Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Месяцы уйдут на восстановление работы Saudi Aramco — СМИ

Саудовская госкомпания Saudi Aramco может потратить месяцы на восстановление производства нефти после атак дронов на ее объекты, сообщают РИА Новости, ссылаясь на газету Wall Street Journal, которая, в свою очередь, ссылается на саудовских чиновников и подрядчиков. Представители Saudi Aramco, по данным издания, «засыпали» подрядчиков, в том числе компанию General Electric, электронными письмами, факсами, телефонными звонками с просьбой оказать срочную помощь. При этом отмечается, что стоимость услуг может составить сотни миллионов долларов.

По словам источников газеты, на полное восстановление деятельности у компании может уйти месяцы, а не десять недель, как говорило руководство компании. «Мы все еще находимся в отчаянном поиске некоторых деталей. Все не так прекрасно и безоблачно, как вы можете подумать», — приводит WSJ слова источника в саудовском правительстве.

Позже Reuters со ссылкой на свои источники сообщило, что восстановление добычи после атак дронов королевство «почти восстановило». Уровень добычи вернется к среднему в начале следующей недели».

«Саудовская Аравия восстановила около 75% добычи, потерянной после атак на ее нефтяные объекты, и вернется к прежнему уровню добычи в начале следующей недели», — передает агентство слова источника.

Саудовская Аравия, крупнейший экспортер и один из трех крупнейших производителей нефти, 14 сентября, после атаки на ее нефтяные объекты, сократила добычу более чем вдвое — на 5,7 млн б/с с обычной отметки в 9,8 млн б/с. Саудовский министр энергетики 17 сентября объявил, что благодаря использованию резервов поставки нефти уже вернулись на прежний уровень, а утерянная добыча пока восстановлена наполовину.

Йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией, уверяют, что нефтяные объекты атаковали бойцы их движения с помощью беспилотных летательных аппаратов. Госсекретарь США Майк Помпео, однако, заявил, что нет никаких свидетельств атаки из Йемена, и обвинил в ней Иран. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией также считает, что Тегеран причастен к атакам. Иран отвергает обвинения в свой адрес.

Саудовская Аравия почти завершила восстановление добычи нефти после атак на ее нефтяные объекты, производство вернется к прежнему уровню в начале следующей недели, сообщил агентству Рейтер знакомый с ситуацией источник.

"Саудовская Аравия восстановила около 75% добычи, потерянной после атак на ее нефтяные объекты, и вернется к прежнему уровню добычи в начале следующей недели", - передает агентство слова источника.

Добыча на месторождении Хураис составляет сейчас более 1,3 миллиона баррелей в день, на месторождении Абкайк - около 3 миллионов баррелей в день, сообщил источник.

Крупнейший экспортер и один из трех крупнейших производителей нефти Саудовская Аравия после атаки на ее нефтяные объекты 14 сентября сократила добычу более чем вдвое – на 5,7 миллиона баррелей в сутки с обычной отметки примерно в 9,8 миллиона. Саудовский министр энергетики 17 сентября объявил, что благодаря использованию резервов поставки нефти уже вернулись на прежний уровень, а утерянная добыча пока восстановлена наполовину.

Йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией, заявили, что нефтяные объекты атаковали бойцы их движения с помощью беспилотных летательных аппаратов. Госсекретарь США Майк Помпео заявил, что нет никаких свидетельств атаки из Йемена, и обвинил в ней Иран. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией также считает, что Тегеран причастен к атакам. Иран отвергает обвинения в свой адрес.

В ночь на понедельник газета Wall Street Journal сообщила со ссылкой на осведомленные источники, что восстановление добычи саудовской госнефтекомпании Saudi Aramco после атаки дронов может занять месяцы. По данным издания, Aramco ведет переговоры с производителями оборудования и обслуживающими компаниями, а также предлагает им повышенную плату, чтобы как можно быстрее восстановить операционную деятельность после атаки на свои объекты.

Текст: Сергей Птичкин

Ракеты бьют трутней

Минобороны России заключило с Ижевским электромеханическим заводом "Купол" долгосрочный госконтракт стоимостью около 100 млрд рублей на поставки в войска зенитно-ракетных комплексов "Тор-М2" и "Тор-М2ДТ".

Его подписание произошло в ходе выездного заседания Военно-промышленной комиссии, проходившей в Ижевске 19 сентября. Причем в присутствии Владимира Путина. У нас все зенитно-ракетные системы и комплексы - лучшие в мире. Но почему же в данном случае была публично подчеркнута важность именно этого контракта.

На вооружение первые "Торы" стали поступать в середине 1980-х. За прошедшие годы комплекс многократно модернизировался, его сегодняшние версии по своим возможностям многократно превосходят то, что пришло в войска более тридцати лет назад. В настоящее время это единственный в мире зенитно-ракетный комплекс, который может вести прицельный огонь на ходу. Причем при скорости 25 км/час в движении по проселочной дороге цели поражаются гарантированно. Такая возможность позволила без особых проблем адаптировать сухопутный ЗРК к установке на боевые корабли и гражданские суда в качестве дополнительной противовоздушной защиты.

У ЗРК "Тор" в одном корпусе размещены радар обнаружения целей, радар сопровождения целей и наведения ракет, средства связи и управления, а также 8 готовых к пуску зенитных ракет. "Тор" самостоятельно сканирует воздушное пространство, определяет, кто летит - свой или чужой. Он самостоятельно принимает решение на открытие огня. Фактически, это боевой робот. Ничего подобного не выпускает ни один из мировых производителей систем противовоздушной обороны.

Высочайшая эффективность ЗРК "Тор-М2" неоднократно демонстрировалась при обороне базы Хмеймим в Сирии. Именно ракеты этого комплекса сбивают основную часть беспилотников, пытающихся атаковать наши объекты на ее территории. Кажется, неоправданная расточительность. Это даже не из пушки по воробьям, а ракетой по насекомым. За беспилотниками закрепилось неофициальное название дрон, что в переводе с английского слова drone значит трутень.

Стоимости самонаводящейся зенитной ракеты и самодельного беспилотника просто несопоставимы. Но с другой стороны, прорвавшийся к цели летающий "примитив" террористов может уничтожить объект, стоимость и важность которого многократно превосходят не только одну зенитную ракету, но и несколько ЗРК. Это было продемонстрировано совсем недавно на весь мир, когда беспилотники боевиков-хуситов из Йемена, как они сами утверждают, нанесли эффективный и эффектный удар по нефтеперерабатывающему заводу Saudi Aramco в Саудовской Аравии.

Между тем противовоздушное прикрытие там действительно мощное. Не секрет, что на северной границе Саудовской Аравии находятся 88 пусковых установок комплексов Patriot, а в Персидском заливе дежурят три эсминца ВМС США, оснащенные системой ПРО Aegis, имеющие на вооружении новейшие противоракеты модификации SM-2. Вся эта противовоздушная армада оказалась бессильна.

А вот наши "Тор-М2" удары пока держат. Стоит добавить, что "Тор-М2ДТ" - это зенитно-ракетный комплекс, установленный на сочлененном гусеничном шасси, он специально предназначен для работы в суровых арктических условиях.

Учения "Красная волна - 2" с участием военно-морских сил стран бассейна Красного моря начались в воскресенье в Саудовской Аравии, сообщила саудовская газета "Аш-Шарк аль-Аусат".

"В морских маневрах принимают участие части ВМС из Иордании, Египта, Судана, Джибути, Йемена, Сомали и Саудовской Аравии, а также самолеты саудовских королевских военно-воздушных сил. Учения продлятся до 26 сентября", - сообщил командующий Западным флотом королевства адмирал Сакр аль-Харби, слова которого приводит издание.

Он отметил, что учения "нацелены на укрепление морской безопасности стран, расположенных на побережье Красного моря, защиту территориальных вод, расширение сотрудничества и обмен боевым опытом между этими странами". При этом аль-Харби указал, что эти учения имеют особую важность из-за значения Красного моря для всего мира как одного из главных морских коридоров, обеспечивающих стабильность мировой торговли".

Новый альянс государств бассейна Красного моря был создан в конце 2018 года, первые учения "Красная волна - 1" прошли в декабре 2018 года.

Любое соглашение Ирана с Вашингтоном невозможно

Официальный представитель МИД Ирана Сейед Аббас Мусави заявил, что любое новое соглашение с Вашингтоном кажется невозможным.

"Мы видим путаницу во внешней политике США в отношении Исламской Республики Иран. [Достижение] нового соглашения с ними представляется невозможным в нынешних обстоятельствах", - заявил Мусави в четверг, сообщает Al Alam.

Администрация США в одностороннем порядке вышла из Совместного всеобъемлющего плана действий еще в мае 2018 года, а затем ввела жесткие санкции в отношении экономики страны. Вашингтон осуществил политику "максимального давления" против Ирана, чтобы вынудить страну пересмотреть СВПД и добавить к нему некоторые другие пункты, включая ограничения по ракетной программе Ирана. Тегеран отверг возможность таких переговоров, отметив, что если США хотят вести переговоры, они должны сначала вернуться к СВПД, который они уже нарушили, а также отменить незаконные санкции.

Мусави также затронул необоснованные обвинения официальных лиц США и Саудовской Аравии в отношении Ирана. "Наше региональное влияние естественно. Мы не действуем против наших соседей. Они [американцы и саудиты] должны предоставить свои реальные, а не поддельное доказательства причастности Ирана к нападениям на саудовские нефтяные объекты. Имея доказательства, йеменцы объявили, что они ответственны за это нападение, но они все еще обвиняют Иран, потому что они не верят, что йеменская нация смогла бы достичь таких возможностей с пустыми руками".

"Иран достаточно силен, чтобы принять ответственность за то, что он делает. Примером является сбивание вторгшегося современного американского беспилотника", - подчеркнул он.

Принимая во внимание опыт страны в прошлом, Иран рассматривает свою ракетную мощь как "красную линию", добавил Мусави.

Российская разведка ищет причастных к атаке дронов на саудовские нефтяные объекты

Российская Служба внешней разведки (СВР) ведет сбор данных о том, кто был причастен к атаке на объекты государственной нефтекомпании Saudi Aramco в Саудовской Аравии, сообщает «Коммерсант». Ответственность за нападение взяли йеменские повстанцы-хуситы, однако США обвинили в произошедшем Иран.

Как заявил журналистам глава СВР Сергей Нарышкин, без наличия «твердых доказательств» говорить о причастности Тегерана нельзя. «Мы собираем данные, но окончательные выводы пока не делаем», — отметил Нарышкин.

Нападение на два завода Saudi Aramco в городах Абкайк и Хурайс, напоминает газета, было совершено 14 сентября при помощи беспилотников. Минобороны Саудовской Аравии продемонстрировало обломки дронов и ракет в качестве доказательства причастности Ирана к атаке на нефтяную инфраструктуру.

ООН направила экспертов в Саудовскую Аравию

Расследования атак беспилотников на нефтяные объекты саудовской госкомпании Saudi Aramco проведут международные эксперты, которых уже направила ООН в Саудовскую Аравию, сообщило агентство AFP со ссылкой на дипломатические источники. Ранее в Эр-Рияде высказывали намерения пригласить международных экспертов и специалистов из ООН для расследования нападений.

Как сообщили источники AFP, в ООН считают позитивным шагом проведение международного расследования по факту совершенных атак. Два крупнейших предприятия национальной саудовской нефтяной компании Saudi Aramco в Абкайке и Хурайсе были атакованы в ночь на 14 сентября. Ответственность за нападение взяли на себя мятежники-хуситы из йеменского движения «Ансар Аллах», заявившие, что для осуществления диверсии были использованы 10 начиненных взрывчаткой беспилотников.

В результате взрывов и пожаров, вызванных ударами, добыча крупнейшего в мире экспортера нефти упала на 5,7 млн б/с.

18 сентября МИД Саудовской Аравии продемонстрировал остатки беспилотников, участвующих в атаке. по мнению министерства, атака не могла быть с территории Йемена — между саудовским НПЗ и границей Йемена более 1000 км. Представитель МИД признал, что точное место, откуда они были запущены, до сих пор не установлено, однако выразил уверенность, что не из Йемена.

В причастности к атакам обвинили Иран. Ранее об этом написал и госсекретарь Майк Помпео. Иран в ответ назвал обвинения лишенными оснований.

Хуситы же продолжают настаивать на том, что именно они стоят за этой операцией, которая, по их данным, была проведена при помощи новых усовершенствованных дронов.

В настоящий момент официальное расследование продолжается. Заявлений об установлении истинного виновника нападения Эр-Рияд еще не сделал, вслед за ним и Вашингтон воздержался от прямых обвинений. «Мы ждем, когда Саудовская Аравия закончит оценку и сделает заявление. Но я признаю, что на данный момент все указывает на то, что Иран каким-то образом несет ответственность за атаку», — цитирует ТАСС помощника министра обороны США по связям с общественностью Джонатана Хоффмэна.

Новая эра в отношениях России и Индии

Мария Золотова

Как «Роснефть» поможет обеспечить энергетическую безопасность Нью-Дели

17 сентября по приглашению министра нефти Индии Дхармендры Прадхана Нью-Дели посетила делегация «Роснефти» во главе с председателем правления компании Игорем Сечиным. Деловой визит состоялся в развитие договоренностей, достигнутых на переговорах о сотрудничестве в энергетике, проходивших между президентом РФ Владимиром Путиным и премьер-министром Индии Нарендрой Моди на полях Восточного экономического форума во Владивостоке. В ходе встречи обсуждались актуальные темы сотрудничества и, прежде всего, ситуация, сложившаяся с энергобезопасностью региона в связи с недавними атаками на объекты нефтедобычи и переработки компании Saudi Aramco. Особое внимание было уделено проработке вопроса об увеличении поставок нефти на индийские НПЗ.

Как отмечает управляющий директор агентства WMT Consult Валерий Андрианов, «визит делегации «Роснефти» в Индию совпал по времени с известными событиями на Ближнем Востоке». «Атака дронов, — поясняет эксперт, — привела к тому, что поставки Саудовской Аравии, в том числе в Индию, были на некоторое время прерваны. Конечно, это всего один эпизод, добыча в Саудовской Аравии восстановится. Тем не менее этот фактор — нестабильность на Ближнем Востоке — всегда будет угрожать поставкам, в том числе в Индию. Поэтому вполне закономерно, что Индия ищет альтернативные источники для диверсификации своих закупок нефти. Одним из таких вариантов являются поставки сырья российских компаний».

«Проблема индийцев в том, — подчеркивает доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве Российской Федерации Леонид Крутаков, — что они на 80% зависят от Персидского залива в поставках углеводорода. Поскольку рынки растущие, то для них Россия является единственным, фактически, способом диверсификации поставок».

«Индия крайне напрягается от того, что она очень сильно зависит именно от ближневосточной и средневосточной нефти, — продолжает мысль директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Сначала страна еще очень сильно зависела от Ирана. Иран попал под санкции, и Индия стала сокращать объемы поставок иранской нефти, главным поставщиком стала Саудовская Аравия. Сейчас мы видим, что индусы интенсифицируют сотрудничество с нами. Они вписались в большую глобальную схему, которая предполагает сотрудничество с российской компанией «Роснефть» по всей технологической цепочке. Сотрудничество давно развивается, индусы получили доступ к нашим восточносибирским месторождениям, «Роснефть» получила 49 процентов в крупнейшем индийском НПЗ».

«Атаки дронов на нефтяные объекты в Саудовской Аравии поставили под серьезный вопрос не только геополитическую стабильность на Ближнем Востоке, но и бесперебойность и гарантированность поставок нефти из этого региона», — отмечает программный директор Валдайского клуба, профессор МГИМО, доктор политических наук Олег Барабанов. По его словам, в свете последних событий не исключена дальнейшая эскалация конфликта в регионе и срыв ранее заключенных договоренностей. Все это открывает многообещающую перспективу сотрудничества Индии с Россией. Решение Индии — закономерный результат поиска способов диверсификации нефтяных ресурсов, вторит ему программный директор Валдайского клуба, президент консалтингового агентства МГИМО «Евразийские стратегии» Андрей Сущенцов. «В силу того, что с Россией у Индии развивается давнее и глубокое партнерство, индийским компаниям принадлежат значительные доли в российских нефтяных проектах, в Восточной Сибири, то закономерно, что индийское руководство в первую очередь обратилось к России с целью рассмотреть возможность увеличения поставок энергоресурсов», — считает он.

«Это вполне естественное решение и прагматичное, потому что рыба ищет там, где глубже, а инвесторы ищут там, где надежнее, — отметил политолог, глава Центра политинформации Алексей Мухин. — Ясно одно — саудиты утрачивают статус бесперебойных поставщиков, что предоставляет нам новые возможности. Так, «Роснефть» вполне может увеличить объем сотрудничества с индийскими партнерами, которые уже длительное время пристально присматриваются к возможностям российских компаний в этой сфере. Понятно, что индийцы диверсифицируют риски источников сырья для своей экономики и надеются значительно увеличить объемы поставок со стороны российских компаний. Так — надежней. Тем более, что, судя по реализации ряда проектов, сотрудничество между Россией и Индией развивается бурно: достаточно взглянуть на то, что происходило на площадках Восточного экономического форума — 2019 во Владивостоке и уровень общения Владимира Путина и индийского премьера Нарендры Моди».

Такого же мнения придерживается известный отраслевой эксперт, генеральный директор «ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев. «В первую очередь, гарантии Индии может дать Россия, — заявил он в эфире радиостанции Business FM. — Потому что Россия является крупнейшим производителем нефти и нефтепродуктов в мире и занимает 20,5% международного рынка торговли нефтью. Поэтому оживление отношений России и Индии по нефтяным вопросам после военной операции Йемена, целью которой стала нефтедобывающая инфраструктура Саудовской Аравии, вполне естественно. Но, надо сказать, что это — именно оживление, потому что процесс создания глобальной интегральной цепочки, в которую включена Индия, включены другие государства и Россия, он начался уже достаточно давно».

«Существуют риски эскалации нынешней ситуации на Ближнем Востоке, — считает Танкаев. — Индия эти риски учла. Страна давно получает нефть из Саудовской Аравии, но последние годы, порядка пяти лет, идет очень быстрое, серьезное сближение между Индией и Россией. Причем индийская сторона выбрала Россию в качестве партнера не сразу, были сомнения, были определенные задержки на пути. Прогресс в сотрудничестве произошел только после того, как свою схему партнерства предложил глава «Роснефти» Игорь Сечин. Это глобальные интегральные цепочки, которые объединяют игроков рынка между собой, и, таким образом, все становятся участниками технологических этапов производства от разведки запасов до конечной реализации нефтепродуктов через АЗС. Вот это и стало для индийцев решающим доводом».

«Роснефть» активно развивает интегральный формат сотрудничества с индийскими партнерами. С 2016 года индийским компаниям (ONGC Videsh Ltd., Oil India Limited, Indian Oil Corporation и Bharat Petroresources) принадлежат 49,9% дочернего общества АО «Ванкорнефть». Эта расположенная в Красноярском крае компания ведет разработку Ванкорского неф-тегазоконденсатного месторождения — крупнейшего из открытых и введенных в эксплуатацию в России за последние 25 лет.

Также консорциуму индийских компаний (Oil India Limited, Indian Oil Corporation и Bharat Petroresources) принадлежат 29,9% в компании «Таас-Юрях Нефтегазодобыча», которая владеет лицензиями на участки Центрального блока Среднеботуобинского месторождения и Курунгский лицензионный участок (другими акционерами являются «Роснефть» и ВР). Добыча нефти и газового конденсата здесь в 2018 году составила 2,9 млн тонн, что более чем в два раза выше уровня 2017 года.

С 2001 года индийская компания ONGC Videsh Ltd. входит в состав участников проекта «Сахалин-1» (другими акционерами являются «Роснефть», ExxonMobil и японская Sodeco). В 2018 году в целом по проекту «Сахалин-1» добыто нефти и конденсата свыше 11,63 млн тонн. Потребителям поставлено около 2,48 млрд кубометров газа.

«Роснефти» принадлежит основной пакет акций (49,13%) индийской компании Nayara Energy (в переводе — «Новая эра»), в состав которой входят первоклассные активы, в том числе НПЗ в городе Вадинаре мощностью 20 млн тонн в год. Завод является вторым по величине в Индии и одним из самых технологически развитых в мире. В состав бизнеса Nayara Energy также входит глубоководный порт, который может принимать сверхбольшие танкеры класса VLCC, и одна из крупнейших в Индии розничных сетей, насчитывающая уже около 5300 АЗС.

«Очень важно подчеркнуть, — заявил Валерий Андрианов в эфире РБК-ТВ, — что речь идет не просто о каких-то единичных сделках типа «купи-продай», а именно о глубоком сотрудничестве по всей цепочке создания стоимости. Индия участвует в ряде проектов на территории России — как минимум три крупных проекта — это «Сахалин-1», «Таас-Юрях» и «Ванкор». Причем имеются возможности расширения ее участия в разработке Ванкорского кластера и в разработке такого супермегапроекта по освоению арктических месторождений, примыкающих к Ванкорскому кластеру, ну и других участков в Красноярском крае».

«Мы видим, например, в Ванкорском месторождении у индийцев — 49,9%, а у «Роснефти» в Nayara Energy — также 49%, — отмечает Леонид Крутаков. — Это значит, что происходит диффузия активов и интересов индийцев и русских. То есть это тот проект, который должен был быть реализован с Европой. Когда у нас «Северный поток — 1» начинался, мы договаривались с немцами, что те войдут в месторождения «Газпрома», а мы войдем в сети европейские. То есть фактически объединение активов. Вот то, что происходит сейчас у России с Индией. Неслучайно индийское предприятие, крупнейшим акционером которого является «Роснефть», называется «Новая эра». Здесь, конечно, «Роснефти» надо отдать должное, она делает колоссальную работу».

«В свое время именно интегральная модель, когда партнеры взаимодействуют по всей технологической цепочке — от геологоразведки и добычи до нефтепереработки и реализации нефтепродуктов на АЗС, — стала для индийцев решающим аргументом в пользу сотрудничества с «Роснефтью», — пишет в своей колонке, опубликованной в «Независимой газете», директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко. — На данный момент индийскому консорциуму принадлежат 49% в Ванкорском месторождении, которое справедливо считается визитной карточкой «Роснефти», и 29% в перспективном восточносибирском проекте «Таас-Юрях». К тому же еще с 90-х годов индийцы входят в число акционеров «Сахалина-1» — масштабного проекта на шельфе острова Сахалин. На Восточном форуме акционеры проекта объявили, что планируют построить СПГ-завод в Хабаровском крае для монетизации газа, добытого на Сахалине. И индийская ONGC, безусловно, заинтересована в проекте. Ведь, как известно, за рынком СПГ — будущее».

На Восточном экономическом форуме лидеры России и Индии подчеркнули огромный потенциал сотрудничества в нефтегазовой сфере. «Роснефть» находится в авангарде этого сотрудничества, о чем свидетельствуют инвестиции компании в Nayara Energy, которые стали крупнейшими прямыми иностранными инвестициями в Индию.

«Собственно, за завод в Вадинаре, который, как известно, приобрел международный консорциум инвесторов с участием «Роснефти», боролись российские и саудовские бизнесмены, — отмечает Рустам Танкаев. — И Саудовская Аравия очень много сил положила на то, чтобы купить его, но она не могла предложить пакет акций в добычных предприятиях. Россия смогла предложить большие пакеты крупнейших и очень серьезных нефтедобывающих компаний, таких как «Ванкорнефть» и «Таас-Юрях Нефтегазодобыча». И сейчас, после того как возникли серьезные риски с поставками из Саудовской Аравии, индийская сторона, конечно, сразу же отреагировала на это усилением связей с Россией. Тем более что переговоры никогда не прерывались, сотрудничество шло по нарастающей.

На Восточном экономическом форуме также велись переговоры, визит представителей «Роснефти» во главе с Сечиным в Индию, который только что состоялся, был подготовлен еще во Владивостоке. Изменение ситуации вокруг Саудовской Аравии подтолкнуло индийскую сторону к тому, чтобы ускорить процессы интеграции с Россией».

В ходе встречи в Нью-Дели были затронуты вопросы реализации текущих проектов сотрудничества, в том числе таких, как «Сахалин-1», «Дальневосточный СПГ», «Таас-Юрях» и «Ванкор». Обе стороны подтвердили свой интерес к возможному участию индийских партнеров в проекте «Восток Ойл».

Реализация проекта «Восток Ойл» позволит освоить уникальный ресурсный потенциал Арктического кластера. Планируется, что в проект будут включены активы Ванкорской группы месторождений (в том числе Ванкорское, Сузунское, Тагульское, Лодочное), Пайяхской группы месторождений, Западно-Иркинский участок, а также ряд других перспективных геологоразведочных проектов Красноярского края. К 2030 году добыча нефти в рамках кластера может составить до 100 млн тонн, что позволит выполнить майский указ президента РФ Владимира Путина по загрузке Северного морского пути.

«У индийцев интерес к проекту, безусловно, есть, — констатирует Валерий Андрианов. — Он проявлялся не только на встрече в Индии, он декларировался и ранее, на встрече Владимира Путина с премьер-министром Индии. В данном случае все-таки Индия ждет предоставления благоприятных инвестиционных условий для расширения своего участия в освоении «Ванкора» и прилегающих месторождений. Уже не раз поднимался вопрос о том, что для реализации масштабного арктического проекта нужны дополнительные инвестиционные условия. Здесь неуместно говорить слово «льготы», здесь речь идет не о льготах — речь идет именно о новых инвестиционных условиях. Если такие условия будут созданы, то я думаю, что интерес индийских инвесторов к нашей Арктике, безусловно, возрастет и реализуется в конкретные проекты». «Восток Ойл» и освоение Арктического шельфа, где сосредоточено порядка 50% мировых разведанных запасов нефти, — отмечает Леонид Крутаков, — это будущее рынка. Но начинать реализацию этого проекта без соответствующих решений регулятора, Минфина и государства, невозможно«. «Индийцы проявили к проекту живой интерес, — пишет Олег Бондаренко. — Ведь Ванкорское месторождение, доля в котором им принадлежит, по замыслу «Роснефти», должно войти в арктический суперкластер, создающийся в соответствии с данным проектом. В него войдут и другие месторождения Ванкорского кластера, к которым индийские компании уже давно присматриваются, и ряд перспективных месторождений и участков на севере Красноярского края с колоссальной ресурсной базой. Возможность участия Индии в проекте обсуждалась, оказывается, еще во Владивостоке на встрече Путина и Моди, но индийская сторона дала понять, что инвестирует в арктическую кладовую лишь при том условии, что будут созданы нормальные инвестиционные стимулы. То есть мяч теперь на стороне российского регулятора».

Отдельной темой состоявшихся переговоров стали планы консорциума инвесторов, включая «Роснефть», по дальнейшему развитию компании Nayara Еnergy. Консорциум рассматривает возможность увеличения объема переработки на НПЗ «Вадинар» в два раза. На первом этапе участники консорциума берут на себя обязательства в ближайшие два года инвестировать 850 млн долларов в строительство нефтехимического производства. Консорциум также планирует расширить присутствие Nayara Energy в розничном секторе. В настоящее время Nayara Energy управляет самой быстроразвивающейся сетью розничных продаж топлива в Индии, насчитывающей более 5300 АЗС по всей стране.

«Что касается решения инвестировать в нефтехимическое производство, — отмечает Бондаренко, — это очень рациональная и грамотная инвестиция: спрос на полимеры в Индии уже вырос на 8% и, как ожидается, значительно увеличится в ближайшем будущем. В целом же, темпы роста спроса на индийском рынке нефтепродуктов — самые высокие в мире. И неудивительно, что розничная сеть здесь растет как на дрожжах. Когда «Роснефть» в составе консорциума инвесторов вошла в капитал Nayara Energy, компании принадлежало 2500 заправок, сейчас их уже 5300: рост более чем в два раза. И это, похоже, далеко не предел».

В целом, стороны договорились об активизации сотрудничества, направленного на укрепление энергобезопасности Индии, обеспечение индийских потребителей качественным сырьем и нефтепродуктами. Упор делался на двустороннее сотрудничество, создание эффективного энергомоста на основе вертикально интегрированной концепции, включающей участие индийских партнеров в добычных проектах, инвестирование в переработку и совместную работу на глобальных и региональных рынках.

Президент США Дональд Трамп заявил, что Вашингтон ввел санкции против Национального банка Ирана.

"Это самые высокие по уровню санкции, когда-либо наложенные на эту страну", — сказал Трамп журналистам.

Отвечая на вопрос о возможных военных мерах против Ирана, американский лидер заявил, что США "всегда готовы", сообщает Рейтер.

В свою очередь, министр финансов Стивен Мнучин заявил, что Нацбанк был "последним источником средств" для Тегерана.

После объявления из Вашингтона директор второго департамента Азии российского МИД Замир Кабулов заявил РИА Новости, что Москва не считает односторонние санкции легитимными.

"На наши подходы к Ирану это не окажет влияния. <…> Как собирались, так и будем продолжать сотрудничество с Ираном в банковской сфере", — сказал дипломат.

Национальный банк Ирана — крупнейший коммерческий финансовый институт в стране. Его активы в 2016 году оценивались примерно в 80 миллиардов долларов. У банка около трех тысяч отделений по всей стране.

Нападение на нефтяные объекты

Несколько заводов саудовской нефтегазовой госкомпании Saudi Aramco 14 сентября подверглись атаке беспилотников, после чего королевство было вынуждено сократить производство нефти более чем вдвое.

Несмотря на то что ответственность за нападение взяли на себя йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией, Эр-Рияд и Вашингтон обвинили в случившемся Тегеран. В Иране назвали это ложью. В правительстве страны подчеркнули, что атаки на нефтяные объекты вредят всему региону, и отметили, что подобные обвинения традиционны для США и не вызывают удивления.

Вопреки отсутствию доказательств причастности Ирана к атаке, Трамп дал указание существенно ужесточить санкции против Тегерана.

Иран мощно ответит на любую агрессию

Секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Али Шамхани отверг обвинения США в причастности Тегерана к нападениям на саудовские нефтяные объекты в субботу, предупредив о сокрушительном и мощном ответе на любую агрессию.

"Кризис в Йемене, в ходе которого продолжается военная агрессия Саудовской Аравии на протяжении более 50 месяцев, не имеет военного решения и может закончиться только в рамках йеменско-йеменских переговоров и без вмешательства третьих сторон", - заявил Шамхани в среду, сообщает Fars News.

Он охарактеризовал защиту йеменского народа от иностранной агрессии и жестоких расправ над гражданами страны, как его законное право и естественную реакцию на жестокость агрессоров.

Шамхани отметил, что йеменская армия разрабатывает и создает собственное оружие.

Он подчеркнул, что стратегическая политика Ирана снижает напряженность, избегает любых столкновений и разрешает региональные кризисы путем переговоров.

"Между тем Иран с полной готовностью следит за любыми намерениями и действиями с целью агрессии против страны или интересов Исламской Республики и даст решительный и тотальный ответ на возможные неприятности самым суровым образом, который может удивить агрессоров", сказал Шамхани.

Ранее министр обороны Ирана бригадный генерал Амир Хатами также решительно отверг утверждения США о причастности Ирана к субботним беспилотным атакам йеменцев на саудовские нефтяные объекты.

"Проблема очень ясна. Между двумя странами произошло столкновение. Одна из сторон столкновения - это йеменцы, которые четко заявили, что они выполнили свою работу", - заявил генерал Хатами журналистам в кулуарах заседания кабинета министров в Тегеране в среду.

Он добавил, что Йемен, который подвергался интенсивным атакам в течение нескольких лет и понес много потерь и убытков из-за осады саудовской коалиции, начал нападения на объекты Саудовской Аравии, и напомнил, что йеменцы проводили аналогичные атаки на дальние расстояния в прошлом, в том числе атаку, произведенную по аэропорту ОАЭ два года назад.

В понедельник иранское министерство иностранных дел также решительно отвергло утверждения официальных лиц США о том, что Тегеран был причастен к субботним беспилотным атакам против саудовских нефтяных установок.

Япония не увидела доказательств причастности Ирана к атакам на нефтяные объекты в Саудовской Аравии

Япония заявляет, что не увидела никаких доказательств, подтверждающих утверждение Соединенных Штатов о том, что Иран участвовал в недавних нападениях на саудовские нефтяные объекты.

"Нам неизвестна какая-либо информация, которая указывает на Иран", - заявил журналистам министр обороны Японии Таро Коно на брифинге в среду, сообщает PressTV.

"Мы полагаем, что хуситы совершили нападение на основании заявления, в котором говорится об ответственности", - добавил он, имея в виду йеменскую группировку, включенную в вооруженные силы, которые ведут борьбу против возглавляемой Саудовской Аравией войны с Йеменом.

Коно также заявил, что Япония не будет участвовать в каких-либо потенциальных военных действиях против Ирана из-за конституционных ограничений и вместо этого будет стремиться к дипломатическому урегулированию нынешней напряженности в регионе.

Йеменские военные, в состав которых также входят члены движения хуситов "Ансарулла", до рассвета в субботу нанесли удары по нефтяным объектам в Абкаике и Хураисе, которыми владеет саудовская государственная нефтяная компания "Aramco".

Атаки уничтожили более половины добычи саудовской нефти, или пять процентов мировых поставок.

Вскоре официальные лица США заявили, что атаки произошли изнутри Ирана.

Иран отверг обвинение и заявил, что эти нападения были законным актом самообороны со стороны Йемена, который подвергался непрерывным ударам со стороны возглавляемой Саудовской Аравией коалиции с 2015 года. США являются членами этой вторгающейся коалиции.

Между тем, йеменское движение хуситов "Ансарулла", которое взяло на себя ответственность за нападения вскоре после их проведения, предупредило Саудовскую Аравию, что цели "продолжат расширяться", если война под руководством Саудовской Аравии с Йеменом продолжится.

Саудовская Аравия и ряд ее региональных союзников начали войну с Йеменом в марте 2015 года с целью привести к власти бывший режим.

Саудовская Аравия обвинила Иран в причастности к атакам дронов на нефтяные объекты

Эр-Рияд обвинил Иран в причастности к атакам беспилотников на нефтяные объекты страны. Как заявил 18 сентября официальный представитель Минобороны Саудовской Аравии Турки аль-Малики на пресс-конференции, королевство обладает «доказательствами причастности Ирана к актам саботажа в регионе через его агентов». «У нас есть доказательства того, что атака была совершена не из Йемена. Иран попытался сфальсифицировать факты, нападение на объекты Saudi Aramco произошло с севера и при поддержке Ирана», — утверждает он.

По версии Аль-Малики, при атаках было использовано 18 беспилотников с продвинутой системой позиционирования и семь высокоточных крылатых ракет. «Четыре крылатые ракеты были использованы для атаки на завод в Хурайсе — они были запущены с севера на юг на расстояние 700 км, еще три ракеты не достигли своей цели, — уточнил он. — Нападение не могло быть осуществлено из Йемена, как утверждает иранский режим: направление атак указывает на то, что оно произошло не из Йемена».

