Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Гражданка Швейцарии, год назад похищенная в Йемене боевиками "Аль-Каиды", в среду была освобождена, передает агентство Синьхуа со ссылкой на источник в йеменском МВД.

Швейцарка Сильвия Абрахат, которая преподавала английский язык в одном из частных институтов в городе Ходейда, была похищена в середине марта 2012 года в одноименной йеменской провинции.

"Швейцарская учительница Сильвия Абрахат, которая работала в английской школе и была похищена боевикам "Аль-Каиды", в среду была освобождена при посредничестве племенных старейшин", - сообщил собеседник агентства.

Ранее сообщалось, что за освобождение учительницы похитители требуют 250 миллионов йеменских риалов (1,2 миллиона долларов). О том, был ли заплачен выкуп в данном случае, не сообщается.

Похищения людей в Йемене совершаются достаточно часто. Как правило, представители местных племен идут на подобные преступления с целью вынудить местные власти освободить из тюрьмы их родственников или выдвигают правительству требования экономического характера, в частности, об улучшении инфраструктуры в регионе их проживания.

Эксперты ООН начали расследовать инцидент, связанный с задержанием в Йемене судна с оружием, которое, по мнению властей, поставлялось из Ирана и предназначалось для шиитских повстанцев, действующих в стране, сообщает йеменское агентство SABA.

Власти Йемена в конце января в Аравийском море задержали судно Jehan1, на борту которого находилось около 40 тонн оружия и боеприпасов, в том числе ракеты для ЗРК, гранатометы, взрывчатые вещества и разведывательные системы. Йеменские спецслужбы утверждают, что оружие перевозилось из Ирана и предназначалось для боевиков.

Правительство Йемена обратилось за помощью к ООН, так как, в соответствие с резолюцией СБ ООН от 2007 года, Тегерану запрещено экспортировать оружие. По данным агентства, предварительное расследование подтвердило, что оружие транспортировалось из Ирана.

Власти Йемена обвиняют Иран в поддержке сепаратистов, которые требуют рассмотреть вопрос об отделении южных территорий в отдельное государство и восстановить Народную демократическую республику Йемен. Тегеран отвергает обвинения в поставке оружия для повстанцев.

Военный самолет рухнул на городскую площадь в столице Йемена Сане. Погибли, по меньшей мере, шесть человек.

По информации агентства Рейтер, пилот истребителя-бомбардировщик Су-22 успел катапультироваться. Как сообщают другие СМИ, летчик военного самолета погиб.

На месте падения СУ-22 возник пожар. Обстоятельства происшествия, а также данные о числе погибших и пострадавших уточняются.

Разработанный в конце 1970-х годов истребитель-бомбардировщик Су-22 является экспортной модификацией советского самолета Су-17, он поставлялся в различные страны мира, в том числе и в Йемен.

Инновационная авиакомпания из Дубая, flydubai, вчера представила общественности свою историю успеха, поделившись достижениями и рассказав о растущей роли компании в развитии авиационной отрасли Дубая.

Авиакомпания особо отметила важность поддержки со стороны правительства Дубая, которое уделяет большое внимание инвестициям в развитие инфраструктуры и туризма. Благодаря мудрой политике руководства Эмирата, в Дубае динамично развивается авиационный сектор, вклад которого в национальный ВВП к 2020 году должен достичь 45 миллиардов долларов США.

Начав выполнять полёты в июне 2009 года, авиакомпания flydubai развивается рекордными темпами. За последние два года компании удалось удвоить число обслуживаемых маршрутов, с 25 до 52. В среднем, на маршрутной карте flydubai появляется более одного нового направления каждый месяц. На сегодняшний день flydubai выполняет более 1,000 рейсов в неделю, а за всю свою историю компания перевезла 10.4 миллионов пассажиров, став вторым по величине авиаперевозчиком, выполняющим рейсы из Международного аэропорта Дубая.

Его Высочество, Шейх Ахмед бин Саид Аль Мактум (Ahmed bin Saeed Al Maktoum), Председатель Совета Директоров flydubai, отметил: "Благодаря мудрой политике правительства, Дубай стал глобальным центром авиации, торговли и туризма. Авиакомпания flydubai, созданная с целью поддержки деловой и туристической активности Дубая, ставит перед собой амбициозные цели и успешно развивается в духе родного города. За свою короткую историю компания flydubai смогла занять устойчивые позиции в своём регионе. Рейсы нашей авиакомпании помогают открывать новые рынки, стимулируют приток туристов и вносят существенный вклад в развитие Дубая как глобального авиационного хаба. Я горжусь достижениями этой молодой и амбициозной авиакомпании, работающей на благо ОАЭ".

Комментируя достижения авиакомпании flydubai, её Главный исполнительный директор, Гейт Аль Гейт (Ghaith Al Ghaith), сказал: "Начиная выполнять полёты в 2009 году, мы стремились сделать авиапутешествия более доступными без ущерба для качества обслуживания пассажиров. Мы идентифицировали и эффективно использовали возможности, открывающиеся перед нами за счёт географического положения на стыке Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и Азии. Открывая новые маршруты и повышая интенсивность авиасообщения на уже существующих, мы стимулируем развитие торговли и туризма. За счёт предоставления качественных и востребованных услуг по доступным ценам, нам удалось изменить представление людей о бюджетных авиаперевозках.

Успешность нашей устойчивой модели ведения бизнеса подтверждается финансовыми и операционными показателями. Наша компания начала приносить прибыль во второй половине 2011 года и с тех пор демонстрирует положительную доходность на протяжении трёх полугодовых периодов.

По итогам 2012 года мы перевезли 5.1 миллионов пассажиров. С учетом открывшегося сегодня рейса в Хаиль, Саудовская Аравия, наша компания обслуживает 52 направления, эксплуатируя флот из 28 воздушных судов".

Хорошие финансовые показатели служат подтверждением успеха

Несмотря на присутствующую на рынке атмосферу экономической нестабильности и постоянно растущие цены на топливо, общий объём доходов авиакомпании flydubai по итогам 2012 года достиг 2,778 миллионов дирхамов (756 миллионов долларов США), что наглядно демонстрирует успехи компании в области устойчивого развития. Чистая прибыль по итогам года составила 151.9 миллионов дирхамов (41.4 миллиона долларов США). Компания flydubai показала устойчивый рост показателя EBITDAR2, который в 2012 году составил 24% от общего объёма доходов. Это является великолепным достижением и отличным индикатором финансовой устойчивости бизнеса, учитывая тот факт, что компания существует всего лишь три года.

Авиакомпания flydubai успешно предлагает своим пассажирам дополнительные услуги, что находит своё отражение в финансовых показателях. Так, по итогам 2012 года, доля этих услуг в общем объёме доходов составила 16.5%. Дополнительные источники и в дальнейшем будут играть важную роль в структуре доходов авиакомпании по мере роста популярности таких услуг, как доступ к бортовой развлекательной системе, выбор мест в самолёте, перевозка дополнительного багажа, аренда машин, страхование путешествий, перевозка грузов и содействие в оформлении виз.

Финансовые партнёры авиакомпании не сомневались в успехе flydubai с первых дней её существования, что подтверждается общим объёмом привлечённых средств на уровне 4.5 миллиардов дирхамов (1.2 миллиарда долларов США). Данные финансовые ресурсы позволили авиакомпании разместить заказ на поставку 50 самолётов ещё до совершения первого полёта и успешно оплачивать их поступление в соответствии с графиком. Недавно компания flydubai разместила заявки на привлечение финансовых ресурсов для поставки оставшихся самолётов и уже получила предложения, впятеро превышающие необходимую сумму.

Успех операционной деятельности подтверждается объёмами пассажиропотока

Бизнес авиакомпании flydubai строится вокруг удовлетворения потребностей деловых людей и туристов, нуждающихся в надёжных и доступных авиаперевозках по широкому спектру маршрутов. Начав выполнять полёты в июне 2009 года, компания продемонстрировала феноменальный рост пассажиропотока. За всю свою историю компания перевезла 10.4 миллиона пассажиров, из которых 5.1 миллиона было перевезено только за один 2012 год.

Объём пассажиропотока на рейсах в страны Персидского залива в 2012 году вырос на 63%, при том, что общий объем рынка в данном сегменте увеличился на 21%. Пассажиропоток на рейсах flydubai в страны СНГ вырос на 72% на фоне увеличения объёма рынка на 28%. Эти цифры говорят о том, что авиакомпания flydubai не просто перенимает пассажиров у других компаний, а стимулирует увеличение пассажиропотоков на новых и уже существующих маршрутах. Еженедельно авиакомпания выполняет более 1,000 рейсов в города Ближнего Востока, Африки, полуострова Индостан, Азии, СНГ, а также Центральной и Восточной Европы.

flydubai удалось существенно улучшить транспортную доступность Дубая за счёт открытия 31 маршрута в регионы, которые ранее вообще не имели прямого воздушного сообщения с Дубаем или не обслуживались национальными авиаперевозчиками из ОАЭ. Так, в 2012 году на карте маршрутов flydubai появилось девять новых направлений, среди которых Багдад, Бухарест, Сана и Таиф.

Флот авиакомпании flydubai является одним из самых молодых в мире. Компания остановила свой выбор на самолётах Boeing 737-800, так как данная модель способна обеспечивать высокую интенсивность транспортного сообщения и требуемый географический охват. Кроме того, данные самолёты обладают высокой надёжностью, низким уровнем шума, выдающейся топливной экономичностью и отличными показателями безопасности полётов. Полностью заказ на поставку 50 новых самолётов Boeing 737-800 будет исполнен к 2016 году.

Многообещающие перспективы на 2013 и последующие годы

Авиакомпания flydubai занимает лидирующие позиции, обладает успешной моделью ведения бизнеса и имеет чёткую стратегию развития. В 2013 году компания получит шесть новых самолётов, которые помогут обеспечить открытие новых направлений и запланированную частоту рейсов по уже существующим маршрутам. С начала текущего года авиакомпания уже открыла два новых маршрута - в столицу Мальдив Мале и город Хаиль в Саудовской Аравии. В марте flydubai начнёт выполнять полёты в пакистанские города Мултан и Сялкот.

Прогнозируемый устойчивый рост ВВП Объединённых Арабских Эмиратов, прочные позиции Дубая в качестве ближневосточного центра авиаперевозок, торговли и туризма, а также продолжающиеся инвестиции правительства Эмирата в развитие местных аэропортов и авиалиний позволяют авиакомпании flydubai с уверенностью смотреть в 2013 год и дальнейшее будущее.

Информация о flydubai:

Среди всех новых авиакомпаний мира инновационный бюджетный перевозчик из Дубая, flydubai, выделяется рекордными темпами роста. Начав выполнять полёты в июне 2009 года, авиакомпания, принадлежащая правительству Дубая, смогла создать сеть маршрутов, охватывающую более 50 направлений в странах Ближнего Востока, Африки, полуострова Индостан, Азии, СНГ, а также Центральной и Восточной Европы. В настоящий момент флот авиакомпании насчитывает 28 новых самолётов. В своём развитии flydubai опирается на внедрение инновационных технологий, помогающих пассажирам получить максимум удовольствия от перелёта. Например, самолёты авиакомпании оборудованы уникальной русифицированной развлекательной системой, позволяющей пассажирам наслаждаться фильмами в формате HD. Компания flydubai Cargo начала обслуживание клиентов 1 января 2012 года. В настоящий момент география грузоперевозок охватывает всю маршрутную сеть flydubai, а также дополнительные направления. С одной пересадкой в Дубае жители Киева, Харькова и Донецка могут совершать путешествия по всей карте маршрутов авиакомпании flydubai.

В традиционном обращении к Конгрессу президент США Барак Обама назвал конкретные цифры и даты лишь применительно к Афганистану, где Соединенные Штаты планируют до конца 2014 года завершить, наконец, войну, отнимающую огромное количество сил и средств у и без того ослабленной кризисом американской экономики.

Уходя, остаются

В течение года из Афганистана, как пообещал президент Обама, будет выведено 34 тысячи американских военнослужащих. Полностью же операция будет завершена к концу 2014 года. "Мы уже вернули на родину примерно 33 тысячи храбрых военнослужащих. Этой весной наши силы возьмут на себя функцию поддержки, тогда как руководство (по обеспечению безопасности в стране) примут афганские службы безопасности. Сегодня я могу объявить, что в течение года еще 34 тысячи американских военных вернутся домой из Афганистана. Сокращение войск продолжится. И к концу следующего года война в Афганистане завершится", - заявил глава Белого дома.

Однако, как это уже было в Ираке, американское военное присутствие на афганской территории сохранится. Соединенные Штаты не оставят своим вниманием Афганистан, где даже после ухода основных американских сил, необходимо будет продолжать осуществлять подготовку афганских военнослужащих, экипировать их, а также активно помогать бороться с терроризмом.

Вывести войска и забыть об Афганистане американцам никогда не позволит память о трагических террористических атаках 11 сентября 2001 года, когда окрепшая именно в Афганистане террористическая организация "Аль-Каида" нанесла по Америке удар, от которого содрогнулся весь мир. Теперь, по словам Обамы, "от "Аль-Каиды" осталась лишь тень", однако по миру множатся и распространяются ее последователи. После терактов 11 сентября борьба с терроризмом стала для США одним из основных приоритетов. Пожалуй, не менее важным, чем пресловутое распространение демократии. Только гораздо более полезное.

Очень хочется уйти из Афганистана, но...

Афганистан же, стоит международному сообществу, в том числе и США, оставить его своим вниманием, вновь может превратиться в оплот мирового терроризма, так как сейчас он, несмотря на все усилия, остается одной из основных баз наркомафии.

Кстати, в ходе выступления в Конгрессе американский лидер пообещал законодателям и соотечественникам, что США, если возникнет такая необходимость, "будут и впредь предпринимать необходимые действия против террористов, которые представляют серьезную угрозу для американцев". При этом Обама заверил всех, что задержание или уничтожение террористов по всему миру будет соответствовать положениям американского законодательства. То есть, фактически, продолжится практика нанесения американцами точечных ударов и, возможно, вылазки, подобные той, в ходе которой был уничтожен "враг Америки номер один", главарь "Аль-Каиды" Усама бен Ладен.

Само собой, по словам президента США, страна будет продолжать помогать борющимся с терроризмом странам, таким как Йемен, Ливия, Сомали и многие другие. Главное, чтобы для этого туда не нужно будет посылать американские войска.

Россия, Иран, и все, все, все...

Остальной внешнеполитический блок выступления Обамы выглядел гораздо более бледно, чем его "афганский сегмент" или тема борьбы с терроризмом. В принципе, это достаточно логично: сейчас, когда экономика страны находится не в самом лучшем положении, внешняя политика мало интересует американцев.

Россию американский лидер упомянул лишь однажды - в контексте сокращения вооружений. "Мы будем вести переговоры с Россией с тем, чтобы добиться дальнейших сокращений наших ядерных арсеналов и сохранить лидерство в усилиях мирового сообщества по обеспечению безопасности ядерных материалов, которые могут попасть не в те руки, поскольку наша способность влиять на других зависит от нашего желания быть лидерами", - сказал Обама.

Учитывая прозвучавшие ранее из различных источников в Вашингтоне выводы о том, что Соединенные Штаты смогут эффективно осуществлять свою военную доктрину и при меньшем, чем сейчас, количестве боеголовок, можно предполагать, что американцы будут активно взаимодействовать с Россией по вопросу сокращения ядерных вооружений, решая другие вопросы в рабочем порядке. Вопросов накопилось немало, но на то и нужна "рабочая лошадка" Джон Керри, занявший пост госсекретаря, чтобы решить проблемы накопившееся за годы, когда внешнеполитическое ведомство США возглавляла идеологически ориентированная Хиллари Клинтон.

Тему Ирана и КНДР Обама затронул скорее традиционно. Так, говоря об Иране, президент США еще раз заверил соотечественников, что не допустит появления у Тегерана ядерного оружия. Он также напомнил иранским лидерам, что сейчас самое время для дипломатического решения иранской ядерной проблемы, и что Ирану необходимо выполнить свои обязательства. Такие слова постоянно звучат из Вашингтона и к ним, похоже, привыкли и в американской столице, и в мире, и в Тегеране.

Учитывая то, что выступлению президента США предшествовал произведенное Северной Кореей третье по счету ядерное испытание, Обама пообещал, что подобного рода провокации Пхеньяна повлекут за собой жесткий ответ. Он напомнил, что безопасность и благосостояние КНДР напрямую связаны с выполнением ею международных обязательств.

Все сказанное выше можно скорее отнести к американо-скверокорейским "ритуальным танцам". Ведь не исключено, что Пхеньян подгадал очередное испытание именно под обращение президента США к нации. Складывается впечатление, что как только у руководства КНДР возникает подозрение, что внимание мировой общественности, в том числе Вашингтона, "отвлекается" от ситуации на корейском полуострове, Пхеньян напоминает о себе.

Кстати, чаще всего свои демарши северокорейцы совершают перед американскими национальными праздниками или перед программными выступлениями американского лидера. Должно быть, в этот раз Обама своим выступлением разочаровал Пхеньян.

Даже традиционно важная для Вашингтона тема ближневосточного урегулирования в нынешнем выступлении американского президента прозвучала вяло: Обама обещал рассказать о своей стратегии в этом регионе отдельно. Как ожидается, он сделает это во время поездки по Ближнему Востоку в марте этого года.

Вперед и вверх

По традиции, что, впрочем, вполне логично, большая часть выступления президента США касалась экономики и внутренней политики.

Ни для кого не секрет, что во время тяжелейшего кризиса 2008 года в США больше всего пострадали представители американского среднего класса. Людей увольняли с работы, десятки тысяч американцев лишились взятого в ипотеку жилья, так как не в силах были погашать свои долги, суды захлебывались делами о мелких банкротствах. Пока ситуация улучшилась незначительно. И очень хочется надеяться, что к концу второго президентского срока Обамы положение дел здесь улучшится кардинально.

В своем нынешнем выступлении президент США назвал средний класс "локомотивом американской экономики", пообещал поставить, наконец, его на правильные рельсы, чтобы он стал вновь "растущим и процветающим".

Правда, пока непонятно, каким именно образом нынешнее руководство США собирается делать это. Разве что путем создания новых рабочих мест.

Кроме того, глава государства призвал конгресс сделать все для того, чтобы ни одна иностранная компания не имела преимуществ перед американскими производителями на финансовых и развивающихся рынках, подобных России.

"Этот конгресс должен обеспечить, чтобы ни одна иностранная компания не получала преимущество перед американскими производителями, когда речь идет о доступе на финансовые или новые рынки, подобные России. Наши рабочие - наиболее производительные на Земле, и если условия равны, я обещаю вам - Америка всегда будет побеждать", - сказал Обама, который был инициатором и ярым сторонником отмены ограничительной в отношении РФ поправки Джексона-Вэника. Его главным аргументом было как раз то, что после вступления России в ВТО американские производители из-за поправки могут оказаться на перспективном российском рынке в невыгодном положении по сравнению с другими странами.

И немного традиций

С традиционным ответом Республиканской партии на послание президента выступил 42-летний сенатор от Флориды, американец кубинского происхождения Марко Рубио. Кстати, по мнению аналитиков, Рубио может стать очень сильным кандидатом от республиканской партии на следующих президентских выборах в 2016 году.

Помимо ответного выступления оппонента-республиканца, Вашингтон счел за благо соблюсти еще одну давнюю традицию: во время произнесения Обамой речи в зале отсутствовали министр (в этот раз министр энергетики Стивен Чу), а также несколько законодателей. Если на Капитолийский холм, где во время выступления президента присутствуют вице-президент, законодатели и члены Верховного суда, будет произведена "катастрофическая атака", это полностью обезглавит страну. Сохранение же жизни члена кабинета и представителей законодательного органа страны позволит обеспечить преемственность власти.

Оксана Полищук, обозреватель.

Объем прямых иностранных инвестиций в экономику Арабских Эмиратов составил US$ 8 млрд в 2012 году, сообщил Его Высочество шейх Мухаммед бен Рашид Аль Мактум, премьер-министр страны. В прошлом году наблюдался значительный отток капитала из таких стран, как Египет, Тунис, Сирия и Йемен, которые в 2011 году пережили ряд политических революций. Дубай, заслуживший статус стабильного делового центра региона, сумел привлечь значительную часть данного капитала. Вместе с тем, шейх Мухаммед отметил, что было бы неверным утверждать, что ОАЭ "нажились" на событиях Арабской весны. По его мнению, от возвращения стабильной обстановки в страны, пострадавшие от революций, выиграет весь регион, включая ОАЭ. Он также пояснил, что благодаря миру и стабильности объем иностранных инвестиций будет только расти. Стоит отметить, что рынок недвижимости Дубая в прошлом году вновь вошел в фазу роста после значительного спада, произошедшего несколько лет назад, в период мирового финансового кризиса. Если в 2010 году ОАЭ привлекли US$ 5,5 млрд прямых иностранных инвестиций, то в 2011 году их объем вырос до US$ 7,68 млрд и продолжает расти. Также стоит подчеркнуть, что Арабские Эмираты оказывают весомую помощь пострадавшим странам, а местные компании проявляют значительный интерес к инвестированию средств в Северную Африку. ОАЭ > Приватизация, инвестиции > russianemirates.com, 12 февраля 2013 > № 829384

Сирия никогда не отступится от своих принципов и устоев, несмотря на давление, оказываемое на нее извне, заявил в понедельник президент Сирии Башар Асад на встрече с делегацией представителей иорданской интеллигенции в Дамаске.

"Сирия остается бьющимся сердцем арабского мира и не откажется от своих принципов и устоев, несмотря на усиливающееся давление и заговоры, целью которых является не только Сирия, но и все арабы", - приводит слова Асада сирийское государственное информагентство САНА.

В Сирии с марта 2011 года не прекращается конфликт между властями и вооруженной оппозицией. По данным ООН, за это время в стране погибли около 60 тысяч человек. Власти Сирии заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне. Денис Малков.

Неизвестные в пятницу подорвали нефтепровод в йеменской провинции Мариб на востоке страны, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на неназванного представителя силовых структур.

Как отмечает агентство, инцидент произошел в пятницу утром. Очевидцы происшествия сообщали, что над местом взрыва поднимаются клубы дыма.

Ни одна террористическая группировка пока не взяла на себя ответственность за диверсию.

Взорванный в провинции Мариб нефтепровод является основным в стране, по нему ежедневно транспортируется около 180 тысяч баррелей нефти в экспортный терминал на берегу Красного моря.

Нападения на нефтепроводы в Йемене существенно подрывают и без того слабую экономику этого арабского государства.

Президент Йемена Абд Раббо Мансур Хади обратился к президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду с призывом прекратить поставки оружия для повстанцев, действующих в стране, сообщает в четверг агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на представителя йеменского президента.

Власти Йемена в конце января задержали судно в Аравийском море. Оно шло под несколькими флагами и имело на борту, помимо прочего, ракеты для ЗРК и гранатометы. Йеменские спецслужбы утверждают, что оружие перевозилось из Ирана и предназначалось для боевиков.

Власти Йемена обвиняют Иран в поддержке сепаратистов из народа хуситов, однако последние отрицают предположения, что Тегеран оказывает им помощь. МИД Ирана также отверг обвинения.

Хуситы, населяющие преимущественно горные районы на севере Йемена, с 2004 года как минимум шесть раз возобновляли свою террористическую деятельность против правоохранительных органов страны. Жертвами этого противостояния стали тысячи человек. В феврале 2010 года они подписали с йеменскими властями договор о перемирии.

РИА Новости http://ria.ru/arab_riot/20130207/921812902.html#ixzz2KR4C6wky

Иран опровергает свою причастность к транспортировке оружия, найденного на борту судна, которое было перехвачено в конце января властями Йемена в Аравийском море и якобы везло груз для шиитских боевиков, действующих преимущественно на севере Йемена, сообщает в воскресенье министерство иностранных дел Исламской Республики.

Ранее в воскресенье агентство Франс Пресс со ссылкой на представителя йеменских спецслужб сообщило, что судно, шедшее под несколькими флагами, было задержано 23 января при содействии ВМС США. По данным йеменского новостного агентства Saba, на борту судна находились, помимо прочего, ракеты для ЗРК и гранатометы. Экипаж, состоящий из граждан Йемена, задержан для допросов.

"В течение последних нескольких дней по поводу задержанного (йеменскими властями) судна в прессе появились противоречивые сообщения, в которых содержались многочисленные обвинения в адрес Ирана. Подобные безответственные обвинения не отвечают интересам обеих стран", - говорится в сообщении министерства. Исламская Республика опровергает причастность к транспортировке оружия для помощи шиитским боевикам в Йемене, отмечает ведомство.

Власти Йемена обвиняют Иран в поддержке хуситов, однако последние отрицают предположения, что Тегеран оказывает им помощь.

Хуситы, населяющие преимущественно горные районы на севере Йемена, с 2004 года как минимум шесть раз возобновляли свою террористическую деятельность против правоохранительных органов страны. Жертвами этого противостояния стали тысячи человек. В феврале 2010 года они подписали с йеменскими властями договор о перемирии. Михаил Гусев.

МИРОВУЮ КОРРУПЦИЮ В ВОЕННОМ СЕКТОРЕ ОЦЕНИЛИ В $20 МЛРД

70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе

Мировая коррупция в военном секторе достигает 20 млрд долларов в год, подсчитала правозащитная организация Transparency International на основе данных Всемирного банка и Стокгольмского института исследования проблем мира. Сумма сопоставима с объемами помощи, которые в 2009 году выделили страны "Большой восьмерки" на борьбу с мировым голодом.

По оценке TI, 70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе. В их число входят две трети крупнейших мировых импортеров оружия и половина крупнейших экспортеров, следует из доклада.

Соответствующий индекс включает в себя 82 страны, на которых в 2011 году приходилось 94% мировых военных расходов (1,6 трлн долларов). Страны оценивались от самых низких рисков (сектор А) до самых высоких (сектор F) по 77 показателям.

В сектор А (крайне низкий риск коррупции в военной сфере) вошли Германия и Австралия. В сектор В (низкий риск) включены Австрия, Норвегия, Южная Корея, Швеция, Тайвань, Великобритания и США. В группу умеренного риска (сектор С) правозащитники включили Аргентину, Бразилию, Болгарию, Чили, Колумбию, Хорватию, Чехию, Францию, Грецию, Венгрию, Италию, Японию, Латвию, Польшу, Словакию и Испанию. Группу высокого риска в исследовании разделили на две части: D+ и D-, где D+ означает более хорошие показатели. В сектор D+ вошли 15 стран, в том числе Индия, Израиль, Кения, Кувейт, Ливан, Мексика, Сингапур, Украина, ОАЭ. В сектор D- (15 стран) включены Белоруссия, Китай, Эфиопия, Грузия, Гана, Иордания, Казахстан, Малайзия, Пакистан, Руанда, Турция и Россия. В группу очень высокого риска (сектор Е) вошли 18 стран, в частности, Узбекистан, Афганистан, Тунис, Венесуэла и Иран.

Девять стран (Алжир, Ангола, Камерун, Египет, Эритрея, Ливия, Сирия, Йемен и Конго) подвергаются критическому риску, поскольку у них отсутствуют базовые механизмы контроля, что делает борьбу с коррупцией в этой сфере практически невозможной, говорится в докладе.

В ежегодном мировом индексе восприятия коррупции Россия по итогам 2012 года заняла 133-е место, поднявшись за год на десять позиций.

Резервный фонд ООН выделил 100 млн. долларов на разрешение гуманитарного кризиса в 12 странах, включая Афганистан.Средства будут потрачены на гуманитарные операции в Афганистане, Алжире, Бурунди, КНДР, Джибути, Эритрее, Эфиопии, Гаити, Либерии, Судане, Уганде и Йемене, передаёт информационное агентство «Bokhdi News». Афганистану при этом будет выделено 17 млн. долларов.

«Миллионы людей в мире продолжают нуждаться в помощи и тогда, когда СМИ перестают освещать их проблемы. Эти средства пойдут на спасение их жизней. Надеюсь, что правительства и благотворительные организации подключатся к нашей попытке финансово поддержать этих людей», – заявила заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам и чрезвычайным ситуациям Валери Амос.

Страны выбраны в соответствии с их потребностью в гуманитарной помощи. Следующее выделение средств для гуманитарной помощи различным странам из Фонда состоится в июле 2013 года, добавила она.

Отметим, что, согласно оценкам ООН, в 2012 году Афганистан получил менее половины средств, необходимых для гуманитарной помощи населению.

Сирийские власти обратились к согражданам прийти в предстоящую пятницу в мечети и принять участие в "молитве миллионов о ниспослании мира и спокойствия своей родине", сообщает в четверг информационное агентство САНА.

Призывая сирийцев прийти в пятницу в мечети, министр вакуфов (ведомство, занимающееся имущественными отношениями мусульманских организаций) Сирии Мухаммед Абду Саттар Ас-Сеид сказал, что молитва о ниспослании мира будет совершаться по всей территории страны после завершения пятничной молитвы.

Министр выразил твердую надежду на возвращение в Сирию мира, который, по его словам, придет после "разгрома заговора, организованного против страны враждебными государствами".

Конфликт между силами вооруженной оппозиции и правительственными войсками не прекращается в Сирии с марта 2011 года. В ходе вооруженных столкновений за это время в стране погибло более 60 тысяч человек. Оппозиция и поддерживающие ее ряд арабских государств и стран Запада настаивают на уходе президента Башара Асада как условия урегулирования сирийского кризиса. Сирийские власти, со своей стороны, утверждают, что страна подвергается "атакам террористических вооруженных группировок, направляемых и поддерживаемых извне".

Йемен в 2013 году будет нуждаться в гуманитарной помощи на общую сумму в 716 миллионов долларов, сообщил во вторник в Дубае глава Бюро по координации гуманитарных операций ООН в Йемене Тронд Йенсен (Trond Jensen). Это на 22% больше, чем в 2012 году.

"Мы рассчитываем собрать всю требуемую сумму, чтобы спасти человеческие жизни", - сказал Йенсен. Он пояснил, что в 2012 году удалось собрать лишь 329 миллионов долларов из требовавшихся 585.

"В Йемене увеличилось число людей, нуждающихся в продуктовой помощи. В целом, ситуация в стране характеризуется позитивными сдвигами, но в гуманитарной сфере пока все осталось по-прежнему", - добавил Йенсен.

По оценкам ООН, среди 24-миллионного населения Йемена 13 миллионов человек не имеют доступа к чистой питьевой воде и санитарным сооружениям, 10,5 миллиона нуждаются в продовольственной гуманитарной помощи.

В марте 2013 года в Лондоне пройдет встреча "Друзей Йемена". Ее участники попытаются активизировать переходный период в этой стране, который стартовал в феврале 2012 года с новым президентом Абд Раббо Мансуром Хади после ухода из власти Али Абдаллы Салеха на фоне широкого народного недовольства. Маргарита Кислова.

“Арабская весна”, Турция и Россия

Арешев Андрей Григорьевич

Научный сотрудник Института Востоковедения РАН

События последнего года на Ближнем Востоке стали следствием комплекса факторов внутреннего и внешнего порядка, тесно взаимодействующих между собой. События в Тунисе, Египте, Йемене, но особенно — в Ливии и Сирии продемонстрировали многовариантность внутриполитической динамики в странах региона, характерной чертой которой тем не менее является активизация радикальных групп и этноплеменной хаос. В сочетании с ожесточённой борьбой за ресурсы (особенно за нефть), в перспективе подобные процессы могут привести к фактическому распаду целых государств и экспорту нестабильности на сопредельные территории, как это происходит сегодня в Северной Африке. Разумеется, всё это бесконечно далеко от лозунгов “борьбы с диктатурой”, и некая модель “обновлённого авторитаризма” (безусловно, с сильной религиозной составляющей), возможно, станет единственным средством спасения от затяжных и кровопролитных гражданских войн, в которые рискуют погрузиться обширные пространства “от Марокко до Пакистана”.

Регион, рассматриваемый в рамках “Большого Причерноморья”, пока не ощутил последствий “арабской весны” в их особо деструктивной форме. Однако динамика событий носит довольно негативный характер. Боевая активность выходцев из Ливии, замеченных на некоторых турецких курортах, пока что преимущественно направлена в сторону Сирии, но даже это потенциально создаёт новые вызовы, в том числе и на Кавказе1.

