Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Правительства трех европейских стран: Германии, Дании и Австрии – предоставят дополнительные гарантии банковских вкладов в условиях финансового кризиса.Такое решение было принято после того, как в субботу в Елисейском дворце состоялся саммит, посвященный единому ответу ЕС на финансовый кризис. Заявления о предоставлении дополнительных гарантий банковских вкладов, в частности, сделали Берлин, Вена и Копенгаген. «Мы сообщаем вкладчикам, что их финансовые сбережения вне опасности. Государство гарантирует это», – заявила канцлер Германии Ангела Меркель.

Австрийское правительство также заверило вкладчиков в том, что их банковские вклады и сбережения находятся вне опасности. Также и правительство и банки Дании согласились с рядом мер по предоставлению государственных гарантий по депозитам на сумму в 30 млрд. датских крон (4 млрд.долл.) на срок в два года.

По данным агентства, оппозиционная Либерал-демократическая партия Великобритании призвала правительство страны как можно быстрее последовать примеру стран-соседей и принять ряд мер, обеспечивающих дополнительные гарантии банковским вкладам.

В минувший четверг парламент Ирландии одобрил законопроект о предоставлении государственных гарантий по всем банковским депозитам шести крупнейших ирландских банков, призванный поддержать финансовую стабильность национального рынка в условиях мирового банковского кризиса.

Правительственный план предусматривает предоставление государственный гарантий по депозитам на сумму свыше 400 млрд. евро (более 560 млрд.долл.) шести крупнейших финансовых организаций страны: Allied Irish Bank, Bank of Ireland, Anglo Irish Bank, Irish Life and Permanent, Irish Nationwide Building Society и Educational Building Society.

Схема, которая будет действовать в течение двух лет (до сент. 2010г.), распространяется на вклады физических лиц и коммерческих организаций, а также облигации.

Ранее Великобритания ранее выразила обеспокоенность в связи с планами ирландского правительства, заявив, что они создают банкам Ирландии конкурентные преимущества и приведут к оттоку капитала из британского банковского сектора в ирландский.

Канцлер Германии Ангела Меркель также подчеркнула, что меры каждой страны ЕС по спасению банков не должны вступать в противоречие с правилами добросовестной конкуренции между европейскими финансовыми учреждениями. Лидер Германии отметила, что «не удовлетворена» инициативой Ирландии предоставлять гарантии некоторым крупным ирландским банкам.

Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони заявлял ранее, что европейские страны «четко заявили о желании гарантировать безопасность сбережений наших граждан, а также сохранить доверие граждан к банковской системе, которая должна продолжать поддерживать экономику».

Помимо глав Великобритании, Франции, Италии и Германии на встрече в Елисейском дворце присутствовали также председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, глава Еврогруппы, объединяющей министров финансов 15 стран зоны евро, премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер, а также глава Европейского центрального банка Жан-Клод Трише.

Президент Франции призвал построить «регулируемый капитализм», а также отметил, что в этой встрече могут участвовать как страны «большой восьмерки», так и быстро развивающиеся экономики, например, Китай.

Негативные последствия финансового кризиса в США уже ощутил на себе ряд европейских стран, правительства которых вынуждены направлять многомиллиардные суммы на спасение крупных банков. Евросоюз > Финансы, банки > rosinvest.com, 6 октября 2008 > № 121109

Размер финансовой помощи для спасения банка Hypo Real Estate (HRE), одного из крупнейших в Германии в сфере недвижимости, будет увеличен до 50 млрд. евро с 35 млрд. евро, сообщает министерство финансов Германии.Ранее правительство страны предоставило HRE госгарантию по срочному кредиту в 35 млрд. евро от консорциума немецких банков. Теперь, как сообщил представитель минфина, финансовый сектор Германии предоставит банку еще один кредит в 15 млрд. евро, в том числе, 60% этих средств будет выделено банками, а 40% – правительством ФРГ.

В HRE считают, что этот кредит позволит спасти банк от краха.

«Найденное решение дает уверенность в том, что финансовое положение Hypo Real Estate Group стабилизируется, и банк при достаточной ликвидности, в т.ч. при продолжительном финансовом кризисе, сможет работать дальше», – сказал председатель правления HRE Георг Функе, которого цитируют немецкие новостные телеканалы.

Угроза банкротства нависла над банком из за финансовых потерь его дочернего предприятия Depfa. Германия > Недвижимость, строительство > ria.ru, 6 октября 2008 > № 120195

Правительство Швеции удвоило размер гарантий по банковским депозитам, сообщило в понедельник агентство Франс Пресс со ссылкой на совместное заявление главы министерства финансов страны Андерса Борга и министра по делам финансового рынка Матса Оделла.В заявлении говорится, что гарантиями будут обеспечены все вклады до 500 тысяч шведских крон (51 тыс. 110 евро) на человека. Правительство Швеции и ранее обеспечивало гарантиями депозиты до 250 тысяч шведских крон, однако теперь размер «защищенного» вклада увеличивается в два раза.

Такая мера, по данным министров, стала необходимостью в связи с мировым финансовым кризисом. «Эта мера направлена на то, чтобы вкладчики продолжали доверять финансовой системе», – говорится в совместном заявлении глав двух министерств.

В понедельник стало известно о том, что правительства Германии, Дании и Австрии намерены предоставить дополнительные гарантии банковских вкладов в условиях финансового кризиса.

Канцлер Германии Ангела Меркель заявила о том, что «финансовые сбережения» вкладчиков «вне опасности», и «государство гарантирует это».

Австрийское правительство также заверило вкладчиков в том, что их банковские вклады и сбережения находятся вне опасности.

В сообщении, опубликованном на интернет-сайте министерства экономики Дании, говорится о том, что в ходе осуществления схемы будут предоставлены гарантии по депозитам на сумму в 35 млрд. датских крон (4,63 млрд. евро) на срок в два года.

По данным агентства, оппозиционная Либерал-демократическая партия Великобритании призвала правительство страны как можно быстрее последовать примеру стран-соседей и принять ряд мер, обеспечивающих дополнительные гарантии банковским вкладам.

В минувший четверг парламент Ирландии одобрил законопроект о предоставлении государственных гарантий по всем банковским депозитам шести крупнейших ирландских банков, призванный поддержать финансовую стабильность национального рынка в условиях мирового банковского кризиса.

Правительственный план предусматривает предоставление государственный гарантий по депозитам на сумму свыше 400 млрд. евро (более 560 млрд.долл.) шести крупнейших финансовых организаций страны: Allied Irish Bank, Bank of Ireland, Anglo Irish Bank, Irish Life and Permanent, Irish Nationwide Building Society и Educational Building Society.

Схема, которая будет действовать в течение двух лет (до сент. 2010г.), распространяется на вклады физических лиц и коммерческих организаций, а также облигации.

Ранее Великобритания ранее выразила обеспокоенность в связи с планами ирландского правительства, заявив, что они создают банкам Ирландии конкурентные преимущества и приведут к оттоку капитала из британского банковского сектора в ирландский.

Канцлер Германии Ангела Меркель ранее также подчеркивала, что меры каждой страны ЕС по спасению банков не должны вступать в противоречие с правилами добросовестной конкуренции между европейскими финансовыми учреждениями. Лидер Германии отметила, что «не удовлетворена» инициативой Ирландии предоставлять гарантии некоторым крупным ирландским банкам.

Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони заявлял ранее, что европейские страны «четко заявили о желании гарантировать безопасность сбережений наших граждан, а также сохранить доверие граждан к банковской системе, которая должна продолжать поддерживать экономику».

Негативные последствия финансового кризиса в США уже ощутил на себе ряд европейских стран, правительства которых вынуждены направлять многомиллиардные суммы на спасение крупных банков. Швеция > Финансы, банки > ria.ru, 6 октября 2008 > № 120193

Правительство Германии планирует инвестировать 18 млн.долл. в работу программы ООН по окружающей среде (Unep) по развитию экологически чистой энергетики в развивающихся странах и адаптацию их к изменению климата, сообщает пресс-служба Unep. Заявление о вложении средств в работу программы сделал в Найроби (Кения) федеральный министр по охране окружающей среды Германии Сигмар Габриэль во время встречи с исполнительным директором UNEP Ахимом Штайнером.Основной темой их дискуссии стал очередной раунд переговоров по проблемам изменения климата, который пройдет в конце этого года в Познани (Польша), и Конференция ООН в Копенгагене (Дания) в дек. 2009г., где планируется принять новое климатической соглашение, которое вступит в силу в 2013г., когда закончится первая стадия Киотского протокола. Габриэль и Штайнер также обсудили работу властей Германии в рамках Конвенции о биоразнообразии.

Германский министр заявил, что его страна усилит финансовое участие в проектах Unep по развитию экологически чистой энергетики, энергоэффективности, адаптации к изменениям климата в развивающихся странах.

«Используя средства, полученные на аукционах от продажи квот на выброс парниковых газов, мы намерены поддержать программу ООН по окружающей среде, вложив еще 18 млн.долл. в течение ближайших трех лет на проекты по улучшению энергоэффективности и использованию возобновляемых источников энергии в развивающихся странах», – заявил он. Германия > Экология > ria.ru, 6 октября 2008 > № 120188

Подъем Китая и будущее Запада

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

Джон Айкенберри – профессор политологии и международных отношений (кафедра Альберта Милбэнка) в Принстонском университете и автор книги «After Victory: Institutions, Strategic Restraint, and the Rebuilding of Order After Major Wars» («После победы: институты, стратегическое сдерживание и восстановление порядка после крупных войн»). Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 1 (январь – февраль) за 2008 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Резюме Подъем КНР неизбежно приведет к завершению однополярного момента Соединенных Штатов. Но это не обязательно является альтернативой между насильственной борьбой за власть и свержением западной системы. Возглавляемое США международное устройство может сохранить доминирующее положение и после того, как интегрирует усилившийся Китай, но только в том случае, если Вашингтон немедленно приступит к укреплению существующего либерального порядка.

Подъем Китая, несомненно, станет одной из крупнейших драм XXI столетия. Поразительный экономический рост и активная дипломатия Пекина уже преображают Восточную Азию, а в предстоящие десятилетия его мощь и влияние будут только возрастать. Но открытым остается пока вопрос, как именно будет разыграна эта драма. Уничтожит ли КНР существующий порядок или станет его частью? Смогут ли Соединенные Штаты по мере подъема Китая сохранить свое положение, и если да, то каким образом?

Некоторые наблюдатели считают, что эра Америки подходит к концу, а на смену миропорядку, ориентированному на Запад, придет система, в которой будет господствовать Восток. Историк Найал Фергюсон пишет, что кровавый XX век стал свидетелем «упадка Запада» и «переориентирования мира» на Восток. Реалисты также отмечают, что по мере того как КНР набирает силу, а позиции США слабеют, с большой вероятностью могут произойти два события: Пекин попытается использовать свое растущее влияние, чтобы реформировать правила и институты международной системы в своих интересах, а другие государства – особенно теряющий силы гегемон – начнут видеть в Китае растущую угрозу своей безопасности. Это приведет к напряженности, недоверию и конфликту – явлениям, которыми обычно сопровождается переход власти.

Таким образом, участниками драматических событий станут усиливающийся Китай и слабеющие Соединенные Штаты, которые сойдутся в эпической схватке за установление правил международной системы и лидерство в ней. И поскольку крупнейшая страна мира возникает не внутри, а вне установившейся после Второй мировой войны международной системы, эта драма завершится подавляющим доминированием КНР и формированием мирового порядка с центром в Азии.

Однако такое развитие событий не является неизбежным. Подъем Пекина не обязательно должен повлечь за собой болезненную смену мирового лидера. Переход власти от США к Китаю может значительно отличаться от подобных ситуаций в прошлом, потому что КНР имеет дело с международным порядком, фундаментально отличным от того, с которым сталкивались страны, переживавшие подъем в прежние времена. Китай находится перед лицом не только Соединенных Штатов, но и всей западно-центричной системы – открытой, интегрированной, основанной на определенных правилах и обладающей прочным политическим фундаментом. Кроме того, ядерная революция сделала маловероятной войну между великими державами. Она устранила основной инструмент, который использовался для свержения международных систем, защищаемых слабеющими государствами-гегемонами. Короче, сегодняшний западный порядок трудно разрушить, но к нему легко присоединиться.

Этот необычно прочный и всеобъемлющий порядок является продуктом дальновидного лидерства США. После Второй мировой войны Соединенные Штаты не просто заняли положение ведущей мировой державы. Они возглавили процесс создания универсальных институтов, которые не только были открыты для глобального членства, но и сблизили демократические общества и рыночные экономики. Американцы создали систему, которая облегчала партнерство и интеграцию как признанных великих держав, так и стран, недавно получивших независимость. (Часто забывают, что послевоенный порядок был спроектирован в значительной степени для того, чтобы вновь объединить в единую международную систему побежденные державы «оси» и страны «союзников».) Сегодня Пекин может получить полный доступ к этой системе и процветать в ее рамках. И если он так поступит, то его мощь возрастет, однако западный порядок – при правильном управлении – сохранится.

Перед лицом растущего Китая Соединенные Штаты должны помнить: будучи лидером западного мира, они имеют возможность формировать среду, в которой КНР придется принимать ключевые стратегические решения. Если Вашингтон хочет сохранить лидерство, он должен работать над совершенствованием правил и укреплением институтов, на которых держится этот порядок, чтобы присоедиться к нему было проще, чем его уничтожить. Стратегия США должна строиться под лозунгом: «Путь на Восток лежит через Запад». Следует укоренить существующий порядок как можно глубже, предлагая Китаю более значительные стимулы для интеграции, чем для оппозиции, и повышая таким образом шансы на то, что система выживет даже после того, как относительная мощь Соединенных Штатов ослабеет.

«Однополярный момент» США неизбежно закончится. Если решающая борьба в XXI столетии развернется между Пекином и Вашингтоном, у Китая будет преимущество. Если борьба будет вестись между КНР и возрожденной западной системой, победит Запад.

ТРЕВОГИ ПЕРЕХОДА

Китай значительно продвинулся на пути к превращению в мощную глобальную державу. С начала рыночных реформ в конце 1970-х объем экономики увеличился вчетверо и, по некоторым оценкам, удвоится за предстоящее десятилетие. Страна превратилась в один из крупнейших центров производства и потребляет примерно треть мировых поставок чугуна, стали и угля. Запасы иностранной валюты на конец 2006 года превышали 1 трлн долларов. Военные расходы растут на 18 % в год с поправкой на инфляцию, а китайская дипломатия вовлекает в свою сферу уже не только Азию, но и Африку, Латинскую Америку и Ближний Восток. И действительно, в то время как Советский Союз противостоял Соединенным Штатам только в военной области, Китай превращается и в военного, и в экономического соперника, что предвещает глубокий сдвиг в распределении влияния в мире.

Переход власти – это проблема, которая постоянно возникает в международных отношениях. По мнению таких ученых, как Пол Кеннеди и Роберт Джилпин, мировая политика характеризуется последовательной сменой держав, которые одна за другой переживают подъем и берут на себя организацию международной системы. Мощное государство способно создать и навязать другим правила и институты стабильного глобального порядка, в рамках которого оно преследует свои интересы и обеспечивает безопасность. Но ничто не вечно: долгосрочные изменения в распределении власти приводят к подъему новых держав, начинающих борьбу за свои условия развития международного порядка. Восходящие государства хотят трансформировать свою обретенную мощь и рост влияния на международную систему в преобразование ее правил и институтов согласно собственным интересам. Государства, переживающие упадок, в свою очередь страшатся утратить контроль и тревожатся по поводу того, как их ослабление отразится на безопасности.

Такие моменты потенциально опасны. Когда государство занимает доминирующее положение в международной системе, ни у него, ни у более слабых стран нет стимулов для смены действующего порядка. Но когда мощь государства-претендента растет, а влияние государства-лидера слабеет, это ведет к стратегическому соперничеству и создает вероятность конфликта, ведущего, возможно, к войне. Наиболее ярким примером опасности перехода власти является Германия в конце XIX века. В 1870-м Великобритания втрое превосходила Германию по экономическим показателям и была значительно сильнее также и с военной точки зрения. К 1903 году Германия вырвалась вперед и в экономическом, и в военном отношении. По мере ее объединения и подъема росли неудовлетворенность Германии своим положением и ее требования, а другие ведущие державы Европы все чаще видели в ней конкурента. Началось соперничество в сфере безопасности. В последовавших стратегических перегруппировках Франция, Россия и Великобритания, бывшие в прошлом врагами, сплотились для противостояния Германии. Результатом стала война в Европе.

Многие наблюдатели видят аналогичную динамику в отношениях между Вашингтоном и Пекином. «Если впечатляющий экономический рост Китая продолжится еще несколько десятилетий, – считает ученый-реалист Джон Миршеймер, – вероятно, что Соединенные Штаты и Китай вступят в напряженную конкуренцию за безопасность, способную с большой вероятностью привести к войне».

Но не всякий переход власти ведет к войне или уничтожению прежнего порядка. В первые десятилетия XX века Великобритания уступила США лидерство без крупного конфликта и даже без трещины в отношениях. В конце 1940-х экономика Японии составляла 5 % ВВП Соединенных Штатов, а к началу 1990-х годов этот показатель превысил 60 % ВВП США, однако Япония никогда не бросала вызов действующей международной системе.

Очевидно, имеются разные типы перехода власти. Одни государства испытывали драматический рост своей экономической и геополитической мощи и при этом приспосабливались к существующему порядку. Другие стремились изменить его. В одних случаях происходил распад старого порядка и начиналось выстраивание новой международной иерархии. В иных дело ограничивалось корректировками в региональной и глобальной системах.

Процесс перехода власти зависит от многих факторов. Важнейшую роль играют природа режима восходящего государства и степень его неудовлетворенности старым порядком: в конце XIX столетия Соединенные Штаты, либеральная страна, отделенная от Европы океаном, оказались более способны принять британо-центричный мировой порядок, чем Германия. Но еще более важен характер самогЧ международного порядка, поскольку именно от этого зависит выбор восходящего государства между вызовом существующей системе и интеграцией в нее.

ОТКРЫТЫЙ ПОРЯДОК

Послевоенное западное мироустройство было исторически уникальным. Любая международная система, в которой доминирует мощное государство, основана на комбинации принуждения и согласия, но порядок, поддерживаемый США, является скорее либеральным, чем имперским, и тем самым необычайно доступным, легитимным и прочным. Его правила и институты укоренены в развивающихся глобальных силах демократии и капитализма и подкрепляются ими. Этот порядок ориентирован на расширение, отличается широким спектром участников и заинтересованных сторон. Он способен порождать колоссальный экономический рост и мощь, стимулируя при этом сдержанность, и за счет этого его трудно разрушить, но к нему легко присоединиться.

Явным намерением архитекторов западного порядка в 1940-е было создание системы, ориентированной на интеграцию и расширение. До того, как холодная война разделила мир на два конкурирующих лагеря, Франклин Рузвельт стремился создать всемирную систему под управлением сотрудничающих великих держав, которые бы восстановили опустошенную войной Европу, интегрировали побежденные государства, заложили фундамент для сотрудничества в сфере безопасности и обеспечения экономического роста. Именно Рузвельт, несмотря на оппозицию Уинстона Черчилля, настоял на том, чтобы Китай был включен в число постоянных членов Совета Безопасности ООН. Тогдашний посол Австралии в США записал в своем дневнике после первой встречи с Рузвельтом во время войны: «Он сказал, что много раз обсуждал с Уинстоном Китай и ему кажется, что по этому вопросу Уинстон отстал лет на 40, он (Черчилль. – Ред.) постоянно называл китайцев “чинками” и “китаёзами”, и что ему кажется, что это очень опасно. Он (Рузвельт. – Ред.) хотел сохранить дружбу с Китаем, потому что лет через 40–50 Китай легко может стать самой мощной военной державой».

В течение следующего пятидесятилетия Соединенные Штаты успешно использовали построенную ими систему правил и институтов. Западную Германию привязали к ее демократическим западноевропейским соседям через Европейское объединение угля и стали (а затем через Европейское экономическое сообщество), а к США – через Атлантический договор о безопасности. Япония была привязана к Соединенным Штатам через союзническое партнерство и расширяющиеся экономические связи. Бреттон-Вудская конференция в 1944 году установила валютные и торговые правила, которые обеспечили открытость и последующее процветание мировой экономики – поразительное достижение, учитывая опустошение, причиненное войной, и конкуренцию великих держав. Дополнительные соглашения между Соединенными Штатами, Западной Европой и Японией закрепили открытый и многосторонний характер послевоенной мировой экономики. После начала холодной войны план Маршалла для Европы и Договор безопасности в 1951-м между США и Японией еще глубже интегрировали побежденные державы «оси» в западный порядок.

В последние дни холодной войны эта система вновь доказала свою эффективность. Когда начался упадок Советского Союза, западный мир предложил набор правил и институтов, которые, с одной стороны, успокоили советских лидеров, а с другой – открыли им доступ к системе, поощряя, по сути, их к тому, чтобы стать ее частью. Более того, совместная работа Америки и Европы обеспечила адаптацию СССР. В то время как администрация Рональда Рейгана проводила жесткую политику по отношению к Москве, европейцы стремились к разрядке и вовлечению Советского Союза в диалог. За каждым жестким «нажимом» следовало мягкое «притяжение», что позволяло Михаилу Горбачёву осуществлять реформы, чреватые высокой степенью риска. А тот факт, что объединенная Германия будет включена в европейские и атлантические институты, а не станет независимой великой державой, помог убедить Горбачёва, что ни у Германии в том, ни у Запада нет враждебных намерений.

После холодной войны западная система сумела справиться с интеграцией стран новой волны – на сей раз из бывшего коммунистического мира. Эти особенности западного порядка играли важнейшую роль для его триумфа и долговечности.

Во-первых, в отличие от имперских систем прошлого, западный мир исключает дискриминацию. Он базируется на правилах и нормах открытого рынка и создает условия, при которых находящиеся на подъеме страны способны расширять экономику и преследовать свои политические цели в его рамках. Существовавшие в истории международные порядки значительно отличались друг от друга с точки зрения того, доставались ли порождаемые ими материальные выгоды в основном государству-лидеру или же делились между несколькими государствами. В западной системе существуют низкие барьеры для экономического участия и значительные потенциальные выгоды. Для Китая уже стало очевидным, что, действуя в рамках этой открытой рыночной системы, можно получить колоссальную экономическую выгоду.

Во-вторых, в основе существующего ныне порядка лежит коалиционное руководство. При прошлых системах, как правило, доминировало одно государство. Сегодня в число заинтересованных сторон, поддерживающих западный порядок, входит коалиция держав, группирующихся вокруг Соединенных Штатов, а это – важное отличие. Ведущие государства, в большинстве своем развитые демократии, не всегда достигают согласия, но они вовлечены в непрерывный процесс взаимных уступок в сфере экономики, политики и безопасности. Обычно переход власти разыгрывается между двумя странами – государством, находящимся на подъеме и гегемоном, переживающим период упадка, но как только равновесие сил меняется, порядок рушится. Ныне же крупная группировка демократических капиталистических государств (и накопленная ими в результате суммарная геополитическая мощь) сдвигает равновесие в пользу сохранения статус-кво.

В-третьих, послевоенный западный порядок обладает необычайно насыщенным, многосторонним и широко признанным сводом правил и институтов. Несмотря на все недостатки, эта система более открыта и функционирует по определенным правилам, чем любой предыдущий порядок. Суверенность государств и верховенство закона – это не просто нормы, закрепленные в Уставе ООН. Они являются частью глубинной движущей логики действующего порядка. Конечно, эти нормы развиваются и меняются, и сами США исторически неоднозначно относились к тому, чтобы связывать себя международным правом и институтами – сегодня больше, чем когда-либо. Но в целом система насыщена многосторонними правилами и институтами – глобальными и региональными, относящимися к экономике, политике и безопасности. Они являются одним из великих прорывов послевоенной эпохи. Они заложили основы для беспрецедентного уровня сотрудничества и совместного правления в глобальной системе.

Стимулы для интеграции Китая в либеральный мировой порядок подкрепляются также меняющейся природой глобальной экономической среды и особенно новым уровнем взаимозависимости, который диктуют технологии. Наиболее дальновидные китайские лидеры понимают, что глобализация изменила условия игры и их страна нуждается в сильных и преуспевающих партнерах во всем мире. С точки зрения Вашингтона, здоровая китайская экономика жизненно важна и для Соединенных Штатов, и для остального мира. Технологии и глобальная экономическая революция породили логику экономических отношений, которая отлична от прошлого, и сделали еще более мощной политическую и институциональную логику действующего порядка.

АДАПТАЦИЯ ПОДЪЕМА

Самым важным преимуществом становится сегодня замечательная способность западного порядка адаптировать к себе державы, находящиеся на подъеме. Для новых участников системы существуют пути повышения статуса и власти, а также – возможности принять участие в управлении. Тот факт, что США, КНР и другие великие державы обладают ядерным оружием, тоже ограничивает способность восходящей державы к ликвидации действующего порядка. В век ядерного сдерживания война между великими державами, к счастью, перестала быть механизмом исторических перемен. Перемены, порождаемые войной, упразднены как исторический процесс.

Сильная правовая и институциональная база западного порядка облегчает интеграцию Китая. Сначала Пекин принял некоторые правила и институты в целях обороны: защищая свой суверенитет и экономические интересы и одновременно стремясь заверить другие государства в мирном характере своих намерений, он вступил в региональные и глобальные объединения. Но, как утверждает Марк Лантень, «от других государств и вообще от предыдущих глобальных держав Китай отличается тем, что он не только “растет” в среде гораздо более развитых, чем раньше, международных институтов, но и, что еще важнее, при этом активно использует эти институты для закрепления своего статуса глобальной державы». Короче, КНР все больше работает внутри, а не за пределами западного порядка.

Китай уже является постоянным членом Совета Безопасности ООН, что стало результатом решимости Франклина Рузвельта создать универсальный орган на основе лидерства непохожих друг на друга великих держав. Это дает Пекину ту же власть и преимущества «великодержавной исключительности», что и другим постоянным членам. Существующая система глобальной торговли тоже представляет для КНР ценность, и эта ценность растет. Китайские экономические интересы вполне согласуются с нынешней глобальной экономической системой. Ее отличают открытость и нежесткая регламентация, с энтузиазмом воспринятая Китаем, и внутри этой системы он пышно расцвел.

Мощь сегодня в конечном счете базируется на устойчивом экономическом росте, и Пекин хорошо понимает, что ни одно крупное государство не сможет модернизироваться без интеграции в глобализированную капиталистическую систему. Если страна хочет быть мировой державой, ей придется присоединиться к Всемирной торговой организации (ВТО). Путь к глобальной мощи, по сути, лежит через западный порядок и его многосторонние экономические институты.

Китаю нужен не только дальнейший доступ к глобальной капиталистической системе. Он хочет также получать защиту, которую обеспечивают правила и институты этой системы. Например, принципы многосторонней торговли и механизмы разрешения споров в ВТО предлагают КНР инструменты защиты от дискриминации и протекционизма, с которыми часто сталкиваются восходящие экономические державы. Эволюция китайской политики заставляет предполагать, что лидеры страны признаюЂт эти преимущества. Растущая приверженность Пекина либерализации экономики ведет к увеличению объемов иностранных инвестиций и товарооборота, а Китай все больше принимает правила глобальной торговли.

Вполне возможно, что когда КНР станет активным приверженцем ВТО, поддержка этой организации более зрелыми экономиками Запада уменьшится. Но более вероятно, что как восходящие, так и слабеющие страны найдут ценность в квазиправовых механизмах, которые позволяют им разрешать или, по крайней мере, рассеивать конфликты.

Кроме того, существующие международные экономические институты предлагают новым державам возможности для возвышения в рамках их иерархий. Участие в управлении Международным валютным фондом и Всемирным банком базируется на экономических долях, и растущие страны могут увеличить число своих голосов. Конечно, процесс адаптации идет медленно. Соединенные Штаты и Европа все еще доминируют в МВФ. Доля голосов Вашингтона равна 17 % (снизившись с 30 %) – это контрольный пакет, поскольку для одобрения любого решения необходимо 85 % голосов. А Европейскому союзу принадлежит решающее слово в назначении десяти из 24 членов правления. Но растущее давление (в частности – потребность в ресурсах и необходимость сохранять влиятельность самих институтов), весьма вероятно, побудит западные государства допустить Китай в узкий круг руководства этими экономическими структурами.

Акционеры МВФ, например, считают, что повышение роли развивающихся стран необходимо для обновления этого института и преодоления переживаемого им кризиса цели. На проходившей в рамках МВФ встрече в Сингапуре в сентябре 2006-го они договорились о реформах, в результате которых Китай, Мексика, Южная Корея и Турция получат больше голосов.

По мере того как КНР избавляется от статуса развивающейся страны (и тем самым – клиента этих институтов), растет ее способность стать донором и акционером. Руководство в данных организациях – это не просто отражение объема экономики (Соединенные Штаты сохранили голосующую долю в МВФ, несмотря на снижение экономического веса). Но тем не менее постепенное продвижение вверх внутри этих структур откроет для Китая значительные возможности.

ПЕРЕХОД ВЛАСТИ И МИРНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

Если смотреть на подъем Китая в таком свете, то он не обязательно должен привести к жарким схваткам с Соединенными Штатами за глобальные правила и лидерство. Западный порядок дает возможность превратить грядущий переход власти в мирные перемены на благоприятных для США условиях. Но так случится, только если Соединенные Штаты укрепят существующую систему. Сегодня Вашингтон поглощен борьбой с терроризмом и войной на Ближнем Востоке, и может показаться, что задача воссоздания западных правил и институтов вытеснена на периферию. Многие чиновники администрации Буша с открытой враждебностью относятся к многосторонней и основанной на правилах системе, которую в свое время сформировали и возглавили США.

Такая враждебность глупа и опасна. Китай станет сильным государством. Его подъем уже начался, и самым важным стратегическим оружием Соединенных Штатов является способность решать, какого рода международный порядок будет подготовлен для приема Китая.

США должны снова инвестировать в западный порядок, укрепив те его аспекты, которые стимулируют вовлечение, интеграцию и сдержанность. Чем прочнее этот порядок объединяет капиталистические демократические государства в глубоко укорененные институты, чем больше он основан на открытости, согласии и правилах и чем шире распределяются его выгоды, тем более вероятно, что поднимающиеся державы смогут и станут обеспечивать свои интересы путем интеграции и адаптации, а не путем войны. И если западная система предложит правила и институты, которые будут выгодны широкому спектру государств – и на подъеме, и на спаде, и слабым, и сильным, и новым, и зрелым, – ее господство в качестве международного порядка практически обеспечено.

Первое, что должны сделать Соединенные Штаты, – снова стать главным сторонником глобальной системы управления, лежащей в основе западного порядка.

Прежде всего это будет содействовать коллективному решению проблем, что идет на пользу всем странам. В то же время, когда другие государства увидят, что США используют свою мощь для укрепления существующих правил и институтов, это повысит легитимность и упрочит влияние Соединенных Штатов. Страны в рамках западной системы станут более склонны сотрудничать с США, чем сопротивляться их власти, что укрепит центральное положение и доминирование самого Запада.

