление, и восхищает, и озадачивает. Его обаяние сокрушительной силы, а голос - умопомрачительной красоты. Именно такие певцы оживляют самые яркие мифы об итальянской опере. Однако остается впечатление, что сам певец не до конца доверяет своей абсолютной музыкальности и яркому, очень полетному тенору.

Концерт начался с хитовой песенки Герцога из оперы "Риголетто", и на знаменитом вступлении из кулис с распахнутыми объятиями появляется главный герой вечера: принимает богатую порцию приветственных аплодисментов от публики и… не вступает в прописанном композитором месте. Пауза искусственно затягивается: певец продолжает раскланиваться и посылать щедрые горсти воздушных поцелуев, бегая по сцене с фланга на фланг. В ответ зал заполняется дальнейшими аплодисментами. Пауза длится долго, ария Верди возобновляется, когда о ней все уже практически забыли, подумав, что тенор придумал специальный приветственный номер на шлягерный мотив.

И нечто подобное сопровождало почти каждый выход певца, а порой даже возникали вербальные комментарии и прочие заигрывания с аудиторией, будь это романс Неморино из "Любовного напитка" Доницетти или ария Рудольфа из "Богемы" Пуччини. Еще чуть-чуть, и из-за недостатка чувства меры и вкуса происходящее грозило превратиться в пародию. Но фантастический голос певца оказался надежным оперным якорем.

И в запредельно трагичных соло - Каварадосси из "Тоски" Пуччини и Канио из "Паяцев" Леонкавалло Григоло избежал заигрывания с публикой и достиг пробирающей до мурашек эмоциональной силы, хотя и тут не обошелся без падения на колено и снятия пиджака, под которым футболка с коротким рукавом только подчеркивала облагороженные фитнесом бицепсы и трицепсы певца. Но если заглянуть в его глаза, то становилось понятно, что все эти сценические приемы - звездная пыль, скрывающая ранимую человеческую душу. Но так или иначе, очевидно, что сегодня Витторио Григоло, как никто другой в опере, способен довести публику до экстатического исступления, и в финале концерта она уже была готова аплодировать кому и за что угодно.

В 2019 году вслед за Пласидо Доминго Витторио Григоло был обвинен в харассменте, из-за чего от него отвернулась большая опера. Правда, недолго - большинство европейских театров быстро дезавуировали табу. До сих пор непреклонными в этом вопросе остаются лишь Англия и США, что, конечно, не доставляет радости певцу, но, очевидно, дает возможность большей свободы, чем у его именитых коллег, в выборе прочих гастрольных маршрутов. И уже в январе следующего года есть некоторый шанс, если всегда непростые в подобных случаях переговоры все же завершатся подписанием контракта, увидеть по-настоящему звездного тенора в "Травиате" на сцене Большого театра.

Сегодня, ссылаясь на разного рода призрачные опасения, Витторио Григоло уклоняется от интервью. Но когда он приезжал в Москву на вручение премии BraVo, у нас состоялся небезынтересный разговор вполне в доверительном ключе. Вот пара важных цитат из той беседы.

"Я свободен. Я делаю все, что я хочу. Я не боюсь ничего. Но я понимаю, что смелость приходит от страха. И герои, они тоже рождаются из страха. Уверен, и Давид боялся Голиафа…

Я не хочу быть птичкой, запертой в клетке. Хотя во внешнем мире ты можешь и не найти гармонии, но обрести мир внутри себя ты обязан. Я начал развиваться, когда стал лучше понимать себя самого. Думаю, сейчас я на пороге своего лучшего возраста. И только, может быть, мне надо попрощаться с несколькими лишними килограммами…

Для меня успех сейчас измеряется тем, скольких людей я могу сделать счастливыми. Для меня в этом понятии нет ничего материального теперь. Потому что быть известным, это не то, что тебе принадлежит, это то, что тебе дано. Поэтому сегодня в обществе очень много известных людей без всякого таланта. Как например, большинство блогеров. У какого-нибудь 16-летнего блогера может быть 1,5 миллиона подписчиков, а у меня всего 50 тысяч. Но попроси его в течение 25 лет петь, обладая голосом, и сводить с ума мир, он ничего не сможет…

Я всегда говорю молодым людям: "Стремитесь к тем достижениям, которые требуют много труда, ума и пота. К тем вещам, которые у вас никто никогда не заберет"… Если я когда-нибудь приеду в Италию, пойду по городу, а меня никто не узнает, я не расстроюсь, не впаду в депрессию, потому что у меня есть мой талант. И, может, когда-нибудь я отойду от пения и займусь, например, живописью, скульптурой или стану дирижером, или начну снимать кино, я все равно буду победителем. Я все равно буду Витторио".

