Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Оппозиционные партии Алжира не хотят повторения сценария "арабской весны" в этой североафриканской стране, где в четверг проходят первые парламентские выборы после серии народных выступлений в ряде государств региона, заявили РИА Новости в четверг представители партий.

Ранее на предвыборном митинге в Алжире действующий премьер-министр страны Ахмед Уяхъя подверг резкой критике "арабскую весну".

"Арабской весной" принято называть народные волнения в странах Ближнего Востока и Северной Африки, вспыхнувшие после гибели 17 декабря 2010 года молодого торговца из Туниса Мухаммеда аль-Буазизи, который сжег себя в знак протеста против произвола местных властей. Волнения распространились сразу на несколько стран региона и привели к уходу из власти лидеров Туниса, Египта, Ливии и Йемена, правивших десятилетия. Кроме того, протесты обострили ситуацию в ряде других стран, прежде всего в Сирии, где в столкновениях правительственных сил и оппозиции погибли более 11 тысяч человек.

По словам генерального секретаря крупнейшей оппозиционной партии Алжира Фронта социалистических сил (ФСС) Али Ласкари, оппозиция согласилась на участие в парламентских выборах, чтобы не допустить насилия и иностранного вмешательства. "Не стоит забывать, что Алжир - очень богатая природными ресурсами страна, а потому любая нестабильность - это серьезная опасность для государства", - сказал Ласкари в интервью РИА Новости. Он напомнил, что Алжир гораздо раньше других арабских стран - еще в 90-ых годах столкнулся с настоящим хаосом, который стоил многих жертв.

Считается, что "арабская весна" пришла в эту страну еще в 1989 году, когда Алжир перешел к многопартийной системе. В 1991 году на парламентских выборах победу одержали исламисты, однако алжирские военные отменили итоги выборов, что послужило началом вооруженных столкновений с экстремистами. Столкновения и теракты привели к гибели порядка 200 тысяч человек и прекратились только после того, как действующий президент Алжира Абдельазиз Бутефлика начал проводить политику национального примирения.

По словам Ласкари, оппозиция настаивает на смене власти в Алжире, которую он охарактеризовал как "коррупционную и диктаторскую", но при этом опасается хаоса, учитывая события в регионе. "Наша цель - это вторая республика, правовое государство, обеспечивающее основные свободы гражданам и гарантирующее эффективное управление и стабильный экономический рост", - сказал алжирский оппозиционер. ФСС предлагает, в частности, сформировать учредительный совет на базе парламента, который разработает новую конституцию.

Председатель оппозиционного "Собрания за культуру и демократию" Мохсен Бельаббас сообщил РИА Новости, что его партия решила бойкотировать выборы, так как опасается подтасовок, а также сомневается в эффективности работы алжирского парламента. "У алжирских властей нет намерения проводить прозрачные выборы", - считает Бельаббас. По его словам, алжирцев запугивают приходом к власти исламистов или иностранным вмешательством Запада. "Это не так: западные страны всегда поддерживали режим", - сказал Бельаббас. Что касается исламистов, то партии, исповедующие политический ислам, уже представлены в правительстве и парламенте. "Поэтому для алжирских властей исламисты не представляют серьезной опасности", - сказал он.

По словам Бельаббаса, его партия разочаровалась в парламентской работе в Алжире, учитывая, что парламент не утверждает кабинет министров и не может влиять на работу исполнительной власти. Более того, правительство игнорирует депутатские запросы и результаты работы различных парламентских комиссий.

Он пояснил, что его партия продолжит политическую работу по смене власти в стране вне стен парламента и будет стараться привлечь как можно больше сторонников.

Алжирские власти накануне выборов пытались сделать все возможное для того, чтобы обеспечить высокий уровень участия в голосовании, несмотря на то, что многие алжирцы откровенно заявляют о намерении бойкотировать выборы.

Президент Алжира Абдельазиз Бутефлика накануне выборов призвал алжирскую молодежь "не бросать страну на произвол судьбы". "Необходимо перекрыть дорогу тем, кто желает зла Алжиру и уже нанес вред другим арабских странам", - сказал алжирский лидер.

Исполнительная власть в Алжире опирается на парламентское большинство, которое намерено сохранить нынешнее статус-кво.

В правящую коалицию входит старейшая в Алжире партия "Фронт национального освобождения" (ФНО), которая после обретения Алжиром независимости от Франции долгое время единолично правила страной. Также в коалицию входит Национально демократическое объединение (НДО), которое возглавляет действующий премьер-министр Ахмед Уяхъя.

Как заявил Уяхъя на предвыборном митинге в Алжире, главная цель выборов - это сохранить стабильность в Алжире. Именно поэтому, по его словам, алжирцы должны принять активное участие в голосовании, а в противном случае их ждет вмешательство извне под предлогом экспорта демократии.

Он также подверг резкой критике "арабскую весну", сравнив ее с потопом. По его словам, последние события в регионе привели "к оккупации Ирака, разрушению Ливии, разделению Судана и ослаблению Египта".

В отличие от соседних Ливии и Туниса, где в результате народных волнений сменились режимы, Алжир сумел сохранить политическую стабильность. Целая серия реформ, снижение цен на продовольствие, строительство жилья для нуждающихся, демократизация политической жизни и СМИ позволили этой крупной и богатой природными ресурсами стране избежать судьбы своих соседей.

Правительство Алжира выделило 286 миллиардов долларов на развитие инфраструктуры, что сделало эту страну одни из самых привлекательных экономических партнеров в регионе Ближнего Востока и Северной Африки для развитых государств. Надим Зуауи.

Сотрудники ЦРУ предотвратили возможную попытку базирующегося в Йемене отделения "Аль-Каиды" на Аравийском полуострове взорвать направляющийся в США авиалайнер, используя при этом бомбу "нового поколения", передает во вторник агентство Ассошиэйтед Пресс.

Как сообщает агентство, "Аль-Каида" намеревалась провести теракт в годовщину гибели своего бывшего главаря Усамы бен Ладена, ликвидированного спецназом США 2 мая 2011 года.

Новое взрывное устройство, по данным агентства, является усовершенствованным вариантом заложенной под одежду бомбы, которую в декабре 2009 года безуспешно пытался взорвать нигериец Умар Фарук Абдулмуталлаб на борту самолета, следовавшего рейсом Амстердам-Детройт. Из-за неправильного обращения со взрывным устройством молодой человек получил несколько серьезных ожогов, после чего пассажиры и члены экипажа его обезвредили. Позднее Абдулмуталлаб был приговорен в США к пожизненному заключению.

По данным властей, новая бомба отличается усовершенствованной системой подрыва. Новое оружие "Аль-Каиды" было обнаружено антитеррористическим управлением США в неназванном месте "и должно было быть использовано смертником на борту рейсового самолета", пишет агентство.

По данным агентства, находящийся в Йемене предполагаемый смертник к этому времени еще не выбрал авиарейс для совершения теракта и не приобрел билет на самолет.

Сотрудники ФБР признали, что, поскольку новая бомба не содержит металла, ее, предположительно, можно было пронести на самолет через установленные в аэропортах металлодетекторы.

По мнению властей США, изготовителем бомбы является Ибрагим Хасан аль-Асири, возглавляющий список разыскиваемых Саудовской Аравией террористов.

По данным американских спецслужб, именно он стоял за попыткой неудачного взрыва на борту самолета в декабре 2099 года. Кроме того, аль-Асири подозревают в изготовлении взрывных устройств, замаскированных под картриджи, которые в конце октября 2010 года были перехвачены в Дубае и Лондоне. Тогда с самолетах американских почтово-логистических компаний United Parcel Service (UPS) и FedEx в аэропорту близ Лондона и на складе в Дубае были найдены посылки с взрывными устройствами, которые, как установили спецслужбы, были отправлены с одного адреса из Йемена в США и предназначались одной из чикагских еврейских организаций.

Обнаруженная на сортировочном пункте в Дубае посылка с бомбой, которая должна была прибыть из Йемена в США, содержала одно из мощнейших взрывных веществ - пентрит (PETN).

Министерство внутренней безопасности США пока не вводит никаких дополнительных мер безопасности на транспорте в связи с предотвращенной попыткой "Аль-Каиды" взорвать направляющийся в США авиалайнер.

Ранее американские СМИ со ссылкой на анонимные источники сообщили, что сотрудники ЦРУ предотвратили возможную попытку базирующегося в Йемене отделения "Аль-Каиды" на Аравийском полуострове взорвать направляющийся в США авиалайнер, используя при этом бомбу "нового поколения". По данным СМИ, "Аль-Каида" намеревалась провести теракт в годовщину гибели своего бывшего главаря Усамы бен Ладена, ликвидированного спецназом США 2 мая 2011 года.

"Мы в настоящее время не располагаем никакими конкретными заслуживающими доверия сведениями относительно существования активного террористического заговора против США, хотя мы продолжаем следить за действиями "Аль-Каиды" и ее приспешников, как внутри страны, так и за границей", - говорится в заявлении министерства.

Ведомство обещает продолжать предпринимать меры по обеспечению безопасности на транспортных объектах, однако речи о введении новых мер пока нет.

"Министерство продолжит работать с нашими федеральными, государственными, местными, международными и частными партнерами над выявлением потенциальных угроз и будет предпринимать соответствующие меры. Как всегда, мы призываем правоохранительные органы и сотрудников служб безопасности, равно как и простых людей, оставаться бдительными и сообщать о подозрительных явлениях представителям соответствующих властей", - отмечается в документе. Мария Табак.

Митинг по случаю инаугурации президента РФ Владимира Путина, организованный молодежными организациями Дамаска, состоялся в понедельник вечером на площади перед посольством России в сирийской столице.

Церемония вступления Владимира Путина в должность главы государства прошла в понедельник в Большом Кремлевском дворце в Москве.

"Спасибо России!", - скандировали по-русски его участники, в руках которых были российские и сирийские флаги. "Мы собрались здесь, чтобы выразить искреннюю благодарность российскому народу и его руководству за бескорыстную помощь и поддержку сирийскому народу", - заявил один из выступавших.

Россия и Китай дважды за последние месяцы блокировали принятие в Совете Безопасности ООН резолюции по Сирии, воспользовавшись правом вето. РФ и КНР не пропустили при голосовании "сирийские" резолюции, содержащие неприемлемые для них формулировки: в Москве и Пекине опасаются повторения в Сирии так называемого "ливийского сценария", при котором может осуществляться внешнее силовое вмешательство. Россия выступает за то, чтобы сирийцы сами могли разрешить кризис в стране через инклюзивный политический диалог без какого-либо внешнего вмешательства. Эта позиция находит в Сирии широкое понимание.

После коротких выступлений на площади состоялся концерт сирийских молодежных ансамблей. Сцена, на которой он проходил, украшена национальными флагами России и Сирии, а также эмблемой с рукопожатием и лозунгом: "Если мы вместе, то будущее - за нами".

В понедельник официальное сирийское информационное агентство САНА распространило сообщение, в котором приветствовалась инаугурация нового президента РФ и подчеркивалась "прочность исторически сложившихся между Россией и Сирией отношений дружбы, взаимного уважения и всестороннего сотрудничества".

В Сирии более года не прекращаются антиправительственные протесты. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв превысило 9 тысяч человек, около 230 тысяч стали беженцами, около миллиона человек нуждаются в гуманитарной помощи. Сирийские власти заявляют, что в столкновениях с вооруженной оппозицией погибли более 2,5 тысячи военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов Сирии, против которых действуют хорошо вооруженные боевики, а число жертв среди мирного населения превысило 3,2 тысячи человек.

Совбез ООН 21 апреля единогласно одобрил расширение группы наблюдателей в Сирии до 300 человек, которые должны будут контролировать соблюдение перемирия всеми сторонами. Несмотря на то, что в Сирии, в соответствии с планом спецпосланника ООН и ЛАГ Кофи Аннана, в настоящее время действует перемирие, как оппозиция, так и военные регулярно сообщают о новых столкновениях и жертвах. Павел Давыдов.

Нет у революции конца

Демократизация Ближнего Востока и новые вызовы

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Резюме оссия вынужденно пошла на риск обострения отношений с Западом и с нефтяными монархиями Персидского залива. Соображения внешнеполитического позиционирования как государства, с которым нельзя не считаться, совпали с экспертными оценками региональных последствий.

Пошел второй год с тех пор, как началась череда массовых народных выступлений, которая смела целый ряд несменяемых арабских правителей (Тунис, Египет, Ливия, Йемен). Другим странам (Марокко, Иордания, Сирия) пришлось пойти на частичные политические реформы, промедление с которыми в Сирии было одной из причин разгоревшегося внутреннего конфликта. Третьи восприняли «арабскую весну» как сигнал серьезной опасности, с которой нужно бороться финансовым «пряником» и «мечом» одновременно (нефтяные монархии Аравии). Вновь, как и в начале прошлого века, когда первое «пробуждение арабов» было поставлено под англо-французский протекторат, или во время подъема освободительного движения 1950–1960-х гг. под руководством националистически настроенного офицерства, этот регион, жизненно важный для всего человечества, вошел в полосу затяжных потрясений. Эволюционный путь развития в последние два-три десятилетия вылился в авторитарную стабильность, и теперь вступили в силу законы революционного хаоса. Мощная энергия массовых протестов, выплеснувшаяся на поверхность, создает атмосферу неопределенности, повышенных конфронтационных рисков.

Новое поколение арабов потрясло мир страстным призывом к отстаиванию человеческого достоинства, социальной справедливости, права на свободное национальное развитие. Вместе с тем нельзя не видеть и другой стороны этой медали. Завязался тугой клубок острых противоречий и сталкивающихся интересов. Естественная тяга к давно назревшим переменам и открытость перед внешним миром переплетаются с живучестью исторических и религиозных традиций, завышенные ожидания – с отсутствием реальных возможностей для их быстрой реализации, интервенционизм Запада – с непомерными амбициями ближневосточных игроков, не затронутых «арабской весной». В результате теряется или затушевывается видение конечных целей, а справедливые демократические лозунги, провозглашаемые протестными движениями, поиски национальной идентичности превращаются в банальное средство борьбы за власть и перехват революционной волны на регилнальном уровне. По мере снижения государственной управляемости международные террористические группировки укрепляют свои опорные базы в Северной Африке, Йемене, Ираке и последнее время Сирии, что вносит в переходные процессы дополнительные элементы непредсказуемости.

Революционные всплески на всем пространстве арабского мира от Марокко до Бахрейна высветлили три слоя напряженности, воспроизводя все новые очаги конфликтогенности на страновом, региональном и глобальном уровнях.

И после распада биполярного мира, когда «игра с нулевой суммой», казалось бы, закончилась, международное сообщество демонстрирует неспособность согласованно реагировать на политический форс-мажор. Эксперты-ближневосточники и ранее прогнозировали смену правящих элит, но скорость обвала прежних режимов и формы, в которые это вылилось, захватили врасплох практически всех. Политические решения принимались в условиях острого дефицита времени, причем скорее интуитивно, чем продуманно. Спустя год пора не только трезво осмыслить происходящее, но и попытаться найти общие подходы, которые за истекший период так и не наметились.

В чем, собственно, заключаются расхождения? Действительно ли Россия и ее западные партнеры заняли места по разные «стороны истории»? Или проблема здесь в том, что сама история, в том числе арабская, не закончилась, имеет свое пока неясное продолжение, а в мире, как справедливо заметил Фрэнсис Фукуяма, происходит что-то странное. Важно проследить последовательность международной реакции на системные сдвиги в регионе, определиться с процессом адаптации к их побочным негативным последствиям.

«Свой – чужой»

С самого начала «арабская весна» выглядела как демократический вызов авторитаризму и воспринималась на Западе как некое универсальное явление. Нередко проводились даже аналогии с разрушением Берлинской стены и демократическими революциями в странах Восточной и Центральной Европы на рубеже 1980-х и 1990-х годов. Одним словом, инерционно возобладала тенденция к идеологизации сложных и далеко неоднозначных событий в мусульманском мире. Настолько велик был соблазн подкрепить «пробуждением арабов» тезис о победном шествии демократии по всему миру. В условиях, когда сама либеральная модель мирового капитализма переживает кризисные времена, такие упрощенные трактовки представлялись особенно своевременными.

Сегодня очевидно, что арабские революции не были и не могут быть «бархатными». В каждой из трансформация власти проходила своим путем, а в Ливии и Сирии эти процессы приняли характер вооруженного противостояния. В Египте взрыв народного протеста, во многом стихийный, вынудил армию, которая не применила жесткую силу, взять на себя управление страной в переходный период.

В тех особых условиях логика действий свелась к необходимости принести в жертву крупную фигуру, чтобы спастись от сползания в анархию. Режим Каддафи в Ливии был свергнут повстанческим движением племен, вылившимся в многомесячную гражданскую войну, однако решающую роль сыграло вооруженное вмешательство НАТО. Социально-политические причины, вызвавшие взрыв в Египте и Тунисе, налицо и в Сирии. Особое ожесточение конфликту между баасистским режимом и оппозицией придал конфессиональный фактор: алавитское меньшинство, сконцентрировавшее в своих руках власть и финансово-экономические ресурсы, против суннитского большинства. Нарастающее напряжение в Бахрейне также развивается по линии межконфессионального разлома с той разницей, что там все зеркально – правящее суннитское меньшинство противостоит требованиям раздела власти со стороны шиитского большинства. В Йемене затянувшееся отречение Али Абдаллы Салеха от власти, хотя и имело под собой политически договорную основу и одобрение Совета Безопасности ООН, проходило в обстановке внутреннего конфликта, немалых человеческих жертв и по сути латентной гражданской войны.

В отличие, например, от США и Франции, которые по идеологическим причинам быстро начали идеализировать «арабские революции», Россия сразу сделала акцент на недопустимости иностранного вмешательства и необходимости решать проблемы внутреннего развития – такие, как характер и темпы реформ – через политический диалог. Возможно, с российской стороны декларации солидарности с демократическими устремлениями арабских народов звучали и не столь громко. Исчерпавшая в минувшем столетии лимит на революции и войны и имевшая свой, не во всем успешный опыт на Ближнем Востоке, Россия не пошла по пути продвижения демократии на риторическом уровне. Тем более что российское экспертное сообщество в отличие от западных политиков не рассматривало происходящее в черно-белых тонах. В общем и целом падение режимов в Тунисе и Египте не повлекло за собой заметных противоречий в позициях России и Запада. И это нужно отметить особо.

В международную повестку дня арабская тема вошла только на волне ливийских и сирийских событий. И дело здесь не в том, что одни альтруистически встали на сторону «демократии», а другие своекорыстно выступили в поддержку «диктатур», как об этом в пылу полемики всерьез заявляли солидные официальные лица Соединенных Штатов, Франции и Англии. Предмет спора видится гораздо шире, и дело вовсе не в спасении старых режимов, боровшихся или борющихся за выживание. По большому счету речь идет о том, будут ли и дальше действовать такие фундаментальные нормы международного права, как государственный суверенитет и невмешательство во внутренние дела, или правила поведения государств меняются де-факто в зависимости от политической, экономической или иной целесообразности. После военного удара НАТО по Сербии и американской оккупации Ирака именно эти уставные принципы вновь подверглись серьезному испытанию в Ливии и Сирии. Объявление правящих там режимов априори нелегитимными и поспешная поддержка оппозиционных внутренних сил вплоть до прямого или косвенного, как в Сирии, вооруженного вмешательства. Привлечение Организации Объединенных Наций, имеющей немалый опыт миротворчества, к легитимации операций совсем иного рода – «по принуждению к демократии». Все это не могло не вызвать в России подозрений, не используется ли «арабская весна» для перекраивания геополитического ландшафта.

Мышление категориями «свой – чужой» превалировало в период холодной войны и блокового противостояния, особенно в регионах, где переплетались интересы двух сверхдержав. В новых постконфронтационных условиях многополярного мира глобальная управляемость утрачивается, и региональные процессы стали развиваться зачастую бесконтрольно, подчиняясь собственной внутренней логике.

В период 1990–2000 гг. Ближний Восток не числился среди приоритетов России, переживавшей трудности собственной трансформации в условиях распада государства и внутренних конфликтов. Соединенным Штатам, в свою очередь, не удалось воспользоваться моментом для укрепления позиций в регионе. Политика США попала в заложницы двух трудносовместимых противоречий – приверженности союзническим отношениям с Израилем на базе общих ценностей и осознанию того, что продолжение ближневосточного конфликта наносит ущерб коренным интересам Америки в мусульманском мире. Это противоречие особенно обострилось после того, как администрация Джорджа Буша инициировала две войны – в Афганистане и в Ираке.

Возвращение России

Возвращение России на Ближний Восток в последнее десятилетие происходило уже в иных условиях. Отношения с арабскими государствами более или менее выровнялись, развиваясь по широкому спектру. Во главе угла стояли соображения прагматического свойства, в первую очередь экономика и региональная безопасность. На этой основе строились, и довольно успешно, отношения с традиционно дружескими арабскими режимами (Алжир, Египет, Сирия, Ирак), начали выходить на стратегический уровень взаимовыгодные связи с новыми партнерами в регионе Персидского залива. Наметилось совпадение подходов России и США к решению практических вопросов палестино-израильского урегулирования, что позволило наладить конструктивное взаимодействие в рамках «ближневосточного квартета» при признании за Вашингтоном ведущей роли международного посредника. Словом, Россия, поставившая своей целью обеспечение национальных интересов на более ограниченном поле, отошла от системного противоборства.

В этом духе российская дипломатия действовала и в ходе ливийского кризиса. И даже два вето на проекты резолюций Совета Безопасности ООН по ситуации в Сирии Москва не рассматривает как повод для возвращения к давно минувшим баталиям. Российские мотивировки заслуживают того, чтобы быть услышанными.

С самого начала реакция России на конфликт в Ливии, как и ранее в Тунисе и Египте, отражала международную озабоченность судьбой мирного гражданского населения и призывала к общим усилиям по предотвращению насилия. Особенно после того, как против повстанцев была задействована тяжелая артиллерия и даже авиация. Россия поддержала резолюцию 1970 Совета Безопасности ООН, которой вводилось эмбарго на поставку в Ливию вооружений с целью обеспечить условия для начала политического диалога. Когда это не помогло, и считанные часы отделяли войска Каддафи от взятия Бенгази, было принято решение не блокировать резолюцию 1973 Совета Безопасности о введении бесполетной зоны. Москва показала, что помимо стремления избежать человесческих жертв для нее имеют значение соображения глобальной политики, сохранения авторитета ООН и действенной роли Совета Безопасности.

Дальнейшие действия западных партнеров, вольно трактовавших резолюцию ООН для легализации военной операции по смене режима (Каддафи или кого-то другого – не имело значения), были расценены не только как намеренный выход за пределы мандата совершенно в иных целях, но и как удар по международному престижу самой России. Этим, в частности, объяснялась позиция при рассмотрении в Совете Безопасности ООН сирийского кризиса. Россия вынужденно пошла на риск обострения отношений с Западом и с нефтяными монархиями Персидского залива. Для совершения такого серьезного и даже драматического шага в большой политике требуются, как правило, весомые основания. В данном случае соображения внешнеполитического позиционирования как государства, с которым нельзя не считаться, совпали с экспертными оценками региональных последствий от неконтролируемого развития событий. Свою роль сыграло и крайне негативное восприятие натовских ударов российским общественным мнением, что не могло не учитываться в непростой предвыборной обстановке.

Силовая смена режима в Ливии, и сегодня это очевидно всем, повлекла за собой тяжелые гуманитарные и политические последствия, прежде всего для самих ливийцев, вновь вернула страну в состояние полураспада, дестабилизировала обстановку южнее Сахары (события в государстве Мали, которое фактически развалилась, тому свидетельство), подстегнуло нелегальную иммиграцию в Европу. Сирия в отличие от «отдаленной» Ливии находится в сердце ближневосточного региона. Нарушение хрупких конфессиональных и этнических балансов в случае продолжительной гражданской войны чреват риском ее перетекания в соседние страны. Возрастет вероятность новых вспышек палестино-израильского противостояния. Наихудший из возможных сценариев: международному сообществу придется иметь дело с внутримусульманским конфликтом по линии шиитско-суннитского разлома.

Ставка таких крупных региональных игроков, как оформившийся союз арабских государств Персидского залива, на победу сирийской оппозиции, где ощутимо влияние воинствующих исламистов, судя по всему связана не столько с поддержкой демократии, сколько с осуществлением антииранской стратегии. В сирийской головоломке присутствует и цивилизационный аспект с учетом международной озабоченности судьбой христианского населения, численность которого на Святой земле неуклонно сокращается. Для России с ее двадцатимиллионным мусульманским населением и исторической ролью покровителя ближневосточного православия перенос внутренних конфликтов в плоскость религиозно-конфессиональных крайне чувствителен. В этой связи особую опасность для выстраивания эффективных международных подходов представляет разыгрывание конфессиональных карт в борьбе за сферы регионального влияния.

Экспертные оценки негативных последствий гражданской войны в Сирии в основном совпадают. Суть же разногласий на официальном уровне сводится к тому, как добиться прекращения кровопролитного внутреннего конфликта – через вооружение оппозиции и насильственные действия по свержению режима или путем внутрисирийского диалога о политических реформах, нацеленных на достижение соглашения о разделе власти. По российским оценкам, поощрение оппозиции к движению по первому пути чревато неоправданными региональными рисками, оно перегружает международные отношения конфронтационными элементами. К пониманию этого постепенно пришел и Генеральный секретарь ООН, который, вопреки своему статусу высшего международного чиновника, поначалу занял несбалансированную позицию. Теперь и он признает: «Вооруженный конфликт в Сирии может серьезно сказаться на ситуации во всем ближневосточном регионе… привести к непредсказуемым глобальным последствиям».

В многосторонних контактах по сирийскому кризису Россия пытается снизить конфронтационный тон, заданный западными и некоторыми арабскими партнерами. Ее дипломатические усилия направлены по сути дела на то, чтобы наладить скоординированную параллельную работу влиятельных внешних игроков с сирийским режимом и оппозицией, побуждая обе стороны к политической гибкости. Не остаются без внимания и просчеты, допущенные сирийскими властями. Дамаск с трудом расстается с иллюзиями о том, что в быстро меняющемся мире можно сохранить монопольную власть одной партии.

Международная адаптация к политическим катаклизмам, сотрясающим арабский мир, проходит столь же болезненно, сколь и сами трансформационные процессы. Государствостроительство началось практически с нулевого цикла. В первую очередь это касается Ливии, где единоличный режим Каддафи, прикрывавшийся фасадом народовластия, оставил после себя политический вакуум. Египет также находился в шаге от послереволюционного хаоса, если бы армия не взяла на себя роль стабилизатора. Другой сколько-нибудь монолитной силы к тому времени не было, но даже военным вынужденным в ходе перехода к гражданскому правлению маневрировать между различными политическими силами, с большим трудом удается контролировать ситуацию. Если напор улицы выйдет за рамки законности, реакция Высшего военного совета может быть жесткой. Призывы ко «второй революции» раздаются и в Йемене уже после ухода Салеха и проведения президентских выборов. Если смена нынешней власти партии БААС в Сирии произойдет обвальным, а не реформистским путем, эту страну, как и соседний Ирак, ожидает долгая полоса нестабильности с более трагическими последствиями.

Легализация исламистов

Революционные потрясения в арабском мире с новой силой поставили перед мировым сообществом такие вопросы, как роль и перспективы политического ислама. Причем уже не столько в академическом аспекте, сколько в плане практической внешней политики и дипломатии. Исламские движения и партии, находившиеся многие годы в подполье, получили легальный статус. Не будучи главными движущими силами массовых выступлений, они сумели оседлать революционную волну и одержать победу на парламентских выборах в Египте и Тунисе, закрепиться в рядах ливийских повстанцев и разрозненной сирийской оппозиции, сформировать правительство в Марокко и получить более трети мест в парламенте Кувейта.

Побед с таким широким региональным охватом не одерживало ни одно политическое движение со времени подъема националистической волны на Ближнем Востоке в 50–60-е гг. прошлого столетия. Тогда перемены в регионе происходили в результате военных переворотов, теперь же исламистские партии пришли во власть через всеобщие выборы, получив международную легитимность.

Особое внимание этот феномен привлекает к себе в Египте. От того, какая модель развития там возобладает, зависит, как можно полагать, и ход трансформаций в других частях арабского мира. Если успех умеренных «братьев-мусульман» в целом прогнозировался, то поистине ошеломляющего результата добились кандидаты от спешно образованной крайне консервативной исламистской партии «Ан-Нур» (Свет), представляющей так называемых салафитов – около четверти голосов египетских избирателей. В итоге исламистское движение в Египте получило более двух третей парламентских мест.

Неожиданный приход во власть салафитов вносит существенные коррективы в расстановку политических сил. Поле борьбы за влияние на принятие политических решений пролегает теперь не только в треугольнике между военными, исламистами и светской частью общества. Следует ожидать усиления борьбы внутри самого исламистского движения.

Программы «братьев-мусульман» и салафитов во многом расходятся. Лидеры салафитских группировок в своих проповедях вообще отвергали демократию представительного типа. Приняв участие в выборах, они несколько смягчили эти акценты. Суть требований осталась, однако, прежней: добиваться принятия такой конституции, которая гарантировала бы исламский характер египетского государства и распространение жестких норм шариата, пусть и постепенное, на все стороны общественной жизни, гражданские и личные свободы. Египетский салафизм берет за основу саудовскую ваххабитскую модель государства. По данным египетской печати, благотворительные фонды этого толка в прошлом году получили от доноров из арабских государств Персидского залива более 65 млн долларов. Для Египта с его светскими устоями и традициями веротерпимости такая исламизация неминуемо сопряжена с новыми всплесками массовых выступлений уже против тех, кто «украл революцию». Реакция египетского гражданского общества на монополизацию исламистами конституционного процесса показывает, насколько революция далека от завершения.

Помимо умеренного и жестко исламского крыла в составе салафитского течения легализацию получили и так называемые джихадисты, то есть активисты находившихся ранее в подполье многочисленных террористических организаций. Такой пестрый расклад сил еще более обостряет внутриполитическую борьбу в Египте вокруг президентских выборов и принятия новой конституции.

Руководство «братьев-мусульман», заявляющих о готовности играть по современным демократическим правилам, опасается соперничества со стороны радикальных исламистов, которые могут потеснить их именно на религиозном фронте. В этом случае они окажутся перед дилеммой – либо рисковать сужением своей социальной базы, либо поставить под угрозу отношения с Западом, в финансовой помощи которого Египет остро нуждается. Придерживаясь принципов социально ориентированной рыночной экономики, умеренные исламисты видят в жесткой исламизации серьезные преграды на пути иностранных инвестиций и угрозу для туристического сектора, одного из главных источников валютных поступлений.

Разногласия в исламистской среде имеют также серьезный внешнеполитический аспект. Теперь, когда исламисты стали доминирующей силой в египетской политике, возникают вопросы о судьбе мирного договора с Израилем, об отношениях Египта с палестинцами, о корректировках планов сдерживания исламского экстремизма и великодержавных амбиций Ирана. Конечно, быстрое возвращение Египта в глобальную политику вряд ли возможно. Слишком тяжел груз внутренних проблем. Вместе с тем появляются признаки того, что на региональном направлении новый Египет будет пытаться проводить более самостоятельный и нюансированный курс. Хотя истоки египетской революции находятся внутри страны, свою роль сыграли и такие общественные настроения, как недовольство слишком большой зависимостью от США и Израиля, а также принижением ведущей роли Египта на Ближнем Востоке.

Победу политического ислама на международной арене оценивают противоречиво. Существуют две крайние точки зрения. Согласно одной из них, умеренные исламисты представляют собой некий аналог христианско-демократических партий Европы. Соответственно, со временем, после прихода к власти, они будут вынуждены демонстрировать прагматизм и развиваться по пути секуляризации. Сторонники противоположных оценок утверждают, что исламистские партии в силу самой природы ислама склонны к догматизму, испытывают комплексы антизападничества и не способны адаптироваться к мировым реалиям.

Реакция на американскую инициативу «Большой Ближний Восток» показала, что к идее ускоренной демократизации по западным рецептам исламский мир отнесся скептически. На фоне революционного подъема, когда эти вопросы стали неотъемлемой частью повестки дня, вновь разворачиваются дискуссии вокруг того, до какой степени современная демократия соотносится с нормами шариата, не является ли демократизация синонимом вестернизации, очередной попыткой Запада навязать свои ценности. По мере того как проходит эйфория в лексиконе арабских политологов все чаще фигурирует такое понятие, как «хассыя арабия», то есть «арабская особость». И в этом есть свой резон. Демократические ценности в их либеральном понимании не во всем ложатся на арабо-мусульманскую почву. Регион имеет специфический менталитет, свои глубоко укоренившиеся традиции правления и бытовой жизни, отличные от западных. Реформирование Ирака даже в условиях иностранной оккупации показало, что парламентаризм в многоконфессиональной и многоэтнической арабской стране прививается с трудом. Египет также трудно представить парламентской республикой европейского образца. Эффективную, зачастую харизматическую власть арабское сознание не рассматривает как автократию, скорее как способ национально-государственного существования. От семьи до государственных институтов в арабском мире укоренены такие негласные нормы, как патернализм и консенсусное принятие решений по принципу «ни победителей, ни побежденных», что не укладывается в русло строго регламентированных демократических процедур.

Как бы ни сужались возможности внешнего воздействия на стихийные процессы в регионе, их интернационализация уже произошла. Причем в немалой степени по инициативе самих арабских государств. Какие-то уроки из ливийского, йеменского, бахрейнского и особенно сирийского кризисов уже можно извлечь. В первую очередь это касается характера вмешательства извне. Силовой способ решения деликатных внутренних проблем значительно осложняет проведение реформ на переходном этапе. Внешнее воздействие, пусть и по просьбе самих государств региона, имеющих свои особые интересы, должно быть направлено на поиск разумных компромиссов, на достижение общенационального примирения. Без этого накопившуюся протестную энергию арабов трудно направить в русло конструктивных программных действий по реализации их справедливых чаяний.

Ливия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 2913960 Александр Аксененок

Глобальный избыток газа?

Перспективы и вызовы энергетического партнерства России и ЕС

Резюме: Партнерству ЕС и России в сфере энергетики нет альтернативы, но его затрудняют несовпадающие интересы, которые касаются будущих энергетических рынков Европы. Политические стратегии сторон в отношении друг друга представляют собой конъюнктурную реакцию, им не хватает цельного видения, устремленного в будущее.

Человечество столкнулось с «беспрецедентной неопределенностью» в сфере энергетики. Такой вывод сделало Международное энергетическое агентство (МЭА) в ежегодном докладе World Energy Outlook (ноябрь 2010 года). Причина этого – мировой экономический кризис, а также двойной вызов, порожденный изменениями климата, с одной стороны, и проблемами обеспечения глобальной энергетической безопасности на фоне огромного спроса на энергоресурсы в Азии (особенно в Китае и Индии) – с другой. Центральный сценарий документа – так называемый сценарий новых стратегий – предусматривает, что с 2009 по 2035 гг. мировой спрос на первичные энергоресурсы увеличится на 40% в основном за счет стран, не входящих в ОЭСР, на их долю придется 90% прогнозируемого роста.

Революции в Северной Африке, беспорядки в Бахрейне, подавленные в результате военного вмешательства Саудовской Аравии и ОАЭ, гражданские войны в Йемене, Ливии и Сирии стали полной неожиданностью и привели к сбоям в сложившейся системе поставок нефти и газа. Широкомасштабная внутренняя нестабильность в арабском мире отразилась на странах Европейского союза, особенно на Италии и Испании, обострив проблему безопасности энергоснабжения и создав угрозу для производства и поставок нефти и газа. Последнее касается не только Ближнего Востока, но и важного в геоэкономическом и геополитическом отношении региона, к которому принято относить страны Персидского залива и Прикаспия. Это так называемый стратегический эллипс, где сосредоточено более 70% мировых запасов нефти и свыше 40% запасов газа.

Тем временем рост рынков сжиженного природного газа (СПГ) способствовал дальнейшей глобализации торговли. Вплоть до 2006–2007 гг. большинство международных и национальных нефтяных и газовых компаний (включая «Газпром») попросту не замечали важных изменений в развитии энергетики США, где началась широкомасштабная разработка нетрадиционных ресурсов, в частности сланцевого газа. Технология его добычи не только в корне изменила ситуацию в Соединенных Штатах, но и стала точкой отсчета в преобразовании глобальных рынков. Неуклонное увеличение производства сланцевого газа в США совпало с рядом других ключевых экономических, политических и технологических факторов – падением спроса на газ в связи с мировой рецессией и появлением совершенствованием способов доставки СПГ. Во многом неожиданно в мире сформировался глобальный избыток газа. Европейские импортеры даже заговорили о «газовом наводнении» на рынках Европейского союза. Все это обусловило повышение роли природного газа в мировой экономике, что позволило МЭА делать прогнозы о грядущем «золотом веке газа».

Энергетическое партнерство России и ЕС на перепутье

После катастрофы на японской АЭС «Фукусима-2» в марте 2011 г. Россия, рассчитывая извлечь выгоду из изменившихся условий, объявила себя образцом надежности и выразила готовность увеличить поставки нефти и газа во все 27 стран Евросоюза. Будь подобная декларация действительно реализована, она обеспечила бы пересмотр нынешней модели энергетического партнерства между ЕС и Москвой, отмеченного в последние годы ростом взаимного недоверия и непрекращающимся кризисом в отношениях. Сказались разногласия между Россией и Украиной по поводу цен на газ и другие внешнеполитические конфликты (Эстония в 2007 г., Грузия в 2008 г. и т.п.).

В ответ на поворот в энергетической политике Германии, которая решила полностью отказаться к 2022 г. от эксплуатации атомных электростанций и закрыла в апреле 2011 г. восемь ядерных энергоблоков, Россия немедленно предложила дополнительно поставлять 20 млрд кубометров газа в год. Это позволило бы компенсировать потери Германии, а позиция России, на первый взгляд, усилилась бы как никогда. В 2010 г. 13 европейских стран делали ставку на Россию, которая обеспечивала свыше 80% их общего объема потребления газа; на 17 стран Евросоюза приходилось более 80% импортируемого из России газа. Кроме того, согласно прогнозам МЭА, ожидаемый рост производства газа в России в 2009–2035 гг. превысит показатели любой другой газодобывающей страны, на его долю придется не менее 17% мирового увеличения поставок. Россия – крупнейший поставщик не только газа, импортируемого Европейским союзом, но также нефти, продуктов нефтепереработки (например, дизельного топлива) и твердого угля.

Пока Россия будет наиболее важным источником импорта энергоресурсов для ЕС, он останется крупнейшим партнером Москвы в сфере торговли и модернизации. Однако, учитывая активизацию глобальной борьбы за сырье, а также ренационализацию мирового энергетического сектора, европейская энергетическая стратегия ориентируется на либерализацию внутреннего рынка, выстраивание единой энергетической политики и добивается политической солидарности стран-членов в целях обеспечения общей конкурентоспособности в будущем.

Расширенное использование природного газа и дальнейшая диверсификация газового импорта способны превратить проблему энергетической безопасности ЕС из ахиллесовой пяты в залог стабильности. Однако глобальные перемены в этом направлении создали серьезные проблемы для будущего партнерства между Европейским союзом и Москвой. Третий энергетический пакет, принятый в 2008 г., предусматривает создание единого и либерализованного энергетического и газового рынка путем установления новых правил. Компании обязаны отделить транспортную деятельность (трубопроводы и хранилища) от производства и продаж, что чревато неизбежными трениями и конфликтом интересов.