И здесь отношения между Россией и Турцией, являющихся важными факторами региональной безопасности (включая балансы сил и интересов), а также степень доверия и эффективность механизмов двусторонних консультаций, будут определять очень многое.

В 2000-е годы между двумя этими странами были созданы эффективные форматы и механизмы взаимодействия по различным направлениям Необходимость сверки внешнеполитических курсов двух государств становилась все более очевидной по мере нарастания в Анкаре критического отношения к американской экспансии в регионе, особенно после 2003 года. Помимо отрицательного отношения к американской авантюре в Ираке, в первые месяцы 2006 г. возникли разногласия Турции и США по поводу долгосрочных целей Вашингтона в Черноморском регионе, проявившиеся, в частности, в спорах по поводу возможного расширения натовской операции “Активные усилия” (Operation Active Endeavour, OAE) на Чёрное море. Турция и Россия выступили против распространения ОАЕ, при этом руководствуясь, однако, разной мотивацией и разными аргументами. Если Москва возражала против какого бы то ни было распространения влияния США на ее соседей, то Анкара прежде всего акцентировала стремление сохранить современный правовой режим Проливов (Дарданеллы, Мраморное море и Босфор), установленный конвенцией Монтрё 1936 года, и, соответственно, военно-политическое равновесие, сложившееся после окончания “холодной войны”.

Впервые в истории в Черноморском регионе возникли схемы многоуровневого, многомерного и многостороннего сотрудничества по различным аспектам совместной безопасности2. В 2010 году был образован Высший Совет сотрудничества, работающий как совместный орган, в рамках которого эффективно функционирует Совместная группа стратегического планирования (СГСП) под руководством министров иностранных дел. 25 января 2012 года состоялось второе заседание российско-турецкой СГСП, по итогам которого было принято Совместное заявление, включающее 30 направлений сотрудничества в сфере как двусторонних отношений, так и регионального и глобального взаимодействия. Регулярно проводятся экономические форумы, регулярный характер носят также и контакты неправительственных организаций. По оценке российского МИДа, отношения между Россией и Турцией в последние годы по многим направлениям вышли на качественно новый уровень многопланового продвинутого взаимодействия, а в ряде областей, прежде всего в энергетике — на уровень стратегического партнерства3.

Вступление России в ВТО на правах полноправного члена открывает дополнительные возможности для инвестиций со стороны турецких бизнесменов. Двусторонний товарооборот, который в конце 2011 года составил $ 30 млрд., в настоящее время решено достичь $ 100 млрд. (в течение десяти лет). Качество и сбалансированность этого товарооборота представляются достаточно важными. Отрадно, что российское участие в этом товарообороте не ограничивается исключительно поставкой энергоресурсов. К реализации намечены крупные проекты, в частности, строительство российскими подрядчиками АЭС “Аккую” в южной провинции Мерсин и трубопровод Самсун–Джейхан. Знаменательным событием стало успешное завершение российско-турецких переговоров, результатом которых стало согласие турецкой стороны на прокладку трубопровода “Южный поток” через свою исключительную экономическую зону на Чёрном море. По итогам 2011 года Россия прочно удерживает второе место по количеству посетивших Турцию туристов, лишь немного уступая в этом отношении Германии.

Личная дружба между лидерами двух стран В. Путиным и Р. Эрдоганом является важным фактором эффективности двустороннего диалога. Следует согласиться с изданием Today Zaman, по мнению которого, двусторонние связи между Турцией и Россией в перспективе еще более укрепятся4. Вместе с тем издание выделяет главные проблемы, способные омрачить поступательно развивающиеся двусторонние торгово-экономические связи: это последствия так называемой “арабской весны” и американские инициативы в сфере ПРО. Так, размещение американского радара в уезде Кюреджик провинции Малатия вызвало не только озабоченность Москвы и Тегерана, но и протесты со стороны местного населения и ряда турецких политиков.

Улучшение отношений в области экономики и торговли создаёт гарантии высокого уровня политического взаимодействия. Однако можно поставить вопрос и по-другому, высказав предположение, что реализация экономических проектов в перспективе может оказаться заложницей растущих политических рисков в отношениях двух стран, в том числе и вызванных внешними факторами.

Выстраивая в течение последнего десятилетия партнёрство с Анкарой, Москва, возможно, стремилась нейтрализовать некоторые аспекты турецко-американского сотрудничества в регионе, но из-за обострения ситуации на Ближнем Востоке возникли новые проблемы, и не исключено, что в будущем стратегические и тактические ориентиры российско-турецкого партнёрства будут определённым образом корректироваться с учётом позиции внешних игроков.

По ключевым вопросам региональной политики, при сохраняющемся высоком уровне политического диалога, невозможно не заметить существенных расхождений в позициях сторон. События “арабской весны” сыграли в этом существенную роль, и можно предположить, что соответствующая негативная динамика проектантами этого крупнейшего геополитического потрясения минувшего года не могла не учитываться.

В предшествующие годы стратегическое партнёрство с Москвой стало одним из ключевых элементов внешнеполитической доктрины А. Давутоглу “ноль проблем с соседями”, что позволило эффективно взаимодействовать по ряду направлений (можно вспомнить, например, события 2008 года, связанные с российско-грузинским кризисом, когда Анкара отказалась пропустить в Черное море крупнотоннажные крейсеры США, в то же время предложила “Платформу сотрудничества стран Южного Кавказа”). Однако актуальная динамика (в частности, “арабская весна”) вносит несомненные коррективы в реализацию доктрины “ноль проблем с соседями”, что способствует возникновению разногласий между недавними историческими соперниками (такими, как Турция и Россия, Турция и Иран, Иран и Россия), пытающимися наладить отношения в меняющихся условиях.

Достаточно показательна здесь динамика ирано-турецкого диалога. Можно констатировать значительное расхождение интересов Анкары и Тегерана как на одно из существенных последствий “арабской весны”. В предшествующие годы по ряду направлений (в частности, энергетического сотрудничества) Иран и Турция активно сближались, однако сейчас ситуация будет меняться, обострение политических разногласий между двумя странами негативно скажется и на их экономическом взаимодействии. Вероятность определённых разночтений сохраняется и применительно к российско-турецким отношениям.

Некоторые авторы пишут о новой редакции (“версии 2.0”) стратегии “ноль проблем с соседями”, предполагающей увеличение внимания турецких лидеров к продвижению демократии в соседних странах, что будет способствовать укреплению связей Анкары с Вашингтоном и Брюсселем. Признаком формирования соответствующего курса является позиция Турции по отношению к сирийскому кризису5.

Конечно, нельзя не поддержать призывы к мирному разрешению ситуации вокруг Сирии с использованием политико-дипломатических методов; в то же время российская позиция, основанная на принципах международного права и не допускающая военного вмешательства извне, становится объектом критики.

Точка зрения по поводу того, что реализация национальных интересов той или иной страны будет более эффективной при условии сотрудничества с США, а не в конфликте с ними, пока что выглядит достаточно убедительной. Однако не менее верно и другое — так называемая “арабская весна” является важным фактором хаотизации и определённой раздробленности региона на куски, что не может не сказаться и на ситуации в Причерноморье и на Кавказе. В условиях роста трансграничных угроз это непосредственным образом затрагивает интересы как России, так и Турции.

Существуют даже предположения, что Запад, втягивая, пусть и неявно, своего союзника по НАТО в ловушку гражданской войны в Сирии, стремится актуализировать имеющиеся в Анатолии и сопредельных районах многовековые исторические обиды и противоречия. В таком случае архитекторы “Большого Ближнего Востока” будут иметь серьёзную аргументацию на случай излишне амбициозного позиционирования турецким руководством своей страны в качестве лидера исламского мира.

Наблюдаемые между Москвой и Анкарой разночтения в оценке событий на Ближнем Востоке могут негативно сказаться на эффективной координации внешнеполитического курса применительно к другим направлениям двустороннего сотрудничества (хотя Москва публично никак не реагирует на жесткую антиасадовскую риторику премьер-министра Турции, очевидным образом расходящуюся с российской позицией). В этом контексте следует рассматривать недавний телефонный разговор премьер-министра Турции с президентом России, посвящённый вариантам совместного решения сирийского кризиса. В частности, речь могла бы идти о проведении соответствующей международной конференции с участием России. Усилия турецкого руководства в сирийском вопросе не могут не быть направлены на поиски общего решения. Представляется, что иные подходы, которые, возможно, устраивают Запад, в том числе и США, и имеют своей целью превращение Сирии во второй Ирак, в долгосрочном аспекте способны крайне негативно повлиять на внутреннюю динамику и стабильность в Турции, население которой включает взрывоопасное курдское меньшинство и алевитские общины, составляющие значительную часть населения некоторых провинций.

В будущем роль Большого Причерноморья в качестве региона глобального стратегического значения, связывающего Евро-Атлантику с проблемным и богатым энергоресурсами Ближним Востоком, безусловно, возрастет, и Турция здесь, конечно, будет играть весьма существенную роль.

Помимо тесного сотрудничества в сфере энергетики с Россией, Турция ведет активные переговоры с Украиной, в частности, связанные с совместным использованием подземных газовых хранилищ6. Недавно между Азербайджаном и Турцией было подписано межгосударственное соглашение по проекту строительства Трансанатолийского газопровода (TANAP). Возможное превращение Турции в региональный узел энергопоставок позволит ей ослабить зависимость от газовых поставок из Ирана, которому грозит усиление международных экономических санкций.

По мере реализации амбициозных экономических проектов региональным державам необходимо будет решать и вопросы безопасности. В оценках западных экспертов всё чаще проводятся параллели между событиями “арабской весны” и трансформациями на Южном Кавказе. По некоторым признакам, фокус событий постепенно смещается в сторону Азербайджана, богатого энергоресурсами и имеющего выгодное транзитное положение. В этой связи можно упомянуть события в городе Губа, сообщения об аварии на газопроводе, идущем из Азербайджана в Россию, и о временном приостановлении подачи газа, а также недавнюю крупную сделку военно-технического характера между Израилем и Азербайджаном. Всё это происходит на фоне значительно возросшей активности США на Южном Кавказе.

Что же касается Грузии, то высокая степень экономического сотрудничества с Турцией сочетается с последовательно проамериканским курсом официального Тбилиси во внешней политике, что создаёт определённые проблемы. Политика Турции по отношению к Армении будет по-прежнему зависеть от динамики урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха, а также от возможного желания внешних сил актуализировать диалог между Анкарой и Ереваном, результатом которого может стать хотя бы частичная нормализация отношений между двумя странами. Представляется, что Россия сохранит свою роль в качестве посредника в решении нагорно-карабахского конфликта, что будет создавать дополнительные гарантии невозобновления боевых действий в этом взрывоопасном регионе.

В ближней и среднесрочной перспективе события “арабской весны” вряд ли приведут к радикальным сдвигам в Большом Причерноморье (например, к смене конкретных режимов); возобновления региональных конфликтов, скорее всего, на данном этапе также ждать не следует. В то же время налицо усиление общей напряжённости, взаимного недоверия, что отрицательно сказывается и на перспективах многостороннего политического диалога в рамках стран Причерноморского региона, и на возможной реализации ряда проектов. Вызовы, порождённые “арабской весной”, ставят дополнительные вопросы, связанные с обеспечением безопасности крупных инфраструктурных проектов.

Объективно это способствует дальнейшему укреплению позиций США в Черноморском регионе. Не стремясь к установлению прямого военного присутствия на Чёрном море, США хотели бы взаимодействовать со своими союзниками и партнёрами в сфере безопасности, принимая во внимание ключевое значение региона в качестве коридора поставок энергоресурсов на европейский и мировой рынок. Контроль над регионом обеспечивает выгодную позицию для доминирования в Евразии и на Ближнем Востоке, что может по-новому расставить акценты российско-турецкого диалога.

При этом в целом достаточно высокий уровень российско-турецкого взаимодействия, безусловно, сохранится, равно как и их многоуровневый характер. Обе страны проходят непростые процессы внутриполитических трансформаций, сопровождаемые повышенным уровнем конфликтности. Сохранение стабильности в Причерноморье, безусловно, относится к их общим приоритетам. В этой ситуации возрастает как позитивная роль экономического сотрудничества, так и эффективные механизмы консультаций по актуальным внешнеполитическим вопросам.

Примечания

1 Обозначим хотя бы постепенно актуализирующийся вопрос о репатриации сирийских черкесов на историческую родину, а также судьбу многочисленной и достаточно влиятельной общины сирийских армян.

2 Челикпала М. Региональное сотрудничество в Черноморском регионе. Проблема регионального (черноморского) сотрудничества в Турции.

3 Лукашевич: отношения РФ и Турции вышли на качественно новый уровень // http://ria.ru/interview/20120124/547549297.html

4 http://www.sundayszaman.com/sunday/newsDetail_getNewsById.action?newsId=273900

5 См.: Tarık Oğuzlu. The ‘Arab Spring’ and the Rise of the 2.0 Version of Turkey’s ‘zero problems with neighbors’ Policy // http://sam.gov.tr/wp-content/uploads/2012/02/SAM_Paper_TarikOguzlu2.pdf

6 См.: Турцию интересуют украинские подземные хранилища газа // http://www.profi-forex.org/news/entry1008112176.html

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2012, №34-35

Как минимум восемь человек погибли в воскресенье в результате удара американского беспилотного летательного аппарата в северо-восточной части Йемена, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление одного из старейшин местного племени.

Ракетному обстрелу подверглись два автомобиля, в котором ехали предполагаемые боевики-исламисты, однако среди жертв были четверо мирных жителей племени Абида. Инцидент произошел в 170 километрах от города Мариб в одноименной мухафазe (административный район).

США участвуют в совместной с правительством Йемена антитеррористической операции с февраля 2012 года, когда пост президента страны занял Абд Раббо Мансура Хади. По данным агентства, с 24 декабря Вашингтон усилил активность БПЛА на территории Йемена в рамках помощи местному правительству по ликвидации боевиков, с тех пор от обстрелов беспилотников по различным данным погибли более 20 человек.

Йеменская ячейка "Аль-Каиды", также известная как "Аль-Каида на Аравийском полуострове", является одной из самых активных группировок в регионе и мире. В ноябре 2010 года ее лидеры взяли на себя ответственность за крушение грузового самолета в ОАЭ и за посылки с взрывными устройствами, обнаруженные в почтовых грузах близ Лондона и на складе в Дубае.

Активное вооруженное противостояние между боевиками "Аль-Каиды" и правительственными силами Йемена началось весной 2011 года, когда несколько сотен экстремистов захватили ряд городов в провинции Абьян, в том числе ее административный центр Зинджибар. Некоторые населенные пункты до сих пор остаются под их контролем.

УСЫНОВИТЕЛЯМ ИЗ США НЕ ОТДАЮТ ДОКУМЕНТЫ НА ДЕТЕЙ

По меньшей мере шесть российских детей, усыновленных американцами до вступления в силу нового закона, не могут уехать из России

Как стало известно Би-би-си, несколько американских семей, которых суд уже назвал законными родителями российских сирот, не могут получить необходимые документы в судах, отделах ЗАГС и УФМС.

"Я могу точно сказать, что такие случаи есть в Москве, Владивостоке, Твери, Пскове, Биробиджане, Брянске", - сказала Би-би-си Алена Симакова, до 1 января работавшая консультантом по усыновлению. По словам Симаковой, американские семьи, приехавшие в Россию за детьми, не могут получить на руки решения судов, свидетельства о рождении и об усыновлении, а также загранпаспорта.

По данным Би-би-си, с начала 2013 года в США не уехал ни один усыновленный российский ребенок.

"Им незаконно отказывают или тянут время, - сказала Симакова, - И дело не в том, что людям кто-то специально вставляет палки в колеса, просто работникам всех этих учреждений не были даны объяснения по применению этого закона, который вступил в законную силу так поспешно".

Уже в России, но еще без ребенка

Ребекка и Брайан Прис, у которых есть трое своих родных детей, усыновили мальчика четырех лет с синдромом Дауна, как и у одного из их собственных сыновей. Суд принял решение об усыновлении еще 29 ноября 2012 года, и чета Прис приехала в Россию, чтобы забрать домой своего сына. К этому моменту 30 дней, которые необходимы для вступления решения суда в законную силу, уже прошли.

Вместо письменного решения 15 января в суде Присам выдали определение, в котором сообщалось, что "нормы федерального закона (нового) не устанавливают переходные положения в отношении принятых и не исполненных до вступления его в силу судебных постановлений", а "федеральный закон в императивной форме запрещает передачу детей, граждан РФ, гражданам США".

По словам присутствовавших на суде консультантов по усыновлению, судья Александра Лопаткина, принимавшая решение, сказала, что без разъяснений Верховного суда РФ не может окончательно узаконить усыновление мальчика семьей Прис.

"Наш сын ждал, что мы сегодня за ним приедем, - говорит Ребекка. - Он знает, что его заберут в семью. Он называет меня "мама", а моего мужа "папа". Мы говорили, что сегодня поедем кататься на машине, а потом вместе сядем в самолет, и он познакомится со своими братьями и сестрами. Он этого очень ждал и, конечно же, он очень расстроен. Мы просто хотим забрать нашего ребенка и поехать с ним домой".

В такой же ситуации, как Ребекка и Брайан, оказались супруги Боннер из штата Юта. Суд не выдал им на руки решение об удочерении пятилетней девочки с синдромом Дауна, принятое 4 декабря 2012 года. У Боннеров дома двое собственных детей, в том числе девочка трех лет с таким же заболеванием.

Алена Симакова поясняет, что такие действия суда совершенно незаконны. Более того, если решение суда не было оспорено и отменено, законными родителями детей являются усыновители, и никакой новый закон не влияет на этот процесс.

Сейчас Присы и Боннеры ждут в гостинице и собираются в суде доказывать, что решение суда все еще действует. Дети, которых они уже считают своими, остаются в детском доме. Обе семьи не намерены уезжать из России без своих детей.

Уже с ребенком, но без документов

Есть и родители, которые уже забрали детей из детских домов, но по-прежнему не могут получить документы, а значит, уехать в США.

Алена Симакова поясняет, что для этих людей ситуация наиболее тяжелая, потому что у них в ближайшее время заканчиваются российские визы, к тому же жизнь в гостинице обходится недешево.

"В некоторых случаях родители колеблются, забирать ли им ребенка, законными родителями которого они являются, потому что они понимают, что не могут оформить документы на этого ребенка", - говорит Симакова.

Ситуация осложняется тем, что американцы, которые приехали или должны были приехать в Россию за детьми в начале 2013 года, формально оказались без помощи и поддержи агентств по усыновлению. Все они в срочном порядке должны были прекратить свою деятельность с 1 января, хотя детали того, как это должно было произойти с юридической точки зрения, также неясны.

Еще в США, в неопределенности

Несколько американских семей, уже прошедших все стадии на пути к усыновлению, не знают, что ждет их в России, куда они собирались отправиться в ближайшее время.

Ширин и Кейси, супружеская пара из Вашингтона, округ Колумбия, суд разрешил стать приемными родителями в декабре, и 7 января решение вступило в силу. Девочке, которую пара удочерила, в марте исполнится два года. У нее алкогольный синдром, энцефалопатия, почечная недостаточность и задержка в развитии. По словам супругов, до их приезда девочку уже отказались взять к себе несколько российских семей.

"Я уже записала ее к врачу на 28 января, - рассказала Ширин Би-би-Си. - Из-за выходных в России мы отложили приезд и взяли билеты на 9-е число. Но в последний момент нас попросили подождать, и с тех пор мы меняли билеты уже трижды. Нам не выдают решение суда, не дают свидетельство о рождении и паспорт для ребенка. Говорят, что регион не получил указания из Москвы. Я знаю, что там находятся еще несколько семей, которые приехали, но им также отказываются выдавать документы".

Супруги буквально сидят на чемоданах, готовые выехать за девочкой в любой момент. Но в России им ничего конкретного сказать не могут - не отказывают и не подтверждают, что они могут забрать ребенка.

"Я не знаю, кому они хотят этим навредить, они только вредят этим детям, которые ни в чем не провинились, - сокрушается Ширин. - Они не имеют никакого отношения к политике, они ждут своих мам!"

На сайте Госдепартамента США таких родителей призывают не ехать в Россию, не получив подтверждения от местных властей в России, что усыновление состоится.

В сообщении также говорится, что по данным, которые ведомство получает от семей и агентств по усыновлению, в России на последней стадии усыновления родители сталкиваются со "сложностями". В частности, речь идет о переносе судебных заседаний, отсрочке выдачи постановлений об усыновлении и российских паспортов детей. Также сложности возникают непосредственно при передаче детей под опеку уже признанных судом родителей.

Также Госдеп сообщает, что в некоторых российских регионах семьям и агентствам по усыновлению местные чиновники говорят, что ждут указаний о применении нового закона от министерства юстиции и Верховного суда. Также сообщается, что такие указания должны быть получены в течение 30 дней.

В среду Ширин и Кейси получили обнадеживающие новости от своего агентства по усыновлению - говорят, бумагу с необходимыми указаниями в Москве уже готовят. И, значит, есть надежда, что скоро в столице, а за ней и в регионах, документы на детей все же начнут выдавать.

Шесть уедут, 46 останутся?

В декабре пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что уехать в американские семьи смогут шесть сирот, по которым уже были приняты решения суда. Также Песков заявил, что 46 детей, находящихся на более ранних стадиях усыновления, останутся в России.

"Кажется, что нас превратили в какие-то цифры, - говорит Джина Боннер. - Когда слышишь цифры "6" или "46", они кажутся незначительными. Мы хотим показать, что дети, которых мы уже полюбили, - это дети, сироты, а не цифры. Они любят, они заслуживают любви, и есть семьи, которые готовы дать им эту любовь".

Консультанты по усыновлению, с которыми Би-би-си удалось связаться, говорят, что цифры, приведенные Кремлем, могут не соответствовать действительности. По их словам, случаев, в которых решение суда было принято до 1 января 2013 года, больше, чем шесть.

При этом многие родители не хотят привлекать к себе внимание журналистов, надеясь таким образом скорее завершить усыновление.

В 2011 году семьи из США усыновили почти тысячу детей из России. При этом родители из США нередко усыновляют детей-инвалидов, которым не удалось найти родителей в России.

С мая 2012 года, когда в стране вступил в силу закон, отменяющий принцип взаимности на покупку недвижимости иностранцами, нерезиденты приобрели около 19 тыс.жилых объектов.

Напомним, что кабинет министров республики утвердил списки стран, гражданам которых разрешается покупка турецкой недвижимости.

Таким образом, из 181 страны, входящей в список, граждане 129 имеют право покупки турецкой недвижимости без ограничений, а граждане 52 - с некоторыми ограничениями и/или получением дополнительных разрешений. Приобретать жилье в Турции не смогут граждане Армении, Йемена, Кубы, Нигерии, Сирии и Северной Кореи.

Однако, как сообщает портал Hurriyetdailynews.com со ссылкой на данные из Министерства окружающей страны и градостроительства Турции, два сделки с недвижимостью все же были заключены с гражданами Армении и одна - с представителем Северной Кореи.

Что касается самых активных покупателей турецкой недвижимости, то ими продолжают оставаться немцы. Они приобрели более 10 тыс. жилых объектов. За ними следуют австрийцы и россияне.

Несмотря на ожидающееся увеличение иностранных покупателей недвижимости в Турции после отмены принципа взаимности, специалисты рынка недвижимости все же обеспокоены тем, что увеличение налогов, а также сложность турецкой налоговой системы могут отпугнуть иностранных инвесторов.

Сотни человек вышли в понедельник на стихийную акцию протеста против исламистов в городе Сиди-Бу-Саид в окрестностях столицы Туниса, обвиняя салафитов в поджоге гробницы почитаемого в городе исламского деятеля, сообщают арабские СМИ. Акция протеста совпала с празднованием в Тунисе второй годовщины "жасминовой" революции, в результате которой был свергнут светский президент Зин аль-Абидин бен Али и к власти пришли умеренные исламисты.

В другом тунисском городе Бен Кардан у границы с Ливией в понедельник были развернуты усиленные армейские подразделения, чтобы погасить народные выступления и непрекращающиеся почти неделю столкновения протестующих с полицией. По словам военных, о вводе армии в город попросили сами жители, потребовавшие убрать с улиц силы МВД, которые, по их мнению, все последние дни провоцировали беспорядки.

Тунис встречает вторую годовщину революции в условиях политической, социальной и экономической нестабильности, а также серьезных проблем в сфере безопасности. В стране, где у власти находятся умеренные исламисты, активизировались экстремистские группировки, некоторые из которых связаны с "Аль-Каидой". Силы МВД не в состоянии справиться с подпольными бандами экстремистов, нападающими на мирных граждан и совершающими диверсии.

На политической арене в последние месяцы разгорелась битва между пришедшим к власти блоком исламистов во главе с партией "Ан-Нахда" и светскими оппозиционными партиями, обвиняющими исламистов в провале переходного периода и бездействии в решении сложных экономических и социальных проблем страны. Революция в Тунисе положила начало целой серии протестов в странах арабского мира, завершившихся сменой режимов в Египте, Ливии, Йемене и серьезными реформами в Марокко. В Сирии на фоне нестабильной ситуации в регионе разгорелся кровопролитный затяжной вооруженный конфликт властей и оппозиции. Маргарита Кислова.

Пираты в Сомали отпустили из плена троих сирийских моряков, которые удерживались в заложниках более двух лет, сообщает в субботу агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на власти Сомали.

Заложники были в числе экипажа из 19 человек, который был захвачен вместе с грузовым танкером ОАЭ в декабре 2010 года в 500 километрах к северо-востоку от Сейшельских островов. После продолжительных переговоров бандиты отпустили судно за 400 тысяч долларов, однако оставили в плену шесть человек, позднее трое были ими отпущены. Последние заложники были освобождены без всяких условий, причем часть банды согласилась сложить оружие и сдаться властям, сообщил глава сомалийского региона Адано Мухаммед Аден Тики (Mohamed Aden Tiicey). Он отметил, что власти амнистировали тех, кто отпустил моряков.

"Я счастлив обрести свободу спустя два года и один месяц", - сказал агентству один из пострадавших Муаяд Валио.

Сомали не может справиться с проблемой пиратства, так как перестало существовать как единое государство еще в 1991 году после падения диктаторского режима Мохаммеда Сиада Барре, правившего с конца 1960-х годов. Сейчас в качестве единственной законной власти в стране международное сообщество признает Федеральное правительство Сомали, однако последнее контролирует лишь часть столицы - города Могадишо и ряд окраинных районов страны. Борьба с пиратами у побережья страны ведется в рамках проводимой с 2008 года военно-морской миссии Евросоюза "Атланта" и начатой в 2009 году операции НАТО Ocean Shield.

Целая улица киосков с сувенирами из разных стран мира появилась на набережной Дубайской бухты. Новый аттракцион «Мир сувениров» в этом году впервые представлен на Дубайском торговом фестивале, среди его участников – представители Африки, Китая, Индии, США, Великобритании, ОАЭ, Франции, Бразилии и Турции. «Некоторые продают только стандартные сувениры, типа чехлов для Iphone, наручных часов и бижутерии, или футболок и кепок с символикой стран. В то же время в киоске Бразилии много сувениров из Мексики, у Китая – статуэток башни Burj Khalifa, а на прилавках французов можно найти миниатюрные йеменские кинжалы», - отмечает один из покупателей. На стенде Кении можно найти высушенные тыквы: в самой стране они используются в качестве сосудов для воды, а на Ближнем Востоке из них делают лампы или вазы, в том числе для курения благовоний. На турецком прилавке можно найти традиционные восточные сладости, турецкий кофе и знаменитые фонарики с мозаичной росписью по стеклу. Бразильцы привезли в Дубай хлопковые рубашки с ручной вышивкой. На эмиратском стенде можно найти традиционные курильницы «мадхана», сплетенные из ветвей финиковой пальмы, которые используются для окуривания одежды. Сегодня многие из них в арабских домах уже заменены на электрические аналоги. ОАЭ > Внешэкономсвязи, политика > russianemirates.com, 10 января 2013 > № 829438

По данным канадской разведывательной службы, террористическая организация Аль-Каида причислила Канаду к списку стран, в которых боевики планируют совершить теракты. Кроме прочих, в этом списке находятся США, Германия, Великобритания, Испания и Израиль.

Эта информация основывается на документах, захваченных во время операции по ликвидации Усамы Бин-Ладена в мае 2011 года. Канадская разведка полагает, что уровень угрозы террористических актов не снизился и на сегодняшний день.

В отчете военных говорится о том, что реальную угрозу национальной безопасности Канады представляют два "филиала" Аль-Каиды, базы которых расположены в Саудовской Аравии и Сомали. Кроме того, разведывательная служба располагает информацией о готовящихся терактах против канадцев в Сомали, Йемене, Пакистане и Афганистане, и просит канадских граждан избегать посещения этих стран.

Йеменская ячейка террористической организации "Аль-Каида" заявила, что готова выплатить награду в три килограмма золота (160 тысяч долларов) любому, кто убьет посла США в Сане Джеральда Фейерстейна (Gerald Feierstein), сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

В то же время за голову любого американского солдата, убитого на территории Йемена, террористы предлагают 23 тысячи долларов. Как отмечает агентство, "предложение" действует в течение ближайших шести месяцев.

Йеменская ячейка "Аль-Каиды", также известная как "Аль-Каида" на Аравийском полуострове", - одна из самых активных террористических группировок в регионе и мире. В ноябре 2010 года ее лидеры взяли на себя ответственность за крушение грузового самолета в ОАЭ и за посылки с взрывными устройствами, обнаруженные в почтовых грузах близ Лондона и на складе в Дубае.

Активное вооруженное противостояние между боевиками "Аль-Каиды" и правительственными силами Йемена началось весной 2011 года, когда несколько сотен экстремистов захватили несколько городов в провинции Абьян, в том числе ее административный центр Зинджибар. Ряд населенных пунктов до сих пор остается под их контролем. В борьбе с террористами йеменским военным помогают американские вооруженные силы, которые с помощью беспилотных летательных аппаратов проводят разведку и обстрелы позиций боевиков.

СМУТНОЕ ВРЕМЯ РПЦ

Кризисный год: в 2012-м Русская православная церковь периодически подвергалась критике - по вине ее активных противников и не менее активных сторонников. BFM.ru представляет топ-5 громких скандалов ушедшего года

РПЦ в минувшем году стала активным участником политической жизни России. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призывал не доверять социальным сетям, через которые распространялись призывы прийти на митинг. Указывал, что России не нужна революция, и заверял кандидата в президенты Владимира Путина в том, что тот имеет наибольшие шансы на победу на выборах. А затем началось дело Pussy Riot, и критика Церкви усилилась. Под огонь попали как высшие церковные чины, так и сама РПЦ. Не ослабило критику проведенное в апреле молитвенное стояние и автопробег "Стреляют в Патриарха - целят в Россию!" (эти акции, к слову сказать, эксперты назвали "контрпродуктивными").

Однако РПЦ сама не раз давала повод для размышлений о кризисе в своих рядах. BFM.ru представляет топ-5 громких скандалов уходящего года

"Пыльная квартира патриарха"

В этом году патриарх Московский и всея Руси оказался замешанным в судебном скандале, который в Сети получил название "дело о пыльной квартире патриарха".

Спор разгорелся между троюродной сестрой патриарха Лидией Леоновой и экс-министром здравоохранения России Юрием Шевченко вокруг пятикомнатных апартаментов площадью 144,8 кв. метров в "Доме на набережной" на улице Серафимовича. Квартира принадлежала Владимиру Гундяеву (мирское имя патриарха).

Леонова еще в 2011 году обратилась в суд, требуя взыскать с Шевченко материальный ущерб около 20 млн рублей от пыли, которая образовалась в результате ремонта в его квартире этажом ниже и прилетела наверх, в квартиру патриарха. Это были некие "соединения, потенциально опасные для здоровья" и наночастицы, "которые при возможном длительном контакте с человеком могут оказывать негативное воздействие на здоровье, вызывая заболевания, в том числе онкологические". Пыль осела на коврах, мебели и книгах. Сумма иска - около 20 млн рублей. Замоскворецкий суд Москвы постановил эти деньги с Шевченко взыскать.

