Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По итогам саммита «группы восьми» в Довиле президент России Дмитрий Медведев сказал журналистам: «У меня от вас нет тайн, тем более по такой несложной теме, как противоракетная оборона. Я не очень доволен реакцией на мои предложения с американской стороны и со стороны вообще всех стран НАТО… Потому что мы теряем время… Что такое 2020 год? Это тот год, когда завершится выстраивание четырехэтапной системы так называемого адаптивного подхода. После 2020 года, если мы не договоримся, начнется реальная гонка вооружений».

Также он отметил, что никто из западных партнеров не может ему объяснить, какие и чьи ракеты должна перехватывать ЕвроПРО ближе к 2020 году (т.е. когда НАТО планирует четвертый этап развертывания ПРО с потенциалом сбивать межконтинентальные ракеты). «Значит, вывод простой: тогда это против нас», – заключил он. Не прояснила ситуацию с ЕвроПРО и июньская встреча министров обороны в рамках Совета Россия–НАТО.

А ЕСТЬ ЛИ РАКЕТЫ?

Противоракетная оборона – это один из самых комплексных и противоречивых вопросов современной военно-стратегической, технической и политической проблематики, по которому ведут споры специалисты, посвятившие теме много десятилетий.

По свидетельству многих авторитетных российских и зарубежных военных экспертов, поскольку речь идет о южных азимутах Европы, сейчас ракетами средней дальности (т.е. 1000–5500 км) обладают Пакистан, Иран, Израиль, Саудовская Аравия.

Ракеты меньшей дальности (до 1000 км) есть у Турции, Сирии, Йемена, Египта, Ливии.

Нет непреодолимых технических препятствий, чтобы значительно увеличить дальность баллистических носителей за счет снижения полезной нагрузки и других мер. Например, дальность иранских ракет «Шехаб-3» можно повысить таким образом с 1500 до 2300 км, разрабатываемая ракета «Шехаб-4» будет иметь дальность 3000 км, а «Шехаб-5» и «Сейджил» – еще больше. По оценкам ряда экспертов, через 10–12 лет Иран может создать ракеты межконтинентального класса, но и ракеты средней дальности будут перекрывать континент до Испании, Норвегии и Красноярска. Исход арабских революций пока непредсказуем. Скорее всего в конечном итоге новые режимы будут более националистическими и религиозными. А это – питательная почва для появления целой группы новых «пороговых» стран на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Сейчас межконтинентальных ракет действительно нет, но ждать, когда они появятся, было бы опрометчиво. Ведь развертывание и отработка ПРО (тем более с неядерным перехватом) – намного более инновационный, технически рискованный и капиталоемкий процесс, чем развитие наступательных ракетных носителей, технология которых давно отработана. К тому же от ПРО требуется гораздо более высокая гарантия эффективности, чем от наступательных ракет. В случае отказа ракеты какой-то объект на территории противника не будет поражен, а если не сработает ПРО, то от одной ракеты погибнут сотни тысяч граждан своей страны. Эта фундаментальная асимметрия в требованиях к эффективности стратегических наступательных и оборонительных вооружений была одной из главных причин, по которым за прошедшие сорок с лишним лет масштабные системы ПРО территории СССР/России и США так и не были развернуты.

Эта же асимметрия затрудняет однозначное разграничение между ПРО от ракет средней дальности (РСД с дальностью 1000–5500 км) и от межконтинентальных баллистических ракет (МБР с дальностью более 5500 км). Совершенствование систем антиракет с увеличением их скорости и дальности может технически придать им потенциал перехвата МБР, (как с пресловутым проектом системы SM-3Block IIB для четвертого этапа развертывания американской программы ПРО в 2020 году). Но одновременно это даст им гораздо большую эффективность против РСД, и едва ли обороняющаяся сторона откажется от такой возможности. Никому не приходит в голову ставить ограничения для дальности и скорости будущих российских систем типа С-500 или модернизированной Московской ПРО А-135. Соединенные Штаты и НАТО приняли «Поэтапный адаптивный подход» к созданию ПРО для Европы (ПАП) для отражения нынешних и будущих ракет Ирана и отказываются каким-либо образом его ограничивать (См. материалы Евгения Бужинского и Александра Храмчихина в «НВО» от 3–9 июня 2011 года).

В духе «перезагрузки» отношений в 2008–2010 годах США и Россия, а также Совет Россия–НАТО приняли ряд деклараций о совместном развитии систем ПРО. Россия предложила концепцию общей «секторальной» ПРО, по которой РФ и НАТО защищали бы друг друга от ракет с любых направлений. НАТО выступила за самостоятельные, но сопряженные по ряду элементов системы ПРО. Были созданы контактные группы на правительственном уровне и влиятельные комиссии экспертов. Они сделали серьезные предложения о принципах и первых практических шагах такого сотрудничества, в частности: создание центра оперативного обмена данными систем предупреждения о пусках ракет (ЦОД), возобновление совместных противоракетных учений, общая оценка ракетных угроз, критерии и принципы стабилизирующих систем ПРО и транспарентности их развития и пр.

Тем не менее при всей привлекательности упомянутых инициатив, как говорится, воз и ныне там. Прошедший саммит в Довиле продемонстрировал растущие разногласия в этой области. Основная причина, видимо, в том, что нельзя решать проблему изолированно. Ведь противоракетные системы встроены в более широкий контекст военной политики сторон и их военно-политических отношений. И в этом контексте есть большие препятствия для сотрудничества в столь кардинальной и деликатной сфере, как ПРО. Без их преодоления будет бесконечное хождение по кругу деклараций, абстрактных схем и предложений, которое никогда не обретет практического характера.

АМЕРИКАНСКИЕ НЕУВЯЗКИ

Во-первых, в курсе Вашингтона есть большие нестыковки, которые вызывают естественные подозрения Москвы об истинных целях ПАП развития ПРО. И дело вовсе не в том, что у Ирана пока нет ни МБР, ни ядерного оружия. О ракетах было сказано выше, и есть серьезные причины подозревать наличие военной ядерной программы Ирана (подтвержденные претензиями со стороны МАГАТЭ и лежащие в основе шести резолюций Совета Безопасности ООН).

Дело в другом: США не раз официально заявляли, что ни за что не допустят обретения Ираном ядерного оружия (подразумевая, видимо, и решимость Израиля не допустить этого). А раз так, то стоит ли создавать крупную систему ПРО для защиты от ракет в обычном оснащении? В отличие от ядерных ракет ущерб от удара таких носителей был бы незначителен. Для его предотвращения вполне можно полагаться на потенциал разоружающего удара и массированного возмездия с применением высокоточных обычных систем, столь эффективно использованных в Югославии, Ираке, Афганистане и Ливии.

Иногда представители Вашингтона говорят, что система ПРО будет сдерживать Иран от создания ракетно-ядерного оружия. Это весьма сомнительно. Скорее наоборот, такая система воспринимается в Тегеране как свидетельство того, что США в конце концов смирятся с вступлением Ирана в «ядерный клуб» – недаром иранское руководство никогда не протестовало против американской программы ПРО. С точки зрения Тегерана, чем масштабнее ПРО США – тем лучше: ведь она раскалывает Москву и Вашингтон, что позволяет Ирану продвигать все дальше свои программы.

Однако в России многие чувствуют, что противодействием иранской угрозе противоракетная программа едва ли ограничивается, и тут американцы явно что-то недоговаривают. Помимо новых потенциальных арабских претендентов в ракетно-ядерный клуб есть острейшая проблема Пакистана, который в случае прихода к власти исламистов превратится во второй Иран, но уже с готовыми ракетами и ядерными боеголовками к ним. Но по понятным причинам США не могут открыто говорить об этой угрозе, чтобы не дестабилизировать своего нынешнего союзника, от которого зависит операция в Афганистане.

Наконец, есть фактор Китая, с которым США всерьез готовятся к долгосрочному региональному (Тайвань) и глобальному соперничеству в обозримый период XXI века. На противостояние с КНР все больше нацеливаются и наступательные ядерные силы США, и их высокоточные средства большой дальности в обычном оснащении (КРМБ), и новейшие разработки частично-орбитальных ракетно-планирующих систем (Минотавр Лайт IV). Программа ЕвроПРО – это элемент глобальной противоракетной системы наряду с ее районами развертывания на Дальнем Востоке, Аляске и в Калифорнии. Она направлена против ограниченного ракетно-ядерного потенциала Китая, чтобы как можно дальше отодвинуть время достижения им ракетно-ядерного паритета и взаимного ядерного сдерживания с США. Но и об этом Вашингтон не может сказать открыто, чтобы не провоцировать КНР на форсированное ракетное наращивание, не пугать еще больше Японию и Южную Корею и не подталкивать их к ядерной независимости.

Мир, в котором США становятся уязвимы для ракетно-ядерного оружия растущего числа стран, включая экстремистские режимы, – это новая и пугающая их окружающая военно-стратегическая среда, с которой они не желают примириться. Вспомним, как болезненно, долго и трудно, через какие кризисы и циклы гонки вооружений в 60–70-е годы Вашингтон приходил к признанию неизбежности паритета и своей уязвимости для ракетно-ядерного оружия СССР. Не стоит забывать и тревогу, с которой Советский Союз реагировал на развертывание Китаем ракет средней дальности, а потом и МБР в 70–80-е годы. Сохранение Московской системы ПРО А-135 в большой мере определялось китайским фактором.

Ключевой вопрос для Москвы в том, может ли эта глобальная противоракетная система в конечном итоге повернуться против России. Самые авторитетные российские специалисты (например, генералы Виктор Есин и Владимир Дворкин, академик Юрий Соломонов наряду со многими другими) утверждают: как нынешняя, так и прогнозируемая на 10–15 лет вперед американская ПРО не способна существенно повлиять на российский потенциал ядерного сдерживания. В рамках нового Договора СНВ и даже при дальнейшем понижении его потолков (скажем, до 1000 боеголовок) попытка создать ПРО для защиты от российских стратегических сил потребовала бы таких колоссальных средств и дала бы столь сомнительные плоды, что нанесла бы ущерб безопасности самих США. Тем более что возникли бы новые и более приоритетные угрозы, в противодействии которым Вашингтон нуждается в сотрудничестве, а не в новой конфронтации с Москвой. При этом, разумеется, непреложным условием является поддержание достаточного потенциала стратегических ядерных сил (СЯС) России в рамках Договора СНВ, чтобы ни у кого не возникло соблазна изменить в свою пользу стратегический баланс с помощью глобальной ПРО.

Другое дело, что совершенно неприемлемо нежелание Вашингтона допустить возможность корректировки программы ПРО в будущем. Раз программа называется адаптивной, то она должна предусматривать возможность поправок не только в качестве реакции на угрозу, но и в зависимости от развития сотрудничества с Москвой. Однако Вашингтон до сих пор не определился с тем, какого вклада он ждет от России. Большие препятствия создает прямо-таки оголтелая позиция по вопросу ПРО республиканской оппозиции в Конгрессе США. Похоже, что пока США намерены реализовать намеченную программу самостоятельно, а от России им было бы достаточно политического согласия не возражать и не чинить препятствий.

Такой вид «сотрудничества» не привлекает Россию, она требует совместного планирования и осуществления программы ЕвроПРО на равноправной основе. Впрочем, равноправие – это привлекательный лозунг, но он должен дополняться конкретикой с учетом различий сторон в экономическом, военно-техническом и геостратегическом отношениях, а также в восприятии угроз.

ГЛАВНАЯ АСИММЕТРИЯ

Для сотрудничества государств в развитии столь сложной, дорогостоящей и политически значимой системы, как ПРО, нужно согласие в определении ракетных угроз. Некоторые союзники США по НАТО не вполне разделяют оценки Вашингтона в отношении Ирана, но поддержали ПАП как новое связующее звено солидарности НАТО в условиях растущих трудностей операции в Афганистане, а также с расчетом на экономические и технологические выгоды взаимодействия.

С Россией у США есть большие различия в оценке угроз. И главное не в разных прогнозах эволюции ядерной и ракетной программ Ирана. Если называть вещи своими именами, то основное различие в том, что большинство политического и стратегического сообщества России не считают ракетную угрозу Ирана (и КНДР) сколько-нибудь серьезной и полагают, что традиционного ядерного сдерживания вполне достаточно. А главную угрозу видят со стороны США и НАТО. Об этом открыто сказано в новой российской Военной Доктрине от 2010 года, где в списке военных опасностей действия и вооружения США и НАТО (включая их противоракетные системы) стоят на первых четырех позициях, а распространение ракет и оружия массового уничтожения, против которых может создаваться ПРО, – лишь на шестом месте.

Это обстоятельство резко сужает, если вообще не аннулирует, основу для сотрудничества России и НАТО в развитии ПРО. Делать вид, что этого нет, и как ни в чем не бывало обсуждать на всех уровнях проекты совместной ПРО – означает вести бесконечный словесный менуэт. Пора прямо и открыто включить эту тему в диалог по ПРО. Иначе проблема, оставаясь в тени, будет и далее блокировать любые возможности сотрудничества.

Довольно странно выглядит на этом фоне и предложенный Москвой проект «секторальной» ПРО, согласно которому Россия возьмет на себя ответственность за оборону НАТО, а та будет защищать Россию. Причем устами официальных представителей предлагался даже двойной контроль над «кнопкой», единый периметр обороны, распределение секторов отражения ракет. Если это тест на искренность намерений Запада, то он слишком прозрачен. Ведь в НАТО прекрасно понимают, что сама Россия в контексте ее общей военной политики не положится на США в защите своей территории от ракетно-ядерного удара.

ЦЕЛЬ УЧАСТИЯ

В Довиле российский президент сказал: «…Мы должны получить гарантии: что это не против нас. Нам такие гарантии никто не дал».

Практически любая система обороны от баллистических носителей оружия имеет техническую способность перехватить какое-то количество стратегических ракет или их элементов на траекториях полета. Это относится и к Московской ПРО А-135, и к будущей системе С-500, согласно обещаниям ее разработчиков. Как свидетельствуют специалисты, даже существующие американские системы типа ТХААД и «Стандарт-3» имеют некоторый потенциал перехвата МБР.

Но для оценки стратегического влияния ПРО на такой крупный ядерный потенциал сдерживания, как российский, нужно учитывать возможности обороны в совокупности всех ее элементов по отражению первого, ответно-встречного или ответного удара другой стороны с учетом всех ее ресурсов. Также нужна реалистическая оценка катастрофических последствий потери всего нескольких (не говоря уже о нескольких десятках) городов для любой сверхдержавы XXI века. Не декларации и даже не юридически обязывающие соглашения с Западом (из которых, как показал опыт, можно выйти), а существующий и прогнозируемый российский потенциал СЯС, который никак не ограничивается новым Договором СНВ, – вот главная и неразменная гарантия того, что ПАП не будет направлен против России ввиду неспособности сколько-нибудь ощутимо повлиять на ее потенциал сдерживания.

Дополнительно военно-техническое участие России в программе ЕвроПРО – в зависимости от объема этого участия – предоставит большую или меньшую гарантию влиять на характеристики противоракетной системы.

Периодически повторяющиеся угрозы в адрес Запада («…если мы не договоримся, начнется гонка вооружений») производят, видимо, не очень большое впечатление. Разумную модернизацию СЯС и ТЯО Россия должна вести в любом случае («Тополь-М/Ярс», «Булава-30», «Искандер»), включая развитие технических средств преодоления любой системы ПРО на всех участках траектории. А избыточные вооружения (вроде новой жидкостной тяжелой многозарядной МБР шахтного базирования) лишь отвлекут финансовые ресурсы от действительно необходимых программ и других кричащих нужд обороны.

Для Запада очевидно, что настойчивое требование гарантий со стороны России есть свидетельство того, что главный мотив ее возможного участия в программе – не противодействие ракетной угрозе третьих стран (в которую она не очень верит), а получение военно-технических доказательств невозможности ее использования против МБР, то есть ограничение боевой эффективности ЕвроПРО. Участие в программе обороны не с целью обороны, а ради ее ограничения – это весьма зыбкая основа для сотрудничества. Тем не менее для отдельных характеристик это в принципе возможно (дислокация антиракет, способность их систем наведения к перехвату на активном участке траектории и пр.). Но в других аспектах, поскольку грань между системами перехвата МБР и РСД размыта, Вашингтон едва ли пойдет на существенные ограничения эффективности системы против Ирана и других стран, имеющих ограниченный ракетный потенциал.

ДВЕ ОБОРОНЫ

До сих пор обсуждение совместной ПРО шло, как игра на половине шахматной доски. А другая половина остается в тени политического и экспертного внимания, хотя она оказывает на ход дел непосредственное влияние. Одним из высших приоритетов современной военной политики России и Государственной программы вооружений до 2020 года (ГПВ-2020) является развитие Воздушно-космической обороны (ВКО). Эта программа выглядит не менее внушительно, чем американская ПРО. Помимо модернизации существующих и создания новых элементов СПРН в составе РЛС наземного базирования и космических аппаратов (что, безусловно, в любом случае необходимо) планируется развернуть 28 зенитных ракетных полков, оснащенных комплексами С-400 «Триумф» (около 1800 зенитных управляемых ракет – ЗУР), а также 10 дивизионов (около 400 ЗУР) перспективной системы С-500. Кроме того, планируется обновление парка истребителей-перехватчиков (в числе 600 закупаемых самолетов), создание новой системы управления и интеграция в ней систем ПРО и ПВО, СПРН и контроля космического пространства. О приоритетности программы свидетельствует и то, что в ходе текущей военной реформы было принято решение увеличить планируемый контингент офицерского корпуса на 50% (со 150 до 220 тыс. человек) ради создания ВКО.

Военная Доктрина не скрывает, что ВКО предназначена для защиты от США и НАТО, ставя в качестве первоочередной задачи «своевременное предупреждение Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Федерации о воздушно-космическом нападении…», а затем «обеспечение противовоздушной обороны важнейших объектов Российской Федерации и готовность к отражению ударов средств воздушно-космического нападения».

Понятно, что речь идет не о третьих странах или террористах, а о наступательных системах США, особенно оснащенных высокоточным обычным оружием (авиация, крылатые ракеты, частично-орбитальные ракетно-планирующие системы и пр.). И это еще один аспект темы, находящийся вне противоракетного диалога политиков и экспертов, но подспудно вполне ощутимо влияющий на него.

Совершенно очевидно, что в ее нынешней конфигурации российская ВКО для защиты от нападения США и НАТО несовместима с общей системой ПРО для прикрытия Европы. Но не может ведь Россия развивать две параллельные программы: одну вместе с НАТО для защиты друг друга («секторальный» проект), а другую для отражения ракетных ударов («воздушно-космического нападения») со стороны США и их союзников. Недаром весной 2011 года на заседании коллегии Министерства обороны, определяя мероприятия развития ВКО, президент Медведев призвал делать это «в контексте текущей ситуации, включая решение вопроса о нашем участии или неучастии в создаваемой системе европейской противоракетной обороны».

Поэтому участие России в программе ЕвроПРО – весьма искусственная и отвлеченная постановка проблемы. Скорее нужно говорить о совместимости ВКО с поэтапной программой НАТО.

По опыту прошедших двухлетних дискуссий на разных уровнях вокруг ПРО можно сделать уверенный вывод: они останутся бесплодным теоретическим упражнением, если помимо «Поэтапного адаптивного плана» США и его отношения к российскому потенциалу ядерного сдерживания в диалог не будут включены также российская Воздушно-космическая оборона и американские средства воздушно-космического нападения, которые она призвана отражать.

КОМУ ВЫГОДНО СОТРУДНИЧЕСТВО

Еще одно осязаемое препятствие на пути совместной ПРО состоит в том, что ни американский, ни российский военно-промышленные комплексы на деле не заинтересованы в сотрудничестве. Военные ведомства и промышленные корпорации США не хотят ни в чем ограничивать свою свободу рук в развитии системы, опасаются утечки технологических секретов, не хотят попадать в зависимость от России с ее многовекторной политикой. Их российские аналоги осуществляют программу ВКО, и если в ГПВ-2020 она составляет хотя бы одну пятую часть намеченного финансирования, то речь идет о сумме более 100 млрд. долл. Хотелось бы верить, что программу ВКО не затронет коррупция (по недавно нашумевшему заявлению военной прокуратуры, из Гособоронзаказа расхищается каждый пятый рубль). Но российским заказчикам и подрядчикам тоже вовсе ни к чему дотошный американский аудит и придирки комитетов Конгресса.

Оба военных истеблишмента не уверены в том, как впишется совместная ПРО в привычную и «накатанную» систему отношений взаимного ядерного сдерживания. Поэтому под разными предлогами блокируются даже такие бесспорные и простые первые шаги, как возрождение Центра обмена данными СПРН, совместные противоракетные учения. Поскольку реальные военные курсы обеих держав противоречат концепции совместной ПРО, наивно думать, что сотрудничество в этой сфере станет рычагом, который изменит всю военную политику сторон. Скорее получится наоборот, как пока и происходит. Военная политика меняется через собственные решения и международные договоренности. Ставить соглашение по ПРО в качестве предварительного условия переговоров по другим темам – значит обрекать весь процесс на длительный тупик.

Наконец, чтобы в таких сферах воплотить свою политическую волю в практику, президенты должны создавать государственные и промышленные структуры, имеющие задачу развивать сотрудничество и заинтересованные в нем.

НОВЫЙ ФОРМАТ

Можно придать процессу «второе дыхание», пересмотрев формат обсуждения проблемы и включив ряд важнейших, тесно связанных с ней вопросов, без которых тема ПРО «висит в воздухе».

Прежде всего следовало бы официально информировать западных партнеров о том, что Россия осуществляет собственную приоритетную и обширную программу ВКО, включая противоракетные системы. Страна не может делать две оборонительные системы: одну вместе с НАТО, а другую против нее. Нужно подчеркнуть, что основанием для ВКО служит озабоченность России рядом ударных средств, программ и концепций применения новейших неядерных вооружений США. Их ненаправленность против Росси и возможное ограничение (по типу включения в потолки Договора СНВ обычных боеголовок баллистических ракет) должны стать предметом следующего этапа переговоров о сокращении СНВ. Параллельно с ними Россия готова обсуждать ограничение ТЯО наряду с мерами возрождения адаптированного ДОВСЕ.

В случае успеха на этих треках Россия готова реструктурировать свою программу ВКО, ориентировать ее на отражение ракетных угроз третьих стран и сделать совместимой с ЕвроПРО. Со своей стороны, США и НАТО должны проявить готовность учесть озабоченности России, включая коррекцию программы ПРО в сторону совместимости с российской ВКО.

Четко определив свои приоритеты, Москва сможет в ходе «многоканальных» переговоров получить преимущества в одних вопросах за уступки в других. А остальное – искусство дипломатии, в котором Россия имеет замечательную историческую школу. Руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, Алексей Георгиевич Арбатов.

Россия > Армия, полиция > www.nvo.ng.ru, 17 июня 2011 > № 384144 Алексей Арбатов

Совет сотрудничества арабских государств Персидского Залива вновь призывает Абдаллу Салеха подписать план организации по выходу Йемена из политического кризиса, заявил во вторник в саудовском городе Джидда генсек организации Абдуллятиф аз-Зиани.

Во вторник в Саудовской Аравии прошло очередное заседание министров иностранных дел Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В состав организации входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия. Одной из важнейших тем встречи стала ситуация в Йемене.

"Инициатива пяти стран Совета сотрудничества, а Катар, как известно, свое участие в посреднической деятельности отозвал... эта инициатива остается в силе, президент Йемена Али Абдалла Салех был призван подписать этот документ", - сказал аз-Зиани по итогам встречи глав внешнеполитических ведомств ССАГПЗ.

Мирная инициатива по урегулированию политического кризиса в Йемене стран-членов ССАГПЗ была выдвинута в начале апреля этого года. Согласно плану, президент Йемена Али Абдалла Салех должен покинуть свой пост в течение 30 дней после подписания примирительного соглашения в обмен на предоставление ему и членам его семьи иммунитета от судебного преследования.

В связи с тем, что Салех неоднократно отказывался подписывать соглашение, ССАГПЗ 23 мая заявил об отзыве своей инициативы и о временном приостановлении посреднической деятельности по мирному урегулированию в Йемене.

В настоящее время глава Йемена находится в военном госпитале в Эр-Рияде, где проходит лечение после перенесенного покушения в начале июня.

Салех продолжает контролировать ситуацию в Йемене благодаря своему сыну Ахмеду и другим приближенным лицам. Оппозиция, добивающаяся отставки Салеха, заявила ранее, что не позволит ему вернуться в страну.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который находится у власти более 30 лет, продолжаются в Йемене с начала февраля. По данным западных СМИ, за время народных волнений в стране погибли несколько сотен человек. Рафаэль Даминов

Отказ от повышения квот на добычу 12 стран ОПЕК усилил позиции Ирана против Саудовской Аравии - неофициального лидера организации. Это затрагивает интересы США - союзника Саудовской Аравии и давнего противника Ирана

 "Худшее заседание в истории ОПЕК" поставило под угрозу авторитет организации стран-экспортеров нефти и добавило неопределенности на сырьевом рынке. Отказ от повышения квот на добычу 12 стран-экспортеров усилил позиции Ирана против традиционного "тяжеловеса" ОПЕК, Саудовской Аравии. Некоторые эксперты даже усмотрели в этом косвенную атаку на США, союзника Саудовской Аравии и давнего противника Ирана, передает AP.

ОПЕК, поставляющая почти 40% нефти в мире, как правило, выполняла функции ценового регулятора, наращивая или сокращая поставки сырья. Но теперь рыночные реалии говорят о другом: сейчас ОПЕК гораздо меньше влияет на США и других потребителей, чем в предыдущие десятилетия. Еще до провального заседания в Вене в минувшую среду члены ОПЕК нарушали установленные квоты, например, добавляя до 1,5 млн баррелей в день. Это должно было снизить цены, однако вместо этого котировки нефти продолжали колебаться около 100 долларов за баррель, а новости о разногласиях в ОПЕК вызвали лишь небольшой отскок вверх на 1-2 доллара.

"Раньше слухи о распаде ОПЕК вызвали бы взлет цен на нефть. Но реалии глобального спроса и предложения таковы, ... что ОПЕК потеряла контроль над рынком нефти", - говорится в обзоре компании Monument Securities. Несогласие с ростом добычи нефти в ОПЕК со стороны оппозиции во главе с Ираном было подобным "тычку в сторону Саудовской Аравии и психологическим ударом по США", считают в Cameron Hanover.

Иранский министр нефти и действующий президент ОПЕК Мохаммад Алиабади после "худшей встречи за всю историю" организации заявил, что "ОПЕК продолжит функционировать как раньше". "То, что случилось [провал переговоров о росте квот], будет решено", - пообещал он, передает Reuters.

Суннитский блок ОПЕК во главе с Саудовской Аравией давно спорил с шиитской группой экспортеров нефти во главе с Ираном из-за ценовой политики на нефть. Как правило, организация экспортеров соглашалась с Саудовской Аравией, добывающей львиную долю нефти в ОПЕК.

"Холодная война между Саудовской Аравией и Ираном более чем когда либо является предметом для глобальных опасений, учитывая усиление последнего в ОПЕК, - заявил телеканалу "Аль-Арабия" Джеймс Дорси, главный аналитик Института Ближнего Востока госуниверситета Сингапура. - Граница была пересечена, когда Иран вынес спор с королевством на публику. ОПЕК, если она выживает в борьбе двух титанов, скорее всего, никогда не станет прежней. Также маловероятно, что шесть месяцев народных бунтов в арабских странах останутся без последствий для этого региона".

Некоторые лидеры нефтяных стран опасаются, что гражданские протесты в Ливии и Йемене перекинутся на их страны. Котировки нефти выше 100 долларов за баррель в такой ситуации могут быть для них способом наращивать соцрасходы и снижать недовольство населения, полагает AP. В частности, Иран, Венесуэла, Алжир и Ангола субсидируют цены на продукты питания в своих странах, используя нефтяную выручку. Именно эти страны (а также Эквадор) выступили против инициативы Саудовской Аравии нарастить поставки нефти.

Сейчас страны ОПЕК превышают установленные квоты примерно на 25 млн баррелей в день. Помимо Саудовской Аравии и трех ее сторонников из Персидского залива, основная часть членов организации экспортеров нефти просто не может нарастить поставки до 30 млн баррелей в день, как того желали в Эр-Рияде. "Неспособность договориться высветила ограниченные резервные мощности среди многих членов [ОПЕК]", - считают аналитики JP Morgan Chase.

Беспрецедентное противостояние между Саудовской Аравией и иранским блоком может привести к тому, что Тегеран, второй по величине поставщик нефти в ОПЕК, может бросить вызов неофициальному лидерству Аравии в этой организации. "У Саудовской Аравии сейчас нет выбора, кроме как придерживаться своей программы наращивания добычи. Если этого не произойдет, то это будет означать, что новая главная сила в ОПЕК - Иран", - рассуждает Оливье Джейкоб из независимой исследовательской компании Petromatrix.

Аналитик Citi Эдвард Морс, в свою очередь, считает, что Саудовская Аравия останется основным поставщиком нефти в ОПЕК с наибольшими резервами. "Дополнительный 1 млн баррелей в день от Саудовской Аравии выведет общие поставки ОПЕК примерно на 30,1 млн баррелей в день. Эти мощности облегчат мировой спрос на этот год", - полагает эксперт

Динамику развития отношений России и Саудовской Аравии задают культурные связи, за которыми может последовать реальное взаимодействие в области экономики, заявил в субботу РИА Новости посол Российской Федерации в королевстве Олег Озеров.

В субботу в саудовской столице Эр-Рияде состоялся торжественный прием по случаю празднования Дня России. Мероприятие посетили члены правящей династии аль-Сауд, а также главы дипломатических миссий, представленных в аравийском королевстве.

"У России и Саудовской Аравии много совпадающих точек зрения на вопросы международной и региональной политики. Мы, как и саудовцы, заинтересованы в том, чтобы Ближний Восток, который проходит сейчас полосу тяжелых испытаний обрел спокойствие и стабильность. Наши страны желают, чтобы эти процессы носили мирный характер, в частности то, что касается Йемена: Россия исходят из необходимости реализации положений инициативы ССАГПЗ (Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива). Мы в принципе, с общих позиций смотрим и на процессы, которые происходят и в других странах региона", - сказал российский дипломат.

Мирная инициатива по урегулированию политического кризиса в Йемене стран-членов ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) была выдвинута в начале апреля этого года. Согласно плану документа, президент Али Абдалла Салех должен покинуть свой пост в течение 30 дней после подписания примирительного соглашения в обмен на предоставление ему и членам его семьи иммунитета от судебного преследования.

Говоря об отношениях между странами, Озеров также отметил возрастающее сотрудничество в области культурных связей, они по его словам способны стать "локомотивом" для развития отношений и в других областях, прежде всего в экономической сфере.

"В отношениях между нашими странами, по моим личным впечатлениям у нас сейчас набирается хорошая динамика. Необязательно она должна начинаться с экономики, как у нас часто говорят, зачастую, события в сфере культуры тоже носят знаковый характер и задают тон двусторонним отношениям в сфере экономики и других областях. Мы надеемся, что так и произойдет. В частности об этом говорит открытие уникальной саудовской выставки в Санкт-Петербурге. И это как мне представляется, показывает внимание и интерес, которые саудовские власти проявляют к нашей стране", - заявил Олег Озеров.

16 мая в петербургском Эрмитаже начала работу саудовская выставка "Пути Аравии. Археологические сокровища Саудовской Аравии", большинство экспонатов которой были найдены археологами за последние три десятилетия

Правительство Иордании в дальнейшем будет формироваться в соответствии с волей парламентского большинства, а не назначаться главой государства, сообщает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на заявление короля Иордании Абдаллу II.

Подчиняясь требованиям, выдвинутым иорданцами в ходе продемократических демонстраций, король объявил об ограничении своего права назначать премьер-министра и правительство. Он также пообещал внести в конституцию страны и другие изменения, однако не уточнил, какие именно.

Еще в начале февраля на фоне проходивших в стране акций протеста Абдалла II отправил в отставку правительство, чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить возможность повторения тунисского и египетского сценариев. Король также обещал проведение политических и экономических реформ.

В апреле Абдалла II распорядился сформировать комитет по внесению изменений в конституцию страны.

Иорданский монарх стремится показать, что он реагирует на требования участников демонстраций провести в стране реформы по демократизации политической жизни. Вместе с тем в Иордании считают, что серьезным образом повлиять на улучшение политической ситуации в стране может только внесение конституционных поправок, касающихся полномочий короля и исполнительной власти.

В последние месяцы ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Бахрейне, Сирии и Йемене, где погибли десятки и были ранены сотни человек. Демонстрации в Ливии переросли в вооруженное противостояние мятежников с властями, в ситуацию в этой стране вмешалось международное сообщество.

Время для рефлексии

Резюме: К середине года пыль от революций и переворотов в Северной Африке начала оседать. Во всяком случае, стало понятно, что зона региональной турбулентности, вероятно, ограничится странами, которые уже охвачены потрясениями.

К середине года пыль от революций и переворотов в Северной Африке начала оседать. Во всяком случае, стало понятно, что зона региональной турбулентности, вероятно, ограничится странами, которые уже охвачены потрясениями. Остальные пока устояли. И хотя дальнейший ход событий в Ливии, Йемене, Египте неясен, ведущие мировые игроки уже могут подводить для себя предварительные итоги. Все они переживают период смятения, а многие (США, Россия, Китай, Франция) к тому же готовятся к смене власти, что всегда сопровождается повышенной нервозностью.

Дмитрий Ефременко задается вопросом, как может выглядеть внешняя политика России после завершения времени правления тандема. По мнению автора, фамилия будущего президента не так уж важна, поскольку коридор возможностей для любого лидера весьма узок, а бушующая вокруг нестабильность заставит проявлять максимальную осторожность и избегать бесповоротных решений. Николай Спасский размышляет, реально ли возрождение России в качестве сверхдержавы, а главное – нужно ли ей это в XXI веке. Ответ на оба вопроса, с его точки зрения, отрицательный, что не означает изоляции или отказа от амбиций. Алексей Левинсон подходит к той же теме с позиций социологии – насколько современные россияне ощущают свою страну империей и стремятся ли они к ее восстановлению. А Алексей Миллер предполагает, что вновь вспыхнувшие споры об истории – предвестие формирования в России новой политической и идеологической атмосферы.

Не менее оживленные дискуссии идут и в Соединенных Штатах. Уолтер Рассел Мид рассматривает феномен «движения чаепития» с точки зрения внешней политики. Исследователь полагает, что американскому истеблишменту впредь будет намного сложнее убеждать сограждан в необходимости активного вовлечения в мировые дела. Два офицера Вооруженных сил США, выбравшие себе псевдоним «Мистер Y» (отсылка к «Мистеру Х», за которым скрывался знаменитый Джордж Кеннан), предлагают новый «стратегический нарратив», призванный примирить идею самоограничения с сохранением мирового лидерства. Тимофей Бордачёв и автор этих строк рассуждают, почему эта попытка, скорее всего, не удастся.

Чарльз Глейзер затрагивает одну из самых насущных тем сегодняшней внешнеполитической полемики в США – приведет ли рост Китая к неизбежной конфронтации Вашингтона и Пекина. Он считает, что этого можно избежать, однако Америке придется скорректировать некоторые стратегические приоритеты, например, отказавшись от поддержки Тайваня. Джордж Фридман предлагает еще более радикальный пересмотр привычных подходов – прекратить давление на Пакистан, напротив, сделав все для укрепления этой страны, а также помириться с Ираном, положив конец трем десятилетиям жесткой конфронтации.

Александр Лукоянов уверен, что это вполне реалистичная задача: Тегеран сам ищет способы, как выйти из затянувшегося тупика и восстановить отношения с Соединенными Штатами. Агрессивная риторика иранского режима – подготовка более выгодных условий для торга, утверждает автор. Анатоль Ливен пытается понять сущность государства в Пакистане, о котором вновь заговорили в связи с ликвидацией там Усамы бен Ладена. Ученый приходит к выводу, что на Исламабад действительно бесполезно давить – страну легче разрушить на радость исламистам, чем трансформировать.

