Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия продолжает активно развивать военно-техническое сотрудничество

Военному и военно-техническому сотрудничеству с зарубежными государствами в Министерстве обороны РФ всегда придавалось и придаётся огромное значение. На что оно было направлено в уходящем году? Какие достигнуты результаты в этой работе? Что будет дальше с системой контроля над вооружениями? На эти и другие вопросы в интервью «Красной звезде» отвечает заместитель министра обороны Российской Федерации генерал-полковник Александр Фомин.

– Александр Васильевич, в ноябре Президент России согласился с предложением Правительства РФ создать в Судане объект ВМФ России и поручил Минобороны подписать соответствующее соглашение с властями этой страны. Какие плюсы вы видите в появлении российского военного объекта в Африке?

– Перед принятием решения о развёртывании российского военного объекта в Судане была проведена продолжительная работа военных ведомств двух стран. Согласовывались место, сроки и условия размещения пункта материально-технического обеспечения на суданской территории. Следует отметить, что этот пункт создаётся, исходя из обоюдного стремления России и Судана к развитию военного сотрудничества, направленного на укрепление обороноспособности наших стран.

При этом считаем, что создание в Судане пункта материально-технического обеспечения отвечает целям поддержания мира и стабильности в регионе. Положения, которые были закреплены в соглашении, станут отправной точкой в развитии сотрудничества между Россией и Суданом в военно-морской об­ласти.

Высшее военное руководство этой страны выступает за расширение военных и военно-технических связей с Россией и подчёркивает готовность сохранить преемственность в отношениях с нашей страной и выйти на стратегический уровень двустороннего взаимодействия. Действия по созданию объектов ВМФ за пределами России имеют плановый характер, направлены на обеспечение и реализацию национальных интересов нашей страны в Мировом океане и не предполагают агрессии против какого-либо государства.

– А вообще для чего нам нужна такая структура в Красном море?

– Поясню. Мы заинтересованы в военном присутствии в регионе. В первую очередь для борьбы с терроризмом, пиратством, контрабандой оружия, наркотиков, работорговлей, а также обеспечения безопасного коммерческого судоходства. Открытие пункта материально-технического обеспечения в Судане позволит ВМФ создать условия безопасной морской деятельности не только для России, но и для других государств. Этот пункт даст возможность находиться кораблям в дальней океанской зоне, участвовать в военных, миротворческих и гуманитарных акциях. Также реализация этого проекта позволит создать благоприятные условия для обеспечения кораблей и судов ВМФ, которые несут боевую службу и совершают межфлотские переходы через Красное море.

– Если продолжать тему Африки и Ближнего Востока, то это – ключевой регион, и Россия год от года расширяет там своё присутствие. Помимо уже проверенных партнёров, таких как Египет, Алжир, Ангола, какие ещё страны в регионе проявляют заинтересованность в расширении военного и военно-технического сотрудничества?

– Думаю, не ошибусь, если скажу о том, что Африка и Ближний Восток сегодня являются самыми проблемными регионами в мире с точки зрения обеспечения своей внутренней и внешней безопасности и в то же время самыми перспективными регионами в плане налаживания разнопланового сотрудничества. Безусловно, с уверенностью можно сказать, что число государств в этих регионах, готовых развивать сотрудничество с Россией в военной и военно-технической областях, растёт. Если говорить о побуждающих мотивах к такой положительной динамике взаимодействия, то здесь прежде всего нужно отметить подходы России в целом и Минобороны России в частности к развитию диалога с нашими парт­нёрами.

– США, ряд европейских стран периодически пытаются выстраивать диалог с африканскими и ближневосточными странами с позиции силы. Для достижения своих целей стараются надавить на слабые точки, использовать или даже создавать проблемы в странах, чтобы потом навязать им свою поддержку. Для нас такие методы приемлемы?

– Взаимодействие с нашими друзьями мы организуем не с позиции силы, мы не угрожаем им санкциями и отказом от финансовых и экономических проектов. Другими словами – сотрудничество посредством шантажа для нас неприемлемо. Россия выстраивает взаимоотношения с партнёрами на равноправных условиях. И такие подходы наиболее популярны сегодня. Говоря о конкретных странах и реализованных проектах, необходимо сразу отметить трудный 2020 год, в котором не только России, но и большинству государств в мире пришлось всеми доступными способами бороться с распространением коронавирусной инфекции. Но даже в таких непростых условиях нам удалось выйти на новый уровень военных связей. С рядом государств мы продолжали работу по подготовке к подписанию соглашений о военном сотрудничестве, а также подписали контракты о приёме на обучение иностранных военнослужащих в военные учебные заведения Минобороны России.

– Можно ли привести пример успешного взаимодействия с африканской страной?

– Если говорить о конкретных примерах сотрудничества со странами-партнёрами, то следует отметить Центральноафриканскую Республику. Для нужд сил безопасности этой страны в ноябре текущего года поставлены бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2, предназначенные для использования в рамках реформы сектора безопасности этой республики. Абсолютно естественно, что в складывающихся условиях соперничества государств – основных мировых лидеров за военные и экономические рынки стран Африки и Ближнего Востока Россия и дальше будет прилагать усилия по расширению военного и военно-технического сотрудничества в этих регионах.

– Насколько сильно ударила пандемия по военному и военно-техническому сотрудничеству, которое вы курируете в Министерстве обороны? Повлиял ли коронавирус на количество военных контрактов, которые были запланированы на 2020 год?

– Несомненно, пандемия коронавирусной инфекции существенно ослабила мировую экономику. По оценкам экспертов, в 2020–2021 годах возможно сокращение мирового валового внутреннего продукта на 4–5 процентов по сравнению с уровнем 2019 года. К сожалению, среди наиболее пострадавших стран оказались и основные партнёры России в сфере военно-технического сотрудничества – Алжир, Египет, Индия, Китай… Падение темпов развития мировой экономики повлекло за собой сокращение мировых военных расходов и объёмов закупок нового вооружения. Ожидается, что в ближайшие два года общемировые военные расходы сократятся на 8 процентов, мировой экспорт продукции военного назначения – на 4 процента. По оценкам экспертов, возвращение мирового рынка вооружений к докризисным темпам роста можно ожидать лишь к 2023 году.

– Я правильно понимаю, в первую очередь из-за пандемии сдвигаются сроки поставок?

– Да, в целом это так. В настоящее время с некоторыми иностранными заказчиками перенесены сроки поставок военной продукции. Это вызвано в том числе невозможностью приёма их специалистов для проведения предотгрузочных инспекций в России, а также командирования российских представителей для сдачи и обслуживания продукции у заказчиков. Также из-за ограничений, связанных с пандемией, обозначились трудности в реализации экспортных контрактов по оказанию услуг по ремонту и обслуживанию вооружения и военной техники. Приостановлены на неопределённое время приём иностранных специалистов на обучение в России и оказание услуг по их обучению за рубежом.

Значительное сокращение числа внутренних и международных авиа­рейсов порой вызывало увеличение общих сроков доставки мелких партий продукции иностранным заказчикам и ввоза имущества для ремонта в России. Это также привело к невозможности плановой замены российских специалистов, которые обслуживают технику на территориях заказчиков. Кроме того, ограничения в условиях пандемии не всегда позволяют обеспечить своевременную передачу партнёрами оригиналов платёжных документов, что приводит к задержкам с поступлением валютной выручки, несвоевременным расчётам с предприятиями кооперации и образованию у них кассового разрыва. Тем не менее, несмотря на имеющиеся трудности, надеюсь, план экспорта продукции военного назначения на 2020 год будет выполнен.

– Министр обороны генерал армии Сергей Шойгу неоднократно заявлял, что в Сирии в том числе проверяются новейшие виды российских вооружения и военной техники. Вырос ли интерес зарубежных партнёров к российскому оружию, которое применялось в сирийском конфликте?

– У многих наших партнёров интерес к оружию российского производства неуклонно растёт. В первую очередь, конечно же, проявляется заинтересованность в приобретении российской продукции военного назначения. Она подтвердила свою высокую надёжность и эффективность в реальных боевых действиях против международных террористических группировок в Сирии. Это относится к широкому перечню образцов вооружения, начиная со стрелкового оружия и заканчивая авиационной техникой, средствами ПВО, РЭБ, ударными ракетными комплексами, военно-морской техникой и другими видами вооружения и военной техники. Мощности российских предприятий ОПК, выпускающих такое вооружение, загружены на годы вперёд.

– А к чему, если не секрет, самый пристальный интерес у наших потенциальных покупателей?

– Особо отмечаю интерес многих стран к приобретению современных средств ПВО, которые позволяют чувствовать себя в большей безопасности от «демократии, прилетающей, как правило, на крыльях бомбардировщиков и беспилотных летательных аппаратов». Ведь отразить массированное применение ударной авиации, беспилотников и крылатых ракет, с которого в современных реалиях начинается вооружённый конфликт, в состоянии только вооружённые силы стран, имеющие грамотно построенную и современную систему ПВО. Государства, у которых отсутствует такая система, потенциально обречены на поражение в самом начале сражения. Поэтому многие наши партнёры, понимая жизненную необходимость в выстраивании своей системы ПВО, планируют закупить, а некоторые уже приобрели российские комплексы, успешно проверенные в реальных боевых условиях. Кроме того, мы продолжаем знакомить наших партнёров с опытом боевого применения различных образцов техники и организовываем их демонстрационные показы. Как и ранее, стараемся удовлетворить различные потребности наших потенциальных заказчиков, тем более, когда это обусловлено обеспечением их национальной безопасности.

– Не секрет, что у России и США сейчас, наверное, самый сложный период в отношениях. Американцы вышли из Договора по ПРО, Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, под угрозой договор о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Понятно, что реакция России на такие демарши, которые совершаются под надуманными предлогами, не может быть спокойно-философской. Какие ответные шаги планирует Минобороны на действия американцев?

– Соединённые Штаты в течение длительного времени проводят курс, направленный на наращивание своей военной мощи. Под надуманными предлогами американская сторона отказывается от своих договорных обязательств в сфере контроля над вооружениями, мешающих ей достижению глобального доминирования. После выхода в 2002 году из Договора по ПРО следующим шагом американской стороны стала денонсация Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Для минимизации негативных последствий развала Соединёнными Штатами этого договора мы предложили странам НАТО присоединиться к российскому мораторию на развёртывание ракет средней и меньшей дальности.

Важным элементом реализации наших предложений могли бы стать взаимные верификационные меры в отношении вооружений, по которым стороны высказывали свои озабоченности. У России вопросы возникали к универсальным пусковым установкам Мк-41, развёрнутым в Румынии и Польше. У США к нашим ракетам 9М729. В случае, если наш призыв не найдёт поддержки и начнётся развёртывание в Европе американских ракет, мы оставляем за собой право на адекватные ответные меры.

Не лучшим образом складывается ситуация вокруг Договора о стратегических наступательных вооружениях, так как всё меньше времени остаётся до 5 февраля 2021 года, когда заканчивается срок его действия. Россия предложила США продлить договор и одновременно приступить к совместной работе по подготовке нового соглашения, которое бы учитывало все факторы, влияющие на стратегическую стабильность.

Вместе с тем, как я уже сказал, у американской стороны – другие приоритеты, в связи с чем они не проявляют заинтересованность в продлении Договора о стратегических наступательных вооружениях. В силу складывающейся политической ситуации в США не исключаем, что позиция американцев по данному вопросу может измениться.

– Свежий пример, как вы сказали, смены приоритетов, выход США из Договора по открытому небу. Есть ли вообще смысл исполнять его без участия США?

– Конечно, мы также обеспокоены выходом Соединённых Штатов из Договора по открытому небу (ДОН). Полагаем, что тем не менее договор сохраняет свой позитивный потенциал. Дальнейшую линию в отношении ДОН будем определять с учётом готовности остальных государств-участников гарантировать непередачу американской стороне информации, полученной в ходе наблюдательных полётов над территорией России. Продолжим следить за развитием ситуации вокруг этого договора и принимать решения, исходя из интересов национальной безопасности.

– Ежегодно увеличивается количество учений, которые НАТО проводит возле российских границ. Зачастую они носят явный провокационный характер. Ряд членов НАТО, в частности Германия, призывает вести диалог с Россией с позиции силы. Расскажите, пожалуйста, о состоянии и перспективах сотрудничества России и НАТО.

– Рост военной активности США и их союзников по НАТО вблизи наших границ сопровождается агрессивной риторикой в отношении России. Инициативы российской стороны о взаимном отводе районов проведения учений от линии соприкосновения Россия–НАТО, как правило, игнорируются.

В 2020 году активность действий авиации и военно-морских сил альянса существенно возросла, всё чаще возникают ситуации, способные привести к серьёзным инцидентам. Накануне празднования 75-летия Победы в акватории Баренцева моря прошли учения отряда боевых кораблей объединённых военно-морских сил НАТО. В августе и сентябре 2020 года в непосредственной близости от российской границы зафиксировано более 15 полётов американских стратегических бомбардировщиков В-52Н и В-1В. 13 октября эсминец ВМС Великобритании Dragon осуществил проход через территориальное море России в районе мыса Херсонес, а 24 ноября эсминец ВМС США «Джон Маккейн» зашёл в залив Петра Великого.

Перечисленные действия имели открытый провокационный характер. Инцидентов удалось избежать только благодаря высокому уровню профессиональной подготовки российских лётчиков и моряков.

Что касается второй части вопроса, то никому не советовал бы пытаться вести диалог с Россией с позиции силы. Наряду с тем, что угроза силой является прямым нарушением Устава ООН, такие действия не останутся без должной ответной реакции с нашей стороны. Мы всегда исходили из того, что самые сложные проблемы нужно решать за столом переговоров. Готовы к профессиональному конструктивному диалогу с соблюдением принципов взаимного уважения и учёта интересов друг друга.

– Россия неоднократно заявляла, что намерена расширять военно-техническое сотрудничество со странами Латинской Америки. В частности, МИД России заявлял, что Москва готова рассмотреть возможные предложения Гаваны по укреплению её оборонного потенциала. С Венесуэлой и Никарагуа нас также связывают проверенные временем отношения. Расскажите, пожалуйста, о перспективах военного и военно-технического сотрудничества с этими странами.

– Военное и военно-техническое сотрудничество с государствами Латинской Америки в текущем году осуществлялось в условиях кризиса, вызванного пандемией коронавирусной инфекции, а также возрастающего давления США на правительства стран региона для вовлечения их в сферу своего влияния. В настоящее время Куба, Венесуэла и Никарагуа являются нашими стратегическими партнёрами и сохраняют нацеленность на укрепление и развитие разноплановых межгосударственных связей с Россией, в том числе и в оборонной сфере.

Хотелось бы отметить, что в текущем году исполнилось 60 лет установления дипломатических отношений между Россией и Кубой. Мы с оптимизмом смотрим в будущее двусторонних отношений и продолжаем работать над тем, чтобы в полной мере защитить суверенитет и независимость наших стран. В феврале 2020 года в Гаване был подписан Меморандум между Мин­обороны России и министерством Революционных вооружённых сил Республики Куба о сотрудничестве в военно-морской области. На регулярной основе ежегодно проводятся заседания межправительственной российско-кубинской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. С учётом сложившихся дружественных отношений Россия, как правило, идёт навстречу кубинским партнёрам и учитывает предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала острова Свободы.

Что касается военного и военно-технического сотрудничества России с Никарагуа и Венесуэлой, то оно также традиционно находится на достаточно высоком уровне. Руководство Минобороны России рассматривает сотрудничество с Никарагуа в сфере обороны и безопасности в качестве одного из основных долгосрочных направлений межгосударственных отношений.

Особое внимание уделяем взаимодействию с Боливарианской Республикой Венесуэла. Доверительный тон нашим контактам придал бывший лидер республики Уго Чавес. В настоящее время действующее военно-политическое руководство страны, несмотря на противодействие США, продолжает следовать заданному курсу дружбы и партнёрства.

За долгие годы сотрудничества Каракасу поставлена широкая номенклатура продукции военного назначения, которая включает самолёты и вертолёты различных модификаций, комплексы ПВО, танки, БМП, бронетранспортёры, САУ, реактивные системы залпового огня, стрелковое оружие, различные типы боеприпасов и учебно-тренировочного оборудования. Взаимодействие с оборонными ведомствами Кубы, Никарагуа и Венесуэлы имеет тенденцию к дальнейшему развитию.

– Делегации Минобороны неоднократно вылетали в Азиатско-Тихоокеанский регион для выполнения задач по расширению и углублению взаимовыгодного сотрудничества. Можно ли утверждать, что сейчас развитие отношений с регионом является одним из важнейших направлений международного военного сотрудничества Минобороны России?

– Вы – абсолютно правы. Сегодня мы отмечаем очевидный рост значения Азиатско-Тихоокеанского региона не только для мировой экономики, производства и хозяйственной деятельности, но и для международной и региональной стабильности. Что касается наших ключевых партнёров в регионе в области военного и военно-технического сотрудничества, то такими, несомненно, в этом году оставались Китай, Индия, Вьетнам и Мьянма. В настоящее время эти страны являются основными импортёрами российского оружия в регионе. Кроме того, в области военного сотрудничества активно взаимодействуем с Лаосом, Индонезией, Филиппинами, Таиландом и другими странами АТР.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

Судан. США. Куба. Весь мир. Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 30 декабря 2020 > № 3627747 Александр Фомин

Красное море под килем

Замминистра обороны Александр Фомин рассказал "РГ" о том, зачем России морской пункт в Африке и как пандемия повлияла на сроки поставок оружия за рубеж

Текст: Александр Степанов

Минобороны России, несмотря на пандемию коронавируса, активно налаживает военно-дипломатические отношения по всему миру. Как будет развиваться объект Военно-морского флота в Судане? На какое оружие вырос спрос после операции в Сирии? Как пандемия повлияла на поставки наших вооружений за рубеж? Об этом и о многом другом в интервью "Российской газете" рассказал заместитель министра обороны РФ Александр Фомин.

Александр Васильевич, насколько сильно "ударила" пандемия по военному и военно-техническому сотрудничеству, которое Вы курируете в Министерстве обороны? Повлиял ли коронавирус на количество контрактов, которые были запланированы на 2020 год?

Александр Фомин: Несомненно, пандемия новой коронавирусной инфекции существенно ослабила мировую экономику. По оценкам экспертов, в 2020-2021 годах возможно сокращение мирового валового внутреннего продукта на 4-5 процентов по сравнению с уровнем 2019 года. К сожалению, среди наиболее пострадавших стран оказались и основные партнеры России в сфере военно-технического сотрудничества (далее - ВТС) - Алжир, Египет, Индия, Китай и др.

Падение темпов развития мировой экономики повлекло за собой сокращение мировых военных расходов и объемов закупок нового вооружения. Ожидается, что в ближайшие два года общемировые военные расходы сократятся на 8 процентов, мировой экспорт продукции военного назначения (далее - ПВН) - на 4 процента. По оценкам экспертов, возвращение мирового рынка вооружений к докризисным темпам роста можно ожидать лишь к 2023 году.

В настоящее время с рядом иностранных заказчиков перенесены сроки поставок ПВН. Это вызвано, в том числе, невозможностью приема иностранных специалистов для проведения предотгрузочных инспекций в Российской Федерации и командирования российских представителей для сдачи и обслуживания продукции на территориях заказчиков.

Кроме того, из-за ограничений, связанных с распространением коронавирусной инфекции, обозначились трудности в реализации экспортных контрактов по оказанию услуг по ремонту и обслуживанию вооружения и военной техники. Приостановлены на неопределенное время прием иностранных специалистов на обучение в Российской Федерации и оказание услуг по их обучению за рубежом.

Значительное сокращение числа внутренних и международных авиарейсов порой вызывало увеличение общих сроков доставки мелких партий продукции иностранным заказчикам и ввоза имущества для ремонта на территорию Российской Федерации, а также привело к невозможности плановой замены российских специалистов, осуществляющих обслуживание техники на территориях заказчиков. Также указанный фактор не всегда позволяет обеспечить своевременную передачу партнерами оригиналов платежных документов, что приводит к задержкам с поступлением валютной выручки, несвоевременным расчетам с предприятиями кооперации и образованию у них кассового разрыва.

Тем не менее, несмотря на имеющиеся трудности, надеюсь, план экспорта продукции военного назначения на 2020 год, будет выполнен.

В ноябре Президент России Владимир Путин согласился с предложением Правительства РФ создать в Судане объект Военно-Морского Флота России и поручил Минобороны подписать соответствующее соглашение с властями этой страны. Какие плюсы вы видите в появлении российского военного объекта в Африке?

Александр Фомин: Принятию решения о развертывании российского военного объекта на территории Судана предшествовала продолжительная работа военных ведомств двух стран по согласованию места, сроков и условий размещения пункта материально-технического обеспечения (далее - ПМТО) на суданской территории.

Следует отметить, что ПМТО создается, исходя из обоюдного стремления России и Судана к развитию военного сотрудничества, направленного на укрепление обороноспособности Российской Федерации и Республики Судан.

При этом считаем, что создание на территории Республики Судан ПМТО отвечает целям поддержания мира и стабильности в регионе.

Положения, закрепленные упомянутым Соглашением, станут отправной точкой в развитии сотрудничества между Россией и Суданом в военно-морской области.

Высшее военное руководство этой страны выступает за расширение военных и военно-технических связей с Российской Федерацией, подчеркивает готовность сохранить преемственность в отношениях с Россией и выйти на стратегический уровень двустороннего взаимодействия.

Действия по созданию объектов Военно-Морского Флота за пределами территории Российской Федерации имеют плановый характер, направлены на обеспечение и реализацию национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане и не предполагают агрессии против какого-либо государства.

Россия заинтересована в военном присутствии в регионе с целью борьбы с терроризмом, пиратством, контрабандой оружия, наркотиков, работорговлей, а также обеспечения безопасного коммерческого судоходства.

Открытие ПМТО в Судане позволит Военно-Морскому Флоту создать условия, безопасной морской деятельности не только для Российской Федерации, но и для других государств, нахождения кораблей в дальней океанской зоне, их участия в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях.

Также реализация этого проекта позволит создать благоприятные условия для всестороннего обеспечения кораблей и судов Военно-Морского Флота, выполняющих задачи боевой службы и совершающих межфлотские переходы через акваторию Красного моря. Если продолжать тему Африки и Ближнего Востока... это - ключевой регион и Россия, год от года, расширяет там свое присутствие.

Помимо уже проверенных партнеров, таких как: Египет, Алжир, Ангола, какие ещё страны в регионе проявляют заинтересованность в расширении военного и военно-технического сотрудничества?

Александр Фомин: Думаю, не ошибусь, если скажу о том, что Африка и Ближний Восток сегодня являются самыми проблемными регионами в мире с точки зрения обеспечения своей внутренней и внешней безопасности и, в то же время, самыми перспективными регионами с точки зрения налаживания разнопланового сотрудничества.

Безусловно, с уверенностью можно сказать, что число государств в этих регионах, которые готовы развивать сотрудничество с Россией в военной и военно-технической областях, растет.

Если говорить о причинах такой положительной динамики взаимодействия, то здесь, прежде всего, нужно отметить подходы Российской Федерации, в целом, и Минобороны России, в частности, к развитию диалога с нашими партнерами.

Взаимодействие с нашими друзьями мы организуем не с позиции силы, мы не угрожаем им санкциями и отказом от финансовых и экономических проектов. Другими словами - сотрудничество посредством шантажа для нас - неприемлемо. Россия выстраивает взаимоотношения с партнерами на равноправных условиях. И такие подходы - наиболее популярны сегодня.

Говоря о конкретных странах и реализованных проектах, необходимо сразу отметить трудный 2020 год, в котором не только России, но и большинству государств в мире пришлось всеми доступными способами бороться с распространением новой коронавирусной инфекции.

Но даже в таких непростых условиях нам удалось выйти на новый уровень военных связей.

С рядом государств мы продолжали работу по подготовке к подписанию соглашений о военном (оборонном) сотрудничестве, а также подписали контракты о приеме на обучение иностранных военнослужащих в военные учебные заведения Минобороны России.

Специалистам хорошо известны качество и безотказность российского оружия, оно - популярно во всем мире.

Если говорить о конкретных примерах сотрудничества со странами-партнерами, то следует отметить Центральноафриканскую Республику. Для нужд сил безопасности этой страны в ноябре текущего года поставлены бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2, предназначенные для использования в рамках реформы сектора безопасности Центральноафриканской Республики.

Абсолютно естественно, что в складывающихся условиях соперничества государств - основных мировых лидеров за военные и экономические рынки стран Африки и Ближнего Востока, Россия и дальше будет прилагать усилия по расширению военного и военно-технического сотрудничества в этих регионах.

Сергей Шойгу неоднократно заявлял, что в Сирии, в том числе, проверяются новейшие виды российских вооружения и военной техники. Вырос ли интерес зарубежных партнеров к российскому оружию, которое применялось в сирийском конфликте?

Александр Фомин: У многих наших партнеров интерес к оружию российского производства неуклонно растет.

В первую очередь, конечно же, проявляется заинтересованность в приобретении российской ПВН, подтвердившей свою высокую надежность и эффективность в реальных боевых действиях против международных террористических группировок в Сирии. Это относится к широкому перечню образцов вооружения, начиная со стрелкового оружия и заканчивая авиационной техникой, средствами противовоздушной обороны (далее - ПВО), радиоэлектронной борьбы, ударными ракетными комплексами, военно-морской техникой и другими видами вооружения и военной техники.

Мощности российских предприятий оборонно-промышленного комплекса, выпускающих такое вооружение, загружены на годы вперед.

Особо отмечаю интерес многих стран к приобретению современных средств ПВО, которые позволяют чувствовать себя в большей безопасности от "демократии", "прилетающей, как правило, на крыльях бомбардировщиков и беспилотных летательных аппаратов".

Ведь отразить массированное применение ударной авиации, беспилотников и крылатых ракет, с которого в современных реалиях начинается вооруженный конфликт, в состоянии только вооруженные силы стран, имеющие грамотно построенную и современную систему ПВО.

Государства, у которых отсутствует такая система, потенциально обречены на поражение в самом начале сражения.

Поэтому многие наши партнеры, понимая жизненную необходимость в выстраивании своей системы ПВО, планируют закупить, а некоторые уже приобрели российские комплексы, успешно проверенные в реальных боевых условиях.

Кроме того, мы продолжаем знакомить наших партнеров с опытом боевого применения различных образцов техники и организовываем их демонстрационные показы.

Как и ранее, стараемся удовлетворить различные потребности наших потенциальных заказчиков, тем более, когда это обусловлено обеспечением их национальной безопасности.

Россия неоднократно заявляла, что намерена расширять военно-техническое сотрудничество со странами Латинской Америки. В частности, МИД России заявлял, что Москва готова рассмотреть возможные предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала страны. С Венесуэлой и Никарагуа нас также связывают проверенные временем отношения. Расскажите, пожалуйста, о перспективах военного и военно-технического сотрудничества с этими странами.

Александр Фомин: Военное и военно-техническое сотрудничество с государствами Латинской Америки в текущем году осуществлялось в условиях кризиса, вызванного пандемией коронавирусной инфекции (COVID-19), а также возрастающего давления США на правительства стран региона для вовлечения их в сферу своего влияния.

В настоящее время Куба, Венесуэла и Никарагуа являются нашими стратегическими партнерами и сохраняют нацеленность на укрепление и развитие разноплановых межгосударственных связей с Российской Федерацией, в том числе - и в оборонной сфере.

Хотелось бы отметить, что в текущем году исполнилось 60 лет установления дипломатических отношений между Россией и Кубой, Мы с оптимизмом смотрим в будущее двусторонних отношений и продолжаем работать над тем, чтобы в полной мере защитить суверенитет и независимость наших стран.

В феврале 2020 года в Гаване был подписан Меморандум между Минобороны России и министерством революционных вооруженных сил Республики Куба о сотрудничестве в военно- морской области.

На регулярной основе ежегодно проводятся заседания Межправительственной Российско-Кубинской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

С учетом сложившихся дружественных отношений Российская Федерация, как правило, идет навстречу кубинским партнерам и учитывает предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала острова Свободы.

Что касается военного и военно-технического сотрудничества Российской Федераций с Никарагуа и Венесуэлой, то оно также традиционно находится на достаточно высоком уровне.

История двусторонних контактов в военной области с Манагуа начата 22 мая 1980 г. с подписания соглашения между правительствами СССР и Никарагуа о военно-технической помощи республике.

Руководство Минобороны России рассматривает сотрудничество с Никарагуа в сфере обороны и безопасности в качестве одного из основных долгосрочных направлений межгосударственных отношений.

Особое внимание уделяем взаимодействию с Боливарианской Республикой Венесуэла. Доверительный тон нашим контактам придал бывший лидер республики Уго Чавес. В настоящее время действующее военно-политическое руководство страны, несмотря на противодействие США, продолжает следовать заданному курсу дружбы и партнерства.

За долгие годы сотрудничества Каракасу поставлена широкая номенклатура ПВН российского производства, которая включает самолеты и вертолеты различных модификаций, комплексы ПВО, танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, самоходные артиллерийские установки, реактивные системы залпового огня, стрелковое оружие, различные типы боеприпасов и учебно-тренировочного оборудования.

Взаимодействие с оборонными ведомствами Кубы, Никарагуа и Венесуэлы имеет тенденцию к дальнейшему развитию.

В Гаване и Манагуа успешно функционируют представительства Минобороны России.

Мы продолжаем практику обучения военнослужащих стран- партнеров в военных учебных заведениях Минобороны России, заходов кораблей ВМФ России в порты дружественных государств региона, использования аэродромов указанных стран самолетами стратегической авиации ВКС России. Кроме того, работаем над совершенствованием нормативно-правовой базы в оборонной сфере и увеличением мероприятий военно-делегационного обмена.

Делегации Минобороны неоднократно вылетали в Азиатско-Тихоокеанский регион для выполнения задач по расширению и углублению взаимовыгодного сотрудничества. Минобороны России участвует в совещаниях министров обороны стран- участниц Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и диалоговых партнеров (СМОА плюс). Можно ли утверждать, что сейчас развитие отношений со странами Азиатско- Тихоокеанского региона является одним из важнейших направлений международного военного сотрудничества Минобороны России? Какие страны АТР для нас являются ключевыми партнерами и почему? Как вы в целом оцениваете перспективы военного и военно-технического сотрудничества в регионе?

Александр Фомин: Вы - абсолютно правы. Сегодня мы отмечаем очевидный рост значения Азиатско-Тихоокеанского региона не только для мировой экономики, производства и хозяйственной деятельности, но и для международной и региональной стабильности.

Минобороны России активно взаимодействует со странами региона как на двусторонней основе, так и на многосторонних площадках, включая "СМОА плюс".

10 декабря приняли участие в 7-м заседании "СМОА плюс", в рамках которого довели российские подходы по решению ключевых вопросов безопасности в АТР. Да, наши оценки не всегда совпадают со взглядами других партнеров по диалогу, в частности, США и их союзников, но они направлены, в первую очередь, на сохранение сбалансированной и надежной архитектуры безопасности в АТР при центральной роли АСЕАН. Мы считаем, что безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе может быть обеспечена только общими усилиями, с учетом интересов всех государств региона.

Что касается наших ключевых партнеров в АТР в области военного и военно-технического сотрудничества, то такими, несомненно, в этом году оставались Китай, Индия, Вьетнам и Мьянма. В настоящее время данные страны являются основными импортерами российского оружия в регионе. Кроме того, в области военного сотрудничества активно взаимодействуем с Лаосом, Индонезией, Филиппинами, Таиландом и другими странами АТР.

Не секрет, что у России и США - сейчас, наверное, самый сложный период в отношениях. Американцы вышли из Договора по противоракетной обороне (далее - ПРО), Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (далее - РСМД), в ноябре завершена процедура выхода из Договора по открытому небу (далее - ДОН), под угрозой - договор о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (далее - СНВ-3). Понятно, что реакция России на такие демарши, которые совершаются под надуманными предлогами, не может быть спокойно-философской. Какие ответные шаги планирует Минобороны в ответ на действия американцев? Если говорить о ДОН, то есть ли вообще смысл исполнять этот договор без участия США?

Александр Фомин: Соединенными Штатами в течение длительного времени реализуется курс, направленный на наращивание своей военной мощи. Под надуманными предлогами американская сторона отказывается от своих договорных обязательств в сфере контроля над вооружениями, мешающих достижению глобального доминирования.

После выхода в 2002 году из Договора по ПРО следующим шагом американской стороны стала денонсация Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Для минимизации негативных последствий развала Соединенными Штатами Договора о РСМД мы предложили странам НАТО присоединиться к российскому мораторию на развертывание ракет средней и меньшей дальности. Важным элементом реализации наших предложений могли бы стать взаимные верификационные меры в отношении вооружений, по которым стороны высказывали свои озабоченности (Россия - универсальные пусковые установки Мк-41 в Румынии и Польше, США - ракеты 9М729).

В случае, если наш призыв не найдет поддержки, и начнется развертывание в Европе американских ракет, мы оставляем за собой право на адекватные ответные меры.

Не лучшим образом складывается ситуация вокруг Договора о СНВ, так как все меньше времени остается до окончания срока его действия (5 февраля 2021 г.).

Российская Федерация предложила США продлить Договор и одновременно приступить к совместной работе по подготовке нового соглашения, которое бы учитывало все факторы, влияющие на стратегическую стабильность.

Вместе с тем, как я уже сказал, у американской стороны - другие приоритеты, в связи с чем они не проявляют заинтересованность в продлении Договора о СНВ.

В силу складывающейся политической ситуации в США, не исключаем, что позиция американцев по данному вопросу может измениться.

Обеспокоены выходом Соединенных Штатов из Договора по открытому небу. Полагаем, что тем не менее Договор сохраняет свой позитивный потенциал. Дальнейшую линию в отношении ДОН будем определять с учетом готовности остальных государств- участников гарантировать непередачу американской стороне информации, полученной в ходе наблюдательных полетов над территорией России.

Продолжим следить за развитием ситуации вокруг ДОН и принимать решения, исходя из интересов национальной безопасности.

Ежегодно увеличивается количество учений, которые НА ТО проводит возле российских границ. Зачастую они носят явный провокационный характер. Ряд членов НАТО, в частности - Германия, призывает вести диалог с Россией с позиции силы. Расскажите, пожалуйста, о состоянии и перспективах сотрудничества России и НАТО.

Александр Фомин: Рост военной активности США и их союзников по НАТО вблизи наших границ сопровождается агрессивной риторикой в отношении Российской Федерации. Инициативы российской стороны о взаимном отводе районов проведения учений от линии соприкосновения Россия-НАТО, как правило, игнорируются.

В 2020 году активность действий авиации и военно-морских сил альянса существенно возросла, все чаще возникают ситуации, способные привести к серьезным инцидентам.

Накануне празднования 75-летия Победы в акватории Баренцева моря прошли учения отряда боевых кораблей объединенных военно-морских сил НАТО.

В августе и сентябре 2020 г. в непосредственной близости от российской границы зафиксировано более 15 полетов американских стратегических бомбардировщиков В-52Н и В-1В.

13 октября 2020 г. эсминец ВМС Великобритании "Dragon" осуществил проход через территориальное море России в районе мыса Херсонес, а 24 ноября 2020 г. эсминец ВМС США "Джон Маккейн" зашел в залив Петра Великого.

Перечисленные действия имели открытый провокационный характер. Инцидентов удалось избежать только благодаря высокому уровню профессиональной подготовки российских летчиков и моряков.

Что касается второй части вопроса, то никому не советовал бы пытаться вести диалог с Россией "с позиции силы". Наряду с тем, что угроза силой является прямым нарушением Устава ООН, такие действия не останутся без должной ответной реакции с нашей стороны.

Мы всегда исходили из того, что самые сложные проблемы нужно решать за столом переговоров. Готовы к профессиональному конструктивному диалогу с соблюдением принципов взаимного уважения и учета интересов друг друга.

Как Вы оцените прошедшие в этом году Армейские международные игры и Международный военно-технический форум "АРМИЯ"?

Александр Фомин: В текущем году Армейские международные игры и Международный военно-технический форум "АРМИЯ" впервые состоялись в одно и то же время. Соединение двух крупных международных мероприятий в условиях пандемии продемонстрировало высокую эффективность. Этот подход себя полностью оправдал.

В Форуме приняли участие делегации 92 иностранных государств, в том числе 18 - под руководством министров обороны и их заместителей. Кроме того, были подписаны ряд экспортных контрактов, а также иные международные документы.

Армейские международные игры проводились на территории 5 государств - Российской Федерации, Азербайджана, Армении, Белоруссии и Узбекистана. В них приняли участие 156 команд из 32 государств.

Мы, безусловно, благодарны руководству стран-участниц за то, что в столь непростое время смогли найти силы и средства для участия в прошедших мероприятиях.

В дальнейшем планируем совместное проведение Международных армейских игр и Форума "АРМИЯ" на постоянной основе.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > rg.ru, 28 декабря 2020 > № 3598077 Александр Фомин

Расширенное заседание коллегии Минобороны

Владимир Путин посетил Национальный центр управления обороной, где принял участие в ежегодном расширенном заседании коллегии Министерства обороны Российской Федерации.

В.Путин: Уважаемые товарищи!

Сегодня на расширенном заседании коллегии нам по традиции предстоит проанализировать итоги работы Министерства обороны в 2020 году, определить приоритеты по дальнейшему развитию Вооружённых Сил.

Уходящий год для всех выдался тяжёлым, сложным. Мир столкнулся, как известно, с эпидемией коронавирусной инфекции. Казалось бы, что само время требует от лидеров государств, от всего мирового сообщества предельной ответственности, объединения усилий. К сожалению, далеко не всегда это было именно так. Мы видели, как вспыхивали новые и обострялись застарелые региональные конфликты, предпринимались действия, направленные на подрыв глобальной стабильности.

И хочу сразу подчеркнуть, что в этой сложной, во многом беспрецедентной обстановке все поставленные задачи выполнялись Министерством обороны, частями и подразделениями армии и флота профессионально и эффективно. Говорю сейчас о несении боевого дежурства, о ратной учёбе, об организации призыва на военную службу и, конечно, это главная, ключевая задача, о перевооружении войск.

Вчера вечером попросил начальника Генерального штаба Валерия Васильевича [Герасимова], а сегодня с утра разговаривал с Министром Сергеем Кужугетовичем [Шойгу] о том, как складывалась эта работа в предыдущие периоды времени в нашей стране. Очень любопытно, вот смотрите. Во времена Советского Союза в Советской армии по силам общего назначения, так называемая современность, количество современных на тот период времени вооружений составляло 54 процента, по силам общего назначения. По стратегическим, ядерным силам – 65–70 процентов. Это приличный, хороший показатель. В 2000 году уровень современных вооружений по силам общего назначения упал до критически низкого уровня в 12 процентов. А по силам ядерного сдерживания – до 35. Я помню очень хорошо свои первые разговоры на эту тему с Министром обороны тогда Сергеевым. Очень порядочный был человек и высокопрофессиональный ракетчик. Он мне тогда сказал: «А что я могу сделать? Даже на содержание ядерных сил не хватает денег». Что у нас сейчас? К середине декабря 2020 года доля современных образцов вооружения и техники в войсках России составляет уже более 70 процентов, это по силам общего назначения, а в ядерных силах – 86 процентов.

Таким образом, наша армия и, что особенно, важно ядерная триада вышли на уровень, позволяющий гарантированно обеспечить безопасность России.

На что хотел бы обратить внимание. Стоять на месте сегодня абсолютно недопустимо. Скорость изменения во всех критически важных для Вооружённых Сил сферах необычайно высока. Это даже не «Формула-1», скорости изменения космические. Остановимся хотя бы на одну секунду и сразу начнём отставать.

Поэтому уже в 2021 году по силам ядерного сдерживания мы должны достигнуть уровня в современности в 88,3 процента. Мы знаем, что конкретно, по каким позициям нужно сделать. А по силам общего назначения в 2024 году должны выйти на уровень 75,9 процента, то есть почти 76 процентов.

В течение года высокая боеготовность войск, умение эффективно отрабатывать сложные, нестандартные задачи были продемонстрированы в ходе более чем 5 тысяч 700 учений и тренировок различного уровня. В том числе на масштабном учении «Кавказ-2020» с участием воинских контингентов пяти зарубежных стран.

Ответственно и мужественно действуют наши военнослужащие в Сирии. По сути, их повседневная работа – это важнейший фактор стабильности на сирийской земле и в регионе в целом.

С 10 ноября российские миротворцы приступили к выполнению сложнейшей миссии в Нагорном Карабахе. Их присутствие стало гарантией соблюдения договорённостей о прекращении боевых действий. Они многое делают для улучшения гуманитарной ситуации и помощи беженцам, для разминирования территорий и восстановления социальной инфраструктуры, для сбережения культурных, исторических, религиозных памятников.

Рискуют собой, к сожалению, не без потерь, рискуют своей жизнью, чтобы на эту землю вернулась мирная жизнь.

Уважаемые товарищи!

Все мы – руководство страны, наши граждане – благодарны Российской армии за незаменимый вклад в общую борьбу с эпидемией коронавируса, с чего я начал, за помощь столь своевременную и действенную, ощутимую.

С учётом открывающегося на днях медцентра в Южно-Сахалинске за 9 месяцев Минобороны оперативно построило 30 медцентров для больных этой опасной инфекцией. В регионах с особенно сложной обстановкой было развёрнуто восемь мобильных госпиталей. Знаю, что специалисты, военные строители работали как в боевых условиях, действовали по армейским, фронтовым законам, когда поставленная задача должна быть выполнена во что бы то ни стало, несмотря ни на что.

Добавлю, что с начала эпидемии военно-медицинские организации приняли на стационарное лечение почти 37 тысяч больных коронавирусом, в том числе порядка 13 тысяч гражданских лиц. Военные врачи, средний и младший медперсонал – всего более 18 тысяч медработников – не только делали всё возможное, чтобы не допустить распространения коронавирусной инфекции в армии и на флоте, они помогали своим гражданским коллегам, в том числе в составе выездных бригад, и всегда действовали профессионально, собранно, с огромной самоотдачей. Не жалели сил, часто работали сверхурочно, чтобы помочь людям, оказавшимся в беде. Такие примеры, как всегда в таких случаях, доказывают известное у нас в народе выражение: «Народ и армия – едины». И мы видим, что это не пустые слова.

Хочу ещё раз сказать большое спасибо военным и гражданским строителям за быстрое и качественное возведение медцентров, а всем сотрудникам военно-медицинской службы – за мужество и самоотверженность в борьбе с эпидемией.

Отмечу, что, несмотря на сложную эпидемиологическую ситуацию, в честь 75-летия Великой Победы был проведён парад на Красной площади, а также парады ещё в 27 городах страны. Открылся Главный храм Вооружённых Сил и музей «Дорога памяти». В дистанционном формате состоялось множество других акций, посвящённых этому знаменательному для всех нас юбилею.

Уважаемые участники коллегии!

Повторю, мы видим, что военно-политическая обстановка в мире остаётся сложной. Высоки риски обострения ситуации в Закавказье, на Ближнем Востоке, в Африке, других регионах мира. Не прекращается военная активность блока НАТО. Продолжается деградация, к сожалению, системы контроля над вооружениями. Под надуманными предлогами США уже вышли из договоров по ПРО, РСМД и по открытому небу. Нет определённости и в отношении договора о СНВ, срок действия которого, как известно, истекает в феврале 2021 года. Мы неоднократно уже заявили о готовности продлить это соглашение, ответа нет.

Безусловно, мы детально анализируем текущую геостратегическую и военно-политическую ситуацию, прогнозируем возможные варианты её развития.

В 2020 году завершилось планирование обороны государства на ближайшие пять лет. В ходе этой работы учтены все существующие и прогнозируемые угрозы безопасности России, а также растущие боевые возможности нашей армии и флота.

Главный вывод очевиден. Будем и дальше активно и качественно развивать Вооружённые Силы, повышать их боеготовность и эффективность. Я об этом только что говорил в начале.

В этой связи поручаю сосредоточиться на решении следующих ключевых задач.

Первое – это поддержание высокой боеготовности ядерных сил. Развитие всех составляющих ядерной триады. Это принципиально важно, чтобы гарантированно обеспечить безопасность нашей страны, сохранить стратегический паритет в мире. Об этом мы предметно, детально говорили в ходе очередной серии совещаний в ноябре этого года в Сочи. Такие совещания, как вы знаете, уже стали традиционными. Наши подходы в этой сфере носят сугубо оборонительный характер и изложены в принятом в 2020 году документе «Об Основах государственной политики в области ядерного сдерживания».

Второе. Столь же важно укреплять потенциал сил неядерного сдерживания, прежде всего высокоточного оружия. Мы не намерены производить и развёртывать ракеты средней и меньшей дальности в европейской части России, так же как и в других регионах страны. Но надо быть готовыми оперативно реагировать на размещение западными странами аналогичных средств вблизи наших границ. В случае вынужденной необходимости провести все ответные мероприятия, причём в кратчайшие сроки. Я не сомневаюсь, что мы сделаем это, причём как в отношении мест базирования соответствующих систем, которые нам будут угрожать, так и в отношении пунктов их управления.

Третье – это дальнейшее продолжение ритмичного переоснащения армии и флота на современные вооружение и технику, то есть чёткое и своевременное выполнение заданий гособоронзаказа. Подчеркну, в стратегических силах у нас уже создан серьёзный научно-технический задел по образцам вооружения и техники, не имеющим мировых аналогов. В том же направлении должны развиваться и силы общего назначения. Добавлю, что Минобороны и предприятиям ОПК следует проработать вопрос о заключении долгосрочных контрактов по всем основным видам вооружений. При этом необходимо абсолютно исключить необоснованный рост стоимости заказов, использовать эффективные методики ценообразования.

Четвёртое. Техническая модернизация армии и флота требует внедрения новых форм и способов действий войск, а для этого нужно развивать военную науку. Не только изучать опыт современных вооружённых конфликтов и локальных войн, но и делать прогнозы на будущее, в том числе учитывать появление в армиях ряда зарубежных государств оружия на новых физических принципах. Мы знаем об этом, работаем над этим, но надо держать это постоянно в поле нашего внимания.

Пятое. В ходе боевой учёбы следует более активно осваивать, «обкатывать» вооружения и технику с элементами искусственного интеллекта, только совсем недавно обсуждали это на Совете Безопасности, в том числе – роботизированные комплексы, беспилотные летательные аппараты, автоматизированные системы управления. Такое оружие в разы повышает потенциал частей и соединений, и не только сегодня, но и в ближайшем будущем станет во многом определять исход боя. Кроме того, в ходе предстоящего учения «Запад-2021» должны быть отработаны новые подходы к применению региональной группировки Союзного государства.

Уже сейчас некоторые наши соседи проявляют повышенный интерес к тому, что и как мы там планируем делать. Но мы же традиционно приглашаем наблюдателей, Сергей Кужугетович, надо и на этот раз пригласить, пусть смотрят, у нас всё открыто в этом смысле.

Уважаемые товарищи!

Одной из значимых, безусловно приоритетных задач остаётся повышение уровня социальных гарантий защитников Родины. Отмечу, что с 1 октября текущего года на 3 процента проиндексировано денежное довольствие военнослужащих.

Не снижаются темпы жилищного обеспечения. За последние три года на выделенные из федерального бюджета субсидии квартиры приобрели более 15 тысяч военнослужащих. Служебное жильё получили 108 тысяч военнослужащих. В течение 2021–2023 годов постоянное жильё получат ещё более 10 тысяч человек, служебное – 90 тысяч.

Эффективно работает накопительно-ипотечная система. Только за 2018–2020 годы её применение позволило обеспечить жильём свыше 57 тысяч военнослужащих. В ближайшие три года благодаря этой системе квартиры должны получить ещё 55 тысяч человек.

Таким образом, с 2018 по 2023 год всего постоянным жильём будет обеспечено почти 138 тысяч военнослужащих, а служебным – 198 тысяч. Причём с учётом компенсаций за поднаём жилья последняя цифра ещё увеличится, поскольку только в 2020 году такие компенсации получили 59,6 тысячи человек.

Будем и дальше улучшать условия жизни военнослужащих и их семей, военных пенсионеров. Уверен, налаженный тыл, без всякого сомнения, и вы, уверен, разделяете такой подход, будет укреплять боеспособность армии и флота и безопасность страны, повысит престиж военной службы.

В заключение хочу поблагодарить руководство и весь личный состав Минобороны за достигнутые в 2020 году результаты.

Уверен, что все вы и впредь будете самым достойным образом решать стоящие перед нами задачи.

Спасибо.

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В 2020 году расширилась география вызовов, в нашей стране возросла роль военной силы в решении международных проблем. НАТО рассматривает Россию главной угрозой наращивания военного потенциала у наших границ.

Соединённые Штаты Америки начали передислокацию боевых подразделений из Германии в Польшу и страны Балтии. На 15 процентов по сравнению с прошлым годом возросла интенсивность разведывательных и демонстративных действий американских самолётов и кораблей вблизи российских границ.

Наращивается передовое присутствие американских кораблей в Арктическом регионе. Системными стали тренировки НАТО, проводимые одновременно у западных, южных и восточных рубежей России. Только в августе – сентябре в них участвовало 55 боевых самолётов, включая стратегические бомбардировщики, и 12 кораблей – носителей высокоточного оружия. Мы внимательно отслеживаем эти учения, принимаем зеркальные меры.

Наша ядерная триада содержится на уровне, позволяющем гарантированно осуществлять стратегическое сдерживание РВСН. В РВСН более 95 процентов пусковых установок содержится в постоянной готовности к боевому применению. Дальней авиацией успешно решаются задачи воздушного патрулирования. В текущем году осуществлено 50 полётов стратегических ракетоносцев по установленным маршрутам. Ракетные подводные атомные крейсеры несут плановую боевую службу в назначенных районах Мирового океана.

Высокая боевая готовность стратегических ядерных сил обеспечивается беспрецедентным уровнем современности, доведённым до 86 процентов. В этом году три ракетных полка РВСН переоснащены на ракетные комплексы «Ярс». Продолжается перевооружение 1-го полка на ракетный комплекс с гиперзвуковым, планирующим крылатым блоком «Авангард». Авиационные стратегические ядерные силы пополнились пятью модернизированными ракетоносцами Ту-95МС.

В состав Военно-Морского Флота принят головной атомный подводный крейсер «Борей-А» «Князь Владимир», вооружённый баллистическими ракетами «Булава», современным комплексом средств преодоления противоракетной обороны. Для ракетных комплексов «Ярс» и «Авангард» создана современная инфраструктура. В этом году в интересах РВСН построено свыше 950 зданий и сооружений.

Сухопутные войска. Поставлено более 3,5 тысячи новых и модернизированных образцов вооружения, включая 220 танков и других боевых бронированных машин, свыше 1,5 тысячи единиц автомобильной техники. Сформирована новая мотострелковая дивизия – ракетные артиллерийские бригады.

В Воздушно-космических силах сформировано 13 воинских частей, в том числе военно-транспортный авиационный полк и зенитно-ракетный полк. Поставлено 147 летательных аппаратов, более 150 образцов техники ПВО, включая четыре зенитно-ракетных комплекса С-400 и 24 боевые машины «Панцирь-С».

В целях развития аэродромной сети Вооружённых Сил реконструированы взлётно-посадочные полосы на 14 аэродромах, построено свыше 270 зданий и сооружений. В Воздушно-космические силы начали поступать первые современные комплексы разведывательно-ударных беспилотных летательных аппаратов средней дальности «Иноходец» и «Форпост».

Нарастила боевые возможности Единая космическая система. В мае текущего года запущен четвёртый космический аппарат «Купол», тем самым выполнен второй этап развёртывания орбитальной группировки ЕКС. Реконструированы стартовый комплекс для ракет «Союз-2» и монтажно-испытательный комплекс для ракет-носителей тяжёлого класса. Успешно осуществлён испытательный пуск ракеты «Ангара-А5» с массогабаритным макетом космического аппарата.

Военно-Морской Флот получил 2 современные подводные лодки, 7 надводных кораблей, 10 боевых катеров, 10 судов и катеров обеспечения. По количеству береговых ракетных комплексов «Бал» и «Бастион» вышли в этом году на показатель 74 процента от потребности. В боевом составе Военно-Морского Флота сформирована мотострелковая дивизия и береговая ракетная бригада. Реконструирован штаб Черноморского флота с глубокой модернизацией системы управления.

В Махачкале введены в эксплуатацию объекты военной инфраструктуры Каспийской флотилии, в том числе причальный фронт. В её основном пункте базирования в Каспийске завершена отсыпка северного и южного молов протяжённостью около трёх километров.

Таким образом, задача по перевооружению, поставленная Верховным Главнокомандующим в майском указе 2012 года, выполнена. Уровень современности в Вооружённых Силах составляет 70,1 процента. В целях его дальнейшего повышения Министерством обороны ведётся работа по совершенствованию методов ценообразования. Это позволило исключить необоснованный рост стоимости государственных контрактов в 2018–2020 годах, сохранить в объёмах государственную программу вооружения 551 миллиард рублей, направить эти средства на переоснащение войск.

Применение опережающего финансирования позволяет решить проблему дефицита средств на строительство кораблей дальней морской зоны и обеспечить сокращение сроков поставки современных самолётов.

В настоящее время ведётся строительство 16 и модернизация 19 надводных кораблей дальней морской зоны, ещё на 6 будут заключены государственные контракты в следующем году. Всего с учётом действующих госконтрактов общее количество строящихся и модернизируемых боевых кораблей дальней морской зоны составит 41 единицу.

По авиационной технике: предусматриваются досрочные поставки 94 самолётов и вертолётов к исходу 2024 года, в их числе 22 самолёта Су-57, количество которых к 2028 году будет доведено до 76 единиц.

Спланированные показатели закупок современных образцов за счёт принятых мер позволят довести к концу 2024 года уровень современности армии и флота до 75,9 процента. В перспективе предусматривается выйти на заключение долгосрочных контрактов по всем основным видам вооружения. За счёт них предприятия ОПК смогут уверенно планировать свою работу на 7 лет вперёд, закупать необходимые материалы и эффективно вести хозяйственную деятельность.

В начале следующего года заключим долгосрочные контракты на дополнительную закупку высокоточных ракет большой дальности, чем увеличим их количество в два раза. Подробно об этом доложено на совещаниях под Вашим руководством в Сочи.

Заканчивая тему перевооружения, хотел бы подчеркнуть, что наши Вооружённые Силы вошли в число самых передовых и наиболее технологически развитых армий мира. По уровню современности мы вышли на аналогичные показатели вооружённых сил многих государств. При этом по затратам на оборону в текущем году Россия переместилась с 8-го на 9-е место.

Перевооружение армии и флота осуществлялось в условиях ограничительных мер, при этом возникла угроза невыполнения государственного оборонного заказа предприятиями ОПК.

В разгар пандемии 2 миллиона 300 тысяч специалистов находились на самоизоляции, большинство предприятий прекратило работу. И только вмешательство Верховного Главнокомандующего позволило восстановить производственные процессы и не допустить снижения объёмов выпуска оборонной продукции.

Созданная в Министерстве обороны система финансового мониторинга дала возможность отслеживать в условиях ограничительных мер ход исполнения государственного оборонного заказа предприятиями оборонно-промышленного комплекса. Своевременная корректировка жёстких мер самоизоляции позволила не только сохранить темпы исполнения гособоронзаказа, но и выполнить социальные обязательства перед трудовыми коллективами и бюджетной системой.

В рамках помощи населению специалистами военно-строительного комплекса за девять месяцев в 23 субъектах страны развёрнуто 30 многофункциональных медицинских центров общей площадью более 200 тысяч квадратных метров. Вчера, Владимир Владимирович, в Южно-Сахалинске ввели тридцатый. Они оснащены самым современным оборудованием. Благодаря принятым мерам показатель заболеваемости коронавирусом в Вооружённых Силах на 100 тысяч человек на 37 процентов ниже, чем по стране. Для этого с апреля в 2,5 раза увеличено число лабораторий ПЦР-исследований и в семь раз – количество тестов в сутки. Этим закрыли потребность в тестировании военнослужащих, гражданского персонала Вооружённых Сил. Время получения результатов анализов сокращено с двух дней в апреле до четырёх часов в июне.

Для стационарного лечения в военных госпиталях развёрнуто свыше 8 тысяч койко-мест, половина из которых используется в интересах населения. С начала пандемии медицинская помощь оказана более 13 тысячам гражданских пациентов. Кроме того, меры социальной поддержки получили около 5 тысяч ветеранов, а также многодетные семьи военнослужащих и потерявшие кормильцев.

В целях ранней диагностики коронавируса количество томографов увеличено в восемь раз, что позволяет проводить исследования в день обращения без сбоев и очередей. В настоящее время в Вооружённых Силах активно ведётся массовая вакцинация. В военно-учебных заведениях введён жёсткий карантин, образовательные организации работают в плановом режиме с использованием электронной обучающей системы. Благодаря этому обучение не прерывалось.

Во время пандемии свою эффективность показала телемедицина. Количество удалённых консультаций увеличилось в пять раз. Санитарная авиация Министерства обороны в течение года выполнила 191 рейс, эвакуировано 630 пациентов в тяжёлом и крайне тяжёлом состоянии.

48-й Центральный научно-исследовательский институт войск РХБ защиты принял участие в разработке вакцины «Спутник V». На базе лечебных учреждений Министерства обороны проведено её испытание. Отмечу, что данный институт – единственная в России исследовательская организация, сертифицированная ОЗХО. При этом её экспериментальная база не обновлялась с 1992 года.

Благодарность за Вашу, Владимир Владимирович, поддержку предложения по созданию в 48-м ЦНИИ современного лабораторно-экспериментального комплекса. Это позволит участвовать в международных исследованиях по направлениям деятельности института, а также создавать перспективные вакцины и лекарственные препараты. В настоящее время Правительством Российской Федерации прорабатывается вопрос выделения дополнительных бюджетных ассигнований на эти цели.

В Вооружённых Силах, как и в целом по стране, высокий уровень онкологических заболеваний. В 2021 году в интересах военнослужащих и сотрудников других силовых структур предлагается начать строительство единого онкологического центра на базе госпиталя имени Бурденко и многопрофильного центра в Севастополе. У нас в этом городе порядка 150 тысяч силовиков и членов их семей. Достойного медицинского учреждения, к сожалению, нет.

Уважаемый Владимир Владимирович, прошу Вас поддержать совместную инициативу силовых ведомств по созданию указанных объектов.

Вооружённые Силы в условиях пандемии полностью сохранили высокую боеспособность и выполнили все плановые мероприятия. Весомый вклад в подготовку личного состава внесли внезапные комплексные проверки боевой готовности войск, проводимые постоянно в течение семи лет. В этом году их было две, но более масштабные, чем ранее. В результате проверены все военные округа, Северный флот, виды и рода войск Вооружённых Сил.

За год в Вооружённых Силах проведено свыше 18,5 тысячи мероприятий подготовки различного уровня. На пять процентов повысилась интенсивность межвидовой подготовки и на шесть процентов – двусторонних учений.

Высокий интерес зарубежных стран сохранился к Армейским международным играм. В этом году они проходили на территории пяти государств. Всего приняло участие более 3300 военнослужащих из 32 государств. Конкурс Армейских игр посетили свыше 1 миллиона 200 тысяч человек. Главным мероприятием боевой учёбы стало стратегическое командно-штабное учение «Кавказ-2020». Оно показало высокий уровень подготовки органов военного управления, стратегический и оперативный уровни, способность группировок войск надёжно обеспечить военную безопасность России на юго-западных рубежах.

Военно-Морским Флотом проведено масштабное межвидовое учение «Океанский щит». Созданная группировка продемонстрировала способность эффективно выполнять задачи по защите наших национальных интересов в акваториях трёх океанов и девяти морей, включая Северный морской путь. Кораблями и судами Военно-Морского Флота выполнено 140 походов во все стратегически важные районы Мирового океана, осуществлено 122 визита и деловых заходов в порты 28 иностранных государств. Успешно проведены международные учения «Славянское братство», «Мост дружбы», «Селенга» и «Дружба».

В рамках ОДКБ приняли участие в специальном учении по материально-техническому обеспечению «Эшелон» и в КШУ [командно-штабных учениях] с миротворческими силами «Нерушимое братство». Продолжаем формировать профессиональную армию.

По окончании вузов в войска направлено 13 тысяч офицеров-выпускников. Уровень укомплектованности офицерских должностей составляет более 96 процентов. Растёт количество контрактников, во всех видах и родах войск Вооружённых Сил по численности они почти в два раза превышают призывников. Плановая поставка нового вооружения и военной техники определяет потребность в контрактниках по ряду специальностей. Уже сегодня дефицит в них составляет 6 процентов от расчёта необходимой численности. К исходу 2022 года он может вырасти до 14 процентов при отсутствии надлежащего финансирования. Данный вопрос прорабатывается Правительством Российской Федерации.

Набор курсантов в военные вузы из-за пандемии проведён специальными выездными группами по регионам их проживания. Слушателей в академии собирали и отбирали с использованием видео-конференц-связи, без отрыва от исполнения служебных обязанностей и боевой службы. Всего зачислено свыше 12 тысяч курсантов и более 1 тысячи слушателей.

В текущем году первых воспитанников встретил филиал Нахимовского военно-морского училища в Калининграде. Тем самым мы завершили создание сети нахимовских училищ во всех флотах. Суворовцы Тверского и Северо-Кавказского училищ приступили к занятиям на новых фондах, полностью оснащённых самой современной технологичной учебно-материальной базой.

Военно-научный потенциал Вооружённых Сил повышается военнослужащими 17 научных рот. Ими получено 14 патентов на изобретения, разработано 84 рационализаторских предложения и 44 прикладные математические модели.

Совместно с руководителями субъектов Российской Федерации продолжено решение социальных проблем военнослужащих и членов их семей. Вопросы трудоустройства жён и обеспечения детей местами в детских садах решены. За год в дошкольные учреждения принято более 2 тысяч детей. В текущем году денежное довольствие проиндексировано на 3 процента. С июля введена денежная надбавка отдельным категориям военнослужащих, она затронула более 45 тысяч человек, которые в среднем получили ежемесячную прибавку в 23 тысячи рублей. В то же время в течение пяти лет из-за отсутствия индексации образовался дефицит средств на выплаты денежного довольствия, которые требуют ежегодного перераспределения финансов с других видов расходов.

В целях недопущения снижения выплат военнослужащим предлагается рассмотреть возможность увеличения фонда денежного довольствия в 2021 году.

В течение года на высоком уровне поддерживались темпы обеспечения военнослужащих жильём. Всего обеспечено более 111 тысяч военнослужащих. При этом сохранился плановый режим обеспечения постоянным жильём, его получили около 6 тысяч человек. Более 11 тысяч военнослужащих по накопительной ипотечной системе реализовали свои права на жильё в 2020 году.

Ежегодно на 10–11 процентов увеличивается количество военнослужащих, обеспеченных служебными и жилыми помещениями. В текущем году их получили 35 тысяч человек. Компенсация за поднаём жилья выплачена более 59 тысячам военнослужащих. В июне 2019 года Вами, Владимир Владимирович, поддержано наше предложение о повышении размера денежной компенсации за поднаём жилья контрактникам из числа рядовых и сержантов, что существенно увеличило приток на контрактную службу.

Министерство обороны продолжает планомерное развитие военной и социальной инфраструктуры в Арктической зоне. За последние два года введено в эксплуатацию свыше 360 зданий и сооружений общей площадью более 413 тысяч квадратных метров. На острове Земля Александры полностью завершили обустройство военной базы. Это единственный в мире объект на 80-м градусе северной широты. Всего он насчитывает 334 здания и сооружения. Взлётно-посадочная полоса на аэродроме Нагурское увеличена до 3,5 километра. Введены в эксплуатацию объекты второй очереди военного городка в Тикси для 300 военнослужащих соединения ПВО.

Продолжены мероприятия по ликвидации экологического ущерба Арктике. За год собрано 2830 тонн металлолома, полностью завершены работы по очистке на мысе Марре-Сале, острове Кильдин и территории национального парка Шантарские острова. Всего с начала данных работ собрано 26 тысяч тонн металлолома, более 20 тысяч тонн вывезено.

Министерством обороны и Русским географическим обществом проведено 12 совместных экспедиций, в ходе самой масштабной из них «Арктические архипелаги» исследованы экология региона и морское дно Северного Ледовитого океана.

Совместно с компаниями «Газпромнефть» и «Роснефть» продолжается строительство шести топливно-заправочных комплексов на военных аэродромах. Всего с начала реализации инвестиционных проектов построено 14 топливно-заправочных комплексов. Совместно с компанией «Новатэк» котельные переводятся на сжиженный газ. До 2025 года их будет более 1 тысячи. Это позволит сократить расходы на потребление котельного топлива на 15 процентов.

Подразделениями МТО полгода эксплуатируется 819 километров магистрального трубопровода для снабжения водой Симферополя и центральной части Крымского полуострова. Уже подано более 6 миллионов кубометров воды. В текущем году для Севастополя завершили строительство водовода и гидротехнических сооружений, позволяющих ежесуточно поставлять 15 тысяч кубометров воды. С 1 марта следующего года ежесуточная подача воды увеличится ещё на 50 тысяч кубометров за счёт завершения строительства водозабора и инженерной инфраструктуры.

С 10 ноября в соответствии с трёхсторонними договорённостями российским воинским контингентом успешно проводятся мероприятия, операции на территории Нагорного Карабаха. В кратчайшие сроки группировка российских войск развёрнута в назначенных районах и приступила к выполнению задач на 23 наблюдательных постах. На сегодняшний день не допущено ни одного серьёзного инцидента. Открыто и поддерживается безопасное движение гражданского автотранспорта по Лачинскому коридору.

Под руководством российских миротворцев произведён обмен военнопленными между армянской и азербайджанской сторонами по принципу «всех на всех». Также организован обмен телами погибших. Мирные граждане в условиях полной безопасности возвращаются в районы проживания и восстанавливают свои дома. Им помогают военнослужащие Центра управления миротворческой деятельностью.

С 14 ноября российские миротворцы обеспечили возвращение более 42 тысяч беженцев. Осуществляется разминирование территории Нагорного Карабаха. Всего обезврежено более 6 тысяч взрывоопасных предметов. Для размещения российских миротворцев в Степанакерте возведено два современных блочно-модульных городка общей ёмкостью 330 человек. До 1 апреля следующего года развернём 32 городка, в результате для миротворческого контингента будут созданы комфортные условия службы и быта.

Российская группировка войск продолжает выступать гарантом сохранения мира в Сирии. Совместно с турецкими военнослужащими осуществляется патрулирование по дорожным маршрутам на северо-востоке Сирии, а также тесное взаимодействие в Идлибской зоне деэскалации. При содействии российского воинского контингента организовано движение гражданского автотранспорта по трассе М-4 на севере Сирии.

С 25 мая российская военная полиция сопроводила около 35 тысяч автомобилей и более 66 тысяч человек. Военнослужащие российского Центра по примирению враждующих сторон провели свыше 2,5 тысячи гуманитарных акций, обеспечена проводка более 650 гуманитарных конвоев по линии Организации Объединённых Наций. Военные медики оказали помощь свыше 130 тысячам мирных жителей.

Благодаря эффективной работе межведомственных координационных штабов России и Сирии в места довоенного проживания вернулось более 2 миллионов сирийских граждан. При активном участии Министерства обороны в Дамаске проведена международная конференция по возвращению беженцев. Она способствовала активизации процесса возвращения беженцев и оказания им гуманитарного содействия. Расширился круг стран, желающих помочь сирийскому правительству.

Совершенствуется военная и социальная инфраструктуры на наших базах в Сирии. На аэродроме Хмеймим для всех боевых самолётов возведены укрытия. В этом году построено ещё 9 таких сооружений для вертолётов. В пункте МТО Военно-Морского Флота в Тартусе проведена реконструкция и модернизация казарменно-жилищного фонда и материально-технической базы.

Международное военное сотрудничество в этом году охватывало 96 стран. В целях военно-технического сотрудничества приоритетными партнёрами для нас оставались Китай, Индия, Египет, Алжир, Вьетнам, Турция, Мьянма. Продолжили укреплять союзнические отношения со всеми странами ОДКБ, СНГ и ШОС. Выполнили все Ваши поручения по оказанию помощи населению шести иностранных государств по борьбе с пандемией.

В текущем году под российским председательством проведено первое в истории совместное заседание министров обороны государств ШОС, СНГ и ОДКБ. Это новая авторитетная переговорная площадка для обсуждения и решения актуальных проблем национальной безопасности.

Ежегодное проведение форума «Армия» укрепляет международное военно-техническое сотрудничество. Его гостями и участниками стали делегации из 92 иностранных государств, а количество посетителей превысило 1 миллион 400 тысяч человек. На полях форума субъектами МВТС заключены экспортные контракты на поставку военной продукции инозаказчикам на сумму более 380 миллионов долларов и подписан ряд международных соглашений. Кроме того, заключён 41 государственный контракт с 27 предприятиями оборонно-промышленного комплекса на сумму более 1 триллиона 160 миллиардов рублей.

Командующие и командиры совместно с военно-политическими органами поддерживали высокий уровень морально-психологического и морально-политического состояния войск и готовность к выполнению боевых задач в любых условиях обстановки.

В год 75-летия Победы Министерством обороны реализованы крупные приоритетные и культурные проекты. Военные парады проведены в 28 городах. Традиционно в этом году провели главный Военно-Морской парад. Событием года стало открытие и освещение Главного храма Вооружённых Сил и музейного комплекса «Дорога памяти». В нём размещены данные на 34 миллиона участников Великой Отечественной войны. Уникальный комплекс уже стал центром духовного притяжения военнослужащих и граждан страны. Даже в условиях ограничений его посетило более 1 миллиона человек. Мы чтим историческую память о героях Великой Победы и защищаем её. Отмечу, что по нашей инициативе принят федеральный закон, в котором предусматривается уголовная ответственность за осквернение воинских захоронений и памятников защитникам Отечества.

Успешно развивается самое многочисленное молодёжное движение «Юнармия», которое охватывает все субъекты Российской Федерации и объединяет более 740 тысяч подростков. Совместно с руководством Москвы и Московской области создан круглогодичный учебно-методический центр военно-патриотического воспитания молодёжи «Авангард». В текущем году начали работу ещё 23 таких региональных центра. До 2023 года они будут созданы во всех субъектах России.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Все задачи, определённые на 2020 год, Вооружёнными Силами выполнены. Их боевые возможности возросли на 13 процентов. Обеспечен заданный уровень поддержки и обороноспособности страны. Завершена разработка плана обороны Российской Федерации на 2021–2025 годы, он Вами утверждён. Реализация всех заключённых контрактов обеспечила поставку более 250 тысяч единиц вооружения и средств поражения к ним. Уровень выполнения заданий «гос» составил по закупкам 99,8 процента, по ремонту и модернизации – 99,7 процента.

Перевооружение армии и флота, а также плановый ремонт позволили поддерживать исправность военной техники на уровне 95 процентов. Введено в эксплуатацию 3200 зданий и сооружений. При этом военно-строительный комплекс реализовал масштабные инфраструктурные проекты в течение четырёх – семи месяцев.

В 2020 году общий объём переданных пользователем капитальных вложений составил свыше 275 миллиардов рублей, что почти в два раза превышает показатели прошлого года. Тем самым значительно снижен объем незавершённого строительства.

Проблемные вопросы и пути их решения учтены в Плане деятельности Министерства обороны на 2019–2025 годы.

В 2021 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач.

По перевооружению. Поставить на боевое дежурство в Ракетные войска стратегического назначения 13 пусковых установок с межконтинентальными баллистическими ракетами «Ярс» и «Авангард». За счёт дополнительного финансирования, выделенного на производство данных комплексов, выйти на уровень современных стратегических ядерных сил 88,3 процента. Завершить строительство для комплексов «Ярс» и «Авангард» инфраструктуры в Козельске, Ясном, Ужуре, Новосибирске, Йошкар-Оле. Обустроить в районе посёлка Северо-Енисейский испытательный полигон для проведения лётных испытаний ракетного комплекса «Сармат». Приступить к государственным испытаниям модернизированного самолёта Ту-160. Принять в состав Флота два атомных подводных крейсера проекта «Борей-А» «Князь Олег» и «Генералиссимус Суворов», оснащённых баллистическими ракетами «Булава».

По силам общего назначения. Поставить в Сухопутные войска, Воздушно-десантные войска и береговые войска Военно-Морского Флота более 500 современных боевых бронированных машин. Сформировать зенитно-ракетную бригаду в Южном военном округе. Поставить в Воздушно-космические силы и морскую авиацию Военно-Морского Флота более 100 новых и модернизированных летательных аппаратов. Завершить строительство радиолокационной станции высокой заводской готовности в Воркуте и поставить её на опытное боевое дежурство. Начать работы по строительству РЛС «Яхрома» в Севастополе и отдельных узлов загоризонтного обнаружения воздушных целей в Калининграде и Зее. Принять в состав Военно-Морского Флота 4 подводные лодки, 6 надводных кораблей, 22 катера и судно обеспечения.

Подготовить и провести с Вооружёнными Силами России и Белоруссии совместные стратегические учения «Запад-2021». Провести международный военно-технический форум «Армия-2021». Открыть Омский кадетский военный корпус на новых фондах, ввести в эксплуатацию три тысячи зданий и сооружений синхронно с поставками новых образцов вооружений и военной техники исходя из доводимых бюджетных ассигнований на соответствующие цели.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В соответствии с Вашим поручением в следующем году будет продолжен курс на поступательное развитие Вооружённых Сил и повышение их качественного состояния.

Подробные итоги деятельности обсудим в ходе закрытой части заседания коллегии.

Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо, Сергей Кужугетович.

Мы заседание завершаем, да? Мы сейчас будем завершать в этой части с моим участием вашу работу.

Что я хотел бы сказать в завершение. Мы сейчас послушали доклад Министра, отчёт, по сути дела. У военного ведомства очень много задач и очень много направлений работы, они все важные, нет ничего второстепенного. Взять хотя бы участие Минобороны в борьбе с пандемией. Я с этого начал, и Сергей Кужугетович об этом сказал. Действительно, хорошо медики отработали. Чувство гордости возникает за них. И организация хорошая, и методики хорошие, протоколы правильные, подчас даже поэффективнее, чем в гражданской сфере. И вовремя, и с хорошим качеством всё сделано. Не допустили ни в ОПК сбоя, ни вспышки заболеваемости, ни в рядах Вооружённых Сил, и задачи все выполнили по подготовке войск, по выпуску необходимой техники предприятиями ОПК. Так же и по очень многим другим направлениям вашей работы.

Направлений много, но что главное для всех, кто принимает участие в нашей сегодняшней работе, понятно: главное – это обеспечение обороноспособности страны. И здесь очень важно, я сказал это в своём выступлении, во вступительном слове: скорость изменения в научно-технической сфере чрезвычайно высокая. Очень важно ничего не пропустить, внимательно наблюдать за тем, какие возможности открываются в связи с развитием. Вот это чрезвычайно важная вещь, нельзя ни в коем случае почивать на лаврах. Да, мы говорим, и я с гордостью повторяю, неоднократно это уже делал, что у нас появились вооружения, которых в мире нет, прежде всего имеется в виду, конечно, гиперзвуковое оружие. Вот мы сейчас разрабатываем планы, как со «Стилетов», на которых «Авангард» размещается, перевести на перспективные разрабатываемые ракетные комплексы боевой маневрирующий блок. Много и других планов не только в сфере триады ядерной, но и по обычным вооружениям.

Но мы с вами знаем и должны отдавать себе отчёт в том, что ведущие армии мира тратят огромные, не сопоставимые с нами ресурсы, для того чтобы обеспечить своё превосходство. У нас нет шансов им уступить ни в чём. Хочу, чтобы это было понятно для всех.

Вы знаете мудрость народную? Самое плохое – это что делать? Чего нельзя допустить? Это догонять и просить. А если нам снова не придётся догонять, то тогда и просить не нужно будет.

Я хочу вас нацелить на эту работу. Не на рутинную, хотя рутины много у всех, во всех сферах, в том числе и в Вооружённых Силах. Рутина нам не должна застилать глаза. И наши успехи последних лет не должны нас ни в коем случае останавливать в движении вперёд.

Я хочу поблагодарить вас за службу. Прошедший год был сложным, тяжёлым. Вооружённые Силы, вся вооружённая составляющая государства, всё, что с этим связано, показали свою высокую мобилизационную готовность, и не просто жизнеспособность, а возможность к развитию в любых условиях обстановки. Вам это удалось. Надеюсь на такую же позитивную работу и в будущем году.

Спасибо вам большое. Всего доброго.

Россия > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 21 декабря 2020 > № 3596972 Владимир Путин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и по делам соотечественников за рубежом Сирийской Арабской Республики Ф.Микдадом, Москва, 17 декабря 2020 года

Уважаемые дамы и господа,

С моим коллегой - Министром иностранных дел Сирийской Арабской Республики (САР) Ф.Микдадом и его делегацией провели подробный обмен мнениями о ситуации в Сирии и вокруг нее. Обсудили основные проблемы региональной, международной повестки дня, задачи развития двустороннего российско-сирийского сотрудничества в соответствии с договоренностями президентов наших стран.

С российской стороны была подтверждена неизменная позиция Москвы в пользу безусловного уважения суверенитета, территориальной целостности, политической независимости Сирии, право народа этой страны самостоятельно определять свою судьбу и будущее. Все эти принципы четко, недвусмысленно закреплены в резолюции СБ ООН 2254. Все без исключения страны обязаны руководствоваться именно этими принципами.

Обсудили ситуацию в политическом процессе. Приветствовали позитивное развитие деятельности Редакционной комиссии сирийского Конституционного комитета. Эта структура была создана на состоявшемся в январе 2018 г. Конгрессе сирийского национального диалога в Сочи по инициативе России, Турции и Ирана как стран-гарантов «Астанинского формата».

Исходим из необходимости продолжения активности «Астанинской тройки». Это единственный международный механизм содействия сирийскому урегулированию, на практике доказавший свою эффективность и востребованность.

По мере последовательного улучшения военно-политической обстановки в Сирии необходимо подкреплять достигаемые результаты действиями по решению социально-экономических проблем САР. Это будет способствовать созданию максимально благоприятных условий для возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц.

Несколько недель назад в Дамаске при нашей активной поддержке состоялась первая Международная конференция по возвращению сирийских беженцев. В ней приняли участие более 20 стран, в том числе многие арабские государства. Это показывает понимание международным сообществом важности конкретных шагов по решению проблем, возникающих в связи с возвращением беженцев.

Реализации задач социально-экономического развития страны, с которыми сталкивается сирийский народ, мешают противозаконные (преступные в условиях COVID-19) односторонние санкции, объявленные США и некоторыми их союзниками против Сирии.

Подтверждаем наше осуждение продолжающемуся незаконному присутствию на территории Сирии иностранных военных контингентов.

Подробно рассмотрели состояние двусторонних отношений, включая вопросы военного, военно-технического, торгово-экономического сотрудничества, взаимодействия в гуманитарной сфере.

Согласовали конкретные вопросы нашей координации в международных организациях, особенно в ООН и в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).

Еще раз выражаю признательность нашим сирийским друзьям, лично Министру Ф.Микдаду за наше тесное сотрудничество, за плодотворный разговор.

Вопрос (обоим министрам): Дамаск и Москва всегда подчеркивали важность в борьбе с терроризмом в Сирии. Когда Россия настаивает на необходимости уважения суверенитета, единства и территориальной целостности Сирии (об этом всегда говорит Министр С.В.Лавров), мы понимаем, что Российская Федерация осуждает все виды оккупации наших земель, будь то американская, турецкая или израильская. Сегодня перед нами стоят большие задачи по восстановлению экономики. Поднимались ли эти вопросы на сегодняшней встрече?

С.В.Лавров: Сегодня мы обсуждали весь комплекс вопросов, так или иначе связанных с задачами сирийского урегулирования и дальнейшего углубления нашего стратегического сотрудничества.

Осуждаем все действия, выражающиеся в незаконном присутствии иностранных вооруженных сил на территории суверенных стран, в данном случае без какого-либо приглашения или согласия руководства САР.

Что касается задач по восстановлению сирийской экономики, то у нас за последние недели уже были приняты очень серьезные решения, которые значительно повысят возможности САР по организации работы в системном режиме. Продолжаем оказывать гуманитарное содействие. Поставили 100 тысяч тонн российской пшеницы. Эти поставки будут продолжены. Сейчас идет обсуждение конкретных действий. Готовится большая стратегическая программа экономического сотрудничества.

В этом месяце с сирийской стороны был назначен новый сопредседатель двусторонней межправительственной торгово-экономической комиссии. На начало следующего года готовится ее полномасштабное заседание. На нем будут дополнительно проанализированы все эти вопросы и конкретизированы совместные действия.

Вопрос (обоим министрам): Сергей Викторович, позвольте, пожалуйста, узнать, как Вы оцениваете работу Конституционного комитета в Женеве. Какие сегодня существуют препятствия или сложности? Можно ли сегодня ожидать какого-нибудь прорыва, особенно после заявлений спецпосланника Генсека ООН по Сирии в последнее время?

С.В.Лавров: Отмечаем позитивную динамику в работе Конституционного комитета, его Редакционной комиссии. В начале месяца они завершили четвертое заседание и договорились провести пятое в январе 2021 г. Были полезные обсуждения того, что называется «национальными основами» – принципов, на которых этнос должен обеспечивать свою идентичность. Следующее заседание позволит рассмотреть, как эти принципы можно переводить на язык преамбулы конституции.

В ситуации вокруг Сирии накопилось слишком много проблем и противоречий, учитывая вовлеченность в той или иной степени многих внешних игроков. Поэтому я говорю не о прорыве, а необходимости кропотливой, последовательной работы на постоянной основе. По моей оценке (вчера это проявилось в ходе заседания СБ ООН), Г.Педерсен и его команда придерживаются именно такой линии. Считаю, что это правильно.

Вопрос: Во вторник Госсекретарь США М.Помпео заявил, что Вы «неправильно понимаете факты и пытаетесь переписать историю относительно действий США по назначению нового спецпосланника Генерального секретаря ООН по Ливии, а также по политике проводимой Вашингтоном в Средиземноморье». М.Помпео также обвинил Россию в продолжении попыток по дестабилизации ситуации в Средиземноморье. Как Вы расцениваете подобные заявления нынешнего Госсекретаря США? Ожидаете ли изменений во внешней политике США в отношении Сирии и Ливии с приходом новой администрации Дж.Байдена?

С.В.Лавров: За последние четыре года работы с нынешней Администрацией США уже привыкли к тому, что Соединённые Штаты не хотят, не могут, не умеют обсуждать имеющиеся у них озабоченности на основе фактов по-честному, за столом переговоров, напрямую. У американцев и других западных стран-союзников США выработалась манера публично кого-то в чем-то обвинить и потом, не предъявляя фактов, пытаться сделать это частью международной повестки дня, доказанным утверждением. Так они поступали и поступают в связи с американскими выборами и в связи с недавними «причитаниями» про хакеров. Так же было по Скрипалям, то же сейчас происходит по А.Навальному. Фактов нет, ни одного.

Если говорить об истории назначения нового Специального посланника Генерального секретаря ООН по Ливии, то, действительно, выступая на конференции «Средиземноморский диалог», упомянул хорошо известный всем факт – с марта 2020 г. пост был вакантен. Почти год. Он был занят только позавчера. Всем известно, что именно американцы препятствовали тому, чтобы Генеральный секретарь ООН назначил представителя Алжира, которого поддерживал Африканский союз (АС). Когда американцы «зарубили» эту кандидатуру, АС просил назначить представителя Ганы. Ее тоже не пропустили американцы. Эти факты известны всему миру.

В упомянутом Вами заявлении М.Помпео сослался также на то, что Россия и ряд других стран нарушают введённое Советом Безопасности ООН эмбарго на поставки вооружений в Ливию. Эта тема периодически всплывает. Фактов никто не предъявил. Но здесь интересно другое. Госсекретарь США сокрушается по поводу того, что, по американским данным, не выполняются решения СБ ООН. В этой связи нельзя не вспомнить, что США и их натовские союзники, наплевав на резолюцию СБ ООН, в 2011 году разрушили государственность Ливии, которую все сейчас пытаются собрать воедино, но получается с трудом. Сегодня многократно упоминалась резолюция СБ ООН 2254 по сирийскому урегулированию, требующая уважать суверенитет, территориальную целостность, политическую независимость Сирии и право ее народа самому определять свое дальнейшее развитие. Вместо уважения этой совбезовской резолюции М.Помпео, по сути дела, призывает к смене режима и переживает по поводу того, что Россия помогла сирийскому народу, сирийскому Правительству не допустить повторения в стране ливийского сценария. Американцам совершенно все равно, где игнорировать решения СБ ООН – в Восточном Средиземноморье, Ираке или в 1999 году в Югославии.

В своем заявлении М.Помпео посоветовал России для продвижения интересов в различных регионах мира использовать демократические методы. Вспоминается недавняя поездка Госсекретаря США в Африку, где в публичных выступлениях он призывал африканские страны, требовал перестать торговать с Россией и Китаем, потому что в своих экономических связях за границей эти страны преследуют «плохие и эгоистические цели», и советовал взамен торговать с Америкой, которая «просто хочет помогать африканским странам без каких-либо корыстных замыслов». Это практически цитата. Налицо прямое, нечистоплотное подавление конкуренции, это не демократия.

Очень трогательно было прочитать в этом заявлении, как М.Помпео «заботится» о судьбах мирового православия. Он опять обвиняет нас во вмешательстве во внутренние дела греческой церкви, хотя нет ни одного доказательства. Факты известны всем. О них не надо забывать. М.Помпео прекрасно знает, что США подают в этой связи еще один блестящий пример продвижения своих интересов, как он сказал, «демократическими методами». В грубейшее нарушение всех демократических (подчеркну это слово) канонов США продвигают раскол в православном мире, в том числе путем развала Украинской православной церкви Московского патриархата и создания искусственной т.н. автокефальной Православной церкви Украины (ПЦУ). Сейчас американская Администрация активнейшим образом, ничуть не таясь, с использованием самых недемократических методов пытается заставить остальные канонические православные церкви поддержать это беззаконие. Известно о планах аналогичным образом расколоть Сербскую православную церковь и другие «непослушные» православные церкви. Совсем недавно М.Помпео посетил Стамбул, где специально встречался с Константинопольским патриархом Варфоломеем для того, чтобы согласовывать дальнейшие планы в отношении православия.

Когда читаешь подобные обвинения в наш адрес, то вспоминается много фольклорных произведений. На разных языках передается примерно одна и та же мысль, но лучше дедушки И.А.Крылова, наверное, сказать невозможно.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 17 декабря 2020 > № 3601855 Сергей Лавров

ИСКУССТВО БЛЕФА: ГАЗОВЫЙ ПОКЕР ПРЕЗИДЕНТА ЭРДОГАНА

ВИТАЛИЙ ЕРМАКОВ

Заведующий Центром изучения энергетической политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», эксперт Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.

ПОКЕР, А НЕ ШАХМАТЫ

Турецкая энергетическая политика всё больше напоминает сеанс одновременной игры. Однако, это игра не в шахматы, а в покер. Для шахмат характерен тщательный просчёт ходов и понимание их долгосрочных последствий, а развитие позиции происходит в увязке с защитой и заблаговременным блокированием ходов противника, при этом игроки обладают полнотой информации о ресурсах оппонента, ведь все фигуры на шахматной доске видны. Покерные стратегии, в отличие от шахмат, всегда строятся на недостаточной информации и предположениях о том, какая комбинация карт может сложиться у игроков, поэтому для успеха в этой игре исключительно важно искусство блефа. Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене.

Президент Турции пытается представить открытие крупного глубоководного газового месторождения «Сакарья» в экономической зоне Турции в западной части шельфа Чёрного моря в августе 2020 г. как наличие своего рода выигрышной комбинации карт, которую можно ещё более усилить, открыв новые шельфовые месторождения, и сорвать банк (снизить зависимость страны от импорта газа и усилить её энергобезопасность). Однако информация об этом месторождении пока не позволяет сделать окончательные выводы о сроках ввода месторождения в действие, уровнях добычи и её экономической рентабельности. То есть Реджеп Тайип Эрдоган использует стратегию блефа и угрозы блефа.

Две основные цели Турции: улучшение условий газовых импортных контрактов и ставка на новые открытия

Эрдоган преследует две основные цели: краткосрочную и более долгосрочную.

Во-первых, на кону – условия долгосрочных газовых импортных контрактов, часть которых истекает в 2021 г., а часть – в 2024–2026 гг. Потребление газа Турцией в 2019 г. составило 45,3 млрд м3, 98 процентов этого объёма приходится на импорт. Турция получает трубопроводный газ из России по газопроводам «Голубой поток» и «Турецкий поток» через Чёрное море, из Азербайджана – транзитом через Грузию по газопроводу TANAP, из Ирана, а также сжиженный природный газ (СПГ) по долгосрочным контрактам из Катара, Алжира и Нигерии, а также СПГ из США, который закупается на спотовом рынке.

В 2021 г. истекают несколько долгосрочных импортных контрактов на поставку природного газа в Турцию общим объёмом 18,3 млрд м3, что соответствует 40 процентам от текущего турецкого потребления. Большая часть представлена контрактами турецкой национальной газовой компании Botas: это 6,6 млрд м3 по соглашению с азербайджанской SOCAR, 4 млрд м3 – с российским «Газпром экспортом», 2,1 млрд м3 по поставкам СПГ компанией Qatargas из Катара, 1,3 млрд м3 по поставкам СПГ из Нигерии. Кроме того, у «Газпром экспорта» истекают контракты с четырьмя частными турецкими газовыми компаниями общим объёмом 4,3 млрд м3. А в 2025 г. у «Газпром экспорта» заканчивается контракт на поставку газа по газопроводу «Голубой поток» объёмом 16 млрд м3.

В ходе предстоящих переговоров о возобновлении контрактов Турция хочет добиться пересмотра ряда ключевых условий соглашений (речь идёт прежде всего о принципах ценообразования, которое в настоящее время основано на нефтяной индексации, а также о снятии запрета на реэкспорт газа) в свою пользу. Первое (за более чем двадцать лет усилий Турции по разведке запасов углеводородов в Чёрном море) открытие собственного крупного газового месторождения должно ей в этом помочь. Публично заявленная Эрдоганом цель для начала добычи на «Сакарье» – 2023 г., и, несомненно, она увязывается с празднованием 100-летия создания Турецкой республики 29 октября 2023 года. Это очень амбициозная задача, и, скорее всего, максимально возможные объёмы добычи на «Сакарье» (до 8–10 млрд м3 в год или примерно 16–20 процентов от ожидаемого потребления газа Турцией) в самом оптимистичном сценарии могут быть достигнуты лишь к концу 2020-х годов. И то в случае подтверждения запасов и успешной реализации сложного проекта по обустройству глубоководного добычного комплекса и строительству двухсоткилометрового газопровода большого диаметра на большой глубине от морского месторождения к материковой части Турции. Таким образом, переговоры с импортёрами о новых условиях контрактов будут проходить ещё до того, как Турция сможет серьёзно изменить свой газовый баланс за счёт собственных поставок. Но аргумент, что неуступчивые партнёры рискуют потерять свою рыночную долю, уже звучит в турецкой прессе и публикациях ряда аналитиков, в той или иной степени симпатизирующих Турции.

Во-вторых, на волне эйфории от открытия «Сакарьи», Турция планирует удвоить усилия по разведочному бурению на глубоководном шельфе как в своей экономической зоне в западной части Чёрного моря, так и в Восточном Средиземноморье, где операции турецкого геологоразведочного судна на спорных участках шельфа к западу от Кипра летом 2020 г. вызвали обострение застарелого конфликта между Грецией и Турцией, чуть не привели к военному столкновению формальных «союзников» в НАТО, а также запустили виток конфронтации между Турцией и Францией, которая с тех пор только разрастается. Недавние открытия крупных и гигантских газовых месторождений на шельфе Восточного Средиземноморья – «Афродита», «Левиафан» и «Зор» – позволили Кипру, Израилю и Египту обеспечить свои газовые потребности на десятилетия вперёд. Эрдоган отчаянно пытается повторить их успех и обеспечить энергетическую независимость Турции. Если турецким геологам удастся открыть новые крупные шельфовые месторождения углеводородов, это сможет значительно укрепить энергетическую безопасность страны и усилит позиции Турции как транзитного коридора из Азии в Европу.

Роль открытия газового месторождения «Сакарья» для энергобезопасности Турции: ожидания и реальность

С начала 2000-х гг. Турция предпринимала серьёзные усилия по разведке запасов углеводородов на шельфе Чёрного моря и в Восточном Средиземноморье. Турецкая государственная нефтяная компания Türkiye Petrolleri Anonim Ortaklığı (TPAO) провела обширную программу сейсморазведки, которая позволяла надеяться на перспективность добычи углеводоров на шельфе. Вскоре ТРАО начала глубоководное поисковое бурение на шельфе в сотрудничестве с международными нефтяными компаниями. В 2006 г. BP и ТРАО пробурили глубоководную скважину HPX-1 в восточной части Чёрного моря, но она оказалась сухой. В 2008–2010 гг. ТРАО в сотрудничестве с ExxonMobil и Chevron занялись разведочным глубоководным бурением в Эгейском море, но также безуспешно.

После принятия нового варианта турецкой энергетической стратегии в 2017 г. и успехов Израиля в открытии гигантских газовых месторождений в Восточном Средиземноморье ТРАО было поручено расширить программу своих действий, для чего Турция купила судно для геофизической разведки и три судна для глубоководного бурения. К настоящему времени эти суда пробурили девять глубоководных скважин в западной части Чёрного моря и в Средиземном море. Одна из поисковых скважин, которую начали бурить 20 июля 2020 г. на блоке Tuna-1 в западной части турецкого глубоководного шельфа Чёрного моря в 170 км от северного побережья страны оказалась успешной, что вызвало настоящую эйфорию у турецкого руководства. Президент Эрдоган триумфально заявил, что теперь зависимость Турции от иностранного газа резко снизится. Открытому месторождению дали имя «Сакарья». Для турок название имеет символическое значение: в августе 1921 г., за сто лет до открытия газового месторождения, в битве у реки Сакарья произошёл перелом в греко-турецкой войне, в результате которого турки отвоевали Малую Азию, что стало поворотным моментом в становлении новой Турции.

Информации о месторождении пока немного. Согласно кратким пресс-релизам ТРАО, опубликованным 21 августа и 17 октября 2020 г., скважина была пробурена на шельфе на глубине моря 2117 м и её протяжённость от морского дна составила 2658 м (общая длина 4775 м). Пресс-релизы содержали оценки запасов газа – 320 млрд м3 в августовском сообщении и 405 млрд м3 – в октябрьском. Объявление оценок запасов месторождения всего спустя месяц после начала бурения глубоководной скважины является крайне необычным в международной практике и, очевидно, было сделано на основании интерпретации первичных данных методом аналогий и вероятностного моделирования, то есть представляет собой лишь приблизительную оценку. Увеличение оценочных запасов произошло по результатам продолжения бурения в сентябре-октябре и открытия дополнительного продуктивного пласта. Нужно понимать, что оценки запасов месторождения на основании данных бурения одной разведочной скважины являются предварительными и могут как увеличиться, так и снизиться по результатам бурения дополнительных разведочных скважин в рамках уточнения границ и построения геологической модели месторождения.

Помимо этого, для газовых месторождений, как правило лишь 70–75 процентов от общих запасов относятся к извлекаемым в силу того, что по мере истощения месторождения пластовое давление падает и извлечение становится нерентабельным. Так, гигантское месторождение «Зор» на шельфе Восточного Средиземноморья при общих запасах 850 млрд м3 имеет 610 млрд м3 извлекаемых запасов газа. Применяя аналогичный коэффициент к предварительным оценкам запасов «Сакарьи», можно ожидать, что извлекаемые запасы окажутся в диапазоне 250–280 млрд м3.

Себестоимость бурения глубоководных эксплуатационных скважин, строительства подводного добычного комплекса и подводного газопровода на глубине 2000 метров, скорее всего, окажется немалой. Корректная оценка необходимых инвестиций будет сделана по результатам детального моделирования плана разработки месторождения и строительства газопровода. Пока же, применяя метод аналогов, можно в первом приближении оценить объём инвестиций в «Сакарью» как 6 млрд долларов США (общие инвестиции в разработку израильского месторождения «Зор» оцениваются в 12 млрд долларов США, а его запасы вдвое превышают оценку запасов для «Сакарьи»). Также важно отметить, что сложные глубоководные проекты в Восточном Средиземноморье осуществляются под руководством крупнейших международных нефтегазовых компаний. ТРАО пока не заявляло о желании сформировать подобное партнёрство и, видимо, попытается обойтись контрактами с сервисными компаниями, что при отсутствии опыта управления проектами такого масштаба и сложности может привести к существенным задержкам.

В случае самого оптимистичного сценария можно ожидать, что добыча на месторождении к концу 2020-х гг. постепенно достигнет пика в 8–10 млрд м3 в год и будет оставаться на этом уровне до середины 2030-х гг., а затем начнёт снижаться. Таким образом, в лучшем случае зависимость Турции от импорта газа несколько снизится в 2030-е гг., но всё равно останется исключительно высокой. К тому же наличие собственного газа может привести к росту газопотребления в стране, так как Турция будет менее обеспокоена проблемами энергобезопастности, а необходимость снижать выбросы углекислого газа требует переключения части генерирующих мощностей в электроэнергетике с угля на более чистый природный газ.

Угрозы для турецкой экономической модели и зависимость от импорта энергоресурсов

Резко активизировав усилия по превращению Турции в регионального лидера под лозунгами пантюркизма, неоосманизма и исламизма, Эрдоган заложил мину замедленного действия под турецкое экономическое чудо, обеспечивавшее высокие темпы роста ВВП в 2002–2015 гг. (около 6 процентов в год в среднем за период) за счёт иностранных инвестиций и наращивания внешнего долга, что некоторое время позволяло реализовывать грандиозные инфраструктурные проекты, финансируемые из национального бюджета. В последние годы турецкая внешняя политика становилась всё более агрессивной и экспансионистской и требовала всё больших вливаний ограниченных денежных ресурсов. Внешнеторговые дисбалансы росли. И это привело к метаниям в монетарной политике, сокращению валютных резервов (чистые валютные резервы к настоящему времени близки нулю) и резкому обесцениванию турецкой лиры, а также к серьёзному росту инфляции и безработицы. Натянутые отношения с США и ЕС ещё больше ограничивают возможности внешнего финансирования и подрывают доверие инвесторов к турецкой модели вливания в экономику заёмных средств, не обеспеченных внутренними ресурсами. Рост ВВП в 2019 г. составил лишь 0,9 процента, а в этом году, на фоне пандемии COVID-19, и вовсе окажется в отрицательной зоне.

Проблемы торгового баланса для Турции во многом связаны с необходимостью масштабного импорта энергоресурсов, включая нефть, нефтепродукты, уголь и – в особенности – природный газ. Собственное производство газа в настоящий момент – мизерное и связано с добычей на шельфе Чёрного моря и в юго-восточной Анатолии. Страна импортирует 98 процентов потребляемого газа и крайне чувствительна к ценовой волатильности на внешних рынках. С начала 2000-х гг. объёмы импорта газа Турцией выросли почти в четыре раза, отражая растущий спрос со стороны промышленности и населения и составили 45,3 млдр м3 в 2019 году.

Газовые отношения России и Турции: меняющийся баланс сил

До середины 2010-х гг. в Россия была основным внешним поставщиком природного газа в Турцию с рыночной долей, достигавшей на пике 58 процентов. Однако по мере роста объёмов потребления и импорта Турция, озабоченная проблемой энергетической безопасности и рисками чрезмерной зависимости от доминирующего поставщика, взяла курс на диверсификацию импорта, вложив значительные средства в строительство регазификационных терминалов на средиземноморском побережье и в развитие газотранспортной инфраструктуры. В результате, в дополнение к традиционным поставкам газа из России, Ирана и Азербайджана, Турция теперь имеет возможность импортировать значительные объёмы сжиженного природного газа.

С другой стороны, географическое положение Турции делает её важнейшей транзитной страной для экспорта углеводородов из Каспийского региона в Европу. А после того, как Болгария отказалась принять на своей территории «Южный поток» под давлением США, Россия переориентировала свой экспортный газопровод через Чёрное море на Турцию. Одна из двух ниток «Турецкого потока», завершённого в 2019 г., теперь напрямую поставляет в Турцию газ, который ранее шёл туда из России транзитом через Украину, Молдову, Румынию и Болгарию (Трансбалканский газопровод). После недавнего завершения строительства принимающего газопровода через Болгарию вторая нитка «Турецкого потока» начинает поставлять российский газ транзитом через Турцию в страны Юго-Восточной Европы – Болгарию, Сербию, Венгрию с выходом на газовый хаб в австрийском Баумгартене.

Таким образом, баланс в газовых отношениях Турции и России в 2020-е гг. изменился по сравнению с началом 2010-х гг.: Турция сумела диверсифицировать газовый импорт за счёт СПГ и не так сильно, как раньше, зависит от России в плане поставок, а Россия сумела снизить свою зависимость от рисков украинского транзита, но была вынуждена принять риски транзита газа в Европу через Турцию как «второе наилучшее» (second-best) решение. Модификация отношений с модели «доминирующий поставщик – потребитель» на более комплексную модель «конкурентный поставщик – транзитёр – потребитель» трансформировала отношения в газовой сфере между двумя странами. Теперь это отношения возросшей взаимозависимости в газовой торговле, которые России приходится учитывать при формировании своих более широких внешнеполитических и экономических отношений с Турцией.

Россия. Турция > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 21 ноября 2020 > № 3564069 Виталий Ермаков

COVID-19, ИЛИ КОНЕЦ ЭПОХИ ЦИФРОВОЙ НЕВИННОСТИ

ТОМА ГОМАР

Директор Французского института международных отношений (IFRI)

«Любая сила рано или поздно исчерпывает свой потенциал; нельзя вечно быть локомотивом истории. Европа, которая переняла эту роль у Азии три тысячи лет назад, не сможет удерживать её вечно»[1].

В ситуации разразившегося в этом году кризиса пророчество французского историка Эрнеста Лависса (1842–1922) звучит особенно актуально. Основная проблема – переход инициативы от Европы к Азии и сохранение Европой способности выступать «движущей силой истории», или, выражаясь более приземлённым языком, удерживать «лидерский потенциал»[2]. На фоне пандемии и вызванного ею санитарно-технологического кризиса (причины – санитарного свойства, следствия – технологического) этот потенциал проходит проверку на прочность. Пандемия заморозила процесс глобализации и ограничила свободу передвижения четырёх с лишним миллиардов человек, которых власти под давлением медиков обрекли на изоляцию. Между тем, виртуальные связи между ними никогда не были так тесны.

Для нынешней ситуации характерны две особенности. Первая – несоответствие масштаба принимаемых мер числу жертв (по сравнению с прежними демографическими кризисами). Вторая – контраст между материальностью санитарных средств, необходимых для победы над эпидемией (больничные койки, маски, тесты etc.), и нематериальностью задействованных для её преодоления средств политических (развитие коммуникаций, медиасреды, цифровых решений и прочее). Кризис вписывается в контекст интеллектуального сотрудничества, соперничества и противостояния, иначе говоря – мобилизации, ориентирования и контроля умов, и конечной целью является насаждение определённых моделей управления и поведения.

Остаётся понять, ослабляют ли новые технологии «лидерский потенциал» (способность, которой наделены очень немногие) или, наоборот, укрепляют его. Ответ на поставленный вопрос зависит от конкретного региона, государства и организации; в различиях между ними проглядывают ростки будущих беспорядков. Кризис, «охвативший весь земной шар», устанавливает новые глобальные «разделительные линии», как их называл немецкий социолог Карл Шмитт (1888–1985)[3]. От этих линий зависит переход от одной пространственно-временной системы к другой, переход, ускоренный действием цифровых «платформ».

Оперируя всё большими массивами данных, они способствуют процессу перераспределения власти. В 1996 г. американский либертарианец, поэт и эссеист Джон Перри Барлоу (1947–2018) публикует «Декларацию независимости киберпространства», в которой обращается к властям со следующими словами: «Мы должны провозгласить свободу наших виртуальных “я” от вашего владычества, даже если мы и согласны с тем, что вы продолжаете властвовать над нашими телами»[4].