«Все фрагменты с места атак, которые были обнаружены и проанализированы, указывают на Иран, — утверждает представитель Минобороны. — Мы поделились результатами расследования с нашими союзниками», — цитирует Аль-Малики ТАСС.

ГЕРМАНИЯ НЕ БУДЕТ СНАБЖАТЬ ОРУЖИЕМ ЭР-РИЯД

Германия объявила о продлении запрета на поставку вооружений Саудовской Аравии.

Берлин еще на шесть месяцев запретил экспортировать оружие саудовцам. Таким образом, правительство Германии идет на серьезные финансовые потери, лишь бы не укреплять военную мощь деспотичной монархии.

Этот запрет был введен после зверской расправы в саудовском консульстве в Стамбуле над оппозиционным журналистом Джамалом Хашогджи.

Влиятельные соратники Ангелы Меркель по партии пытались убедить ее смягчить запрет, но она указала на отсутствие для этого каких-либо предпосылок. Ранее Германия еще и отказалась участвовать в совместной с США операции по обеспечению безопасности судоходства в Ормузском проливе. По мнению германских экспертов, канцлер не собирается делать никаких «подарков» своему недругу Дональду Трампу.

Однако и другие поставщики оружия Эр-Рияду сейчас поговаривают об ограничении военной помощи Королевству, развернувшему варварскую агрессию против Йемена. На этом фоне крайне странным выглядит предложение России продать воюющему Эр-Рияду системы ПВО, которые позволят защитить саудитов от ответных ударов.

Саудовцы так и не могли предоставить убедительных доказательств того, что атака на нефтяной комплекс была проведена Тегераном. Показанные на пресс-конференции обломки каких-то ракет и беспилотников, якобы произведенных в Иране, мало что доказывали. Ни Эр-Рияд, ни Вашингтон не могут представить радарных данных о пролете «иранских» беспилотников в зоне, где работают сотни новейших американских радаров, прощупывающих все пространство над Персидским заливом, забитом флотом США и их союзников. Кроме того на громадной центральной базе США в Катаре действует мощный радарный комплекс.

Николай Иванов

Призрак «ядерной зимы»

«треугольная дипломатия»: время испытаний

Александр Нагорный

В ночь с 13 на 14 сентября 2019 года неидентифицированные беспилотники с бомбами на борту атаковали самый крупный нефтеперерабатывающий завод Саудовской Аравии и фактически сожгли его. В результате добыча нефти в этой стране упала почти вдвое, с 10 до 5 млн. баррелей в день, а на устранение последствий проведенной атаки, как сообщается, может уйти несколько недель, что должно привести и уже привело к существенному росту мировых цен на "чёрное золото". Во всяком случае, только за день 16 сентября нефть сорта Brent подорожала более чем на 11%, с 60,2 до 67,5 долл. за баррель, не исключается и перспектива дальнейшего повышения — до планки в 80 или даже 100 долл. А, самое главное, — нет никаких гарантий того, что подобная атака не может повториться в любой следующий момент времени, причём с непредсказуемыми последствиями.

Это была тонкая и изощрённая военно-технологическая операция, в которой оказалось "завязано" и учтено сразу множество важных моментов. Прежде всего, главным бенефициаром такой операции сразу выглядят крупные нефтеэкспортирующие страны (за исключением пострадавшей Саудовской Аравии, у которой "железное алиби", и США, которые практически не продают свой "сланец" за рубеж). Вряд ли на что-то подобное могли пойти как далёкие от места действий страны типа Нигерии с Венесуэлой, так и монархии Персидского залива или Ирак. Отсюда виртуальный выбор вероятного организатора и заказчика данного инцидента фактически сужается до двух стран: это Иран и Россия.

Поскольку о своей ответственности за атаку на объекты нефтекомпании Saudi Aramco в Абкайне и Хурайсе сразу же заявила некая организация "Ансар Аллах", именующая себя хуситской, а "признание — царица доказательств", то все мировые масс-медиа, словно по команде, перевели стрелку "вины" на проиранских хуситов и на сам Иран. А официальный Вашингтон и официальный Израиль мгновенно высказались насчёт необходимости ответного удара по объектам, имеющим отношение к атомной и ракетной программам Тегерана, причём с намёком на их ядерное исполнение — правда, в тактическом варианте.

Насколько данная версия соответствует действительности — отдельный вопрос. В общем, мотив атаковать Саудовскую Аравию у хуситов, несомненно, есть, и такие атаки проводятся ими постоянно. Но боевые "дроны", способные преодолевать современные системы ПВО, — это достаточно сложная техника, эффективно использовать которую могут только весьма квалифицированные специалисты. И до сих пор хуситы ударные БПЛА, да ещё оборудованные средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), не задействовали, как правило, атакуя саудитов ракетами класса "земля—земля". Не имели подобной практики и силовые структуры Ирана, которые ограничивались захватом иностранных "беспилотников" и разведывательными полётами. Зато большой опыт в этой сфере накоплен как раз военнослужащими и спецслужбами США и Израиля.

Это вовсе не означает, что йеменские повстанцы не могли оказаться третьими в этом ряду, позаимствовав тактику и даже технику у своих противников, но не отметить данный момент нельзя. Точно так же должен насторожить и второй момент: поразительная беспомощность систем ПВО, призванных защищать воздушное пространство Саудовской Аравии в целом, и её важнейшие объекты нефтедобычи и нефтепереработки в частности. Чтобы нанести такие существенные повреждения, ударные БПЛА должны были обладать не только совершенными системами наведения, но и достаточно большой грузоподъёмностью, а также дальностью полёта, а значит — и далеко не микроскопическими размерами. Как им в таком случае удалось подобраться туда, куда они подобрались, почему ни один атакующий дрон не был замечен и сбит, — загадка. Не меньшая, чем вопрос о том, почему бездействовала американская ПВО 11 сентября 2001 года, и почему все причастные к защите неба над Нью-Йорком и Пентагоном в тот день после трагедии не ушли в отставку, а пошли на повышение. Возможно, у этих вопросов один и тот же ответ.

В общем, если бы атаки 13 сентября не существовало, её стоило бы придумать. Ведь, помимо "нефтянки", где "цена вопроса" исчисляется, в общем-то, максимум сотнями миллиардов долларов, есть проблема глобального лидерства США, где речь идёт уже о десятках триллионов. Полыхающие в Саудовской Аравии нефтяные зарева явно освещают путь к другим заревам — ядерным. Ведь мечта ультра-радикалов Израиля во главе с Нетаньяху втянуть США (а по возможности — и Саудовскую Аравию) в прямой военный конфликт против Ирана почти сбылась или, если выражаться точнее, начала сбываться. Ведь Иран в ответ на заявления США и Израиля тут же объявил, что будет наносить ответные удары по американским базам и кораблям. А это означает перспективу перехода от каких-то ситуативных тактических ударов к полноценным конвенциональным боевым действиям или же вхождение в настоящую крупномасштабную ядерную войну. Ведь у Америки победить Иран без тактики тотальной выжженной земли — в любом случае не получится.

Хотя никто не знает, что на самом деле есть "в загашнике" у персов. И надо полагать, что очередной рабочий визит Нетаньяху в Россию, который он нанёс 12 сентября, вполне мог быть связан с этими обстоятельствами. При этом премьер-министр Израиля, как сообщалось, ждал встречи с российским президентом около трёх часов, а у того на встрече с дорогим гостем из Земли Обетованной было настолько печальное лицо, будто он потерял кого-то из самых близких, родных и любимых людей. Видимо, "иранский узел" и был центральной темой на прошедших в таком антураже переговорах. И, вероятнее всего, Путина не удалось подписать на привезённую хитроумным "Биби" комбинацию. Более того, российская сторона заявила, что будет сбивать израильские самолёты в воздушном пространстве Сирии. Для Саудовской Аравии, в отличие от Сирии, такая опция пока не предусмотрена, но, может быть, это только пока — тем более, что Владимир Владимирович предложил Эр-Рияду, по примеру Анкары, закупить комплексы С-400 и прикрыть ими свои нефтяные объекты вместо бесполезных, как выяснилось, "Пэтриотов". Тем самым не столько рассчитывая на новые контракты, сколько тестируя реальность заявленной версии с "атакой дронов" (или клонов?).

***

Вся эта ситуация разворачивалась на фоне важных изменений в структуре "большого геополитического треугольника" США—КНР—РФ.

Для тех, кто более или менее внимательно отслеживает ситуацию в отношениях между Вашингтоном, Пекином и Москвой, очевиден тот факт, что Белый дом за последние недели предпринял целый ряд шагов, направленных на нормализацию отношений с Кремлём, при сохранении и даже усилении давления на Чжуннаньхай. Вспомним хотя бы недавний саммит "Большой семёрки", на котором шла речь о возвращении России, но вовсе не о включении Китая. В эту же лузу падает шар таинственного визита в Москву неназванного высокопоставленного представителя властей США, которого в Кремле встретили "с красной дорожкой" и после переговоров проводили прямо к трапу его самолёта. Наконец, увольнение Болтона с поста помощника президента США по вопросам национальной безопасности произошло буквально на следующий день после его возвращения из поездки по маршруту Белоруссия—Украина—Молдавия, где этот заслуженный "ястреб" инспектировал новую геополитическую ситуацию и искал возможности переломить тенденцию усиления российского влияния в этих бывших союзных республиках. В этом отношении стоит отметить внезапно сдвинувшийся с "мёртвой точки" диалог Москвы с Киевом, итогом которого стало не только освобождение узников необандеровского режима (ранее в таких обменах были задействованы только народные республики Донбасса), но и подготовка очередной встречи в "нормандском формате" с выходом на реализацию Минских соглашений.

Но не надо забывать и о том, что сегодня политическая "верхушка" США находится в ситуации жёсткого внутреннего конфликта, который никак не удаётся преодолеть и прийти к какому-либо устойчивому консенсусу. "Линия баррикад" здесь пролегает не прямо между правящей Республиканской партией и её оппонентами из числа демократов — всё гораздо сложнее и запутаннее. В частности, тренд на сближение с Россией, при сохранении давления на Китай — плохо восприняли не только в Пекине, но и в Вашингтоне. Поэтому на поверхность выплыл скандал с "кротом ЦРУ в Кремле", на роль которого выдвинули сбежавшего из РФ в США ещё в 2017 году Олега Смоленкова, долгие годы работавшего под непосредственным руководством Юрия Ушакова, сначала — российского посла в Вашингтоне, а затем — помощника президента России по внешнеполитическим вопросам.

Эту информацию, которая по непонятным причинам не предавалась широкой огласке в течение более чем двух лет, через New-York Times и CNN явно вбросила группа Клинтонов (возможно, с участием китайских спецслужб, которым Трамп — из-за потенциальных потерь объёмом более 1 трлн. долл. после введения 45-м президентом США импортных пошлин — надоел хуже горькой редьки). В поданном таким образом "деле Смоленкова", которое экс-глава ЦРУ, а ныне госсекретарь США Майк Помпео охарактеризовал как "в целом недостоверное", судя по всему, присутствует слишком много "взрывоопасных" и куда более достоверных продолжений, которых и в Вашингтоне, и в Москве явно стараются избежать.

Практически параллельно в "Независимой газете", принадлежащей главному современному идеологу российских либералов Константину Ремчукову, публикуется статья высокопоставленного сотрудника РСПП и директора исследовательского центра ИНСОР Игоря Юргенса (давно сотрудничающего с западными структурами и, в частности, имеющего статус Почётного генерального консула княжества Монако), где автор рецензирует книгу известного писателя Святослава Рыбаса, посвящённую председателю КНР Си Цзиньпину. Рецензирует таким образом, что нынешний общественно-политический строй Китая предстаёт перед читателями как… разновидность национал-социализма, а "товарищ Си", таким образом, — как чуть ли не наследник и реинкарнация Гитлера.

Что ж, весьма "креативный" идеологический ход! Юргенс явно выполняет либеральный заказ, позволяя Ремчукову, Чубайсу, Грефу и Ко объяснить свою разрушительную деятельность на российском политическом поле как священную борьбу против "китайских нацистов" и, само собой, — против их "союзников, сидящих в Кремле", таким образом перетягивая на свою сторону весь антинацистский потенциал российского общества. Трактуя официальную формулу политики Пекина "социализм с китайской спецификой" через призму национал-социализма, союз либералов и "патриотов" стремится не только ослабить или даже разорвать российско-китайский стратегический союз, но и добиться смены власти в Кремле, реализовав тем самым озвученный ещё в середине 90-х годов сценарий "Веймарской России". Новое — это хорошо забытое старое…

***

Конечно, нарастание конфликтного потенциала в рамках "глобального треугольника" — ситуация абсолютно закономерная, предсказуемая и неизбежная. И в ней китайская сторона — впрочем, как и российская — предпочла бы мирный размен и урегулирование имеющихся противоречий с Вашингтоном. Для РФ это, безусловно, вопросы гонки вооружений, а у китайских товарищей налицо, по крайней мере, три задачи, которые поставил перед ними президент США Дональд Трамп. Это, во-первых, смягчение торгово-экономической "войны", которая сказывается на конъюнктуре всей глобальной экономики. Во-вторых, это деэскалация в Гонконге, где миллионы жителей под американскими звёздно-полосатыми и колониальными британскими флагами вот уже два с половиной месяца выходят с требованием независимости от КНР. Тем самым ставится вопрос о самом существовании единого китайского государства и власти КПК в нём. Многомиллионные массы в мегаполисах Китая с огромным вниманием следят за тем, как развивается ситуация в данном анклаве. Верхушка КПК не потерпит слабости Си в отношении взбунтовавшегося города, а применение силы, без которой запущенные процессы уже не остановить, нанесёт смертельный удар по лицу КНР на международной арене, скажется на экономике и на социальной ситуации внутри страны. И, наконец, в-третьих, Китаю хотелось бы иметь гарантии безопасности на территории сопредельных стран, где реализуется стратегия "Один пояс, один путь". Что Вашингтон легко ломает, активизируя, например, Индию и Вьетнам как традиционных противников Китая, к которым сейчас американские и, возможно, израильские стратеги решили подвязать ещё и Россию. Ведь понятно, что в случае "сдачи" официальной Москвой Ирана в ситуации после ударов 14 сентября — это вызовет не только разрыв с Тегераном, который, в частности, играет важную роль в сирийском конфликте, но и ухудшение взаимодействия с Пекином, который только что подписал крупный договор с Тегераном и укрепил отношения с Пакистаном, бросая тем самым вызов Вашингтону. А отказ от такой "сдачи", скорее всего, приведёт к тому, что Россия будет обвинена в причастности к ударам хуситов по Саудовской Аравии — например, через предоставление йеменским повстанцам современных средств РЭБ, спецдоступа к спутниковой навигации и т.д. Разумеется, подобные обвинения должны нанести России существенный финансово-политический урон — прежде всего, за счёт разрушения уже сформированного и эффективно работающего механизма OPEC+ (или, как его ещё называют, ROPEC, т.е. "Россия + OPEC).

Выбор для России здесь очевиден и, как показывают итоги очередного саммита Астанинского формата (Россия—Турция—Иран), прошедшего 16 сентября в Анкаре, он сделан. Россия не намерена менять свой внешнеполитический курс под влиянием провокаций, подобных "атаке дронов" 14 сентября. Однако действия либеральной прозападной оппозиции: как "несистемной", так и "системной", т.е. входящей в "вертикаль власти", — значительно увеличивают внутриполитические риски, подрывая социально-экономическую стабильность российского общества.

Как представляется, для России сегодня жизненно важно не только выдержать внешнее давление, но и провести давно назревшее "техобслуживание" всей "властной вертикали", освободив её от растущей либеральной "накипи". Без этого выстоять и победить в системных конфликтах современности и ближайшего будущего будет неизмеримо сложнее.

Саудовская Аравия. США. Иран > Нефть, газ, уголь. Армия, полиция > zavtra.ru, 19 сентября 2019 > № 3129659 Александр Нагорный

Саудовская Аравия восстановит мощность добычи нефти к концу сентября

Эр-Рияд восстановит уровень мощности в нефтедобыче в 11 млн б/с к концу сентября, пообещал на пресс-конференции министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Сальман.

«Мы постепенно вернем добывающие мощности на прежний уровень, отдадим приоритет тем объектам, которые пострадали больше всего. Производственные мощности к концу сентября составят 11 млн б/с, 12 млн — к концу ноября», — сказал министр.

По его словам, королевство ожидает результатов экспертизы ООН по поводу того, кто стоит за атаками на нефтяную инфраструктуру.

Беспилотники атаковали саудовские НПЗ в конце прошлой недели, ответственность за инцидент взяли йеменские повстанцы-хуситы. США же сочли виновным Иран. Об иранском происхождении атаковавших НПЗ дронов заявила и Арабская коалиция. При этом, как утверждают источники The Wall Street Journal, Эр-Рияд счел, что предоставленных Вашингтоном доказательств вины Тегерана недостаточно.

Саудовская Аравия подала запрос на поставку бензина из Ирана

Саудовская Аравия, крупнейший в мире экспортер сырой нефти, подала запрос на поставку бензина из Ирана после внезапного сокращения внутренних поставок из-за недавних ударов йеменских беспилотников по его основным нефтяным объектам.

Об этом говорится в сообщении высокопоставленного члена комиссии по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента.

"Саудовская Аравия сталкивается с проблемой, потому что производство бензина и нефтепродуктов в стране резко сократилось, и поэтому она протянула руку и сообщила Ирану о необходимости импортировать бензин из Ирана", - рассказал Абольфазл Хассанбейджи на веб-сайте Mehr News Agency во вторник.

"Иран производит около 20 миллионов избыточных литров для поставок бензина, которые могут быть проданы Саудовской Аравии", - добавил он.

Изучая причину спроса со стороны Саудовской Аравии, законодатель отметил обострение ситуации на саудовском нефтяном комплексе, который подвергся нападению в субботу, и предположил, что восстановление и возобновление работы комплекса маловероятно, по крайней мере в краткосрочной перспективе.

Хассанбейджи также отметил, что часть нефтеперерабатывающего завода в Саудовской Аравии была уничтожена после ударов йеменских беспилотников и не может быть восстановлена, добавив, что работники саудовской нефтяной компании "Aramco" потеряли моральный дух, а иностранные советники покидают саудовскую нефтяную компанию из-за страха перед вторым ударом йеменцев.

Откровение законодателя вызвало ажиотаж в иранских СМИ. Несколько часов спустя информированный источник в Департаменте международных отношений Национальной нефтяной компании Ирана сообщил веб-сайту FNA, что прямой запрос на поставку бензина в Саудовскую Аравию еще не зарегистрирован, хотя он не исключает возможности продажи через третьи стороны в ближайшие недели.

Источник сообщил, что Иран продает свой избыточный бензин на бирже энергоносителей и "до сих пор экспортировал этот продукт только в Ирак и Афганистан, указывая на то, что поставки иранского бензина в Саудовскую Аравию кажутся маловероятными, если не появятся новые направления экспорта ближе к Саудовской Аравии" среди потребителей иранского бензина через энергетический рынок ".

Тем не менее, он подчеркнул, что любой запрос Саудовской Аравии будет изучен энергетическим рынком Ирана.

Ирак отвергает обвинения в причастности к атакам на нефтяные объекты в Саудовской Аравии

Высокопоставленный член комитета по безопасности и обороне иракского парламента заявил, что обвинения Саудовской Аравии в причастности Ирака к нападениям на нефтяные объекты королевства направлены на то, чтобы противодействовать народным силам "Хашд аш-Шааби" и создать основу для нападения на них.

"Беспилотники, нацеленные в глубину Саудовской Аравии, вылетели с территорий Йемена, и утверждения правительства Саудовской Аравии о том, что земля Ирака использовалась для этих атак, не соответствуют действительности", - сказал Карим аль-Махмадави на арабском новостном сайте "аль-Маалуме" во вторник.

Он отверг любую причастность иракского правительства к наступлению йеменцев на Саудовскую Аравию и подчеркнул, что Багдад стремится разрешить йеменский кризис политическими средствами, сообщает Fars News.

"Саудовская Аравия пытается представить "Хашд аш-Шааби" в качестве вооруженной группы, связанной с Ираном, и использовать это в качестве предлога для нацеливания на позиции "Хашд аш-Шааби" внутри Ирака в сотрудничестве с Вашингтоном", - сказал аль-Махмадави.

Йеменское движение "Ансарулла" объявило в субботу, что его беспилотники успешно атаковали два нефтяных завода в центрах нефтедобывающей промышленности Саудовской Аравии, подчеркнув, что эти нападения стали твердым ответом на неустанные бомбардировки Эр-Риядом Йемена.

В Абкаике, в 60 км (37 милях) к юго-западу от Дахрана в восточной провинции Саудовской Аравии, находится крупнейший в мире нефтеперерабатывающий завод. Хураис, в 190 км дальше к юго-западу, имеет второе по величине нефтяное месторождение страны.

Акции Саудовской Аравии резко упали в воскресенье после того, как в субботу в результате нападений на эти два объекта в центре нефтяной промышленности королевства было уничтожено более половины добычи нефти.

В понедельник официальный представитель Вооруженных сил Йемена бригадный генерал Яхья Сари заявил, что его страна готова к еще одному нападению на саудовские объекты, призвав иностранные компании и рабочих немедленно покинуть свои рабочие места в королевстве для их безопасности.

Выступая по арабоязычному новостному каналу "аль-Масире", бригадный генерал Сари сказал, что йеменские силы использовали обычные и реактивные двигатели в своих беспилотниках, которые поразили нефтяные объекты Саудовской Аравии в Абкаике и Хураисе во время операции "Формула устрашения II".

Затем он предупредил, что вскоре может быть начата еще одна атака на объекты в Саудовской Аравии, и призвал иностранные компании и операторов, работающих на энергетических и других объектах, немедленно покинуть их, чтобы избежать гибели и ранений при атаках.

Затем йеменский командующий обратился к саудовским чиновникам и подчеркнул, что йеменская армия способна поразить любую цель в Саудовской Аравии в любое время, когда пожелает.

"Эр-Рияд должен пересмотреть свои расчеты и прекратить атаки и блокаду против Йемена", - заявил он.

Рывок цен на нефть: спринт или марафон

Неразбериха, возникшая в Саудовской Аравии после атаки на крупнейшее месторождение и завод по подготовке нефти с территории Йемена, играет на руку Вашингтону. В понедельник нефть во время торгов на мировых биржах дорожала. Это хороший предлог для Дональда Трампа проталкивать на внешний рынок сланцевую нефть из США.

Мировые цены на нефть резко пошли в рост 16 сентября, сразу же после открытия мировых бирж.

На бирже ICE в Лондоне стоимость фьючерсов на нефть Brent с поставкой в ноябре подскочила до $69,91 за баррель, рост цены составил 13,86%. В первые минуты торгов цена Brent взлетела до отметки чуть менее $72 за баррель, при том что на момент закрытия торгов в пятницу, 13 сентября, цена барреля была немногим больше $60.

Это самый резкий внутридневной скачок цены со времени войны в Персидском заливе в 1991 году.

Цена октябрьского фьючерса на нефть WTI также выросла — до $61,79 за баррель, рост составил 11,23%.

Правда, в течение торговой сессии котировки фьючерсов упали: весь торговый день нефть колебалась вокруг отметки $66 и чуть выше за баррель Brent и $60 и чуть ниже за баррель WTI.

В ночь на 14 сентября на два саудовских объекта — завод Абкаик (Abqaiq) на востоке Саудовской Аравии и месторождение Хурайс к востоку от столицы Эр-Рияда — были совершены нападения с воздуха. Оба объекта принадлежат государственной нефтегазовой компании Saudi Aramco, примерно месяц назад объявившей, что она готова провести первичное размещение своих ценных бумаг на биржах — IPO. На объектах зафиксированы пожары и повреждение инфраструктуры. Отгрузка нефти в саудовских портах временно прекращена.

Ответственность за нападение взяли на себя йеменские повстанцы-хуситы. Они заявили, что использовали 10 летательных аппаратов.

Абкаик — крупнейший в мире нефтеперерабатывающий комплекс, неподалеку от которого проживают и западные специалисты. Еще один атакованный объект — второе по величине месторождение нефти в королевстве. Власти Саудовской Аравии 14 сентября заявили о локализации пожара, подчеркнув, что персонал объектов не пострадал.

С точки зрения официальных властей Саудовской Аравии, хуситы — мятежники, поддерживаемые Ираном. Хуситы уже объявили, что намерены и дальше продолжать атаковать саудовские объекты.

«Наши предстоящие операции будут расширяться и будут еще более болезненными, если саудовский режим продолжит свою агрессию и блокаду», — предупредил представитель хуситов Яхья Сари.

Несмотря на это, госсекретарь США Майк Помпео указал, что нет никаких доказательств, что беспилотники напали из Йемена, обвинив в атаке непосредственно Иран.

По его словам, Тегеран стоит приблизительно за 100 атаками на Саудовскую Аравию.

«Президент Ирана Хасан Роухани и глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф делают вид, что предпринимают дипломатические усилия. На фоне призывов к деэскалации Иран провел беспрецедентную атаку, направленную против мировых энергетических поставок», — написал Помпео в Twitter. Он предупредил, что США намерены привлечь Тегеран к ответственности.

В ответ МИД Ирана обвинил главу американского Госдепа во лжи. Иранцы сразу же заявили, что готовы к полномасштабной войне. Бригадный генерал Амир Али Хаджизаде, командующий военно-космическими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР), указал, что военные базы США в радиусе 2 тыс. км от Ирана находятся в зоне поражения иранских ракет.

Президент США Дональд Трамп в свою очередь заявил, что Вашингтон готов к решительным действиям. По его словам, США «знают, кто виноват». Тем не менее Трамп призвал дождаться расследования Эр-Рияда относительно организаторов атаки, а после этого решить, «на каких условиях следует действовать Америке».

Между тем все больше фактов говорит о том, что нападение было совершено с территории Ирака — иранскими крылатыми ракетами и дронами, запущенными с территории баз проиранской военизированной милиции в ответ на недавние удары по ним.

Позже Помпео отверг версию, что саудовские объекты могли быть обстреляны с территории Ирака. Ирак также открестился от версии, что ракеты могли быть пущены с его территории «неизвестными мятежниками».

В результате Саудовская Аравия была вынуждена сократить добычу нефти более чем в два раза — на 5,7 млн б/с.

До атаки этот показатель составлял порядка 9,8 млн б/с. К вечеру 16 сентября стало ясно, что страна намерена расконсервировать добычу нефти на нескольких неактивных месторождениях в морской зоне Саудовской Аравии.

Рост цен на нефть на мировом рынке не стал для трейдеров неожиданностью. Опрошенные накануне Reuters аналитики прогнозировали, что цены нефтяных фьючерсов 16 сентября 2019 г. вырастут на $5–10 на открытию торгов. В долгосрочной перспективе цена нефти может подскочить до $100 за баррель в случае, если Саудовская Аравия не сможет быстро возобновить поставки нефти на мировые рынки. Саудиты обещали восстановить производство нефти к утру 16 сентября на 2 млн б/с. Из-за пожаров мир временно потерял примерно 5% добычи нефти.

Дорогая нефть — противоречивая новость для мировых рынков, считает Александр Купцикевич, ведущий аналитик компании FxPro. По его словам, периоды повышенного спроса зачастую идут рука об руку с ускорением экономики. Но после достижения определенного уровня дорогие энергоресурсы могут, напротив, тормозить глобальный рост.

Поэтому продолжительный восходящий тренд в область выше $100 за баррель способен стать не только препятствием, но и настоящим ценовым шоком для рынков.

Крупнейшие регионы — США, Китай, еврозона в целом — одновременно и самые крупные потребители энергии. Их рынки могут оказаться под давлением, если скачок цен на нефть окажется продолжительным и устойчивым. Из-за этого мировые фондовые рынки открыли неделю снижением, которое постепенно нивелируется по мере того, как котировки нефти снижаются от установленных на открытии дня уровней.

Слишком высокая цена будет, с одной стороны, активизировать рост добычи сланцевой нефти в США, а с другой — снижать спрос в Китае, где темпы роста экономики несколько замедлились из-за торгового конфликта между Пекином и Вашингтоном, считает Наталья Мильчакова, заместитель руководителя ИАЦ «Альпари».

Более того, отмечает она, российский министр топлива и энергетики Александр Новак 16 сентября заявил, что дальнейшая ситуация на рынке нефти, в том числе ценовая, будет зависеть от объема коммерческих запасов в мире. Ясно, что прежде всего речь идет о запасах в США.

Если в течение наступившей недели цена нефти не удержится в новом коридоре, то она снова упадет на отметки $60–64 за баррель. А если она сможет пробить вверх уровень $67,5 за баррель, то легко выйдет к $69–70.

До конца года можно будет ожидать движения цены в коридоре в среднем от $60 до $70 за баррель Brent, говорит Мильчакова.

До 20 сентября можно ожидать, что доллар США будет торговаться у отметки 63 руб., а евро — на уровне 70 руб. На сентябрь прогноз по курсу доллара к рублю составляет 63–66 руб., евро будет торговаться в пределах 70–74 руб., считает эксперт.

В результате событий в Саудовской Аравии президент Трамп приказал при необходимости выделить нефть из стратегических запасов США для стабилизации рынка после атаки на Saudi Aramco.

И все-таки Саудовская Аравия перекрыла нефтепровод в Бахрейн, о чем сообщило агентство Reuters со ссылкой на два источника. По нему транспортируется по 220–230 тыс. б/с нефти марки Arab Light.

Одновременно Saudi Aramco обратилась к местным и иностранным компаниям с предложением оценить ущерб пострадавшим от нападения предприятиям и сделать свои предложения по ремонтно-восстановительным работам. Энтузиазма в компании относительно быстроты восстановления переработки нефти по сравнению с заявлениями, пришедшимися на выходные, поубавилось. Речь уже идет о нескольких месяцах работы. Напомним, что запасов товарной нефти у Saudi Aramco в хранилищах всего на 37 дней.

А Трамп написал в Twitter: «Поскольку мы добились отличных результатов в энергетике за последние несколько лет, мы являемся чистым экспортером энергоносителей и теперь номер один по их производству в мире. Нам не нужны ближневосточные нефть и газ».

Самый ближайший покупатель топлива у Саудовской Аравии, который останется без нефти в итоге этих событий, — Индия. У главного саудовского экспортного терминала Рас-Танура под погрузку нефти стоят 7 супертанкеров, но нефть не отгружается с 14 сентября. На наступившей неделе запланирована встреча Трампа с премьер-министром Индии Нарендрой Моди в Хьюстоне. Видимо, стоит ожидать, что Трамп будет предлагать Индии купить американскую нефть.

Атаки дронов на саудовские объекты будут расследовать международные эксперты

Саудовская Аравия пригласит международных специалистов и сотрудников ООН для расследования нападений на ее нефтяные объекты 14 сентября, говорится в сообщении МИД королевства в Twitter. «Королевство пригласит международных экспертов и сотрудников ООН, чтобы узнать правду и принять участие в расследовании. По результатам этого расследования королевство примет надлежащие меры для обеспечения его безопасности и стабильного развития», — цитируют заявление МИД РИА Новости.

Министерство призвало также международное сообщество «со всей откровенностью противостоять деятельности, которая наносит урон мировой экономике».

Ранее госсекретарь США Майкл Помпео обвинил в причастности к атакам на нефтяные объекты Саудовской Аравии власти Ирана. По его словам, «нет никаких свидетельств того, что атаки были произведены из Йемена». Хотя ответственность за теракт, напомним, взяли на себя повстанцы-хуситы. Вслед за тем официальный представитель арабской коалиции заявил, что дроны, с помощью которых была совершена атака, прибыли из Ирана, и пообещал представить доказательства после завершения расследования.

Иран обвинения отверг. Попытки США и Саудовской Аравии связать Иран с атаками на нефтяные предприятия Saudi Aramco — это «большая ложь», призванная прикрыть неудачи Эр-Рияда в Йемене, заявил ТАСС министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф. «Это большая ложь. Они пытаются прикрыть тот факт, что не смогли победить страну — Йемен — с помощью тяжелого вооружения», — пояснил он.

Саудовская Аравия после субботней атаки беспилотников на ее нефтяные объекты сократила производство более чем вдвое — на 5,7 млн б/с с обычной отметки в примерно в 9,8 млн б/с.

Наследный принц Абу-Даби встретился с семьями погибших военных

Наследный принц Абу-Даби лично выразил соболезнования семьям погибших военнослужащих из Объединенных Арабских Эмиратов.

Наследный принц Абу-Даби и заместитель Верховного главнокомандующего Вооруженными силами ОАЭ Шейх Мухаммед бен Заед почтил память эмиратских солдат-военнослужащих, трагически погибших в автокатастрофе в Йемене.

О смерти солдат стало известно в пятницу, 13 сентября 2019 года. Тела солдат были доставлены в Абу-Даби на следующий день на борту самолета ВВС ОАЭ.

Наследный принц посетил траурные церемонии в эмирате Фуджейра и в Аль-Айне в понедельник, 16 сентября.

Названы имена и звания погибших военнослужащих: капитан Саид Ахмед Рашид Аль Мансури; прапорщик Али Абдулла Ахмед Аль Дханхани; прапорщик Заед Муслам Сухайл Аль Амри; прапорщик Салех Хасан Салех бин Амро; прапорщик Насер Мухаммед Хамад Аль-Кааби и сержант Саиф Дхави Рашид Аль Тунайджи.

«[Память о] мучениках, которые пожертвовали своими душами, чтобы защитить безопасность и стабильность нашей страны, [...] послужит поводом для гордости для эмиратцев на многие поколения вперед», – сказал шейх Мухаммед.

Напомним, в результате автокатастрофы шестеро военнослужащих ОАЭ погибли в Йемене. По данным из осведомленных источников, инцидент произошел на юге Йемена в провинции Шабва. Шабва находится под контролем Южного Переходного Совета, поддерживаемого ОАЭ, и ее практически не затронул конфликт в Йемене.

Вооруженный конфликт в Йемене продолжается с марта 2014 года. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ поддерживает войска йеменского президента Абда Раббо Мансура Хади в их противостоянии с повстанцами-хуситами, которых, как заявляют на Западе, поддерживает Иран.

Источник: The National

Министр энергетики Саудовской Аравии Абдель Азиз бен Сальман Аль Сауд заявил, что сокращенные после нападения на объекты Saudi Aramco поставки нефти вернулись на прежний уровень.

При этом Эр-Рияд также частично восстановил объемы добычи сырья. Ранее королевство сократил производство более чем вдвое — на 5,7 миллиона баррелей в сутки с обычной отметки примерно в 9,8 миллиона.

При этом цены на нефть на рынках усилили падение на фоне заявление министра.