Александр Лукин приурочил свою статью к десятилетию ШОС. Наступило время для расширения организации, полагает он, принятие Индии и Пакистана преумножит ее возможности и превратит в наиболее влиятельную структуру Азии. Георгий Толорая посвящает свой материал ситуации на Корейском полуострове. Нажим на Пхеньян также не имеет смысла, не сомневается автор, но кропотливая работа может принести плоды и сделать КНДР партнером, способным договариваться.

Сергей Маркедонов подводит промежуточные итоги армяно-турецкого примирения, ход которого привлекал всеобщее внимание в 2009–2010 годах. На сегодняшний день процесс заморожен, однако не прекращен навсегда, поскольку меняющаяся внешняя среда толкает к поиску решения острых проблем. Расим Мусабеков напоминает, что никакое сближение Анкары и Еревана невозможно без учета интересов Баку. При этом он признает, что ключевыми игроками в регионе остаются Россия и Турция, и от того, как они выстроят взаимодействие, зависит будущее Южного Кавказа.

В следующем номере мы продолжим кавказскую тему и рассмотрим состояние международных организаций. Впрочем, никто не застрахован от очередных сенсационных поворотов, которые вновь изменят наши планы.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

США. Китай. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2011 > № 739743 Федор Лукьянов

В ожидании мистера Z

Почему «новый стратегический нарратив» не содержит стратегии

Работа двух офицеров Корпуса морской пехоты США – капитана Уэйна Портера и полковника Марка Майклби, – напечатанная в этом номере нашего журнала, была торжественно презентована минувшей весной в Вашингтоне. Особую значимость мероприятию должно было придать присутствие американского военного номер один – адмирала Майкла Маллена, главы Объединенного комитета начальников штабов. В обсуждении участвовали знаковые представители разных идеологических течений. Да и жанр авторы заведомо определили таким образом, чтобы максимально выпукло обозначить свои претензии на весомый вклад в осмысление курса Соединенных Штатов. Документ делает заявку на создание нового «стратегического нарратива», то есть на изменение направления дискуссии о внешней политике США. А псевдоним авторов – «Мистер Y» – без ложной скромности отсылает к, вероятно, самой знаменитой аналитической записке прошлого века – «длинной телеграмме» временного поверенного в делах Соединенных Штатов в СССР Джорджа Кеннана. Она была направлена из Москвы в феврале 1946 г., а годом позже опубликована в виде статьи «Источники советского поведения» на страницах журнала Foreign Affairs за подписью «Мистер X». Эта публикация и изложенная в ней концепция стратегического сдерживания Советского Союза на поколения определила стиль мышления американского военно-политического руководства.

Встревоженные генералы

Ниже мы остановимся на том, почему, на наш взгляд, авторам в погонах не удалось подобраться к планке, заданной Кеннаном, одним из самых блестящих американских дипломатов и внешнеполитических мыслителей ХХ столетия. Однако стоит отметить, что само по себе появление этого материала и в особенности тот факт, что он вышел из недр Вооруженных сил США, весьма симптоматичны.

По объективным причинам военные глубже других понимают масштаб проблем, с которыми приходится сталкиваться Соединенным Штатам в начале второго десятилетия ХХI века. Что такое «имперское перенапряжение», о котором применительно к США заговорили в середине 2000-х гг., солдаты, офицеры и генералы знают на собственной шкуре. Если для дипломатов, стратегов в мировых столицах и политических аналитиков провал попытки установления «однополярного мира», в котором доминировала бы Америка, – это схема большей или меньшей степени умозрительности, то для военных она означает каждодневные потери и недостаток средств для выполнения все новых задач. Не случайно адмирал Маллен не устает повторять, что главной угрозой национальной безопасности Америки является не «Аль-Каида», Китай или Иран, а гигантский дефицит государственного бюджета. Министр обороны Роберт Гейтс до последнего сопротивлялся вступлению Соединенных Штатов в ливийскую войну, предложив отправить к психиатру того из его преемников, кто захочет еще раз послать американских солдат на Ближний Восток.

Практики в военной форме, которым по определению положено не теоретизировать, а выполнять приказы, остро ощущают концептуальную неразбериху, которая царит в головах их политических руководителей с подачи тех, кто призван обеспечивать гражданскую власть профессиональными оценками и стратегическими рекомендациями. Эпоха после холодной войны знаменовалась на мировой сцене калейдоскопической сменой декораций, которая (а не чьи-то заранее обозначенные намерения) в основном и определяла фабулу разыгрывавшегося действия. Скорость, с которой раскручивался маховик сюжета, застала врасплох всех тех, кто считал себя авторами пьесы, и довольно скоро им не осталось ничего иного, кроме как попытаться формулировать собственную линию поведения вдогонку поворотам интриги. Видимо, в силу общей растерянности и недостатка времени на размышления вместо стройной картины получилась рассыпчатая мозаика из произвольно подбираемых элементов различных стратегических подходов – от старых добрых концепций из классической теории международных отношений до новомодных фантазий околополитических беллетристов.

Вне зависимости от качества нарратива, то, что действующие военные предпринимают попытку предложить собственное осмысление политических проблем и способов их решения, – тревожный звонок для всех тех, кому это положено по должности. Им, по сути, дают понять, что они свою работу не выполняют, создавая тем самым растущие проблемы для тех, кто обязан нести на себе тяготы и лишения, связанные с проведением американской национальной стратегии в жизнь. И политической элите Соединенных Штатов стоит обратить внимание на этот сигнал, который, если он не будет услышан, может в перспективе превратиться в основание для более серьезного и системного недовольства, которое «служивые люди» станут испытывать в отношении своих политических представителей.

Бессистемная взаимозависимость

Вызов, с которым сталкивается в наши дни вся мировая академическая и политическая элита, заключается в полном отсутствии ясности относительно того, что действительно важно, а что не очень. В чем разница между повествованием Мистера Y и очерком Мистера X помимо различий в литературном стиле, который у последнего отмечен непревзойденным изяществом? В том, что Кеннан всегда четко знал, о чем и для чего пишет. Он анализировал конкретный субъект действия – Россию/СССР, что позволяло делать недвусмысленные предсказания и давать ясные рекомендации, благодаря такому же концептуально безупречному исследованию истории и структуры изучаемого вопроса. Именно поэтому анализ Мистера X так хорошо служил интересам американской внешней политики в течение десятилетий. Кроме того, его умозаключения вносили существенный вклад в обеспечение структурной стабильности мира, поскольку именно на них основывалась стратегия США, крайне важного участника международной политики.

Изобретатели нарратива, напротив, не стремятся идентифицировать главное явление или событие, заслуживающего приложения интеллектуальных способностей с опорой на определенную методологию. Вообще, создается впечатление, что авторы избегают того, чтобы прямо и четко сформулировать свою мысль, пряча ее за бесконечным повторением идеологических клише. Это свойственно многим американским документам, в которых суть надо искать под толстым слоем обязательной риторики. Но здесь офицеры как будто бы опасаются, что их обвинят в отходе от незыблемых догматов представления Соединенных Штатов о себе, а в то же время и сами боятся в них усомниться, поэтому текст местами напоминает самовнушение. Констатация, которая подспудно угадывается за рассуждениями авторов, заключается в признании, что США должны ограничить свои устремления и не в состоянии играть роль безоговорочного мирового лидера. Однако артикулировать это невозможно, ибо на презумпции глобального лидерства строится все здание американской внешней политики, особенно после исчезновения СССР. Поэтому, давая понять, что Вашингтону нужно быть более сдержанным и повернуться к собственным внутренним проблемам, авторы в то же время горячо доказывают: именно это и есть путь к лидерству на международной арене.

Между тем, «динамичная и взаимосвязанная мировая система», несколько раз упоминаемая в нарративе, не представляется академически продуманным и серьезным понятием, на которое можно было бы ссылаться при дальнейших теоретических исследованиях. Скорее это констатация некоего важного эмпирического факта, которая, тем не менее, не дает нового инструмента анализа и не делает мировую политику яснее ни с точки зрения действующих лиц, ни с точки зрения структуры.

Очевидно, что система международных отношений меняется. Мировая политика, какой мы видим ее сегодня, – это продукт фундаментальных перемен, происходящих как на структурном уровне, так и на уровне действующих лиц. Вопрос в том, какие структурные перемены следует считать наиболее важными и какой из акторов вносит наиболее заметный вклад в стабилизацию или дестабилизацию ситуации?

Десять лет назад в стержень международных отношений попытались было превратить терроризм, олицетворяемый Усамой бен Ладеном. Результат говорит сам за себя – за истекшее время международная ситуация стала еще менее объяснимой и предсказуемой. А теперь не стало и самого бен Ладена. Его устранение было довольно смелым и решительным шагом. Ведь он хотя бы имитировал «системного оппонента», для противостояния которому могли сплотиться «ответственные участники мировой политики». Теперь нет и этого. Ни одна другая личность и ни одно иное государство не готовы выступить в этой роли. И на первый план снова выходит вопрос о том, на какой платформе строить политический анализ и как проводить избранную линию.

Из наблюдений Мистера Y не вытекают выводы о конкретном действующем лице мировой политики, относительно которого Соединенным Штатам следует рассчитывать свою силу и возможности. Во второй половине прошлого века Джордж Кеннан и Америка сумели правильно определить врага, собственно, он был очевиден. В каком-то смысле им повезло в том, что по воле истории у них был один явный и хорошо известный противник – «соперник, а не партнер на политической арене».

Нарратив также не помогает лучше понять устройство международной системы, тем более что ни авторы, ни прочие эксперты в этой сфере не могут решить, какие из «мировых взаимосвязей» действительно важны и фундаментальны, а какие вторичны. Следовательно, данное определение не способствует лучшему пониманию того, развитию каких возможностей должно уделить первостепенное внимание современное государство, чтобы составить точный перечень задач во внутренней и внешней политике.

Можно ли обойтись без этого при проведении государственной политики? Едва ли. Что будет делать политический истеблишмент, если интеллектуалы не обеспечат его надлежащей методологией? Неизбежно скатится либо к импульсивному авантюризму в суждениях и действиях (сначала на не вполне понятных основаниях бомбят Муаммара Каддафи, виновного в гибели сотен человек, а затем безучастно наблюдают за тем, как стремительно растет число убитых в Сирии или Йемене), либо под видом нового курса продолжит проводить традиционную политику. Обычно она преследует цель превратить страну в «сильнейшего конкурента» на мировой арене, хотя при этом неустанно подчеркивается, что мы живем в мире, где не может быть победителей и проигравших. В общем, всегда опасно оставлять политиков без четкого руководства, и военные это инстинктивно понимают.

Более того, отсутствие методологии для адекватной оценки того, какие вопросы или страны заслуживают главного внимания, может очень скоро привести к широкому плюрализму в отношениях, иными словами – к бессистемным связям, в которых отсутствует иерархия партнеров. Концепция «взаимозависимости» как раз и подталкивает к такому положению. Само по себе это может стать мощным фактором, подрывающим возможности и влияние конкретного государства на международной арене.

Как справедливо заметил Морис Эш в 1951 г., сила и влияние – «субъективный фактор, который во многом зависит от отношений». (Иными словами, они проявляются только в процессе структурированного взаимодействия государств.) В этом их кардинальное отличие от фактора вооружений, которые считаются «объективным понятием». Однако поддержание слишком большого числа связей практически равноценно отсутствию отношений. Притворное чувство удовлетворенности от связей со многими партнерами в разных областях («относительная влиятельность») не способно заменить наличие четких и продуманных контактов хотя бы в одной сфере. Поэтому, например, Россия и США держатся за консервативный и, казалось бы, устаревший процесс сокращения ядерных вооружений – это эталон глубоких, выверенных и полностью просчитываемых отношений.

Вышеупомянутое отличие X и Y – понимание главного стержня анализа в одном случае и отсутствие такого понимания в другом – не вина энтузиастов и авторов нарратива. Это отражение того, насколько современный мир отличается от мира, в котором жил и творил Джордж Кеннан. На него требуется конкретный ответ, ведь безопасность и стабильность зависят от того, как страны понимают и истолковывают действия и реакции других. То есть, как они оценивают допустимые границы действий на внешнеполитической сцене, за которыми эти действия принимают угрожающий характер. И как страны принимают решения, с каким государством-партнером нужно срочно обсудить тот или иной вопрос, а на какие страны можно не обращать внимания, ничем не рискуя ни сегодня, ни в будущем.

Неадекватное понимание или восприятие нередко приводило к началу войны. Большинство войн, если не считать структурных причин, начинались из-за неверного представления о том, насколько важно для противника то или иное обстоятельство. Вот почему исследователь международных отношений никогда не может считать неверное понимание (истолкование) намерений второстепенным или легко преодолимым фактором. Однако ошибочное восприятие становится особенно опасным, когда страна переоценивает свои возможности или неправильно оценивает силу и потенциал противника. Вот почему так важно правильно рассчитать и понять, из чего конкретно вырастает политическая власть (влияние). Это принципиально при выборе друзей и построении правильных отношений с врагами в большой политике, особенно в эпоху так называемого взаимозависимого мира, что делает его еще более опасным и непредсказуемым.

Неуловимый баланс

Пятисотлетняя идея баланса сил, которую политики и аналитики как минимум трижды в течение прошлого века – в 1919, 1945 и 1991 гг. – хоронили в колумбарии интеллектуальной истории, похоже, возрождается из пепла. Этому способствует крах практически всех концепций 1990-х гг. и угасание «избалованных чад холодной войны» – международных организаций, какими мы их знаем. Возвращению идеи баланса сил предшествовали яркие дебаты о «смещении центра силы и влияния» и временами серьезные, а временами не очень попытки воссоздать подобие биполярной конструкции путем противопоставления «рыночной демократии» и «рыночной автократии». Сегодня идея баланса сил – это не просто следствие нового международного контекста. Факторы, составляющие этот контекст, оказывают качественное влияние на ее теоретические и практические аспекты.

К этим факторам следует, во-первых, отнести снижение роли военного превосходства как системообразующего элемента межгосударственных отношений в мировом и во многих случаях в региональном масштабе. Во-вторых, с некоторыми оговорками, наблюдается возникновение подлинно «мировой экономики» – некоей независимой реальности, доступной для теоретических изысканий. В-третьих, можно говорить о качественном повышении значимости (внешнего и внутреннего) восприятия совокупных возможностей государства в процессе поиска им своего места в системе международных отношений. И, в-четвертых, демократизация мировой политики и появление новых, быстро усиливающихся стран со своей уникальной культурой, непохожей на известные нам, и c собственным представлением о справедливости. Последний фактор ставит под сомнение традиционные инструменты, с помощью которых можно определить намерения государств на мировом и региональном уровне.

Первый из вышеупомянутых факторов означает постепенное, но неуклонное снижение действенности военной силы как главного регулирующего механизма в международных отношениях. Исторически структуру мировой системы предопределяла именно военная мощь государств. Раймон Арон полагал, что международные отношения «строятся в тени войны». В своем классическом труде Эдвард Карр нисколько не сомневается в том, что из всех факторов, определяющих положение стран на мировой арене, военная мощь является первичным и важнейшим. Главный вопрос даже не в наличии военной силы как таковой и не в высокой вероятности ее применения, а в ключевой роли военной силы как главного элемента, определяющего поведение стран и способность системы международных отношений независимо функционировать.

В наши дни мы видим, как значение этого фактора постепенно снижается. Роковой удар по системе международных отношений, основанных на военной силе, был нанесен в 1991 г., когда закончилась конфронтация между Советским Союзом и США. Чтобы понять, до какой степени снизилось значение военной силы, достаточно сопоставить военный потенциал Соединенных Штатов, который превосходит совокупную военную мощь всех остальных стран мира вместе взятых, с весьма ограниченной способностью Вашингтона добиваться целей на мировом или даже региональном уровне.

Ситуация становится еще драматичнее, если посмотреть на масштаб угроз и вызовов, которые исходят от сравнительно небольших и отнюдь не самых продвинутых стран, таких как Иран и Северная Корея. Их твердая, порой истеричная решимость использовать все возможности, в том числе и военные, чтобы сопротивляться диктату из-за рубежа, означает, что даже самая сильная страна или группа стран не может считаться всемогущим лидером. Оказывается, что сегодня и абсолютного военного превосходства недостаточно для того, чтобы привести в исполнение угрозы и примерно наказать непокорные режимы. Яркой иллюстрацией является противостояние США, самой мощной военной державы в мировой истории, с Афганистаном, наиболее отсталым государством планеты. Все больше признаков того, что это противостояние завершится в пользу последнего.

Наиболее важная особенность нового мира состоит в нерациональности выбора в пользу применения силы как средства достижения политических целей. Это происходит не потому, что под влиянием внутренних преобразований или растущей зависимости от окружающего мира государства стали менее агрессивными и хищническими по своей природе. И фактор военной силы все еще играет роль последнего и решительного аргумента в любом споре (см. Россия – Грузия, 2008 г.). Аналогичным образом изменение роли военной силы не означает торжества тех, кто несостоятелен в военно-стратегическом отношении. Страны и региональные группы, не имеющие реальной военной мощи, не считаются важными игроками. Китай это прекрасно понимает и поэтому наращивает оборонительные возможности, чтобы они соответствовали его экономическому потенциалу. С другой стороны, как видно на примере России, даже отсутствие экономической, политической и идеологической силы и привлекательности можно отчасти компенсировать военной мощью. В то же время отношения между государствами в сфере безопасности, основанные на военной угрозе, перестали быть главным стержнем мирового порядка.

Второй из вышеперечисленных факторов – рождение новой «мировой экономики» – создает принципиально иные рамочные условия, в которых страны используют свои экономические ресурсы, в том числе такие блага, как природные запасы энергоносителей. Экономика в ее глобальном измерении приобретает все более ярко выраженный внешний характер. Похоже, она даже начинает играть роль некой входящей независимой переменной, которая трансформирует старую систему международных отношений, опиравшуюся на баланс сил. Таким образом, необходимо серьезно размышлять над тем, какое влияние экономическая взаимозависимость оказывает на межгосударственные отношения, и каковы механизмы этого влияния.

Третий фактор – качественное повышение важности (внешнего и внутреннего) восприятия совокупных возможностей страны – открывает новую дискуссию о том, как связаны между собой материальная и социальная мощь государства. Как уже говорилось, сила в международных отношениях проявляется скорее как субъективный фактор социальной нормы, и самое важное здесь – фактическое признание или непризнание этой нормы большинством конкретного сообщества. Только ее признание другими дает силе, наряду с самим фактом отношений, право на существование.

В совокупности эти три фактора, формирующие контекст современных отношений, ставят исследователей и политиков перед серьезной дилеммой. Бесконечное умножение параметров силы, которые необходимо принимать во внимание, ограничивает возможности анализа. Но самая важная проблема сегодня заключается в том, какие отношения могут служить подходящим инструментом для тестирования правильности восприятия силы и представления об имеющемся балансе сил. Это особенно важно потому, что все три вышеупомянутых фактора серьезно ограничивают применимость самого традиционного метода проверки – конфликта как универсального способа ранжирования стран.

Во многих научных и политологических статьях сегодня можно найти признание того факта, что конфликт больше не должен и не может считаться наиболее адекватным инструментом урегулирования в международных отношениях. Оно также включено в работу Мистера Y в качестве главного американского внешнеполитического императива («от сдерживания к устойчивости»). Однако неохотное вычеркивание конфликта из списка первоочередных и наиболее рациональных внешнеполитических решений само по себе ничего не значит, а лишь подводит нас к самой трудной задаче, которую человечеству когда-либо приходилось решать на протяжении всей своей истории. Речь идет о беспрецедентной мирной трансформации системы международных отношений. Наш прямой долг – определить возможности и инструменты для ее осуществления, а также подумать о том, что могут предпринять государства, чтобы изобрести эти инструменты. Конечно, прежде всего им нужно признать необходимость подобной трансформации, которая подразумевает большие изменения как на уровне мира в целом, так и на уровне действующих лиц и, по всей видимости, исключает саму возможность того, что некоторые государства обречены на роль «самого сильного конкурента и самого влиятельного игрока».

Но похоже, что с этими проблемами придется разбираться уже Мистеру Z.

* * *

Если не углубляться в теоретические дебри и не придираться к глубине научных изысканий, которые по определению не должны относиться к числу добродетелей действующих офицеров Вооруженных сил, сама задача, стоявшая перед авторами нарратива, вполне понятна. Это попытка привлечь внимание к обеспокоенности военных неудовлетворительной ситуацией с осмыслением мировых процессов и перевести дискуссию на более прикладные рельсы (хотя сам текст, как мы убедились, мало что привносит в этом плане). Соединенные Штаты достигли предела своих возможностей и нуждаются в новом выстраивании приоритетов и обозначении стратегических целей. Авторы текста желают примирить две основные тенденции американской внешней политики – упор на национальные интересы и, соответственно, отказ от интервенционизма, если он не связан с их непосредственной защитой, и мессианское желание распространять по всему миру «правильную» политическую модель. Симпатии Мистера Y явно на стороне первого подхода, однако он понимает, во-первых, невозможность изоляционизма в современном мире, во-вторых, укорененность мессианства в политическом сознании соотечественников. Поэтому все силы авторов уходят на доказательство того, что необходимое самоограничение никоим образом не подорвет способность и желание Америки служить маяком свободы и демократии для остального мира, даже наоборот, укрепит ее.

Однако дискуссия, начатая нарративом, без сомнения, будет набирать обороты в нынешнем десятилетии, к концу которого всем ведущим мировым акторам, вероятно, придется принимать серьезные решения о собственном месте в мире будущего. И поскольку Соединенные Штаты останутся игроком, от поведения которого на международной сцене зависит больше, чем от кого бы то ни было, изыскания американских авторов достойны как минимум заинтересованного внимания.

Т.В. Бордачёв – кандидат политических наук, директор Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2011 > № 739736 Тимофей Бордачев, Федор Лукьянов

Стратегический разворот на 180 градусов

Что делать Америке: помириться с Ираном и укрепить Пакистан

Резюме: Американо-иранское сближение вызовет величайшее потрясение в политике обеих сторон. Но если когда-либо существовала необходимость в достижении секретных договоренностей, то она, несомненно, актуальна сегодня. Америке нужно найти выход из тупика, в котором она оказалась, а Ирану важно избежать подлинной конфронтации с Соединенными Штатами.

Данная статья основана на главе из книги «Следующее десятилетие», она выходит по-русски в серии «Библиотека “КоммерсантЪ”» издательства «Эксмо», которое любезно предоставило нам этот материал. Публикуется в журнальной редакции.

Огромный регион, простирающийся от восточного побережья Средиземного моря до Гиндукуша (за исключением особой зоны, где господствует Израиль), по-прежнему создает колоссальные трудности для политики США. Здесь у американцев три основных интереса: поддержание регионального баланса сил, обеспечение бесперебойных поставок нефти и разгром исламистских групп, которые угрожают Америке. Всякий ход Соединенных Штатов, преследующий любую из указанных целей, должен предприниматься при учете двух других, что существенно усложняет достижение каждой из них.

Поддержание регионального расклада сил усугубляется тем, что в этом регионе существуют три противоборствующие пары: арабы и израильтяне, индийцы и пакистанцы, иракцы и иранцы. Силовое соотношение в этих парах соперников нарушено, а самый важный баланс – между иранцами и иракцами – совершенно уничтожен в результате развала иракского государства и иракской армии, ставшего следствием американского вторжения 2003 года. Также далек от совершенства «дуэт» Дели и Исламабада, поскольку война в Афганистане продолжает дестабилизировать Пакистан.

Баланс Индии и Пакистана

Афганистан – крайне сложная зона боевых действий, где американские войска преследуют две взаимоисключающие (по крайней мере, в том виде, в каком они официально заявлены) цели. Первая из них – предотвратить использование этой отсталой территории «Аль-Каидой» в качестве оперативной базы. Вторая – создать в Афганистане стабильное демократическое правительство. Но попытки лишить террористов в этой стране убежища ни к чему не привели, поскольку группировки, следующие принципам «Аль-Каиды» (собственно, в том виде, в каком она сложилась вокруг Усамы бен Ладена, ее более не существует), могут появиться где угодно, от Йемена до Кливленда. И это особенно важный фактор в условиях, когда попытки разгромить «Аль-Каиду» требуют дестабилизации страны, управления зарождающейся афганской армией и состоящей из афганцев полицией, а также постоянного вмешательства в местную политику. Если где-то приходится выполнять подобную силовую роль, успешная стабилизация ситуации там невозможна.

Распутывание клубка противоречий начинается с признания того факта, что США абсолютно все равно, какая форма правления возникнет в Афганистане, а также с констатации, что президент не допускает мысли о том, будто борьба с терроризмом станет главной силой в формировании национальной стратегии.

Установлению баланса сил в следующем десятилетии в еще большей степени поможет признание того, что Афганистан и Пакистан образуют в действительности одну сущность. В обеих странах проживают разнородные этнические группы и племена, а политическая межгосударственная граница играет самую незначительную роль. В совокупности население двух стран превышает 200 млн человек, и США, военный контингент которых в регионе составляет приблизительно стотысячную армию, никогда не смогут напрямую диктовать там свою волю и устанавливать свои порядки.

Более того, главной стратегической проблемой является на самом деле не Афганистан, а Пакистан, и подлинное влияние на расстановку сил оказывает степень противостояния Пакистана и Индии, ядерных держав, относящихся друг к другу с маниакальной подозрительностью. Индия сильнее, но рельеф местности облегчает Пакистану оборону, хотя его внутренние районы более уязвимы для вторжения. Тем не менее, обе страны находятся в состоянии статичного противостояния, а это вполне устраивает Соединенные Штаты.

Очевидно, в следующем десятилетии можно ожидать еще более крупных конфликтов как следствия необходимости поддерживать столь сложный баланс сил. Пакистан будет проигрывать в противостоянии Индии по мере того, как ему придется уступать давлению США, требующих от Исламабада помощи в борьбе с «Аль-Каидой» и сотрудничества с американскими войсками в Афганистане. В результате Индия превращается в единственную державу, господствующую в регионе. Афганская война неизбежно перекинется на Пакистан, вызвав в этой стране внутренние конфликты, способные ослабить исламабадское правительство. Не имея серьезных противников, кроме китайцев, изолированных по другую сторону Гималаев, Индия получит все возможности использовать свои ресурсы для установления господства над акваторией Индийского океана. Велика вероятность, что для достижения этой цели она использует свой военно-морской флот. Триумф Дели уничтожит баланс сил, столь необходимый Вашингтону. Поэтому важность проблемы Индии в действительности намного превосходит значение борьбы с терроризмом и государственного строительства в Афганистане.

Вот почему в ближайшее десятилетие американская стратегия в этом регионе должна быть нацелена прежде всего на создание сильного и жизнеспособного Пакистана. Самым важным шагом в этом направлении станет ослабление давления на Исламабад в результате прекращения войны в Афганистане.

Усиление Пакистана поможет не только восстановить баланс с Индией, но и возродит его как модель госструктуры для афганцев и их собственного государства. Обе эти мусульманские страны буквально нашпигованы разношерстными, нередко враждующими между собой группировками, которые зачастую преследуют противоречивые интересы. Соединенным Штатам подчас нелегко справиться с ними. Однако Вашингтон мог бы проводить ту же стратегию, которую он избрал после падения СССР. В какой-то мере возможно восстановление в Афганистане естественного баланса, который существовал там до американского вторжения. Известный объем ресурсов мог бы быть направлен на содействие созданию сильной пакистанской армии, которая и будет поддерживать восстановленный баланс внутренних сил.

Скорее всего, джихадистские группы в Пакистане и Афганистане по-прежнему будут возникать, но это в равной мере вероятно и при продолжении американского военного вмешательства, и при выводе оттуда американских войск. Война никак не влияет на эту динамику. Возможно, пакистанские военные, стимулируемые поддержкой Вашингтона, смогут несколько успешнее вести борьбу с террористами, но в конечном счете это невозможно просчитать. И снова повторюсь: главной целью является поддержание равновесия сил Индии и Пакистана.

Президент США не сможет открыто декларировать свою стратегию в отношении Афганистана, Пакистана и Индии. Разумеется, нет способа создать видимость триумфа Соединенных Штатов, и война в Афганистане закончится, в общем, так же, как закончилась война во Вьетнаме – переговорами, которые позволят повстанцам (в данном случае талибам) восстановить контроль над страной. У нарастившей мощь пакистанской армии не будет потребности в том, чтобы сокрушить «Талибан»; она довольствуется установлением контроля над ним. Пакистан сохранится как государство, уравновешивающее Индию. Это позволит Америке сосредоточиться на других балансах сил в регионе.

Сделка с Ираном

Между Тегераном и Багдадом существовало равновесие сил, нарушенное в 2003 г., когда в результате американского вторжения были уничтожены армия и правительство Ирака. С тех пор главной силой сдерживания Ирана остается Америка, заявившая, впрочем, что намеревается уйти из Ирака. Учитывая состояние иракского правительства и вооруженных сил, вывод американских войск сделает Иран державой, господствующей в районе Персидского залива. Под угрозой окажется стратегия США, да и весь крайне сложный регион. Рассмотрим союзы, которые могут сложиться после ухода из Ирака.

Население Ирака составляет примерно 30 млн человек, а всего Аравийского полуострова – порядка 70 миллионов. Население Саудовской Аравии – около 27 млн человек, а Йемена – около трети совокупной численности населения Аравийского полуострова, и Йемен удален от уязвимых аравийских нефтепромыслов. Напротив, в одном Иране проживает 65 миллионов. В Турции насчитывается около 70 млн человек. В самом широком смысле эти цифры и то, как население может объединяться в те или иные союзы, определит будущую геополитическую реальность в районе Персидского залива. Население и богатство Саудовской Аравии, объединенные с населением Ирака, способен стать противовесом либо Ирану, либо Турции, но не обеим этим странам одновременно. Во время ирано-иракской войны 1980-х гг. именно поддержка со стороны Саудовской Аравии позволила Ираку добиваться успехов.

Хотя Турция – многонаселенная и весьма динамичная держава, мощь ее все еще ограничена, страна лишена возможности проецировать свое влияние на отдаленный от нее район Персидского залива. Возможно давление на Ирак и Иран с севера, дабы отвлечь внимание этих стран от Персидского залива, но Анкара не в состоянии осуществить прямое вмешательство и защитить аравийские нефтепромыслы. Более того, стабильность Ирака в его нынешнем виде в значительной степени зависит от Ирана. Установление в Багдаде проиранского режима невозможно, однако Тегерану вполне по силам дестабилизировать любое багдадское правительство.

Поскольку Ирак нейтрализован и лежит в развалинах, а его 30-миллионное население ведет междоусобную войну, Иран впервые за многие века избавился от внешней угрозы со стороны соседей. Ирано-турецкая граница проходит в горах, что практически не позволяет вести наступательные действия. На севере Иран защищен от России буферной зоной, в которую на северо-западе входят Армения, Азербайджан и Грузия, а на северо-востоке – Туркменистан. К востоку от Ирана лежат Афганистан и Пакистан, охваченные хаосом. Уйдя из Ирака, Соединенные Штаты избавят Иран от опасений по поводу непосредственной угрозы со стороны их войск. Тегеран, по меньшей мере в настоящий момент, находится в исключительном положении: защищенный от сухопутных вторжений, он обладает абсолютной свободой действий на юго-западе.

В отсутствии США Иран является господствующей военной державой в районе Персидского залива. После развала Ирака страны Аравийского полуострова уже не способны сопротивляться Ирану, даже если будут действовать согласованно. Следует иметь в виду, что ядерное оружие к этой реальности отношения не имеет, Тегеран будет господствовать в Персидском заливе и без него. Удар, нанесенный исключительно по ядерным объектам Ирана, может привести к крайне нежелательным последствиям и заставить его прибегнуть к весьма неприятным для соседей и Америки ответным мерам. Будучи спровоцирован, Тегеран способен помешать установлению любого правительства в Багдаде, создать в Ираке хаос, даже если там будут находиться американские войска, которые попадут в ловушку нового витка внутренней войны, располагая меньшим числом военнослужащих, чем раньше.

Крайней формой ответа на удар по ядерным объектам Ирана станет попытка блокировать узкий Ормузский пролив, через который проходит около 45% мировых перевозок нефти морским путем. У Тегерана есть противокорабельные ракеты и, что еще важнее, мины. Если Иран минирует пролив, а Соединенные Штаты не смогут достаточно надежно разминировать этот морской узел, линия поставок окажется перекрытой, что вызовет резкое повышение цен на нефть и сорвет выздоровление мировой экономики.

Любой отдельный удар по ядерным объектам (а такой удар мог бы совершить собственными силами Израиль) обречен на неудачу и сделает Иран еще более опасным, чем когда-либо в прошлом. Поэтому необходимо нанесение одновременного удара по иранским ВМС и использование военной мощи для ослабления его обычного военного потенциала. Для осуществления подобной операции потребуется несколько месяцев (если под прицелом окажется иранская армия), а эффективность удара (как и любых боевых действий) все равно останется неопределенной.

Для достижения стратегических целей в этом регионе США должны найти способ уравновесить мощь Ирана и сделать это без дальнейшего развертывания вооруженных сил. Масштабное использование ВВС – нежелательная перспектива. Иран не допустит восстановления Ирака в качестве собственного противовеса. Соединенным Штатам остается только уйти из Ирака, чтобы заняться обеспечением своих интересов в других районах мира. Но при выводе войск придется провести радикальное переосмысление американской внешней политики.

Оптимальным в следующем десятилетии мог бы явиться шаг, представляющийся сегодня невероятным. Так в свое время поступили и Франклин Рузвельт, и Ричард Никсон. Пытаясь найти выход из немыслимых стратегических ситуаций, каждый из них сблизился с державой, к которой прежде относился как к источнику стратегических и моральных угроз. Рузвельт заключил союз со сталинской Россией, а Никсон – с маоистским Китаем. Каждая из этих держав блокировала третью, считавшуюся более опасной. В обоих случаях у США имелись острые идеологические разногласия с новыми союзниками, которых многие обвиняли в крайностях и предельной негибкости. Тем не менее, когда Соединенные Штаты сталкивались с неприемлемыми альтернативами, стратегические интересы брали верх над моралью. Для Рузвельта альтернативой была победа Германии во Второй мировой войне, для Никсона – использование Советским Союзом слабости Америки после войны во Вьетнаме для изменения мирового баланса сил.

Условия, сложившиеся в регионе сегодня, ставят США в аналогичную позицию по отношению к Ирану. Вашингтон и Тегеран презирают друг друга. Ни Америка, ни Иран не могут рассчитывать на легкую победу. Однако кое в чем их интересы совпадают. Проще говоря, ради достижения стратегических целей американскому президенту необходимо установить контакты с Ираном. И сделать это в момент, когда Соединенные Штаты должны сократить свое военное присутствие в районе Персидского залива.

Главная причина, по которой Тегеран будет готов пойти на примирение, состоит в том, что иранское руководство считает США опасной и непредсказуемой державой. Действительно, менее чем за десятилетие Иран оказался в тисках американских войск, окружавших его с востока и запада. Главным стратегическим интересом Тегерана является сохранение режима, а стало быть, уклонение от сокрушительного американского вмешательства и предоставление гарантий, что Ирак никогда вновь не станет угрозой. Тем временем шиитскому Ирану необходимо наращивать свой авторитет в исламском мире, где он соперничает с суннитами.