COVID-19 положил конец эпохе цифровой невинности, обнаружив, что киберпространство превратилось для государства в излюбленную площадку внедрения систем контроля и в поле битвы различных держав.

Попутно обнаружилось, что эти два явления тесно связаны, по крайней мере, на трёх уровнях.

Геополитика

С геополитикой тесно связано понятие «метагеография», что означает в данном случае разделение земного пространства на крупные географические зоны. С её помощью становится возможным разговор о стратегическом равновесии между ними, международном разделении труда и цепочках добавленной стоимости. В контексте размышлений об установлении нового баланса сил задачей номер один представляется определение позиций, выработка ментальных карт.

К геополитике эпидемии

Последние сорок лет Азию называют самым интенсивно развивающимся регионом в мире, причём причины подъёма нередко ищут в её культурной специфике. Обостряя противоречия между Востоком и Западом, пандемия коронавируса подспудно утверждает в умах мысль о возможности перехода от острой конкуренции между ними к открытой конфронтации, не ограничивающейся экономической сферой. Говоря о многовековой культуре этого региона или сосредотачиваясь на феномене его нынешнего экономического роста, участники дискуссий полностью игнорируют вопрос о политических различиях между европейской и азиатской моделями, различиях, «которые ощутимы сейчас и ещё больше дадут о себе знать в ближайшем будущем, сопрягая современную геополитику и геоэкономику с медленной динамикой цивилизаций»[5]. Пандемия заставляет задуматься об условиях разделения или, напротив, сплочения Востока и Запада.

В «Итоге истории» французский учёный Рене Груссе (1885–1952) констатирует, что Европа открывала Восток трижды: при Александре Македонском, в эпоху Марко Поло и в Новое время (начиная с XVI века). Каждый раз такое открытие, говорит он, становилось для европейцев сюрпризом. Носители «средиземноморских традиций» обнаруживали другие традиции, не менее древние, чем их собственные, пусть они и были «сотканы из элементов на первый взгляд совершенно непонятных»[6]. Ключевую роль в сближении Востока и Запада сыграли иезуиты (особенно Маттео Риччи, 1552–1610), благодаря которым в результате сотрудничества в области картографии и унификации систем летосчисления удалось привести к общему знаменателю представления о времени и пространстве[7].

«Открытие» в ХХ веке Китая американцами послужило началом новой эры глобального капитализма. Рене Груссе ещё в 1946 г. предвидел момент, когда Китай по объёмам производства обгонит Соединённые Штаты и Поднебесная станет новой Америкой: «С этого дня азиатский рынок сбыта будет для Америки закрыт; хуже того, Китай превратится в её опаснейшего конкурента»[8]. Именно это мы и наблюдаем сейчас, констатируя, что встреча Востока с Западом, в частности США с Китаем, так и не состоялась: никогда ещё за последние сорок лет уровень недоверия между двумя странами не был так высок.

К новой грамматике цивилизаций

С появлением так называемой всемирной истории её перестали излагать с позиций европоцентризма. Например, индийский писатель Панкадж Мишра полагает, что если для Европы и США история ХХ столетия в значительной степени определяется двумя мировыми войнами, то для большинства иных стран узловым событием этого периода является политическое пробуждение Азии[9]. Под тем же углом историю нередко рассматривают и в Сингапуре, где прославление «азиатских ценностей» является важной частью геополитического дискурса. Рупором этого движения выступает сингапурский дипломат Кишор Махбубани: он пишет, что Запад пал жертвой собственного высокомерия и сдаёт позиции Китаю и Индии[10]. Со своей стороны, индийско-американский политолог Параг Ханна рассматривает возвращение Азии «на арену мировой истории как вполне закономерное событие»[11]. Азия не должна подменять собой Запад, но может заставить его измениться, как он в своё время изменил её под себя.

Тем временем Китай всерьёз готовится взять на себя роль мирового лидера. С точки зрения китайского учёного Янь Сюэтуна, подобный переворот становится возможным, когда восходящая держава проявляет «большие умение и эффективность», нежели держава, почивающая на лаврах мирового лидерства. Первым шагом на пути к «международному авторитету» и к «стратегической надёжности» становятся «моральные действия», моральные – с позиции общечеловеческих ценностей[12].

В этом смысле нелишним было бы вернуться к спору американских политологов Фрэнсиса Фукуямы и Сэмюэля Хантингтона. Первый увидел в падении Берлинской стены признак решительной победы демократии и рыночных принципов, позабыв о подавлении демонстрации на площади Тяньаньмэнь. Второй предсказывал «столкновение цивилизаций», считая, что главными линиями раскола станут культурные, религиозные и расовые различия между ними.

Теперь, через тридцать лет, резонно было бы задаться вопросом, какое из двух событий – подавление тяньаньмэньского восстания или падение берлинской стены – определило направление глобализации. Трагедия 11 сентября 2001 г. и её последствия подтвердили мысль Хантингтона, тогда как вступление Китая во Всемирную торговую организацию в том же году свидетельствовало о справедливости выводов Фукуямы.

Одно можно сказать точно: западный модернизм вызывал отторжение и подталкивал к утверждению собственной идентичности у многих незападных стран на протяжении последних тридцати лет.

Бесспорно также и то, что из всех мировых держав Китай остаётся единственной, где государственная идеология после окончания холодной войны не претерпела практически никаких изменений[13].

К новой иерархии ценностей

Идеологическая среда, в которой распространяется коронавирус, в последнее время значительно эволюционировала, что осталось незамеченным западным обществом, считающим исповедуемые им ценности универсальными. Нередко можно услышать, что успехом своей борьбы с коронавирусом Тайвань, Корея и Сингапур обязаны «азиатским ценностям», ставящим интересы коллектива выше интересов личности (если кратко выразить их суть). В 1994 г. бывший сингапурский премьер-министр Ли Куан Ю (1923–2015) беседовал на эту тему с американским политологом Фаридом Закарией[14]. Перечитывая их разговор, видишь, насколько нынешние программы «слежения» за больными коронавирусом напоминают сингапурские методы контроля и лечения людей с наркозависимостью. По мнению Ли Куан Ю, Запад превратил идею о неприкосновенности прав человека в догму, нанося ущерб интересам семьи, которая остаётся основой социальной организации. И у правительства нет права подменять её собой.

Именно сингапурская модель вдохновила Дэн Сяопина. Помимо её экономической эффективности, культа меритократии и конфуцианской этики, китайским властям пришлась по душе перспектива бурного экономического роста без необходимости демократизировать страну по западному образцу. С самого начала они пытались подвести под свою модель теоретическую базу, подчеркивая её эффективность в отличие от американской системы: «Нравится вам или нет китайская модель, она имеет преимущества перед неуправляемыми западными демократиями. Сегодняшний Китай – сильное и процветающее государство, воплощение энергии и эффективности […]. Может быть, и Америке стоит чему-то поучиться у Китая» (из передовицы в «Жэньминь жибао», июль 2017 г.)[15].

Коронавирус дал толчок новой волне государственной пропаганды в КНР. Китайские власти эксплуатируют антизападные настроения, воцарившиеся в последнее десятилетие в Китае, России и большинстве исламских государств. Западная культура и её претензии на универсальность «в очередной раз» наталкиваются на «отпор местного населения»[16]. Французский философ Шанталь Дельсоль полагает, что «столкновение цивилизаций» выразилось, прежде всего, в широкомасштабном «антизападном движении».

Отторжение Запада сопровождается ростом амбиций у руководства китайской компартии, которая привлекает самые современные технологии для установления полного контроля над мыслями.

Искусственный интеллект и большие данные призваны оптимизировать экономическое развитие с помощью системы социального контроля, задействовав огромные массивы информации в сочетании с технологией «социального кредита», соединение которых позволит государству создать «одну из самых совершенных систем наблюдения за собственными гражданами»[17]. Не будем обсуждать здесь, насколько этот проект осуществим на практике; отметим лишь, что с появлением коронавируса ситуация кардинально изменилась: теперь речь идёт не столько о внедрении «общечеловеческих ценностей» на Востоке, сколько о распространении «азиатских ценностей» на Западе, где они прививаются с помощью новейших технологий.

Международная политика

Из восьми описываемых Сэмюэлем Хантингтоном цивилизаций самыми опасными для слабеющего Запада он считал исламские страны и Китай; он даже предсказывал образование «исламо-конфуцианского союза». Что можно сказать об этом сейчас, когда сменилось целое поколение? Последствия санитарно-технологического кризиса в энергетической, климатической и цифровой сферах видны уже сейчас. Он выявляет готовность разных регионов мира, и прежде всего Европы, адаптироваться к китайским и американским формам «империализма взаимопроникновения»[18].

Влияние Китая в исламском регионе

Распространение коронавируса и снижение цены на нефть (меньше 20 долларов за баррель) изменили баланс сил в арабо-мусульманском мире и сказались на взаимоотношениях богатого нефтью региона со странами, чья промышленность зависит от её поставок. Три главных производителя нефти – Соединённые Штаты, Саудовская Аравия и Россия – затеяли ценовую войну, стремясь укрепить позиции на рынке за счёт конкурентов. С введением режима изоляции три ключевых импортёра нефти – Китай, Индия и Европейский союз – в той или иной степени остановили производственные мощности, вызвав резкое падение спроса. Америка, в отличие от Китая, Индии и Евросоюза, ещё до кризиса обладала достаточно гибкой энергетической системой, создавшей условия для ухода с Ближнего Востока, начатого при Бараке Обаме и продолженного ускоренными темпами при Дональде Трампе. Россия сумела воспользоваться уходом американцев из региона, чтобы утвердить там своё влияние под прикрытием военной операции в Сирии, но её интересы разительно отличаются от интересов Китая. Китайская энергоёмкая экономическая модель требует выстраивания долгосрочных отношений со странами-производителями (так же дело обстоит и с Индией). К 2030 г. на долю Индии и Китая будет приходиться в целом более 50 процентов импорта мировой нефти, что объясняет попытки этих двух стран обеспечить безопасные морские пути её доставки.

Пандемия не только углубила и ускорила общие тенденции, наметившиеся до её начала, – в скором времени она может привести к изменению статуса трёх конкретных государств. Помимо них, можно так же упомянуть жёсткие меры контроля, введённые Пекином под предлогом борьбы с терроризмом по отношению к мусульманскому населению провинции Синьцзян.

Первое из них – Иран, которому пришлось испытать на себе всю тяжесть санитарного кризиса и снижения цен на нефть. Санкции, введённые против Тегерана, не помешали ему проводить масштабные военные операции и осуществлять прямое влияние на четыре столицы: Бейрут, Дамаск, Багдад и Сану. Чтобы иметь для этого средства, Иран должен продолжать экспортировать нефть в Китай, который в ответ инвестирует в иранскую экономику. Можно ожидать, что пандемия ещё больше сблизит Тегеран с Пекином, особенно если учесть, что в свете американских выборов напряжённость в отношениях Ирана с США, по всей видимости, усилится.

Второе государство – Саудовская Аравия, которая, несмотря на падение цен на нефть, достаточно кредитоспособна для того, чтобы рефинансировать долги и привлекать инвестиции. Подвергшись нападению Ирана, она познала на собственном опыте ограниченность военной поддержки, какую можно в подобных случаях ожидать от Америки и Европы. Сближение с Россией было кратким и закончилось разрывом Москвы с ОПЕК, что привело к ценовой войне, усилившей дисбаланс между спросом и предложением (договорённости были восстановлены и расширены после новых переговоров – прим. ред.). Китай – второй после Японии торговый партнёр саудитов, что должно заставить Эр-Рияд наращивать связи с Пекином. Результатом станет ещё большее вовлечение Китая в дела Ближнего Востока, чему будет способствовать антагонизм между Саудовской Аравией и Ираном.

Третье государство, Египет, страна с многовековой историей и многомиллионным населением, как никто другой может претендовать на роль лидера в суннитском мире, он противостоит, с одной стороны, Саудовской Аравии и Объединённым Арабским Эмиратам, а с другой – Турции и Катару. Получая финансовую помощь от Саудовской Аравии, Египет, тем не менее, вновь вступил в полосу экономического кризиса и политических репрессий, что не может не содействовать поискам иных источников финансирования. Идя на сближение с Египтом, Китай демонстрирует, что имеет прочный интерес к Красному морю и что строительство военной базы в Джибути не было случайностью. Египет – ключ к реализации его проекта по выходу в Средиземное море, и это заставляет внимательно следить за эволюцией связей Пекина с Тунисом и Алжиром. Эпидемия ускорила проникновение Китая в средиземноморский регион, вот уже несколько лет покинутый американцами. Серьёзный вызов для европейцев, оставленных на произвол судьбы.

Обострение китайско-американских противоречий в Европе

Исключительное внимание к треугольнику Китай/Европа/Соединённые Штаты объясняется тем фактом, что в совокупности они производят более 50 процентов мирового ВВП. Однако на ситуацию с COVID-19 влияют не совокупные усилия этих трёх стран, а отдельные действия каждой из них. США продолжат проводить точечную политику, считая приоритетом поддержку стратегических секторов. Государства могут поощрять политику возвращения производства на национальную территорию (как, например, в Японии), но в конечном итоге экономические субъекты принимают решения в соответствии с собственной экономической стратегией. В Китае же экономические субъекты, находясь под строгим надзором государства, выступают послушными исполнителями решений КПК. Вопреки распространённому мнению, Китай не занимается скупкой всего на свете, но приобретает лишь то, что ему нужно для ослабления зависимости от внешнего мира[19]. В то же время он стремится к первенству в области высоких технологий, чтобы оспаривать у Америки роль мирового лидера.

Американская реакция на пандемию коронавируса отражает всю меру дезорганизации федерального правительства после четырёх лет президентства Трампа.

Весь мир замер в ожидании выборов ноября 2020 г., но, каковы бы ни были их результаты, едва ли есть основания надеяться на отказ Соединённых Штатов от политики силы. Напротив, нынешняя пандемия может послужить прелюдией к некоему «технологическому блицкригу». Это словосочетание, прозвучавшее недавно в речи генерального прокурора США Уильяма Барра (который начинал свою карьеру в ЦРУ как специалист по Китаю), отражает представление американских властей о развёртывании сети 5G как о части глобальной технологической войны, исход которой решится во время следующего президентского срока[20].

Первенство в сфере 5G сулит большие перспективы; прибыль к 2025 г. может, по разным оценкам, составить до 23 трлн долларов. Уильям Барр отмечает здесь доминирующую роль Китая, который через компанию Huawei контролирует 40 процентов мирового рынка; на втором месте – Европа, у которой 31 процент (17 процентов у Nokia и 14 процентов у Ericsson). Не вспомнив о Samsung и прочих фирмах, Барр призывает срочно рассмотреть вопрос о партнёрстве между Америкой и компаниями Nokia и/или Ericsson. Властям европейских стран в ближайшие месяцы придётся уделять этой проблеме всё большее внимание. Китай планирует превратить развитие 5G в инструмент продвижения своего влияния в Европе и других частях света. Разногласия между государствами – членами ЕС по этому вопросу демонстрируют неспособность Евросоюза принимать не просто регулирующие, но стратегические решения. Если бы Европейская комиссия действительно озаботилась вопросами геополитики, она объявила бы развитие технологии 5G приоритетным направлением своей деятельности.

Соединённые Штаты сохраняют явное геополитическое преимущество перед Китаем и ЕС, поскольку именно их предприятия преобладают в технологическом секторе. Особенно тревожна ситуация с Евросоюзом. По состоянию на март 2019 г. из сорока ведущих мировых компаний (по уровню капитализации) – 27 американских, восемь китайских, одна корейская и всего четыре европейских (три швейцарских и одна британская). Из 27 американских предприятий шесть относятся к числу технологических, из восьми китайских таковых два. В Европе же самое крупное технологическое предприятие занимает в списке лишь 58-е место[21]. Такое положение дел заслуживает подробного анализа. А пока приходится констатировать, что в ходе кризиса позиции технологических предприятий могут только усилиться и что ЕС не располагает достаточным количеством крупных компаний, способных помешать конкурентам из Китая и Америки утверждаться на их территории.

Дипломатия

Геоэкономическая повестка почти не отражена в нынешних дипломатических контактах между Китаем и ЕС, включая и намеченную на вторую половину 2020 г. встречу на высшем уровне в Лейпциге под председательством Германии (планировавшийся на 14 сентября в Лейпциге саммит «ЕС – Китай» из-за пандемии прошёл в видеоформате – прим. ред.). Экспортная ориентация обеих стран позволила им с максимальной выгодой использовать глобализационные процессы, идущие в мире последние двадцать лет; укрепилось лидерство Германии, которая производит почти треть валового внутреннего продукта еврозоны. Не исключено, что в результате кризиса позиции Германии ещё больше укрепятся – за счёт Франции, Италии и Испании.

Эволюция китайской дипломатии

Во время кризиса Китай развернул в большинстве европейских столиц мощную пропагандистскую кампанию, пытаясь убедить Запад в эффективности своей модели и скрывая под прагматизмом идеологические мотивы. Прекрасно сознавая, какой ущерб пандемия нанесла репутации их страны, китайские дипломаты тщатся улучшить положение, подчёркивая значение, которое КНР придаёт связям с Европой, и уверенно заявляя, что 2020 г. должен стать «судьбоносным для отношений Китая и ЕС» ввиду готовящихся многочисленных встреч на высшем уровне[22]. Китайская позиция привлекательна своей последовательностью: ухудшение китайско-американских и европейско-американских отношений даёт Европейскому союзу уникальную возможность «поработать с Китаем». ЕС при этом должен воздерживаться от любых протекционистских мер, делающих его закрытым и враждебным к Китаю. Это момент истины для Китая и Европы. Такой открытый подход позволяет более детально взглянуть на европейско-американские отношения, сильно пострадавшие от пандемии.

Европейскую стабильность подорвали два обстоятельства: отсутствие какой бы то ни было координации действий с Вашингтоном и подчёркнутое нежелание американцев выступать с позиций лидера. Европейские дипломаты обескуражены тем, что теперь «роль Америки свелась к минимуму» и вся привычная система понятий подлежит пересмотру[23]. Трамп, будучи верен себе, с первых же дней своего президентства начал оказывать экономическое давление на ЕС и военное – на НАТО, внося свой личный вклад в разобщение Европы, и так уже достаточно разобщённой благодаря европейско-китайскому соглашению «16 + 1» и двусторонним соглашениям, заключённым с Китаем отдельными европейскими государствами (например, с Италией в марте 2019 г.).

Иначе говоря, Европа превращается в арену борьбы за влияние между Соединёнными Штатами и Китаем. Вашингтону придётся приложить все силы для противодействия китайскому влиянию, одновременно пресекая робкие попытки европейцев обеспечить свою стратегическую автономию[24].

К многополярности без многосторонности

Китай использует сложившуюся ситуацию, чтобы представить себя надёжным партнёром, верным принципам международного сотрудничества и мультилатерализма. Его представители, сознавая все риски, уже открыто говорят о глобальной холодной войне, которая «стала бы бедствием не только для Китая и США, но и для ЕС»[25]. На самом же деле европейцы столкнулись с отрицанием принципов многосторонности, исходящим в равной степени и от Китая, и от Америки, хотя последняя – их ближайший союзник. Европе пришлось испытать на себе последствия четырёх лет планомерной деструктивной политики Соединённых Штатов и десяти лет не менее планомерных попыток китайской дипломатии взять под контроль аппарат ООН. По причине отсутствия у европейских стран сколько-нибудь внятной стратегии они вынуждены в вопросах климата учитывать мнение Пекина, а в вопросах технологий – мнение Вашингтона.

Сосредоточившись на трёхсторонних взаимоотношениях Китая, Европы и Соединённых Штатов, мы на время оставили без внимания две крупнейшие мировые державы – Россию и Индию (которые поддерживают друг с другом тесные связи), равно как и страны африканского континента и Латинской Америки. Между тем Индия остаётся одним из главных нереализованных направлений внешней политики Китая, тратящего слишком много стратегических ресурсов на соперничество с Америкой[26]. Последняя, учитывая её геополитической и геоэкономический вес в мире, выиграет от односторонности больше, нежели Китай. Европа же пытается по-новому строить отношения и с Россией, и с Турцией, и с Ираном, и с арабо-мусульманскими и африканскими странами, не теряя ни с кем из них связи. Удастся ли ей это, принимая во внимание неравномерность экономического развития стран – членов ЕС, углубившуюся ввиду пандемии?

Международные организации призваны противостоять натиску времени. Но ООН вследствие безучастности Америки, напористости Китая и выжидательной политики Европы, находится в тяжёлом положении. Соединённые Штаты (если их курс не изменится после предстоящих президентских выборов) больше не желают выступать гарантом ооновской системы. Они решили, что её поддержание обходится им слишком дорого: при больших вложениях никаких реальных выгод. Китай же, напротив, видит в ней инструмент для изоляции Тайваня и распространения своего влияния на весь мир. Что касается европейцев, то они отстаивают принципы мультилатерализма очень своеобразно: много разговоров, мало вложений.

Нынешний кризис поднимает проблему доверия к системе Организации Объединённых Наций и ко Всемирной организации здравоохранения.

Чтобы многосторонность превратилась в действенное средство, она должна измениться. Этот подход не выживет, если останется просто системой дипломатических служб и организаций, но может мало-помалу вылиться в постоянный процесс образования коалиций, состоящих из разнообразных структур, многонациональных компаний, церквей, неправительственных организаций, экспертных сетей.

Хотя подобный переход потребует решения ряда вопросов финансового и организационного свойства, он позволит добиться большей интеграции и влиять на создание общественных благ.

Экономика надзирающего капитализма

Санитарно-технологический кризис вынуждает государства переосмыслить содержание экономической дипломатии, особенно в том, что касается субъектов цифрового сектора. В центре споров о «слежении» оказался вопрос о допустимости использования личных данных и пределах применения принуждения. В этом смысле пандемия ускорила наступление эры надзирающего капитализма, когда сбор и использование персональных и коллективных данных стали привычным делом. Когда государства превращаются в сети, государственные функции присваивают цифровые платформы. Отсюда такое взаимопроникновение средств в структуре децентрализованных систем, которые, будь они публичные или частные, закрытые или общедоступные, в равной степени занимаются сбором сведений любого рода. Государство в этом отношении тоже весьма активно, с их помощью они совершенствуют свои службы и подчиняют последние нуждам общества. Но есть одна неприглядная деталь: тотальная слежка за гражданами. Устанавливая новый баланс сил, такая схема стирает границу между публичным и частным: государство всё чаще и чаще обращается к частным решениям, в то время как цифровые платформы предпочитают пользоваться публичными базами данных.

Из этого следуют две вещи.

Во-первых, распространение системы GovTech, то есть покупки и реализации публичными субъектами инновационных технических решений. В теории речь идёт о предоставлении персонализированных и инклюзивных услуг. На практике же это может означать быстрое сосредоточение власти в руках кучки публично-частных субъектов.

Во-вторых, углубление связей между государствами и цифровыми платформами. Последние отныне влияют на все виды экономической, политической и социальной деятельности. Если не говорить о декларациях принципов и разделения юрисдикций, мало какое из современных государств способно в одиночку регулировать поведение этих платформ. Между тем цифровые платформы являются одним из элементов суверенного государства. В США такие платформы пользуются значительной автономией по отношению к федеральной власти, но входят в состав кропотливо строящегося военно-цифрового комплекса. В Китае их держит под прямым контролем государственная власть. Европа же в этом смысле безоружна, неспособна включиться в соревнование. Если она в ответ на кризис не сделает крупных вложений, то сама обречёт себя на ещё более второстепенную роль, чем сейчас, особенно на фоне распространения 5G.

Последним средством изыскать новые финансовые ресурсы и сгладить социальное неравенство для государств, желающих отрегулировать взаимоотношения с цифровыми платформами и транснациональными компаниями, выступает налоговая система[27]. Нынешний кризис углубил линию разрыва, намеченную глобализацией: эта линия пролегает между национальными государствами, стремящимися повысить благосостояние собственных граждан в пределах своей юрисдикции, и транснациональными компаниями, заботящимися о благосостоянии своих акционеров. Для достижения этой цели транснациональные компании проворачивают операции глобального масштаба, избавив себя от какой-либо ответственности за их последствия и игнорируя, насколько это возможно, национальные юрисдикции[28]. Оптимизации в таких компаниях добиваются, играя на различиях в размере заработной платы, социальных условиях, законах в разных частях света, где находятся их филиалы. Развитие удалённой формы работы, чему немало способствовал режим изоляции, несомненно скажется на отношениях работника с работодателем и будет способствовать трансформации сектора услуг в развитых экономиках. Роботизация и дистанционная работа открывают новый этап в процессе глобализации, который выразится в ожесточённой конкуренции, осуществляющейся на расстоянии[29].

* * *

Нынешнюю пандемию часто сравнивают с чумной эпидемией «чёрной смерти» XIV века, которая, начавшись в центральной Азии в 1338 г., в 1348-м достигла Парижа. Её распространение шло по Шёлковому пути, который связывал Китай с Восточной Европой, через итальянские торговые маршруты, соединявшие черноморские и левантийские порты со всем остальным Средиземноморьем. Внезапно все эти маршруты вновь сделались актуальными. За несколько лет, пока свирепствовала чума, мир, по выражению арабского историка и философа Ибн Хальдуна, сократился до размеров «ковра, который можно было легко свернуть вместе со всем, что на нём находилось»[30].

Эпидемия чумы ознаменовала окончание эпохи невинности, обрушившись на средневековую Европу в момент, когда там наблюдался бурный рост населения. Европе потребовалось несколько поколений, чтобы оправиться и вступить в эпоху великих географических открытий.

Не угрожая миру столь серьёзными демографическими потерями, COVID-19 знаменует конец эры цифровой невинности. Для глобализации характерно усугубление взаимной зависимости стран, достигающейся с помощью сверхбыстрого распространения информационных и коммуникационных технологий, которые отныне пронизывают все сферы человеческой деятельности. Мечтам Джона Барлоу (см. «Декларацию независимости киберпространства») о появлении «цивилизации духа в киберпространстве», цивилизации более гуманной и справедливой, нежели цивилизация правительственная, пока не суждено сбыться. Синоним эффективности и индивидуализации, новые технологии, становясь орудием государственного контроля, ведут общество в эру надзирающего капитализма на фоне усиливающегося американо-китайского противостояния, принимающего разные формы. Таким образом, коронавирус ставит под сомнение способность управлять суверенными единицами, напоминая о старой дилемме эффективность / достоинство.

В своей книге «Все империи погибнут» французский историк Жан-Батист Дюрозель писал, что «в минуту коллективной опасности эффективность представляется более предпочтительной, чем достоинство», добавляя затем, что последнее остаётся важной потребностью человека, который «считает себя не частью толпы, но авторитетной, ответственной личностью». Как выразить эту потребность в мире, погрузившемся в цифру? Санитарные ограничения (а завтра, возможно, экологические) вынуждают нас срочно пересмотреть наши представления о техническом прогрессе.

Оригинал статьи опубликован в журнале Politique étrangère, №2, 2020 год.

--

СНОСКИ

[1] E. Lavisse. Vue générale de l’histoire politique de l’Europe, 1890.

[2] N. Rousselier. La Force de gouverner, Le pouvoir exécutif en France XIXe-XXIe siècle, Paris, Gallimard, 2015.

[3] К.Шмитт. Номос Земли. — М.: Владимир Даль, 2008.

[4] Ссылка: http://www.dnn.ru/indep.htm

[5] C. Grataloup. Vision(s) du monde. Histoire critique des représentations de l’Humanité, Paris, Armand Colin, 2018, p. 130-131.

[6] R. Grousset. Bilan de l’histoire, Paris, Desclée de Brouwer, 2016, p. 139.

[7] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, Paris, Odile Jacob, 2018, p. 221. URL: https://www.amazon.fr/LOccident-face-à-renaissance-Chine/dp/2738144659

[8] R. Grousset. Bilan de l’histoire, op. cit., p. 326.

[9] P. Mishra. From the Ruins of Empire. The Revolt Against the West and the Remaking of Asia, London, Penguin Books, 2013, p. 8.

[10] K. Mahbubani. Has the West Lost It?, Penguin Group, 2019.

[11] P. Khanna. The Future is Asian. Commerce, Conflict, and Culture in the 21st Century, New York, Simon & Schuster, 2019, p. 11.

[12] Yan Xuetong. Leadership and the Rise of Great Powers, Princeton, Princeton University Press, 2019, p. 2-24.

[13] S. W. Khan. Haunted by Chaos, China’s Grand Strategy from Mao Zedong to Xi Jinping, Cambridge, Harvard University Press, 2018, p. 4-5.

[14] F. Zakaria. Culture Is Destiny, A Conversation with Lee Kuan Yew, Foreign Affairs, 1994.

[15] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, op. cit., p. 257.

[16] C. Delsol. Le crépuscule de l’universel, Politique étrangère, vol. 84, №1, 2019, p. 24-25.

[17] K. Strittmatter. Dictature 2.0. Quand la Chine surveille son peuple (et demain le monde), Paris, Tallandier, 2020, p. 18.

[18] P. Bellanger. De la souveraineté numérique, Le Débat, no 170, 2012, p. 152.

[19] C. Meyer. L’Occident face à la renaissance de la Chine, op. cit., p. 146.

[20] Attorney General William Barr’s Keynote Address : China Initiative Conference, CSIS, 2020.

[21] PWC, Global Top 100 companies by market capitalisation, 2019, URL: www.pwc.com.

[22] Интервью с китайскими официальными лицами, 23 апреля 2020.

[23] Интервью с дипломатом одной из европейских стран, 21 апреля 2020.

[24] См., например: A. Wess Mitchell, Central Europe’s China Reckoning, The American Interest, 2020. Уэсс Митчел был помощником госсекретаря США по делам Европы и Евразии с 2017 по 2019 гг.

[25] Интервью с китайскими официальными лицами, 23 апреля 2020.

[26] O. Arne Westad. Restless Empire, China and the World since 1750, New York, Basic Books, 2012, p. 461.

[27] E. Saez et G. Zucman, Le Triomphe de l’injustice. Richesse, évasion fiscale et démocratie, Paris, Seuil, 2020.

[28] R. Vernon, In the Hurricane’s Eye. The Troubled Prospects of Multinational Enterprises, Cambridge, Harvard University Press, 1998, p. 28.

[29] R. Baldwin, The Globotics Upheaval. Globalization, Robotics, and the Future of Work, Oxford, Oxford University Press, 2019.

[30] J. Loiseau. La peste atteint la France in P. Boucheron (dir.), Histoire mondiale de la France, Paris, Seuil, 2018, p. 281.

Евросоюз. США. Весь мир > Медицина. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564056 Тома Гомар

Стоянова: для нас важно зажечь любовь к инженерии и российским вузам

"Инжинириум МГТУ им. Н.Э. Баумана" при поддержке Россотрудничества реализовал более четырех проектов по актуальным темам цифровой экономики для школьников и педагогов за 2019-2020 годы. Какие инженерные направления сегодня популярны у подростков? Как отразилась ситуация с пандемией коронавируса на проектах, а в каких странах самые активные школьники? Об этом корреспонденту проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" рассказала вице-президент Научно-образовательного центра МГТУ им. Н.Э. Баумана и руководитель проекта “Инжинириум” Маргарита Стоянова.

— Маргарита Васильевна, проект "Кадры для цифровой экономики" завершается. Расскажите, пожалуйста, какие результаты были достигнуты?

— Первый проект — это международный хакатон Composite Battle в формате виртуальной реальности, в котором приняло участие более 90 школьников со всего мира. Ребятам необходимо было в формате виртуальной реальности создать крыло самолета МС-21 из композиционных материалов, соблюдая правильную последовательность действий. Оценивалось время и правильность выполнения. Победителем стал школьник из Белоруссии.

Еще один проект — это "Курс молодого инженера" в онлайн-формате для школьников и педагогов. Программа состоит из трех основных блоков: 3D-моделирование, робототехника и цифровое материаловедение. На сегодняшний момент более шести тысяч школьников из 30 различных стран познакомились с инженерными направлениями, причем участие принимали не только ребята из стран СНГ.

Мы на карте отмечали страны, где появлялись новые слушатели: к нам присоединялась Исландия, Алжир, Австралия. Здорово, что мы смогли передать опыт и компетенции МГТУ им. Н.Э. Баумана так далеко, несмотря на территориальные границы, на разницу во времени — для нас это было очень важно.

В 2020 году мы успели провести квесты "Инженерная елка 2.0" в шести странах — Франции, Румынии, Болгарии, Италии, Бельгии и Сербии. Мы приехали с инженерными мастер-классами, посвященными новогодней тематике. Ребята самостоятельно делали светящуюся елочку-ночник. Конечно, это программа была для школьников младшего возраста.

Следующий наш проект — выставка "Новые цифровые технологии в школе", в котором приняло участие более тысячи человек. В прошлом году мы реализовали его в Братиславе (Словакия) и Будапеште (Венгрия). Мы привозили с собой экспертов из цифрового мира, которые занимаются работой со школьниками, производят оборудование и которые накопили значительные компетенции в области инженерного образования в школе и вузовской подготовки, чтобы передать свой опыт, знания и навыки уже коллегам из Российских центров науки и культуры (РЦНК).

— Как вы оцениваете интерес подростков к инженерным направлениям?

— Каждый год интерес к инженерным наукам лишь растет и увеличивается. Мы видим высокий спрос на направления, связанные с IT — это искусственный интеллект, большие данные, программирование, робототехника и 3D-моделирование. Но в то же время, как носителям значительных компетенций в области материаловедения, нам очень отрадно, что ребята начинают интересоваться более узкими специализациями и направлениями.

Современные рынки растут очень быстро, и высококвалифицированных кадров катастрофически не хватает. Готовя школьников, мы, с одной стороны, помогаем им определиться с будущей профессией, а, с другой стороны, рассказываем какие бывают профессии.

— В каких странах активнее всего проявляли интерес к инженерным наукам?

— В МГТУ им. Н.Э. Баумана обычно поступает много ребят из Белоруссии, Казахстана и Узбекистана. Для нас было логичным и очевидным, что спрос в этих странах будет достаточно высокий. Но в то же время нам было очень приятно и радостно видеть эмоции и огонек заинтересованности в тех странах, где, если честно, мы не ожидали такой реакции — в Словакии, в Исландии, в Алжире и в Австралии.

Конечно, это не такой большой охват, как в странах СНГ, а точечная работа, где инженерное творчество и российские вузы, в том числе МГТУ им. Н.Э. Баумана, не в таком приоритете. Но отловить эти звездочки, зажечь в них любовь к инженерии, к ведущим российским вузам — это для нас очень важно.

— Как повлияла пандемия коронавируса на ваши проекты?

— "Курс молодого инженера" пользовался очень большим спросом во время реализации проекта в 2019 году, но особый рост активности мы отметили, когда весь мир столкнулся с пандемией коронавируса. Мы очень рады, что онлайн-программа оказалась действительно нужной и полезной даже в пост-проектный период.

Выставку "Новые цифровые технологии в школе" мы планировали продолжить в марте, но в наши планы были внесены некоторые корректировки. Надеемся, что нам удастся провести выставки в Софии (Болгария) 22-24 октября и в Минске (Белоруссия) 29-31 октября на площадках РЦНК. Приглашаем всех заинтересованных педагогов, студентов, школьников этих стран посетить наши выставки.

Также в период пандемии мы провели несколько онлайн мастер-классов по цифровому материаловедению, чтобы подогреть аудиторию и поддержать коллег, которые оказались в непростой ситуации.

— Что самым ярким стало для вас за время реализации проектов?

— Для нас самое яркое и самое важное — это эмоции, которые мы дарим детям, родителям и учителям. Нет ничего более прекрасного и милого, особенно когда первоклассники, которых мы называем "горох", делают свой проект и у них загораются глаза. Здорово, когда такие же позитивные эмоции мы получаем от педагогов и руководителей РЦНК.

Со всеми победителями и участниками мы на связи, в основном это ребята из 9-10 классов. Мы надеемся, что им удастся поступить в российские вузы. Еще очень важно, что мы завели контакты не только со школьниками, но и с учителями. Мы уже приглашаем их на наши различные курсы и мероприятия, которые проходят в онлайн-формате, чтобы они непрерывно повышали свою квалификацию и могли стать нашими амбассадорами знаний.

— Какие дальнейшие планы по развитию проектов?

— "Курс молодого инженера" находится в открытом доступе, его все еще можно пройти. Интерес к этому проекту только усиливается, поэтому мы планируем долгое время вести его поддержку. Что касается выставки, то сейчас мы решаем организационные вопросы. Надеемся, что до конца года мы сможем реализовать эту историю.

Также нам интересно было бы разработать онлайн-программы для детей младшего возраста в следующем году, если представится такая возможность и проект будет поддержан в том числе Россотрудничеством. У нас очень большой опыт в России в онлайн и оффлайн-курсах для младших школьников, поэтому хочется его передать в мир и поделиться с коллегами.

Кроме того, в МГТУ им. Н.Э. Баумана был официальный визит Евгения Александровича Примакова. Мы достигли предварительной договоренности, что центры "Инжинириум" появятся на базе РЦНК и будут там работать в штатном режиме. Сейчас эта задача находится на стадии идеи, которую мы активно прорабатываем.

Более того, в том числе благодаря этим проектам нам удалось наладить очень прочное сотрудничество с Казахстаном. В Алматы 17 сентября на базе вуза открыли нашу франшизу. Ребята уже начали работу по программам "Инжинириума" в онлайн-формате под нашим присмотром.

Россия. ЦФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > ria.ru, 14 октября 2020 > № 3522278 Маргарита Стоянова

НОВЫЙ БЛИЖНИЙ ВОСТОК – ТЕПЕРЬ ОФИЦИАЛЬНО

ДЕНИС МИРГОРОД

Кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Наибольшую угрозу нормализация арабо-израильских отношений несёт Ирану. Фактически мы наблюдаем перераспределение ролей на Ближнем Востоке, когда именно Исламская Республика становится главным региональным изгоем. Более того, часть экспертного сообщества сходится во мнении о том, что главной целью соглашений является усиление изоляции Тегерана и подготовка к крупному военному конфликту в регионе.

Подписание в сентябре текущего года Объединёнными арабскими эмиратами (ОАЭ) и Бахрейном соглашений об установлении дипотношений с Израилем, а также многочисленные сообщения о том, что их примеру могут последовать и некоторые другие арабские государства, открывают новую страницу политического развития Ближнего Востока. Нормализация арабо-израильских отношений может стать отправной точкой как для стабилизации региона, так и для нового витка напряжённости, обусловленного указанными качественными преобразованиями.

От де-факто к де-юре

Арабо-израильский конфликт настолько слился с образом современного Ближнего Востока, что стал постоянной, рефлекторно учитываемой переменной при анализе динамики региональных политических процессов. Создание Государства Израиль и последующее его неприятие со стороны практически всех ближневосточных и арабских государств сформировали настоящий «гордиев узел» глобальной политики. Уже невозможно точно подсчитать международные инициативы и проекты по примирению враждующих сторон. Помимо этого, ведущие государства мира соревновались между собой в том, кто именно запустит действенный механизм нормализации арабо-израильских отношений.

Многие эксперты и политики сходились во мнении о том, что полноценное урегулирование является непосильной задачей, решение которой может обрести чёткие контуры в очень отдалённой перспективе или вообще являться предметом футурологии. Казалось, что Египет и Иордания, имевшие на то исторические предпосылки, ещё долго будут оставаться единственными арабскими странами, признавшими Израиль (в 1979 и 1994 годах соответственно). Однако 2020 год преподнёс очередной сюрприз – ОАЭ и Бахрейн установили дипотношения с Израилем, что является поистине значимым событием для Ближнего Востока и всего арабского мира. Хотя с международно-правовой точки зрения произошло относительно стандартное и распространённое в международной практике преобразование: от фактического взаимодействия к юридически установленным связям.

Торжественную церемонию в честь подписания соглашений о нормализации отношений Израиля с ОАЭ и Бахрейном, состоявшуюся 15 сентября 2020 года в Вашингтоне, с позиции изменения характера взаимодействия между государствами следует рассматривать не более как документальное оформление давно свершившегося факта. Власти Израиля уже долгое время сотрудничают с различными арабскими государствами, прежде всего – с аравийскими монархиями, по целому ряду направлений. ОАЭ и Бахрейн попросту сделали шаг к формализации уже существовавших открытых и секретных отношений с Израилем.

Соответственно, историческая важность соглашений связана не со сменой характера взаимодействия между еврейским государством и частью арабского мира. Она привносит качественно новые штрихи и предопределяет значимые региональные и отчасти глобальные тренды, позволяющие смотреть на Ближний Восток по-новому.

Главные бенефициары

Ключевой вопрос в контексте нормализации арабо-израильских отношений – кто является её основным выгодоприобретателем?

В первую очередь это Израиль и лично премьер-министр Биньямин Нетаньяху. Для Израиля соглашение имеет большое значение, поскольку оно представляет собой официальное признание третьим и четвёртым арабским государством после Египта и Иордании. Следовательно, снижаются масштабы антиизраильской риторики в отношении страны как «оккупационного режима» на палестинских территориях. Помимо этого, признание позволит Израилю укрепить свою легитимность на международной арене, поскольку в мире остаётся ещё достаточно большое количество государств, отрицающих существование страны как полноценного субъекта мировой политики. Также необходимо отметить, что другие арабские страны, воодушевлённые этим шагом, могут предпринять аналогичные действия для формализации существующих отношений с Израилем – в настоящее время активно тиражируется информация о том, что Оман, Саудовская Аравия и Судан рассматривают возможность пойти по пути ОАЭ и Бахрейна. Таким образом, Израиль меняет свой региональный статус, постепенно переставая быть главным (в глазах большинства арабских государств) «изгоем» ближневосточного политического процесса.

Помимо выгоды израильского государства, сам Биньямин Нетаньяху (и нынешнее руководство страны) лишь выигрывает от этого соглашения. Оно в значительной степени нивелирует потерю им популярности и доверия среди населения в связи с обвинениями в коррупции и злоупотреблении властью. Нормализация отношений с арабскими государствами, без всяких оговорок, является дипломатической победой действующего премьера и возводит его в ранг одного из наиболее успешных руководителей Израиля.

В качестве второго ключевого бенефициара соглашений выступают США, которые с имиджевой точки зрения выиграли поул-позицию в очередном этапе миротворческой гонки ведущих мировых дипломатий на Ближнем Востоке. Успехи Вашингтона как главного посредника при подписании соглашений в значительной степени компенсируют неудачи американской внешней политики на Ближнем Востоке последнего десятилетия. Также необходимо указать на то, что имя будущего хозяина Белого дома определят множество факторов, к которым, безусловно, следует относить и достижения США на международной арене, включая проблему нормализации арабо-израильских отношений.

Наконец, в теории от соглашений выигрывает весь регион, поскольку любая мирная инициатива способна потенциально привести к снижению конфликтного потенциала Ближнего Востока и его стабилизации. Однако нормализация арабо-израильских отношений имеет множество подводных камней, меняющих течение привычных ближневосточных процессов.

Панарабизм? Вычёркиваем!

Как уже говорилось, подписание соглашений об установлении дипотношений стали формализацией давних интенсивных связей между государствами. Вместе с тем, особенно с учётом множащихся слухов о скором признании Израиля новыми арабскими государствами, следует указать на окончательный крах концепта панарабизма, который был идеологической доминантой консолидации арабов в первые десятилетия их постколониальной жизни.

Безусловно, проект объединения части региональных государств по национальному принципу исчерпал себя раньше вследствие «нефтяного бума» и постепенного обособления отдельных нефтедобывающих государств от панарабских тенденций. В любом случае именно сейчас происходит полный документально оформленный закат Арабского национального движения. Ведь подписание соглашений ОАЭ и Бахрейном не имеют цели решения территориальных споров с Израилем. В этом – главное отличие от предыдущих действий Египта и Иордании, которые всегда использовали именно этот довод при критике в их адрес из-за установления дипотношений с Израилем, что сохраняло относительное арабское единство.

С высокой долей вероятности в нынешней ситуации следует ожидать усиления размежевания арабских государств в отношении ключевых региональных проблем. Так, с осуждением соглашений уже выступили Алжир, Йемен и Катар. В некотором смятении находятся и другие арабские государства, которые не до конца понимают, как им действовать с учётом новых вводных. Очевидно, что нормализация арабо-израильских отношений также станет испытанием для арабских интеграционных объединений, в первую очередь ЛАГ, которая будет вынуждена корректировать свою повестку в соответствии с текущими реалиями межгосударственного диалога на Ближнем Востоке. Например, выдвинутый Палестиной 9 сентября проект резолюции с осуждением ОАЭ за нормализацию отношений с Израилем стал предметом бурной дискуссии и в итоге не был принят, но оставил чёткое ощущение, что нормализация на долгое время останется одной из центральных тем для межарабских спекуляций.

Новые проблемы для Ирана

Наибольшую угрозу нормализация арабо-израильских отношений несёт Ирану. Фактически мы наблюдаем перераспределение ролей на Ближнем Востоке, когда именно Исламская Республика становится главным региональным изгоем. Более того, часть экспертного сообщества сходится во мнении о том, что главной целью соглашений является усиление изоляции Тегерана и подготовка к крупному военному конфликту в регионе.

Поэтому неудивительно, что иранское руководство гневно отреагировало на установление дипотношений Израиля с ОАЭ и Бахрейном. Президент Ирана Хасан Рухани предупредил, что «если соглашение приведёт к расширению израильского влияния в регионе, всё изменится», и с подписавшими соглашение «будут поступать по-другому». Начальник Генерального штаба Вооружённых сил Ирана генерал-майор Мохаммад Бакери также предупредил, что «если что-то случится в Персидском заливе и национальная безопасность Исламской Республики Иран окажется под угрозой – пусть даже незначительной – мы будем винить ОАЭ. И не будем терпеть это».

Возникающий альянс обладает значительным потенциалом для изменения регионального баланса сил в пользу противников Ирана (Саудовской Аравии и Израиля), а это, в свою очередь, может усилить чувство незащищённости Тегерана, что найдёт выражение в усилении поддержки хуситов в Йемене, а также шиитов в Бахрейне и на всём Аравийском полуострове.

Возможно, нормализация отношений направлена именно на это – максимальное облегчение сотрудничества в военной сфере для минимизации / нейтрализации иранского угрозообразующего фактора. Именно Иран является единственной реальной экзистенциальной угрозой для Израиля, который, исходя из своих внешнеполитических принципов, не может допустить снижения своего существенного военного превосходства в регионе.

Данный вывод также связан с постепенно усиливающейся антииранской риторикой Вашингтона, который, тем не менее, пока находится в режиме ожидания в связи со скорыми президентскими выборами.

Палестинский вопрос

Особый интерес в контексте нормализации арабо-израильских отношений также вызывает палестинский вопрос. Палестинцы в сложившихся обстоятельствах чувствуют себя обманутыми и обеспокоены перспективами создания собственного независимого государства. У них стойкое ощущение, что предпринимается попытка окончательно отодвинуть опостылевшую всем проблему на задний план региональной повестки. Однако сейчас мы можем наблюдать за любопытными процессами во внутрипалестинских делах, где происходит консолидация двух группировок: ФАТХ и ХАМАС.

Так, в середине сентября делегация сотрудников египетской разведки была отправлена в Рамаллу для встречи с президентом Махмудом Аббасом перед всепартийной встречей палестинского руководства. Основной целью визита было желание снизить критику палестинских политиков и СМИ в адрес ОАЭ после объявления о нормализации отношений с Израилем. План провалился, о чём свидетельствуют крайне резкие заявления палестинского руководства, последовавшие после визита. Примечательны во всём этом три аспекта. Во-первых, все палестинские политические группировки объединили свои силы на встрече под эгидой Организации освобождения Палестины (ООП), включая ХАМАС и Исламский джихад Палестины. Уже одно это можно рассматривать как первый за долгое время реальный шаг на сближение различных палестинских политических сил. Во-вторых, Махмуд Аббас отказался от свойственных ему дипломатических выражений и прямо охарактеризовал соглашение как «удар в спину» и «предательство» Иерусалима и палестинского дела. В-третьих, было подтверждено, что палестинцы применят такую же риторику и все возможные методы воздействия на международной арене в отношении других арабских государств, которые нормализуют отношения с Израилем.

Помимо этого, привлекает внимание ещё один ход Махмуда Аббаса, который, вероятно, благословил или напрямую повлиял на религиозное решение (фетву), вынесенное имамом мечети Аль-Акса шейхом Икрамом Сабри, запрещающее гражданам ОАЭ и Бахрейна посещать священное место. Это решение стало беспрецедентным, поскольку такого запрета не было, когда Египет, а затем Иордания установили дипотношения с Израилем.

Таким образом, палестинская тема сохраняет высокую актуальность в ближневосточных делах и может в значительной степени обостриться после соглашений о нормализации отношений Израиля с двумя новыми арабскими государствами. В частности, нельзя не вспомнить недавнее резонансное заявление президента Турции Раджепа Тайипа Эрдогана, назвавшего «Эль-Кудс» (Иерусалим) турецким, читай османским, городом. Возможно, нормализация усугубит проблему Палестины, которая станет инструментом более агрессивной политики Анкары или, например, Тегерана в регионе.

* * *

Заданный ОАЭ и Бахрейном тренд на нормализацию арабо-израильских отношений, в основе которого заявлены принципы мирного сосуществования и повышения безопасности, в итоге может привести к обратным эффектам. Очевидно одно, что на Ближнем Востоке происходит переформатирование регионального порядка, направленное на перераспределение военно-политических и экономических связей между государствами. Следовательно, в новое десятилетие мы войдём со значительно «обновлённым» Ближним Востоком, который, тем не менее, останется одной из наиболее турбулентных территорий на карте мира.

Израиль. Иран. ОАЭ. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 октября 2020 > № 3538534 Денис Миргород

Эксперт: Сближение с Израилем — это подготовка стран Персидского залива к пост-нефтяной фазе

Соглашение о нормализации отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном укрепит коалицию, которая была сформирована в Восточном Средиземноморье

В сентябре Израиль, ОАЭ и Бахрейн подписали соглашение о нормализации отношений. Лаури Хайтаян, известный ливанский эксперт по нефти и газу на Ближнем Востоке и в Северной Африке, считает, что это соглашение не только ставит политические цели и направлено на изоляцию Ирана в регионе, но и свидетельствует о подготовке стран Персидского залива к переходу к пост-нефтяной фазе. Материал подготовлен специально для «НиК».

— Как сближение Израиля с ОАЭ и Бахрейном повлияет на энергетический рынок Ближнего Востока?

— Есть много идей, которые крутятся вокруг энергетического сотрудничества между Израилем и ОАЭ, переговоров и первоначальных дискуссий о возможностях транспортировки нефти Персидского залива по трубопроводу из ОАЭ в Саудовскую Аравию, а затем в порты Израиля. Цель — обойти Ормузский пролив или другие «слабые» места в различных морских коридорах в регионе по соображениям безопасности, связанным с напряженностью между странами Персидского залива и Ираном, и небезопасной обстановкой в зоне других проливов, по которым нефть Персидского залива транспортируется в Средиземное море. В настоящее время это всего лишь идеи.

В ближайшее время ничего конкретного не произойдет, по крайней мере, до тех пор, пока Саудовская Аравия не подпишет мирное соглашение с Израилем. Но сделка между Израилем и ОАЭ укрепит коалицию, которая была сформирована в Восточном Средиземноморье через Восточно-Средиземноморский газовый форум (EMGF) между Египтом, Израилем, Грецией, Кипром, Палестиной, Иорданией и Италией, который поддерживается ЕС и особенно Францией. Поскольку существует сотрудничество между Египтом, Францией и ОАЭ в Ливии, это новое мирное соглашение поможет укрепить отношения между странами Персидского залива и Восточного Средиземноморья. Следовательно, страны Персидского залива могут помочь инвестировать во многие общие проекты, которые намечает Восточно-Средиземноморский газовый форум.

— Есть мнение, что, инициировав переговоры о нормализации отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном, США оказывают давление на Иран и его нефтяную промышленность. Вы как считаете?

— Определенно, это мирное соглашение является стратегическим политическим шагом, направленным на изоляцию Ирана в регионе. Это имеет больше политических последствий и последствий для безопасности, чем экономических.

Он не нацелен на нефтегазовый сектор Ирана, но нацелен на то, чтобы остановить угрозу Ирана для Персидского залива и Израиля.

— Связано ли каким-то образом сближение арабских стран с Израилем с кризисом в этих странах после падения цен на нефть?

— Сделка не связана напрямую с падением цен на нефть. Она скорее связана с созданием новой политической коалиции, как я уже сказала, против амбиций Ирана в регионе и открытием дверей для новых экономических возможностей, которые появятся на Ближнем Востоке благодаря нормализации, которая свяжет Восточное Средиземноморье с Персидским заливом и превратит их в центр торговых взаимоотношений между рынками Европы и Азии.

Странам Персидского залива будет очень важно подготовиться к переходу к пост-нефтяной фазе. И, определенно, это плюс для президента Трампа. Даже если он не добьется успеха на предстоящих выборах, он определенно будет заинтересован в инвестировании в эти страны, как бизнесмен, в качестве жеста признания того, что эти страны помогли ему достичь части его мирного плана для Ближнего Востока, что было названо «сделкой века».

— Что происходит со странами Ближнего Востока при нынешних ценах на нефть? Какие меры предпринимают нефтедобывающие страны?

— Как мы знаем, многие страны Ближнего Востока зависят от нефти и газа, как основного источника доходов, поэтому низкие цены повлияли на их бюджеты, а также на их расходы и проекты, которые они уже запланировали. Разные страны использовали разные инструменты для жизни в новой реальности. Многие страны были вынуждены сократить расходы, например, Алжир и Оман. Другие, такие как Саудовская Аравия, использовали свои фонды национального благосостояния и повысили налоги. Катар предпочел взять деньги в долг.

— Как «дружба» Китая с Ираном и полулегальные закупки сырья Пекином отражаются на Ближнем Востоке?

— Любое соглашение, особенно соглашение по нефти и газу между Китаем и Ираном, вызывает беспокойство у других стран, особенно у тех, кто продает сырье в Китай, потому что всегда существует конкуренция за долю на рынке, а Азия является основным потребителем, особенно для производителей Персидского залива. Никто не любит конкуренции.

— Ближневосточные страны ОПЕК возвращаются к политике скидок на свою нефть после слабого летнего сезона. Поможет ли это как-то улучшить ситуацию со спросом?

— Единственный способ улучшить ситуацию со спросом — это восстановление экономики и преодоление кризиса в области здравоохранения из-за Covid-19, который оказывает прямое влияние на экономику во всем мире. V-образное восстановление, которое ожидалось во всем мире, не случилось. Напротив, мы наблюдаем разнонаправленные движения экономик: одни открываются, другие закрываются. Ни восстановление, ни меры по предотвращению второй волны Covid-19 не синхронизированы, и в связи с неопределенностью вокруг вакцины ожидаемого быстрого восстановления не произойдет. Следовательно, спрос будет оставаться слабым, что бы ни случилось.

Мы все еще находимся в ситуации, когда спрос контролирует цены на нефть.

— Миллионы непроданных баррелей остаются в танкерах. Нефтетрейдеры сталкиваются с дилеммой: либо продлить хранение, зафрахтовав суда и превратив их в «плавучие канистры», либо попытаться продать их, рискуя обрушить цены на хрупком рынке. Что правильнее в этой ситуации?

— Китай покупал, чтобы накопить побольше, но и он уже не покупает больше, потому что переживает экономический подъем. Мы видели, что спрос со стороны Китая рос летом, но нефть покупалась больше для хранения, чем для использования в экономике. Рынки очень хрупкие, и именно поэтому мы стали свидетелями встречи ОПЕК+ на прошлой неделе, на которой министр энергетики Саудовской Аравии снова очень жестко отнесся к соблюдению требований и подчеркнул, что все должны подчиняться, нет места несоблюдению, потому что рынок все еще хрупкий.

Необходимо учитывать, что теперь существует вероятность того, что от 200 тыс. до 300 тыс. баррелей ливийской нефти могут вернуться на рынок. Мы все ждем конца года, чтобы увидеть, где окажутся рынки. Все прогнозы таковы, что рынки не восстановятся должным образом, и поэтому будет интересно посмотреть, как будет действовать ОПЕК+. Будет ли реализовано то, что было согласовано в апреле 2020 года, или будет решено сохранить сокращения на текущем уровне до тех пор, пока рынок не восстановится? Увидим.

Зарубежный корреспондент ИРТТЭК Михаил Вакилян

Ливан. Израиль. ОАЭ. Ближний Восток > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 29 сентября 2020 > № 3515364 Лаури Хайтаян

ПЕРСПЕКТИВЫ-2021

ТЬЕРРИ ДЕ МОНБРИАЛЬ

Основатель и президент Французского института международных отношений (IFRI), основатель и председатель Конференции по мировой политике (World Policy Conference).

Обзор Тьерри де Монбриаля – вступительная статья к ежегодному сборнику Ramses, издаваемого Французским институтом международных отношений. Данный материал написан для следующего выпуска.

Пандемия COVID-19 – уникальное явление в современной истории. Ни одна эпидемия с начала века (коровье бешенство, птичий грипп, вирус H1N1, коронавирусы SARS и MERS, лихорадки Эбола, чикунгунья, Зика и другие), не говоря уже о боязни биотерроризма (сибирская язва), не превратилась в глобальный катаклизм. Некоторые из этих вспышек вызывали панику, каждый раз будто застигая мир врасплох. Худшего не случалось, поэтому о необходимости готовиться к этому худшему, которое рано или поздно произойдёт, каждый раз тут же забывали. С этой точки зрения, COVID-19 – не самое страшное: вирус контагиозный, но имеет довольно низкий уровень смертности, хотя, по-видимому, вызывает патологии.

Ключевой момент – неспособность общества организовать превентивную подготовку к предсказуемым, но точно неопределённым по срокам потрясениям, потому что люди забывают о пережитых шоках, которые могут повториться в будущем. Например, гиперинфляция 1923 г. осталась в коллективной памяти немцев, но европейцы забыли об эпидемии испанки, разразившейся в конце Первой мировой войны и унесшей не меньше жизней. Спустя 30–40 лет в учебниках истории испанка уже не упоминалось. Кстати сказать, испанским грипп был только по названию, на самом деле вирус происходил из Америки, как COVID-19 – из Китая. Главное, что вирусное заболевание приводило к бактериальной суперинфекции, которая являлась основной причиной смерти. Антибиотиков тогда не было. Понятно также, почему азиаты, чаще сталкивающиеся с эпидемиями, чем жители западных стран, оказались лучше подготовлены и действовали более эффективно (маски, тесты и так далее).

Наследие кризисов

Начну с рассмотрения предполагаемой уникальности пандемии COVID-19. Предполагаемой, потому что в некоторой степени этот эпизод напоминает три других, которые, несмотря на все различия, потрясли международную систему в период, когда идеология либеральной глобализации находилась на подъёме. Это финансовые кризисы 1997-го и 2007–2008 гг. и теракты 11 сентября 2001 года.

Последний в XX веке финансовый кризис

Он начался в Таиланде весной 1997 г. и распространился на Восточную Азию, Россию и даже Латинскую Америку настолько быстро, что его без преувеличения можно назвать эпидемией. В то время либеральные лидеры говорили о финансовых рынках, как о живых организмах, мыслящих более рационально, чем человек. Специалисты с математическим складом ума создавали модели, получали Нобелевские премии и способствовали нескольким крупным банкротствам. Нас прежде всего интересует объяснение, как начинается финансовый кризис. В июле 1998 г. я писал: «Упрощая аргументы американского экономиста Пола Кругмана, можно сказать, что государственные и частные финансовые посредники, убеждённые, что государство так или иначе покроет любые убытки, занимались сомнительными, плохо продуманными и нередко теневыми инвестициями, особенно в сфере недвижимости. Это привело к инфляции, которая сначала касалась портфелей активов. Однако общий уровень цен оставался относительно стабильным, и критерии хорошего государственного финансового менеджмента (бюджетного и монетарного), казалось бы, соблюдались. Высокий дефицит текущего платёжного баланса вроде бы соответствовал темпам роста. По той же причине рост стоимости активов не вызывал беспокойства и списывался на спекулятивную природу».

Этот анализ базируется на двух важных идеях. Во-первых, на том, что эксперты по рискам называют угрозой недобросовестности: чем больше вы думаете, что защищены от последствий рискованных действий (в данном случае со стороны финансовых институтов), тем выше ваша беспечность и вероятность риска. Во-вторых, моральная недобросовестность одновременно способствует незаконным действиям. И, наконец, когда ультралиберальная идеология находится на пике и поддерживается влиятельными лобби, тревожные голоса не слышны. Не все могут придерживаться внесистемной идеологии и быть законопослушными гражданами. В случае с «пузырями», когда дисбаланс растёт, достаточно одной искры, чтобы разрушить ожидания. Затем стадный менталитет вызывает панику, которая распространяется со скоростью информации или слухов. Именно это произошло в конце прошлого века и повлекло за собой цепь экономических и политических последствий, включая падение режима Сухарто в Индонезии.

Второй вопрос, который сразу приходит в голову, – выявление дисфункций, вызывающих подобные кризисы. В случае с Таиландом (вновь цитирую свой текст от июля 1998 г.) МВФ винили в «неспособности диагностировать риски и их усугублении, поскольку сначала государства-авантюристы убеждали в том, что помощь всегда придёт, а потом предлагали неадекватное лечение». Конечно, я был слишком критичен. На самом деле международные организации не могли быть выше или даже на одном уровне с государствами, которые по-прежнему сильно привязаны к собственному суверенитету, особенно если могут его использовать. Несмотря на огромные ресурсы, МВФ сам зависел от стран-членов и их дипломатических отношений. Ни одна международная экономическая организация не имела полномочий аудитора, ответственного за сертификацию счетов компании. Государства могут публиковать любые цифры, а возможность манипулировать ими ограничивается только их собственными политическими институтами и представлениями о своей надёжности. В свою очередь, МВФ или Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) должны проявлять осторожность, не только чтобы избежать критики со стороны наиболее влиятельных государств, но и чтобы не провоцировать кризисы публичным предупреждением о них. Рейтинговые агентства не подвержены таким рискам, однако их возможности ограничены. Прежде всего, они не обладают такой легитимностью и могут стать объектом жёсткой критики. Тем не менее их позиция оказывает реальное (иногда преувеличенное) воздействие на условия заимствования.

Самое важное – позвольте вновь процитировать «Перспективы» 1998 г. – заключается в следующем: «Проблема организации так называемой международной экономической безопасности не сильно отличается от военно-политических отношений, где крупные государства постепенно наладили процедуры обмена информации, выходящие далеко за рамки деклараций правительств. Примером могут служить механизмы верификации, предусмотренные соглашениями об ограничении вооружений или Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Удивительно, но в сфере экономических отношений мы продвинулись не так далеко. Как мы видим, государства часто действуют, руководствуясь националистическими побуждениями. Разоблачение уязвимости финансовой системы неизбежно поставит под вопрос целый ряд практик, включая коррупцию, которая серьёзно затронула правящие классы. Но, как и в военно-политических делах, это вопрос безопасности».

Я подробно остановился на финансовом кризисе в Таиланде, поскольку считаю, что он поднимает вопросы глобального управления, которые можно перенести и на здравоохранение. Очевидно, структурная стабильность международной системы, которая стала настолько взаимозависимой, вступает в противоречие с потребностью государств в абсолютном суверенитете касательно контроля медицинских данных, выявления вспышки заболевания и организации чрезвычайных мероприятий на всех стадиях эпидемии. Иными словами, необходимо реальное глобальное управление. Оно предполагает определённый обмен суверенитетом (выражение, часто используемое в отношении Евросоюза), а также институты, способные разработать и реализовать глобальные стратегии и наделённые широкими полномочиями в период до и после крупных кризисов в сфере здравоохранения.

До пандемии COVID-19 немногие – за исключением небольшой группы экспертов – понимали, чем занимается Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Вряд ли кто-то задумывался об ограниченности её возможностей. Более того, ВОЗ в значительной степени зависит от информации, предоставляемой государствами. Она может публиковать стандарты и заявления, которыми, кстати, не стоит пренебрегать. Здравый смысл позволяет предположить, что жуткий шок от нынешней пандемии даст возможность создать новую, более прочную архитектуру международного управления в сфере здравоохранения.

Какой мультилатерализм?

Если вернуться к моменту учреждения институтов Бреттон-Вудской системы, мы увидим, что их успех зависел от двух взаимодополняющих факторов: незаинтересованности Советского Союза и объединения западного лагеря вокруг реального лидера – США. Здесь стоит отметить, что слово «мультилатерализм» многозначно. Надо различать мультилатерализм в широком смысле с точки зрения международного права, мультилатерализм западной системы в период холодной войны, организованной вокруг Бреттон-Вудских институтов и Североатлантического альянса, и региональный мультилатерализм, выстроенный после Римского договора 1957 г. вокруг идеи Европейского сообщества (переименовано в Европейский союз по Маастрихтскому договору). Международное право – важная, хотя и слабая, опора мультилатерализма. В отсутствии естественного лидера углубление европейской интеграции требует мощного, априори противоестественного мультилатерализма. На практике обязательное условие будущего ЕС – способность Франции и Германии договориться на фоне постепенного уменьшения экономической мощи Франции.

Проблема в том, что степень мультилатерализма в рамках ассоциации государств снижается пропорционально идеологической и политической неоднородности её членов. Расширяющийся раскол между либеральными демократиями (которые и сами становятся более неоднородными) и так называемыми нелиберальными демократиями и авторитарными режимами (их несколько видов) подрывает управление международной системой в целом. Если сегодня глобализация находится на спаде, то только потому, что основные взаимодействующие акторы воспринимают друг друга как соперников. Они не хотят системного сотрудничества, которое предполагает статус-кво, то есть существование системы, нуждающейся только в сохранении или укреплении. В сфере здравоохранения отправной точкой является низкий уровень сотрудничества, поэтому его укрепление отвечает интересам всех государств и пойдёт на пользу, даже если взаимозависимость будет снижаться.

Ипотечный кризис и другие сравнения

Пропустим пока 11 сентября 2001 г. и сосредоточимся на кризисе субстандартного кредитования 2007–2008 гг., который стал раздутым по масштабам повторением тайского эпизода. Не буду останавливаться на огромной ответственности США, которая сопоставима или даже превышает ответственность Китая за пандемию COVID-19. Соединённые Штаты, которые уже не являлись лидером, но продолжали оказывать влияние на остальной мир, не стоит критиковать слишком жёстко. Процитирую «Перспективы» от июля 2009 г.: «Кредитный кризис стал непосредственной причиной системного коллапса по наихудшему сценарию. Рынки прекратили функционировать, и экономика оказалась парализована. Из-за новых стандартов в бухгалтерии компаний стало невозможно разобраться. Росло недоверие. Сначала правительства запаниковали. Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер придали современное звучание идее Кейнса об иррациональном начале в экономике (animal spirits). К счастью, центробанки, в первую очередь ФРС США и ЕЦБ во главе с Беном Бернанке и Жан-Клодом Трише соответственно понизили ключевые ставки и пошли на «нетрадиционные» меры, предоставив помощь терпящей крах банковской системе».

Касательно этого монументального кризиса отмечу три пункта.

Во-первых, он бы не случился, если бы система – фактически США – извлекла уроки из тайского кризиса.

Во-вторых, что объясняет первое, в мире, где прав тот, кто сильнее, в результате кредитного кризиса пострадали другие. Следствием стал кризис в Евросоюзе, но еврозона извлекла из него пользу благодаря укреплению системы управления, что говорит о способности ЕС двигаться вперёд в тяжёлые времена.

В-третьих, лучшая аналогия экономического воздействия пандемии COVID-19 – кредитный кризис. В обеих ситуациях рынки, понимаемые как взаимодействие спроса и предложения, рухнули: в первом случае финансовые, во втором – реальные. Часто проводят сравнение с послевоенным периодом. Но мне оно кажется некорректным, потому что в 1945 г. уничтожены материальные средства производства (и отчасти люди). Со времён Джона Стюарта Милля мы знаем, что после войн рост идёт быстрее, потому что выжившие стремятся всё восстановить, особенно если им удаётся получить помощь извне, как Европе по плану Маршалла после 1945 года. С социальной точки зрения нынешняя ситуация тоже серьёзно отличается. В Европе я не вижу стремления к восстановлению, есть только желание каждой группы сохранить преимущества.

Если поискать другие сравнения в современной истории, я бы предложил события другого масштаба и другого времени: бывшие соцстраны, вступившие в ЕС после краха советской системы, или новые независимые государства, возникшие на её обломках. В обоих случаях, используя ту же терминологию, можно сказать, что рынки прекратили функционировать без физического уничтожения и перестраивались в совершенно иных условиях (и с совершенно иными результатами с точки зрения распределения богатства) в зависимости от внутри- и внешнеполитической ситуации. Позже мы вернёмся к экономическому и социальному воздействию пандемии, но важно отметить, что ни одно государство на планете не заинтересовано в срыве сотрудничества по вопросам здравоохранения, если оно может предотвратить повторение катастрофы, подобной нынешней.

Шок 11 сентября

Сравнение с 11 сентября 2001 г. кажется мне правомерным по крайней мере по трём причинам.

Во-первых, оба потрясения стали «чёрными лебедями». Со времён книги Нассима Талеба так мы называем тяжёлые потрясения, которые ничто не предвещало и после которых мы оказываемся в замешательстве и пытаемся осмыслить случившееся. С этой точки зрения не важно, является потрясение разовым или длительным, в случае с COVID-19 – от первого заражения до эпидемии.

Во-вторых, 11 сентября имело долгосрочные политические и экономические последствия, но не изменило иерархию сил.

В-третьих, шок поменял наше представление о гражданских свободах.

Идея «чёрных лебедей» для меня сложная, поскольку я не вижу множества убедительных примеров потрясений, которые ничто не предвещало. Многие люди, включая писателя Тома Клэнси представляли себе атаки, подобные 11 сентября. Кроме того, как я уже говорил, эпидемии, подобные COVID-19, предполагались и прогнозировались. В том числе самим Талебом. А Билл Гейтс казался алармистом, когда в своей лекции в 2015 г. говорил, что вирусы представляют большую угрозу для мира, чем ядерное оружие.

Можно привести и другие примеры. Конечно, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки невозможно было представить себе до открытия атомной энергии, но многие и до Эйнштейна «предсказывали» использование того, что сегодня мы называем оружием массового уничтожения. С точки зрения принципов статистической физики, вероятность подъёма тяжёлого объекта без воздействия внешней силы чрезвычайно мала, но не равна нулю. В этом смысле даже воскрешение мёртвых нельзя считать невозможным. Главная проблема с прогнозированием заключается в том, какое внимание люди должны уделять событиям, вероятность которых кажется им небольшой. Это психологический аспект, а не технический или научный. И с научной, и с психологической точки зрения невозможно представить, что с нами случится за день: авария скутера, разрыв аневризмы, нападение и так далее. Это касается и жизни человека, и институтов.

Тем не менее COVID-19, как 11 сентября, обнажил дисфункции, которые все осознали постфактум (но не все хотели искать виновных). Во многих странах, считавшихся развитыми, неожиданной оказалась нехватка масок, лекарств, медицинского оборудования. Другая сторона той же медали – когда случается потрясение, люди склонны думать, что очень скоро всё повторится. Кто 12 сентября 2001 г. не задумывался об атаке на мост «Золотые ворота» или о новых терактах в Вашингтоне, Нью-Йорке и других крупных городах? Так и сегодня люди боятся второй волны пандемии. В прошлом однозначного ответа не было. Сегодня ситуация иная, потому что мы больше знаем об истории эпидемий. В любом случае воспроизведение уже пережитого риска происходит более активно, чем риска только воображаемого. И это опять же касается и людей, и институтов.

Как гласит африканская поговорка, тот, кто слышал о пантере, бежит не так быстро, как тот, кто её видел.

Среди множества идей следует также отметить связь между эволюцией общественного мнения, восприятием рисков изменения климата и рациональностью мер, рекомендуемых или реализуемых властями. В политике и психологии желание не всегда совпадает с пониманием. Это известно со времён Святого Августина и Блеза Паскаля.

После «чёрных лебедей» я упомянул политические и экономические последствия потрясений. Кадры от 11 сентября 2001 г., как самолёты врезаются в башни-близнецы, и они рушатся, вызвали в мире шок, глобальную волну эмоций и солидарность с США – даже в России и Китае, странах, столкнувшихся с исламским терроризмом раньше, чем мы. Следует отметить два важных отличия от ситуации с COVID-19. Первое – неожиданная, беспрецедентная атака была видна всем. Второе – невидимый, но вездесущий вирус постепенно распространялся по всему миру. В одном случае источник атаки – Усама бин Ладен и «Талибан» (запрещено в России – прим. ред.) – был идентифицирован почти сразу. В другом – возникло смятение из-за неизвестного вируса, обстоятельств его появления у некоторых видов животных и таинственной передачи человеку.

Изначальные различия дополняются политическими. После 11 сентября американцы объединились вокруг президента, как это всегда происходило в истории Соединённых Штатов, мощь которых основывается не только на суверенитете, но и на патриотизме. Это мы вновь увидели в 2003 году, когда Джордж Буш – младший начал войну с Саддамом Хусейном. Пандемия коронавируса началась в момент, когда из-за неравенства американцы оказались разобщёнными – наверное, впервые настолько со времён Гражданской войны. Последние двадцать лет пожары бушевали в обеих политических партиях. Возникли радикально настроенные силы: в одной неосоциалисты, в другой неоконсерваторы. Избрание Дональда Трампа было бы невозможно без этой двойной поляризации и в итоге усугубило противоречия. Когда появился вирус, нынешний хозяин Белого дома, считая Америку неуязвимой, одарил презрением всех, включая американских союзников и особенно Китай, стремясь укрепить свои позиции в конфликте с Поднебесной. На следующий день после 11 сентября Буш указал на страну-виновника – Афганистан. В 2020 г. Трамп указал на Китай, утверждая, что Си Цзиньпин создал COVID-19, чтобы ослабить своих соперников, несмотря на риск «самозаражения». По ходу он ещё обвинил ВОЗ в том, что она действует по приказу из Пекина.

Из-за бредней Трампа США серьёзно пострадали от пандемии, и единственная мировая супердержава теперь не может скрыть свою уязвимость и беспомощность. Более того, для всего остального мира Америка – временно – превратилась в изгоя. К невезению добавилась гневная риторика президента, который тем не менее сохранил поддержку базового электората. Пока его переизбрание в ноябре кажется вполне возможным, если экономика выдержит удар, несмотря на его стиль управления. Недавно вышел бестселлер неоконсерватора Джона Болтона. Это не памфлет, а большая, тщательно задокументированная книга. Что бы вы ни думали об идеологии автора (другой вопрос) важность книги очевидна. На сегодняшний день ясно одно: президентская кампания этого года беспрецедентна. Да и можно ли её называть кампанией? Джо Байден ещё может проснуться после пика эпидемии, но пока его стиль – бездействие, стратегия, более подходящая буддистским монахам. Под давлением левого крыла партии он также постепенно отступает от американских центристских традиций.

Именно этой традицией объяснялось единство американцев в прошлом. Я как-то представил Соединённые Штаты, как глазунью, плотно заполненная середина которой – это центр, края же скорее эксцентричны, что даёт возможность выпустить пар, а нонконформистам избежать уничтожения системой. Для тех, кто жил в Беркли среди хиппи в 1967–1968 гг., во время войны во Вьетнаме, много общался с белыми англосаксами-протестантами, эта картинка говорит о многом. Она позволяет понять святость Конституции и сплочённость вокруг президента перед лицом внешней угрозы. Но что происходит сейчас? Раскол из-за растущего неравенства? Главная угроза единственной супердержаве исходит изнутри, а не извне? Беспорядки после убийства Джорджа Флойда и невероятная реакция, включая разрушение памятников и пересмотр национальных постулатов, заставляет нас задавать эти вопросы. Я бы только добавил, что США не единственная страна, политические ритуалы которой разрушил коронавирус.

КНР была вынуждена перенести сессию Всекитайского собрания народных представителей, Россия – парад 9 мая и референдум по Конституции, Франция – второй тур муниципальных выборов. Также во Франции военный парад в День взятия Бастилии заменила трогательная церемония в честь медицинских работников. Но все эти примеры блекнут на фоне происходящего в Америке.

Кто бы ни стал президентом, это будут странные выборы. И эта странность не уменьшает их неопределённости.

А теперь несколько слов о сравнении 11 сентября с нынешней пандемией с экономической точки зрения. В 2001 г. были разрушены только башни-близнецы и часть Пентагона. Погибло несколько тысяч человек. Рынки быстро восстановились. С потрясением удалось справиться благодаря американскому патриотизму, который творит чудеса. Конечно, меры безопасности в аэропортах, общественных местах и так далее были тщательно пересмотрены. Кто-то, наверное, ещё помнит, что можно было улететь из Вашингтона в Нью-Йорк без предварительной регистрации. Просто бросить сумку на багажную ленту и пройти на посадку. Нужно было только проверить наличие мест. После 11 сентября изменилась не экономика и даже не экономика авиакомпаний, которые продолжили стабильный рост. Реальные изменения касались социальной сферы – ограничения свобод. Мы вернёмся к этой теме позже.

Экономические вызовы, обусловленные COVID-19, кардинально отличаются от ситуации после 11 сентября. Пока мы можем говорить только в общем, потому что пандемия продолжается, особенно на американском континенте. И ещё хотелось бы отметить один факт касательно кризиса 2007–2008 гг.: структурный ущерб от нынешних событий будет гораздо выше, даже в США. Более того, масштабы невозможно оценить, пока пандемия не прекратится.

COVID-19 как катализатор и фактор долгосрочного воздействия

Большинство аналитиков согласны, что пандемия стала катализатором трендов во всех сферах, можно даже сказать, обнажила их. В экономике компании, уже испытывавшие трудности – например, ритейлеры, пойдут ко дну быстрее. Везде под влиянием национализма будут сокращаться и диверсифицироваться цепочки поставок из-за политических рисков и угрозы срывов поставок. Некоторые виды деятельности будут перенесены на побережье (преимущество для стран Восточной и Южной Европы). Произойдёт отказ от поставок по принципу «точно в срок». Кроме того, можно ожидать дальнейшего спада международных и даже национальных авиаперевозок, а также увеличения видеоконференций, к которым компании привыкли за время локдауна.

Вероятна большая политизация мировой экономики, то есть более тесная корреляция между геополитикой, геостратегией и геоэкономикой, что заметно уже сейчас. Государства будут открыто защищать компании, которые считают «стратегическими», или по крайней мере критические точки их деятельности. Пострадает законодательство о защите конкуренции. Возможна гонка за субсидиями между Boeing и Airbus, а на заднем плане уже будут маячить китайские авиастроители. Это очень чувствительный вопрос, потому что в авиаотрасли трёхсторонняя олигополия нежизнеспособна. В результате возникнет дуополия. Хотя сейчас трудно представить, что такая страна, как Китай, откажется от индустриальных амбиций или что Boeing, ослабленный до коронавируса из-за катастрофы B737 Max, позволит Airbus себя купить. В любом случае прямые инвестиции и перемещение людей сократятся.

Вернусь к исключительно медицинскому аспекту первых месяцев кризиса. Наименее подготовленные страны вдруг обнаружили, насколько они зависимы от поставок масок, медицинского оборудования, таких препаратов, как парацетамол, и веществ, используемых в анестезии. Государства, даже союзники, готовы были перегрызть друг другу глотки за поставки медицинских товаров. Либеральные экономисты и подумать не могли о таком сценарии, если речь не шла о стратегических запасах.

Экономика и управление обществом

Кризис обнажил и другие проблемы, которыми не следует пренебрегать. Некоторые страны решили тратить деньги, не задумываясь о стоимости поспешных мер. Как выразился президент Франции Эммануэль Макрон, «за любую цену». Статистика показывает, что тяжелобольные пациенты с коронавирусной инфекцией имеют осложнения, обусловленные образом жизни, что в итоге ложится на плечи общества. Несмотря на табу, страховщики рано или поздно поднимут вопрос: какую ответственность общество готово брать за своих членов, не претендуя на контроль над ними? При этом в Азии уже действуют механизмы отслеживания — наиболее жёсткие в Китае. Сама постановка вопросов, предполагающих моральные риски, вызовет гнев тех, кто утверждает, что жизнь бесценна, и якобы не знает, что она имеет стоимость. Иными словами, пандемия COVID-19, скорее всего, вызовет дебаты об экономике здравоохранения, в которых этика и политика по-прежнему будут играть значимую, но не ведущую роль.

Этим воздействие пандемии не исчерпывается. Возможен возврат к прежней форме международной экономики, где происходит обмен товарами, но ограничено перемещение факторов производства (капитала и трудовых ресурсов в классической терминологии). Именно поэтому ВТО, в 1995 г. пришедшая на смену ГАТТ (Генеральному соглашению по тарифам и торговле), называется Всемирной торговой организацией, а не Всемирной организацией экономического обмена. Во многих странах происходящие сейчас изменения приведут к временной безработице, которая будет выше и продлится дольше, чем ожидалось до пандемии.

Беспрецедентный объём денег закачивается в экономику, поскольку «нетрадиционная» политика, проводимая центробанками после кризиса 2007–2008 гг., не дала негативных результатов (инфляции). Это позволило избежать худшего – цепной реакции банкротств структурно значимых компаний, а также главного кошмара – схлопывания глобальной экономики, которая могла рухнуть как карточный домик, как это произошло в России в 1990-е гг., но уже в планетарном масштабе. Страшно представить, что могло произойти дальше. Центробанки вновь отреагировали адекватно, но даже грамотные действия имеют обратную сторону. В данном случае это взрыв государственных долгов.

Беспрецедентность нынешнего кризиса в его одновременности по всему миру. Плюс тот факт, что он случился после достаточно длительного периода стабильных цен, которые поддерживались благодаря повышению конкурентного давления в развитых странах, особенно по зарплатам, учитывая открытие трудовых ресурсов развивающихся экономик. Даже при частичной деглобализации реальная инфляция или стагфляция, о нежелательных эффектах которой жители Западной (или скорее Юго-Западной) Европы забыли, может вновь вернуться в западные страны. В остальном мире социально-политические проблемы продолжат нарастать. С точки зрения Европы, особое внимание нужно уделить Африке, которой пока удаётся противостоять вирусу, но она страдает от экономических последствий пандемии. Строить математические модели на бумаге просто – создаётся иллюзия жизнеспособности экономики при вечно растущем госдолге, и некоторые неокейнсианцы не отказывают себе в этом удовольствии.

Структурная экономическая политика государств должна внушать достаточно доверия, чтобы позволить им себя рефинансировать с помощью межгосударственных трансферов, оправданных политическими причинами, или с помощью заимствования на финансовых рынках. Если доверие исчезнет, восстановить его будет очень трудно. Для чистоты анализа нужно различать внутренний и внешний долг.

Чтобы преодолеть постковидный период, потребуется более инновационное международное экономическое сотрудничество. А для этого нужно участие всех крупных государств, добиться которого будет непросто.

Тут мы возвращаемся к вопросу глобального управления, который стоял на повестке дня задолго до пандемии из-за колоссальной потери доверия в сочетании с беспечностью и самоуверенностью мировых лидеров, начиная, к сожалению, с главы самого мощного государства, который, казалось бы, должен подавать пример. Постоянные оскорбления, вульгарность, поиск козлов отпущения – часть привычного арсенала популистов. Нельзя также отрицать, что развитие соцсетей способствовало распространению оскорблений, информационных фальшивок и возврату к законам джунглей, где благородный дикарь Руссо чувствовал бы себя неуместно.

Но если международные отношения превратились в кулачный бой, где эмоции (или воля – по выражению Паскаля и Августина) преобладают над разумом в период, когда сотрудничество необходимо как никогда, риск Третьей мировой войны становится более отчётливым.

Как сбалансировать свободу и безопасность?

Эту часть «Перспектив» я бы хотел закончить несколькими фразами о гражданских свободах. Не углубляясь в историю (здесь я имею в виду XX век), можно сказать, что первый удар был нанесен терактами 11 сентября и – в более широком смысле – распространением исламского терроризма. Вопрос, как найти правильный баланс между свободой и безопасностью, в демократических странах возникает практически каждый день. В каждой по-своему. Американцы считают ношение огнестрельного оружия фундаментальным правом, для французов это неприемлемо. Со временем на фоне постоянной цифровой революции, внедрения искусственного интеллекта и использования больших данных те, кто особенно заботится о гражданских свободах, де-факто становятся объектами масштабной, широко распространенной слежки. Добропорядочные будут только приветствовать, если целью станет борьба с уклонением от налогов. Но если это будут делать для слежения за всеми передвижениями и образом жизни людей в случае медицинского кризиса, чтобы разрешить или запретить им доступ к медпомощи, возникнет сопротивление. Как далеко авторитарные, но демократические государства могут зайти в контроле за своими гражданами?

Нравится нам это или нет, но эти острые вопросы возникают не из-за 11 сентября или пандемии. Дело в прогрессе технологий и конкуренции технологических лидеров. Усложнение мира в отсутствии адекватного управления спровоцирует появление фальшивых «чёрных лебедей». Я часто говорю о риске цифровой пандемии. В любом случае в масштабах истории такие события, как финансовые кризисы, теракты 11 сентября и COVID-19, могут быть не только причиной, но и следствием изменений в мире.

Задуматься о геополитике и геоэкономике

В средне- и долгосрочной перспективе пандемия раскроет уже наметившиеся тренды во многих сферах. В первую очередь это касается эволюции международной системы в целом. В прошлогодних «Перспективах» (июль 2019) я особо подчеркивал идею о том, что соперничество Китая и США станет структурным феноменом ближайших десятилетий. Феноменом, который можно анализировать как конфронтацию двух противников. Французский институт международных отношений (IFRI) выбрал эту тему для 40-й конференции в Сорбонне 10 апреля 2019 года. Тогда (так близко и так давно) подобный взгляд на мире ещё не стал банальным. Обострение торговых войн, жёсткая риторика сторон и конспирологические теории вокруг китайского вируса, ухудшение ситуации в Гонконге и агрессивные заявления Пекина делают наши тогдашние суждения очевидными. Есть понимание, что в соперничестве двух супердержав нового мира контроль над информационными и коммуникационными технологиями, включая 5G, станет решающим фактором.

Поэтому в войне слов, значение которой в истории человечества нельзя недооценивать, всё чаще звучит не только «геополитика», но и «геоэкономика». Чем ближе к центру силы, тем больше они переплетаются. Цифровая власть предполагает контроль над составляющими технологий – программным обеспечением и оборудованием или, по крайней мере, над критически важными точками – соединениями в системе, что должно помочь государству избежать зависимости от внешних сил. Для государств это означает очень тесное взаимодействие правительства и индустрии. В 1960-е гг. много говорили о военно-промышленном комплексе. Сегодня это выражение кажется ограниченным, если не включает цифровые возможности в самом широком смысле, потому что в итоге тот, кто доминирует в технологиях, будет доминировать во всём мире. Поэтому сейчас нужно говорить о военно-цифровом промышленном комплексе, который должен обеспечивать неявные связи между крупными государственными и частными поставщиками и покупателями инструментов технологической силы. Совершенно очевидно, что такой комплекс существует в Китае и он абсолютно непроницаем для посторонних как знаменитый Запретный город. В США он тоже есть и скрыт за якобы прозрачным экраном. Другие страны, в том числе Россия и Израиль, расширяют свои возможности, создавая военно-цифровые комплексы на разных уровнях. С точки зрения мировой иерархии сил – чем слабее политическая составляющая, тем меньше вероятность появления военно-цифрового или военно-цифрового промышленного комплекса.

С этим вызовом нужно справиться Евросоюзу, чтобы обеспечить своё политическое присутствие в мире, где доминируют Вашингтон и Пекин, и не превратиться в поле битвы двух противников. Прежде чем закончить эту часть, хотелось бы проиллюстрировать роль COVID-19 как катализатора в двух взаимосвязанных реальностях. Первый пример – ужесточение властями Китая контроля за населением для борьбы с эпидемией. Пекин – и это вторая реальность – уже активно следит за гражданами, которые получают баллы за своё поведение (от количества баллов, разумеется, проистекают различные последствия). Демократические государства должны задать себе два вопроса: до какой степени общество может терпеть контроль, учитывая идеи свободы, и при приемлемом уровне контроля – до какой степени оно может зависеть от внешнего мира?

Вторая реальность вынуждает вернуться к классической геополитике. Гонконг находится в неспокойном состоянии уже год. Ситуацию можно сравнить с другими антисистемными движениями, как «Жёлтые жилеты» во Франции, «Хирак» в Алжире, протесты в Ираке и продолжающаяся мобилизация в Ливане. У них разные цели, но всех объединяет одно – цифровые технологии (соцсети с одной стороны и полицейский контроль с другой). В любом случае «Жёлтые жилеты» так и не вернулись в топы новостей после демонстраций против пенсионной реформы и особенно пандемии. В Алжире вирус также ослабил протесты, хотя движение «Хирак» добилось отставки президента Абделя Азиза Бутефлики, но новая система пока очень напоминает старую. Ливан находится на грани краха. Система серьёзно поражена, но пока не рухнула. «Хизбалла» выжидает. В Гонконге ситуация иная. КНР не отступит по целому ряду причин. 2047 год – дедлайн по передаче бывшей британской колонии – далеко, но он неизбежно наступит, и никто не хочет воевать с Китаем из-за нарушения соглашения 1997 года. Экономическая элита Гонконга уже давно присягнула Пекину, и мощь региона постепенно снижается, в то время как Шэньчжэнь и Шанхай наращивают обороты. Кроме того, центральное правительство обладает возможностями, чтобы контролировать всё население специального автономного района – так жёстко, как посчитает нужным. Да, за репрессии придётся заплатить высокую цену. Пекин заботится о своём имидже и не приветствует такие шаги, как предоставление британского гражданства жителям Гонконга или экономические санкции. Но в руководстве КНР понимают, что цена будет гораздо выше, если Пекин отступит, потому что тогда он потеряет Тайвань.

Мы должны быть готовы к жёсткому соперничеству США и Китая, которое повлечёт за собой частичную деглобализацию, а в рамках НАТО – к увеличению давления Вашингтона на европейцев, чтобы перетянуть их на свою сторону.

Некоторые попытаются найти баланс, склоняясь, как сказал бы Дэн Сяопин, на 70% в сторону Америки и на 30% в сторону Китая. Но это, конечно, фигуральное выражение.

Евросоюз становится геополитическим?

Тут мы переходим к ЕС. За прошедший год (с моих прошлых «Перспектив») мы увидели ряд ярких событий. После парламентских выборов в конце мая 2019 г., которые оказались не такими катастрофичными, как ожидалось, и трудных переговоров новый состав Еврокомиссии приступил к работе 1 декабря. В неё вошли значимые фигуры: председатель Урсула фон дер Ляйен, вице-председатель по цифровым вопросам Маргрет Вестагер, верховный представитель по внешней политике и обороне Жозеп Боррель и комиссар по внутренним рынкам Тьерри Бретон. Новая Еврокомиссия, которая, по мнению председателя, должна быть «геополитической», осознаёт быстрые и глубинные изменения в мире и понимает, что Европа больше не может прятаться под американским зонтом. Боррель выступает за стратегическую автономию. И все они признают значимость общих индустриальных проектов (прежде всего в цифровых технологиях) и необходимость защищать стратегические сектора, особенно от китайского проникновения. Однако пандемия коронавируса разразилась спустя всего три месяца после начала работы новой Еврокомиссии, добавив ещё один кризис к пережитым ЕС за последние десять лет: кризис в еврозоне, кризис с беженцами и Brexit. И каждый раз оказывается, что король голый – теперь выяснилось, что у Еврокомиссии нет серьёзных полномочий в сфере здравоохранения (кто слышал заявления комиссара, теоретически ответственного за здравоохранение, гречанки Стеллы Кириакидес?). Именно поэтому Италия почувствовала себя брошенной.

В истории Евросоюза трудности часто (хотя медленно) ведут к прогрессу. Ангела Меркель умело обошла постановление Конституционного суда по политике ЕЦБ, которое могло стать губительным, и договорилась с Эммануэлем Макроном о пакете мер (их ещё нужно реализовать) на общую сумму 750 млрд евро, которые должны ускорить экономическое восстановление стран, наиболее пострадавших от кризиса. Как обычно, это южные члены ЕС. С привычным прагматизмом канцлер, аура которой достигла пика к концу четвёртого срока, заявила, что коллапс Европы не в интересах Германии. Европа не распадётся, пока другие члены блока будут на это согласны. А это значит, что на континенте у Британии не будет последователей.

Невозможно говорить о стратегической автономии, не упомянув НАТО. 7 ноября 2019 года в интервью The Economist Макрон заявил, что Североатлантический альянс переживает «смерть мозга». Я убеждён, что после распада СССР НАТО утратила своё значение. США используют блок, чтобы структурировать свое доминирование в Европе, где, однако, есть свои нюансы. Страны Восточной Европы, вступившие в Европейский союз, ещё не излечились от травм межвоенного периода и советского режима. После окончания холодной войны они пережили массовый отъезд граждан. В некоторых расцвёл популизм. И все рассматривают НАТО как гарантию защиты от России, хотя венгерский премьер Виктор Орбан выступает за некий баланс в отношениях с Москвой. Болезненные воспоминания и страхи стран Восточной Европы – проблема ЕС. Для Германии, которая восстала из руин после 1945 г. благодаря Соединённым Штатам, НАТО остаётся краеугольным камнем. Для Британии после Brexit это надежда на особые отношения в будущем. Для Франции, которая три четверти века балансирует между атлантизмом и голлизмом, НАТО – это якорь в отсутствие «европейской силы» или меньшее из зол, на которое она готова пойти. В любом случае идеология играет для европейцев существенную роль: убеждение, что США являются защитников демократии, по-прежнему широко распространено.

Но определённость в этом вопросе разрушает Дональд Трамп. Конфликты из-за пандемии напомнили о пределах солидарности альянса. Главная проблема в том, что помимо пресловутых «западных ценностей» ни у членов НАТО, ни у членов ЕС нет общего представления об интересах, которые нужно защищать. После распада Советского Союза европейцы так и не смогли предложить общий проект с учётом России. Нет и проекта по Китаю (отсюда группа «16+1»). Без общих интересов и европейской идентичности альянс не имеет смысла и сводится к отношениям гегемона с вассалами. Никто не знает, какой будет политика Лондона на континенте после Brexit. Германия продолжает избегать антагонизма с США, что не мешает ей, как и в период холодной войны, поддерживать отношения с Россией и Восточной Европой. Канцлер Меркель вновь демонстрирует приверженность европейской архитектуре. Но в дальнейшем, если экономическое превосходство Германии продолжит расти, увеличится и её геополитическая свобода. Тогда Германия, а не ЕС приобретет стратегическую автономию.

Немцы много делают и мало говорят, у французов всё наоборот. Наше пространство для манёвра сокращается, как и наше влияние на южную часть Европы. Ядерное оружие и место в Совбезе ООН не позволит нам бесконечно поддерживать имидж. В XXI веке ключ к власти – экономика в целом и цифровые технологии – в частности. Недавний инцидент в Ливии между Францией и Турцией, влиятельным членом НАТО с новейшим вооружением, демонстрирует абсурдность того, во что превратился альянс. В суровом мире, где Америка отдаляется от Европы, чтобы защищать собственные интересы, Евросоюз уже не может медлить с мотивацией, потому что скрепляющий его цемент ещё не засох и распределён неравномерно. В ближне- и среднесрочной перспективе ещё будут действовать рефлексии холодной войны, но потом все ставки сгорят.

Сбросить идеологические шоры

Я неоднократно говорил об идеологических конфликтах в современном мире. Было бы неверно сводить их к бинарным противостояниям между «западными демократиями» и «путинским режимом» или «диктатурами» Си Цзиньпина, Ким Чен Ына и Мадуро, «популизмом Болсонару» и так далее. Наш мозг не любит сложности и склонен мыслить бинарными категориями, как добро и зло, правда и ложь, красота и уродство. Я ни в коем случае не оспариваю их релевантность с философской точки зрения. Но философия и реальность – не одно и то же.

Возьмём пример Индии, которую постоянно называют крупнейшей демократией мира. Политолог Кристоф Жаффрело опубликовал книгу об Индии при Моди. В ней от называет эту страну «этнической демократией», эту удивительную концепцию предложили политологи, изучающие Израиль. Жаффрело рассказывает, как Нарендра Моди поднялся со «стартовой площадки» в штате Гуджарат при содействии талантливого организатора Амита Шаха и использовал агрессивный национализм и поддержку бизнеса (например, Reliance Мукеша Амбани), чтобы превратить плюралистичную Индию в нацию индусов (хинду раштра составляют 80% населения страны). Он методично атаковал мусульман (около 13% населения), а затем обратил внимание на меньшинства, включая христиан (чуть более 2%). Чтобы добиться своих целей, нынешний премьер-министр «крупнейшей демократии мира» использовал политику страха, основанную на разоблачении чужака (мусульман). Себя он позиционирует как лидера, обеспечившего экономический рост (который ещё предстоит увидеть, поскольку коронавирус нанёс по субконтиненту мощный удар). Многие индийские общественные деятели утверждают, что страна абсорбирует любые попытки трансформировать природу субконтинента. Не буду комментировать эти заявления, отмечу лишь необходимость вникать в нюансы.

Другой один интересный пример – Россия. Владимир Путин получил поддержку на референдуме по Конституции, который пришлось перенести из-за пандемии. Да, его популярность упала по сравнению с 2014 г., когда был присоединён Крым, но остаётся достаточно высокой. Добавлю, что, хотя политический режим в России очевидно является авторитарным, любой человек, знающий страну, скажет, что называть её диктатурой странно, особенно на фоне других примеров. Россия противостоит коронавирусу не хуже западных стран. И неплохо справляется экономически, в том числе благодаря соглашению с США и ОПЕК по ценам на нефть, которые рухнули в начале марта, когда Россия и Саудовская Аравия не смогли договориться об объёмах добычи.

Если мы не хотим деградации международной системы, нужно пытаться воспринимать другие страны с эмпатией, в позитивном свете. Например, конституционные поправки дают возможность Путину оставаться у власти до 2036 г., но это можно интерпретировать не как его стремление держаться за власть до 84 лет, а как пространство для манёвра, чтобы защитить себя и подготовить преемника к нужному моменту. Полагаю, что этими же мотивами руководствовался Китай, инициируя конституционную реформу.

С западной и особенно европейской точки зрения (американцы прежде всего прагматичны) мы всегда возвращаемся к той же точке: если мы и дальше будем строить внешнюю политику на обращении в свою идеологию, нас ждут проблемы. Из-за отсутствия реалистичного, объективного взгляда на мир после распада СССР мы подтолкнули Россию и Иран в объятия Китая. Как я уже подчеркивал, Европа не может определить свои интересы, не говоря уже о том, чтобы их защитить на флангах (концепция одновременно является геополитической, геостратегической и геоэкономической) – не только на востоке, но и на юге, в Африке и на Ближнем Востоке. Но это еще не всё. Мы живём в новое время, когда некоторые недемократические в западном понимании государства выглядят более эффективно, чем сами западные демократии. Если мы продолжим воспринимать их как нацистскую Германию, империалистическую Японию или Советский Союз, мы неминуемо упадём в пропасть.

Заканчивая разговор о Европе, добавлю несколько слов о Ближнем Востоке (не так много, учитывая значимость темы). Главные игроки региона, который ещё де Голль называл «сложным», – это Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет и Израиль, с одной стороны, и Турция и Катар, с другой. Они ничем не обязаны европейскому политическому инжинирингу. Первая группа задействована в политике США по Ирану, вторая, которую американцы активно не порицают, строится на амбициозных идеях Эрдогана и опирается на «Братьев-мусульман». Европейцы мечутся между двумя группами и при этом упрекают Трампа в односторонних действиях по Ирану. В то же время им нужна Турция, которая шантажирует их беженцами, а недавно спровоцировала скандал, превратив Айя-Софию в мечеть. Катар нужен европейцам, потому что богат. Европа не одобряет перенос столицы Израиля в Иерусалим и поддержанный Трампом план Нетаньяху по аннексии оккупированных палестинских территорий, что противоречит нормам международного права и всем предыдущим договорённостям. Но молчит или высказывается сдержанно. После хаоса в Ливии, который европейцы сами и спровоцировали – ломать проще, чем строить – Европа действует двойственно, потому что не она раздает карты. Пользуясь этим, Эрдоган устремил свои взгляды на Триполи, что вызвало недовольство Эмиратов, ключевого партнера альянса против Тегерана (но в первую очередь альянс направлен на сдерживание политического исламизма). А в это время Россия делает что хочет или – скорее – что может. В соперничестве с Турцией она хочет закрепиться в Ливии. В Сирии она уже добилась больших успехов, как и Турция, воспользовавшись отсутствием единства на Западе. Даже специалисту трудно во всем этом разобраться. Хочу лишь подчеркнуть, что, когда речь заходит о ключевых темах, как Россия или Ближний Восток, отсутствие единой внешней политики ЕС становится очевидным.

Идея Урсулы фон дер Ляйен о «геополитической» Еврокомиссии – благое намерение. Может быть, ей вместе с главой Евросовета Шарлем Мишелем и верховным представителем по внешней политике Жозепом Боррелем и при поддержке лидеров стран-членов удастся возродить надежды Европы. Но сначала нужно заняться экономикой, которая серьёзно пострадала от пандемии. Коронавирус ещё больше усилил страхи тысячелетия, о которых я говорил в прошлогодних «Перспективах». Третье тысячелетие начинается непросто.

Франция. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > globalaffairs.ru, 28 сентября 2020 > № 3538539 Тьерри Де Монбриаль

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова нью-йоркскому бюро телеканала «Аль-Арабия», Москва, 21 сентября 2020 года

Вопрос: Сохраняется угроза региональной войны, которая может начаться с ливийского Сирта. Хотел бы спросить касательно всестороннего договора о прекращении огня в Ливии, над которым работают Россия и Турция. Могли бы Вы рассказать, что будет предпринимать Россия для того, чтобы были соблюдены условия договора. И будут ли какие-то гарантии, что они будут соблюдаться, пока Россия и другие государства ищут решение данного политического кризиса в рамках ООН?

С.В.Лавров: Ситуация в Ливии беспокоит не только Россию и Турцию, это большая «головная боль» для многих международных игроков.

За последние пять лет было предпринято много усилий различными европейскими странами, странами региона и др., чтобы закончить войну и преодолеть катастрофические последствия, вызванные агрессивными действиями НАТО в обход резолюции Совета Безопасности ООН в 2011 году.

Ливийская государственность, уничтоженная этой агрессией, должна быть восстановлена. Россия и Турция среди тех, кто хочет этому поспособствовать.

В отличие от многих других внешних игроков, Россия с самого начала установила и поддерживала контакты со всеми ливийскими сторонами и политиками, будь то в Триполи, Тобруке, Бенгази, Сирте или других местах. Я считаю, что это единственный путь обеспечить то, к чему мы все стремимся, а именно: под руководством ливийцев завершить политический процесс восстановления ливийской государственности и разрешить все вопросы касательно будущего Ливии с учетом баланса интересов трех составных частей этой страны. Помимо России и Турции, Франция, Италия, ОАЭ, на различных этапах ливийской «драмы» участвовали в обеспечении некоего диалога. Важную роль сыграла Берлинская конференция по Ливии, которая приняла декларацию, впоследствии одобренную Советом Безопасности ООН. Я бы также упомянул Каирскую декларацию, которую поддержали А.Салех и Х.Хафтар. Затем были инициативы о прекращении огня А.Салеха и Ф.Сараджа. Действительно, — это желание и усилия самих лидеров партий. Россия и Турция хотят поддержать эти усилия.

Консультации, которые прошли несколько дней назад в Анкаре между российскими и турецкими дипломатами и представителями оборонных ведомств, были направлены на то, чтобы помочь сторонам закрепить и ввести в правовое поле режим прекращения боевых действий, который по факту установился за последние пару месяцев. И я надеюсь, что мы сможем с этим справиться.