Адвокаты Шевченко пытались привлечь к судебным разбирательствам Владимира Гундяева - владельца пострадавшей квартиры, однако безуспешно.

Леонова затем намеревалась в суде оспорить дарение квартиры Шевченко его дочери. Однако в итоге отказалась от второго иска, получив деньги. Шевченко же пытался подать иск к Леоновой о незаконном обогащении, но в иске ему отказали.

Во время разбирательств квартира Шевченко находилась под арестом. Его удалось снять лишь после пятого обращения в Росреестр в сентябре минувшего года.

Сам патриарх обещал направить все полученные от семьи Шевченко деньги на благотворительность.

РПЦ и сама была задействована в имущественных спорах. Речь идет о реабилитационном центре "Детство" в Подмосковье и о здании консерватории в Нижнем Новгороде.

Непорочное исчезновение

В апреле, когда получила неожиданное продолжение ситуация с "пыльной квартирой", интерес к фигуре патриарха подогрела история с фотографией. Оны была сделана во время встречи патриарха с министром юстиции России еще в 2009 году. А в 2012 она была отретуширована средствами Photoshop. В итоге, на руке патриарха не оказалось часов, хотя в отражении на отполированной столешнице они отчетливо видны. Предположительно, это Breguet. Причем необработанный "исходник" оказался опубликованным на странице Отдела внешних связей РПЦ.

Когда вся эта история стала широко обсуждаться, пресс-служба РПЦ извинилась за использование ретуши. А в июне этого года патриарху была присуждена премия "Серебряная калоша" "за непорочное исчезновение часов, или Фотошоп Всемогущий".

Операция "безвозмездное одаривание"

"Взаимное безвозмездное одаривание по рекомендованной цене", а не торговля ведется на территории храма Христа Спасителя - такое решение вынес в минувшем году Хамовнический суд по иску Общества защиты прав потребителей в адрес храма Христа Спасителя. Судебные разбирательства Фонд ХХС vs Общество защиты прав потребителей стало еще одним резонансным делом, в которое оказалась вовлечена РПЦ.

ОЗПП требовало признать, что в храме Христа Спасителя с нарушениями действующего законодательства ведется торговая деятельность. На территории храма работают автомойка, шиномонтаж, автосервис, платная автостоянка, столовая, химчистка, торговые ларьки и павильоны, а в отдельных помещениях храма проводятся банкеты и корпоративы. Однако вся эта деятельность ведется с нарушениями правил торговли.

Суд в итоге отказал в удовлетворении исковых требований. ОЗПП безуспешно пыталось обжаловать это решение в Мосгорсуде. А заодно обратилось к Нобелевскому комитету с просьбой присудить Нобелевскую премию патриарху Кириллу и судье Хамовнического суда Игорю Канановичу за "грандиозное открытие в области прорывного анализа товарно-денежных отношений".

В РПЦ подчеркнули, что на территории храма ведется не предпринимательская деятельность, а благотворительная. Фонд ХХС подал иск против главы ОЗПП Михаила Аншакова, требуя признать его виновным в клевете. Однако суд счел, что Аншаков не клеветал.

Любители быстрых колесниц

По совпадению, в день оглашения приговора участницам группы Pussy Riot стало известно, что два церковнослужителя стали участниками громких ДТП в Москве.

Иеромонах Илия (Павел Семин) на Mercedes Gelandewagen на Кутузовском проспекте въехал в группу рабочих, в результате погибли два человека. Семин скрылся с места аварии.

В тот же день Московский патриархат сообщил, что запретил священнослужение игумену Тимофею (в миру Алексей Подобедов), который тоже стал участником ДТП, врезавшись в две машины на синем родстере BMW Z4 с дипломатическими номерами посольства Мальты. Он отказался от медицинского освидетельствования, а очевидцы утверждали, что игумен был нетрезв.

17 августа суд санкционировал арест Семина на два месяца, а затем продлил арест до 16 января 2013 года. В блогах активно распространялось фото Семина, который принял монашеский постриг в 2009 году, на Porsche Cayenne. Алексея Подобедова в сентябре лишили прав на год и восемь месяцев. Дело об аварии было закрыто "за отсутствием состава административного правонарушения".

"Оснований для полного отстранения его от служения нет, - комментировал в августе этого года дело Подобедова протодиакон Андрей Кураев. - ... Нет такого церковного правила, что если священник своей колесницей заденет чужую колесницу, то будет лишен сана".

Тайные места из Библии

Досталось Церкви и благодаря священнослужителям и особо ярым ее защитникам.

Игумен Сергий (Рыбко), который ранее открыл при храме православный рок-клуб, в октябре этого года выразил сожаление, что как священнослужитель не смог принять участие в массовом избиении посетителей гей-клуба 7FreeOut в Москве в ночь на 12 октября. В Библии таких людей велено побивать камнями, уточнил он и полностью одобрил поступок православных активистов, совершивших нападение на клуб.

Затем он благословил прихожан своего храма Сошествия Святого Духа, что на Лазаревском кладбище, на поход на националистический "Русский марш". А протестующих на Болотной площади назвал "врагами народа".

Представители юридического сообщества расценили высказывания Рыбко как экстремистские. Однако председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата Всеволод Чаплин не нашел в этих высказываниях ничего предосудительного.

Добавим, в конце сентября в Госдуму был внесен законопроект, вводящий уголовное наказание за оскорбление чувств верующих и осквернение святынь. По нему максимальное наказание может составить пять лет лишения свободы.

В РПЦ расценили этот законопроект как свидетельство "трепетного отношения верующих людей" к вере.

В МИД России рекомендуют российским мусульманам, пожелавшим получить образование за рубежом, делать это не в арабских странах, где в последнее время произошли революционные изменения, а например в более "безопасных" государствах Юго-Восточной Азии, заявил посол по особым поручениям МИД России Константин Шувалов.

Шувалов выступил во вторник на расширенном заседании президиума и аппарата Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) - одной из трех ведущих централизованных мусульманских организаций страны. Заседание было посвящено подведению итогов 2012 года и обозначению планов на предстоящий год.

"Мусульманское образование за рубежом: притом что приоритет, безусловно, лежит на образовании здесь, внутри нашей страны, частично эта деятельность осуществляется заграницей. К сожалению, то, что происходит в арабском мире, особенно не благоприятствует для осуществления наших планов", - сказал Шувалов.

В пример он привел непростую ситуацию, сложившуюся за последние годы в Египте, Тунисе и Сирии. Между тем, в Каире находится наиболее авторитетный в мусульманском мире университет "Аль-Азхар".

"Казалось бы, ранее многие эти страны - Египет, Тунис - рассматривались как наиболее перспективные и безопасные с точки зрения возможности получения образования и, главное, упорядочения этой деятельности, договоренностей с местными властями. Но процессы бурные идут, жизнь идет, нужно видеть и использовать другие возможности и искать путь, где это хорошо делать, допустим в таких отдаленных местах как Индонезия, которая осталась в стороне от этих революционных изменений", - сказал посол.

По его словам, еще один вариант - Малайзия, которая, хотя "не так богата предложением, но те же безопасные условия в ней есть".

В своем выступлении Шувалов также отметил богатый опыт сотрудничества Совета муфтиев России (СМР), основу которого составляет ДУМЕР, с зарубежными исламскими партнерами, вместе с тем призвав СМР активизировать международную деятельность.

"Хотелось бы, чтобы о наших мусульманах знали с их слов, чтобы вас видели, чтобы слышали именно вас, а не мнение кого-то, услышанное еще от кого-то, о том, как вам здесь живется", - сказал представитель МИД, добавив, что "голос российских мусульман должен быть, конечно, голосом патриотов".

Председатель ДУМЕР и Совета муфтиев России муфтий шейх Равиль Гайнутдин со своей стороны заметил, что во время своих зарубежных поездок он и другие представители СМР всегда разъясняют позицию российских мусульман "о том, что Россия является другом ислама".

"И когда мы посещаем исламские страны, наши арабские братья сами нам говорят: "Россия же для нас друг, но почему Россия не занимает в мире достойную позицию?" Здесь, наверное, нужно, чтобы и наши политики, политическое руководство, и в том числе министерство иностранных дел, занимали должное отношение и внимание к арабскому, мусульманскому миру", - сказал он.

Волна демонстраций и протестов началась в арабском мире в декабре 2010 года, после того как в Тунисе вспыхнули массовые акции протеста, которые переросли в столкновения с полицией. В середине января 2011 года экс-президент страны, потеряв контроль над ситуацией, покинул Тунис. В течение нескольких месяцев массовые акции протеста распространились на ряд арабских стран - Египет, Ливию, Марокко, Иорданию, Бахрейн и Оман. Давление оппозиции привело к смене власти в Египте, Ливии, Йемене и существенным реформам в Марокко.

Последней страной, где вспыхнули массовые акции протеста, стала Сирия - там волнения начались в марте 2011 года, и в настоящее время переросли в кровопролитные столкновения сил правопорядка и вооруженных группировок оппозиции.

Перспективы аль-демократии

Исламский мир ищет свою дверь в современность

Резюме: Демократия – один из главных «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма, значит, упускать из виду его масштаб.

По данным социологического фонда Gallup, большая часть мусульман считают, что ислам совместим с демократией. Опрос 2007 г. показал, что респонденты верят в возможность сосуществования шариата с демократическими принципами. К этим же выводам в 2012 г., т.е. уже после начала «арабской весны», пришли специалисты PewResearchCenter. Как показывает их исследование, население в странах распространения ислама не хочет жить при диктатуре, оно одновременно выступает за демократию и приведение законов в соответствие с нормами шариата.

Эти удивительные для многих выводы известный американский исламовед Джон Эспозито, некогда советник Билла Клинтона, и Далия Могахед, глава Центра мусульманских исследований Gallup, служившая советником президента Барака Обамы, прокомментировали так: «Большинство респондентов считают ислам и демократию одинаково важными для качества жизни и будущего прогресса в мусульманском мире». А вот как в интервью газете «Завтра» обрисовал будущее арабского мира лидер ХАМАС Халед Машааль: «Восторжествует демократическая жизнь, национальная и индивидуальная свобода, права человека. Переход власти в результате свободных выборов будет осуществляться мирным цивилизованным путем. Нормой станет социальная справедливость. Народ будет вовлечен в успешное интенсивное развитие. Осуществится экономический и промышленный подъем. Станут развиваться технологии и науки. Расцветет культура и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями. Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами. Осуществит настоящую политическую и экономическую независимость. Диалог с Западом будет вестись с позиций достоинства и равноправия. Время воровства и разграбления национальных богатств уйдет в прошлое. Наша умма восстановит свое место в международном сообществе».

Может ли существовать демократия с исламским лицом? Это один из ключевых вопросов не только для мусульман, но и для всего мира. Сегодня он носит уже не теоретический, а сугубо практический характер. От того, чем закончится бурная дискуссия на данную тему, зависит будущее очень многих.

Демократия и шура

Мусульманская политическая история настолько богата, что в ней легко обнаружить примеры различных механизмов функционирования власти. Спутники пророка в течение 24 лет после его смерти выработали четыре разные политические схемы, и это в то время, когда мусульман было менее миллиона человек, все они проживали в одном географическом районе. В фундаментальных религиозных источниках оговариваются лишь самые общие понятия, остальное остается на усмотрение людей, живущих в конкретном месте в конкретное время. Строго говоря, ислам предписывает в политике лишь две вещи – совещательность (т.е. участие широких слоев в управлении) и верховенство норм шариата. В этой связи профессор Тауфик Ибрагим определил исламский политический порядок как светскую теократию.

Директор Исследовательского центра целей исламского шариата в Лондоне Джассер Ауда утверждает, что «исламский закон нейтрален в отношении обязательного предпочтения конкретной политической системы». То есть мусульманская община может выбирать политическое устройство, которое больше подходит ей в текущей ситуации. Подавляющее большинство мусульман исходят из того, что правитель должен быть подконтролен общине, а власть халифа имеет прикладной, функциональный, а не сакральный характер. Ибн Таймия в труде «Правовая политика Шариата» и Ибн Хазм в «Трактате о народах и религиях» писали, что ислам рассматривает правителя лишь первым среди равных.

Конкретно с современной демократической теорией обычно связывают принцип шуры, или обоюдного совета. Это одна из основных политических концепций ислама. Между тем надо оговориться, что совещательности не подвергаются вопросы, ясно оговоренные в Коране и хадисах. Шура может быть составлена путем как избрания, так и кооптирования представителей от различных групп населения, не только духовенства, ограничений нет. Естественно, наличие подобного органа предполагает политическую деятельность и определенный плюрализм.

Шариат в исламском мировоззрении – аналог концепции естественного права в западной мысли. Это фундамент, а частности формулируют люди. Большинство положений шариата вполне согласуется с неисламскими системами права, другие нормы вообще не лежат в плоскости законодательства, а относятся к морали. «Известный на Западе как жесткий и примитивный уголовный кодекс, шариат на самом деле для многих мусульман означает совершенно иное. Исторически принципы шариата использовались в том числе и для ограничения власти султана. Вполне логично установить закон шариата в арабских и мусульманских государствах. Это единственный способ для мусульман избежать диктатуры и угнетения со стороны некоторых арабских правителей, которые ставят свои корыстные интересы выше интересов народа», – пишет обозревательница «Аль-Джазиры» Шейха Саджида.

«Суверенная демократия» по-исламскиИсламский мир на наших глазах качественно меняется. Тунис, Египет, Ливия, Йемен – лишь наиболее яркие проявления тектонического политического сдвига. Уходят в прошлое президенты и монархи, зависшие между собственным народом и западными, а до распада СССР и восточными, патронами. На смену им идет новый политический класс, пока плохо изученный и не получивший адекватной оценки. Очевидно, что т.н. исламисты в ближайшее десятилетие войдут во власть (если уже не вошли) в большинстве мусульманских стран – от Индонезии до Марокко, от Йемена до Боснии. Они предлагают проект модернизации без вестернизации, т.е. экономические и социально-политические реформы с учетом внутренних особенностей исламского общества и его развития.

Для лучшего понимания явления его можно рассматривать как вариацию того, что в России еще недавно называли «суверенной демократией». В обоих случаях речь идет о формировании государства современного типа, впитавшего основные социально-политические, экономические и технологические достижения последнего времени, но сохраняющего суверенитет и внутреннюю специфику в глобализирующемся мире.

В таком, широком, смысле «суверенная демократия» – собирательное название для самостоятельно вызревших политических явлений и процессов. Это не только ответ на агрессивную политику США и неолиберальную глобализацию, но и попытка обществ, имеющих собственную политическую традицию, адаптироваться и успешно развиваться в современном мире. Конечная цель такого проекта модернизации – не интеграция в западную цивилизацию с непонятными перспективами, а, напротив, – избавление от контроля Вашингтона, Лондона или кого-либо еще. «Суверенная демократия» никому никем не экспортируется. Она самостоятельно вырастает на конкретной национально-государственной почве. В разных странах за ней, как правило, стоят одни и те же широкие социальные слои. В России – это т.н. «путинское большинство», в исламском мире – городской средний класс и те, кого принято называть трудовой интеллигенцией – студенчество, инженеры, интеллектуальная и профессиональная элита, недовольная нынешним распределением доходов.

В «исламской суверенной демократии» нет ничего пугающего. Партии с религиозным уклоном действуют во многих странах мира: христианские демократы в Европе, индуистские партии в Индии, в Израиле сразу несколько иудейских партий и т.д. Они – вполне приемлемая часть тамошнего демократического пейзажа.

Программы большинства современных происламских партий умеренного толка сосредоточены прежде всего на нуждах современного развития. Необходимость демократизации общественной жизни, создание условий для экономического роста и повышения благосостояния людей, обеспечение социальной справедливости, безопасности, создание эффективной и доступной системы всеобщего образования и здравоохранения, борьба с коррупцией, поддержание здорового морального климата и т.д. Такая трансформация исламистов – результат их исторического развития в XX–XXI веках.

Но самое главное – перечисленные задачи прямо вытекают из ислама. На его языке это называется пять универсальных целей шариата. Диктатура, коррупция, нищета, разъедающие исламский мир, несовместимы с мусульманскими ценностями. Они, пожалуй, в большей степени противоречат шариату, чем, например, короткие юбки или реклама пива, но почему-то многие приверженцы ислама на это обращают мало внимания. Борьба за халифат таким образом означает борьбу за правовое, социальное, демократическое (в исламском смысле, конечно, т.е. ограниченное нормами Корана и сунны) государство с современной развитой экономикой.

По словам многолетнего главы нескольких кувейтских министерств Джамаля Шихаба, сегодня мусульманам нужны не глобальные идеи и утопии, не выяснения частностей и внутренние разборки, а эффективные решения реальных проблем. Он называет это консолидацией на базе «тариката аль-фикрия» (интеллектуальный анализ, рациональный прагматичный подход). Что касается радикальных групп, то их влияние напрямую зависит от того, смогут ли умеренные мусульманские деятели взять под контроль основные рычаги управления, и насколько успешно они будут реализовывать свою политику. В конце концов, в этом также залог того, утвердится ли оригинальная концепция демократии, созданная на основе базовых положений своей культуры, а не ценностей, навязанных извне (а только это имеет шанс на успех).

Через другую дверь в ту же комнатуСуществует несколько разновидностей современной теории исламского государства. Некоторые подходы основаны на принципах шуры, следовательно, они более демократичны, другие превозносят авторитарную власть. Политические концепции, определяющие мусульманские дискурсы, в большой степени разработаны такими теоретиками, как Абу Аля Маудуди и Сайид Кутб, но их подход был слишком полемическим и авторитаристским. Авторитарна и идеологическая платформа «Хизб ут-Тахрир». Большинство салафитов и многие традиционалисты также склоняются в эту сторону. В то же время, хотя существуют богатые источники исламской мысли о демократии, демократическая теория только формируется.

Да, исламское политическое движение выступает не только как охранительно-традиционалистское и консервативное, но и модернизаторское. В политической культуре мусульманских народов присутствуют понятия «парламентаризм», «демократия» и, кстати, «социализм» и т.д. Хасан аль-Банна, основатель «Братьев-мусульман», считал, что из всех форм политической организации ближе всего к исламу европейский парламентаризм и демократия.

Один из основоположников исламской реформаторской мысли Джамал-уд-Дин аль-Афгани еще в XIX веке писал, что власть сильного и справедливого правителя должна быть сбалансирована такими институтами, как конституция и парламент, обеспечивающими участие народа в осуществлении «истинной конституционной власти». Чуть позже эту мысль поддержал выдающийся мыслитель и богослов Рашид Рида: «Данный подход к ограничению власти правителя рамками общепринятых законов вполне в духе ислама, который ограничивает власть правителя религиозными текстами и разработанными людьми, согласованными друг с другом и принятыми сообща нормами».

Между тем такое направление мысли не получило в XX веке должного развития. «Братья-мусульмане» и сегодня заявляют о признании нормативного требования шариата, выраженного в базовых источниках, о неучастии мусульман в джахилийском (неисламском) правлении. Однако, как отмечает исламовед Марат Ражбадинов, при практическом решении этого вопроса они исходят из соображений политической целесообразности. Его облекают в религиозно-правовую категорию «интереса», то есть используют положение исламского права о возможности исключения в случае необходимости, ссылаясь на обязанность обеспечения интересов уммы, а также на допустимость предотвращения большего вреда посредством меньшего, защиту мусульман и прочее. Так, в пример приводится история пророка Йусуфа (Иосифа), который не считал зазорным быть премьер-министром у фараона; переселение мусульман в Абиссинию (современную Эфиопию) под защиту христианского правителя и участие в боевых действиях на его стороне; а также жизнь и деятельность Мухаммада в Мекке в течение 13 лет под покровительством его неверующего дяди Абу Талиба, защищавшего племянника от враждебной племенной системы.

Проблема в том, что демократия, права человека, социальная справедливость, гуманизм, ценности Великой Французской революции пришли в исламский мир с колонизацией. Все поборники изоляционизма и джихадизма делают упор именно на негативных ассоциациях демократии в массовом сознании мусульман.

Изоляционисты в основном находят поддержку в низших слоях общества. Эти люди считают Запад, погрязший, по их представлению, в пороке и лицемерии и не несущий поэтому ничего хорошего, основным виновником своих бед. В этой связи они не находят ничего иного, как поддержать идею возрождения всемирного халифата средневекового авторитарного и подчеркнуто антидемократического типа, в котором все будет устроено в соответствии с шариатом в их понимании и не будет ощущаться никакого чуждого влияния. После этого, как им кажется, жизнь должна будет магическим образом наладиться сама собой. Такого рода настроения господствовали в исламской политической среде в XX веке, сегодня же они утрачивают силу.

«Джихадистское» направление, дающее простые ответы на сложнейшие вопросы и не требующее интеллектуального усилия, выступает как разновидность современной контркультуры. Оно представлено в основном молодыми людьми, не видящими для себя перспектив в окружающем мире. «Джихадизм» – это маргинальный бунт безработной и обездоленной молодежи, его приверженцев можно сравнить со скинхедами, футбольными фанатами, панками. Насилие для таких людей – самоцель, а не стратегия, нацеленная на масштабные политические перемены. Главный психологический мотив поведения – месть окружающему миру, и прежде всего марионеточным режимам мусульманских стран и Западу, за униженность и глухоту к проблемам простых людей. Понятно, что демократия для них – почти ругательство.

Но, как показывает «арабская весна», все-таки имеется массовый запрос на политику иного, демократического типа. Умеренные исламисты пытаются ответить на этот вызов. Глава Всемирного союза исламских ученых Юсуф аль-Карадави, своего рода гуру массового движения, которое охватило арабский мир, в свое время подвел теологическую шариатско-правовую базу под идейную платформу протестующих. Она причудливо сочетает умеренные формы либерализма, национализма и исламизма с упором на прагматизм и технократизм. Где-то в этом идеологическом салате и скрывается секрет исламской демократии.

Муктедар Хан, вице-президент Ассоциации мусульманских ученых-обществоведов, сотрудник Института Брукингса, считает самым многообещающим результатом «арабской весны» появление «истинно исламской демократии», которая, по его мнению, подобна «всякой другой демократии, за одним лишь исключением – в общественной сфере исламские ценности формируют основу политического консенсуса». Новый президент Египта Мухаммад Мурси, представитель «Братьев-мусульман», постоянно повторяет, что не собирается создавать теократию в западном понимании, т.к. это, по его словам, на самом деле было бы не по исламу. «Мы говорим о государстве (умме или народе) как источнике власти, таков ислам», – сказал он на недавней встрече с арабскими политологами. «Это огромное отличие от политических группировок прошлого, которые утверждали, что суверенитет в исламском государстве принадлежит не народу, а Богу. Оказалось, что президент Мурси считает народную демократию условием по умолчанию и собирается внедрять исламские принципы только в тех масштабах, в которых позволят избиратели», – комментирует слова египетского лидера Муктедар Хан, принявший участие в беседе.

О демократии с любовьюСтановление институтов демократии поддерживают сейчас даже те, кого принято считать фундаменталистами. Они полагают, что из всех форм правления в современном мире она наиболее близка к исламу и даже является предтечей исламского государства. В этой связи есть масса работ мыслителей и фетв богословов, в которых отвергается позиция тех, кто осуждает демократию как неисламское явление. В то же время идеолог «Братьев-мусульман» Фахми Хувейди отмечает, что признание исламом демократических ценностей (плюрализм, равенство, участие народа) не означает требование заимствовать те специфические модели и институты, через которые эти ценности реализуются в странах Запада.

То же самое говорится о гражданском обществе и плюрализме. Необходимость этого рассматривается во многих работах и санкционируется соответствующими фетвами ведущих теологов. Известный экспертно-аналитический центр IslamXXI даже выделил тему «Плюрализм и гражданское общество» в отдельное направление исследований. О гражданском обществе и демократии сегодня говорит очень активно и смело в числе прочих Хасан аль-Тураби, бывший долгое время символом радикального исламизма.

Представления о гражданстве в проектируемом исламском государстве все более трансформируются в сторону предоставления больших прав, вплоть до полного уравнения, проживающих в нем немусульман. Если Кутб и Маудиди еще отказывали последним в возможности участия в политической жизни, то сегодня многие, в том числе, например, лидеры палестинского ХАМАС, выступают за предоставление одинаковых прав всем гражданам, ссылаясь на пересмотр раннего подхода к концепции «покровительствуемых» (зимми – немусульмане, проживающие под властью исламского закона). По словам Халеда Машааля, «все сыны единой родины, будь то мусульмане, христиане или иудеи, имеют права и обязанности гражданина».

То же самое касается многопартийности, выборов, политической активности. Доктор Салах Султан, член Европейского совета по фетвам и исследованиям, утверждает: «Для мусульман является даже обязанностью принимать участие в выборах для отстаивания наилучшего курса». Мусульманину следует принимать участие в деятельности той или иной партии, которая работает на общественную пользу, вне зависимости от религии. Данное положение распространяется на мусульманские и немусульманские страны.

Часто в контексте споров о демократии говорят, помимо прочего, о т.н. Мединской конституции – договоре, составленном самим пророком. Этот документ регулировал отношения единой общины города, в которую входили не только мусульмане, но и иудеи. Позже в эту систему были включены некоторые христианские народы и даже язычники. «Конституция Медины устанавливает плюралистическое государство – общество общин, перед законом которого все равны. Невероятно, насколько демократичными, компромиссными и плюралистическими являются принципы устройства общества, основанного на Священном Коране, в то время как многие современные мусульмане так удалились от этого», – пишет в этой связи Хан.

Выразитель чаяний и запросов молодого поколения Тарик Рамадан написал серию книг, в которых доказывает, что понятия «демократия», «гражданское общество», «права человека», «правовое государство», «плюрализм» и т.д. присущи исламу не меньше, чем Западу. По его словам, исламский мир своим путем приходит к современным формам политической культуры, взращивает их на своей почве. Ближний Восток как бы через другую дверь приходит к тем же ценностям, которые утвердились в Европе в XX веке. Под исламской модернизацией, по его словам, сегодня понимается создание эффективной экономики и политической системы, гибкой социально-культурной модели, опирающихся на адекватное современным реалиям и потребностям прочтение фундаментальных источников ислама.

В наше время многим представителям исламского мира удалось преодолеть цивилизационные границы. Все большее число мусульман легко ориентируются в учениях Мухаммада и Маркса, в работах Ибн Халдуна и Канта, Хабермаса и Ахмада Ибн Ханбаля, Фуко и Фараби. Именно способность понимать исламское наследие вкупе с конструктивным и критическим участием в западных философских дискурсах является главным источником силы современного мусульманского интеллектуала.

Споры об исламе и демократии, исламе и современности вообще заслуживают самого тщательного анализа. Эти процессы пока слабо изучены. В связи с чем, например, Збигнев Бжезинский в книге «Мировое господство или глобальное лидерство» с тревогой замечает, что «лишь немногие западные ученые следят за воздействием инновационных и часто весьма смелых споров, меняющих параметры политической дискуссии в исламском мире». Дискуссию о демократии резюмирует Рашид аль-Ганнуши, богослов и лидер правящей ныне в Тунисе партии «Ан-Нахда», в книге «Общественные свободы в исламском государстве». Он отвергает предположение о том, что радикальный секуляризм или же либеральные ценности постмодернизма, касающиеся больше морали, а не политики как таковой, – необходимое условие демократии. Аль-Ганнуши прямо заявляет, что демократия не является идеологией, но всего лишь инструментом для избрания, контроля и смены властей. И что в таком виде она может прекрасно уживаться с исламом.

На практике из этого получается что-то вроде турецкой модели, которая в западной политологии получила название «консервативная демократия». Спор турецких республиканцев в начале XX века оказался ключевым для развития государства. И богослов Саид Нурси, и военный Мустафа Кемаль, и политический практик Энвер-паша были сторонниками республики и много сделали для ее становления. Разошлись они в вопросе о месте религии. Как известно, Ататюрк, если и не стремился вообще избавиться от ислама (скорее всего, он понимал, что при всем желании это невозможно), то сделал все для того, чтобы максимально его отодвинуть, в том числе огнем и мечом, на периферию жизни. Другие, напротив, видели духовность и религиозную культуру в основе республики и современного демократического строя.

Только сегодня исламский мир нащупывает механизм, о котором говорили еще 100 и более лет назад. На примере турецкой Партии справедливости и развития мы видим, что вековой спор завершается. В конце концов, Турция, а за ней и многие арабские страны, Малайзия, Индонезия, отчасти Босния, из двух проектов республики – радикал-секуляристского или, как его называют в Турции, лаицистского, и гражданского мусульманского – выбирает тот, что был предложен ученым и мудрым старцем, а не военным реформатором.

За годы правления Реджепа Тайипа Эрдогана выросло целое поколение, для которого развитие, экономический рост и успехи на международной арене ассоциируются с исламистами-технократами. Турция сейчас соперничает с Китаем и Сингапуром в экономике и серьезно укрепила позиции в мире. Тут и секрет «турецкого исламского чуда», когда такие сложные процессы, связанные с религией и политикой, проходят мирно, без крови и потрясений, как у соседей, и причины крайней слабости экстремистских течений под исламскими лозунгами. Тот же самый процесс формирования общественно-политической системы, адаптировавшей ислам к современности (или наоборот, кому как больше нравится), который сегодня сотрясает арабские страны, идет здесь мягко, эволюционно.

Что ни говори, но значительная часть старой турецкой элиты приняла либерал-исламистов, не разделяя их идей, но интуитивно понимая, куда дует ветер истории. В это же время в Египте, ключевой арабской стране, Хосни Мубарак колебался, пустить ли таких же, как Эрдоган, умеренных исламистов в политику или нет. В конце концов, партия «Васат» не дождалась отмашки главы государства. А пойди история по-другому, Мубарак, возможно, считался бы сегодня мудрым реформатором, приведшим страну к консервативной мусульманской демократии, а не лежал бы парализованный в клетке, проклинаемый своим народом.

Новый исламский демократический мир

Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что превращает проблему его самоопределения в один из ключевых вопросов международной безопасности.

Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад при приеме на работу в ведомство отдавало предпочтение тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно понимает, где реально делается история и что меняет картину человечества на многие годы вперед. Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это спрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.

Однако многие мусульманские интеллектуалы считают, что исламская цивилизация готовится воспарить из пепла, как птица Феникс. Пророческими тут кажутся слова Арнольда Тойнби и его заочный спор с Гегелем. Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в «Постижении истории» был вынужден констатировать не только «бодрствование» исламской цивилизации как таковой, но также и следующее: «В свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия».

К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации не обходится. Европейские революции середины XIX века тоже были отнюдь не бархатными, напоминают в этой связи арабские авторы. Некоторые исследователи, конечно, усматривают в обращении к либеральным и демократическим подходам циничный маневр исламистов и вспоминают в связи с этим стратегию коммунистических партий, которые время от времени говорили языком демократии в своих интересах. Но скорее мы имеем дело с новым этапом развития в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать на современные вызовы. Потом надо все-таки понимать, что исламисты бывают разными. Есть турецкая ПСР, «Братья-мусульмане», а есть джихадисты, как есть, скажем, австрийские социал-демократы, французские и испанские социалисты, а есть Пол Пот и колумбийский ФАРК.

Бжезинский считает, что синтез «исламского фундаментализма» и «исламизма» будет способствовать демократизации исламского мира. По его мнению, нет причин абсолютной несовместимости «ислама и демократии». Но при этом он замечает, что задача «переваривания» исламского мира сложнее даже создания трансатлантического сообщества после Второй мировой войны. Евгений Примаков высказывает схожую позицию, выступая за разделение понятий «исламского экстремизма» и «исламского фундаментализма». С последним он связывает перспективу перехода в «исламскую демократию, соседствующую с традиционными ценностями».

Демократия – один из главных камней преткновения, «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма – значит упускать из виду его масштаб. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию – стремление исламского мира найти достойное место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.

Ринат Мухаметов – кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735259 Ринат Мухаметов

Закат исламизма?

Победит тот, кто обеспечит развитие мусульманам

Резюме: Исламисты не в состоянии вывести общество из многолетнего кризиса, их влияние пойдет на спад. События в Египте – начало этого процесса. Будущее – за теми силами, которые смогут предложить работающую программу социальных и экономических реформ.

Исламисты не в состоянии вывести общество из многолетнего кризиса, их влияние пойдет на спад. События в Египте – начало этого процесса. Будущее – за теми силами, которые смогут предложить работающую программу социальных и экономических реформ.

