Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Затяжная война: вмешается ли НАТО в конфликт в Ливии

В Ливии выдали ордер на арест фельдмаршала Хафтара

Михаил Ходаренок

Военная прокуратура правительства национального согласия (ПНС) Ливии, сформированного при поддержке ООН и Евросоюза, выдала ордер на арест фельдмаршала Халифы Хафтара. В документе упомянуты сам Хафтар и еще шесть человек из его ближайшего окружения. «Газета.Ru» проанализировала возможное развитие обстановки в Ливии.

Командующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар еще 4 апреля приказал своим частям и соединениям начать наступательную операцию с целью захвата Триполи, где находится сформированное при поддержке ООН и Евросоюза правительство национального согласия под руководством Фиеза Сараджа. Подразделения и части армии Хафтара на данном этапе смогли установить контроль над городами Гарьян и Сурман к югу от ливийской столицы.

Из штаба вооруженных сил правительства национального согласия Сараджа сообщили, что боевые самолеты Ливийской национальной армии Хафтара нанесли удар по единственному действующему аэропорту ливийской столицы Триполи Митига, вследствие чего в нем были отменены все рейсы. Лояльные правительству национального согласия в Триполи вооруженные формирования объявили о начале операции «Вулкан гнева» против сил Хафтара.

Однако судя по сообщениям из района боевых действий, обе стороны перешли к позиционным боям и решительного успеха ни у Хафтара, ни у Сараджа пока не наблюдается. Вместе с тем с начала апреля в Ливии постоянно растет эскалация конфликта. Во многом она связана с нарушением эмбарго на ввоз в эту страну оружия.

На этом фоне управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев начало эвакуацию беженцев из Ливии, переместив из охваченной конфликтом страны в соседний Нигер более 150 человек. Всего в центрах, которые находятся в непосредственной близости от зоны боевых действий, по данным ООН находятся еще более 3 тыс. беженцев и мигрантов.

Тем временем, глава правительства национального согласия Ливии Фиез Сарадж обвинил командующего Ливийской национальной армии Халифу Хафтара в предательстве, а также предупредил, что в результате ливийского кризиса в Европу могут попасть 800 тыс. мигрантов, среди которых наверняка окажутся террористы.

После операции Odyssey Dawn, осуществленной США и их союзниками в 2011 году, свержения и убийства ливийского лидера Муаммара Каддафи Ливия фактически перестала функционировать как единое государство. Сейчас в стране наблюдается двоевластие.

На востоке Ливии заседает избранный народом парламент, а на западе, в столице Триполи, правит сформированное при поддержке ООН и Евросоюза правительство национального согласия во главе с Фаизом Сарраджем. Власти восточной части страны действуют независимо от Триполи и сотрудничают с Ливийской национальной армией.

Ранее «Газета.Ru» рассматривала возможные варианты развития обстановки в Ливии.

Один из них — вооруженное вмешательство США и части стран НАТО в конфликт между Ливийской национальной армией под командованием маршала Хафтара и формированиями правительства национального согласия под руководством Фиеза Сарраджа на стороне последних. Предлог для этого может быть самым благовидным.

Поскольку ПНС в Ливии сформировано при поддержке ООН и ЕС, то и повод для последующих бомбардировок со стороны США и ряда стран НАТО может быть выбран следующего содержания — «восстановление конституционного порядка, борьба с незаконными вооруженными формированиями и защита мирного населения, страдающего от боевых действий». Тут как нельзя кстати будут последние доклады Верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Такой вариант до конца исключать нельзя, тем более, если успехи формирований Ливийской национальной армии станут уж слишком очевидны и создастся реальная угроза геополитическим интересам объединенного Запада в этом регионе.

В этом случае дела маршала Хафтара станут откровенно плохи.

Чтобы рассеять и разогнать по ливийским пустыням полупартизанскую армию фельдмаршала Халифы Хафтара, силам Североатлантического альянса может потребоваться лишь несколько суток. Объединенные ВВС стран НАТО в этом случае обойдутся по большей части обычными бомбами свободного падения. Удары крылатыми ракетами воздушного и морского базирования, а также другими высокоточными боеприпасами будут нанесены разве что по местам дислокации штабов Халифы Хафтара. Других объектов для поражения современным ВТО у фельдмаршала сегодня нет.

Однако подобный вариант решения ливийской проблемы чреват самыми непредсказуемыми последствиями.

Если после свержения и убийства ливийского лидера Муаммара Каддафи в 2011 году в Европу двинулась значительная часть населения Ливии и прилегающих к ней стран, то после вторичного вмешательства НАТО в конфликт между Хафтаром и Сараджем в поход на Европу может собраться пол-Африки.

Поэтому одной из не продекларированных задач Североатлантического альянса, по всей видимости, является предотвращение прорыва толп беженцев из Северной Африки в направлении Европы. А бомбардировки США и ряда государств-участников НАТО как раз в немалой степени могут содействовать такому развитию событий.

Что касается ордера на арест фельдмаршала Хафтара, выданному Военной прокуратурой правительства национального согласия Ливии, то в условиях внутреннего вооруженного конфликта это не более чем политический жест со стороны ПНС.

Теперь остается только разыскать фельдмаршала, предъявить ему ордер и после этого арестовать. Однако подобный ход событий может произойти только после победы формирований Фаиза Сараджа над Ливийской национальной армией под командованием маршала Халифы Хафтара.

Иными словами, чисто теоретически это может выглядеть следующим образом: полный разгром ЛНА, поисковые мероприятия по поимке маршала и его ближайшего окружения, предъявление ордера и арест. Или смерть Халифы Хафтара в результате попытки к бегству.

Однако для начала Сараджу надо победить во внутреннем вооруженном конфликте, а фактически — в гражданской войне. Раньше с арестом маршала Хафтара у него вряд ли что получится.

А пока, по всей видимости, лидер Ливийской национальной армии сделает аналогичный ход — объявит Фаиза Сарраджа и его правительство предателями ливийского народа и террористами, и выпишет уже свой ордер — на арест руководства правительства национального согласия в полном составе.

Поэтому ранее «Газета.Ru» писала, что наиболее реальный путь умиротворения ситуации обстановки в Ливии, как бы это цинично на первый взгляд не звучало — победа сильнейшего. Именно победитель в этой вооруженной борьбе сможет объединить страну, разгромить противоборствующие группировки (принудить их сложить оружие и отказаться от дальнейшего ведения боевых действий), стабилизировать ситуацию, предотвратить исход беженцев и навести в стране элементарный порядок.

Потом, через некоторое время, вполне возможны и выборы, и реализация разного рода других демократических процедур. Но говорить о них сейчас, причем в стране, охваченной смутой и находящейся в состоянии гражданской войны, означает на практике, что надо слишком сильно оторваться от действительности.

До нуля может упасть добыча нефти в Ливии 

В ближайшие недели добыча нефти в Ливии может упасть с нынешнего уровня в 1,2 млн б/с до нуля из-за развития военного конфликта в стране, считает глава государственной ливийской компании National Oil Corp. (NOC) Мустафа Саналла (Mustafa Sanallah). «Через пару недель появятся проблемы на производстве», — приводит слова Саналлу газета Wall Street Journal (WSJ). Объем производства может упасть до нуля, если военный конфликт усилится, отмечает издание.

Обстановка в Ливии обострилась 4 апреля после решения командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) маршала Халифы Хафтара начать наступление на Триполи для «освобождения от террористов». Подразделения армии Хафтара установили контроль над некоторыми населенными пунктами в окрестностях ливийской столицы, обстреляли аэропорт. Лояльные правительству нацсогласия (ПНС) Ливии вооруженные силы объявили о начале военной операции «Вулкан гнева» против ЛНА.

По словам Саналлы, из-за военных конфликтов в стране был также задержан пуск газового проекта Faregh в центральной части Ливии. Добыча на Faregh, где оператором проекта является совместное предприятие NOC и американских компаний Hess Corp. и ConocoPhillips, должна была начаться в мае, однако британская команда подрядчиков, которая планировала завершить запуск установок, отменила свои визиты в Триполи в этом месяце. Мощности по добыче на проекте оцениваются в 270 млн кубических футов газа в день (около 7,6 млн кубометров газа).

Военная генпрокуратура Ливии выдала ордер на арест маршала Халифы Хафтара, соответствующий документ опубликован в Twitter правительства национального согласия Ливии (Триполи).

Ранее газета Libya Observer сообщила, что триполийские власти поручили военному генпрокурору выдать ордер на арест участников атаки на столицу. Армия Хафтара ведет наступление на Триполи.

Газета также сообщила, что председатель консультативного совета в Триполи Халед Мишри призывал власти восстановить решения предыдущего правительства Али Зидана (2012-2014) арестовать Хафтара за неудавшуюся попытку переворота.

"Согласно тексту статьи 20 закона 1 от 1999 года о военном уголовно-процессуальном праве, мы постанавливаем задержать вышеупомянутых лиц и после задержания передать их в офис военного генпрокурора", - говорится в документе.

На первом месте в документе упомянут Хафтар. Кроме него там еще шесть человек с воинскими званиями.

Хафтар был сторонником ливийского лидера Муамара Каддафи, однако в 80-е годы уехал в США и за попытку переворота был заочно приговорен в Ливии к смертной казни. Хафтар вернулся на родину во время событий 2011 года, принял активное участие в свержении Каддафи, а затем начал формировать национальную армию Ливии из числа бывших офицеров.

Президент США Дональд Трамп обсудил ситуацию в Ливии с премьер-министром Италии Джузеппе Конте.

"Президент Дональд Трамп провел переговоры с премьер-министром Италии Джузеппе Конте. Лидеры обсудили эскалацию напряженности в Ливии и путь к свободным и честным выборам в Венесуэле", - сообщила пресс-служба Белого дома.

Командующий Ливийской национальной армией маршал Халифа Хафтар 4 апреля приказал своим силам начать наступление на Триполи для "освобождения от террористов". Подразделения армии Хафтара установили контроль над городами Гарьян и Сурман к югу от ливийской столицы. Лояльные правительству в Триполи вооруженные формирования объявили о начале операции "Вулкан гнева" против сил Хафтара.

После свержения и убийства ливийского лидера Муаммара Каддафи в 2011 году Ливия фактически перестала функционировать как единое государство. Сейчас в стране царит двоевластие. На востоке заседает избранный народом парламент, а на западе, в столице Триполи, правит сформированное при поддержке ООН и Евросоюза правительство национального согласия во главе с Файезом Сарраджем. Власти восточной части страны действуют независимо от Триполи и сотрудничают с Ливийской национальной армией.

Ракетный удар: кто обстрелял Триполи

Столица Ливии попала под ракетный обстрел

Лидия Мисник

Ливийская национальная армия заявила о своей непричастности к обстрелу гражданских объектов в Триполи минувшей ночью. В ЛНА считают, что таким образом их хотят подставить действующие в этом районе группировки. О ракетном обстреле ливийской столицы ранее сообщили СМИ. По их данным, в результате авианалета погибли четыре человека, десятки пострадали.

В ночь на 17 апреля ливийская столица Триполи подверглась ракетному обстрелу. Представители Ливийской национальной армии (ЛНА) под командованием фельдмаршала Халифы Хафтара практически сразу отвергли причастность к этому событию. Как заявил РИА «Новости» глава пресс-службы командования ЛНА Халифа аль-Обейди, минувшей ночью ливийская армия не применяла тяжелое оружие во время военных операций.

Кроме того, он обвинил в преднамеренном обстреле жилых кварталов столицы из установок «Град» действующие в Триполи группировки. По его мнению, их целью было впоследствии возложить всю вину за это на силы под командованием Хафтара.

О ракетном обстреле столицы Ливии ранее сообщила газета The Libya Observer со ссылкой на источник. По данным издания, жертвами обстрела стали четыре человека, 23 пострадали.

Agence France-Presse информировало о нескольких ракетах, которые были выпущены по ливийской столице, а также серии мощных взрывов в городе. Агентство отмечало, что в некоторых районах Триполи был виден густой дым.

Как уточнил военный источник телеканала Al Ahrar в правительстве, южную часть города обстреляли ракетами «Град» и артиллерийскими снарядами. Сообщалось, что ответственность за эту атаку несут силы Халифы Хафтара.

На фоне боевых действий из столицы Ливии в город Злитен были эвакуированы около 300 семей, сообщил мэр города Муфта Хаммади.

Несколькими днями ранее конфликт между Правительством национального согласия (ПНС) и ЛНА разгорелся в воздушном пространстве Ливии. 14 апреля к югу от Триполи войска ПНС сбили самолет армии Хафтара, сообщал Al Arabiya со ссылкой на заявление представителя войск правительства Мухаммеда Гнуну. Он отметил, что войска ПНС уничтожили вражескую машину, которая собиралась совершить воздушный налет в районе населенного пункта Вади ар-Раби.

Таким образом Правительство нацсогласия ответило за свой сбитый 10 апреля армией Хафтара военный самолет, вылетевший из ливийского города Мисрата.

Многолетний конфликт в Ливии обострился 4 апреля, когда Хафтар приказал ЛНА начать наступление на Триполи для его «освобождения от террористов». Армия без боя установила контроль над несколькими районами к юго-западу от столицы, в том числе Джанзур и Эс-Свани.

Бригадный генерал сил фельдмаршала Ахмед аль-Мисмари подчеркнул, что операция продолжится до выполнения всех поставленных задач.

Глава Правительства нацсогласия Фаиз Сарадж, в свою очередь, приказал «в случае необходимости» применить силу, а также выразил готовность обратиться в международный трибунал, чтобы привлечь к ответственности всех участников наступления ЛНА под командованием Хафтара.

«Мы подадим иски против всех участников военных операций в ливийские и международные суды», — приводит слова премьера Al Arabiya.

Уже 5 апреля армии Хафтара удалось захватить Международный аэропорт Триполи и два города рядом со столицей — Тархуну и Эль-Азизию. По словам Ахмеда аль-Мисмари, в борьбе за эти объекты ливийская армия потеряла пять человек.

Но удерживать эти позиции ЛНА удалось всего лишь день — 6 апреля войска ПНС освободили аэропорт Триполи от контроля ливийской армии, о чем сообщил министр внутренних дел правительства Фатхи Али Башага. После этого, как передает телеканал Libya Al-Ahrar, вооруженные столкновения продолжались в прилежащей к аэропорту территории в районе Каср Бен-Гашир.

В тот же день правительственные силы нанесли воздушные удары по позициям противника. Как отмечал Bloomberg со ссылкой на чиновников, удары производились рядом с Триполи.

ВВС Ливии заявили об ударах по лагерю Мидза недалеко от города Гарьян и позициям в районе Сук-аль-Хамис, передает издание Libyan Express.

По словам бригадного генерала ЛНА, в ходе наступления на Триполи погибли как минимум 14 их солдат. Он уточнил, что силы ПНС нанесли по позициям армии Хафтара четыре авиаудара, но в момент самого налета жертв среди военнослужащих не было.

«Мы избегаем использование авиации, чтобы гарантировать безопасность граждан и их имущества в битве за Триполи. Мы подготовили досье пилотов, которые наносят удары и которые будут в будущем привлечены к ответственности», — цитирует ТАСС аль-Мисмари.

Атака повторилась уже на следующий день. Правительственные силы нанесли авиаудары по позициям ЛНА — базе ан-Накиля неподалеку от столицы. Это нападение стало частью операции «Вулкан гнева», цель которой — остановить наступление армии Хафтара.

«Мы начинаем военную операцию «Вулкан гнева» для очищения ливийских городов от тех, кто вне закона», — объявил на пресс-конференции представитель ВС ПНС Мухаммад Кануну. Он предупредил, что будет бить «железной рукой» всех, кто попытается милитаризировать Ливию.

Политический кризис в стране начался еще в 2011 году после свержения и убийства фактического главы государства Муаммара Каддафи.

С тех пор Ливией управляют две политические структуры: на востоке действует избранный парламент, а в Триполи, на западе — сформированное при поддержке ООН и Евросоюза Правительство национального согласия во главе с Фаизом Сараджем.

Власти восточной части сотрудничают с армией Хафтара, которая ведет затяжную войну с терроризмом. ООН планирует весной текущего года провести в стране всеобщие выборы, по итогам которых будут сформированы легитимные и общепризнанные органы власти.

По последним данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), опубликованным 17 апреля текущего года, жертвами ливийского конфликта стали 189 человек. Кроме того, согласно информации ВОЗ, в стране зафиксировали 816 раненных.

Выйти на устойчивые договорённости о примирении

Иного пути преодоления ливийского кризиса не существует.

Египет поддерживает усилия по борьбе с терроризмом для обеспечения безопасности и стабильности в Ливии. Об этом заявил в воскресенье президент Арабской Республики Египет Абдель Фаттах ас-Сиси, сообщила его канцелярия. Лидер АРЕ встретился в Каире с командующим Ливийской национальной армией (ЛНА) маршалом Халифой Хафтаром для обсуждения событий в Ливии.

«Президент подтвердил поддержку Египтом усилий по борьбе с терроризмом, экстремистскими и повстанческими группировками в целях достижения безопасности и стабильности на всей территории страны в интересах ливийского народа и создания цивилизованного суверенного государства, – отмечается в распространённом коммюнике. – Это позволит начать восстановление и возрождение Ливии в самых различных областях в соответствии с чаяниями великого ливийского народа».

Военная ситуация на юге Триполи за последние дни принципиальных изменений не претерпела. Формированиям, лояльным правительству национального согласия Фаиза Сараджа, удалось замедлить наступление ЛНА. В результате контратак ими отбит населённый пункт Эль-Азазия на юго-западе столицы. Основные силы Хафтара связаны боестолкновениями в южных пригородах. Бои не отличаются высокой интенсивностью и ожесточённостью. Стороны, видимо, стремятся избежать больших разрушений в предместьях столицы.

Вместе с тем военные действия не могут не повлиять негативно на жизнь мирного населения. Не менее 18 тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома из-за боестолкновений, сообщает Международная организация по миграции (МОМ). «Из-за развернувшегося 5 апреля на юге Триполи вооружённого конфликта по крайней мере 3650 семей (порядка 18 250 человек) были переселены из своих домов», – говорится в заявлении МОМ. Указывается, что боевые столкновения уже привели к перебоям в подаче электричества, связи и воды, многие магазины закрыты. Организацию при этом беспокоит судьба 3600 беженцев, которые продолжают оставаться в центрах задержания мигрантов в Триполи.

Официальный представитель ЛНА бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари в минувшее воскресенье указал на заход иностранных грузовых судов в порт Мисураты, куда из-за рубежа доставляются военное снаряжение, боеприпасы и наёмники для участия в боях за Триполи. По его словам, ЛНА «использовала только 50 процентов своих возможностей в битве за Триполи, остальные силы будут введены своевременно и в нужном месте». Он предостерёг от попыток воспрепятствовать действиям авиации ЛНА.

Надо отметить, что эпизодическое применение авиации обеими сторонами малоэффективно. Устаревшие машины в основном используют НУРС и особой точностью не отличаются. Западные эксперты указывают, что ВВС ЛНА располагают машинами советского производства (около десятка МиГ-21, три МиГ-23, два Су-22), а также двумя французскими самолётами «Мираж-F1» и шестью американскими поршневыми лёгкими штурмовиками Air Tractor AT-802U. Имеются и вертолёты (до двух десятков Ми-35 и Ми-8.) Технику пилотируют в основном убелённые сединами ветераны ВВС ливийской Джамахирии.

ЛНА стала использовать авиабазу в Эль-Ватии (130 км к юго-западу от столицы), где до начала боёв за Триполи располагались американские военнослужащие. Для боевых вертолётов может быть задействован и бывший международный аэропорт южнее города.

В целом же военно-политическая ситуация в Ливии продолжает оставаться уравнением со многими неизвестными. Помимо ЛНА маршала Хафтара и конгломерата разношёрстных исламистских группировок, на которые опирается ПНС, имеется немало других игроков на ливийском поле. Среди них особое место занимают военизированные формирования Мисураты, превратившейся фактически в город-государство. Именно её военный аэродром является основной базой для авиации ПНС. «Военный совет Мисураты», находящийся под духовным влиянием «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ), сейчас поддерживает правительство Сараджа, направив значительные силы для обороны Триполи с юго-востока.

___________

«Поддерживаем усилия спецпредставителя Генерального секретаря ООН Гасана Саляме по реализации разработанной им дорожной карты нормализации ситуации в Ливии. У нас общая задача – помочь ливийцам преодолеть имеющиеся разногласия и выйти на устойчивые договорённости о нацио­нальном примирении. В этих целях Россия – мы тоже сегодня об этом говорили – работает со всеми без исключения политическими силами Ливии».

Министр иностранных дел России С.В. Лавров на пресс-конференции по итогам V сессии Российско-Арабского форума сотрудничества на министерском уровне. Москва, 16 апреля 2019 г.

___________

Кроме того, имеются «бригады Зинтана», сформированные местными исламистами (порядка пяти тысяч боевиков). Зинтан, расположенный в 160 км юго-западнее Триполи в Джебель-Нафусе (горах Нафуса), – это ещё один город-государство в западной Ливии. В 2011 году его военный совет революционеров возглавил Усама аль-Джували, ставший в послереволюционном Триполи министром обороны, а затем командующим западным военным округом в вой­сках ПНС.

Вместе с тем в Зинтане немало и сторонников ЛНА, сейчас старейшины города выступают на стороне Хафтара и даже потребовали выхода бригад Зинтана из вооружённого противостояния на стороне ПНС, угрожая лишить боевиков возможности быть похороненными на городском кладбище.

Существенный фактор в Триполитании (западной части Ливии) – ополчение высшего совета амазигов, насчитывающее, оценочно, около шести тысяч бойцов. Амазиги – так называют себя ливийские берберы – проживают на северо-западе страны: прибрежный город Зувара, Налут у границы с Тунисом, селения в горах Нафуса. Они традиционно придерживаются редкой ветви ислама – ибадизма. Салафиты не считают ибадитов мусульманами, что предопределяет сложные отношения между амазигами и пришедшими в Триполитанию подразделениями ЛНА.

Никуда не делись и исламисты Киренаики, вытесненные Хафтаром из Дерны и Бенгази. Они, как и игиловцы, утратившие контроль над Сиртом, ушли южнее – в малонаселённые районы, и оттуда их банды на вооружённых внедорожниках совершают нападения на населённые пункты…

Это далеко не полный перечень ключевых вооружённых группировок Ливии, обеспечивающих себя за счёт поборов с местных предпринимателей и торговцев, грабежей, контрабанды, наркотрафика, нелегальных перевозок беженцев в Евросоюз.

По оценке экспертов-арабистов, дальнейший ход событий будет зависеть (помимо позиции региональных игроков – средиземноморских стран Евросоюза, Египта, Турции) именно от провинциальных элит западной Ливии. Не случайно по «восточной традиции» командование ЛНА в последние месяцы предпочитало договариваться с руководителями вооружённых группировок, контролирующих те или иные населённые пункты Триполитании и Феццана (юг страны), об их присоединении к ЛНА или хотя бы лояльности. Как порой говорят на Востоке, перед ишаком с золотом открываются ворота любой крепости…

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Новый арабский порядок: власть и насилие на современном Ближнем Востоке

Марк Линч

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Марк Линч — профессор политологии и международных отношений Джорджтаунского университета (Вашингтон, округ Колумбия, США), старший сотрудник Центра Карнеги за международный мир, автор книги «The New Arab Wars: Uprisings and Anarchy in the Middle East» (2016).

[стр. 15—27 бумажной версии номера] [1]

В 2011 году улицы арабских городов заполнили миллионы протестующих. Народные волнения, начавшиеся в Тунисе и Каире, предвещали крах автократий и начало демократизации. В какой-то момент стало казаться, что в скором времени на Ближнем Востоке прежний, устоявшийся порядок сменится новым, более совершенным. Однако вскоре все эти надежды рухнули. Некоторые арабские государства не выдержали потрясений и погрузились в пучину гражданских войн. Другие же устояли и смогли восстановить контроль над своими гражданами. Но, как бы то ни было, семь лет спустя от былых надежд на кардинальное изменение ближневосточной политики не осталось и следа.

Впрочем, из прошедших потрясений все же родился новый арабский порядок — оказавшийся совсем не таким, каким его представляли. Эффективные новые демократии в регионе так и не сложились, но зато взаимоотношения региональных держав стали принципиально иными. Привычные местные «тяжеловесы» в лице Египта, Ирака и Сирии ощутимо ослабли. Богатые и репрессивные режимы Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — наоборот, укрепились. Увеличение числа слабых и разваливающихся государств открыло новые возможности для политической конкуренции и вмешательства в дела соседей, а также предопределило появление новых действующих лиц и освободило пространство для политического маневрирования. Традиционные союзы и старые споры больше не определяют динамику международных отношений в регионе. Каналами перераспределения власти на Ближнем Востоке стали непрямые военные действия и торговля влиянием.

На сегодняшний день внешняя политика почти каждого арабского государства представляет собой реакцию на совокупность существующих угроз и открывающихся возможностей. Страхи, вызванные нарастающей дестабилизацией внутриполитической обстановки, усилением Ирана и отстраненной позицией США, сочетаются со стремлением выгодно воспользоваться слабостью соседей и разбродом на международной арене. Подобная динамика втягивает ближневосточные державы в разрушительные конфликты, сеющие хаос во всем регионе, а любые намеки на утверждение в этой части мира сколько-нибудь устойчивого политического баланса оказываются несостоятельными. Новый порядок характеризуется полным отсутствием какого-либо порядка.

Торжество беспорядка

Череда несчастий, которые обрушились на Ближний Восток, без преувеличения безмерна. Гражданская война в Сирии, погубившая полмиллиона гражданских лиц и изгнавшая из родных мест десять миллионов, обернулась одной из самых масштабных гуманитарных катастроф в истории человечества. Ирак добился значительных успехов в борьбе с «Исламским государством» (ИГ), но население освобожденных территорий заплатило за это огромную цену. Следствием гражданской войны в Йемене стала самая масштабная эпидемия холеры в истории человечества и угроза голодной смерти, нависшая над восемью с половиной миллионами человек. От государственности Ливии почти ничего не осталось.

Даже государствам, избежавшим коллапса, приходится нелегко. Египет все еще переживает последствия военного переворота 2013 года, поскольку репрессивная внутренняя политика тормозит политический процесс и развитие туризма, подогревая протестные настроения и народное недовольство. В Бахрейне по-прежнему неспокойно после кровавого подавления религиозных волнений 2011 года: власти не нашли иного способа положить им конец, кроме как расправиться с политической оппозицией. Относительно благополучные государства в лице Иордании, Марокко и Туниса столкнулись с серьезными экономическими проблемами, разочарованием молодежи и нестабильностью на границах. Почти во всех странах региона экономические и политические проблемы, толкнувшие арабский мир в кризис 2011 года, сегодня ощущаются более остро, чем семь лет назад.

Между тем регион не испытывает недостатка в очагах потенциальных конфликтов. После выхода США из ядерной сделки с Ираном весьма реальной стала перспектива нанесения американского или израильского удара по этой стране, что может в свою очередь развязать полноценную войну. Бойкот Катара, инициаторами которого выступили Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, расколол Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, прежде казавшийся наиболее успешной международной организацией арабского мира. Из-за участившихся израильских бомбардировок, трансграничных операций турецкой армии и сохраняющегося иранского военного присутствия гражданская война в Сирии не только не прекращается, но приобретает новые формы — и это при том, что вооруженное сопротивление режиму Башара аль-Асада почти подавлено. Затянувшаяся гражданская война в Йемене грозит перекинуться на соседние страны. Ракеты, запускаемые повстанцами-хуситами, падают на территории Саудовской Аравии, ответные удары саудовских ВВС убивают мирных йеменских граждан, а Объединенные Арабские Эмираты приступили к строительству на Сомалийском полуострове военно-морской базы, задуманной для ужесточения блокады Йемена и содействия воюющим там армиям возглавляемой Эр-Риядом коалиции. Наконец, постоянные вспышки насилия в Газе и неудачи проектов, предполагающих соседство в Палестине двух государств, вновь угрожают вывести палестинскую тему на первый план мировой политики.

На фоне этих событий США под руководством Дональда Трампа с воодушевлением солидаризируются со своими местными единомышленниками, в списке которых Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Однако американской попытке восстановить что-то похожее на порядок, существовавший на Ближнем Востоке до 2011 года, грозит неудача, поскольку сегодня этот регион превратился в зону острой политической конкуренции. Любое стремление консолидировать здешние властные институты остается нереализованным из-за расширения рядов государств-неудачников и неразрешимости кризиса управления. Если же власти того или иного государства начинают усердствовать в упрочении своего внутреннего доминирования или внешнего влияния, то они неизменно рискуют сделать свое положение еще более опасным. Стремление администрации Трампа усилить поддержку авторитарных режимов, не обращая внимания на тектонические сдвиги, принципиально блокирующие воссоздание старого порядка, не сможет обеспечить ни региональной стабильности, ни продвижения американских интересов.

Неустойчивый баланс

Во вмешательстве ближневосточных государств в дела соседей едва ли можно усмотреть что-то новое, но структура и динамика региона сегодня значительно отличаются от того, что было ранее. 1950—1960-е годы прошли под знаком «арабской холодной войны», как метко определил этот период арабист Малкольм Керр. В то время Египет под руководством президента Гамаля Абделя Насера конкурировал с прозападными арабскими режимами и консервативно настроенной Саудовской Аравией по широкому кругу вопросов — от косвенного вмешательства во внутренние дела Иордании, Ливана и Сирии до прямой военной интервенции в Йемене. Одновременно набирал силу и панарабизм — доктрина о единстве арабской нации, исходившая из того, что и солидарность, и соперничество региональных флагманов должны осуществляться на основе антиколониализма, арабского братства и ненависти к Израилю.

Традиционно историки придерживаются той точки зрения, что в 1970-е межгосударственному идеологическому противостоянию на Ближнем Востоке пришел конец. Со смертью Насера и наступлением нефтяного изобилия ближневосточные страны стали больше интересоваться сохранением своих политических режимов, а не фундаментальными идеологическими спорами. Именно в это время государства региона обзавелись карательным аппаратом, способным противостоять массовым протестам. Соответственно, по мере укрепления внутренней безопасности прежние возможности для косвенного вмешательства из-за границы заметно сузились. (Это правило сработало везде, за исключением Ливана, где длившаяся с 1975-го по 1990 год гражданская война создала благоприятные условия для разнообразного внешнего давления.) Даже иранская революция 1979 года, которая явила новые формы надгосударственной мобилизации исламистов, воодушевленных крахом деспотичного американского ставленника, оказалась не в силах возродить былые практики прокси-войн. Вместо этого, консолидировавшиеся арабские государства объединились против общего внешнего врага в лице Израиля и усилили натиск на внутреннего врага в лице исламистов.

Однако вопреки общераспространенному мнению эра «крепкой государственности» на Ближнем Востоке подошла к концу еще до катаклизмов 2011 года. Уже в 1990-е сложившийся в регионе политический порядок начал меняться под воздействием глобализации. Новые экономические модели заставляли здешние правительства урезать расходы на социальные нужды и сокращать рабочие места в бюджетной сфере. Крупные страны арабского мира стали беднеть, а их социальная инфраструктура начала ветшать. Даже богатые государства, живущие за счет нефти, почувствовали себя заложниками глобальной экономики, столкнувшись в 2008 году с финансовым кризисом и колебаниями нефтяных цен. Постепенной дестабилизации режимов, привыкших контролировать информационные потоки и ограничивать свободу выражения, также способствовали спутниковое телевидение, смартфоны, социальные сети и другие современные информационные технологии. После 2001 года основы регионального сотрудничества были подорваны началом глобальной войны с террором и хаосом, набиравшим обороты вследствие американской оккупации Ирака, и провалом израильско-палестинского мирного процесса. К 2010 году у старого политического порядка на Ближнем Востоке не осталось иных опор, кроме необходимости сдерживать Иран и желания препятствовать демократическим преобразованиям.

Волнения 2011 года начались не на пустом месте: они стали кульминацией структурных трансформаций, начавшихся гораздо раньше. Народное недовольство экономическим застоем и отсутствием политических свобод назревало как минимум десятилетие. Спутниковое телевидение, Интернет и другие транснациональные каналы коммуникации превратили регион в единое политическое пространство, что позволило протестам стремительно перекинуться с Туниса на Египет, а затем охватить и прочие близлежащие государства. Одновременные и повсеместные неурядицы позволили проверить государства арабского мира на прочность: некоторые из них легко приспособились к новым условиям, другие едва-едва смогли с ними совладать, а третьи просто рухнули.

Если внутриполитические последствия народных волнений были вполне очевидными, то вызванному ими изменению регионального баланса сил наблюдатели уделили гораздо меньше внимания. Политические гиганты прошлых десятилетий, такие, как Сирия или Египет, настолько глубоко погрузились во внутренние конфликты, что утратили способность влиять на положение дел за границей. Но богатые государства Персидского залива, напротив, сумели наилучшим образом приспособиться к новым реалиям. Деньги, медиа-империи и ключевые позиции в разветвленных транснациональных структурах — в организации «Братья-мусульмане» в случае Катара или в международном бизнес-сообществе в случае Объединенных Арабских Эмиратов — позволили им эффективно использовать «мягкую силу». Несмотря на небольшие размеры, эти государства обладают хорошо подготовленными и прекрасно оснащенными армиями, которые поддерживаются щедро оплачиваемыми наемниками. Это позволило им применить «жесткую силу» в Ливии и Йемене в том диапазоне, в каком прежние политические тяжеловесы региона действовать не могли. Еще важнее, что все эти режимы установили почти тотальный контроль над собственным населением, тем самым предельно минимизировав перспективы стороннего вмешательства в свои внутренние дела. Другие арабские государства — более крупные, менее богатые и не такие авторитарные — не смогли обезопасить себя подобным образом. Сказанное остается верным даже в тех случаях, когда новые региональные лидеры сталкиваются друг с другом. Например, Саудовская Аравия совместно с Объединенными Арабскими Эмиратами почти год пыталась дестабилизировать Катар, прибегнув к разрыву дипломатических отношений, распространению ложной информации и введению торгово-экономического эмбарго. Однако все эти усилия оказались безрезультатными, поскольку у Катара хватило финансовой и репрессивной мощи, чтобы справиться с любыми потенциальными вызовами, вызревающими внутри страны.

Время прокси-войн

В реалиях нового порядка власть на Ближнем Востоке также реализуется по-новому. Народные восстания поставили под сомнение устойчивость политических режимов даже в тех государствах, где «арабская весна» отшумела относительно мирно. В то же время возникшие из-за нее «несостоявшиеся» государства и гражданские войны открыли для наиболее удачливых игроков новые возможности — прежде всего в плане распространения собственного влияния. Волна народного возмущения в определенном смысле объединила арабский мир, но при этом ее опыт заставляет арабских правителей видеть в любом региональном событии свидетельство возвышения соседей и сигнал исходящей от них угрозы. Подобный подход был воспринят всеми ближневосточными государствами. Руководствуясь стремлением распространить свое влияние, либо, напротив, воспрепятствовать в подобной же экспансии зловредным соседям, почти каждый арабский режим оказался соучастником какой-нибудь гражданской войны или другой политической распри.

Если примеры Туниса и Египта продемонстрировали, какая судьба может ожидать лидеров, непоколебимо уверенных в своей способности предотвратить любые угрозы собственному правлению, то пример Ливии показывает, как политическая смута в одной стране может с выгодой использоваться другими странами. Когда в Ливию пришла «арабская весна», три государства Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — а также Турция, решили воспользоваться благоприятным моментом, чтобы выступить против ненавистного им лидера Джамахирии Муамара Каддафи. Страны Залива использовали свои медиа-империи для того, чтобы привлечь внимание к беззаконию, творимому ливийским режимом (хотя, например, в Бахрейне в тот же период власти вели себя столь же антигуманно). Они инициировали принятие Лигой арабских государств специальной резолюции по Ливии, призванной подтолкнуть США и ООН к гуманитарной интервенции в эту страну. Кроме того, они щедро снабжали оружием и деньгами приглянувшиеся им формирования ливийских ополченцев, выступавших против Каддафи.

Подобное непрямое вмешательство повлекло за собой долгосрочные и негативные последствия. Например, и Катар, и Объединенные Арабские Эмираты в период восстания поддерживали ливийскую оппозицию, но у них были разные местные фавориты. После краха режима вооруженные оппозиционеры, сохранившие независимые друг от друга зарубежные источники помощи, затормозили превращение Ливии в жизнеспособное государство и способствовали развязыванию гражданской войны. На сегодняшний день военная поддержка, оказываемая Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами альянсу «Достоинство Ливии», который возглавляет командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар, уже взявший под контроль восточную часть страны, делает военное противостояние в Ливии все более ожесточенным.

Но разрушительный эффект, вызванный иностранным вмешательством в дела Ливии, проявился далеко не сразу. В эйфории 2011 года государства Залива и Турция, подобно США, рассматривали собственную интервенцию как «историю успеха»: они видели, что помощь, оказываемая их местным ставленникам, приносит плоды, и надеялись, что поддержка американцев, европейцев и ООН позволит им расправиться с соперниками. Воодушевившись этим опытом, они расценили народные выступления против сирийского президента Башара аль-Асада как уникальный шанс вырвать Сирию из-под влияния Ирана и решительно изменить баланс сил в регионе в свою пользу. Когда же в начале 2012 года стало понятно, что ливийский сценарий в Сирии не повторится, поскольку международной интервенции против аль-Асада Совет Безопасности ООН не поддержит, государства Залива и Турция занялись вооружением сирийских повстанцев. Как они полагали, даже если избранный ими сценарий не сработает и нынешний сирийский режим сохранится, то ближайший союзник Ирана все равно будет обескровлен, а борьба развернется на поле их главного соперника.

Поддержка сирийских повстанцев из-за рубежа обернулась катастрофическим взрывом насилия при отсутствии видимых путей для его укрощения. И хотя основная тяжесть ответственности за преступления военного времени лежит на сирийских правительственных силах, зарубежные спонсоры оппозиционеров так же внесли свой вклад в разжигание войны. При этом новые политические технологии, опробованные в регионе ранее, в Сирии начали давать сбой: всякий раз, когда повстанцы одерживали верх, на стороне аль-Асада выступали симпатизирующие ему внешние силы в лице Ирана, движения «Хезболла» и России. Таким образом, за победой одной из сторон неизменно следовал реванш другой стороны, а это лишь умножало страдания и жертвы. Ярчайшим примером этого порочного круга стали события 2015 года, когда в ответ на укрепление оппозиционеров в северной Сирии Россия всей своей мощью обрушилась на Алеппо.

Конкурирующие в Сирии стороны практикуют искусство прокси-войны по-разному. С одной стороны, для сторонников аль-Асада объединяющей целью вмешательства остается поддержка его режима. Иранцы, например, преуспели в спонсировании местных ополчений, непосредственное руководство действиями которых зачастую осуществляется Корпусом стражей исламской революции. С другой стороны, Катар, Саудовская Аравия и Турция видят друг в друге не столько союзников, сколько соперников, и поэтому их разрозненные и противоречивые действия нередко оборачиваются против них самих. (Что касается вмешательства в сирийский конфликт Объединенных Арабских Эмиратов, то оно остается незначительным.)

Попытки США консолидировать действия катарских, саудовских и турецких ставленников в Сирии обернулись неудачей: их спонсоры продолжали бороться между собой, отказываясь подчиняться единой стратегии. Ситуация усугубилась тем, что в решающий для конфликта период конца 2012-го — начала 2013 года к спонсорству повстанцев подключились сети салафитов из стран Персидского залива, а это перевело снабжение сирийской оппозиции под контроль частных лиц. Итогом стало обострение напряженности и смещение идейных установок повстанческих групп к джихадистской части политического спектра. По мере того, как война разгоралась все жарче, государства Залива и Турция, надеясь опереться на более действенную военную силу, переходили к поддержке радикальных исламистских группировок. Так на свет появилось «Исламское государство» — структура, не подчинявшаяся ни одной из указанных стран, но быстро нашедшая для себя место на обломках разваливающейся Сирии.

После многолетних попыток формировать, вооружать и контролировать сирийскую оппозицию дистанционно США все-таки решились на прямое вмешательство в Сирии, целью которого, однако, оказался не аль-Асад, а ИГ. В каком-то смысле эта инициатива оказалась успешной, поскольку американцы уничтожили квазигосударство исламистов не только в Сирии, но и в Ираке. Кроме того, четко поставленная цель операции позволила американцам избежать затяжного конфликта с аль-Асадом и Россией. Но при этом реализация даже ограниченной операции против ИГ повлекла за собой немалые сложности и непредвиденные последствия. Пока американцы и русские на протяжении нескольких лет боролись за доминирование в Сирии, поддерживаемый Тегераном и Москвой дамасский режим понемногу отвоевывал территории, занятые выдыхающимися повстанцами.

Даже победа над ИГ и фактически полное восстановление правительством аль-Асада контроля над сирийской территорией не приблизили окончания конфликта. Немощность Сирии по-прежнему соблазняет амбициозных политических игроков. Так, кампания по борьбе с ИГ привела к расширению турецкого вмешательства в дела этой страны. В 2015 году США, также испытывая острую нужду в местных ставленниках, готовых сражаться с ИГ, избрали себе в союзники Отряды народной самообороны, состоящие преимущественно из курдов. На их основе и с участием некоторых других группировок были созданы Сирийские демократические силы, вооружаемые американцами. Военные успехи курдов не обрадовали Анкару; угроза курдского сепаратизма заставила турецкие власти в 2017 году подготовить вторжение в северные области Сирии. Параллельно с этим Израиль начал наращивать авиаудары по объектам Ирана и движения «Хезболла», находящимся на сирийской территории. Иначе говоря, разгром армией аль-Асада оппозиционных его режиму сил и завершение войны с ИГ никак не сказались на интернационализации сирийского конфликта, которая по-прежнему набирает обороты.

Хотя ее случай остается самым вопиющим, Сирия была далеко не единственной страной Ближнего Востока, где развернутая региональными акторами борьба за влияние обернулась человеческими жертвами и политическими неурядицами. Их усилия дестабилизировали даже те страны, которым удалось избежать гражданских войн. Наихудшим примером в данном отношении выступает Египет. В 2013 году Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поддержали военный переворот, который организовал генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, лишивший власти первого демократически избранного египетского президента Мухаммеда Мурси, члена организации «Братья-мусульмане» и протеже Катара. Но, несмотря на десятки миллионов долларов, полученных ас-Сиси от его покровителей из стран Персидского залива, созданный им репрессивный режим не смог вернуть Египет к нормальной жизни. Даже в Тунисе, сумевшем относительно успешно приспособиться к реалиям «арабской весны», конкуренция Катара и Объединенных Арабских Эмиратов породила внутреннюю нестабильность, поскольку масштабные вливания денежных средств из-за рубежа и внешняя поддержка местных политических сил исказили естественный процесс развития молодой демократии.

Дилеммы безопасности

Региональная турбулентность на Ближнем Востоке стала следствием классической дилеммы безопасности. Попытки государств укрепить собственное положение в регионе неизменно проваливаются, поскольку неизбежно сталкиваются с противодействием конкурентов. В результате слабее становятся все: каждый арабский режим сегодня живет с глубочайшим ощущением угрозы. Несмотря на браваду, нередко демонстрируемую властями арабских стран, их ужасает перспектива новой волны народных протестов. Стремительное распространение беспорядков в 2011 году свидетельствует, что пламя, вспыхнувшее в одном месте, может запросто охватить весь регион. Когда в мае 2017 года Иордания столкнулась с экономически мотивированными протестами, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поспешили возобновить оказание финансовой помощи Амману, чтобы утихомирить его возмущенных подданных.

Но, когда государства пытаются нейтрализовать потенциальных возмутителей спокойствия, ужесточая контроль над обществом, это обычно лишь усугубляет ситуацию. Чем сильнее государственное давление, тем больше ожесточения в народных массах и тем ощутимее запрос на демократизацию. Подобная динамика хорошо просматривается в Египте, где организованные ас-Сиси гонения на исламистов постепенно распространились и на гражданских активистов, журналистов, деятелей науки. В результате от генерала отвернулись многие из тех сторонников по коалиции, кто в свое время поддержал совершенный им военный переворот.

Дилеммы безопасности, возникающие во внутренней политике, помогают объяснить кажущиеся странности политики внешней. Обратимся к примеру Саудовской Аравии и политическим решениям наследника саудовского престола Мохаммеда бин Салмана. Консолидировав власть, он внедрил во внутреннюю жизнь королевства ряд заметных новаций: например, в ходе запущенных им социальных реформ женщинам разрешили водить автомобили и посещать кинотеатры. В то же время он развернул преследования активисток, выступавших за права женщин, арестовывал и запугивал представителей местных элит, оттеснил на второй план влиятельные группировки религиозного истеблишмента. Однако укрепление позиций принца внутри королевства нельзя рассматривать в отрыве от разрушительного и ультраагрессивного курса, проводимого им за границей. Еще до укрепления своей власти внутри страны он принял решение вмешаться в гражданскую войну в Йемене, рассчитывая на то, что быстрая победа за рубежом позволит ему мобилизовать дополнительную поддержку дома. Вместо этого саудовские войска увязли в трясине чужой войны. Таким же безнадежным предприятием в 2017 году оказалась и экономическая блокада Катара, целями которой были утверждение гегемонии Саудовской Аравии в Совете сотрудничества арабских стран Персидского залива и устранение внутренней угрозы, исходящей от поддерживаемых катарцами «Братьев-мусульман». Катар, однако, оказался сильнее, чем предполагалось, а политика Саудовской Аравии ударила по ней самой: блокада ухудшила отношения королевства с Вашингтоном, затруднила сдерживание Ирана и необратимо, как представляется, подорвала авторитет упомянутого Совета сотрудничества. В обоих случаях — и в йеменском, и в катарском — королевство угодило в одну и ту же ловушку: не имея достаточных сил, чтобы решительно одолеть внешнего врага, оно не может отступить, опасаясь негативных последствий в своих собственных границах.

Соперничество между арабскими государствами и Ираном представляет еще одну иллюстрацию того, как работают дилеммы безопасности. Хотя опасения, которые у арабских политиков вызывает иранская экспансия, не лишены оснований, они вряд ли основаны на адекватной оценке могущества современного Ирана. Парадоксальным образом, однако, чем больше арабских государств втягиваются в конфронтацию с Ираном, тем сильнее он становится. Например, имевшийся в Йемене миниатюрный форпост шиитского влияния из-за вмешательства в здешнюю гражданскую войну Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии превратился в мощную базу для стратегического альянса иранцев с повстанцами-хуситами и усиления прочих ориентированных на Иран сил. Аналогичным образом и в Сирии содействие, оказываемое странами Залива и Турцией местным оппозиционерам, в итоге привело к превращению Ирана во влиятельнейшего игрока на сирийском политическом поле. Наконец, в Ливане не поддающиеся разумному объяснению действия Эр-Рияда, несколько недель удерживавшего в заложниках ливанского премьер-министра Саада Харири, спровоцировали внутриполитический кризис, который привел к ослаблению ориентированной на саудитов суннитской коалиции в ливанском парламенте.

Разумеется, вся эта новая динамика во многом обусловлена межгосударственной конкуренцией в регионе, но в то же время это закономерное следствие слабости и хрупкости государств, которые, стремясь преодолеть собственные дилеммы безопасности, создают вокруг себя вакуум власти. И даже если какая-то региональная держава первоначально не собирается использовать образовавшуюся пустоту для расширения собственного влияния, ей приходится идти на это, поскольку иначе это сделает кто-то из соседей. А вступив в экспансионистскую гонку, страна будет исходить из того, что недостаточная поддержка ее ставленников неминуемо усилит агентов, представляющих интересы ее противников. Именно такие страхи препятствуют снижению напряженности в Ливии, Сирии и Йемене. Даже придя к осознанию, что вмешательство во внутренние дела ослабевших соседей проваливается, ближневосточные политические акторы остаются заложниками состязательной логики, диктуемой дилеммами безопасности — они не могут ни выиграть, ни уйти.

Становление новой нормы

Бремя неразрешимых дилемм безопасности, которое тяготит Ближний Восток, настолько значительно, что, несмотря на всю поддержку, исходящую от США, она едва позволит преодолеть кризис. Желая опереться на сотрудничество с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами в ядерной сделке с Ираном, администрация Барака Обамы в минувшие пять лет поставила в эти страны беспрецедентное количество оружия, что ничуть не сделало их более устойчивыми. Даже отказ Вашингтона от риторического отстаивания демократизации и прав человека не смог упростить задач по преодолению внутренних вызовов, решаемых региональными автократиями. Последующий отказ США от ядерной сделки лишь усилил обеспокоенность арабских государств, опасающихся усиления иранского могущества. Односторонняя поддержка, оказываемая Вашингтоном Тель-Авиву на фоне эскалации насилия в секторе Газа, усугубила международную изоляцию еврейского государства, а в будущем, вероятно, приведет к новым конфликтам. И, хотя США способствовали заметному сближению израильтян с суннитскими государствами Персидского залива, эти усилия почти сошли на нет из-за противостояния Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов с Катаром.

Несмотря на то, что нынешний американский президент считает Иран врагом, а авторитарное правление его не слишком смущает, арабские режимы больше не рассматривают Соединенные Штаты в качестве гаранта собственного выживания или обеспечения своих внешнеполитических интересов. Интересно, что в новом ближневосточном раскладе даже ближайшие союзники США считают целесообразным сближение с Китаем, Россией и Европейским союзом. Именно этим, в частности, сегодня заняты Египет, Саудовская Аравия, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и даже Иордания. По их мнению, такая линия гарантирует надежный тыл в случае неадекватного поведения США — но при этом она же способна и усугубить те дилеммы безопасности, которые дестабилизируют прочие измерения региональной политики.

Администрация президента Трампа пытается совладать с новыми реалиями. Тем не менее резкие изменения политического курса и абсолютно противоречивые импульсы, исходящие из разных министерств и ведомств американского правительства, сбивают с толку как союзников, так и противников США. Безусловно, Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам может импонировать избранная Трампом жесткая линия в отношении Ирана и поддержка им войны в Йемене, однако прочие аспекты американской политики — например, предъявляемые им требования прекратить экономическую блокаду Катара или увеличить объемы нефтедобычи, а также намеки на вывод американских войск из Сирии — напротив, создают новые раздражители.

Как бы то ни было, сумбурному правлению Трампа нужно учитывать глубочайшие структурные сдвиги на Ближнем Востоке, которые стали бы проблемой и для любого другого американского президента. Нынешние Соединенные Штаты не имеют ни сил, ни влияния, чтобы навязать региону свою модель политического порядка. Скорее всего эпоха американской гегемонии в этой части Земного шара ушла безвозвратно, поскольку местные реалии стали фундаментально иными. Преодолеть наследие войн и политических катастроф, последовавших за «арабской весной», будет очень непросто — нанесенный ими урон слишком велик.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Lynch M. The New Arab Order: Power and Violence in Today’s Middle East // Foreign Affairs. 2018. September—October. P. 116—126.

Рубль ждет заседания ОПЕК в Вене 

На минувшей неделе у российской валюты была серьезная поддержка, прежде всего — ралли на рынке нефти. Ключевым фактором роста стало обострение обстановки в Ливии. Сказался и общий позитивный настрой активов развивающихся рынков.

«Важным днем для рубля станет среда, когда в Вене начнется заседание ОПЕК+.

Скорее всего, сославшись на ситуацию в Ливии, производители укажут на риск дальнейшего сокращения мирового предложения, что способно подтолкнуть цены на нефть к дальнейшему росту и придать дополнительные силы рублю», — комментирует Геннадий Николаев, эксперт Академии управления финансами и инвестициями.

По его мнению, на этой неделе российская валюта также может попытаться укрепить свои позиции благодаря началу налогового периода и улучшению рисковых настроений, которое наблюдается за счет роста оптимизма в отношении торговой сделки между США и Китаем.

Владимир Рожанковский, эксперт «Международного финансового центра» (МФЦ), дополняет, что укреплению отечественной валюты способствует и некоторое ослабление доллара США на глобальных площадках.

Что касается внутреннего вооруженного противостояния в Ливии, то ситуация там не улучшается. Эта тема неизбежно будет затронута на предстоящем 17 апреля в Вене саммите ОПЕК.

«Ливия — очень важный поставщик энергоносителей для Южной Европы, чья значимость существенно выросла в связи с повышением геополитической напряженности стран, примыкающих к Персидскому заливу: в частности, известных рисков Ормузского пролива, связанных с санкциями США против Ирана», — говорит эксперт.

Рожанковский напомнил, что глава Национальной нефтяной корпорации Ливии (NOC) предупредил в пятницу, что возобновление боевых действий внутри страны нанесет существенный урон добыче нефти. В пятницу был произведен удар с воздуха возле нефтегазового завода Mellitah, совместно управляемого Eni и NOC. Завод снабжает Италию газом по газопроводу Greenstream.

Международное энергетическое агентство (МЭА) в конце прошлой недели сообщило в новой редакции доклада о том, что добыча нефти в Саудовской Аравии упала до самого низкого уровня за последние 2 года как следствие планомерной политики сокращения квот ОПЕК.

Интересно, отмечает Рожанковский, что саудиты не только сокращали производство, но и эффективно абсорбировали на рынке все волатильные международные остатки, в результате чего соглашение ОПЕК+ о сокращении производства достигло 153% реализации. Этот факт в сочетании с резким падением добычи в Венесуэле под бременем санкций и чередой отключений электроэнергии помог сократить мировые поставки нефти на 340 тыс. баррелей в сутки в марте.

«Как следствие, Brent медленно подбирается к $72 за баррель. В случае достижения этой отметки откроется прямой путь к уровню $75», — полагает эксперт.

По мнению Ивана Капустянского, ведущего аналитика Forex Optimum, последний отчет МЭА обеспечил новый импульс роста нефтяным котировкам, сохранив актуальность среднесрочного восходящего тренда, в рамках которого целью выступает отметка $80 за баррель. Правда, не исключена краткосрочная коррекция.

Так, в понедельник Brent попала под фиксацию прибыли на фоне снижения геополитической напряженности в условиях перекупленности. Котировки растеряли набранные в пятницу очки и пытаются ухватиться за отметку $71 за баррель. На 13:14 мск Brent торгуется на уровне $70,97 (–0,53).

«Определенное давление на нефтяной рынок оказали данные Baker Hughes, отразившие рост числа буровых в США еще на две единицы. Дневное закрытие ниже уровня $71 за баррель ознаменует собой некоторое ухудшение краткосрочной технической картины по Brent», — считает Николаев.

В свою очередь Гайдар Гасанов, эксперт МФЦ, отмечает, что базовый сценарий роста цен на нефть сохраняется. Он включает в себя продолжающиеся сокращения поставок во главе с клубом производителей ОПЕК и санкциями США в отношении экспортеров нефти Ирана и Венесуэлы.

«Почти все участники рынка понимают, что дефицит нефти был усилен тем, что производство в Венесуэле снижается, поскольку санкции США усиливают глубокий экономический и политический кризис, в то время как ожидается, что правительство США в мае ужесточит нефтяные санкции против Ирана», — говорит Гасанов.

По его мнению, ралли в геополитическом отношении может поднять цены и даже превысить отметку $80 за баррель этим летом, поскольку на фоне дефицита черного золота повышается спрос со стороны Китая.

«Большая часть роста потребления топлива в мире происходит из Азии. На Китай и Индию приходится почти 55% роста мирового спроса. Прибавьте сюда остальные части развивающейся Азии, и показатель возрастает до 80%», — заключил эксперт.

Из окопов на трон: феномен «военных монархий»

Денис Миргород – кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Резюме События первых месяцев 2019 г. позволяют говорить о том, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке обозначилась тенденция к усилению власти военных в ряде государств региона. Указанный тренд можно назвать формированием «военных монархий», поскольку именно этот термин наиболее полно отражает специфику текущих политических преобразований.

События первых месяцев 2019 г. позволяют говорить о том, что на Ближнем Востоке и в Северной Африке обозначилась тенденция к усилению власти военных в ряде государств региона. Указанный тренд можно назвать формированием «военных монархий», поскольку именно этот термин наиболее полно отражает специфику текущих политических преобразований.

Диспозиция

Одним из наиболее значимых этапов «арабской весны» или, используя менее клишированное, процесса «тунисизации» региона Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) стали события на египетском майдане «Ат-Тахрир». Беспорядки и бесчинства, устроенные сторонниками смены президента-долгожителя Хосни Мубарака сопровождались выступлениями на протестной сцене египетской творческой интеллигенции. Именно тогда большую популярность получило ироничное стихотворение поэта Мухаммада Бахджата под названием «Где арабская армия?», в котором он вопрошал о том, что делают армии арабских государств в условиях крайней нужды разных народов региона, политического хаоса и общего чувства неопределенности.

Апелляция толпы к вооруженным силам связана с тем, что у населения многих арабских государств в подсознании заложено восприятие армии как главного системообразующего и регулирующего все сферы их жизни органа. Подобное мироощущение, безусловно, имеет длительную историю, но полноценно оформилось с расцветом идей панарабизма, главным глашатаем и локомотивом которых был лидер-«философ» египетской революции 1952 года Гамаль Абдель Насер, кадровый военный. На этой волне армия последовательно захватила власть в Алжире, Ираке, Ливии.

Крах концепта арабского национализма, связанный с результатами Войны Судного дня, усугублением дихотомии на Ближнем Востоке, распространением идей панисламизма, противостоянием великих держав в регионе, кардинально не ослабил роль военных в социально-политической жизни ряда арабских государств. Но со временем все больше и больше придавал им черты рутинно номенклатурной, хоть и безоговорочно элитарной прослойки общества.

Контрнаступление генералов

Сейчас уместно говорить о ренессансе реальной, всеобъемлющей власти военных в ряде стран БВСА. И на передовой этих событий вновь Египет. В начале февраля в Конституцию страны внесены важные поправки, которые позволяют говорить о качественных изменениях режима милитократов, вернувшихся к полноценному руководству после непродолжительного и во многом демонстративного периода правления ставленника «Братьев-мусульман» Мухаммада Мурси. Демонстративность заключалась в том, что военная верхушка сознательно позволила опальной религиозно-политической группировке «поиграть» с атрибутами власти, доказав их полную политическую несостоятельность: внешнеполитические неудачи, провал социально-экономической политики, слабая идеолого-пропагандисткая работа. Расчет оказался верным – шестым президентом Египта стал Абдель Фаттах Ас-Сиси, который сыграл центральную роль в военном перевороте 3 июля 2013 года.

Поправки в Конституцию фактически превращают Египет в «военную монархию», а Сиси – в пожизненного президента, который законно может оставаться в должности до 2034 года. Критика, последовавшая за таким решением как внутри, так и за пределами страны, была кратковременной и не могла существенно повлиять на внутриполитический процесс, поскольку конституционные преобразования одобрены демократически избранным парламентом, где из 600 членов только 16 проголосовали против. Также не вызывают сомнения и результаты референдума для окончательной ратификации поправок в конце апреля 2019 года. Его положительный итог подтверждается социологическими опросами и многими египетскими политологами. Во многих новых статьях Конституции подчеркивается «роль египетской армии в защите конституционного строя и демократии», а также то, что появились эти поправки в дни годовщины «революции» 25 января 2013 г., которая свергла Хосни Мубарака, объявленного «коррумпированным диктатором».

Сторонники президента Сиси заявляют, что продление его мандата до 2034 г. необходимо, чтобы иметь больше времени для осуществления планов экономического развития и обеспечения стабильности Египта, который сталкивается со многими угрозами безопасности. Близкие к президенту Сиси и его режиму лица отмечают, что безопасность и стабильность – действительно системообразующие императивы для нынешних египетских властей, они формируют законодательные инициативы, направленные на полноценную концентрацию власти в руках военных и их представителя в президентском кресле.

Мохамед Хассанеин Хейкал, бывший главный редактор ведущей египетской газеты «Аль-Ахрам», который был одним из самых ярых сторонников Сиси, незадолго до своей смерти в 2016 г. подчеркнул, что Египтом будет управлять только египетская армия и, в частности, один из ее офицеров, «будь то в военной форме или гражданской одежде». То, что происходит сейчас, подтверждает прогноз.

Египетский пример вдохновил военных на максимально активную политическую деятельность в ряде стран БВСА. Так, один из главных арабских политических долгожителей – глава Алжира Абдель Азиз Бутефлика 2 апреля 2019 г. ушел в отставку, хотя и планировал остаться на пятый президентский срок, что стало причиной массовых волнений и беспорядков в стране. Ключевую роль сыграла именно армия. Алжирская правящая партия Фронт национального освобождения (ФНО) объявила о своей поддержке призыва верховного командования к смещению президента Бутефлики, который был одним из организаторов алжирской народно-освободительной армии (АНО), ставшей прообразом современных вооруженных сил страны. Начальник штаба алжирской армии Ахмед Кайед Салех призвал к новым президентским выборам, победителем которых с большой долей вероятности станет бывший или действующий представитель вооруженных сил.

Тенденцию на военный крен в политических преобразованиях подхватила Ливия, где 4 апреля 2019 г. главнокомандующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар отдал приказ о наступлении на Триполи. Цель – ликвидация двоевластия, сложившегося после гражданской войны и убийства Муаммара Каддафи в 2011 году. На востоке находится парламент и армия под командованием фельдмаршала Хафтара. На западе, в Триполи, базируется правительство национального согласия, выстроенного при поддержке ООН и признанное международным сообществом. Данное решение можно рассматривать как банальную борьбу за всеобъемлющую власть, но в нем проглядывают реваншистские настроения, связанные с периодом правления Каддафи. Бывший лидер Ливии, по сути, отказался от армии, переложив ее функции на «вооруженный народ», наемников и параллельные силовые структуры, действовавшие в пику армейскому командованию. Одним из апогеев противостояния классических вооруженных сил и Каддафи стал разрыв всяческих отношений полковника с Хафтаром после событий в Чаде в 1987 году. Фактически действия главнокомандующего Ливийской национальной армией уместно рассматривать с точки зрения продолжающейся длительной борьбы за восстановление в «правах» военных, которые, по его мнению, должны занять центральное место в политической жизни страны, обеспечив ее стабильное и безопасное развитие.

В эту же логику вписываются события в Судане, где 11 апреля вооруженными силами был арестован президент Омар Аль-Башир – тоже бывший военный, правившей страной 30 лет. На двухлетний переходный период власть передается в руки армии. Действие Конституции Судана, принятой в 2005 г., отменяется. Три месяца в стране будет действовать режим чрезвычайного положения. Военные сформируют специальный совет, который обеспечит передачу власти демократически избранному руководству через два года.