Россия и «Газпром» расценили стратегию диверсификации газового импорта как серьезный вызов их традиционной энергетической политике. В Европейском союзе же полагают, что Москва проигнорировала, просмотрела или по крайней мере недооценила перемены на мировых газовых рынках. При этом Кремль и «Газпром», похоже, в большей степени заинтересованы в сохранении максимально высоких цен на газ, привязанных к ценам на нефть, нежели в защите своей доли европейского газового рынка. Как следствие, доля России в импорте газа в ЕС упала с почти 50% в 2000 г. до 34% в 2010 году. В российских доходах от продажи газа доля Евросоюза сократилась за тот же период с 60% до 40%.

Таким образом, энергетическое партнерство России и единой Европы, а также энергетический диалог, начатый в 2000 г., переживают период глубоких перемен. Дело не столько в отношениях Европейского союза и России в целом, сколько в коренных изменениях энергетической политики Евросоюза и глобальных энергетических трендах, в особенности на газовых рынках. В то время как страны – члены ЕС стараются посредством либерализации рынков справиться с быстро меняющейся энергетической обстановкой на глобальном уровне, Кремль и «Газпром» скорее придерживаются традиционных, нацеленных на монополизацию, энергетических стратегий, игнорируя или не желая признавать фундаментальные изменения и их геоэкономическое значение.

С 2000 г. ЕС удалось добиться впечатляющего прогресса в либерализации газового сектора и выработке общей энергетической и газовой стратегии. В октябре 2010 г. директива Европейского союза создала юридические рамки «защиты безопасности газоснабжения и обеспечения нормального функционирования внутреннего газового рынка в случае нарушения поставок». Документ предусматривает новые эффективные механизмы и инструменты, гарантирующие политическую солидарность и координацию. Особый акцент сделан на приоритете инфраструктурных программ, таких как «Южный газовый коридор», а также на необходимости адекватных диверсифицированных поставок СПГ в Европу. Трансграничный характер инвестиций в новую газовую и электроэнергетическую инфраструктуру, а также гармонизированная безопасность стандартов снабжения контролируются и координируются Агентством по сотрудничеству энергетических регуляторов (создано в 2009 г.), Европейской сетью операторов систем транспортировки природного газа (создана в 2009 г.) и Газовой координационной группой как консультативным органом Еврокомиссии.

В феврале 2011 г. на первом заседании Европейского совета, посвященном энергетике, принято решение, согласно которому создание внутреннего рынка газа и электроэнергии должно быть завершено к 2014 г., и в качестве главной цели заявлено: «Ни одно государство ЕС не должно остаться в стороне от европейских газовых и электроэнергетических сетей после 2015 г. или ощущать угрозу своей энергетической безопасности из-за отсутствия надежных систем снабжения».

Критикуя Третий энергетический пакет и меры Еврокомиссии, направленные против энергетических компаний (отделение производства, импорта и продажи газа от его транспортировки), Россия настаивает на том, чтобы юрисдикция ЕС не распространялась на трубопроводы и другие важнейшие элементы энергетической инфраструктуры. Кремль потребовал сделать для России исключение или изъять статьи Третьего энергетического пакета, касающиеся газопровода «Южный поток». Еврокомиссию не устраивает, что Россия может сохранить контроль над ключевыми элементами энергоинфраструктуры (такими как трубопроводы) в странах Евросоюза (блокируя доступ конкурирующим поставщикам), не предоставляя ЕС равнозначных возможностей в своей собственной трубопроводной системе. В результате дефицит взаимодействия и асимметрия энергетической «взаимозависимости» будут только углубляться, предоставляя России дополнительные рычаги давления.

Те самые правила, которые Европейский союз рассматривает в качестве непременного условия повышения конкурентоспособности своей экономики, Россия истолковала как курс на «конфискацию собственности» (так выразился премьер-министр Владимир Путин в феврале 2011 г.). Вопрос о «разделении» видов деятельности и конфликт между ЕС и Россией – это результат разных экономических и политических подходов, характерных для эпохи появления новых мощных держав за пределами Атлантики и тектонических сдвигов в глобальном балансе сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Изменения структуры ресурсов, диверсификация импорта и нетрадиционный газ

Растущая озабоченность в связи с безопасностью поставок газа в Евросоюз – следствие ряда тревожных тенденций. Рост использования природного газа как наиболее экологичного топлива, постепенное истощение собственных ресурсов в Северном море, увеличивающаяся зависимость от России и «Газпрома» как монопольного экспортера, а также привязка к негибкой и переживающей кризис системе трубопроводов. Иное дело танкеры и суда для перевозки СПГ, которые можно направить к любым месторождениям, в какую угодно страну и регион, если произойдет срыв поставок по техническим или политическим причинам. В соответствии с оптимистическим сценарием МЭА, предвещающим наступление «золотого века газа», в 2008–2035 гг. ежегодный рост его потребления составит 1,4% (в сумме 44%) – газ станет единственным видом ископаемого топлива, спрос на который в 2035 г. будет выше, чем в 2008 году.

Еврокомиссия разработала стратегию управления спросом на энергию, в рамках которой особое внимание уделяется созданию максимально широкой структуры энергоносителей, диверсификации энергопоставок и импорта, использованию возобновляемой энергии и нейтральной политике в отношении атомной энергетики. Формула 20-20-20, предлагаемая Планом действий в сфере энергетики (март 2007 г.), подразумевает сокращение выбросов парниковых газов, увеличение доли возобновляемых источников энергии, повышение энергоэффективности и энергосбережения. 20-процентное повышение энергоэффективности к 2020 г. не кажется реалистичным. А вот 20-процентное увеличение доли возобновляемой энергии, вероятно, будет превышено и, по данным последних прогнозов, достигнет к указанному сроку 30%. В результате будущая структура энергоресурсов ЕС будет выглядеть совершенно иначе, находясь под значительным воздействием спроса на энергию в целом, потребления газа и импорта в частности (см. ниже).

В рамках стратегии диверсификации Евросоюз не только увеличивает импорт газа, используя новые трубопроводы, например, из Северной Африки или Норвегии, но и наращивает объемы поставок СПГ. Несмотря на истощение газовых залежей в Северном море, новые крупные запасы нефти и газа открываются в Норвегии, где осуществляются рекордные капиталовложения, льготы при разработке месторождений предоставляются в Великобритании. Поставки газа из Северного моря будут оставаться важным источником в ЕС гораздо дольше, чем прогнозировалось еще два года назад.

Разработка «Южного коридора» в Юго-Восточной Европе для импорта газа из Азербайджана, Туркменистана и Северного Ирака признана проектом стратегического значения. Производство газа в Каспийском и Центрально-Азиатском регионе (КЦАР), как ожидается, возрастет со 159 млрд кубометров в 2009 г. до почти 260 млрд к 2020 г. и более чем 310 млрд к 2035 году. По прогнозам, экспорт вырастет с 63 млрд кубометров в 2008 г. до 100 млрд в 2020 г. и более чем 130 млрд к 2035 году. Однако недавно открытые газовые месторождения в Азербайджане и Туркмении позволяют предположить, что региональный уровень производства и экспорта газа окажется значительно выше, чем прогнозировалось ранее. Правительство Туркмении, например, ожидает, что ежегодный объем производства газа к 2030 г. достигнет 230 млрд кубометров, и сейчас это выглядит более реальным, чем еще два года назад.

Хотя КЦАР не сможет заменить Россию в качестве ведущего энергетического партнера Европы, регион рассматривается как важный альтернативный источник поставок нефти и особенно газа. В результате усилий Евросоюза по диверсификации газового импорта к 2020 г. Европейский союз будет получать в дополнение к 150 млрд кубометров российского газа еще 300 млрд кубометров.

В свете недавних договоренностей между Азербайджаном и Турцией по Трансанатолийскому газопроводу (TANAP), сократившему протяженность и затраты на трубопровод «Набукко» («Набукко-Запад»), проект «Южного коридора» стал более реальным. Кроме того, Азербайджан и Туркмения, отвергнув возражения России против строительства 300-километрового подводного Транскаспийского газопровода, добились значительного прогресса в переговорах с Евросоюзом и могут подписать соглашение до конца года. Поэтому неудивительно, что МЭА прогнозирует до 2020 г. стагнацию российского участия в общем объеме импорта газа в ЕС, а затем и постепенное снижение его доли с 34% до 32% к 2035 году. При этом соответствующая доля потребляемого газа в Европейском союзе несколько увеличится с 23% в 2009 г. до 27% в 2035 году. Тем не менее в результате вынужденной диверсификации российского газового экспорта (на азиатские рынки) и роста внутренних тарифов доля ЕС в общем объеме доходов от продажи российского газа может сократиться еще больше – с 40% в 2010 г. до почти 30% в 2035 году.

Как крупнейший мировой производитель и экспортер энергоресурсов, Россия, естественно, стремится к «безопасности спроса», и ранее планировала экспорт природного газа на уровне 200–220 млрд кубометров в год к 2030 г. (ныне приблизительно 150 млрд кубометров). Хотя МЭА по-прежнему придерживается своего прогноза о росте спроса ЕС на импорт с нынешних 300 млрд кубометров до 500 млрд кубометров к 2035 г., сам Евросоюз и многие независимые эксперты настроены скептически. Они предсказывают более низкий рост импорта в результате изменения энергоструктуры и политики повышения энергоэффективности (даже если Европейскому союзу не удастся достичь намеченной цели в 20%). На самом деле, учитывая последние газовые прогнозы для ЕС, спрос на импорт газа в ЕС-27 к 2030 г. может быть даже меньше 400 млрд кубометров или лишь незначительно больше (см. выше). Это объясняется также тем фактом, что ни одна из стран Евросоюза не последовала примеру Германии, принявшей решение в среднесрочной перспективе отказаться от атомной энергетики. Даже Швейцария и Италия, свернувшие планы строительства новых АЭС, не выводят существующие атомные реакторы из эксплуатации.

Наиболее благоприятные варианты прогнозов Евросоюза рисуют слишком радужную картину в том, что касается снижения спроса на газ, а предсказания МЭА и европейской газовой индустрии выглядят слишком позитивно для самой отрасли. «Еврогаз», например, уже понизил предполагаемую планку спроса, хотя цифры по-прежнему достаточно высоки. В любом случае европейские эксперты согласны в том, что спрос в ЕС на ближайшие десятилетия предсказать сложно.

ЕС - газовый прогноз 2010

Яркий пример – Германия. Несмотря на вывод из эксплуатации с апреля 2011 г. восьми ядерных реакторов, а также острую потребность в строительстве новых электростанций, работающих на газе, последние почти не строятся, поскольку не приносят прибыли частным инвесторам. Цены на газ (зависящие от долгосрочных контрактов с Россией, которая – в отличие от Норвегии – не хочет радикально пересматривать схему ценообразования) слишком высоки в сравнении со стоимостью угля и возобновляемых источников энергии (развитие последних объявлено приоритетом). Кроме того, газовые электростанции будут работать ежедневно лишь в течение нескольких часов для подстраховки электростанций на возобновляемой энергии.

Добыча нетрадиционного газа (сланцевый газ, газ в плотных породах и метан угольных пластов) – это в принципе не столько революционное, сколько эволюционное использование современных технических возможностей и сочетание двух основных технологий. Горизонтальное бурение и гидроразрыв пластов с помощью реагентов на водной основе в конечном итоге позволили расколоть сланцевые породы и получить доступ к запасам сланцевого газа в Северной Америке.

Быстро растущие объемы добычи сланцевого газа повлекли за собой кардинальные изменения в США, превратив страну из крупнейшего мирового импортера СПГ в самодостаточного производителя и даже экспортера газа. В 2009 г. Соединенные Штаты стали крупнейшим производителем газа в мире, вытеснив с этой позиции Россию. Комбинация трех факторов: 1) падение спроса на фоне глобальной рецессии; 2) увеличение производства нетрадиционного сланцевого газа в США; и 3) появление новых возможностей доставки СПГ – создала на крупнейших мировых энергорынках, в частности европейском, эффект неожиданного «газового наводнения». В итоге СПГ стал дешевле газа, поставляемого по трубопроводам на основе долгосрочных контрактов, что в ряде случаев привело к отказу импортеров от привязки цен на газ к стоимости нефти. Подобная тенденция может стать определяющей на энергетическом рынке, так как имеющиеся мировые запасы нетрадиционного газа значительно превышают традиционные. Если извлекаемые традиционные запасы газа оцениваются в 404 трлн кубометров, то нетрадиционные, по разным оценкам, составляют более 900 трлн кубометров. Из них 380 трлн могут быть освоены и, таким образом, общий объем извлекаемых запасов традиционного и нетрадиционного газа составляет почти 800 трлн кубометров – этого хватит на 250 лет при нынешних темпах добычи. Если хотя бы часть мировых нетрадиционных запасов газа станет доступной, глобальное «газовое наводнение» продолжится и после 2015 года.

Для ЕС нетрадиционный газ уже стал фактором, меняющим правила игры, поскольку небольшие компании воспользовались нынешним избытком газа и либерализацией европейских рынков, получив возможность покупать более дешевый газ на европейских спотовых рынках. «Газпром» выступает против любых кардинальных изменений контрактов, заключенных на десятилетия вперед и привязанных к нефтяным индексам. Он будет получать прибыль в краткосрочной перспективе, однако вполне может, утратив доверие импортеров, уступить долю рынка Норвегии и другим странам, а также лишиться валютных поступлений, как это произошло после последнего конфликта между Россией и Украиной в 2009 году. Освоение нетрадиционного газа в Европе будет скорее эволюционным и займет больше времени, чем в США, где запасы сланцевого газа разрабатывались все же революционными методами. Однако история использования ископаемых видов топлива позволяет предположить, что с течением времени 1) затраты на добычу вслед за введением инновационных технологий бурения будут постепенно снижаться; и 2) доступность ресурсов в долгосрочной перспективе в результате технологических инноваций возрастет прежде, чем объем производства газа достигнет пика.

Внутренние вызовы России на фоне мировых изменений

В докладе МЭА «Перспективы мировой энергетики на 2011 год» отмечалось: «При высоких ценах на ископаемое топливо и их прогнозируемом сохранении на этом уровне, а также учитывая положение России как одного из крупнейших обладателей природных ресурсов и нестабильность, грозящую некоторым ключевым производителям […], блестящее будущее российского энергетического сектора кажется практически гарантированным. Однако вызовы, стоящие перед энергетическим сектором России, впечатляют ничуть не меньше, чем размеры ее ресурсов».

В 2010 г. Россия вновь стала крупнейшим производителем и экспортером природного газа, ненадолго уступив этот статус США в 2009 году. Обладая крупнейшими доказанными запасами газа в мире (26%) – около 45 трлн кубометров, Россия надеется увеличить его производство с 637 млрд кубометров в 2010 г. до 860 млрд в 2035 г. (или 820 млрд к 2030 г., в соответствии с официальной энергетической стратегией России до 2030 г., разработанной в 2009 г.) и повысить чистый объем экспорта со 190 млрд кубометров до 330 млрд в 2035 году. Россия надеется увеличить экспорт в Европу с почти 200 млрд кубометров в 2010 г. до 235 млрд к 2035 году. Вне всяких сомнений, Россия будет играть ключевую роль в глобальной и европейской энергетической безопасности. Но российская энергетика и, в частности, ее газовый сектор и стратегии экспорта могут столкнуться с серьезными вызовами в результате коренных изменений на рынках.

Крупные низкозатратные месторождения, составляющие основу производства и экспорта российского газа, уже сегодня переживают спад. Им не смену придут новые, часто высокозатратные месторождения (технически труднодоступные и более отдаленные географически). Им придется конкурировать с более дешевыми поставками СПГ и добываемым в Европе нетрадиционным газом. Извлеченный подобным способом европейский газ, несомненно, окажется дороже, чем в США, но, вероятно, дешевле будущих трубопроводных поставок с недавно открытых российских месторождений на полуострове Ямал или даже со Штокмановского в Баренцевом море. Это тем очевиднее, если учесть затраты на новые или строящиеся газопроводы, которые должны соединить российские источники с европейскими потребителями. Сооружение газопровода «Южный поток», например, даже официально оценивается в 22–24 млрд долларов по сравнению с 3–4 млрд долларов на модернизацию устаревшей трубопроводной системы Украины. Соединение месторождений Ямала с «Южным потоком» потребует строительства очередного мегатрубопровода, который увеличит стоимость и без того весьма затратного проекта еще на 30 млрд долларов. Экономически подобный проект не может составить конкуренцию другим трубопроводам (например, «Набукко»), планируемым ЕС в рамках проекта «Южный коридор». Он свяжет Европу с месторождениями Азербайджана и Туркмении.

Вместе с тем Россия нуждается в модернизации устаревшей газовой инфраструктуры. Ей нужно резко повысить эффективность использования энергии, нынешний неудовлетворительный уровень ограничивает экспортный потенциал и отрицательно сказывается на доходах. Россия тратит вдвое больше энергии на производство единицы ВВП, чем в среднем по странам ОЭСР. Удастся ли России сократить энергоемкость (одну из самых высоких в мире) на 40% к 2020 г. – покажет время, однако нужно учитывать зависимость реализации этой цели от модернизации общей экономической структуры и промышленных объектов. Даже если некоторые заявленные цели по энергосбережению будут достигнуты, к 2020 г. уровень энергоемкости в России останется почти на 50% выше, чем в среднем по ОЭСР или даже на 85% выше, чем в ЕС.

Кроме того, прогнозируемое сокращение доли природного газа в структуре энергоресурсов с 54% в 2009 г. до менее 50% и, наоборот, более широкое использование атомной энергии и угля на практике может сыграть роль сдерживающего фактора в значительно более широких масштабах, чем предусмотрено в официальной «Энергетической стратегии на период до 2030 года».

Сам «Газпром» стоит перед лицом серьезных вызовов на внутреннем рынке. В общем объеме производства газа в России в настоящее время он занимает около 80%, но постепенно доля сокращается вследствие укрепления позиций небольших частных производителей, таких как «Новатэк» (6% производства в России). Их деятельность также ставит под вопрос монополию «Газпрома» на транспортировку и экспорт газа. Российскому правительству необходимо решать ряд стратегических вопросов. В частности, будет ли Россия и впредь опираться на «Газпром» и возглавляемые им мегапроекты Ямал и Штокман для удовлетворения будущих производственных потребностей? Либо значительная доля производства отойдет многочисленным мелким месторождениям и другим российским газовым производителям, таким как «Новатэк» и российские нефтяные компании, которые владеют некоторыми крупными и неразрабатываемыми газовыми активами?

Стоимость производства на этих небольших месторождениях и неиспользуемых сейчас объектах может оказаться в будущем более конкурентоспособной на европейском рынке в условиях острого соперничества, обусловленного более дешевым импортом СПГ и добычей нетрадиционного газа в самой Европе. В то время как старые проекты в Западной Сибири имеют очень низкие капитальные затраты – 4 доллара на тысячу кубометров, новые начинания в отдаленных районах Ямала оцениваются в 30–60 долларов за тысячу кубометров. Эксплуатационные затраты, по прогнозам, также возрастут до 50 долларов в арктических проектах СПГ. При этом газовому сектору России требуются суммарные инвестиции в размере 1 трлн долларов из 2,5 трлн долларов, которые к 2035 г. понадобятся всему сектору энергетики.

Поэтому разработка нетрадиционных запасов газа может стать для России привлекательной идеей, хотя сегодня ей не хватает современных технологий горизонтального бурения и гидроразрыва, а также эксплуатационного и управленческого опыта. Согласно официальной «Энергетической стратегии на период до 2030 г.», представленной в 2009 г., доля в производстве небольших и частных компаний увеличится с 20% сегодня до почти 25% к 2030 году. Но независимый анализ прогнозирует увеличение этой цифры даже до 45% – со 150 млрд кубометров в 2010 г. до 300 млрд в 2020 г. и даже 370 млрд в 2030 году.

Перспективы

Евросоюз воспринял отказ Москвы в 2009 г. ратифицировать Европейскую энергетическую хартию как нежелание России связывать себя европейскими нормами или проводить энергетическую политику, исходя из законодательной базы ЕС. Представленные российской стороной предложения по новой хартии не были детализированы, да и само их содержание скептически встречено 27 странами Европейского союза и другими участниками хартии. Требование России сделать для нее исключение в ходе разграничения деятельности и либерализации также вряд ли встретит одобрение со стороны ЕС, поскольку его собственные энергетические компании уже прошли через соответствующие этапы либерализации. «Газпром» или любая другая иностранная корпорация получили бы в таком случае явные преимущества перед конкурентами из Евросоюза.

Партнерство ЕС и России в сфере энергетики затрудняют несовпадающие, а иногда противоречащие стратегические интересы, которые касаются будущих энергетических рынков Европы. На фоне расхождений в концепциях политические стратегии сторон в отношении друг друга представляют собой преимущественно реакцию на текущие ситуации, им не хватает цельного видения, выходящего за пределы согласованных ранее принципов энергоэффективности и использования возобновляемой энергии.

Нынешние региональные газовые рынки в ближайшее десятилетие станут более интегрированными под воздействием различных факторов. Это и возникший сейчас избыток газа, и появление более гибких форм торговли, включая СПГ и переход от «нефтяных» цен к договорным на спотовых рынках, и резкое увеличение производства нетрадиционного газа в США. К ним относятся и глобальная охота за ресурсами, которую ведет нуждающийся в энергии Китай, и продолжающийся процесс либерализации и интеграции энергетических рынков Евросоюза. Традиционные взгляды на географическое распределение и «энергетическую безопасность» все больше ставятся под сомнение. Кардинальные перемены потребуют последовательных, хотя и непростых адаптационных решений со стороны индустрии, правительств и разработчиков новых технологий. Игрокам придется реагировать на скоротечные изменения рыночной ситуации и структуры ценообразования, вкладывать дополнительные средства в диверсификацию спроса и предложения, чтобы добиться большей стратегической гибкости. Россия столкнется с серьезными вызовами на внутреннем и европейском газовых рынках. Следует активно диверсифицировать экспорт газа и увеличить долю СПГ с нынешних 14 млрд кубометров до по меньшей мере 33 млрд в 2020 г. и 70 млрд к 2035 г., как прогнозирует МЭА.

Но даже в этом случае перспективы политики диверсификации, нацеленные на Азию и в частности Китай, неопределенны. По оценкам, представленным в 2010 г. Управлением по энергетической информации США, производство нетрадиционного газа возрастет в Канаде до 63% и в Китае до 56% от общего объема производства в 2035 г. (референтный сценарий). Базирующееся в Париже МЭА более консервативно, но ожидает, что почти 35% мирового увеличения производства газа – с 3149 млрд кубометров в 2008 г. до 4535 млрд в 2035 г. (44% за весь период) – придется на долю нетрадиционных источников. Эксперты Управления по энергетической информации также пришли к выводу, что Китай обладает технически извлекаемыми запасами нетрадиционного газа, на 50% превышающими соответствующие показатели Соединенных Штатов. Поэтому Китай, вероятно, будет следовать собственной стратегии энергетической безопасности, диверсифицируя структуру энергоресурсов и импорт. Таким образом, развитию местной экономики будет способствовать добыча собственного нетрадиционного газа, а не растущая зависимость от дорогого российского природного газа.

Франк Умбах – глава Программы по международной энергетической безопасности в Центре европейских стратегий безопасности (Мюнхен), заместитель директора Европейского центра энергетической и ресурсной безопасности в Королевском колледже (Лондон) и сотрудник Атлантического совета (Вашингтон).

Россия. Евросоюз > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735576

Поворот в ближневосточной геополитике

Арабские восстания и меняющаяся реальность

Резюме: Арабские восстания и последовавшие за ними военно-политические события поставили под сомнение представление о том, что «международное сообщество» способно разрешить любую региональную проблему. Внешнее вмешательство снизило уровень безопасности, спровоцировало кризис или усугубило раскол.

Арабские восстания стали поворотным пунктом в развитии геополитической ситуации на Ближнем Востоке. В свое время подобным же образом на положении в регионе сказались исламская революция в Иране (1979 г.), распад Советского Союза и теракты 11 сентября 2001 года. Эти события, создавшие вакуум власти, немедленно привели к геополитическим изменениям и идеологическому соперничеству региональных и трансрегиональных игроков.

Проявлением борьбы за влияние после революции в Иране стала ирано-иракская война (1980–1988 годы). Исчезновение СССР обусловило геополитическое и идеологическое соперничество таких держав, как Россия, Иран, Турция и Соединенные Штаты в Центральной Азии и на Кавказе. Региональные кризисы в Афганистане и Ираке после терактов 11 сентября 2001 г. спровоцировали конкуренцию между Ираном, США и Саудовской Аравией, имевшую идеологический подтекст вплоть до «священной войны» против радикального исламизма и вооруженных группировок. Наконец, арабские восстания породили новую форму противостояния, в котором задача поддержания баланса сил переплетается со столкновением региональных идеологических моделей. В игру вовлечены, с одной стороны, региональные акторы – Иран, Турция, Саудовская Аравия и Израиль, а с другой – международные силы и великие державы, включая Соединенные Штаты, Россию, Китай и Евросоюз. Соперничество наиболее ярко проявилось в сирийском кризисе.

Изменения, вызанные с «арабской весной», продемонстрировали, что Ближний Восток – очень динамичная часть мира, а проблемы, затрагивающие ценности и идеологии, неотделимы от вопросов геополитики, баланса сил и роли различных держав. Арабские восстания позволили расширить традиционную концепцию геополитики, включив в нее тему подвижности границ, политической безопасности и роли этнических факторов в вопросах идеологии и ценностей. Все это приобретает особое значение в регионе, где великие державы имеют жизненные интересы. Хотя США выводят войска из Ирака и Афганистана, стремясь изменить форму своего присутствия и масштабы влияния, их заинтересованность в Ближнем Востоке (как и других крупных государств) в значительной степени сохранится.

Идеологические расхождения

Существуют две доминирующих идеологических тенденции, определяющие развитие Ближнего Востока.

Первая – «западный либерализм», в рамках которого Запад стремится управлять развитием арабских стран, исходя из собственных интересов, и вести их к тому, чтобы они взяли на вооружение западную идеологию и ценности. Это предусматривает проведение быстрых политических реформ, свободную рыночную экономику, приоритет гражданской и личной свободы и др. Преобладание в мире западных ценностей имеет длинную историю, начавшуюся еще в конце XIX века. Тогда Запад попытался институционализировать свою политическую философию и образ мышления, сосредоточившись на среднем классе, буржуазии, вопросах глобализации и гармонизации мира. Хотя этот курс вызвал сопротивление в разных странах, особенно когда дело касалось культуры и традиций, он продолжает осуществляться.

Можно говорить о двух волнах влияния западного либерализма на арабский мир. Первая, связанная с процессом деколонизации, началась в 1920–1930-х гг. и продолжалась до 1960–1970-х годов. Она способствовала формированию в арабском сообществе национальных государств. Постепенно они сблизились с Западом или стали зависимыми от него в вопросах приобретения технологий, знаний и благосостояния.

Вторая волна связана как раз с «арабской весной». В 2000-е гг. стратегия Соединенных Штатов в рамках концепции «Большой Ближний Восток» была нацелена на то, чтобы способствовать подобному развитию событий. Однако эта инициатива провалилась из-за обострения ситуации в Ираке и Афганистане и необходимости поддерживать стабильность в регионе. Политику США и Европы в нынешних арабских событиях можно считать продолжением духа «Большого Ближнего Востока» с точки зрения продвижения идеи прав человека, социальных и экономических трансформаций, которые Запад воспринимает как свое фундаментальное право и ответственность.

Другая важная составляющая происходящих событий, которая выступает альтернативой либерализму, – «исламская идеология», основанная на исламских идеях и ценностях и обеспечивающая иные формы влияния. Как мы видим, после арабских революций общественные движения склоняются к исламу. Об этом свидетельствуют и результаты всеобщих выборов, в частности в Тунисе и Египте, и укрепление влияния исламистов. Две дискуссии – западная об «арабской весне» и региональная об «исламском пробуждении» (термин, в основном используемый в Иране) – существуют в рамках доминирующих трендов и не исключают друг друга, так как обе имеют прочную ценностную и духовную базу. Важно отметить, что сосуществование двух дискурсов преобладает над желанием определить победителя или проигравшего. Хотя в этих дискуссиях используется много схожих понятий, в том числе «борьба с деспотизмом», укрепление «национальной исламской идентичности» и «противодействие Израилю», они различаются степенью доверия к Западу в вопросах проведения реформ, политической философии и моделей развития. Идеология, проблемы геополитики и вопросы государственного управления неотделимы друг от друга, поскольку в совокупности подразумевают новое распределение ролей между региональными и нерегиональными акторами. Иными словами, будущее власти и политики на Ближнем Востоке будет в равной степени зависеть от баланса идеологий (ценностей) и ролей (сил).

Различия региональных и международных подходов

Все острые региональные кризисы были связаны с применением западных рецептов, включая использование силы. В случае с Ираком, например, США и Запад рассматривали международный терроризм и «Аль-Каиду» как наиболее серьезную и неминуемую угрозу мировой безопасности. Атаку на Ирак объясняли тем, что режим Саддама Хусейна обладает оружием массового поражения и может передать его террористам либо вооруженным исламистским группировкам. Хотя подозрения не подтвердились, Запад развязал восьмилетнюю кампанию, пагубные последствия которой ощущаются до сих пор. Война в Афганистане началась из-за прямого участия страны в международном терроризме, но дальнейшие события имеют исключительно локальные корни. Тем не менее НАТО продолжает интервенцию, не учитывая местных особенностей и потребностей. В Сирии западные страны склонны разрешать преимущественно региональный вопрос при помощи своего традиционного метода, оказывая политическое давление и бряцая оружием, но при этом они не в состоянии оценить реальные политические риски и возможные потери.

Восстания в арабском мире связаны с проявлением активной роли людей. Возникновение национальных исламских движений в странах с независимыми парламентами, отражающими настроения общества, будет оказывать растущее влияние на власти и региональную политику. Это не значит, что западные подходы и схемы исчезнут, поскольку они пользуются поддержкой некоторых политических и интеллектуальных групп, и особенно этнических меньшинств. Но геополитика определит баланс между региональными и международными подходами. События доказывают, что разумнее решать проблемы, опираясь на региональные и локальные реалии, а не на основе схем, привнесенных извне. В отношении сирийского кризиса региональное решение, несомненно, будет более благотворным, чем международное в форме военного вторжения НАТО. В этой сфере такие ближневосточные державы, как Иран, Турция и Саудовская Аравия могут сотрудничать с трансрегиональными и мировыми державами – Соединенными Штатами, Россией, Китаем и Евросоюзом – ради достижения консенсуса и разрешения кризиса на базе региональных интересов, что принесет пользу и международному сообществу.

События в регионе заставили усомниться в традиционном представлении о том, что у мирового сообщества (Запада) есть решение для любой региональной проблемы. Во многих случаях предложенные рецепты подорвали политическую систему и безопасность, спровоцировав конфликты и усугубив разногласия. Например, западный подход к сирийскому кризису столкнул Иран и Турцию, что само по себе является стратегической ошибкой. Разногласия или соперничество между двумя ключевыми региональными державами опасны для перспектив мира и устойчивой безопасности в регионе, прежде всего в Афганистане и Ираке. Региональные решения, напротив, способны учесть интересы всех сторон, локальных и внешних. При этом естественно, что у таких держав, как Иран и Турция, проводящих активную политику и руководствующихся динамичной идеологией, будет больше возможностей для использования приемлемых для них подходов и защиты собственных интересов.

Противоречивые роли региональных и внешних акторов

В число активных региональных игроков входят Иран, Турция, Саудовская Аравия и Израиль. Внешние акторы – США, Россия, Китай и Европейский союз. Все они вышли на арену, стремясь добиться реализации собственных геополитических и идеологических интересов.

Турция взяла на вооружение «максималистский» подход, используя любую возможность, чтобы посредством поддержки арабских восстаний повысить свою региональную и международную роль. Однако по ходу дела (особенно в случае с кризисом в Сирии) проблемой Анкары стал поиск баланса между ценностями идеологии, внутренней политикой и геополитическими интересами. Мустафа Кемаль Ататюрк, основатель современной Турции, полагал, что страна нуждается в тесных взаимоотношениях с Западом, но не считал вестернизацию обязательной. Затем, однако, сторонники светского государства поставили эту идею себе на службу, подстегивая идеологическое и геополитическое сближение с США и Европой. Это до сих пор затрудняет для Турции решение региональных вопросов. Приверженцы светской модели и сегодня твердо убеждены, что необходимо делать ставку на взаимодействие с НАТО и Западом. Основным вызовом для правящей исламистской Партии справедливости и развития (ПСР) и правительства Реджепа Тайипа Эрдогана является, с одной стороны, позиция прозападных секуляристов, с другой – более происламское общественное мнение. Светские оппоненты официальной Анкары утверждают, что ПСР переоценивает возможности страны и идет на поводу у оппортунистического подхода, стремясь опереться на ислам и исламские группировки, такие как «Братья-мусульмане». Общественное мнение при этом настроено против чрезмерного вовлечения в региональные вопросы, особенно в конфликт вокруг Сирии и тем более против участия в военных интервенциях под руководством Запада.

На Западе принято считать, что Турция выиграет от событий в арабском мире, но это отнюдь не гарантировано. Перемены, в особенности кризис в Сирии, привели к разногласиям между ПСР и секуляристами. В результате Турция стала более консервативно, чем в предыдущие месяцы, оценивать перспективы и более реалистично воспринимать роль других акторов, включая Иран и Россию, в урегулировании сирийского кризиса. Из-за своего максималистского подхода Анкара оказалась перед серьезным выбором. С одной стороны, если Турция поможет союзникам по НАТО, она не сможет претендовать на ведущую роль в регионе. С другой – сосредоточенность на внутриполитической ситуации может вступить в противоречие с традиционной ролью, которую ПСР определила для себя в решении этих вопросов.

Саудовская Аравия, наоборот, использует «минималистский» подход. Она пытается замедлить события или «реквизировать» революции, поставить их себе на службу. Нельзя не отметить относительный успех такой политики. Используя свои финансовые ресурсы, подконтрольные СМИ и наличие влиятельных лобби в Египте, Сирии и Йемене, а иногда применяя силу (например, для подавления восстания в Бахрейне), Эр-Рияд старается сохранить позиции. При этом Саудовская Аравия, которая и сама почувствовала на себе дыхание «арабской весны», попыталась ускорить события в Сирии, так как в Эр-Рияде, по-видимому, считают, что любой режим в Дамаске будет выгоднее Западу и саудовцам, чем нынешний. Как бы то ни было, цель консервативного саудовского режима – отодвинуть «арабскую весну» подальше от своих границ. Кроме того, Саудовская Аравия старается воздействовать на геополитику и идеологию. Так, она препятствует установлению тесных связей между Ираном и Египтом и пропагандирует исламские прогрессивные ценности.

Тегеран практикует умеренный подход. Он основан на защите своих геополитических интересов (насколько смены власти повлияют на стабильность двусторонних отношений) и идеологических ценностей (идеалы исламской революции 1979 г., целью которой были поддержка народных движений, противостояние вмешательству иностранных держав и содействие «исламскому единству»). Формулируя курс по сирийскому вопросу, Иран ищет баланс между геополитическими и идеологическими интересами. Тегеран не возражает против реформ в Сирии при условии, что они не будут представлять угрозу для движений сопротивления – «Хезболлы» и ХАМАС. Иран считает, что кризис в Сирии – это региональный вопрос, который должен решаться на региональном уровне с учетом реалий безопасности. В определенной степени это поддерживают Россия и Китай, для них важно не противодействовать трансформации Сирии, а установить пределы западного вмешательства. Определение этих рамок позволит избежать одностороннего взгляда на ситуацию, отражающего интересы исключительно Запада.

Наконец, Израиль рассматривает арабские восстания с пессимистической и консервативной точки зрения. Израиль столкнулся с серьезными проблемами в отношениях с Египтом, Сирией, Ираном и Турцией, четырьмя столпами стабильности на Ближнем Востоке. Безопасность еврейского государства зиждется на Кэмп-Дэвидских соглашениях – мирном договоре Израиля и Египта, позволявшем поддерживать приемлемые отношения с ключевыми арабскими государствами, чтобы затем добиться так называемого устойчивого мира. Эта стратегия, по сути, неприменима после падения режима Хосни Мубарака. Общество обрело более активную роль в формировании парламента, что ведет к росту влияния исламских и национально ориентированных сил. События в Сирии не отвечают израильским интересам, хотя Израиль и пытался свергнуть режим Асада. А участие России и Ирана в урегулировании сирийского кризиса в значительной степени ослабило роль Запада и Израиля.

В свою очередь у Турции, которая рассматривает арабские революции как возможность расширить свое влияние и использовать мягкую силу в арабском мире, не осталось других вариантов, кроме как дистанцироваться от Израиля. Это стало еще одним ударом по двусторонним отношениям после рейда против «флотилии свободы» в мае 2010 г. (инцидент с судном «Мави Мармара»), который почти привел к разрыву дипломатических контактов. Наконец, Иран, противодействуя стремительной смене режима в Дамаске и пропагандируя исламские ценности и единство, пытается ослабить роль Израиля на Ближнем Востоке, что еврейское государство воспринимает как угрозу безопасности.

На трансрегиональном уровне также наблюдается соперничество между Соединенными Штатами и Евросоюзом с одной стороны, и Россией и Китаем – с другой. В октябре 2011 г. Москва и Пекин заявили о необходимости ограничить западное вмешательство в дела региона, а затем наложили вето на резолюцию Совета Безопасности ООН против сирийского режима. Де-факто сформировались коалиции: Иран, Россия и Китай – с одной стороны, и США, ЕС, Саудовская Аравия, Катар и Израиль – с другой. Турция находится где-то посередине. Подобное противостояние не отвечает долгосрочным интересам Ближнего Востока, поскольку издержки могут оказаться очень высокими. Нужно осознать необходимость компромисса между интересами региональных и трансрегиональных акторов, который достижим посредством учета региональной специфики.

* * *

Арабские восстания оказали огромное геополитическое воздействие на структуры региональной власти и политики. Они привели к дальнейшей политизации ближневосточной проблематики, укрепив регионализм в дихотомии «региональные – интернациональные подходы», а также обострив конкуренцию между игроками. Тегеран воспринимает эти восстания и как новые возможности, и как вызов. Формирование новых национальных исламских правительств может позволить Ирану преодолеть прежнюю изоляцию неарабского государства и укрепить связи с арабскими странами, что обещает более активную роль на Ближнем Востоке. Но события в арабском мире также бросают Ирану вызов, поскольку растет риск противоречий с влиятельными акторами, включая Турцию, Саудовскую Аравию и США. Геополитическая значимость Ирана связана с его региональной ролью. Как новая региональная держава Иран может выиграть от событий в арабском мире, воспользовавшись стратегической возможностью консолидировать геополитические и идеологические интересы.

Кайхан Барзегар – глава факультета политологии и международных отношений научно-исследовательского отделения Исламского университета Азад и директор Института стратегических исследований Ближнего Востока в Тегеране.

Иран. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735574 Кайхан Барзегар

Арабская весна – первый год

Опасное время для жизни

Резюме: Римский историк Тацит однажды точно подметил, что «лучший день после свержения плохого императора – это самый первый день». Нынешнее третье арабское пробуждение лежит на весах истории. В нем есть опасности и перспективы, опасность оказаться в застенках, но и возможность обрести свободу.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

На протяжении всего 2011 г. из арабского мира доносилось ритмичное скандирование: «Народ – за свержение режима». Этот клич легко преодолевал границы, нашел отражение на страницах газет и журналов, в социальных сетях Twitter и Facebook, звучал на телеканалах «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия». Арабский национализм недооценивали, зато налицо были все признаки панарабского пробуждения. Молодые люди, жаждавшие политической свободы и экономических возможностей, уставшие просыпаться каждый день в монотонной действительности, восстали против своих склеротичных господ.