Не в первый раз в новейшей истории в арабских странах происходят бурные события, которые в силу размаха и активного участия сотен тысяч людей называют революцией. При этом есть существенное отличие нынешних событий от арабских революций прошлого. Силы, которые борются за власть, не имеют серьезных альтернативных социальных и экономических концепций национального развития.

После Второй мировой войны главный лозунг массовых выступлений был четко сформулирован лидерами освободительных движений: ликвидация всех форм зависимости арабских стран от стран-метрополий, обретение государственного суверенитета, завоевание свободы действий во внутренней и внешней политике.

В 1950-е годы – новый общественный подъем и новый призыв, теперь уже к смене феодальных монархических режимов на республиканские. В Египте, Ливии, Ираке такая трансформация была осуществлена. От этого времени остались названия многочисленных улиц, скверов, предприятий – «Джумхурийа» («Республика»). Правда, ряд государств, прежде всего Саудовская Аравия, Марокко, Иордания, сумели найти свой путь достаточно продуманных и радикальных реформ и спасти систему престолонаследия.

Третья волна преобразований, затронувшая Египет, Алжир, Южный Йемен и (в меньшей степени) другие страны – увлечение «арабским социализмом». Это попытки президента Египта Гамаля Абдель Насера и его последователей «подправить» местный капитализм, укрепить госсектор, консолидировать финансы, дать толчок развитию промышленности, улучшить жизнь широких слоев населения.

Все эти волны национального подъема немало дали для развития арабских стран, хотя каждый раз выяснялось, что лозунги с течением времени ветшали, и у власти в конце концов оказывались отнюдь не самые лучшие и бескорыстные люди.

В течение более чем трех последних десятилетий в Египте, как и в ряде других ведущих арабских стран, у власти находился блок сил, включавший в себя представителей крупного и среднего капитала, верхушки госаппарата и госсектора, а также высших чинов армии и служб безопасности. Этот период характеризовался несменяемостью высших руководителей, которые, сделав в начальный период своего правления немало полезного, в дальнейшем все более начинали думать не о благе народа, а об укреплении собственных имущественных позиций и обеспечении преемственности нахождения у власти своей семьи или клана. Естественно, рано или поздно такие режимы должны были взорваться.

Сейчас, с легкой руки одного из наших ведущих политологов, распространение получил тезис в отношении того, что «эксперты не предвидели» нынешних коллизий в арабском мире. Позволю себе с этим не согласиться. Сошлюсь лишь на пару примеров. В середине 1990-х годов мне довелось участвовать по линии Совета Евроатлантического партнерства (СЕАП) во встречах экспертов-ближневосточников в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Основными темами, которые уже тогда выносились на обсуждение, были: «смена поколений» в ближневосточных странах, роль религиозного фактора в будущих событиях и т. п. Примечательно, что участники бурно обсуждали судьбу конкретных личностей – Мубарака, Асада, Салеха и в целом правящих элит, рассматривая возможные варианты отстранения их от власти. Скажу откровенно, на меня тогда произвели достаточно сильное впечатление экспертный ресурс и прогностический настрой натовских специалистов. Многое, о чем говорилось на тех встречах, подтвердилось реальным развитием событий. Столь же «пророческими» были выступления ряда участников Валдайских форумов, которые состоялись на Мертвом море (2009 г.) и на Мальте (2010 год). Ближе всего к истине оказались экспертные оценки специалистов из Каирского центра стратегических исследований «Аль-Ахрам». Они, в частности, прямо говорили о приближающемся социальном взрыве в арабском мире, который приведет к устранению прежних и возникновению новых режимов.

Среди наиболее важных, ключевых тем последнего десятилетия – религиозный фактор в арабских странах, в частности, возможность прихода к власти исламистов и создания жестких режимов, фундаменталистских в своей основе. При этом до последнего времени превалировало мнение, что роль религии в политической жизни арабов будет и далее возрастать, а шансы на успех фундаменталистов увеличиваться. Были, однако, и те, кто ожидал неминуемого падения со временем авторитета и влияния исламистов. Так, в 2000 г. в Париже появилась книга Жиля Кепеля с красноречивым названием «Джихад. Экспансия и последующий закат исламизма», в которой было спрогнозировано вероятное снижение популярности радикальных мусульманских идей, сокращение числа их последователей. Ряд специалистов выступили в поддержку этих идей. Вопрос, однако, заключался в том, когда и где такого рода прогноз начнет сбываться.

Именно сегодня, с учетом происходящих в Египте событий, можно – теперь уже в практическом плане – поставить вопрос о «закате исламизма» как о нарастающей тенденции развития обстановки.

Мне довелось жить и работать в Египте при трех президентах – Насере, Садате и Мубараке, наблюдать и анализировать подъемы и спады различных идей национального развития. Происходящее в Египте – ведущей стране арабского мира – всегда оказывало огромное воздействие на все арабские государства, развитие региона в целом. И сегодня массовые волнения в Каире и других крупных населенных пунктах представляются весьма симптоматичными.

«Братья-мусульмане», придя к власти на волне острого политического и социально-экономического кризиса, оказались не в состоянии выдвинуть серьезной социально-экономической платформы преодоления создавшегося положения. И это все более очевидно для представителей различных слоев населения Египта, требующих перемен. Надо сказать, что исламисты, «Братья-мусульмане» борются за власть уже несколько десятилетий. Примечательно, что они получали относительно большую поддержку в периоды, когда ни у каких иных политических сил не было достаточно убедительной программы реформ. Религия при этом оставалась единственной опорой и надеждой для миллионов людей. Эти настроения и использовали исламисты. В те же периоды, когда появлялись привлекательные и эффективные социально-экономические лозунги, инициатива довольно легко переходила к новым лидерам нации. Наиболее яркий пример – годы реформ, проводившихся под руководством Насера.

Чего же можно ожидать?

Будущее – за теми силами, которые смогут возглавить программу реальных реформ, направленных на выход из затяжного экономического кризиса. Египту нужен новый Гамаль Абдель Насер, нужна программа работающих реформ в экономической и социальной сфере. Что касается исламистов, то они, конечно, отнюдь не настроены признавать свою несостоятельность и отдавать инициативу другим. С учетом этого предстоит еще немало битв.

Что же все это означает для России?

Первое. Исламисты, в особенности наиболее радикальные, экстремистские элементы по мере «выдавливания» из арабских стран могут хлынуть в другие регионы, в том числе на Кавказ. Уже сегодня необходимо принимать превентивные меры на этот счет.

Второе. Нам следует серьезно активизировать диалог со всеми силами, борющимися за власть в арабских странах, своевременно определиться с партнерами из числа нового поколения политиков в арабском мире.

Полагаю, что имеющийся у нас экспертный потенциал и исторические связи с арабскими странами помогут решению этой задачи.

Андрей Бакланов – начальник управления международных связей Совета Федерации Федерального собрания РФ, чрезвычайный и полномочный посол, заместитель председателя Совета Ассоциации российских дипломатов.

Египет. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735256 Андрей Бакланов

Ближний Восток: по-версальски или по-вестфальски?

Смыслы, подтексты и повестка дня «арабской весны»

Резюме: Призывая оппонентов к толерантности, Запад как будто не замечает, что навязывает им собственную систему ценностей, не только никогда не совпадавшую с этикой Востока, но и далеко ушедшую от традиционного понимания нравственности в христианстве.

«Арабская весна», бушующая на Ближнем Востоке уже два года, смела казавшиеся несменяемыми режимы в Египте, Ливии, Тунисе, Йемене. В Сирии, где баасистская верхушка сохранила связку с армией и силовыми структурами, расширяется гражданская война с неясными перспективами для режима Башара Асада. С точки зрения демократической трансформации региона за два года «арабской весны» сделано больше, чем за всю историю независимого существования стран Ближнего Востока. Однако бросается в глаза незавершенность процессов. Демократические изменения, затронувшие сердцевину арабского мира, как бы остановились на его периферии – у границ традиционалистских монархий Персидского залива, пытающихся откупиться от давно назревших перемен. Иммунитет к «сетевым революциям» проявили Ирак, Ливан и Алжир, чуть раньше прошедшие (с разной степенью результативности) модернизационный цикл, включая фазу внешнего вмешательства и гражданских войн. Достаточно гибко адаптируются к велениям времени монархии Марокко и Иордании, хотя и там власти вынуждены идти на все новые уступки оппозиции. Но в целом ощущения решительного разворота региона к демократии, его включения в русло глобальных модернизационных процессов нет.

Более того, «арабская весна», начавшись как «сетевая революция» среднего класса, вручила власть консервативным силам исламского спектра – от фундаменталистов до экстремистских группировок, часть из которых выступает под теократическими лозунгами. Ушедшие в политическое небытие режимы были предсказуемы, знали и соблюдали правила игры, не нарушали «красные линии», что определяло региональную стабильность. Политические позиции новых исламистских элит довольно размыты.

В этом контексте принципиально важен вопрос о том, останется ли Ближний Восток сбалансированной региональной системой, способной коллективно осмысливать и отстаивать общие интересы, оставаясь в русле императив глобального развития. С одной стороны, Лига арабских государств (ЛАГ), Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) поддержали силовое вмешательство Запада в Ливии, занимают аналогичную позицию в сирийских делах. Но с другой – на волне смены режимов в ходе «арабской весны» обострились этноконфессиональные противоречия, на политическую арену вышли радикальные исламисты. Растет размежевание между суннитами и шиитами, трудно понять, где кончаются межконфессиональные противоречия, а начинается (с участием внерегиональных игроков) борьба за территории, нефть, контроль над путями доставки энергоносителей. Одним словом, пришло время считать варианты. Искать параллели в мировом опыте, докапываться до явных и скрытых смыслов происходящих на Ближнем Востоке процессов.

Глобальный контекстВ геополитическом смысле «арабская весна» – это уже второй за последние полвека пассионарный (используя терминологию Льва Гумилева) сдвиг на Ближнем Востоке. Первый, случившийся на волне крушения колониальной системы в 1950–1960-е гг., привел к власти в ведущих странах региона арабских националистов, в целом успешно использовавших противоборство двух сверхдержав для решения задач постколониального развития.

В последующей политической эволюции Ближнего Востока можно проследить три 20-летних цикла. На протяжении первого (за его начало можно условно принять египетскую революцию 1952 г.) большая часть арабского мира входила в сферу влияния советского блока, оказавшего значительное финансовое и технологическое содействие индустриализации ведущих арабских стран (насеровский Египет, Сирия, Алжир). СССР поддержал арабов и палестинцев в конфликте с Израилем, став основным поставщиком вооружений. Ближний Восток превратился в плацдарм военно-стратегического противоборства Советского Союза и Соединенных Штатов, происходившего как бы поверх голов региональных держав.

Ситуация стала кардинально меняться с начала 1970-х гг., когда в ходе начавшегося второго 20-летнего цикла СССР проиграл первый технологический рывок в модернизационном соревновании с Западом («порошковые технологии»). А затем не сумел рационально использовать фактор стремительного роста цен на нефть (ставший, в сущности, следствием политики, проводившейся им в арабо-израильском конфликте) для преодоления своего отставания в области компьютеризации.

Следствием оказалась постепенная утрата Москвой инициативы в глобальном соревновании двух социально-политических систем. Неочевидной (и до сих пор не вполне осознанной) кульминацией стало Общеевропейское совещание 1975 г. в Хельсинки. По его итогам Советский Союз, начавший ощущать непосильный груз гонки вооружений, по сути, передал признанную за ним после Второй мировой войны функцию гаранта послевоенных границ в Восточной Европе европейскому сообществу в лице ОБСЕ и сделал существенные уступки по правозащитной проблематике. Вряд ли советское руководство, считавшее Заключительный акт совещания в Хельсинки своей победой (он гарантировал западную границу Польши по Одеру-Нейсе), представляло себе, какие геополитические последствия вызовет это уже в короткой исторической перспективе. Распад СССР, Югославии стал возможен (с международно-правовой точки зрения) только «под зонтиком» хельсинкских соглашений.

В региональной проекции геополитическое отступление Москвы носило прерывистый, неровный характер. Имманентное противоречие советской политики позднего периода – между идеологемами антиимпериалистической борьбы и стремлением договориться со стратегическим противником – было эффективно использовано Западом для обеспечения победы в холодной войне. Афганистан, Ангола, Мозамбик стали трагическими вехами на пути к геополитической катастрофе 1991 года.

На Ближнем Востоке растущая противоречивость политического поведения «старшего брата» была воспринята как главная причина сложившегося положения «ни войны, ни мира» с Израилем. «Договорная ничья» с Израилем в войне 1973 г. (в том смысле, что она запустила процесс «челночной дипломатии» Генри Киссинджера) была использована Садатом для переориентации внешней политики Египта на США и подписания в 1978 г. кемп-дэвидских соглашений с Израилем. После Кемп-Дэвида началось возвратное движение маятника арабской политики в сторону Запада, обладавшего, как выяснилось, более значительными и привлекательными ресурсами модернизационной поддержки. Процесс развивался замедленно, с выраженными откатами, обусловленными рецидивами остаточного радикализма, взаимным недоверием сторон арабо-израильского конфликта.

Во многом в силу этого период после распада СССР (третий 20-летний цикл) оказался для Ближнего Востока временем упущенных возможностей. Не реализованы шансы на арабо-израильское урегулирование по формуле Мадридской мирной конференции, а затем процесса Осло, практически сразу забуксовало выполнение «дорожной карты». Да и в целом арабские элиты опоздали с реформами, не смогли своевременно адаптироваться к политическим и демократическим изменениям, происходившим в мире.

Арабский мир оказался как бы на обочине истории, но в опасной близости от геополитического разлома между расширившейся Европой и превращающейся во влиятельного экономического и политического игрока Азией во главе с Китаем и Индией, стремительно растущими державами. В «цивилизационном разломе» между Европой и Азией возник «треугольник нестабильности» – Иран, Пакистан, Афганистан, где в силу логики развития мировых процессов сосредоточились глобальные риски, связанные с распространением ядерного оружия, угрозой терроризма. Именно здесь на обозримый период будет находиться уязвимая точка евроатлантической безопасности, ее (вспомним Черчилля) «мягкое подбрюшье». А если так, то в геополитическом смысле Большой Ближний Восток функционально превращается в Балканы периода двух мировых войн с соответствующим повышением его роли в глобальном контексте.

Это обстоятельство в значительной мере определило размах и радикальный характер всколыхнувшего регион в 2011 г. второго пассионарного сдвига, получившего название «арабская весна». Начавшись как движение социального протеста против авторитарных правлений, она трансформировалась в Сирии, стране сравнительно благополучной по базовым экономическим показателям, в нечто принципиально другое. Происходящее очень похоже на борьбу на ближних подступах к Ирану, а шире – на предполье нового «восточного барьера», превращающегося в геополитическую перегородку между Западом и Востоком. Контроль над процессами на этом пограничном пространстве будет, по всей видимости, в значительной мере определять характер геополитической борьбы в XXI веке.

Именно эти подтексты «арабской весны» обусловили реакцию на нее внешних игроков. Для американцев, которые без колебаний положили на алтарь демократии проверенных региональных союзников, определяющим моментом стало, похоже, соответствие «сетевых революций» в арабском мире не столько демократическому пафосу программной речи Барака Обамы в Каире, сколько ее геополитическому смыслу. А он сводился к интегрированию Ближнего Востока в разработанную в Белом доме собственную концепцию многополярного мира при американском лидерстве. Выполнение этой задачи приобрело особое значение в предвыборной борьбе с республиканцами, выгодно контрастируя с их лобовыми схемами территориальной перекройки проблемного региона в духе старых добрых идей Вудро Вильсона.

Трудно сказать, насколько Вашингтон просчитал варианты прихода исламистов к власти в ведущих арабских странах. Надо думать, сыграли роль старые, со времен афганской войны, связи американцев с умеренными и не очень умеренными исламистскими группировками. Антикоммунизм мусульманских радикалов времен холодной войны казался гарантией их совместимости с западной системой ценностей. Жизнь, однако, в очередной раз разошлась с нашими представлениями о ней. Молодые «зеленые» демократии в арабском мире быстро показали, что они имеют собственные программы, не обязательно совпадающие с выкладками американских политологов. А сентябрьские погромы американских диппредставительств, прокатившиеся по всему исламскому миру, взбудоражившие Европу и даже Австралию, убийство посла США в Триполи только довершили общую тревожную картину.

Региональные подтексты

Мрачный символизм состоит в том, что антиамериканские выступления начались 11 сентября, в 11-ю годовщину терактов в Нью-Йорке. Есть и интрига: ожесточенность и масштабы массовых выступлений в защиту ислама несоразмерны поводу – наспех состряпанному любительскому фильму, взорвавшему социальные сети в исламском мире. Что это – мутация вируса «арабской весны», жертвой которого становятся и враги, и вчерашние друзья, или умело срежиссированная экстремистами демонстрация силы?

Скорее всего, и то и другое. А, возможно, и третье: виртуальная среда плодит слишком много однотипных конфликтов в разных странах – от Pussy Riot до «Невинности мусульман» и французских карикатур на пророка Мухаммеда. Это худший вид конфликтов – столкновения не идей, а их отражений, штампов (штаммов), внедренных в массовое сознание. Похоже, что речь идет о вирусных сетевых технологиях, заражающих общество разными видами фундаментализма, причем трудно сказать, какая его мутация – либеральная или исламистская – опасней.

Не упрощает ситуацию и то, что Запад, похоже, заблудился в парадоксах мультикультурализма. Призывая оппонентов к толерантности, он словно не замечает, что навязывает им собственную систему ценностей, не только никогда не совпадавшую с этикой Востока, но и далеко ушедшую от традиционного понимания нравственности в христианстве. Демонстрируя нежелание или неспособность одернуть собственных «фундаменталистов от демократии», Запад, судя по его реакции на сентябрьские народные выступления в исламском мире, просто не представляет себе, какого джинна выпускает из бутылки.

А надо бы задуматься над ценой вопроса: наряду с умеренными исламистами и армией на волне вновь всколыхнувшихся протестных настроений на Ближнем Востоке на поверхность политической жизни выходит «третья сила». Это экстремистские исламские группировки, выступающие как хорошо организованная сила, спаянная единой идеологией. Они опираются на настроения «арабской улицы» – союза городских низов и разоряющихся феллахов, люмпенизированных безработных интеллигентов, низших слоев среднего класса, дервишей, сельских учителей, обучающих детишек чтению по Корану. Одним словом, тех, кто наполнял площади Каира, Туниса, Бенгази в период первой активной фазы «арабской весны».

Значительным влиянием в их среде, особенно после «самоликвидации» в конце 1980-х – начале 1990-х гг. левой, социалистической альтернативы капитализму, пользуются фундаменталистские суннитские группировки салафистского и ваххабитского толка, долгое время находившиеся в тени сравнительно умеренных «Братьев-мусульман». Наученные долгим опытом подпольной борьбы, они не идут в лобовую атаку. Или пока не идут. Их мишень – не демократия, приведшая к власти «Братьев», а продвигаемая Западом «в одном пакете» с ней система неолиберальных взглядов на семью, положение женщины в обществе, проблему сексуальных меньшинств. Под лозунгами возвращения к морали шариата они набрали около 30% голосов на парламентских выборах в Египте, их присутствие явственно ощущается и в других странах Магриба и Машрака. В этих слоях (как, собственно, и показали последние события в Ливии) черпает поддержку «Аль-Каида».

Будущее для салафистов, идеализирующих «золотой век» раннего ислама, находится в прошлом. Запад является для них рассадником нравственной деградации. Границы арабских государств они считают наследием колониальной эпохи. В центре программы – идея создания «уммы» («нации-матери») на основе идей шариата. Дальнейшее развитие событий будет в значительной, возможно, решающей мере зависеть от того, насколько открыто и последовательно они будут продвигать эту программу.

В какой степени совместимыми окажутся взгляды умеренных и радикально настроенных исламистов, определит исход процесса взаимной притирки, происходящего сейчас внутри новых арабских элит. Став президентом, Мухаммед Мурси вышел из состава «Братства» и солидаризировался с западной (а больше с саудовской) позицией по Сирии, сделал успокаивающие заявления в адрес Израиля, а затем выступил в качестве эффективного посредника в прекращении огня во время израильской операции «Огненный столп» в Газе. Параллельно он поразительно легко отодвинул от власти военных, хотя они остаются мощной силой, государством в государстве.

Но насколько прочны позиции «Братьев», покажет только время. До начавшегося в конце ноября их жесткого противостояния с судейским корпусом и секуляристскими слоями общества складывалось впечатление, что контуры будущей политики Египта определятся в треугольнике «Братья-мусульмане» – армия – салафисты. Но реакция на попытку президента форсировать принятие новой Конституции показывает, что баланс сил в Египте еще далеко не устоялся. По своей внутренней структуре и идеологии «Братья» – далеко не однородная сила. Радикалов из их среды, некогда принадлежавших к т.н. «боевому крылу», трудно отличить от салафистов. Столь же неоднозначная картина складывается в армии, рядовой и младший офицерский состав которой пополняется за счет «арабской улицы». Ее роль в иерархии власти будет определяться в зависимости от того, останется ли она противовесом исламистам («турецкая модель») или, как в Пакистане, сама станет объектом исламизации.

Не углубляясь в эти сложные и спорные вопросы, ограничимся предположением, что «Братья», скорее всего, поведут дело к тому, чтобы государственное устройство Египта представляло собой нечто среднее между фактической шиитской теократией в Иране и «турецкой моделью» «демоисламизма» суннитского толка. То есть чуть больше религии, чем в Турции, но чуть больше государства, чем в Иране.

Конфигурация власти в Египте и других странах «арабской весны» будет определяться и тем, смогут ли «Братья-мусульмане» выработать эффективные подходы к комплексу социально взрывоопасных проблем: продовольственной безопасности, безработицы, демографическим дисбалансам. Собственных ресурсов для их решения у них вряд ли хватит. Экономика дезорганизована, традиционные источники доходов, такие как туризм, поставлены под вопрос.

Но в условиях нарастающего глобального кризиса, после Афганистана и Ирака, силовая демократизация которых в значительной мере и вызвала этот кризис, у Запада также нет достаточных возможностей, чтобы предотвратить сползание региональной ситуации в неконтролируемую плоскость. Отсюда появление коллективных форматов финансового донорства, таких как Довильское партнерство, реализуемое по итогам саммита «восьмерки» в Довиле (май 2011 года). В рамках этого проекта арабским странам «на демократические преобразования и модернизацию экономики» предоставлено 40 млрд долл. – 20 от МВФ, по 10 от государств Персидского залива и стран «восьмерки». Но сумма выделена только до 2013 г., дальше со сбором спонсорских средств возможны трудности.

Если «конституционный кризис» удастся миновать без серьезных потерь, то по мере «взросления» новых властей, их врастания в рынок социально-экономическая ситуация может меняться к лучшему. Но в переходный период революционеров придется кормить. А с учетом сокращения возможностей «внутренних спонсоров» – нефтедобывающих стран Персидского залива – намечается альтернатива финансово-хозяйственной переориентации на связи с азиатскими экономическими гигантами. С соответствующим геополитическим позиционированием. Показательно, что едва ли не первый свой официальный зарубежный визит президент Мурси совершил в Китай.

Во внешней политике «Братья-мусульмане», скорее всего, выступят в роли наследников и в определенном смысле продолжателей идей арабских националистов, с которыми они всегда не только соперничали, но и сотрудничали. Но, разумеется, адаптируя эти идеи к изменившимся региональным и мировым реалиям. В свое время Гамаль Абдель Насер в работе «Философия революции» сформулировал концепцию трех концентрических окружностей, в рамках которой структурировалась внешняя политика Египта, да и арабских националистов в других странах региона. В первый, малый, круг входили страны арабского мира; во второй, более широкий, – члены Движения неприсоединения (ДН, в качестве их союзников фигурировали СССР и страны Восточного блока); к третьему были отнесены вопросы глобальной политики.

Есть достаточные основания предполагать, что внешнеполитические подходы «Братьев-мусульман» будут формироваться по похожей схеме. Их базовым уровнем останется выработка общеарабской позиции по комплексу региональных проблем, прежде всего палестинской. Степень радикализма зависит от того, пойдут ли США и Израиль на перезапуск ближневосточного мирного процесса на приемлемых для арабов и палестинцев условиях. Можно уверенно прогнозировать повышение роли в нем общеарабских структур, прежде всего ЛАГ. Возможно, на основе подкорректированной саудовской мирной инициативы.

Во втором круге ДН, основной внешний партнер арабских националистов, скорее всего, останется таковым и для исламистов (на августовском саммите в Тегеране Иран избран председателем Движения на ближайшие три года). Но можно прогнозировать и попытки саудовцев перенести центр тяжести на связи с исламским миром с опорой на Организацию Исламская конференция. В любом случае следует ожидать инициатив, направленных на повышение роли мусульманских стран в формирующейся новой системе многополярного мира. Характерно выступление на последней сессии Генеральной ассамблеи ООН Махмуда Ахмединеджада, потребовавшего коренной реформы Совета Безопасности ООН за счет расширения прав Генассамблеи. Не исключено, что в случае дальнейших затяжек с самореформированием ООН мусульманские страны совместно с такими лидерами ДН, как Индия, Бразилия, ЮАР могут выступить в роли могильщиков Ялтинско-Потсдамской системы.

В целом глобальные подходы «Братьев-мусульман» будут формироваться в основном в общеарабском и мусульманском формате. О том, что тенденция набирает силу, свидетельствует консолидированная поддержка арабами еще на раннем этапе просьбы палестинцев о приеме в ООН в качестве наблюдателя. В том же ряду – их солидарная позиция в поддержку планировавшейся на декабрь с.г. в Хельсинки международной конференции по безъядерному статусу Ближнего Востока, в повестку дня которой был включен вопрос о ядерном потенциале Израиля.

Разумеется, речь пока не о тенденциях, а о предпосылках к ним. В какой мере они будут реализованы, зависит от ряда факторов: способности умеренных исламистов ослабить влияние экстремистских структур, остроты конкурентных противоречий внутри самого арабского мира, поведения внешних игроков. Многое будет зависеть от того, как все вовлеченные стороны поведут себя по актуальным вопросам текущей ближневосточной повестки дня. Таких вопросов, грубо говоря, три: Сирия, Иран, палестинцы.

Повестка дняНачнем с Сирии. Гражданская война в этой ключевой арабской стране приобрела черты латентного регионального конфликта. Оппозиционную Свободную сирийскую армию поддерживают Турция, Саудовская Аравия и Катар, режим Башара Асада – Иран (по данным лондонской The Times, за последние два года он инвестировал в Сирию более 1 млрд долларов). Во внешнем круге вовлеченных сторон США и Евросоюз занимают сторону сирийской оппозиции, Россия и Китай препятствуют попыткам замкнуть вокруг Дамаска кольцо международной изоляции, ужесточить введенный против него санкционный режим и, в конечном счете, дать повод для интервенции.

Реагируя на требования, выдвинутые в ходе массовых протестных выступлений, Асад сменил правительство, отменил чрезвычайное положение, действовавшее 48 лет, принял новую Конституцию и более двухсот законов, существенно демократизировавших политическую систему. Снижена роль партии Баас, перераспределены полномочия исполнительной и законодательной власти. В мае с.г. по многопартийной схеме прошли выборы в Народный совет, итоги которых не были, однако, признаны Западом. Похоже, потому, что в них победили все те же баасисты. Конечно, все шаги носили вынужденный характер, происходили на фоне ожесточенных боев, охвативших практически всю страну. Американцы уже озвучили условия, при которых они могут вмешаться. Понятно, что главным, хотя и не афишируемым стимулом является тактика «тылового окружения» Ирана, его изоляции от союзников в арабском мире (разрушение «оси зла»).

Но чем обернется ликвидация едва ли не последнего светского режима на Ближнем Востоке? С достаточной степенью уверенности можно утверждать, что правление Асада сменит все тот же конгломерат умеренных и радикальных исламистов, что и в других странах «арабской весны». С той только разницей, что сирийские «Братья-мусульмане» имеют опыт длительных и ожесточенных боевых столкновений с властями в 1980-е годы. Круг исламистской трансформации Ближнего Востока замкнется. Какие последствия это будет иметь для региональной, да и глобальной стабильности?

Вопрос риторический. Лучший и, казалось бы, безальтернативный способ внешнего реагирования на проблемы Сирии – не вмешиваться, дать возможность вовлеченным сторонам самим разобраться в сложившейся ситуации и принять результат как данность, с которой необходимо считаться. Однако и турки, и саудовцы, снабжающие сирийскую оппозицию оружием и добровольцами, слишком глубоко увязли в сирийских делах, чтобы давать задний ход. Смена режима Асада стала и для них, и для Запада вопросом престижа. И претензий на региональное лидерство, поскольку в случае падения Асада Саудовская Аравия, Египет и постасадовская Сирия объективно выходят на ведущие роли в обновленном регионе. Что при определенных условиях могло бы стать альтернативой прорисовывающейся угрозе консолидации арабского мира «снизу», на радикальной основе.

Разумеется, не все так просто. В кругах египетских «Братьев-мусульман» зондируют возможность и других, более широких форматов региональных союзов. Свои первые региональные визиты Мурси совершил в Эр-Рияд и Тегеран, параллельно предложив заняться урегулированием сирийского кризиса «исламской четверке» в составе Египта, Саудовской Аравии, Турции и Ирана. Понятно, что по состоянию на сегодняшний день реальных предпосылок для столь масштабной смены вех не видно. Саудовцы не только не доверяют туркам и видят в Иране своего главного соперника, но и имеют большие претензии к «Братьям», которых выдворили из королевства после терактов 11 сентября 2001 года. Иранцы же поддержали «арабскую весну» везде, кроме Сирии, что еще больше осложнило их отношения с саудовцами и турками.

Но в будущем – кто знает. «Арабская весна» может преподнести миру еще много сюрпризов. Вряд ли стоит исключать возможность тактических союзов между шиитами и суннитами, скажем, на базе солидарности с палестинцами. В сентябре антиамериканские выступления объединили радикалов из суннитской и шиитской среды. Это не основной, но возможный сценарий в случае, если не будут предприняты срочные шаги по выведению из тупика израильско-палестинского мирного процесса.

Судя по некоторым признакам, это начинают понимать и отдельные политики в Израиле. В середине сентября министр обороны Эхуд Барак призвал Израиль уйти с оккупированного Западного берега (с сохранением крупных поселенческих блоков и военного присутствия в долине реки Иордан). Речь пока идет о личной инициативе Барака, причем возникшей в контексте проведения в январе будущего года досрочных парламентских выборов. Что касается премьер-министра Биньямина Нетаньяху, то в выступлении на сессии Генассамблеи ООН он повторил известную позицию Израиля о готовности к возобновлению переговорного процесса с палестинцами без предварительных условий (т.е. фактически отвергнув требование Махмуда Аббаса о замораживании на время переговоров строительства в поселениях и Восточном Иерусалиме). Существенно, что, затронув в той же речи вопрос о новой расстановке сил на Ближнем Востоке, Нетаньяху охарактеризовал ее как «конфликт между средневековьем и прогрессом». Тема демократической трансформации региона в его речи не фигурировала.

Подобная постановка вопроса отражает, на наш взгляд, не столько опасно упрощенное отношение к такому сложному явлению, как «арабская весна», сколько отсутствие у правоцентристского кабинета Нетаньяху реалистической программы собственных действий. Два года назад Тель-Авив осознанно торпедировал миссию сенатора Джорджа Митчелла, который по поручению Обамы пытался перезапустить израильско-палестинский диалог. Только после начала «арабской весны», существенно осложнившей региональные позиции Израиля, стало ясно, насколько своевременной была попытка американского президента увязать задачу демократизации региона с прогрессом в ближневосточном урегулировании.

Однако шанс был упущен, в первую очередь потому, что Иран и его ядерная программа (ИЯП) имеют для Израиля абсолютный приоритет. Появление ядерного оружия у «режима аятолл» Нетаньяху считает экзистенциональной угрозой для еврейского государства. Надо признать, что целый ряд антиизраильских высказываний Ахмадинежада дает для этого определенные основания. «Арабская весна», сопровождавшаяся массовым приходом во власть исламистов, только усугубила израильские комплексы в отношении Тегерана.