Кроме того, Saudi Aramco, объекты которой подверглись атаке, сообщили, что пожар в результате инцидента удалось локализовать всего за семь часов, что позволило продолжить добывать два миллиона баррелей в сутки.

Атака на объекты

В ночь на субботу на двух саудовских нефтяных объектах вспыхнул пожар.

Ответственность взяли на себя йеменские повстанцы-хуситы, которые напали на НПЗ при помощи дронов. Однако госсекретарь

Более того, американский сенатор-республиканец Линдси Грэм предложил обсудить возможность ударов по нефтяным объектам Ирана в случае "продолжения провокаций".

В свою очередь, Тегеран обвинения отверг. В МИД Ирана подчеркнули, что слова Помпео похожи на "подготовку почвы" секретными организациями для дальнейших действий США в регионе.

Российские власти назвали атаки на НПЗ тревожным событием для нефтяного рынка. В Кремле также выразили надежду, что Саудовская Аравия в скором времени справится с последствиями инцидента.

«Оживление отношений России и Индии по нефтяным вопросам после военной операции Йемена на нефтедобывающей инфраструктуре Саудовской Аравии вполне естественно», — считает эксперт Рустам Танкаев

Руководство «Роснефти» посетило с деловым визитом Индию. Стороны обсудили в том числе сотрудничество на фоне недавней атаки на нефтяную промышленность Саудовской Аравии. Ситуацию комментирует ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев.

«Те, кто является потребителями нефти и не может обеспечить себя нефтью, очень сильно забеспокоились и стремятся сейчас найти способ гарантии по поставкам. А гарантии такие в первую очередь может дать Россия, потому что она является крупнейшим производителем нефти и нефтепродуктов в мире и занимает 20,5% рынка международной торговли нефтью. Поэтому оживление отношений России и Индии по нефтяным вопросам после военной операции Йемена на нефтедобывающей инфраструктуре Саудовской Аравии вполне естественно. Но надо сказать, что это именно оживление, потому что процесс создания глобальной интегральной цепочки, в которую включена Индия, включены другие государства и Россия, начался уже достаточно давно».

«Роснефть» также сообщила, что инвестирует 850 млн долларов в строительство в Индии нефтехимического производства.

Корпус стражей исламской революции вновь захватил танкер

16 сентября Корпус стражей исламской революции (КСИР) задержал танкер близ Ормузского пролива по подозрению в контрабанде, сообщает Deutsche Welle со ссылкой на государственное телевидение Ирана. Танкер под флагом ОАЭ перевозит 250 тыс. литров нефти. 11 членов экипажа арестованы, их национальность не указана.

Танкер направлялся от иранского порта Бендер-Ленге к территориальным водам Объединенных Арабских Эмиратов, сообщил в эфире государственного телеканала бригадный генерал Али Озмайи. DW добавляет, что это второй захват судна за месяц: в начале сентября КСИР задержал лодку, также подозреваемую в контрабанде топлива, 12 членов экипажа — граждан Филиппин задержаны.

Инцидент произошел через пару дней после атаки нефтяных месторождений и НПЗ Саудовской Аравии дронами, в результате чего возник пожар и королевство вынуждено было сократить добыу нефти. Ответственность за атаку взяли на себя повстанцы-хуситы из Йемена, однако США, а затем и арабская коалиция заявили о причастности Ирана к атаке.

При этом сегодня стало известно, что танкер Stena Impero, задержанный военными Ирана в июле, вскоре освободят — после решения бюрократических вопросов. Аббас Мусави, представитель МИД Ирана, пояснил, что танкер стоит на якоре у порта Бендер-Аббас. Экипаж в порядке, 7 членов экипажа, в том числе один гражданин России, уже покинули страну.

Иран назвал обвинения в атаке дронов лишенными оснований

Атаковавшие саудовские нефтяные объекты беспилотники были из Ирана, сообщил официальный представитель арабской коалиции Турки аль-Малики — на его слова ссылаются Bloomberg и AP. Аль-Малики заявил, что атака осуществлена не с территории Йемена, тогда как ранее йеменские повстанцы-хуситы из движения «Ансар Аллах» взяли на себя ответственность за атаку дронов по двум месторождениям и НПЗ королевства, в результате чего там случился пожар.

Подробностей представитель арабской коалиции не привел, ссылаясь на то, что расследование инцидента еще идет. В ближайшее время результаты и доказательства будут приведены, сообщил Аль-Малики.

Накануне госсекретарь США Майк Помпео обвинил в нападении на объекты Саудовской Аравии Иран. В своем твиттере он написал: «Тегеран стоит почти за сотней нападений на Саудовскую Аравию, в то время как Рухани и Зариф (президент Ирана и глава МИД Ирана — прим. НиК) притворяются, что занимаются дипломатией. На фоне всех этих призывов к деэскалации Иран предпринял беспрецедентную атаку на мировые энергопоставки. Нет никаких доказательств того, что нападения были совершены из Йемена». Помпео призвал все страны осудить действия Ирана «публично и безоговорочно».

В свою очередь, в МИД Ирана причастность к атаке на саудовские нефтяные объекты назвали лишенными оснований. «Подобные обвинения бессмысленны, непонятны и лишены оснований», — цитирует представителя иранского внешнеполитического ведомства Аббаса Мусави «Интерфакс» со ссылкой на западные СМИ.

В российском МИД осудили удар по невоенным целям и попросили «не спешить с выводами», чтобы не спровоцировать «новую волну нестабильности на мировом углеводородном рынке с вытекающими из этого негативными последствиями для мировой экономики». «Настоятельно рекомендуем не спешить с выводами о том, кто осуществил эту атаку на саудовские НПЗ. Считаем контрпродуктивным использовать произошедшее для нагнетания страстей вокруг Ирана в русле известной линии США. И уж тем более недопустимыми представляются варианты, предусматривающие ответные силовые меры, которые якобы обсуждаются в настоящее время в Вашингтоне. По-прежнему исходим из того, что обмены ударами по гражданским объектам и связанные с этим нарушения международного гуманитарного права являются прямым следствием продолжающегося в Йеменской Республике острого военно-политического кризиса», — гласит опубликованное сообщение на официальном сайте МИД РФ.

Утром 14 сентября атаки дронов вызвали сильные пожары на двух крупных нефтяных месторождениях компании Saudi Aramco в Абкайке и Хурайсе в центральной части Саудовской Аравии. По данным Al Arabiya и Associated Press, один из объектов, на которых произошел пожар, — нефтеперерабатывающий завод в Абкайке, который считается крупнейшим в мире. В результате Саудовская Аравия сократила добычу нефти на 5,7 млн б/с. По прогнозам властей королевства, треть добычи возможно восстановить уже к вечеру понедельника, 16 сентября. Пока данных о каком-либо восстановлении добычи нет.

В экстренных мерах в рамках ОПЕК+ нет нужды

Россия не видит необходимости в принятии экстренных мер в рамках сделки ОПЕК+ из-за ситуации с атакой на НПЗ в Саудовской Аравии и резким сокращением саудитами добычи нефти, заявил журналистам глава Минэнерго России Александр Новак. «На самом деле сейчас все зависит от скорейшей оценки последствий, которую проводят саудовские коллеги, и после этого можно будет понимать масштаб влияния на объемы добычи и поставки», — сказал он, отметив, что планирует обсудить ситуацию по телефону с министром энергетики Саудовской Аравии Абдель Азизом бен Сальманом.

По мнению Новака, в мире достаточно запасов, чтобы в среднесрочной перспективе компенсировать недостаток нефти. Но многое будет зависеть от того, на какой период Саудовская Аравия сократит добычу нефти.

В ночь на 14 сентября дроны-беспилотников атаковали нефтяные месторождения и предприятие первичной очистки нефти в Саудовской Аравии. После бомбардировки начался пожар, который удалось быстро потушить. Государственная нефтяная компания Saudi Aramco объявила о сокращении добычи нефти вдвое. Ответственность за нападение взяли на себя йеменские повстанцы-хуситы из организации «Ансар Аллах».

Нефтяной рынок нельзя взорвать дронами

Удары йеменских хуситов по ключевым нефтедобывающим объектам Саудовской Аравии 14 сентября привели к сокращению добычи нефти в королевстве наполовину. В одночасье рынок лишился примерно 5% нефти, или более 5 млн б/с. Мнения аналитиков разделились: кто-то посчитал, что $100 за баррель — это уже не фантастика, а трезвая оценка стоимости сырья в ближайшем будущем. Согласно другой точке зрения, поводов для паники пока недостаточно, мировой рынок нефти может достойно выйти из этой ситуации и даже не заметить потери такого объема добычи. Но в любом случае IPO Saudi Aramco в ближайшее время ждать не стоит.

Напомним, что ответственность за атаку взяли на себя йеменские хуситы. Информационное агентство Al-Masirah сообщило, что 10 дронов атаковали нефтедобывающие объекты в Абкаике и Хурайсе, принадлежащие Saudi Aramco. 15 сентября министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бин Салман сообщил, что ежедневная добыча сырой нефти и газа сокращена на 5,7 б/с. Он подтвердил, что атаки стали причиной пожаров на двух нефтяных установках.

В лентах мировых информагентств появлялись достаточно противоречивые данные о том, когда же ждать восстановления нефтяного экспорта королевства.

Издание The Wall Street Journal со ссылкой на свои источники сообщило, что Саудовская Аравия сможет восстановить добычу на треть уже 16 сентября. Информаторы Reuters заявили, что Saudi Aramco необходимы недели для возобновления поставок нефти в полном объеме. Справедливости ради надо отметить, что никакой официальной информации об объеме и характере повреждений нефтяных объектов королевства Эр-Рияд не обнародовал.

Министерство энергетики США поспешило сообщить о том, что готово выделить стратегические резервы, которые составляют порядка 630 млн баррелей, для стабилизации рынка. Министр Рик Перри поручил подчиненным работать с Международным энергетическим агентством (IEA) в поисках необходимых действий.

К разруливанию ситуации могут присоединиться и страны ОПЕК+. В частности, по мнению эксперта по рынку нефти из Кувейта Камеля аль-Харами, дефицит нефти на международных рынках можно компенсировать за счет снятия ограничений в рамках ОПЕК+.

«Решение за ОПЕК+ или ОПЕК плюс Россия. Стороны могут не придерживаться достигнутого соглашения о снижении добычи в объеме 1,2 млн б/с. Это позволит компенсировать нехватку нефти и решить проблему вплоть до ликвидации последствий нападения, сохранит стабильность на рынке», — рассказал эксперт в интервью РИА Новости.

Аналитики, опрошенные Reuters, считают, что цены на черное золото могут вырасти в среднем на $5–10 за баррель в случае, если Саудовская Аравия оперативно не восстановит добычу. Если же кризис затянется на месяц, цены достигнут и $100 за баррель.

Большинство российских отраслевых экспертов предполагает, что Saudi Aramco быстро справится с ремонтом поврежденной нефтяной инфраструктуры и рынок просто не заметит физического сокращения поставок нефти.

Поэтому если скачки стоимости и будут, то только благодаря спекулятивному фактору.

В то же время эти атаки и последовавшее за ними сокращение добычи могут нанести значительный репутационный урон королевству как ведущему экспортеру — Эр-Рияд может потерять лидерство в этой сфере. А США, напротив, способны только упрочить свои позиции.

Руководитель информационно-аналитического центра «Альпари» Александр Разуваев считает, что США могут воспользоваться сложившейся ситуацией для того, чтобы продать Саудовской Аравии новые системы ПВО, а также для поддержки сланцевого сектора.

«5 млн б/с — это очень много. Пока непонятно, как быстро Саудовская Аравия сможет возобновить экспортные поставки в полном объеме.

Ясно, что теперь ОПЕК+ совсем перевыполнен, всем участникам соглашения, включая Россию, необходимо отойти от ограничений добычи. Нарастят добычу и американцы за счет сланцевой нефти», — заявил эксперт в интервью «НиК».

Тем не менее он предполагает, что стоимость нефти вырастет незначительно — на 3–5%.

«Шок на рынке будет, если действительно возникнет дефицит в 5 млн б/с. Но Саудовская Аравия и другие производители быстро нарастят добычу. Однако эта атака показывает, насколько Ближний Восток уязвим, а также становится ясно, что теперь проводить IPO Saudi Aramco не имеет смысла», — отметил Разуваев.

Генеральный директор компании «ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев указал, что на саудовских нефтеперерабатывающих заводах осуществляется первичная переработка нефти для экспорта, поэтому в результате атак на НПЗ королевства пострадал именно экспорт качественной нефти Саудовской Аравии.

«По всей видимости, нефть сейчас накапливается в резервуарах, а установки оперативно ремонтируются. Установки первичной переработки нефти не очень сложные, восстановить их можно достаточно быстро. Мировой рынок, скорее всего, не почувствует снижения поставок нефти из Саудовской Аравии, а если и почувствует, то это будет небольшая ценовая волна», — пояснил эксперт в интервью «НиК».

Он отметил, что эти атаки приведут как к финансовым, так и к репутационным потерям Саудовской Аравии, поскольку график поставок нефти будет нарушен.

«Это скажется на позиции королевства не только на рынке нефти, но и в целом на мировом рынке. В данном случае речь идет об эффективной защите таких объектов от атак дронов.

Наши средства ПВО доказали, что они способны эффективно бороться с данной угрозой. Благодаря этому Турция решила покупать у России комплекс С-400, так как он наиболее эффективно отражает подобные нападения. Саудовская Аравия также вела переговоры с Россией на тему покупки этих установок, поэтому после данной истории, я думаю, переговоры о поставках С-400 могут ускориться», — заявил Танкаев.

По его мнению, заявление США о стабилизации рынка за счет своих стратегических резервов — политический PR.

«В таких шагах нет никакой необходимости. На самом деле отношения между Саудовской Аравией и США были очень сильно испорчены. Как известно, США в конце 2016 г. поставили в Йемен оружие на $500 млн якобы по ошибке, были даже слушания в Конгрессе по этому вопросу. А основные месторождения королевства сконцентрированы вблизи с границей с Йеменом», — напомнил эксперт.

Президент фонда «Основание» Алексей Анпилогов пояснил, что поврежденный саудовский НПЗ работал с нефтью нескольких месторождений.

«На нем осуществляется первичная очистка нефти и производится премиальный сорт Arabian Light. При этом никто не мешает Саудовской Аравии изменить предложения на рынке и продавать менее премиальные сорта. То есть у них есть возможность поставлять на рынок эту нефть без очистки. Кроме того, НПЗ — достаточно устойчивая структура, подлежит ремонту и восстановлению, поэтому, я думаю, максимум за 4–6 недель все будет восстановлено. Возможно, на это и вовсе потребуется несколько дней, так как мы не знаем, насколько серьезные повреждения получил завод», — заявил эксперт в интервью «НиК».

По его мнению, на рынке может случиться краткосрочная паника, но в целом это событие не является фундаментальным фактором.

«Гораздо большее влияние на рынок оказывают не громкие акции, не имеющие долгосрочного влияния, а такие фундаментальные тенденции, как сокращение добычи в Венесуэле и других странах.

Сейчас только 9 стран в мире могут наращивать производство нефти, все остальные находятся в стадии падения добычи. Пока эта «великолепная девятка» будет держаться, рынок останется устойчивым», — пояснил Анпилогов.

Он рассказал, что крупные резервы нефти есть не только в США, но и, например, в Японии, Китае, Евросоюзе.

«Вся эта нефть при необходимости может быть направлена на мировой рынок или на замещение импорта. Например, США способны распечатать стратегические резервы для собственных НПЗ. Причем в каких-то странах эти резервы рассчитаны на 90 дней, в каких-то — на 180, поэтому с 5% выпадающей добычи Саудовской Аравии они легко справятся», — заметил эксперт.

Директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что падение экспорта нефти в Саудовской Аравии будет недолгим, но геополитические риски выросли.

«С повстанцами бороться очень сложно. Израиль в небольшой Палестине 50 лет не может навести порядок. В таких конфликтах существует „проблема Рейхстага“ — отсутствие той точки, в которой можно объявить о победе. Руководство Саудовской Аравии сделало глупость, приняв решение повоевать с Йеменом собственными силами. Теперь у них только один путь — максимально защитить свою нефтяную промышленность, однако не совсем непонятно как», — пояснил эксперт в интервью «НиК».

Он также уверен, что нынешняя ситуация выгодна США, поскольку администрация Трампа выстроила свою геополитику вокруг усиления позиций Соединенных Штатов на мировом нефтегазовом рынке.

Екатерина Вадимова

Дроны йеменских повстанцев устроили пожары на месторождениях нефти в Саудовской Аравии

Атаки дронов, запущенных йеменскими повстанцами-хуситами из шиитского движения «Ансар Аллах» рано утром 14 сентября, вызвали сильные пожары на двух крупных нефтяных месторождениях компании Saudi Aramco в Абкайке и Хурайсе в центральной части Саудовской Аравии. По данным Al Arabiya и Associated Press, один из объектов, на которых произошел пожар, — нефтеперерабатывающий завод в Абкайке, который считается крупнейшим в мире. Пожары были вскоре локализованы. Информации о пострадавших нет. По словам эксперта Российского совета по международным делам Кирилла Семенова, эти атаки стали наиболее масштабными из тех, что происходили до сих пор. В 2006 году на завод в Абкайке уже пытались совершить нападение боевики «Аль-Каиды».

Это не первое нападение на нефтяные объекты, ответственность за которое берет на себя «Ансар Аллах». 17 августа атаке с использованием десяти дронов подвергся завод по производству природного газа на нефтегазовом месторождении Шайба Saudi Aramco.

Согласно заявлению боевиков, атака стала ответом на действия королевства в Йемене — Саудовская Аравия входит в коалицию, которая борется с «Ансар Аллах».

Атаки привели к уменьшению добычи нефти в Саудовской Аравии вдвое: гендиректор Saudi Aramco Амин Насер сообщил, что компания приостановила добычу 5,7 млн б/с. По данным агентств, это около 5% суточной добычи нефти в мире.

Атака отразилась на ценах на нефть на мировых рынках. На момент открытия торгов на лондонской ICE стоимость фьючерсов на нефть марки Brent с поставкой в ноябре выросла на 13,86%, до $69,91 за баррель, пишет РБК. В первые минуты после открытия она вообще составила $71,95 за баррель. В пятницу котировки были на уровне чуть выше $60 за баррель. Цена октябрьского фьючерса на нефть марки WTI также увеличилась до $61,79 за баррель, рост составил более 11%. На момент закрытия на прошлой недели котировки WTI находились на уровне около $55 за баррель.

Эр-Рияд 15 сентября сообщил, что треть добычи будет восстановлена к вечеру понедельника, 16 сентября. «Это определенно хуже, чем мы ожидали в первые часы после атаки, но мы стараемся, чтобы рынок не испытывал никаких дефицитов, пока мы полностью не вернемся к прежним мощностям», — цитирует WSJ одного из саудовских чиновников.

По мнению трейдеров-аналитиков, опрошенных Reuters, цены на нефть могут достичь $100 за баррель, если Саудовская Аравия не сможет быстро восстановить добычу после атаки на ее нефтяные объекты. По мнению Боба Макнелли из Rapidan Energy, цены на нефть подскочат минимум на $15-20 за баррель в течение недели, а если Эр-Рияду не удастся ликвидировать последствия атаки дронов в течение 30 дней, то стоимость нефти может превысить $100. Кристиан Малек из JPMorgan полагает, что цены вырастут на $3-5 за баррель в краткосрочной перспективе. В течение следующих трех месяцев он ожидает рост цен до $80-90 за баррель.

Боевики «Ансар Аллах» пообещали продолжить атаки, отмечает РБК.

Болтон и «Ледины» за пультом запуска ракет

во всём, что произошло на днях в Саудовской Аравии, виден какой-то многослойный дьявольский замысел

Владимир Овчинский

Современная внешняя политика США так устроена, что удаление какого-либо крупного чиновника из официальной структуры еще не означает его исчезновения из самой политики. Есть все основания полагать, что Джон Болтон, лишившись своего высокого поста советника Президента США по национальной безопасности, не собирается писать мемуары и читать лекции в каком-либо из вашингтонских университетов. Многие факторы при их комплексном анализе говорят о том, что самая горячая точка мировой политики, которая близка к началу как минимум крупного регионального военного конфликта, образовалась благодаря именно усилиям Болтона и его команды, члены которой рассредоточены в различных негосударственных и просто теневых структурах. Речь идёт о ракетном ударе по объектам нефтяной инфраструктуры Саудовской Аравии.

Остается меньше пяти месяцев от начала гонки под названием «президентские выборы в США». Главному кандидату в президенты Дональду Трампу придётся начинать эту гонку в гиперэкстремальной ситуации. С одной стороны, прямо сейчас Трампу надо решать вопрос о войне или мире с Ираном и способности обойти возможную рецессию. Ведь ракетный удар запустил стаю «чёрных лебедей» для нефтяного рынка, начиная от выпуска стратегических запасов до прямых запретов на экспорт нефти.

Думается, что никакое официальное расследование документально не покажет причастность Болтона и его людей к ракетному удару по объектам саудитов. Можно проводить только аналогии по недавним событиям, к которым были причастны самые близкие люди к Болтону.

Можно вспомнить, как ещё 13 лет назад, в 2006 году, в американском издании Rolling Stone появилась статья популярного журналиста Джеймса Бэмфорда под названием «Иран: следующая война», в которой подробно была описана теневая деятельность многочисленных околополитических групп неоконсерваторов внутри и вне правительства США для планирования нападения на Иран. Бэмфорд главную роль во всех этих приготовлениях к войне отводил известному организатору крупных политических провокаций Майклу Ледину (бывший руководитель американского института предпринимательства, ныне президент Фонда развития демократии). Ледин уже тогда создал подробную схему начала войны и начал её реализовывать с тогдашними чиновниками Пентагона Дугом Файтом и Ларри Франклином. Там же описывалась тайная встреча в Риме Ледина и группы лидеров иранской оппозиции для обсуждения их помощи в организации восстания внутри самого Ирана.

Уже в 2008 году в издании National Review?s Corner Ледин в своей статье написал, что надо поддержать Джона Болтона (который в тот период работал с Ледином в Американском институте предпринимательства) в реализации его идеи атаковать иранские лагеря террористов.

Когда в марте 2018 г. Трамп пригласил Болтона работать в свою администрацию, Ледин обратился к Болтону с открытым письмом, растиражированным в нескольких американских средствах массовой информации под названием «Вот как Джон Болтон должен обращаться с Ираном». С первых строк этого обращения Ледин пишет Болтону о том, что когда Трамп спросит того, что он думает о политике в отношении Ирана, то Болтон должен ответить президенту, что «иранская сделка не имеет значения. Нам нужна реальная политика, чтобы свергнуть режим Исламской Республики».

Вот ещё прямой текст из прошлогоднего обращения Ледина к Болтону: «Наша выигрышная стратегия состоит в том, чтобы свергнуть режим и поддержать его внутренних врагов. Это то, что мы сделали с советской империей – гораздо более грозным врагом, чем Исламская Республика. Вы можете использовать навыки и мудрость тех, кто работал с президентом Рейганом, чтобы низвести товарища Горбачева в ряды самых высокооплачиваемых лекторов мира. Тогда мы были удивлены той скоростью, с которой империя развалилась. Я уверен, что аналогичный результат может быть достигнут и в Иране».

Во всём, что произошло на днях в Саудовской Аравии, виден какой-то многослойный дьявольский замысел. В конфликт втягиваются все: и саудовцы, и иранцы, и хуситы, и модернизированные бывшие советские ракеты, которые поставлялись в Йемен еще в период, когда ему помогал СССР. А если звучит слово СССР, то косвенно втягивается и Россия, которую Майкл Ледин и другие «ледины» очень «любят», судя по их даже открытым высказываниям.

«Ледины» – люди системные, они не бросают начатое дело на полпути. Стараются всегда довести его до конечного результата с нанесением максимального вреда противнику.

Дай Бог, чтобы эта ситуация не переросла в войну. Но надо отчетливо понимать, что на этом ни Болтон, ни «ледины» не остановятся.

В оставшиеся до выборов месяцы череда провокаций может только нарастать.

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам трёхсторонней встречи глав государств – гарантов Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Уважаемый Президент Рухани! Уважаемый Президент Путин! Уважаемые члены делегаций! Уважаемые представители СМИ!

Приветствую вас от всей души. Добро пожаловать в нашу страну!

Сегодня здесь мы проводим пятый саммит по Сирии. Я очень рад, что господа президенты находятся здесь, в Анкаре. Для «тушения пожара» в Сирии мы сегодня здесь проводим пятый саммит по урегулированию этого вопроса. В ходе трёхстороннего саммита мы провели с господином Рухани и с господином Путиным всеобъемлющую встречу, масштабную встречу касательно всех вопросов сирийского урегулирования. Эти встречи проводились как в формате тет-а-тет в ходе двусторонних встреч, так и в ходе трёхсторонних встреч. Считаю, что все эти встречи были продуктивными.

В ходе нашего саммита считаю, что появилась новая надежда для разрешения этого вопроса, для обеспечения территориальной целостности, спокойствия и стабильности в этой стране. Считаю, что все президенты придерживаются единого мнения.

Под предлогом борьбы с ДАИШ считаю неприемлемым оказание помощи террористическим группам. Обеспечение стабильности, спокойствия и мира в стране и создание среды для возвращения беженцев в свои родные края – мы сверили часы и в этом вопросе.

Продолжение обострения ситуации в Идлибе мы сделали одним из главных, приоритетных вопросов в наших встречах. Воздушные операции, сухопутные операции, в результате которых в Идлибе погибли около тысячи мирных жителей. Еще до этого сотни тысяч жителей в результате совершённых актов нападений вновь покинули свои родные дома. На границе Турции, в Идлибе, мы не можем быть свидетелями того, чтобы ещё четыре миллиона покинули свои родные территории, тем более что это может повлиять на всю Европу.

В ходе нашей сегодняшней встречи мы коснулись также наших обязательств касательно Сочинского меморандума. Мы также сделали акцент на полной реализации Сочинского меморандума, обеспечении безопасности военного персонала стран-гарантов, подчеркнули необходимые вопросы. В последующие дни мы надеемся, что будет новое развитие событий в этом регионе.

Другим важным вопросом нашей повестки дня было учреждение и образование Конституционного комитета, утверждение членов Конституционного комитета, а также соблюдение процессуальных прав. Конструктивный и гибкий подход в этом плане был продемонстрирован для продвижения политического разрешения вопроса. Мы прилагали всяческие усилия для поддержки наших общих усилий. Были устранены все проблемы, вопросы, стоящие на пути образования Конституционного комитета. В результате наших сегодняшних консультаций мы решили, что будем определять состав Конституционного комитета совместно с ООН.

В рамках данного саммита мы также обсудили ситуацию к востоку от Евфрата в Сирии. Этот вопрос также должен быть решён с точки зрения территориальной целостности Сирии, а также не должен представлять угрозу безопасности Турции. До сих пор более четверти территории Сирии находится под оккупацией террористических групп. Здесь террористические организации используют детей, женщин и стариков для защиты своих членов. Они совершают тяжкие деяния. Вчера на границе Турции с Сирией был совершён очередной террористический акт.

На данный момент можно сказать, что ДАИШ уже не представляет какую-либо угрозу в этом регионе. Будущему Сирии самую большую угрозу представляет PKK/YPG и так называемые отряды самообороны. Если продолжат своё существование в этой стране PKK и другие террористические организации, в стране никоим образом не будет спокойствия и мира. Я проинформировал господина Рухани и господина Путина относительно безопасных зон и поделился с ними своим мнением. На протяжении всей турецко-сирийской границы мы никоим образом не позволим образования террористического коридора.

Особенно хочу отметить, что здесь, в этом регионе, можно построить город беженцев, в котором для беженцев мы можем построить новые жилые помещения, где они могут заниматься земледелием, выращивать овощи, фрукты. Можем начать подготовительный процесс в этом плане. Я поделился мнением с господами президентами.

На протяжении турецко-сирийской границы мы, опять-таки повторяю, не позволим образовать террористический коридор, но, с другой стороны, мы здесь обеспечим стабильность и мир для беженцев, так называемый коридор мира, и таким образом мы предотвратим разделение Сирии.

Если в течение двух недель мы не достигнем позитивных шагов в отношении договорённостей с Соединёнными Штатами, я своему другу господину Рухани, так и господину Путину сказал, что мы осуществим свои шаги.

Беженцы, число которых достигло в нашей стране 3 миллионов 600 тысяч, за последние восемь лет мы их приютили в нашей стране. И действительно, мы пожертвовали многим для их спасения, для их выживания в нашей стране.

В первые моменты кризиса, когда этот кризис был на пике, мы сделали всё возможное, чтобы разрешить этот вопрос в рамках территориальной целостности Сирии. Благодаря двум военным операциям– «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь», мы освободили четыре тысячи квадратных километров от террористов, в результате чего 360 тысяч беженцев вернулись, возвратились в свои родные края. Сегодня эти беженцы живут в спокойствии и мире в этих районах, они отправляют своих детей в школы. Мы обеспечили их инфраструктурой, медицинским обслуживанием.

С другой стороны, Турция, опять хочу повторить, не сможет долго нести этот груз. И так мы приютили миллионы беженцев. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы они в полной безопасности вернулись в свои родные края. Террористического коридора не будет, будет «коридор мира», который будет иметь большое значение.

Хочу отметить, что если этот «коридор мира» будет образован, возможно возвращение двух миллионов беженцев. Можно продлить этот коридор до Ракки или до Дейр-эз-Зора, в результате чего число беженцев, которые будут возвращены на эти территории, достигнет трёх миллионов человек. Таким образом, в первую очередь касательно Турции, беженцы, которые в первую очередь находятся в Турции или же в других соседних странах, могут вернуться, выращивать и зарабатывать на свою жизнь.

Сирийским беженцам, которые вернутся на свои территории, в родные дома, могут образовать новые строительные площадки, для того чтобы международная помощь также была оказана в этом плане. Турция в этом плане готова взять на себя любую ответственность, возвращение беженцев на добровольной основе в свои родные дома. Мы все в этом и Иран, и Россия готовы содействовать этому вопросу.

С другой стороны, с Ираком, с Ливаном мы проявили инициативу для образования и учреждения новой конференции в этом плане. Мы ожидаем, что все наши друзья окажут содействие для образования новой конференции.

Анкарский саммит, считаю и надеюсь, внесёт новый вклад в восстановление Сирии, в обеспечение стабильности и мира.

Господин Президент Рухани выступил с желанием, проявил инициативу провести шестой саммит в Иране. Хочу выразить благодарность господину Рухани.

Вам передаётся слово, господин Рухани.

Х.Рухани (как переведено): Во имя Аллаха всемилостивого и милосердного!

У нас сегодня состоялось организованное Турцией очень полезное и конструктивное заседание. Благодарим за гостеприимство.

На этом заседании была возможность вновь обсудить всю деятельность, которая осуществляется в различных аспектах в рамках Астанинского процесса, как политические шаги, так и деятельность на местах. К счастью, три страны по большинству вопросов относительно Сирии придерживаются единой позиции. Мы все поддерживаем единство Сирии и территориальную целостность. Все мы выступаем против присутствия иностранных войск на территории этой страны, которые пришли сюда без приглашения законного правительства Сирии.

Американцы в течение всего этого периода продолжения сирийского кризиса не оказали помощь в его разрешении, а, к сожалению, имеют очень опасные цели здесь, в Сирии, преследуют их и стремятся к расчленению страны. Для трёх наших стран это неприемлемо.

Плохие намерения американцев очевидны, и часть территории Сирии – Голанские высоты – были переданы оккупанту, и это историческая трагедия. Территория была отнята у страны и передана оккупанту без разрешения правительства этой страны. И здесь очевидно, что американцы в отношении народа Сирии и в отношении страны, государства имеют плохие намерения.

Кроме того, вмешательство, которое ежедневно мы наблюдаем со стороны Израиля, бомбардировки народа Сирии и уничтожение объектов на территории Сирии – эти шаги нарушают национальный суверенитет Сирии, который мы все со своей стороны поддерживаем.

Кроме того, лидеры трёх стран убеждены, что борьба с терроризмом должна быть продолжена. До сих пор Идлиб находится в руках террористов. К сожалению, в последние месяцы присутствие террористов, в том числе «Джабхат-ан-Нусры», в этом регионе увеличилось. До каких пор народ Сирии будет ждать уничтожения и вывода террористов? И когда сирийские беженцы смогут вернуться? Девять лет – неужели этого срока недостаточно? Народ Сирии всё это время терпит бедствие. Кто платит сейчас террористам и кто их вооружает? Кто обеспечивает всё это Сирии, в результате чего гибнет невинное, мирное население Сирии? Поэтому необходимо, чтобы мы продолжили борьбу с терроризмом, в том числе в Идлибе, и помогали народу Сирии в этом.

Кроме того, есть проблема так называемого Заевфратья – это регион, который находится под контролем американцев и группировки, которая там присутствует. Вторая проблема, о которой говорил господин Эрдоган, – это возвращение беженцев. Конечно, беженцы хотят вернуться в свою страну. У нас есть опыт: в ходе восьмилетней войны с Ираком, народ Ирака был на территории нашей страны, и в результате конфликта в Афганистане три миллиона афганцев сейчас находятся на территории нашей страны. Поэтому мы знаем, что такое принимать беженцев, и знаем, какие у них проблемы. Все беженцы, кем бы они ни были, хотят вернуться в свою страну. Они хотят жить в своих домах, выращивать свои сады. Также народ Сирии хочет вернуться в свои дома. Здесь мы должны оказать им содействие, помощь в возвращении беженцев, помощь в восстановлении страны. Все мы должны оказать содействие в благоустройстве Сирии.

Я хотел бы вновь поблагодарить уважаемого господина Эрдогана за организацию этого заседания. Рад, что Астанинский процесс продолжается, что Конституционный комитет наконец сформирован. Надеюсь, что он как можно скорее начнёт свою работу.

Я приветствую представителей Ирака и Ливана, которые присоединились к Астанинскому процессу в качестве наблюдателей. Шестой саммит трёх стран в рамках Астанинского процесса мы примем в Тегеране. Да будет на то воля Бога!

Спасибо.

В.Путин: Уважаемые господа Президенты! Уважаемые коллеги! Дамы и господа!

Очередная, пятая встреча глав государств Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию прошла весьма продуктивно и успешно. В принятом по итогам совместном заявлении зафиксирована приверженность дальнейшей работе в пользу устойчивого и жизнеспособного мира в Сирийской Арабской Республике.

Убеждены, добиться этого можно только политико-дипломатическими методами в соответствии с Резолюцией 2254 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Как гаранты Астанинского процесса, три наши страны выступают в поддержку суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии.