Все произошло неожиданно. На протяжении почти двух поколений волны демократии захлестывали другие регионы – от Южной и Восточной Европы до Латинской Америки, от Восточной Азии до Африки. Однако до Ближнего Востока они не докатывались. Местные тираны взяли под контроль политический мир и стали владельцами своих стран – если не по форме, то по сути. Сложилась довольно унылая картина: ужасные правители, подавленное население, террористы-маргиналы, в отчаянии бросающиеся под каток нелегитимного режима. Арабы почувствовали, что над ними тяготеет проклятье, они обречены на деспотизм. Исключительность региона оборачивалась не только гуманитарной катастрофой, но и моральной ущербностью.

Внешние державы закрывали глаза на происходящее, полагая про себя, что это лучшее, на что арабы способны. Внезапный порыв вильсонианства привел к тому, что в течение нескольких лет Соединенные Штаты своей властью провозгласили в Ираке свободу. Саддама Хусейна удалось вытравить из его «паучьей щели», сирийские террористы и вымогатели были изгнаны из Ливана, деспотизму Хосни Мубарака, который долгое время был столпом американского влияния, также был положен конец. Но Ирак после Саддама представлял собой противоречивую смесь демократии с кровью на улицах и религиозным противостоянием. Автократии ушли в глухую оборону и сделали все возможное, чтобы новый иракский проект окончился провалом. Ирак оказался в огне, и арабские «самодержцы» указывали на него как на предостережение – к чему приводит свержение даже худшего из деспотов. Более того, Ирак нес двойное бремя унижения из-за ослабления арабов-суннитов – США принесли свободу, и война усилила позиции шиитов в арабском мире. Результатом оказалась ничья: арабы не могли затушевать или игнорировать проблески свободы, но пример Ирака не стал маяком надежды для простых людей, на что многие рассчитывали.

Сами арабы говорят, что Джордж Буш вызвал цунами в регионе. Это верно, но арабы хорошо умеют пережидать бури, и вскоре уже сами американцы упали духом и решили не продолжать экспериментировать. На выборах 2006 г. в Палестинской автономии победу одержало движение ХАМАС, и администрацию Буша постигло еще одно разочарование. Наращивание контингента в Ираке стало весьма своевременным спасением всей военной кампании, но от более честолюбивых планов реформирования арабского мира пришлось отказаться. Автократиям удалось пережить короткий период наступательного порыва Соединенных Штатов, и вскоре новый знаменосец американской власти Барак Обама принес утешительную весть: США изменят свою политику, установят мирные отношения со всеми имеющимися режимами, обновят партнерство с дружественными автократами и даже попытаются взаимодействовать с враждебными режимами в Дамаске и Тегеране. Какое-то время Америке еще потребуется для завершения миссии в Кабуле, но Большой Ближний Восток оказался предоставлен самому себе.

В первое лето президентства Обама был захвачен врасплох мятежом против засилья аятолл в Иране и не знал, что предпринять. Твердо взяв курс на умиротворение правителей, он не нашел нужных слов для переговоров с мятежниками. Тем временем сирийский режим, отказавшийся под нажимом мирового сообщества от владычества в Ливане, жаждал восстановить там утраченные позиции. Тайная кампания терактов и убийств, доминирование «Хезболлы» и субсидии Ирана способствовали подавлению «Кедровой революции», которая была гордостью дипломатии Буша.

Изучая баланс сил в регионе в конце 2010 г., наблюдатели могли побиться об заклад, что автократия просуществует еще долго. Имея перед собой пример Башара Асада в Дамаске, они невольно приходили к выводу, что аналогичная участь ждет Ливию, Тунис, Йемен и даже законодателя мод в арабской политической и культурной жизни – Египет. Однако за внешней стабильностью скрывались нищета и бесплодность политической мысли. Арабы не нуждались в каких-либо докладах о «развитии человечества», и без того осознавая свое жалкое положение. В обществе отсутствовало согласие; единственное, что связывало правителей и их подданных, – это страх и подозрительность. Не было и намека на какие-либо проекты по общественному переустройству, которые можно было бы завещать будущему поколению, и это в арабских странах, где молодое население столь многочисленно.

Затем грянул гром. В декабре 2010 г. в Тунисе отчаявшийся торговец фруктами Мохаммед Буазизи не смог найти иного выхода, как совершить самосожжение в знак протеста против несправедливого уклада жизни. Вскоре миллионы его безымянных соотечественников вышли на улицы, избрав другой способ выражения протеста. Внезапно деспоты, владычеству которых, казалось бы, ничто не угрожало, без пяти минут небожители, вынуждены были спасаться бегством. Со своей стороны, Соединенные Штаты поспешили оседлать эту волну. «В слишком многих странах, и везде по-разному, фундамент региона проседает и уходит в песок,» – заявила государственный секретарь Хиллари Клинтон, выступая в Катаре в середине января 2011 г., когда буря только начиналась. Вскоре события в арабском мире стали красноречивой иллюстрацией к ее словам. Единственное, что упустила госсекретарь, так это то, что в песок ушли и наработки нескольких поколений американской дипломатии.

На этот раз огонь

Мятеж был сведением счетов между властью и населением, которое твердо решило покончить с засильем деспотов. Первый взрыв произошел в маленькой стране, расположенной на периферии арабского политического пространства, более образованной, процветающей и связанной с Европой, чем большинство других государств Магриба. Когда волна восстаний начала продвигаться на восток, она поначалу обогнула Ливию и обрушилась на «мать мира» Каир. Там продолжающееся представление обрело достойные подмостки в соответствии с амбициями мятежников.

Часто списываемый со счетов как страна, преимущественно покорная, Египет столкнулся с беспрецедентными по своей жестокости беспорядками. То, что народ терпел Мубарака три десятилетия, можно отнести за счет везения диктатора. Будучи преемником Анвара Садата, Мубарак проводил осторожную политику, но со временем у него возникли династические амбиции. В течение 18 дней в январе и феврале египтяне всех профессий, как завороженные, собирались на площади Тахрир, требуя избавления от Мубарака. Ведущие военачальники сместили его с президентского поста, и он разделил участь тунисского деспота Зин эль-Абидина Бен Али, кабинет которого пал месяцем ранее. После Каира пробуждение охватило весь арабский мир – восстания вспыхнули в Йемене и Бахрейне. Последний, будучи монархией, стал редким исключением, поскольку весной 2011 г. беспорядками были охвачены только республики, управлявшиеся автократами. Но если в большинстве монархий действовал общественный договор между властью и подданными, Бахрейн оказался расколот противостоянием шиитского большинства и суннитских правителей. Таким образом, страна уязвима, и в порядке вещей, что социальный взрыв в ней вылился в межрелигиозное противоборство. Тем временем беднейшая из арабских стран, Йемен, раскололась на два лагеря вследствие буйствующих на севере и на юге изоляционистских течений и политики лидера страны, Али Абдуллы Салеха, ничем не примечательного, кроме владения искусством политического выживания. Феодальная вражда в Йемене вспыхивала в основном из-за ссор между племенами и их вождями. Широкие волнения в арабском мире дали йеменцам, жаждущим избавиться от правителя, мужество, чтобы бросить ему вызов.

Затем волна с удвоенной силой обрушилась на Ливию. Это было царство безмолвия, где безраздельно правил психически неуравновешенный Муаммар Каддафи, самопровозглашенный «староста арабских правителей». Четыре мучительных десятилетия ливийцы находились под началом тюремного надзирателя – полутирана, полуклоуна. Каддафи разграбил богатейшую в Африке страну и довел ее население до ужасающего обнищания. В период между мировыми войнами Ливия столкнулась с жестоким колониальным господством итальянцев. После небольшой передышки при аскетичном короле Идрисе страну в конце 1960-х гг. охватила революционная лихорадка. Главный лозунг тех лет звучал так: «Иблис ва ла Идрис» – лучше дьявол, чем Идрис. И Ливия получила то, чего хотела. Наличие больших запасов нефти лишь подливало масла в огонь безумия: европейские лидеры и американские интеллектуалы всячески обхаживали ливийских заправил. На сей раз в 2011 г. поднялся Бенгази – город, находящийся на некотором удалении от столицы – и история дала ливийцам еще один шанс.

Египетские воротилы заявили, что их страна – не Тунис. Каддафи сказал, что его республика – не Тунис и не Египет. Башар Асад также уверял, что Сирия – это не Тунис, не Египет и не Ливия. Асад молод, его режим был более легитимен в глазах ислама, потому что противостоял Израилю, а не сотрудничал с ним. Но он явно поторопился со своим суждением, и в середине марта настала очередь Сирии. Туда ислам пришел сразу после того, как преодолел пределы Арабского полуострова, но раньше, чем его центр переместился из арабского мира в Персию и Турцию. Вместе с тем несколько десятилетий тому назад отец Башара Хафез – чрезвычайно изворотливый и опытный политик – привел военных и партию Баас к абсолютной власти, создав режим алавитов, народа, составляющего меньшинство. Объединение деспотизма и религиозного фанатизма породило самое страшное государство на арабском Востоке.

Когда в 2011 г. вспыхнуло восстание, оно имело четкие географические границы, как доказывал французский политолог Фабрис Баланше. Главными очагами стали городские кварталы и территории, населенные арабами-суннитами. Сначала социальный взрыв произошел в южном провинциальном городке Дераа, затем мятеж перекинулся на такие города, как Хама, Хомс, Джиср эль-Шугур, Растан, Идлиб и Дейр-аз-Зор, минуя курдские и друзские территории, а также горные селения и прибрежные города, считающиеся оплотом алавитов. Наиболее ожесточенные столкновения произошли в третьем по величине городе Сирии Хомсе из-за его взрывоопасной демографии – две трети суннитов, четверть алавитов и 10% христиан.

Конечно, дело не только в религиозной вражде. В Сирии один из самых высоких показателей рождаемости в регионе; ее население выросло почти вчетверо с 1970 г., когда к власти пришел Хафез Асад. У режима, образно говоря, произошла закупорка сосудов, поскольку в политике и экономике доминировал военно-торговый комплекс. Финансовые средства государства значительно сократились, после того как под знаменами приватизации, проводимой в последние годы, государство самоустранилось от решения злободневных проблем. Мятеж явился выражением чувства экономической обездоленности и гнева суннитского большинства, твердо решившего избавиться от власти нечестивого меньшинства.

Нынешнее положение дел

Никакого единого сценария по смене режимов в арабском мире, конечно, не существовало. Тунис с его глубокими традициями государственности и ярко выраженной национальной самоидентификацией решил все проблемы сравнительно легко. Было избрано учредительное собрание, в котором большинство получила исламистская партия «Ан-Нахда». Ее лидер Рашид Ганнуши оказался мудрым и предусмотрительным человеком; годы, проведенные в изгнании, научили его осторожности, и партия сформировала коалиционное правительство совместно с двумя светскими партиями.

В Ливии иностранная интервенция помогла повстанцам свергнуть режим. Каддафи вытащили из трубы коллектора, где он скрывался, и зверски убили. Та же участь постигла одного из его сыновей. Диктатор пожал ненависть и ярость, которую сам сеял. Богатство, небольшая плотность населения и помощь иностранных государств – вот те плюсы, на которые может рассчитывать Ливия. Годы правления Каддафи – худшее, что могло приключиться с этой страной.

Над Бахрейном витают тени Ирана и Саудовской Аравии. Массового террора нет, но политический порядок малопривлекателен. Имеет место религиозная дискриминация, да и правящая верхушка ведет себя по меньшей мере странно. Династия Халифа, завоевавшая эти территории в конце XVIII века, до сих пор не заключила мирного соглашения с местным населением. Силы безопасности комплектуются иностранцами, и до настоящей стабилизации еще очень далеко.

Что касается Йемена, то это государство несостоятельно по определению. Правительство почти не вмешивается в дела населения, оно неплатежеспособно, зато в стране почти нет такого понятия, как террор. Заканчиваются запасы пресной воды, джихадисты, бежавшие из предгорий Гиндукуша, нашли здесь пристанище. Это тот же Афганистан, но с протяженной береговой полосой. Люди, высыпавшие на улицы Санаа в 2011 г., требовали восстановления правопорядка, более достойной политики, чем та, которую проводил циничный фигляр, стоявший у руля больше трех десятилетий. Будут ли их требования выполнены, неясно.

Сирия по-прежнему в хаосе. Палестинское движение ХАМАС ушло из Дамаска в декабре, потому что оно боялось оказаться на неправильной стороне укрепляющегося среди арабов консенсуса, который направлен против сирийского режима. «Никакого Ирана, никакой «Хезболлы», мы хотим правителей, боящихся Аллаха», – так звучит одно из наиболее осмысленных требований протестующих. Власть алавитов незаконна. Режим, жестоко подавляющий восстания, позволяющий силам безопасности осквернять мечети, стрелять в молящихся и приказывающий несчастным заключенным скандировать: «Нет Бога, кроме Башара», сам себя изжил. Хафез Асад тоже совершал жестокости, но всегда умудрялся оставаться в арабском правовом поле. Башар ведет себя иначе – совершенно безрассудно и безответственно, так что даже Лига арабских государств, которой свойственно закрывать глаза на некоторые бесчинства и авантюры своих членов, приостановила членство Дамаска.

Битва продолжается, Алеппо и Дамаск пока еще не восстали, и осажденный правитель, похоже, убежден, что сможет бросить вызов законам гравитации. В отличие от Ливии, на горизонте пока не маячит иностранная гуманитарная миссия. Но несмотря на всю неопределенность, одно не вызывает сомнений: устрашающая система государственной безопасности, которую построил Хафез Асад, партия Баас, солдаты-алавиты и главари спецслужб канули в Лету. Потеряв народную поддержку, режим какое-то время держался на страхе, но люди победили страх и вышли на улицы. Узы, некогда связывавшие властителей Сирии с ее населением, теперь разорваны окончательно.

Что после фараона

Тем временем Египет, возможно, утратил былой блеск, но об этой арабской эпохе будут судить по конечным результатам. При катастрофическом сценарии революция приведет к образованию исламской республики: копты будут вынуждены бежать, о доходах от туризма можно будет забыть, и египтяне будут жаждать железной хватки фараона. Большое число голосов, которые получили на недавних парламентских выборах «Братья-мусульмане» и еще более экстремистская партия салафитов, наряду с расколом светского и либерального электората, похоже, оправдывают опасения по поводу возможного развития политической ситуации. Но египтяне с гордостью вспоминают о либеральных периодах своей истории. Шесть десятилетий военный режим лишал их преимущества проведения открытой политики, и вряд ли они теперь легко откажутся от нее.

Выборы были прозрачными и представительными. Либеральные и светские партии оказались не готовы к борьбе, тогда как «Братья-мусульмане» десятилетиями ждали благоприятного исторического шанса и не преминули им воспользоваться. Не успели салафиты выйти из катакомб, как население возмутилось, и им пришлось отказаться от некоторых экстремистских взглядов. События на площади Тахрир ошеломили мир, но, как выразился молодой египетский интеллектуал Самуэль Тадрос, «Египет – это не Каир, а Каир – это не площадь Тахрир». Когда осядет пыль, за будущее Египта будут бороться три силы: армия, «Братья-мусульмане» и широкая светская коалиция либералов, лозунгами которой являются отделение религии от политики, гражданская форма правления и спасительные добродетели нормальной политической жизни.

«Братья-мусульмане» привносят в политическую борьбу проверенную временем смесь политической хитрости и искреннего стремления установить политический порядок по канонам ислама. Основатель этой партии Хасан аль-Банна был убит в результате покушения в 1949 г., но до сих пор служит ориентиром для мусульманского мира. Неутомимый заговорщик, он говорил о Божьем правлении, но подспудно совершал сделки с королем Египта против Вафд – господствующей партии тех дней. Он играл в политические игры, собрав грозное ополчение и попытавшись найти сочувствующих в офицерском корпусе, к чему с тех пор стремятся и его последователи. Вне всякого сомнения, его бы восхитило тактическое искусство преемников, маневрирующих между либералами и Высшим советом Вооруженных сил. Они приобщились к мятежу на площади Тахрир, но не участвовали в погромах и эксцессах, подчеркивая приверженность трезвости и общественному порядку.

Правда в том, что Египту не хватает финансовых средств для построения успешного современного исламского порядка. Исламская Республика Иран опирается на нефтяные доходы, и даже умеренное усиление Партии справедливости и развития в Турции обеспечивается процветанием благочестивой буржуазии из нагорной Анатолии. Египет находится на перекрестье международных сообщений и во многом полагается на доходы от туризма, судоходства по Суэцкому каналу, зарубежную помощь и денежные переводы от египтян, живущих за рубежом. Добродетель вынуждена идти на поклон к необходимости: в прошлом году золотовалютные резервы снизились с 36 до 20 млрд долларов. Инфляция стучится в дверь, цена импортной пшеницы очень высока, и приходится платить по счетам. Желание стабильности сегодня уравновешивает пьянящий восторг от низложения деспота.

Лидерам Египта придется решать грандиозные проблемы, и нежелание «Братьев-мусульман» и военных принять всю полноту власти говорит о многом. Вместе с тем здравый смысл и прагматизм может возобладать. Разумное разделение полученной в результате выборов легитимности и ответственности обещает оставить за «братьями» министерские портфели, которые им наиболее дороги: образование, социальное обеспечение и судебно-исполнительную власть, тогда как генералы будут контролировать оборону, разведку, мирный договор с Израилем, военные связи с США и сохранение экономических прерогатив офицерского корпуса. Светские либералы сохранят за собой значительное число сторонников, влияние в повседневной жизни, которая с трудом поддается регламентации и организации, а также возможность выставить сильного кандидата на предстоящих президентских выборах.

На протяжении двух веков кряду Египет борется за современное общество и достойное своих амбиций место в международной жизни. До сих пор это напоминало Сизифов труд, но египтяне упорствуют. В августе прошлого года страна стала свидетелем сцены, которая продемонстрировала великодушие египтян, что может их утешить. Перед судом на инвалидной коляске предстал, если так можно выразиться, последний фараон. Мубарака не вытащили из трубы коллектора, чтобы расправиться, как с Каддафи, он не затаился со своей семьей и не убивал свой народ, как это делал Асад. По словам писателя Эдварда Моргана Форстера, египтяне всегда демонстрировали способность примирять противоречия и могут сделать это еще раз.

Третье великое пробуждение

Это третье пробуждение в новейшей истории арабского мира. Первое – культурно-политический ренессанс, порожденный желанием быть частью современного мира – началось в конце 1800-х годов. Возглавляемое книжниками и законниками, мнимыми парламентариями и христианскими интеллектуалами, оно задалось целью реформировать политическую жизнь, отделить религию от политики, эмансипировать женщин и восстановить мусульманский мир после развала Османской империи. Не случайно это великое движение, важнейшими центрами которого были Каир и Бейрут, основал его летописец Георг Антониус, христианский писатель, родившийся в Ливане, выросший в Александрии, получивший образование в Кембридже и служивший в британской администрации на территории Палестины. Написанная им в 1938 г. книга «Арабское пробуждение» остается главным манифестом арабского национализма.

Второе пробуждение началось в 50-е гг. прошлого столетия и набрало силу в последующее десятилетие. Это была эпоха Гамаля Абдель Насера в Египте, Хабиба Бургибы в Тунисе и ранних лидеров партии Баас в Ираке и Сирии. Лидеры того времени не были демократами, но они энергично занимались политикой, стремясь решать насущные проблемы своего времени. Они были выходцами из среднего класса или даже ниже среднего и мечтали об индустриализации и избавлении своего народа от комплекса неполноценности, который развился в годы колониального господства, и еще раньше – в эпоху правления Османов. Простое обращение к их деяниям не способно раскрыть всего величия проекта. Их грандиозные свершения были отчасти сведены на нет демографическим взрывом, поползновениями авторитаризма и другими недостатками. Когда режим зашатался, образовавшийся вакуум заполнили полицейские государства и политический ислам.

Нынешнее, третье, пробуждение произошло как никогда вовремя. Арабский мир стал мрачным и пугающим. Население ненавидело своих правителей и их иностранных покровителей всеми фибрами души. Банды джихадистов, прошедшие закалку в жестоких тюрьмах зловещих режимов, распространились повсюду, сея смерть. Мохаммед Буазизи призвал своих собратьев творить новую историю, и миллионы людей в этом регионе услышали его и откликнулись. В июне прошлого года алжирский писатель Буалем Сансал написал Буазизи открытое письмо: «Дорогой брат, пишу тебе эти строки, чтобы ты знал, что у нас в целом все хорошо, хотя день на день не приходится: иногда меняется ветер, начинается дождь, и жизнь пробивается из всех пор… Давай задумаемся на мгновение о будущем. Может ли найти путь тот, кто не знает, куда идти? Разве изгнание диктатора – это все, что нам нужно? Теперь, когда ты второй после Бога, Мохаммед, тебе, наверно, стало очевидно, что не все дороги ведут в Рим, и за изгнанием тирана автоматически не последует свобода. Узники любят менять одну тюрьму на другую ради перемены обстановки, и чтобы получить возможность чему-то научиться, приобрести новый опыт».

Римский историк Тацит однажды точно подметил, что «лучший день после свержения плохого императора – это самый первый день». Это третье арабское пробуждение лежит на весах истории. В нем есть опасности и перспективы, опасность оказаться в застенках, но и возможность обрести свободу.

Фуад Аджами – старший научный сотрудник Института Гувера при Стэнфордском университете и сопредседатель Рабочей группы Герберта и Джейн Дуайт по исламизму и мировому порядку при Институте Гувера.

США. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735570 Фуад Аджами

Арабские решения арабских проблем?

Изменение региональной роли стран Персидского залива

Резюме: Государствам Персидского залива удалось избежать худшего сценария и подтвердить репутацию долгожителей ближневосточной политической сцены. Катар, ОАЭ и Саудовская Аравия пытаются направлять ветер перемен в нужном им направлении. Но все эти правящие элиты уязвимы.

События в Ливии, а затем в Сирии знаменовали собой новый этап региональной политики – о намерении резко повысить собственную значимость и вовлеченность в процессы политического переустройства заявили арабские государства Персидского залива. Эти монархии в основном выдержали давление, вызванное массовыми волнениями на Ближнем Востоке, после чего переключились на поиск «арабских решений арабских проблем».

Первые признаки их стремление к новой роли появились в марте 2011 г., когда Катар и Объединенные Арабские Эмираты присоединились к международной интервенции сил НАТО в Ливию. Эскалация кровопролития в Сирии побудила Катар и Саудовскую Аравию занять еще более воинственную позицию и начать вооружать сирийскую оппозицию. Весьма консервативные режимы хотят соответствовать запросам общественного мнения по всему арабскому миру, которое все решительнее высказывается в поддержку народных восстаний против автократов, лишившихся легитимности и политического авторитета.

Наперегонки с революцией

Вспышка восстаний стала неожиданностью для большинства наблюдателей и правительств. Вполне случайное самосожжение Мохаммеда Буазизи в Тунисе в декабре 2010 г. явилось катализатором накопившегося народного возмущения по поводу вопиющего неравенства и унижения, которые ежедневно испытывают люди в арабском мире. Всплеск гнева после смерти Буазизи 4 января 2011 г. способствовал тому, что протест против социально-экономических трудностей обрел ярко выраженную политическую составляющую.

Водораздел прошел между молодым населением, приобщенным к интернету и спутниковому телевидению, жаждущим модернизации и перемен, и косными репрессивными режимами, неспособными дать молодежи надежду на лучшую жизнь и новые возможности. Современные СМИ и достижения в области телекоммуникационных технологий изменили условия взаимодействия между правителями и народными массами, лишив режимы возможности контролировать информационные потоки. Интернет, спутниковое телевидение и социальные сети открыли новое пространство для горячих дискуссий о ширящейся пропасти, которая разделяет общественные прослойки, и о неравенстве в распределении богатства и доходов между «имущими» и «неимущими». В Египте и Тунисе коммуникационный удар пришелся по слабому месту усталой геронтократии – отсутствию прозрачности и подотчетности. Мобильная телефония и связь в режиме реального времени объединяли друг с другом все больше людей, создавая мощную платформу для распространения сообщений о планируемых демонстрациях и освещения идущих в данный момент выступлениях.

Наиболее радикальные события, сопряженные со сменой режима, прокатились по Северной Африке. Однако «дух времени» отчетливо ощущался по всему ближневосточному региону, включая и страны Персидского залива. Социальное напряжение неуклонно нарастало в течение всего 2010 г., особенно в Бахрейне и Кувейте, где на действия оппозиции власти ответили репрессиями. Таким образом, еще до начала волны арабских восстаний в других местах появились признаки того, что многие режимы сидят на пороховой бочке, способной взорваться от любой искры.

Вполне предсказуемо ареной нарастающих протестов местного населения стал Бахрейн, страна с богатой историей социально-политического противостояния. Правящую семью Эль-Халифа спас от свержения своевременный ввод войск Саудовской Аравии и ОАЭ. Не столь масштабные (но до сих пор продолжающиеся) протесты зафиксированы в Кувейте, Омане (где гибель в феврале 2011 г. нескольких демонстрантов спровоцировала обострение ситуации) и в Восточной провинции Саудовской Аравии, богатой нефтяными месторождениями. Жесткие меры властей побудили организации гражданского общества и представителей интеллигенции потребовать политических реформ, однако власти и тут прибегли к подавлению. В Саудовской Аравии арестовали основателей первой политической партии королевства, а в ОАЭ задержали и осудили пятерых интеллектуалов, подписавших петиции с требованиями реформ.

На этом фоне две страны из Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) – Катар и ОАЭ – стали архитекторами международной интервенции в поддержку восставших против печально известного своими зверствами режима в Ливии. Это дало монархиям передышку в атмосфере повсеместных восстаний, поскольку отвлекло всеобщее внимание от трудностей, возникших в непосредственной близости от их границ и внутри них. Более того, монархи позиционировали себя в качестве противников репрессивного и эксцентричного ливийского режима и решительно выступили против тирании в других государствах, хотя в Бахрейне пришли на помощь власти, жестоко подавив восстание.

Катар решительнее всех вступился за права человека и демократические свободы, присоединившись к международному сообществу во главе с Западом. Катарский премьер-министр шейх Хамад бен Джассем бен Джабр Аль-Тани инициировал поддержку Лигой арабских государств (ЛАГ) и ССАГПЗ идеи создания над Ливией зоны, запрещенной для полетов авиации, а впоследствии – признания повстанческого Национального переходного совета (НПС). Он также заявил, что «Катар будет участвовать в военных операциях, поскольку мы считаем, что они должны предприниматься и арабскими государствами ввиду невыносимого положения в некоторых странах». ОАЭ поддержал решимость Катара искать арабские решения арабских проблем. Совместными усилиями они предоставили военно-финансовую помощь, необходимую для международной коалиции и успеха НПС. Катарские истребители «Мираж» участвовали в ударах НАТО и обеспечили арабскую поддержку операции, призванную развеять впечатление, что кампания в Ливии – это еще одна западная интервенция на Ближнем Востоке. Катар снабжал повстанцев оружием, обеспечивал их обучение, командировал советников, а также направил в Ливию специальные отряды, которые, как говорят, сыграли решающую роль во взятии Триполи 20 и 21 августа.

Обе страны также оказывали материально-техническую помощь повстанцам, которая была для них жизненно важна. В мае 2011 г. ОАЭ организовали на своей территории встречи представителей ливийских провинций и племен, а в июне – третью встречу Международной контактной группы. Помимо военного содействия, Катар предоставил Ливии финансовую помощь на сумму 400 млн долларов, запасы питьевой воды и газа для обогрева помещений, товары первой необходимости, а также посредничал в продаже ливийской нефти на мировых рынках. Четыре танкера с бензином, соляркой и другими видами топлива, отправленные в июне компанией «Катар Петролеум» в Бенгази, покрыли основные потребности подконтрольной мятежникам территории в энергоносителях. Кроме того, Катар был одной из четырех стран, признавших НПС в качестве законного представителя ливийского народа и организовавших в апреле первую встречу Международной контактной группы. Катарский флаг развевался рядом с флагом повстанцев после взятия последнего оплота Каддафи – Баб-эль-Азизия.

Другие страны ССАГПЗ, например, Кувейт, поддержали Катар, пообещав создать механизм финансирования НПС Ливии на сумму 260 млн долларов, а также выделили гуманитарную и медицинскую помощь. Даже Саудовская Аравия высказалась в пользу управляемого перехода, добавив Ливию к списку стран (наряду с Сирией и Йеменом), которым намерена оказать помощь в смене режима. Когда-то монархии Персидского залива считались оплотом контрреволюционных сил, решительно сопротивляясь любым изменениям. Однако заявления Эр-Рияда относительно сирийской диктатуры, которая не несла непосредственной угрозы саудовской династии, означали изменение позиции монархии в отношении «арабской весны». Они отражают стремление саудовцев учитывать баланс сил в мире в интересах безопасности собственного режима.

Ливийские события в целом пошли на пользу странам Персидского залива, хотя НПС с тех пор уже выражал недовольство уровнем и размером катарской помощи негосударственным соперникам в борьбе за власть. Падение Каддафи означало новый импульс для волны мятежей, которая пошла было на спад, но оно также дало режимам Персидского залива возможность восстановить свою репутацию после неприятных для них событий «арабской весны». Роль ОАЭ и Катара, а также телеканала «Аль-Джазира», освещавшего ливийскую революцию, изменили мнение многих наблюдателей. Сдержав волнения в своих странах и даже в Бахрейне с помощью иностранного воинского контингента, региональные монархии своей успешной политикой в Ливии вернули многим уверенность в том, что они способны держать под контролем призывы к переменам и реформам.

Конкуренция Дохи и Эр-Рияда

В 2011–2012 гг. Катар председательствует в Лиге арабских государств. В этой связи катарский эмир и премьер-министр попытались мобилизовать арабский мир на то, чтобы дать ответы на ключевые вопросы региональной повестки дня.

В Сирии Доха, похоже, намерена продолжать дело, начатое в Ливии, чтобы подтвердить роль Катара как ответственного и прогрессивного члена мирового сообщества. Когда режим Асада решительно и сурово подавил протесты, а противостояние внутри страны приняло характер войны, Катар возглавил усилия арабского мира по разрешению усугубляющегося конфликта. Эмир Шейх Хамад первым из арабских лидеров призвал к военному вмешательству с целью положить конец кровопролитию. Однако призыв к решительным действиям в отношении Сирии был встречен намного прохладнее, чем его инициативы по Ливии. Хотя лидерство Катара в ЛАГ практически гарантировало согласие этой организации относительно необходимости принять меры, не удалось договориться о том, что именно надо делать, особенно после того как первоначальная наблюдательная миссия в Сирии не добилась ощутимых успехов. Баланс сил в Сирии неопределенный, и оппозиция не получает такой единодушной поддержки арабского сообщества, как повстанцы в Бенгази.

В ответ Катар усилил политическое, экономическое, информационное, а косвенно и военное давление на Дамаск. Кульминацией стало официальное объявление 27 февраля 2012 г. о том, что Катар будет добиваться смены режима в Сирии. В этот день катарский премьер Аль-Тани призвал международное сообщество вооружать сирийскую оппозицию, чтобы помочь ей «во что бы то ни стало» свергнуть Асада.

Саудовская Аравия и Катар руководствуются разными политическими мотивами, оказывая помощь повстанцам, но обе страны искренне желают положить конец бедствиям и страданию народа Сирии, а также насилию, инициаторами которого становятся власти. (Национальная Ассамблея Кувейта призвала судить режим Асада за военные преступления в Международном уголовном суде.) Интрига состоит в том, что Доха и Эр-Рияд фактически оспаривают друг у друга роль лидера в решении сирийского вопроса. Призыв Катара вооружать сирийскую оппозицию прозвучал через три дня после того, как министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Сауд аль-Фейсал назвал это «прекрасной идеей», перед тем как покинуть учредительное собрание Группы друзей Сирии в Тунисе в знак протеста против ее «бездействия». Саудовцы первыми признали Сирийский национальный совет в качестве законного представителя сирийского народа за несколько недель до того, как это сделало большинство других стран. На негосударственном уровне Эр-Рияд снабжает сирийских повстанцев оружием и финансами, успешно используя для этих целей трансграничные племенные сети. Это еще один уровень саудовской поддержки сирийских братьев-суннитов.

Не последнюю роль в действиях Саудовской Аравии играют геополитические соображения, поскольку свержение главного в арабском мире сторонника Ирана ослабило бы Тегеран, усугубив его региональную и международную изоляцию. Саудовские официальные лица давно считают расширение иранского влияния в Ираке главным следствием американской интервенции и последовавшей за ней передачи значительных полномочий в руки шиитского большинства. Еще в 2005 г. министр иностранных дел Саудовской Аравии аль-Фейсал предупреждал администрацию Джорджа Буша, что США «без всякого на то основания выдают Ирак на поруки Ирану». Саудовское правительство решительно не доверяет иракскому премьеру Нури аль-Малики, которого считает доверенным лицом Тегерана. Подозрения саудовцев усилились, когда после спорного переизбрания в 2010 г. аль-Малики попытался сосредоточить в своих руках всю власть. И сразу после вывода из Ирака американского воинского контингента в декабре 2011 г. начал преследовать главных политических конкурентов из числа суннитов.

Малики также изменил иракскую политику в отношении Сирии – гневные обвинения в адрес Дамаска в связи с организацией подрывов багдадских министерств в 2009 г. сменились поддержкой Асада в трудное для него время. Учитывая фактическое формирование регионального триумвирата в составе Ирака, Ирана и Сирии, который обеспечивает стратегическую глубину режимов, считающихся враждебными для саудовских (и американских) интересов на Ближнем Востоке, низложение Асада создало бы благоприятные условия для внесения раскола в эту коалицию.

Элемент соперничества между Саудовской Аравией и Катаром может осложнить политику в отношении Сирии и арабских восстаний в целом. Благодаря очень небольшому населению и значительным запасам нефти и газа на душу населения Катар совершенно не ощутил на себе социально-экономического или политического давления, которое почувствовали все другие страны региона. В силу своего уникального положения Катар воспринял арабские восстания не как вызов для себя, а как возможность укрепить международную (прозападную) репутацию, пусть и ценой ухудшения отношений с некоторыми арабскими странами. Последнее становится все более очевидно по тому сопротивлению, которое встречает ряд инициатив Катара на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Можно упомянуть о серьезной размолвке между катарским и алжирским министрами иностранных дел на саммите ЛАГ в ноябре 2011 года. Визит катарского эмира в Мавританию в январе 2012 г. был резко сокращен после того, как президент Мавритании остро отреагировал на предложение эмира начать процесс демократических преобразований.

Во второй половине января 2012 г. Би-би-си сообщила, что в Саудовской Аравии готовится встреча афганского правительства с эмиссарами движения «Талибан» для начала мирных переговоров. Талибы сразу опровергли эту новость. Однако в свете широко разрекламированного объявления о том, что «Талибан» откроет представительство в Катаре, чтобы начать переговоры с Соединенными Штатами, многие усмотрели в сообщении британской телерадиокомпании попытку произвести «предупредительный выстрел» в сторону Дохи. Не менее провокационной была статья в немецкой газете Die Welt в середине февраля 2012 года. Саудовская Аравия якобы провела встречу с другими странами Персидского залива для обсуждения противодействия нарастающей активности движения «Хезболла», но не пригласила представителей Катара. Авторы высказали предположение, что одной из причин может быть «ненадежность» Катара в решении региональных вопросов. Как бы то ни было, это лишний раз подтвердило отсутствие доверия и взаимопонимания между саудовскими и катарскими официальными лицами по ключевым вопросам региональной повестки.

Вечный двойной стандарт

Хотя общественность стран Персидского залива мобилизована в пользу более активной интервенционистской политики, поддержка этого курса монархиями делает их уязвимыми для обвинений как минимум в двойных стандартах. Об этом говорил сирийский делегат, выступая в ООН 2 марта 2012 года. Государства Персидского залива отнюдь не являют собой демократический пример, достойный подражания. Сирийский оратор даже призвал ООН направить миротворческий контингент в Саудовскую Аравию для защиты демонстрантов в городе Катиф, расположенном в беспокойной Восточной провинции. Он также потребовал, чтобы королевство вывело свои войска из Бахрейна. На его слова можно было бы не обращать внимания, квалифицировав их как эскападу человека, загнанного в угол, но в них есть большая доля правды.

Так, 14 марта 2011 г. более тысячи солдат Национальной гвардии Саудовской Аравии и менее многочисленный полицейский контингент из ОАЭ вошли на территорию Бахрейна по плотине короля Фахда. Хотя они не принимали непосредственного участия в безжалостном подавлении оппозиционных групп, выступавших за демократизацию, само их присутствие развязало руки Силам обороны Бахрейна. Всего через пять дней, 19 марта, Катар и ОАЭ возглавили международную интервенцию в Ливию, дабы защитить гражданское население Бенгази от неминуемой бойни, которую устроили бы в этом городе войска Каддафи. Сопоставление этих действий убедительно продемонстрировало, как одна и та же концепция международной интервенции может приобретать диаметрально противоположный смысл в разных контекстах.

Это ставит, в частности, ОАЭ в неловкое положение, поскольку страна отправляла войска и в Бахрейн, и в Ливию. Катар как член ССАГПЗ тоже был соучастником интервенции в Бахрейне, осуществленной от имени совета. Более того, «Аль-Джазиру», базирующуюся в Дохе, обвинили в неравномерности освещения восстаний в арабском мире. Примечательно, что ее отделение, ведущее вещание на арабском языке, гораздо более скупо рассказывало о событиях в Бахрейне, чем англоязычный канал, на котором вышел получивший высокие награды документальный фильм «Крики в темноте». Противоречие между энергичной позицией во время революций в Египте и Ливии и относительным молчанием по поводу непрекращающихся волнений в непосредственной близости от штаб-квартиры «Аль-Джазиры» – на востоке Саудовской Аравии и в Бахрейне – породили скептицизм по поводу целей и скрытой повестки канала.

Этот скептицизм выразил потрепанный в боях с повстанцами йеменский президент Али Абдулла Салех, который весной 2011 г. отверг инициативу ССАГПЗ по передаче власти. Идея фактически была выдвинута Катаром. Тогда Салех заявил: «Катарская инициатива неприемлема, неприемлема, неприемлема. Мы отвергаем все то, что исходит от Катара или от “Аль-Джазиры”». В этом высказывании он фактически объединил Катар с «Аль-Джазирой», что созвучно настроениям многих жителей данного региона. Тема вмешательства властей Дохи в деятельность «Аль-Джазиры» и редакционный контроль ее новостной ленты катарскими официальными лицами поднималась в переписке американских дипломатов в конце 2010 г., еще до начала восстаний, о чем стало известно в результате утечки. Масла в огонь подозрений добавила внезапная замена генерального директора «Аль-Джазиры» Вадаха Ханфара представителем катарской правящей семьи.