Своего рода производной стала лихорадившая Израиль весь август и большую часть сентября беспрецедентная по размаху и остроте публичная дискуссия о характере дальнейших действий на иранском направлении. Нетаньяху и Барак, ссылаясь на то, что ИЯП подходит к «точке невозврата», высказались за нанесение удара по иранским ядерным объектам еще до президентских выборов в США. Значительная часть израильской политической и военной элиты, включая начальника Генштаба и руководителей силовых структур и разведки, выступили против удара по Ирану «в одиночку», без военной координации и политического «зонтика» со стороны Соединенных Штатов. Обама, однако, категорически отказался поддержать воинственные планы стратегического союзника, заявив, что для политико-дипломатических усилий по решению проблемы ИЯП еще есть время, а также подтвердив, что США не допустят появления у Ирана атомной бомбы.

Подобный исход было нетрудно спрогнозировать: накануне выборов перспектива регионального конфликта с неясными последствиями, конечно, не нужна Обаме. Тем не менее Нетаньяху, не понаслышке знакомый с американскими реалиями, пошел на этот рискованный шаг и в течение двух месяцев планомерно наращивал напряженность вокруг Ирана.

В чем тут дело? Причин много, но главное, как представляется, заключается в следующем: в Израиле, оказавшемся в эпицентре регионального цунами, яснее, чем где бы то ни было, понимают, что выявившаяся в ходе «арабской весны» тенденция к радикализации Ближнего Востока сужает «окно возможностей» для активных операций в Иране. При неосторожном движении регион может начать действовать как система с возросшими мобилизационными возможностями в интересах исламистских группировок и структур.

Похоже, что понимание этого определило и подтекст ноябрьской военной операции Израиля в Газе, в частности, более скоротечный (по сравнению с предыдущей операцией «Литой свинец») характер. При лучшем сценарии дальнейшего развития событий «ничейный» политический исход операции «Облачный столп» в принципе – по аналогии с войной 1973 г. – может облегчить перезапуск израильско-палестинских переговоров. Для начала по территориальным вопросам, а затем – и по всему комплексу проблем окончательного статуса.

О настоятельной необходимости срочных шагов в этом направлении свидетельствует и реакция европейских стран на решение правительства Нетаньяху развернуть поселенческое строительство в критически важных районах Западного берега и в Восточном Иерусалиме в ответ на поддержку сессией Генассамблеи ООН просьбы палестинцев о предоставлении ПНА статуса государства-наблюдателя. Помимо прочего, возобновление арабо-израильского мирного процесса – наиболее надежный, если не единственный путь избежать радикализации региона как возможного исхода «арабской весны».

Попытка обобщенияДва года «арабской весны» стали временем колоссальной ломки старых структур и идей на Ближнем Востоке. Процесс не завершен ни горизонтально (круг модернизирующихся стран будет расширяться), ни вертикально (структуризация власти в странах победившей «арабской весны» продолжается). Не исключены новые рецидивы гражданского подъема на всем пространстве Арабского Востока – от Марокко до Саудовской Аравии и Кувейта. Как говорят арабы, от Океана до Залива. Хотя, возможно, менее стихийные и более управляемые, поскольку на этот раз речь пойдет не столько о свержении «пожизненных» вождей и президентов, сколько о корректировке сложившихся форм правления в рамках коллективного поиска арабским миром новой идентичности.

А если так, то напрашивается естественный вопрос о том, насколько такая корректировка и – шире – рожденная «арабской весной» модель демократии с выраженным исламским компонентом будет соответствовать потребностям региона и ожиданиям внешнего мира? Особенности арабской демократии определяются реалиями ближневосточной политики, экономики и уклада жизни. Другими словами, приход исламистов к власти – это не аномалия, а закономерность, и то, что она стала «ожидаемой неожиданностью» для внешнего мира, ничего в существе дела не меняет.

Со второй частью вопроса дело обстоит сложнее. Ясно, что «арабская весна» не во всем соответствует запросам внешнего мира. Однако гармонизация интересов возможна – при условии встречного движения, формирования культуры межцивилизационных и межрелигиозных компромиссов. В этом плане, кстати, западным странам стоило бы не только еще раз взвесить собственное голосование в Совете по правам человека и на сессиях Генассамблеи ООН по проектам резолюций о недопустимости диффамации религий, но и присмотреться к российскому опыту законодательного реагирования на оскорбление чувств верующих и осквернение святынь. В противном случае конфликтные ситуации, подобные сентябрьским антиамериканским выступлениям в исламском мире, будут возникать на ровном месте. На Востоке это своеобразный инстинкт самосохранения, цивилизационный код.

Отсюда первое обобщение: формирование нового Ближнего Востока как рационально развивающейся, совместимой с глобальными трендами системы возможно только при условии принятия Западом складывающейся региональной модели демократии и вытекающей из этого корректировки сложившейся системы мониторинга демократических процессов и прав человека за счет большего учета местных особенностей.

Второе. Предложенная нами схема циклической периодизации процесса социально-политической модернизации Ближнего Востока позволяет предположить, что и второй пассионарный взрыв на Ближнем Востоке, начатый «арабской весной», рассчитан на длительную перспективу, ориентировочно до середины XXI века, и будет включать фазы роста, стабилизации и упадка. Примерно так, как это происходило в период 1952–2011 годов.

На нынешней, начальной, фазе внешним игрокам целесообразно строить политику, исходя из долговременных, стратегических закономерностей этого процесса, а не меняющейся политической конъюнктуры, к примеру, суннитско-шиитских, арабо-персидских противоречий. Или тем более собственных схематических представлений о том, как должна выглядеть новая политическая карта региона, в котором дуга этнической нестабильности протянулась от Западной Сахары до иранского Азербайджана и турецкой провинции Хатай, бывшего Александреттского санджака. На минном поле сепаратизма похоронено немало добрых намерений.

Третье. Существует два главных сценария развития обстановки на Ближнем Востоке. Условно их можно назвать версальской (по аналогии с «переделом Европы» после Первой мировой войны) и вестфальской (отсылка к вестфальскому миру 1648 г.) матрицами. В первом случае речь идет о послевоенном урегулировании (конкретнее – разделе арабских владений Османской империи) при ведущей роли внешних сил, во втором – о длительном и болезненном процессе «саморазвития» демократического содружества национальных государств.

Крушение авторитарных режимов на Ближнем Востоке, начавшееся в ходе «арабской весны», способно стать очередным этапом единого исторического процесса. Вслед за Восточной Европой и Балканами Ближний Восток может вступить в сообщество государств, отношения между которыми базируются на единых ценностях – демократии, уважении прав человека, свободном рынке. Но может и не вступить, если не почувствует встречного движения, готовности играть по единым правилам со стороны других участников формирующегося многополярного мира. Ключевое условие – безусловное уважение государственного суверенитета, отказ от попыток подменить его соображениями политической целесообразности.

И если у нас в Европе, США и России хватит здравого смысла, политической воли и ответственности, все с Ближним Востоком будет если не хорошо, то терпимо.

Но повторим: при условии, что вчерашние революционеры будут накормлены, обеспечены работой и пастор Джонс не вздумает снова публично сжечь Коран или снять вторую серию фильма «Невинность мусульман». В противном случае придется вспомнить сделанное в самом начале XX века, накануне русских революций, пророчество философа и дипломата Константина Леонтьева о том, что самым грозным оружием мировой революции является европейский обыватель.

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735255 Петр Стегний

Неизвестные в пятницу похитили трех иностранных туристов в столице Йемена городе Сана, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на представителя йеменской службы безопасности.

"Четыре вооруженных мужчины в масках подъехали на автомобиле к магазину в центре Саны и похитили оттуда трех иностранных туристов", - сообщил собеседник агентства.

Похищенные - двое мужчин и женщина - были увезены в неизвестном направлении. Их гражданство пока не установлено.

Похищения людей в Йемене совершаются достаточно часто. Как правило, представители местных племен идут на подобные преступления с целью вынудить местные власти освободить из тюрьмы их родственников или выдвигают правительству требования экономического характера, в частности, об улучшении инфраструктуры в регионе их проживания.

Манифестанты закидали камнями президента Туниса Монсефа аль-Марзуки и спикера парламента Мустафу бен Джаафара, которые в понедельник посетили город Сиди-Буазид, где проходили торжества в честь второй годовщины начала революционных событий в стране, передает агентство Франс Пресс.

Два года назад в Тунисе вспыхнула волна протестов против режима президента Зин аль-Абидина бен Али, возглавлявшего страну более 14 лет. Толчком к началу "арабской весны" послужило самосожжение 26-летнего жителя Сиди-Бузида Мохаммеда Буазизи. Под давлением уличных протестов бен Али бросил управление страной и бежал в Саудовскую Аравию.

По данным агентства, беспорядки начались после того, как президент закончил произносить речь, и слово перешло к спикеру парламента. В этот момент местные жители, недовольные политикой новых властей, начали кидать камни в ораторов. Сотрудники службы безопасности быстро увели руководителей государства с места инцидента.

Акции протеста, начавшиеся два года назад в Сиди-Бузиде, который называют "колыбелью арабской весны", распространились по ряду стран региона - Египту, Ливии, Марокко, Иордании, Бахрейну и Оману. Начавшиеся в Сирии в марте 2011 года волнения не стихают до сих пор, со временем они переросли в вооруженные столкновения оппозиционных формирований с правительственными силами. Акции протеста привели к смене власти в Египте, Ливии, Йемене и серьезным реформам в Марокко.

Строго по списку

Проживет ли «Акт Магнитского» столько же, сколько и престарелая поправка Джексона — Вэника?

Москва ответит Вашингтону на «Акт Магнитского», скорее всего, законом имени Димы Яковлева — двухлетнего русского мальчугана, погибшего в США в результате преступной халатности его приемного американского отца. Под российские санкции могут угодить представители властей и силовых структур США, судьи и простые американцы, которые когда-либо и в чем-либо ущемили права российских граждан. Насколько адекватным и симметричным окажется российская версия списка, покажет время. Пока же стоит разобраться с тем, как и по каким законам функционирует американская система межгосударственных санкций.

Сплошь виноватые

Черными списками, санкциями, эмбарго и прочими запретительными мерами мир не удивишь. Первое их применение зафиксировано еще в 432 году до н. э., когда власти Афин закрыли торговцам из города Мегары доступ к афинской гавани и городскому рынку. Но по частоте и масштабам применения наказаний за все века ни одна страна не смогла превзойти Соединенные Штаты. «В последние три года, — писал в 1998 году аналитик Даниэль Дрезнер, — США вводили экономические санкции или угрожали их применением не менее 60 раз против 35 различных государств, затрагивая интересы 42 процентов населения земного шара».

Законодательной инициативой вводить санкции наделен Конгресс. Но маховик начинает раскручиваться лишь в том случае, если соответствующий акт подписан президентом. Следит за работой механизма несколько ведомств. Это и Управление контроля над иностранными активами, и минторг, и минсельхоз. В США существует несколько законодательных актов, которые являются краеугольными камнями всей системы мер межгосударственного принуждения. В их числе закон о помощи иностранным государствам (1961), закон о торговле (1974), закон о таможне и торговле (1990), закон о контроле над экспортом вооружений (1976), закон о предотвращении ядерного распространения (1994), закон о помощи новым независимым государствам бывшего Советского Союза (1997). Отдельно в этом ряду стоит закон о международных чрезвычайных экономических полномочиях (1977), наделивший президентов США правом вводить запреты и ограничения на некоторые экономические отношения и финансовые транзакции без согласования с Конгрессом — своими указами. Так, в частности, поступил Обама, подписавший 5 февраля этого года исполнительный указ 13599 о введении очередного пакета антииранских санкций. В отдельных случаях экономические меры сопровождались военным вмешательством. Когда санкции против панамского диктатора Мануэля Норьеги не привели к его свержению, в декабре 1989 года президент Джордж Буш-старший отдал приказ о вторжении в Панаму.

Под американскими рестрикциями ходят Иран, Сирия, Северная Корея, Судан, Йемен, Республика Кот-д'Ивуар, Демократическая Республика Конго, Сомали, Зимбабве... Санкции действуют и против ряда республик бывшего СССР. В этом списке Белоруссия, Туркмения, Украина, Молдавия. Самым рекордным по продолжительности и суровости остается санкционный режим в отношении Кубы: в сентябре 2009-го Барак Обама подписал указ о продолжении экономической блокады, которой исполнилось 52 года.

Чтоб чужие боялись

Надо сказать, что в самих Штатах отношение к практике санкций неоднозначное. По мнению ряда экспертов, КПД этой меры стремится к нулю. Как ни парадоксально, но эффективно они срабатывали лишь в отношении стран, дружественных США. Самый памятный пример: прекращение оккупации зоны Суэцкого канала Англией, Францией и Израилем в 1956 году после угрозы президента Дуайта Эйзенхауэра предпринять меры экономического давления. Успехом можно считать санкции против режима апартеида в Южной Африке и расистского режима Яна Смита в Южной Родезии.

Куда больше примеров того, как рестрикции не достигали искомого результата. Более того, они частенько бьют по карманам самих граждан США. К примеру, абсолютно провальным было зерновое эмбарго против СССР: американские фермеры лишились стабильного рынка, а Москва быстро отыскала новых поставщиков — вначале Аргентину, а потом и Канаду. Чисто виртуальным пугалом долгие годы оставалась и пресловутая поправка Джексона — Вэника. Ученые из вашингтонского Института мировой экономики утверждают, что санкции, вводимые США, достигали заявленных целей менее чем в 20 процентах случаев. При этом экономические потери американских экспортеров от запретительных мер собственного правительства составляют ежегодно не менее 20 миллиардов долларов!

Но в том-то и дело, что к экономике все это имеет весьма отдаленное отношение. Вашингтон не скрывает, что преследует чисто политические цели и готов мириться с материальными потерями.

Сторонники политики кнута убеждены, что в нынешней международной ситуации у такого инструмента, как санкции, имеется перспектива. «В 1970—1980-х годах, — объяснил «Итогам» один из американских экспертов, — главной причиной неэффективности санкций против третьих стран была позиция СССР — он, как правило, заполнял тот вакуум, который оставляли США». Россия же, по его словам, действует более осмотрительно и прямой конфронтации с Западом старается избегать. Именно поэтому ужесточение антииранских санкций (прежде всего эмбарго на поставки нефти на Запад) немедленно дало эффект: в Иране разрастается финансово-экономический кризис.

Другое дело, что Москва предпочитала молчать ровно до тех пор, пока воспитательный пыл американцев не затронул российские национальные интересы. Мало кто знает, что 30 ноября этого года Сенат США вдогонку к «Акту Магнитского» принял поправку к военному бюджету, которая запрещает Пентагону закупать вооружения у «Рособоронэкспорта», крупнейшего оператора на рынке товаров военного назначения. Понятно, что Штаты вовсе не являются стратегическим рынком для российского оружия, мера эта больше показательная, но все же. Тем более что это не первая попытка Вашингтона наказать наш ВПК. В 2006—2010 годах администрация США приостанавливала сделки с «Рособоронэкспортом», мотивируя это тем, что компания поставляла свою продукцию в Иран; по той же причине были наказаны Тульское КБ приборостроения, Московский авиационный институт и Российский химико-технологический университет имени Д. И. Менделеева, а также «Росатом».

Акт недоброй воли

Понятно, что «Акт Магнитского» далеко выходит за рамки этих отраслевых санкций. И по сути он ставит Россию на одну доску с Белоруссией и рядом других стран, которые США рассматривают в качестве политических недругов. Акт прямо призван повлиять на политическую ситуацию внутри нашей страны. Соавтор документа сенатор-республиканец Джон Маккейн неоднократно заявлял: «Я уверен, что это не антироссийский, а пророссийский закон. Он принят в интересах народа России, который заслуживает несколько лучшей доли».

Закон вводит запрет на въезд в США и любые денежные операции при посредничестве американской финансовой системы для российских должностных лиц, которые считаются причастными к гибели юриста Сергея Магнитского 16 ноября 2009 года в СИЗО «Матросская тишина». За закон проголосовали 92 сенатора, против — всего четверо. Такой расклад не оставляет Бараку Обаме иного выбора, кроме как подписать «Акт Магнитского».

Но главное даже не сам злополучный список. Дьявол таится в «двойном дне», запрятанном меж строк пространного документа. Ибо персональными санкциями в отношении фигурантов пресловутого «списка Магнитского» закон отнюдь не ограничивается. По мнению американских законодателей, он должен ни больше ни меньше как способствовать борьбе с коррупцией в России. В документе содержится призыв «увеличить возможности гражданского общества и общественных организаций (российских. — «Итоги») в мониторинге, расследовании и информировании о предположительных проявлениях коррупции». Кроме того, американскому минторгу вменяется в обязанность создать специальную горячую линию, чтобы американские компании и отдельные бизнесмены могли оперативно подавать жалобы на российских коррупционеров. Стучите, и вам зачтется. Иными словами, закон носит расширительный характер. И это очень неприятная новость для Москвы. По сути, в «список Магнитского» американцы могут в любой момент включить энное количество граждан РФ, компаний и организаций, абсолютно непричастных к гибели в СИЗО несчастного российского юриста. При неблагоприятном развитии событий закон может превратиться в рычаг давления на Россию по любым вопросам, связанным с правами человека. Последние в США предпочитают трактовать предельно широко.

Ряд аналитиков в Вашингтоне, разделяя благие намерения авторов закона, тем не менее подвергают его критике. «Акт уязвим с той точки зрения, что избирательно выделяет Россию среди других нарушителей прав человека, — сказал «Итогам» глава политологического центра CREDO Николай Злобин. — Что, в Китае или Саудовской Аравии с этими правами ситуация лучше?»

Кроме того, считает аналитик, недопустимо применять политические санкции к лицам, совершившим уголовные преступления, а именно так следует расценивать действия должностных лиц, причастных к гибели Сергея Магнитского.

Тем не менее закон можно считать принятым. Обратного пути нет. Россия не та страна, которая уступит давлению. А значит, «Акт Магнитского», черные списки и обмен санкциями — это всерьез и надолго. К примеру, знаменитая поправка Джексона — Вэника, принятая когда-то на злобу дня, действовала 38 лет. Пусть и в основном на бумаге...

Николай Зимин

Восемь военнослужащих армии Йемена, в том числе начальник штаба центрального военного круга страны, были убиты боевиками в субботу во время посещения нефтепровода в провинции Мариб, который ранее был поврежден в результате теракта, передает агентство Ассошиэйтед Пресс.

По данным агентства, боевики, предположительно являвшиеся членами международной террористической организации "Аль-Каида", напали на военных из засады, когда те прибыли к взорванному трубопроводу. Расстреляв военных, нападавшие угнали два армейских автомобиля.

Йеменская ячейка "Аль-Каиды" является одной из самых активных группировок в регионе и мире. Наиболее активное вооруженное противостояние между террористами и правительственными силами Йемена началось весной 2011 года, когда несколько сотен экстремистов захватили ряд городов в провинции Абьян, в том числе Зинджибар. Ряд населенных пунктов до сих пор остается под их контролем. В борьбе с террористами йеменским военным помогают американские военные, которые с помощью беспилотных летательных аппаратов проводят разведку и обстрелы позиций боевиков.

Восемь учащихся погибли в результате попадания минометного снаряда в школу в сирийской провинции Дамаск, сообщает во вторник государственное информагентство САНА.

Погибшие - ученики школы "Аль-Бтиха" в селении Мухейям аль-Уафидейн, расположенном в 20 километрах на север от столицы Сирии.

Сирийские власти назвали обстрел школы очередным террористическим актом, направленным на устрашение граждан страны.

Вооруженный конфликт между правительственными силами и оппозицией продолжается в Сирии с марта прошлого года. По разным данным, за это время в стране погибли от 20 до 30 тысяч человек. Власти страны заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне. Денис Малков.

Жизнь в Дамаске - столице Сирии, где в течение более полутора лет длится конфликт между вооруженной оппозицией и правительством, возвращается день за днем в прежнее русло, несмотря на тревожные сообщения о постоянных вылазках боевиков в пригороде.

Полностью восстановлены все виды связи, включая интернет и сотовую связь, не работавшие в период с четверга по субботу.

В центральной части города работают офисы всех государственных и частных компаний, открыты школы и магазины. На городских рынках идет бойкая торговля продуктами и одеждой.

Утром и днем на улицах Дамаска становится тесно - горожане наполняют неширокие и извилистые улицы города, совершают покупки, общаются. Уже привыкшие к постоянной опасности жители Дамаска вновь, как и в мирное время, заполняют многочисленные кофейни, где за традиционной чашкой арабского кофе с кардамоном обсуждают последние события.

Примечательно, что боевые действия, которые ведутся в том числе в некоторых районах Дамаска, практические не повлияли на ночную жизнь сирийской столицы.

По вечерам с наступлением темноты улицы города пустеют, но жизнь не замирает полностью и после полуночи - легкая музыка в исполнении арабских, российских и западных артистов эстрады несется из-за дверей ночных клубов и ресторанов, украшенных яркими неоновыми вывесками.

О том, что в стране продолжается вооруженный конфликт напоминают многочисленные армейские патрули, контролирующие дороги и развязки в центре сирийской столицы, и время от времени доносящиеся издалека приглушенные звуки канонады.

Местные СМИ сообщают в понедельник, что бои, которые правительственные войска ведут с отрядами боевиков оппозиции, продолжаются в восточных и южных пригородах Дамаска.

Информагентство "Сурия аль-Ан" сообщает со ссылкой на военные источники, что войсковая операция продолжается в Восточной Гуте, где правительственные силы добились значительных результатов, не установив, однако до сих пор полный контроль в этой части провинции Дамаск. По сообщениям центрального сирийского телевидения ожесточенные бои идут вокруг районов Худжейра и Бейт-Сихем на подступах к столице Сирии. Для подавления огневых точек повстанцев там используется авиация.

Сирийское государственное информагентство САНА сообщает, что армия уничтожила десятки боевиков исламистской группировки "Джабхат ан-Нусра" ("Фронт победы") в пригородах Дамаска - Дарайе, Замальке и Шейфуфии. Агентство приводит имена некоторых уничтоженных боевиков, отмечая, что среди погибших один из опаснейших преступников - Абу Али Хабия. В этих районах также как и в Восточной Гуте продолжается военная операция.

Вооруженный конфликт между правительственными силами и оппозицией продолжается в Сирии с марта прошлого года. По разным данным, за это время в стране погибли от 20 до 30 тысяч человек. Власти страны заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне. Денис Малков.

Мощный взрыв прогремел в пятницу вечером в столице Йемена Сане, сообщает катарский спутниковый телеканал "Аль-Джазира".

По данным йеменского новостного интернет-портала "Аль-Баракиш", взрыв произошел в престижном жилом районе Асар, где расположены дома известных бизнесменов и политиков. Полиция оцепила место происшествия. Сотрудники сил безопасности были вынуждены стрелять в воздух, чтобы отогнать от места взрыва многочисленных зевак.

Пока информации о причинах взрыва, а также о пострадавших не поступало.

Йемен переживает сложный переходный период после насильственной смены власти в стране в 2011 году, когда президент Али Абдалла Салех был вынужден отказаться от своего поста после пережитого покушения на свою жизнь, а также под давлением непрекращавшихся народных волнений и насилия. Однако смена руководства не принесла в Йемен спокойствия и безопасности - теракты в этой стране происходят регулярно. Маргарита Кислова.

День морской пехоты в России отмечается ежегодно 27 ноября.

День морской пехоты в России отмечается ежегодно 27 ноября. Праздник учрежден в соответствии с приказом главкома Военноморского флота (ВМФ) РФ от 19 ноября 1995 года.

Морская пехота - высокомобильный род береговых войск ВМФ России. Она предназначена для ведения боевых действий в составе морских, воздушных, воздушноморских десантов, самостоятельно и во взаимодействии с соединениями и частями других видов вооруженных сил для захвата участков морского побережья, островов, портов, пунктов базирования флота, прибрежных аэродромов и других береговых объектов противника. Морская пехота может привлекаться для прикрытия и обороны военноморских баз, участков побережья, отдельных островов и береговых объектов, удержания занятых плацдармов.

Части морской пехоты высаживаются на берег с десантных кораблей и катеров, в том числе с кораблей на воздушной подушке, а также десантируются вертолетами корабельного и берегового базирования при огневой поддержке кораблей и морской авиации. В отдельных случаях морская пехота может преодолевать водные пространства на плавающих машинах.

Первые воинские формирования, подобные морской пехоте и послужившие прообразом этого рода войск, были созданы в Англии в 1664 году, затем они появились в Нидерландах, России, других странах Европы и в США. Задачи этих формирований менялись в соответствии с изменением характера войн и способов ведения боевых действий флотами, развитием вооружения и военной техники. Первоначально морская пехота использовалась на кораблях для ведения ружейного огня по экипажам вражеских кораблей, для абордажного боя, несения караульной службы. В дальнейшем стала применяться главным образом в морских десантах, для обороны пунктов базирования флота, портов и морского побережья.

В России датой создания этого рода войск принято считать 27 ноября (16 ноября по старому стилю) 1705 года, когда Петр I издал указ о формировании "полка морских солдат": "Надлежит учинить полки морских солдат (числом по флоту смотря) и разделить по капитанам вечно...". Согласно этому указу был сформирован первый полк морских солдат. Полк насчитывал 1365 человек, вооруженных ружьями с багинетами (прообраз штыка) и саблями (тесаками). Для них была установлена особая форма одежды. Боевое крещение морские солдаты приняли в Гангутском сражении в 1714 году в ходе Северной войны 17001721 годов.

В Русскотурецкой войне 17681774 годов отряды российской морской пехоты освободили от турецкого владычества острова греческого архипелага, отличились в Чесменском сражении, участвовали во взятии крепости Наварин и города Бейрут. Во время войны с Францией морские пехотинцы участвовали в Средиземноморском походе адмирала Федора Ушакова 17981800 годов. Они брали штурмом крепость Корфу, а также освобождали Неаполь и Рим.

В начале XIX века русский флот имел четыре морских полка, подразделения которых участвовали в войнах с Францией в 18051807 годах и в Отечественной войне 1812 года.

После окончания заграничного похода русской армии 18131814 годов части морской пехоты были расформированы.

Позже, во время героической обороны Севастополя 18541855 годов из экипажей затопленных на рейде кораблей было сформировано 22 морских батальона.

В ходе Первой мировой войны 19141918 годов в составе русского военноморского флота вновь были образованы специальные формирования морской пехоты для действий в морском десанте и на приморских направлениях. Части морской пехоты участвовали и в Гражданской войне 19171922 годов. После окончания Гражданской войны все части морской пехоты были расформированы.

Организационно, как род сил ВМФ, морская пехота оформилась только в 1939 году.

Особое развитие морская пехота получила в годы Великой Отечественной войны 19411945 годов. В годы войны на фронтах сражались 21 бригада и несколько десятков отдельных полков и батальонов морской пехоты общей численностью около 100 тысяч человек. В ходе войны пехотинцы проявили себя в обороне Москвы, Ленинграда, Одессы, Севастополя, Мурманска, Сталинграда, Новороссийска, Керчи. Несколько бригад в составе сухопутных фронтов дошли до Берлина. Они освобождали Варшаву, Прагу и Белград. В августе 1945 года действовали против Японии на Курилах и Сахалине.

За проявленный героизм в годы Великой Отечественной войны десятки соединений морской пехоты были удостоены гвардейских званий и почетных наименований.

Десятки тысяч морских пехотинцев были награждены орденами и медалями, 122 присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1956 году в ходе реорганизации Вооруженных сил СССР подразделения морской пехоты были расформированы. В 1963 году в соответствии с возросшими задачами, решаемыми ВМФ СССР, на базе мотострелковых полков сухопутных войск вновь были сформированы подразделения морской пехоты.

С 1965 года подразделения морской пехоты на десантных кораблях участвовали в несении боевой службы сил ВМФ в различных районах Тихого, Атлантического и Индийского океанов.

Части морской пехоты привлекались к выполнению специальных задач. Морские пехотинцы с честью выполнили боевые задачи в Египте, Сирии, Анголе, Гвинее, Йемене, Эфиопии, Вьетнаме и многих других странах.

В 1990е годы части и подразделения морской пехоты Северного, Балтийского и Тихоокеанского флотов участвовали в восстановлении конституционного порядка в Чеченской республике. За проявленное мужество и героизм в боевых действиях в Чечне в 1995 году 16 морских пехотинцев были удостоены звания Героя Российской Федерации, около пяти тысяч "черных беретов" были награждены орденами и медалями.

Современная морская пехота - это мобильные, хорошо оснащенные и подготовленные войска, обеспечивающие национальные интересы России на всех океанских театрах военных действий. В распоряжении современной морской пехоты ВМФ России плавающая боевая техника, переносные противотанковые и зенитные комплексы и автоматическое стрелковое оружие.

Структурно морская пехота входит в состав береговых войск Военноморского флота России.

Подразделения морской пехоты есть в составе всех флотов России отдельный полк в составе Северного, отдельные бригады в составе Тихоокеанского, Балтийского и Черноморского, а также два отдельных батальона в составе Каспийской флотилии.

Морская пехота в составе подразделений антитеррора участвует в дальних походах боевых кораблей ВМФ России, успешно отрабатывает задачи в ходе международных и флотских учений. С 2008 года подразделения морпехов участвуют в операциях российского ВМФ по борьбе с пиратством в районе Африканского Рога, в Аденском заливе и у побережья Сомали.

Девиз морских пехотинцев "Там, где мы, там победа!"

Русская православная церковь готова распространить опыт по обучению трудовых мигрантов русскому языку и культуре на специальных курсах на все регионы Дальнего Востока при условии содействия со стороны региональных властей, заявил во вторник патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

"Отдельным направлением сотрудничества церкви и Дальневосточного федерального округа могло бы стать обучение трудовых мигрантов русскому языку и культуре. Соответствующий просветительский общецерковный курс в ближайшее время будет разработан и централизованно направлен в епархии", - сказал патриарх на совещании в своей столичной резиденции с архиереями Дальнего Востока.

По его словам, подобная работа уже ведется в Южно-Сахалинской и Курильской епархии.

"При условии поддержки региональных властей аналогичные курсы могли бы быть в ближайшее время открыты при Хабаровской, Якутской и Магаданской епархиях", - сказал предстоятель РПЦ.

Как отметил патриарх, проблема китайской миграции является для Дальнего Востока серьезной, и от того, как налажена в отношении этих людей просветительская работа, во многом зависят стабильность, социальное спокойствие в этом регионе.

"Очень важно продумать меры, направленные в первую очередь на обучение этих людей русскому языку, русской культуре, обычаям страны, с тем, чтобы, находясь на территории России, они могли знать и с уважением относиться к образу жизни коренного населения", - сказал патриарх.

Говоря о подготовке духовенства для служения в дальневосточных регионах, предстоятель Русской православной церкви призвал архиереев сосредоточиться на подготовке кадров непосредственно в своих епархиях, из местной молодежи, и не надеяться на "вахтовый метод", когда в отдаленные регионы на какое-то время командируются священнослужители, прошедшие обучение в европейской части или на юге России.

По мнению патриарха, упор нужно делать на подготовку собственных кадров. "Для того чтобы получение образования и потом сана косвенно не способствовало отъезду таковых людей из регионов Дальнего Востока, полагаю, что все они должны обучаться исключительно в дальневосточных учебных заведениях. У нас есть Хабаровская и Якутская семинарии - вот в этих двух учебных заведениях и нужно, чтобы обучались наши кандидаты из дальневосточных регионов", - сказал патриарх.

По его словам, важно опираться на местные кадры еще и потому, что "это люди, привычные к климату, это их малая родина, их не напугаешь ни морозами, ни комарами".

По информации операторов рынка, существует высокая вероятность того, что Индия скоро начнет вытеснять ведущих экспортеров пшеницы с мирового рынка, пишет АПК-Информ.

Так, начиная с лета т.г., индийское правительство регулярно проводит тендеры на экспорт зерновой. Кроме того, в декабре т.г. власти страны собираются отгрузить еще 0,5 млн. тонн данной продукции.