Выше приведены удачные попытки трансфера власти военными, можно упомянуть и о провалах. В частности, неудачная попытка переворота в Турции 2016 года. Путч сорвался, но его логика соответствует, тенденции, четко оформившейся в первые месяцы 2019 г. – становление «военных монархий» в части стран БВСА.

Несмотря на различные политические, экономические и социальные вводные, все указанные случаи, за исключением Турции, объединяют несколько характерных черт.

Во-первых, смещению подверглись бывшие военные, люди, обязанные своими политическими успехами «системе», при которой армия продвигала уже бывших глав государств и оберегала их. Все покинувшие политическую сцену (Мубарак, Бутефлика, Каддафи, Башир) занимали некогда ведущие позиции в военной иерархии. Во-вторых, все названные «экс» начали ставить личные интересы и интересы своего окружения (семьи, бизнеса, бюрократического аппарата гражданских чиновников) выше приоритетов армейской прослойки. В Египте и Ливии, например, население последовательно готовили к тому, что на смену Мубараку и Каддафи придут их дети – Гамаль и Сейф Аль-Ислам или Аиша соответственно. В Алжире и Судане «одряхлевшие» президенты продолжали всеми силами цепляться за президентское кресло, рискуя предсказуемостью политических процессов и снижая регулятивную функцию армии в них.

Наконец, в-третьих, те вызовы и риски региональной безопасности, которые реально угрожают целостности и поступательному развитию указанных стран, требовали со стороны военных активных действий, способных обеспечить стабильность, в том числе, путем прогнозируемой и управляемой смены власти. Египетский прецедент задал тренд, допускающий тезис о том, что в регионе БВСА, в ряде государств, обретших свою независимость, благодаря военным, происходит своего рода возвращение к «истокам». Осуществляется формирование замкнутых политических систем «престолонаследия», где именно армия выступает в роли «династии» с сообразными династическими принципами, согласно которым право стать следующим главой государства имеет только человек, порожденный военной системой и готовый уступить/передать власть другому лицу исключительно из армейского истеблишмента.

Терминологические маневры

Обращаясь к процессу становления «военных монархий», необходимо разобраться в терминологических тонкостях. Понятие «военная монархия» вбирает в себя черты смежных политических систем – монархии и военной диктатуры.

С одной стороны, «военная монархия» как и монархия традиционная основана на всеобъемлющей власти определенного человека, который достигает своего положения благодаря наследственности. В случае с «военными монархиями» наследственность обеспечивается армией, которая выступает в качестве династии и гарантирует прогнозируемую сменяемость власти. При этом монархия подразумевает и наличие отдельных, но взаимозависимых институтов – правительства, государственной администрации, судов, органов безопасности и т.д. Все это формирует то, что Норберт Элиас назвал «придворным обществом», обозначающим наличие различных связей с монархической династией.

Подобную структуру можно рассмотреть и в странах БВСА, где происходит фиксация новой политической системы. При этом монарх в современных реалиях обязан проявлять надлежащий уровень заботы о своем населении, которое напрямую влияет на сохранение им своих полномочий. В Египте и Алжире, например, уже реализуются или инициированы масштабные инфраструктурные, инвестиционные и промышленные проекты, которые нацелены на повышение социально-экономического уровня жизни граждан этих стран. При этом «военным монархиям» скорее присущи черты дуализма (дуалистическая военная монархия), где власть главы государства ограничена Конституцией и парламентом в законодательной области, но в заданных ими рамках монарх обладает полной свободой принятия решений. Однако ограничения в большей степени номинальны, поскольку состав парламента, законодательных органов может корректироваться военной верхушкой.

Сравнивая «военную монархию» с военной диктатурой необходимо указать на то, что принципиальная разница между ними заключается в том, что в первом случае власть не полностью узурпирована армией. Сохраняя за собой ключевую системообразующую функцию, военные строят подобие демократического общества с выборами, многоуровневой политической структурой и т.д. Таким образом, «военная монархия» более соответствует стратократии – режиму, при котором трудно различить гражданскую и военную службу, когда государство и военные традиционно или конституционно являются одним и тем же образованием, а также, когда военные составляют управленческое ядро государства.

Таким образом «военные монархии» закрепляющиеся в ряде государств БВСА с точки зрения политического устройства представляют собой симбиоз особенностей, присущих монархиям и военным диктатурам. Они могут быть определены как форма управления, при которой сменяемость власти осуществляется на основе преемственности внутри армейской иерархии. А она выступает в качестве династийного регулятора, основанного не на родственных связях, а на принципах военной солидарности. «Военная монархия» не отрицает наличия ограничений, связанных с законодательством, но создает условия, при которых общественно-политическая и социально-экономическая жизнь страны, в конечном счете, подчинена воле армии и ее внутренней борьбе за лидерство.

Подводя итог, следует отметить, что привычно неспокойный, конфликтогенный регион БВСА в очередной раз столкнулся с масштабными преобразованиями, ставшими логическим продолжением «арабской весны». Новая волна изменений затронула государства, в которых традиционно сильна роль военных, которые в условиях продолжающейся региональной напряженности (военные, политические, экономические угрозы) решили укрепить или восстановить свои позиции. Законодательные инициативы в Египте, а также перспектива идентичных шагов со стороны армии в тех государствах, где де-факто произошли военные перевороты (Алжир, Судан), и, где вооруженные силы объявили о начале реинтеграции страны (Ливия), позволяют выделить тренд на фиксацию «новых» политических систем, которые можно определить общим термином «военная монархия».

Страны БВСА с иным политическим устройством в состоянии перенять «передовой» опыт Алжира, Египта, Ливии и Судана, особенно, в условиях нарастающего регионального противостояния. В то же время установление «военных монархий» необходимо учитывать и ведущим мировым акторам, которые должны корректировать/адаптировать свой внешнеполитический курс в отношении государств БВСА согласно обозначившейся региональной тенденции.

Ближний Восток > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 15 апреля 2019 > № 2964840 Денис Миргород

Кризис в стране потребовал всеобъемлющих решений…

Переходный военный совет в Судане призвал все политические силы к широкому диалогу.

В минувший четверг министр обороны Судана Авад ибн Ауф объявил, что президент Омар аль-Башир взят под стражу и страной в течение двух лет будет управлять переходный военный совет. Решительные действия военного командования, вышедшие за конституционные рамки, носили вынужденный характер и происходили на фоне массовых протестов в столице и других городах страны по поводу инфляции и роста цен на продовольствие.

Генерал Омар Зейн аль-Абидин, глава политического комитета военного совета, на пресс-конференции объяснил общественности действия армии. «Мы приняли решение об изменении ситуации, когда она зашла в тупик, – заявил он. – Это был не переворот, кризис в стране потребовал всеобъемлющих решений, основанных на требованиях протестующих на улице».

Протесты в Судане начались в декабре минувшего года, когда сотни людей вышли на улицы городов Гедареф и Атбара. Причиной тому стало решение властей поднять втрое цены на хлеб после трёхнедельного дефицита, что ещё сильнее ударило по карману подавляющего большинства суданцев – в результате затяжного экономического кризиса инфляция в стране достигла 70 процентов, национальная валюта обесценилась на 80 процентов, остро ощущалась нехватка продуктов первой необходимости. Акции начинались под лозунгом «Нет голоду», но вскоре зазвучали политические лозунги и призывы к свержению режима.

Выступления быстро перекинулись на другие города, в том числе на столицу Хартум. Протестующие пытались ворваться в официальные учреждения и полицейские участки, в ответ структуры безопасности применяли силу.

В конце февраля после двух месяцев волнений генерал Омар аль-Башир, пришедший к власти в 1989 году тоже в результате военного переворота, распустил правительство, отправил в отставку глав администраций всех провинций и объявил в стране чрезвычайное положение сроком на год для принятия экстренных мер по выходу из экономического кризиса. Однако это не успокоило протестующих.

6 апреля тысячи суданцев вновь вышли на улицы столицы. На их стороне выступало объединение профсоюзов Судана, которое и было организатором антиправительственных акций. Центром событий стал комплекс зданий министерства обороны страны в Хартуме недалеко от президентского дворца, перед которым расположился постоянный лагерь демонстрантов. 9 апреля началась перестрелка между представителями сил безопасности и некоторыми военнослужащими, поддержавшими демонстрантов, появились жертвы.

Ситуация стала развиваться всё более бесконтрольно. Наметилась тенденция перехода части офицеров среднего и низшего звена на сторону протестующих. Перед высшим военным командованием замаячила перспектива раскола вооружённых сил, чего армия допустить не могла. Это и вынудило военачальников перейти к решительным действиям. В ночь на 11 апреля Омар аль-Башир был взят под домашний арест, начались аресты лиц из его ближайшего окружения, включая главу президентской гвардии и председателя правящей партии «Национальный конгресс», известного своей приверженностью воззрениям «Братьев-мусульман»*.

Следует отметить, что, придя к власти со словами «Демократия, которая не может прокормить свой народ, недостойна того, чтобы продолжать своё существование», генерал аль-Башир так и не смог накормить свой народ. И это при том, что Судан богат природными ресурсами – нефтью, золотом… Однако, как это бывает при авторитарной форме правления, эти богатства были использованы не на пользу населения страны. Бесконтрольно обогащалась верхушка бюрократии, отягчающим фактором стала коррупция. Судан, по оценке экспертов ООН, является одним из самых коррумпированных государств мира.

Более того, политика аль-Башира во многом привела к расколу Судана, когда в 2011 году от него отделилась южная часть страны. В результате три четверти нефтяных месторождений оказались на территории Южного Судана (12 млн жителей), в то время как на основной части страны (40 млн человек) осталась транспортная инфраструктура – нефтепровод до порта Порт-Судан на Красном море.

Военный переворот в Судане совпал по времени с событиями в Ливии, где в эти дни генерал Хафтар пытается поставить под свой контроль столицу страны, и в Алжире, многолетний президент которого был вынужден 2 апреля уйти в отставку под давлением демонстрантов и армии. Некоторые эксперты-арабисты указывают в связи с этим, что происходящие в Северной Африке общественно-политические события имеют отчасти и скрытый от глаз общественности аспект. В суннитской ветви ислама, считают они, продолжается глубинное столкновение двух течений. У каждого из них свой взгляд на государство как социальный институт, есть и поддержка со стороны тех или иных государств мира ислама.

Отсюда, к примеру, напряжённые отношения Катара с Саудовской Аравией и Объединёнными Арабскими Эмиратами, хотя они, на первый взгляд, кажутся однотипными аравийскими монархиями.

В Северной Африке, с одной стороны, присутствуют «Братья-мусульмане»*, которые придерживаются так называемого политического ислама. Один из их ведущих идеологов в минувшем веке – египтянин Сейид Кутб, казнённый в 1966 году. По оценке гуру западной геополитики Генри Киссинджера, его творчество, призывавшее к вооружённому джихаду и установлению исламского правления во всемирном масштабе путём воссоздания великого халифата, представляет собой «своего рода объявление войны против существующего порядка».

В Египте представитель этого исламистского движения Мухаммед Мурси в 2012 году победил на президентских выборах, но на следующий год был низложен в результате военного переворота. «Братья-мусульмане»* имеют сегодня существенное влияние в западной части Ливии (Триполитании), вооружённые отряды их сторонников контролируют Триполи, Мисурату, Сирт, поддерживая правительство национального согласия во главе с Фаизом Сараджем. Арабские СМИ утверждают, что «Союз революционеров Мисураты» пользовался благосклонностью со стороны Катара и Турции.

С другой стороны, мадхалиты – течение внутри салафитского движения, базирующееся на трудах саудовского мыслителя Раби аль-Мадхали. Краеугольным камнем его общественно-политических взглядов является беспрекословная лояльность к правительству, даже если оно подвергает своих подданных неоправданному насилию. Салафиты-мадхалиты пользуются покровительством со стороны Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов…

Как бы там ни было, сейчас в Судане ответственность за развитие страны взял на себя временный военный совет. Первоначально его возглавил министр обороны Судана генерал Авад бен Ауф. Но не прошло и суток, как власть перешла к 59-летнему генерал-лейтенанту Абделю Фаттаху аль-Бурхану. С февраля этого года он – генеральный инспектор вооружённых сил, а до этого – начальник штаба сухопутных войск.

По мнению экспертов, он опирается на силы быстрого реагирования под командованием 43-летнего бригадного генерала Мухаммеда Хамдана Дакло, известного в стране как Хамидти («Достойный похвалы»). Силы быстрого реагирования (именуются также как «силы быстрой поддержки») находятся в составе национальной службы безопасности и разведки Судана и выполняют функции внутренних войск, занимаясь подавлением мятежей, борьбой с контрабандистами и террористами.

Аль-Бурхан и Хамидти, отмечают арабские СМИ, «притёрлись» друг к другу в процессе координации действий суданских войск в Йемене, где те действуют в составе возглавляемой Саудовской Аравией коалиции. Отсюда, кстати, и хорошие связи этих военачальников с саудовским руководством.

Власти Саудовской Аравии уже поддержали военный переворот в Судане. В сообщении официального информагентства королевства SPA говорится, что официальный Эр-Рияд одобряет действия переходного военного совета Судана и поддерживает народ этой африканской страны. Король Саудовской Аравии поручил направить в Судан груз гуманитарной помощи, включая топливо, зерно и лекарства.

Глава Национальной службы разведки и безопасности Судана Салах Гош подал в отставку вслед за Авадом бен Ауфом. Гош считал причастными к происходящему спецслужбы Израиля. По его утверждению, в Судан из Кении были переброшены около 300 повстанцев, связанных с израильской разведкой «Моссад». Он также возлагал ответственность за организацию беспорядков в провинциях на антиправительственную группировку «Суданская освободительная армия».

Хамидти, ставший заместителем главы переходного военного совета, выдвинул свою программу политических реформ в стране, которая сводится к ограничению переходного периода 3–6 месяцами, пересмотру конституции, созданию гражданского правительства и проведению отвечающих международным требованиям выборов, а также привлечению к суду коррумпированных чиновников.

В свою очередь, генерал Аль-Бурхан объявил, что военный совет отменил чрезвычайное положение и комендантский час. По его словам, в стране будет сформировано гражданское правительство и армия не будет вмешиваться в процесс его формирования и работы. Военачальник призвал все политические силы «к широкому диалогу», при этом указав, что переходный период составит два года.

* Экстремистская организация, запрещённая в РФ.

* * *

12 апреля специальный представитель Президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов принял посла Республики Судан в Москве Надира Бабикера по его просьбе, сообщил МИД России. В ходе беседы обсуждалось последнее развитие событий в Судане. При этом суданский посол подчеркнул, что произошедшая в Хартуме смена власти не отразится на внешнеполитическом курсе Судана, который твёрдо нацелен на дальнейшее укрепление отношений дружбы и взаимовыгодного многопланового сотрудничества с Россией.

С российской стороны был подтверждён универсальный принцип о невмешательстве во внутренние дела суверенных государств и при этом выражена надежда на скорую стабилизацию обстановки в дружественном Судане в интересах обеспечения безопасности и поступательного социально-экономического развития суданского общества.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Цены на нефть завершали предыдущую торговую неделю вблизи максимальных значений 2019 года. Котировки поддерживаются за счет вынужденного сокращения поставок из Венесуэлы и Ирана, а также из-за конфликта в Ливии и оптимистичной экономической статистки Китая, ослабевшей опасения по поводу снижения спроса на нефть со стороны ключевого потребителя. Об этом говорится в комментарии начальника отдела экспертов по фондовому рынку "БКС Брокер"Василия Карпунина.

При стабильном фоне наверху еще остаются рубежи, которые могут быть протестированы. Это уровни: $72.6 и $73.3. А уже около них есть риск, что восходящий тренд вполне может остановиться на фоне накопленной перекупленности.

Перебои в подаче электроэнергии в Венесуэле уже привели к падению добычи в марте ниже 900 тыс. б/с (в 2016 году было 2.4 млн б/с). Производство в Иране в прошлом месяце оставалось стабильным и составило 2.7 млн б/с против 3.8 млн годом ранее, но может вновь начать падать, если США увеличат давление на импортеров иранской нефти в мае, когда закончится отсрочка на поставки для 8 стран.

Представители Национальной нефтяной корпорации Ливии (NOC) на прошлой неделе заявили о риске остановки добычи нефти. В частности, глава NOC Мустафа Саналла предупредил, что после эскалации конфликта в республике и после того, как глава национальной армии Ливии Халифа Хафтар решил взять под свой контроль Триполи, энергетическая сфера страны столкнулась с наиболее серьезной угрозой с начала гражданской войны в республике в 2011 году. Если проблема не будет быстро решена, он опасается, что это повлияет на деятельность NOC. Если противостояние не завершится, то "скоро мы не сможем добывать нефть или газ", добавил М.Саналла, отметив, что снижение поставок из Ливии спровоцирует подъем нефтяных цен на мировом рынке.

В прошлую пятницу были опубликованы данные по буровой активности в США от Baker Hughes. Согласно отчету, количество активных нефтяных буровых установок в США за неделю выросло до 833 уст. (+2). Таким образом, была прервана самая длинная с мая 2016 года серия снижения.

В годовом выражении прирост составляет +28 уст. Чуть более половины всех буровых (464) сосредоточено на ключевом американском сланцевом месторождении Permian.

Остановка снижения количества буровых в последние две недели - это отчасти эффект высоких цен. То есть рост нефтяных котировок вновь делает привлекательным инвестиции в наращивание производства. К тому же крупные игроки имеют возможность страховаться от падения цен путем продажи дальних фьючерсов. К текущему моменту это уже привело к тому, что на срочном рынке образовалась бэквордация между ближайшими контрактами и фьючерсами с поставкой через 18 мес. величиной в $4. То есть дальние фьючерсы стоят дешевле текущих.

В это же время в Канаде количество буровых установок снизилось до 18 уст. (-4). Годом ранее в это же время было 41 уст. Значительное снижение буровой активности в Канаде объясняется сезонностью - весной погодные условия не позволяют в полной мере обеспечивать деятельность в штатном режиме. После того как таяние снегов завершится, буровая активность должна достаточно быстро восстановиться.

Не исключена остановка добычи нефти и газа в Ливии

В результате нынешней эскалации конфликта на территории Ливии энергетическая сфера республики столкнулась с наиболее серьезной угрозой с начала гражданской войны в 2011 году, сообщил в интервью Financial Times глава ливийской Национальной нефтяной корпорации (National Oil Corporation, NOC) Мустафа Саналла. По его мнению, если ситуация не будет разрешена в ближайшее время, это повлияет на деятельность энергетической компании.

В частности, сказал он, «скоро мы не сможем добывать нефть или газ». По его мнению, потеря поставок из Ливии вызовет рост мировых цен на нефть. Саннала также призвал международное сообщество остановить разрастающееся противостояние.

ООН намерена «перезапустить» политический диалог

Несмотря на посреднические усилия, боестолкновения в районе ливийской столицы продолжаются.

Организация Объединённых Наций продолжает предпринимать усилия по прекращению боестолкновений в районе ливийской столицы. В среду члены Совета Безопасности ООН начали закрытые консультации по ситуации в Ливии, в ходе которых обсуждаются меры, нацеленные на достижение прекращения огня между противоборствующими сторонами.

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил журналистам, что вооружённое противостояние между силами правительства национального согласия (ПНС) и Ливийской национальной армией (ЛНА) должно быть немедленно остановлено. «Ситуация сейчас очень опасна, – считает он. – Главное, что противостояние немедленно нужно остановить».

По его словам, в этих сложных условиях его спецпредставитель в Ливии Гасам Саламе продолжает свои миротворческие усилия. «Для меня ясно, что нам нужно перезапустить серьёзный политический диалог и серьёзные переговоры, но это невозможно без прекращения насилия».

Днём ранее Саламе заявил, что общенациональная конференция, запланированная на 14–16 апреля в Гадамесе, перенесена на фоне эскалации конфликта в стране. «Мы решили действовать осторожно и не спеша, чтобы не упустить историческую возможность, – говорится в заявлении миссии ООН в Ливии, распространённом через Twitter. – Мы приложим все усилия, чтобы провести форум как можно скорее, пригласив на него все без исключения стороны, однако только тогда, когда его успех будет гарантирован, эскалация преодолена и возобладают разум и мудрость».

Влиятельная итальянская газета газета La Repubblica в четверг сообщила, что в Риме на днях побывала делегация, представляющая командующего ЛНА маршала Халифу Хафтара. Она провела переговоры с премьер-министром Италии Джузеппе Конте. Как пишет La Repubblica, Италия продолжает поддерживать главу ПНС Фаиза Сараджа, но при этом Рим выражает готовность вести диалог со всеми сторонами и привлекать всех к поиску решения. В Италии, судя по всему, опасаются, что на фоне хаоса возобновятся неконтролируемые миграционные потоки из Ливии, и учитывают возросшее влияние маршала Хафтара, выступающего за скорейшее наведение порядка в стране и пресечение деятельности экстремистских организаций, сросшихся с организованной преступностью Средиземноморского региона.

Что касается хода боевых действий в районе Триполи, то, как и предполагали многие эксперты-арабисты, «блицкриг» не случился. Это само по себе говорит об отсутствии военного пути преодоления двоевластия и необходимости разрешения конфликта в стране за столом переговоров, а не на поле боя. По сути, ЛНА начала наступление, не имея решающего численного превосходства. Сейчас сказываются как трудности снабжения (основные базы ЛНА находятся за сотни километров на востоке страны), так и специфика арабского мира, где боевые действия ведутся с привычной там неспешностью и особой ожесточённостью не отличаются.

Западнее Триполи подразделения ЛНА столкнулись с упорным сопротивлением и не поставили под свой контроль город Эз-Завия (в 40 км от столицы). Военное командование ПНС сумело сохранить управление своими силами и организовать контратаки в рамках операции «Буркан аль-Гадаб» («Гнев вулкана»). Его войска, главную роль в которых играют отряды исламистов, попытались отбросить ЛНА юго-западнее столицы. Они предприняли контратаки вдоль шоссе Триполи – Эль-Азизия (в 55 км к югу от Триполи), но успеха не достигли.

На южных подступах к Триполи несколько дней шло с переменным успехом противоборство за контроль над бездействующим международным аэропортом Триполи (в 34 км от города). Боестолкновения происходили и в районе расположенного поблизости селения Каср бин-Гашир. По состоянию на четверг, аэропорт вновь контролирует ЛНА.

Есть неподтверждённые сведения о тактическом успехе ЛНА и в южном предместье столицы – 9-я пехотная бригада из города Тархуна (80 км к юго-востоку от столицы), перешедшая под знамёна ЛНА, установила контроль над большой частью района Айн Зара. Если это так, то у сил Хафтара появилась возможность войти в центральные кварталы Триполи, а затем к единственному действующему столичному аэродрому Митига. Однако ПНС сохраняет пока наземное сообщение Триполи с Мисуратой по прибрежному шоссе, что позволяет перебрасывать подкрепления в столицу. Отряды из Мисураты упорно удерживают район Таджура в юго-западных пригородах Триполи.

Вероятно, в ЛНА рассчитывают на постепенный переход на свою сторону сторонников ПНС. Эти расчёты не безосновательны. В начале недели заместитель председателя президентского совета Ливии Али аль-Катрани объявил об уходе в отставку, выразив при этом поддержку командующему ЛНА Халифе Хафтару. Он назвал военную операцию Хафтара «освободительной» и раскритиковал политику главы ПНС Сараджа. По его словам, поддерживающие ПНС вооружённые группировки используют правительство как «уязвимый и покорный инструмент, который позволяет им грабить и контролировать ресурсы государства и богатства людей при молчаливом согласии ПНС и центрального банка страны».

Появилась также информация, что одна из крупнейших в столице исламистских группировок – «Специальные силы сдерживания» (около полутора тысяч боевиков, придерживающихся салафитских воззрений), ранее лояльная ПНС, может перейти на сторону Хафтара. Но в условиях ведущейся обеими сторонами информационной войны это, возможно, и очередной фейк. Представители и ЛНА, и ПНС регулярно сообщают о своих очередных военных успехах.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Проклятие Каддафи: нефтяной рынок на грани взрыва

Цены на нефть пошли вверх на фоне кризиса в Ливии и санкций США

Екатерина Каткова

Глава Национальной нефтяной корпорации Ливии предупредил о возможном прекращении добычи из-за военного обострения в стране. С рынка может уйти до 300 тыс. баррелей в сутки. С учетом снижения поставок из Венесуэлы и санкционных рисков для иранской нефти котировки в ближайшие недели могут уйти за $75-80. ОПЕК уже готовит план по сдерживанию цен.

Каждый раз, когда цены на нефть стремительно растут, аналитики задумываются: как качнутся «качели» в этот раз и как быстро они полетят в обратном направлении. Однако пока быстрого спада котировок ничего не предвещает.

По данным на 22:00 мск 12 апреля, фьючерс на нефть марки Brent с поставкой в июне вырос в цене почти на процент с момента открытия — до $71,54. Положительную динамику нефть с переменным успехом демонстрирует уже почти три с половиной месяца, прибавив с начала года — после небольшого спада — почти 40%.

Баланс спроса и предложения уже сейчас начинает смещаться в сторону дефицита поставок, а мировые запасы сырья снижаются, отмечает главный аналитик «БКС Премьер» Антон Покатович. Это позволяет ожидать, что к лету на нефтяном рынке может сложиться полноценный дефицит предложения, полагает аналитик.

Ливийский фактор

Не исключено, что дефицит возникнет и раньше: глава Национальной нефтяной корпорации Ливии (NOC) Мустафа Саналла предупредил, что эскалация конфликта в стране может привести к полной остановке добычи нефти и газа. Может потребоваться эвакуация рабочих с крупнейших нефтяных месторождений страны, сказал он в интервью Financial Times (FT).

Гражданская война в Ливии идет с 2011 года, когда после свержения и убийства бывшего лидера страны Муамара Каддафи противоборствующие силы так и не смогли сформировать единое правительство. Ливия до сих пор разделена на несколько враждующих кланов, которые управляют разными частями страны. Периодически происходит эскалация конфликта между сторонами, в том числе близ зон нефтедобычи.

Так, в начале апреля глава национальной армии Ливии фельдмаршал Халифа Хафтар заявил о наступлении на Триполи. Почти сразу же начались первые столкновения его армии с войсками Фаиза Сараджа — главы ливийского Правительства национального единства. Сарадж в ответ объявил о начале военной операции против Ливийской национальной армии.

В этот момент энергетическая сфера страны столкнулась с наиболее серьезной угрозой с начала гражданской войны, подчеркивает Мустафа Саналла

«Боюсь, что ситуация может быть намного хуже, чем в 2011 году из-за количества сил, которые сегодня принимают в ней участие», — сказал он. Саналла неоднократно подчеркивал, что важно сохранить независимость добычи от разных группировок.

Эксперты уверены, что на этот раз эскалация конфликта в Ливии может нанести значительный ущерб стране и фактически уничтожить добычу нефти.

В прошлом году добыча нефти в Ливии составляла около 900 тыс. баррелей в сутки (б/с), сейчас же в период военных действий данный показатель может быть снижен наполовину, отмечает эксперт «Международного финансового центра» Гайдар Гасанов

Поставки ливийской нефти в основном идут в Европу, в такие страны, как Италия, Франция, Германия, отмечает директор департамента управления активами компании ERARIUM Group Денис Лисицын.

По его мнению, теоретически объем Ливии может покрыть Саудовская Аравия — одна из немногих стран, которая технологически может довольно быстро нарастить добычу.

Однако сам Эр-Рияд сейчас как никогда заинтересован в высоких ценах на нефть и ради этого даже перевыполняет план по снижению добычи в рамках ОПЕК+. По данным картеля, в марте добыча Саудовской Аравии снизилась на 324 тыс. б/с — до 9,8 млн б/с.

Санкции, свет, картельный сговор

Не все гладко и у Ирана. Страна, а с ней и все мировое сообщество с тревогой ждет мая, когда Вашингтон может ужесточить санкционное давление на Тегеран и ввести те самые ограничения на персидскую нефть, ожидание которых держало в напряжении рынок весь третий квартал прошлого года.

Напомним, что тогда от закупок иранской нефти отказались всего несколько не самых крупных покупателей, а ряд стран, включая Китай, Индию, Южную Корею, Японию, на 180 дней получили индульгенцию на закупки иранской нефти. Согласно последнему отчету ОПЕК, добыча нефти в Иране в марте составляла в среднем 2,7 млн б/с.

Сколько именно «уберут» с рынка американские санкции, пока сложно сказать: неизвестно, как будут ужесточены ограничения и будут ли исключения на этот раз. В любом случае сейчас эта ситуация на рынке рассматривается как еще один фактор неопределенности.

Сюда же можно добавить Венесуэлу, где кризис — экономический, политический, гуманитарный, а с некоторых пор еще и энергетический — только усугубляется. По данным ОПЕК, только в марте добыча в стране упала на 289 тыс. б/с, до 0,73 млн б/ с. Напомним, в январе Вашингтон ввел санкции в отношении венесуэльской нефти, а сами США на время прекратили закупки углеводородов у Боливарианской республики.

Подливают масла в огонь и технические проблемы с отключением электричества в Венесуэле, что влияет не только на жизнь граждан, но и возможности по отгрузке нефти.

Кроме того, продолжает действовать соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи. В конце прошлого года страны ОПЕК и неОПЕК договорились суммарно сократить добычу на 1,2 млн б/с от уровня октября 2018 года. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), только страны ОПЕК в марте снизили добычу на 1,24 млн б/с (против обещанных 812 тысяч б/с), выполнив свои обязательства на 153%.

Мировой спрос на нефть может быть увеличен еще на 10 млн б/с, причем более половины будет приходиться на Китай, отмечает Гайдар Гасанов. При этом предложение на рынке снижается, в связи с чем цены на нефть продолжат рост, и во втором полугодии мы можем уже наблюдать $75-79 за баррель, полагает эксперт.

Антон Покатович уверен, что фундаментальный базис и геополитика в перспективе ближайших недель будут способствовать формированию нефтяных цен в диапазоне $70-75.

Между тем, как сообщает Reuters со ссылкой на источники в ОПЕК, картель уже с июля может начать наращивать добычу. Сильно завышенные нефтяные цены грозят новым витком спекуляции и спада на рынке, как это уже было несколько лет назад, и поэтому в долгосрочной перспективе «качели» с большой амплитудой не выгодны никому.

По данным одного из собеседников агентства, увеличивать добычу ОПЕК станет, если цены достигнут $85 за баррель, другой не исключает такого развития событий при $80 за баррель. Следующее заседание ОПЕК состоится 25 и 26 июня.

Вторая «арабская весна»? Как в Судане свергли президента

Армия Судана объявила об отстранении президента от власти

Александр Братерский

В Судане военные устроили переворот, отстранив от власти правившего 30 лет президента Омара аль-Башира и отправив в отставку правительство. И это уже второй случай за последнее время на севере Африки, что заставило экспертов заговорить о начале второй волны «арабской весны». Впрочем, есть мнение, что эти процессы — обычный транзит власти, пусть и совпавший по времени. Москва и Вашингтон пока что сдержанно оценивают перевороты в Африке, однако противоречия могут обостриться.

В ночь на 11 апреля военные отстранили от власти президента Судана Омара аль-Башира, который правил страной 30 лет.

Этому предшествовали продолжительные протесты населения, вызванные бедственным состоянием экономики государства, а непосредственным толчком к народным выступлениям стало подорожание хлеба в три раза.

В настоящее время аль-Башир находится под арестом. К тому же в отношении низложенного президента действует ордер Международного уголовного суда, согласно которому аль-Башир обвиняется в преступления против человечности, а также геноциде во время конфликта в Дарфуре.

В свое время аль-Башир, кадровый военный, получил образование в США и Пакистане. Он активно занимался исламизацией государства. За время его правления в стране существенно сузилось поле гражданских свобод. При этом политик обладал определенным авторитетом в арабском мире — именно после его визита в Сирию в декабре 2018 года и встречи с лидером этой страны Башаром Асадом начались разговоры о возможности возвращения Сирии в Лигу Арабских государств.

Башир стал уже вторым многолетним правителем арабоязычной Африки, который ушел с должности под давлением населения.

В марте подобная история произошла с президентом Алжира Абделем Азиз Бутефликой, который объявил о планах переизбраться на свой пост в пятый раз (он пришел к власти в 1999 году). Именно это стало спусковым крючком для акций протеста в столице страны. После массовых демонстраций по всему Алжиру Бутефлика принял решение уйти с поста, однако здесь правящая элита пока что сохраняет устойчивое положение.

В случае если события в Судане приобретут более драматичный характер, США и Россия могут начать продвигать разную повестку по отношению к этой стране, считает ведущий эксперт Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик.

«США считают, что события в Африке могут нанести урон планам России, но, учитывая, что Вашингтон сокращает свое присутствие в регионе, события явно стимулируют те политические силы в Соединенных Штатах, которые полагают одной из ключевых проблем безопасности именно возвращение России в Африку», — говорит эксперт «Газете.Ru».

В Кремле заявили, что внимательно следят за обстановкой в Судане. По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, Москва рассчитывает, что ситуация в ближайшем времени будет урегулирована. «Надеемся, что там не будет эскалации обстановки, которая может привести к человеческим жертвам», — добавил Песков.

Больших интересов у России в Судане нет, однако в 2017 году во время визита в Москву президент аль-Башир говорил о возможности создания российской военной базы в этой стране. Правда, дальше разговоров дело не пошло.

Во времена президентства демократа Барака Обамы отношения США и Судана были натянутым, а сам аль-Башир заявлял, что его государство «распалось на две части» как раз из-за «агрессивных действий США».

Речь идет о референдуме 2011 года, в результате которого было организовано государство Республика Южный Судан.

При этом после того как в 2015 году Хартум оборвал сотрудничество с США по борьбе с терроризмом, администрация Обамы пошла на частичное снятие санкции с Судана, отмечается в недавней статье Foreign Policy. Издание пишет, что при президенте Дональде Трампе разведслужбы стран стали теснее сотрудничать, была отменена часть американских санкций, оживился дипломатический диалог. В статье также говорится, что в Вашингтоне не слишком жестко реагировали на начавшиеся еще в феврале протесты.

«Арабской весне» дорогу?

Влиятельное британское издание Financial Times, рассказывая о событиях в Алжире и Судане, говорит «о второй арабской весне», напоминая о событиях 2011 года, когда в Египте, Тунисе и Алжире молодежные исламские и демократические движения свергли авторитарных лидеров.

Обозреватель издания Эндрю Ингланд отмечает, что ситуации в Судане и Аожире отличаются друг от друга, однако, по его мнению, в них есть и общие тенденции: «В основе протестов лежит глубокое чувство разочарования, которое испытывают молодые люди в репрессивном регионе, омраченном безудержной безработицей».

Автор также отмечает, что подобная ситуация должна «стать предупреждением» для других правителей стран региона, где долгое время пребывают у власти авторитарные руководители.

Подобное мнение разделяет и эксперт Российского совета по международным делам Юрий Бармин. По его мнению, факторы, повлиявшие на развитие событий в Судане и Ливии, те же, что были во время «арабской весны» 2010-2011 года: «Многолетняя диктатура, коррупция, власть военного класса. Все то, в общем, что провоцировало арабскую весну в 2010/11 году. В этом смысле события — это продолжение».

Бармин не исключает, что еще одной страной региона, где могут произойти подобные явления, может стать даже Египет.

«Там генерал [Абдул-Фаттах] ас-Сиси (президент Египта. — «Газета.Ru») создал режим, который целиком полагается на внешнюю поддержку и на военный класс, то есть фактически вернул эру [Хосни] Мубарака (экс-глава Египта — «Газета.Ru»)».

В 2011 году массовое давление на власть со стороны молодежи привело к свержению Мубарака и приходу к власти сил «братьев-мусульман» (организация запрещена в России) во главе с Мухаммедом Морси. Однако вскоре после избрания президентом Морси был свергнут военными во главе с генералом ас-Сиси.

Впоследствии генерал был избран президентом страны и смог принести Египту политическую стабильность, укрепив отношения как с Россией, так и США.

В свою очередь, ведущий эксперт аналитической группы Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик категорически против того, чтобы трактовать события в Алжире и Судане как новую «арабскую весну», и обозначает эти события лишь как «серию транзитов власти».

Эксперт отмечает, что в отличие от масштабов 2011 года, события сегодняшнего времени не столь значительны. И в Алжире, и в Судане власть после ухода лидеров сохраняет старая элита.

Стоит отметить, что

подходы Вашингтона и Москвы к «арабской весне» были диаметрально противоположны. Администрация президента США Барака Обамы приветствовала их, говоря, что они способствуют демократизации региона. В Москве считают, что они принесли хаос и нестабильность в регион, а стандарты жизни значительно ухудшились.

Считается, что именно это стало одним из факторов вмешательства Москвы в сирийский конфликт, так как в Кремле опасались, что крушение сирийской власти приведет к еще большему кризису на Ближнем Востоке, который косвенно затронет и российскую часть Кавказа. Эти стремления имели мало общего с желанием защитить лично лидера этой страны Башара Асада, который, в отличие от своего отца покойного — президента Хафеза Асада, был мало связан с Москвой.

Конфликт в Сирии, который в самом начале тоже рассматривался как попытка «арабской весны», развел Москву и Вашингтон по разные стороны баррикад.

Позиции сегодняшней администрации США в отношении происходящего в различных арабских странах не столь однозначны. Дональд Трамп неоднократно давал понять, что Вашингтон будет иметь дело с авторитарными режимами, если они следуют в фарватере американской политики. Недавно президент Египта был принят в Белом доме, а Трамп даже назвал его «великим президентом».

Особняком от Алжира и Судана, на первый взгляд, стоят события в Ливии — другой стране региона, где генерал Халифа Хафтар попытался силой взять Триполи. В этом городе власть контролирует признанное ООН и многими странами Запада правительство Фаиза Сараджа. Хафтара — бывшего генерала армии Каддафи, впоследствии перешедшего к нему в оппозицию, — трудно представить в числе революционеров, однако ряд экспертов полагают, что именно ситуация в соседней стране дала ему возможность начать наступление на Триполи.

155% составило исполнение соглашения по сокращению добычи странами в ОПЕК в марте 2019 

Снижение добычи странами ОПЕК в марте 2019 г. составило 534 тыс. б/с, так что общая добыча по членам картеля составила 30,02 млн б/с. Обязательства (снижение по отношению к уровню добычи в октябре 2018 года) были исполнены на 155%.

Наибольший вклад в снижение внесли Саудовская Аравия и Венесуэла, указано в отчете Организации. Саудовская Аравия снизила добычу нефти на 324 тыс. б/с, до 9,8 млн б/с. В Венесуэле она упала из-за кризиса в стране на 289 тыс. б/с, до 0,73 млн б/с.

Также существенно снизил добычу Ирак: на 126 тыс. б/с, до 4,5 млн б/с.

В Иране, на который квоты по добыче не распространяются из-за санкций США в соответствии с договоренностями ОПЕК+, сокращение добычи в марте составило только 28 тыс. б/с, до 2,7 млн б/с.

Ливия, не взявшая на себя обязательств, нарастила добычу на 196 тыс. б/с, до 1,1 млн б/с.

По условиям сделки ОПЕК+ страны ОПЕК и не-ОПЕК должны сократить добычу на 1,2 млн баррелей в сутки от уровня октября 2018 года. 11 стран ОПЕК, участвующих в соглашении (Ливия, Венесуэла и Иран — исключение), должны снизить добычу на 812 тыс. баррелей в сутки, до 25,94 млн баррелей. 10 стран, не входящих в ОПЕК, должны снизить добычу на 383 тыс. баррелей в сутки, до 17,937 млн баррелей в сутки. Россия, обязалась уменьшить суточную добычу на 228 тыс. баррелей. Министр энергетики РФ Александр Новак заявил накануне, что показатель должен был быть достигнут к концу марта.

Война в Ливии: история повторяется 

События в Ливии, как и в 2011 г., вновь спровоцировали рост нефтяных котировок. Цены за баррель Brent плавно перешагнули рубеж $70 и даже поднимались выше. «Бычьим» настроениям на нефтяном рынке помогли и шаги США по сокращению экспорта из Венесуэлы, а также обострение отношений с Ираном. Кроме того, появились сообщения о том, что Саудовская Аравия пригрозила США отказаться от расчетов в долларах при продаже нефти, если Вашингтон примет антикартельный закон NOPEC. И хотя Эр-Рияд впоследствии опроверг эту информацию, очевидно, что политика Соединенных Штатов нервирует рынок черного золота и может привести к серьезным изменениям мировой финансовой системы.

На фоне эскалации военного конфликта в Ливии глава Минэнерго РФ Александр Новак в кулуарах Международного арктического форума заявил о возможности восстановления добычи нефти в рамках альянса ОПЕК+ после июня, если на рынке возникнет неудовлетворенный спрос.

Ранее об этом говорил генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев.

Но не стоит забывать, что фактор Ливии в большей степени психологический, поскольку добыча нефти в стране кране нестабильна, хотя в последние месяцы ей удалось вернуться к уровням 2013 г. (1,1 млн б/с). По данным Bloomberg, срыв поставок ливийской нефти нанесет серьезный удар по европейским нефтеперерабатывающим заводам. Но главное, что страна влияет на рынок черного золота не столько нефтью, сколько опасностью разрастания данного конфликта на соседние страны региона.

Генеральный директор компании «ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев заметил, что сама Ливия — маленький игрок на нефтяном рынке.

«Дело даже не в количестве нефти, которое продает страна, а в том, в какой стадии находится ближневосточный конфликт»,  пояснил эксперт.

Он считает, что в Ливии идет гражданская война, которая не является только внутриливийской проблемой.

«Помимо Ливии, в этот процесс вовлечены Ирак, Сирия и другие. То, что происходит сейчас в Ливии, — результат влияния Ирана и Саудовской Аравии. Это прекрасно понимают все участники нефтяного рынка.

Поэтому обострение военного конфликта в Ливии свидетельствует, что на Ближнем Востоке нет стабилизации, о которой все говорили. Вывод части американских войск с Ближнего Востока не сказался положительно на рынке черного золота; складывается впечатление, что ситуация может обостриться», — заявил Танкаев в интервью «НиК».

Эксперт «Международного финансового центра» Владимир Рожанковский напомнил, что добыча нефти в Ливии очень волатильна.

«Ливия — миллионник. При Каддафи добыча достигала 1,3 млн б/с. Во время гражданской войны она падала до 150 б/с. Географически для того, чтобы повстанцам отрезать караваны с нефтью от портов, достаточно провести простую военную операцию. Велик риск, что добыча нефти может сильно упасть.

Волатильность производства от миллиона до 100 очень не нравится рынкам», — указал эксперт в интервью «НиК».

По его словам, рынок нервничает и пока еще скромно отреагировал на происходящее в Ливии. Возможна более сильная реакция, то есть поход и на $72-73 за баррель Brent.

Главный аналитик «БКС Премьер» Антон Покатович заметил, что влияние ливийского конфликта на нефтяной рынок пока не очень понятно.

«Столкновения в Ливии являются „темной традицией“ последних лет, а их влияние на добычу нефти в республике имеет краткосрочный характер. Дать оценку перспективе влияния текущих столкновений, на наш взгляд, можно будет лишь после понимания вектора развития данных столкновений. Либо стороны вступают в полноценную гражданскую войну, что окажет негативное воздействие на добычу и поддержит котировки в среднесрочной перспективе. Либо стороны вернутся за стол переговоров, а напряженность останется для нефти временным фактором роста. На данный момент мы склоняемся ко второму сценарию развития событий и считаем, что в ближайшей перспективе ливийская добыча будет далека от коллапса», — предположил аналитик.

Он также считает, что венесуэльский фактор отыгран текущими котировками нефти на 70-80%, но его влияние будет иметь более долгосрочный характер.

«Как показало 6 апреля, „репетиция“ операции „Свобода“, целью которой является свержение режима Мадуро, не привела к значительным обострениям. Положение дел позволяет ожидать затягивания политического кризиса в Венесуэле на длительную перспективу. Полагаем, что триггером для сдвига ситуации в ту или иную сторону может стать поворот в отношениях США и РФ: реальное усиление давления на Россию со стороны Штатов может стать вестником усиления политических столкновений в Венесуэле.

На наш взгляд, в перспективе ближайших двух месяцев вероятность ужесточения позиции США по вопросу присутствия РФ в Венесуэле высока», — заявил Покатович.

Аналитик отметил, что в перспективе двух-трех месяцев высока вероятность усиления американского давления на Иран.

«Дальнейший спад иранского экспорта с учетом ограничений в Венесуэле и неопределенности в Ливии может привести рынок к ускоренному формированию дефицита в существенных объемах — порядка 500-700 тыс. б/с.

Краткосрочный дефицит поставок сырья летом 2019 г., соответственно, может отправить нефтяные котировки к максимумам 2018 г. — на уровень $80 и выше», — предположил он.

Нельзя исключать, что дополнительную нервозность на нефтяной рынок привнесла информация Reuters о намерении Саудовской Аравии отказаться от расчетов в долларах при продаже нефти, если Вашингтон примет законопроект, позволяющий подавать антимонопольные иски в суды США против стран ОПЕК. Позже Financial Times со ссылкой на Минэнерго королевства сообщило, что Саудовская Аравия не имеет планов отказываться от расчетов в американской валюте.

Напомним, что в Конгрессе США обсуждается законопроект, известный как No Oil Producing and Exporting Cartels Act (NOPEC). Принятие данного закона может привести к непредсказуемым последствиям, поскольку тогда участникам нефтяного рынка придется искать «новые деньги», за которые они будут продавать сырье, а это подорвет статус доллара как основной резервной валюты и уменьшит влияние Вашингтона на мировую торговлю. У отраслевых экспертов нет единого мнения относительно возможности принятия данного документа и благоразумия американских законодателей, поэтому и о действиях Эр-Рияда пока судить сложно.

Владимир Рожанковский считает, что Эр-Рияд пока только пугает США, но сама по себе ситуация ненормальная, поскольку все больше стран говорят об отказе от доллара в международных расчетах.

«Это не политпропаганда, это имеет место быть. Американцы используют свои угрозы, а саудовцы — свои. Я не думаю, что Саудовская Аравия откажется от доллара. Все зависит от сроков введения полноценной нефтяной юаневой биржи в Китае», — рассказал эксперт.

Он отметил, что президент США Дональд Трамп феноменально умеет портить отношения со всеми, но закон против ОПЕК принят не будет.

«Санкциями США не охвачена только Австралия и Океания. Тем не менее закон против ОПЕК не будет принят, так как США очень сильно нуждаются в союзнике на Ближнем Востоке, а кроме Саудовской Аравии, союзников у Вашингтона там нет.

Штаты не могут себе позволить роскошь испортить отношения еще и с саудитами. Для Эр-Рияда вопрос сохранения ОПЕК принципиальный. Все закончится обменом любезностями», — считает Рожанковский.

Танкаев, напротив, заметил, что Саудовская Аравия достаточно далеко отошла от США.

«В стране сильны антиамериканские настроения. Толчком послужила позиция США во время обострения конфликта королевства с Йеменом. В конце 2015 г. США, как они говорят, по ошибке сбросили в Йемен оружие на полмиллиарда долларов. С тех пор отношения межу Вашингтоном и Эр-Риядом ухудшились. Свою роль сыграло и то, что американцы практически перестали покупать нефть королевства. Саудовской Аравии пришлось изменить рынки сбыта на Юго-Восточную Азию, в первую очередь на Китай и Индию. Там они столкнулись с активной ролью России. В сложившейся ситуации Эр-Рияд, безусловно, может уйти от доллара», — заявил эксперт.

По его мнению, отказ от американской валюты особенно актуален после того, как в начале 2010-х гг. США в лице ФРС провели операцию по управлению ценами на нефть на мировом рынке с целью их повышения.

«Они этого добились, в результате чего смогли провести сланцевую революцию и вытеснить со своего рынка Саудовскую Аравию. Но в процессе этой игры курс доллара по отношению к золоту сильно упал, а многие страны стали убирать доллар из золотовалютных резервов.

Дедолларизация золотовалютных резервов в Саудовской Аравии зашла уже очень далеко. Заменить доллар на что-то другое для них вполне реально, и это что-то другое — золото. Нефть потихонечку возвращается к золотому стандарту», — рассказал Танкаев.

Он уверен, что США могут принять закон против ОПЕК и ОПЕК+.

«Через 6 месяцев после создания ОПЕК была учреждена Организация экономического сотрудничества и развития, задуманная как антиОПЕК. Она противостояла и до сих пор противостоит картелю. В какой-то момент ОПЕК потеряла влияние на нефтяной рынок, потому что выросла роль России. Но соглашение ОПЕК+, которое стало возможным только благодаря РФ, вновь добилось контроля над рынком нефти и нефтепродуктов. Позиция стран, входящих в ОПЕК+, расходится с позицией США, поэтому принимать законы против этого объединения для Вашингтона вполне логично», — резюмировал эксперт.

Екатерина Вадимова

Глава нефтяной корпорации Ливии обещает продолжить добычу

Сделать все возможное для продолжения нефтедобычи в Ливии, несмотря на вооруженные столкновения, обещает глава совета директоров Национальной нефтяной корпорации Ливии Мустафа Санаалла. Он также пообещал обеспечить безопасность сотрудников нефтяного сектора.

«Продолжение нефтедобычи жизненно важно для будущего Ливии и ее экономики, и мы приложим все усилия, чтобы защитить всех работников сектора и гарантировать, что они не пострадают», — сказал он на встрече с представителями нефтяных компаний, работающих в стране. Глава корпорации, обсудив вопросы безопасности на нефтяных месторождениях, в портах и на нефтяных объектах, заявил о необходимости оставить нефтяную отрасль в стороне от всех политических и военных конфликтов. «Наша единственная цель — обеспечить непрерывность нефтедобычи и создать безопасные условия труда для стимулирования национального развития», — приводит его слова РИА Новости.

В свою очередь, по данным ливийского издания The Libya Observer, глава итальянско-ливийской торговой палаты Джанфранко Дамиано сообщил, что часть итальянских компаний, работающих в нефтегазовой сфере, покинули Триполи из-за военных столкновений на фоне наступления Хафтара, которые произошли в течение последних нескольких дней в окрестностях столицы.

Вооружённое противоборство в Ливии продолжается

Генеральный секретарь ООН призывает отказаться от силового сценария разрешения конфликта.

В Ливии, несмотря на призывы международного сообщества, продолжаются боевые действия. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш в очередной раз призвал противостоящие стороны к немедленному прекращению боёв. По мнению авторитетных экспертов, нынешняя ситуация является результатом разрушения ливийской государственности в 2011 году.

В условиях информационной войны, активно ведущейся обеими сторонами, однозначно судить о ходе боевых действий достаточно сложно. Достоверно известно, что в начале недели продолжались бои на южных и юго-восточных подступах к Триполи. Подразделения Ливийской национальной армии (ЛНА) находились в 10–12 км от центральных районов города. Одним из эпицентров боестолкновений является недействующий международный аэродром в 34 км южнее столицы. Формирования исламистов, выступающих на стороне правительства национального согласия (ПНС) и обороняющих Триполи, стремились отбить его у подразделений командующего ЛНА маршала Халифы Хафтара.

Подразделения ЛНА активны и на юго-востоке Триполи. Им важно перерезать прибрежную автотрассу, связывающую столицу с «вольным городом» Мисуратой (в 210 км восточнее), основным союзником ПНС, и с востока выйти к военному аэродрому Митига, который с 2014 года выполняет функции международного аэропорта.

Обе стороны эпизодически используют авиацию. Так, в понедельник ЛНА ударом с воздуха попыталась уничтожить на аэродроме Митига (в 11 км от центра столицы) один находящийся на ремонте МиГ-23 и два транспортных вертолёта CH-47 «Чинук», а авиация ПНС атаковала авиабазу Аль-Ватия в 130 километрах к юго-западу от Триполи, которую занимают силы Хафтара.

Известно, что лояльные ПНС силы имеют в своём распоряжении до полутора десятков чешских L-39 и югославских G-2 «Галеб», переделанных в лёгкие штурмовики, пару истребителей МиГ-23, а также несколько вертолётов Ми-24 и Ми-35. Восстановлением этой техники занимались украинские технические специалисты. ЛНА, в свою очередь, располагает истребителями МиГ-21 и МиГ-23 – порядка десятка боеспособных машин. Примерно столько же имеется у неё вертолётов Ми-35 и Ми-8.

Вторым фронтом противостояния становится портовый город Сирт, расположенный восточнее Мисураты. Подразделения ЛНА, выдвинувшись из Бенгази, блокировали его, стремясь сковать силы «Военного совета Мисураты». Власти этого города с началом наступления Хафтара уже направили к Триполи часть своих военизированных формирований, имеющих тяжёлые вооружения, в том числе танки и установки РСЗО.

Область Мисурата, поясним, занимает особое положение в Ливии, её жители этнически несколько отличаются от окружающего их арабского и берберского населения. Согласно местным преданиям, они являются потомками евреев, вывезённых из Турции и обращённых в ислам. По некоторым оценкам, город и его окрестности могут выставить не менее 30 тысяч бойцов и наёмников.

Ряд экспертов-арабистов считает, что соотношение сил в Ливии таково, что ни одна из сторон не имеет решающего военного превосходства. Так, Триполи обороняют не менее 6–7 тысяч бойцов, многие из которых имеют боевой опыт, накопленный ещё с гражданской войны 2011 года. Известно, что на стороне ПНС в Западной Ливии воюют не только приверженцы воззрений «Братьев-мусульман»*, но салафиты-мадхалиты (хотя их немало, по мнению экспертов-арабистов, и в ЛНА). Салафиты защищают правительственный квартал и военно-морскую базу, где находится резиденция главы ПНС.

Есть у ПНС и международная поддержка – не только со стороны ряда исламских государств, традиционно поддерживающих «Братьев-мусульман», но и Евросоюза. «ПНС во главе с Фаизом Сараджем долгое время оставалось главным партнёром Италии в регулировании и купировании миграционного потока, движущегося по ливийскому транзитному коридору на юг Европы, – указывает эксперт международного дискуссионного клуба «Валдай» Григорий Лукьянов. – Попытки наладить отношения с Хафтаром, начатые с приходом к власти правительства Джузеппе Конте в Риме, не увенчались заметным успехом. Поэтому итальянские экономические и политические интересы, как и военное присутствие в Триполитании, на фоне продвижения войск Хафтара могут оказаться под угрозой».

В связи с военной эскалацией в Ливии Африканское командование вооружённых сил США (AFRICOM) сообщило о временном выводе из страны своего воинского контингента. Это около 300 военнослужащих, задействованных, по официальной версии, в охране дипломатических миссий западных стран и в антитеррористических операциях против ячеек «Аль-Каиды» и «Исламского государства»*. «Реальное положение с безопасностью на местах в Ливии становится всё сложнее и более непредсказуемым», – признал глава AFRICOM генерал-лейтенант Томас Вальд­хаузер. Часть военно­служащих перемещена на борт универсального десантного корабля LHD-3 «Кирсардж», находящегося у ливийских берегов.

В последние дни в западных СМИ, в том числе в британских газетах The Times и Financial Times, появились публикации, в ложном свете представляющие позицию России в отношении ливийского конфликта. В связи с этим посольство РФ в Лондоне назвало ошибочными утверждения британских СМИ о том, что Россия поддерживает нынешнюю наступательную операцию Ливийской национальной армии. «Подобные утверждения далеки от истины, – заявил пресс-секретарь диппредставительства. – Российская сторона поддерживает контакты со всеми ливийскими политическими силами и посылает им одни и те же сигналы, не пытаясь при этом делать на кого-то ставки. Считаем, что всем вовлечённым ливийским сторонам следует проявлять спокойствие и сдержанность. Очевидно, что силовой сценарий может обрушить и без того предельно сложную ситуацию в стране, и это обернётся новыми жертвами и разрушениями».

8 апреля специальный представитель Президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов принял члена палаты депутатов Ливии А. бен Нафиа. В ходе беседы, в которой также участвовал временный поверенный в делах Государства Ливия в Москве М. Абу Саеда, была обсуждена складывающаяся ситуация в Ливии в свете обострения обстановки на северо-западе страны, в том числе вокруг столицы Триполи. «С российской стороны, – подчёркивается в сообщении МИД России, – была подтверждена принципиальная позиция в пользу преодоления препятствий на пути восстановления ливийской государственности политическими методами на основе «Плана действий», разработанного спецпредставителем генерального секретаря ООН по Ливии Г. Саляме и в рамках инклюзивного межливийского национального диалога».

* Запрещены в РФ.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Нефть и геополитические риски толкают рубль вверх 

Важнейшим фактором для российского рубля на сегодня являются июньские фьючерсы на нефть. По состоянию на 12:12 мск Brent торгуется на уровне $71,23 за баррель. Цены на нефть выросли за неделю более чем на 4%, на рынке формируется отчетливый восходящий тренд. Все это происходит на фоне удивительного, не объяснимого прошлым опытом молчания Дональда Трампа в твиттере.

«Основная причина роста — ситуация в Ливии. Хотя поход повстанцев на Триполи напрямую не угрожает экспорту и поставкам нефти из этой страны, угроза санкций создает существенный повышательный импульс в ценах на нефть»,— комментирует Владимир Рожанковский, эксперт «Международного финансового центра» (МФЦ).

По его мнению, ситуация в сочетании с продолжающимися сокращениями производства со стороны ОПЕК и России и санкциями США в отношении Венесуэлы и Ирана создает крайне бесперспективные условия для тех, кто хотел бы видеть более низкие цены на энергоносители.

«На этом фоне рубль сегодня с открытия за первый час торгов существенно укрепился с 65,44 до 64,76 руб. за доллар США. Факт бодрого пробития многомесячного уровня сопротивления, отметки 65 руб. за доллар, сугубо с технической точки зрения сулит поход рубля к рубежам 63,7-63,8», — полагает эксперт.

Геннадий Николаев, эксперт Академии управления финансами и инвестициями, отмечает, что в поддержку рубля также сыграло повсеместное ослабление доллара, который переваривает замедление роста зарплат в США и готовится к публикации в среду протокола заседания Федрезерва.

Между тем торговые войны перерастают в новые формы, вовлекая в себя все большее количество стран, включая ранее считавшиеся дружественными Вашингтону.

Рожанковский обращает внимание на сегодняшнюю новость, что США «не исключают» введения очередных пошлин на товары из Евросоюза в связи с тем, что «ЕС не перестает субсидировать Airbus».

Санкции могут быть введены на гражданские вертолеты и самолеты, включая Airbus, а также на комплектующие. Помимо них, в перечень попадают многие продовольственные товары, в том числе те, ввоз которых в 2014 г. запретила Россия в рамках контрсанкций. Под указанные меры могут попасть товары из Франции, Германии, Испании и Великобритании.

Несмотря на этот на ухудшающийся внешний фон, российский фондовый рынок пребывает в боевом настрое. Индекс Мосбиржи на старте сессии во вторник обновил исторический максимум и торгуется с повышением на 0,25%.

РТС растет на 0,66% за счет дальнейшего укрепления рубля.

«Позитивные настроения на отечественных площадках по большей части обусловлены ралли на рынке нефти, которым снова движет геополитика. Обострение в Ливии спровоцировало беспокойство по поводу сокращения поставок в добавление к американским санкциям против Ирана и Венесуэлы, а также усилиям стран ОПЕК+, прилежно сокращающим добычу», — комментирует Николаев.

Гайдар Гасанов, эксперт МФЦ, дополняет, что стабильный рост цен на нефть позволяет инвесторам приобретать рисковые активы. Но не стоит забывать о защитных активах при формировании инвестиционных портфелей. Основным драйвером для индекса Мосбиржи сейчас являются акции «Сбербанка» (+1,5%), «Газпрома» (+0,6%) и «Русснефти» (+1,2%).

Николаев отмечает, что по мере поступления новостей из Ливии нефть может продолжить дорожать. Но в случае снижения градуса напряженности рынок рискует пережить агрессивную коррекцию на фоне фиксации прибыли. В этом случае «достанется» и рублю.

Напомним, нефтяные месторождения Ливии находятся и на западе, и на востоке страны. Государство обеспечивает первое место в Африке и пятое среди членов ОПЕК по добыче нефти: на пике — 1,4 млн б/с, 2% мирового производства. Ранее в стране была вялотекущая стадия гражданской войны, переросшая в острую.

Роман Блинов, руководитель аналитического департамента МФЦ, считает, что рынок недаром опасается реальных перебоев в поставках нефти в связи с новой эскалацией конфликта. Это ярко подтверждает то, что в минувшую пятницу на товарно-сырьевом рынке все игроки, по сути, проигнорировали данные Baker Hughes о резком росте числа нефтедобывающих платформ и буровых вышек в США на целых 15 единиц.

Мария Ромашкина

«Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

в Северной Африке «загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине»

Олег Щукин

4 апреля командующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар приказал начать наступление на Триполи с целью «освобождения столицы от террористов».

«Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине», — цитата из булгаковского романа сегодня как нельзя лучше подходит к ситуации в Северной Африке (Магрибе), где войска из Бенгази штурмуют столицу «нефтяной» Ливии, откуда в спешном порядке выведены американские военнослужащие, а в соседнем «газовом» Алжире массовые протесты оппозиции, в рядах которой видное место занимают сторонники «исламского социализма» и террористических организаций, запрещённых в России, добились освобождения правящим с 1991 года президентом этой страны Абдельазизом Бутефлики своего поста. Добавьте к этому угрозы Саудовской Аравии отказаться от продажи своего «чёрного золота» исключительно за доллары, если Соединённые Штаты примут закон “No Oil Producing and Exporting Cartels Act” (NOPEC), и вы поймёте, какая лавина почти мгновенно стронулась после «золотого» решения Банка международных расчётов в Базеле.

Теперь у монархий Персидского залива появился выбор между долларом и золотом, итог которого априори ясен: благородный металл является куда более стабильным и надёжным активом, чем радужные бумажки, которые ревностным приверженцам ислама даже неприлично в руки брать — в отличие от старого, «вечнозелёного» доллара. Проблема только в том, кто, когда и как сделает этот выбор. Наступление Хафтара — это выбор, прежде всего, Египта и Саудовской Аравии, чья правящая династия традиционно «зациклена» на золоте. Как утверждает большинство информационных источников — правда, по преимуществу, западных — Хафтар рассчитывает и на поддержку со стороны Москвы, с которой последние годы стремился наладить максимально хорошие отношения.