Есть некоторые страны, которые не хотят, чтобы ливийский кризис завершился так, как хотят этого ливийцы, и которые хотят использовать ливийскую «карту» в геополитических играх. Я надеюсь, что все добросовестные международные, европейские и региональные игроки сконцентрируются на позитивной повестке, согласованной на Берлинской конференции по Ливии.

Вопрос: Как я понял, соглашение еще не достигнуто. Будут ли какие-то гарантии по прекращению огня со стороны ливийских сторон?

С.В.Лавров: Соглашение должно быть достигнуто самими ливийскими сторонами. Россия и Турция могут лишь предоставить посреднические услуги сторонам, чтобы стабилизировать ситуацию «на земле», таким образом, чтобы боевые действия не возобновлялись, а затем вернуться к реализации берлинской повестки, включая военный комитет «5+5», экономические вопросы, в первую очередь решения касательно проблемы нефтедобычи, и, конечно же, политическим реформам, конституционным выборам и т.д.

Вопрос: Обсуждались ли между ливийскими сторонами возможные схемы разделения доходов от продажи нефти без внешнего вмешательства?

С.В.Лавров: Этот вопрос обсуждается ливийскими сторонами. Он поднимался в ходе контактов между главой Парламента в Тобруке А.Салехом и главой Правительства национального согласия Ф.Сараджем. Сейчас эта тема также обсуждается в Тобруке, включая представителей Ливийской национальной армии. Все, что мы делаем – пытаемся усадить их за стол переговоров для того, чтобы они пришли к согласию по тому, как они разделят между собой природные ресурсы, которые им достались благодаря их истории и Богу.

Вопрос: Поддерживает ли Россия призыв к полному оружейному эмбарго по отношению ко всем сторонам конфликта в Ливии, а также высылку всех иностранных военных из Ливии?

С.В.Лавров: Нам не нужно поддерживать этот призыв, так как мы уже поддержали принятие резолюции Совета Безопасности ООН, которая устанавливала без всяких призывов обязательное для выполнения эмбарго на поставку оружия в Ливию. Это эмбарго по-прежнему имеет силу, и все государства должны уважать его. Это было вновь подтверждено на Берлинской конференции. Евросоюз вызвался начать новую операцию – «Ирини» – для того, чтобы следить за тем, чтобы никто не нарушал данное эмбарго, твердо опирающееся на положения резолюции Совета Безопасности ООН. Это наша позиция. Все должны уважать эти решения.

Вопрос: Но как насчет уважения призыва народа Ливии и некоторых субъектов международного права выслать всех иностранных военных, находящихся на ее территории?

С.В.Лавров: Это зависит от того, что Вы понимаете под требованиями ливийских сторон. Там существует легитимное Правительство в Триполи и легитимный Парламент в Тобруке. Пока все ливийцы, не только из Киренаики или Триполитании, но и из Феззана, не договорятся о политических реформах, о разделении полномочий, о том, каким они хотят видеть будущее страны, будет крайне тяжело понять, кто представляет законное ливийское правительство и кто может принять законное решение о том, чтобы все иностранные военнослужащие покинули страну. Прежде чем мы сможем справиться с последствиями нынешнего кризиса, начавшегося в 2011 г. в результате агрессии НАТО, нам необходимо преодолеть те «дебри», которые оставила НАТО в Ливии, и восстановить ливийскую государственность. И только тогда суверенное независимое ливийское государство сможет решить, кого они рады видеть на своей земле, а кого нет.

Вопрос: Конечно, Вы понимаете, что когда я говорю об иностранных военных, я также имею в виду наемников из Сирии, Судана и других стран, которые находятся сейчас в Ливии.

С.В.Лавров: Я уже ответил на Ваш вопрос. До того, как ливийцы решат, кому они рады, а кому нет, им нужно договориться, каким они хотят видеть свое государство.

Какого бы мнения вы ни придерживались о М.Каддафи, ливийское государство было разрушено в грубейшее нарушение международного права в результате бомбардировок НАТО в 2011 году.

Сейчас мы пытаемся воскресить эту страну. Мы приветствуем любые усилия на этом направлении, в особенности усилия государств региона: Египта, Алжира, Туниса, а также европейских стран, прежде всего, Франции и Италии. Также мы ценим усилия, предпринимаемые ОАЭ. В наших общих интересах нормализировать ситуацию в Ливии и решить все проблемы, возникшие в результате агрессии НАТО в 2011 г. – терроризм, нелегальная торговля оружием и другие преступные действия, ­– проникшие в Сахаро-Сахельский регион.

А в Европу устремлены толпы нелегальных мигрантов. Все это – результат трагедии 2011 года. Мы хотим, чтобы те, кто сейчас пытается собрать страну воедино, не забывали об уроках истории.

Вопрос: 18 октября 2020 г. прекращается действие оружейного эмбарго в отношении Ирана. Может ли это привести к гонке вооружений в регионе Персидского залива? Если Иран сможет покупать оружие, она может возникнуть, причем в худшем виде, чем сейчас. Госсекретарь США М.Помпео заявил однажды, что Америка введет санкции против тех, кто нарушит оружейное эмбарго, которое, по его словам, не истекает 18 октября. Президент Д.Трамп планирует выпустить указ, позволяющий ему вводить санкции против любого, кто нарушит эмбарго в отношении Ирана на обычные виды вооружений. Как бы Вы могли это прокомментировать?

С.В.Лавров: Нет такого понятия, как оружейное эмбарго против Ирана. СБ ООН в принятой консенсусом всеобъемлющей резолюции 2231 согласно Главе VII Устава Организации, подтверждающей СВПД, который регулирует ядерный вопрос Ирана, отметил, что поставки оружия в и из Ирана будут являться предметом рассмотрения СБ ООН. 18 октября 2020 г. этот режим поставок Ирану будет остановлен. Эмбарго нет, и не будет каких бы то ни было ограничений после истечения срока, установленного СБ ООН.

Не могу говорить за американцев, потому что они озвучивают много странных вещей. Я знаю наверняка только одно, что когда американские представители продолжат официально заявлять о том, что они все еще участники СВПД по резолюции 2231 СБ ООН, то я смогу только напомнить им о необходимости уважать иерархию в американской администрации, так как их руководитель Президент США Д.Трамп лично подписал официальный меморандум о выходе США из СВПД. С этого момента у американцев исчезло право голоса, которым они раньше обладали как равноправные участники СВПД.

Вопрос: Но они возражают, что 2231 - это резолюция ООН на основе Главы VII Устава, и она относится ко всем членам Организации. И даже если они вышли из СВПД, являющегося соглашением между странами, то они не могут также «выйти» из Главы VII Устава. Они говорят о том, что любой член Организации связан этой резолюцией, соответственно и они тоже. Они видят правомерность для активации механизма.

С.В.Лавров: Они хотят нарушить и бросить вызов известной английской поговорке: «Нельзя съесть торт так, чтобы он остался цел». Формально они вышли из СВПД. В резолюции 2231 СБ ООН говорится о том, что любые шаги по восстановлению санкционного режима могут быть инициированы членом СВПД, а США им больше не являются. Я не буду удивлен, если они продолжат угрожать санкциями всем, кто сотрудничает с Ираном на прочной основе строгого выполнения условий резолюции 2231 СБ ООН, потому что они применяют санкции по всему миру и иногда абсолютно без причин. Я всегда знал, что слон - символ Республиканской партии, но, пожалуйста, не рассматривайте мир как посудную лавку.

Вопрос: То есть пока у России остаются озабоченности, механизма восстановления санкций не существует?

С.В.Лавров: Все, кроме США, считают, что механизма восстановления санкций не существует. Это было предметом обсуждения в Совете Безопасности ООН, 13 из 15 членов СБ ООН четко формулируют, что нет легальной, политической или моральной причины для чего-то, похожего на восстановление санкций. Все утверждения об обратном не имеют юридической силы. Это оценка всех членов СБ ООН, кроме США и кого-то еще.

Вопрос: Российские компании и банки готовы противостоять американским санкциям?

С.В.Лавров: К сожалению, американцы потеряли талант ведения дипломатии. У них всегда были превосходные эксперты. Сейчас то, что они делают во внешней политике, – выставляют требование (будь то насчет Ирана либо что-то еще), и, если их партнеры говорят, что не могут поступить так, просят обсудить поставленный вопрос, они не соглашаются. Ставят ультиматум, обозначают сроки и вводят санкции. Затем делают эти санкции экстерриториальными. Могу сказать, что это абсолютно незаконно – устанавливать односторонние санкции, не одобренные ООН.

К сожалению, такая практика заразительна. Европейский союз все больше и больше «увлекается» такими же приемами, которые США применяют последние десять лет. Не забывайте, все это начала администрация бывшего президента США Б.Обамы. «Привычки» беспричинно вводить санкции появились до того, как текущая администрация начала свою работу. Не знаю, придется ли иностранным компаниям подчиняться санкциям. У бизнеса свои оценки, но ясно одно, что односторонние санкции нелегальны и незаконны. Вы можете прочитать некоторые резолюции ГА ООН.

Вопрос: Каким Россия видит путь к политическому решению в Сирии, когда каждый шаг чреват бесчисленными неудачами и задержками, и что Вы скажете тем, кто утверждает, что Правительство САР рассчитывает на победу в военном противостоянии с оппозицией с помощью его союзников? Возможно ли еще политическое урегулирование в Сирии?

С.В.Лавров: Недавно я вернулся из Дамаска, где был с заместителем Председателя Правительства России Ю.И.Борисовым, который проводил переговоры о перспективах экономического сотрудничества. Я обсуждал с коллегами текущую политическую ситуацию.

Не думаю, что те, кто общался с Президентом Сирии Б.Асадом и другими государственными деятелями страны, могут сказать, что Правительство САР надеется только на военное разрешение конфликта. Это неправда. Военное противостояние между Правительством страны и оппозицией закончилось. Есть только две «горячие точки». Первая – Идлиб, территория которого контролируется группировкой «Хейят Тахрир Аш-Шам» (реинкарнация «Джебхат Ан-Нусры»), однако сейчас сужается. Наши турецкие коллеги на основании российско-турецкого Меморандума продолжают бороться с террористами и отделяют нормальную оппозицию от них. Мы их в этом поддерживаем. Боестолкновений между Правительством Сирии и оппозицией нет.

Вторая – восточный берег Евфрата, где незаконно размещенные там американские военнослужащие объединились с сепаратистскими силами, безответственно «играют» с курдами. Они привели американскую нефтяную компанию и начали откачивать нефть для их собственных нужд без уважения суверенитета и территориальной целостности Сирии, как это установлено резолюцией 2254 СБ ООН.

Конечно, это создает очень нервную обстановку для большого количества стран в этом регионе. Турция и страны с курдским населением убеждены, что это игра с огнем. Мы хотим, чтобы курды Ирана, Турции и Сирии жили в гармонии с населением этих стран и пользовались правами меньшинств. Мы также верим, что если они будут поощрять движение сепаратизма, регион может вспыхнуть.

Надеюсь, что американцы понимают, что они должны думать не только о выборах, которые начнутся через полтора месяца, но и о будущем региона, который является одним из самых важных в мире.

Я не ответил на вопросы политического характера. Конституционный комитет продолжил работу после паузы, которая была вызвана коронавирусной инфекцией. Специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсен посетил Москву. Он относится к процессу с осторожным оптимизмом. Они завершили переговоры по представителям на следующие заседания. Процесс движется не так быстро, как мы хотели бы, но нельзя сказать, что стоит обвинять в этом Правительство. Правительство могло бы быть более активным, и мы передали соответствующую просьбу Дамаску во время моего визита. Мы также можем видеть, что оппозиция не в лучшей форме. Происходит борьба между разными группами внутри оппозиционного течения. Считаем, что это все должно быть вторично в преодолении этой задачи. Нужно начать обсуждения конституции как можно скорее. Это то, к чему мы призываем сирийские стороны.

Вопрос: Переговоры между Россией и Турцией по Идлибу окончились неудачей, и Россия приостановила свое совместное патрулирование с Турцией. Многие боятся нового наступления сирийско-российских войск на Идлиб. Можете ли Вы развенчать эти опасения?

С.В.Лавров: Думаю, я уже ответил. Есть российско-турецкий меморандум, который полностью в силе, патрулирование трассы М-4, которое было остановлено из соображений безопасности, поскольку «Хейят Тахрир Аш-Шам» постоянно устраивает вооруженные провокации и атакует сирийские государственные позиции. Пытаются атаковать российскую авиабазу в Хмеймим. Наши турецкие коллеги подтвердили свое обязательство бороться с терроризмом, и, как я упомянул, отделить реальных оппозиционеров, готовых к переговорам с Правительством, от террористов. Нет необходимости сирийской армии и их союзникам атаковать Идлиб. Есть только необходимость атаковать позиции террористов и устранить их единственный очаг на территории Сирии. Исходя из меморандума, который Вы упомянули, на наших турецких коллегах лежит основная ответственность за это. Борьба с терроризмом – задача номер один. Хочу Вас удостоверить, что совместный патруль участка трассы М-4 скоро будет продолжен, как только ситуация успокоится.

Вопрос: Террористические ячейки размещены среди гражданских лиц, в городах. Гражданские жертвы неизбежны?

С.В.Лавров: Могу Вас заверить, что нет операций, которые проводятся Россией или Правительством Сирии в Идлибе. Мы применяем силу только в случае защиты от атак «Хейят Тахрир Аш-Шам». Мы применяем ее точечно, чтобы не нанести ущерб мирным жителям и гражданским объектам. И этот подход намного более избирателен чем тот, в результате которого г.Ракку сравняли с землей. Мы до сих пор находим там большое количество мин, тела убитых. Никому до этого нет дела. Могу заверить, что нами предпринимаются все необходимые шаги по имплементации международного гуманитарного права в максимально возможном объеме.

Вопрос: Хотел бы перейти к ситуации в Йемене. Все страны Персидского залива, члены Совета Безопасности ООН подтверждают необходимость политического урегулирования конфликта в Йемене. Каков, по мнению России, наиболее приемлемый подход к йеменскому урегулированию? Следует ли Совету Безопасности ООН продемонстрировать бо?льшую вовлеченность в ситуацию или, возможно, проявить твердость с тем, чтобы состоялось политическое разрешение конфликта?

С.В.Лавров: Мы видим определенные перспективы в четком следовании предложениям спецпосланника Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитса, а также во взаимодействии всех сторон конфликта, включая хуситов, Южный переходный совет и правительство Президента А.Хади. Все они должны быть настроены на сотрудничество.

Мы поддерживаем усилия наших друзей из Саудовской Аравии, ОАЭ и М.Гриффитса по продвижению диалога и достижению взаимопонимания на юге Йемена. Уверен, они приведут нас к успеху, если все, включая Президента А.Хади, проявят готовность к диалогу.

Вопрос: Как Россия смотрит на недавние договоренности о нормализации отношений между ОАЭ, Бахрейном и Израилем?

С.В.Лавров: МИД России уже комментировал ситуацию. С интересом будем следить за ее развитием.

Мы все согласились по основным условиям палестино-израильского урегулирования. Существует целый ряд резолюций СБ и ГА ООН, Арабская мирная инициатива, одобренная ООН, «квартет» международных посредников, Лига арабских государств – большое количество игроков, которые способствовали созданию благоприятной среды для установления мира и стабильности на Ближнем Востоке, разумеется, с полным уважением прав палестинского народа. Это может быть достигнуто только путем прямого диалога между Израилем и Палестиной.

Мы твердо выступаем за скорейший перезапуск этого диалога, готовы всемерно способствовать его развитию в качестве участника «квартета» международных посредников и постоянного члена Совета Безопасности ООН.

Рассматриваем недавние подвижки в развитии отношений между Израилем и ОАЭ, Израилем и Бахрейном как реальные факты. Мы получаем заверения от всех наших арабских друзей, что эти подвижки направлены на улучшение климата в регионе и ни при каких условиях не будут использованы для ущемления прав палестинского народа. Посмотрим, как это будет на деле, когда диалог возобновится. Мы призываем наших израильских коллег и палестинских друзей создать условия, воспользоваться различными международными площадками для восстановления такого прямого диалога. Это единственный способ понять, что необходимо сделать в текущих условиях. То, что аннексия была отложена, конечно, лучше, чем если бы она уже состоялась. Но перенос сроков – это не решение проблемы. Она по-прежнему существует. Только посредством прямого диалога мы сможем выйти на взаимоприемлемые развязки, которые поддержат как израильтяне, так и палестинцы.

Вчера Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш заявил, что занимается поиском возможностей для возобновления посредничества ООН в ближневосточном урегулировании. С интересом ожидаем, что он сможет предложить.

Сирия. Иран. Ливия. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 21 сентября 2020 > № 3531671 Сергей Лавров

ПОДЪЁМ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КОРРУПЦИИ

ФИЛИП ЗЕЛИКОВ

Профессор истории и госуправления Центра Миллера в Университете Вирджинии. Американский дипломат, исполнительный директор комиссии по терактам 11 сентября. Работал в пяти администрациях Белого дома.

ЭРИК ЭДЕЛЬМАН

Советник Центра стратегических и бюджетных оценок, старший советник Фонда защиты демократий. Заместитель министра обороны США по политическим вопросам с 2005 по 2009 год.

КРИСТОФЕР ХАРРИСОН

Консультант по финансовым и политическим рискам. Советник Министерства обороны и Госдепартамента в период президентства Джорджа Буша – младшего.

СЕЛЕСТА УОРД ГВЕНТЕР

Заместитель помощника министра обороны в администрации Джорджа Буша – младшего. С осени 2020 года сотрудник Центра внешнеполитических стратегий Техасского университета A&M.

КАК ГОСУДАРСТВА ПРЕВРАТИЛИ ВЗЯТКИ В ОРУЖИЕ

Весьма симптоматичная статья, которая хорошо вписывается в картину мира, формируемую американским политическим истеблишментом в отношении государств-противников. Факты и интерпретации оставляем на совести авторов, некоторые нелепости видны невооружённым взглядом, но наиболее интересно, что крайне именитые авторы статьи видят коррупцию исключительно в контексте Трампа и роящихся вокруг него автократов. Никакие другие американские администрации и политики, вероятно, ни о чём таком и помыслить не могли.

Взяточничество – не новость, возможно, это вторая древнейшая профессия. Влиятельные люди и их окружение всегда использовали откаты, «деньги в обмен на услуги» и другие коррупционные схемы, чтобы обогатиться и получить нечестное преимущество. Коррупция всегда представляла угрозу для верховенства закона и препятствовала защите гражданских и экономических прав.

Новое – трансформация коррупции в инструмент государственной стратегии. В последние годы ряд стран – прежде всего Китай и Россия – нашли способ превратить коррупцию, которая раньше была характерной чертой их политических систем, в оружие на глобальной арене. Страны делали это раньше, но в таком масштабе – впервые.

Результатом стал незаметный, но существенный сдвиг в международной политике. Соперничество между государствами обычно было связано с идеологией, сферами влияния и национальными интересами, побочные выплаты того или иного рода были одной из возможных тактик. Однако теперь они стали ключевым инструментом государственной стратегии, способом добиться определённого политического результата и воздействовать на ситуацию в конкретных странах. Эта форма коррупции базируется на асимметрии. Любое правительство может нанять скрытых агентов или подкупить чиновников в другой стране, но относительная открытость и свобода демократических обществ делает их особенно уязвимыми для подобного враждебного воздействия, а их недемократические конкуренты просчитали, как использовать эту слабость.

Борьба с коррупцией всегда оставалась в стороне общественных и академических дискуссий о внешней политике. Считается, что это проблема правоохранительной системы и эффективного государственного управления, то есть она сдерживает политическое и экономическое развитие, но не выходит на уровень государственной стратегии. Однако сегодня коррупция превратилась в политическое оружие. Способы борьбы с ней должны войти в мейнстрим международной политики всех уязвимых государств, включая США.

Коррупционный прорыв

Стратегическая коррупция отличается от традиционных форм, которые принято называть бюрократической и большой коррупцией. Бюрократическая коррупция – широко распространенное явление на госслужбе, когда требуется «плата за услугу»: например, во многих странах, чтобы получить водительские права или разрешение строительной инспекции, нужно дать взятку. Этот вид взяточничества препятствует экономическому развитию, поскольку люди со связями получают прибыль от инвестиций в ущерб реальному росту.

Большая коррупция происходит, когда представители бизнеса или криминала (или олигархи) напрямую платят высокопоставленным чиновникам в обмен на преференции или контроль над ключевыми секторами экономики, где можно получить большую прибыль, – чаще всего это банки, телекоммуникации и природные ресурсы, такие как нефть и газ. Обе формы традиционной коррупции подрывают слабые государства, ведут к их распаду и гражданскому конфликту – этот процесс сейчас можно наблюдать в Алжире, Боливии, Иране, Ираке, Ливане и Венесуэле.

При бюрократической и большой коррупции тот, кто даёт взятку, и тот, кто берёт, просто пытаются обогатиться. При стратегической коррупции жадность по-прежнему присутствует, по крайней мере у некоторых игроков, но коррупционные действия в конкретной стране предпринимают иностранцы в соответствии с национальной стратегией своей страны. Иногда эти схема подразумевают нарушение закона, в том числе гражданами страны-объекта. В других случаях действия технически являются законными, но предполагают «искажение или нарушение целостности исполнения государственных обязанностей», как сказано в определении коррупции в Оксфордском словаре. Поэтому одни акты коррупции наказываются по закону, другие остаются на усмотрение граждан, если о них становится известно.

Первые усилия по борьбе со стратегической коррупцией в США были направлены именно на это. Акт о регистрации иностранных агентов (FARA) вступил в силу в 1938 году и стал результатом расследования Конгрессом фактов коммунистической и нацистской пропаганды в США. По закону представители иностранных спонсоров должны были регистрироваться, чтобы их деятельность была «безжалостно публичной».

В 1960-х после новых расследований Конгресса в FARA был внесён ряд поправок, которые в основном касались спонсирования политического лоббизма, а не пропаганды. Следующие несколько десятилетий иностранное влияние в корыстных целях оставалось малозаметным явлением, чаще всего это были попытки диктаторов приобрести влияние в Вашингтоне и других западных столицах.

Ситуация начала меняться в 1990-е годы. Неожиданно появилось много новых покупателей. С крахом коммунизма возникло более двадцати новых правительств. Все они хотели завести друзей в Вашингтоне, столице единственной мировой супердержавы. И находили консультантов и юристов, готовых дать совет за большие деньги. Особенно прибыльным новым бизнесом стало содействие американским и глобальным инвестициям в новые страны. Пока Соединённые Штаты склонялись к экономическим санкциям в качестве политического инструмента, иностранцы всё больше нуждались в регуляторных механизмах.

Разрегулированность глобальной финансовой системы в 1970-1980-е гг. позволяла с лёгкостью перемещать и инвестировать деньги во всех направлениях, а потом выводить их обратно. Открытые процветающие страны – Канада, Великобритания и США – привлекли миллиарды долларов, которые ежегодно отмывались через анонимные компании, инвестиции в недвижимость и другие схемы. В 2001 г. Организация экономического сотрудничества и развития назвала анонимные компании главным средством сокрытия нелегальных транзакций по всему миру. Соединённые Штаты, где не было законодательства, требующего прозрачности «конечных владельцев-бенефициаров» корпоративных структур, постепенно превратились в безопасную финансовую гавань для отмывания денег, финансирования терроризма, клептократов и контрабандистов. Поэтому резкий рост транснационального криминала после окончания холодной войны способствовал не только традиционной, но и стратегической коррупции. В конце концов, как сказал журналист Оливер Буллоу, «плохие деньги всегда соединяются с шальными деньгами».

Кумулятивным результатом всех этих изменений стал экспоненциальный рост коммерции с участием иностранных групп интересов. Американцы со связями (реальными или только заявленными) в политических кругах получили возможности для любых форм коррупционного поведения. Политические консультанты и бывшие чиновники, занявшиеся очень прибыльной и практически нерегулируемой торговлей, постоянно проходили проверку на этичность и патриотизм. Одни относились к этим вызовам осторожно, прислушиваясь к чувству долга, другим было всё равно.

Идеальная авантюра Руди и Дмитро

Возможно, самый известный случай стратегической коррупции последних лет – это украинский скандал, который привёл к процедуре импичмента президента Дональда Трампа в 2019 году. Многие американцы считают это внутренним политическим скандалом, но важно понимать его иностранные корни.

Процедура импичмента началась из-за попыток Трампа летом 2019 г. увязать дальнейшие отношения с Украиной с готовностью Киева помочь ему раскопать компромат на Джо Байдена, обвинить прежнее украинское правительство (а не Кремль) в хакерских атаках на Национальный демократический комитет в ходе президентской кампании 2016 г. и подорвать обоснованность обвинений против одного из менеджеров своего предвыборного штаба Пола Манафорта. На самом деле история началась задолго до всех этих усилий Трампа, а её авторы – не американцы.

В 2018 г. некая группа решила опорочить американского посла на Украине Мари Йованович и добиться её отзыва. В группу входили два натурализованных американских гражданина с украинскими корнями – Лев Парнас и Игорь Фруман, их американский юрист и партнёр Руди Джулиани (он же личный юрист Трампа) и два бывших сотрудника правоохранительных органов Украины – Юрий Луценко и Виктор Шокин. Парнас, Луценко и Шокин передали компрометирующую информацию о Йованович и Байдене – часть позже оказалась ложной – Джулиани и Питу Сешнсу, конгрессмену-республиканцу от Техаса. Джулиани обеспечил освещение в СМИ, которое позже активизировалось при поддержке Трампа и его сына Дональда Трампа – младшего.

Но за этой группой стояли более крупные игроки, определявшие повестку кампании. По данным прокуратуры Нью-Йорка, предъявившей прошлой осенью Парнасу и Фруману обвинения в заговоре и нарушении правил финансирования избирательных кампаний, эти двое, хотя у них было мало собственных средств, жертвовали сотни тысяч долларов комитетам в поддержку кандидатов через подставную фирму при содействии иностранных фондов. У них были и другие планы. По данным Associated Press, в марте 2019 г. Парнас и Фруман предложили Андрею Фаворову, одному из руководителей «Нафтогаза», сделку – импортировать американский сжиженный природный газ. По итогам сделки Фаворов должен был заменить главу компании Андрея Коболева. Парнас и Фруман говорили Фаворову, что Йованович будет сопротивляться сделке, но убеждали, что скоро её отправят домой.

Вряд ли этих двоих можно назвать фрилансерами. Как пишет журналист Кэтрин Белтон в книге «Люди Путина» (Putin’s People), Парнас и Фруман работали на Дмитрия Фирташа, украинского олигарха, который при поддержке Кремля получил контроль над торговлей газом между Туркменией, Россией и Украиной. (Прокуратура Нью-Йорка заявила, что Фирташ выделил Парнасу не менее миллиона долларов). Согласно данным The Washington Post, по предложению Парнаса и Фрумана «Нафтогаз» должен был списать сотни миллионов долларов, которые Фирташ задолжал компании.

Политические цели интриги и вероятное участие Фирташа превращают эту историю из обычной грязной сделки в пример стратегической коррупции. Фирташ – известная фигура на Украине. Многие годы он контролировал торговлю с Украиной для «Газпрома», который, по мнению экономиста и эксперта по России Андерса Ослунда, «стал главным геополитическим инструментом России на постсоветском пространстве и в Восточной Европе». Для России эффективный контроль торговли и транзита газа через Украину – важнейшая национальная цель. Фирташ был человеком «Газпрома» в Киеве. Как отмечает Ослунд, «Фирташ скорее был агентом влияния Кремля, а не бизнесменом».

Фирташ был арестован в Вене в 2014 г., после того как американские федеральные прокуроры обвинили его в попытке подкупа чиновников в Индии. Российский бизнесмен из окружения президента Владимира Путина дал Фирташу 125 млн евро для выхода под залог. С тех пор Фирташ пытается избежать экстрадиции из Австрии с помощью многочисленных американских адвокатов, включая представителей обеих партий. Среди них Джозеф Ди Дженова и Виктория Тонсинг, юристы, тесно связанные с Джулиани. Фирташ говорил, что заплатил за их услуги более миллиона. Адвокаты отрицали, что Фирташ был замешан в дела Парнаса и Фрумана. The Washington Post утверждает, что им удалось договориться о необычной встрече с генпрокурором США Уильямом Барром по поводу экстрадиции Фирташа. (Деньги – не единственное, что получили американские партнёры Фирташа; как утверждает The New York Times, его юристы в Австрии передали Джулиани документы, изобличающие действия Байдена.)

Ди Дженова и Тонсинг появились на Fox News не для того, чтобы объяснить позицию Фирташа, они предупредили миллионы американцев о злом банкире Джордже Соросе, который пытается контролировать политику США на Украине. Сорос, говорили они, манипулирует американскими дипломатами. Адвокаты Фирташа упоминали о фондах, которые финансирует Сорос, чтобы продвигать свои представления об «открытом обществе». Что бы кто ни думал о преференциях Сороса в американской политике, его фонды проделали огромную работу для поддержания прозрачности и верховенства закона в Восточной Европе. Кремль и его друзья старались разрушить результаты этой работы и выбрали Сороса как объект жёсткой, часто антисемитской пропаганды.

Украинский скандал, пишет Белтон, «продемонстрировал одновременно хрупкость американской политической системы и то, как она подрывается изнутри. “Кажется, вся американская политика предлагается на продажу, – говорил бывший российский банкир со связями в органах безопасности. – Как оказалось, всё зависит от денег, а эти [западные] ценности просто лицемерие”».

Создаётся впечатление, что тратя миллионы долларов и предлагая информацию как приманку для Трампа, команда Фирташа пыталась не допустить его экстрадиции, передать контроль над энергетическим сектором Украины более податливому человеку и избавиться от американских чиновников, которые этому мешали. Кроме того, она распространяла теории заговора, которые давно стали основой российской пропаганды. Цели Фирташа были практически идентичны целям Кремля, и это не совпадение. Это повестка, появившаяся отнюдь не в США.

Коррупция с китайскими особенностями

Не только режим Путина использует коррупцию как инструмент для продвижения своих национальных интересов. Пекин ведёт аналогичную игру. Вспомните историю с китайской энергетической компанией CEFC China Energy. Реальный характер деятельности компании и её руководителя Е Цзяньмина остаётся загадкой. Е Цзяньмин занимался инвестициями и налаживал контакты с властями по всему миру, в том числе в Чехии. В 2018 г. эксперт из Праги, следивший за деятельностью Е Цзяньмина, сказал The New York Times: «Уже ясно, что это не просто китайская коммерческая компания, у них есть связи в спецслужбах». Как отмечала CNN, «компания настолько тесно связана с китайским правительством, что иногда их трудно отделить друг от друга».

Ситуация стала ещё загадочнее в 2017 г., когда власти США арестовали высокопоставленного сотрудника CEFC Патрика Хо по обвинению во взяточничестве и отмывании денег. Хо, бывший министр правительства Гонконга, активно пропагандировал инициативу «Пояс и путь», амбициозный инфраструктурный проект, который должен связать Китай с Африкой и Европой сетью автомобильных и железных дорог, а также морских путей, что будет способствовать торговле и экономическому развитию.

Хо полагался не только на ораторское искусство. В 2014 г. он вручил президенту Чада Идрису Деби 2 млн долларов в подарочных коробках. Спустя два года он дал взятку в 500 тысяч долларов президенту Уганды Йовери Мусевени. Взятки должны были открыть китайскому бизнесу путь на нефтяной и газовый рынки этих стран. Хо продвигал не только «Пояс и путь». По данным американских прокуроров, он также занимался незаконной продажей оружия в Ливии и Катаре и предлагал помощь Ирану в выводе из Китая средств, подпавших под санкции.

Через несколько месяцев после ареста Патрика Хо глава CEFC China Energy Е Цзяньмин исчез. По слухам, он задержан в Китае, а компания перешла под контроль государства.

Ещё со времён конфликта с Британской империей китайские лидеры знают, как действовали британцы в XIX веке: мощь империи базировалась не столько на солдатах и оружии, сколько на контроле над портами, каналами, железными дорогами, рудниками, судоходными маршрутами, телеграфными линиями, коммерческими стандартами и биржами. Студенты, изучающие историю Британской империи, лишь покачали головой, услышав что-то знакомое в заявлении министра иностранных дел Джибути Махмуда Али Юсуфа в прошлом году: «Да, наш долг Китаю составляет 71% нашего ВВП, но нам нужна эта инфраструктура». Китай сегодня строит глобальную систему сухопутных и морских маршрутов в соответствии со своими нормами и стандартами сотрудничества, финансируют её китайские банки, а способствуют этому взятки и подкупы, достигшие эпического масштаба.

Эксперты расходятся во мнении о том, представляет ли «Пояс и путь» угрозу для американских интересов. В любом случае нужно понимать, что коррупция лежит в основе этого проекта, который характеризуется отсутствием прозрачности и огромными деньгами, а в результате высокопоставленные чиновники по всему миру оказываются на крючке у Компартии Китая. Инфраструктура трёх континентов связана с авторитарным правительством в Пекине, которое, как известно, занимается сбором персональных данных и подавлением несогласных. Не все местные чиновники воспринимают ситуацию так же беззаботно, как глава МИД Джибути, на некоторых нужно воздействовать по-другому.

Возможно, именно поэтому Китай использует более системный подход к стратегической коррупции в Австралии. В последние годы тема попыток КНР изменить местный политический ландшафт доминирует в австралийских СМИ. Богатые жертвователи со связями в Пекине спонсируют австралийские политические организации и предвыборные кампании, воздействуют на общественное мнение и дают деньги политикам, которые восхваляют Китай. В 2018 г., когда СМИ обнаружили подобные скрытые пожертвования у австралийского сенатора, – который, кстати, консультировал своего китайского спонсора по борьбе со слежкой, – политику пришлось уйти в отставку.

В 2005 г. китайский дипломат Чень Йонлинь, получивший политическое убежище в Австралии, написал, что Китай «предпринимает системные усилия по проникновению в Австралию на структурной основе». Австралийские власти согласны. В прошлом году, уходя с поста генерального директора австралийской разведки, Дункан Льюис публично предупредил о коварных планах Китая. «Не только в политике, но и в общественной жизни, и в бизнесе чувствуется иностранное проникновение, ниточки ведут за океан», – заявил Льюис. Можно сказать, что Австралия столкнулась с той версией стратегической коррупции, которая обеспокоила американцев в 1930-е гг. и вынудила принять FARA. В 2018 г. в Австралии был одобрен закон о прозрачности схем иностранного влияния, который базируется на FARA, но с некоторыми усовершенствованиями.

«Небольшой конфликт интересов»

Не только противники США используют коррупцию как оружие. Турция – пример номинального союзника, который прибегает к аналогичным методам. В прошлом году прокуратура США обвинила второй по величине госбанк Турции Halkbank в организации масштабной схемы для обхода режима международных санкций против Ирана – в исламскую республику ввозилось золото в обмен на нефть и газ. Турецкая сторона утверждала, что у американского суда нет юрисдикции. В итоге Halkbank отказался признать свою вину и ожидает рассмотрения дела в Нью-Йорке. Турция не просто хотела подорвать усилия по изоляции и ослаблению иранского режима, что является одной из целей внешней политики Вашингтона. Анкара стремилась добиться определённого политического результата.

В 2016 г. турецко-иранский бизнесмен Реза Зарраб, замешанный в заговоре, был арестован в США. Существовала вероятность, что он признает вину и расскажет об участии турецких чиновников в своей схеме. Но Джулиани и его давний друг Майкл Мукасей, генпрокурор в администрации Джорджа Буша – младшего, согласились защищать Зарраба и приложили все силы, чтобы его освободить.

Прежде чем разрешить двум юристам представлять интересы Зарраба, судья провёл несколько слушаний, чтобы выявить потенциальный конфликт интересов. Юридическая фирма Джулиани была зарегистрирована как агент Турции, и судья отметил, что он может не получить одобрения, так как дело «возможно, противоречит интересам Турции». В феврале 2017 г. Джулиани и Мукасей отправились в Турцию, чтобы обсудить дело Зарраба с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. По данным The Washington Post, осенью того же года состоялась встреча двух юристов с Трампом, на которой они лоббировали освобождение Зарраба. Предлагалось обменять его на Эндрю Брансона, американского пастора, арестованного турками по ложным обвинениям.

По данным The Washington Post, Трамп согласился, и в Овальный кабинет пригласили госсекретаря Рекса Тиллерсона. Он был удивлён присутствием Джулиани и Мукасея и отказался идти на сделку. Не пошло бы на это и Министерство юстиции. Глава аппарата Белого дома Джон Келли, по слухам, тоже был обеспокоен попытками Джулиани, Мукасея и Трампа вмешаться ход расследования. Обмен не состоялся (Брансон был освобожден в 2018 г.), Зарраб в итоге признал свою вину и дал важные показания, позволившие предъявить обвинения Halkbank.

С тех пор Halkbank и турецкие чиновники пытаются спасти финансовую организацию от многомиллиардного штрафа, который по аналогичному делу был наложен на французский BNP Paribas. Уход Тиллерсона, Келли и других потенциальных противников сделки упростил задачу, помимо Джулиани появились и другие посредники. Зять и советник Трампа Джаред Кушнер стал активно взаимодействовать с родственниками турецких лидеров, в том числе с зятьями Эрдогана. В прошлом году сенатору-республиканцу от Южной Каролины Линдси Грэму позвонил пранкер, представившийся министром обороны Турции. В разговоре Грэм отметил, что Трамп «понимает» озабоченность Турции ситуацией с Halkbank и «хочет помочь».

Неизвестно, что Турция предлагала Трампу по неофициальным каналам. Но в ноябре 2019 г. бывший советник Трампа по нацбезопасности Джон Болтон в частной беседе выразил уверенность, что «существуют личные или деловые отношения, определяющие позицию Трампа по Турции». Есть и другие факты в пользу этой точки зрения: Трамп уважительно и мягко относится к Эрдогану, что явно контрастирует с его манерой общения с другими лидерами союзников США – например, с бывшим британским премьером Терезой Мэй или канцлером Германии Ангелой Меркель. В 2012 г. после открытия Trump Towers Istanbul дочь Трампа Иванка в твиттере поблагодарила Эрдогана за участие в церемонии. Как пишет The Washington Examiner, сам Трамп как-то сказал по поводу Турции: «У меня есть небольшой конфликт интересов, потому что у меня большое здание в Стамбуле».

Удивительно, что государственный банк номинального союзника США ослушался Вашингтон и стал помогать Ирану обходить санкции. Но ещё неприятнее тот факт, что когда об этой деятельности стало известно, её участники стали искать и нашли американских посредников, готовых защитить их от наказания со стороны правительства Соединённых Штатов. Речь идёт не просто о плате за услугу. Это плата за политику, это стратегическая коррупция. И пока она приносит успех: Halkbank не заплатил крупных штрафов за нарушение санкций против Ирана.

Предостерегающий пример Лондона

Для США и их союзников стратегическая коррупция представляет три угрозы. Во-первых, это прямая и очевидная угроза неблагоприятных политических исходов. Во-вторых, существует риск, что противники будут использовать коррупцию для наращивания своего глобального влияния, как это делает Китай, развивая «Пояс и путь». Эти действия ведут к постепенному сворачиванию усилий Вашингтона и союзников после окончания холодной войны способствовать процветанию развивающегося мира путём прозрачности, политических реформ и экономической либерализации. В прошлом, следуя этим рекомендациям, страны могли повысить свой статус в западных институтах и присоединиться к сообществу наций. Теперь построенная Пекином система создала глобальную сеть из олигархов, которые обязаны своим положением и благополучием китайским патронам. С ростом влияния китайской системы и расширением её географического охвата происходит разрушение не только перспектив развития затронутых стран, но открытых торговых отношений и сотрудничества в сфере безопасности с другими государствами.

Третья угроза исходит от таких стран, как Китай и Россия, которые используют государственные компании и нелегальные финансовые потоки для прямого проникновения в западные правительства и институты. Канадские банки, британские риелторские фирмы, американские лоббисты и PR-компании сегодня служат интересам авторитарных режимов – осознанно или неосознанно. В США из-за постоянных разоблачений, связанных с иностранным влиянием, граждане стали считать свою политическую систему коррумпированной – американская политика продаётся тому, кто предложит большую цену, даже если это противник.

Конечно, это делается умышленно. Как отмечается в исследовании Центра стратегических и международных исследований 2016 г., «российское влияние сосредоточено на ослаблении внутреннего единства обществ и укреплении представлений о дисфункции западной демократической и экономической системы. Это происходит путём воздействия на институты демократического управления и их подрыва изнутри». Поэтому, как предупреждает эксперт Ларри Даймонд, «масштабная эндемическая коррупция представляет главную внутреннюю угрозу демократии и делает её всё более уязвимой для разрушения внешними силами».

Чтобы помнить о том, что происходит, когда стратегическая коррупция становится бесконтрольной, американцам достаточно взглянуть на Великобританию. Путин считает, что полностью приручил ближайшего стратегического партнёра Вашингтона и может беспрепятственно привозить туда экзотическое оружие для совершения политических убийств. Чтобы максимально расширить себе свободу манёвра, Путин и его окружение используют слабости британской системы. Анонимная регистрация собственности в Соединённом Королевстве позволила российским олигархам скупить Лондон и его финансовый сектор, где они держат свои грязные деньги. Британские законы о клевете отдают предпочтение истцам гораздо чаще, чем это возможно по американским нормам, и российские олигархи безжалостно используют это преимущество, чтобы цензурировать информацию о своих схемах. Так, в 2014 г. издательство Cambridge University Press отказалось от планов опубликовать книгу американского политолога Карен Давиши «Клептократия Путина» (Putin’s Kleptocracy), опасаясь града судебных исков со стороны упомянутых в книге россиян, – которые естественно будут поданы влиятельными британскими юристами.

Как вычистить дом

Растущая угроза стратегической коррупции остаётся незамеченной или недооценённой в Министерстве обороны и Госдепартаменте. Нельзя отдать эту проблему исключительно федеральным прокурорам и надеяться на лучшее, ответ должен сместиться в центр внешней политики и политики национальной безопасности. Для этого потребуется общественная кампания по мониторингу коррупции, усилия законодателей по устранению уязвимостей в правовой и политической системах Соединённых Штатов и отказ от приоритета экономических санкций, которые будут становиться всё менее эффективными, если американские противники могут предложить альтернативные средства поддержки.

Политические шаги, на которые придётся пойти Вашингтону, чтобы не повторить судьбу Лондона, не будут выглядеть эффектно: для них не требуется новейшее точечное оружие или спецназ. Но они жизненно необходимы. Для начала нужно пересмотреть традиционную повестку продвижения прозрачности. Первым шагом федерального правительства и штатов должно стать ужесточение норм для компаний с ограниченной ответственностью: анонимность позволяет им скрывать средства сомнительного происхождения и владение роскошной недвижимостью. В прошлом году Палата представителей приняла закон о корпоративной прозрачности, который, помимо прочего, предусматривает обнародование сведений о бенефициарах зарегистрированных фирм и корпораций. Это шаг в правильном направлении. Конгресс также должен провести новые слушания по FARA и внести необходимые поправки.

США также нужны правовые нормы, затрудняющие подачу безосновательных исков о клевете с целью препятствовать критике. 29 штатов уже приняли подобные законы, но этого недостаточно. Требуется федеральное законодательство.

Борьба со стратегической коррупцией иногда размывает традиционные границы между контрразведкой, правоохранительной системой и дипломатией. Поэтому проблемы могут возникнуть, даже если федеральное правительство находится в руках нормальной президентской администрации и функционирует хорошо. Коррупционные расследования способны перейти пределы и стать политизированными. Но американские спецслужбы и Госдепартамент должны осознавать опасность стратегической коррупции. Защитой от этой угрозы не может заниматься исключительно генпрокурор и Министерство финансов.

Нормальная президентская администрация уже начала бы расследование кампании против Йованович, детально изучив Фирташа и его партнёров и задействовав дополнительные ресурсы помимо ФБР. Но даже не имея инсайда в Белом доме, нетрудно себе представить, как дорого обойдётся подобное расследование тем, кто за него возьмётся. С делом Halkbank возникнут аналогичные проблемы. Могут быть похожие случаи, о которых мы пока не знаем.

Но средства для борьбы с коррупцией существуют, и будущая администрация, возможно, решится применять их честно. Ответственная исполнительная власть может воспользоваться функциями Совета по надзору за конфиденциальностью и гражданскими свободами, который был создан в 2004 г. для защиты от рисков чрезмерно усердных и политизированных расследований. Есть и другие, старые средства, например институт главных инспекторов (которые попали под удар при нынешнем президенте) и расследования Конгресса (если ему удастся вернуть доверие общества, практически утраченное за последние десятилетия).

Опасность стратегической коррупции не должна быть вопросом партийной повестки. Борьба с коррупцией может объединить левых и правых, выступающих за экономическую прозрачность – для защиты потребителей, инвесторов и граждан в целом – и желающих искоренить клановый капитализм. Эти общие ценности объясняют, почему борьба с коррупцией является объединяющей темой для групп гражданского общества всего политического спектра – от Transparency International до инициативы против клептократии Гудзоновского института.

Хотя импичмент Трампа не увенчался успехом, украинский скандал сохраняет определённый потенциал. Вместо поляризации общества и дисфункции органов власти этот скандал, как и другие, может способствовать перезапуску политической повестки. Украинский скандал – не просто тревожный сигнал для нынешнего президента. Это предупреждение о том, насколько уязвимы правительства перед новым политическим оружием – стратегией извлечения преимуществ из свобод для их дискредитации.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2020 > № 3493713 Филип Зеликов, Эрик Эдельман, Кристофер Харрисон, Селеста Уорд Гвентер

Русофил

Трудно ли любить Россию во времена моды на русофобию

Текст: Елена Яковлева

День знаний переходит в стране в Год знаний. Страна и семья, школа и вуз осторожно, но уверенно начинают учиться в реальном режиме (маски не сбрасывая, оставляя удаленку на запасном пути), радуясь живому, ничем не заменимому процессу учитель - ученик. О том, что жизнь налаживается, свидетельствует и 33-я Московская международная книжная ярмарка, которая открывается в Манеже, где наконец-то писатели смогут очно дискутировать с читателями. Около 300 издательств из 40 регионов страны представят свои новые книги. Будут, конечно же, и зарубежные гости. Среди премьер ММКЯ - книга Александра Архангельского о французском историке и слависте Жорже Нива. Трудно ли любить Россию в непогоду...

Любить. Встретить в России невесту, был высланным во Францию накануне свадьбы. Пережить арест невесты, писать ей письма в лагеря. Встречать в Женеве всех высланных или просто приезжающих из России поэтов, писателей и мыслителей. Объяснять Франции Солженицына. Стать героем фильма Андрея Смирнова "Француз". Изъездить Россию вдоль и поперек. Ходить по канавке в Дивеево. Понимать смысл абсолютно русских слов, которые не все русские понимают. Чем должна закончиться такая судьба? Представьте себе - любовью к России. Трезвой, честной и верной. Александр Архангельский назвал книгу о Нива "Русофил". Почему русофилом быть лучше, чем русофобом? Почему надо уметь не только помнить, но и забывать? Как любить другого человека, культуру, страну, не будучи с ними согласным? О феномене Жоржа Нива наш разговор с автором книги.

Судьба вырастает и из анекдота

Мы сейчас чаще ведем разговоры о русофобии, а тут герой - русофил. Причем никогда не теряющий трезвый взгляд на Россию и всегда сохраняющий юмор…

Александр Архангельский: Сегодня, действительно, больше борются с русофобией. И это не только наше занятие. В Швейцарии недавно вышла книга очень известного журналиста Ги Меттана "Россия - Запад: тысячелетняя война. История русофобии". Но борьба со злобной русофобией часто озлобляет нас самих.

Русофилами же становятся не за деньги и не за славу. Ими становятся, как влюбляются. Мы же влюбляемся не потому, что он (она) самый лучший? Любовь возникает потому, что мы совпали. Как два пазла. Так Нива совпал с Россией.

Как это случилось?

Александр Архангельский: Обычно самое главное совпадение, как и настоящая влюбленность, случайно. У Нива не было никаких предпосылок стать русофилом. Никто в его семье не был связан с русским миром, литературой, историей. По материнской линии все математики, по отцовской - латинисты. Дедушка - архитектор и муниципальный политик. И это не Париж, где полно русских эмигрантов, а холмистая, горная французская провинция, где почти невозможна встреча с носителем русского языка. Но она произошла. Не с интеллектуалом - с переплетчиком, занесенным с Кубани во Францию вихрями революции и Гражданской войны. Говорившим с диким оканьем и гэканьем. Маленький Жорж, начав читать рассказы Толстого, произносил "ховорыл". Да еще с французским акцентом. Выходило что-то анекдотическое. Но из этого анекдота, как часто бывает в жизни, родился сюжет судьбы.

Начатое переплетчиком Георгием Георгиевичем довершила встреча с Пьером Паскалем, тоже странная. Застряв в Советской России осколком французской военной миссии, став французским большевиком, историк Паскаль нашел себе здесь особый предмет внимания - протопопа Аввакума.

Вечное напоминание нам, что не только внешние успехи правят миром, но и напряженное внутреннее упорство.

Александр Архангельский: У Паскаля Аввакум как-то совместился с большевизмом как мечтой об апостольской утопии.

И вот Аввакум со своей страстью идти до конца за своей идеей и повел за собой Пьера Паскаля, сделав отцом-основателем французской славистики 20 века и, конечно, русофилом. А Пьер Паскаль повел Жоржа Нива.

У молодого Виктора Шкловского была брошюра "Воскрешение слова". Может быть, надо воскресить слово "русофил". Заляпанное и заметенное, с одной стороны, иронией (быть русофилом в интеллигентской среде это как быть слегка дурачком), а с другой - идеологической пылью (русофил, значит хороший, правильный, "наш"). Вот не "наш", и без иронии.

Нива русофил, не потому что мы прекрасны. А потому что он любит.

Его любовь не слепа. Он очень жестко отзывается о многом в России и русской культуре. Но это жесткость любви. Тому, кого любим, мы иной раз что-то говорим прямее, чем говорят нелюбящие его. Но если говорим с любовью, то у этого иное звучание. Любовь всегда предполагает сожаление о чем-то неполучившемся, и никогда - презрение, которое принижает человека (культуру, страну).

Это просто на словах, но непросто прожить с этим целую жизнь. Не изменив. А Жорж - очень верный человек - с темой своей жизни не расставался никогда. Ни с людьми, ни со страной.

Анти-Кюстин

Нива нам, как исторический подарок? Своего рода анти- де Кюстин, которого Нива вспоминает в книге в связи с "Русским ковчегом" Сокурова. Страна, где "недостатка нет только в контрастах", "самое верное будет признать, что вас окружают дикари", "из домашней мебели меньше всего в ходу у русских кровать", "при такой суровой жизни серьезная литература никому не нужна", "в России разочаровываешься во всем" писал французский маркиз, путешествующий по николаевской России в 1839 году и сильно прославившийся описанием своего путешествия.

Александр Архангельский: Кюстин, изрезанный на такие цитаты - это упрощение. И Кюстин - не русофоб, а язвительный критик, и Нива не розовый мечтатель, а трезвый наблюдатель. Просто у Нива другой способ разговора о стране - с любовью, знанием провинции. Но и все с той же, подчас суховатой, жесткостью, которая отличает французский взгляд от русского.

Быть "филом" уж точно лучше, чем быть "фобом". Хотя есть опасность "розовых очков". "Розовые очки" и безумное восхищение всем чужим вредно. Но когда "русофильство" - часть твоей собственной судьбы… Когда ты трезв и при этом пьян (и это не запой, а греческий пир)...

А еще важно выбрать между влюбленностью и любовью. Влюбленность дает эйфорию, но быстро проходит. Любовь эйфории не дает, но живет всегда. И как мы помним из "Послания к коринфянам" "долготерпит". Терпение не предполагает восторга и идеализации предмета любви, зато склоняет принять человека именно таким, каков он есть. Любовь, кстати, совместима со скепсисом. Потому что скепсис - если он не разъедающий, кислотный - помогает долго терпеть. Ты не ждешь и не требуешь, как в юности, от любви всего и сразу, бесконечной героичности, идеальности. Понимаешь, что человек устроен сложно, что он может быть слаб, но все равно любишь. Без этой взаимной тяги и взаимной скептической любви, мир, который и так висит на волоске, распадется. И нам останется презрение, холод, саморазрушение и сплошная политика. Недаром Жорж заканчивает свой рассказ цитатой Вячеслава Иванова: Россия и Европа - как два легких, и если мы будем дышать ими порознь, задохнемся. По обе стороны границы.

А у нас в России много франко-, англо-, германофилов? Они делают погоду?

Александр Архангельский: Англофилами были Набоков, академик Алексеев. Чуковский был американофилом. Пастернак - европофилом, русским по чувству, еврейским по происхождению, европейским по духу. Лев Толстой превратил русскую культуру в мировое явление. Про всемирную отзывчивость Пушкина Достоевский уже все сказал.

Здесь и сейчас с нами живут великие переводчики, такие как Виктор Голышев. И его англо- и американофилия (не политическая - культурная, любовь к американскому строю слова и способу рассказа о жизни) передается нам поверх всех идеологических и политических разделений. А грекофилы Гаспаров и Аверинцев? А Соломон Апт и Леонид Мотылев?

Ольга Седакова - Дантефил.

Александр Архангельский: Да. А что для нас немецкая философия без Бибихина? Хайдеггер же просто заговорил у нас устами Бибихина.

Важно не только помнить, но и забывать

"Надо частично запомнить свое прошлое, а частично забыть" - говорит у вас Нива. Неожиданно для книги, построенной на воспоминаниях.

Александр Архангельский: Забвение не менее важно, чем память. Но забыть это не значит вычеркнуть из анналов истории. История - знание, которое, к счастью, не зависит от нашей воли. Вспомним памятник Тысячелетию России в Великом Новгороде. Не желая, например, чтобы Иван Грозный был в череде славных имен России (зло не может быть славным), но и не редактируя историю, создатели памятника взяли Адашева и первую жену Грозного Анастасию Романовну. Так эпоха осталась в символической памяти, а Грозный убран на ее обочину. Мне кажется, это пример идеального забвения. Мы помним то, что было, но не чтим.

Если же говорить о личной жизни, и ужасах, которые в ней присутствуют, то иногда надо позволить простить и себя. Нельзя только гордиться или только стыдиться. Надо прощать. Чтобы двигаться дальше. Недаром моя книжка завершается рассказом Нива о Сандармохе, мемориале памяти, который не скрывает ужасы, но становится объединяющей силой. Память должна объединять. В противном случае мы начнем сводить счеты с историей и будет трудно остановиться.

А наш 1937 год? Наталья Солженицына накануне открытия "Стены скорби" подарила нам удивительно точную формулу отношения к происходящему тогда "Знать. Не забыть. Осудить. И простить".

Александр Архангельский: Ну, забыть об этом - значит предать самих себя. Просто сейчас пришло время более спокойного, научного разговора о 20-м веке. Несколько лет назад вышла книга Олега Хлевнюка "Сталин", не возможная ни в советский, ни в постсоветский период. В ней на первом плане выверенная позиция историка - что знаем - чего не знаем, что было - чего не было. По Хлевнюку доносов было меньше, чем принято об этом говорить. Что не отменяет гнусности и подлости тех, кто доносил.

Мы не можем построить свою модель отношения к истории по модели, к которой иногда прибегают в Восточной Европе: мы хорошие, но к нам пришли плохие (советские) и заставили нас тоже быть плохими. И сразу становится ясно, как быть с коммунистическим прошлым и с теми, кто работал на него. Но к нам точно никто не приходил со стороны и не заставлял. В большинстве семей есть и пострадавшие, и преследовавшие. Нельзя разделиться на чистых и нечистых. Но можно жить и помнить. И что-то себе эмоционально простить. Не допуская амнезии (отрубило и все), но избегая надрыва. Например, проект "Последний адрес" не предполагает, что увидев на домах таблички-напоминания об уведенных из них в 30-е годы людях, мы станем рвать на себе рубаху и посыпать волосы пеплом. Но надо жить среди этих…

...знаков.

Александр Архангельский: Да. Среди знаков, которые не бьют каждую секунду по больному, но и не дают сказать, что этого не было.

Паромщик культур

Жорж Нива помогал устроить судьбу людям, уехавшим или высланным из позднего СССР, в книге есть их замечательные портреты - от Солженицына до Эткинда.

Александр Архангельский: Поколение уезжавших из СССР в 70-80-е годы считалось антисоветским, но иногда на самом деле было советским. Советская реальность была его вторым легким, ну или кислородной маской. И когда они приезжали на Запад, обнаруживалось, что если не подключить советскую кислородную маску, им не хватит воздуха. Многие были не адаптируемы. В книге есть довольно страшный рассказ Нива о Краснове-Левитине, погибшем при непонятных обстоятельствах. Вроде бы и деньги на жизнь у него были, а вписаться в нее он не мог. И так у многих, за редким исключением, когда люди уезжали вовремя, в молодости, и готовясь к этому, как Бродский. Ну или осознанно настраивались жить в вакууме своих великих замыслов и обходиться без больших контактов с окружающей реальностью, как Солженицын. Но не всякий может быть отшельником. Даже культурным.

Так что у разрубивших свою судьбу надвое, могла начаться трагедия, если не помочь им воссоединить свои жизни "до отъезда" и "после". И Нива стал таким воссоединяющим человеком. И Русский кружок, и русский мир Женевы, который он создал, очень многим помог. Эткинду, например, сразу получить постоянное место в университете в Нантере. А Синявскому, живущему советским контекстом и постоянно выясняющему отношения с русской диаспорой, выйти из этого вакуума. И так было не только с "уехавшими", но и с приехавшими в гости, с лекциями. Например, с Валентином Распутиным.

Нива очень точно и не насмешливо называет его "русским неевропейцем". А Астафьева с Распутиным непривычно не "деревенщиками", а писателями-экологистами.

Александр Архангельский: Да. Расскажи сегодняшним молодым про главное общественное деяние Распутина - борьбу за Байкал, и он им покажется абсолютно современным. А у Астафьева в Овсянке мы с Жоржем были. Видели его соседей, и несмотря на все его легенды об Овсянке, понимали, что он там, конечно, был чужой. И эта драма гораздо интереснее рассказанных им легенд.

Жорж и по канавке в Дивеево ходил. Вроде бы протестант со всей его протестантской рациональностью, но с желанием быть с теми, кто тебе интересен. И с живым отношением.

Астафьев, кстати, тоже не европейский был человек, и конфликтный, суровый - но живой. К людям, к культуре лучше подходить не с точки зрения "правильно или неправильно?", а с точки зрения "живой или мертвый?". Нива приемлет все живое. А потом уже разбирается, что из этого ему близко, а что нет.

Стать крестиком на ткани

"Ученому редко выпадает романная жизнь", пишете вы в предисловии. Но у вашего героя она романная. Он любил дочь Ольги Ивинской Ирину, был выслан из СССР накануне ее ареста. Потом война в Алжире, ранение, Сорбонна, диссиденты, Солженицын. И фильм Андрея Смирнова "Француз" - косвенное свидетельство романной жизни героя. И дом Нива в предместье Парижа, где жили мушкетеры и вы - во всем, от рисунка Марка Шагала и литографий гор до того, как он сажает за стол и кормит, оставляет ощущение, что ты попал в роман. Почему вы выбрали для книги жанр саморассказа?

Александр Архангельский: Роман, в том числе автобиографический - это что-то слишком понятное, устоявшееся. Мой же текст сделан в жанровой традиции исповеди, до сих пор находящейся на обочине литературного процесса. Хотя жизни в ней не меньше, а может быть и больше, чем в романе.

Мы живем в короткое время. А жизнь при этом становится все дольше. И вот вопрос, как - не растягивая и не увязая в подробностях - рассказать о долгой и ясной жизни.

Я решил рассказать вот так. Спрятав автора в тень героя. Я в очень многих случаях затирал себя ластиком. Тень так тень. Тень, конечно, в русской, и европейской традиции - отрицательный образ. Но мне кажется, что и положительный. Читатель, ощущая героя как автора, остается с ним один на один. Я - раз я тень - не мешаю, не лезу, не встреваю.

У такого текста есть какая-то - для меня очень важная - энергия неочевидности. Как летчик в "Ночи" у Пастернака "Он потонул в тумане, исчез в его струе, став крестиком на ткани, и меткой на белье".

Но при этом в "Русофиле" много эскизности и непрорисованных деталей. Не "картина маслом".

Александр Архангельский: Ну "картина маслом" это скорее из галереи Измайлово. Моя же книга ближе к современному актуальному искусству, где документ часто превращается в художественное повествование, а художественное повествование в документ. И конечно, тут наброска должно быть больше, чем прописанных деталей.

К тому же мои герои - и Теодор Шанин, и Жорж Нива - сами писали или пишут мемуары. И в них они все и сохраняют до мельчайших деталей. А моя книга рассчитана на то, что вы не знаете, кто такой Жорж Нива.

Я осознанно иду на сочетание эскизности с подробной проговоренностью, на перепады между маленькими и большими эпизодами. Потому что главное для меня - раскрыть характер, миросозерцание, а также способ мыслить и переживать моего героя. Жорж человек сдержанный. Но я не стал по-журналистски выгрызать из него что-то неизвестное, а старательно шел по следам. И если видел, что он что-то не хочет раскрывать, не раскрывал.

И в книге главным становится присутствие героя - здесь, сейчас, с нами.

Александр Архангельский: Да. Это лирическая повесть про то, как я живу - с этим опытом - здесь и сейчас, сию минуту. В ней нет ностальгии. Нет ярости. Но есть глубина и открытые двери.

В книге можно найти замечательные афоризмы. Например, Нива говорит, рассказывая о Солженицыне: "Запад вообще-то ценит бесстрашие и чувство юмора". У вас есть любимый афоризм?

Александр Архангельский: Я избаловался общением с Нива до такой степени, что не очень их фиксирую. Но, пожалуй, мне нравится: трудновато жестко управлять народом, у которого 400 сортов сыра. Вениамин Борисович Смехов мне вчера подсказал, что это рифмуется с афоризмом Жака Ширака: истоки французской демократии в истории ее сыров.

Дружба без срока

Вы долго знаете друг друга, вашу переписку публиковал журнал "Звезда", как возникла ваша дружба?

Александр Архангельский: Моя встреча с Жоржем, как и его встречи с Георгием Георгиевичем и Пьером Паскалем, была случайной, но оказалась закономерной. Когда я работал в журнале "Дружба народов", мы решили напечатать фрагменты книжки Нива о Солженицыне в переводе его покойного друга Симона Маркиша. И я ему об этом написал.

У нас разница в возрасте более четверти века. Но французское поколение, к которому он принадлежит, в чем-то ближе по опыту к нам. Начиная с быта - послевоенного, без современного европейского изобилия (Жорж, в отличие от большинства современных французов, знает, что такое бытовые проблемы) и до войны в Алжире, которая потом рифмовалась с Афганской и Чеченской войной.

Мы с ним смотрим на события и видим нечто схожее. Нам интересно друг с другом. У нас образовалась дружба - настоящая, большая, про которую пишут в книжках.

Между странами

Давно знакомый с Жоржем Нива Александр Архангельский читал по его приглашению лекции в Женевском университете. И возвращался в Москву.

- В гостях удобнее. Дома часто неудобно. Тебе некогда убираться, ты конфликтуешь с водопроводчиком, с соседями, которых случайно залил, с дворниками, которые то убирают, то не убирают снег, и с ГПУ "Жилищник", каждый год перекрашивающим стены грязной краской. Но дома ты дома. У Пришвина есть замечательное выражение: надо найти хомут по шее. Хомут не должен быть не только слишком жестким, но и слишком свободным. Натрет и в том, и в другом случае.

Мультимедиа

У вашей книги есть аудио- и видеоварианты?

Александр Архангельский: Да. Высказывание (а книга, кино, спектакль, выставка это высказывание) в зависимости от того, каким способом ты его совершаешь, меняет что-то в сути рассказа. Кино дает одну краску, голос героя в наушниках, не позволяющий тебе вмешаться и что-то уточнить - другую. У сказанного появляется другой объем. Не скажу, что это обязательно для всех, но это крайне интересно. А интерес - одно из условий удачи.

6 сентября книга Александра Архангельского "Русофил", изданная "Редакцией Елены Шубиной", будет презентоваться в рамках Московской международной книжной ярмарки в Манеже на 4-й сцене с 18.45 до 19.30. У книги есть аудио- и видеоформаты. Фильм "Русофил" осенью будет показан по телеканалу "Культура".

Россия. Франция > СМИ, ИТ > rg.ru, 2 сентября 2020 > № 3486533 Александр Архангельский

НОВЫЙ ВИТОК ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ В ЛИВАНЕ?

АЛЕКСЕЙ САРАБЬЕВ

Ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, главный редактор издания «Религия и общество на Востоке».

Протесты в Бейруте 8 августа, спустя четыре дня после трагедии, конечно, не были массовыми. Однако на этот раз немногочисленные протестующие действовали решительно, и это стало началом нового политического витка: уже 10 августа президент Ливана Мишель Аун принял отставку премьер-министра Хасана Диаба и его правительства. Будет ли новый кабинет составлен всё по тому же конфессиональному принципу?

Страшный взрыв аммиачной селитры в бейрутском порту, унесший человеческие жизни и искореживший квартиры бейрутцев, усугубил социально-политическое положение в стране. Закономерно, что он вызвал, во-первых, новый всплеск волны недовольства народа действиями исполнительной власти и, во-вторых, новый раунд политического противостояния «старых добрых» кланово-конфессиональных партий, которых ливанцы и призывают смести с политической арены, «всех – то есть всех» (келлон я‘ни келлон).

Мрачные краски фона

Их три – основных цвета фона общественной жизни Ливана летом 2020 года.

Первый. Социальные протесты с 17 октября 2019 г. подхватили общемировую волну народных выступлений, которая в регионе особенно сильно ощущалась в Ираке (за месяц до того). Ливанские протесты затихали на период очень жёстко проведённого властями карантина, но в начале лета вновь возобновились, хотя и не с той силой, что была.

Второй. При введённой правительством «всеобщей мобилизации по борьбе с коронавирусом» принятые Ливаном карантинные меры были, пожалуй, самыми жёсткими в Леванте. Страх пандемии перемешался с растерянностью перед небывалыми ограничениями социальной активности. Колоссальные убытки ливанцев-предпринимателей и потеря многими источников заработка усилили психологическую подавленность и отчаяние населения.

Третий. Явно нерезультативные действия правительства и углубление финансово-экономического кризиса убеждали население в тупиковости ситуации и необходимости продолжения протестов.

Этот фон вкупе с продолжением острой политической конкуренции создавал в Ливане эффект взведённого курка. Серьёзным триггером стала бейрутская трагедия, запустившая новый этап протестов – на новом уровне.

Возникают несколько вопросов, которые как ливанцы, так и вдумчивые наблюдатели задают себе и друг другу, и ответ на которые помог бы понять пути выхода из сложившегося опасного положения.

Революционная ситуация?

О том, что Ливан оказался охваченным глобальной протестной волной, писали разные издания. Она прошла сквозь страны нескольких континентов, в том числе: Чили, Аргентина, Боливия, Эквадор, Англия, Чехия, Алжир, Судан, Ирак, а также анклавы – Гонконг и Каталония. События были вызваны сходными причинами и в этом смысле легко прослеживается взаимосвязь между ними. Едва ли, впрочем, можно говорить о её практических последствиях – кристаллизации исторического субъекта и объединении формы данного политического действия. По этим признакам протестная волна оказалась расчленённой по «национальным государствам».

В Ливане тяжесть положения в экономике начала всё больше отражаться на рядовых гражданах. Народ стал испытывать на себе фатальную нерешённость проблем во многих отраслях экономики. Нараставшая безработица, в том числе среди квалифицированной молодёжи, страшная дороговизна недвижимости и качественного образования, высокие тарифы на жилищно-коммунальное обслуживание и топливо, многочасовые перебои в подаче электроэнергии и «генераторная мафия», восполняющая за дополнительные поборы нехватку электричества, проблемы с утилизацией бытовых отходов, ухудшение экологической ситуации – всё это не могло способствовать социальной стабильности. Финансовый кризис, о мерах преодоления которого довольно вяло вещал глава ливанского центробанка «Банк дю Либан» Риад Саламе, к весне 2020 г. стал грозить заморозкой счетов простых ливанцев якобы для покрытия первостепенных статей бюджета. В условиях карантина и резкого обеднения среднего класса это стало вызывать ярость больших групп населения – поверх границ конфессиональных общин.

После снятия в Ливане строгого карантина в мае постепенно возобновилась и активность масс, «в бурные времена привлекаемых как обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению».

Поразительное хладнокровие демонстрировали ливанские ведущие политики, пытаясь не дать усомниться ни народу, ни оппонентам в своих силах держать ситуацию под контролем. Трагедия в Бейруте 4 августа нанесла удар как раз по этой области. Когда прошёл шок, ливанцы стали выражать своё законное негодование, а политическая оппозиция – подливать масла в огонь, обвиняя исполнительную власть в бездействии и набирая политические очки через мобилизацию молодёжных движений.

Действительно, спустя месяцы можно попытаться осмыслить, что же вывело людей на улицы, во что переросли требования и что сдвинулось с мёртвой точки. Теоретически людской гнев вызывают не сами по себе тяжёлые условия, а несоответствия и противоречия. Например, когда ожидания социальных групп остаются относительно постоянными, в то время как их возможности оцениваются как снижающиеся.

Ещё одним фактором социальной дестабилизации становится демонстрационный эффект: социальное и материальное неравенство раздражает и озлобляет, заставляет «распределять» степень вины по социальным группам и назначать кого-то виновным. Бейрут с его блеском и нищетой в этом отношении даёт богатую пищу. Но раньше нередко виновными назначались конкурирующие сообщества, причём кланово-конфессиональные партии, по сути, возглавляли это разрушительное действо. А с осени 2019 г. всё пошло не так: протестующие прибегли к шоковой терапии, перекрывая питающие страну «артерии» – парализуя ключевые транспортные магистрали.

Требования неожиданно быстро свелись к одному главному, которое касалось принципа государственного управления и политического участия – конфессионализма. Важно подчеркнуть, что сами демонстранты пресекали участие в своих акциях по партийной принадлежности. Не допускались традиционные политические партии и их агитаторы. «Все, значит все».

Реального результата добиться не удалось, несмотря на быструю отставку правительства Саада Харири и формирование в январе правительства «технократов». От ливанцев не укрылось, что в реальности новый кабинет был составлен всё по тому же конфессиональному принципу – квоты были соблюдены. Сторонники ушедшего в отставку премьера отказались войти в его состав, а значит – новое правительство включило представителей только одной из сторон политического противостояния. Но как раз к уходу от конфессиональных квот и от разрушительного противоборства в политике и призывали демонстранты. То есть результат был близок к нулю, повестка протестов так и осталась открытой.

Карантин снят, да здравствует карантин?

Указом правительства от 15 марта 2020 г. была объявлена «всеобщая мобилизация для борьбы с коронавирусом». Видимо, осознавая юридическую зыбкость такой формулировки, как «всеобщая мобилизация» (ат-та‘би’а аль-‘амма), премьер лично разъяснил, что она пока сводится к обязательству оставаться в своих домах и не оставлять их, за исключением крайней необходимости, ради предотвращения разного рода «собраний в общественных местах и на частных территориях» и посредством «принятия неотложных необходимых мер для судебного преследования нарушителей в компетентных судебных органах». Специально оговаривалась необходимость использование для этого сил армии и спецслужб: разработать особые меры поручалось «руководству армии, Главному управлению сил внутренней безопасности, Главному управлению общей безопасности, Главному управлению государственной безопасности, муниципальной полиции и муниципальных профсоюзов».

Правда, даже в этих жёстких условиях происходили акции протеста, например, доведённых до отчаяния водителей общественного транспорта в Триполи, оставшихся без работы и средств к существованию.

Заслуживает особого внимания закон, принятый в тот сложный период, который явно отсылал к пережитому ливанскими политиками шоку от по-настоящему массовых протестов. 9 апреля 2020 г. члены правительства «технократов» направили на утверждение в парламент некий законопроект «о приостановке юридических и судебных сроков». Законопроект предполагал, что «в период с 18 октября 2019 г. по 30 июня 2020 г. приостанавливается действие всех юридических, судебных и договорных сроков, предоставляемых лицам с публичными и частными правами для осуществления всех видов прав, независимо от того, являются ли эти сроки формальными или процедурными, либо распространяются на основании права; решение включает приостановку сроков гражданских, коммерческих и уголовных дел; указанные сроки будут возобновлены после окончания их приостановки». Верхняя дата «приостановки сроков» была связана, видимо, с прогнозируемыми сроками жёстких карантинных мер, а нижняя – ясно указывала на начало массовых протестов в стране. Тем самым принимался закон, по сути, с «обратной силой». Похоже, что в представлении готовивших этот документ жёсткость карантинных мер и наказание за участие в беспорядках периода массовых протестов были взаимосвязанными.

В свою очередь при отсутствии внятной программы правительства складывалось впечатление, что министры юридически подстраховывали свои возможные (ожидаемые?) неудачи в будущем. Ответственность исполнительной власти, тем самым, как бы перекладывалась на пандемию, не позволявшую в условиях жёстких ограничительных мер эффективно работать.

Таким образом, карантин, если рассуждать прагматически, пришёлся на руку новому кабинету министров, от которого ждали прорывных решений при фактическом отсутствии ресурсов для этого. Он стал даже своего рода щитом от критики со стороны оппозиции, настроенной воинственно. Ещё в конце апреля завершался срок в 100 дней, в который правительство Хасана Диаба обещало провести первый этап реформ. Риторика Харири была покровительственно-угрожающей: якобы это он предоставил такой срок новому кабинету: «Готовившему план экономического спасения (хуттат инказ иктисади) правительству мы решили предоставить льготный период в ожидании, что сможем судить об этом обещанном плане, но, похоже, оно движется к плану экономического самоубийства (хуттат интихар иктисади), построенному на отъёме депонированных в банках денег ливанцев». Звучала и угроза «заговорить по-другому, если вопрос не будет улажен».

Новая волна пандемии и повторное введение жёстких карантинных ограничений могло бы оказаться счастливым билетом для исполнительной власти, которая оказалась в тяжёлой ситуации отсутствия возможностей для решений, могущих принести наглядный и убедительный результат.

Политические баталии – серьёзно?

Вопрос мог бы остаться риторическим, если бы не обстоятельства, дающие основание ставить его буквально.

Сложные перегруппировки политических сил в период «президентского вакуума» (с мая 2014 по конец октября 2016 г.) наводили на мысль о том, что ушло в прошлое противостояние на политической арене Ливана двух альянсов, названных по датам 2005 г. «14 марта» и «8 марта», что теперь диспозиция совершенно иная. Однако неослабный «негативный интерес» к ливанской организации «Хизбалла» (легальная политическая партия плюс военное крыло), которая признана террористической, например, Соединёнными Штатами, Британией, Австралией, Канадой, Германией, странами Персидского залива, подводит к другому углу зрения. Диспозиция в целом сохранилась, но теперь основной точкой расхождения является уже не ушедший в прошлое вопрос сирийского доминирования, а именно эта партия антисионистской оси «Сопротивления» (аль-мукавама) – как и палестинские боевики в Ливане сорок пять лет назад, на заре гражданской войны. Как и тогда, это может стать поводом для затяжной гражданской «волны турбулентности».

Тут логика сбивается, и сбой этот пока не осмыслен в свете такого малоизвестного, но существенного феномена, как «сковывание конфликта» (рабт ан-низа‘). Это понятие означало заморозку долгих напряжённых взаимоотношений главных полюсов ливанской политики, что на протяжении многих месяцев подряд отмечалось необъяснимое потепление отношений «Мустакбаль» и «Хизбаллы» как полярных политических оппонентов. Многое продолжало указывать на то, что взаимопонимание между ними, их «сосуществование в согласии» (аль-мусакана), пусть и в относительном, сохранялось. Писали, что внешний разлад в отношениях весной 2020 г. («освобождение», тахаррур) между «Хизбаллой» и «Мустакбаль» был переоценён.

В то же время предшествовавший ливанским протестам период характеризовался и вовсе «медовым месяцем», когда в составе кабинета Харири министры от «Хизбаллы» были якобы «на его стороне и, может быть, даже являлись его “сетью безопасности”, на которую он мог опираться в своих возможных баталиях как внутри правительства, так и за его пределами». Можно предположить, что это было не что иное, как прагматическое взаимодействие «сильных», заинтересованных друг в друге в рамках выстроенной биполярной системы политического контроля в государстве. Нынешняя сдержанность обеих сторон в отношении друг друга может служить тому подтверждением.

Казалось бы, самое время политической оппозиции воспользоваться обострившейся ситуацией для попытки прийти к власти. Но этого не происходит, и причин может быть две. Или сложившиеся условия не дают Харири основания надеяться на прочное закрепление в исполнительной власти (гарантированная неудача в реализации внутренней политики на фоне мощных социальных протестов), или же он рассматривает пост главы правительства как недостаточный для себя, вынашивая планы смены правила «Национального пакта», когда на президентский пост может рассчитывать только маронит…

Накануне вердикта Спецтрибунала

Ещё одно обстоятельство, возвращающее мысль к клану Харири и вопросу «Хизбаллы». Так совпало, что трагедия произошла накануне вынесения очередного «окончательного» заключения Спецтрибунала ООН по Ливану (СТЛ). Затянувшееся на много лет расследование преступления зимы 2005 г. – убийства Рафика Харири, экс-премьера (сложил полномочия в ноябре 2004 г.) и миллиардера – должно было завершиться оглашением вердикта по конкретным обвиняемым 7 августа. Вполне объяснимо, что оно было перенесено (пока на 18 августа): Ливану было не до того.

Но, возможно, была и другая причина. Многие не хотели бы, чтобы это событие прошло незамеченным, ведь его международно-политический резонанс ожидался громким. Почти наверняка обвинение по конкретным лицам из «Хизбаллы» подтвердятся. Это должно стать серьёзным козырем, а такой ход логично делать, когда ничто не отвлекает от производимого эффекта. О подготовке такого хода, имеющего целью свалить подавшее в отставку 10 августа правительство Хасана Диаба, говорит, в частности, неосторожное высказывание ливано-саудовского миллиардера Бахи Харири: «То, что покойный премьер-министр Рафик Харири построил за 15 лет, было разрушено за одну секунду. Режим, управляемый “Хизбаллой” и князьями войны, должен уйти…»

Кстати, Ливан ежегодно вносил круглую сумму в обеспечение работы СТЛ, что было некогда одним из поводов к выходу министров шиитов из правительства и падения кабинета Харири 12 января 2011 г. После формирования нового кабинета Наджиб Микати продолжали раздаваться мнения об ангажированности СТЛ, а тогдашний глава Свободного патриотического движения заявлял 2 июля 2011 г.: «Хасан Насралла победил в битве с поддерживаемым ООН Спецтрибуналом».

Вообще, нынешнее политическое противостояние вызывает ощущение дежавю, напоминая о событиях почти десятилетней давности, и политики, похоже, не прочь действовать в привычной для них парадигме. Вот только для простых ливанцев она стала невыносимой.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 августа 2020 > № 3468414 Алексей Сарабьев

Диверсификация возможна

Из-за вооруженного конфликта Азербайджана и Армении поставки углеводородов из региона могут снизиться, но их быстро компенсируют другие страны

Армения и Азербайджан приблизились к очень опасной черте в своем вооруженном противостоянии. С момента очередного обострения боевых действий, которые начались 12 июля, стороны успели сделать несколько тревожных заявлений: так, например, в ответ на появившиеся в армянской прессе заявления о том, что Ереван может атаковать Мингечевирское водохранилище в Азербайджане, в азербайджанском военном ведомстве предупредили армянские власти о том, что способны нанести ответный удар по Мецаморской атомной электростанции с помощью современного высокоточного вооружения.

Кроме прямых военных угроз с азербайджанской стороны прозвучало предупреждение международному нефтегазовому сообществу, что безопасность поставок нефти и газа из Азербайджана находится под угрозой из-за продолжающихся столкновений на границе с Арменией.

Поскольку часть энергетической инфраструктуры находится в непосредственной близости к зоне боевых действий. Насколько эти заявления соответствуют действительности и угрожает ли старый закавказский конфликт текущим поставкам энергоносителей в Европу?

Что касается поставок азербайджанской нефти на международный рынок, то речь идет в первую очередь о трубопроводной системе Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). Этот трубопровод был запущен в 2006 году, и к 2020 году по данному маршруту было прокачано свыше 450 млн тонн каспийской нефти, из которой более 400 млн тонн составляет азербайджанская, 27 млн тонн — туркменская, 12 млн тонн — казахская, 7 млн тонн — российская нефть. За первые 5 месяцев текущего года по трубопроводным системам БТД и Баку-Супса было прокачано 12,6 млн тонн нефти, что на 3,6% меньше, чем показатель предыдущего года.

Падение обусловлено все теми же причинами: коронавирусной пандемией и разрушением спроса на нефть в первом полугодии. Учитывая текущее состояние рынка нефти, можно с уверенностью сказать, что гипотетические перебои с поставками азербайджанской нефти на международный рынок не окажут серьезного влияния на баланс спроса и предложения в регионе.

Сейчас структура рынка такова, что выпадающие объёмы будут без особых проблем замещены поставщиками из других регионов: Средиземноморье является одним из самых конкурентных рынков по уровню диверсификации поставок нефти.

Существенные поставки азербайджанского газа на международный рынок начались сравнительно недавно — в 2016 году с запуском газопроводной системы TANAP. В первом полугодии текущего года Азербайджан упрочил свои позиции и занял первое место среди поставщиков природного газа в Турцию с 25-процентной долей. Но так же, как и в случае с нефтью, турецкий, да и южноевропейский рынки газа очень конкурентны с точки зрения предложения. За долю рынка здесь сражаются не только Россия, но и Катар, Иран, Алжир и США. А следовательно, любые выпадающие объёмы по поставкам газа из Азербайджана будут мгновенно замещены любым из вышеперечисленных поставщиков.

Таким образом, вряд ли турецкие и европейские политики «услышат» предупреждение от азербайджанской стороны и всерьез воспримут угрозу срыва поставок энергоносителей из Азербайджана ввиду разгорающегося военного конфликта с Арменией.

Вячеслав Мищенко

Руководитель рабочей группы по ценообразованию и рынкам при Министерстве энергетики РФ

Армения. Азербайджан. США. Россия > Нефть, газ, уголь. Армия, полиция > oilcapital.ru, 20 июля 2020 > № 3451649 Вячеслав Мищенко

Чёрный передел

парадоксы западной политики

Константин Черемных Илья Титов

«ЗАВТРА». Константин Анатольевич, похоже, что конспирологические теории, возникшие вокруг Билла Гейтса, были всерьёз восприняты схиигуменом Сергием. Как всё-таки отделить зёрна от плевел, чтобы импортированная мистическая продукция не становилась поводом для церковных расколов у нас?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Отец Сергий, вокруг которого ходит столько разговоров, вписан во вполне определённый контекст. Главным образом, это, конечно, COVID-диссидентство самого что ни на есть западного образца. Теории про принудительную вакцинацию и чипирование посредством введения вакцины попали к нам по многим информационным каналам, самым заметным из которых стала передача Никиты Михалкова. Результатом слишком бурного восприятия этого комплекса идей и стали действия схиигумена Сергия.

Но отец Сергий живёт не в вакууме. Он не может не знать, что из-за эпидемии коронавируса власти Саудовской Аравии ограничили хадж в Мекку. Если понимать, какое значение имеет хадж в жизни мусульманина (его, согласно правилам, должен совершить каждый последователь Магомета хотя бы раз в жизни), то станет ясно, что саудовская королевская семья пошла на совершенно беспрецедентную меру. И пошла на это совершенно независимо от Билла Гейтса, ведь если бы саудовский главный муфтий и саудовская правящая династия были у него в кармане, они бы у себя не нефть добывали, а ветряные электростанции строили в угоду прогрессистско-экологистским веяниям. Нет, саудиты извлекли урок из далёких времён, когда эпидемии опустошали этот регион.

Считаю, что схиигумен Сергий, говоря об этих теориях как о свершившихся фактах, поставил себя в заведомо проигрышное положение. Ведь если признавать, что у каких-то людей есть тайная власть над миром, если считать их могущество абсолютным, то это чистое пораженчество.

«ЗАВТРА». Помимо этого одна из претензий отца Сергия к церковной власти заключалась в её частых контактах с Ватиканом.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Эти контакты — тема, уходящая в далёкое прошлое, но сегодня она сводится к конкретному папе Франциску. Упрёки в контактах с ним сейчас особенно остры, так как Франциск и Святой Престол несколько раз «отличились» во время эпидемии. Так, было заявлено, что COVID — ответ природы на действия людей, игнорирующих экологический кризис. Вместе с этим кардинал Конрад Краевский, известный в Ватикане как «папский Робин Гуд», отправил материальную помощь группе трансгендерных проституток, разместившейся недалеко от Рима в период пандемии. То есть сегодня у Ватикана именно такие приоритеты, и контакты с ним никак не красят Русскую православную церковь в глазах приверженцев традиционных взглядов.

Папе Франциску вторил и Альберт Гор, вице-президент США времён Билла Клинтона и активный сторонник экологической повестки. «Экологический кризис и пандемия связаны», — утверждал этот лауреат Нобелевской премии мира. Эхом отзывались вдохновители и лидеры протестов в США, которые не утихли до сих пор. Правда, эти добавляли, что эпидемия имеет ещё и расистский подтекст, ведь больше всего от неё страдают именно чернокожие.

«ЗАВТРА». Занятно, что это убеждение никак не помешало афроамериканцам десятками тысяч выходить на улицы.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, вроде бы это противоречие, но оно очень многое обнаруживает. Если посмотреть, что писалось соответствующими агитаторами и ресурсами накануне, то жалобы чернокожих очень разнятся. В одном месте они обвиняют Трампа, что он «открыл» их штат, несмотря на угрозу COVID, в другом же месте они, наоборот, обвиняют президента в нежелании «открывать» штат, из-за чего население беднеет.

В психологии есть такое понятие, как «рентная установка» — это позиция жертвы, требующей удовлетворения. В соответствии с этой установкой собственные претензии становятся важнее любых реальных проблем. Так, активист и журналист Шон Кинг, известный своим участием в движении чернокожих радикалов Black Lives Matter (и выдавленный из руководства этой организацией из-за сомнений в том, что он на самом деле афроамериканец) заявил, что белые Христос и Богородица — расизм и что Христос на самом деле был чёрным.

Это напомнило мне о конференции Шиллеровского института, где буквально первое, о чём меня спросили, было моё отношение к идее чернокожего Адама. Так что ничто не ново. Удивление подобным идеям как чему-то доселе невиданному — следствие слабого контакта американской администрации с собственным чернокожим населением. Населением очень разным, очень специфичным. Их стремлений не понимает в полной мере никто — даже представители Ганы, предложившие недавно американским африканцам вернуться на континент их предков, где их не будут угнетать белые. Ответа на это предложение не последовало.

Как недавно написал чернокожий доцент Техасского университета Террэнс Грин, даже белая интеллигенция, заявляющая о желании помогать чёрным, не ищет ничего, кроме собственного покоя и комфорта. В качестве же реальных мер Грин видит проект, уже внесённый в палату представителей. Согласно этому проекту, за годы рабства чернокожим будет выплачена компенсация. При этом чем реальнее становится идея репараций, тем больше споров вокруг неё в чёрном сообществе. Как относиться к мулатам, к людям смешанной расы, к тем, кто отметился сотрудничеством с белыми и помощью им в деле угнетения чёрного народа? Все эти споры разворачиваются на фоне продолжающихся беспорядков, с которыми Трамп ничего не может поделать.

«ЗАВТРА». Уместно ли при анализе этого американского бунта искать параллели в истории?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Первым делом, конечно, на ум приходит Фергюсон. Очень многие СМИ вспоминали этот бунт 2014 года, но совершенно не обращали внимания на контекст. Дело в том, что тот год был годом промежуточных выборов, и президенту Обаме была нужна встряска, способная мобилизовать электорат. Одним из главных действующих лиц кампании, развернувшейся вокруг убийства чернокожего подростка белым полицейским, был преподобный Эл Шарптон. Этот активист начал готовиться к событиям за четыре месяца до их начала — из огромного толстяка он превратился в усохшего и измученного вождя народного восстания, сбросив 60 килограммов. Шарптон раскрутил бунт в Фергюсоне на всю страну, однако в итоге президенту Обаме, рассчитывавшему извлечь из этого выгоду, это вышло боком. Демократы потерпели поражение и потеряли контроль над обеими палатами Конгресса. Сенат они не смогли отвоевать до сих пор. Так что общее в бунтах есть — это неспособность президентской администрации держать ситуацию под контролем. Яркий пример — продолжительный снос памятников по всей стране, который ничуть не прекратился после того, как Трамп потребовал их прекратить.

«ЗАВТРА». Кстати, Макрон заявил, что не допустит подобного во Франции. В самом деле, в отличие от США и Британии, Франция удивительно тиха. Кому в Европе выгодны американские бунты?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Макрон пытается играть роль системообразующей фигуры Европы. Но он уже не раз проигрывал, в том числе из-за внешнеполитических провалов Франции в Афганистане и Ливии, где Францию ждали, а она не пришла. Не вышло у него и перехватить влияние в Северной Африке, в Алжире и Тунисе. Сейчас становится всё очевиднее, что влияние Франции куда слабее, чем казалось до этого, а влияние Турции растёт. Причём Турция активно действует и в Афганистане, где принимает участие в формировании нового правительства и разделе полномочий, которые поделили президент Гани и бывший премьер Абдулла Абдулла, возглавивший переговорный процесс и ставший, по сути, вторым человеком в государстве. Фельдмаршалом же стал Абдул-Рашид Дустум, что само по себе символично, ведь именно Дустум является проводником политического и идеологического влияния Турции в Афганистане. На этом фоне ситуация в Ливии тоже остаётся актуальной, равно как и тщетные попытки Макрона проявить себя.

Провалы Макрона сказываются и на расстановке сил как внутри Евросоюза, так и внутри Франции. Партия Макрона неспособна даже выиграть выборы в собственной столице — прогрессистка Анн Идальго осталась на посту мэра Парижа, несмотря на попытки партии Макрона «Вперёд, Республика!» перехватить инициативу.

На фоне ослабления Макрона лидирующая роль в европейском проекте переходит к Ангеле Меркель. Портал Politico.eu называет её прямым политическим бенефициаром коронавируса. Несмотря на мелкие споры внутри Евросоюза, большинство ключевых членов организации признало, что управлять политическим процессом будет именно Берлин. Поэтому Макрону не остаётся ничего, кроме как защищать себя, а его упор на культурный фронт — упомянутое заявление о недопущении сноса памятников — показывает, что у него ещё осталось какое-то самолюбие.

«ЗАВТРА». Неужели самолюбия не осталось у английского премьера Джонсона?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Осталось, конечно, но важно понимать, что Джонсон — не главный человек в Британии. Вся власть и легитимность Джонсона исходят всё же от Елизаветы II. Но главная причина отсутствия координации в треугольнике «Вашингтон–Париж–Лондон» заключается как раз в непонимании общих целей и зацикленности на мелочах.

Одной из таких мелочей стала Польша, которой американская администрация в конце июня дала кредит на строительство АЭС (американских, разумеется). Такая незначительность того, что должно было выглядеть внешнеполитическим успехом, обусловлена провалом США в отношениях с Германией — во-первых, невозможностью по-человечески вывести собственные войска, переведя часть из них в Польшу, а во-вторых, запретом в той же Германии строительства АЭС. Запрет, целиком обусловленный идеологически теми же людьми, что писали речи Альберту Гору и папе Франциску.

«ЗАВТРА». Тот же Макрон говорил про смерть мозга НАТО. Можно ли считать упомянутые вами контакты между Варшавой и Вашингтоном, увенчавшиеся визитом польского президента Дуды в Белый дом (кстати, первым визитом иностранного лидера к Трампу после карантина), попыткой оживить этот самый мозг?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Нет, нельзя. Этот визит был нужен Трампу по внутренним причинам, а вовсе не из-за беспокойства по поводу судьбы Североатлантического альянса. Польша, конечно, могла бы повлиять на НАТО, отсрочить или вообще отменить смерть его мозга, но только при одном условии — если бы она могла заменить Францию, объявившую об этой самой смерти.

Разумеется, несколько веков упования поляков на французов никак не делают из Польши аналог Франции. Этот визит — совершенно проходной эпизод, попытка набрать мелкие политические очки, когда крупные очки ускользают.

Трамп планировал ещё один такой эпизод, точнее, этюд дипломатического миротворчества, связанный с урегулированием конфликта на Балканах. Планировался визит в Вашингтон президента Сербии Вучича и президента Косово Тачи, но вдруг Тачи предъявили обвинения в военных преступлениях. Эксперты видят в обвинении Тачи в деяниях, о которых давно прекрасно знали и в Брюсселе, и в Вашингтоне, элементарную мелкую пакость Трампу, чтобы отнять у него перспективу пусть такого скромного, но всё же внешнеполитического успеха. Более того, эта пакость была направлена и против Ричарда Гренелла, ранее занимавшего пост посла США в Германии и говорившего вещи, которые немцам было неприятно слышать.

«ЗАВТРА». Против того самого Гренелла, который был своего рода инициатором Обамагейта. Он тогда «слил» информацию о незаконном давлении на избирательную кампанию Трампа со стороны бывшей администрации Белого дома.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. На тот момент Гренелл исполнял обязанности Директора национальной разведки. Но в этом контексте куда интереснее, что ФБР согласилось опубликовать данные о несправедливом преследовании бывшего советника Трампа Майкла Флинна. Это может означать, что американские спецслужбы вырвались из международного механизма взаимного контроля — так называемых «Пяти глаз», объединяющих разведки США, Австралии, Новой Зеландии, Канады и Великобритании. Это косвенно указывает на то, что разведывательная часть «глубинного государства» перестала довлеть над американским истеблишментом. Подлинная независимость американского разведсообщества стала крупной победой Трампа, оставшейся без внимания публики, но позволившей ему поставить на пост постоянного Директора национальной разведки своего человека — Джона Рэтклиффа.

Само собой, Обамагейт был нацелен на команду Байдена, ведь утверждалось, что Байден занимался на Украине ровно тем же самым, что инкриминировали Трампу в процессе импичмента, но не смогли доказать. Причём в Германии, обычно враждебной Трампу, подыграли этому сюжету и отпустили на свободу Александра Онищенко, главного хранителя всей информации о деятельности окружения Байдена на Украине.

Это указывает не только на некие разногласия между Меркель и немецкими спецслужбами, но и на инициативу, которой на тот момент владел Трамп. Эта инициатива страшно нервировала команду Байдена и окружение Обамы. Дело в том, что из «слитых» документов следовало, что делом Флинна интересовались те приближённые к Обаме особы, которые имели узкие специализации типа Сирии, Палестины или Ирака. А потому можно предположить, что в деле Флинна и связанном с ним расследовании о вмешательстве России в американские выборы эти люди использовали Рашагейт (как назвали это расследование в США) для решения каких-то своих, не связанных с Россией проблем.

«ЗАВТРА». А освобождённый Онищенко мог дать какие-то интересные сведения?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Онищенко рассказал порталу Страна.ua о приглашении в Вашингтон накануне ареста. Приглашение исходило от считающегося радикально-правым портала One America. Онищенко располагал информацией о связях демократических политиков и фондов с украинским руководством. Упоминание фондов особенно чувствительно для команды Обамы, поскольку мутные схемы финансирования через организации подобного рода актуальны до сих пор.

Верхушка Демократической партии нервничала, ощущая шаткость своего положения. Поэтому она и стимулировала сценарий под условным названием «Джордж Флойд». Это был заранее составленный и проработанный сценарий. Так, Обама незадолго до «убийства» Флойда выступал перед выпускниками школ и поднял тему чёрного бесправия и убийств чернокожих полицейскими, связав это с COVID и прочими актуальными событиями. На том же мероприятии присутствовал ещё один политик, имевший президентские амбиции. Это была Камала Харрис.

«ЗАВТРА». Разве её президентские амбиции не остались в прошлом?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Дело в том, что Байден, сходящий с ума от старческой деменции, уже получил необходимое число делегатов Демократической партии для прямого выдвижения в президенты. Поэтому главный вопрос сегодня: кто будет номинально вице-президентом, а фактически — исполняющим обязанности главы государства? Выбор остаётся между Элизабет Уоррен и Камалой Харрис.

Харрис в период своей работы на посту генпрокурора Калифорнии имела связи с Black Lives Matter и охранными структурами, за которыми, как оказалось после, стояла сеть масонских образований. В связи с Харрис мне представляется интересным один нюанс. На волне сноса памятников конфедератам и прочим причастным и не очень к делу многовекового угнетения чернокожих остался совершенно незамеченным снос памятника важному персонажу американской закулисной политики. Это был памятник Альберту Пайку. Пайк был масоном и возглавлял шотландский орден. Этот самый орден ещё недавно хвастался тем, что во времена американской Гражданской войны, разделившей не только страну, штаты, но даже семьи, оставался организацией, объединявшей Америку. После войны именно деятельность ордена способствовала своего рода примирению и почитанию обеих воевавших сторон. Такова особенность американской культуры — почтение к выдающимся качествам врага. К примеру, знаменитый генерал Шерман носил второе имя — Текумсе — в честь индейского вождя, воевавшего против США, а в Йельском университете существовала ложа «Череп и кости», когда-то похитившая череп вождя апачей Джеронимо для хранения в качестве реликвии.

«ЗАВТРА». Недавно Йельский университет предложили переименовать, поскольку он назван в честь рабовладельца.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это предложила колумнистка Энн Коултер, но она сама написала, что это предложение — шутка. Она сказала, что раз уж республиканцы так бессильны, то можно хотя бы хорошо посмеяться. Она процитировала демократа и бывшего кандидата в вице-президенты Тима Кейна, который как-то заявил, что рабство возникло в Америке и Америка за него в ответе. Коултер напомнила, что вообще-то рабство было везде.

Так что это игра с теми, кто придал Йельскому университету то значение, которое он имеет сегодня. Йель престижно заканчивать, у этого университета есть репутация высокоинтеллектуального и крайне зацикленного на мистике учебного заведения. Об этом говорит даже их герб, где на иврите есть слова «урим и туммим», а на латыни написан их не совсем точный перевод — «свет и истина».

Когда упоминается имя Элайху Йеля — не основателя, не учредителя, не первого руководителя университета, а просто главного спонсора, выделившего деньги на учебное заведение, — все тут же вспоминают и этот герб, и всю эту мистическо-рабовладельческую историю, в обоих своих аспектах завязанную на еврейской религиозной мистике и еврейском же, вернее, сефардском, бизнесе. Эта история уходит корнями к эпохе, когда английские пуритане искали в Ветхом Завете тайны и вовсю дискутировали с евреями, пытаясь им доказать мессианство Христа. Именно эти слова — «урим и туммим» в представлении пуритан и являлись этим доказательством.

Евреи же, с которыми пуритане спорили, пользовались связями с пуританами для развития в Америке бизнеса, в том числе и работорговли. Столетием позднее в Йеле преподавался иврит, причём преподавание организовывалось с помощью первого раввина в колониях Рафаэля Исаака Каррегала и его партнёра по бизнесу Аарона Лопеза и их сефардских коллег, развивавших в новообразованных Соединённых Штатах Америки сеть синагог.

Именно на этом фоне Энн Коултер, не прекращая своей игры, обвиняет Тима Кейна. Её вброс адресован американскому еврейству, которому нужно занять в нынешней ситуации чёткую позицию.

В этой связи стоит упомянуть Марка Кьюбана — бизнесмена, владельца баскетбольной команды, сделавшего карьеру в еврейской организации «Бней-Брит». Кьюбан заявил, что не прочь принять участие в президентских выборах, но для этого нужна какая-то масштабная встряска, одной только ситуации с коронавирусом недостаточно. То ли он имел в виду случившееся впоследствии вокруг Флойда, то ли нет, но он определённо намеревался использовать какой-то казус для того, чтобы запустить демократическое еврейство и афроамериканцев единым фронтом. Но 4 июня Кьюбан заявил об отказе от президентской гонки.

«ЗАВТРА». Что же произошло?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Был показан фильм, посвящённый Джеффри Эпштейну. Фильм был снят компанией Netflix. Глава по контенту этой огромной компании, Тед Сарандос, женат на Николь Авант, которая была финансовым директором обеих предвыборных кампаний Обамы в Калифорнии, а потом послом на Багамах. Так что взаимодействие Netflix и Обамы куда теснее, чем может показаться. И вот на Netflix показывают фильм о связях Эпштейна с влиятельными людьми в еврейском сообществе и с Биллом Клинтоном. Клинтон понимал свою токсичность и поэтому старался не участвовать в кампаниях демократов. И когда сюжет про связь с Эпштейном прозвучал, произошёл уход со сцены Марка Кьюбана, после чего, уже 24 июня, одна из главных жертв Эпштейна дала показания в адрес бывшего премьера Израиля Эхуда Барака. И так уж совпало, что главным стратегом Джо Байдена и Элизабет Уоррен был Стэн Гринберг, который был не просто советником упомянутого Барака, а просто-напросто сделал его премьером.

«ЗАВТРА». Но дело Эпштейна не является ударом по Трампу, поскольку доказано, что Трамп не летал к Эпштейну на «остров греха». А вот книга мемуаров Джона Болтона, бывшего советника президента по национальной безопасности — это удар по Трампу, поскольку полна обличений и упрёков со стороны бывшего подчинённого.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Мне жаль Болтона. У проводимой им политики были огромные перспективы. Именно с Болтоном Россия, будь то российские политики или российские священнослужители, могли всерьёз обсуждать возможности изменения международных институтов. Знания Болтона были нужны Трампу.

Формально его увольнение связывают с ситуацией вокруг Афганистана, но всё куда глубже. Болтон конкурировал с госсекретарём Майком Помпео, который сейчас не тянет ту роль, которую взял на себя после победы над Болтоном.

Дело в том, что Помпео перестал быть для левого истеблишмента приемлемой фигурой. Причиной тому стала пандемия, а точнее, перенос внешней медицинской помощи под контроль Госдепа. Это было воспринято как шаг, враждебный по отношению к ВОЗ. Внезапно всплыли какие-то расследования внутренней кухни верхушки Госдепартамента. Оказалось, что в офисе Помпео процветал сексизм, унижение подчинённых и всяческие извращения. Более того, Помпео продавал оружие саудитам в обход Конгресса и мечтал о собственной президентской кампании. Всё это стало причиной отчуждения Помпео от вашингтонского истеблишмента.

Помимо этого Помпео подвёл Белый дом, провалив важные переговоры с Израилем, надавив на их отношения с Китаем, после чего посол Китая в Израиле был найден мёртвым в своей резиденции. Подобная скандальная ситуация — очень сомнительный признак качественной работы госсекретаря. Именно поэтому Помпео стал чужим для всех. Нынешний советник по нацбезопасности Роберт О'Брайен не является самостоятельной фигурой и всячески урезает функционал своего совета.

Получилось так, что результатом внутренней аппаратной борьбы между Болтоном и Помпео стало самоуничтожение обеих сторон. Что же касается книжных ударов по Трампу, ближе к выборам должна выйти книга племянницы Трампа (дочери его брата-алкоголика), где, по слухам, будет содержаться ещё больше чувствительных ударов по президенту.

«ЗАВТРА». Неужели кто-то всерьёз рассматривает подобные книги как эффективное оружие против Трампа?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Может, и нет. Поэтому последнюю на сегодняшний день подножку Трампу поставили не авторы книг, а структура, которая, как он считал, контролируется им полностью. Речь идёт о Верховном суде. Там в середине июня прошло два голосования. Первое решило, что ни один работодатель отныне не может уволить ни одного гея или трансгендера по факту своих религиозных или иных убеждений. Второе касалось DACA — программы приёма нелегалов за авторством Обамы. Трамп, придя в Овальный кабинет, закрыл её, а Верховный суд отменил это закрытие, признав его незаконным. Причём перевес в пользу либералов обеспечил Нил Горсач, назначенный Трампом. Это оказалось страшным ударом для Трампа и республиканцев. Ключом к пониманию действий Горсача служит Джамиль Джаффер, директор Института национальной безопасности. Этот институт наполнен бывшими главами спецслужб и злейшими врагами Трампа. Именно Джаффер обеспечил одобрение Сенатом кандидатуры Горсача.