В числе первоочередных задач видим продвижение межсирийского политического диалога. В этих целях будет продолжена практика проведения регулярных экспертных встреч с участием представителей стран-гарантов, сирийской стороны, а также ООН и региональных наблюдателей. Очередной, четырнадцатый раунд таких консультаций пройдёт в октябре в Нур-Султане.

Считаем важным помочь сирийцам самим определить параметры государственного устройства своей страны. Напомню, именно в этих целях на прошлогоднем Конгрессе сирийского национального диалога в Сочи было условлено создать Конституционный комитет.

Дипломаты трёх стран провели кропотливую работу по определению сирийским правительством и оппозицией кандидатов для вхождения в состав комитета, основных параметров его функционирования. Список участников комитета полностью согласован при самом активном участии стран-гарантов.

Теперь необходимо, чтобы Конституционный комитет как можно скорее начал свою деятельность в Женеве. Россия, Турция и Иран готовы всячески этому содействовать, сохраняя за Астанинским форматом ведущую роль в сирийском урегулировании.

Рассчитываем, что успешное развитие межсирийского политического процесса послужит интересам укрепления безопасности в самой Сирии и на всём Ближнем Востоке, поможет дальнейшей нормализации отношений Дамаска с арабскими странами, восстановлению членства республики в Лиге арабских государств (ЛАГ, англ. LAS).

Разумеется, предметно обсуждалась проблематика борьбы с терроризмом на сирийской территории. Наибольшую озабоченность, безусловно, вызывает обстановка в Идлибской зоне, контроль над которой фактически захватили аффилированные с «Аль-Каидой» радикальные группировки.

Мы не можем, конечно, с этим мириться, поэтому договорились с господином Эрдоганом и господином Рухани продолжить совместную работу в интересах окончательного снятия напряжённости в Идлибе. Со своей стороны Россия намерена поддерживать сирийскую армию при проведении локальных операций, направленных на купирование террористической угрозы там, где она возникает.

Тем более что режим прекращения боевых действий мы никогда не распространяли на террористов. При этом, безусловно, все мы, хочу подчеркнуть, все мы должны предпринять всё необходимое для предотвращения любого ущерба гражданскому населению.

Конечно, нас беспокоит положение дел на северо-востоке Сирии, где активизируются спящие ячейки ИГИЛ. Исходим из того, что надёжно обеспечить безопасность в этой части Сирии возможно только при условии её возвращения под контроль законного правительства.

Россия при поддержке Турции и Ирана многое делает в плане гуманитарного содействия сирийскому народу. Как уже говорил, с июля 2018 года в Сирию возвратились свыше 390 тысяч беженцев, порядка 1 миллиона 300 тысяч внутренне перемещённых лиц также смогли вернуться домой.

Создаются предпосылки для перехода Сирии к мирному устроительству. Уровень насилия в стране снижен, началось восстановление объектов социальной и экономической инфраструктуры. Однако масштабы проблем, с которыми сталкивается Сирийское государство, настолько велики, что для их решения требуется поддержка экономически развитых стран, международных организаций, если они действительно искренне заинтересованы в том, чтобы беженцы вернулись к своим родным очагам, а не в том, чтобы использовать их, беженцев и перемещённых лиц, для решения каких-то политических задач, в том числе и в возможном будущем голосовании по ключевым вопросам развития Сирийской Арабской Республики.

Мы, естественно, провели двусторонние встречи с турецким и иранским коллегами. С Президентом Турции, господином Эрдоганом, нашим другом, рассмотрели актуальные вопросы российско-турецкого взаимодействия, которое, по нашему общему мнению, динамично развивается по самым разным направлениям.

Значительное внимание по традиции уделили экономическому сотрудничеству. В прошлом году товарооборот между нашими странами превысил 25 миллиардов долларов. Успешно осуществляются стратегически важные проекты в энергетике: строительство крупной электростанции «Аккую» и газопровод «Турецкий поток».

Углубляются военно-технические связи: выполняется контракт на оснащение вооружённых сил Турции комплексами С–400 «Триумф», идут переговоры по новым перспективным вооружениям.

Укрепляются контакты в культурно-гуманитарной области. В России и Турции с успехом проходят перекрёстные годы культуры и туризма. Кстати говоря, в этом году будет ещё один рекорд в туристической области – будет зафиксировано свыше шести миллионов российских туристов в Турции.

На встрече с Президентом Ирана господином Рухани обсудили ключевые вопросы российско-иранского сотрудничества в энергетической, транспортной и промышленной сферах. Условлено продолжать реализацию крупных проектов, активизировать работу по расширению прямых расчётов с использованием национальных валют и обмену мнениями по актуальной международной повестке дня.

В центре внимания, безусловно, была тематика сохранения Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. Считаем, что план действий, несмотря на выход из него Соединённых Штатов Америки, сохраняет жизнеспособность. В этом с нами согласны и другие участники ядерной сделки. Подчеркну, что при всех известных сложностях с его осуществлением разумной альтернативы данной договорённости не существует. Россия делает всё от неё зависящее, чтобы план действий продолжал выполняться в полной мере.

Проводим активные контакты по проблематике СВПД с его участниками, а также с Соединёнными Штатами Америки. И конечно, поддерживаем на всех уровнях политический диалог с Ираном.

И в заключение хотел бы поблагодарить господина Президента Эрдогана и господина Президента Рухани, всех турецких и иранских партнёров за содержательные и, безусловно, результативные переговоры.

Уверен, что итоги саммита будут способствовать окончательному установлению мира и стабильности в Сирии.

Благодарю вас за внимание.

Р.Т.Эрдоган: Дорогие друзья, сейчас по алфавитному порядку прежде всего иранской прессе предоставим слово и право задать вопрос, вслед за этим российской стороне, а затем турецкой стороне.

Начнём с иранской прессы.

Вопрос (как переведено): Добрый вечер, уважаемые президенты трёх стран!

Хотел всех троих спросить. Вы говорили о формировании Конституционного комитета. Какое влияние окажет деятельность этого комитета на ситуацию в Сирии? И как вы прогнозируете, сколько продлится деятельность этого комитета по выработке нового конституционного закона? С учётом присутствия США в Сирии хотел бы узнать, как вы оцениваете американское присутствие на территории Сирии?

Большое спасибо.

Х.Рухани: Что касается Астанинского процесса, наша деятельность касалась аспекта безопасности, возвращения беженцев, восстановления страны, а также политического процесса. В политическом аспекте у нас два основных фундаментальных момента присутствуют.

Во-первых, это реформирование Конституции. Что касается метода формирования Конституционного комитета, были значительные дискуссии по этому поводу, начиная с конгресса, который состоялся в Сочи, этот процесс продолжался, но с участием представителей оппозиции. И сейчас состав комитета определён. Мы надеемся, что он как можно быстрее начнёт свою работу и в приемлемые сроки завершит реформирование основного закона страны.

Второй момент – это подготовка к проведению выборов в Сирии. Для того чтобы они могли состояться, необходима новая Конституция.

То есть политический аспект, борьба с терроризмом и восстановление страны – мы по всем этим трём аспектам будем продолжать работу.

В.Путин: Мы исходим из того, что работа Конституционного комитета окажет решающее воздействие на окончательную нормализацию ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Мы много раз говорили об этом, постоянно повторяли, что нет никакой другой альтернативы, кроме политического процесса. Мы провели очень большую работу. Кстати говоря, и Президент Рухани, и Президент Турции Эрдоган внесли огромный вклад в формирование этого комитета. Мы работали как с правительством Сирии, так и с оппозицией вплоть до последнего времени. Господину Президенту Эрдогану – он тоже работал очень активно – удалось в последнее время согласовать последнего кандидата.

Это была сложная работа, но нам нужно не забывать про другой аспект этого дела, а именно о процедуре. Нам нужно обязательно, чтобы участники этого процесса договорились по процедуре.

И третье: нельзя ни в коем случае допустить, чтобы участники этого процесса, то есть сами сирийцы, члены Конституционного комитета, были связаны по рукам и ногам внешними силами. Надо создать условия, чтобы они работали добровольно, творчески и стремились бы к позитивному результату. Мы всячески будем этому способствовать.

Что касается присутствия американских вооружённых сил, то они присутствуют на территории Сирии незаконно, всем это хорошо известно. И будем исходить из того, что принятое Президентом Соединённых Штатов господином Трампом решение о выводе американских военных из Сирии будет реализовано, доведено до конца.

Р.Т.Эрдоган: Дорогие друзья!

При создании Конституционного комитета по одному члену были проблемы, но этот вопрос был решён. Представитель Генсека ООН и прочие коллеги, которые оказали содействие, помогли быстро решить этот вопрос. В Женеве начнёт свою работу комитет. Будем надеяться, что это произойдёт в скором времени.

Могу сказать, что проблем не осталось. Наш общий подход ясен.

Спасибо за внимание.

Вопрос: В продолжение темы Конституционного комитета: есть ли представление, когда он может собраться? В целом с утверждением состава комитета, на Ваш взгляд, сохраняется ли какая-то угроза для продолжения процесса мирного политического урегулирования в Сирии?

Второй вопрос, если позволите, не могу не спросить про ситуацию в Саудовской Аравии с атакой дронов на предприятие Saudi Aramco. Скажите, пожалуйста, обсуждали ли вы эту тему на своих переговорах? Как, на ваш взгляд, этот инцидент скажется на рынке нефти? Планирует ли Россия как-то оказывать помощь и поддержку Саудовской Аравии в восстановлении соответствующей инфраструктуры?

Спасибо.

Х.Рухани: Что касается первого вопроса, то есть Конституционного комитета, я думаю, в ближайшее время будут созданы условия, для того чтобы он начал свою работу.

Но в то же время это очень детальный и важный процесс. Реформирование Основного закона означает, что все те, кто имеет право, в Сирии должны проголосовать, из различных социальных слоев страны, как от правительства Сирии, так и от оппозиции. Их мнения и интересы должны быть учтены в новой Конституции. Всё это должно быть соблюдено в ходе тех реформ, которые предполагаются. Это очень сложный процесс, который был тяжело начат, но его реализация также будет непростой. Поэтому все должны сотрудничать, для того чтобы этот процесс привёл к положительным результатам, включая спецпредставителя Организации Объединённых Наций.

Что касается второго вопроса, атаки дронов. Здесь разговор начался о том, как это повлияет на рынок нефти. Я бы хотел обратить внимание на вопросы безопасности. Ежедневно Йемен бомбят, невинное население гибнет в этой стране, поэтому народ Йемена вынужден был [ответить]. Поток оружия, которое поступает ежедневно в Саудовскую Аравию и используется против них, – они вынуждены были ответить. То, что делает народ Йемена – они защищают себя, защищают от нападения.

Фундаментальным путём решения этой проблемы, мы верим, является политико-дипломатический путь. То, что мы наблюдаем в Астанинском процессе, возможно, будет моделью для Йемена. Страны региона могут постараться вернуть мир и стабильность в Йемен. Когда безопасность вернётся в Йемен, тогда и нефть можно будет в регионе безопасно производить, о которой Вы говорите.

Спасибо.

В.Путин: Что касается работы Конституционного комитета в Сирии, я бы не ставил конкретных сроков, хотя делать это нужно как можно быстрее: и запускать саму работу комитета, и как можно быстрее стремиться к окончательному положительному результату, к договорённостям противоборствующих сторон в интересах своего собственного народа. Мы всячески будем этому способствовать.

Есть ли здесь угрозы? Я уже их назвал. Во–первых, это возможные провокации со стороны экстремистов, которые, на мой взгляд, попытаются сорвать работу этого процесса. Они не заинтересованы в окончательном урегулировании, они зарабатывают на другом – они на войне зарабатывают. Но для этого и существует в том числе наша тройка – для того чтобы купировать эти угрозы.

И наконец, влияние извне – это тоже угроза. Нужно, ещё раз повторю, позволить самим сирийцам решать такие острые проблемы, с которыми столкнулась страна на протяжении предыдущих лет.

Вопрос, связанный с ударами по саудовским НПЗ, мы не обсуждали. Но вы знаете нашу позицию, позицию России. Во–первых, действительно, в Йемене существует очень серьёзная гуманитарная катастрофа. Это ситуация, которую вполне можно называть катастрофой. И мы сами готовы к тому, чтобы людям помогать, и призываем всех, кто может это сделать, последовать нашему примеру– первое.

Второе: мы считаем, что самым лучшим способом разрешения этого кризиса являются договорённости между всеми сторонами, которые вовлечены в этот конфликт. И находясь здесь, в Турции, в стране с преимущественно мусульманским населением, не могу не вспомнить строки из священного Корана, где сказано: «Вспомните милость Аллаха. Вы когда-то были врагами, Аллах примирил ваши сердца и сделал вас братьями». Думаю, что исходить нужно как раз из этого. И вы стали братьями по его же милости. Подчёркивается, что то, что разделяет людей и ведёт к конфликтам, должно уйти на второй план, имея в виду духовную близость между людьми.

Что касается помощи Саудовской Аравии, то, кстати говоря, в том же священном Коране говорится о неприемлемости любого вида насилия, кроме защиты своего рода. Чтобы защитить свой род, свою страну, мы готовы оказать соответствующую помощь Саудовской Аравии. А политическому руководству Саудовской Аравии достаточно принять мудрое государственное решение – так, как это сделали в своё время руководители Ирана, закупив С–300, и так, как сделал Президент Эрдоган, закупив у России новейшие комплексы ПВО С–400 «Триумф». Они надёжно защитят любые объекты инфраструктуры Саудовской Аравии.

Х.Рухани: Так что им, С–300 или С–400 покупать?

В.Путин: Пусть выбирают.

Р.Т.Эрдоган: Разумеется, назвать конкретную дату невозможно, это будет неправильно. Здесь особенно хочу отметить работу Педерсена, и процесс в Женеве имеет ключевое значение, определяющее значение имеет, я так считаю. Ускорить этот процесс – наша основная цель, основная задача. И продолжение Астанинского процесса, и в рамках сочинских договорённостей поскорее достичь конкретных результатов – это наша общая цель, наше общее желание.

Что касается второго вопроса, прежде всего нужно посмотреть, как всё началось в Йемене, нужно на этом сконцентрировать своё внимание. Просто сровняли с землёй Йемен. Кто является причиной того, что это произошло? Надо над этим задуматься, посмотреть. Естественно, со всеми этими разрушениями люди в Йемене постепенно готовились к самозащите. Естественно, не очень хочется, чтобы такого рода подготовки были, но в данный момент можно сказать, что нужно задуматься над тем, как можно обеспечить восстановление Йемена, как можно заново выстроить его, как можно поднять его на ноги. Сейчас, на данный момент, Йемен такой инфраструктурой не располагает. Что могут сделать развитые государства? Что могут сделать развивающиеся страны?

Естественно, это не только для Йемена, но и для Сирии можно то же самое сказать, в регионе есть и другие государства, о которых то же самое можно сказать. По Палестине: ситуация с Палестиной – это отдельная история. К сожалению, на данный момент мы видим, как мусульмане борются с мусульманами. Только что уважаемый господин Путин прочёл строки из Корана, святого писания. Именно исходя из того, что верующие являются братьями, впервые кто сбрасывал бомбы на Йемен? Здесь можно сразу найти ответ и прийти к выводу.

Спасибо.

Вопрос (как переведено): Вопрос ко всем трём лидерам: совместная работа по созданию общего центра управления – как смотрят Россия и Иран на обеспечение зоны безопасности? Идёт ещё речь об амнистии, как вы думаете, это внесёт свой вклад в политическое урегулирование?

В.Путин: Я не скажу здесь ничего нового, уже говорил публично, хочу подтвердить ещё раз: мы считаем, что все государства региона, в том числе и Турция, имеют право на самооборону, на защиту своих национальных интересов и на защиту своих рубежей. Это не исключает второго тезиса, с которым никогда не спорил, а, наоборот, полностью его поддерживал господин Президент Эрдоган: мы все выступаем за территориальную целостность Сирийской Арабской Республики и исходим из того, что когда вопросы, связанные с обеспечением безопасности и борьбой с терроризмом, будут решены, то территориальная целостность Сирии будет восстановлена в полном объёме. Это касается и вывода всех иностранных войск с территории Сирийской Арабской Республики.

Р.Т.Эрдоган: Что касается зоны безопасности: в рамках двусторонних контактов и с уважаемым Путиным, и с уважаемым Рухани мы затрагивали эту тему.

В последние дни в средствах массовой информации появилось новое название: «коридор мира». Я могу так это объяснить: по зоне безопасности уважаемый Трамп объявил как метку 20 миль, или примерно 30 километров, в глубь сирийской территории. Если взять с западной точки до востока, 910 километров у нас протяжённость границы.

Сейчас на территории Турции проживает 3,6 миллиона граждан Сирии курдского, арабского происхождения. И на данный момент нами потрачено для этих беженцев более 40 миллиардов долларов.

Что касается поступлений из ООН и Евросоюза в общем и целом, сумма, которая поступила к нам, – около 7 миллиардов евро. Это общая сумма поддержки, которая была оказана. Естественно, эта сумма не поступает в нашу казну, через международные неправительственные организации поступает сюда для создания палаточных городов, для продуктов питания, образования, для обеспечения медицинской помощи – всё это именно уходит сюда. И работа по этому направлению продолжается.

Это те шаги, которые мы сделали. И мы все ещё думаем над тем, что ещё можно сделать. Со всеми лидерами я общался, общаюсь и буду общаться. Для беженцев из Сирии, которые находятся на нашей территории, <…> мы приняли решение создать постоянное жильё, а не временное, в этих палаточных или контейнерных городках, 200–250 квадратных метров закрытой площади, плюс к этому ещё прилегающая территория. Дом для семей, где они могут остановиться, жить, и прилегающие территории, где они смогут выращивать фрукты и овощи. Здесь дополнительно к этому созданы рабочие места, есть возможности для работы.

Члены Совета Безопасности ООН должны участвовать в этом процессе. С уважаемой Меркель я общался на эту тему, с Макроном, с представителями Саудовской Аравии, многих государств, с уважаемым господином Рухани я общался на эту тему. Если мы создадим кампанию по поддержке в этом направлении и сделаем шаг, будет создано движение по поддержке, люди будут жить на своей территории в безопасности. Естественно, здесь нужна поддержка по логистике, обеспечению безопасности. Все эти вопросы должны рассматриваться вместе.

Я хочу пожелать, чтобы в этом вопросе была достигнута договорённость и чтобы люди были спасены от этих палаточных городков. Я верю в это.

Спасибо за внимание.

Спасибо всем, дорогие друзья. Будьте здоровы. Желаю приятного вечера.

Турция. Иран. Сирия. ООН. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > kremlin.ru, 16 сентября 2019 > № 3128100 Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган, Хасан Рухани

Президент Ирана: То, что происходит в регионе - результат ошибочных планов США

Президент Ирана Хасан Роухани заявил о том, что то, что в настоящее время происходит в ближневосточном регионе, является результатом ошибочных планов США.

Роухани выступил в воскресенье, когда он отправлялся из Тегерана в Анкару, в Турцию, чтобы принять участие в трехсторонней встрече по Сирии вместе со своими коллегами из Турции и России, сообщает Press TV.

"Сегодня то, что происходит в этом регионе и касается многих стран мира, является результатом ошибочных планов и заговоров Соединенных Штатов", - сказал президент Ирана, добавив: "Мы неоднократно заявляли, что региональные проблемы должны быть решены странами региона и путем диалога".

"Если мы хотим установить реальную безопасность в этом регионе, необходимо полностью положить конец актам агрессии со стороны США и провокационным вмешательствам сионистского режима [Израиля]. В противном случае мы будем свидетелями сохранения отсутствия безопасности", - добавил он.

Роухани подчеркнул, что американский и израильский режим поддерживают Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты в их войне против Йемена и предоставляют им оружие и разведданные, добавив, что многие невинные йеменские люди ежедневно погибают, что свидетельствует об отсутствии безопасности в стране.

Следователи ООН заявили во вторник, что подозревают США и их главных западных союзников, Великобританию и Францию, в соучастии в "военных преступлениях" в Йемене, сославшись на то, что они предоставили вооружение, материально-техническое обеспечение и разведданные коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией для вторжения в эту страну.

Эксперты предложили результаты в Женеве, заявив, что "законность поставок оружия Францией, Соединенным Королевством, Соединенными Штатами и другими государствами остается сомнительной и является предметом различных внутренних судебных разбирательств".

Саудовская Аравия и ряд ее региональных союзников начали смертельную войну в Йемене в марте 2015 года, пытаясь восстановить прежний режим, поддерживающий Эр-Рияд, и ликвидировать движение хуситов "Ансарулла", которое защищало страну вместе с ее вооруженными силами.

Военная агрессия, поддерживаемая Западом, в сочетании с морской блокадой разрушила инфраструктуру страны и привела к масштабному гуманитарному кризису.

МИД Ирана опроверг обвинения в причастности Ирана к нападению БПЛА на нефтяные объекты Саудовской Аравии

Официальный представитель МИД Ирана Сейед Аббас Мусави отреагировал на необоснованные обвинения США в отношении Ирана относительно субботних атак на нефтяные объекты в Саудовской Аравии.

"Прошло около пяти лет с тех пор, как возглавляемая Саудовской Аравией коалиция ведет войну в регионе посредством постоянной агрессии против Йемена и совершения различных военных преступлений. И йеменцы показали, что они готовы противопоставить против этой войны и агрессии", - заявил он, сообщает Mehr News.

Указывая на антииранские высказывания госсекретаря США Майка Помпео, Мусави сказал, что "подобные заявления и слепые бесплодные замечания не имеют смысла в сфере дипломатии. В международных отношениях даже враждебность имеет минимальные логические рамки и авторитет, и официальные лица США вышли за пределы таких минимумов".

"Эти комментарии и меры, по-видимому, являются планами секретных организаций и разведывательных служб, чтобы запятнать имидж страны в попытке подготовить почву для принятия мер в будущем. Американцы проводят политику, называемую "максимальным давлением", которая теперь превратилась в "максимальный обман" из-за ее неудач", - добавил иранский дипломат.

Далее Мусави рассказал, что путь к установлению мира в регионе и прекращению кризиса в Йемене состоит в том, чтобы остановить агрессию Саудовской Аравии, прекратить продажу оружия западными странами возглавляемой Саудовской Аравией коалиции и приложить усилия для поиска политических решений кризиса.

Йеменские силы "Ансарулла" в субботу утром предприняли беспилотные атаки на два нефтяных объекта Саудовской Аравии в Абкаике в восточной части Саудовской Аравии и в Хураисе к северо-востоку от Эр-Рияда.

Это побудило сенатора США Линдси Грэма необоснованно обвинить Иран в этих нападениях, рекомендовав, чтобы США совершили нападение на иранские НПЗ, если иранцы "продолжат свои провокации".

Кроме того, госсекретарь США Майк Помпео также возложил вину на Тегеран за нападения, призывающие к публичному осуждению действий Ирана.

Необоснованные обвинения в адрес Ирана были выдвинуты в связи с тем, что Соединенные Штаты были убежденным сторонником военной кампании Саудовской Аравии против мирного населения в Йемене с марта 2015 года. Согласно сообщениям, за последние четыре с половиной года в результате войны погибло более 91 000 человек. Это также нанесло тяжелый урон инфраструктуре Йемена.

Глава министерства энергетики США Рик Перри заявил, что ведомство готово выделить необходимое количество нефти из стратегического резерва страны для стабилизации рынка после атаки дронов на нефтяные объекты в Саудовской Аравии.

Ранее президент США Дональд Трамп заявил, что разрешил при необходимости выделить нефть из стратегического резерва США. Международное энергетическое агентство (МЭА) после атак заявило, что на данный момент рынки нефти хорошо обеспечены запасами.

Йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией, заявили, что это они провели в субботу атаку на объекты Saudi Aramco - с помощью беспилотников. Госсекретарь США Майк Помпео заявил, что нет свидетельств того, чтобы атака происходила из Йемена, и обвинил в ней непосредственно Иран. МИД Ирана назвал обвинения Помпео ложью.

"Министерство энергетики готово выделить нефть из стратегического резерва, которой будет достаточно, чтобы сгладить последствия атаки Ирана на мировую экономику и рынки энергоресурсов", - написал Перри на своей странице в Twitter.

Крупнейший экспортер и один из трех крупнейших производителей нефти Саудовская Аравия после субботней атаки на ее нефтяные объекты заявила, что сократила производство более чем вдвое – на 5,7 миллиона баррелей в сутки с обычной отметки примерно в 9,8 миллиона. Газета Wall Street Journal со ссылкой на саудовских чиновников писала, что страна может в понедельник на треть восстановить нефтедобычу, потерянную из-за атаки дронов.

Владимир Путин проводит в Анкаре встречу с президентом Ирана Хасаном Роухани.

Российский лидер прибыл в Турцию на пятый трехсторонний саммит глав государств — гарантов Астанинского процесса по урегулированию ситуации в Сирии.

Ранее он пообщался со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом, мероприятие проходило в закрытом режиме. Следом началась встреча с Роухани.

Ожидается, что ключевой темой этих переговоров станет укрепление торгово-экономических связей.

Стороны также планируют обсудить широкий круг вопросов международной повестки, включая обстановку в арабской республике и иранскую ядерную сделку.

Встреча проходит на фоне обострения ситуации в Персидском заливе — в субботу несколько беспилотников атаковали нефтяные объекты Саудовской Аравии. Ответственность за нападение взяли на себя йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Эр-Риядом.

Однако госсекретарь США Майк Помпео заявил, что нет никаких свидетельств атаки из Йемена, и обвинил в ней Иран. В Тегеране назвали обвинения ложью.

В Кремле в ответ на просьбу прокомментировать слова главы Госдепа заявили, что негативно относятся к нагнетанию напряженности в регионе, и призвали мировое сообщество воздержаться от поспешных шагов или выводов.

Государственная нефтегазовая компания Саудовской Аравии Saudi Aramco воспользуется имеющимися неактивными нефтяными морскими месторождениями, чтобы частично восполнить потерю производства этого сырья из-за атак дронов, сообщило агентство Блумберг со ссылкой на источники.

"Saudi Aramco запускает неактивные морские нефтяные месторождения - часть их запаса резервных мощностей - чтобы частично восполнить потерю добычи", - приводит агентство слова источников. При этом в компании все менее оптимистично оценивают вероятность быстрого восстановления производства нефти, отметили источники агентства.

Ранее в понедельник агентство Рейтер передало со ссылкой на свои источники, что полное возвращение добычи нефти Саудовской Аравии к прежним уровням может занять месяцы.

Крупнейший экспортер и один из трех крупнейших производителей нефти Саудовская Аравия после субботней атаки на ее нефтяные объекты заявила, что сократила производство более чем вдвое – на 5,7 миллиона баррелей в сутки с обычной отметки примерно в 9,8 миллиона.

Йеменские повстанцы-хуситы, против которых воюет арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией, заявили, что это они провели атаку - с помощью беспилотников. Госсекретарь США Майк Помпео заявил, что нет свидетельств того, чтобы атака происходила из Йемена, и обвинил в ней непосредственно Иран. МИД Ирана назвал обвинения Помпео "ложью".

Газета Wall Street Journal со ссылкой на саудовских чиновников сообщала, что страна намерена к понедельнику на треть восстановить нефтедобычу, потерянную из-за атаки дронов.

США слабы перед лицом иранского менталитета сопротивления

Политолог и исламский ученый, живущий в Лестере, в Великобритании, назвал "менталитет сопротивления" Ирана причиной его могущества и сказал, что США слабы перед лицом Оси сопротивления и они знают, что не могут победить этот менталитет.

"Единственная причина, по которой Исламская Республика Иран по-прежнему сильна сегодня, заключается в том, что этот менталитет сопротивления заключается в том, что он не склоняется перед кем-либо, кроме Бога, и стоит высоко, с честью и достоинством и никогда не идет на компромисс с основными принципами", - сказал Шаббир Хассаналли в интервью Tasnim News.

"Проблема, с которой сталкиваются США, заключается в том, что перед лицом устойчивости Оси Сопротивления и Идеологии Сопротивления их удары бессмысленны и малоэффективны, а их угрозы слабы", - сказал он.

Ниже приводится текст интервью (в сокращениях):

Тасним: Через год после выхода США из ядерной сделки 2015 года и продолжающейся неспособности Европейского союза обеспечить экономические права Ирана в рамках этой сделки Тегеран прекратил выполнять некоторые обязательства в соответствии с текстом международного соглашения. В пятницу Исламская Республика сделала «третий шаг» в сокращении своих обязательств по соглашению, известному как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Похоже, что эти шаги дали хорошие результаты, поскольку европейская сторона пытается спасти сделку. Как вы оцениваете итоги ядерных шагов Ирана и особенно третий шаг?

Хассаналли: Сделка с дьяволом всегда обречена на провал. Моя позиция в отношении этой мертворожденной сделки была основана на многочисленных советах Имама Хаменеи, а также на историческом опыте, который испытали другие страны, имевшие несчастье иметь дело с администрацией Соединенных Штатов. Иран хорошо осведомлен о коварном характере администрации США, существуют примеры, раскрывающие их реальность, такие как Алжирские соглашения, которые были преданы еще до того, как высохли чернила.

К сожалению, то же самое было в случае с СВПД. Когда оно было подписано администрацией США при Обаме в июле 2015 года, некоторые санкции вполне могли быть отменены Организацией Объединенных Наций, однако эти же санкции (и соответствующие вторичные санкции) были немедленно повторно применены администрацией США (под предлогом, что они введены по «другим причинам») в одностороннем порядке.

Это было полностью предсказуемо. Теперь, когда Трамп вступил на престол Американской империи, он решил, что хочет полностью и официально выйти из СВПД, и так он и сделал...

Когда это произошло, европейские страны, которые поддержали и также подписали это соглашение, должны были немедленно применить карательные санкции к Соединенным Штатам в качестве наказания за их несоблюдение верховенства закона.

Но они даже не пытались. Они, конечно, немного жаловались, но поклонились желанию администрации США и абсолютно ничего не сделали. Конечно, они сами не покинули СВПД, потому что они не хотят выглядеть как «плохие парни», а продолжали потворствовать США - с символическими заявлениями различных европейских стран в поддержку прав Ирана.

Затем к Исламской Республике продолжали применяться болезненные и действительно совершенно незаконные санкции. Европа продолжала наблюдать, и, честно говоря, очень мало. Единственный раз, когда европейцы начали немного бегать (хотя все еще не особенно эффективно), это когда Иран начал заявлять, что, поскольку его права по отношению к СВПД не соблюдаются, он начнет сокращать свои обязательства в СВПД.

На данном этапе важно упомянуть, что, поскольку СВПД имеет необязательные и обязательные компоненты, Иран до сих пор не нарушил своих обязательств по любому из обязательных компонентов. Поскольку Иран является страной, которая соблюдает верховенство закона и порядочность, он не нарушит своих обязательств. Скорее, как обсуждается далее в этом документе, он оставляет за собой право приостановить свои обязательства (не нарушать, есть разница) в отношении определенных статей СВПД. (...)

Политика Ирана была полна храбрости и чести. Это вынудило европейцев - чтобы сохранить лицо и выглядеть «беспристрастными», поддержать международное соглашение, которое они подписали, - оно вынудило их создать этот «инструмент», известный как INSTEX - который, хотя и был создан, и насколько, как говорят «на местах», еще не принес никаких реальных плодов.

Но это заставило их действовать и противостоять (по крайней мере, на поверхности) желаниям американской администрации. Это важно с точки зрения (цитируя американский маркетинговый термин) «опций». Это показывает населению, что ЕС привержен СВПД, что он заботится о международных соглашениях и сделках, и что он не так бесполезен в своем высокомерии, как США.

Это очень важно, поскольку, по крайней мере, в глазах общественности, это создает ощущение разрыва между Вашингтоном и ЕС. Что касается третьего шага, это показывает честь, с которой работает Иран, и Америке было бы полезно извлечь из этого уроки. Иран заявил, что в качестве третьего шага он приостановит (но не отложит в сторону - но пока приостановит) свои обязательства в СВПД. Это справедливо и верно.

ЕС и США - по сути, P5 + 1 - по сути, приостановили свою приверженность СВПД, Иран полностью в праве сделать то же самое. Фактически, США - часть так называемой СВПД - не только приостановили, но и отказались от своих обязательств и действительно разорвали СВПД.

Иран, со своей стороны, этого не делает, в этом нет необходимости. Скорее Иран приостановит свое присоединение к элементам СВПД до тех пор, пока ЕС не соберется вместе и не начнет вести себя как взрослые и нести ответственность. Они подписали обязательство, причем не только США, США, по сути, являются только одной частью P5 + 1, поэтому из 7 подписавших, если 1 решит отказаться, это не значит, что все должны расторгнуть соглашение , хотя США могут иметь право вето в Совете Безопасности ООН - но в рамках СВПД у них нет никакого права вето.

Европейцы обязаны выполнять свои обязательства. Обеспечить свободную торговлю иранской нефтью и другими продуктами, а также разрешить Исламской Республике Иран импортировать и экспортировать, а также закупать любые предметы, которые ей нужны, независимо от того, что скажет или захочет американская империя.

Европе необходимо создать четкую систему для противодействия этим так называемым «вторичным санкциям», которые, по сути, являются плодом американской администрации, осуществляющей экстерриториальную власть за пределами своей собственной территории и действующей в качестве мировой империи.

Такое поведение противоречит всем международным нормам и практике. Если Европа продолжит потворствовать этим вторичным санкциям, если она позволит запретить европейским компаниям торговать с Исламской Республикой, Европа должна понимать, что она ни в коей мере не является независимой и, как это публично подтверждается, является вассальным государством Американской империи. (...)

У этих лакеев теперь есть выбор с третьей фазой иранского сопротивления. Они могут либо объявить себя вассальными государствами, либо встать и показать, что они действительно независимы и могут противостоять Вашингтону и отвергнуть его требования. Что они на самом деле будут делать? Что ж, я думаю, было бы справедливо сказать, только время покажет - но я думаю, что многие, кто понимает, точно знают, как поведет себя Европа, - к сожалению.

Тасним: Как вы знаете, политика Ирана по «активному сопротивлению» против издевательств и односторонних действий США принесла хорошие результаты. В последнем случае правительство Гибралтара недавно освободило супертанкер Ирана "Адриан Дарья 1", ранее известный как "Грация-1", несмотря на просьбу США о продолжении его содержания под стражей. В другом случае США недавно объявили о планах создания новой инициативы в области безопасности в Персидском заливе путем формирования коалиции против того, что они называют иранской угрозой. США попросили своих союзников, в том числе Германию, Японию, Францию, присоединиться к коалиции, но они не горячо приветствовали этот призыв. Что вы думаете о политике Ирана и концепции сопротивления?

Хассаналли: Это очень интересный вопрос. Я могу часами обсуждать это, но я воздержусь и скажу только это. Подход сопротивления - единственный способ, с которым хулиган может и должен иметь дело. Если человек, над которым издеваются, когда-либо потворствует или уступает желаниям хулигана, то это только усиливает хулигана. Единственный подход - стоять твердо, если требуется получить травму, но продолжать твердо стоять и никогда не кланяться. Со временем хулиган - который по своей природе слаб и жалок - сломается.