Его главный противник, премьер-министр «правительства национального согласия» Фаиз Сарадж, признанный ООН в качестве легитимного правительства Ливии, как утверждают, опирается на поддержку США, Италии, Катара и ОАЭ. О роли Франции и Турции поступают противоречивые сведения. Во всяком случае, официальный Триполи обвиняет Париж в поддержке Хафтара, а Турция, которая после «дела Хашогги» активно выступает против Эр-Рияда, является сегодня нашим союзником в Сирии и участвует в целом ряде совместных с Россией экономических проектов («Турецкий поток — 2», АЭС «Аккую», контракт на покупку С-400 и т.д.). В боевых действиях вокруг Триполи задействована тяжёлая техника, авиация и военно-морские силы.

После уничтожения Муаммара Каддафи и Ливийской Джамахирии осенью 2011 года Россия лишилась всех своих инвестиций в экономику Ливии и, самое главное, участия в ряде весьма перспективных проектов на территории этой страны. Поэтому для нас не настолько важно, кто и когда победит во внутриливийском конфликте — важно, чтобы победившая сторона в обязательном порядке учитывала интересы России. И не ухудшала ситуацию на других «участках глобального фронта».

С Алжиром ещё веселее, чем с Ливией: после отставки Абдельазиза Бутефлики и возможного прихода к власти представителей «исламской оппозиции» все договорённости по алжирскому газу, которым в значительной степени снабжается Южная Европа, могут быть подвергнуты пересмотру. В 2017 г. Алжир добыл 93 млрд. кубометров "голубого золота", из них больше половины ушло на экспорт, прежде всего — в Испанию. Но для того, чтобы стать альтернативой российско-турецкому маршруту, экспортный потенциал Алжира желательно увеличить хотя бы на 20—25 млрд. "кубов" в год. А для этого есть два пути: или увеличить добычу, или снизить внутреннее потребление. Первое — дорого и долго, второе — быстро и дёшево (см. газовую историю Украины после Евромайдана). Да и весь европейский рынок газа, где конкурируют, при участии Алжира, Катар и Россия, тоже ждут большие потрясения.

Как бы то ни было, уже ясно, что геополитический «пейзаж» современного мира вошёл в период очень сильных, можно даже сказать — тектонических потрясений, когда традиционные «сферы влияния» и «разломы» (они же «линии фронта») будут претерпевать весьма неожиданные и сверхбыстрые изменения. И главным лозунгом этой эпохи снова станет: «Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

Пленарное заседание Международного арктического форума

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании V Международного арктического форума «Арктика – территория диалога».

Тема встречи – «Арктика. Океан возможностей». В дискуссии участвовали Президент Финляндской Республики Саули Ниинистё, Президент Республики Исландия Гудни Торлациус Йоханнессон, Премьер-министр Королевства Норвегия Эрна Сульберг, Премьер-министр Королевства Швеция Стефан Лёвен.

Обсуждались вопросы комплексного развития арктических территорий, включая рациональное использование природных ресурсов, экологическую безопасность, транспортное обеспечение, защиту интересов коренных народов Севера, а также другие аспекты устойчивого роста в Арктическом регионе.

* * *

Дж.Фрайэр (как переведено): Дамы и господа, давайте начнём.

До недавнего времени многие рассматривали Арктику как очень удалённый уголок нашего мира, как природу, которой не коснулась современная реальность. Но сейчас всё изменилось. Мы видим, что таяние льдов начинается в Арктике, и, безусловно, это тренд, который влияет на всех и на каждого. Мы видим, что это охватывает весь мир, от Атлантики до Тихого океана.

Также мы понимаем, что Арктика – это сосредоточение источников энергии. Это, конечно, СПГ с полуострова Ямал, который экспортируется на китайский рынок и в Европу. Многие говорят о том, что в Арктике может храниться до одной пятой всех запасов нефти мира. Кроме того, Арктика становится точкой пересечения военных интересов. Долгое время этот регион считался точкой мира, но сейчас это, действительно, точка напряжённости среди великих держав. Кроме того, сейчас Арктика становится важнее для всех нас, чем когда-либо.

Меня зовут Джон Фрайэр, я являюсь старшим исполнительным редактором Bloomberg по глобальному бизнесу, финансам. Я очень рад обсудить сегодня целый ряд актуальных вопросов с нашими участниками дискуссии. Сначала мы заслушаем краткие выступления участников дискуссии, а потом, я надеюсь, у нас получится провести оживлённый диалог.

Позвольте ещё раз представить участников дискуссии.

Госпожа Сульберг, Премьер-министр Королевства Норвегия, господин Лёвен, Премьер-министр Швеции. Также с нами Президент Саули Ниинистё, Президент Финляндской Республики, а также господин Гудни Йоханнессон, Президент Исландии. И, конечно же, Президент Российской Федерации Владимир Путин, который сейчас произнесёт свою вступительную речь. Пожалуйста.

В.Путин: Уважаемый господин Ниинистё! Уважаемый господин Йоханнессон! Уважаемая госпожа Сульберг! Уважаемый господин Лёвен! Дамы и господа, друзья!

Я искренне приветствую всех вас в Петербурге, в Северной столице России, в городе, история которого тесно связана с организацией легендарных арктических экспедиций, с промышленным освоением этого уникального региона, сохранением его природы и самобытной культуры.

Вот уже в пятый раз Международный форум «Арктика – территория диалога» становится площадкой для широкого, открытого обсуждения арктической повестки. Мы признательны нашим зарубежным гостям, представителям государств Арктического совета за готовность к партнёрству и понимание нашей общей ответственности за будущее Арктики, за её стабильное и устойчивое развитие.

В 2021 году Россия примет председательство в Арктическом совете. И мы предлагаем всем странам – участницам этой организации, а также другим государствам сотрудничество в Арктике. Приоритеты нашего председательства – жизненно важные темы для развития Арктики: продвижение природосберегающих технологий во всех сферах, в промышленности, на транспорте и в энергетике.

Именно на основе самых современных экологических стандартов мы сегодня реализуем наши проекты в Арктике, в том числе глобального значения. Достаточно упомянуть комплекс по производству сжиженного природного газа на Ямале, освоение Бованенковского и Харасавэйского месторождений газа. Сейчас на долю Арктики приходится более 10 процентов всех инвестиций в Российской Федерации. И убеждён: значение арктического фактора в экономике страны будет только расти.

Уже в этом году намерены подготовить и принять новую стратегию развития российской Арктики до 2035 года. Она должна объединить мероприятия наших национальных проектов и государственных программ, инвестиционные планы инфраструктурных компаний, программы развития арктических регионов и городов.

По ключевым социально-экономическим показателям, по качеству жизни людей все арктические регионы необходимо вывести на уровень не ниже среднероссийского. Обращаю внимание: именно такая задача должна быть не только чётко обозначена в новой стратегии развития Арктики, но и служить ориентиром для работы всех федеральных ведомств и региональных властей России. Обязательно нужно учесть и специфику проблем, касающихся коренных малочисленных народов Севера.

Особое внимание – развитию транспорта и другой опорной инфраструктуры. Хорошо понимаем, что это основа, необходимая база для будущих инвестиций и бизнес-инициатив. Среди ключевых инфраструктурных проектов – строительство Северного широтного хода. Это железнодорожная магистраль, которая позволит приступить к эффективному освоению природных богатств Полярного Урала и Ямала, а в перспективе – и севера Красноярского края Российской Федерации. И конечно, продолжим работу по развитию глобального транспортного коридора, включающего Северный морской путь, который будет действовать бесперебойно и круглогодично.

В Послании Федеральному собранию 2018 года уже отмечалось, что наша цель – существенно нарастить здесь объём грузоперевозок. Только по Севморпути – до 80 миллионов тонн уже к 2025 году. Ещё 10–15 лет назад эта цифра казалась абсолютно недостижимой. Сейчас это реалистичная, просчитанная и предметная задача. По итогам прошлого года объём перевозок по Севморпути уже достиг 20 миллионов тонн. И это втрое – я хочу это подчеркнуть, – втрое выше советского рекорда, поставленного в 1987 году. Тогда Советский Союз провёл по этому пути 6,5 миллиона тонн. А сейчас – двадцать.

Для того чтобы этот глобальный транспортный коридор работал на полную мощность, будем развивать коммуникационную и береговую инфраструктуру, включая портовые мощности, средства навигации, метеонаблюдения, обеспечения безопасности коммерческого плавания.

Приглашаем наших зарубежных партнёров к совместной работе по созданию портов-хабов в конечных точках трассы. Имею в виду Мурманский транспортный узел и портовую инфраструктуру в Петропавловске-Камчатском. Кроме того, намерены модернизировать гавани арктического побережья, включая возможности для организации перевозок «река – море».

Продолжим обновлять наш ледокольный флот и наращивать выпуск судов ледового класса. Сейчас здесь, где мы с вами находимся, в Петербурге, строят три новых атомных ледокола: «Арктика», «Сибирь» и «Урал». Всего же к 2035 году Арктический флот России будет насчитывать не менее 13 тяжёлых линейных ледоколов, в том числе девять атомных.

Подчеркну: задача – сделать Северный морской путь безопасным и выгодным для грузоотправителей, привлекательным как по качеству услуг, так и по цене. В частности, конкурентной и обоснованной должна быть плата за ледокольное сопровождение судов. Государство потому и вкладывает свои средства в эту сферу, чтобы минимизировать тарифную нагрузку на перевозчиков, на бизнес.

Уважаемые друзья! Для наращивания капиталовложений в регионе, для запуска новых проектов намерены использовать все инструменты поддержки инвестиций, в том числе те, что мы уже успешно апробировали в рамках программ развития дальневосточных регионов России. Говорю прежде всего о льготных ставках на прибыль, о понижающих коэффициентах по налогу на добычу полезных ископаемых и заявительном порядке возмещения налога на добавленную стоимость, об упрощённом порядке предоставления земельных участков и неизменности условий реализации инвестиционных проектов.

При этом, конечно же, с учётом особенностей Арктики – преференции для инвесторов должны быть и будут здесь, как говорится, ещё более продвинутыми, более устойчивыми.

Правительству России – здесь я уже обращаюсь к своим коллегам – вместе с экспертами, представителями бизнеса уже дано поручение разработать проект специального федерального закона об особой системе преференций для инвесторов Арктической зоны. И прошу провести эту работу оперативно, с тем чтобы закон был принят Государственной Думой Российской Федерации уже в осеннюю сессию.

И ещё один момент, на который я бы хотел обратить ваше внимание, уважаемые коллеги. Мы знаем, что полномочия Министерства по развитию Дальнего Востока расширены: теперь в его сферу, в сферу ответственности этого ведомства, входит и Арктика. В этой связи считаю логичным распространить на Арктику и работу институтов развития Дальнего Востока, если необходимо – обеспечить докапитализацию Фонда развития Дальнего Востока для целевого финансирования арктических проектов.

Далее. Для комплексного развития региона, для решения уникальных, нестандартных задач в высоких широтах нам нужна мощная научная, кадровая, технологическая база. Мы уже приступили к созданию в регионах страны научно-образовательных центров, которые интегрируют возможности университетов, исследовательских институтов, бизнеса, реального сектора экономики. Такой центр обязательно будет и в одном из наших арктических регионов и должен обеспечить как развитие фундаментальной науки, так и решение прикладных, практических задач освоения Арктики.

При этом считаем, что будущее – за активными академическими и университетскими обменами, за созданием международных исследовательских команд, альянсов высокотехнологичных компаний. И приглашаем всех заинтересованных коллег к совместной работе в области судостроения, связи, безопасности мореплавания, в сфере экологии, добычи полезных ископаемых и биоресурсов.

Арктика ставит перед нами колоссальные вызовы. И ответить на них мы можем – эффективно, во всяком случае, ответить – только вместе. Один из таких вызовов – как уже говорил – обеспечение баланса между экономическим развитием и сбережением арктической природы, сохранение её уникальных, хрупких биосистем и, конечно, ликвидация ущерба, накопленного в ходе порой экстенсивной, потребительской хозяйственной деятельности в прошлые десятилетия. Вот уже несколько лет мы ведём так называемую генеральную уборку арктических территорий. Начиная с 2012 года вывезено и утилизировано более 80 тысяч тонн отходов.

В ближайшие годы в рамках федерального проекта «Чистая страна» ликвидируем шесть крупных объектов накопленного экологического вреда в Архангельской, Мурманской областях, Ненецком автономном округе, Карелии и Якутии. Также предстоит очистить акваторию Кольского залива на площади свыше 200 квадратных километров.

Будем развивать и систему особо охраняемых природных территорий, заповедников. Прежде всего имеется в виду национальный парк «Русская Арктика». Важно предусмотреть дополнительные меры по развитию здесь цивилизованного экологического туризма и созданию необходимой инфраструктуры.

В заключение, уважаемые друзья, хотел бы поблагодарить всех участников и гостей нашего форума. Уверен, наш конструктивный диалог послужит укреплению добрососедских отношений и доверия в Арктическом регионе, а значит мирному и устойчивому развитию Арктики.

Благодарю вас за внимание. Спасибо большое.

Дж.Фрайэр: Господин Президент, спасибо большое! Если позволите, я задам Вам очень короткий вопрос в развитие Вашего выступления до того, как будет следующее выступление. Вы говорили о развитии Арктики. Хотелось бы поподробнее об этом узнать.

Вначале позвольте задать более широкий вопрос, касающийся политического ландшафта ваших отношений с Европейским союзом. Здесь лидеры Швеции, Норвегии, Вы впервые за многое время встречаетесь с ними. Вам кажется, что это своеобразно прорывной момент? Возможно, что плохие отношения, которые были у России с Европейским союзом за последние несколько лет, теперь улучшаются, начинается «оттепель».

В.Путин: К сожалению, в Арктике идёт оттепель, это правда, причём оттепель в изменении температуры. В Арктике она идёт более быстрыми темпами, чем в целом на планете. В 4 раза, представляете? То есть температура в Арктике повышается в 4 раза быстрее, чем на планете в целом.

Но что касается политических отношений, то это, безусловно, позитивный процесс. Хотя, вы знаете, я же в своём выступлении сказал, что мы не прерывали своих контактов по арктической тематике. Вот мы сейчас только проводили двустороннюю встречу с Президентом Финляндии и вспоминали о том, что мы на регулярной основе проводим эти встречи.

Сейчас Финляндия возглавляет Арктический совет и очень многое сделала для того, чтобы поставить, обсудить и добиться решения ключевых вопросов сохранения арктической природы, обращает постоянное внимание на те проблемные вопросы, которые мы вместе должны решать.

Ну а то, что арктическая тематика помогает нам понять необходимость сотрудничества и решения общих задач, – это, конечно, очень хорошо.

Дж.Фрайэр: Спасибо. Мы поговорим о политике, о региональной политике попозже. А сейчас я предоставляю слово Президенту Финляндии. Прошу Вас.

С.Ниинистё (как переведено): Дорогие коллеги, дамы и господа!

Для меня огромное удовольствие участвовать в работе этого форума уже в третий раз. Я хочу поблагодарить Вас, господин Президент Путин, поблагодарить российское Правительство и всех организаторов за проведение этого мероприятия.

После Салехарда в 2013 году и Архангельска в 2017 году проведение форума в Санкт-Петербурге означает то, что этот форум продвигается ближе к Северу. И мне особо отрадно быть на этой сцене вместе с моими коллегами из северных стран сегодня.

Мы живём в неопределённое время в том, что касается международных отношений. Конфронтация, вражда сейчас, как представляется, на подъёме. В качестве лекарства мы всегда говорим о важности диалога. И в наших выступлениях диалог сейчас мы рассматриваем как средство сокращения напряжённости, решения вопросов, связанных с риском, и восстановления доверия. Но слишком часто на этом всё и кончается. Мы просто говорим о диалоге, вместо того чтобы вести диалог. Трудно вести диалог, если вы не встречаетесь с вашим визави.

Я искренне считаю, что Арктика и вопросы Арктики надо обсуждать на уровне глав государств и правительств, сидя лицом к лицу и ведя диалог. И вот это – то рациональное зерно, которое лежит в основе финской инициативы, связанной с созывом первой арктической встречи в верхах. В прошлом году мы высказали эту идею, и мы получили многообещающую реакцию от всех сторон. Тем не менее напряжённость, которая имеет место далеко от Арктики, вмешалась в наши планы. Хорошо, во всяком случае, то, что традиция этих форумов не прекращается. Хотя, конечно, эти форумы не заменяют идею о саммите.

Дамы и господа!

Основная озабоченность, связанная с Арктикой, – это, безусловно, изменение климата, с моей точки зрения. С другой стороны, на Севере мы первые чувствуем потепление. Арктика теплеет в два раза быстрее, чем остальной Земной шар. И Межправительственная комиссия по изменению климата в прошлом году в своём докладе показала, что Арктика – это одна из наиболее уязвимых систем на нашей планете. С другой стороны, то, что происходит в Арктике, напрямую влияет на остальной мир. То, что тает лёд в Арктике, ускоряет изменение климата на глобальном уровне, и мы должны разорвать этот порочный круг. Мы слишком долго ждали и ничего не делали. Хорошо то, что нам известно, что надо сделать. И, в общем-то, две остальные части глобального решения очень просты.

Первое. Мы должны быстро сократить новые выбросы СО2 в атмосферу. Парижское соглашение – это прекрасная основа для этого, хотя нам всё ещё надо расширить наши амбиции. Недавняя информация от наших российских организаторов говорит о том, что они планируют ратифицировать Парижское соглашение, и это можно только приветствовать. Это было первое.

Второе. Мы должны убрать из атмосферы старые выбросы СО2. Нам надо улучшить использование топочного углерода, и мы должны на устойчивой основе проводить политику в отношении наших лесов. Помимо СО2 есть и другие факторы, которые влияют на изменение климата. Среди них это сажа, что непосредственно сказывается на судьбе арктического льда. Сажа, попадая на лёд, сразу же ускоряет таяние льда. Сокращая выброс сажи, мы добьёмся быстрого позитивного результата. На отдельном мероприятии, которое Финляндия проводила сегодня утром, эксперты, представляющие правительство, науку и бизнес, назвали две возможности решения проблемы, связанной с выбросами сажи в Арктике.

Первая – это модернизация устаревших электростанций, а вторая – это инвестиции в чистое и устойчивое судоходство. Эти подходы не только положительно скажутся на климате и на здоровье, но они также будут позитивны для экономики.

Дамы и господа! Как вам хорошо известно, за последние два года Финляндия председательствовала в Арктическом совете. В это время, будучи председателями, мы сделали всё от нас зависящее, для того чтобы Арктика оставалась регионом возможностей. Основываясь на наших приоритетах (это экологическая защита, взаимосвязь, метеорология и образование), мы стремились к прагматическому сотрудничеству в общих интересах. Наше председательство заканчивается через четыре недели, когда министры иностранных дел всех восьми членов Совета встретятся в Рованиеми. После этого мы передадим эту ответственность Исландии, через два года после этого Россия будет председателем. Вместе мы должны продолжать использовать наилучшим образом эти исключительно важные рамки.

Благодаря своему существованию Арктический совет являлся форумом для конструктивного диалога, и ни в коем случае этот дух не является характеристикой нынешней ситуации в мире. Тем не менее мы смогли сохранить этот дух в Арктическом совете в последние годы, и это значительное достижение, и это также прекрасная цель и для будущей деятельности.

Напряжённость за пределами Арктики не должна влиять на работу Арктического совета. Но если мы хотим идти дальше в наших амбициях, мы должны делать большее, чем просто защищать работу Арктического совета от внешней неопределённости. Мы должны использовать эту работу в качестве позитивного совета для других. Мы должны использовать это как модель сокращения напряжённости в других регионах. Мы, арктические страны, знаем, что маленькие практические шаги в общих интересах в различных областях позволяют нарабатывать доверие, хотя, может быть, в других областях могут существовать несогласия.

И пример этот может обрести ещё большую силу, если мы сможем консолидировать сотрудничество между Арктическим советом и другими региональными структурами. Совет Баренцева/Евроарктического региона, Арктический форум береговых охран и партнёрство «Северное измерение» – всё это положительно сказывается на работе в Арктике. Обмен информацией между ними и Арктическим советом может быть полезен для всех.

Дамы и господа! Безусловно, Арктический регион сам по себе не свободен от напряжённости. Всем понятно, что растут экономические, стратегические интересы в Арктике. Климат природный, политический меняется, и многие действующие лица усматривают новые возможности именно в нашем регионе. И не все эти акторы являются арктическими странами. Это автоматически не означает, что все новые действующие лица, которые приходят в регион, имеют только узкокорыстные интересы и намерения, но растёт риск конфронтации по мере того, как растёт количество участников. Прежде всего я имею в виду конфронтацию и возможность нарушить хрупкий природный баланс в Арктике. К сожалению, мы не можем исключить возможности конфронтации с точки зрения политики и власти. Вопросы безопасности, военной безопасности всегда оставались за пределами арктической повестки Арктического совета.

Мы делали это намеренно, и это часть нашего успеха. И нет причин, по которым мы должны были бы менять такой мандат Совета. Однако, просто исключая эти вопросы из повестки Совета, мы не сможем от них отмахнуться. Совместно арктические страны должны изыскать другую возможность, чтобы с полной ответственностью решать эти вопросы. Опять же диалог – это ключ. Снижать напряжённость, управлять рисками, возвращать доверие – это может сработать, только если мы будем говорить друг с другом.

Спасибо.

Дж.Фрайэр: Спасибо.

Короткий вопрос. Действительно, изменение климата – это мегатренд, и это красной нитью проходит по всем вопросам. Мы говорим о сокращении выброса СО2 в Арктике. Конечно же, Россия – самая крупная экономика в этом регионе. Считаете ли Вы, что Россия делает достаточно в этом смысле?

С.Ниинистё: Надо видеть всю картину. Климат меняется, выбросы СО2 – это часть картины, это постоянная и очень опасная часть этой картины. Но также надо говорить о саже. Это непосредственный риск. Даже это большая опасность для Арктики, нежели потепление климата в мире. Кто подогревает наш мир? Боюсь, что все. Таков мой ответ.

Кто отвечает за выбросы сажи, особенно той сажи, которая приходит в Арктику и оседает в Арктике? Это те, кто живут рядом. Россия – да, большая страна, но также и США, Канада и все мы остальные. И, как я уже сказал, сажа – это непосредственная угроза, но также это позитивная непосредственная угроза. То есть если мы избавимся от этого влияния, от этой угрозы, то мы почувствуем это сразу же.

Дж.Фрайэр: Мы к этому вернёмся позже и поговорим побольше об изменении климата.

Президент Йоханнессон, Ваша очередь, прошу Вас.

Г.Йоханнессон (как переведено): Президент Путин! Президент Ниинистё! Премьер-министр Лёвен! Премьер-министр Сульберг! Дамы и господа, уважаемые гости!

Для меня честь быть с вами здесь, в Санкт-Петербурге, сегодня. Это территория диалога. И для меня большая честь представлять Республику Исландия. Мы здесь делаем акцент на Арктике. Через пару недель Исландия примет на себя обязанности председательствования в Арктическом совете. Финляндия передаст нам эту ответственность. Хочу сказать, что Финляндия была прекрасным лидером, проделала прекрасную работу, я Вас заверяю в этом, господин Президент.

Арктика – это ключевой приоритет для нашей внешней политики. В 2011 году альтинг, наш парламент, разработал и принял арктическую политику при поддержке всех партий. Поверьте мне, это не так часто происходит в Исландии. Нынешнее правительство Исландии придаёт вопросам Арктики и нашему председательствованию в Арктическом совете приоритетное значение в своей политике. И арктические вопросы, мы к ним подходим как с точки зрения территории диалога, у нас есть «Арктический круг», у нас есть другие организации, которые являют собой прекрасные форумы, но Арктический совет выделяется благодаря своему характеру и благодаря своей долгой и качественной истории реализации качественных проектов в области защиты экологии и в области устойчивого развития.

В Арктическом совете наша команда будет работать под лозунгом «Вместе – к устойчивой Арктике!» Вместе с этим Исландия будет делать акцент на трёх основных областях. Первое – морская окружающая среда Арктики. Второе – климат и энергосберегающие решения. Ну, и, наконец, третье – это люди, живущие в Арктике.

Но вряд ли это будет удивлением для вас. Бесспорно, для нашего сердца близки океаны. У нас живёт 350 тысяч человек, мы посредине Северной Атлантики находимся, нас окружают океаны, полные рыбы, и мы – просто скала, где мало живёт людей, но много счастливых туристов приезжает. Но море – это основа основ нашего экономического процветания в прошлом веке и в нынешнем веке.

Наш успех в прошлом веке непосредственно был увязан с развитием современного устойчивого рыболовецкого сектора, что в свою очередь зависело от того, насколько мы сможем контролировать нашу эксклюзивную экономическую зону. И очень часто про нас рассказывают, что мы, небольшая страна, схлестнулись с мощным противником. Не раз в прошлом веке это происходило, и рассказывали интересные истории о том, как исландские морские пограничники использовали мирные средства для того, чтобы не давать иностранным рыболовецким судам вылавливать рыбу в наших водах.

Мы тогда были самой маленькой страной, я тогда был маленьким мальчиком, я слышал эти истории. Потом я узнал, как многостороннее сотрудничество влияло на это и как благодаря этому мы прекратили эти споры и решили эти проблемы. Была принята Конвенция по морскому праву, в конечном счёте.

Будучи Президентом Исландии, я глубоко заинтересован во всех вопросах, которые связаны с океанами. Они играют важную роль в нашем стремлении добиться устойчивого будущего, процветания во всём мире. Также хочу сказать, что здесь, в Санкт-Петербурге, этим летом мы намереваемся провести глобальный рыболовецкий форум.

Исландия поддерживает работу Арктического совета, и над планом действий по сокращению загрязнений океана будет организована международная научная конференция по загрязнению Арктики и Арктического океана пластиком. Она пройдёт в апреле следующего года. Это что касается океана. Океан, который в центре нашего внимания, когда речь заходит о морской окружающей среде.

Итак, климат и природосберегающие технологии.

Мы будем делать акцент на голубой биоэкономике. Это позволит позитивно повлиять на сокращение загрязнения, на усиление экономики и на поддержку развития общества.

Кроме того, таким образом мы сможем подчеркнуть важность сотрудничества по Арктическому региону. Я могу с уверенностью заявить и даже повторить, что мы с нетерпением ждём, когда Финляндия передаст нам свои полномочия и мы сможем возглавить, на наш взгляд, самое репрезентативное объединение по этому региону – Арктический совет. После этого мы будем рады передать эту почётную функцию России. Через два года Россия и Президент Путин займут должность президентства в Арктическом совете.

Итак, третий этап, третья часть нашей программы посвящена, конечно же, коренным народам Арктики. В рамках председательства в Арктическом совете Исландия намерена продолжать сотрудничество по таким важным темам, как обеспечение связанности в этом регионе, обеспечение социального благополучия, и, конечно, это включает в себя качество жизни. Это абсолютный приоритет политики Исландии. И, безусловно, это универсальный принцип и основное человеческое право на комфортное существование.

Давайте не будем забывать и о крайней важности культурных и академических обменов.

Конечно, мы не должны забывать о голосах коренных народов Арктики. Это их дом, это их природа, и, конечно, мы должны прислушаться к тому, что они говорят. Они знают, как высоки? ставки. Арктика – это такой удалённый регион, и вот вдруг он оказался в центре внимания всего мира. Коренные народы часто говорят, все проблемы Арктики начались тогда, когда мир начал её замечать и интересоваться ею. Давайте не будем забывать об Арктическом регионе. Но мы должны быть позитивной силой, которая несёт положительные изменения в регионе.

Дорогие друзья! Я впервые приехал в Санкт-Петербург в 1990 году. Тогда город ещё назывался иначе, это был 1990 год, это был другой мир, и я именно тогда увлёкся российской историей, российской культурой, и это моё увлечение по-прежнему со мной. Я учил русский язык, он оказался несколько сложнее, чем я предполагал. Я бы, наверное, никогда не начал его учить, если бы знал, насколько он сложный. Но всё же, если мы постараемся, постараемся понять друг друга, постараемся начать действительно открытый диалог, то риск конфликтов и недопониманий будет существенно снижен.

(Говорит по-русски.) И поэтому, дорогие гости (чуть-чуть по-русски в конце), я говорю плохо по-русски, извините, пожалуйста. Но я учил много лет назад, забыл почти всё, но это я помню, это я могу сказать, и это я хочу сказать: нет ничего дороже на этой земле, чем настоящая дружба.

Большое спасибо.

Дж.Фрайэр: Господин Президент, большое спасибо за столь тёплые слова.

Если позволите, если мы затронем вопрос ежедневной политики и ежедневных рисков. Мы уже слышали от Президента Финляндии, что Арктический совет – это уникальная организация, которая позволяет решать вопросы и управлять регионом.

Но как вы думаете, сейчас мы видим возрастающую политическую напряжённость вокруг Арктики. Как вы считаете, может быть, пора расширить деятельность Арктического совета и работать над стратегическими вопросами напряжённости?

Г.Йоханнессон: Большое спасибо за вопрос.

Я бы согласился с заявлением Президента Ниинистё. Действительно, Арктический совет – это не та площадка, где обсуждаются вопросы жёсткой безопасности или военные меры обеспечения безопасности. Крайне важно, что Арктический совет – это эффективная площадка для диалога.

Жёсткие меры безопасности намеренно остаются в стороне, мы ищем способы мирного решения конфликтов, но самое важное – для нас важно открыто высказывать наши обеспокоенности. Если мы видим сложность, нужно найти пути решения, и, как справедливо заметил господин Ниинистё, есть и другие способы обсуждения мер жёсткой безопасности.

Я также могу заверить вас, что правительство Исландии в рамках своего председательства будет оставаться верным принципу и духу Арктического совета.

Дж.Фрайэр: Таким образом, Вы не планируете каких-то серьёзных изменений?

Г.Йоханнессон: Посмотрим.

Дж.Фрайэр: Большое спасибо.

Госпожа Премьер-министр, Вам слово.

Э.Сульберг: Уважаемые господа президенты, премьер-министры, дамы и господа! Дорогие друзья Арктики!

Я очень рада быть здесь сегодня с вами. Сегодня мы обсуждаем самые важные вопросы – вопросы Арктики. Мы также будем обсуждать те возможности, которые стоят перед нами сегодня, и прежде всего это возможности сотрудничества в регионе.

Но, конечно, у нас есть причины для беспокойства. Недавний отчёт по новым высочайшим температурам в Канаде и по всему миру вызывает беспокойство. Факт заключается в том, что температура в Арктике растёт в два раза быстрее, чем во всём остальном мире. Эти быстрые изменения, безусловно, вызывают обеспокоенность и, кроме того, самым непосредственным образом влияют на окружающую среду и жизнь на всей планете. И, конечно, прежде всего под ударом оказываются коренные народы. И мы не можем позволить себе терять ни минуты. Нужно больше диалогов, большее сотрудничество. Мы должны опираться на международное право и эффективно работать с рисками. В то же время мы должны искать возможности.

Десять процентов населения Норвегии живёт в Арктике. Именно поэтому данный вопрос является ключевым национальным приоритетом. Нам необходимо выработать чёткое видение для обеспечения устойчивой и комфортной жизни на Севере. Мы понимаем, что это должен быть разумный процесс управления регионом, основанный на знании и опыте. Да, конечно, Норвегия не имеет ответов на все вопросы, но у нас относительно успешный опыт за плечами, и успех этот прежде всего основан на консультациях с международным сообществом и экспертным мнением.

Ещё один важный момент – это так называемое «зелёное мышление», или «зелёная философия». Кроме того, очень важно вовлекать учёных и экспертов, политиков и общество в этот диалог.

Люди, которые живут, воспитывают детей в Арктике, заслуживают того, чтобы жить в комфортном, современном обществе. Именно поэтому мы обязаны инвестировать в инфраструктуру. Мы должны создать комфортные детские сады, хорошие школы и университеты. Но не менее важны футбольные поля, концертные залы и больницы.

Знаю, что Россия всегда разделяла эту философию. Но сейчас нам необходимо адаптировать это мышление, чтобы создать «зелёное» будущее для Арктики. И, конечно, в этой связи важно политическое лидерство. Важно разрабатывать и внедрять новые, современные, «зелёные» технологии, определяемые политической волей. «Зелёное мышление» – это часть этого решения, и, безусловно, оно должность оформляться как бизнес-возможности.

Иногда мы слышим о том, что Арктика – это очаг геополитической напряжённости. Мы видим Арктику иначе. Мы знаем, что Арктика – это регион мира и стабильности. Но мы не можем воспринимать это как должное. Это результат политических решений и практического сотрудничества между арктическими государствами.

Мы рады, что есть эффективно работающий правовой режим, и, безусловно, самый важный инструмент в этой связи – это морское право. Именно основываясь на уважении к законодательству, международному праву и региональному сотрудничеству, мы сможем обеспечить мир в этом регионе. И, конечно, Арктический совет – это важная платформа для диалога и практического сотрудничества. Это действительно важнейшая площадка для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес в этом регионе.

Одна из причин успеха заключается в том, что Арктический совет объединяет ключевых акторов, включая коренные народы. Именно благодаря Арктическому совету мы можем находить совместные решения для этих региональных вызовов, а также обеспечивать стабильность и развитие региона.

Министерская встреча в Рованиеми в мае будет знаменовать успешное завершение председательства Финляндии в Арктическом совете. Арктический совет провёл обширную, грандиозную работу по документированию изменения климата в регионе. И мы хотим, чтобы на заседании министерской группы был, действительно, сделан серьёзный посыл к общественности – изменение климата. И мы надеемся, что все участники встречи согласятся с этим.

Норвегия и Россия соседи, и мы всегда успешно сотрудничали и разделяли интересы на Севере. Соглашения о предотвращении инцидентов в открытом море, о сотрудничестве между береговой охраной двух стран, а также совместные инициативы по защите окружающей среды, а также существование прямой «горячей линии» между Военным штабом Норвегии и российским Северным флотом – это эффективные механизмы, которые работают на благо обоих государств.

Но мы должны убедиться, что наше сотрудничество – это не только встречи и договоры, прежде всего это отношения между нашими людьми, между нашими странами, это основа крепких двусторонних отношений. Мы гордимся тем, что наши пловцы и борцы из России и Норвегии вместе тренируются в Мурманске, что существуют норвежско-российские оркестры, что норвежские студенты учатся в Архангельске. Это действительно самое ценное.

И, что ещё более важно, сотрудничество между нашими странами основано на уважении и понимании взаимных, порой различных, культур. И основная платформа для подобных контактов – это, конечно, Совет Баренцева/Евроарктического региона. В октябре Норвегия станет председателем Совета Баренцева/Евроарктического региона, и мы будем работать над тем, чтобы сделать регион Баренцева моря более безопасным. Особое внимание мы будем уделять вопросам здравоохранения, контактам между людьми и знаниям.

Океан – это то, что в сердце каждого норвежца, это стиль жизни, это константа, которая всегда присутствовала в норвежской истории. Море – это океан в мир для Норвегии, и, конечно, экономика океана будет всегда оставаться очень важной для арктических держав в будущем. Здоровые океаны – это необходимое условие для исполнения целей устойчивого развития ООН.

Управление и поддержание экосистемы океанов, основанное на знаниях и науке, сотрудничество между прибрежными государствами – это ключевые факторы для обеспечения стабильности. И, конечно, все морские государства, особенно арктические государства, несут особую ответственность за то, чтобы защитить наши океаны и сохранить их здоровыми и полными жизни и ресурсов. Норвегия и Россия всегда активно сотрудничали именно в этой сфере уже на протяжении 60 лет.

За 40 лет совместного управления рыболовством мы сумели защитить среду и при этом получить хороший улов рыбы в Баренцевом море. Мы обеспечиваем устойчивое развитие, и в результате треска, которая вылавливается в северо-восточной части Атлантики, в частности в Баренцевом море, находится в прекрасном состоянии. Это действительно прекрасный пример успешного сотрудничества между двумя странами, которому следует последовать и другим странам.

Ещё один важный вопрос – это, конечно, мусор в море. Норвегия и Россия сейчас объединяют усилия, для того чтобы защитить Баренцево море от мусора. И, безусловно, все арктические государства должны бороться с этими угрозами и защитить огромный потенциал океанов. Мы должны максимально эффективно использовать ресурсы океанов и объединять усилия береговой охраны и, конечно, людей, которые живут на побережье.

Наша задача заключается в том, чтобы защищать океаны и оптимизировать их ценность. Именно поэтому я создала группу высокого уровня по устойчивой экономике океанов, туда входят лидеры 14 прибрежных государств и целый ряд экспертов. Уже в октябре Норвегия проведёт седьмую конференцию по океану. Таким образом, мы хотим подчеркнуть важность обеспечения устойчивого развития экономики океанов и разумного использования ресурсов морей и прибрежных зон.

Дамы и господа! В завершение позвольте ещё раз подчеркнуть важность диалога и сотрудничества.

А сейчас я хотела бы поблагодарить российскую сторону и организаторов за то, что пригласили всех нас на эту площадку и предоставили возможность обсудить возможности и вызовы Арктики. Так все мы станем чуточку мудрее. Именно мудрость необходима всем нам для того, чтобы создать устойчивое будущее для наших поколений.

Большое спасибо.

Дж.Фрайэр: Большое спасибо, госпожа Премьер-министр.

В самом начале панельной дискуссии я говорил о том, что очень давно не было контактов между Премьер-министром Норвегии и Президентом Путиным. Почему Вы приехали именно сейчас? Что-то изменилось?

Э.Сульберг: Меня только сейчас пригласили.

Если серьёзно, я полагаю, что эта дискуссия – обсуждение Арктики и океанов – важна как никогда. Именно эти вопросы объединяют страны. Это ключевые вопросы, по которым мы сотрудничали очень долгое время. Бо?льшая часть нашего двустороннего сотрудничества направлена именно на эти вопросы. И поэтому, конечно, это ключевой вопрос. И, наверное, это самый важный вопрос на нашей международной повестке – это связь между океанами и Арктикой. Поэтому это очень своевременное приглашение.

Дж.Фрайэр: Большое спасибо.

Премьер-министр Лёвен, Вам слово.

С.Лёвен: Господин Президент Путин, господин Президент Ниинистё, Президент Йоханнессон, Премьер-министр Сульберг, Ваше превосходительство! Дамы и господа!

Для меня подлинная радость находиться здесь, на этом замечательном форуме. Прежде всего позвольте поблагодарить Президента Путина, а также Правительство Российской Федерации за то, что они собрали нас здесь, в Санкт-Петербурге, вновь. Это потрясающей красоты город на Балтийском море.

Это город очень большого исторического значения для шведско-российских отношений. Он напоминает нам о мирных и о не столь мирных временах в нашей длительной общей истории. Я процитирую великого Пушкина: «Отсель грозить мы будем шведу, здесь будет город заложен назло надменному соседу». Конец цитаты.

Сегодня Санкт-Петербург предоставляет нам прекрасную площадку для диалога по Арктике. Арктика – это тот регион, который всегда характеризовался миром, стабильностью, а также конструктивным международным сотрудничеством на основе уважения международного права.

Позвольте мне подчеркнуть, что один из ключевых интересов Швеции заключается в том, чтобы сохранить такое положение в Арктике. До сих пор мы преуспевали в этом, и во многом благодаря успешной деятельности Арктического совета, который создал такую политическую обстановку, которая позволяет находить решения, выгодные для всех.

Мы заключили целый ряд юридически обязывающих соглашений, которые позволяют нам работать вместе в том, что касается поиска и спасения на морях, предотвращения разливов нефти, а также научного сотрудничества. Рабочие группы Арктического совета по-прежнему готовят высококачественные научные доклады по проблемам, с которыми сталкивается Арктика.

Позвольте мне также отметить работу Совета Баренцева/Евроарктического региона. Швеция сейчас является там председателем. Отмечу акцент, который эта организация делает на региональных проектах, на сотрудничестве по конкретным проектам, на улучшении отношений между людьми. Это очень важно сейчас, когда некоторые границы закрываются.

Поэтому Арктика – это тот пример, которым мы можем гордиться. Работая совместно, добросовестно, мы укрепляем наше сотрудничество в интересах мира и стабильности, и тем самым мы реализуем колоссальный потенциал, который кроется в этом регионе, нашем регионе.

Однако Арктика даёт нам не только новые возможности. Она также ставит перед нами целый ряд серьёзных вызовов. Научные данные не оставляют места для сомнений. Климатический кризис в Арктике – это вовсе не сценарий будущего. Изменения происходят в настоящий момент. В докладах Арктического совета говорится о том, что среднегодовые температуры воздуха в 2014–2018 годах были выше, чем в каком бы то ни было году начиная с 1900-го, а в сентябре объём морского льда сократился на 75 процентов с 1979 года.

Часто говорится, то, что происходит в Арктике, не ограничивается своим влиянием только Арктикой, и это правда. Правда также и то, что то, что происходит в Арктике, далеко не всегда имеет свои причины в Арктике. Глобальная мобилизация ресурсов, глобальная программа необходима для того, чтобы решить те проблемы, с которыми сталкивается Арктика. Появляется новая Арктика, и она требует нового ответа, она требует новых мер в области адаптации и повышения устойчивости. И обязанность эта лежит на всех нас.

Глобальное потепление, его последствия в Арктике могут привести не только к природному, экологическому кризису – к катастрофе. Потенциально эти изменения могут представлять собой угрозу в области безопасности общемирового масштаба. Иными словами: есть квитанция, требующая оплаты. Потепление в Арктике может обернуться издержками в 90 триллионов долларов к концу этого века.

Повестка дня в области устойчивого развития до 2030 года и Парижское соглашение [по климату] – это признаки изменяющейся парадигмы, они позволяют нам развивать общество и добиваться наших чаяний, обеспечивая лучшую жизнь не только для нас, но также и ради грядущих поколений.

Сейчас мы стоим на пороге глобального преобразования нашей системы энергетики, перехода от ископаемых видов топлива к возобновляемым источникам энергии. Эта трансформация не только финансово оправдана, но она является также выполнением нашего морального долга. История говорит нам о том, что крупные трансформации, основывающиеся на технологиях, на инновациях, создают новые возможности и способствуют экономическому росту.

Я убеждён, что будущее в руках тех, кто примет новую «зелёную» экономику, в руках тех, кто будет инвестировать в устойчивые технологии, а также энергетические системы, основанные на возобновляемых источниках энергии, в руках тех, кто стремится к инновациям ради будущего, а не пытается черпать решения из прошлого.

Вот почему Швеция поставила себе целью обеспечение углеродонейтрального статуса к 2045 году. В долгосрочной перспективе только обеспечение низкоуглеродной экономики позволит нам добиться роста в будущем.

Дамы и господа! Арктика – это вовсе не изолированный регион льда, дикой природы и суровых ландшафтов. Это регион, определяемый теми людьми, которые там проживают.

Возьмём, например, шведскую Арктику – это оленеводство, горнодобывающее дело, крупнейший университет, вот что такое шведская Арктика, это потрясающие природные красоты и места, привлекающие туристов, это достижения в области высоких технологий и КТ [компьютерные технологии], а также космическая отрасль. Север, конечно, должен развиваться, чтобы люди там могли жить так же хорошо, как где бы то ни было ещё в наших странах. Однако это подчёркивает необходимость обеспечения устойчивого экономического, социального, а также экологического развития.

При помощи политики, основанной на науке, при помощи Парижского соглашения и повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года у нас есть мощное основание, на котором мы можем строить свою работу. Наша общая цель заключается в том, чтобы защитить Арктику при помощи исследований, инноваций в области бизнеса, общих приоритетов и, конечно, вне всякого сомнения, при помощи политической воли.

Нам необходимы решительные шаги, которые приведут нас к устойчивому будущему. И, помня о наших внуках, я бы сказал: «Давайте сделаем это».

Благодарю вас.

Дж.Фрайэр: Спасибо большое.

А сейчас мне очень приятно начать дискуссию. Мы затронем многие из тех вопросов, которые упомянуты были в ваших вступительных речах.

Позвольте начать с энергетики в Арктике.

Господин Президент Путин, Вы много говорили о расширении энергетической инфраструктуры России в Арктическом регионе, Вы говорили об использовании ресурсов Арктики.

Это всегда было одной из ваших важнейших целей в качестве Президента.

Однако когда мы смотрим на энергетический рынок и на тенденции, которые там наблюдаются, мы видим, что мир переходит к возобновляемым источникам энергии, что сейчас очень много сланцевой нефти, добываемой в Штатах. И более того, сейчас

с санкциями очень сложно реализовывать России крупные проекты на шельфе.

Так что вопрос следующий. Не упустила ли Россия свой шанс? Быть может, этот арктический сон, эта мечта обернется разочарованием?

В.Путин: Я хотел бы обратиться к ведущему с просьбой дать мне две минуты на некоторые замечания по ходу выступления моих коллег. Вы не против? Спасибо большое.

Прежде всего, у нас расхождения с Саули по данным, касающимся потепления в Арктике. По нашим данным, Арктика теплеет в четыре раза быстрее, чем основной мир, а Россия – в 2,5 раза быстрее, чем основной мир. Это разные, может быть, подсчеты, но и то и другое – это, конечно, тревожные тенденции.

Дж.Фрайэр: Да, очень быстро идет это потепление.

В.Путин: Да. Абсолютно.

Теперь по поводу сажи. Я знаю, это серьезный вопрос, мы

с Саули тоже дискутировали. У нас разные подсчеты тоже в объемах этих выбросов в разных странах, в том числе у нас, расхождения

в десятки раз. Но я приводил ему пример, когда я был совсем на Севере, говорил ему, что в древних отложениях льда мы наблюдаем большие вкрапления сажи. Это в средние века было еще, может быть, еще даже раньше, когда не было никаких промышленных выбросов. Дело в том, что выброс одного, скажем, вулкана, может быть больше, чем все выбросы человечества, связанные с автомобильным транспортом. Но тем не менее это вопрос очень важный, и наши эксперты тоже над этим работают.

Но что чрезвычайно важно, на мой взгляд, и здесь я с Саули полностью согласен, что, конечно, если суда будут переходить на более экологичные виды топлива, а я имею в виду в данном случае прежде всего газомоторное топливо, особенно суда, которые функционируют

в северных морях, в Арктической зоне, то это, конечно, чрезвычайно важно. Это абсолютно очевидно. И надо бы побуждать, конечно, судостроительные компании и перевозчиков использовать именно такие виды транспорта и такое топливо.

Теперь Ваш вопрос: «Достаточно ли Россия как самая крупная экономика региона делает для обеспечения экологической безопасности в Арктике?» Я прошу прощения, но я должен тоже Вас поправить. Россия не самая крупная экономика Арктического региона. По данным МВФ, первое место по паритету покупательной способности и объему экономики занимает Китай. Он значительным образом обогнал Соединенные Штаты, уже, по-моему, 25 триллионов.

Дж.Фрайэр: Прошу прощения, Вы говорите, что это арктическая страна – Китай?

В.Путин: Я же терпел, пока Вы все это говорили, потерпите, пожалуйста, и Вы.

На втором месте – Соединенные Штаты Америки. А Соединенные Штаты Америки наравне с Канадой – это страна Арктической зоны. Но в отличие от Соединенных Штатов мы и Токийское соглашение подписали и исполнили, и Парижское соглашение подписали

и собираемся исполнять. Более того, Россия взяла на себя обязательства сократить выбросы на 25–30 процентов от уровня 90-го года. Это,

в общем-то, большая нагрузка. И как Президент Финляндии сказал, мы сейчас планируем ратификацию, конечно, сделаем это после всестороннего анализа последствий реализации этих решений, но тем не менее мы движемся в этом направлении.

Хотя я уже говорил об этом, еще неизвестны до конца все-таки причины потепления, с чем они связаны: с выбросами или с какими-то другими более глобальными причинами. Это вопрос. Но тем менее хуже не будет, если мы будем сокращать антропогенные выбросы, и Россия на себя такие обязательства принимает. Но она не является самой крупной экономикой. Мы сейчас по объему экономики, по паритету покупательной способности занимаем шестое место. Китай, США, Индия, Япония, ФРГ, мы на шестом месте. Но будем стремиться, конечно, повышать это место, будем стараться наверх идти.

Теперь по поводу «Отсель грозить мы будем шведу, назло надменному соседу здесь будет город заложен». Я хочу вспомнить

и другое стихотворение – «Полтава». «Ура! Мы ломим, гнутся шведы…» есть такие строчки по поводу Полтавского сражения. Теперь мы чаще всего вспоминаем об этом, когда смотрим игру сборной России по футболу и «Тре Крунур». И к сожалению для наших болельщиков мы не так часто можем воспроизвести эти строчки стихотворения, потому что блестящая шведская сборная по хоккею, она, конечно, радует и своих болельщиков, и наших, и объединяет, кстати говоря: спорт объединяет наши страны в гуманитарном плане. Было бы очень хорошо, господин Премьер-министр, если бы один из ваших клубов принял участие в в играх Континентальной хоккейной лиги. Но так, это вне рамок нашего сегодняшнего обсуждения.

Теперь по поводу Вашего вопроса – проспит ли что-то Россия, или нет, с точки зрения освоения этих ресурсов? Конечно, нет.

Во-первых, ресурсы действительно колоссальные, они общепланетарного масштаба. По предварительным оценкам, у нас здесь сосредоточено где-то 13 млрд. тонн нефти и 95 трлн. куб. метров газа. Это колоссальные общепланетарные запасы. Мы уже начали разработку. Господин Михельсон напротив сидит, он руководит проектом «Ямал-СПГ». Это международный проект. Вы говорили об ограничениях. Да, они существуют, они вредят, конечно, – и санкции, и прочее, но они не могут остановить этот процесс, освоение Арктики, в том числе. Напомню еще раз: как бы санкционные инструменты ни работали, а первая отгрузка с Ямал-СПГ пошла в Соединенные Штаты. Смешно, но факт. И, по-моему, продолжается торговля. Потому что там, где выгодно нашим американским партнерам и друзьям, они все реализуют. Если невыгодно – значит, они что-то там закручивают. Но если невыгодно им. На интересы других стран они как-то в последнее время не очень обращают внимание. Ну, так вот, мы другие проекты будем реализовывать, и этот будем расширять.

Насколько быстро человечество двигается к замене углеводородного сырья на альтернативные источники – это еще вопрос. По экспертным данным, потребление энергии в ближайшие десятилетия в мире будет расти, а соотношение между углеводородом, между возобновляемыми источниками, ядерной энергетикой, гидроэнергетикой примерно сохранится.

Сегодня (к счастью или к сожалению, но так происходит) это взаимоотношение между различными источниками не меняется. Общий объем растет. Но мы не будем забывать, что Россия – это огромная страна с возможностями гидроэнергетики, мы развиваем и будем развивать атомную энергетику. У нас всего 16 процентов генерации атомной энергетики. Вот во Франции уже 90 с лишним, а у нас всего 16. Мы должны хотя бы до 25 добраться. Наши соседи, Финляндия, собираются строить. И так далее. Так что здесь мы ничего не проспали.

Теперь что касается санкционного давления: мешает или нет? Отчасти мешает, но не критическим образом. Даже в известной степени это подталкивает нас к тому, чтобы самим активно развивать собственные технологии.

Мы в прошлом году вложили в импортозамещение (то есть на то, чтобы производить самим то, что сами покупали за границей) 600 миллиардов. [обращаясь к М.Орешкину] Сколько всего вложили в прошлом году в импортозамещение? Министр экономического развития не помнит. Около миллиарда рублей. И это будет продолжаться, мы будем наращивать эти усилия. И честно говоря, это дает положительный эффект. Поэтому, конечно, лучше бы без всяких ограничений, которые искажают рынок, искажают мировую торговлю, ведут к замедлению темпов роста мировой экономики, лучше бы без этого обойтись. Но реализации российских планов освоения минеральных ресурсов, вообще просто развитию это не помешает.

Дж.Фрайэр: Да, Вы совершенно правы. «Ямал-СПГ» – это успешная история и никто не сомневается, что там потрясающиеся запасы, в Арктике, нефти и газа, но ведь добыча их очень дорогостоящая. Иными словами, да, они есть, но Вы считаете, что экономически оправдано будет добывать эти ресурсы с учетом этого перехода энергетического, о котором мы говорили, и санкций технологических?

В.Путин: Я же Вам сказал, что перехода мы не видим. Мы видим усилия человечества по развитию альтернативных источников энергии, но пока критического перехода от углеводородов к возобновляемым источникам нет. Критического с точки зрения тех, кто добывает нефть, газ и уголь. Дело даже не в нефти и газе, не в топочном мазуте. Дело в том, что в основном сейчас для теплоэлектростанций используется уголь, даже не топочный мазут, не нефть и не газ. Газ-то вообще самый экологически чистый вид топлива из углеводородов.

В мире больше всего угля сжигают на сегодняшний день. Вот о чем надо подумать. И количество это в целом в мире практически не снижается… Ну, есть такие показатели, в некоторых странах снижают, но в целом нет, почти нет – в мире. Поэтому вот о чем нам нужно подумать. И я здесь не вижу вообще никаких угроз по большому счету. Кстати говоря, мы тоже в России работаем над альтернативными видами энергии, активно работаем, и будем работать дальше. Поэтому здесь никаких угроз для нас просто не вижу, их не существует.

А что касается дороговизны, Вы упомянули сами о добыче нефти, скажем, в Соединенных Штатах. Но мы знаем, как происходит эта добыча, с помощью гидроразрывов. Самый экологически вредный способ добычи углеводородов. В некоторых Штатах, там, где добывают нефть подобным образом, Вы, наверное, это знаете лучше меня, из кранов вместо чистой воды идет какая-то черная жижа. Может быть, там коллеги сейчас справляются с этим, но это непростая задача. И рентабельность добычи, скажем, нефти таким способом, она гораздо выше, чем добыча нефти и газа в России даже в труднодоступных регионах. Поэтому здесь мы чувствуем себя абсолютно уверенными.

Больше того, если цены на нефть, скажем, ниже 40 долларов упадут, то рентабельность производства и рост добычи в Соединенных Штатах будут поставлены под вопрос. Конечно, сегодня технологии развиваются, и, может быть, рентабельность такой добычи будет пониже, может быть, она уйдет туда, ниже 40 долларов за баррель. Может быть, это будет 35–30, но все равно рентабельность добычи в России дешевле, я уже не говорю о газе, не буду даже цифры эти называть, чтобы никого не пугать. Она гораздо ниже, чем в Штатах, чем в Европе, и даже чем в некоторых газодобывающих странах Ближнего Востока.

Дж.Фрайэр: И, наконец, последний вопрос по поводу энергетики в Арктике. Всё же дорого добывать нефть в Арктике и углеводороды. Идет ли речь о специальных налоговых льготах для российских компаний, которые там работают? Можем ли мы ждать больше?

В.Путин: Я уже говорил о том, что мы предполагаем создать и создаем, и будем дальше создавать условия, выгодные для тех компаний, которые работают в непростых арктических условиях. Связано это не только с недостатком развития инфраструктуры, связано это с необходимостью вкладывать деньги в такие технологии, которые 100-процентно обеспечили бы сохранение природы, она очень хрупкая в Арктике, мы это знаем, все здесь сидящие мои коллеги прекрасно осведомлены об этом, первое.

И второе – надо при организации такой работы думать об интересах малочисленных народах Севера, это тоже дополнительная нагрузка на компании, и эту нагрузку в значительной степени должно взять на себя государство.

Дж.Фрайэр: Премьер-министр Сульберг, давайте к Вам перейдем. В Блумберге на веб-сайте мы много говорим о Норвегии, и задается вопрос: Норвегия – это самый крупный европейский производитель нефти. Говорилось об угрозе экологической, прежде всего, для островов, и мы говорили об этом, мы говорили о разведке газа и нефти, которые ведет Норвегия, и, в общем-то, это не принесло обнадеживающих результатов в последние годы. Мы знаем и о других ситуациях. Могу я задать вопрос: действительно ли Норвегия сейчас как бы выбывает из этой нефтяной гонки?

Э.Сульберг: Нет, я не думаю, что мы перестаем быть нефтегазовыми игроками. Но мы озабочены выбросами СО2 в нашей стране, и влиянием на весь мир от этого. У нас есть серьезные регулирующие меры, это и налоги. Мы должны снизить выбросы СО2. Здесь мы принимаем во внимание европейские квоты на выбросы. Так вот, налогообложение производства при высоких выбросах СО2 очень высокое.

Ну и мы любим наш океан, это символ Норвегии. Там действительно треска играет важную роль. Это богатый район, и запасы рыбы там… 500–600 лет назад мы продавали Португалии к их рождественскому столу. Это эффективный природный регион. Порой там есть конфликты, тем не менее мы продолжаем добывать нефть и газ, продолжаем геологоразведку. У нас есть четвертый, самый крупный район, это нефтезалежи, сейчас это вторая стадия развития. Я 15 лет назад работала в правительстве, и мы думали тогда, что мы вышли на пик. Потом мы нашли новые месторождения, и мы сейчас думаем, что мы вышли на пик. Может быть, и нет, потому что все еще мы продолжаем разведку. Но особенно в Арктике мы должны принимать дополнительные усилия в интересах природы, плюс тут все дороже обходится, и это должно влиять на наше развитие.

Дж.Фрайэр: То есть Арктика, когда речь идет о нефтеразведке, все-таки таит в себе новые возможности?

Э.Сульберг: Да, таит возможности. Мы сейчас привлекаем компании для того, чтобы они свои идеи выдвигали по поводу нефтеразведки. У нас эти районы открыты. Мы считаем, что это приносит позитивные результаты, доходы.

Да, конечно же, есть спрос на более чистую энергетику, но в Европе есть также и спрос на природный газ в качестве переходного топлива для того, чтобы общество стало более чистым с точки зрения выбросов. И газ не дает такие выбросы, как, например, уголь, и в Европе это позволило бы снизить выбросы. И эта система выбросов сейчас повысила стоимость. То есть стоимость выбросов СО2 в Евросоюзе выше, чем два года назад. Это означает, что разница в том, что касается СО2, между углем и газом будет расти, и это позволит нам перейти от угля на газ, к чему мы стремимся в последние 10 лет.

Дж.Фрайэр: Президент Йоханнессон, позвольте мне перейти к Вам.

Мы многое слышали о тех негативных вещах, которые сейчас происходят: это угроза экологии, изменение климата, таяние льдов. Вы небольшое государство в Северной Атлантике. Как на Исландию влияют изменения в Арктике? Какие возможности таит Арктика для Вас, учитывая все те изменения, которые имели место и имеют место?

Г.Йоханнессон: Прежде всего, я не думаю, что надо говорить или акцентировать внимание на негативных вещах. Вы сами сказали, может быть, что-то хорошее получится в результате этого. Но мы не ощущаем позитива в последствиях изменения климата. Но, конечно же, будут изменения. Мы к ним должны адаптироваться. Потенциал для увеличения трафика на Севере, по Северному пути позволит нам осуществлять перевозки с Дальнего Востока в Европу и это надо учитывать. Мы будем свидетелями того, как там будет меняться ситуация, как это повлияет на экономику Исландии, позитивно повлияет. И с этой точки зрения Арктика и изменения в Арктике открывают для нас новые реалии. Мы сейчас уже не шутим по поводу того, что мы выиграем от глобального потепления и изменения климата. Больше мы над этим не смеемся. Это одно.

Важность перехода от ископаемых источников энергии к возобновляемым также показывает и подразумевает то, что мы можем влиться в этот процесс. Да, мы находимся в середине Северной Атлантики, небольшая скала, но активная скала. У нас большой потенциал геотермальный. Мы говорили об источниках энергии в Арктике. Так вот геотермальный источник – это один из специальных источников для чистой энергетики. Например, на Камчатке, исландские и российские компании и эксперты работают вместе, и там есть серьезный потенциал для устойчивого использования этого ресурса.

В заключение могу лишь сказать, что изменение климата и негативные последствия этого не открывают позитивные возможности, но, во всяком случае, открывают новые реалии.

Дж.Фрайэр: Премьер-министр Лёвен, хочу задать Вам такой же вопрос, как и Вашему норвежскому коллеге. Впервые Премьер-министр Швеции встречается с Президентом Путиным в течение долгого времени. Означает ли это, что Вас больше не заботит Крым и ряд других вопросов, которые привели к несогласию между странами, как в прошлом? Это изменилось сейчас?

С.Лёвен: Ну, знаете, я приехал сюда, потому что Арктический совет, да и Арктический регион для Швеции представляет огромное значение. Сюда мы приехали для сотрудничества, для дискуссии, для обсуждения вопросов того, что мы можем сделать, для того чтобы смягчить последствия изменения климата, и обсудить, как сделать Арктику процветающим регионом.

И вот что я хочу сказать. Россия – это очень важная страна в этом регионе. Это большая страна, у нас очень много общих интересов, в том, что касается инвестиций, бизнеса, климата, культуры, контактов между людьми, хоккей на льду. В течение многих лет мы видели прекрасных советских и российских хоккеистов и хоккейных команд. Моя команда сейчас не будет в состоянии участвовать в чемпионате Континентальной лиги, но мы еще посмотрим. Но нам нужно сотрудничество, наилучшее взаимопонимание. Но в то же самое время Швеция также небольшая страна, не присоединившаяся страна, мы будем отстаивать важные принципы. Но надо иметь и то и другое. Мы хотим иметь хорошие отношения с Россией, но одновременно мы не отказываемся от тех вещей, в которые мы верим, и на которые мы смотрим по-другому.

Дж.Фрайэр: Финляндия в июле будет председательствовать в ЕС. Видите ли Вы признаки улучшения отношений между ЕС и Россией, может быть, потепление, так же, как в Арктике? И можете ли Вы представить себе изменение ситуации в том, что касается санкций?

С.Ниинистё: Начну с санкций. Очень ясно всем, я уверен, что санкции были введены из-за российских действий. Если позиция не изменится, санкции останутся, это просто.

Председательствование в ЕС. Надо сказать, что важность председательствования в ЕС не столь значима, как раньше. Например, вы помните все обсуждения по «брекситу». Председатель ЕС участвовал в этом? Нет. Мы это понимаем и моя личная точка зрения такая: может быть, нам надо начинать изнутри ЕС. Хочу задать вопрос всем членам ЕС: насколько общие у нас интересы? Этот вопрос обычно ставится во время развода. То есть что-то вас еще соединяет, объединяет, что-то есть общего между вами? Если это есть, то они будут и дальше жить вместе. Мы должны в ЕС обсудить вопрос, есть ли что-то общее между нами в ЕС? Я думаю, да.