Обновление западных правил и институтов потребует среди прочего модернизации прежних договоренностей, лежащих в основе ключевых послевоенных соглашений по безопасности. Стратегическое взаимопонимание, на котором строятся и НАТО, и альянсы Вашингтона в Восточной Азии, предусматривает, что Соединенные Штаты будут работать со своими союзниками над обеспечением безопасности и принимать вместе с ними решения об использовании силы. А те в свою очередь будут действовать в рамках западного порядка, возглавляемого США.

Сотрудничество в сфере безопасности на Западе сегодня остается широким, но поскольку основные угрозы менее очевидны, чем в период холодной войны, то задачи и сфера ответственности указанных альянсов стали предметом споров. В связи с этим Соединенным Штатам необходимо заново утвердить политическую ценность данных союзов, признав, что они являются частью более широкой институциональной архитектуры Запада, которая позволяет государствам взаимодействовать.

США должны также возобновить поддержку широкомасштабных многосторонних институтов. В экономике это деятельность на основе соглашений и структуры ВТО, в том числе усилия по завершению текущего Дохийского раунда торговых переговоров. Его цель – распространение рыночных возможностей и либерализации торговли на развивающиеся страны. ВТО находится на критическом этапе. Отказ от дискриминации как базовый стандарт организации подвергается риску в связи с огромным числом двусторонних и региональных торговых соглашений. Одновременно растут сомнения в том, сможет ли ВТО либерализовать торговлю, особенно в сфере сельского хозяйства, которая принесет выгоду развивающимся странам. Эти вопросы могут показаться узкими, но на карту поставлен фундаментальный характер либерального международного порядка – его приверженность универсальным правилам открытости, за счет которых приобретаемые выгоды широко распространяются.

Аналогичные сомнения преследуют целый ряд других многосторонних соглашений – в том числе о глобальном потеплении и о нераспространении ядерного оружия, – и они тоже требуют возобновления лидерства Соединенных Штатов.

Стратегия здесь состоит не просто в обеспечении открытости западного порядка и его функционировании по определенным правилам. Она еще и в том, чтобы удостовериться, что порядок не распадется на набор двусторонних договоренностей или договоренностей с несколькими сторонами, в результате чего США окажутся связаны только с несколькими ключевыми государствами в различных регионах. При подобном сценарии Китай получит возможность составить собственный набор двусторонних и «малосторонних» пактов. В результате мир окажется разделенным на соперничающие американскую и китайскую сферы. Чем больше отношений в области безопасности и экономики являются многосторонними и всеобъемлющими, тем прочнее внутренняя устойчивость глобальной системы.

Кроме поддержания открытости и долговечности порядка, США должны удвоить усилия по интеграции развивающихся стран, переживающих подъем, в глобальные институты. Привлечение новых государств к управлению международным порядком вдохнет в него новую жизнь. Соединенные Штаты и Европа должны найти место за столом не только для Китая, но и для таких стран, как Бразилия, Индия и Южная Африка. В докладе Goldman Sachs о так называемых странах БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) отмечалось, что к 2050 году суммарный объем экономики этих государств превысит суммарные показатели стран, входивших в «Большую шестерку» (Великобритания, Германия, Италия, Соединенные Штаты, Франция, Япония). Каждый международный институт представляет собственные вызовы. Труднее всего, вероятно, иметь дело с Советом Безопасности ООН, но его реформирование принесет и самую высокую прибыль. Менее формальные организации – так называемая «Большая двадцатка» и другие межправительственные объединения – могут предоставить альтернативные площадки для выражения мнений и заявлений.

ТРИУМФ ЛИБЕРАЛЬНОГО ПОРЯДКА

Главное, о чем должны помнить американские лидеры, – это то, что Китай способен победить отдельно взятые Соединенные Штаты, но куда менее вероятно, что он когда-либо сможет одолеть западный мир. Например, в экономике КНР обгонит США и станет крупнейшим государством в глобальной системе примерно к 2020 году. (Благодаря численности населения Китаю для превращения в самую крупную экономику в мире достаточно достичь уровня производства на душу населения, равного лишь одной пятой уровня Соединенных Штатов.) Но если взять экономический потенциал всей западной системы, экономический прогресс Пекина покажется куда менее значительным и китайская экономика еще очень долго будет сильно уступать суммарной экономике стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

В еще большей степени это относится к военной мощи. КНР не приходится даже надеяться в скором времени приблизиться к общим военным расходам ОЭСР. Капиталистический демократический мир – это мощная группировка, позволяющая сохранить (а на самом деле даже расширить) действующий миропорядок. Если Китай намеревается подняться и бросить вызов существующей системе, то перед ним стоит куда более устрашающая задача, чем противостояние только Соединенным Штатам.

«Однополярный момент» в конце концов минует. Доминирование США, в конечном счете завершится. А потому, вырабатывая большую стратегию, Соединенные Штаты должны дать ответ на ключевой вопрос: какого рода международный порядок они хотели бы увидеть к тому времени, когда станут менее сильными?

Это можно назвать неороулсианским вопросом нашего времени. Политический философ Джон Роулз утверждал, что политические институты надо продумывать под «вуалью неведения». То есть создатели должны действовать так, как будто им не известно, какое место эти институты займут в социоэкономической структуре. В результате возникнет система, которая будет защищать интересы человека независимо от того, богат он или беден, слаб или силен. Соединенным Штатам сегодня необходимо применить к своему лидерству в международном порядке именно такой подход. Они должны создать институты и сформулировать правила, которые защитят их интересы независимо от того, какое место они занимают в иерархии и как именно будет распределяться власть через 10, 50 либо 100 лет.

К счастью, такой порядок уже существует. Сейчас задача состоит в следующем: настолько расширить и институционализировать его, чтобы у КНР не осталось другого выбора, кроме как стать его полноценным участником. Соединенные Штаты не могут помешать подъему Китая, но они могут содействовать тому, чтобы его мощь применялась в рамках тех правил и институтов, которые США с партнерами выработали и создали за последнее столетие и которые могут защитить интересы всех государств в более переполненном мире будущего. Глобальное положение Соединенных Штатов может ослабеть, но международная система, лидером которой они являются, способна остаться доминирующей в XXI веке.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 октября 2008 > № 2913939 Джон Айкенберри

Взгляд поверх геополитических баталий

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

Томас Грэм — политолог, старший директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates. Работал в администрации Джорджа Буша-младшего в качестве специального помощника президента по вопросам политики в отношении России. Данная статья – обновленная версия материала, подготовленного в рамках трансатлантического проекта «Европа, Россия и США: поиск нового равновесия». Он осуществляется Французским институтом международных отношений (IFRI) при поддержке France Telecom и благотворительного треста Rayan и прежде всего Фонда Daimler. О проекте можно прочитать на сайтах www.ifri.org и www.csis.org.

Резюме Если придерживаться реалистичного взгляда на вещи, то следует констатировать: в отношениях между Россией и США сотрудничество соседствует с соперничеством, что для любых двух крупных держав в порядке вещей. Нормальные отношения на основе уважения – это все, что нужно, чтобы попытаться справиться с задачами, которые стоят перед обеими странами.

Если у кого-то были сомнения в траектории дальнейшего развития отношений между США и Россией, то ожесточенные споры вокруг Грузии окончательно их развеяли. Сейчас эти отношения хуже, чем когда-либо со времени распада Советского Союза. Мало того, ухудшение продолжается. И нет никаких признаков того, что в ближайшее время может возникнуть фундамент для их восстановления.

События в Грузии оказались мощным катализатором, позволившим Москве и Вашингтону выплеснуть накопленное и долго сдерживаемое разочарование по поводу двусторонних отношений. Для России это время реванша за национальное унижение 1990-х годов и возмездия за неуважение к ее интересам. Особенно в последние несколько лет, когда страна восстановила свой подорванный экономический потенциал.

В Вашингтоне же действия Москвы стали для многих убедительным доказательством того, что Россия является неоимпериалистической державой, намеренной противодействовать влиянию Соединенных Штатов там, где только возможно. Эти действия также вынудили перейти в оборону сторонников более взвешенных оценок и более прагматичного подхода к отношениям с Россией и тем самым устранили главный барьер на пути перехода к более жесткому курсу.

Предстоящие недели чреваты риском военного противостояния, хотя обе стороны отдают себе отчет, что прямая конфронтация противоречит их интересам. Политический настрой в обеих странах, малочисленность сторонников конструктивных отношений и прерывание каналов общения не сулят ничего хорошего для взаимоотношений – по крайней мере, в краткосрочной перспективе, пока в Вашингтоне не произойдет смена администрации.

Слабая администрация США, озабоченная серьезными внутриэкономическими неурядицами и подмочившая свою репутацию крайне неудачной внешней политикой, хочет казаться сильной и решительной. В набирающей обороты предвыборной гонке, центральным моментом которой является внешнеполитический курс, победит тот кандидат в президенты, кто займет более жесткую позицию в отношении России: мягкостью к Москве сейчас невозможно получить политические дивиденды.

Успешная военная операция в Грузии придала России еще больше уверенности или, правильнее сказать, высокомерия, а также подогрела националистические настроения. Вкупе с глубокой тревогой по поводу долгосрочной уязвимости страны это также будет стимулировать российских стратегов к проведению более жесткого внешнеполитического курса. Более того, в формирующемся тандеме власти президент Дмитрий Медведев/премьер-министр Владимир Путин первому еще только предстоит доказать свои лидерские качества, и он может проиграть, если займет мягкую и миролюбивую позицию в отношении Соединенных Штатов.

Между тем в публичной политике обеих стран звучит очень мало голосов, призывающих к сдержанности. Внутри политического истеблишмента двух стран ведутся энергичные дебаты, которые лишь усугубляют отрицательный образ противостоящей стороны. Чтобы понять это, достаточно прочитать комментарии в средствах массовой информации с начала кризиса с их прямо противоположной интерпретацией событий в Грузии. Российские и американские предприниматели, заинтересованные в более конструктивных отношениях между обеими государствами, больше озабочены защитой собственных деловых интересов, чем интенсивной совместной работой над оздоровлением общеполитического климата. На самом деле, многие из них опасаются, что активными действиями в этом направлении они могут лишь поставить под угрозу свои коммерческие интересы, прежде всего в краткосрочной, но, возможно, и в долгосрочной перспективе.

И наконец, практически отсутствуют надежные каналы общения. То, что их нет на официальном уровне, вряд ли кого-то удивит: они оборвались достаточно давно, в начале второго президентского срока Джорджа Буша. Даже столь разрекламированные личные отношения между ним и Владимиром Путиным не внесли свою лепту в поддержание серьезного диалога. Частота и насыщенность их бесед уменьшались в течение последних 3–4 лет.

Что поражает больше всего, так это отсутствие неофициальных каналов, которые могли бы восполнить нехватку контактов на официальном уровне. Это особенно странно потому, что сегодня взаимодействие русских и американцев в самых разных областях отличается большей интенсивностью, чем в любой другой исторический период. Но не предпринимается никаких серьезных усилий для того, чтобы избавиться от диаметрально противоположных оценок недавних событий, при помощи которых стороны склонны демонизировать друг друга.

Предлагать архитектуру и программу конструктивных стратегических отношений при таких обстоятельствах – значит прослыть безнадежным идеалистом. Ни одна из сторон не готова слушать. Вместе с тем по большому счету Соединенным Штатам и России не удастся избежать взаимодействия. Каждая держава является критическим фактором в защите другой своих жизненно важных интересов, будь то стремление США обезопасить ядерные материалы от террористов или стремление России вернуть себе влияние и инициативу на постсоветском пространстве.

Можно также утверждать, что Соединенные Штаты и Россия только выиграют, если будут работать сообща вместо того, чтобы ставить друг другу палки в колеса. Хотя нельзя не признать, что выгода от такого сотрудничества будет распределяться неравномерно: в некоторых случаях одна сторона может оказаться в выигрыше, а другая – в проигрыше.

Тот факт, что сотрудничество приносит большую пользу, особенно очевиден в вопросах ядерного сотрудничества и борьбы с распространением ядерного оружия. Быть может, это чуть менее очевидно в других областях, таких, как безопасность в Европе и Северо-Восточной Азии, стабильность на Большом Ближнем Востоке, энергетическая безопасность и противодействие изменению климата, хотя и здесь сотрудничество способно ускорить решение данных проблем.

Конечно, есть такие сферы, в которых национальные интересы США и России и их соперничество всегда будут затруднять взаимодействие. Лучшим примером может служить бывшее советское пространство: если одна из сторон здесь будет в выигрыше, то другая окажется в проигрыше. Однако неспособность к разумным компромиссам в этой области, скорее всего, будет играть на руку третьим сторонам, нежели служить интересам Соединенных Штатов или России.

В настоящий момент трудно представить себе, что могло бы привести соперников в чувство и побудить их признать фундаментальную истину о преимуществах стратегического сотрудничества, а также целеустремленно и решительно действовать в направлении улучшения взаимоотношений. Между тем было бы нелишне подготовить рабочий план конструктивных отношений, который Россия и США могли бы принять, как только они признают пользу кооперации.

Итак, что же нужно сделать, если обе страны в какой-то момент все-таки придут к выводу, что им требуются более широкие и конструктивные отношения?

ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Первый и существенный шаг – восстановление доверия, сведенного к нулю в последние годы. Отправной точкой может послужить возвращение к первому принципу дипломатии – готовности считаться с интересами другой стороны в той мере, в какой это не вредит собственным стратегическим целям. Для этого необходимо, чтобы стороны четче формулировали свои интересы и цели, более внимательно прислушивались друг к другу. Следует сосредоточиться на конкретных прагматических задачах: России – не быть столь циничной, США – умерить идеологический пыл. Все это невозможно без налаживания прочных связей, создания конкретных условий для дискуссий, переговоров и реализации согласованных действий.

Контакты осложняются двумя существенными несоответствиями.

Во-первых, восприятие каждой страной угроз и стратегических целей не совпадает. В российском списке приоритетов Америка занимает гораздо более почетное место, чем Россия – в американском.

Во-вторых, в американском госаппарате ответственность и властные полномочия распространяются на более низкий уровень, чем в российском.

Кроме того, существуют еще два обстоятельства, которые следует принять во внимание.

Американо-российские отношения должны поддерживаться на президентском уровне, поскольку, учитывая стереотипы холодной войны, обиды и подозрения, накопившиеся у бюрократий обеих стран за последние полтора десятилетия, именно авторитет глав государств служит гарантией конструктивного взаимодействия.

Но одних контактов на высшем уровне недостаточно – ведь прочие обязанности и приоритеты американского президента не позволяют ему уделять достаточно внимания развитию двусторонних отношений с Россией. В свою очередь российский президент по причинам протокольного характера не имеет возможности регулярно общаться с американскими представителями более низкого ранга, даже если те обладают всеми необходимыми полномочиями.

Данные обстоятельства диктуют необходимость выделить с каждой стороны доверенное лицо – человека, близкого к президенту, хорошо разбирающегося в задачах его внешнеполитического курса и уполномоченного выступать по всему спектру американо-российских отношений. Такие представители сыграли бы ключевую роль в конкретизации президентских решений и директив. Они также могли бы взять под контроль осуществление контактов, в том числе деятельность рабочих групп и других официальных лиц, отвечающих за основные пункты повестки дня (нераспространение ОМУ, терроризм, экономические и торговые связи, региональные проблемы и пр.).

Повестка дня обширна, хотя при нынешнем распределении влияния в мире американо-российский диалог зачастую невозможен в отрыве от более широкой многосторонней дискуссии.

ЯДЕРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЭНЕРГЕТИКА

Стержнем отношений могло бы стать сотрудничество по следующим четырем направлениям: стратегическая стабильность, нераспространение ядерного оружия, ядерный терроризм и энергетика.

Все это проблемы первостепенной важности для обеих стран. Вашингтон и Москва как две ведущие мировые ядерные державы располагают уникальными возможностями для их решения. На обе страны ложится столь же уникальная ответственность. Поскольку потенциал России и США в этом отношении весьма значителен, они могут сотрудничать как равные партнеры в осуществлении глобального лидерства. Многие элементы такого партнерства уже задействованы:

американо-российская Братиславская инициатива по ядерной безопасности (2005), которая помогла укрепить безопасность на ядерных объектах, особенно в России, и разработать средства чрезвычайного реагирования;

американо-российская Глобальная инициатива по борьбе с актами ядерного терроризма, охватывающая ныне более 50 стран;

программа «От мегатонн к мегаваттам», по которой из советского ядерного оружия вырабатывается высокообогащенный уран для производства энергии в США;

сотрудничество в рамках Инициативы по безопасности в борьбе с распространением ОМУ, выдвинутой Вашингтоном (Proliferation Security Initiative);

Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ).

Два основных недостающих элемента в этом сотрудничестве – достижение принципиального согласия о договоре, который должен последовать за СНВ (его срок истекает в конце 2009 года), и практическая совместная работа по противоракетной обороне.

«Соглашение 123» создает условия для более тесного сотрудничества в области гражданских программ ядерной энергетики, в том числе посредством увязывания программы Глобального партнерства в ядерной энергетике США (U.S. Global Nuclear Energy Partnership – GNEP) с российскими планами по созданию международных центров ядерного топлива.

Трудный вопрос, который еще предстоит урегулировать, – взаимодействие в нефтяной и газовой отраслях. Значительные усилия, предпринятые в прошлом, не увенчались успехом в основном из-за конфликта интересов и неурегулированности сферы энергетических разработок в России. На протяжении последних 15 лет американцы уделяли большую часть времени тому, как улучшить климат для частных американских инвестиций в российском энергетическом секторе, полагая, что это будет способствовать рыночным реформам во всей экономике. Внимание же российской стороны было сосредоточено на перестройке энергетики, а в последнее время на том, чтобы закрепить право контроля со стороны государства и преимущественные права России при инвестировании внутри страны.

Прогресс в развитии сотрудничества возможен при условии, что,

во-первых, США примут как данность ныне существующую структуру российского энергетического сектора и будут готовы рассмотреть возможность значительных российских инвестиций в объекты энергетики в Соединенных Штатах, а также совместных американо-российских предприятий в третьих странах;

во-вторых, если Москва признает ценность опыта управления и технологических ноу-хау крупных энергетических фирм США для разработки месторождений в районах сложного геологического строения (особенно в прибрежных зонах на Севере), которые имеют решающее значение для устойчивого роста производства в России.

Обе стороны должны деполитизировать проблему российских энергоносителей, особенно в том, что касается поставок газа в Европу. Реальное положение дел таково, что Европейский союз будет нуждаться в российских поставках для удовлетворения растущего спроса в последующие десятилетия. Импорт из Северной Африки и Ближнего Востока потребует дополнительных трубопроводов помимо тех, что Россия уже проложила, продолжает строить либо планирует построить в будущем. Их сооружение должно стать результатом совместных усилий американских и европейских компаний, а не поводом для жесткой конкуренции между государствами.

Представителям России, Соединенных Штатов и европейских стран было бы полезно признать, что Москва располагает весьма ограниченным набором средств достижения геополитических целей и ресурсное богатство является частью его. Или, например, отдать себе отчет в том, как зависимость от России влияет на стратегическую ориентацию Украины, Грузии и некоторых стран ЕС.

ЭКОНОМИКА И ТОРГОВЛЯ

Принятая в апреле 2008-го российско-американская Декларация о стратегических рамках отношений (U.S.-Russian Strategic Declaration) – хорошее начало для расширения экономического взаимодействия. В ней содержится пожелание ускорить работу по приему России во Всемирную торговую организацию к концу 2008 года и наращивать усилия по заключению нового двустороннего договора об условиях инвестиционной деятельности для укрепления доверия инвесторов, а также начать новый межправительственный и бизнес-диалог по экономическому и деловому взаимодействию. Все эти шаги призваны содействовать двусторонней торговле и инвестициям, а именно это обеспечивает наиболее широкую общественную поддержку идее улучшения российско-американских отношений.

Кроме того, каждой стороне необходимо позаботиться о том, чтобы вполне законная озабоченность проблемами национальной безопасности не использовалась для разжигания протекционистских настроений и создания препятствий потоку капиталовложений. Для этого каждая из сторон должна взять на себя труд по разъяснению правил, которыми они руководствуются при осуществлении инвестиций в стратегические секторы: будут ли эти правила применяться на справедливой и равноправной основе и выполняться в каждом конкретном случае.

Существует ряд вопросов, связанных с управлением мировой экономикой, которые могли бы стать предметом обсуждения между Соединенными Штатами, Россией, а также другими ведущими государствами.

Например, реформа управления Международным валютным фондом с учетом изменившегося распределения экономического влияния в мире. Больше уже не может сохраняться положение, при котором в нем доминируют США и Европа. Кроме того, возрастающая роль фондов национального благосостояния и озабоченность в связи с их возможным использованием в политических целях делают необходимым широкую дискуссию о том, как эти фонды должны проводить операции с акциями, включая обязательства стран-инвесторов и стран-получателей.

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

По всем этим вопросам американо-российские дискуссии должны стать частью более широкого многостороннего анализа.

На европейском континенте необходимы институты, отвечающие вызовам XXI века, особенно панъевропейская структура безопасности с тремя опорами в лице США, объединенной Европы и России. Это повлечет за собой реформирование и модернизацию НАТО и в конечном счете ее поглощение более крупной панъевропейской структурой.

Свой вклад в достижение этого результата мог бы внести реорганизованный Совет Россия – НАТО. Следует определить круг вопросов, в решении которых Москва участвовала бы на равноправных условиях с Североатлантическим альянсом. Вопрос о возможности оживить эту структуру остается открытым, но он заслуживает обсуждения. Кроме того, следует изучить различные форматы трехстороннего сотрудничества между США, Европой и Россией для решения конкретных вопросов. Ключевой вопрос – формат, представляющий европейских участников (ЕС, группы отдельных европейских государств или сочетание и того и другого).

На Ближнем Востоке внимание следует сосредоточить на трех таких проблемах:

Иран (не просто его ядерное измерение, а значительно шире – как региональная держава),

израильско-палестинский (арабский) мирный процесс,

Ирак.

В первом случае вопрос заключается в том, как убедить Иран стать ответственной региональной державой. Разрешение израильско-палестинского конфликта требует постепенного продвижения к стабильному, прочному урегулированию и недопущению при этом очередных вспышек войны. Что касается Ирака, то проблема состоит в том, как увеличить коммерчески привлекательную долю участия России в обмен на принятие на себя большего объема обязательств по стабилизации ситуации.

В Южной и Восточной Азии в первую очередь следует способствовать установлению нового баланса сил с учетом восхождения Китая и Индии. Соединенные Штаты и Россия одинаково заинтересованы в развитии Сибири и российского Дальнего Востока, в укреплении российского суверенитета на этих пространствах как основного элемента нового баланса сил в Северо-Восточной Азии.

Взаимосвязанные проблемы безопасности и энергетики могут послужить основой для более структурированного диалога между США, Россией, Китаем, Японией и Южной Кореей. Борьба с терроризмом, противодействие распространению ядерного оружия и наркотиков составляют базис для сотрудничества в Южной Азии, главной целью которого должна быть стабилизация в Афганистане. Соединенным Штатам следует более внимательно отнестись к той значительной роли, которую Россия способна играть в этой стране, особенно в том, что касается инфраструктурных проектов. Развитие инфраструктуры, которая свяжет бурно развивающуюся Индию с Центральной Азией и соседними районами России, поможет установить новый баланс сил на благо всего региона.

С региональными проблемами связан вопрос о роли международных организаций. В последнее время много внимания уделялось реформированию ООН, в особенности Совета Безопасности, дабы привести его в соответствие с новыми реалиями и новой расстановкой сил в мире. Пока усилия в этом направлении не увенчались успехом, и подлинные преобразования еще впереди. На данный момент США, Россия и другие крупные державы – как минимум, Китай, Индия, Япония и Евросоюз (в какой-либо из своих ипостасей) – должны позаботиться о создании возможных структур ad hoc. В частности, наподобие расширенной либо перестроенной G8 – для обсуждения серьезных проблем международных отношений и их урегулирования.

Тема постсоветского пространства вызывает наиболее острые дискуссии, и они, скорее всего, лишь усилятся по мере укрепления России.

Принципиально важно, чтобы обе стороны уважали суверенитет и территориальную целостность государств региона. Действия России в Грузии, без сомнения, нарушают указанные выше принципы. Москве следует представить убедительные объяснения того, почему они в данном случае неприменимы. Вашингтону необходимо сделать то же самое в отношении Косово.

Соединенным Штатам надо также принять во внимание особое место, которое занимает в сознании россиян это пространство, входившее в состав Российского государства по меньшей мере одно-два столетия. Наследием существовавшей в прошлом общей государственности стали многочисленные политические, экономические и личные связи. Контроль над этим регионом придавал России геополитический вес и чувство безопасности и по-прежнему дает ей ощущение великодержавности.

При всем при том россиянам следует признать, что с учетом сегодняшних реалий, особенно процесса глобализации, данный регион уже не может быть зоной исключительного влияния Москвы. Законные интересы в его различных частях имеют теперь и другие государства, включая США, и их присутствие со временем только возрастет. Покончить с соперничеством Соединенных Штатов и России нереально. Но нельзя допустить того, чтобы оно разрушило доверие, необходимое для сотрудничества по другим вопросам.

Украина представляет собой наиболее сложную проблему. Она стремится зафиксировать свое отличие от России и идентифицировать себя как самостоятельное государство, но в силу исторических причин Украина неизбежно остается элементом национальной идентичности России и ассоциируется с ее ролью как крупной мировой державы. Движение Киева в сторону Запада – результат политических дебатов внутри страны – следует уважать, но учитывать при этом обостренную реакцию России. Насколько это возможно – неясно, и потребуется время, чтобы разобраться в ситуации в политическом, экономическом и институциональном плане. Однако выход не в том, чтобы искусственно осложнять ситуацию, а в том, чтобы положиться на естественное развитие событий по мере того, как Европейский союз и НАТО будут строить отношения с Москвой и откликаться на запросы Украины.

ЦЕННОСТИ

Хотя «средством обращения» в международных отношениях остаются не ценности, а интересы и, более того, вопрос о ценностях явился причиной многих трений в американо-российских отношениях, от него таки никуда не уйти.

Невозможно представить себе Соединенные Штаты, которые не стремились бы к продвижению демократии вовне, как они делали это с момента обретения независимости. Данную реальность Россия должна принять, как неизбежную в отношениях с США. Вопрос заключается в пределах допустимого, а также в том, как это воспринимать.

Вашингтону не следует переходить грань между общей поддержкой демократических ценностей и вмешательством во внутренние дела России. И это не просто вопрос уважения. Здесь есть и практический аспект, связанный с тем результатом, которого добиваются Соединенные Штаты. Полвека назад, в начале холодной войны, Джордж Кеннан писал: «Пути, по которым народы продвигаются к достоинству и просвещению в государственном управлении, составляют самые глубинные и сокровенные процессы жизнедеятельности государства. Нет ничего более непостижимого для иностранцев, и ничто здесь не может нанести больше вреда, чем иностранное вмешательство».

Вместо того чтобы заниматься бесплодными словопрениями о демократических ценностях, США и Россия, возможно, сочтут более выгодным для себя сосредоточиться на конкретных задачах обеспечения безопасности в XXI веке, вопросах, связанных с миграцией, отношениями внутри федерации, коррупцией, неравенством в доходах, инновациями и т. д. Дальнейшее расширение усилий экспертов обеих стран по разработке практических аспектов и подходов к данным проблемам, вероятно, принесет больше пользы в установлении климата доверия и взаимного уважения.

***

Нет легких путей, которые вели бы к улучшению американо-российских отношений. Разочарования последних 15 лет нанесли большой ущерб, а неопределенность ситуации в мире не способствует росту доверия. Конфликт, связанный с Грузией, только осложняет ситуацию, и, по-видимому, делает задачу сближения невозможной в обозримом будущем. И все же сейчас нужно сосредоточиться на конкретных задачах, прагматических подходах и трезвой оценке обеих сторон. Не следует закрывать глаза на разделяющие нас реальные противоречия, но они бледнеют на фоне стоящих перед нами общих задач.

С приходом новых администраций в обеих странах следует избегать заявлений и действий, внушающих мысль о том, что нас разделяет непреодолимая стена, а мы являемся непримиримыми соперниками. А если отношения пойдут на лад, необходимо устоять перед соблазном праздновать легкую победу и разглагольствовать о партнерстве, не подкрепленном конкретными действиями. Сохраняется опасность того, что тем самым будет спровоцирован третий большой цикл ожиданий и разочарований, нанесших столько вреда. Будем реалистами: наши отношения – это одновременно и сотрудничество и соперничество. Это нормально для любых двух крупных держав. И, по правде говоря, конструктивные отношения на основе уважения – это все, что нам нужно, чтобы приступить к решению задач, которые стоят перед нашими странами.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 октября 2008 > № 2908021 Томас Грэм

Партнерство равных

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

Фред Бергстен – директор Института международной экономики им. Петерсона. Данный очерк представляет собой краткое изложение книги «Усиление Китая: вызовы и возможности», написанной им в соавторстве с другими экспертами. Этот труд готовят к печати институт, возглавляемый Бергстеном и Центр стратегических и международных исследований. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4 (июль – август) за 2008 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Резюме Пекин не стремится брать на себя бОльшую ответственность за мировую экономику. Чтобы подвигнуть Китай к поведению, которое отвечало бы всеобщим интересам, Вашингтон должен обратиться к нему с предложением разделить глобальное экономическое лидерство.

Чтобы стать экономической сверхдержавой, страна должна отличаться внушительными размерами, динамикой, быть интегрированной в мировую экономику и оказывать на нее значительное воздействие. В настоящее время этим критериям отвечают три политических образования: Соединенные Штаты, Европейский союз и Китай. Одной из главных проблем грядущих десятилетий станет необходимость убедить КНР взять на себя роль надежной опоры мировой экономики (каковыми являются две другие сверхдержавы), особенно если учесть, что на данный момент Пекин в этом не заинтересован.

Соединенные Штаты остаются крупнейшей национальной экономикой мира, выпускающей основную резервную валюту и являющейся главным источником и получателем зарубежных инвестиций. ЕС в настоящее время представляет собой еще более крупную экономику с более внушительным внешнеторговым оборотом, да и евро все успешнее конкурирует с долларом за право считаться главной резервной валютой мира. Китай – новый член клуба сверхдержав, который пока уступает двум другим, но растет гораздо быстрее и глубже интегрирован в мировую экономику. Стремительный рост китайской экономики оказывает все более заметное влияние на остальной мир.

В данном контексте Китай часто упоминают наряду с Индией, однако индийский ВВП составляет менее половины китайского. Ежегодный прирост торгового оборота КНР превышает совокупный годовой торговый оборот Индии, и в обозримом будущем Пекин намного превзойдет своего азиатского соседа по экономическим показателям.