Создание в 2006 г. и быстрый рост англоязычного отделения «Аль-Джазиры» привели к интернационализации торговой марки и позволили совершить прорыв на главные мировые телерынки. Освещение израильского наступления в Газе в 2008–2009 гг. стало для «Аль-Джазиры» тем же, чем прямая трансляция «Бури в пустыне» для CNN в 1991 году. А драматичный репортаж в режиме реального времени с каирской площади Тахрир (январь-февраль 2011 г.) позволил завоевать всемирное признание и увеличить аудиторию на 2500% (!). Но по мере роста узнаваемости более пристальным становится и анализ программ. Теперь продукция «Аль-Джазиры» подвергается более критическому осмыслению, чем в прошлом году.

Под жестким международным прессингом и контролем может оказаться и новый арабский канал спутникового телевидения, созданный принцем Аль-Валид бен Талалом, колоритным саудовским медиамагнатом. Решение разместить «Аль-Араб» в новом офисном комплексе Манамы «Медиа Сити» сразу же бросило тень сомнений на независимость этого ресурса. Аль-Валид настаивает, что его канал сосредоточится «на важных изменениях, происходящих во всем арабском мире, с акцентом на свободу слова и свободу печати». Весьма странно при этом, что базироваться компания будет в государстве, которое более других потрудилось на поприще подавления свободных СМИ и замалчивания независимых суждений. В интервью для arabianbusiness.com Аль-Валид убедительно говорил о ветре перемен, который рано или поздно проникнет во все уголки арабского мира, но до сих пор именно режим Бахрейна решительно и отчаянно сопротивляется этому ветру.

Недоброжелатели «Аль-Джазиры» указывают на то, что она не освещает внутриполитические события в Катаре, иными словами, между каналом и страной его базирования, по всей видимости, была заключена сделка. Крупномасштабные волнения в Катаре если и возможны, то лишь в отдаленном будущем, но налицо признаки перегрева экономики и растущего недовольства темпом и направленностью реформ в эмирате. К тому же существует вероятность того, что раскол между престолонаследником и премьер-министром выльется в открытое противостояние и междоусобицу. Новейшая история Катара свидетельствует о том, что политические передряги и вызовы власти вызревали не в обществе, а внутри правящей семьи. В 1995 г. нынешний эмир отнял власть у собственного отца, который, в свою очередь, в 1972 г. низложил с престола своего кузена. Как и в случае с новым каналом Аль-Валида в Бахрейне, лакмусовой бумажкой станет способность «Аль-Джазиры» критически освещать любые внутренние события в Катаре – в том же стиле, в каком этот канал информирует о волнениях в других странах региона.

Туманные перспективы

Сегодня, когда так называемая арабская весна вступила во вторую календарную весну, на первый взгляд может показаться, что государствам Персидского залива удалось избежать худшего сценария и подтвердить репутацию долгожителей ближневосточной политической сцены. Посрамив политологов и социологов, которые предсказывали их неминуемую гибель под давлением модернизации 1960-х и 1970-х гг., нефтяные монархии последовательно демонстрировали способность адаптироваться к переменам, умиротворяя недовольных и протестующих. Ход событий последнего года, похоже, подтверждает и укрепляет эту тенденцию, по мере того как Катар, ОАЭ, а теперь и Саудовская Аравия пытаются направлять ветер перемен в нужном им направлении. На Аравийском полуострове по-прежнему используются испытанные стратегии выживания и обновления режимов.

Вместе с тем правящие элиты в странах Персидского залива уязвимы. Крупномасштабные волнения в Бахрейне удалось сдержать, но мелкие протесты продолжаются ежедневно, и отсутствие политического консенсуса означает, что недовольство может вспыхнуть в любой момент. Более того, насильственное подавление разорвало общественную ткань в архипелаге и поляризовало общество как никогда прежде. Спокойствие в Бахрейне, скорее всего, иллюзорно, и мир в лучшем случае «холодный», а в худшем случае – лишь ожидание удобного момента для новой эскалации.

Не утихают стихийные беспорядки и по другую сторону пролива, в богатой нефтью Восточной провинции Саудовской Аравии. Они происходят еженедельно и подавляются репрессивными методами. Волнения, нередко приводящие к гибели людей по вине служб безопасности, возникают, как считают саудовцы, в основном среди шиитского меньшинства, и они едва ли воспламенят широкие массы суннитского населения. Несмотря на это, упование на угрозу применения силы и ее фактическое использование для подавления выхолащивает осуждение других режимов, которые реагируют аналогичным образом.

Последний сценарий менее вероятен в Катаре и ОАЭ, хотя арест и суд над пятью активистами в ОАЭ в 2011 г. нанесли урон международной репутации страны. Однако мировая политика может быть грязной игрой, которая порой порождает ответную реакцию и вспышки насилия против тех, кто ею занимается. Сообщения о попытке государственного переворота, якобы имевшей место в Катаре, и смертоносном взрыве на предприятии по производству газа в апреле 2012 г., за которыми последовала хакерская атака на пользователей социальных сетей канала «Аль-Арабия», стали примером ущерба, который могут нанести информационная кампания противников.

В первый год арабских мятежей усилия государств Персидского залива направить народный гнев, захлестнувший регион, в свою пользу, были на удивление успешны и позволили им оградить свои страны от «заразы» народных бунтов. Но миновала ли угроза? По-видимому, эмир Катара решил действовать на упреждение и объявил о проведении в 2013 г. первых выборов в парламентскую ассамблею. Время покажет, станут ли эти выборы действительно поворотным моментом в политической жизни или (что более вероятно) политической декорацией.

Кристиан Коутс Ульрихсен – доктор наук, заместитель директора Кувейтской программы по развитию, управлению и глобализации в странах Персидского залива, Лондонская школа экономики и политологии.

Саудовская Аравия. ОАЭ > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735568

Нет у революции конца

Демократизация Ближнего Востока и новые вызовы

Резюме: Россия вынужденно пошла на риск обострения отношений с Западом и с нефтяными монархиями Персидского залива. Соображения внешнеполитического позиционирования как государства, с которым нельзя не считаться, совпали с экспертными оценками региональных последствий.

Пошел второй год с тех пор, как началась череда массовых народных выступлений, которая смела целый ряд несменяемых арабских правителей (Тунис, Египет, Ливия, Йемен). Другим странам (Марокко, Иордания, Сирия) пришлось пойти на частичные политические реформы, промедление с которыми в Сирии было одной из причин разгоревшегося внутреннего конфликта. Третьи восприняли «арабскую весну» как сигнал серьезной опасности, с которой нужно бороться финансовым «пряником» и «мечом» одновременно (нефтяные монархии Аравии). Вновь, как и в начале прошлого века, когда первое «пробуждение арабов» было поставлено под англо-французский протекторат, или во время подъема освободительного движения 1950–1960-х гг. под руководством националистически настроенного офицерства, этот регион, жизненно важный для всего человечества, вошел в полосу затяжных потрясений. Эволюционный путь развития в последние два-три десятилетия вылился в авторитарную стабильность, и теперь вступили в силу законы революционного хаоса. Мощная энергия массовых протестов, выплеснувшаяся на поверхность, создает атмосферу неопределенности, повышенных конфронтационных рисков.

Новое поколение арабов потрясло мир страстным призывом к отстаиванию человеческого достоинства, социальной справедливости, права на свободное национальное развитие. Вместе с тем нельзя не видеть и другой стороны этой медали. Завязался тугой клубок острых противоречий и сталкивающихся интересов. Естественная тяга к давно назревшим переменам и открытость перед внешним миром переплетаются с живучестью исторических и религиозных традиций, завышенные ожидания – с отсутствием реальных возможностей для их быстрой реализации, интервенционизм Запада – с непомерными амбициями ближневосточных игроков, не затронутых «арабской весной». В результате теряется или затушевывается видение конечных целей, а справедливые демократические лозунги, провозглашаемые протестными движениями, поиски национальной идентичности превращаются в банальное средство борьбы за власть и перехват революционной волны на регилнальном уровне. По мере снижения государственной управляемости международные террористические группировки укрепляют свои опорные базы в Северной Африке, Йемене, Ираке и последнее время Сирии, что вносит в переходные процессы дополнительные элементы непредсказуемости.

Революционные всплески на всем пространстве арабского мира от Марокко до Бахрейна высветлили три слоя напряженности, воспроизводя все новые очаги конфликтогенности на страновом, региональном и глобальном уровнях.

И после распада биполярного мира, когда «игра с нулевой суммой», казалось бы, закончилась, международное сообщество демонстрирует неспособность согласованно реагировать на политический форс-мажор. Эксперты-ближневосточники и ранее прогнозировали смену правящих элит, но скорость обвала прежних режимов и формы, в которые это вылилось, захватили врасплох практически всех. Политические решения принимались в условиях острого дефицита времени, причем скорее интуитивно, чем продуманно. Спустя год пора не только трезво осмыслить происходящее, но и попытаться найти общие подходы, которые за истекший период так и не наметились.

В чем, собственно, заключаются расхождения? Действительно ли Россия и ее западные партнеры заняли места по разные «стороны истории»? Или проблема здесь в том, что сама история, в том числе арабская, не закончилась, имеет свое пока неясное продолжение, а в мире, как справедливо заметил Фрэнсис Фукуяма, происходит что-то странное. Важно проследить последовательность международной реакции на системные сдвиги в регионе, определиться с процессом адаптации к их побочным негативным последствиям.

«Свой – чужой»

С самого начала «арабская весна» выглядела как демократический вызов авторитаризму и воспринималась на Западе как некое универсальное явление. Нередко проводились даже аналогии с разрушением Берлинской стены и демократическими революциями в странах Восточной и Центральной Европы на рубеже 1980-х и 1990-х годов. Одним словом, инерционно возобладала тенденция к идеологизации сложных и далеко неоднозначных событий в мусульманском мире. Настолько велик был соблазн подкрепить «пробуждением арабов» тезис о победном шествии демократии по всему миру. В условиях, когда сама либеральная модель мирового капитализма переживает кризисные времена, такие упрощенные трактовки представлялись особенно своевременными.

Сегодня очевидно, что арабские революции не были и не могут быть «бархатными». В каждой из трансформация власти проходила своим путем, а в Ливии и Сирии эти процессы приняли характер вооруженного противостояния. В Египте взрыв народного протеста, во многом стихийный, вынудил армию, которая не применила жесткую силу, взять на себя управление страной в переходный период.

В тех особых условиях логика действий свелась к необходимости принести в жертву крупную фигуру, чтобы спастись от сползания в анархию. Режим Каддафи в Ливии был свергнут повстанческим движением племен, вылившимся в многомесячную гражданскую войну, однако решающую роль сыграло вооруженное вмешательство НАТО. Социально-политические причины, вызвавшие взрыв в Египте и Тунисе, налицо и в Сирии. Особое ожесточение конфликту между баасистским режимом и оппозицией придал конфессиональный фактор: алавитское меньшинство, сконцентрировавшее в своих руках власть и финансово-экономические ресурсы, против суннитского большинства. Нарастающее напряжение в Бахрейне также развивается по линии межконфессионального разлома с той разницей, что там все зеркально – правящее суннитское меньшинство противостоит требованиям раздела власти со стороны шиитского большинства. В Йемене затянувшееся отречение Али Абдаллы Салеха от власти, хотя и имело под собой политически договорную основу и одобрение Совета Безопасности ООН, проходило в обстановке внутреннего конфликта, немалых человеческих жертв и по сути латентной гражданской войны.

В отличие, например, от США и Франции, которые по идеологическим причинам быстро начали идеализировать «арабские революции», Россия сразу сделала акцент на недопустимости иностранного вмешательства и необходимости решать проблемы внутреннего развития – такие, как характер и темпы реформ – через политический диалог. Возможно, с российской стороны декларации солидарности с демократическими устремлениями арабских народов звучали и не столь громко. Исчерпавшая в минувшем столетии лимит на революции и войны и имевшая свой, не во всем успешный опыт на Ближнем Востоке, Россия не пошла по пути продвижения демократии на риторическом уровне. Тем более что российское экспертное сообщество в отличие от западных политиков не рассматривало происходящее в черно-белых тонах. В общем и целом падение режимов в Тунисе и Египте не повлекло за собой заметных противоречий в позициях России и Запада. И это нужно отметить особо.

В международную повестку дня арабская тема вошла только на волне ливийских и сирийских событий. И дело здесь не в том, что одни альтруистически встали на сторону «демократии», а другие своекорыстно выступили в поддержку «диктатур», как об этом в пылу полемики всерьез заявляли солидные официальные лица Соединенных Штатов, Франции и Англии. Предмет спора видится гораздо шире, и дело вовсе не в спасении старых режимов, боровшихся или борющихся за выживание. По большому счету речь идет о том, будут ли и дальше действовать такие фундаментальные нормы международного права, как государственный суверенитет и невмешательство во внутренние дела, или правила поведения государств меняются де-факто в зависимости от политической, экономической или иной целесообразности. После военного удара НАТО по Сербии и американской оккупации Ирака именно эти уставные принципы вновь подверглись серьезному испытанию в Ливии и Сирии. Объявление правящих там режимов априори нелегитимными и поспешная поддержка оппозиционных внутренних сил вплоть до прямого или косвенного, как в Сирии, вооруженного вмешательства. Привлечение Организации Объединенных Наций, имеющей немалый опыт миротворчества, к легитимации операций совсем иного рода – «по принуждению к демократии». Все это не могло не вызвать в России подозрений, не используется ли «арабская весна» для перекраивания геополитического ландшафта.

Мышление категориями «свой – чужой» превалировало в период холодной войны и блокового противостояния, особенно в регионах, где переплетались интересы двух сверхдержав. В новых постконфронтационных условиях многополярного мира глобальная управляемость утрачивается, и региональные процессы стали развиваться зачастую бесконтрольно, подчиняясь собственной внутренней логике.

В период 1990–2000 гг. Ближний Восток не числился среди приоритетов России, переживавшей трудности собственной трансформации в условиях распада государства и внутренних конфликтов. Соединенным Штатам, в свою очередь, не удалось воспользоваться моментом для укрепления позиций в регионе. Политика США попала в заложницы двух трудносовместимых противоречий – приверженности союзническим отношениям с Израилем на базе общих ценностей и осознанию того, что продолжение ближневосточного конфликта наносит ущерб коренным интересам Америки в мусульманском мире. Это противоречие особенно обострилось после того, как администрация Джорджа Буша инициировала две войны – в Афганистане и в Ираке.

Возвращение России

Возвращение России на Ближний Восток в последнее десятилетие происходило уже в иных условиях. Отношения с арабскими государствами более или менее выровнялись, развиваясь по широкому спектру. Во главе угла стояли соображения прагматического свойства, в первую очередь экономика и региональная безопасность. На этой основе строились, и довольно успешно, отношения с традиционно дружескими арабскими режимами (Алжир, Египет, Сирия, Ирак), начали выходить на стратегический уровень взаимовыгодные связи с новыми партнерами в регионе Персидского залива. Наметилось совпадение подходов России и США к решению практических вопросов палестино-израильского урегулирования, что позволило наладить конструктивное взаимодействие в рамках «ближневосточного квартета» при признании за Вашингтоном ведущей роли международного посредника. Словом, Россия, поставившая своей целью обеспечение национальных интересов на более ограниченном поле, отошла от системного противоборства.

В этом духе российская дипломатия действовала и в ходе ливийского кризиса. И даже два вето на проекты резолюций Совета Безопасности ООН по ситуации в Сирии Москва не рассматривает как повод для возвращения к давно минувшим баталиям. Российские мотивировки заслуживают того, чтобы быть услышанными.

С самого начала реакция России на конфликт в Ливии, как и ранее в Тунисе и Египте, отражала международную озабоченность судьбой мирного гражданского населения и призывала к общим усилиям по предотвращению насилия. Особенно после того, как против повстанцев была задействована тяжелая артиллерия и даже авиация. Россия поддержала резолюцию 1970 Совета Безопасности ООН, которой вводилось эмбарго на поставку в Ливию вооружений с целью обеспечить условия для начала политического диалога. Когда это не помогло, и считанные часы отделяли войска Каддафи от взятия Бенгази, было принято решение не блокировать резолюцию 1973 Совета Безопасности о введении бесполетной зоны. Москва показала, что помимо стремления избежать человесческих жертв для нее имеют значение соображения глобальной политики, сохранения авторитета ООН и действенной роли Совета Безопасности.

Дальнейшие действия западных партнеров, вольно трактовавших резолюцию ООН для легализации военной операции по смене режима (Каддафи или кого-то другого – не имело значения), были расценены не только как намеренный выход за пределы мандата совершенно в иных целях, но и как удар по международному престижу самой России. Этим, в частности, объяснялась позиция при рассмотрении в Совете Безопасности ООН сирийского кризиса. Россия вынужденно пошла на риск обострения отношений с Западом и с нефтяными монархиями Персидского залива. Для совершения такого серьезного и даже драматического шага в большой политике требуются, как правило, весомые основания. В данном случае соображения внешнеполитического позиционирования как государства, с которым нельзя не считаться, совпали с экспертными оценками региональных последствий от неконтролируемого развития событий. Свою роль сыграло и крайне негативное восприятие натовских ударов российским общественным мнением, что не могло не учитываться в непростой предвыборной обстановке.

Силовая смена режима в Ливии, и сегодня это очевидно всем, повлекла за собой тяжелые гуманитарные и политические последствия, прежде всего для самих ливийцев, вновь вернула страну в состояние полураспада, дестабилизировала обстановку южнее Сахары (события в государстве Мали, которое фактически развалилась, тому свидетельство), подстегнуло нелегальную иммиграцию в Европу. Сирия в отличие от «отдаленной» Ливии находится в сердце ближневосточного региона. Нарушение хрупких конфессиональных и этнических балансов в случае продолжительной гражданской войны чреват риском ее перетекания в соседние страны. Возрастет вероятность новых вспышек палестино-израильского противостояния. Наихудший из возможных сценариев: международному сообществу придется иметь дело с внутримусульманским конфликтом по линии шиитско-суннитского разлома.

Ставка таких крупных региональных игроков, как оформившийся союз арабских государств Персидского залива, на победу сирийской оппозиции, где ощутимо влияние воинствующих исламистов, судя по всему связана не столько с поддержкой демократии, сколько с осуществлением антииранской стратегии. В сирийской головоломке присутствует и цивилизационный аспект с учетом международной озабоченности судьбой христианского населения, численность которого на Святой земле неуклонно сокращается. Для России с ее двадцатимиллионным мусульманским населением и исторической ролью покровителя ближневосточного православия перенос внутренних конфликтов в плоскость религиозно-конфессиональных крайне чувствителен. В этой связи особую опасность для выстраивания эффективных международных подходов представляет разыгрывание конфессиональных карт в борьбе за сферы регионального влияния.

Экспертные оценки негативных последствий гражданской войны в Сирии в основном совпадают. Суть же разногласий на официальном уровне сводится к тому, как добиться прекращения кровопролитного внутреннего конфликта – через вооружение оппозиции и насильственные действия по свержению режима или путем внутрисирийского диалога о политических реформах, нацеленных на достижение соглашения о разделе власти. По российским оценкам, поощрение оппозиции к движению по первому пути чревато неоправданными региональными рисками, оно перегружает международные отношения конфронтационными элементами. К пониманию этого постепенно пришел и Генеральный секретарь ООН, который, вопреки своему статусу высшего международного чиновника, поначалу занял несбалансированную позицию. Теперь и он признает: «Вооруженный конфликт в Сирии может серьезно сказаться на ситуации во всем ближневосточном регионе… привести к непредсказуемым глобальным последствиям».

В многосторонних контактах по сирийскому кризису Россия пытается снизить конфронтационный тон, заданный западными и некоторыми арабскими партнерами. Ее дипломатические усилия направлены по сути дела на то, чтобы наладить скоординированную параллельную работу влиятельных внешних игроков с сирийским режимом и оппозицией, побуждая обе стороны к политической гибкости. Не остаются без внимания и просчеты, допущенные сирийскими властями. Дамаск с трудом расстается с иллюзиями о том, что в быстро меняющемся мире можно сохранить монопольную власть одной партии.

Международная адаптация к политическим катаклизмам, сотрясающим арабский мир, проходит столь же болезненно, сколь и сами трансформационные процессы. Государствостроительство началось практически с нулевого цикла. В первую очередь это касается Ливии, где единоличный режим Каддафи, прикрывавшийся фасадом народовластия, оставил после себя политический вакуум. Египет также находился в шаге от послереволюционного хаоса, если бы армия не взяла на себя роль стабилизатора. Другой сколько-нибудь монолитной силы к тому времени не было, но даже военным вынужденным в ходе перехода к гражданскому правлению маневрировать между различными политическими силами, с большим трудом удается контролировать ситуацию. Если напор улицы выйдет за рамки законности, реакция Высшего военного совета может быть жесткой. Призывы ко «второй революции» раздаются и в Йемене уже после ухода Салеха и проведения президентских выборов. Если смена нынешней власти партии БААС в Сирии произойдет обвальным, а не реформистским путем, эту страну, как и соседний Ирак, ожидает долгая полоса нестабильности с более трагическими последствиями.

Легализация исламистов

Революционные потрясения в арабском мире с новой силой поставили перед мировым сообществом такие вопросы, как роль и перспективы политического ислама. Причем уже не столько в академическом аспекте, сколько в плане практической внешней политики и дипломатии. Исламские движения и партии, находившиеся многие годы в подполье, получили легальный статус. Не будучи главными движущими силами массовых выступлений, они сумели оседлать революционную волну и одержать победу на парламентских выборах в Египте и Тунисе, закрепиться в рядах ливийских повстанцев и разрозненной сирийской оппозиции, сформировать правительство в Марокко и получить более трети мест в парламенте Кувейта.

Побед с таким широким региональным охватом не одерживало ни одно политическое движение со времени подъема националистической волны на Ближнем Востоке в 50–60-е гг. прошлого столетия. Тогда перемены в регионе происходили в результате военных переворотов, теперь же исламистские партии пришли во власть через всеобщие выборы, получив международную легитимность.

Особое внимание этот феномен привлекает к себе в Египте. От того, какая модель развития там возобладает, зависит, как можно полагать, и ход трансформаций в других частях арабского мира. Если успех умеренных «братьев-мусульман» в целом прогнозировался, то поистине ошеломляющего результата добились кандидаты от спешно образованной крайне консервативной исламистской партии «Ан-Нур» (Свет), представляющей так называемых салафитов – около четверти голосов египетских избирателей. В итоге исламистское движение в Египте получило более двух третей парламентских мест.

Неожиданный приход во власть салафитов вносит существенные коррективы в расстановку политических сил. Поле борьбы за влияние на принятие политических решений пролегает теперь не только в треугольнике между военными, исламистами и светской частью общества. Следует ожидать усиления борьбы внутри самого исламистского движения.

Программы «братьев-мусульман» и салафитов во многом расходятся. Лидеры салафитских группировок в своих проповедях вообще отвергали демократию представительного типа. Приняв участие в выборах, они несколько смягчили эти акценты. Суть требований осталась, однако, прежней: добиваться принятия такой конституции, которая гарантировала бы исламский характер египетского государства и распространение жестких норм шариата, пусть и постепенное, на все стороны общественной жизни, гражданские и личные свободы. Египетский салафизм берет за основу саудовскую ваххабитскую модель государства. По данным египетской печати, благотворительные фонды этого толка в прошлом году получили от доноров из арабских государств Персидского залива более 65 млн долларов. Для Египта с его светскими устоями и традициями веротерпимости такая исламизация неминуемо сопряжена с новыми всплесками массовых выступлений уже против тех, кто «украл революцию». Реакция египетского гражданского общества на монополизацию исламистами конституционного процесса показывает, насколько революция далека от завершения.

Помимо умеренного и жестко исламского крыла в составе салафитского течения легализацию получили и так называемые джихадисты, то есть активисты находившихся ранее в подполье многочисленных террористических организаций. Такой пестрый расклад сил еще более обостряет внутриполитическую борьбу в Египте вокруг президентских выборов и принятия новой конституции.

Руководство «братьев-мусульман», заявляющих о готовности играть по современным демократическим правилам, опасается соперничества со стороны радикальных исламистов, которые могут потеснить их именно на религиозном фронте. В этом случае они окажутся перед дилеммой – либо рисковать сужением своей социальной базы, либо поставить под угрозу отношения с Западом, в финансовой помощи которого Египет остро нуждается. Придерживаясь принципов социально ориентированной рыночной экономики, умеренные исламисты видят в жесткой исламизации серьезные преграды на пути иностранных инвестиций и угрозу для туристического сектора, одного из главных источников валютных поступлений.

Разногласия в исламистской среде имеют также серьезный внешнеполитический аспект. Теперь, когда исламисты стали доминирующей силой в египетской политике, возникают вопросы о судьбе мирного договора с Израилем, об отношениях Египта с палестинцами, о корректировках планов сдерживания исламского экстремизма и великодержавных амбиций Ирана. Конечно, быстрое возвращение Египта в глобальную политику вряд ли возможно. Слишком тяжел груз внутренних проблем. Вместе с тем появляются признаки того, что на региональном направлении новый Египет будет пытаться проводить более самостоятельный и нюансированный курс. Хотя истоки египетской революции находятся внутри страны, свою роль сыграли и такие общественные настроения, как недовольство слишком большой зависимостью от США и Израиля, а также принижением ведущей роли Египта на Ближнем Востоке.

Победу политического ислама на международной арене оценивают противоречиво. Существуют две крайние точки зрения. Согласно одной из них, умеренные исламисты представляют собой некий аналог христианско-демократических партий Европы. Соответственно, со временем, после прихода к власти, они будут вынуждены демонстрировать прагматизм и развиваться по пути секуляризации. Сторонники противоположных оценок утверждают, что исламистские партии в силу самой природы ислама склонны к догматизму, испытывают комплексы антизападничества и не способны адаптироваться к мировым реалиям.

Реакция на американскую инициативу «Большой Ближний Восток» показала, что к идее ускоренной демократизации по западным рецептам исламский мир отнесся скептически. На фоне революционного подъема, когда эти вопросы стали неотъемлемой частью повестки дня, вновь разворачиваются дискуссии вокруг того, до какой степени современная демократия соотносится с нормами шариата, не является ли демократизация синонимом вестернизации, очередной попыткой Запада навязать свои ценности. По мере того как проходит эйфория в лексиконе арабских политологов все чаще фигурирует такое понятие, как «хассыя арабия», то есть «арабская особость». И в этом есть свой резон. Демократические ценности в их либеральном понимании не во всем ложатся на арабо-мусульманскую почву. Регион имеет специфический менталитет, свои глубоко укоренившиеся традиции правления и бытовой жизни, отличные от западных. Реформирование Ирака даже в условиях иностранной оккупации показало, что парламентаризм в многоконфессиональной и многоэтнической арабской стране прививается с трудом. Египет также трудно представить парламентской республикой европейского образца. Эффективную, зачастую харизматическую власть арабское сознание не рассматривает как автократию, скорее как способ национально-государственного существования. От семьи до государственных институтов в арабском мире укоренены такие негласные нормы, как патернализм и консенсусное принятие решений по принципу «ни победителей, ни побежденных», что не укладывается в русло строго регламентированных демократических процедур.

Как бы ни сужались возможности внешнего воздействия на стихийные процессы в регионе, их интернационализация уже произошла. Причем в немалой степени по инициативе самих арабских государств. Какие-то уроки из ливийского, йеменского, бахрейнского и особенно сирийского кризисов уже можно извлечь. В первую очередь это касается характера вмешательства извне. Силовой способ решения деликатных внутренних проблем значительно осложняет проведение реформ на переходном этапе. Внешнее воздействие, пусть и по просьбе самих государств региона, имеющих свои особые интересы, должно быть направлено на поиск разумных компромиссов, на достижение общенационального примирения. Без этого накопившуюся протестную энергию арабов трудно направить в русло конструктивных программных действий по реализации их справедливых чаяний.

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735567 Александр Аксененок

Инновационная бюджетная авиакомпания из Дубая flydubai начала выполнять рейсы по новому направлению - в столицу Йемена Сану, один из древнейших существующих по сей день городов нашей планеты.

Первый рейс flydubai, FZ091, вылетел из Терминала 2 аэропорта Дубая в 07:00 утра 22 апреля и прибыл в аэропорт Эль-Рахаба в 08:40 по местному времени. После начала выполнения рейсов в Йемен четыре раза в неделю карта маршрутов авиакомпании flydubai включает в себя 29 стран Персидского залива, Ближнего Востока, полуострова Индостан, Азии и Европы.

В церемонии, посвященной открытию нового рейса, приняла участие официальная делегация руководства Йемена в составе Министра транспорта доктора Ваеда Абдуллы Батиба (Waed Abdulla Batheeb) и Председателя Комитета Гражданской Авиации и Метеорологии Хамеда Фараджа (Hamed Faraj). Также к ним присоединились Коммерческий директор flydubai Хамад Обайдалла (Hamad Obaidalla) и посол ОАЭ в Йемене Абдулла Матар Аль Мазруи (Abdulla Matar Al Mazroui). Новый маршрут будет способствовать развитию деловых связей между странами, предоставляя путешественникам качественный и доступный способ посетить Сану.

Президент flydubai Гейт Аль Гейт сказал: "С момента первого полёта в июне 2009 года авиакомпания flydubai смогла построить одну из лучших региональных сетей маршрутов в отрасли. С открытием рейсов в Сану число наших маршрутов только в пределах 11 стран Ближнего Востока возросло до 20, и я хотел бы выразить личную благодарность всем, чья помощь помогла нам сделать полёты в Йемен реальностью. Авиакомпания flydubai надеется, что эти новые рейсы будут играть существенную роль в развитии деловых отношений и способствовать увеличению товарооборота между нашими странами".

Приветствуя сегодняшний первый рейс, Обайдалла сказал: "Работая в авиакомпании flydubai, мы стремимся соединять Дубай с городами, ранее испытывавшими дефицит прямого авиасообщения с ОАЭ, поэтому мы очень рады возможности начать выполнять полёты в Сану, город с богатой историей".

Министр транспорта Йемена доктор Ваед Абдулла Батиб, приветствовал первый рейс flydubai в столицу своей страны и сказал: "Мы с радостью принимаем сегодня в Сане первый рейс этой бюджетной авиакомпании. Мы уверены, что прямые рейсы авиакомпании flydubai в нашу столицу будут способствовать развитию отношений между нашими странами и создадут новые сферы для сотрудничества в будущем".

Одновременно с началом пассажирских перевозок авиакомпания flydubai посредством недавно созданного подразделения flydubai Cargo также начала предлагать услуги по перевозке грузов между городами. Обеспечивая перевозку скоропортящихся товаров, новый грузовой маршрут flydubai будет способствовать укреплению торговых связей между Саной и Дубаем.

Крупнейший город Йемена Сана является политической и административной столицей страны, а также важнейшим культурным центром. Благодаря уникальным творениям архитектуры, история которых насчитывает более 2,000 лет, Сана в 1986 году была признана объектом Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Подробная информация о рейсах

С 22 апреля 2012 года полёты в Сану будут осуществляться четыре раза в неделю.

• По воскресеньям и понедельникам: Рейс FZ091 вылетает из Терминала 2 аэропорта Дубая в 07:00 и прибывает в международный аэропорт Саны Эль Рахаба в 08:40 по местному времени. Обратный рейс FZ092 отправляется в 09:25 и прибывает в Дубай в 13:10 по местному времени.

• По средам и пятницам: Рейс FZ091 вылетает из Терминала 2 аэропорта Дубая в 15:45 и прибывает в международный аэропорт Саны Эль Рахаба в 17:25 по местному времени. Обратный рейс FZ092 отправляется в 18:10 и прибывает в Дубай в 21:55 по местному времени.

Стоимость билетов "туда - обратно" из Дубая в Сану начинается от 2 560 гривен. Тарифы уже включают все налоги и сборы, перевозку 20 кг багажа, а также одной единицы ручной клади весом до 7 кг и одной небольшой сумки или ноутбука в чехле. Услуга выбора места с дополнительным пространством для ног стоит ок 820 рублей.

Бывший командующий ВВС Йемена Мухаммед Салех аль-Ахмар, смещенный со своего поста президентом, согласился со своей отставкой после продолжительной конфронтации с властями, сообщает во вторник агентство Франс Пресс.

"Генерал Мухаммед Салех аль-Ахмар сегодня утром передал полномочия своему преемнику", - сообщил спецпосланник ООН в Йемене Джамаль бен Омар, присутствовавший на церемонии передачи полномочий.

Аль-Ахмар был смещен в ходе кадровых перестановок, которые начал новый президент страны Абдом Раббо Хади вскоре после своего избрания в конце февраля. Хади сместил со своих постов десятки официальных лиц, лояльных бывшему режиму во главе с экс-президентом страны Али Абдаллой Салехом. Аль-Ахмар приходится Салеху сводным братом.

Опальный генерал не смирился с отставкой, и 7 апреля властям Йемена пришлось закрыть международный аэропорт в столице страны, после того как здание окружили военные, поддерживающие аль-Ахмара и угрожавшие атаковать аэропорт.

Помимо аль-Ахмара, своих мест лишились четыре губернатора и десятки генералов, в том числе брат Салеха, а также племянник бывшего президента бригадный генерал Яхья Мухаммед Абдалла Салех, который возглавлял президентскую гвардию.

Увольнение ряда высокопоставленных чиновников последовало за заявлениями новых властей о том, что сторонники бывшего главы государства дестабилизируют обстановку в стране.

Антиправительственные выступления с требованием отставки президента Али Абдаллы Салеха, который находился у власти 34 года, продолжались в Йемене с начала февраля 2011 года. По данным СМИ, за время народных волнений в стране погибли сотни человек, тысячи были ранены. Досрочные президентские выборы в стране были проведены 21 февраля согласно плану Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по урегулированию внутриполитического кризиса в Йемене, подписанному Салехом в ноябре прошлого года.

Президент Туниса Монсеф Марзуки призвал применить "йеменский сценарий" отстранения от власти главы Сирии Башара Асада, сообщает во вторник общеарабская газета "Аль-Хаят".

В интервью изданию Марзуки, говоря о ситуации в Сирии, сказал, что союзники Дамаска - "русские, китайцы и иранцы - должны понять, что президенту Асаду пришел конец", и что они должны убедить его уйти в отставку, чтобы предотвратить продолжение кровопролития в стране.

Сирийский президент, по мнению Марзуки, в любом случае покинет свой пост, "живым или мертвым", и лично для Асада и его семьи будет лучше, если он уйдет живым.

В этой связи, Марзуки подчеркнул важность применения в Сирии "йеменского сценария" - мирного плана по урегулированию внутрийеменского кризиса, согласно которому президент Али Абдалла Салех, правивший более 30 лет, передал власть своему преемнику, получив при этом гарантии от судебного преследования для себя и членов своей семьи.

Что касается реализуемого сейчас плана спецпосланника ООН и ЛАГ по Сирии Кофи Аннана, то тунисский президент считает, что его ожидает провал. По словам Марзуки, 300 наблюдателей, направляемых ООН в Сирию для контроля за соблюдением соглашения о прекращении огня, - это очень мало для всей территории страны. "Они ничего не смогут сделать", - считает он.

В Сирии более года не прекращаются антиправительственные протесты. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв превысило 9 тысяч человек, около 230 тысяч стали беженцами, около миллиона человек нуждаются в гуманитарной помощи. Сирийские власти заявляют, что в столкновениях с вооруженной оппозицией погибли более 2,5 тысячи военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов Сирии, против которых действуют хорошо вооруженные боевики, а число жертв среди мирного населения превысило 3,2 тысячи человек.

В настоящее время в стране действует шаткое перемирие между вооруженным крылом оппозиции "Сирийской свободной армии" и правительственными войсками, регламентированное рамками плана спецпосланника ООН и Лиги арабских государств Кофи Аннана.

В Сирию 15 апреля прибыла первая группа наблюдателей ООН, которые будут следить за соглашением о прекращении огня. В прошлую субботу Совбез ООН единогласно одобрил расширение группы наблюдателей в Сирии до 300 человек, которые должны будут контролировать соблюдение перемирия всеми сторонами.

Показатель ВВП на душу населения - один из признанных в мире индикаторов, характеризующих уровень благосостояния граждан той или иной страны и эффективность ее экономики. Вполне закономерно, что российское руководство ставит в качестве долгосрочных целей достижение высоких позиций именно по ВВП на душу населения в мировой табели о рангах. Чтобы понять, насколько близка наша страна к достижению этих высоких целей, эксперты "РИА-Аналитика" на основе данных МВФ составили рейтинг стран по объему ВВП на душу населения*.

Как видно из результатов рейтинга, наиболее богатые страны по этому показателю - Катар, Люксембург и Сингапур, где на каждого жителя приходится 103, 80 и 60 тыс. долларов ВВП соответственно. Крупнейшая экономика мира, США, как и годом ранее, находится на седьмом месте с 48 тыс. долларов на каждого жителя.

По сравнению с 2010 годом существенных изменений позиций стран в этом рейтинге не произошло. Максимальное снижение в рейтинге, составившее 48 позиций, наблюдалось у Ливии, где из-за известных военно-политических событий ВВП на душу населения упал за один год в два с половиной раза.

Заметный регресс продемонстрировал Йемен, который сдал 6 позиций. Помимо аномальной динамики позиций Ливии и Йемена, которая определяется далеко не экономическими факторами, среди стран, сдавших рейтинговые рубежи, можно выделить Грецию и Ирландию. Эти страны потеряли по 4 позиции, что в целом не удивительно, учитывая нестабильность их экономик из-за долгового кризиса.

Наиболее сильные положительные изменения в рейтинге - у относительно небогатых стран, расположившихся на позициях ниже России. Что же касается перемен в первой двадцатке богатейших стран, то обращает на себя внимание рост позиций Кувейта, Германии и Гонконга. Таким образом, несмотря на все финансовые проблемы еврозоны, ее ведущая экономика, Германия, чувствует себя относительно неплохо.

Россия в 2011 году прибавила одну позицию в рейтинге и расположилась недалеко от Чили и Аргентины - на 54-м месте. На каждого жителя нашей страны, по данным МВФ, приходится 16 736 долларов валового дохода. При этом по абсолютному объему ВВП Россия занимает 6-е место среди всех экономик мира.

За последние годы был продемонстрирован существенный прогресс - страна постепенно приближается к богатейшим государствам. С 2005-го по 2011 год ВВП России на душу населения вырос на 40%, что привело к перемещению в рейтинге на 5 позиций вверх. Если исходить из динамики движения в рейтинге других стран, то это в целом неплохой результат, внушающий оптимизм.

Учитывая текущие позиции России в рейтинге по абсолютному значению ВВП и этому показателю в пересчете на душу населения, можно говорить о том, что потенциал повышения эффективности нашей экономики и благосостояния граждан огромен. Но чтобы стать поистине ведущей экономической державой, то есть войти в число первых десяти стран по объему ВВП на каждого жителя, России - при прочих равных условиях - необходимо в среднесрочной перспективе как минимум утроить ВВП.

*Показатель ВВП на душу населения рассчитан МВФ (www.imf.org) по паритету покупательной способности национальных валют.

По меньшей мере один офицер сирийской армии погиб и 42 военнослужащих получили ранения в результате подрыва на фугасе в воскресенье на севере Сирии армейского автобуса, сообщает агентство Синьхуа со ссылкой на государственное агентство САНА.

Взрыв произошел на трассе, соединяющей города Алеппо и Ракка. Из 42 раненых трое находятся в критическом состоянии.

В свою очередь, сирийская оппозиция сообщала в воскресенье о гибели нескольких активистов в ходе обстрелов пригорода Дамаска. Данные о погибших разнятся - от трех до четырех человек.

В субботу группа международных наблюдателей прибыла в город Хомс, который долгое время являлся ареной вооруженного противостояния между войсками оппозиции и правительственными силами.