Теперь то, что касается внешних отношений, отношений с внешним миром. Я уже пытался в своем выступлении сказать, что все мы говорим, что диалог очень важен. Это каждый месяц повторяется, но, как правило, на этом все и заканчивается, как я уже сказал. Все говорят, что это важно, но ничего не происходит. Финляндия, и я уверен, что в ходе нашего председательства мы попытаемся это сделать, мы попытаемся вести этот диалог. Не просто говорить о том, что это важно, и диалог с Россией тоже, потому что, в конечном счете, несмотря на то, что имело место на Украине, от Атлантики и до Урала мы – Европа. Европа – это сосед России. И то же самое можно сказать и о России: Европа – сосед России. Поэтому надо поддерживать наилучшие отношения со своим соседом, насколько это возможно.

Дж.Фрайэр: Президент Путин, Вы можете на это прореагировать?

В.Путин: Да, даже хочу.

Вот по поводу опять санкций, к которым мы вернулись, к Крыму и так далее. Крым, насколько я понимаю, не относится к Арктической зоне, тем не менее я вот что хотел бы по этому поводу сказать. Ведь мы собрались для того, чтобы обсудить проблемы Арктики. Нам бы очень не хотелось, чтобы в результате не предпринятых своевременно мер (а преступление, как известно юристам, может быть совершено преступным действием и преступным бездействием), так вот чтобы в результате нашего преступного бездействия Арктика не превратилась в какое-то подобие Крыма, а Крым не превратился бы в пустыню. Вот о чем мы должны вместе думать. Мы об этом как раз и дискутируем сегодня.

Между прочим, это не пустые слова, потому что если вы посмотрите на отложения в Арктике, там вы найдете остатки тропических растений, тропических животных. То есть когда-то в истории это уже было. Мы должны понимать, что происходит с планетой, и вместе реагировать.

Я опять сделаю исторический экскурс. Когда наш царь-реформатор Петр I и король-романтик Карл XII воевали между собой, делили территории, с того момента прошло очень много времени. И теперь некоторые проблемы, о которых мы говорим сегодня, можно решить, только объединяя усилия. Вот для этого мы сегодня собрались. И думаю, что это пойдет на пользу.

Что касается ЕС и взаимных обменов санкционными ударами. Вы наверняка знаете, «Блумберг» не может об этом не знать. По оценкам самой Еврокомиссии, по-моему, за 15-й или 16-й год потери Евросоюза составили примерно 50 млрд. евро, потери России оцениваются где-то в 25–26. Но ясно, что Евросоюз теряет больше, чем мы.

По немецким оценкам, по оценкам специалистов из ФРГ, недополученная выгода ФРГ – 56 миллиардов, у нас – в три раза меньше. Но нас это не радует, потому что в три раза меньше. Нет, просто общие потери существуют, а это реально наносит ущерб.

Теперь по поводу самой природы санкций.

Во-первых, любые санкции должны быть, если они законные, санкционированы Советом Безопасности ООН. А этого нет – значит, они незаконные. Первое.

И второе, на мой взгляд, самое главное. Почему-то никто не вводит санкции за вмешательство во внутренние дела других стран, за дезорганизацию внутриполитической жизни, за раскачку государств. Никто не вводит санкции против тех, кто доводит до такого состояния, когда другие страны вынуждены принимать определенные меры для защиты своих интересов.

Давайте просто вернемся к соблюдению элементарных норм международного права, устава Организации Объединенных Наций, и, может быть, тогда не нужно будет думать о последствиях бомбардировок Югославии или каких-то вещах, связанных с подобным грубейшим нарушением международного права и их последствиями.

Давайте вернемся просто к нормальной политической жизни, осознаем, что мир взаимозависим, и для того чтобы добиться общего результата, нужно работать вместе.

Дж.Фрайэр: Господин Президент, Вы по всему миру имеете репутацию реалиста и прагматика. Вы можете справедливо говорить о том, что санкции – это нечестно. Но по-прежнему многие европейские державы говорят о том, что санкции должны остаться в силе. Что Вы скажете, как долго будут санкции в силе? Еще десять лет? Каково будущее России?

В.Путин: Будущее России не зависит от санкций. Будущее России зависит только от нас, от того, насколько мы сможем эффективно преобразовывать свою политическую систему, насколько она будет демократичной, насколько она будет выталкивать на поверхность все самые здоровые силы общества, креативную энергию наших граждан. Насколько мы сможем эффективно все это использовать. Насколько мы сможем эффективно использовать внутренние ресурсы российской экономики. Вот я говорил о том, что мы 600 с лишним миллиардов вложили в прошлом году (637, по-моему) в импортозамещение. А это все эффективно работает. У нас замечательная наука, образование. Мы все это должны поддерживать в нужном состоянии и двигать вперед. И я уверен, что у нас это получится, в том числе при реализации национальных проектов.

Санкции – это инструмент (если мы хотим, чтобы это действовало), который должен быть вложен исключительно в руки Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Все остальное нужно решать в процессе диалога, и не навязывать свою повестку дня другим странам. Вот и все.

Санкции сегодня используются даже уже не как инструмент геополитической борьбы, а как элемент просто конкурентной борьбы в мире. Возьмите тот же «Северный поток – 2», наши американские друзья с ним борются. Но он явно выгоден для европейских партнеров. «Нет, не стройте!» Трудно работать с Евросоюзом, там много стран и всё почти принимается консенсусом.

Мы с Турцией уже построили «Турецкий поток» по дну Черного моря. «Турецкий поток» уже заработает в конце этого года. С европейцами мы до сих пор не можем договориться. Так же, так же абсолютно, противодействовали наши американские партнеры в 60-х годах проекту «газ в обмен на трубы», который мы с ФРГ делали. Абсолютно все то же самое было.

То же самое было в отношении «Северного потока – 1». Если бы «Северного потока – 1» не было, что бы происходило сейчас с международной энергетикой? Я вам могу сказать что. Цены бы были еще больше, чем сегодня, вот и все. Вы хотите покупать минеральные ресурсы по более дорогим ценам? Нет. Я не знаю, что еще нужно сделать, чтобы оказать давление на европейские страны? Только заставить их разницу в цене между нашим газом и американским сжиженным газом погасить из своих национальных бюджетов, потому что заставить на 30 процентов больше покупать товар в рыночных условиях невозможно. Это невозможно сделать, просто не будут покупать. Домохозяйства же не будут платить просто так.

Тогда что нужно сделать, чтобы в равные условия поставить? Разницу погасить из бюджета. Но это вообще цинизм был бы в высшей степени. Но, я думаю, что если так дальше пойдет, так и до этого может дойти. Но это уже не наш выбор. Это выбор европейских партнеров.

А требования повысить расходы на оборону? Вы думаете, с чем это связано? Это связано, думаете, с ухудшением в целом международной ситуации? Это только предлог. Главный побудительный мотив – загрузить дополнительно европейскими деньгами оборонно-промышленный комплекс США, вот и все. Вот здесь и кроются основные ответы.

А чтобы вот это все не происходило, давайте вернемся к соблюдению элементарных норм международного права. Мы уже об этом говорили много раз.

Дж.Фрайэр: Президент Ниинистё, Вы хотели что-то сказать?

С.Ниинистё: Будучи представителем европейской страны, да.

Господин модератор, у меня такое ощущение, что у нас полно проблем далеко за пределами Арктики. Мы можем сравнить ситуацию с разводом между Евросоюзом и Британией, сейчас мы еще и про Крым заговорили.

Но давайте вспомним Минские договоренности. Я не хочу занимать ничью сторону, но Минские договоренности – это прекрасный пример. Я абсолютно уверен, что все были бы довольны и удовлетворены, если бы Минские договоренности были бы полностью исполнены, буква в букву. Все бы сказали: «Хорошо». И именно такая договоренность была достигнута, но дальше ничего не произошло. И в своем выступлении я пытался сказать о том, что да, диалог необходим, необходимо четкое понимание. Понятно, что не может быть у всех одинакового мнения.

Но вот, например, хотя бы такой уровень сотрудничества, который есть у нас в Арктическом совете. Если бы у нас в Арктическом совете были бы свои Минские договоренности, они были бы исполнены, вне всякого сомнения. Таков дух Арктического совета.

Дж.Фрайэр: Господин Лёвен, Вы хотите прокомментировать?

С.Лёвен: Да.

Президент Ниинистё. Мне кажется, как Вы справедливо сказали, мы все дальше и дальше уходим от дискуссии об Арктическом регионе. Но буквально короткий комментарий.

Мы – страна маленькая. И конечно, для нас очень важно, чтобы международное право всеми исполнялось, чтобы все следовали решениям Совбеза ООН. Потому что, например, Швеция, будучи маленькой страной, тоже может начать волноваться. И наше население начинает беспокоиться: что вообще происходит, и как мы можем себя обезопасить?

Но я хотел бы подчеркнуть, что, несмотря на то, что есть такие мнения и разногласия во взглядах, при всем этом нам необходимо поддерживать максимально хорошие отношения между странами. И Арктический регион, и сотрудничество в Арктике – это как раз прекрасный пример того, где мы можем сотрудничать, и сотрудничаем очень успешно. Особенно те регионы, которые сейчас живут в этом регионе, в Арктике, они ждут от нас ответа, они ждут действий по борьбе с изменениями климата, созданию новых рабочих мест и внедрению новых технологий. И конечно, разумному и ответственному использованию ресурсов. Поэтому я бы предпочел, чтобы мы побольше поговорили об этой теме, иначе мы можем все время провести, разговаривая об Украине. И как справедливо сказал господин Президент, Крым – не часть Арктики.

Дж.Фрайэр: Но все-таки еще один вопрос позвольте.

Есть ли риск, что арктические державы окажутся в некоей изоляции? Понятно, что Вы хотите, чтобы Арктика была местом гармоничного сотрудничества. Но, как я уже говорил во вступлении, весь мир сейчас смотрит на Арктику, и сама Арктика может стать точкой конфликта. Сейчас все связано и, как мне кажется, Арктика уже давно не какой-то изолированный регион, это уже часть глобального мира. И конечно, это новые возможности. Но при этом это риск большей геополитической напряженности.

С.Лёвен: Вы, безусловно, правы, и мы не можем быть наивны. Безусловно, перед нами новый сценарий событий. И конечно, мы можем видеть, что есть большое количество стран и новых акторов, которые начинают проявлять интерес к этому региону. Насколько я помню, сейчас у 39 государств статус наблюдателей, 39 организаций, из них 13 – государств.

Но я хочу сказать о том, что мы, страны – арктические державы, прежде всего должны помнить о своем интересе, сохранять Арктику регионом, где напряженности низкие или (лучше) отсутствуют. Поэтому с самого начала мы должны заявлять: «Арктический регион – это территория мирного сотрудничества». Это должно быть нашей стратегической целью. Но вы правы, безусловно, глобализация несет свои вызовы и сложности, и, безусловно, ситуация меняется и для Арктики.

Дж.Фрайэр: Спасибо.

Э.Сульберг: Норвегия не является членом Евросоюза, но мы члены НАТО, и мы поддерживаем санкции. Но мы четко сообщили следующее. Это международная реакция на международную ситуацию, на международный инцидент.

Конечно, Россия и Норвегия занимают разные позиции по многим вопросам, но, несмотря на все это, мы пытаемся разрабатывать стратегию, которая позволит нам совместно бороться с совместными вызовами. И мы находим сферы для сотрудничества. И конечно, Арктика – это ключевой вопрос в этой повестке.

Да, конечно, мы видим все больший интерес к Арктике. Мы понимаем, что будет более активное судоходство, что будет развиваться экономическая деятельность, будет и промышленная деятельность развиваться в этом регионе. Это значит, что мы должны быть к этому готовы. Например, одна сфера, где Россия и Норвегия сотрудничают очень давно, это спасательные и поисковые операции в регионе, и понятно, что вызов будет становиться всё более активным.

Не так давно мы слышали о том, как большой круизный корабль на Севере Норвегии оказался в весьма драматичной ситуации, когда у него сломались оба двигателя. Мы должны были быстро мобилизировать ресурсы, и это было относительно просто. Но если бы такая ситуация произошла подальше от берега, в холодных водах, всё было бы гораздо сложнее. Мы должны помнить, что мы живем в тесно связанном мире, и мы должны решать вопросы сообща, это наша политическая ответственность перед нашими народами, перед нашими избирателями, работать не только по большой повестке, но и не забывать о сотрудничестве в Арктике.

Дж.Фрайэр: Вы правы, сотрудничество в Арктике очень важно, но как Премьер-министр Норвегии Вы, конечно, и не можете забывать о политической повестке. Три недели назад мы слышали новость о том, что два российских самолета-бомбардировщика пролетали над норвежской территорией. Не осложняют ли такие инциденты сотрудничество по Арктике?

Э.Сульберг: Но мы можем всегда отреагировать, мы отреагировали, направив свои бомбардировщики для сопровождения российских самолетов. Такие ситуации происходят уже давно, на протяжении многих лет между нашими странами. Это было и во время холодной войны, и в относительно мирное время. Мы знаем, как реагировать на такие инциденты. Мы всегда информируем страны, когда ведем военные учения. Так ведет себя Норвегия. Мы четко следуем протоколам и предписаниям, которые были достигнуты еще в 90-е.

У нас есть «прямая горячая линия», мы информируем наших соседей: у нас идут учения, мы вас об этом информируем. Если это масштабные учения НАТО, мы приглашали российских наблюдателей. Они приехали, они участвовали в этом процессе. Мы бы хотели видеть чуть большее сотрудничество со стороны России в этом отношении, чуть большие реакции. Мы были бы рады, если бы нас тоже почаще приглашали на учения, потому что мы хотим быть открытыми, мы хотим показать, что мы делаем, мы хотим продемонстрировать, что мы не провоцируем никаких инцидентов. Мы не хотим сами создавать проблемные ситуации. Но да, есть точки, по которым у нас разногласия, и мы понимаем, что у России есть совершенно правомерные амбиции и задачи по обороне и различным военным мероприятиям на Севере. Но есть такие же потребности и у Норвегии, и мы должны найти баланс, потому что, конечно, иногда разногласия есть. Но если будет продемонстрирована необходимая открытость с обеих сторон, если мы будем обсуждать эти вопросы, если мы будем стараться учитывать потребности наших партнеров, в частности, потребности по безопасности со стороны России и понимать, что и у нас есть обеспокоенности, тогда все получится.

Дж.Фрайэр: Господин Президент, Вы хотели отреагировать?

С.Ниинистё: Не на эту часть разговора. Чуть ранее Вы говорили о том, что новые акторы появляются в Арктике. Давайте все-таки остановимся на вопросе Арктики. У нас есть вопрос изменения климата и борьбы с потеплением, и есть вторая часть вопроса, которую Вы затронули, конечно, он всех интересует. Конечно, все туда едут не для того, чтобы селфи сделать, не все туристы, направляющиеся в Арктику. Но нужно помнить, есть Арктический совет, есть восемь его постоянных членов. И мы несем ответственность за заботу об Арктике. Никто не может нас обвинить и сказать: «Ребята, вы не справляетесь со своей задачей, вам нужна помощь». Нет, мы ответственно исполняем свои задачи.

И конечно, совсем другой вопрос, если кто-то постарается прийти в Арктику или как-то, может быть, нарушить границы. Конечно, это большой вопрос на будущее. Если лед будет действительно таять так же быстро, то понятно, что интерес всех сторон в Арктике будет только возрастать.

Дж.Фрайэр: Президент Йоханнессон.

Г.Йоханнессон: Давайте я отреагирую на последние слова Президента Ниинистё.

Лед тает. Это говорит о том, что появляется не только угроза, но и новый потенциал для рыболовства и судоходства. И в рамках Арктического совета, и всех соответствующих организаций мы действительно наблюдаем, что сотрудничество и проактивное мышление могут приносить пользу.

Давайте не будем прежде всего спорить о том, как мы будем делить и использовать этот новый ресурс. Давайте сначала решим, как можно сделать это в соответствии с принципами устойчивого развития, а для этого сначала нужно провести исследования, прислушаться к мнению ученых и экспертов. Поэтому я склонен сказать, что нам нужна гармония.

Если есть какие-то разногласия, то это, прежде всего, наши конфликты по рыбе. И с Норвегией даже, с нашим хорошим соседом, Исландия часто вела какие-то конфликты именно по рыбной ловле. И этот пример касается любой ситуации. В мире полно проблем, но мы должны, по крайней мере, понимать, что мы умеем делать хорошо, и использовать эти компетенции.

Конечно, мы не можем закрывать глаза на все остальные задачи, но давайте сделаем так, чтобы у нас была возможность сказать, что хотя бы вот это Арктический совет сделал хорошо. Вот это путь сотрудничества, вот это путь международного обмена опытом в научной сфере. И давайте сконцентрируемся на ответственном использовании наших ресурсов. И конечно, само собой разумеется, что меньшее военное внимание к этой части планеты пойдет на пользу всем. Особенно это касается тех стран, у которых нет сильной оборонной промышленности, таких стран, как Исландия.

Дж.Фрайэр: Президент Путин, я прошу прощения, но все-таки есть ряд международных вопросов, которые мне хотелось бы поднять.

Я знаю, что в прошлый раз, когда мы встречались в Москве, полтора года назад, Вы ругались на меня за то, что я отнимаю слишком много времени у Ваших гостей, задавая вопросы Вам. Но я обещаю, что вернусь к вопросу Арктики, к другим гостям. Но сначала позвольте спросить.

Это на самом деле тема релевантная к сегодняшнему разговору. Вы упомянули цены на энергоносители, и по-прежнему весь мир продолжает гадать, что Россия будет делать дальше? Будет ли сокращаться производство и добыча нефти? Следующая встреча ОПЕК будет в июне. Позвольте спросить: Вы согласны с позицией Минэнерго России, что цены на нефть на текущем уровне приемлемы для России?

В.Путин: Я думаю, что Минэнерго России должно быть согласно с моим мнением. Я бы правильно расставил приоритеты в нашей работе. И должен Вам сказать, что практика работы российского Правительства такая, что мы всегда в контакте, мы всегда обсуждаем эти вопросы коллегиально, исходя из интересов экономики России по разным ее направлениям. Мы не выступаем сторонниками неконтролируемого роста цен, потому что мы хоть и ставим перед собой задачу диверсификации российской экономики, но все-таки она у нас в значительной степени связана не только с нефтью и газом, а связана с промышленным производством. И промышленные производства, собственно, российские тоже страдают от непомерного роста цен. Поэтому мы сбалансированы на развитие энергетического мирового рынка. Нас вполне устраивают сегодняшние цены, и мы видим объемы добычи в Соединенных Штатах, они растут. Правда, Соединенные Штаты значительно больше потребляют, чем мы. Мы в сутки производим 11,5 миллиона баррелей, в США сейчас производят уже больше.

Нас такая ситуация устраивает, как сегодня, но мы, конечно, вместе с нашими партнерами, прежде всего с основными производителями нефти (с Саудовской Аравией, со странами Персидского залива) внимательно наблюдаем за рынком. Мы договорились о том, что если потребуются наши объединенные усилия, то мы во второй половине года еще соберемся и подискутируем.

Во всяком случае, мы готовы сотрудничать и дальше с ОПЕК в выработке общих решений. Вот я бы так аккуратно сказал. Будем готовы к продолжению этого сотрудничества. Но будет ли это сокращение, будет ли это просто остановка на том уровне добычи, на котором есть сейчас, я не готов сказать.

У нас есть планы наших компаний по развитию новых месторождений, и мы внимательно тоже к этому подходим. Мы понимаем, что добыча не должна останавливаться, должны идти инвестиции в отрасль, иначе это тоже может создать проблемы и для нас, и для мировой энергетики. Поэтому это будут сбалансированные решения. Но сотрудничество с ОПЕК мы будем продолжать.

И все-таки я хотел бы вернуться к предыдущему Вашему вопросу по поводу этой напряженности. Я не вижу здесь на самом деле особой военной напряженности, в Арктике. Ее нет. Единственное, что НАТО провело крупнейшие в регионе учения, это правда. Мы таких учений в регионе не проводим. Мы провели крупные учения, но это было очень далеко от зоны ответственности НАТО, это было на Востоке. Это первое.

Второе. Я хочу, чтобы все об этом тоже знали, мы всегда приглашаем на все наши учения, без исключения, иностранных наблюдателей. Всегда. У нас есть определенные договоренности, они всегда присутствовали.

И теперь по поводу самолетов. Наши военные самолеты не летают над территорией Норвегии. Их не было там, и, надеюсь, не будет. Да, они в нейтральном воздушном пространстве находятся. Самолеты страны, рядом с которой проходят маршруты наших самолетов, да, действительно, госпожа Премьер-министр права, сопровождают, так же, как и мы сопровождаем самолеты НАТО, если они появляются вблизи наших границ или кораблей. Поэтому я здесь больших угроз никаких не вижу. Надо, конечно, просто держать эту деятельность под контролем.

Президент Финляндии как представитель нейтрального государства некоторое время назад предложил, чтобы военные самолеты летали с включенными транспондерами, то есть с приборами, которые идентифицируют самолет. Мы согласились, и сразу же внесли это предложение в рамках наших отношений с НАТО. Ответ со стороны НАТО отрицательный. Вот и спросите у НАТО, почему они не соглашаются. По-моему, это абсолютно здравое предложение. Технически непростое решение, для нас тоже непростое, но я такое поручение дал Генштабу, Минобороны, они готовы его реализовать. Пускай НАТО реализует, тогда будет понятно, какой самолет, где летит (военный), где он в данный момент времени находится. Наша активность авиационная в зоне Балтийского моря, в Арктике на порядок ниже, чем активность стран НАТО, на порядок, надо бы об этом знать.

Дж.Фрайэр: Позвольте еще раз вернуться к ОПЕК, и потом мы будем двигаться дальше. Насколько я понимаю, Вы сейчас предпочитаете занимать выжидательную позицию в том, что касается сокращения производства. Но не думаете ли Вы, что кризисы в Венесуэле, в Иране, в Ливии, всё это приведёт к тому, что не надо будет поддерживать цены? Иными словами, не будет ли вероятно, что это не потребуется?

В.Путин: Да, конечно, мы об этом думаем. И кризис в Венесуэле, и в Иране, но кризиса в Иране нет, там есть санкции, которые ограничивают страну с выходом на мировые рынки. В некоторых странах Африки, в том числе в Ливии, да, мы это всё видим, и это учитываем. И именно это я имел в виду, когда говорил о том, что мы будем внимательно наблюдать за ситуацией на рынке. Мы имеем в виду также, что объемы потребления углеводорода, в том числе нефти, в летний период времени в мире увеличивается. Мы посмотрим. Но сейчас и запасы мировые таковы, что не требуют особого вмешательства. Есть и планы наших компаний, как я уже говорил, по освоению новых месторождений, мы это тоже должны учитывать и помогать нашим компаниям. Здесь помощь тоже может быть разная. Или сейчас начать бурение, или обеспечить им безубыточную и прибыльную работу с точки зрения использования различных инструментов поддержки со стороны государства. У нас есть на этот счет свое мнение. Мы внимательно будем следить за рынком, в соответствии с этим будем принимать решения. Но сотрудничество с ОПЕК будем продолжать.

Дж.Фрайэр: Хорошо.

Еще один вопрос. Иными словами, если потребуется в конце сентября, Россия согласится на продолжение сокращения производства, иными словами, велика эта вероятность или нет?

В.Путин: Мы уже практически не сокращали, мы просто держали добычу на полке, как нефтяники говорят, просто не увеличивали. Но если ситуация на рынке сложится таким образом, что запасы резко увеличатся, допустим, Соединенные Штаты возьмут и захватят венесуэльскую нефть и быстро нарастят ее выход на мировые рынки, загрузят полностью свои заводы, а свою нефть пустят на мировой рынок. Или еще что-то произойдет позитивное, в Ливии допустим, с точки зрения политической, дай бог, ситуация в целом в стране нормализуется, и Ливия выйдет на мировые рынки. Или вдруг кто-то посчитает, что нужно перестать давить на Иран, а нужно попытаться создать условия, чтобы Иран и Израиль как-то между собой договорились, ситуация нормализуется, и Иран выйдет с дополнительными объемами на рынки. Но тогда мы должны будем все это учитывать и примем соответствующее решение. Вы вытаскиваете прямо клещами из меня более конкретный ответ – Вы его не получите. Мы будем сотрудничать с ОПЕК и принимать решение в зависимости от ситуации на рынке.

Дж.Фрайэр: Я журналист, поэтому я должен сделать все, от меня зависящее. У меня есть последний вопрос к Вам по международной проблематике, прежде чем мы вернемся к Арктике.

В.Путин: Я прошу прощения у своих коллег, я здесь ни при чем.

Дж.Фрайэр: Да, Вы можете меня во всем винить, это все моя вина, но мы вернемся еще к Арктике.

Перед этой встречей мы поговорили с пользователями социальной платформы «Блумберг», TicToc она называется. Там в основном молодежь, очень много молодых пользователей. Мы пообщались с ними, и не было особого сюрприза – многих интересует вопрос отношений Штатов и России. Этот вопрос часто возникал. Позвольте потратить несколько минут на это.

В Хельсинки на саммите Президент Трамп пригласил Вас в Вашингтон. Сейчас, когда доклад Мюллера уже вышел, это больше не проблема, как Вы считаете, сможет ли Трамп выполнить свое обещание по улучшению отношений с Россией? Я знаю, что у Вас есть приглашение в Белый дом в этом году.

В.Путин: Вы знаете, у нас есть такая хорошая книга «Двенадцать стульев», и там есть такая фраза: «Приезжайте в гости, старушка-мама будет очень рада. Но адреса не оставил».

Ситуация должна созреть. Мы изначально говорили, что вот эта пресловутая комиссия господина Мюллера ничего не найдет, потому что лучше нас этого никто не знает. Россия не вмешивалась ни в какие выборы в Соединенных Штатах. Это первое.

А второе. Не было никакого сговора, который господин Мюллер искал между Трампом и Россией. Мы не были знакомы с господином Трампом. Да, он приезжал в Москву, но как бизнесмен и, откровенно говоря, это не было событием для нас. Это полный бред, рассчитанный исключительно на внутреннюю аудиторию и используемый во внутриполитической борьбе в самих Соединенных Штатах.

Поэтому то, что она закончит так, как гора родила мышь, что называется, это было для нас понятным и заранее. Я все время вам об этом говорил. Но сейчас это произошло, но от этого ситуация внутриполитическая в США легче не стала. Какие-то новые поводы ищут для атак на Президента Трампа.

Мне кажется (уж извините, что я так ухожу в сторону), что это какой-то элемент кризиса в самой политической системе США. Потому что посмотрите, что происходит? Те группы, которые атакуют законно избранного президента, они не соглашаются с выбором американского народа, обнуляют результаты.

Это и есть кризис политической системы. Такого раньше в истории США мы никогда не видели. Да, идет острая предвыборная борьба, но если кандидат побеждает, то тогда с этим все соглашаются, всегда так было, и объединяются вокруг главы государства для реализации общенациональных задач. Ничего подобного сейчас мы в Штатах не видим. Наоборот, раскол продолжается.

Понимаете, что произошло? Они поставили свои групповые или партийные интересы выше общенациональных. Вот что произошло.

Я совершенно не защищаю сейчас президента Трампа, у нас полно с ним разногласий. При его администрации введено огромное количество санкций против России, с чем, конечно, мы не соглашаемся, и не согласимся никогда, и считаем, что это контрпродуктивно. Но если будет возобновлен диалог между США и Россией полноценный, равноправный, в том числе по вопросам, которые представляют интересы и для нас, и для всего человечества по разоруженческой проблематике, мы будем этому только рады, мы к этому готовы.

Дж.Фрайэр: Президент Трамп говорит, что он чувствует, что он был оправдан этим докладом Мюллера. Но лично Вы после всего, что произошло, Вы радуетесь как человек за президента Трампа? После того, что он назвал это «охотой на ведьм», после того, как был опубликован доклад Мюллера?

В.Путин: Президенту Трампу виднее. Что такое «охота на ведьм» мы знаем из истории Соединенных Штатов. Это черная страница в американской истории. Не хотелось бы, чтобы она когда-то повторилась.

Дж.Фрайэр: У меня есть последний вопрос в этом контексте. Это последний, обещаю Вам.

На знаменитой пресс-конференции в Хельсинки Вы сказали, что Вы надеялись, что в 2016 году Трамп победит, потому что он обещал, что улучшит отношения с Россией. А вы хотите, чтобы он сейчас, в 20-м году победил?

В.Путин: Вы знаете, я уже сказал, что у нас много разногласий по международной проблематике, по проблемам разрешения некоторых кризисов. Но у нас есть и элементы сотрудничества. Вот как бы мы по-разному ни подходили к решению сирийского кризиса, но все-таки сотрудничество там имеет место, мы работаем совместно.

У нас общие проблемы по Арктике, кстати говоря, для решения которых и обсуждения которых мы здесь собрались. У Соединенных Штатов там много своих интересов, в Арктической зоне. У нас много проблем, связанных с изменением климата в целом. Мы знаем, что США не подписали Парижское соглашение, и у Администрации есть свои резоны, своя логика. Я не из тех людей, которые считают, что нужно в этой связи нападать на Администрацию действующую, а нужно просто вести диалог. И тогда можно, мне кажется, попытаться найти общее решение. Потому что без участия США в этом процессе, так же как без участия, скажем, Китая, Индии, эффективной работы международного сообщества трудно ожидать. США большой эмитент выбросов. Это очевидная вещь, мы должны это понимать. Поэтому надо найти решение, привлекать Соединенные Штаты туда и приглашать их к диалогу. В целом, насколько я понимаю, Трамп не отказывается. Первое, или даже второе.

Третье. Многие вещи, как мне кажется, принимаются сегодня в двустороннем плане под давлением внутриполитических обстоятельств. Мы надеемся, что когда эта ситуация нормализуется, то у нас откроются перспективы сотрудничества и в двустороннем плане по всем вопросам, которые я назвал. А здесь и терроризм, и эпидемии, и экология. Да много вопросов, и разоруженческая проблематика.

Мне думается, что мы все заинтересованы в этом, но как только сложатся условия в Штатах, так будем работать. Хотим мы или нет – это не от нас зависит. Что это: хотеть или не хотеть? Это же не та сфера, где такие категории применяются. Мы с уважением относимся к выбору американского народа. Кто бы ни был президентом, мы готовы с ним работать.

Дж.Фрайэр: Хорошо. Я обещал, что мы вернемся к вопросам Арктики.

Есть вопрос, которому мы уделили не так много времени, – это растущий интерес КНР к Арктике. Теперь, когда открывается СМП и Китай говорит о том, что Северный путь станет частью нового Шелкового пути, который продвигает КНР, может быть, Президент Йоханнессон расскажет нам, что Вы по этому поводу думаете?

Г.Йоханнессон: Да, вне всякого сомнения, крупная держава такая, как Китай, заинтересована в том, чтобы тщательно наблюдать за теми изменениями, которые происходят в Арктике. Мы уже немного времени на этой встрече сегодня уделили обсуждению этого вопроса.

Ничего плохого в этом нет. Я полагаю, что Правительство Исландии тоже следит за подходами КНР, за инициативами КНР, вне всякого сомнения. Если появится новый транспортный коридор, будут, например, крупные страны на Востоке – это Юго-Восточная Азия, Китай, Япония на одном конце этого коридора, а на другом конце коридора будет Европа в качестве конечного пункта, а может быть, так же, как транзитный и перевалочный пункт для торговли в других регионах.

Без всякого сомнения, власти в Китае и бизнес в Китае принимают участие в этом процессе. Да, мы немножко меньше Китая, поэтому следим за тем, что происходит.

Дж.Фрайэр: Спасибо большое.

Мы уже почти исчерпали отведенный нам временной лимит. Позвольте мне в завершение задать каждому из вас вопрос, может быть, в течение 90 секунд, или, может быть, короче, насколько коротко вы можете ответить.

В.Путин: Извините, по Северному морскому пути, очень важная вещь. Скажем, от Иокогамы до Роттердама 33 суток по Индийскому океану, по Северному морскому пути – 20, по Северному морскому – 7 с небольшим тысяч километров, 7 300, а по Индийскому океану – почти 12. Вот и все, экономия колоссальная, и на топливе, и на времени, поэтому он, конечно, будет очень привлекательным не только для Китая, и для Японии, и для Южной Кореи, и для Индонезии, может быть, даже, это очень интересная и перспективная сфера международного сотрудничества, и это сотрудничество должно сближать, а не разъединять.

Дж.Фрайэр: Теперь, когда мы завершаем, позвольте каждому из вас задать вопрос, на который я жду короткий ответ.

Какова самая главная возможность, главный шанс, который открывается по мере того, как открывается Арктика? И какой величайший риск?

Может быть, мы начнем с Премьер-министра Сульберг?

Э.Сульберг: Я полагаю, что возможности в Арктике колоссальные для исследований, для развития, для новой промышленной деятельности. Однако вызов заключается в том, что это та сфера, где природа наиболее уязвима, и любые действия человека имеют куда большие последствия, и с негативными последствиями будет справляться куда сложнее, чем в других регионах. И конечно, для поисково-спасательных операций, тоже там есть определенные сложности.

Как бы то ни было, мы считаем, что экономическая мощь Норвегии будет расти и во многом двигаться к Северу. И это хорошо для нашего общества. Однако нам требуется сотрудничество по всем этим направлениям. Если будет расти морская торговля и транспорт, а мы крупная страна, мы должны быть более подготовлены к поисково-спасательным операциям, мы должны быть готовы к экологическим катастрофам, мы должны помогать людям, живущим там. Ведь Север – это регион, где живут коренные народы, они ведут более традиционный образ жизни, и необходимо, чтобы они приняли участие в этом развитии.

Дж.Фрайэр: Президент Ниинистё.

С.Ниинистё: Я полагаю, что мы уже вели речь о связанности транспортной, и это колоссальная выгода для всех, в особенности для коренных народов. Они могут улучшить свой уровень жизни.

Что касается рисков. Я считаю, что величайший риск – это риск в области безопасности. Владимир, говорили о нашем предложении. Это военное решение, там транспондеры. Да, мы на самом деле предлагали использовать включенные транспондеры в Балтийском море. Идея заключается в том, чтобы у нас была система раннего предупреждения для того, чтобы не происходило ничего неожиданного, чтобы не было никаких инцидентов, ведь Балтийское море очень маленькое. Несколько недель тому назад португальский самолет несанкционированно зашел в наше воздушное пространство. Вот вам пример. Вот почему нам необходима общая система предупреждения. Быть может, в рамках исландского председательства мы уделим этому больше внимания. Можем ли мы создать такую систему предупреждения, а также систему для поисково-спасательных работ?

Дж.Фрайэр: Президент Йоханнессон, пожалуйста.

Я хотел Вам, господин Путин, в заключение дать слово.

Г.Йоханнессон: Да, очень многое, конечно, можно сказать.

Позвольте вернуться к девизу, который мы постоянно вспоминаем, принимая эстафетную палочку председательства Арктического совета. Мы стремимся к устойчивой Арктике на основе совместных усилий с особым акцентом на морской экосистеме, на «зеленых» решениях, а также с особым акцентом на защите коренных народов в зоне Арктики. Вне всякого сомнения, согласен с Президентом Ниинистё, поисково-спасательные работы – это то направление для совместного сотрудничества, которому мы должны уделить особое внимание не только из-за того инцидента, например, о котором было сказано. Но были и другие проблемы. Например, корабль у норвежских берегов. Все это лишь напоминает нам о том, что может произойти здесь, в этих опасных зонах арктических вод.

В заключение, я полагаю, мы все немножко устали. Позвольте еще раз поблагодарить Президента Путина, а также российское Правительство, организаторов, принимающих нас здесь. Мы получили очень радушный прием, я и моя делегация. Мы весьма за это признательны.

Я рассчитываю увидеть многих из вас в Исландии, когда мы станем председателем в Арктическом совете. Надеюсь, у нас будет возможность отплатить вам той же монетой, показать вам ответное гостеприимство и радушие. Спасибо.

С.Лёвен: Возможности, связанные с богатством региона, я не говорю только о ресурсах, ископаемых, там, конечно, огромные возможности. Но я считаю, что глобализация означает, что все больше людей, больше стран будут интересоваться этим регионом. Китай уже несколько лет растет очень быстро, другие страны Юго-Восточной Азии, Африки. То есть все это значит, что к нашему региону проявляют значительный интерес. Скажу так: нам нужен низкий уровень напряженности, это ключевой элемент для всех для нас, безопасность для наших людей. Нам надо бороться с последствиями потепления глобального. Это происходит в Арктике. Но нам также известно, что сокращение ледовой шапки или сокращение льда в Арктике, сказывается на тропических странах. И я хочу использовать эту возможность и сказать о том, что это глобальный вопрос.

Устойчивость. Не только бороться с изменением климата здесь, но также надо добиваться устойчивого развития всего региона. Надо сотрудничать в исследованиях, это поможет всем нам. И мы говорили об этом. У нас есть, например, ледокол «Оден», который мы можем использовать в исследовательских целях.

Ну и наконец, это не менее важно, о чем говорил Президент Исландии, – люди, которые здесь живут, коренное население и вообще люди, живущие здесь в целом, надо их уважать, надо продемонстрировать им, что мы будем стремиться к их развитию и они будут процветать. Спасибо.

Дж.Фрайэр: Господин Путин, Вам заключительное слово.

В.Путин: Думаю, что главные преимущества, которые мы можем получить при освоении Арктики, следующие.

Во-первых, я уж об этом говорил, – это мировые запасы ресурсов, и они должны работать на благо всего человечества. Вот что важно. В рамках известных правил, международных правил, договоренностей между странами региона и нерегиональными игроками, но нужно поставить их на службу человечеству. Вот это самое главное. Так же, как использовать дополнительные возможности в сфере транспорта, связи.

Самые главные угрозы, самые большие, я думаю, что экологические, прежде всего. Мишек жалко, в данном случае белых медведей. Но это я образно говорю, вообще всю фауну. Потому что и в связи с потеплением, и в связи, возможно, с освоением, Арктической зоны, экономическим освоением, конечно, риски возрастают. Мы это должны учитывать. Поэтому так важно, что мы собирались сегодня, и будем собираться дальше, в том числе в рамках Арктического совета под председательством теперь нашего коллеги слева от меня.

Все решения Арктического совета носят рекомендательный характер, но это очень важные рекомендации, которые имеют большое морально-политическое значение, и не могут не учитываться всеми игроками при реализации их национальных планов. Координация работы здесь крайне нужна. Поэтому сотрудничество в Арктической зоне, и это тоже очень важное преимущество, оно дает хороший пример, как можно и нужно решать вопросы, которые стоят на глобальной повестке дня, сообща.

Спасибо большое. Я хочу вас поблагодарить и тех коллег, которые приехали сегодня для обсуждения этих вопросов в Петербург.

Дж.Фрайэр: Всем большое спасибо.

Замглавы МИД РФ Михаил Богданов заявил, что провел телефонный разговор с вице-премьером правительства Национального единства Ливии Ахмедом Майтыгом.

"Они все время звонят мне. Мне звонил Ахмед Майтыг, вице-премьер правительства (Файеза) Сарраджа. Это было позавчера, когда мы еще в Амман не прилетели", - сказал он журналистам.

После свержения и убийства Муаммара Каддафи в 2011 году в Ливии начался политический кризис. Сейчас в стране царит двоевластие. На востоке заседает избранный народом парламент, а на западе, в столице Триполи, правит сформированное при поддержке ООН и Евросоюза правительство национального согласия во главе с Файезом Сарраджем. Власти восточной части страны действуют независимо от Триполи и сотрудничают с ЛНА, которая ведет затяжную войну с боевиками. ООН предлагает весной 2019 года провести всеобщие выборы в Ливии, по результатам которых должны быть сформированы легитимные и общепризнанные органы власти.

В четверг маршал Халифа Хафтар приказал своим силам начать наступление на Триполи для "освобождения от террористов". Подразделения армии Хафтара установили контроль над городами Гарьян и Сурман к югу от ливийской столицы. Лояльные правительству национального согласия Ливии вооруженные силы объявили 7 апреля о начале военной операции "Вулкан гнева" против Ливийской национальной армии (ЛНА) Хафтара.

Восстановление ливийской государственности возможно лишь через политический диалог

Затянувшийся кризис в Ливии является прямым следствием нелегитимного военного вмешательства НАТО.

В прошлый четверг Ливийская национальная армия начала наступление на столицу страны Триполи, где располагается правительство национального согласия. Продвигаясь с южного направления, она к концу недели вышла к пригородам и стремится перерезать автотрассы, ведущие в столицу. В Нью-Йорке прошло экстренное закрытое заседание Совета безопасности ООН, по итогам которого было заявлено, что военного пути разрешения конфликта не может быть.

Маршал Халифа Хафтар командующий Ливийской национальной армией (ЛНА), в свою очередь отмечает, что операция проводится с целью освобождения столицы страны от хозяйничающих там вооружённых группировок. «Сегодня мы завершаем наше триумфальное шествие, путь борьбы и сражений, сегодня мы откликнулись на призыв народа в нашей дорогой столице, как и обещали, – заявил маршал в аудиообращении к ливийцам. – Сегодня мы выбьем землю из-под ног угнетателей, которые сеяли зло и несправедливость в нашей стране, – пробил час и пришло время, чтобы войти в столицу».

Официальный представитель ЛНА бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари на пресс-конференции в Бенгази пояснил, что операция начата с целью спасти родину от терроризма и занять Триполи «ради достоинства и престижа сильной державы». По его словам, война с террором не противоречит политическому процессу. Вооружённые группировки, находящиеся в столице, считает он, «не позволят провести выборы и не допустят каких-либо политических решений».

Напомним, что в Ливии с 2011 года, когда во внутренние дела этого государства незаконно вмешалась группа стран НАТО, царят хаос и анархия. Страна стала источником региональной нестабильности, рассадником терроризма. По оценке авторитетных экспертов, Ливия оказалась фактически «в плену объединённых в альянсы хорошо вооружённых местных банд и джихадистов».

Формально сегодня Ливия разделена между двумя правительствами. На западе страны (в Триполи) существует сформированное при поддержке Евросоюза правительство национального согласия премьера Фаиза Сараджа, он же возглавляет президентский совет. На востоке (Тобрук) действует временный кабинет министров Абдаллы Абдуррахмана ат-Тани, опирающийся на избранную в 2014 году палату представителей (парламент Ливии) и поддерживаемый Ливийской национальной армией. Итоги парламентских выборов 2014 года не были признаны исламистскими группировками (от «Братьев-мусульман» до «Аль-Каиды» и «Исламского государства»*), что и привело к расколу страны и двоевластию. Признанным лидером на востоке страны стал Халифа Хафтар, профессиональный военный, который в 2014 году возглавил войсковые подразделения, вытеснившие из Бенгази, крупнейшего города востока страны, отряды радикальных исламистов (в марте 2015 г. палата представителей утвердила его на посту командующего ЛНА).

С начала года ЛНА проводила масштабные операции на юго-востоке и юго-западе страны против окопавшихся там исламских радикалов, контрабандистов и криминальных банд. К апрелю подразделения закрепились в основных городах юго-запада и на расположенных там нефтяных месторождениях. Полностью зачищены и юго-восточные окраины Ливии. Под контролем ЛНА находится почти вся граница с Чадом и Суданом.

В результате успешных действий войск под командованием Хафтара значительная часть населения Ливии, включая племенных вождей, по оценке экспертов, увидела в маршале национального лидера, который сможет объединить страну. Это придаёт ему уверенности, что он сумеет, опираясь на армию, покончить с анархией в стране и восстановить её единство.

5 апреля по инициативе ливийской стороны состоялся телефонный разговор специального представителя Президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел РФ Михаила Богданова с Хафтаром. Командующий ЛНА, как сообщил МИД России, «поделился информацией о предпринятых в последние дни действиях Ливийской национальной армии, нацеленных, как подчёркивалось, на активизацию борьбы с присутствующими в различных частях страны, в том числе в районе столицы Триполи, террористическими и экстремистскими группировками, которые представляют опасность для стабильности ливийского общества».

Днём ранее, 4 апреля, по инициативе ливийской стороны состоялся телефонный разговор Михаила Богданова с министром иностранных дел ПНС Ливии Мухаммедом Сиялой.

С российской стороны была подтверждена неизменная принципиальная позиция в поддержку единства, территориальной целостности и суверенитета Ливии, налаживания с этой целью устойчивого межливийского диалога при координирующей роли спецпредставителя генсекретаря ООН по Ливии Гасана Саляме.

Вооружённая эскалация в Ливии совпала по времени с прибытием в Триполи генерального секретаря ООН. Антониу Гутерриш приехал в ливийскую столицу для поддержки своего спецпредставителя Саляме, который планировал провести Ливийскую национальную конференцию в период с 14 по 16 апреля. Предполагалось, что в ней должны принять участие делегаты всех противоборствующих сторон. Им необходимо составить «дорожную карту» для объединения разрозненных государственных институтов и проведения общенациональных выборов.

Гутерриш призвал прекратить вооружённую эскалацию, указав, что ООН продолжает прилагать усилия, чтобы «успокоить ситуацию» и организовать конференцию в Гадамесе (оазис на северо-западе страны – на стыке границ Ливии, Туниса и Алжира).

Судя по сообщениям из Ливии, в воскресенье в районе Триполи продолжались боевые действия. Правительство национального согласия (ПНС), опираясь на лояльные ему вооружённые формирования, пытается остановить наступление ЛНА. Его основной ресурс составляют ополчения ряда городов западной Ливии, в том числе Мисураты, третьего по величине города страны (в 210 км восточнее столицы). «Военный совет Мисраты» пообещал остановить «зловещее наступление» Хафтара, который называн им «мятежным тираном».

В субботу и воскресенье авиация ПНС наносила удары по позициям ЛНА. В связи с этим командование ЛНА объявило о введении бесполётной зоны для боевой авиации в западном регионе страны. «Мы будем наносить удары по любым аэропортам на западе, откуда производятся боевые вылеты», – говорится в коммюнике. 7 марта ЛНА в ответном порядке задействовала свою авиацию по целям в пригороде Триполи.

* * *

«Следим за перемещением вооружённых сил, в том числе Ливийской национальной армии, но и других группировок, включая тех, кто является незаконными вооружёнными формированиями и контролирует значительную часть столицы страны и ряд других территорий. <…> Мы выступаем за то, чтобы не было попыток в одностороннем порядке назначать виновных.

Причина ливийского кризиса заключается в том, что натовцы сделали с этой страной в 2011 году. Именно с тех пор она превратилась в разрушенное государство (давайте называть вещи своими именами) и в «чёрную дыру», через которую на юг идут террористы, незаконная контрабанда оружия, а на север — потоки нелегальных мигрантов. Я считаю, контрпродуктивно пытаться выносить суждения в отношении какой-то одной стороны, а остальных — выгораживать. Без понимания коренных причин очень трудно двигаться вперёд.

Мы, как и Египет, выступаем за то, чтобы сами ливийцы определяли свою судьбу, начали инклюзивный, деловой диалог без искусственных сроков, которые им пытаются навязать извне, и без того, чтобы их кто-то подгонял помимо их воли. <…> Мы поддерживаем контакты со всеми ливийскими политическими силами и посылаем им одни и те же сигналы. Никогда не пытались «ставить» на кого-то. Убеждён, именно так надо действовать и в нынешнем случае».

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на совместной пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел АРЕ. Каир, 6 апреля 2019 г.

_________________

* Все три террористические группировки запрещены в РФ.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Ливийская национальная армия начала наносить авиаудары по Триполи

Как могут развиваться события в ближайшие дни и как эксперты оценивают соотношение сил противоборствующих сторон?

Ливийская национальная армия 7 апреля начала наносить авиаудары по Триполи. «Так, удары наносятся по позициям вооруженных группировок и скоплениям их техники в столице», — заявил военный источник РИА Новости.

За несколько часов до этого военные самолеты правительства национального согласия, враждебного силам Халифы Хафтара, нанесли удары по военной базе в районе аэропорта, который силы ЛНА захватили накануне.

Ранее премьер кабмина Ливии Фаиз Сарадж обвинил маршала Хафтара в нарушении политических договоренностей. «Мы протянули руку мира, но агрессия сил ЛНА вызовет у нас лишь решимость и придаст нам силу» — сказал он.

Как могут развиваться события в ближайшие дни? Отвечает руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко:

«На сегодняшний день Триполи, конечно, выглядит слабее, несмотря на заявления Сараджа и все прочее. Хафтар уже закусил удила, и он будет бороться до конца. Он попытается объединить Ливию под своим контролем — это однозначно. У меня такое ощущение, что все-таки ему не хватит сил, очень много противников. Да, он возьмет Триполи, да, он объявит себя победителем, но все это будет продолжаться в самых разных формах. Не забывайте, что от Триполи до Бенгази ровно тысяча километров, так что на всем этом пространстве, я думаю, могут происходить самые неожиданные вещи».

В свою очередь, вооруженные силы ливийского правительства национального согласия начали операцию «Вулкан гнева» против армии Хафтара. Параллельно власти обратились к международному сообществу, чтобы прекратить бои около Триполи.

Недооценивать силы, противостоящие войскам Хафтара, не стоит, считает сотрудник департамента политической науки ВШЭ Григорий Лукьянов:

«Ливийская национальная армия имеет на вооружении большое количество военной техники, а также отдельные виды авиационной техники. В составе Ливийской национальной армии воюют как немногочисленные регулярные формирования, так и более многочисленные ополчения ливийских племен юго-востока и северо-востока страны, а также иностранные наемники из Чада, из Судана. С другой стороны — так называемые вооруженные бригады и милиция Триполи, Триполитании. Это менее организованные вооруженные группы, но более многочисленные, чем силы Хафтара. Это густонаселенные территории, где фактически у каждого населенного пункта, у каждого крупного квартала есть собственные силы самообороны. В условиях продолжающегося вооруженного кризиса, военно-политического кризиса в стране они накопили достаточное количество стрелкового оружия, а также легкой техники, что позволяет считать их более чем серьезной силой. Недооценивать силы милиции северо-запада страны не стоит».

По данным портала Afrigatenews, в стычках вблизи ливийской столицы погибли семь и ранены 55 человек. Между тем в Африканском командовании Вооруженных сил США заявили о временном перемещении своего контингента из Ливии.

Как отметил генерал Томас Вальдхаузер, американские военные продолжат наблюдать за ситуацией в Ливии со стороны. Они решили покинуть страну из-за того, что «ситуация становится сложной и непредсказуемой». У США сегодня нет интересов в Ливии, в отличие от той же Франции, отмечает востоковед Саид Гафуров:

«Я думаю, что у них с Хафтаром уже существуют отношения, у Хафтара существуют обязательства. США не будут ему препятствовать. Франция в одиночку — как-то несолидно бомбить Хафтара, это дорого стоит. Нужно по возможности привлечь другие страны НАТО. А у Хафтара есть друзья в ЕС, например Испания и Италия, это страны, которые делают на него ставку. То есть той же ситуации не возникает, какая была при Каддафи».

В городе Гадамес, на западе Ливии, 14 апреля под эгидой ООН должна пройти конференция по урегулированию. На ней стороны конфликта должны найти политический выход из кризиса. Однако, по мнению экспертов, начавшийся конфликт поставил переговоры под угрозу срыва.

В настоящее время в Ливии два правительства: правительство национального согласия премьера Фаиза Сараджа в Триполи, действующее под эгидой ООН, и временный кабинет министров на востоке страны фельдмаршала Халифы Хафтара.

«Хафтар будет бороться до конца». Госсекретарь США потребовал прекратить наступление в Ливии

На прошлой неделе противостояние в Ливии вернулось в активную фазу. Армии Триполи и маршала Хафтара начали активно применять военно-воздушные силы, а наземные войска понесли первые потери. ООН призывает стороны остановить кровопролитие и сесть за стол переговоров

Госсекретарь США потребовал от Хафтара прекратить наступление в Ливии. «Эта односторонняя военная кампания против Триполи подрывает перспективы лучшего будущего для всех ливийцев», — говорится в заявлении Майка Помпео. Единственным приемлемым вариантом глава Госдепартамента считает политическое решение.

7 апреля Ливийская национальная армия начала наносить авиаудары по Триполи. Силы ВВС под руководством маршала Хафтара в течение дня работали по военной технике триполитанского ополчения. В свою очередь, вооруженные силы ливийского правительства национального согласия начали операцию «Вулкан гнева» против армии Хафтара.

Премьер кабмина Ливии Фаиз Сарадж обвинил маршала Хафтара в нарушении политических договоренностей. «Мы протянули руку мира, но агрессия сил ЛНА вызовет у нас лишь решимость и придаст нам силу», — сказал он. Как могут развиваться события в ближайшие дни, комментирует руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко.

«Хафтар уже закусил удила, и он будет бороться до конца. Он попытается объединить Ливию под своим контролем, это однозначно. У меня такое ощущение, что все-таки ему не хватит сил: очень много противников. Да, он возьмет Триполи, объявит себя победителем, но все это будет продолжаться в самых разных формах. Не забывайте, что от Триполи до Бенгази ровно тысяча километров, и на всем этом пространстве, я думаю, могут происходить еще самые неожиданные вещи».

С момента начала «операции Триполи» силы Хафтара сумели без боя занять несколько поселений на окраине столицы и приблизились к центру города на расстояние десяти километров. Кроме того, подразделения ЛНА захватили международный аэропорт Триполи, однако затем встретили прямое сопротивление милиции на подступах к городу. В результате воскресных боев погибли более двадцати человек. Недооценивать силы, противостоящие войскам Хафтара, не стоит, считает сотрудник департамента политической науки ВШЭ Григорий Лукьянов.

«Так называемые вооруженные бригады и милиция Триполи, Триполитании — это менее организованные вооруженные группы, но даже более многочисленные, чем силы Халифа Хафтара. Это густонаселенные территории, где фактически у каждого населенного пункта, каждого крупного квартала есть свои собственные силы самообороны. В условиях продолжающегося военно-политического кризиса в стране они накопили достаточное количество стрелкового оружия, легкой техники, что позволяет считать их более чем серьезной силой».

В воскресенье также стало известно, что вооруженные силы США вывели свой контингент из страны. В Пентагоне заявили, что «ситуация в Ливии становится слишком сложной и непредсказуемой». Вашингтон можно понять: после нападения на свое посольство в Триполи в период гражданской войны он не хочет рисковать. Более того, у США сегодня нет интересов в Ливии, в отличие от той же Франции, отмечает востоковед Саид Гафуров.

«Я думаю, что у них с Хафтаром уже существуют отношения, у Хафтара существуют обязательства, США не будут ему препятствовать. Франции в одиночку как-то несолидно бомбить Хафтара, это дорого стоит. Нужно по возможности привлечь другие страны НАТО. А у Хафтара есть друзья в ЕС, например Испания и Италия, которые делают ставку в том числе на него. То есть той же ситуации не возникает, какая была при Каддафи».

К слову о Каддафи. Маршал Хафтар еще на заре своей карьеры был одним из приближенных ливийского вождя. Но затем оказался в плену, и, потеряв благосклонность лидера Джамахирии, пообещал отомстить и даже планировал вторжение, но неудачно. Так что для Хафтара, которому уже 75 лет, поход на Триполи — это, пожалуй, последний шанс заполучить власть в Ливии.

Алексей Доронин

Бомбардировки НАТО? Чем разрешится конфликт в Ливии

Как будет развиваться конфликт в Ливии

Михаил Ходаренок

Военный конфликт в Ливии развивается стремительно. Информация, поступающая из зоны боевых действий, приходит с большим опозданием и не отличается достоверностью. Как будут развиваться дальнейшие события в Ливии, прогнозирует военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.

На основе событий, происходящих в настоящее время в Ливии, пока можно сделать лишь несколько предварительных выводов. Пока складывается впечатление, что вооруженная борьба в этой стране не имеет черт ожесточенного и кровопролитного конфликта, при котором стороны руководствуются всего двумя принципами — «война до победного конца» и «ни шагу назад». Об этом говорит сравнительно небольшой уровень потерь личного состава, а также имеющегося вооружения и военной техники.

Похоже, стороны на данном этапе заняты не столько осуществлением безостановочных как наступательных, так и оборонительных операций, сколько демонстрацией своих возможностей и намерений.

Точных данных о боевом и численном составе Ливийской национальной армии (ЛНА) под руководством Халифы Хафтара, ее боевых и оперативных возможностях в настоящее время нет. В основном она оснащена техникой, оставшейся еще от армии Муамара Каддафи. Хотя в последнее время часть вооружения (и главным образом, боеприпасы) для Хафтара поступала через Египет (среди всего прочего назывались самолеты МиГ-21 и вертолеты Ми-35). Нет сомнений, что оружие в ЛНА приходило также и по всем остальным возможным каналам.

Также нет никаких достоверных данных и об оснащении вооруженных формирований Правительства национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем, сформированного при поддержке ООН и ЕС, которое в настоящее время находится в столице Ливии Триполи.

Таким образом, проанализировать на основе имеющейся информации более или менее объективным образом имеющееся соотношение сил и средств сторон конфликта пока не представляется возможным. Нет и самого главного — не столько количества имеющегося в распоряжении фельдмаршала Халифы Хафтара и Сарраджа оружия, сколько данных о его исправности и обеспеченности обеих сторон материальными средствами для длительного ведения боевых действий, в первую очередь — боеприпасами и продовольствием.

Нет никаких сведений и о морально-психологическом состоянии личного состава как ЛНА, так и формирований Файеза Сарраджа. А именно это в конечном счете предопределит итог вооруженного противоборства.

Рассмотрим все возможные варианты развития обстановки в Ливии.

Сценарий, при котором в конфликт возможно вооруженное вмешательство США и части стран НАТО, в настоящее время вовсе не исключен.

Причем вооруженным формированиям альянса на оперативное развертывание войск (сил) потребуется всего лишь несколько суток, а дежурными силами авиационно-ракетные и ракетные удары со стороны моря могут быть нанесены чуть ли не немедленно.

Чтобы рассеять и разогнать по ливийским пустыням полупартизанскую армию фельдмаршала Халифы Хафтара, силам Североатлантического альянса потребуется не больше недели. Никакого суперсовременного оружия для этого вовсе не потребуется. Объединенные военно-воздушные силы НАТО в этом случае обойдутся по большей части обычными бомбами свободного падения.

Удары крылатыми ракетами воздушного и морского базирования, а также другими высокоточными боеприпасами будут нанесены разве что по местам дислокации штабов Халифы Хафтара. Других объектов для поражения современным высокоточным оружием у фельдмаршала сегодня просто нет.

Да и предлог для вооруженного вмешательства США и некоторых других государств-участников НАТО в ситуацию в Ливии может быть самым благовидным. Поскольку Правительство национального согласия во главе с Файезом Сарраджем в этой стране сформировано при поддержке ООН и ЕС, то и повод для последующих бомбардировок может быть выбран следующего содержания — «восстановление конституционного порядка и борьба с незаконными вооруженными формированиями».

Такой вариант до конца исключать нельзя, тем более если успехи формирований ЛНА станут уж слишком очевидны и создастся реальная угроза геополитическим интересам объединенного Запада в этом регионе.

Однако при подобном развитии событий крайне реальны и другие, причем самые неблагоприятные сценарии, по сравнению с которыми массовый исход населения Северной Африке в Европу покажется еще цветочками.

В настоящее время звучат мнение, что противоборствующие стороны в Ливии должны остановить дальнейшую эскалацию ведения боевых действий и последующая стабилизация обстановки в стране будет возможна только на основе политических решений, а не военных действий. Утверждается, что у ливийского конфликта нет военного решения, а есть только политическое, которое способно объединить страну и обеспечить гарантию безопасности, стабильности и процветания для всех ее жителей.

Однако это только звучит красиво, но вряд ли подобный вариант реален в конкретных условиях Ближнего Востока в целом и в Ливии в частности.

Во всяком случае, пока еще ни в одной стране этого региона подобный подход еще ни разу не сработал и нигде, несмотря на все усилия, пока так и не дал позитивного результата. Во-первых, как правило, слишком велики противоречия между ведущими вооруженную борьбу группировками, во-вторых, даже в самом лучшем случае ни к чему другому, как к консервации конфликта, такой подход не ведет. И рано или поздно война полыхнет снова.

Поэтому наиболее реальный путь умиротворения ситуации обстановки в Ливии, как бы это цинично на первый взгляд не звучало — победа сильнейшего.

Именно победитель в этой вооруженной борьбе сможет объединить страну, разгромить противоборствующие группировки (принудить их сложить оружие и отказаться от дальнейшего ведения боевых действий), стабилизировать ситуацию и навести в стране элементарный порядок.

Потом, через некоторое время, вполне возможны и выборы, и реализация других демократических процедур. Но говорить о них сейчас, причем в стране, охваченной смутой и находящейся в состоянии гражданской войны, означает на практике, что надо слишком сильно оторваться от действительности.

А на какие-то договоренности надо выходить уже с лидером, одержавшим победу в вооруженном противоборстве. Все остальные подходы и приемы — не более чем военно-политическое лукавство, подливание масла в огонь и затягивание конфликта.

Как правило, в странах Магриба, Ближнего и Среднего Востока на протяжении последних несколько десятилетий все так и было — порядок в стране, ее территориальную целостность восстанавливала победившая группировка. И практически никогда этого не происходило на основании каких-либо промежуточных договоренностей.

Хафтар, остановись! США вмешались в войну в Ливии

В США потребовали от Хафтара прекратить наступление на Триполи

Лидия Мисник

«Односторонняя военная кампания» сил фельдмаршала Халифы Хафтара против Триполи ставит под угрозу жизнь и лучшее будущее ливийцев, поэтому Ливийская национальная армия должна немедленно прекратить наступление на столицу, заявили в США. Так Вашингтон отреагировал на ожесточившийся на прошлой неделе конфликт в республике.

США призвали Ливийскую национальную армию (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара немедленно прекратить наступление на Триполи, говорится в заявлении госсекретаря Майкла Помпео, опубликованном в воскресенье на сайте Госдепартамента.