Пытаясь представить себе вероятность сближения Соединенных Штатов и Ирана, стоит обратить внимание на совпадение целей этих стран. США ведут войну лишь с определенной категорией суннитов, как раз той, которая также враждебна и шиитскому Ирану. Иран не хочет, чтобы на его восточных и западных границах находились американские войска (но ведь, в сущности, этого не хотят и в Вашингтоне). Точно так же, как Соединенные Штаты заинтересованы в беспрепятственных поставках нефти через Ормузский пролив, Ирану выгодно получать прибыль от этих поставок, а не прерывать их. Наконец, в Тегеране понимают, что только от Вашингтона исходит наибольшая опасность: надо лишь решить проблему Америки – и выживание иранского режима будет гарантировано. Соединенные Штаты осознают (или должны осознавать), что восстановление Ирака как противовеса Ирану, некогда считавшееся «Планом А», в краткосрочной перспективе невозможно. Если американцев не устраивает долгосрочное присутствие крупного воинского контингента в Ираке (а их оно явно не устраивает), очевидное решение американских проблем в регионе заключается в договоренности с Ираном.

Главной угрозой, которая может возникнуть в результате стратегии примирения с Тегераном, является возможность того, что он попытается оккупировать нефтедобывающие страны Персидского залива. Учитывая слабость системы снабжения иранской армии, можно сказать, что такая операция для нее не из легких. К тому же агрессия вызовет молниеносное вмешательство американцев, поэтому она бессмысленна и обречена на провал. США нет нужды блокировать косвенное влияние Тегерана на соседей, он и без того уже является господствующей в регионе державой. Статус Ирана многоаспектен: это и финансовое участие в региональных проектах, и способность воздействовать на квоты ОПЕК, и определенное проникновение во внутреннюю политику арабских стран. Проявляя лишь малую сдержанность, он способен приобрести безусловное господство и снова вывести свою нефть на рынок после длительного эмбарго. Иранцы еще смогут увидеть, как в их страну вернутся иностранные инвестиции.

Таким образом, даже если сближение с Ираном состоится, параметры его господства в регионе должны быть четко очерчены: сфера влияния Тегерана находится в зависимости от того, как будут складываться отношения с США при их сближении, что означает соблюдение ограничений, нарушение которых вызовет прямую оккупацию Америкой. Со временем рост мощи Ирана в рамках таких ясных договоренностей принесет выгоды и Вашингтону. Подобно соглашениям со Сталиным и Мао Цзэдуном, американо-иранский союз непригляден, но необходим, вдобавок он будет временным.

Больше всего от этого союза пострадают, конечно, сунниты Аравийского полуострова, в том числе и Саудовская династия. Без Ирака они не способны защитить себя, а поскольку ни одна держава не контролирует весь регион и его нефтепромыслы, у Соединенных Штатов нет долгосрочной заинтересованности в экономическом и политическом благополучии Саудовской Аравии. Таким образом, американо-иранское сближение приведет к переформатированию исторических отношений Вашингтона с Эр-Риядом и правящей там династией. Саудовской Аравии необходимо начать рассматривать Америку как гарантию своих интересов и добиться какого-то политического урегулирования с Ираном. Геополитическая динамика Персидского залива изменится для всех.

Угроза возникнет и для Израиля, хотя ее проявления не будут столь открытыми, как для Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива. Со временем антиизраильские выступления иранского руководства приобрели предельно острые черты, что, однако, не выражается в открытых действиях. Иран ведет осторожную игру на выжидание, прикрывая свое бездействие риторикой. В конце концов, американское решение готовит для израильтян ловушку. Неядерные силы Израиля недостаточны для ведения обширной воздушной кампании, необходимой для уничтожения иранской ядерной программы. Разумеется, Тель-Авиву не хватает военной мощи, чтобы определять геополитические союзы в Персидском заливе. Более того, Иран, грезящий о господстве в регионе и безопасности своих западных границ, вполне может пойти на примирение. По сравнению с такими возможностями Израиль становится мелким, отдаленным вопросом символического порядка.

До сегодняшнего дня у израильтян все еще был выбор: они могли нанести удар по Ирану самостоятельно, в надежде, что это вызовет ответные действия Тегерана в Ормузском проливе. Такой сценарий предусматривал бы вовлечение в конфликт Америки. Но если США и Иран достигнут взаимопонимания, у Тель-Авива не будет прежнего влияния на американскую политику. Удар, нанесенный Израилем, может вызвать совершенно нежелательную реакцию Вашингтона, а не эффект домино, на который мог некогда рассчитывать Израиль.

Примирение с непримиримым

Американо-иранское сближение вызовет величайшее потрясение в политике обеих сторон. Во время Второй мировой войны советско-американское соглашение глубоко шокировало американцев. Сближение Никсона и Мао Цзэдуна, считавшееся в то время совершенно невероятным, потрясло всех, однако когда оно стало фактом, то начало казаться вполне рациональным, даже удобным.

Когда Рузвельт заключил союз со Сталиным, он подвергся резкой критике справа. Наиболее крайние представители правого крыла считали Рузвельта социалистом, благосклонно относящимся к СССР. Никсону, критиковавшему коммунизм справа, было легче. Президента Обаму ждет участь Рузвельта, но у него не будет никакого идеологического прикрытия и он не сможет сослаться на угрозу, которая могла бы идти в какое-либо сравнение с таким злом, какое представляла собой нацистская Германия.

Политическую позицию президента Обамы скорее усилил бы удар по иранским объектам с воздуха, нежели циничная сделка. Для президента Соединенных Штатов сближение с Ираном будет особенно трудным решением, поскольку в нем увидят слабость, а не хитроумие или непреклонность. Президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду будет легче примирить свой народ с таким поворотом событий. Но если предстоит выбор между ядерным Ираном, затяжной воздушной войной, долгосрочным и крайне нежелательным присутствием американских войск в Ираке, то такой «нечестивый» союз представляется вполне разумным.

Курс Никсона в отношении Китая показал, что серьезные внешнеполитические сдвиги могут происходить неожиданно. Нередко прорыву, вызванному изменившимися обстоятельствами или талантами переговорщиков, предшествуют долгие закулисные дебаты. Нынешнему президенту потребуется значительное политическое искусство, чтобы представить подобный альянс как необходимость в рамках войны с «Аль-Каидой». Для этого Обама должен продемонстрировать, что шиитский Иран враждебен не только американцам, но и суннитам. Президент столкнется с противодействием двух могущественных лобби – саудовского и израильского. Израиль будет раздражен, тогда как Саудовская Аравия окажется напуганной до смерти, что придаст еще большую цену самому маневру.

С недовольством Тель-Авива во многих отношениях легче справиться, хотя бы потому, что израильские военные и секретные службы издавна рассматривали иранцев как потенциальных союзников в борьбе с арабской угрозой, несмотря на поддержку Ираном «Хезболлы». Давление, которое Америка окажет на арабский мир, будет привлекательно для Израиля. И, напротив, еврейская община в Соединенных Штатах рассуждает не так изощренно и цинично, как в Израиле, и ее представители будут выступать с громкой критикой действий Вашингтона. Саудовская Аравия осудит США, еще большие трудности возникнут с саудовским лобби, которое пользуется поддержкой американских компаний, ведущих бизнес в королевстве.

Но в целом описанный выше поворот во внешней политике сулит много преимуществ. Во-первых, этот шаг, не создавая фундаментальных угроз интересам Израиля, продемонстрирует, что Израиль не контролирует Америку. Во-вторых, покажет непопулярной среди американского населения Саудовской Аравии (государства, привыкшего находить поддержку в Вашингтоне), что у Соединенных Штатов есть и другие варианты. При этом Эр-Рияду некуда обращаться, кроме как к США, и он будет цепляться за любые гарантии, которые ему предоставит Америка в связи с дрейфом к Ирану.

Памятуя о 30-летней вражде с Ираном, американская общественность будет возмущена. Президенту придется урезонивать американцев рассуждениями об общей сложности отношений между Израилем и Саудовской Аравией, а также о защите территории самих Соединенных Штатов от большей угрозы. Разумеется, президент будет использовать сближение США с Китаем в качестве примера успешного примирения с непримиримым.

В качестве прикрытия будет использована отчаянная, вынесенная на публику борьба иностранных лобби. Но, в конце концов, президент должен сохранить нравственные ориентиры, помня о том, что Иран не в большей степени друг Америки, чем в свое время Сталин или Мао Цзэдун.

Если когда-либо существовала необходимость в достижении секретных договоренностей, то она, несомненно, актуальна для нынешних американо-иранских отношений, причем большая их часть останется необнародованной. Ни иранское руководство, ни руководство Соединенных Штатов не захотят нести внутриполитические издержки, сопряженные со ставшими достоянием общественности встречами и рукопожатиями. Но в конечном итоге Америке необходимо найти выход из тупика, в котором они оказались, а Ирану — избежать подлинной конфронтации с США.

В сущности, Иран обороняется. Он недостаточно силен ни для того, чтобы стать опорой американской политики в регионе, ни для того, чтобы превратиться в долгосрочную проблему. Иранское население сосредоточено в горных районах, лежащих вдоль внешних границ, тогда как значительная часть центра населена минимально. При определенных условиях (например, таких, какие предоставляются в настоящий момент) Иран сможет проецировать свою мощь, но в долговременной перспективе либо окажется жертвой внешних сил, либо останется в изоляции.

Союз с Соединенными Штатами временно предоставит Ирану возможность взять верх в отношениях с арабами, но через несколько лет Вашингтону придется восстановить баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке. Пакистан не может распространить свое влияние на запад. Израиль слишком мал и отдален, чтобы уравновесить Иран. Аравийский полуостров слишком раздроблен, а Вашингтон, поощряя наращивание военной мощи стран полуострова, проводит явно двуличную политику, так как эти государства никогда не смогут стать реальным противовесом Ирану. Более реалистичной альтернативой является поощрение России к усилению ее влияния на границах с Ираном. Такое развитие событий произойдет в любом случае, но это вызовет серьезные проблемы в других районах мира.

Турецкий противовес

Единственная страна, способная быть противовесом Ирану, – Турция, которая независимо от того, что будут предпринимать Соединенные Штаты, достигнет в течение 10 лет статуса региональной державы, а в долгосрочной перспективе, возможно, и господствующей в регионе. Экономика Турции – 17-я в мире и крупнейшая на Среднем Востоке. Турецкая армия – самая сильная в регионе и (если не считать России и, возможно, Великобритании) сильнейшая армия Европы. Как и большинство исламских стран, Турцию в настоящее время раздирает конфликт между сторонниками светского развития и исламистами. Но их борьба протекает в гораздо более сдержанных формах, чем у других.

Господство Ирана над Аравийским полуостровом не соответствует интересам Турции. Анкара нуждается в нефтяных богатствах региона, которые позволят ей снизить зависимость от поставок российской нефти. К тому же не в ее интересах, чтобы Иран стал могущественнее, чем она сама. В Турции, в отличие от Ирана, проживает множество курдов, которые считают юго-запад страны своей родиной. Тегеран может воспользоваться этим обстоятельством. Региональные и мировые державы находят в курдах опору для давления на Ирак, Турцию и Иран или для дестабилизации обстановки в этих странах. Курдскую карту разыгрывают давно, что представляет постоянную угрозу для указанных государств.

В следующем десятилетии Тегерану придется отвлекать значительные ресурсы на противодействие Турции. Тем временем арабский мир будет искать защитника от шиитского Ирана, и, несмотря на тяжелые воспоминания арабов о турецком иге в эпоху Османской империи, суннитская Турция – наилучший кандидат на эту роль.

США в течение следующего десятилетия должны гарантировать, что Анкара не будет враждебна американским интересам, и что Иран и Турция не вступят в союз с целью господства и раздела арабского мира. Ведь чем сильнее в обеих странах страх перед Америкой, тем выше вероятность того, что такой союз состоится. В краткосрочной перспективе иранцев успокоит сближение с Соединенными Штатами, но от них вряд ли укроется тот факт, что оно преследует цели удобства, а не долговременной дружбы. Турция же открыта для более продолжительных отношений с Вашингтоном, но может представлять ценность также в других районах, в особенности на Балканах и на Кавказе, где она блокирует поползновения России.

Тегеран будет угрозой для Анкары до тех пор, пока США продолжат соблюдать основные условия соглашения с Ираном. Каковы бы ни были планы турок, им придется защищать себя. Делая это, они непременно станут предпринимать действия, направленные на подрыв иранского господства над Аравийским полуостровом, а также в Ираке, Сирии и Ливане. Поступая так, турки не только будут сдерживать Иран, но и облегчат доступ к находящимся к югу от Турции источникам сырья, потому что нуждаются в нефти и захотят получать от нее прибыль.

В долгосрочной перспективе Ирану не по силам сдерживать Турцию. В экономическом плане это гораздо более динамичная страна, способная благодаря этому содержать более совершенные в техническом отношении вооруженные силы. Еще более важный момент: если возможности Ирана ограничивает сама география региона, Турция имеет выходы на Кавказ, Балканы, в Центральную Азию и, наконец, к Средиземному морю и Северной Африке, что обеспечивает ее дополнительными возможностями и союзниками, в которых отказано Тегерану. В наступающем десятилетии мы увидим начало восхождения Турции к региональному господству. Она не станет ввязываться в конфликты и продолжит проводить осторожную внешнюю политику, свойственную ей в последнее время. При этом влияние Анкары на регион не будет определяющим. США должны рассматривать Турцию в долгосрочной перспективе и избегать давления, которое могло бы подорвать ее развитие.

* * *

В качестве решения сложных проблем Ближнего и Среднего Востока американский президент должен пойти на временную договоренность с Ираном, которая даст последнему то, чего он хочет, а Америке – возможность вывести войска из региона. Такие договоренности легли бы в основу отношений, построенных на враждебности обеих стран по отношению к суннитским фундаменталистам. Другими словами, нужно оставить Аравийский полуостров в сфере иранского влияния, но ограничить его прямой контроль над полуостровом, что, несомненно, поставит Саудовскую Аравию, в числе прочих, в крайне невыгодное положение.

Такая стратегия означает признание реальности, а именно могущества Ирана, и одновременно попытку повлиять на эту реальность. Независимо от результата, более отдаленным решением проблемы равновесия сил в регионе станет возвышение Анкары. Мощная Турция будет противовесом и Ирану, и Израилю, что стабилизирует Аравийский полуостров. Со временем Турция начнет реагировать на иранское преобладание и бросать ему вызов. За этим последует восстановление равновесия и стабилизация положения, что, правда, уже не в этом десятилетии, создаст новый региональный баланс сил.

Джордж Фридман – основатель и руководитель аналитической группы Stratfor.

США. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2011 > № 739735

Один из крупнейших французских гостиничных операторов компания Club Med решила не открывать в летнем сезоне 2011 года свои отели Djerba Meridiana и Club Med Nabeul, расположенные на острове Джерба и курорте Набель в Тунисе, а также Sahoro в Японии, сообщает французский портал Quotidien du tourisme.

Как заявил генеральный директор компании Анри Жискар дЭстан, решение о том, чтобы не открывать сезонно работающие отели, связано с народными волнениями в Северной Африке и последствиями разгула стихии в Японии.

Он также сообщил, что из-за событий в Северной Африке и Японии компания потеряла в общей сложности 5,5 миллиона евро. Тем не менее, общая прибыль в первом квартале 2011 года выросла с 3 до 10 миллионов евро благодаря повышению средней стоимости размещения на 2,2% (до 154 евро), росту средней загрузки отелей до 70% и увеличению числа клиентов, выбирающих отели Club Med уровня четыре и пять звезд, с 50% в прошлом году до 72% в 2011.

На 4 июня объем бронирований ночевок в отелях Club Med вырос в общей сложности на 5,4%. При этом в Азии спад числа бронирований составляет 0,7%, в Европе он вырос на 5,2%, а в Северной Америке - на 17,1%.

История Club Med началась в 1949 году, когда бельгиец Жерар Блитц придумал систему проведения отпуска "Все включено", включающую специальную анимацию для детей и занятия многими активными видами спорта. Первый пляжный городок Club Med открылся на Майорке в 1950 году, а первый горнолыжный - в швейцарском Лейзине в 1956. Сегодня компания предлагает 75 пляжных и 24 горнолыжных курортных городка в 25 странах мира. Club Med имеет собственную классификацию гостиниц - не в звездах, а в трезубцах.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В Египет власть перешла к Высшему военному совету, который назначил выборы. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Омане, Йемене, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией. Ливийские повстанцы сформировали на востоке страны переходный Национальный совет, объявив его единственной законной властью в стране.

Разрушительное землетрясение магнитудой 9,0 произошло на северо-востоке Японии 11 марта, вызвав обрушившееся на префектуры района Тохоку цунами высотой более десяти метров. В результате удара стихии погибло более 15 тысяч человек. После землетрясения и цунами на АЭС "Фукусима-1" была зафиксирована серия аварий, вызванных выходом из строя системы охлаждения. В результате инцидентов на станции было выявлено несколько утечек радиации, что заставило власти эвакуировать людей из 20-километровой зоны вокруг электростанции

Афганистан, Пакистан, Ирак, Сомали - в этом списке общепризнанных центров мировой нестабильности появилось еще одно название - Республика Йемен.

Йемен - это страна, которая вырвалась из средневековья только при жизни нынешнего поколения. Вот как будущий первый заместитель руководителя Службы Внешней Разведки России Вадим Кирпиченко описывал свой визит в северный Йемен в 1958 году: "На более чем примитивном аэродроме был выстроен босоногий почетный караул с винтовками времен первой мировой войны. Рядом размещался оркестр, тоже сплошь босой. В стране не было своей печати, радио, элементарных дорог, банков. Бумажных денег тоже не было. В качестве валюты ходил серебряный талер времен австрийской императрицы Марии-Терезии. Категорически были запрещены такие заведения, как кино и театр. По пятницам на центральной площади столицы время от времени рубили головы приговоренным к казни преступникам. Других массовых зрелищ не было".

В 1962 году в северном Йемене свергли монархию и отменили рабство. А в 1967 южный Йемен перестал быть британской колонией. В двух странах, которые в 1990 году объединились в единое государство, начали потихоньку появляться атрибуты современности.

Но политические нравы в Йемене остались средневековыми. Давайте, например, кратко пробежимся по списку президентов северного Йемена в 70-ые годы. Президента Ириани свергли в результате военного переворота. Его сменщика президента Хамди убили вместе с братом.

Следующий президент Гашми погиб и при вовсе ошарашивающих обстоятельствах. В июне 1978 года он принимал специального посланника президента Южного Йемена Рубаи. Беседа шла очень даже успешно. Но, как выяснилось, начальники посла вмонтировали в его чемоданчик-дипломат бомбу с часовым механизмом. Бомба взорвалась, убив и посла и президента.

Но хитроумный лидер Южного Йемена Рубаи недолго наслаждался своим триумфом. Через три дня его свергли и тут же расстреляли собственные оппозиционеры.

С 1978 года лидером сначала северного, а потом и всего Йемена был президент Салех. Сразу после своего прихода к власти этот человек с незаконченным средним образованием казнил 30 офицеров. По логике йеменской политики его тоже вскоре должны были отправить в мир иной. Но присвоивший себе ранг фельдмаршала Салех оказался очень умелым политическим манипулятором. Действуя по принципу "разделяй и властвуй" он долгие годы успешно играл на противоречиях различных йеменских племен и иностранных держав.

Но сколько веревочке не виться, конец все равно будет. К лету 2011 года всем смертельно надоевший президент Салех потерял контроль над ситуацией в стране. И в полном соответствии с йеменскими политическими традициями фельдмаршала ранили в мечети собственного дворца. Сейчас его лечат в Саудовской Аравии. А все эксперты с ужасом ждут: что же в Йемене будет дальше?

Почему я употребил слово "ужас"? Причин множество. Вот одна из самых важных. Йемен находится рядом со страной, в которой сконцентрированы жизненно важные интересы западного мира.

Вадим Кирпиченко рассказал еще вот какой эпизод о своем путешествии в северный Йемен в 1958 году. Одновременно с советским послом, которого сопровождал Кирпиченко, в стране находился посланец короля Саудовской Аравии. Король северного Йемена шейх Ахмад за что-то обиделся на саудовцев. В результате несчастному дипломату отказывали и в королевской аудиенции, и в праве покинуть страну.

Так вот, сейчас в положении потенциального йеменского заложника оказалась уже вся Саудовская Аравия, а вместе с ней и каналы снабжения нефтью стран Запада. Вам кажется, что я сгущаю краски? Тогда судите сами. Йемен - исключительно бедная страна с населением в 23 с лишним миллиона человек. Живут здесь исключительно воинственные племена, которые обожают брать кого-нибудь в заложники. И без того традиционно слабый авторитет центральной власти сейчас лежит в руинах. Зато влияние местной ячейки Аль-Каиды растет как на дрожжах.

И вот рядом с таким государством находится богатенькая Саудовская Аравия - мировой экспортер нефти номер один. Населения здесь чуть больше, чем в Йемене - 27 с лишним миллиона человек. Да и королевский режим здесь еще очень даже прочен. Но в стране усиливаются позиции религиозных экстремистов, жаждущих свергнуть монархию. А король и все его наследники первой очереди - люди, которым в районе 80. Если Йемен превратится в провалившееся государство, в котором хозяйничает Аль-Каида, саудовцам придется очень не сладко. А значит, не сладко придется и западникам с их зависимостью от саудовской нефти.

У вас не появилось желание отправиться с Йемен с туристической поездкой? И правильно. В дополнение к политическим заморочкам в Йемене еще и очень экстремальный природный климат. В стране круглый год царит удушающая жара. В годы повышенной солнечной активности уровень содержания кислорода в воздухе в столице Йемена Сане составляет лишь 25% от привычного для европейца уровня. В некоторых районах страны дождя не видят по пять лет.

Но чтобы почувствовать себя опаленными жарким йеменским солнцем, западным политикам и чиновникам необязательно прилетать в Сану. Их трясет от одного слова Йемен. Михаил Ростовский

«Johnson&Johnson» планирует к 2015 г. подать на рассмотрение в Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными средствами США (Food and Drug Administration —FDA) заявки на регистрацию 11 новых лекарственных средств и расширение показаний к назначению 30 ранее одобренных.

Одним из новых препаратов является bapineuzumab (человеческие моноклональные антитела), предназначенный для лечения болезни Альцгеймера. «Сейчас все известные препараты направлены на замедление процесса образования бляшек в головном мозгу, мы же надеемся полностью остановить прогрессирование заболевания», — отметил Хуссейн Манжи (Husseini Manji), глава подразделения «Johnson&Johnson», занимающегося разработками в области неврологии. Исследования этого лекарственного средства проводятся совместно с компанией «Pfizer Inc». Их первые результаты ожидаются к середине 2012 г.

К концу 2011 г. «Johnson&Johnson» планирует получить от FDA разрешение на расширение показаний к назначению препарата Xalerto®/Ксалерто® (ривароксабан) таблетированного антикоагулянта, производимого совместно с «Bayer Schering Pharma». Сейчас он одобрен к применению с целью профилактики венозной тромбоэмболии у взрослых, которые перенесли протезирование коленного или тазобедренного сустава. Благодаря обширной программе клинических исследований «Johnson&Johnson» рассчитывает получить разрешение на назначение препарата пациентам с мерцательной аритмией, для вторичной профилактики острого коронарного синдрома и профилактики венозной тромбоэмболии у тяжелых больных с иммобилизацией.

По прогнозам аналитика Деррека Сана (Derrick Sung) к 2015 г. компания может получить около 6 млрд дол. США от продаж таких недавно одобренных FDA препаратов: Stelara®/Стелара®(устекинумаб) для лечения псориаза, Simponi®(голимумаб)для лечения ревматоидного артрита, Zytiga®(абиретерон) для лечения рака простаты, Edurant®(рилпивирин) для лечения ВИЧ и Xalerto® для профилактики тромбозов.

На фондовой бирже Нью-Йорка на прошлой неделе стоимость акций «Johnson& ohnso­n» снизилась на 21 цент, составив 65,51 дол.

Сейджи Кусано – шеф-повар двух московских ресторанов (паназиатского Гинкго и японского «Сейджи»), главный адепт японских гастрономических традиций в Москве.

Он пригласил представителей команды WEj в святая святых – на кухню ресторана Ginkgo – и поведал, в чем секрет долголетия жителей Страны восходящего солнца.

Паназиатская кухня объединяет китайскую и индонезийскую, японскую и корейскую, вьетнамскую и малайзийскую, филиппинскую и тайскую кухни, в некоторых интерпретациях в этот список включается еще и индийская. Каждый из этих гастрономических миров достоин отдельного описания, ведь в одном только Китае более десяти независимых кулинарных традиций. Но при всем разнообразии нередко противоречащих друг другу региональных вариантов термин «паназиатская кухня» все же уместен. Можно выделить некие общие черты, присущие всем азиатским кухням. Но главное – это само отношение к еде и установка, что еда полезна, она предназначена не столько для насыщения, сколько для здоровья.

Когда речь заходит о японской или другой азиатской кухне вне ее родины, я выступаю за адаптацию. Японская кухня представлена сегодня во многих странах мира, и знакомство с нашими традициями – это безусловно хорошая тенденция, но в каждой стране она приобретает местные черты и особенности.

Ведь вкус – вещь индивидуальная, кто-то предпочитает сладкое, кто-то – острое. А то, что является истинно японской кухней – васеку, вряд ли понравится кому-то кроме японцев. А потому адаптация к местности – наиболее верный и рациональный способ ее внедрения, ведь в меру различных образов жизни и различных природных богатств европейский и японский желудок тоже различны.

Сам я с удовольствием ем разные национальные блюда, очень люблю итальянскую, французскую, русскую кухни. Но в каждом случае у меня есть желание чуть-чуть адаптировать ее под мой личный вкус. Рецепт любого блюда – это не закон. Важно, чтобы данное конкретное блюдо понравилось конкретному человеку. И он мог бы немного изменить его вкус под себя. Я считаю, что нет непреложных правил, – есть образцы, да и только.

О японской кухне существует распространенное заблуждение. Дело в том, что роллы «Калифорния»

и «Филадельфия» – не японские блюда. В Японии никогда не было большого количества разных роллов, увеличение их разнообразия – дело рук американцев. Но за основу они, конечно, взяли принципы приготовления японских роллов, по сути это была адаптация. Базовое отличие японской кухни от европейской заключается в том, что в Японии стремятся донести вкус центрального ингредиента, а остальные компоненты призваны оттенить его и подчеркнуть особенности местности и сезона. Есть ингредиенты, которые могут использоваться только неделю за год, а некоторые всего пару раз! Основа основ японской кухни – супы. Хороший повар может приготовить несколько сотен разных супов с учетом сезона и местности.

Если говорить о напитках японской кухни – то это прежде всего пиво. На саке переходят уже после того, как каждый выпьет по бутылочке пива. Японцы относятся к последовательности разноградусных напитков совершенно спокойно. А виски, джин и ром к японским блюдам решительно не подходят. Сам я люблю иногда выпить водки, но никому не рекомендую пить ее в больших количествах.

Конечно, еда считается одним из секретов японского долголетия, но я, как повар, уверен, что кухня – это его главный секрет! Основной принцип японского здорового питания – есть понемногу, но стараться положить в свою тарелку как можно больше различных ингредиентов. В день нужно съедать 28-30 различных ингредиентов, из этого количества примерно 23 – это овощи, 2-3 вида морепродуктов и 2 вида мяса. В японской кухне принято использовать большое количество ингредиентов даже для украшения блюда, тогда как в европейской кухне на тарелке обычно можно увидеть мало разнообразия – котлету и гарнир, например.

Крайне важно не наедаться досыта и никогда не переедать. Недостаток пищевой культуры россиян в том, что они очень много едят перед сном и любят поесть сытно.

РЕСТОРАН «ГИНКГО»

В ОТЕЛЕ THE RITZ-CARLTON, MOSCOW

Японский повар Сейджи Кусано, заручившись поддержкой международной команды поваров, специально для ресторана «Гинкго» создал оригинальную паназиатскую концепцию. Центральное место в ней отведено японской кухне в авторской интерпретации Сейджи -сана.

В «Гинкго» паназиатская кухня сочетается с эффектным западным интерьером: мраморный пол, потолки головокружительной высоты, стеклянные стены, открывающие великолепный вид на Тверскую улицу, обилие света – все это превращает «Гинкго» еще и в удобную площадку для проведения деловых и светских мероприятий.

РЕСТОРАН «БО»

В основу концепции ресторана легло главное буддийское предание, согласно которому индийский принц Сиддхартха Гаутама после многолетней аскезы и странствий достиг высшего просветления. Поэтому, собственно, его и стали называть Буддой. Это его преображение, как гласит легенда, случилось под деревом Бо, растущим на острове Цейлон. Буддисты всего мира считают Бо чудодейственным деревом, символом мудрости и благополучия. Огромная позолоченная голова Будды встречает гостей при входе в фойе ресторана. Благодаря осмысленной наполненности интерьера и сложной системе освещения «Бо» получился уютным и стильным заведением. Что касается еды, ресторан предлагает нетривиальный подход к азиатской кухне: кулинарные тенденции Японии, Сингапура, Китая, Таиланда, Индии и Кореи причудливо соединены с классическими европейскими блюдами. Для фьюжн-кухни ресторана «Бо» характерны использование свежей растительной пищи и авторские соусы, благодаря которым традиционные рецепты «звучат» по-новому.

РЕСТОРАН «НЕДАЛЬНИЙ ВОСТОК»

Паназиатский ресторан со своей гастрономической спецификой и интернациональной поварской командой. Интерьер оформляли художники из архитектурно-дизайнерского бюро Superpotato, место получилось и стильное, и практичное. Главные достопримечательности ресторана: открытая кухня, расположенная на ступень ниже пола основного зала, и ледяная витрина с морепродуктами, на которой выложены устрицы, мидии, вонголе, лобстеры и камчатские крабы. Эти последние родом с Сахалина, и им отведена главная роль в меню. Крабов готовят на воке, используют в приготовлении салатов, холодных и горячих закусок, роллов и даже супов.

РЕСТОРАН BAMBOOBAR

Местоположение этого ресторана, можно сказать, обязывает: BambooBar разместился в одной из высоток «района будущего» – московского Сити. И единожды побывав здесь, можно с полной уверенностью сказать, что престижный «локейшн» и заведение вполне друг другу соответствуют. Длина барной стойки – 12 метров, есть стеклянная винная комната, а шампанское здесь подают в старинных бронзовых чашах... И ничего удивительного, ведь оформлял BambooBar Сергей Третьяк – талантливый архитектор-дизайнер, в портфолио которого уже более десяти столичных ресторанов.

Ну а в меню изобилие: японские суши, китайские блюда на воке, бесчисленное количество различных дим-самов... Наиболее экзотические варианты пищи рекомендуем искать среди блюд вьетнамского, малазийского и тайского происхождения.

РЕСТОРАН «ТОМБО»

Концепция ресторана «Томбо» основана на японской, китайской и индийской традициях. Японской кухней здесь руководит шеф-повар Игорь Квон. Свои технологии он держит в тайне. Но в их эффективности легко убедиться, попробовав премьеру этого сезона – Фудзи Маки. Это авторский ролл с копченым угрем, лососем, авокадо, сыром Филадельфия и икрой Тобико. Китайское направление «Томбо» возглавляет шеф-повар Чeн Чжень, чей стиль отличает большое количество компонентов и традиционная многогранность вкусов. Его фирменное блюдо – радужная форель под соусом Та-Хе, приготовленная на пару и фаршированная тигровыми креветками, сладким перцем, молодым горошком, сладкой кукурузой и репчатым луком. За индийскую кухню отвечает шеф Судир Синг Чаухан. Он использует привезенные из Индии приправы, в его исполнении национальную специфику преобретает и речная форель, маринуемая в ореховой пасте, и цыпленок, запекаемый в печи с изюмом и орехами кешью.

РЕСТОРАН CHINA CLUB

В China Club есть на что посмотреть. Китайские комоды, французские кресла, диваны, обитые плюшем, пышные букеты из цветов и перьев... Декоратор Альбина Назимова создала потрясающей красоты интерьер, соединив европейскую роскошь и китайские раритеты. Получилось изысканно и вместе с тем уютно. Меню разрабатывалось по такому же принципу: гармоничное соседство западных и восточных традиций. Кухню ресторана возглавляет Эдди Чуа. Шеф-повар с внушительным опытом, он рекомендует азиатский салат с телячьим языком, кусочки сибаса с кисло-сладким соусом, куриную ножку по-филиппински и хрустящего тайского цыпленка с манго.

РЕСТОРАН «МИСАТО»

«Мисато» – трехъярусный ресторан высокой японской кухни, обладающий продуманной концепцией, главное ядро которой – аутентичность. Все декоративные элементы – интерьерные конструкции с использованием натурального камня и темного дерева, посуда и даже костюмы официантов – привезены из Японии. Но главное сокровище, которое удалось заполучить создателям проекта, – это, несомненно, Мунечика Бан – титулованный шеф-повар из Японии. Благодаря его мастерству ресторан может похвастаться оригинальным меню и нестандартными вкусовыми сочетаниями. Ну где еще можно попробовать креветочное мороженое «Эби» с выжимкой из панцирей омаров или творожный торт «Чиз то ичи го» с ягодным салатом и васаби-парфе?!

MR. LEE

На одном из базарчиков Сингапура ресторатор Аркадий Новиков нашел уникальную вещицу – миниатюру многоярусного буддийского храма. Из этой находки со временем выросла целая паназиатская концепция будущего ресторана Mr.Lee. Логично, что смыслообразующим элементом интерьера стала вышеупомянутая пагода. В целом декор этого места стал сочетанием роскоши, присущей классическим русским усадьбам XVIII века (кирпичная кладка в зале «Дракон», стеллажи с книгами в зале «Пагода», высокие потолки и концертные хрустальные люстры) и эффектных азиатских элементов (древние японские ширмы, деревянный дракон, стеклянная люстра в виде стеблей бамбука). Насыщенный вкус азиатских блюд оценили сначала австралийцы, потом европейцы и американцы, а сейчас азиатские кулинарные традиции претендуют на мировое признание. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Mr.Lee пригласили шеф-повара из Австралии Джонатана Кертиса.

РЕСТОРАН «ТАН»

Ресторан «Тан» объединил тибетскую философию здорового образа жизни и древние традиции кулинарного искусства Китая. Уникальный совместный комплекс ресторан «Тан»- салон «Азия Бьюти Спа» обладает исключительными возможностями. Роскошные восточные spa-массажи, инъекции красоты, spa-уход за волосами, spa-маникюр, spa-педикюр, студия загара, бесплатный WiFi. Вечер или ночь, проведенные в роскошном интерьере с незабываемыми тибетскими массажами и изумительными блюдами императорского меню династии Тан, покорят воображение самых изысканных гурманов здоровой, вкусной и красивой жизни. Ресторан «Тан» дарит своим гостям маленькие радости и большие открытия, приятные сюрпризы и душевный комфорт. Объединив мудрость Тибета и кулинарное искусство Китая, шеф-повар ресторана Ли Чанг создает непревзойденные блюда под лозунгом «Красота-Вкус-Здоровье». Традиционные рецепты и выразительные соусы привлекут настоящих гурманов, а завораживающая банкетная подача – эстетов.

Помимо блюд китайской и японской кухни в ресторане представлены хиты европейской кухни.

Чтобы повысить собственную восприимчивость к изысканным оздоравливающим и тонизирующим блюдам ресторана «Тан», стоит предварительно как следует расслабиться в «Азия Бьюти Спа». Здесь практикуют древние китайские и тибетские техники, основанные на методике восстановления энергетического баланса при помощи точечного воздействия на активные точки тела, отвечающие за нормальное функционирование того или иного внутреннего органа. Кроме этого предлагают еще более сотни различных омолаживающих процедур. Аутентичность гарантируют специалисты из Тибета и Китая. Делают здесь и инъекции красоты, маникюр, доступны студия загара и спа, уход за волосами. Для косметического ухода за лицом и телом используют лучшие средства ведущих брендов.

«ШЕРАТОН ПАЛАС» ОТЕЛЬ, МОСКВА

Отель «Шератон Палас», расположенный на главной улице столицы, Тверской, – один из первых появившихся в Москве сетевых бизнес отелей. Открытый еще в 1993 году, он продолжает поддерживать самые высокие стандарты качества. Удачно было выбрано его местоположение: до гостиницы легко и быстро добираться из любого международного аэропорта, а поселившись здесь, вы оказываетесь в самом центре – в 30 минутах ходьбы от Кремля и Красной площади.