Природа хулигана требует, чтобы его противник капитулировал перед лицом «подавляющей силы» хулигана. Что нужно понять миру относительно Исламской Республики Иран, так это то, что она управляется исламом, что она склоняется и преклоняет колени только перед Богом, Всевышним и никем другим.

Событие с супертанкером «Грация-1 / Адриан Дарья-1» - один из таких примеров противостояния хулигану. Британское правительство Гибралтара приняло специальный закон, позволяющий им захватывать суда, которые, как считалось, нарушали какой-то закон... Как только потребовалось освободить супертанкер, США попытались еще раз конфисковать корабль, стремясь оказать давление на Лондон, чтобы капитулировать и вынудить Гибралтар передать этот корабль. В этот момент даже Лондон понял, что игра окончена. То, что они больше не могли играть в эту игру.

Это было только потому, что Иран оставался твердым на протяжении всего эпизода. (...)

Британский режим знал, что для него это сработает негативно - как с точки зрения его позиции со своими европейскими «союзниками» и СВПД, так и с его собственными судоходными интересами - что с приближением Brexit становится все более важным.

Британия не может позволить себе войну или даже небольшую стычку с Ираном - или кем-либо еще в этом отношении. Ее экономика в клочьях, ее политическая система в абсолютном хаосе из-за причиненного самим собой хаоса Брексита.

Поэтому ей пришлось отступить и позволить «Адриан Дарье-1» идти своим путем, беспрепятственно - после того, как какое-то время причиняла ему неудобства. Она не смогла заставить Иран стать на колени, и она всегда будет терпеть неудачу. Это реальность, которую мир должен понять. Тот, кто уже согнул колено перед Всевышним, не может согнуть колено перед любым другим...

Что касается «коалиции желающих», которую США пытаются объединить в качестве предвестника военной авантюры против Исламской Республики Иран, то эта затея катастрофически потерпит неудачу. Для этого есть несколько причин, но главная из них заключается в следующем.

Любая страна, глядя на военную авантюру, смотрит на свой военный штаб. В то время как политики вполне могут махать саблями, военнослужащие, генералы, будут оценивать сценарий с более холодным расчетом, более стратегическим и тактическим взглядом. Они изучат и поймут риски, связанные с данной авантюрой.

В этом отношении страны мира, в том числе США и так называемый «Израиль», которые являются главными подстрекателями против Исламской Республики и Оси Сопротивления, прекрасно знают, что они не в состоянии противостоять любой защите со стороны Исламская Республики.

Мы можем видеть микрокосм этого. Когда исламское Сопротивление в Ливане было атаковано сионистами с помощью беспилотников, (генеральный секретарь Хизбаллы) Сейед Хасан Насралла пообещал дать ответ. С того момента, как это обещание было дано, в северной части оккупированной Палестины начался хаос. Солдаты сионистов были в ужасе, политики теряли контроль над своими телесными функциями. Они оцепенели. (...)

Теперь, учитывая, что Исламское Сопротивление в Ливане является близким союзником Исламской Республики, и что по сравнению с ним военное оружие Исламского Сопротивления является лишь частью как возможностей, так и численности Вооруженных сил Исламской Республики Иран, даже при всех их возможностях, державы мира знают, что победить Иран невозможно. Если бы они чувствовали, что это возможно, то санкции никогда бы не использовались, кроме как в качестве средства «смягчения цели», как это было в случае с Ираком. Иран ни в коем случае не является Ираком.

Кроме того, давайте не будем забывать о влиянии Ирана и «всего лишь нескольких военных советников» на Сирию и Ирак, а также на защиту этих стран от бедствий ИГИЛ - проекта, полностью поддержанного и спонсируемого администрацией США и так называемого «государства Израиль» и финансируемого так называемым «саудовским» режимом.

Проект, который также потерпел катастрофический провал - независимо от того, что президент США мог бы сказать миру (и, конечно, он должен сказать это - иначе, какое он сохранит лицо?!) - проект, который стоил триллионы долларов США, был уничтожен верой, силой и сопротивлением всей Оси Сопротивления (конечно, при поддержке и России).

В другом проекте они попытались сломать Ось Сопротивления в Йемене. Опять же, проект, который подрывает так называемую «саудовскую» экономику Аравии, по сути, умирает, но не дает никаких результатов, и даже после почти 5 лет постоянной войны «саудовский» режим не добился абсолютно ничего - кроме ненависти у населения планеты и массовых убийств тысяч невинных людей в Йемене. С точки зрения военных целей, он ничего не добился, и действительность обнаруживает, что сопротивление Йемена становится все сильнее и с каждым днем имеет все больше успехов.

Страны мира не слепы. Они знают, ченм им обойдется любая авантюра против Исламской Республики Иран. Вдобавок к этому Сейед Хасан Насралла ясно сказал, что любая авантюра против Ирана подожжет регион. Она будет иметь множество последствий, но главное из них для этих западных стран заключается в том, что поставки нефти и газа будут серьезно ограничены, что приведет к росту цены на нефть за баррель. Это невыносимо для этих стран. (...)

Администрация США хочет войны, но хочет, чтобы за них сражался кто-то другой. В настоящее время я считаю, что она никого не может найти (за исключением, возможно, так называемой «Саудовской Аравии»), но проблема с Саудовской Аравией заключается в том, что саудиты не могут завязать свои шнурки для обуви, не говоря уже о полной войне. Йеменцы с их шлепанцами и камнями уничтожают саудовцев и их так называемую «коалицию», так на что могут надеяться эти живущие в пустыне неграмотные против опытных и хорошо обученных военных Исламской Республики Иран? В результате - я полагаю, когда Имам Хаменеи говорит, что войны не будет, он имеет в виду именно это.

Основная причина отсутствия аппетита к войне заключается в активном подходе Ирана. Весь мир знает, что Иран не будет легкой прогулкой. Любая война с Ираном не будет такой же, как вторжение в Ирак или Афганистан. Скорее любое приключение в Иране не только изменит лицо региона, но и лицо мира.

Ни одна страна не настолько глупа, чтобы хотеть участвовать в такой катастрофе или даже хотеть такой катастрофы. Если бы у Ирана не было резистивного подхода, если бы Иран казался слабым, то наверняка они бы не поняли, насколько катастрофическим будет любое приключение против Ирана, и они бы попытались. Иран, демонстрирующий свою силу - в политическом и военном отношении, - чрезвычайно важен. Это одна из причин, почему США явно нацелены на программу баллистических ракет и космические программы Исламской Республики Иран. Они обеспечивают его независимость и силу. Это то, что США не могут терпеть.

Вот почему США не смогут создать какую-либо жизнеспособную коалицию против Ирана, и их авантюры останутся всего лишь несбыточной мечтой, но той, которая станет их худшим кошмаром, если они попытаются осуществить любую мечту об авантюре в Иране. Генералы в США знают это. Это также одна из причин, по которой имам Хаменеи сказал, что войны не будет.

Тасним: Несмотря на проводимую Вашингтоном политику «максимального давления» и самые жесткие санкции против Тегерана, Исламская Республика смогла контролировать цены и инфляцию в стране, приняв определенные финансовые стратегии, соответствующие политике «экономики сопротивления». Что вы думаете об этом? Как вы думаете, как сопротивление будет работать в будущем?

Хассаналли: Единственная причина, по которой Исламская Республика Иран по-прежнему сильна сегодня, заключается в том, что этот менталитет сопротивления заключается в том, что он не склоняется перед кем-либо, кроме Бога, и стоит высоко, с честью и достоинством и никогда не идет на компромисс с основными принципами. (...)

Вашингтон может делать то, что хочет, но когда я вижу это заявление США о том, что она хочет «оказать максимальное давление» на Иран, мне вспоминается Имам Хомейни, пусть Бог упокоит его чистую душу, когда он сказал ясно и с полной уверенностью и верой в то, что «Америка не сможет сделать абсолютно ничего». Это реальность!

Я закончу простой историей, которая, как мне кажется, очень четко объясняет ситуацию между Исламским Ираном и Американской империей. Американская империя - избалованный подросток, она едва ли вылезла из подгузников, и она обладает высокомерием младенцев с точки зрения геополитического существования. Ей меньше 500 лет. Принимая во внимание, что Иран - это страна, история которой насчитывает более 3000 лет, а самому исламу в Иране почти 1400 лет. Таким образом, это похоже на ребенка, пытающегося побить опытного взрослого. (....)

Проблема, с которой сталкиваются США, заключается в том, что перед лицом устойчивости Оси Сопротивления и Идеологии Сопротивления их удары бессмысленны и не имеют большого эффекта, а их угрозы слабы. Они знают, что не смогут победить Сопротивление, они будут издавать звуки, но они знают, что никогда не смогут победить это движение.

МИД Ирана осудил планы Израиля по расширению территорий в долине реки Иордан

Официальный представитель министерства иностранных дел Сейед Аббас Мусави решительно осудил зловещий план премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху по присоединению частей Западного берега к оккупированным территориям.

"В то время как некоторые арабские страны, которые утверждают, что являются лидерами арабского мира, занимаются маргинальными проблемами, заняты войной и братоубийством в Йемене под эгидой сторонников режима, оккупирующего Кудс (Иерусалим), завели дружбу с сионистским режимом, и вступив в союз с Нетаньяху, детоубийственному режиму была предоставлена возможность обнародовать свои злые намерения", - заявил Мусави в своем заявлении в среду на сайте МИД, сообщает Mehr News.

"Нетаньяху стремится завоевать голоса для того, чтобы остаться у власти и продолжать экспансионизм и агрессию, выдвигая обвинения против Исламской Республики Иран в один прекрасный день и выражая свое зловещее намерение аннексировать другие части Палестины на днях", - сказал Мусави.

Представитель также указал на предстоящую сессию Организации исламского сотрудничества, добавив: "Исламская Республика Иран поддержит любые коллективные действия мусульманских стран по предотвращению продолжения актов агрессии и экспансионизма режима, узурпировавшего Палестину".

Нетаньяху во вторник заявил, что Израиль навяжет свой суверенитет над долиной реки Иордан и другими поселениями на оккупированном Западном берегу, если он победит на выборах на следующей неделе в Израиле.

Военные отговорили Трампа нападать на Иран

Начальник штаба Вооруженных сил Ирана генерал-майор Мохаммад Хоссейн Багери заявил в среду, что в тот день, когда КСИР сбил беспилотник США в Персидском заливе, Трамп был близок к нападению на Иран, но данные предоставленные армией США, смогли убедить его, чтобы изменить свое решение.

"Самая большая ложь заключалась в том, что Трамп отменил свое решение якобы, чтобы спасти жизни 100 иранцев, но на самом деле армия США проинформировала его, что он не может атаковать Иран из-за ракетной мощи Ирана и последствий этого нападения в Ормузском проливе и Персидском заливе и последствий для стран региона", - сказал он.

"За два-три часа они убедили его изменить решение", - добавил он, сообщает Mehr News.

Характеризуя ситуацию в регионе, он сказал: "Мы постепенно ослабляем присутствие и силу США и сионистского режима в регионе, а мощь Оси Сопротивления увеличивается".

Он также отклонил некоторые заявления о помощи Ирана Йемену, заявив: "Как Иран может помочь стране, которая блокирована? Невозможно отправить лекарства в Йемен, как мы можем отправить им 9-метровую ракету?". "Это иллюзии, которые есть у некоторых", - добавил генерал Багери.

Через тернии к миру

Сирийский кризис и его последствия

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение. К Сирии это относится в полной мере.

Данная статья – сокращенная версия материала, написанного по заказу Валдайского клуба и вышедшая в серии Валдайских записок в июле 2019 г. С полной версией можно ознакомиться здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-104/

Второе десятилетие 2000-х гг. началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые дестабилизировали весь регион. Он стал территорией насилия и террора, внутригосударственных потрясений и гуманитарных катастроф. В попытке исправить ситуацию в ряде стран запущены нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с труднопрогнозируемым результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других государствах вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общее болезненное состояние Ближнего Востока, все же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях. Именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этноконфессиональных катаклизмов XXI века.

Конфликт разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от партнерства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно сползали к конфронтационной модели холодной войны. Нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективный механизм «разрешения кризисных ситуаций», предложенный президентом России Владимиром Путиным на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2014 г., не появился. Такой механизм мог бы включать «внятную систему взаимных обязательств и договоренностей» и «четкие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным».

Сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьезным вызовом: способно ли оно совместными усилиями стабилизировать конфликты или верх возьмет соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле исход противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за пределы региона. В годы националистического подъема Египет называли «головой арабизма», а Сирию – его «сердцем». С тех пор понятие «арабизм» потеряло прежнее значение, Египет утратил позиции лидерства, в Персидском заливе появились новые центры финансового и политического влияния, повысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил сделала Сирию ареной столкновения суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана – двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире. В гражданском конфликте в центре арабского мира переплелись где-то сталкивающиеся, а в чем-то и совпадающие интересы множества сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договоренностей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными.

На территории Сирии в непосредственной близости находятся воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании). Причем только Россия и Иран – на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только чревато непредсказуемыми рисками, но и дает каждому игроку военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, ведущих собственные партии в большой ближневосточной игре, все чаще не совпадающие с интересами крупных держав.

Специфика сирийского кризиса состоит еще и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня. В международной практике институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы конфликта. В сирийском урегулировании договоренности о реформах должны стать условием прекращения боевых действий и направления общих усилий против террористической опасности.

Текущее положение на карте военного противоборства

Сирийский кризис можно разбить на два этапа: до военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы начали операцию в Сирии. Последнее позволило Дамаску восстановить контроль над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили изначально мирный характер. Протесты стали распространяться по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве взяли силовики, потребовавшие перейти к подавлению восстания. В апреле–мае против демонстрантов применили тяжелые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку.

Сирийская оппозиция, представленная эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношерстными установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не представляла угрозу режиму с отлаженным механизмом авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был результатом поразительной синергии стихийных протестов с широким применением современных технологий связи и непропорционального военного ответа властей, а также дезертирства из армии в сочетании с массовым притоком боевиков и вооружений из соседних государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Региональные лидеры имели к тому же старые счеты с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением боевых действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

Соединенные Штаты и ведущие страны Евросоюза объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и начали давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное решение о приостановке членства Сирии. На тот момент антиасадовскую коалицию объединяла цель свержения режима по ливийскому сценарию. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнерами, а также между крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привел к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало кризису новое измерение.

Однако первая реакция стала крупным политическим просчетом. Соединенным Штатам не удалось создать прочную опору среди арабской части вооруженной оппозиции и отделить умеренных исламистов от террористов. Но настойчивые требования отставки Асада питали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в ее рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу джихадисты, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой» (запрещена в России. – Ред.), лишило американскую дипломатию свободы маневра. Вашингтон стал заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму. Летом 2014 г. военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска постепенно истощались. Вооруженная оппозиция расширяла зоны территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда прибывали радикальные исламисты из Ирака, но и в центральных густонаселенных районах. Сирийская армия не была готова к боям в городских условиях и переходила к обороне, сосредоточившись на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Присоединение к боевым действиям отрядов ливанской «Хезболлы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинные разногласия, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией еще в середине 1980-х гг., сумел закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяженную военную инфраструктуру. Сирийская территория рассматривается Тегераном как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и ее претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к тактике экономического и политического давления на Иран, его региональная стратегия подвергается серьезным испытаниям. На фоне растущих экономических трудностей и потерь в сирийской войне все чаще проявляется внутреннее недовольство. Возникают вопросы о пределах региональной безопасности Ирана и месте в ней Сирии как важного звена в стратегических отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта метаморфозы. Смена акцентов происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к жесткой президентской власти, разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ налаживания взаимодействия с Россией – с другой.

Региональную картину во многом определял курдский фактор, роль которого во внутренней политике Сирии, Турции и Ирака всегда оставалась значительной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии свернуло военное присутствие в северо-восточных районах страны, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта – с режимом Асада и курдскими формированиями – привела к наращиванию террористических атак ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, которые сделали ставку на курдов, проявивших высокую боеспособность в операциях против ИГИЛ. В результате сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть анклавы в Африне и Кобани, сочли момент благоприятным для создания на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на независимость. После разрыва перемирия с Рабочей партией Курдистана и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии – партия «Демократический союз» – стали рассматриваться турецким руководством как террористические организации наравне с ИГИЛ.

Курс на зачистку от курдских отрядов пограничной территории к востоку от Евфрата, создание буферной зоны безопасности на территории Сирии и условий для возвращения беженцев стали официальным обоснованием совместных операций турецких вооруженных сил и Свободной сирийской армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнерские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя из заверений Анкары о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также изменилась. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Тегеран стремится окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта усилия саудовцев были направлены на создание в Сирии противовеса Ирану путем консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооруженной оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование ее политической части сыграли роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв законного режима в Сирии, вступала в противоречие с затянувшимся вооруженным вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления «конституционной законности». Война на два фронта становилась все более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходило на фоне осложнившихся отношений с Соединенными Штатами. Несмотря на общую антииранскую направленность, в Эр-Рияде усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся уйти из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в поддержке, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно разногласиям между Саудовской Аравией и Россией по Сирии шел процесс выстраивания отношений между ними на базе совместных интересов в региональной и глобальной политике. В ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение терроризма, скорейшее начало работы Конституционного комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России – и это признается ее оппонентами – внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживая наступление боевиков на южном фронте. Приход к власти «зеленого интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад произнес фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от Даръа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

Сегодня ситуация совершенно иная. Дамаск вернул контроль над большей частью страны (по различным оценкам 68–70%), оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий. Примерно треть сирийской территории контролируется Турцией (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийскими демократическими силами», получившими специальную подготовку и оснащение в США (северные и северо-восточные районы вдоль Евфрата). И, наконец, нерешенность проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хайат Тахрир Аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра» – запрещена в России. – Ред.).

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который с самого начала был интернационализирован в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три специальных представителя генерального секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути урегулирования. Предметом международных дискуссий стали такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли ее специальный посланник сохранять беспристрастность, если члены Совета Безопасности, перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и может ли «жесткий мандат», каким, например, располагал верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооруженных столкновений попытки посредничества предприняла ЛАГ, но они не увенчались успехом. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, находящейся под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г. началось посредничество по линии ООН. После того, как Совбез оказался неспособен выработать согласованные решения (курс Запада и арабских государств Персидского залива на международную легализацию вмешательства наталкивался на решительное вето России и Китая), Генеральная ассамблея поручила генеральному секретарю назначить специального представителя по Сирии. Им стал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал прекращение военных действий, развертывание наблюдательной миссии ООН и начало межсирийских переговоров при международном содействии. Однако этот простой и в теории правильный план не получил поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийцами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать работу в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций и ограничений на передвижение. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав и шести месяцев. Вместе с тем миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе – резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий» по урегулированию в Сирии, смогли прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих спецпредставителей генерального секретаря – бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стаффана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала ооновского посредничества политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые международно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каждого из его этапов. Из всего комплекса причин, заведших в конечном счете переговорный процесс на женевском треке в тупик, наиболее существенными представляются следующие:

СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и поддержки спецпредставителя. При расколе в рядах Совбеза политический капитал международного посредничества девальвировался.

Обострение российско-американских разногласий относительно трактовки положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очередности шагов. В особенности по таким вопросам, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.

Отсутствие поддержки сирийскими сторонами, связывающими свои расчеты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились все продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись гуманитарными проблемами.

Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договоренности о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.

Разрозненность политической оппозиции, внутренние трения и перестановки в ее рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты, отражающие соперничество Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Недостаточное внешнее давление на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии после российского вмешательства завышенные требования оппозиции сменились более умеренными, то Дамаск проявлял все меньше готовности к уступкам.

Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок снижала значимость женевского формата.

Двум крупным дипломатам, наделенным международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействие с Турцией, которая расширила к тому времени влияние на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался астанинский формат переговоров (по старому названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стаффан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами вооруженной оппозиции, теми самыми, которых называли в Дамаске «террористами». Россия, Турция и Иран выступали гарантами выполнения достигнутых договоренностей. Анкара обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которых она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран должен был сдерживать действия «Хезболлы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч «астанинской тройки» стали соглашения о четырех зонах деэскалации, которые позволили на время снизить накал военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение вопросам, связанным с мерами доверия (освобождение заключенных, обмен пленными), разблокированием ряда населенных пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане стала расширяться. Это вызвало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых астанинский формат зашел на политическое поле, отведенное по резолюции СБ ООН 2254 Женеве. Вопрос о том, как соотносятся эти форматы, долгое время отягощал отношения с западными партнерами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая ее в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение соотношения сил между режимом и оппозицией потребовали внесения корректировок в порядок действий по выполнению ключевых положений резолюции 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объеме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом сказано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства – для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад внес Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стаффана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в январе 2019 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако ее ведущая роль на этом направлении вызывала ревность западных партнеров. В то же время формирование окончательного состава Конституционного комитета осложнялось позицией Дамаска, который видит подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства».

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военного противостояния к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой ситуации парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима versus платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути малоперспективно. Новые военные реалии признаются Соединенными Штатами и европейскими партнерами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делая акцент на проведение конституционной реформы и последующие свободные выборы под эгидой ООН. Вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, относятся такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и гуманитарная помощь, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором ООН и многое другое.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация – один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции 2254 как одно из центральных положений перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание – отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода – принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 года. Дамаск подвергает сомнению необходимость принятия новой конституции, полагая, что способен решить все вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая противоречиями по многим другим вопросам, выступала за разработку и принятие новой конституции. Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия тогда была образована декретом президента. Проект конституции не прошел публичного обсуждения, что в условиях вооруженных столкновений вряд ли было возможно. Однако в последнее время многие реалистически мыслящие оппозиционеры соглашаются взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в нее существенных поправок. Их смысл, по существу, сводится к переходу от жестко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и гарантиях его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством в оппозиции.

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьезными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции потребует немало времени. С учетом курдского фактора особое место занимает тема территориально-административного устройства страны.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределенность с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед выбором между отражением военной угрозы со стороны Турции и достижением договоренностей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономность своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Али Хайдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие ее от других провинций или этнических групп». Переговоры на этот счет продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе на уровне местных сообществ, или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждения комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос – восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН в 250 млрд долларов, в то время как Дамаск говорит о 400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужда в гуманитарной помощи, по подсчетам экспертов, также составляет внушительную сумму – 20 млрд долларов. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет.

Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции экономики неподъемной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия предложила США, ЕС и другим потенциальным донорам объединить усилия для мобилизации ресурсов на восстановление экономики и возвращение беженцев.

Однако при осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и Евросоюз отказываются финансировать реконструкцию районов, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населенной территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом.

Экономическую помощь Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством – кроме политических соображений – аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно приведет к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и различных связанных с ним структур, удерживающих власть на местах. Руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономического восстановления, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчет при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут измениться, если Дамаск проявит твердость. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчете на скорую стабилизацию и участие в выгодных проектах. Выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества, учитывая, что политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы региона.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют сегодня не менее трети перемещенных лиц во всем мире. В результате конфликта, по данным ООН, мест постоянного проживания лишилось около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещенных лиц). Наибольшее число беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.). Эта проблема воздействует на экономику соседних стран, создает серьезные внутриполитические трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трех лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле.

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, легитимность выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.). По призыву России и во многом благодаря ее инициативам в середине 2018 г. началось возвращение беженцев – в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции – в районы, не контролируемые Дамаском. Полномасштабному возвращению препятствует ряд обстоятельств. В первую очередь, позиция США и ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольной и безопасной репатриации пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его представители добиваются от правительства Сирии более широкого присутствия в стране для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия».

Международная практика свидетельствует, что для создания внутренней среды, которая стимулировала бы процесс возвращения, требуется соблюдение ряда условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность вернуться в прежние места проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства – насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий Дамаска. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. закон №10 о недвижимости, позволяющий правительству изымать ее и пускать под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев практически невозможно. По многим оценкам, новый закон направлен против противников режима с целью заселить районы новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки, факт принятия этого закона имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, – отказа от мышления категориями «победитель получает все» в пользу подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побежденных».

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

Россия, в том числе ее военная дипломатия, достигла многих стратегических целей, которые ставились перед сирийской операцией:

поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;

предотвращен приход к власти радикальных исламистов с дальнейшей дестабилизацией всего региона и перетеканием воинствующего исламизма на территорию России;

ИГИЛ как террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную антитеррористическую коалицию, к чему призывала Москва, создать не удалось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но на параллельных курсах;

под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей территории страны;

закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;

подтвержден статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какова должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путем помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договоренностей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате – не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется дипломатическое искусство, чтобы сохранить взаимопонимание с партнерами по астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними – непростая задача.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, Соединенные Штаты не намерены сворачивать военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истеблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для политического продвижения. Вопрос в том, что понимать под политическим решением – урегулирование на долговременной основе или его имитацию поверхностными изменениями. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как ее наметил президент Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации».

Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признает ключевую роль России, однако чинит препятствия, добиваясь от нее давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, хотя и трудным партнером. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определенной степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет – то любой из игроков на сирийском направлении имеет возможность дестабилизировать обстановку.

В интересах России – урегулирование на устойчивой основе, исходя из понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением властной конструкции, основанной на действительно инклюзивной базе, представляющей широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет восстановление отношений Сирии не только с ближайшим окружением – здесь наметились некоторые сдвиги, – но и с внешним миром. В интересах России – добиваться урегулирования на основе международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. У Москвы имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов в Сирии неконфронтационным путем. Растопить лед взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путем долгих и, главное, непрерывных многосторонних усилий.

Сирия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138487 Александр Аксененок

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М.Дж.Зарифом, Москва, 2 сентября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели весьма содержательные переговоры.

Обсудили большинство вопросов, которые стоят на повестке дня российско-иранских отношений в русле тех принципиальных договоренностей, достигнутых в ходе предыдущих встреч президентов России и Ирана, включая договоренности в ходе встреч в Сочи в феврале этого года и в июне в Бишкеке «на полях» саммита ШОС.

У нас обоюдное стремление к дальнейшему укреплению партнерства в политической, экономической и гуманитарной областях, в сфере безопасности, в борьбе с терроризмом и в целом на внешнеполитическом направлении.

С удовлетворением констатировали рост товарооборота за первые шесть месяцев текущего года на 17 %. Важную роль в закреплении положительной динамики играет Постоянная Российско-Иранская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, очередное пленарное заседание которой проводилось летом этого года в Иране под сопредседательством министров энергетики. Сегодня министры энергетики России и Ирана встречаются в Москве. Мы уверены, что они более подробно рассмотрят задачи, стоящие на экономическом направлении в интересах выполнения поручений, которые были согласованы президентами. Речь идет об осуществлении перспективных российско-иранских инициатив, прежде всего в энергетике, в том числе атомной, в области транспорта, промышленной кооперации и финансово-банковского сотрудничества.

Россия и Иран испытывают влияние нелегитимных односторонних рестрикций, введенных США, которые нацелены на блокирование внешнеэкономических связей Исламской Республики Иран. Договорились и далее предпринимать совместные усилия по расширению мер защиты торгово-экономических проектов с Ираном по обеспечению независимости от каналов расчета в долларах. Доллар как валюта международных платежей, конечно же, существенно подорвал доверие к себе не только со стороны наших стран, но и со стороны большинства других государств, которые понимают ненормальность нынешних действий Вашингтона в навязывании своих односторонних решений, в том числе в контексте пересмотра норм ВТО в контексте продвижения мер абсолютно недобросовестной конкуренции в интересах выторговывания, выжимания для себя односторонних преимуществ.

Мы с иранскими коллегами исходим из того, что дополнительный импульс развитию наших торгово-экономических связей призвана придать реализация Временного соглашения о продвижении к созданию зоны свободной торговли между Ираном и ЕАЭС.

У нас обоюдный интерес в пользу наращивания взаимодействия в гуманитарной сфере. До конца года запланированы мероприятия в рамках Дней культуры России в Иране. Сегодня обсудили задачи обеспечения прочной международно-правовой базы для деятельности иранского Культурного центра в России и российского Культурного центра в Иране.

Подробно обсудили актуальные проблемы региональной и международной повестки дня. У нас по большинству вопросов позиции совпадают или очень близки. В центре дискуссии была ситуация вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной программы. Подтвердили твердую, принципиальную приверженность сохранению этого важнейшего соглашения, которое было утверждено резолюцией СБ ООН. Мы едины в том, что ситуация, которая сложилась вокруг СВПД, является прямым следствием деструктивных шагов американской Администрации, которая не только вышла из этой договоренности, одобренной СБ ООН, но и пытается запрещать всем остальным государствам-членам ООН выполнять это обязательное к исполнению решение СБ ООН. У нас нет никаких сомнений, что именно эта линия США на подрыв международно-правовой договоренности вынудила наших иранских коллег частично приостановить выполнение обязательств, которые в соответствии с СВПД они взяли на себя добровольно.

Обменялись мнениями по сирийскому урегулированию, в первую очередь в контексте подготовки к запланированному на середину сентября саммиту в «астанинском формате» (президентов России, Ирана и Турции), который состоится на турецкой территории. Говорили о необходимости дальнейших усилий по стабилизации обстановки «на земле» в Сирии параллельно с бескомпромиссной борьбой с террористами. Говорили о необходимости параллельных усилий по постконфликтному восстановлению Сирии, по содействию возвращению сирийских беженцев и ВПЛ. Обсудили перспективы политического процесса, прежде всего, с прицелом на скорейший запуск деятельности Конституционного комитета. Надеемся, что больше не будет попыток «вставлять палки в колеса» этим усилиям и, что наши коллеги в ООН не будут более медлить с одобрением того списка, который согласован между Правительством и оппозицией, а также с одобрением тех правил процедуры, которые были разработаны и, как нам известно, приемлемы для Дамаска и для оппозиционеров, равно как и для представителей гражданского общества, которые включены в состав Конституционного комитета.

В целом я считаю, что наши переговоры, как всегда, весьма полезны. Договорились продолжать контакты по всем этим и другим вопросам региональной безопасности, в том числе по проблемам обеспечения безопасности, стабильности в районе Персидского залива, где сейчас разворачиваются непростые процессы. Российская Федерация и Исламская Республика Иран заинтересованы в том, чтобы все прибрежные страны Персидского залива и все их международные партнеры договаривались об обоюдно приемлемых путях обеспечения безопасности в этом важнейшем регионе мира. На этот счет есть иранская и российские инициативы, которые открыты и понятны. Мы будем продвигать договоренности, которые опирались бы на интересы всех задействованных в этом регионе сторон.

Вопрос: Насколько инициатива Президента Франции Э.Макрона подлежит реализации для снижения напряженности между Ираном и США?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Когда несколько недель назад Президент России В.В.Путин по приглашению Э.Макрона посещал Францию в форте Брегансон у них состоялся продолжительный разговор и в «узком» формате – один на один, – и с участием делегаций. Э.Макрон упомянул о тех усилиях, которые он лично и Франция стремятся предпринять, чтобы спасти Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). В.В.Путин поддержал настрой французского лидера при том понимании, что эта инициатива нацелена на выполнение СВПД в полном объеме, без каких-либо «довесков» или изъятий. Любые дополнительные идеи, которые могут в этой связи возникать, должны обсуждаться отдельно, не затрагивая обязательств всех сторон по СВПД.

Надеемся, что эта полезная инициатива французского Президента принесет результат. Признательны нашим иранским друзьям за подробную доверительную информацию и за их оценки того, в какой стадии сейчас находится этот процесс.

Вопрос: Обсуждались ли вопросы, связанные с иранской баллистической ракетной программой, а также иранское присутствие в регионе? Насколько нам известно, это является основным условием США, а также их союзников, в частности, Израиля для достижения прогресса в переговорах по иранской ядерной программе. Некоторые даже говорят о новой договоренности.

С.В.Лавров: Относительно взаимосвязи между усилиями по возвращению к выполнению базовых принципов СВПД с одной стороны и выдвигаемыми вопросами, касающимися баллистической ракетной программы Ирана и ситуации в регионе под углом роли ИРИ, я уже коснулся этой темы в своем ответе на предыдущий вопрос. Мы, как и наши иранские друзья, твердо исходим из того, что договоренности нужно выполнять, тем более, договоренности, которые утверждены как обязательные для исполнения всеми резолюцией Совета безопасности ООН. Именно под этим углом зрения мы рассматриваем те инициативы, которые предпринимаются нашими французскими коллегами, и желаем им успеха. Как я уже сказал, мы обмениваемся оценками, в том числе в контексте тех контактов, которые заместитель М.Дж.Зарифа проводит сегодня в Париже. Будем продолжать тесно взаимодействовать по вопросу сохранения и обеспечения выполнения всех обязательств всех сторон по СВПД.

Что касается темы, связанной с баллистической ракетной программой Ирана, ситуацией в регионе, здесь, как я понимаю, наши иранские коллеги уже высказались в том плане, что параллельно с подтверждением целостности и обязательного характера СВПД они готовы рассматривать любые предложения о дальнейшем развитии диалога. Мы считаем это естественным. Если у кого-то возникает идея созвать некий форум, и обсудить какие-то новые инициативы, мы никогда не будем от этого отказываться, естественно, не предрешая исхода этой дискуссии. Для того, чтобы быть устойчивой, любая договоренность должна опираться на консенсус всех заинтересованных сторон. Это касается и разговоров про баллистическую ракетную программу Ирана, которая развивается в полном соответствии с международным правом, не подвержена никаким запретам. Это касается и дискуссии о положении в регионе.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): На днях в СМИ прошла информация о том, что Саудовская Аравия приветствует переговоры по вопросу безопасности в Персидском заливе. Этот вопрос обсуждается и США. Можете ли Вы подтвердить данную информацию? Насколько она пересекается с российской инициативой по коллективной безопасности и с Вашей инициативой по безопасности в Персидском заливе?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Мы должны быть реалистами. Регион вызывает много озабоченностей у всех стран, которые расположены здесь, в Европе, у США, у России. Мы обеспокоены тем, что здесь нагнетается конфронтация, и целый ряд инициатив направлен на то, чтобы не создавать условия для компромиссов, а чтобы нагнетать напряженность в конфронтационном ключе. Высказываются многочисленные идеи о том, как организовать некое патрулирование в районе Персидского залива, Ормузского и Баб-эль-Мандебского проливов. Эти инициативы во многом опираются на принцип «свой-чужой»: мы – за, против кого-то. Это не позиция России. Мы давно продвигаем концепцию безопасности в Персидском заливе. Искать решения проблем здесь необходимо исключительно через взаимоуважительный, равноправный диалог без каких-либо предварительных условий между всеми прибрежными странами Персидского залива. Имею в виду и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), и ИРИ – при активном участии внешних игроков. Таковыми должны быть и Лига арабских государств (ЛАГ), и Организация Исламского сотрудничества (ОИС), «пятерка» постоянных членов Совета безопасности ООН. Возможны и другие внешние участники.