В Сирию 15 апреля прибыла первая группа наблюдателей ООН, которые будут следить за соглашением о прекращении огня. В субботу Совбез ООН единогласно одобрил отправку в Сирию 300 наблюдателей для контроля за соблюдением перемирия в соответствии с планом спецпосланника Кофи Аннана.

В Сирии более года не прекращаются антиправительственные протесты. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв превысило 9 тысяч человек. Сирийские власти заявляют, что в столкновениях с вооруженной оппозицией погибли более 2,5 тысячи военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов Сирии, против которых действуют хорошо вооруженные боевики, а число жертв среди мирного населения превысило 3,2 тысячи человек.

Бывший министр по делам древностей Египта Захи Хавас заявил в субботу в интервью египетским СМИ, что не продавал египетские ценности королям и главам государств после революции 25 января 2011 года. В причастности к подобным преступлениям Хаваса неоднократно обвиняли после падения режима Хосни Мубарака.

"Это бред. За все время моей работы в команде Мубарака я, напротив, всячески противился принятию закона, разрешающего продажу ценностей за границу. И даже смог вернуть в страну вывезенные ранее пять тысяч артефактов", - сказал Хавас.

Он также добавил, что после революции его постоянно преследовали те, кому он когда-либо помешал совершить преступления с ценностями.

"Против меня возбудили 16 дел, неоднократно пытались осудить и посадить в тюрьму, но каждый раз суды полностью оправдывали меня, поскольку я невиновен", - подчеркнул экс-министр.

Хавас добавил, что после январского восстания на многие музеи Египта действительно нападали грабители. "Это было смутное время, и мы были просто не в силах предотвратить все нападения - это понятно. Конечно, преступления совершались, но мы сделали все, чтобы избежать катастрофических масштабов разграбления, как, к примеру, это было в Ираке, Йемене или в Сирии сейчас", - пояснил бывший чиновник.

Захи Хавас во время правления Хосни Мубарака много лет возглавлял Высший совет по делам древностей Египта. При его руководстве Совет был чрезвычайно популярен и пользовался уважением и авторитетом в стране и за ее пределами.

Хавас известен своей активной работой по возвращению в Египет незаконно вывезенных из страны в разные годы памятников культуры и истории, в том числе особо ценных.

После народного восстания 25 января 2011 года Хавас дважды занимал должность министра по делам древностей в переходных кабинетах министров, однако затем все же был отстранен от власти. В многочисленных интервью он неоднократно заявлял, что власть для него неважна. "У меня столько идей, что целой жизни не хватит. Хочется заняться наукой, писать, много всего", - говорил Хавас.

Во время и после народных волнений в Египте в январе-феврале 2011 года десятки археологических памятников, музеев и хранилищ в Египте подверглись грабежам. Только из знаменитого на весь мир Египетского музея в центре Каира преступники украли 63 ценнейших предмета. Случаи вандализма и грабежей были зафиксированы на памятниках в районе знаменитых пирамид Гизы, в Саккаре, Дахшуре, Александрии, Исмаилии, Асуане, Луксоре и других районах.

Хосни Мубарак подал в отставку с поста президента Египта 11 февраля после 18 дней массовых демонстраций и акций неповиновения по всей стране. За время протестов и последовавших беспорядков в Египте в январе-феврале погибли, по разным данным, порядка 850 человек, более пяти тысяч получили ранения.

После народного восстания в Египте были инициированы десятки уголовных дел в отношении бывших высокопоставленных чиновников, которых обвиняли в коррупции. Маргарита Кислова.

Боевики исламистского движения "Аш-Шабаб", выбитые из центральных районов Сомали правительственными войсками при поддержке кенийских и эфиопских военных, концентрируют свои силы на северо-востоке страны - в квазигосударственном образовании Пунтленд, передает в среду британская телерадиокорпорация Би-би-си.

В середине февраля международная террористическая сеть "Аль-Каида" заявила о присоединении "Аш-Шабаб" к своей группировке.

По мнению президента Пунтленда Абдирахмана Фароле (Abdirahman Farole), отряды "Аш-Шабаб" стремятся в Пунтленд, чтобы, возможно, соединиться с подразделениями йеменской ячейки "Аль-Каиды". В самом Йемене, отделенном от Пунтленда нешироким Аденским заливом, уже более года не стихает вооруженный конфликт, в котором против правительственных сил, выступают как оппозиционеры, так и сепаратисты с радикальными исламистами.

Как сообщил глава Пунтленда, наибольшая концентрация боевиков "Аш-Шабаб" наблюдается в горах Галгала (Galgala) к востоку от Босасо - контролируемого Пунтлендом крупного портового города на побережье Аденского залива.

Фароле не сообщил, какие меры вооруженные формирования Пунтленда намерены принять против боевиков и вообще намерены ли это делать.

В последние месяцы движение "Аш-Шабаб" потерпело несколько чувствительных поражений от правительственной коалиции. Масштабную операцию против боевиков "Аш-Шабаб" на территории Сомали в октябре минувшего года начали военные Кении. В ноябре сообщалось, что в Сомали также вступили значительные силы армии Эфиопии, хотя Аддис-Абеба официально не заявляла о проведении такой операции. В ходе военных действий боевики были постепенно выбиты из таких стратегически важных городов в центре страны, как Беледуэйне, Байдабо и Худдур.

"Аш-Шабаб" объяснял свое отступление из этих городов "тактическими соображениями" и неоднократно устраивал в них диверсии и теракты.

Регион Пунтленд расположен на северо-востоке Сомали в границах 1991 года, когда страна распалась после свержения диктаторского режима Сиада Барре. На контролируемой Пунтлендом территории находится самая восточная точка Африки - мыс Рас-Хафун. В настоящее время власть федерального правительства Сомали, расположенного в Могадишо, на Пунтленд де-факто не распространяется, регион является самоуправляющейся территорией с центром в городе Гароуэ. Вместе с тем власти Пунтленда заявляют о намерении вернуть его в будущем под юрисдикцию единого сомалийского государства.

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) во вторник разрешил британским властям экстрадировать в США пятерых подозреваемых в международном терроризме, в том числе троих граждан Великобритании, одного египтянина и одного выходца из Саудовской Аравии, говорится в коммюнике пресс-службы Суда.

Американские власти в 1999-2006 годах заочно предъявили обвинения шестерым предполагаемым террористам. Против исламского клерика Абу Хамзы (настоящее имя - Мустафа Камаль Мустафа) выдвинуто 11 обвинений, в том числе участие в захвате заложников в Йемене в 1998 году, пропаганда священной войны в Афганистане в 2001 году, а также участие в преступной группе с целью организовать лагерь террористической подготовки в американском штате Орегон. Бабар Ахмад (Babr Ahmad) и Сиед Тахла Ахсан (Syed Tahla Ahsan) обвиняются в участии заговоре с целью убить, похитить, подвергнуть пыткам или ранить лиц за рубежом. Харон Рашид Асват (Haroon Rashid Aswat) обвиняется в содействии Абу Хамзе, а Абдель Абдул Бари (Abdel Abdul Bary) и Халед аль-Фавваз (Khaled Al-Fawwaz) обвиняются в планировании нападений на посольства США в столице Кении Найроби и в танзанийском городе Дар-эс-Салам в 1998 году. Американское следствие считает Аль-Фавваза причастным к организации 269 убийств.

Предполагаемые террористы были задержаны в Великобритании в 2004-2005 годах после американских запросов об экстрадиции. Арестованные пытались оспорить их передачу американским властям перед Палатой лордов и Верховным судом, но их апелляции были отклонены в 2007 и 2009 годах.

Соответственно, в 2007 и 2009 годах истцы обратились в Страсбургский суд, чтобы избежать экстрадиции в США. Они утверждают, что заключение в американской тюрьме строгого режима городе Флоренс (Florence) в штате Колорадо приведет к нарушению европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Однако суд решил, что экстрадиция пятерых истцов не нарушит статью 3 Конвенции (запрещение бесчеловечного и унижающего достоинство обращения), а также не грозит чрезмерным сроком тюремного заключения. Судьи, в том числе, сочли, что "заключенные тюрьмы во Флоренс, находясь большую часть времени в своей камере, имеют доступ к различным занятиям (телевидение, радио, газеты, книги, телефонные звонки, визиты, переписка с членами семьи, групповая молитва), гораздо более разнообразным, чем в большинстве тюрем Европы". Они отметили, что одному из обвиняемых грозит 269 пожизненных сроков без возможности досрочного освобождения, а остальные могут быть приговорены к пожизненному заключению. Суд не считает чрезмерными пожизненные сроки, которые грозят истцам в США.

"Ввиду тяжести правонарушений, суд не считает, что эти меры наказания являются непропорциональными или представляют собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Таким образом, экстрадиция, признание вины и приговор к пожизненному заключению не будет нарушением статьи 3 в отношении пяти истцов", - говорится в коммюнике.

При этом суд отложил вынесение решения по иску Харона Рашида Асвата, который страдает шизофренией.

"Суд указывает британскому правительству, что истцы не должны быть высланы до того, как это решение вступит в силу, или если оно будет передано для рассмотрения в Большую палату по просьбе одной из сторон", - отмечается в коммюнике.

Если стороны не обратятся в Большую палату, которая может отклонить апелляцию, то приговор вступит в силу через три месяца. Владимир Добровольский.

Президент Йемена Абд Раббо Хади, пришедший к власти в конце февраля, сместил со своих постов десятки официальных лиц, лояльных бывшему режиму во главе с экс-президентом страны Али Абдаллой Салехом, передает в ночь на субботу агентство Ассошиэйтед Пресс.

Как сообщили в управлении делами нового президента, своих мест лишились четыре губернатора и десятки генералов, в том числе брат Салеха и начальник ВВС Йемена Мухаммед Салех аль-Ахмар (Mohammed Saleh al-Ahmar), а также племянник бывшего президента бригадный генерал Яхья Мухаммед Абдалла Салех (Yehia Mohammed Abdullah Saleh), который возглавлял президентскую гвардию.

Увольнение ряда высокопоставленных чиновников последовало за заявлениями новых властей о том, что сторонники бывшего главы государства дестабилизируют обстановку в стране.

Антиправительственные выступления с требованием отставки президента Али Абдаллы Салеха, который находился у власти 34 года, продолжались в Йемене с начала февраля 2011 года. По данным СМИ, за время народных волнений в стране погибли сотни человек, тысячи были ранены. Досрочные президентские выборы в стране были проведены 21 февраля согласно плану Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по урегулированию внутриполитического кризиса в Йемене, подписанному Салехом в ноябре прошлого года.

Французская компания CMN (Constructions Mécaniques de Normandie) представила первые изображения варианта RWS30 катера-перехватчика DV15 летом прошлого года. Основываясь на успешных испытаниях в последние месяцы, CMN решила раскрыть некоторые подробности этого катера.

По сравнению со старыми катерами DV15, которые эксплуатируются в ряде стран (Йемен, Катар, ОАЭ), RWS30 имеет существенное обновление – интегрированную 30-мм пушку с дистанционным управлением. «К разработке версии RWS30 перехватчика DV15 привели несколько факторов. Во-первых, это естественная эволюция наших перехватчиков, состоящих на вооружении в некоторых странах и до сих пор оснащенных только 12,7-мм пулеметами. Наша платформа с самого начала была разработана для использования в военных целях и уже давно включала стандарты военного проектирования и разработки. Поэтому основы были заложены еще в ходе начальной разработки», сказали в компании CMN. Для продолжения эволюции DV15 французская компания создает различные партнерские отношения. «Во-первых, шведской компании BAE Systems Bofors мы предложили интегрировать 30-мм стабилизированную турельную пушечную установку, которая идеально подходит по размерам с нашей платформой. В этом деле также сотрудничаем с Thales Communications».

Для CMN и их партнеров в реализации на перехватчике 30-мм пушки стояла сложная задача, чтобы интегрировать оружие в платформу длиной около 16 метров. В качестве пушки выбрана ATK M230LF. Эта пушка является модифицированным вариантом пушки, устанавливаемых на американских ударных вертолетах Apache, и имеет ленточное питание и темп стрельбы 200 выстрелов в минуту. Пушка устанавливается на гиростабилизированную турельную систему lemur компании Bofors с дневным/ночным камерой, лазерным дальномером и баллистическим вычислителем. Турель интегрируется с бортовой навигационной системой и/или мини-боевой системой, поставляемой компанией Thales. С конструктивной точки зрения установка 30-мм пушки на 340 футовой вершине 15-метрового катера со скоростью более 50 узлов (воздействие нагрузок на крышу может составить 50 g) не является легкой задачей.

В версии RWS30 основные характеристики базового DV15, такие как скорость, маневренность, количество экипажа (3-4 человека) и автономность (350 миль при скорости 40 узлов), сохранятся. Боекомплект 30-мм пушки составит 330 выстрелов (3х110). Во время стрельбовых испытаний в конце 2012 года в Шербуре DV15 RWS30 показала свою эффективность.

Нужно отметить, что установка Lemur имеет модульную конструкцию и может нести оружие различного калибра, например, 12,7-мм пулемет.

Компания CMN представит катер-перехватчик DV15 RWS30 на выставке Euronaval, которая состоится в октябре в Ле-Бурже.

ВМС Ирана отбили нападение пиратов на грузовое судно в Индийском океане и задержали 13 морских разбойников, передает во вторник иранское агентство Fars со ссылкой не военное командование страны.

О том, когда произошло задержание, не сообщается. Известно лишь, что судно перевозило в Иран сырьевые материалы.

По словам командующего иранских ВМС контр-адмирала Хабиболлы Сайяри (Habibollah Sayyari), захваченные военными пираты к настоящему времени уже переправлены в Иран.

Военные корабли Исламской республики патрулируют воды в Аденском заливе с ноября 2008 года, когда сомалийские пираты захватили у берегов Йемена зафрахтованное Ираном судно Delight.

Согласно резолюциям СБ ООН страны могут направлять в Аденский залив корабли для патрулирования водных территорий и профилактики морского разбойничества.

За январь-сентябрь 2011 года было совершено 346 пиратских нападений на море, 35 судов было похищено. Большая часть нападений на суда была совершена у побережья Сомали - 194 нападения. За этот период в этом регионе было похищено 24 судна, взято в заложники 4 тысячи человек, убито - 15.

После того, как с конца 2008 года борьбу с пиратами в Красном море, Аденском заливе и части Индийского океана стали вести корабли ряда стран мира, в том числе и России, пираты переместили свою активность к непатрулируемому восточному побережью Сомали. Они также стали разбойничать в более отдаленной от берегов Сомали части Индийского океана. Их нападения на расстоянии до 800 морских миль от берегов Сомали стали обычным явлением.

Менее половины лидеров арабских стран примут участие в саммите Лиги арабских государств (ЛАГ), который открывается в четверг в столице Ирака Багдаде, сообщил заместитель генсека ЛАГ Ахмед бен Хелли.

"В саммите ЛАГ примут участие девять или десять арабских лидеров", - сказал бен Хелли в среду в интервью иракскому спутниковому телеканалу "Аль-Иракия".

По данным арабских СМИ, из лидеров стран Персидского залива в Багдад приедет только эмир Кувейта шейх Сабах аль-Ахмед ас-Сабах. Саудовская Аравия будет представлена постпредом при ЛАГ, в том время как Объединенные Арабские Эмираты направляют на саммит министра иностранных дел. Катар и Оман до сих пор не объявили, кто возглавит их делегации на встрече.

Подтвердивший изначально свое участие в саммите лидер Йемена Абд Раббу Мансур Хади, позднее заявил, что страну будет представлять министр иностранных дел.

Президент Алжира Абдельазиз Бутефлика отказался от поездки по состоянию здоровья. Неизвестно, примет ли участие во встрече глава Переходного национального совета Ливии Мустафа Абдельджалиль и король Марокко Мухаммед Шестой.

В то же время подтвердили свое участие в саммите ЛАГ президент Туниса Мунсеф аль-Марзуки и президент Судана Омар аль-Башир. Также встречу посетят лидеры Коморских островов и Сомали.

Как ожидается, главной темой саммита станут последствия "арабской весны" - массовых народных волнений в Северной Африке и на Ближнем Востоке, которые привели к уходу из власти лидеров Туниса, Египта, Ливии и Йемена, правивших десятилетия. Кроме того, на саммите ЛАГ будет обсуждаться сирийский кризис.

Примечательно, что сирийской делегации на саммите не будет, так как совет министров иностранных дел ЛАГ 12 ноября 2011 года принял решение о приостановке участия Сирии в работе этой панарабской организации.

Лига арабских государств объединяет 21 страну и Организацию освобождения Палестины (ООП). Штаб-квартира этой панарабской организации находится в Каире.

Встречи глав МИД и лидеров ЛАГ проходят ежегодно, однако саммит 2011 года был отменен ввиду событий арабской весны. Последнее заседание ЛАГ состоялось в марте 2010 года в ливийском городе Сирт, где председательствовал ливийский лидер Муамар Каддафи, погибший от рук повстанцев в 2011 году. В январе 2011 года в египетском городе Шарм-эш-Шейх прошел экономических саммит ЛАГ под председателем бывшего президента Египта Хосни Мубарака, который в настоящее время обвиняется в коррупции и подавлении демонстраций. Надим Зуауи.

Президент Судана Омар аль-Башир в среду выехал из Хартума в Багдад на саммит Лиги арабских государств (ЛАГ), несмотря на выпущенный Международным уголовным судом (МУС) ордер на его арест, сообщает в среду агентство Франс Пресс со ссылкой на радиостанцию Oumdourmane.

Саммит Лиги арабских государств (ЛАГ) откроется в четверг в Багдаде. Как ожидается, главной темой саммита станут последствия "арабской весны" - массовых народных волнений в Северной Африке и на Ближнем Востоке, которые привели к уходу из власти лидеров Туниса, Египта, Ливии и Йемена, правивших десятилетия. Кроме того, на саммите ЛАГ будет обсуждаться сирийский кризис.

"Аль-Башир выехал из Хартума в Багдад во главе делегации, которая примет участие в саммите ЛАГ", - говорится в сообщении радиостанции, которое приводит агентство Франс Пресс.

В конце февраля аль-Башир получил приглашение от иракского президента Джаляля Талабани принять участие в саммите Лиги арабских государств (ЛАГ).

Аль-Башир был вынужден сократить свои зарубежные турне после того, как Международный суд в 2009 году выдал ордер на его арест за военные преступления в регионе Дарфур на западе Судана, где с 2003 года армия сражается с повстанцами.

Как отмечал в середине марта этого года арабский интернет-портал "Элаф" со ссылкой на иракский МИД, Ирак не получал из Интерпола ордера на арест президента Судана Омара аль-Башира, и его безопасность в Багдаде, в случае участия в предстоящем саммите ЛАГ 29 марта. Ирак не является участником Римского статута о создании МУС.

В октябре прошлого года президент Судана, несмотря на ордер суда, побывал на региональном саммите в Малави, а в мае совершил поездку в Джибути, где также не был арестован.

В Дарфуре, регионе на западе Судана, с 2003 года продолжаются военные действия между правительством Судана и повстанческими группировками, требующими его отделения. По данным ООН, за это время в конфликте погибло около 300 тысяч человек. Правительство Судана утверждает, что число жертв не превышает несколько тысяч.

Лига арабских государств объединяет 21 страну и Организацию освобождения Палестины (ООП). Штаб-квартира этой панарабской организации находится в Каире.

Встречи глав МИД и лидеров ЛАГ проходят ежегодно, однако саммит 2011 года был отменен ввиду событий арабской весны. Последнее заседание ЛАГ состоялось в марте 2010 года в ливийском городе Сирт, где председательствовал ливийский лидер Муамар Каддафи, погибший от рук повстанцев в 2011 году. В январе 2011 года в египетском городе Шарм-эш-Шейх прошел экономических саммит ЛАГ под председателем бывшего президента Египта Хосни Мубарака, который в настоящее время обвиняется в коррупции и подавлении демонстраций.

Испания в мировом рейтинге продавцов оружия заняла седьмое место, отодвинув с этой позиции Нидерланды. По данным ежегодного доклада Стокгольмского Международного института исследований проблем мира (SIPRI), на долю Испании приходятся 2,6% мирового рынка, опережая такие страны как Израиль, Италия и Швеция и идет вслед за Китаем.

В 2007-2011 годах Испания экспортировала вооружений на сумму 3,408 млрд долларов, что три раза больше предшествующего периода (2002-2006) с показателем в 1,284 млрд долларов.

В этом периоде большая часть – 66,5% - приходится на кораблестроение (компания Navantia), 30% - самолетостроение (компания Airbus Military).

Наиболее важные контракты были подписаны с Норвегией (строительство пяти фрегатов), Венесуэлой (строительство 8 патрульных кораблей) и Малайзией (строительство подлодок Scorpene совместно с Францией).

Испания также продавала оружие в африканские страны, такие как Йемен, Египет, Мавритания, Гана, Руанда, Сенегал, и в страны Латинской Америки – Колумбия, Бразилия и Чили.

В глобальном масштабе доклад SIPRI показывает 24-процентное увеличение объема экспорта вооружений в период 2007-11 годов. Это увеличение, в основном, вызвано за счет сделки на продажу, совершенной за последние 20 лет: приобретение Саудовской Аравией 154 истребителей F-15SG Strike Eagle в США.

Именно США остаются ведущими экспортерами оружия, а затем Россия, Германия, Франция и Великобритания. На эти пять стран приходятся 75 процентов мирового объема продаж, хотя первые две страны идут с заметной разницей - с 30 и 24 процентами соответственно.

Что касается покупателей, то вся пятерка крупнейших импортеров оружия в 2007-11 годах представлена азиатскими странами, говорится в докладе SIPRI.

Азия и Океания занимают 44% мирового импорта оружия, Европа – 19%, Ближний Восток – 17 %, Латинская Америка – 11%, Африка – 9%.

Крупнейшим покупателем была Индия – до 10% мирового импорта оружия. За ней следует Южная Корея (6%), Пакистан (5%), Китай (5%) и Сингапур (4%).

«Основные импортеры Азии стремятся развивать собственное производство вооружений и снизить свою зависимость от внешних источников», сказал Питер Веземан (Pieter Wezeman), научный сотрудник по экспорту вооружений SIPRI.

Сирийский конфликт как школа дипломатии

Россия остается державой, без которой ничего нельзя сделать

Федор Лукьянов

Беспорядкам в Сирии пошел второй год, и пока это рекорд для «арабской весны» — ни одному из лидеров не удавалось удерживаться так долго после начала волнений. «Долгожителем» был президент Йемена Абдалла Салех, но он отсутствовал в стране после покушения и вообще не столько пытался сохранить власть, сколько гениально маневрировал с целью безопаснее ее сдать. Что и сделал, получив некие гарантии.

В чем причина относительной устойчивости сирийского режима?

Во-первых, в Сирии присутствует значительная прослойка, которой есть что терять. По некоторым оценкам, твердых сторонников у Асада 15–20%, но еще примерно треть населения опасается, что любая смена будет к худшему. В этой трети — влиятельные меньшинства: христиане, включая армян, курды, исмаилиты и т.д. Все они опасаются, что свержение власти алавитов и торжество суннитского большинства приведет к гонениям на все прочие группы. Поэтому население делится пополам, что создает предпосылки для долгосрочной гражданской войны и позволяет официальному Дамаску ссылаться на массовую поддержку.

Во-вторых, военное соотношение сил, судя по всему, не в пользу оппозиции. Взятие Хомса стало серьезной победой Асада, после чего слегка изменилось и международное восприятие. Если месяц-полтора назад о скором падении режима говорили как о деле практически решенном, сейчас звучат несколько более сдержанные комментарии.

В-третьих, на руку Асаду сыграл региональный контекст. Операция в Ливии объявлена успехом НАТО, однако после нее кураж по поводу военного вмешательства уменьшился. С одной стороны, европейцы, которые несли основное бремя конфликта, попросту поиздержались — их вооруженный потенциал ограничен. С другой — нарастание исламизации повсюду, где рушатся светские диктатуры, увеличивает сомнения Запада в целесообразности слишком активной поддержки оппозиционных сил. И хотя арабские монархии Персидского залива требуют ускоренного вооружения повстанцев, находя отклик в сердцах наиболее горячих американских любителей демократии наподобие Джона Маккейна, официальный Вашингтон медлит.

В-четвертых, у Ливии Каддафи вообще не оказалось друзей (слишком много неприятностей лидер Джамахирии доставил соседям и не только). А вот Сирия Асада может рассчитывать не только на поддержку Ирана и прикрытие со стороны России и Китая, но и как минимум молчаливый нейтралитет большинства соседних государств от Ирака до Иордании, которых смущает перспектива большой региональной войны.

Наконец, в-пятых, опыт принятия резолюции Совета Безопасности ООН, санкционировавшей военное вмешательство в Ливии, привел к тому, что Москва и Пекин, воздержавшиеся год назад, теперь отказываются поддержать любой документ, в котором можно обнаружить даже намек на применение силы. С точки зрения России и Китая, НАТО и прочие участники ливийской операции грубо злоупотребили резолюцией, осуществив под ее прикрытием откровенную смену режима.

Россия давно не подвергалась такой резкой критике за ее позицию по сирийскому вопросу. Москву обвиняли в пособничестве убийствам из соображений не только личной симпатии к тирану, но и просто выгоды от торговли оружием. Об этом, в частности, открыто заявила после российского вето представитель США в ООН Сьюзен Райс. Менее эмоциональные комментаторы недоумевали, зачем Россия так упорно цепляется за явно обреченный режим, не стараясь диверсифицировать контакты, навести мосты в будущее. Москва, однако, заняла предельно неуступчивую позицию, не поддаваясь на заявления о грозящей ей изоляции.

Игра еще далека от завершения, но текущий раунд Россия, несмотря ни на что, не проиграла. Конечно, если измерять выигрыш исключительно в меркантилистских категориях, едва ли можно рассчитывать на продолжение с Дамаском «бизнеса как обычно». Хотя Асад сопротивляется упорно и довольно эффективно, речь все же скорее идет о повышении ставок для сделки о почетной капитуляции, чем о победе над оппонентами. Давление извне будет продолжаться, и Асаду не позволят сохранить власть, хотя условия могут быть разными. Те, кто придет на смену Асаду, не будут приверженцами связей с Россией в любом случае.

Однако Москва играет не на сохранение контрактов с Дамаском, а на подтверждение своего статуса в мировых делах. Не уступив психологическому и дипломатическому нажиму, Россия доказала, что, несмотря на утрату позиций на Ближнем Востоке (Сирия — последний близкий партнер), остается державой, в обход которой ничего не возможно сделать. Степень готовности Запада, Турции, арабских стран вмешаться в Сирии не вполне ясна, но российская дипломатия недвусмысленно заявила, что не позволит легитимировать эту акцию через СБ ООН. А действовать на свой страх и риск без ооновского прикрытия пока никто не решается, хотя оппозиция страстно к этому призывает. В результате из Вашингтона зазвучали слова о том, что разногласия с Москвой сужаются, а Лига арабских государств вступила в диалог с Россией.

Все это, к сожалению, вряд ли означает, что урегулирование в Сирии стало более вероятным. Ситуация зашла очень далеко, пролито слишком много крови, готовность сторон к компромиссу нулевая. Однако пищу для размышлений внешним игрокам сирийский конфликт дал обильную. Чтобы хотя бы не повторять тех же ошибок в следующий раз.

Организация "Аль-Каида на Аравийском полуострове" заявила о своей готовности освободить 73 военнослужащих йеменской армии, взятых в плен в ходе ожесточенных вооруженных столкновений в провинции Абьян в начале марта этого года, сообщает во вторник телеканал "Аль-Джазира".

Как говорится в заявлении "Аль-Каиды", освобождение пленных йеменских солдат и офицеров произойдет в том случае, если правительство страны выпустит всех содержащихся в тюрьмах Йемена активистов этой организации.

"Аль-Каида" призвала также родственников плененных солдат и офицеров йеменской армии оказать давление на правительство с целью принятия им "законных и справедливых предложений" организации и осудила "упорное стремление посла США в Йемене и президента Абд Раббо Мансура Хади к эскалации войны против муджахедов в Абьяне". Как подчеркивается в заявлении, именно "они (посол США и президент Йемена) несут полную ответственность за судьбу пленных йеменских солдат и офицеров".

После избрания 21 февраля президентом Йемена Абд Раббо Мансура Хади, заявившего о своем намерении вести борьбу с терроризмом всеми доступными средствами, в Йемене наблюдается значительное усиление деятельности боевиков радикальных исламистских организаций.

В начале марта вооруженные формирования террористов напали на подразделения йеменской армии в окрестностях города Зинджибар в провинции Абьян, находящегося с мая прошлого года под контролем "Аль-Каиды". В ходе вооруженных столкновений погибли около 200 йеменских военнослужащих, а 73 были взяты в плен.

По сообщениям арабских СМИ, в ходе ответных действий со стороны йеменской армии, подвергшей в течение нескольких последних дней при поддержке американских беспилотников авиационным и ракетным бомбардировкам позиции "Аль-Каиды" в провинции Абьян и Аль-Бейда, было уничтожено несколько десятков боевиков, среди которых несколько пакистанцев и выходцев из других арабских стран.

Ряд государств, таких как Катар и Саудовская Аравия, поддерживающих вооруженные террористические группировки, действующие на территории Сирии, несут всю полноту ответственности за террористические атаки, совершаемые против сирийского народа, заявил, как сообщает во вторник сирийское агентство САНА, министр информации Сирии Аднан Махмуд.

"Некоторые страны, такие как Катар и Саудовская Аравия, которые поддерживают вооруженные террористические группировки деньгами, оружием и особым отношением, являются пособниками террористов, нацелившихся на весь сирийский народ, и несут ответственность за то, что проливается сирийская кровь", - сказал министр.

В понедельник министерство информации Сирии заявило, что вооруженные группировки, действующие на территории Сирии, специально захватывают и убивают мирных жителей, чтобы впоследствии использовать их тела для дальнейшего расшатывания ситуации и дискредитации вооруженных сил Сирии и привлечения на свою сторону международного сообщества.

По словам властей Сирии, кадры убитых заложников - мирных жителей города Хомс - которые демонстрируют в последнее время ведущие мировые спутниковые телеканалы, утверждая, что это жертвы сирийских военных, на самом деле были задолго до этого захвачены и убиты террористами, а затем подброшены в районы, где находятся ВС Сирии.

Действия террористов, по данным министерства информации Сирии, особенно нагнетаются перед важными заседаниями Совета Безопасности ООН с целью привлечь на свою сторону международное сообщество и дискредитировать власти Сирии.

Кроме того, по словам министерства, популярные арабские спутниковые телеканалы ("Аль-Джазира" и "Аль-Арабия") в последнее время стали использовать боевиков в качестве своих "корреспондентов" в районах, контролируемых террористами, где и совершаются подобные преступления.

"Эти люди представляются в кадре корреспондентами, а на самом деле являются террористами, захватывающими и убивающими мирных граждан, а потом нагло врущими в эфирах телеканалов, обвиняя в собственных преступлениях сирийский режим", - подчеркнули в министерстве информации.

Эти факты подтверждают сами жители Хомса, которые опознают на кадрах, транслируемых по "Аль-Джазире" и "Аль-Арабии", своих давно убитых боевиками родственников. По их словам, люди, которых выдают за жертв сирийской армии, были захвачены, а затем убиты террористами задолго до появления кровавых кадров в телеэфире.

Сирия уже год находится в условиях непрекращающихся антиправительственных протестов, которые в последние месяцы переросли в ожесточенные вооруженные столкновения. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв в стране превысило 7,5 тысячи человек.

Сирийские власти заявляют, что ответственность за насилие лежит на незаконных вооруженных формированиях.

Из-за разногласий в Совбезе ООН до сих пор не удалось принять резолюцию, направленную на прекращение насилия в этой стране. Маргарита Кислова.

Террористические группировки, действующие на территории Сирии, специально захватывают и убивают мирных жителей, чтобы впоследствии расшатывать ситуацию, дискредитировать военных Сирии и привлекать на свою сторону международное общественное мнение, передает агентство САНА слова источника в министерстве информации страны.

По его словам, кадры убитых заложников - мирных жителей города Хомс, - которые демонстрируют в последнее время мировые спутниковые телеканалы, утверждая, что это жертвы сирийских военных, на самом деле были захвачены и убиты террористами, а затем подброшены в районы, где находятся ВС Сирии.

"Мы противостоим насилию со стороны террористических вооруженных групп, нагнетаемому каждый раз перед важными заседаниями Совета Безопасности ООН с целью привлечения на свою сторону международного сообщества и дискредитации властей Сирии", - заявил источник.

Кроме того, по словам сирийского источника, арабские спутниковые телеканалы ("Аль-Джазира" и "Аль-Арабия") в последнее время стали использовать боевиков в качестве своих "корреспондентов" в районах, контролируемых террористами, где и совершаются подобные преступления.

Эту информацию сирийских властей подтверждают сами жители Хомса, которые опознают на кадрах, транслируемых по "Аль-Джазире" и "Аль-Арабии", своих убитых боевиками родственников. По их словам, люди, которых выдают за жертвы сирийской армии, были захвачены, а затем убиты террористами задолго до появления кровавых кадров в телеэфире.

"Я живу в квартале Баб-ас-Сабаа в Хомсе. На кадрах "кровавых телеканалов" я увидел и опознал, по меньшей мере, двух знакомых мне людей. Их представили как погибших на днях от рук сирийских военных. Но эти люди были захвачены и убиты боевиками еще месяц назад. Люди боятся покидать свои дома, опасаясь стать такими вот "жертвами", - сообщил житель Хомса Ахмед Шехаб.

Сирия уже год находится в условиях непрекращающихся антиправительственных протестов, которые в последние месяцы переросли в ожесточенные вооруженные столкновения. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв в стране превысило 7,5 тысячи человек. Сирийские власти заявляют, что ответственность за насилие лежит на незаконных вооруженных формированиях.

Из-за разногласий в Совбезе ООН до сих пор не удалось принять резолюцию, направленную на прекращение насилия в этой стране.

Россия готова согласовывать резолюцию СБ ООН по Сирии, но на основе пяти согласованных с ЛАГ принципов, заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, выступая в понедельник на заседании СБ ООН. Маргарита Кислова.

Производство пшеницы в 2012 году составит 690 млн тонн, сообщает в ежеквартальном докладе продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО). Это на 10 млн тонн (то есть на 1,4%) меньше, чем в 2011 году, однако значительно выше среднего значения последних пяти лет.

ФАО отмечает, что международные цены на пшеницу укрепились в результате сдержанного предложения этого продукта, которое стало результатом недавних холодов в странах Европы и СНГ. "Совокупная стоимость импорта зерна в странах с низким доходом и продовольственным дефицитом по прогнозам достигнет рекордной отметки в 32,62 млрд долларов США в 2012 году, что немного выше оценок 2010-2011 годах, главным образом, за счет спада производства и роста потребностей в импорте в основных странах-импортерах", - говорится в сообщении ФАО.

В Западной Африке во многих частях тропической саванны Сахель из-за ухудшения погодных условий снизилось производство зерна и кормов. Повышение цен на продовольствие и гражданские беспорядки привели к росту недоедания в таких странах как Нигер, Чад, Мавритания, Мали и Буркина-Фасо. Из стран Ближнего Востока продовольственная безопасность снизилась в Йемене и Сирии (в этой стране дефицит продовольствия испытывают, по данным ФАО, 1,4 миллиона человек). В Восточной Африке ситуация с продовольствием остается нестабильной, особенно в регионах, пострадавших от засухи и неурожаев, самые большие опасения вызывает ситуация в Судане. В Индии, по данным ФАО, прогнозы по урожаю пшеницы особенно благоприятны.

В Центральной Америке из-за засух снизился уровень посадок вторичного урожая кукурузы в Мексике, однако урожаи кукурузы в целом ожидаются хорошие. В Южной Америке в результате засухи урожай кукурузы снизится в Аргентине и Бразилии, однако даже там уровень урожая прогнозируется выше среднего, так как увеличились посевы. 

Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской Республики Иран в Российской Федерации Сейед Махмуд Реза Саджади 7 марта стал гостем программы "Иностранцы" на РСН. В студии: Наталья Минаева.

- Вы слушаете интервью посла Исламской Республики Иран в России Сейеда Махмуда Резы Саджади.

Здравствуйте, господин посол. Я хочу вас заранее поблагодарить за то, что вы согласились дать интервью РСН. Начать бы мне хотелось вот с чего. Во-первых, ваша личная оценка, как вы считаете, насколько высока вероятность военного вмешательства во внутренние дела Ирана? Если вы вообще, в принципе, рассматриваете такую вероятность, то с какой стороны вы ожидаете удара? Это может быть Израиль? Это могут быть натовские войска? Я имею в первую очередь США.

- Во имя Бога милостивого, милосердного я также очень вам благодарен. Я очень рад нашей встрече и хочу Вас и ваших слушателей поблагодарить за то, что к нам приехали и берете интервью.

Вы знаете, я считаю, что маловероятно нападение на Иран со стороны США или Израиля. Эта вероятность для меня слабая. Обычно они нападают на страны, в которых есть кризис, в которых есть внутренние разногласия, и правительства этих стран не поддерживаются народом этих стран. Хочу сказать, что наш народ во время годовщины победы нашей революции 11 февраля вышел на улицы и выразил свою поддержку нынешнему режиму, а также правительству Ирана. Также народ Ирана принял очень широкое участие в парламентских выборах, которые прошли 2 марта 2012 года. Хочу сказать, что, на самом деле, Иран – это страна, где народ консолидирован и поддерживает свое правительство, поэтому, с точки зрения военной логики, это глупость – напасть на такую страну.

- Если в стране существует политическая стабильность, это прекрасно, но если стране на военную агрессию фактически нечем будет ответить или она откровенно просто слабее. Например, если мы сейчас берем натовскую коалицию и военный потенциал Ирана, это две сравнимые вещи или нет?

- Вы знаете, я хочу сказать, что это не только оружие, которое применяется в бою. Дух того народа, который использует это оружие, тоже является очень важным. Вы знаете, что армия Израиля считается мощной армией в мире, но эта же армия потерпела поражение от тысячи молодых людей «Хезболлы», которые имели на руках легкое оружие, поэтому я не думаю, что последнее слово, особенно на земле, это за оружием. Вы, наверное, помните, что во время агрессии Саддама Хусейна против Ирана все страны его поддерживали. В то время Иран даже находился в условиях санкций, даже по закупке колючей проволоки. Зато в другой стране были деньги реакционных арабских стран, было оружие немецкое, английское и французское, даже было оружие из Советского Союза, которые все они помогали Ираку. Эта война продолжалась 8 лет, но в конечном счете Иран в этой войне победил.

- Тогда как вы можете охарактеризовать ту политику, которую сейчас совместно проводят Израиль и США, которые хотя бы риторически, но направлены против Ирана? Последняя встреча Биньямина Нетаньяху, Барака Обамы, на которой премьер-министр Израиля и президент США должны были, как они заявляли, принять решение – бить или не бить по Ирану. В итоге пока решение принято продолжать дипломатические условия. В общем и целом, вы эту политику оцениваете как? Для чего она проводится?