Китай бросает мировому сообществу уникальный вызов, несмотря на то, что его пока еще можно отнести к бедным авторитарным государствам со слаборазвитыми рыночными механизмами. Указанные три особенности уменьшают вероятность того, что КНР с легкостью примет на себя тот груз ответственности, к которому в идеале обязывает статус сверхдержавы. Таким образом, интеграция этой страны в мировую экономику будет протекать гораздо труднее, чем, скажем, Японии поколением раньше. США и Евросоюз хотели бы видеть Китай интегрированным в мировой порядок, который они выстраивали и отстаивали в течение нескольких последних десятилетий. Однако становится все более очевидно, что Пекин преследует совсем другие цели. Во многих областях он осуществляет стратегии, которые противоречат принятым нормам, правилам и институциональной архитектуре.

Некоторые не придают этому большого значения, считая, что могущественный новичок в клубе сверхдержав просто не желает связывать себе руки, избегая ответственности за состояние мировой экономики. Он, мол, хитроумно использует лазейки в существующих международных правилах и слабый контроль над их соблюдением, следуя своим национальным интересам. В конце концов, говорят они, Соединенные Штаты и Европейский союз в некоторых случаях поступают так же, равно как и другие крупные развивающиеся экономики.

Конечно, нет никаких указаний на то, что вызов, который Китай бросает существующему экономическому порядку, – результат последовательной и всеобъемлющей стратегии, измышляемой политическим либо интеллектуальным руководством страны. Призывы Пекина создать «новый международный экономический порядок» и все разговоры о приходе «Пекинского консенсуса» на смену так называемому «Вашингтонскому консенсусу» не следует расценивать как пересмотр статус-кво или вызов нынешнему мировому порядку.

Тем не менее ситуация не может не вызывать беспокойство. А между тем, учитывая статус могущественного новобранца, которому выгоден эффективный экономический порядок, КНР, по сути, кровно заинтересована в успешном функционировании международных институтов и соблюдении действующих правил. В интересах Китая укреплять мировой порядок, будь то в его нынешнем виде либо в альтернативном варианте, который ему больше по вкусу.

Но упрямство Пекина, похоже, с годами только усиливается, а не ослабевает. В самом начале экономических реформ, в конце 1970-х, Китай жаждал вступить в Международный валютный фонд (заменив в нем Тайвань), а также во Всемирный банк. Впоследствии это сыграло важную и, по-видимому, положительную роль в успешном развитии китайской экономики. Пекин не только выдержал длительные переговоры и выполнил постоянно расширявшийся перечень требований ради вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО), но и использовал ее рыночные правила, чтобы преодолеть внутреннее сопротивление реформе со стороны консервативных политиков.

Однако настрой любой страны нередко кардинально меняется с изменением обстоятельств. Например, Россия просила мировое сообщество о помощи и поддержке после дефолта в 1998 году и в связи с падением мировых цен на нефть ниже 20 долларов за баррель. Однако теперь, когда мировые цены на нефть перевалили за 100 долларов за баррель и российская экономика растет как на дрожжах, Москва активно требует для себя восстановления статуса великой державы. Похоже, КНР претерпевает похожую эволюцию, хотя китайское руководство ведет себя куда осторожнее, предпочитая усиливать свое влияние постепенно. Кроме того, Китай, как и Соединенные Штаты и многие другие страны, сталкивается с противодействием глобализации внутри государства. Однако внутриполитическая ситуация должна кардинально измениться, даже если для этого потребуется фундаментальная реконструкция международной экономической архитектуры.

ПЕРСПЕКТИВА СОЗДАНИЯ АЗИАТСКОГО БЛОКА?

В торговле КНР играет в лучшем случае пассивную, а в худшем разрушительную роль. Она даже не пытается скрыть, что отдает предпочтение низкопробным и политически мотивированным торговым сделкам двустороннего и регионального характера, вместо того чтобы стремиться к экономически осмысленной (и ответственной) многосторонней либерализации через посредство ВТО. Для крупнейшей и второй по экспорту страны в мире, обладающей активным платежным балансом, такая позиция равносильна сразу двум серьезным вызовам существующему мировому порядку.

Во-первых, своим отказом внести позитивный вклад в международный раунд торговых переговоров в Дохе Китай обрекает его на провал. Пекин заявил, что не собирается брать на себя никаких обязательств по либерализации торговли, придумав в свое оправдание новую категорию членства стран в ВТО – «недавно присоединившиеся». Подобная позиция крупной торговой державы – это то же самое, что полная безучастность, и она фактически предопределила тупиковую ситуацию на переговорах в Дохе. Поскольку же мировая торговля не стоит на месте, а все время движется вперед или назад, неудача раунда переговоров в Дохе повлечет за собой серьезные последствия: прежде всего это первый провал крупных многосторонних торговых переговоров в послевоенный период, ставящий под угрозу всю систему ВТО.

Конечно, Китай не единственный виновник драмы, разыгравшейся в Дохе. США и ЕС продемонстрировали неготовность отказаться от политики сельскохозяйственного протекционизма; некоторые крупные развивающиеся экономики не пожелали в полной мере открывать свои рынки, а бедные страны не захотели вносить вклад в реформу мировой торговли. Однако КНР, которая зависит от устранения торговых барьеров гораздо больше, чем кто-либо, являет пример наиболее резкого контраста между своими объективными интересами и проводимой политикой. Из всех крупных игроков вряд ли кто-то ведет себя более непоследовательно.

Во-вторых, стремление Китая заключать двусторонние и регио-нальные торговые соглашения с соседними странами – это больше политика, чем экономика. Например, Соглашение о свободной торговле с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) охватывает лишь малую толику торговли Китая с соответствующими странами; речь идет о попытке успокоить их страхи быть «потопленными» большим соседом. Соединенные Штаты и другие крупные торговые державы порой тоже руководствуются политическими соображениями при выборе торговых партнеров. Но при этом они настаивают на экономических стандартах, по большей части соответствующих правилам ВТО. Китай может и дальше на практике игнорировать эти правила, объявляя себя «развивающейся страной» и извлекая выгоду из принципа «особого и дифференцированного подхода». Но использование подобных лазеек одним из крупнейших участников мировой торговли в значительной степени провоцирует международные диспропорции.

Китай наносит ущерб мировому рынку и тем, что поддерживает идею образования аморфного, но достаточно мощного азиатского торгового блока. Серия региональных соглашений, начавшаяся с подписания договора между КНР и АСЕАН, постоянно расширяется, включая всевозможные комбинации вроде договоров между Японией и АСЕАН, Южной Кореей и АСЕАН. Это и различные двусторонние партнерства, включая китайско-индийское сотрудничество, договоренность в формате 10+3, которая связывает государства – члены АСЕАН с тремя странами Северо-Восточной Азии, и возможное соглашение в формате 10+6, согласно которому к договору присоединятся также Австралия, Индия и Новая Зеландия. Вполне вероятно, что вся эта деятельность приведет к созданию в ближайшие десять лет зоны свободной торговли в Восточной Азии под эгидой Китая.

Подобное региональное объединение почти наверняка вызовет резкую критику со стороны Соединенных Штатов и Евросоюза, а также многочисленных развивающихся стран из-за ущемления их национальных интересов. Что еще важнее, это приведет к созданию трехполюсной мировой экономики, способной подорвать существующую глобальную архитектуру торговых соглашений и многостороннее сотрудничество.

И уж совсем открыто Китай бросает вызов всемирной торговой системе, противодействуя предложению США создать зону свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которое было озвучено на форуме Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в 2006 году.

Инициатива АТЭС, с воодушевлением воспринятая рядом стран с менее развитой экономикой, входящих в эту группу и стремящихся предотвратить конфликт между двумя сверхдержавами, направлена против возможной конфронтации между чисто азиатским торговым блоком и Соединенными Штатами. Такой конфликт способен расколоть Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Данная инициатива в конечном итоге будет способствовать укреплению многих преференциальных режимов в АТР, а также разработке экономически значимого «Плана Б» по широкомасштабной либерализации торговли, если раунд переговоров ВТО в Дохе потерпит окончательное фиаско. КНР возглавила оппозицию этой идее, демонстрируя свою приверженность двусторонним сделкам с минимальным экономическим содержанием и отсутствие заинтересованности в попытках отстоять более широкий торговый порядок.

МВФ НА СВАЛКУ ИСТОРИИ?

Вызов Китая международной финансовой системе не менее серьезен. Он оказался единственной из крупных экономик мира, которая отказалась следовать политике гибкого валютного курса, позволяющей скорректировать платежный баланс и избежать разрастания дисбаланса. По правилам МВФ Китай имеет право поддерживать свой валютный курс на фиксированном уровне, но не вправе совершать массированные интервенции на валютном рынке, как он это делал в течение последних пяти лет, сдерживая стоимость юаня и тем самым повышая свою международную конкурентоспособность.

В результате нарушались основополагающие статьи Соглашения о МВФ (IMF's Articles of Agreement), согласно которым члены этой организации обязуются «избегать манипулирования обменными курсами… преследующего цель не допустить эффективную корректировку платежного баланса или обеспечить себе несправедливые конкурентные преимущества». Такая политика нарушает практические руководящие принципы МВФ, категорически запрещающие использование «продолжительных, крупномасштабных и односторонних» интервенций для конкурентного удерживания национальной валюты на низком уровне.

Результаты подобной политики беспрецедентны для крупной торговой державы. Положительное сальдо текущих операций достигло 11–12 % китайского ВВП. В следующем году профицит может приблизиться к 500 млрд долларов. Еще немного – и он сравняется с дефицитом текущих операций в США. Валютные резервы КНР превышают 1,6 трлн долларов – это самый высокий показатель в мире. Такие диспропорции и небывалый приток иностранной валюты, необходимый для проведения подобной политики, способны привести к краху доллара и «жесткой посадке» мировой экономики, резко усугубить свирепствующий ныне мировой финансовый кризис.

В прошлом некоторые страны с положительным сальдо текущих операций, например Германия 1960–1970-х и Япония 1970–1980-х годов, тоже сопротивлялись неизбежной корректировке своих национальных валют. И это при том, что их платежный дисбаланс не идет ни в какое сравнение с нынешним китайским дисбалансом в процентном отношении к ВВП. И все же в конечном итоге указанные государства согласились соблюдать международные правила.

Однако Китай до сих пор не обращает внимания на призывы мирового сообщества изменить поведение. Объявленный в июле 2005-го переход к «управляемому плавающему курсу юаня, основанному на соотношении рыночного спроса и предложения», до сих пор не привел к существенному увеличению рыночной стоимости национальной валюты, несмотря на ускоренные в последнее время темпы удорожания юаня по отношению к доллару. Эти меры также не скорректировали огромное положительное сальдо по текущим операциям в Китае.

Пекин фактически поставил под сомнение базовую концепцию международного сотрудничества по решению этих проблем, заявляя, что обменный курс национальной валюты – это «вопрос национального суверенитета» (а не мировой экономики, в стабильности которой заинтересованы как сам Китай, так и его зарубежные партнеры). КНР даже выступила против рассмотрения этого вопроса в рамках МВФ. Ее действия несут в себе скрытую угрозу: намерение способствовать созданию Азиатского валютного фонда, подрывающего роль МВФ как всемирного валютного регулятора, стремление в долгосрочной перспективе превратить свою национальную валюту в главную региональную или даже мировую резервную валюту.

Подобная монетарная политика бросает еще более беспрецедент-ный вызов мировой торговой системе, поскольку серьезные диспропорции обменного курса создают мощный стимул для протекционизма в странах с пассивным платежным балансом. Это явствует из многочисленных законопроектов, представленных в Конгресс США и предлагающих введение торговых санкций против Китая.

В энергетике (КНР в скором времени станет крупнейшим потребителем энергоносителей в мире) притязания Пекина не столь прямолинейны, но лишь потому, что мировым сообществом пока не разработаны единые принципы и правила, а также не созданы организации, которые бы обеспечивали их соблюдение. Сегодня существуют, как минимум, два плохо совместимых режима в области энергетики – картель производителей (временами действующий эффективно) в лице Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) и антикартель потребителей (весьма расплывчатый и несовершенный) в лице Международного энергетического агентства (МЭА). Китай в своем стремлении выстроить «надежные источники поставок» создает проблемы для обеих организаций. Он не желает полагаться исключительно или даже преимущественно на рыночные механизмы, пытаясь застраховать себя от перебоев с поставками углеводородов и от рыночной конкуренции.

Здесь, как и в других областях, Китай не одинок в таком поведении. Но, будучи движущей силой самого важного товарного рынка в мире, он должен быть заинтересован больше других и нести ответственность за создание режима системного реагирования на возникающие проблемы, а не добиваться исключительных условий и особых привилегий для себя. Создается впечатление, что Пекин либо не знает о полном провале подобных стратегий в прошлом, либо уверен, что его нынешнее влияние послужит достаточной гарантией соблюдения договоров даже в трудные периоды. Похожую стратегию Китай осуществляет и в отношении других видов сырья, помимо нефти и газа.

Что касается помощи в развитии, то КНР, наверно, уже стала крупнейшим единоличным донором (в зависимости от того, что понимать под словом «помощь»). Тем самым она бросает вызов общепринятым нормам, поскольку игнорирует все виды обусловленностей, сложившиеся в сообществе доноров за последние четверть века. Пекин отвергает не только принятые социальные стандарты (в области прав человека, условий труда и защиты окружающей среды), но и фундаментальные экономические нормы (такие, к примеру, как борьба с бедностью и надлежащее управление), соблюдения которых все многосторонние организации требуют как нечто само собой разумеющееся. Свою помощь, так же как торговые и товарные соглашения, Китай обставляет различного рода условиями исключительно политического характера, настаивая на том, чтобы взамен предоставленной помощи страны-реципиенты поддерживали его позиции по международной повестке дня в ООН и других организациях. При этом они должны исправно обеспечивать китайскую экономику продуктами своей добывающей промышленности.

НОВЫЕ ПРАВИЛА ИГРЫ

Политика Китая наглядно демонстрирует, что международный менталитет этой страны не поспевает за ее поразительными успехами в экономике. КНР продолжает вести себя, как слабая страна, не обладающая сколько-нибудь значительным влиянием на мировую систему в целом, а потому не несущая за нее практически никакой ответственности. Подобная инертность мышления вполне понятна, особенно если учесть, что нынешнее китайское руководство по-прежнему следует указаниям Дэн Сяопина, призывавшего к сдержанности в международной политике.

Главный принцип современной внешней политики Китая – не брать на себя ведущей роли в мире, всячески избегая затруднительных ситуаций, которые могли бы нанести ущерб способности страны сосредоточиваться на грандиозных внутренних задачах. Более того, даже самые опытные обозреватели сталкиваются с трудностями, пытаясь постигнуть скорость экономического восхождения КНР. Это чем-то напоминает взрывной рост японской экономики с начала 70-х до середины 80-х годов прошлого века, на который также последовала резкая реакция мирового сообщества, при том что Токио сохранял безучастность в отношении почти всех международных проблем.

Даже самые стойкие приверженцы современной системы мировой торговли согласятся с тем, что по крайней мере отчасти критика со стороны Китая обоснованна. В лучшем случае на переговорах в Дохе удастся добиться лишь частичной либерализации мировой торговли после почти десятилетних усилий. МВФ не может заставить страны выполнять принятые им правила и будет вынужден сократить штат. Всемирный банк утратил четкие ориентиры в своей деятельности. «Большая семерка» индустриально развитых стран заключила взаимный пакт о ненападении, и поэтому ее критика в адрес таких стран, как КНР, явно смахивает на лицемерие. А международные экономические организации во многом утратили легитимность из-за неспособности адаптировать свои структуры управления к изменениям в относительной экономической мощи разных стран. Тот факт, что с некоторыми подходами Китая можно согласиться, а те или иные озабоченности китайских лидеров вполне законны, не устраняет всей серьезности проблемы, но предполагает поиск логически оправданного и разумного решения.

Выйти из положения Вашингтону поможет скрупулезная и кардинальная перенастройка экономической политики в отношении Пекина. Не отвлекаясь на узкие проблемы двусторонних связей, следует попытаться перейти на непосредственное партнерство с Китаем, дабы обеспечить совместное управление мировой экономикой. Только такой подход, который можно обозначить как базирующийся на взаимодействии «большой двойки» (G2), учитывает новую роль Китая как глобальной экономической державы, его способность на законном основании управлять мировой экономикой и быть ее архитектором.

В настоящее время США пытаются убедить КНР присоединиться к этой системе. Привязанность Вашингтона к нынешнему статус-кво понятна, если принять во внимание успехи глобальной кооперации и ту очевидную роль, которую он здесь играет. Но Пекин испытывает дискомфорт от одной мысли о простом интегрировании в систему, заслуга в создании и развитии которой ему не принадлежит.

Китайские официальные лица и политологи активно обсуждают перспективу альтернативных структур, в которых КНР могла бы присутствовать со дня их создания. Говорят, что в ходе дебатов вокруг одного особенно спорного вопроса на переговорах о вступлении в ВТО китайский посол громогласно заявил: «Мы знаем, что сейчас нам приходится играть в вашу игру, но через 10 лет правила будем устанавливать мы!» Кроме того, существующая система становится все более инертной и, возможно, единственный способ преодолеть колоссальное сопротивление любым переменам (в частности, со стороны Европы, не пожелавшей отказаться от чрезвычайных квот и нескольких мест в совете директоров МВФ) – это полностью изменить систему.

Нынешняя политика Соединенных Штатов предусматривает жесткие меры наказания за отказ от сотрудничества. Вашингтон уже несколько раз делал попытки урегулировать разногласия с Пекином на сессиях ВТО, а также мобилизовать МВФ и страны «Большой семерки» с целью предпринять санкции в отношении Китая в связи с занижением курса его национальной валюты. Однако критика в адрес Пекина не переросла в сколько-нибудь серьезное возмездие: слишком много американцев получают чрезмерно большие выгоды от фактического или потенциального взаимодействия с Китаем, и творцы такой политики не желают ставить эти отношения под угрозу. К тому же другие ведущие страны равным образом не хотят конфронтации с Поднебесной. Возможно, единственный способ убедить КНР открыться для сотрудничества состоит в том, чтобы отказаться от нынешней позиции и избрать менее конфронтационный стиль во взаимоотношениях.

«БОЛЬШАЯ ДВОЙКА»

Предлагаемая нами стратегия отчасти является попыткой по-новому взглянуть на старые проблемы и извлечь из конфликтов возможности для поступательного движения.

США и Китай могли бы совместными усилиями так построить свои региональные торговые отношения, чтобы способствовать, а не препятствовать многосторонней либерализации торговли, а в дальнейшем содействовать развитию разветвленных взаимосвязей между региональными организациями. Неспособность выдвинуть новые значимые предложения по открытию рынков на раунде переговоров ВТО в Дохе не должна приравниваться к отстаиванию законных интересов в торговле: такое поведение угрожает ВТО и интересам участия обеих стран в открытой мировой экономике. Валютное рассогласование с целью усиления конкурентоспособности национальной экономики следует рассматривать как уклонение от норм МВФ, наносящее ущерб всем торговым партнерам, особенно наиболее бедным странам. Вашингтону нужно согласиться с тем, что его ошибочная фискальная политика привела к переоценке доллара, а Пекину следует признать, что политика недооценки юаня искажает картину внутреннего спроса в КНР и влечет за собой излишнее вмешательство государства в экономику. Соединенные Штаты могли бы содействовать вступлению Китая в МЭА, что поможет странам-потребителям противостоять высоким ценам на нефть.

Еще более действенным могло бы стать установление новых международных норм и учреждение организаций, с тем чтобы взять под контроль ряд проблемных областей международной жизни, которые в настоящее время никак не регулируются, несмотря на всю их важность. Речь идет прежде всего о глобальном потеплении и фондах национального благосостояния. На сегодняшний день Пекин наотрез отказался даже касаться темы ограничения вредных выбросов. Соединенные Штаты придерживаются той же позиции, но, скорее всего, она резко изменится после президентских выборов в США в ноябре независимо от того, кто одержит в них победу.

Вместе с тем режим ограничения выбросов может привести к установлению странами-участницами торговых барьеров против углеводородного сырья, поставляемого неприсоединившимися государствами. Более того, проблему глобального потепления нельзя решить без Китая, который превратился в главный источник загрязнения окружающей среды. Если Вашингтон и Пекин не найдут пути для сотрудничества и совместного решения этой проблемы, между ними может вспыхнуть торговая война, а проблема окружающей среды так и останется нерешенной.

КНР уже скептически отозвалась о принятии новых международных руководящих принципов, пусть даже добровольных и ни к чему не обязывающих, в отношении структуры и инвестиционной деятельности фондов национального благосостояния. Но Соединенные Штаты настаивают на необходимости введения системы правил, способствующих беспрепятственному осуществлению зарубежных инвестиций и устранению протекционистских барьеров. Ввиду особенной зависимости американской экономики от китайского капитала, отсутствие по данному вопросу какого-то нового соглашения способно послужить поводом для лобового столкновения обеих сверхдержав. К этому могут привести либо неприятие Китаем новых руководящих принципов, либо отказ Соединенных Штатов от китайских инвестиций в особо важных сферах.

Решение старых или новых проблем, опасность выхода ситуации из-под контроля настоятельно требуют развития сотрудничества между США и Китаем в формате «большой двойки» (G2). В некоторых случаях необходимо привлекать к участию в решении глобальных проблем и другие крупные организации и державы, в частности Европейский союз и Японию. Новые правила, кодексы либо нормы зачастую целесообразно вводить через уже существующие организации, такие, например, как МВФ и ВТО. Однако некоторые из них будут работать более эффективно в рамках совершенно новых всемирных организаций, которые еще могли бы быть созданы в целях решения возникающих проблем. Скажем, Всемирная экологическая организация – для борьбы с глобальным потеплением. Однако любой действенный системный ответ на международные экономические вызовы в современном мире должен начинаться с активного и плодотворного сотрудничества между двумя ведущими экономиками мира – Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой.

Конечно, официальное использование термина «большая двойка» Вашингтоном и Пекином было бы политически нецелесообразно, учитывая особую чувствительность других государств к таким вопросам. Но чтобы данная стратегия начала работать, США придется отдать Китаю приоритет в качестве важнейшего партнера по управлению мировой экономикой и в каком-то смысле отодвинуть Европу на второй план. На меньшее Пекин вряд ли согласится, да и Соединенные Штаты не смогут в полной мере осуществлять действенное руководство, в котором весь мир так отчаянно нуждается.

Некоторые шаги в этом направлении уже были предприняты. После того как я озвучил идею G2 в конце 2004 года, Роберт Зеллик, вступив в феврале 2005-го в новую для него должность помощника государственного секретаря, начал обсуждать этот формат с китайскими партнерами. В 2007 году министр финансов Генри Полсен поднял вопрос взаимодействия между обеими странами на новый уровень, известный сегодня как стратегический экономический диалог США – Китай. В нем участвуют по десять ключевых министров с каждой стороны. Итак, начальный институциональный каркас для работы в рамках «большой двойки» создан, и сотрудничество в таких областях, как охрана окружающей среды и мировые финансы, уже развивается. Однако совершенно недостаточно считать Пекин «ответственным участником» процесса. Необходимо видеть в нем управляющего партнера, который обладает всеми положенными ему правами.

Подобного рода отношения между богатой, развитой страной и бедным, развивающимся государством претендуют на то, чтобы быть беспрецедентными в истории человечества, равно как и само понятие бедной экономической сверхдержавы, каковой КНР на самом деле и является. Однако достаточное число примеров аналогичного сотрудничества в конкретных областях дает основание полагать, что обсуждение проблем, возникающих между США и Китаем, могут способствовать дискуссии о системном управлении мировой экономикой.

Например, в конце 1970-х Соединенные Штаты облагали большое количество бразильских продуктов компенсационными пошлинами, поскольку экспортные субсидии Бразилии достигали почти половины стоимости всех продаж этой страны на внешнем рынке. Лобовая атака на субсидии была политически неприемлемой в Бразилии, но две страны договорились о тесном сотрудничестве и участии в переговорном процессе для принятия нового свода правил по субсидиям в рамках Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) – предшественника ВТО. Это соглашение положило начало успешному раунду торговых переговоров в Токио, явилось основанием для того, чтобы добавить отдельную статью об ущербе в закон США о компенсационных пошлинах и постепенно свернуть политику государственных дотаций в Бразилии.

Готовы ли Соединенные Штаты и Китайская Народная Республика к столь радикальной переориентации? Вашингтону, вероятно, потребуется признать роль Китая как полноправного партнера в управлении мировой экономикой, а также необходимость развивать с этой азиатской страной более тесные рабочие отношения, чем с традиционными европейскими союзниками, и стремиться наладить конструктивное взаимодействие с авторитарным политическим режимом, нежели с демократией. Все эти перемены будут означать серьезные вызовы для творцов американской политики и, скорее всего, спровоцируют политическое противодействие внутри страны.

Пекин быстрыми темпами приближается к тому моменту, когда избранная им стратегия интеграции в мировую экономику заставит его взять на себя повышенную ответственность за ее успешное функционирование. Другими словами, собственные интересы Китая подтолкнут его к сотрудничеству с Соединенными Штатами, предлагающими совместными усилиями направлять мировую экономику во взаимоприемлемое русло. Китайцы горячо обсуждают сегодня, следует ли их стране и дальше действовать в одностороннем порядке или включиться в международную систему. Перспектива реального партнерства могла бы решительным образом склонить колеблющуюся чашу весов в пользу второго варианта и тем самым повысить вероятность того, что КНР продолжит поступательное движение, не разжигая при этом конфликтов, характерных в прошлом для быстро развивающихся стран.

Если Китай не желает слишком тесного сближения с Соединенными Штатами (скажем, из-за постоянных противоречий по вопросам безопасности), то, конечно же, возможно альтернативное институциональное устройство. Европейский союз с самого начала мог бы стать членом «большой тройки» (G3) – существующей на сегодняшний день группы глобальных экономических сверхдержав. Еще одна возможность – это «большая пятерка» (G5), недавно созданная Международным валютным фондом для осуществления интенсивного, многостороннего консультативного процесса. В эту структуру, помимо указанных государств, входят Япония и Саудовская Аравия (представляющая интересы производителей нефти). Главное – включить Китай в состав новой и эффективной управляющей группировки стран, учитывая его решающую роль в мировой экономике и его законное желание участвовать в системном руководстве на всех значимых стадиях этого процесса.

Семь президентских сроков кряду США предпочитают сотрудничать с КНР, избегая противостояния и придерживаясь вполне разумной точки зрения, согласно которой неспровоцированная конфронтация только повредила бы американским интересам. Учитывая явные признаки того, что экономический бум в Китае будет продолжаться, та же логика подсказывает, что Вашингтон предпримет все необходимые усилия, чтобы установить подлинно партнерское взаимодействие с Пекином в целях управления мировой экономикой. Создание формата G2 снизило бы, как минимум, риск двусторонних разногласий, подрывающих мировую экономику в целом и американо-китайские отношения в частности. Как максимум же, со временем был бы запущен процесс укрепления доверия и взаимопонимания, способствующий активному и эффективному сотрудничеству по важнейшим вопросам.

В настоящий момент перспективы такого сотрудничества далеко не ясны. Но кроме различий у обеих стран есть много общих интересов, и их глобальные экономические позиции скорее сближаются, нежели расходятся. Достижение того уровня партнерства, о котором идет речь в данной статье, потребует много времени и усилий. Однако ставки столь велики, что даже частичный успех сам по себе ценен, и единственный способ определить жизнеспособность предложенной идеи – это попытаться ее осуществить. Предстоящие переговоры, призванные выработать всеобщую стратегию противодействия глобальному потеплению, дают реальную возможность испытать предложенный принцип взаимодействия на практике.

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 октября 2008 > № 2851549 Фред Бергстен

Федеральный канцлер и министр финансов Германии на встрече с финансовыми управляющими Bundesbank and Bafin в воскресенье обсудили пути спасения второго по величине немецкого банка Hypo Real Estate (HRE) после того как накануне банковский консорциум вышел из плана по спасению HRE, сообщает агентство Рейтер.Угроза банкротства нависла над HRE из-за финансовых потерь его дочернего предприятия Depfa. В соответствии с планом, одобренным Еврокомиссией, консорциум немецких банков должен был предоставить HRE кредит в 8 млрд. евро (11 млрд.долл.), а правительство Германии – обеспечить банку остальную часть кредита (27 млрд. евро, или 37 млрд.долл.).

На пресс-конференции по окончанию встречи канцлер Ангела Меркель заявила, что правительство Германии не допустит проблемы в банковской системе страны из-за кризиса ликвидности банка Hypo Real Estate, работающего в сфере недвижимости. Министр финансов сообщил, что дефицит ликвидности составляет миллиарды евро и правительство работает над разрешением проблемы с HRE.

Руководство HRE в субботу заявило, что план спасения от банкротства провален. В сообщении банка отмечается, что план провалился из-за того, что консорциум банков, принимающий в нем участие, отказался предоставить кредитные линии. Теперь банк будет искать «другие способы», чтобы не обанкротиться, говорится в заявлении. Германия > Финансы, банки > ria.ru, 5 октября 2008 > № 120210

Доля Украины в общем товарообороте России в 2007г. составила 5,5%, а доля России в товарообороте Украины со всеми странами 29%. С 2002г. наблюдается устойчивый рост объемов российско-украинской торговли.Украина является пятым по величине торговым партнером России после Германии (52,9 млрд.долл.), Нидерландов (46,6 млрд.долл.), Китая (40,3 млрд.долл.) и Италии (36,1 млрд.долл.), и первым в СНГ, опережая Республику Беларусь (26,1 млрд.долл.).

В 2007г. определенное влияние на показатели российско-украинского товарооборота оказывало повышение цен на экспортируемые Российской Федерацией энергоносители, что соответствующим образом сказалось и на стоимости украинских товаров.

Структура экспорта российских товаров в Украину в I пол. 2008г. не претерпела значительных изменений: 55,2% по-прежнему занимают минеральные продукты, хотя их доля постепенно сокращается. В I пол. 2008г. минеральных товаров поставлено на 7132,4 млн.долл.

Значительными темпами растет экспорт машин, оборудования и транспортных средств. Его доля в общем объеме экспорта увеличилась по сравнению с пред.г. до 16,3% (2099 млн.долл.). Поставки металлов и изделий из них (1445,8 млн.долл.) уступают группе продукции машиностроения по темпам роста, стабильно сохраняя свою долю в экспорте на уровне 11,2%. Высокие темпы роста (194,6%) показывает продукция химической промышленности.

В структуре импорта товаров из Украины первенство по стоимостным объемам поставок (3055,2 млн.долл.) и темпам роста к аналогичному периоду 2007г. (148,1%) занимает машинотехническая продукция, на которую приходится 38,9% всего импорта России из Украины, а также металлы и изделия из них (26,1%).

Поставки продовольственных товаров и с/х сырья увеличились более чем на 63,9% и стабильно занимают 12,5% импорта. Доля химической продукции в импорте России из Украины составила 7,9%, минеральных продуктов – 6,7%.

По итогам I пол. 2008г. после совместной аттестации разрешена поставка в Российскую Федерацию продукции 16 предприятий мясной и 12 предприятий молочной промышленности Украины (запрет был введен в янв. 2006г.). Санитарно-ветеринарные службы обеих стран ведут работу, направленную на расширение перечня предприятий Украины, поставляющих свою продукцию в Россию.