Провести переговоры или же отдохнуть после экскурсии можно в одном из ресторанов отеля: «Якорь», известный своим обширным морским меню от шеф-повара Даниэля Эгрето, «Владимир», изюминка которого – «русский стол», или японская кухня в «Пиано Баре & Лобби». К услугам организаций и компаний в «Шератон Палас» имеются семь залов для конференций и банкетов вместимостью до двухсот человек. Ну а если вы привыкли заботиться о своем здоровье даже в поездках, то сможете воспользоваться прекрасно оборудованным тренажерным залом в фитнес-центре отеля.

ГОСТИНИЦА RADISSON SLAVYANSKAYA

Бизнесмен в деловой поездке или праздный турист – любой респектабельный гость Москвы найдет в «Рэдиссон-Славянская» безупречный сервис и исключительные условия проживания. Этот отель находится в одном из самых привилегированных районов российской столицы – на площади Европы, на берегу Москвы-реки. Впрочем, деловым людям представляются здесь особые удобства. Удачное расположение, близость к выставочному комплексу «Экспоцентр на Красной Пресне» и огромный конференц-зал на 550 мест сделали «Рэдиссон» одним из самых привлекательных мест для проведения бизнес-мероприятий.

Израиль подтверждает готовность обсуждать с главой ПНА Махмудом Аббасом дальнейшее продвижение мирного процесса на Ближнем Востоке. Об этом заявил журналистам вице-премьер-министр - министр по стратегическим делам государства Израиль Моше Яалон.

"Мы готовы говорить с Махмудом Аббасом, мы готовы обсуждать с ним дальнейшее продвижение мирного процесса", - сказал он. Вместе с тем, Яалон оговорился, что израильская сторона в этом вопросе "не намерена повторять ошибки Осло".

В 1993 году в Осло между Организацией освобождения Палестины и Израилем прошли переговоры, целью которых стала совместная "Декларация о принципах", подписанная 13 сентября 1993 года на церемонии в Вашингтоне. Документом предусматривалось введение местного самоуправления в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан на период до 5 лет.

Комментируя нынешнюю ситуацию на Ближнем Востоке, Яалон отметил, что "мы делаем все, что зависит, чтобы палестинская экономика развивалась".

Министр также подчеркнул важнейшую необходимость развития палестинской экономической структуры. Вместе с тем, он отметил, что палестинское руководство не занимается важнейшей проблемой - реформой образования.

"Пока мы видим, что дети у Махмуда Аббаса обучаются надевать пояса шахидов - никакого шанса у мира нет", - пояснил он.

Палестино-израильские мирные переговоры прервались осенью прошлого года из-за разногласий сторон в вопросе о поселенческом строительстве, которое ведет Израиль на занятых территориях. В качестве основного условия для возобновления диалога палестинцы требуют полностью остановить стройки на Западном берегу реки Иордан и в Восточном Иерусалиме, где проживают более полумиллиона израильтян.

Еще одним препятствием для возобновления переговоров может стать примирение основных палестинских фракций ФАТХ и ХАМАС и восстановление целостности политической системы. Израильские власти уже объявили об отказе от взаимодействия с любыми властными структурами, которые будут пользоваться поддержкой исламистов из ХАМАС.

Высказываясь по ситуации, сложившейся на севере Африки, Яалон указал, что "правительство Израиля смотрит на последние события с надеждой и беспокойством". Он пояснил, что надежда вызвана тем фактом, что "восстания в арабских странах объясняются доступом к достижениям Запада, цивилизации - это вызывает надежду". Он уточнил, что речь идет о доступе молодежи к интернету и знакомстве их с идеалами свободы и демократии. С другой стороны, вице-премьер-министр пояснил, что беспокойство связано с возможностью прихода к власти сил, связанных с радикальным исламом. Моше Яалон подчеркнул, что "положение в Египте отличается от положения в Сирии, но все это характеризуется одним словом - нестабильность".

Израильский вице-премьер оговорился, что он не видит связи между событиями в Северной Африке и конфликтом на Ближнем Востоке.

Касаясь темы взаимоотношений с Ираном, Яалон заметил, что "одна из основных причин нестабильности на Ближнем Востоке - иранский режим". Он добавил, что в Израиле видят "негативную роль Ирана во всех конфликтах на Ближнем Востоке".

В качестве примера Яалон рассказал, что иранский режим вооружает суннитов и шиитов в Ираке для дестабилизации ситуации в стране. Он также рассказал, что Иран вооружает силы в Афганистане и Йемене. Яалон считает, что наиболее правильным путем взаимодействия с Ираном является давление на его руководство.

"Иран угрожает не только Израилю, но и всему свободному миру. Если у Ирана будет ядерное оружие, Ближний Восток будет другим", - сказал он.

Президенты России и Италии Дмитрий Медведев и Джорджо Наполитано на встрече в среду в Риме обсудили двустороннее сотрудничество и международные проблемы, прежде всего ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке, сообщили в пресс-службе Кремля журналистам.

"В ходе беседы лидеры обсудили также ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке, подробно остановившись на ситуации в Ливии", - сообщили в пресс-службе.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Омане, Йемене, Бахрейне и Сирии.

В Ливии в середине февраля начались массовые демонстрации с требованием ухода правящего страной более 40 лет Муамара Каддафи, которые переросли в вооруженное противостояние между правительственными силами и мятежниками. СБ ООН 17 марта принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией. В начавшейся 19 марта операции коалиционных сил принимает участие, в частности, Италия, а также Великобритания, Франция, США, Канада, Бельгия, Испания, Дания, Норвегия. В конце марта командование операцией перешло к НАТО.

По данным пресс-службы, открывая встречу, итальянский президент поблагодарил российского лидера за участие в мероприятиях по случаю 150-летия объединения Итальянской Республики.

По словам Наполитано, он расценивает это как знак истинно стратегического партнерства между двумя странами.

Великий пост Салеха

Свержение йеменского президента даст «Аль-Каиде» второе дыхание

Исламистские боевики захватили контроль над третьим по величине городом Йемена Зинджибар. В стране возникла реальная опасность перехода власти от президента страны Али Абдаллы Салеха к ортодоксальным исламским и экстремистским силам, имеющим широкие связи с местной ячейкой «Аль-Каиды».

В воскресенье в Зинджибар, где проживает более 19 тыс. человек, вошло несколько сотен боевиков, вытесняя боевые части президента страны. Вчера завершились бои в пригородах. Таким образом, завершилось четырехдневное наступление боевиков из йеменских племен, вступивших в союз с экстремистами, на лояльные президенту силы. В руках повстанцев оказался третий по величине город страны.

Одновременно ВВС Йемена начали бомбить Зинджибар, пытаясь вытеснить оттуда повстанцев. По последним данным, в результате бомбардировок погибли четыре боевика.

Йеменцы требуют свержения президента Салеха с февраля — с того времени, когда Ближний Восток захлестнула волна демократических революций. Однако волнуются в Йемене прежде всего местные племена, для которых строительство демократии стоит далеко не на первом месте.

«Арабская весна», на мой взгляд, не имеет большого отношения к событиям в Йемене, — заявил «МН» бывший российский посол в Алжире Александр Аксененок, который работал в посольстве СССР в Йеменской Арабской Республике в 70-х годах. — Эта страна со времени своего создания разделена, причем не только по племенному, но и по региональному признаку, по линии север-юг». По мнению эксперта, революционные выступления в Тунисе и Египте против местных диктатур помогли йеменцам преодолеть барьер страха и выступить против Салеха, который в 1990 году объединил страну, а в 1994-м силой оружия подавил сепаратистские настроения южан.

Несмотря на неоднократные призывы со стороны вооруженной оппозиции, президент Салех отказывается уходить с поста и продолжает жестоко подавлять народные выступления в городах, где у него достаточно власти. Салех объясняет свое упорство тем, что, если он покинет пост, в Йемене не найдется другой фигуры, которая сможет сохранить единство страны.

По словам Аксененка, Салех сегодня находится в опасном положении: он больше не может балансировать между интересами йеменских племен, сохраняя стабильность страны. Более того, Салех добился раскола в своем собственном племени хашид, крупнейшем и влиятельнейшем в стране, считает собеседник «МН». «Нынешний глава хашида Садик аль-Ахмар выступил против Салеха и поддержал оппозицию, — объяснил Аксененок. — Салех пошел на открытую конфронтацию, окончательно испортив отношения с племенем. В такой ситуации ему вряд ли удастся удержать власть».

На данный момент Салеха поддерживают Республиканская гвардия, которую возглавляет сын президента, часть армии и несколько северных племен.

На прошлой неделе главы йеменских племен обвинили президента в том, что тот пытался убить их, и начали вооруженное противостояние. Боевики, лояльные аль-Ахмару, штурмовали здания нескольких министерств, а солдаты, лояльные Салеху, захватили здание телеканала, принадлежащего главе племени хашид. В результате столкновений в Сане погибли не менее 127 человек. Однако гражданской войны удалось избежать, когда вечером 29 мая политики договорились о перемирии.

Штурм Зинджибара боевиками-экстремистами может разрушить только что достигнутое соглашение. Оппозиция считает, что Салех сознательно приказал своим войскам уступить город боевикам, чтобы международное сообщество наглядно убедилось в опасности гражданской войны и увеличило помощь нынешнему президентскому режиму. Президент в свою очередь утверждает, что во всем виноваты исламисты, в частности «Аль-Каида» Аравийского полуострова (АКАП) — региональное отделение международной террористической организации.

Впрочем, по данным агентства The Associated Press, Зинджибар был захвачен не бойцами АКАП, а связанной с ней «Аденской армией» — экстремистской исламской организацией, воевавшей в 1980-х годах против советских войск в Афганистане и вступившей в союз с Салехом в 1994 году, с тем чтобы подавить сепаратистские настроения южных племен Йемена.

Два Йемена

Раздел Йемена начался с того, как в середине XIX века Британия захватила юг страны, турки повторно завоевали север. В 1919 году Северный Йемен получил независимость, в 1962 году военные свергли монархию и образовали Йеменскую Арабскую Республику (ЙАР) со столицей в городе Сана.

ЙАР пользовалась поддержкой СССР. Но куда большую помощь, в том числе военную, Москва оказывала основанной на территории Южного Йемена в 1967 году в результате длительной партизанской борьбы и долгих переговоров с британцами Народной Демократической Республике Йемен (НДРЙ) со столицей в городе Аден. В последующие два десятилетия отношения двух йеменских государств оставались напряженными.

Современная Йеменская Республика возникла в 1990 году. Советская помощь югу сократилась, НДРЙ объединилась с ЙАР, президентом которой с 1978 года был Али Абдалла Салех.  В сентябре 1999 года на первых в истории страны прямых президентских выборах на альтернативной основе Салех победил с 93% голосов.

Александр Самохоткин

Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает, что на нынешнем этапе исламистские организации занимают выжидательную позицию, наблюдая за раскладом сил в межплеменной борьбе. «В Йемене племена всегда были сильнее террористических группировок, — заявил эксперт в интервью «МН». — Поэтому исламисты будут ждать свержения режима Салеха и начала смуты, чтобы после этого сосредоточиться на усилении своего влияния в ряде районов страны».

Наиболее важным районом для АКАП и ее союзников является юг страны, чья морская граница прилегает к Сомали. По мнению Клода Монике, генерального директора Европейского центра стратегической разведки и безопасности, если АКАП укрепится в южных районах, это даст ей возможность непосредственно сотрудничать с сомалийской исламистской организацией «Аль-Шабааб». «Это позволит террористам создать многочисленные тренировочные лагеря «Аль-Каиды» в Сомали и в принципе расширить инфраструктуру в Аденском заливе», — считает собеседник «МН».

В целом, по мнению Монике, успехи АКАП в Йемене могут не только существенно усилить авторитет этой организации, но и поставить ее лидеров на один уровень с нынешним руководством «Аль-Каиды», базирующимся на афганско-пакистанской границе.

«Йемен прежде всего страна, откуда ведет свою историю семья Бен Ладена. Кроме того, Йемен видится исламистами как важная ступень перед экспансией в Саудовскую Аравию, главную арабскую суннитскую страну мира, — заявил Клод Монике «МН». — И если АКАП получит контроль над йеменской территорией, это поставит ее лидеров, прежде всего Анвара аль-Авлаки, в один ряд с Айманом аль-Завахири, который занял место Бен Ладена после его смерти». Игорь Крючков

Границы дружбы

Новая ближневосточная стратегия Обамы обеспокоила Израиль

Новый подход к Ближнему Востоку, который обрисовал президент США Барак Обама в конце недели, поразил американские СМИ решительностью. Но, к большому разочарованию Тель-Авива, решительность эта касалась не ближневосточных демократических революций, а палестино-израильских переговоров.Новый подход к Ближнему Востоку, который обрисовал президент США Барак Обама в конце недели, поразил американские СМИ решительностью. Но, к большому разочарованию Тель-Авива, решительность эта касалась не ближневосточных демократических революций, а палестино-израильских переговоров.

Израиль должен вернуться к границам 1967 года — это является главным условием для успешного завершения ближневосточного мирного процесса. Именно этот пассаж стал главной сенсацией речи Обамы по ситуации на Ближнем Востоке, которую он произнес в государственном департаменте США.

За неделю до этого представители Белого Дома обещали американским СМИ, что выступление Обамы будет грандиозным. Однако в наибольшей степени мировая общественность ожидала, что американский лидер выступит в поддержку демократических сил Арабского Востока, которые с января свергли режимы в Тунисе и Египте и поставили под угрозу существование диктатур в Ливии, Сирии, Бахрейне и Йемене.

Но единственное конкретное обещание президента на этот счет касалось нового режима Египта. Обама сказал, что простит новым египетским властям $1 млрд долга и направит в эту страну инвестиции на такую же сумму.

Если в отношении «арабской весны» Обама занял выжидательную позицию, то американско-израильские отношения после речи президента США, напротив, получили серьезный импульс. По мнению израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который находится в США с 20 мая, этот импульс однозначно негативен.

Обама, считает израильский премьер, открыто поддержал палестинскую сторону, которая во все времена требовала от Израиля вернуться в границы 1967 года. Тогда в результате Шестидневной войны израильская армия захватила часть палестинских территорий, а также Восточный Иерусалим. Нынешние власти Тель-Авива уступать оккупированные земли отказываются.

«Мы готовы на компромиссы, но Израиль не вернется к границам 1967 года», — заявил израильский премьер в Вашингтоне на пресс-конференции по итогам встречи с Бараком Обамой. Он также отметил, что тысячи палестинских беженцев должны быть приняты палестинским государством, а не Израилем.

«Биньямин Нетаньяху — первый израильский премьер, который за пределами Государства Израиль на весь мир заявил очевидный факт — Израиль не вернется к границам 1967 года», — отметил в беседе с корреспондентом «МН» израильский политолог Яаков Шаус. По его мнению, хотя выборы в Израиле должны состояться лишь в феврале 2013 года, слова Нетаньяху напоминают предвыборный лозунг и направлены скорее на израильскую аудиторию, а не на мировое сообщество.

Израильские СМИ отмечают, что резкое, на первый взгляд, заявление премьера является политической уловкой. По мнению оппозиции, слова Нетаньяху не сильно отличаются от того, что сказал Барак Обама.«Американский президент предложил взять границы 1967 года за основу на переговорах с палестинцами, он не потребовал от Израиля возврата к этим границам», — предположил в разговоре с «МН» член оппозиционной партии «Кадима» Хаим Рамон.

В то же время после резких слов Нетаньяху палестинцы вряд ли согласятся сесть за стол переговоров. Газета «Маарив» отмечает, что Нетаньяху сделал все, чтобы впоследствии не оправдываться перед своими избирателями за «непопулярные в народе мирные переговоры и болезненные уступки».

Израильская сторона, кстати, тут же поспешила опровергнуть информацию об ухудшении отношений между Израилем и США. «У нас с США дружеские отношения, а это значит, что мы можем говорить друг другу правду», — заявил в беседе с корреспондентом «МН» секретарь правительства Израиля Цви Хаузер.

Вчера же на встрече с американо-израильским комитетом по общественным связям Барак Обама заявил о решимости «поддержать качественное военное превосходство» Израиля в регионе.

Посулы Обамы в адрес новых ближневосточных демократий оказались крайне скромны, но даже они могут оказаться не выполнены.

Конгресс, который санкционирует финансирование инициатив администрации, моментально отреагировал на заявление президента о намерении инвестировать в Египет 1 млрд долл., напомнив ему о необходимости бороться с бюджетным дефицитом и госдолгом, а не обещать помощь зарубежным странам, новые власти которых могут в итоге оказаться не слишком дружественно настроенными по отношению к США.

«Учитывая, что США имеют гигантский бюджетный дефицит, мы не можем позволить себе списать долги Египту на миллиард долларов. Нам не нравится, что президент пообещал оказать финансовую помощь стране, где в состав правительства входят члены организации «Братья мусульмане», — заявила глава международного комитета палаты представителей конгресса США республиканка Илеана Рос-Летинен.

«Братья мусульмане» после смены власти в стране сообщили, что примут участие в предстоящих в сентябре парламентских выборах, на которых рассчитывают получить 45–50% мест.

Это обстоятельство встревожило конгресс, так как в США считают «Братьев мусульман» экстремистской организацией. В аппарате комитета палаты представителей, отвечающего за бюджет, «МН» пояснили, что при рассмотрении запроса администрации о выделении средств на помощь Египту и Тунису там проведут «всеобъемлющее изучение этого вопроса, в том числе с обсуждением ситуации в Египте с представителями международного комитета палаты». Таким образом, с учетом известной позиции главы международного комитета перспективы новой инициативы Обамы остаются туманны.

Другая палата конгресса — сенат — больше обеспокоена объемом предложенной Обамой помощи.

В международном комитете палаты, возглавляемом демократом Джоном Керри, отказались официально комментировать перспективы голосования по предложению президента, посоветовав обратиться за комментарием после того, как законопроект о выделении денег на помощь странам Северной Африки поступит на рассмотрение сената. Вместе с тем представитель аппарата комитета отметила, что в своей речи Обама говорил о том, что большая часть денег поступит Египту и Тунису по линии международных финансовых организаций, а не непосредственно от США.

«Механизмы прорабатываются, а пока никаких комментариев о перспективах», — сказала «МН» представитель аппарата комитета.

Старший член Демократической партии в сенатском комитете по ассигнованиям Диана Файнстайн призналась журналистам, что найти два миллиарда долларов в условиях борьбы за экономию будет невозможно даже при большом желании.

«Я не знаю, откуда возьмутся эти деньги. В ситуации, когда мы ведем борьбу за экономию и все объедено до костей, найти средства будет большой проблемой», — сказала Файнстайн.

Администрация рассчитывает и на союзников, но те не спешат «делать взносы». Единственным государством, которое пока откликнулось на инициативу, стала Саудовская Аравия. Она заявила о выделении 4 млрд долл. в виде льготных кредитов, вкладов и грантов на восстановление экономики Египта.

Как отмечают представители администрации США, дело финансовой поддержки «новых демократий» может сдвинуться с мертвой точки после саммита «большой восьмерки» во французском Довиле 26–27 мая. Обама планирует лично презентовать коллегам свой план помощи Египту и Тунису. Игорь Крючков, Мария Гришина, Денис Ворошилов

Президент Йемена Али Абдалла Салех призывает к проведению досрочных президентских выборов, которые помогут положить конец политическому кризису в стране, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Как отмечает агентство, об этом Салех заявил в ходе очередного выступления перед своими сторонниками, собравшимися в столице страны городе Сана.

"Мы призываем провести досрочные президентские выборы, чтобы избежать кровопролития", - цитирует агентство слова Салеха.

По словам президента, он хочет, чтобы выборы прошли в соответствии с демократическими нормами. При этом, как отмечает агентство, глава Йемена не уточнил, когда именно планируется провести выборы.

В пятницу представитель правящей партии Йемена сообщил, что Салех, отставки которого оппозиция добивается с начала февраля, может уже в воскресенье, 22 мая, подписать соглашение о передаче власти в обмен на защиту от преследования.

Как сообщалось ранее, генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдель Латиф аз-Зайяни находился в столице Йемена с 14 мая. Он надеялся убедить оппозицию и президента Салеха подписать соглашение, подготовленное ССАГПЗ при поддержке американских и европейских дипломатов. Документ, по которому, как сообщали СМИ, стороны достигли принципиального согласия, предусматривает отставку главы государства. В среду, 18 мая, аз-Зайяни покинул Сану, не добившись его подписания.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за время народных волнений в стране погибло более 140 человек.

Программа для революций. Барак Обама оглашает стратегию на Ближнем Востоке

Этой ночью президент США Барак Обама должен был выступить с программной речью о ситуации на Ближнем Востоке, которую от него давно ждали. Заявление Обамы было призвано объяснить и американцам, и жителям Ближнего Востока, как Вашингтон намерен выстраивать взаимоотношения с этим регионом, который захлестнула волна революций.

На момент сдачи номера содержание будущей речи было известно лишь в общих чертах. Обама планировал послать позитивный сигнал новым режимам, пришедшим к власти в результате событий «арабской весны». Это касается прежде всего Туниса и Египта, где революции завершились свержением авторитарных режимов, Ливии, в которой антиправительственные протесты перешли в гражданскую войну, а также Сирии, Бахрейна и Йемена, где демонстрации еще могут привести к свержению режима.

Речь Обамы госдеп обещал сопроводить синхронным переводом на арабский язык, фарси и иврит — три основных языках региона.

Белый Дом анонсировал речь в госдепе как прорывную. С начала своего президентства Обама ни разу не озвучивал свою стратегию на Ближнем Востоке, ограничиваясь лишь тем, что исправлял политическую линию своего предшественника Джорджа Буша. Теперь же Обама готов представить свой собственный подход к региону — с учетом нынешних демократических процессов.

«Речь, бесспорно, будет интересная, — заявил «МН» эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. — Однако речь Обамы в госдепе не станет объявлением стратегии. Это будет первый шаг на пути к ее созданию». По мнению эксперта, президент США будет говорить максимально расплывчато и дипломатично, поскольку самое важное в этой речи — реакция на нее со стороны ближневосточных элит и арабской улицы.

Пока США поддерживают новые арабские режимы деньгами, от которых не отказался ни Тунис, ни Египет, ни ливийские повстанцы, борющиеся с режимом Муаммара Каддафи. Но что новые политики на Ближнем Востоке на самом деле думают о США, ясно не вполне.

Так, крупнейшая политическая фигура Египта Амр Муса, уходящий с поста генсека Лиги арабских государств и начинающий предвыборную кампанию на новых египетских президентских выборах, заявил агентству France Presse: «Новый Египет сохранит тесную связь с Вашингтоном, но станет гораздо независимее». Примерно такие же заявления слышны ныне из Туниса.

О мнении же арабских низов известно еще меньше. Впрочем, во вторник, 17 мая, появилось первое социологическое исследование на этот счет. Американский независимый аналитический центр PewResearch опубликовал доклад под названием «Вызовы для Обамы в мусульманском мире», в котором приводились результаты опросов общественного мнения в исламских странах, проводимых с целью выяснить отношение местного населения к США. Охвачены были наиболее значительные государства: Египет, Турция, Пакистан, Иордания, Ливан, Индонезия, а также палестинские территории и Израиль.

Согласно результатам опроса, имидж Обамы в странах Ближнего Востока после «арабской весны» остается негативным. В Палестине, Пакистане и Турции доверие к нему минимальное — около 10–15%. Только в Индонезии большинство респондентов (63%) высказалось в поддержку президента США.

С 2009 по 2011 год имидж американского лидера на Ближнем Востоке ухудшился, утверждают авторы доклада. Американская политика здесь воспринимается как неправильная, и это восприятие не меняется уже более десяти лет. И хотя большинство респондентов PewResearch осудили деятельность мусульманских экстремистских группировок, они в то же время заявили, что продолжают рассматривать американское присутствие в регионе как угрозу.

Предвидеть, куда приведет политический процесс при новых арабских режимах, сегодня невозможно, считает Алексей Малашенко, и по этой причине Вашингтону не стоит занимать жесткой позиции по отношению к тем авторитарным арабским режимам, которые столкнулись с народным гневом, но до сих пор удерживают власть.

Накануне стало известно, что США расширили санкции против президента Сирии Башара Асада и его сторонников. По мнению Малашенко, этот подход может привести к очередному региональному кризису. «Башар Асад — человек, способный провести демократические реформы, и это признавал и сам Вашингтон, — заявил эксперт. — И если США помогут его свергнуть, возникнет опасный вакуум власти». Сегодня в Сирии нет другого политика, который может удержать страну от дезинтеграции, которая грозит десятками тысяч невинных жертв, считает Малашенко.

Однако и до выступления Обамы было ясно: президент станет обещать поддержку новой арабской демократии. Между тем Вашингтон рискует потерять доверие новых арабских режимов, если эта поддержка будет слишком навязчивой. Игорь Крючков

Американские инвесторы выделили около миллиарда долларов на поддержание экономического развития Иордании, сообщил президент США Барак Обама по итогам встречи в Вашингтоне с королем Иордании Абдаллой II.

"Одной из тем, которые мы обсудили, было то, как США могут продолжать содействовать усилиям, начатым королем в сфере экономики. И я рад объявить, что через корпорацию зарубежных частных инвестиций мы мобилизовали несколько сотен миллионов долларов, что позволит выделить около миллиарда долларов на экономическое развитие Иордании. Кроме того, в связи с резким скачком по всему миру цен на товары массового потребления мы собираемся передать Иордании 50 тысяч тонн пшеницы", - сказал Обама.

Помимо вопросов экономики, Обама и Абдалла II обсудили и международные вопросы: помощь гражданам Ливии, ситуация на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также проблемы ближневосточного урегулирования.

"Мы обсудили быстрые перемены в Египте и Тунисе, и сошлись на том, что важны не только политические реформы, но и параллельные экономические...", - отметил Обама.

Оба лидера подчеркнули приверженность цели достижения надежного мира на Ближнем Востоке.

Визит короля Иордании в США прошел на фоне дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые охвачены массовыми выступлениями против многолетних арабских режимов. Волнения спровоцировали смену власти в Тунисе и Египте, переросли в гражданскую войну с международным вмешательством в Ливии, вылились в столкновения с большим количеством жертв в Йемене и Сирии. Денис Ворошилов

Глава группы международных посредников в урегулировании политического кризиса в Йемене в среду покинул столицу страны Сану, так и не добившись подписания соглашения о передаче президентом власти, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на представителя йеменских властей.

Генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдель Латиф аз-Зайяни находился в столице Йемена с 14 мая в надежде убедить оппозицию и президента Али Абдаллу Салеха подписать соглашение, подготовленное Советом при поддержке американских и европейских дипломатов. Документ, по которому, как сообщали СМИ, стороны достигли принципиального согласия, предусматривает отставку главы государства.

ССАГПЗ сейчас объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.

Власти Катара 13 мая приняли решение выйти из соглашения монархий Персидского залива по урегулированию ситуации в Йемене в связи с задержкой подписания документа.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за время народных волнений в стране погибло более 140 человек.

STADA Arzneimittel AG и Grünenthal GmbH, международная научно-исследовательская фармацевтическая компания (штаб-квартира расположена в Ахене, Германия), объявили о старте переговоров относительно покупки портфеля брендовых продуктов, включая соответствующие структуры продаж для национальных рынков Центральной и Восточной Европы, а также Среднего Востока.

Продажная стоимость продуктового портфеля, включая структуры продаж и ряд продуктов, находящихся в разработке, составит около 360 миллионов Евро. Препараты, среди которых есть такие бренды как Трамал®, Залдиар®, Транстек® и Палексия®, поставляемые в разные страны, являются в большинстве своём рецептурными ЛС и применяются преимущественно при боли различной этиологии.

Планируемый объем продаж в текущем финансовом году по этим продуктам на рынках присутствия составит приблизительно 68.6 миллионов Евро. Прибыль до вычета налогов, амортизации (EBITDA) в 2011 ожидается на уровне 25.6 миллионов Евро. Оба вышеуказанных значения пока не включают предполагаемые показатели прибыли от продаж лицензионного препарата Палексия®, находящегося в процессе разработки, который будет постепенно выведен на рынки в течение двух ближайших лет. Годовой объем продаж этого препарата по ожиданиям составит от 20 до 25 миллионов Евро.

Покупаемый продуктовый портфель состоит из 14 собственных и лицензионных брендов, поставляемых в страны Центральной и Восточной Европы, а также Среднего Востока. В настоящее время эти препараты продаются на территории Польши (доля продаж составляет примерно 30%), России (доля продаж составляет примерно 20%), Чехии, Словакии, Словении, Румынии, Боснии, Сербии, Хорватии, Латвии, Эстонии, Украины, Венгрии, Саудовской Аравии, Кувейта, Ливана, Иордании и Объединённых Арабских Эмиратов, Египта, Йемена, Омана, Бахрейна и Катара и являются лидерами соответствующих сегментов рынка.

Вместе с портфелем продукции планируется передать структуру офисов продаж на этих рынках, включая примерно 240 сотрудников (70% медицинских представителей), а также торговые марки и существующие лицензии. Grünenthal продолжит самостоятельно поставлять продукцию на всех других рынках, которые находятся за пределами контрактной территории, под теми же торговыми марками. Кроме того, STADA приобретает все права на эти продукты для национальных рынков стран, где приобретённая продукция пока ещё не была представлена.

Запланированная сделка не включает покупку каких-либо производственных площадок. По крайней мере, в течение еще неопределенного срока действия контракта, Grünenthal продолжит производство нелицензионных продуктов для STADA. Для лицензионных препаратов STADA планирует перезаключение существующих долгосрочных соглашений по поставкам и лицензиям. Если, вопреки ожиданиям, это окажется невозможным, то будет выдвинуто требование о соответствующем снижении покупной стоимости.

Подписание контракта запланировано на третий квартал текущего финансового года. Покупка требует утверждения со стороны ответственных антимонопольных органов, так что завершение объявленной сделки, а также консолидация продаж предполагается в четвертом квартале 2011г. Платёж будет совершён во время завершения покупки.

STADA планирует использовать собственные финансовые ресурсы, а также существующие кредитные линии для финансирования данного приобретения.

Вместе с удачным приобретением, группа компаний STADA укрепит свои позиции в Центральной и Восточной Европе, одном из самых перспективных по уровню роста регионов в мире, а также расширит территорию присутствия на Среднем Востоке и, таким образом, своё мировое присутствие.

В дополнении ко всему, STADA открывает новые стратегические каналы дистрибуции препаратов из существующего портфеля продукции Группы, сбыт которого впоследствии также может осуществляться в качестве брендированной продукции через приобретенные структуры продаж на соответствующих рынках в Центральной и Восточной Европе, а также на Среднем Востоке.

Египетские власти признают государство Израиль, но его независимость не будет полностью реализована до тех пор, пока не будет признана, в свою очередь, независимость Палестины, заявил во вторник новый генсек Лиги арабских государств (ЛАГ), глава МИД Египта Набиль аль-Араби, находящийся с визитом в Риме.

Он напомнил, что согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 181, принятой в 1947 году, должны существовать два государства, одно из которых Израиль, а второе - Палестина. Резолюция 181 предусматривает также выделение Иерусалима в самостоятельную административную единицу с особым международным статусом.

"Признание независимости Израиля никогда не будет полностью реализовано, если не будет провозглашения независимости палестинского государства", - приводит агентство TMNews слова аль-Араби, сказанные им на пресс-конференции.

Глава египетской дипломатии подчеркнул, что Каир признает Израиль и выступает за то, чтобы был положен конец кровопролитию для заключения "справедливого и всеобъемлющего мирного соглашения".

В свою очередь глава итальянского МИД Франко Фраттини, с которым в ходе своего визита встречался аль-Араби, отметил, что Италия решительно призывает Израиль "двигаться вперед, чтобы возобновить переговоры и мирный процесс в интересах всего региона". По мнению Фраттини, палестинцы также должны понять, что настало время преодолеть все трудности и достичь мира.

Аль-Араби возглавил египетское внешнеполитическое ведомство 7 марта 2011 года. На этом посту он сменил Ахмеда Абуль Гейта, на отставке которого настаивала революционно настроенная молодежь Египта. Аль-Араби пользуется широкой поддержкой в Египте, в частности, за более жесткое отношение к Израилю, чем у его предшественника.

В минувшее воскресенье - 15 мая - Набиль аль-Араби был избран новым генсеком Лиги арабских государств.

ЛАГ - международная организация, объединяющая 21 страну и Организацию освобождения Палестины. Семь стран-учредителей Лиги - Египет, Ирак, Ливан, Саудовская Аравия, Сирия, Трансиордания (Иордания) и Йемен - подписали соглашение о ее создании на конференции в Каире 22 марта 1945 года. Наталия Шмакова

Бразилия официально подала заявку на вступление в Организацию Исламская конференция (ОИК) в качестве страны-наблюдателя, сообщает новостной интернет-сайт "Аль-Баваба".

Посол Бразилии в Саудовской Аравии и Йемене Сержио Луис Каниз 16 мая передал в Джидде генеральному секретарю ОИК Экмеледдину Ихсаноглу письмо министра иностранных дел Бразилии Антонио Патриота с просьбой о вступлении Бразилии в ОИК в статусе страны-наблюдателя. Экмеледдин Ихсаноглу, со своей стороны, заявил, что в настоящее время ОИК разрабатывает новый закон о членстве в организации, и сразу же после его утверждения бразильское правительство будет оповещено о возможности начала процедуры вступления.

Как отмечает "Аль-Баваба" со ссылкой на высокопоставленный источник в ОИК, вступление Бразилии в ОИК в качестве страны-наблюдателя "даст новый импульс деятельности организации, принимая во внимание экономический и политический вес этой латиноамериканской страны, учитывая важную роль, которую она играет в мировой политике".

Источник также подчеркнул, что Бразилия на международной арене поддерживает мусульманские страны и, в частности, борьбу палестинского народа за свои права.

В настоящее время членами ОИК являются две страны Латинской Америки - Гайана и Суринам. Бразилия, в случае ее принятия, станет первым латиноамериканским государством в статусе страны-наблюдателя ОИК. Сейчас 5 государств имеют статус страны-наблюдателя ОИК, в том числе Российская Федерация с 2005 года.

Директор Организации по новым видам энергии Ирана (САНА) Юсеф Армудели заявил, что в ходе выполнения 5-ой пятилетней программы развития страны (2011-2015 гг.) частным сектором при поддержке САНА будут построены электростанции на восполняемых видах энергии общей мощностью более 5 тыс. МВт, сообщает агентство ИРНА.

По словам Юсефа Армудели, в настоящее время с представителями частного сектора уже подписаны контракты на строительство электростанций на восполняемых видах энергии, в том числе, электростанций, на которых электроэнергия производится с использованием силы ветра и энергии солнца, общей мощностью 1 тыс. МВт. При этом соответствующие разрешения выданы, и открыты необходимые кредитные линии.

Сегодня решается вопрос о строительстве электростанций общей мощностью 3 тыс. МВт, которые также будут инвестироваться частным сектором.

Делегация Кнессета, находящаяся с визитом в РФ, рассчитывает, что российские власти услышали озабоченность израильской стороны по поводу поставок российских ракет "Яхонт", а также комплекса ПВО "Панцирь" в Сирию, где в настоящее время происходят массовые волнения.

Как сообщил на пресс-конференции глава комитета Кнессета по иностранным делам и обороне Шауль Мофаз, в ходе переговоров с российскими парламентариями и представителями Минобороны затрагивался вопрос поставок российских вооружений Сирии.

"Есть две проблемы, связанные с этой темой: первая, что российское оружие поступает нестабильному режиму в Сирии. Это системы вооружений, имеющие стратегический характер, например, комплекс ПВО "Панцирь", предназначенный для обороны от авиации, или высокоточные крылатые ракеты "Яхонт". Мы считаем, что при решении о подобных поставках нужно принимать во внимание общую нестабильность в регионе вообще и в Сирии, в частности", - сказал Мофаз.