- Мне кажется, мы должны с вами разделить два момента. Часть этой деятельности связана с предстоящими президентскими выборами в США. Это для того, чтобы собрать голоса, чтобы показать, что у США сильная политика. Второй момент заключается в том, что мы же не говорим, что на 100 процентов войны не будет. Я хочу сказать, что мы говорим, что в нашей 5-тысячелетней истории наш народ показал, что всегда своей кровью защищал свою родину, поэтому мы говорим, что мы еще раз тогда будем давать такой урок будущим поколениям нашей страны. Наша стратегия заключается в том, что мы капитулировать перед диктаторством и перед господством США не станем. Для того, чтобы освободить нашу страну, чтобы получить независимость от США, у нас погибло 100 тысяч человек. А что касается во время иракского нападения с поддержкой США, у нас погибло 150 тысяч человек. Мы еще готовы защищать свою страну и готовы на этом пути даже пожертвовать своей жизнью. И американцы это знают очень хорошо.

- Если поближе к границам России подходить, хочется напомнить о той ситуации, которая сложилась с Габалинской РЛС в Азербайджане, которую арендовала Россия на протяжении многих лет. В последнее время там тоже возник конфликт, потому что Баку поднял цену за аренду этой радиолокационной станции в 40 раз – до 300 миллионов долларов, что для России неприемлемо, потому что мы совсем другие платили – 7 миллионов долларов. Сейчас в России создается такое впечатление, что все это делается специально для того, чтобы просто Россию вытеснить с Габалинской РЛС, чтобы потом ее сдать, например, или натовским военным, или тем же туркам. Отсюда вытекает следующий вопрос. Вы сами говорите, что не говорите – 100 процентов не будет удара по Ирану. Если рассматривать худший вариант, может ли Азербайджан стать площадкой для нанесения ударов по Ирану?

- Иран, Россия и Азербайджан являются соседними странами, они останутся соседними странами навсегда. По логике, азербайджанцы не должны продать нашу дружбу тем людям, которые приходят в этот регион из далеких тысяч километров. Доказали те, которые приходят за десятки тысяч километров, в прошлом и даже сейчас показывают, что у них нет никаких обязательств по отношению к тем странам, куда они наступают. Давайте посмотрим на Хосни Мубарака, на господина Бен Али, каждый из них 30 лет оказывал услуги интересам США. Хосни Мубарак даже предал арабов, проживающих в сектора Газа, обеспечил интересы американцев и прикрыл дорогу для того, чтобы могли провести туда медикаменты и продукты питания. Вы видели, что их бросили, как использованную салфетку. Они то же самое сделали с иранским шахом 30 лет назад. Азербайджанские лидеры не должны продать дружбу своих региональных друзей подобным людям. Во время возникновения проблем это соседи, которые могут оказать помощь для того, чтобы эти проблемы решить.

- Здесь хочу уточнить. Вы так думаете или вы просто хотите в это верить?

- Я так думаю. Я думаю, что у азербайджанских лидеров хватает интеллекта, и они являются политиками, чтобы предпринять такие меры, чтобы предоставить эту РЛС противникам нашего региона. Я не думаю, что они это сделают. Еще существует другой тонкий момент. Больше одного миллиона азербайджанцев проживают на территории России. У них есть и языковые, и культурные, и исторические связи с Россией. Больше 20 миллионов азербайджанцев проживают на территории Ирана. Азербайджанцы должны здесь поступить очень осторожно, чтобы не подвергать чувства российских граждан, азербайджанских граждан таким негативным последствиям. Такой нефтеносной страны, как Азербайджан… Хотя я не думаю, что американцы за такую станцию могли бы заплатить 300 миллионов долларов. Если даже американцы готовы заплатить такую сумму, я не думаю, что такой нефтеносной стране, как Азербайджан, целесообразно было бы вызвать такую позицию у своих региональных соседей.

- Но в этом случае мы не забываем про Турцию? Легко Азербайджан через Турцию может транспортировать нефть и, по сути, ничего не терять.

- Здесь вопрос не заключается исключительно в том, чтобы сделать или не сделать, какие-то населения могут через какую-то страну пройти или проехать. Здесь есть родственные связи, которые могут оказать отрицательное влияние на фундамент самой азербайджанской власти и оказать отрицательное воздействие на общественное мнение в этой стране. Давайте посмотрим, разве у Турции мало проблем с западными странами? Недавно Франция опять осудила геноцид армян в Азербайджане. Хочу к тому же еще сказать, что пока существуют исламский тренд в Турции, исламские тенденции в Турции, Европа никогда не примет Турцию в своем кругу. Сейчас Турция себя тоже очень осторожно ведет по отношению к Европе и США. С другой стороны, эта же станция не имеет наступательное значение, она как раз имеет оборонительное. Она собирает информацию. Сейчас у американцев есть военная база в Афганистане, они такую же информацию могут там собрать. У американцев авианосцы существуют в Персидском заливе. Такая станция не даст таких особых возможностей американцев, которых у них ранее не было, потому что оборудование, которое есть у американцев в Персидском заливе, оно хорошо покрывает даже северные районы Ирана. Эта станция не имеет особую ценность для Запада, чтобы они готовы были заплатить такие огромные суммы. Может, они специально затронули эту тему, чтобы возникало некое недопонимание между Ираном, Азербайджаном и Россией.

- Когда Иран говорит о том, что если будут приняты санкции против Ирана, Иран готов перекрыть Ормузский пролив. Здесь понятно, что под удар ставятся интересы очень многих стран. Иран, когда делает такие заявления, ставит под удар себя и сам тоже. Я знаю, что из Ирана во многие европейские страны поставляется нефть, поэтому этот нефтеносный канал принципиально важен для международной общественности. Мне просто хочется понять, когда Иран делает такие заявления, там чего больше, если по долям распределять, там больше реальной угрозы или больше такого примитивного характера, как переговоры Нетаньяху и Обамы?

- На определенном отрезке времени пропаганда того, что будет совершено нападение на Иран, стала очень сильно осуществляться. Тема перекрытия Ормузского пролива была затронута в качестве одной опции, в качестве одного из вариантов нашей возможной реакции. Это, на самом деле, является одним из нескольких вариантов, которые Иран может применить и, таким образом, отреагировать на то, что я вам говорю. Я даже могу сказать, что это может быть один из самых последних иранских вариантов. Это было в то время, когда некоторые из арабских государств утверждали, что мы даже американцам в этом деле будем помогать. Но вот эта тема как раз при помощи СМИ, они этой же теме дали очень большой окрас. Непременно любая страна, которая подвергается агрессии, конечно, будет применять различные варианты для того, чтобы отреагировать на эту агрессию. Мы то же самое. Не было так, что перекрытие Ормузского пролива в качестве единственного и последнего варианта реакции Ирана было затронуто и обсуждалось.

- По вашей ядерной программе. Вы знаете наверняка, что совсем недавно американцам удалось беспрецедентного соглашения достигнуть с КНДР. Они уговорили их до того, что Пхеньян согласился ввести мораторий на разработку своей ядерной программы в обмен, как известно широкой общественности, всего лишь на гуманитарную помощь. О чем они еще могли договориться, пока нам неизвестно, но это та информация, которой мы на сегодня обладаем. На этой волне возможно ли с Ираном достичь вот этой вожделенной для Запада договоренности, направленной на то, чтобы и Иран тоже свернул свою ядерную программу, которую Иран называет мирной?

- Сам вопрос, связанный с Северной Кореей и Ираном, они абсолютно друг от друга отличаются. У Северной Кореи есть и атомная бомба, а в часть оборонительной доктрины КНДР входит ядерное оружие. Это в то время, когда для Ирана не затрагивается вообще вопрос, связанный с ядерным оружием в оборонительной доктрине Ирана. Кроме того, Иран, подписывая договор о нераспространении ядерного оружия, доказал, что не занимается немирными целями, развивая свою ядерную программу. Давайте посмотрим те страны, которые занимались созданием ядерного оружия, они не стали присоединяться к этому договору – ДНЯО. Мы на 4 тысячи человек в день принимали инспекторов МАГАТЭ на своих ядерных объектах. Это та вещь, которая является беспрецедентной в истории МАГАТЭ. Вопрос вот в чем заключается. Мы считаем, что западники не заинтересованы в разрешении этого вопроса, они несерьезны. Они из этого ядерного вопроса сделали некий политический предлог для того, чтобы оказать давление на Иран, чтобы поставить Иран под давление.

Я хочу вам привести один пример. Сейчас говорят, что в Сирии нет демократии, поэтому господин Башар Асад должен уйти. Хорошо, давайте посмотрим, в тех региональных странах, которые дают деньги, оружие и которые направляют туда наемников, чтобы там убивали людей и проводили теракты, что, в этих странах есть демократия, в этих странах есть парламент? Говорят, что да, мы беспокоимся о том, что там 2 тысячи человек погибли, в Сирии. Тогда почему они не переживают о том, что 40 тысяч погибло во время авианалетов натовских сил в Ливии? Или по поводу тех 12 тысяч человек, которые погибли в Йемене? Никто ни о чем не говорит. Мы это называем двойными стандартами. Это называется злоупотреблением действительностью для того, чтобы нанести удар своему врагу.

Господин Аль-Барадеи, предыдущий гендиректор МАГАТЭ, подготовил некий отчет, некий протокол под номером 711 и даже утвердил этот протокол в Совбезе ООН. Мы выполнили весь протокол, но после того, как мы выполнили полностью этот протокол, не только не были отменены санкции против нас, кроме этого, еще были затронуты другие утверждения и опять нашли другие предлоги. Мы опять же не стали выражать протест, мы две недели назад приняли делегацию из МАГАТЭ, чтобы мы могли с ними выработать некий новый протокол на их новые утверждения. Опять в соответствии с этим протоколом устранить те недоразумения, которые существуют, а также те неясности, которые существуют по отношению к нашей ядерной программе. Например, один из пунктов этого протокола – это было посещение ядерного центра, находящегося в Парчини. Перед тем, чтобы подписать этот протокол, они нам сказали «мы должны посетить этот объект». Мы им сказали «вы знаете, это неприемлемо, давайте сначала мы с вами подпишем этот протокол, а потом в качестве реализации одного из пунктов протокола вы можете посетить этот объект». Господин Амано, гендиректор МАГАТЭ говорил, что произошел некий очень сомнительный взрыв в городе Мариване. Мы говорим «хорошо, у нас самолет готов, летите туда и посещайте этот район». Они мало того, что туда не стали лететь, потому что там им было бы обязательно доказано, что никакого взрыва не было, поэтому это как раз противоречило тому, что говорил господин Амано. Они даже не стали подписывать протокол. А потом они провели пропаганду, что Иран не разрешает нам посетить этот объект в Парчини. Даже ваше правительство недавно поняло, что все это политическая игра. Различные российские власти, в том числе господин Лавров, господин Патрушев, открыто говорили, что недавние меры, которые Запад предпринял против Ирана, направлены на нанесение удара на народ Ирана для того, чтобы вызвать некое недовольство в народе Ирана. Это ни в коей мере не имеет никакого отношения к ядерной безопасности.

- Вы упомянули Лаврова, главу МИДа России. Лавров среди прочих своих заявлений неоднократно говорил о том, что Иран непременно должен сесть за стол переговоров, а на время проведения этих переговоров все-таки мирную атомную программу свернуть. Буквально на днях глава европейской дипломатии Кэтрин Эштон предложила в очередной раз Ирану встретиться с «шестеркой» по решению ядерной проблемы Ирана. Ответа с иранской стороны пока не последовало. Каков он будет, как вы предполагаете?

- Мы даже им предложили дату проведения переговоров. Проблема заключается в том, что в группе «5+1» шесть стран должны согласовать этот вопрос друг с другом. У нас одна страна на этой стороне, и мы сразу приняли решение. Министр иностранных дел Ирана несколько месяцев назад в Бонне встретился с госпожой Эштон и сказал ей, что мол предлагайте нам дату, мы ее рассмотрим. Господин доктор Джалили, руководитель Совета безопасности Ирана, письменно это тоже Эштон сказал. Я на 100 процентов хочу опровергнуть то, что с иранской стороны было какое-то замедление или несерьезность в этом деле.

- Какую дату вы предложили?

- Мы им сказали «давайте дату предлагайте, мы даже завтра готовы встретиться и провести переговоры». Я вам говорил, что согласовать эту дату среди этих шести стран как раз является проблемой. Сейчас я официально заявляю, что мы даже готовы завтра с ними провести переговоры.

- У меня последний вопрос. Вы знаете, в России недавно прошли президентские выборы. По предварительным данным, победил Владимир Путин. Ваш краткий комментарий. Как вы считаете, отношения России и Ирана будет развиваться при президентстве Путина? Не Дмитрия Медведева, как мы предполагаем, займет премьерское кресло, а именно уже когда главой государства будет Путин?

- Я думаю, что стратегия России во время президентства Дмитрия Медведева заключалась в том, чтобы реформировать отношения России с Западом. Даже некоторые в России говорили, что если мы сможем наладить фундаментальное сотрудничество с Западом, если сможем создать фундаментальное доверие, мы можем определить роль России на мировой арене. Подобная теория не была правильной в связи с тем, что Запад по некоторым вопросам действовал в одностороннем порядке. Мне кажется, что любой человек, который приходил бы в новое правительство, все равно мы наблюдали бы некое отличие в поведении по отношению к Ирану. Другими словами, я хочу сказать, что за последние 4 года российское правительство заметило, что нецелесообразно, если не обратить внимание на Иран, это не отвечает интересам России. В статье его превосходительства господина Путина это показывает, что его политика в основном будет обращена на Евразию, это мощная евразийская политика. Это обнадеживает, что кроме предыдущего опыта, в принципе, политика России будет основана на новом взгляде на Восток, в том числе на Иран. Я вижу очень положительную перспективу.

Программа "Иностранцы" 07.03.2012

Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 11 марта 2012 > № 511060 Сейед Махмуд Реза Саджади

Германия призывает ближайших сторонников президента Сирии Башара Асада оставить его ряды, заявил глава немецкого внешнеполитического ведомства Гидо Вестервелле в воскресенье на пресс-конференции в столице Саудовской Аравии.

Глава германского МИД в воскресенье прибыл с рабочим визитом в Саудовскую Аравию, где провел ряд встреч с руководителями королевства. На встрече со своим саудовским коллегой, Саудом аль-Фейсалом, Вестервелле обсуждал ситуацию в Сирии.

"Сейчас некоторые силы в окружении Асада отступают от своих позиций. Мы поощряем и других, тех, кто колебался в прошлом, но так и не смог покинуть ряды режима Асада, мы призываем их сделать это сейчас. До тех пор пока будут продолжаться эти ужасные акты насилия, обстановка будет осложняться...", - сказал Вестервелле на совместной с аль-Фейсалом пресс-конференции по окончании двусторонних переговоров.

По словам Вестервелле, исправить ситуацию в Сирии может недавний опыт урегулирования йеменского кризиса. Для этого глава немецкой дипломатии предлагает сосредоточиться на трех ключевых пунктах: прекращение насилия, оказание помощи населению и мирные политические преобразования.

Вестервелле также заявил, что его страна примет участие в намечающейся в апреле этого года встрече "Друзей Йемена", которая пройдет в саудовской столице. Ожидается, что на этой международной встрече будет обсуждаться пути поддержки переходного правительства Йемена.

Досрочные президентские выборы в Йемене были проведены в феврале согласно плану Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по урегулированию внутриполитического кризиса в этой стране. План арабских монархий был подписан экс-президентом Абдуллой Салехом в ноябре прошлого года и положил конец антиправительственным выступлениям, унесшим жизни нескольких сотен жителей.

Сирия уже год живет в условиях непрекращающихся антиправительственных протестов, которые в последние месяцы переросли в ожесточенные вооруженные столкновения. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным СМИ, общее число жертв в стране превысило 7,5 тысячи человек.

Главы МИД России и стран Лиги арабских государств опубликовали 10 марта совместное заявление по Сирии, в котором определили пять общих принципов урегулирования сирийского кризиса. Это прекращение насилия со всех сторон, беспристрастный механизм мониторинга, неприемлемость внешнего вмешательства, беспрепятственный доступ гуманитарной помощи ко всем сирийцам, а также твердая поддержка миссии спецпосланника ООН и ЛАГ Кофи Аннана с целью начала внутрисирийского политического диалога. Рафаэль Даминов.

Глава МИД Франции Ален Жюппе не думает, что в ближайшие дни добьется подписания резолюции СБ ООН по Сирии из-за несогласия России.

"Я не думаю, что мы добьемся этой резолюции, к сожалению, потому что мы по-прежнему сталкиваемся с несгибаемой позицией России. Я надеялся (на ее изменение после выборов), но не вижу никаких знаков, посмотрим завтра в Нью-Йорке", - сказал Жюппе в эфире радиостанции Europe 1.

Он отметил, что целью обсуждаемой в Нью-Йорке резолюции является прекращение огня, насилия и доступ гуманитарной помощи в страну.

"Мы не можем принять, чтобы на одном уровне в резолюции оказался режим, который убивает своих граждан, и повстанцы, которые пытаются защитить себя", - заявил глава МИД Франции.

Париж настаивает на реализации в Сирии плана Лиги арабских государств (ЛАГ).

"Мы не уступим, поскольку нас поддерживают 13 из 15 членов Совета Безопасности, 137 членов Генеральной ассамблеи ООН и все "друзья Сирии". Это план предполагает, как и в Йемене, отстранение от власти нынешнего президента, создание коалиционного правительства с участием оппозиции и организацию свободных выборов", - сказал министр.

Он заявил, что Франция в настоящий момент считает невозможной военную операцию в Сирии.

"Почему в Сирии военное вмешательство невозможно? Во-первых, мы исключаем участие в военной операции без разрешения СБ ООН. Сегодня Россия и Китай налагают свое вето", - сказал Жюппе.

Вторая причина, по его словам, заключается в том, что сирийская оппозиция не структурирована, в противоположность ливийской.

"Она разделена внутри, некоторые призывают к военному вмешательству, другие отказываются. Кроме того, в Сирии существует максимальный риск начала гражданской войны в случае военного вмешательства, поскольку там есть алавитское, шиитское, суннитское и христианское сообщества, которые не поддерживают один план. Даже ЛАГ сегодня официально не требует военного вторжения", - заявил глава МИД.

Сирия уже год находится в условиях непрекращающихся антиправительственных протестов, которые в последние месяцы переросли в ожесточенные вооруженные столкновения. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв в стране превысило 7,5 тысячи человек. Сирийские власти заявляют, что ответственность за насилие лежит на незаконных вооруженных формированиях.

Россия вместе с Китаем дважды блокировала резолюции СБ ООН по Сирии. В Москве уже не раз заявляли, что опасаются повторения в Сирии так называемого "ливийского сценария" и осуществления внешнего силового вмешательства. Россия и Китай также отказались от участия в первой встрече группы "Друзей Сирии", состоявшейся в конце февраля в Тунисе. Владимир Добровольский.

Президент Сирии Башар Асад заявил спецпредставителю генсека ООН Кофи Аннану, что политические действия по урегулированию ситуации не увенчаются успехом, пока террористические группировки несут хаос в страну, передает агентство Рейтер со ссылкой на государственное информагентство САНА.

Террористы блокируют решение проблемы, вносят хаос и дестабилизируют обстановку, заявил Асад.

"Сирия готова поддержать любые честные усилия по разрешению происходящих событий", - сказал президент Сирии.

"Политический диалог или политические действия не могут быть успешными, пока действуют вооруженные группы террористов и несут хаос и дестабилизируют обстановку", - заявил Асад.

Аннан является спецпредставителем ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) по урегулированию конфликта в Сирии. В субботу он прибыл в Дамаск на переговоры с президентом Башаром Асадом. Кофи Аннан заявил, что намерен добиваться прекращения огня в этой стране и организации доставки гуманитарной помощи в пострадавшие районы. Он подчеркнул, что все его усилия направлены на достижение приемлемого для сирийского народа решения через переговоры властей и оппозиции.

Сирия уже год живет в условиях непрекращающихся антиправительственных протестов, которые в последние месяцы переросли в ожесточенные вооруженные столкновения. Ежедневно поступают сообщения о гибели людей - как мирных граждан, так и сотрудников силовых структур. По данным ООН, общее число жертв в стране превысило 7,5 тысячи человек.

Президент Йемена Абд Раббо Мансур Хади, избранный на пост главы государства 21 февраля, снял с должности командующего Южным военным округом генерала Махди Макуля - одного из ближайших сторонников экс-президента Али Абдаллы Салеха среди йеменского генералитета, сообщает в пятницу интернет-портал "Аль-Кудс аль-араби".

На освободившееся место назначен уроженец Южного Йемена генерал Салем Али Кутн. Его предшественник Макуля, который начинал свою карьеру с должности начальника личной охраны Салеха, получил назначение на должность заместителя начальника Генштаба по мобилизационным ресурсам.

Ранее оппозиция выдвигала против генерала Макуля обвинения в коррупции, а также в незаконных сделках с землей и в дискриминации офицеров - выходцев из Южного Йемена.

Другим важным кадровым решением нового президента стало назначение инженера Вахида Али Рашида, представляющего йеменскую оппозицию, на пост губернатора южной провинции Аден.

Как отмечают наблюдатели, кадровые перестановки, предпринятые президентом Хади уже в первые дни пребывания у власти, были сделаны в ответ на непрекращающиеся требования "революционной молодежи и оппозиционных партий" удалить сторонников и родственников Салеха с руководящих постов в армии, силах безопасности и госаппарате. Однако в действиях президента отмечается непоследовательность. Сняв с важного поста в армейском руководстве генерала Макуля, Хади не уволил его из армии, а тут же назначил на руководящую должность в Генштабе.

Власти Йемена приглашают все политические силы в стране, в том числе и представителей террористической группировки "Аль-Каиды", к участию в конференции национального диалога, которая должна определить новую политическую систему в стране, заявил в четверг временный поверенный в делах Йемена в России Хассан Мохамад Аль-Рай на пресс-конференции в РИА Новости.

Выборы президента прошли в Йемене 21 февраля. Новый президент Абдо Раббо Мансур Хади был избран на срок переходного периода - два года. В это время должна быть созвана конференция национального диалога, которая определит новую политическую систему в стране и выработает новую конституцию. Затем состоятся президентские и парламентские выборы.

В прошлую субботу Абдо Раббо Мансур Хади принял присягу в качестве нового лидера страны.

Досрочные президентские выборы в стране были проведены согласно плану Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по урегулированию внутриполитического кризиса в Йемене, подписанному экс-президентом Салехом в ноябре прошлого года.

"К сожалению, "Аль-Каида" сейчас действует в целом ряде районов нашей страны. Она ведет вооруженную борьбу и, конечно, мы попытаемся найти решение путем национального диалога. В прошлые годы мы уже проводили диалог с некоторыми представителями "Аль-Каиды" и мы сумели некоторых привлечь на нашу сторону и они отошли от вооруженной борьбы. И если они согласятся на наши условия мирного диалога, откажутся от насилия, то нет никаких препятствий, чтобы они участвовали в мирном диалоге", - сказал дипломат.

"Мы пригласили также все другие политические силы для участия в национальном диалоге. Все представители гражданского общества, все организации, все профессиональные союзы будут участвовать в этой конференции, если, конечно, они захотят, при условии, что они откажутся от насилия. Мы приглашаем всех" - добавил Хассан Мохамад Аль-Рай.

Йеменские исламисты, относящие себя к террористической организации "Аль-Каида на Аравийском полуострове", захватили в конце мая прошлого года ряд населенных пунктов в провинции Абьян, в том числе и столицу провинции, - город Занджибар. Исламисты воспользовались резким ослаблением центральной власти в стране в результате массовых выступлений оппозиции, участники которых требовали положить конец 33-летнему правлению президента Али Абдаллы Салеха. Несмотря на все усилия йеменских военных освободить Занджибар и очистить провинцию от боевиков "Аль-Каиды", им до сих пор это не удается. Более того, исламисты продолжают расширять масштабы своей военной деятельности: в январе ими был захвачен, а затем через несколько дней оставлен город Радаа (170 километров к юго-востоку от Саны). Выборы президента не проводились и в тех районах Йемена, которые оказались под властью "Аль-Каиды" в провинциях Абьян и Шабва.

Накануне выборов руководство одной из влиятельных политических сил на юге страны - сепаратистского движения "Аль-Харак аль-Джануби" - выступило с призывом к народу "решительно противодействовать проведению выборов" и активно участвовать в проведении "акций гражданского неповиновения".

Генсек движения Касем Аскер Джубран заявил, что эти выборы "навязаны народу Южного Йемена силой", и призвал своих сторонников выйти на улицы и образовывать "живые заграждения" в районах избирательных участков, не допуская подхода к ним.

В результате беспорядков и вооруженных столкновений между охраной избирательных участков и вооруженными боевиками в южнойеменских провинциях Аден, Лахадж и Эль-Дали во время выборов погибли, по разным источникам, от 6 до 9 человек, десятки получили ранения.

На севере страны в провинции Саада сепаратистское шиитское движение "Хути", ведущее борьбу с центральным правительством с 2004 года, также объявило о "бойкоте президентских выборов". В результате йеменские власти смогли открыть в провинции только один избирательный участок.

Антиправительственные выступления с требованием отставки президента Йемена Али Абдаллы Салеха, который находился у власти 34 года, продолжались в Йемене с начала февраля 2011 года. По данным СМИ, за время народных волнений в стране погибли сотни человек, тысячи были ранены. На волне событий "арабской весны" приведшей к смене режимов в Тунисе, Египте и Ливии, беспорядки и народные волнения в Йемене вылились в вооруженное противостояние оппозиции и полиции. Во время обстрела мечети 3 июля 2011 года Салех был тяжело ранен и отправился на лечение в соседнюю Саудовскую Аравию, откуда вернулся на родину лишь в сентябре. В настоящее время Салех находится в США, где он проходит курс реабилитационного лечения.

После передачи Салехом от властных полномочий вице-президенту в ноябре 2011 года волнения в стране не прекратились. Участники протестных выступлений недовольны положением плана ССАГПЗ, освобождающим от уголовного преследования бывшего главу государства, и требуют суда над экс-президентом.

Российская делегация во главе со специальным представителем Президента по Ближнему Востоку, заместителем Министра иностранных дел Михаилом Богдановым посетила Багдад. В ходе встречи с Премьер-министром Иракской Республики Нури аль-Малики ему было передано послание Дмитрия Медведева.

В послании главы Российского государства, в частности, отмечается:

«В продолжение сложившегося между нашими странами конструктивного диалога по широкому кругу вопросов двустороннего сотрудничества и актуальным международным проблемам хотел бы поделиться некоторыми соображениями.

Знаю, что перед иракским обществом – после завершения вывода из Ирака подразделений армии США – стоит ряд трудных задач, которые теперь иракцам предстоит решать самостоятельно. Убеждён, возглавляемое Вами правительство способно своевременно реагировать на вызовы и угрозы, возникающие на пути укрепления суверенитета Ирака, его единства и территориальной целостности. Среди них – необходимость искоренения терроризма и преступности, препятствующих нормализации жизни людей, активизации мер по повышению благосостояния населения.

Полагаю, что предпринимаемые усилия по укреплению диалога между всеми ведущими иракскими политическими силами – независимо от их этноконфессиональной принадлежности – придадут существенный импульс достижению широкого национального согласия. Реализация этих шагов иракским руководством стала бы для многих государств Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе Египта, Сирии, Йемена, Ливии, Бахрейна, ярким примером того, как народы могут решать свои проблемы без внешнего вмешательства, зачастую подогревающего кровопролитие и хаос.

Со своей стороны Россия продолжит оказывать дружественному Ираку содействие и поддержку в претворении в жизнь планов, ведущих к его становлению как сильного, демократического, независимого и территориально целостного государства в интересах иракского народа, региональной стабильности и безопасности.

В этих целях мы готовы к совместной работе по активизации и углублению двусторонних торгово-экономических отношений с использованием накопленного богатого опыта взаимодействия. Россия заинтересована в реализации инфраструктурных проектов, в том числе в таких сферах, как энергетика, сельское хозяйство, водные ресурсы, наука, культура и подготовка кадров. Весомый вклад в укрепление связей во всех этих областях готово внести и российское деловое сообщество».

Дмитрий Медведев также пригласил Нури аль-Малики посетить Россию с визитом.

Салеха сменил Хади

Бывший президент Йемена передал «знамя революции» преемнику

Мария Ефимова

Единственная страна «арабской весны», где передача власти произошла мирным путем, вчера инаугурировала в президентском дворце в Сане нового президента Абд Раббу Мансура Хади. Правивший в стране 33 последних года Али Абдалла Салех лично провел церемонию. Новому главе государства досталась разрушенная и расколотая надвое страна, страдающая от голода, засухи и экономического кризиса.

Церемонию передачи полномочий новому президенту провел бывший глава страны, прилетев после трехнедельного лечения в США. Салех заявил, что «передает знамя революции в надежные руки». После этого он отправится в Эфиопию, с которой уже договорился о политическом убежище.

С прощальным обращением к нации Салех выступил еще 21 января, попросив прощения за все нарушения, которые он допустил на президентском посту. За неделю до этого он получил от парламента абсолютный политический и юридический иммунитет от судебного преследования в обмен на отречение от власти. План урегулирования, подразумевающий отставку Салеха и передачу полномочий вице-президенту Хади, был разработан в апреле при участии Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Готовность покинуть пост Салех выразил еще в марте прошлого года, через месяц после начала волнений в его стране, через два месяца взял свои слова назад, а в ноябре окончательно признал свое поражение, предпочтя власти безопасность.

Али Абдалла Салех стал единственным правителем арабского мира, который ушел со своего поста мирным путем. Кроме того, в отличие от других стран «арабской весны», в Йемене власть осталась в руках приближенных Салеха, которые продолжают участвовать в политическом процессе. Далеко не всех в стране устраивает такое положение дел. Одновременно с церемонией инаугурации напротив дома нового президента прошел митинг, участники которого требовали отдать экс-президента под следствие и привлечь его и его соратников к суду. Участников акции сильно возмутили заявления Салеха о готовности поддерживать нового главу государства. Пока Хади в основном симпатизируют те, кто участвовал в антиправительственных выступлениях в прошлом феврале. На досрочных выборах 21 февраля, куда пришли 80% избирателей, он набрал 65% голосов. Однако связь с экс-президентом не идет ему на пользу.

Новому президенту предстоит столкнуться с неподконтрольностью части территории, нарастающими проблемами безопасности и тяжелейшим экономическим кризисом, усугубленным революцией, для чего необходима финансовая помощь со стороны государств Персидского залива и Запада.

«Новые власти будут готовиться к следующим выборам, которые состоятся через два года, и особенно остро ощутят раскол севера и юга. Обострился конфликт с племенами шиитов Хуси. Пользуясь неразберихой, они установили власть на северной части страны. В южной части в районе Занзибара контроль принадлежит «Аль-Каиде», независимости южных районов добиваются сепаратисы из «Южного движения», — говорит директор Института востоковедения РАН исламовед Виталий Наумкин. Проблемы с безопасностью показали теракты в Адене, Хадрамауте и Эль-Хауте накануне выборов.

Другая проблема — экономическая отсталость Йемена, одной из самых бедных арабских стран, усугубилась революцией. Засуха и голод привели к тому, что в этом году почти 60% йеменских детей будут страдать от недоедания, утверждает UNICEF. Практически прекратилась добыча нефти, инфраструктура разрушена, больше половины населения — безработная молодежь. Последний факт заставляет говорить об угрозе превращения Йемена в такое же пиратское государство, как Сомали. «Хотя страны Персидского залива, которые инициировали и поддержали политический переход, обещали помочь экономически, они не будут просто так вкладывать деньги, им нужны конкретные проекты. Об этом придется позаботиться новым властям», — считает Наумкин.

Дмитрий Медведев направил поздравительную телеграмму Абдо Раббо Мансуру Хади по случаю его избрания на пост Президента Йеменской Республики.

В поздравлении, в частности, говорится:

«С удовлетворением отмечаем продвижение Йеменской Республики по пути восстановления стабильности и безопасности, осуществления широкого комплекса социально-экономических и демократических преобразований на основе широкого национального диалога и в соответствии с чаяниями всех граждан страны. Подтверждаю твёрдый настрой на дальнейшее укрепление двусторонних российско-йеменских отношений дружбы и взаимовыгодного сотрудничества.

Желаю Вам, господин Президент, доброго здоровья и благополучия, успехов на пути демократических преобразований, мира и процветания йеменскому народу».

Иммиграция в Швецию по-прежнему выше, чем эмиграция, однако, начиная с 2009 года, количество иммигрантов сократилось и в прошлом, 2011 году, составило 96 467 человек.

В связи с "арабской весной" 2011 года поток иммигрантов в Швецию из Йемена, Ливана, Египта и Сирии вырос на 50% по сравнению с 2010 годом.

Эмигрировало из Швеции в прошлом году 51 179 человек, что превышает пик шведской эмиграции в Америку в 1887 году.

Население Швеции по данным ЦСБ увеличилось в 2011 году на 67 285 человек и составило к концу года 9 482 855.

Больше всего из Швеции выехало людей в Китай - 1 787 человек. Это на 80 % больше, чем в 2010 году. Китай, таким образом, вышел на 7-е место среди самых популярных среди шведских граждан стран для эмиграции.

Как и ранее, шведы чаще всего эмигрируют в соседние северные страны, а также англоязычные Великобританию и США.

ББВ

Большая Ближневосточная Весна. Или Война?

Резюме: Внутренние и внешние факторы, питающие социальные протесты «арабской весны», оказываются в виртуальном пространстве спаянными в такую сложную амальгаму, что нередко трудно разобраться, где кончаются одни и начинаются другие.

Массовые волнения, беспрецедентные по масштабам гражданской активности и ожесточенности, уже год сотрясают Ближний Восток. Вихри революций смели режимы в Египте, Тунисе и Йемене. Для свержения Каддафи в Ливии потребовалась помощь авиации НАТО, но в целом события там развивались по тому же сценарию. На очереди, похоже, Сирия, да, в сущности, любая арабская страна, чье руководство окажется неспособным своевременно осуществить демократические реформы, с которыми подавляющее большинство населения связывает надежды на улучшение жизни. В общем, налицо все признаки системного кризиса в регионе. Пора, наверное, попытаться внимательнее присмотреться к природе и непростой механике феномена «сетевых революций», соотнести его с реалиями миропорядка, приходящего на смену холодной войне, и оценить перспективы дальнейшего развития событий.

Демократия: изнутри или извне?

Вполне очевидно, что в основе революционных процессов в арабском мире лежат объективные причины, в первую очередь социально-экономические. По существу, участники массовых выступлений, коллективным организатором которых стали социальные сети, вынесли вотум недоверия авторитарным режимам («пожизненным президентствам»). Последние оказались неспособны решить проблемы нищеты, безработицы, а в более широком смысле – модернизации своих стран, встраивания их в глобализирующийся мир растущей взаимозависимости.

Но не менее очевидно и другое. Стихийные на первых порах выступления оппозиции получили мощную поддержку со стороны Запада. Причем не только в форме выявившегося в ходе «сетевых революций» феномена трансграничной солидарности, когда люди, вышедшие на каирскую площадь Тахрир, ощущали поддержку «демократического интернационала», действующего в виртуальном пространстве интернета. Важным, а во многом и решающим фактором успеха революций, по крайней мере в Египте и Ливии, стало внешнее политическое, информационное и экономическое (а в ливийском случае даже военное) давление на правящие режимы. Не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что «картинка» событий (как правило, односторонне ориентированная на оценки оппозиции) формировалась почти исключительно западными электронными и печатными СМИ и через интернет.

Конечно, речь не идет об «империалистическом заговоре» в традиционном смысле. Было бы опасным упрощением рассматривать «арабскую весну» в качестве экспортного продукта. Вызвавшие ее процессы зрели давно. Для специалистов, видевших нараставшую остроту проблем в арабском мире, взрыв народного негодования стал своего рода «ожидаемой неожиданностью». Причем не столько по времени и месту (начавшись в сравнительно благополучном Тунисе), сколько по силе и ожесточенности выплеснувшегося недовольства.

В чем тут дело? Возможно, в особом, «вирусном» механизме распространения «сетевых революций», вектор развития которых действует по сложному, малоизученному пока алгоритму. А возможно, и в том, что социальные сети по своей природе наднациональны. Внутренние и внешние факторы, питающие социальный протест, оказываются в виртуальном пространстве спаянными в такую сложную амальгаму, что нередко трудно разобраться, где кончаются одни и начинаются другие.

Тем не менее уже на нынешнем, похоже, начальном этапе «арабской весны» имеются достаточные основания для вывода о том, что события в регионе не только отражают свободный выбор народов арабских стран в пользу демократии, но и являются своего рода побочным продуктом линии наших западных партнеров на то, чтобы сформировать инструментарий глобальной демократической трансформации.

Это существенно меняет подтекст происходящих событий, поскольку подобный подход рано или поздно начинает восприниматься как ориентированный на обеспечение и собственных односторонних интересов. Весьма уязвимы в этом смысле практикуемые в последнее время попытки устанавливать критерии демократичности того или иного государства на национальном уровне (прежде всего в США) и придавать им универсальный характер. Неизбежны двойные стандарты, компрометирующие сами принципы демократии. За примерами далеко ходить не надо, стоит лишь сравнить оценки ситуации с правами человека, скажем, в нефтяных монархиях Персидского залива и в той же Сирии, с которыми ежегодно выступает Госдепартамент США.

Хотели бы оговориться сразу: мы не пытаемся оправдать или тем более взять под защиту авторитарные арабские режимы вроде сирийского или ливийского (при Муаммаре Каддафи). Необходимость прекращения кровопролития, срочного осуществления реформ в Сирии, а до этого в Ливии понятна всем, в т.ч., разумеется, и Лиге арабских государств, последовательно и настойчиво работающей с Башаром Асадом. Но где та грань, которая отделяет право законно избранного президента на защиту конституционного строя в условиях вооруженного мятежа от преступного подавления оппозиционных выступлений, которое требует вмешательства международного сообщества? Число жертв среди гражданского населения? Но не слишком ли много их было в ходе операции НАТО в Ливии, а до этого в Афганистане и Ираке?

Слов нет, тенденция к распространению демократии как наиболее эффективной на сегодняшний день формы государственной и политической самоорганизации общества закономерно приобретает всеобщий характер. Оправдан и мониторинг таких базовых элементов демократии, как соблюдение прав человека и выборы, со стороны международных организаций и региональных объединений государств. И даже санкционное реагирование, когда оно остается в правовом поле, а не становится предметом расширительного толкования, как «бесполетная» резолюция СБ ООН по Ливии. В противном случае, как показали события последних месяцев, под удар ставится единство мирового сообщества, причем в тот момент, когда последнее, быть может, нуждается в нем как никогда.

В целом складывается впечатление, что в действиях Запада в связи с «арабской весной» начинает просматриваться стремление если не поставить демократию выше безопасности, то уж увязать эти понятия, отдав демократии приоритет в строительстве нового, более безопасного мира. Стратегически это выглядит достаточно привлекательно. Но в конкретных условиях сегодняшнего дня это рискованная тенденция, способная еще больше деформировать систему поддержания глобальной безопасности, которая и без того замедленно адаптируется к новым вызовам и угрозам. И никакой словесной эквилибристикой («демократия как предпосылка стабильности») дела не поправишь. Невозможно предположить, что на Западе с его мощным политологическим потенциалом не понимают столь очевидных вещей. И все же парадигма обеспечения глобальной стабильности через «экспорт демократии» все более утверждается в его действиях.

Запад и его стратегия

В чем причина этого? Попробуем посмотреть на поведение Запада под более широким углом его базовых геополитических, политических и экономических интересов.