Если подводить итог, то нужно сказать, что усилия, которые приложены к недопущению переизбрания Трампа, огромны. Если посмотреть на последние назначения, то Трамп смог пробить всего двух своих человек. Первый — Директор национальной разведки Джон Рэтклифф. Второй — Майкл Пэк, новый руководитель американского Агентства по глобальным медиа. Два года Сенат (преимущественно республиканский!) не пропускал Пэка, но Трамп всё-таки сумел продавить этого бывшего сотрудника Стива Бэннона на пост. В том числе и за это «глубинное государство» воздаёт Трампу сполна. «Глубинное государство» мстительно, в результате страдает не только Трамп, но и репутация США. Это даёт возможность, к примеру, фрау Меркель, у которой, надо сказать, тоже не всё хорошо внутри страны, усиливать своё внешнее влияние за счёт недееспособности американской администрации.

«ЗАВТРА». Устраивает ли Россию возможная смена президента в США?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Чтобы нас устраивало происходящее в Америке, нужно постоянно производить определённые действия, в том числе на уровне Церкви. Церковь часто может то, чего не могут политики и политтехнологи. Сегодня те, кто ещё недавно пытался делать мировую консервативную революцию, вынуждены спешно спасать то немногое, что им удалось отвоевать. Им не удастся обойтись без обращения к России. У нас же растёт понимание несостоятельности международных институтов и осознание того, что рассчитывать можно только на себя.

Беседовал Илья ТИТОВ

США. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июля 2020 > № 3537976 Константин Черемных

Акила Салех: власть в Ливии не должна быть сосредоточена в одном регионе

Спикер ливийского парламента Акила Салех рассказал в интервью РИА Новости, что он обсудил в ходе визита в Москву, готовы ли на востоке Ливии к диалогу с Правительством национального согласия (ПНС), базирующемся в Триполи, и можно ли ждать приезда в Россию командующего Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифы Хафтара. Он также сообщил, каковы перспективы возвращения Ливии к соглашениям ОПЕК и ОПЕК+, объяснил, как должны распределяться доходы от ливийской нефти, и оценил роль России, США, Турции и других держав в этой североафриканской стране.

— Что вы обсуждали в ходе встреч с Матвиенко и Лавровым?

— Мы обсудили ряд вопросов относительно ливийского кризиса, в первую очередь "Каирскую инициативу". Полагаем, что она является единственным решением кризиса в Ливии, так как не исключает и не отстраняет никого. Мы считаем, что среди ливийцев — консенсус по поводу данной инициативы. Мы приехали, чтобы подтвердить ее и обсудить с нашими русскими друзьями движение вперед в этом направлении.

— Исходя из заявления в Каире, каково место ПНС?

— Правительство национального согласия не будет участвовать в диалоге, поскольку это правительство было поставлено извне. Поэтому стороной диалога, если она будет, должен быть Государственный совет. Глава Государственного совета должен избираться по Конституции, и этого не произошло. Касаемо ПНС — премьер-министр (занимает должность) уже пять-шесть лет, он заинтересован во власти и понимает, что не будет переизбран. ПНС, навязанное извне, не было признано нами и было отвергнуто дважды парламентом и не давало присягу. По идее, правительство должно быть избрано народом через парламент. А это правительство просто пытается продержаться на своем месте как можно дольше.

— Готова ли ЛНА вести переговоры с ПНС, могут ли они пройти в Москве и когда?

— Мы принципиально не признаем это правительство, ПНС — нелегитимное правительство. У меня нет проблем с какой-то конкретной персоной, дело в правительстве, оно не получило от парламента вотума доверия. Какой смысл главе парламента вести переговоры по ливийскому кризису с таким правительством?

— То есть переговоров не будет?

— Мы можем встретиться на какой-нибудь конференции, чтобы обсудить мир, познакомиться, но встречи спикера парламента с премьер-министром правительства Ливии не было никогда.

— В новостях обсуждалось, что маршал Халифа Хафтар должен приехать в Россию. Когда этот визит может состояться?

— Маршал был в России в конце мая, с ней он находится в постоянном контакте. Он приедет, как только будет в этом необходимость.

— По итогам визита министра иностранных дел Греции в Ливию было принято решение о создании комитета по демаркации морских границ. Скажите, когда он будет сформирован?

— Мы говорили на эту тему, однако приняли решение, что сначала мы сформируем комитет из ливийских экспертов, а затем этот комитет представит нам свои рекомендации, определит степень наших интересов, наших прав и прав других сторон в этом процессе, после чего представит этот вопрос (на рассмотрение) в законодательный орган. Тот примет решение о том, как будут приняты эти соглашения и в какой форме. То есть мы будем прибегать к помощи экспертов.

— Уже начали это делать?

— Нет, после возвращения, у меня много поездок в эти два дня.

— Куда после Женевы?

— Возможно, в Рим и Алжир... в несколько стран.

— Несколько дней назад состоялись переговоры между делегацией ЛНА и представителями США. Каковы результаты этой встречи?

— Пока у меня нет информации о ходе переговоров между американской делегацией и делегацией ЛНА, делегация прибыла вчера или позавчера. Но, думаю, будет поднят вопрос о прекращении огня и поиске мирного решения.

Обвинения по поводу заключенных нами соглашений и договоренностей не принимаются всеми ливийцами, мы сотрудничаем со всеми согласно ливийскому законодательству, но указания, от кого принимать или нет помощь, неприемлемы. Мы сотрудничаем с Россией, США, Британией, арабскими государствами и большинством стран на пользу нашей стране. Сотрудничество с государствами идет в русле получения пользы для всего ливийского народа, а не какого-то отдельного человека.

— Как вы считаете, США предложили ливийцам площадку для переговоров, чтобы отдалить их от России?

— Наш долг, совесть, обязательства уважительны ко всем. Мы взаимодействуем со всеми, но кто действительно предоставит нам помощь, мы будем с теми взаимодействовать так же, как они с нами. Мы нуждаемся во всех — в России, США, Великобритании, арабских странах и всех — ради интересов нашей страны. Мы заявляем, что интересы всех учтены и мы против любого вмешательства извне в наши дела в любой промежуток времени. Мы реально уверены в успехе новой миссии, основанной на заявлениях в Каире, потому что я полагаю, что это пересилит все опасения, даже опасения государств, когда будет сформирована власть. Будет взаимодействие с легитимными властями, которые будут признаны.

— Подтверждаете ли вы, что Турция снабжает Правительство национального согласия оружием? Каким конкретно оружием?

— Такая активность не нуждается в публичном объявлении, как это сделал господин президент. Действительно, некоторые страны можно обвинить в контрабанде оружия, это глобальное явление, которое имеет место в каждой стране. Однако это первый случай, когда президент самолично объявляет о вмешательстве в Ливию и посылает (туда) оружие. Я не знаю, какие это наименования оружия, поскольку я не оружейный эксперт, однако есть вооружение, которое хорошо известно и легко узнаваемо. К великому сожалению, например, неоднократно сбивались беспилотники, несмотря на действие оружейного эмбарго в отношении Ливии.

— Это можно считать нарушением?

— Да, это нарушение эмбарго на поставки оружия в Ливию, и большая вина за это лежит на международном сообществе.

— Также есть информация, что Турция перебрасывает сирийских наемников в Ливию...

— По нашим данным, последняя переброска прошла два дня назад. Сейчас их (сирийских наемников в Ливии) от 14 до 15 тысяч.

— Вы считаете, что НАТО придерживается нейтралитета в охране морского пространства?

— Я так не думаю, сложно придерживаться справедливости в настоящее время. Как я вам уже напоминал, запрещается поставка оружия ливийской армии, но оно поступает в Ливию напрямую.

— Будет ли Ливия проводить в скором времени переговоры с ОПЕК+ или ОПЕК, чтобы вернуться к выполнению этого соглашения?

— Конечно. Несмотря на сложности в стране, как только будет сформирована новая власть, Ливия вернется к выполнению соглашения.

— Какие способы экспорта нефти парламент считает законными? А какие поставки и куда необходимо прекратить?

— Наше требование — это требование нашего народа, чтобы доходы от нефти направлялись ливийцам в равной степени. Существуют прежние правила для распределения нефти, и, следовательно, нет причин приостановки добычи или несправедливого распределения доходов от нефти. Если бы справедливость восторжествовала, то проблем нет.

В стране много богатств, но стабильность — это важная вещь, она возможна только тогда, когда исполнительную власть принимают и внутри страны, и за рубежом.

— Что вы думаете о предложении Верховного совета ливийских старейшин не открывать банковский счет под эгидой ООН для размещения там доходов от нефти? Возможно ли открытие счета в России?

— Одним из наших главных требований является равномерное распределение доходов от ливийских богатств, потому что это богатство всех ливийцев. При этом богатства поступают с востока и юга, но нефтяные доходы идут правительству Триполи, а эти регионы ничего не получают, на доходы покупаются наемники, оружие, платятся зарплаты боевикам, что вынудило старейшин прекратить экспорт нефти.

Они требуют открыть конкретный счет, куда бы поступали доходы от нефти, будет ли это уже при новой власти или нынешней, которая будет заниматься этим под международным руководством, будет распределять эти богатства. Я считаю, что это законное и понятное требование. Сейчас есть тенденция открытия такого счета, мы не против, если этот счет будет открыт в России или в другом месте. Нам важно, чтобы доходы от нефти справедливо разделялись между ливийцами и при их помощи разрешались проблемы, которые есть в стране.

— СМИ выдвигали предположение, что вы возглавите новый Президентский совет Ливии, как он будет выглядеть?

— Состоится заседание комитета, состоящего из парламента Ливии, Госсовета, экспертов, политиков, шейхов племен. Этот комитет назовет членов Президентского совета: каждый регион Ливии выдвинет своего представителя в Совет, то есть будет член от запада Ливии, член от востока, член от юга. Кто станет руководить советом — будет обсуждаться после выбора представителей от регионов. Что касается меня лично, я никогда не намеревался стать чиновником или политиком, но я служу интересам родины.

— У вас есть законное право на это как главы парламента?

— Конечно, когда будет сформирован Президентский совет, будет исполнительная власть и парламент. Сейчас важен консенсус относительно того, чтобы власть не была сосредоточена в одном регионе.

Ливия. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 7 июля 2020 > № 3487194 Акила Салех

Габриэль Мбега Обианг Лима: этот и следующий год потеряны для нефти

Коронакризис не пощадил ни больших, ни малых производителей нефти. Но в мае в силу вступила мегасделка ОПЕК+, страны начали снимать карантинные меры и, кажется, повеяло возвращением стабильности в отрасль. Однако министр горнорудной промышленности и углеводородов Экваториальной Гвинеи Габриэль Мбега Обианг Лима считает, что говорить о восстановлении баланса на рынке в скором времени рано. О первых результатах сделки ОПЕК+, потерянных годах для нефтегаза и перспективных проектах с Россией он рассказал в интервью РИА Новости. Беседовала Татьяна Киселева.

— Господин министр, май стал важным месяцем для рынка нефти: в действие вступила сделка ОПЕК+, а некоторые страны начали постепенно ослаблять ограничительные меры в связи с пандемией коронавируса. Говоря о влиянии этих событий на спрос и предложение, какие изменения вы можете отметить?

— Я думаю, что сделка ОПЕК+ была очень важной инициативной, мы считаем, что она действительно сейчас влияет на рынок. Но мы пытаемся справиться с очень серьезной проблемой – это падение спроса, которое сильно отразилось на цене нефти.

Так что мы мониторим ситуацию, близится июньская министерская встреча, но мы все обеспокоены тем, что впереди еще долгий путь.

— По вашим оценкам, какой объем предложения удалось убрать с рынка с начала мая?

— Изначальной идеей было сократить 10 миллионов баррелей в сутки, я должен сказать, этот объем мы сократили, даже больше. Некоторые сделали это добровольно, некоторые вынужденно из-за причин, связанных с самой добычей, но также и из-за другого важного фактора – это сложности с размещением нефти на рынке.

Есть и такие страны, как Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт и некоторые другие, которые определенно сократили гораздо больше, чем от них требовалось. И я думаю, что все это важно, потому мы достигли стабильности, а это то, чего мы и хотим. Я имею в виду, что мы не хотим слишком высоких цен или слишком низких, нам нужна стабильность. Потому что тогда мы можем лучше осуществлять бюджетное планирование.

— Очевидно, на рынке нефти все еще избыток предложения. Как вы считаете, когда стоит ожидать возвращения баланса? Например, глава Минэнерго РФ Александр Новак недавно сказал, что надеется на восстановление баланса спроса и предложения в июне-июле, согласны с этим?

— Я думаю, что потребуется больше времени. Согласно тем, кто изучает пандемию, мы преодолели или все еще в процессе преодоления первой волны. Но вторая волна обычно более тяжелая и опасная, и она должна наступить в конце года. Так что балансировка рынка уже летом – крайне сложная задача. Я бы сказал, что кто бы ни говорил, что это произойдет скоро, он невероятно оптимистично настроен. Моя точка зрения — о балансе рынка раньше 2022 года можно не говорить.

Также все зависит от того, что подразумевается под балансом. Кто-то может сказать, что все, достаточно, так как появилась возможность продавать. А потом другие говорят, что баланс – это цены, которые были у нас до пандемии.

— Экваториальная Гвинея также является членом Африканской организации производителей нефти (APPO), которая обязалась поддержать сделку ОПЕК+ собственным сокращением добычи, пообещав детали сообщить позднее. Но до сих пор нет никаких новостей, ситуация изменилась?

— Вы знаете, что несколько членов APPO входят и в состав ОПЕК. Их слова были правдой. Есть такие члены, как Алжир, Экваториальная Гвинея, Нигерия, Конго, Габон. И все эти страны, включая Экваториальную Гвинею, уже взяли на себя обязательства, поэтому в реальности APPO просто подтвердила то, что мы уже сделали, и ключевые производители взяли на себя обязательства.

— Но в заявлении они говорили о тех странах, которые не являются членами ОПЕК или ОПЕК+.

— Да, но страны-члены APPO, которые не входят в ОПЕК+, являются очень маленькими производителями, некоторые даже потребляют больше, чем производят, а некоторые сделали открытие (запасов), но добычу нефти пока не начали. Так что даже если они привержены (сделке), они не добывают. Страны, как Сенегал, Мозамбик – они сделали огромные открытия, они развивают проекты, даже Уганда, но добычи пока нет. Так что в реальности они привержены, но ограничены в своих возможностях.

— Первое министерское заседание ОПЕК+ должно произойти уже совсем скоро, в июне. И есть информация, что альянс вместо ослабления условий сделки рассматривает продление с июля текущего объема сокращения добычи (9,7 миллиона баррелей в сутки), который пока действует на май-июнь. Расскажите, что обсуждается странами?

— Думаю, что мы делаем сейчас, что ОПЕК всегда делает, мы мониторим, какое влияние оказывается сейчас и на предложение, и на спрос, и на цены. Этот мониторинг лежит в зоне ответственности секретариата (ОПЕК) И недавно секретариат прислал делегациям различные оценки ситуации. На основе этой оценки будет вынесена рекомендация министрам.

Откровенно, мы осознаем, что худший период еще не пройден, потому что доступность мощностей хранилищ по всему миру все еще являются большой проблемой. При этом немного сокращение добычи уже помогло. Но в целом, пока запасы не начнут снижаться, пока наши ресурсы не будут более востребованными, мы будем обязаны не добровольно, а вынужденно сохранять сокращение добычи.

Так что я думаю, лучше дождаться полного мониторинга. Мы действительно осознаем, что лето может принести некоторое оживление, больше ослабляются ограничения, становится больше передвижений. Если авиаперевозки действительно заработают, это может кардинально поменять ситуацию. Но если все эти ограничения сохранятся, вероятно, мы будем вынуждены продолжать сокращать добычу, как уже делаем, потому что определенно это единственная имеющаяся у нас альтернатива. Места в хранилищах нет, продавать нефть некуда.

— Вы лично считаете необходимым сохранить текущий уровень сокращения добычи нефти на 9,7 миллиона баррелей в сутки после июня?

— Я не вижу необходимости в большем сокращении добычи.

— То есть все-таки нужно следовать оговоренному в апреле плану, который заключается в ослаблении сокращения добычи до объема в 7,7 миллиона баррелей в сутки?

— Да, но все будет зависеть от встречи.

— А Экваториальная Гвинея на сколько сократила добычу?

— Мы условились сократить добычу на 23%, то есть около 29 тысяч баррелей в сутки. Конечно, это гораздо меньше, чем у многих, но для нас это большая цифра (Экваториальная Гвинея обычно добывает около 120-130 тысяч баррелей в сутки. – Прим. ред.). И все же мы должны внести свою долю в общее дело, мы это сделали и продолжим сокращать. Так что 29 тысяч, но в действительности мы сократили больше.

— На сколько?

— Цифры могут меняться. У нас возникла проблема с морскими установками: у нескольких работников был обнаружен COVID-19. Мы их доставили на берег, чтобы оказать медицинскую помощь. Но из-за этого нам приходится проводить сейчас очистку и дезинфекцию, на один-два месяца это больше снизит добычу. Так что мы говорим почти о 50%, около 50 тысяч баррелей в сутки сейчас, на которые мы сократили добычу. Это получилось вынужденно. Мы ожидаем, что через два месяца, когда завершим чистку, вернемся к прежнему уровню добычи.

— Как вы считаете, учитывая неординарность и даже сумасшествие событий, которые происходят на рынке нефти, стоит ли странам ОПЕК+ рассмотреть новую метрику по результативности сделки вместо среднего пятилетнего значения коммерческих запасов в мире? Считаете ли вы ее все еще релевантной?

— Мы не считаем, что эта ситуация затянется на долгосрочную перспективу. Мы говорим о двух годах. Это означает, что подход к нашим метрикам нужно сохранить. Да, события сумасшедшие, они беспрецедентные, подобного им примера нет. Но только из-за этого мы не должны отходить от нашей метрики, следует сохранить ее, потому что она доказала, что очень релевантна и является прекрасным ориентиром для принятия решений.

— Думаю, многие из нас признают, что администрация президента США Дональда Трампа сыграла большую роль в достижении нынешней сделки ОПЕК+. Как вы думаете, в ближайшем будущем что будет бóльшим риском для рынка: вторая волна COVID-19 или американские выборы?

— И выборы в США, и COVID-19 будут ключевыми факторами. Выиграет ли республиканец или демократ – оба они будут влиять. Не могу сказать, позитивно или негативно, просто по-разному. И что касается второй волны пандемии, она тоже совершенно точно будет сказываться на нас, потому что снова мы будем в ситуации, когда товар есть, а разместить и отправить его некуда.

Но я бы хотел сделать замечание, я знаю, что большую заслугу событиям в апреле многие засчитывают президенту США Трампу. Но я думаю, что огромное признание должно быть отдано Саудовской Аравии и России. Единственное, что сделали США, они смогли включиться в переговоры для сотрудничества с Мексикой. Но в конце концов кто действительно сделал основной вклад и главную жертву, так это Королевство Саудовской Аравии и Российская Федерация.

— Каковы ваши ожидания по ценам на нефть в 2020 году, увидим ли снова нефть по 60 долларов за баррель? Комфортно ли, в принципе, Экваториальной Гвинее в нынешнем ценовом диапазоне c точки зрения себестоимости добычи и базовой цены в бюджете?

— Я бы соврал, если бы сказал, что мне комфортно, все хотят цену выше. Но думаю, все зависит от того, что вам нужнее: высокая цена и волатильность или стабильность? Думаю, нам стоит привыкнуть к стоимости нефти около 30 долларов, потому что это определенно создает хоть какую-то стабильность, чтобы иметь возможность управлять бюджетом. Нам всем пришлось внести в бюджет изменения.

Не думаю, что нефть вернется к уровням до пандемии и 60 долларам за баррель до 2022 года. В мире очень много дешевой нефти, потребуется время. Те, кто ожидает нефть за 40, 50 долларов за баррель, очень оптимистичны. Думаю, что логичнее оставаться консерватором и смириться с зоной около 30 долларов: от 30 до 39, 40 долларов. Выше или ниже этого я цену не вижу.

— Как именно нынешние цены и кризис COVID-19 отразились на нефтяной промышленности Экваториальной Гвинеи? Пришлось отложить или остановить какие-то проекты?

— Как и любого производителя нефти, нас этот шок не избежал. Но думаю, что наш был меньше, учитывая размер добычи, да и страны. Мы сделали пару открытий в 2019 году, и нашим планом было продолжать работу по ним в этом году, чтобы увеличить добычу. Но при нынешних ценах смысла наращивать ее нет. Так что было принято решение отложить эти проекты на 2021 год.

Но мы решили не откладывать продвижение в газе. Мы собираемся добывать дополнительный газ за счет проекта Alen компании Noble Energy, он будет поступать на мощности комплекса Punta Europa для производства СПГ и метанола. Так что два проекта мы отложили, а один нет.

— А на проекты с Россией ситуация повлияла? В прошлом году вы начали переговоры с Лукойлом об участии в разработке блока EG-27, обстановка с COVID-19 сказалась на переговорах или они продолжаются? Когда в таком случае стоит ожидать подписания окончательного соглашения?

— С Лукойлом мы продолжаем переговоры, недавно как раз провели видеоконференцию, где обсудили наши взгляды на проект. Конечно, как и любой крупной нефтегазовой компании, Лукойлу пришлось вынужденно скорректировать работу. И, откровенно, они вновь оценивают, что могут сделать. Думаю, Лукойл интересует и разведка, и разработка. Так что они хотят понять, как наилучшим образом продолжить работу по проекту.

Мы хотим дать им время на принятие решения, но эта возможность приближается к пределу. Вероятно, к июлю мы должны принять решение: либо продвигаемся вперед по сделке с Лукойлом, либо мы забираем блок обратно и снова делаем его доступным для заинтересованных сторон.

— Получается, что с концепцией проекта они тоже не определились? Вы говорили, что опций у них несколько – направить газ по трубе в Punta Europa LNG или реализовать собственный проект на основе плавучего терминала СПГ.

— Нет. Они все еще думают, мы все еще думаем, много факторов поменялось. Я считаю, наиболее логично сейчас думать о повторном изучении и оценке проекта. И в этом направлении проект и будет двигаться в этом году, в 2021 году, с тем, чтобы, возможно, в следующем году, если мы заключим соглашение, именно тогда принять решение о наилучшей концепции.

— А что насчет другого партнерства? Недавно "Росгеология" подписала контракты на проведение первого этапа работ по сейсмическим исследованиям в транзитной зоне и государственному картированию в районе Рио-Муни. Можете раскрыть сроки проекта и возможные инвестиции? Насколько он вообще важен для Экваториальной Гвинеи?

— Мы очень рады, что подписали соглашение с "Росгеологией". Как я уже сказал, в 2020-2021 годах ничего не будет происходить, это будет год исследований. И работа с "Росгеологией" как раз укладывается в этот формат.

Она важна для нас по двум причинам. Первое, потому что они будут проводить работы в транзитной зоне, которая близко расположена с районом Рио-Муни, где открытие уже сделано. Это даст нам больше возможностей для бурения и активности на суше. Вторая причина — это развитие горнодобывающей промышленности, что для нас критически важно, мы считаем, что это ключевой пункт для диверсификации экономики нашей страны.

— Помимо Лукойла и "Росгеологии" с кем-то ведете еще сейчас переговоры? В целом какие еще возможности Экваториальная Гвинея открывает для российских компаний?

— В целом я думаю, что много возможностей откроется российским компаниям как раз после работы "Росгеологии". Почему? Потому что она сосредоточится на ключевых полезных ископаемых, которые мы собираемся исследовать и добывать. И в зависимости от их количества мы сможем определить, как именно будет проходить индустриализация в нашей стране.

После исследований "Росгеологии" мы объявим новую кампанию, к участию в которой пригласим как компании РФ, так и другие стороны. Частью ее совершенно точно будет строительство углеперерабатывающего предприятия, а также завода по производству алюминия. Но сначала нужно дождаться результатов работы "Росгеологии".

— Кстати, о возможностях. Рынки газа в Европе и Азии сейчас штормит из-за большого переизбытка предложения и риска переполнения хранилищ. Как вы считаете, могут ли инвесторы в связи с этим поменять свой фокус в сторону потребителей в Африке и начать развивать здесь газовые проекты? Создает ли нынешняя ситуация дополнительные возможности для континента?

— Я не жду какого-либо оживления в этом году в принципе. Все, кто встречается с инвесторами, понимают, что не имеет значения, насколько скоро снимут ограничения, ничего не изменится. И все проекты, которые уже были утверждены, я считаю, что логичнее сейчас провести их повторные обсуждения, отложить на какое-то время работы по ним.

В 2020-2021 годах все вернется в нормальное русло, но все эти проекты и возможности – их можно обсуждать, но до 2022 года ничего не произойдет.

— Тем не менее вы газовый проект решили не откладывать, так как эта сфера остается одной из ключевых для Экваториальной Гвинеи. Недавно вы также заключили контракт с британской Gas Strategies в рамках создания генерального плана развития газового сектора. Расскажите детали, что за проект?

— Я бы хотел прояснить, что Gas Strategies проведет для нас исследование о том, каковы в целом перспективы развития газовых ресурсов в Гвинейском заливе. Они проведут полномасштабное исследование, оценят потенциал газовых ресурсов в дельте Нигера, бассейне Дуала и районе острова Биоко. Как только исследование завершат, мы сможем понять, какие альтернативы есть по получению дополнительного газа для завода.

Сам проект Gas Mega Hub (Создание газового хаба в Экваториальной Гвинее. – Прим. ред.) в действительности уже начался, мы уже занялись восполнением добычи газа – это первая его часть. Газ с месторождения Alen будет поступать на комплекс Punta Europa. Но нам нужно разобраться со второй частью, речь идет о месторождении Zafiro (Оператор ExxonMobil. – Прим. ред.), чтобы обеспечить возможность забора газа с месторождения и, возможно, газа из Нигерии. Ну и третья часть — это район блока EG-27, бывший блок R, и поставка газа из этой части на комплекс.

— А какая сейчас мощность завода Punta Europa LNG?

— Сейчас 3,7 миллиона тонн в год, это завод СПГ, одна производственная линия. В следующем году ожидалось снижение производства на заводе из-за его зависимости от месторождения (Alba. – Прим. ред.). Но из-за проекта восполнения газа мы сможем поддержать уровень производства еще, вероятно, пять-семь лет.

— Ваш проект строительства первого терминала по приему и регазификации СПГ в порту Аконикен Гвинейского залива в силе? На какой он сейчас стадии?

— Проект идет, он не остановился. Мы строим регазификационный модуль, чтобы доставлять и принимать СПГ, а также электростанцию мощностью 38 МВт. И все трубы для доставки газа из порта мы уже уложили. Кроме того, все резервуары хранения тоже уже завершены, мощность проекта — 14 тысяч кубометров. Мы планируем закончить все строительные работы в конце этого года.

— Планируете строительство подобных объектов в других странах Африки?

— Действительно, несколько стран интересовались подобным проектом: это Бенин, Того, Республика Сьерра-Леоне, Либерия, Демократическая Республика Конго. Но мы решили сначала закончить наш собственный. Он наглядно покажет им, что мы можем сделать. Так что ответ — да, но сначала закончим свой.

— Последний, но самый важный вопрос: когда мы вновь будем иметь удовольствие приветствовать вас с визитом в Россию?

— Если бы все зависело от меня, я бы приехал. Но думаю, придется подождать немного дольше. Пандемия влияет на всех в мире, нам нужно вести себя осознанно и ответственно. И думаю, что решения некоторых стран ослабить ограничения, чтобы снизить политическое и социальное давление, не самые лучшие.

Нужно заботиться о людях, это самый важный ресурс, ради которого стоит работать, потому что когда ситуация ухудшится, люди осознают, что это была ошибка. У нас достаточно примеров истории о том, как работает пандемия. Так что не стоит принимать краткосрочных решений. Поэтому, честно говоря, до следующего года, 2021 года, я не буду строить планы о посещении России.

Экваториальная Гвинея. Россия. Африка > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 3 июня 2020 > № 3403339 Габриэль Мбега Обианг Лима

Ближний Восток могут ждать новые испытания

На фоне эпидемии коронавируса в регионе назревает очередной всплеск напряжённости.

Обмен угрозами между США и Ираном, как и очередной удар израильской авиации по сирийским объектам, побуждает экспертное сообщество вновь заострить внимание на ситуации на Большом Ближнем Востоке. Выясняется, что пандемия нового коронавируса отнюдь не сняла с повестки дня напряжённость в регионе. На эту тему наш обозреватель беседовал с ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений РАН доктором политических наук Александром Фроловым.

– Как-то уж много противоречий проявилось в последнее время в регионе…

– А что вы хотели? Они копились последние сто лет как внутри самих ближневосточных стран, так и между ними. И так называемая пандемия не сможет их сгладить: антагонизм между шиитами и суннитами остаётся, как и проблема нехватки водных ресурсов, справедливого решения палестино-израильского вопроса пока не предвидится, тлеющие региональные конфликты могут разгорется с новой силой.

Не будем скрывать, что державы-победительницы Первой мировой – Великобритания, Франция, Италия – кроили арабские земли поверженной Османской империи по своему разумению, исходя из собственных геополитических амбиций и экономических интересов. Последствия соглашения Сайкса – Пико и иных закулисных договорённостей сказываются до сих пор. Тот же патовый курдский вопрос. Не говорю уже о том, что происходило после Второй мировой, о некоторых обстоятельствах создания государства Израиль, а будущее Иерусалима – это вообще взрывоопасная тема…

Все эти противоречия постоянно подогреваются извне. Вот недавно «Нью-Йорк таймс» предрекла, что коронавирус вызовет вторую «арабскую весну». В подтверждение тому газета приводит проблемы, которые обострились в странах региона из-за новой пандемии, и делает вывод, что в поисках их решений возникнет протестное движение против существующих режимов. При этом издание ни слова не говорит, что первую «арабскую весну» породили не некие вирусы, а во многом вмешательство внешних сил, иностранных спецслужб.

Добавлю, что социальную почву для протестов подготовили не только джеймсы бонды, но и ошибки экономической политики самих арабских правительств, не сумевших, в частности, найти адекватный ответ на беспрецедентную засуху в конце первого десятилетия нашего века. На эту проблему, к сожалению, до сих пор закрывают глаза в ряде столиц. Великие реки Евфрат, Тигр, Нил неуклонно мелеют.

– В Вашингтоне всё же есть понимание того, что политику на Ближнем Востоке надо менять. Те же поездки в регион Джареда Кушнера, старшего советника и зятя Трампа, чтобы подготовить «сделку века» для урегулирования палестино-израильского конфликта…

– Понимание в части политического класса, безусловно, есть. Американское издание National Interest пишет, что какой бы хаотичной ни была ситуация на Ближнем Востоке после бури коронавируса, Вашингтон должен выстроить в регионе свою политику так, чтобы она помогла ответить на вызовы, там возникающие, и отстаивать интересы США. Однако вопрос в том, а интересы палестинцев и арабских стран за океаном учитывать готовы? Пока такого стремления не просматривается.

– На ситуации в регионе будет сказываться также нефтяная политика?

– Нефть является, с одной стороны, огромным достоянием для большинства стран региона, а с другой – их же бедой. Нельзя не видеть, что экономический спад, который усугубил коронавирус, привёл к падению спроса на нефть и цен на неё. От этого пострадали все добывающие страны – от Ирака и Алжира до богатых монархий Персидского залива. Косвенно это бьёт и по тем, кто рассчитывал на их спонсорскую помощь, – по Египту, Иордании, Палестинской автономии, ХАМАС в секторе Газа.

Негативную роль в падении цены на нефть сыграло немало факторов, в том числе игры, затеянные вокруг нефтяных фьючерсов биржевыми спекулянтами. Некоторые страны решили, что смогут какое-то время поставлять нефть на мировой рынок даже себе в убыток. Представляется, что в развитии ситуации появились и антироссийские нотки, желание повторить комбинацию середины 1980-х годов, когда на фоне афганской войны Вашингтон и Эр-Рияд договорились обрушить цену на нефть, чтобы вызвать кризис советской экономики и последующую трансформацию режима.

Нынешнее обрушение цен на нефть, конечно, скажется на наполняемости бюджета Саудовской Аравии, ведь эта аравийская монархия живёт лишь за счёт чёрного золота да туризма. К тому же она фактически находится в состоянии войны с северной частью Йемена. Ожидаемого там блицкрига не получилось. Движение «Ансар Аллах» – военизированная группировка шиитов-зейдитов, поддержанная частью бывшей йеменской армии, – устояло, умело используя противоречия между аравийскими монархиями. Ни Объединённые Арабские Эмираты, ни султанат Оман не хотят усиления саудовской династии. ОАЭ благосклонно относится к идее раздела Йемена на два государства и поддерживает Южный переходный совет, выступающий за воссоздание южнойеменского государства со столицей в Адене.

– А что вы можете сказать относительно деятельности международного терроризма в регионе?

– Пандемия коронавируса неизбежно сказалась на деятельности экстремистских организаций. На действия радикальных исламистов повлияли не только те ограничительные меры, которые многие государства, прежде всего западные, ввели на передвижение лиц – произошёл отказ от приёма мигрантов. Сказывается и недавнее сокрушительное военное поражение так называемого второго халифата в Ираке и Сирии, его вооружённые формирования понесли огромные потери, выбиты из населённых пунктов, фанатики укрываются в пустынной местности.

COVID-19 не щадит никого, и неудивительно, что в газете «Аль-Наба», издаваемой ИГИЛ*, была даже опубликована памятка для боевиков с указаниями необходимых действий для борьбы с коронавирусной инфекцией. Рекомендовано чаще мыть руки, не приближаться к больным и, самое главное, воздержаться от поездок в Европу и другие заражённые территории.

Вместе с тем снижение интенсивности контртеррористических действий даёт возможность экстремистам «собраться с мыслями», перегруппироваться, набраться сил, восстановить взаимодействие между собой. Свою социальную базу в среде арабов-суннитов они утратили лишь отчасти, пропаганда игиловцев продолжает паразитировать на социальных проблемах, особенно в сельской местности. Окончательную победу над экстремистскими идеями необходимо одержать в умах людей, силовые действия позволяют разрушить оргструктуры террористических группировок, нейтрализовать их главарей.

К тому же нельзя сводить всё к игиловцам. Радикальные исламисты группируются не только вокруг ячеек ИГ. В Сирии в провинции Идлиб по-прежнему сохраняются структуры «Аль-Каиды»* – то, что теперь экстремистский альянс прошёл несколько переименований и теперь именуется «Хайат Тахрир аш-Шам», по сути ничего не меняет. Никуда не исчезли и «Братья-мусульмане»*, возникшие ещё до Второй мировой войны не без участия британской разведки. Они сегодня активны в Ливии, до конца не сломлены в Египте…

– И какой же вывод вытекает?

– Каков будет мир после выхода из войны с пандемией – через три месяца, через полгода – точно не скажет никто. Пока неясно, как элиты Запада решат распорядиться возникшей ситуацией временного ограничения прав и свобод, появившимися технологиями социального контроля. В западных СМИ много «информационного шума», скрывающего подлинные намерения сильных мира сего. Что касается Ближнего Востока, то страны там пострадали, на удивление, сравнительно легко. Хотелось бы верить, что арабским государствам и Израилю пандемия дала повод задуматься о хрупкости нашего привычного бытия. Оказалось, все народы уязвимы и судьбы всех – мусульман, христиан, иудеев – связаны между собой.

Вопрос в том, смогут ли они без вмешательства извне создать механизм для разрешения существующих политических, экономических, мировоззренческих противоречий? До сих пор этого им не удавалось и в силу собственного эгоизма, и интриг извне. Очень важно, повторюсь, справедливое палестино-израильское урегулирование. Оно способно заложить фундамент эры добрососедства на Ближнем Востоке. Но опять же дают знать о себе силы, заинтересованные в поддержании напряжённости в регионе. Так что боюсь, что Ближний Восток по-прежнему ждут испытания.

_______________

* Террористическая группировка, запрещённая в РФ.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Иран. Израиль. Ближний Восток > Армия, полиция. Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 18 мая 2020 > № 3485135 Александр Фролов

«ФИЗИЧЕСКОЕ ВЫЖИВАНИЕ – ИМПЕРАТИВ, ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – РОСКОШЬ»

АДАМ ПШЕВОРСКИЙ

Профессор Нью-Йоркского университета, один из классиков современной политологии, выдающийся исследователь политэкономии и теории демократических процессов. Автор книг «Капитализм и социал-демократия» (1985), «Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке» (1991) и многих других трудов.

ЖИЗНЬ В ЭПОХУ COVID-19: РАЗМЫШЛЕНИЯ

США. Евросоюз. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Медицина. Образование, наука > globalaffairs.ru, 13 мая 2020 > № 3390212 Адам Пшеворский

Хлебушек врозь: российская пшеница станет дефицитом

Bloomberg: ограничение экспорта российской пшеницы вызовет рост цен

Тимур Хасанов

Впервые за 10 лет мир может остаться без российской пшеницы. Квоты на экспорт зерна из России заканчиваются на месяц раньше плана. В связи с этим Россию обвиняют в дезорганизации рынка и в продовольственном национализме, дестабилизирующем ситуацию в мире.

Международные покупатели российской пшеницы рискуют остаться без российского зерна впервые за последние 10 лет, пишет издание Bloomberg. В прошлом месяце страна ограничила продажи пшеницы до конца июня. Причину такого шага в Минсельхозе объясняют сохранением запасов зерна в условиях пандемии COVIID-19, которая порождает риск продовольственного дефицита по всему миру.

Законтрактованные объемы поставок зерна будут обеспечены, формально экспорт продолжается, но квоты уже исчерпаны. Исключение будет сделано лишь для четырех стран СНГ. Запрет на экспорт пшеницы продлится до июля, когда появится зерно нового урожая. Впрочем, ситуация на зерновом рынке осложняется тем, что некоторые экспортеры пшеницы также ограничили поставки зерна, это может привести к глобальному дефициту на мировых рынках и как следствие росту цен.

Многие импортеры пшеницы такие, как Египет и Турция пытаются оперативно нарастить объемы импорта, пока еще есть возможность. В последнее время идет лихорадочная активность на рынке, отмечает директор московского аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов.

«Покупатели хотят сделать запасы, понимая, что позднее такого шанса у них может и не быть», – цитирует его Bloomberg.

По словам аналитика, экспортеры оформили декларации заранее. По ситуации на 26 апреля было выбрано 3 из 7 млн тонн квоты. Дополнительно осложнение, по словам Сизова, может вызвать тот факт, что на юге России, на Украине и в ЕС практически нет дождевых осадков. На рынке начинаются спекуляции о продлении российских экспортных ограничений. По мнению, Сизова с вероятностью до 70% эти ограничения будут введены.

«Рост спроса опустошает европейские запасы в очень неподходящий момент, потому что сухая почва грозит неурожаем по всему региону. Если ситуация на Черном море еще больше ухудшится, покупатели во всем мире в ближайшее время начнут еще активнее запасаться зерном. Вероятность такого сценария возрастает с учетом сегодняшней погоды», — сказал Сизов.

В результате в конце сезона скачок цен на пшеницу, по его мнению, будет довольно приличный, особенно если большие импортеры начнут паниковать. Причина, по которой квота на российское зерно была быстро выбрана, также объясняется падением рубля, что сделало цены на российский товар привлекательными. Реализация зерна из госрезерва стала еще одной мерой защиты внутренних поставок, это помогло удержать зерновые цены в России и сделать экспорт конкурентоспособным.

Одна из причин быстрого исчерпания лимитов связана с тем, что поставщики спешно оформили таможенные декларации на будущие поставки, отмечает генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрия Рылько. По его словам, это означает, что около трех миллионов тонн зерна будут вывозиться в течение мая и июня.

Россия не впервые дезорганизует работу зернового рынка своими ограничениями или пошлинами, пишет Bloomberg.

Издание отмечает, что в последний раз прямой запрет на экспорт страна вводила 10 лет назад из-за сильной засухи и пожаров 2010 года, которые привели к большим потерям урожая. Тогда это спровоцировало сильный скачок цен фьючерсов на пшеницу. Некоторые политические аналитики проследили в этом даже некий геополитический фактор, который косвенно спровоцировал усиление волны революций «арабской весны».

Сейчас в мире достаточно запасов зерна, но риски затянувшийся пандемии и воспоминания о дефиците продовольствия могут породить дебаты о продовольственном национализме, приходят к выводу журналисты американского агентства. Организация Объединенных Наций и Евросоюз ранее заявляли, что на фоне пандемии COVID-19 и спада мировой экономики возникают большие риски общественных и политических беспорядков. Ради недопущения этого сценария в ООН и ЕС призвали государства не принимать меры, которые могут подорвать продовольственную безопасность стран.

Впрочем, запрет на экспорт пшеницы из России может сыграть на руку конкурентам из ЕС и США, считает старший экономист из Международного совета по зерну Эми Рейнольдс. Французское государственное агентство «ФрансАгриМер», в апреле повысило прогнозы по экспорту французской пшеницы за пределы ЕС до рекордного показателя.

В результате традиционный импортер российского зерна Египет может переключиться на поставки из Франции.

Североафриканская страна, являющаяся крупнейшим покупателем пшеницы, даже импортировала большой объем зерна во время собственной жатвы. Таким образом египтяне попытались создать достаточный резерв для обеспечения собственного населения, значительная часть которого живет в бедности.

Прогнозы относительно рынка зерна затрудняются в связи с общей неясностью ситуации вокруг пандемии коронавируса. Ценовой крах на энергетическом рынке отрицательно скажется на экономике импортеров пшеницы, таких как Алжир и Нигерия.

«Структура спроса неопределенна, и картину еще больше запутывает ситуация в нефтяном секторе, где некоторые ключевые покупатели зерна страдают от снижения нефтяных доходов», — заключила Рейнольдс.

Россия. Евросоюз. Украина > Внешэкономсвязи, политика. Агропром > gazeta.ru, 28 апреля 2020 > № 3369453 Андрей Сизов

«Пока кто-то не погибнет»: Хафтар объявил себя правителем Ливии

Как действия Хафтара повлияют на конфликт в Ливии

Глава Ливийской национальной армии Халифа Хафтар объявил себя единоличным правителем Ливии, отказавшись от признания Правительства национального согласия. Его действия осудили в Москве и Брюсселе, однако оказать решающее влияние на ситуацию в стране внешние игроки не в состоянии. Аналитики считают, что ливийский конфликт ждет многолетняя заморозка.

Европейский союз считает, что решение фельдмаршала Халифы Хафтара провозгласить себя единоличным правителем Ливии не будет способствовать урегулированию в этой стране. Об этом сообщил представитель внешнеполитической службы ЕС Петер Стано.

По его словам, Евросоюз не будет признавать какие-либо «попытки продвинуть односторонние действия», поскольку они «не приведут к устойчивому решению конфликта».

«Призываем всех акторов, всех, кто имеет влияние на эти стороны, усилить давление, чтобы они прекратили боевые действия и приступили к поиску политического решения. Это необходимо стране и ее населению», — сказал Стано.

Представитель ЕС отдельно отметил поддержку соглашения 2015 года, о прекращении действия которого заявил Хафтар.

Схиратские соглашения 2015 года предусматривали создание Правительства национального согласия (ПНС) Ливии. Документ был призван заложить основы политического урегулирования в Ливии, но эти планы так и не были реализованы, как бы ни старались внешние спонсоры — Тунис, Италия, Алжир и спецпредставители ООН.

По заверениям Стано, это соглашение остается в силе для поиска политического решения и любые изменения в него могут быть приняты только в результате межливийского диалога.

Однако Хафтар еще в конце августа призывал страну отказаться от следования букве этого документа. Будучи главой Ливийской национальной армии (ЛНА), он заявил, что именно подвластная ему структура будет работать над созданием гражданских и государственных институтов, продолжая освобождать ливийский народ.

Как отметил в разговоре с «Газетой.Ru» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, новости в сегодняшнем заявлении Хафтара нет.

Фельдмаршал описывает нынешнюю ливийскую реальность, в которой уже две недели продолжаются активные боевые действия.

«Хафтар всего лишь констатирует ситуацию резкого подъема военной активности турок и наемников из Сирии на стороне [главы ПНС Файеза] Сарраджа. А приостановка наступления Хафтара означает, что сейчас ОАЭ, Египет, Саудовская Аравия будут всерьез поддерживать его авиационными возможностями», — говорит эксперт.

На данный момент подконтрольная Хафтару ЛНА уже контролирует около 75% территории республики и пытается захватить Триполи, чтобы окончательно переломить ситуацию в свою сторону. В этом ей активно мешает Турция, которая еще в прошлом году заключила меморандум о сотрудничестве в военной сфере и о взаимопонимании по морским зонам с Правительством национального согласия, которое возглавляет Файез Саррадж. А в начале 2020 года турецкий парламент одобрил отправку военного контингента на ливийскую территорию в качестве поддержки.

Однако Турция вряд ли сможет переломить ситуацию в Ливии, считает Сатановский: «[Президент Турции Реджеп Тайип] Эрдоган завяз в Сирии. Рассчитывать на то, что Анкара пошлет серьезную военную помощь в Ливию, не приходится».

При этом активная поддержка Сарраджа со стороны Турции вынуждает других игроков как минимум воздержаться от решительных действий в отношении Хафтара.

Дело в том, что Анкаре необходим ПНС для того, чтобы выйти на ливийский газо- и нефтеносный шельф. Это позволило бы Турции всячески мешать реализации газовых и нефтяных проектов всех остальных заинтересованных сторон. Это уже сплотило против Турции Египет, ОАЭ, Мальту и Италию, которая традиционно поддерживала Сарраджа.

Однако говорить о том, что в таких условиях Хафтар однозначно сможет взять власть в стране, преждевременно. «Хафтар не может взять Триполи в условиях, когда на стороне Сараджа братья-мусульмане, боевики из Сирии и турецкие беспилотники. О наступлении на Тобрук и тем более на Бенгази тоже можно забыть», — полагает Евгений Сатановский.

В то же время ждать дополнительной поддержки Хафтару неоткуда. Россия, которую часто обвиняют в симпатиях к ливийскому фельдмаршалу, выступила с критикой его действий. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что Москва считает политико-дипломатическое урегулирование ситуации в Ливии единственным возможным путем разрешения конфликта.

В Кремле уверены, что урегулирование возможно лишь при дипломатическом общении между сторонами конфликта, отметил Песков. Он добавил, что российская сторона поддерживает контакт со всеми сторонами.

А глава российского МИД Сергей Лавров в свою очередь отметил, что Москва не имеет возможности оказывать дипломатическое давление на командующего ЛНА.

«Я бы не говорил здесь о каких-то рычагах давления, которые есть у России, у нас есть контакты со всеми без исключения действующими лицами ливийского конфликта», — сказал Лавров.

Он также призвал генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша как можно скорее назначить нового спецпредставителя по регулированию ситуации в Ливии, место которого не занято уже более месяца.

Кроме того, Лавров заявил о невозможности ООН найти решение, которое бы устраивало все стороны ливийского противостояния. В связи с этим он предложил доверить дальнейшую судьбу африканской страны ее гражданам.

«Мы не одобряем заявление о том, что теперь маршал Хафтар будет единолично решать, как жить ливийскому народу», — подчеркнул глава российского МИД.

Но в одиночестве Хафтар не окажется, уверен Евгений Сатановский. «Это невозможно — в него миллиарды вложены. За ним ОАЭ, Египет, Саудовская Аравия. За Сараджем — Катар и Турция. За Хафтаром — Франция, за Сарраджем — англичане. Американцы нейтральны, мы поддерживаем отношения со всеми участниками конфликта», — поясняет эксперт.

Нынешняя ситуация — патовая для всех сторон ливийского конфликта. Страну, вероятнее всего, ждет длительная заморозка конфликта, поскольку при нынешнем раскладе сил ни одна из сторон не может добиться окончательной победы. «Это все надолго. Как минимум, пока кто-то из этих двоих — Хафтар или Саррадж — не погибнет», — резюмирует эксперт.

Ливия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > gazeta.ru, 28 апреля 2020 > № 3369435 Евгений Сатановский

Соглашение ОПЕК+ - кто проиграл, кто выиграл

судьба мирового рынка нефти сейчас находится в руках врачей, а не в хитросплетениях и интригах нефтяников

Борис Марцинкевич

Переговорный «марафон» нефтедобывающих стран, стартовавший 9 апреля, закончился почти в полночь московского времени 12 апреля. За эти трое суток дважды провели телеконференцию министры стран, подписавших соглашение ОПЕК+, прошло видеосовещание министров энергетик стран группы G20, дважды провели телефонные разговоры главы государств «большой нефтяной тройки» - Королевства Саудовской Аравии, США и России, трижды общались по телефону Владимир Путин и Дональд Трамп, сенаторы-республиканцы провели переговоры с официальными лицами КСА. Соглашение ОПЕК+ выработано, согласовано, с 1 мая 2020 года оно должно вступить в силу и действовать до апреля 2022 года, график совокупного сокращения добычи выглядит следующим образом: на 9,7 млн баррелей в сутки в период с 1 мая по 1 июля 2020 года, с 1 июля по 31 декабря 2020 года – 7,7 млн баррелей в сутки, с 1 января и до конца второго квартала 2021 года – 5,8 млн баррелей сутки. Министры группы G20 в итоговом заявлении отдельно вопросов сокращения добычи нефти не касались, что, с одной стороны, вызывает удивление, с другой выглядит достаточно логично, поскольку G20 – это, скорее, группа потребителей, а не производителей нефти. Челночная дипломатия Дональда Трампа, поочередно звонившего Салману ибн Абдул-Азизу Аль Сауду и Владимиру Владимировичу Путину, помогла решить даже такую проблему, как начальную «точку отсечения» - КСА и Россия приняли за нее 11,0 млн баррелей в сутки и договорились об одинаковом сокращении, на 2,5 млн баррелей в сутки.

Новое соглашение ОПЕК+ - старт для новых переговоров

При этом, как мы уже писали, встречи и переговоры ещё не закончились, история апреля-2020 продолжает писаться. 12 апреля стало известно, чем закончилась еще одна телеконференция, которую провела АРРО, African Petroleum Producers Organization. О ней пресса вспоминает нечасто, хотя организация была создана ещё в 1987 году, в неё входят 18 государств континента: Алжир, Ангола, Бенин, Габон, Гана, Демократическая Республика Конго, Египет, Камерун, Кот-д’Ивуар, Ливия, Мавритания, Нигер, Нигерия, Республика Конго, Судан, Чад, Экваториальная Гвинея и ЮАР. Общий объём добычи нефти стран, входящих в АРРО, составляет около 7,5 млн баррелей в сутки, их доказанные запасы – около 125 млрд баррелей. АРРО официально известила ОПЕК, что не только приветствует состоявшееся подписание нового соглашения, но и берёт на себя обязательство присоединиться к сокращению объёмов добычи, детальная информация об общем объёме и распределении квот должна появиться в ближайшие дни. 10 апреля агентство Bloomberg распространило сообщение министерства нефти и энергетики Норвегии, руководитель которого Тана Бру приняла участие в качестве наблюдателя в телеконференции ОПЕК+ - это государство намерено рассмотреть возможность одностороннего сокращения своей добычи. 14 апреля 2020 года пройдут открытые слушания о регулировании нефтедобычи в Техасе, руководить которыми будет Texas Railroad Commission, Техасская железнодорожная комиссия. Это название не должно вводить в заблуждение, оно остаётся данью исторической традиции, в полномочия TRC входит регулирование работы нефтепроводов, терминалов, добычных скважин в этом штате. На Техас, где ведется и традиционная, и сланцевая нефтедобыча, приходится около 42% всей добычи в США, около 5,5 млн баррелей в сутки, то есть решение, которое может быть принято на совещании TRC, может стать существенным вкладом в общее снижение объёмов не только для Штатов, но и для всей мировой нефтяной отрасли. 12 апреля телеканал СВС со ссылкой на источники в правительстве Канады сообщил, что в этой стране решения о возможном сокращении добычи будут рассматриваться провинциями Альберта, Саскачеван, Лабрадор и Ньюфаунленд - на территории именно этих провинций сосредоточена нефтедобывающая промышленность этой страны. Собственно говоря, происходит ровно то, о чем мы уже писали – новое заседание ОПЕК+ стало стартом для кампании переговоров всех со всеми. Причин для этого, если не вдаваться в детали, ровно две. Такие государства, как США и Канада приняли для себя настолько жёсткое антимонопольное законодательство, что их руководители не имеют права на официальное участие в картельных соглашениях, причём касающиеся не только нефти, но и любого другого товара.

Мексика – мал золотник, да дорог

Но и здесь появилось исключение, которое вызывает не полное понимание: Дональд Трамп взял на себя обязательство сократить в Штатах добычу нефти на 250 тысяч баррелей в сутки «в зачёт» квот, которые JMCC, Министерский мониторинговый комитет ОПЕК+ считал необходимыми для Мексики. JMCC в своем решении о распределении квот исходил из того, что все страны, входящие в ОПЕК+, с 1 мая сократят свою добычу на 22,5% исходя из объемов, имевшихся по состоянию на октябрь 2019 года, за исключением Саудовской Аравии и России. Арифметически получалось, что Мексика должна сократить добычу на 400 тысяч баррелей в сутки, но Росио Нале (Roció Nahle), представительница этого государства на совещании 10 апреля, категорически настаивала на том, что для Мексики это просто невозможно, максимальным сокращением могут быть только 100 тысяч баррелей в сутки. Из 10 с лишним часов, в течение которых проходило это совещание, более двух часов было потрачено на попытки договориться с Росио Нале закончились тем, что единственная женщина, принимавшая участие в телеконференции, вышла из сеанса связи. Но уже на следующий день, 11 апреля, Трамп сделал свое заявление, которое действительно похоже на сенсацию – Штаты, несмотря ни на какие законодательные ограничения, официально взяли на себя обязательство сократить нефтедобычу, да ещё и за соседнее государство, отношения с которым с момента решения о строительстве «Великой Американской стены» у США были отнюдь не самыми безоблачными. Второе совещание министров ОПЕК+, прошедшее поздним вечером 12 апреля, учло гарантии Штатов, причем ушло на это не более пары часов. Хотя прошло вот уже несколько суток, информация по этому поводу поступает очень малыми порциями. Максимально развернутая порция информации звучит приблизительно следующим образом. «Мексика каждый октябрь хеджирует свой нефтяной экспорт на период с декабря по ноябрь, обычно эта программа предусматривает покупку финансовых инструментов (как правило – опционов) объемом около 1 млрд долларов. Хеджирование помогает правительству страны зафиксировать цену еще не добытой нефти и таким образом защититься от рисков снижения котировок. Не стал исключением и октябрь 2019 года – Мексика снова захедижровала свой будущий экспорт, исходя из цены 49 долларов за баррель, покупка опционов обошлась правительству в 1,25 млрд долларов». Информация вроде бы действительно развёрнутая – даты, суммы, цены. Но какое, простите, дело целому президенту целых США до каких-то там опционов какой-то там Мексики, в связи с чем Трамп идёт на такие уступки, балансируя на грани нарушения собственного законодательства? Мало того – до сих пор нет никакой отрицательной реакции со стороны бдительной Демократической партии США, которая готова вставить любое лыко в строку не только реальных, но и совершенно вымышленных ошибок Дональда Трампа? Ларчик открывается просто. Вот список банков, с которыми Мексикой заключены договоры о хеджировании: JP Morgan Chase, Citigroup, Goldman Sachs, BNP Paribas. Вы, уважаемые читатели, только что прочитали список четырёх крупнейших банков США, главы которых руководят федеральными резервными банками, входящими в состав ФРС. Маленькая, крошечная Мексика, как говорили у нас в 90-е, «имеет самую крутую крышу», которая уверенно, последовательно: а) помогла Трампу принять правильное решение; б) напомнила руководству Демократической партии США, что у них в стране и так дел полным-полно; в) помогла провести воскресную, повторную встречу министров ОПЕК+ в дружественной и конструктивной обстановке. Кстати, у руководства Мексики, кроме традиции ежегодно подписывать с такими вот джентльменами договоры о хеджировании, имеется ещё одна: никогда, ни при каких обстоятельствах подробности этих сделок не были открытыми, это было и остается предметом государственной тайны. Но, как показали последние события, договоры о хеджировании Мехико подписывает с джентльменами, которым верят на слово, причем верят все, включая президента США и министров что ОПЕК, что ОПЕК+. Традиционные мексиканские ценности. Или не очень мексиканские?..

Государственные нефтяные резервы как «подушка безопасности» и не только

Конечно, нельзя не сказать несколько слов по поводу многочисленных комментариев, основной лейтмотив которых сводится к тотальному, невероятному проигрышу России, лично Игоря Сечина и Владимира Путина – с подачи наших иностранных партнёров отечественные комментаторы договорились уже до «неминуемого дефолта России и голодных бунтов на улицах и площадях», которые должны случиться со дня на день, буквально после дождичка в четверг. Для этих комментаторов не существует пандемии COVID19 и четырёх миллиардов человек на планете, находящихся под действием карантинных мер. Личный транспорт не двигается, по миру отменены 80% авиационных рейсов, сотнями отменяются железнодорожные рейсы, остановлены тысячи предприятий – но это всё «пустяки, дело житейское», а потому руководители России, оказывается, «не имели никакого права идти на такое сокращение добычи нефти». Правда, эти комментаторы ни слова не говорят о том, в каком именно месте пришлось бы хранить объёмы этой нефти – ведь НПЗ на территории Европы, которая является традиционным рынком сбыта для российской нефти, в настоящее время едва ли загружены на 50% их мощности. Продолжают работать исключительно предприятия непрерывного производственного цикла, критически важные инфраструктурные подразделения, идет подготовка к весенним полевым работам в сельском хозяйстве – вот и весь список того, что в настоящее время «остается на плаву». Strategic Petroleum Reserve USA, SPR, стратегический нефтяной резерв США, считающийся крупнейшим на планете (официально – порядка 635 млн баррелей), заполнен едва ли не «под горлышко», свободными числятся емкости на 77 млн баррелей, то есть на 7-8 дней полномасштабной работы нефтедобывающих компаний этой страны. Нет, конечно, нельзя исключать того, что государственные резервы Китая имеют ещё большую емкость – Пекин никогда не давал их официальной оценки, а крупнейшие государственные нефтяные компании этой страны, CNPC (China National Petroleum Corp.) и Sinopec имеют собственные коммерческие запасы. Последняя информация по этому поводу была обнародована как раз CNPC: в декабре 2019 года компания сообщила, что правительство КНР планирует увеличить мощности для хранения нефти до 503 млн баррелей к концу 2020 года. Планирует – правительство, сообщает об этом – CNPC, то есть единственное, что сохраняется в полном объеме, так это режим китайских хитростей. Но, какими бы ни были объёмы китайского государственного стратегического резерва, для объёма мировой добычи это погоды, что называется, не делает. Китай может и наверняка воспользуется возможностью заполнить свои ёмкости, пока цена барреля находится на исторически рекордных нижних отметках, поскольку благодаря собственным усилиям находится в привилегированном положении. Кризис COVID19 в этой стране преодолён, экономика восстанавливается с максимально возможной оперативностью, емкости для запасов нефти имеются.

Судьба нефтедобывающей отрасли – в руках медиков

Но для мировой нефтедобывающей индустрии эти маневры решающего значения не имеют: по самым оптимистическим оценкам, общее снижение потребления нефти составляет не менее 19 млн баррелей в сутки, и это ещё не предел, борьба с пандемией только набирает ход, до пиковых нагрузок во многих странах дело еще не дошло. Это не кризис перепроизводства, которых в истории мировой нефтедобычи уже хватало, происходящее не имеет аналогов – никогда ранее такого падения именно спроса в мире нефти не происходило. Именно по этой причине чёрно-белые оценки итогов переговоров в рамках ОПЕК+ и тех переговоров, что последовали и ещё последуют после этого события не объективны в принципе – ни одна нефтедобывающая страна сейчас не может оказаться «победителем». Планета Земля 6 марта 2020 года, когда была сорвана предыдущая встреча министров ОПЕК + и планета Земля 12 апреля 2020 года, когда было подписано новое соглашение – это две разных планеты. Переговоры 9 и 12 апреля шли о том, каким образом можно избежать именно обвального обрушения добычи нефти во всех странах разом. Если бы не возникла договорённость о снижении объёмов добычи с 1 мая 2020 года - при апрельских темпах добычи, уже к середине лета ёмкости для хранения нефти просто физически бы закончились во всех странах. У руководителей России было всего два варианта – либо договариваться о сокращении добычи, либо готовиться к хранению нефти в трубопроводах «Транснефти» после полного прекращения отгрузки на всех наших экспортных терминалах. Можно хоть каждые пять минут заявлять о том, что «Россия проиграла, а США выиграли», вот только реальная действительность, данная нам в ощущениях, этому удивительно бездарному выводу противоречит в корне. Начавшиеся 13 апреля торги на сырьевых биржах наглядно показывают, что договорённости в рамках ОПЕК+ не оказали никакого влияния на котировки нефти: Brent всё так же находится в коридоре от 30 до 33 долларов за баррель, WTI – в коридоре от 22 до 25 долларов за баррель. Это те самые цены, при которых в Штатах за месяц объем добычи снизился на 600 тысяч баррелей в сутки – без всяких соглашений в рамках ОПЕК+, без обязательств по мексиканской квоте. Реально судьба мирового рынка нефти сейчас находится в руках едва держащихся на ногах от непомерных нагрузок врачей, а не в хитросплетениях и интригах нефтепроизводящих стран – вот нехитрая правда нынешней обстановки. От того, как чётко соблюдаются карантинные ограничения в Москве, зависит благополучие ExxonMobil, а сидящие по квартирам жители Нью-Йорка сражаются за положительные балансы Роснефти и ЛУКОЙЛа. Справится с пандемией Индия – не так сильно успеет пострадать ВР, а падение добычи нефти в Канаде, которое сейчас уже составило (и опять же – без ОПЕК+, без обязывающих обязательств со стороны правительства этой страны) остановят итальянцы с испанцами. Отказ от понимания вот этих простых фактов делает любые попытки анализа происходящего полным абсурдом. Если смириться с фактами, которые, как известно, не зависят от наших личных предпочтений, то не будет повода впадать в паническое настроение – соглашения ОПЕК+ не являются ни проигрышем, ни выигрышем ни для тех, кто его подписал, ни для тех, кто, ссылаясь на особенности собственного законодательства, не принял участия в этом совещании. Не было ошибкой и решение России отказаться от выполнения ультиматума Саудовской Аравии, принятое 6 марта на предыдущей встрече министров ОПЕК+ - на тот момент на планете была одна ситуация, сейчас она совершенно другая. Можно отбросить политкорректность и спокойно констатировать – на тот момент политическое руководство России планировало предпринять максимум усилий для того, чтобы не допустить дальнейшего усиления позиций на мировом рынке нефтяников США. Но взгляните еще раз на сегодняшние котировки нефти WTI на сырьевых биржах и убедитесь – нет никаких признаков того, что после подписания нового соглашения ОПЕК+ условия работы для американских сланцевых компаний стали хоть на йоту лучше. 22-25 долларов за баррель – цена, которая делает добычу нефти методом гидроразрыва пласта глубоко убыточной, ситуация для этого сектора нефтедобычи остается столь же критической.

Неиспользованные возможности

Если действительно хочется высказывать в адрес руководства России критику, а не критиканство, давайте делать это спокойно, стараясь максимально сохранять объективность. Ошибки есть, нет никакого смысла пытаться их не замечать. Не самый большой секрет то, что добыча нефти в России распределяется между экспортом и внутренним потреблением приблизительно поровну – из 11 млн баррелей в сутки 5,5 млн баррелей уходило на наши нефтеперерабатывающие нефтехимические предприятия. Другими словами, Россия является не только крупным производителем нефти, но и её крупным потребителем. Страны, потребляющие нефть в больших объемах, тоже имеют собственную организацию, своеобразный «антиОПЕК» - Международное Энергетическое Агентство, МЭА. МЭА для стран, входящих в его состав, ещё в прошлом веке выдало простую рекомендацию – организовать на своей территории хранилища нефти, которые позволили бы каждой из них продержаться без поступления нефти в течение 90 дней. Следовательно, применив этот подход, для собственной энергетической безопасности и обеспеченности Россия должна была бы организовать государственный резерв общей емкостью около 600 млн баррелей нефти. В этом случае наши отечественные компании имели бы свободу манёвра практически на два месяца и могли заниматься организационными вопросами по снижению объемов добычи значительно спокойнее и планомернее. Слишком дорогое удовольствие? Давайте внимательнее присмотримся к действиям того же Трампа, предпринимаемые им прямо сейчас. Первая мысль, возникшая у президента США после начала обвала котировок нефти, была очевидной – закупить у сланцевых компаний нефть в объеме, который позволял SPR, но Конгресс, контролируемый демократами, тут же наложил вето на такие государственные расходы. И после этого Трамп использовал подход, против которого никто возразить не может: он позволил всё тем же сланцевым компаниям арендовать свободные ёмкости, тем самым зарабатывая деньги для государственного бюджета. Вывод прост – использование государственного резерва нефти не является «заповедями на каменных скрижалях», подход может быть максимально гибким, позволять частным компаниям чуть легче переживать непростые времена, а государству – возвращать инвестиции, много лет тому назад потраченные на обустройство огромных емкостей в соляных пластах. И, раз уж мы обратили внимание на пример США, давайте изучим его ещё чуть глубже. Объём добычи нефти в США в 2019 году составил почти 13 млн баррелей в сутки, при этом, по данным управления информации при министерстве энергетики этой страны, объем экспорта составлял 2,2 млн баррелей в сутки. Ещё раз то же самое, но в процентах, чтобы это было ещё нагляднее: 17% добычи – на экспорт, 83% - на внутреннее потребление. Отбросим в сторону индивидуальную проблему Штатов, заключающуюся в том, что на их территории минимальное количество месторождений нефти тяжелых сортов, которые им приходится импортировать – России эта проблема не касается, у нас в наличии тяжелая нефть Татарстана и Поволжья, как и лёгкая нефть Сибири. Но наше внутреннее потребление составляет только 50% от объема нашей же добычи, в 1,7 раза меньше, чем в США. И это – объективная, математически точная оценка уровня развития нашей нефтепереработки, уровня нефтехимической промышленности.

Да, министерство энергетики сумело буквально навязать крупным отечественным компаниям необходимость инвестирования в развитие их НПЗ – теперь они не только способны производить автомобильный бензин класса Е5, они добились разительно более глубокой переработки нефти, чем имевшийся ранее. Но вот новостные сюжеты конца 2019 года и начала 2020 года. «Известия», 25 октября 2019 года. «Газпром Нефть начала в Омске строительство современного комплекса по производству высокотехнологичных катализаторов для нефтепереработки. На сегодняшний день комплексов такого масштаба в России не существует. Завод будет выпускать катализаторы каталитического крекинга и гидроочистки, необходимые для производства бензина и дизельного топлива стандарта Евро-5, и гидрокрекинга — для процессов глубокой переработки нефти. Планируется производить 4 тыс. т катализаторов гидроочистки, 2 тыс. т катализаторов гидрокрекинга и 15 тыс. т катализаторов каталитического крекинга в год». «Нефтегаз», 28 января 2020 года. «Роснефть запустила в эксплуатацию первый в России опытно-промышленный комплекс для производства катализаторов гидропроцессов. Современный объект общей площадью 720 квадратных метров расположен на территории Новокуйбышевского завода катализаторов, «дочки» Роснефть. Новые технологические возможности в перспективе позволят существенно снизить зависимость РФ от импортной продукции в области катализаторов для процессов нефтепереработки. В настоящее время доля импорта в катализаторах гидроочистки составляет около 90-95%. За счет развития собственного производства Роснефть планирует снизить этот показатель до 50% к 2024 г.»

Хорошо, что государственные вертикально-интегрированные компании стали работать в этом направлении, но даты этих новостных сообщений – ещё одно наглядное свидетельство того, что происходит это с огромным опозданием, при этом каждая из компаний занимается разработками самостоятельно. Это, конечно, строго соответствует либеральной доктрине экономики – два производителя будут конкурировать друг с другом, в результате другие нефтяные компании, имеющие собственные НПЗ, получат максимальный по качеству и минимальный по цене результат. Здорово! Вот только для того, чтобы остановить в России производство качественного топлива, нашим пресловутым «западным партнёрам» нет необходимости применять санкции к российским нефтяным компаниям – достаточно запрета на поставки катализаторов. Результат вполне очевиден - упадёт загрузка производственных мощностей НПЗ, что автоматически снизит внутреннее потребление нефти в России и нефтедобывающие компании вынуждены будут снижать объемы добычи без всяких соглашений с ОПЕК+. Любой энергетический ресурс имеет две составляющие – экономическую и ту, что связана с такими важнейшими понятиями, как энергетическая безопасность и энергетическая обеспеченность.

До той поры, пока в России подавляющее значение имеет коммерческая целесообразность, энергетические безопасность и обеспеченность будут находиться в зоне риска.

При этом в бесконечно далеком уже 1970-м году в Новосибирске было создано специализированное конструкторское бюро «Катализатор», которое существует и успешно функционирует и в наши дни, причем даже не меняя названия – СКТБ «Катализатор». В начале 2019 года СКТБ «Катализатор» заявило о плане создания инжинирингового центра. Суть проекта «Национальный центр инжиниринга и испытаний катализаторов» заключается в создании на площадке в Новосибирске парка пилотных установок по основным процессам нефтепереработки, на которых можно было бы проводить испытания катализаторов в реальных условиях работы установок на конкретных НПЗ и на реальном сырье. Дела идут достаточно успешно: руководство Новосибирской области выделило 3 гектара под строительство, гарантировало помощь с обустройством инфраструктуры, СКТБ нашло 500 млн рублей для начального финансирования. Остается найти еще 1,5 млрд – и тогда в 2025 году у России появится собственный центр для испытаний катализаторов. Помощь от государства отсутствует, СКТБ ведёт переговоры с нефтяными компаниями, Газпром Нефть, ЛУКОЙЛ и АО «Нефтиса» (материнская компания «Новосибирскнефтегаза») обещают подумать о своем участии в софинансировании. Старательно заткнув уши, чтобы ни в коем случае не услышать слова Владимира Путина о том, что либеральная идеология изжила себя, правительство России с невероятным упорством продолжает попытки внедрять именно либеральную доктрину в нашей экономике. Будущий инжиниринговый центр будет частным, государство не намерено участвовать и в производстве катализаторов – это ведь будет означать возрождение государственного контроля над священной коровой частного бизнеса. То, что при этом российский частный бизнес оказался в зоне контроля иностранных государств – предпочитаем не видеть. Там не слышим, тут не видим, говорим одно, думаем другое, делаем третье – в результате энергетическая безопасность и энергетическая безопасность по-прежнему в зоне риска.

«Либерализм изжил себя» - сказано, но плохо расслышано

Центральный Банк РФ отпустил рубль в «свободное плавание», в течение последнего месяца курс национальной валюты по отношению к доллару и евро опустился на 20 с лишним процентов. Это, конечно, шокирует, однако за последние пять лет Россия настолько удачно развивала агропромышленный сектор, что такое падение курса не сказывается на уровне жизни настолько жёстко, как это происходило в те же 90-е годы. Больше того подешевевший рубль мог бы послужить дополнительным «козырем» в том случае, если бы начатая в 2014 году компания импортозамещения не была превращена в кампанейщину – бессистемную и непоследовательную. Мы неоднократно обращались к примерам деятельности Росатома – государственной структуре, находящейся вне зоны прямого влияния министерства энергетики, сделаем это ещё раз. В 2018 году в России заработала новая система обращения с твердыми коммунальными отходами, она же – «мусорная реформа». Скажем мягко – проходит она со значительными трудностями, но уже в апреле того же 2018 года «Атомэнергомаш» подписал договор с Hitachi Zosen Inova о локализации на «ЗиО-Подольск» производства оборудования для мусоросжигательных заводов. То, что в Подольске умеют делать котлы – ни для кого не секрет, удивляться тому, что именно здесь произведены котлы для заводов «РТ-Инвест», не приходится. Но вот новость от 20 января 2020 года: «ЗиО-Подольск подписал контракт на поставку комплекта оборудования для мусороперерабатывающего завода «Риверсайд» в Великобритании». Международный конкурс был выигран легко и уверенно: образцы оборудования, произведенного для российских потребителей уже имелись, с качеством всё в полном порядке, а дальше «в бой пошел» всё тот же подешевевший рубль, который для «Атомэнергомаша», в который структурно входит «ЗиО-Подольск», после мартовского падения курса стал еще и дополнительным выигрышем. Ещё раз. Государственное предприятие «Атомэнергомаш», не подчиненное правительству напрямую, с импортозамещением справляется, а предприятия, связанные с министерством энергетики, к такому уровню доберутся только через несколько лет. Вот новостное сообщение от 13 мая 2019 года. «Роснефть» исключила Восточный нефтехимический комплекс из своей инвестиционной программы, это связано с налоговым маневром в нефтяной отрасли, заявил первый вице-президент «Роснефти» Павел Федоров. Это решение, по сути, приняли за нас, оно вытекает из принятой фискальной политики. При таких обстоятельствах проект [ВНХК] не является рентабельным, – заявил представитель «Роснефти». – Мы старались его сохранить, но это невозможно». ВНХК – нефтехимический комплекс, который предполагалось построить в Приморском крае. Планировалось построить три очереди по переработке нефти общей мощностью 12 млн т в год и линию по производству нефтехимической продукции мощностью 3,4 млн т в год». С момента принятия этого решения Роснефтью миновал почти год – никаких новостей по этому поводу ни от компании, ни от правительства больше не поступало. 12 млн тонн или 84 млн баррелей нефти высокотехнологичной переработки сырой нефти на территории Дальнего Востока с созданием соответствующего количества рабочих мест – это было возможно, но оказалось не реализовано.

Таких примеров в России больше одного, и никакие бравые доклады об успехах в нефтепереработке не могут «справиться» с двумя числами, поскольку факт – вещь упрямая. 83% - объем собственного потребления нефти, добытой в США и 50% - объём собственного потребления нефти, добытой в России. 635 млн баррелей – емкость стратегического нефтяного резерва США и 0 (ноль – прописью) баррелей стратегического нефтяного резерва России. Можно подтрунировать над Штатами по поводу того, что свободных ёмкостей в их государственном резерве хватит на неделю нефтедобычи в привычных объёмах, но как-то шутки не шутятся, поскольку в России нет даже намека на возможность вот такого манёвра, который сейчас мог бы хоть как-то смягчить ситуацию, возникшую на мировом рынке нефти. Снижение объема добычи на 2,5 млн баррелей в сутки для российских нефтекомпаний – технологически чрезвычайно непростая задача, поскольку у нас хватает скважин, находящихся на заключительном этапе эксплуатации, их остановить можно только один раз и навсегда. Отсутствие времени для манёвра эту задачу только усложняет, как делает её сложнее и имеющееся соотношение собственного потребления и экспорта. Вот об этом есть смысл говорить вслух, а бесконечно припоминать, что происходило на совещании ОПЕК+ 6 марта 2020 года – занятие бессмысленное с того момента, как COVID19 из ранга эпидемии в Китае перешел в стадию всемирной пандемии. Соглашение ОПЕК+ от 12 апреля 2020 года не принесло победы и не стало поражением ни для кого из участников мирового рынка нефти, вопрос стоит иначе – удастся ли добиться минимального ущерба? Серия переговоров, встреч, совещаний, будет продолжаться, но справится или нет мировая нефтедобывающая отрасль с огромным снижением спроса на «чёрное золото», в настоящий момент ответить невозможно. Судьба отрасли – в руках врачей и в успешности предпринимаемых карантинных мер в каждой отдельно взятой стране. А вот причины, по которым нефтяная отрасль России оказалась далеко не полностью готова к такому испытанию, должны стать не только предметом анализа и обсуждения, но и поводом для того, чтобы как можно оперативнее сделать адекватные выводы.

Саудовская Аравия. Россия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Химпром > zavtra.ru, 14 апреля 2020 > № 3512759 Борис Марцинкевич

КАРТЕЛЬНОЕ ЦЕНООБРАЗОВАНИЕ ЗАКОНЧЕНО

НОРДИН АЙТ-ЛАУССИН

Президент консалтинговой компании Nalcosa (Женева), экс-министр нефти Алжира.

ПОЧЕМУ ПЕРЕМИРИЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И САУДОВСКОЙ АРАВИЕЙ НЕ СТАНЕТ ДОЛГОСРОЧНЫМ РЕШЕНИЕМ

Коронавирус положил конец возможности ограничения производства нефти. Маловероятно, что Россия или Саудовская Аравия объявят о перемирии. Мы имеем дело с двумя очень сильными личностями (Владимир Путин и Мохаммед бин Салман), чьё эго легко уязвить и чьи интересы не совпадают. Но даже если они пойдут на уступки, проблему это не решит. Только участие американских производителей в ограничении добычи позволит временно стабилизировать цены. Однако в настоящее время в Соединённых Штатах весьма непопулярна идея любого сотрудничества с ОПЕК.

Говоря о перспективах прекращения ценовой войны на нефтяном рынке между Саудовской Аравией и Россией, следует учитывать, что параллельно разворачивается ещё одна битва: глобальное противостояние с COVID-19.

Если сперва рассматривать ценовую войну, развязанную Саудовской Аравией, то через это мы уже проходили. Такое случалось в 1986, 1998 и 2014 годах, и всякий раз выяснялось, что борьба за долю рынка невыгодна для стран-экспортёров нефти. Это стало болезненным и горьким опытом для всей отрасли. Все мы знаем, что стратегия ограничения добычи нефти для поддержания цен в долгосрочной перспективе приведёт к потерям. Рано или поздно она потерпела бы крах, даже без кризиса COVID-19.

Впрочем, в краткосрочной перспективе ценовая война между Россией и Саудовской Аравией чрезвычайно опасна для всех: и для России, и для Саудовской Аравии, и для большинства производителей нефти в США, и для всех стран-экспортёров нефти. Если вирус продолжит распространяться, то ситуация зайдёт в тупик, результатом станут цены ниже 10 долларов за баррель, а то и вовсе отрицательные, когда закончатся свободные объёмы в нефтехранилищах. Выиграть смогут только потребители нефти и чистые импортёры. И Россия, и Саудовская Аравия оказались в более болезненной ситуации, чем они ожидали месяц назад.

Крупные производители рано или поздно начнут искать выход из положения. И вопрос не в том, начнут ли, а в том, когда. В 1986 и 1998 гг. ОПЕК потребовался минимум год, чтобы изменить курс, и более двух лет ушло на то, чтобы ОПЕК + договорился о новом соглашении о добыче в 2016 году.

Учитывая то, как началась эта ценовая война, маловероятно, что Россия или Саудовская Аравия объявят о перемирии. Мы имеем дело с двумя очень сильными личностями (Владимир Путин и Мохаммед бин Салман), чьё эго легко уязвить и чьи интересы не совпадают.

Обе страны могут придерживаться выбранного курса в течение нескольких месяцев или даже года. В конце концов один из них пойдёт на уступки, скорее всего, вновь Саудовская Аравия, просто потому что экономика России более диверсифицирована.

Но даже если они объявят перемирие, проблему это не решит. Москва и Эр-Рияд (вместе с остальными членами ОПЕК+) никоим образом не смогут сократить производство в достаточной степени, чтобы сбалансировать рынок. Это обусловлено колоссальным падением спроса, которое мы испытываем на настоящий момент, и обрушением глобального спроса, прогнозируемого на оставшуюся часть года. Например, если Россия примет последнее предложение Саудовской Аравии, рынок останется чрезмерно перенасыщенным. Глобальные запасы станут расти быстрее, чем в 2014–2015 гг., когда потребовалось два года на то, чтобы ненадолго сбалансировать рынок.

В нынешних условиях, когда провозглашён лозунг «всем бесплатно», ОПЕК добывает, вероятно, в среднем примерно 30 млн баррелей в день или около того, даже если Саудовская Аравия и ОАЭ не работают на полную мощность. По последним данным, опубликованным научно-консультативным отделом компании Energy Intelligence Group, спрос на нефть ОПЕК сократится в этом году примерно до 24–25 млн баррелей в сутки, а это самый низкий уровень с начала 1990-х годов. То есть без перемирия глобальные запасы будут расти недопустимыми темпами от 5 до 6 млн баррелей в день.

Перемирие в ценовой войне на нефтяном рынке было бы в лучшем случае краткосрочным решением. Оно может вернуть цены, скажем, до 50 долларов за баррель, что позволит всем производителям (включая американских производителей сланцевой нефти) вздохнуть свободнее. Но как долго продлится это перемирие? Рано или поздно альянс ОПЕК+, в частности Россия, снова разочаруется, придя к выводу, что ограничение производства только продлевает жизнь поставкам из Соединённых Штатов.

Боюсь, что коронавирус положил конец возможности ограничения производства, если США не будут каким-либо образом содействовать процессу стабилизации рынка. Только участие американских производителей в ограничении добычи позволит временно стабилизировать цены. Однако в настоящее время в Соединённых Штатах весьма непопулярна идея любого сотрудничества с ОПЕК.

Даже если в ценовой войне наступит временное перемирие, в долгосрочной перспективе, после пандемии COVID-19, мы можем ожидать в лучшем случае медленного роста мирового спроса на нефть, и не будет ни одной структуры, способной поддерживать какой-либо определённый уровень цен. Мы на пороге конца картельного ценообразования на нефть, если уже не там.

Россия. Саудовская Аравия. США. ОПЕК > Внешэкономсвязи, политика. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 3 апреля 2020 > № 3341265 Нордин Аит-Лауссин

ПРЕВЫШЕ ВЕЛИКИХ СИЛ

ДАНИЕЛ БАЙМАН

Профессор Школы внешнеполитической службы Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Института Брукингса.

КЕННЕТ ПОЛЛАК

Научный сотрудник Американского института предпринимательства.

КАК ЛИЧНОСТИ ПО-ПРЕЖНЕМУ ОПРЕДЕЛЯЮТ ИСТОРИЮ

История обычно излагалась как жизнь великих людей. Считалось, что Юлий Цезарь, Фридрих Великий, Джордж Вашингтон, Наполеон Бонапарт, Адольф Гитлер, Мао Цзэдун – славные и печально известные лидеры – определяли ход событий. Потом стало модно рассказывать те же самые истории с точки зрения зависимости происходящего от структурных сил: в ход шли приблизительный расчет национальной мощи, экономическая взаимозависимость или идеологические течения. Лидеров начали рассматривать лишь как средство для проявления других, более важных факторов. Их личные особенности и пристрастия перестали иметь значение. Главными стали не великие мужчины и женщины, а великие силы.

В 1959 г. в книге «Человек, государство и война» политолог Кеннет Уолтц обосновал этот новый подход. Он утверждал, что концентрация на личности лидера и человеческой природе мало что дает, когда речь идет о глобальной политике. Нужно детально изучать международную систему и распределение сил в ней. В разгар холодной войны Уолтц заявлял: не важно, кто сидит в Белом доме (Дуайт Эйзенхауэр или Эдлай Стивенсон) и в Кремле (Иосиф Сталин или Никита Хрущёв), США и Советский Союз будут преследовать те же интересы, создавать те же альянсы и действовать так, как им диктует соперничество холодной войны.

В академической среде с готовностью приняли «структуралистский дух времени» и в следующие десятилетия преуменьшали роль лидера, хотя некоторые теоретики включали в число факторов, влияющих на международную систему, типы режимов, институты и идеи. Сегодня, когда определяющую роль в мире играют безличные силы, подобный подход кажется оправданным. Еще несколько десятилетий назад невозможно было представить те изменения, которые за эти годы претерпели экономика, технологии и политика. Развитие средств коммуникации и транспорта, изменение климата, культурных ценностей, образования и медицины фундаментально преобразовали отношения между людьми в сообществах и на планете в целом. Информационная революция дала супервозможности индивидууму и государству и столкнула их друг с другом. Одновременно происходит перераспределение сил в международной системе: эра однополярного американского превосходства, пришедшая на смену холодной войне, закончилась, формируется непредсказуемая многополярность. Именно эти безличные чудовища сеют хаос сегодня в мире.

Структурные факторы и технологические изменения, безусловно, определяют поведение государств, но это не единственный элемент мозаики. Даже сегодня лидеры способны управлять, направлять или противодействовать силам международной политики. А значит, есть мужчины и женщины, которые определяют путь своих государств. Их влияние может быть благоприятным или разрушительным, но личность лидера нельзя сбрасывать со счетов.

Революционеры

Фактический правитель Саудовской Аравии, наследный принц Мохаммед бин Салман – самый яркий пример лидера, который бросает вызов факторам внутренней и внешней политики и таким образом определяет их – будь то на благо или во вред. На протяжении десятилетий изменения в Саудовской Аравии происходили очень медленно. Например, вопрос о том, можно ли женщинам водить машину, обсуждался с 1990 года. Саудовские руководители правили коллективно, поэтому все политические трансформации нужно было согласовывать со всеми ветвями разросшейся королевской семьи и с религиозным истеблишментом. Правящая элита уже давно говорила о необходимости фундаментальных реформ, но ничего не предпринимала из-за консервативного духовенства, мощных экономических интересов и ориентированной на консенсус политической культуры.

Потом появился Мохаммед бин Салман, который намерен модернизировать экономику Саудовской Аравии и общество (но не политическую систему). Он начал секуляризацию общества, затеяв пересмотр традиционной системы образования, и приступил к экономическим реформам. Как и предыдущее поколение авторитарных модернизаторов – Бенито Муссолини в Италии, Кемаль Ататюрк в Турции, Иосиф Сталин в СССР и шах Мохаммед Реза Пехлеви в Иране, – он вознамерился перетащить страну в новый век, и число жертв его не волнует. Добьется ли наследный принц успеха – неизвестно, но в любом случае он переломил логику саудовской политики и сделал ставку на далеко идущие реформы.

Во внешней политике Мохаммед бин Салман также нарушил многолетнюю традицию. С 1953 по 2015 гг. при королях Сауде, Фейсале, Халиде, Фахде и Абдалле Саудовская Аравия играла скромную роль на международной арене. В защите своих интересов она полагалась на других, прежде всего на Соединенные Штаты и лишь время от времени прибегала к «дипломатии чековой книжки». Эр-Рияд редко вел войны, а если это все же случалось, то действовал на вторых ролях. Разногласия с арабскими союзниками тщательно скрывались, зато публично поддерживалась линия США. Наследный принц бин Салман предложил радикально иной курс. Захват в заложники премьера Ливана, чтобы вынудить его уйти в отставку, вмешательство в гражданскую войну в Йемене, изоляция Катара, убийство саудовского диссидента Джамаля Хашогги в Турции, сближение с Китаем и Россией, угроза разработки ядерного оружия, тайный альянс с Израилем против палестинцев – вот впечатляющий список отклонений от прежней политики. В меняющихся международных обстоятельствах некоторые из этих шагов объяснимы, но важно другое: Мохаммед бин Салман последовательно выбирает более радикальные варианты, чем предполагается внешнеполитическими факторами.

Представим, что могло случиться, если бы система работала традиционным образом. В 2017 г. король Салман, занявший трон за два года до этого, отстранил тогдашнего наследного принца, своего племянника Мохаммеда бин Наифа и передал полномочия Мохаммеду бин Салману, одному из своих младших сыновей. Бин Наиф был партнером США в борьбе с терроризмом, представителем истеблишмента и сторонником стабильности. Его назначение наследным принцем должно было успокоить элиту: король Салман не поведет страну в кардинально ином направлении. Трудно представить, что бин Наиф мог бы бросить вызов духовенству и начать рискованные гамбиты в арабском мире. А Мохаммед бин Салман – благодаря сочетанию амбиций, собственного видения, эгоцентризма, готовности к рискам и решимости – сделал именно это.

Таких революционеров, действующих сверху, немного. Но если они появляются, то ведут к преобразованиям. Сталин превратил Советский Союз в индустриальную державу ценой жизни десятков миллионов людей. Мао попытался совершить нечто подобное в Китае, объединив страну и уничтожив традиционную элиту, но жертвами стали миллионы. Его преемник Дэн Сяопин вновь трансформировал страну, отказавшись от экономической модели Мао и обеспечив невероятный подъем Китая.

Вершители

Главный соперник Мохаммеда бин Салмана на другом берегу Персидского залива – лидер иного толка, но пользующийся огромным влиянием. Аятолла Али Хаменеи, высший руководитель Ирана – осторожный пожилой мужчина. Если бин Салман бросил вызов безличным силам традиционной внутренней и внешней политики Саудовской Аравии, то Хаменеи находится на перекрестке иранской внутренней политики и международных факторов влияния и «регулирует движение», как считает нужным.

Если допустить некоторое упрощение, то можно сказать, что сегодня иранская политика – борьба двух лагерей. Группа реформаторов-прагматиков стремится пересмотреть внешнеполитический и экономический курс в соответствии с нуждами иранского народа. Их подход – естественный ответ на ситуацию, в которой оказался Иран: богатая ресурсами страна влачит жалкое существование из-за собственного агрессивного поведения. Оппонентами прагматиков являются ортодоксы, выступающие за продолжение агрессии за границей и репрессий дома, эта группа доминирует во внутриполитической системе Ирана. Она в основном руководствуется персидским национализмом и революционным духом, а не трезвым расчетом того, как обеспечить рост иранской экономики и прекратить дипломатическую изоляцию.

Хаменеи находится в центре этой структуры. Он соизмеряет международное давление, толкающее Иран в сторону реформаторов и прагматиков, и внутреннее давление сторонников жесткой линии. Когда безличные силы находятся в некоем равновесии, Хаменеи получает возможность выбирать решение конкретной проблемы. Иногда он становится на сторону ортодоксов – например, активно поддерживая вооруженные формирования в Ираке, Сирии и Йемене. А иногда на сторону прагматиков. Так, в 2015 г. он пошел на ядерную сделку, которая сулила возрождение иранской экономики благодаря международной торговле в обмен на ограничение ядерной программы Тегерана.

То, что иранский лидер будет действовать именно так, вполне можно было предсказать. После смерти аятоллы Рухоллы Хомейни в 1989 г. главным кандидатом на высший пост был Мохаммед-Реза Гольпайгани. Кто бы ни стал преемником, ему пришлось бы принять общие контуры революционных рамок, очерченных Хомейни, но за пределами этих руководящих принципов оставалось еще множество нерешенных вопросов. По сравнению с Хаменеи Гольпайгани был более традиционным консерватором, скептически относился к так называемой социальной толерантности (например, разрешению музыки на радио и телевидении) и был менее революционным во внешнеполитических взглядах. В итоге революционная легитимность восторжествовала, и муллы – с благословения Хомейни – выбрали Хаменеи.

Как бы правил страной Гольпайгани? Учитывая его предпочтения, он, вероятно, в большей степени отклонялся бы в сторону социального консерватизма и в меньшей – в сторону агрессивной внешней политики. Скорее всего, он бы ограничил роль духовенства в политике, поскольку придерживался традиционного взгляда: религиозные лидеры должны заниматься вопросами морали. При таком сценарии Иран после 1989 г. сосредоточился бы на укреплении общественных нравов, а не на разжигании конфликтов за границей. Но место Хомейни занял Хаменеи, и именно он стал делать выбор между противоборствующими лагерями в иранской политике.

Хаменеи – самый яркий пример лидера, принимающего окончательное решение, какое течение возглавить, когда безличные силы находятся в конфликте. Но он такой не один. В других обстоятельствах ту же роль играет канцлер Германии Ангела Меркель. Во время кризиса в еврозоне международные экономические силы вынуждали Германию действовать на опережение в отношении Греции и других партнеров. Однако Меркель выбрала более консервативный путь, что соответствовало внутриполитической ситуации в Германии, но в итоге это затянуло кризис. В то же время в вопросе о беженцах она в соответствии с либеральными международными нормами приняла сотни тысяч сирийцев, несмотря на то, что политики в Германии и остальной Европе выступали против подобной благотворительности. Другой канцлер, скорее всего, принял бы другие решения. Политик, занимавший в то время в Германии пост номер два, вице-канцлер Зигмар Габриэль, предлагал более щедрый подход в отношении Греции, а в вопросе о беженцах ссылался на внутреннюю напряженность и предлагал ограничить приток иностранцев.

Мастера выживания

Башар Асад и Николас Мадуро – явные представители этого типа. Когда речь заходит о президентах Сирии и Венесуэлы, многие хотели бы видеть их отстраненными от власти или даже мертвыми. Оставаясь живыми и сохраняя посты, они ставят под угрозу интересы своих стран.

Сирия и Венесуэла – терпящие бедствие государства, охваченные внутренними конфликтами, страдающие от голода, теряющие население и оказавшиеся под влиянием иностранных держав. Дело не в мощи или международной позиции Сирии и Венесуэлы. Причиной стал ужасающий раскол во внутренней политике, хотя можно было принять меры, чтобы остановить катастрофу. Уход Мадуро принес бы облегчение Венесуэле, а уход Асада позволил бы достичь компромисса и прекратить гражданскую войну в Сирии.

Конечно, все не так просто. Многие представители венесуэльской элиты, особенно военные, не хотят свержения Мадуро, а многие меньшинства в Сирии, включая общину алавитов, к которой относится и правящая семья, не хотят, чтобы Асад покидал свой пост. В то же время очевидно, что венесуэльскую оппозицию и США вынудил действовать сам Мадуро: если бы он бежал на какой-нибудь остров в Карибском море, конфликт было бы проще урегулировать. Точно так же иранцы и русские неоднократно давали понять Соединенным Штатам, что готовы пожертвовать Асадом, если их собственные интересы – и интересы алавитов – будут защищены. Если бы на Асада напал убийца или он оказался в вынужденном отпуске во время визита в Тегеран, новый лидер мог бы пойти на уступки оппозиции и заложить основы для переговоров о мирном урегулировании. Тем не менее и Мадуро и Асад остаются у власти, несмотря на внутриполитическое и международное давление, а их страны мучаются в ненужной агонии.

Многие усмехнутся, услышав этот аргумент, и скажут, что мощные безличные силы – безжалостная внутренняя политика в стране, охваченной гражданской войной, и естественное желание режима выжить – делают невозможным добровольный уход лидера в отставку. Но давайте вспомним президента ЮАР Фредерика де Клерка, который поступил именно так. У де Клерка были основания бороться за сохранение апартеида, как делали его предшественники. Когда де Клерк стал президентом, архиепископ Десмонд Туту, известный борец против апартеида, заявил, что смена власти – это «бессмысленная чехарда». Если бы де Клерк продолжал придерживаться политики апартеида, ЮАР, скорее всего, еще глубже погрузилась бы в расовое насилие или гражданскую войну, как Сирия и Венесуэла сегодня. Однако де Клерк поступил иначе: отказался от апартеида, позволил провести свободные выборы в 1994 г. и, проиграв, отдал власть. Ситуация предполагала, что де Клерк будет бороться за сохранение системы апартеида, но он понимал необходимость избежать гражданской войны и дать стране возможность войти в число цивилизованных государств.

Оппортунисты

Удача сопутствует храбрым, и некоторые лидеры умеют пользоваться любой предоставленной возможностью. Президент России Владимир Путин – пример того, как лидер может превратить относительно слабую позицию в более сильную. В 1999 г. Путин сменил Сергея Степашина на посту премьер-министра, став пятым председателем правительства за два года. Мало кто ожидал, что креатура российской политической системы кардинально изменит ситуацию, но уже через несколько недель он начал активную кампанию в Чечне, справедливо посчитав, что бескомпромиссная борьба принесет ему популярность. Вскоре он сменил Бориса Ельцина на посту президента.

Политика Путина резко контрастировала с действиями предшественников. Ельцин и его премьеры в основном приспосабливались к политике Запада: скрепя сердце приняли интервенцию НАТО на Балканах, признали военную слабость страны и отказались от старых друзей, включая Сирию. Путин предложил нечто новое. Опасаясь, что некоторые бывшие республики СССР слишком сблизятся с Западом, он поддержал сепаратистские движения в Грузии и на Украине и аннексировал Крым. Затем он оказал помощь Асаду ограниченной военной операцией, которая была призвана продемонстрировать мощь России. Кроме того, начал содействовать одной из сторон конфликта в Ливии. Путин решил рискнуть и встал на сторону кандидата в президенты Дональда Трампа, чтобы усилить политическую поляризацию в США и других западных странах. Трудно представить, что все это пункты долгосрочного плана. Скорее, Путин продемонстрировал свое мастерство во внутренней и внешней политике, используя любую возможность, которую давали ему противники.

Другой безликий бюрократ, пришедший к власти после Ельцина, тоже мог бы изменить курс. Из-за слабости России за рубежом и экономического краха у режима Ельцина осталось мало сторонников. Но изменения были бы умеренными, с меньшим упором на авантюризм во внешней политике. Степашин, например, не хотел возобновлять войну в Чечне, в итоге он присоединился к партии, выступающей за укрепление связей с США и даже вступление России в Евросоюз. Путин, напротив, был склонен проявлять гордость, цинизм, национализм в сочетании с готовностью рисковать, в итоге он смог бросить вызов Западу, когда многие эксперты считали его страну слабой.

Эгоисты

«Государство – это я». Фраза, приписываемая Людовику XIV, казалось бы, относится к ушедшей эпохе, когда государство отражало славу одного человека. Но президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, доминирующий в политике страны уже почти 20 лет, демонстрирует, как эгоизм определяет внешнюю политику. На протяжении десятилетий различные турецкие режимы продвигали сложный набор интересов страны одними и теми же способами: старались не участвовать в конфликтах на Ближнем Востоке, дружили с НАТО и США, позиционировали Турцию как светское, прозападное государство, заслуживающее членства в ЕС. В начале нынешнего века Турция, казалось, стала еще более стабильной и вестернизированной, отказавшись от доминирования военных. Страна, долгое время поддерживавшаяся дружественные отношения с Западом, вступила на путь демократии и трансформировалась в нормальное европейское государство с сильными институтами.

У Эрдогана были другие планы. После того как он стал премьер-министром в 2003 г., политика Турции постоянно совершала резкие развороты. Режим поддерживал курдов, а потом преследовал их; сотрудничал с Асадом, пытался его свергнуть и снова сотрудничал; отталкивал Россию и снова раскрывал объятия; дружил с Израилем и осуждал его. Во внутренней политике Эрдоган приостановил демократические реформы и ужесточил репрессии.

Отчасти такие кульбиты могут быть связаны с оппортунизмом и реальной политикой, но прежде всего они отражают личные обиды Эрдогана и его стремление к славе. В 2010 г. атака Израиля на флотилию, пытавшуюся прорвать блокаду сектора Газа, привела к гибели 10 турецких моряков на судне Mavi Marmara. Несмотря на многолетнее тесное стратегическое сотрудничество Турции и Израиля, Эрдоган потребовал извинений, отозвал турецкого посла из Израиля и сблизился с ХАМАС. Спустя год он воспринял подавление демонстраций в Сирии как еще одно оскорбление, поскольку обещал умерить пыл Асада. В результате Эрдоган поддержал сирийскую оппозицию. Проанализировав заявления турецкого политика, исследователи Айлин Горенер и Мельтем Укал пришли к выводу, что он верит в свое умение контролировать события, не доверяет другим, видит мир в черно-белом цвете, сверхчувствителен к критике и неспособен сосредоточиться на реализации заявленного курса. Эрдоган убежден, что только он в состоянии спасти Турцию от врагов.

Альтернативный лидер, даже если бы ему удалось создать аналогичную антизападную коалицию, скорее всего, проводил бы совершенно другую внешнюю политику. Даже члены партии Эрдогана не соглашались с ним по курдскому, сирийскому и другим вопросам. Если бы один из них пришел к власти, вероятно, он тоже отдал бы приоритет Ближнему Востоку и дистанцировался от Европы, но вряд ли он действовал бы настолько хаотично и до такой степени персонализировал политику. Более прагматичный лидер быстрее нанес бы удар по «Исламскому государству» (ИГИЛ, запрещено в России. – Ред.) в отличие от Эрдогана, который годами позволял группировке использовать Турцию как перевалочный пункт на пути джихадистов в Сирию. Кроме того, он мог бы сотрудничать с Саудовской Аравией и другими противниками Асада или даже добиться сделки с сирийским диктатором.

Иногда эгоисты доходят до абсурда и приводят свои страны к катастрофе. Иди Амин, захвативший власть в Уганде в результате переворота в 1971 г., добавлял к своему имени все новые и новые титулы – Его превосходительство пожизненный президент, фельдмаршал Аль-Хаджи доктор Иди Амин, кавалер орденов «Крест Виктории», «Военный крест» и ордена «За боевые заслуги». Внешняя политика Уганды постоянно менялась: страна занимала то прозападную, то произраильскую позицию, то сближалась с Советским Союзом и ливийским лидером Муамаром Каддафи или открыто поддерживала террористов. Амин выслал из Уганды азиатское меньшинство и убил сотни тысяч представителей других этнических групп. Число сторонников Амина постоянно уменьшалось, он винил в проблемах своей страны Танзанию и в 1978 г. совершил вторжение. Танзания перешла в контрнаступление, Амин бежал.

Пассивы и активы

Некоторые лидеры тянут свою страну или дело назад, уменьшая их эффективность из-за собственной слабости. На бумаге у Аймана аз-Завахири как у главы террористической группировки – отличное резюме. Журналист Лоуренс Райт выяснил, что свою первую террористическую ячейку аз-Завахири создал в 1966 г. – в возрасте 15 лет – для атаки против египетского режима. Потом он провел несколько лет в египетских тюрьмах, перебрался в Пакистан, помогал бороться с советскими войсками в Афганистане и поддержал Усаму бин Ладена, когда в 1988 г. в Пакистане была создана «Аль-Каида». Поэтому, когда американцы уничтожили бин Ладена в 2011 г., аз-Завахири был очевидным кандидатом на пост лидера террористической организации.

Но при аз-Завахири звезда «Аль-Каиды» закатилась. Падение светских авторитарных режимов, в том числе президента Египта Хосни Мубарака, и гражданские войны в странах арабского мира предоставили уникальную возможность ведущей организации джихадистов. Однако в центре событий оказалась другая группировка – ИГИЛ. Бин Ладен пытался сгладить разногласия в движении, а аз-Завахири только усугублял их, в частности публично осуждая своих конкурентов. В нравоучительных заявлениях аз-Завахири проявлялись властность и нетерпимость к критике. Встречавшиеся с бин Ладеном описывали его как харизматичного лидера. Об аз-Завахири ничего подобного не говорили. При нем «Аль-Каида» стагнировала, за 10 лет организация не провела ни одной атаки на Западе, ее члены отдавали приоритет местным задачам в ущерб глобальным целям джихада.

США охотились на аз-Завахири с середины 1990-х годов. Представим, как развивались бы события, если бы его удалось поймать или ликвидировать. Преемник попытался бы повысить привлекательность организации, проявив себя как воин джихада. Возможно, «Аль-Каида» больше походила бы на ИГИЛ: вышла бы из тени, проводила больше атак на Западе, участвовала в громких акциях, например, обезглавливании заложников. Или новый лидер мог бы отказаться от глобальной повестки, сконцентрировавшись на местных и региональных задачах, которые больше интересовали членов «Аль-Каиды». Но вряд ли он вел бы себя, как аз-Завахири: выступал со скучными речами, пока ИГИЛ выходит на лидирующие позиции.

Другие лидеры пытаются прыгнуть выше головы. Яркий пример – шейх Мохаммед бин Заид, наследный принц Абу-Даби и фактический лидер Объединенных Арабских Эмиратов. Когда-то внешняя политика страны заключалась в том, чтобы не поднимать головы и становиться богаче, следуя за Саудовской Аравией. Население ОАЭ – около 10 млн (только десятая часть из них – граждане ОАЭ), но Мохаммед бин Заид решил изменить Ближний Восток. Он помог организовать переворот в Египте в 2013 г., вмешался в ситуацию в Йемене, чтобы остановить хуситов, продвигал блокаду Катара и поддержал одного из военных командиров в Ливии, который сегодня находится уже на подступах к Триполи. Благодаря военным реформам бин Заида войска ОАЭ продемонстрировали неожиданную компетентность в Йемене. На некоторое время ОАЭ стали доминирующим игроком в стране. Мохаммеду бин Заиду удалось использовать богатство своей страны и военные возможности, чтобы увеличить влияние ОАЭ в хаотичном регионе.