«Соединенные Штаты глубоко встревожены боевыми действиями недалеко от Триполи. Мы ясно дали понять, что выступаем против военного наступления сил Халифы Хафтара и настоятельно призываем немедленно прекратить военные операции против ливийской столицы», — указано в документе.

В Вашингтоне считают, что участники конфликта должны вернуться на прежние позиции. Помпео также напомнил слова министров стран G7 и представителей Совета Безопасности ООН о том, что все стороны несут ответственность за срочную деэскалацию ситуации в республике. Он заявил, что «односторонняя военная кампания» сил Хафтара против Триполи ставит под угрозу жизни гражданского населения Ливии и подрывает перспективы для лучшего будущего государства.

Помпео обратил внимание, что у ливийского конфликта нет военного решения, а есть только политическое, которое по его мнению, способно объединить страну и обеспечить гарантию безопасности, стабильности и процветания для всех ее жителей.

Наступление армии Хафтара на Триполи для его «освобождения от террористов» началось в четверг, 4 апреля. ЛНА сразу же взяла под контроль несколько районов на юго-западе города, среди которых Джанзур и Эс-Свани. По словам бригадного генерала сил фельдмаршала Хафтара Ахмеда аль-Мисмари, операция продолжится до выполнения всех поставленных задач.

В свою очередь, глава Правительства нацсогласия (ПНС), оппонентов ЛНА, Фаиз Сарадж приказал «в случае необходимости» применить силу против повстанцев. Он также заявил о готовности обратиться в международный трибунал, чтобы привлечь к ответственности всех участников наступления ЛНА.

Уже на следующий день после начала наступления армия Хафтара взяла под свой контроль Международный аэропорт Триполи. В их руках оказались также и два города рядом со столицей — Тархуну и Эль-Азизию. Ахмед аль-Мисмари сообщил, что в борьбе за эти объекты силы Хафтара потеряли пять человек.

Впрочем, уже к субботе правительственные войска Ливии под руководством премьер-министра Фаиза Сараджа освободили аэропорт Триполи от ЛНА, о чем сообщил министр внутренних дел ПНС Фатхи Али Башага. Но, по данным телеканала Libya Al-Ahrar, после этого вооруженные столкновения продолжались в прилежащей к аэропорту территории в районе Каср Бен-Гашир.

В тот же день стало известно, что правительственные силы Ливии нанесли воздушные удары по позициям армии Хафтара. По данным Bloomberg, которые агентство приводит со ссылкой на чиновников, удары производились 5 и 6 апреля в районе ливийской столицы. Как отмечал Libyan Express, ВВС Ливии заявили об ударах по лагерю Мидза рядом с городом Гарьян и позициями в районе Сук-аль-Хамис.

Как сообщил Ахмед аль-Мисмари, в ходе наступления на Триполи погибли по меньшей мере 14 солдат ЛНА. По его словам, силы ПНС нанесли по позициям армии Хафтара четыре авиаудара, но в момент самой атаки жертв среди военнослужащих не было.

«Мы избегаем использование авиации, чтобы гарантировать безопасность граждан и их имущества в битве за Триполи. Мы подготовили досье пилотов, которые наносят удары и которые будут в будущем привлечены к ответственности», — пояснил аль-Мисмари, слова которого приводит ТАСС.

На следующий день, 7 апреля, атака повторилась: Правительство нацсогласия нанесло воздушные удары по позициям ЛНА — базе ан-Накиля неподалеку от Триполи. Этот налет стал частью операции «Вулкан гнева», которая преследовала цель остановить наступление армии Хафтара.

«Мы начинаем военную операцию «Вулкан гнева» для очищения ливийских городов от тех, кто вне закона», — заявил на пресс-конференции представитель ВС ПНС Мухаммад Кануну. Он заверил, что будет бить «железной рукой» всех, кто совершит попытку милитаризировать Ливию.

Вооруженный конфликт в Ливии начался после свержения и убийства главы государства Муаммара Каддафи в 2011 году. С тех пор страной управляют два политические силы. На востоке государства действует избранный парламент, а в Триполи, на западе — сформированное при поддержке ООН и Евросоюза ПНС во главе с Фаизом Сараджем.

Власти восточной части функционируют независимо от Триполи, сотрудничая с ЛНА, которая ведет затяжную войну с терроризмом. ООН предлагает этой весной провести в Ливии всеобщие выборы, в ходе которых будут сформированы легитимные и общепризнанные органы власти.

С миром покончено: кто победит в войне в Ливии

Стороны конфликта в Ливии начали воздушные военные операции

Конфликт в Ливии вышел на новый уровень. В воскресенье Правительство национального согласия и Ливийская национальная армия обменялись авиаударами. Несмотря на призывы ООН, стороны так и не объявили гуманитарную паузу, чтобы позволить мирным жителям покинуть район боевых действий.

В попытке остановить наступление Ливийской национальной армии (ЛНА) на Триполи в воскресенье, 7 апреля Правительство национального согласия Ливии (ПНС) нанесло авиаудары по базе ан-Накиля неподалеку от ливийской столицы.

Эта атака стала частью операции «Вулкан гнева», цель которой — остановить наступление руководимой фельдмаршалом Халифой Хафтаром ЛНА.

«Мы начинаем военную операцию «Вулкан гнева» для очищения ливийских городов от тех, кто вне закона», — сказал на пресс-конференции представитель ВС ПНС Мухаммад Кануну. Он также пообещал, что будет бить «железной рукой» всех, кто пытается милитаризировать Ливию.

Хафтара, впрочем, эти угрозы не напугали. Вскоре СМИ сообщили о начале операции военной авиации ЛНА в небе над Триполи. Несколько ударов были нанесены по позициям ВС ПНС в пригороде Триполи.

«Истребители ВВС Ливии совершают налеты в пригороде Триполи на позиции вооруженных группировок, поражая цели с большой точностью. Удары стали ответом на применение этими группировками тяжелых вооружений, что угрожает жизни мирных граждан. Этим мы заверяем, что в состоянии подавить силы противника и способны защитить гражданское население, их жизни и имущество», — говорится в заявлении ЛНА.

Миссия ООН в Ливии призвала стороны конфликта объявить перемирие на два часа в южной части Триполи для того, чтобы эвакуировать раненых. Однако эти призывы не были услышаны. Бригады врачей и сотрудники чрезвычайных служб так и не смогли попасть в охваченные боями районы в южных пригородах ливийской столицы, сообщают местные СМИ.

Этот эпизод лишь подтверждает отсутствие краткосрочных перспектив на проведение переговоров.

Ситуация обостряется тем, что глава ПНС Фаиз Сарадж потребовал «наказать всех, кто связан с нападениями на города Ливии, привлечь к ответственности всех нарушителей закона и передать их дела в суд», а также потребовал от военного прокурора арестовать Халифу Хафтара.

У сторонников Хафтара, разумеется, совсем другой взгляд на происходящее. Бригадный генерал ЛНА Ахмед аль-Мисмари заявил, что бои в столице «по сути идут с боевиками «Аль-Каиды» (организация запрещена в России) (запрещенная в РФ террористическая группировка).

«Налицо связь между Президентским советом [выполняет функции главы государства, им руководит Сарадж] с «Братьями-мусульманами» (организация запрещена в России) (исламистская ассоциация, запрещена в РФ) и экстремистскими группировками, — заявил он. — Мы знаем о проходящих встречах «Аль-Каиды» и «братьев» в Катаре и Турции с целью объединения их рядов для противостояния армии».

Главной надеждой на мирное урегулирование на данный момент остается запланированная на 14-16 апреля конференция по национальному примирению в Гадамесе. По крайней мере, даже несмотря на активные боевые действия обе стороны до сих пор поддерживают ее проведение.

«Эта конференция по-прежнему остается нашим выбором после освобождения Триполи. Хочу напомнить: операция в столице отделена от политического процесса, ее цель — борьба с терроризмом».

Существует мнение, что наступление ЛНА на Триполи могло быть организованным Хафтаром для получения более выгодной переговорной позиции на этой конференции.

После свержения Муаммара Каддафи в 2011 году в Ливии фактически сформировалось двоевластие. В Триполи под эгидой ООН появилось «правительство национального согласия», которое возглавил Файез ас-Сарадж.

Однако парламент, заседающий в восточном городе Тобрук, не поддержал этот орган власти и выдвинул ему вотум недоверия. Верховным главнокомандующим был назначен бывший друг Каддафи, после перешедший к нему в оппозицию, — генерал Халифа Хафтар.

Долгое время конфликт находился в замороженном состоянии — страна ожидала выборов. Хотя и в период затишья случались вспышки насилия. Посредники много раз пытались проводить переговоры между Хафтаром и правительством в Триполи, но они завершились безуспешно.

Ситуация обострилась 4 апреля — армия Хафтара повела войска на Триполи. Представители правительства в столице заявили, что генерал ведет наступление на город по нескольким направлениям. Ставший фельдмаршалом в 2016 году Хафтар заявил, что войска были направлены к Триполи, чтобы освободить его от вооруженных группировок.

Наблюдатели считают, что шаг Хафтара направлен на то, чтобы фактически покончить с двоевластием в стране.

Подобного развития событий надо было ожидать, поскольку еще в феврале этого года Хафтар провел операцию на юге страны в провинции Феццан. Наступление на юге открыло парламенту новую возможность, чтобы оказать давление на Триполи и структуру нового правительства.

Хафтар — генерал армии времен правления Муаммара Каддафи — стал одним из лидеров оппозиции в Ливии. Офицер опирается на различные племенные группы в Ливии, в том числе на различные салафитские группы сторонников борьбы за чистоту ислама, которые пользуются поддержкой со стороны Саудовской Аравией и ОАЭ.

Пользуется Хафтар и расположением Москвы. Несколько раз он бывал в России, где встречался с главой Минобороны РФ Сергеем Шойгу и главой Генштаба Валерием Герасимовым.

Однако нынешние действия фельдмаршала Москва не поддержала. Пресс-секретарь России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле внимательно следят за развитием ситуации в Ливии. Он также добавил, что необходимо и дальше прилагать все возможные усилия для урегулирования ситуации мирным способом.

При этом, отвечая на вопрос, собирается ли Москва участвовать в поддержке командующего Ливийской национальной армии фельдмаршала Халифа Хафтара, Песков ответил отрицательно.

Война в Ливии: США выводят войска

США временно вывели солдат из Ливии

Иван Апулеев

Из-за обострения ситуации в Ливии командование сил США в Африке объявило о выводе американских военнослужащих из страны. Командующий американскими морпехами в регионе назвал положение в Ливии «непредсказуемым и сложным» и объявил о поддержке ливийского народа. Из североафриканской страны выведут гарнизоны дипломатических миссий. Сейчас бои между властями и повстанцами идут в районе аэропорта Триполи.

Командование вооруженными силами США в Африке (AFRICOM) объявило о временном выводе американских военных из Ливии. Как сообщает ФАН со ссылкой на заявление пресс-службы AFRICOM, войска выводят из-за обострения ситуации в стране.

«Положение в Ливии стало сложным и непредсказуемым. <...> Но американские военные продолжают и дальше поддерживать стратегию США, народ и законные власти Ливии», — заявил командующий AFRICOM генерал морской пехоты Томас Вальдхаузер.

Из Ливии уходят американские солдаты, охранявшие дипломатические миссии и поддерживающие ливийские власти в борьбе с террористами. В заявлении американцев значится, что они «продолжают внимательно следить за развитием событий».

Эвакуировать офицеров и высшее командование США планируется на десантных катерах на воздушной подушке. В Сети ранее было опубликовано видео, на котором заметна активность судов США возле пригорода Триполи – Джанзура.

4 апреля, в преддверии президентских и парламентских выборов в Ливии, верховный главнокомандующий оппозиционных сил генерал Халифа Хафтар отдал приказ войскам наступать на столицу страны — Триполи.

Представители правительства в Триполи заявили, что Хафтар ведет наступление на город по нескольким направлениям. Ставший фельдмаршалом в 2016 году Хафтар заявил, что войска были направлены к Триполи, чтобы освободить его от вооруженных группировок.

Международные наблюдатели полагают, что наступление Хафтара призвано покончить с двоевластием в Ливии. В 2011 году, после свержения Муаммара Каддафи, в стране под эгидой ООН было сформировано Правительство национального согласия, возглавленное Фаизом Сараджем.

Парламент Ливии в городе Тобрук, расположенном к востоку от Триполи, отказался признавать правительство Сараджа. В стране вспыхнула гражданская война, после ряда столкновений перешедшая в замороженное состояние. Все переговоры между Тобруком и Триполи не оканчивались ничем.

Вскоре после наступления Хафтара на столицу в начале апреля 2019 года, войска Правительства национального согласия заявили, что остановили фельдмаршала. «Ситуация на дороге, идущей вдоль побережья, стабильная. <...> 150 человек Хафтара взяты в плен», – заявил источник в ливийской армии.

Однако вскоре источники РИА «Новости», близкие к командованию фельдмаршала, сообщили, что бои в окрестностях столицы продолжаются, а силы Хафтара удерживают аэропорт.

«Взят под контроль международный аэропорт Триполи, в его окрестностях идут бои», — сказал собеседник агентства.

Фаиз Сарадж на фоне боев заявил, что готов обратиться в международный трибунал с целью привлечь всех участников наступления повстанцев под командованием Хафтара к уголовной ответственности.

Ситуация в Ливии находится под пристальным вниманием ООН. Генеральный секретарь Организации Антониу Гутерреш заявил, что посетит ливийскую столицу Триполи, а также города Тобрук и Бенгази. Об этом он написал в своем твиттере. Он подчеркнул, что его цель остается прежней — избежать военного конфликта в Ливии.

«Я вновь повторяю: нет военного решения ливийского кризиса, только политическое», — написал Гутерреш. Генсек ООН намерен встретиться с Хафтаром в Бенгази, чтобы обсудить ситуацию в стране.

Есть опасения, что возможной дестабилизацией ситуации может воспользоваться радикальная исламистская группировка «Аль-Каида» (организация запрещена в России) (запрещена в России), представители которой уже давно находятся на территории Ливии.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил ранее, что нелегитимное вмешательство НАТО в политику Ливии вызывает хаос и нестабильность. Ливия превратилась в рассадник терроризма вследствие неумелой политики военного альянса, передает НСН слова главы МИД РФ.

«Поддерживаем усилия спецпредставителя генсекретаря ООН Гассана Саламе по реализации разработанной им «дорожной карты» нормализации в Ливии через проведение честных и свободных всеобщих выборов и конституционной реформы», — подчеркнул Лавров.

США уже теряли людей в Ливии. В 2012 году во время нападения на американское консульство в Бенгази были убиты посол США Кристофер Стивенс, сотрудник отдела по управлению информацией дипломатической службы Шон Смит, частный американский охранник Глен Доэрти, бывший спецназовец ВМС США Тайрон Вудс и десять ливийских полицейских.

Новая арабская весна? Что ждет Алжир без Бутефлики

Как и почему закончилось 20-летнее правление президента Алжира

Елизавета Усачева

Президент Алжира Абдельазиз Бутефлика на этой неделе покинул пост президента после затянувшихся массовых протестов в стране. Конституционный совет утвердил отставку главы республики. Причина — в утрате поддержки армии. Администрация Бутефлики опасается повторения ливийского сценария. Теперь Алжир должен выбрать нового лидера. Какое будущее ждет Алжир после ухода одного из старейших президентов мира, разобралась «Газета.Ru».

Конституционный совет Алжира утвердил прошение главы Алжирской республики Абдельазиза Бутефлики о досрочном прекращении своих полномочий на фоне шестинедельных протестов в крупных городах страны.

«Я принял это решение, чтобы избежать и предотвратить споры, которые, к сожалению, искажают текущую ситуацию, и не допустить их превращения в серьезные стычки, чтобы обеспечить защиту людей и имущества», — заявил Бутефлика в своем послании Конституционному совету Алжира, опубликованном информационным агентством AFP.

Всего пару месяцев назад такого развития событий нельзя было и представить. 10 февраля Бутефлика объявил, что собирается баллотироваться на пост президента в пятый раз.

На следующий день после заявления главы республики более 800 тысяч алжирцев вышли на улицы городов страны, чтобы выразить свой протест против участия Бутефлики в выборах.

Митингующие скандировали «Прощай, Бутефлика!» и носили плакаты с перечеркнутой цифрой пять. Среди демонстрантов было много молодых людей, которые выступают против политики Бутефлики. Дело в том, что среди алжирской молодежи сегодня колоссальный процент безработных — почти 30%.

Все 20 лет правления президенту удавалось избегать недовольства населения из-за высоких цен на нефть и широкой поддержки малого бизнеса. Бутефлика смог не только восстановить безопасность Алжира за счет поддержки армии, но увеличить объемы товарооборота.

К примеру, общий товарооборот России и Алжира достигает $4,5 млрд — это десятая часть ВВП страны. Двустороннее сотрудничество развивается не только в экономической и нефтегазовой, но и в военно-технической отрасли. В частности, еще в 2006 году Россия поставила в Алжир военной техники на сумму свыше $7,5 млрд.

Но несмотря на тесные контакты со страной, Москва не стремится вмешиваться во внутренние дела республики.

«Народ Алжира сам решит свои проблемы, все свои внутренние дела на основе Конституции своей страны и при полном уважении норм международного права», — заявил Лавров на пресс-конференции по итогам встречи с министром иностранных дел Алжира Раматаном Ламамрой в феврале.

Правительство Алжира не в первый раз сталкивается с социальным напряжением в стране. В 2010 году африканские страны охватила «арабская весна», продукты подорожали на 30%, это сильно ударило по карману алжирцев и вызвало волну гнева. Тогда Бутефлике удалось удержаться на посту благодаря повышению зарплат и выдаче кредитов предпринимателям.

Но уже в 2014 году мировые цены на нефть снизились вдвое, страна вновь столкнулась с финансовыми трудностями: инфляция, сокращение рабочих мест, снижение финансирования инфраструктурных проектов (в частности, прекратилось строительство дешевого социального жилья). Все это привело к народному возмущению, которое вылилось в массовые манифестации.

Но после всего этого на выборах 2014 года Бутефлика одержал победу с 82% голосов избирателей. Оппозиция те выборы бойкотировала, не оставив алжирцам возможности выбрать альтернативное будущее для своей страны.

Нынешние же протесты были спровоцированы не столько общей картиной в стране, сколько конкретной ситуацией — испытывающий серьезные проблемы со здоровьем президент выражал намерения на получение уже пятого мандата, считает старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов. Бутефлика физически не мог исполнять обязанности президента, вместо него эту роль играла его же администрация, за что местные СМИ прозвали его «фантомным президентом».

Но главной причиной отставки Бутефлики стала потеря поддержки алжирской армии, которая была его главной опорой на протяжении всего президентства. Именно благодаря содействию военных в 1990-е годы Бутефлика одержал победу над исламскими группировками и пришел к власти в Алжире.

26 марта в эфире государственного телевидения начальник генштаба Национальной народной армии Ахмед Гаид Салах Алжира объявил Бутефлику недееспособным. Для этого он предложил воспользоваться статьей 102 конституции, которая допускает досрочную отставку президента в случае, если глава государства не способен исполнять свои обязанности.

«Мы будем поддерживать народ до тех пор, пока его требования не будут полностью удовлетворены. Будучи сыном своего народа и разделяя лежащую на мне историческую ответственность, я могу лишь присоединиться к своему народу, который настрадался от различных испытаний», — подчеркнул Салах в своем выступлении.

Лишившись поддержки армии, Бутефлика был вынужден подать в отставку, чтобы избежать силового свержения власти, как это произошло в Египте и Ливии в 2011 году.

Нельзя сказать, что во внутриполитической ситуации в Алжире что-то сильно поменялось. Решение уйти в отставку фактически помогло Бутефлике сохранить власть в руках своей администрации. До следующих выборов исполнять обязанности президента будет Абделькадер Бенсалах, председатель верхней палаты парламента и сторонник режима Бутефлики, которого алжирские СМИ называют «человеком системы». На протяжении всей своей политической карьеры Бенсалах был предан Бутефлику и даже поддерживал его выдвижение на пятый срок.

После того, как парламент Алжира объявит пост президента вакантным, у депутатов будет 90 дней, чтобы определить новую дату президентских выборов. До отставки Бутефлики голосование было назначено на 18 апреля. Как сообщала ранее ЦИК Алжира, в качестве кандидатов на пост главы республики зарегистрировались 15 человек, часть из которых – представители оппозиции. Алжирская оппозиция так и не смогла договориться о выдвижении «единого кандидата», сегодня она не имеет лидера, а потому не способна бороться с режимом Бутефлики.

Слабость оппозиции отметил и Борис Долгов. Он считает, что отставка Бутефлики спровоцирует омоложение правящей элиты, но не переход власти к оппозиции.

«Оппозиционные силы достаточно слабы и плохо структурированы. По всем рейтингам они не пользуются большой поддержкой населения. Чтобы власть перешла к оппозиции, нужна системная организация. Без нее нельзя добиться поддержки такого количества протестующих», — говорит Долгов «Газете.Ru».

В дальнейшем события, по мнению эксперта, будет развиваться в соответствии с разработанным ранее Бутефликой и его окружением планом: в стране начнется транзитный период, в ходе которого из окружения экс-президента будет выбран новый глава Алжира.

«Все те силы, которые поддерживали Бутефлику, продолжают оставаться у власти. Они держат ситуацию под контролем, поэтому кардинальных и радикальных изменений ждать не приходится. На пост президента будут претендовать лица из окружения Бутефлики», — говорит Долгов, добавляя, что «арабской весны в Алжире не будет».

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Арабской Республики Египет С.Шукри, Каир, 6 апреля 2019 года

Г-н Министр,

Дорогой друг,

Мы провели очень полезные переговоры, которые по традиции были доверительными, содержательными и конкретными. Хотел бы еще раз поблагодарить наших египетских друзей за прием, который Президент Египта А.Сиси оказал сегодня нашей делегации, где также состоялась продолжительная и очень насыщенная беседа.

Довольны высоким уровнем нашего двустороннего взаимодействия, которое развивается в русле договоренностей, достигнутых в ходе визита Президента Египта А.Сиси в Российскую Федерацию в октябре 2018 года, когда вместе с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным он подписал Договор о всестороннем партнерстве и стратегическом сотрудничестве. Сегодня подтвердили приверженность этому базовому документу, который позволяет вывести на качественно новый уровень наше сотрудничество в самых разных областях.

Помимо политического диалога мы говорили о тех позитивных тенденциях, которые наблюдаются в сфере торгово-экономического сотрудничества. В прошлом году торговля достигла рекордной отметки, приблизившись к 8 млрд. долл. США. Успешно реализуются флагманские инвестиционные проекты, прежде всего, имею в виду создание в Египте российской промышленной зоны и сооружение первой египетской АЭС.

Отметили полезную роль, которую играет Совместная Межправительственная комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, очередное заседание которой состоится в этом году в Каире.

Обсудили вопросы, которые касаются подготовки к проведению в будущем году масштабного мероприятия - совместного Года гуманитарного сотрудничества России и Египта. Это была инициатива наших президентов во время их прошлогодней встречи.

Говорили, конечно же, и о возобновлении в полном объеме авиационного сообщения между двумя странами. Рассчитываем, что в ближайшее время совместная работа российских и египетских специалистов по обеспечению должного уровня безопасности в аэропортах Хургады и Шарм-эш-Шейха даст результаты, и туристы из России смогут более комфортно посещать эти прекрасные курорты.

По региональным и международным делам был очень деловой разговор, обмен оценками, идеями. Особое внимание уделили ситуации в Сирии, Ливии и Йемене, положению в ближневосточном урегулировании, которое, мы убеждены, должно реализовываться на основе Арабской мирной инициативы, в центре которой создание палестинского государства.

Говорили о задачах борьбы с терроризмом и экстремизмом, о существующих очагах напряженности в Африке. По всем конфликтам Россия и Арабская Республика Египет твердо выступают за политическое, дипломатическое и мирное урегулирование споров на основе международного права, без какого-либо вмешательства извне. Будем продолжать нашу координацию в соответствии с Планом стратегических политических консультаций, который действует между внешнеполитическими ведомствами России и Египта.

Подтвердили нашу заинтересованность в том, чтобы способствовать миру, безопасности и укреплению доверия в районе Персидского залива. Принято решение о созыве в этом году конференции под эгидой ООН по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения и средств его доставки.

С учетом Председательства Египта в Африканском союзе по инициативе президентов наших стран мы готовим первый в истории саммит Россия-Африка, который состоится 24 октября текущего года в Сочи под сопредседательством Президента России В.В.Путина и Президента Египта А.Сиси. Согласовали наши шаги по подготовке к этому действительно значимому мероприятию.

В целом мы весьма довольны итогами сегодняшних переговоров. Рассчитываю на продолжение нашего тесного диалога теперь уже в Москве, куда я с удовольствием приглашаю Министра иностранных дел Египта С.Шукри.

Вопрос: Планирует ли Россия продвигать инициативы в поддержку усилий ООН для деэскалации в Ливии и разрешения конфликта политическим путем?

С.В.Лавров: Сегодня подробно говорили о Ливии с учетом тех событий, которые там происходят. Следим за перемещением вооруженных сил, в том числе Ливийской национальной армии, но и других группировок, включая тех, кто является незаконными вооруженными формированиями и контролирует значительную часть столицы страны и ряд других территорий.

Поделились информацией о том, как эта ситуация обсуждается в СБ ООН, заседания которого состоялись вчера и продолжатся сегодня. Мы выступаем за то, чтобы не было попыток в одностороннем порядке назначать виновных.

Причина ливийского кризиса заключается в том, что натовцы сделали с этой страной в 2011 году. Именно с тех пор она превратилась в разрушенное государство (давайте называть вещи своими именами) и в «черную дыру», через которую на юг идут террористы, незаконная контрабанда оружия, а на север - потоки нелегальных мигрантов. Я считаю, контрпродуктивно пытаться выносить суждения в отношении какой-то одной стороны, а остальных - выгораживать. Без понимания коренных причин очень трудно двигаться вперед.

Мы, как и Египет, выступаем за то, чтобы сами ливийцы определяли свою судьбу, начали инклюзивный, деловой диалог без искусственных сроков, которые им пытаются навязать извне, и без того, чтобы их кто-то подгонял помимо их воли.

Приветствовали контакты, которые осуществлялись между командующим Ливийской национальной армией Х.Хафтаром и главой Правительства национального единства Ф.Сарраджем. Мы поддерживаем контакты со всеми ливийскими политическими силами и посылаем им одни и те же сигналы. Никогда не пытались «ставить» на кого-то. Убежден, именно так надо действовать и в нынешнем случае.

СБ ООН будет собираться сегодня еще раз и получит подробную информацию о том, как развиваются события. Нас тревожит, например, что вооруженные формирования в отдельных частях Ливии объявили, что будут использовать боевую авиацию против Ливийской национальной армии. Те, кто имеет и оказывает влияние на эти формирования, обязаны не допустить подобной эскалации. Мы все должны призывать ливийцев прекратить какие-либо наступательные, военные действия и сесть за стол переговоров.

Вопрос: Когда ожидается возобновление чартерного сообщения в города Хургада и Шарм-эш-Шейх? Кто и что должен сделать для этого?

С.В.Лавров: Спасибо большое. На этот вопрос я ответил в своем вступительном слове. Специалисты работают и прогресс налицо. Когда? В любом деле гадать не очень продуктивно.

Вопрос: Вопреки звучащим заявлениям чартерное авиасообщение между Россией и Египтом не удается восстановить уже почти четыре года. При этом в Турцию продолжает прибывать поток туристов, несмотря на убийство российского Посла А.Карлова и сбитый российский самолет в Сирии. Создается впечатление, что вопрос возобновления чартерных рейсов с Египтом является политическим. Действительно ли это так?

С.В.Лавров: Что касается очередного вопроса о возобновлении авиасообщения, то Вы его сформулировали так, будто мы собираемся мстить Египту. Не могу расценить Ваш вопрос по-другому. Мы говорим не о том, чтобы мстить кому-то, а об обеспечении должного уровня антитеррористической безопасности, о чем господин Министр только что достаточно подробно сказал.

Вопрос: Поддерживает ли Россия Х.Хафтара?

С.В.Лавров: Мы поддерживаем все ливийские политические силы для того, чтобы они договорились между собой, чтобы им никто ничего не навязывал.

Вопрос: Как вы рассматриваете ситуацию в Йемене с учетом гуманитарного кризиса, продолжающегося в этой стране с 2015 г., и неисполнения соглашения между хуситами и правительством?

С.В.Лавров: Мы поддерживаем Стокгольмское соглашение. Отмечаем, что режим прекращения огня в целом соблюдается, хотя имеют место отдельные нарушения, стороны обвиняют друг друга. Не удается также перейти к разведению сил и средств в районе Ходейды. Но рассчитываем, что миссия ООН, которая была специально сформирована для Ходейды, а также спецпосланник ООН по Йемену М.Гриффитс продолжат свою работу. Здесь, как и в любом конфликте, нет другого пути, кроме договоренности между самими йеменцами. Все, кто может влиять на различные йеменские группы извне, должны побуждать их именно к этому, а не к продолжению кровопролития.

Россия. Египет > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 апреля 2019 > № 3015660 Сергей Лавров

Битва за Триполи: фельдмаршал теряет солдат

Битва за Триполи: по позициям армии Хафтара нанесли удары

Лидия Мисник

Обстановка в Ливии существенно обострилась в конце это недели: Правительство национального согласия 5 и 6 апреля нанесло воздушные удары по позициям Ливийской национальной армии фельдмаршала Халифы Хафтара, направившего войска на Триполи. В ЛНА сообщили о 14 погибших военнослужащих в результате атаки со стороны их противников.

Силы Правительства национального согласия (ПНС) Ливии нанесли воздушные удары по позициям Ливийской национальной армии (ЛНА) под предводительством фельдмаршала Халифы Хафтара.

Как сообщает Bloomberg со ссылкой на чиновников, удары производились 5 и 6 апреля рядом с Триполи. По данным издания Libyan Express, ВВС Ливии заявили об ударах по лагерю Мидза недалеко от города Гарьян и позициям в районе Сук-аль-Хамис.

Вскоре после начала атаки телеканал Al Hadath сообщил, что авиаудары унесли жизни четырех членов одной семьи. По информации СМИ, самолет нанес удар по одному из домов в городе Гарьян, который находится в 60 км от Триполи.

Городские старейшины и местные активисты осудили налет и призвали армию обеспечить безопасность мирных жителей, отметили журналисты.

Через некоторое время потери подсчитали и в Ливийской национальной армии. Бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари сообщил, что в ходе наступления на Триполи погибли по меньшей мере 14 солдат.

По его словам, силы Правительства нацсогласия нанесли по позициям армии Хафтара четыре удара с воздуха, но в момент самих ударов жертв среди военнослужащих не было.

«Мы избегаем использование авиации, чтобы гарантировать безопасность граждан и их имущества в битве за Триполи. Мы подготовили досье пилотов, которые наносят удары и которые будут в будущем привлечены к ответственности», — заявил аль-Мисмари, цитата по ТАСС.

Позицию России по вопросу урегулирования ливийского конфликта изложил замглавы МИД России Михаил Богданов во время телефонного разговора с Хафтаром.

«С российской стороны была подтверждена принципиальная позиция в поддержку политических методов решения всех спорных вопросов в ливийском обществе и предпринимаемых на этом направлении посреднических шагов со стороны ООН и спецпредставителя ее генерального секретаря по Ливии Саламе. Также была подчеркнута необходимость консолидации усилий в борьбе с терроризмом и экстремистской идеологией», — указали в сообщении российского внешнеполитического ведомства.

Глава МИД России Сергей Лавров, в свою очередь, возложил ответственность за кризис в Ливии на НАТО. Он убежден, что именно вмешательство в свое время военного блока привело к тому, что государство погрузилась в хаос, стало источником нестабильности и рассадником терроризма.

Лавров уточнил, что российская сторона находится в контакте со всеми политическими силами в Ливии и «не ставит на какую-то сторону конфликта», а всех, кто имеет влияние на ливийские вооруженные группы, он призвал не допустить эскалации противостояния.

Министр уверен, что нельзя назначать в одностороннем порядке виновных в ожесточении конфликта в Ливии.

«Мы поддерживаем все ливийские политические силы для того, чтобы они договаривались между собой, чтобы никто ничего им не навязывал извне», — пояснил Лавров подход Москвы в внутриливийскому конфликту.

ЛНА приветствовала данную позицию Москвы. «Мы приветствуем позицию России, которая понимает необходимость положить конец угрозам ополченцев и террористических групп», — приводит ТАСС слова Ахмеда аль-Мисмари.

Ранее в этот день министр внутренних дел Правительства национального согласия Фатхи Али Башага сообщил, что правительственные войска Ливии под руководством премьер-министра Фаиза Сараджа освободили аэропорт Триполи от армии Хафтара. Но, как отмечал телеканал Libya Al-Ahrar, и после этого вооруженные столкновения продолжались в прилежащей к аэропорту территории в районе Каср Бен-Гашир.

Международный аэропорт в Триполи силы ЛНА взяли под свой контроль уже 5 апреля. С того момента эти войска начали контролировать и два города рядом с Триполи — Тархуну и Эль-Азизию. Как отметил Ахмед аль-Мисмари, в ходе борьбы за эти объекты силы Хафтара потеряли пять человек.

Хафтар приказал ЛНА начать наступление на Триполи для его «освобождения от террористов» еще в четверг, 4 апреля. Армия без боя взяла под контроль несколько районов на юго-западе города, в том числе Джанзур и Эс-Свани. Аль-Мисмари заявил, что операция продолжится до выполнения всех поставленных задач.

В свою очередь, глава Правительства нацсогласия Фаиз Сарадж приказал «в случае необходимости» применить силу.

Он также выразил готовность обратиться в международный трибунал с целью привлечь всех участников наступления ЛНА под командованием Хафтара к ответственности.

«Мы подадим иски против всех участников военных операций в ливийские и международные суды», — цитирует премьера Al Arabiya.

Политический кризис в Ливии разгорелся после свержения и убийства Муаммара Каддафи в 2011 году. С тех пор в стране двоевластие. На востоке государства действует избранный парламент, а в Триполи, на западе — сформированное при поддержке ООН и Евросоюза Правительство национального согласия во главе с Фаизом Сараджем.

Власти восточной части действуют независимо от Триполи и сотрудничают с ЛНА, которая ведет затяжную войну с терроризмом. ООН предлагает весной текущего года провести в стране всеобщие выборы, по итогам которых будут сформированы легитимные и общепризнанные органы власти.

Кризис в Ливии: переговоров не будет

Хафтар отказался от переговоров с Сараджем

Рафаэль Фахрутдинов

Командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар отказался от беседы со своим противником — главой Правительства национального согласия Файезом Сараджем. При этом сам Сарадж ратует за проведение этой встречи в Женеве. Генсек ООН Антонио Гутерриш, МИД России, страны G7 призвали к деэскалации конфликта и решению кризиса в Ливии через инклюзивный диалог. Тем временем бои под Триполи продолжаются.

Фельдмаршал Халифа Хафтар, командующий Ливийской национальной армией и поддерживаемый рядом стран арабского мира, отказался встретиться в Женеве с главой утвержденного ООН Правительства национального согласия Файезом Сараджем.

Об этом заявил генеральный секретарь ООН Антонио Гутерриш после беседы с генералом в ливийском городе Бенгази. Генсек специально прилетал в Ливию, чтобы призвать к политическому решению двоевластия в стране и избежать «кровавой конфронтации», передает телеканал Al Jazeera.

«Покидаю Ливию с тяжелым сердцем. Я все еще надеюсь, что можно избежать кровавой конфронтации в Триполи. ООН стремится содействовать политическому решению, и, что бы ни случилось, ООН стремится поддерживать ливийский народ», — сказал Гутерриш.

По сообщению телеканала Al-Arabiya, Хафтар заявил Гутерришу, что его военная операция в отношении правительства национального согласия будет продолжаться до тех пор, пока не будет побежден «терроризм».

Вместе с тем, сообщается, что Саррадж со своей стороны согласился встретиться с Хафтаром. Специальный представитель генсека ООН в Ливии Гасан Саламе рассказал Совету безопасности ООН, что проведет в субботу встречу с Хафтаром, а затем с Сарраджем.

Неожиданное наступление армии Хафтара на Триполи началось вечером в четверг, 4 апреля. Со своей стороны, Сарадж приказал подконтрольным ему вооруженным силам защищать столицу. Он также разрешил использовать военно-воздушные силы для «защиты гражданского населения».

В этот же день в страну въехали главари террористической группировки «Аль-Каида» (организация запрещена в России) (организация запрещена в России).

«У нас имеется подтвержденная информация о прибытии из Сирии на запад Ливии главарей «Аль-Каиды», — заявил Хафтар.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле внимательно следят за развитием ситуации в Ливии. По его словам, самое главное, чтобы в Ливии не возобновилось кровопролитие. Представитель главы российского государства также добавил, что необходимо и дальше прилагать все возможные усилия для того, чтобы урегулировать ситуацию мирным способом.

«Москва в этом не участвует никак», — добавил Песков, отвечая на вопрос, собирается ли Россия участвовать в поддержке Хафтара.

В российском МИДе заявили, что ливийским противоборствующим сторонам следует проявлять спокойствие и сдержанность, иначе «сложная ситуация в стране» может еще ухудшится. Кроме того, во внешнеполитическом ведомстве подчеркнули, что

Россия выступает за то, чтобы ливийские военно-политические силы отказались от силовых методов борьбы за власть.

По пути к столице страны Триполи армия Хафтара успела практически без боя занять город Гарьян, а после этого — закрепиться в районе КПП в 27 км от Триполи.

На следующий день силы Сараджа заявили, что сумели остановить отряды Хафтара, контролирующие до трети Ливии (восточную часть страны).

«Ситуация на дороге, идущей вдоль побережья, стабильная», — подчеркнул источник. Он также отметил, что 150 человек, подчиняющихся Хафтару, попали в плен.

Однако позже источники, близкие к командованию фельдмаршала, сообщили, что бои в окрестностях столицы продолжаются, а силы Хафтара удерживают аэропорт, передает НСН.

«Взят под контроль международный аэропорт Триполи, в его окрестностях идут бои», — сказали в штабе Хафтара.

Утром в субботу 6 апреля силы Правительства национального согласия проинформировали о том, что им удалось восстановить контроль над международным аэропортом Триполи. В настоящее время вооруженные силы находятся в 20 км от столицы страны. Дорога между городом и воздушной гаванью закрыта.

Ополченцы, известные как Объединенные силы защиты Триполи, базирующиеся в муниципалитете Эль-Джебель-эль-Гарби и в небольших городах вокруг ливийской столицы, объявили, что они также будут мобилизованы, чтобы отразить наступление Хафтара.

Позднее министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва и Каир плотно координируют шаги в урегулировании кризиса в Ливии.

По словам главы российского дипломатического ведомства, восстановление государственности в стране должно идти через инклюзивный диалог.

Дипломат также указал на то, что важной задачей Москвы и Каира является оказание помощи ливийцам в преодолении имеющихся разногласий. Кроме того, также необходимо выйти на устойчивые договоренности по параметрам национального примирения, сказал глава МИД РФ.

«У нас общее видение путей восстановления ливийской государственности через инклюзивный национальный диалог с участием представителей ведущих военно-политических сил, гражданского общества, регионов», — подчеркнул министр.

Лавров также отметил, что РФ выступает в поддержку действий ООН по нормализации в Ливии путем проведения выборов и конституционной реформы. Он добавил, что затянувшийся кризис в Ливии — прямое следствие нелегитимного военного вмешательства НАТО, передает ФАН.

Страны G7 также призвали к деэскалации конфликта.

«Настоятельно призываем все вовлеченные стороны немедленно прекратить всю военную деятельность и движение в направлении Триполи, которые препятствуют перспективам политического процесса под руководством ООН, ставят под угрозу гражданское население», — говорится в заявлении «семерки».

Война в Ливии зажгла нефть: что будет с ценами

ВВС Ливии нанесли удары по позициям сил Хафтара

ВВС Ливии нанесли удары по позициям армии фельдмаршала Халифы Хафтара. Эскалация военного конфликта в стране может стимулировать рост цен на нефть. Впрочем, сейчас рынок выжидает, поскольку непонятно, чем закончится гражданская междоусобица. Но конфликт в Ливии очевидно способен подорвать планы США на запрет поставок нефти из Венесуэлы и Ирана.

В субботу стало известно, что правительство национального согласия Ливии нанесло авиаудары по Ливийской национальной армии фельдмаршала Халифы Хафтара. Как сообщает Asharq Al-Awsat, атаке подверглись подразделения ЛНА в Гарьяне и Сук Хамисе.

Командующий ЛНА маршал Халифа Хафтар в четверг приказал начать наступление на Триполи для его «освобождения от террористов». Армия без боев заняла несколько районов на юго-западе города, в том числе Джанзур и Эс-Свани. Глава российского МИД Сергей Лавров отметил, что Москва находится в контакте со всеми политическими силами в Ливии и «не ставит на какую-то сторону конфликта».

Ситуация в Ливии остается напряженной уже третий день. На этом фоне стоимость нефти марки Brent начала расти уже в четверг и поднималась в моменте выше $70 за баррель впервые с 12 ноября 2018 года, следовало из итогов торгов. А годовой максимум нефть обновила еще 2 апреля.

Росту цен способствовали сокращение добычи в ОПЕК+ и оптимизм в отношении торговых переговоров между Китаем и США. Позитив на рынке сохраняется вопреки беспокойству относительно замедления роста мировой экономики.

Впрочем, в минувшую пятницу стоимость барреля незначительно опустилась — до $69,94 за баррель. Точнее было бы сказать, что конфликт в Ливии поддержал снижающуюся стоимость барреля.

Стоимость нефти марки WTI показала рост. На 32% с начала года — это самый сильный квартальный рост за последние десять лет.

Лучшие показатели добычи нефти с лета 2013 года Ливия зафиксировала 23 сентября прошлого года. Об этом сообщал глава Национальной нефтяной корпорации страны (NOC) Мустафа Саналла. Он утверждал, что сейчас в Ливии самые высокие за шесть лет показатели добычи — более 1 млн барр/сутки.

Кроме того, глава концерна заявлял, что внутренний конфликт не оказал никакого влияния на добычу нефти. Он уверял, что NOC «работает нормально».

Война войной, а нефти добывают все больше

В сентябрьском 2018 года докладе ОПЕК практически было подтверждено, что добыча нефти в Ливии выросла на 256 тыс. барр/сутки — до 926 тыс барр/сутки.

При этом Ливия планирует увеличить добычу нефти за пять лет в два раза.

На тот момент, когда было обнародовано это заявление, добыча в Ливии упала на 150 тыс барр/сутки. Виной тому стало нападение боевиков и последовавший затем пожар на нефтяном терминале Рас-Лануф (Ras Lanuf).

Позднее Ливийская национальная армия (ЛНА) выбила боевиков и установила контроль над так называемым «нефтяным полумесяцем» — нефтеносными районами на ливийском побережье в восточной части страны от города Тобрук до порта эс-Сидры. При этом терминалы были заблокированы, а ЛНА заявила, что передаст контроль над портами правительству на востоке страны.

В результате сторонам удалось договориться, и 11 июля 2018 года NOC объявила о снятии блокады терминалов Рас-Лануф (Ras Lanuf), Эс-Сидр (Es Sider), Зуетина (Zuetina) и Харига (Hariga). Нынешняя фаза конфликта не дает возможности прогнозировать, как это повлияет на нефтедобычу.

До уровня Каддафи не дотянули

Выручка от экспорта нефти составляла до 97 % всех экспортных поступлений Ливии и была основным источником государственных резервов. Импортерами ливийской нефти были Италия, Германия, Испания, Франция, Китай, США и другие страны. Порядка 90% экспорта приходилось на ЕС.

Пик добычи нефти в Ливии пришелся на январь 2011 года — 1,574 млн барр/сутки. Так что даже максимум сентября прошлого года составляет лишь 58% от добычи нефти в рекордном 2011 году.

То есть свержение Каддафи привело к существенному снижению добычи нефти в Ливии, и добыча так и не восстановилась в прежних объемах. Сейчас в Ливии двоевластие, сложившееся после арабской революции 2011 года и падения режима Каддафи.

Аналитики осторожно предполагают, что нефть, скорее всего, продолжит дорожать. В силу глобальных трендов прежде всего. Цена июньских фьючерсов увеличивалась на 1,02%, до $70,02 за баррель. Стоимость майских фьючерсов на нефть росла на 0,43%, до $62,73 за баррель.

Но какое влияние окажет на баррель обострившийся конфликт в Ливии, сказать трудно. Тем более, что объемы добычи ливийской нефти поставлены под удар. Но одно очевидно, что бесследно эта ситуация для глобального рынка нефти не пройдет.

WSJ сообщила о продлении США отсрочки импортерам иранской нефти из-за конфликта в Ливии.

Разгоревшийся конфликт в Ливии угрожает нарушить мировые поставки нефти, а это подрывает планы США по полному сокращению поставок нефти из Ирана и Венесуэлы, рассказал источник газеты.

«Ливия снова в опасности. Мы не можем позволить себе допустить несчастный случай на рынке нефти», — сказал американский чиновник.

Ранее Вашингтон ввел ограничения на импорт иранской нефти, предоставив 180-дневную отсрочку на ее закупки Китаю, Японии, Южной Корее, Индии, Италии, Турции. В апреле в Белом доме предложили сократить или даже аннулировать эту отсрочку.

В январе США запретили закупки нефти у Венесуэлы, заморозив активы государственной нефтяной компании PDVSA на $7 млрд, и ввели ограничения против 34 венесуэльских танкеров и двух компаний, которые занимались экспортом нефти.

Откажемся от доллара: Саудовская Аравия угрожает США

Саудовская Аравия пригрозила США уходом от доллара

Саудовская Аравия может отказаться от доллара при торговле нефтью. Так королевство может ответить в случае принятия закона США, направленного против ОПЕК. Ранее о намерении снизить использование американской валюты при торговле экнергоносителями заявили Евросоюз и Россия.

Саудовская Аравия может отказаться от расчетов в долларах при продаже нефти, если США примут антикартельный закон NOPEC (No Oil Producing and Exporting Cartels Act), пишет Reuters. Он позволит американскому правительству подавать в суды антимонопольные иски против стран-членов ОПЕК.

Власти Саудовской Аравии на протяжении нескольких месяцев обсуждают вариант отказа от доллара и уже сообщили об этом Вашингтону.

Саудиты также обсудили план с другими членами ОПЕК, говорят источники агентства.

«Я не думаю, что законопроект NOPEC будет принят, но у саудитов есть план на этот случай», — сказал один из источников.

Саудовская Аравия также рассматривает продажу активов королевства в США, пишет Reuters. Саудиты инвестировали в США почти $1 трлн. Эр-Рияд владеет казначейскими облигациями США на сумму около $160 млрд.

Кроме того, Саудовская Аравия рассматривает вариант отказа от привязки к доллару саудовского риала, который торгуется по фиксированному курсу с 1986 года, пишет агентство.

Если Эр-Рияд откажется от доллара при торговле своей нефтью, это подорвет статус американской валюты как основной резервной, пишет Reuters. К тому же, это ослабит влияние США на мировую торговлю и возможность Вашингтона применять санкции.

Однако Саудовской Аравии, скорее всего, не придется прибегать к такому варианту, поскольку принятие NOPEC маловероятно, отмечает агентство.

Нефтяная компания Saudi Aramco является крупнейшим в мире экспортером нефти. В прошлом году объем продаж составил $356 млрд. Не вся нефть торгуется в американской валюте, однако большинство сделок проходит в долларах.

Ранее министр энергетики ОАЭ Сухейль аль-Мазруи предупредил инвесторов в Вашингтоне, что в случае принятия NOPEC пострадает в первую очередь американская сланцевая отрасль, писал Bloomberg. При таком сценарии картель ОПЕК перестал бы работать. В таком случае, по его словам, каждая страна увеличила бы добычу до максимума, обрушив мировые цены на нефть.

В Саудовской Аравии тоже анализировали возможность распада ОПЕК. Газета The Wall Street Journal осенью сообщила о том, что финансируемый из казны королевства Центр нефтяных исследований имени короля Абдаллы проводит исследование о том, как возможный распад ОПЕК повлияет на страну и нефтяной рынок в целом.

В феврале юридический комитет палаты представителей США одобрил законопроект NOPEC, который предоставляет американским судам полномочиями рассматривать антимонопольные иски против стран ОПЕК и других участников картелей на нефтяном рынке.

В международную организацию, входят 14 стран: Алжир, Ангола, Венесуэла, Габон, Иран, Ирак, Конго, Кувейт, Ливия, ОАЭ, Нигерия, Саудовская Аравия, Экваториальная Гвинея и Эквадор. До 2019 года в состав входил также Катар.

Проживем без доллара

Зависимость от доллара стремятся снизить и в Европе. В конце прошлого года Брюссель призвал членов ЕС переходить на расчеты в евро в стратегических отраслях, прежде всего в торговле нефтью и газом.

Годовой объем торгов на европейских энергетических рынках превышает 40 трлн евро, говорится в материалах ЕК. Но более 90% сделок, связанных с нефтью, газом и другими энергоносителями, осуществляются в валютах, отличных от евро, отмечала Еврокомиссия.

Операторы стратегических запасов нефти и нефтепродуктов должны увеличить долю контрактов в евро на приобретение, обслуживание, управление и продажу энергоносителей, говорилось в рекомендациях комиссии.

«Неправильно, что Европа оплачивает 80% своего импорта энергоносителей, который достигает €300 млрд в год, в американских долларах, тогда как лишь 2% нашего импорта энергии приходится на США», — говорил ранее глава ЕК Жан-Клод Юнкер.

Что касается России, то страна смогла подготовиться к западным санкциям и снизить зависимость от доллара в своей экономике, писал The Wall Street Journal в ноябре.

Так, российская политика ухода от доллара привела к резкому падению доли банковских вкладов в иностранных валютах. Если в 2016 году таких вкладчиков было 37%, то по итогам 2018 года едва превышала отметку в 20%.

Доля доходов от экспорта в долларах снизилась с 80% до 68% за последние пять лет.

Газета отмечает, что при этом взрывной рост показала двусторонняя торговля с Китаем в национальных валютах. В течение четырех лет количество сделок в рублях и юанях выросло в четыре раза, и достигло 19%. Такие же усилия Россия предпринимает в отношении Турции и Ирана.

Снижение зависимости экономики России от доллара потребует много времени, но обеспечит стране устойчивость и независимость, заявил ранее министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в интервью газете «Московский комсомолец».

Война в Ливии: войска Хафтара наступают на Триполи

Фельдмаршал Хафтар пошел в наступление на Триполи

Рафаэль Фахрутдинов

Серьезная военная эскалация в Ливии — поддерживаемый арабским миром фельдмаршал Халифа Хафтар повел войска в наступление на Триполи, где заседает утвержденное ООН правительство национального единства. В этот же день в страну въехали главари запрещенной в России террористической группировки «Аль-Каида». Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал все стороны конфликта отказаться от разжигания конфликта.

Пользующийся поддержкой арабского мира командующий ливийской армией Халифа Хафтар дал войскам, базирующимся в городе Тобрук, приказ начинать наступление на Триполи – где заседает противоборствующее ему правительство национального единства, признанное ООН.

Со своей стороны, премьер-министр правительства национального согласия Ливии Фаиз Сарадж приказал подконтрольным ему вооруженным силам защищать столицу. Он также разрешил использовать военно-воздушные силы для «защиты гражданского населения», передает ФАН.

В этот же день – в четверг, 4 апреля, – в страну въехали главари террористической группировки «Аль-Каида» (организация запрещена в России).

«У нас имеется подтвержденная информация о прибытии из Сирии на запад Ливии главарей «Аль-Каиды», — заявил Хафтар.

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал все стороны конфликта отказаться от военной эскалации в Ливии.

«Я хочу обратиться с настоятельным призывом остановить эскалацию», — отметил Гутерриш.

В январе нынешнего года секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев провел встречу с советником по национальной безопасности ОАЭ принцем Тахнуном бен Заидом Аль-Нахайяном в Абу-Даби. Они обсудили ситуацию на Ближнем Востоке. В частности, в Ливии, Йемене и Сирии.

На встрече, в частности, обсуждался вопрос борьбы с терроризмом. Стороны выразили заинтересованность в информационном обмене, совместном противодействии финансированию терроризма и транзита боевиков, а также пресечении каналов незаконного оборота оружия и наркотиков, борьбе с распространением экстремистской идеологии.

В декабре прошлого года американское информационное агентство Bloomberg сообщало, что Саиф аль-Ислам Каддафи, сын убитого в 2011 году ливийского лидера Муаммара Каддафи, обратился к российским властям с просьбой поддержать его президентские амбиции в Ливии.

Один из источников рассказал, что российские власти провели переговоры с сыном Каддафи, однако Россия пока не решила, кого именно собирается поддерживать в ливийской президентской кампании.

Также в агентстве отметили, что чуть ранее Саиф аль-Ислам Каддафи встречался с заместителем главы российского МИДа Михаилом Богдановым, которому он передал письмо, адресованное правительству России и президенту Владимиру Путину.

В ноябре того же года в итальянском городе Палермо прошла двухдневная международная конференция по урегулированию в Ливии. В мероприятии, организованном итальянской стороной, приняли участие высокопоставленные представители 30 стран, в том числе и России, а также крупных международных организаций. Впрочем, стороны не смогли прийти к согласию.

Чуть ранее — 7 ноября в Москве – состоялась встреча министра обороны России Сергея Шойгу и Халифы Хафтара. Стороны также обсудили борьбу с терроризмом и тему безопасности на Ближнем Востоке.

«В ходе встречи обсуждены вопросы безопасности в Ближневосточном регионе и Северной Африке, а также борьбы с международным терроризмом и разрешения кризисной ситуации в Ливии», — говорилось в сообщении Минобороны.

Месяцем ранее таблоид The Sun со ссылкой на источники писал, что Россия якобы хочет отправить войска в Ливию, чтобы «взять под контроль» крупнейший незаконный миграционный маршрут в ЕС, который пролегает через Ливию. Конечной целью Москвы якобы является дестабилизация.

«Если Москва захватит контроль над береговой линией страны, это может вызвать новую волну мигрантов, пересекающих Средиземное море», — указывала газета.

По данным издания, британская разведка предупредила премьер-министра Великобритании Терезу Мэй об этих «планах» России. Как отмечалось, российская сторона якобы планирует превратить Ливию в «новую Сирию».

Председатель комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев назвал эту публикацию «бредовой идеей», передает НСН.

«Бредовость идеи, согласно которой мы якобы будем в той или иной стране дестабилизировать ситуацию, плодить хаос ради того, чтобы продолжать заполнять Европу нелегальными иммигрантами, не требует комментариев. Совершенно очевидно, что Россия никогда так не действовала и действовать не собирается впредь. Проблема массовой иммиграции – это глобальная проблема, к которой человечество обращается давно, последовательно», — сказал сенатор.

Он также подчеркнул, что Россия, со своей стороны, активно участвует в программах противодействия нелегальной иммиграции, так как сама «оказывается в заложниках у этой проблемы».

Зампред комитета Госдумы по обороне Юрий Швыткин напомнил британцам, что российских военнослужащих на территории Ливии нет.

«А если говорить про мнение Великобритании, можно ответить, что их фантазиям нет предела. Поэтому они могут скоро сказать, что уже в Лондоне Псковская дивизия находится», — сказал парламентарий.

Он добавил, что российская сторона заинтересована в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке. Депутат также напомнил о действиях Соединенных Штатов, которые «посеяли хаос» в регионе.

Стоит отметить, что министр экономики и промышленности Ливии Насер Шаглан заявлял: ливийская сторона ждет возвращения российских компаний. «До войны в Ливию приезжали десятки российских компаний. Мы ждем всех обратно», — признавался глава ведомства.

По его словам, этим компания необходимы гарантии безопасности для того, чтобы вернуться в страну.

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Весна, осень — и снова весна?

[стр. 13—14 бумажной версии номера]

Когда рубрика, посвященная итогам «арабской весны», еще только замышлялась, многим наблюдателям казалось, что революционная волна на Ближнем Востоке и в Северной Африке необратимо пошла на спад. Для подобного суждения были веские основания. Тунис и Египет, с которых в 2010 году все начиналось, едва-едва вырвались из цепких рук исламистов, главных выгодоприобретателей арабских потрясений (причем в Египте за это пришлось заплатить реставрацией военной диктатуры). Йемен, молодежь которого в 2011-м с ликованием изгоняла засидевшегося президента, продолжает тонуть в пучине гражданской войны и иностранной интервенции. В Сирии Башар аль-Асад разгромил требовавших его смещения оппозиционеров на поле боя, а от государственности Ливии, в 2012-м триумфально избавившейся от диктатуры Каддафи, и вовсе почти ничего не осталось. Разочарование и апатия, пришедшие на смену революционному воодушевлению, запечатлелись и в экспертных оценках: революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке стали изображаться как очередная неудача арабского мира, желающего прорваться в современность, но фатально неспособного сделать это.

Теперь, однако, после того, как алжирцам удалось отбить притязания недееспособного старца избраться на пятый срок, а суданцы потребовали от армии снять с работы надоевшего за три десятка лет «национального лидера», все изменилось. Создается впечатление, что начинается очередной раунд, что «арабская весна» возвращается — после продолжительной «арабской осени». Причем свежая волна, устраняющая диктаторов мусульманского мира, снова грозит охватить весь регион. Именно Алжир дестабилизировал Судан, но теперь Судан подстегивает Алжир. А если алжирские студенты с их замечательным лозунгом «Уходите все!» возобладают, то эхо отзовется и в других странах, как затронутых первой «весной», так и сумевших до поры уберечься от нее. Трудно составить исчерпывающий список претендентов на будущую зачистку, но кое-какие его контуры все же просматриваются. Так, по соседству с Алжиром лежит Марокко, где с предыдущим всплеском народного возмущения власти справились, хотя многочисленные задачи, стоявшие перед королевством несколько лет назад, остались нерешенными. Ситуацию в Египте, как и в Тунисе, тоже трудно считать стабильной. Иордания преодолела волнения 2017 года только благодаря срочной финансовой помощи монархий Персидского залива. Короче говоря, на арабской улице еще много работы и народной метле будет где развернуться.

Сам по себе этот факт отраден: ведь диктаторы есть не только у арабов, и им полезно почаще повторять, что вечно править нельзя — надо и честь знать. Арабский мир тысячами нитей связан с остальным человечеством, а происходящие в нем процессы прямо или косвенно затрагивают все без исключения регионы планеты. Во времена патологического оживления консерватизма, охранительства, легитимизма, затронувшего, кстати, не одну только Россию, напоминание о том, что общественные перемены есть не аномалия, а норма, что вечный культ «стабильности» в финальном своем изводе означает чистый проигрыш, что консервация общественных отношений в XXI веке стала синонимом деградации, в исключительной степени полезно. А поэтому — да здравствует «арабская весна», на наших глазах становящаяся перманентной! [Андрей Захаров]

Дубай, ОАЭ. Саммит по культуре пройдет с 7 по 11 апреля, организатором выступает Департамент культуры и туризма Абу-Даби. Темой мероприятия, которое проводится совместно с партнерами Гуггенхайм, Королевской академией искусств, ЮНЕСКО, «Экономист Ивентс» и Google, является «Культурная ответственность и новые технологии»

Департамент культуры и туризма Абу-Даби (DCT Abu Dhabi) анонсировал подробности программы третьего Саммита по культуре в Абу-Даби, который пройдет с 7 по 11 апреля в центре Манарат Аль Саадият в Абу-Даби.

В рамках темы «Культурная ответственность и новые технологии», совместно с пятью партнерами, которые представляют важные отрасли в сфере искусства, средств массовой информации, культурного наследия, музеев и технологий, была разработана программа, в которую были включены коллегиальные обсуждения, представления, интерактивные семинары и сетевые мероприятия.

Тема данного Саммита отражает современные тенденции, рассматривая вопросы о том, каким образом агенты по культуре могут более активно участвовать в решении глобальных проблем и как использовать творческий потенциал и технологии, чтобы запустить позитивные изменения и добиться положительных результатов.

Партнерами по сотрудничеству выступают «Экономист Ивентс», который представит заключения специалистов в области средств массовой информации и распространения информации в мировом сообществе; ЮНЕСКО, которая будет изучать важнейшие вопросы культурного наследия, включая действия в случае кризисов и конфликтов; Королевская академия искусств, которая в ответ на тему Саммита будет изучать мировую визуальную культуру, архитектуру и монументальное искусство; Музей и фонд Соломона Р. Гуггенхайма, который будет изучать, каким образом музеи могут определить будущее культуры и какой они могут предложить способ исследования для того, чтобы увидеть культурное прошлое сквозь призму настоящего; и Google, который будет исследовать влияние технологий на искусство, культуру и средства массовой информации.

«Проведение третьего Саммита по культуре направлено на то, чтобы продолжать двигаться вперед, не останавливаясь на успехах, достигнутых нами за последние два года, в партнерстве с уважаемыми мировыми лидерами в соответствующих областях культурного сознания и интеллектуального развития», – сказал Его Превосходительство Мухаммед Халифа Аль Мубарак, председатель Департамента культуры и туризма Абу-Даби. «В рамках программы изучается вопрос о том, каким образом можно использовать культурные силы искусства, культурно-исторического наследия, средств массовой информации и технологий, чтобы добиться ощутимых, положительных изменений в контексте нашего все более глобализирующегося и быстро меняющегося общества».

«В рамках Саммита будут изучены некоторые из наиболее острых вопросов в области культуры – темы, которые касаются нас всех – начиная с того, каким мы видим мир вокруг нас, и заканчивая, как мы можем проявить себя; начиная с истинного воздействия технологий на нашу жизнь и заканчивая способами защиты и сохранения культуры во время конфликтов. Я с нетерпением жду результатов, которые, я уверен, будут весьма продуктивными».

Модератором серии собраний станет художественный руководитель Королевской академии искусств Тим Марлоу, который обсудит с ведущими художниками, архитекторами и кураторами такие вопросы, как легитимность монументального искусства, известность и популярность против популизма, и свобода выражения.

Культурное наследие является центральной темой Саммита. ЮНЕСКО рассмотрит проблемы и возможности, связанные с охраной культурного наследия в чрезвычайных ситуациях, включая как вооруженные конфликты и бедствия, так и использование новых технологий для защиты наследия во время чрезвычайных ситуаций, послекризисного восстановления и реконструкции.