В геополитическом смысле политика западного сообщества формируется в рамках объективно возникшей в международной повестке дня после окончания холодной войны и распада Советского Союза задачи надежного обеспечения безопасности в стратегически и энергетически важном регионе Большого Ближнего Востока (ББВ). Причем сугубая значимость этой задачи диктуется не столько сохраняющейся неурегулированностью арабо-израильского конфликта или, скажем, предстоящим выводом американских войск из Афганистана и уже свершившимся из Ирака, сколько тем обстоятельством, что на восточной периферии ББВ (Иран, Афганистан, Пакистан) сосредоточены серьезные, в т.ч. ядерные риски для международного мира и безопасности. ББВ стал, перефразируя Черчилля, своего рода «мягким подбрюшьем» евроатлантической безопасности – как Балканы в период между двумя мировыми войнами.

В политическом плане речь идет, условно выражаясь, о придании контролируемого характера процессу демонтажа «постсоветского наследия» – государственных и политических структур, возникших на волне арабского национализма в период блоковой конфронтации. Смысловая нагрузка процесса заключается в том, чтобы с точки зрения интересов Запада (по той же логике, что и события конца 1980-х – начала 1990-х гг. в Восточной Европе и на Балканах, «цветные революции» на постсоветском пространстве) расчистить дорогу новым элитам, готовым к восприятию демократических ценностей.

Экономическое измерение ближневосточной стратегии Запада (с учетом его очевидной заинтересованности в сохранении контроля над природными ресурсами) связано с достижением принципиального понимания о разделе сфер интересов в контексте меняющейся региональной и глобальной политической географии. Одновременно в условиях надвигающегося глобального кризиса критически важно сбалансировать интересы транснациональных нефтяных и газовых кампаний и финансовых кругов, обеспечив, в частности, выполнение договоренностей 1973 г. с нефтедобывающими арабскими странами о сохранении связанного характера нефтедолларов, циркулирующих в американской экономике. В разряд приоритетных выходит и задача противодействия проникновению в регион Китая, усилившего финансово-экономическую экспансию в страны Арабского Востока и Африки.

Разумеется, говорить о консолидированной стратегии Запада на каждом из перечисленных направлений (кроме, возможно, ее политического аспекта) не приходится. Помимо естественной конкурентности экономических интересов и вытекающих из нее нюансов политики дело в том, что масштабная трансформация региона требует и соответствующих финансовых вложений, сопряженных с очевидными рисками. Отсюда, похоже, растущее дистанцирование НАТО от действий американцев в Ираке или отстраненность США от активной фазы военной операции в Ливии, передоверенной европейским союзникам. В целом, поскольку в условиях возросшей региональной турбулентности нефтедобывающие арабские страны вынуждены сосредоточиться на многомиллиардных социальных программах, остается открытым вопрос о том, насколько ресурсно обеспечена региональная стратегия Запада.

Базовые подходы Запада к «арабской весне» развиваются в целом в русле тех же идей, которые вызвали в свое время к жизни проект Большого Ближнего Востока. А он, напомним, был изначально ориентирован на профилактику угрозы исламского терроризма, резко возросшей после теракта 11 сентября 2001 г., борьба с которым уже вовсю шла в Афганистане и Ираке. Решать острые социально-экономические проблемы региона, действительно представляющего собой благоприятную питательную среду для экстремизма, планировалось с опорой на массированную помощь со стороны международного сообщества. Однако после того, как соответствующий проект, представленный в 2004 г. американцами на саммите «Большой восьмерки» в Лондоне, не получил поддержки (не в последнюю очередь из-за негативного отношения к нему ведущих стран региона, включая Египет и Сирию), неоконсерваторы, определявшие тогда политику в республиканской администрации США, сменили тактику.

В июне 2006 г. госсекретарь Кондолиза Райс в ходе регионального турне впервые употребила термин «Новый Ближний Восток», упомянув в этой связи о необходимости «переустройства» (reshaping) региона на демократической основе. Встык с этим заявлением в американской, а затем в региональной прессе была опубликована «карта Ральфа Петерса», отражавшая, как полагают, настроения близкого к неоконсерваторам крыла американского экспертного сообщества. В ней (явно в целях зондирования, если не провокации) предлагалась кардинальная перекройка карты ББВ в соответствии с ареалами традиционного этнического и конфессионального расселения. Предусматривалось, в частности, создание курдского государства за счет Ирака, Сирии, Турции и Ирана, Большой Армении – с присоединением части Турции, «разукрупнение» Саудовской Аравии, на территории которой должны были возникнуть три государства, и т.п. Публикация, несмотря на ее неофициальный характер, вызвала предсказуемо острую негативную реакцию в регионе, особенно в Турции, где усмотрели прямые параллели между ней и планами расчленения Османской империи после Первой мировой войны, в противодействии которым и родилось современное турецкое государство.

Демократической администрации Соединенных Штатов, пришедшей в Белый дом в 2008 г., пришлось иметь дело с тяжким грузом ближневосточных просчетов республиканцев. Нерационально высокие финансовые затраты на проведение военных операций в Афганистане и Ираке (по грубым подсчетам, около 1,5 трлн долларов) при весьма неубедительных результатах не только стали непосильной нагрузкой для США, но и начали сказываться на состоянии мировых финансов.

В своей программной речи в Каире в июне 2009 г. Барак Обама сменил акценты в ближневосточной политике, выделив в качестве приоритетных две основные задачи: продвижение демократических реформ в исламском мире и форсированное (до истечения президентского срока) урегулирование арабо-израильского конфликта. Не будет большим преувеличением сказать, что изложенная им концепция демократического переустройства мира в увязке с продвижением политико-дипломатических подходов к решению широкого круга региональных проблем стала серьезным стимулом для процессов, приведших спустя полтора года к «арабской весне».

Тем более что к моменту «смены караула» в Белом доме у американцев был готов «несиловой» (и менее затратный) инструментарий реализации идей, заложенных в проекте ББВ. В соответствии с разработанной еще при Райс концепцией «трансформационной дипломатии» была перестроена работа Госдепартамента и других профильных ведомств, ориентированная на приоритетность содействия демократическим реформам за рубежом (в т.ч. через социальные сети интернет) с опорой на неправительственные организации и прямые контакты с внесистемной оппозицией поверх голов правительств.

Однако практическая реализация «каирского сценария» вновь выявила слабые места ближневосточной стратегии Соединенных Штатов, связанные с недостаточно глубокой проработкой региональных реалий. В первую очередь это относится к оценке роли исламистов в арабских странах. То обстоятельство, что в ряде случаев массовые манифестации в них проходили под антиамериканскими лозунгами, только подкрепило ощущение, появившееся по итогам операций в Афганистане и Ираке, что социальная инженерия Вашингтона на Ближнем Востоке не срабатывает. Причем именно в связи с поверхностными оценками сложившихся межконфессиональных балансов и исламского фактора.

Исламский фактор: поверх моделей

А между тем промежуточные итоги «арабской весны», прежде всего результаты выборов в Тунисе и Марокко и особенно в Египте, свидетельствуют о том, что настроения «арабской улицы» формируются и, судя по всему, продолжат формироваться под преимущественным влиянием исламских партий и организаций. Причем усматривать расхождения в политических позициях (но, разумеется, не в методах действий) умеренных и радикалов, суннитов и шиитов в том, что касается таких вопросов, как неприятие внешнего вмешательства или отношение к Израилю, наверное, можно. Но строить на этом политику было бы по меньшей мере наивно. Сегодняшние исламисты – в значительной мере наследники политической повестки дня арабских националистов прошлого. Об этом еще раз напомнил захват посольства Израиля накануне второй волны народных выступлений в Каире.

Принципиальные расхождения между умеренными и радикально настроенными исламистами касаются главным образом их отношения к государству – светскому или теократическому, основанному на нормах шариата. Возможность «третьего пути», способного обеспечить плавную демократическую трансформацию традиционного общества, обычно связывается с турецким опытом построения светского государства, сочетающего идеалы демократии, успешно развивающуюся рыночную экономику и традиции ислама.

Конечно, развитие демократии в арабском мире в соответствии с турецкой моделью было бы предпочтительным со всех точек зрения. Однако эта модель родилась в иных исторических условиях противоборства между армией, основой кемалистской системы сдерживания, и сначала коммунистами, а затем исламистами. Такая система не работает уже и в самой Турции. Не стоит удивляться, что и в Египте, не имеющем, кстати, законодательно закрепленной роли армии как гаранта конституции, военные, как выяснилось, пока не в силах противостоять напору исламистской улицы.

Более того, в условиях сдвигов, начавшихся в регионе, не столько арабский мир дрейфует в сторону Турции, сколько Турция в сторону арабского мира. Показателен в этом смысле продолжающийся вот уже более полутора лет кризис в отношениях между Анкарой и Тель-Авивом в связи с активным участием турецких НПО в попытке «флотилии свободы» прорвать израильскую блокаду сектора Газы. Жесткость, демонстрируемая при этом турками, явно рассчитана на то, чтобы показать, что демократия и натовская солидарность – это одно, а приоритетность палестинской проблемы в региональной повестке дня – совсем другое.

И такая линия поведения характерна не только для Турции. Вряд ли обоснованы ожидания политиков и экспертов, которые полагают, что «арабская весна» надолго отодвинет на второй план проблематику арабо-израильского конфликта. Солидарное осуждение ЛАГ преследований оппозиции в Ливии и Сирии, как и аналогичная позиция Турции в отношении Дамаска, не означают, что они так же солидарно прекратят настаивать на создании палестинского государства (уже ставшего, кстати, при поддержке арабов полноправным членом ЮНЕСКО). Скорее наоборот. Сближение с Западом по вопросам демократии на Ближнем Востоке связывается с ожиданием встречных шагов со стороны Израиля и США. Однако именно на направлении ближневосточного урегулирования двуединая каирская стратегия Обамы приносит пока наиболее разочаровывающие результаты.

Конечно, правое правительство Беньямина Нетаньяху, мягко выражаясь, – непростой партнер по переговорам. Именно на нем лежит основная ответственность за срыв миссии Джорджа Митчелла и последующих усилий американцев и «квартета», что, собственно, и загнало израильско-палестинский диалог в угол. Причем, пытаясь понять причины последовательного ужесточения кабинетом Нетаньяху подходов к вопросам «окончательного статуса», мы не стали бы исключать, что израильтяне, обычно прекрасно просчитывающие варианты развития региональной ситуации, не исходили из неизбежности близких революционных потрясений в арабском мире.

Однако Израиль, как и другие, проявил неготовность к масштабам и накалу развернувшихся событий. Оказавшись в эпицентре регионального цунами с неясным исходом, израильтяне обнаружили, что вирус «сетевой демократии» поражает не основные для них цели (Тегеран), а разрушает с таким трудом наработанную ткань его отношений с предсказуемыми, хотя и недостаточно демократичными соседями. В Тель-Авиве, обеспокоенном судьбой своих мирных договоров с Египтом и Иорданией, критически оценивают «сдачу» Вашингтоном вполне прозападно настроенного Хосни Мубарака, не говоря уж о контактах американцев с «Братьями-мусульманами». В ситуации с Сирией ослабление связки Дамаска с Ираном, «Хезболлой» и ХАМАС в принципе было бы для Израиля предпочтительнее смены режима Асада.

Тем не менее Израиль вынужден солидаризироваться с усилиями американцев по демократическому переустройству региона. Что в общем-то естественно для государства, много лет эксплуатировавшего свой статус единственной демократии на Ближнем Востоке. Но, похоже, конкретной, просчитанной схемы действий в принципиально новой региональной обстановке у него, как и у других региональных, да и внерегиональных игроков, нет. А это существенно повышает риски выхода конфликтов в неконтролируемую фазу.

Иранский узел

И здесь мы подходим к, наверное, главному аспекту нынешней региональной ситуации – иранскому. Узел противоречий, туго завязавшийся вокруг иранской ядерной программы (ИЯП) и политики Тегерана в целом, затрагивает такие глубинные вопросы мировой политики, что попытка разрубить его может реально, причем уже в обозримой перспективе, взорвать мир. И не только на Большом Ближнем Востоке.

Иран – «пороговое» ядерное государство. От того, получит ли он атомную бомбу, зависит судьба выстраивающейся новой системы глобальной безопасности. И дело не только в перспективе расползания ядерного оружия по взрывоопасному региону Ближнего Востока. И даже не в том, что на Тегеран во многом замыкается вопрос о поставке и безопасной транспортировке энергоносителей из Персидского залива.

Существеннее то, что Иран расположен в треугольнике (Пакистан, Афганистан, Ирак) потенциальной глобальной опасности, на перекрестье геополитических интересов основных «полюсов силы» в современном мире – Европы, США, России и Китая. Один из «углов» этого треугольника – Пакистан – уже обладает ядерным оружием. В другом – Афганистане – проходит очередную проверку формула «безопасность через демократию», и обстановка там (как и в близлежащем Ираке) пока не располагает к оптимистическому прогнозу.

Не будет большим преувеличением сказать, что появление «треугольника нестабильности» стало косвенным результатом разрушения в ходе иракской войны исторически сложившегося «треугольника стабильности» в составе Ирана, Ирака и Саудовской Аравии, в котором Багдад и Тегеран взаимно сдерживали друг друга, а Эр-Рияд маневрировал между своими воинственными соседями. Такая схема, в частности, практически исключала появление ядерной бомбы у каждого из членов этого «треугольника», внимательно наблюдавших друг за другом.

Но в Вашингтоне во времена президента Джорджа Буша-младшего возобладала логика глобального доминирования (разумеется, демократии) – и «треугольник нестабильности» оказался включенным в проект ББВ наряду с арабскими странами, и без того отягощенными грузом собственных проблем. В результате этой серьезной стратегической ошибки в регионе создалась критическая масса угроз, далеко превосходящих локальные рамки.

Острее других это ощущают в Израиле. Рассматривая перспективу появления у Ирана ядерного оружия в качестве угрозы для существования еврейского государства, израильские руководители не раз, особенно в последнее время, заявляли о готовности нанести удар по иранским ядерным объектам. Консенсуса по этому вопросу в израильском политическом истеблишменте пока нет, судя по публичным заявлениям об опасности силового сценария в отношении Ирана, с которыми выступили все ушедшие в начале этого года в отставку руководители силовых ведомств Израиля. Но мотивация, причем очень глубокая, на уровне экзистенциональной, присутствует. Ахмединеджада в Тель-Авиве сравнивают с Гитлером, а его заявления в адрес Израиля – с Холокостом.

Израильтяне, надо думать, пока понимают, что без политического зонтика Вашингтона и его гласной или негласной логистической поддержки вступать в прямую конфронтацию с Тегераном опасно. Но на волне «арабской весны», сопровождающейся крушением радикально-националистических режимов, появляется соблазн использовать региональную конъюнктуру для широкой перегруппировки сил. Скажем, поиграть на противоречиях между шиитами в Иране и суннитским большинством в Саудовской Аравии и странах Персидского залива. Конечно, у иранско-саудовского соперничества в зоне Персидского залива давняя история, к тому же обвинения Ирана в экспансионизме имеют под собой объективную основу. Но по природе своей нефтяные монархии Залива склонны занимать сторону потенциального победителя. А в случае, если дело дойдет до конфликта, может получиться и так, что победителя не будет.

Резонен вопрос: возможно ли остановить сползание ситуации вокруг Ирана в иррациональную плоскость? Разумеется, возможно. При условии, если все мы постараемся понять, что после Афганистана, Ирака, а теперь и Ливии угроза очередной «демократической интервенции» с санкционным прологом будет только усиливать комплекс избыточной самозащиты, причем не только у Ирана. Найдутся и другие страны и лидеры, уверенные в том, что отстоять свою идентичность, свой образ жизни в мире, где каждый сам за себя, можно только, имея в своем арсенале ядерную бомбу.

ИЯП должна оставаться нераспространенческой проблемой, которую можно и следует решать исключительно политико-дипломатическими методами, удерживая Иран в сфере контроля МАГАТЭ. Формат «пять плюс один» вполне способен привести к приемлемому для международного сообщества результату в переговорах с Ираном. Созданию соответствующей конструктивной обстановки на переговорах способствовали бы сигналы Тегерану о том, что ему не грозит принудительная демократизация по иракскому образцу или «разукрупнение» по рецептам проекта ББВ. Кроме того, реакция иранцев на такие сигналы могла бы стать своего рода тестом истинных намерений Ирана – с соответствующей проекцией на дальнейшие переговорные позиции всех вовлеченных сторон.

Ситуация вокруг ИЯП, вплотную подошедшая к критическим параметрам, требует быстрых и согласованных действий со стороны международного сообщества. В противном случае Большая Ближневосточная Весна может обернуться Большой Ближневосточной Войной.

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Иран > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 февраля 2012 > № 735587 Петр Стегний

Создание Арабского экономического банка развития поможет избежать углубления хаоса в арабском мире, заявил в пятницу британский ученый-востоковед Патрик Сил.

Британский ученый принимает участие в конференции ближневосточной секции Международного дискуссионного клуба "Валдай" на тему "Трансформация в арабском мире и интересы России", организованной РИА Новости, Институтом востоковедения РАН и Советом по внешней и оборонной политике.

По мнению Сила, основной причиной народных волнений в арабских странах стал демографический взрыв, произошедший в регионе за последние тридцать лет, из-за чего руководители этих государств оказались неспособными удовлетворить потребности резко возросшего числа населения.

"Запад очень много говорит о демократии в связи с "арабской весной", но мне кажется, что обычных людей в регионе не так интересует демократия западного стиля, их больше интересует правильное, разумное управление, им нужна работа, им нужно противодействие коррупции. Они хотят положить конец насилию со стороны полиции, они хотят, чтобы их семьи жили лучше, чтобы лучше распределялись ресурсы страны", - сказал профессор.

Еще одной из причин "арабской весны" и последовавшего за ней всплеска исламизации, считает Сил, стало стремление населения региона избавиться от подконтрольных иностранным государствам режимов. "Мы должны рассматривать эти события как последнюю стадию борьбы арабов за независимость. Народ не хочет, чтобы их лидеров контролировали иностранные державы; они не хотят, чтобы американская политика была такой влиятельной в Афганистане, Ираке, Палестине", - считает ученый.

По его мнению, исправить ситуацию в регионе поможет экономическая помощь богатых природными ресурсами стран Персидского залива и создание специального регионального банка.

"Сейчас нужен новый панарабизм, особенно по экономическим вопросам. Ответственность государств залива должна состоять в том, чтобы защищать более широкие арабские интересы. Необходим арабский банк реконструкции и развития, который бы создавал рабочие места по всему региону. Если этого не сделать, революции закончатся большим хаосом и отчаянием", - пояснил Сил.

Термином "арабская весна" на западе называется волна демонстраций и протестов, начавшихся в арабском мире в декабре 2010 года, после того как в Тунисе вспыхнули массовые акции протеста, которые переросли в столкновения с полицией. В середине января 2011 года экс-президент Туниса Зин аль-Абидин бен Али, потеряв контроль над ситуацией, покинул страну. В течение нескольких месяцев массовые акции протеста распространились на ряд арабских стран - Египет, Ливию, Марокко, Иорданию, Бахрейн и Оман. Давление оппозиции привело к смене власти в Египте, Ливии, Йемене и существенным реформам в Марокко.

В странах, где произошли массовые волнения, наблюдается падение производства, рост безработицы и объемов национального долга, сокращение золотовалютных резервов, сбои в работе целого ряда отраслей. Серьезно пострадала туристическая индустрия арабских государств.

Последней страной, где вспыхнули массовые акции протеста, стала Сирия - там волнения начались в марте 2011 года, и в настоящее время переросли в кровопролитные столкновения сил правопорядка и вооруженных группировок оппозиции.

Международные организации и отдельные западные страны пообещали оказать масштабную финансовую поддержку государствам "арабской весны", однако до сих пор средства не были предоставлены из-за сохраняющейся нестабильности.

В конференции принимают участие более 70 специалистов по ближневосточной тематике из Великобритании, Египта, Израиля, Ирака, Ирана, Ливана, Палестины, России, Сингапура, Сирии, Саудовской Аравии, США, Турции, Франции и Швеции. В частности, на конференции выступят заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Богданов, бывший премьер-министр Турции Ахмет Месут Йылмаз и специальный советник председателя 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Мустафа Тлили.

Клуб "Валдай" создан в 2004 году РИА Новости совместно с Советом по внешней и оборонной политике, газетой The Moscow News, журналами "Россия в глобальной политике" и Russia Profile. Своим названием Клуб обязан месту проведения первой конференции. Цель Клуба - укрепление и развитие диалога между российскими и иностранными учеными, политиками и журналистами, научный анализ политических, экономических и социальных процессов в России и в мире. За восемь лет существования Клуба в его работе приняли участие более 400 представителей международного научного сообщества из 36 стран мира.

Россия готова оказывать содействие урегулированию внутреннего кризиса в Йемене на путях широкого политического процесса, говорится в сообщении МИД РФ.

Во внешнеполитическом ведомстве сообщили, что 15-16 февраля состоялась рабочая поездка в Сану спецпредставителя главы МИД РФ по ближневосточному урегулированию Сергея Вершинина, который провел переговоры с вице-президентом Абд Раббо Мансуром Хади, исполняющим обязанности главы йеменского государства, председателем правительства национального единства Мохаммедом Басиндвой. Также прошли консультации с главой МИД Йемена Абубакром аль Керби и встреча с лидерами ведущих йеменских политобъединений.

"В ходе переговоров была подтверждена готовность России, являющейся одним из свидетелей и гарантов имплементации эр-риядских договоренностей, продолжать оказывать необходимое содействие их выполнению, способствовать усилиям по улучшению социально-экономической обстановки в Йемене, восстановлению стабильности и безопасности, обеспечению справедливого и долгосрочного урегулирования внутрийеменского кризиса на путях широкого политического процесса", - говорится в документе.

Как отмечается в сообщении, йеменские лидеры подтвердили свою приверженность достижению национального примирения и согласия, отказу от насилия, осуществлению широкого комплекса демократических преобразований.

Кроме того, они дали высокую оценку активной роли России в плане содействия мирному решению стоящих перед страной проблем без вмешательства извне и в соответствии с чаяниями всех граждан.

Прежний президент Йемена Али Абдалла Салех и представители йеменской оппозиции подписали 23 ноября минувшего года в Эр-Рияде план по урегулированию кризиса в стране и соглашение о механизме его реализации. Этот план предусматривает постепенную передачу власти президентом Салехом вице-президенту в обмен на иммунитет от уголовного преследования. В течение первого этапа передачи власти Салех сохранит за собой звание "почетного президента", но без каких-либо властных полномочий.

Вице-президент Йемена Абд Раббо Хади, принимая власть от Салеха, взял на себя ответственность за формирование правительства национального единства и проведение президентских выборов в течение 90 дней. В конце ноября прошлого года вице-президент назначил главу оппозиционного Национального совета страны Мохаммеда Басиндву исполняющим обязанности премьер-министра страны и объявил о проведении президентских выборов 21 февраля 2012 года.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который находился у власти около 33 лет, продолжались в Йемене с начала февраля 2011 года. По данным западных СМИ, за время народных волнений в стране погибли сотни человек, тысячи были ранены.

Однако после ухода из власти Салеха волнения в Йемене не прекратились. В настоящий момент в государстве действует временное правительство в соответствии с мирным планом Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), который предусматривал отстранение президента Салеха от власти и передачу ее оппозиции в обмен на иммунитет для семьи экс-главы Йемена от уголовной ответственности. Однако в настоящий момент в Йемене участники многотысячных демонстраций требуют суда над Салехом.

Взрыв прогремел в среду в одном из районов южнойеменского города Аден - Хурмаксаре, где неизвестный бросил ручную гранату в здание офиса избирательной комиссии по проведению досрочных президентских выборов, сообщает новостной сайт "Аль-Баваба".

В результате взрыва гранаты никто не погиб, зданию нанесен незначительный ущерб. Это уже вторая попытка за последние два дня, предпринятая террористами для подрыва офисов избирательной комиссии в Адене, отмечает интернет-портал.

Накануне террорист-смертник, на теле которого была укреплена взрывчатка, подорвался рядом с одной из штаб-квартир избирательной комиссии в городе. Кроме погибшего террориста никто при взрыве не пострадал.

Йеменские власти возложили ответственность за совершение этих терактов на сепаратистское движение на юге Йемена "Аль-Харак аль-джануби", объявившее ранее о бойкоте президентских выборов.

Глава "Аль-Харак аль-Джануби" Ас-Сафир Аскер, со своей стороны, обвинил силы безопасности Йемена в организации провокационных нападений на офисы избирательной комиссии в Адене "с целью получения предлога для проведения арестов активистов и руководства движения из-за их нежелания участвовать в предстоящих выборах".

Проведение досрочных президентских выборов в Йемене, назначеных на 21 февраля, может столкнуться с серьезными трудностями. Сепаратисты на юге страны и противники центрального правительства в других районах Йемена объявили о своем намерении бойкотировать выборы, что ставит под угрозу легитимность избрания единственного кандидата - вице-президента Абд Раббо Мансур Хади.

Антиправительственные выступления в Йемене с требованием отставки президента страны Али Абдаллы Салеха, который находился у власти около 33 лет, начались в феврале 2011 года. Салех ушел со своего поста, согласившись на проведение досрочных президентских выборов и передав свои полномочия вице-президенту, в конце ноября 2011 года. Однако и после ухода из власти Салеха волнения в Йемене не прекратились, обстановка в государстве остается нестабильной. Активизировалась деятельность различных антиправительственных группировок, в том числе и сепаратистов на юге страны, ведущих борьбу за отделение от северного Йемена.

Белый дом объявил о своей готовности помочь арабским странам, в которых прошли революции, и оказать им экономическую помощь размером в 800 млн долларов, а также продолжать оказывать военную помощь Египту, передает Reuters.

В своем ежегодном бюджетном послании президент Барак Обама попросил Конгресс продолжить оказывать военную помощь Египту на прежнем уровне (расходы на нее составляют 1,3 млрд долларов). Это одно из многих предложений американского президента по бюджету на 2013 финансовый год, который начинается 1 октября 2012 года. Все запросы Обамы требуют одобрения Конгресса, а многие политики не разделяют идеи о поддержке США других государств в то время, когда эти деньги требуются на внутренние нужды.

Обама в целом предлагает истратить на помощь другим государствам 51,6 млрд долларов, из которых 8,3 млрд долларов пойдут на оказание помощи в зонах, где идут боевые действия. 770 млн долларов для стран "арабской весны", по словам президента, будут потрачены на создание Фонда развития стран Ближнего Востока и Северной Африки. Этот фонд должен стать стимулом для долгосрочных экономических, политических и торговых реформ в этот переходный для некоторых стран период, а также для тех стран, которые готовы проводить активные реформы, говорится в заявлении Обамы. Президент предлагает расширить экономическую программу поддержки для Туниса и Йемена, где такие реформы уже идут. Однако механизм распределения финансов из фонда на нужды отдельных стран в послании не указан.

Египет уже несколько лет получает финансовую помощь от США. В 2012 году Конгресс утвердил бюджетные расходы размером в 250 млн долларов на улучшение экономической ситуации в Египте, 1,3 млрд долларов было потрачено на военную поддержку страны и еще 60 млн долларов - на "фонд предприятий". 

Современный взаимный интерес Поднебесной и стран Африки можно характеризовать разными примерами. И каждый из них, весьма возможно, будет отражать некую обоснованную точку зрения. Вместе с тем общая тенденция нашла свое отражение в событии, которое произошло 28 января. В тот день в столице Эфиопии Адис-Абебе торжественно открылся новый центр, в котором разместилась штаб-квартира Африканского Союза. Строительство центра велось на средства китайского правительства.africa china

Для начала – стабильность

29 января, там же, в Адис-Абебе, состоялся 18-й саммит Африканского Союза (в составе которого сегодня находятся 54 страны), посвященный вопросам содействия внутрирегиональной торговле и обеспечения безопасности на континенте. Почетным гостем саммита стал Цзя Цинлинь, председатель Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета. По его словам, здание штаб-квартиры является “символом неуклонно углубляющихся отношений между Китаем и Африканским Союзом”.

Вместе с тем, кроме подарка стоимостью порядка $200 млн, во что обошлось строительство 20-этажного концеренц-центра, Пекин решил предоставить Африканскому Союзу в течение трех лет около $95 млн для осуществления двусторонних проектов. При этом рефреном звучало обещание КНР неуклонно поддерживать независимость Африки, содействовать стабильности на континенте.

Стабильность и независимость в данном случае являются чрезвычайно важными факторами во взаимоотношениях КНР и стран Африки. Дело в том, что Китай в последние годы стал крупнейшим торговым партнером “черного континента”. С 1950 до 2011 гг. товарооборот между ним и Поднебесной вырос с $12 млн до $160 млн. Более двух тысяч китайских компаний, работающих в Африке, ориентированы в основном на горнодобывающую, финансовую, производственную, строительную, туристическую, сельскохозяйственную сферы. В свою очередь, из Поднебесной на африканский континент уходят товары народного потребления, китайская техника, огромный ассортимент продукции с маркой “made in China”.

В наборе африканских приоритетов – геополитика

Характерно, что все старания Китая, направленные на развитие и укрепление дружественных контактов с представителями африканских стран, в мировом информационном пространстве зачастую трактуются, как попытки достижения контроля за ресурсами. На это китайские официальные лица отвечают категорическим “нет”. Так, по словам представителя МИД КНР Лю Вейминя, сказанным им в январе нынешнего года, сотрудничество “в области энергетики и ресурсов” не являются самоцелью китайской политики по отношению к Африке. Конечно, Поднебесная стремится удовлетворить свои потребности, но в Африке делает это, руководствуясь местными обычаями и рыночными правилами. В таком случае, что стоит номером один в перечне интересов активного вхождения Поднебесной в Африку?

Отчасти набор приоритетов Китая прослеживался еще с конца 1950 г., когда его спецслужбы помогали Фронту Национального освобождения Алжира (ФНО), который боролся с французами. А в октябре 1960 г. Пекин официально заявил о предоставлении помощи Алжиру, который стал независим от Франции в 1962 году. В 1960-е годы алжирское государство стало для Китая базой для распространения своего влияния по всей Африке.

Также китайцы помогали в организации Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), который воевал с португальскими колонизаторами. Были и другие направления и страны, где Пекин помогал в войне с колонизаторами, продавал оружие, посылал врачей. Резкое усиление КНР в Африке последовало после развала СССР и невнимания к Африке со стороны США, которые на тот момент все свои взгляды устремили на Восточную Европу и Балканы.

В первом десятилетии 21 века Китай продолжил линию на более тесное сотрудничество со странами “третьего мира”, не пользующимися большой любовью Запада. И здесь, создавая себе плацдармы для развития, до определенного времени Пекин вообще не сталкивался с какой бы то ни было конкуренцией. Пример такой политики – взаимоотношения с Суданом и Йеменом. В последнем китайцы примерно пять лет назад разведали крупные нефтегазовые месторождения. А в 2008 г. внезапно выдвинули совместную миротворческую инициативу, направленную на урегулирование ситуации и постепенное воссоединение Сомали, предложив для этого собственное посредничество. Кстати, у Китая и Сомали в 1970-1980 годах, когда страна была еще единой, были достаточно тесные связи. Таким образом, вполне очевидно, что кроме чисто экономических интересов, КНР планомерно работает на утверждение своих геополитических позиций, прикладывая усилия к разрешению кризисных ситуаций.

В Африку с высоким качеством во всем

Тем не менее, экономика была и есть главной действующей силой африканского движения Поднебесной. Это в очередной раз проявилось в ноябре 2009 г. в итогах прошедшего в Шарм-эш-Шейхе саммита “Китай-Африка”, ставшим четвертым с 2000 г. Тогда было озвучено обещание КНР выделить $10 млрд кредитов странам Африки в обмен на поставки минеральных ресурсов и заключение контрактов на возведение объектов инфраструктуры с компаниями из КНР. Поднебесная, таким образом, решала для себя в перспективе сразу несколько задач – обеспечила свою экономику ресурсами, “сброс” дешевеющих долларов и трудоустройство миллионов китайцев, потерявших работу из-за кризиса. Не плохое антикризисное вложение.

Мало того, тогда же, в ноябре 2009 г., премьер госсовета Вэнь Цзябао пообещал, что Китай не бросит Африку даже во время кризиса. И это на фоне и без того беспрецедентных контрактов китайских компаний с африканцами, а также обещания ввести нулевую пошлину практически для всех товаров из беднейших стран Африки, списания долгов безнадежным должникам, предоставления медицинского оборудования на $73 млн 30 госпиталям в Африке, строительству 50 школ и созданию 100 проектов по производству энергии из возобновляемых источников. И, между прочим, все это с высоким качеством. Ганс Байлер из Общества Помощи Голодающим Мира подчеркивает, что вопреки расхожим предрассудкам, китайцы в Африке работают на совесть. “Дороги, которые китайцы строят в Эфиопии, безупречны. Во всяком случае, они лучше построенных японцами” – говорит он.

Без внимания Поднебесной не остались и африканские кадры, для которых расширена программа бесплатного обучения в китайских вузах. После такого перечня способов поддержки обвинять Поднебесную в колониальном захвате Африки и превращению той в сырьевой придаток было очень трудно.

Тем не менее, европейские и американские наблюдатели поспешили это сделать. Основным мотивом такого шага стали ссылки на то, что именно сырье было ключевым поводом похода Поднебесной в Африку в 1990 годы.

Да, и сырье в том числе, но переговоры обо все этом велись на фоне уважения к партнерам. Хериберт Дитер, эксперта по глобальным финансовым вопросам, сотрудника немецкого фонда “Наука и политика”, эксперта по Китаю, объясняет интерес Пекина: “Это четкая политическая стратегия. Китай собирает вокруг себя союзников в Африке с начала 90-х, чему способствует уважительное, равноправное отношение к текущему правительству стран-союзников. Китай никогда не смотрит на африканцев сверху вниз, как это долгое время делали европейцы. Секрет успеха Китая — в философии невмешательства”. К тому же, с 1990-х очень многое изменилось. К примеру, сегодня КНР заменяет льготные займы, выдававшиеся без каких-либо условий адресными кредитами на строительство инфраструктуры, что выгоднее всем.

С начала 2000-х годов, особенно со времени когда Ху Цзиньтао стал председателем КНР отношения со странами Африки стали становиться одним из главных приоритетов китайской внешней политики. Как итог этого, африканские страны вовлекаются в политическую орбиту Поднебесной. Кроме того, Китай — путеводная звезда и пример для африканских государств. По словам Хериберта Дитера: “Они видят историю успеха. Китай – это доказательство того, что можно стать сильным государством без помощи Запада”.

Так Нигерия является основным объектом инвестиций КНР в Африке. Пекин вложил $4 млрд в нефтяную отрасль Нигерии и еще $1 млрд в железнодорожную, активно инвестировал в другие отрасли страны, осуществлял экономическое планирование. В целом китайские вложения оцениваются в $12 млрд. В 2010 году Китай заключил с Нигерией свою крупнейшую сделку на Черном континенте. За $28,5 млрд китайцы взялись построить в стране три новых нефтеперерабатывающих завода общей мощностью 750 000 баррелей в день. При этом по договору с правительством Нигерии, порядка 20% платежей за пользование нефтяными лицензиями идет на экономическое развитие конкретных нигерийских территорий. Пиком китайско-нигерийского сотрудничества стало то, что в сентябре 2011 г. Нигерия заявила о намерении стать первой африканской страной, которая переведет 10-15% своих сбережений в юани.

Обломать и выгнать

Однако справедливости ради стоит заметить, что не все страны Африки приветствуют усиление экспансии КНР. Китай критиковали и критикуют в Намибии, Либерии, Камеруне, Мозамбике, Замбии, ЮАР. Основной мотив такого отношения – экономика. К примеру, в 2006 г. ЮАР в лице президента Табо Мбеки, начав с того, что Поднебесная со своим дешевым текстилем подорвала позиции местной текстильной отрасли, озвучила понятную Западом идею, что Китай “может стать колониальной державой”.

Естественно этот пассаж был услышан и поддержан госсекретарем США Хиллари Клинтон, которая сказала, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на партнерстве и помощи в развитии экономического потенциала африканских стран, Китай явно думает об экспансии на Африканском континенте.

Таким образом, возобновление внимания со стороны Запада на Африку и действия там Китая можно датировать 2006 г. Именно тогда, на третьем саммите “Китай-Африка” Поднебесная активизировала свое присутствие на континенте. В тоже самое время именно этот период (2006-2007 годы) стал временем роста активности пиратства, возродившегося у берегов Сомали. Причем, активности именно на тех маршрутах, по которым проходили поставки нефти из Африки, в основном из Судана, в КНР. Еще один интересный факт – США и Великобритания – главные противники принятия международных правовых норм по борьбе с пиратством являются, постоянно блокируют на уровне ООН инициативы других стран по этому вопросу.

Довольно трудно называть случайностью и то, что в последние годы активно идут процессы дестабилизации именно в тех регионах Африки, с которыми КНР наладил продуктивные взаимоотношения. Так, летом 2011 года получил независимость Южный Судан. Судан был расколот на два государства и теперь Поднебесной приходится выстраивать сотрудничество уже с двумя государствами. Серьезный удар нанесен интересам Китая в Ливии. А там, как известно на начало 2011 г. работали 75 крупных китайских компаний, которые заключили контракты на сумму $18 млрд. Агрессия Запада в Ливии привела к тому, что Китай был вынужден отозвать оттуда 30 тысяч специалистов, работающих в нефтяной отрасли. Напряженность витает над Алжиром, стратегическим партнером КНР.

Открыто заявил о том, что африканская смута в основном срежиссирована, как война с Китаем заявил в апреле 2011 г. в интервью телеканалу “ПрессТВ” республиканец Пол Крейг Робертс, бывший помощник министра финансов США в администрации Рональда Рейгана, а ныне старший научный сотрудник Гуверского Института. “Мы хотим свергнуть Каддафи в Ливии и Асада в Сирии, потому что хотим выгнать Китай и Россию из Средиземноморья. Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее, наряду с Анголой и Нигерией, в плане своих энергетических нужд. Это попытка США отказать Китаю в ресурсах - так же, как Вашингтон и Лондон отказали в ресурсах китайцам в 30-е годы. Но дело не только в нефти, дело в китайском внедрении в Африку и в том, что Китай выстраивает поставки для своих энергетических нужд. Может быть вы в курсе, что Международный валютный фонд выпустил доклад, в котором говорится что “эпоха Америки” окончена, и что в течение пяти лет китайская экономика обгонит американскую, и тогда США станут второй крупнейшей экономикой мира, а не первой. Так что Вашингтон пытается применить блок, применить свои превосходящие военные и стратегические возможности с целью не допустить получения Китаем ресурсов и замедлить развитие китайской экономики”. Таким образом, становится понятно, что под угрозой и другие страны, сотрудничающие с Поднебесной (Ангола, Нигерия), а вместе с ними и сам Африканский союз.

Но не только и не столько энергоресурсы Африки являются той самой “болевой точкой” Китая, на которую все активнее давит Запад, стараясь отсечь Поднебесную от Черного континента. В конце концов, африканские нефть и газ могут компенсироваться странами Персидского залива, Россией и Казахстаном (хотя и в Казахстане уже прошли волнения в Жанаозен именно на тех нефтяных предприятиях, где работает Китай). Африка играет для растущей Поднебесной ключевую роль в плане продовольственной безопасности. Сегодня среднестатистический китаец стал потреблять в два раза больше мяса и на треть больше зерновых. И такие потребности уже гораздо труднее обеспечить семью процентами пахотных земель, которые находятся в Китае. Нужны территории, чтобы выращивать тот же рис. Для этого оптимальным становится использование территории в Африке, где с 1995 года активно работают китайские компании. К 2011 г. на африканском континенте работало 150 сельскохозяйственных предприятий на арендованных или купленных участках земли.