Структура российского импорта из Украины, в отличие от экспорта, характеризуется большой долей продукции с высокой добавленной стоимостью, а сама Россия является наиболее привлекательным партнером-импортером украинской продукции. Стабильное обеспечение Россией украинской экономики энергоресурсами – важный фактор бесперебойной работы и развития украинских предприятий промышленности и сельского хозяйства. При этом, например, глинозем, феррохром, трубы большого диаметра, машинотехническое оборудование, поставляемые из Украины, играют важную роль в российской экономике, в то время как поставки многих украинских продовольственных товаров жестко конкурируют с российскими аналогами.

Велико значение межрегионального и приграничного сотрудничества России с Украиной. Доля 20 регионов в общем объеме товарооборота Российской Федерации с Украиной в 1 пол. 2008г. составила 86,5%, из них Москва – 24,5%, Белгородская обл. – 12%, Тюменская обл. – 10,5%, Ростовская обл. – 7%, Нижегородская обл. -9%, Московская обл. – 4,7%, Самарская обл. – 3,6%, Санкт-Петербург – 2,7%, Челябинская обл. – 2,7%, Кемеровская обл. – 2,6%.

В 1 пол. 2008г. по сравнению с аналогичным периодом 2007г. значительно вырос товарооборот (в 1,5-2 раза) между Украиной и следующими ведущими российскими регионами: Москвой, Тюменской, Кемеровской и Челябинской областями – за счет увеличения поставок в Украину минеральных продуктов и топливно-энергетических товаров; Белгородской обл. и Санкт-Петербургом – за счет увеличения импорта украинской продукции пищевой и химической промышленности, а также металлов и изделий из них.

Отмечается значительное снижение товарооборота с Татарстаном за счет существенного сокращения поставок в Украину нефти и нефтепродуктов в связи с событиями вокруг «Укртатнафта».

В соответствии с графиком отмены изъятий из режима свободной торговли между Россией и Украиной (вступил в силу 2 фев. 2006г.) отменена ввозная пошлина на табак и кондитерские изделия с 1 янв. 2006г., на сахар белый пошлина будет отменена с 1 янв. 2009г., а на спирт – с 1 янв. 2010г.

Укреплению и развитию торгово-экономического взаимодействия России и Украины способствует работа сторон в рамках подкомиссии по вопросам торгово-экономического сотрудничества Комитета по вопросам экономического сотрудничества Российско-Украинской межгоскомиссии. Четвертое заседание подкомиссии состоялось 26 июня 2008г. в Москве. На заседаниях рассматриваются проблемные вопросы сотрудничества двух стран, среди которых – снятие барьеров в двусторонней торговле, применение сторонами инструментов защиты внутреннего рынка во взаимной торговле и другие вопросы, представляющие взаимный интерес.

Более широкий спектр вопросов двустороннего экономического взаимодействия рассматривается на заседаниях Комитета по вопросам экономического сотрудничества Российско-Украинской межгоскомиссии. Третье заседание состоялось 28 апреля 2008г. в Киеве. На заседании подписан протокол о торговле товарами по производственной кооперации на 2008г. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 5 октября 2008 > № 118437

Россия одна навсегда?

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

Тома Гомар – директор Центра стратегических исследований России во Французском институте международных отношений (IFRI), а также редактор трехъязычного электронного сборника Russie.Nei.Visions. Преподает в Военной школе в Сен-Сире. Впервые статья опубликована в специальном номере журнала Politique etranger (сентябрь 2008 года).

Резюме Внешняя политика Москвы основана на идее державничества: либо Россия – великая держава, либо она полный ноль. В основу курса на мировой арене положены постимпериалистические и националистические интересы. Президент Дмитрий Медведев и его премьер-министр выбрали гордое одиночество.

В мае 2008 года Дмитрий Медведев стал президентом Российской Федерации, а Владимир Путин был назначен председателем Правительства РФ. Три месяца спустя Россия вступила в войну с Грузией…

До парламентских выборов в декабре 2007-го на Западе разрабатывались многочисленные сценарии, зачастую основанные на противоречивом и туманном анализе ситуации в России за последние два года. Внешние комментаторы были буквально одержимы Путиным, порождая новую разновидность кремлинологии.

Эта история преемственности лишний раз напоминает о том, насколько непредсказуема российская политика и как трудно иностранному наблюдателю понять истинный расклад сил. Нам хотелось бы иметь стабильного «стратегического партнера», но складывается впечатление, что во внутренней политике его действия импульсивны и необдуманны, а на международной арене он руководствуется холодным расчетом.

Трудно иметь дело со страной, которая готова прибегать к военным действиям для достижения своих целей. В данной статье не ставится задача выяснить степень ответственности Грузии, России, США и Европейского союза. Просто хотелось бы подчеркнуть, что российская власть традиционно опиралась и опирается на использование военной силы. Впрочем, это присуще не только России.

СИЛОВАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

С мая 2008 года комментаторы преимущественно анализировали взаимодействие Владимира Путина и Дмитрия Медведева, часто представляя последнего в качестве марионетки первого. В этой связи нужно учитывать два важных обстоятельства.

Во-первых, в России выстроена президентская модель власти. Так, именно Медведев участвует во встречах «Большой восьмерки» на высшем уровне.

Во-вторых, после избрания на президентский пост Владимиру Путину понадобилось три года, чтобы овладеть всеми рычагами управления. Дмитрию Медведеву также придется шаг за шагом укреплять свою власть.

Однако во внешней политике перед ним стоят две, казалось бы, несовместимые задачи: сохранить преемственность линии Путина, демонстрируя при этом способность быстро разработать новый внешнеполитический курс. Чтобы Дмитрия Медведева признали полноценным и полновластным президентом, он должен проявить себя не только руководителем внешней политики, но и стратегом в области безопасности. С августа 2008-го это стало особенно актуально, и политическое будущее Медведева зависит от его способности решительно действовать в условиях конфликта.

В грядущие годы в повестке дня окажутся два важных вопроса.

Прежде всего лидерство Дмитрия Медведева будет зависеть от умения правильно выстроить отношения между гражданскими и силовыми ведомствами. Традиция персонификации власти глубоко укоренена в России, как и неизменно деликатные отношения между главой государства и структурами безопасности. Владимира Путина они считали профессионалом в области защиты от внутренних и внешних угроз, первым среди равных. Медведева пока таковым не считают.

Наследие Путина весьма значимо с точки зрения взаимосвязи внешней политики и отношений между гражданскими и силовыхми ведомствами. Нельзя отрицать, что по сравнению с периодом правления Бориса Ельцина Владимир Путин сумел существенно расширить спектр возможностей России, хотя и действовал неубедительно в стратегическом плане. Конец его второго президентского срока ознаменовался грозной риторикой, призванной привлечь внимание мировой общественности. Но так или иначе предшественник Медведева уважал российскую политическую культуру и крайне осторожно вводил новшества, особенно в ведомствах, отвечающих за национальную безопасность.

Вне зависимости от оценок войны в Грузии ясно одно: Москва серьезно подмочила свою международную репутацию. Но, как выяснилось, Россию это не беспокоит. Поскольку администрация Джорджа Буша просто не имеет морального права поучать других, российское руководство расценило привычное осуждение со стороны Запада как наглядную иллюстрацию неуверенности и нерешительности.

Однако военная победа отнюдь не всегда приносит геополитические дивиденды. Тот факт, что российские действия поддержали только Белоруссия, Венесуэла и Сирия, должен послужить предупредительным сигналом для российских элит. Страна сталкивается с очевидным парадоксом: геополитическая вездесущность как следствие возвращения к активной международной политике и экономического возрождения идет рука об руку со стратегической изоляцией.

Эта изоляция, имеющая глубокие исторические корни, будет усугубляться, что, вне всякого сомнения, станет главным вызовом для Дмитрия Медведева, особенно если учитывать демографический кризис и нехватку в стране современных технологий. Находясь за закрытыми дверями, российское руководство отдает себе отчет в том, что России требуется реальное стратегическое партнерство. Однако на практике Кремль неохотно идет на формирование альянсов, поскольку международная изоляция прочно укоренилась в стратегическом менталитете российского руководства.

БУДУЩИЕ ИЛИ ПРОШЛЫЕ ВЫЗОВЫ

Чтобы понять недавнее прошлое России и прогнозировать ее будущее, необходимо всегда держать в уме пять цифр.

В 2006 году средняя продолжительность жизни в России составляла, по данным Госкомстата, 60,4 года для мужчин и 73,2 года для женщин. В период с 1992 и 2007 год дефицит естественного прироста населения составил 11,8 миллиона. За это время страна привлекла 5,5 млн иммигрантов. Следовательно, чистая убыль населения составила 6,3 млн жителей.

Россия переживает демографический спад, находясь при этом на втором месте в мире по притоку иммигрантов после США. В середине XX века Россия в ее нынешних границах занимала четвертое место в мировом рейтинге по численности населения после Китая, Индии и США. С тех пор она переместилась на девятое место, пропустив вперед такие страны, как Индонезия, Бразилия, Пакистан, Бангладеш и Нигерия.

С 2006 года Кремль поставил проблемы демографии во главу угла и разработал государственную политику, направленную на стимулирование рождаемости. Однако специалисты сомневаются в том, что нынешние тенденции удастся обратить вспять, и считают, что Москва явно переоценивает демографический вес России в будущем. Данная ситуация приводит к раздвоению мнений в российской элите.

Одни полагают, что для следующих десятилетий будет характерен все больший дисбаланс между растущим народонаселением мира и оскудением природных ресурсов. Как страна, одаренная природными богатствами, но вместе с тем находящаяся не в ладах с демографией, Россия будет испытывать сильное давление извне. Поэтому по мере повышения своей основополагающей роли в мировой геополитике, ей придется укреплять безопасность собственных границ.

Другие говорят, что у Москвы имеются уникальные возможности максимально увеличить добычу нефти и газа в течение следующих 20 лет. При этом российская элита будет противиться любой модели устойчивого развития, предлагаемой ЕС, поскольку широкое и повсеместное использование природных ресурсов останется лучшим способом сохранять сказочные богатства.

Россия считает энергетические ресурсы своим главным козырем на ближайшие два десятилетия, а поскольку в основе геополитического менталитета российской элиты лежит принцип баланса сил, идея перераспределения мировых ресурсов во имя глобального управления и решения мировых проблем Москве абсолютно чужда.

Обсуждая международную политику, Россия и Евросоюз говорят на разных языках. Брюсселю очень трудно иметь дело со страной, открыто бросающей вызов его ценностям и стремящейся к самоутверждению в мировой политике. Москва в силу впечатляющего экономического возрождения просто одержима собственным престижем. Россия ведет себя все более высокомерно по отношению к Европейскому союзу с его культурой политического компромисса.

Маниакальная тяга к престижу – это ключ к пониманию России в период путинского правления, а также в течение первых месяцев пребывания у власти Медведева. Его главной целью остается возрождение былого величия и авторитета страны. Вот почему для Кремля так важны сопоставления с прошлым.

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О БУДУЩЕМ – В ИСТОЛКОВАНИИ ПРОШЛОГО

Интерпретация событий относительно недавнего прошлого оказывает значительное воздействие на нынешнее политическое мышление. Рискуя чрезмерно упростить суть проблемы, все же можно утверждать, что российская элита (за редкими исключениями) предпочитает не вспоминать о советском прошлом и не ворошить событий вчерашнего дня, обращаясь вместо этого к доблестной истории военных лет.

Россия и некоторые страны ЕС вовлечены в «битву воспоминаний», корни которой уходят в разную трактовку коммунизма и фашизма, с одной стороны, и холодной войны, с другой, не говоря уже о Второй мировой войне. Это «сражение» является частью психологического самоопределения сторон, что подчас игнорируется Евросоюзом в его контактах с Москвой. Сегодняшнее возрождение национализма в России можно объяснить глубокой ностальгией, которую испытывает подавляющее большинство населения. Это все, что остается для тех слоев, которые никак не выигрывают от общего экономического роста последних лет.

Всеобщая ностальгия вдохновляет власти предержащие на проведение политики реваншизма. После славной победы над нацизмом в 1945-м, господства над доброй третью земного шара вплоть до 1989 года и жестокого унижения в 1991-м Россия не допускает даже мысли о том, чтобы пересмотреть современную историю. Например, трезво взглянуть на проводившуюся советским режимом оккупационную политику. Иосиф Сталин остается в глазах многих россиян прежде всего победителем в Великой Отечественной войне. Адепты новых философских веяний с политическим подтекстом утверждают, что «криминализация» Сталина Западом преследует цель украсть у русских победу 1945 года, унизить Россию на международной арене.

Кому-то этот спор может показаться уделом военных историков и специалистов, но он имеет прямое отношение к национальным амбициям. Система власти в России зиждется на тесной связи между престижем государства и авторитетом армии. Как в эпоху Российской империи, так и в советское время военным целям всегда придавалось приоритетное значение. Иными словами, за «битвой воспоминаний» встает серьезная проблема милитаризации российской власти, которая, подражая США, так и не избавилась от искушения демоном военных побед и таким образом бросает вызов стратегической культуре Европы. В конечном итоге это влияет на баланс гражданских и военных структур общества, поощряя силовиков постоянно обращаться к символике военных побед.

В августе 2008-го Российская армия, которая никогда не была такой сильной, какой хотела казаться, но и такой слабой, как представлялось некоторым западным лидерам и наблюдателям, одержала первую важную победу за многие годы. Вне всякого сомнения, это окажет психологическое воздействие на российские элиты и неизбежно будет подпитывать милитаризм.

В политическом плане победа уже эксплуатируется следующим образом:

на Кавказе ничего не может делаться без России (явное предупреждение Баку);

так называемая «стратегия дел», проповедуемая влиятельными сторонниками расширения НАТО на восток, потерпела крах в Грузии (ясное предупреждение Украине);

Западу придется разобраться с собственными противоречиями;

наконец, что тоже немаловажно, будущее Михаила Саакашвили зависит исключительно от благоволения России, что унизительно для администрации Джорджа Буша, которая за восемь лет не добилась успеха ни в одном своем начинании.

Эта победа способна породить иллюзию того, что у России есть реальные возможности. Не подлежит сомнению, что Москва в силах заблокировать процессы, происходящие в так называемом «ближнем зарубежье». Однако Россия, слишком лелея собственный престиж, не способна привлечь к себе другие страны и создать могущественные альянсы.

Западные политики, конечно же, недостаточно серьезно отнеслись к этой одержимости престижем. Они не поняли, сколь важна интерпретация прошлого для России, ведущей поиск своего места в глобальной политике. Они не придавали значения памяти о Второй мировой войне, не приняли во внимание то, как трактуется переходный период. Во время президентства Путина появилось новое понимание трудностей политико-экономического развития России: они не только объяснялись советским наследием и 70-летним господством коммунизма, но и связывались с «переходным периодом».

Рискуя провести неверную параллель, все же осмелюсь утверждать, что правящая российская элита интерпретирует и «переходный период», и расширение НАТО как очередную версию Версальского договора. Игнорируется тот факт, что речь не идет о военном поражении, а советская империя рухнула, не спровоцировав крупных конфликтов. Подобная трактовка – следствие чувства геополитической несправедливости, которое подпитывается памятью о социально-политических потрясениях того времени. Экономическое возрождение и политическое восстановление способствовало появлению нового понимания «переходного периода» как времени ограбления России Западом.

Все эти толкования можно долго обсуждать. Главное заключается в том, как они влияют на представления друг о друге. Следует также принять во внимание ту простую истину, что в России выработалось стойкое неприятие Запада.

ЕСТЬ ЛИ У МЕДВЕДЕВА ПОЛЕ ДЛЯ МАНЕВРА?

Заявление Владимира Путина о том, что распад СССР был «величайшей геополитической катастрофой XX века», шокировало Европу, и в первую очередь страны бывшего Варшавского договора. Однако Путин выразил глубокие чувства своих соотечественников.

Путинская Россия не чувствует ответственности за прошлое. В начале своей карьеры Владимир Путин воспринял как собственное то унижение, которое испытала Россия в 1990-х, и, похоже, одержим идеей возрождения былого могущества и величия, которое во многом идеализировалось. Многим казалось, что в силу возраста и предшествующей карьеры у Медведева не было оснований считать Россию униженной. Напротив, будучи зрелым человеком, отвечающим за свои поступки, он мог наблюдать, как его страна постоянно двигалась по восходящей. В перспективе эта разница между двумя президентами могла оказаться решающей. Но похоже, что после Грузии тандем Путин/Медведев укрепился благодаря реальному опыту взаимодействия.

Сразу по вступлении в президентскую должность Дмитрий Медведев нанес серию международных визитов и поддержал принятие новой Концепции внешней политики (июль 2008 г.), которая, впрочем, не отличалась большой оригинальностью. Выступая с важной речью в Берлине (июнь 2008 г.), Медведев изложил свое видение «всего евро-атлантического пространства от Ванкувера до Владивостока» – фраза, которая для специалистов в области российской внешней политики не показалась чем-то принципиально новым.

Однако заслуживает внимания следующее его утверждение: «В результате окончания холодной войны возникли условия для налаживания подлинно равноправного сотрудничества между Россией, Евросоюзом и Северной Америкой как тремя ветвями европейской цивилизации». Сейчас еще преждевременно оценивать значение, которое здесь придается отношениям с Евросоюзом и США, но очевидно, что Медведеву хотелось бы добиться большего признания на Западе. В перспективе внешнеполитические ориентиры российского президента будут зависеть от формирующегося соотношения сил между Россией, Европой и Соединенными Штатами; оно повлияет не только на европейскую, но и на мировую безопасность. Правда, после Грузии эта мягкая попытка установить новые отношения представляется неактуальной…

Медведеву придется иметь дело с наследием Путина – в основном в области безопасности. В результате войны в Чечне и восстановления статуса мировой державы с помощью энергетических ресурсов Россия при Путине неожиданно для Запада вступила в фазу экономической экспансии и политического самоутверждения. По сути, Москве следовало бы избегать прямой конфронтации.

Однако российское руководство оказалось перед непростым выбором: или агрессивно отстаивать национальные интересы, или делать все, чтобы зарекомендовать себя надежным партнером. Проще говоря, война была неотделима от власти Путина.

Вот почему было важно понять, во-первых, как Медведев будет относиться сразу после своего избрания к взрывоопасным ситуациям в Абхазии и Южной Осетии, а во-вторых, уяснить отношение силовых ведомств к новому президенту. Похоже, ответ теперь предельно ясен: война будет неотделима и от политики Медведева.

ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ РОССИЙСКОЙ ВЛАСТИ

Эта мысль подводит нас к деликатному вопросу: какими будут главная цель и программа российской власти на ближайшее десятилетие? Как обычно, престиж?

В долгосрочной перспективе главная цель, вероятно, будет заключаться в восстановлении престижа России на международной арене и в подготовке к конкуренции за природные ресурсы, которая, с точки зрения российской элиты, неизбежна. Согласно подобным представлениям, Российская Федерация станет одновременно ключевым игроком и целью для многих конкурентов. И ее политические задачи носят исключительно национальный, федеральный и суверенный характер. В отличие от других европейских столиц Москва не мыслит своего будущего как составной части межгосударственного объединения. Основной задачей в области безопасности останется сохранение Российской Федерации в ее нынешних границах. Вот почему власть столь ревностно отстаивает суверенитет Российского государства.

Сохранение путинского наследия в качестве руководящего принципа объясняет, почему Медведев так озабочен созданием поля для маневра, отказываясь играть роль «младшего партнера» Вашингтона и – в более широком смысле – строя внешние отношения по принципу ассоциации, но не интеграции. Существует убеждение, будто Россия способна выработать и отстаивать собственные правила и ценности. Модернизация не идет рука об руку с европеизацией, хотя в кулуарных беседах подчас высказываются прямо противоположные суждения.

Представители российской элиты предпочитают демонстрировать экономические мускулы и подчеркивать, что их страна является равноправной участницей БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). Стремление показать динамичное развитие российской экономики и приуменьшить политико-экономическое влияние Запада стало мантрой российского истеблишмента. В Москве часто говорят, что по экономическому потенциалу БРИК обгонит большую «шестерку» (Великобриатния, Германия, Италия, США, Франция, Япония) в течение следующих четырех десятилетий. Это, в свою очередь, оказывает весьма двойственное влияние на российское представление о глобализации.

С одной стороны, она расценивается как угроза самобытности в силу растущего обмена не только между государствами, но и между гражданскими обществами, а это остается чрезвычайно чувствительной темой для Кремля. Москва опасается, что глубокие преобразования в обществе под влиянием внешних факторов неизбежно дестабилизируют власть.

С другой – ссылки на БРИК могут быть истолкованы как желание политиков использовать возможности глобализации в целях модернизации.

МИРОВАЯ РЕГИОНАЛЬНАЯ ДЕРЖАВА?

Международная политика Москвы будет, безусловно, определяться расстановкой сил в сфере безопасности. Необъятность территории предопределяет присутствие России одновременно на нескольких региональных сценах, и эту ситуацию она при всем желании не сможет изменить. Отсюда и обширная дипломатическая активность как на мировом (с использованием международных институтов, и прежде всего статуса постоянного члена СБ ООН), региональном (посредством таких форумов, как Шанхайская организация сотрудничества), так и на двустороннем уровне (где баланс сил играет ключевую роль, особенно на постсоветском пространстве и в отношениях с европейскими странами).

Следовательно, при Медведеве явно не предвидится сокращения сферы внешнеполитической деятельности. Дорожа путинским наследием, он будет использовать все возможности влияния в таких регионах, как Ближний Восток и Северная Африка. В основе политики Путина лежала стратегическая традиция свободы действий, хотя в большинстве случаев она не находит применения.

Взаимоотношения России с другими странами по-прежнему осложняются ее внешнеполитическим курсом, во главу которого ставятся постимпериалистические и националистические интересы. Тот факт, что Москве не удалось осуществить региональную интеграцию, свидетельствует о том, что она не может долгое время придерживаться принципов взаимного доверия. Отчасти это объясняется тем, что она не считает возможным положиться на соседей.

Недоверие лежит в самой основе российской властной вертикали и коренится в системе связей между гражданскими и силовыми структурами. А ведь построение такой системы составляет костяк программы российской власти. По сути своей, эта программа реалистична, поскольку продумывает расклад сил при любых обстоятельствах, чтобы воспользоваться малейшей возможностью для быстрого извлечения выгоды. Чтобы и дальше удерживать власть в стране, российской элите необходимо наличие серии угроз, оправдывающих существование нынешних силовых структур. Вместе с тем ее представителям, все больше интегрирующимся в мировую элиту, придется оправдывать существование подобных угроз при личных встречах со своими коллегами.

Несмотря на различия в акцентах, интонации и средствах, и Борис Ельцин, и Владимир Путин начинали свое президентство с заявлений о желании укреплять связи с Западом, а заканчивали разговорами о евразийском пространстве, следуя историческим рефлексам военно-политической элиты. До конфликта с Грузией Медведев двигался в том же направлении. Похоже, что теперь он и его премьер-министр выбрали гордое одиночество.

Властные структуры, большая часть населения и политическое руководство России считают великодержавный статус страны фундаментальным моментом самоопределения. Спустя много лет после распада СССР Москва продолжает проводить внешнюю политику, преимущественно основанную на идее державничества: либо Россия – великая держава, либо она полный ноль. В этом смысле можно считать, что Дмитрий Медведев принял наследие Путина, даже если он считает, что его стране в одиночку не выжить.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 октября 2008 > № 2906421 Тома Гомар

Главы четырех европейских стран «большой восьмерки» (Германии, Франции, Великобритании и Италии) приняли решение о поддержке банков Европы, испытывающих затруднения из-за мирового финансового кризиса, объявил по итогам встречи в Париже президент Франции Николя Саркози.Он также призвал «провести семирный саммит по финансовому кризису как можно скорее».

Встреча глав Великобритании, Франции, Италии и Германии, посвященная единому ответу ЕС на финансовый кризис, состоялась в субботу в Елисейском дворце. В саммите участвовали также председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, глава Еврогруппы, объединяющей министров финансов 15 стран зоны евро, премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер, а также глава Европейского центрального банка Жан-Клод Трише.

«Европейская комиссия должна проявить гибкость в применении правил в области помощи государств компаниям, в соответствии с принципами единого рынка», – сказал президент Франции.

По его словам, «реализация пакта стабильности и экономического роста должна отражать исключительные обстоятельства, в которых оказались страны ЕС».

Саркози отметил, что «в случае господдержки банка, столкнувшегося с трудностями, каждое государство (принявшее участие во встрече в Париже) обязуется проследить за тем, чтобы руководители обанкротившегося банка были наказаны».

Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель сообщила, что, по ее мнению, «встреча в Париже внесла большой вклад в рост доверия в финансовом секторе».

По ее словам, каждая страна в отдельности должна нести ответственность за свои действия в условиях финансового кризиса и взаимозависимых экономик.

Меркель подчеркнула, что меры каждой страны ЕС по спасению банков не должны вступать в противоречие с правилами добросовестной конкуренции между европейскими финансовыми учреждениями.

Лидер Германии отметила, что «не удовлетворена» инициативой Ирландии предоставлять гарантии некоторым крупным ирландским банкам.

«Мы уже обратились к Еврокомиссии и Европейскому Центральному банку с просьбой начать переговоры с Ирландией. Необходимо действовать взвешенно и не причинять ущерб другим странам, необходимо соблюдать конкуренцию», – сказала Меркель.

Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони отметил, что «сегодня мы четко заявили о нашем желании гарантировать безопасность сбережений наших граждан, а также сохранить доверие граждан к банковской системе, которая должна продолжать поддерживать экономику».

На прошлой неделе Саркози выступил с трибуны Генассамблеи ООН с инициативой проведения Всемирного саммита по преодолению финансового кризиса. Президент Франции призвал построить «регулируемый капитализм», а также отметил, что в этой встрече могут участвовать как страны «большой восьмерки», так и быстро развивающиеся экономики, например, Китай.

Негативные последствия финансового кризиса в США уже ощутил на себе ряд европейских стран, правительства которых вынуждены направлять многомиллиардные суммы на спасение крупных банков. Евросоюз > Финансы, банки > ria.ru, 4 октября 2008 > № 120225

Сотрудники службы береговой охраны пограничной полиции Грузии пройдут обучение на эсминце «Мейсон» ВМС США с 4 по 10 окт., сообщает агентство Новости-Грузия со ссылкой на пограничную полицию.По данным агентства, сотрудники службы береговой охраны в субботу были доставлены на корабль катером «Генерал Мазнишвили».

Корабль военно-морских сил США вошел в акваторию Черного моря в середине сент.

Эсминец ВМС США «Мэйсон», являющийся компонентом американской глобальной системы противоракетной обороны (ПРО), находится в восточной части Черного моря и планирует в ближайшие дни зайти в один из портов Грузии, сообщил ранее источник в разведслужбах РФ. По его словам, эсминец оснащен системой обнаружения и поражения воздушных целей «Иджис».

Как сообщил представитель ВМФ России капитан первого ранга Игорь Дыгало, российский военно-морской флот знает о том, что этот корабль находится в акватории Черного моря.

После конфликта на Кавказе НАТО под предлогом оказания гуманитарной помощи Грузии направила в Черное море военные корабли. Российские военные неоднократно высказывали подозрения, что под видом доставки гуманитарных грузов корабли НАТО поставляют оружие и ведут разведку. Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 4 октября 2008 > № 120224

Смена парадигмы

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

А.Г. Аксенёнок – к. ю. н., Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, опытный дипломат, работавший среди прочего на Ближнем Востоке и на Балканах.

Резюме Переход от политкорректного выяснения отношений к действиям конфронтационного характера назревал давно. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что навязываемая ей модель партнерства, построенная на лицемерии и двусмысленностях, не может дальше работать.

События августа 2008 года, связанные с нападением Грузии на Южную Осетию, по своему значению вышли далеко за рамки регионального конфликта. Нынешний переход от политкорректного выяснения отношений между Москвой и западными столицами к действиям конфронтационного характера назревал давно. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что навязываемая ей модель партнерства, построенная на лицемерии и двусмысленностях, дальше работать не может.

Августовские события стали катализатором серьезных сдвигов в расстановке сил и приоритетов на евро-атлантическом пространстве, последствия которых в полной мере проявятся не сразу. Грузинскую авантюру и твердый ответ России следует рассматривать не изолированно, а в глобальном контексте и попытаться осмыслить своеобразие момента в свете происходившего на мировой арене последние два десятилетия.

ПУТЬ К ВОЙНЕ

Война на Кавказе вряд ли стала неожиданностью. Нерешенная проблема «непризнанных государств» Южной Осетии и Абхазии (как и ряда других) – тяжелое наследие распада Советского Союза – все эти годы оставалась взрывоопасным фактором. Градус напряженности то снижался, то повышался, постоянно отравляя межгосударственные отношения в региональном масштабе. Однако на протяжении десяти лет острых конфликтов удавалось избегать.

Ситуация резко изменилась после того, как в Грузии к власти с розами в руках пришел Михаил Саакашвили – представитель нового поколения, получившего западное образование. С тех пор восстановление страны в границах, в которых Грузинская ССР существовала в составе Советского Союза, было поставлено в центр усилий Тбилиси, всей его внешнеполитической и военной стратегии.

Вначале акцент делался на политико-дипломатических методах по двум магистральным направлениям.

Первое – это попытки очаровать Россию, получив от нее негласное «добро» на мирную интеграцию абхазов и южных осетин в состав Грузии.

Второе – связать Запад, в первую очередь США, проявлениями безграничной преданности идеалам демократии и готовности войти в евро-атлантические структуры любой ценой невзирая на законные озабоченности соседей, в том числе и населения Южной Осетии и Абхазии.

Когда стало очевидно, что эти два направления в реальной политике несочетаемы, линия президента Грузии приобрела однозначный характер. Ставка в игре стала повышаться, а ее масштабы – выходить за рамки Кавказского региона. По мере выполнения задач на втором направлении новая Грузия взяла курс на беспрецедентную в межгосударственных отношениях демонизацию России. Разрыв вековых братских уз между российским и грузинским народами сопровождался фальсификацией исторических фактов в шовинистическом ключе.

Главным препятствием на пути осуществления «идеи фикс» грузинского лидера было присутствие международнопризнанных, в том числе самой Грузией по соглашениям 1992 года, российских миротворческих сил. Заменить действующий легитимный механизм урегулирования по Южной Осетии на новый международный формат мирным путем оказалось невозможно. Другая сторона, югоосетинская, выступала категорически против, выдвигая собственные аргументы.

В этих условиях грузинское руководство – сейчас это стало особенно очевидным – приняло решение о проведении силовой операции, которая в случае военного вмешательства Москвы делала бы российских миротворцев стороной в конфликте. Участились нарушения действующих соглашений и режима безопасности в зоне контроля миротворческих сил, ускоренно наращивались военный потенциал и вооруженное грузинское присутствие в анклавах Южной Осетии, российские военные все чаще становились мишенью грубых провокаций и подвергались унижениям.