Это все должно развиваться на основе равноправного, взаимоуважительного диалога. Наша позиция, которую в очередной раз поддержали наши иранские коллеги, предполагает поиск именно таких форматов и подходов к решению проблем Персидского залива. Понятно, что Персидский залив – отнюдь не единственная часть региона, в которой требуются какие-то дополнительные миротворческие усилия. Есть и палестинская проблема, о чем сегодня говорилось, и ситуации в Ираке, Афганистане, Йемене, Ливии. Любой из этих конфликтных очагов необходимо рассматривать исключительно с точки зрения организации диалога всех тех, кто может помочь создать условия для инклюзивных политических переговоров в каждой из этих точек для поиска национального согласия, для поиска решений, опирающихся на имеющиеся договоренности и резолюции ООН. Любые попытки заранее назначать в каждом из этих и в любом другом конфликте виновных и ответственных не добавляют позитива к тому, что сейчас происходит в регионе. Мы будем отстаивать необходимость партнерского, равноправного, взаимоуважительного процесса и не будем поддерживать односторонние конфронтационные схемы и концепции.

Вопрос (обоим министрам): Одновременно с вашими переговорами в Москве делегация из МИД Ирана проводит консультации в Париже относительно СВПД. Насколько такие меры могут способствовать сохранению СВПД? Насколько третий шаг Ирана по снижению уровня выполнения обязательств в рамках СВПД сможет убедить европейцев в выполнении своих обязательств? Насколько важна роль России в данном контексте?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Я могу добавить, что наши американские партнеры при поддержке некоторых своих региональных союзников откровенно пытаются спровоцировать Иран. Американцы объявили о том, что для них СВПД более не является обязательным и при этом от Ирана требуют неукоснительного выполнения всех иранских обязательств по СВПД.

Еще раз напомню, СВПД – это очень деликатный баланс интересов, обязательств и компромиссов. Он не может быть разобран на части (одна часть подлежит выполнению, вторая часть – необязательная). Абсолютно исключено. Мы прекрасно понимаем, что шаги, которые Иран вынужден предпринимать по частичной приостановке выполнения своих добровольных обязательств по СВПД, являются прямым следствием неприемлемых действий США по отношению к важнейшему документу, который был одобрен СБ ООН. Налицо попытки спровоцировать Иран на нарушения режима нераспространения, подрыв сотрудничества с МАГАТЭ, чтобы, видимо, получить повод для реализации силовых сценариев, которые мы категорически осуждаем и которые будут, безусловно, губительны для всего региона. Поэтому мы отмечаем выдержку наших иранских коллег, их строгое следование всем международно-правовым нормам, которые существуют в сфере нераспространения оружия массового уничтожения, в данном случае – ядерного оружия. Рассчитываем, что это поведение Ирана будет по достоинству оценено всеми остальными участниками СВПД.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): В четверг на прошлой неделе специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсен сообщил о своем намерении в ближайшее время посетить Иран. Запланирована ли уже Ваша встреча с Г.Педерсеном и состоится ли она до трехстороннего саммита Россия-Иран-Турция, который запланирован на 11 сентября? Если да, то какие вопросы планируется обсудить?

Поддерживаете ли Вы идею Г.Педерсена о проведении совместного форума между участниками «астанинского формата» и т.н. малой группы по Сирии? Если да, то, когда Вы считаете целесообразным проведение данного форума в Женеве?

На данный момент США и представитель Движения талибов (ДТ) близки к подписанию мирного соглашения в стране, которое подразумевает частичный вывод иностранных войск из страны. Как Вы оцениваете подвижки по переговорам между США и ДТ? Какова позиция Ирана по данному вопросу с учетом того, что часть войск все-таки останется в Афганистане?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Что касается перспектив проведения встреч между «астанинской тройкой» и членами т.н. малой группы по Сирии. Мы, как неоднократно подчеркивал Президент России В.В.Путин, не против любых форматов по любому вопросу. Главное, чтобы был толк от таких встреч.

Напомню, что эмиссары малой группы (наши французские и немецкие коллеги – Президент Франции Э.Макрон, Канцлер Германии А.Меркель) в октябре прошлого года инициировали встречу с Турцией и Россией как представляющих «астанинский формат». Франция и Германия представляли малую группу. Встреча состоялась в Стамбуле, в ходе которой наши французские и германские коллеги настоятельно призывали Россию и Турцию поскорее посодействовать завершению формирования Конституционного комитета, который в конце прошлого года был уже практически сверстан. Если быть конкретными, то оставалось шесть имен. Когда Россия и Турция при поддержке наших иранских коллег обеспечили согласие Правительства и оппозиции на окончательный список, именно наши коллеги из малой группы по Сирии предприняли демарши перед Генеральным секретарем ООН (это «секрет Полишинеля»), призвав его не одобрять этот список, поскольку им показалось, что несколько фамилий из него заслуживают того, чтобы их отложить в сторону и заменить другими персоналиями. Скоро будет год с того момента, когда Конституционный комитет уже мог бы начать работать.

Отвечая на вопрос уважаемой журналистки о том, как относятся присутствующие здесь министры к идеям о проведении контактов между «астанинской стройкой» и малой группой, хотел бы сказать, что мы готовы к любым контактам. Главное понимать, какая будет добавленная стоимость. Если сейчас те усилия, которые после срыва начала работы Конституционного комитета в декабре прошлого года увенчаются успехом, и он будет объявлен, презентован, соберется в Женеве, одобрит свои правила и процедуры, наверное, это можно было бы увенчать проведением встречи представителей малой группы по Сирии и «астанинского формата». Но встреча ради встречи, наверное, большого смысла не имеет. Мы откровенно об этом сказали Г.Педерсену в ответ на его предложение как можно скорее провести такую встречу.

Вопрос: Совпадают ли позиции России и Ирана относительно зоны деэскалации, которую планируют создать Турция и США?

С.В.Лавров: Я бы выделил здесь несколько критериев. Мы всегда поддерживаем любые договорённости, которые идут на пользу делу, помогают снизить вооруженное противостояние, облегчить страдания гражданского населения, создавать условия для решения гуманитарных вопросов и продвижения политического урегулирования.

Мы внимательно следим за переговорами между США и Турцией по поводу обеспечения безопасности на иракско-турецкой границе. Президент Турции Р.Эрдоган, который был на прошлой неделе в России на переговорах с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, подробно информировал о ходе переговоров, а также о вопросах, которые пока еще не поддаются решению. Мы за этим заинтересованно следим, исходя из нескольких соображений. Во-первых, как уже говорилось, мы признаем законные интересы Турции в обеспечении безопасности своих границ. Во-вторых, признаем необходимость решений, которые не будут превращать курдский вопрос в очередную серьезную общерегиональную проблему. В-третьих, мы за то, чтобы любые решения, которые принимаются в контексте американо-турецких переговоров, уважали интересы арабских племен, традиционно проживающих на территориях, где сейчас разворачиваются события, на восточном берегу Евфрата. В-четвертых, (но по важности в приоритетном порядке), будем поддерживать только такие решения, которые в полной мере уважают суверенитет и территориальную целостность Сирии.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2019 > № 3150300 Сергей Лавров

«Секретные переговоры»: США решили вмешаться в еще одну войну

Богданов провел встречу с главой МИД ОАЭ после ударов по Йемену

Александр Братерский

Правительство Йемена обратилось в Совет Безопасности ООН с просьбой созвать срочное заседание. Поводом стали авиационные удары Объединенных Арабских Эмиратов по временной столице страны — Адену. Удары еще больше осложняют запутанный конфликт в Йемене, где ОАЭ и Саудовская Аравия вместе боролись с повстанцами-хуситами, которых поддерживал Иран. На этом фоне США решили внести собственный вклад в урегулирование — начать секретные переговоры с хуситами. Это может ослабить влияние Ирана, однако проблем Йемена не решит, отмечают эксперты.

Йемен выступил за срочный созыв экстренного заседания Совета Безопасности ООН в связи с авиаударами ВВС Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) по городу Аден — временной столице страны. Об этом сообщили в йеменском МИДе.

«Правительство Йемена официально запросило Совет Безопасности ООН созвать заседание по поводу обстрела ОАЭ вооруженных сил Йемена, которые осуществляют конституционное право по противодействию мятежным группировкам поддерживаемого ОАЭ Южного переходного совета», — говорится в заявлении.

В четверг, 29 августа, авиация ОАЭ нанесла удары по южной части Йемена, в ходе которых погибло и было ранено не менее 300 человек. В МИДе Эмиратов заявили, что удары наносились с целью противостоять деятельности террористических групп. В Йемене эти заявления назвали «лживыми», отмечает РИА «Новости».

Противоречия между союзниками

Официальные власти Йемена, которые контролируют только южную часть страны, обратились к Саудовской Аравии и призвали потребовать от ОАЭ прекратить бомбардировки.

Стоит отметить, что последние входят в единую коалицию по борьбе с повстанцами-хуситами, которые контролируют север Йемена. Однако в последнее время между ОАЭ и саудитами наметились серьезные противоречия.

Как отметил в беседе с «Газета.Ru» ведущий эксперт института Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик, удары ОАЭ «поднимают ключевые вопросы о том, что будет дальше».

«Процесс, по которому Йемен пойдет дальше, будет утвержден после того, как ОАЭ и Саудовская Аравия придут к какому-то соглашению о будущем страны — будет ли это федерация или раздел государства», — сказал он.

В арабских СМИ отмечают, что Эмираты стали оказывать поддержку Южному переходному совету (ЮПС) — это сепаратистская организация, которая выступает за независимость южной части Йемена. Она ранее воевала с хуситами при поддержке коалиции арабских стран.

Однако в середине августа бойцы ЮПС захватили президентский дворец в Адене, который правительственные отряды отбили у них в конце августа. Эти действия, связанные с борьбой за власть, могут стать началом «второго фронта» в Йемене, предупреждают эксперты.

Конфликт в Йемене, который продолжается с 2014 года, пережил несколько стадий. Он из гражданской войны между хуситами и правительственными войсками превратился фактически в прокси-войну между Ираном и Саудовской Аравией за влияние в регионе.

Вашингтон взялся за хуситов

Вашингтон устами главы Госдепа Майка Помпео уже обратился к ЮПС и правительственным силам с призывом прекратить конфликт, так это мешает установлению мира в Йемене.

Между тем, США сами собираются активизировать мирный процесс, начав «секретные переговоры» с йеменскими повстанцами-хуситами, чтобы положить конец ожесточенному конфликту в стране, который привел Йемен к масштабной гуманитарной катастрофе.

О том, что Вашингтон собирается начать подобные переговоры, сообщило на этой неделе издание The Wall Street Journal со ссылкой на источники в администрации президента США.

Это не первая попытка, предпринимаемая властями США для урегулирования конфликта. В 2015 году с повстанцами-хуситами встречались чиновники из администрации Барака Обамы, а в декабре 2018 года встреча проходила в Швеции при посредничестве ООН.

В Иране пока не отреагировали на сообщения о переговорах США с хуситами, однако, как отмечает издание The Hill недавнее назначение хуситами своего посла в Иране — «знак того, что противники мирных переговоров набирают обороты».

Как отмечает в беседе с «Газетой.Ru» Карасик, США заинтересованы в мирном процессе в Йемене однако на своих условиях и не «с точки зрения» интересов Тегерана. «Дело в том, что Иран является одной из заинтересованных сторон, но его нужно держать на расстоянии, потому что они слишком опасны в связи с тем, что обладают ракетами и беспилотниками», — считает эксперт.

Речь идет о беспилотниках, с помощью которых повстанцы-хуситы совершают налеты на правительственные войска. В поставках военной техники повстанцам Саудовская Аравия обвиняет Иран.

В то время, как Иран оказывает поддержку хуситам, коалиция во главе с Саудовской Аравией помогает президенту Абду Раббу Мансуру Хади, который контролирует лишь южную часть страны. Конфликт осложняется тем, что ситуацией воспользовались международные террористические группировки, которые ведут войну со всеми участниками конфликта.

Но, несмотря на помощь Ирана хуситам, считать их «иранскими марионетками» нельзя, говорит в беседе с «Газетой.Ru» старший преподаватель кафедры департамента политических наук НИУ ВШЭ арабист Леонид Исаев.

По словам эксперта, цель Ирана — долгосрочный конфликт в Йемене для ослабления своего регионального противника — Саудовской Аравии. При этом в случае, если США пойдут на переговоры с хуситами, Иран Вашингтону как посредник не нужен. Сами хуситы «готовы выйти на прямые переговоры» с США, говорит Исаев.

«Хуситы наиболее заинтересованы в перемирии и готовы к переговорам на равных условиях, однако им говорят сложить оружие и покинуть Сану — на таких условиях они не готовы садиться за стол переговоров», — считает он.

В настоящее время хуситы контролируют северную часть страны и его столицу Сану. Южную часть страны контролирует признанное большинством стран правительство Йемена, которое находится в городе Адене — временной столице.

В случае определенного успеха, для США эти переговоры станут возможностью поднять свой престиж на Ближнем Востоке. В последнее время дела в регионе у этой страны идут не очень гладко: в Сирии повестка находится в руках России, Турции и Ирана, в Афганистане особых успехов в переговорном процессе с талибами нет.

При этом если получится договориться с хуситами на условиях, выгодных Вашингтону, — то это позволит лишить Иран рычагов воздействия на конфликт и ослабить позиции Исламской республики в регионе.

Кроме этого угрозу представляют и террористические группировки «Аль-Каида» (организация запрещена в России) и ИГ (обе — запрещены в России) которые давно действуют на территории Йемена. Действия всех сторон могут привести к фактическому развалу государственности в Йемене.

Москва участвует в переговорах

Москва не стоит в стороне от попыток наладить взаимодействие различных сил в Йемене и ведет консультации со сторонами конфликта.

На днях с представителями Южного национального совета спасения и делегацией хуситского движения «Ансар Алла» во главе с Мухаммедом Абдель Салямом встретился замглавы МИД РФ Михаил Богданов.

«Основное внимание было уделено задаче скорейшего прекращения вооруженного противостояния», — говорится в сообщении МИДа. Более того, Михаил Богданов уже обсудил в Дубае ситуацию в Йемене с государственным министром по иностранным делам Объединенных Арабских Эмиратов Анваром Гаргашем.

«Был проведен также углубленный доверительный обмен мнениями по складывающейся на Ближнем Востоке и Севере Африки ситуации с акцентом на положение в Йемене, Сирии, Ливии и зоне Персидского залива, — цитирует ТАСС сообщение МИД РФ. — При этом было подтверждено совпадение принципиальных подходов России и ОАЭ в пользу мирного урегулирования существующих в регионе конфликтов через налаживание под эгидой ООН инклюзивного политического процесса при одновременной решительной борьбе с террористической угрозой».

Карасик из Gulf State Analytics отмечает важную роль, которую Россия, возможно, сыграет в урегулировании, учитывая то, что Москва, в отличие от Вашингтона, может говорить не только со сторонами конфликта, но из Тегераном, который находится во враждебных отношениях с Вашингтоном.

Конфликт в Йемене, который проходит совсем недалеко от территории ОАЭ, излюбленном месте международного туризма, давно исчез с первых полос мировых изданий. Между тем гуманитарная ситуация там тяжелая. В недавнем докладе Генсека ООН Антониу Гутерриша отмечается, что за время конфликта в Йемене получили ранения и погибли почти 1700 детей.

Как отмечает Красный Крест, в стране разрушены инфраструктура, система образования, не работают многие системы водоснабжения.

«Отчаянная нужда, с которой сталкиваются семьи, равно как и болезни, голод и случаи гибели гражданских лиц не приобрели бы таких масштабов, если бы соблюдались основные принципы международного гуманитарного права — Йемен медленно умирает из-за массового голода и недостатка медикаментов», — заявлял Роберт Мардини, глава управления Международного комитета Красного Креста по оперативной деятельности на Ближнем Востоке накануне донорской конференции по Йемену в Женеве в апреле 2018 года.

Генерал КСИР: Иран будет стоять до конца с угнетенным йеменским народом

Командующий Аэрокосмическими войсками Корпуса стражей Исламской революции бригадный генерал Амир Али Гаджизаде заявил, что санкции США против Ирана оказались неэффективными, подчеркнув постоянную поддержку его страной йеменского народа.

Выступая на церемонии в Тегеране в четверг, он подчеркнул военную мощь Ирана и сказал, что американский авианосец, который должен был войти в Персидский залив, не осмелился приблизиться к водному пути и развернулся в 700 км от иранского побережья, сообщает Fars News.

Генерал Гаджизаде осудил Саудовскую Аравию за то, что она превратила себя в инструмент в руках США, начав войну против Йемена и помогая Вашингтону в экономической войне против Ирана, и сказал, что если Эр-Рияд продолжит ту же тенденцию, его режим, безусловно, рухнет.

"Мы будем стоять рядом с угнетенным йеменским народом до конца", - сказал он.

С марта 2015 года Саудовская Аравия наносит удары по Йемену, чтобы вернуть власть беглому президенту Мансуру Хади, близкому союзнику Эр-Рияда. В результате агрессии под руководством Саудовской Аравии, к настоящему времени, погибли более 20 000 йеменцев, в том числе сотни женщин и детей. Несмотря на заявления Эр-Рияда о том, что он бомбит позиции боевиков "Ансаруллы", саудовские бомбардировщики разрушают жилые районы и гражданскую инфраструктуру.

Йеменская армия и Народные силы "Ансаруллы" отвечают на атаки саудовской коалиции своими ракетами.

Во вторник ракетные подразделения Йеменской армии и Народных сил "Ансарулла" выпустили две ракеты "Зельзаль-1", уничтожив и ранив несколько бевиков, поддерживаемых Эр-Риядом, - сообщил йеменский военный источник на арабском языке канал "Аль-Масире".

В первом нападении была обстреляна саудовская военная база на западе Хейрана, в йеменской провинции Хаджа. Вторая ракета попала в другую точку сосредоточения саудовских сил в Хейране.

Политика достоинства и судьба либерального порядка

Феномен ресентимента после «конца истории»

Фрэнсис Фукуяма – профессор Стэнфордского университета.

Резюме Если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, то должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Человеческая психология сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель.

Эта статья представляет собой отрывок из книги «Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия», русский перевод которой только что вышел в издательстве «Альпина Паблишер». Журнал искренне благодарит издателя за право опубликовать данный материал.

В середине второго десятилетия XXI века мировая политика изменилась коренным образом. С начала 1970-х до середины 2000-х гг. в результате процессов, названных Сэмюэлом Хантингтоном «третьей волной» демократизации, число стран, которые можно отнести к электоральным демократиям, увеличилось приблизительно с 35 до 110. В этот период либеральная демократия стала для большей части мира стандартной формой правления – если не на практике, то по крайней мере потенциально.

Параллельно с кардинальным изменением политических институтов росла экономическая взаимозависимость между странами – то, что мы называем глобализацией. Основу ее составили такие либеральные экономические структуры, как Генеральное соглашение по тарифам и торговле и пришедшая ему на смену Всемирная торговая организация. Их дополнили региональные торговые институции, такие как Европейский союз и Североамериканское соглашение о свободной торговле. В тот период темпы роста международной торговли и инвестиций опережали темпы роста мирового ВВП и считались основной движущей силой процветания. С 1970 по 2008 гг. мировое производство товаров и услуг увеличилось в четыре раза, рост шел практически во всех регионах мира, а число людей, живущих в условиях крайней нищеты в развивающихся странах, сократилось с 42% от общей численности населения в 1993 г. до 17% в 2011 году. Доля детей, не доживавших до пяти лет, упала с 22% в 1960 г. до менее 5% к 2016 году.

Однако либеральный мировой порядок не стал благом для всех. Во многих странах мира и особенно в государствах с развитой демократией резко выросло неравенство. Преимущества, которые обеспечивал экономический рост, главным образом доставались элите, принадлежность к которой определял прежде всего уровень образования. Увеличение объема товаров и денег, а также массовые переезды, связанные с экономическим ростом, вызвали деструктивные социальные изменения. Деревенские жители развивающихся стран, ранее не имевшие доступа к электричеству, вдруг оказались в крупных городах, перед экранами телевизоров или в интернете, подключаясь к Всемирной сети через вездесущие мобильные телефоны. Рынки труда адаптировались к новым условиям – десятки миллионов людей пересекали границы в поисках лучшей доли для себя и своих семей или просто из-за невыносимых условий жизни в собственной стране. Огромный средний класс, сформировавшийся в Китае, Индии и других странах, вытеснял с привычных рабочих мест представителей среднего класса развитых государств. Производства неуклонно перемещались из Европы и Соединенных Штатов в Восточную Азию и другие регионы с низкими трудозатратами. Женщины выдавливали мужчин из экономики, где сфера услуг уверенно доминировала над остальными отраслями, а низкоквалифицированных работников заменяли «умные» машины.

Начиная с середины 2000-х гг. движение ко все более открытому и либеральному миропорядку замедлилось, а затем обратилось вспять. Эта смена курса совпала с двумя финансовыми кризисами, первый из которых начался на американском рынке субстандартных ипотечных кредитов в 2008 г. и привел к Великой рецессии, а второй – угрожавший евро и всему Европейскому союзу – был спровоцирован банкротством Греции. В обоих случаях политика элит привела к резким спадам, высокому уровню безработицы и снижению доходов миллионов обычных людей во всем мире. Поскольку Соединенные Штаты и ЕС были лидерами и образцами для либерального мира, эти кризисы нанесли ущерб репутации либеральной демократии в целом.

Исследователь демократии Ларри Даймонд назвал посткризисные годы, когда практически во всех регионах мира общее число демократий уменьшилось по сравнению с пиковыми значениями, периодом «демократической рецессии». Ряд авторитарных стран – прежде всего Китай и Россия – стали гораздо более уверенными и напористыми. Китай начал пропагандировать «китайскую модель» – откровенно недемократический путь к развитию и благосостоянию. Россия же открыто противопоставила себя «либеральному декадансу» Европейского союза и Соединенных Штатов. Некоторые государства – Венгрия, Турция, Таиланд и Польша, – казавшиеся успешными либеральными демократиями в 1990-е гг., откатились назад, к более авторитарному правлению. «Арабская весна» 2011 г., разрушив диктатуры на Ближнем Востоке, вдребезги разбила надежды на торжество демократии в этом регионе, когда Ливия, Йемен, Ирак и Сирия погрязли в гражданских войнах. Американское вторжение в Афганистан и Ирак не остановило волну терроризма, воплотившуюся в терактах 11 сентября. Скорее, она мутировала в «Исламское государство» (запрещено в России. – Ред.), ставшее путеводной звездой для непримиримых антилиберальных воинствующих исламистов во всем мире. Живучесть ИГИЛ – столь же примечательная примета времени, как и готовность многих молодых мусульман оставить сравнительно безопасную жизнь в других регионах Ближнего Востока и Европы ради того, чтобы отправиться в Сирию и сражаться в рядах исламских фундаменталистов.

Еще более удивительными и, возможно, более значимыми были два неожиданных исхода общенациональных голосований в 2016 г.: на референдуме в Великобритании за выход из Европейского союза и избрание Дональда Трампа президентом Соединенных Штатов. В обоих случаях сказалась тревога избирателей, вызванная экономическими проблемами, затронувшими в основном рабочий класс, который столкнулся с потерей рабочих мест и последствиями деиндустриализации. Не менее важными оказались антииммигрантские настроения, подпитываемые непрекращающимся притоком иммигрантов: сложилось устойчивое представление о том, что пришельцы лишают местное население работы и разрушают устои национальной культуры. Антииммигрантские партии и партии евроскептиков набирают силу во многих развитых странах: в первых рядах – «Национальный фронт – Национальное объединение» во Франции, Партия свободы в Нидерландах, «Альтернатива для Германии» и Австрийская партия свободы. Вся Европа охвачена страхом перед исламистским терроризмом и сварами по поводу запретов на выражение мусульманской идентичности – ношения паранджи, никаба или буркини.

Основой политики ХХ века было противостояние левых и правых, разворачивавшееся вокруг экономических вопросов: левые выступали за большее равенство, а правые требовали большей свободы. Прогрессистские политические силы отстаивали интересы трудящихся, защищали профсоюзы, формируя социал-демократические партии, требовавшие более качественной социальной защиты и более справедливого – с их точки зрения – распределения экономических благ. Правые, наоборот, выступали за снижение участия правительства в экономике и за права частного сектора. Во втором десятилетии XXI в. на место этого противостояния, как представляется, выходит конфликт, связанный с определением идентичности. Левых гораздо меньше занимают вопросы общего экономического неравенства – теперь они, скорее, заняты защитой прав широкого круга групп, считающихся маргинализованными: чернокожих, иммигрантов, женщин, латиноамериканцев, ЛГБТ-сообществ, беженцев и тому подобных. А правые между тем переосмысливают себя как патриотов, которые стремятся защитить традиционную национальную идентичность, зачастую прямо связанную с расовой, этнической или религиозной принадлежностью.

Традиционно, по крайней мере начиная с Маркса, политическая мысль определяла политическую борьбу как воплощение экономических противоречий – по сути, конфликт за кусок пирога. Этот конфликт и вправду стал частью истории 2010-х гг., когда глобализация обделила множество людей плодами общемирового экономического роста. С 2000 по 2016 гг. реальные доходы выросли лишь у половины американцев; часть совокупного национального производства, приходившаяся на долю 1% населения США, выросла с 9% от ВВП в 1974 г. до 24% в 2008 году.

Но какими бы важными ни были материальные интересы, люди руководствуются и другими мотивами. И эти мотивы лучше объясняют нынешний хаос. То, с чем мы столкнулись сегодня, можно назвать политикой ресентимента. Известно множество примеров, когда тот или иной политический лидер мобилизовал последователей, эксплуатируя их групповые обиды, чувство унижения или подозрение, что ими пренебрегают или недооценивают. Комплекс этих ощущений, называемый ресентиментом, требует публичного восстановления попранного достоинства такой группы. Эмоциональное воздействие, которое способна оказать на общество униженная группа, добивающаяся восстановления чести и достоинства, может быть гораздо сильнее влияния людей, просто преследующих экономическую выгоду.

На этом играет президент России Владимир Путин, говоря о трагедии распада Советского Союза и о том, как Европа и Соединенные Штаты воспользовались слабостью России в 1990-е гг., чтобы расширить НАТО на Восток, до ее границ. Ему претит чувство морального превосходства, которое демонстрируют западные политики. Он хочет, чтобы к России относились не как к слабому региональному игроку (как некогда обронил президент Обама), а как к великой державе. В 2017 г. венгерский премьер Виктор Орбан заявил, что его возвращение во власть в 2010 г. ознаменовало момент, когда «мы, венгры, тоже решили, что хотим вернуть нашу страну, хотим вернуть себе самоуважение и вернуть свое будущее». Правительство Си Цзиньпина пространно описывает «сто лет унижения» Китая и то, как Соединенные Штаты, Япония и другие страны пытались помешать Китаю обрести статус великой державы, который принадлежал ему тысячелетиями. По воспоминаниям матери основателя «Аль-Каиды» (запрещена в России. – Ред.) Усамы бен Ладена, в четырнадцать лет тот зациклился на событиях в Палестине, «в слезах смотрел телевизор в родительском доме в Саудовской Аравии». Позже гнев Усамы за унижение мусульман эхом отозвался в стремлении его молодых единоверцев сражаться в Сирии во имя ислама, который, по их мнению, подвергался поруганию и угнетению во всем мире. Они надеялись воссоздать в «Исламском государстве» славу ранней исламской цивилизации.

Ресентимент в демократических странах оказался не менее мощной силой. После громких историй об убийствах полицией афроамериканцев в Фергюсоне (штат Миссури), Балтиморе, Нью-Йорке и других городах в США возникло движение «Жизни чернокожих тоже важны» («Black Lives Matter»). Его активисты стремились заставить окружающий мир обратить внимание на страдания жертв полицейского насилия, представлявшегося уже обыденным. Сексуальное насилие и сексуальные домогательства в университетских кампусах и офисах по всей стране стали доказательством того, что мужчины не готовы всерьез воспринимать женщин как равных. В центр общественного внимания внезапно попали трансгендеры, отношение к которым прежде не считалось особым видом дискриминации. И многие из тех, кто голосовал за Дональда Трампа, надеясь «вернуть Америке былое величие», помнили прежние – лучшие – времена, когда их положение в собственных сообществах было более надежным. Настроения путинских сторонников в чем-то схожи с раздражением избирателей из сельских районов США. Негодование первых по поводу высокомерия и презрения западных элит по отношению к России тождественно возмущению вторых безразличием городских элит обоих побережий США и их медиасоюзников к проблемам американской глубинки.

Адепты политики ресентимента признаю´т друг друга. Взаимная приязнь Владимира Путина и Дональда Трампа основана не только на сходстве характеров, она коренится в общем для них национализме. Виктор Орбан объяснил: «Некоторые теории описывают происходящие нынче в западном мире изменения и появление на сцене американского президента [Трампа] как борьбу на мировой политической арене между транснациональной, так называемой “глобальной”, элитой и патриотической национальной элитой», одним из ярких представителей которой он и является.

Во всех случаях группа – будь то великая держава, такая как Россия или Китай, или избиратели в США или Великобритании – считает, что обладает идентичностью, которая не получает адекватного признания со стороны внешнего мира, когда речь идет о нации, или со стороны других членов своего общества. Такие идентичности могут быть – и остаются – невероятно разнообразными в зависимости от принадлежности к той или иной нации или государству, тем или иным религиозным убеждениям, в зависимости от этнической принадлежности, сексуальной ориентации или пола. Все они являются проявлениями общего феномена – политики идентичности.

Термины идентичность и политика идентичности имеют сравнительно недавнее происхождение. Первый из них популяризовал психолог Эрик Эриксон в 1950-е гг., а второй получил распространение в культурной политике 1980-х и 1990-х годов. Понятие «идентичность» сегодня трактуется очень широко и разнообразно: в одних случаях она имеет отношение только к социальным категориям или ролям, в других – к фундаментальной личной информации (как в ситуации «кражи личности/идентичности»). В таком контексте идентичности существовали всегда.

Я использую термин «идентичность» в том смысле, который поможет понять, почему она так важна для современной политики. Идентичность вырастает прежде всего из различия между истинным внутренним «я» и внешним миром социальных правил и норм, которые не признают и не уважают ценность или достоинство этого внутреннего «я». На протяжении всей истории человечества личности вступали в противоречие со своими обществами. Но только ныне сложилось мнение, что истинное внутреннее «я» имеет естественную, природную ценность, а внешнее общество систематически ошибается и несправедливо его оценивает. Менять необходимо не внутреннее «я», подчиняя его правилам общества, но само общество.

Внутреннее «я» является основой человеческого достоинства, но природа этого достоинства непостоянна, с течением времени она менялась. Во многих ранних культурах достоинством наделялись лишь немногие, часто – воины, готовые рисковать жизнью в бою. В других обществах достоинство является универсальным атрибутом, основанным на внутренней ценности людей, обладающих «агентивностью» – свободой воли и самостоятельностью. В иных случаях достоинство человека обусловлено его принадлежностью к большой группе людей, объединенных общей памятью и опытом.

Внутреннее чувство собственного достоинства требует признания. Осознания собственной ценности недостаточно, если окружающие не признают ее публично или, что еще хуже, если они унижают «меня» или игнорируют «мое» существование. Самоуважение возникает в результате уважения других. Поскольку стремление к признанию заложено в природе человека, сегодня чувство идентичности быстро превращается в политику идентичности, в рамках которой люди требуют общественного признания своей ценности. Таким образом, существенную часть политических конфликтов современного мира – от демократических революций до новых социальных движений, от национализма и исламизма до политических столкновений в университетских кампусах современной Америки – можно свести к проявлениям политики идентичности. Гегель, заметим, утверждал, что борьба за признание является главной движущей силой человеческой истории, ключом для понимания зарождения современного мира.

И если экономическое неравенство, возникшее в последние пятьдесят с лишним лет глобализации, является главным фактором, объясняющим современную политику, то экономические претензии становятся гораздо более острыми, когда связаны с чувством унижения и неуважения. Действительно, многое из того, что мы понимаем под экономической мотивацией, фактически отражает не просто желание обладать богатствами и ресурсами, а отношение к деньгам как к признаку статуса и престижа; считается, что за деньги можно купить уважение. Современная экономическая теория строится на предположениях о том, что люди являются рациональными индивидами, что все они хотят извлечь наивысшую для себя «пользу», то есть повысить материальное благополучие, и что политика – просто продолжение этого поведения, направленного на получение наибольшей выгоды.

Однако, если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, мы должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы этой простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Никто не оспаривает, что люди способны к рациональному поведению или что они движимы своекорыстными устремлениями к обладанию все бóльшими богатствами и ресурсами. Но человеческая психология гораздо сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель. Прежде чем мы сможем анализировать современную политику идентичности, нам необходимо сделать шаг назад и выработать более глубокое и совершенное понимание мотивации и поведения человека. Иными словами, нам нужна более качественная теория человеческой души.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138480 Фрэнсис Фукуяма

Сирийский кризис: тернистое движение от войны к миру

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 года и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ и других террористических группировок.

Второе десятилетие 2000-х гг.началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые оказали дестабилизирующее воздействие на весь регион. Причём не только на страны, где произошла насильственная смена режимов. Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден. В большинстве стран начались нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с трудно прогнозируемым пока результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других частях арабского мира вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Здесь сплелись в один запутанный узел «легитимные» и «нелегитимные» правительства, многочисленные «народные милиции» и террористические группировки, иностранные контингенты — все эти скрытые и явные инструменты геополитического соперничества «нового типа».

В итоге регион по-прежнему остаётся источником насилия и терроризма, тяжёлых внутригосударственных потрясений, гуманитарных катастроф мирового масштаба и миграционных волн. Цена революций, вызванных ими материальных разрушений и внешних вмешательств, оказалась слишком высокой, и нельзя исключать новых рецидивов.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общую картину болезненного состояния широкого ареала Ближнего Востока, всё же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях, незавершённости и разнонаправленности мировых процессов. Можно без преувеличения сказать, что именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этно-конфессиональных катаклизмов XXI в.