Очевидно, что все это (развитие Китаем сельскохозяйственных отраслей в Африке) также не вписывается в современную африканскую политику Запада. И в случае окончательного расшатывания имеющейся стабильности Африка, от побережья до глубинки, может превратиться в сплошное Сомали. В данном случае о сельскохозяйственном направлении придется забыть.

Кто кому нужней

И все же Поднебесная с упорством, достойным уважения продолжает свою африканскую партию. Причем, в данном случае нет оснований говорить о какой-то обреченности – Китай вполне мог бы переориентироваться на другие территории. Но вот так запросто, ради выполнения западных “рекомендаций и сигналов” идти указанным кем-то курсом у Поднебесной желания нет. Ведь Африка фактически стала реальным стратегическим партнером Поднебесной. А таким ресурсом не разбрасываются.

На каждом этапе современной истории африканский континент играет для Китая определенную роль. Не зря официальные китайские представители то и дело отрицают, что Поднебесная в Африке нацелена исключительно нацелена на удовлетворение лишь энергетических потребностей.

Согласно одного из прогнозов мирового развития до 2030 г., данного “Рост-Фондом” Африка в ближайшем будущем скорее будет нужна Европе и США. Именно оттуда, как предполагается, из негритянского общества, может прийти идеология африканского объединения. Идеология, помнящая исторические обиды: колониализм и рабство. Очевидно, что в таком случае все общественные движения подобного толка будут антиамериканскими, антиевропейскими. А это означает, что в период 2020-2030 годов в Африке у Запада могут возникнуть серьезные проблемы. На этом фоне Китаю будет гораздо проще искать союзников в борьбе за свое развитие на мировом уровне, а африканцам партнера в борьбе за централизацию. Может быть, понимая это, как один из факторов ближайшей перспективы, Поднебесная в Африке сегодня активизируется. Активизируется там, где это возможно. В том числе и в паре с Африканским союзом. А почему бы и нет?

Китай > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 13 февраля 2012 > № 493353

Лидер мьянманской оппозиционной политической партии Национальная лига за демократию (НЛД), лауреат Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи официально объявила о начале своей избирательной кампании в парламент Мьянмы, сообщает в воскресенье таиландская газета "Матичон".

В субботу Су Чжи обратилась к своим сторонникам с трибуны зала заседаний информационно-технического Центра в Янгоне, бывшей столице страны, и объявила о начале избирательной кампании, говорится в сообщении.

Перед аудиторией, состоявшей из сторонников НЛД, лидер оппозиции огласила часть своей избирательной программы, касающуюся необходимости сделать достижения передовых современных технологий достоянием широких слоев мьянманской молодежи, пишет газета.

"Икона демократии", 66-летняя дочь погибшего в 1947 году основателя бирманских вооруженных сил и национального лидера Бирмы (Мьянмы) генерала Аун Сана, которого называют "отцом бирманской независимости", баллотируется в качестве кандидата на довыборах в "Пьиду Хлутто" (национальный парламент), которые состоятся 1 апреля.

Довыборы проводятся, чтобы заполнить депутатские кресла, вакантные после формирования кабинета министров и перехода ряда депутатов на работу в правительство Мьянмы.

Гражданское правительство пришло к власти в стране в 2010 году после проведения первых всеобщих выборов после двух десятков лет прямого правления военных. В 1990 году в Бирме прошли выборы в конституционную ассамблею, которые с большим перевесом выиграла НЛД во главе с Аун Сан Су Чжи, однако военное правительство, находившееся в тот момент у власти, отказалось признать результаты выборов и создало свою собственную конституционную ассамблею. Значительную часть последовавших двадцати лет Су Чжи провела под домашним арестом. В во всеобщих выборах она не участвовала, так как срок домашнего ареста заканчивался позже дня выборов, а НЛД первоначально была дисквалифицирована, как политическая партия, за отказ зарегистрироваться для участия в выборах без своего лидера.

После прихода к власти гражданского правительства НЛД была восстановлена в правах, а Аун Сан Су Чжи получила возможность баллотироваться в парламент на апрельских довыборах.

Многие эксперты считают, что участие Су Чжи в довыборах, наряду с массовым освобождением политических заключенных и мерами по либерализации финансовой и банковской сферы, являются одновременно и свидетельствами и проверкой серьезности заявленного новым руководством Мьянмы намерения поэтапно привести страну к демократии. Евгений Беленький.

Военно-политический анализ.

В настоящее время военные обозреватели рассматривают три основных сценария боевых действий США против Ирана: первый - превентивный кратковременный (неделя или немного дольше) ракетно-бомбовый удар по инфраструктуре ядерного комплекса страны и критически важным объектам вооруженных сил (пункты управления, военные аэродромы, военно-морские базы, артиллерийские и ракетные позиции, места дислокации войск и т.п.); второй (как продолжение первого) – продолжительная (возможно несколько месяцев) воздушная операция с применением авиации и ракет различного типа и назначения, в ходе которой будут подвергаться уничтожению не только объекты ядерного комплекса и вооруженных сил, но так же пункты государственного управления, гражданская и промышленная инфраструктура; третий – воздушно-наземная операция, предполагающая, помимо решения задач воздушной операции, захват части территории и важнейших стратегических объектов страны. Задачами операции будут: уничтожение инфраструктуры ядерного комплекса и максимальное сокращение возможностей иранских ВС по нанесению ударов по группировке войск США в заливе и блокированию Ормузского пролива. При этом первыми целями ударов возможно станут 14 ядерных объектов, вторая группа целей – ракетные и авиационные базы, предприятия Иранского ОПК, производящие ракетное орущие и компоненты к нему, количество которых составляет около шестидесяти.

Группировка сил и средств, которые могут быть привлечены для боевых действий по первому сценарию

Первый сценарий может быть реализован существующей группировкой ВС США в регионе Ближнего и Среднего Востока. Координацию действий американских войск на Ближнем Востоке осуществляет Центральное командование вооруженных сил США (СЕНТКОМ). Зона ответственности СЕНТКОМ простирается от стран Африканского Рога (Эфиопия, Кения, Танзания, Джибути) до Пакистана, всего - 25 государств.

Сухопутные войска США

110 тысяч человек, 6 дивизий: 1-я бронетанковая, 1-я кавалерийская, 3-я пехотная, 4-я пехотная, 82-я воздушно-десантная, 101-я десантно-штурмовая, 2-й бронекавалерийский полк. Великобритания - до 12 тысяч человек - 7-я бронетанковая бригада, части специального назначения. ВМФ США - 90 боевых кораблей.

Части группировки размещены следующим образом :

в Саудовской Аравии: 9 тысяч военнослужащих США, авиабазы- Эль-Хардж, Принц Султан;

в Катаре: 8 тысяч военнослужащих США. Американские ВС используют еще две базы авиабазы- Эль-Удейд, где находится КП американских ВВС и Ас-Салия, передовой командный пункт СЕНТКОМ;

в Кувейте: базы Кэмп-Бьюринг и Кэмп-Виргиния рассчитаны на размещение примерно 40 тыс. военнослужащих и 12 тысяч британских военнослужащих на авиабазы "Аль-Джабер", "Али Салем";

в Бахрейне: размещено до 4000 американских военнослужащих и штаб 5-го флота ВМС США (основа морских сил ОЦК) и главные компоненты обеспечения его функционирования.

Зона ответственности флота распространяется на Персидский залив, Аравийское и Красное моря; в Омане. ВВБ Масира, Марказ-Тамарид, Сиб, Эль-Хасиб, пункты базирования ВМС в Маскате, Райсуте и Сиди Лехза;

На территории Джибути: размещены военнослужащие американского спецназа, в порту Джибути базируется 152-е оперативное соединение государств-участников антитеррористической операции – США, Великобритании, ФРГ, Франции, Испании;

в Йемене: находятся до 100 американских военных, обучающих местные антитеррористические подразделения. Также сообщается об использовании США территории Йемена для запуска разведывательно-ударных БПЛА;

в Турции: 5 тысяч военнослужащих США и Великобритании, авиабаза Инджирли.

Авианосные многоцелевые группы США

В настоящее время США располагают в зоне конфликта 3-мя авианосцами и многоцелевыми группами (АМГ). В состав каждой группы входит 10 -12 кораблей различных классов, включая ударный авианосец. Общая численность личного состава в каждой группе - 12-15 тысяч человек. В составе военно-морской группировки может находиться до 30 носителей крылатых ракет, атомные подводные лодки и около 600 крылатых ракет морского базирования. На борту каждого авианосца находятся свыше 5 тысяч человек, в том числе летный и летно-технический состав, а также 80 боевых самолетов.

Военный потенциал Израиля

Отправным моментом анализа является то, что Израиль за последние несколько лет обрел возможности для нанесения авиационных ударов на большие расстояния. Для нанесения ударов по территории Ирана таких возможностей хватит вполне. Нападение Израиля на ракетно-ядерные объекты Ирана и на их обслуживающий персонал будет гораздо более масштабным, чем можно себе представить. И шансы на то, что это произойдет в ближайшие несколько месяцев, постоянно увеличиваются.

Группировка вооруженных сил Израиля: регулярная Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) насчитывает около 185 тыс. человек. Войска дислоцируются в трех военных округах: Северном, Центральном и Южном. В состав сухопутных войск, насчитывающих 150 тыс. человек, ВВС и войска ПВО насчитывают 35 тыс. человек (после мобилизации они могут достичь 57 тыс. человек). Организационно авиация Израиля подразделяется на авиакрылья по три эскадрильи вместе с несколькими звеньями вспомогательных самолетов и вертолетов.

В состав ВВС входят 22 авиационные эскадрильи, имеющие 438 боевых самолетов (на хранении около 250 самолетов «Кфир»), 10 самолетов-разведчиков, 6 самолетов ДРЛО “Фалькон”, 37 самолетов разведки и РЭБ, 17 транспортных самолетов, 20 самолетов связи, 105 учебно-боевых самолетов, 173 боевых вертолетов, 8 противолодочных вертолета, 150 транспортно-десантных вертолетов. Главные авиабазы – Рамат-Давид, Тель-Ноф, Сде-Дов, Хацор, Хацерим, Бикат-Увда, Мицпе-Рамон, Пальмахим, Тель-эль-Мильх, Лод.

Несмотря на то, что Израиль не признается в том, что владеет ядерным оружием, по американским экспертным данным, ежегодно на ядерном реакторе в Димоне производится 3–4 ядерных боеприпаса. На январь 2009 года Израиль располагал 650 кг оружейного плутания, что представляет эквивалент 130 боезарядов, если каждой из них содержит 5 кг. плутония. По оценкам, общее количество ядерных боеприпасов, хранящихся на складах Израиля, составляет примерно 100 плутониевых боезарядов. Средствами доставки ядерных боеприпасов могут быть самолеты F-15 и F-16, «Кфир», ракеты “Иерихон-1” и “Иерихон-2”, « Зеэв», гаубицы калибра 203 мм. Такой арсенал свидетельствует о том, что Израиль сегодня способен осуществлять против Ирана боевые действия в таких масштабах, которые даже в 2006 году были невозможны.

Как в сценария боевых действий США против Ирана поведут себя соседи Ирана (попытка моделирования)

Северо - Западный сосед Ирана (член НАТО) Турецкая республика

У Анкары имеются весомые экономические интересы в Исламской республике Иран. В конце октября 2009 года премьер Р. Эрдоган нанес рабочий визит в Тегеран, в ходе которого подписал с руководством Ирана «Меморандум по нефти и газу». Документом предусмотрено, что Турция, которая импортирует 20% потребляемого ею природного газа из Ирана, не только получит доступ к нефтегазовым месторождениям исламской республики, но и станет чуть ли не монопольным обладателем права на транзит иранских энергоносителей через свою территорию. В ближайшие три года Анкара намерена инвестировать в иранскую экономику как минимум по миллиарду долларов в год.

Сближение Турции с Ираном явно не понравились Вашингтону. Турция имеет на границе с Ираном 2-ю и 3-ю полевые армии(6,7,8 армейские корпуса), 2-е тактическое авиакомандование. Однако сомнительно, чтобы Турция ввязалась в конфликт со своим соседом. Прежде всего, у Турции с Ираном общая «головная боль» - нарастающий курдский сепаратизм. И, во-вторых, Анкара более чем настороженно воспринимает любые претензии монархий Персидского Залива во главе с Саудовской Аравией на региональное лидерство.

Западный сосед Ирана – Ирак

Отношения между двумя странами носят особый характер. С учетом отношения шиитской элиты, занимающей сегодня ключевые посты в государственном управлении Ирака, нетрудно прогнозировать, что в случае любой военной операции против Ирана, Ирак станет базой для диверсионных операций против вероятного агрессора.

Северный сосед Ирана-Армения

Как союзница России и по двусторонним договорам и по членству в ОДКБ, Армения, естественно, не даст разрешения на использование ее территории или воздушного пространства в вероятной воздушной операции. Несмотря на более чем сложную ситуацию вокруг Ирана и давление Запада, армяно-иранские отношения в течение всего минувшего года оставались стабильными и дружественными. Иран и Армения в схожих условиях внешней изоляции испытывают взаимную потребность в активизации двусторонних контактов и наращивании торгово-экономического сотрудничества, основой которого служат энергетические и транспортные проекты. Фактически, Армения считается единственным стратегическим партнером Исламской республики на Южном Кавказе.

Ирано-армянское партнерство обусловлено конфронтацией Еревана с Баку и Анкарой, а также перманентной напряженностью между Тегераном и Баку. Значение связей с Ираном продиктовано для Армении, в первую очередь, перспективой покончить с зависимостью от энергоснабжения из России через грузинскую территорию. Сейчас эта задача является одной из самых приоритетных, с точки зрения Еревана, на фоне январской диверсии на северокавказском газопроводе и предстоящего в январе 2007 года повышения цен на российский газ. С 2008 года иранский природный газ поступает в Армению по газопроводу Тебриз - Арарат, мощностью до 2,6 млрд. куб. м газа в год, построенному с участием «Газпрома». Оплата за полученный газ осуществляется поставками в ИРИ электроэнергии. Ранее Армения получала природный газ только из России транзитом через Грузию. Кроме того, стратегическое партнерство с Ираном ощутимо укрепляет позиции Армении в карабахском конфликте.

Северо-Восточный сосед Ирана – Туркмения

Хотя официальный Ашгабат и пользуется щедрой экономической помощью США (в 2005 г. достигшей почти 60 млн. долларов), в силу традиционно тесных отношений с Ираном, он ни при каких обстоятельствах не поддержит действия американцев против Тегерана. При этом он будет опираться на официально провозглашенный принцип нейтралитета и неприсоединения. Для втягивания Туркмении в антииранскую коалицию требуется как минимум смена существующего режима. А это, в свою очередь, повлечет возникновение серьезных угроз для России, для которой борьба за контроль над Туркменией станет первоочередной задачей обеспечений национальной безопасности. Никакой рост мировых цен на углеводороды в случае войны против Ирана не компенсирует необходимость такого резкого сокращения потребления газа внутренними районами России, если надо будет сэкономить так много.

Восточный сосед Ирана – Афганистан

Все специалисты по Афганистану, и в первую очередь – западные, отмечают рост влияния Ирана в стране. Иран сегодня реально, а не на словах, может оказать серьезную поддержку внутриафганским силам, стремящимся к урегулированию без участия внерегиональных держав. Это означает, что положение баз на афганской территории, с которых будут осуществляться операция против Ирана, будет, мягко говоря, неустойчивым.

Иран в числе первых начал реализацию железнодорожного проекта. В 2008 году была достроена железная дорога Хаф (Иран) - Герат (Афганистан). Ее строительство полностью финансировала иранская сторона, и основной экономический эффект рассчитывался в выводе грузов из Герата и западных провинций Афганистана на региональный и мировой рынки.

Кроме того, НАТО, контролирующее 1-2% территории (Кабул, да и то только в дневное время) завязло в Афганистане и пытаются ограничить свое участие до минимума уже в текущем году. Альянс сегодня прилагает огромные усилия для наведения хотя бы косметического порядка в Афганистане и пока не готовы поддержать США еще в одной авантюре.

Пакистан, граничащий с Ираном на юго-востоке, не решив пограничных проблемы с Индией и проблемы с остатками движения Талибана в своих западных провинциях, запретив американской авиации и БПЛА пользоваться своими аэродромами , займет нейтральную позицию. Более того, Пакистан постарается не допустить действия американской авиации и, возможно, закроет свое воздушное пространство.

Данный краткий анализ (который обязательно будет продолжен на страницах Иран.Ру), позволяет сделать вывод, что на сегодняшний день для полномасштабных операций против Ирана его основными противниками (под которыми принято понимать США и Израиль) не накоплено достаточно сил и средств. А главное – не сформирована устойчивая антииранская коалиция, которая могла бы предоставить основным участникам операции дополнительные ресурсы.

Анатолий Цыганок, руководитель научно-аналитического центра по проблемам безопасности, Москва, специально для Иран.Ру

Демонстрация протеста

Россия и Китай наложили вето на резолюцию Совбеза ООН по Сирии

Елена Супонина

Позиция по сирийскому вопросу поставила Россию на грань международной изоляции. Субботнее решение Москвы наложить вето в Совете Безопасности ООН на проект резолюции, содержащей требование передачи власти от Башара Асада кому-либо из его заместителей, вызвало шквал гневной критики не только у западных партнеров, но и в арабском мире. Вчера разгневанная толпа из почти двухсот человек прорвалась на территорию российского посольства в ливийской столице Триполи, сорвала флаг России и повесила вместо него свой. Из дипломатов никто не пострадал, сообщил МИД. «Если режим Башара Асада падет, а мы в этом не сомневаемся, то Россия потеряет будущее Сирии и весь Арабский Восток», — заявил «МН» член руководства оппозиционного Сирийского национального совета Радван Зияди.

Вето на резолюцию по Сирии, которым воспользовались Россия и Китай, вызвало на Западе возмущение. Госсекретарь США Хиллари Клинтон назвала исход голосования «пародией», а представитель США при ООН Сьюзан Райс и вовсе охарактеризовала его как «омерзительное». Глава британской дипломатии Уильям Хейг назвал вето «огромной ошибкой» и заявил, что теперь Россия и Китай «будут отвечать» за насилие в Сирии. Министр иностранных дел Франции Ален Жюппе заявил, что «вето парализовало международную общественность». «Глубокое сожаление» выразил и генсек ООН Пан Ги Мун. «Это подрывает роль ООН и международного сообщества в период, когда сирийские власти должны слышать единый голос, призывающий немедленно прекратить насилие против народа Сирии», — сказал он.

Свое разочарование не скрывал и представитель Марокко, который от имени более чем двадцати арабских стран и вынес проект резолюции на голосование. Дело в том, что после безуспешных попыток посредничества лидеры арабских стран пришли к выводу, что глава сирийского государства уже не контролирует ситуацию и за почти одиннадцать месяцев конфликта проявил неспособность осуществить реформы. За это время, по данным ООН, с обеих сторон конфликта в Сирии погибло более 5400 человек. Только в минувшие выходные, как раз тогда, когда дипломаты из различных стран обсуждали резолюцию, в этой стране погибло, по разным данным, от 100 до 200 человек.

В документе, принятие которого остановила Россия, говорилось о необходимости передачи в течение трех недель власти в Сирии от президента Башара Асада кому-либо из его заместителей. Отечественные дипломаты загодя предупреждали, что представленный в ООН документ «сырой и нуждается в доработке». Накануне голосования было объявлено, что глава МИДа Сергей Лавров и руководитель Службы внешней разведки Михаил Фрадков во вторник, 7 февраля, по поручению президента вылетят в Дамаск на переговоры с Башаром Асадом. Это должно было стать сигналом к тому, что с резолюцией можно повременить, так как появился шанс на достижение неких договоренностей с президентом Сирии о мирном урегулировании конфликта.

«Я надеюсь, что этот проект не будет поставлен на голосование, потому что наши поправки к нему известны. Их разумность и объективность не должна ни у кого вызывать сомнений», — объяснил Сергей Лавров в субботу днем на международной конференции по безопасности в Мюнхене. Там же он провел «бурные», как потом рассказали американские дипломаты, переговоры с госсекретарем США Хиллари Клинтон. Американцы же, ссылаясь на ухудшающуюся ситуацию в Сирии и на своих союзников в арабских и европейских странах, требовали не медлить.

Постпред России при ООН Виталий Чуркин, который вместе с китайцем Ли Баодуном и поднял руку против, пояснил журналистам, что резолюция в случае ее принятия могла быть «интерпретирована как повод для применения военной силы». Министр Сергей Лавров напомнил, что недавно — в марте 2011-го года — так была интерпретирована резолюция в отношении Ливии. «Была допущена спешка с принятием резолюции Совбеза 1973 по Ливии, хотя несколько дополнительных раундов консультаций могли бы позволить конкретизировать пункт, в котором шла речь о применении силы, и выработать согласованные пределы мер силового характера, необходимые строго для обеспечения режима бесполетной зоны», — заявил глава МИД России. По словам российского министра, проект резолюции по Сирии, на который Москва наложила вето, также содержит существенный недостаток — игнорирует факт того, что на стороне оппозиции выступают вооруженные группы, одна из которых, по сообщениям МИДа, на днях разгромила загородную резиденцию российского посла.

Не понравился россиянам и тот пункт документа, где говорилось о необходимости отставки Асада в течение трех недель. Сергей Лавров напомнил, что в случае с Йеменом, где в октябре прошлого года была единогласно принята резолюция Совбеза в поддержку инициативы о передаче власти от президента Али Абдаллы Салеха его заместителю, все-таки было получено предварительное согласие на это самого главы государства. А вот в Сирии с Башаром Асадом это еще даже не обсуждалось. «В Йемене любые договоренности сначала достигались между всеми сторонами, а только потом утверждались СБ ООН. В случае же с Сирией пытаются сделать наоборот», — заметил глава МИДа.

Обсуждать этот вопрос, вероятно, будет сам российский министр, который в компании с главой СВР вылетает завтра в Дамаск. Арабская газета «Аш-Шарк аль-Авсат» предположила, что представительная российская делегация будет убеждать сирийского президента подать в отставку. Издание ссылается на свои источники в ООН: якобы Сергей Лавров и Хиллари Клинтон на субботней встрече договорились о координации усилий на этом направлении.

Этой версии противоречат сделанные в конце января заявления российского министра иностранных дел: «Российская политика не заключается в том, чтобы просить кого-то уйти в отставку. Смена режимов — не наша профессия». Впрочем, в недавнем прошлом подобные вояжи бывали. В феврале и марте 2003 года тогдашний глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков выезжал в Багдад, чтобы убедить иракского лидера Саддама Хусейна уйти в отставку и избежать таким образом надвигавшейся войны. Сделать это не удалось, и США вместе с союзниками в марте 2003 года, причем без оглядки на Совет Безопасности ООН, начали военные действия в Ираке, завершившиеся свержением Хусейна и впоследствии его казнью.

Руководители арабских стран тем временем соберутся 11 февраля в Каире, чтобы решить, что делать дальше. Как заявил генсек Лиги арабских государств египтянин Набиль аль-Араби, «голосование продемонстрировало, что большинство все-таки поддерживают нашу инициативу». Арабские соседи Сирии уверяют, что если не вмешаться в происходящее там, гражданская война может перекинуться и на другие страны. Противоположной точки зрения придерживается Иран. Его министр иностранных дел Али Акбар Салехи вчера предостерег от вмешательства во внутренние дела своей союзницы: «Я уверен, что любые военные действия против Сирии взорвут весь регион».

"Православные люди не умеют выходить на демонстрации [...] их голосов не слышно, они молятся в тиши монастырей, в кельях, домах, но переживают всем сердцем за то, что происходит сегодня с народом нашим, проводя такие ясные параллели исторические с беспутством и беспамятством предреволюционных лет, с разбродом, шатанием, разрушением страны в 90-х годах", - заявил он в ночь со среды на четверг в проповеди, произнесенной в Храме Христа Спасителя в третью годовщину его интронизации.

"Помните, что самый громкий крик и самое пронзительное слово не всегда являются правильными, верными и честными. Так соблазнился наш народ дважды, а, может быть, и более в течение последних ста с небольшим лет", - добавил он.

Большинство наблюдателей расценили это как выпад против оппозиции. Глава пресс-службы Московского Патриархата отец Владимир Вигилянский заявил Русской службе Би-би-си, что предстоятеля неверно поняли.

Ранее большой общественный резонанс получило другое высказывание главы РПЦ: о том, что "общество должно иметь право высказать свое недовольство", а власть должна "настраиваться, в том числе воспринимая сигналы извне, и корректировать курс". Владимир Вигилянский не видит здесь противоречия.

Над схваткой

"Что касается политических интерпретаций - всем не угодишь, - заявил он. - Патриарх констатировал факт, и не более того. Действительно, ни на демонстрациях в поддержку Путина, ни на Болотной площади, где я присутствовал лично, ни на проспекте Сахарова религия и церковь не упоминались ни разу. Вопросы веры в контексте текущей политической борьбы отсутствуют, и воцерковленные люди - не та аудитория, которая активно участвует в политических баталиях".

Пресс-секретарь особо подчеркнул, что патриарх прямо не призывал, тем более, не требовал не ходить на митинги, а лишь высказал косвенную моральную рекомендацию. Он также указал, что 4 февраля в Москве, помимо оппозиционного шествия, состоятся еще четыре публичные акции под разными лозунгами, и Святейший равно адресовал свои слова всем сторонам. Православное молодежное движение "Георгиевцы" запланировало на субботу "антиоранжевое" мероприятие на Поклонной горе и отказываться от него после слов патриарха о пагубности митинговых страстей не собирается.

По словам Владимира Вигилянского, патриарх Кирилл не собирается выступать в роли официального посредника между властью и оппозицией и организовывать какие-либо переговоры.

Его предшественник Алексий II осенью 1993 года предпринял такую попытку, но тогда стране реально грозила гражданская война, напоминает Владимир Вигилянский. Сегодня имеет место нормальная в демократическом обществе политическая борьба, спасать Россию не требуется.

"Цареславие"

Между тем, вопрос о политической позиции Русской православной церкви сложен и неоднозначен, что признает и Владимир Вигилянский.

"Это тема для отдельного большого разговора, - заявил он Русской службе Би-би-си. - Любое прямолинейное утверждение будет неправильным. Церковь не занимается политикой, но и не относится к ней индифферентно".

По мнению историков, особые отношения между государством и церковью в России идут из глубины веков. На Западе Римские папы ставили себя выше монархов и постоянно тягались с ними за власть. В Византии патриарх был кем-то наподобие заместителя императора по воспитательной работе.

В XIV веке поддержка церковных иерархов помогла потомкам Даниила Московского одержать верх над другими ветвями рода Рюриковичей и обеспечила формирование единой страны вокруг Москвы, а не, скажем, Твери. С тех пор православная церковь неизменно рассматривала Святую Русь как особое, избранное Богом государство, а его правителей - как Божьих наместников на земле.

В начале XVI века произошел конфликт между последователями митрополита Иосифа Волоцкого, который считал церковь государственным институтом и учил, что великий князь московский "только телесным естеством подобен человеку, властию же сана яко от Бога", и Нила Сорского, призывавшего сосредоточиться на спасении душ трудом, молитвой и покаянием, не стяжать земных богатств и держаться подальше от политики. Арбитром в религиозном споре выступило правительство. По воле великого князя Василия III "нестяжательство" объявили ересью.

После отмены патриаршества Петром I Русская православная церковь была превращена в казенный департамент, возглавляемый светским чиновником - обер-прокурором Святейшего Синода. Государство платило жалованье священникам и определяло их численность, как штаты любого ведомства.

С 1943 по 1990 год Патриарх Русской православной церкви официально входил в номенклатуру политбюро ЦК КПСС.

Церковь, со своей стороны, устраивало комфортное существование под покровительством светской власти. Она привыкла считать, что всякий, родившийся на "канонической территории", автоматически делается православным, и не была готова к борьбе за души людей в свободном обществе.

Между тем, чрезмерная близость к государству однажды уже сослужила Русской православной церкви худую службу. Все, что навязывается, вызывает отторжение. В царствование Александра III от чиновников и гимназистов начальство требовало справок о том, что те побывали у исповеди. В результате интеллигенция почти поголовно превратилась в воинствующих безбожников.

Дмитрий Шаховской, во время первой мировой войны служивший полковым священником, а впоследствии ставший епископом Калифорнийским Русской православной церкви за рубежом, вспоминал, что, как только после Февральской революции солдат прекратили строем водить к причастию, 90% из них перестали это делать.

Не атеисты, а участники Поместного собора 1918 года указывали, что русское православие фактически превратилось в цареславие. Владимир Вигилянский утверждает, что упреки в политизации к современной церкви не относятся. "Наш самый действенный способ влияния на ситуацию в стране - молитва", - заявил он.

Пресс-секретарь патриарха напомнил, что решениями церковных соборов священнослужителям запрещено баллотироваться на выборные должности, состоять в партиях и публично выражать политические симпатии.

Говоря об отношениях с государством, пресс-секретарь употребляет принятый в церковной среде термин "соработничество", указывая, что "в социальной и нравственной сфере у нас есть общие интересы", однако подчеркивает, что церковь рассматривает в качестве партнера именно государство, независимо от того, кто его возглавляет. "Православные верующие есть по разные стороны, поэтому церковь должна не вмешиваться в политические баталии и быть осторожной в своих высказываниях, чтобы не разделять людей и духовно окормлять тех и других", - говорит он.

Сколько в России православных?

Точные и достоверные данные на этот счет отсутствуют. Во время последней переписи населения, проводившейся в октябре прошлого года, по настоянию иерархов РПЦ в переписные листы не был включен вопрос о вероисповедании.

"Мне этот эпизод о многом рассказал, - заявил Русской службе Би-би-си член президентского Совета по правам человека Дмитрий Орешкин. - Могли бы получиться цифры, которые разочаровали бы православную церковь, и во всяком случае, лишили бы Патриарха возможности претендовать на положение единственного духовного лидера нации".

По данным социологов, в этом году православное Рождество праздновали 63% жителей России - на 15% больше, чем шесть лет назад. Правда, неизвестно, сколько из них являются глубоко верующими и готовы прислушиваться к мнениям Патриарха по политическим вопросам.

"Левада-центр" и Фонд "Общественное мнение" сообщают, что к православным относят себя 70-75% населения России. При этом соблюдают Великий пост примерно 15%, а регулярно ходят в церковь, исповедуются, причащаются и беседуют со священниками всего 4% - примерно столько же, сколько в СССР. Более того: в ходе опросов о своей вере в Бога заявляют около 60% россиян, причем в их число входят приверженцы других религий и те, чье мировоззрение представляет собой причудливую смесь из деизма, веры в судьбу и переселение душ.

Таким образом, чуть ли не половина из называющих себя православными при этом не верят во Христа. Известный политик-коммунист Виктор Алкснис, отвечая несколько лет назад на вопрос газеты "Московский комсомолец", православный ли он, заявил: "Разумеется, хотя в Бога я не верю".

Как такое может быть?

"Слова "религиозное возрождение в России" могут употребляться только в кавычках. Это возрождение имеет самый поверхностный и "идеологический" характер, не затрагивая более глубоких слоев сознания. В полном противоречии с логикой и прямым значением терминов в современной России понятие "православный" не является частью более широкого понятия "верующий", а наоборот, понятие "верующий" является частью понятия "православный", - писал социолог Дмитрий Фурман.

По мнению многих исследователей, православие в российском массовом сознании - это не столько вера в Бога и христианские ценности, сколько "русская вера", государственная и цивилизационная идентичность. Быть православным - значит быть русским и противопоставлять себя в этом качестве остальному миру.

По мнению Дмитрия Орешкина, нынешние политические лидеры России ценят в православии, прежде всего, эту сторону.

"Церковь у нас воспринимается как государственная структура, вопреки тому, что написано в конституции, - заявил он Русской службе Би-би-си. - Концепция "вертикали" подразумевает монизм власти. Одна группа людей знает, что хорошо и что плохо, и должна находиться у власти вечно. Один Бог на небе, один его наместник на земле, одна идеология в головах. Все, кто против этого - враги или изменники и подлежат, как минимум, моральному осуждению".

"Почему-то в Норвегии, во Франции, в Германии никакой национальной идеи нет, и никто из-за этого не переживает. А из нас все время хотят сделать что-то единое и неделимое. Коммунистическая идея умерла, на ее место пытаются водрузить казенно-патриотическое православие", - считает аналитик.

По мнению политологов, руководству РПЦ приходится решать непростую задачу: соблюсти баланс между консервативной "православной общественностью" и теми верующими, которые считают, что духовенству следовало бы быть ближе к народу, иметь независимое суждение о сложных проблемах современной жизни и больше проповедовать христианскую любовь и милосердие вместо того, чтобы ездить с "мигалками",

поддерживать государство в любых его начинаниях и благословлять оружие. Церковные иерархи предпочитают не выносить на публику свои разногласия, но независимые наблюдатели уверены, что среди них и сегодня имеются "иосифляне" и "нестяжатели", призывающие извлечь урок из событий столетней давности.

По оценкам аналитиков, патриарх Кирилл является государственником в большей степени, нежели его предшественник Алексий II.

Хотя конец официальному атеизму и гонениям на церковь положили перестройка Горбачева и реформы Ельцина, нынешний предстоятель РПЦ постоянно выражает крайне негативное отношение к "лихим 90-м", фактически, ставя знак равенства между ними и большевистской смутой.

Прошлой осенью внимание общества привлекла одобренная Госдумой поправка в закон "О государственной охране". В его старой редакции говорилось, что таковая предоставляется президенту, премьер-министру, спикерам Госдумы и Совета Федерации, председателям высших судов, генеральному прокурору, а также, по усмотрению президента, "иным лицам, замещающим государственные должности". В новом варианте упоминания о государственных должностях нет.

Как пояснили на условиях анонимности источники в ФСО, это было сделано, чтобы формально легализовать предоставление государственной охраны патриарху Русской православной церкви, который, впрочем, и без того пользовался ею уже давно.

"Знаменитый папамобиль и охрана Папы Римского содержатся за счет бюджета Ватикана. Исламские религиозные лидеры приезжали на встречу с Дмитрием Медведевым в Нальчике, где я присутствовал в качестве члена президентского Совета по правам человека, в сопровождении черных джипов с вооруженными телохранителями, но за счет мусульманской общины. РПЦ - организация не бедная. Дело не в деньгах, и не в безопасности патриарха. Такие вещи, как спецтелефон, "мигалка" и охрана ФСО определяют высокий статус человека в символическом пространстве бюрократии", - заявил по этому поводу Дмитрий Орешкин.

Есть такая партия?

Внесенный Дмитрием Медведевым в Госдуму законопроект об упрощении создания и регистрации политических партий дал новый толчок разговорам о возможности появления в России партии, отстаивающей религиозные ценности и опирающейся на поддержку РПЦ.

Владимир Вигилянский напоминает, что конституция РФ не допускает существования партий на религиозной или национальной основе. "Партии, в названии которой фигурировали бы слова "православная" или "христианская", не может быть. В России есть светские политики, ориентированные на христианские ценности, но я о планах создания партии не слышал", - заявил он.

Глава синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин 11 января написал в своем блоге, что, в связи с грядущими изменениями политической системы, "Церковь позитивно воспринимает перспективу создания христианских или православных партий либо внутрипартийных групп, но не будет оказывать им эксклюзивной поддержки или давать благословения".

"Никто не запретит формировать "православную" или "христианскую" партию без формального упоминания об этом в названии - вспомним, что христианские демократы в Европарламенте именуют себя "Европейской народной партией", а умеренные политические мусульмане в Турции - "Партией справедливости и развития", - заметил он.

18 января Чаплин встретился с оппозиционным политиком Алексеем Навальным, и затем отозвался о нем как о "достаточно серьезном, думающем, образованном человеке, способном к диалогу".

Обозреватель радио "Коммерсант FM" Константин Эггерт указывает, что если в России и возникнет "христианская" партия, она не будет похожа на христианско-демократические партии Европы.

"На Западе такие партии всегда отстаивали, с одной стороны, консервативные моральные ценности, а с другой - политическую и экономическую свободу. В России среди религиозных людей не так много тех, кто одновременно приветствует частное предпринимательство, демократию, свободу слова и парламентаризм. Скорее, это будет организация националистического толка с экзотическими элементами, вроде призывов к восстановлению самодержавия", - говорит он.

"Партия консерваторов-государственников, - заявил Русской службе Би-би-си глава Ассоциации православных экспертов Кирилл Фролов. - Линия на симфонию с государством, безусловная поддержка единства, целостности и суверенитета нашей страны. Базовые права человека, но без отрыва от нравственной ответственности. Права на гей-парад в ее программе точно не будет".

Выступая 17 января в московском Доме журналистов, Всеволод Чаплин, не назвав имен, сказал, что знает, по меньшей мере, четыре группы христиански ориентированных политиков, однако пока "во всем этом бульоне нет элементов, которые стремились бы к объединению".

Артем Кречетников

ОАО "Новороссийский комбинат хлебопродуктов", контрольный пакет акций которого принадлежит ОАО "Объединенная зерновая компания", в период с 1 июля по 31 декабря 2011 года отгрузило на экспорт 2,24 млн. тонн российского зерна.

Основные страны-получатели российского зерна, отгружаемого через ОАО "НКХП" - Кения, Израиль, Ливия, Египет, Саудовская Аравия, Испания, Иордания, Ирак, Йемен и другие. Более 50 тыс. тонн зерна в 2011 году были отгружены по международным гуманитарным программам Российской Федерации - в Корейскую Народно-Демократическую Республику и Республику Никарагуа.

В первом квартале 2012 года ОАО "НКХП" планирует отгрузить на экспорт до 1,2 млн. тонн российского зерна.

Увеличение объемов перевалки зерна через зерновой терминал ОАО "НКХП" стало возможным после его масштабной модернизации. Она была успешно проведена с августа 2010 года по 1 июля 2011 года - в период эмбарго на экспорт зерновых из России.

Нынешняя мощность терминала по погрузке составляет порядка 450 тыс. тонн в месяц, что позволяет достичь годового объема перевалки зерна в объеме 4,5 млн. тонн. До модернизации максимальная мощность не превышала 350 тыс. тонн в месяц.

Инвестиционная программа ОАО "ОЗК" на 2011-2013 годы, принятая в июне 2011 года, предусматривает дальнейшее развитие ОАО "НКХП". Согласно инвестпрограмме предполагается увеличить мощности по хранению зерна на 100 тыс. тонн, реконструировать железнодорожную инфраструктуру, а также построить новую экспортную галерею, установив на ней современное судопогрузочное оборудование. В результате фактическая мощность по перевалке зерна через ОАО "НКХП" составит не менее 5 млн. тонн в год. Наряду с этим, в настоящее время на предприятии ведутся работы по увеличению мощности переработки пшеницы в сортовую муку с нынешних 150 до 300 тонн в сутки.

ОАО "НКХП" более 100 лет осуществляет перевалку зерна на морской транспорт и на сегодняшний день является одним из лидеров в этом сегменте рынка в России. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации Д.А. Медведева от 20 марта 2009 года, в уставной капитал ОАО "ОЗК" передано 50,99% принадлежащих государству акций ОАО "Новороссийский комбинат хлебопродуктов". В сезоне 2008/2009 гг. через ОАО "НКХП" экспортировано 3,51 млн. тонн зерновых, в 2009/10 - 3,36 млн. тонн, в 2010/11 (до 15 августа 2010 г., то есть до начала вступления в силу запрета на вывоз зерновых) - 547,024 тыс. тонн.