Уверенности в своей безнаказанности грузинской стороне придавали еще и ограниченные рамки миротворческого мандата, не допускавшего применение военной силы. В отличие от жесткой миротворческой операции в Боснии и Герцеговине, где, согласно Дейтонским соглашениям многонациональные силы НАТО имели право открывать огонь в заранее прописанных случаях (rules of engagement), роль российских военных сводилась главным образом к разъединению сил, поддержанию режима безопасности и невозобновления огня. Существовавший четырехсторонний механизм политического урегулирования грузино-югоосетинского конфликта в форме Смешанной контрольной комиссии (СКК) не был по соглашениям 1992 года подкреплен достаточной военной составляющей.

Позже, в ходе операций по принуждению к миру, проводившихся на Балканах Организацией Объединенных Наций под руководством Североатлантического альянса, первостепенное значение придавалось как раз наличию сильного (robust) и дееспособного военного компонента.

В начале 1990-х Россия не располагала должным миротворческим опытом в новых постконфронтационных условиях (приобретенным позднее на Балканах). Да и кто тогда, исходя даже из самых худших сценариев, мог предположить, что конфликт между грузинами и осетинами на территории бывшей советской республики выльется в войну между Грузией и Россией? Как бы то ни было, но эта «слабина» в миротворческом мандате позволила грузинской стороне рассчитывать на блицкриг и изменение ситуации де-факто, сделав вмешательство России военным путем политически проигрышным.

После того как военная авантюра президента Грузии потерпела провал и обернулась гуманитарной катастрофой для братских народов, не столь важно, получил ли он «добро» Вашингтона, или поступавшие оттуда сигналы были в Тбилиси неверно интерпретированы. Скоротечное развитие событий перед вторжением в Цхинвали не оставляет сомнений в том, что координация политико-дипломатических шагов по вытеснению российского военного присутствия имела место и продолжается уже на послевоенном этапе.

Мало что изменит теперь и установление истинных мотивов, которые побудили Тбилиси пойти на такой шаг именно сейчас. Возможно, это было связано с приближением выборов в США и вероятностью внесения корректировок во внешнеполитическое наследие Джорджа Буша, или с расчетами продавить таким путем подключение Грузии к Плану действий по членству в НАТО, или с предположением, что Россия не вмешается из-за высоких рисков.

Важнее другое. В ходе предпринимаемых усилий по ликвидации последствий грузинской агрессии против малого народа не должен затеряться поиск ответов на глобальные вызовы современности. Ведь Михаил Саакашвили, при всей его импульсивности, никогда не решился бы на силовую акцию, если бы мир со всеми его хроническими и вновь приобретенными болезнями не переживал период неопределенности и потери ориентиров. Победные реляции, равно как пропагандистские залпы и демонстрации праведного гнева по поводу попыток «агрессивной России» расправиться с «маленькой Грузией» только усиливают ощущение абсурдности происходящего в мировой политике.

ОТ НАДЕЖД К РАЗОЧАРОВАНИЮ

Возникает масса недоуменных вопросов, и теперь уже, как заметно по реакции в мире, не только в Москве. Почему большинство западных политиков заняли априори столь несбалансированную, попросту говоря, враждебную России позицию? Неужели действительно есть основания представлять ее действия в свете противостояния «добра» и «зла», «свободного демократического мира» и «агрессивной автократии»? Разве этот локальный конфликт, столь явно спровоцированный Грузией, угрожает национальным интересам Соединенных Штатов либо их экономическому благополучию?

Однозначных ответов на эти болезненные вопросы не существует, хотя ясно, что их следует искать не в Грузии и даже не в России. Логику, толкнувшую Тбилиси на подобный риск, определяла международная обстановка, которая складывалась в мире и вокруг России на протяжении последних восьми – десяти лет.

За исторически короткий период двух десятилетий конца прошлого – начала нынешнего века мир пережил бурные перемены по всем направлениям – в экономике, политике, праве, информационных технологиях, культурном и гуманитарном общении. Ускорились глобализационные процессы и сопровождающий их рост взаимозависимости государств, расширилось поле многосторонней дипломатии, трансграничного движения людей и капиталов.

Если рассматривать постконфронтационный период под углом зрения взаимоотношений России и Запада, то можно проследить зигзагообразное движение, ведущее от надежд на стратегическое партнерство к возвращению риторики времен холодной войны.

В 1990-х годах обновлявшаяся Россия с готовностью встала на путь внутренних реформ, интеграции в мировую экономику, установила партнерские отношения с НАТО и Европейским союзом, пойдя на значительные самоограничения в обычных вооружениях и численности Вооруженных сил. Еще свежо в памяти сотрудничество с НАТО в рамках «многонациональных сил» по восстановлению мира на Балканах. Расширение Североатлантического блока на страны Центральной и Восточной Европы и Балтии прошло относительно спокойно, хотя Москва и зафиксировала свое принципиальное неприятие такой политики Запада в условиях отсутствия военной угрозы с Востока. Параллельно с расширением сформировались и неплохо заработали механизмы взаимодействия Россия – НАТО, рассчитанные на партнерство в широком стратегическом масштабе.

Уже в начальный период президентства Владимира Путина Москва без колебаний подставила плечо Соединенным Штатам после того, как Америка подверглась атаке международного терроризма. Тогда речь шла отнюдь не о поддержке на словах, а о конкретных шагах, частично затрагивающих национальную безопасность самой Российской Федерации в Центрально-Азиатском регионе.

Это было время, когда и в России, и на Западе появились иллюзорные надежды на бесконфликтное урегулирование разногласий на базе общности интересов в противодействии новым вызовам глобального развития. Отечественный политический истеблишмент проявил готовность к далеко идущим компромиссам при условии взаимности и стремления должным образом оценить трудности демократической трансформации, переживаемые Россией.

Однако консервативные представители евро-атлантизма на Западе восприняли это как согласие ослабленной России на роль «младшего партнера» и «золотой шанс» вестернизировать мировое развитие под эгидой международных структур безопасности и сотрудничества, находившихся под сильным влиянием Соединенных Штатов. В этом смысле программу широких реформ, получившую в 1980-х годах название «вашингтонский консенсус», можно рассматривать как заявку на американоцентризм не только в экономике и финансах, но и в принятии глобальных политических решений, в их монопольном информационном обеспечении.

Переход от идиллической фазы постконфронтационного периода к политкорректному выяснению отношений происходил не одномоментно. Какое-то время обе стороны сохраняли видимость делового сотрудничества при подспудно копившихся различиях в подходах к решению целого ряда крупных вопросов мирового развития. Джордж Буш не раз заверял, что США не считают Россию врагом, а в Москве уверенно говорили о невозможности возвращения к конфронтации, о том, что история не повторится.

Между тем сползание если не к конфронтации, то к взаимному охлаждению отношений и подозрительности ускорялось. В период холодной войны страх ядерного взаимоуничтожения способствовал принятию негласных правил игры и прочерчивал «красные линии». А в цивилизованном XXI веке мир становился все более многообразным и все менее управляемым.

Односторонние действия Вашингтона и навязывание своим союзникам решений, выдаваемых за коллективную волю, поставили мир перед фактом «гуманитарной интервенции» в бывшей Югославии и привели к бомбардировкам этого и других суверенных государств (Ирак со стороны Израиля, Судан со стороны США).

Разрушение основ послевоенной международной архитектуры происходило нарастающими темпами после прихода к власти в Вашингтоне команды неоконсерваторов (2001), хотя, справедливости ради, надо сказать, что они просто развили тенденции, заложенные их предшественниками, и на первый взгляд идейными оппонентами из администрации Билла Клинтона.

Соединенные Штаты присвоили себе право записывать одни государства в «изгои» (термин появился еще в 1990-х), другие – в светочи демократии (это стало фирменным знаком уже 2000-х годов). Вторжение США в Ирак, повергшее в шок даже европейских союзников, стало первым в послеконфронтационный период актом свержения режима суверенного государства вооруженным путем. Как выяснилось впоследствии, без каких бы то ни было на то оснований. Затем последовали неуклюжие попытки переустроить Большой Ближний Восток по стандартам западной демократии, вылившиеся в триумф радикального исламистского движения ХАМАС (оно убедительно выиграло выборы в Палестине зимой 2006-го) и легитимное врастание родственной ему по духу партии «Хезболла» в государственную структуру Ливана, превратившее ее в наиболее влиятельную политическую силу страны. Все это наряду с усилением террористической деятельности «Аль-Каиды» обострило ситуацию на Ближнем Востоке и заранее обрекло на неудачу запоздалые посреднические усилия уходящей администрации Буша в палестино-израильском урегулировании.

Обстановка на европейском континенте также складывалась отнюдь не лучшим образом. Свои односторонние действия на мировой арене администрация Джорджа Буша начала с выхода из Договора по ПРО, что нанесло урон глобальной стратегической стабильности. Курс на подрыв сложившегося баланса в этой сфере получил логическое продолжение. К концу президентского мандата США под предлогом иранской угрозы пошли на размещение в Польше и Чехии позиционного района для средств ПРО, проигнорировав обоснованные российские озабоченности.

Европейцам навязывалось искаженное восприятие России, ее намерений. Атмосфера общеевропейского сотрудничества находилась под прессом косовской проблемы, решение которой в рамках международного права найти не удалось. Под предлогом «уникальности» случая с Косово Вашингтон сумел продавить отторжение этой территории от Сербии вопреки ее суверенной воле, чем завершился процесс расчленения Югославии. Примечательно, что разбираться с дальнейшей судьбой Косово американцы предоставили Европе, которая в принципе совсем не стремилась к появлению в регионе новой страны.

Немалую лепту в копилку раздражителей внесли «новички» НАТО и Евросоюза, такие, как Польша и страны Балтии, которые в угоду своему мелкому эгоизму создавали препятствия налаживанию делового партнерства Москвы с евро-атлантическими структурами. Подобная линия поведения русофобски настроенных руководителей указанных государств, как и в случае с Грузией, пользовалась поддержкой со стороны США, что не могло не отражаться на российско-американском диалоге.

С началом расширения НАТО на бывшие советские республики и приданием этому процессу идеологической окраски наступила новая фаза, которую можно характеризовать как соперничество в борьбе за влияние на постсоветском пространстве неконфронтационными средствами. «Демократические революции» в Грузии и Украине, внедренные в общественное сознание на Западе посредством противопоставления «автократическим тенденциям» в России, перенесли эту борьбу в поле острой международной полемики о моделях общественного развития, технологиях выборов и роли в них неправительственных организаций.

Анализ практики выборов в Словакии, Сербии и особенно в Украине дал Москве весомые основания для вывода о том, что Соединенные Штаты и их натовские союзники используют демократизаторскую риторику как прикрытие. Тем самым созданные и финансируемые ими механизмы смены неугодных режимов формально обретают политическую легитимацию. Многие эксперты даже заговорили об опасности формирования у западных и южных границ России своего рода «санитарного кордона», включающего в себя недружественные ей соседние государства – от Эстонии до Грузии.

Далее массированное наступление на Россию перешло в экономическую сферу. Предпринимая в соответствии с рыночными принципами шаги по выравниванию цен на поставки энергоносителей бывшим советским республикам, Москва рассчитывала встретить понимание Запада. Вместо этого она вновь оказалась объектом обвинений в «неоимперских амбициях», в стремлении использовать нефть и газ в качестве инструмента давления на соседей. Одновременно была вброшена тема энергетической безопасности Европы, не возникавшая с такой остротой даже в годы холодной войны.

Испытывая на себе все нарастающее давление, причем зачастую под надуманными предлогами, Россия вовсе не стремилась сохранить миропорядок, сложившийся в итоге Второй мировой войны. Беспокойство и не только в России вызвало то, каким образом происходит его демонтаж. Если основы устаревшей системы создавались коллективно, как бы с «чистого листа», то их разрушение велось явочным путем, односторонне и безальтернативно. Партнерские отношения и деловое сотрудничество подменялись созданием видимости партнерства, двойными стандартами в политике, морализаторством и поучениями.

Эрозии подвергались фундаментальные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН и многосторонних договорах: национальный суверенитет, территориальная целостность, равная безопасность, невмешательство во внутренние дела.

В этих условиях влияние международных организаций, в первую очередь Организации Объединенных Наций, неуклонно ослабевало. Это давало повод для суждений о неэффективности ООН как универсального института, подвергалась сомнению ее реформируемость. И действительно, в случаях, когда позиции постоянных членов Совета Безопасности ООН расходились, этот орган все чаще оказывался не в состоянии принять действенные решения. В парализованном состоянии он пребывал и с началом нападения Грузии на Южную Осетию.

Совместные усилия по формированию новой международной архитектуры и приданию ей естественного упорядоченного характера подменялись неформальными обсуждениями всевозможных псевдопроблем. Вроде принадлежащей американскому сенатору Джону Маккейну идеи создания так называемой Лиги демократий, объединенных общими ценностями. Такая постановка вопроса, учитывая сложившийся международный фон, не оставляла сомнений в ее антироссийской направленности.

ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ

К реакции Москвы на военную авантюру Тбилиси не следует подходить со старыми мерками, непригодными для оценки нового, хаотично складывающегося миропорядка. В обстановке, когда развитие событий в мире шло в русле игры без правил, а нормы международного права подменялись политической целесообразностью, Грузия сознательно сыграла роль поджигателя в расчете на безнаказанность, а Россия, находясь в положении обороняющейся стороны, не имела другого выбора.

Создается впечатление, что ведущие политические «игроки» на Западе не поняли либо не захотели понять, что стремительный рост в последние годы количества раздражителей приобрел новое качество. Для России, как для любого другого государства, это новое качество выразилось в категориях национальной безопасности, экономических интересов, морали и нравственности. В понимании российских политических верхов демонизация России по любому случаю, искусственные попытки слепить из нее «образ врага», грубые нарушения правил свободной конкуренции на мировых рынках – все это имело конечной целью не допустить ее возрождение в качестве одного из «центров силы» в быстро меняющемся мире.

Превращение России из партнера Запада в «агрессора» и «нарушителя норм международного права» выглядит тем более абсурдно, что Москва шаг за шагом терпеливо и честно предупреждала: игнорировать естественные государственные интересы России недопустимо, существуют «красные линии», переступать которые нельзя.

Ни одно из этих предупреждений всерьез воспринято не было, да и вообще аргументы Москвы давно уже наталкиваются на стену более или менее вежливого равнодушия. В связи с этим создается впечатление, что Россия готова прекратить попытки объяснять свои действия и начать исходить прежде всего из собственного понимания, а не возможной внешней реакции.

Необходимо, как не так давно призывал российский министр иностранных дел Сергей Лавров, взять паузу, спокойно все осмыслить и подготовить серьезный диалог, нацеленный на то, чтобы коллективно выработать такую международную архитектуру безопасности и сотрудничества, которая бы соответствовала новым мировым реалиям. Впрочем, на деле похоже, что развитие событий, наоборот, ускорилось и принимать решения о новых контурах мироустройства придется на ходу. Причем делать выбор, как показали и события в Грузии, надо будет, во-первых, быстро и, во-вторых, не между хорошими и плохими, а между плохими и очень плохими вариантами.

Заявления о нежелании начала новой холодной войны обнадеживают. Она, вообще-то, и невозможна: уж слишком изменился мир со времени идеологического противостояния 1940 – 1980-х годов. В условиях глобальной взаимозависимости любой конфликт приобретает совершенно иные, неведомые доселе формы, и предсказать развитие событий, моделируя его на материале «первой» холодной войны, просто невозможно.

Важно избежать эскалации напряженности до точки «невозврата», преодолеть соблазн «битвы престижей», которая имеет свою разрушительную логику, и выйти на согласование конкретных форматов для продолжения прагматичного, идеологически немотивированного диалога. Собственно, именно к этому призывал в июне сего года президент России Дмитрий Медведев, выступая в Берлине с идеей дискуссии о новой евро-атлантической системе безопасности. Сейчас этот призыв обрел еще большую актуальность. Правда, пока готовность к такому диалогу выглядит, к сожалению, крайне незначительной.

Абхазия. Южная Осетия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 октября 2008 > № 2913962 Александр Аксененок

Шанс, которым не воспользовались

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2008

А.С. Грачёв – председатель научного комитета Мирового политического форума, в прошлом – пресс-секретарь и советник президента СССР. Данная статья основывается на главе из книги Gorbachev’s Gamble. Soviet Foreign Policy & the End of the Cold War («Пари Горбачёва. Советская внешняя политика и окончание холодной войны). Она вышла в свет в 2008 году в издательстве Polity (Кембридж, Великобритания).

Резюме Мир сегодня находится на расстоянии световых лет от горбачёвской эпохи с характерными для нее оптимистическим видением и «новым политическим мышлением». Обещанная стабильность международных отношений не наступила, и самым распространенным способом решения конфликтов остается сила.

Внезапное окончание холодной войны – это, безусловно, доминирующее событие второй половины XX века – продолжает оставаться самым неожиданным и непонятным феноменом нашего времени. Объяснения «победителей» и «побежденных» значительно отличаются, но даже в сумме не дают ответа на главный вопрос: почему это произошло?

Холодная война завершилась мирно, но, поскольку ее окончание не было оформлено никаким актом о капитуляции или послевоенным конгрессом по образцу Потсдамской конференции лета 1945 года, остается значительное расхождение во взглядах даже на время ее прекращения. Когда именно это произошло?

КОГДА ЗАКОНЧИЛАСЬ ХОЛОДНАЯ ВОЙНА?

Согласно преобладающему мнению, холодная война завершилась в 1989-м, хотя среди многих событий, которые произошли в том году, выбирают разные символы. Для одних это 9 ноября – падение Берлинской стены. Другие называют декабрьский саммит на Мальте, где на совместной пресс-конференции Джордж Буш и Михаил Горбачёв объявили миру, что больше не считают свои страны противниками.

Оксфордский профессор Арчи Браун, напоминая, что холодная война была борьбой идеологий, тоже датирует ее формальное окончание 1989 годом. Он пишет: «Холодная война началась с советского захвата Восточной Европы в форме прихода к власти коммунистических партий, контролировавшихся Москвой. Она закончилась, когда страны Центральной и Восточной Европы стали некоммунистическими и независимыми». Однако он же полагает, что с идеологической точки зрения холодная война прекратилась еще до того, как она завершилась на политическом поле. Браун ссылается на две важные речи Михаила Горбачёва в 1988-м – доклад на XIX партийной конференции летом и «анти-Фултонское» выступление в ООН в декабре.

Американский политолог Мэттью Эванджелиста также считает символом окончания холодной войны речь в ООН, в которой Горбачёв объявил об одностороннем сокращении численности советских войск и обычных вооружений в Восточной Европе. Эта речь, полагает Эванджелиста, «обозначила окончание холодной войны в Европе, поскольку сделала советские вооруженные силы неспособными ни на начало вторжения на Запад с занимаемых позиций, ни на крупное вмешательство для сохранения контроля над “братскими” союзниками в Восточной Европе».

Выделяет эту речь и Анатолий Черняев, помощник Михаила Горбачёва, но для него самым важным является новый концептуальный подход к внешней политике – призыв к отказу от использования силы как метода решения международных проблем одновременно с признанием суверенного права народов на выбор политической системы. Сделав такое заявление, Генеральный секретарь ЦК КПСС формально разорвал политическую связь со своими предшественниками.

Однако помимо «романтических» оценок заявления Горбачёва, были, конечно, и «реалистические». Например, госсекретарь США Джеймс Бейкер предпочел подождать, пока обещания не воплотятся в действительность. И долго ждать не пришлось. Уже в 1990 году советско-американская политическая «Антанта», объявленная на Мальте, подверглась двойному испытанию. Во-первых, она столкнулась с деликатным вопросом о членстве объединенной Германии в Североатлантическом альянсе и, во-вторых, с проблемой вторжения Саддама Хусейна в Кувейт. В обоих случаях Горбачёв не отошел от заявленных им принципов.

В ходе встречи на высшем уровне в Вашингтоне в мае 1990-го он подтвердил, что признаёт за будущим объединенным германским государством «право выбора» альянса, полностью сознавая, что им станет НАТО. Агрессию Ирака против Кувейта Горбачёв без колебаний назвал грубым нарушением международного права, не имеющим оправданий. Согласно Бейкеру, переломным моментом стал день августа 1990 года, когда он и Эдуард Шеварднадзе зачитали во Внукове совместное пресс-коммюнике, в котором осудили иракское вторжение и потребовали вывода войск из Кувейта. «Через полвека после того, как холодная война началась с взаимной подозрительности и идеологического пыла, она испустила последний вздох в терминале аэропорта в пригороде Москвы», – пишет Бейкер в своих мемуарах.

Общая позиция, занятая Москвой и Вашингтоном, представляла собой для Бейкера не только «историческую демонстрацию солидарности супердержав»; она обрисовала обнадеживающую перспективу стабильного и безопасного международного порядка после окончания холодной войны.

Именно этой перспективой вдохновлялся президент Джордж Буш после возвращения с мини-саммита с Горбачёвым в Хельсинки. Выступая перед Конгрессом 11 сентября 1990 года (ровно за 11 лет до другого, рокового 11 сентября), он пообещал американцам и всему миру «“новый мировой порядок”, основанный на верховенстве закона, а не на законе джунглей».

Буш имел, казалось, все основания для оптимизма, и не только потому, что Горбачёв непосредственно перед этим заверил его в советской поддержке американской позиции по Кувейту. Были и другие регионы мира, где «солидарность супердержав» способствовала разрешению хронических конфликтов, накопившихся за десятилетия холодной войны.

Европа двигалась к историческому саммиту, на котором в ноябре 1990 года была принята Хартия для новой Европы, провозгласившая конец эпохи разделения и конфронтации. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), подписанный 19 ноября после многолетних политических торгов между дипломатами и военными, предусматривал значительные сокращения численности войск и обычных вооружений армий стран Варшавского договора, которые в течение долгих лет внушали Западу страх перед лицом советского блицкрига. Варшавский договор и НАТО должны были из военных блоков трансформироваться в политические элементы инфраструктуры новой панъевропейской системы безопасности.

В Африке, на континенте, который много лет служил полем битвы сверхдержав, действовавших через местных сателлитов, тоже возникли новые возможности для разрешения внутренних и региональных противоречий. Даже такой застарелый и, казалось бы, безнадежный конфликт, как ближневосточный, начал подавать признаки возможного прогресса. Новый уровень советско-американского сотрудничества по урегулированию кризиса в Персидском заливе стимулировал распространение этого опыта на поиск решения израильско-палестинской проблемы.

Советская и особенно американская стороны предпочитали отрицать прямую связь между международными действиями, которые должны были заставить Саддама вывести войска из Кувейта, и предложением созвать мирную конференцию по Ближнему Востоку, однако она была очевидна. Горбачёв начал подталкивать Буша в этом направлении еще со времен их встречи в Хельсинки. Сначала американцы реагировали неохотно, опасаясь, что взаимосвязь между этими двумя вещами можно интерпретировать как вознаграждение агрессора. Однако в январе 1990-го, когда подготовка наземной операции против Ирака вошла в заключительную стадию, Джеймс Бейкер согласился на упоминание о проекте общего мирного урегулирования на Ближнем Востоке после встречи со вновь назначенным министром иностранных дел СССР Александром Бессмертных. «Это награда для Горбачёва, а не для Саддама», – сказал ему Бейкер. (Конференция под председательством Буша и Горбачёва состоялась в Мадриде в конце октября 1991 года.)

В течение этих критических месяцев, казалось, укрепилась общая структура глобальной политики и основные ее институты получили шанс эффективного функционирования. Выступая 29 ноября 1990-го на открытии заседания Совета Безопасности ООН, созванного для обсуждения санкций против Саддама Хусейна, Джеймс Бейкер имел достаточно оснований заявить: «Оставив холодную войну позади, сейчас мы имеем шанс построить тот мир, который представляли себе основатели Организации Объединенных Наций. Мы получили возможность превратить Совет Безопасности и сегодняшнюю Организацию Объединенных Наций в подлинный инструмент мира и справедливости на всей планете».

И в самом деле, после Мальты американская картина «нового мирового порядка» не слишком расходилась с «новым политическим мышлением» Горбачёва ведь советский президент тоже верил в возможность перейти от «баланса сил» к «балансу интересов» и в то, что это будет достигнуто за счет укрепления международных организаций, прежде всего ООН.

В мемуарах обоих лидеров – советского и американского – поражает удивительно похожий тон, с которым описывается этот период. Они с явной ностальгией рассказывают о необыкновенном политическом «романе» между двумя сверхдержавами, покончившими с десятилетиями взаимного страха и недоверия. Новые американо-советские отношения, возникшие на базе духа доверия между лидерами, отражали чувство общей ответственности за пока еще неведомый мир, который они собирались освободить от груза конфронтации, длившейся почти полвека.

Однако меньше чем через полгода Михаил Горбачёв, партнер президента США по строительству будущего «нового мирового порядка», будет вынужден покинуть свой пост, а один из предполагаемых бастионов будущей постройки – демократизированный Советский Союз – окажется в руинах.

Для многих на Западе именно падение исторического соперника обозначило окончание холодной войны. Казалось, что история завершилась счастливым концом как либеральный и демократический триумф. Предполагалось, что теперь ничто не потревожит единственную оставшуюся супердержаву либо помешает ей установить собственную версию закона и порядка на планете.

Сейчас мы знаем, что было дальше. Политическая вселенная, возникшая после холодной войны, сегодня именуется миром «после 11 сентября». Вместо комфортного «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы мир столкнулся с новыми беспрецедентными вызовами, в частности международным терроризмом. Вернулись и некоторые прежние проблемы.

РОЛЬ ГОРБАЧЁВА

Американо-российские отношения, по крайней мере в части риторики, к которой прибегают политические элиты или пресса, напоминают о днях холодной войны. Ряд стратегических вопросов, которые, казалось, были успешно решены во времена политического сотрудничества Рейгана/Буша с Горбачёвым, вернулись в повестку дня. Среди них – модернизация ядерных и обычных вооружений, снижение уровня взаимного доверия, расширение НАТО на Восток, проблемы с ПРО и ракетами средней дальности и т. п.

Сам Михаил Горбачёв считает, что распад Советского Союза лишил мир важного фактора стабильности, создав угрозу для позитивного преобразования международной политической сцены, о котором мечтали на Мальте лидеры обеих супердержав. Да и те западные аналитики, для кого холодная война закончилась за два года до того, как прекратил существование Советский Союз, утверждают, что в качестве ее источника следует рассматривать не существование СССР, а политическую природу Российского государства.

Насколько реалистичной была стратегия Горбачёва? Мог ли даже реформированный Советский Союз трансформироваться в бастион нового демократического международного порядка? Не было ли противоречия между горбачёвским замыслом глубокой политической реформы и желанием сохранить Советское государство, которое несло на себе тавро проекта большевиков?

Отвечая на эти вопросы, Горбачёв напоминает о своих намерениях превратить СССР в демократическую конфедерацию. Он приводит убедительные цифры голосования в пользу сохранения Союза на референдуме в марте 1991 года. Однако эти формальные доводы не способны устоять перед навязанной самим Горбачёвым логикой перестройки: ликвидация монопольного правления Коммунистической партии – основной результат его реформ – вела к разрушению политического режима и готовила почву для распада государства, основанного на идеологической догме и принуждении. Михаил Горбачёв своей практической политикой ответил на вышеприведенный вопрос. Отказавшись использовать силу для сохранения Союзного государства, он дал ясно понять, что не пожертвует демократической сердцевиной своего замысла для сохранения его жесткой скорлупы.

Несомненно, биография и политическая карьера Горбачёва неразрывно связаны с конечным жребием Советского Союза. Очевидно, что на сегодняшние противоречивые (и по преимуществу негативные) оценки многими россиянами итогов перестройки воздействуют хаотичность, двусмысленность и непоследовательность реформ. Но и западные аналитики не боятся переписывать историю, представляя роль Горбачёва как второстепенную.

Характерно, например, утверждение именитого историка холодной войны Джона Льюиса Гаддиса о том, что «Горбачёв никогда не являлся лидером в том смысле, в каком лидерами были Вацлав Гавел, Иоанн-Павел II, Дэн Сяопин, Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган, Лех Валенса и даже Борис Ельцин. Все они держали в уме конечную цель и знали, каким путем к ней прийти. Горбачёв метался между противоречиями, не разрешая их».

Другие утверждают, что истинным стимулом для революционных преобразований Горбачёвым советских отношений с Западом был «материальный упадок» СССР, который не оставлял советскому лидеру свободу выбора.

Некоторые западные аналитики, признавая исторические масштабы перемен, произведенных перестройкой внутри страны, представляют трансформацию международной ситуации как побочный продукт утопических планов, непредвиденный и нежелательный для самого Горбачёва. Он, мол, просто утратил контроль над силами, им самим выпущенными на свободу, и вел себя как политик одновременно и наивный, и непрофессиональный.

Не возвращаясь к разбору других обвинений, выдвигаемых против перестройки и ее инициатора как за рубежом, так и с нарастающим пылом в самой России, хочу задержаться на тезисе о «наивности» Горбачёва. Этот «наивный» ставрополец больше шести лет руководил уникальным процессом мирного демонтажа наиболее мощного и внушавшего страх тоталитарного режима второй половины XX века.

«Именно Михаил Горбачёв, а не Рональд Рейган или Джордж Буш положил конец коммунистическому правлению в Советском Союзе», – свидетельствует Джек Мэтлок, один из самых эффективных послов США в Москве и проницательный наблюдатель советского общества во времена беспрецедентных перемен.

В отличие от архитекторов демократических преобразований в послевоенной Германии или Японии советский реформатор не мог опереться на масштабную помощь победивших держав, а правящая каста тоталитарного режима не потерпела военного поражения. Когда Горбачёв начал вводить демократические процедуры и институты и пытался их защищать, ему пришлось мобилизовать и возглавить разбросанные и дезорганизованные демократические силы в самЧм советском обществе, в том числе и в правящей партии. Несмотря на огромное давление консервативных сил, именно Горбачёв, следуя провозглашенному им принципу свободы выбора, устоял перед соблазном применения силы, чтобы воспрепятствовать роспуску Варшавского договора и распаду советской империи, избавив мир от кошмара «Югославии с атомной бомбой» в масштабах целого континента.

Именно Михаил Горбачёв, чей отец сражался против немцев, а сам он пережил нацистскую оккупацию в 1942/43 годах, привез канцлера ФРГ в родную деревню и от имени всей нации, трагически пострадавшей от войны, предложил немецкому народу историческое примирение (а также долгожданное объединение). Это событие сравнимо с другим критическим примером послевоенного примирения между лидерами Франции и Германии – Шарлем де Голлем и Конрадом Аденауэром.

Горбачёв добился успеха там, где несколько поколений лидеров и Востока, и Запада терпели неудачу. Ему удалось сломать стерильный ритуал переговоров о разоружении, которые за немногими исключениями в течение долгих лет оставались безрезультатными. Вместо того чтобы служить прикрытием для продолжения гонки вооружений, переговоры превратились в поиск эффективных схем сокращения наиболее опасных арсеналов и надежных процедур взаимного контроля. Изгнав дутую секретность из щекотливой сферы стратегического баланса сил, гласность подорвала возможности военно-промышленных комплексов с обеих сторон доминировать над политикой и политиками.