Катастрофа библейского масштаба: События в Газе заставляют Европу готовиться к войне

Евгений Шестаков

Решение Китая во время председательства в Совете Безопасности ООН, которое начнется в ноябре, оказать активное содействие для урегулирования конфликта между Израилем и Палестиной похвально, но трудно реализуемо. По мере того как военная операция Тель-Авива против ХАМАС в глазах значительной части мирового сообщества теряет антитеррористический характер и все чаще получает ярлыки "антигуманной" и "преступной", особенно заметна неспособность ооновских структур предотвратить уничтожение гражданского населения в Газе дипломатическими методами. Заявления высокопоставленных представителей ООН о том, что почти 70 процентов жертв израильских ударов по Газе - женщины и дети, не имевшие отношения к нападению хамасовцев на израильские поселения 7 октября, остаются без реакции.

Когда представитель России в ООН Василий Небензя назвал события в Газе "катастрофой библейского масштаба", это можно было бы счесть фигурой речи. Однако во вторник газета Times Of Israel сообщила, что официальный Тель-Авив подтвердил существование документа, в котором рассматривалась идея о переселении 2,3 миллиона жителей сектора на Синайский полуостров. В свою очередь британская Financial Times утверждала: премьер Биньямин Нетаньяху просил европейских лидеров повлиять на Египет, чтобы тот "забрал" к себе сотни тысяч палестинских беженцев. Нетаньяху объяснял, что "это на время", но ключевые государства ЕС помогать в этом вопросе Израилю не стали. Возможно, они достаточно серьезно восприняли предупреждение Египта, что в случае давления со стороны Запада он "перенаправит" миллион беженцев из Газы в Европу.

Однако Тель-Авив, как следует из публикации Times Of Israel, от своих планов по "библейскому переселению" палестинского народа отказываться не захотел. В документе от 13 октября министерство разведки Израиля предложило построить на севере Синайского полуострова палаточные лагеря и уже туда отправить жителей Газы, чтобы они не мешали проведению военной операции против ХАМАС. Тот факт, что перемещение почти двух миллионов палестинцев зимой в наспех разбитые в каменистой пустыне палатки уже само по себе граничащее с геноцидом преступление, в Израиле предпочли не заметить. Для понимания - температура в зимние месяцы ночами на севере Синайского полуострова опускается до восьми градусов, а среднегодовое количество осадков не превышает 125 миллиметров.

Как сообщил Times Of Israel источник в правительстве, вопрос о переселении палестинцев кабинет министров еще не обсуждал и по нему серьезных дискуссий не велось, поскольку власти еврейского государства сейчас "сосредоточены на уничтожении управленческих и военных возможностей ХАМАС". То есть в предоставленном министерством разведки плане членов правительства Израиля ничего не смутило. А не рассматривали его только потому, что не дошли руки. И это заявил представитель страны, чей народ имеет трагический опыт постоянных изгнаний с мест проживания и хорошо сознает в исторической ретроспективе, к каким ужасающим гуманитарным последствиям, выражаясь современным языком, приводят такого рода проекты.

Во вторник Нетаньяху объявил о начале третьего этапа войны против ХАМАС. Чем он принципиально будет отличаться от первых двух, которые сопровождались разрушением гражданской инфраструктуры Газы, премьер Израиля не сообщил, пообещав лишь "подводные камни, трудности и потери". Неизменной осталась готовность Нетаньяху наказать всех без исключения жителей сектора за совершенные хамасовцами преступления, чтобы, как выразился глава израильского правительства, в будущем "это была другая Газа".

Журналисты New York Times утверждают, что в Белом доме на фоне разворачивающегося на палестинских территориях гуманитарного кризиса стали "более критично относиться" к действиям Израиля в отношении ХАМАС. Впрочем, "отмыться" от безоговорочной поддержки Тель-Авива у администрации Джо Байдена уже не получится. Команда американского президента обречена на дальнейшую поддержку властей Израиля даже в том случае, если не будет согласна с их шагами. Тот самый безальтернативный случай, когда "хвост виляет собакой". Это означает, что любые попытки мирового сообщества остановить еврейское государство через площадки ООН не принесут успеха и будут заблокированы Вашингтоном. Независимо от того, какая страна председательствует в Совете Безопасности, эта структура в противостоянии Израиля и ХАМАС и дальше останется недееспособной.