Глава делегации Кнессета также считает, что данное оружие может попасть в руки террористических организаций. "И наиболее вопиющий пример этого - использование российской противотанковой ракеты "Корнет" в стрельбе по школьному автобусу на юге Израиля, которая произошла месяц назад", - сказал он.

Нападение на школьный автобус произошло у границы сектора Газа 7 апреля, были ранены двое израильтян, в том числе 16-летний подросток. Газета "Едиот Ахронот" сообщала со ссылкой на израильские власти, что при обстреле был применен противотанковый ракетный комплекс "Корнет", который был разработан тульским "Конструкторским бюро приборостроения" и начал поставляться на мировой рынок в 1990-х годах. По версии газеты, комплекс был продан Сирии, а оттуда контрабандой переправлен в Газу.

Парламентарий добавил, что Израиль просил "пересмотреть российскую политику в данной области в свете указанных обстоятельств". "И мы очень надеемся, что это произойдет. У нас есть все основания полагать, что наши партнеры нас услышали", - сказал он.

"Россия понимает, что поставлять оружие в ситуации нестабильности означает полную неуверенность в том, в чьи руки это оружие попадет", - считает, в свою очередь, глава парламентской коалиции и глава фракции "Ликуд" в Кнессете Зеев Элькин.

"Наши российские партнеры описали нам принятые быстрые решения и в ливийской ситуации, и в йеменской ситуации. Мы считаем, что с учетом нестабильности, которая на данный момент есть в Сирии, будет большой ошибкой продолжение поставок российского оружия туда. Потому что никто, ни в Израиле, ни в России не может предсказать, чем закончатся волнения в Сирии, и в чьи руки оно (оружие) может попасть. Поставка ракет "Яхонт" в Сирию может закончиться тем, что эти ракеты попадут в руки радикалов-исламистов, и сработают (они) или против нас, или против вас, или против какой-либо другой страны, с которой они будут вести борьбу", - считает Элькин.

Депутат подчеркнул, что сложившаяся в настоящее время обстановка в этом регионе в корне меняет и израильскую озабоченность, и ожидания от России по сравнению с тем, что было еще месяц назад.

В начале апреля посол Израиля в Москве Дорит Голендер уже выражала надежду, что в Москве были услышаны озабоченности по поводу поставок российской стороной ракет "Яхонт" Сирии. По ее словам, этот вопрос обсуждался в ходе визита премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Москву.

В сентябре 2010 года министр обороны РФ Анатолий Сердюков сообщил, что Россия выполнит контракт о поставке ракет "Яхонт" Сирии, подписанный в 2007 году. В феврале этого года министр вновь подтвердил журналистам, что контракта на поставку противокорабельных крылатых ракет "Яхонт" в Сирию "находится в стадии реализации".

Израиль и США выступают против того, чтобы на вооружении Дамаска появились эти сверхзвуковые ракеты, способные с берега и моря поражать корабли противника на расстоянии до 300 километров.

В Сирии в середине марта начались антиправительственные выступления. В столкновениях манифестантов с сотрудниками правоохранительных органов, по данным оппозиции, погибли более 700 человек. По данным сирийских властей, погибли 70 гражданских лиц и около 100 солдат и полицейских. Андрей Малышкин

Марокко и Иордания могут присоединиться к Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), сообщил во вторник генеральный секретарь организации Абдуллятиф аз-Зияни по итогам саммита Совета.

Встреча лидеров монархий Персидского Залива прошла впервые с начала антиправительственных выступлений, захлестнувших практически весь арабский мир.

По словам аз-Зияни, участники встречи на высшем уровне одобрили стремление Рабата и Аммана вступить в организацию.

"Лидеры стран ССАГПЗ приветствовали просьбы Иордании и Марокко и поручили совету министров приступить к проведению переговоров с главами внешнеполитических ведомств этих государств, касающиеся процедур для присоединения к организации", - заявил генсек.

При этом он не назвал возможные сроки вступления в Совет новых стран.

ССАГПЗ сейчас объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.

Главы государств обсудили также последнее развитие событий на Ближнем Востоке, в частности в Бахрейне, Палестине и Йемене.

Встреча монархов прошла на фоне неудавшейся попытки министров иностранных дел стран ССАГПЗ убедить президента Йемена подписать план по межйеменскому урегулированию, согласно которому Абдалла Салех должен уйти в отставку. Однако Салех согласился подписать план в качестве лидера правящей партии, а не президента страны, что противоречит положениям инициативы ССАГПЗ.

"Лидеры стран ССАГПЗ будут продолжать оказывать помощь братскому народу Йемена и призывают все заинтересованные стороны в этой стране подписать текст соглашения, предложенный ССАГПЗ", - отмечается в тексте заявления по итогам саммита.

Жесткой критике монархи подвергли политику Ирана, который, по их словам, "занимается вмешательством во внутренние дела членов организации посредством заговоров".

Праздник шахида

Сирийские войска ждут новых демонстрантов

Несмотря на жестокую реакцию властей, сегодня в Сирии ожидаются новые масштабные выступления оппозиции. Один из сирийских оппозиционеров, пожелавший остаться неизвестным, сообщил «МН», что сегодняшний праздник — день шахида — «хороший повод для новых выступлений против властей».

Акции протеста в арабском мире вообще чаще всего происходят по пятницам — в выходной, когда люди собираются у мечетей, чтобы совершить молитву, пообщаться, а в последнее время еще и выйти на демонстрацию. Сегодня же пятница совпадает с днем шахида. Почти сто лет назад, 6 мая 1916 года, на центральных площадях сирийского Дамаска и ливанского Бейрута, находившихся тогда под властью Османской империи, были повешены шестеро активистов национально-освободительного движения.

Империя тогда уже близилась к закату, но турецкий военный наместник Джемаль-паша Ахмед, прозванный арабами и армянами «кровавым», произвел массовые аресты и принял решение устроить показательную казнь зачинщиков выступлений.

«Сирия превратилась в большую тюрьму», — комментирует последние события в стране местный правозащитник Аммар аль-Курби. Его коллега, глава правозащитной организации «Инсан» («Человек») Висам Тариф утверждает, что число арестованных уже приблизилось к восьми тысячам человек. Правда, пока в его списке лишь три тысячи имен, но работа в этом направлении продолжается. По его словам, среди арестованных много молодежи, в том числе студентов, а также членов религиозных групп; некоторые же попали в тюрьму лишь за то, что снимали разгон демонстрации на камеры своих мобильных телефонов.

В Сирии растет число не только задержанных, но и погибших. Оппозиция сообщает: всего убито более 540 человек, особенно много убитых в Дераа на юге, откуда 18 марта началась волна протестов. Еще 25 апреля в город были введены войска, их постепенный вывод оттуда начался только вчера. В то же время новые колонны бронетехники и грузовики с солдатами появились вокруг Дамаска, Банияса и в других районах. Танки стоят на подступах к городу Хомс, что к северу от столицы.

Власти, однако, не подтверждают эти данные и говорят о том, что оппозиционеры тоже открывают огонь по военным. По данным государственного агентства новостей САНА, за полтора месяца столкновений погибли 70 гражданских лиц и 78 солдат и полицейских. Правительство обращает внимание и на то, что за это время президент Башар Асад уже удовлетворил ряд требований оппозиции, подписав, в частности, в апреле указ об отмене действовавшего много лет чрезвычайного положения. В планах — отмена восьмой статьи конституции, где говорится о том, что правящая Партия арабского социалистического возрождения (известна как «Баас») должна играть в государстве ведущую роль. Одновременно с этим министерство внутренних дел пообещало не преследовать тех «нарушителей правопорядка», кто добровольно сдастся органам до 15 мая. Среди нарушений перечисляется не только участие в неразрешенных акциях протеста, но и ношение оружия, а также «распространение лживой информации».

Оппозиция на это отвечает, что не прекратит свои выступления, поскольку реально «ничего не изменилось» и спецслужбы продолжают пользоваться широкими полномочиями, о чем свидетельствуют последние аресты. Однако некоторые оппозиционеры не скрывают, что добиваются большего, чем просто уступки. В рядах демонстрантов уже появляются лозунги с призывами к смене режима.

Плохой признак для Башара Асада заключается и в том, что его действия воспринимаются все более негативно западными государствами. «Жестокие репрессии не должны остаться без последствий», — заявила госсекретарь США Хиллари Клинтон.

Вашингтон уже ввел санкции против чиновников и представителей силовых ведомств Сирии, теперь же их могут ужесточить. Это может вылиться в замораживание финансовых активов высокопоставленных чиновников и запрет на выдачу им виз. Как заметил французский президент Николя Саркози, «ситуация становится неприемлемой». МИД Франции рекомендовал своим гражданам «покинуть эту республику до нормализации обстановки». А генсек ООН Пан Ги Мун позвонил сирийскому лидеру Башару Асаду специально, чтобы попросить «немедленно прекратить насилие».

МИД России также сделал позавчера заявление о том, что россиянам лучше «временно воздержаться от поездок в Сирию, а тем, кто уже находится в этой стране, исключить из посещения город Дераа». По мнению наших дипломатов, обстановка «остается напряженной, возникают вооруженные инциденты, жертвами которых становятся как гражданские лица, так и сотрудники правоохранительных органов».

Осторожную критику по отношению к соседям в последние дни позволяет себе даже нейтральная ранее Турция: президент Абдуллах Гюль все-таки выразил надежду, что в Сирии будет «запущен процесс реформ, отвечающих требованиям народа». При этом он добавил, что турки «готовы к самому неблагоприятному из возможных сценариев развития ситуации, в том числе к приему беженцев».

Елена Супонина

Европейская смерть ислама

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.

Р. Киплинг

Повод для интерпретации

Если проследить сводки информагентств о жизни Европы за 2010 год, легко заметить, как часто попадаются сообщения о сложностях добрососедства коренных жителей с иммигрантами, в особенности мусульманами. В результате, как и положено, на дискуссионном поле взошла буйная растительность. При том, что все общественные дискуссии обладают уникальной способностью растворять в пустоте любое, даже самое точное высказывание, я все же попытаюсь добавить свой росток, изложив гипотезу, обозначенную в заглавии.

Начнем с хронологии.

В ноябре 2009 года по итогам референдума в Швейцарии запретили строить минареты. В ответ, уже в феврале 2010 года, ливийский диктатор Муаммар Каддафи устно объявил Швейцарии джихад. Спустя месяц «Уолл-стрит джорнал» опубликовал статью: «Турцию не принимают в ЕС, потому что это мусульманская страна». Затем в июле Национальное собрание Франции одобрило законопроект, который запрещает носить на улице и в общественных местах одежду, полностью закрывающую лицо. А в городке Сент-Эньане толпа вооруженных цыган, разгневанных убийством соплеменника, разгромила полицейский участок. В результате президент Саркози потребовал выслать всех незаконных мигрантов из Восточной Европы. В течение следующего месяца полиция демонтировала цыганские поселения и отправляла их обитателей в Бухарест. Тогда же, во время визита в Рим, Каддафи выступил с публичной лекцией, призвав европейских девушек принимать ислам, а председатель правления Бундесбанка Тило Саррацин презентовал свою книгу «Германия: самоликвидация» о катастрофическом состоянии немецкого общества, за что тут же лишился поста с формулировкой: «за нанесение ущерба имиджу банка» – и подвергся травле. Наступил сентябрь, и на саммите ЕС в Брюсселе глава Европарламента Ежи Бузек осудил депортацию цыган из Франции и демонстративно покинул зал. Однако действия Саркози поддержала канцлер Германии Ангела Меркель и премьер-министр Италии Сильвио Берлускони. В то же время французский Сенат утвердил вышеупомянутый «закон о парандже». В начале октября в Берлине прошел футбольный матч Германия – Турция, в ходе которого турецкие болельщики освистали немецкий гимн. Чуть позже в Потсдаме, выступая перед активистами Христианско-демократического союза, госпожа канцлер заявила: «Мы являемся приверженцами христианских ценностей. Тем, кто их не принимает, здесь нет места». Однако признала, что ислам является частью современной Германии и отказываться от услуг трудовых мигрантов ФРГ не собирается. И наконец, ноябрь: в интервью австрийской прессе турецкий посол Кадри Эджвет Тезджан обвинил власти страны в презрении к выходцам из Турции, апартеиде и ксенофобии, после чего был вызван в МИД для дачи разъяснений. В ответ правые партии потребовали прекратить переговоры о вступлении Турции в Евросоюз, добиться официальных извинений и выслать дипломата…

События сопровождало громкое общественное бурление, породившее множество толкований. К примеру, выходка Каддафи в столице мирового католицизма, которую политэкономы сочли пустяком, объяснив безразличие политиков желанием энергетически обездоленных евростран вылепить из ливийского смутьяна сырьевого кормильца. Как будто Европа воспринимает всерьез лишь те страны, где добывают нефть.

Однако многим событийная щедрость 2010 года напоминала прелюдию к мощному социальному взрыву, некий переход от лихорадки к агонии. Как оказалось, вопреки традиционному для Запада рационализму почти все дискуссии о проблеме мусульманских иммигрантов свелись к риторике взаимных обвинений, не оставляющей после себя ничего, кроме антипатии оппонентов. Так, лукавые восточные мудрецы упрекали Европу в нравственной деградации, между делом позабыв, что среди главных поставщиков героина на планете есть и арабские страны, где также практикуется употребление не запрещенного исламом гашиша. Либеральные европейцы ничем не уступали. Яркий пример – лидер нидерландской крайне правой Партии свободы Герт Вильдерс, прославившийся скандальной короткометражкой «Фитна» (араб. «смута»), в которой обличал мусульман как бесчеловечных захватчиков и пугал обывателей цитатами из Корана и съемками отрубленных женских голов. В итоге на июньских выборах в парламент его партия заняла третье место.

Также следует упомянуть представителя еврейской общины ФРГ, немецкого публициста Ральфа Джиордано, который обратился к президенту республики с гневным «Письмом в защиту Германии», упрекнув немецкие власти в несостоятельности, политиков – в невежестве, а ислам – в воинственности, архаичной жестокости и «отсутствии внутренней рефлексии».

В итоге состязания по вливанию масла в огонь создали ложное впечатление, будто «исламская угроза» – единственная помеха европейскому развитию, а терроризм – не метод силовой борьбы (вспомним ирландских сепаратистов), а запатентованное мусульманское изобретение. Кроме того, диспутанты как-то упустили из виду тот факт, что устрашающий исламский мондиализм есть не что иное, как средство усмирения негодующих масс прежде всего в арабских странах, где пыл сограждан охлаждают обещаниями «скорой победы над неверными». К сожалению, недавние события в Тунисе, Египте и Ливии показали, что для сохранения правопорядка духовных уз ислама недостаточно.

Действительно, в декабре 2010 года в Тунисе начались беспорядки, которым суждено было породить настоящий революционный взрыв: от севера Африки (Тунис, Египет, Ливия, Марокко) до Аравийского полуострова (Оман, Йемен) и островного Бахрейна. С декабря 2010 года по февраль 2011-го в Тунисе продолжались массовые акции протеста, которые не остановила даже отставка президента. Причем Европа не осталась в стороне: 19 января Швейцария заморозила счета президента, а через три дня Франция конфисковала президентский самолет. Затем встрепенулся Египет: 25 января 2011 года в Каире начались акции протеста. Спустя трое суток на сторону демонстрантов начала переходить полиция. 29 января Мубарак заявил о роспуске правительства. 2 февраля в Каире прошла двухмиллионная демонстрация. 11 февраля президент ушел в отставку.

14 февраля начались первые акции протеста в Бахрейне, двое суток спустя – выступления недовольных в Йемене, а через неделю – многотысячные демонстрации потрясли столицу Марокко – Рабату. На следующий день тысячи протестующих вышли на улицы Касабланки и Эль-Хосейма. 26 февраля демонстрации состоялись в нескольких городах Омана.

16 февраля в ливийском городе Бенгази на акцию протеста вышло две тысячи человек. Аналогичные акции прошли в других городах Ливии. А затем в течение недели в стране разгорелась настоящая гражданская война с применением артиллерии и авиации. Каддафи пытался подкупить своих подданных: обещал всем сторонникам по 400 долларов на семью – и раздавал им оружие. Однако увещевания бывшего «руководителя революции» ни к чему не привели: летчики отказывались бомбить Бенгази, глава МВД призвал армию поддержать противников Каддафи…

На первый взгляд, протесты в исламских странах выглядят стихийными и отчасти естественными, причем участие всемогущих западных спецслужб весьма спорно, поскольку едва ли тому же Западу выгодно накалять ситуацию в регионах крупной нефтедобычи. Однако из сообщений информагентств неясно, какие именно политические группы или движения координировали действия повстанцев. Также любопытно участие администрации президента США в передаче власти в Египте и присутствие американского ВМФ у берегов Ливии с гуманитарными целями. Вероятно, благодаря такой помощи, власть в бунтующих странах (по всем канонам колониальной демократии) достанется марионеточным президентам, а Муаммара Каддафи ожидает судьба Саддама Хусейна.

Кроме того, весьма характерно отсутствие в протестных событиях религиозной подоплеки. Это подтверждается хотя бы тем, что шиитская оппозиция в Бахрейне, призывающая свергнуть суннитское правительство, не выносит «в эфир» никаких исламских лозунгов. А ливийские военные взорвали в Эль-Завии минарет, где укрывались повстанцы. Видимо – вопреки тезису, что любая религия, оправдывающая насилие, является политическим инструментом, – даже в исконно мусульманских странах ислам постепенно теряет общественную значимость. Возможно, это связано с самой религиозной доктриной, согласно которой рассчитывать на сытое блаженство правоверные могут лишь в райских кущах.

Но вернемся в Европу. Описанная выше риторика обвинений в адрес ислама не способна разрешить назревшего на Западе социального конфликта, в основе которого стремление Европы жить комфортно за счет пришлой и потому дешевой рабочей силы и парадоксальные принципы европейской жизни: «дети – роскошь бедняков», «кто не работает, тот ест», «меньшинство всегда сильнее».

Так случилось, что живущее на социальное пособие, обленившееся европейское общество образовалось в тот момент, когда основанный на лютой конкуренции Запад изменил своей либеральной сущности. Давление левых партий и профсоюзов вынуждало правителей смягчать жестковатые правила жизни, а затем создать прочную систему соцзащиты, которая в итоге нивелировала всякую мотивацию к состязательности. Судя по многочисленным рецензиям, об этом же говорит в своей книге Тило Саррацин. Затем положение усугубил массовый приток мусульманских иммигрантов, и Европа, оказавшись заложницей собственного благополучия, стала с обидой наблюдать, как все уготованные для себя блага потребляют беззастенчивые чужаки.

Восток пришел на Запад. В результате перед нами столкновение «архаики» и «модерна», двух крайних форм человеческой цивилизации – коллективистский, многодетный, архаично-невежественный, пассионарный Восток versus индивидуалистичный, бисексуально-феминистский, рационально бездетный Запад.

С точки зрения различных теорий ситуация такова.

С позиции историзма – происходит естественная смена этносов, ведущая к неизбежному Ренессансу, который, однако, следует за упадком производства и деградацией науки и культуры. Хотя из той же истории мы знаем, что зачастую чем естественнее процесс, тем он ужаснее.

Существует мнение, что европейский человек (условно – homo europus) достиг предела жизнеспособности и будет вытеснен более живучим подвидом (homo arabicus). Причем это случится несмотря на взаимный паразитизм, при котором вид, выживающий за счет многочисленного потомства, эксплуатирует социальную часть системы и иногда предоставляет своих отпрысков в качестве рабочей силы.

С точки зрения «пассионарной теории этногенеза» Льва Гумилева, вероятнее всего, происходит конфликтное соприкосновение двух суперэтносов – мусульманского (арабского) и христианского (западноевропейского), – в результате которого второй переживает последнюю фазу своего существования (обскурацию), когда «огонь жизни», пассионарность этноса, иссякает. Нагляднее всего это иллюстрирует давно наступивший кризис западной культуры, обещанный еще в «Закате Европы» и описанный с той поры множеством авторов до Фукуямы включительно.

Наиболее реалистичной представляется концепция Освальда Шпенглера. Как известно, немецкий философ критиковал рационализм и потому не раз был обвинен в мифотворчестве и дилетантстве. Тем не менее, Шпенглер рассматривал каждую культуру как уникальный живой (и потому смертный) организм, развивающийся по глубинным внутренним законам. И нынешняя жизнь Европы скорее объясняется культурным упадком, нежели столкновением двух культурных парадигм: арабской («магической») и западноевропейской («фаустовской»). По-видимому, культура Европы уже давно достигла предсмертной стадии, которую Шпенглер называл «цивилизацией». На этом этапе культура утрачивает творческий потенциал, костенеет, отмирает, во все сферы жизни проникают машины, «душа» сменяется «интеллектом», а творчество – конструированием. В итоге рыночное общество, основанное на неприкасаемом рационализме – этой «религии образованных», как называл его Шпенглер, – лишило себя духовного будущего.

Варианты

На первый взгляд, столкновение должно разрешиться в пользу ислама. Демографически это наиболее многочисленная и стремительно разрастающаяся религия. По различным оценкам, к 2030 году численность мусульман превысит четверть населения планеты. К тому же нередко исследователи констатируют нежелание молодых европейцев оставаться на родине: они опасаются жить в стране, будущее которой им не принадлежит. Очевидна и деградация Европы, выраженная в утрате культурной уникальности (о чем ниже). Видимо, на этом фоне и распространились разговоры об ужасах «исламской колонизации» и предчувствие неминуемой гибели, тогда как сценариев, предусматривающих выживание Европы, почти нет.

Посему сначала отметем наименее вероятный сценарий: гражданскую войну. Здесь, с одной стороны, необходимый для открытого противостояния фашизм маловероятен: для его возникновения необходим общенародный яростный реваншизм, жажда справедливой расправы и оголтелый фанатизм (как в Германии после Версальского договора), чего в Европе, к счастью, не наблюдается. С другой стороны, это невыгодно самим мусульманам, ведь даже в случае победы так называемый «европейский халифат» не спасет победителей от ресурсного и кадрового голода, дальнейшего экономического упадка и загнивания, что происходит сейчас во многих исламских странах. В итоге иммигранты рискуют вновь оказаться в черной яме, из которой когда-то старались выбраться.

К тому же гипотеза о вооруженном захвате Европы несколько надумана, хотя бы потому, что есть страны, овладеть которыми почти невозможно. Например, едва ли крупнейшие державы позволят прикоснуться к мировому кошельку – Швейцарии, равно как и к сердцу католицизма – Ватикану.

 Другой вариант, тоже маловероятный, связан с образованием в Европе единого исламского государства. Теоретически никаких препятствий на пути конгломерата мини-стран нет, но есть предпосылки. Во-первых, признание автономии Косово как прецедент позволяет любой достаточно разросшейся диаспоре учредить себе государство где угодно. Во-вторых, европейское христианство уже не конкурентно. Как однажды заметил французский философ Жан Бодрийяр, западная церковь утратила свой символический, сакральный смысл; она стабильно функционирует как общественный институт, объединяющая социальная сила, но вдохновение из нее ушло. И, в-третьих, открыто маразматический характер европейской бюрократии. В частности, Европарламент выпустил брошюру «нейтрально-полового» языка, которая предписывает обращаться к женщинам-парламентариям только по их полному имени и не употреблять слова «мисс», «миссис», «мадемуазель», «мадам», «сеньора», «сеньорита».

И как уже было сказано, образование в Европе конгломерата исламских общин экономически бесперспективно.

Теперь о позитивном.

Первый вариант, ведущий к ослаблению ислама, связан с начатыми в Европе экономическими реформами. Так, озаботившись прокормом стареющего и депопулирующего населения, правительство стран ужесточает меры соцподдержки. И коренное население, конечно, негодует. К примеру, в сентябре 2010 года сокращение госрасходов в странах ЕС привело к манифестациям, приуроченным к «единому дню протестов». Крупнейшие выступления, организованные профсоюзами, состоялись в Бельгии, Польше, Ирландии, Италии, Португалии и Франции. 9 ноября в Лондоне студенческая акция протеста против повышения платы за обучение закончилась беспорядками и штурмом штаб-квартиры Консервативной партии. 10 ноября решение Саркози повысить пенсионный возраст вызвало массовые протесты: в нескольких городах активисты профсоюзов блокировали дороги к аэропортам, рабочие удерживали нефтеперерабатывающие заводы. А в декабре британский парламент разрешил университетам максимально повысить плату за обучение. В результате у стен Вестминстерского дворца собралась толпа разгневанных студентов и принялась бить окна Министерства финансов и Верховного суда, а затем атаковала лимузин, в котором ехал принц Чарльз с супругой.

Очевидно, в ответ на любую угрозу сытости европейцы готовы выходить на улицу и громить, но в данном случае бунты – скорее проявление избалованности, нежели борьба за идеалы. Кроме того, с точки зрения правительства, гораздо легче успокоить собственных граждан сейчас, чем спустя пару лет подавлять межэтнические побоища. Таким образом, непопулярные меры постепенно создают условия, затрудняющие социальный паразитизм, в результате чего многочисленные иммигрантские семьи обречены на интеграцию либо поиски нового прибежища.

Политически данный сценарий наиболее эффективен и относительно безопасен. Однако существует еще одна долгосрочная альтернатива, которая не предвещает исламу ничего хорошего. Дело в том, что ислам является хоть и важным, но не единственным фактором, определяющим европейское будущее. И западный мир уже несколько десятилетий живет под влиянием иной культурной формации, способной переварить даже ислам. Попытаемся в ней разобраться.

Европейский дом терпимости

Во второй половине XX века Европа продолжала культурную экспансию, которую иногда называют глобализацией, полагая ее чем-то неизбежным. Тогда же стало ясно, что «глобализуются» не только рынки, капитал и рабочая сила, но и культура. Самый показательный пример – распространение музыкальных стилей (сначала джаза, затем диско, рока и синтетических электронных форм), которые проникли на все континенты. Вместе с музыкой менялся облик поколений: вместе с экспрессией Джими Хендрикса и обычаями хиппи в евространы пришла мода на наркотики. Чуть позже самодовольная Европа, занятая выстраиванием новой политики и экономики, провозгласила постмодернизм, который ничего не изменил, став лишь поводом для насмешек. Постепенно западная культура пришла к самоотрицанию и стала признавать оригинальным все, что угодно, даже антиотрицание.

В это же время немалую силу обретала другая культура, которая оказалась гораздо влиятельнее. Мир вновь столкнулся с тем, что самой заразительной, всепроникающей и потому могущественной является культура, освоение которой не требует никаких душевных усилий. Как оказалось, современный капитализм способен воспринимать всерьез только одну культуру – культуру потребления. Чтобы хозяйничать, достаточно пробудить в населении потребительский инстинкт, против которого смысловая анархия постмодернизма совершенно бессильна. Консюмеризм принес с собой новые ценности, новое отношение к искусству, превратил его в некое избыточно-убыточное занятие, утратившее всякую элитарность. Консюмеризм научил молодежь независимо от пола и вероисповедания носить джинсы, слушать popular music и благоговеть перед продукцией автопрома.

И произошло немыслимое: начатое в XIX веке культурно-историческое состязание между Европой и США завершилось триумфом эпигона. Для многих такое положение вещей до сих пор кажется невероятным. Действительно, трудно поверить, что вчерашний лидер и эталон, легендарная Европа, прошедшая путь Крестовых походов, конкисты, множества колониальных и двух мировых войн, породившая кинематограф и несметное количество гениев науки и искусства, во имя гуманизма преодолевшая фашизм, коммунизм и христианство, вдруг превратилась в мещанский рай, на который с завистью смотрят работяги Востока. Однако со стороны жизнь людей, погруженных в обломовщину, ужасает. Филигранно эту ситуацию изобразил в кинопритче «Неуместный человек» норвежский режиссер Йенс Лиен: рисуя одиночество в предельно комфортном мире, он создал на экране зеркало, в котором так страшно узнать себя.

Кроме этого, духовный упадок Европы сопровождался «гуманизацией» общества, причем политически обоснованной и сопряженной с такими понятиями, как «толерантность» и «мультикультурализм». Толерантность, то есть терпимость (от англ. tolerance), на практике означает смирение большинства перед любым, даже самым маргинальным, но ущемленным меньшинством во имя свободы выбора. Причем все это преподносится как результат некоего общественного договора. В результате сей парадоксальный феномен породил множество несуразиц. К примеру, в ноябре 2009 года британских католиков насторожил новый Закон о равенстве, который, по их мнению, мог запретить празднование Рождества, потому что это может быть воспринято как оскорбление верующими других конфессий. Толерантность стала для Европы ахиллесовой пятой, которую никак не удается ампутировать.

Мультикультурализм, возникший в 60-е годы в странах с высоким уровнем иммиграции (США, Канаде), был заимствован европейскими политиками в качестве мощного оружия против праворадикальной оппозиции. Однако и он на деле означал отказ от ассимиляции гастарбайтеров под предлогом уважения к чужой культуре ради сохранности бюджета. Оказалось, что иноземные трудяги покидали нищую родину, чтобы сменить одно рабство на другое, хотя и более цивилизованное.

Так культура явила удивительное умение – подобно сказочной избушке, поворачиваться к миру не только передом. И Европа, приземленно-примитивная, погруженная в бытийный вакуум, который никак не затыкается товаром, затрепетала перед своевольными иммигрантами. Как верно заметил в одной статье Виктор Ерофеев, «Европа бросилась в кусты от бандитов с большой дороги. Не имея ни Бога, ни атеизма, не имея ярко выраженных правых и левых форм политической жизни, она все больше становится предметом насмешки со стороны тех самых иммигрантов, которых она когда-то из чувства вины и политической щедрости пригласила к себе»[1].

Обратная сторона полумесяца

Поначалу распространение ислама выглядело красноречивым ответом бездуховной прагматике Запада. Однако вполне очевидно, что выходцы из арабских стран едут в тот же Париж не для того, чтобы проповедовать ислам, вместо Эйфелевой башни разбивать шатры и на Елисейских полях пасти верблюдов. Им гораздо важнее комфортно спать и сыто есть, особенно когда это не сопряжено с конкурентной борьбой. Причем такой жизненный выбор вовсе не заслуживает упреков, поскольку на месте мусульман с удовольствием оказалось бы немало православных.

В этой связи пророческими выглядят слова К. Маркса и Ф. Энгельса из полузабытого «Манифеста коммунистической партии»: «Буржуазия… вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. … Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию».

Более того, как показала история христианства, эффективнее всего народами овладевает религия, которая не противоречит потреблению (вспомним оправдательную максиму американских пуритан: успешен – значит, богоугоден) и не требует беспрекословного подчинения. Также вместе с комфортом в архаичный мир Востока уже прокралось чуждое мироощущение Запада, мироощущение, предполагающее триумф свободы: однополые браки, гедонизм. Прекрасный пример описан в статье «Русского репортера» о турецких трансвеститах[2].

Судя по всему, устаревающий Восток не выработал стойкого иммунитета к ядовитым плодам Европы. К тому же, распространение ислама во многом обусловлено тем, что арабские народы не ставят веру предков под сомнение ввиду отсутствия альтернатив, которых в Европе предостаточно.

В итоге весьма правдоподобной выглядит гипотеза об историческом перерождении ислама, согласно которой мусульманство, религия сравнительно молодая, по мере взросления может повторить судьбу христианства. Проводя аналогии, получается, что исламское Средневековье, отмеченное «инквизиторами-террористами», каравшими «неверных», завершится Реформацией и вскоре мир увидит мусульманских Лютера и Кальвина. Постепенно ислам расколется и, подобно христианству, превратится в нечто необязательное. В результате чего никакое демографическое и духовное превосходство уже не совладает с привитой жаждой сытости. Материалистическая картина мира наконец покорит таинственный Восток, и будущим поколениям, возможно, явится Европа, в которой девушки носят чадры и никабы haute couture, а подростки читают по-арабски Генри Миллера. Глеб Куравин. «Октябрь»

[1]       Европейский способ жизни. «Огонек» № 20, 2006.

[2]       Она – мужчина. «Русский репортер» № 33, 2010.

Церемония подписания соглашения о передаче власти президента Йемена Али Абдаллы Салеха в рамках "дорожной карты" Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) отложена в связи с отказом Салеха подписать документ, сообщает в воскресенье агентство Рейтер со ссылкой на источник в Совете.

Подписание должно было состояться в воскресенье в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде.

Министры иностранных дел стран-участниц ССАГПЗ в воскресенье намерены обсудить ситуацию в Йемене. Оппозиция Йемена сообщила, что ее представители не поедут в Эр-Рияд на эту встречу.

Другие подробности не сообщаются.

Об отказе Салеха подписать соглашение агентства сообщили вечером в субботу.

В воскресенье высокопоставленный представитель оппозиции заявил, что противники президента рассматривают возможность "эскалации" действий, направленных на то, чтобы он все-таки ушел в отставку.

Ранее, в субботу, генсек ССАГПЗ Абдуллятиф аз-Зияни поехал в столицу Йемена Сану, чтобы передать приглашение оппозиции и правительству Йемена на церемонию подписания соглашения о передачи власти, которая должна была состояться в воскресенье в Эр-Рияде.

Президент Йемена ранее поддержал инициативу ССАГПЗ о межйеменском примирении, добавив, что соглашение между йеменскими властями и оппозицией "должно выполняться неукоснительно обеими сторонами". Вместе с тем, Салех заметил, что если на церемонии будут присутствовать представители Катара, он откажется поставить свою подпись под "договором примирения".

На прошлой неделе правящая партия Йемена "Всеобщий народный конгресс" одобрила предложенный ССАГПЗ план, который предусматривает отставку президента Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. После назначения правительства президент должен передать власть вице-президенту, а оппозиция - прекратить демонстрации. Согласно инициативе ССАГПЗ, Салех также должен получить иммунитет от судебного преследования.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 140 человек.

Президент Йемена Али Абдалла Салех отказался подписывать соглашение о передаче власти, сообщил РИА Новости источник в йеменской оппозиции.

"Он отказался подписывать соглашение о передаче власти. Генеральный секретарь ССАГПЗ возвращается в Эр-Рияд", - сказал собеседник агентства.

Ранее в субботу генсек ССАГПЗ Абдуллятиф аз-Зияни поехал в столицу Йемена Сану, чтобы передать приглашение оппозиции и правительству Йемена на церемонию подписания соглашения о передаче власти, которая должна была состояться в воскресенье в Эр-Рияде.

Президент Йемена ранее поддержал инициативу ССАГПЗ о межйеменском примирении, добавив, что соглашение между йеменскими властями и оппозицией "должно выполняться неукоснительно обеими сторонами". Вместе с тем Салех заметил, что если на церемонии подписания этого соглашения, которая должна состояться в ближайший понедельник в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде, будут присутствовать представители Катара, он откажется поставить свою подпись под "договором примирения".

На прошлой неделе правящая партия Йемена "Всеобщий народный конгресс" одобрила предложенный ССАГПЗ план, который предусматривает отставку президента Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. После назначения правительства президент должен передать власть вице-президенту, а оппозиция - прекратить демонстрации. Согласно инициативе ССАГПЗ, Салех также должен получить иммунитет от судебного преследования.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Евросоюз запустил процедуру введения эмбарго на поставки в Сирию оружия и вооружений, а также оборудования, которое может быть использовано в репрессивных целях, заявила глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон.

"Мы в срочном порядке рассмотрим дальнейшие надлежащие и целенаправленные меры по достижению немедленного изменения политики сирийского руководства", - говорится в заявлении Эштон, распространенном в Брюсселе."Мы в срочном порядке рассмотрим дальнейшие надлежащие и целенаправленные меры по достижению немедленного изменения политики сирийского руководства", - говорится в заявлении Эштон, распространенном в Брюсселе.