Стратегия «смены режимов» США и их европейских союзников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и, наконец, на Украине стала тем полем, где прошли линии размежевания между Россией и Западом. Образовался разрыв между политикой «свершившихся фактов» и «политической целесообразности», с одной стороны, и ключевыми принципами (национальный суверенитет, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела и неприменение силы вне рамок и процедур, установленных Уставом ООН) того миропорядка, который сложился по итогам Второй мировой войны — с другой. В плоскость острых международных дебатов был поставлен также вопрос о правовых основаниях лишения режимов, неугодных той или иной группе государств, статуса международной законности.

Конфликт в Сирии разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от былого партнёрства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно, но неуклонно сползали к конфронтационной модели времён холодной войны, хотя и со своими новыми чертами. Общепризнанные нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективного «механизма разрешения кризисных ситуаций», к чему призывала Россия, выработано не было. Такой механизм, как предлагал президент России в своём выступлении на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2014 г., мог бы включать в себя «внятную систему взаимных обязательств и договорённостей» и «чёткие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным»[1].

Затяжной сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьёзным вызовом: способно ли оно стабилизировать взрывоопасные конфликтные очаги совместными усилиями или верх возьмёт силовое соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле конечный исход гражданского противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за региональные рамки. В Москве убеждены: то, каким образом разрешится ситуация в этой стране, может стать в дальнейшем моделью реагирования мирового сообщества на внутренние конфликты в развивающихся государствах.

В годы националистического подъёма Египет называли «головой арабизма», а Сирию — его «сердцем». В этом есть что-то исторически предопределённое, хотя с тех пор многое изменилось. Понятие арабизма потеряло своё прежнее звучание, Египет утратил позиции лидерства, появились новые центры финансового и политического влияния в Персидском заливе, возвысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил на региональном уровне сделала Сирию ареной, где опосредованно и уже в других исторических условиях развернулось столкновение суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана — этих двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире[2]. На конфессиональной почве выросло и такое новое проявление международного терроризма, как средневековое государствостроительство в виде арабского халифата, что придало конфликту многомерный характер. С развёртыванием полномасштабной гражданской войны в центре арабского мира туго переплелись где-то сталкивающиеся, а в чём-то и совпадающие интересы множества вовлечённых сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договорённостей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными. Всё это в конечном счёте предопределяло длительность, кровопролитность и жестокость противоборства.

На территории Сирии в отличие от других конфликтных очагов в Азии и Африке находятся в непосредственной близости воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании) со своими сферами политического притяжения. Причём только Россия и Иран — на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. В воздушном пространстве страны проведены линии раздела. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только таит в себе непредсказуемые риски, но и даёт в руки каждого из этих игроков «на земле» военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него финальный исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, которые ведут собственные «партии» в большой ближневосточной игре, всё чаще не совпадающие с глобальными интересами крупных держав.

Специфика и вместе с тем трудноразрешимость сирийского кризиса состоит ещё и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня и «зоны деэскалации». В международной практике региональных конфликтов институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы. В сирийском урегулировании договорённости о реформах такого рода между непосредственными участниками конфликта при международном содействии должны стать, по сути, условием прекращения военных действий и направления общих усилий против сохраняющейся террористической опасности.

В контексте революционных вызовов современного мирового развития сирийский кровопролитный конфликт стал ещё одним свидетельством того, к каким тяжёлым последствиям для государства и общества может привести недооценка важности проведения назревших политических реформ и допущенные просчёты с выработкой тактики дальнейших шагов после первых проявлений антирежимных настроений.

Режим Асада полагал, что после проведённых экономических реформ Сирия, как «бастион антиамериканизма» на Ближнем Востоке, в отличие от считавшихся прозападными Туниса и Египта, имеет особый иммунитет. Показательно в этом отношении интервью сирийского президента 31 января 2011 г. газете «Wall Street Journal», в котором он заявил, что, несмотря на все трудности, «Сирия остаётся стабильной», и для быстрых перемен «время ещё не пришло»[3]. Зная критическое отношение отца нынешнего президента Сирии Хафеза Асада к горбачёвским реформам и их последствиям вкупе с неудачным опытом демократизации Алжира[4], можно предположить, что этими соображениями в числе многих других объясняются колебания и непоследовательность Башара Асада задолго до начала массовых протестов, принятие им с запозданием ряда важных политических решений.

Кстати, Алжир конца 1980-х – начала 1990-х гг. даёт нам обратный пример. Искусственное форсирование демократических реформ в разделённом обществе также приводит к гражданскому противоборству, которое длилось в Алжире десять лет (1991–2000 гг.) и может начаться вновь.

Текущее положение на карте военного противоборства

Крупным планом восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ[5] и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили вначале мирный характер. Лозунги, выдвинутые оппозицией, не выходили за рамки политических требований расширения прав и свобод, продолжения начатых и ранее обещанных реформ. Критическая масса протестов стала волнообразно распространятся по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве быстро взяли всесильные силовые структуры, требовавшие перейти от уступок к военному подавлению восстания. В апреле–мае против мирных демонстраций были задействованы тяжёлые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации политического режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку. Милитаризация конфликта стремительно нарастала.

Сирийская оппозиция, представленная политической эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношёрстными идеологическими установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не могла представлять угрозу режиму с отлаженным механизмом жёсткой авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был эффектом поразительной синергии, вызванной взрывом стихийных протестов с широким применением современных технологий связи, непропорциональным военным ответом властей, дезертирством из армии в сочетании с массовым вбросом боевиков и вооружений через границы соседних с Сирией государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Лидеры регионального окружения Сирии имели к тому же «старые счёты» с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением военных действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

США и ведущие страны Евросоюза сразу объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и развернули давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное в своей истории решение о приостановке членства Сирии в этой организации. На тот момент цель свержения режима по ливийскому сценарию была объединяющим началом в сформировавшейся антиасадовской коалиции. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнёрами, а также между самими крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привёл к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало сирийскому кризису новые измерения.

Однако первая рефлекторная реакция, как это особенно видно с высоты сегодняшнего дня, стала крупным политическим просчётом, что признаётся сегодня солидными западными экспертами. Соединённым Штатам не удалось создать прочную военно-политическую опору среди арабской части вооружённой оппозиции — «оружие всё время попадало не в те руки» — и отделить «умеренных исламистов» от быстро размножавшихся террористических организаций. Но настойчивые требования об уходе Асада постоянно подстёгивали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в её рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу «джихадисты», связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой»[6], предопределила слабость американской дипломатии, лишило её свободы манёвра. Это делало Вашингтон заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму, которому американцы сами объявили войну. С особой очевидностью это проявилось летом 2014 г., когда военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в ещё более щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска для отражения военного давления изнутри постепенно истощались. Вооружённая оппозиция расширяла зоны своего территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда шёл перелив радикальных исламистов из Ирака, но и в центральных густонаселённых районах. Сирийская армия не была готова к тактике боёв в городских условиях и постепенно переходила к оборонительным действиям, сосредоточив усилия на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Вступление в вооружённые действия отрядов ливанской «Хизбаллы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи со стороны Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинное взаимодействие, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией ещё с середины 1980-х гг., сумел за годы региональных потрясений закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяжённую военную инфраструктуру под своим контролем. Сирийская территория рассматривается иранцами как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и её претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к антииранской тактике экономического и политического давления, региональная стратегия Ирана подвергается самым серьёзным испытаниям. В условиях большого финансового бремени, растущих экономических трудностей и людских потерь в сирийской войне на поверхность всё чаще всплывают признаки внутреннего недовольства[7]. Возникают вопросы, где пределы региональной безопасности Ирана, каково в ней место Сирии как важного звена в более широких рамках стратегической линии в отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких к правящей партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта существенные метаморфозы. Смена акцентов в региональной политике происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к модели жёсткой президентской власти и разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ от налаживания взаимодействия с Россией по Сирии в широких рамках двустороннего сотрудничества — с другой.

Меняющуюся региональную картину во многом определял курд­ский фактор, роль которого во внутренней политике стран «курдского треугольника» (Сирия, Турция, Ирак) всегда была и остаётся значитель­ной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии при­няло решение о свёртывании своего военного присутствия в северо-восточных районах, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта — с режимом Асада и курдскими вооружёнными формированиями — не только не принесла успеха, но и привела к наращиванию террористических атак со стороны ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, сделавшими ставку на курдов, которые продемонстрировали свою высокую боеспособность в проведении антитеррористических операций против ИГИЛ. В результате сложилась ситуация, когда сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть свои анклавы в Африне и Кобани, сочли этот исторический момент благоприятным для оформления на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на провозглашение независимости. После разрыва перемирия с Курдской рабочей партией и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии — партия Национальный Союз — стали рассматриваться турецким руководством как террористическая организация наравне с ИГИЛ.

Курс на военное вмешательство собственными силами с целью очистить пограничную территорию к востоку от Евфрата от курдских отрядов, создать «буферную зону» безопасности на территории Сирии и подготовить условия для возвращения беженцев стали официальным обоснованием для совместных операций турецких вооружённых сил и Сирийской свободной армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнёрские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя при этом из заверений турецкого руководства о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также претерпела значительные перемены. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Иран вынашивает планы окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта главные усилия саудовцев стали направляться на создание противовеса Ирану в Сирии путём консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооружённой оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование её политической части сыграли свою роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу военно-политических группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв изнутри законного режима в Сирии, вступала в открытое противоречие с затянувшимся вооружённым вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Война на два фронта становилась всё более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на скорое падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходил также на фоне осложнившихся отношений с Соединёнными Штатами. Несмотря на их общую антииранскую направленность, в Саудовской Аравии усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой администрации Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в получении поддержки в нужный момент, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно, несмотря на разногласия между Саудовской Аравией и Россией по Сирии, шёл процесс выстраивания отношений между ними на базе более широких совместных интересов в региональной и глобальной политике. На этой основе в ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение террористической угрозы, скорейшее начало работы Конституционного Комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России — и это признаётся всеми её оппонентами — внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и различные лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживали наступление боевиков на южном фронте, и приход к власти «зелёного интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад сказал свою известную фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от г. Дераа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

На сегодняшний день сложилась совершенно иная военная реальность. Дамаск вернул контроль над большей частью территории (по различным оценкам 68–70%), вооружённая оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые свои анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути перехода к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий, предвиденных и непредвиденных. Примерно одна треть сирийской территории находится под контролем Турции (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийских демократических сил», получивших специальную подготовку и оснащение от США,в северных и северо-восточных районах вдоль Евфрата. И, наконец, нерешённость проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты джихадистского толка, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хей’ат Тахрир Аш-Шам»[8].

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который был с самого начала интернационализирован, в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три Специальных представителя Генерального Секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути к урегулированию совместными усилиями международного сообщества. Все они не привели к искомому результату, хотя, следует признать, внесли существенный вклад в мировую практику конфликтного урегулирования, дали богатый материал для объективного анализа причин неудач. В плоскость международных дискуссий были поставлены такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли её специальный посланник, каким бы он ни был искусным переговорщиком, соблюдать беспристрастность, если члены Совета Безопасности (СБ ООН), перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, почему он постоянно обвиняется в пристрастности то одной, то другой из сторон, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и, наконец, может ли «жёсткий мандат», каким располагал Верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооружённых столкновений посредническую миссию предприняла ЛАГ, усилия которой не увенчались успехом и были быстро свёрнуты. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, которая находилась под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г.начался отсчёт международного посредничества по линии ООН.После того, как СБ ООН оказался неспособным выработать согласованные решения (линия Запада совместно с арабскими государствами Персидского залива на международную легализацию вмешательства встречала решительное вето со стороны России и Китая), Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю назначить своего специального представителя по Сирии. Им стал бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал меры по прекращению военных действий, развёртывание наблюдательной миссии ООН и переход к межсирийским переговорам при международном содействии[9]. Однако этот простой и в теории правильный план не получил солидарной поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийскими сторонами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать свою деятельность в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций с различных сторон и искусственных ограничений на передвижение со стороны сирийских властей. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав на своём посту и шести месяцев.

Вместе с тем, миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе — резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло деловое взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий по Сирии», смогли в то время прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих Специальных представителей Генерального Секретаря — бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стефана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала посредничества по линии ООН политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые меж дународно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каж дого из его этапов (формирование переходного органа с исполнительными полномочиями, разработка проекта новой конституции, проведение свободных выборов под меж дународным контролем). Из всего комплекса причин, предопределивших в конечном счёте тупик переговорного процесса на Женевском треке, наиболее существенными представляются следующие:

• Согласно документам по сирийскому урегулированию, СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и инструмент поддержки Спецпредставителя. При возникновении раскола в его рядах политический капитал международного посредничества девальвировался.
• Обострение российско-американских разногласий в трактовке положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очерёдности шагов. Наибольшие столкновения вызывали такие вопросы, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку предварительным условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой натянутой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.
• Отсутствие поддержки с сирийских сторон, связывающих свои расчёты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия международного посредника по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились всё продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись нараставшим комом гуманитарных проблем.
• Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договорённости о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.
• Разрозненность политической оппозиции, бесконечные внутренние трения и перестановки в её рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой со стороны боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты как отражение соперничества Саудовской Аравии, Катара и Турции.
• Отсутствие достаточного внешнего давления на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии на поле военных действий после российского вмешательства завышенные требования оппозиции склонялись к умеренности, то Дамаск проявлял всё меньше готовности к уступкам и даже ужесточал свои политические позиции.
• Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок, что снижало значимость Женевского формата.

Следует констатировать, что в ходе интенсивных переговоров в различных форматах и комбинациях участников двум крупным дипломатам международного уровня, наделённым международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый политический процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из затянувшегося политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействии с Турцией, которая расширила к тому времени сферу своего влияния на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией в Сирии. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался такой переговорный механизм, как Астанинский формат (по названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стефан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами отрядов вооружённой оппозиции, теми самыми, которые назывались в Дамаске террористами. Россия, Турция и Иран, действуя скоординировано и на параллельных курсах, выступали гарантами выполнения достигнутых договорённостей. Турция обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которые она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран в этой сложной схеме должен был сдерживать неконтролируемые действия «Хизбаллы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч под эгидой «астанинской тройки» были соглашения о четырёх зонах деэскалации, которые позволили на время снять накал по линиям военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение решению вопросов, связанных с мерами доверия (освобождение заключённых, обмен пленными), разблокированием ряда населённых пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане по мере их продолжения стала расширяться. Это вызывало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых Астанинский формат заходит на политическое поле, отведённое по резолюции СБ ООН 2254 Женеве при посредничестве Спецпредставителя Генерального секретаря ООН. Вопрос о том, как соотносятся между собой оба этих формата, долгое время отягощал отношения с западными партнёрами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая её в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль миссии ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь Женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение в соотношении сил между режимом и оппозицией потребовали внесения определённых корректировок в порядок и очерёдность действий по выполнению ключевых положений резолюции СБ ООН 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со Спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объёме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом записано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства — для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать предметный межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы Спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад в эти усилия внёс Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял принципиальное решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стефана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в декабре 2018 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия, со своей стороны, стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако её ведущая роль на этом направлении встречала ревностное отношение со стороны западных партнёров. В то же время формирование окончательного состава Конституци­онного Комитета осложнялось позицией Дамаска, который рассматривает подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства», тем самым в определённой степени дезавуируя ооновский трек.

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военной фазы к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой обстановке парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима» versus «платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути становится малоперспективным[10]. Новые военные реалии признаются Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делают акцент на скорейшем проведении конституционной реформы и последующем проведении свободных выборов под эгидой ООН в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Весь вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в принципе в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, следует отнести такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и налаживание срочной гуманитарной помощи, в чём нуждается более половины населения, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором со стороны ООН и многое другое. Соединение всех этих элементов в одном стабилизационном пакете — важная, хотя и трудновыполнимая задача, требующая усилий многосторонней дипломатии при достижении минимального уровня международного взаимопонимания.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация — один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции СБ ООН 2254 как одно из центральных положений в ходе перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание — отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода — принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 г. Официальный Дамаск подвергает сомнению саму необходимость принятия новой конституции, полагая, что он способен решить все эти вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая разногласиями по многим другим вопросам, выступала в принципе за разработку и принятие новой конституции. Однако в последнее время многие её реалистически мыслящие представители выражают согласие взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в неё существенных поправок[11]. Их смысл, по существу, означает переход от жёстко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и закреплении в конституции необходимых гарантий его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством оппозиции. Это немногое, что их объединяет.

Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия была образована прямым декретом президента, то есть путём назначения. Проект конституции не прошёл стадию публичного общественного обсуждения, что в условиях вооружённых столкновений, принимавших всё более масштабный характер, вряд ли было практически возможным. Возражения, по существу, сводятся к отсутствию недвусмысленной записи в конституции, указывающей на разделение властей, к требованиям ввести ограничения на полномочия института президентской власти (в этой части конституция претерпела незначительные изменения), расширить права местных органов власти и этнических меньшинств в сторону децентрализации, обеспечить независи­мость судебной власти[12].

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьёзными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции займёт немало времени. Особое место занимает тема территориально-административного устройства страны, если учесть роль курдского фактора.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределённость с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед необходимостью сделать выбор между отражением военной угрозы со стороны Турции или достижением договорённостей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономный статус своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Сирии Али Хейдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие её от других провинций или этнических групп»[13]. Переговоры на этот счёт продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе — о децентрализации на уровне местных сообществ или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждений всего комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий Закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос урегулирования сирийского конфликта — это восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери в виде материальных разрушений, людских жертв и снижения качества человеческого капитала. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН суммой в $250 млрд, в то время как сирийское правительство говорит о $400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужды в гуманитарной помощи, по подсчётам экспертов, также составляют внушительную сумму— $20 млрд. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а её продолжительность сократилась на 20 лет.

В этих условиях Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции её экономики неподъёмной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия обратилась к США, ЕС и другим потенциальным донорам с предложением объединить усилия в мобилизации ресурсов на восстановление экономики и в возвращении беженцев.

Однако при всём осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и страны Евросоюза отказываются направлять финансирование на цели реконструкции районов Сирии, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населённой территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом. При этом в первую очередь имеется в виду разработка и принятие новой сирийской конституции и проведение «свободных и справедливых выборов», организованных «под надзором со стороны ООН».

Политическую обусловленность помощи на цели реконструкции Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством кроме политических соображений аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной экономической помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно будет вести к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и структур, различных аффилированных с ним милиций, удерживающих власть на местах[14]. Положение осложняется ещё и тем, что руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономической реконструкции, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчёт при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут и измениться в случае, если Дамаск проявит достаточную твёрдость. Показательны в этом отношении заявления президента Асада о том, что «сирийцы способны самостоятельно восстановить свою страну» и «помощь стран Запада в этом им не понадобится»[15]. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения в позициях между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчёте на скорую стабилизацию или участие компаний своих государств в выгодных проектах[16].

Сегодня очевидно, что выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества с учётом того, что тяжёлые политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы ближневосточного региона. Здесь могла бы быть найдена та точка совпадения интересов, которая позволила бы увязать многосторонние действия на политическом треке в один стабилизационный пакет.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют на сегодня не менее одной трети перемещённых лиц во всём мире. В результате конфликта, по данным ООН, лишилось мест постоянного проживания около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещённых лиц). Наибольшее количество беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.)[17]. Эта проблема продолжает оказывать депрессивное воздействие на экономику соседних стран, создаёт для них серьёзные внутриполитические и социальные трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трёх лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле[18].

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду очевидных причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, проведение выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.),которые были бы признаны как легитимные. По призыву России и во многом благодаря её инициативам в середине 2018 г. начался процесс возвращения беженцев, в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции в районы, не контролируемые правительством Сирии. Началу полномасштабного возвращения препятствует целый ряд обстоятельств. В первую очередь, это позиция США и стран-членов ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольного и безопасного возвращения пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В контактах с правительством Сирии его представители добиваются более широкого присутствия в Сирии для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия[19]. Объективно говоря, сложная военно-политическая обстановка, сохраняющаяся неопределённость с перспективами политического процесса не создают достаточных условий для скорого возвращения беженцев, а с течением времени такая вероятность, как показывает, например, боснийский опыт, будет сокращаться. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия»[20].

Для создания внутренней среды, которая стимулировала бы начало широкомасштабного процесса возвращения, требуется, по международной практике в других конфликтных зонах, соблюдение целого ряда предварительных условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность возвращения к прежним местам проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства Сирии — насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого соответствующая политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий официального Дамаска на этом направлении постконфликтной реконструкции Сирии. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. Закон №10 о недвижимости[21]. Новый закон даёт правительству Сирии возможность изымать недвижимость и пускать её под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев представлялось практически нереальным. По многим оценкам, продвигаемый властями закон направлен против противников режима с целью создать условия для заселения районов новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки в правоприменение, сам факт принятия этого Закона не способствовал восстановлению доверия и имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации множества спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, — изменения самого менталитета от мышления категориями «победитель получает всё» на логику подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побеждённых». Такие перемены займут, разумеется, довольно продолжительное время с учётом сопротивления со стороны тех сил внутри режима, которые не заинтересованы в коренных реформах, и со стороны радикальных исламистов, не готовых к компромиссам.

Таким образом, реально складывающаяся обстановка подсказывает необходимость выстраивать целостный подход, подразумевающий движение одновременно по трём направлениям — конституционно-политическое устройство, экономическая реконструкция и возвращение беженцев. На определённом этапе первое звено в этой цепочке может и должно быть приоритетным.

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

За годы военных усилий Россия, в том числе её военная дипломатия, достигла многого из тех стратегических целей, которые ставились перед си­рийской операцией:

• поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;
• предотвращён приход к власти радикальных исламистов с даль­нейшей дестабилизацией всего региона и переливом воинствую­щего исламизма на территорию России;
• ИГИЛ как террористическое территориальное образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную анти­террористическую коалицию, к чему призывала Россия, создать не получилось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но всё же на параллельных курсах;
• под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей сирийской территории;
• закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;
• подтверждён статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какая должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и политической дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путём помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договорённостей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате — не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется проявить искусство дипломатического маневрирования, чтобы сохранить взаимопонимание со своими партнёрами по Астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть от себя Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними будет непростой задачей.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, США отнюдь не намерены сворачивать своё военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, в данном случае не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истэблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для продвижения на политическом треке. Вопрос в том, что понимать под политическим решением — урегулирование на долговременной основе или его имитация путём поверхностных изменений. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен теперь проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как её наметил президент Сирии Башар Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, то использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации»[22].

Такой подход таит в себе немалые опасности. Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон отнюдь не гарантирует наступление мира, если проблемы, изначально ставшие источником конфликта, остаются нерешёнными и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признаёт,что России принадлежит «ключевая роль», но в то же время ставит препятствия, добиваясь от неё оказания давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, но трудным партнёром. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определённой степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет— то любой из действующих игроков на сирийском направлении имеет возможности дестабилизировать обстановку, сыграв роль спойлера.

В интересах России вести дело к урегулированию на устойчивой основе, исходя из того понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением такой властной конструкции, которая опиралась бы на действительно инклюзивную базу, представляющую широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе политические интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет также восстановление отношений Сирии не только с её ближайшим окружением — здесь наметились некоторые сдвиги, — но и с внешним миром. В интересах России добиваться такого урегулирования, которое было бы итогом международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. В том случае, если Россия более открыто и понятно обозначит свои стратегические интересы в Сирии и готовность к многосторонним компромиссам, у неё имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов неконфронтационным путём. Растопить лёд взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путём долгих, терпеливых и, главное, непрерывных многосторонних усилий в различных комбинациях.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Сирия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138497 Александр Аксененок

Москва попытается предложить свою доктрину безопасности в Персидском заливе до конца года

Заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов заявил, что Москва попытается предложить свою доктрину безопасности в Персидском заливе в рамках полностью международно принятого документа до конца 2019 года, сообщает Tehran Times со ссылкой на персоязычный сайт информационного агентства "Спутник".

"Тогда все официальные лица из родственных стран, включая арабские государства, Иран, Ирак, Йемен, пять постоянных членов Совета Безопасности ООН, Индию и другие страны-бенефициары, смогут прийти к соглашению по предложенному Москвой документу", - сообщил он.

Далее он сказал: "В случае достижения соглашения по документу, целые страны в очень важном регионе (Персидского залива) будут спокойны за экспорт своей нефти в Японию, на Дальний Восток и в Китай".

Богданов заявил, что российский МИД приступил к подготовке доктрины безопасности стран для Персидского залива в июне, добавив, что "одна из предложенных политик, предусмотренных в документе, будет препятствовать созданию какой-либо трансрегиональной военной базы в регионе".

Далее Богданов сказал, что проект документа был передан представителям арабских стран, Ирана, Турции, пяти постоянных членов СБ ООН, Европейского союза, Лиги арабских государств и стран БРИКС.

Израиль планируют напасть на йеменское движение "Ансарулла", чтобы прервать контакты хуситов с Ираном

В новом докладе говорится, что израильские военные планируют напасть на йеменское движение хуситов "Ансарулла" для того, чтобы прервать контакты хуситов с Ираном.

В четверг, кувейтская газета " Аль-Джарида" заявила, что Израиль готовится к нанесению ударов по целям движения сопротивления "Ансарулла" и ливанской "Хезболлы" в Йемене, недалеко от Баб-эль-Мандебского пролива, отделяющего Красное море от Аденского залива.

В сообщении утверждается, что израильское шпионское агентство "Моссад", а также военная разведка режима специально изучали предполагаемые попытки доставить оружие хуситам из Ирана.

Кроме того, в газете утверждается, что некоторые беспилотники и ракеты, предназначенные для хуситов, были переданы Ираку, чтобы якобы ввести в заблуждение израильских военных, которые, как утверждается, стоят за серией взрывов, направленных против иракских народных мобилизационных сил "Хашд аш-Шааби", в течение последней недели.

По словам "Аль-Джариды" и некоторых иракских экспертов, нападения на склады боеприпасов этой группы по всему Ираку были осуществлены Израилем. Это согласуется с замечаниями премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, который не отклонил вопросы репортера о том, действует ли Тель-Авив в Ираке. "Мы работаем против укрепления Ирана, в том числе и в Ираке", - сказал он в интервью израильскому 9-ому каналу, которое транслировалось в четверг.

Во вторник несколько мощных взрывов сотрясли склад боеприпасов рядом с авиабазой Балад к северу от Багдада. Абу Махди аль-Мухандис, заместитель командира "Хашд аш-Шааби", после нападений заявил, что ответственность за нападения несут Соединенные Штаты и Израиль.

"У нас есть точная и достоверная информация о том, что американцы привезли четыре израильских беспилотника в этом году через Азербайджан для работы на американском флоте для осуществления боевых вылетов, направленных на штаб-квартиру в Ираке", - сказал он.

Карим Алайви, член комитета по безопасности и обороне иракского парламента, также обвинил Израиль в проведении атак в попытке "ослабить силы".

Источники "Аль-Джариды" подтвердили газете, что Израиль делится сведениями военной разведки и мишенями с арабскими государствами, имеющими порты в регионе. США также были проинформированы об операциях и внимательно следят за последними событиями о предполагаемых поставках оружия.

В начале этого месяца Иран принял делегацию хуситов, которая встретилась с лидером Исламской революции аятоллой Сейедом Али Хаменеи и доставила письмо от движения хуситов.

Однако Тегеран и хуситы отвергли заявления о передаче Ираном оружия Йемену, утверждая, что такие поставки практически невозможны из-за многолетней воздушной и морской блокады Йемена со стороны Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, которые ведут смертоносную войну против нищей страны с марта 2015 года.

Глава МИД Саудовской Аравии вновь обвиняет Иран в нападениях на нефтяные объекты

Государственный министр иностранных дел Королевства Саудовская Аравия Адель аль-Джубейр еще раз заявил, что Иран участвовал в нападениях 14 сентября на нефтяные объекты "Aramco".

Адель аль-Джубейр выступил с речью в Лондонском Королевском институте международных отношений в Чатем-хаусе в понедельник, сообщает Mehr News.

Он еще раз заявил, что, согласно данным его страны, Иран участвовал в атаках на нефтяные объекты "Арамко".

Аль-Джубейр добавил, что ракеты, нацеленные на нефтяные объекты, были сделаны иранскими специалистами.

Хотя его страна ведет войну с Йеменом с 2015 года, он заявил, что Иран не уважает суверенитет других государств, а также международные законы.

Иран решительно отрицает какую-либо причастность к атакам, которые остановили 50% всей добычи нефти в Королевстве. Тегеран говорит, что эти нападения были совершены йеменскими силами, поскольку они сами взяли на себя ответственность, в ответ на 4-летнюю агрессию против их страны.

Саудовский министр также заявил, что Королевство не стремится к войне с Ираном.

Несмотря на заявление президента Дональда Трампа о том, что США готовы покинуть ближневосточный регион, Соединенные Штаты развернули новые войска в Саудовской Аравии под предлогом укрепления безопасности королевства после нападений на "Арамко". Тем временем министр обороны США Марк Эспер прибыл в Саудовскую Аравию в понедельник после того, как в воскресенье он совершил объявленный визит в Афганистан.

Палестина. Живём среди молний

новые угрозы для народов Ближнего Востока

Рами Аль-Шаер

Заявления американского президента о переносе посольства США в Иерусалим, а затем и о признании Голанских высот территорией Израиля стали важными вехами в современной истории для стран Ближнего Востока. Они вновь показали, что Вашингтон не только игнорирует интересы ближневосточных стран и их народов, но относится к ним с явным неуважением. Причём речь идёт не об отдельных странах, а о всех арабских странах в совокупности: ведь известно, какое значение имеет для арабов Иерусалим, насколько важны для всего арабского мира суверенитет и территориальная целостность каждого арабского государства.

В первом случае выдвигается некая "историческая теория", в соответствии с которой Иерусалим был столицей еврейского государства уже со времён патриарха Авраама, и, следовательно, евреи имеют право распоряжаться этим городом на правах народа, там проживавшего на протяжении тысячелетий. Но эта теория не выдерживает критики. Во-первых, Авраам является праотцом не только еврейского народа, но и арабского: ведь считается, что арабы пошли от его сына Измаила, которого родила ему рабыня Агарь. Во-вторых, до прихода израильтян, которых Моисей вывел из Египта, в древнем Ханаане на протяжении тысячелетий жили разные семитские племена, и израильтяне, уничтожив тысячи местных жителей, создали своё государство только на небольшой части территории Ханаана. Наконец, во времена Авраама в Иерусалиме правил некий Мелхиседек, который, возможно, тоже был семитом, но вовсе не обязательно — евреем.

Сознавая уязвимость этой "исторической теории", некоторые западные и израильские историки заявляют, что и Восточный Иерусалим, и Голанские высоты были "завоёваны" в ходе так называемой "оборонительной войны" 1967 года. А раз так, то и территориальные приобретения такого рода вполне "законны". Сторонники такого подхода надеются, что, поскольку с тех времён прошло уже более полстолетия, никто уже не помнит, как война 1967 года начиналась.

Между тем, со стороны Израиля это была откровенная агрессия. Использовав в качестве предлога блокирование Египтом Тиранского пролива, находящегося на самом юге залива Акаба, Израиль 5 июня 1967 года нанёс внезапный массированный удар по египетским аэродромам, уничтожив практически все боевые самолёты. Затем, используя полное превосходство в воздухе, израильские войска начали наступление в районе Газы и на Синайском полуострове, в районе Голанских высот в Сирии, а также в Восточном Иерусалиме, который контролировала Иордания. Не имевшие никакого прикрытия с воздуха, египетские войска несли чудовищные потери. В общей сложности тогда погибло более 20 тысяч египетских, сирийских, иорданских солдат и офицеров. В результате агрессии Израиль захватил весь Синайский полуостров до Суэцкого канала, Голанские высоты, Газу, Западный берег Иордана и Восточный Иерусалим. Вот такая это была "оборонительная" война…

Итоги той войны ощущаются и сегодня. В 1973 году Египет и Сирия при поддержке Ирака и ряда других стран арабского мира сделали попытку вернуть захваченные земли, но потерпели неудачу. Израиль при военно-технической поддержке США, Франции и других стран НАТО обрёл мощный военный потенциал и вновь нанёс арабам поражение. На этот раз, благодаря силовому давлению США и других стран НАТО, а также соглашательской, по сути предательской политике президента Садата, Египет был поставлен в положение, при котором возвращение захваченных Израилем египетских земель стало практически невозможным: вся средняя часть Синайского полуострова оккупирована "оранжевыми беретами" — так называемыми Многонациональными силами и наблюдателями. Хотя они называются "многонациональными", основной контингент этих сил составляют американские военнослужащие и их коллеги из стран НАТО, а также военные из Колумбии и Фиджи, находящиеся под американским контролем. На вооружении этих войск на Синае, кроме бронетанковой техники, есть самолёты и вертолёты.

В сущности, учитывая размеры территорий, которые эти силы занимают в районе Эль-Ариша и Шарм-аш-Шейха, можно сказать, что на Синае размещены две базы НАТО, которые в считанные часы могут принять даже войсковые соединения стран Североатлантического союза. В прессе прошли сообщения, что основной пехотный батальон США и батальон поддержки на Синае оснащены самым современным оружием и являются боеготовыми подразделениями, резко отличающимися по военно-технической оснащённости от обычных миротворческих подразделений. В частности, отмечалось наличие у них противотанкового оружия и переносных комплексов ПВО. Так странам НАТО в значительной мере удалось решить важную задачу: изолировать египетские сухопутные силы от других стран Ближнего Востока.

Вспомним также, что, используя именно те политические силы, которые западные страны всегда объявляли врагами прогресса и демократии, страны НАТО во главе с США пытались обратить историю вспять: отбросить Египет на столетие назад. Оказывая закулисную поддержку группировке "Братьев-мусульман" (террористическая организация, запрещённая в России — ред.) и их лидерам, США и их союзники сделали попытку раздавить патриотические силы в Египте, положить конец той помощи, которую Египет всегда оказывал братским арабским народам, вывести Египет, крупнейшую и наиболее развитую страну арабского мира, из сообщества независимых арабских государств. В этой грязной закулисной игре спецслужбы Запада, и в первую очередь, ЦРУ США, полностью демаскировали себя, показав, что им неважно, кто и как служит их целям разрушения египетского общества, уничтожения исторических завоеваний его народа.

Стоит напомнить, что ещё в XIX веке Великобритания и другие западноевропейские страны пытались всеми доступными средствами, включая финансовые и экономические, закабалить Египет, сделать его колонией. Сначала в Египет вторгся Наполеон Бонапарт. Затем ему на смену пришли британцы. Ровно 150 лет назад был построен Суэцкий канал, но вскоре британский премьер Бенджамен Дизраэли скупил контрольный пакет акций Суэцкого канала, и Великобритания фактически превратила Египет в свою полуколонию. Когда Гамаль Абдель Насер в 1956 году национализировал Суэцкий канал, Великобритания, Франция и Израиль совершили тройственную агрессию против Египта, которая была резко осуждена мировым сообществом.