Нынешний ближневосточный конфликт в силу ожесточенности и противоречий глобального характера уже дал импульс к разрушению существовавших прежде, поддерживавших миропорядок институтов. И в первую очередь ооновских, оказавшихся не в состоянии противостоять концепции "мира, живущего по правилам". Заявление министра обороны Чехии Яны Черноховой, которая на днях призвала республику выйти из ООН только потому, что подавляющее большинство членов организации на Генассамблее призвали Израиль прекратить военные действия в Газе, ошибочно воспринимать исключительно как эмоциональный экспромт. Чернохова ретранслировала то, что прямо или косвенно обсуждают за закрытыми дверями руководители оборонных ведомств Евросоюза, даже если политикам претит говорить об этом вслух. Не случайным в этой связи выглядит сделанное во вторник заявление министра обороны ФРГ Бориса Писториуса. "Нам нужно снова привыкнуть к мысли, что в Европе может возникнуть угроза войны, - утверждал он, - и Германия должна быть готова себя защитить".

С кем намерен сражаться бундесвер под руководством Писториуса, уточнено не было. О целях и контурах грядущего противостояния более конкретно высказался премьер Израиля Биньямин Нетаньяху. "Варвары готовы сражаться с нами, и их цель ясна: разрушить многообещающее будущее, уничтожить все, чем мы дорожим, и возвестить мир страха и тьмы", - сообщил глава правительства еврейского государства. Дело за малым - назвать тех, кто принадлежит к варварам, и тех, кто, по словам главы европейской дипломатии Жозепа Борреля, имеет счастье жить в окруженном джунглями цветущем "саду". В своих оценках немецкий министр обороны демонстративно проигнорировал любые упоминания о роли международных организаций, призванных не допускать военные конфликты или использовать миротворцев для их завершения. И это показательно - ведь в то, что большинство входящих в ООН стран займут сторону Запада и согласятся, не вмешиваясь, безучастно наблюдать за трагедией в Газе, в Европе больше не верят.

"Революция в медицине". Создан прототип лекарств будущего

Владислав Стрекопытов. Биохимики из Дании и США получили устойчивые ДНК-пептидные наноструктуры, из которых в перспективе планируют собирать искусственные микроорганизмы. Главное их предназначение — защищать человека от опасных вирусов. О достижениях в этой сфере — в материале РИА Новости.

На пути к созданию искусственных организмов

Расшифровка структуры ДНК в середине прошлого века стала одним из поворотных моментов в истории биологии. После этого ученые сосредоточили усилия на разработке методов модификации ДНК и редактирования. Сегодня в лабораториях создают аналоги сложных биомолекул, которые используют в том числе для диагностики и лечения заболеваний.

Активно развивается и совершенно новое направление в науке, связанное с искусственной жизнью. Речь, конечно, не о лабораторных монстрах из фантастических фильмов, а о химическом синтезе молекул ДНК и сборке из них клеточных наноструктур, а в будущем — и целых дизайнерских организмов. Одно из возможных применений — изготовление "живых" антивирусов.

Лекарства будущего

Природа устроена так, что практически у каждого организма есть естественные враги. Это позволяет поддерживать видовой баланс в экосистемах. Исключение — некоторые вирусы. Не встречая препятствий, они периодически начинают бесконтрольно размножаться, вызывая эпидемии. Для предотвращения этого ученые предлагают создать искусственные организмы, враждебные вирусам.

Возможно, когда-нибудь, вместо того чтобы глотать лекарства при каждой инфекции, в организм введут адаптируемый "живой" антивирус, который устранит патогены самостоятельно или в сотрудничестве с иммунной системой.

По мнению ученых, собранные из сложных биомолекул конструкции смогут также выполнять роль нанороботов для таргетной доставки препаратов или маркеров при медицинских исследованиях, диагностике, лечении рака и других опасных заболеваний.

Новое поколение нанотехнологий

Эксперты считают, что первые "живые" вакцины появятся лет через десять. Ближайшая же задача — создать структуры с определенным набором функций клеток, но из синтезированных компонентов.