По данным западных СМИ, число погибших в пятницу в результате разгона антиправительственных демонстраций в Сирии в городах Дераа, Хомс, Эр-Растан и Латакия, а также в некоторых пригородах столицы страны Дамаска превысило 60 человек.

Волнения в Сирии начались в середине марта после ареста в приграничном с Иорданией городе Дераа группы школьников, писавших на стенах антиправительственные лозунги. Люди вышли на улицы с требованием освободить подростков. Позже акции протеста прошли и в ряде других регионов страны, в частности в городах Латакия, Банияс, Хомс, Хама и некоторых пригородах Дамаска.

В ходе столкновений манифестантов с сотрудниками правоохранительных органов в Сирии, по данным оппозиции, погибли не менее 450 человек. Как сообщило в четверг государственное сирийское информационное агентство САНА, в них также погибли 78 солдат и полицейских.

Протесты оппозиционеров в Сирии продолжаются, несмотря на объявленную правительством широкомасштабную программу реформ. В частности, в стране отменено чрезвычайное положение, о чем объявил президент Башар Асад. Отмена действовавшего с 1963 года режима ЧП была одним из основных требований оппозиции.

По словам главы дипломатии ЕС, в качестве санкционных мер эта региональная организация приостанавливает переговоры о заключении соглашения об ассоциации между ЕС и Сирией, а также пересмотрит все аспекты сотрудничества с сирийскими властями, в том числе в рамках европейской политики соседства.

Эштон вновь решительно осудила силовые действия против мирных манифестантов в Сирии, призвав власти обеспечить соблюдение фундаментальных прав человека, прекратить репрессии, освободить всех политических заключенных и правозащитников, а также обеспечить условия для межнационального диалога с целью проведения политической реформы.

Накануне послы 27 стран ЕС, рассматривавшие варианты введения санкций против властей Сирии, поручили экспертам подготовить проект санкционных мер ЕС. По информации из дипломатических источников, помимо эмбарго на поставки оружия и вооружений, ЕС намерен ввести визовый запрет и заморозить активы в Европе сирийских чиновников, включая президента Башара Асада, ответственных за репрессии против мирного населения. Александр Шишло

Король Иордании Абдалла II распорядился сформировать комитет по внесению изменений в конституцию страны, который возглавит бывший премьер-министр Ахмеду Лузи, сообщает в среду телеканал "Аль-Джазира".

Монарх намерен "пересмотреть статьи конституции с целью внесения поправок, приемлемых для настоящего и будущего", сообщает телеканал.

В письме Лузи, король подтвердил планы реформ в стране, в частности, внесение поправок в законы о выборах и политических партиях.

По оценкам экспертов, передает телеканал, решение короля Иордании создать комитета по пересмотру конституции вызвано стремлением использовать относительное затишье в уличных демонстрациях, начавшихся в стране в январе этого года.

Иорданский монарх стремится показать, что он реагирует на требования участников демонстраций провести в стране реформы по демократизации политической жизни. Вместе с тем в Иордании считают, что серьезным образом повлиять на улучшение политической ситуации в стране может только внесение конституционных поправок, касающихся полномочий короля и исполнительной власти, передает "Аль-Джазира".

В начале февраля Абдалла II отправил в отставку правительство, чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить возможность повторения тунисского и египетского сценариев. Король также обещал проведение политических и экономических реформ.

В последние месяцы ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Бахрейне, Сирии и Йемене, где погибли десяти и были ранены сотни человек. Демонстрации в Ливии переросли в вооруженное противостояние мятежников с властями, в ситуацию в этой стране вмешалось международное сообщество.

Евросоюз приветствует план мирного урегулирования кризиса в Йемене и благодарит Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) за проделанную работу в поддержку обеспечения демократического перехода власти в стране, заявила в среду глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон.

На прошлой неделе правящая партия Йемена "Всеобщий народный конгресс" одобрила предложенный посредниками план, который предусматривает отставку президента страны Али Абдаллы Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. После назначения правительства президент должен передать власть вице-президенту, а оппозиция - прекратить демонстрации. Согласно инициативе ССАГПЗ, Салех также должен получить иммунитет от судебного преследования.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

"Я решительно призываю все стороны действовать без промедления, чтобы завершить работу над договором и вместе работать на благо йеменского народа", - говорится в заявлении Эштон, поступившем в РИА Новости.

Соглашение между президентом Йемена Али Абдаллой Салехом и оппозиционными силами, выступающими за его отставку, возможно, будет подписано уже в ближайшую субботу в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде, сообщил во вторник сайт телеканала "Аль-Джазира".

"Ожидается, что в ближайшие дни йеменскую столицу - Сану - посетит генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдуллятиф аз-Зияни для окончательного согласования всех деталей договора между конфликтующими сторонами", - сказал председатель подготовительной комиссии по проведению национального диалога в Йемене Мухаммед Салем Басандауи.

Йеменский президент, по его словам, уже дал согласие на встречу с генсеком ССАГПЗ. После их переговоров будет официально объявлено о дате и месте подписания йеменского договора примирения. Александр Шишло

Сирийская армия продолжила в среду начатую в понедельник вечером военную операцию в Дераа, сообщает официальное сирийское информационное агентство САНА со ссылкой на военный источник.

"Подразделения армии противостояли террористическим группам, убив нескольких террористов и преследуя тех, кому удалось скрыться", - говорится в сообщении.

В ходе зачистки, цель которой, как сообщалось после первого дня операции, "вернуть жизнь в Дераа и его окрестностях в нормальное русло и восстановить в нем стабильность", один солдат погиб и пять были ранены.

О происходящем в расположенном в 120 километрах от Дамаска Дераа, куда доступ журналистам закрыт, косвенно можно судить по тому, что в сообщении говорится, что "экстремистские террористические группировки блокировали дороги в городе и его окрестностях, возвели баррикады, доставляя на машинах оружие и взрывчатку".

Одновременно военный источник опроверг сообщения "тенденциозных спутниковых телеканалов" о расколе, который якобы произошел в рядах сирийской армии, задействованной в операции в Дераа.

Согласно сообщениям западных информационных агентств, ссылающихся на данные, полученные от правозащитников, за последние два дня в ходе военной операции в Дераа погибли более 30 человек.

Тем временем созданная сирийской оппозицией "Национальная инициатива за перемены" (НИП) выдвинула властям ультиматум: либо они проводят демократические реформы, либо рискуют столкнуться с "насилием, хаосом и гражданской войной".

"Или правящий режим движется в рамках мирного перехода к демократии, либо ему предстоит столкнуться с народными протестами, которые выльются в масштабную народную революцию, которая сметет режим, и после волны насилия и нестабильности проведет Сирию через переходный период", - говорится в заявлении НИП.

Со своей стороны сирийские власти заявляют, что начатая в понедельник вечером военная операция в Дераа проводится как раз с целью не допустить того, чтобы страна была ввергнута в хаос и гражданский конфликт. Это позволит восстановить стабильность, в условиях которой только и могут осуществляться реформы, на путь которых твердо встало сирийское руководство.

Массовые волнения начались в Сирии в середине марта после ареста в приграничном с Иорданией городе Дераа группы школьников, писавших на стенах антиправительственные лозунги. Люди вышли на улицы с требованием освободить подростков. Позже волнения распространились на другие регионы страны, в частности на города Латакия, Банияс, Хомс, Хама и некоторые пригороды Дамаска.

В ходе столкновений манифестантов с сотрудниками правоохранительных органов в Сирии, по данным оппозиции, погибли уже 453 человека.

Протесты оппозиционеров в Сирии продолжаются, несмотря на объявленную правительством широкомасштабную программу реформ. В частности, в стране отменено чрезвычайное положение, о чем объявил президент Асад. Отмена действовавшего с 1963 года режима ЧП была основным требованием оппозиции. Павел Давыдов

Правящая партия Йемена "Всеобщий народный конгресс" объявила о принятии предложенного странами Персидского залива очередного плана по передаче власти и прекращению политического противостояния в стране, предусматривающего уход в отставку президента Али Абдаллы Салеха, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на официального представителя партии Тарика Шами (Tariq Shami).

"Партия проинформировала глав МИД стран ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) о полном принятии их инициативы", - заявил Шами.

Предложенный в четверг план выступающего в йеменском кризисе посреднкиом ССАГПЗ, предусматривает отставку Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. После формирования правительства президент передаст власть вице-президенту, а оппозиция прекратит свои демонстрации. Салех также должен получить иммунитет от судебного преследования, отмечает Рейтер.

В пятницу о своей поддержке плана ССАГПЗ на митинге своих сторонников объявил и сам Салех. При этом он отметил, что будет следовать ему строго в рамках конституции, согласно которой срок его полномочий истекает в 2013 году.

Оппозиционная коалиция в субботу также объявила о поддержке плана, однако отказалась от участия в правительстве национального единства.

"Оппозиция приветствует инициативу кроме пункта о формировании правительства национального единства", - заявил глава коалиции Ясин Номан (Yassin Noman).

Также противников Салеха не устраивает предусмотренное планом предоставление ему иммунитета.

В соответствии с предыдущим планом ССАГПЗ, Салех должен был передать власть вице-президенту, а оппозиция - сформировать правительство. Однако оппозиционеры отвергли эту "дорожную карту".

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Противники Салеха требуют его незамедлительного ухода с поста президента, хотя его полномочия истекают только в конце 2013 года. Двадцатого марта Салех отправил в отставку правительство, а за два дня до этого объявил о введении в стране режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на ношение гражданами оружия.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Президент Йемена Али Абдалла Салех приветствует предложенный государствами Персидского залива очередной план по передаче власти и прекращению политического противостояния в стране, но отмечает, что будет следовать ему строго в рамках конституции, согласно которой срок его полномочий истекает в 2013 году, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Предложенный в четверг план Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ, в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) предусматривает отставку Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. План также предусматривает, что после формирования правительства Салех передаст власть вице-президенту, а оппозиция прекратит свои демонстрации. Совет выступает в йеменском кризисе посредником.

"Мы приветствуем инициативу ССАГПЗ и будем следовать ей в рамках йеменской конституции", - заявил Салех, выступая в столице Сане перед толпой сторонников. Однако, отмечает Рейтер, по конституции Йемена, президентский срок Салеха заканчивается лишь в 2013 году.

В соответствии с предыдущим планом ССАГПЗ, Салех должен был передать власть вице-президенту, а оппозиция - сформировать правительство. Однако оппозиционеры отвергли эту "дорожную карту".

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Противники Салеха требуют его незамедлительного ухода с поста президента, хотя его полномочия истекают только в конце 2013 года. Двадцатого марта Салех отправил в отставку правительство, а за два дня до этого объявил о введении в стране режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на ношение гражданами оружия.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Комментарий Министра иностранных дел России Сергея Лаврова по итогам встречи Дмитрия Медведева с Генеральным секретарём ООН Пан Ги Муном

С.ЛАВРОВ: В ходе состоявшейся беседы Президент Российской Федерации и Генеральный секретарь ООН обсудили вопросы взаимодействия по широкому кругу международных вопросов.

Российский Президент подчеркнул нашу последовательную неконъюнктурную позицию в поддержку Организации Объединённых Наций, поддержку последовательного укрепления правовых начал её деятельности на основе строгого соблюдения Устава Организации.

Мы подробно обсудили такие вопросы, как необходимость строгого соблюдения мандатов, которые принимаются Организацией Объединённых Наций, особенно в том, что касается ситуаций, сопряжённых с применением силы, и вопросы более чёткого формулирования самих этих мандатов.

Разумеется, Генеральный секретарь и Президент России подробно обменялись мнениями о ситуации в Ливии, Йемене, Кот-д'Ивуаре, других государствах Ближнего Востока и Северной Африки. Обсудили и такие давние темы, как необходимость возобновить шестисторонние переговоры по ядерной проблеме Корейского полуострова.

Много внимания было уделено извлечению уроков из той страшной аварии, которая произошла на японской атомной электростанции «Фукусима-1». Президент Медведев и господин Пан Ги Мун были едины в том, что помимо преодоления последствий самой катастрофы необходимо с опорой на профессиональный потенциал МАГАТЭ разрабатывать новые, более высокие стандарты безопасности и универсально применимые нормы реагирования на подобного рода инциденты, если такое, не дай Бог, повторится где-то ещё.

Президент России и Генеральный секретарь также выразили единую позицию в том, что касается необходимости активизации усилий ближневосточного «квартета». Генеральный секретарь подтвердил поддержку созыва с этой целью Московской конференции по ближневосточному урегулированию, где «квартет» вместе с другими основными участниками процесса мог бы помочь сторонам поскорее приступить к формулированию окончательных договорённостей.

Большой блок вопросов, который был рассмотрен на сегодняшней встрече, касается проблематики изменения климата, в целом устойчивого развития, определения более эффективной роли Организации Объединённых Наций в усилиях по преодолению последствий глобального экономического финансового кризиса. Президент России твёрдо выступил в поддержку усиления роли Организации Объединённых Наций в этом важнейшем направлении её деятельности.

В заключение Президент Медведев подтвердил, что мы будем и впредь поддерживать Организацию Объединённых Наций и в вопросах обеспечения международной безопасности, и в вопросах укрепления социально-экономического развития, и в сфере обеспечения прав и свобод человека. Было выражено наше мнение, что сложившиеся с Генеральным секретарём тесные доверительные рабочие контакты продолжатся и впредь, и что Генеральный секретарь будет и в будущем делать всё необходимое, чтобы роль Организация ощущалась весомо на международной арене.

События на Ближнем Востоке продолжаются, но ощущение сенсационной новизны, охватившее всех минувшей зимой, проходит. Предварительные итоги «арабской весны» выглядят иначе, чем предполагалось на стадии первичной экзальтации.

Происходящее в Северной Африке — «рубеж не только в ближневосточной, но и во всемирной истории», написал в «МН» 19 апреля Дмитрий Фурман, имея в виду крушение «имитационно-демократических режимов личной власти». Наверное, это так. Институциональный дизайн Ближнего Востока, по сути, не менявшийся со времени деколонизации в середине ХХ века и даже сумевший избежать (единственный в мире) влияния глобального перелома конца 1980-х — начала 1990-х годов, будет трансформироваться. Однако направление изменений непредсказуемо, а общественно-политические предпосылки для качественных перемен преувеличены.

Какова в сухом остатке политическая ситуация на конец апреля 2011 года? В Тунисе, где загорелся бикфордов шнур, у власти находится явно временное (в силу более чем преклонного возраста) руководство, которое маневрирует, изображая приверженность «идеалам революции». Судя по нарастающему потоку тунисских граждан, которые устремляются в Европу, само общество в практическое воплощение идеалов не верит ни капли.

В Египте ситуация намного яснее. На волне манифестаций там произошел классический военный переворот, и дальнейшие события зависят исключительно от воли правящего совета генералов — доброй или не очень. Парадоксальным образом все внешние комментаторы приводят это как пример оптимального сценария: всех устраивает способность военных сохранять полный контроль, сопровождая его продемократической риторикой.

Ливия стала примером того, как наличие у диктатора воли к власти способно остановить революционный импульс, да так, что не помогает даже вмешательство самого мощного военно-политического альянса. В Бахрейне и Йемене на ведущие политические роли выдвигается Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) — организация, объединяющая, вероятно, самые консервативные режимы мира, не склонные даже имитировать демократию. Монархии региона заинтересованы исключительно в стабильности, а как она будет достигнута, не принципиально. Отсюда внешняя непоследовательность.

ОАЭ и Катар поддерживают мятежников в Ливии, в Бахрейне подавлять их помогает весь ССАГПЗ, а в Йемене он призывает к отставке президента Салеха. При этом именно Персидский залив, а не Северная Африка и даже не Левант определяющая часть Ближнего Востока. Развитие событий там задаст тон будущему. На фоне растерянности внерегиональных игроков растет значение местных держав. То же заметно и в Сирии, где роль «консультанта» по преодолению кризиса пытается взять на себя Анкара, а на заднем плане, как и в Бахрейне, маячит призрак Тегерана.

Перераспределение геополитического влияния и является пока наиболее заметным следствием событий начала года. США еще не сформулировали новую стратегию, но напугали всех союзников: выяснилось, что даже 30 лет беспорочной лояльности, как у Мубарака, не препятствие для того, чтобы «сдать» партнера в один момент.

А ЕС нивелировался настолько, что даже почти перестал назидательно учить средиземноморских соседей, как правильно жить. Европу волнует только поток беженцев, с которым пока непонятно что делать. Отдельные европейские страны, попытавшиеся повысить свой международный престиж, инициировав интервенцию в Ливию, достигли обратного эффекта — завязли в междоусобном конфликте, участие в котором подрывает, а не укрепляет репутацию. На происходящее с интересом смотрят страны БРИК, консолидированно дистанцировавшиеся от активного участия, особенно Китай и Индия. Они рассчитывают заполнить вакуум, который будет образовываться по мере ослабления западного влияния в регионе. В этом контексте, скорее всего, окончательно утратят адекватность прежние институты урегулирования, например «ближневосточный квартет».

Большой Ближний Восток, безусловно, вступил в период изменений, которые коснутся и внутреннего устройства отдельных государств. Западное присутствие, до недавнего времени доминирующее, не способствовало демократизации, скорее наоборот. Рост значимости региональных сил — монархий Персидского залива или крупных держав Южной и Восточной Азии, которые, как правило, не отличаются демократическими достижениями, — может, напротив, стимулировать влияние «улицы». Но это будет не либеральная демократия, а какой-то свой вариант в спектре от кемалистской Турции до теократического Ирана. И может статься, после «арабской весны» предшествовавшую ей «зиму» будут вспоминать с ностальгией.Может статься, после «арабской весны» предшествовавшую ей «зиму» будут вспоминать с ностальгией. Федор Лукьянов.

Тунис > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 21 апреля 2011 > № 320512

Когда «сбываются» мечты

Израиль на другом «новом Ближнем Востоке»

Резюме: Многолетние грезы о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли Западу рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечтания иногда становятся явью – но к этому, как оказалось, не готов никто.

В 1990-е гг. Шимон Перес, а в 2000-е – Джордж Буш-младший рисовали радужные картины будущего «нового Ближнего Востока». Тогдашний министр иностранных дел, а ныне – президент Израиля делал упор на взаимовыгодной экономической кооперации. Его книга так и называлась: «От экономики, работающей на нужды войны, к экономике мира». Джордж Буш верил, что цементирующим фактором «нового Ближнего Востока» будут процессы демократизации. Едва ли не любимой книгой Буша и его помощницы по национальной безопасности, а затем госсекретаря Кондолизы Райс стало сочинение израильского политика Натана Щаранского «В защиту демократии» с жизнеутверждающим подзаголовком «Свобода победит тиранию и террор». Речь самого Джорджа Буша о путях урегулирования палестинской проблемы, произнесенная 24 июня 2002 г., объявлялась в этом произведении образцом «ясности моральных критериев» и «нового смелого политического курса».

«Если цветок свободы распустится на каменистой почве Западного берега и Газы, это вдохновит миллионы мужчин и женщин на земле, которые также устали от нищеты и угнетения, которые также имеют право на демократическое правительство», – упоенно цитировал Щаранский бесконечно пафосные слова тогдашнего американского президента.

«Величайшей ошибкой арабов в XX веке – ошибкой, которая до сих пор так и не исправлена, – явилась их приверженность тоталитарным военным или президентским режимам», – писал, в свою очередь, Шимон Перес. Он убеждал читателей в том, что «только подлинная демократизация, и ничто иное, принесет настоящую пользу арабскому миру и не в последнюю очередь – палестинскому народу». В 1993 г. нынешний президент Израиля полагал, что «наиболее эффективное оружие палестинских организаций против ХАМАСа – демократические выборы: они должны привести к созданию властной структуры законно избранного большинства, которая поставит заслон вооруженному и фанатичному меньшинству».

Сегодня это звучит как издевка, ибо многопартийные демократические выборы в Палестинской администрации, прошедшие в январе 2006 г., ХАМАС как раз уверенно выиграл. А вот проверить тезис о желательности падения «тоталитарных военных или президентских режимов», вероятно, удастся теперь. Впервые в истории региона конец нескольким авторитарным правлениям был положен путем мирного протеста, в котором приняли участие широкие слои населения. Оказалось, однако, что выглядит «новый Ближний Восток» совсем не так, как его принято было рисовать. Израильтянам, нравится им происходящее или нет, совершенно необходимо понять, что же представляет собой «новый Ближний Восток», появившийся вокруг них.

В израильской прессе отмечалось, что «израильское политическое и военное руководство… вяло отреагировало на политическое цунами. Израильские лидеры не удостоили нас серьезным анализом происходящего». Известный политический обозреватель Ярон Декель выделяет несколько важных вопросов: как Израиль готовится к существованию в новой ближневосточной реальности? Предпринимают ли руководители какие-либо действия в связи с происходящим в арабских странах? Имеется ли опасность разрыва дипломатических отношений с Египтом и Иорданией, с которыми Израиль подписал мирные договоры? Стоит ли, несмотря на происходящие события, попытаться добиться мирного урегулирования с палестинцами и Сирией? Однако «молчание наших руководителей вызывает подозрение, что они просто-напросто не знают, что делать, – отмечает Декель. – У них нет ни малейшего представления о том, как Израиль должен готовиться к новой реальности».

Забудьте об Израиле и Палестине

Еще полгода назад никто не предвидел падения режимов Зина аль-Абидина Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте, не обсуждалась даже теоретическая возможность массовых демонстраций протеста по всему арабскому миру. А те, кто предсказывал всплеск напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, почти единодушно связывали его с вероятным обострением палестино-израильского конфликта.

События в регионе кардинально меняют привычную систему понятий: то, на чем десятилетиями заостряли внимание едва ли не все, кто писал о Ближнем Востоке, в настоящее время точно не является наиболее важным. В течение долгого времени три принципиально разных понятия – «ближневосточный конфликт», «палестино-израильский конфликт» и «арабо-израильский конфликт» – практически приравнивались друг к другу и воспринимались как синонимы.

Очевидно, что арабо-израильский конфликт не исчерпывается его палестинским измерением. Он включает в себя также проблемы отношений с Сирией и Ливаном – странами, с которыми мирных договоров нет до сих пор, а также многими другими арабскими государствами – от Алжира до Саудовской Аравии – до сих пор не признавшими право еврейского государства на существование в каких бы то ни было границах. Очевидно и то, что наиболее сложными на сегодняшний день являются отношения Израиля с Ираном – страной мусульманской, но не арабской. Используя словосочетание «ближневосточный конфликт» для описания исключительно проблем отношений Израиля с кем бы то ни было, мы лишаемся адекватной терминологии для понимания того, что в настоящее время происходит на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Ведь к Израилю (как и к палестинцам и даже к Ирану) все это не имеет практически никакого отношения. Как справедливо отметила в этой связи профессор кафедры востоковедения МГИМО Марина Сапронова, «взрыв Ближнего Востока и всего арабского мира прогнозировался уже давно, но источник опасности видели в тупиковой ситуации ближневосточного урегулирования, расколе Палестины и подъеме исламского движения. Классический народный бунт, тем более в самой развитой и европеизированной арабской стране, стал неожиданностью».

Волна беспорядков, причины и механизм которых, если говорить начистоту, по-прежнему не вполне прояснены, прокатилась по большинству стран Северной Африки и Ближнего Востока. Нечто подобное происходит впервые, и это требует серьезного переосмысления реальности. Центральная и непререкаемая аксиома на протяжении многих лет состояла в том, что для урегулирования ближневосточных проблем необходимо прежде всего решить именно палестинскую проблему. Действительно, даже те арабские страны, которые не имеют ни территориальных, ни водных, ни иных претензий к Израилю, как, например, Алжир или Саудовская Аравия, из чувства солидарности с палестинцами не идут на примирение, однако факт состоит в том, что нынешний кризис никак не связан с этими вопросами. С 1973 г., когда крайне тяжелый для развитых стран Запада нефтяной кризис был спровоцирован именно арабо-израильской войной, ситуация изменилась кардинальным образом.

Сейчас совершенно ясно, что проблемы Ближнего Востока отнюдь не сводятся к палестино-израильскому конфликту и его разрешение не приведет к успокоению региона. Как не без иронии отмечалось в редакционной статье газеты «Ха’арец», «кого сейчас интересует мирный процесс, демонтаж поселений, разметка границ между Израилем и Палестиной или урегулирование вопросов безопасности [между ними]? Палестинская администрация также оказалась в новой для себя ситуации. Неожиданно для палестинцев их конфликт с Израилем был вытеснен на периферию общественного внимания».

В мире много проблем, и палестино-израильская – никак не ключевой фактор международной напряженности. Более того: на самих палестинских территориях никаких волнений нет, в настоящее время это удивительно спокойное место. Для снижения напряженности в регионе «большого Ближнего Востока» мировой дипломатии нужно заниматься другими вопросами.

В то же время нельзя не обратить внимание на «фестиваль признаний» несуществующей палестинской государственности, открытый 3 декабря 2010 г. завершавшим свою каденцию президентом Бразилии Луисом Инасио Лула да Силвой и продолженный в последующие два месяца еще шестью странами Южной Америки, вследствие чего количество государств, признавших независимость Палестины, перевалило за 110. Все это ни на йоту не изменило реальную ситуацию: с одной стороны, все границы территорий Палестинской администрации (ПНА) контролируются Израилем, с другой – сами власти ПНА ни в малейшей степени не контролируют сектор Газа. На Западном берегу у палестинцев одно правительство во главе с Саламом Файедом, в котором нет представителей ХАМАСа. В Газе – другое, во главе с Исмаилом Ханийей (который на самом деле подотчетен находящему в Дамаске Халеду Машалю), в котором нет никого, кроме активистов ХАМАСа, и между ними нет никакого взаимодействия.

Учитывая, что четырехлетний срок полномочий Махмуда Аббаса на посту главы ПНА истек еще в январе 2009 г., а пятилетний срок полномочий Законодательного совета ПНА закончился в январе 2011 г. (при этом никакие новые выборы не назначены), речь идет о распавшемся надвое несостоявшемся государстве, не имеющем легитимных органов власти и управления. Ситуация вернулась к «до-ословским» временам, когда реальные руководители палестинцев находятся за пределами Палестины. Перед нами – второе Сомали, государство также де-факто давно распавшееся, но в Палестине еще и все границы контролируются внешней силой – Израилем. Признание в этих условиях государственного суверенитета Палестины наглядно демонстрирует, насколько далека от реальности политико-правовая риторика на Ближнем Востоке.

Крах международно-правовых механизмов региональной безопасности

После каждой из двух мировых войн были предприняты попытки сформировать международные структуры, которые ставили целью переход от «права кулака» к «праву мира». Лига Наций, ООН, ее Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности, Международный суд – все эти и многие другие организации были созданы, чтобы решать межгосударственные споры не силой, а путем достижения коллективного согласия.

На Ближнем Востоке эти структуры, прямо скажем, никогда не работали идеально. Примеров тому много, ограничимся двумя наиболее наглядными. Решение Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г. о разделе территории бывшего британского мандата, согласно которому создавались палестинское и еврейское государства, а Иерусалим объявлялся международным городом, выполнено было лишь в части создания Израиля. Другой пример – вопреки консультативному заключению Международного суда, принятому в июле 2004 г. четырнадцатью голосами против одного, Израиль продолжил строительство стены безопасности.

Нынешний кризис вновь показал ограниченность международно-правовых механизмов. Как справедливо отметила Марина Сапронова, Лига арабских государств практически бездействует, и это лишний раз доказывает ее слабость, демонстрируя силу дезинтеграционных процессов в арабском мире, вследствие которых правящая элита каждой страны исходит из своих собственных интересов. Совбез ООН начал 22 февраля обсуждение ситуации в Ливии, но многочисленные жертвы среди мирного населения при разгоне демонстраций в Египте, Сирии, Йемене и других странах региона не удостоились никакого внимания. Показательно в этой связи удивительное равнодушие всех стран мира, кроме Ирана, к судьбе участников выступлений протеста шиитов (составляющих три четверти населения страны, но лишенных доступа к власти) в Бахрейне и вводу туда объединенных войск Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). События не обсуждалось ни на Генассамблее, ни в СБ ООН.

Иным оказался расклад применительно к ситуации в Ливии, где между войсками, верными Муаммару Каддафи, и силами оппозиции началась гражданская война. Хотя Каддафи в Совете Безопасности не поддержал никто, крупнейшая страна Европы – Германия, а также все страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай – при голосовании воздержались. Это превратило операцию против Ливии едва ли не в личный проект президента Франции Николя Саркози, поддержанный новым правительством Великобритании, к которому с оговорками и, что называется, «на расстоянии» присоединилась администрация Барака Обамы. О готовности поддержать операцию по установлению зоны, запретной для полетов военной авиации, объявили Норвегия, Дания, Канада, Польша, Катар, ОАЭ, а позднее и Швеция – для демонстрации мирового единства этого, конечно, мало.

Раскол в международном сообществе очевиден, как очевидно и то, что в существующей сегодня вокруг Ливии ситуации торжествует «право кулака». Международно-правовая система обеспечения безопасности потерпела полный крах: Ливию, по инициативе президента Франции, бомбит авиация НАТО, в Бахрейн введены войска Саудовской Аравии и других стран – членов ССАГПЗ, в Египте власть захватило местное военное командование… Для Израиля, не имеющего мирных договоров с подавляющим большинством стран региона, все это – плохие новости. В Израиле хорошо помнят события мая 1967 г., когда Гамаль Абдель Насер закрыл для израильского судоходства Тиранский пролив, блокировав порт Эйлат на Красном море, и никакая международная организация не встала на защиту интересов еврейского государства – что в итоге привело к Шестидневной войне, перекроившей контуры ближневосточной политической географии. Как оказалось, с тех пор мир изменился меньше, чем многие предполагали и надеялись.

Без сверхдержав: Ближний Восток в эпоху бесполярного мира

Ближний Восток перешел к новому геополитическому состоянию: никакая внешняя сила не сможет реально влиять на происходящее в регионе.

И Соединенные Штаты, и Европейский союз, и Россия были застигнуты врасплох событиями в арабских странах. При этом и в Египте, и в Тунисе с политической арены ушли светские и лояльные Западу режимы, и пока неясно, какие силы придут им на смену. Способность американского руководства воздействовать на происходящие процессы минимальна. Администрация вначале поддерживала Хосни Мубарака, а затем, видя, что маятник качнулся в противоположную сторону, «сдала» его, при этом 11 февраля президент Барак Обама заявил, что руководству Египта следует «четко и недвусмысленно встать на путь демократии». Верховный совет вооруженных сил Египта, получивший власть в стране после отставки Мубарака, это пожелание фактически проигнорировал. В конце марта, спустя полтора месяца после ухода президента, объявлено, что парламентские выборы пройдут только в сентябре 2011 г., а президентские пока не назначены вовсе. Предполагается, что они состоятся лишь летом 2012 г., т.е. более чем через год!

Равнодушно отнеслись к американским призывам не только в 80-миллионном Египте, но и в Бахрейне, население которого в сто раз меньше и на территории которого находится база Пятого флота ВМС США, которая позволяет контролировать нефтяной экспорт из Персидского залива. 15 марта король Бахрейна Хамад ибн Иса аль-Халифа объявил о введении чрезвычайного положения сроком на три месяца. Действия преданных королю сил, разгромивших при поддержке войск Саудовской Аравии и ОАЭ палаточный лагерь оппозиции, вызвали резкую реакцию Вашингтона, представители которого призвали к политическому диалогу с оппозицией. Однако монархии региона проигнорировали пожелание Белого дома. Барак Обама в телефонном разговоре с королем Бахрейна выразил «глубокую озабоченность» методами подавления протестных выступлений и потребовал от властей «максимальной сдержанности». Резкой критике действия официальной Манамы подвергла и Верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй. Но никакого эффекта это не возымело.

Кроме того, определились границы американского силового участия. Объясняя 28 марта в телевизионном обращении к согражданам позицию правительства относительно военной операции в Ливии, Барак Обама публично пообещал, что американские самолеты там не задержатся. О наземной операции, как не устают повторять в Белом доме, речь и вовсе не идет. Итак, стало очевидно: ближневосточные походы Соединенных Штатов закончились в Афганистане и Ираке. Период, когда США пытались играть роль «мирового полицейского», завершился. Двадцать лет назад на смену эпохе противостояния двух сверхдержав, Соединенных Штатов и Советского Союза, пришла эпоха фактически однополярного мира, однако на наших глазах завершается и она. Страны и народы Ближнего Востока, и в том числе Израиль, где многое «завязано» на партнерстве с США, должны адаптироваться к жизни в «бесполярном» мире.

На сегодняшний день никто не знает, какими будут новые режимы Ближнего Востока. 75-летний Мохаммед Хуссейн Тантауи, возглавивший Египет после ухода Хосни Мубарака, едва ли может рассматриваться в качестве долгосрочного президента. Ключевыми фигурами в диалоге между политическими элитами Египта и Израиля со стороны Каира на протяжении многих лет были Осама эль-Баз, ближайший советник Мубарака, и глава Службы общей разведки в 1993–2011 гг. Омар Сулейман. В конце января он был назначен вице-президентом, но уже в день отставки Мубарака 11 февраля 2011 г., о которой он же и объявил, потерял этот пост и с тех пор не появлялся на публике. Все эти люди – очень пожилые: Осаме эль-Базу исполняется 80 лет, Омару Сулейману – 75. Ровесник Сулеймана – еще один многолетний член «команды Мубарака» Амр Муса, на протяжении последних десяти лет – генеральный секретарь ЛАГ, а до этого десять лет возглавлял египетский МИД. 70-летний премьер-министр маршал авиации Ахмед Шафик, фактически последний назначенец Хосни Мубарака (утвержден на высший пост в правительстве 29 января 2011 г.), 3 марта отправлен в отставку. На его место назначен 59-летний инженер Эссам Абдель-Азиз Шараф, который до этого лишь однажды на протяжении полутора лет работал в правительстве в должности министра транспорта, а с декабря 2005 г. не входил в руководство страны. Наработанных контактов с ним ни у кого на Западе (равно как и в Израиле) нет, непонятно, сколько он продержится на посту, каков будет круг его полномочий и есть ли у него президентские амбиции и перспективы.

На данный момент невозможно спрогнозировать и кто именно придет к власти в Тунисе. И.о. президента Фуад Мебаза и премьер-министр Каид Эс-Себси в силу возраста вряд ли могут на это претендовать (первому – 78 лет, второму – 85). Как отмечает бывший посол РФ в Тунисе Алексей Подцероб, вернувшийся из эмиграции руководитель Конгресса за республику Монсеф Марзуки широкой известностью в стране не пользуется. Легальные оппозиционные организации – Партия народного единства, Прогрессивная демократическая партия, «Ат-Тадждид», Демократический форум за труд и свободы и другие массовой поддержки не имеют. И в Египте, и в Тунисе весьма вероятно существенное увеличение представительства исламистов в высших органах власти.

Неизбежность исламизации

Идея всемирной демократизации как способа решения существующих, в том числе на Ближнем Востоке, проблем потерпела крах. Представляется, что такие активные сторонники этой идеи, как Кондолиза Райс и Натан Щаранский, фатально путали понятия «политическая культура» и «форма правления», причем второе в их понимании вытесняло первое. Демократические режимы там, где они реально существуют, являются следствием самостоятельного социально-политического развития этих стран и народов. Пожалуй, лишь в Японии «работающая» либеральная демократия оказалась привнесенной извне.

Политическая культура куда важнее формы правления. Культура толерантности и уважения прав национальных, конфессиональных, сексуальных и иных меньшинств значительно важнее демократической формы правления и связанных с нею процедур, например, свободных многопартийных выборов. Однако подобной либеральной политической культуры в арабо-мусульманском мире нет – и введение новой, формально демократической, формы правления не приведет к торжеству либеральных ценностей и отказу от насилия как средства разрешения внешних и внутренних конфликтов.

Наиболее свободные выборы в странах Ближнего Востока – в Турции, Иране, Ливане и Палестинской администрации – привели к власти значительно более фундаменталистские силы, чем те, что находились у руля правления до этого. Даже в Израиле от выборов к выборам усиливаются позиции традиционалистов и религиозных фундаменталистов, хотя в целом страна остается единственным примером либеральной демократии в регионе.