Люди прежде всего

Личность – это, конечно, еще не все. У страны есть национальные интересы, внутренняя политика, бюрократия и другие силы, которые могут играть существенную, даже доминирующую роль в формировании внешней политики. Но можно с легкостью использовать термины «национальные интересы», «внутренняя политика», «сопротивление бюрократии», не осознавая, как лидеры создают, направляют и эксплуатируют эти факторы.

Остановимся на взаимодействии лидеров с институтами. Если бы Саудовская Аравия была зрелой либеральной демократией, Мохаммеду бин Салману было бы сложно фундаментально переориентировать страну. В автократиях, где по определению отсутствует демократическая система сдержек и противовесов, лидерам проще доминировать в принятии решений. Но в автократиях могут появляться слабые лидеры, которые будут отражать импульсы бюрократии, военных или правящей элиты. Президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика оставался у власти, находясь практически в коме, и ушел в отставку только в 82 года, потому что был удобной фигурой для политической элиты страны. В то же время лидеры вроде Путина и Эрдогана могут появиться в более плюралистичной системе и подчинить ее своей воле.

Даже зрелые либеральные демократии не защищены от харизмы доминирующей личности. Сегодня президента США Франклина Рузвельта считают практически полубогом, но в свое время его осуждали за самоуверенность и диктаторские замашки, включая попытки повлиять на состав Верховного суда, чтобы внедрить практически социалистическую экономическую политику. Еще до атаки на Пёрл-Харбор Рузвельт сформировал настроение общества: он перевооружил страну, предложил военную помощь Великобритании и подтолкнул Японию к удару – в итоге Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну. Рузвельт перекроил американские институты, чтобы они ему не мешали, использовав экономическую политику для расширения полномочий федерального правительства и войну, чтобы заложить основы для будущего глобального военного доминирования страны. Как писал философ Ральф Уолдо Эмерсон, «институт – это удлиненная тень одного человека».

Трамп по-своему тоже продемонстрировал скудость институтов. Рузвельт увещевал, направлял и формировал американские институты, Трамп блокировал и подрывал их – во многом из-за собственного эго и предрассудков. Да, американская бюрократия спасла президента от проявления наихудших инстинктов – например, отговорила от вывода войск из Сирии и выхода из НАТО. Однако вопреки советам помощников, приоритетам собственной партии и даже собственным политическим интересам Трамп кардинально изменил внешнеполитический курс США. Он отверг Парижское соглашение по климату и Транстихоокеанское партнерство, вышел из иранской ядерной сделки, повысил пошлины для китайских товаров, поддерживал крайне правых кандидатов на выборах в Европе и перенес в Иерусалим американское посольство в Израиле. Во внутренней политике Трамп доказал, что некоторые американские политические традиции – например, не нанимать родственников, чураться коррупции, раскрывать личные финансы, не угрожать арестом своим оппонентам и быстро заполнять ключевые позиции в администрации – бессильны против тарана. Его президентство характеризуется безрассудством и хаосом, и это отнюдь не продуманный план.

Лидеры могут подняться выше институтов, норм, системных сил и традиций внутренней политики и в итоге сделать свои страны сильнее или слабее, чем они могли бы быть. Лидеры могут создавать новых врагов или друзей, ослаблять или укреплять альянсы, пренебрегать нормами или рисковать, вместо того чтобы проявлять осторожность. Они могут фундаментально изменить национальные устремления и перевернуть стратегию государства.

Отто фон Бисмарк сделал Германию мирной державой, опорой европейского статус-кво, кайзер Вильгельм превратил Германию в величайшую угрозу европейской стабильности и главную зачинщицу Первой мировой войны.

Если учитывать роль личности, политика становится менее определенной и более непредсказуемой, чем в простых моделях международных отношений. В хорошие времена такой подход заставляет проявлять осторожность, потому что один человек не в том месте и не в то время может повести страну по опасному пути. В тяжёлые времена вера в силу лидера становится источником надежды. Лидеры действительно могут сделать мир более опасным, но они также способны сделать его более стабильным и процветающим. В условиях демократии это означает, что выбор лидера – тяжелая задача, но это то, что следует только приветствовать.

США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 марта 2020 > № 3325410 Даниел Байман, Кеннет Поллак

Халифа Хафтар: терпение армии Ливии по ситуации с Триполи на исходе

Командующий Ливийской национальной армией (ЛНА) маршал Халифа Хафтар 20 февраля побывал в Москве, где встретился с министром обороны России Сергеем Шойгу. По итогам этого визита Хафтар рассказал в интервью РИА Новости, готов ли он остановить военные действия в Ливии и каковы условия, в каком случае армия возобновит наступление на столицу страны Триполи и нужна ли ЛНА российская военная помощь.

— Правительство Сараджа объявило о приостановке своего участия в мирных переговорах в Женеве после того, как силы Ливийской национальной армии обстреляли порт в столице Ливии. Как вы это прокомментируете?

— Правительство Сараджа ничего не решает. Внутри оно зависит от боевиков и террористических группировок, на внешней арене — от Турции и Катара. Сарадж получает приказы из Анкары и Дохи. Это правительство ничего само не решает, и подтверждение тому — заявления Эрдогана, в которых он подчеркивал необходимость выхода Правительства национального согласия из женевских переговоров.

— Готовы ли вы на бессрочное прекращение огня?

— Прекращение огня должно быть результатом выполнения ряда условий. Эти условия заключаются в выводе сирийских и турецких наемников, прекращении поставок Турцией оружия в Триполи, ликвидации и разоружении боевиков и террористических группировок, а также в достижении соглашения о создании национального правительства, которое примет народ Ливии и которое будет принимать решения на основе конституции.

— Что послужило причиной обстрела порта Триполи в то самое время, когда в Женеве проходило заседание военного комитета, а в Триполи находился министр иностранных дел Алжира?

— К сожалению, Турция и правительство Сараджа пользуются временным перемирием, чтобы перебросить большее число сирийских наемников, турецких солдат, террористов и оружия в Триполи по морю и по воздуху. Это нарушение перемирия, и мы всегда оставляем за собой право на них реагировать. У нас есть право противостоять турецкому вторжению, ведь наша страна сейчас оккупирована силами иностранного государства. Международное законодательство гарантирует нам это право. Никакого отношения к присутствию министра иностранных дел Алжира или заседанию военного комитета это не имеет. Мы придерживаемся условий (прекращения огня), ответ на его нарушение не означает, что мы сами его нарушили.

— Какова судьба политических переговоров, назначенных на 26 февраля, с учетом того, что ПНС объявило о приостановке участия в военном комитете 5+5?

— Даты переговоров политического комитета как одного из треков Женевы определяются миссией ООН по поддержке в Ливии. Мы открыты и позитивно относимся ко всем трекам, которые помогут достичь мира, безопасности и стабильности в Ливии, и поддерживаем миссию ООН и спецпосланника Гасана Саляме на этой должности.

— Возобновит ли армия наступление на Триполи в свете последних событий? Сможете ли вы скоро объявить, что столица перешла под контроль Ливийской национальной армии?

— Как мы уже говорили, наше терпение на исходе из-за регулярных нарушений перемирия группировками и наемниками Эрдогана и Сараджа и невыполнения ими обязательств, взятых на Берлинской конференции.

Вооруженные силы оценивают ситуацию в Триполи, контактируют с зарубежными сторонами и готовы ко всем вариантам, если международное сообщество и страны-участницы Берлинской конференции не возьмут на себя обязательства в связи с турецкой оккупацией нашей страны.

ООН, страны Совет Безопасности ООН и страны-участницы Берлинской конференции несут ответственность за прекращение переброски сирийских и турецких наемников и различного оружия, которое ежедневно привозят в Триполи из Турции на виду у всего мира без сдерживающих факторов. Это является нарушением со стороны Эрдогана и Сараджа обязательств, взятых на Берлинской конференции. Мы не можем сидеть сложа руки. И в случае, если переговоры в Женеве не приведут к миру и безопасности для нашей страны, а наемники не вернутся туда, откуда их привезли, то, безусловно, вооруженные силы выполнят свои конституционные и национальные обязанности по защите граждан, суверенитета страны и ее границ от турецких захватчиков и амбиций "мечтателя" Эрдогана относительно Ливии.

— В ходе встречи с министром обороны РФ просили ли вы о российской военной помощи? Обсуждались ли перспективы военного сотрудничества с Россией?

— Мы консультируемся со всеми друзьями, в том числе РФ, в рамках войны против терроризма. И мы потребовали от всех сторон придерживаться Берлинского соглашения.

— Согласится ли Ливийская национальная армия на патрулирование Евросоюзом линии соприкосновения, чтобы наблюдать за перемирием?

— Необходимо, чтобы ЕС выполнил свою роль по контролю за поставками оружия сирийским и турецким наемникам-террористам, которых привезли в Триполи через Турцию. Мы поддерживаем действия европейских морских патрулей, которые помешают Турции продолжать поставки оружия и перевозку наемников в Триполи.

Ливия. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 21 февраля 2020 > № 3499011 Халифа Хафтар

Не смыкая газ

Экологические вызовы дают "зеленую улицу" сжиженному топливу

Текст: Елена Баева

Мировой рынок сжиженного природного газа (СПГ) развивается стремительно. Строятся новые предприятия, растут переработка и спрос, а вместе с ними - конкуренция. Как преуспеть на таком волатильном рынке? Об этом "РГ" рассказал Роман Дашков, главный исполнительный директор компании "Сахалин Энерджи" - оператора проекта "Сахалин-2", в инфраструктуру которого входит первый в России завод по производству СПГ.

Каким вы видите сценарий развития отрасли СПГ если не на следующую четверть века, то хотя бы на ближайшие 5-10 лет? Предложение на рынке будет опережать спрос или отставать от него?

Роман Дашков: Сценарии могут быть разными. Решения, которые принимаются сегодня, должны обеспечить устойчивость бизнеса в меняющихся условиях на длительную перспективу. При этом необходимо, чтобы система управления в компании имела инструмент гибкого реагирования на политические, экономические и другие условия, которые могут повлиять на ее деятельность, учитывая влияние заинтересованных сторон на ваш бизнес. Эти две составляющие, в свою очередь, позволят реализовать потенциал возможного роста и развития.

Рынок СПГ едва ли не самый клиентоориентированный из всех сырьевых. Газ может быть доставлен практически в любую точку мира - его цена формируется на бирже, но конечная стоимость зависит от инфраструктуры. Современные технологии транспортировки СПГ судами-газовозами с использованием плавучих регазификационных терминалов позволяют существенно расширить возможности поставок СПГ в самые разные регионы (в том числе с неразвитой наземной инфраструктурой). Благодаря этому открываются новые рынки в Южной и Юго-Восточной Азии. Китай, Индия и Бангладеш демонстрируют, какими серьезными темпами Азиатско-Тихоокеанский регион намерен увеличивать потребление СПГ. Рынки традиционных азиатских покупателей (Япония, Южная Корея и Тайвань) характеризуются устойчивым спросом, развитой инфраструктурой терминалов приема СПГ и большими перспективами. В этих условиях важно обеспечить надежные и бесперебойные поставки голубого топлива во все регионы, где имеется спрос. Отвечая на потребности покупателей, производители СПГ направляют усилия на освоение новых месторождений и строительство терминалов по всему миру.

Растущий спрос на СПГ может превысить предложение, но основные игроки на этом рынке уже определились: Россия, Катар, Австралия и США. Последние сегодня рассчитывают на достаточно форсированный выход на рынок СПГ, поэтому увеличение спроса на природный газ и СПГ будет сопровождаться обострением конкуренции на рынке. Очевидно, что проекты с наименьшими издержками имеют реальные преимущества и могут предложить газ как экологически чистое топливо и по конкурентным ценам в сравнении с такими источниками энергии, как уголь и возобновляемые источники, которые могут являться лишь дополнением для того или иного региона.

По мнению экспертов, экономика Китая стремительно вступила в свой "золотой век". Насколько эта страна отличается от других стран-покупателей?

Роман Дашков: Как безопасное и экономически привлекательное топливо природный газ успешно конкурирует с другими ископаемыми источниками энергии - нефтью и углем. В этом плане повышенное внимание к вопросам экологии только укрепляет позиции СПГ (наряду с его отличной совместимостью с развивающимися технологиями возобновляемых источников энергии). То есть увеличение доли СПГ в энергобалансе стран во многом обусловлено тем, что он именно экологичен - это его неоспоримое преимущество. Причиной столь быстрого роста импорта газа в Китай стала политика его правительства, направленная на сокращение использования угля в промышленности и домохозяйствах. В КНР вынуждены увеличивать закупки газа (СПГ в первую очередь), чтобы обеспечить экологически чистым топливом всех потребителей, которые по требованию властей отказались от угля. При этом если сначала более интенсивно развивался трубопроводный импорт газа, то последние несколько лет растущий спрос приходится удовлетворять за счет импорта СПГ. С одной стороны, это связано с тем, что наиболее промышленно развитые районы находятся на восточном побережье, где логично развивать инфраструктуру по импорту СПГ. Но одновременно с этим потребность Китая в трубопроводном газе остается высокой с точки зрения экономических параметров и надежности развития его потребления в новых районах.

Для того чтобы поддерживать дальнейший рост спроса на импортный газ в Китае, нужны дополнительные мощности, и они уже вводятся в эксплуатацию: "Сила Сибири" добавит примерно 50% мощностей в области трубопроводного транспорта. Кроме того, в Китае активно строятся регазификационные терминалы, недостаточная мощность которых когда-то служила главным сдерживающим фактором увеличения поставок СПГ в КНР.

СПГ представляет собой уникальный по энергетическим и экономическим свойствам продукт, который позволил создать гибкую коммерческую основу доставки природного газа к любым объектам его использования. В 2017 году объемы мирового импорта СПГ впервые преодолели отметку в 300 млн тонн. Крупнейшим центром спроса на СПГ в 2018 году оставались страны Азиатско-Тихоокеанского региона, при этом на долю Китая пришлось более половины прироста мирового спроса.

"Сахалин Энерджи" как успешный производитель и продавец СПГ не остается сторонним наблюдателем этих процессов. Если раньше наши поставки СПГ в Китай осуществлялись через аффилированные с акционерами торговые компании, то в прошлом году впервые в своей истории мы осуществили прямую поставку углеводородов в КНР. Тендер на покупку сверхплановой партии выиграла компания PetroChina - самый крупный на сегодняшний день китайский покупатель и первый, с кем мы заключили контракт. И это только начало.

"Сахалин Энерджи" исполнилось 25 лет. Насколько изменился рынок СПГ с того момента, как компания построила и ввела в эксплуатацию первый в России завод по производству сжиженного природного газа?

Роман Дашков: В последние годы на этом рынке наблюдаются две основные тенденции. Одна из них - то, что на фоне затяжного падения цен, вызванного дисбалансом спроса и предложения (в пользу последнего), крупные покупатели увидели хороший шанс изменить правила игры. К счастью, СПГ-индустрия уже выработала механизмы, которые позволяют предвидеть глобальные процессы, и теперь как потребители, так и производители стремятся находить компромиссные решения. Сложность принятия наиболее эффективных решений зависит от аналитики. Она должна быть основана на максимально точных данных и объективной оценке возможностей компании, которые позволяют влиять на изменение ситуации. Другими словами, управлять процессом и быть в игре, устанавливая правила, которые возлагают на вас обязательства. То, насколько самостоятельно вы можете использовать эти инструменты, определяет уровень эффективности вашего управления. Но какое бы решение не было принято, оно должно быть сбалансированным и включающим в себя меры по снижению рисков получения отрицательных результатов.

Второй тенденцией рынка СПГ является его унификация. Все меньше ощущается географическая обособленность рынков АТР, Европы и Америки. Теперь поставщики способны беспрепятственно доставлять СПГ в регионы с более высоким спросом и уровнем цен. Движущей силой этой трансформации выступают покупатели, а также правительства стран АТР. Продолжаются поиски универсальных ценовых индексов для спотовой торговли и долгосрочных контрактов. Формируются и конкурируют между собой потенциальные СПГ-хабы в Сингапуре, Японии, Шанхае, зарождаются будущие крупные биржи и электронные торговые площадки.

"Сахалин-2" был задуман и реализован для добычи нефти и природного газа с производством и экспортом СПГ преимущественно в страны АТР. Как изменится стратегия компании в связи с ростом спроса на СПГ в других регионах?

Роман Дашков: Наша миссия, которая остается неизменной, заключается в стремлении быть ведущим производителем энергоресурсов на мировом рынке. Чтобы соответствовать ей, компания реализует единую стратегию роста, состоящую из трех ключевых элементов. Первый - обеспечение текущей надежности объектов для поддержания высокой производственной эффективности. Второй - постоянное совершенствование бизнес-процессов и, как результат, качественное корпоративное управление. Третьим элементом является развитие минерально-сырьевой базы для нашего производства СПГ. Полная и своевременная реализация стратегии позволяет компании поддерживать репутацию надежного поставщика энергоресурсов, а это означает укрепление связей с покупателями и последующее расширение рынков сбыта.

Впереди следующие 25 лет, новые планы и надежды. О чем вы мечтаете для компании?

Роман Дашков: Основа успеха компании - это персонал, который обеспечивает качественную реализацию поставленных целей и задач. Стремлюсь в своей работе к тому, чтобы через следующие 25 лет коллектив оставался таким же сплоченным, сохранял удивительную творческую атмосферу и объединял межнациональную культуру лучших мировых энергетических компаний. Если и через 25 лет те, кто придет после нас, будут выражать свою гордость и удовлетворенность от работы в компании такими же словами, значит, мы сохранили преемственность решений, которые повторили или превзошли наш успех.

Сотрудники о компании

"Сахалин Энерджи" - это канал "Дискавери"; "Турбогенератор из лучших специалистов России, лучших иностранных специалистов, обогащенная смесь, которая вызывает турбулентный поток, стремительно движущийся вперед и создающий будущее"; "За спиной - огромная сила, с которой можно свернуть любые горы".

Кстати

Технологию по сжижению природного газа изобрел немецкий ученый и предприниматель Карл фон Линде еще в конце XIX века. Но первую промышленную партию СПГ отгрузили лишь в конце 50-х годов прошлого века из США в Англию. Спустя пять лет на воду спустили первый газовоз. Он курсировал между Алжиром и Великобританией. Не случайно самый крупный терминал Европы по приему СПГ в миллион кубов находится сегодня в Англии.

Россия. ДФО > Нефть, газ, уголь > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273462 Роман Дашков

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Шри-Ланки Д.Гунаварденой, Коломбо, 14 января 2020 года

Уважаемые дамы и господа,

Прежде всего хотел бы выразить признательность моему коллеге Министру иностранных дел Шри-Ланки Д.Гунавардене за теплый прием.

Шри-Ланка – давний партнер нашей страны. С момента установления дипломатических отношений в 1957 г. наши связи развивались традиционно на основе принципов равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга.

С удовлетворением констатировали нарастающую интенсивность политического диалога, в том числе и на высшем уровне. Сегодня рассмотрели ход реализации тех договоренностей, которые были достигнуты во время визита в Российскую Федерацию Президента Шри-Ланки М.Сирисены в марте 2017 года. В частности, условились принять дополнительные меры к тому, чтобы повысить объем товарооборота с нынешних 400 млн долл.США до 700 млн долл.США в год. Этому вопросу будет уделено специальное внимание при подготовке к очередному заседанию Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое состоится в Российской Федерации во второй половине текущего года.

Хорошо развивается сотрудничество в военно-технической сфере, в сфере военных контактов и контактов по линии правоохранительных органов. По всем этим направлениям существует договорно-правовая база. Договорились ускорить подготовку ряда новых документов, в том числе по проблематике мирного использования атомной энергии, по таможенным делам и по ряду других.

Подробно говорили о развитии туризма. Как сказал мой коллега, число туристов из России устойчиво растет и достаточно быстрыми темпами. Мы признательны нашим ланкийским друзьям за те меры, которые они предпринимают для того, чтобы обеспечивать безопасность наших граждан, которые проводят свои отпуска на острове. Быстрому росту туристического потока из нашей страны в Шри-Ланку способствует возобновление чуть более года назад прямых рейсов ПАО «Аэрофлот» в Коломбо.

Тесно сотрудничают внешнеполитические ведомства на основе действующего с 2000 г. механизма регулярных консультаций. У нас близость или совпадение подходов к ключевым проблемам международной жизни, прежде всего в том, что касается уважения международного права, Устава ООН и ее центральной роли.

Признательны нашим ланкийским друзьям за традиционную поддержку российских инициатив, которые мы продвигаем на Генеральной Ассамблее ООН в таких областях, как недопустимость героизации нацизма, предотвращение гонки вооружений в космосе, международная информационная безопасность, борьба с киберпреступностью и по тематике укрепления договоренностей в сфере контроля над вооружениями и нераспространения.

Наши делегации полезно координируют свои подходы в таких международных структурах, как Совет ООН по правам человека, ЮНЕСКО, ОЗХО.

Договорились координировать наши подходы в связи с теми мероприятиями, которые будут проводиться в организации системы ООН по случаю 75-летия Победы во Второй мировой войне.

Россию и Шри-Ланку также объединяет задача дальнейшей демократизации межгосударственных отношений при уважении культурно-цивилизационного разнообразия современного мира. В этом смысле важная роль принадлежит таким объединениям нового типа, как БРИКС и ШОС, в которых в этом году Россия председательствует. Шри-Ланка является партнером по диалогу в рамках ШОС. Сегодня мы подтвердили наш интерес к более энергичному и широкому участию наших друзей в деятельности данной Организации.

Будем укреплять наше сотрудничество и по линии Движения неприсоединения, где Россия является наблюдателем, а Шри-Ланка стояла у истоков этого Движения.

Сегодня особое внимание уделили задачам повышения эффективности борьбы с терроризмом. Мы выразили полную поддержку ланкийскому руководству в его усилиях по установлению и привлечению к ответственности организаторов бесчеловечных терактов, которые были организованы в апреле прошлого года.

Мой коллега меня подробно информировал о тех мерах, которые принимает Президент Шри-Ланки Н.Г.Раджапакса и Правительство страны по нормализации ситуации в стране, обеспечению правопорядка, национального согласия в полном соответствии с конституцией страны. Мы полностью поддерживаем эти усилия.

В заключение я пригласил господина Министра посетить с визитом Россию в удобное для него время. Рассчитываю на продолжение нашего сотрудничества.

Вопрос: Сейчас появляется много аналитики от экспертов и различных новостных изданий относительно того, что ливийский конфликт с вмешательством иностранных государств рискует стать второй Сирией. Разделяете ли Вы данные опасения? В чем состоят различия подхода российской дипломатии к разрешению ситуации в Ливии от сирийского урегулирования?

С.В.Лавров: Если бы Ливия могла стать второй Сирией, то ливийский народ, я думаю, оказался бы в выигрыше. Пока, к сожалению, Ливия не является страной, обладающей государственностью. Ливийская государственность была разбомблена натовцами в 2011 г., и последствия этой преступной, противозаконной авантюры мы все пожинаем до сих пор, прежде всего ливийский народ. Все усилия, которые сейчас предпринимают европейцы, в том числе немцы, французы, итальянцы, соседи Ливии (Алжир, Египет), а также ОАЭ, Турция, Катар и Российская Федерация, мы хотим сложить воедино, чтобы все действовали в одном направлении и побуждали ливийские стороны договариваться, а не продолжать выяснять отношения силовым путем.

Как вы знаете, Россия и Турция во время визита Президента России В.В.Путина в Стамбул 8 января с.г. выступили с инициативой о прекращении огня в Ливии. В развитие этой инициативы вчера в Москве состоялась встреча ливийских представителей при участии министров обороны и иностранных дел России и Турции. Мы будем продолжать усилия на этом направлении. Пока еще окончательный результат не достигнут.

Что касается Сирии, поскольку Вы сравнили эти страны. Благодаря активной помощи со стороны России в ответ на обращение законного правительства этой страны, Сирия избежала той участи, которая была уготовлена натовцами Ливии. Около 90% территории Сирии контролирует законное правительство. Остаются очаги террористической активности, прежде всего Идлиб, где постепенно экстремисты утрачивают свои позиции. Но, говоря о связи между Сирией и Ливией, к сожалению, они в значительной части перебираются в Ливию, чтобы продолжать «мутить воду» в этой стране.

Конечно, предстоит еще урегулировать проблемы на северо-востоке Сирии, вызванные прежде всего незаконным нахождением там военных США, которые активно поощряют сепаратизм на правом берегу р.Евфрат. Параллельно с решением этих остающихся вопросов мы можем уверенно констатировать, что контроль правительства Президента Сирии Б.Асада над территорией своей страны устойчиво расширяется.

Еще одно отличие сирийской ситуации от ливийской, причем не в пользу Ливии, – политический процесс, который удалось начать. Он стал возможным благодаря ответственному отношению всех сирийских сторон при поддержке внешних игроков. Мы работаем в эти дни ровно над тем, чтобы и все ливийские стороны проявили такую же ответственность за судьбу своей страны.

Вопрос: Премьер-министр России Д.А.Медведев поручил МИД России разработать меры по обеспечению безопасности россиян на Ближнем Востоке. Разработаны ли эти меры? В чем они состоят?

С.В.Лавров: МИД России в одиночку такие вопросы решать не может. Мы взаимодействуем с нашими коллегами из специальных служб и, конечно, с экспертами по безопасности из гражданской авиации. По итогам коллективного анализа с опорой на мнения профессионалов в этой области мы информируем наших граждан через специальные приложения. Вы можете ознакомиться с рекомендациями, они выложены в соответствующем приложении.

Вопрос: Соответствует ли действительности информация СМИ о том, что МИД России рекомендовал авиакомпании «Аэрофлот» ограничить рейсы в Тегеран в ночное время?

С.В.Лавров: «Аэрофлот» самостоятельно принял решение перенести полеты в Иран на дневное время. Так что здесь нет никаких секретов.

Вопрос (перевод с английского): Мой вопрос касается конфликта между США и Ираном. Существует опасение того, что, в случае эскалации ситуации, негативные последствия будет испытывать весь регион, и в отношении Шри-Ланки это коснется торговли чаем, каучуком и цен на топливо. Если эскалация будет нарастать, будет ли Россия вмешиваться и помогать региону, в особенности Шри-Ланке?

Существует мнение, что в Ираке сейчас идет война между прокси-силами США и Ирана. Может ли начаться такая опосредованная война между США и Китаем на территории Шри-Ланки, учитывая интерес, который проявляет международное сообщество к этой стране?

С.В.Лавров: Конечно, никто не может испытывать удовлетворение от происходящего в районе Персидского залива, где нагнетается напряженность и нервозность, которая уже сказывается на практических действиях, и от этого гибнут люди.

Конечно, мы не можем абстрагироваться от того факта, что все началось с того момента, когда несколько лет назад США однозначно заявили, что все без исключения проблемы и беды региона проистекают из активности Ирана, что Иран является главным террористом (хотя доказать этого никто не может), и что Иран должен перестать влиять вообще на что-либо происходящее вокруг своих границ.

Параллельно, США разорвали свои обязательства по Совместному всеобъемлющему плану действий по иранской ядерной программе, стали наказывать санкциями всех, кто осуществляет легитимную и законную торговлю с Ираном, что тоже привело к существенному нарастанию напряженности.

Кульминацией противоправных действий Вашингтона стало убийство К.Сулеймани, официального представителя Правительства Ирана, который находился с официальным визитом в соседней стране – Ираке. Это выходит за все международно-правовые и человеческие рамки.

Мы против эскалации, с какой бы стороны она ни наблюдалась, откуда бы она ни исходила. Мы не собираемся «вмешиваться», как Вы выразились, в отношения между США и Ираном, если под «вмешательством» имеются в виду какие-то физические действия. Мы призываем США и ИРИ проявлять сдержанность и решать все проблемы через диалог. Как я понимаю, и США заявляют, что они готовы к диалогу с Ираном, но при этом добавляют «без предварительных условий», хотя в процессе предложений о начале такого диалога постоянно нарастают, как они называют, «удушающие санкции против Ирана». Получается, что США, приглашая Иран к диалогу без предварительных условий, сами выдвигают предварительные условия в виде санкционного давления. Многие пытались и продолжают пытаться содействовать началу контактов между США и Ираном для снижения напряженности. Мы позитивно рассматриваем и инициативу, которую выдвигал Президент Франции Э.Макрон, и усилия Премьер-министра Японии С.Абэ, и сами готовы помочь, если стороны проявят к этому реальный интерес.

Мы понимаем озабоченность Шри-Ланки тем, что конфликт в районе Персидского залива может негативно сказаться на экспорте традиционных товаров, которыми Шри-Ланка торгует со своими партнёрами. Пострадают не только Ваши производители. Персидский залив – место, где проходят транспортные артерии, имеющие стратегическое значение для мировой торговли, в том числе энергоносителями.

Поэтому в наших общих интересах наладить процесс укрепления доверия в районе Персидского залива и в более широком регионе. На это направлено российское предложение, которое мы в сентябре в очередной раз презентовали на специально проведенной конференции в Москве, о начале формирования системы коллективной безопасности в Персидском заливе и вокруг него.

Будем надеяться, что все заинтересованные стороны начнут обсуждать пути деэскалации напряженности и налаживания нормального добрососедства.

Вопрос (перевод с английского): Какие конкретные шаги планируется осуществить, чтобы усилить сотрудничество между Россией и Шри-Ланкой в сфере безопасности?

С.В.Лавров: Мы с Министром иностранных дел Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка Д.Гунаверденой выразили удовлетворение тем, как развивается наше сотрудничество в сфере безопасности. Россия поставляла и готова продолжать поставлять вооружение, которое требуется армии Шри-Ланки для обеспечения своей обороноспособности, для поддержания безопасности.

Вопрос (перевод с английского): Стоит ли Шри-Ланке ожидать инвестиций из России в ближайшем будущем?

С.В.Лавров: Наши ланкийские друзья заинтересованы в привлечении инвестиций из Российской Федерации, в том числе в сферу разведки и добычи углеводородов, в сферу создания туристической инфраструктуры. Уверен, что для того, чтобы эти идеи могли предметно обсуждаться важно активнее развивать прямые контакты между бизнесменами обеих стран.

Россия. Шри-Ланка > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 января 2020 > № 3276784 Сергей Лавров

Авторитет Российской армии за рубежом растёт

Это убедительно доказывают итоги уходящего года.

Министерство обороны продолжает наращивать военное и военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами. На что оно было направлено в уходящем году? Какие достигнуты результаты в этой работе? Что будет дальше с системой контроля над вооружениями? На эти и другие вопросы в интервью «Красной звезде» отвечает заместитель министра обороны Российской Федерации генерал-полковник Александр Фомин.

– В зоне вашей ответственности – соблюдение международных договорённостей в военной сфере. США вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Под угрозой СНВ-3, Договор по открытому небу. Как ко всему этому нам надо относиться?

– Соблюдение международных обязательств Российской Федерации в сфере контроля над вооружениями является одной из приоритетных задач международной деятельности Минобороны России. Её реализация осуществляется в условиях последовательного разрушения Соединёнными Штатами международно-договорной базы, десятилетиями обеспечивающей глобальную безопасность и стратегическую стабильность.

Развал Соединёнными Штатами Договора о РСМД – очередной пример безответственной американской политики. Естественно, мы принимали все возможные усилия по сохранению этого важного соглашения. Проявили беспрецедентные меры транспарентности в отношении вызывающей озабоченности у американской стороны ракеты. Однако все наши попытки наталкивались на неготовность партнёров вести предметный диалог.

Всё это говорит о том, что решение в Вашингтоне было принято давно и бесповоротно. Об этом свидетельствуют и проведённые всего через 16 дней после выхода из ДРСМД испытания ракеты «Томагавк» с наземной пусковой установки на запрещённую соглашением дальность.

В этой связи вызывает недоумение позиция тех стран, которые в ущерб собственной безопасности готовы разместить на своей территории американские ракеты средней и меньшей дальности. Ведь Россия вынуждена будет учитывать этот фактор и принимать компенсирующие меры противодействия новым угрозам.

Вместе с тем мы не заинтересованы в гонке ракетно-ядерных вооружений. Подтверждением служит заявление Президента Российской Федерации о моратории на размещение новых ракет где бы то ни было, пока там не появятся американские носители того же класса.

Мы внимательно отслеживаем деятельность США по созданию и развёртыванию ракет средней и меньшей дальности. Безопасность страны будет обеспечена при любом развитии событий. При этом не отказываемся от обсуждения этих проблем как в двустороннем, так и многостороннем форматах.

Что касается Договора о СНВ, то в настоящее время он остался единственным международным соглашением, ограничивающим гонку стратегических наступательных вооружений, и является важным элементом поддержания стратегической стабильности.

У нас есть ряд вопросов к американской стороне по исполнению отдельных положений договора. Эти вопросы рассматриваются в Двусторонней консультативной комиссии по договору. Рассчитываем, что все проблемы будут решены.

Если говорить о соблюдении обязательств по Договору о СНВ, то в ноябре 2019 года Российская Федерация провела показ американским инспекторам ракетного комплекса «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком. Этот шаг – подтверждение неукоснительного выполнения нами обязательств по договору, направленный прежде всего на обеспечение жизнеспособности и эффективности его реализации.

Готовность продлить данное соглашение без предварительных условий озвучена Президентом Российской Федерации. Отсутствие официальной позиции Вашингтона о готовности к продлению действия соглашения после 2021 года создаёт дополнительную неопределённость в сфере контроля над ядерными вооружениями.

И несколько слов о Договоре по открытому небу. Администрация президента США изучает вопрос о целесообразности выполнения этого соглашения. Якобы оно устарело и не имеет добавленной стоимости для США. Со своей стороны продолжаем исполнять требования договора. Если это соглашение также будет разрушено, это ещё больше осложнит ситуацию с контролем над вооружениями.

В целом сегодня ситуация в этой области деградирует. Основная причина – действия США, которые не желают связывать себя ограничениями в развитии новых видов вооружений и их размещении в различных регионах мира.

Такие действия повышают нестабильность, потенциально могут способствовать росту инцидентов.

– Вот уже пять лет, как Североатлантический альянс заморозил контакты с нашей страной по военной линии. Как это сказалось на деятельности Министерства обороны РФ на международной арене?

– Попытки изоляции Российской Федерации провалились. Даже заморозка членами альянса сотрудничества не свела к нулю число контактов с ними по военной линии.

Прагматичное взаимодействие с европейскими странами и США сохраняется. Обсуждаются сирийская проблематика, проблемы региональной и международной безопасности. Взаимодействуем также в интересах предотвращения инцидентов в ходе военной деятельности. Проводятся плановые мероприятия в рамках реализации международных соглашений в области контроля над вооружениями.

Мы значительно расширили взаимодействие с вооружёнными силами стран других регионов. За этот период подписаны 39 новых соглашений о военном сотрудничестве с государствами Ближнего Востока, Африки, Азиатско-Тихоокеанского региона и Латинской Америки.

Укрепление авторитета Вооружённых Сил РФ подтверждается увеличением количества визитов в нашу страну глав оборонных ведомств иностранных государств.

– И всё же как в НАТО относятся к вопросу возобновления полноценных контактов с российским военным ведомством?

– Хочу, чтобы ни у кого не было иллюзий, как будто Запад когда-то одарил нас своим сотрудничеством, а теперь мы его лишились.

Все проекты с организацией Североатлантического договора реализованы в том случае, если они были взаимовыгодны.

О полноценном сотрудничестве на данный момент говорить рано. Тем не менее партнёры идут на контакты, несмотря на политические ограничения. Есть тенденции к возобновлению диалога в дальнейшем. При этом мы всегда готовы и к полноформатному сотрудничеству.

– Вы сказали, что Министерство обороны РФ расширяет взаимодействие со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Африки, Латинской Америки. А на что оно направлено?

– В последнее время двусторонние контакты со многими странами Азиатско-Тихоокеанского региона активизировались и вышли на новый, более высокий уровень. Помимо активного развития военного и военно-технического сотрудничества с нашими традиционными партнёрами в Индии и Китае, нам удалось добиться больших успехов в военном и военно-техническом сотрудничестве с Мьянмой, Лаосом, Вьетнамом, Камбоджей. Активно развивается взаимодействие с Филиппинами, Шри-Ланкой, Таиландом, Индонезией и другими ключевыми странами региона.

Кроме развития двустороннего сотрудничества с государствами АТР, Минобороны России принимает непосредственное участие в работе региональных многосторонних площадок. В духе стратегического партнёрства с АСЕАН, установленного главами государств на саммите Россия – АСЕАН в 2018 году в Сингапуре, решаем совместные задачи в рамках семи экспертных рабочих групп Совещания министров обороны государств – членов АСЕАН и диалоговых партнёров «СМОА плюс».

Мы также наращиваем взаимодействие в этой сфере с рядом государств Африки (Алжиром, Анголой, Египтом, Замбией, Мали, Марокко, Мозамбиком, Нигерией, Суданом, Угандой, ЮАР и другими) и Латинской Америки (Аргентиной, Боливией, Бразилией, Венесуэлой, Кубой, Никарагуа, Перу, Чили).

– Можно ли сказать, что число государств, которые готовы развивать военные контакты с Россией, выросло? Если да, то почему? Как вы считаете?

Церемония передачи Россией Киргизии вертолётов Ми-8МТ и другой военной техники.

– Безусловно, можно с уверенностью говорить о росте числа государств, готовых развивать военное сотрудничество с Россией.

Если говорить о причинах такой положительной динамики взаимодействия, то здесь прежде всего нужно отметить подходы Российской Федерации в целом и Минобороны России в частности к выстраиванию диалога с нашими партнёрами.

Мы не строим взаимодействие с нашими друзьями с позиции силы, не угрожаем им санкциями и прекращением финансовых проектов. Другими словами, сотрудничество посредством шантажа для нас неприемлемо. Россия нацелена на взаимоотношения с партнёрами с позиции равноправных игроков. И такие подходы наиболее востребованы сегодня.

– До назначения на должность заместителя министра обороны Российской Федерации вы исполняли обязанности директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами. Много сделали для продвижения российского военного экспорта на зарубежные рынки. В нынешней должности этой задачей приходится заниматься? Если да, то есть ли успехи?

– В вопросах российского военного экспорта на зарубежные рынки Минобороны России и ФСВТС России всегда идут рука об руку. Работая в ФСВТС России, мне ежедневно приходилось взаимодействовать с руководством Минобороны России, и многие успехи тех лет были достигнуты благодаря совместной слаженной работе.

Военно-техническое сотрудничество (ВТС) – это сфера деятельности государства. Возглавляет её Президент России.

С переходом в военное ведомство задачи остались прежними – это продвижение российского вооружения и военной техники на зарубежные рынки. И конечно, я, как заместитель министра обороны Российской Федерации, отвечающий за международное взаимодействие, курирую эти вопросы.

Главный успех нашего государства в области военно-технического сотрудничества – это второе место России по объёму экспорта вооружений в мире. Как мне кажется, это достойный результат, достигнутый всей системой ВТС.

– Эксперты говорят, что после операции наших ВКС в Сирии авторитет российского оружия в мире вырос. Это так? Вы сталкиваетесь в контактах с представителями иностранных военных ведомств с таким интересом?

– Сразу хочу отметить, что в Сирии проявила себя не только авиация ВКС России. В силу тех обстоятельств, в которых оказалась наша группировка, пришлось отличиться и кораблям ВМФ, и комплексам ПВО, а также военной технике и вооружению Сухопутных войск. Большое количество новых образцов вооружения и военной техники прошло испытания в реальных боевых условиях, причём достаточно успешно.

Действительно, применение Вооружённых Сил Российской Федерации в Сирии находится под пристальным наблюдением специалистов всего мира. Многие из них отмечают успешное применение российского оружия против международных террористических группировок.

В этой связи мы постоянно получаем предложения наших зарубежных партнёров с просьбами поделиться опытом боевого применения тех или иных образцов техники, а также организовать их статический и динамический показы. Большинство таких предложений мы стараемся удовлетворить.

– После победы над терроризмом в Сирии остаётся важным вопрос постконфликтного урегулирования. При этом важно не допустить гуманитарной катастрофы в стране. Какие шаги в этом направлении предприняты Минобороны России в уходящем году?

– На протяжении всей операции против террористической угрозы в Сирии (с 30 сентября 2015 г.) российская сторона оказывала гуманитарную помощь нуждающемуся сирийскому населению. По линии Минобороны России в 2019 году проведено более 250 гуманитарных акций, в ходе которых распределено более 600 тонн продовольствия и предметов первой необходимости. Всего с начала операции проведено более 2300 гуманитарных акций и доставлено около 3,9 тысячи тонн гуманитарных грузов.

Продолжаем сотрудничество с Организацией Объединённых Наций, Международным Комитетом Красного Креста, Сирийским Арабским Красным Полумесяцем и другими международными организациями гуманитарной направленности по доставке и сопровождению гуманитарных грузов.

Также в течение года Минобороны России оказывало содействие в доставке гуманитарной помощи в Сирию из Армении (80 т) и Монголии (8 т).

С целью оказания медицинской помощи нуждающемуся мирному населению на северо-востоке Сирии размещены два медицинских отряда специального назначения.

Продолжаем реализацию инициативы по возвращению сирийских беженцев и внутренне перемещённых лиц в места довоенного проживания.

При этом острым нерешённым вопросом остаётся судьба беженцев из лагеря «Рукбан» в оккупированной США зоне Эт-Танф на юге Сирии. Условия проживания в лагере – нечеловеческие, влекущие высокую смертность. Банально не хватает продовольствия, питьевой воды, отсутствует медицинская помощь.

По-прежнему ориентируемся на эффективность работы созданного в начале 2017 года Россией, Турцией и Ираном астанинского переговорного формата, который позволяет обсудить широкий спектр вопросов, начиная с политических преобразований и заканчивая обменом пленными.

Астанинский формат позволил стимулировать политический процесс, по сути, «заглохший» в Женеве. На этом направлении знаковым событием стало проведение в январе 2018 года в Сочи Конгресса сирийского национального диалога, на котором было принято решение о формировании сирийского Конституционного комитета. Комитет (при поддержке стран – гарантов и ООН) приступил к работе в октябре текущего года.

Важным направлением деятельности российского оборонного ведомства в Сирии является работа по освобождению противоборствующими сторонами задержанных/заложников, передаче тел погибших и поиску пропавших без вести. Данная деятельность направлена на укрепление доверия между конфликтующими сирийскими сторонами.

Укрепление авторитета Вооружённых Сил РФ подтверждается увеличением количества визитов в нашу страну глав оборонных ведомств иностранных государств

– С недавних пор устойчивым брендом Минобороны РФ стала Московская конференция по международной безопасности, которая каждый год проходит в Москве. Как оцениваете её значение и пользу?

– Вы абсолютно правы. Московская конференция по международной безопасности наряду с такими именитыми форумами, как «Мюнхенская конференция по безопасности», «Шангри-Ла Диалог», «Пекинский Сяншаньский форум», по праву заняла свою нишу в палитре международных площадок, посвящённых обсуждению глобальных и региональных проблем безопасности. В 2012 году в её работе приняли участие не более 150 делегатов, сейчас же аудитория составляет более 1000 человек из 111 стран, более 50 делегаций представлены на уровне руководителей военных ведомств.

Примечательно, что в следующем году форум пройдёт накануне знаменательного юбилея для всего мира – 75-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. и окончания Второй мировой войны. Эти события стали краеугольным камнем формирования системы глобальной безопасности, которая позволила человечеству избежать общемировых войн.

Для нас очень важно постараться не просто сохранить созданные после Второй мировой войны механизмы обеспечения международной безопасности, но и укрепить их с учётом возникновения новых угроз. Как раз об этом и пойдёт речь на очередной конференции в 2020 году.

– А как оцениваете армейские Международные игры? В чём секрет их успеха? Помогают ли они развитию военных связей с другими государствами?

– Идея проведения Армейских международных игр принадлежит министру обороны Российской Федерации генералу армии Сергею Кужугетовичу Шойгу. Именно он поставил задачу привнести элемент состязательности в боевую подготовку Вооружённых Сил России и иностранных армий, тем самым максимально приблизив её к боевым условиям. Кроме того, Игры – это самый лучший способ укрепления дружбы и братства между военными всех участвующих стран.

Оцениваем их как один из самых успешных проектов военного сотрудничества, который за пять лет существования полностью доказал свою состоятельность и востребованность на международной площадке.

Секрет Игр прост: это состязания военных профессионалов различных специализаций, которые в дружественной атмосфере, в честной и бескомпромиссной борьбе выявляют лучшего на учебных полигонах, а не на поле боя.

В первых Играх 2015 года приняли участие 59 команд из 17 стран, а в 2019 году – уже 223 команды из 39 государств. Я думаю, что цифры говорят сами за себя.

– Чему уделяется внимание при работе с военными атташе, находящимися в России? Какие мероприятия проводятся для представителей военно-дипломатического корпуса иностранных государств?

– Придаём важное значение работе с военно-дипломатическим корпусом, поскольку он является своего рода «проводником» взаимодействия Минобороны России с военными ведомствами иностранных государств по широкому спектру вопросов. При этом проявляем беспрецедентные меры транспарентности в отношении деятельности Минобороны России.

В 2019 году были проведены 32 мероприятия для представителей военно-дипломатического корпуса. На стратегическом учении «Центр-2019» в качестве наблюдателей присутствовали более 120 военных атташе из 75 стран.

Организованы посещения воинских частей, соединений и военных учебных заведений во всех военных округах, ознакомление с мероприятиями боевой подготовки, брифинги руководства Минобороны и Генерального штаба.

По итогам года состоялся традиционный брифинг начальника Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации для военных атташе, а заключительным этапом этой работы стал ежегодный атташе-бал.

Максимально возможная открытость при проведении основных мероприятий оперативной и боевой подготовки Российской армии будет сохранена и в дальнейшем.

Хочу напомнить, что Минобороны России не ограничивает ни одну из стран в участии в мероприятиях, организуемых для военных дипломатов иностранных государств.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 27 декабря 2019 > № 3253184 Александр Фомин

Заседание коллегии Министерства обороны

Владимир Путин выступил на заседании коллегии Министерства обороны, состоявшемся в Национальном центре управления обороной.

На заседании коллегии подведены итоги деятельности Вооружённых Сил за 2019 год. Верховный Главнокомандующий определил основные задачи по военному строительству и главным направлениям деятельности военного ведомства на предстоящий год.

На ежегодное расширенное заседание коллегии Министерства обороны приглашены члены Совета Безопасности, руководство Федерального Собрания и Правительства, командующие военными округами, объединениями и соединениями Вооружённых Сил.

По окончании заседания Владимир Путин наградил государственными наградами Северный флот, командование дальней авиации и 104–й гвардейский десантно–штурмовой полк. За заслуги в укреплении обороноспособности страны, высокие показатели в боевой подготовке, мужество и самоотверженность, проявленные личным составом в ходе выполнения учебно–боевых и специальных задач, награждены орденом Ушакова – Краснознамённый Северный флот, орденом Суворова – командование дальней авиации, орденом Кутузова – 104–й гвардейский десантно–штурмовой Краснознамённый полк.

В ходе посещения Национального центра управления обороной Президент также встретился с командующими войсками военных округов и Северным флотом.

Перед началом заседания Президент осмотрел выставку перспективных образцов вооружения и техники. Главе государства показали, в частности, комплекс средств автоматизации миномётной (артиллерийской) батареи, комплекс «Адъютант», безэкипажный боевой модуль «Эпоха», ручной комплекс борьбы с беспилотниками «Гарпун–2М», багги российского производства, беспилотник «Феникс», надувную аэролодку «Пиранья», современные бронежилеты «Топаз», «Тактика», «Калан».

Президенту также продемонстрировали находки экспедиции Северного флота и Русского географического общества, которая прошла с августа по сентябрь 2019 года на Земле Франца–Иосифа. В ходе экспедиции открыты пять новых географических объектов, уточнена максимальная глубина Баренцева моря (634 метра). Одна из главных находок – нарты первопроходцев – будет передана в национальный парк «Русская Арктика» в Архангельске.

* * *

Выступление на расширенном заседании коллегии Министерства обороны

В.Путин: Добрый день, уважаемые товарищи!

Последние годы мы проводим расширенные коллегии и другие значимые мероприятия в сфере военного строительства в Национальном центре управления обороной. Недавно, 19 декабря, центру исполнилось пять лет. За это время он стал эффективным инструментом управления армией и флотом, важным звеном межведомственного взаимодействия.

Хочу поблагодарить всех, кто здесь служит, работает, кто создавал этот центр, пожелать всем успехов в обеспечении военной безопасности России.

Сегодня в рамках расширенного заседания коллегии подведём итоги деятельности Вооружённых Сил в 2019 году, обсудим, на каких задачах предстоит сосредоточиться в дальнейшем.

Отмечу, что за 2019 год в развитии Вооружённых Сил произошло много качественных и системных изменений. Так, доля современного оружия в «ядерной триаде» достигла 82 процентов. В РВСН начал поступать новейший, гиперзвуковой ракетный комплекс стратегической дальности с планирующим крылатым блоком «Авангард». Это оружие будущего способно преодолевать как действующую, так и перспективную противоракетную оборону.

Важные шаги сделаны в совершенствовании систем управления и связи, разведки и радиоэлектронной борьбы. Прежде всего за счёт внедрения новейших технологий в области сбора, передачи и обработки информации.

Вы помните, в прошлом году мы говорили о необходимости сокращения времени принятия решений во всех звеньях Вооружённых Сил. Результат есть. Благодаря применению передовых технологий, интегрированных решений и новых алгоритмов удалось улучшить характеристики и повысить возможности системы управления Вооружёнными Силами.

Действовавшие ранее образцы вооружения и техники в Воздушно–космических силах, ВМФ, в других видах и родах войск последовательно заменяются на современные, в том числе основанные на цифровых технологиях и искусственном интеллекте. Активно внедряются, осваиваются в ходе боевой учёбы роботизированные комплексы и беспилотные аппараты, что в разы повышает возможности частей и подразделений.

Войска, используя новую технику, регулярно отрабатывают в ходе учений, манёвров, внезапных проверок боевой готовности тактически сложные, нестандартные задачи. Так, ядерные силы убедительно показали свои возросшие возможности на учении «Гром–2019». Флот и дальняя авиация в полном объёме выполнили поставленные задачи в рамках учений «Океанский щит», а на манёврах «Центр–2019» были впервые апробированы, слажены совместные действия национальных воинских формирований сразу с восьмью государствами по решению антитеррористических задач.

Российская армия продолжает играть ключевую роль в достижении мира в Сирии. Так, авиагруппа ВКС, корабли и подводные лодки ВМФ, расположенные в том числе на аэродроме Хмеймим и военно–морской базе в порту Тартус, являются гарантами сохранения мира и стабильности в этой стране.

Что ещё очень важно: Россия благодаря качественно возросшим возможностям Вооружённых Сил уверенно выходит на новый уровень международного военного сотрудничества. Так, с аэродромов Южной Африки были выполнены полёты Ту–160 над западной частью Индийского океана. Вместе с китайскими коллегами впервые проведено боевое патрулирование в воздушном пространстве над акваторией Восточно–Китайского и Японского морей.

Значимым итогом года стало развитие системы военного образования и довузовской подготовки. Открыты ещё два современных учебных заведения – Кемеровское президентское кадетское училище и филиал Пансиона воспитанниц Минобороны в Санкт–Петербурге.

Добавлю, что все выпускники военных вузов 2019 года – а это более 14 тысяч офицеров – получили воинские должности в соответствии со своими специальностями. Это значит, что система военного образования в целом настроена на нынешние запросы Вооружённых Сил и на перспективу, работает сбалансированно и чётко, готовит новые поколения востребованных военных профессионалов, за которыми, безусловно, будущее нашей армии и флота.

Уважаемые участники коллегии!

Общий анализ состояния Вооружённых Сил показывает их высокую боеготовность. Все виды и рода войск способны выполнить свои задачи по предназначению, гарантировать мир и безопасность России. И это принципиально, исключительно важно, учитывая международную ситуацию, имеющиеся здесь риски.

Так, не спадает напряжённость на Ближнем Востоке, в Афганистане, на Корейском полуострове. Вблизи наших границ расширяется военная инфраструктура НАТО.

Серьёзную озабоченность вызывает деградация системы контроля над вооружениями. Причём имею в виду не только слом Соединёнными Штатами Америки Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности под абсолютно надуманным предлогом, безосновательным абсолютно предлогом.

С ноября текущего года Вашингтон создал неопределённость и в отношении своего дальнейшего участия в Договоре по открытому небу. Неясными остаются и перспективы продления Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Добавлю, что всё это происходит на фоне роста потенциала глобальной системы противоракетной обороны Соединённых Штатов Америки. Мы же это видим, понимаем.

В этой связи необходимо продолжить линию на укрепление и развитие армии и флота и в 2020 году сосредоточиться на решении следующих ключевых задач.

Первое – в конце 2020–го уровень оснащения армии и флота современным оружием и техникой должен составить не менее 70 процентов. Сейчас по отдельным видам и родам Вооружённых Сил такой показатель уже практически достигнут. По другим – например, по Сухопутным войскам – предстоит продолжить интенсивную работу.

Этот уровень – имею в виду 70 процентов новой техники в войсках – важно достичь и стабильно поддерживать в будущем. Повторю: наша задача не в том, чтобы разово перевооружить армию и флот и забыть об этом на десятилетия. Они всегда должны быть оснащены по последнему слову техники и технологий. Сейчас только был на выставке, некоторые докладывают с гордостью: такая–то и такая–то техника не уступает лучшим мировым образцам. Она должна быть – сколько раз я уже говорил и представителям тоже – она всегда должна быть лучше, если мы хотим побеждать, техника должна быть лучше мировых образцов. Это не игра в шахматы, где нас может устраивать ничья иногда. Это военная организация государства. Техника должна быть лучше. Мы можем этого добиваться и добиваемся этого на ключевых направлениях развития. И так нужно по всем компонентам работать.

Второе: в следующем году завершается подготовка плана обороны страны на 2021–2025 годы, в ходе этой работы надо в полной мере учесть и оценить произошедшие изменения военно-политической обстановки в мире и перспективы её развития, провести всесторонний анализ потенциальных военных угроз и определить меры по применению и дальнейшему совершенствованию Вооружённых Сил.

Третье: как уже отмечал, в этом году США фактически разрушили Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, поэтому необходимо вести мониторинг возможного развёртывания американских ракет такого класса в разных районах мира. В первую очередь, разумеется, в Европе и в Азиатско–Тихоокеанском регионе.

Да, мы готовы работать над новыми договорённостями в сфере контроля над вооружениями. Однако пока этот процесс не запущен, продолжим укреплять собственные ядерные силы. Имею в виду перевооружение частей РВСН на современные комплексы «Авангард» и «Ярс», а морских ядерных сил – на подводные ракетоносцы класса «Борей–А».

И, разумеется, будем по плану продвигать работу по созданию других перспективных ракетных систем, способных обеспечить гарантированное сдерживание агрессии против России и наших союзников.

Четвёртое: в ходе мероприятий оперативной и боевой подготовки следует вырабатывать новые, более эффективные способы применения войск, частей и подразделений и положительные результаты незамедлительно внедрять в программы боевой учёбы.

Так, в рамках предстоящего учения «Кавказ–2020» особое внимание следует уделить подготовке штабов к руководству коалиционными группировками войск и сил, а военнослужащих – к действиям в сложных географических и климатических условиях.

Уважаемые товарищи!

Одной из ключевых и традиционно приоритетных для нас задач остаётся совершенствование системы социальных гарантий военнослужащих. В федеральном бюджете предусмотрено, что в течение трёх лет их денежное довольствие будет ежегодно индексироваться: в 2020 году на три процента, в 2021 и 2022 годах – на четыре процента соответственно. Одновременно увеличатся и военные пенсии.

Планируется продолжить выдачу жилищных субсидий, которые хотели бы получить более 70 процентов военнослужащих, нуждающихся в жилье. С 2014 года на эти цели уже выделено более 218 миллиардов рублей. В ближайшие три года будет направлено ещё около 113 миллиардов. Кроме того, продолжится и развитие накопительно–ипотечной системы.

Важно и дальше сбалансированно развивать все составляющие системы социальных гарантий военнослужащих. От этого прямо будет зависеть эффективность вашей работы, нашей общей работы по развитию Вооружённых Сил.

Уважаемые коллеги!

Среди вопросов государственного, общенационального значения ключевое, определяющее место, безусловно, занимают задачи обеспечения обороноспособности России. Как бы ни развивались события, неизменной должна быть надёжная, гарантированная защита нашей Родины от любых потенциальных военных угроз.

Мы не забываем уроки истории, гордимся нашими героями, помним наших павших бойцов и в наступающем году всенародно, торжественно отметим 75–летие Великой Победы в Великой Отечественной войне. Для всех граждан России это святой праздник, символ мужества и героизма нашей армии, флота, всего нашего народа.

Я знаю, что к знаменательному юбилею – только что сейчас тоже с этим знакомился – строится и главный храм Вооружённых Сил в Подмосковье [храм Воскресения Христова в Кубинке]. Готовится торжественный Парад Победы на Красной площади и целый ряд других масштабных мероприятий. Уверен, что все они пройдут на высоком уровне, а Вооружённые Силы встретят 75–летие Великой Победы новыми значимыми результатами в обеспечении обороноспособности и безопасности России.

Я хочу поблагодарить вас, уважаемые коллеги, весь личный состав Вооружённых Сил за чёткое выполнение поставленных задач, за верность России. И, конечно, желаю вам успехов в службе.

Благодарю вас за внимание.

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Военно-политическая обстановка в этом году характеризовалась дальнейшим наращиванием военной силы. Военный бюджет Соединённых Штатов Америки в 2020 году впервые достигнет почти 750 миллиардов долларов. Это сравнимо с совокупным годовым военным бюджетом всех стран мира и превышает российский в 16 раз.

Североатлантический альянс реализует антироссийскую инициативу Соединённых Штатов Америки «Четыре по 30». Предполагается в тридцатисуточной готовности к применению иметь 30 механизированных батальонов, 30 авиационных эскадрилий, 30 боевых кораблей. На 1 декабря по сухопутному компоненту достигнута полная комплектность, по воздушному – 76 процентов, по морскому – 93 процента. По нашей оценке, полная реализация концепции «Четыре по 30» возможна уже к 2022 году. Готовность самолётов-носителей к применению ядерного оружия предусматривается сократить с 10 суток до 24 часов.

В Прибалтике развёрнуты американские РВС ПВО по обнаружению воздушных целей. Они позволяют контролировать наше воздушное пространство на глубину до 450 километров.

Ежегодно блоком НАТО в Европе проводится до 40 крупных учений, которые имеют явную антироссийскую направленность. По сравнению с прошлым годом вблизи наших границ на 33 процента увеличилась интенсивность воздушной разведки, на 24 – морской.

Проведённые Пентагоном в августе и декабре испытания ракет средней дальности подтверждают факт разработки Соединёнными Штатами Америки ракетных систем, запрещённых Договором о РСМД в период его действия. Следующим шагом логично станет развёртывание таких ракет в Европе, на Востоке. Также со стороны Соединённых Штатов нет определённости по дальнейшей судьбе Договора о СНВ и Договора по открытому небу.

Не втягиваясь в гонку вооружений, но учитывая угрозы, Министерство обороны и оборонно-промышленный комплекс продолжали выполнение планов, утверждённых Верховным Главнокомандующим, по переоснащению Вооружённых Сил и повышению их качественного состояния.

Перевооружение армии и флота. Все мероприятия, предусмотренные Планом деятельности Министерства обороны и государственным оборонным заказом на 2019 год, выполнены. Достигнут самый высокий показатель исполнения поставок вооружения и техники за последние четыре года. Поступление в войска более 6,5 тысячи единиц нового и модернизированного вооружения позволило довести долю современных образцов до 68,2 процента.

Выполняется поручение Президента Российской Федерации по оснащению стратегических ядерных сил принципиально новыми ударными системами. Уровень современности в Ракетных войсках стратегического назначения превысил 76 процентов, а в «ядерной триаде» составляет 82 процента.

На этой неделе на боевое дежурство заступит первый ракетный полк, вооружённый ракетными комплексами «Авангард» с гиперзвуковыми планирующими крылатыми блоками. Ещё три ракетных полка перевооружены на подвижный грунтовый ракетный комплекс «Ярс». Завершено развёртывание лазерных установок «Пересвет». С 1 декабря они несут боевое дежурство в позиционных районах пяти ракетных дивизий РВСН.

Авиационные стратегические ядерные силы пополнились пятью модернизированными ракетоносцами. Успешно завершены испытания головного атомного подводного крейсера проекта «Борей-А» «Князь Владимир».

Виды и рода войск Вооружённых Сил в этом году получили 624 единицы танков и других бронированных машин, 143 современных самолёта и вертолёта, 13 космических аппаратов, одну подводную лодку, восемь надводных кораблей, 17 катеров и судов обеспечения, четыре береговых ракетных комплекса «Бал» и «Бастион», более 10 тысяч единиц современной техники связи.

Завершена масштабная работа по перевооружению всех ракетных бригад сухопутных войск на комплексе «Искандер». Осуществлён запуск третьего космического аппарата «Купол» единой космической системы. Она успешно выполняет задачи опытно-боевого дежурства.

Выполнены практические полёты экспериментального разведывательно-ударного беспилотного комплекса большой дальности «Охотник», превосходящего зарубежные аналоги. С 1 декабря на боевое дежурство заступила уникальная РЛС загоризонтного обнаружения. Она способна вскрывать массовые взлёты авиации и пуски крылатых ракет, в том числе гиперзвуковых.

Заключены долгосрочные контракты на поставку в Воздушно-космические силы 76 самолётов Су-57 и более 200 современных боевых вертолётов, что позволило снизить закупочные цены на 20 процентов и гарантировать загрузку предприятий до 2028 года.

Впервые в современной истории России для Военно-Морского Флота одновременно ведётся строительство 22 кораблей дальней морской зоны. В текущем году заложены пять кораблей, в следующем году – ещё восемь. Решается вопрос сокращения сроков их строительства и оснащения высокоточным оружием, в том числе гиперзвуковыми ракетами «Циркон».

В Сирии в боевой работе проверили вертолёты Ми-28НМ, беспилотный летательный аппарат «Иноходец» в ударном варианте, новые образцы ракетно-бомбового вооружения истребителя Су-57.

Перевооружение армии и флота, а также плановый ремонт военной техники позволили повысить уровень исправности в Вооружённых Силах до 95 процентов. В то же время остро стоит вопрос с исправностью учебной авиации, в которой он составляет 58 процентов, а по самолётам Як-130 – 56 процентов. Принимаем активные меры по исправлению ситуации.

Завершены в полном объёме мероприятия по передаче 107 ремонтных предприятий в оборонно-промышленный комплекс и государственную корпорацию «Ростех».

Принципиально новые технологии и образцы вооружения, разработанные в военном технополисе «Эра», уже применяются в повседневной деятельности войск. Свою эффективность показали четыре научно-производственные роты. Эту практику считаем необходимым распространять на все оборонные предприятия.

Уникальными исследованиями в оборонной сфере занимаются военнослужащие 17 научных рот. Ими внедрено 1584 разработки, зарегистрировано 135 изобретений, после службы 912 из них стали офицерами или получили работу на предприятиях оборонно-промышленного комплекса.

За пять лет функционирования Национального центра управления обороной суммарная производительность его вычислительных средств увеличена в восемь раз, объём хранимых защищённых данных вырос в 16 раз, что позволяет контролировать все виды деятельности Вооружённых Сил, начиная с повседневной и заканчивая боевым управлением. Центр также в полном объёме осуществляет круглосуточный мониторинг выполнения государственного оборонного заказа.

Для повышения эффективности исполнения гособоронзаказа в рамках Единой информационной системы расчётов по государственному оборонному заказу применяется методика раздельного учёта результатов финансово-хозяйственной деятельности исполнителей государственного оборонного заказа. Это позволило сократить дебиторскую задолженность в 2,5 раза, снизить цены на вооружение и технику, повысить объёмы и поставку их в войска.

Решения по перевооружению армии и флота, принятые Вами, товарищ Верховный Главнокомандующий, на совещаниях в Сочи, выполняются без срывов. Уточнён типаж вооружений и техники, снижены закупочные цены, функционирует Единая информационная система контроля гособоронзаказа.

В то же время на фоне ежегодно растущих расходов Соединённых Штатов и других стран военный бюджет России на протяжении нескольких лет остаётся практически неизменным. Если в 2018 году мы находились на седьмом месте по военным расходам среди ведущих государств мира, в текущем году – на восьмом месте, а в следующем году будем уже на девятом.

При этом сохраняются набранные темпы перевооружения войск, создания современной военной инфраструктуры, а также решения задач социальной защищённости военнослужащих.

О повышении готовности войск к выполнению задач по предназначению. Возрос уровень полевой, воздушной, морской выучки личного состава. Всего за год в Вооружённых Силах было проведено свыше 18,5 тысячи учений и тренировок различного уровня, выполнена задача по увеличению показателей налёта и наплаванности, проведены две внезапные комплексные проверки боевой готовности с участием военных округов, видов и родов Вооружённых Сил.

Самым масштабным мероприятием подготовки войск стало стратегическое командно-штабное учение «Центр-2019». К нему привлекались воинские формирования семи иностранных государств ОДКБ и ШОС.

Военно-Морским Флотом проведено межвидовое учение «Океанский щит». Созданная группировка продемонстрировала способность эффективно выполнять задачи по защите наших национальных интересов в акваториях Балтийского, Северного морей и в северо-восточной части Атлантического океана.

С каждым годом возрастает интерес зарубежных стран к Армейским международным играм, ставшим важнейшей составляющей частью боевой подготовки. Конкурсы и игры проводились уже в десяти странах с участием команд из 39 государств, впервые на территории Индии, Узбекистана и Монголии.

Для повышения уровня боевой подготовки войск и проведения игр за пять лет дополнительно модернизированы 82 полигона, провели 42 учения с зарубежными коллегами. Наиболее значимыми из них стали российско-китайские учения «Морское взаимодействие» и российско-индийские «Индра».

Продолжаем формировать профессиональную армию. Синхронно с поступлением в войска технологически сложного вооружения увеличивается количество контрактников, подготовленных для его эксплуатации и боевого применения. При этом пропорционально снижается потребность в призыве граждан на военную службу.

В этом году проведена аттестация всех контрактников, в ходе которой выявлены и уволены профессионально непригодные военнослужащие. Продолжаем повышать требования к отбору и уровню подготовки контрактников. В настоящее время более 70 процентов из них имеют профессиональное образование. Одновременно осуществляется их материальное стимулирование и улучшение условий службы.

В 2019 году в войска направлено более 14 тысяч офицеров-выпускников. Это уже второй полноценный выпуск из наших вузов. Система военного образования вышла на требуемую ёмкость подготовки и в состоянии обеспечить потребности армии в квалифицированных военных кадрах.

Уровень укомплектованности офицерами доведён до 95 процентов, их средний возраст составляет 35 лет. Офицерский корпус отличают высокие морально-волевые качества и профессионализм. Боевой опыт получили все командующие войсками военных округов, общевойсковыми армиями, армиями ВВС и ПВО, командиры дивизий, бригад и полков, 90 процентов лётного состава, 56 процентов специалистов ПВО, 61 процент Военно-Морского Флота, 98 процентов военной полиции, 78 процентов инженерных войск.

Поддерживается высокий конкурс в военные вузы. В этом году он доходил до 18 человек на место.

Наращивается электронная образовательная среда: за три года количество базовых электронных учебников увеличилось в три раза.

Принятое Президентом Российской Федерации решение по индексации денежного довольствия поддерживает его размер на уровне оплаты труда работников ведущих отраслей экономики. Также предусматривается ежегодная индексация военных пенсий.

Поставленная Верховным Главнокомандующим задача по обеспечению местами в детских садах и трудоустройству жён военнослужащих, как и в прошлом году, полностью выполнена: почти пять тысяч детей военнослужащих пошли в дошкольные учреждения, устроено на работу более 900 жён. Этот вопрос для нас остаётся приоритетным.

В текущем году 15,5 тысячи пациентов получили высокотехнологичную медицинскую помощь. За три года уровень заболеваемости военнослужащих снизился на 15 процентов, а по наиболее актуальной патологии – болезням органов дыхания – на 23 процента. Для военнослужащих отдалённых гарнизонов проведено 765 экстренных и плановых телемедицинских консультаций.

Обустройство войск. Запланированные мероприятия обустройства войск в 2019 году выполнены в полном объёме. Завершены работы по строительству, реконструкции и капитальному ремонту 3750 зданий и сооружений общей площадью 3,5 миллиона квадратных метров. Возведение инфраструктуры осуществляется синхронно со сроками поступления в войска вооружения и военной техники. 75 процентов всех объектов строится по типовым проектам, что позволяет сократить вдвое сроки и снизить стоимость проектных работ.

Всего в интересах сил и средств ядерного сдерживания в текущем году построено более 650 зданий и сооружений. Завершена реконструкция 19 аэродромов, на них введено в эксплуатацию более 230 зданий и сооружений.

За пять лет на космодроме Плесецк построены два стартовых комплекса для лёгкого ракетного и тяжёлого классов семейства «Ангара», проведена реконструкция стартового комплекса для ракеты «Союз-2». С новых стартов, введённых в этом году, проведены первые пуски.

Идёт строительство объектов Каспийской флотилии.

В военных медицинских учреждениях завершено строительство более 100 зданий и сооружений. Продолжено возведение военных госпиталей в Пензе, Южно-Сахалинске и Владикавказе. Из необходимых нам 140 лечебных учреждений до 2030 года осталось построить 23, в том числе в следующем году завершим строительство девяти.

В полном объёме выполнена программа создания сети президентских кадетских училищ. Завершающим этапом стал ввод в этом году такого учебного заведения в Кемерово, в Санкт-Петербурге приступил к работе филиал Пансиона воспитанниц Министерства обороны.

В следующем году откроем филиал Нахимовского военно-морского училища в Калининграде, тем самым завершим развитие данной филиальной сети.

Начали работу спортивный комплекс в Уссурийском суворовском училище и ледовый дворец в Нахимовском военно-морском училище. Всего в Вооружённых Силах действуют более 50 ледовых катков и столько же бассейнов. Всего нам требуется 55 бассейнов, до 2025 года осталось построить четыре. Таких же показателей достигнем и по ледовым каткам.

Что касается обеспечения военнослужащих жильём. Полностью выполнены планы по постоянному жилью. За текущий год его получили семь тысяч военнослужащих, и из них 1900 – квартиры, 5100 – жилищную субсидию. В 2019 году служебное жильё еженедельно получали около 600 военнослужащих. Всего обеспечено более 33 тысяч семей.

В специализированный жилищный фонд включено более 41 тысячи жилых помещений. С учётом увеличения размера компенсаций за поднаём до реального уровня сократилась потребность в строительстве служебного жилья и в расходах на его эксплуатацию и содержание. Кроме того, в судебном порядке возвращены в жилищный фонд и заселены семьи военнослужащих в 17 тысяч квартир.

300 тысяч военнослужащих являются участниками накопительно-ипотечной системы. Из них около 110 тысяч уже приобрели постоянное жильё в избранном месте жительства.

Решена многолетняя проблема по военнослужащим, состоящим в распоряжении до обеспечения жильём. Перед ними полностью выполнены все социальные обязательства. Напомню, что пять лет назад было порядка 61 тысячи распоряженцев, а сегодня их всего 47 человек.

Ввод в строй первого производственно-логистического комплекса «Нара» позволит расформировать все неперспективные, устаревшие базы и склады.

За счёт привлечения частных инвестиций началось строительство ПЛК в Архангельске, и в следующем году предусматривается в Севастополе и Владивостоке.

Все ракеты и боеприпасы с 79 объектов хранения, дислоцированных в черте населённых пунктов и вблизи опасных производств, были выведены и размещены во вновь построенных современных хранилищах.

Нефтяными компаниями за собственные средства на аэродромах Вооружённых Сил введено в эксплуатацию 12 топливозаправочных комплексов, осуществляется строительство ещё пяти. Общий объём инвестиций нефтяных компаний уже составил 18 миллиардов рублей. В 2020 году ими будет проинвестировано ещё 3 миллиарда.

Во исполнение поручения Верховного Главнокомандующего для строительства второй ветки Байкало-Амурской магистрали от Тынды до Комсомольска-на-Амуре Министерством обороны совместно с Администрацией Президента прорабатывается вопрос создания пяти железнодорожных бригад вне численности Вооружённых Сил.

Продолжается развитие объектов военной инфраструктуры в Арктике. Всего с использованием инновационных технологий построено 590 объектов общей площадью более 720 тысяч квадратных метров. Для размещения подразделений дивизий ПВО Северного флота в Тикси завершено возведение первоочередных объектов военного городка общей площадью 4600 квадратных метров. На острове Земля Александры в полном объёме обустроен военный городок Нагурское. В посёлке Белушья Губа архипелага Новая Земля завершена реконструкция школы, которая обеспечила комфортные условия обучения для всех детей военнослужащих.

С опережением графика на один год выполнены мероприятия по ликвидации экологического ущерба Арктике на территориях размещения войск. Очищено более 113 тысяч квадратных километров, собрано 23 тысячи тонн металлолома, 18 600 – вывезено. На архипелаге Новая Земля методом подрыва утилизировано 453 здания, подлежащие сносу.

В следующем году мероприятия по экологической очистке будут продолжены на мысе Марре-Сале, архипелаге Новая Земля, островах Кильдин и Врангель.

Продолжается реализация программы «Эффективная армия». За шесть лет добились сокращения дефицита базовых показателей по статьям материально-технического и коммунального обеспечения в условиях постоянного повышения цен на эти услуги, что позволило в полной мере выполнять возложенные на Министерство обороны задачи. Считаем необходимым расширение участия Министерства обороны в национальных проектах.

Системный подход к подготовке и проведению отопительных периодов позволил в 6,5 раза уменьшить количество аварийных ситуаций. Совместно с компанией «Новатэк» и другими коммерческими компаниями реализуется пилотный проект по перевооружению котельных на сжиженный газ. Ожидаемая годовая экономия только по четырём котельным составит 370 миллионов рублей в год. Передали в собственность субъектов Российской Федерации 32 тысячи объектов, невостребованных Министерством обороны, сократив собственные расходы на их содержание на 3 миллиарда 700 миллионов рублей.

Выполнение задач за рубежом. Для обеспечения военного присутствия в стратегически важных районах в текущем году осуществлено 48 полётов стратегических ракетоносцев, в июле впервые выполнено совместное патрулирование российских и китайских стратегических бомбардировщиков в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В октябре ракетоносцы Ту-160 совершили полёты с использованием аэродромов Южно-Африканской Республики. Кораблями Военно-Морского Флота России выполнено 111 походов в Арктическую зону, Центральную и Северную Атлантику, бассейн Карибского моря, а также пиратоопасные районы Аденского залива. Российские корабли также принимали активное участие в совместных учениях в Юго-Восточной Азии и Индийском океане.

Российские военнослужащие выступают гарантом сохранения мира в Сирии. Авиация Воздушно-космических сил России в настоящее время совершает в среднем два-три полёта в сутки для ведения разведки и авиационной поддержки действий сирийской армии при ликвидации разрозненных террористических формирований. Напомню, что в 2015–2017 годах при проведении операции наша авиация выполняла в среднем 80–90 вылетов в сутки.

Всего в Сирии мы апробировали 359 образцов современного вооружения. Военнослужащие Российского центра по примирению враждующих сторон провели более двух тысяч гуманитарных операций. Военные медики оказали помощь 109 тысячам мирных жителей. Сирийские власти при активном участии российских военнослужащих ведут программу по восстановлению мирной жизни и возращению беженцев. Всего с 2015 года в места прежнего проживания вернулось около двух миллионов беженцев и внутренне перемещённых лиц.

Сегодня в местах дислокации российской группировки войск в Сирии развёрнута современная военная и социальная инфраструктура. В этом году на аэродроме Хмеймим введены в эксплуатацию защищённые укрытия для оперативно-тактической авиации. В Тартусе завершено строительство современного судоремонтного комплекса.

Российские военные объекты надёжно прикрыты системами ПВО и комплексами радиоэлектронной борьбы. Только в этом году ими были сбиты 53 беспилотных летательных аппарата и 27 снарядов РСЗО террористов.

Сирийские ПВО с 2015 года отразили 83 воздушных удара сил коалиции, возглавляемой Соединёнными Штатами, а также Израиля и ударов террористов. При этом они уничтожили 217 крылатых ракет, 38 управляемых авиационных бомб и 25 беспилотников.

В отличие от комплексов «Пэтриот» в Саудовской Аравии российские ПВО сбивают не менее 72 процентов высокоточных средств поражения и беспилотных летательных аппаратов в каждом массированном ударе. При этом наряду с современными российскими «Панцирями» и «Буками» основу противовоздушной обороны Сирии составляют устаревшие советские С-75, С-125 и С-200, восстановленные и модернизированные при участии российских специалистов.

На наших базах за рубежом для военнослужащих и членов их семей возводится современная военная и социальная инфраструктура.

В этом году на полигоне 201-й военной базы в Таджикистане заступил на опытно-боевое дежурство зенитно-ракетный дивизион С-300ПС с российскими расчётами. Данная система может быть передана через два года вооружённым силам Таджикистана после завершения обучения их специалистов.

В сфере военно-технического сотрудничества приоритетными партнёрами для нас оставались Китай, Индия, Египет, Алжир и Вьетнам. Продолжили укреплять союзнические отношения со странами ОДКБ, СНГ и ШОС.

Важным мероприятием в сфере развития международного военно-технического сотрудничества стал Международный военно-технический форум «Армия-2019». По своим основным показателям он значительно превзошёл прошлогодний форум. Сумма заключённых государственных контрактов превысила 1 триллион рублей. За пять лет форум стал крупнейшей выставкой вооружения в мире. Ежегодную Московскую конференцию по международной безопасности посетило рекордное количество делегатов, более тысячи из 111 стран и семи международных организаций.

Военно-политическая работа. Военно-политические органы совместно с командующими и командирами способствовали поддержанию высокого уровня морально-психологического состояния войск. Продолжаем формировать и восстанавливать для них систему подготовки кадров. Увеличивается количество задач, стоящих перед военно-политическими органами, они приобретают всё большую и большую актуальность.

Министерство обороны находится в авангарде военно-патриотического воспитания молодёжи. Сегодня движение «Юнармия» охватывает все субъекты Российской Федерации и объединяет более 600 тысяч подростков. Очевидно, что необходимо повышать эффективность работы региональных отделений «Юнармии». Считаем целесообразным предложить главам субъектов более активно заниматься данной деятельностью.

По поручению Верховного Главнокомандующего приступили к развёртыванию круглогодичных учебно-методических центров «Авангард». В следующем году они появятся и начнут работу в Московской области и в Москве, а в Нижнем Новгороде центр введён в строй уже в этом году. Надеемся на активную работу всех субъектов Российской Федерации.

В ознаменование 75-й годовщины Великой Победы будет освящён и открыт Главный храм Вооружённых Сил. В музейном комплексе «Дорога памяти» впервые в мировой истории увековечивается память 33 миллионов участников Великой Отечественной войны, размещаются сохранившиеся фотографии и фронтовые письма. Запланирована передвижная патриотическая акция «Эшелоны Победы», которая пройдёт на территории военных округов и Северного флота по шести маршрутам с охватом городов-героев.

В День Победы будут проведены военные парады в 28 городах и торжественные мероприятия с участием войск в 447 населённых пунктах. Праздничные артиллерийские салюты запланированы в 68 городах Российской Федерации.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Все задачи, определённые на 2019 год, Вооружёнными Силами выполнены, обеспечено повышение боевых возможностей на 14 процентов и заданный уровень поддержания обороноспособности страны. Выявленные проблемные вопросы и пути их решения учтены в плане деятельности Министерства обороны на 2019–2025 годы.

В 2020 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач. В стратегических ядерных силах поставить в РВСН на боевое дежурство 22 пусковые установки с баллистическими ракетами «Ярс» и «Авангард», завершить модернизацию на предприятиях промышленности шести стратегических ракетоносцев Ту-95МС, принять в состав флота первый серийный атомный подводный крейсер проекта «Борей-А» «Князь Олег», вооружённый баллистическими ракетами «Булава». Всего их будет семь.

Что касается сил общего назначения. Поставить в Сухопутные войска и береговые войска Военно-Морского Флота и Воздушно-десантные войска 565 современных бронированных машин, 436 основных образцов ракетно-артиллерийского вооружения, два дивизионных комплекта «Бук-М3», сформировать 11 соединений и воинских частей.

Воздушно-космические силы и Военно-Морской Флот. Поставить 106 новых и модернизированных летательных аппаратов, четыре полковых комплекта зенитно-ракетных систем С-400 «Триумф» и шесть дивизионных комплектов комплекса «Панцирь», осуществить запуск четвёртого космического аппарата Единой космической системы, обеспечить повышение уровня исправности авиационной техники до 80 процентов за счёт заключения госконтрактов по стоимости лётного часа и перехода к перспективной системе инженерно-авиационного обеспечения войскового ремонта.

В боевой состав Военно-Морского Флота ввести 14 кораблей и боевых катеров, три подводные лодки, 18 катеров и судов обеспечения, поставить в войска один береговой комплекс «Бал», завершить строительство объектов инфраструктуры базирования ракетных подводных лодок стратегического назначения на Северном и Тихоокеанском флотах, внедрить проектный метод управления созданием, строительством и модернизации кораблей Военно-Морского Флота, выйти на оснащённость Вооружённых Сил современным вооружением и техникой – 70 процентов, выполнив поручения, данные в майских указах Президента Российской Федерации в 2012 году, исправность вооружения и техники поддерживать на достигнутом уровне, провести 19 200 различных учений и тренировок, в том числе стратегические командно-штабные учения «Кавказ-2020», ввести в эксплуатацию 3200 зданий и сооружений синхронно со сроками поступающего в войска вооружения и военной техники, продолжить реализацию программы «Эффективная армия».

Товарищ Верховный Главнокомандующий! В соответствии с Вашими поручениями в следующем году будет продолжен поступательный курс на развитие Вооружённых Сил и повышение их качественного состояния. Подробные итоги деятельности обсудим в ходе закрытой части заседания коллегии.

Доклад закончен.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Я в завершение буквально несколько слов скажу по вопросам, не связанным напрямую с тем, что мы сегодня обсуждаем, хотя так или иначе имеющим к этому отношение.

И начну с истории. Совсем недавно, вы, наверное, заметили, я встречался со своими коллегами, с руководителями стран СНГ, то есть с руководителями тех государств, которые совсем недавно составляли нашу общую Родину, наше общее государство, которое противостояло гитлеровской Германии во Второй мировой войне и победило в Великой Отечественной войне.

Говорил я там о том (а мы это отмечаем уже давно), что в некоторых странах, у наших соседей в Европе, да и за океаном, часто пытаются извратить историю, придумывают просто какие-то невероятные сценарии развития ситуации в мире и в Европе перед началом Второй мировой войны. И как логическое завершение этому процессу совсем недавно наши коллеги в Европе, Европарламент принял резолюцию, которая фактически ставит чуть ли не на одну доску и гитлеровскую Германию, и Советский Союз, намекая или впрямую даже говоря о том, что и Советский Союз несёт ответственность за начало Второй мировой войны. Это, конечно, полный бред.

Я времени не пожалел, попросил коллег подобрать некоторые материалы в архивах, посмотрел их. Неполный перечень этих документов я представил моим сегодняшним коллегам и руководителям стран СНГ. Я там уже это говорил так, вскользь, у нас не было особенно времени, да и сейчас нет места, где нужно об этом говорить подробно. Тем не менее я несколько слов скажу, а потом, как, может быть, вы заметили, я обещал и сделаю, статью соответствующую подготовлю.

СССР был последней страной в Европе, которая подписала пакт о ненападении с Германией. Последней! Все остальные ведущие страны Европы это сделали до СССР. Да, пакт Молотова – Риббентропа (Риббентроп, напомню, министр иностранных дел Германии, Молотов тоже в это время был министром иностранных дел и председателем Совета министров), да, он был подписан, и там был секретный так называемый договор о разделе сфер влияния. А чем занимались европейские страны до этого? Ровно тем же самым. Все сделали то же самое. Начиная с 1938 года, когда Гитлер предъявил свои претензии на часть Чехословакии, Великобритания, Франция сдали своего союзника, хотя у них был договор с Францией о взаимопомощи, и предоставили Гитлеру возможность захватить часть Чехословакии.

Но что сделали другие государства, та же самая Польша? Они фактически вступили в сговор с Гитлером. Прямо это видно по документам, по архивным документам. Ещё вопрос, были там какие-то секретные приложения или не были, – это неважно. Важно, как они действовали. Действовали точно в сговоре. Просто документы, как они вели переговоры. А на так называемой Мюнхенской конференции Гитлер прямо представлял интересы Польши, отчасти – Венгрии. Прямо представлял интересы, а потом ещё полякам сказал: вы знаете, трудно было отстаивать ваши интересы. У нас это всё в документах есть. Слава богу, у нас достаточно архивных документов, доставшихся нам как трофеи ещё из европейских стран после Второй мировой войны.

Но это-то ладно. Что меня, честно говоря, задело, я вам честно скажу, это как обсуждали Гитлер и официальные представители той же Польши так называемый еврейский вопрос. Гитлер сообщил министру иностранных дел, а потом послу Польши в Германии, прямо сказал, что у него есть идея выслать евреев в Африку, в колонии. Представляете, 1938 год, выслать евреев из Европы в Африку. На вымирание. На уничтожение. На что посол Польши ему ответил, а потом это записал в своей докладной бумаге министру иностранных дел Польши господину Беку: «Когда я это услышал, – пишет он, – я ему ответил, – фюреру он ответил, Гитлеру, – если он это сделает, мы поставим ему великолепный памятник в Варшаве». Сволочь, свинья антисемитская – по-другому сказать нельзя. Он полностью солидаризировался с Гитлером в его антиеврейских, антисемитских настроениях и, более того, за издевательства над еврейским народом обещал поставить ему памятник в Варшаве. И пишет он своему патрону, министру иностранных дел, видимо, в расчёте на поощрение. Так бы просто не стал писать.

Я не буду сейчас вдаваться в детали, но, во всяком случае, хочу ещё раз подчеркнуть: у нас достаточно материалов, чтобы не дать возможности никому испоганить память о наших отцах, о наших дедах, обо всех тех, кто положил свою жизнь на алтарь победы над нацизмом.

Хочу вот что только отметить, что именно такие люди, которые тогда вели переговоры с Гитлером, именно такого сорта люди сегодня сносят памятники воинам-освободителям, воинам Красной армии, освободившим страны Европы и европейские народы от нацизма. Это их последователи. В этом смысле, к сожалению, мало что изменилось. И мы с вами должны это иметь в виду, в том числе и при строительстве наших Вооружённых Сил.

В этой связи хотел бы вот что сказать, на мой взгляд, это чрезвычайно важно. Обратите внимание: ни Советский Союз, ни Россия – мы никогда не стремились создавать угрозы для других стран. И мы всегда догоняли. Атомную бомбу создали США, и Советский Союз только догонял. Средств доставки, носителей ядерного оружия у нас тоже не было, не было стратегической авиации, Советский Союз догонял. Первые ракеты межконтинентальной дальности фактически тоже появились не у нас, Советский Союз догонял.

На сегодняшний день у нас уникальная ситуация в нашей новой и новейшей истории: догоняют нас. Ни в одной стране мира нет гиперзвукового оружия вообще, а гиперзвукового оружия континентальной дальности – тем более. У нас уже в войсках стоят и гиперзвуковые комплексы «Кинжал» авиационного базирования, уже в войсках стоят лазерные боевые комплексы «Пересвет».

Министр только что в своём выступлении сообщил, что мы начали оснащать первый полк РВСН новейшим гиперзвуковым комплексом межконтинентальной дальности «Авангард». У нас по плану идут работы по другим системам: по межконтинентальной баллистической ракете повышенной мощности «Сармат»; по гиперзвуковой ракете «Циркон» наземного и морского базирования; по беспилотному подводному межконтинентальной дальности аппарату «Посейдон»; по крылатой ракете глобальной дальности с ядерной силовой установкой «Буревестник».

На вооружении стоят и другие комплексы, включая те, которые были хорошо апробированы и прошли боевое крещение на различных учениях и в боевых условиях в Сирии, крылатые ракеты «Калибр».

Есть и другие средства. О них меньше говорят, но они есть, они поступают в войска и работают.

В этой связи я вот что хотел бы сказать. Несмотря на то, что мы тратим гораздо меньше денег, чем другие страны мира (мы на седьмом месте на данный момент, Министр сказал, на девятое даже можем отойти), это не значит, что мы готовы пойти на то, чтобы понизить нашу боеготовность. Нет. Всё, что мы делаем, – это работа по плану.

На одной из коллегий я сказал, сознательно сказал, и, может быть, кто-то из присутствующих запомнил, я бы хотел воспроизвести то, что мной было сказано. Сказал не случайно, сказал, потому что в этом наше конкурентное преимущество и в этом наша возможность сохранять нужный нам уровень обороноспособности России. За счёт чего мы можем, должны и будем идти впереди? Я дословно тогда сказал: за счёт мозгов, за счёт интеллекта, за счёт лучшей организации работы, за счёт минимизации воровства и разгильдяйства, за счёт концентрации усилий на основных, главных направлениях, которые обеспечат нам высокий уровень обороноспособности государства.

Я вас прошу именно таким образом строить работу и в наступающем 2020 году. Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Успехов. Спасибо.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 24 декабря 2019 > № 3242142 Владимир Путин, Сергей Шойгу

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА АЛЕКСАНДРА НОВАКА ДЛЯ ЖУРНАЛА «ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА»

Деятельность Минэнерго России по развитию отраслей ТЭК неизменно сосредоточена на ряде приоритетных направлений, обозначенных Президентом и Правительством страны. В первую очередь, это наращивание ресурсной базы углеводородов, реализация инфраструктурных проектов, диверсификация экспортного потенциала, снятие административных барьеров, совершенствование нормативной правовой базы, повышение доступности источников энергии, развитие собственных, в том числе цифровых, технологий, укрепление международного сотрудничества. Эти и ряд других ключевых задач стали основным целевым ориентиром энергетической политики страны. И мы видим, что те показатели работы отраслей ТЭК, которые руководством страны были обозначены в качестве приоритетных 5-7 лет назад, либо уже выполнены, либо находятся на финальной стадии реализации. В этой связи завершающийся 2019 год может стать одним из наиболее знаковых для развития отраслей российского ТЭК за последние годы и положить начало для перехода функционирования российской энергетики на новый – значительно более высокий - уровень.

Стратегическое планирование

Ввиду складывающейся нестабильной ситуации на внешних энергетических рынках, санкционного давления особенную значимость приобретает утверждение указом Президента России в мае текущего года документа стратегического планирования в сфере национальной безопасности страны - Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации, которая учитывает текущие изменения в международной обстановке и внутренней политике, обозначает приоритетные задачи по обеспечению энергобезопасности и пути их достижения, в частности, предполагает формирование системы управления рисками энергетической безопасности страны.

С учетом положений доктрины, а также поручений руководства страны доработан проект Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2035 года – основной документ стратегического планирования в сфере энергетики. В нем определены цели, перспективы и направления развития российской энергетики, сформулированы основные задачи, индикаторы и ключевые меры их решения.

Эти документы будут содействовать достижению структурно и качественно нового состояния энергетики, а, следовательно, и динамичному социально-экономическому развитию страны в целом.

Россия и мир

В условиях глобализации мировой экономики, когда наиболее масштабного эффекта в любой отрасли можно добиться исключительно совместными усилиями, весомый акцент Минэнерго России делает на развитии международного сотрудничества и координации действий по балансировке мирового рынка энергоресурсов. Удачным примером такой кооперации уже не первый год служит Соглашение о сотрудничестве ОПЕК+. В июле действие решения о добровольной корректировке объемов добычи было пролонгировано до 31 марта 2020 года. Важно, что участники соглашение неизменно подтверждают приверженность достигнутым договорённостям, убеждаясь, что совместные действия ОПЕК+ - гарант стабильности и предсказуемости мирового нефтяного рынка.

Важным направлением для Российской Федерации является развитие сотрудничества в сфере ТЭК с государствами – членами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В мае этого года президенты пяти государств ЕАЭС подписали протокол о создании общего электроэнергетического рынка, что позволит на качественно новом уровне использовать преимущества параллельной работы энергосистем государств – членов. В будущем году продолжится формирование общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов ЕАЭС.

Также в 2019 году состоялись многосторонние встречи в рамках Форума стран-экспортеров газа, Мирового энергетического конгресса, Саммита глав государств и правительств «Группы 20». Ведется поступательная работа по расширению двустороннего взаимодействия с рядом стран. Прошли заседания Межправительственных комиссий Российской Федерации с представителями Алжира, Ирана, Турции, Катара. С одними из наших ведущих партнеров на Ближнем Востоке - Саудовской Аравией - в течение года было проведено рекордное количество двусторонних мероприятий, ключевое из которых – официальный визит Президента Российской Федерации в Саудовскую Аравию. Это событие стало знаковым для двусторонних отношений: удалось обсудить сотрудничество на мировом рынке нефти, развитие двусторонних отношений, подписать ряд документов.

Особенно отмечу возобновление переговорного процесса с украинскими партнерами в формате Россия – Евросоюз – Украина по условиям продолжения транзита российского газа через территорию Украины после 2019 года.

Нефтяной задел

Несмотря на волатильность мировых рынков, нефтяная отрасль России уже который год демонстрирует тенденцию к устойчивому развитию. По предварительным прогнозам, в 2019 году добыча будет чуть больше значений прошлого года – на уровне 556-560 млн тонн.

В течение года крупнейшими отечественными нефтяными компаниями введены в эксплуатацию более десятка знаковых месторождений. Наиболее крупное из них - Западно-Эргинское в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре. Извлекаемые запасы месторождения составляют 23 млн т нефти. Для эффективной добычи трудноизвлекаемых запасов Эргинского проекта применяются самые современные технологии, в том числе, управляемое в режиме реального времени горизонтальное бурение и многостадийный гидроразрыв пласта. Началась полномасштабная разработка Ачимовских залежей, запасы которых в месте бурения оцениваются в 35 млн тонн нефти и также относятся к категории трудноизвлекаемых.

Отмечу, что в этом году технологический центр «Бажен» первым в России провел 18-стадийный гидроразрыв пласта (ГРП) в интервале баженовской свиты – для российской нефтяной отрасли это гидроразрыв пласта с рекордным количеством стадий, скоростью и объемом закачиваемой в породу жидкости. Это позволило в 2,2 раза повысить приток баженовской нефти.

Одновременно продолжается работа по недопущению падения добычи в традиционных регионах, привлечению дополнительных инвестиций в отрасль, а, следовательно, предотвращению падения налоговых поступлений в бюджет. С января текущего года начала действовать новая налоговая система в виде налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья (НДД), который позволяет перераспределить фискальную нагрузку на недропользователей и перенести основную ее часть на более поздние этапы разработки месторождений. Сейчас НДД применяется к пилотным группам месторождений, в течение двух-трех лет мы проанализируем результат и, возможно, распространим НДД на всю отрасль.

В качестве дополнительных мер стимулирования нефтяной отрасли реализуется «дорожная карта» по освоению нефтяных месторождений и увеличению объемов добычи нефти, которая предусматривает проведение ряда мероприятий до 2022 года. В текущем году начат ее первый этап – инвентаризация месторождений, что позволит оценить величину рентабельно извлекаемых запасов нефти и в дальнейшем послужит первым индикатором уровня экономической эффективности разработки запасов. По итогам инвентаризации запланирована проработка вопроса по совершенствованию законодательства о налогах и сборах, выравнивающих уровень рентабельности для разработки различных категорий запасов нефти. Завершается оценка сложившейся дифференциации налоговых условий геологического изучения, разведки и добычи нефтяного сырья, которая позволит сформировать подходы к разработке соответствующих стимулирующих мер.

Должен отметить, что в течение года отрасль столкнулась с непростой ситуацией, связанной с качеством нефти в нефтепроводе «Дружба», по которому российская нефть экспортируется Белоруссию, Украину, Польшу, Германию, Чехию и Венгрию. Важно, что все стороны - Минэнерго России и Правительство страны в целом, «Транснефть», нефтяные компании, потребители - были настроены на конструктивную совместную работу по устранению последствий, благодаря чему удалось в возможно короткие сроки восстановить качество нефти и возобновить поставки. Приняты соответствующие меры по наказанию виновных и недопущению подобных ситуаций в будущем. На данном этапе Минэнерго ведет непрерывный мониторинг качества нефти в сиcтеме магистральных нефтепроводов «Транснефти». Несмотря на сложившуюся непростую ситуацию, в конечном итоге наша страна продемонстрировала, что Россия – надежный партнёр и поставщик, который в любой ситуации несет ответственность перед потребителями, имеет все ресурсы оперативно справиться с внештатной ситуацией, всегда готов к диалогу и компромиссу. Уверен, это очень важно для долгосрочных отношений с партнерами.

Продолжилась реализация проектов по строительству и реконструкции трубопроводов для транспортировки нефти. Завершено расширение трубопроводной системы «ВСТО» на участке «Тайшет» – «Сковородино» до 80 млн тонн в год и на участке «Сковородино» – «Козьмино» до 50 млн тонн в год, а также реконструированы магистральные нефтепроводы для транспортировки нефти на нефтеперерабатывающие заводы Краснодарского края.

Что касается внутреннего рынка нефтепродуктов, то мы ожидаем, что объем первичной переработки нефти и газового конденсата будет чуть меньше прошлого года. Глубина переработки нефти и газового конденсата останется на уровне аналогичного периода 2018 года. Производство автобензина, по нашим расчетам, увеличится на 2% и достигнет 40,2 млн т.

Как вы помните, с 1 января 2019 года для стимулирования работы отрасли и надежного обеспечения внутреннего рынка топливом заработала уникальная налоговая система, аналогов которой нет в мире, – обратный акциз на нефть с демпферной компонентой. Эта система позволяет нивелировать влияние резких скачков цен на нефть и нефтепродукты и обеспечивает стабильные поставки топлива на внутренний рынок. Благодаря «демпферу», удалось отказаться от соглашений с нефтяными компаниями об ограничении роста цен на топливо, которые действовали до июля 2019 года. Сегодня мы уже убедились в правильности выбранной тактики – рынок топлива в Российской Федерации стабилен, а рост цен на топливо существенно отстает от темпов инфляции - 2,7% против 3,7-4% в октябре 2019 года.

Уверены, что ситуация с ценами на топливо будет стабильной на протяжении всего следующего года с учетом планового роста инфляции. Как экономическая мера демпфер позволяет снизить волатильность цен внутреннего рынка на топливо, поэтому даже если мы столкнемся с резким ростом цен на нефть, о чем сейчас говорят некоторые эксперты, риски для внутреннего рынка будут практически отсутствовать, поскольку рост дисконта в ценах внутреннего рынка на автомобильный бензин и дизельное топливо относительно экспортного нетбэка нивелируется одновременным увеличением демпфирующих надбавок.

Ставка на газ

Именно газовая отрасль в 2019 году вызывает наибольший интерес с точки зрения произошедших и ожидаемых глобальных в мировом масштабе событий. Начну с развития рынка СПГ. Здесь мы действительно видим впечатляющие успехи. Рассчитываем, что по итогам года экспорт газа в сжиженном состоянии вырастет почти на 44% и достигнет порядка 39 млрд. куб метров.

Во многом такие результаты связаны с запуском на проектную мощность в конце 2018 года завода «Ямал-СПГ». С декабря 2017 года по состоянию на конец 3 квартала 2019 года с завода уже выполнена отгрузка более 300 партий СПГ объемом порядка 22 млн т и 65 партий конденсата объемом более 1,6 млн т. В апреле текущего года был дан старт первой отгрузки СПГ с завода «Криогаз-Высоцк» в Ленинградской области. Поставки с завода пойдут как на внутренний рынок для использования в качестве газомоторного топлива и газификации потребителей, так и на внешний - в страны Северной Европы, Скандинавии и Балтийского региона.

Принято окончательное инвестиционное решение по проекту «Арктик СПГ 2». Запуск первой линии завода «запланирован на 2023 год с поэтапным вводом объекта в эксплуатацию в 2023-2025 годах. Согласно планам компании «НОВАТЭК», годовое производство сжиженного природного газа на предприятии составит 19,5 млн тонн. Также в будущем году продолжится реализация комплексного плана по развитию производства сжиженного природного газа на полуострове Ямал.

На завершающейся стадии находится работа по ключевым инфраструктурным проектам. Уже введен в эксплуатацию магистральный газопровод «Сила Сибири», который транспортирует газ Иркутского и Якутского центров газодобычи российским потребителям на Дальнем Востоке и в Китай по «восточному» маршруту. Договор купли-продажи российского газа по «восточному» маршруту сроком на 30 лет «Газпром» и Китайская Национальная Нефтегазовая Корпорация (CNPC) подписали в 2014 году, по газопроводу в КНР будет поставляться до 38 млрд куб. м газа в год. На примере «Силы Сибири» мы в очередной раз убедились в надежных деловых связях и взаимопонимании с китайскими партнерами, наша слаженная работа позволила запустить проект с опережением сроков. Рассчитываем, что «Сила Сибири» в будущем году даст дополнительный импульс освоению Якутского центра газодобычи.

Готова к запуску первая нитка «Турецкого потока» - масштабного проекта с еще одними нашими стратегическими партнёрами – Турецкой Республикой. По графику ведется строительство газопровода «Северный поток – 2», значительную роль в этом сыграло своевременно выданное разрешение Дании на строительство участка газопровода в своей исключительной экономической зоне. Это в очередной раз подтверждает экономическую целесообразность проекта и заинтересованность европейских партнеров в гарантированном обеспечении энергоресурсами.

Для дальнейшего надежного газоснабжения внешних и внутренних потребителей продолжается наращивание добычи природного газа. В текущем году ожидается, что этот показатель вырастет на 2% по сравнению с предыдущим рекордным для газовой отрасли годом и составит порядка 740 млрд куб. метров.

На внутреннем рынке газа продолжается работа по газификации регионов России: предполагается, что на 1 января 2020 года уровень газификации достигнет более 70%, , при этом в городах – 73%, в сельской местности – почти 62%. Расширяется использование природного газа в качестве моторного топлива. Рассчитываем, что к концу года количество станций заправки природным газом вырастет на четверть к предыдущему году и достигнет более 500 ед., а объем потребления природного газа в качестве моторного топлива в текущем году составит свыше 900 млн куб. м в год.

Несырьевой экспорт

Активно развивается отрасль нефтегазохимии. Значимым событием 2019 года стал запуск крупнейшего в России современного нефтехимического комплекса «Запсибнефтехим», входящего в пятерку самых масштабных мировых инвестиционных проектов отрасли. Продукция завода будет играть важную роль в развитии несырьевого экспорта и замещении существующего импорта полимеров, в основном из Китая и Европы.

В феврале 2019 года утверждена «дорожная карта» по развитию нефтегазохимического комплекса России на период до 2025 года. Документ предусматривает комплекс действий по дальнейшему совершенствованию механизмов государственного регулирования в нефтегазохимической отрасли, в том числе финансовые, налоговые, таможенно-тарифные и прочие регуляторные меры поддержки.

При помощи реализации мер, предусмотренных «дорожной картой», мы намерены создать условия для увеличения использования сжиженного углеводородного газа и этана в качестве сырья для нефтехимии, наращивания объема производства крупнотоннажных полимеров и их экспорта на динамично развивающиеся рынки. В целом, программа поддержки нефтегазохимии будет способствовать созданию новых крупномасштабных производств, что в свою очередь станет базой для импортозамещения на внутреннем рынке и увеличения несырьевого неэнергетического экспорта.

Ожидается, что по итогам 2019 года объем углеводородного сырья, направляемый на переработку в продукцию нефтехимии, составит около 11 млн т., в 2025 году этот показатель достигнет 23 млн т, в 2035 году – уже 28 млн т.

«Черное золото»

В 2019 году продолжилось поступательное развитие угольной отрасли. Добыча и экспорт угля по итогам года прогнозируется на уровне предыдущего – 440 млн тонн и 210 млн тонн соответственно, при этом ожидаемый уровень инвестиций в основной капитал угольных компаний стабилизируется на уровне 2018 года и составит примерно 140 млрд рублей.