Лазар Элунду, директор по культуре и чрезвычайным ситуациям ЮНЕСКО, проведет собрания с экспертами и специалистами в области культурного наследия из Ближнего Востока, Южной Америки и Африки, в том числе: Анн-Мари Афейш, директор Национального музея Бейрута; Али Оулд Сиди, советник Министерства культуры Мали; и исполнительный директор АЛИФ Валери Фреланд.

Джон Придокс, американский редактор газеты The Economist, возглавит дискуссии относительно изменения положения средств массовой информации и роли, которую играет информация в нашем разрастающемся мировом сообществе. На семинарах будут рассмотрены следующие темы: методы выживания для традиционных средств массовой информации в эпоху технологий, как средства массовой информации могут привести к переменам, взрыв «мирка» социальных сетей, а также инновации и новые рубежи в медиа-пространстве.

В качестве докладчиков выступят представители как традиционных, так и новых СМИ, в том числе: Джейсон Ливи, управляющий директор МЕНА в VICE Media и главный редактор журнала The National Мина Аль-Орайби.

Музей и фонд Соломона Р. Гуггенгайма проведет дискуссии о роли музеев в формировании будущего культуры. Модераторы Ричард Армстронг, директор Музея и фонда Соломона Р. Гуггенхайма, и Александра Мунро, старший куратор компании Samsung по азиатскому искусству и старший советник по мировому искусству Музея Гуггенхайма; исполняющий обязанности директора по вопросам кураторства проекта Гуггенхайма в Абу-Даби, будут привлекать докладчиков из Бразилии, Канады, Гонконга и Индонезии для того, чтобы рассмотреть следующие вопросы: каким образом музеи могут оживить прошлое в нашем настоящем, каким образом новая аудитория формирует наши новые музеи, и каким образом музеи могут наиболее эффективно и творчески воспользоваться цифровой эпохой.

Google стал партнером Саммита по культуре для того, чтобы раскрыть глубинные аспекты цифровой культуры и роли технологий в искусстве, культурно-историческом наследии и средствах массовой информации. Технологический гигант проведет семинары по следующим темам: просмотр изображений улиц 360 (Street View 360), Google Cardboard и Google News Lab. Активизация на объекте будет включать рисование в 3D пространстве Tilt Brush, платформу виртуальной реальности Google Daydream, а также искусство в натуральную величину (Life-Size Arts ) и точные копии образцов культуры.

Саммит по культуре в Абу-Даби – это уникальная глобальная платформа, объединяющая лидеров в области искусства, культурно-исторического наследия, средств массовой информации, музеев, государственного управления и технологий для того, чтобы определить способы, с помощью которых культура может сыграть ключевую роль в повышении осведомленности о глобальных проблемах, создании культурных мостов и содействии положительным изменениям. Цель данного мероприятия – определить ежегодную культурную программу, в рамках которой будут изучены актуальные мировые проблемы и предложены практические решения.

Источник: Russian Emirates

«Опрокинутое лицо»: как Трамп расстроил Кима

СМИ узнали, кому Трамп потребовал от Ким Чен Ына отдать ядерное оружие

Лидия Мисник

На саммите в Ханое американский лидер Дональд Трамп передал северокорейскому коллеге Ким Чен Ыну документы, в которых США призывали КНДР перевезти ядерное оружие и топливо Северной Кореи в Соединенные Штаты, сообщают СМИ. По их данным, после отказа Ким Чен Ына от такой идеи главы государств даже отказались от совместного обеда в гостинице «Метрополь».

Президент США Дональд Трамп во время саммита в Ханое в феврале передал лидеру КНДР Ким Чен Ыну документ, в котором призывал его перевезти северокорейское ядерное оружие и топливо в Соединенные Штаты, сообщило агентство Reuters. Там отмечается, что это произошло в ханойском отеле Metropol 28 февраля. Документы, по данным издания, были на корейском и английском языках.

Как сообщил агентству источник, эти бумаги должны показать, что именно американская сторона подразумевали под «окончательной и в полной мере верифицируемой денуклеаризацией Северной Кореи».

Агентство ознакомилось с англоязычной версией документа. В ней содержится призыв к полному демонтажу ядерной инфраструктуры КНДР, ликвидации программ создания биологического и химического оружия и всех баллистических ракет, пусковых установок и связанных с этим объектов. К тому же там американская сторона требует от Пхеньяна предоставить всеобъемлющую декларацию по своей ядерной программе и приостановить строительство любых объектов ядерной инфраструктуры.

Собеседники агентства отмечают, что это был первый раз, когда американский президент назвал Ким Чен Ыну настоящую цель переговоров. При этом северокорейский лидер отказался от предложения Трампа, и саммит фактически оказался сорван. Более того, после этого главы государств даже отказались от совместного обеда в гостинице «Метрополь».

Reuters сообщает, что документ, вероятно, был подготовлен советником Трампа Джоном Болтоном, рассчитывавшим убедить КНДР согласиться на «ливийский сценарий». В 2003 году бывший глава государства Ливии Муаммар Каддафи решился свернуть ядерную программу и уничтожить баллистические ракеты, дальность которых превышала 300 км. В Пхеньяне уже напоминали, что США в итоге участвовали в свержении режима Каддафи.

Идею заставить КНДР передать все свое ядерное оружие США Болтон представлял еще в 2004 году, и снова начал ее лоббировать в прошлом году, когда стал советником президента по национальной безопасности, отмечает агентство.

При этом в Белом доме и Государственном департаменте отказались комментировать существование упомянутого изданием документа.

Кстати, сенатор Алексей Пушков заметил «опрокинутое лицо» Ким Чен Ына на встрече с Дональдом Трампом, о чем написал в своем твиттере. По мнению Пушкова, такое расположение духа северокорейского лидера как раз и было связано с требованием Трампа передать ядерное оружие КНДР Соединенным Штатам.

«В Ханое Трамп предложил Киму передать США ядерное оружие КНДР. Вот это да! Недаром у Кима было такое опрокинутое лицо. Более нелепую идею придумать трудно», — отметил Пушков.

Он считает, что Трамп издевается на главой Северной Кореи, либо «в Вашингтоне вообще не ведают, что творят».

Двухдневный саммит лидеров США и КНДР с Ханое завершился 28 февраля. По его итогам сторонам не удалось прийти к договоренностям. Дональд Трамп и Ким Чен Ын провели несколько личных встреч, но в итоге не стали подписывать совместный документ, договорившись продолжить диалог.

Сообщалось, что на этой встрече США потребовали от КНДР закрыть несколько десятков ядерных объектов, но представители Пхеньяна настаивали на демонтаже только Йонбёнского исследовательского центра.

В последнее время США рассматривали вопрос об усилении санкций против КНДР, если она не пойдет на денуклеаризацию. Об этом 6 марта заявил Джон Болтон.

«Мы посмотрим на возможные решения, которые могут быть приняты Северной Кореей – серьезно ли они настроены на переговоры, хотят ли они к ним вернуться и в конечном счете привержены ли они тому, чтобы отказаться от программы ядерного оружия и связанных с ней (программ)», — сказал он телеканалу Fox News Business.

Но уже 22 марта Дональд Трамп решил отметить санкции по КНДР, поскольку ему нравится северокорейский лидер, заявила пресс-секретарь президента США Сара Сандерс. Впрочем, она не уточнила, о каких именно санкциях говорил Трамп.

Ранее президент США написал в своем твиттере, что минфин в пятницу объявил о «дополнительных крупномасштабных санкциях» против КНДР, но он их отозвал своим решением. При этом министерство финансов США не объявляло в тот день ни о каких новых санкциях против КНДР.

Позже, 29 марта, Трамп в беседе с журналистами снова выступил против расширения санкций в отношении КНДР, объяснив свою позицию тем, что жители Северной Кореи и так «сильно страдают». Тогда же американский президент отметил, что у него сохраняются хорошие отношения с Ким Чен Ыном.

Новак: продление соглашения с нефтяниками о заморозке цен — это страховочный механизм

Это необходимо для того, чтобы посмотреть, как работают инструменты, которые были приняты, сказал министр энергетики в интервью Business FM. Они сыграли позитивную роль в том, чтобы ситуация на внутреннем рынке была стабильной, отметил Александр Новак

Главный редактор Business FM Илья Копелевич побеседовал с министром энергетики России Александром Новаком на Красноярском экономическом форуме.

В соглашении о заморозке цен, которое продлевается до июня, которое почти уже будет подписано, но все-таки это еще не состоялось, есть две позиции. «Лукойл», который официально одобрил и сказал, что все хорошо, «Газпром нефть», которая не пошла в отказ, но выпустила заявление, в котором методы правительства называет избыточными, говорит: заставили нас, во-первых, по количеству залить нефтью и бензином внутренний рынок, опустили внутренние цены ниже рентабельности для нефтеперерабатывающих заводов, компенсационный механизм не полностью все это покрывает, лицензии готовятся, и еще запретительные пошлины грозят. Давайте, как говорит «Газпром нефть», уже определитесь в каком-нибудь главном механизме, а то это становится трудновыполнимым. Это и есть вопрос. С чем здесь можно согласиться, а с чем нет?

Александр Новак: Во-первых, хотелось бы сказать, что правительство принимает все меры для того, чтобы отрасль и по добыче, и по переработке развивалась и были созданы все условия для развития нефтеперерабатывающих отраслей. Что касается соглашений между министерством энергетики, ФАС и компаниями, которые действовали в течение I квартала, принято решение продлить действие этих соглашений еще на один квартал, и, по сути дела, это некий просто страховочный механизм, чтобы посмотреть, как работают те инструменты, которые являются фундаментальными и системными и которые были приняты для того, чтобы регулировать рынки, и для того, чтобы цены на внутреннем рынке оставались стабильными и росли на уровне не выше инфляции. Для этого правительство в прошлом году приняло изменение в законодательство, которое заработало с 1 января 2019 года. Это так называемый механизм обратного акциза и отрицательного акциза, и механизм демпфера в случае, если цены на внутреннем рынке сильно отличаются от цен на внешних рынках. Такой инструмент заработал с 1 января, он, в принципе, сейчас показал позитивную роль для того, чтобы ситуация на внутреннем рынке была стабильной. Однако в результате анализа за январь-февраль вместе с компаниями мы выработали совместные предложения, вместе с Минфином, по корректировке этого демпфера для того, чтобы механизм был еще более надежный по регулированию на внутреннем рынке и созданию условий для развития отрасли. Тем не менее пока эти изменения законодательства будут приниматься, соглашение было решено продлить до 1 июля. То есть это не постоянный механизм, это временный механизм, и если те изменения, которые приняты в законодательстве, покажут, что они стабильно работают по сохранению ситуации на рынке, в принципе, это соглашение будет не нужно.

До 1 июня будет достаточный испытательный срок для тех системных механизмов, которые вы сейчас описывали? Вы их еще не полностью все назвали, там очень сложная система, и было ощущение, что ее придется испытывать в разных ценовых режимах. Сейчас соотношение мировых цен и курса рубля и не провоцирует либо вымывание с российского внутреннего рынка нефти и нефтепродуктов, либо роста цен, такая хорошая погода. А при плохой погоде весь этот режим еще не был испытан.

Александр Новак: Сейчас просто ситуация несколько другая по сравнению с прошлым годом. Наоборот, цены на бирже значительно ниже, чем netback, а вся маржа, которая раньше была проблемная с точки зрения формирования ее на рознице, наоборот, сейчас в рознице. И нефтеперерабатывающие заводы несут убытки, потому что перераспределился объем маржи из нефтепереработки в оптово-розничный и мелкооптовый сегмент.

А осенью было прямо наоборот.

Александр Новак: Осенью было наоборот. Поэтому здесь мы сейчас принимаем как раз те изменения, которые позволят нивелировать такие колебания, чтобы маржа между оптовой и розничной ценой справедливо перераспределялась и создавала условия для развития и нефтепереработки, и оптового звена, и розницы.

Все-таки лицензирование экспорта может понадобиться как еще один механизм, который просто обеспечивает необходимое количество предложения нефти и нефтепродуктов на внутренних рынках?

Александр Новак: Что касается лицензирования, этот механизм обсуждался еще осенью. И он рассматривался как альтернативный механизм запретительной экспортной пошлины. Как вы знаете, у нас в законодательстве сейчас была принята такая норма, что при чрезвычайных ситуациях на рынке могут быть введены запретительные экспортные пошлины. Но мы считаем, что это инструмент гораздо более худший, чем лицензирование, потому что он тогда может создать очень негативные условия для нефтепереработки, и мы можем получить просто дефицит нефтепродуктов на рынке. Поэтому прорабатывался и обсуждался еще осенью альтернативный механизм лицензирования экспорта нефтепродуктов, который, в свою очередь, является и страховочным. То есть в обычной практике он не нужен, поскольку при нормальных ценах сейчас ситуация стабильная и нет мотивации у перекупщиков покупать на внутреннем рынке и реализовывать на экспорт. Но в случае, если цены будут высокими на мировых рынках на нефть, например, цены выше 85 или 90 долларов, такая ситуация может быть и бывала в предыдущие годы, мы должны иметь страховочный механизм. И лицензирование как раз и является этим страховочным механизмом, чтобы исключить перекупку нефтепродуктов, разрешить поставлять на экспорт только производителям и, соответственно, тем, кто является первым давальцем на переработку. Поэтому мы здесь ничего не видим страшного в этом, для компаний практически ничего не меняется.

То есть лицензирование, если и будет введено, то только на те периоды, когда будет очень неприятная внешняя конъюнктура?

Александр Новак: Нет, как норма законодательства она будет, если будет принята.

А применяться будет только в чрезвычайных условиях.

Александр Новак: Она фактически будет стимулировать нефтепроизводителей или перекупщиков, чтобы они не покупали только при высоких ценах. Но работать она будет с момента принятия законодательства. И созданы будут такие условия, что продавать на экспорт смогут компании на упрощенных условиях, это так называемое квазилицензирование. Не нужно будет на каждую конкретно сделку получать разрешение на экспорт. Компании как экспортировали, так и будут экспортировать. Базовый принцип, что это только производители и добывающие компании, которые направляют на переработку на нефтеперерабатывающие заводы, и производители НПЗ.

Вы сказали вначале, что это страховочный механизм. Будет ли это лицензирование вводиться, если оно будет введено, отныне и навсегда, как постоянный механизм, со всеми этими оговорками, которые вы сделали, или же оно будет вводиться в сложных ситуациях для рынка, когда начнется перекупка и вывоз нефтепродуктов изнутри страны в силу очень большой разницы цен между внутренним и внешним рынком?

Александр Новак: Во-первых, обсуждается лицензирование на какой-то срок, например, на год, три, пять лет. Это еще тоже предмет обсуждения в процессе формирования закона. То есть это не навсегда, этот страховочный механизм нужен сегодня, когда у нас такая ситуация на рынке, когда в результате колебания цен на мировых рынках у нас цены стабильные на внутреннем рынке, мы обязаны эту разницу демпфировать. Поэтому этот механизм будет вступать в силу с момента принятия закона. Я имею в виду, что его мотивационная составляющая с точки зрения того, для чего он вводится, возникает только при высоких ценах.

Теперь примерно ясно. Как я понимаю, продление соглашения после 1 июня может и не потребоваться, если все общерамочные условия, которые вы сейчас назвали, будут уже в действии, и тогда они сами будут регулировать внутренние цены независимо от внешних.

Александр Новак: Здесь все согласны. Идеально, конечно, что рынок должен сам себя регулировать и не должны действовать никакие соглашения, это исключительный случай, на самом деле, тоже страховочный, поскольку у нас еще не до конца отлажена система работы тех изменений законодательства, которые вступили в силу с 1 января этого года. Поэтому идеально, что рынок должен сам по себе работать, и должна работать налоговая, таможенно-тарифная система, экономические стимулы для того, чтобы обеспечить внутренний рынок нефтепродуктами.

По более низким ценам.

Александр Новак: Да. Причем и по ценам, которые были бы действительно экономически не завышены и стабильны.

Теперь к газопроводам. Очень сложно разобраться, я, например, так и не смог, читая многочисленные источники, с той самой директивой Еврокомиссии по поводу вообще всех внешних газопроводов, которые проходят и приходят в ЕС, и, в частности, все понимают, что это касается «Северного потока — 2». То есть все согласны, что строительство никоим образом не будет остановлено согласно этой директиве, но использование, дескать, может быть ограничено на 50%, чтобы 50% «Северного потока — 2» тоже оставались свободными для неких гипотетических сторонних поставщиков газа. У нас есть понимание, как эта директива скажется на дальнейшем функционировании «Северного потока — 2»?

Александр Новак: Вы правы, что сейчас сложно дать окончательные юридические заключения насчет принимаемого документа, поскольку он еще не принят и еще может претерпеть какие-то изменения. В настоящее время этот проект документа с учетом правок, которые обсуждались на встрече представителей стран ЕС и в Совете Европы и которые были сейчас приняты, но еще не в окончательной редакции закона, юристы изучают, юристы в первую очередь компаний, акционеров «Северного потока — 2», а также управляющей компании. И только после того, как будет дано юридическое заключение, можно будет сказать, как это будет функционировать. Если говорить в общем, то предыдущая редакция этой газовой директивы распространяла требования Третьего энергетического пакета фактически на весь газопровод по дну Балтийского моря. А сейчас это касается только участка, относящегося к территориальным водам страны, на территорию которой выходит морской участок и выходит на сухопутную часть. Соответственно, это только несколько километров. И при этом регулятор этой страны в соответствии с этими поправками будет принимать решение о функционировании этого участка и регулировать его.

То есть расширить вдвое можно последние два километра, если удастся подвести туда отдельный вход, так?

Александр Новак: Нет, это все вопросы, которые должен решать регулятор, я думаю, что в интересах европейских потребителей и акционеров с тем, чтобы газопровод был окупаемый и использовался на 100%.

Но окончательной ясности пока нет, я правильно понимаю?

Александр Новак: Она появится только после того, как будет принята окончательная редакция самой директивы, и после того, как будет дано юридическое заключение.

Влияет ли эта неопределенность на пока будущий переговорный процесс с Украиной и с европейскими газовыми компаниями по поводу условий продолжения транзита после 2019 года по украинской газотранспортной системе? В определенной степени она дает карт-бланш украинской стороне, потому что неясно, сколько, какой объем сможет пойти по «Северному потоку — 2».

Александр Новак: Мы изначально говорили, что проект, который реализуется, не зависит от ситуации, связанной с транзитом через Украину. Это коммерческий проект, направленный на обеспечение европейских потребителей дополнительными объемами импорта газа, который в Европе растет и по прогнозам будет расти ввиду того, что падает собственная добыча и растет потребление газа в Европе — не высокими темпами, но, тем не менее, прирастает. И разница между собственной добычей, которая падает, и ростом потребления — это дополнительный импорт. Поэтому в любом случае развитие инфраструктуры необходимо для того, чтобы обеспечить европейских потребителей газом. С украинскими партнерами у нас на сегодняшний день были достигнуты договоренности еще в январе на трехсторонней встрече с Еврокомиссией о том, что переговоры в трехстороннем формате могут быть продолжены в мае этого года.

Но какой-то взаимосвязи между тем объемом, который можно будет прокачивать через «Северный поток — 2» начиная с 2020 года, и условиями, которые Украина будет выставлять по цене транзита и по его объемам...

Александр Новак: Это разные коммерческие проекты.

Разве цены не влияют друг на друга, и возможности России использовать альтернативные маршруты не будут влиять на характер этих переговоров, на ваш взгляд? С чисто коммерческой точки зрения, без всякой политики.

Александр Новак: Я еще раз повторю те условия, о которых Россия всегда говорила в рамках переговоров с нашими украинскими коллегами, что при использовании с 2020 года газотранспортной инфраструктуры Украины мы не против того, чтобы продолжать использование этой инфраструктуры, но должны быть, в первую очередь, конкурентоспособные тарифы, которые были бы адекватны и сопоставимы с другими маршрутами. И второе, как вы знаете, сегодня «Газпром» и «Нафтагаз» находятся в суде, и важно понимать, как будут отрегулированы судебные взаимоотношения, потому что сегодня они достаточно сложные. Как вы знаете, Стокгольмский арбитраж принял решение в свое время, которое оспаривается на сегодняшний день «Газпромом». Это очень важный момент по поводу того, как можно работать и договариваться с 2020 года, если вы находитесь в судебных разбирательствах.

Теперь ОПЕК и ОПЕК+. Последняя встреча была в Баку, договорились, что где-то через квартал, наверное, встретятся, и опять без каких-то ясных результатов. Вопрос чуть-чуть за рамками самого процесса. Нет ли ощущения у вас, вообще у аналитиков глобального нефтяного рынка, что не соглашение ОПЕК+ сейчас задает основные тренды на глобальном нефтяном рынке, а в большей степени действия США — санкционные в отношении Ирана, в отношении Венесуэлы, возможно, в отношении еще каких-то стран, плюс политика Федрезерва, которая создает денежные предложения на высокоспекулятивном нефтяном рынке?

Александр Новак: Вы абсолютно правы, что очень много факторов, которые влияют на рынок, и все они учитываются участниками рынка, когда формируется на бирже или на рынке цена. Конечно, есть фундаментальные факторы — это баланс спроса и предложения. На эти фундаментальные факторы влияет производство в странах, не только экспортерах, а в целом в мире. Сегодня, кстати, сделка была подписана между 24 странами, объем добычи составляет 51 млн баррелей, а не те 98-100 млн, которые в мире производятся. Есть еще половина производителей, которые используют для собственных нужд, и немногие из них экспортируют, такие как Бразилия или Норвегия. Что касается других факторов, очевидно, что очень сильный фактор — это соотношение курса доллара к основным валютам в мире, и здесь политика Федеральной резервной системы очень сильно влияет, в том числе на колебание цен. Рост экономики и потребления, безусловно, влияет. И очень много неопределенностей по отдельным странам: например, Ливия, Нигерия, Иран, сейчас Венесуэла добавилась. Поэтому что будет, например, в мае или в конце апреля, какие будут приняты решения относительно Ирана, во многом будет определять в том числе и ситуацию на рынке. Очень много неизвестностей, которые трудно предсказать. Как мы видим сегодня, в I квартале у нас цены более или менее стабильны и волатильность достаточно низкая. Цена, которая сегодня на рынке, около 65 долларов за баррель, на мой взгляд, является отражением факта текущей ситуации именно в зимний период, потому что в зимний период падает спрос. И, безусловно, действия соглашений стран ОПЕК и не ОПЕК, которые сократили суммарно добычу. Американская добыча, о которой вы сказали, действительно прирастает.

Это и вызывает беспокойство. Все участники соглашения ОПЕК+ берут на себя определенные ограничения, в сущности, продают чуть меньше, чем могли бы. При этом на цену действуют факторы совершенно другие, а тем временем американская сланцевая нефть действительно в этот период занимает большие позиции.

Александр Новак: В добыче американской сланцевой нефти в те несколько лет назад, когда случился кризис, фактически очень серьезно была снижена затратная часть, себестоимость. Производство этого вида нефти, ее добыча, получило серьезное развитие несколько лет назад, и себестоимость добычи сильно снизилась. Американцы до сих пор являются еще нетто-импортером нефти. Они хоть и поставляют что-то на экспорт, но если суммировать то, что импортируется и экспортируется, разница в том, что США еще себя пока не обеспечили.

Да, даже российская нефть туда идет сейчас вовсю, на фоне отказа от венесуэльской.

Александр Новак: Да. Поэтому здесь, безусловно, фактор играет, в первую очередь, при принятии тех или иных решений, насколько это выгодно или невыгодно непосредственно странам-экспортерам, даже в текущей ситуации, что, допустим, половина добычи в мире не участвует в этой сделке. Балансировка в любом случае необходима, но исходя из экономической целесообразности.

Естественно, всем нефтепроизводителям любые ограничения не нравятся. Если им не кажется, что эти ограничения действительно влияют на цену, как сейчас, а им приходится какую-то часть своих возможных продаж ограничивать, это может стать в данной обстановке доминирующим фактором?

Александр Новак: Да, безусловно, в определенные периоды выгодно, например, сократить и получить цену более стабильную и высокую, чем ты сокращаешь, и ты получаешь дополнительную выручку. Например, в рамках действия соглашения, как известно, наши компании получили порядка 2 трлн рублей дополнительной выручки. Соответственно, и бюджет получил около 5 трлн рублей за эти полтора года, которые действовала сделка. То есть здесь процесс выбора, выгодно это или невыгодно. Если цены будут слишком высокие, может быть, тогда уже и нет необходимости заниматься сокращением добычи, чтобы не стимулировать добычу очень дорогой нефти. Это постоянный процесс — выбор наиболее выгодной модели.

И сейчас мы опять же на развилке, поскольку в разные стороны может пойти.

Александр Новак: Безусловно, эту модель все сейчас оценивают, что будет на рынке во втором полугодии, поэтому нужно будет в конце действия этого соглашения определиться, что дальше делать, исходя из прогнозов на рынке.

Последняя тема ближе к сегодняшнему форуму: импортозамещение в производстве оборудования для нефтегазодобывающей промышленности, в том числе сложного, в том числе для шельфа. Здесь и губернатор Усс говорил, что уже много месторождений, в том числе в Красноярском крае, что, конечно, надо развивать эту компетенцию. На самом высоком уровне шла речь о конверсии военно-промышленного комплекса, государственные заказы будут сокращаться, и будет переориентация его на оборудование для нефтегазовой отрасли. Что можно сказать об этом конкретно сейчас?

Александр Новак: Абсолютно верно, такая работа ведется, и у нас созданы вместе с министерством промышленности и торговли рабочие группы по отдельным направлениям, технологии и оборудованию, которое нам необходимо и по которому происходит импортозамещение. Например, это технологии гидроразрыва пласта или флоты для гидроразрыва, это оборудование для генерации, это мощные газотурбинные установки, собственных у нас нет. В рамках этого, безусловно, используются российские предприятия и в том числе предприятия, которые относятся к оборонно-промышленному комплексу. Стоит задача диверсификации их деятельности, ориентации на гражданские виды продукции. Поэтому мы тесно взаимодействуем с Минпромторгом и с предприятиями ОПК, чтобы реализовать задачи по импортозамещению тех технологий, которые еще закупаются или которые оказывают импортные компании.

Сегодня наша нефтегазовая отрасль в процентах какую долю закупает российского оборудования и какую долю импортного?

Александр Новак: У всех разная ситуация. Если брать «Газпром», из общего объема закупок у них 99% российского оборудования и технологий. У «Транснефти» — 95-96%. Но есть отдельные виды технологий и продукции, например, катализаторы, как я уже сказал, ГРП-технологии и ГРП-флоты. Мы в этом направлении работаем, у нас появится своя продукция в ближайшее время. Это требует определенной работы вместе с предприятиями промышленности. В целом, на каждом предприятии своя ситуация в зависимости от того, какие используются технологии. В электроэнергетике у нас, наверное, используется уже 90-95% российских технологий и оборудования.

Сейчас акцент именно на собственный гидроразрыв пласта, то есть на сланцевые технологии и шельфовые.

Александр Новак: Если брать, например, элемент только добычи, то, я думаю, примерно 65% на 35%: 65% российских и 35% зарубежных технологий.

Наблюдалась динамика за последние годы?

Александр Новак: Безусловно. Мы постоянно отслеживаем, у нас есть утвержденные планы, задачи, и доля российских технологий и оборудования из года в год повышается. Она была около 40%, сейчас 65%. Я думаю, что мы идем в соответствии с утвержденными планами, и эти проценты будут увеличиваться.

Спасибо.

Илья Копелевич

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 29 марта 2019 > № 2947987 Александр Новак

Нефть и Голаны: зачем президент Ливана приехал к Путину

В Москве прошли переговоры президентов России и Ливана

Александр Братерский

Президенты России и Ливана Владимир Путин и Мишель Аун провели переговоры в Москве. Глава Ливана стал первым ближневосточным лидером, с которым Путин смог лично обсудить проблему Голанских высот после призыва Дональда Трампа признать суверенитет над этими территориями за Израилем. Кроме того, Москва еще раз дала понять, что, в отличие от Вашингтона, не считает входящую в состав правительства Ливана «Хезболлу» террористической организацией, и это дает ей преимущество в диалоге с Бейрутом по Сирии.

В Москву впервые с визитом прибыл президент Ливана Мишель Аун. Последние события на Ближнем Востоке оказали достаточно сильное влияние на повестку его переговоров с президентом России Владимиром Путиным. Неудивительно, что одной из центральных тем в открытой части беседы лидеров двух стран стали Голанские высоты и их признание со стороны Дональда Трампа территорией Израиля.

Аун заявил, что этот шаг главы Белого дома «подрывает все основы и правила ООН»: «Безусловно, это очень беспокоит и создает особое беспокойство у тех стран, которые находятся в непосредственной близости от Израиля. Надеемся, что решение и урегулирование этой проблемы будет найдено в ближайшее время».

Аналогичной позиции придерживается и Москва. Российские власти негативно оценили признание суверенитета Израиля над Голанами, которые, согласно резолюции ООН, являются оккупированной территорией Сирии.

Владимир Путин, в свою очередь, заявил, что Россия поддерживает отношения «со всеми представителями политических сил» в регионе, и для наблюдателей эта фраза отнюдь не является лишь данью протокольной вежливости.

Одной из главных политических сил Ливана является шиитская организация «Хезболла», участвующая в боевых действиях в Сирии на стороне правительственных сил. Она находится во враждебных отношениях с Израилем.

На днях присутствие «Хезболлы» в Сирии обсуждал с руководством Ливана госсекретарь США Майк Помпео — он посетил эту страну за несколько дней до этого. «Ливан и ливанский народ стоят перед выбором: смело двигаться вперед как независимая и гордая нация или позволить темным амбициям Ирана и «Хезболлы» диктовать свое будущее», — заявил Помпео на совместной пресс-конференции с главой МИД Ливана Гебраном Бассилом.

США поместили «Хезболлу» в список террористических организаций, при этом в самом Ливане придерживаются противоположенной точки зрения.

«Хезболла» — это ливанская партия, а не террористическая организация, и у нее много сторонников», — заявил Бассил в ответ Помпео.

Аналогичной точки зрения придерживается и президент Ливана Мишель Аум. В настоящее время «Хезболла» входит в правительственную коалицию в Ливане.

«У Соединенных Штатов есть особые отношения с Бейрутом, которые, конечно, находятся под сильным давлением из-за «Хезболлы» и дебатов по поводу того, является ли эта группа террористической или нет», — говорит «Газете.Ru» ведущий эксперт вашингтонского экспертного центра Gulf State Analytics Теодор Карасик.

В свою очередь, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, эксперт клуба «Валдай Алексей Сарабьев полагает, что в настоящее время «Хезболла» переживает трудное время. Эксперт напоминает, что в начале марте этого года Великобритания также внесла «Хезболлу» в список террористических организаций.

Под удар попало и политическое крыло партии, что, по словам Сарабьева, «создает потенциальную угрозу легитимности» политической системы Ливана и «дает козыри» США.

Ливан, который из-за межконфессиональных противоречий должен поддерживать хрупкий баланс внутри страны, нуждается в хороших отношениях и с Россией, и с США — ведущих игроках региона. При этом для Москвы в данный момент в контексте сирийского урегулирования эти отношения важнее.

Сарабьев отмечает как один из важных аспектов не только присутствие «Хезболлы» в Сирии, но и возможную координацию усилий России и Сирии на границе этого государства с Ливаном, чтобы не допустить проникновения боевиков-исламистов из горных районов Ливана. Кроме того, важна и помощь Бейрута экономике соседней Сирии.

По мнению Карасика из Gulf State Analytics, возможность Москвы говорить с самыми разными странами региона дает ей определенное преимущество перед Вашингтоном — в России, учитывая собственную историю и разнообразный состав населения, понимают сложную многоконфессиональную структуру: «Таким образом, обе страны используют разную оптику, чтобы увидеть, где и какой подход можно применить».

Стоит отметить, что в переговорах с ливанской стороной участвовал и министр экономики России Максим Орешкин. У Москвы есть интерес к экономическим проектам в регионе. В январе компания «Роснефть» объявила о договоренности с министерством энергетики и водных ресурсов Ливана, касающейся получения в операционное управление терминала по хранению нефтепродуктов во втором по величине городе страны — Триполи. Документ будет действовать 20 лет.

Российская сторона также проведет реконструкцию и расширение терминала. По данным минэнерго Ливана, общий обьем резервуарного парка терминала составляет 430 тыс. куб.м. Они рассчитаны на хранение бензина, газойля, керосина и мазута.

Анархия, нефть и федерация: Ливия после «арабской весны»

Андрей Захаров, Леонид Исаев

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Андрей Александрович Захаров (р. 1961) — специалист по сравнительному федерализму, редактор журнала «Неприкосновенный запас», доцент Российского государственного гуманитарного университета.

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) — арабист, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург).

[стр. 60—82 бумажной версии номера] [1]

Результаты прошедшей в середине ноября минувшего года в Палермо масштабной конференции по Ливии оказались, как и ожидали многие наблюдатели, достаточно скудными: ее участникам так и не удалось добиться прогресса в урегулировании ливийского конфликта, а в качестве итога им пришлось ограничиться общими декларациями о стремлении к скорейшему компромиссу, обеспечиваемому мирным путем. Прошлогодняя конференция также показала, что внешние игроки в ливийском конфликте не столько напрямую влияют на события, сколько используются в корыстных целях ведущими военно-политическими группами внутри страны, для которых главным предметом торга даже сейчас, спустя почти восемь лет после свержения диктатуры Муамара Каддафи, по-прежнему остается перераспределение полномочий в будущей государственной структуре — если, конечно, такую структуру вообще удастся создать.

Но, несмотря на предельную расплывчатость контуров будущего, не вызывает сомнений радикальный отказ едва ли не всех ливийских акторов от избыточно централизованной управленческой модели, которую внедрила в свое время Джамахирия:

«После десятилетий предельно сконцентрированного правления политические деятели, ученые и гражданские активисты упорно размышляют над тем, как рассредоточить центральную власть, наделив ею города и регионы страны»[2].

По крайней мере такое единодушие можно считать принципиальной отправной точкой для выстраивания каких-то реалистичных планов. Более того, в кажущейся беспросветности ливийской ситуации — а по словам комментаторов, «после Каддафи страна остается полем боя, на котором и огнем, и словом продолжают сражаться между собой мириады военно-политических группировок»[3], — неспособность ни одной из сторон ливийского конфликта однозначно взять верх и подчинить себе остальных парадоксальным образом способствует умиротворению.

Метастазы распада

Будущему успеху урегулирования способствует и то важное обстоятельство, что ливийский раскол, в отличие от гражданских конфликтов в других арабских странах, содержит гораздо меньше ингредиентов, стимулирующих непримиримость и ожесточение: в Ливии антагонисты воюют друг с другом не ради утверждения высоких истин религиозного, политического или этнического свойства, а за прозаические, вполне «земные» вещи, которые можно потрогать руками. Авторы недавнего доклада о децентрализации Ливии отмечают:

«Ливийские ополчения и политические силы имеют определенные племенные основы, но у них почти полностью отсутствуют те токсичные религиозно-идеологические мотивации, которые поддерживают циклическое воспроизведение насилия в других странах региона. Их более волнует борьба за собственный кусок государственного пирога, а также за сохранение своего доминирования в территориально ограниченных зонах, обладающих для них ценностью»[4].

Столь же слабым образом в ливийской драме проявляет себя и голый трайбализм: несмотря на наличие на территории страны 140 племен и кланов, сколько-нибудь заметным политическим «весом» обладают лишь около 30 из них, причем в реализации племенного или кланового влияния материальные выгоды давно перевешивают кровное родство[5].

Вынужденная и невольная федерализация все чаще упоминается среди опций, способных приблизить изнуренную бесконечным гражданским противостоянием страну к разрешению ее фундаментальных проблем. Недавно Африканский союз — влиятельное международное объединение, в составе которого более полусотни членов, — выступил с предложением созвать в июле 2019 года новую, еще более глобальную конференцию по ливийскому урегулированию под эгидой ООН. Наряду с темой всеобщих выборов, которые международное сообщество хотело бы провести осенью текущего года, на встрече неминуемо, в том или ином разрезе, будет обсуждаться и вариант федеративного государства для Ливии — и не исключено, в итоге обозначатся конкретные шаги и меры, к нему ведущие. Впрочем, несмотря на основательные предпосылки, подталкивающие сегодня к федерализации, такому исходу может помешать непродуманное внешнее вмешательство, от которого в последние месяцы настойчиво предостерегают зарубежные и местные аналитики[6]. В настоящее время, между тем, одним из главных инициаторов и организаторов такого вмешательства способна выступить Россия.

Судя по всему, сложившийся в Ливии баланс сил не позволяет ни одной из основных противоборствующих групп добиться безраздельной победы военным путем. На сегодня страна крайне сегментирована и поделена местными игроками на своеобразные зоны ответственности — «десятки ополчений по всей Ливии заявили о притязаниях на “собственные” кусочки ее территории»[7], — но при этом ни одна из этих зон не является экономически самодостаточной. Например, бóльшая часть месторождений, нефтепроводов, а также нефтеналивных терминалов находится в сфере влияния Ливийской национальной армии (ЛНА) маршала Халифы Хафтара, опекающего в основном Киренаику, традиционно вооружаемого Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами, поддерживаемого Саудовской Аравией, а в последнее время установившего близкие отношения с Москвой. Однако, несмотря на то, что под началом этого деятеля сосредоточена самая крупная военно-политическая группировка, насчитывающая до 25 тысяч регулярных военнослужащих, ополченцев и наемников, а также имеющая, в отличие от конкурентов, внушительную авиацию[8], нормальная работа подконтрольной ему экономической инфраструктуры невозможна без договоренностей с иными внутриливийскими силами.

Как и положено, распределение экономической власти оборачивается вполне ожидаемыми политическими последствиями. Именно в силу отмеченных особенностей нет серьезных оснований ожидать скорого распада ливийского государства, предвосхищавшегося специалистами после на редкость бесславного упразднения Ливийской Джамахирии и временами казавшегося неминуемым на фоне все новых раундов гражданской войны. Анализируя многочисленные заявления о самоопределении, которые со времен «арабской весны» делали разнообразные местные элиты, нужно отделять друг от друга действительное стремление к административной автономии и разговоры о ней, используемые здешними игроками в качестве рычага политического давления на своих контрагентов, будь то местные, региональные или международные партнеры. Перепады между политической риторикой, которая в рассматриваемом контексте оформляется по-арабски цветисто, и политическим действием, которое оказывается по-арабски скромным, в ливийском случае особенно велики, а игнорирование этого факта способно ввести в заблуждение даже искушенного наблюдателя. Между тем, против целенаправленного развала Ливии сегодня работают два чрезвычайно серьезных фактора.

Во-первых, как уже отмечалось выше, несмотря на общую неоднородность и даже пестроту местного общественного ландшафта, «ливийская национальная идентичность избавлена от таких этнических и религиозных разломов, которые зачастую делают гражданские войны абсолютно безудержными». В отличие от Ливана или Сирии, с которыми Ливию принято — причем несправедливо — сравнивать, этничность и религия в ее случае проявляют себя по большей части в конфликтах локального уровня, в то время как «основным драйвером гражданской войны в общенациональном масштабе выступает политика, а именно вопрос о том, кем и как будет управляться послереволюционное государство»[9]. Как следствие борьба многочисленных «антагонистов» оказывается вялотекущей и вполне братской. О том же говорит и статистика, фиксирующая число погибших в вооруженных конфликтах во всем мире: так, в 2017 году, когда гражданская война в Ливии пусть тихо, но продолжалась, в стране погибли в 2,7 раза меньше людей, чем в Йемене, и в 46,7 раза меньше, чем в Сирии (981 против 2670 и 45 878 соответственно)[10]. Иначе говоря, ливийская драма, несмотря на всю ее кажущуюся безысходность, представляет собой конфликт малой интенсивности, природа которого в обозримой перспективе едва ли изменится.

Во-вторых, курс на реальную сецессию любой части этой взбаламученной североафриканской страны, обосновываемый административно-территориальными, культурно-историческими, этническими либо любыми иными резонами, не вписывается в стратегию рационального выбора, которой, безусловно, несмотря на внешне неоспоримый хаос, придерживаются все вовлеченные в ливийскую драму акторы. В случае Ливии гипотетическая независимость любого сегмента национальной территории способна лишь ухудшить положение элит конкретного региона, вынужденно, но неразрывно связанных с иными местными элитами. Следовательно, вопреки тому, что «нет никаких оснований полагать, будто ливийская гражданская война в обозримом будущем завершится безоговорочной военной победой одной из сторон, поскольку силовое равновесие здесь поддерживается извне»[11], ее участники и дальше будут следовать курсом business as usual. Извлекать ренту по отдельности в ливийском контексте невозможно, и поэтому сама жизнь требует определенной сплоченности тех, кто занимается этим. А раз так, будут найдены и выработаны соответствующие механизмы, позволяющие обеспечить нужный расклад.

Внешне, впрочем, метастазы распада могут показаться более чем устрашающими. После крушения диктатуры Каддафи единая прежде Ливия развалилась на несколько враждующих между собой крупных территориальных фрагментов или центров организованного насилия, иногда даже претендующих на государственный статус, и бесчисленное количество мелких образований, опекаемых городскими или сельскими ополчениями. Как и следовало ожидать, линии дезинтеграции прошли по административным границам трех областей, сложившимся еще в эпоху Османской империи и подтвержденным в 1930-х итальянскими колонизаторами, — хотя и не ограничились ими.

Запад есть Запад, Восток есть Восток — а Юг есть Юг

Уже в марте 2012 года, через несколько месяцев после крушения Джамахирии, Переходный совет Киренаики, собравшийся в Бенгази и объединивший здешних племенных, военных и политических руководителей, потребовал самой широкой автономии для этой области и возвращения Ливии к федеральной Конституции 1951 года, учреждавшей государственный союз трех территорий: Востока (Киренаики), Запада (Триполитании) и Юга (Феццана). Для инициаторов акции лидерство Киренаики в этом процессе выглядело естественным. И дело не только в том, что с провозглашения независимости именно этой бывшей итальянской колонии эмиром Идрисом ас-Сенуси 1 июня 1949 года начиналось создание под патронажем англичан Объединенного королевства Ливии, завершившееся через два года. Поскольку главный город Киренаики был освобожден от войск Каддафи в то время, когда вокруг столицы соседней Триполитании (и всей Джамахирии) еще продолжались бои, среди части местных революционеров возникла идея, воспользовавшись вакуумом власти, перенести столицу из Триполи в Бенгази. Это было вполне объяснимо, поскольку «для многих обитателей Киренаики революция 2011 года стала восстанием не только против режима Каддафи, но и против гегемонии Триполитании»[12].

Уместно отметить, что ливийский Восток смог сохранить свою историческую идентичность даже в период итальянской оккупации, причем местные жители никогда не отождествляли себя с населением ливийского Запада. Ограниченность коммуникаций и разорванность политического пространства, отличавшие Ливию в османскую эпоху, оборачивались тем, что восточная часть этих владений султана тяготела к Египту, а западная их часть ориентировалась на страны Магриба, и в особенности на Тунис. Поскольку именно Киренаика была вотчиной суфийского ордена Сенусийя, с конца XIX века выступавшего главной социально-экономической силой всего региона Сахары и Сахеля, а также давшего стране ее первого (и пока единственного) монарха[13], режим Каддафи никогда не доверял местным элитам. Так, после переворота 1969 года в столице региона Бенгази базировались элитные подразделения, рекрутируемые исключительно в лоялистских общинах Триполитании. Конфликт Запада и Востока тлел на протяжении всех четырех десятилетий, отведенных Джамахирии историей. Разумеется, после крушения диктатуры противоречия не могли не выйти на поверхность. Привилегии и вольности, на которых настаивали в Бенгази, основывались не только на стародавнем, хотя и героическом, сопротивлении итальянским оккупантам, но и на более весомых аргументах: в регионе, на который приходились около половины ливийской территории и более трети ливийского населения, располагаются самые крупные и производительные нефтяные месторождения, ранее обеспечивавшие три четверти национального дохода. Неудивительно, что именно в Киренаике после 2011 года громче всего звучали голоса, настаивавшие на федерализации Ливии. Так, согласно послереволюционным социологическим данным, если в этой области за восстановление федеративного государства выступали 15% граждан, то в Ливии в целом эту идею поддерживали лишь 8%[14].

После того, как учрежденный в Триполи Национальный переходный совет в том же 2012 году категорически отверг этот план «конституционной реставрации», обвинив федералистов в стремлении развалить страну, на улицах Бенгази начались стычки между сторонниками федерации и ее противниками. Дело в том, что на ливийском Западе к постреволюционным проектам децентрализации и автономизации сразу же отнеслись с подозрением, усмотрев в них «попытку традиционных восточных элит, связанных с кланом ас-Сенуси, восстановить и упрочить утраченное после 1969 года общенациональное влияние»[15]. Более того, региональную деволюцию отвергали не только в столице — против нее выступили такие влиятельные общенациональные игроки, как верховный муфтий Ливии, консервативный шейх Садик аль-Гарьяни и организация «Братья-мусульмане». Кроме того, у федеративного проекта было немало противников и в самом Бенгази. Результатом этих словесных и не только словесных распрей стало то, что революционные власти Киренаики отказали революционным властям Триполи в признании, тем самым ослабив и без того немощное центральное правительство. Из-за этого конфликта международно признанный ливийский парламент (Палата представителей Ливии) по-прежнему работает не в Триполитании, где расположена национальная столица, а в находящемся на территории Киренаики захолустном Тобруке (это двенадцатый по численности населения город страны). Кстати, именно этот орган в феврале 2015 года утвердил Халифу Хафтара на посту главнокомандующего Ливийской национальной армией, с чем категорически не согласилось правительство в Триполи.

Лежащая на востоке страны Триполитания всегда была особенным регионом, что также проявилось по ходу революции. Еще в период османского правления в городе Триполи образовался небольшой, но влиятельный слой интеллектуалов, которые пропагандировали идеи арабского национализма и исламской реформы, вызревавшие в эпоху модерна во всем ближневосточном и североафриканском регионе. К началу итальянского вторжения, развернутого перед Первой мировой войной, элиты ливийского Запада отличались республиканскими настроениями, которые противоречили династическим проектам ордена Сенусийя, популярным на Востоке. Не приходится удивляться, что именно в этой части страны в 1918—1922 годах обосновалась недолговечная Триполитанская республика — «первая попытка внедрения республиканской формы правления в арабском мире»[16], — которую итальянцы смогли ликвидировать только с приходом к власти Бенито Муссолини. Революционное восстание против Каддафи в столичном регионе также имело свою специфику.

«В Триполитании административные структуры прежнего режима были уничтожены в ходе ожесточенной и кровавой кампании, в которой самое активное участие принимали разнообразные исламистские ополчения. В Киренаике, напротив, ничего подобного не было, поскольку в первые же дни беспорядков ключевые фигуры и организации Джамахирии массово стали переходить на сторону повстанцев»[17].

И если на Западе высокий градус насилия обусловил столь же высокую активность вооруженных исламских радикалов, то на Востоке, где смена элит происходила довольно мягко, исламисты столкнулись сначала с ощутимым противодействием, а потом и с силовым отпором, не позволившим им консолидироваться.

После свержения диктатуры революционерам, обосновавшимся в Триполи, так и не удалось консолидировать власть. Помимо признанного ООН Правительства национального согласия, которое возглавляет Фаиз Сарадж, в ливийской столице действует и Высший государственный совет под руководством Халеда аль-Мишри — консультативный орган, созданный в соответствии с Ливийским политическим соглашением 2015 года для содействия кабинету министров из Триполи и парламенту из Тобрука. Эти структуры откровенно не ладят между собой, причем ни одна из них не способна реализовать свои полномочия даже в пределах столичного региона, не говоря уж о стране в целом. Правительство, опирающееся на несколько вооруженных формирований общей численностью около шести тысяч бойцов, выглядит мощнее, но его силовой потенциал гасится поделившими Триполи между собой 25—30 вооруженными группировками, среди которых преобладают четыре, считающиеся наиболее сильными[18]. В настоящее время ни главный город Ливии, ни западная часть страны в целом не имеют фактически никакой центральной власти. Именно здесь наиболее ярко раскрывается проблема самовластья неуправляемых ополчений, численность бойцов которых с падением старого режима не только не сократилась, но, наоборот, постоянно множится. «Общее число революционеров, сражавшихся с Каддафи по всей стране, не превышало 40 тысяч, — говорит лидер одной из таких группировок. — Мы не понимаем, почему это число сегодня выросло до 200 тысяч, и не знаем, откуда вдруг взялись еще 160 тысяч ветеранов»[19]. Объяснение, впрочем, лежит на поверхности: вооруженная милиция — это в первую очередь доходный бизнес, у которого в современной Ливии просто нет альтернативы.

Наконец, вслед за Киренаикой и Триполитанией в постреволюционный период об обособлении задумалась и ливийская периферия. Южная область Феццан, населенная преимущественно кочевниками, хотя и не только ими, в 2013 году тоже объявила о своей автономии, создав Верховный совет Феццана, в ведение которого были переданы формирование региональной армии, содержание судебной и полицейской системы, защита провинциальных границ, а также контроль над нефтяными и газовыми месторождениями. По заявлениям здешних старейшин, первый шаг к федерализации был сделан из-за слабости центральной власти и игнорирования ею потребностей южан. Важно отметить, что инициаторами этого политического демарша, не имевшего, впрочем, видимых последствий, выступили племена, ранее тесно сотрудничавшие с правительством Каддафи — кадафа, магарха и туареги[20]. Ливийская часть Сахары, помимо Феццана включающая в себя и южную окраину Киренаики, в годы Джамахирии вообще считалась оплотом режима (как, кстати, и горы Нафуса, о которых речь пойдет ниже). Но, если феццанские арабы и туареги легко находили взаимопонимание с властями Каддафи, то третья составляющая населения юга, а именно народность тубу, которая насчитывает в Ливии около 50 тысяч человек и живет на юго-западе страны, подвергалась жестокой маргинализации — и потому инициативу лоялистов, желавших обособиться от нового режима, не поддержала. Эти темнокожие кочевники, основная масса которых расселена в соседних Чаде и Нигере, устав от засух конца 1970-х — начала 1980-х, зачастую искали прибежища в пухшей от нефтедолларов Ливии. Местные власти, однако, подвергали их агрессивной арабизации, подавляя развитие культуры и языка[21]. Кроме того, гнев тубу вызывало и то обстоятельство, что именно их земли стали зоной боевых действий во время развязанной Каддафи пограничной войны с Чадом, продолжавшейся без малого десятилетие — с 1978-го по 1987 год.

Перечисленные обстоятельства помогают понять, почему в 2011 году тубу с легкостью поднялись на восстание, причем самостоятельно, не получая помощи со стороны других центров сопротивления. Ни Триполи, ни Бенгази не могли оказать тубу эффективного содействия, но зато им помог Судан, незадолго до начала революции возмущенный попытками Каддафи вмешаться в конфликт в Дарфуре. В итоге созданная тубу вооруженная милиция сумела даже принять участие в охране находящихся на территории Киренаики нефтяных месторождений. В последние месяцы ополченцы тубу стали важным подспорьем Ливийской национальной армии Хафтара, приступившей в январе 2019 года к «зачистке» южных регионов страны и восстановлению контроля над местными нефтяными объектами. По сообщениям прессы, «перед началом операции в Феццане командование ЛНА заручилось поддержкой Высшего совета шейхов и старейшин проживающих в этих местах племен тубу и обратилось с призывом к местному населению оказывать всяческое содействие принимающим участие в операции армейским подразделениям»[22]. Ирония истории заключается в том, что в прошлом столетии Халифа Хафтар был одним из героев войны Джамахирии с Чадом, оставившей у тубу самые неприятные воспоминания.

Понятно, что подобное взаимодействие не может не вызывать недовольства у южных арабов и туарегов, традиционно конкурирующих с тубу за территории, ресурсы и торговые пути. Особенно болезненно на подъем тубу реагировали туареги, которые с уходом Каддафи лишились влиятельного защитника, выступавшего посредником в спорах их единоплеменников с правительствами Нигера и Мали. (После крушения французской колониальной империи кочевые маршруты туарегов пролегали, кроме Ливии, по территориям еще нескольких стран; по этой причине численность их в той или иной стране не поддается учету, а конкретно в Ливии варьирует от 10 до 100 тысяч человек.) В прежние времена туареги подчеркивали свою лояльность режиму: власти с удовольствием рекрутировали их в элитные войска Джамахирии, взамен предлагая ливийское гражданство. Во время гражданской войны 2011—2012 годов некоторые вожди туарегов пытались вербовать наемников для Каддафи, из-за чего оказались в санкционных списках ООН[23]. Кстати, благодаря именно их поддержке ключевые фигуры режима в тот же период смогли бежать в Нигер. Хотя о стремлении к независимости ливийские туареги не заявляют, у них тоже есть собственное вооруженное ополчение, решающее в основном экономические задачи: совместно с бригадами Зинтана, о которых речь впереди, они контролируют потоки мигрантов, оружия, наркотиков и потребительских товаров, идущие из Феццана через горы Нафуса к средиземноморскому побережью Ливии. Интересно, однако, что с ополченцами Зинтана Халифа Хафтар тоже находит общий язык.

С монополией на насилие покончено

Полифония вооруженных группировок, ополчений, милиций, отстаивающих те или иные местнические интересы и не умеющих договариваться между собой, пресекла вызревание в постреволюционной Ливии нового властного ядра.

«Свержение прежнего режима оставило вакуум, который заполнялся среди прочего временными правительствами, революционерами, политическими партиями и неправительственными акторами, продвигавшими собственные повестки и не имевшими никаких навыков взаимодействия друг с другом»[24].

В данном отношении показателен опыт Триполитании, где в 2011—2013 годах оформились сразу несколько центров влияния, позволяющих себе не считаться с заседающими в Триполи революционными политиками и их вооруженными отрядами, тоже опирающихся на военную силу и нередко враждующих между собой. В этой роли выступили: а) третий по величине ливийский город Мисурата, население которого превышает 500 тысяч человек; б) примыкающий к границе с Тунисом горный массив Нафуса, в котором расположен имеющий выраженную специфику город Зинтан, а также проживает полумиллионное национальное меньшинство ливийских берберов (амазигов); в) находящийся между Триполи и Бенгази портовый город Сирт. В каждом из перечисленных мест сложилось свое ядро вооруженных акторов, активно применявших насилие для продвижения собственных интересов. Сирт, впрочем, в последнее время свое самостоятельное значение утратил, поскольку обосновавшийся здесь единственный в Ливии оплот «Исламского государства» к настоящему моменту полностью уничтожен объединенными усилиями прочих ливийских формирований и международных игроков.

Военный совет Мисураты, который, по некоторым данным, сейчас имеет в своем распоряжении шесть—восемь тысяч дружинников, был сформирован в ходе осады этого стратегически важного города войсками Каддафи. В ходе жестоких боев за обладание находящимся здесь глубоководным портом — главным центром внешней и внутренней торговли и, соответственно, важнейшим экономическим активом — гражданское и военное руководство города явило такой уровень боевой сплоченности и политической целеустремленности, какого не сумело продемонстрировать никакое другое местное ливийское ополчение. В разгар противостояния в 2011—2012 годах в бригадах Мисураты состояли 30 тысяч бойцов, принадлежавших к 200 различным минигруппировкам; это означает, что здешние вооруженные формирования, несмотря на нынешнее снижение численности, сохраняют большой мобилизационный потенциал[25]. Из-за того, что город избрали своей базой ливийские «Братья-мусульмане», его военно-политические структуры получают помощь от Катара и Турции — традиционных спонсоров этой организации. Это, соответственно, означает, что местные ополченцы считают своим главным противником Хафтара с его Ливийской национальной армией, у которого, как отмечалось выше, совсем иные спонсоры. Наконец, уместно добавить, что именно Военный совет Мисураты сыграл наиболее заметную роль в семимесячных уличных боях 2016 года за освобождение Сирта от «Исламского государства», потеряв 700 бойцов убитыми и 3200 ранеными[26].

Правда, боевой дух местной армии имеет и оборотную сторону: во время боев с подразделениями Джамахирии и в ходе освобождения Триполи ополченцы из Мисураты отличились необычайной жестокостью, в массовом порядке пытая и расстреливая бывших лоялистов. Широкую известность приобрели и коллективные репрессии, которым они подвергли расположенный в 35 километрах южнее Мисураты город Таверга. 42 тысячи его жителей без учета пола и возраста были изгнаны из своих домов после того, как Военный совет Мисураты обвинил их племенную группу в пособничестве войскам Каддафи во время восстания, а также в массовых изнасилованиях женщин из семей повстанцев. Стоит отметить, что для мусульманской страны последнее обвинение беспрецедентно: по словам Салаха аль-Маргани, министра юстиции Ливии в 2012—2014 годах, «ливийская правовая система знает, как работать с индивидуальными случаями изнасилования, но она бессильна там, где один город обвиняет в массовых изнасилованиях другой город»[27]. Сегодня город Таверга абсолютно опустошен, а его жилая, коммерческая и производственная инфраструктура подвергается систематическому и целенаправленному разрушению, делающему возвращение жителей в родные места невозможным. Эти гонения, кстати, стали проявлением нередкой для Ливии межплеменной или даже расовой неприязни: Таверга традиционно населена темнокожими ливийцами, предки которых были выходцами из глубинных районов Африки, в то время как в Мисурате преобладают светлокожие потомки арабов, турок и черкесов, причем считается, что в давние времена первые находились в рабстве у вторых.

После падения Каддафи возвысившейся в Триполитании Мисурате бросил вызов небольшой — около 20 тысяч жителей — город Зинтан, находящийся в горах Нафуса. Два преимущества этого горного массива — относительная изоляция, обеспечившая региону спокойствие даже в период наиболее острой фазы войны, и непосредственный выход к границам с Тунисом, Алжиром и Нигером — позволили области Нафуса стать самостоятельным центром влияния. Более уместно, впрочем, множественное число, поскольку общины, проживающие в этом горном массиве, различаются не только по политическим, но также по религиозным и этническим критериям. Если окрестности Зинтана, населенные суннитами, при Каддафи считались оплотом лоялистских настроений, то компактно обосновавшееся в горах берберское меньшинство (амазиги), напротив, в годы Джамахирии подвергалось гонениям. Ливийские берберы исповедуют ибадизм — направление в исламе, заметно отличающееся и от суннизма, и от шиизма. Они с самого начала с трудом вписывались в унифицирующий религиозно-националистический нарратив, продвигаемый «молодыми офицерами» после революции 1969 года, постоянно испытывая давление со стороны правительства. В отличие от нотаблей Зинтана, среди вождей амазигов не было сомнений в том, поддерживать ли восстание против Каддафи.

Впрочем, если Зинтан и колебался, то не слишком долго. Каддафи с почтением относился к этому городу, поскольку местные уроженцы годами пополняли его офицерский корпус, а здешними рекрутами комплектовали элитные войска режима. Однако, когда представители Джамахирии попытались привлечь Зинтан к подавлению восстания 2011 года, они не встретили поддержки. Вместо этого руководители города учредили Военный совет Зинтана, формирования которого, во-первых, не позволили войскам Каддафи взять горы Нафуса под свой контроль, а во-вторых, не допустили их к границе с Тунисом, имеющей стратегическое значение для противоборствующих сторон. При этом Зинтан отказался передать свое ополчение под начало так же воевавшего с диктатором Национального переходного совета, основанного в Триполи. Бригады Зинтана участвовали в освобождении ливийской столицы, где прославились тягой к мародерству и грабежам. Вместе с тем их боеспособность и плотные связи с бывшими спецслужбами Каддафи позволили Военному совету Зинтана на первых порах взять под контроль аэропорт Триполи (правда, ненадолго) и, что еще важнее, главные нефтяные месторождения юго-западной Ливии (Элефант и Шарара). Важным «козырем» в политическом торге, который Зинтан вел с Национальным переходным советом, оказался плененный его ополченцами сын Каддафи Саиф аль-Ислам, который несколько лет содержался в местной тюрьме, а в 2015 году был отпущен на свободу. В настоящее время бригады Зинтана, составляющие от трех до шести тысяч бойцов, выступают важным союзником Ливийской национальной армии маршала Хафтара в западной части страны.

Что касается ливийских берберов, численность которых составляет около полумиллиона человек, то сформированный ими в дни восстания Верховный совет амазигов опирается на шеститысячную милицию и защищает в первую очередь безопасность этого национального и религиозного меньшинства. Его главными программными лозунгами остаются прекращение политики «арабизации», обеспечение берберам языкового равноправия и предоставление им гарантий участия в предстоящей разработке национальной конституции. Протестуя против низкой, по их мнению, квоты для этнических меньшинств, установленной в ходе прошедшего в феврале 2014 года избрания Конституционной ассамблеи, общины берберов почти полностью бойкотировали голосование. Они неоднократно и настойчиво выражали недовольство временной Конституционной декларацией 2011 года из-за того, что этот документ, как и во времена Каддафи, не уделяет должного внимания лингвистическому равноправию для национальных меньшинств[28]. Амазигов Ливии довольно активно поддерживают единоверцы из аравийского султаната Оман, где ибадиды составляют около половины населения.

Трехцветное полотно

Конечно, на события последних лет, а также на взаимоотношения трех частей арабского государства между собой повлиял предшествующий политический опыт. После обретения в 1951 году независимости Ливия стала федеративной монархией, состоявшей из трех субъектов, обладавших широкой автономией. Подобный проект, однако, был вынужденным: в глазах местных политических брокеров все остальные варианты были еще хуже. И само учреждение монархии, и провозглашение федерации рассматривались ими в качестве компромиссов, на которые приходилось идти ради того, чтобы избежать новой колониальной опеки. Между тем шансы на такой исход действительно были велики. После изгнания в 1943 году итальянских оккупантов Ливия перешла под контроль двух военных администраций, британской и французской, причем Париж и Лондон поначалу не предполагали запросто расставаться с новыми территориями. Предвосхищая рассмотрение вопроса о будущей судьбе Ливии в ООН, намеченное на сентябрь 1948 года, державы-победительницы выступили с так называемым «планом Бевина—Сфорца», согласно которому бывшие итальянские владения предстояло передать в доверительное управление европейским державам. Согласно плану, на десять лет Великобритания должна была получить Киренаику, Франции отходил Феццан (французы мечтали присоединить его к Французской Экваториальной Африке), а Италии, ставшей к тому моменту республикой, вновь доставалась Триполитания (на ее территории после войны оставались около 40 тысяч итальянских переселенцев). Однако мощное недовольство ливийских нотаблей, а также бурные протесты СССР заставили ООН отказаться от предложенного европейцами сценария. В ноябре 1949 года Генеральная Ассамблея приняла решение о том, что Ливия должна получить независимость до 1 января 1952 года.