Чтобы разорвать порочный круг бесполезных торгов и обоюдной подозрительности, а также вовлечь другую сторону в практические переговоры, Горбачёв прибег к рискованной игре. К изумлению профессионалов предложенный им принцип асимметричных сокращений вооружений в конечном счете сработал лучше, чем твердолобое сдерживание.

Означают ли эти результаты, что для достижения эфемерного политического успеха Михаил Горбачёв растратил с трудом накопленную военную мощь и авторитет супердержавы? Так рассуждают те, кто игнорировал его основную цель – освободить советское общество от разрушительного бремени гонки вооружений и от стремления к стратегическому «паритету», равному совокупным возможностям не только Соединенных Штатов, но и всех их союзников по НАТО, а заодно и Китая. Не говоря о социальных и экономических последствиях этой политики, она имела стратегически безответственную цену, которую страна уже не способна была платить.

Даже если тщательно рассчитанная политическая игра и была частью переговорной тактики Горбачёва, желаемые результаты ему принесла не тактика, а глубокий сдвиг в логике, которая до сих пор определяла отношения между сторонами, вовлеченными в холодную войну. Поразительно видеть сходство аргументов лиц, принимавших решения в Москве и Вашингтоне. В январе 1982-го Рейган процитировал Уинстона Черчилля, «заметившего, что они [Советы] уважают только силу и решимость в своих отношениях с другими народами». В Москве в эти годы похожие рассуждения – «американцы понимают только силу» – можно было услышать на заседаниях Политбюро из уст Андропова, Устинова и Громыко.

И все же убежденный в том, что именно комплексы взаимного недоверия завели отношения Востока и Запада в тупик, Горбачёв продолжал настаивать на необходимости заменить логику конфронтации стратегией партнерства. После первоначальных попыток убедить Запад в серьезности своих намерений он осознал, что единственный способ осуществить реальные перемены – это подать пример.

Хотя по традиционной логике взаимоотношений супердержав сокращение советских ядерных сил перед лицом угрозы стратегической оборонной инициативы (СОИ) было совершенно немыслимо, Горбачёву удалось заключить Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, уклоняясь, по сути, от проблемы «звездных войн». «Его достижение знаменует ключевой поворотный пункт в эндшпиле холодной войны, потому что устранило СОИ как камень преткновения для внутренней и внешней демилитаризации и привело к первому значительному сокращению арсеналов стратегических ядерных вооружений России и США», – считает Мэттью Эванджелиста.

РОМАНТИЗМ VS РЕАЛИЗМ?

Наивный непрофессионал, идеалист или провидец? Различие между этими оценками зачастую очень тонкое, а окончательное суждение вынесет только история.

Для канадского эксперта по советской внешней политике Жака Левека «редко, когда в истории политика великой державы могла вдохновляться, несмотря на сложности и неудачи, таким идеалистическим взглядом на мир – взглядом, основанным на всеобщем примирении, взглядом, в котором образ врага постепенно расплывается, пока он практически не исчезает как враг». Михаил Горбачёв «позволял обстоятельствам, а зачастую и более твердым взглядам более дальновидных современников определять его собственные приоритеты», – пишет Гаддис.

Анатолий Черняев так характеризует персональный стиль дипломатии Горбачёва: «Это человек, которому претит конфронтация, он не любит размахивать кулаками и стремится к выработке компромисса и достижению консенсуса». Горбачёв в свою очередь признаёт: «Я предпочитаю доверять людям». Эти черты характеризуют его и как политика, и как человека.

Но, возможно, именно это стремление не изменить самому себе, довольно редкое для носителя власти, по определению зависимого от политической конъюнктуры, выделяло его из толпы «политических животных». И, скорее всего, именно это качество сделало его неожиданно похожим на другого мощного государственного лидера – Рональда Рейгана. Встретившись с Горбачёвым перед Рейкьявиком, Франсуа Миттеран описал ему Рейгана следующим образом: «В отличие от других американских политиков Рейган – не робот. Он – человек».

Еще одно свидетельство о характере Рейгана принадлежит Джорджу Шульцу – человеку, который, несомненно, наблюдал за ним с куда более близкого расстояния, чем Миттеран: «Когда Рейган сказал [о Горбачёве]: “Я думаю, он не такой, как все”... это было не только выражением доверия, но, и как мне представляется, проявлением готовности противостоять мнению окружающих». Может быть, потому, что слова «доверие» и «вера» так много значили для обоих, в отношениях между этими очень разными людьми возникла взаимная симпатия, и они совершили исторический прорыв к выходу из лабиринта послевоенного мира.

Вспоминая о первой встрече с Горбачёвым в Женеве в ноябре 1985-го, Рейган писал: «Сейчас, оглядываясь назад, ясно, что между мной и Горбачёвым возникло притяжение, которое привело к чему-то очень близкому к дружбе». Выясняется, что в конечном счете склонность Горбачёва к личной дипломатии, его готовность верить другим были не так наивны, как думали некоторые, и даже, можно сказать, окупились сторицей.

Где же все-таки истина? Был ли этот романтик «нового политического мышления» человеком, отрешенным от суровой реальности, податливым последователем тех, чьи карты были сильнее? Или же провидцем, который отказывался принимать абсурдность мира, доставшегося ему в наследство?

Был ли он ослеплен изначальным решением любой ценой добиться примирения с Западом и настолько подпал под влияние своих зарубежных партнеров, что перестал видеть разницу между национальными интересами собственной страны и крупнейших западных держав? Оказался ли он неспособен признать сам факт существования стратегических соперников и противников? И не было ли простодушием с его стороны верить, что достаточно предложить новые правила игры и сделать акцент на общих интересах перед лицом общих вызовов, чтобы превратить врагов в союзников?

Чтобы защитить репутацию Михаила Горбачёва как профессионального и эффективного политика, стоит напомнить о реакции на его инициативы и поступки со стороны наиболее авторитетных западных партнеров. Рейган, безусловно, не видел в нем дилетанта. Американскому президенту до такой степени импонировало пристрастие Горбачёва к идее безъядерного мира, что в Рейкьявике он почти принял предложение Горбачёва о постепенном уничтожении ядерного потенциала супердержав (что вызвало панику у французов и британцев).

Франсуа Миттеран, сначала скептически воспринявший мечту Горбачёва об «общем европейском доме», вскоре не только увлекся логикой этого проекта, но и даже предложил практический способ его реализации в форме Европейской конфедерации. Осторожный Джордж Буш не скрывал, что позаимствовал некоторые идеи «нового мирового порядка» из «нового политического мышления» Горбачёва. Объявив о намерении преодолеть «логику сдерживания», Буш санкционировал выступление в Берлине своего госсекретаря Джеймса Бейкера в декабре 1989 года с идеей «нового атлантизма для новой эры». Она предполагала создание новой общей системы безопасности, включающей Советский Союз и простирающейся от Ванкувера до Владивостока.

Конечно, бЧльшая часть этих идей родилась в атмосфере эйфории, которая сопровождала беспрецедентные перемены на международной арене в конце 1980-х. Тем не менее дальнейшее существование трансформированного СССР как ключевого игрока в мировой политике принималось за аксиому. Однако вскоре то, что еще недавно казалось немыслимым, начало воплощаться в реальность. По мере прогрессирующей дезинтеграции Варшавского договора и очевидного ослабления позиций Горбачёва внутри страны оптимизм Запада относительно строительства новой, более рациональной конструкции мира как совместного с Горбачёвым предприятия начал испаряться.

«Рынок падает, – объявил Бейкер своим коллегам в Госдепартаменте в январе 1991 года. – Пора продавать (акции)». «Продавать» означало формально закрепить благоприятные перемены в течение того неопределенного, но уже явно ограниченного времени, которое оставалось у Горбачёва. В этот период американцы были прежде всего заинтересованы в быстром окончании войны в Персидском заливе и окончательном оформлении Договора СНВ. Наблюдая стремительное нарастание внутренних трудностей перестройки, западные партнеры Горбачёва распрощались с проектами «воздушных замков», которые сулило его «новое мышление», и поторопились вернуться в отношениях с Москвой к правилам Realpolitik. Вместо того чтобы задуматься о вызовах будущего, Запад вернулся к привычному прошлому и тем самым способствовал возвращению международной политики к вековым традициям игр «с нулевой суммой».

Были забыты девизы «нет победителей, нет побежденных», которыми обменивались участники мальтийского саммита. «Мы восторжествовали, а они нет, – говорил Буш своему окружению. – Мы не можем позволить Советам вырвать победу из челюстей поражения». Настойчивые просьбы Горбачёва об экономической помощи «для спасения перестройки» встретили вежливый, хотя и сочувственный отказ сначала на саммите «Большой семерки» в Лондоне в июле 1991-го, а потом на последней официальной встрече президентов Соединенных Штатов и Советского Союза в Мадриде в октябре, уже после августовского путча в Москве. Администрация США забрала назад свое обещание убедить Конгресс отменить поправку Джексона–Вэника, рудимент брежневской эры. (Позднее под предлогом того, что Советский Союз перестал существовать, Билл Клинтон отказался от обещания, данного Бейкером Горбачёву от имени Буша, о том, что НАТО не станет расширяться на Восток.)

* * *

И все же, даже по прошествии времени и выхода в свет множества книг о перестройке и ее авторе, по-прежнему неясно: кем останется в истории Михаил Горбачёв – победителем или побежденным? Проведя меньше семи лет у власти, он оставил другую Россию – с мирно демонтированной тоталитарной системой и примиренную с остальным миром. Он поднял «железный занавес», опустившийся после Второй мировой войны, и поощрил воссоединение Германии и Европы после сорока с лишним лет разделения. Он добился успеха в инициировании совместно со своими западными партнерами процесса разоружения, который впервые в послевоенной истории привел к резкому замедлению и даже обращению вспять гонки вооружений. Без всяких сомнений, перестройка дала мощный толчок глобализации. Может ли заслужить более впечатляющую оценку государственный деятель, который всегда вынужден помнить, что политика – это искусство возможного?

С другой стороны, ныне российское общественное мнение расценивает этого человека (по крайней мере, пока) как одного из наименее популярных национальных лидеров XX века. Постгорбачёвская Россия стала меньше по площади и куда менее могущественной (как минимум, с военной точки зрения), чем Советский Союз. Преемники Горбачёва уводят страну от демократических целей, провозглашенных творцом перестройки и гласности, а для многих наблюдателей нынешнее политическое развитие России ведет «назад, в СССР».

Что касается мира в целом, то сегодня он находится на расстоянии световых лет от оптимистического видения «нового политического мышления». Холодную войну заменило множество «горячих точек» на всей планете, и, хотя угроза полного уничтожения в ядерной катастрофе снята, число жертв террора, межэтнических и религиозных конфликтов и локальных войн превосходит ежегодные цифры в самые мрачные годы холодной войны.

Обещанная стабильность международных отношений не наступила, и самым распространенным способом решения старых и новых конфликтов остается сила. «Дивиденды от мира» так и не перераспределили колоссальные средства из военных бюджетов развитых стран в помощь отсталым регионам мира или на экологические программы, а объем расходов на оборону и международная торговля оружием уже превосходят уровни холодной войны. Система международных договоров о разоружении, которая охватывала весь спектр вооружений, пересматривается, и некоторые ключевые соглашения между Востоком и Западом, заключенные после многолетних усилий на основе с трудом достигнутых компромиссов, приостановлены и даже аннулированы.

Вопреки заверениям, данным западными лидерами Михаилу Горбачёву, НАТО расширилась в Восточную Европу и вступила на территорию бывшего Советского Союза, вызвав подъем националистических и антизападных настроений в российском общественном мнении. Что касается горбачёвского проекта «общего европейского дома», то он, можно сказать, действительно осуществлен, но без участия России, а отношения Москвы с Западом снова, как во время холодной войны, отмечены взаимными обвинениями, пропагандистскими кампаниями и шпионскими скандалами.

Новое поколение политиков и на Востоке, и на Западе, которому не пришлось пережить худшие годы холодной войны, по-видимому, без колебаний готово прибегать к эскалации конфронтации и использованию «образа врага» в качестве инструмента внутренней политики для консолидации общественного мнения в поддержку национальных лидеров. Такой регрессивный откат к атмосфере и рефлексам прошлого может привести если не к новой версии холодной войны, то, по крайней мере, к очень прохладному миру, совершенно непохожему на оптимистические картины, которые рисовало «новое мышление». Это, возможно, подтверждает хрупкость исторических перемен, которые в конце прошлого века казались необратимыми.

При таком противоречивом балансе не следует ли на самом деле считать исторические заслуги Горбачёва глобальной неудачей? Не кажется ли он сам командующим, который, выиграв многие сражения, проиграл основную войну? Я убежден, что, если бы Горбачёв был средним политиком, ему позволили бы вести тихую жизнь пенсионера – в конце концов, много ли государственных деятелей сдержали обещания, которые давали своим народам или своим иностранным партнерам? Но случай Горбачёва – иной. Почему?

Именно потому, что его проект вызвал столько надежд и ожиданий, а его действия пробудили к жизни такие важные общественные силы и процессы в его собственной стране и во всем мире, что многие не могут простить ему неудачу. Порой трудно понять, обвиняем ли мы (и россияне, и нероссияне) Горбачёва за его ошибки и непоследовательность либо самих себя за то, что не смогли эффективно использовать предоставленный шанс.

Да и можно ли говорить о неудаче? Горбачёв имел мужество отодвинуть старый мир, а с ним и старое мышление. Ему хватило мудрости приветствовать и помогать рождению новой реальности, пусть и спорной, со всеми ее тогда еще неведомыми дилеммами и противоречиями. А когда возникал конфликт между интересами (включая его собственные) и принципами, он неизменно выбирал принципы.

Михаил Горбачёв прекрасно сознавал огромность вызова, на который он решил ответить. Когда его помощник Георгий Шахназаров сообщил ему, что журнал Time выбрал его «человеком десятилетия», он не выглядел особенно тронутым или польщенным. «Бери другой масштаб, Георгий, – сказал он. – Дело не во мне, но масштаб у этого дела вселенский. Ведь речь идет о том, что мы и страну перевернули, и Европа уже никогда не будет такой, какой была, и мир не вернется к старому... Так что наша новая революция оказалась и на сей раз не только национальной, но и всемирной. По крайней мере, положили начало мировой перестройке».

Что это – мессианские амбиции? Мегаломания? Вряд ли, учитывая обстоятельства. Возможно, это просто подтверждение пари, заключенного с историей политиком, который продолжает верить, что правильно угадал смысл ее движения и был на ее стороне.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 октября 2008 > № 2906430 Андрей Грачев

В силу исторических связей России и Греции греческие средства массовой информации всегда внимательно следили за событиями сначала в СССР, а затем в России и других странах постсоветского пространства. Но подача информации в греческих газетах и журналах менялась, естественно, в зависимости от политической обстановки, как внутри Греции и России, так и на международной арене.С одной стороны, греки всегда были расположены положительно по отношению к российскому государству и народу, достаточно вспомнить Иоанна Каподистрию, российского дипломата и первого греческого президента. Но российское государство не могло полностью самостоятельно проводить политику на Балканах, которые всегда были под пристальным вниманием Запада, в особенности, Великобритании. Поэтому не все греческие политические желания могли быть осуществлены российской дипломатией в одностороннем порядке.

Своих сторонников в Греции, конечно, имели и противники России на международной арене. Такие запутанные политические отношения из века 19 плавно перешли в век 20 – образование СССР и Вторая мировая война вновь столкнули российские и западные интересы на территории маленькой Греции. В период после окончания войны большое влияние в Греции получили Соединенные Штаты, оказавшие стране большую экономическую помощь в рамках плана Маршала. Кроме того, на американском континенте образовалась большая греческая диаспора, многие состоятельные греческие бизнесмены начинали свой предпринимательский путь на территории США или при участии американских компаний (самый яркий пример, конечно, Аристотель Онасис). В 80гг. Греция была принята в Евросоюз, одновременно сохраняя с Советским Союзом достаточный товарооборот и нормальные политические отношения. Греческая компартия получала различную помощь от КПСС и коммунистические настроения были достаточно сильно распространены в греческом обществе. Притом, что греческий частный бизнес является одним из самых «частных» в Европе.

В течение последних двухсот лет Греция, как на уровне политики, так и на уровне общества находилась между двумя международными полюсами. Соответственно, и Греция наших дней несет на себе отпечаток непростого прошлого, которое и влияет на точку зрения, как простых людей, так и политической верхушки.

Все вышеописанное и надо учитывать, когда отслеживаешь, каким образом российская тема отражалась греческими средствами массовой информации. Каждый журналист это, прежде всего, простой грек, православный и, скорее всего считавший, что во время холодной войны Советский Союз действительно составлял реальный противовес США. Но, как и любой грек, журналист имеет свои политические пристрастия. Также определенная политическая направленность характеризует и его работодателя – владельца средства массовой информации. А внешнеполитический курс основных политических сил страны складывается уже из других составляющих, нежели мнение простого гражданина.

Характерно, как греческое общество отреагировало (и это, естественно, отразилось в прессе) на развал СССР. Не будет сильным преувеличением сказать, что большинство греков восприняли данный исторический факт как сильное разочарование. Столько лет Советский Союз для них являлся реальной альтернативой Соединенных Штатов, к которым в Греции мало кто испытывал симпатию, но с которыми надо было поддерживать экономические и политические отношения. Посещая соседнюю Болгарию, легко было убедиться, насколько впереди по своему развитию находится социалистическая соседка, тогда как Греция (и то только благодаря принятию в Евросоюз) пыталась хоть как-то подтянуться к среднеевропейскому уровню, борясь с патриархальным традиционным укладом общества и политическим наследием «черных полковников». Естественная склонность греков к демократии и к свободному выражению своего мнения выражалась в демонстрациях и митингах рабочего класса, организуемых профсоюзами и мощно поддерживаемых функционерами Греческой коммунистической партии, за спиной которых недвусмысленно проступали «старшие братья».

И вдруг в одночасье рушится вся система принятых устоявшихся противовесов, политически активный греческий гражданин оказывается один на один с западным строем, к которому у него нет особого доверия, памятуя уроки прошлого. А мощная советская держава становится «поставщиком» сначала репатриантов греческого происхождения, а затем и экономических иммигрантов. Те из греков, проживавших на территории СССР, кто приезжал в Грецию в советский период, четко уловили резкую перемену в настроении общества, оказавшись в стране в 90гг. Отныне «советская тема» в греческих СМИ пребывает в двух вариантах: среди внутренних новостей как освещение проблем репатриантов и иммигрантов, а среди зарубежных новостей – отражение тяжелой ситуации в новой России. Постепенно зарубежная новостная лента иссякает, перемежаясь редкими новостями в стиле «с миру по нитке», наравне с новостями из стран третьего мира. Очень редки взвешенные аналитические репортажи, немного качественных новостей идет из мест компактного проживания греческой диаспоры на территории бывшего СССР. В местных же новостях греческих СМИ появляются термины «русская мафия», «русская проституция», «русская рабочая сила», причем, под «русской» имеется в виду происхождением из всех бывших советских республик.

Начало возрождения российского государства осталось как бы в стороне, чеченская операция освещалась нейтрально и достаточно сдержанно, без истерии западных СМИ. Серьезные репортажи можно было увидеть только на государственных телеканалах (NET, ET-1) и в крупных газетах («Кафимерини», «Элефтеротипия»). Местная новостная лента продолжала по инерции тему преступности с «российскими корнями», благо поводы для этого появлялись. Достаточно вспомнить одних из известнейших российских киллеров того периода, засветившихся в Греции – Александра Солоника и Владимира Татаренкова. Впрочем, в Греции начали появляться и первые большие российские деньги, пресса сразу же начал муссировать их происхождение, насколько они чистые и кто их хозяева.

О коренном изменении настроения греческих СМИ можно говорить, начиная со второго срока пребывания у власти Владимира Путина. Одновременно с изменениями внутри России, которые не были столь ощущаемыми в Греции через газетную страницу или экран телевизора, греки увидели это своими глазами у себя в стране – возобновление проекта нефтепровода Бургас-Александруполис и российские туристы, которые понемногу начали выделяться из общей массы.

Теперь российскую тематику можно встретить практически в каждом номере центральных национальных изданий. Естественно, что основная часть новостей посвящена энергетическому сотрудничеству, которое кроме нефтяной отрасли расширилось и на газовую. Поставки российских вооружений, постоянно растущий туризм, помощь российского МЧС в тушении ежегодных летних пожаров – все эти темы теперь широко освещаются греческими СМИ. Немного запутанной выглядит позиция органов печати Греческой компартии и левых радикалов (например, газеты «Ризоспастис») – с одной стороны, Россия снова становится мировой державой, с другой – политический и экономический строй государства как-то уже далек от принципов социализма и коммунизма. К тому же дружбой и тесными связями с российским государством теперь афишируют вечные противники левых партий – правящая «Новая демократия». К чести последних следует отметить, что им успешно удается отстаивать перед Западом резко растущие связи Греции и России.

Греческие СМИ намного осторожнее в освещении российско-греческого партнерства, нежели практические действия греческого правительства. В наши дни, когда кроме традиционных СМИ все бульшую роль начинают играть блоги (интернет-дневники), именно во всемирной сети можно встретить отзывы современных греков по поводу современной ситуации в России. Самым громким событием последнего времени стали, конечно же, события вокруг Южной Осетии. Вначале по информации из российских источников греческие СМИ начали освещать начало грузинской агрессии, затем резко поменяли тон в сторону западной позиции (как язвительно пишут в греческих блогах, «по звонку из американского посольства»), но, в конце концов, греческие журналисты заняли строго нейтральную позицию. Каждая статья на тему закавказских событий была 50 на 50 разделена между российской и западной позициями. Левая греческая пресса, впрочем, нашла в данной ситуации точку опоры и выступила в поддержку России, но не явно акцентируя внимание на факте вступления российских вооруженных сил в конфликт, а с упором на неприятие такой бурной деятельности сил НАТО в черноморском регионе, а также на то, что для этого была использована военная база США на Крите.

Экономический кризис, в первую очередь затронувший греческий туризм и сектор недвижимости, также нашел свое отражение в греческих СМИ в связи с российской тематикой. Теперь греки видят чуть ли не спасение этих двух отраслей национальной экономики путем сотрудничества с Россией. Заодно рождаются и новые мифы про русских туристов и покупателей недвижимости, которые периодически появляются и в греческой прессе.

Подытоживая, можно сказать, что греческие СМИ являются почти зеркальным отражением российско-греческих взаимоотношений, и Россия, конечно, освещается в более мягкой и дружелюбной манере, нежели какая другая страна. Сергей Муратидис. Греция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > greek.ru, 3 октября 2008 > № 134588

Директор Иранской компании по производству сжиженного газа Али Хейрандиш выразил надежду на то, что до конца дек. будут достигнуты окончательные договоренности об участии иностранных компаний в проекте по производству в Иране сжиженного природного газа (LNG).По словам Али Хейрандиша, европейские компании после столкновений между Россией и Грузией проявляют еще большую заинтересованность в участии в проекте. У большинства компаний, изъявивших готовность к переговорам, нет никаких проблем для инвестирования проекта, и будут приняты меры к тому, чтобы в течение максимум трех месяцев определить форму участия иностранных инвесторов в проекте по производству LNG.

Али Хейрандиш отметил, что к настоящему моменту о своей готовности участвовать в проекте заявили компании из Австрии, ОАЭ, Германии, Китая, Португалии и Индии, а также по две компании из Италии и Испании. Большинство из них уже подписали с иранской стороной протоколы о намерениях. Иран > Нефть, газ, уголь > iran.ru, 3 октября 2008 > № 121811

К работе Арктического Совета растет интерес неарктических стран. Среди них Италия и Китай.Итальянский министр иностранных дел Франко Фраттини сказал, что его страна хочет стать членом организации из-за «геополитической и стратегической важности арктического региона.

И эта страна не одинока. По словам норвежского посла в этой организации Карстена Клепсвика, такие государства, как Китай, Великобритания, Испания и Франция хотели бы так же присоединиться к международному совету. Господин Клепсвик является главой Верховного арктического служебного корпуса этой организации в текущем периоде председательства Норвегии в совете.

Италия и другие заинтересованные организации могут и не получить членства, но все же могут усилить свое влияние на нее. Существует «несколько альтернатив до полного членства с правом вето, например, действовать как советники, но без права голосования», – говорит господин Клепсвик. При вступлении этих стран в нашу работу появляется большой выбор, но им придется предложить сотрудничество в области исследования и ресурсов. Китай изъявил желание вложить ресурсы, сказал он, сообщает пресс-служба Арктического Совета.

Наряду с Китаем, семь других неарктических стран имеют статус наблюдателей: Италия, Франция, Германия, Нидерланды, Объединенное Королевство, Польша и Испания. Норвегия > Внешэкономсвязи, политика > barentsobserver.com, 3 октября 2008 > № 121328

Еврокомиссия, которая контролирует практику оказания государственной помощи частным структурам во избежание нарушения конкурентной среды, не стала мешать спасению германского банка Hypo Real Estate. Как говорится в сообщении Еврокомиссии, она одобрила пакет экстренной помощи на сумму до 35 млрд. евро, которую Hypo Real Estate может получить от правительства Германии и ряда финансовых институтов страны в период до апреля 2009г.На принятие решения Еврокомиссии потребовалось всего несколько дней – заявка на одобрение госпомощи была направлена 30 сент. Этот уникальный в своей работе случай регулятор объясняет необходимостью оперативно реагировать в условиях глобального финансового кризиса.

«Этот случай показал, что при качественном взаимодействии со стран-членом ЕС Еврокомиссия может двигаться очень быстро. Он демонстрирует, что контроль за государственной помощью – это не часть проблемы, а часть решения, он призван обеспечить законность решений, направленных на достижение финансовой стабильности», – сказала комиссар ЕС по конкуренции Неели Кроес.

В состав Hypo Real Estate Holding AG с активами в 400 млрд. евро входят Hypo Real Estate Bank, Hypo Real Estate Bank International и DEPFA Deutsche Pfandbriefbank AG. Группа является крупным участником ипотечного рынка не только Германии, но и США.

В конце сент. группа столкнулась с кризисом ликвидности. Для покрытия потребностей в срочном рефинансировании Hypo Real Estate правительство и финансовые институты страны приняли решение об оказании ему экстренной помощи. Германия > Финансы, банки > rosinvest.com, 3 октября 2008 > № 121124

Мировой финансовый кризис привел к тому, что ВВП Франции в III и IV кв.х тек.г. будет отрицательным. Показатель в минус 0,1% прогнозирует французский Национальный институт статистики Insee. Учитывая нынешний спад, общий рост экономики в тек.г. снизится до 0,9%, в то время как уровень безработицы вырастет до 7,4% к концу года. Последний раз аналогичные проблемы Франция испытывала в конце 1992 и начале 1993гг., – передает www.k2kapital.com.Министр экономики страны Кристин Лагард (Christine Lagarde) допускает, что «в условиях неопределенности, любые прогнозы отрицательного роста для II пол. с этого момента становятся реальными».

«Риски отражают прежде всего эффект недавнего значительного роста цен на нефть и курса евро, которые произошли в I Iпол., а также общий финансовый кризис», – говорится в официальном сообщении министерства экономики.

Имеющие место незначительная коррекция обменных курсов и снижение цен на черное золото и сырье в последнее время не способно принести положительный эффект в краткосрочной перспективе. Лагард ставит во главу угла необходимость восстановления доверия на финансовых рынках. В то же время, она настаивает на продолжении проведения политики структурных реформ во французской экономике.

Что касается зоны евро в целом, то Insee также прогнозирует отрицательный рост во II пол. на уровне минус 0,1%. Это несомненно, скажется на среднегодовом показателе, который, по прогнозу, снизится до 1,1% после 2,6% в пред.г.

Согласно оценке института, крупнейшая экономика еврозоны – экономика Германия, зафиксирует подъем в 1,3% по сравнению с прошлогодними 2,6%. Экономический рост в Италии, по прогнозу Insee, останется в 2008г. нулевым. Франция > Госбюджет, налоги, цены > rosinvest.com, 3 октября 2008 > № 121122

По данным Ассоциация производителе пластмасс Турции Pagev, в 2008г. объем переработки полимеров в Турции достигнет 5,6 млн.т., сообщает «Евразийский химический рынок».С такими показателями Турция станет четвертым по величине переработчиком пластмасс в Европе. Согласно сообщению Pagev, Турция превосходит Великобританию и Испанию, но находится позади Германии, Италии и Франции. К 2009г. Турция намерена превзойти Францию, к 2014г. страна обойдет Германию по объемам переработки пластмасс. Турция > Химпром > rosinvest.com, 3 октября 2008 > № 121116

Компания Sephora, входящая во французский концерн Moet Hennessy Louis Vuitton (LVMH), договорилась о покупке 45% российской парфюмерно-косметической сети Ile de Beaute и по условиям договора в перспективе может получить в ней контроль, сообщает Ile de Beaute.Ile de Beaute и компания Sephora подписали договор, в рамках которого Sephora становится владельцем 45% акций Ile de Beaute, отмечается в сообщении. «По условиям подписанного документа Sephora имеет возможность приобрести контрольный пакет сети. При этом состав руководства и стратегия управления российской сети останутся без изменений», – говорится в пресс-релизе.

Сделка с Sephora поможет Ile de Beaute значительно расширить инвестиционный потенциал, подчеркивается в сообщении. Сумма сделки компанией не раскрывается.

Как сказала менеджер по связям с общественностью Ile de Beaute Вера Трищ, пока разговор идет только о приобретении доли компании, о развитии «Единой Европой – С.Б.» (владеет Ile de Beaute) розничной сети Sephora говорить пока рано. «Пока никакой информацией по этому поводу мы поделиться не можем», – добавила она.

Существующий договор франшизы между компаниями Sephora и «Алькор и» (оператор сетей «Л'Этуаль» и Sephora в России), в рамках которого «Алькор и» управляет магазинами Sephora в России, остается действующим до истечения своего срока в 2010г.

Ile de Beaute – одна из крупнейших российских сетей парфюмерии и косметики, принадлежит ОАО «Единая Европа – С.Б.». К концу 2008г. сеть будет насчитывать более 100 магазинов в России.

Sephora – парфюмерно-косметическая сеть, созданная в 1993г., с 1997г. является подразделением LVMH. Третья по величине (после французской Marionnaud и немецкой Douglas) сеть в Европе, включает более 800 магазинов на трех континентах. Франция > Медицина > ria.ru, 3 октября 2008 > № 120236

Антикризисные меры, принятые госвластями крупных стран. Резкий обвал мировых фондовых рынков начался 15 сент. 2008г. после того, как один из крупнейших банков США Lehman Brothers Holdings Inc, имеющий штаб-квартиру в Нью-Йорке и отделения в Токио и Лондоне, заявил о намерении подать документы для начала процедуры собственного банкротства.

16 сент. 2008г. консорциум из 10 американских и европейских банков принял решение создать общий фонд в 70 млрд.долл. для оказания помощи меньшим по размеру финансовым институтам.

В этот же день Банк Японии принял решение о вливании в финансовую систему Японии 2,5 трлн. иен, что стало самой объемной операцией по поддержке банковского сектора с марта тек.г. Центральный банк Китая снизил ставку кредитования на год впервые за шесть лет – на 0,27% – до 7,2%, чтобы «поддержать стабильный и высокий рост экономики страны».