Продолжилось развитие новых центров угледобычи и реализация проектов по транспортировке угля. Для увеличения экспортной ориентированности угольной промышленности в текущем году запущена третья очередь полностью автоматизированного угольного комплекса «Восточный порт» в свободном порту Владивосток. Крупнейший на Дальнем Востоке частный инвестицонный портовый проект по перегрузке угля с железнодорожного транспорта на морской обеспечил удвоение мощностей терминала с 25 млн т до 50 млн т.

В 2020 году мы продолжим работу над решением актуальных задач угольной отрасли. В том числе, по улучшению условий труда, повышению безопасности ведения горных работ, снижению аварийности и травматизма в угольной промышленности, совершенствованию биржевых механизмов реализации угольной продукции. Отдельной задачей видим содействие в оптимизации транспортной логистики и расширения использования механизмов долгосрочного тарифообразования на перевозки угля, увеличение пропускной способности железных дорог.

Энергия ХХI века

В 2019 году отрасль электроэнергетики продолжила свое развитие и показала высокий уровень надежности. Ожидается, что по итогам года выработка электроэнергии по России вырастет до 1102 млрд кВт*ч, потребление – до 1081 млрд кВт*ч, а установленная мощность – до 253,6 ГВт.

Продолжается модернизация и новое строительство генерирующих мощностей и электросетевых объектов: введены в эксплуатацию новые блоки станций в Тульской области, Чеченской Республике, Краснодарском крае. В Республике Крым запущены Таврическая и Балаклавская ТЭС - таким образом, появилась возможность длительной работы энергосистемы полуострова в изолированного от ЕЭС России.

С 1 января 2019 года впервые в новейшей истории России произошло расширение Единой энергетической системы России – к единой энергосистеме были присоединены часть Восточной Сибири и Якутии, что будет способствовать увеличению надежности энергосистемы всей страны.

Который год мы наблюдаем повышение доступности энергетической инфраструктуры. В рейтинге «Doing Business» Всемирного банка по итогам 2019 г. по показателю «Подключение к электрическим сетям» Россия заняла 7-е место (+5 позиций к 2018 г.). При этом по показателям «Индекс надежности электроснабжения» на электроэнергию страна уже пятый год подряд показывает максимально возможные баллы – 8 из 8.

Продолжается переход к долгосрочному тарифному регулированию в электроэнергетике. В августе внесены изменения в Федеральный закон «Об электроэнергетике», создающие базовую платформу для перехода к долгосрочному тарифному регулированию в электроэнергетике и вводящие ограничения для региональных властей по установлению тарифов на передачу электроэнергии, что позволит регулятору комплексно влиять на ситуацию с тарифами в регионах и повысить инвестиционную привлекательность электросетевого хозяйства страны.

Для обновления основных фондов и увеличения эффективности работы генерирующего оборудования начал работу новый механизм конкурсного отбора инвестиционных проектов тепловых электростанций на базе долгосрочного рынка мощности. Данная программа позволит модернизировать 41 ГВт генерирующих мощностей тепловых электрических станций до 2035 года, решив целый комплекс макроэкономических задач - повысить надежность основных фондов на 16%, привлечь инвестиции в объёме до 1,86 трлн рублей, сформировать устойчивый спрос нашей промышленности на производство генерирующего оборудования. В числе основных условий данного механизма - максимальная локализация основного генерирующего оборудования. В настоящее время уже проведен отбор до 2025 года на 15 ГВт.

На рынке тепловой энергии расширяется применение метода так называемой «альтернативной котельной». В 2019 году к ценовым зонам теплоснабжения присоединились еще три региона. Потенциальными участниками внедрения новой модели рынка тепла являются 25 муниципальных образований. В случае их отнесения к ценовым зонам теплоснабжения ожидаемый совокупный объем инвестиций может составить 145,4 млрд руб.

Основная цель электроэнергетической отрасли, как в настоящем, так и в будущем, - обеспечение надежного энергоснабжение потребителей. Рассчитываем, что к 2035 году потери в электрических сетях снизятся с текущих 10,4% до 7,3%, количество технологических нарушений сократится примерно на 50%, а восстановление энергоснабжения бытовых потребителей в случае отключений в среднем будет занимать около 30 минут вместо нынешних 2 ч 25 мин.

Также нам предстоит работа по оптимизации тарифной нагрузки на потребителей, повышение внутренней эффективности отрасли. В этой части будут решаться, в том числе, проблемы перекрестного субсидирования, повышения уровня платежной дисциплины, избытков резервов мощности. Кроме того, перед нами стоит задача развития конкуренции и рыночных отношений, продолжение цифровой трансформации в отрасли.

«Чистая» энергия

Не первый год проводится поддержка генерации на основе ВИЭ. Усилия в этой области направлены как на поддержку использования ВИЭ на оптовом и на розничных рынках электрической энергии, так и на стимулирование производства генерирующего оборудования на основе ВИЭ. Сегодня доля ВИЭ в выработке электроэнергии с учетом ГЭС составляет порядка 17,2%, но самое важное - создан полноценный научно-производственный комплекс, связанный с разработкой, внедрением, производством компонентов энергетического оборудования ВИЭ, а также подготовкой и обучением персонала для данного сегмента экономики.

В 2019 году российские технологии солнечной энергетики, доказавшие свою эффективность на генерирующих объектах внутри страны, уже сделали важный шаг за ее пределы – стартовали поставки российских решений в страны Европы и азиатского региона. В ветроэнергетике научно-производственные компетенции находятся в стадии формирования, но уже открыт ряд площадок по производству комплектующих для ветроустановок.

Отмечу, что программу поддержки ВИЭ планируется продлить до 2035 года, при этом мы рассчитываем, что уже с 2036 года меры по субсидированию объектов ВИЭ не понадобятся: возобновляемые источники энергии выйдут на самоокупаемость и смогут работать по механизмам оптового рынка.

ТЭК будущего

Значительными перспективами для развития обладает водородная энергетика. В будущем водород в качестве источника энергии может сыграть одну из ключевых ролей в обеспечении мировых потребностей в чистой и доступной энергии. При этом у России есть все необходимые конкурентные преимущества для того, чтобы обеспечить себе лидирующие позиции на мировом рынке водородной энергетики: это наличие резервов производственных мощностей, географическая близость к потенциальным потребителям водорода, а также наличие действующей инфраструктуры транспортировки. Минэнерго России в инициативном порядке начало работу для организации эффективного использования потенциала водородной энергетики. В текущем году при участии заинтересованных организаций сформирована рабочая группа, которая займется разработкой «дорожной карты» развития водородной энергетики Российской Федерации.

Уже сегодня значительное влияние на развитие российского ТЭК оказывает внедрение в его отраслях цифровых решений и сервисов «интеллектуальной» энергетики.

В 2019 году продолжилась реализация «дорожной карты» «Энерджинет» Национальной технологической инициативы (НТИ), направленной на развитие отечественных комплексных систем и сервисов интеллектуальной энергетики. Для создания условий для выхода на рынок субъектов в принципиально новых видах предпринимательской деятельности с инновационными бизнес-моделями сегодня реализуется утвержденный в 2018 году план мероприятий по совершенствованию законодательства и устранению административных барьеров для обеспечения реализации НТИ по направлению «Энерджинет». Для тестирования новых механизмов документом предусмотрена реализация комплексных пилотных проектов.

Один из них – по созданию агрегаторов спроса и предложения на рынках электроэнергии – уже реализуется, позволяя потребителям экономить на электроэнергии, а технологическим компаниям – накапливать новые компетенции. В перспективе предусмотрена реализация еще нескольких проектов, направленных на развитие активных энергетических комплексов, энергоснабжение изолированных и удаленных территорий, применение систем накопления и выдачи в сеть электроэнергии, потребительских сервисов на базе распределённых реестров и смарт-контрактов.

Дальнейшее технологическое развитие ТЭК во многом связано с цифровой трансформацией его отраслей. Для ее комплексного обеспечения Минэнерго России реализуется ведомственный проект «Цифровая энергетика», который призван создать условия для внедрения цифровых технологий, сформировать нормативную базу и создать единую информационную среду ТЭК. Для этого объединяются ключевые участники всех отраслей и создаются центры компетенций – на сегодняшний момент такие центры уже работают в нефтегазовой отрасли и электроэнергетике. Единое консолидированное видение игроков ТЭК на комплексную отраслевую цифровую трансформацию будет отражено в Концепции цифровой трансформации ТЭК, разработка которой сегодня активно ведется.

Большое значение для решения задач цифровой трансформации и в целом для перспективного планирования работы отраслей ТЭК имеют актуальные и достоверные данные. Их наличие уже сегодня обеспечивается с помощью государственной информационной системы топливно-энергетического комплекса (ГИС ТЭК), первая очередь которой введена в эксплуатацию в октябре текущего года. Система призвана оперативно снабжать пользователей данными, прогнозами и аналитикой, что будет положительно влиять на эффективность выработки и реализации управленческих решений на различных уровнях.

Наши технологии

В 2019 году Минэнерго России продолжена работа по снижению зависимости ТЭК от иностранного оборудования и технологий.

В нефтеперерабатывающей и нефтехимической отраслях промышленности по итогам третьего квартала 2019 года доля отечественных катализаторов нефтепереработки, по предварительным данным, составила 63,0% (+31,8% в 2014 г.), катализаторов нефтехимии – 72,7% (+34,2% в 2014 г.), доля импорта крупнотоннажных полимеров оценивается в 13,3% от производства.

Для повышения энергетической безопасности нашей страны в 2019 году принят ряд мер, направленных на создание условий для разработки передовых отечественных технологий для энергетической отрасли. В частности, утверждены «дорожные карты» по стимулированию освоения новых месторождений и добычи нефти, локализации оборудования для средне- и крупнотоннажного производства СПГ, развитию нефтегазохимического комплекса, а также по переходу субъектов электроэнергетики на обязательное приобретение отечественных электронных компонентов и программных средств.

Экологическая повестка

В 2019 году Российской Федерацией принято подписанное в 2016 году Парижское соглашение по климату – важнейший документ, призванный в глобальном масштабе сократить выбросы парниковых газов в атмосферу. Для сокращения антропогенного влияния ТЭК на климат уже сегодня Минэнерго России реализует комплекс инициатив. В том числе, в части повышения энергоэффективности, расширения использования природного газа, модернизации промышленности, внедрения инновационных материалов, развитию экологически чистого транспорта и повышению «чистоты» использования топлива. Кроме того, с учетом мирового опыта для поддержки экологически ответственного использования энергоресурсов в России стартовал процесс перехода на принципы наилучших доступных технологий.

Дальнейшая реализация экологической политики будет продолжена с учетом недопущения избыточной нагрузки на бизнес и дискриминации отечественных компаний на международных рынках. В этой связи для решения климатических проблем важно сформировать условия для поступательного развития высокотехнологичных производств в России, которые будут не только способствовать сдерживанию антропогенного воздействия ТЭК, но и повышению конкурентоспособности российских компаний на мировой арене.

Реализация обозначенных направлений деятельности Минэнерго России сегодня критически важна для дальнейшего динамичного развития отраслей ТЭК, которое, в свою очередь, необходимо для обеспечения текущих и перспективных энергетических потребностей экономики России и каждого ее гражданина. Неизменное условие для решения этой задачи – постоянное совершенствование функционирования всех систем ТЭК. Только так мы сможем максимально раскрыть потенциал его отраслей внутри страны и укрепить позиции на мировых энергетических рынках, где у России есть все возможности расширить свое присутствие, являясь выгодным и надежным деловым партнером.

Россия > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 6 декабря 2019 > № 3221204 Александр Новак

Внешняя политика в футляре экономики

Яков Миркин – доктор экономических наук, зав. отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН.

Резюме Рациональность – не значит неучастие. Это участие, но только в ключевых, принципиальных для безопасности России точках. Всего лишь двадцать лет спокойствия. Двадцать лет замороженных конфликтов, роста и модернизации экономики, приумножения населения, свободы бизнеса. Двадцать лет «вооруженного нейтралитета».

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №1 за 2016 год.

Хитрость, искусство дипломатии, способность заставить считаться с собой – все это во внешней политике имеет пределы. Все, что может ужасать или восхищать «партнеров», определяется ресурсами, которые обеспечивает экономика страны. Внешняя политика Китая при ВВП на душу населения в 307 долларов (1980) не может не отличаться от сегодняшней, когда этот показатель достиг 8300 долларов (прогноз на 2015 г.) и впервые пересечется с Россией. Китай, формирующий 2,7% мирового ВВП (1980), и Китай, «весящий» 15,5% ВВП всего мира (прогноз 2015 г.) – разные фигуры в геополитике.

Эта азбука часто забывается. Преувеличенные представления об экономической мощи, размерах, прошлая слава, число всего того, что бьет, летит и поражает, – все это туманит головы, заставляя того, кто должен сберегать силы и быть осторожным на длинных дистанциях, бросаться вперед, как будто его мощь и влияние безграничны. Экстремальность внешней политики, личные амбиции людей, принимающих решения, способны довести напряжение слабой или даже растущей экономики до предела, вызвав ее быстрое разрушение или подтолкнув к угасанию на десятилетия. Примеров тому в мировой истории сколько угодно.

Какова экономическая реальность России и какую внешнюю политику эти реалии должны создавать?

Кто мы?

Мы – экономика 1 (одного) трамвая и 4 (четырех) троллейбусов в месяц. За месяц мы делаем чуть больше 200 металлорежущих станков и 200 плугов. Великая промышленность России производит в год 1 (одно) пальто на 140 человек, 1 (одну) пару трикотажных носков/колготок на одного человека, 1 (одно) платье на 20 женщин, 1 (одну) пару брюк на 12 человек, 1 (одну) деревянную кровать на 100 человек в год (Росстат, 2015).

Это – деиндустриализация. По продолжительности жизни мы на 122-м месте в мире (ВОЗ, 2013). В Палестинской автономии живут дольше, чем в России.

Мы – слабеющая экономика. Доля России в мировом ВВП, стартовав от 0,8% в 2000 г., достигла при высоких ценах на сырье 2,8% в 2013 г., а затем упала до 2,4% в 2014 г. и 1,7% в 2015 г. (прогноз МВФ). Мы – кризисная экономика. В 2015 г. снижение промышленного производства на 4–5%, розничной торговли – на 7–9%, экспорта-импорта товаров – на 35–40%, реальной заработной платы – до 10%, при инфляции в 15–16%, падении курса рубля в 2014–2015 гг. в два раза, фактическом сжатии кредита на 10–15% (Росстат, ЦБР).

Мы – огосударствленная экономика. Доля государства в реальном секторе выше 50%, в банках – 60%. Это экономика «слонов» – крупнейших компаний и корпораций, олигополий, со сверхконцентрированной собственностью, со слишком низкой долей среднего и малого бизнеса. Мы – сырьевая экономика. Она очень зависит от «внешних поводков» – цен на нефть и газ (65% экспорта товаров (2014)), от курса доллара к евро (чем он сильнее, тем ниже мировые цены на сырье), от ключевого клиента – Евросоюза. До 2015 г. 49–50% экспорта-импорта приходилось на ЕС, сегодня – 44–46% (ФТС). Но этот клиент хотел бы оторваться от нас. Документированная политика Евросоюза и Соединенных Штатов – сокращение доли России как поставщика сырья.

Риски старения экономики

Крупнейший риск – санкции, но не финансовые, а запреты на поставки оборудования. За месяц в России производят 200–250 металлорежущих станков (Росстат). В десятки раз ниже потребностей. Их ежегодное выбытие – десятки тысяч. 75–80% парка металлообрабатывающего оборудования эксплуатируется более 20 лет.

Это экономика, потерявшая за четверть века сотни научных школ и технологий. Критически зависимая от импорта: «Станкостроение (доля импорта в потреблении, по разным оценкам, более 90%), тяжелое машиностроение (60–80%), легкая промышленность (70–90%), электронная промышленность (80–90%), фармацевтическая, медицинская промышленность (70–80%), машиностроение для пищевой промышленности (60–80%)». Это оценка Минпромторга. «Доля импорта во внутреннем потреблении составляла в 2011–2012 гг. 62–66% по горячекатаному листовому прокату, 84,4–91,6% по холоднокатаному листовому прокату и 36,2–48% по сортовому прокату».

А как там санкции? Закупки машиностроительной продукции в дальнем зарубежье – прежде всего в ЕС – сократились на 46–48% в 2015 г. (ФТС). Импорт механического оборудования упал на 40–45%. Это значит, что экономике, которая была на технологическом пике к началу 2014 г., грозит если не коллапс, то устаревание, по образцу «Большого Ирана». Дать денег – не значит совершить модернизацию, даже если дать очень много. За четверть века мы во многом утратили способность производить средства производства для производства средств производства. Закупали технологии и оборудование, но не способность делать их.

В России 1,3–1,5 млн единиц механообрабатывающего оборудования, 50% оборудования старше 20 лет, ежегодно выбывает 60 тыс. станков (2011 г.). Доля импорта – почти 90% (2011 г.). Производство (2014 г.) – 6–7 тыс. станков в год. В 10 раз ниже минимальной потребности.

Получить технологии в Китае? Вопрос – каков уровень технологий, не являются ли они вторичными, будут ли они из первых рук, не запрограммированы ли мы на еще большее отставание? Еще один вопрос – насколько это вообще возможно? Китай находится в стратегическом диалоге с США и входит в тройку их крупнейших торговых партнеров. Потихоньку углубляются и военные связи между этими странами.

Доля Китая во внешнеторговом обороте добралась до 11,7% (январь-август 2015 г.). Пару лет назад – примерно 10%. Но в абсолютных объемах товарооборот с Китаем упал за год на 30%! И еще – пока это очень невыгодный клиент. У нас с Китаем – отрицательное сальдо экспорта-импорта. За январь-август 2015 г. – 3 млрд долларов в минусе. Не мы зарабатываем на Китае, а он зарабатывает на нас. Нужно вложить еще миллиарды, чтобы обрушить на КНР потоки сырья и выйти в плюс. Или не выйти. Сырье – против готовой продукции из Китая. Это уже реальность.

Взять технологии в Японии и Южной Корее? Но эти страны – стратегические партнеры Соединенных Штатов и находятся под их «военным зонтиком». Импорт технологий из этих стран, нравится нам это или нет, будет сталкиваться с ограничениями.

Финансовая реальность

У нас недостаточная финансовая глубина. Монетизация (широкие деньги/ВВП) – 52–55% ВВП (2013 г.), в Китае – почти 200%, в развитых экономиках – в среднем 80–120%. Доля России в глобальных финансовых активах (1–1,5%) в 2 раза ниже, чем ее доля в мировом ВВП. Еще ниже доля рубля в международном финансовом обороте.

Двузначный процент, невыносимый для бизнеса, высокая инфляция, зависимость от денег нерезидентов, склонность к «финансовым инфекциям», передаваемым из-за границы с двукратным усилением. Спекулятивная модель финансового рынка, живущего по закону американских горок. Или «русских горок», как их называют в США. Низкая насыщенность кредитами. Встроенная в экономику высокая немонетарная инфляция. Норма инвестиций – 18–20% ВВП вместо 25–30%. Это экономика увядания.

Двадцать лет (кроме 2006–2007 гг.) в России – чистый вывоз капитала. Мы создали уникальную по офшоризации экономику. Финансовый сектор – по сути, нерыночная среда. Он сверхконцентрирован (пять банков – 50% банковских активов, 20 банков – 75%, 60–70% денежных ресурсов в Москве). Сеть банков и других финансовых институтов сокращается со скоростью 8–10% в год.

После 2008 г. все более проблемны государственные финансы (дефицит бюджета, долги регионов, сжатие социальных/гражданских расходов, мегапроекты). Налоговая нагрузка в 37–40% ВВП сопоставима с развитыми странами ЕС, растущими с темпами 0,5–1% в год. При такой нагрузке в России просто не может быть сверхбыстрого роста и модернизации.

Мало денег. Мало инвестиций. Утлая финансовая лодочка. Мелкая, деформированная финансовая система, которая не способна поднять инвестиции для быстрого роста и модернизации.

Милитаризация экономики?

4,5% ВВП (2014 г.) – это очень высокий уровень военных расходов, и он возможен и даже необходим во времена «наверстывания упущенного», ускоренной модернизации армии, но на длинных горизонтах может стать железным вычетом из ВВП, резко ограничивающим рост экономики и гражданское потребление, что бы ни говорили о трансфере военной продукции в мирные сферы.

Этот уровень военных расходов (4,5% ВВП) – примерно 10-е место в мире среди почти 200 государств, сразу после Омана (11,6% ВВП), Саудовской Аравии (10,4%), Южного Судана (9,3%), Ливии (6,2%), Конго (5,6%), Алжира (5,4%), Анголы (5,2%), Израиля (5,2%), Азербайджана (4,6%) (2014, SIPRI). Почти все эти государства – на грани военных конфликтов или внутри них.

И еще одно «но». Нам еще только предстоит совершить свое собственное «экономическое чудо». Но все случаи сверхбыстрого роста и модернизации после 1945 г. произошли в странах с низкими военными расходами, при очень высокой доле инвестиций в ВВП.

Конечно же, у России особая роль и ответственность. Пусть будет все, что нужно для армии. Экономно, эффективно, не скупясь – самое современное, чтобы летало, доставало, поражало. Но российская экономика не имеет права становиться жестко милитаризованной. В ней не должно быть перебора пушек. Это утопит ее. Танки вместо трамваев. Корветы и фрегаты вместо речных пассажирских судов.

Из интервью президента ОАК Юрия Слюсаря: «В “Объединенной авиастроительной корпорации” военные программы обеспечивают порядка 80% выручки… и для авиастроительной корпорации являются основой бизнеса…». Авиастроение – военная отрасль? В «Объединенной судостроительной корпорации» 90% доходов – от военного судостроения. Вот что ОСК пишет в своем годовом отчете за 2014 г. (с. 51). В России речной флот – более 23 тыс. судов (2012). Большей частью они построены в 1970-е – 1980-е годы. Их средний возраст – 30–40 лет. К 2020 г. 80% судов должны быть выведены из эксплуатации. Но пассажирские суда (речные, морские, на подводных крыльях) в России строят по штуке-две в год.

Мы рискуем получить к 2020-м гг. нечеловеческую экономику с уровнем милитаризации выше, чем это было в 1980-е годы. В ней будет делаться меньше «гражданской продукции», чем даже в это трижды поминаемое время, потому что утеряна способность производить многое из того, что можно купить в обмен на сырье. Мы резко ограничены в гонке вооружений возможностями экономики, в которой не делаются самые простые вещи. Российская экономика, переходящая к формуле «сырьевая + аграрная + военная» – неправильная экономика.

Давление глобальных финансов

Российская экономика жестко коррелирована с мировыми ценами на сырье – нефть, газ, металлы, продовольствие. С 2000-х гг. сырье стало финансовым товаром. Мировые цены формируются на биржах товарных деривативов Нью-Йорка, Чикаго, Лондона, Канзас-Сити, Миннеаполиса. Они очень зависят от доллара как мировой резервной валюты. Цены – в долларах, основная часть расчетов – в долларах. Когда курс доллара к евро падает, цены на нефть и другое сырье, при прочих равных, растут. Когда доллар укрепляется – наоборот, падают.

Но у доллара с 1970-х гг. – длинные 15–17-летние циклы «ослабления – укрепления». 2001 г. – середина 2008 г. были золотым временем для России. Многолетнее ослабление доллара к евро, когда цены на сырье многократно росли. После кризиса 2008 г. доллар стал циклически укрепляться. В 2011 г. началось падение цен на металлы. С 2011 г. алюминий, медь, золото, черные металлы намного подешевели. Медь – в два раза, алюминий – на 45%, золото – на 42%, серебро – на 70%. C 2012 г. падают цены на зерно (примерно на 45%). С лета 2014 г. резко снизились цены на нефть и газ. Нефть сегодня в два раза дешевле, чем год с хвостиком назад. Все это – товары российского экспорта.

Прогнозируется, что укрепление доллара к евро продолжится в 2015–2018/2019 годах. Впереди – «эпоха сильного доллара». При прочих равных, это означает в будущем «территорию низких цен» на сырье. В 2016–2018/2019 гг. высока вероятность дальнейшего снижения цен на сырье до 70–80% от уровня конца 2015 г. или, по меньшей мере, стабилизации их на сегодняшних «внизу», несмотря на рост спроса, связанный с оживлением мировой экономики.

Это – плохие новости для нашей экономики. Облегчения (циклическое ослабление доллара, рост цен на сырье как на финансовый товар) можно ждать с 2020–2021 годов.

А что замечательного?

Мы – великая сырьевая экономика. Россия занимает в мире по производству нефти – 1–2-е места; алмазов – 1-е место; природного газа – 2-е место; ячменя – 1-е место; алюминия – 2-е место; титана – 2-е место; золота – 3-е место; серебра – 4-е место; стали – 5-е место; пшеницы – 5-е место; ржи – 2-е место; лесоматериалов – 6-е место; меди – 7-е место; цинка – 11-е место. 2-е место по экспорту вооружений; один из крупнейших производителей минеральных удобрений (2010–2014 гг.).

Макроэкономические сценарии будущего

Когда перебираешь – кубик за кубиком – все то, что составляет существо российской экономики, становится ясно – она на перекрестке. Перед ней острые, может быть, отчаянные вызовы, частью внешние, частью – внутренние, сложившиеся в результате ее эволюции за четверть века как не слишком удачного экономического проекта. На эти вызовы нужно дать убедительные ответы.

Тот сценарий, который будет реализован, жестко определит и внешнюю политику России в 2016–2025 гг. Она будет внутри его «футляра». Можно прогнозировать четыре сценария макроэкономического будущего.

«Цунами». Вероятность – 10–15%. Внешний удар (доллар до 1,0–0,95 к евро, цены на нефть до 25–30 долларов за баррель, финансовая инфекция от шока на рынке акций США, приступа долгового кризиса в Европейском союзе или иного системного риска). Обострение кризиса внутри России, политический шторм, замыкание, антизападничество, маргинализация идей, уход в «башню из слоновой кости». Бойкот, страна, завернутая в санкции. Похоже на то, что марксисты называли азиатским способом производства. «Большой Иран».

Заповедник раритетной техники. Милитаризованная экономика, существующая по формуле: «сырьевая + аграрная + военная». Морально устаревающая держава. Негативный кадровый отбор. Сверхвысокие политические риски. Страна – надлом.

Попытка «рвануть вперед» (ежегодный рост ВВП на 5–7%, норма накопления – до 30–35% (сегодня – 19–20% ВВП), бум военных расходов, мегапроектов. «Упремся лбом» в технологический тупик/бойкот. Техническое отставание до 30–40 лет. Рост конечного потребления государства до 20–22% ВВП (сегодня –

18% ВВП). Сокращение потребления домашних хозяйств. Пустые полки магазинов.

На горизонте в 5–10 лет – резкое замедление экономики до 0–2% (или минуса).

Печатный станок. Дефицит бюджета покрыт нерыночными кредитами/займами Банка России. Фиксированный валютный курс. Замораживание цен. Продуктовый дефицит. Дальнейшее огосударствление. 80–90% экономики – в руках государства. Сжатие финансового рынка в десятки раз. Неконвертируемая валюта, закрытый счет капитала. Снижение производительности труда и реальных доходов населения.

«Замороженная экономика». Вероятность – 45–50%. Полузакрытая стагнационная экономика с устаревающими технологиями, большими амбициями и со все большей концентрацией сил и средств в ВПК. Стабилизация на более низком уровне. Все процессы заморожены, заграница потихоньку сокращает зависимость от России как якорного поставщика сырья. Типичная латиноамериканская экономика, со сверхвысокой концентрацией собственности, огосударствлением, избыточными регулятивными издержками. Полурыночная среда, олигополии.

На горизонте в 5–10 лет? Технологическое устаревание год от года. Изощренная изоляция со стороны индустриальных стран, сохраняющих, тем не менее, потоки сырья из России. Дальнейшее упрощение структуры экономики. Деиндустриализация. Естественно низкие темпы роста в 0–2%. Норма накопления – 18–24% ВВП. Волатильность экономики. То резко вниз, то прыжком вверх вслед за мировыми ценами на сырье, динамикой мегарасходов в России (ВПК, мегапроекты).

Вечные скачки курса рубля, условно говоря, от 40 до 100 руб. за доллар и ниже. Ежегодно заносимые финансовые инфекции, шоки. Финансовые рынки, капитализация пляшут от плюс 20–30% до минус 20–30%. Холодные, спекулятивные рынки. Рост рисков неконвертируемости рубля, закрытия счета капиталов (полного или частичного). Низкая монетизация (М2/ВВП) – 40–55% ВВП, кредиты – 35–45% ВВП. Процент – выше 10–20%.

Инфляция стремится за 10%. Встроенный немонетарный рост цен. Высокое налоговое бремя. Доходы правительства/ВВП – 36–40% и выше. Конечное потребление государства – 17–19%. Редкие острова иностранных инвестиций в сырьевые проекты. Утечка мозгов, капиталов, низкий рост производительности труда, «замораживание» реальных доходов населения.

Рапорты о трудовых победах и успехах экономики. Сползание к дестабилизации в будущем.

«Управляемый холод». Вероятность – 30–35%. Замена большинства управляющих во всех эшелонах власти, приход команд молодых технократов под лозунгом рациональности, развития, модернизации. Кадровые перестановки в рамках неизменной системы ценностей и вертикали власти. Аналог – Испания Франко середины 1950-х – начала 1960-х годов.

Последствия – менее однозначный, более «хитрый», но аналог второго сценария. Та же модель экономики с элементами модернизации, реконструкции, «новыми деталями». Эффективность – чуть выше, волатильность – чуть мягче, сползание к дестабилизации – чуть замедленнее.

«Внезапный поворот». Вероятность – 5–10%. Попытка создать собственное «экономическое чудо», уйти в финансовый форсаж, совершить максимум для того, чтобы высвободить энергию бизнеса и среднего класса, создать все, чтобы центром экономической политики было качество и продолжительность жизни, рост имущества семей из поколения в поколение.

Другая риторика. В экономике – быть «либеральнее самых либеральных». Тезис для тех, кто снаружи – «ведь у нас очень либеральная проевропейская страна». Политика дешевого кредита, дешевого процента, умеренно заниженного валютного курса рубля, сильных налоговых стимулов за рост и модернизацию, сокращение налогового бремени, урезание регулятивных издержек, подавление немонетарной инфляции, твердое антимонопольное регулирование, максимум льгот для среднего и малого бизнеса в пользу роста активов среднего класса.

В политическом плане – новый взгляд на эволюцию Европы (мост «ЕС + Россия» = интегрированная экономическая система). Замораживание внеэкономических конфликтов. Курс США и Германии на реальную интеграцию России. «Вбирание» России как противовес радикализму, набирающему силу на Востоке.

Выход на устойчивую, долгосрочную траекторию роста в 5–8%. Норма накопления – 30–34% ВВП. Рост – все менее сырьевой. Новая индустриализация. Активный трансфер технологий и мозгов в Россию.

Налоговая нагрузка – 28–32% ВВП, конечное потребление государства – 14–15% ВВП. Монетизация (М2/ВВП) осторожно растет с 40–45% до 80–100%. Насыщенность кредитами – до 70–80%. Инфляция снижается до 2–4%. Валютный курс – стабилизация сначала в районе 65–67 руб./доллар, затем все медленней, в меру ослабления инфляции, годами ползет ниже к 70–90 руб./доллар и т.д. Рубль – «умеренно ослаблен» к доллару и евро. Капитализация рынка акций – до 100–120% ВВП. Огосударствление экономики падает с 50–60% до 20–30%. Взрывной рост прямых иностранных инвестиций. Доля инвестиций через офшоры сокращается с 70–80% до 20–30%. Уверенный рост доли среднего и малого бизнеса в ВВП, производительности труда, реальных доходов. Россия – чистый экспортер капитала – становится на 10–15 лет его чистым импортером, прежде всего в части прямых иностранных инвестиций.

Только четвертый сценарий смешивает все карты на столе. Он дает возможности смягчить, а в будущем – урегулировать геополитические конфликты. Создает энергетику, которая «съедает» все риски, оставляет людей и капиталы дома, собирает вокруг Москвы бизнесы и государства и делает невозможной саму мысль об отъезде. Из удачного проекта не уходят и не уезжают. В него стремятся.

Первый-третий сценарии делают экономическую и социальную стабильность все более хрупкой. Заранее известно, что неизбежны ее сломы. Если не сегодня, то через пять лет. Не через пять, так через десять. По статистике, в развивающихся экономиках кризисы происходят с частотой 1–2 раза в 10–15 лет, особенно когда страна так зависит от курсов иностранных валют, цен на сырье, доступа к импорту технологий и при этом находится под растущим внешним идеологическим и силовым давлением.

Четыре сценария внешней политики

«Цунами». Новая холодная война, гонка вооружений, но с опорой на значительно меньшие ресурсы и сферу влияния, чем СССР. Воинственная риторика, яркий антиамериканизм. Попытка создать мировую сеть военных присутствий. Булавочные уколы, дипломатия канонерок, риски случайных прямых столкновений, прямые линии, переговоры о разоружении, запрещении и предупреждении. Демонстрации силы, втягивание в региональные, точечные конфликты. Главная политика – ядерное сдерживание. Дипломатия – ее оболочка.

Россия обложена санкциями, запирающими ее в собственном доме. Мир белого и черного. Мир империй зла и добра. Россия теряет влияние на постсоветском пространстве, расширяет связи с государствами, находящимися в самых напряженных отношениях с Западом. Работа с партиями крайне правого или левого спектра. Изображение мини-СССР начала 1980-х годов.

Эта политика имеет жесткие экономические границы. Ее «не потянуть» – ни по уровню технологий, ни по человеческому капиталу и материальным ресурсам. Стремительно устаревающая милитаризованная экономика после четверти века утечки мозгов и утраты научных школ. Перекрыт доступ к новым технологиям и оборудованию. Прямая изоляция. Результат – надлом, конфликт, риски распада, угроза лобовой войны на изломе.

«Замороженная экономика». Оттенков в российской политике многим больше. Она – смешанная. В ней – 40–50% от первого сценария, а на 50–60% – остатки интеграции 1990-х – 2000-х гг., мотивы экономической экспансии (ЕАЭС, поворот на восток), удержание ниши в G-20 и в системе глобального регулирования (финансы, торговля, налоги, климат, Арктика и т.п.), «холодный мир» с ЕС (ключевой клиент российской экономики), посыпание «песка под ногами США» в любых возможных точках, минимальное, холодное партнерство с ними там, где интересы совпадают. Мучительные попытки перетянуть на себя Китай, опровергаемые самой природой этого существа.

Игра в великую державу. Политика треугольников, четырехугольников, любых мини-союзов, в которых дружат против кого-то. Поиск «несимметричных ответов» – точечных ударов, неожиданных ходов как рычагов для достижения целей малыми силами. Рекультивация идей 1970-х – 1980-х гг. – «разрядка», «паритет».

Дефицит идеологии, идей, которые можно было бы экспортировать. Православие, особая цивилизационная роль, примитивно толкуемое «евразийство» как способ отгородиться от Запада – все это экспортные товары ограниченного применения. Спецпропаганда во всей своей красе.

Попытки использовать еще советские опорные площадки, с которых осуществлялось влияние (арабский мир, Латинская Америка), апеллировать к XIX веку (панславизм), «традиционным связям» (Индия, Африка и т.п.). В повороте на Восток, в разной степени близости и диалогах с Китаем и другими индустриальными государствами Азии под оболочкой геополитики будет все больше скрываться «обмен сырья на бусы», а лучше – сырья на технологии и оборудование. Чем дальше от экономики, тем формальнее будут союзы и партнерства, основанные на остатках российской влиятельности. Самый широкий промышленный шпионаж, чтобы возместить нехватку идей и инноваций.

Всему этому будет решительно мешать дефицит ресурсов и экономика. Если бы она росла до 3–5% мирового ВВП, успешно проходила бы все стадии открытости и модернизации и если бы при взгляде на нее разгорался аппетит глобальных инвесторов, то все эти танцы встречали бы возрастающий интерес и уважение в мире.

Это внешняя политика перенапряжения, которая, как и в первом сценарии, неизбежно, пусть и на более дальних расстояниях, приводит российскую экономику к милитаризации и надлому. Тем более что курс США и ЕС в этом сценарии – мягкая изоляция, уход от сырьевой зависимости от России, прорывающаяся конфликтность, огораживание, отбуксировка в док, пока естественная ржавчина и закрытость не съедят все то, что гарантированно в ответ уничтожает. И, как и в первом сценарии, огромные, постепенно нарастающие риски прямого столкновения.

«Управляемый холод». Похоже на политику Франко конца 1950-х гг., поддержанную Соединенными Штатами и Европой (этому есть документальные свидетельства). Именно тогда были заложены основы испанского экономического чуда эпохи «после Франко».

Внешняя политика России становится мозаичнее, многоцветнее, в ней есть что-то от первого сценария (20–30%), от второго (50–60%), но появляются новые элементы (10–30%), рассчитанные, скорее, на будущее. Ноты сотрудничества чуть ярче. Потихоньку возвращаются глобальные инвесторы и крупные иностранные финансовые институты, возобновляется перенос производств в Россию.

Все это требует, чтобы дипломатия обслуживала, скорее, рост экономического и человеческого оборота между странами, чем полемику. Прекращаются взаимные публичные истерики в военной области. Чуть менее жестким становится идеологическое противостояние. Зоны противоречий замораживаются. Меньше настроя на конфронтацию «Россия–Запад» в институтах глобального регулирования. Начинают вновь вспыхивать точки военного сотрудничества.

Однако базовый конфликт не решен. Стагнирующая, слабеющая, устаревающая экономика с растущим военным механизмом внутри и работающая на пределе возможностей как основа внешней политики. Здесь нет ничего для роста российского влияния. Дипломатия «сдавлена» естественными барьерами, которые создает хаотичная экономика и идеология государства «латиноамериканского типа».

«Внезапный поворот». Эта внутренняя политика немедленно приводит в ступор глобальных игроков. В стране – почти изгое, которую костерят на всех перекрестках, возникает «проевропейская политика». Воистину чудо – или экономическое чудо. Начинают слабеть темы противостояния, антиамериканизма, евразийства, особого пути. На первое место выносятся качество и продолжительность жизни, обогащение семей, рождаемость, здоровье, собственность и успех, рост экономики, свобода бизнеса, низкие риски, Россия как дом, обустраиваемый по лучшим стандартам.

Во внешней политике России это означает рациональность, жизнь в границах, очерченных экономикой. Временный отказ от глобальных амбиций, от попыток реально влиять в каждой значимой точке мира. Это отход от политики перенапряжения сил, растраты жизней и уничтожения национального богатства, которая триста с лишним лет делала из России военную экономику, из бюджета – военный бюджет, из населения – мобилизационный корпус.

Рациональность – не значит неучастие. Это участие, но только в ключевых, принципиальных для безопасности России точках. Всего лишь двадцать лет спокойствия. Двадцать лет замороженных конфликтов, роста и модернизации экономики, приумножения населения, свободы бизнеса. Двадцать лет «вооруженного нейтралитета».

«Нейтралитет»? Утопия, смешно – объявление Россией о нежелании вмешиваться в конфликты за ее границами? А бросать вызов в почти каждой возможной точке – не смешно? «Нейтралитет» не предполагает слабой армии. Наоборот, это сильная, современная ядерная триада.

Эта политика – другой взгляд на каждого из нас. Мы – не «население», не расходный ресурс. В этой модели мы – что-то другое. Каждый из нас – огромная ценность. Каждый – «швейцарский гном», который сидит на богатствах России. Каждый – тот, кто, вместо того чтобы тратить бесчисленное время на дебаты и манифестации, должен иметь все прелести природной ренты, работать, работать беспредельно, приумножая семейные капиталы – и тем самым те активы и бизнес, которые называются «российскими». Мы можем стать «нейтральными», чтобы создать Швейцарию и Швецию, умноженные на десять. Мы в этой модели – ресурсная территория всего мира, держатели потенциала, торговцы со всем миром, золотых дел мастера.

Но что же даст это «экономическое чудо» в области внешней политики? Конфликты на постсоветском пространстве будут заморожены. «Новая Россия» – сигнал для возобновления интеграции «ЕС–Россия». Будет – не сразу, может быть, в течение 5–10 лет – перезаключен контракт с Западом, дана «отмашка» на прямые инвестиции в Россию. Взаимопроникновение экономик и обществ по линии «Россия–Китай, новые индустриальные государства Азии» происходит не только и не столько по модели «обмен сырья на бусы». Со временем восточный вектор получит иное качество – обмен знаниями, технологиями, продукцией с высокой добавленной стоимостью как основа будущих «союзов» и «партнерств» в Азии. Возникнет нечто новое – центростремительное движение к России вместо центробежного 1989–2010-х годов. Совсем другая внешняя политика, в которой будут меряться не только и не столько силами армий, сколько весом и качеством экономики. Германия, Япония, Китай, Южная Корея – примеры из этой серии.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259990 Яков Миркин

Выступление спецпредставителя Президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя Министра иностранных дел России М.Л.Богданова на брифинге для аккредитованных в Москве глав иностранных дипломатических миссий, посвященном прошедшим 23-24 октября с.г. в Сочи экономическому форуму и саммиту Россия – Африка, Москва, 11 ноября 2019 года

Уважаемые коллеги,

23-24 октября в Сочи состоялся первый в истории российско-африканских отношений саммит Россия – Африка. На Саммит были приглашены официальные представители всех 54 признанных ООН стран Африканского континента, 45 из которых приняли участие на уровне глав государств и правительств, а также руководители исполнительных органов семи региональных организаций Африки, включая Африканский союз, и Африканского экспортно-импортного банка.

Сочинская встреча на высшем уровне прошла под сопредседательством Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Арабской Республики Египет, Председателя Африканского союза А.Сиси. Девиз Саммита: «За мир, безопасность и развитие». По итогам мероприятия была принята декларация, содержащая согласованные цели и задачи дальнейшего развития российско-африканского сотрудничества во всех его измерениях: политике, безопасности, экономике, научно-технической и культурно-гуманитарной сферах. В декларации также закреплен новый диалоговый механизм – Форум партнерства Россия – Африка, высшим органом которого определен саммит Россия – Африка, который будет созываться один раз в три года. В период между саммитами в Российской Федерации будут проводиться ежегодные политические консультации министров иностранных дел Российской Федерации и африканских государств, являющихся действующим, предыдущим и будущим председателями Африканского союза. В декларации также отмечается обоюдная решимость России и стран Африки вывести это сотрудничество на новый уровень, отвечающий вызовам XXI века.

«На полях» Саммита Президент Российской Федерации В.В.Путин провел двусторонние встречи с лидерами 16 африканских государств, а именно: Алжира, Анголы, Гвинеи, Экваториальной Гвинеи, Египта, Кении, Демократической Республики Конго, Маврикия, Намибии, Нигерии, Руанды, Судана, Уганды, ЦАР, Эфиопии и ЮАР, – где обсудил конкретные вопросы двусторонних отношений России с этими странами.

Также в ходе Саммита состоялся завтрак от имени Президента России для руководителей региональных организаций Африки, на котором обсуждалось взаимодействие России с африканскими интеграционными объединениями, в том числе в рамках Евразийского экономического союза. По завершении Саммита в присутствии сопредседателей – президентов России и Египта – были подписаны меморандумы: между Правительством Российской Федерации и Африканским союзом об основах взаимоотношений и сотрудничестве и между Евразийской экономической комиссией и Африканским союзом в области экономического сотрудничества.

Министр иностранных дел Российской Федерации С.В.Лавров провел рабочий завтрак со своими коллегами – министрами иностранных дел государств Африки, посвященный задачам взаимодействия во всех сферах сотрудничества.

Параллельно 23-24 октября в Сочи состоялся экономический форум Россия – Африка, на площадке которого были организованы специальные выставочные зоны. В основу деловой программы форума легли дискуссии, посвященные потенциалу развития сотрудничества и взаимодействия на Африканском континенте.

Необходимо отметить, что хотя объем взаимной торговли России со странами континента за последние пять лет удвоился и сегодня составляет порядка 20 млрд долл. США, однако по-прежнему не отражает реальный потенциал торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества. Поэтому экономический форум открылся пленарным заседанием на тему: «Россия – Африка: раскрывая потенциал сотрудничества», на котором выступили сопредседатели саммита Россия – Африка – президенты России и Египта.

Среди более шести тысяч участников экономического форума более тысячи являлись представителями африканских деловых кругов, около полутора тысяч – российских бизнес-структур. Члены африканских официальных делегаций составили около двух тысяч человек, 109 из которых – на уровне министров. В работе форума приняли участие и более 300 представителей федеральных органов исполнительной власти Российской Федерации, среди которых 2 полномочных представителя Президента Российской Федерации в федеральных округах, 11 министров и 7 руководителей российских федеральных служб и агентств.

В рамках сочинских мероприятий прошли более 35 официальных мероприятий и более полутора тысяч встреч. «На полях» был заключен весомый пакет двусторонних документов, в числе которых более 50 контрактов на общую сумму около 800 млрд рублей, что составляет порядка 12,5 млрд долл. США.

Работу саммита и экономического форума Россия – Африка широко освещали многочисленные представители российских и зарубежных СМИ из 43 стран.

Столь масштабные мероприятия на высшем уровне проводятся в России впервые и не имеют аналогов в истории российско-африканских отношений.

Необходимость проведения широкоформатного саммита Россия – Африка назрела давно. Идея его проведения была озвучена Президентом Российской Федерации В.В.Путиным в ходе саммита БРИКС в июле 2018 г. в Йоханнесбурге. В рамках подготовки к мероприятию в Москве в этом формате были успешно организованы Общественный форум – в октябре 2018 г., Экономическая конференция – в июне с.г. в рамках мероприятий собрания акционеров Африканского экспортно-импортного банка, Парламентская конференция – в июле с.г. на «полях» Международного форума «Развитие парламентаризма».

В ходе состоявшихся в Сочи саммита и экономического форума была подтверждена высокая заинтересованность России и стран Африки в дальнейшем развитии взаимодействия, углублении и интенсификации российско-африканского сотрудничества как на двусторонней, так и многосторонней основе.

Историческая значимость состоявшихся мероприятий в формате Россия – Африка очевидна. Современная Россия, уже имеющая за плечами опыт успешного сотрудничества со странами Африки во времена СССР, сегодня готова предложить Африканскому континенту взаимовыгодное равноправное партнерство и совместно реализовывать накопленный десятилетиями потенциал.

Первый саммит Россия – Африка получил высокую положительную оценку как российского руководства, так и лидеров африканских государств. Исходим из того, что, являясь беспрецедентным по своей сути, он стал поворотным моментом, способным вывести весь комплекс российско-африканского взаимодействия на качественно новый уровень.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 ноября 2019 > № 3205387 Михаил Богданов

Интервью телеканалам Al Arabiya, Sky News Arabia и RT Arabic

В преддверии визитов в Королевство Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты Владимир Путин ответил на вопросы старшего корреспондента Al Arabiya Мохаммеда Томаихи, старшего корреспондента Sky News Arabia Моханнада Хатиба и руководителя отдела общественно-политических программ RT Arabic Салама Мусафира.

М.Томаихи (как переведено): Здравствуйте, уважаемые телезрители!

Приветствуем вас на этом уникальном интервью, которое мы записываем в городе Сочи с Президентом России Владимиром Владимировичем Путиным.

Со мной господин Моханнад Хатиб, репортёр Sky News Arabia, а также Салам Мусафир, репортёр телеканала RT Arabic.

Спасибо Вам большое за то, что предоставили нам этот уникальный случай, эту возможность, учитывая, что близится Ваш визит в Саудовскую Аравию.

В.Путин: Мне тоже приятно с вами увидеться. Я думаю, что это хорошая традиция. Перед визитом в ту или иную страну я встречаюсь с представителями средств массовой информации этого государства.

Что касается визита в Саудовскую Аравию, то мы придаём этому большое значение. Это в известном смысле ответный визит после визита Короля Саудовской Аравии, Хранителя двух святынь, в Россию. Это был первый исторический, по сути, мы его называем историческим визитом, так оно и есть.

Есть ещё нечто, что я считаю очень важным отметить. В советские времена между Саудовской Аравией и тогда Советским Союзом отношения находились на достаточно низком уровне. За последние годы качество наших отношений кардинальным образом поменялось. Мы рассматриваем Саудовскую Аравию как дружественное нам государство.

У меня очень добрые отношения сложились и с Королём,и с наследным принцем. У нас развиваются отношения практически по всем направлениям.

Начну с экономики, здесь нам ещё очень много нужно будет сделать, но темп хороший. В прошлом году рост составил 15 процентов, в этом году за первое полугодие – уже 38 процентов. Мы рассматриваем хорошие совместные проекты. Наш Российский фонд прямых инвестиций и суверенный фонд Саудовской Аравии создали совместную платформу в объёме 10 миллиардов долларов, 2 миллиарда уже проинвестировано, работа идёт над другими проектами, а уже реализовано несколько достаточно перспективных и интересных.

Мы также считаем возможным работать и на территории Саудовской Аравии. Одна из наших компаний рассматривает возможность строительства нефтехимического комплекса с объёмом инвестиций более 1 миллиарда долларов. Это «СИБУР Холдинг» – наша крупнейшая в этом секторе экономики компания.

У нас выстраиваются отношения и в такой очень доверительной, чувствительной сфере, как военно–техническое взаимодействие. Мы давно ведём переговоры по этой части.

Не менее важна, конечно, наша совместная работа по решению региональных кризисных ситуаций. В этой связи хотел бы отметить положительную роль Саудовской Аравии в разрешении кризиса в Сирии. Мы наиболее тесно работаем с Турцией, Ираном, это всем хорошо известно. Но без вклада Саудовской Аравии в процессы урегулирования в Сирии, мне кажется, позитивной тенденции в урегулировании добиться было бы абсолютно невозможно. Поэтому я хочу сразу же выразить слова благодарности и Королю, и наследному принцу за эту конструктивную позицию. Уверен, что мой визит даст хороший толчок в развитии и двусторонних связей, и нашего сотрудничества на международной арене.

М.Хатиб (как переведено): ГосподинПрезидент, спасибо Вам большое за то, что предоставили нам шанс записать это интервью.

Безусловно, Ваш визит в ближневосточный регион также затронет, возможно, Объединённые Арабские Эмираты. И хотелось бы узнать о том, что Вы думаете касательно стратегического сотрудничества между этими государствами, между Россией и ОАЭ, как будет развиваться это сотрудничество и может ли это сотрудничество сыграть определённую роль в укреплении коллективной безопасности, учитывая также российскую инициативу о создании коллективной безопасности в зоне Персидского залива, особенно в зоне Ормузского пролива.

В.Путин: Вы только что сейчас сами сказали про стратегический характер наших отношений. Действительно, в прошлом году мы подписали меморандум о стратегическом партнёрстве, сотрудничестве и рассматриваем Объединённые Арабские Эмираты как одного из очень близких и перспективных наших партнёров. Мы не случайно вышли на подписание этого документа, это говорит о качестве, о характере отношений между Арабскими Эмиратами и Российской Федерацией.

Должен сказать, что так же, как и в случае с Саудовской Аравией, у нас партнёрство развивается по всем направлениям достаточно энергично. В страновом измерении, если смотреть зону Залива, это самый большой товарооборот – 1,7 миллиарда долларов. Но этого, конечно, недостаточно, мы это прекрасно понимаем и сейчас работаем также с суверенным фондом Арабских Эмиратов. Общая платформа где–то7 миллиардов долларов, 2 миллиарда уже реализовано в проектах, идёт активная работа над другими проектами. И конечно, Объединённые Арабские Эмираты вносят очень серьёзный вклад в разрешение кризисов в регионе, играют стабилизирующую роль без всякого преувеличения.

Не открою большой тайны, если скажу, что мы находимся в постоянном контакте с руководством Объединённых Арабских Эмиратов, у нас даже сложилась традиция и практика, мы имеем возможность друг с другом сверять часы по различным направлениям и делаем это. Делаем это, на мой взгляд, с большой пользой не только для обеих сторон, но и для региона в целом.

С.Мусафир (как переведено): Пока Вы были Президентом более 10 лет, на Ближнем Востоке прошли действительно суровые, драматические события, были подорваны основы целого ряда государств, была подорвана основа государства в Ираке, в Ливии. Подобного рода судьба ждёт, возможно, и другие государства.

Сейчас мы видим, что произошло в Сирийской Арабской Республике, какие катастрофические события. Сейчас многие представители арабской общественности думают, что Россия может усилить свою роль в этом регионе. Безусловно, Вы знаете, что наш канал RT Arabic также освещает внешнюю политику Российской Федерации. Многие наши телезрители спрашивают: почему Россия заняла такую твёрдую позицию в отношении Сирии, но, возможно, не такую твёрдую позицию в отношении Ливии и Ирака?

В.Путин: Во–первых, когда происходили события вокруг Ирака и Ливии, я не был Президентом. Но дело, конечно, не тольков этом или совсем не в этом. Дело в том, что в первом случае Соединённые Штаты, как известно, действовали в обход Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Никакого мандата на применение силы в отношении Ирака у Соединённых Штатов не было. А, нет: тогда я уже был на этой должности, конечно, но Россия не поддержала. Россия, Франция, Германия – мы не поддержали планов США на иракском направлении. Более того, мы предупреждали о возможных негативных последствиях. Так оно и получилось.

И первая эйфория по поводу военных побед быстро сменилась унынием и пессимизмом по поводу последствий этой победы. Потому что произошло разрушение всех государственных структур в Ираке, а им на смену никаких новых структур, как на первом этапе, во всяком случае, создано не было. Наоборот, активизировались радикальные силы, усилился аспект, который мы называем террористическим.

Многие бывшие офицеры армии Саддама Хусейна и сотрудники спецслужб как раз перекочевали, пополнили ряды, и с их помощью создавалось ИГИЛ. Поэтому никто не просчитал последствий из тех, кто делал и поддерживал эту акцию.

Мы очень рассчитываем на то, что сегодня Ирак будет развиваться в позитивном ключе и, несмотря на какие–то внутренние проблемы, всё–таки будет двигаться вперёд. Хотя проблем там, к сожалению, ещё очень много, и мы это с вами хорошо знаем.

Что касается Ливии, то хаос, который воцарился после военных операций, к сожалению, пока не прекращается, но в этом случае наши западные партнёры просто нас – у нас в народе говорят, не знаю, как переводчики переведут – «надули». Россия проголосовала за соответствующую резолюцию Совета Безопасности. Ведь там что написано, в этой резолюции, если как следует прочитать? Резолюция запрещала Каддафи использовать авиацию против повстанцев, но там ничего не говорилось о том, что разрешаются бомбардировки какой бы то ни было авиацией территории Ливии, а именно это и было сделано. То есть, по сути, тоже в нарушение, в обход Совета Безопасности ООН всё, что на практике происходило. А что за этим последовало, мы хорошо знаем. До сих пор там хаос, неразбериха, хлынул поток мигрантов через Ливию, о чём Каддафи всегда предупреждал: он закрывает путь мигрантов из Африки в Европу. Как только не стало этой «стены», поток пошёл. Теперь имеют то, о чём предупреждали. Но это–то, может быть, не самое даже главное. А самое главное, что это дестабилизирует весь Ближний Восток.

Что касается Сирии, то мы и пришли в Сирию для того, чтобы поддержать легитимное правительство, именно легитимное, я хочу это подчеркнуть. Это не значит, что там нет внутренних проблем, я готов об этом потом ещё поподробнее два слова сказать. Это не значит, что нет никакой ответственности у действующего руководства за ситуацию. Да, но это совсем не значит, что мы должны были позволить террористическим организациям захватить территорию Сирии и устроить там квазигосударственное террористическое образование. Мы не могли позволить, чтобы потом оттуда хлынул поток боевиков в страны бывшего Советского Союза, с которыми у нас прозрачные границы и нет визового режима. Мы не могли позволить, чтобы оттуда началась инфильтрация боевиков на российскую территорию. Мы это уже хорошо проходили и знаем, к чему это может привести по не таким уж давним событиям на Северном Кавказе России. Поэтому это всё было побудительными мотивами, почему мы приняли решение оказать содействие легитимным властям.

Мы не просто оказали содействие легитимным властям. Мы исходим из того, что внутренние политические противоречия должны быть и могут быть сняты только политическими средствами. Поэтому мы так настаивали – и я очень рад тому, что это сейчас происходит – на начале именно политического процесса в результате создания так называемого Конституционного комитета. Его идея родилась именно здесь, где мы сейчас с вами находимся, в Сочи, на Конгрессе сирийского народа, где были представлены различные политические силы, в том числе оппозиционные и правительственные структуры. И тогда здесь именно договорились сирийцы между собой о том, что они создадут конституционный комитет, он начнёт работу над изменением Конституции Сирии или над принятием новой Конституции. Мы прошли достаточно сложный, тяжёлый и долгий путь формирования этого комитета. Сейчас он наконец сформирован и со стороны Правительства, со стороны Президента Асада, и со стороны оппозиции. Рассчитываю на то, что в ближайшие дни он начнёт делать свои первые шаги в Женеве под эгидой ООН.

М.Томаихи: Господин Президент, Вы говорили о тех отношениях, которые связывают Саудовскую Аравию и Россию. Как Вы знаете, это стратегический партнёр Российской Федерации в том, что касается сектора энергобезопасности. Вы слышали недавно о двух ракетно–бомбовых ударах по НПЗ и о том, что сейчас происходит.

Мы сейчас в Саудовской Аравии говорим о том, что Иран может играть дестабилизирующую роль в регионе. Вы говорили о том, что необходимо найти доказательства того, что действительно Иран стоит за этим. Какая сейчас официальная позиция Российской Федерации применительно к этому инциденту?

В.Путин: Официальная позиция такова: мы осуждаем любые акты подобного рода, и по–другому быть не может. Это наша официальная позиция. Мы заявили об этом с самого начала, и я об этом сам недавно говорил на Энергетической неделе в Москве. Здесь никаких не может быть сомнений. Подобные акции не приносят результата ни для кого, в том числе и для тех, кто такие акции готовит и осуществляет. Почему? Потому что если кто–то рассчитывал, что это как–то повлияет на рынок нефти, то цель не достигнута. Колебания были, на мой взгляд, не такие уж и значительные. Первый толчок был заметным, но буквально в течение недели всё опять вернулось к естественным ценовым показателям. Потому что фундаментальные факторы, которые формируют рынок, не позволят никуда цене скакнуть: ни вниз, ни вверх. Это первое.

Второе: мы, я лично в контактах с руководством Саудовской Аравии, в том числе с наследным принцем, мы обсуждали с ним этот инцидент. Я и ему сказал, что считаю необходимым получить доказательства, найти виновных, подтверждение тому, что кто–то стоит за этой акцией. В принципе принц Бен Сальман со мной согласился, и он задал вопрос, может ли Россия поучаствовать в расследовании этого инцидента. Я сказал, что да, мы готовы предоставить всё, что от нас потребуется, и всё, что у нас есть, для того чтобы этот инцидент был тщательно расследован. Поэтому наша позиция остаётся неизменной. До того как достоверно не станет ясным и понятным, кто стоит за этой акцией, «назначать виновных» нецелесообразно.

М.Томаихи: Господин Президент, можем ли мы получить от России хотя бы уверение, что если выяснится, что Иран стоит за этой атакой, то Россия также присоединится к тем странам, которые это осуждают?

В.Путин: Яже только что сказал, хочу повторить: кто бы ни стоял за этим инцидентом, мы осуждаем акции подобного рода.Яименно так и сказал. Здесь не может быть двойного толкования.

М.Хатиб: Господин Президент, сейчас немножко отдалимся от этих атак на НПЗ. Без сомнения, Вы понимаете, что сейчас действительно существует беспокойство во всём регионе, и Вы анализируете сами эту ситуацию. Существует обеспокоенность по поводу роли Ирана не только применительно к последним атакам, но и в других странах: в Ливане, в Йемене, в Ираке, в Сирии и других.

Чувствуете ли Вы в России также обеспокоенность по поводу того, что эта деятельность Ирана, мы считаем, дестабилизирующая? Как Вы думаете, Россия может повлиять на то, чтобы изменить это поведение?

В.Путин: Ясказал, что у нас с Саудовской Аравиейи с Арабскими Эмиратами сложились беспрецедентно тёплые партнёрские и даже дружеские отношения. Но Россия никогда не дружит с кем–то против кого–то. Мы выстраиваем двусторонние отношения, основываясь на позитивных тенденциях в наших контактах, а не создаём союза в борьбе с кем–то, – это первый тезис.

Второй такой – я думаю, что он тоже будет понят и вами, и вашими слушателями, и зрителями: Россия и Иран – соседи, мы не можем не учитывать этого фактора.

Третий: Иран – крупная региональная держава, это древняя нация со своей древней, глубокой культурой. И если мы хотим выстраивать с кем–то хорошие отношения, а я исхожу из того, что все страны региона хотят друг с другом иметь хорошие отношения, никто же не стремится к конфронтации и, не дай бог, к каким–то столкновениям, никто не стремится. Я знаю, что и в Саудовской Аравии никто этого не хочет, и в Эмиратах никто этого не хочет. Но если мы хотим позитивной повестки дня, то мы должны исходить из того, что мы признаём законные интересы наших партнёров. Хочу именно это подчеркнуть, я сейчас не перечисляю, что законно, что незаконно, но у такой крупной державы, как Иран, которая тысячелетия находится на этой территории – иранцы, персы, здесь жили веками, – не может не быть своих интересов, и к ним нужно относиться с уважением.

Понятно, что законно, что незаконно, где законные интересы, а где они переходят какие–то границы – это, конечно, предмет обсуждения. Но для того, чтобы понять друг друга, для того, чтобы разобраться в этих нюансах, тонкостях и проблемных вопросах, нужно вести диалог. Без диалога невозможно решить вообще ни одной проблемы. Поэтому я представляю себе, что могу разделять озабоченности и Арабских Эмиратов, и Саудовской Аравии, но решить вопросы между двумя государствами могут только сами эти государства.

Что касается России, то мы будем делать всё, для того чтобы создать для такой позитивной динамики необходимые условия. Мне думается, то обстоятельство, что у России добрые отношенияс Ираном и очень хорошие отношения с нашими арабскими друзьями…С Саудовской Аравией при Советском Союзе не было высокого уровня отношений, но с арабским миром были отличные, практически со всем. Со всем арабским миром были ещё у Советского Союза просто очень хорошие отношения. Поэтому мы сейчас уже не возвращаемся, а вернулись к этому качеству отношений. Если мы будем использовать наши добрые отношения и с Ираном, и с арабским миром, с Саудовской Аравией, с ОАЭ, мне кажется, мы можем найти нечто, что может составить общий интерес.

Я говорил о нашей позитивной работе в Сирии. Да, мы – Турция, Иран, Россия – очень активно в рамках этой тройки работаем и добиваемся результатов. Но без поддержки Саудовской Аравии это было бы абсолютно невозможным, все же отдают себе в этом отчёт. Без соответствующего сопровождения со стороны Арабских Эмиратов – тоже. Поэтому есть же нечто такое, что, несмотря на острые противоречия, заставляет нас всех объединять усилия для достижения общей цели. Надо найти эти цели и работать над ними совместно. Это создаст условия для нормализации отношений в регионе между странами.

М.Хатиб: Что касается Ирана, господин Президент, сегодня говорят о необходимости возрождения переговоров в рамках «пять плюс один». И сейчас все говорят о том, что необходимо привязать этот договор к баллистической ракетной программе. Какова позиция Российской Федерации касательно возрождения этого формата, для того чтобы, возможно, моделировать соглашение и внести в него другие вопросы?

В.Путин: Есть договор СВПД так называемый, Договор об иранской ядерной программе, о соответствующих ограничениях. Иран взял на себя определённые обязательства. Давайте говорить откровенно, иначе разговор будет неинтересным, он будет постным. Есть противоречия, о которых Вы сейчас только упомянули, у стран региона. Есть противоречия между Ираном и Израилем, Ираном и Соединёнными Штатами. Я исхожу из того, что нужно стремиться к разрешению этих противоречий, искать выходы из этих сложных ситуаций. Но если мы исходим из того, что есть между странами региона противоречия с Ираном, то кто может быть судьёй в решении вопроса: выполняет Иран свои обязательства в рамках СВПД или нет? Судья должен быть нейтральный, правда? Первое. Профессиональный – второе. И признанный международным сообществом – третье. И такой судья есть – это МАГАТЭ, Международное агентство по атомной энергии. И оно публично, не стесняясь, прямо говорит о том, что Иран полностью выполняет все свои обязательства.

Это просто не очень продуктивно, я уже не говорю про то, что это нечестно, – предъявлять к Ирану претензии по поводу того, что он не делает. Это не очень продуктивно, потому что, когда любой человек или любая страна сталкивается с такой несправедливостью, он начинает вести себя по–другому, а не так, как записано на бумажках. Если в отношении его не выполняются обязательства, почему он должен выполнять? Тем не менее моё мнение заключается в том, что лучше бы Иран придерживался буквы и духа этого соглашения. Но это уже другой вопрос.

Что касается ракетной программы, об этом, наверное, тоже можно и нужно говорить. Думаю, что и представители ислама это тоже поймут, в России есть такое выражение: не надо путать божий дар с яичницей. Это разные темы. Ракетная программа – одно, ядерная программа – это другое. Это не значит, что по этой теме не надо говорить, тем более если она вызывает озабоченности. Конечно, надо, но просто не нужно смешивать одно с другим, чтобы не убить на корню то достижение, которое уже было сделано.

Поэтому я считаю, что да, такой разговор возможен, но это не должно вести к тому, чтобы уничтожать уже достигнутые результаты по первой важнейшей теме – ограничению ядерной активности самого Ирана.

С.Мусафир: Позвольте и мне задать вопрос по этой проблематике, а именно по проблеме безопасности в зоне Персидского залива. Действительно, в последнее время много событий, много драматических событий произошло в этом регионе: это и задержание танкеров, это и ракетно–бомбовые удары по НПЗ Saudi Aramco, и агрессия, которая продолжается в районе Йемена. И применительно к последним ударам по Aramco мы видим, что действительно огромное влияние они оказали на настроение в регионе.

С Вашей точки зрения, как все эти серьёзные события отразятся на сотрудничестве в рамках соглашения «ОПЕК плюс»? Пока мы не услышали чёткой позиции от стран региона касательно предложения Российской Федерации о стратегии коллективной безопасности в этом регионе, в этой зоне.

Как Вы будете продвигать инициативу по коллективной безопасности? Считаете ли Вы, что она увидит свет?

В.Путин: Это вопросы, связанные между собой, которые Вы сейчас сформулировали, но это всё–таки не одно и то же. Наше сотрудничество в рамках «ОПЕК плюс» – это одна история, а вопросы безопасности, стабильности в регионе и наши предложения по поводу того, как её обеспечить, – всё–таки немножко другая.

Что касается первого, то если кто–то думает, что подобные акции, такие как захват танкеров, удары по нефтяной инфраструктуре, как–то повлияют на сотрудничество России и наших арабских друзей – Саудовской Аравии, Арабских Эмиратов, – как–то повлияют или будут разрушать наше взаимодействие в направлении «ОПЕК плюс», то они все глубоко заблуждаются. Напротив, это нас будет только сплачивать. Потому что наша цель – стабилизировать ситуацию на мировых рынках энергоносителей. Но как техническая задача – понизить объём резервов, запасов в мире до разумных, с тем чтобы эти запасы не давили на цену.

Кстати говоря, всё, что сделано, а сделано немало положительного, было сделано в интересах не только производителей, но и потребителей, потому что и те, и другие заинтересованы не столько в высокой цене, сколько в стабильности на мировом рынке. Всё это было сделано, прямо скажу, при лидерстве наследного принца Бен Сальмана. Во многом это его были инициативы, мы это поддержали и видим, что мы поступили правильно.

Всё, что дестабилизирует рынок, должно встречать нашу ответную реакцию. Мы, безусловно, будем работать с Саудовской Аравией и с другими нашими партнёрами и друзьями в арабском мире, с тем чтобы нивелировать, свести к нулю попытки дестабилизации на рынке.

Теперь что касается инициативы нашей по стабилизации ситуации в зоне Персидского залива. Да, вы знаете, мы некоторое время назад выступили с такой инициативой – создать некую такую организацию из стран региона, добавить туда заинтересованные государства:и Соединённые Штаты, и Евросоюз, и так далее, с тем чтобы была площадка для обсуждения кризисных ситуаций и наиболее острых вопросов. Кто–то поддерживает эту инициативу, а кто–то считает её преждевременной. Кстати говоря, исходя из острых противоречий между странами региона. На мой взгляд, всё–таки как раз исходя из этого обстоятельства, из–за наличия острых противоречий, было бы правильным создать такую площадку, чтобы люди могли хотя бы встретиться между собой. Вы знаете, иногда важным является даже не сам факт переговоров, а рукопожатие. Это уже имеет значение.

С.Мусафир: Можно ли рассчитывать на роль Российской Федерации как возможного посредника между Исламской Республикой и Саудовской Аравией или в целом для того, чтобы разрешить острые кризисы Персидского залива?

В.Путин: Роль посредника не самая благодарная. Я думаю, что наши партнёры ни в Иране, ни в Саудовской Аравии не нуждаются в посредничестве.

Поскольку у нас очень добрые отношения со всеми странами региона: и с иранцами, и с арабским миром, в страновом отношении с Саудовской Аравией, с Арабскими Эмиратами в данном случае, – то, конечно, мы могли бы доносить какую–то позицию от них до ушей других. Но я же знаю, лично знаю лидеров этих стран, они не нуждаются в советах и посредничестве. С ними можно только говорить по дружбе, как друг формулировать какие–то идеи. Я знаю, что, будучи умными людьми, они прислушиваются, анализируют то, что им говорят. В этом смысле мы могли бы сыграть какую–то позитивную роль.

М.Томаихи: Господин Президент, также хотелось бы поговорить искренне.

Сейчас Вы говорите о том, что пока рано обвинять Иран в том, что он нанёс эти удары. У Вас также была встреча недавнос Президентом Рухани. Получили ли Вы от него какие–либо заверения в том, что Иран никоим образом не связан с этими атаками и что в принципе Иран никаким образом не участвовал в этих нападениях?

В.Путин: Да, он так и сказал, что Иран не имеет к этому никакого отношения. Мы встречались совсем недавно на полях международного мероприятия, это Евразийский экономический союз, который мы создали с некоторыми странами бывшего Советского Союза. Несколько месяцев назад с Ираном было подписано соответствующее соглашение о зоне свободной торговли – этой организацией и Ираном, – временное соглашение. Мы, кстати говоря, подписали такое же соглашение о зоне свободной торговли с Сингапуром, с Вьетнамом. Сейчас на повестке дня, кстати говоря, тоже работаем в этом плане, с Израилем, с Египтом. Отношения этой организации складываются позитивно со многими странами мира. Иран тоже подключается к этой работе, мы с ним встречались совсем недавно, на полях работы этой организации в Ереване, и говорили на эту тему.

М.Томаихи: Позвольте я задам ещё один вопрос, господин Президент.

Безусловно, есть действительно роль России в событияхв Персидском заливе, у Ваших спецслужб есть серьёзный потенциал. Ведь Российская Федерация не может не знать о том, что действительно произошло в ходе тех атак на НПЗ.

В.Путин: Представьте себе, не знаем. Я сразу же на следующий день поинтересовался и у руководителей Службы внешней разведки, и у Министерства обороны. Нет, мы не знаем. Я сейчас не буду комментировать, кто должен был бы это знать, чтобы никого не обидеть, но у нас нет никакой достоверной информации по этому вопросу.

М.Хатиб: Господин Президент, сейчас хочется обсудить Сирию.

Вы недавно объявили о том, что приостанавливаются масштабные военные действия в Сирии, и сейчас мы действительно преисполнены надеждой на политическое урегулирование. Вы об этом говорили на валдайском мероприятии. Вы говорили о том, что действительно Сирия может стать настоящим примером того, как надо решать подобного рода конфликты.

Считаете ли Вы, что можно говорить о каком–либо политическом урегулировании, пока на территории государства Сирия существует присутствие других государств – это США, это Россия, это Турция, это Иран? Всё–таки в условиях этого нестабильного пространства можно ли надеяться на какую–либо стабильность в Сирии?

В.Путин: Надеяться нужно. Надежда умирает последней. Я не могу с Вами не согласиться только в том, что все, кто находится на территории любого государства, в данном случае Сирийской Арабской Республики, нелегитимно, должны покинуть эту территорию. Это касается вообще всех государств. Если будущее руководство, легитимное руководство Сирии скажет, что оно не нуждается больше в присутствии российских Вооружённых Сил, это касается и Российской Федерации тоже, разумеется. На сегодняшний день мы этот вопрос абсолютно открыто обсуждаем со всеми нашими партнёрами: и с иранскими партнёрами, и с турецкими, неоднократно говорили об этом и американским нашим партнёрам. И так же, как сейчас я Вам скажу, я говорил открыто своим коллегам: территория Сирии должна быть освобождена от иностранного военного присутствия, и территориальная целостность Сирийской Арабской Республики должна быть полностью восстановлена.

М.Хатиб: Есть ли у Вас представление о том, каким будет политическое будущее Сирии и какую роль в этом будущем будет играть Россия?

В.Путин: Вы знаете, на этот вопрос, а это самый сложный вопрос, могут ответить только сами сирийцы. Я надеюсь, что не с помощью оружия, не с помощью вооружённого противостояния, не с помощью братоубийственной войны, а в ходе переговоров между собой, в данном случае, как я уже говорил, в Женеве. И первый этап, безусловно, это работа над основным законом страны – над Конституцией: или с поправками либо с новой Конституцией. Но, без всякого сомнения, интересы всех этнических, религиозных групп должны быть гарантированы. Люди должны понимать, что они живут в своей собственной стране, надёжно пользуются защитой этой страны и её законами. Это касается и суннитов, и шиитов, и алавитов, это касается христиан. Ведь Сирия всегда была многоконфессиональным государством и могла бы этим гордиться. Только люди, лишённые здравого рассудка, могли начать такую кампанию массовых убийств, как это делали террористические элементы в Сирии.

Но, повторяю, это будет непростой процесс, сложный, но, на мой взгляд, он возможен. И знаете, что меня заставляет думать в позитивном ключе? На сегодняшний день многие возвращаются же к своим родным очагам. Речь идёт о тысячах людей. И из–за границы возвращаются, и с других территорий Сирии возвращаются домой, к своим родным местам, родным очагам. Это верный признак того, что люди доверяют той ситуации, которая сложилась на сегодняшний день, доверяют гарантиям государства, доверяют тем странам–гарантам, которые там присутствуют.

Мне очень приятно отметить, что очень позитивно и с большим доверием сирийцы относятся к российским военнослужащим, к нашей военной полиции. Военная полиция, которая несёт там свою службу, делает это достойно, в значительной степени сформирована из выходцев с Северного Кавказа. Они все исповедуют ислам. И местные жители, у меня есть конкретные примеры, просто идут к ним за защитой. Мне это очень приятно отметить.

Но, конечно, в конечном итоге, для того чтобы ситуация стала стабильной и была рассчитана на длительную перспективу, люди должны договориться между собой. Всегда даже самый плохой мир лучше, чем хорошая война.

С.Мусафир: Теперь давайте уйдём на время из ближневосточного региона и Персидского залива.

Вы регулярно говорите о том, что российско-американские отношения должны улучшаться, потому что в противном случае, если возникнет какая–нибудь «поломка», если можно так выразиться, в этих отношениях, то это действительно создаст неблагоприятную обстановку во всём мире.

Сегодня, глядя на Администрацию Трампа, видите ли Вы какие–либо надежды на то, что действительно мы можем увидеть шаги по пути улучшения двусторонних отношений? Глядя на сообщения в Твиттере Дональда Трампа? Вы же наверняка следите за тем, что заявляет американский Президент.

В.Путин: Извините, у меня самого нет никакого Твиттера, я не слежу за этим. Конечно, время от времени мои сотрудники сообщают. Мнение Президента Соединённых Штатов всегда важно, всегда имеет значение для очень многих, для мира в целом. Но я сам не читаю.

С.Мусафир: Предположим, что Президент Дональд Трамп всё–таки переизберётся в следующем году. Считаете ли Вы, что в ходе следующего президентства он всё–таки будет более перспективным Президентом и более смелым в вопросе реальной разрядки отношений с Москвой? И будет ли готова Москва возобновить диалог?

В.Путин: Вы, извините, в Russia Today работаете?

Благодаря таким, как Вы, Россию будут обвинять в том, что мы вмешиваемся в выборы, потому что Вы сейчас допустили переизбрание Трампа. Скажут: ага, это уже элемент вмешательства со стороны России в предвыборную кампанию.

А если говорить серьёзно, то мы знаем, все знаем, что и как говорит Президент Соединённых Штатов господин Трамп по поводу российско-американских отношений. Мы знаем, что и в ходе предвыборной кампании, ещё предыдущей, он высказывался за нормализацию, но, к сожалению, до сих пор этого не сделано. Но мы не в претензии, потому что мы видим, что происходит во внутриполитической жизни Соединённых Штатов. И внутриполитическая повестка не позволяет действующему Президенту предпринять шаги по кардинальному улучшению российско-американских отношений.

Мы в любом случае будем работать с любой Администрацией настолько, насколько она сама этого захочет. Но нас не может, конечно, не беспокоить ситуация, связанная с международной стратегической стабильностью и безопасностью. Вот это очевидная вещь.

В 2002 году – и Трамп здесь ни при чём – Соединённые Штаты вышли из Договора по противоракетной обороне, который, хочу ещё раз это подчеркнуть, являлся краеугольным камнем всей системы стратегической безопасности в мире, потому что он ограничивал возможности создания противоракетной обороны для обоих государств. То есть смысл–то в чём? В том, чтобы ни у одной из сторон не возникало иллюзий, что она может победить в ядерной войне. В этом весь смысл. Они вышли из этого договора, стараясь обеспечить себе явные стратегические преимущества, полагая, что у них такой «зонтик» будет, а у России не будет. И таким образом, Россия будет очень уязвима, а Соединённые Штаты, их территория при этом получит прикрытие в виде системы противоракетной обороны.

Я тогда уже сказал нашим американским коллегам, что мы ещё не знаем, как будет работать эта система, и тратить десятки миллиардов на неё не будем. Но мы должны будем сохранять стратегический баланс. Это означает, что мы будем работать над такими ударными комплексами, которые, безусловно, преодолеют любую систему ПРО. И мы это сделали, сейчас это уже очевидно. Потому что система ПРО работает против баллистических ракет, то есть ракет, летящих по баллистической траектории, а мы, кроме того что их усовершенствовали многократно, ещё и создали другое оружие, которого пока в мире ни у кого нет. Это ракетные комплексы, которые летят не по баллистической траектории, а по настильной траектории, но с гиперзвуковой скоростью. Гиперзвукового оружия пока тоже ни у кого нет. Но появится, конечно. В ведущих армиях мира рано или поздно, безусловно, появится. Ну и у нас к этому времени тоже кое–что появится. Я уже знаю, над чем наши учёные, конструкторы и инженеры работают. К сожалению, всё это привело так или иначе к определённой гонке вооружений. Это уже состоявшийся факт. К сожалению, это так.

Совсем недавно США вышли из Договора по ограничению ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Тоже, на мой взгляд, ошибочный шаг, можно было бы и по–другому выстроить. На самом деле озабоченности США мне, кстати, понятны. Я с понимаем отношусь. Другие страны развивают эти виды вооружения, а Россия и США сами себя ограничили в этом. Но всё–таки ломать договор, на мой взгляд, не стоило бы, возможны были и другие варианты развития ситуации.

Теперь у нас остался практически последний инструмент ограничения гонки вооружений, такой уже серьёзной гонки вооружений, – это Договор СНВ–3. Это Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, то есть весь комплекс, вся триада стратегического оружия: боевые комплексы ракет наземного, морского и воздушного базирования. Он заканчивается в 2021 году. Для того чтобы он был продлён, работать надо прямо сейчас. Мы сделали эти предложения, они на столе у американской Администрации. Ответа нет. Мы так понимаем, что они пока не определились, нужно продлять этот договор, как они считают, или не нужно. Но если и он будет ликвидирован, то в мире вообще ничего не останется с точки зрения ограничения наступательных вооружений, и это плохо. Уже другая будет ситуация в мире. Она станет, безусловно, более опасной, и мир станет более опасным и менее предсказуемым, чем тот, в котором мы живём сейчас.

М.Томаихи: Давайте вернёмся к проблеме разоружения. Считаете ли Вы, господин Президент, что новая гонка вооружений действительно может вернуть нас, перезагрузить в обстановку второй «холодной войны»?

В.Путин: Не хотелось бы. Во всяком случае, Россию это затронет в наименьшей степени, потому что, как я уже сказал, перспективные виды вооружений, абсолютно эксклюзивные, которых в мире пока нет ни у кого, у нас есть. Мы уже свой путь в известной степени в этом смысле прошли. Теперь мы думаем над перспективами, работаем спокойно.

И что ещё важно – важны расходы на оборону. Я, наверное, не открою для вас никакого секрета, а может быть, удивлю, не знаю, но Россия занимает седьмое место по расходам. Саудовская Аравия – третье после США, которые тратят 716, по–моему, миллиардов и запросили на следующий год уже 750; после Китая – там где–то 177 с небольшим миллиардов; потом Саудовская Аравия – сколько там, я не знаю, 59, по–моему; потом Великобритания, Франция; потом Япония – 48,1, по имеющимся у меня данным; а потом только Россия, на седьмом месте, – 48 миллиардов. И при этом у нас есть оружие, которого нет в мире.

Это результат чего? Целенаправленной работы на важнейших направлениях, надо отдать должное нашим специалистам, умения определить эти направления, сконцентрировать ресурсы, это наличие школ: и научных школ, производственных школ, базовых знаний, компетенций.

Гонка вооружений – это плохо, и ничего хорошего для мира она не сулит. Но мы в непомерные для нас бюджетные расходы втягиваться не будем.

М.Томаихи: Несмотря на это, НАТО, Североатлантический союз, начал продвигаться далее. Не чувствуете ли вы угрозу в виде этого движения в сторону ваших границ? И как будете реагировать на это?

В.Путин: Чувствуем, конечно. Мы всегда это чувствовали, всегда об этом говорили. А нам всё время отвечали: вы не бойтесь, это не против вас, и ничего здесь страшного нет, потому что НАТО трансформируется, это уже совсем не военная организация, она не агрессивный характер носит, и так далее. Но устав НАТО никто не менял. Там есть статья, которая говорит – не помню, пятая, что ли, или какая, могу ошибиться, – о военной поддержке членов своей организации и так далее. Это военный блок. И конечно, когда инфраструктура военного блока приближается к нашим границам, никакой радости это у нас не вызывает.

Фокус ведь ещё в чём заключается? В том, что НАТО – это просто инструмент внешней политики США, я думаю, что уже ни у кого сомнений не возникает. Об этом в Европе говорят. Посмотрите, что говорит Президент Франции. Мне даже ничего здесь и придумывать не нужно. А какой фокус мы ещё наблюдаем? Страны входят в НАТО, а потом их почти никто не спрашивает, когда размещают у них определённые виды вооружений. Так появились элементы системы противоракетной обороны в Румынии. Сейчас будут скоро в Польше. Это совсем близко от наших границ. Это, конечно, представляет для нас угрозу, потому что это попытка нивелировать наш стратегический ядерный потенциал. Она обречена на неудачу, эта попытка, это уже очевидно. Я думаю, что и для специалистов уже очевидно. Просто имея на вооружении такие комплексы, о которых я уже говорил, они для нас угрозы – не будут говорить, что они собой представляют, – уже не представляют. Но всё равно ничего хорошего здесь нет. Поэтому да, мы чувствуем, что это деструктивная деятельность, она нагнетает обстановку, и ничего хорошего в этом нет.

М.Хатиб: Господин Президент, другое досье, которое было раньше очень актуальным, а именно палестино-израильское примирение. Россия и Советский Союз играли важную роль в решении этой проблемы, Мадридская конференция, например. Сейчас мы не очень активно видим Россию в этом досье, в то время как Соединённые Штаты торжественно заявляют о так называемой сделке века, в то время как израильское правительство продолжает свою произвольную деспотичную политику. Но где Россия в решении этих основополагающих для Ближнего Востока проблем?

В.Путин: Ведь это зависит не от нас, не от нашей активности. Это зависит от желания всех участников этого процесса видеть кого–то в этом процессе или не видеть.

У нас, кстати говоря, и с Израилем очень добрые отношения. Почти полтора миллиона человек израильских граждан – это выходцы из бывшего Советского Союза. Это почти русскоговорящая страна. Там куда ни придёшь, в магазин, – все по–русски говорят. Поэтому нам небезразлично, что там происходит. Но у нас есть принципиальная позиция по палестинскому урегулированию. Мы строго придерживаемся всех решений Организации Объединённых Наций и считаем, что они должны быть выполнены.

Что касается «сделки века», мы поддержим любую сделку, которая ведёт к миру, но нам нужно понять, что это такое. Ведь пока детали этих предложений в рамках так называемой сделки века не ясны, Соединённые Штаты их так и не представили общественности – мировой и своей собственной страны, Ближнему Востоку, Палестине.

Мы исходим из необходимости реализовать план двух государств и создать палестинское государство. Мы предложили в своё время провести прямые контакты в Москве между Премьер–министром Израиля и руководством Палестинской администрации, но она, к сожалению, не состоялась. Мы делаем всё, провели несколько сессий, несколько встреч между различными группами Палестины. Мы считаем, что очень важным фактором было бы восстановление палестинского единства, потому что выступать с разных позиций – это ослабляет общепалестинскую позицию.

Мы работаем. Это не значит, что мы вышли из этого процесса совершенно и нас это не интересует. Нас это очень интересует, и прежде всего потому, что, мы полагаем, израильско–палестинский конфликт является ключом к решению очень многих проблем региона. И до тех пор, пока он не решён, это в том числе источник радикализма и терроризма. Потому что, когда люди чувствуют, что у них нет возможности легальными способами защитить свои права, они берутся за оружие. И в этом смысле, мне кажется, в окончательном решении, в долгосрочном решении этой проблемы заинтересована не только Палестина, но и израильский народ.

М.Томаихи: Господин Президент, кажется, что у нас заканчивается время. Безусловно, мы не хотим обделять наших коллег.

Вы позитивно отзывались о Мухаммеде Бен Сальмане, наследном принце, достаточно позитивно. Кажется, что у Вас есть какие–то хорошие, близкие связи с этим человеком. Рассчитываете ли Вы на позитивную роль, которую может сам Мухаммед Бен Сальман сыграть в развитии связей между Россией и Саудовской Аравией и в целом в ближневосточной повестке?

В.Путин: Так он и играет, он уже сейчас выполняет эту роль, и достаточно успешно. У нас с ним действительно очень добрые личные отношения. Он является инициатором многих наших начинаний, и эти инициативы двигаются, живут, реализуются. Я уже говорил, «ОПЕК плюс» – это же его инициатива была работать с нами в таком ключе. Это же он поддержал создание платформы наших инвестфондов и на 2 миллиарда уже проинвестировал. Это же он ставит вопрос о расширении нашего сотрудничества в сфере военно–технического взаимодействия, и у нас складывается уже хороший пакет совместных мероприятий по этому направлению. Поэтому это уже есть, это уже происходит. Надеюсь, что и в дальнейшем мы будем расширять наше взаимодействие.

Что касается роли Саудовской Аравии в регионе, конечно, Саудовская Аравия – одна из ключевых стран региона, безусловно. Она оказывает воздействие в силу своих возможностей и масштаба деятельности в сфере энергетики. Саудовскую Аравию можно вполне считать не только региональным, но мировым игроком. Она оказывает воздействие на мировой энергетический рынок и в этом смысле на всю мировую энергетику.

Поэтому для нас взаимодействие с Саудовской Аравией, с Королём и с принцем Бен Сальманом очень важно, и мы будем развивать эти отношения дальше.

С.Мусафир: Перед тем как сюда приехать, мы провели опрос общественного мнения на сайте нашего телеканала RT Arabic. Действительно, огромное количество людей откликнулись. Мы задали простой вопрос: если вы встретитесь с Президентом России, что надо спросить у Владимира Путина? Безусловно, мы собрали самые популярные вопросы, не будем сейчас их все перечислять. Но один из наиболее актуальных вопросов, которые мы получили, интересующий арабских слушателей, – они очень волнуются касательно отношений России с арабским миром, когда Вы уже не будете Президентом этого государства. Они боятся, как изменятся отношения между Россией и арабским миром? Ваш наследник, который когда–либо появится, как он будет решать этот вопрос?

В.Путин: Дело не в фамилии руководителя России, делов наших национальных интересах. Национальные интересы России, русского и других народов Российской Федерации диктуют необходимость развития отношений с арабским миром. Арабский мир всегда привлекал Россию своей загадочностью, своей культурой, своими возможностями и потенциалом. У меня нет никаких сомнений в том, что Россия будет развивать отношения с арабским миром ещё более высокими темпами в ближайшие годы.

С.Мусафир: Спасибо Вам большое.

М.Хатиб: Сейчас, безусловно, арабский мир следит за развитием событий как в России, так и в арабском мире, видит «арабскую весну». Действительно, мы видим, со страшной скоростью изменяется ситуация сейчас в Судане, в Алжире, тунисские выборы. Видите ли Вы положительные индикаторы и видите ли Вы то, что, возможно, регион сейчас входит в фазу нового периода, который будет увенчан какой–либо стабильностью Ближнего Востока?

В.Путин: Конечно, нельзя сказать, что сейчас регион находится в стабильном состоянии. Мы это всё прекрасно понимаем, мы видим сейчас своими глазами. Но всё проходит. Я надеюсь, что и это когда–то пройдёт. Само по себе это небыстро закончится, если всё отправить по волнам, что называется, и не предпринимать попыток нормализовать ситуацию. Россия всё будет делать, для того чтобы эта нормализация наступила и наступила как можно быстрее.

Мы не считаем, что мы откуда–то с небес можем и должны руководить ситуацией. Я уже говорил, что у нас очень много друзей в арабском мире. Кстати говоря, и Сирию уже пора, мне кажется, вернуть в семью арабских народов, вернуть её в Лигу арабских государств. Мы будем делать всё, для того чтобы ситуация нормализовалась, будем помогать нашим друзьям. Но, конечно, в конечном итоге скорость изменений в ситуации к лучшему зависит именно от тех людей, которые несут ответственность за ситуацию в той или иной стране. Я уверен, что стабилизация неизбежна, и желаю, чтобы это произошло как можно быстрее.

Реплика: Спасибо Вам большое, господин Президент, за то, что мы провели это продуктивное интервью.

Саудовская Аравия. ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 октября 2019 > № 3161039 Владимир Путин

Свобода маневра

Россия на Ближнем Востоке: о пользе внеблоковой вовлеченности

Мария Ходынская-Голенищева – доктор исторических наук, старший советник Департамента внешнеполитического планирования МИД России

Резюме Долгосрочной целью России является создание сети устойчивых партнерств со всеми крупными региональными игроками для наращивания присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Равноприближенность к главным региональным центрам силы и деидеологизированность – непременные составляющие успеха.

Данный материал подготовлен по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в разделе «Аналитика». Другие материалы из этого раздела можно прочитать здесь http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Инициативы Москвы на Ближнем Востоке предполагают объединение усилий в борьбе с общими угрозами или в обеспечении деэскалации. Россия избегает блокирования с теми или иными игроками/группами игроков, дабы обеспечить себе свободу рук, в том числе в развитии двусторонней повестки с каждым из государств.

Политику России на Ближнем Востоке и в Северной Африке невозможно понять в отрыве от истории вовлеченности СССР в дела региона. Народы Ближнего Востока помнят о роли Советского Союза в деколонизации, становлении государственности этих стран, военном содействии, создании ключевых инфраструктурных объектов. Однако сегодня Россия может с большей эффективностью использовать свои естественные конкурентные преимущества. Ближний Восток не является более ареной противостояния сверхдержав в классическом блоковом понимании. Прекращение холодной войны и, соответственно, получение Москвой возможности осуществлять политику, свободную от идеологического противостояния, – все это позволяет нашей стране проводить многовекторный курс на Ближнем Востоке. Надо признать, что политика России в регионе в настоящее время является, пожалуй, наиболее диверсифицированной и деидеологизированной – по крайней мере, в сравнении с линией США.

Свободное от блоковости внешнеполитическое мышление позволило России стать участником всех многосторонних площадок сирийского урегулирования – от Международной группы поддержки Сирии до «Астаны» – и параллельно реализовывать двусторонние договоренности в контексте тех или иных существующих форматов. Например, можно вспомнить подписанные летом 2017 г. в Каире российскими военными и оппозиционными группировками соглашения о прекращении огня в Восточной Гуте, Джобаре и Хомсе или переговоры российских представителей с незаконными вооруженными формированиями о ликвидации зон деэскалации, которые привели к передаче трех или четырех таких зон под контроль правительства Сирии – Восточная Гута, Юг, Хама/Хомс. Все это результат реализации договоренностей «Астаны». Работа с силами «на земле» страховалась контактами со спонсорами тех или иных формирований, которым – в отличие от США – внутриполитическая ситуация позволяла идти на уступки или размены.

Начало операции ВКС России в Сирии осенью 2015 г. в поддержку антитеррористических усилий правительства Сирии стало, без сомнения, поворотным моментом, своего рода game changer, сирийского урегулирования. Парадоксальным образом силовой шаг был позитивно воспринят большинством региональных игроков – даже теми, кто в то время поддерживал антиправительственные силы в Сирии: Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами. В еще большей степени это касается стран, делающих упор на антитеррористической повестке или выступивших против приостановки членства Сирии в Лиге арабских государств – например, Египта, Ирака, Алжира. Хотя операция ВКС России объективно усиливала позиции сирийского правительства, в глобальном контексте «возвращение России на Ближний Восток» (именно эта формулировка зачастую употреблялась в беседах с представителями арабского мира) считалось позитивным фактором, уравновешивающим политику США в регионе, которая оценивалась далеко не однозначно даже американскими союзниками.

Ни одна из стран региона, включая спонсоров сирийской вооруженной оппозиции, на официальном уровне не присоединилась к антироссийской информационной кампании Запада, направленной на критику действий руководства России, не продемонстрировала несогласия с линией Москвы на сирийском направлении. Критике подвергался исключительно официальный Дамаск.

В этом контексте характерно, что задача дискредитации гуманитарно-правозащитных аспектов операции ВКС России была поручена финансируемым Западом организациям – таким как «Международная амнистия» и Human Rights Watch, а также структурам со штаб-квартирами в странах Запада, действующим с опорой на «сирийских активистов» (либо из числа мигрантов, либо ориентированных на незаконные вооруженные формирования), – Сирийскому центру мониторинга за соблюдением прав человека (Лондон), Сирийскому комитету за права человека (Лондон), организации «Врачи за права человека» (Нью-Йорк, Бостон, Вашингтон) и другим. Они собирали и обрабатывали информацию таким образом, чтобы подвести Башара Асада и российских служащих к обвинению в военных преступлениях и преступлениях против человечности (последнее – в отношении официального Дамаска). Затем с целью «легитимации» эти данные проходили «черный ящик ООН» (Управление Верховного комиссара ООН по правам человека, Независимая комиссия Совета по правам человека по расследованию в Сирии и так далее) и впоследствии использовались западными лидерами для выстраивания незамысловатой логической цепочки: «Асад и его окружение, по данным ООН, военные преступники. Россия помогает Асаду совершать массовые нарушения прав человека – и, значит, несет свою часть ответственности». Однако страны региона, если и подвергали критике операцию ВКС России в Сирии, то руками подконтрольных оппозиционеров или клерикалов, воздерживаясь от прямых выпадов в адрес Москвы на официальном уровне.

Если Запад воспринял начало операции российских ВКС в Сирии как вызов, то в регионе усмотрели в этом возвращение ситуации на круги своя. Реинкарнация вынесенного на периферию соперничества великих держав была квалифицирована как положительный, уравновешивающий фактор, способный удерживать одного игрока (читай – США) от непредсказуемой политики, выстроенной на презумпции вседозволенности. И в долгосрочном смысле это перевешивало негатив от усложнения задачи свержения режима Асада.

России в отличие от США удается поддерживать рабочие отношения со всеми региональными игроками. Сирийское урегулирование стало катализатором активизации взаимодействия России и государств региона (по проблематике, находящейся за скобками двусторонних отношений). Точкой отсчета условно можно считать провал реализации российско-американского соглашения по Восточному Алеппо (сентябрь 2016 г.) в силу неспособности Вашингтона выполнить его условия (отвод частей оппозиции и принадлежавшего ей тяжелого вооружения от окружной трассы «Кастелло»). Это продемонстрировало крайне ограниченное влияние Вашингтона на воюющие силы и подтолкнуло Москву к поиску партнеров для переговоров среди стран региона, имевших куда большее влияние на незаконные формирования. Решение проблемы Восточного Алеппо в контактах с турецкой стороной в конце 2016 г. (путем вывода радикальной части вооруженной оппозиции в Идлиб) создало условия для зарождения астанинского формата (Россия, Турция, Иран), в рамках которого достигнуты важные договоренности. В частности, проведен Конгресс сирийского национального диалога в Сочи, принято решение о создании Конституционного комитета и так далее.

Опыт участия России в форматах сирийского урегулирования с различным составом участников подтверждает, что наибольших результатов можно добиться путем оптимизации вовлеченных игроков, делая ставку на стороны, имеющие реальное влияние на участников конфликта. В этом смысле показательна работа Международной группы поддержки Сирии при российско-американском сопредседательстве, созданной в 2015 г. для решения конкретных проблем, однако превратившейся в дискуссионный клуб. Причина – наличие в ее составе стран, не имевших влияния на сирийские стороны и стремившихся политизировать обсуждение (Нидерланды, Япония, Австралия, Канада и другие). Оптимальное сочетание вовлеченных в процесс игроков – пожалуй, главное условие успеха того или иного коллективного внешнеполитического начинания в контексте современных региональных кризисов. В этом плане можно говорить о востребованности расширения Международной группы поддержки Сирии – прежде всего, за счет арабских государств, влияющих на сирийскую оппозицию, в том числе в потенциально взрывоопасных областях на юге Сирии и Заевфратье. И в целом с учетом наличия в астанинском формате неарабских Турции и Ирана повышение арабского «компонента» на этой многосторонней площадке весьма важно, в том числе в виду назревшего возвращения Сирии в ЛАГ.

К слову, акцент некоторых (в первую очередь западных) коллег на некой обратной стороне медали применительно к взаимодействию России и Ирана на сирийском направлении (в двустороннем формате и на астанинской площадке) несостоятелен. Речь идет о попытках преподнести сотрудничество Москвы и Тегерана как некую российско-шиитскую ось, отталкивающую от России арабский мир, страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, а также суннитскую сирийскую оппозицию. Однако факты опровергают такую постановку вопроса. Россия стала единственным вовлеченным в сирийскую коллизию государством, сохранившим контакты со всеми без исключения игроками на внутрисирийском поле – правительством Сирии, организациями политической и вооруженной оппозиции (кроме внесенных в списки террористов), а также с государствами, участвующими в сирийском урегулировании.

Имеются примеры совместных действий России и вооруженной суннитской оппозиции – участие летом 2018 г. группировки «Шабаб ас-Сунна» в операции по освобождению от ДАИШ (запрещена в России – прим. ред.) долины реки Ярмук, в которой были задействованы ВКС России. То же самое можно сказать и о российско-израильском взаимодействии, не омраченном сотрудничеством Москвы и Тегерана. В рамках сирийского урегулирования Россия и Израиль не только вели диалог по «деконфликтингу», но и взаимодействовали на практике. Не стоит забывать о том, что именно Москва обеспечивала отвод проиранских сил от Голан, равно как и о том, что российская военная полиция находится в районе Голанских высот, гарантируя безопасность и, таким образом, создавая условия для деятельности Сил ООН по наблюдению за разъединением.

Построению Западом линейных обвинительных конструкций явно мешает многослойный клубок внутрирегиональных противоречий. Так, параллельно арабо-иранскому противостоянию (имеющему и суннито-шиитское измерение) развивается внутрисуннитский конфликт (в частности, между арабской «четверкой» и Катаром). Это обессмысливает упрощенные построения, типа «Москва – сторонница шиитов», направленные в том числе и на российскую мусульманскую аудиторию.

Россия стремится уходить от блокирования с теми или иными игроками/группами игроков, дабы обеспечить себе свободу рук, в том числе в развитии двусторонней повестки с каждым из государств. Инициативы Москвы на Ближнем Востоке предполагают сложение усилий для борьбы с общими угрозами – будь то выдвинутая в 2015 г. Владимиром Путиным идея формирования международной антитеррористической коалиции или Российская концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива 2019 г. и другие.

Сегодня много говорится о формировании полицентричного миропорядка. Этот процесс хорошо виден на Ближнем Востоке, где наблюдается увеличение числа региональных игроков, готовых все активнее отстаивать свои интересы. Складывающаяся ситуация предоставляет шанс, воспользоваться которым может только государство, стоящее вне блоков.

Безусловно, двусторонние отношения с каждой страной Ближнего Востока имеют для России самоценное значение. Если приподняться над двусторонней повесткой в общерегиональную сферу, приоритетом для Москвы является снижение террористической угрозы. Это связано с интересами национальной безопасности. Одной из важнейших задач, имеющих проекцию на Ближний Восток и Северную Африку, является сохранение государственности ближневосточных стран и направление любых процессов трансформации существующих режимов в конституционное русло. Этот принцип имеет непреходящее значение вне зависимости от страновой принадлежности (будь то Украина, Венесуэла или Сирия) и обусловлен – не в последнюю очередь – внутриполитическими соображениями, а также стремлением не допустить реализации проектов внешнеполитического инжениринга в стратегически важном постсоветском пространстве.

В более широком смысле долгосрочной целью России является создание «сетки» устойчивых партнерств со всеми крупными региональными игроками для закрепления и последующего наращивания присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Равноприближенность к главным региональным центрам силы и деидеологизированность – безальтернативные составляющие успешного курса России в регионе.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138488 Мария Ходынская-Голенищева

Через тернии к миру

Сирийский кризис и его последствия

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение. К Сирии это относится в полной мере.

Данная статья – сокращенная версия материала, написанного по заказу Валдайского клуба и вышедшая в серии Валдайских записок в июле 2019 г. С полной версией можно ознакомиться здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-104/

Второе десятилетие 2000-х гг. началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые дестабилизировали весь регион. Он стал территорией насилия и террора, внутригосударственных потрясений и гуманитарных катастроф. В попытке исправить ситуацию в ряде стран запущены нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с труднопрогнозируемым результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других государствах вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общее болезненное состояние Ближнего Востока, все же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях. Именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этноконфессиональных катаклизмов XXI века.

Конфликт разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от партнерства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно сползали к конфронтационной модели холодной войны. Нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективный механизм «разрешения кризисных ситуаций», предложенный президентом России Владимиром Путиным на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2014 г., не появился. Такой механизм мог бы включать «внятную систему взаимных обязательств и договоренностей» и «четкие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным».

Сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьезным вызовом: способно ли оно совместными усилиями стабилизировать конфликты или верх возьмет соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле исход противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за пределы региона. В годы националистического подъема Египет называли «головой арабизма», а Сирию – его «сердцем». С тех пор понятие «арабизм» потеряло прежнее значение, Египет утратил позиции лидерства, в Персидском заливе появились новые центры финансового и политического влияния, повысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил сделала Сирию ареной столкновения суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана – двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире. В гражданском конфликте в центре арабского мира переплелись где-то сталкивающиеся, а в чем-то и совпадающие интересы множества сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договоренностей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными.

На территории Сирии в непосредственной близости находятся воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании). Причем только Россия и Иран – на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только чревато непредсказуемыми рисками, но и дает каждому игроку военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, ведущих собственные партии в большой ближневосточной игре, все чаще не совпадающие с интересами крупных держав.

Специфика сирийского кризиса состоит еще и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня. В международной практике институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы конфликта. В сирийском урегулировании договоренности о реформах должны стать условием прекращения боевых действий и направления общих усилий против террористической опасности.