Несмотря на неудовлетворенные колониальные аппетиты, европейцы (и американцы) приняли самое деятельное участие в оформлении на карте мира нового политического образования. Как пишет специалист по ливийской истории: «Соединенное королевство Ливия изначально было случайным государством: великие державы создавали его в собственных интересах, а местные провинции лишь одобрили это начинание, опасаясь иных, менее приятных, альтернатив»[29]. Разумеется, запас прочности у этой искусственной конструкции изначально был невелик. Во-первых, к моменту провозглашения независимости страна была не просто нищей, а запредельно нищей: среднедушевой доход ливийца в начале 1950-х равнялся 25 долларам в год(!), детская смертность была на уровне 40%, а неграмотные составляли 94% населения[30]. Понятно, что, когда львиная доля национального дохода обеспечивается за счет сдачи бронетанкового металлолома времен Второй мировой войны и арендной платы за две военные базы НАТО, трудно ожидать федералистского процветания. Во-вторых, новоявленный монарх и глава ордена Сенусийя Идрис I ас-Сенуси не стремился к возлагаемой на него ноше: эмир Киренаики был скромным исламским книжником, всегда тяготившимся государственными обязанностями — он не позволил разместить свой портрет на новых банкнотах и назвать своим именем аэропорт в Триполи и до конца жизни мыслил клановыми, племенными или в лучшем случае религиозными категориями. Современные представления о государственности были для него чуждыми. Всякое проявление политического разнообразия казалось королю и его окружению настораживающей нелепостью, что уже в 1952 году позволило им с легкостью распустить все ливийские политические партии, а в 1963-м упразднить сам федеративный проект.

Но главный недуг федерации заключался все-таки не в этом. Дело в том, что провинции, в начале 1950-х внезапно оказавшиеся в едином государстве, фундаментально не доверяли друг другу. В ходе разработки государственного проекта для будущей Ливии на федерализации особенно громко настаивали Киренаика и Феццан, опасавшиеся, что при унитарной схеме Триполитания подомнет их под себя. В самой Триполитании, напротив, федерализм не вызывал никакого энтузиазма[31]. Такие установки выглядят вполне понятными, если учесть, что к провозглашению независимости население Триполитании составляло 750 тысяч, Киренаики — 300 тысяч, а Феццана — 60 тысяч человек. В итоге в ходе конституционных дискуссий, предшествовавших образованию новоявленного союза, его будущие участники расходились почти во всем. Тем не менее под давлением международных кураторов договоренность была достигнута и конституционно оформлена: федерация родилась. Одной из ее особенностей стали широчайшие совместные полномочия центра и регионов, предоставлявшие провинциям богатый диапазон прав. Желая избежать ненужной политической ревности, в молодом государстве учредили сразу две столицы, обладавшие равным статусом: национальный парламент поочередно работал то в Триполи, то в Бенгази — главных городах Триполитании и Киренаики. Как и подобает любой федерации, в стране был создан двухпалатный парламент, состоявший из палаты представителей, где регионам отводилось число мест, пропорциональное населению (Триполитании — 35, Киренаике — 15, Феццану — 5), а также сената, в который каждый регион делегировал по восемь представителей. Разумеется, федеративное устройство благоприятствовало малонаселенным Киренаике и Феццану, которые в период монархии заметно укрепили свой политический потенциал.

Впрочем, почти сразу же на поверхность вышли и все пороки нового государственного устройства. Вплоть до упразднения федерации слабо связанные друг с другом центры власти постоянно конфликтовали по самым разным поводам, включая налогообложение, электоральную политику, экономические проекты. Управленческих структур было слишком много, поскольку функции федеральной бюрократии дублировались в регионах: фактически в стране одновременно функционировали четыре правительства — федеральное и три региональных, — каждое из которых имело собственного руководителя, легислатуру, кабинет министров и набор административных служб. Неудивительно, что по численности государственных служащих на душу населения небогатая королевская Ливия занимала одно из первых мест в мире. Так, в 1959 году в федеральном правительстве страны, население которой, уместно напомнить, составляло чуть больше миллиона человек, работали 1200 чиновников, а в Триполитании и Киренаике – шесть и четыре тысячи соответственно. На выплату заработной платы центральной и региональной бюрократии уходили 12% валового национального продукта[32].

Но в 1959 году в Ливии были открыты богатейшие месторождения нефти, и это все изменило. Всего за несколько лет страна стала четвертым в мире производителем углеводородного сырья. И почти сразу же выяснилось, что федерализм и нефть плохо согласуются друг с другом. Модернизация, ускорившаяся с началом нефтяного бума, требовала сосредоточения властных полномочий в одних руках — теперь нужно было упорядочить распределение сырьевой ренты. К федералистской схеме предъявлялись две основные претензии: во-первых, внезапно ставшее актуальным включение в экономический оборот все новых месторождений требовало долгих и трудных согласований с провинциальными властями; во-вторых, если бы доходы от нефти распределялись так, как это предписывала федералистская Конституция, то тогда разбогатевшие и окрепшие провинции могли бы позволять себе слишком многое — а это подрывало бы экономический курс центральных властей и, возможно, обернулось бы для них политическими вызовами. В итоге в 1963 году король Идрис преобразовал Ливию в унитарное государство, а федеративный опыт сделался предметом острой критики.

Что же касается наступившей в 1969-м эпохи Джамахирии, то она совсем не располагала к федералистским экспериментам: децентрализация надолго стала неактуальной, а прямые контакты между регионами жестко пресекались центром. Иначе говоря, если современная Ливия и вернется к федеративной модели, то это будет федерация нового типа: вместо политических амбиций региональных кланов движущим фактором ее образования станут их экономические интересы. Политика в новом государстве будет подчиняться экономике, а не наоборот. Таким образом, путь Ливии по-настоящему причудлив: если полвека назад обретение нефтяных богатств покончило с децентрализацией власти, то теперь та же самая нефть опять заставляет ливийцев рассредоточить власть. Причем зачастую этот процесс сопровождается реанимацией былого федералистского нарратива, облекаемого в форму славного исторического мифа: по крайней мере трехцветный флаг королевской Ливии был очень популярен среди инсургентов, свергавших Каддафи — особенно в Киренаике, хотя и не только.

Хаос и федерация

Таким образом, ливийцы сейчас вновь становятся федералистами, но как бы внепланово и невольно. На этот раз, в отличие от середины ХХ столетия, к переосмыслению природы собственной государственности их подталкивают не иностранные державы, но запросы самой ливийской жизни. Основным фактором, стимулирующим этот процесс, выступает неоспоримый военно-политический факт: ни одна из вооруженных группировок, действующих в Ливии, неспособна взять под монопольный контроль углеводородные богатства страны. Причем новый раунд гражданской войны, открывшийся в 2014 году и расколовший страну на две коалиции — «Ливийское достоинство» и «Ливийскую зарю», — в указанном отношении ничего не изменил. Констатация пата важна еще и потому, что в Ливии, в отличие от Сирии или Ирака, топливно-энергетическая инфраструктура практически не была разрушена, несмотря на долгие годы внутреннего противостояния и внешней интервенции, и в периоды мирных интерлюдий незамедлительно включалась в работу, принося ее обладателям немалые средства[33]. Безусловно, в каждом конкретном случае ливийские нефтегазовые объекты кто-то контролирует — но ключевая деталь в том, что подобных контролеров слишком много: у одних группировок в руках добыча сырья, у других — переработка, у третьих — доставка. Полный же цикл пока недоступен никому, поскольку противоборствующим сторонам не хватает сил, чтобы заполучить всю производственную цепочку целиком. Именно это создает предпосылки для действенной сделки, федеративной по своей природе, которая, по-видимому, в конце концов и будет заключена вопреки пестрому и многочисленному составу ее участников. Изучая опыт федеративного строительства в США, американский историк Чарльз Бирд в начале XX века выдвинул гипотезу, что склонность политиков к федеративным решениям подогревается в первую очередь экономическими предпосылками — более конкретно: желанием всех вовлеченных сторон стать богаче[34]. На протяжении минувшего столетия эта точка зрения не раз критиковалась[35], но нынешний ливийский опыт, похоже, вновь свидетельствует в ее пользу.

Как отмечалось выше, в настоящее время доступ к нефтегазовой инфраструктуре Ливии делят между собой несколько военно-политических группировок, сосредоточенных в разных регионах страны или же действующих на всей ее территории и состоящих в весьма сложных отношениях друг с другом. Все они так или иначе имеют свою долю в нефтегазовом секторе, причем некоторые, пользуясь влиянием лишь в одном регионе или даже городе, способны тем не менее заявлять о себе на общенациональном уровне — благодаря контролю хотя бы над кусочком трубопровода, проходящего через их земли. Среди них есть малые и большие — скажем, численность «штыков» Ливийской национальной армии превышает количество бойцов Верховного совета амазигов в три раза, — но количественные показатели, как в настоящей федерации, не являются критерием политической мощи того или иного объединения, поскольку все зависят друг от друга.

Кроме того, бесспорное на первый взгляд территориальное и численное превосходство Ливийской национальной армии не должно вводить в заблуждение. Ее внутренний состав настолько разнороден — от иностранных наемников до умеренных исламистов, — что практически не вызывает сомнений исключительно ситуативный характер этого военно-политического союза. Несмотря на распространенное мнение об исключительно светском характере ЛНА, до трети ее состава составляют боевики различных исламистских группировок, связанных с Саудовской Аравией. По большей части это последователи саудовского богослова Раби аль-Мадхали, в 2016 году издавшего фетву о необходимости поддержки Халифы Хафтара. Их альянс с Ливийской национальной армией обусловлен в первую очередь неразрешимыми противоречиями с идейными конкурентами в лице «Братьев-мусульман» и иных сторонников политического ислама, поддерживающих Правительство национального согласия. Разумеется, как справедливо отмечают наблюдатели, «наличие отрядов салафитов в одном лагере с ЛНА подрывает репутацию Хафтара как бескомпромиссного борца с джихадистами»[36]. Еще одно обстоятельство, играющее не в пользу Хафтара, — иностранные наемники, представленные в его частях такими группировками, как Суданская освободительная армия или Фронт перемен и согласия в Чаде[37]. К слову, именно они сыграли важную роль в военных операциях по захвату и удержанию некоторых ключевых нефтяных месторождений. Иначе говоря, любая фракция Ливийской национальной армии не постесняется сменить союзников, если только это покажется более выгодным. В сущности это колосс на глиняных ногах. Хотя, разумеется, нельзя отрицать и того, что фигура «объединителя нации», на лавры которого претендует маршал из Бенгази, остро востребована ливийским обществом, изнуренным многолетней и безысходной войной. «Если бы Хафтара не существовало, ливийцам пришлось бы его выдумать, — пишет один из исследователей. — Для страны, находящейся в таком разброде, его появление не выглядит странным. Удивительно лишь то, что он или кто-то, подобный ему, не появился значительно раньше»[38].

Наконец, уместно снова подчеркнуть, что отсутствие в нынешнем ливийском размежевании какой-либо идеологической составляющей потенциально облегчает задачи федеративного строительства. В Ливии, в отличие от некоторых других арабских стран, так же затронутых «арабской весной», в процессе торга, который обычно предшествует образованию федерации, антагонизм идейных или религиозных установок не будет фигурировать вовсе, а это сведет распределение компетенций и полномочий к сугубо техническим аспектам. Такая диспозиция благоприятствует заключению федеративного договора, делая его в первую очередь экономически целесообразным и вынося за скобки улаживание идейных конфликтов. Иначе говоря, федерация в Ливии, несмотря на торжествующий сегодня хаос, представляется более близким к реализации проектом, чем, например, федерализация Сирии или Йемена. Кстати, учитывая отторжение, с которым к подобным проектам относятся некоторые солидные политические игроки, федеративное переустройство можно проводить не напрямую, лобовым порядком, а косвенно, облекая его в формы децентрализации. По наблюдениям ученого, изучающего процесс государственного строительства в постреволюционной Ливии, федерализм и децентрализация в ливийском конституционном дискурсе не равнозначны: если требование децентрализации означает перенос части столичных учреждений и государственных корпораций из Триполи в другие города, то лозунг федерализма символизирует предоставление более широкой самостоятельности историческим регионам[39]. Понятно, что о первом договориться значительно легче, чем о втором, но согласие на запуск децентрализации с большой вероятностью повлечет за собой и начало федерализации.

Что может помешать Ливии договориться об условиях рассредоточения власти? В первую очередь внешнее вмешательство. Если кто-то из участников ливийской игры, надеясь склонить чашу весов на свою сторону, попытается явным образом, как в 2011 году, вовлечь в конфликт союзников извне, то это нарушит устоявшийся шаткий баланс и с новой силой разожжет гражданскую смуту. В таких условиях появление на ливийской территории регулярных формирований или частных военных компаний третьих стран не может не настораживать. Начиная с 2015 года, когда Ливийская национальная армия начала получать из Египта устаревшее российское оружие, ее представители подчеркивали колоссальную роль этих поставок для упрочения позиций ЛНА в Киренаике в частности и потенциала «Ливийского достоинства» в целом[40]. Но о прямой вовлеченности Российской Федерации в гражданское противостояние речь все же не шла, несмотря на реверансы Москвы в адрес Хафтара. В последнее время, однако, все чаще появляется информация о военных специалистах из России, которые либо собираются в Ливию, либо уже там находятся[41]. Разумеется, Москву можно понять: вакуум власти в сочетании с богатствами арабской страны создают манящие возможности — тем более, что попытки закрепиться на этом участке Африки, обзаведясь там полноценной военно-морской базой, предпринимались нашей страной и ранее; как известно, после завершения Второй мировой войны Советский Союз безуспешно пытался участвовать в дележе итальянского колониального наследства и просил международное сообщество передать ему мандат на управление частью ливийской территории. Тем не менее исторические прецеденты не могут быть вескими аргументами для текущей политики, особенно если учесть, в какие опасные дебри они способны порой завести.

Разумеется, потенциальное российское вмешательство не автономный фактор, а возможность его активации будет определяться не только внутрироссийскими, но и сторонними обстоятельствами. В частности, многое будет зависеть от миротворческих усилий, предпринимаемых в Ливии странами Европейского союза и НАТО. Их ливийская политика, однако, пока характеризуется несогласованностью и разобщенностью: например, оживившаяся в последнее время активность Италии, вспомнившей о своем долге бывшей метрополии, вызывает настороженность, а то и раздражение у некоторых ее соседей. Между тем, учитывая весьма теплые связи, установившиеся между популистами из Рима и Кремля, обе стороны могут — теоретически — играть на ливийском поле скоординированно. Впрочем, насколько сложным и предсказуемым окажется ливийский пасьянс, покажет только будущее.

***

Пока этот текст готовился к печати, Ливийская национальная армия маршала Хафтара начала масштабное наступление на Триполи. Однако, как и прогнозировалось в нашей статье, очередная попытка монополизировать политическую власть в Ливии, судя по всему, оказалась безуспешной.

[1] Со стороны Леонида Исаева исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2019 году при поддержке гранта РНФ № 18-18-00254.

[2] Pickard D. Decentralization in Libya // Atlantic Council. 2013. October 1 (www.atlanticcouncil.org/blogs/menasource/decentralization-in-libya).

[3] Libya Remains a Battleground Eight Years after Gaddafi Revolt // Al Jazeera. 2019. February 17 (www.aljazeera.com/news/middleeast/2019/02/libya-remains-battleground-years-gaddafi-revolt-1902170625….

[4] Empowered Decentralization: A City-Based Strategy for Rebuilding Libya. Washington, D.C.: The Brookings Institution, 2019. P. 3 (www.brookings.edu/wp-content/uploads/2019/02/FP_20190213_libya.pdf).

[5] См.: Erdağ R. Libya in the Arab Spring: From Revolution to Insecurity.New York: Palgrave Macmillan, 2017. P. 26.

[6] См., например: El-Gamaty G. How Can Libya Be Stabilized? // Al Jazeera. 2018. August 31 (www.aljazeera.com/indepth/opinion/libya-stabilised-180830151116488.html).

[7] Fraihat I. Unfinished Revolutions: Yemen, Libya, and Tunisia after Arab Spring. New Haven; London: Yale University Press, 2016. P. 26.

[8] Приводимые в настоящей статье данные о военном потенциале Ливийской национальной армии и других вооруженных группировок извлечены из целого ряда российских и зарубежных источников. См., в частности: Семенов К. Кому принадлежит Ливия? // Российский совет по международным делам. 2018. 9 ноября (http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/komu-prinadlezhit-liviya/); Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози: будущее Ливии сегодня определяет человек с ружьем // Независимое военное обозрение. 2018. 24 августа (http://nvo.ng.ru/wars/2018-08-24/1_1010_future.html); Empowered Decentralization…

[9] Mundy J. Libya. Cambridge: Polity Press, 2018. P. 178.

[10] См. программу данных о конфликтах, которую поддерживает Университет Упсалы (Швеция) (https://ucdp.uu.se/#/year/2017).

[11] Fraihat I. Op. cit. P. 33.

[12] Mundy J. Op. cit. P. 114.

[13] Подробнее об ордене и его социальной роли в Ливии см.: Vandewalle D. A History of Modern Libya. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 18—20.

[14] См.: Schnelzer N. Libya in the Arab Spring: The Constitutional Discourse since the Fall of Gaddafi. Wiesbaden: Springer VS, 2016. P. 75.

[15] Mundy J. Op. cit. P. 118.

[16] Vandewalle D. Op. cit. P. 27.

[17] Mundy J. Op. cit. P. 133.

[18] Подробнее о вооруженных формированиях, контролирующих сейчас ливийскую столицу, см.: Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[19] Fraihat I. Op. cit. P. 27.

[20] См.: Schnelzer N. Op. cit. P. 75.

[21] См.: Zurutuza K. Tebu Cultural Awakening: «We May Not Be Arabs, But We Are Libyans» // Al Jazeera. 2018. October 13 (www.aljazeera.com/news/2018/10/tebu-cultural-awakening-arabs-libyan-181011085101279.html).

[22] Мустафин Р. Столица и юг Ливии снова в огне // Независимая газета. 2019. 17 января (www.ng.ru/world/2019-01-17/6_7485_livia.html).

[23] Mundy J. Op. cit. P. 113.

[24] Fraihat I. Op. cit. P. 23.

[25] Mundy J. Op. cit. P. 101.

[26] Ibid. P. 196.

[27] Подробнее об этих репрессиях см.: Fraihat I. Op. cit. P. 33—37 (цит. по: P. 35—36); см. также: Libya: Militias Terrorizing Residents of «Loyalist» Town // Human Rights Watch. 2011. October 30 (www.hrw.org/news/2011/10/30/libya-militias-terrorizing-residents-loyalist-town).

[28] Abdelwahed M. Libya: Amazighs Demand Language Be Recognized in Constitution // Al Jazeera. 2018. May 25 (www.aljazeera.com/news/2018/05/libya-amazighs-demand-language-recognized-constitution-18052510503615….

[29] Vandewalle D. Op. cit. P. 40.

[30] Ibid. P. 42.

[31] Ibid. P. 46—47.

[32] Ibid. P. 42.

[33] См.: Erdağ R. Op. cit. P. 2.

[34] Beard C. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. New York: Macmillan, 1913.

[35] См., например: Riker W. Federalism: Origin, Operation, Significance.Boston; Toronto: Little, Brown and Company, 1964. P. 17—19.

[36] Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[37] Подробнее см.: Семенов К. Указ. соч.

[38] Fraihat I. Op. cit. P. 31.

[39] Schnelzer N. Op. cit. P. 71.

[40] См.: Mundy J. Op. cit. P. 198—201.

[41] См., например: ЧВК Вагнера нашли в Ливии // Лента.ру. 2019. 4 марта (https://lenta.ru/news/2019/03/04/chvk_livia/).

На пороге второй сланцевой революции

Мария Золотова

Почему России не нужна сделка ОПЕК+

Конечный бенефициар сделки ОПЕК+ — Соединенные Штаты, утверждают экономисты. Именно поэтому российские компании должны защищать свою долю рынка, а не помогать американцам провести вторую сланцевую революцию.

Выгоды нашей страны от соглашения с участниками картеля далеко не очевидны. Существующие на данный момент договоренности действуют до конца июня. По прогнозам Международного энергетического агентства, если сделка не будет продлена, это позволит России к 2021 году добиться рекордных показателей добычи нефти — 11,8 млн баррелей в сутки.

Соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи нефти действует до конца первого полугодия. Решение о продлении будет приниматься в июне, заявил министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих в ходе заседания Совместного мониторингового комитета министров стран ОПЕК+ 18 марта. Однако, по мнению экспертов, эта сделка невыгодна России, главный выгодоприобретатель здесь — Соединенные Штаты Америки, которые вкладываются в сланцевую нефть и проводят жесткую политику по увеличению своей доли на сырьевом рынке. Американцам нужны высокие цены, так как себестоимость добычи сланцевой нефти примерно вдвое выше, чем российского черного золота.

Граница рентабельности у американцев, добывающих сланцевую нефть, составляет на сегодняшний день примерно 60 долларов (Brent). Соответственно, нынешняя цена (67 долларов) для наших конкурентов за океаном очень комфортна. И получается парадоксальная ситуация: Россия искусственно ограничивает свою добычу, а американские нефтяники наращивают ее ударными темпами. Неудивительно, что американские сланцевые нефтедобытчики поддерживают сделку ОПЕК+.

Кто заказывает музыку на нефтяном рынке?

По словам пресс-секретаря «Роснефти» Михаила Леонтьева, вопрос номер один — это мировое регулирование цен на нефть и ситуация на нефтяном рынке. Ключевые механизмы ценообразования на этом рынке находятся в руках США: это возможность убирать с рынка существенные объемы нефти с помощью санкционного давления и Федеральная резервная система (ФРС). Общеизвестно, что нефтяной рынок — это рынок спекулятивный. Около 80% рынка представляют собой бумажные сделки, в которых никакой нефти нет. Объем этих сделок зависит от количества денег на спекулятивном нефтяном рынке, и регулятором этих операций является именно ФРС.

«Регулирование нефтяного рынка не является основной задачей ФРС, — говорит Леонтьев. — Основной является задача осуществления глобальной долларовой политики. И последнее время, как известно, ФРС старалась, она повышала ставки, убирала ликвидность рынка, то есть деньги, и в первую очередь эти деньги уходили с главного спекулятивного рынка — с рынка нефти. И когда американцы сокращают баланс ФРС, то цены на нефть падают, потому что деньги перемещаются, их просто становится меньше. Они уходят с этих рынков, уходят в том числе в американские бумаги и в сам доллар, потому что он становится доходнее. Это первый фактор, основной. И этот инструмент находится в руках у американских монетарных властей».

Второй фактор, по словам Леонтьева, — это санкционная политика. Американцы очень хорошо поняли, что они могут балансировать цены, вводя или ослабляя те или иные санкции, причем совершенно произвольным образом. «Вот они обещали какие-то безумные зубодробительные санкции против Ирана, а потом выдали кому-то какие-то разрешения, — отмечает Леонтьев. — С Венесуэлой происходит примерно то же самое, они тоже там выдают отдельным товарищам отдельные разрешения. При этом они могут дать столько разрешений, сколько захотят. То есть они обладают абсолютно полным инструментарием регулирования цен на рынке. Они понимают это. И они могут сколько угодно заниматься демагогией по поводу ОПЕК, ОПЕК+ и так далее».

«Со стратегической точки зрения нужно понимать, что цена на нефть определяется в первую очередь спекулятивными факторами и американскими санкциями, — отмечает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Вот вырубили санкциями Иран и Венесуэлу — цена на нефть поднимется при любых обстоятельствах. В глобальном плане ФРС вкачала деньги, как она делала до 2014 года, — цены взлетели до 149 долларов за баррель. А когда ФРС перестала вкачивать деньги, цены упали до минимального уровня. Это вопрос о переделе рынков. При высоких ценах на нефть Соединенные Штаты Америки могут наращивать добычу сланцевой нефти до плюс бесконечности. И в таких условиях соглашение ОПЕК+ просто расчищает мировой рынок для американской сланцевой нефти».

«Хотя сланцевая революция в конечном итоге столкнется с естественными геологическими ограничениями, реалии таковы, что сейчас американская индустрия сланцевой нефтедобычи постоянно превосходит ожидания как пессимистов, так и оптимистов, — подчеркивает старший аналитик Citi по нефти и газу Рональд Смит. — И само существование ОПЕК+ является для нее своего рода страховкой. Понимание того, что в непростой ситуации на рынке организация поддержит цены на нефть, позволяет производителям сланцевой нефти получать финансовую поддержку для дальнейшего наращивания производства».

На глобальном нефтяном рынке действительно произошла революция. И произошла она в сознании главного регулятора. Америка поняла, что превращается из импортера нефти в экспортера. И если раньше геополитика нефти была подчинена гарантиям поставок, то теперь геополитика нефти — это захват рынков и уничтожение конкурентов всеми возможными способами.

«Наш непосредственный конкурент в мире не Саудовская Аравия, — говорит Делягин. — Наш непосредственный конкурент в мире, который сейчас вычищает нас из мира, — это американская сланцевая нефть, у которой себестоимость существенно выше, чем у нас. Им нужны высокие цены. А нам нужна стратегическая перспектива».

Вторая сланцевая революция

Американские сланцевики увеличивают сейчас добычу: они уверены, что им обеспечат приемлемый уровень цен. Крупнейшие нефтяные компании США все больше делают ставку на сланцы, подготавливая вторую сланцевую революцию. Трамп прекрасно понимает, какую роль сланцевая добыча играет в обеспечении современного американского роста. Это основной драйвер американской экономики: рост сланцевой добычи полностью обеспечивает развитие всей производственной цепочки, включающей производство оборудования и создание инфраструктуры.

«Американцы планируют колоссальные вложения в инфраструктуру. Они сняли сейчас все ограничения, они проводят стимулирование. Трамп снижает налоги для нефтяных компаний, колоссальным образом увеличивая их устойчивость по отношению к ценовым колебаниям», — отмечает Леонтьев.

По словам известного экономиста Михаила Хазина, «на наших глазах возникает дополнительный источник добычи в США, и именно под него американцы расчищают рынок. «Они убрали Иран, они убрали Венесуэлу и они пытаются убрать нас... Они убирают нас через ОПЕК+. То есть, иными словами, они замещают нашу нефть своей сланцевой нефтью, которой раньше не было», — подчеркивает эксперт.

В этом смысле очень показательно заявление главы ОПЕК Мохаммеда Баркиндо о том, что американские сланцевики полностью поддерживают действия ОПЕК+. Ведь для них это стабильные приемлемые цены, уровень которых обеспечивается сокращением добычи других производителей.

На прошедшей неделе в Хьюстоне, столице сланцевой революции, прошла конференция CERAWeek — ежегодная энергетическая конференция, организованная информационной и аналитической компанией IHS Markit. Здесь обсуждались мировые экономические перспективы, проблемы геополитики и регулирования энергетического рынка, изменение климата и технологические инновации. На конференции ежесекундно звучали декларации о колоссальном росте сланцевой добычи в Соединенных Штатах. Заявляли о том, что США станут в течение нескольких лет экспортером нефти и превысят по объемам экспорта Россию.

Добыча нефти в США с момента заключения соглашения ОПЕК+ увеличилась с 8 млн 300 тысяч баррелей в день до 12 млн на сегодняшний день. Америка опередила Россию и Саудовскую Аравию, договорившихся о сокращении. Уже в конце следующего года, по прогнозам Минэнерго США, Соединенные Штаты станут чистым экспортером, а к 2024 году, по оценке Международного энергетического агентства, — крупнейшим экспортером, обойдя Россию.

«При условии сохранения текущего уровня производительности американская нефтедобывающая отрасль вновь продемонстрирует высокие темпы роста в 2019 году, — прогнозируют аналитики HSBC. — Годом ранее общий объем добычи в США увеличился в среднем на 2,2 млн барр./сут. С учетом последних тенденций рост добычи в 2019 году ожидается на уровне 1,7 млн барр./сут., что выше предыдущего прогноза на уровне 1,5 млн барр./сут.

«Ранее разработкой американской сланцевой нефти в очень большой доле занимались мелкие и средние компании, — говорит Леонтьев. — Их в Америке множество. А сейчас туда приходят мейджоры — крупные игроки. С абсолютно другими возможностями. И говорят про вторую сланцевую революцию. Уже чисто нефтяную, потому что газовая — добыча газа из сланцевых пород — уже состоялась. Я напомню: первую сланцевую революцию, газовую, мы проспали под мудрым водительством «Газпрома». Сейчас нам предлагают проспать вторую сланцевую революцию».

«Сланцевый рынок США — это уже не мелочевка, — подтверждает Михаил Делягин. — Там прошла консолидация в период низких цен на нефть, и весь американский крупняк сидит в сланце. Крупные американские компании зафиксировали, что будут вкладывать в добычу сланцевой нефти, наращивать объемы добычи и превратят США в крупнейшего в мире экспортера. По объему добычи США уже опередили и нас, и саудитов. И теперь они завоевывают себе самое теплое место под солнцем».

По словам аналитиков Societe Generale, «используя санкции для достижения своих внешнеполитических целей, США имеют мощный политический рычаг, который может оказать серьезное влияние на нефтяные рынки. Поскольку политика санкций США непредсказуема и может измениться практически без предупреждения, это является основным источником неопределенности для нефтяных рынков».

Речь идет о глобальном переделе рынков, о попытке добиться абсолютного доминирования. Что, собственно, Соединенные Штаты на разных этапах разными способами и делали в течение всего XX века и продолжают делать сейчас. Они стремятся к доминированию в мировой энергетике, потому что энергетика — базовая отрасль, которая по-прежнему является основой мировой экономики.

«Трамп четко понимает, что у него есть компании, которым нужны рынки, — говорит Михаил Хазин. — Соединенные Штаты Америки отлично знают, что ключевая вещь — это контроль за рынками, и у них есть априорное преимущество. Они контролируют мировые цены, устраивают «оранжевые революции», контролируют морские проливы.

«Венесуэла и все, что происходит сейчас вокруг Венесуэлы, — отмечает Леонтьев, — имеет к этому самое прямое отношение, конечно, в первую, вторую и третью очередь — это не вопрос какой-то текущей экономической конъюнктуры и текущей политической конъюнктуры и совершенно не вопрос демократии или автократии в Венесуэле, а это вопрос контроля над самой крупной в мире, самой большой в мире ресурсной базой».

Отвлекающий маневр янки

Как заявил недавно Дональд Трамп, «США готовы экспортировать обильные, доступные по цене запасы нефти, чистый уголь и природный газ, а ОПЕК и нации ОПЕК, как всегда, обирают остальной мир, и мне это не нравится. Это никому не должно нравиться».

В Конгресс США внесен законопроект NOPEC, который наделяет суды США полномочиями судить участников нефтяных картелей, таких как ОПЕК. Однако, по мнению большинства экспертов, это отвлекающий маневр, переведение внимания на негодный объект.

«Сейчас Конгресс примет закон против ОПЕК, Трамп топнет ножкой, рыдающие саудиты распустят свой ОПЕК, цены рухнут, и «свобода нас примет радостно у входа», — иронизирует Леонтьев. — Вот так дурят нашего брата! Вот сейчас Трамп пошел свиньей на саудитов, которым простил даже убийство американского журналиста».

Если оценивать ситуацию реально, Эр-Рияд в рамках ОПЕК+ координирует действия с Вашингтоном. Конечно, президент США много говорит о необходимости борьбы с картельным сговором, но это лишь игра на американского потребителя, заинтересованного в низких ценах на топливо. Борьба Трампа с картельным сговором — фейк, борьба правой руки с левой. Ведь ОПЕК делает все возможное, чтобы учесть интересы американцев, вынуждая, например, членов организации соблюдать квоты независимо от резкого сокращения добычи в Иране и Венесуэле.

По словам аналитиков Societe Generale, «американо-саудовские политические отношения остаются крепкими, и Трамп поддерживает принца Мухаммеда бен Салмана на протяжении всего дела Хашогги. В том случае если Саудовскую Аравию попросят еще раз увеличить добычу, чтобы компенсировать потери Ирана и Венесуэлы, мы считаем, что они по-прежнему согласятся на это».

Не стоит забывать, что Саудовская Аравия и администрация Дональда Трампа — в действительности союзники. Очевидно, что координатором этого альянса стали саудиты как раз в рамках ОПЕК+. Стоит заметить, что режиму Эр-Рияда к подобной помощи заокеанскому партнеру не привыкать. Достаточно вспомнить резкое снижение цен на нефть, которое было инициировано саудитами в 80-х годах прошлого века и привело к подрыву экономики СССР.

Профит Эр-Рияда здесь стратегический: американцы, чувствительные к нарушениям прав человека где угодно, в упор не видят их в Саудовской Аравии. История, как Трамп метался в характеристиках по поводу зверского убийства обозревателя The Washington Post Джамаля Хашукджи в Турции, у всех еще в памяти. К тому же серьезное сотрудничество с американцами в военной сфере обеспечивает саудитам доминирование в регионе, а в долгосрочном плане — стабильность своей экспортной политики.

Какое влияние имеет ОПЕК на формирование цен на нефть, включая ОПЕК+? Практически никакого. Потому что объемы нефти, которые сейчас поступают на рынок, в первую очередь зависят от выбытия, связанного с американскими санкционными действиями. «Когда нам заявляют, что ОПЕК перевыполнила план по сокращению... Они от чего перевыполнили план? Они себе что, по ногам стреляют? — вопрошает Леонтьев. — Они перевыполнили план за счет Ирана и Венесуэлы, где добыча падает в силу санкционного давления».

Сделка в интересах Америки

ОПЕК+ — это картельное соглашение о сокращении добычи для поддержания цены на нефть между странами ОПЕК и не ОПЕК, то есть, по сути, между Саудовской Аравией и Россией.

«В ближайшем будущем ОПЕК+ придется решать тактическую проблему — как и когда вернуть себе долю рынка, не вызвав при этом обвала цен на нефть, — отмечает старший аналитик Citi по нефти и газу Рональд Смит. — Это легче сказать, чем сделать, что показала прошлогодняя попытка восстановить уровень производства нефти. Увеличение добычи ОПЕК+, совпавшее с замедлением роста спроса на нефть и с бурным ростом добычи в США, привело к падению цен с более чем 80 до 55 долларов за баррель. Это вынудило Россию и других членов ОПЕК+ согласиться еще на одно сокращение добычи. В долгосрочной перспективе организации придется решать и стратегический вопрос: более высокие цены и их низкая волатильность будут стимулировать появление альтернативных производителей нефти и сокращение спроса. Благодаря росту цен в результате первого раунда снижения добычи ОПЕК+ американские производители сланцевой нефти с 2016 года увеличили производство на 3,4 млн баррелей в день, с легкостью поглотив долю в 1,8 млн баррелей, добровольно пожертвованную членами ОПЕК+, а также значительную часть спроса, который увеличился с того времени».

«Добыча ОПЕК, как ожидается, в среднесрочной перспективе будет снижаться, с 31,9 млн барр./сут. в 2018 году до приблизительно 29 млн барр./сут. в 2024 году, и доля рынка картеля будет сокращаться соответственно, — пишут аналитики Bank of America Merrill Lynch. — Добыча сланцевой нефти в США становится все более эффективной, добавив свыше 2 млн барр./сут. к мировой добыче в 2018 году. Снижение темпов роста спроса, высокие темпы роста добычи стран, не входящих в ОПЕК, не оставят места для дополнительной добычи ОПЕК в среднесрочной перспективе. Вместо того чтобы обеспечить рост, удовлетворяющий растущий мировой спрос на нефть, в последние годы добыча ОПЕК стагнировала, в то время как капитал все больше инвестировался в проекты по добыче в странах, не входящих в ОПЕК, в частности в нефтяные провинции США с трудноизвлекаемыми запасами».

Соглашение ОПЕК+ в долгосрочной перспективе вредно для России, считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. «Когда вы боретесь за какой-то рынок, вам важнее сохранить свою долю на рынке, чем сохранить сегодняшние текущие доходы, — отмечает эксперт. — Грубо говоря, иметь сегодняшний наш экспорт при цене даже 10 долларов за баррель — это значительно лучше, чем не иметь совсем никакого экспорта при цене 70 долларов за баррель!»

Однако досужие разговоры о том, что в случае прекращения сделки цены упадут, очевидно, являются блефом. Если Америке нужна нефть не ниже 50-60 долларов за баррель, она будет такой независимо от того, что будет делать ОПЕК+. По сути, задача ОПЕК+ — освобождать рынки для дорогой американской нефти, убирая с них дешевую неамериканскую.

Частное мнение частного игрока

Неожиданно на конференции CERAWeek в поддержку ОПЕК+ высказались российские частные нефтяные компании. Раньше в данном мероприятии участвовали крупные делегации российских нефтяников, теперь из-за санкций они туда практически не ездят. Правда, на этот раз в Хьюстоне побывал глава и владелец «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов, заявивший, что все ключевые российские игроки якобы поддержали ОПЕК+. Так ли это? Консенсуса в России по этому поводу нет, говорят эксперты.

«Вагит Юсуфович Алекперов — представитель частной компании, имеет право на любое мнение, но все-таки хотелось бы понять, чем оно обусловлено. И не надо это мнение выдавать за мнение отрасли — это очень странно. У него таких полномочий нет», — подчеркивает Михаил Леонтьев.

Позиция «ЛУКОЙЛа» выглядит удивительной, по мнению наблюдателей, только на первый взгляд. «Есть у нас стороны, которые говорят, что нужно участвовать в ОПЕК+. Кто эти стороны? Да, мы знаем, кто это. Ну, например, это компания «ЛУКОЙЛ». Почему она это делает? У нее есть объективные обстоятельства: она сокращает добычу. Она не инвестирует», — утверждает Михаил Хазин. То есть «ЛУКОЙЛ», прикрываясь сокращением добычи в рамках квот ОПЕК+, максимизирует прибыль, выводит огромные дивиденды, существенно сокращая капиталовложения.

Таким образом, «ЛУКОЙЛ» ничем не рискует: у компании, по словам экспертов, уже идет естественное падение добычи нефти. «Конечно, активы у «ЛУКОЙЛа» неплохие, — говорит экономист Никита Кричевский. — Алекперов, в свое время исполнявший обязанности министра нефтяной промышленности, создал компанию для себя крайне профессионально, вырезав ее из государственных активов и потом поучаствовав во всех прелестях нашей приватизации. Однако сейчас «ЛУКОЙЛ» все меньше вкладывается в производство, стремясь максимизировать прибыль, выплатить своим частным акционерам гигантские дивиденды и вывести их в офшоры. Если компания и инвестирует куда-то, то только не в Россию». Действительно, вложения «ЛУКОЙЛ» старается делать в перспективные зарубежные проекты — к примеру, в Узбекистан, где ожидается либерализация цен на топливо и можно рассчитывать в связи с этим на высокую прибыль. Тем не менее, как отмечает Хазин, «у нас есть другие компании, которые вкладываются в производство и которые вполне могут нарастить добычу.

России нужна стратегия на рынке

«Добыча российской нефти стремится к росту, — пишет старший аналитик Citi по нефти и газу Рональд Смит. — Ключевые компании, такие как «Роснефть» и «Газпром нефть», располагают значительными мощностями, которые простаивают из-за ограничений в соглашении ОПЕК+. Это происходит в то время, когда они готовятся ввести в эксплуатацию новые проекты, находящиеся в разработке в течение многих лет. При этом большинство членов ОПЕК испытывают трудности с наращиванием производства». Подчеркнем, что, по прогнозам Международного энергетического агентства, если сделка ОПЕК+ не будет продлена, это позволит России к 2021 году добиться рекордных показателей добычи нефти — 11,8 млн баррелей в сутки.

В этом смысле странной выглядит позиция Минэнерго. «Такое впечатление, — пишет «Независимая газета», — что министерство, вместо того чтобы разрабатывать собственную стратегию, двигается в русле политики США и Саудовской Аравии, навязывая российским нефтяникам пропорциональные квоты. В итоге компании, которые делают большие капитальные вложения, вынуждены сокращать добычу. Спрашивается, почему естественную убыль частных компаний (того же «ЛУКОЙЛа» или «Сургутнефтегаза») не выдать ОПЕК за сокращение в рамках сделки?» «Российское правительство, — утверждает Делягин, — весьма вероятно, ориентируется в своей деятельности не на те компании, которые осуществляют инвестиции, а на те, которые уходят с рынка и уводят свою прибыль в кеш».

Все это происходит на фоне подготовки американцами новых антироссийских санкций. Для сравнения: у российских нефтяников 85% прибыли уходит на налоги, у американских — 40%. В Америке — сланцевая революция, в России, похоже, — грядущая потеря рынков. А ведь сланцевых месторождений в РФ больше, чем в США.

Михаил Хазин считает, что России нужно пересмотреть свою позицию относительно соглашения с нефтяным картелем по сокращению добычи нефти: «С точки зрения государственной политики и стратегии от ОПЕК+ нужно отказываться. Потому что локальный выигрыш будет компенсирован долгосрочным, чтобы не сказать вечным, поражением. С точки зрения стратегии ответ абсолютно очевиден».

Получается, что российские чиновники и частные компании, которые поддерживают ОПЕК+, приближают США к их цели: избавить мир от российских энергоносителей. По сути, сокращением собственной добычи мы помогаем Америке провести вторую сланцевую революцию.

К сожалению, по мнению экспертов, правительство РФ, в том числе профильное министерство, не поддерживает компании на международных энергетических рынках. «Я не вижу у Минэнерго никакой стратегии, — подчеркивает Михаил Хазин. — Причем я ее вообще не вижу у правительства в целом. У нас замечательное правительство: у него нет программы вообще никакой — ни среднесрочной, ни долгосрочной, вообще никакой».

Что же касается американцев, то они продолжат свою большую нефтяную игру, вытесняя с рынка конкурентов: Ливия, Нигерия, Иран, Венесуэла. Кто следующий? Судя по всему, они хотели бы видеть в этом списке Россию.

Рынок СПГ будет более независим от нефтяного

Роль Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) на мировом энергетическом рынке будет расти из года в год, уверен глава «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон, который 17 марта встретился в Баку с министром энергетики Саудовской Аравии Халидом аль-Фалихом. «Это была встреча, обмен мнениями. В Баку заседает комитет ОПЕК, но есть и газовый ОПЕК (ФСЭГ), про него мало кто знает. Я считаю, что из года в год он будет приобретать большее значение на мировом энергетическом рынке», — сказал Михельсон журналистами по итогам встречи.

«Сейчас основная масса контрактов по СПГ все равно привязана к нефтяной составляющей. И мы думаем, что в недалеком будущем будут рождаться другие индексы, и будет рождаться более независимый рынок СПГ от нефтяного», — отметил он.

ФСЭГ — международная межправительственная организация, объединяющая ведущих мировых экспортеров газа. Ее членами являются Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, Объединенные Арабские Эмираты, Россия, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея. Статус наблюдателей имеют Ирак, Казахстан, Нидерланды, Норвегия, Оман, Перу и Азербайджан, уточняет «Прайм».

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Премьер-министра, Министром иностранных дел Алжирской Народной Демократической Республики Р.Ламамрой, Москва, 19 марта 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошие переговоры с моим коллегой и другом заместителем Премьер-министра, Министром иностранных дел Алжирской Народной Демократической Республики Р.Ламамрой. Мы знакомы очень давно, еще с тех пор как работали вместе в ООН.

Нам очень приятно, что после назначения на новый пост – заместителя Премьер-министра и Министра иностранных дел, Р.Ламамра наносит один из своих самых первых зарубежных визитов в Российскую Федерацию.

Наш коллега рассказал о ситуации в Алжире, поделился планами руководства страны на ближайшую перспективу. Мы их поддерживаем. Рассчитываем, что они помогут стабилизировать обстановку в этом дружественном нам государстве через национальный диалог на основе Конституции Алжира и, конечно же, при уважении всеми заинтересованными сторонами норм международного права и Устава ООН.

Позитивно оцениваем наше взаимодействие во всех областях – политической, торгово-экономической, инвестиционной, военно-технической и гуманитарной, в соответствии с целями, которые были поставлены нашими президентами в Декларации о стратегическом партнерстве от 2001 года.

Высоко оценили успешную деятельность Смешанной межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая собиралась в Москве в январе этого года, а также Межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству, заседание которой проходило в Туле в октябре прошлого года.

Международные проблемы рассматриваем через призму необходимости обеспечения всеми государствами уважения зафиксированных в Уставе ООН принципов, включая суверенитет, территориальную целостность государств, невмешательство во внутренние дела друг друга, урегулирование кризисов мирными, политико-дипломатическими средствами. Мы, безусловно, подчеркнули нашу приверженность праву народов самим определять судьбу своих государств.

В этом контексте обсудили положение на Ближнем Востоке и Севере Африки, а также в Сахаро-Сахельской зоне.

По Сирии мы рассказали об усилиях, которые Россия предпринимает вместе с Турцией и Ираном по созданию условий для выполнения резолюции 2254 СБ ООН, включая подготовку к политическому процессу через создание Конституционного комитета.

Говорили также об обстановке в Ливии, Мали и в ряде других стран. Приветствовали дипломатические усилия Алжира по содействию прочному национальному примирению в этих государствах, которые вследствие авантюры НАТО 2011 г. продолжают служить источниками различных угроз – от терроризма и наркотрафика до организованной преступности и нелегальной миграции.

У нас с Алжиром единая позиция в том, что касается необходимости активизации коллективных шагов по преодолению на действующей международно-правовой основе таких застарелых кризисов, как арабо-израильский конфликт и западносахарская проблема. При этом мы привержены именно коллективным действиям по выполнению уже принятых резолюций СБ ООН. Высказались против попыток продвигать некие разработанные в одностороннем порядке сомнительные схемы.

В целом считаю, что переговоры были весьма полезными, позволяющими продвигать наше стратегическое партнерство, в том числе и, прежде всего, во внешнеполитической области, учитывая, что речь идет о министерствах иностранных дел.

Вопрос: Некоторые СМИ сравнивают происходящее сейчас в Алжире с «арабской весной». Насколько допустимо, по Вашему мнению, проводить такие аналогии?

С.В.Лавров: Насчет того, что высказываются оценки относительно схожести происходящего в Алжире с процессами «арабской весны», как я понимаю, имеются в виду попытки дестабилизировать ситуацию извне. Красивый термин «арабская весна» на поверку оказался именно грубейшим вмешательством во внутренние дела суверенных государств, будь то Ливия или в данном случае Сирия. В этом смысле я убежден, что то, что сказал мой коллега и друг в своем вступительном слове, является главным – народ Алжира сам решит свои проблемы, все свои внутренние дела на основе Конституции своей страны и при полном уважении норм международного права.

При этом принципиально важно, чтобы все другие страны свято выполняли требования Устава ООН, включая категорическую неприемлемость вмешательства во внутренние дела суверенных стран.

Что касается роли наших отношений с Алжиром в поддержании стабильности в Северной Африке, ее должны поддерживать, прежде всего, сами страны региона. Мы их всячески к этому призываем.

Готовы содействовать усилиям стран региона по решению имеющихся проблем. Я уже говорил о нашей высокой оценке усилий Алжира по содействию урегулированию ситуации в Ливии, Мали, ряде других стран. У нас общие подходы, по сути дела, ко всем проблемам, которые сохраняются в этом регионе. Мы координируем наши действия в ООН, в рамках партнерских отношений между Россией и Африканским союзом, Россией и Лигой арабских государств.

У нас налажен стратегический диалог по линии аппаратов советов безопасности, функционируют рабочие группы по кибербезопасности. Если мы говорим о вкладе в поддержание стабильности в Северной Африке, нельзя не упомянуть широкое, имеющее очень глубокие корни военно-техническое сотрудничество между Россией и Алжирской Народной Демократической Республикой.

В дополнение к существующим механизмам взаимодействия мы договорились, как объявил об этом мой коллега Р.Ламамра, создать рабочую группу высокого уровня, которая будет координировать наши подходы к международным вопросам в целом.

Вопрос: Х.Гуайдо назначил посла в США от своего «правительства». Как на это смотрит международное право?

С.В.Лавров: Послов назначают правительства государств-членов ООН. Таковым является Правительство Н.Мадуро.

Вопрос: Спецпредставитель Госдепартамента США по Украине К.Волкер заявил, что Россия получает выгоду от расширения НАТО, приведя в пример благосостояние граничащих с Россией стран Балтии, в которых процветает мир и наблюдается экономическое развитие. Как Вы относитесь к такому заявлению, учитывая, что речь идет о военном блоке?

С.В.Лавров: Оставляя в стороне то, что К.Волкер постоянно делает высказывания на более широкие темы, чем украинское урегулирование, могу сказать следующее. Как я понимаю, он сказал, что Россия получает выгоду от членства Прибалтики в НАТО, поскольку в соседних с нами странах наблюдается процветание экономического развития и царит мир. Экономическое развитие определяется конкретной статистикой, которая должна показать, на чем базируется экономический рост, как создавалась промышленная и в целом экономическая база трех прибалтийских государств, как сказалось на их экономическом развитии нынешнее членство в Европейском союзе, как себя ощущают граждане в экономическом плане.

Если же говорить о второй части его заявления о том, что Россия получает выгоду от того, что в прибалтийских странах царит мир, то здесь нужно все-таки понять, о чем идет речь. Если под миром, который там царит, предполагается политика Латвии и Эстонии по увековечиванию безгражданства, по вытеснению в Латвии русского языка из сферы образования и, по сути дела, из всех сфер общественной жизни, регулярные неонацистские марши, потакание радикал-националистам и стимулирование раскола общества на радикалов, неонацистов и антифашистов, то я очень сильно сомневаюсь, что подобный «мир» является выгодным для Российской Федерации.

Более того, я убежден, что подобный, с позволения сказать, «мир» не выгоден ни России, ни любому другому государству, включая сами государства Прибалтики.

Насчет понятия выгоды − небольшой экскурс в историю. Когда в начале 2000-х гг. планировалась очередная волна расширения НАТО, мы спрашивали у наших западных партнеров, зачем это делается, почему нужно углублять и передвигать на Восток разделительные линии на нашем общем континенте. В отношении стран Прибалтики нам говорили о том, что у них исторические фобии, опасения за свою безопасность, поэтому их примут в Североатлантический альянс, они успокоятся и будут жить с нами по-добрососедски, в мире и дружбе.

В итоге, когда Эстония, Литва и Латвия стали членами НАТО, они не только не умерили свои антироссийские высказывания и антироссийскую политику, но, по сути дела, стали одними из лидеров-русофобов в западном мире. НАТО и Европейский союз сейчас во многом выверяют свои антироссийские действия по той позиции, которую навязывают три прибалтийские страны. Поэтому о выгоде для Российской Федерации К.Волкер лучше бы помолчал. Для нас выгодна такая ситуация, которая будет объединять все страны нашего общего континента.

Россия. Алжир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 марта 2019 > № 2944002 Сергей Лавров

«Арабская весна» и ее итоги: религия и политика

Валери Хоффман

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Валери Хоффман — специалист по современному исламу, профессор религиоведения Колледжа свободных наук Иллинойского университета (Урбана-Шампейн).

[стр. 38—59 бумажной версии номера] [1]

Принято считать, что ислам не предполагает обособления политического от религиозного. Хотя этот тезис по-прежнему вызывает полемику, исследователи продолжают настаивать, что природа взаимоотношений между политикой и исламом уникальна[2]. Действительно, было бы ошибкой утверждать, что именно мусульманство предопределяет политические реалии Ближнего Востока, но одновременно никаких сомнений не вызывает уверенность большинства жителей этого региона в том, что только учение пророка Мухаммеда способно обеспечить базис социальной справедливости и, следовательно, политической легитимности.

Требования людей, которые протестовали в государствах, охваченных «арабской весной», преимущественно не имели отношения к религии. Они выступали за демократию, свободу, человеческое достоинство и искоренение коррупции, не делая отсылок к религиозной проблематике. Первые очаги протестной активности появились в небольших тунисских городах Сиди-Боузид и Кассерин, где в основном проживает рабочий люд. Это были стихийные возмущения, спровоцированные дурным обращением с трудящимся человеком, издевательствами над ним и его беспросветным положением. В случае торговца фруктами Мохаммеда Буазизи отчаяние оказалось настолько велико, что 17 декабря 2010 года он совершил самосожжение. Тунисские блогеры, узнавшие об акциях протеста и жестоком обращении полиции с их участникам, были молодыми и образованными представителями среднего класса с секулярным мировоззрением. Они организовали акции в поддержку протестующих в столице Туниса, продемонстрировав тем самым солидарность с бедствующими рабочими южных регионов страны и резкое неприятие коррумпированного политического режима. Они настаивали на свободе и демократии, требуя смены власти. Последнее из этих желаний исполнилось 14 января 2011 года, когда президент Туниса Зин аль-Абедин Бен Али бежал из страны, а некоторые члены его правительства, попытавшиеся сделать то же самое, были арестованы.

«Арабская весна» и светские протесты

Неожиданный успех массовых демонстраций, во многом обусловленный нежеланием тунисских военных стрелять в народ, подстегнул аналогичную социально-демографическую группу египтян — молодых, образованных и технологически продвинутых — организовать протестные акции в Каире на площади Тахрир. В 2008 году молодежное движение «6 апреля» уже использовало Facebook для поддержки рабочих промышленного города Эль-Махалла-эль-Кубра, поднявшихся на забастовку под лозунгом повышения зарплаты. На протяжении многих лет власти Египта не справлялись с обеспечением выпускников университетов ранее обещанными им рабочими местами в бюджетной сфере. Подобная политика привела к тому, что уровень безработицы среди молодых египтян, получивших высшее образование, в десять раз превышал аналогичный показатель для той группы молодежи, которая подобного образования не имела[3]. В довершение всего неолиберальный экономический курс, реализуемый в Египте с середины 1970-х, когда президент Анвар Садат начал проводить политику «открытых дверей», привел к такому резкому скачку цен, что зарплаты на государственной службе больше не позволяли людям обеспечивать свои семьи. Многие были вынуждены искать себе вторую или даже третью работу.

В свою очередь низкий уровень оплаты труда полицейских оборачивался всепоглощающей продажностью, взяточничеством, рутинными пытками задержанных и общей безнаказанностью. В большинстве своем жертвами полицейского произвола становились исламисты, чья участь не слишком интересовала светскую молодежь. Но ситуация изменилась, когда 6 июня 2010 года в Александрии двое полицейских, задержав в Интернет-кафе молодого Халеда Саида, забили его до смерти в соседнем переулке[4]. Брату убитого удалось сфотографировать его изуродованное тело; снимок разошелся по Сети, подстегнув протестные акции против полицейского произвола. Ваиль Гоним, директор по маркетингу офиса «Google» в Дубае, создал в Facebook группу «Все мы Халед Саид». К январю 2011 года в нее вступили пять тысяч человек[5]. Тем не менее никто в Египте не ожидал каких-либо масштабных перемен — пока не пришел день, когда граждане Туниса изгнали своего президента Бен Али.

Начало египетских акций протеста было запланировано на 25 января 2011 года. Дата выбиралась неслучайно: это национальный День полиции, а демонстранты как раз намеревались выступить против полицейской жестокости и потребовать отставки министра внутренних дел Хабиба аль-Адли. Также они настаивали на отмене закона о чрезвычайном положении, на протяжении десятилетий позволявшего произвольно арестовывать людей, ограничивать их конституционные права и пресекать политическую деятельность общественных организаций. Если бы протестующие взывали только к собственной социально-демографической группе, то протест быстро бы выдохся. Но в бедных кварталах Каира услышали их лозунги, осуждавшие высокие цены, низкие зарплаты, безработицу и коррупцию, — и жители городских окраин тоже начали стекаться на площадь Тахрир. Полиция и силы безопасности ответили на протест с прежней жестокостью. Поэтому 28 января, в «день гнева», в центре города оказалось еще больше людей: здесь были мужчины и женщины, молодые и пожилые, бедные и состоятельные, образованные и неграмотные. Впервые среди них оказалось значительное число исламистов.

Поначалу, учитывая явно нерелигиозный характер протестных акций, лидеры крупнейшей исламистской организации Египта «Братья-мусульмане» отказались принять участие в демонстрации 25 января. Некоторые молодые «братья», которые все же пришли на площадь Тахрир, подчеркивали при этом, что находятся здесь как египтяне, ратующие за свободу и справедливость, но не как исламисты, поддерживающие создание исламского государства. Однако «в ответ на всеобщую мобилизацию простых египтян руководство “Братьев” изменило свою первоначальную позицию и вечером 27 января официально обратилось к членам организации с призывом действовать»[6]. Тем самым «Братья-мусульмане» поставили свои недюжинные организационные возможности и многочисленных сторонников на службу демократии. Без умения этой организации вести за собой людей протесты могли бы кончиться ничем.

Между тем патриарх Коптской православной церкви Шенуда III «официально выразил свою поддержку президенту Хосни Мубараку и его легитимному правлению, призывая представителей коптской общины бойкотировать манифестации»[7]. Тем не менее среди 11% населения Египта, совокупно принявших участие в акциях протеста, оказалось немало коптов. Поэтому 11 февраля 2011 года, когда президент Мубарак ушел в отставку, патриарх подготовил новое заявление, в котором говорилось, что «коптская церковь признает благое начинание благородных молодых египтян, “молодежи 25 января”, тех, кто совершил в Египте славную революцию, мучеников нации, проливших за нее свою бесценную кровь»[8].

В порыве стремления к единой цели протестующие всячески подчеркивали нераздельность мусульман и коптов Египта. В пятницу, 4 февраля, коптские демонстранты образовали на площади Тахрир живое кольцо, чтобы защитить совершавших пятничный намаз мусульман от полиции. А через день, в воскресенье, мусульмане ответили коптам таким же благородным жестом, дав им возможность отслужить на площади мессу. Вероятно, необыкновенное зрелище распятия, поднятого на площади в центре Каира, вызвало слезы радости у многих христиан, привыкших к запрету публичного использования христианских символов и иных проявлений христианской веры. Протестные акции стали ярчайшим свидетельством межконфессионального единства, воплощением которого также выступали красочные изображения, появившиеся на ранее пустующих стенах по всему Каиру. После того, как 11 февраля 2011 года военные заставили президента Мубарака уйти в отставку, в Египет из Катара после полувековой ссылки возвратился Юсуф аль-Кардави — видный член «Братьев-мусульман» и богослов, окончивший университет Аль-Азхар. Когда на следующий день после изгнания Мубарака у него спросили, должен ли теперь Египет начать жить по шариату, он ответил: «Сохранить свободу людей важнее, чем утвердить шариатские нормы»[9]. 18 февраля в пятничной проповеди на площади Тахрир аль-Кардави недвусмысленно адресовал свое послание как мусульманам, так и коптам[10], заявив, что на революционной площади межконфессиональным розням пришел конец[11].

Единственным восстанием «арабской весны», в ходе которого восторжествовал религиозный раскол, стали беспорядки в небольшом островном государстве Бахрейн, где суннитская монархия угнетает шиитов, составляющих большинство населения. Первоначально шииты протестовали бок о бок с суннитами, тоже требуя демократических реформ, свободы самовыражения и ликвидации коррупции — того же, на чем настаивали люди, вышедшие на улицы в других арабских странах. Как справедливо отмечают Лин Нойхед и Алекс Уоррен:

«Недовольство граждан Бахрейна не имело связи с религией — в его основе лежали предъявляемые правящей династии Аль Халифа повсеместные требования ограничить полноту власти в пользу народа, наделить реальными полномочиями избираемый парламент, повысить прозрачность управленческих практик и положить конец дискриминации. Но уже к концу года общественные разногласия начали выливаться в религиозные формы. […] Сунниты, которые в начале 2011 года считали, что реформы помогут снять политическую напряженность, к концу года уже были уверены, что шиитов удовлетворит только свержение монархии. В свою очередь шииты, которые на заре протестов полагали, что мирных реформ будет достаточно, к концу года были твердо убеждены: семья Аль Халифа должна уйти»[12].

По мысли тех же авторов, несмотря на жесткий отпор, который встретили протестующие, в Бахрейне все же удалось избежать вооруженного конфликта, поскольку люди выходили на улицы без оружия[13]. В отличие от Ливии и Сирии, где Катар и Саудовская Аравия вооружали повстанческие группировки, в Бахрейне та же Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты помогли правительству подавить народное возмущение.

Возможно, обострение конфликтов и разногласий религиозного толка было неизбежным следствием народных волнений на Ближнем Востоке. Но причина этого кроется отнюдь не в безусловной вражде между суннитами и шиитами или мусульманами и христианами. Диктаторы и прежние владыки региона предупреждали мировое сообщество, что, если они потеряют власть, бразды правления перейдут к исламистам. Особенно чутко отнеслись к этому предупреждению Соединенные Штаты. Президент Барак Обама отнюдь не спешил поддержать борцов за демократию в арабском мире. Эти опасения не были беспочвенными: в странах, где инакомыслие подавлялось, просто не было политических партий, способных вырвать власть у диктаторов, вцепившихся в нее мертвой хваткой, — и поэтому представители сильной и организованной политической оппозиции собирались не в стенах парламентов, а в мечетях. «Братья-мусульмане», будучи старейшей, наиболее крупной и слаженно работающей исламистской организацией региона, создали родственные по духу группы по всему суннитскому Ближнему Востоку. В Египте действовал запрет на создание политических партий по религиозному принципу, но в эпоху Мубарака «Братья-мусульмане» присоединялись к другим политическим партиям и благодаря этому получали места в парламенте. Именно им обязаны своим появлением «Партия справедливости и развития» в Марокко и «Фронт исламского действия» в Иордании. Обе партии добивались некоторых электоральных успехов в пределах, определяемых дозволением монархов этих государств. Партия «Аль-Ислах» в Йемене стала самой видной оппозиционной силой, выступившей против президента страны Али Абдаллы Салеха. Но первого электорального успеха ближневосточные исламисты добились на выборах в Турции — единственной стране региона, государственность которой построена на сугубо секулярной основе. Турецкая «Партия справедливости и развития» пришла к власти в 2002 году и остается у руля по сей день. Администрация президента Джорджа Буша-младшего приняла в свое время специальную программу, нацеленную на продвижение демократии, но победа движения ХАМАС на парламентских выборах в Палестине в 2006 году показала, насколько уязвим демократический процесс, если поддерживающие его либеральные ценности отсутствуют.