18 сент. Банк Канады, Банк Англии, Европейский Центральный банк, Федеральная резервная система (ФРС) США, Банк Японии и Швейцарский национальный банк объявили о скоординированных мерах для борьбы с финансовым кризисом. Они договорились поддержать финансовые рынки объединенными усилиями с помощью вливания в банковскую систему в общей сложности 247 млрд.долл.

ФРС увеличила финансирование Европейского центрального банка на 55 млрд.долл., до 110 млрд., Национального банка Швейцарии – на 15 млрд.долл., до 27 млрд. ФРС заключила соглашения о валютных операциях с Банком Японии, Банком Англии и Банком Канады. В рамках этих соглашений они получат 60 млрд., 40 млрд. и 10 млрд.долл. соответственно. Срок действия соглашений – до 30 янв. 2009г.

Президент Франции Николя Саркози пообещал принять меры, чтобы кризис наименьшим образом затронул Францию. В речи, посвященной последствиям мирового экономического кризиса, которую он произнес в Тулоне 25 сент., президент заявил, что собирается законодательно ограничить суммы вознаграждений топ﷓менеджерам и трейдерам французских финансовых предприятий.

Спасая бельгийско-нидерландский банк Fortis, власти Бельгии, Нидерландов и Люксембурга приобрели в 28 сент. 49% его акций, произведя вместе финансовую инъекцию в этот банк на сумму в 11,2 млрд. евро. Голландские 4 млрд. евро, направленные на спасение банка Fortis, будут профинансированы с помощью государственных займов.

19 сент. 2008г. правительство США предложило пакет мер, направленных на преодоление кризиса – «Акт о чрезвычайной экономической стабилизации 2008г.», известный как «план Полсона». План министра финансов США Генри Полсона предполагал выделение 700 млрд.долл. из бюджета США для выкупа неликвидных активов.

29 сент. 2008г. произошел обвал мировых индексов акций после того, как нижняя палата конгресса США отклонила «план Полсона». В этот день к списку стран, главные банки которых принимают меры по борьбе с финансовым кризисом в Европе и США присоединились Австралия, Дания, Норвегия и Швеция. В качестве экстренной меры центральные финансовые учреждения ряда ведущих стран договорились влить в общей сложности 620 млрд.долл. в глобальную кредитную систему. Такие меры будут действовать до апреля 2009г.

29 сент. Центральный Японский банк заявил о своем решении в два раза увеличить объем обмена валютными активами с Федеральной резервной системой США – с 60 до 120 млрд. долл; 30 сент. Центральный японский банк объявил о решении вбросить еще 2 трлн. иен (более 19 млрд.долл.) в механизм межбанковского кредитования для предотвращения нарастающего кризиса ликвидности. Общая сумма вброшенных за последние 10 дней денег достигла 20,1 триллиона иен (свыше 193 млрд.долл.).

29 сент. правительство Великобритании подтвердило свое решение национализировать ипотечный бизнес банка Bradford & Bingley, чтобы укрепить к нему доверие инвесторов и кредиторов в условиях мирового финансового кризиса. В соответствии с планом по спасению банка государство возьмет под свою ответственность обслуживание ипотечных кредитов на 50 млрд. фунтов стерлингов. Bradford & Bingley стал вторым британским банком, который государство вынуждено было взять под свое крыло в условиях глобального финансового кризиса. В фев. 2008г. был национализирован крупный ипотечный банк Northern Rock.

Экспертами правительства и частными банками Германии разработан пакет мер в 35 млрд. евро для спасения мюнхенского ипотечного банка Hypo Real Estate, который столкнулся с серьезными проблемами рефинансирования своей деятельности. По словам канцлера Ангелы Меркель, германское государство готово выделить банку поручительство в 26,6 млрд. евро. Остальные 8,5 млрд. необходимой суммы предоставят частные банки.

Федеральная резервная система (ФРС) США может снизить базовую процентную ставку. По данным американского издания Wall Street Journal, решение о снижении ставки может быть принято даже в том случае, если конгресс США одобрит принятие законопроекта о мерах по стабилизации финансовой системы объемом 700 млрд.долл.

В ночь на 2 окт. американский сенат одобрил при 74 голосах «за» и 25 «против» новый вариант предложенного администрацией Джорджа Буша 700-миллиардного стабпакета. Данное решение сенаторов открывает возможность для принятия 3 окт. этого законопроекта палатой представителей конгресса США.

На последнем собрании 16 сент. комитет по открытым рынкам ФРС США оставил без изменений базовую процентную ставку на уровне 2,00%. Евросоюз > Финансы, банки > ria.ru, 3 октября 2008 > № 120233

Оборот предприятий розничной и оптовой торговли на Кипре за истекший период 2008г. увеличился на 19% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. С учетом уровня инфляции, оборот в торговле вырос на 14%.За аналогичный период продажи на автомобильном рынке превысили показатели пред.г. на 5%. Однако с учетом инфляции реальный рост составил только 0,2%.

На туристическом рынке отмечено значительное увеличение притока российских туристов. В авг. Кипр посетило на 23% больше россиян, чем в авг. пред.г. По данным кипрской статистики, свыше 30 тысяч российских граждан посетили Кипр с целью отдыха или с деловыми целями. Это на 4 тысяч человек больше, чем в авг. пред.г.

За истекшие месяцы 2008г. 125 тысяч российских граждан побывали на Кипре. Увеличение численности туристов из России произошло на фоне сокращения количества туристов из ряда других стран.

По данным кипрских статистических органов, в авг. 2008г. страну посетило на 5-6% меньше туристов из Великобритании и Греции, чем в авг. 2007г. А количество немецких туристов сократилось почти на 20% по сравнению с последним месяцем лета пред.г.

Общее количество иностранных туристов, посетивших Республику Кипр за 8 месяцев тек.г., превысило 1,6 млн.чел. Кипр > Миграция, виза, туризм > www.cyprusrealty.ru, 2 октября 2008 > № 132858

Начало российско-германских межгосударственных консультаций, 2 октября 2008г., Санкт-Петербург.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемая госпожа Федеральный канцлер! Уважаемые участники заседания! Рад вас приветствовать на десятом раунде наших консультаций, которые уже во второй раз, более чем через семь лет, проводятся в Санкт-Петербурге. И своим историческим обликом, и сегодняшним развитием, надеюсь, что северная столица – город Петербург – как нельзя лучше располагает к совместной работе. Во всяком случае, мы договорились, что работа будет перемежаться обедами. Сейчас у всех, надеюсь, настроение хорошее, и мы сможем продолжить нашу работу.

Прошел год после нашего двустороннего саммита в Висбадене, он вместил в себя много событий. В России прошли президентские выборы, обновился состав Правительства, хотя большая часть коллег, которые присутствуют за этим столом, знакома и германским коллегам.

Был плотным и наш график совместных встреч на высшем уровне: с госпожой Меркель мы за последние семь месяцев встречаемся уже пятый раз, интенсивными были контакты и руководителей ведомств.

Суммируя проделанную работу, мне бы хотелось специально сказать, что наш взаимный товарооборот – это отрадный факт – приближается к новой и, по сути, рекордной отметке в 60 миллиардов долларов. Такому результату, на мой взгляд, в немалой степени способствовала и работа Группы высокого уровня по вопросам экономического и финансового сотрудничества.

Рассчитываем, что в полной мере реализует свой мандат и межведомственная рабочая группа по вопросам безопасности. Мы считаем ее важнейшим звеном, ждем новых предложений по повышению ее эффективности. Это особенно актуально сейчас, в тот период, когда происходит, по сути, фундаментальная трансформация системы международной безопасности. Этот этап и сложен, и ответственен, и в этом ключе мы рассматриваем и ту идею, которая была сформулирована Российской Федерацией, – идею о новом, обязывающем всех договоре о европейской безопасности. Впервые, кстати, мы на эту тему начали разговаривать во время посещения Берлина.

Россия хотела бы сделать договор такого рода, по сути, специальным островом стабильности на всем европейском пространстве. Договор должен опираться на принципы международного права, на баланс интересов всех государств, естественно, без исчезновения других интеграционных объединений, других организаций и блоков, которые существуют на европейском континенте. Материалы, которые содержат наше видение этого вопроса, были переданы нашим немецким партнерам.

Для России очень важен в этом смысле голос Германии как одного из наиболее уважаемых и ответственных партнеров Российской Федерации. Мы всегда ценили взвешенный и прагматичный подход Германии к общеевропейской кооперации. Наш постоянный диалог по вопросам глобальной безопасности, по укреплению региональной стабильности, включая ситуацию на Кавказе, сегодня оказывает серьезное влияние на международную повестку дня. Мы готовы откровенно обсуждать и эти вопросы, естественно, готовы обсуждать и вопросы взаимоотношений в формате Россия–НАТО и Россия–ЕС. Считаем, что здесь не должно быть умаления принципа взаимной безопасности, принципа неделимости безопасности, баланса интересов и совместной ответственности за создание большой Европы.

Как государства, входящие в «Группу восьми», два наших государства несут и особенную ответственность за глобальную стабильность в мире. Именно с этих позиций мы будем осуществлять наше сотрудничество в борьбе с такими угрозами безопасности, как распространение оружия массового уничтожения, международный терроризм, наркоугроза, региональные конфликты, включая вопросы Косова, Ближнего Востока, Афганистана, проблемы ядерной программы Ирана.

Конечно, было бы неправильно не замечать влияния внешних факторов на российско-германское сотрудничество, которое проявилось за последнее время. Мы исходим из того, что ущерб от такого влияния на наши отношения оказался минимальным. И это связано не только с взаимозависимостью наших экономик, их взаимным влиянием друг на друга, настроенностью общественности на диалог. Такой настрой в целом характерен для тех, кто в конечном счете принимает решение, кто определяет международную политику и в Москве, и в Берлине.

Разумеется, мы не всегда придерживаемся единых, близких позиций. Есть позиции, по которым мы достаточно серьезно расходимся, но мы стараемся (и этим нам отвечают наши немецкие партнеры) понять друг друга и работать во имя совместного будущего, и в целом нам это удается. Об этом мы, кстати, сегодня говорили во время «Петербургского диалога».

Нам кажется весьма удачной германская инициатива сотрудничества в формате «партнерство для модернизации». Такое партнерство основано на качественно новых акцентах, подтверждает их перспективность, и мы готовы дальше работать по этому проекту.

Нам бы хотелось услышать от министров, как нам активизировать сотрудничество и в области демографии, энергоэффективности. Мы только что за обедом обсуждали этот вопрос с бизнесом: здесь есть ряд очень хороших идей, научно-образовательных обменов и других социально значимых направлений. Мы крайне заинтересованы в конкретных результатах, надеемся, что они последуют.

Уважаемые немецкие партнеры! Наша встреча проходит на фоне острой, можно даже сказать, острейшей ситуации на мировых финансовых рынках. Не будем анализировать эту ситуацию заново. Причины ее хорошо известны. Наши общие оценки той экономической модели, которая привела к кризису, во многом совпадают.

Очевидно, что способность одного государства диктовать свои правила игры, к сожалению, в этой ситуации не срабатывает. У России накоплен достаточный запас прочности, позволяющий и дальше осуществлять модернизацию страны, создавать условия для новой инвестиционной волны, но мы бы, конечно, хотели и кооперации в этой сфере. Речь может, кстати сказать, идти именно о кооперации в финансовом вопросе, в финансовых делах, включая взаимную поддержку формирования альтернативных финансовых центров, совместную выработку общих для всех правил игры, взаимодействие в реформе международных финансовых институтов и мировой финансовой экономической системы в целом. Конечно, являются важными и традиционными для нас сферы сотрудничества в области экономики, энергетики, транспортной инфраструктуры, автомобилестроения, авиапромышленности и теперь высокотехнологичных областей.

Важнейший проект, который находится в зоне нашего совместного внимания и, по сути, такой неустанной политической поддержки, – это «Северный поток». Мы считаем, что выгода от этого проекта очевидна. И мы полагаем, что он будет полезен для всех его участников. Во всяком случае, надеемся на движение, движение в рамках тех сроков, которые мы запланировали. Надеемся на то, что внерегиональные державы, которые никакого отношения к этому проекту не имеют, не будут пытаться влиять на его продвижение.

Просил бы отраслевых министров проинформировать нас с госпожой Федеральным канцлером о состоянии дел по конкретным вопросам. Хотели бы услышать информацию от руководителя двусторонней Группы высокого уровня по стратегическим вопросам сотрудничества о ходе реализации наиболее значимых совместных проектов.

Хотел бы предоставить слово Федеральному канцлеру госпоже Ангеле Меркель.

А.МЕРКЕЛЬ. Большое спасибо, господин президент. Дорогие коллеги!

Мы с большим удовольствием приехали сюда со стороны федерального правительства Федеративной Республики Германия. В частности, мы с удовольствием приехали в этот прекраснейший, красивейший город, который принял нас сегодня. Каждый раз это очень впечатляет, когда ты находишься в Петербурге, поэтому место выбрано очень хорошо и не просто так.

Это место уже дважды было выбрано для проведения германо-российских встреч. В этот раз у нас очень концентрированная программа, мы многое запланировали. Как всегда, мы обговорили комплекс внешнеполитических вопросов и вопросов безопасности. У нас есть разное видение вещей, мы об этом уже масштабно обменялись мнениями, также в том, что касается конфликта на Кавказе. Но в результате выяснилось, что стабильные и постоянные контакты между нашими странами помогли нам, несмотря на это, не перейти в фазу безмолвия, а со стороны Германии, могу сказать, внесен вклад внутрь Европейского союза, чтобы вместе с французским председательством, приняв план «шести шагов», пойти по пути, который продвинет нас вперед.

Мне кажется, что это показывает также, насколько важно иметь постоянные, последовательные, интенсивные контакты, основывающиеся на доверии и на знании друг друга, обоюдном знании друг друга. И это знак того, что мы можем продолжить наше сотрудничество.

Бесспорным является тот факт, что по региональным, историческим, традиционным причинам мы тесно связаны друг с другом, что у нас очень много общих интересов, что мы эти интересы можем очень хорошо объединять друг с другом.

Мне кажется, например, что подписание сегодня соглашений между предприятиями «Э.ОН» и «Газпром» в ходе «Петербургского диалога» стало очень важным вкладом.

«Петербургский диалог» является дополнением наших межгосударственных консультаций и является довольно-таки широкомасштабным мероприятием. Сегодня было очень впечатляюще видеть, как молодежь, молодые люди из парламента «Петербургского диалога» рассказывали о своей деятельности очень открыто, очень уверенно рассказывали о своей деятельности. Можно видеть, как вырастает новое поколение, которое уже имеет то, что наше поколение должно было только для себя открыть и чему оно должно было научиться.

Мы говорили о большом количестве практических пунктов нашего сотрудничества, наши отраслевые министры нам сейчас об этом доложат. Важными акцентами была кооперация, которая также разработана в рабочих группах: с одной стороны, в области экономики, энергетики, политики, энергоэффективности, с другой стороны, в области здравоохранения.

Мы говорили о том, что у нас в наших странах есть разные сильные стороны, которые мы можем объединить друг с другом, что будет согласована ситуация win-win, где выигрывают обе стороны. Мы сегодня думали и говорили об очень и очень интересных проектах.

Существует германское Энергетическое агентство. Это германское агентство может стать очень интересным примером и подать пример России, чтобы там было создано аналогичное агентство, чтобы на основе частно-государственного партнерства было основано такое же агентство в России. Это было бы очень интересным пунктом.

Помимо этого, естественно, в области сотрудничества в области сырья, производства энергетики, «энергетического микса» мы говорили о целом ряде возможностей для сотрудничества, об этом уже сегодня было упомянуто. Наверное, более глубокую оценку нам дадут министры экономики.

Насчет кризиса финансовых рынков: мы понимаем, что наши национальные возможности для действия довольно-таки ограничены. Здесь мы чувствуем взаимозависимость, и глобальную взаимозависимость мы тоже чувствуем. Министр экономики и его коллега нам расскажут позже об этом.

Мне кажется, что у нас существует большой потенциал в области сотрудничества в научных исследованиях, что мы должны развивать дальше этот потенциал, потому что научные исследования являются в конце концов базой для производства добавочной стоимости вне зависимости от энергоносителей. Но Россия, конечно, должна не только основываться на сырьевых ресурсах, но и, конечно, расширить возможность для создания дополнительных ценностей.

Мне кажется, что межгосударственные консультации между Россией и Германией служат также и тому, чтобы мы знали соответствующую позицию другой страны в рамках международных организаций. Мы знаем, что существует очень много проблем, где у нас разное видение. Это соглашение по разоружению, это конфликты, которые еще не разрешены: Приднестровье, Западные Балканы. Существуют также и другие неразрешенные конфликты, и они могут быстро стать насущными, актуальными конфликтами. Мне кажется, что тут поле действий для нашей работы не ограничено на ближайшие годы.

С германской стороны мы внесем вклад в то, чтобы сотрудничество между Европейским союзом и Россией было интенсифицировано, а также и Совет Россия–НАТО снова набрал бы скорость, потому что мне кажется, что в результате преодолеть конфликты можно, начиная с того, что они обговариваются.

Мы рады быть здесь. Мне кажется, что некоторые коллеги хотели бы остаться и подольше в Петербурге. Большое спасибо за гостеприимство, желаю всем хороших консультаций. Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 октября 2008 > № 122679

Совместная пресс-конференция с федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель по итогам российско-германских межгосударственных консультаций, 2 октября 2008г. Санкт-Петербург.Д.МЕДВЕДЕВ. Уважаемые дамы и господа! Сегодня у нас в Санкт-Петербурге состоялись юбилейные десятые межгосударственные консультации на высшем уровне с участием руководителей ведущих министерств и ведомств России и Германии. Хотел бы сразу сказать, что сама жизнь и события последнего периода подтвердили очень высокую востребованность такого рода полноформатного диалога. И могу сказать, что за эти годы консультации превратились в эффективно работающий механизм сотрудничества. Это именно так.

Отмечу и то, что сегодняшние консультации, сегодняшние обсуждения проходили на фоне довольно серьезно изменившейся обстановки, перемен в международных отношениях и в международной экономике. Мы считаем, что именно в таких условиях и можно продемонстрировать зрелость партнерства, которое существует между Россией и Германией. И фактор стабильности и безопасности Европы для нас является в этом случае абсолютно очевидным.

К сожалению, последние события на Кавказе показали, что действующая система глобальной безопасности сегодня не способна предотвратить военные авантюры. Но мы должны сделать все, чтобы создать современную надежную архитектуру этой безопасности на будущее.

Мы затронули ситуацию на Кавказе – естественно, поговорили о совместной работе с Евросоюзом по реализации договоренностей, достигнутых с президентом Франции. Мы хотели бы приветствовать и вклад Германии в формирование наблюдательной миссии ЕС в Грузии. Деятельность миссии в этом регионе – это, конечно, элемент обеспечения общей стабильности.

Решению всех этих задач, на наш взгляд, должен способствовать и новый подход, имею в виду новый юридически обязывающий договор о европейской безопасности. Эта идея нами уже презентовалась и в ходе моей первой поездки в Берлин, и в ходе наших последующих контактов с госпожой Федеральным канцлером. Надеюсь, что этот вопрос будет и в дальнейшем подвергнут заинтересованному обсуждению. Надеемся на то, что число сторонников этой идеи будет увеличиваться.

Одна из сложных и обсуждавшихся тем – это финансовый кризис. Мы еще раз убедились в том, что существующая система глобальной финансовой безопасности, как и в целом международной безопасности, к сожалению, не адекватна современным вызовам. И за теми проблемами, которые случились, стоят изъяны экономической политики, модели развития, которая была принята в Соединенных Штатах Америки в последние годы, за которую нам практически всем приходится сегодня расплачиваться.

Что касается двусторонних отношений, то разговор, естественно, шел прежде всего о торгово-экономической сфере. В этом году мы действительно, по всей вероятности, выйдем на рекордный товарооборот – около 60 миллиардов долларов. И мы намерены активно содействовать его дальнейшему росту.

Мы договорились о нескольких вещах в ходе консультаций. Во-первых, будет активизирована работа по двум приоритетным для нас направлениям, а именно повышение энергоэффективности и модернизация здравоохранения, намечена реализация нескольких пилотных проектов в этих сферах. Для координации осуществления проектов в сфере здравоохранения будет создана специальная группа.

Во-вторых, для более четкой координации нашего сотрудничества будет организован регулярный диалог на уровне министров экономики, а также помощников федерального канцлера и президента России соответственно. К этому диалогу, мы надеемся, на постоянной основе будут привлечены ведущие бизнесмены наших стран. Это позволит сформировать и хороший механизм для осуществления предложенного Федеральным канцлером партнерства для модернизации.

Мы обсуждали вопросы укрепления энергобезопасности, вопросы создания Северо-Европейского газопровода, обсуждали новые высокотехнологичные проекты, такие как сооружение в Гамбурге рентгеновского лазера на свободных электронах и создание Европейского центра по изучению ионов и антипротонов. Это две серьезные, большие ключевые темы, в которых Россия тоже хотела бы принимать участие.

По итогам нашей работы были подписаны важные соглашения. Одно из них – о сотрудничестве в сфере Южнорусского месторождения, в котором принимают участие и немецкие фирмы, и российский «Газпром». Речь идет о подключении к этому сотрудничеству компании «Э.ОН Рургаз АГ».

Мы также достигли соглашения о создании Германо-российского института науки и технологий – между нашим Университетом имени Баумана и Техническим университетом Мюнхена.

Была подписана Декларация о сотрудничестве [в сооружении и эксплуатации] как раз Европейского ускорительного центра по исследованию ионов и антипротонов между российской Государственной корпорацией по атомной энергии «Росатом» и федеральным министерством образования и научных исследований ФРГ.

Наконец, подписана Межведомственная программа действий по интенсификации российско-германского сотрудничества в области здравоохранения.

Сегодня мы также участвовали в «Петербургском диалоге». Это хороший форум, который уже значительное число раз собирался: это действительно возможность для дружеского, доверительного общения и контактов между нашими общественными объединениями, между политическими деятелями, между бизнесом. Мы считаем, что это хорошая площадка, которая должна развиваться и дальше.

Еще раз хотел бы поздравить госпожу Федерального канцлера и присутствующих здесь немецких коллег, всех граждан Федеративной Республики Германия с отмечаемым завтра в вашей стране праздником – Днем народного германского единства. Объединение ГДР и ФРГ – это, безусловно, одно из крупнейших событий ХХв., и оно наглядно продемонстрировало, что даже самые сложные международные проблемы могут быть решены мирным путем при наличии политической воли, мужества и учета интересов всех лиц, принимаюших в этом участие.

Хотел бы поблагодарить госпожу Меркель за обстоятельное и заинтересованное обсуждение всех вопросов и поблагодарить других наших германских партнеров. Уверен, что нынешняя встреча в Санкт-Петербурге станет одной из важных встреч в развитии нашего плодотворного российско-германского диалога.

А.МЕРКЕЛЬ. Большое спасибо, господин президент, за поздравления с завтрашним праздником. Лично я могу сказать, что без этого процесса германского единства я бы не стала Федеральным канцлером Федеративной Республики Германия. Поэтому лично я с большим удовольствием получила эти поздравления. А также большое спасибо за гостеприимство в Петербурге и мероприятия «Петербургского диалога» как дополнение к германо-российским межгосударственным консультациям.

Этот форум еще раз показал, насколько широк спектр наших отношений и насколько широк спектр тем, обсуждаемых в рамках диалога. Особенно меня впечатлили отчеты молодых людей – молодежного парламента – и то, что они рассказывали о своих представлениях о германо-российских отношениях. И мне кажется, что мы можем рассчитывать на будущие поколения.

У нас также была возможность услышать представителей германских экономических кругов – это очень было важно. Конечно, тема внешней политики заняла важное место. Министры иностранных дел очень долго беседовали друг с другом. А сегодня во время ужина эта тема будет продолжена.

Конечно, последнее лето было характеризовано конфликтом на Кавказе, где разногласия еще не полностью устранены. Мы считаем, что территориальная целостность Грузии не подлежит обсуждению. Рады, что посредством «плана шести шагов» мы можем добиться прогресса, во-первых, в том, что касается вывода войск из центральной части Грузии, во-вторых, в том, что касается наблюдательной миссии ОБСЕ, а также обещаниям, что до 10 октября российские войска будут заменены в буферных зонах наблюдателями.

Важно, чтобы женевские переговоры в середине октября прошли успешно. Они, конечно, будут сложными. Важно, чтобы они запустили политический процесс, потому что, как я считаю, это будет иметь большое значение в этом процессе. Мы также говорили о большом количестве других внешнеполитических вызовов, которые мы не должны упускать из внимания. Назову здесь только вопрос Молдовы и Приднестровья.

Мы рассматриваем эти конфликты как замороженные. Мы должны найти какое-то решение для этих конфликтов, чтобы они не стали «горячими», чтобы не надо было ими заниматься. Однако процесс переговоров о шестишаговом плане Европейского союза под французским председательством показал, что есть путь, по которому мы можем продвинуться, даже если далеко не все конфликты уже разрешены.

Затем у нас был поставлен еще один акцент на экономическое сотрудничество. Представители германской экономики сегодня присутствовали во время нашего завтрака. Два важных акцента были уже названы: во-первых, сотрудничество в области здравоохранения; во-вторых, сотрудничество в области энергетики. Мы уже сказали, что нам нужна стратегическая рабочая группа, которая занимается экономическими контактами. Мы хотим ее расширить, мы хотим внедрить туда своих ответственных лиц, для того чтобы энергетическое сотрудничество было продвинуто вперед, для этого нам нужны проекты-«маяки». Таким проектом-«маяком» может быть, например, модельный город, на котором будут показаны все энергетические механизмы.

Мы говорили о том, что сегодня было подписано соглашение между «Э.ОН» и «Газпромом» о сотрудничестве в энергетической области. Германия также привержена проекту «Северный поток», нам нужен этот проект, особенно, если мы посмотрим, что наши коллеги в южной части Европы как минимум также быстро продвигаются на южном измерении, как мы на северном измерении. Поэтому это важно не только для Германии, но и для многих других европейских стран.

Многие меры, направленные на достижение энергоэффективности, в области защиты окружающей среды, касаются общего применения – joint implеmеntation. Это открывает для нас новые возможности для действий. У нас также будут идти переговоры по новому соглашению о защите окружающей среды. В будущем году в Копенгагене по этой теме будут приняты важные решения для периода после Киотского протокола.

Мы очень подробно говорили об области инфраструктуры, железнодорожной инфраструктуры. Здесь есть тоже примечательное сотрудничество между Германией и Россией.

Конечно, в эти дни невозможно заседать вместе, не говоря при этом о кризисе на финансовых рынках. Здесь у нас существует согласие о том, что международные финансовые рынки нуждаются в правилах, которые будут применяться, что после этого кризиса мы уже не можем ограничиваться теоретическими дискуссиями. Мне кажется, что здесь сотрудничество с Россией будет функционировать очень хорошо.

Мы, к сожалению, знаем, что кризис финансовых рынков не сможет не повлиять на реальную экономику, что это повлияет как на российскую, так и на германскую экономики. И поэтому сейчас очень важно, чтобы возможности для сотрудничества были найдены и использованы в областях, в которых мы действительно можем влиять на формирование вещей, чтобы соответствующие формы кооперации были найдены и расширены.

То есть в общем мы видим большой, широкий спектр общих черт в нашем сотрудничестве, и, прежде всего, климат, атмосфера наших переговоров была хорошая. У нас могут быть различия, в рамках «Петербургского диалога» тоже были различия, иногда мы говорим тихо, иногда громко, повышаем голос. Самое главное, что мы можем вести друг с другом беседы, – это самое главное, и даже различные мнения приходят потом к общей позиции, если ведешь диалог. Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 октября 2008 > № 122678

Еврокомиссия одобрила сделку по покупке крупнейшим банком Германии Deutsche Bank активов голландской банковской группы ABN Amro в Нидерландах. Как говорится в пресс-релизе Еврокомиссии, регулятор пришел к выводу, что эта сделка не навредит конкуренции в сфере банковских услуг Европейской экономической зоны. Объединение коммерческих банковских операций ABN Amro и соответствующего бизнеса Deutsche Bank несущественно увеличит рыночную долю немецкого банка в Нидерландах и на европейском рынке, считают в Брюсселе.В июле с.г. Deutsche Bank объявил о приобретении части активов ABN Amro за 709 млн. евро (1,1 млрд.долл.) наличными. Deutsche Bank купит два подразделения, работающие с корпоративными клиентами, 13 консультационных контор, части расположенного в Роттердаме Hollandische Bank Unie NV и компанию по оказанию факторинговых услуг IFN Finance BV.

Продажа указанных активов ABN Amro входит в антимонопольные обязательства, взятые на себя бельгийско-нидерландской финансовой группой Fortis в пред.г., когда ABN Amro был приобретен консорциумом Royal Bank of Scotland, Santander и Fortis. Нидерланды > Финансы, банки > rusbenelux.com, 2 октября 2008 > № 122117

Эстонской правительство в четверг одобрило законопроект о продлении срока миссии Сил Обороны Эстонии в Афганистане до конца 2009г. и увеличении воинского контингента до 170 чел., сообщили в пресс-службе правительства.По действующему до конца 2008г. мандату, в Афганистане могут находиться до 150 военнослужащих Эстонии в составе международной миротворческой миссии (International Security Assistance Force – ISAF), сообщает минобороны страны.

Эстонские солдаты несут службу в Афганистане с 2003г. За все время участия Эстонии в операциях НАТО в Афганистане погибли трое и ранено около тридцати военнослужащих. Эстония > Армия, полиция > ria.ru, 2 октября 2008 > № 120255

НАТО создала многонациональное структурное подразделение по управлению стратегическими авиаперевозками (NATO Airlift Management Organisation (NAMO), которое после двух лет переговоров образовали 10 стран-членов альянса (Болгария, Эстония, Литва, Нидерланды, Норвегия, Польша, Румыния, Словения, США) и два государства-партнера НАТО – Финляндия и Швеция, говорится в сообщении пресс-службы альянса.«Возможности НАТО по осуществлению стратегических воздушных перевозок (NATO Strategic Airlift Capability) позволят решать задачи, связанные с критически необходимой альянсу поддержкой операций в Афганистане и других регионах, а также других миссий, в т.ч. по линии Евросоюза и ООН», – цитирует пресс-служба НАТО заявление помощника генерального секретаря альянса по вопросам оборонных инвестиций Питера Флори.

Воздушный флот NAMO будет первоначально включать три военно-транспортных самолета C-17 Globemaster III, которые НАТО приобретет у американского авиастроительного концерна Boeing.

Все самолеты, первый из которых будет поставлен весной 2009, а второй и третий – летом будущего года, будут базироваться на авиабазе НАТО в Венгрии. Ожидается, что полеты на C-17самолетах будут выполнять многонациональные экипажи.