Текущее положение на карте военного противоборства

Сирийский кризис можно разбить на два этапа: до военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы начали операцию в Сирии. Последнее позволило Дамаску восстановить контроль над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили изначально мирный характер. Протесты стали распространяться по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве взяли силовики, потребовавшие перейти к подавлению восстания. В апреле–мае против демонстрантов применили тяжелые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку.

Сирийская оппозиция, представленная эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношерстными установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не представляла угрозу режиму с отлаженным механизмом авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был результатом поразительной синергии стихийных протестов с широким применением современных технологий связи и непропорционального военного ответа властей, а также дезертирства из армии в сочетании с массовым притоком боевиков и вооружений из соседних государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Региональные лидеры имели к тому же старые счеты с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением боевых действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

Соединенные Штаты и ведущие страны Евросоюза объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и начали давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное решение о приостановке членства Сирии. На тот момент антиасадовскую коалицию объединяла цель свержения режима по ливийскому сценарию. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнерами, а также между крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привел к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало кризису новое измерение.

Однако первая реакция стала крупным политическим просчетом. Соединенным Штатам не удалось создать прочную опору среди арабской части вооруженной оппозиции и отделить умеренных исламистов от террористов. Но настойчивые требования отставки Асада питали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в ее рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу джихадисты, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой» (запрещена в России. – Ред.), лишило американскую дипломатию свободы маневра. Вашингтон стал заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму. Летом 2014 г. военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска постепенно истощались. Вооруженная оппозиция расширяла зоны территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда прибывали радикальные исламисты из Ирака, но и в центральных густонаселенных районах. Сирийская армия не была готова к боям в городских условиях и переходила к обороне, сосредоточившись на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Присоединение к боевым действиям отрядов ливанской «Хезболлы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинные разногласия, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией еще в середине 1980-х гг., сумел закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяженную военную инфраструктуру. Сирийская территория рассматривается Тегераном как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и ее претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к тактике экономического и политического давления на Иран, его региональная стратегия подвергается серьезным испытаниям. На фоне растущих экономических трудностей и потерь в сирийской войне все чаще проявляется внутреннее недовольство. Возникают вопросы о пределах региональной безопасности Ирана и месте в ней Сирии как важного звена в стратегических отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта метаморфозы. Смена акцентов происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к жесткой президентской власти, разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ налаживания взаимодействия с Россией – с другой.

Региональную картину во многом определял курдский фактор, роль которого во внутренней политике Сирии, Турции и Ирака всегда оставалась значительной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии свернуло военное присутствие в северо-восточных районах страны, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта – с режимом Асада и курдскими формированиями – привела к наращиванию террористических атак ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, которые сделали ставку на курдов, проявивших высокую боеспособность в операциях против ИГИЛ. В результате сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть анклавы в Африне и Кобани, сочли момент благоприятным для создания на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на независимость. После разрыва перемирия с Рабочей партией Курдистана и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии – партия «Демократический союз» – стали рассматриваться турецким руководством как террористические организации наравне с ИГИЛ.

Курс на зачистку от курдских отрядов пограничной территории к востоку от Евфрата, создание буферной зоны безопасности на территории Сирии и условий для возвращения беженцев стали официальным обоснованием совместных операций турецких вооруженных сил и Свободной сирийской армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнерские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя из заверений Анкары о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также изменилась. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Тегеран стремится окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта усилия саудовцев были направлены на создание в Сирии противовеса Ирану путем консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооруженной оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование ее политической части сыграли роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв законного режима в Сирии, вступала в противоречие с затянувшимся вооруженным вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления «конституционной законности». Война на два фронта становилась все более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходило на фоне осложнившихся отношений с Соединенными Штатами. Несмотря на общую антииранскую направленность, в Эр-Рияде усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся уйти из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в поддержке, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно разногласиям между Саудовской Аравией и Россией по Сирии шел процесс выстраивания отношений между ними на базе совместных интересов в региональной и глобальной политике. В ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение терроризма, скорейшее начало работы Конституционного комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России – и это признается ее оппонентами – внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживая наступление боевиков на южном фронте. Приход к власти «зеленого интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад произнес фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от Даръа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

Сегодня ситуация совершенно иная. Дамаск вернул контроль над большей частью страны (по различным оценкам 68–70%), оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий. Примерно треть сирийской территории контролируется Турцией (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийскими демократическими силами», получившими специальную подготовку и оснащение в США (северные и северо-восточные районы вдоль Евфрата). И, наконец, нерешенность проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хайат Тахрир Аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра» – запрещена в России. – Ред.).

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который с самого начала был интернационализирован в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три специальных представителя генерального секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути урегулирования. Предметом международных дискуссий стали такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли ее специальный посланник сохранять беспристрастность, если члены Совета Безопасности, перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и может ли «жесткий мандат», каким, например, располагал верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооруженных столкновений попытки посредничества предприняла ЛАГ, но они не увенчались успехом. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, находящейся под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г. началось посредничество по линии ООН. После того, как Совбез оказался неспособен выработать согласованные решения (курс Запада и арабских государств Персидского залива на международную легализацию вмешательства наталкивался на решительное вето России и Китая), Генеральная ассамблея поручила генеральному секретарю назначить специального представителя по Сирии. Им стал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал прекращение военных действий, развертывание наблюдательной миссии ООН и начало межсирийских переговоров при международном содействии. Однако этот простой и в теории правильный план не получил поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийцами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать работу в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций и ограничений на передвижение. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав и шести месяцев. Вместе с тем миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе – резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий» по урегулированию в Сирии, смогли прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих спецпредставителей генерального секретаря – бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стаффана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала ооновского посредничества политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые международно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каждого из его этапов. Из всего комплекса причин, заведших в конечном счете переговорный процесс на женевском треке в тупик, наиболее существенными представляются следующие:

СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и поддержки спецпредставителя. При расколе в рядах Совбеза политический капитал международного посредничества девальвировался.

Обострение российско-американских разногласий относительно трактовки положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очередности шагов. В особенности по таким вопросам, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.

Отсутствие поддержки сирийскими сторонами, связывающими свои расчеты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились все продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись гуманитарными проблемами.

Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договоренности о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.

Разрозненность политической оппозиции, внутренние трения и перестановки в ее рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты, отражающие соперничество Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Недостаточное внешнее давление на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии после российского вмешательства завышенные требования оппозиции сменились более умеренными, то Дамаск проявлял все меньше готовности к уступкам.

Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок снижала значимость женевского формата.

Двум крупным дипломатам, наделенным международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействие с Турцией, которая расширила к тому времени влияние на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался астанинский формат переговоров (по старому названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стаффан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами вооруженной оппозиции, теми самыми, которых называли в Дамаске «террористами». Россия, Турция и Иран выступали гарантами выполнения достигнутых договоренностей. Анкара обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которых она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран должен был сдерживать действия «Хезболлы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч «астанинской тройки» стали соглашения о четырех зонах деэскалации, которые позволили на время снизить накал военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение вопросам, связанным с мерами доверия (освобождение заключенных, обмен пленными), разблокированием ряда населенных пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане стала расширяться. Это вызвало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых астанинский формат зашел на политическое поле, отведенное по резолюции СБ ООН 2254 Женеве. Вопрос о том, как соотносятся эти форматы, долгое время отягощал отношения с западными партнерами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая ее в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение соотношения сил между режимом и оппозицией потребовали внесения корректировок в порядок действий по выполнению ключевых положений резолюции 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объеме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом сказано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства – для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад внес Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стаффана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в январе 2019 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако ее ведущая роль на этом направлении вызывала ревность западных партнеров. В то же время формирование окончательного состава Конституционного комитета осложнялось позицией Дамаска, который видит подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства».

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военного противостояния к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой ситуации парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима versus платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути малоперспективно. Новые военные реалии признаются Соединенными Штатами и европейскими партнерами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делая акцент на проведение конституционной реформы и последующие свободные выборы под эгидой ООН. Вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, относятся такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и гуманитарная помощь, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором ООН и многое другое.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация – один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции 2254 как одно из центральных положений перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание – отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода – принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 года. Дамаск подвергает сомнению необходимость принятия новой конституции, полагая, что способен решить все вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая противоречиями по многим другим вопросам, выступала за разработку и принятие новой конституции. Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия тогда была образована декретом президента. Проект конституции не прошел публичного обсуждения, что в условиях вооруженных столкновений вряд ли было возможно. Однако в последнее время многие реалистически мыслящие оппозиционеры соглашаются взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в нее существенных поправок. Их смысл, по существу, сводится к переходу от жестко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и гарантиях его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством в оппозиции.

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьезными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции потребует немало времени. С учетом курдского фактора особое место занимает тема территориально-административного устройства страны.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределенность с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед выбором между отражением военной угрозы со стороны Турции и достижением договоренностей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономность своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Али Хайдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие ее от других провинций или этнических групп». Переговоры на этот счет продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе на уровне местных сообществ, или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждения комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос – восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН в 250 млрд долларов, в то время как Дамаск говорит о 400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужда в гуманитарной помощи, по подсчетам экспертов, также составляет внушительную сумму – 20 млрд долларов. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет.

Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции экономики неподъемной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия предложила США, ЕС и другим потенциальным донорам объединить усилия для мобилизации ресурсов на восстановление экономики и возвращение беженцев.

Однако при осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и Евросоюз отказываются финансировать реконструкцию районов, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населенной территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом.

Экономическую помощь Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством – кроме политических соображений – аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно приведет к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и различных связанных с ним структур, удерживающих власть на местах. Руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономического восстановления, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчет при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут измениться, если Дамаск проявит твердость. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчете на скорую стабилизацию и участие в выгодных проектах. Выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества, учитывая, что политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы региона.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют сегодня не менее трети перемещенных лиц во всем мире. В результате конфликта, по данным ООН, мест постоянного проживания лишилось около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещенных лиц). Наибольшее число беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.). Эта проблема воздействует на экономику соседних стран, создает серьезные внутриполитические трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трех лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле.

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, легитимность выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.). По призыву России и во многом благодаря ее инициативам в середине 2018 г. началось возвращение беженцев – в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции – в районы, не контролируемые Дамаском. Полномасштабному возвращению препятствует ряд обстоятельств. В первую очередь, позиция США и ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольной и безопасной репатриации пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его представители добиваются от правительства Сирии более широкого присутствия в стране для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия».

Международная практика свидетельствует, что для создания внутренней среды, которая стимулировала бы процесс возвращения, требуется соблюдение ряда условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность вернуться в прежние места проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства – насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий Дамаска. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. закон №10 о недвижимости, позволяющий правительству изымать ее и пускать под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев практически невозможно. По многим оценкам, новый закон направлен против противников режима с целью заселить районы новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки, факт принятия этого закона имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, – отказа от мышления категориями «победитель получает все» в пользу подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побежденных».

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

Россия, в том числе ее военная дипломатия, достигла многих стратегических целей, которые ставились перед сирийской операцией:

поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;

предотвращен приход к власти радикальных исламистов с дальнейшей дестабилизацией всего региона и перетеканием воинствующего исламизма на территорию России;

ИГИЛ как террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную антитеррористическую коалицию, к чему призывала Москва, создать не удалось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но на параллельных курсах;

под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей территории страны;

закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;

подтвержден статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какова должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путем помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договоренностей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате – не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется дипломатическое искусство, чтобы сохранить взаимопонимание с партнерами по астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними – непростая задача.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, Соединенные Штаты не намерены сворачивать военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истеблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для политического продвижения. Вопрос в том, что понимать под политическим решением – урегулирование на долговременной основе или его имитацию поверхностными изменениями. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как ее наметил президент Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации».

Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признает ключевую роль России, однако чинит препятствия, добиваясь от нее давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, хотя и трудным партнером. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определенной степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет – то любой из игроков на сирийском направлении имеет возможность дестабилизировать обстановку.

В интересах России – урегулирование на устойчивой основе, исходя из понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением властной конструкции, основанной на действительно инклюзивной базе, представляющей широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет восстановление отношений Сирии не только с ближайшим окружением – здесь наметились некоторые сдвиги, – но и с внешним миром. В интересах России – добиваться урегулирования на основе международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. У Москвы имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов в Сирии неконфронтационным путем. Растопить лед взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путем долгих и, главное, непрерывных многосторонних усилий.

Сирия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138487 Александр Аксененок

Сирийский кризис: тернистое движение от войны к миру

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 года и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ и других террористических группировок.

Второе десятилетие 2000-х гг.началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые оказали дестабилизирующее воздействие на весь регион. Причём не только на страны, где произошла насильственная смена режимов. Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден. В большинстве стран начались нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с трудно прогнозируемым пока результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других частях арабского мира вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Здесь сплелись в один запутанный узел «легитимные» и «нелегитимные» правительства, многочисленные «народные милиции» и террористические группировки, иностранные контингенты — все эти скрытые и явные инструменты геополитического соперничества «нового типа».

В итоге регион по-прежнему остаётся источником насилия и терроризма, тяжёлых внутригосударственных потрясений, гуманитарных катастроф мирового масштаба и миграционных волн. Цена революций, вызванных ими материальных разрушений и внешних вмешательств, оказалась слишком высокой, и нельзя исключать новых рецидивов.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общую картину болезненного состояния широкого ареала Ближнего Востока, всё же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях, незавершённости и разнонаправленности мировых процессов. Можно без преувеличения сказать, что именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этно-конфессиональных катаклизмов XXI в.

Стратегия «смены режимов» США и их европейских союзников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и, наконец, на Украине стала тем полем, где прошли линии размежевания между Россией и Западом. Образовался разрыв между политикой «свершившихся фактов» и «политической целесообразности», с одной стороны, и ключевыми принципами (национальный суверенитет, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела и неприменение силы вне рамок и процедур, установленных Уставом ООН) того миропорядка, который сложился по итогам Второй мировой войны — с другой. В плоскость острых международных дебатов был поставлен также вопрос о правовых основаниях лишения режимов, неугодных той или иной группе государств, статуса международной законности.

Конфликт в Сирии разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от былого партнёрства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно, но неуклонно сползали к конфронтационной модели времён холодной войны, хотя и со своими новыми чертами. Общепризнанные нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективного «механизма разрешения кризисных ситуаций», к чему призывала Россия, выработано не было. Такой механизм, как предлагал президент России в своём выступлении на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2014 г., мог бы включать в себя «внятную систему взаимных обязательств и договорённостей» и «чёткие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным»[1].

Затяжной сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьёзным вызовом: способно ли оно стабилизировать взрывоопасные конфликтные очаги совместными усилиями или верх возьмёт силовое соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле конечный исход гражданского противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за региональные рамки. В Москве убеждены: то, каким образом разрешится ситуация в этой стране, может стать в дальнейшем моделью реагирования мирового сообщества на внутренние конфликты в развивающихся государствах.

В годы националистического подъёма Египет называли «головой арабизма», а Сирию — его «сердцем». В этом есть что-то исторически предопределённое, хотя с тех пор многое изменилось. Понятие арабизма потеряло своё прежнее звучание, Египет утратил позиции лидерства, появились новые центры финансового и политического влияния в Персидском заливе, возвысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил на региональном уровне сделала Сирию ареной, где опосредованно и уже в других исторических условиях развернулось столкновение суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана — этих двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире[2]. На конфессиональной почве выросло и такое новое проявление международного терроризма, как средневековое государствостроительство в виде арабского халифата, что придало конфликту многомерный характер. С развёртыванием полномасштабной гражданской войны в центре арабского мира туго переплелись где-то сталкивающиеся, а в чём-то и совпадающие интересы множества вовлечённых сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договорённостей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными. Всё это в конечном счёте предопределяло длительность, кровопролитность и жестокость противоборства.

На территории Сирии в отличие от других конфликтных очагов в Азии и Африке находятся в непосредственной близости воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании) со своими сферами политического притяжения. Причём только Россия и Иран — на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. В воздушном пространстве страны проведены линии раздела. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только таит в себе непредсказуемые риски, но и даёт в руки каждого из этих игроков «на земле» военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него финальный исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, которые ведут собственные «партии» в большой ближневосточной игре, всё чаще не совпадающие с глобальными интересами крупных держав.

Специфика и вместе с тем трудноразрешимость сирийского кризиса состоит ещё и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня и «зоны деэскалации». В международной практике региональных конфликтов институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы. В сирийском урегулировании договорённости о реформах такого рода между непосредственными участниками конфликта при международном содействии должны стать, по сути, условием прекращения военных действий и направления общих усилий против сохраняющейся террористической опасности.

В контексте революционных вызовов современного мирового развития сирийский кровопролитный конфликт стал ещё одним свидетельством того, к каким тяжёлым последствиям для государства и общества может привести недооценка важности проведения назревших политических реформ и допущенные просчёты с выработкой тактики дальнейших шагов после первых проявлений антирежимных настроений.

Режим Асада полагал, что после проведённых экономических реформ Сирия, как «бастион антиамериканизма» на Ближнем Востоке, в отличие от считавшихся прозападными Туниса и Египта, имеет особый иммунитет. Показательно в этом отношении интервью сирийского президента 31 января 2011 г. газете «Wall Street Journal», в котором он заявил, что, несмотря на все трудности, «Сирия остаётся стабильной», и для быстрых перемен «время ещё не пришло»[3]. Зная критическое отношение отца нынешнего президента Сирии Хафеза Асада к горбачёвским реформам и их последствиям вкупе с неудачным опытом демократизации Алжира[4], можно предположить, что этими соображениями в числе многих других объясняются колебания и непоследовательность Башара Асада задолго до начала массовых протестов, принятие им с запозданием ряда важных политических решений.

Кстати, Алжир конца 1980-х – начала 1990-х гг. даёт нам обратный пример. Искусственное форсирование демократических реформ в разделённом обществе также приводит к гражданскому противоборству, которое длилось в Алжире десять лет (1991–2000 гг.) и может начаться вновь.

Текущее положение на карте военного противоборства

Крупным планом восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ[5] и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили вначале мирный характер. Лозунги, выдвинутые оппозицией, не выходили за рамки политических требований расширения прав и свобод, продолжения начатых и ранее обещанных реформ. Критическая масса протестов стала волнообразно распространятся по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве быстро взяли всесильные силовые структуры, требовавшие перейти от уступок к военному подавлению восстания. В апреле–мае против мирных демонстраций были задействованы тяжёлые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации политического режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку. Милитаризация конфликта стремительно нарастала.

Сирийская оппозиция, представленная политической эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношёрстными идеологическими установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не могла представлять угрозу режиму с отлаженным механизмом жёсткой авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был эффектом поразительной синергии, вызванной взрывом стихийных протестов с широким применением современных технологий связи, непропорциональным военным ответом властей, дезертирством из армии в сочетании с массовым вбросом боевиков и вооружений через границы соседних с Сирией государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Лидеры регионального окружения Сирии имели к тому же «старые счёты» с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением военных действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

США и ведущие страны Евросоюза сразу объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и развернули давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное в своей истории решение о приостановке членства Сирии в этой организации. На тот момент цель свержения режима по ливийскому сценарию была объединяющим началом в сформировавшейся антиасадовской коалиции. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнёрами, а также между самими крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привёл к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало сирийскому кризису новые измерения.

Однако первая рефлекторная реакция, как это особенно видно с высоты сегодняшнего дня, стала крупным политическим просчётом, что признаётся сегодня солидными западными экспертами. Соединённым Штатам не удалось создать прочную военно-политическую опору среди арабской части вооружённой оппозиции — «оружие всё время попадало не в те руки» — и отделить «умеренных исламистов» от быстро размножавшихся террористических организаций. Но настойчивые требования об уходе Асада постоянно подстёгивали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в её рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу «джихадисты», связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой»[6], предопределила слабость американской дипломатии, лишило её свободы манёвра. Это делало Вашингтон заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму, которому американцы сами объявили войну. С особой очевидностью это проявилось летом 2014 г., когда военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в ещё более щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска для отражения военного давления изнутри постепенно истощались. Вооружённая оппозиция расширяла зоны своего территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда шёл перелив радикальных исламистов из Ирака, но и в центральных густонаселённых районах. Сирийская армия не была готова к тактике боёв в городских условиях и постепенно переходила к оборонительным действиям, сосредоточив усилия на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Вступление в вооружённые действия отрядов ливанской «Хизбаллы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи со стороны Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинное взаимодействие, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией ещё с середины 1980-х гг., сумел за годы региональных потрясений закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяжённую военную инфраструктуру под своим контролем. Сирийская территория рассматривается иранцами как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и её претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к антииранской тактике экономического и политического давления, региональная стратегия Ирана подвергается самым серьёзным испытаниям. В условиях большого финансового бремени, растущих экономических трудностей и людских потерь в сирийской войне на поверхность всё чаще всплывают признаки внутреннего недовольства[7]. Возникают вопросы, где пределы региональной безопасности Ирана, каково в ней место Сирии как важного звена в более широких рамках стратегической линии в отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких к правящей партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта существенные метаморфозы. Смена акцентов в региональной политике происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к модели жёсткой президентской власти и разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ от налаживания взаимодействия с Россией по Сирии в широких рамках двустороннего сотрудничества — с другой.

Меняющуюся региональную картину во многом определял курд­ский фактор, роль которого во внутренней политике стран «курдского треугольника» (Сирия, Турция, Ирак) всегда была и остаётся значитель­ной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии при­няло решение о свёртывании своего военного присутствия в северо-восточных районах, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта — с режимом Асада и курдскими вооружёнными формированиями — не только не принесла успеха, но и привела к наращиванию террористических атак со стороны ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, сделавшими ставку на курдов, которые продемонстрировали свою высокую боеспособность в проведении антитеррористических операций против ИГИЛ. В результате сложилась ситуация, когда сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть свои анклавы в Африне и Кобани, сочли этот исторический момент благоприятным для оформления на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на провозглашение независимости. После разрыва перемирия с Курдской рабочей партией и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии — партия Национальный Союз — стали рассматриваться турецким руководством как террористическая организация наравне с ИГИЛ.

Курс на военное вмешательство собственными силами с целью очистить пограничную территорию к востоку от Евфрата от курдских отрядов, создать «буферную зону» безопасности на территории Сирии и подготовить условия для возвращения беженцев стали официальным обоснованием для совместных операций турецких вооружённых сил и Сирийской свободной армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнёрские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя при этом из заверений турецкого руководства о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также претерпела значительные перемены. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Иран вынашивает планы окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта главные усилия саудовцев стали направляться на создание противовеса Ирану в Сирии путём консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооружённой оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование её политической части сыграли свою роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу военно-политических группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв изнутри законного режима в Сирии, вступала в открытое противоречие с затянувшимся вооружённым вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Война на два фронта становилась всё более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на скорое падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходил также на фоне осложнившихся отношений с Соединёнными Штатами. Несмотря на их общую антииранскую направленность, в Саудовской Аравии усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой администрации Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в получении поддержки в нужный момент, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно, несмотря на разногласия между Саудовской Аравией и Россией по Сирии, шёл процесс выстраивания отношений между ними на базе более широких совместных интересов в региональной и глобальной политике. На этой основе в ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение террористической угрозы, скорейшее начало работы Конституционного Комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России — и это признаётся всеми её оппонентами — внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и различные лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживали наступление боевиков на южном фронте, и приход к власти «зелёного интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад сказал свою известную фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от г. Дераа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

На сегодняшний день сложилась совершенно иная военная реальность. Дамаск вернул контроль над большей частью территории (по различным оценкам 68–70%), вооружённая оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые свои анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути перехода к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий, предвиденных и непредвиденных. Примерно одна треть сирийской территории находится под контролем Турции (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийских демократических сил», получивших специальную подготовку и оснащение от США,в северных и северо-восточных районах вдоль Евфрата. И, наконец, нерешённость проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты джихадистского толка, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хей’ат Тахрир Аш-Шам»[8].

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который был с самого начала интернационализирован, в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три Специальных представителя Генерального Секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути к урегулированию совместными усилиями международного сообщества. Все они не привели к искомому результату, хотя, следует признать, внесли существенный вклад в мировую практику конфликтного урегулирования, дали богатый материал для объективного анализа причин неудач. В плоскость международных дискуссий были поставлены такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли её специальный посланник, каким бы он ни был искусным переговорщиком, соблюдать беспристрастность, если члены Совета Безопасности (СБ ООН), перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, почему он постоянно обвиняется в пристрастности то одной, то другой из сторон, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и, наконец, может ли «жёсткий мандат», каким располагал Верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооружённых столкновений посредническую миссию предприняла ЛАГ, усилия которой не увенчались успехом и были быстро свёрнуты. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, которая находилась под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г.начался отсчёт международного посредничества по линии ООН.После того, как СБ ООН оказался неспособным выработать согласованные решения (линия Запада совместно с арабскими государствами Персидского залива на международную легализацию вмешательства встречала решительное вето со стороны России и Китая), Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю назначить своего специального представителя по Сирии. Им стал бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал меры по прекращению военных действий, развёртывание наблюдательной миссии ООН и переход к межсирийским переговорам при международном содействии[9]. Однако этот простой и в теории правильный план не получил солидарной поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийскими сторонами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать свою деятельность в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций с различных сторон и искусственных ограничений на передвижение со стороны сирийских властей. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав на своём посту и шести месяцев.

Вместе с тем, миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе — резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло деловое взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий по Сирии», смогли в то время прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих Специальных представителей Генерального Секретаря — бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стефана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала посредничества по линии ООН политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые меж дународно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каж дого из его этапов (формирование переходного органа с исполнительными полномочиями, разработка проекта новой конституции, проведение свободных выборов под меж дународным контролем). Из всего комплекса причин, предопределивших в конечном счёте тупик переговорного процесса на Женевском треке, наиболее существенными представляются следующие:

• Согласно документам по сирийскому урегулированию, СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и инструмент поддержки Спецпредставителя. При возникновении раскола в его рядах политический капитал международного посредничества девальвировался.
• Обострение российско-американских разногласий в трактовке положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очерёдности шагов. Наибольшие столкновения вызывали такие вопросы, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку предварительным условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой натянутой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.
• Отсутствие поддержки с сирийских сторон, связывающих свои расчёты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия международного посредника по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились всё продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись нараставшим комом гуманитарных проблем.
• Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договорённости о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.
• Разрозненность политической оппозиции, бесконечные внутренние трения и перестановки в её рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой со стороны боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты как отражение соперничества Саудовской Аравии, Катара и Турции.
• Отсутствие достаточного внешнего давления на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии на поле военных действий после российского вмешательства завышенные требования оппозиции склонялись к умеренности, то Дамаск проявлял всё меньше готовности к уступкам и даже ужесточал свои политические позиции.
• Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок, что снижало значимость Женевского формата.

Следует констатировать, что в ходе интенсивных переговоров в различных форматах и комбинациях участников двум крупным дипломатам международного уровня, наделённым международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый политический процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из затянувшегося политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействии с Турцией, которая расширила к тому времени сферу своего влияния на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией в Сирии. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался такой переговорный механизм, как Астанинский формат (по названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стефан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами отрядов вооружённой оппозиции, теми самыми, которые назывались в Дамаске террористами. Россия, Турция и Иран, действуя скоординировано и на параллельных курсах, выступали гарантами выполнения достигнутых договорённостей. Турция обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которые она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран в этой сложной схеме должен был сдерживать неконтролируемые действия «Хизбаллы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч под эгидой «астанинской тройки» были соглашения о четырёх зонах деэскалации, которые позволили на время снять накал по линиям военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение решению вопросов, связанных с мерами доверия (освобождение заключённых, обмен пленными), разблокированием ряда населённых пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане по мере их продолжения стала расширяться. Это вызывало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых Астанинский формат заходит на политическое поле, отведённое по резолюции СБ ООН 2254 Женеве при посредничестве Спецпредставителя Генерального секретаря ООН. Вопрос о том, как соотносятся между собой оба этих формата, долгое время отягощал отношения с западными партнёрами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая её в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль миссии ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь Женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение в соотношении сил между режимом и оппозицией потребовали внесения определённых корректировок в порядок и очерёдность действий по выполнению ключевых положений резолюции СБ ООН 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со Спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объёме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом записано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства — для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать предметный межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы Спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад в эти усилия внёс Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял принципиальное решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стефана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в декабре 2018 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия, со своей стороны, стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако её ведущая роль на этом направлении встречала ревностное отношение со стороны западных партнёров. В то же время формирование окончательного состава Конституци­онного Комитета осложнялось позицией Дамаска, который рассматривает подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства», тем самым в определённой степени дезавуируя ооновский трек.

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военной фазы к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой обстановке парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима» versus «платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути становится малоперспективным[10]. Новые военные реалии признаются Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делают акцент на скорейшем проведении конституционной реформы и последующем проведении свободных выборов под эгидой ООН в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Весь вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в принципе в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, следует отнести такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и налаживание срочной гуманитарной помощи, в чём нуждается более половины населения, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором со стороны ООН и многое другое. Соединение всех этих элементов в одном стабилизационном пакете — важная, хотя и трудновыполнимая задача, требующая усилий многосторонней дипломатии при достижении минимального уровня международного взаимопонимания.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация — один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции СБ ООН 2254 как одно из центральных положений в ходе перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание — отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода — принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 г. Официальный Дамаск подвергает сомнению саму необходимость принятия новой конституции, полагая, что он способен решить все эти вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая разногласиями по многим другим вопросам, выступала в принципе за разработку и принятие новой конституции. Однако в последнее время многие её реалистически мыслящие представители выражают согласие взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в неё существенных поправок[11]. Их смысл, по существу, означает переход от жёстко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и закреплении в конституции необходимых гарантий его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством оппозиции. Это немногое, что их объединяет.

Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия была образована прямым декретом президента, то есть путём назначения. Проект конституции не прошёл стадию публичного общественного обсуждения, что в условиях вооружённых столкновений, принимавших всё более масштабный характер, вряд ли было практически возможным. Возражения, по существу, сводятся к отсутствию недвусмысленной записи в конституции, указывающей на разделение властей, к требованиям ввести ограничения на полномочия института президентской власти (в этой части конституция претерпела незначительные изменения), расширить права местных органов власти и этнических меньшинств в сторону децентрализации, обеспечить независи­мость судебной власти[12].

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьёзными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции займёт немало времени. Особое место занимает тема территориально-административного устройства страны, если учесть роль курдского фактора.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределённость с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед необходимостью сделать выбор между отражением военной угрозы со стороны Турции или достижением договорённостей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономный статус своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Сирии Али Хейдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие её от других провинций или этнических групп»[13]. Переговоры на этот счёт продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе — о децентрализации на уровне местных сообществ или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждений всего комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий Закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос урегулирования сирийского конфликта — это восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери в виде материальных разрушений, людских жертв и снижения качества человеческого капитала. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН суммой в $250 млрд, в то время как сирийское правительство говорит о $400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужды в гуманитарной помощи, по подсчётам экспертов, также составляют внушительную сумму— $20 млрд. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а её продолжительность сократилась на 20 лет.

В этих условиях Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции её экономики неподъёмной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия обратилась к США, ЕС и другим потенциальным донорам с предложением объединить усилия в мобилизации ресурсов на восстановление экономики и в возвращении беженцев.

Однако при всём осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и страны Евросоюза отказываются направлять финансирование на цели реконструкции районов Сирии, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населённой территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом. При этом в первую очередь имеется в виду разработка и принятие новой сирийской конституции и проведение «свободных и справедливых выборов», организованных «под надзором со стороны ООН».

Политическую обусловленность помощи на цели реконструкции Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством кроме политических соображений аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной экономической помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно будет вести к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и структур, различных аффилированных с ним милиций, удерживающих власть на местах[14]. Положение осложняется ещё и тем, что руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономической реконструкции, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчёт при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут и измениться в случае, если Дамаск проявит достаточную твёрдость. Показательны в этом отношении заявления президента Асада о том, что «сирийцы способны самостоятельно восстановить свою страну» и «помощь стран Запада в этом им не понадобится»[15]. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения в позициях между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчёте на скорую стабилизацию или участие компаний своих государств в выгодных проектах[16].

Сегодня очевидно, что выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества с учётом того, что тяжёлые политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы ближневосточного региона. Здесь могла бы быть найдена та точка совпадения интересов, которая позволила бы увязать многосторонние действия на политическом треке в один стабилизационный пакет.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют на сегодня не менее одной трети перемещённых лиц во всём мире. В результате конфликта, по данным ООН, лишилось мест постоянного проживания около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещённых лиц). Наибольшее количество беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.)[17]. Эта проблема продолжает оказывать депрессивное воздействие на экономику соседних стран, создаёт для них серьёзные внутриполитические и социальные трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трёх лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле[18].

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду очевидных причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, проведение выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.),которые были бы признаны как легитимные. По призыву России и во многом благодаря её инициативам в середине 2018 г. начался процесс возвращения беженцев, в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции в районы, не контролируемые правительством Сирии. Началу полномасштабного возвращения препятствует целый ряд обстоятельств. В первую очередь, это позиция США и стран-членов ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольного и безопасного возвращения пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В контактах с правительством Сирии его представители добиваются более широкого присутствия в Сирии для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия[19]. Объективно говоря, сложная военно-политическая обстановка, сохраняющаяся неопределённость с перспективами политического процесса не создают достаточных условий для скорого возвращения беженцев, а с течением времени такая вероятность, как показывает, например, боснийский опыт, будет сокращаться. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия»[20].

Для создания внутренней среды, которая стимулировала бы начало широкомасштабного процесса возвращения, требуется, по международной практике в других конфликтных зонах, соблюдение целого ряда предварительных условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность возвращения к прежним местам проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства Сирии — насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого соответствующая политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий официального Дамаска на этом направлении постконфликтной реконструкции Сирии. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. Закон №10 о недвижимости[21]. Новый закон даёт правительству Сирии возможность изымать недвижимость и пускать её под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев представлялось практически нереальным. По многим оценкам, продвигаемый властями закон направлен против противников режима с целью создать условия для заселения районов новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки в правоприменение, сам факт принятия этого Закона не способствовал восстановлению доверия и имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации множества спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, — изменения самого менталитета от мышления категориями «победитель получает всё» на логику подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побеждённых». Такие перемены займут, разумеется, довольно продолжительное время с учётом сопротивления со стороны тех сил внутри режима, которые не заинтересованы в коренных реформах, и со стороны радикальных исламистов, не готовых к компромиссам.

Таким образом, реально складывающаяся обстановка подсказывает необходимость выстраивать целостный подход, подразумевающий движение одновременно по трём направлениям — конституционно-политическое устройство, экономическая реконструкция и возвращение беженцев. На определённом этапе первое звено в этой цепочке может и должно быть приоритетным.

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

За годы военных усилий Россия, в том числе её военная дипломатия, достигла многого из тех стратегических целей, которые ставились перед си­рийской операцией:

• поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;
• предотвращён приход к власти радикальных исламистов с даль­нейшей дестабилизацией всего региона и переливом воинствую­щего исламизма на территорию России;
• ИГИЛ как террористическое территориальное образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную анти­террористическую коалицию, к чему призывала Россия, создать не получилось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но всё же на параллельных курсах;
• под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей сирийской территории;
• закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;
• подтверждён статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какая должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и политической дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путём помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договорённостей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате — не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется проявить искусство дипломатического маневрирования, чтобы сохранить взаимопонимание со своими партнёрами по Астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть от себя Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними будет непростой задачей.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, США отнюдь не намерены сворачивать своё военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, в данном случае не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истэблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для продвижения на политическом треке. Вопрос в том, что понимать под политическим решением — урегулирование на долговременной основе или его имитация путём поверхностных изменений. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен теперь проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как её наметил президент Сирии Башар Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, то использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации»[22].

Такой подход таит в себе немалые опасности. Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон отнюдь не гарантирует наступление мира, если проблемы, изначально ставшие источником конфликта, остаются нерешёнными и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признаёт,что России принадлежит «ключевая роль», но в то же время ставит препятствия, добиваясь от неё оказания давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, но трудным партнёром. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определённой степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет— то любой из действующих игроков на сирийском направлении имеет возможности дестабилизировать обстановку, сыграв роль спойлера.

В интересах России вести дело к урегулированию на устойчивой основе, исходя из того понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением такой властной конструкции, которая опиралась бы на действительно инклюзивную базу, представляющую широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе политические интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет также восстановление отношений Сирии не только с её ближайшим окружением — здесь наметились некоторые сдвиги, — но и с внешним миром. В интересах России добиваться такого урегулирования, которое было бы итогом международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. В том случае, если Россия более открыто и понятно обозначит свои стратегические интересы в Сирии и готовность к многосторонним компромиссам, у неё имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов неконфронтационным путём. Растопить лёд взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путём долгих, терпеливых и, главное, непрерывных многосторонних усилий в различных комбинациях.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Сирия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138497 Александр Аксененок

На долгую память

Вина, покаяние и компенсации в мировой политике

Кира Сазонова – доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления РАНХиГС при президенте РФ.

Резюме Правилен ли бесконечный пересмотр истории – вопрос философский, однако можно с уверенностью сказать, что политические и юридические последствия подобного переосмысления уже стали неотъемлемой частью международной повестки.

В последние годы государства активно используют застарелые обиды в качестве фактора, способного повлиять на международные отношения. Одним из самых обсуждаемых событий начала 2019 г. стал очередной эпизод в вопросе делимитации Южно-Курильских островов. Ситуация с Курилами – показательный пример того, насколько удобно порой разыгрывать историческую карту в современном политическом противостоянии. Подобные баталии особенно часто разворачиваются в российско-украинских отношениях – века совместной истории дают о себе знать. Самое интересное начинается, когда в двусторонние тяжбы вмешиваются третьи страны. Так, в самом конце 2018 г. Палата представителей Конгресса США приняла резолюцию о признании украинского голодомора 1932–1933 гг. сознательным геноцидом украинского народа со стороны советского руководства. Попытки объяснить, что в ту эпоху сгинули тысячи советских граждан не только украинского происхождения вызвали лишь ответную агрессию и поток новых оскорблений.

Отношения России со странами Балтии также существенно осложняются полувековой совместной историей. Именно Эстония, Литва и Латвия в 1988–1989 гг. начали процесс одностороннего провозглашения независимости, которое вошло в учебники истории как «парад суверенитетов». Противостояние сторонников независимости и частей Советской армии в Вильнюсе в январе 1989 г. перешло в горячую фазу, в результате чего погибло четырнадцать человек. 27 марта 2019 г. суд Литвы заочно приговорил последнего министра обороны СССР Дмитрия Язова, которого литовская сторона считает организатором операции, к десяти годам тюрьмы. Обвинительные приговоры, как очные, так и заочные, вынесены еще нескольким бывшим советским офицерам. Вопрос о том, как должны вести себя официальные власти в случае гражданских волнений, многие годы остается открытым. Примеры Виктора Януковича и киевского Евромайдана в 2014 г., Мариано Рахоя и Каталонии в 2017 г., Эммануэля Макрона и «желтых жилетов» в последние несколько месяцев свидетельствуют о том, что универсальных рецептов не существует и каждый руководитель действует на свой страх и риск.

Прибалтийские страны в последние годы все активнее разыгрывают карту «советской оккупации», требуя от России многомиллиардных компенсаций. Продвигается концепция реституционизма, согласно которой каждый год из пятидесяти, которые Латвия, Эстония и Литва провели в составе СССР, должен быть щедро компенсирован.

Вероятность получения хоть каких-нибудь реальных сумм в случае выставления многомиллиардных счетов за «советское прошлое», а также всяческие «аннексии» и «оккупации» составляет примерно один шанс из тысячи. Но обвинения, подкрепленные финансовой составляющей и конкретными цифрами, всегда выглядят куда весомей в политических дебатах.

Российская Федерация также не осталась в стороне от захватившего многие государства тренда на «исторические компенсации». Так, в конце марта текущего года спикер Государственной думы РФ Вячеслав Володин предложил рассмотреть вопрос о выставлении Киеву внушительного счета за годы нахождения Крыма в составе Украины: «Через наши парламентские структуры, европейские структуры мы с вами возьмем и обяжем Украину компенсировать то, что потерял Крым за эти 25 лет». К сожалению, амбициозным мечтам о справедливости вряд ли суждено стать явью, поскольку никаких юридических механизмов для их воплощения в жизнь попросту не существует. Нет ни международных судов с соответствующей юрисдикцией, ни механизмов имплементации. Международное правосудие пока даже близко не подобралось к тому уровню развития, которое позволяет ждать реальных международно-правовых последствий подобного заявления, а также добиться каких-либо реальных выплат.

Но не только постсоветское пространство лелеет былые обиды. В 2018 г. резко обострилась напряженность между Японией и Южной Кореей по вопросу о так называемых «женщинах для утешения», которых в 1930–1945 гг. заставляли заниматься проституцией. Аналогичные претензии к Японии имеют Китай, Индонезия и Вьетнам, но именно с Сеулом в 2015 г. удалось заключить примирительное соглашение в обмен на официальное признание вины, принесение извинений и выплату компенсации на общую сумму более 8 млн долларов. Однако новый президент Мун Чжэ Ин заявил, что извинения были формальные и неискренние, а компенсация недостаточной, и сегодня старый вопрос вновь мешает дружбе двух стран.

Еще один важный политический тренд – пересмотр собственной истории в рамках текущего политического дискурса. Например, в России активно обсуждается необходимость переоценки участия Советского Союза в Афганской войне. Хотя Съезд народных депутатов СССР в 1989 г. осудил ввод советских войск в Афганистан, тридцать лет спустя вопрос вновь поднимается в Государственной думе, при этом со ссылкой на загадочные «принципы исторической справедливости». Барометром политических настроений россиян являются бесконечные социологические опросы об отношении к личности и деяниям Иосифа Сталина, а также сакраментальный вопрос о том, «ощущаете ли Вы ностальгию по советскому прошлому».

Призраки ушедших лидеров гуляют и по Европе, где действующие политики явно уступают по яркости и харизме своим предшественникам. В начале года правительство Испании приняло решение перезахоронить останки Франсиско Франко из Долины Павших, которая должна стать не местом паломничества поклонников диктатора, а местом примирения. Более того, социалистическая партия пролоббировала закон «Об исторической памяти», который признает Долину Павших мемориалом жертв франкизма, что и вызывает необходимость перенести могилу каудильо. В свою очередь Народная партия полагает, что перенос захоронения и попытки переименования улиц – неудачная попытка забыть собственную историю или разделить ее на черное и белое.

В 2019 г. в Румынии отмечается 30-летие расстрела семьи Николае Чаушеску, рейтинги которого в современном румынском обществе неуклонно растут. Чаушеску, безусловно, спорная личность, а также политик, активно использовавший репрессивные методы управления. Однако наспех проведенное судилище, обвинения в наличии иностранных счетов, которые так и не были найдены – все это заставляет задуматься о том, можно ли отдавать судьбу главы государства в руки собственного народа или имеет смысл развивать международные суды и трибуналы, способные обеспечить хоть какую-то объективность судейства.

Коллективное бессознательное

Психологи считают, что память человека – это не набор реальных фактов, а лишь совокупность восприятия этих фактов конкретным сознанием, пропущенная сквозь призму индивидуального опыта и темперамента. Именно поэтому свидетели одного и того же происшествия нередко расставляют разные акценты, вплоть до формирования «ложных воспоминаний». Коллективная память существует по тем же законам. Любое государство сознательно использует примеры подвигов и геройства для формирования духоподъемных образов для агитации и пропаганды. Со временем такие примеры становятся легендами и все дальше и дальше отходят от реальных событий.

То, что исторические события активно используются в политическом дискурсе, можно частично объяснить ростом влияния информационного компонента на мировую политику. Однако данная причина не является исчерпывающей. Во-первых, эксплуатировать дела минувших дней в актуальной повестке – очень удобно. События происходили давно, живых свидетелей либо не осталось, либо почти не осталось, реальные факты как геройств, так и злодейств обросли мифами и могут интерпретироваться весьма вольно. Во-вторых, государство консолидируется образами, которые впитываются со школьной скамьи, а значит, любые попытки покуситься на них воспринимаются как враждебные, что может вести к разжиганию межгосударственных противоречий.

Большинство современных государств вправе иметь внушительный список взаимных обид и претензий. Показательным примером того, как можно забывать эти обиды или хотя бы делать вид, что они забыты, является Европейский союз. Описание войн и конфликтов между европейскими народами потянет на десятки увесистых томов. Тем не менее после Второй мировой войны на западной части европейского континента воцарился не просто мир, но появилось общее «пространство людей, товаров и услуг», объединенных «европейскими ценностями». Безусловно, демарш Великобритании в форме Брекзита против европейской директивной системы, а также подъем «альтернативных» сил на континенте пошатнули позиции самого амбициозного интеграционного проекта в мире, но суть его остается неизменной – создание системы экономических обязательств, при которых война является наихудшим выходом из всех возможных.

Око за око?..

Проблема международно-правовой ответственности государств и индивидов является, наверное, самой философской из всех юридических, поскольку ставит вопросы, не имеющие однозначного ответа. Сколько стоит человеческая жизнь? А три миллиона жизней? Влияют ли на стоимость гендерные, возрастные, этнические и религиозные характеристики погибших? На кровь обязательно нужно отвечать кровью или справедливого суда достаточно? Какой суд можно считать справедливым и где взять судей, которые были бы беспристрастны или хотя бы стремились к беспристрастности? Кто должен нести ответственность за развязывание войн, геноцид, апартеид и прочие преступления – лидер государства, политическая элита, весь народ? И имеют ли эти злодеяния сроки давности? И это лишь неполный перечень вопросов, с которыми действующей системе международного правосудия приходится работать последние десятилетия. На многие из них ответы так и не найдены.

Когда жажда справедливости не дает забыть об исторических обидах целым странам и народам, вполне очевидно желание обратиться в судебные инстанции. Вопрос лишь в том, какой именно суд выбрать – международный или национальный. Первый вариант представляется наиболее логичным. Проблема в том, что выбор международных судебных инстанций, куда можно было бы обратиться по поводу «исторических обид», невелик. Первое, что приходит в голову – Международный суд ООН. Процесс будет долгим, трудным, а также сопряженным с массой ограничений, самым ощутимым из которых является то, что решение суда будет иметь лишь рекомендательный характер.

Судьбу же конкретного государственного деятеля, проводившего преступную политику, может решить либо трибунал (создание которого нужно согласовать через Совет Безопасности ООН), либо Международный уголовный суд (МУС).

Идея создания МУС обсуждалась более полувека. Он задумывался как институт, обладающий юрисдикцией в отношении тягчайших международных преступлений (геноцида, апартеида и преступлений против человечности) и способный преодолевать должностные иммунитеты любых политических деятелей, в том числе глав государств. Менее чем за пятнадцать лет работы МУС стало очевидно: надежды на то, что он выведет международное правосудие на новый, доселе невиданный уровень, не оправдались. Во-первых, МУС обнаружил предвзятость и избирательность (большая часть дел возбуждается в отношении африканских лидеров); во-вторых, он имеет колоссальное число ограничений, главным из которых является то, что любое государство может либо вовсе не участвовать в его деятельности, либо в любой момент отозвать свою подпись. Например, в 2002 г. из него вышли США, посчитав, что участие в работе суда ущемляет их национальный суверенитет. В 2016 г. свою подпись отозвала Российская Федерация, указав на крайне низкую эффективность суда, который за пятнадцать лет вынес всего четыре приговора, израсходовав при этом более миллиарда долларов. Бывают причины и вовсе банальные: например, после объявления в 2018 г. о начале расследования преступлений, в которых мог быть замешан действующий филиппинский президент Родриго Дутерте, Филиппины отозвали свою подпись.

Не виновен, но больше так не делай

Поскольку человеческая жизнь по историческим меркам весьма непродолжительна, очень часто международное правосудие в отношении отдельных индивидов не успевает свершиться. Ответственность государства остается актуальной гораздо дольше. В настоящее время «рабочими» считаются три формата международной ответственности, которые можно вменить государству: во-первых, реституция в виде конкретных материальных ценностей; во-вторых, денежная компенсация (самая простая форма ответственности до тех пор, пока не встает вопрос о размере компенсации за тысячи смертей); в-третьих, сатисфакция, предполагающая признание государством вины и принесение официальных извинений.

Запрет иметь собственную армию также является весьма дискуссионной формой международной ответственности. Пример Германии и Японии, которые полвека спустя после запрета на собственные вооруженные силы смогли сначала создать «силы самообороны», а затем и полноценные армии, свидетельствует о том, что бессрочным данный запрет быть не может.

Часто бывает так, что государство вообще не несет никакой ответственности за совершение преступлений, будь то война, массовое истребление, сегрегация, принудительная стерилизация и прочее. Причин масса: прошло слишком много времени, и политическая ситуация изменилась; на момент совершения преступлений отсутствовали международные договоры, за несоблюдение которых можно было бы привлечь государство; отсутствие органов правосудия с соответствующей юрисдикцией и прочее.

Потенциально самым «долгоиграющим» форматом международной ответственности является сатисфакция, поскольку извиниться никогда не поздно. Именно поэтому в Японии до сих пор ждут извинений от США за бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а в Армении – признания Турцией геноцида армян в Османской империи. Сатисфакцию может осуществлять и международная организация. Например, в конце 2016 г. ООН взяла ответственность за действия своего миротворческого контингента, которые способствовали вспышке эпидемии холеры на Гаити в 2010 г., унесшей жизни десяти тысяч человек. В марте 2018 г. 62% опрошенных сербов заявили, что не приняли бы извинения НАТО за бомбардировки Югославии. Собственно, пока альянс вовсе не собирается их приносить.

Определить время, по истечении которого государствам становится уже не комильфо обижаться друг на друга, практически невозможно. Например, польские историки в обосновании причин неприязни к России копают минимум от Речи Посполитой, плавно подводя к катынским событиям и заканчивая катастрофой Ту-154 с президентом Лехом Качиньским на борту в 2010 году.

Когда еще живы свидетели событий, вполне понятно, что боль не утихает – это касается и тех, кто выжил после атомной атаки на японские города, и тех, кто пострадал от применения «Агента “Оранж”» во Вьетнаме. В то же время с момента ирландского голодомора, памятники которому появляются все чаще, прошло уже более полутора веков, геноцида армян и геноцида в Намибии – более сотни лет, а актуальность этих событий все еще весьма высока.

Но что же делать, если привлечь государство к ответственности через международные суды не удается? Можно попробовать действовать напрямую через органы национального правосудия. На первый взгляд, шансы ничтожно малы (просто представьте – вы приходите в своей стране в суд и просите призвать к ответственности другое государство). Как ни странно, именно данный вариант получил большой резонанс в последние годы, благодаря принятию в США в сентябре 2016 г. закона «Правосудие в отношении спонсоров терроризма» (JASTA). Этот документ позволяет американским гражданам подавать иски в национальные суды против тех государств, которые они считают виновными в теракте 11 сентября 2001 года. Поскольку большинство террористов были подданными Саудовской Аравии, на саудитов обрушились иски. Ситуация с американскими исками стала одним из ключевых вопросов, которые наследный принц Мохаммед бин Салман Аль Сауд обсуждал с Дональдом Трампом весной 2018 г., так и не придя к согласию. Естественно, юридических механизмов заставить государство платить по данной схеме не существует, однако всегда остаются политические и экономические рычаги давления, в том числе старые добрые санкции.

Государства, пострадавшие от американских действий, также пытались реагировать подобным образом. В начале XXI века во Вьетнаме была создана ассоциация жертв «Агента “Оранж”», токсичного дефолианта, который ВВС США использовали полвека назад. Ассоциация потребовала от американского правительства компенсации. В 2006 г. Конгресс признал ответственность за применение во Вьетнаме дефолиантов, но все ограничилось лишь констатацией факта. В 2011 г. Конгресс обсуждал перспективы учреждения программы выплат пострадавшим от «Агента “Оранж”», включающую помощь медицинским учреждениям Вьетнама, занимающимся инвалидами той войны. Однако программа так и не была принята. Кроме того, жители Вьетнама и Южной Кореи неоднократно пытались призвать к ответственности компанию Monsanto, производившую «Агент “Оранж”», и подавали иски как в суды своих государств, так и в американские, но безуспешно.

В Марокко действует ассоциация потомков марокканцев, пострадавших от химического оружия, которое Испания применяла во время Рифской войны 1921–1926 гг. Члены ассоциации пытаются добиться компенсаций от испанского правительства, но пока без особых результатов.

Можно констатировать, что признание государством собственной вины по-прежнему является существенным камнем преткновения в процессе реализации международной ответственности. А вот признание чужой вины – это сугубо личный и добровольный акт каждого государства. Например, официальное признание геноцида армян на государственном уровне по-прежнему самый простой способ испортить отношения с Турцией. Как правило, Анкара реагирует нотами протеста, отзывом послов и гневными комментариями. Тем не менее за последние пять лет на данный шаг решились Австрия, Люксембург, Болгария, Бразилия и Парагвай в 2015 г., Германия в 2016 г., Чехия и Дания в 2017 г., а также Нидерланды в 2018 г. В крайне неловкое положение в прошлом году попал Израиль, в парламенте которого сначала официально анонсировали голосование о признании факта геноцида, а затем отменили его.

Сложно сказать, чего больше в этих решениях – цепной реакции по типу «сосед признал – почему бы и нам не признать» или стремления уколоть политическую элиту Турции. Или же правительствами движет искреннее желание почтить память жертв геноцида? Может, и так, но почему должно было пройти более ста лет для того, чтобы это желание вдруг возникло? И правильно ли использовать «политику памяти» в качестве разменной монеты?

Важно отметить, что Турция со времен Мустафы Кемаля Ататюрка последовательно отрицает факт армянского геноцида, считая данную тему лишь поводом для политических спекуляций. За «очернение турецкой нации» в форме признания геноцида по-прежнему сохраняется уголовное наказание сроком до двух лет тюрьмы. Предложение президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана создать совместную турецко-армянскую комиссию историков для установления фактов не получило продолжения.

В феврале 2019 г. Эммануэль Макрон подписал указ, согласно которому 24 апреля во Франции, где проживает самая большая в Европе армянская община, будет отмечаться как Национальный день памяти жертв геноцида армян. Любопытно, что во Франции, столь толерантной к одним меньшинствам, в последние пять лет происходит процесс нарастания неприязни к другой этнической группе – евреям. Антисемитизм вообще может служить одним из наиболее ярких проявлений беспричинной неприязни к конкретному народу. Массовое признание холокоста как великой трагедии еврейского народа (и всего человечества), а также создание государства Израиль в 1948 г. привели к тому, что вторая половина XX века в целом характеризовалась толерантным отношением к евреям. В 1965 г. Папа Римский Павел VI подписал буллу, в которой снимал с евреев «коллективную историческую вину» за распятие Христа. В 2011 г. Бенедикт XVI в своей книге «Иисус из Назарета» резонно отметил, что евреями были не только те, кто распял Иисуса, но и сам Христос и его первые последователи. Но если богословские оценки становятся все мягче и деликатнее, то на светском уровне немотивированные вспышки антисемитизма происходят все чаще.

По данным социологического исследования новостной службы CNN, 20% французской молодежи даже не слышали о холокосте. Многочисленные опросы и аналитические доклады последних пяти лет свидетельствуют об эпидемии юдофобии на Западе. При этом наблюдается заметная асинхрония между действиями правительств и настроениями отдельных категорий населения. С одной стороны, в 2018 г. Совет Европейского союза единогласно принял «Декларацию по борьбе против антисемитизма и развития общих подходов в сфере безопасности для лучшей защиты еврейских сообществ и институтов в Европе». С другой стороны, усилиями отдельных граждан антисемитизм стал переходить в практическую плоскость – убийства, погромы, теракты в синагогах.

Признание холокоста или же геноцида армян являет собой просто непаханое поле для исследователей. Важно отметить, что данная тематика, при всей своей актуальности, практически не имеет правовых основ. Любое признание (нового государства, сменившегося правительства, исторического события и так далее) – это всегда односторонний добровольный акт государства. В марте текущего года резонансное заявление президента США Дональда Трампа о признании Голанских высот территорией Израиля заставило скрупулезно изучать историю Шестидневной войны 1967 г. даже тех, кто был весьма далек от хитросплетений ближневосточной политики. Более того, информационное пространство наводнили публикации, проводящие параллель между Голанскими высотами и Крымом.

До тех пор, пока институт признания продолжит оставаться «черной дырой» международного права, где процветают «двойные стандарты» и абсолютный волюнтаризм, подобные дестабилизирующие ситуации будут происходить постоянно. Ни резонансная ситуация 2008 г., когда одни и те же страны совершенно по-разному реагировали на самопровозглашенные государства Косово, Абхазию и Южную Осетию, ни случай 2014 г., когда Россия и западные государства резко разошлись в вопросе признания правомерности событий на Украине, не подтолкнули международное сообщество к внесению уточнений в данный вопрос. Именно поэтому очередные «грабли» в виде противостояния Николаса Мадуро и Хуана Гуайдо в Венесуэле, вызывающие полярную реакцию в мире, вряд ли существенно изменят сложившееся положение, при котором признание продолжает оставаться самым политическим из всех юридических действий государства.

Сам себе судья

Единственным по-настоящему рабочим форматом получения от государств компенсации за те или иные исторические события является добровольное признание собственной вины.

Наиболее впечатляющим примером того, как страна последовательно и вдумчиво несет крест в виде груза международной ответственности за весь последний век собственной истории, является Германия. В 2010 г. немецкое правительство завершило выплату репараций за Первую мировую войну. По итогам Второй мировой войны, помимо серьезных официальных обременений по положениям послевоенных договоров, в течение всей второй половины XX века германское правительство по собственной инициативе принимало различные законы для возмещения ущерба жертвам войны и холокоста. В 2000 г. Бундестаг принял закон о создании специального фонда «Память, ответственность, будущее» для выплаты компенсаций лицам, работавшим по принуждению, и некоторым другим жертвам нацистского произвола. В начале 2019 г. Германия выделила 12 млн евро пережившим блокаду Ленинграда, в очередной раз отметив, что признает ответственность за преступления вермахта.

В феврале этого года мировые СМИ облетела новость о том, что более двух тысяч человек, проживающих во Франции, Бельгии, Польше, Чехии и других европейских странах, по сей день получают пенсии от немецкого правительства за «верность, преданность и подчинение», установленные Гитлером еще в 1941 году. Назрел настоящий скандал: как публичное осуждение нацизма может сочетаться с выплатой пенсий пособникам данного режима? Общественное возмущение вполне объяснимо, однако можно посмотреть на ситуацию с другой стороны. Германия всячески подчеркивает, что принимает на себя ответственность за все деяния предыдущих правительств, какими бы они не были. Более того, Германия продолжает очищаться и от иных, гораздо менее известных широкой публике исторических деяний. В начале XX века немецкие солдаты совершили массовое истребление племен гереро и нама на юго-западе Африки, уничтожив более 70 тысяч человек. В 2011–2018 гг. Германия несколько раз передавала Намибии останки коренных жителей Намибии, которые хранились в немецких музеях, а также принесла официальные извинения.

Франция в последнее время также отличилась в данной области. Так, в сентябре 2018 г. Эммануэль Макрон впервые официально признал, что французские солдаты применяли пытки при подавлении восстаний в Алжире в 1950-х гг., и принес за это извинения.

Отдельное направление исторической ответственности государств – признание вины за действия предшествующих правительств в отношении собственных граждан. Примером может служить политика принудительной стерилизации, практиковавшаяся в Швеции в 1935–1975 гг., одним из идеологов которой была Альва Мюрдаль (по иронии судьбы – лауреат Нобелевской премии мира 1972 г. за гуманитарные заслуги перед человечеством). Стерилизации подвергались граждане, признанные умственно или расово неполноценными. Только в конце XX века, после ряда журналистских расследований и широкой огласки, шведское правительство начало выплату компенсаций пострадавшим.

Еще один пример – ответственность за расовую сегрегацию в США, которая формально завершилась в конце 1960-х гг., однако ее последствия оказывают колоссальное влияние на современное американское общество. Своеобразной гиперкомпенсацией можно считать «позитивную дискриминацию», выражающуюся в создании максимально комфортных условий для некогда дискриминируемых категорий. Реванш афроамериканцев можно наблюдать в самых разных областях, начиная от номинаций на музыкальные и кинематографические премии и заканчивая членством в американском Конгрессе.

Есть и более впечатляющие в плане сроков давности примеры. В 2001 г. губернатор штата Массачусетс подтвердила невиновность девятнадцати «салемских ведьм», казненных в конце XVII века. В 2008 г. парламент Швейцарии оправдал Анну Гёльди – последнюю женщину в Европе, приговоренную в 1782 г. к смерти за ведьмовство.

В особую категорию можно отнести ответственность государств за события, связанные с колониальной эпохой и ее последствиями. Так, в 2004 г. в Новой Зеландии была создана партия, представляющая интересы коренного народа маори. В Австралии с 2007 г. вещает Национальное аборигенное телевидение. Правительство Японии в 2008 г. признало айнов коренным населением японских островов. В 2009 г. Конгресс США принес официальные извинения североамериканским индейцам за «множество случаев насилия, плохого обращения и пренебрежения». Кроме того, термин Indians в Соединенных Штатах постепенно заменен на политкорректное Native Americans, а в Канаде – на First Nations.

В последние годы в американском публичном пространстве активно развивается запрет на «культурную апроприацию», предполагающую использование одной культурой символов и развлекательных атрибутов, которые могут задеть чувства представителей другой культуры. Например, бейсбольная команда штата Огайо с 2019 г. отказалась от карикатурного изображения вождя Ваху в качестве своего логотипа. Индейские активисты добивались этого более полувека.

В данную тенденцию вписывается и сознательный отказ от любого, хотя бы и косвенного намека на темный цвет кожи, в том числе запрет на грим blackface. Так, в Метрополитен-опера уже четыре года исполнители партии Отелло не используют темный грим, а Наташу Ростову в бродвейской постановке «Война и мир» 2016 г. сыграла чернокожая актриса.

* * *

Таким образом, формат современных международных отношений не позволяет, подобно герою фильма «Брат», утверждать, что «сила – в правде», поскольку становится все очевиднее, что правда у каждого своя. Практически каждое государство позиционирует себя на международной арене, отталкиваясь от собственной исключительности и уникальности. При этом поводы для гордости и поднятия самооценки не всегда должны быть видны невооруженным глазом. Необязательно быть США с их третью мирового ВВП, Россией – с самым большим ядерным арсеналом или Китаем – с населением, уверенно приближающимся к полутора миллиардам человек. Постоянное возвращение к истории во многом объясняется тем, что, каким бы ни было настоящее той или иной страны, в ее прошлом всегда найдется повод для гордости. Финляндия как родина Санта-Клауса привлекает огромное число туристов. Ирландия позиционирует себя как страна с наибольшим в мире количеством нобелевских лауреатов по литературе на душу населения. Небольшая по размерам Италия лидирует в списке всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

История не знает сослагательного наклонения, поэтому все плохое и все хорошее в результате привело нас к той точке, в которой мы находимся сегодня. А вот куда двигаться дальше – вопрос открытый. Джон Локк полагал, что память подобна медной доске, покрытой буквами, которые со временем сглаживаются, если не обновлять их резцом. Когда речь идет о политической конъюнктуре, резцом порой начинают работать особенно усердно. Правилен ли бесконечный пересмотр истории – вопрос философский, однако можно с уверенностью сказать, что политические и юридические последствия подобного переосмысления уже стали неотъемлемой частью международной повестки.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 июля 2019 > № 3069853 Кира Сазонова

Терроризм трансграничен

Заместитель министра обороны РФ генерал-полковник Александр Фомин о глобальной безопасности, экспансии НАТО и ситуации в Сирии.

В преддверии VIII Московской конференции по международной безопасности замглавы российского военного ведомства дал интервью RT, в котором, в частности, рассказал о негативных последствиях выхода США из ДРМСД, вмешательстве Вашингтона во внутренние дела Венесуэлы и реакции России на продвижение НАТО на восток. «Красная звезда» предлагает это интервью также вниманию своих читателей.

– Александр Васильевич, каковы задачи Московской конференции по международной безопасности?

– Это мероприятие проводится уже в восьмой раз. Растёт его популярность и число посетителей. Предыдущую конференцию посетили 30 министров обороны и 14 заместителей, 850 человек из 95 государств. В этом году мы ожидаем свыше одной тысячи гостей из 111 стран.

35 делегаций будут возглавлять министры обороны, 19 – заместители глав военных ведомств и начальники генеральных штабов. Цель конференции – проведение честного, равноправного диалога, свободного от каких-либо клише и идеологических штампов. Мы открыты для всех, кто хочет поделиться своими идеями по вопросам глобальной и региональной безопасности.

– Удалось ли США повлиять на своих союзников среди стран НАТО и Ближневосточного региона, чтобы они понизили уровень своего участия в конференции?

– Вашингтон оказывает давление на своих партнёров. К сожалению, эти шаги приносят свои плоды. Страны Североатлантического альянса и Европы примут участие в конференции в ограниченном составе – в основном будут делегированы представители оборонных ведомств, которые аккредитованы в Москве. При этом в мероприятии подтвердили участие 16 арабских государств, что говорит о многом.

– Какие основные темы будут обсуждаться на заседаниях и в кулуарах конференции?

– Вопросы глобальной и региональной безопасности на всех континентах – в Америке, Европе, Африке и Азии. Проблемы, связанные с противоракетной обороной и размещением вооружений в космосе. Основной темой конференции станет ситуация в Сирии и Ираке – этому вопросу будут посвящены пленарное заседание и специализированная секция. После уничтожения основных очагов терроризма в этих странах главная задача заключается в обеспечении гуманитарных операций, восстановлении экономики и инфраструктуры, возвращении беженцев.

– Сейчас динамично развивается ситуация на севере Африки – в Алжире, Ливии и Судане. Вопросы обеспечения стабильности в этом регионе будут обсуждаться на конференции?

– Да, в том числе.

– Что произошло с военной точки зрения в связи с недавним выходом США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД)?

– В 2001 году Вашингтон объявил о своём выходе из Договора по противоракетной обороне. Решение США по ДРСМД – это очередной очень серьёзный и безответственнейший шаг по дальнейшему разрушению архитектуры глобальной и региональной безопасности. Стоит сказать и о продвижении стран НАТО на восток, приближении к границам Российской Федерации, размещении дополнительных воинских контингентов и мощнейших систем вооружения. Москва будет вынуждена реагировать на эти шаги и даст адекватный ответ. Как сказал Президент России Владимир Путин, – в рамках выделенных бюджетных ассигнований.

– Что говорят страны – члены НАТО и ваши европейские коллеги по поводу таких действий США? Стоим ли мы на пороге новой гонки вооружений?

– Вашингтон и государства альянса постоянно выступают с заявлениями о «российской угрозе» и повторяют их как заклинание, как мантру. Эти штампы используют в первую очередь наши европейские партнёры. Они предназначены лишь для оправдания их агрессивных действий, направленных против России. При этом в ходе двусторонних контактов с европейскими странами и членами НАТО мы временами слышим другую, более объективную оценку ситуации. Наши партнёры понимают, откуда в действительности исходит угроза миру. Они осознают, что дальнейшее продвижение на восток, милитаризация приграничных с Россией стран не могут не привести к усилению гонки вооружений и эскалации обстановки в регионе. Наши партнёры готовы признать, что сейчас нужна деэскалация ситуации.

– Как складываются отношения между Россией и входящей в НАТО Турцией?

– Сейчас наши отношения с Турцией, нашим соседом и партнёром, находятся на подъёме по всем направлениям: в политике, экономике и в военно-техническом сотрудничестве. Мы взаимодействуем по Сирии. Турецкая сторона является одной из сторон – гарантов астанинского процесса. Без взаимодействия было бы невозможно решить ряд вопросов политического урегулирования в Сирии, таких как создание зоны деэскалации в Идлибе. В скором времени планируется поставка Турции первой части комплекса С-400. Мы активно взаимодействуем и по другим проектам.

– Как бы вы могли прокомментировать ситуацию с поставкой Турции С-400 и реакцией на эту сделку Вашингтона?

– Наши турецкие партнёры проявили потрясающую твёрдость духа, несмотря на мощнейшее давление США из-за проекта С-400.

По своей надёжности, тактико-техническим характеристикам и боевой эффективности этот ЗРК превосходит все существующие комплексы на Западе. С-400 предназначен для уничтожения всех современных и даже перспективных целей воздушно-космического нападения. Данный ЗРК способен поражать цели, летящие со скоростью 4800 м/c, которые ещё даже не созданы. Этот комплекс может сбивать все летательные аппараты, построенные по аэродинамической схеме, крылатые и баллистические ракеты, их отделяющиеся головные части.

У С-400 есть ещё одно преимущество – он конкурентоспособен по цене по сравнению с западными аналогами. Данный комплекс хотят приобрести не только страны Ближневосточного региона, но и другие государства. В этом направлении ведутся контакты.

– На какой стадии находится диалог с Турцией по Идлибу?

– Мы создали вместе с турецкими партнёрами в этой провинции так называемую зону демилитаризации. Она предназначена для вывода тяжёлых систем вооружений и боевиков. Мы ведём очень активную работу с Анкарой по организации силами военно­служащих РФ и Турции скоординированного патрулирования в этой зоне.

– США ранее объявили о победе над ИГ в Сирии. Есть ли у вас опасения по поводу того, что эта террористическая организация может вернуть под свой контроль ряд территорий на восточном берегу Евфрата?

– Тезис США об уничтожении ИГИЛ не в полной мере соответствует действительности. Это не совсем спокойный регион. В нём сохранилась инфраструктура боевиков, действуют остатки отдельных бандформирований. Мы считаем, что необходимо прекратить их поддержку и позволить правительственным войскам Сирии завершить операцию по освобождению своей территории от всех бандитских группировок. В противном случае угроза возвращения ИГИЛ останется.

– Вы не опасаетесь того, что боевики появятся на севере Африки, в районе Сахеля, или уйдут в Афганистан и Центральную Азию?

– Они перемещаются из одного государства в другое – к сожалению, такова реальность. Боевики уже переходили в район Северной Африки, в частности в Ливию, спускались в Центральную Африку, доходили до юга материка. Они также перетекают в Афганистан — одни закрепляются на афганской территории, другие направляются в Юго-Восточную Азию. Боевики представляют угрозу для стран Центральной и Средней Азии. В конце концов, они есть и в Европе – терроризм и экстремизм трансграничны.

– Готова ли Россия сотрудничать с Китаем по противодействию террористическим организациям в Центральной Азии?

– Мы взаимодействуем с КНР, в том числе и по вопросам борьбы с терроризмом. Проводятся активные контакты по линии наших специальных служб, деятельность которых направлена на противодействие сепаратизму и экстремизму. Кроме того, в рамках Шанхайской организации сотрудничества мы создали Региональную антитеррористическую структуру. Проводится очень активная работа, в том числе и по линии экспертной группы, которая была учреждена по инициативе Министерства обороны России.

– Вашингтон не скрывает своего намерения свергнуть режим в Венесуэле, затем – на Кубе и в Никарагуа. Как будет развиваться ситуация в этом регионе?

– Обстановка в Венесуэле остаётся очень сложной. Власти США объявили своим врагом руководство этой страны, на очереди новые жертвы – Куба и Никарагуа. Происходит полное игнорирование и попрание норм международного права, всех правил приличия. У США в запасе есть и силовой вариант действий, которым они пугают всех. Однако он не отвечает интересам самих Соединённых Штатов, поскольку может ещё больше сплотить население вокруг правительства Венесуэлы. Кроме того, этот шаг может негативно настроить против Вашингтона страны Латинской Америки.

США не гнушаются никакими инструментами: широко используют инструменты гибридных войн, цветных революций, готовят руководителей и функционеров радикальных движений. На вооружении – подкуп, угрозы, секторальные санкции. В общем, оказывают всевозможное давление на власти Венесуэлы. Проводится операция под названием «блэкаут» – плановое рукотворное отключение объектов энергетики, которое негативно влияет на обстановку в стране и обостряет экономический кризис.

Нынешнее законное правительство во главе с Николасом Мадуро контролирует ситуацию – вооружённые силы готовы отразить внешнюю агрессию. Мы оказываем поддержку Венесуэле в рамках военно-технического сотрудничества, в части восстановления вооружения и боевой техники. Между нашими странами действует ряд соглашений, которые мы соблюдаем.

– Какие шаги нужно предпринять, чтобы сделать мир более безопасным?

– Всем нам нужно объединить свои усилия в борьбе с терроризмом. Не делить боевиков на плохих и хороших. Не подпитывать терроризм всем необходимым – финансами, вооружением, техникой, материальными средствами.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

Сирия. США. Венесуэла. Весь мир. Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 24 апреля 2019 > № 2964727 Александр Фомин

МАШИНА СО СКИДКОЙ. ДЕНИС МАНТУРОВ О ТОМ, КОМУ ПРОДАДУТ НОВОЕ АВТО ДЕШЕВЛЕ

Какими промтоварами Россия может себя обеспечить, чтобы не зависеть от санкций? Правда ли, что «Форд» закрывает свои заводы в РФ? Когда на наших улицах вновь появятся ларьки и киоски?

Татьяна Богданова, «АиФ»: Денис Валентинович, с 1 марта Минпромторг вновь запустил программы «Первый автомобиль» и «Семейный автомобиль». Кто сможет в них по­участвовать?

Денис Мантуров: Для начала скажу, что эти программы показали очень хорошие результаты с точки зрения поддержки спроса. Только в прошлом году по ним было реализовано почти 100 тыс. автомобилей, в том числе 3,1 тыс. на Дальнем Востоке. В этом году совокупный бюджет программ составит 3 млрд руб., а их реализация будет осуществляться на всей территории страны. Правила не меняются: скидка предоставляется на уплату первоначального взноса в размере 10% от стоимости автомобиля, или 25% – для ДФО. Максимальная стоимость автомобиля снижена до 1 млн руб., чтобы сделать доступнее именно популярные бюджетные модели. Требования к заёмщикам изменены не будут. При этом Минпромторг подготовил важное уточнение: право на получение скидки по программе «Семейный автомобиль» теперь также имеют семьи с детьми, находящимися под опекой или на попечительстве, включая приёмных.

– Вы как-то сказали, что самые популярные у наших граждан автомобили – это «Лада», затем «Киа», «Хёндэ» и «Фольксваген», сделанные в РФ. Доля иномарок, собранных в России, растёт, а отечественных легковушек – сокращается. Не превратимся ли мы в сборочный цех зарубежных автогигантов?

– Не соглашусь. Конечно, в автопромышленности РФ идут процессы интеграции в глобальный автопром. Для повышения конкуренто­способности все мировые производители создают альянсы и реализуют совместные проекты. Это стандартная практика. Национальная принадлежность автобрендов достаточно условна и зачастую не соответствует реальному производителю и даже разработчику. С точки зрения развития российского автопрома важным является технологический уровень производства, созданного на территории РФ, а не наименование бренда и модели автомобиля, которые часто носят маркетинговый характер. Мы выполнили задачу создания современных автосборочных предприятий и обеспечения за счёт них внутреннего спроса. 85% проданных на нашем рынке автомобилей произведено в России. Теперь ставим задачу нарастить компетенции в производстве ключевых агрегатов и компонентов. Таких как двигатель, в том числе газомоторный и гибридный, автоматическая коробка передач, электронные системы управления, системы помощи водителю, тяговая батарея и др. Все эти требования отражены в специнвестконтрактах, которые уже заключены с большинством автопроизводителей – КАМАЗ, ГАЗ, Альянсом «Рено–Ниссан–АвтоВАЗ–Мицубиси», «Хёндэ», «Исудзу».

Говоря о производстве отечественных автомобилей, не могу не обратить внимания на данные по экспорту. За 2018 г. экспорт продукции российского автомобилестроения составил 3,4 млрд долл., что на 11% больше, чем в 2017 г. Одно из наших ведущих предприятий – ПАО ­«АВТОВАЗ» – в 2018 г. показало рост в 58%, экспортировав 38 тыс. автомобилей «Лада». Основными рынками сбыта остаются Беларусь, Казахстан, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Алжир, Чехия, Куба, Латвия.

– Говорят, «Форд» закрывает свои заводы в России, люди рискуют остаться без работы. Это правда?

– Мы проинформированы, что акционеры СП Ford Sollers проводят стратегический пересмотр планов компании с целью повышения доходности. Это происходит одновременно с анонсированием новой глобальной стратегии Ford, которая нацелена на усиление конкурентоспособности бизнеса на всех европейских рынках. Решение должно быть принято во втором квартале 2019 г. Но, если говорить о статусе на сегодня, все производственные площадки Ford Sollers работают в штатном режиме.

– Вводятся всё новые санкции в отношении нашей страны. Хотелось бы узнать, в каких отраслях промышленности России произошло импортозамещение?

– Динамика по росту доли отечественной продукции есть практически во всех гражданских отраслях, но лучшую демонстрирует сельхозмашиностроение – там уже 66%, тяжёлое машиностроение – почти 70%, станкоинструментальная промышленность – 34% против всего 18% в 2014 г., радиоэлектронный сектор – 48%, автопром – 85%, химическая промышленность – 70%, лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная – около 77%. Надо понимать, что в некоторых отраслях процент­ный рост кажется не таким большим, но динамика на самом деле очень значительная. Например, если в 2009 г. отечественные лекарства занимали 20% при общем объёме рынка 300 млрд руб., то сейчас этот показатель превышает 30% при фактически четырёхкратном росте рынка. Вообще, за время реализации госпрограммы «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» на ­2013–2020 гг. было зарегистрировано и выведено на рынок 89 лекарственных препаратов, входящих в перечень ЖНВЛП.

В судостроении также с 2015 г. реализуется план импортозамещения, используются меры поддержки, в том числе те, которые помогают развивать малый и средний бизнес в этой сфере. Там, где мы пока не достигли полного импортозамещения или это признано нецелесообразным, судоверфи переориентировались на альтернативных поставщиков, например, азиатских. Поэтому введение дополнительных санк­ций не оказывает сильного негативного влияния на развитие российского кораблестроения и гражданского судостроения, которое по всем показателям в последние годы показывает очевидный рост.

Лёгкая промышленность, как и другие отрасли, воспользовалась окном возможностей для импортозамещения: развиваются компетенции в части высокотехнологичных тканей, кожи, спецодежды и спец­обуви. Происходит не только насыщение отечественного рынка, но и постепенно наращивается экспортный потенциал. За 2018 г. объём экспорта текстиля, текстильных изделий и обуви в дальнее зарубежье вырос почти на 5%, в страны СНГ – на 10%. И, кстати, всё больший интерес у зарубежных потребителей вызывает одежда с маркировкой «Сделано в России» для спорта, активного отдыха, работы в экстремальных условиях.

Одна из обсуждаемых инициатив Минпромторга – поправки о «нестационарной и развозной торговле». Чем новые ларьки будут отличаться от тех, которые были в 90-е?

– Этот законопроект входит в нацпроект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы». Мы рассчитываем, что он будет принят в этом году. Подчеркну, что инициатива Минпромторга крайне важна для развития малого бизнеса, 60% которого сегодня составляет торговля. Во-первых, законопроект позволит выделить в отдельную категорию мобильные торговые объекты – автомагазины, автолавки и т. д., что создаст необходимые условия для развития развозной торговли. Во-вторых, предприниматели смогут получать компенсационные места, если торговая точка, которую они использовали, потребуется для государ­ственных или муниципальных нужд. То есть законодательно закрепляется принцип «меняется место – сохраняется бизнес». В законопроекте также оговаривается долгосрочный характер договоров на размещение с их последующим продлением без проведения торгов. Документ предусматривает расширение полномочий субъектов РФ, которые смогут формировать территориальные схемы размещения торговых объектов, устанавливать требования к их внешнему виду и др. Поэтому повторения палаточного «шанхая» в духе ­90-х не будет. Наоборот, законопроект вводит чёткие правила, по которым предприниматели смогут размещать свои торговые точки. Не стоит забывать и о комфорте для потребителей, которые получат больше возможностей для покупок в шаговой доступности.

Россия > Авиапром, автопром. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > minpromtorg.gov.ru, 27 марта 2019 > № 2934553 Денис Мантуров

МАНТУРОВ: НА LIMA-2019 МЫ ПРЕДСТАВИМ САМОЛЕТ-БЕСТСЕЛЛЕР

В Малайзии, в городе Лангкави, открылась 15-я Международная выставка авиационно-космической и морской техники LIMA-2019. Российскую делегацию на ней возглавляет министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров.

Денис Валентинович, наши знаменитые "Русские витязи" тоже в Малайзии? Их выступления специалисты всегда ждут с особым интересом.

Денис Мантуров: Безусловно, самым ярким событием "русского сезона" является выступление пилотажной группы "Русские Витязи". Это уже шестой визит "Витязей" в Малайзию. В 2017 году состоялась премьера новой программы группы на сверхманевренных истребителях Су-30СМ. Выдающиеся летные характеристики этого самолета позволили выполнять принципиально новые элементы. Кстати, аналогичными возможностями располагают истребители Су-30МКМ Королевских ВВС Малайзии. Су-30СМ и Су-30МКМ входят в одно семейство боевых самолетов.

А что на этот раз вы бы отметили в нашей экспозиции?

Денис Мантуров: Россия в Лангкави представляет еще один свой бестселлер - учебно-боевой самолет ЯК-130 который стал самым популярным в мире двухместным реактивным учебным самолетом нового поколения. Для оснащения своих ВВС ее выбрали России, Алжир, Белоруссия, а также три страны Южной Азии - Бангладеш, Мьянма и Лаос. Сегодня в мире эксплуатируется свыше 160 истребителей Як-130.

Выставка в Малайзии всегда привлекает представителей различных стран региона, и мы рассчитываем провести плодотворные переговоры как с правительством Малайзии, так и с делегациями других стран. Планируется, что машина примет участие в летной программе форума. Представители Рособоронэкспорта и промышленности вместе с летчиками проведут презентацию Як-130 для широкого круга участников выставки, где расскажут о возможностях и преимуществах самолета и ответят на вопросы.

Понятно, что у любого самолета есть конкуренты. Чем наш Як-130 их превосходит?

Денис Мантуров: Як-130 - это дозвуковой учебно-боевой самолет нового поколения. Его главная особенность, предопределившая популярность на рынке, - это гармоничное сочетание боевых и учебных возможностей.

В качестве учебного самолета он позволяет готовить пилотов истребителей нового поколения, в том числе сверхманевренных. Учебные машины предыдущих поколений такой возможности не имели. Як-130 ориентирован на самую сложную учебную задачу - подготовка пилотов многофункциональных истребителей. Именно в этом качестве его в основном используют наши ВКС. Как легкий боевой самолет Як-130 может бороться с воздушными целями и наносить удары высокоточным оружием по наземным объектам.

Отмечу, что возможности Як-130 позволяют покупателям самим выбирать основное назначение самолета. Например, в Республике Беларусь летчики Як-130 активно отрабатывают решение боевых задач. Среди конкурентных преимуществ Як-130 следует также отметить возможность работы с грунтовых аэродромов и простоту обслуживания. Конкуренция на этом рынке возрастает, однако по числу поставленных заказчикам машин Як-130 опережает другие учебные самолеты нового поколения.

Тем не менее самолет эксплуатируется уже десятый год. Как долго он еще будет сохранять актуальность и когда ему потребуется замена на более современный тип?

Денис Мантуров: Действительно, поставки Як-130 Воздушно-космическим силам России начались в 2010 году, экспорт - в 2011 году. Самолет находится в начале жизненного цикла и имеет большой потенциал совершенствования. Замены ему еще долго не потребуется, поскольку он полностью обеспечивает подготовку летчиков боевых самолетов пятого поколения. И потом не прекращаются работы по наращиванию боевых возможностей машины. Сейчас, например, рассматривается возможность установки на самолет бортовой радиолокационной станции.

И сколько примерно стоит Як-130? Можете сказать?

Денис Мантуров: Стоимость контракта зависит от большого числа факторов. Это - количество машин, их комплектность, сроки поставки, услуги по обучению и послепродажной поддержки и многое другое. Поскольку это коммерческая информация, не могу назвать конкретные цифры, но отмечу, что по этому критерию наши самолеты тоже абсолютно конкурентоспособны на глобальном рынке.

Что еще представит Россия на LIMA-2019?

Денис Мантуров: Москва всегда направляла в Малайзию лучшие самолеты и лучших летчиков. Не стал исключением и нынешний салон. Российская экспозиция, занимает площадь около 700 квадратных метров. Здесь представлены современные образцы российской авиационной техники как гражданского, так и военного назначения.

Например?

Денис Мантуров: На стенде Рособоронэкспорта будут продемонстрированы такие модели продукции военного назначения, как самолет Су-35, военно-транспортный вертолет Ми-171Ш, боевой разведывательно-ударный вертолет Ка-52, транспортно-боевой вертолёт Ми-35М, боевой вертолёт Ми-28НЭ, большая дизель-электрическая подводная лодка проекта "636", фрегат "Гепард-3.9", дизель-электрическая подводная лодка "Амур-1650".

Малайзия. Россия. Весь мир > Авиапром, автопром. Армия, полиция. Судостроение, машиностроение > minpromtorg.gov.ru, 26 марта 2019 > № 2934554 Денис Мантуров

Безопасность в Арктике – наша приоритетная задача

Сегодня развитие заполярного региона определено как важнейшее направление национальной политики государства.

О специфике обеспечения военной безопасности страны в этой стратегически важной зоне в интервью газете «Красная звезда» рассказал командующий уникальным в своём роде объединённым стратегическим командованием Северного флота адмирал Николай Евменов.

– Николай Анатольевич, в 2014 году Северный флот был выделен в отдельное межвидовое стратегическое объединение, по сути – пятый военный округ, именно для решения поставленных задач в Арктике. Как сейчас обстоят дела на вверенном вам направлении деятельности?

– То, что в своё время было проведено распределение сил по стратегическим направлениям, с точки зрения военной науки, географического положения нашей страны, было абсолютно верным и полностью обоснованным решением. Исходя из этого, в последние годы, которые Северный флот существует, как объединённое стратегическое командование основные усилия в своей повседневной деятельности личный состав сконцентрировал на арктическом направлении.

Реализуя План по развитию инфраструктуры в Арктике в интересах обеспечения военной безопасности Российской Федерации на период до 2020 года, сегодня проводится целый комплекс мероприятий. Их выполнение позволит нам адекватно и соразмерно реагировать на существующие и прогнозируемые угрозы, а также обеспечить защиту национальных интересов в данном регионе. Сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что безопасность России в Арктике – это приоритетная задача Северного флота.

Ежегодно наши корабли и суда совершают регулярные походы по морям Северного Ледовитого океана, в ходе которых происходит освоение театра плавания, а также совершенствование арктической подготовки моряков и личного состава сухопутных и береговых войск флота, таких как морская пехота, мотострелковые части и специальные арктические подразделения.

Арктической подготовке частей и соединений Северного флота придаётся огромное значение. В начале марта мы провели сбор командного состава объединений, соединений, боевых кораблей и отдельных воинских частей по профессионально-должностной подготовке к ведению боевых действий в условиях Крайнего Севера и Арктики. Помимо офицеров Северного флота в нём приняли участие командующий дальней авиацией ВКС России генерал-лейтенант Сергей Кобылаш со своими подчинёнными, с которыми мы совместно решаем задачи в Арктической зоне. Преподаватели Военной академии Генерального штаба и Военно-морской академии, которые занимаются военной проблематикой этого стратегически важного региона, представители пограничного управления ФСБ России по Западному Арктическому району, Атомфлота и администрации морских портов Западной Арктики также были участниками этого сбора.

Стоит отметить, что проводился он с целью обобщения знаний и опыта применения сил и войск Северного флота в высоких широтах, изучения арктического театра, истории его освоения и особенностей выполнения здесь задач. Ещё одна не менее важная задача, которая стояла перед участниками сбора – выработать единство взглядов на подготовку сил и войск флота к действиям в арктических условиях. Что особенно важно для командиров соединений, кораблей, воинских частей и их составных подразделений и боевых расчётов, выполнение поставленных задач которых проходит в непростых условиях приполюсных районов, по трассе Северного морского пути, на материковом побережье и островах Северного Ледовитого океана.

Подчеркну, что все силы и войска флота в полной мере подготовлены к действиям в суровых условиях Крайнего Севера и Арктики. Это касается и морской авиации, и подводных сил как стратегического, так и общего назначения. К слову, подводники одними из самых первых приступили к освоению арктического театра. Напомню, что в прошлом году мы отметили 60-летие атомного подводного флота, который, кстати, тоже был зарождён здесь, на Севере. Первая АПЛ «Ленинский комсомол» произвела всплытие в районе Северного полюса ещё в далёком 1962 году. После этого наши подводники совершили десятки всплытий среди арктических льдов и неоднократно применяли ракетное и торпедное оружие в высоких широтах. Сегодня экипажи подводных лодок обладают всеми необходимыми знаниями и навыками для успешных действий в условиях Северного Ледовитого океана.

Опыт действий в Арктике у воинов-североморцев накоплен немалый. С 2012 года по трассе Северного морского пути нами было выполнено семь походов отрядами кораблей и судов обеспечения. Проведены уникальные высадки морского десанта на необорудованное побережье материка и островов от архипелага Земля Франца-Иосифа на западе до Берингова пролива на востоке.

Буквально с нуля созданы уникальные военные городки на островах Земля Александры, Среднем и Котельном, где уже действуют наши арктические подразделения. Такого масштабного присутствия сил Северного флота в Арктике прежде никогда не было.

– Но ведь, помимо Арктики, корабли Северного флота решают задачи и в других районах Мирового океана…

– Совершенно верно. Уникальность расположения баз Северного флота в том, что наши корабли и подводные лодки имеют непосредственный выход в океан. Этим преимуществом мы успешно пользуемся. В прошлом году экипажами надводных кораблей, атомных подводных лодок и судов обеспечения было выполнено более 30 дальних походов. Моряки-североморцы демонстрировали Андреевский флаг не только в морях Северного Ледовитого, но и Атлантического и Индийского океанов.

Впервые в современной истории отряд кораблей Северного флота во главе с ракетным крейсером «Маршал Устинов» участвовал в уникальном межфлотском учении ВМФ России в восточной части Средиземного моря, решая важные государственные задачи.

Экипаж большого противолодочного корабля «Североморск» совершил дальний поход в Индийский океан, обеспечил безопасность гражданского судоходства в Аденском заливе и Красном море, выполнил ряд военно-дипломатических задач и побывал в портах: Алжир, Виктория, Пемба, Анциранана, Джибути и Лимасол, принял участие в международных российско-пакистанских учениях по противопиратской деятельности «Аравийский муссон – 2018». В настоящее время корабль завершил межпоходовый ремонт в Севастополе и готовится к продолжению дальнего похода.

Особое значение имеет для нас дальний поход головного фрегата проекта 22350 «Адмирал Флота Советского Союза Горшков», покинувшего базу 26 февраля . Этот корабль изначально был предназначен для Северного флота и прошёл все виды испытаний в Баренцевом и в Белом морях. Он вошёл в боевой состав дивизии ракетных кораблей в сентябре прошлого года. Фрегат уникален тем, что построен по новым российским разработкам. Он обладает принципиально новым оружием и более высокими боевыми возможностями и, что тоже немаловажно, – более комфортными условиями обитания личного состава. Это – первый полноценный фрегат первого ранга в Военно-морском флоте России. Сегодня он возглавляет отряд боевых кораблей Северного флота и успешно выполняет задачи дальнего похода, который также будет уникальным по предстоящим районам плавания и содержанию поставленных задач.

– А какие новинки ещё получил Северный флот и какие ожидаются в этом году?

– В 2018 году на Северный флот поступила принципиально новая техника, которая ранее не эксплуатировалась в Вооружённых Силах России. В начале года прибыло первое уникальное судно, предназначенное для комплексных действий в Арктике, – ледокол «Илья Муромец». В апреле состав флота пополнило многофункциональное судно тылового обеспечения «Эльбрус». Осенью в главную базу флота прибыли два боевых корабля: уже упомянутый фрегат «Адмирал Горшков» и большой десантный корабль «Иван Грен».

В этом году мы ожидаем прибытие нескольких судов обеспечения. В их числе танкер «Академик Пашин», который завершает испытания в Балтийском море и вскоре совершит переход на Северный флот.

Подводные силы пополнятся новыми кораблями модернизированных проектов «Борей» и «Ясень», которые проходят испытания в Белом море. Это ракетный подводный крейсер стратегического назначения «Князь Владимир» и многоцелевой подводный крейсер «Казань».

Береговые ракетно-артиллерийские войска флота получат очередные новые комплексы «Бастион» и «Бал».

В настоящее время дивизион отдельной мотострелковой бригады осваивает арктический вариант зенитного ракетного комплекса «Тор-М2». После проведения боевых стрельб на одном из южных полигонов эти комплексы с подготовленным личным составом прибудут в пункт постоянной дислокации соединения.

В текущем году мы планируем завершить перевооружение танкистов отдельной мотострелковой бригады на наиболее приспособленные к Арктике боевые машины – танки Т-80БВМ.

– Возвращаясь к теме Арктики, какие успехи были достигнуты в минувшие годы?

– Несмотря на имеющийся богатый опыт применения сил в условиях Крайнего Севера и Арктики, мы стараемся его постоянно пополнять новыми наработками и достижениями. В этом смысле особенно продуктивным был для нас прошлый, 2018-й год.

Так, в рамках участия в стратегических маневрах «Восток-2018», отряд боевых кораблей и судов обеспечения впервые в истории совершил трансарктический переход Северным морским путем из Баренцева моря в Берингово и обратно за одну навигацию.

Впервые с арктического побережья острова Котельный в море Лаптевых была выполнена ракетная стрельба береговым ракетным комплексом «Бастион», заступившим на боевое дежурство в составе арктических подразделений Северного флота.

Впервые было проведено межвидовое учение по защите морских и островных территорий России в районе посёлка Тикси, а также уникальное двустороннее учение с элементами рейдовых действий в Арктике на Чукотском полуострове.

Уверенно и активно в течение учебного года действовала в арктических районах авиация армии ВВС и ПВО Северного флота. Воздушное патрулирование дальними противолодочными самолётами в Арктике и других районах в этом году мы возобновили на регулярной основе.

За последнее время гидрографическими судами Северного флота «Горизонт», «Визир» и «Сенеж» в ходе исследовательских походов в Арктику сделано 34 географических открытия. Были открыты и описаны один пролив, 12 островов, 14 мысов, шесть бухт. В одной из проведённых экспедиций было обнаружено исчезновение одного острова.

В 2018 году Северный флот при поддержке Русского географического общества впервые в современной российской истории осуществил беспрецедентную комплексную экспедицию на архипелаг Новая Земля. В ходе неё был проведен ряд исторических экспериментов по реконструкции маршрутов первопроходцев.

На первом этапе экспедиционный отряд Северного флота совершил рейд через Южный остров по маршруту врача полярной станции Леонида Гриневецкого, который прошёл этим путем на собачьих упряжках в 1883 году.

На втором этапе было исследовано юго-западное побережье того же Южного острова, а на третьем – северо-западное побережье Северного острова, начиная с самой северной точки – мыса Желания. Военнослужащие Северного флота пешком пересекли остров Северный Новой Земли по маршруту губа Крестовая – залив Незнаемый, впервые повторив переход Владимира Русанова 110 летней давности (1908 год).

В нынешнем году мы планируем совместно с Экспедиционным центром Минобороны РФ и Русским географическим обществом провести экспедиции на острова архипелага Земля Франца-Иосифа, на остров Средний архипелага Северная Земля и продолжить экспедиционную деятельность на Новой Земле.

Одним из наиболее значимых событий в истории не только Северного флота, но и, пожалуй, Вооружённых Сил стала успешная залповая стрельба экипажа ракетного подводного крейсера стратегического назначения «Юрий Долгорукий». Он выполнил пуск четырьмя межконтинентальными баллистическими ракетами «Булава» из акватории Белого моря по боевому полю Кура на Камчатке.

Сегодня с точки зрения современного оснащения Северный флот идёт не только в ногу со временем, но по отдельным показателям и опережает его. В интересах обеспечения безопасности России в Арктике государством построены уникальные объекты на арктических архипелагах. Таких административно-жилых комплексов, как «Арктический трилистник» на архипелаге Земля Франца-Иосифа и «Северный клевер» на Новосибирских островах, в настоящее время больше нет ни у кого в мире. Уже практически достроен и готов к заселению новый блочно-модульный военный городок в якутском посёлке Тикси, где вскоре будут размещены подразделения нового соединения противовоздушной обороны Северного флота, которые предназначены для обеспечения безопасности воздушного пространства над Северным морским путём.

Таким образом, Северный флот готов выполнить в Арктике любую поставленную задачу.

Юлия Козак, «Красная звезда»

Россия. Арктика. СЗФО > Армия, полиция. Судостроение, машиностроение > redstar.ru, 13 марта 2019 > № 2974795 Николай Евменов

Новые «тёмные века»?

энергетическое будущее человечества

Алексей Анпилогов

В третьем десятилетии XXI века, которое вот-вот наступит, одной из главных проблем, стоящих перед человечеством, вновь, как и в 60-х годах, окажется его энергообеспечение, а также поиск главного «энергоносителя будущего».

Три кита, на которых сегодня держится мировая энергетика: нефть, природный газ и каменный уголь, — по своей природе являются невозобновляемыми источниками энергии. Правда, относительно нефти и газа данный тезис активно дискутируется на академическом уровне, но для практических целей он неоспорим: современная цивилизация потребляет столько углеводородов, что их природное замещение, если оно и существует, не способно восполнить такое изъятие. На указанные выше энергоносители в 2017 году приходилось около 81% мирового производства первичной энергии, и они до сих пор определяют облик нашего современного индустриального мира, в то время как все возобновляемые источники энергии дают лишь около 14% производства первичной энергии, а ещё около 5% баланса даёт атомная энергетика (Международное энергетическое агентство, 2017 год).

При этом ситуация с возобновляемыми источниками обстоит отнюдь не столь радужно, как это может показаться на первый взгляд: из 14% возобновляемых источников 10% — это энергия от сжигания дерева и биомассы, а 2,5% — гидроэнергетика. В то время как «модные» в последнее десятилетие и получившие при этом гигантские, чуть ли не триллионные инвестиции проекты по солнечной и ветровой энергетике не дотягивают в общем балансе производства первичной энергии и до 2%. При этом речь идёт даже не об абсолютных цифрах ввода новых мощностей зелёной энергетики, которые могут показаться впечатляющими, а о показательной динамике соотношения между «нефтью-углём-газом» и «зеленью» в долгосрочном периоде. Ведь десятилетие назад, в 2008 году мировой баланс производства электроэнергии выглядел так: 78% давали нефть, природный газ и уголь, 5% баланса составляла атомная энергия, 3% — гидроэнергетика, около 13,5% приходилось на дерево и биомассу, а 0,5% производили ветер и солнечная энергия. Удивительным образом оказалось, что за десять последних лет переход с «дров и соломы» на энергию нефти, природного газа и угля, который происходил естественным образом, оказался в два с половиной раза значимее для мирового энергобаланса, нежели развитие «зелёных» энергетических технологий.

Феномен такого мизерного роста «зелёной» энергетики интересен сам по себе: впервые капиталистический способ производства, при котором инвестиции в основной капитал подразумевают быструю отдачу в виде прибыли, даёт явный, хотя и запрограммированный сбой. Его суть становится понятной, если учесть в картине «тихий» переход мира с «дров и соломы» на нефть, газ и уголь, который продолжался всё десятилетие 2008—2018 годов. Этот процесс, который никто целевым образом не финансировал и не рекламировал в мировых СМИ или западных научных публикациях, шёл вперёд благодаря экономической целесообразности. В то время как насаждение «зелёной» энергетики сопровождалось не только мощной пиар-кампанией и триллионным финансированием, но и вынуждало практически все страны принимать специальные, внеэкономическим образом завышенные тарифы на покупку «зелёной» энергии, чтобы хоть как-то заставить капитал финансировать убыточное производство энергии при помощи ветряков и солнечных панелей.

Мировая энергия: общий взгляд

Проблемой мирового энергетического баланса занимаются сразу несколько авторитетных организаций. В их число входят Министерство энергетики США (DOE), Международное энергетическое агентство (МЭА), расположенное в Париже, а также известная нефтяная компания BP (экс-“British Petroleum”). Каждая из этих организаций публикует ежегодные отчёты о ситуации в мировой энергетике и перспективах её развития. Эти отчёты составляются на основе анализа массы первичной информации, часто имеющей неполный вид и противоречивую природу. Тем не менее, за счёт определённого усреднения всех исходных данных, ежегодные отчёты этих организаций достаточно полно и чётко отражают общую мировую динамику. В данной статье, с целью приведения данных к одному стандарту, мы будем опираться на ежегодные отчёты компании BP, если иное явно не указывается прямо в тексте.

В соответствии с последним доступным по времени отчётом BP, общемировое потребление энергии достигло в 2017 году 13 511 млн. тонн нефтяного эквивалента (ТНЭ, англ. “Tonne of oil equivalent”, TOE). При этом за десятилетие между 2007 и 2017 годом мировое потребление первичной энергии росло в среднем на 1,5%. То есть динамика потребления энергии неплохо коррелирует с наблюдаемыми темпами роста мировой экономики за тот же период — в среднем на 3,2% в год (Мировой банк и МВФ, 2018).

Колебания этого второго параметра, связанные с экономическими кризисами и рецессиями, наблюдавшиеся в рассматриваемый период, позволяют оценить и вклад пресловутой «энергоэффективности» в мировой рост потребления энергии. В ситуации практически «нулевого роста» мировой экономики, который произошёл в период 2008—2009 годов, потребление первичной энергии сократилось на 0,8% за год. В то же время за каждый процент экономического роста надо «расплачиваться» ростом потребления первичной энергии примерно на 0,6%.

Ожидаемым образом улучшение эффективности использования энергии отразилось и на денежных показателях: в 2017 году каждая ТНЭ потреблённой энергии генерировала 8617 долларов мирового ВВП, что соответствует 1,7% годового роста за период 2007—2017 годов.

Конечно, мировая первичная энергия распределяется по странам отнюдь не равномерно. Даже пятёрка формальных лидеров в использовании первичной энергии: Китай, США, Европейский союз, Индия и Россия, — обладают абсолютно разными моделями её потребления, которые связаны с историческими, географическими, экономическими и политическими различиями этих стран.

Так, по состоянию на 2017 год Китай уже являлся крупнейшим мировым потребителем первичной энергии: его энергопотребление достигло 3,132 млрд. ТНЭ, что равно 23% мирового потребления первичной энергии. Впечатляет и рост китайского энергопотребления: в период с 1990 по 2013 год потребление энергии на душу населения в Китае выросло с 0,602 ТНЭ до 2,14 ТНЭ — то есть почти в четыре раза. С тех пор рост потребления энергии в Китае несколько замедлился, и к 2017 году потребление энергии на душу населения там составило только 2,26 ТНЭ, что не только по-прежнему существенно ниже уровня потребления энергии на душу населения в странах с развитой капиталистической экономикой, но и соответствует росту энергопотребления примерно на 1,5% в год (и экономическому росту на 2% в год).