Стоит отметить, что в настоящее время индийская пшеница уже практически вытеснила австралийскую продукцию с азиатского рынка. Так, сравнительно невысокая цена зерновой из Индии уже привлекла внимание таких импортеров пшеницы, как Филиппины и Таиланд. Кроме того, Тайвань, Бангладеш и Йемен остаются основными импортерами индийской зерновой, а местные трейдеры в скором времени рассчитывают начать поставки продукции и в страны Северной Африки.

Как уже сообщалось, основной причиной активизации Индией экспорта пшеницы стало существенное увеличение запасов зерновой в стране. Так, по состоянию на 16 ноября т.г. данный показатель составил 43,2 млн. тонн, что практически в 4 раза превышает минимально необходимый объем. На развитие данной тенденции также повлияла отмена запрета на экспорт зерновых, который действовал в стране на протяжении последних нескольких лет.

Несколько электростанций вышли из строя в результате терактов, совершенных в богатой нефтью и газом восточной провинции Сирии Дейр эз-Зор, сообщил агентству САНА в понедельник министр электроэнергетики страны Имад Хамис.

По словам министра, электростанции, суммарно вырабатывающие 1,5 тысячи мегаватт, остались без топлива из-за взрывов на газопроводах в Дейр эз-Зоре, осуществленных террористическими группами, относящимися к "Аль-Каиде". В настоящее время специалисты министерства нефти и природных ресурсов ведут восстановительные работы, тем не менее, время подачи электричества в провинции будет сокращено, сообщил Хамис.

Между тем, арабские СМИ сообщают, что сирийские повстанцы в понедельник захватили ГЭС "Тишрин", расположенную на реке Евфрат у города Манбидж. ГЭС, построенная при участии российских специалистов, снабжает электричеством северные регионы Сирии, в том числе провинцию Алеппо.

Конфликт в Сирии длится с марта 2011 года, жертвами насилия в стране, по различным данным, стали от 20 до 30 тысяч человек. Власти Сирии заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне. Денис Малков.

Неизвестные в Йемене выстрелили из гранатомета по толпе паломников-шиитов, отмечавших религиозный праздник Ашура, погибли не менее четырех человек, сообщает в субботу агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на местные власти.

Инцидент произошел в столице страны на обочине шоссе, ведущего в аэропорт. Других подробностей происшествия не приводится.

Как отмечает агентство, стычки между представителями суннитов-салафитов и членами племенного объединения хафти, которые исповедуют шиитский ислам, происходят в Йемене уже несколько лет. Хафти ранее выступали с оружием в руках против прежнего президента Йемена Али Абдаллы Салеха, однако после 2010 года, по некоторым данным, объединились с его сторонниками против салафитов.

Три человека погибли в результате теракта в провинции Идлиб на севере Сирии, сообщает государственное сирийское информагентство САНА. Источник в правоохранительных органах Идлиба сообщил, что за рулем начиненного взрывчаткой автомобиля находился террорист-смертник.

Накануне ночью спецслужбы предотвратили в провинции крупный теракт - на одной из улиц Идлиба они был обезвредили автомобиль, в котором было запрятано 30 килограммов взрывчатки.

На северо-востоке страны в городе Дейр аз-Зор, сообщает САНА, боевики "двух террористических группировок" застрелили четырех жителей города, снимая свои действия на видеокамеру. Затем они отправили видеозапись ряду спутниковых телеканалов, выдав совершенную ими расправу за "преступления режима Асада".

Вооруженный конфликт в Сирии, участниками которого являются правительственные силы и армия с одной стороны и оппозиция, предоставленная различными вооруженными группировками - с другой, продолжается с марта 2011 года. По различным данным, за время конфликта его жертвами стали от 20 до 30 тысяч человек. Денис Малков.

Жертвами крушения военно-транспортного самолета в среду в столице Йемена стали, по предварительным данным, 11 человек, передает агентство Синьхуа со ссылкой на полицию.

"Самолет российской марки "Антонов" разбился, когда один из его двигателей отключился во время подготовки к посадке в 20 километрах к югу от международного аэропорта Саны", - приводит агентство слова источника в полиции.

Как сообщил представитель одной из военных баз, по предварительным данным, все 11 человек, которые находились на борту самолета, погибли.

Два крупных девелопера из ОАЭ объявили о начале больших проектов в Египте. Эксперты полагают, что это станет большим толчком для развития рынка недвижимости страны, а также знаком восстановления инвестиционной деятельности в регионе.

Как пишет Reuters, компании Al-Futtaim Group и Emaar Properties отмечают, что они достигли предварительного соглашения потратить около $820 млн на строительство комплекса "Cairo Gate" на шоссе Cairo-Alexandria.

Комплекс площадью 65 га будет построен вокруг шопинг-центра и будет включать в себя офисный парк, роскошный отель, школы, медицинские учреждения, а также объекты жилой недвижимости.

Через полтора года после восстания, вспыхнувшего во многих регионах Ближнего востока и северной Африки, страны, пострадавшие от беспорядков, вновь начинают привлекать иностранный капитал.

Эксперты отмечают, что в некоторых государствах, таких как Бахрейн, Египет, Ливия, Марокко, Тунис и Йемен возобновляется политическая стабильность, поэтому существуют возможности для развития бизнеса.

По словам исполнительного директора Bahrain's Al Baraka Banking Group Аднана Аъмеда Юсифа, интерес инвесторов касается не только традиционных секторов, таких как банковская сфера и недвижимость, но и новых областей – легкой промышленности и даже развлечений.

При участии министра культуры и исламской ориентации Мохаммада Хосейни в воскресенье в Иране начало работу первое международное агентство "Исламское пробуждение" (ТАСНИМ), имеющее свои представительства в 12 странах мира.

На церемонии открытия информационного агентства "Исламское пробуждение" приняли участие старший советник лидера Исламской революции по международным делам и генеральный секретарь Всемирной ассамблеи исламского пробуждения Али-Акбар Велаяти, а также ряд должностных лиц и деятелей культуры, искусства и СМИ.

Министр культуры и исламской ориентации Ирана Мохаммад Хосейни, выступая на церемонии открытия данного информационного агентства, указав на его девиз "Бьющий просветительский источник", выразил надежду, что ТАСНИМ придаст свежесть и динамичность анализу и обзору событй, связанных с исламским пробуждением.

Генеральный директор нового информагентства Маджид Голизаде в свою очередь сказал, что после важных судьбоносных и исторических событий в странах региона, в частности Египте, Ливии, Бахрейне, Саудовской Аравии, Иордани и Йемене, ставших, по словам великого лидера Исламской революции, важным поворотным событием для всего мира, наглядно проявляется необходимость присутствия информационного источника, специализирующегося на исламском пробуждении на международной арене.

Он также выразил надежду, что информационное агентство "Исламское пробуждение" наряду с другими СМИ создаст мощный фронт сопротивления имперскому движению и врагам исламского Ирана и Исламского пробуждения, а также передаст голос исламского движения и всех свободолюбивых народов мира.

Административный суд Каира обязал государственные органы Египта незамедлительно выдать лицензию катарскому телеканалу "Аль-Джазира" и возобновить его прямые трансляции на египетской территории, сообщил в субботу журналистам представитель суда.

Прямое вещание "Аль-Джазира" в Египте с использованием египетского спутника Nilesat было прекращено в середине апреля нынешнего года ввиду окончания срока действия лицензии, выданной местными властями. По словам представителя телеканала, египетские контрольные органы требовали от руководства "Аль-Джазира" представить новые документы с измененным названием юридического лица.

Все обновленные документы, необходимые для продления лицензии, по заверению "Аль-Джазира", были готовы и представлены к назначенному сроку - 17 апреля. Однако, как утверждают представители телеканала, тогда египетские власти отказали в регистрации и продлении лицензии на прямое вещание без объяснения причин.

Катарский телеканал "Аль-Джазира", созданный в 1996 году, приобрел известность благодаря трансляциям боевых действий в Афганистане и обращений бывшего лидера международной террористической организации "Аль-Каида" Усамы бен Ладена. Обладая практически неограниченными финансовыми ресурсами, телеканал в прямом эфире транслировал многие наиболее значимые события на Ближнем Востоке, включая и изменения в странах "арабской весны" - Тунисе, Ливии, Йемене, Египте, Сирии.

В ходе революционных событий в Египте в начале 2011 года Каир аннулировал аккредитацию корреспондентов "Аль-Джазиры" за "предвзятое освещение египетских событий и провоцирование беспорядков в стране", было заблокировано его вещание через спутник Nilesat. Позже запреты с журналистов телеканала были сняты, однако с апреля "Аль-Джазира" не могла использовать египетский спутник для прямых трансляций на государства региона. Александр Елистратов.

Неизвестные взорвали газопровод в Йемене, говорится в сообщении компании-оператора терминала Yemen LNG.

"(Компания) Yemen LNG подтверждает взрыв на ... газопроводе, который соединяет (месторождение) блок 18 с терминалом Balhaf в Аденском заливе", - говорится в сообщении компании, являющейся дочкой французского нефтяного гиганта Total.

По данным компании, взрыв прогремел во вторник вечером.

Другие подробности пока не уточняются. Ни одна террористическая группировка пока не взяла на себя ответственность за взрыв.

Как отмечает агентство Рейтер, это уже не первый подобный случай на данном газопроводе. Ранее взрыв на газопроводе произошел в конце сентября.

Инновационная бюджетная авиакомпания из Дубаи flydubai объявила о вводе с 28 октября 2012 года двух дополнительных рейсов в столицу Йемена Сана.

Два дополнительных рейса будут выполняться по вторникам и четвергам. Таким образом, общее количество еженедельных рейсов в Сану вырастет с четырёх до шести. Рейс FZ095 будет вылетать из Терминала 2 аэропорта Дубаи в 21-00 и прибывать в Международный Аэропорт Эль-Рахаба города Сана в 22-50 по местному времени. Обратный рейс будет отправляться в 23-35 и прибывать в Дубаи в 03-10 следующего дня.

Авиакомпания начала выполнять полёты в Сану не так давно, в апреле текущего года. Запуск дополнительных рейсов призван удовлетворить высокий спрос на пассажирские перевозки по данному направлению, и будет способствовать дальнейшему укреплению торговых и туристических связей между двумя странами. "Мы рады возможности чаще выполнять рейсы в Сану и благодарим власти Йемена за оказываемую поддержку. Благодаря flydubai, перелёты в Сану становятся доступны для большего количества людей. Тем самым авиакомпания стимулирует приток туристов и инвестиций в этот город с насыщенной историей и богатой культурой".

По данным Торговой Палаты Дубаи, общий товарооборот между Йеменом и ОАЭ по итогам 2011 года составил 687 миллионов долларов США. В первой половине текущего года авиакомпания flydubai предложила своим клиентам услуги грузовых авиаперевозок в Сану одновременно с открытием первых пассажирских рейсов. Тем самым компания заложила основу для увеличения объёмов торговли между двумя странами.

Подробная информация о рейсе

Начиная с 28 октября 2012 года, рейсы в Сану будут выполняться шесть раз в неделю:

По понедельникам, вторникам, четвергам и воскресеньям: Рейс FZ095 вылетает из Терминала 2 аэропорта Дубаи в 21-00 и прибывает в Международный Аэропорт Эль-Рахаба города Сана в 22-50 по местному времени. Обратный рейс FZ096 отправляется в 23-35 и прибывает в Дубаи в 03-10 следующего дня.По средам и пятницам: Рейс FZ091 вылетает из Терминала 2 аэропорта Дубаи в 16-05 и прибывает в Сану в 17-55 по местному времени. Обратный рейс FZ092 вылетает в 18-40 и прибывает в Дубаи в 22-15 по местному времени.

Стоимость билета в одном направлении из Дубаи в Сана начинается от 677 дирхамов (184 доллара США) и включает в себя все налоги и сборы, перевозку 20кг багажа, одного места ручной клади весом до 7кг и одной небольшой сумки или ноутбука в чехле. Услуга выбора мест с дополнительным пространством для ног предоставляется по цене 100 дирхамов (28 долларов США).

Стоимость билета "туда-обратно" из Дубаи в Сану начинается от 1180 дирхамов (322 доллара США), а из Саны в Дубаи - от 357 долларов США.

Владимир Путин провёл заседание Совета по науке и образованию. Это первое заседание Совета в обновлённом составе.

Обсуждались меры совершенствования научной деятельности, в частности вопросы повышения эффективности грантовой системы поддержки научных проектов, бюджетного финансирования исследований и разработок в рамках государственного задания, использования фондов целевого капитала, а также законодательное обеспечение новых механизмов финансирования науки.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня мы проводим первое заседание Совета по науке и образованию в обновлённом составе. Он действительно обновлённый, процентов, наверное, на 60. Очень рассчитываю, что мы сможем серьёзно обновить и содержание нашей работы. Совет должен стать площадкой для открытого диалога с научным сообществом, для выработки конкретных рекомендаций по основным направлениям государственной политики. Именно уровень развития науки, технологий, образования, качество человеческого капитала, в широком смысле этого слова, и определяют лидерство в современном мире.

Наша с вами общая задача – в том, чтобы последовательно, используя лучший отечественный и мировой опыт, сформировать в России научно-образовательную среду, отвечающую требованиям сегодняшнего дня, стратегическим приоритетам развития Российской Федерации. На решении этих вопросов и должен сконцентрироваться Совет, опираясь на компетентное мнение научно-образовательного сообщества страны, учитывая все конструктивные и реализуемые в наших условиях идеи.

Сегодня в рамках повестки речь пойдёт о таком значимом вопросе, как финансовая поддержка отечественной науки. Более эффективными и результативными должны стать инструменты, используемые на этом направлении. Они должны повысить отдачу от инвестиций в науку.

За последние десять лет объём расходов федерального бюджета на науку, я хочу подчеркнуть, именно на гражданскую науку, увеличился на порядок. Но мы привыкли считать, и часто говорим об этом, и иногда говорим, в общем-то, справедливо, что средств на науку не хватает. Вместе с тем хотел бы обратить ваше внимание на сухие цифры. Они такие. В 2002 году мы направляли на науку 31 миллиард рублей, а в 2012-м – 328 миллиардов рублей. Всё-таки разница существенная.

За последние 5 лет средняя заработная плата в государственном секторе исследований и разработок выросла почти втрое: с 9700 рублей в 2006 году до 27 869 рублей в 2011 году. Это на 21 процент выше средней заработной платы по экономике. Конечно, может быть, и это не весть что, но всё-таки тенденция очевидна, и положительная.

По абсолютным объёмам государственного финансирования исследований и разработок Россия вошла в число ведущих стран мира. По паритету покупательной способности, по ППС именно, у нас 22 миллиарда долларов. Если сравнивать со странами ОЭСР, то мы, конечно, значительно уступаем Соединённым Штатам (157 миллиардов), Японии (33 миллиарда) и Германии (29 миллиардов), но опережаем такие страны, как Франция, Великобритания, Италия. Там, соответственно, 19, 14 и 11 миллиардов долларов по паритету покупательной способности.

Ряд наших научных институтов, исследовательских команд работают на самом высоком, что называется, передовом глобальном уровне, пользуются заслуженным авторитетом в мировом сообществе. Даёт первые результаты и программа привлечения ведущих учёных в российские университеты и лаборатории. Сегодня в России реализуется более 70 исследовательских проектов с участием как зарубежных специалистов, так и наших соотечественников, которые возвращаются работать в Россию. Я уже говорил несколько раз, в том числе и публично, в новом Федеральном университете был, который мы открыли, вы знаете программу грантовой поддержки исследователей, ведущих исследователей с мировым именем, которым предоставляются лаборатория, жильё, заработная плата приличная. Конкурс провели: 10 человек на место. Из Соединённых Штатов, из Европы, из Японии, Южной Кореи. Это уже, в общем, мне кажется, мы в правильном направлении действуем. Нам, конечно, этого недостаточно, нам нужно больше, нам нужна устойчивая тенденция, новое качество работы всего научно-исследовательского комплекса страны.

Доля российских авторов в международных научных публикациях, число ссылок на наши научные работы в мире, к сожалению, продолжает снижаться. Остаётся невысокой патентная активность. Вполне обоснованно звучит вопрос, почему рост бюджетных расходов на науку пока не даёт нужной отдачи в виде патентов, новых технологий и инноваций. В то же время в научном сообществе бытует мнение, что средства, которые государство выделяет, – это только бюджет выживания, а не развития. В отдельных сегментах науки это так, но уже всё-таки не везде, надо объективно сказать.

Считаю, что интересы дела требуют максимальной чёткости и ясности в вопросах государственной поддержки науки. Нам нужна понятная логика, ориентированная на результат, на повышение эффективности бюджетных ассигнований на науку. Нам необходимо скорректировать бюджетные инструменты, сделать их назначение и использование более адресным, выработать дифференцированный подход к поддержке и финансированию различных стадий исследовательского цикла, установить понятную и прозрачную связь между научными результатами и вознаграждением учёных. И в то же время дать возможности для творческого роста и профессиональной самореализации молодых исследователей, обеспечить им достойный уровень жизни.

И конечно, необходимо стимулировать переход на принцип многоканального финансирования научных исследований, привлекать средства не только государственного бюджета, но и внебюджетных источников, бизнеса, частных компаний. Многие из присутствующих здесь знают, как в ведущих странах такие потоки распределяются. В Японии, например, только 23 процента бюджетных средств направляется на науку, а у нас – почти 75 процентов.

Естественно, все эти новые подходы нужно внедрять постепенно, без радикальной ломки действующих инструментов и институтов, понимая, что, как я только что сказал, главным финансовым ресурсом, источником для сектора исследований и разработок в России по-прежнему остаётся именно бюджет.

В этой связи несколько предложений. Первое. Должен серьёзно измениться базовый инструмент поддержки науки, так называемые «государственные задания».

Сегодня примерно три четверти средств и даже больше, я уже об этом сказал, выделяемых по этой линии, идут на выплату заработных плат, оплату коммунальных услуг и на текущий ремонт, то есть на текущие расходы. Соответственно, ресурсов для полноценных научных исследований, закупок оборудования и материалов, развития инфраструктуры оказывается явно недостаточно.

Считаю необходимым при формировании госзадания отделить задачи по содержанию и развитию научной инфраструктуры от непосредственно самой научной деятельности. При этом важно выйти на ритмичный 5–10-летний цикл обновления материально-технической базы научных и образовательных учреждений.

Далее. Сложившаяся практика госзаданий фактически ориентирована на освоение средств, полученных из государственного бюджета, уводит на второй план результативность научных исследований и изысканий, не создаёт стимулов для развития необходимой конкуренции в научной среде. Одним из возможных решений может стать переход на систему постоянных и срочных контрактов в рамках государственных заданий.

На постоянные контракты могут быть привлечены ведущие учёные, исследователи, которые добиваются высоких результатов в научной работе, а для остальных коллег, сотрудников должна быть предусмотрена система срочных контрактов для работы в сильных научных группах в рамках конкретной темы или проекта. При этом финансирование организаций, имеющих устойчивую мировую репутацию, необходимо вести на постоянной основе. Например, в рамках их среднесрочных программ развития.

Второе. Новое качество должна получить современная грантовая модель финансирования науки. Это действительно уже показавший себя не только за рубежом, но и у нас эффективный инструмент.

Вместе с тем существующие форматы краткосрочных грантов у нас, в России, не позволяют полноценно поддерживать все проекты. По сути, средства гранта являются лишь добавкой к базовому окладу исследователей и аспирантов. На них можно принять участие в научной конференции, закупить кое-какое оборудование, но осуществить крупный проект от начала и до конца, достичь значимых научных результатов практически невозможно.

Вы знаете о принятом решении существенно увеличить ресурсное наполнение государственных научных фондов. На эти цели к 2018 году планируется выделять до 25 миллиардов рублей ежегодно.

Хочу сказать, что мы этот вопрос с Минфином в своё время прорабатывали, и здесь не должно быть никаких спекуляций по поводу того, что слишком большие средства у нас выделяются и у нас от этого бюджет развалится. Ничего там не развалится. Вопрос предварительно проработан. Не проработан, правда, вопрос, в какой организационно-правовой форме дальше использовать эти средства, но это предмет отдельных дискуссий в рамках Правительства или между Правительством и Администрацией. В принципе, можно подумать и о том, чтобы создать какие-то дополнительные структуры, которые занимались бы грантовой поддержкой. Тем более, повторю, что они достаточно эффективно себя показали.

Чтобы эти средства получили максимальную отдачу, необходимо модернизировать грантовую политику (только что об этом сказал), ориентировать её на поддержку среднесрочных научных исследований и крупных проектов полного цикла на тех направлениях, которые способны дать результаты мирового уровня.

Также считаю важным перевести на грантовое финансирование поисковые исследования федеральных целевых программ. В этой связи предлагаю обсудить вопрос создания новых специализированных фондов поддержки науки и научно-образовательной деятельности.

Третье. Мировая практика показывает, что большая часть прикладных исследований и проектов реализуется с привлечением внебюджетных средств. Я сейчас только приводил пример с Японией. Однако для многих российских организаций эти возможности сильно ограничены. Особенно если исследования носят некоммерческий, фундаментальный характер.

Эффективной формой привлечения частных средств в сферу науки и образования являются фонды целевого капитала. Соответствующий закон у нас уже принят, действует. В настоящее время работают 70 фондов целевого капитала с общим объёмом 4 миллиарда рублей.

Конечно, этого недостаточно, мы понимаем, что этого ещё очень мало, чтобы говорить о серьёзном частном финансировании научных исследований. И тем, конечно, важнее роль государства в стимулировании создания и развития таких фондов.

Предлагаю сегодня все эти вопросы обсудить, поговорить на все эти темы, с тем чтобы двигаться дальше. Большое спасибо за внимание.

Слово для доклада Дынкину Александру Александровичу, академику-секретарю. Пожалуйста.

А.ДЫНКИН: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые члены Совета! Уважаемые участники совещания!

Эта идея – вырабатывать рекомендации для научной политики на высшем политическом уровне и в диалоге с учёными – абсолютно правильная и очень долгожданная. У нас есть экономическая политика, есть бюджетная, есть промышленная, другие политики. Научной политике с этой точки зрения пока не везло. И могу сказать, что в научном сообществе существуют большие ожидания по поводу нашей работы.

Отмечу, что принимать стратегические решения в науке не так просто. Возьмём такой простой, но принципиальный вопрос: данные о научном бюджете. В соответствии с программной логикой федерального бюджета несколько лет тому назад из него исчезла статья 06 «Наука», правда, осталась статья 07 «Образование». Более того, в текущем году в бюджете нет статьи «Фундаментальные исследования в вузах». Есть свидетельства о том, что по статьям исследования и разработок у нас часто ведутся разработки методик, выполняются рутинные технологические операции.

Поэтому если бы Министерство финансов в справочном порядке приводило такую интегральную статистику ассигнований на науку, желательно с разбивкой по крупным получателям бюджетных средств, это, конечно, многое бы проясняло.

Далее. Сложившаяся практика показывает, что время от поступления средств победителям конкурсов до предоставления отчётов по гранту или программе в лучшем случае два-три месяца, а по идее это должен был бы быть год.

Могу сказать, Владимир Владимирович, что сегодня, 29 октября, ещё не поступили средства по президентским грантам 2012 года для молодых учёных, а в ноябре им надо сдавать отчёт.

Есть и структурные проблемы. Скажем, сокращение числа организаций отраслевой науки не компенсируется ростом исследований в корпоративном секторе. Есть разрывы между стадиями научного цикла. И повсюду, это слышно, ощущается дефицит заделов фундаментальных исследований, в том числе и в оборонно-промышленном комплексе.

Тем не менее очевидно, что кризис финансирования 90-х годов позади. Вы привели убедительные цифры. Я скажу, что по доле бюджетных расходов ВВП мы опережаем средний уровень по ЕС и находимся сегодня на уровне США. Я считаю, что это очень неплохой результат. То есть, другими словами, с точки зрения наукоёмкости произошёл прорыв. Теперь задача – повысить наукоотдачу, то есть эффективность этих ресурсов.

Очевидно, что вместе с бюджетными деньгами должны идти стимулы к реформе в науке, но, конечно, её надо вести с учётом того, что это тонкая сфера, что в ней важна сбалансированность между стадиями цикла, важно не допускать одноканального финансирования. И я рад, что Вы подчеркнули эту мысль.

Бюджетные инструменты должны не только обеспечивать приличную зарплату, но и стимулировать профессиональный рост, то есть должна быть видна карьерная лестница в науке. Важно повысить связь финансирования с результатами. Скажем, мой институт в последние пять лет занимает приличные места в топ-листе мирового рейтинга, но сотрудники получают только моральное удовлетворение от этого.

Если мы видим перспективы нашей науки как глобально конкурентоспособной, хотим её сделать инструментом «мягкой» силы, я считаю, что нужна опора на талантливых молодых людей. Я убеждён в том, что молодые российские мозги – это наш главный и уникальный ресурс. И мне кажется, что привлечение их в науку – это стратегическая задача на среднесрочную перспективу.

Как решать этот вопрос? Понятно, что мы не можем сразу достичь европейского уровня зарплат, но вектор движения в этом направлении должен быть задан сегодня. Он должен быть понятен абитуриентам уже 2013 года. Мне кажется, что у них должна быть уверенность, что работа в науке через пять-шесть лет будет в России престижной.

Для привлечения в профессию нужен не только привлекательный уровень стартовой зарплаты, но нужен и позитивный образ учёного. Я помню, как фильм «Девять дней одного года» сделал физиков героями целого поколения. У меня в рабочей группе есть один молодой парень из Института космических исследований. Он мне рассказывал, что благодаря журналу «Техника молодёжи» он увлёкся межпланетными полётами. Сегодня его прибор работает на марсоходе. Вот пример морального привлечения.

Хочу предложить определённую реструктуризацию действующих финансовых инструментов исходя из внутренней логики и структуры науки без ведомственной привязки. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать, что в науке существуют три крупных блока.

Первый блок – это дорогостоящие установки класса mega-science. Без них сегодня невозможна большая наука. Очевидно, что для строительства нового поколения таких установок, модернизации действующих необходимы бюджетные инвестиции. Другая задача – их эксплуатация и предоставление доступа к этой инфраструктуре. Здесь, очевидно, целесообразно сметное финансирование.

Второй блок – это, собственно, фундаментальные исследования. Они выполняются как на этих мегаустановках, так и, образно говоря, в тиши лабораторий, кабинетов и в шуме семинаров. Но для них тоже нужны приборы, нужны материалы, нужны информационные технологии, базы данных. Современные базы данных, скажем, в моей области по мировой экономике, по энергетике стоят от 1 миллиона рублей и выше. Это вообще стал дорогостоящий ресурс. Пока же наше базовое финансирование обеспечивает зарплату по не очень высоким бюджетным ставкам, не покрывает всех текущих и тем более капитальных затрат, и абсолютно нет никакой возможности решать задачи развития. Поэтому мне представляется, что именно сюда нужно перенацелить базовое и грантовое финансирование.

Мне представляется, что, во-первых, надо компенсировать все текущие затраты институтов за счёт базового финансирования.

Во-вторых, создать систему (Вы об этом говорили) постоянных контрактов для ограниченного числа научных лидеров и срочных контрактов для так называемых постдоков для молодёжи.

В-третьих, конечно, увеличить срок предоставления грантов минимум, наверное, до пяти лет, может быть, до трёх лет в некоторых дисциплинах, а их объём приблизить к мировому уровню, естественно, с градацией по областям знаний.

Я убеждён в том, что там, где постигается неизвестность, результат за один-два года не получается и не ведёт к публикации. А такая практика, как риск неполучения следующего гранта, ведёт к выбору поверхностных тем с малым приращением знаний, но с высоким шансом публикаций. Это главный недостаток текущего грантового финансирования. Мне кажется, что гранты нового поколения должны обеспечивать полноценную работу, скажем, научной группы, лаборатории до 10 человек на более продолжительный срок.

Наконец, третий блок науки – это прикладные исследования и опытно-конструкторские разработки, которые транслируют научные результаты в опытные изделия и технологии. Здесь возможно использование адаптированного механизма ФЦП с постепенным расширением коммерческих заказов бизнеса. Поэтому мне представляется, что часть средств, которая у нас идёт на поисковые исследования по ФЦП, стоит перевести в грантовое финансирование.

Может быть, стоит подумать и об отраслевых грантовых программах по профилям министерств и ведомств. Такая мировая практика известна, скажем, в Германии, когда есть какая-то проблема в каком-то секторе, они могут подтолкнуть работу по решению этой проблемы. То есть принципиальные изменения должны коснуться всех трёх инструментов, которые у нас сегодня есть, и по-разному эти инструменты применять к структурным блокам.

Есть ещё несколько универсальных предложений, которые можно применить ко всем трём блокам, о которых я говорил. Мне представляется, что целесообразно инициировать программу создания центров научного превосходства для тех лабораторий, тех организаций, которые доказали свой мировой уровень. За образец я бы здесь взял действующую программу о научно-исследовательских университетах, но применительно к бюджетным научным организациям. Я считаю важным эту позицию включить в перечень поручений.

Второе предложение. Предусмотреть создание новых научных фондов, потому что проблемы развития, видимо, целесообразно решать таким путём через эти новые формы.

Ну и, конечно, внебюджетные средства, Вы об этом сказали. У нас всё-таки доминирует бюджет. Есть фонды целевого капитала, которые пока не могут решать серьёзные задачи, нужно как-то их стимулировать. Но, конечно, главное всё-таки – это средства бизнеса, средства государственных компаний, частного бизнеса, Вы приводили эти цифры. Даже во Франции, где традиционно высокий уровень государственного финансирования, бизнес финансирует 55 процентов исследований, не говоря уже о Японии.

Ну вот, пожалуй, все мои предложения. Я хочу сказать, что они обсуждены на президиуме Совета, на рабочей группе и отражены в представленных материалах.

Спасибо. Доклад закончен.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Александр Александрович.

Пожалуйста, Лукьянов Сергей Анатольевич.

С.ЛУКЬЯНОВ: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Действительно, финансирование науки у нас существенно возросло. Если посмотреть, что изменилось за эти годы, то я бы сказал, что наиболее существенное, что бросается в глаза, – это то, что наши учёные перестали смотреть на зарубежных коллег глазами голодной и бездомной собаки с некой тайной мыслью: а не позовут ли работать? Это на самом деле очень приятно, очень важно, но, на мой взгляд, всё же недостаточно.

Если посмотреть на то, как мы сегодня работаем, мы существенно отстаём по уровню наших научных работ, по уровню публикаций, причём не только от стран, которые являются признанными лидерами, но и от развивающихся стран, которые ещё недавно считали нас лидерами и ориентирами для себя. Да и, в общем-то, тот отъезд учёных, который имел место в 90-е годы, хотя теперь не носит характер исхода молодёжи, но он не остановился, он продолжается, несмотря на возвращение некоторых ведущих учёных, которое, конечно, носит позитивный характер, но недостаточно.

У этих негативных явлений имеется, конечно, много причин, сложных причин, но одна из главных, с моей точки зрения, – это несовершенство системы финансирования науки. Это действительно очень сложный вопрос, причины очень глубокие, и кроются они в том, что научная работа – это прежде всего работа творческая, то есть она в принципе не может финансироваться на тех же основах, на которых идёт закупка картофеля, строительство стадиона и решение других хозяйственных вопросов. Мы не можем прописать в научно-исследовательской работе точное качество этой будущей работы. Мы не можем руководствоваться принципом наименьшей цены. Это всё равно что формировать футбольную команду сборной России на основе наименьшей цены тренеров и игроков, а ведь сегодня именно так предлагается отбирать проекты и учёных в рамках федеральных целевых программ.

Кроме того, научно-исследовательская работа относится к разряду поисковых, то есть в этой работе часто в принципе результат непредсказуем. Причём именно незапланированный результат может быть интереснее и важнее, многократно важнее, чем то, что прописано по плану. Однако опять же в рамках федеральных целевых программ, в рамках системы того финансирования, мы не можем ни прописать подобный ход событий, ни тем более отчитаться таким результатом.

Поэтому я считаю, что нам абсолютно необходимо коренное изменение в системе финансирования научных исследований. И прежде всего речь идёт о создании полноценной грантовой системы. Сегодня на грантовое финансирование науки у нас уходит, судя по приведённым цифрам, порядка 3–4 процентов от всей гражданской науки. Это недопустимо мало, потому что, на мой взгляд, именно грантовая система наиболее приспособлена к ведению поисковых научных работ как в фундаментальной области, так и при создании инновационных продуктов.