Первый шаг уже сделан. В прошлом году ученые под руководством доцента кафедры физики, химии и фармации Университета Южной Дании Ченгуан Лу и профессора Ханбин Мао из Кентского государственного университета в штате Огайо сообщили о получении сложного органического соединения. Свою супермолекулу они описывают как конъюгат (слияние) ДНК и пептидов — цепочек аминокислот, из которых состоят белки.

"Объединение эти двух видов веществ дало мощный молекулярный инструмент, относящийся к новому поколению нанотехнологий", — приводятся в пресс-релизе слова доктора Лу.

По мнению исследователей, эти гибридные соединения вполне способны служить строительными блоками для более совершенных наноструктур.

Соединив левое и правое

Считается, что некий процесс, в котором участвовали нуклеиновые кислоты (строительные блоки ДНК) и пептиды (цепочки аминокислот), привел в свое время к образованию первой живой клетки на Земле. Эти две группы биомолекул и сейчас контролируют практически все биохимические реакции. Вместе они составляют основу так называемых белковых фабрик.

Чтобы контролировать внутриклеточные процессы, ученые разрабатывают технологии модификации биомолекул. При программировании ДНК обычно оперируют четырьмя главными элементами — нуклеотидами A, C, G и T. Пептидная технология более гибкая, так как позволяет работать с 20 аминокислотами. Соединить эти два инструмента — давняя мечта исследователей.

Однако получить подобные супермолекулы, способные одновременно нести генетическую информацию и выполнять в клетках роль белков, долго не удавалось из-за проблемы хиральности. Все молекулы ДНК правосторонние, а пептиды — левосторонние, поэтому в природе они не соединяются.

И вот сейчас впервые синтезировали в лаборатории правосторонний пептид, показав, что после изменения хиральности пептиды могут вступать во взаимодействия с ДНК, образуя гибриды, превосходящие по набору биохимических функций любые природные аналоги.

Сверхспособности супермолекул

На гибридные супермолекулы возлагают большие надежды. Крошечные биоботы, собранные из конъюгатов, можно закодировать на решение множества конкретных медицинских задач, в том числе таргетную доставку лекарств или стимуляцию иммунной системы. Но прежде всего это потенциальные "живые" вакцины, способные справиться с самыми страшными вирусами, так как ДНК-пептидные наносборки адаптируются как к конкретным патогенам, так и к индивидуальным особенностям организма.

Также возможно создание искусственных белков, более устойчивых, чем натуральные, к воздействию тепла, ультрафиолета и химических реагентов, а значит, более стабильных. Не исключено, что подобные соединения послужат основой препаратов нового поколения для лечения многих серьезных заболеваний, в частности болезни Альцгеймера, вызываемой нарушениями в структуре определенных белков.

"Это будет революция в медицине", — заключает Ченгуан Лу.

Кирпичики искусственной жизни

Гибридными бионаноматериалами занимаются в разных странах. Британские ученые из Оксфордского университета, например, разработали ДНК-пептидного нанобота, который проникает сквозь клеточную мембрану, проделывая искусственный канал для доставки препаратов и диагностических маркеров.

Биохимики из Университета штата Аризона в США, связав модифицированные пептиды и ДНК, получили цепочечные биомолекулярные 3D-структуры микрометровой длины. И продемонстрировали, что режим самосборки подобных соединений можно программировать.

Исследователи из Северо-Западного университета в Иллинойсе создали искусственные материалы со схожими свойствами, поместив нити ДНК в пептидный гидрогель, который применяют как имитатор внеклеточного матрикса для культивируемых клеточных культур. После добавления цепочек ДНК мицеллы коллоидного раствора самоорганизавались в иерархические структуры из биоволокон. Самое удивительное, что процесс оказался обратимым.

А израильские ученые из Университета Бен-Гуриона выяснили, что при увеличении концентрации нуклеиновых кислот в пептидном растворе волокнистые наноструктуры сменяются стабильными сферическими конъюгатам, которые еще больше подходят на роль кирпичиков искусственной жизни.

Австрия не боится закрытия украинского транзита

Австрия может найти альтернативу поставкам газа из РФ по ГТС Украины

Австрийская OMV готова найти альтернативных поставщиков газа после 2024 года, если Украина не продлит транзитный договор в Россией, — в компании уже резервируют другие трубопроводные мощности

Глава OMV Альфред Штерн сообщил, что компания может найти альтернативу российским поставкам, если Украина не захочет продлять транзитный контракт после 2024 года. Для этого она уже зарезервировала необходимые трубопроводные мощности.