30 января 2011 года после почти 23-летнего изгнания в Тунис возвратился Рашид аль-Ганнуши — лидер «Партии возрождения» («Ан-Нахда»), созданной в 1989 году Тунисским исламистским движением и долгое время подвергавшейся репрессиям со стороны властей. Первые после начала «арабской весны» выборы состоялись в Тунисе 23 октября 2011 года. На них определялся состав Национальной конституционной ассамблеи, членам которой предстояло разработать текст новой Конституции. Как и ожидалось, «Партия возрождения» получила большинство мест. Вместе с тем секулярная традиция Туниса подтвердила свою силу: так, устремления изменить правовой статус женщин, гарантированный им Кодексом гражданского состояния 1956 года, или же попытки рассуждать о них как о «дополнении» мужчины в ущерб принципу равноправия были решительно пресечены. Однако это не смогло предотвратить убийства двух виднейших светских политиков, произошедшего в 2013 году и совершенного, по-видимому, салафитами.

«Арабская весна» и религиозные конфликты

Учитывая вышесказанное, внезапное появление салафитов на улицах Туниса стало шоком. Сам вид длиннобородых мужчин в просторных одеждах и женщин в платьях до земли, прячущих свои волосы и лица, каких нередко можно увидеть в Египте или других ближневосточных странах, рядовым тунисцам, особенно из среднего класса, напоминал о далеком прошлом — о временах, когда и в их стране люди появлялись на улицах в традиционных сафсари. «Салафизм» означает сохранение древних мусульманских устоев жизни, а сам термин происходит от слова «салаф», которым обозначали относительно либеральное и модернистское реформаторское движение под началом Мухаммеда Абдуха (1849—1905) и Рашида Риды (1865—1935). Эти люди хотели возродить динамизм, присущий молодому исламу, не воспроизводя при этом образ жизни и обыкновения первых мусульман. В наше время, однако, салафитами стали называть наиболее косных сторонников буквального толкования священных текстов; их лучше было бы именовать исламскими фундаменталистами, поскольку они хотят возродить ислам в его первозданном виде и следовать буквальным трактовкам шариата. Салафиты заставили содрогнуться светскую интеллигенцию Туниса, выступив с требованием создания исламского государства под черным флагом «Аль-Каиды». После революции они разрушали гробницы марабутов[14] — исламских святых, мужчин и женщин, — почитание которых было неотъемлемой частью местной культуры. В мусульманском мире принято преклоняться перед избранными «друзьями» Бога. Их могилы притягивают паломников, которые надеются получить Божье благословение, соприкоснувшись с их добродетельностью и святостью. Ибн Таймия Дамасский (1265—1328) считал подобные практики идолопоклонством, но популярность святых была настолько велика, а основанные ими суфийские ордена настолько сильны, что на закате жизни этот богослов оказался в тюрьме. Лучшим доказательством его идейного поражения стало то, что после смерти его могила на суфийском кладбище сама сделалась местом массового паломничества — несмотря на все его выпады против таких практик. Но в XVIII веке учение Ибн Таймии было с живостью воспринято воинственным движением ваххабитов, идеология которых составила фундамент трех последовательно сменявших друг друга государств саудитов, включая и нынешнее Королевство Саудовская Аравия, основанное в 1932 году. Саудовцы тоже уничтожали гробницы и другие религиозные святыни, а салафиты распространили эту практику по всему исламскому миру. Уход диктаторов Ирака, Туниса, Египта и Ливии развязал салафитам руки, и они начали крушить памятники культуры, оскорблявшие их представления об «истинном» исламе, причем их агрессивные действия почти не встречали сопротивления. Высокопоставленные религиозные деятели Египта, шейх университета Аль-Азхар и великий муфтий — оба состоят в суфийских орденах, — гневно реагировали на разрушение салафитами суфийских святынь[15]. Надо сказать, что суфийские ордена, которые играют заметную роль в египетской культуре, долгое время оставались в стороне от политики. Однако, отзываясь на салафитский натиск, некоторые последователи суфизма объявили о создании новых политических партий[16] — в большинстве своем, впрочем, так и не проявивших себя[17].

В Египте за акциями протеста последовали многочисленные нападения на коптские церкви. Высший совет вооруженных сил, взявший власть после отставки президента Мубарака, отказался предпринять какие-либо меры для защиты христианских храмов и прекращения насилия. Напротив, 11 октября 2011 года военные крайне жестоко подавили акцию протеста коптов у здания телецентра в каирском квартале Масперо, направляя бронетехнику прямо в собравшуюся толпу, из-за чего многие люди погибли под гусеницами танков. В тот день 27 протестующих были убиты и 329 ранены. В телеобращении Совета говорилось, что копты сами атаковали военных, а народ Египта призывался на защиту собственной армии. Некоторые мусульмане с готовностью откликнулись на призыв генералов — и число жертв среди беззащитных протестующих еще более возросло. Появлялись многочисленные сообщения о том, что военные не пускают к пострадавшим медиков. Межконфессиональное единение, сложившееся в дни протестов, теперь целенаправленно разрушалось[18]. Неделю спустя после событий в Масперо христиане и мусульмане собрались на мосту Каср-эль-Нил почтить память погибших, безмолвно протестуя против грубого попрания справедливости военными.

Первоначально «Братья-мусульмане» пытались успокоить тех, кто опасался исламистского переворота: они заявляли, что не собираются создавать политическую партию или выдвигать кандидата на президентских выборах. Но со временем оба эти заявления оказались опровергнутыми: они учредили партию «Свобода и справедливость» и начали выдвигать кандидатов на выборные должности. Египетские салафиты, которые традиционно отказывались участвовать в электоральной политике, тоже изменили тактику. В Египте появились несколько салафитских партий, самой заметной из которых стала «Аль-Нур». Их успех, как и сокрушительное поражение секулярных партий в первом туре парламентских выборов, повергли в шок светских активистов, в свое время инициировавших восстание 25 января. В ходе президентских выборов, состоявшихся весной 2012 года, во второй тур вышли генерал, ранее занимавший пост премьер-министра в правительстве Мубарака, и Мухаммед Мурси, кандидат от «Свободы и справедливости». Выбирая между представителем старого режима и ставленником «Братьев-мусульман», египтяне отдали свои голоса Мурси, посчитав такой исход меньшим из зол. В моральном отношении «Братья» заметно превосходили политиков, связанных с правлением Мубарака или Высшим советом вооруженных сил, перенявшим у старого режима прежние коррупционные практики. Таким образом, военные уступили пост президента своему давнему врагу — «Братьям-мусульманам», но при этом армия по-прежнему оставалась мощной политической силой.

Президентство Мурси оказалось неэффективным, и он утратил народную поддержку. Несмотря на то, что в ходе голосования его поддержали менее 52% избирателей, он решил, что победа предоставляет ему абсолютную свободу рук, и не видел необходимости искать союза с другими политическими силами. Ему не хватило решимости попытаться навязать неоднородному и многочисленному населению Египта нормы шариата, но зато он быстро растратил репутационный капитал, который «Братья-мусульмане» успели аккумулировать, поддержав революцию и занимаясь благотворительностью. Большие сегменты электората от него просто отвернулись. Между тем нападения на церкви не прекращались, и это заставило патриарха коптской церкви Феодора (Тавадроса) II публично выступить с осуждением правительства, что для Египта было весьма необычным явлением[19].

В период президентства Мурси все громче звучали обличительные и ненавистнические речи в адрес шиитов. Своим присутствием на выступлении салафитского лидера 15 июня 2013 года, в котором последний назвал шиитов «неверными, достойными смерти», президент Мурси молчаливо одобрил подобную агрессивную риторику. На следующий день в Гизе были убиты четверо шиитов[20]. 21 июля 2016 года организация «Египетская инициатива в области прав человека» опубликовала доклад, в котором сообщалось о семидесяти случаях нападений на шиитов в период с января 2011-го по май 2016 года[21]. Шииты, доля которых в населении Египта настолько мала, что не учитывается статистикой, неожиданно оказались в крайне опасном и уязвимом положении.

Вопреки здравому смыслу население Египта, несомненно, ожидало, что первый президент страны, избранный на честных и свободных выборах, изменит жизнь к лучшему. Но самонадеянность Мурси и его нежелание вступать в союзы с не-исламистами послужили причинами новых народных волнений. Министр обороны Египта, генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, публично предупредил, что разворачивающийся конфликт «может привести к крушению государства». Это было заявление из разряда тех, которые делают военные, намеревающиеся совершить государственный переворот[22]. Сегодня уже известно, что именно армия была истинным организатором сбора подписей в поддержку досрочных президентских выборов, инициированного движением «Таммаруд»[23]. Политические маневры Мурси были настолько неуклюжими, что он заставил отвернуться от себя даже других исламистов. Салафиты, например, с ликованием приветствовали военный переворот 3 июля 2013 года. Мурси был отстранен от власти, а «Братья-мусульмане» признаны террористической организацией, членство в которой стало уголовно наказуемым деянием. Тысячи исламистов — и прочих политических активистов — были арестованы, а сотни из них приговорены к смерти.

Итак, непосредственным выгодоприобретателем от революционных беспорядков в Тунисе, Египте и Марокко стали исламисты. Однако после переворота, произведенного египетскими военными, сторонники тунисской «Партии возрождения» начали всерьез опасаться, что и их ждет та же участь. Эти страхи, а также волна возмущения, поднявшаяся в стране после убийства светских политиков, подтолкнули эту исламистскую партию к проведению досрочных выборов, на которых победу одержала коалиция светских политических сил «Голос Туниса» («Nidaa Tounès»)[24].

Исключением из правила стала Ливия: «арабская весна» в этом государстве не принесла исламистам легкой победы. Каддафи пришел к власти в 1969 году в результате военного переворота. Продвигаемая им оригинальная трактовка ислама и его политическая философия были изложены в «Зеленой книге», которая, подобно «Маленькой красной книжице» Мао Цзэдуна, была написана «простым и ясным языком, изобилующим легко запоминающимися лозунгами»[25]. Ливийские школьники должны были заучивать выдержки из «Зеленой книги» и читать их вслух нараспев — точно так же, как в других мусульманских странах заучивают и декламируют строки из Корана[26]. Каддафи распустил все имевшиеся в стране политические и деловые организации, перевел предприятия в совместную собственность рабочих и служащих и передал их под управление народных комитетов. Себя он наделил множеством титулов, среди которых были «братский вождь и руководитель революции» и «царь царей Африки». Вечный ужас и фактическое рабство, терзавшие граждан Ливии под гнетом страдающего мегаломанией, крайней жестокостью и беспредельным гедонизмом диктатора, ярко описаны в шокирующей книге французской журналистки Анник Кожан «Гарем Каддафи»[27]. Свидетельством того, насколько сильно ливийцы ненавидели своего вождя, стала жуткая уличная расправа над ним. Навязываемая им идеология так и не прижилась: после свержения диктатора в Ливии не осталось никого, кто был бы готов сказать о нем доброе слово.

С одной стороны, несмотря на глубокий консерватизм ливийского общества, после краха диктатуры исламистам не удалось прийти к власти электоральным путем. Но, с другой стороны, в Ливии не оказалось политической силы, которая была бы достаточно мощной для того, чтобы взять под контроль всю территорию страны. Многочисленные вооруженные ополчения вступали в стычки друг с другом прямо на улицах крупнейших городов. За четыре беспокойных года в стране семь раз менялся глава правительства, а один из премьер-министров в октябре 2013 года был даже ненадолго похищен. Переходное правительство было вынуждено покинуть Триполи в августе 2014 года, когда столицу захватили ополченцы из Мисураты, учредившие собственный кабинет министров и собственный парламент. 11 сентября 2012 года в Бенгази, где годом ранее началось восстание против Каддафи, группа боевиков-салафитов напала на консульство США, убив американского посла в Ливии Джона Кристофера Стивенса и еще троих американцев. Некоторые области на востоке страны оказались под полным контролем исламистов. После того, как правительство «Братьев-мусульман» в Египте было свергнуто армией, боевики из «Исламского государства» начали расправляться с египетскими рабочими в Ливии. Самым известным из этих случаев стало демонстративное обезглавливание двух десятков коптов на побережье вблизи Мисураты, состоявшееся 15 февраля 2015 года и заставившее Египет на следующий день нанести бомбовый удар по Ливии[28]. Однако, несмотря на то, что во всех резонансных актах насилия фигурировали исламисты, было бы ошибкой утверждать, что гражданская война в Ливии ведется между исламистами и их противниками: в этот конфликт вовлечены носители различных интересов и мотиваций[29].

«Арабская весна» и гражданские войны

Йемен представлял собой типичное слабое государство, юго-восток которого — мухафазы Абьян, Эль-Бейда, Шабва и Хадрамаут — фактически контролировался фундаменталистами из «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». В результате событий «арабской весны» президент республики Али Абдалла Салех лишился своего поста, однако созданный им политический режим устоял, поскольку оппозиционные силы Йемена не были консолидированы. Наиболее видное место в их ряду занимала партия «Ислах» («трайбалистско-исламистский альянс»[30]), но бесцеремонность, с какой она присвоила себе заслуги в организации протестов, оттолкнула от этой группы многих возможных союзников[31]. После отставки президента Салеха его место занял вице-президент Абд-Раббу Хади. В 1994 году, по прошествии четырех лет после того, как Народная Республика Южного Йемена и Йеменская Арабская Республика объединились в Республику Йемен, южная часть страны восстала против северной, обвинив ее в ущемлении своих прав. Хади был уроженцем юга, но в тех событиях командовал правительственными силами, подавившими восстание южан. Видным деятелем «Ислах» была Таввакуль Карман, удостоившаяся в 2011 году Нобелевской премии мира совместно с двумя дамами из Либерии — президентом страны Элен Джонсон-Серлиф и активисткой миротворческого движения Леймой Гбови. Однако довольно скоро слава Таввакуль Карман как политика померкла. Кроме того, позиция партии «Ислах» оказалась ослаблена после того, как конференция Национального диалога, продолжавшаяся десять месяцев, с марта 2013-го по январь 2014-го, так и не смогла выработать устраивающего все политические группировки плана будущего устройства страны[32].

Одной из групп, последовательно вытесняемых из политической жизни Йемена, традиционно были хуситы (они же «хути»). Вопреки зачастую повторяемым утверждениям, что они якобы принадлежат к шиитами-двунадесятникам, хути — шииты-зейдиты. В свою очередь зейдизм есть одна из трех основных ветвей шиизма — наряду с двунадесятничеством (имамизмом) и исмаилизмом. Двунадесятничество сегодня преобладает в Иране, Ираке, Ливане и Бахрейне. Исмаилиты же оказывали сильное влияние на политику в стародавние времена, в Х—ХI веках, но сейчас они представляют лишь конфессиональные меньшинства среди мусульман Индии и в сообществах индийцев за ее пределами. В X—XI веках в центральной части Аравийского полуострова и Марокко существовали даже имаматы зейдитов, но в наши дни заметное число приверженцев этого ответвления шиизма проживает лишь на севере Йемена. Имам-зейдит правил почти всей современной территорией Йемена до 1962 года, пока военный переворот не превратил монархию в республику. Новые республиканские власти относились к зейдитам враждебно. По словам Наджама Хайдера, «хотя последние имамы зейдитов явно благоволили богословам-суннитам, их тем не менее сегодня принято считать фанатиками, одержимыми идеей преследования всех прочих религиозных общин. В свете сказанного и революция интерпретировалась как победа основной массы йеменского населения над зейдизмом — племенным и местечковым верованием»[33]. Государство подвергало гонениям сторонников зейдизма и сокращало финансирование их сообществ, поощряло распространение суннизма на их территории, объявляло экстремистскими их классические доктрины, закрывало их учебные заведения. В этой новой атмосфере враждебности многие зейдиты отказались от своей веры, сделавшись суннитами. «В сложившихся обстоятельствах человек просто не мог быть одновременно гражданином Йемена и зейдитом», — пишет Хайдер[34].

Острое переживание несправедливости и пренебрежения со стороны государства спровоцировали подъем движения «Ансар Алла», сторонников которого часто называют «хуситами», поскольку представители хути доминируют в его руководстве. Восстание, поднятое хуситами в 2004 году, было жестоко подавлено, а на конференции Национального диалога хуситов представлял единственный делегат. Кстати, вскоре после того, как он не согласился с предложенным пересмотром границ мухафазов, сочтя его несправедливым, его попросту убили[35]. Добиваясь для себя допуска к принятию решений, хуситы в сентябре 2014 года выступили походом на йеменскую столицу Сану, где взяли в осаду президентский дворец. Президент Хади распустил парламент и 22 сентября бежал в Саудовскую Аравию, оставив столицу в руках хуситских формирований, у которых вовсе не было намерения ее покорять. Но теперь город стал плацдармом, откуда власть хуситов постепенно распространялась на остальные регионы страны. Против них выступили остатки правительственной армии и сепаратисты-южане, а на юго-востоке им бросила вызов «Аль-Каида». Тем не менее 25 марта 2015 года хуситы заняли Аден, бывшую столицу Южного Йемена и центр сопротивления сепаратистов-южан; одновременно они продолжали воевать с «Аль-Каидой» в других йеменских регионах.

Саудовская Аравия, сосед Йемена, считала хуситов чем-то вроде нерегулярной армии Ирана, своего главного соперника в регионе. В действительности же финансовая помощь, получаемая хуситами от иранцев, оставалась незначительной, а сами хуситы не были агентами Ирана, не признавали какой-либо связи с этой страной и не придерживались иранской формы шиизма. Однако после падения режима Саддама Хусейна Иран открыто вмешивался в политику Ирака и выступил на стороне Башара аль-Асада в гражданской войне в Сирии. По этой причине само соседство йеменских шиитских общин с северными рубежами Саудовской Аравии, а также распространение шиитских доктрин на юге Аравийского полуострова доставляли саудовцам серьезное беспокойство. Йемен, беднейшее государство арабского мира, всегда зависел от помощи Саудовской Аравии, а многие его граждане работали в этой стране. Теперь же помощь прекратилась; одновременно были перекрыты поставки нефти, продуктов питания и иных необходимых для жизни товаров. 26 марта 2015 года коалиция арабских государств, в которую, помимо возглавившей ее Саудовской Аравии, вошли Катар, Бахрейн, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Иордания, Марокко и Судан, начала интенсивные бомбардировки Йемена. Целью этих ударов выступали вооруженные формирования хуситов, однако в ходе бомбежек были убиты сотни мирных жителей и сильно пострадали некоторые районы столицы, включая исторические кварталы Саны, находящиеся под защитой ЮНЕСКО[36]. Хотя США выражали обеспокоенность в связи с большим числом жертв среди гражданского населения, это не помешало им по-прежнему снабжать саудовцев оружием и оказывать коалиции логистическую поддержку. Произведенные в США кассетные бомбы, применение которых запрещено международными соглашениями, причиняли огромные страдания жителям Йемена, и без того находящимся на грани голода. Попытки наладить переговорный процесс, предпринимаемые под эгидой ООН, остались безрезультатными: миротворцы даже не смогли свести конфликтующие стороны лицом к лицу. К октябрю 2016 года в результате военных действий погибли 4125 и были ранены 7207 гражданских лиц[37]. К маю 2017 года две трети из 26 миллионов жителей Йемена начали испытывать нехватку продовольствия, а еще семь миллионов уже страдали от острого недоедания. Кроме того, в стране свирепствовали эпидемические заболевания, погубившие сотни жизней и угрожавшие еще большим уроном[38].

Однако из всех внутренних конфликтов, начало которым положила «арабская весна», самым драматичным оказался сирийский. Волнения в Сирии начались с требований демократизации страны и отставки ее президента. Изначально конфликт не был обременен религиозной составляющей, но само устройство сирийского государства таково, что конфессиональная проблематика неизбежно должна была оказаться в эпицентре противоречий. С 1920-го по 1946 год, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, колонизаторы, желавшие предотвратить возможность массового восстания, передали командование местными вооруженными силами религиозному меньшинству — алавитам, составлявшим всего 12% сирийского населения. Алавиты сохранили контроль над сирийской армией и после ухода французов; в частности, именно это в 1970 году позволило алавиту Хафезу аль-Асаду совершить успешный военный переворот. Алавиты представляют ответвление шиитов-двунадесятников, для которого характерен неприемлемый для суннитов культ почитания (или даже обожествления) двоюродного брата и зятя пророка Али ибн Абу Талиба — первого из двенадцати почитаемых шиитами имамов[39]. В эпоху правления партии «Баас» Сирия оставалась секулярным государством, но ближайшим ее союзником в регионе в последние десятилетия выступал шиитский Иран. По этой причине одним из видных участников гражданской войны, разразившейся в Сирии в 2012 году, стала поддерживаемая Ираном и базирующаяся в Ливане группировка «Хезболла». Сирийская оппозиция никогда не была единой: Свободная сирийская армия, подготовкой и оснащением которой занимались США, представляет собой коалицию идеологически разнородных групп. При этом Катар щедро финансировал и поддерживал «Братьев-мусульман», а Саудовская Аравия вооружала и спонсировала «Фронт ан-Нусра», сирийский филиал «Аль-Каиды», который довольно быстро стал основным противником сирийских властей[40]. Учитывая доминирование джихадистов в рядах повстанцев, сирийские христиане и алавиты закономерно связывали собственное выживание с сохранением прежнего политического режима. Свободной сирийской армии трудно приписывать приверженность демократическим идеалам, о чем свидетельствует хотя бы история американского журналиста Тео Падноса, который сбежал из плена «Ан-Нусры», но на посту Свободной сирийской армии вновь был возвращен ее бойцами своим прежним тюремщикам[41]. Поддержка, которую Соединенные Штаты оказывают Свободной сирийской армии, обернулась непредумышленным альянсом американцев с «Аль-Каидой», поскольку обоих акторов объединяет желание любой ценой отстранить Башара аль-Асада от власти.

Президент США Барак Обама неоднократно и публично говорил, что аль-Асаду следует оставить свой пост. Но со временем смещение аль-Асада перешло для США в разряд второстепенных задач, поскольку оформилась новая, более серьезная угроза интересам Америки на Ближнем Востоке — «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). США не смогли помешать сирийской армии пытать своих сограждан, убивать детей, бомбить гражданское население и разрушать жилые кварталы города Хама. 20 августа 2012 года президент Обама заявил: если применение сирийскими военными химического оружия против гражданского населения подтвердится, то это станет для США «красной линией», за которой последует американская интервенция. Однако после 21 августа 2013 года, когда сирийская армия провела самую масштабную химическую атаку за всю войну, Обама решил уступить Конгрессу, отказавшемуся одобрить нанесение удара по Сирии. Государственный секретарь Джон Керри выступил тогда с заявлением, что США не станут вводить войска в Сирию, если ее правительство позволит международной команде экспертов провести ликвидацию химоружия. Россия подхватила его слова, после чего начался процесс вывоза и уничтожения сирийских химических арсеналов[42].

«Аль-Каида в Ираке» неоднократно упоминалась в заголовках новостей в связи с ее жестокостью. После того, как в 2006 году ее лидер Абу Мусаб аз-Заркави был убит американцами, его группировка через почти неохраняемую границу перебралась в соседнюю Сирию. В этой стране она стала известна под именем «Исламский призыв для Ирака и Сирии» (сокращенно с арабского — ДАИШ). После волнений в Рамади в 2013 году власть иракского правительства пошатнулась, и ДАИШ вновь активизировалась на иракской территории, захватывая нефтеперерабатывающие заводы и похищая ради огромных выкупов иностранных журналистов и сотрудников гуманитарных организаций. Поскольку власти США и Великобритании отказывались выкупать своих граждан, тех предавали смерти с ужасающей жестокостью, а сами акты убийства записывали на камеру и выкладывали в Интернет. Боевики ДАИШ зверски убивали мужчин, не принадлежащих к суннитам, и обращали в рабство немусульманских женщин (в особенности из общин езидов), выставляя их, снабженных ценниками, на продажу на специальных рынках под открытым небом. В июне 2014 года, когда формирования ДАИШ захватили иракский Мосул, их лидер Абу Бакр аль-Багдади со ступеней главной мечети города официально возвестил о создании «Исламского государства Ирака и Леванта». Позже оно было переименовано в «Исламское государство Ирака и Сирии», а затем просто в «Исламское государство» (ИГ). Сам Аль-Багдади принял символический титул халифа.

Последний раз исламский правитель обладал этим титулом во времена Османской империи; в 1924 году Ататюрк вообще упразднил халифат. Провозглашение халифата превращало ДАИШ в нечто большее, чем просто террористическая организация, какой всегда оставалась, например, «Аль-Каида». Это событие воодушевило многих мусульман во всем мире, поскольку, по их мнению, означало конец всем унижениям, каким правоверных подвергали европейские колонизаторы, американские империалисты и евреи, дерзнувшие создать свое государство в самом сердце арабского мира. Десятки тысяч молодых мусульман хлынули на Ближний Восток даже из таких отдаленных краев, как США и Индонезия, чтобы присоединиться к ДАИШ. Большинство джихадистов прибыли из Туниса[43], на втором месте оказались выходцы из Саудовской Аравии, воинствующий ваххабизм которой ранее способствовал пополнению рядов «Аль-Каиды»[44]. Кстати, «Аль-Каида» и ДАИШ считают себя заклятыми врагами аравийского королевства, поскольку, с их точки зрения, оно предало собственные основополагающие идеи ради контрактов с США, но сказанное не отменяет того факта, что религиозные постулаты «Аль-Каиды» и Саудовской Аравии фундаментально схожи. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что именно саудовцы щедро финансировали «Аль-Каиду» и ее региональные подразделения, составляя при этом одну из самых многочисленных национальных групп среди боевиков ИГ. Пока мир с ужасом наблюдал за массовыми казнями, распятиями на крестах и обезглавливанием мужчин, а также обращением в рабство и массовыми изнасилованиями женщин, будучи не в состоянии распознать источник привлекательности происходящего для молодежи, все большее число неприкаянных и озлобленных мусульман стекалось в Сирию, чтобы присоединиться к исламистам. Подконтрольная боевикам сирийская территория расширялась, а их столицей стала Ракка, расположенная на севере страны. Лидеры исламистов заявляли, что они сотрут границу между Ираком и Сирией, установленную колонизаторами.

Появление нового участника гражданской войны в лице ИГ спровоцировало оформление новых тактик и складывание невиданных прежде альянсов. Когда в октябре 2014 года возникла реальная угроза того, что находящийся на турецко-сирийской границе город Кобани попадет в руки ИГ, Турция, которая прежде поддерживала сирийских повстанцев-исламистов и покупала нефть у сил аль-Багдади, поддалась давлению со стороны США и пошла на беспрецедентный шаг: она позволила «Курдской рабочей партии», своему давнему и непримиримому противнику, передислоцировать вооруженные формирования по турецкой территории, перебросив их на подмогу защитникам Кобани[45]. Подвергая бомбардировке военные объекты ИГ в Сирии, американцы и французы опирались на негласное содействие сирийской армии и движения «Хезболла». В сентябре 2015 года о подключении России к военной кампании в Сирии объявил и президент Владимир Путин, но при этом из сотен бомб, сброшенных российскими самолетами, лишь немногие поражали ИГ. В большинстве своем они обрушивались на подразделения «Ан-Нусры» и Свободной сирийской армии, то есть на оппозицию, представлявшую угрозу для режима Башара аль-Асада. По замечанию Максима Трудолюбова, «по-видимому, Россия принимает за ИГИЛ всех, кто против аль-Асада»[46]. Развернутая Путиным сирийская кампания получила широкое одобрение внутри страны, поскольку стала символом возвращения России в разряд тяжеловесов мировой политики.

Масштабы катастрофы, вызванной войной в Сирии, сопоставимы лишь с последствиями Второй мировой войны. Население довоенной Сирии составляло 23 миллиона человек, но из-за боевых действий половина этих людей превратилась в вынужденных переселенцев. Причем более четырех миллионов сирийцев бежали от войны в соседние страны, что создало реальную угрозу для их и без того шаткой стабильности. Сказанное особенно верно в отношении Ливана. В августе 2015 года Европа оказалась неподготовленной к захлестнувшему ее потоку мигрантов, многие из которых бежали из Сирии. По данным Сирийского центра политических исследований, к февралю 2016 года в вооруженном конфликте погибли 470 тысяч человек[47]. Среди них много мирных граждан. По данным Сирийской правозащитной сети, число гражданских лиц, убитых в период с марта 2011-го по март 2017 года, составило 206 923. Главное, однако, состоит в том, что конца войне в Сирии пока не видно.

Политика или религия?

Однако, несмотря на то, что после краха режима Саддама Хусейна на Ближнем Востоке наблюдается явная эскалация религиозных конфликтов, не следует объяснять это явление, ссылаясь на многовековую вражду суннитов и шиитов или же на ожидаемые следствия ослабления авторитарных режимов. Жестокое противостояние между суннитами и шиитами не было исторически предопределенным и потому не является неизбежным. Обострение же межконфессиональных противоречий на Ближнем Востоке обусловлено наложением друг на друга нескольких факторов, которые перечисляются ниже.

1. Ушедшие колонизаторы реализовали в регионе принцип «разделяй и властвуй», поощряя доминирование меньшинств: суннитов в Ираке и алавитов в Сирии. Такое положение сохранилось и при авторитарном правлении иракских и сирийских баасистов, несмотря на его секулярную природу. Но распределение властных полномочий и привилегий по конфессиональному признаку превращает принадлежность к определенной группе в крайне важное обстоятельство. Из него рождается недовольство большинства правящим меньшинством и страх меньшинства уступить свои позиции большинству. В свою очередь немусульманские меньшинства ищут союза с властвующими мусульманскими меньшинствами, надеясь объединенными усилиями отстоять свое право на существование, отразив натиск негодующего большинства.

2. Саудовская Аравия использовала свои нефтяные доходы для распространения ваххабизма — воинственной формы радикального ислама, сторонники которой с XVIII столетия враждуют с последователями шиизма и суфизма.

3. Революция в Иране и установление там нового, враждебного по отношению к США, режима встревожили американцев, которые привыкли полагаться на иранского шаха как на преданного им стража, поддерживавшего порядок в зоне Персидского залива. Учреждение исламской республики в стране, населенной преимущественно шиитами, обеспокоило также Саудовскую Аравию, которая лишалась ценимого ею статуса образцового мусульманского государства на Ближнем Востоке. Подобно аравийскому королевству, Исламская республика Иран, по крайней мере на начальном этапе, стремилась распространять свою идеологию за пределами страны. Подъем движения «Хезболла» в Ливане и его активное включение в арабо-израильский конфликт показывают, насколько сильно Иран влияет на положение дел в арабском мире.

4. В ирано-иракской войне 1980—1988 годов обе стороны стремились использовать конфессиональный фактор в собственных интересах. В то время, как режим Саддама Хусейна ассоциировал шиизм с персидской культурой, а суннизм — с арабской, иранское руководство изображало свое противостояние иракской агрессии в качестве акта борьбы с безверием и старалось апеллировать к притесняемым шиитам Ирака. Хотя эта война проходила в основном под националистическими лозунгами, ретроспективный анализ позволяет увидеть в ней предвестие будущего обострения религиозных конфликтов.

5. Альянс Соединенных Штатов и Саудовской Аравии с Пакистаном, в основе которого лежала их совместная помощь афганским моджахедам, воюющим с СССР, послужил заделом для распространения радикального салафизма в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

6. После того, как в 1991 году американо-британские силы одержали победу в «войне в заливе», президент Джордж Буш-старший воодушевил иракских диссидентов на устранение Саддама Хусейна, но при этом не оказал им никакой конкретной помощи. В результате при подавлении поднятого ими восстания власти Ирака перебили почти 30 тысяч шиитов[48], что углубило в их рядах чувство несправедливости и возмущения.

7. Одним из самых мощных катализаторов межконфессионального противостояния на Ближнем Востоке стало вторжение США в Ирак в 2003 году. Последовавший вслед за ним крах авторитарного режима меньшинства и проведение свободных выборов привели к тому, что у власти оказалось правительство, состоящее из преобладающих в стране шиитов. Роспуск прежней армии, наложенный на бывших баасистов запрет занимать государственные должности и возвышение большинства, ранее подвергавшегося гонениям со стороны суннитских властей, в совокупности способствовали обострению межконфессиональных противоречий. Присутствие же в Ираке американских оккупационных войск побудило суннитов из разных стран присоединиться к тому, что представлялось им суннитским джихадом.

8. В Сирии и Йемене религиозная составляющая конфликта, изначально вызванного социально-экономическими и общественно-политическими факторами, формировалась вместе с вовлечением в него сторонних участников: Ирана и движения «Хезболла», с одной стороны, и Саудовской Аравии, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, — с другой. По-видимому, правы те авторы, которые полагают, что за вспышками религиозного насилия стояли не сущностные различия между суннизмом и шиизмом, а раздувание этих различий в политических целях[49].

***

На первых этапах «арабской весны» протестующие выходили на улицы, требуя свободы, демократии, уважения человеческого достоинства и улучшения условий жизни. Но крушение некогда могучих диктатур открыло дорогу для выхода на поверхность самых разнообразных религиозных конфликтов. Салафиты выступили против приверженцев суфизма и секуляризма, исламские фундаменталисты — против христиан и езидов, шииты — против суннитов. В регионе, где полвека назад религия фактически выбыла из политической повестки, а трения между суннитами и шиитами были едва ощутимы, вновь бушует насилие, зачастую оправдываемое ссылками на религиозные постулаты или опасениями, что власть достанется конкурирующей религиозной группе. Устранение или ослабление ближневосточных авторитарных режимов привело в Ливии, Сирии и Йемене к гражданским войнам, в которые были втянуты также соседние государства и негосударственные акторы из иных стран. Конечно, было слишком наивно надеяться, что на смену тирании непременно придет демократия, но даже самые убежденные пессимисты не могли предположить, насколько мощный всплеск насилия последует за «арабской весной». Политизация религии, понемногу разворачивавшаяся с 1970-х, достигла ужасающего апофеоза.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Hoffman V.J. Religion and Politics in the Arab Spring and Its Aftermath // Idem. (Ed.). Making the New Middle East: Politics, Culture, and Human Rights. Syracuse: Syracuse University Press, 2019. P. 47—70.

[2] Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2006. P. 5.

[3] LaGraffe D. The Youth Bulge in Egypt: An Intersection of Demographics, Security, and the Arab Spring // Journal of Strategic Security. 2012. Vol. 5. № 2. P. 73.

[4] Danahar P. The New Middle East: The World after the Arab Spring. London; New York: Bloomsbury, 2015. P. 91.

[5] Ibid.

[6] Hellyer H.A. Faking Egypt’s Past: The Brotherhood and January 25 // Al Arabia News. 2014. January 20 (http://english.alarabiya.net/en/views/news/middle-east/2014/01/20/Faking-Egypt-s-past-the-Brotherhoo…).

[7] Guirguis M. The Copts and the Egyptian Revolution: Various Attitudes and Dreams // Social Research: An International Quarterly. 2012. Vol. 79. № 2. P. 512.

[8] Ibid. P. 513.

[9] Al-Qaradawi: Freedom Takes Priority over Islamic Law // Egypt Independent. 2012. February 12.

[10] Kirkpatrick D. After Long Exile Sunni Cleric Takes Role in Egypt // The New York Times. 2011. February 18 (www.nytimes.com/2011/02/19/world/middleeast/19egypt.html?_=0).

[11] Murphy D. Egypt’s Revolution Unfinished, Qaradawi Tells Tahrir Masses // The Christian Science Monitor. 2011. February 18 (www.csmonitor.com/World/Middle-East/2011/0218/Egypt-revolution-unfinished-Qaradawi-tells-Tahrir-mass…).

[12] Noueihed L., Warren A. The Battle for the Arab Spring: Revolution, Counter-Revolution and the Making of a New Era. New Heaven: Yale University Press, 2013. P. 136.

[13] Ibid. P. 161.

[14] Исламский паломник, побывавший в Мекке. — Примеч. перев.

[15] El-Kashef I. The Shrine Affair // Al-Ahram Weekly. 2011. April 7 (http://masress.com/en/ahramweekly/26273).

[16] Contested Sufi Electoral Parties: The Voice of Freedom Party and the Liberation of Egypt Party // Islamopedia Online. 2011. December (www.islamopediaonline.org/country-profile/egypt/electoral-parties/contested-sufi-electoral-parties-v… ).

[17] El Masri S. Sufi Islam in Egypt // Daily News Egypt. 2012. October 21 (https://dailynewssegypt.com/2012/10/21/sufi-islam-in-egypt/).

[18] Tadros M. Egypt’s Bloody Sunday // Middle East Research and Information Project. 2011. October 13 (https://merip.org/2011/10/egypts-bloody-sunday/).

[19] Associated Press: Coptic Pope Tawadros III Criticizes Egypt’s Islamist Leadership, New Constitution // AhramOnline. 2011. February 5 (http://english.ahram.org.eg/NewsContent/1/64/64135/Egypt/Politics-/Coptic-Pope-Tawadros-II-criticise…).

[20] Lynching the Shias Follows Months of Hate Speech // Human Rights Watch. 2013. June 27 (www.hrw.org/news/2013/06/27/egypt-lynching-shia-follows-months-hate-speech).

[21] Hidji A. How Do Egypt’s Religious Authority View Shi’ites? // Al-Monitor. 2016. August 12 (www.al-monitor.com/pulse/originals/2016/08/egypt-divide-sunni-shiites-accusations-abuse-azhar.html).

[22] Danahar P. Op. cit. P. 118.

[23] Dreyfuss B. Egypt’s Fake Mass «Rebellion»? // The Nation. 2013. July 11 (www.thenation.com/article/egypts-fake-mass-rebellion/); Giglio M. A Cairo Conspiracy // The Daily Beast. 2013. July 12 (www.thedailybeast.com/articles/2013/07/12/a-cairo-conspiracy.html).

[24] Beinin J. Sanitizing the Tunisian Revolution // Stanford University Press Blog. 2015. October 13 (https://stanfordpress.typepad.com/blog/2015/10/sanitizing-the-tunisian-revolution.html).

[25] Metz H.C. «The Green Book» // Libya: A Country Study. Washington, D.C.: Library of Congress, 1987 (http://countrystudies.us/libia/80.htm).

[26] Anderson L. Qaddafi’s Islam // Esposito J. (Ed.). Voices of Resurgent Islam.New York: Oxford University Press, 1987. P. 134—149; Mayer A.E. Islamic Resurgence or New Prophethood: The Role of Islam in Qadhdhafi’s Ideology // Hillal Dessouki A. (Ed.). Islamic Resurgence in the Arab World. New York: Praeger, 1982. P. 196—219.

[27] Cojean A. Gaddafi’s Harem: The Story of a Young Woman and the Abuses of Power in Libya. New York: Grove Press, 2013.

[28] Alrababa’h A., Wehrey F. Rising Out of Chaos: The Islamic State in Libya // Carnegie Endowment for International Peace. 2015. March 5 (https://carnegie-mec.org/diwan/59268).

[29] McQuinn B. Debunking Three Dangerous Myths about the Conflict in Libya// The Conversation. 2015. January 20 (http://theconversation.com/debunking-three-dangerous-myths-about-the-conflict-in-libya-36521).

[30] Noueihed L., Warren A. Op. cit. P. 199.

[31] Bruck G. vom, Alwazir A., Wiacek B. Yemen: Revolution Suspended? // Gerges F. (Ed.). The New Middle East: Protest and Revolution in the Arab World. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 294—297.

[32] Thiel T. Yemen’s Imposed Federal Boundaries // Middle Ease Research and Information Project. 2015. July 20 (https://merip.org/2015/07/yemens-imposed-federal-boundaries/).

[33] Haider N. What Do the Leaders of Yemen’s Houthis Want? // Al Jazeera. 2015. February 7 (http://america.aljazeera.com/opinions/2015/2/what-do-the-leaders-of-yemens-houthis-want.html).

[34] Ibid.

[35] Thiel T. Op. cit.

[36] Gladstone R. Explosion Destroys Ancient Cultural Heritage Site in Yemen Capital // The New York Times. 2015. June 12(www.nytimes.com/2015/06/13/world/middleeast/yemen-sana-explosion-houthis-saudi-arabia.html).

[37] Cole J. The U.S. Goes to War with Houthis in Yemen (Openly) // Informed Comment. 2016. October 13 (https://juancole.com/2016/10/houtis-yemen-openly.html).

[38] Dingli S. Saudi-U.S. War on Yemen: No Victory, but Cholera, Famine and State Collapse // The Conversation. 2016. May 31 (https://theconversation.com/after-two-years-of-war-yemenis-face-cholera-famine-and-state-collapse-77…).

[39] Freidman Y. The Nysauri-‘Alawis: An Introduction to the Religion, History and Identity of the Leading Minority in Syria. Leiden: Brill, 2009.

[40] Danahar P. Op. cit. P. 376.

[41] Padnos T. My Captivity: Theo Padnos, American Journalist, on Being Kidnapped, Tortured and Released in Syria // The New York Times. 2014. October 29 (www.nytimes.com/2014/10/28/magazine/theo-padnos-american-journalist-on-being-kidnapped-tortured-and-…).

[42] Danahar P. Op. cit. P. 403—405.

[43] Этот факт обескураживает, если принимать во внимание давнюю светскую традицию Туниса. Попытку его объяснения см. в работе: Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2016. Ch. 7.

[44] Hashim M. Iraq and Syria: Who Are the Foreign Fighters? // BBC News. 2014. September 3 (www.bbc.com/news/world-middle-east-29043331).

[45] Parkinson J. In Reversal, Turkey to Open Passage to Kobani for Kurdish Fighters // The Wall Street Journal. 2014. October 20 (www.wsj.com/articles/turkey-to-allow-transfer-of-iraqi-kurdish-fighters-to-kobani-1413810406).

[46] Trudolyubov M. Sheikh Putin of Syria // The New York Times. 2015. October 22 (www.nytimes.com/2015/10/23/opinion/sheikh-putin-of-syria.html).

[47] Boghani P. A Staggering New Death Toll for Syria’s War — 470 000 // Frontline. 2016. February 11 (www.pbs.org/wgbh/frontline/article/a-staggering-new-death-toll-for-syrias-war-470000/).

[48] Mass Grave Unearthed in the Iraq City // BBC News. 2005. December 27 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/4561872.stm).

[49] См.: Hashemi N., Postel D. (Eds.). Sectarianization: Mapping the New Politics of the Middle East. Oxford: Oxford University Press, 2017.

В Минздраве России состоялась встреча с Министром здравоохранения Ливии

13 марта 2019 г. в Минздраве России состоялась рабочая встреча статс-секретаря – заместителя Министра здравоохранения Российской Федерации Дмитрия Костенникова с Министром здравоохранения Государства Ливия М. Ахмедом.

По итогам переговоров стороны договорились развивать взаимодействие на международных площадках, а также обсудили перспективы и форматы развития двустороннего сотрудничества в области организации здравоохранения, подготовки ливийских медицинских кадров на базе профильных российских организаций, обращения лекарственных средств и медицинских изделий.

Нефть и газ в феврале 2019 года

Рынок нефти: в ОПЕК+ задумываются о более тесном союзе, политическому сериалу в Венесуэле не видно конца

Рост нефтяного рынка продолжился. Хотя его темпы замедлились, цены по-прежнему обновляли годовые максимумы. Brent подорожала на 5,6%, до $66,28 за баррель. В то же время WTI выросла лишь на 3,4%, до $57,33.

В начале февраля ОПЕК объявила, что в январе добыча нефти странами организации в совокупности упала на 930 тыс. б/с, до 31,02 млн б/с.

Данные приводятся по 14 странам (без учета Катара, покинувшего картель в начале декабря 2018 г.). Таким образом, добыча ОПЕК вышла на минимум с октября 2016 г. – момента вступления в силу соглашения ОПЕК+. В январе ОПЕК выполнила 80% декабрьской сделки ОПЕК+ по сокращению добычи (в декабре 2018 г. страны ОПЕК+ договорились, что в I полугодии 2019 г. сократят добычу на 1,195 млн б/с). Рекордное сокращение в январе связано с тем, что Саудовская Аравия снизила добычу значительно сильнее, чем предусматривалось; план также перевыполнили ОАЭ и Кувейт. Учитывая, что не участвующие в соглашении Иран и Ливия в силу санкций и политической нестабильности также сокращали добычу, неудивительно, что цена нефти продолжила рост.

Снижение объемов добычи нефти Саудовской Аравией, по всей видимости, не предел.

Министр энергетики королевства Халид аль-Фалих заявил Financial Times, что Эр-Рияд в марте снизит добычу на 500 тыс. б/с, до 9,8 млн б/с. После обнародования заявления министра Brent подорожала за день более чем на 2,1%.

В середине февраля Международное энергетическое агентство сообщило, что нефтедобывающие страны, не входящие в ОПЕК, но участвующие в соглашении ОПЕК+, в январе выполнили обязательства по сокращению добычи нефти на 25%, снизив добычу в совокупности на 100 тыс. б/с, до 18,7 млн б/с.

Некоторые независимые производители, в частности Оман, Мексика и Бахрейн, также перевыполнили план.

Остальные участники поддерживали его вяло. Бруней, по оценкам МЭА, выполнил обязательства наполовину, Россия – на 18%, а Азербайджан – всего на 15%.

Казахстан, следуя особому экономическому пути, вместо сокращения добычи ее увеличивал.

Его обязательство в январе равнялось 40 тыс. б/с, но государство увеличило производство на 80 тыс. б/с к декабрю 2018 г. Это объясняется, во-первых, климатическими особенностями страны, не позволяющими резко сократить добычу. Во-вторых, Казахстану невыгодно сокращать производство на молодых месторождениях, в том числе на Кашагане. Кроме того, и Казахстану, и России невыгодно резкое сокращение добычи: оно сильно влияет на замедление темпов роста ВВП.

За два месяца в России добыча нефти и конденсата выросла на 3,7% к аналогичному периоду 2018 г. и составила 91,42 млн т (11,36 млн б/с), в том числе 43,31 млн т в феврале, что почти на 10% ниже январского уровня. По сравнению с октябрем 2016 г. (началом действия соглашения ОПЕК+) добыча нефти в России сократилась на 85 тыс. б/с. Россия ранее заявляла, что начнет выполнять обязательства ОПЕК+ в более значительных объемах с весны 2019 г., так как из-за тяжелых климатических условий сократить добычу зимой непросто.

В январе предложение нефти в мире сократилось, по оценке МЭА, на 1,4 млн б/с к декабрю 2019 г. Свою роль сыграло и сокращение добычи в канадской провинции Альберта. В декабре 2018 г. губернатор Альберты объявила о сокращении производства с 1 января 2019 г. на 325 тыс. б/с, что связано со сложностями реализации ранее добытой тяжелой нефти. Альберта не может реализовать около 35 млн барр., возлагая надежду на нефтепровод, который будет введен в эксплуатацию в конце 2019 г.

На фоне растущих цен возникают спекуляции, биржевые и политические.

The Wall Street Journal опубликовала материал, что Саудовская Аравия намерена придать ОПЕК+ формальный характер, превратив его в новый нефтяной картель типа ОПЕК, включающий 10 стран, в том числе Россию. Большинство стран, входящих в ОПЕК, пишет газета, поддерживает создание альянса; против выступает Иран, по мнению которого в новой организации ведущая роль будет принадлежать Саудовской Аравии и России.

Возможно ли создание такого альянса или это только лишь предположения? Мы ранее писали, что России невыгодно присоединяться к ОПЕК или иной организации, основанной на принципах жесткого регулирования добычи. Но ничто не может помешать России присоединяться к альянсам нефтегазодобывающих стран, если они будут действовать по типу ОПЕК+, без требований жесткого квотирования.

Агентство Reuters сообщило в середине февраля, что в его распоряжении есть проект хартии стран – участниц соглашения ОПЕК+ о бессрочном сотрудничестве, которая может быть утверждена на ближайшем саммите в Вене в апреле 2019 г. В начале февраля страны ОПЕК уже обсудили проект, а не входящие в картель страны, включая Россию, присоединятся к обсуждению позже.

Хартия будет предполагать создание альянса без юридических обязательств. Он не наложит обязательств на Россию и других участников, но будет открыт для других нефтедобывающих стран и производителей, например сланцевиков.

Но захотят ли американские сланцевики присоединиться к альянсу?

Пока некоторые из них извлекают значительную выгоду от сокращения добычи ОПЕК+. The Times сообщила, что сланцевики Техаса из-за сокращения добычи нефти ОПЕК+ к концу 2018 г. побили рекорд добычи 1970-х гг. Если в 1973 г. Техас добывал 1,24 млн б/с, то в 2018 г. суточная добыча достигла 1,54 млн б/с. Газета отмечает, что новая волна «сланцевой революции» стала возможной фактически благодаря одному Пермскому сланцевому бассейну, идущему через Западный Техас до штата Нью-Мексико.

Рост производства нефти в Пермском бассейне вызывает беспокойство у ОПЕК и других конкурентов американской сланцевой нефти потому, что есть опасения замедления роста мировой экономики и последующего сокращения спроса на нефть.

В февральском докладе ОПЕК снизила прогноз спроса в 2019 г. на 50 тыс. б/с, до 1,24 млн б/с. Поскольку ОПЕК не снижает оценку роста предложения нефти в 2019 г., повысив ее на 80 тыс. б/с, до 2,18 млн б/с, любые факторы, влияющие на рост предложения, могут способствовать снижению цены.

Но дело не только в прогнозе ОПЕК. 25 февраля президент США Дональд Трамп опубликовал в Twitter очередное высказывание, обвалившее рынок.

«Цены на нефть становятся слишком высокими, – написал президент и продолжил, – ОПЕК, пожалуйста, относитесь к этому легко. Мир не перенесет повышения цен – он хрупок!» В западных и некоторых российских СМИ гадали, что имел в виду Трамп, говоря о «хрупком мире»: некоторые полагают, что президент предсказал новый кризис в мировой экономике. Несколько кризисов подряд начинались с низких цен на нефть, и Трампу как бизнесмену это должно быть известно. Не исключено, что он просто просил ОПЕК не лишать его шанса переизбраться президентом в 2020 г.: экономический рост и невысокие цены на бензин в США пока единственные достижения, которые Трамп может предъявить избирателям. После его твита Brent за день рухнула на 3,45%, а WTI – на 3,2%. Но опасения относительно замедления мировой экономики остаются, учитывая торговый конфликт между США и Китаем и ожидаемое замедление темпов роста экономики еврозоны.

На рынок весь февраль влияла противоречивая ситуация в Венесуэле.

В конце января сложилось двоевластие: законный президент Мадуро и называющий себя главой государства оппозиционер Хуан Гуайдо, так и не получивший поддержки армии и силовых структур. США пытаются взять Венесуэлу измором, то есть санкциями, в том числе против госкорпорации PDVSA. Мадуро обратился в ОПЕК с просьбой осудить санкции США, но картель ему отказал, поскольку всегда был вне политики. Президент заявил телеканалу одной из арабских стран, что Венесуэла не собирается сдаваться и намерена увеличить добычу нефти на 1 млн б/с, а также диверсифицировать экономику, развивая добычу золота и производство алюминия. По сообщениям The Wall Street Journal, Венесуэла в феврале успела нарастить поставки нефти в Индию на 40 тыс. б/с и в европейские страны на 1,2 млн б/с.

С этой точки зрения твит Трампа представляется логичным. Переворот в Венесуэле забуксовал, а перед избирателями Трампу, если он будет избираться на второй срок, отчитаться не в чем, за исключением относительных экономических успехов. К ним можно отнести сравнительно низкие цены на нефть, которых удавалось добиваться, обваливая рынок. Ситуация с Венесуэлой неоднозначная. Если, например, госпереворот в Венесуэле удастся, цена нефти неизбежно будет расти исходя из того, что добыча нефти в стране начнет сокращаться. Если не удастся, у Трампа остается единственный шанс: сместить Мадуро с помощью санкций. Но санкции против PDVSA приводят к сокращению экспорта и добычи нефти, подталкивая цену вверх.

Выход один: сохранять санкции, делая определенные исключения, чтобы цена на нефть не слишком росла. Нужно признать, что иногда это удается неплохо. Ограниченные санкции против Ирана сработали, иначе цена давно бы превысила уровень $80 за баррель. Венесуэльский «сериал» будет продолжаться, особенно с режиссером Трампом. Относительно мягкие санкции против PDVSA с возможными новыми твитами могут стать «медвежьим» фактором рынка в марте. Наш прогноз по цене на март – $59-68 за баррель.

Рынок нефтяных акций: котировки рухнули из-за возможных новых санкций

Рост практически всех нефтяных акций, как и российского фондового рынка в целом, был нивелирован негативными новостями. Индекс Московской биржи (МБ) понизился на 1,4%, опустившись ниже психологически значимой отметки 2500 пунктов.

Начало месяца не предвещало серьезных проблем.

В первой декаде международное рейтинговое агентство Moody’s Investors Service последним из трех крупнейших рейтинговых агентств мира повысило суверенный рейтинг России в иностранной и национальной валюте до инвестиционного уровня Ваа3 со «стабильным» прогнозом.

Повышение рейтинга агентство связало с устойчивостью государственных финансов России и уменьшением «уязвимости страны перед внешними потрясениями, включая новые санкции».

Рынок отреагировал ростом. Бурный рост показывали акции «Роснефти» на публикации сильных данных консолидированной отчетности по МСФО за 2018 г. Чистая прибыль компании за 2018 г. увеличилась в 2,5 раза, до 549 млрд руб., что позволит акционерам рассчитывать на хорошие дивиденды по итогам 2018 г. Рост акций «Роснефти» вывел индекс МБ в начале февраля на новый максимум – 2537 пунктов. Но волатильность американского фондового рынка, связанная со сложными переговорами США и Китая о выходе из торгового конфликта, рикошетом задела и российский рынок.

Самый неприятный сюрприз преподнес Конгресс США, согласившийся рассмотреть законопроект об ужесточении санкций.

Он предполагает запрет американским физическим и юридическим лицам инвестировать в новые выпуски гособлигаций РФ и проекты по российскому СПГ-бизнесу за рубежом, но не содержит санкций против банков или «Северного потока – 2».

Несмотря на то, что новая версия законопроекта оказалась более мягкой, на российском фондовом рынке началась паника и массированные распродажи нефтяных акций. Акции «Сургутнефтегаза» стали лидерами понижения в нефтегазовом секторе. Достаточно сильно подешевели акции «Газпром нефти» (на 5%), обыкновенные акции «Татнефти» (на 4%), «Роснефти» (на 3,2%). Единственной нефтяной компанией, акции которой подорожали, стал ЛУКОЙЛ – его капитализация за февраль увеличилась на 3,4%, до 4,1 трлн руб. Это, по всей вероятности, следствие программы обратного выкупа акций с биржи, которую компания проводит для повышения капитализации.

Газовая отрасль: пока ЕС пытается диверсифицировать поставщиков газа, Россия диверсифицирует потребителей

За 2 месяца 2019 г. добыча газа в России выросла на 3,7% в годовом исчислении, до 129,39 млрд куб. м, а в феврале добыча газа выросла на 4,1% в годовом исчислении, до 61,8 млрд куб. м. По сравнению с январем добыча газа в феврале рекордно увеличилась на 28%.

Понятно, что страсти, раздуваемые вокруг «Северного потока – 2», быстро не улягутся. Но газопровод строится, к концу февраля уложено почти 800 километров трубы.

Появились положительные новости. В начале февраля посол Венгрии в Москве Норберт Конкой заявил, что Венгрия готова присоединиться к «Турецкому потоку». По словам посла, Венгрия располагает необходимой инфраструктурой для транспортировки газа и заинтересована в диверсификации маршрутов, по которым газ поступает в страну, то есть чтобы к восточному направлению экспорта добавилось и южное. Но это станет возможным только после того, как будут построены участки «Турецкого потока», проходящие через Сербию и Болгарию.

Россия и Турция практически достроили первую нитку «Турецкого потока» по дну Черного моря мощностью 15,75 млрд куб. м газа в год, предназначенную для снабжения газом потребителей из Турции. Вторую нитку аналогичной мощности планируется построить для целей газоснабжения потребителей юга и юго-востока Европы – Болгарии, Сербии, Венгрии и Словакии.

С участием Сербии в проекте проблем быть не должно, так как она не входит в ЕС. А с остальными странами, учитывая сложности вокруг «Северного потока – 2», проблемы могут возникнуть на уровне Еврокомиссии.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Россия готова к новому проекту, однако с учетом опыта проекта «Южный поток», от которого «Газпрому» пришлось отказаться, Россия и Турция будут осуществлять этот проект на сухопутной территории ЕС «только при наличии железобетонных гарантий от Еврокомиссии». Хотя ЕК пока держит этот проект «на паузе», заинтересованность целого ряда стран в получении и транспортировке оптимального по цене российского газа позволяет надеяться на реализацию проекта.

На восточном направлении пока все по плану и даже с опережением. В «Газпроме» объявили, что поставки газа в Китай по газопроводу «Сила Сибири» начнутся с 1 декабря 2019 г. (ранее планировалось начать поставки не ранее конца декабря).

Когда газ в Китай пойдет в полном объеме, весьма вероятно, что Евросоюз и Еврокомиссия станут более сговорчивыми: Европа перестанет ощущать себя монопотребителем российского газа.

«Северный поток – 2», казалось бы, еще в начале февраля был под угрозой срыва, когда Франция неожиданно заявила, что поддержит поправки к газовой директиве ЕС, которые сделают «Северный поток – 2» полностью зависимым от регулирования со стороны ЕК, включая требование допустить к трубе других поставщиков газа. По всей видимости, демарш Франции был вызван грубым давлением со стороны США, в том числе, возможно, открытым письмом в Deutsche Welle трех американских послов в странах ЕС.

Благодаря непримиримой позиции Германии, Париж и Берлин достигли компромисса: страна – конечный покупатель российского газа в ЕС (то есть Германия) самостоятельно выберет правила из газовой директивы, которые будут применяться к иностранному газопроводу на ее территории. В ЕК сообщили, что окончательные поправки, совместно предложенные Германией и Францией, будут приняты «в ближайшие месяцы».

Несмотря на то, что конфликт вокруг «Северного потока – 2» близок к развязке, в СМИ появились предположения, что газопровод после ввода в эксплуатацию будет недозагружен.

По мнению некоторых экспертов, 50% мощностей «Северного потока – 2», согласно поправкам к газовой директиве, должны будут резервироваться для доступа конкурентов, а «Газпрому» придется продать свои 50% в СП Nord Stream 2, так как газовая директива не предусматривает, чтобы один поставщик имел филиалы в странах ЕС. Но если Германия будет выбирать принципы газовой директивы, применяемые к «Северному потоку – 2», вряд ли она выберет те, что могут привести к нарушению процесса бесперебойного транзита.

Федеральный канцлер Австрии Себастьян Курц заявил, что Австрия по-прежнему планирует развивать «Северный поток – 2» и покупать российский газ, несмотря на давление со стороны США. Пока цены на российский газ ниже, чем на американский СПГ, подчеркнул канцлер, Австрия будет заинтересована в продолжении тесного сотрудничества с Россией.

А канцлер ФРГ Ангела Меркель, которую западные СМИ небезосновательно называют одним из самых активных «лоббистов» проекта «Северный поток – 2», обеспокоена растущей агрессией США в отношении российского газопровода, сообщил Bloomberg. Ранее Меркель заявляла, что российский газ ФРГ получала даже во времена существования СССР и холодной войны, поэтому отказываться от недорогого российского газа бессмысленно.

Тем не менее в феврале акции «Газпрома» упали на 2,7%. Причиной стали, скорее всего, не страсти вокруг «Северного потока – 2», а внутренние новости.

В конце февраля СМИ сообщили, что готовится проект постановления о том, что естественные монополии, к которым относится «Газпром», больше не будут обязаны направлять на дивиденды не менее 50% консолидированной чистой прибыли. Эта новость не обрадовала акционеров.

Акции НОВАТЭКа в феврале упали еще больше: компания потеряла почти 4% капитализации, скорее всего, в ожидании ужесточения санкций.

Наталья Мильчакова, к.э.н., финансовый аналитик

Венесуэла. США. Евросоюз. ОПЕК. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 11 марта 2019 > № 2931168 Наталья Мильчакова

ГЕНЕРАЛ ВАЛЬДХАУЗЕР ПРОТИВ «ВАГНЕРА»

США намерены усилить противостояние России в Африке.

Возглавляющий американское командование в Африке генерал Томас Вальдхаузер на слушаниях в Сенате обвинил Россию в размещении боевых формирований в Африке.

Генерал указывает на нахождение в Центральной Африканской Республике и в Ливии бойцов из частной военной компании «Группа Вагнера», которых он подозревает в связях с российской военной разведкой. Правда, генерал не упомянул о наводнивших страны Африки тысячах американских наемников и спецподразделениях ЦРУ.

Больше всего Вашингтон разволновался по поводу ощутимой поддержки, которую оказывает Россия ливийскому генералу Хафтару, возглавившему Национальную армию Ливии. В США считают, что если он завладеет страной, то пойдут прахом усилия, потраченные на ликвидацию ливийского лидера полковника Каддафи.

«Несомненно, что Россия поддержала армию Ливии военным оборудованием, живой силой, подготовкой ее солдат и тому подобным, - говорит генерал. - Что позволяет русским влиять на ситуацию в Южном Средиземноморье и возродить контракты, заключавшиеся с Ливией в эпоху Каддафи». Утверждается, что «Группа Вагнера» отправила в Бенгази 300 своих солдат, артиллерию, танки, беспилотники и боеприпасы.

Генерал Вальдхаузер также пожаловался на то, что Россия оказывает поддержку и базирующему на востоке Ливии в Тобруке правительству и заявил о «растущей угрозе» для присутствия США в Африке, исходящей со стороны Китая и России. Он запросил в свое распоряжение 6-тысячный военный контингент и силы специальных операций.

Советник Дональда Трампа по национальной безопасности Джон Болтон также объявил о «значительной угрозе» интересам национальной безопасности Америки со стороны русских и китайцев в Африке, причем, Россию он ставит на первое место среди противников США.

Николай Иванов