И мне хотелось бы коротко остановиться на нескольких таких принципиальных, основополагающих принципах, которые необходимо заложить в основу такой грантовой системы.

Во-первых, это экспертиза, это ключевой момент. Экспертиза должна проводиться профессионалами, не чиновниками. И при оценке тех команд, которые берутся за проект, нам абсолютно необходимо учитывать их международный рейтинг по публикациям в ведущих журналах, по числу цитирования работ этих лабораторий. Да, на самом деле международное признание – это непростая вещь. Мы часто сталкиваемся с предвзятым отношением, с игнорированием успехов и даже с воровством каких-то идей и результатов. Я сам с этим сталкивался.

В общем-то, эти проблемы, на мой взгляд, не причина строить местечковую науку. Только используя международную экспертизу, а публикация в международных журналах, по сути, это и есть экспертиза, причём высочайшего уровня экспертиза наших учёных, их идей, только на базе такой экспертизы мы сможем оценить качество наших учёных, актуальность их разработок. Другого пути построения высококлассной современной науки просто не существует.

Второе. Как уже говорилось сегодня, гранты должны выдаваться на более длительный период. Действительно, цифра в три-пять лет выглядит оптимальной. И объём гранта должен быть адекватным задаче, то есть он должен быть достаточен для полноценной работы научного коллектива, чтобы отобранный по конкурсу сильный коллектив мог некоторое время работать спокойно и творчески. Надо дать ему возможность выполнить проект, не заставлять постоянно метаться в поисках средств, не создавать вакуум, не ставить под угрозу начатую работу.

Именно так сегодня работают многие международные фонды. Могу привести в пример фонд «Медицинский институт имени Говарда Хьюза». Там как раз пятилетний период. Это на сегодня золотой стандарт в области поддержки научных исследований. У нас есть успешные примеры таких программ. Например, это программа по молекулярной и клеточной биологии, программа президиума РАН, созданная под руководством академика Георгиева. Мне это очень близко, поскольку эта программа позволила создать десятки научных коллективов в нашей стране, ведущих коллективов, в том числе и мою лабораторию. Но сразу скажу, что эта программа действует только в одной очень узкой области науки. И сегодня размер грантов (3,5 миллиона рублей) уже не позволяет поддерживать работу лаборатории на современном уровне.

Другой важный пример – это новый конкурс для ведущих молодых учёных, проведённый РФФИ [Российский фонд фундаментальных исследований] этим летом. Этот конкурс – прямой результат увеличения размера фонда РФФИ. Этот конкурс вызвал огромный интерес, среди молодёжи был ажиотажный интерес к этому конкурсу. Мы получили вал заявок, был очень жёсткий отбор, и почти 200 молодых ребят получили реальный шанс на организацию собственных научных групп, на проверку себя, своего творческого потенциала, своих идей. Это очень важный позитивный момент. Но хочу сказать, что сроки выполнения этого гранта де-факто – это год с небольшим, хотя формально это два года; фактически это год с небольшим.

И вот здесь возникает ситуация, при которой для полноценного поиска чего-то нового временного ресурса просто нет. То есть я понимаю, что эти проекты будут развиваться по принципу догоняющей науки, по принципу выполнения чего-то, что можно заранее предсказать. В общем, это существенное ограничение, которое, конечно, хотелось бы снять. Расширение сроков абсолютно необходимо, а для этого, конечно, нужно более ясное понимание в перспективах развития фонда фундаментальных исследований, потому что в современной ситуации он и не мог ответственно предложить более длительные периоды.

И последнее. Я считаю, что необходимо повысить заинтересованность научных организаций в поддержке сильных лабораторий, как-то увязать развитие их инфраструктуры, институтов с привлечением талантливых учёных, сильных коллективов. И для этого я бы предложил использовать давно действующую за рубежом систему оверхедов. Эта система заключается в следующем: если какой-то научный коллектив выигрывает грант, то дополнительно в размере не менее 50 процентов от суммы, выделенной на непосредственно научную деятельность, получает тот институт, в котором данный коллектив принял решение работать. Но у коллектива при этом есть право перехода в другую организацию вместе и с научной поддержкой, и с оверхедом. Это создаст ситуацию, в которой научные организации начнут бороться за талантливых учёных, за привлечение в свои ряды самых сильных научных коллективов.

С другой стороны, те, кто получит поддержку, те, кто выиграет в конкурентной борьбе за данные коллективы, смогут существенно улучшить свою инфраструктуру, привлечь специалистов по патентному праву, инженеров, создать сервисные центры внутри института. Не секрет, что те зарплаты, которые может институт сегодня предложить юристам или инженерам, абсолютно неадекватны рыночным. И как мы можем требовать от институтов активной деятельности в области международного патентования, если ставки юристов порой не достигают и 15 тысяч рублей?

Вот такая система, где есть увязка между конкурсным финансированием науки и привязкой к институтам, мне казалось, позволила бы эффективно использовать инфраструктурные деньги в направлении развития институтов.

И в заключение я хотел бы сказать, что, с моей точки зрения, только создание открытой конкурсной системы финансирования науки позволит нам выиграть в конкурентной борьбе за интеллектуальные ресурсы нашей собственной страны и создаст условия, ведущие к реальным прорывам в российской науке.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: То, что Вы сказали по поводу вот этой системы оверхедов, – это то же самое, что мы в социальной сфере делаем, пытаемся делать в области образования, здравоохранения, когда деньги идут за людьми. Здесь применительно, конечно, к сфере науки, но принцип тот же самый.

Что касается примера, который Вы привели по поводу патентоведения и так далее. Нам нужно создать такие условия, чтобы и бизнес вкладывал деньги в эти проекты. То есть если бы у нас работали люди, которые могут реализовать соответствующие планы, что нужно для бизнеса в области, скажем, патентоведения, они бы с удовольствием туда пришли, деньги вложили, а они нанимают где-то со стороны, ещё неизвестно кого, и туда деньги платят. И не только в области патентоведения, но и в других отраслях знаний. Наша задача – создать такие условия, чтобы и наши компании (не только государственные компании, но и частные) приходили в наши учреждения и туда вносили деньги, а они шакалят по сторонам просто, понимаете – я это знаю, – переплачивают и результата часто не получают, никакого страхования рисков для них нет. Нам нужно вместе выработать такие системы. Собственно говоря, мы ради этого сегодня здесь и собрались.

Спасибо большое за Ваше сообщение.

С.ЛУКЬЯНОВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Пожалуйста, Черниговская Татьяна Владимировна, Петербургский университет.

Т.ЧЕРНИГОВСКАЯ: Я хотела бы вот что сказать. Всем людям, которые работают непосредственно в этих областях, то есть всем, кто здесь сидит, совершенно понятно, что такая формальная реорганизация ситуации просто необходима. Нужно прекратить абсурдность того, с чем мы встречаемся всё время, а именно когда один и тот же человек работает на нескольких работах или внутри нескольких проектов. Если говорить честно, то не может быть и речи о том, чтобы полноценно выполнялся хотя бы один из них.

Поэтому, конечно, нужно (сегодня уже было сказано) разработать систему контрактов разного ранга. В этом смысле образовательные учреждения (университеты) по этой дороге уже идут (то есть заключаются контракты на год, на три, на пять) и смотрят, имеет ли смысл продолжать.

В науке (я большую часть времени провела именно в Академии наук, потом только в университете стала работать), в научных учреждениях такой ситуации почти нет. И мне кажется, что было бы правильно действительно начать с того, чтобы заключать так называемые срочные контакты, но хотя бы сначала с молодыми людьми. Они должны получать гранты при прозрачной, строгой экспертизе, конечно, не на один-два года, а, скажем, на пять. Но они должны и отчитываться за то, что они сделали. Я имею в виду, что их зарплата должна быть адекватной тому, чтобы отказаться от дополнительных, от «клонов» работ. И если эти люди преподают (сегодня об этом ещё не говорилось), то, может быть, стоит пойти по линии, которая принята в международной практике, как многие из нас знают, а именно если человек получил грант, то либо вся, либо по крайней мере значительная часть его преподавательской нагрузки может быть снята, и перераспределение денег позволит на освободившиеся суммы взять других людей, которые, пока он выполняет научную работу, будут преподавать. Это гораздо более эффективная работа. Это первое.

И второе. Конечно, я поддерживаю идею мобильности грантов, когда грант может ездить за тем, кто его получил. Это, в частности, обеспечит и эффективное использование многих дорогостоящих приборов, потому что нет смысла покупать приборы, а такие приборы есть, которые стоят миллионы долларов или евро, в каждый институт. Какой смысл? И поэтому человек может выбрать тот институт, в котором он готов выполнять этот грант, а тот институт, в свою очередь, будет, что уже описывалось сегодня, готов его принять.

Конечно, нужно ввести систему так называемых постоянных контрактов, но это нужно делать постепенно и аккуратно, а это непростая история, как мы все понимаем. Но всё-таки есть люди, которые своей многолетней научной деятельностью заслужили себе общеизвестную репутацию. Они известны в мире, они известны в стране, они должны получить постоянный статус.

Но я бы к этому хотела добавить ещё вот что. Не только люди, но и коллективы. Мне кажется, что мы в России хорошо знаем, что одна из очень сильных наших сторон – это наличие научных школ. Это то, что в гораздо меньшей степени представлено на Западе, зато там более мобильная ситуация. То есть плюсы и минусы в мобильности. С одной стороны, столичные способные учёные со своими же деньгами и компетенцией ездят по стране и поднимают общий уровень. Это хорошо. Но, с другой стороны, если все будут всё время ездить, то тогда есть риск разрушения научных школ, и это очень плохо.

Следующее, что я бы сказала, о чём сегодня ещё не говорили: необходимо (правда, не знаю, как это сделать) возродить статус научной репутации. Имя и коллектив, в котором этот человек работает, должны быть настолько серьёзной ценностью… Это настолько важно, и мы знаем, собственно говоря, что по всему миру так и есть. Известно, что данный человек – крупный учёный, честный исследователь, он уже выполнил много научных проектов, и ему можно доверять. Вот это «ему можно доверять» – думаю, что со мной многие согласятся, – это очень важная вещь, которая как-то размылась и исчезла. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо. Благодарю Вас.

Хархордин Олег Валерьевич, пожалуйста.

О.ХАРХОРДИН: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Хотел бы поделиться некоторыми замечаниями по поводу развития внебюджетного финансирования науки и образования, а также, наверное, высказать одно предложение по этому поводу.

Я сначала расскажу об особенном, наверное, в этом, а потом о типичном процессе сбора денег, например в фонде целевого капитала. Почему я об этом рассказываю? Потому что сейчас, судя по всему, по размеру среди университетских эндаументов, то есть фондов целевого капитала, мы вышли на второе место после МГИМО, несмотря на то, что МГИМО – громадная организация, а мы в общем небольшая школа.

Так вот как можно повторить подобный успех и как он достигается? Мне кажется, есть что-то особенное, что заставило нас особенно быстро в эту сторону развиваться, а есть что-то типичное. То, что особенное, это понятно: мы небольшая школа, мы не финансируемся государством, у нас негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования, то есть негосударственный вуз. К тому же мы школа аспирантского уровня, у нас обычно всего 200–250 людей учатся в рамках наших аспирантских программ. То есть подобная школа, похожая на нас, например, в Европе, она называется Европейский университет [European University Institute], во Флоренции, это панъевропейская аспирантура. Есть общеевропейский парламент, есть Европейская комиссия и также был когда-то учреждён и общий университет по общественным наукам. Он финансируется 18 государствами – членами ЕС, у них всего 500 аспирантов на всю Европу. У нас примерно вполовину меньше. Сравнимая с нами школа в Москве – это Российская экономическая школа.

То, что мы пытались сделать на этом небольшом уровне, наверное, для нас характеризовалось, если вспомнить лексику времён моего обучения в Ленинградском университете, так: лучше меньше, да лучше, а именно попытаться соответственно создать небольшое количество работ, которые будут заметны. У нас за последние годы где-то 160–170 защит кандидатских диссертаций, но из них зато 20 процентов привлечены в книги нашими выпускниками, и они заметны для общественных наук.

Про рейтинги я не говорю, мы точно не отстаём, наверное, по публикациям на одну профессорскую душу по социологии, в russian studies, по политическим наукам, антропологии, если смотреть публикации в англоязычных реферируемых журналах. И в принципе это получается. Когда ты имеешь небольшую школу, то для тебя, естественно, особенно остро стоит проблема финансирования – и потому, что фонд целевого капитала, доход на него даёт ощутимый ресурс. Если сравнить наши бюджеты с Высшей школой экономики, понятно, что Ярославу Ивановичу [Кузьминову, ректору НИУ ВШЭ] будет сложно обеспечить такой же процент своего бюджета за счёт доходов от целевого капитала, как он мне говорил. Мы, например, в прошлом году попытались выйти на уровень ниже 30 процентов бюджета, обеспечить за счёт процентов на деньги, вложенные в нашу управляющую компанию. И в принципе, как я уже сказал, это не недостижимая величина для многих университетов. Если смотреть в целом в среднем по Америке, до 30 процентов набирают очень много университетов; конечно, никто никогда не живёт на 50 процентов бюджета от эндаумента, про 100 вообще говорить не стоит, это несерьёзно, но величина достижимая.

Как этого достичь? Тут я перехожу к типичному. Типичное, наверное, в нашей деятельности сводится тоже к ленинской формулировке, извините за цитирование ещё раз: учиться, учиться и учиться сбору денег фонда целевого капитала. Например, если посмотреть объём денег, который собирают на благотворительность в Америке: в течение года до кризиса объём рынка составлял 250 миллиардов долларов. Сдавали частные лица на разного рода благотворительные цели. Там есть целые профсоюзы профессиональных сборщиков денег на разные нужды, образование – не самое главное, но представляете, что есть просто обычный набор простых и понятных приборов и техник сбора денег. Это не высшая математика, это достаточно скучно, но это обычное ремесло. Вопрос в том, сколько денег вложить в это ремесло.

Мы учились первоначально с помощью тех, кто тренировал недавно английские университеты. Английские университеты проигрывают в этих техниках американским, и недавно, например, они только осознали, что должны делать то же самое: мы учились у тех, кто обучал Ливерпульский и Манчестерский (для которых недавно стал приоритетом сбор денег с частных лиц и корпораций на финансирование своих целей). Как мы поняли, в принципе очень многие из этих техник можно легко адаптировать и пересадить на русскую почву. Не все, 50 процентов отваливается, но очень многие вещи в принципе можно. Кстати, если Россия начнёт рано, то она может даже обойти Европу, как ни смешно. Недавно мой проректор разговаривал с ректором Амстердамского университета, так у них отдел развития оказался меньше, чем наш. И в принципе они только начинают, потому что они всегда были на государственном финансировании – и им казалось, что это не будет меняться.

Как это работает? Естественно, нужно, как я уже сказал, иметь достаточное количество сотрудников в отделе развития, которые знают, как обычно собираются деньги на науку и исследования. У нас, мне кажется, маленький отдел развития, в таком университете средней руки, как Ноттингем, 60 человек, про Стенфорд я не говорю, там 300 человек этим занимаются, у нас – 6. Но, оказывается, это превосходит отдел развития многих наших федеральных университетов, где есть проректор, при нём помощник, и дальше они должны вдвоём что-то придумать из воздуха. На самом деле, я думаю, вложения в эти отделы окупаются.

Конечно, важен состав попечительского совета, который помогает собирать деньги в фонд целевого капитала, но также важна и поддержка профессоров, то есть профессор, который занимается только наукой, но не может объяснить её ни публике, ни потенциальному грантодателю или донору, – в принципе это не самая успешная вещь.

Какое было бы предложение, связанное с этим? Я думаю, что для того, чтобы многие могли заняться тем, чтобы развивать свои отделы развития, которые помогают собирать деньги и привлекать их на профессуру, на здания, на фонды целевого капитала, можно, наверное, учредить программу параллельных взносов, например, в фонды целевого капитала от государства. В Англии это было сделано в разгар кризиса в 2008 году. Финансировать начало лейбористское правительство, а закончили консерваторы. За три года они выдали 200 миллионов фунтов стерлингов по следующему принципу: ты не умеешь поднимать деньги – хорошо, тогда не делай; но, если поднимешь фунт стерлингов, мы фунт стерлингов тебе доложим. В течение трёх лет 133 университета стали двигаться и пытаться эти деньги получить. Конечно, там была своя идея ранжировать: тем, которые богатые, уже умели, им давали на три принесённых фунта один, а тем, которые только начинали, давали один на один. То есть надо посмотреть, конечно, как адаптировать подобный сюжет. Но я думаю, что параллельные взносы государства в фонды целевого капитала помогли бы сдвинуть хотя бы даже те громадные наши университеты, которые пока предпринимают в основном усилия на словах. Эти параллельные взносы разбудили бы как местную энергию, так и отделы развития, которые сейчас очень часто дремлют, несмотря на существующий с 2006 года закон о фондах целевого капитала.

Наверное, могу сказать, что мы, конечно, наверное, стали случайной экспериментальной федеральной площадкой по обкатке таких моделей в Российской Федерации. Но совершенно ясно, что общественные науки, может быть, для того и нужны, чтобы самих себя иногда проанализировать и посмотреть, какие модели сбора денег фонда целевого капитала, какие возможные институциональные улучшения здесь есть, какая национальная специфика и как её можно приземлить на нашей почве.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Николай Михайлович, пожалуйста.

Н.КРОПАЧЕВ: Спасибо.

Хотел бы прореагировать по поводу фондов сначала. На мой взгляд, всё-таки, откровенно говоря, большая часть эндаумент-фондов формируется в результате не пожертвований со стороны предпринимателей, а воздействия со стороны друзей вузов, которые оказывают соответствующее воздействие на предпринимателей. Это не самая хорошая форма пополнения капитала, но это ситуация в России сегодняшнего дня.

Мы, конечно, также благодарны тем, кто жертвует в эндаумент-фонд. В конце этого года у нас будет миллиард рублей в эндаумент-фонде – может быть, даже немножко больше. Поэтому всем тем, кто это делает, мы благодарны. Но я не уверен, что уже сегодня такое прямое решение: рубль за рублём или доллар за долларом (лучше всё-таки рубль за рублём) – это правильное решение. Надо смотреть, какие это деньги.

Я радуюсь тому, что примерно половина средств, которые мы в этом году получили, это не пожертвования кого-то, кому кто-то позвонил или сказал, а это деньги, заработанные вузом. Мы начали активно заниматься экспертизой: экспертизой экологической, экспертизой политической, экспертизой химической. И в ответ стали получать деньги от предпринимателей. Кто-то хотел купить барокамеру для тёщи любимой (настоящий рассказ).

В.ПУТИН: Как здоровье тёщи?

Н.КРОПАЧЕВ: Великолепно.

Мы в течение месяца проводили оценку, что же за барокамеру ему покупать и зачем она ему нужна. В общем, когда речь идёт о заработанных деньгах, то тогда это действительно обоснованное пополнение эндаумент-фонда. Это пока не всегда бывает так в России – думаю, что будущее как раз за подобным пополнением капитала.

Ещё одна из форм – выпускники вузов. На сегодняшний день вряд ли какой-то руководитель сможет сказать, что нормой стало для выпускника Московского или Петербургского университета отдавать какую-то часть своей зарплаты сегодняшнего дня в эндаумент-фонд вуза. Я в течение полутора лет отдаю 10 процентов, но таких, как я, уже за этот года стало больше 100.

В.ПУТИН: А почему Вы на меня так смотрите пристально? (Смех.)

Н.КРОПАЧЕВ: А я знаю, что и Вы отдавали.

В.ПУТИН: Я согласен. Ладно.

Н.КРОПАЧЕВ: Вы отдавали. Между прочим, Ваш сосед слева тоже. И это оказало значительное влияние. И мой сосед справа тоже. Когда подобные действия становятся нормой, то, конечно, и понимание со стороны тех, кто не учился в вузе, не заканчивал его, становится другим.

Поэтому внимательно, на мой взгляд, нужно отнестись к тому, чтобы за каждым рублём шёл рубль, хотя, конечно, будем благодарны, если к нашему миллиарду добавится ещё миллиард, например, и мы будем в дальнейшем это понимать.

Второй момент. По поводу прозвучавших сегодня слов о политике в научной деятельности или научной политике. Одна из главных проблем – это координация научного финансирования, которая идёт многоканально: идёт из местных бюджетов, из федерального бюджета, из-за рубежа, идёт из грантов. Этой координации нет. На мой взгляд, это главное, что нужно решить. Как это можно сделать? Безусловно, я всячески приветствую как ректор инициативу Министерства образования и науки, которое подготовило проект положения о соответствующей научной политике или политике в области научных исследований. Это первая попытка, ранее такой не было, хотя думаю, что за 12 лет изменения, которые в законодательстве были подготовлены и внесены, как раз и создали возможность именно сейчас пойти в этом направлении.

Это положение на первом же его этапе, при первом обсуждении показало наличие противоречий в законодательстве: в законодательстве о науке, где есть своё понимание субъектов, участвующих в координации научной деятельности, в законодательстве об образовании, где нет чёткости и ясности в определении того, как вуз определяет основные научные направления и приоритеты. Замечу, что в отличие от федеральных университетов, которым разрабатывается программа, или Московского и Петербургского университетов, вуз сам определяет направления научных исследований, никак не ограничен в этом.

Думаю, что снятие вот этих противоречий, которые есть сейчас в законодательстве, позволит Министерству науки и образования сделать вот этот важный шаг. Если эти противоречия не снимать, то это вряд ли получится. Поэтому если бы было сейчас поручение Президента проработать вопрос о регулировании научной политики в том комплексе законодательных актов, которые есть (я имею в виду и закон об образовании, где говорится о науке, и закон о науке собственно), то можно рассчитывать на то, что выстроится строгая система законодательных актов.

Что сейчас получается? Указ Президента, определяющий приоритетные направления научных исследований, постановление Правительства, определяющее приоритетные направления научных исследований – как юрист скажу, что они обязательны для всех. И хотя в этом Указе не говорится напрямую: «граждане Российской Федерации обязаны», – но это значит, что обязаны все. Следовательно, министерства и ведомства должны выстраивать свою политику исходя из этих приоритетов. Выстраивают ли они? Безусловно, нет.

Если мы спросим губернаторов, руководителей или депутатов законодательных собраний субъектов, являются ли для них эти Указ Президента и постановление Правительства определяющими в выработке их направлений деятельности, – нет, не являются. Хотя речь идёт о довольно-таки существенных суммах, особенно когда мы имеем в виду, например, бюджет Москвы, бюджет Санкт-Петербурга, Татарстана и так далее. Налоговые льготы и преимущества, которые получают иностранные коллеги, которые объявляют гранты, наши российские предприниматели, выделяющие средства, для них определение научных направлений, которые выработаны Президентом и Правительством, является определяющим? Нет, не является. Хотя это, безусловно, неправильно.

Поэтому я думаю, что нужно выработать на уровне под указами Президента, под постановлениями Правительства такую схему, которая бы позволила более или менее последовательно реализовывать политику в области научных исследований, которая сейчас у нас в России, безусловно, должна быть эффективной.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы что-то сказать?

Прошу Вас.

А.АДРИАНОВ: Владимир Владимирович, хотелось бы прокомментировать очень хорошее предложение, действительно, перейти на систему постоянных и срочных контрактов. Когда мы говорим о срочных контрактах, нужно одновременно говорить и о введении так называемого института постдоков, очень хорошо себя зарекомендовавшего и на Западе, и на Востоке. Это не то же самое, что срочные контракты. Срочные контракты – это люди, которые приходят в штат. Сейчас перевести на срочные контракты в академических учреждениях людей с постоянных позиций довольно сложно и с точки зрения Трудового кодекса, и с точки зрения позиции профсоюзов, и так далее. То есть нужно начать с какой-то стартовой позиции. Начинаем с молодёжи, берём молодёжь. Целесообразно её брать не на срочные контракты сразу в штат институтов, тем более всегда есть проблема со штатной численностью, а брать их на постдоковские позиции. Это стипендия, это postdoctoral fellowships. Чтобы ввести эти позиции, не нужно менять Трудовой кодекс, здесь совершенно другая система выделения средств. Сейчас мы, институты, получаем отдельно по субсидии средства на выполнение госзадания и по отдельной субсидии получаем, например, средства на стипендии аспирантам.

Что дают постдоковские позиции? Ту самую конкурсную среду, прежде всего для молодёжи, о которой мы с вами говорим. Человек получает степень кандидата наук через аспирантуру или как соискатель, а дальше три-четыре цикла, как в западных странах, он варится на этой конкурсной позиции. Выигрывает постдоковскую позицию – это три-четыре года работы в ведущих лабораториях по всему миру. И когда мы вводим эти позиции (а мы, честно говоря, некоторые директора, просто мечтаем, чтобы нам разрешили это сделать), то на эти позиции могут приезжать люди и из других городов, и из других стран, то есть постдоки варятся в одном котле. Вот это та самая мобильность молодёжи по всему миру из одной ведущей лаборатории в другую. Мы получаем тот самый контингент молодых людей, из которых мы можем выбирать уже людей на постоянные позиции, если они хорошо зарекомендовали себя и многому научились. Мы можем получать отсюда кадры для административных позиций и в университеты, и в институты.

Что бы это дало в университете? Я тоже одновременно работаю в Академии наук и в университете, я мечтаю и уговариваю ректора ввести постдоковские позиции. Если мы вводим позиции постдока (а я знаю это по себе, я был постдоком в Японии, я выполняю определённую научную работу в какой-то ведущей лаборатории, но это университет – и меня привлекают к преподавательской работе), в результате достаточно большое количество людей из разных стран, которые варятся на этих позициях, очень здорово помогают университету в организации педагогического процесса, не занимая преподавательские ставки, будучи стипендиатами, вот этими «постдокторал феллоушипами». Это очень здорово разгружает преподавателей, у преподавателей с большой педнагрузкой высвобождается время для занятий научными исследованиями.

Здесь работает та же самая система оверхеда, о которой говорил академик Лукьянов, потому что мой японский завлаб был просто счастлив, когда я к нему приехал с постдоковской позицией, потому что он от правительства Японии одновременно получил ещё какие-то деньги, причём получил не университет, а конкретно та лаборатория, в которую приехал работать сотрудник. Он, правда, не назвал мне эту цифру, но был очень доволен. Это было давно.

И как раз, понимаете, финансирование системы постдоков может проходить из довольно разных источников. Это могут быть правительственные стипендии, их могут выделять министерства, их может выделять сам университет из своих средств, создавая специальные фонды, это может быть и грантовая система, можно ввести наши научные фонды (и государственные, и негосударственные), чтобы они выделяли средства. Но есть одна оговорка. Это не просто грантовые средства – это грантовые средства, достаточные, чтобы человек получал зарплату для жизни, чтобы у него были деньги на съём жилья (это главное условие в обеспечении мобильности, чтобы он из Москвы мог приехать во Владивосток, например) и чтобы у него были какие-то средства на покупку реактивов, на покупку недорогого оборудования, потому что дорогое оборудование я ему обеспечу в институте, я ему обеспечу в университете, на площадках центров коллективного пользования. И это как раз те самые гранты на три-пять лет с достаточно хорошим содержанием, о чём мы сейчас с вами говорим.

Просто мне хотелось бы разграничить немножко понимание. Что такое срочный контракт: это мы человека берём в штат. Я наберу в штат этих людей, но я вам опущу планку средней заработной платы в институте. А перевести на срочный контракт уже работающих у меня людей у меня рука не поднимется. Они 30 лет назад пришли в институт, они жизнь свою отдали институту, и я их сейчас лишу уверенности в жизни, переведу с постоянных контрактов на срочные, я не могу это сделать, я могу это сделать с молодёжью. Но принимать молодёжь в штат без дополнительного финансирования очень сложно, штат заполнен, на пенсию не выходят.

Коллеги приводили примеры, я тоже хочу привести несколько примеров. Я месяц назад говорил со своим другом, директором довольно большого института в Китае, института океанологии, академического института, и мы как раз все эти проблемы обсуждали: как быть с пенсионерами, как быть с молодёжью, как сделать так, чтобы статей было много в Scopus и Web of Science. А там ситуация такая. У него 700 человек – штат и 500 человек – аспиранты и постдоки. Вот это та категория, это те тягловые лошадки, которые роют землю носом. Они на конкурсных позициях, они выдают огромное количество публикаций. Именно благодаря этому институту Китай прыгнул на свои 16,6 процента в общей сумме статей, которые индексирует Web of Science. У нас пока эта цифра 1,9 процента. Вот этот момент я бы хотел прокомментировать.

И очень здорово, что встал наконец вопрос о том, чтобы специально выделять финансовые средства на поддержание инфраструктуры. Мы строимся, мы получаем очень хорошее оборудование. Ко мне коллеги из-за рубежа приезжают и завидуют, какое оборудование стоит в институте и в университете. Но это дорогая инфраструктура. Денег из базового бюджета на это катастрофически не хватает. Чтобы у меня инженеры обсуживали электронные микроскопы «Карл Цейс» новейшего поколения, я их посылаю учиться в Англию и в Германию на заводы Карла Цейса, и, только когда они приезжают с лицензиями, я их допускаю до этого оборудования. Это тоже стоит денег.

Что касается (здесь прозвучало) того, что у нас есть разрыв между фундаментальными наработками и приложением этих наработок в практику, есть достаточно хороший эффективный механизм, чтобы этот разрыв сократить. Это организация опытных производств при наших ведущих институтах. Откуда брать деньги? Я тоже со своим китайским коллегой это обсуждал, он говорит так: «Вы сейчас в стране ранжируете институты на три категории: первая категория, вторая, третья. Третья – это те, с которыми надо что-то делать. Вторая – это те, у которых всё нормально, базовое финансирование. А первой надо добавлять». Его институт вошёл в первую китайскую категорию. Ему правительство через академию дополнительно даёт каждый год 46 миллионов юаней, это 7,5 миллиона долларов. Эти деньги достаточно свободно в его управлении. Из бюджета это не вытащишь. Бюджет – на коммуналку, бюджет – на транспорт, бюджет –на зарплату. Вот эти дополнительные деньги он и пускает на ввод дополнительных постдоковских позиций, на поддержку инфраструктуры и на создание каких-то опытных производств. Вот этот момент.

Дальше. Владимир Владимирович, для Академии наук до сих пор действует запрет на инвестиционную деятельность до 2016 года, то есть мы не можем привлекать на инвестпроекты, допустим, какой-то бизнес. Мой коллега, как он решил задачу построить себе вторую очередь института? Я её решил – спасибо Правительству, дали деньги, закончили в прошлом году строительство второй очереди нашего института. Как он решил? У него институт, рядом есть кусок земли. Ему Правительство разрешило – пожалуйста, привлекай. Он привлёк крупную компанию, они построили 20-этажную «свечку»: 10 этажей – ему, 10 этажей – компании, все довольны.

Ещё один момент. Мы сейчас говорим, что очень важно привлечь молодёжь. Зарплата уже достаточно хорошая. Молодёжь у меня перестала ехать на Запад только из-за зарплаты. Они могут здесь за грантовую активность получать очень хорошие деньги.

Вопрос с жильём. Да, сейчас много принимается решений и много делается. Например, для нас (для Дальнего Востока, для Владивостока) выделяются средства на строительство жилья для молодёжи. Правда, нельзя потратить больше на квадратный метр, чем 32–36 тысяч рублей. Нет таких цен во Владивостоке, их в принципе нет. 70 – средняя цена по вторичному рынку, и где-то 60 – по первичному рынку. В итоге мы не можем эти средства реализовать, они уходят в бюджет. Нужно как-то более реально (это такая просьба к Минрегиону) оценить стоимость квадратного метра, потому что мы скованы. Мы хотим построить молодёжи, она сидит, ждёт этих обещанных квартир, но реализовать это достаточно сложно.

Я целиком присоединяюсь к академику Лукьянову, когда он говорил, что с точки зрения министерских лотов оценка была (сейчас она изменилась) несовершенна. Как оценивалась заявка? 40 процентов весил статус коллектива, его возможности, научные наработки, а 60 процентов в определении победителя играла цена. В результате знаю примеры, когда прекрасные проекты просто демпинговались. Проект стоит 30 миллионов, кто-то предлагает 20, в результате этот проект выигрывает, но проект выполняется не на том уровне, на котором он мог бы выполниться. Здесь нужен критерий оценки. Критерии оценки тоже очень важны.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо, Андрей Владимирович. У Вас финансирование-то восстановили по тем объектам, которые мы с Вами смотрели?