По словам Штерна, OMV готова к подписанию долгосрочных контрактных обязательств с Норвегией, Британией и Италией. Он рассказал, что для энергобезопасности компания расширила мощности ПХГ в Австрии, а также подписала соглашение на многолетнюю поставку СПГ с Adnoc Объединенных Арабских Эмиратов.

При этом не стоит забывать, что 2018 году был продлен контракт между «Газпромом» и OMV на поставку российского сетевого газа до 2040 года. В третьем квартале 2023 года компания приобретала у «Газпрома» рекордные 550 млн куб. м в месяц, причем только для Австрии. Оказалось, что эти поставки в два раза превышают импорт российского сырья за третий квартал 2022 года, причем совокупно в Австрию и Германию.

BP не уподобится Exxon и Chevron в скупке американских сланцевых активов

BP не будет покупать новые сланцевые проекты в США

Временный глава BP не видит необходимости покупать сланцевые проекты в США на пике рынка, чтобы только «догнать» Exxon и Chevron

Британская BP не нуждается в крупных сделках по покупке сланцевых активов для расширения своей деятельности в США после того, как ее американские конкуренты ExxonMobil и Chevron, которые договорились о покупке на сумму более $100 млрд, заявил временный генеральный директор компании Мюррей Очинклосс .

В интервью Bloomberg он заявил, что BP предпочла бы действовать против цикличности, чем покупать на пике рынка. «Если я смогу сделать что-то антициклическое, я это сделаю. Если я смогу найти дешевые баррели, которые, по нашему мнению, хорошо вписываются в наш портфель рядом с нашими предприятиями, я это сделаю», — сказал он.

Впрочем, Очинклосс отметил, что в дальнейшем не исключает возможности увеличения добычи нефти и газа.

Крупнейшие европейские нефтегазовые компании работают над тем, чтобы сократить устойчиво большой разрыв в оценках со своими американскими коллегами. В то время как американские Exxon и Chevron привлекли инвесторов, удвоив высокую прибыль от ископаемого топлива, такие европейские компании, как BP и Shell, поставили амбициозные цели в отношении менее прибыльной чистой энергии.

При этом BP все же скорректировала свои «зеленые» амбиции, пообещав сохранить добычу на прежнем уровне до конца этого десятилетия. Ее трансатлантические конкуренты сохраняют свое лидерство за счет приобретений для ускорения роста добычи, отмечает Bloomberg.

Напомним, что в 2018 году BP купила сланцевые активы в США у англо-австралийской группы BHP. Сумма сделки составила$10,5 млрд. В 2022 году сланцевая добыча компании составляла 317 тыс. б/с.

Прибыль BP не оправдала ожидания в минувшем квартале

В III квартале 2023 года скорректированная чистая прибыль BP оказалась на уровне $3,29 млрд, что ниже оценки аналитиков в $4,05 млрд.

Скорректированная чистая прибыль BP в третьем квартале составила $3,29 млрд по сравнению с $8,15 млрд годом ранее, но выросла с $2,59 млрд за предыдущий период, пишет Bloomberg.

При этом данная цифра была значительно ниже средней оценки аналитиков в $4,05 млрд. Ежеквартальный выкуп акций сохранился на уровне $1,5 млрд.

Это «разочаровывающие цифры», — заявил в заметке аналитик Redburn Atlantic Стюарт Джойнер. Он надеялся на небольшое увеличение обратного выкупа до $1,75 млрд, учитывая сильный макроэкономический фон.

Согласно заявлению, подразделение BP по торговле нефтью показало «очень сильный» квартал. Напротив, торговля и маркетинг газа были «слабыми» после «исключительного» начала года. Доступность нефтепереработки выросла на 2% по сравнению с годом ранее до 96,3%, но рентабельность упала, и компания ожидает, что она еще больше снизится в четвертом квартале.

Несмотря на упущенную прибыль, долговая масса BP возобновила движение вниз. Чистый долг снизился на $1,3 млрд до $22,3 млрд.

Прибыль европейских аналогов BP — TotalEnergies, Equinor и Eni — на прошлой неделе превзошла ожидания. Напротив, Exxon и Chevron не оправдали оценок.

«Мы по-прежнему привержены реализации нашей стратегии, ожидаем роста прибыли в течение этого десятилетия и находимся на пути к обеспечению высокой прибыли для наших акционеров», — сказал Мюррей Очинклосс, который стал временным генеральным директором BP после неожиданной отставки Бернарда Луни.