В этой связи важно трезво оценивать перспективы проведения многопартийных демократических выборов в Египте. Эти выборы, даже если не приведут к победе «Братьев-мусульман», усилят их позиции. Движение «Братья-мусульмане», основанное в 1928 г., с 1954 г. находилось в Египте под запретом. Это осложняло их деятельность, одновременно окружая ее ореолом мученичества, по традиции весьма позитивно воспринимаемого широкими слоями общества. По существу, в ходе демонстраций января-февраля 2011 г. «Братья-мусульмане» впервые за много лет по-настоящему вышли из подполья, открыто участвуя в публичных массовых акциях. Кстати, нынешний глава Египта министр обороны Мохаммед Хуссейн Тантауи, выступая на площади Ат-Тахрир, во всеуслышание заявил, что «Братья-мусульмане» достойны хотя бы одного портфеля в будущем правительстве. В комитете, названном «Коалиция за перемены» и насчитывавшем пятьдесят членов, «Братья-мусульмане» представлены четырьмя делегатами. 15 февраля лидеры движения объявили о планах по созданию политической партии.

Сразу после обнародования этих намерений 67-летней руководитель «Братьев-мусульман» Мохаммед Бади, отсидевший девять лет в тюрьме за общественно-политическую деятельность, дал интервью, в котором призвал арабские и исламские страны к кооперации «для осуществления проектов против колониализма, вестернизации и сионистской гегемонии». Вот что, в частности, сказал Бади: «Мы обращаемся к нации с просьбой объединиться перед лицом сионистского образования [так Бади, как и многие другие в арабо-мусульманском мире, именует Израиль. – Авт.] и западного проекта». 11 февраля 2011 г. Сами Абу-Зухри от имени ХАМАСа поздравил «Братьев-мусульман» с «победой над режимом Мубарака» и выразил надежду, что новые египетские власти помогут снять израильскую осаду сектора Газа.

Интенсификация контактов «Братьев-мусульман» с ХАМАСом в непосредственной близости от границ с Израилем может привести (а, возможно, уже и привело) к разработке совместных планов действий против еврейского государства, что способно спровоцировать локальное или масштабное вооруженное противостояние. Совершенно очевидно, что в случае прихода исламистов к власти в Египте существует реальная вероятность возникновения угрозы Израилю. Как справедливо отмечает Григорий Косач, для египетского общества мир с Израилем «всегда оставался “холодным”, а сохранение этого мира всегда определялось авторитарным характером египетской власти (да и власти в любой другой стране арабского мира), которая едва ли не полностью игнорировала общественные настроения, проводя свой внешнеполитический курс».

На Ближнем Востоке мы оказываемся перед замкнутым кругом, когда исламисты в любом случае усиливаются если не в краткосрочной, то в средне- и долгосрочной перспективе. С одной стороны, Марина Сапронова права, утверждая, что сегодня на Ближнем Востоке «исламизация … равнозначна демократизации». С другой стороны, противодействие демократизации тоже не способно изменить общий вектор. Как указывает Рупрехт Поленц, эксперт по Ближнему Востоку и глава комитета Бундестага по внешней политике, «чем дольше авторитарное правительство находится у власти, тем выше вероятность того, что исламистские движения становятся сильнее». Авторитарные правительства не допускают свободу слова, печати, однако они не в силах запретить религию, поэтому общественные дискуссии, невозможные в СМИ, перемещаются под своды мечетей. Там ислам обретает высокий градус политизированности. Либеральным странам поддерживать на Ближнем Востоке некого: и военная хунта, и исламисты не соответствуют западной политической культуре, а приверженцы западного пути развития постепенно оказываются в арабо-мусульманском мире просто нерелевантными.

В прошлом, когда речь заходила о том, что военные являются заслоном перед исламистами, в пример всегда ставились Алжир и Турция. Однако очевидно, что нельзя говорить о «демократичности» режима, который держится исключительно на военных; «гарнизонное государство» – не синоним, а антоним демократии. В любом случае, для западного мира и для Израиля оба сценария – и длительное правление в Египте военной хунты, и резкое усиление исламистов – означает существенное ухудшение ситуации.

Вероятно, прав директор Института востоковедения РАН Виталий Наумкин, который полагает: даже если предположить, что «Братья-мусульмане» станут влиятельной легальной силой, они не будут требовать денонсации мирного договора с Израилем и примут этот договор как политическую реальность. Пример Турции, где исламисты пришли к власти, но не прервали дипломатические отношения с Израилем, свидетельствует в пользу такого вывода. Однако правительство Реджепа Тайипа Эрдогана направило в Газу флотилию солидарности, следствием чего стали трагические события, в которых погибли девять человек, а израильско-турецкие отношения оказались на грани разрыва. Если подобным же курсом будет следовать и новое египетское руководство, то это уже точно будет совсем другой Ближний Восток, у Израиля не останется ни одного стратегического союзника во всем регионе.

В Израиле с особым вниманием следят за тем, что происходит в соседней Иордании, где опасность прихода к власти исламистов давно считается высокой (в 1970-е – 1980-е гг. в Израиле так же считали весьма вероятным падение Хашимитской династии, однако под натиском ООП). Критическое значение имеет для Израиля сохранение Иордании в качестве независимого государства, не рассматривающего свою территорию как плацдарм для нападения на еврейского соседа. На протяжении многих десятилетий сохранение в Иордании статус-кво считается судьбоносным для Израиля.

Как отмечал политический обозреватель израильской газеты «Маарив» Шалом Иерушалми еще в середине февраля, «Биньямин Нетаньяху наблюдает за происходящим в Египте и видит перед собой два сценария: Турция-1 и Турция-2. Первый сценарий – Турция Ататюрка и продолжателей начатой им секулярной революции, которая превратила страну в модернизированное и относительно либеральное общество, где ислам перестал играть центральную роль. Второй вариант – Турция Эрдогана и правящей исламской партии. Турция-1 всегда поддерживала прочные связи с Израилем. Турция-2 вступила с Израилем в конфликтные отношения, однако не стала окончательно разрывать связь с Иерусалимом». Иерушалми считает, что и такая модель устроила бы Израиль, однако существует опасность развития событий в Египте по иранскому сценарию. «То, что в Тегеране 1979 г. началось как революция интеллектуалов, молодежи и представителей среднего класса, выступавших против шаха Резы Пехлеви, очень быстро переродилось в радикальный исламский режим, который наводит ужас на весь ближневосточный регион. В последние дни Нетаньяху часто упоминает имя Шахпура Бахтияра, первого иранского премьер-министра периода антишахских волнений, правившего в Тегеране до тех пор, пока аятолла Хомейни и его соратники окончательно не взяли власть в свои руки. Подобный сценарий, опасаются в Израиле, может иметь место и в Египте, если “Братья-мусульмане” будут принимать участие во властных структурах или просто-напросто захватят власть силой».

Традиционно пользующийся большим влиянием в израильских интеллектуальных кругах аналитик Ари Шавит опасается, что под прикрытием лозунгов о демократизации значительная часть арабских стран Персидского залива перейдет под фактический контроль Ирана. «Под лозунгами освобождения от гнета диктаторов радикальный ислам возьмет под контроль значительную часть арабских стран. Мир между Израилем и палестинцами, между Израилем и Сирией станет невозможным. Мирные соглашения с Иорданией и Египтом постепенно сойдут на нет. Исламистские, неонасеристские и неоосманские силы будут формировать облик Ближнего Востока. С арабской революцией 2011 г. может произойти то, что произошло с революцией 1789 г. в Европе: ее узурпирует какой-нибудь арабский Наполеон, использует революционные чаяния и превратит революцию в серию кровавых войн», – предполагает Шавит.

Дилемма, возникающая в связи с тем, что демократизация неизбежно приводит к исламизации, оказывается для автора – и отнюдь не для него одного – неразрешимой. С одной стороны, Шавит пишет, что «американцы правы, становясь на сторону народных масс, требующих прав и свободы, это верный подход, с исторической точки зрения». Однако прямо за этим он утверждает, что «американцы ошибаются, способствуя развалу тех режимов, которые были их союзниками на Ближнем Востоке, собственными руками прокладывая путь к победе “Братьям-мусульманам” и Ирану». Как и почему правота вдруг превращается в ошибку, Ари Шавит не объясняет, и это в полной мере отражает смятение умов, которое царит в Израиле и в западном мире относительно происходящих на «большом Ближнем Востоке» событий. Многолетние мечты о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечты иногда сбываются – но к этому, как оказалось, не готов никто.

Алек Эпштейн – доктор философских наук, преподаватель Открытого университета Израиля, Еврейского университета в Иерусалиме и Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт московского Института Ближнего Востока.

Израиль. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739775 Алек Эпштейн

Предельная форма симулякра

Арабские революции как пример манихейского переворота

Резюме: Многочисленные политические и экономические объяснения причин «арабской весны» не дадут четкой картины. Понять эти события поможет лишь их оценка с точки зрения социокультурных процессов, которая позволит разглядеть не сиюминутные детали, а движение глубинных ментальных слоев.

Массовые волнения и беспорядки с начала 2011 г. потрясают страны Северной Африки и Ближнего Востока. Ученые и дипломаты, исламоведы и ориенталисты, аналитики и публицисты пытаются дать объяснение этому феномену. Поднимаются вопросы о мотивах, движущих силах, социальной базе, ближайших и отдаленных последствиях развертывающихся процессов. При этом высказываются самые разнообразные точки зрения.

Многие считают происходящие события следствием вмешательства извне. США и Запад в целом, Израиль, исламские экстремисты, «Аль-Каида» или просто некие «они» называются внешней силой, которая стоит за бушующими волнами всеарабского протеста. Аналитики, склоняющиеся к поиску внутренних причин, называют исламских фундаменталистов «регионального» масштаба. Часто ссылаются также на коррупцию и безработицу, бедность и высокие цены на продукты, перенаселенность, «мальтузианскую ловушку». Используется даже новый термин «молодежный бугор» – необычно высокая доля молодежи в возрасте 15–24 лет в общем объеме взрослого населения. И неизменным рефреном звучит: народ Туниса (Египта, Ливии) просто устал от своих диктаторов – Бен Али (Мубарака, Каддафи). Но при всем изобилии подобные объяснения создают пеструю мозаику, не складывающуюся в общую картину. Между тем, по мнению автора, удовлетворительные ответы на поставленные вопросы способна дать лишь оценка событий с точки зрения глобальных социокультурных процессов, которая поможет за сутолокой наличных исторических событий разглядеть движения глубинных ментальных слоев, вызывающих столь масштабные социальные катаклизмы.

Две матрицы сознания

В недавно вышедшей монографии Игоря Яковенко и вашего покорного слуги «Манихейство и гностицизм: культурные коды русской цивилизации» вводятся понятия манихейской и гностической матриц сознания. В предельно упрощенном виде их содержание можно сформулировать в следующем виде.

Манихейский взгляд: мир состоит из двух сущностей – «мы» и «они», единственная цель «их» – погубить и уничтожить «нас», а сейчас идет последний бой, который закончится нашей победой.

Гностический взгляд: человек погружен во враждебный, опасный и профанный мир, в котором его жизнь – тяготы, страдания и страдания, а избавление возможно лишь за пределами этого мира.

И манихейство, и гностицизм глубоко укоренены в русской культуре и русском социуме. Более того, анализируя события отечественной истории на протяжении многих веков, можно высказать следующую гипотезу. И «загадочные циклы» русской истории, заканчивающиеся всякий раз крушением государственности, и сам механизм крушения можно объяснить тем, что в определенные эпохи в общественном сознании происходит массовая перезагрузка, при которой гностическая (депрессивная) доминанта матрицы сознания заменяется манихейской (эмоционально-агрессивной).

В период господства гностической доминанты умами и чувствами социума овладевает растерянность, апатия, страх перед будущим, тоскливое чувство неопределенности, бескачественности, космического сиротства. И самое главное – ощущение отсутствия выхода, перспектив, надежды на избавление. Это состояние можно назвать синдромом абсолютной социальной безнадежности.

Политическим содержанием таких периодов являются авторитарные или откровенно диктаторские режимы, главная забота которых направлена на сохранение «стабильности» в обществе. Инструментами реализации этой «заботы» являются централизация государственной жизни, бюрократизация, произвол, подавление гражданских свобод. Постепенно распространяясь, гностическая доминанта (синдром безнадежности) охватывает все более широкие слои населения. И синдром этот начинают ощущать уже не только его беднейшие, маргинальные, потерявшие работу и жилье представители. Выход для себя и своих семей перестают видеть и сравнительно обеспеченные слои – мелкие предприниматели, чиновники, интеллигенция. Наиболее остро подобная ситуация переживается молодежью, особенно теми молодыми людьми, которые получили образование, но не видят для себя места в обществе.

По мере развития кризиса гностические смыслы получают мощную подпитку. Наступает фрустрирующее осознание значительной частью социума всей глубины несовершенства мира, а также происходит дискредитация наличной государственно-идеологической конструкции, оказавшейся неспособной предотвратить ментальный кризис. Дальнейшая экспансия гностических смыслов, расширение области их влияния ставит под угрозу уже саму возможность существования социума как такового. Длительное господство гностических доминант грозит привести (и не раз в истории приводило) к гибели социума, к сходу его с исторической авансцены.

Именно в такой момент в значительной части социума и происходит перезагрузка задающей матрицы сознания. Новая «мироустроительная» идея демонстрирует в эти периоды свою огромную воодушевляющую массы привлекательность, создает сильное поле мотивации, вовлекает в свою орбиту все большее число сторонников. Новую идею непременно сопровождает радикальная критика, даже профанация существующих порядков и легитимирующей их государственно-идеологической конструкции. Но только этого недостаточно. Быть может, главной составляющей новой идеи, вселяющей в массы надежду на разрешение кризиса (и действительно способствующей его финализации), является формируемый в ее рамках акцентированный образ врага, ответственного за неудачи и трудности, приведшие к кризису. Общество делится на «своих» и чужих». Единственным и естественным способом преодоления кризиса становится непримиримая, понимаемая в манихейском смысле борьба между расколовшимися частями социума, которая может быть облечена в самые разные формы (крестьянская война, революция, гражданская война, перестройка, бунты и т.п.). Вступает в силу эсхатологическая презумпция последней битвы, победа в которой разом решит все задачи и ответит на все вопросы. Срединное время, равноудаленное и от начала мироздания, и от конца света, сменяется эсхатологическим временем «конца истории». Гностическая парадигма в сознании социума сменяется манихейской.

Утвердившаяся манихейская парадигма имеет для общества в целом объективно благотворный характер. Преодолевшая гностические настроения часть общества отождествляет себя с силами «добра» и «света», что дает ей огромный заряд экзистенциальных позитивных переживаний, позволяющий прервать и обратить вспять процесс нарастания гностических настроений, принимавший опасный для культурного целого характер.

В ряде случаев подобные манихейские настроения значительной части социума и являются непосредственной причиной крушения государственности. При этом именно манихейской подоплекой разворачивающейся борьбы объясняется обвальный, катастрофический характер крушения государственности. «Не политическая мысль, не революционный лозунг, не заговор и не бунт, а стихийное движение, сразу испепелившее всю старую власть», – так описывал события февраля 1917 г. в России очевидец и участник событий Владимир Станкевич.

Мозги в одном направлении

Еще одна тема, представляющая значительный интерес в свете обсуждаемых проблем, – вопрос об истоках массовой поддержки этого испепеляющего «не заговора и не бунта, а стихийного движения». Другими словами – как формируется социальная база переворота, носящего манихейский характер? Здесь мы также сталкиваемся с рядом обстоятельств, не укладывающихся в классическую схему. Многочисленные исторические примеры говорят о том, что перезагрузка гностической матрицы сознания на манихейскую происходит неожиданно даже для самых вдумчивых наблюдателей, пристально следящих за развитием событий. Обобщая эти примеры, можно прийти к выводу, что сама смена гностически-манихейской парадигмы наступает фактически вне времени, мгновенно, является как внезапное озарение, овладевающее массами.

Еще Александр Зиновьев в «Зияющих высотах» высказал мысль о возникновении своего рода «силовых линий», «разворачивающих мозги людей в одном и том же направлении». По сути, Зиновьев говорит о силовых линиях социального поля, то есть о таких зонах социокультурного пространства, в которых межличностное взаимодействие принимает особо интенсивный характер, в результате чего и возникает эффект «разворота мозгов людей в одном и том же направлении». В таком социальном поле человек действует автоматически, как будто по приказу извне. Массовое следование унифицированным стандартам моды и потребления, как и феномен массовой культуры в целом, – все это тоже примеры «разворота мозгов». Мгновенный, внешне не мотивированный переход гностически настроенного социума к манихейской парадигме – из той же серии явлений.

Отсюда следуют важные выводы.

Во-первых, в целом ряде случаев ни современные методы социологических измерений, ни экспертные оценки не способны обеспечить надежное прогнозирование подобных переходов даже на очень коротких отрезках времени. Современная социология оценивает степень готовности конкретного индивидуума к активным социальным действиям, которая может быть достаточно низкой. А следовало бы оценивать напряженность социального поля, некий пороговый уровень которой способен радикально повысить эту готовность в считанные дни и даже часы. Однако необходимым инструментарием современные социологические науки, насколько нам известно, не располагают.

Во-вторых, сказанное позволяет по-новому взглянуть на вопрос о социальной базе переворотов подобного типа. Вывод достаточно нетривиальный: для того чтобы случился переворот манихейского типа, заранее сформированная массовая социальная база как таковая вообще не требуется. Не нужны и такие традиционные формы самоорганизации гражданского общества, как партии, программы, общественные движения. Нужен лишь массовый переход социума к манихейскому типу сознания, вызываемый своими специфическими механизмами.

В упомянутой монографии теория переворота манихейского типа развивается на примерах из многовековой истории России. Однако в некоторых своих аспектах эта теория применима и для описания и объяснения революций начала 2011 г. в арабском сообществе.

События 1950–1960-х гг. в арабском мире – обретение независимости (в некоторых случаях в суровой борьбе), создание суверенных государств. Это период воодушевления и подъема, надежд и ожиданий. То есть типично манихейская фаза развития. Массовое сознание победившей стороны, запрограммированное манихейской матрицей, вознаграждается огромным чувством полноты человеческого бытия, переживает неслыханный эмоциональный подъем. Тем самым на более или менее длительный срок достигается консолидация общества, а энтузиазм масс гарантирует их готовность какое-то время мириться с тяготами и лишениями.

Однако действенность манихейских переживаний оказывается в историческом плане достаточно кратковременной. Постепенно расширяется осознание того факта, что, несмотря на некоторые успехи и отдельные исключения, в целом страны арабского мира не добились впечатляющих результатов в экономике, развитии демократических институтов, безопасности.

Консолидация авторитарных режимов в большинстве стран региона еще больше усугубила ситуацию. Нищета, безработица, вопиющая социальная несправедливость, причем последнее наиболее важно, поскольку способно нивелировать экономические достижения, которые могут иметь место в обществе. (Ведь арабские государства, которые охватили волнения, за исключением, пожалуй, Йемена, объективно не относятся к числу застойных и неразвитых. А Египет и вовсе имел шансы превратиться в одну из самых быстроразвивающихся экономик мира за 3–4 года.) Плюс к этому полное отчуждение от власти, невозможность участия в национальном строительстве. Понимание того, что узурпаторы установили систему коррупции и воровства, с которой невозможно бороться. Длящееся порой десятилетия чрезвычайное законодательство, которое, с одной стороны, развязало руки злоупотреблениям силовых структур вплоть до применения пыток к недовольным, с другой – перекрыло любые каналы цивилизованного социального протеста. Сами того не осознавая, эти режимы «ежедневно, ежечасно и в массовом масштабе» генерируют, укрепляют и расширяют гностическую базу социума.

Это полная и наглядная картина того самого синдрома абсолютной социальной безнадежности, соответствующая переходу социума в манихейскую фазу. Сам переход характеризовался следующими особенностями.

Консолидирующей манихейской идеей выступил достаточно примитивный лозунг типа «отстраним от власти смертельно надоевшего диктатора». «Грубый и зримый», простой и понятный. Подобная идея содержит акцентированный образ врага, победа над которым разом решит все проблемы. Она раскалывает общество на «своих» и «чужих». В общем, имела все шансы стать, за неимением других, новой «мироустроительной» идеей.

В быстроте и внезапности перехода большую роль сыграли социальные компьютерные сети. Их роль заключается в консолидации и увеличении скорости формирования социального поля, в достижении им того порогового уровня, который и определил массовый переход социума в новую фазу. В этом их огромная роль. Но не более того.

Когда смотришь телевизионную картинку, изображающую ликование победивших масс, не отпускает ощущение, что раньше что-то подобное уже показывали. Бьющие через край эмоции, объятия незнакомых людей, размахивание национальными флагами – да это же сцены радости по поводу победы своей футбольной команды. Но ведь футбол и все, что около него происходит – один из видов симулякра, цель которого увести, хотя бы на время, конкретную личность от реальной действительности, погрузить в виртуальный мир и при этом предоставить ей свою порцию субъективного чувственного удовлетворения. Получается, что охватившие арабский мир перевороты манихейского типа – это специфический предельно широкий вид симулякра, социальная роль которого все та же: предоставить личности возможность вырваться, хотя бы на время, за пределы опостылевшей действительности и получить максимально полную порцию чувственного субъективного удовлетворения.

Манихейский характер переворота определил невозможность никаких компромиссных вариантов и даже переговорного процесса по поиску компромиссов (до основанья, а затем… посмотрим, что получится). После того как произошел манихейский раскол общества, запоздалые обещания любых реформ не имеют никаких шансов.

Перспективы после победы, как правило, туманны. Прежде всего, манихейские настроения запрограммированы только на разрушение, они принципиально не могут быть использованы в созидательных целях. К тому же манихейский энтузиазм недолговечен. После реализации единственного лозунга – «отстраним диктатора» – общество остается без какой-либо собирающей, вдохновляющей идеи вообще. Ведь для реализации переворота такого типа, как указывалось выше, не требуются ни сколько-нибудь разработанные политические программы, ни политические партии, их выдвигающие. Их и не было. Объективные экономические, социальные, демографические трудности никуда не делись, через короткое время даже самые активные участники событий их почувствуют. К ним, безусловно, добавятся неизбежные последствия нарушения деятельности государственных структур – хаос и неразбериха. Непрерывно усиливающийся поток беженцев, прибывающих на остров Лампедуза, составляют в том числе и те «участники событий», которых уже оставили манихейские переживания.

На излете манихейской фазы, после столь яркого эмоционального подъема, апатия, овладевающая обществом, действительно превращает его в «чистый лист бумаги», на котором могут появиться как пастельные картинки прежней жизни, когда, в общем-то, жилось не так уж и плохо (во всяком случае, порядка было больше), так и тексты самого радикального содержания.

А.И. Музыкантский – зав. кафедрой факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739771 Александр Музыкантский

Пресса под ружьем

Как современная журналистика помогает войнам

Резюме: Когда гора идет к Магомету, ему уже не нужно напрягаться. В большинстве своем журналисты ленивы. Везде и всюду средства массовой информации охотно бросаются потреблять то, что им скармливают правительства и ведущие политики, обладающие подлинным или дутым авторитетом.

Безопасность, политика государств и общественное мнение – три феномена, которые оказывают друг на друга взаимное влияние. Правительства используют общественное мнение и пытаются его формировать. Средства массовой информации служат при этом их инструментами, иногда становясь хозяевами, а иногда – прислужниками. Новейшие технологии качественно преображают массмедиа, что, в свою очередь, меняет и характер их воздействия на настроения общества. Недавние кадры трассирующих снарядов в небе над Триполи в очередной раз продемонстрировали, насколько актуальна эта проблема.

Новая информационная эпоха наступила 17 января 1991 г. в 2.40 местного времени, когда с налета американских ВВС на Багдад началась первая война в Персидском заливе. При рождении эры тотального телевидения присутствовала телекомпания CNN. С балкона своего номера в отеле «Мансур» корреспондент Питер Арнетт в прямом эфире транслировал, как ракеты, запускаемые с самолетов США, разорвав черное небо яркой вспышкой, поражали цели. Спутниковые антенны и тарелки сделали свое дело, любой житель Земли, включивший в тот момент телевизор, впервые смог ощутить сопричастность настоящей войне в режиме реального времени.

С тех пор синхронность происходящих событий и их одновременное восприятие потребителями новостей значительно повысили степень манипулятивности информации. Стремительное распространение любительского видео, снятого при помощи мобильного телефона, усугубляет эту тенденцию. Диктат оперативности и давление конкуренции в сочетании с коммуникационными возможностями, имеющимися сегодня в распоряжении печатной прессы, меняют содержание и вес новостей.

Постоянная гонка и требование максимальной краткости губят рефлексию. Раньше у журналиста была функция очевидца. Тот факт, что он находился на месте событий и располагал средствами передачи информации, легитимировал его высказывание. Возможно, он прибыл всего час назад, впервые в этой стране, не владеет языком, не знает там ни единого человека и имеет лишь туманное представление о политической и социальной предыстории. Он описывает, что происходит, либо то, что имеет возможность увидеть или узнать из происходящего. Если репортеру повезло, и ему сразу встретились правильные люди, если он имеет богатый опыт работы и обладает интуицией и способностью чувствовать настроения и улавливать впечатления, вполне возможно, что мы получим качественные репортажи.

Но обстоятельства описывать намного сложнее, чем сами события. Между тем обстоятельства несопоставимо важнее, особенно если именно они становятся причиной потрясений. До тех пор, пока не исследованы обстоятельства, сиюминутные слепки меняющейся реальности только сбивают с толку, переключая внимание на побочные темы. Но именно эти сиюминутные слепки, иногда и вовсе совершенно мимолетные, формируют устойчивые представления миллионов людей. А настроениями этих миллионов, их оценками и предубеждениями руководствуются политики. На этой основе они принимают решения, иногда – ошибочные.

Техническая простота и доступность имеют оборотную сторону. Комментаторы от Тайбэя до Торонто, работой которых является интерпретация событий, вводят одни и те же ключевые слова в поисковую систему Google и получают идентичный набор из нескольких десятков статей. Стандартизация в оценке мировых событий и определенное интеллектуальное нивелирование при этом неизбежны.

Юбер Бёв-Мери, основатель Le Monde, когда-то внушал своим журналистам: будьте невыносимо скучными! Так, утрируя, он побуждал сотрудников к тому, чтобы они ставили содержание над формой, предпочитали существенное броскому. А ведь он даже не догадывался о грядущем пожелтении серьезных изданий и торжестве инфотейнмента.

Подмена точной информации привлекательной оболочкой превратилась в смертный грех нашего ремесла. Дэн Разер, который много лет возглавлял информационную службу CBS, давно предупреждал о «голливудизации» новостей. Правда, будучи противником такого подхода, он сам являлся его большим мастером. Однажды на встрече руководителей подразделений информации теле- и радиокомпаний он сказал: «Глубокие аналитические материалы никому не нужны. Растет спрос на шоу в прямом эфире. На работу надо нанимать мастеров видеоэффектов, а не писателей. Секрет хорошего интервью – удачный грим, а не хитрые вопросы. И, ради всего святого, никого не раздражайте. Make nice not news».

Триумф поверхностности, нежелание публики вникать в сложные контексты – это западня, в которой репортер одновременно оказывается и преступником, и жертвой. Существует множество причин небрежной работы журналистов. Вероятно, наиболее важной из них является следующее: даже самые мыслящие потребители новостей зачастую воспринимают только те факты, которые вписываются в их устоявшуюся картину мира. То, что выходит за ее рамки, вытесняется и быстро забывается. Оценки, вынесенные однажды, крайне редко пересматриваются на основе новых фактов.

Отсюда и труднопреодолимая инертность медиа, которые не хотят разбираться в запутанных взаимосвязях. Перевороты в арабском мире – свежий пример того, что западная картина исламского мира давно уже определяется преимущественно средствами массовой информации. Внимание журналистов десятилетиями приковано к региональным конфликтам от Йемена и Бахрейна, до Балкан и Чечни, от Ливии и Палестины, до Судана и Афганистана. Но в освещении мотивов и действующих лиц почти всегда преобладает негативизм.

Все мы знаем, что терроризм, апеллирующий к исламу, является делом крошечного меньшинства мусульман. Но восприятие широкой общественностью террористической угрозы ведет к упрощению общей картины. Ислам, политический ислам, исламизм, фундаментализм во всех его проявлениях, религиозно мотивированный экстремизм и готовность применять насилие для большей части западной публики сплавились в амальгаму, если не стали взаимозаменяемыми понятиями. Арабские деспоты успешно эксплуатировали эту амальгаму, утверждая десятилетиями: или мы, или исламистский хаос, и большинство СМИ популяризировали это послание.

Первой жертвой любой войны становится правда, писал Редьярд Киплинг. Вторая жертва – язык. Искажение действительности часто начинается со словоупотребления. Бомбежки превращаются в «хирургические удары», оккупированные земли – в «спорные территории», эскадроны смерти – в «элитные подразделения», убийства – в «точечные ликвидации». Несуществующее оружие массового уничтожения Саддама Хусейна, послужившее поводом к войне, до сих пор (хотя война доказала его отсутствие) именуется в многочисленных публикациях «преувеличенными данными» и «недостатками работы разведслужб». Никого не смущает, когда в нейтральном информационном тексте арабский или исламский политик характеризуется как «антизападный». Называли ли когда-нибудь какого-либо американского политика «антиарабским»? Радикальные исламисты «ненавидят» Израиль. Разве нет израильских экстремистов, которые ненавидят палестинцев?

Последняя война, репортажи о которой были относительно независимыми, – Вьетнам. Именно неприкрашенная картинка действительности способствовала растущему неприятию боевых действий в американском обществе, что заставило Вашингтон пойти на попятный. Но военные выучили урок. Переизбыток информации – одна из форм управления общественным мнением. Это наглядно продемонстрировала первая иракская война. Никогда раньше так много журналистов, снаряженных столь современным оборудованием, не видели настолько мало из происходящего.

Когда гора идет к Магомету, ему уже не нужно напрягаться. В большинстве своем журналисты ленивы. В прекрасно оборудованном пресс-центре в Саудовской Аравии, за сотни километров от боевых действий, не прекращался дождь из пресс-релизов, издавались горы вспомогательных материалов, услужливые сотрудники пресс-служб по первому требованию были готовы предоставить статистику и графическую информацию. Бесконечные пресс-конференции превратились в холостую словесную канонаду, поток сообщений ширился и нарастал.

Вторую иракскую войну освещали «прикомандированные журналисты» – новый термин, который неизбежно напоминает о военных шорах. Эти люди видят происходящее сквозь прорезь прицела, а не глазами пострадавших. Тема терроризма ведет к похожим искажениям оптики. Редко кто замечает, что место удара ракеты, запуск которой санкционирован государством, выглядит ровно так же, как и то место, где взлетел на воздух начиненный взрывчаткой автомобиль. По крайней мере, для жертв никакой разницы нет.

Когда в триумфальном коммюнике, выпущенном вооруженными силами НАТО в Афганистане, провозглашается, сколько убито талибов, кому-то из тех, кто занимает ответственные должности в органах власти или редакциях, стоит задуматься о том, что у каждого из убитых есть братья, сыновья, близкие родственники-мужчины, которые с того момента мечтают только об одном – о мести. Бывший британский посол в Риме Айвор Робертс метко назвал президента США Джорджа Буша лучшим агентом по вербовке в ряды «Аль-Каиды».

Тот, кто для одного является террористом, другому всегда представляется борцом за свободу. Для немецких оккупантов и режима Виши во Франции террористами были бойцы французского Сопротивления. Десять лет спустя в этой роли – теперь уже для французов – выступали повстанцы из алжирского Фронта национального освобождения. «Террористом» считался в свое время Нельсон Мандела. Будущие главы правительства Израиля Ицхак Шамир и Ицхак Рабин разыскивались за терроризм британской администрацией подмандатной Палестины. И Ясир Арафат, прежде чем он появился на лужайке перед Белым домом в качестве партнера по международным договорам, был террористом. Некоторые из вышеперечисленных лиц даже стали лауреатами Нобелевской премии мира. Об этом полезно вспомнить каждый раз каждому, кто утверждает, что его трактовка есть истина в последней инстанции.

Мы не ведем переговоров с террористами. Питер Устинов, человек удивительной выдержки, сказал однажды, может быть, слегка перегнув палку: терроризм – это война бедных, война – это террор богатых.

Везде и всюду средства массовой информации охотно бросаются потреблять то, что им скармливают правительства и ведущие политики, обладающие подлинным или дутым авторитетом, вплоть до того, что комментаторы заимствуют официальный вокабулярий. Когда президент каждую неделю твердит об иракском оружии массового поражения или иранских планах стать ядерной державой, они превращаются в виртуальную реальность. Средства массовой информации плохо приспособлены к тому, чтобы сопротивляться подобной ситуации. Все, что говорит президент или официально заявляет министр, должно быть изложено снова и снова, причем на наиболее видном месте.

Самым ужасным результатом в долгосрочном плане является то, что пропагандистские усилия приводят к дегуманизации, «расчеловечиванию» противника. Убийства или унижения врагов, объявленных террористами, становятся «простительными» прегрешениями. Тем самым мы загоняем в тупик себя самих, потому что рубим под корень возможность диалога и перспективу урегулирования. Стабильность и безопасность, в том числе нашу собственную безопасность, невозможно обеспечить, ведя беседу только с единомышленниками.

Наш альянс с коррумпированными тираническими режимами Ближнего Востока надолго дискредитировал в глазах народов этого региона идеалы демократии и прав человека, которые мы на словах проповедуем. Привычка к клише ведет нас самих к фатальному недоразумению. Нет ничего опаснее, чем начать верить собственной пропаганде.

Нашей публике, взращенной телевидением, нужны герои недели. В какой-то момент ими стали ливийские революционеры. О них практически ничего не известно. Кто-то из этих людей наверняка причисляет себя к либералам, но плечом к плечу с ними стоят религиозные экстремисты, представители племен, имеющих счеты к Каддафи, и перебежчики из числа его клевретов. Две наиболее значимые персоны в Национальном переходном совете еще пару недель назад занимали посты в правительстве Джамахирии, между прочим, они служили не главами почтового или какого-либо подобного ведомства, а министрами внутренних дел и юстиции, опорами любой диктатуры. Но стоило им только произнести волшебные слова «свобода» и «реформа», как немедленно выстроилась длинная очередь желающих поверить в сказку. Если кто-то на Западе заикается о том, что все на самом деле намного сложнее, он, как правило, вызывает неприязнь.

Где бы ни вспыхивали протесты против диктаторского режима, международные массмедиа без промедления приклеивают манифестантам ярлык «продемократического движения», обычно не задаваясь вопросом, действительно ли целью мятежников является свобода. В свое время некоторые комментаторы считали борцами за свободу и «красных кхмеров».

Рудольф Кимелли – немецкий журналист и писатель, долго работавший на Ближнем Востоке, корреспондент газеты Suddeutsche Zeitung в Париже.

США. Ирак. Азия > СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739770 Рудольф Кимелли

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

Пакистан продолжает оставаться главной базой для террористических организаций, в том числе "Аль-Каиды", заявил координатор управления по борьбе с терроризмом при госдепартаменте США Дэниэл Бенджамин.

"Пакистан, особенно Зона племен и Хайбер-Пахтунхва (Северо-западная пограничная провинция) продолжают оставаться базами для террористических организаций, действующих в Пакистане и Афганистане... Пакистан борется с терроризмом в лице организации "Техрик-и-талибан", однако террористическая угроза остается достаточно сильной и устойчивой. Пакистанские власти должны предпринять более энергичные усилия для вытеснения "Аль-Каиды" с территории Зоны племен на западе страны", - сказал Бенджамин, выступая в четверг в подкомитете по терроризму, нераспространению и торговле международного комитета палаты представителей.