Наблюдатели, со своей стороны, обращают внимание на тот факт, что в NAMO, которая открыта для других членов и стран-партнеров альянса, представлены в основном бывшие соцстраны и советские республики. Евросоюз > Армия, полиция > ria.ru, 2 октября 2008 > № 120254

Семь стран-членов Евросоюза заявили о готовности участвовать в проекте председательствующей в этой региональной организации Франции по созданию воздушного флота ЕС по стратегическим перевозкам, сообщил французский министр обороны Франции Эрве Морен.«О намерении участвовать в проекте объявили Венгрия, Болгария, Италия, Румыния, Германия, Испания и Португалия», – сообщил он по итогам двухдневной неформальной встречи во французском Довиле министров обороны 27 государств ЕС. По его словам главы минобороны Франции, место базирования стратегической транспортной авиации ЕС еще предстоит определить. Евросоюз > Армия, полиция > ria.ru, 2 октября 2008 > № 120246

80 тыс. мальков осетра были выпущены в конце сент. в природные водоемы Франции в рамках проекта по увеличению популяции ценных пород рыб, в Германии ученые выпустили 50 молодых осетров с прикрепленными к ним радиопередатчиками в Эльбу, сообщают французские СМИ.Последние 30 лет численность осетров, некогда в изобилии обитавших во многих реках Западной Европы, стала резко сокращаться из-за ее популярности у рыбаков и изменения речных течений при установке водопроводных систем.

Ученые одного из главных научных центров Франции в области сельского хозяйства и окружающей среды института СЕМАГРЕФ, расположенного в Бордо, в ближайшее время приступят к выращиванию «искусственных запасов» осетра из выловленного в природных условиях молодняка. Через 15 лет мальки превратятся в крупных особей, тогда они смогут увеличивать популяцию.

Европейский осетр с трудом воспроизводится с помощью искусственного оплодотворения в лабораторных условиях. Однако в 2007г. французским ученым удалось на заводе по воспроизводству осетра в Сан-Сорен-сюр-Лиль (Saint-Seurin-sur-l'Isle) в департаменте Жиронда (Gironde) вывести 7 тысяч мальков, а весной 2008г. – еще 85 тысяч, большинство из которых теперь населяют реки Дордонь и Гаронну. В июле 2007г. в нижнее течение реки Дордонь были выпущены еще 40 мальков после того, как в брюшную полость каждой особи исследователи поместили акустический передатчик.

«Последние попытки воспроизводства популяции датируются 1950 годом. Ловля осетра в Северном и Балтийском море прекратилась с 1996г.», – пояснил эколог Института экологии пресных вод и рыбоводства имени Лейбница (Берлин, Германия) Франк Киршбом (Franck Kirschbaum).

В институте с 1996г. находится один из заводов по выращиванию осетровых, основанный СЕМАГРЕФ. Ценность эксперимента заключается в том, что сорок молодых особей, выпущенных в 150 км. от Гамбурга вверх по течению Эльбы, с помощью закрепленных на них датчиков помогут собрать информацию о том, насколько экосистема реки соответствует естественным условиям обитания осетров.

Принимая во внимание численность особей этого вида в акваториях недавно вступивших в Евросоюз стран (Польши, Нидерландов и Италии), ученые Франции и Германии надеются, что их инициатива найдет отклик. Данные телеметрии, которые позволят судить о том, как происходит адаптация к дикой среде обитания у осетров, выпущенных в Эльбу и Дордонь, будут получены в 2009г. Франция > Рыба > ria.ru, 2 октября 2008 > № 120245

Накануне эстонскому правительству был представлен проект поправок к решению парламента от 22 янв. 2003г. о порядке использования подразделений эстонских Сил обороны в рамках выполнения миротворческой миссии НАТО в Афганистане, сообщает ИА Regnum. Министр обороны Эстонии Яак Авиксоо предложил продлить срок пребывания эстонских военных в Афганистане до 31 дек. 2009г., а их численность увеличить со 140 до 170 чел.Решение парламент должен принять до дек. 2008г. До конца 2008г. Эстония имеет разрешение на увеличение своего контингента в Афганистане до 150 чел. Эстония > Армия, полиция > afghanistan.ru, 2 октября 2008 > № 116811

Принято решение об увеличении численности азербайджанских миротворцев в Афганистане, сообщает Day.Az. На заседании сессии Милли Меджлиса был рассмотрен проект внесения изменений в решение парламента «О согласии на размещение и участие в соответствующих операциях в Афганистане взвода ВС Азербайджана в составе батальона ВС Турции и под общим командованием структур НАТО».По словам председателя постоянной комиссии по вопросам безопасности и обороны Зияфета Аскерова, число азербайджанских миротворческих взводов в Афганистане будет увеличено вдвое и достигнет четырех. Азербайджан > Армия, полиция > afghanistan.ru, 2 октября 2008 > № 116810

Генконсул Норвегии в Мурманске, Йон Фредриксен, сообщил, что российские власти направили официальное предложение открыть безвизовый режим в приграничной полосе между Норвегией и Россией.Безвизовый проезд между приграничными муниципалитетами Норвегии и России был одним из главных вопросов, обсуждаемых министрами иностранных дел Сергеем Лавровым и Йонасом Гар Стере на июньской встрече в Киркенесе (Норвегия) и Мурманске. Теперь эта идея может быть материализована. На презентации Stoltenberg симпозиума в Киркенесе генеральный консул Фредриксен заявил, что Россия направила министру иностранных дел Норвегии конкретное предложение решения этого вопроса. – Мы получили документ из Москвы в то время, как Россия официально приостановила военное сотрудничество с НАТО, – сказал господин Фредриксен, подчеркивая добрососедские отношения с Россией несмотря на недавнее напряжение в западно-восточных отношениях.

Безвизовый режим будет действовать только для людей, живущих в 30-км. зоне от границы. Российское предложение изучается сейчас министерством иностранных дел Норвегии, сказал генконсул, добавив, что ему сообщили, что в ближайшее время будет найден компромисс по этому вопросу.

Объявление в Киркенесе было сделано в тот день, когда Норвегия открыла пятилетнюю мультивизу для русских, проживающих в Мурманской и Архангельской областях. С 1 окт. всем россиянам, проживающим в этих двух федеральных субъектах, дается право на пятилетнюю визу. Единственным условием для желающих получить эту визу является подтверждение того, что до этого они пользовались визой на один год и за этот период не имели никаких проблем с законом. Норвегия. СЗФО > Миграция, виза, туризм > barentsobserver.com, 1 октября 2008 > № 121332

Европейская комиссия наложила штраф на 9 нефтехимических компаний в 678 млн. евро за участие в ценовом сговоре на рынке парафина в европейской экономической зоне с 1992 по 2005г., передает агентство Франс пресс.Около половины этого штрафа – 318,2 млн. евро – должна уплатить южноафриканская компания Sasol, которую ЕС назвал «главой противозаконного сговора».

Под штрафные санкции попали такие компании, как американская Exxon Mobil (83,5 млн. евро), испанская Repsol, итальянская ENI, немецкие Hansen & Rosenthal, Tudapetrol и RWE, французская Total и венгерская MOL.

Компании Shell удалось избежать наказания, поскольку именно ее представители сообщили Еврокомиссии о существовании сговора.

«В Европе, наверное, не найдется ни одной семьи или компании, которая не купила бы продукты, на цену которых повлиял сговор этой «парафиновой мафии», повлекший за собой завышенные цены и экономический ущерб. (Европейская) комиссия не станет терпеть подобного незаконного поведения, руководителям компаний и акционерам следует принять это во внимание», – заявила комиссар Еврокомиссии Нели Кроес (Neelie Kroes). Евросоюз > Химпром > ria.ru, 1 октября 2008 > № 120270

Североатлантический альянс нуждается в увеличении численности военнослужащих в Афганистане. Об этом заявил командующий силами НАТО в Афганистане генерал Дэвид Маккирнан в среду в Пентагоне, передает «Взгляд». По словам генерала, антитеррористической коалиции максимально срочно необходимо увеличить численность военного контингента.Срочность усиления войск коалиции в Афганистане генерал НАТО объяснил возросшим числом боевиков, «проникающих из регионов Пакистана». Ранее американские власти и власти некоторых европейских стан заявили о своих намерениях до конца этого года направить в Афганистан дополнительные войска.

Посол Великобритании в Кабуле считает, что расширение военного присутствия НАТО в Афганистане станет малоэффективным решением. По мнению Шерарда Коупера, власть в Афганистане нужно передать диктатору. Афганистан > Армия, полиция > afghanistan.ru, 1 октября 2008 > № 116812

100 тыс. жителей Норвегии владеют «вторыми домами» за рубежом. Еще столько же планируют выйти на зарубежный рынок в течение ближайших нескольких лет. Об этом свидетельствует исследование предпочтений норвежских покупателей зарубежной недвижимости за 2007г., проведенное аналитической компанией The Prognosis Centre.В пред.г. жильем за границей обзавелись 9 тыс. норвежцев. Особой популярностью у северных соседей России пользовались такие страны, как Испания, Франция, Италия, Греция, Таиланд, Турция, Кипр, Португалия и Бразилия.

Исследователи выяснили, что еще 35 тыс. норвежцев планируют приобрести недвижимость за рубежом в 2009г. 92 тыс. хотят сделать это в течение ближайших трех лет, сообщает портал OPP.org.uk. Средняя стоимость иностранной покупки составила для жителей Норвегии 1,6 млн. крон (190 тыс. евро).

В этой связи можно вспомнить исследование предпочтений российских граждан, проведенное ведущим интернет-порталом Рунета в категории зарубежная недвижимость Prian.ru. Согласно данному опросу, граждане РФ хотели бы владеть недвижимостью в Болгарии, Финляндии, Германии, Испании, США, Чехии.

Между предпочтениями норвежцев и россиян есть существенная разница. Чем она вызвана? «Вряд ли ценами», – утверждает главный редактор портала Алексей Коновалов. – «Болгария привлекает россиян своей культурной близостью, а также тем, что болгарский рынок во многом ориентирован именно на русского потребителя жилья. Что касается Финляндии, то для норвежцев она практически не является заграницей, чего не скажешь о россиянах. Видно, что у потомков викингов популярны курортные страны, именно поэтому мы не видим в списке их предпочтений Германии и Чехии. Россиян же в этих государствах привлекают коммерческая недвижимость и дешевые квартиры в крупных городах».

«США интересуют россиян, потому что наши соотечественники ждут, когда же цены на недвижимость в Штатах, испытывающие спад, наконец достигнут своего дна», – продолжает специалист. – «Видимо, норвежцы иначе подходят к инвестициям, ориентируясь на растущие в цене Турцию, Кипр и Бразилию». Норвегия > Недвижимость, строительство > prian.ru, 30 сентября 2008 > № 129809

Munich Re AG, крупнейшая в мире компания в сфере вторичного страхования, снова заявила о своем интересе к приобретению части акций американской страховой компании AIG, заявил в интервью Handelsblatt глава компании Николаус фон Бомхард. По его словам, решающими факторами в таких случаях является то, насколько стратегически выгодна эта сделка и возможно ли договориться о цене. Пока неясно, удастся ли Munich Re договориться с AIG, глава компании также не стал раскрывать информацию о том, какую долю в американской страховой компании хочет приобрести Munich Re. Германия > Финансы, банки > rosinvest.com, 30 сентября 2008 > № 117494

Вчера под давлением банковского сектора на торгах европейские рынки упали до уровня 2005г., отмечает ИК «Брокеркредитсервис». Банки резко упали в цене на новостях о банкротстве ипотечного банка Bradford & Bingley, бельгийско-нидерландскго Fortis и немецкой девелоперской компании Hypo Real Estate.Британский индекс FTSE упал на 5,3% до 4818,77 пункта, французский CAC 40 потерял 5,04%, снизившись до 3953,48 пункта. Германский индекс DAX упал на 4,23% до 5807,08 пункта.

На вчерашних торгах акции Royal Bank of Scotland рухнули на 12,9% Банк вместе с Santander и Fortis в пред.г. купили нидерландский ABN Amro. Правительства Нидерландов, Бельгии и Люксембурга частично национализировали Fortis: они получают по 49% акций национальных подразделений в обмен на 11,2 млрд. евро (16,1 млрд.долл.). Акции ипотечного банка HBOS и Lloyds TSB, который согласился купить его на прошлой неделе, упали более чем на 10%

Акции Hypo Real Estate, одного из крупнейших девелоперов Германии, рухнули на 74% после объявления о том, что девелоперские и финансовые компании предоставили ей кредитную линию на миллиарды евро. Детали соглашения по спасению Hypo Real Estate, одного из крупнейших игроков на европейском рынке коммерческой недвижимости, пока не оглашены. Переговоры по помощи компании велись с участием представителей Бундесбанка и финансового регулятора BaFin. Акции Commerzbank упали на 24%, Deutsche Bank – на 11,6%

В связи с понижением цен на нефть подешевели ценные бумаги нефтяных компаний, включая британо-голландскую Royal Dutch/Shell (-4,2%) и британскую BP (-4,4%). Сильно упали котировки акций горнодобывающих компаний. Ценные бумаги Xstrata Plc. снизились на 17,5%, BHP Billiton упали на 10%, ее конкурента Rio Tinto Group опустились на 10,66%, – передает «Финмаркет». Евросоюз > Финансы, банки > rosinvest.com, 30 сентября 2008 > № 117492

Всего лишь несколько недель назад казалось, что остальная часть мира окажется достаточно живучей, чтобы благополучно перенести внутренний американский кризис.Если мир и вынес что-то для себя из американского банковского спада, так это то, что хаос на Уолл-стрит способен ударить по всем частям света: российские олигархи стремятся покрыть дополнительные гарантийные депозиты, страхователи в Сингапуре выстроились у офисов American International Assurance (под этим названием в Азии известна AIG), чтобы закрыть инвестиционные счета, и даже новый опрос показал, что три четверти французов, обычно не интересующиеся событиями на Уолл-стрит, обеспокоены тем, что финансовые потрясения коснутся и их тоже.

Конечно, кризис не затрагивает все страны или даже секторы экономики в равной степени, и неясно, чем этот последний случай финансовой «инфекции» закончится. Но по всему миру появились первые выводы.

Финансовые услуги это хорошо, но до тех пор, пока они не становятся причиной катастрофы. Лондон, давно борющийся с Манхэттеном за звание финансовой столицы, рискует так же серьезно пострадать, как и Нью-Йорк, т.к. его экономика точно так же зависит от финансовых услуг. «Мы вступаем в тяжелые времена», – признает британский магнат в сфере недвижимости Винсент Ченгиз (Vincent Tchenguiz), который прогнозирует откат к показателям пяти-семилетней давности для своего бизнеса.

Самым крупным проигравшим на данный момент является Москва, где без пяти минут миллиардеры по самые шапки связаны с рынками международных облигаций и синдицированных займов, использовав в качестве гарантий ценные бумаги. Российский фондовый рынок был закрыт почти три дня, когда растущие дополнительные гарантийные депозиты обвалили цены. Положение некоторых из 1200 банков страны довольно шатко.

Для всех банков мира настал момент правды. Аналитики в течение нескольких лет предвещали международную банковскую консолидацию, но именно сейчас она происходит. Ноэль Гордон (Noel Gordon) из Accenture в Лондоне ожидает, что поток банковских слияний продлится в течение ближайших 19 месяцев.

Список коммерческих банков, чье положение наиболее сильно, включает британский HSBC, испанский Santander, французский BNP, итальянский Unicredit и британский Lloyds TSB, поглотивший своего проблемного конкурента HBOS сразу через несколько дней после банкротства Lehman Brothers. Только за последний месяц в Германии было объявлено о двух крупных банковских слияниях, а Bank of China купил 20% долю в подразделении private-banking известного банка семьи Ротшильдов, Cie Financiиre Edmond de Rothschild.

Купит ли какой-то из этих коммерческих банков местные или региональные инвестиционные банки (как Bank of America с Merrill Lynch), еще неизвестно, но определенно «выжившие в этом циклоне», по мнению главы Rothschild Мишеля Сикуреля (Michel Cicurel), «станут сильнее».

Буйное развитие экономики, конечно, не является безупречной защитой, но оно помогает. Рынки акций и облигаций некоторых из наиболее быстро растущих стран мира особенно сильно пострадали от кризиса: китайская Шанхайская фондовая биржа потеряла в этом году 50%. Бразильский рынок облигаций изрядно истрепан, и, как уже говорилось ранее, Россия тоже остановила торги.

Но эти страны все же продолжают развиваться: ожидается, что китайская экономика вырастет на 9%, Бразилия только что повысила свой прогноз роста на 2009г., и даже России удалось добиться 7%-ного роста в 2007г. благодаря постоянному спросу на ее крупнейшие ресурсы нефть и газ.

Данный рост не поможет спаду в США и Западной Европе, но он, возможно, сможет удержать мир от полного штопора. Только что появившийся средний класс в развивающихся странах будет искать безопасные места для инвестиций (особенно если их изъяли из AIG), создавая возможности для переживших кризис. Евросоюз > Финансы, банки > rosinvest.com, 30 сентября 2008 > № 117472

Страны-члены Евросоюза остаются в «опасной зоне» в связи с финансовым кризисом, заявил во вторник премьер-министр Бельгии Ив Летерм. «Мы не вышли из опасной зоны, определенно, нет. Без сомнения, должны произойти другие явления (кризисные) в других странах», – сказал он, выступая в парламенте Бельгии.Во избежание проблем с платежеспособностью в результате мирового финансового кризиса правительства Бельгии, Великобритании, Франции, Германии, Люксембурга и Нидерландов вынуждены оказывать финансовую поддержку крупным кредитным организациям. Правительства Бельгии, Франции и Люксембурга согласились предоставить оказавшему в кризисе франко-бельгийскому банку Dexia финансовую поддержку в 6,4 млрд. евро (более 9 млрд. долл.).

Европейская ассоциация банков заверила, что банковская система Европы выдержит глобальный финансовый «шторм», и угрозы вкладам европейцев на фоне кризиса нет. Евросоюз > Финансы, банки > rosinvest.com, 30 сентября 2008 > № 117466

По прогнозам немецкой компании F.O. Licht, в 2008г. объем мирового производства биодизеля продолжит расти и достигнет 11,3 млн.т. В 2007г. в мире было произведено 8,9 млн.т. биодизеля. Крупнейшим производителем биодизеля в мире останется Германия – 2,2 млн.т. (2,6 млн.т. в 2007г.). В США будет произведено 2 (1,7) млн.т. биодизеля, во Франции – 1,6 (1) млн.т., в Бразилии – 1,2 (0,354) млн.т. Германия > Нефть, газ, уголь > zol.ru, 30 сентября 2008 > № 117440

По сообщению агентства «Моудж», директор Акционерной компании международных выставок Ирана Сейед Джалаль Хосейни заявил, что 8 Международная промышленная выставка в Тегеране будет более представительной по сравнению с пред.г. Площадь ее павильонов увеличится на 11%, а число участников – на 9%. Экспозиции выставки будут охватывать продукцию машиностроения и станкостроения, системы автоматизации промышленного производства, оборудование производственных линий, различную технику и др. Общая площадь выставочных павильонов составит 20 тыс.кв.м.В 8 Международной промышленной выставке в Тегеране примут участие 450 иранских и 265 зарубежных компаний. Официальное участие в выставке примут такие страны, как Малайзия, Турция, Индия, Германия, Румыния и Китай. Еще 20 стран будут представлены на выставке частными компаниями. К их числу относятся Тайвань, Англия, Италия, Франция, Германия, Китай, Турция, Болгария, Япония, Голландия, Дания, Австрия, Эмираты, Португалия, Сербия, Корея, Швеция, Испания и Ливан.

8 Международная промышленная выставка будет проводиться с 6 по 9 окт. в Тегеранском центре международных выставок. Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 30 сентября 2008 > № 116975

По предварительным данным, инфляция в зоне обращения единой европейской валюты, куда входят 15 стран ЕС, в сент. снизилась на 0,2% по сравнению с авг. и составила 3,6% в годовом исчислении, сообщило во вторник европейское статистическое агентство Евростат. Инфляция в еврозоне постепенно снижается после того, как она достигла рекордных 4% в июле.Эксперты связывают уменьшение инфляционного давления со снижением цен на нефть. Во вторник утром на торгах в Лондоне за один бар. «черного золота» давали 94 долл. Европейский центральный банк ставит своей задачей удерживать инфляцию на уровне 2%.

Из членов ЕС на евро перешли Австрия, Бельгия, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Италия, Люксембург, Словения, Нидерланды, Португалия, Испания, Кипр и Мальта. Евросоюз > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 30 сентября 2008 > № 116571

Суд в Германии назначил дату продажи с аукциона комплекса зданий бывшего советского торгпредства в Кельне для погашения 4,9 млн. евро долга России перед немецким бизнесменом Францем Зедельмайером, пишет во вторник газета «Коммерсант». Впервые российское имущество может быть публично продано за долги, решение о взыскании которых вынес международный коммерческий арбитраж. После назначения даты торгов по германскому праву Россия может предотвратить продажу имущества, только погасив долг.Как стало известно газете, участковый суд г.Кельн назначил торги на 17 дек. Решение о том, что комплекс, расположенный в Кельне, должен быть продан с торгов либо перейти под управление Франца Зедельмайера, принял 18 марта Высший суд земли Северный Рейн-Вестфалия в Кельне.

В 1991г. компания господина Зедельмайера SGC International и ГУВД Санкт-Петербурга учредили совместное предприятие. В его уставный капитал ГУВД внесло свою ведомственную резиденцию – особняк на Каменном острове. В 1995г. здание было передано управлению делами президента РФ, и Зедельмайер потребовал возмещения затрат на реконструкцию особняка.

В 1998г. бизнесмен выиграл в Стокгольмском международном коммерческом арбитражном суде дело против российского правительства: арбитраж присудил бизнесмену 2,3 млн.долл. компенсации потерянных инвестиций. С учетом набежавших процентов сумма составляет сейчас 4,9 млн. евро.

Обратиться в стокгольмский арбитраж бизнесмену позволил договор о защите инвестиций между Россией и Германией.

Во время судебных разбирательств комплекс зданий торгпредства был передан в ведение ФГУП «Госзагрансобственность», которое, согласно российскому законодательству, не отвечает по долгам государства. Решение, вынесенное 18 марта, Франц Зедельмайер называл окончательным, полагая, что «у кремлевской администрации исчерпаны возможности предотвратить продажу имущества с торгов».

Однако 17 апреля пресс-секретарь управделами президента РФ Виктор Хреков заявил, что Россия обжаловала решение немецкого суда от 18 марта в отношении бывшего комплекса торгового представительства СССР в Кельне.

Как считают в управделами, решение суда было вынесено без учета основополагающих норм международного права и затрагивает суверенные права России. В управлении тогда назвали «преждевременными и необоснованными» утверждения прессы о том, что торгпредство бывшего СССР будет продано.

Франц Зедельмайер заявил «Коммерсанту», что правительство России проиграло дело в последней инстанции и больше не имеет возможности обжаловать решение о проведении торгов. «У России одна возможность – заплатить все, что она должна», – говорит бизнесмен. Германия > Недвижимость, строительство > ria.ru, 30 сентября 2008 > № 116565

Группа частных германских банков согласилась выделить кредит, необходимый для спасения от возможного банкротства одного из крупнейших ипотечных банков страны – Hypo Real Estate Group. Названия данных банков и размер предоставляемого ими займа не разглашаются. Ранее руководство Hypo Real Estate Group провело экстренные переговоры с Федеральным ведомством финансового надзора (Bafin) и министерством финансов, сообщает агентство dpa.В заявлении Hypo Real Estate Group говорится, что решение о проведении переговоров было принято руководством «ввиду крайне нестабильной ситуации, сложившейся на мировых финансовых рынках после коллапса Lehman Brothers и других рыночных потрясений». Активы Hypo Real Estate Group составляют 395 млрд. евро. В штате банка числятся 1,9 тыс. сотрудников. Он имеет филиалы в Европе, США и Азии. Германия > Финансы, банки > prian.ru, 29 сентября 2008 > № 129806

Правительство Германии готово предоставить госгарантию по срочному кредиту в 35 млрд. евро консорциума немецких банков для спасения Hypo Real Estate (HRE) – одного из крупнейших в Германии в сфере недвижимости. HRE является также одним из ведущих международных банков по финансированию проектов в сфере недвижимости.Как сообщает немецкое информагентство DPA со ссылкой на представителя министерства финансов Германии, гарантия министерства необходима для обеспечения защиты финансовой помощи, которая будет предоставлена частными банками Германии. Уроза банкротства нависла над банком из за финансовых потерь его дочернего предприятия Depfa. Германия > Недвижимость, строительство > ria.ru, 29 сентября 2008 > № 128745

Германский банк Hypo Real Estate Group, являющийся важным участником ипотечного рынка в США, находится в затруднительном положении в связи с кризисом в кредитной сфере, пишет газета The Wall Street Journal. По сообщению одного из официальных лиц Германии, банки и регулирующие органы страны ведут переговоры о возможном оказании помощи Hypo Real Estate. Исход переговоров и принципы плана в воскресенье вечером еще не были ясны, отметил источник.Некоторые государственные банки Германии нуждались в помощи или терпели значительные убытки с 2007г. Hypo Real Estate станет первым из частных банков страны, столкнувшихся с необходимостью получения поддержки в условиях нынешнего банковского кризиса.

Ранее в этом году банк объявил о серьезных убытках, связанных с рынком subprime-ипотеки в США, что привело к падению котировок акций. После этого американский финансист Кристофер Флауэрс приобрел 25% Hypo Real Estate. По данным германской прессы, угроза для банка возникла в выходные в связи с нехваткой финансирования в его ирландском подразделении – Depfa Bank Plc.

Depfa Bank занимается кредитованием компаний государственного сектора по всему миру, финансируя свою деятельность за счет привлечения средств на рынках капитала. Привлечение средств значительно затруднилось в условиях финансового кризиса, отмечает источник, знакомый с ситуацией.

Hypo Real Estate, в отличие от ряда других германских банков, включая Deutsche Bank и Commerzbank, не может опираться на пул розничных депозитов, являющихся важным источником финансирования в условиях кризиса на мировых рынках капитала. Проблемы банка могут еще больше потрясти и без того нервную ситуацию на рынке краткосрочного финансирования, поскольку Depfa Bank является эмитентом краткосрочных долговых обязательств, отмечают эксперты.

Крах Hypo Real Estate станет очередным ударом для американских домовладельцев, поскольку в США этот банк до сих пор оставался одним из немногих, кто продолжал осуществлять сделки в ипотечной сфере. Германия > Финансы, банки > rosinvest.com, 29 сентября 2008 > № 117501

Узбекистан предлагает возобновить работу контактной группы 6+2 по Афганистану, включив в ее состав НАТО. Об этом, выступая на сессии генеральной Ассамблеи ООН, заявил министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов, сообщает ИА Regnum. Группа 6+2 состояла из непосредственных соседей Афганистана – Ирана, Китая, Пакистана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, а также России и США.Глава внешнеполитического ведомства Узбекистана уделил особое внимание вопросу управления природными ресурсами и тяжелой ситуации в Афганистане. «Несмотря на огромные усилия и предпринимаемые меры со стороны международного сообщества и коалиционных сил по поддержанию мира в Афганистане, ситуация, к сожалению, имеет тенденцию к ухудшению, гибнут мирные люди», – отметил Норов. Глава внешнеполитического ведомства заявил, что наркотрафик становится одним из важных источников финансирования боевиков, дестабилизации обстановки в самом Афганистане и в соседних с ним государствах. В.Норов считает, что складывающаяся ситуация диктует необходимость коренного пересмотра подходов к решению афганской проблемы и приоритетом должно стать оказание целенаправленной экономической помощи Афганистану.

Ранее президент Узбекистана Ислам Каримов неоднократно призвал к демилитаризации Афганистана, увеличивая при этом оказание гуманитарной помощи населению страны.

В Ташкенте уверены, что обновленная контактная группа (6+3) может стать важнейшим механизмом для выработки общих принципов урегулирования афганской проблемы. Взаимодействие государств в рамках такой группы будет способствовать формированию общих подходов к вопросам обеспечения безопасности и восстановления мирной жизни в Афганистане, а также усилит заинтересованность внешних сил в объединении своих ресурсов для скорейшего достижения мира и согласия в этой стране. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > afghanistan.ru, 29 сентября 2008 > № 116814

Правительство Германии готово предоставить госгарантию по срочному кредиту в 35 млрд. евро консорциума немецких банков для спасения Hypo Real Estate (HRE) – одного из крупнейших в Германии в сфере недвижимости. HRE является также одним из ведущих международных банков по финансированию проектов в сфере недвижимости.Как сообщает немецкое информагентство DPA со ссылкой на представителя министерства финансов Германии, гарантия министерства необходима для обеспечения защиты финансовой помощи, которая будет предоставлена частными банками Германии. Уроза банкротства нависла над банком из за финансовых потерь его дочернего предприятия Depfa. Германия > Финансы, банки > ria.ru, 29 сентября 2008 > № 116605

Концерн Airbus открыл первую за пределами Европы линию окончательной сборки в Китае, сообщила представитель компании. «В воскресенье состоялось официальное открытие первой линии окончательной сборки Airbus, созданной за пределами Европы. Церемония презентации линии сборки лайнеров семейства А-320 состоялась в Тяньцзине при участии премьер-министра Китая Вэнь Цзябао (Wen Jiabao), секретаря Тяньцзиньского горкома компартии Чжан Гаоли (Zhang Gaoli), а также президента Airbus Тома Эндерса (Tom Enders)», – сказала она.По ее словам, линия сборки является совместным проектом Airbus и китайского консорциума, включающего свободную экономическую зону Тяньцзина и Китайскую авиастроительную корпорацию (AVIC).

Линия сборки в Тяньцзине создана по примеру линии сборки лайнеров А320, расположенной в Гамбурге. Лайнеры будут собираться и поставляться в Китае по тем же стандартам, что и в Европе.

Первый лайнер, собранный в Китае, будет поставлен авиакомпании Sichuan Airlines через лизинговую компанию Dragon Aviation Leasing в середине 2009г. К середине 2011г. на заводе в Китае будет собираться четыре самолета в месяц.

На конец авг., 12 китайских операторов эксплуатировали 351 лайнер семейства А320, тогда как количество заказанных лайнеров превышало 400 ед.

Семейство самолетов А-320, в которое входят лайнеры A-318, A-319, A-320 и A-321, является флагманом семейства узкофюзеляжных самолетов. Все самолеты семейства оснащены электродистанционной системой управления и имеют идентичные пилотажные характеристики и компоновки кабин экипажа.

Общее число заказов в мире на самолеты семейства А-320 превысило 6300 ед., и более 3500 таких лайнеров уже получили более 280 заказчиков и эксплуатантов. Благодаря увеличенными интервалами периодичности технического обслуживания, самолеты семейства А320 предоставляют эксплуатантам самый низкий уровень операционных расходов в этом сегменте. Самолеты семейства А-320 приспособлены для перевозки грузов в стандартных контейнерах, что повышает рентабельность грузовых перевозок.

Airbus входит в Европейский аэрокосмический и оборонный концерн EADS. Китай > Авиапром, автопром > ria.ru, 29 сентября 2008 > № 116599