А.АДРИАНОВ: Финансирование пошло, но в каком объёме, я пока не могу, Владимир Владимирович, прокомментировать.

В.ПУТИН: Хорошо, ладно. Я проверю ещё.

А.АДРИАНОВ: Но всё нормально, всё зашевелилось.

В.ПУТИН: Хорошо. Ладно. Надо только вернуться нам будет к качеству этих объектов.

А.АДРИАНОВ: Да, конечно.

В.ПУТИН: Я посмотрел, проанализировал бумаги, Вы были правы. В деталях, может быть, сократить можно кое-что, но в целом лучше вернуться к первоначальному варианту.

А.АДРИАНОВ: Хорошо. Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается стоимости одного квадратного метра жилья, конечно, нужно исходить из реалий. Мы для Минобороны, по-моему, ввели более высокие стандарты, так же как не только для Дальнего Востока, но и для Москвы. Поэтому надо будет посмотреть. Из реалий надо исходить. Посмотрите вместе с Министерством регионального развития, действительно дорого. Там нет пока развитой промышленности стройматериалов, всё приходится завозить. В этом проблема.

И за предложения Ваши спасибо.

Виктор Антонович, пожалуйста.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо.

Владимир Владимирович, Вы в первых словах сказали о научной среде. Я хочу об этом немножко сказать.

Многие из нас были свидетелями довольно большого успеха нашей науки, а по многим направлениям мы просто лидировали в мире. Это было создано, конечно, поколениями, были созданы уникальные научные школы. Сейчас мы переживаем всё-таки другой период. Мы переживаем период, когда мы потеряли по ряду направлений приоритеты, тончают научные школы. Конечно, приоритет занятия наукой в обществе упал. Об этом всём сегодня говорилось. Следовательно, надо подумать, как выйти из этой ситуации. Снова я хочу к Вашим словам апеллировать, что здесь надо делать очень аккуратно и системно, потому что, мне кажется, здесь нет такого разового решения, которое враз всё решит, и мы снова получим то, что, может быть, у нас было или будет впереди.

Я бы считал, что такими системными мерами улучшения ситуации в науке являются правильная организация финансирования и создание конкурентной среды в науке. Сейчас беда состоит в том, что почти все учёные, получая и гранты, и зарплату, фактически тратят её на собственно необходимые первоочередные нужды – и коллективы живут, скажем, так. А ставить какие-то серьёзные стратегические задачи и получать что-то чрезвычайное в науке, в том числе просто и сил нет, и средств нет, да и это всё как-то в коллективах старается уйти на второй план.

Поэтому мне кажется, что надо бы создать систему, может быть, грантовую (наверное, грантовая в этой ситуации самая лучшая), когда крупный учёный, который известен, получает грант сроком на пять-семь лет (такой минимальный срок), объёмом для среднего гранта 20–30 миллионов в год, этот учёный имеет право нанимать молодых, он имеет право приглашать зарубежных учёных. На мой взгляд (об этом сегодня не говорилось), он не должен участвовать в других грантах. Я бы назвал такого учёного, который выиграл этот основной грант, таким «генеральным конструктором» направления, пусть небольшого, но направления. И этот «генеральный конструктор» (или руководитель этого гранта) отвечает (его фамилия, его тема находится на сайте, он известен) за результат, он отвечает за подготовку молодых специалистов.

Мне кажется, что если такие гранты (может быть, это назвать в целом президентской программой) будут организованы, пусть в ограниченном количестве, но довольно понятные и известные, то такие лаборатории будут иметь право двигать науку.

Конечно, требуется объявление и грантов для молодых учёных, то есть для учёных, которые создают собственные лаборатории. Этот учёный должен быть известен, он должен иметь какой-то рейтинг как молодой учёный: например, он уже участвовал в каких-то грантах, – он выигрывает грант на создание собственной лаборатории. Это второй уровень после тех больших грантов, я бы их назвал грантами для молодых учёных. Эта лаборатория для молодого учёного существует тоже три-пять лет; люди, которых он приглашает, также находятся на работе на этом гранте, а по окончанию гранта ищут себе работу, может быть, в каких-то других учреждениях или в этом же – или продолжают бороться за новый грант.

И третье. Чтобы сварить, так сказать, научный «бульон» в обществе, безусловно, нужна прослойка между лабораториями для молодых и лабораториями для крупных учёных. Это система постдоков, о ней говорилось. То есть я считаю, что на постдоки должен заявляться профессор, который говорит: «Я подготовлю несколько докторов наук после аспирантуры». Он не получает сам денег, а деньги получают только постдоки, которые, завершив обучение, уходят в другие коллективы, тем самым мы создаём мобильность.

Одной из больших бед – «бед» в кавычках – нашей науки сейчас является то, что она очень замкнута. Если учёный попал в одну лабораторию, он уже до конца жизни из неё не выпрыгнет. Такая система больших грантов, грантов для лабораторий молодых учёных и постдоки как промежуток между ними, на мой взгляд, создаст некоторые предпосылки мобильности. В общем, без мобильности между научными школами разных городов, регионов и даже международной мобильности мы, наверное, сейчас из ситуации не вырвемся. Это первое.

Второе. Владимир Владимирович, мы сейчас закупили очень мощное оборудование: закупили университеты, институты Академии, научные центры. Оборудование имеет такое свойство, что через пять-семь лет его параметры стареют, то есть уже на этом аппарате, на этом приборе не получишь тех результатов, которые носят мировой уровень. Следовательно, это оборудование надо очень эффективно использовать. Для того чтобы его использовать, требуются серьёзные расходные материалы, обучение коллективов для работы на этом приборе и, конечно, его обновление, ежегодно надо какой-то блок для этого прибора докупать. Может быть, специально предусмотреть средства (ведь мы можем потерять те огромные миллиарды, которые вложены) на эксплуатацию этого новейшего оборудования. Не знаю, каким образом: через госбюджет или специальные гранты, – но это было бы правильно, по-государственному, чтобы мы своё оборудование использовали на полную катушку.

И третье, о чём я хотел бы сказать, – это то, что с уходом отраслевой науки мы оказались висячими в воздухе. Мы разрабатываем фундаментальные исследования, а вопрос приложений – это уже вопрос искусства отдельного человека. Не каждый учёный имеет вкус доводить свой результат до применения. Тем самым этот разрыв и отбросил нашу науку, как науку мечтателей: мы ничего не внедряем. Я бы считал, что сейчас настало время, когда мы в университетах и, наверное, в институтах Академии наук должны создавать такие отдельные корпуса, лаборатории, где бы садились коллективы, получающие результаты на базе фундаментальных исследований. И тоже временно, на три-пять лет данный коллектив занимает лаборатории, площади, инфраструктуру, отвечает за какое-то изделие, разработку, и потом по конкурсу он может меняться или продолжать свою работу. То есть мы должны заполнить брешь между фундаментальной наукой, у которой всё-таки, я думаю, предпосылки хорошие, и прикладной, которую мы растеряли, когда ушла отраслевая наука.

И ещё я хотел бы сказать в заключение, что мы ежегодно выпускаем из вузов и аспирантур около миллиона талантливых ребят. В целом среди них значительная доля талантов. Мне кажется, что этот человеческий капитал заслуживает того, чтобы на него обратили особое внимание. То есть он должен в основном продолжить работу в наших университетах, в наших научных центрах. Необходимо создать условия, чтобы эти люди, ежегодно пополняющие нашу науку, действительно нами были востребованы и использованы.

Знаменем всех наших решений должно быть то, чтобы эти молодые люди чувствовали, что они хотят войти в науку, хотят идти, то есть вернуть им уверенность, что у нас есть и будут условия для их самореализации. Если мы это создадим, мне кажется, что и наши усилия, всех, кто пробует организовать науку, увенчаются успехом.

В.ПУТИН: Спасибо, Виктор Антонович.

Некоторые вещи мы пытались уже реализовывать. Вы об этом тоже знаете. Вы сейчас говорили о грантах на пять-шесть лет. У нас реализуется проект так называемых мегагрантов – правда, там не пять-шесть лет, а три года. На самом деле получается чуть меньше: два с половиной, около трёх лет; 150 миллионов рублей – по 50 миллионов ежегодно. Да, кстати говоря, работает эффективно. Поэтому нужно, видимо, расширять эту программу, может быть, даже временные рамки расширять. Вы предложили на пять-шесть лет. Суть та же самая: по сути, проводится конкурс, и учёные привлекаются к этой работе, именно конкретному учёному даются деньги, а не лаборатории, не вузу, не институту, а именно учёному, он определяет уже круг людей, с которыми он считает возможным работать.

Что касается инфраструктуры, содержания инфраструктуры, я об этом тоже сказал в самом начале. Мы понимаем, что сейчас у нас в связи с удорожанием инфраструктуры и с тем, что мы деньги выделяем, хотелось бы больше, но всё-таки выделяются средства, нужно её содержать своевременно и качественно. Поэтому нужно разделять деньги на инфраструктуру и на, собственно говоря, научную деятельность.

Пожалуйста, коллеги, кто ещё хотел бы сказать?

Прошу Вас.

Е.КАБЛОВ: Уважаемый Владимир Владимирович, я бы хотел вернуться к вопросу о результативности научных исследований. Конечно, важно, сколько статей будет опубликовано. Но для государства не менее важно, насколько результаты выполненной работы востребованы реальным сектором экономики. При таком объёме финансирования, который сейчас выделяется на науку: 328 миллиардов рублей (по сравнению с 2002 годом это 31 миллиард), – у нас общее количество патентов фактически в стране не увеличилось. Оно осталось на том же уровне, каким и было в 2002 году. В среднем сейчас в Российской Федерации подаётся 30 тысяч патентов. Хотел бы напомнить, что за рубежом, в Соединённых Штатах, в Японии, это на уровне 350–400 тысяч патентов в год. В Советском Союзе было 300 тысяч авторских свидетельств.

Поэтому те решения, которые были приняты, Владимир Владимирович, на Совете по модернизации и инновационной деятельности, очень актуальны и важны: решение о том, чтобы предоставить право патентообладателя разработчику, подтолкнёт наших учёных к тому, чтобы патентовать и получать соответствующие решения, – конечно, за исключением известных областей, в которых это должно остаться за государством.

Наличие реального положения, кто является патентообладателем, создаст реальные условия для создания рынка интеллектуальной собственности. Без рынка интеллектуальной собственности нет реально инновационной системы, не сможет она функционировать. Фактически создание рынка интеллектуальной собственности завершит создание национальной инновационной системы в Российской Федерации, о чём Вы говорили в Послании Федеральному Собранию в 2008 году.

Хотел бы привести примеры, что, конечно, важно, чтобы выпускники вузов помогали. Но самое главное, чтобы мы сами научились зарабатывать деньги. ВИАМ [Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов] поддерживает и платит пошлины за 542 патента. При этом по 540 патентам у нас заключены лицензионные соглашения, они позволяют нам получать деньги за счёт передачи ноу-хау: это 468 соглашений и около 80 соглашений на патенты.

Я абсолютно согласен с коллегой, который говорил, что нам необходимо создавать при вузах соответствующие малые инновационные предприятия. На это и направлены те постановления, которые приняты Правительством, известное 218-е, поскольку создание условий для учёных свои идеи реализовывать в производстве позволяет им дополнительно заработать деньги.

В своё время, Владимир Владимирович, Вы поддержали наши предложения о создании малотоннажных производств. В ВИАМе существует около 19 малотоннажных производств, которые выпускают наукоёмкую продукцию. И при этом это производство построено на патенте, который получен институтом, по выпуску того или иного материала. Это возможность дополнительно где-то около миллиарда 800 рублей получать за счёт выпуска соответствующей продукции. В целом от оборота результатов интеллектуальной деятельности, которая есть в институте, мы имеем в год 200 миллионов. Это очень хороший дополнительный стимул для учёных, поскольку действует соглашение между руководством института, работодателем, и тем, кто создаёт это изобретение и получает деньги, тем, кто реально реализует эту разработку в производстве.

Поэтому я считаю главной задачей, которая стоит сейчас перед нами, интенсифицировать процесс подачи и оформления соответствующих патентов. Патенты должны быть действующими, они не должны просто лежать на полке, они должны работать, потому что сейчас многие патенты подаются просто для диссертации, год прошёл – о них забыли. А если бы соответствующая организация поддерживала, платила за это деньги, она бы понимала, что пустых патентов не должно быть. Поэтому важным направлением деятельности научной организации является результативность в виде статей, но в первую очередь должны быть ноу-хау, патенты, которые позволят продукцию продавать.

Спасибо.

В.ПУТИН: Полностью согласен. Есть ещё один момент, но это уже, может быть, не предмет сегодняшней встречи. Когда учреждение зарабатывает деньги, важно ещё, как оно эти деньги тратит. Одно дело – направлять в эндаумент, другое дело – тратить на текущее содержание, третье – ещё на что-то. Это очень, между прочим, серьёзная вещь. Ну а то, что нужно патентовать вещи, которые могут быть использованы в том числе в практической деятельности, безусловно. Я уже недавно приводил цифры, сколько у нас патентуется, сколько реально используется, сколько потом лицензий выдаётся и так далее.

Спасибо большое.

Михаил Борисович, прошу Вас.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Товарищи, есть такое волшебное слово – «фонд». Вот у нас лежат прекрасные материалы. Когда-то слово «фонд» казалось страшным и очень опасным. Сейчас вроде бы мы убедились на большом опыте, что фонды прекрасно могут функционировать у нас. Фонды РФФИ и РГНФ [Российский гуманитарный научный фонд] спасли в значительной мере нашу науку. Живой пример – наша классическая советско-йеменская экспедиция была спасена фондом РГНФ, даже сейчас мои коллеги работают в Йемене. Там уже никто не работает, а наши на острове Сокотра работают на эти деньги.

В.ПУТИН: Аккуратнее там.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Аккуратно. Во всяком случае там безопасно.

В.ПУТИН: Нет, я не шучу. Слушайте, там очень сложная ситуация. Там власти нет, а наши учёные есть, поэтому очень аккуратно.

Михаил Борисович, только Вы сами туда не ездите, не нужно.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Нет, сам я не успеваю.

В.ПУТИН: Не надо. Я не шучу, я без всякой иронии говорю – не надо.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Я не успеваю.

Если будет действительно принято решение увеличить серьёзно те гранты, которые они дают надолго, тогда будет совершенно замечательно и хорошо.

Ещё одна вещь – это фонды целевого капитала. Сейчас мы начали это всё делать. Мне кажется, что в будущем это может быть прекрасной формой государственного финансирования развития науки и культуры, потому что одно дело – процедура, как вы осваиваете деньги, а другое дело – вот деньги, покажи, сумел ты их использовать или нет. Это очень чёткий критерий, но не сейчас, конечно, а лучше на всём этом опыте.

И третья вещь. Это почти не говорили, но всё время говорят – утечка мозгов. Действительно, это такая вещь, которая всех очень раздражает, это как очередь в музей, это показатель успеха. И известно, что с ней делать. Надо делать то-сё, чтобы очереди не было, чтобы всем было удобно, чтобы люди возвращались. Но в сто раз будет хуже, если никому будут не нужны те люди, эти миллионы, которые у нас выпускаются. Надо это всё красиво взвесить. У нас громадный опыт последних лет, мне кажется, внушает очень большой оптимизм во всех областях науки, в том числе и гуманитарных, которые всегда сложнее.

В.ПУТИН: Спасибо.

Дмитрий Викторович, есть что добавить?

Д.ЛИВАНОВ: У меня два очень коротких замечания.

Во-первых, мы, безусловно, отмечаем, в том числе и по тем материалам, которые подготовлены, что паритет по ресурсам у нас уже, в общем-то, достигнут. Мы действительно видим, что бюджетные ассигнования в расчёте на одного исследователя у нас уже больше, чем в Великобритании, Финляндии, Японии. Мы понимаем, что там есть внебюджетная часть, которая сопоставима с бюджетной и которая у нас меньше. Безусловно, государство должно взять на себя функцию восполнения этого провала в той части, в которой он есть, с чётким пониманием того, как этот провал будет закрываться, преодолеваться в ближайшее время.

Но что очень важно, чтобы мы сейчас перешли от управления затратами, чему мы все очень хорошо научились, к управлению результатами, научились мерить этот результат, понимать, как мы можем добиваться желаемого результата, потому что вложить деньги – ещё совершенно не значит получить результат. Это разные вещи.

И второе. Многое из того, что здесь было сказано и что действительно надо делать, можно делать уже сейчас, ничего не мешает это делать. Сергей Анатольевич [Лукьянов] рассказал про отличную программу молекулярной клеточной биологии, которой руководит академик Георгиев в Российской академии наук. Она уже есть, есть отличная программа, и ничего не мешает сделать 5 таких программ, 10, 15 или 20. Это можно сделать. Ничего не мешает на эти цели отвести не 3–4 процента бюджета Российской академии наук, а 15, или 20, или 25. Но если нет желания или нет возможности, то в этом причина, а не в том, что у нас каких-то инструментов не хватает. Если будут инструменты, но не будет ни желания, ни возможностей, мы можем опять, произведя затраты, не прийти к результатам.

То же самое с постдоками: ничто не мешает сейчас в любом университете или научно-исследовательском институте освободить фонд оплаты труда, выделить 10–15 процентов и финансировать такие позиции для молодых исследователей на год, на три, на пять. Ничего это сделать сегодня не мешает.

Поэтому я бы просто хотел призвать коллег активно использовать те возможности и ресурсы, которые уже есть, потому что только эффективное использование тех ресурсов, которые уже есть, мне кажется, позволяет ставить вопрос об увеличении ресурсов.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, Михаил Валентинович.

М.КОВАЛЬЧУК: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Мы обсуждаем вопрос, в частности, эффективности вложений в науку. Я позволил бы себе начать с такой фразы: объясняя неэффективность сегодняшних вложений, я думаю, можно сказать одну вещь. Наука с конца 90-х годов у нас приобрела некий образ нищенки: тогда не было денег, и мы попрошайничали, попрошайничали на Западе; потом, когда появились здесь деньги, стали попрошайничать здесь, и фактически создался устойчивый стереотип попрошайки. Но если вы на паперти подали, то вам неловко спросить, куда потратили. И это очень важная вещь, это породило некую систему суммарной безответственности. Сегодня, когда государство вкладывает (это звучало и во вступительном слове Владимира Владимировича, и в докладе) огромные средства, которые превосходят практически все страны, кроме Соединённых Штатов, Германии и Японии, то вопрос эффективности вложений становится ключевым.

В этой связи я хотел бы обратить внимание на несколько моментов. В докладе академика Дынкина, он об очень многих вещах говорил, но прозвучали, с моей точки зрения, три очевидные вещи. Мы говорим – деньги на науку, но наука очень разная. Если мы посмотрим на научную сферу, то она имеет очень сложный ландшафт, она состоит из разных частей, у каждой из этих частей своя целевая часть, разные цели. Например, одна часть – это исследовательская инфраструктура, которая подразделяется на две компоненты: с одной стороны, это лабораторная инфраструктура, которая очень дорого стоит, о которой говорил академик Адрианов, это важно, но другая часть – это мегаустановки. И сегодняшнее изменение науки XXI века таково, что существенная часть прорывов и открытий создаётся именно на этих сложных дорогостоящих установках международного статуса и коллективного пользования. В этой связи это отельная вещь. Эти установки, мы в них преуспеваем, Россия всегда была ключевым игроком на этом поле.

Сегодня я хочу напомнить присутствующим, потому что я был поражён, я выступал сейчас в Ленинграде, открывая фестиваль популярного научного кино «Мир знаний», что люди вообще ни о чём не слышали, что происходит в собственной стране. Мы сегодня являемся ключевыми участниками международного научного ландшафта. Четыре крупнейших проекта: ИТЭР [ITER] – это создание прототипа термоядерной энергетической установки на юге Франции, в Кадараше; вторая установка у всех на слуху, это ЦЕРН [CERN], Большой андронный коллайдер; и две установки в Германии – это рентгеновский лазер на свободных электронах Х-ray Free Electron Laser [ХFEL] и ускоритель в Дармштадте. В этих четырёх установках Россия не просто участвовала людьми. Мы являемся, например, в ХFEL, в этом миллиардном проекте (в евро), крупнейшими донорами после Германии: Германия – 50 процентов, Россия – 25, все остальные европейские страны – ещё 25. Но при этом я хочу напомнить, что в основе ИТЭРа лежит ТОКАМАК, этот проект вообще был инспирирован и продвинут на мировом уровне благодаря усилиям Евгения Павловича [Велихова, президента ФГБУ «Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт», академика РАН]. Там в основе лежит ТОКАМАК, который был создан в нашей с вами стране. Рентгеновский лазер на свободных электронах реализуется по российским, советским идеям. И весь мир это строит. То есть мы являемся не просто участниками – мы ещё являемся и задатчиками интеллектуальной моды. И плюс сегодня ещё крупнейшими плательщиками наряду с Германией. Это надо отчётливо понимать. Наше реноме: мы не просители – мы сегодня в некоем смысле в этой области общепризнанные мировые лидеры. Это факт.

Вы все знаете про ЦЕРН. Главное, что там есть (я не говорю о магнитах, о тысяче вещей), – кристаллы, образующие пустые промежутки, в которых детектируется бозон Хиггса, другие частицы. Это всё сделано нашей с вами наукой и промышленностью. И наш вклад очевиден любому, работающему там человеку. Это первая вещь.

Поэтому инфраструктура не может оцениваться по количеству статей, наукометрически она не может оцениваться – она есть удел заботы государства. Это либо инвестиции на развитие, либо госбюджетное финансирование, потому что люди, которые работают на ядерноопасных объектах, на сложных ускорителях, нейтронных или термоядерных комплексах, должны: (а) получать зарплату, (б) вы должны иметь все расходы – вплоть до вывода из эксплуатации. Поэтому это тип финансирования совершенно иной, а оценка должна быть: уровень этих установок, их международное использование и количество часов работы на пользователя.

Теперь я хочу сказать, что есть три блока в научном ландшафте: один блок – это установки; второй блок – это поисковые или фундаментальные исследования; третий – превращение этих исследований в продукты технологий и работы на установках. Раз есть разные цели у частей научного ландшафта, то у них есть разные типы финансирования, о которых и говорил академик Дынкин. Если у вас первая часть – это госфинансирование инвестиций, то вторая часть – это грантовое финансирование при поддержке государством базы, о чём уже тоже говорилось, а третья часть – это превращение фундаментальных исследований этого «бульона» и работы на установках в технологии. Фактически это уже должно оцениваться, если первая часть, то уровнем этих установок и числом пользователей, сколько они работают и как; вторая часть – наукометрически; а третья часть должна оцениваться долей рынка, не патентами, не лицензионными соглашениями – долей рынка: либо западного, захваченного технологиями, либо созданного внутреннего рынка. Тогда это будут прямые оценки эффективности каждой части. Мне кажется, это крайне важно.

И при этом я хотел бы, заканчивая, обратить внимание на следующее. Мы часто сегодня говорим об оценке, о количестве статей. Надо точно понимать, что мы не можем сделать так. Это при всём том, что мы должны понимать международную компоненту, но мы не можем дать отбор кадров и выбор стратегических направлений, чтобы они управлялись извне. Обязательно мы должны быть частью мирового ландшафта, что произошло по факту, но это надо всегда понимать, когда мы говорим об этом.

Вот я хотел бы просто подчеркнуть, что три разные задачи (как минимум три, можно ещё две назвать, но три – глобальные задачи внутринаучной среды) по-разному должны финансироваться и по-разному оценивается их эффективность. Это очень важный вопрос.

В.ПУТИН: Спасибо.

Прошу Вас, Андрей Александрович.

А.ФУРСЕНКО: Я по второму вопросу.

В.ПУТИН: Да, давайте. Мы будем считать, что дискуссию закончили, потом подведёте итог. По второму давайте.

А.ФУРСЕНКО: Тогда, Владимир Владимирович, очень коротко просто отчитаться о том, что сделано после подписания Указа о создании Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию. Совет, как Вы уже сказали, был создан в новой структуре. Были созданы четыре рабочие группы, эти группы сформированы, начали работать.

Первая группа – это группа по новым инструментам финансирования. Она встречалась и готовила в значительной степени этот Совет. Сегодня все остальные группы тоже сформированы.

Поэтому у нас есть предложение о том, какие следующие вопросы мы могли бы рассмотреть в течение следующего года. У нас планируется два полномасштабных заседания Совета. На первом предлагается рассмотреть вопрос формирования и развития современной инфраструктуры научных исследований. Это было предложение Евгения Максимовича Примакова, у него сегодня тоже День рождения – он извинился, что не может присутствовать.

И второй вопрос, может быть, короткий, но просто с точки зрения информирования – доложить о том, как совершенствуется оценка результативности деятельности научных организаций. В своё время было принято постановление Правительства. Некоторые ведомства более эффективно воспользовались этим постановлением, некоторые – менее. Мы предлагаем вторым вопросом в мае поставить вопрос о том, каким образом сегодня реализуется это постановление и как вообще мы считаем необходимым усилить контроль за оценкой результативности деятельности научных организаций.

Второе заседание Совета в октябре–ноябре 2013 года. Главная тема – о совершенствовании организации фундаментальных исследований в Российской Федерации и повышении эффективности деятельности государственных академий наук. Мы обсуждали этот вопрос неоднократно, Министерство довольно активно этот вопрос поднимает. Вопрос требует, конечно, серьёзного обсуждения, но при этом, я думаю, если мы сегодня утвердим этот план, то уже можно с завтрашнего дня начать его готовить. Плюс к этому второй вопрос, который мы тоже планируем обсудить на президиуме, а потом доложить здесь: это вопрос о мерах по научному образовательному обеспечению, подготовке инженерных кадров. Если мы предполагаем, что все эти вопросы предварительно будут обсуждаться на президиуме нашего Совета и на рабочих группах (президиум у нас собирался дважды; мы планируем, что он будет собираться не реже, чем раз в два месяца), то мы представляем, что и тот, и другой вопросы будут достаточно серьёзно подготовлены.

И последний текущий вопрос. Совету предстоит большая работа по рассмотрению представлений на соискание премии Президента для молодых учёных в области науки и инноваций и Государственной премии Российской Федерации. Эта работа тоже ведётся, соответствующее объявление сделано. Так же как и обычно, мы на Совете должны будем рассмотреть окончательные результаты и предоставить Вам уже как Президенту Российской Федерации предложения по присуждению этих премий.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Андрей Александрович.

Есть какие-то комментарии по поводу сообщения Андрея Александровича? Нет.

Уважаемые коллеги! Мы сегодня с вами рассматривали один из ключевых вопросов, связанных с организацией научной деятельности в Российской Федерации: это вопрос финансирования. Понятно, что без финансирования невозможно ничего решить, – вопрос в том, как организовать эту работу. Мы убедились с вами в том, что если денег и недостаточно, то всё-таки они значительными являются.

Имея в виду намерение государства увеличивать это финансирование, мы с вами уже сегодня должны (и коллеги об этом тоже сказали) самым внимательным образом посмотреть не только на то, как это делается, как организовано финансирование, но и на то, какие результаты приносит наша с вами совместная работа. Я согласен, что оценка эта непростая, она неодномерная. Понятно, что здесь, так же как в любом творчестве, научном творчестве, к оценкам деятельности нужно подходить в высшей степени аккуратно, взвешенно, профессионально. Но вообще без оценки невозможно.

Мы, безусловно, учтём ваши замечания и предложения при формулировании окончательных вариантов итогового документа нашей сегодняшней встречи. Но я хочу обратить внимание и на то, что Министр сказал, хочу его поддержать в том смысле, что сегодня многие вещи уже открыты для применения, нужно только использовать имеющуюся нормативно-правовую базу. Хотя согласен с теми, кто считает, что её нужно совершенствовать. Всё это вместе и будет предметом нашей дальнейшей работы – имея в виду, разумеется, и тот план нашей совместной деятельности, который Андрей Александрович предложил.

Большое вам спасибо за совместную работу и за участие в сегодняшнем заседании.

Второй за день взрыв заминированного автомобиля прогремел в Сирии в понедельник - на этот раз в местечке Хаджр-аль-Асуад в провинции Дамаск, сообщает сирийский государственный канал "Сурия".

В результате взрыва есть погибшие и раненые, в том числе женщины и дети, число погибших не уточняется.

Ранее в понедельник при взрыве заминированного автомобиля в преимущественно христианском районе Дамаска Джарамана, по данным сирийского информагентства Сана, погибли шесть человек, более 50 получили ранения. По данным агентства Рейтер, при взрыве погибли не менее 10 человек.

Волнения, вспыхнувшие в Сирии в марте 2011 года, вскоре переросли в вооруженные столкновения оппозиционных формирований с правительственными силами. Сирийские власти заявляют, что действующие в стране антиправительственные силы получают поддержку извне. К настоящему времени, по различным данным, поступающим в ООН, жертвами насилия в стране стали от 20 до 30 тысяч человек. Денис Малков.

Инновационная бюджетная авиакомпания из Дубаи flydubai получила первый из трёх самолётов Boeing 737-800NG, финансирование которых осуществляется в рамках кредитного соглашения на общую сумму 117,5 миллионов долларов США, заключённого с банком Export-Import Bank of the United States (Ex-Im Bank).

С поступлением нового борта флот авиакомпании flydubai увеличился до 26 самолётов. Поставка следующих двух самолётов запланирована на ноябрь и декабрь. Таким образом, к концу 2012 года флот авиакомпании будет насчитывать 28 воздушных судов.

На протяжении трёх лет своей истории авиакомпания flydubai успешно привлекала финансирование для покупки новых самолётов посредством договоров продаж и лизинга с обратным выкупом. При этом потребность авиакомпании в финансовых ресурсах для расширения флота продолжает оставаться высокой. Данное соглашение свидетельствует о том, что авиакомпания flydubai достигла необходимого уровня зрелости, позволяющего привлекать дополнительные источники финансирования. Финансовое состояние flydubai, а также темпы роста и достижения в развитии служат дополнительными факторами, свидетельствующими о наступлении момента, когда становится возможным рассмотрение альтернативных источников финансирования. Первым примером подобного подхода является соглашение о покупке самолётов марки Boeing, заключенное с банком Ex-Im Bank.

В этом году авиакомпания существенно расширила географию своих маршрутов. Помимо уже открытых шести новых направлений (Бухарест, Сана, Басра, Наджаф, Бишкек и Таиф), до конца года компания планирует начать выполнять полёты в столицу Македонии Скопье, начиная с 18 октября, и в саудовский город Табук – с 7 ноября.

На фоне открытия новых маршрутов, в период с августа 2011 года по август текущего, авиакомпания продемонстрировала прирост числа выполняемых рейсов на 41%. Увеличение частоты полётов на фоне высоких показателей регулярности создаёт дополнительное удобство для людей, совершающих как деловые, так и туристические поездки.

Президент flydubai, Гейт Аль Гейт (Ghaith Al Ghaith), сказал: "Это знаковое соглашение с банком Ex-Im Bank служит ещё одним подтверждением успехов flydubai. За короткий срок нам удалось добиться многого, но ещё больше нас ждёт впереди.

Дубаи известен по всему миру, как полулярный курорт, а также финансовый, торговый и логистический центр. Наше правительство приняло дальновидное решение об инвестициях в создание глобального центра авиаперевозок, занимающего лидирующие позиции на мировом рынке. Общее население территорий, которые мы можем охватить, используя наш флот, составляет более 2,5 миллиардов человек. Это открывает для нас грандиозные возможности, которые мы планируем в полной мере использовать.

Соглашение с банком Ex-Im Bank очень важно для нас, так как оно свидетельствует о наступлении следующего этапа в развитии нашей компании. Я со всей уверенностью заявляю, что по мере расширения нашего бизнеса, мы продолжим придерживаться политики доступных цен на билеты и предоставления нашим пассажирам максимально широкого выбора услуг".

Авиакомпания flydubai выполняет рейсы из Терминала 2, расположенного в северной части Международного аэропорта Дубаи, который на сегодняшний день занимает четвёртое место в мире по объёму пассажирских перевозок.