Представитель госдепартамента выступил перед конгрессменами в рамках слушаний по бюджету на 2012 финансовый год. Он отчитался о работе своей службы и, защищая запрос администрации США на бюджетное финансирование, рассказал парламентариям о международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом.

По его словам, ядро "Аль-Каиды" в настоящее время стало значительно слабее, чем раньше, однако эта террористическая организация все еще сохраняет возможности для проведения терактов как на региональном уровне, так и по всему миру.

"Аффилированные с "Аль-Каидой" организации становятся все сильнее. На самом деле, за последние два года мы стали свидетелями того, как "Аль-Каида" наращивала и развивала сеть ячеек в разных странах мира - в Йемене, на Востоке Африки, на севере континента... Террористическая активность "Аль-Каиды на Аравийском полуострове", несмотря на то, что была направлена в основном на жителей Йемена, представляла значительно большую угрозу, в том числе и для США", - отметил координатор.

Вместе с тем, по его словам, в некоторых регионах удалось добиться ослабления террористов. В частности, в Ираке "Аль-Каида", по заверениям представителя госдепартамента, утратила способность совершать крупномасштабные и скоординированные теракты, а также потеряла часть лидеров.

"Контртеррористические действия Ирака с сентября активизировались, силы безопасности этой страны проводят успешные антитеррористические операции против "Аль-Каиды". Это очень важно, поскольку американские вооруженные силы завершают вывод подразделений из Ирака и передают полномочия иракцам", - отметил Бенджамин. Денис Ворошилов

Компания восходящего солнца. Перспективы. Волнения в газодобывающих странах Ближнего Востока и Северной Африки совпали с ростом спроса на «голубое топливо» на фоне катастрофы в Японии. У «Газпрома» появился шанс упрочить присутствие в Европе. Надолго ли?

Последние два года «Газпрому» не слишком везло. В 2009–2010 годах главная житница российского бюджета столкнулась с наиболее масштабным падением спроса за всю свою историю. И причиной тому не только кризис: доля концерна на и без того сократившемся европейском рынке снизилась в 2009 году на 2 п.п. до 23%, так как потребители предпочли закупать газ по более низким ценам у поставщиков из Северной Африки и Ближнего Востока. Те просто завалили страны Евросоюза сжиженным природным газом (СПГ), что привело к обвалу цен на спотовом рынке. Не помогло ни час­тичное восстановление спроса в 2010-м, ни уступки «Газпрома» по цене. Объем поставок монополии в Европу по итогам прошлого года составил всего 139 млрд кубометров – меньше, чем даже в кризисный 2009-й. На этом фоне не слишком успокаивала мантра, которая в том или ином виде регулярно звучит из уст топ-менеджеров «Газпрома»: за Европой – будущее. Резонный вопрос: почему, ведь продолжающаяся либерализация с ростом тарифов на 15% ежегодно открывает концерну неплохие перспективы на внутреннем рынке, а европейских потребителей вполне могли бы заменить развивающиеся азиатские страны?

Дома хуже. До 1 января 2015 года внутренние цены на газ для промышленных потребителей будут повышаться на 15% ежегодно. Это происходит в рамках «переходного периода» на пути к равнодоходным с европейскими ценам на «голубое топливо», что значительно увеличит рентабельность российских производителей газа. Аналитики Банка Москвы подсчитали: дополнительная выручка концерна за следующие три года на внутреннем рынке составит около $25 млрд, что с лихвой компенсирует увеличение НДПИ на газ (около $6 млрд). Казалось бы, пора «Газпрому» перестать строить дорогостоящие экспортные трубопроводы в Европу и полностью переключиться на Россию. Но, во-первых, кто тогда будет зарабатывать для страны валюту, во-вторых, не останется места или для независимых производителей, если монополия включит свой административный ресурс, или для самого «Газпрома».

По мере повышения энергоэффективности российской экономики и роста цен внутренний спрос будет демонстрировать крайне сдержанную динамику. «Производителям, скорее всего, придется идти на уступки как по обязательствам по минимальной выборке газа, так и по цене, – полагает аналитик ИФД «Капиталъ» Виталий Крюков. – Независимые игроки будут очень активно наращивать производство и сбыт газа на более конкурентоспособных условиях, нежели «Газпром». Навес предложения ожидается значительный». В частности, государство требует от нефтяных компаний утилизировать, а не сжигать в факелах, 95% попутного нефтяного газа. Но основным локомотивом ослабления монопольного положения концерна станет «Новатэк», в числе крупнейших акционеров которого состоит Геннадий Тимченко, известный своими связями в высших эшелонах власти: его доля в добыче за ближайшую пятилетку может вырасти с 6 до 10% – почти вдвое! Напротив, согласно государственному плану развития отрасли, доля «Газпрома» к 2030 году сократится с нынешних 78 до 70%. «В долгосрочной перспективе около половины внутреннего спроса может удовлетворяться независимыми компаниями», – констатирует Виталий Крюков.

С Китаем тоже засада. С одной стороны, есть надежная сырьевая база для поставок российского газа в азиатские страны в виде недавно приобретенной «Газпромом» Ковыкты, расположенной в Иркутской области, а также наличие в портфеле Чаяндинского месторождения в Якутии. Вот только России и Китаю никак не удается договориться о цене поставок. «Строительство газопровода – капиталоемкое предприятие: по оценкам, на него придется потратить около $15 млрд, – говорит старший аналитик «Арбат Капитала» Виталий Громадин. – Между тем, Китай продолжает наслаждаться дешевым трубопроводным газом из Средней Азии и танкерными поставками СПГ, никак не воспринимая газпромовский принцип равнодоходности с европейским направлением. При этом Китай не соглашается даже на пункт долгосрочного контракта по примеру европейского, в котором обязуется покупать порядка 85% оговоренных объемов». Пока Китай не столкнется с дефицитом газа, конкурировать с поставками из Средней Азии Россия вряд ли сможет, соглашается Дмитрий Александров из «Универа».

Переплата за стабильность. Но за последние месяцы ситуация на мировом газовом рынке сильно изменилась. Политическая нестабильность на Ближнем Востоке и в Северной Африке заставила европейских потребителей вернуться к российскому газу. Исчезло основное препятствие в виде спотовых цен: впервые за последние два года они превысили контрактные цены «Газпрома» ($369 за тыс. кубометров против $327 по договорам концерна в первом квартале). События в Тунисе и Египте быстро отразились гражданской вой­ной в Ливии, волнениями в Алжире, Йемене, Сирии, Омане и Бахрейне. Весь регион стал крайне нестабильным. Это заставляет аналитиков переоценивать риски срыва поставок даже из Саудовской Аравии.

Европейские страны, особенно южные, вынуждены искать более безопасные источники поставок в краткосрочной перспективе. Это предоставляет «Газпрому» новые возможности для усиления своих позиций на ключевых рынках – в Италии (44% потребления газа обеспечивают страны Ближнего Востока и Северной Африки), Турции (31%), Франции (26%) и Великобритании (9%) – на всех них в 2010 году наблюдалось снижение продаж российского газа. Так, объемы экспорта компании в Турцию (второй крупнейший рынок «Газпрома» в дальнем зарубежье после Германии) снизились на 10%, в Италию (рынок № 3 ) упали на 31%. Во Францию и Великобританию сократились на 3 и 7% соответственно.

По оценке аналитиков «ТКБ Капитала», на замещение экспорта СПГ в Европу из стран, охваченных волнениями (при условии, что поставки газа по трубопроводам из них останутся на прежнем уровне), «Газпром» мог бы заключить дополнительные контракты объемом 17 млрд кубометров в год в краткосрочной перспективе, а в среднесрочной – увеличить экспорт газа в Европу по долгосрочным контрактам на 12% до 156 млрд кубометров. «При средней цене в $350 за тысячу кубометров (прогноз «Газпрома» на 2011 год) это добавит в копилку концерна дополнительные $6 млрд ежегодно», – подсчитала Евгения Дышлюк из «ТКБ Капитала».

Диверсификация поставок топлива является одной из основных целей международной политики ЕС. Никто в Европе не хочет слишком зависеть от «Газпрома». До сих пор расчет был на две разные региональные группы поставок: Ближний Восток с Северной Африкой и Центральная Азия. Однако каждое из этих направлений потенциально проблематично. При этом Северная Африка стала проблематичной реально. Надолго? Вмешательство НАТО в ливийский конфликт пока не привело к какому-либо осязаемому результату. Ситуация, вопреки заверениям натовских генералов, патовая. Заместитель командующего операцией в Ливии, контр-адмирал Рассел Хардинг заявил агентству AFP, что в последние 24 часа «противники передвигаются туда-сюда на дороге между городами Брега и Адждабия». Но кому бы ни досталась имеющаяся нефтегазовая инфраструктура, она будет крайне уязвимой. И для восставших, и для лояльных Каддафи сил трубопроводы в пустынной и редконаселенной местности будут исключительно удобной целью.

Максимальный выигрыш, который может получить «Газпром» в этой ситуации, – реализация собственного трубопроводного проекта «Южный поток» с прогнозной мощностью до 63 млрд кубометров в год. Поставки с него способны полностью заместить газ из Алжира, Ливии и Египта на южноевропейских рынках. Но рассчитывать на это преждевременно, вносит нотку скептицизма Виталий Крюков. «Ливия остановила экспорт газа, но рано или поздно он будет восстановлен, – поясняет эксперт. – Также могут не оправдаться и чрезмерно раздутые ожидания рынка относительно Японии».

Сомнительные перспективы. В результате мартовского землетрясения и последующего цунами Япония потеряла и закрыла части атомных мощностей. Основная нагрузка по их замещению ляжет на газовые ТЭЦ, которые обычно обеспечивали четверть выработки всей электроэнергии в стране. Аналогичная ситуация складывалась и в моменты отключения АЭС после землетрясений в предыдущие годы, но тогда и последствия не были сравнимы с происходящим в Фукусиме. Насколько велик потенциал? В последнее время газовые мощности в Японии были загружены всего на 45%.

«Газпром», конечно, не мог упустить шанс на дополнительные доходы. Монополия попыталась сработать сразу с двух сторон. Она попыталась договориться, во-первых, о повышении объемов поставок СПГ в Японию со своего единственного крупного проекта по сжижению газа «Са­халин-2». Во-вторых, о перераспределении ролей на ми­ровом рынке: Европа отказывается от некой части СПГ, за­мещая его трубопроводным газом, а высвободившиеся объемы идут в Страну восходящего солнца. «У меня есть большие сомнения в необходимости подобной своп-сделки, – размышляет Виталий Громадин. – Последние годы происходило комфортное насыщение газового рынка благодаря вводу новых проектов поставок СПГ (за последние пять лет мировые мощности по сжижению газа удвоились – «Ф.»). Повышенный спрос Японии могут обеспечить другие поставщики».

«Пока страна полностью удовлетворяет дополнительный спрос на СПГ за счет поставок со стороны азиатских и арабских стран, – соглашается Виталий Крюков. – В этом году ожидается рекордный объем предложения СПГ на мировом рынке. Нет ничего удивительного, что для увеличения поставок в Японию были задействованы свободные мощ­ности, например в Брунее и Малайзии. Дополнительные партии СПГ предлагают Катар и другие. В перспективе избыток предложения газа останется, хотя этот «навес» может стать немного меньше». Кроме того, Япония будет стремиться повысить энергоэффективность и увеличить долю возоб­новляемых источников энергии, так что ожидания сильного роста потребления газа этой страной в долгосрочном плане раздуты.

Есть третий путь, как «Газпром» может выиграть от японской катастрофы. Многие страны, особенно в Европе, под давлением испуганного населения решили приостановить реализацию своих атомных программ. В Банке Москвы подсчитали, что ежегодный экспорт российского концерна за счет роста европейской газовой генерации (прежде всего в Германию, где атомные мощности обеспечивают четверть общего потребления электроэнергии) может увеличиться по сравнению с 2010 годом на 7%. Но не все так очевидно. «Глобального отказа от атомной энергии не произойдет, поскольку реальной альтернативы по соотношению стоимость/экологичность у человечества нет, – говорит старший аналитик «Грандис Капитала» Дмитрий Терехов. – Хотя можно ждать массового вывода из эксплуатации атомных реакторов первого поколения. Но этот процесс коснется только развитых держав – в развивающихся странах и без того стоят более новые блоки».

Заместитель генерального директора по науке Института энергетической стратегии Алексей Громов добавляет, что в наибольшей степени авария в Фукусиме отразится на ядерной энергетике тех стран, где, с одной стороны, сильны позиции «зеленых» и противников атомной энергетики в принципе, а, с другой, власти в максимальной степени учитывают общественное мнение. «Так что европейская энергетика, которая совсем недавно с большим трудом преодолела общественное сопротивление строительству новых атомных станций, сегодня рискует вообще заморозить большинство новых проектов в этой сфере, – прогнозирует Алексей Громов. – К чему это приведет? К увеличению поставок природного газа в Европу». А «Газпрому» только этого и надо. Анна Золотая, Александр Зотин

Президент Йемена Али Абдалла Салех согласился на предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в стране, предусматривающий передачу власти, сообщает со ссылкой на заявление представителя канцелярии главы государства агентство Рейтер.

"Президентство приветствует усилия наших братьев в Совете сотрудничества стран Залива по разрешению кризиса в Йемене. Он (Салех) не имеет возражений относительно передачи власти мирным путем в рамках конституции", - цитирует агентство заявление офиса президента Йемена.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

Оппозиция, со своей стороны, в понедельник отклонила план ССАГПЗ.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Коалиция оппозиционных движений Йемена в понедельник отвергла предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в этой стране, согласно которому президент республики Али Абдалла Салех должен будет передать власть своему заместителю, а оппозиция сформирует новое правительство, сообщает агентство Рейтер.

Основной причиной неприятия плана ССАГПЗ оппозиция назвала предполагаемое им предоставление Салеху иммунитета от возможного судебного преследования.

"Какой глупец предоставит гарантии режиму, убивающему мирных демонстрантов? Наше принципиальное требование - сначала Салех уходит в отставку", - заявил официальный представитель оппозиции.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене, заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Беспорядки, вспыхнувшие в пятницу в ряде городов Сирии, судя по сообщениям сирийского телевидения, усиливаются. "Вооруженные люди", сообщает телеканал "Syrian News", открыли огонь по представителям сил безопасности и народным дружинам в расположенном в 150 километрах к северу от Дамаска городе Хомс. Ранее, по информации телеканала, в городе прошли демонстрации в которых принимали участие "не более нескольких десятков человек".

Тем временем все более тревожные сообщения поступают и из расположенного на границе с Иорданией города Дераа. Там, по данным сирийского телевидения, в столкновениях убиты несколько человек, десятки ранены. Сирийское агентство САНА сообщает, в частности, что в числе убитых - шофер машины "скорой помощи" и один сотрудник сил безопасности.

Вину за это власти возлагают на "вооруженную группу" людей, которые "открыли огонь по армии, силам безопасности и жителям города, нарушив тем самым мирный характер проходившей в городе демонстрации с призывами к свободе".

Сирийское телевидение показало "группу провокаторов" в масках, стреляющих по людям.

В свою очередь, активисты, стоящие за сегодняшними акциями протестов, и ряд иностранных СМИ, в частности телеканал "Аль-Арабия", сообщают, что огонь по демонстрантам в Дераа открыла полиция.

Одновременно с вспыхнувшими в Дераа беспорядками и стрельбой, заключенные подожгли расположенное в городе здание тюрьмы.

Телекомпания BBC сообщает о четырех погибших в Дераа и называет ситуацию в городе "критической".

К проведению массовых акций протеста по всей стране призвала через интернет оппозиционная группа, именующая себя "Сирийская революция 2011".

Волнения в Сирии начались в Дераа 18 марта. Толчком для них послужил арест группы школьников, писавших антиправительственные лозунги на стенах. Люди вышли на улицы с требованием освободить их. Позже волнения распространились на некоторые другие районы страны. По неофициальным данным, в них погибло, по меньшей мере, 80 человек. Павел Давыдов

Гражданская война в Ливии не прекращается, сложной остается обстановка в Сирии, Йемене, Бахрейне. О причинах потрясений на Ближнем Востоке и о своем видении развития ситуации обозревателю «МН» рассказал известный востоковед, бывший премьер и министр иностранных дел России, а в недавнем прошлом еще и президент Торгово-промышленной палаты академик Евгений Примаков. Сейчас он руководит Центром ситуационного анализа в РАН и возглавляет дискуссионный клуб «Меркурий».

— Евгений Максимович, вы един­ственный из известных российских политиков, кто не говорил о происках внешних сил и заговорах на Ближнем Востоке, а сразу сказал, что «арабские революции» — следствие коррупции, безработицы, низких зарплат. В вашем распоряжении, что, секретные телеграммы были?

— Поскольку я не работаю в правительстве, то и доступа к секретным телеграммам не имею. Просто я занимаюсь Ближним Востоком уже давно. Основываюсь на своих знаниях, опыте, интуиции. Да и телевизионные компании давали подробную картину происходящего, интересно было смотреть арабскую «Аль-Джазиру», пусть она и заняла субъективную позицию. По этим кадрам было видно, что демонстранты не поднимали зеленых знамен и не выкрикивали исламских и антиимпериалистических лозунгов. Было ясно, что этот революционный порыв направлен против своих коррумпированных авторитарных режимов.

Парадоксально, но экономическая направленность этих требований не отрицает того факта, что жизнь в большинстве этих стран в последние десятилетия все-таки улучшилась.

— Неужели египтяне стали жить лучше?

— Гораздо! Несравненно лучше. Я впервые приехал на работу в Египет в 1965 году, тогда это была совершенно другая страна. То же и в Тунисе, и в Ливии. Но людей стали будоражить другие проблемы. С одной стороны, стремление к демократии, с другой — коррупция и длительность пребывания их руководителей у власти.

Так что вопреки оценкам многих аналитиков с завершением антиколониального периода революционный процесс не закончился. Ранее мы не видели особых сложностей в процессах модернизации в арабском мире, уделяли основное внимание проблеме исламизма. Эти оценки оказались не совсем верными. Во-первых, ислам не обязательно радикален, а среди организаций исламского толка немало умеренных. Во-вторых, не один только ислам сегодня правит бал на Ближнем Востоке. В регионе существуют и другие течения, которые имеют социально-политический характер. Не случайно все эти события начались с Туниса и Египта, одних из самых развитых арабских стран.

«Каддафи мечтал купить атомное оружие»

— А чего же ливийцам не хватало, если жизнь у них лучше стала?

— В статье The New York Times по поводу Ливии было очень здорово сказано, что не надо путать демократию с гражданской войной племен. Племена, которые хотят восстановить свое влияние и сбросить с руководящих позиций другие племена, не обязательно борются за демократию. Они лишь используют демократические лозунги для других целей. Я с этим мнением согласен. Понять то, что происходит в Ливии, можно только исходя из знания о том, как эта страна поделена племенами.

В прошлом в течение многих лет основной частью этой страны была провинция Киренаика, то есть восток Ливии. А вовсе не запад, где расположена столица Триполи. Выступления начались на востоке, да еще и в ряде случаев под старым флагом короля Идриса из династии Сенуситов. Именно этого короля в 1969 году сверг Каддафи со своими сторонниками. Это тоже показатель того, что против властей выступили некоторые племена. Конечно, это не оправдывает Муаммара Каддафи. Он много чего начудил и натворил в своей жизни.

— Он вообще-то вменяем?

— Я с ним много раз виделся. В смысле собеседника он вменяем. Но, посудите сами, придя к власти 42 года назад, он в 1969 году отправился к египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру с просьбой помочь купить у Советского Союза атомное оружие. Об этом писал Мухаммад Хейкал, один из самых осведомленных людей из окружения Насера. Вот вменяемость это или нет? Наверное, это дело относительное, хотя надо учитывать, что тогда Каддафи был молодым офицером, неожиданно ставшим во главе государства. Он всегда был склонен к позерству, мол, он «отец нации», таким он и остался.

Тем не менее за годы своего правления он во многом изменился, например, перестал поддерживать терроризм. И в этом сыграла свою роль Россия. В 1990-е годы я летал к нему по указанию президента Ельцина для того, чтобы договориться о ликвидации находившихся в Ливии лагерей для подготовки террористов.

— Они имели связи с Чечней? Почему вдруг Россия этим озабо­тилась?

— Очевидно, они ко всему имели отношение. Там было много арабских террористических организаций. Например, был там известный террорист Абу Нидаль. А вскоре после этого Каддафи выгнал его. Абу Нидаль обосновался в Ираке. Он при загадочных обстоятельствах вроде как покончил жизнь самоубийством в Багдаде.

— А какое дело Москве было до того же Абу Нидаля? Он же палестинец, им скорее израильтяне должны были интересоваться.

— Нас, конечно же, волновал международный терроризм. А некоторые из угроз имели отношение и к России. Каддафи тогда пошел навстречу некоторым нашим просьбам. Вскоре он начал налаживать отношения с Западом. В этом смысле интересна беспринципность западных компаний. Вы наверняка помните, что ради налаживания этих отношений Каддафи согласился на выплату компенсаций родственникам пассажиров того самолета, что был взорван над Шотландией. (Американский «Боинг-747» взорвался над местечком Локкерби в декабре 1988 года, погибло 270 человек. — «МН».) Но деньги-то на эти компенсации собрали ему западные нефтяные компании! Он им так и сказал: если хотите работать на ливийском рынке, так помогите собрать эти суммы. Они собрали и дали ему.

— Вы встречались и с лицами из окружения Каддафи. Например, с его министром иностранных дел Мусой Кусой, который бежал на днях на Запад. Что это за фигура?

— Муса Куса был моим коллегой. Возможно, он полетел в Лондон, чтобы установить перемирие, а потом решил попросить убежище для себя. Я его знаю с хорошей стороны. По моей просьбе он, в частности, многое сделал для урегулирования конфликта вокруг болгарских медсестер. (В 1999 году пятерых болгарских медсестер и палестинского врача в Ливии обвинили в умышленном заражении 426 детей ВИЧ. Их приговорили к расстрелу, но потом отпустили. — «МН».) Благодаря нашим усилиям ливийцы тогда создали арестованным медикам человеческие условия содержания в тюрьме и пустили к ним болгарского консула. Это все Муса Куса делал. За это посредничество я даже был отмечен болгарским правительством.

«Международная коалиция вышла за рамки мандата»

— Теперь все усилия Триполи по налаживанию отношений с Западом потерпели крах. Международная коалиция ведет войну с Ливией. Как вы расцениваете эту операцию?

— Эта операция выходит за рамки того мандата, который был получен по резолюции Совета Безопасности ООН. Ведь эту резолюцию не случайно поддержало даже большинство арабских государств. Они хотели исключить возможность использования Муаммаром Каддафи своей авиации для бомбардировок повстанцев. Надо было исключить жертвы среди мирных жителей. Но никто не давал международной коалиции права бомбить не только позиции противовоздушной обороны, но и наносить удары по солдатам Каддафи, по его армии. Это уже прямое вмешательство в гражданскую войну, в результате чего гибнут и мирные люди.

— Может, так и надо уже действовать?

— Еще неизвестно, к чему такие действия приведут. Неспроста американцы уже отошли от активного участия в этой операции, а руководство ею передали НАТО. Ведь неясно теперь, как из этой ситуации выйти. Бомбить Ливию до бесконечности нельзя, а наземная операция прямо запрещена вышеупомянутой резолюцией Совета Безопасности ООН, хотя этот документ далеко не идеален.

— Тогда, быть может, Москве надо было наложить вето на эту резолюцию?

— Резолюция, дающая международной коалиции право действовать в Ливии, была принята в те дни, когда войска Каддафи уже продвигались по востоку страны к городу Бенгази. Решение Совету Безопасности надо было принимать быстро. Однако, на мой взгляд, можно было бы еще поработать над этим документом. Можно было бы даже, добиваясь некоторых изменений, упомянуть о своем праве вето. Но до применения вето дело доводить все-таки не следовало.

— Разве великая держава Россия не вправе применять вето в Сов­безе ООН, если что-то вызывает сомнения?

— Величие наше не зависит от того, сколь часто мы применяем это свое право. На применении вето величие державы базироваться не может.

«Каддафи у власти не останется»

— И что же делать? По-вашему, Каддафи еще сможет остаться у власти?

— Нет, я считаю, что Каддафи так или иначе у власти не останется. Но ни американцы, ни их союзники, ни кто-то еще не заинтересован в том, чтобы погружать Ливию, как до этого Ирак, в хаос, выбраться из которого можно будет только через много лет.

— Тогда на кого вы бы посоветовали делать ставку в Ливии?

— На государственные структуры, но без Каддафи. Что касается повстанцев, то вряд ли они восторжествуют и сумеют контролировать всю страну. Пока преждевременно признавать их правительством всей Ливии, как это уже сделали Франция, Катар и некоторые другие государства.

— А почему нельзя сделать ставку на исламистов?

— На радикальных исламистов ставку делать нельзя, а умеренных я там не вижу. Это вам не египетские «Братья-мусульмане».

— На мой взгляд, египетская организация «Братья-мусульмане» вообще по ошибке продолжает оставаться в черном списке террористических организаций, который ФСБ России впервые составила еще восемь лет назад.

— Я разделяю эту точку зрения. «Братьев-мусульман» надо подталкивать к тому, чтобы они были все более умеренными.

«Некоторые международные силы хотят сделать Сирию более покладистой»

— Неспокойно сейчас и в других арабских странах, в той же Сирии. Вы хорошо знаете эту страну, ее лидера Башара Асада, были знакомы и с его отцом, прежним президентом Хафезом Асадом. Как там будут развиваться события?

— Там тоже есть недовольство и экономической ситуацией, и давно действующим чрезвычайным положением. Но это не выливается в недовольство большинства населения нынешним руководителем. К сожалению, не только западные, но и наши телевизионные компании пытаются представить это так. Президента там критикуют, но не требуют его ухода. А наше телевидение подчас показывает кадры из Сирии — мол, это антиправительственная демонстрация. А там отчетливо видно, что люди несут лозунги в поддержку Башара Асада и его портреты. В Дамаске прошло много демонстраций и за Асада. Я полагаю, что он вполне может устоять.

Но тут есть одно «но». Сам сирийский президент говорил о том, что к протестам в Сирии имеет отношение некий заговор извне. Есть этот заговор или нет — тут надо иметь факты, у меня таких фактов нет. Но в любом случае есть международные силы, которые хотят сделать Сирию более покладистой и оттянуть ее от Ирана. Эти силы, скажем, есть в США и в Израиле.

— А должна ли в таких условиях Россия поставлять Сирии оружие, например те же противокорабельные ракеты «Яхонт»? Контракт по ним давно подписан, но против сделки выступают израильтяне.

— Здесь надо принимать во внимание многие факторы. Надо учитывать наши отношения с США и Израилем. Но поскольку я не осведомлен о спецификации упомянутых вами ракет, то воздержусь от конкретного комментария. Одно могу сказать: Россия может поставлять в Сирию оборонительные вооружения, не запрещенные международными регламентациями.

«Россия могла бы усилить свое влияние»

— Новые политические силы во многих арабских странах, начиная с Египта и Туниса, вообще жалуются на то, что Россия запаздывает с налаживанием отношений с ними. Российская политика на Ближнем Востоке заслуживает этой критики?

— Нет, давайте не будем заниматься самобичеванием. Наш министр иностранных дел Сергей Лавров недавно был в том же Египте, встречался с новыми властями. У нас там работает посольство, у нас там умный посол Богданов. А вот раз вы заговорили об этом, то скажите мне сами, а что нам нужно еще делать?

— Налаживать более широкие контакты. Те же американцы действуют на Ближнем Востоке не только через МИД, а через десятки неправительственных организаций, благодаря которым в Вашингтоне знают всех новых лидеров в том же Египте. Россия такой активности не проявляет, у нас даже в советские времена с этим было лучше…

— С этим я могу согласиться. Но это же неправительственные организации. А если говорить о правительственной линии, то, как мне кажется, делается многое из того, что вообще можно сделать в этой ситуации.

— На что еще России следует обратить внимание при проведении своей политики в этом беспокойном регионе?

— Россия могла бы усилить свое влияние в четверке посредников, занимающихся ближневосточным урегулированием. Другим направлением деятельности могло бы стать то, о чем упомянули вы. Действительно, через общественные организации и научные структуры можно было бы попытаться усилить свое влияние в этих странах. Возьмите, к примеру, в Египте молодежную организацию под названием «Движение 6 апреля». Ну почему у нас нет с ней контактов? Ведь это же движение будущего, оно было основной силой во время демонстраций. По оценкам египетской печати, оно объединяет около 70 тыс. человек. Причем это люди, активно пользующиеся Интернетом, то есть это своего рода клуб. Или почему, в самом деле, с «Братьями-мусульманами» не поддерживать контакты? Тем более в Египте сейчас они наверняка будут легализованы. И во всем этом надо помнить о том, что у России есть свои интересы на Ближнем Востоке.

— А идея создания государства Палестина в нынешних обстоятельствах еще не потеряла своей актуальности?

— Наоборот, ее значение увеличивается. Нужно усилить внимание к урегулированию проблемы Палестины. А израильское руководство, как мне кажется, ведет себя контрпродуктивно в своих попытках во что бы то ни стало сохранить статус-кво.

— События на Ближнем Востоке будут развиваться в направлении к худшему или вы скорее оптимист?

— Ко всем этим событиям надо подходить дифференцированно. Посмотрим, например, как будет развиваться ситуация в Египте после выборов этой осенью. Или вот вопрос: пойдет ли на спад революционная волна в Аравии? Король Бахрейна, столкнувшись с волной демонстраций, получил помощь от своих соседей и партнеров по Совету сотрудничества арабских стран Персидского залива. Саудовская Аравия и Эмираты направили в Бахрейн полторы тысячи своих военных и полицейских. Во всяком случае, сейчас вряд ли такие события разовьются в Саудовской Аравии, а также вряд ли произойдет смена режима в Сирии.

— То есть события на Ближнем Востоке еще не предвестники, как уже поговаривают, того самого Страшного суда?

— Нет. Я отнюдь не призываю вас завернуться в простыню и ползти на кладбище. Елена Супонина.

Ливия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 7 апреля 2011 > № 316969

Сервис блогов «Живой журнал» вчера опять подвергся массированной DDoS-атаке. За последние семь дней это уже третья атака на популярную блогплатформу. Найти организаторов этой акции несложно, считают эксперты.

Первые два нападения были названы администрацией крупнейшими в истории сервиса. 30 марта «Живой журнал» «лежал» около семи часов, а 4 апреля — более восьми. На этот раз перебои наблюдались в течение всего 2–3 часов.

В ходе подобных нападений зараженные компьютеры-зомби парализуют работу сайта большим количеством одновременных запросов, с которыми не успевает справиться оборудование администраторов сайта. В результате перейти по адресу атакуемой страницы невозможно.

В блогосфере популярна точка зрения, что за атаками стоят спецслужбы, недовольные свободомыслием топовых блогеров, а главной мишенью был дневник известного общественного деятеля Алексея Навального, к которому хакеры и раньше проявляли повышенные интерес. В администрации ЖЖ эту информацию опровергают. «Атаке подверглись первые десятки топовых блогеров и сообществ — можно утверждать, что она была направлена непосредственно на сам сервис в целом», — говорится в заявлении компании SUP, которой принадлежит LiveJournal.

Компьютеры, с которых «спамили» LiveJournal, располагались в Китае, Йемене, Южной Корее, Индии, Пакистане, Японии и странах бывшего СССР. Найти «мозг» подобной бот-сети сложно, так как непосредственный организатор атаки может находится в любой точке земного шара. Единственное, что ему необходимо, — это компьютер с подключением к Интернету.

«Теоретически можно установить организатора по IP-адресу провайдера. Если он использует сервисы для его анонимизации, то в пределах одной страны с помощью интернет-провайдеров можно узнать, когда и откуда началась атака. Они обязаны хранить информацию со всех логов», — говорит управляющий продажами в ритейле G Data Software в России и СНГ Роман Карась. По его словам, многие государства сотрудничают по линии кибератак и преступлений в Интернете, поэтому можно найти исполнителя даже в случае, если зомби-сеть объединяет компьютеры в разных странах. «Если представители сервиса подадут заявление о нападении в МВД или управление «К» при МВД России, то достаточно высока вероятность его раскрытия», — полагает Роман Карась.

Руководитель российского сегмента LiveJournal Светлана Иванникова рассказала «МН», что сейчас рассматривается возможность подачи заявления в правоохранительные органы, но проблема заключается в том, что сервис находится под юрисдикцией США.

Как исполнителя, так и заказчика атаки найти можно, но для этого требуется проделать кропотливую работу, утверждает Илья Сачков, гендиректор компании Group-IB, которая специализируется на расследовании компьютерных преступлений.

«Прежде всего необходимо определить зараженные компьютеры, с которых исходит вредоносный трафик, — поясняет господин Сачков. — Потом компьютерные криминалисты производят изъятие и анализ вредоносного кода. Благодаря подобным исследованиям удается установить управляющий центр ботнета. После этого проводится аналитическая работа, позволяющая установить личность исполнителя атаки. Заказчика же можно определить после выхода на исполнителя, либо в процессе аналитической работы».

Однако на практике организаторы DDoS-атак редко оказываются на скамье подсудимых. Как правило, при DDoS-атаке найти прямые улики для выявления злоумышленников очень сложно, констатирует директор Центра вирусных исследований и аналитики Eset Александр Матросов: «Практика показывает, что если со стороны организаторов подобных атак нет каких-то заявлений или требований, то найти их достаточно проблематично».

Один из редких примеров — 2004 год, когда милиция задержала россиян, которые устраивали атаки на сайты британских букмекеров. «Российские милиционеры и их британские коллеги не смогли разгадать цепочку поведения атак. Однако мошенники сдали сами себя — начали вымогать деньги у британских букмекеров, и полиция вышла на след получателей денег», — вспоминает Роман Карась.

С финансовой точки зрения «заспамить» крупный сайт не самое затратное дело. «Предложения по использованию ботнета из 10 тыс. машин начинаются от $40 в сутки, но для крупных сайтов, а Livejournal, несомненно, попадает в эту категорию, стоимость атаки может доходить и до $1500 за сутки атаки», — сообщил «МН» Александр Гостев, главный антивирусный эксперт «Лаборатории Касперского». При этом услуги хакеров продолжают дешеветь из-за растущей конкуренции на теневом интернет-рынке. Денис Валеев.

В кенийском портовом городе Момбаса открылся Центр по борьбе с пиратством - первое из трех запланированных учреждений по обмену информацией о ситуации с пиратством в Аденском заливе и Индийском океане. Два других Центра планируется создать в Дар-эс-Саламе (Танзания) и Сане (Йемен), сообщает РПСМ. Претворение трех проектов в жизнь осуществляется при поддержке Международной морской организации совместно с Организаций Объединенных Наций.

Главная задача, стоящая перед сотрудниками Центров - создать скоординированное, своевременное и эффективное распространение информации, касающейся практических мер по пресечению вооруженного разбоя на суда и пиратства в целом.

Работа в Центрах будет построена следующим образом: планируется, что в Момбасу круглосуточно будет поступать вся информация по пиратству с Мальдив, Сейшельских островов, Маврикия, из Кении и Сомали. Далее полученные данные должны оперативно направляться в аналогичные центры в Сане и Дар-эс-Саламе, а также в Военно-морские силы ЕС (EU NAVFOR), ВМС Великобритании и Бахрейна.

По случаю открытия момбасского Центра прошла пресс-конференция с участием Генерального секретаря ММО Эфтимиоса Митропулоса, который сказал, что организованность и активность сомалийских пиратов вызывает серьезную озабоченность у представителей Международной морской организации и добавил, что мировое морское сообщество должно оказать большую поддержку в борьбе с сомалийскими пиратами, назвав это ключом к победе.

По данным Генсека ММО, в настоящее время свыше 600 моряков находятся в заложниках у сомалийских пиратов.