Rio Tinto Group будет поставлять Prysmian Group низкоуглеродный алюминий

Как сообщают зарубежные СМИ, Rio Tinto Group заключила 5-летнее соглашение о поставке Prysmian Group низкоуглеродного алюминия для производства последней кабелей для энергосетей в Северной Америке. Канадское подразделение Rio Tinto поддержит усилия Prysmian по декарбонизации, так как алюминий, который будет поставлен последней, произведен с использованием возобновляемой гидроэнергии.

По оценкам Ведомства по информации в сфере энергетики США, электрогенерация с использованием возобновляемых источников энергии увеличится в 2050 г. до 44% с 21% в 2021 г., что потребует существенных вложений в строительство новых электросетей и применения инновационных материалов для новых проектов электрификации.

Цветные металлы разочарованы слабой китайской статистикой

В понедельник, 30 октября, цены на медь выросли до максимальных значений за 4 недели на фоне признаков стабилизации экономики Китая, снижения видимых запасов металла и некоторого ослабления доллара США. Трехмесячный контракт на медь на LME подорожал на 0,3%, до $8127 за т, ранее коснувшись отметки $8231 за т - самого высокого значения со 2 октября.

"Настроения в отношении Китая улучшаются, однако объемы торгов невелики, так что динамика цены меди "чрезмерная", - говорит один из трейдеров. - Но делу помогает прохождение долларом максимумов".

На текущей неделе наблюдатели ожидают опубликования китайских индексов менеджеров по закупкам в промышленном сегменте, что, по мнению многих, должно показать продолжение расширения экономики в октябре, отражая позитивное воздействие мер правительственной поддержки.

Тем временем яншаньская премия к цене меди выросла на прошедшей неделе до $91,5 к стоимости тонны, практически утроившись с начала августа, указывая на растущую необходимость увеличивать импорт меди в КНР.

По оценкам специалистов, уровень сопротивления меди в настоящее время находится в пределах $8200-$8210 за т, где сходятся 50-дневное и 200-дневное скользящие средние.

Между тем волна коротких покрытий помогла алюминию подорожать до отметки $2269 за т - самого высокого значения с 4 октября. Металл завершил торги на уровне $2264 за т (+2%). Цена цинка снизилась на 0,3%, до $2464 за т. Свинец подешевел на 0,1%, до $2121 за т. Олово подорожало на 0,1%, до $24915 за т. Стоимость никеля выросла на 0,5%, до $18475 за т.

На утренних торгах вторника, 31 октября, большинство цветных металлов демонстрировали негативную динамику, поскольку неожиданное замедление промышленной активности в Поднебесной отразилось на настроениях инвесторов и перспективах спроса. Официальный китайский индекс менеджеров по закупкам (PMI) снизился по итогам октября до 49,5 пункта, бросив тень на другие индикаторы, указывающие на восстановление экономики страны.

Также снизилось значение PMI в секторах услуг и строительства.

"Текущие данные отражают "проблемы роста" Китая. Монетарные меры не работают, а традиционные фискальные подходы достигли своих пределов, - говорит директор аналитической компании Metal Intelligence Centre Сандип Дага. - Сейчас мы наблюдаем типичную активизацию покупок в конце месяца. Цены должны снова вернуться к более низким уровням в течение ближайших двух недель".

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:46 моск.вр. 31.10.2023 г.:

на LME (cash): алюминий – $2256.5 за т, медь – $8089.5 за т, свинец – $2139.5 за т, никель – $18073 за т, олово – $24618 за т, цинк – $2448.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2264.5 за т, медь – $8161.5 за т, свинец – $2118.5 за т, никель – $18295 за т, олово – $24885 за т, цинк – $2460 за т;

на ShFE (поставка декабрь 2023 г.): алюминий – $2628.5 за т, медь – $9198.5 за т, свинец – $2249.5 за т, никель – $19603.5 за т, олово – $28965.5 за т, цинк – $2898 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка январь 2024 г.): алюминий – $2613.5 за т, медь – $9167 за т, свинец – $2220 за т, никель – $19561 за т, олово – $28780 за т, цинк – $2877.5 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка октябрь 2023 г.): медь – $7907 за т;

на NYMEX (поставка январь 2024 г.): медь – $7986 за т.