То был первый случай, когда войска и спецслужбы западноевропейских стран действовали на Ближнем Востоке в рамках общей агрессии и в единой связке с Израилем. С тех пор они не раз предпринимали акции в соответствии с программами, утверждёнными американскими генералами. Многострадальный Ливан, к примеру, испытал на себе и высадку американских морских пехотинцев в 1958 году, и вторжение французских войск, и обстрелы с американских кораблей в 1982 году. Но если заглянуть в недавнюю историю, то мы увидим, что картина агрессий, коварства и провокаций, близкая к тому, чему мир был свидетелем во второй половине ХХ века и даже в недавние времена, имела место и сто лет назад.

Возьмём, к примеру, историю одной из важнейших стран Ближнего Востока — Саудовской Аравии. Эта страна, имеющая сегодня столь тесные связи с США и другими западными странами, также испытала на себе и их политический эгоизм, и их коварство. В годы Первой мировой войны Великобритания и Франция, которые воевали против Германии, Австро-Венгрии и Оттоманской империи, решили отвлечь часть турецких сил с фронта, устроив на Аравийском полуострове восстание против Оттоманской империи. Они стали всячески настраивать Хуссейна Али, шарифа Мекки, чтобы тот возглавил общеарабское восстание, добился независимости для арабов и создал единое арабское государство, которое простиралось бы от сирийского Алеппо до Адена в Йемене.

В действительности создание такого государства вовсе не входило во франко-британские планы: они хотели отвлечь турецкие силы из Месопотамии, но иметь дело с большой арабской страной вовсе не желали. Поэтому эмиссары Парижа и Лондона стали нашёптывать повелителю Наджда, которым был Абдельазиз аль Сауд, что Хуссейн хочет захватить и его территорию, а себя сделать королём всей Аравии. Как следствие этой интриги, Абдельазиз отказался принимать участие в восстании, и бедуины, ведомые Хуссейном, не смогли добиться решительного поворота событий. А в 1918 году, когда Оттоманская империя была расчленена после поражения в Первой мировой войне, Англия и Франция предали Хуссейна, отказались от своего обещания создать единое арабское государство и поддержали Абдельазиза. В Аравии началась жестокая междоусобица. Прежнее космополитическое общество было рассеяно, и на всей территории Аравии был введён общественный порядок, в котором доминировал радикальный ваххабизм. Государство Абдельазиза было признано Великобританией, а затем — и другими западными странами.

Но это было только начало реализации неоколониалистского сценария. Западные страны уже осознали важность арабской нефти для мировой экономики, в первую очередь — для США. В феврале 1945 года, когда на территории Германии ещё шли бои Второй мировой войны, в Суэцкий канал вошёл американский тяжёлый крейсер "Куинси". 12 февраля на борт крейсера прибыл президент США Франклин Рузвельт, который до этого вёл переговоры в Ялте со Сталиным и Черчиллем. 14 февраля он провёл там беседу с королём Абдельазизом аль Саудом.

Повестка дня этих переговоров долгое время оставалась неизвестной: когда же она была опубликована, то вызвала в арабском мире, по меньшей мере, удивление. Президент Рузвельт пытался заручиться поддержкой короля на еврейскую иммиграцию в Палестину, а также расспрашивал его, каким он видит решение арабо-еврейской проблемы в случае резкого роста этой иммиграции, а также возможного конфликта переселенцев-евреев с арабским населением. Но главным, ради чего приехал на Ближний Восток американский президент, было секретное соглашение с саудовской стороной. Согласно этому соглашению, США обязались обеспечить безопасность королевства всей своей мощью, а также оказывать ему военную помощь, проводить подготовку личного состава армии и флота, а также создать американскую военную базу в Дахране. Взамен королевство обязалось обеспечить бесперебойную поставку нефти для США и их союзников. Этот договор, с небольшими изменениями, действует до сих пор.

Не стоит, однако, думать, что он никогда не подвергался испытанию. Его осуждали арабские страны и национально-освободительные движения. Звучала критика и внутри самого королевства. Во время арабо-израильской войны 1973 года, получившей название Войны Судного дня, Саудовская Аравия была вынуждена, под давлением общественного мнения во многих арабских странах, принять участие в нефтяном бойкоте арабских стран по отношению к США и Нидерландам. Цена нефти существенно выросла, а Запад отреагировал на это обычным для себя способом. Король Фейсал, который резко выступил против поддержки западными странами Израиля, был убит своим племянником — принцем Фейсалом бин Мусаидом.

Западные наблюдатели трубили по всему миру, что причиной покушения на короля была личная антипатия принца к монарху, и всячески старались затушевать тот факт, что Фейсал бин Мусаид с 1966 года жил в США, где учился сначала в колледже в Сан-Франциско, а затем — в Калифорнийском университете и в университете штата Колорадо. Он провёл в Америке без малого семь лет, и можно только представить себе, какую обработку спецслужб испытал, сам того не зная, этот молодой человек из королевской семьи. Более того: его обрабатывала и подружка, которая, как можно думать, тоже появилась в его жизни не случайно. Эта двадцатишестилетняя женщина по имени Кристина Сурма призывала своего друга действовать во имя установления мира между Саудовской Аравией и Израилем, убеждала принца в том, что позитивные сдвиги в политике королевства невозможны при короле Фейсале.

Мы знаем только малую толику того, что говорили молодому саудовцу его "учителя" в США, и что ему пытались внушить. Но нам известно, что произошло 25 марта 1975 года. В этот день молодой человек, ставший преподавателем в Эр-Рияде, попросился на приём к королю. Дядя принял его весьма благожелательно и наклонил голову, чтобы племянник выказал своё уважение к нему, поцеловав в головной убор. Племянник же вытащил пистолет и дважды выстрелил королю в голову. Король был убит, а сам убийца осуждён и обезглавлен. На этом закончилась эра короля Фейсала, который искренне пытался сделать хоть что-нибудь для улучшения положения палестинцев в лагерях беженцев, участвовал в Движении неприсоединения, в борьбе против израильской агрессии и за справедливое ближневосточное урегулирование. При его преемнике, короле Халиде, отношения между Саудовской Аравией и странами НАТО были направлены "в нужное русло": Америка и Великобритания вовсю снабжали королевство дорогостоящим оружием, наживаясь на этих поставках, и по существу контролировали внешнюю политику Эр-Рияда.

Был ли убийца подослан США или израильской разведкой? Вряд ли. Но можно не сомневаться в том, что на протяжении нескольких лет он находился под воздействием эффективной пропагандистской машины, а также, не исключено, специальных психотропных средств. Известно, что его даже арестовали в США за распространение ЛСД, но быстро отпустили: видимо, это было одним из элементов его специальной обработки. В любом случае, эта трагедия показала, что не только простые саудовцы, которые учатся в США и в других странах НАТО, но и дети видных деятелей оказываются под прицелом американской пропагандистской машины. И чем выше статус родителей, тем серьёзнее берутся за чадо американские спецслужбы.

Это относится не только к Саудовской Аравии, но практически ко всем ближневосточным странам. Ведь в интересах США и их союзников по НАТО — рекрутировать как можно больше молодых людей, которые, вернувшись в свою страну, станут апологетами американского образа жизни, "демократических ценностей", даже — сторонниками политики США в отношении арабских государств, включая и собственную страну. В этом заинтересованы не только ЦРУ и другие спецслужбы стран НАТО, но и весь американский истеблишмент. В этом заинтересована администрация США: с помощью местных политиков, которых американцы подкупают, можно получать политические и экономические выгоды в ряде стран мира. В этом заинтересован военно-промышленный комплекс: из стран Ближнего Востока текут миллиарды долларов, получаемые за поставки военной техники, а системы подготовки специалистов и обслуживания этой техники жёстко привязывают ближневосточные страны к американской военной машине. В этом заинтересованы энергетические гиганты США: американскому потребителю нужны дешёвые газ, бензин, дизельное топливо, в то время как самим американским корпорациям это позволяет получать огромные барыши.

США и НАТО в целом на протяжении десятков лет делали заявления о том, что страны Ближнего Востока являются либо сферой их интересов, либо важными "для всего мира" — что с позиции США суть одно и то же!

Возьмём, к примеру, многострадальную Сирию. Когда, потерпев поражение в Первой мировой войне, Оттоманская империя прекратила своё существование, западные страны поспешили оккупировать ряд её районов. В 1920 году было основано Сирийское Арабское королевство с центром в Дамаске, но, увидев, что марионеточного государства здесь не получится, Франция уже через несколько месяцев нанесла удары по сирийским войскам, а затем оккупировала страну.

Вскоре последовали шаги по легализации этих действий. В 1922 году Лига Наций, выдав Великобритании и Франции свои мандаты на управление землями Оттоманской империи, в сущности, признала оккупацию этих земель законной. Так Лондон получил от Лиги Наций мандат, который маскировал фактическую оккупацию Палестины, осуществлённую ещё за пять лет до того. Впоследствии Палестина была разделена: от неё отделены земли восточнее реки Иордан, где была создана Трансиордания под протекторатом Великобритании. Франция же получила мандат Лиги Наций на управление Сирией, а спустя 4 года эта подмандатная территория была разделена на Ливан и Сирию — для удобства колониального управления. Как видим, обе западные державы пытались сохранить за собой бывшие территории Оттоманской империи, полностью игнорируя права народов региона, и только мощный подъём после Второй мировой войны национально-освободительного движения в Азии и Африке, а также поддержка этого движения Советским Союзом привели к освобождению народов Ближнего Востока от неоколониалистов.

Одним из наиболее ярких примеров политики Запада, его подрывной и провокационной деятельности в отношении суверенных стран ближневосточного региона, является новейшая история Ирака. Наиболее важными представляются следующие факты. В 1963 году был убит лидер Ирака генерал Керим Касем, который не был особо расположен к Советскому Союзу и не хотел объединения Ирака с Египтом и Сирией в рамках единого государства. Но он был национальным политиком, стремившимся к независимости и развитию Ирака. Убийство Касема было совершено молодыми офицерами из партии Баас, которые стремились к власти. Но документы, рассекреченные в США и Великобритании в начале 2000-х годов, показывают, что западные страны намеревались тем или иным способом избавиться от Керима Касема и, возможно, их агентура провоцировала молодых офицеров из партии Баас, подталкивая их к покушению на Касема.

Но наиболее страшным коварством в отношении Ирака является та политика, которую вели в отношении этой страны Соединённые Штаты, исподволь подталкивая Саддама Хусейна к вторжению в Кувейт. Как известно, многие иракские лидеры лелеяли планы присоединения Кувейта к Ираку в надежде использовать его ресурсы для укрепления собственной экономики. Но решился на это лишь Саддам Хусейн в 1990 году.

Факты свидетельствуют о том, что США и их союзники рассчитывали, что такое вторжение повлечёт за собой вооружённое вмешательство стран НАТО в ход боевых действий, уничтожение военно-технического потенциала Ирака и получение гигантской компенсации от Кувейта и Саудовской Аравии за участие войск стран НАТО в разгроме Ирака и оккупации этой страны. По существу, США нужен был серьёзный повод для того, чтобы коренным образом изменить военно-политическую ситуацию в Заливе, поставить под контроль Кувейт и Саудовскую Аравию, усилить своё военное и военно-политическое присутствие в этом районе мира.

Для этого нужно было провести целый комплекс мероприятий, которые бы не только развязали Ираку руки, но и показали бы ему, что США отдают Саддаму Хусейну на заклание американского союзника и вовсе не собираются наказывать Ирак за агрессию. Мы знаем, что Соединённые Штаты, подтолкнув Ирак к вторжению, сразу предали Хусейна: такова обычная манера поведения американских политиков по отношению к странам Ближнего Востока. Но поражает не столько это, сколько те масштабные усилия, которые США и их союзники по НАТО приложили, чтобы поймать Саддама Хусейна в капкан, разрушить Ирак и получить все мыслимые выгоды от своего масштабного участия в региональном конфликте.

В политическом совете и генштабе Ирака работали не дураки, а, значит, прежде чем осуществить вторжение в Кувейт, они должны были взвесить множество факторов. К примеру, захват Кувейта должен был привести к формированию новой нефтяной суперструктуры, что неминуемо грозило потрясениями на нефтяных рынках, и США это могло очень не понравиться. Отсюда следует вывод: американцы заранее предупредили иракское руководство, что беспокоиться по данному поводу не нужно, — они это простят.

Американское "благословение" на вторжение в Кувейт приходило в Багдад по многим каналам, в первую очередь — дипломатическим. За месяц до вторжения посол США в Багдаде г-жа Эйприл Глэспи заметила в беседе с иракскими политиками и журналистами, что, насколько ей известно, Кувейт некогда был частью Ирака. А за два дня до вторжения, когда войска Ирака уже занимали исходные позиции для наступления, и этот факт, конечно, был известен американской космической и радиоэлектронной разведке, г-жа Глэспи покинула Ирак. Таким образом, Госдепартамент США неоднократно давал иракскому лидеру поощряющие сигналы. Апофеозом этой двойной игры был тот факт, что 1 августа 1990 года, за день до вторжения в Кувейт, администрация президента Буша одобрила продажу Ираку системы передачи данных стоимостью 695 млн. долл. Стоит добавить, что сделка эта была только небольшой частью пакетного соглашения, которое предусматривало поставку в Ирак компьютеров, эмульсионных взрывчатых веществ, оборудования ядерных центров, лазеров, химикатов и личных вертолётов для Саддама Хусейна. И всё это — чтобы в Заливе началась кровавая война, в которую западные страны намеревались вступить именно тогда, когда им за это пообещают миллиарды

Иракский лидер угодил в капкан. Он поверил американским политикам, что, поскольку Советский Союз утратил прежнее влияние на мировые события, для США нет смысла осуществлять вооружённые акции в разных регионах, тем более — на Ближнем Востоке. Между тем, всё было как раз наоборот: именно в тот период, когда происходили распад СССР и временная потеря его связей с национально-освободительными движениями и народами, идущими по пути независимого развития, страны НАТО вознамерились использовать грубую силу для утверждения своей политики, в том числе — и в данном регионе. Посылая войска, они не только пытались показать ближневосточным странам ценность дружбы с ведущей страной Запада, но и продемонстрировать высокую стратегическую мобильность НАТО повсюду в мире: как предупреждение тем странам, которые вдруг захотят выйти из орбиты американских интересов. Им нужен был предлог для использования военной силы в регионе…

К сожалению, некоторые политики в этой связи делают безответственные заявления. Недавно на телеканале "Россия сегодня", вещающем на арабском языке, показали давнее выступление Владимира Жириновского, который сказал, что Москва дала добро на оккупацию Кувейта. Это не так. Россия никогда не давала добро на оккупацию одной страны другой, а всегда выступала за независимость, суверенитет и территориальную целостность независимых государств.

Масштабные операции США и их союзники проводили также в других районах Ближнего Востока. Достаточно вспомнить события 1982-83 гг. в Ливане. Как известно, с 1975 года там шла братоубийственная гражданская война, превратившая некогда цветущую страну в руины. Причинами этого конфликта обычно называются присутствие на ливанской земле палестинских вооружённых отрядов, а также столкновение мусульманских и христианских общин страны. Но сегодня известно, что в рядах палестинцев и мусульманской милиции действовали под личиной так называемых "антиизраильских активистов" сотни провокаторов из США и некоторых стран Ближнего Востока. В то же время, посланные французской и канадской разведкой "агитаторы" действовали в среде христиан, призывая их "мстить за убитых мусульманами". Страна разделилась на два враждующих лагеря, а израильское вторжение в 1982 году и охота израильских спецслужб на палестинских лидеров только подлили масла в огонь.

В сентябре 1982 года в Ливан прибыли американские морские пехотинцы, а затем и французский контингент. Они всячески старались продемонстрировать нейтральный характер своей миссии, но, в сущности, находились там, чтобы прикрывать операции войск Израиля. Американский линкор "Нью-Джерси" вёл огонь из орудий главного калибра по ливанским городам, французские самолёты бомбили позиции мусульман. Сопротивление израильским и натовским агрессивным силам привело к взрывам в местах размещения контингента НАТО, который американцы и французы называли "миротворческим"; вследствие этих взрывов погибло более трёхсот американских и французских солдат. Части НАТО покинули Ливан, напоследок нанеся удары по расположению национально-патриотических сил Ливана. Во взрывах, конечно же, были обвинены проиранские отряды движения "Хезболла".

Межконфессиональные противоречия и конфликтные явления в разных частях Йемена также привели к тому, что пожар войны разгорелся на большей части территории этой страны. Но, если заглянуть в глубь конфликта, мы обнаружим там кровавые следы западных спецслужб и результаты политических акций НАТО. До 1962 года Йемен был имаматом, то есть религиозной монархией, и правивший этой страной режим являлся, пожалуй, одним из самых жестоких и одиозных в мире. К примеру, при имаме практиковалась такая средневековая казнь, как вытягивание жил, и этой казни предавали не только закоренелых преступников, но и тех, кто выступал против жестокостей режима.

Восстание против имама привело к братоубийственной гражданской войне. Вскоре выяснилось, что эту войну, в частности, разжигали британские агенты, так как британские власти опасались, что в Йемене начнётся мощное национально-освободительное движение на оккупированной британцами территории Южного Йемена (в Адене размещалась крупнейшая британская военная база на Ближнем Востоке). Неудивительно, что на стороне имама воевали войска из Саудовской Аравии, другие союзники западных стран. На стороне республиканцев воевали египетский контингент, лётчики из Северной Кореи и даже несколько добровольцев из европейских соцстран.

Ещё больше страны НАТО боялись объединения Йемена. Ведь в таком случае Йемен становился бы ключевой страной в Заливе — недаром Аден был столь важной базой для британцев. Меньше всего западные страны хотели, чтобы объединённый Йемен, благодаря приобретаемому в результате объединения потенциалу, превратился в мощное, подобное Великой Шебе, стране легендарной царицы Савской, государство, которое имело бы связи и с Востоком, и Западом, развивало бы торговлю и военный флот, росло бы в экономическом и политическом плане.

А с уходом англичан из Адена в 1967 году и возникновением на территории Южного Йемена народно-демократической республики, которая провозгласила курс на социалистические преобразования, перспектива такого объединения и, более того, объединения на антиимпериалистической и антиколониалистской платформе, стала вполне реальной. В Адене и в других населённых пунктах Южного Йемена появились военные и гражданские специалисты из СССР и других социалистических стран. В 1980-е годы там находилось до 8 тысяч советских специалистов и членов их семей. Эти специалисты строили аэродромы, плотины, фабрики, школы, портовые сооружения. Гавани Адена и гавань на острове Сокотра были постоянными местами базирования 8-й советской эскадры, а с аэродрома Адена противолодочные полёты осуществляли авиаотряды советских флотов.

Запад такое положение дел категорически не устраивало, и на протяжении ряда лет ЦРУ совместно со спецслужбами других стран НАТО готовились обратить историю вспять, разрушить то, что было построено трудом южнойеменских патриотов, их друзей из СССР и стран народной демократии. Такая возможность представилась, когда президент Южного Йемена Али Насер Мухаммед решил осуществить в стране переворот и установить режим личной диктатуры. На 13 января 1986 года он назначил очередное заседание руководителей страны, но в зал заседаний ворвались президентские охранники и расстреляли ряд преданных стране ветеранов борьбы за независимость. Вслед за этим люди Али Насера начали арестовывать и убивать патриотов в органах социалистической партии, армии, полиции и госбезопасности. В Адене начались кровопролитные бои, а население страдало не только от обстрелов, но и от перебоев с пресной водой и электричеством. В ходе этих событий в Южном Йемене погибло более 10 тысяч человек, десятки тысяч оказались в эмиграции. В конце концов, сбежал из страны и сам виновник этого страшного предательства — Али Насер Мухаммед.

В том, что это преступление совершалось в его личных интересах, сегодня уже мало кто сомневается. Статьи, опубликованные в западной прессе в разные годы, свидетельствуют, что агентура НАТО на протяжении четырёх лет до переворота вела переговоры: как прямые, так и через посредников, — с Али Насером, пытаясь внушить ему, что Советский Союз и Варшавский блок находятся в критическом состоянии, а поэтому президент НДРЙ должен сделать "правильный выбор" между своей социалистической партией и поддержкой западных стран. В 1984 году, за полтора года до переворота, глава ЦРУ Джозеф Кейси проговорился, что самой насущной задачей для США является ликвидация социалистического режима в Южном Йемене. Преступление Али Насера Мухаммеда, таким образом, не только идеально вписалось в американскую ближневосточную доктрину, но, надо полагать, было одним из шагов по осуществлению этой доктрины — как всегда, чужими руками.

Южный Йемен всё равно объединился с Северным — в 1990 году. Но тогда западные страны это объединение благословили, поскольку оно произошло уже в их интересах. Социалистический Йемен был похоронен, а с ним — и его независимое развитие, и дружба с Россией. Более того, это объединение в новых условиях сулило странам НАТО новые возможности по осуществлению их планов в отношении Йемена. Поскольку Саудовская Аравия по-прежнему оставалась их важнейшим союзником, подчинение Йемена интересам США гарантировало — во всяком случае, в среднесрочной перспективе — отсутствие каких-либо угроз: но не для королевства, а для военно-политических мероприятий США на Аравийском полуострове и вокруг него.

Между тем, спецслужбы НАТО и их агентура на Ближнем Востоке готовили в Йемене новую бомбу замедленного действия. Как известно, они постоянно используют фактор межконфессиональных противоречий для ослабления патриотических сил в любом регионе, и Ближний Восток постоянно был объектом приложения их коварных планов. Но с рождением Исламской Республики Иран, то есть с потерей такого важного союзника, как шахский Иран, он приобрёл особое измерение. У США появилась идея использовать шиитский фактор для реализации древнего лозунга "Разделяй и властвуй!", который не раз применялся и в Ираке, и в Сирии, и в Кувейте. Теперь ЦРУ увидело возможность надолго погрузить Йемен в пучину религиозных междоусобиц.

Гражданская война в Йемене уходит своими корнями в 2004 год и продолжается, с небольшими перерывами, до сих пор. На Западе её пытаются представить в виде чисто религиозного конфликта, но стоит напомнить, что первые выступления шиитов на севере Йемена носили вовсе не религиозный характер: они были направлены против властей страны, которые пытались поставить Йемен под контроль США и объявляли, что стремятся стать союзником Америки в регионе. С этого момента шииты, а вместе с ними и все патриотические силы Йемена, выступающие за невмешательство США в дела региона и за справедливое ближневосточное урегулирование, стали врагами НАТО. Чтобы скрыть свои неоколониалистские и агрессивные планы, в Североатлантическом альянсе предпочли, чтобы вмешательство в дела Йемена осуществляли их союзники в регионе. Если посмотреть на список стран, которые создали "антишиитскую" коалицию и начали вести открытую войну против шиитской части населения Йемена, то мы увидим: в эту войну первыми вступили те страны, где расположены базы США: Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн и Катар (последний впоследствии покинул коалицию). Характерно также, что на стороне коалиции воюют наёмники из Нигера и Чада.

Своё участие в гражданской войне страны коалиции объясняют тем, что шиитов поддерживают Иран, а также Северная Корея и Эритрея. Но ни одна из названных стран не признаёт своего участия в войне, хотя добровольцы оттуда, очевидно, в ней участие принимают. Но было бы абсурдным не признавать, что руками арабских стран НАТО ведёт войну с непокорным Ираном, который пытается защитить шиитов не только в Йемене, но и везде, где те подвергаются преследованиям. Этот процесс совершенно явно инспирируется западными странами. Причём, если бы ситуация была иной, НАТО с таким же энтузиазмом вело бы войну против суннитов. И печальный опыт Ирака показал это всему миру.

Политика США и других стран НАТО на Ближнем Востоке беспринципна и эгоистична. Для них ничего не значат ни традиции, ни история, ни конфессии арабских стран, ни, тем более, конфликты в регионе. Вместо того, чтобы идти по пути поэтапного, справедливого и учитывающего интересы народов урегулирования каждого конфликта, эти страны постоянно делают шаги, усугубляющие ситуацию. Вместо попыток остановить войну в Йемене, западные страны продолжают снабжать своих союзников оружием. Более того, мир был свидетелем, как США послали в Йемен воевать и своих солдат: например, в 2016 году Пентагон направил туда 20 боевых вертолётов и две роты спецназа.

Интервенционистская политика НАТО проявляется практически по всему арабскому миру. В Магрибе вновь обостряется ситуация в разрушенной и ограбленной странами НАТО Ливии. США, несмотря на свои обещания, не выводят войска из Сирии. На Синае "миротворческие" силы США сохраняют статус-кво, выгодное не только для США, но и для Израиля. В Ираке также сохраняется американское присутствие. В Иордании размещены не только несколько подразделений американских военных инструкторов, но и подразделения спецназа армии и ВМС США. 1200 американских военных размещены в основном на военно-воздушной базе Зарака и в порту в заливе Акаба. Амман и Вашингтон не раз отрицали существование военных баз США на территории Иордании, но имеются доказательства того, что переброски военной техники для американских войск в Афганистане осуществлялись через американские транспортные базы в Иордании.

США располагают на Ближнем Востоке 14 крупными базами: морскими, авиационными и техническими, — а также примерно двумя десятками малых, которые используются как логистические центры, транспортные узлы и пункты снабжения. Эти базы могут использоваться также для развёртывания более крупных частей и даже соединений, что в сочетании с авианосными другими ударными группами US Navy представляет собой центры формирования боеготового резерва американских стратегических сил. Но если лидеры арабских стран, на территории которых расположены эти базы, считают наличие таких баз гарантией своей безопасности, то они совершают серьёзную ошибку. И вот почему.

Договоры и соглашения, в соответствии с которыми Россия и США давали друг другу обязательства по ракетам средней и меньшей дальности, а также по противоракетной обороне, более не действуют: США вышли из этих договоров. Договоры по стратегическим вооружениям пока не нарушались, но Россия создаёт принципиально новые системы оружия, ограничений на которые по договорным обязательствам нет, а США не хотят ни о чём договариваться с Россией. Страны Восточной Европы стали странами НАТО, и этот блок вплотную приблизился к российским границам. На сегодня число американских военных баз за рубежом составляет 730, а всего блок НАТО и другие союзники США в мире обладают примерно тысячей баз. Это означает, что Россия не в состоянии будет определить, с какого направления, с какой базы, из какой страны мира может осуществляться угроза упреждающего обезоруживающего удара со стороны НАТО — а ведь блог угрожает России именно этим! Более того, ядерные силы НАТО в том или ином виде размещены практически во всех районах планеты!

К тому же, стратегия "Троянского коня", которую разрабатывает Пентагон для нападения на Россию — с нанесением упреждающего удара и с использованием разных видов вооружённых сил и технических средств, предполагает нападения на разные районы России с разных направлений, включая ближневосточное. И у российского Генштаба не остаётся иных возможностей для обороны страны, кроме нанесения ответных обезоруживающих ударов по всем тем базам США и НАТО, которые хотя бы теоретически могут быть задействованы в будущих боевых действиях, — прежде всего, по тем, где находится ядерное оружие. У России, по официальной статистике, имеется около 2100 ядерных боезарядов на всех видах носителей, из которых примерно половина будет задействована в случае Третьей мировой войны для уничтожения вражеских баз по всему миру.

Для нас, арабов, это означает, во-первых, что мы, если не желаем сгореть в ядерном аду, не должны поощрять гонку вооружений, делая всё возможное, чтобы война не разгорелась, А, во-вторых, мы должны избавить арабский мир и Ближний Восток от ядерного оружия, которым США насыщают свои военно-морские и военно-воздушные силы.

Из истории мы знаем, что Советский Союз, а затем — и новая Россия относились к странам Ближнего Востока с позиций добросердечия, гуманизма и равноправия, не преследуя каких-либо эгоистичных, торгашеских интересов. Вместе с тем, опыт арабских стран показывает, что западные страны, для которых в основе ближневосточной политики всегда лежали пренебрежение интересами арабских стран и лишь показное внимание к их проблемам, никогда не остановятся перед нанесением тяжкого вреда нашим народам, если это будет выгодно. И они это делали десятки раз! Стоит спросить себя: остановятся ли страны НАТО перед угрозой нанесения ядерного удара по нашим древним городам, если это будет продиктовано их сиюминутными стратегическими интересами? Во всяком случае, великие города Багдад, Триполи, Бейрут, Сана уже стали объектами таких бомбардировок со стороны стран НАТО и их союзников, которые привели к разрушениям и жертвам.

Вспомним, что именно западные страны всегда разжигали из костров региональных конфликтов большие пожары, делая эти конфликты интернациональными, вовлекая в них десятки стран, снабжая оружием, как они это делали в Сирии, своих подручных, и — через этих подручных — террористические силы. Опасность того, что провокационные акции такого рода продолжатся на территории арабских государств, включая страны Ближнего Востока, увы, сохраняется. И новые угрозы для региона будут расти, если мы совместными усилиями не поспешим от них избавиться.

На фото: 28 июля 2019. Президент РФ, верховный главнокомандующий Владимир Путин на катере «Раптор» совершает обход парадного строя кораблей — участников Главного военно-морского парада по случаю празднования Дня Военно-морского флота РФ. Справа — главнокомандующий ВМФ России адмирал Николай Евменов. Приветствуя участников восьмой международной конференции по безопасности, проходившей в Москве, Владимир Путин подчеркнул: «В центре вашего внимания целый ряд тем, в числе которых — содействие восстановлению нормализации жизни в Сирии и Ираке после разгрома террористических группировок, перспективы развития жизни в Африке и на Ближнем Востоке».

Израиль. Палестина. США. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 22 августа 2019 > № 3103231 Рами Аль-Шаер

ОАЭ освободили 700 миллионов долларов замороженных активов Тегерана

Иранский депутат заявил, что Объединенные Арабские Эмираты освободили 700 миллионов долларов замороженных активов Тегерана в знак того, что эта арабская страна пытается восстановить свои отношения с Тегераном.

ОАЭ "освободили замороженные деньги Ирана на 700 миллионов долларов", - заявил в воскресенье иранский законодатель Акбар Торки, не предоставив никакой дополнительной информации, сообщает Iran Daily.

"Валютные отношения ОАЭ с Ираном улучшились, и некоторые иранские обменные пункты в Дубаи возобновили свою деятельность", - добавил Торки.

ОАЭ пересмотрел отношения с Ираном, сказал он, добавив, что "эмираты также поняли, что западные страны и Саудовская Аравия не могут обеспечить безопасность этой страны в нынешних условиях".

"ОАЭ позиционирует себя как Швейцария на Ближнем Востоке, но торговля, банковское дело, энергетика и авиация этой страны зависят от безопасности, и она знает, что она не может добиться успеха без безопасности", - сообщил депутат.

Некоторые другие иранские официальные лица также указывали на улучшение отношений между Ираном и ОАЭ. Глава администрации президента Ирана Махмуд Ваези заявил в четверг, что "эмиратцы проявили инициативу в решении проблем с Ираном".

Кроме того, президент Ирана Роухани указал на этот вопрос на пресс-конференции в прошлый понедельник, заявив, что "в последние месяцы между Ираном и ОАЭ были установлены связи".

Некоторые должностные лица ОАЭ прибыли в Иран, а некоторые иранские официальные лица отправились туда. По его словам, в последние месяцы отношения между Тегераном и ОАЭ стали лучше.

Напряженность в отношениях между ОАЭ и Ираном возрастает с тех пор, как Объединенные Арабские Эмираты присоединились к саудовской коалиции в войне в Йемене. Между тем напряженность в отношениях между двумя странами достигла апогея после того, как в территориальных водах ОАЭ были атакованы четыре нефтяных танкера. США и их региональный союзник Саудовская Аравия быстро обвинили Иран в подозрительных атаках.

Однако Тегеран отверг обвинения в своей причастности, как необоснованные.

Иранский народ никогда не будет одурачен призывом противника к переговорам

Начальник штаба Вооруженных сил Ирана генерал-майор Мохаммад Хоссейн Багери заявил, что иранский народ никогда не будет одурачен призывом противника к переговорам.

Начальник штаба Вооруженных сил Ирана генерал-майор Мохаммад Хоссейн Багери выступил во время церемонии, на которой присутствовали семьи мучеников, состоявшейся в понедельник в штаб-квартире Вооруженных сил в Тегеране, сообщает Mehr News.

Багери рассказал, что, несмотря на все заговоры, восемь лет навязанной иракской войны и все акты саботажа и нарушения безопасности в стране со стороны врагов, Иран сегодня находится на пике мощи и идет по пути реализации своих целей на региональной и международной аренах с большей силой и решимостью.

Он рассказал, что Иран продемонстрировал свою мощь в недавних инцидентах (уничтожение американского беспилотника, захват британского нефтяного танкера в Ормузском проливе и освобождение иранского нефтяного танкера в Гибралтаре).

Главный иранский военный чиновник добавил, что враги создали террористические группировки такфиристов, чтобы сдерживать и наносить ущерб силе Ирана, однако все они были побеждены в Ираке, Сирии и Йемене руками сил Сопротивления.

Багери также заявил, что Исламская Республика Иран под мудрым руководством аятоллы Хаменеи, как главнокомандующего всеми Вооруженными силами, продолжит свой путь к созданию новой исламской цивилизации, несмотря на призыв врагов к переговорам.

Он также отметил, что иранская нация никогда не будет одурачена призывом противника к переговорам и не станет частью игры "плохой полицейский/хороший полицейский".

Работы на месторождении Шейба идут в штатном режиме

Добыча нефти и переработка газового конденсата на одном из крупнейших добычных объектов в Саудовской Аравии — месторождении Шейба (Shaybah) — продолжаются в штатном режиме, сообщила Государственная нефтегазовая компания Saudi Aramco.

Представитель вооруженных сил мятежников из йеменского шиитского движения «Ансар Алла» (хуситы) заявил телеканалу «Аль-Масира», что хуситы в субботу, 17 августа, направили десять беспилотников со взрывчаткой для атаки нефтяного месторождения и перерабатывающего завода Шейба компании Saudi Aramco на востоке Саудовской Аравии.

«Команда реагирования Saudi Aramco потушила в воскресенье утром ограниченный пожар на Shaybah NGL. Никакого ущерба и перерыва в работе Saudi Aramco это не вызвало», — цитирует сообщение компании РИА Новости.

В Йемене с августа 2014 года не прекращается вооруженное противостояние между силами на стороне президента Абд Раббу Мансура Хади и шиитскими мятежниками. С марта 2015 года в военные действия на стороне Хади вступили ряд арабских стран во главе с Саудовской Аравией. С этого момента, отмечает Angi.ru, хуситы стали наносить удары на территории королевства в ответ на бомбежки их объектов на территории Йемена.