Если рассмотреть инерцию данной исторической тенденции и дополнительно учесть тот факт, что новая политика правящей КПК подразумевает переход к стимулированию потребительского спроса внутри страны, то можно предположить, что уже к 2050 году подушевое потребление энергии в Китае должна достигнуть 5-5,5 ТНЭ. Эта цифра учитывает, кроме того, наблюдаемое влияние энергоэффективности (те самые 0,8% в год), но предполагает, что ВВП на душу населения в Китае вырастет примерно до эквивалента 50 тыс. долл. к 2050 году. При этом надо понимать, что в части населения принимается консервативный прогноз, согласно которому население Китая достигнет пика до 2030 года и сократится до 1,36 миллиарда к 2050 году. С учётом этих факторов потребность Китая в энергии в 2050 году превысит 7000 млн ТНЭ, то есть вырастет в 2,23 раза и составит более половины от нынешнего объёма производства первичной энергии. Информация о том, что, согласно данным по рождаемости, население КНР в 2018 году сократилось на 1,27 млн. человек, пока официально не подтверждена, и понятно, что указанная выше цифра может быть существенно откорректирована в сторону снижения, но в любом случае Китай будет перетягивать мировое энергетическое «одеяло» на себя.

США являются вторым по величине потребителем первичной энергии в мире. В 2017 году энергопотребление США составило 2 235 млн. ТНЭ, что соответствует 17% мирового потребления первичной энергии. Потребление энергии на душу населения в США достигло максимума в 8,01 ТНЭ в 2000 году, что было историческим пиком. За период с 2007 по 2009 год потребление энергии на душу населения в США сократилось с 7,7 до 7,04 ТНЭ, а в 2017 году достигло уровня 6,87 ТНЭ. Тем не менее США продолжают оставаться самым «прожорливым» потребителем первичной энергии на душу населения, и их возможности к дальнейшему снижению достигнутого уровня весьма призрачны, если не будут увязаны с глобальной перестройкой их экономического и социального уклада, что весьма маловероятно без глубокого национального кризиса. Дополнительным фактором является стабильный рост населения США, который не имеет тенденции к замедлению в перспективе до 2050 года.

Европейский союз является третьим по величине потребителем первичной энергии в мире. В 2017 году энергопотребление Европейского союза составило 1689 млн. ТНЭ, что эквивалентно 13% мирового потребления первичной энергии. Исторически потребление энергии в ЕС на душу населения было максимальным перед началом кризиса 2008 года и составило 3,71 ТНЭ в 2006 году. В дальнейшем Евросоюз попал сразу в двойной кризис: глобальный экономический 2008—2009 годов и собственный финансовый, связанный с долгами стран Средиземноморья, в первую очередь — Греции. Это привело к тому, что потребление энергии на душу населения в ЕС сократилось до минимума — 3,2 ТНЭ в 2014 году. К 2017 году потребление энергии на душу населения в ЕС восстановилось лишь частично и достигло 3,29 ТНЭ. При этом его величина имеет весьма выраженную страновую дифференциацию, и если для Германии в 2017 году этот показатель составлял 3,86 ТНЭ, для Франции — 3,61 ТНЭ, то для Великобритании — 2,72 ТНЭ, для Польши — 2,71 ТНЭ, для Португалии — 2,23 ТНЭ, а для Румынии — 1,69 ТНЭ. В целом такой уровень подушевого потребления энергии весьма адекватно отражает многолетние усилия Евросоюза на пути поддержки энергоэффективности, но и наглядно показывает пределы достижимого в рамках концепции, совмещающей комплекс мер как по экономии энергии, так и «зелёного» энергозамещения. Как видим, в результате реализации таких программ Евросоюз отнюдь не стал «европейским Китаем», хотя и меньше стал похож на «европейскую Америку» в энергетическом вопросе.

Таким образом, можно предположить, что в долгосрочной тенденции подушевое энергопотребление стран ЕС будет снижаться незначительно, лишь копируя общую тенденцию медленного повышения энергоэффективности.

Индия является четвёртым крупнейшим потребителем первичной энергии в мире. В 2017 году энергопотребление в Индии выросло до 754 млн. ТНЭ, что составляет 5,6% от мирового. Для Индии, как и для Китая, характерен очень быстрый экономический рост, что выразилось в цифрах подушевого энергопотребления: более чем вдвое с 1990 года, когда оно составило 0,225 ТНЭ, до 0,562 ТНЭ в 2017 году. Если потребление энергии в Индии на душу населения продолжит следовать теми же темпами, то к 2050 году оно должно достигнуть отметки в 1,21 ТНЭ, а ВВП Индии на душу населения — примерно до 19 тыс. долларов. Ожидается, что к 2050 году население Индии вырастет до 1,72 млрд. человек. То есть можно ожидать, что к 2050 году потребность Индии в энергии превысит 2 млрд. ТНЭ — или же вырастет в 2,65 раза, обогнав по параметрам относительного роста даже Китай, а в абсолютных цифрах опередив Евросоюз.

И, наконец, Российская Федерация, которая является пятым из крупнейших мировых потребителей энергии. В 2017 году потребление первичной энергии в России составило 698 млн. ТНЭ, что составило 5,2% от мирового потребления первичной энергии. В 1990 году, когда Россия ещё была частью СССР, потребление энергии на душу населения в России составляло 5,8 ТНЭ. За прошедшие годы Россия уже прошла свой исторический минимум, когда экономика новой страны была разорвана в клочья неолиберальной «шоковой терапией», близорукой политикой быстрой приватизации и тотальным введением «дикого» рынка — в том числе и в энергетике. Это отразилось в том, что минимум потребления энергии на душу населения в России был достигнут к 1998 году и составил 4,03 ТНЭ. Меньшие значения подушевого потребления, судя по всему, просто невозможны в холодном и суровом российском климате, так как теплоснабжение является в нём жизненно необходимой функцией — поэтому значение в 4,03 ТНЭ вполне можно считать уровнем «базового выживания» в России. Интересный факт: в Канаде, климат в которой весьма схож с российским, подушевое энергопотребление составляет 9,5 ТНЭ по состоянию на 2017 год. При этом никто в Канаде не говорит о «дешёвой электроэнергии» или же «слишком больших расходах на теплоснабжение», понимая, что это является необходимыми условиями для выживания населения страны.

С 1998 года подушевое потребление энергии в России неуклонно растёт и достигло уровня в 4,83 ТНЭ в 2017 году, что соответствует примерно 0,8% за год. Скорее всего, данная тенденция сохранится и в дальнейшем, поскольку жизненные стандарты российского населения всё ещё ниже, чем стандарты жизни в Евросоюзе или в США, а российский уровень подушевого потребления отстаёт от уровня позднего СССР, даже с учётом накопленных «бонусов» по энергоэффективности.

Мировая энергия: прогноз

Как уже было отмечено выше, параметры ВВП и общего энергопотребления — точно так же, как параметры подушевого ВВП и подушевого энергопотребления — в нынешней экономике имеют сильную корреляцию.

Более того, практически все ведущие страны мира укладываются в весьма чётко прослеживаемое соотношение, которое соответствует 10 тыс. долларов подушевого ВВП на каждую одну ТНЭ подушевого потребления. Меньшие значения этого параметра характерны для целого ряда слаборазвитых и развивающихся стран, что приводит к «среднему» значению в 8617 долл. на 1 ТНЭ для общемирового ВВП.

Есть отклонения и «вверх» по шкале удельной энергии — это уже упомянутые в тексте Россия, Канада и США.

Для Канады, России и скандинавских стран можно построить отдельную ветку графика, на которой для «северных» экономик окажется, что на каждые 10 тыс. долларов подушевого ВВП им необходимо затратить около 2 ТНЭ подушевого потребления — вдвое больше, чем для живущих в тропическом или субтропическом климате Китая или Индии.

Феномен «сверхпотребления» США, как понятно, имеет иную природу — он связан с фактическим «имперским» энергетическим налогом на весь мир, который позволяет США до сих пор поддерживать излишнее потребление энергии, никак не связанное с климатическими особенностями страны, а определяемое исключительно социальной и политической структурой Соединённых Штатов, являющихся мировым гегемоном.

Важно подчеркнуть, что, если исключить из рассмотрения «имперские» США и «северные» Россию и Канаду, то корреляция между потреблением нефти и ВВП той или иной страны приобретает вообще практически 100% характер. Например, не упомянутая выше Япония являлась шестым по величине в мире потребителем энергии в 2017 году и превосходила большинство стран ЕС как по уровню подушевого ВВП, так и по уровню подушевого потребления нефти! Хотя, казалось бы, южные условия Японии, практически полностью расположенной в субтропическом и тропическом поясах, предполагают более низкие цифры подушевого потребления нефти.

В 2017 году потребление энергии в Японии составило 456 млн. ТНЭ, что равнялось 3,4% мирового потребления первичной энергии. Исторического пика потребление энергии на душу населения в Японии достигло в 2005 году и составило 4,15 ТНЭ. С тех пор потребление энергии в Японии, как правило, снижалось, поскольку национальная экономика страны колебалась между скрытой рецессией и явной экономической стагнацией. Показателен в этом плане и эффект крупнейшей атомной аварии на АЭС «Фукусима» в 2011 году: несмотря на радикальную перестройку энергетической отрасли Японии, вызванную этой катастрофой и практически полным закрытием атомных электростанций в стране, потребление первичной энергии в Стране восходящего солнца отнюдь не претерпело столь резкого падения: практически все «выпавшие» объёмы атомной энергии были оперативно замещены наращиванием потребления нефти и природного газа. А общая тенденция роста или уменьшения потребления первичной энергии по прежнему показывала корреляцию лишь с тремя параметрами: населением страны, уровнем подушевого ВВП национальной экономики и общим трендом улучшения энергоэффективности, который в случае Японии описывается всё тем же параметром энергетической экономии в 0,8% за год.

К 2016 году потребление энергии на душу населения в Японии сократилось до 3,55 ТНЭ, что оказалось даже ниже уровня потребления на душу населения в 1990 году, при принципиально большем ВВП и практически стабильном населении (рост лишь на 3 млн. жителей при 123 млн. в 1990 году). В 2017 году потребление энергии на душу населения в Японии лишь немного подросло до уровня в 3,6 ТНЭ, что вполне соответствует и весьма скромному росту национальной экономики.

Как уже было сказано, практический экономический результат «зелёной» энергетики, наблюдающийся за период 2007—2017 годов, можно оптимистично описать, как «нулевой» или же «слабо отличимый от статистической погрешности». Конечно, можно сетовать на то, что солнце и ветер дают сегодня лишь 2% от общемирового производства первичной энергии и нужно «просто дать им больше времени (и денег)», но грустная реальность именно такова: якобы «перспективные» новые источники энергии никак не влияют на экономику. Их внедрение в жизнь стран Евросоюза никак не повлияло на картину энергоэффективности и совершенно не изменило соотношения между долларами ВВП и тоннами нефтяного эквивалента, затраченными на его производство, в то время как мировой кризис и долговой кризис самого ЕС оказались куда более значимыми факторами.

Из этих печальных выводов следует и простой прогноз: даже если за следующее десятилетие объём «зелёной» энергетики снова вырастет в 4 раза, то его доля достигнет лишь 8%. Однако даже этот уровень является практически несбыточной мечтой: согласно большей части прогнозов — например МЭА в 2017 г. и Energy Information Administration (EIA) в 2018 г. — фактический относительный рост возобновляемых источников энергии составит в десятилетие до 2030 года лишь около 2-2,5 раз. Отсюда следует и второй неутешительный вывод: даже к 2030 году доля нефти, природного газа и угля составит не менее 75% от общего баланса первичной энергии, учитывая стабильность доли атомной и гидроэнергетики и продолжающийся относительный уход от использовании энергии древесины и биомассы. Если же рост возобновляемой энергетики и в десятилетие 2030—2040 годов сможет удержать практически фантастическую планку удвоения мощностей, что будет сделать уже гораздо труднее, то на долю нефти, природного газа и угля в балансе первичной энергии всё равно останется не менее двух третей всего производства первичной энергии.

Наиболее неприятная ситуация при таком пессимистическом прогнозе ожидается с мировым производством нефти. В настоящий момент времени его рост сосредоточился лишь в девяти нефтедобывающих странах, в то время как оставшийся мир в целом прошёл пик добычи «чёрного золота» ещё в 2004 году. Как пример, исторический пик добычи нефти в Китае приходится на 2015 год, после чего даже «сланцевая революция» не смогла добиться увеличения производства китайской нефти.

На сегодня эта «растущая нефтяная девятка» включает в себя следующие страны (в скобках указан предполагаемый год пика добычи нефти и источник данных): Канада (пик в 2049 году, ВР), США (2042 год, EIA), Ирак (2042, ВР), Кувейт (2040, ВР), Иран (2039, ВР), ОАЭ (2037, ВР), Россия (2033, МЭА), Саудовская Аравия (2030, ВР), Бразилия (2024, ВР).

Выход практически всего списка «растущих» нефтедобывающих стран мира в фазу падения добычи в период 2030—2040 годов означает глобальный энергетический кризис человечества, так как нефть не просто даёт почти треть (32%) от мирового потребления первичной энергии в 2017 году, но это ещё и самая «вкусная», то есть удобная в использовании энергия, на использовании которой выстроена вся экономическая стратегия современной цивилизации.

Безусловно, частичную замену жидким моторным топливам, которые легко получают из нефти, можно создать за счёт природного газа — как путём его непосредственного использования на транспорте, так и с помощью химического реформинга в различные виды жидких углеводородов и молекулярный водород.

Однако и здесь ситуацию трудно назвать оптимистичной. В газовой отрасли пик добычи в большинстве стран мира был отмечен в 2015 году. В настоящий момент рост добычи природного газа сосредоточился лишь в десяти странах (в скобках указан предполагаемый год пика добычи природного газа и источник данных): Канада (2074, МЭА), США (2063, EIA), Иран (2046, ВР), Катар (2043, ВР), Саудовская Аравия (2037, ВР), Алжир (2027, ВР), Китай (2027, ВР), Австралия (2026, ВР), Россия (2026, ВР), Норвегия (2023, МЭА).

Нетрудно заметить, что уже после 2030 года рынок природного газа будет, как и рынок нефти, практически монополизирован четырьмя-пятью странами, каждая из которых сможет легко манипулировать ценами, просто регулируя объём собственной добычи — так как у других игроков просто не будет в наличии каких-либо свободных мощностей. К сожалению, и в случае российской нефти, и при анализе перспектив российского газа на таком олигопольном рынке можно отметить, что Россия будет в «первом эшелоне» проигравших, за чей счёт будут пытаться решить мировые проблемы с энергетическим балансом.

Конечно, частичную замену природному газу и нефти можно ожидать в виде возврата к более «грязному» и дорогому углю. Кстати, именно такую стратегию выбрали в 1990-е годы Китай и Индия, которые, не имея широкого доступа к рынку нефти и природного газа, сделали ставку на собственные месторождения каменного угля. Попутный ущерб для экологии и здоровья людей в этом случае был платой за быструю индустриализацию, которые заплатили индийское и китайское общество.

Однако даже на «угольном» пути у человечества есть свои проблемы. На сегодняшний день быстрый рост производства угля возможен лишь в четырёх (!) странах мира. Все остальные страны уже прошли свой пик добычи каменного угля, некоторые из них — совсем недавно, как, например США (2008 год), Китай (2013) или же ЮАР (2014).

Согласно оценкам международных энергетических агентств, сегодня рост производства угля возможен лишь в следующих странах (в скобках — предполагаемый год пика добычи каменного угля и источник данных): Россия (2112, ВР), Индия (2052, ВР), Австралия (2032, МЭА), Индонезия (2031, ВР).

Мировая энергия: сценарий

Инерционный сценарий развития человечества предполагает, что к 2050 году мировое потребление первичной энергии вырастет в полтора раза и составит около 20 млрд. ТНЭ. Этот показатель учитывает как наблюдаемые эффекты от энергосбережения, так и весьма консервативную оценку будущего экономического роста — в пределах 2—2,5% годового увеличения мирового ВВП.

Впрочем, кризисные тенденции будут поджидать нас гораздо раньше, нежели в 2050 году: как представляется, разрыв между спросом и предложением на мировом энергетическом рынке сформируется уже к началу 2030-х годов, когда мировое потребление энергии приблизится к отметке в 16-17 млрд. ТНЭ. Как уже было сказано, пиковые годы для мирового производства нефти, природного газа и угля предстоят уже в самом ближайшем будущем. По оценке МЭА, пик мировой нефтяной добычи наступит уже в 2022 году, когда всё человечество сможет обеспечить за счёт нефти около 4530 млн. ТНЭ. Согласно тому же прогнозу, каменный уголь будет на пике в 2028-м, когда за счёт него можно будет получить около 6 млрд. ТНЭ (что соответствует около 8,4 млрд. тонн физической добычи угля, за счёт его более низкой энергетической ценности). И, наконец, мировое производство природного газа достигнет пика в 2036 году, когда этот энергоноситель сможет обеспечить 3,9 млрд. ТНЭ.

Нетрудно понять, что, с учётом прогнозируемой доли нефти, угля и природного газа в первичной энергии около 75% к 2030 году, сумма пиковых значений добычи (14 430 ТНЭ) практически полностью соответствует ¾ нижней планки оценочного потребления в 2030 году (16 000 ТНЭ). При этом надо понимать, что пиковые значения для нефти и каменного угля в мире будут достигнуты раньше 2030 года, после чего эти энергоносители будут лишь уменьшаться в объёмах физической добычи. Частично этот эффект можно будет скомпенсировать за счёт вовлечения более низкорентабельных месторождений (как это случилось со «сланцевыми» нефтью и газом), однако пределы таких компенсаторных механизмов не беспредельны. Кроме того, значительное повышение цены первичной энергии уже само по себе является признаком кризиса существующего экономического уклада, который четко увязывает социальную стабильность с экономическим ростом, а подпитывается экономический рост как раз за счёт доступной (и физически, и по цене) энергии.

Конечно, повышение цены нефти, природного газа и каменного угля будут улучшать экономические перспективы «зелёной» энергетики (просто за счёт банальной дороговизны любой доступной человечеству энергии), но это же означает, что внутри будущих экономик громадные количества энергии будут просто тратиться на поддержание внутренней структуры экономики и жизнеобеспечение критически необходимого сектора производства первичной энергии.

Представление о такого рода экономической структуре вполне может дать экономическая модель СССР, где подобный крен в сторону предприятий «группы А» диктовался военным и государственным строительством, в то время, как потребительские товары предприятий «группы Б» находились в дефиците. Однако в СССР данный механизм был отражением плановой экономики, в случае же предполагаемого «пикового» сценария 2030 года он будет сформирован чисто рыночными механизмами в рамках «классической» капиталистической экономики.

Понятно, что отсюда следует «сжатие» конечного потребления населения, которое будет вызвано вынужденным и естественным в рамках капиталистической экономики перетеканием капитала в высокодоходные сектора производства первичной энергии. Одновременно с этим произойдёт обрушение «общества благосостояния» образцовых стран «коллективного Запада» — таких как Евросоюз и, в особенности, США. Столкнувшись с такого рода кризисом, «сверхпотребляющие» западные страны однозначно вступят в борьбу за остатки минеральных энергетических ресурсов. Такого рода события и войны, скорее всего, превзойдут по своим масштабам даже нынешние «нефтяные конфликты» на Ближнем Востоке, в Северной Африке и в Латинской Америке, в которых США и их европейские союзники принимают самое непосредственное участие.

Вероятно, под ударом вновь окажется и Россия, которая остаётся «последней природной кладовой» для крупных запасов достаточно дешёвой нефти, природного газа и каменного угля. Скорее всего, «энергетические хищники» попытаются в очередной раз поставить под свой контроль богатейшие природные ресурсы нашей страны, которые под различными предлогами будут стремиться объявить «достоянием всего человечества». Фактически же речь пойдёт о банальном энергетическом грабеже нашей страны, который будет прикрываться фиговым листком пропаганды.

Из энергетической «бедности» «мира будущего» следует и другой неутешительный вывод: России уже сегодня надо готовиться к тому, что наши «четыре кровные тонны нефтяного эквивалента на душу населения», которые, как уже отмечено выше, являются базовым условием выживания в российском суровом климате, должны быть в перспективе обеспечены для населения страны из источников, отличных от нефти, природного газа и каменного угля. Вызовы, стоящие перед миром, стоят и перед Россией, однако то, что для США является причиной для отказа от сверхпотребления, для России оказывается очередным вызовом перед лицом холодной и голодной смерти.

К сожалению, «мир будущего» не обещает быть приятным и удобным для жизни местом. И к такому негативному сценарию следует готовиться уже сегодня.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > zavtra.ru, 23 февраля 2019 > № 2953716 Алексей Анпилогов

Заседание коллегии Министерства обороны

Владимир Путин принял участие в расширенном заседании коллегии Министерства обороны.

Верховный Главнокомандующий дал оценку ходу военного строительства и деятельности Вооружённых Сил в текущем году, определил основные направления дальнейшего развития армии и флота России. С докладом выступил также Министр обороны Сергей Шойгу.

Перед началом коллегии глава государства осмотрел специальную тематическую выставку, посвящён­ную вооружению, захваченному в ходе борьбы с террористами в Сирии.

* * *

Выступление на расширенном заседании коллегии Министерства обороны

В.Путин: Уважаемые товарищи!

Укрепление обороноспособности, безопасности России, надёжная защита от внешних угроз были и остаются нашими важнейшими, ключевыми задачами.

Подчеркну: их исключительную жизненную важность хорошо понимают и политические, и государственные руководители, общество, все граждане нашей страны.

Сегодня на традиционной расширенной коллегии обсудим, как продвигалось военное строительство в 2018 году. Определим дальнейшие приоритеты.

Хочу поблагодарить всех, кто принимал участие в системной и последовательной работе по модернизации армии и флота.

Отмечу, что все виды и рода войск развивались сбалансировано, в соответствии с принятыми планами и новой Государственной программой вооружения, оснащались современными образцами оружия и техники.

Заметно укрепилась ядерная триада, которая играет ключевую роль в сохранении глобального паритета: доля современного вооружения здесь составляет уже 82 процента.

Серьёзные, прорывные шаги сделаны в развитии новейшего, не имеющего аналогов в мире оружия, о котором говорил в Послании Федеральному Собранию 1 марта этого года.

Имею в виду начало серийного производства ракетного комплекса «Авангард» и успешные испытания «Сармата», несение опытно-боевого дежурства гиперзвукового авиакомплекса «Кинжал», а также отработку практического применения боевых лазерных комплексов «Пересвет».

Это оружие кратно – именно кратно – увеличивает потенциал армии и флота, тем самым надёжно и безусловно обеспечивает безопасность России на ближайшие десятилетия, укрепляет баланс сил, а значит, и стабильность в мире. Наши новые системы, надеюсь, заставят задуматься тех, кто привык к милитаристской и агрессивной риторике.

Далее. Важно, что серьёзно вырос уровень оперативной и боевой подготовки войск. Качественно меняются их возможности. Шесть независимых проверок, прошедших в этом году, это подтвердили, в том числе способность оперативно перебрасывать силы и средства на большие расстояния – до семи тысяч километров, быстро усиливать группировки на важнейших стратегических направлениях там, где нам это необходимо.

Хорошие результаты показаны на масштабных манёврах «Восток-2018». При этом партнёры – подразделения из Китая и Монголии – действовали по общему плану, в единых боевых порядках с нашими частями.

Впервые в современной истории России в Средиземном море проведено учение «Океанский щит». Крупная межфлотская группировка вместе с дальней авиацией уверенно решила широкий круг задач, апробировала новейшие тактические приёмы и способы действий корабельных сил и авиации.

Особо отмечу: в мероприятиях оперативной и боевой подготовки задействовалось вооружение, прошедшее проверку в Сирии, а также использовался опыт, полученный нашими военнослужащими в борьбе с террористами.

Как известно, после разгрома основных группировок боевиков ситуация в этой стране постепенно стабилизируется. Однако бандиты ещё пытаются огрызаться. Хочу подчеркнуть: бескомпромиссная борьба с боевиками будет продолжена. Окажем сирийцам здесь всю необходимую поддержку.

Одновременно наши военнослужащие достойно выполняют поставленные миротворческие и гуманитарные задачи. Помогают возрождению Сирии как единого, мирного, стабильного государства.

Среди итогов года выделю активное развитие системы военного образования. В войска и на флот направлено более 12 тысяч профессионально подготовленных офицеров. Повысился также уровень отбора по контракту. Из более чем 60 тысяч человек, принятых на службу в уходящем году, две трети имеют высшее и среднее профессиональное образование.

Уважаемые товарищи!

В предстоящий период важно закрепить достигнутые успехи. При этом, конечно же, необходимо анализировать и учитывать развитие военно-политической обстановки в мире.

Мы видим, что сложной остаётся ситуация на Ближнем Востоке, в Афганистане, на Корейском полуострове. В течение года продолжалось наращивание военной инфраструктуры НАТО вблизи наших границ. Не прекращается конфликт на юго-востоке Украины.

Серьёзную обеспокоенность вызывают и заявления руководства Соединённых Штатов Америки о выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Такой шаг будет иметь самые негативные последствия, заметно ослабит региональную и глобальную безопасность. Фактически в перспективе речь может идти о деградации и даже обрушении всей архитектуры контроля над вооружениями и нераспространения оружия массового уничтожения.

В качестве предлога для одностороннего выхода из договора Соединённые Штаты используют уже привычный и, можно сказать, тривиальный способ: бездоказательные обвинения России в нарушении своих обязательств по договору, который сами уже и нарушили, причём нарушили давно.

Мы с вами хорошо знаем: размещение систем морского базирования «Иджис» в Румынии, а затем в Польше в ближайшее время – это прямое нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Потому что эти установки могут использоваться и, собственно говоря, на море, и используются для запуска ракет такого типа. Теперь они, в нарушение договора, появились на территории, на земле.

Да, действительно, с этим договором есть определённые сложности. В нём не участвуют другие страны, обладающие ракетами средней и меньшей дальности. Но что мешает начать переговоры об их присоединении к действующему соглашению? Или приступить к обсуждению параметров нового договора?

Подчеркну: какими бы ни были претензии к договору, в современных условиях он исполняет роль стабилизирующего фактора, работает на поддержание определённого уровня предсказуемости и сдержанности в военной сфере. В случае же слома договора со стороны Соединённых Штатов – я уже говорил об этом публично и считаю необходимым в этой аудитории ещё раз прямо заявить – мы будем вынуждены принять дополнительные меры, укрепляющие нашу безопасность.

При этом Россия, как и прежде, открыта для любых предложений и инициатив, которые ведут к укреплению всеобщей безопасности. В том числе по предотвращению новой гонки вооружений. Это, уверен, в интересах не только России, но и Соединённых Штатов и всего мира.

Вместе с тем, учитывая названные факторы и риски, мы должны и дальше продолжать курс на развитие армии и флота, сохранять высокие темпы военного строительства последних лет.

Какие приоритетные вопросы предстоит решить в следующем году. Первое – это дальнейшее укрепление боевого потенциала стратегических ядерных сил. Такую задачу мы предметно обсуждали в ходе недавних серий военных совещаний в ноябре, а перед этим и в мае текущего года в Сочи.

Нужно быстрее переходить на современное вооружение, которое обладает повышенными возможностями по преодолению перспективных систем противоракетной обороны. На очереди – серийный выпуск и поставка в войска ракетного комплекса глобальной дальности «Авангард».

Второе – это повышение качества оперативной и боевой подготовки. Здесь должны постоянно, год от года поднимать планку, действовать не по шаблону все участники этого процесса. Программы учений, дальних морских походов должны учитывать нестандартные ситуации, самые современные формы и методы ведения боя, а также отработку применения новых видов и типов вооружения и техники.

Третье. Сегодня успех отдельного боя и крупных операций решают буквально секунды. Важно «сжимать» время принятия решений, причём во всех звеньях – от высших офицеров до младшего командного состава, а для этого совершенствовать системы управления и связи, разведки, радиоэлектронной борьбы. Завершить переход на новые стандарты в области сбора, передачи и обработки данных.

Подчеркну: цифровые технологии и искусственный интеллект, роботизация, беспилотные системы – всё это должно быть в повестке качественного развития наших Вооружённых Сил.

Четвёртое. Необходимо обеспечить эффективный контроль за реализацией Госпрограммы вооружений. За последние годы мы практически оптимально выстроили схему взаимодействия Минобороны и предприятий ОПК, укрепили дисциплину на всех ключевых направлениях. Теперь нужно оперативно выявлять остающиеся проблемы в выполнении заданий гособоронзаказа и своевременно их устранять.

Пятое – это развитие военного сотрудничества с нашими союзниками, прежде всего по линии ОДКБ. В ходе учений «Центр-2019» следует детально отработать с партнёрами все вопросы взаимодействия в решении общих задач по обеспечению безопасности в Центральной Азии.

Уважаемые товарищи!

Традиционно важное направление военного строительства – вопрос укрепления морального и боевого духа войск. А это прежде всего развитие системы социальных гарантий военнослужащих и членов их семей.

Отмечу, что в этом году исполнены обязательства по обеспечению жильём в отношении почти ста тысяч военнослужащих Минобороны – 98,7 [тысячи]. Всего за последние шесть лет жильё получили больше полумиллиона – 560 тысяч военнослужащих. Будем активно продолжать эту работу и в 2019 году.

Напомню также, что в октябре будущего года денежное довольствие военнослужащих будет проиндексировано на 4,3 процента. На 6,3 процента вырастут военные пенсии.

На прошлой коллегии поднимался вопрос о сложностях с трудоустройством членов семей военнослужащих, с обеспечением местами в детских садах. Хотел бы сегодня услышать, что сделано за прошедший период.

Важно и впредь уделять этим вопросам постоянное внимание. Потому что только так, – вникая в насущные проблемы военнослужащих и решая эти проблемы, – мы будем укреплять социальный статус защитников Родины, поднимем в обществе престиж военной службы.

В заключение хочу поблагодарить руководство и личный состав Вооружённых Сил за добросовестное выполнение поставленных перед вами задач.

Желаю вам успехов.

Доклад Министра обороны Сергея Шойгу

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Минувший год отмечен дальнейшим осложнением военно-политической обстановки в мире. Продолжается наращивание военного потенциала Соединённых Штатов Америки и НАТО.

С июня 2018 года для достижения превосходства в космическом пространстве Соединённые Штаты приступили к созданию нового вида вооружённых сил – космических войск. С августа воссоздаётся второй оперативный флот ВМС США. Его главной задачей станет расширение американского военного присутствия в Арктике.

Принято решение о формировании к 2022 году двух новых командований объединённого командования ОВС НАТО – «Атлантика» и объединённого командования тыла. Это позволит альянсу обеспечивать переброску войск из Соединённых Штатов в Европу и их ускоренное развёртывание вблизи российских границ.

В 2019 году будут определены основные запасные транспортные маршруты, к 2020 году – сформирован механизм координации трансграничных перебросок, а сроки получения необходимых разрешений сократятся с 15 до 5 суток.

В этом году Соединённые Штаты уже потратили 6300 миллионов долларов на работы по развёртыванию системы передового базирования преимущественно в странах Центральной и Восточной Европы.

В Норвегии, в 60 километрах от российской границы, ведётся строительство инфраструктуры для развёртывания новой РЛС «Глобус-3». В текущем году численность дислоцированных на территории Норвегии подразделений морской пехоты Соединённых Штатов Америки увеличено вдвое. Польша дала согласие разместить на своей территории бронетанковую дивизию сухопутных войск США и выделить до 2 миллиардов долларов на создание инфраструктуры для неё.

Вместо сохранения стратегической стабильности США планируют выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Американский военный бюджет в следующем году увеличится с 707 до рекордных 725,5 миллиарда долларов, что сравнимо с совокупным годовым военным бюджетом всех стран мира. Страны НАТО доводят свою долю в бюджете альянса до 2 процентов от национальных ВВП. Более чем в два раза, по сравнению с прошлым годом, они увеличили количество учений, всё чаще к ним привлекаются государства, не входящие в НАТО: Грузия, Украина, Швеция, Финляндия.

На 10 процентов возросло количество разведывательных полётов на западном и юго-западном направлениях. Мы внимательно отслеживаем обстановку, ни одно мероприятие военной деятельности иностранных государств не осталось без внимания, результаты каждого из них проанализированы и учтены в боевой учёбе войск. Современная мобильная компактная и боеспособная российская армия без увеличения численности и наращивания военного бюджета готова противодействовать существующим и перспективным угрозам.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В соответствии с утверждёнными Вами планами повышается качественное состояние Вооружённых Сил. Планово реализуются программы по комплектованию Вооружённых Сил военнослужащими по контракту. К исходу 2025 года их количество достигнет 475 600 военнослужащих, при этом пропорционально до 220 тысяч будет снижена потребность в призыве граждан на военную службу. Офицерский корпус Вооружённых Сил укомплектован подготовленными, профессиональными кадрами. Все командующие войсками военных округов, общевойсковых армий, ВВС и ПВО, командиры дивизий, а также 96 процентов командиров общевойсковых бригад и полков имеют боевой опыт.

Стратегические ядерные силы поддерживаются на уровне, позволяющем гарантированно осуществлять ядерное сдерживание. Задача, поставленная в 2017 году, по выходу стратегических ядерных сил на уровень современности в 82 процента выполнена. В текущем году заступил на боевое дежурство очередной ракетный полк, оснащённый подвижным грунтовым ракетным комплексом «Ярс». Авиационные стратегические ядерные силы пополнились модернизированными самолётами: одним Ту-160 и четырьмя Ту-95МС. Ваше поручение по подтверждению возможности залповых пусков с ракетных подводных лодок стратегического назначения и ракетоносцев Ту-160 выполнено.

В мае этого года ракетный подводный крейсер стратегического назначения «Юрий Долгорукий» осуществил успешный залповый пуск четырёх баллистических ракет «Булава» по полигону Кура на Камчатке. Стрельба таким количеством ракет на подводных крейсерах данного проекта проведена впервые. В ноябре стратегическим ракетоносцем Ту-160 после проведённой модернизации успешно выполнен пуск 12 крылатых ракет воздушного базирования ХА-101 по полигону Пембой, расположенному за Полярным кругом.

В противовес развёртыванию США глобальной системы противоракетной обороны Вооружённые Силы наращивают свой ударный потенциал. На опытно-боевом дежурстве находятся высокоточные гиперзвуковые авиационно-ракетные комплексы «Кинжал». Ими выполнено 89 полётов на патрулирование в акваториях Чёрного и Каспийского морей.

С 1 декабря текущего года на опытно-боевое дежурство заступили установки боевого лазерного комплекса «Пересвет». Успешно проведены бросковые испытания тяжёлой межконтинентальной баллистической ракеты комплекса стратегического назначения «Сармат». В 2019 году заступит на боевое дежурство первый ракетный полк, вооружённый ракетным комплексом стратегического назначения с планирующим крылатым блоком «Авангард». Все эти средства обеспечат гарантированное преодоление самой современной противоракетной системы. Кроме того, начаты испытания головной подводной лодки проекта «Борей-А», отличающейся повышенной скрытностью и надёжностью по сравнению с иностранными аналогами.

Что касается сил общего назначения. Задача по повышению уровня современного вооружения в Сухопутных войсках в этом году перевыполнена на 2,3 процента. Данный показатель доведён до 48,3 процента. В войска поступило 2200 новых и модернизированных образцов вооружения, сформировано 10 соединений и воинских частей.

В интересах Воздушно-космических сил в 2018 году поставлено 126 современных самолётов и вертолётов, девять космических аппаратов, 120 единиц техники противоздушной обороны. Доля современного вооружения в Военно-воздушных силах достигла 64 процентов, а в целом в Воздушно-космических силах доведена до планового показателя этого года – 74 процента. Оснащённость Военно-Морского Флота новым вооружением и техникой превысила плановые показатели и составляет 62,3 процента. В боевой состав принято 14 кораблей и боевых катеров, а также 11 судов обеспечения, четыре береговых ракетных комплекса «Бал» и «Бастион».

В 2018 году в Воздушно-десантные войска поставлено более 300 основных образцов вооружения, военной и специальной техники и свыше 11 тысяч комплектов средств десантирования личного состава, вооружения и грузов. Доля современного вооружения и техники в Воздушно-десантных войсках составила плановые 63,7 процента.

Завершается создание беспилотных разведывательных ударных комплексов средней дальности. Со следующего года они начнут поступать в войска. Ежегодно в рамках выполнения государственного оборонного заказа войска получают более 300 летательных аппаратов малой дальности и ближнего действия. Их число в Вооружённых Силах превысило 2100 единиц.

В приоритетном порядке совершенствуется автоматизированная система управления Вооружёнными Силами. В целях сбалансированного развития всех её компонентов реализуется комплексная целевая программа. Она позволила впервые создать все элементы перспективной АСУ на отечественной программно-аппаратной платформе. За счёт поставок в текущем году в Вооружённые Силы более 31 тысячи единиц техники связи уровень оснащённости современными средствами управления повысился в войсках до планового показателя 66 процентов.

В целом все мероприятия, предусмотренные планом деятельности Министерства обороны и государственным оборонным заказом 2018 года, выполнены. Мы придерживаемся установленных показателей на оснащение Вооружённых Сил, их содержание и выделение необходимых средств на НИОКР.

По некоторым номенклатурам вооружения, таким как самолёты и вертолёты, мы выходим на плановые показатели. В связи с этим задачи, поставленные Вами по диверсификации, становятся особенно актуальными.

Во многом повышению эффективности исполнения гособоронзаказа способствовало создание по Вашему поручению единой информационной системы расчётов по ГОЗ, в рамках которой в текущем году разработана и внедрена методика ведения раздельного учёта финансово-хозяйственной деятельности. Она позволяет принимать и обрабатывать отчёты организаций – исполнителей гособоронзаказа – раздельно по государственным заданиям и по иной хозяйственной деятельности. Проведённый комплекс мероприятий позволит осуществлять мониторинг ценообразования поставляемой продукции по гособоронзаказу.

Вооружённые Силы, получая на регулярной основе новые и модернизированные образцы вооружения и техники, продолжали их освоение и интенсивную боевую учёбу. Проведено шесть внезапных комплексных проверок боевой готовности с участием всех военных округов, видов и родов войск Вооружённых Сил.

Самым масштабным мероприятием подготовки войск за всю историю современной России стали манёвры «Восток-2018». Они прошли в международном формате, с привлечением воинских формирований Народно-освободительной армии Китая и Вооружённых сил Монголии. По численности войск, количеству вооружения и военной техники данное мероприятие сопоставимо с манёврами «Запад-81», а по территориальному размаху и масштабности перегруппировок такие мероприятия не проводились даже в советское время.

В 2018 году Военно-Морским Флотом впервые проведено крупное военно-морское учение в восточной части Средиземного моря. Группировка в составе 28 боевых кораблей и судов, а также 36 летательных аппаратов морской авиации показала способность эффективно выполнять поставленные задачи по защите национальных интересов Российской Федерации в Средиземном море. Возрос уровень полевой, воздушной, морской выучки личного состава. Всего за год в Вооружённых Силах было проведено свыше 18 тысяч учений и тренировок различного уровня. На 16 процентов повысилась интенсивность межвидовой подготовки, на 20 процентов – количество двусторонних учений.

С каждым годом возрастает интерес зарубежных стран к Армейским международным играм, ставшим важнейшей составной частью боевой подготовки. Конкурсы и игры проводились в семи странах: России, Азербайджане, Белоруссии, Китае, Казахстане, впервые на территории Армении и Ирана. В них приняло участие 189 команд, а это 4700 участников из 32 государств. Игры наряду с международным военно-техническим форумом «Армия» также являются хорошей демонстрацией возможностей и преимуществ отечественного вооружения над зарубежными аналогами. Они вносят существенный вклад в наполнение экспортного портфеля заказов российской военной техники.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В декабре прошлого года завершена операция Вооружённых Сил в Сирии. 96 процентов её территории освобождено от террористических группировок. Подробно об этом было доложено на подведении итогов операции.

В соответствии с Вашим поручением завершён вывод основной группировки из Сирии. На территорию России выведена техника и вооружения, не входящие в состав наших баз в Хмеймиме и Тартусе. Численный состав группировки сокращён и доведён до установленного штата, что достаточно для выполнения задач. Их состав типовой, а численность сопоставима с нашими военными базами, функционирующими в Киргизии, Таджикистане и Армении.

Кроме того, поставленные задачи выполняют военные советники, силы специальных операций, военнослужащие Центра по примирению враждующих сторон и военная полиция. Полёты авиации сокращены со 100–110 в сутки до 2–4 вылетов в неделю, в основном для доразведки обстановки.

Важнейшим результатом, достигнутым весной и летом 2018 года, стал переход под контроль сирийской правительственной армии без применения силы пригородов Дамаска, восточной Гуты, восточного Каламуна и Ярмука, северных районов провинции Хомс, а также провинции Эс-Сувейда, Дарья и Эль-Кунейтра. Это стало возможным благодаря активной работе Российского центра по примирению враждующих сторон с полевыми командирами, оппозицией и правительством Сирии.

В условиях стабилизации обстановки в республике началась реализация масштабной программы по восстановлению мирной жизни и возвращению беженцев. Для координации данной работы в России, Сирии, Ливане, Иордании созданы межведомственные координационные штабы, во взаимодействии с уполномоченными международными организациями они решают вопросы по возвращению беженцев и обеспечению всем необходимым. С 18 июля этого года на Сирийскую землю из этих стран уже вернулось 68 230 человек. Всего с 2015 года в места прежнего проживания вернулось более 1,5 миллиона беженцев и внутренне перемещённых лиц.

Российским центром по примирению враждующих сторон в текущем году обеспечена проводка 86 гуманитарных конвоев Организации Объединённых Наций, различных международных организаций, проведено 294 гуманитарные акции, 37 тысячам человек оказана медицинская помощь, обеспечены питанием 163 тысячи мирных жителей.

Наиболее важным этапом в урегулировании конфликта становится организация политического диалога. Максимальное ускорение ему придали переговоры в астанинском формате. Успешно проведён в январе в городе Сочи Конгресс сирийского национального диалога, положивший начало формированию конституционного комитета. Таким образом, создаются политические условия для сохранения государственной целостности Сирийской Арабской Республики. Полученный в Сирии боевой опыт обобщён и активно внедряется в учебный процесс [военных] вузов. Завершён переход на электронные носители информации во всех военно-учебных заведениях – это 12 тысяч электронных учебных пособий. В результате внедрения современных форм обучения значительно повышается общий уровень подготовки курсантов. В течение пяти лет они показывают высокие достижения в ходе международных олимпиад.

Развитию кругозора способствует акция «Географический диктант». В нём от Вооружённых Сил участвовало свыше 150 тысяч человек. С этого года начато проведение военно-исторического диктанта. К нему привлекалось уже около 50 тысяч военнослужащих.

В этом году завершено восстановление системы военного образования, что позволило вузам Министерства обороны провести полноценный выпуск. В Вооружённые Силы направлено более 12 тысяч офицеров. Все выпускники назначены на воинские должности в соответствии с полученными специальностями, за каждым закреплён опытный наставник.

Повышается престиж военного образования среди молодёжи. Конкурс на первые курсы наших вузов в этом году доходил до 8 человек, а в ряде учебных заведений – до 20 человек на место. Слушатели 81 государства обучаются в вузах Министерства обороны, что превышает показатели советского времени. В соответствии с Вашим, Владимир Владимирович, поручением осуществляется военная подготовка 60 тысяч студентов в 93 военных учебных центрах, вузах без отрыва от учёбы.

Активно развивается учебно-материальная база довузовских образовательных организаций. В Нахимовском военно-морском училище введён новый многофункциональный корпус общей площадью 52 тысячи квадратных метров, оснащённый современным учебно-лабораторным оборудованием. Всего с 2013 года создано 15 довузовских образовательных организаций, из них четыре суворовских военных училища, три Президентских кадетских училища, три филиала Нахимовского военно-морского училища, два кадетских корпуса и три школы для одарённых детей. Впервые с большим успехом проведены открытые кадетские игры, со следующего года они приобретут международный масштаб.

Надёжным источником для повышения военно-научного потенциала Вооружённых Сил являются научные роты. С момента их создания офицерами стали 459 военнослужащих. Всего внедрено 1285 разработок, зарегистрировано 110 изобретений. Для проведения инновационных научных изысканий Министерством обороны создан военный технополис «ЭРА». В нём развёрнуто 18 лабораторий, на оснащение которых поставлено 600 единиц уникального оборудования. К исследованиям привлечены представители 32 ведущих предприятий промышленности и научных организаций, а также операторы четырёх вновь созданных научных рот. Реализация данного проекта будет способствовать развитию фундаментальной и прикладной науки, а также созданию высокотехнологичного производства.

Инновационные подходы реализуются в программе «Эффективная армия». За пять лет мы вышли на покрытие дефицита базовых показателей по статьям материально-технического и коммунального обеспечения в условиях повышения цен на эти услуги. При этом в рамках проведённых мероприятий Министерство обороны не запрашивает дополнительных финансовых средств на увеличение военных расходов.

Ежегодный эффект от работы восстановленных штатных войсковых ремонтных органов насчитывает порядка 1 миллиарда рублей экономии бюджетных средств. Установка в столовых воинских частей 730 систем контроля управления доступа и заказа питания дало экономический эффект около 3 миллиардов рублей. Одновременно во всех военных городках установка и оборудование 111 тысяч приборов учёта коммунальных ресурсов позволили сэкономить 5300 миллионов рублей.

В настоящее время совместно с компанией «НОВАТЭК» разрабатывается пилотный проект по переводу двух котельных в Мурманской области на сжиженный природный газ. По его результатам будет разработана программа по переоборудованию на данный вид топлива всех котельных, работающих на дизельном топливе и на флотском мазуте. Экономический эффект с одной такой котельной составит 10–12 миллионов рублей ежегодно, а у нас таких котельных 3921.

Восстановленные на арсеналах ремонтные цеха только в текущем году вернули в строй 550 тысяч ракет и боеприпасов. Их закупка обошлась бы бюджету в 63 миллиарда рублей. С 2016 года закуплено и поставлено на арсеналы порядка 590 тысяч штук новой современной укупорки для боеприпасов. Это позволило экономить 1400 миллионов рублей ежегодно.

В целях сокращения расходов на содержание имущества, не использованного Вооружёнными Силами, осуществляется его передача в собственность субъектов Российской Федерации. С 2013 года передано 3210 домов, 8144 объекта жилищно-коммунального и газового хозяйства, 1482 объекта социального и 16 565 объектов производственного назначения. Общий экономический эффект составляет 9300 миллионов рублей.

Главным результатом изменения функционирования военно-строительного комплекса стало ускорение темпов строительных работ по возведению специальных объектов жилья и инфраструктуры. Это позволило добиться синхронизации и создания инфраструктуры со сроками поступающего в войска вооружения и военной техники.

В текущем году завершены работы по строительству, реконструкции и капитальному ремонту 3573 зданий и сооружений общей площадью 3600 тысяч квадратных метров. По сравнению с прошлым годом темпы строительства, связанные с введением зданий и сооружений в эксплуатацию, увеличены на 6 процентов при тех же объёмах финансирования. Это достигается за счёт применения типовых и современных технологических проектов. В результате стоимость строительства одного квадратного метра объектов Министерства обороны не превышает 32 тысяч рублей, что ниже, чем по стране в целом. На один вложенный рубль приходится один рубль 40 копеек вводимых основных фондов.

Подходит к концу основная часть работы по реконструкции аэродромной сети. На 19 аэродромах уложено более 3700 тысяч квадратных метров искусственных покрытий лётных полей.

Мы завершаем обустройство ракетных бригад, вооружённых ракетными комплексами «Искандер-М». В период с 2013 по 2018 год построено 458 зданий и сооружений для 10 ракетных бригад. Все поставленные в войска комплексы «Искандер-М» содержатся в нормативных условиях и готовы к применению

В целях совершенствования и оптимизации мест хранения вооружения, ракет и боеприпасов из 580 хранилищ построено 366, в том числе в текущем году 221. Это позволит разместить в них 218 тысяч тонн боеприпасов, строительство хранилищ будет завершено в 2019 году.

Активно продолжается строительство инфраструктуры под поступающие в ракетные войска стратегического назначения ракетные комплексы «Ярс» подвижного и шахтного базирования. Полностью введены в эксплуатацию боевые стартовые позиции для шести ракетных полков, а в семи оборудованы места для несения боевого дежурства. В текущем году начал функционировать первый пилотный производственно-логистический комплекс «Нара», на его фонды перемещено около 2 тысяч единиц техники и порядка 18 тысяч тонн материальных средств, что позволило расформировать 4 из 27 неперспективных, устаревших баз и складов. В следующем году начнётся строительство ещё двух производственно-логистических комплексов в Севастополе и Архангельске за счёт привлечения частных инвестиций на условиях концессионных соглашений.

Нефтяными компаниями на аэродромах Вооружённых Сил введено в эксплуатацию 12 топливно-заправочных комплексов, завершается строительство ещё трёх. К данному проекту присоединились «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ». В 2019 году они приступят к строительству 12 комплексов. Общий объём инвестиций в данный проект со стороны нефтяных компаний составил уже порядка 17 миллиардов рублей.

В ходе создания инфраструктуры в Арктике завершено строительство 20 сооружений пускового минимума для возобновления полётов на аэродроме «Североморск-1». На нём реконструирована взлётно-посадочная полоса, которая оснащена современными средствами радиотехнического и светотехнического обеспечения полётов. На острове Земля Александры завершается строительство 59 зданий и сооружений военного города для радиолокационного отделения и пункта наведения авиации.

Продолжается реконструкция аэродрома «Темп» на острове Котельный.

Начато строительство блочно-модульного городка в посёлке Тикси для размещения подразделений Третьей дивизии ПВО Северного флота, формируемой в следующем году.

Закончим в 2019 году создание инфраструктуры для размещения радиолокационных подразделений ПВО и пунктов наведения авиации на островах Средний, Врангеля и Мысе Шмидта.

Вооружёнными Силами завершается ликвидация экологического ущерба Арктики на территориях размещения войск. Всего с 2015 года силами экологических подразделений очищено 104 тысячи квадратных километров территории. Собрано 18 572 тонны металлолома, 16 тысяч тонн вывезено. Осталось очистить девять тысяч квадратных километров, то есть около девяти процентов территории.

В соответствии с Вашим, Владимир Владимирович, поручением, данном на расширенном заседании коллегии Министерства обороны в прошлом году, совместно с руководителями субъектов Российской Федерации проведена работа по решению социальных вопросов военнослужащих и членов их семей.

Её результатом стало снижение на 97 процентов очереди в дошкольные учреждения и уменьшение почти на 99 процентов числа семей военнослужащих, нуждающихся в трудоустройстве; в 80 субъектах Российской Федерации данный вопрос решён в полном объёме.

В республиках Дагестан, Северная Осетия – Алания и Сахалинской области без мест в детских садах остаётся пока 202 ребёнка. При этом Министерством обороны полностью реализовано решение Правительства Российской Федерации по передаче 467 детских садов в ведение местных органов самоуправления.

Полностью выполнены планы по обеспечению военнослужащих постоянным жильём. За текущий год его получили 8300 военнослужащих, из них 2800 – квартиры, 5500 – жилищные субсидии.

В 5,5 раза увеличены темпы формирования специализированного жилищного фонда. Это позволило нарастить его объёмы до 78 тысяч служебных жилых помещений. В 2018 году в данный фонд включено 16,5 тысячи квартир, а служебным жильём обеспечено 35,5 тысячи семей военнослужащих.

Продолжается развитие накопительной ипотечной системы. В этом году в неё включено ещё 43 тысячи военнослужащих, это в два раза больше показателей прошлых лет. При этом более 64 процентов участников – военнослужащие рядового и сержантского состава, заключившие новые контракты.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Благодаря реализации принятых Вами решений по индексации денежного довольствия военнослужащих его размер придерживается на уровне оплаты труда работников ведущих отраслей экономики. В рамках исполнения майских указов предусматривается ежегодная индексация пенсий и денежного довольствия.

Мы завершили создание сети современной военной медицины, вышли на оказание полного спектра высокотехнологичной медицинской помощи на уровне международных стандартов, завершили начатую в 2013 году работу по передаче в ведение Министерства здравоохранения и субъектов Российской Федерации 29 госпиталей-поликлиник.

Изменился облик лечебных учреждений: они оснащены современным оборудованием, развёрнуты и функционируют системы телемедицинских консультаций и санитарно-авиационной эвакуации. Как следствие, в течение трёх лет уровень заболеваемости военнослужащих снизился на 16 процентов, а по наиболее актуальной патологии – болезни органов дыхания – на 23 процента.

Более 15 тысяч пациентов в текущем году получили высокотехнологичную медицинскую помощь. Для военнослужащих отдельных гарнизонов проведено 187 экстренных и плановых телемедицинских консультаций. С начала использования многофункциональных медицинских инновационных модулей спасены жизни более 1400 человек.

В соответствии с Вашим указом в этом году приступили к созданию военно-политических органов. Одним из важнейших направлений военно-политической работы является патриотическое воспитание военнослужащих Вооружённых Сил и молодёжи.

С каждым годом расширяется движение «Юнармия», сегодня оно представлено в каждом субъекте Российской Федерации и объединяет 276 125 подростков. В летний период проведено 1637 юнармейских лагерей и 26 экспедиций. Это в 15 раз превысило показатели прошлого года. Количество их участников составило 83 тысячи детей и подростков.

По примеру домов пионеров и детских домов творчества в гарнизонах создаются дома юнармейцев и парки «Патриот», которые предоставят детям возможность круглый год заниматься в кружках и секциях.

Эффективной формой налаживания взаимодействия между органами власти и бизнес-сообществом в развитии международного военно-технического сотрудничества стал Международный военно-технический форум «Армия-2018». В его работе приняли участие представители 118 стран мира, в том числе 102 официальные военные делегации, что в два раза больше, чем в прошлом году. Это говорит о росте его популярности и международном признании.

Мероприятия военного сотрудничества в этом году охватывали 98 стран. В сфере военно-технического сотрудничества приоритетными направлениями для нас оставались Китай, Индия, Египет, Алжир, Вьетнам. Нарастили военные контакты в рамках АСЕАН, активно участвуем в диалоговом механизме «СМОА плюс», продолжили укреплять союзнические отношения со странами ОДКБ, СНГ и ШОС.

Проведено 25 международных учений различного уровня, наиболее масштабными из них стали учения КСОР ОДКБ «Взаимодействие-2018», манёвры ШОС «Мирная миссия – 2018». Ежегодную Московскую конференцию по международной безопасности в этом году посетило рекордное количество делегатов, более 850 представителей из 95 стран и восьми международных организаций.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Все задачи, определённые на 2018 год, Вооружёнными Силами выполнены. Обеспечено повышение боевых возможностей на 11 процентов и заданный уровень поддержания обороноспособности страны.

Отмечается качественный и количественный рост основных показателей по сравнению с 2017 годом. В целом оснащённость армии и флота современным вооружением достигла 61,5 процента.

В 2019 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач. По стратегическим ядерным силам: поставить на боевое дежурство в Ракетных войсках стратегического назначения 31 пусковую установку с межконтинентальными баллистическими ракетами «Ярс» и «Авангард». Ввести в боевой состав четыре модернизированных стратегических ракетоносца Ту-95. Принять в состав флота головной атомный подводный крейсер проекта «Борей-А» «Князь Владимир», вооружённый баллистическими ракетами «Булава».

По силам общего назначения. В рамках совершенствования окружных армейских комплектов в Сухопутных войсках сформировать 11 соединений воинских частей, поставить в береговые войска Военно-Морского Флота и ВДВ 719 современных бронированных машин, один бригадный комплект ракетных комплексов «Искандер-М», две бригады зенитно-ракетных комплексов С-400В4, «Бук-М3», довести долю современных образцов до 50,8 процента.

Поставить в Воздушно-космические силы, морскую авиацию и войска ПВО Военно-Морского Флота 143 новых и модернизированных летательных аппарата, два полковых комплекта зенитно-ракетных систем С-400 «Триумф», один зенитно-ракетный комплекс «Витязь» и семь дивизионных комплектов зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь».

Довести долю современного вооружения военной и специальной техники в ВВС до 65 процентов, а в Воздушно-космических силах – до 81,8 процента. Обеспечить выполнение задач опытно-боевого дежурства Единой космической системы.

В боевой состав Военно-Морского Флота ввести 12 кораблей и боевых катеров, две подводные лодки, 12 судов обеспечения. Поставить в войска четыре береговых ракетных комплекса «Бал» и «Бастион». В целом долю современных образцов в Военно-Морском Флоте довести до 64 процентов.

В результате обеспечить своевременное размещение и неукоснительное исполнение заданий государственного оборонного заказа 2019 года и выйти на оснащённость Вооружённых Сил современным вооружением и техникой – 67 процентов.

Подготовить и провести 18,5 тысячи различных учений и тренировок, в том числе стратегическое командно-штабное учение «Центр-2019» и учение стратегических ядерных сил «Гром».

Ввести в эксплуатацию 3751 здание и сооружение синхронно со сроками поступающих в войска вооружений и военной техники. Завершить экологические работы по Арктике, очистить оставшиеся девять тысяч квадратных километров.

Построить Президентское кадетское училище в Кемерово, пансион воспитанниц Министерства обороны в Санкт-Петербурге. Активизировать военно-патриотическую работу среди молодёжи, довести численность юнармейцев до 500 тысяч подростков.

В ближайшие три года решить задачу возведения во всех довузовских учреждениях Министерства обороны ледовых катков, бассейнов и спортивных городков.

Продолжить реализацию программы «Эффективная армия».

До 2020 года завершить внедрение системы учёта персональных данных военнослужащих с использованием электронных карт «Паспорт».

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Пути решения, выявленные в ходе работы проблемных вопросов, учтены в планах деятельности Министерства обороны на 2019–2025 годы.

Доклад закончен.

В.Путин: Большое спасибо, уважаемый Сергей Кужугетович.

Я буквально несколько слов скажу.

Первое, что касается, и начну с этого, считаю, что это очень важно, – социальные гарантии. В целом работа идёт ритмично, по графику, но стремиться нужно к тому, чтобы всё 100-процентов было исполнено с точки зрения социальных обязательств государства перед военнослужащими и членами их семей, включая и детские сады, и трудоустройство, и денежное довольствие, жильё и так далее. Это первое.

Второе. Хотел бы отметить усилия, которые прикладывает Министерство обороны к привлечению молодых, талантливых, перспективных, нужных для армии и флота, вообще для обеспечения безопасности государства специалистов. Здесь и создание научных рот, и сейчас, совсем недавно, открытие нового инновационного, высокоинновационного центра, где служат молодые перспективные ребята, центра «ЭРА» в Анапе. Это очень хорошая практика. И я попрошу наши гражданские учебные заведения, научно-исследовательские центры подключаться к этой работе активнее.

Ну и, наконец, патриотическое воспитание молодёжи, молодых ребят. Это очень важно, и надеюсь, эта работа Вооружёнными Силами, Министерством обороны будет продолжена.

Что бы в этой части хотел ещё сказать. Мы, вы знаете, два раза в год, весной и осенью, проводим установочные совещания, подводим итоги того, что сделано за полгода Министерством обороны, Вооружёнными Силами и предприятиями ОПК по выполнению гособоронзаказа.

Это очень оказалось эффективной работой, мы предметно разбираем всё, что удалось и, главное, что не удалось сделать, и принимаем оперативные решения, как нам догнать график, если он где-то отстаёт. Эта практика будет, безусловно, продолжена.

Мы видим с вами диспаритет в финансировании между ведущими военными державами. Свыше 700 миллиардов – бюджет Пентагона.

Сколько Вы сказали?

С.Шойгу: 725.

В.Путин: 725 – ну, рекорд!

Даже с учётом небольшой инфляции всё равное это… Это такой милитаристский бюджет на самом деле, а у нас 46 был в прошлом году. И больше того, у нас ещё ожидается в процентном отношении снижение расходов на цели обороны.

Это не в ущерб пойдёт безопасности, имея в виду, что мы основные расходы, которые должны были сделать, задел, положить задел в развитие Вооружённых Сил, мы сделали в предыдущие несколько лет.

Но всё-таки здесь диспаритет очень большой, а нам нужно сохранить стратегический баланс. Вопрос: возможно ли это или нет? И если возможно, как это сделать? То, что это возможно, мы видим.

У нас появляются новые системы оружия, причём такие, которых ни у кого нет. Нет пока ни у кого гиперзвукового оружия, а у нас есть. Более того, это не планы, оно стоит уже на боевом дежурстве, «Кинжал».

Это принципиальный вопрос – правильно определять приоритеты, куда тратить деньги, не разбрасываться ими, а принимать правильные решения и направлять ресурсы туда, где они дадут максимальный эффект.

До сих пор нам это удавалось. И я очень рассчитываю на то, что руководство Министерства обороны, Генеральный штаб так же ответственно вместе с промышленностью будут подходить к решению всех задач в этой сфере в будущем.

Второе. Это, конечно, дисциплина. И административная, производственная, финансовая дисциплина. Здесь ни один рубль не должен уйти не по назначению.

И конечно, нужно в полной мере использовать интеллектуальные возможности государства в целом. Имеется в виду и образование, и научная сфера, и возможности нашего ОПК, заделы будущего и перспективные разработки. Это всё, безусловно, позволит нам обеспечить паритет и безопасность России на длительную перспективу.

Теперь несколько слов о вопросе, который, безусловно, является сейчас наиболее актуальным и привлекает внимание общественности и в нашей стране, и в мире, я уже говорил об этом в своём вступительном слове, – это заявленный выход Соединённых Штатов из Договора по ракетам средней и меньшей дальности.

Напомню, что он был подписан в 1987 году. Я уже, по-моему, говорил, может быть, даже в этой аудитории, подписанный договор что означал? Он означал, что ликвидируются ракеты средней и меньшей дальности, а это ракеты от 500 километров до пяти тысяч километров. Ликвидировались ракеты наземного базирования, а у Советского Союза не было других.

У США были и морского, и воздушного базирования, а у нас не было. Поэтому с точки зрения Советского Союза это было одностороннее разоружение. Зачем руководство Советского Союза пошло на это одностороннее разоружение – одному богу известно.

Но это было сделано. А наши партнёры продолжали развивать такие системы вооружения, повторяю, морского и воздушного базирования.

Что касается морского базирования, это известные «Томагавки», они старенькие уже, это правда, практика их применения в Ираке, в Сирии, по данным наших военных экспертов, по вашим данным, где-то эффективность 30 процентов. Они, конечно, нуждаются в совершенствовании. Воздушная составляющая у них чуть получше, но тоже подлежит развитию.

Что же так забеспокоило наших партнёров? Видимо, то, что у нас появились эти компоненты – ракеты средней и меньшей дальности воздушного базирования и морские.

Морские хорошо известны, это ракеты «Калибр», которые применялись из двух акваторий – из акватории Каспийского моря и из акватории Средиземного моря – и работали очень хорошо, успешно, точно и как положено.

Кое-что пришлось доработать, и применение их против террористов в Сирии показало, что это было очень правильно и с точки зрения нанесения удара по террористам, и с точки зрения совершенствования, доведения этого, безусловно, очень перспективного комплекса до нужных параметров. И он до нужных параметров доведён усилиями и армии, и усилиями промышленности.

У нас появилось и другое оружие, сейчас Министр об этом говорил, – это ракета Х-101 воздушного базирования. В принципе, её можно отнести и к оружию стратегическому, поскольку Ту-160 – это носитель сверхзвуковой, но по дальности – 4500.

По дальности это и ракета средней дальности. Может быть, это забеспокоило наших партнёров? Но это не нарушение Договора об уничтожении ракет средней и меньшей дальности, здесь никакого нарушения нет.

Да, у нас появилось это оружие, его раньше не было, но нарушения никакого нет, на земле ничего не располагаем. А на самом-то деле ведь кто-то задумался, какая нам разница, стоит подводная лодка с «Калибрами» в пункте базирования или на берегу расположен такой же комплекс? Да разницы никакой нет.

Или на самолёте он находится – над территорией Российской Федерации можем наносить любые удары на дальность 4,5 тысячи километров, я уже не говорю, если самолёт разогнать. Понимаете, да, меняется ситуация, она поменялась.

Но не за счёт того, что мы нарушили Договор. Мы ничего не нарушаем. Да, она меняется и в том смысле, что другие страны развивают такие виды вооружения. Их много, таких стран, на самом деле. Ну, попробовали бы начать переговоры с этими странами. Нет. Просто, видимо, это сдерживает определённые устремления.

Причём вряд ли эти устремления миролюбивого характера. Это наращивание вооружений, это ещё один толчок к гонке вооружений. Я уже не говорю про такое оружие, как «Кинжал». Это тоже, по сути, оружие средней дальности, две тысячи километров, но уникальное, которого в мире нет.

Две тысячи километров, «Кинжал» – это гиперзвуковое оружие, больше 10 махов. Вот такого пока ни у кого нет. Да, оно у нас появилось. Но это не нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Где же здесь нарушение? Эта система расположена на самолёте МиГ-31, а не на территории.

А вот они нарушают: «Иджисы» поставили в Румынию, сейчас в Польшу поставят. Это прямое нарушение. А ударные беспилотники, которые соответствуют всем характеристикам ракет средней и меньшей дальности? Используются уже вовсю, и ничего. То есть впрямую нарушают, а нам предъявляют какие-то гипотетические, ничем не обоснованные претензии. Посмотрим, как это будет происходить.

По большому счёту, у нас и так всё есть, но если произойдёт то, чем нас пытаются пугать, ну что же, нам придётся ответить соответствующим образом. И, как вы понимаете, если у нас воздушного и морского базирования такие системы есть, наверное, большого труда не составит провести соответствующие НИОКР и поставить их на землю, если потребуется.

Но, повторяю ещё раз, для того чтобы быть эффективными в целом, нужно быть очень дисциплинированными. У нас для этого всё есть, и нам хватит ресурсов, которые мы направляем на цели обеспечения обороны и безопасности страны.

В целом хочу поблагодарить Министерство обороны, всех военнослужащих армии, флота за ту работу, которая была проделана в уходящем 2018 году. Мы сделали очень серьёзный, мощный шаг в обеспечении безопасности России.

Хочу поблагодарить вас за службу.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 18 декабря 2018 > № 2830176 Владимир Путин, Сергей Шойгу

По следам «Маши и Медведя»: как перестать бояться и найти финансирование для экспорта

Павел Самиев, генеральный директор аналитического агентства БизнесДром

Как ни странно, на полках магазинов в Европе и по всему миру все чаще можно заметить хорошо знакомые этикетки с российскими брендами. Оказывается, знания иностранцев о товарах «Made in Russia» не ограничиваются водкой, икрой, матрешками, шапками-ушанками, нефтью, газом и автоматами Калашникова.

Ну, к примеру, из того, что встретилось в последней поездке, вспоминается зубная паста Splat, флакончики и тюбики Natura Siberica и «Рецепты бабушки Агафьи», шоколадки «Аленка», орешки «Кедровый бор». Заграничным модникам стали известны бренды российских модельеров – Киры Пластининой, Виктории Андрияновой и других. Про Зайцева и Юдашкина, думается, говорить излишне. На экспорт успешно идут отечественные мультфильмы - «Лунтик», «Смешарики», «Маша и Медведь». Последний бренд, кстати, широко представлен, скажем так, сопутствующей сувенирной (и не только) продукцией.

В прошлом году Россия вошла в топ-7 мировых экспортеров бытовой техники. Многие, ранее локализованные на нашей территории заводы крупнейших южнокорейских, японских, итальянских, немецких производителей со временем лишились иностранного участия и стали исключительно российскими юрлицами. Теперь продукция под известными мировыми брендами, но сделанная в России, успешно расходится по многим странам мира.

В частности, по данным Московского экспортного центра, столица занимает первое место среди российских регионов по объему несырьевого неэнергетического экспорта. За первое полугодие 2018 года Москва продала за рубеж техники и компьютеров на 1,26 млрд долларов. А средств связи, автомобилей, оптических и медицинских приборов, бытовой химии, полиграфической продукции – больше чем на 1,6 млрд. Всего объем несырьевого экспорта столицы за первые шесть месяцев текущего года составил около 10,8 млрд долларов. Причем в первую пятерку стран, которые у нас все это покупают, входят не только братские Белоруссия и Казахстан, но также Алжир, Индия и – внимание - США.

Вышеназванные цифры могли быть еще выше, если бы не одно «но» – слабое раскрытие экспортного потенциала малого и среднего бизнеса. Причина - проблемы с доступностью финансирования.

О собственных средствах «малышам», как правило, остается только мечтать. Ответ на вопрос, где взять деньги, большинство ищет в банках. При этом среди МСП существует устойчивое убеждение, что для получения заемных средств в кредитной организации нужно пройти семь кругов ада. И даже после этого никто не застрахован от отрицательного решения со стороны банкиров.

Представителей малого бизнеса можно понять. В течение последних лет банки неохотно работали с этим сегментом. В общей структуре банковских кредитов доля кредитов МСП продолжает уменьшаться и достигла 10%. Кредитование «малышей» после 2014 года последовательно сокращалось, а в прошлом году портфель кредитов МСП достиг десятилетнего минимума.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что сейчас ситуация постепенно исправляется. По данным Банка России, в первом полугодии 2018 года МСП было выдано на 6,9% больше кредитов, чем за аналогичный период прошлого года. В июле глава ЦБ Эльвира Набиуллина на встрече с президентом страны назвала эту ситуацию «переломом», отметив, что ставки впервые «вышли на уровень однозначных цифр» – в среднем 9,95% годовых. В следующем году российские банки получат 7,2 млрд рублей компенсаций за выпадающие доходы при льготном кредитовании «малышей» в приоритетных отраслях. Это предусмотрено проектом федерального бюджета. В 2018 году соответствующая сумма должна была составить 635,5 млн рублей, но с учетом высокого спроса на льготные кредиты (по ставке не более 6,5%) впоследствии к ней добавили еще 805,3 млн рублей из резервного фонда правительства России. И цифры будут ежегодно расти – в 2024 году субсидирование кредитов МСП планируется увеличить до 66,6 млрд рублей.

Кроме того, в середине октября российское правительство приняло постановление, которое, как предполагается, значительно повысит доступность льготного кредитования. Снижена максимальная сумма льготного кредита на инвестиционные цели для одного субъекта малого бизнеса (с 1 млрд рублей до 400 млн рублей), за счет чего банки смогут предоставить финансирование большему количеству предпринимателей.

При этом малому бизнесу, в том числе имеющему экспортные амбиции, ни в коем случае не нужно сбрасывать со счетов другие инструменты и источники финансирования. В последнее время высокие темпы роста демонстрирует рынок факторинга. По данным рейтингового агентства «Эксперт РА», объем факторинговых сделок с промышленными компаниями в первой половине 2018 года вырос на 90% – до 370 млрд рублей. Лизинговые компании также стремительно наращивают сделки с МСП. Только в прошлом году, по данным агентства «Эксперт РА», число лизинговых сделок с субъектами МСП увеличилось на 52%. В этом году аналитики рынка прогнозируют прирост объемов рынка лизинга малому и среднему бизнесу на 10-15%.

Малый, и особенно, средний бизнес с высокой рентабельностью – а такие предприятия есть, например, в микрофинансовой сфере, в торговле, в фармацевтике – может попробовать выпустить высокодоходные облигации – под 14% годовых и выше. Правда, возникает риск, связанный привлечением покупателей на такие ценные бумаги, поскольку их приобретение не вписывается в большинство моделей институциональных инвесторов. Тем не менее, в России есть несколько инвестиционных компаний, которые готовы рассматривать покупку облигаций от эмитентов-МСП.

Не стоит забывать и о популярной ныне теме краудфандинга. В России этот сегмент ощутимо прибавляет – по экспертным данным, в 2017 году он вырос на 83%. Через краудфандинговые площадки отечественными предпринимателями было привлечено 11 млрд рублей. Также сейчас полным ходом идет разработка законодательной базы в части создания правового поля в сфере криптовалют и токенов, что в перспективе позволит гораздо эффективнее и с меньшими рисками привлекать средства через ICO. Правда, это требует умения правильно «упаковать» свой проект и преподнести его инвестору должным образом. Что доступно далеко не всем. В отличие от программы господдержки.

Соответствующие структуры активно создаются в регионах страны. Например, в столице за поддержку экспортоориентированного бизнеса и промышленных предприятий, в том числе МСП, отвечает Департамент инвестиционной и промышленной политики города Москвы. Московский фонд поддержки промышленности и предпринимательства предлагает действующим экспортерам и предприятиям, только собирающимся выйти на зарубежные рынки, льготные целевые займы (максимум 50 млн рублей) под 5% годовых сроком на 5 лет. При этом в качестве обеспечения этого займа предприниматели могут привлечь поручительства Московского гарантийного фонда. То есть, несмотря на то, что за последний год средневзвешенная ставка по долгосрочным (свыше 3-х лет) кредитам МСБ снизилась до 10,7% годовых, рыночные кредиты обойдутся малому бизнесу существенно дороже предлагаемых по программам господдержки. Это стоит учитывать предпринимателям при принятии решения.

Россия > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > bankir.ru, 11 декабря 2018 > № 2826313 Павел Самиев

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на конференции «Средиземноморье: римский диалог», Рим, 23 ноября 2018 года

Прежде всего, хотел бы выразить признательность за очередное приглашение выступить перед участниками международной конференции «Средиземноморье: римский диалог». Это означает, что у нас есть, что обсудить. Это воодушевляет.

Уверен, что встречи в этом формате очень востребованы. Средиземноморье – колыбель мировых цивилизаций и религий – остается крупным очагом международной напряженности, источником таких опасных вызовов, как терроризм, нелегальная миграция, наркотрафик и другие формы оргпреступности. Мы весьма обеспокоены стремительным сокращением христианского присутствия, которое наблюдаем в странах, где испокон веков в мире и согласии жили представители различных конфессий. Это - прямое следствие попыток навязать народам Ближнего Востока и Северной Африки чуждые им ценности и рецепты того, как они должны жить в собственных странах. Не только эти государства, но и все мировое сообщество платит очень высокую цену за столь безрассудную политику, в том числе и те, кто, грубо нарушив международное право, зафиксированные в Уставе ООН фундаментальные принципы международной жизни, спровоцировали хаос и анархию на обширных геополитических пространствах.

Складывается, однако, впечатление, что уроки, извлекаемые из трагедий в Ираке, Ливии, Сирии так и не были усвоены теми, кто пытается проводить столь бесцеремонную политику в этом регионе. Мы знаем, как сегодня подрываются основы миропорядка и международного права, рушатся фундаментальные международные соглашения – такие, например, как Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Сегодня он и находится под угрозой. Агрессивным нападкам подвергаются согласованные в рамках ВТО принципы мировой торговли.

Мы с моим итальянским коллегой сейчас говорили о том, что сегодня прослеживается тенденция на подмену международного права, в том виде, каким мы все его знаем, неким «порядком, основанным на правилах». Так его называет ряд наших изобретательных западных друзей. Не совсем понимаю, почему международное право, существовавшее на протяжении столь долгого времени, перестало быть для нас популярным принципом, имеющим «руководящее» значение в международных отношениях. В логике «порядка, основанного на правилах» предпринимаются попытки приватизировать многосторонние институты глобального управления.

За примерами далеко ходить не нужно. В Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) западные коллеги в грубое нарушение Конвенции о запрете химического оружия пытаются продавить наделение Технического секретариата ОЗХО несвойственными ему «атрибутивными функциями» по установлению виновных. Конвенция предписывает ОЗХО устанавливать сам факт применения запрещенных химических веществ. Если же вы хотите наделить ОЗХО дополнительными функциями, то есть способ, прописанный в КЗХО - предлагать, обсуждать, принимать, ратифицировать поправки. Да, это занимает несколько больше времени, но это же и проще, не правда ли?

Международная жизнь не может зависеть от идей и политики тех, кто смотрит на жизнь сквозь призму внутренних электоральных циклов. Аналогичные поползновения предпринимаются и в отношении Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО). В Секретариате ООН хотят создать механизм, который будет определять, кто нарушил Конвенцию, а кто - нет. Хотел бы напомнить, что вскоре после вступления в силу Конвенции, мы были среди тех, кто активно продвигал идею создания механизма верификации, который был бы заложен в ней самой. США категорически отвергли эту идею. Я даже не помню, при какой администрации это произошло.

К сожалению, сейчас ситуация такова, что вместо того, чтобы на основе международного права путем переговоров выработать механизм верификации, заложенный в самой Конвенции, они хотят наделить атрибутивными полномочиями некую группу экспертов, непонятно кем назначенных, и чтобы Секретариат ООН сделал эту работу.

Среди примеров подмены международного права «правилами, основанными на порядке» – ситуация в Совете Европы, где маленькая, но агрессивная группа парламентариев прямо подрывает Устав этой уникальной панъевропейской организации, в первую очередь, принцип, который гарантирует равные права всех государств-членов во всех ее органах.

Не уверен, слышали ли вы это, но четыре года назад, в марте 2014 года, А. Фог Расмуссен, тогдашний Генсек НАТО, заявил, что единая воля членов Альянса является «чрезвычайно мощным источником международной политической легитимности». Мне кажется, что это заявление можно считать одной из «первых ласточек» того, как люди решили забыть о международном праве в том виде, в каком мы его знали на протяжении столетий и ввести некие правила, основанные на исключительной политической легитимности блоков, вроде НАТО. Полагаю, комментарии здесь излишни. К слову, сегодня господин Расмуссен трудится в качестве советника Президента Украины. Вряд ли его советы способствуют преодолению внутриукраинского кризиса на основе Минских договоренностей и резолюции СБ ООН, зафиксировавшей эти договоренности.

В этой связи обращает на себя внимание и другая недавно выдвинутая нашими французскими коллегами «Европейская инициатива по вмешательству», которая позиционируется как проект вне рамок ЕС и НАТО, так как, в понимании французов, их механизмы слишком громоздки в принятии решений. Возникает вопрос: что они в сущности имели в виду, как эта инициатива будет соотноситься с международным правом? Не станем ли мы свидетелями того, как будет придуман новый инструмент «силовой хирургии» на африканском континенте? Ведь именно в кризисы и миротворческие операции по их урегулированию в африканских государствах были обозначены как нуждающиеся в проактивном подходе. Да и термин, предложенный Францией, - «вмешательство» - говорит сам за себя. Интересно, что, если бы какая-то другая страна, не входящая в ЕС или НАТО, продвигала бы инициативу, содержащую термин «интервенция»? Как бы НАТО и ЕС на это отреагировали?

Международная информационная безопасность обсуждается на площадках ООН уже на протяжении порядка десяти лет. Предпринимаются попытки разработать международно-правовые нормы ответственного поведения в киберпространстве. Да, это долгий процесс, к тому же и не легкий. Однако, вместо того, чтобы концентрироваться на этой работе в рамках ООН, продвигаются неоднозначные инициативы, допускающие нарушение государственного суверенитета и в целом размывающие роль государства в обеспечении кибербезопасности.

Беспокойство вызывают различные деструктивные идеи в сфере журналистики и управления СМИ. В некоторых европейских странах уже приняты соответствующие законы. Наблюдаем попытки составлять некие «белые» списки, когда не вошедшим в них СМИ не позволяется нести свою точку зрения. Тем самым, подвергается попранию демократический принцип обеспечения свободы слова и беспрепятственного доступа граждан и СМИ к информации, провозглашённый в начале 90-х годов в ОБСЕ. Этот принцип - норма международного права. Тогда как идея разделения СМИ на «белые» и «чёрные» - правило, на основе которого кто-то пытается сформировать новый мировой порядок.

Мы подошли к черте, когда необходимо сказать твердое «нет» попыткам подмены, ревизии и фрагментации международного права. Реалии XXI века требуют от нас возвращения к истокам, к подлинной коллегиальности – на основе Устава ООН; к переподтверждению роли Организации Объединенных Наций как единственного универсального органа международного управления, в котором Совет Безопасности - единственный орган, ответственный за международную безопасность и мир. Мы должны покончить с инерцией и инициативами, порождёнными империалистической и колониальной философией XIX века. Поскольку в противном случае разрешить кризисы в регионе Средиземноморья окажется невозможно.

Только объединив усилия на базе международного права, мы сможем урегулировать конфликт в Сирии. Для этого резолюция СБ ООН 2254 представляет собой прочный фундамент. Если коротко передать ее содержание, то она требует, чтобы всё решалось самими сирийцами на основе взаимных договорённостей между правительством и оппозицией. В полном соответствии с принципом необходимости достижения согласия всеми сторонами сирийского конфликта Россия, Турция и Иран инициировали Астанинский процесс. В его рамках было согласовано проведение Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, на котором принято решение об учреждении Конституционного комитета. Его формирование в настоящий момент находится на завершающей стадии.

Лишь с опорой международное право можно найти развязки кризиса в Ливии. Эта страна была разрушена натовскими бомбардировками, совершавшимися в грубейшее нарушение резолюции Совета Безопасности ООН. Как вы помните, в резолюции речь шла лишь о создании "бесполетной зоны". Смысл ее был в том, чтобы запретить полеты авиации М.Каддафи. И ливийские самолеты не поднимались в небо. Но вместо того, чтобы обеспечить "бесполетную зону", ВВС стран НАТО стали бомбить правительственные войска, оказывая тем самым поддержку другой стороне конфликта - с очень дурной репутацией. Некоторые европейские страны и региональные игроки в нарушение эмбарго СБ ООН поставляли ей вооружения, с тем, чтобы содействовать свержению правительства М.Каддафи. После чего те же силы продолжили распространять свое деструктивное влияние по всей Африке. Дошли на юг до Бамако, создав реальную угрозу правительству Мали.

Судьбу Ливии, как и в Сирии, должны определять сами ливийцы. Исходим из безальтернативности инклюзивного межливийского диалога с опорой на принципы Схиратского соглашения. Именно этими принципами руководствовалась российская делегация во главе с Председателем Правительства России Д.А.Медведевым на недавней международной конференции в Палермо, весьма своевременно созванной итальянским правительством.

Разумеется, обеспечить устойчивую стабильность в Средиземноморье, включая Сирию, Ливию, Ирак и другие страны, оказывающие влияние на этот регион, по-настоящему замирить непростой Ближний Восток вряд ли получится без справедливого решения застарелой палестинской проблемы на основе резолюций ООН и Арабской мирной инициативы. Но и здесь предпринимаются попытки пересмотреть международно-правовую базу урегулирования, подменить ее опять же некими «правилами», не имеющими универсального признания. Это лишь усугубляет и без того непростую ситуацию. Россия продолжит содействовать как межпалестинскому примирению, включая поддержку египетских инициатив, так и возобновлению диалога между сторонами. В силе наше предложение провести в Москве встречу лидеров Израиля и Палестины без каких-либо предварительных условий.

Нельзя обойти стороной и вызывающее обеспокоенность развитие ситуации на другом берегу Средиземного моря – на Балканах. Государства региона без учета волеизъявления их народов настойчиво затягивают в НАТО. Референдум как инструмент прямого волеизъявления народа не пользуется особой популярностью. В то же время на общественное мнение в этих странах оказывается агрессивное давление. Впечатляет участие в этом огромного числа западных лидеров, глав государств, министров, Генсека НАТО, Высокого представителя ЕС, которые вели агитационную деятельность в Македонии, во время референдума в этой стране. И не было сказано ни слова о прямом вмешательстве во внутренние дела этого государства.

Подходя к концу своего вступительного слова, хотел бы отметить, что эффективное решение многочисленных проблем Средиземноморья требует коллегиальных действий. В этом смысле нельзя забывать о полезном вкладе, который в эту работу способна внести ОБСЕ. С удовлетворением констатирую, что действующее итальянское председательство уделяет повышенное внимание всему комплексу вопросов, связанных с регионом. На СМИД ОБСЕ в Милане Рим выдвинул Декларацию по средиземноморскому измерению. Мы ее в целом поддерживаем.

Убежден, что вернуть Средиземноморью историческую роль межцивилизационного «моста», обеспечить его мирное развитие и процветание нам по силам. Если мы будем действовать вместе, не преследовать скрытые цели и не применять двойные стандарты, то справимся.

Вопрос: Вы говорили о Ливии. На недавней конференции в Палермо был отмечен некоторый прогресс в рамках усилий по стабилизации ситуации в стране. Что Россия может и готова сделать для этого? Какую роль вы хотите играть в будущем Ливии? Рассматриваете ли вы возможность военного присутствия, как в Сирии?

С.В.Лавров: По последнему вопросу - нужно понимать разницу. В Сирии мы находимся по просьбе законного правительства этой государства-члена ООН, в отличие от некоторых других участников событий.

Что касается нашего вклада в ливийское мирное урегулирование, то мы не утверждаем, что хотели бы или могли бы играть в этом процессе ключевую роль. Ливийцы сами должны договориться, каким образом они хотят положить конец текущему хаосу.

С самого начала кризиса мы вели диалог со всеми действующими лицами и в Триполи, и в Тобруке, и в других городах. Некоторые же внешние игроки тогда действовали совсем иначе, оказывая поддержку тем или иным сторонам конфликта. Мы всегда считали такое поведение неправильным. Кстати, и в Сирии мы говорим со всеми, кроме ИГИЛ, конечно. То же самое и в Йемене.

С удовлетворением могу отметить, что тот подход, который мы считаем верным, теперь разделяет все большее число внешних игроков. Люди начинают понимать необходимость инклюзивного диалога по ливийскому вопросу среди самих ливийцев. Первым шагом в этом направлении стала международная конференция в мае этого года во Франции. Вторым - конференция в Палермо, которая объединила всех ключевых участников ливийского урегулирования. Я считаю, что это единственно возможный путь.

Повторю, я не верю в эффективность искусственно заданных временных рамок для мирного урегулирования, будь то в Ливии или в Сирии. Никто ведь не предлагает установить их для разрешения палестино-израильского конфликта. А вот по Ливии - предлагают. По Сирии на нашего доброго друга С.де Мистуру оказывается давление, чтобы он обозначил крайний срок. Почему так происходит? Содержание переговоров гораздо важнее искусственно устанавливаемых временных рамок.

Мы не делаем вид, что знаем о Ливии все, мы не пытаемся играть в героев, мы поддерживаем усилия граничащих с этой страной государств – Египта, Алжира – и считаем, что их действия необходимо поощрять. Равно как и ООН. Спецпредставитель ООН по Ливии Г.Саляме продвигает идеи, которые, как мне кажется, будут направлять процесс урегулирования в нужную сторону. Безусловно, необходима их «тонкая доводка» с учетом особенностей восприятия ситуации всеми участниками ливийского урегулирования.

Конечно, большую помощь в разрешении этого кризиса может сыграть Лига арабских государств (ЛАГ). То же самое относится и к Сирии. Мне кажется, ЛАГ совершила ошибку, исключив Дамаск из своих рядов. И сегодня я вижу, что к ее членам пришло осознание того, что Сирию нужно вернуть в семью арабских государств.

Вопрос: Я понимаю Ваши доводы против навязывания искусственных сроков урегулирования, но, с другой стороны, отсутствие таких рамок приведет к тому, что кризис будет продолжаться бесконечно, как в Сирии. Если я правильно помню, последний «крайний срок», на котором настаивал С.де Мистура, касался формирования Конституционного комитета. Если Конституционный комитет не будет сформирован, как страна выйдет из кризиса? Я хочу сказать, что определенное давление все-таки должно оказываться на участников урегулирования, в первую очередь на сирийское правительство.

С.В.Лавров: Давление нужно оказывать аккуратно. Роль С.де Мистуры заключается в обеспечении реализации процесса мирного урегулирования. В Резолюции СБ ООН 2254 четко сказано, что мирный процесс – это внутреннее дело Сирии, и возглавлять этот процесс должна сама Сирия. До проведения Конгресса сирийского национального диалога (КСНД) в январе этого года в Сочи ни о каких «крайних сроках» речи не было. До того, как в декабре 2016 года, Россия, Турция и Иран запустили Астанинский формат, Женевский процесс пребывал в небытии на протяжении десяти месяцев. Именно в рамках переговоров в Астане впервые были созданы условия для того, чтобы Правительство Сирии и вооруженная оппозиция сели за стол переговоров. Когда я обсуждал этот вопрос со своим коллегой из Саудовской Аравии, он подтвердил верность такого подхода, поскольку особенно важно и продуктивно вести переговоры непосредственно с теми людьми, с которыми воюешь. Это не означает, что мы не признаем необходимость работать также и с «эмигрантами» – с теми, кто уехал из Сирии и живет в других государствах. Но они не могут быть единственной группой, которая ведет переговоры с Правительством. А именно так они пытались себя преподнести.

Заслуга Астанинского формата состоит в том, что был сделан первый шаг для «пробуждения» мирного процесса под эгидой ООН, который до этого пребывал в летаргическом сне. Был инициирован процесс прямого диалога между сирийским правительством и широко представленной оппозицией. Потом нам удалось провести заседание КСНД в Сочи, на котором было принято решение о формировании Конституционного комитета. До того никто и пальцем не пошевелил в этом направлении, в том числе и те, кто сегодня кричит: «где же Конституционный комитет? Результаты его работы должны быть уже завтра!» На это нужно время. Гораздо важнее иметь реально функционирующий, приемлемый для всех сторон переговорного процесса Конституционный комитет, чем искусственно устанавливать какие-то «крайние сроки» с тем, чтобы провалить запущенный в Астане процесс мирного урегулирования. Те, кто настаивает сегодня на том, чтобы С.де Мистура оперировал конкретными датами со списком требований без оглядки на мнения сторон, хотят только одного – обнулить Астанинский процесс и вернуться к логике смены режима в Сирии.

К слову, когда террористы ИГИЛ подбирались к окраинам Дамаска в августе 2015 года, никто не призывал оппозицию начать переговоры с Правительством. Но как только ситуация «на земле» изменилась, все бросились к сирийским властям, призывая их сесть за стол переговоров с оппозицией.

Предвзятость в таких вопросах абсолютно контрпродуктивна. Такого рода подходы свидетельствуют не только о двойных стандартах, но и демонстрируют заботу действующих в этой манере сил исключительно о своих геополитических интересах, а не о судьбе тех, кто живет в стране и кому нужна помощь в преодолении кризиса.

Вопрос: Каждый раз, когда я слышу выступления российских политиков, они всегда упирают на необходимость оказывать поддержку странам региона, на то, что сохранение государственности является приоритетом. Зачем поддерживать государства, которые убивают, подвергают пыткам, сажают за решетку тысячи своих граждан? Как можно объяснить желание сохранить такие вот государства?

С.В.Лавров: Какую страну Вы имеете в виду?

Вопрос: Я говорю о странах региона в целом, о Сирии. Речь идет о политике, направленной на сохранение государственности, а не на поддержку гражданского населения стран. Государствам было бы неплохо проявлять меньше жестокости по отношению к своим гражданам.

Я также хочу спросить Вас как Министра одной из самых влиятельных стран на Ближнем Востоке, не могла бы Россия попросить своих друзей в этом регионе, чтобы они относились к своим гражданам с меньшей жестокостью?

С.В.Лавров: Государства не должны проявлять жестокость к своим гражданам. Этого требует великое множество международных правовых инструментов. И я очень надеюсь, что эти правовые инструменты не будут забыты теми, кто сегодня не хочет соблюдать нормы международного права и всячески пытается навязать «порядок, основанный на правилах», не понимая, что другие не поддерживают эти правила. Такие попытки уже предпринимались в прошлом, и не раз. Когда-то даже появился термин «новый порядок». Из истории мы знаем, чем закончились такие попытки.

Что касается авторитарных режимов – правительств стран-членов ООН - и их отношений со своими гражданами, я уже называл принципы, которыми мы здесь руководствуемся. Есть международные обязательства в области прав человека и нельзя прикрываться суверенитетом, чтобы уклониться от их выполнения. С другой стороны, нужно быть реалистами и рассматривать ситуацию в целом. Если вы зациклены на правах человека, и вам нет никакого дела до сохранения стабильности в той или иной стране, если вам нет дела до обеспечения права на жизнь (а это, между прочим, одно из прав человека), не говоря уже об экономических и социальных правах, то, боюсь, ваша позиция однобока.

Да, Ирак и Ливия (Ирак в большей степени, чем Ливия) считались - и справедливо - авторитарными государствами. Однако право на жизнь в них нарушалось или ставилось под угрозу во тысячи раз реже, чем после того, как в этих странах произошли "народные революции", сопровождавшиеся иностранным вмешательством. Спросите у ливийцев о том, как они жили раньше. Спросите у них, как обеспечивалось право на получение образования, какой была экономическая ситуация. Они вам расскажут. Нельзя просто сказать: «Дайте людям свободу, всё остальное не важно». Точно так же, как нельзя сказать: «Забудьте о правах человека, уважайте любое правительство, сидящее в столице».

Вопрос: Саудовская Аравия, в особенности, наследный принц Мухаммед бен Сальман, в последнее время часто фигурируют в новостях по не самому хорошему поводу. Поддержит ли Россия идею проведения международного расследования обстоятельств убийства Дж.Хашогги, чтобы выяснить не столько, как это произошло, сколько кто отдал соответствующее указание? Ведь, согласно наиболее распространенной версии, подтверждаемой предварительными результатами расследования, это убийство было санкционировано властями КСА, и к этому напрямую причастен Мухаммед бен Сальман. Если будет установлено, что наследный принц лично отдал такое указание или был с этим как-то связан, отразится ли это на отношениях между Россией и Саудовской Аравией?

С.В.Лавров: Подобные вопросы основываются на гипотетических предположениях: «Если или когда будет установлено»... Я уже ответил на этот вопрос на сегодняшней пресс-конференции по итогам переговоров с Э.Моаверо Миланези. Мы отмечаем, что расследование в Саудовской Аравии продолжается, и что оно ведется во взаимодействии с турецкими властями. Мы хотим, чтобы результаты этого расследования были обнародованы. Но строить предположения относительно того, что будет дальше - честно говоря, не моё дело. Если у Вас есть какие-то мысли на этот счёт - это Ваше право. Мы предпочитаем придерживаться принципа субсидиарности, который применим к любой юридической ситуации.

Вопрос: Будет ли Россия и дальше поддерживать Б.Асада, если его пребывание у власти станет помехой для восстановления Сирии? Совпадают ли у вас позиции с Ираном по этому вопросу?

С.В.Лавров: Я не думаю, что в мире можно найти две страны, у которых бы полностью совпадали позиции по тому или иному вопросу. Это касается и России, и Турции, и Ирана. Все три наших государства присутствуют в Сирии. Мы создали платформу, известную как Астанинский процесс, несмотря на то, что у нас отнюдь нет стопроцентного совпадения взглядов. Мы объединили наши усилия ради сирийского народа, а не для того, чтобы вести какие-либо геополитические игры. Мы хотим видеть Сирию мирной и стабильной, чтобы границы этой страны были защищены, чтобы никто из ее соседей не испытывал беспокойства.

Что касается Б.Асада, мы неоднократно заявляли, что не поддерживаем какую-либо политическую фигуру в Сирии. Мы придерживаемся положений соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН и Женевского коммюнике, принятого в июне 2012 г., где однозначно зафиксировано, что определяющую роль в процессе урегулирования должны играть сирийцы, и только народ Сирии имеет право определять будущее своей страны. Способ реализации такого решения также заложен в Резолюции: сначала принятие новой конституции, а потом выборы. Решать, оставаться кому-то у власти или уйти, чтобы на это место пришёл кто-то другой, должен сирийский народ.

Что касается связи между дальнейшим пребыванием Б.Асада у власти и зарубежной помощью, я хотел бы процитировать заявление, практически совпадающее с тем, что Вы только что сказали. С ним недавно выступил Госдепартамент США. Как Вы знаете, американцы неоднократно утверждали, что присутствуют в Сирии с одной единственной целью: ликвидировать остатки ИГИЛ в этой стране. И вот, пару дней назад в Вашингтоне заявили, что для победы над ИГИЛ необходимо положить конец иранскому влиянию в Сирии и осуществить радикальные изменения в сирийском руководстве. Иными словами, CША обосновывают своё присутствие в Сирии необходимостью борьбы с ИГИЛ. При этом утверждают, что победить ИГИЛ невозможно, пока Б.Асад остаётся у власти, и сохраняется присутствие Ирана в этой стране. На мой взгляд, это очень странная логика, и я надеюсь, что Вы ее не придерживаетесь. Надеюсь, что все разделяют принцип, согласно которому будущее Сирии должен решать сирийский народ посредством выборов под наблюдением ООН.

Вопрос: У меня русская жена. Иногда, споря со мной, она говорит мне: «Ты меня не уважаешь». Мне кажется, что это выражение применимо к самоощущению Вашей страны в целом на международной арене. Считает ли Россия, что в мире её недостаточно уважают?

С.В.Лавров: Я бы так не сказал. Есть другая российская поговорка: «Боится – значит уважает». Но это не значит, что мы добиваемся уважения тем, что запугиваем всех и каждого. Ничего подобного. Мы хотим диалога, основанного на взаимном уважении. Только так мы согласны разговаривать с кем бы то ни было.

А наши западные друзья - американцы, англичане, направляющие русофобские настроения и навязывающие их целому ряду стран, которые не хотели бы этого, но вынуждены соглашаться из солидарности, продолжают кормить нас заявлениями. Вроде того, что недавно было сделано Премьер-Министром Великобритании Т.Мэй, и что нам преподнесли как грандиозную «подвижку» позиции. Дескать, Великобритания хочет нормализации отношений с Россией, стремится поддерживать сотрудничество по широкому кругу проблем, а вместе мы способны на многие полезные свершения…Но лишь после того, как Россия признает, что была неправа. То же самое мы слышим и от США, что они будут с нами сотрудничать только после того, как мы признаем свою вину и пообещаем, что больше так плохо поступать не будем.

Надеюсь, что те, кто интересуются внутренней и внешней политикой России, следят за развитием нашего диалога с Вашингтоном и Лондоном по Солсбери и Эймсбери, а также по вопросам вмешательства в выборы и всему остальному. Нам говорят о наличии фактических доказательств нашей вины. Ну, хорошо, если есть факты, то представьте их нам, давайте обсудим. Может, мы по той или иной причине, действительно, что-то сделали не так. Но они отказываются предъявлять нам какие-либо доказательства, утверждая, что «информация засекречена», и мы сами, мол, знаем, что это сделали мы. Я не шучу. Именно это я услышал от Госсекретаря США Р.Тиллерсона в ответ на мою просьбу пояснить его заявление, что у них есть неопровержимые доказательства нашего вмешательства в американские выборы. Он рассмеялся и предложил поинтересоваться у наших спецслужб о том, что он имел в виду.

Кстати, недавно мой хороший знакомый Министр иностранных дел Финляндии Т.Сойни заявил, что у них имеются неопровержимые доказательства того, как Россия пыталась вмешаться в работу GPS во время военных учений НАТО «Трайдент Джанкча». У меня возникает вопрос: почему СМИ становятся первыми, кому об этом сообщают? Когда появляются поводы для беспокойства, нормальный, вежливый человек скажет напрямую, что ему не нравится то, что он узнал и попросит объясниться. Когда у Вас возникают проблемы с женой или Вы её в чём-то подозреваете, Вы же будете разбираться непосредственно с ней, а не пойдёте жаловаться в СМИ?

Россия. Евросоюз. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 23 ноября 2018 > № 2877498 Сергей Лавров

Международная конференция по Ливии

Дмитрий Медведев возглавил российскую делегацию на конференции.

Целью форума является придание импульса процессу политического урегулирования в Ливии под эгидой ООН, демонстрация готовности международного сообщества оказывать консолидированную поддержку всем ответственным ливийским силам в реализации этой задачи.

В конференции принимают участие представители ливийских властей, в том числе глава Правительства национального согласия Фаиз Сарадж, Президент Египта Абдельфаттах Сиси, спецпредставитель ООН по Ливии Гассан Саламе, лидеры ряда европейских и африканских государств.

Перед пленарным заседанием Дмитрий Медведев, Премьер-министр Италии Джузеппе Конте, Президент Египта Абдельфаттах Сиси, Президент Туниса Беджи Каид эс-Себси, глава Правительства Алжира Ахмед Уяхья, председатель Европейского совета Дональд Туск, министр иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дриан, спецпредставитель ООН по Ливии Гассан Саламе, глава ливийского Правительства национального согласия Фаиз Сарадж и командующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар провели предварительную встречу, в ходе которой обменялись мнениями по урегулированию ситуации в Ливии.

На полях конференции состоялось также краткое общение Дмитрия Медведева с Президентом Швейцарии Аленом Берсе и Премьер-министром Греции Алексисом Ципрасом.

Брифинг Дмитрия Медведева по завершении конференции

Из стенограммы:

Вопрос: Каковы итоги конференции, на Ваш взгляд? В чём лейтмотив Вашего выступления сегодня?

Д.Медведев: Это всё очень сложные, непростые для изложения процессы. В противном случае сюда бы не приехали почти 40 делегаций и не было бы предварительной встречи, которая у нас прошла в узком составе и в которой принимали участие помимо организаторов (я имею в виду Премьер-министра Конте) ещё целый ряд стран-соседей, Российская Федерация. Ситуация непростая. Она, к сожалению, связана с драматическими событиями, которые случились в 2011 году и напрямую были инспирированы в тот период нашими партнёрами по Европейскому союзу, Соединёнными Штатами Америки и некоторыми другими странами. Эти процессы были связаны с грубейшим нарушением резолюций Организации Объединённых Наций, которые были посвящены событиям в Ливии.

Результат. Государства в полноценном виде не существует, оно разделено на части. Есть несколько руководителей, которые здесь и собрались. Общаются они с большим трудом, тем не менее общаются, жмут друг другу руки, фотографируются и обсуждают сложные вопросы. Какие это сложные вопросы? Это создание единой новой политической системы современной Ливии, которая должна быть определена самими ливийцами, самими политическими силами, которая должна включать все институты власти: высшую исполнительную власть, Президента (или ещё кого-то, в зависимости от того, как они назовут эту позицию), который, по всей вероятности, должен быть Верховным главнокомандующим (сейчас эти позиции разделены и по-разному интерпретируются), парламент и другие институты власти.

Процесс непростой, договориться пока по многим моментам не удаётся, тем не менее есть страны, которые помогают этому процессу, в данном случае это Италия, где мы собрались, до этого была встреча во Франции. Всё-таки этот процесс идёт. Мы тоже принимаем в этом участие, поскольку полагаем, что это важно для всего региона, а в конечном счёте важно для того, чтобы и в Европе был спокойный климат, поскольку целый ряд проблем, вы знаете, в настоящий момент проистекает прямо из Ливии. Речь идёт о бандитах, наркоторговцах, распространении радикальной идеологии – всё это через различные каналы попадает в Европу. Может попасть и в нашу страну. Поэтому мы заинтересованы в этом урегулировании.

Мы свои усилия будем, безусловно, в этом смысле наращивать. Я сегодня на эту тему со всеми коллегами разговаривал. Только что разговаривал с одним из руководителей исполнительной власти в Ливии, я имею в виду Сараджа (Фаиз Сарадж, глава Правительства национального согласия). У нас были контакты и с другими участниками диалога, я имею в виду политическое примирение в этой стране. Эти контакты продолжаются и здесь, и в России периодически происходят. Я откровенно сказал нашим партнёрам что мы будем поддерживать контакты со всеми участниками диалога по национальному примирению, поскольку это важно для того, чтобы постараться склеить новую конфигурацию самого государства. Тем не менее всё зависит на 90% от самих граждан Ливии, от тех политических сил, которые сегодня здесь были представлены. Если они договорятся – будет единое государство, будет экономическое развитие. Мы готовы с ним сотрудничать, готовы развивать экономические проекты. Страна богатая, страна имеет традиции, и у нас были очень продвинутые контакты. Если не договорятся, значит подобные конференции будут продолжаться. Но всё равно выход нужно найти.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, скоро состоится ещё одно крупное международное мероприятие – форум в Давосе. На каком уровне будет представлена Россия в этом году, учитывая решения, которые уже озвучили организаторы этого мероприятия?

Д.Медведев: Решения очень странные, если не сказать больше. Я только что говорил на эту тему с Президентом Швейцарской Конфедерации, сказал, что для нас это удивительно, тем более речь идёт о неправительственной организации. Он сказал, что наведёт справки. Если решения, которые были приняты в отношении представителей российского бизнеса, не будут изменены, то нам придётся принять решение об отказе от участия государственных служащих и российских компаний с государственным участием в Давосском форуме. Тогда туда никто не поедет. Поживём – увидим.

Ливия. Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 13 ноября 2018 > № 2791603 Дмитрий Медведев

Итоги и перспективы российско-итальянского экономического сотрудничества

Слабое место российской экономики – низкие темпы инвестиций. Президент РФ Владимир Путин в майском указе поставил задачу довести уровень капиталовложений до 25% от ВВП. Сейчас – только 21%. Инвестиции – это не только денежные средства, но и новые технологические решения. Без инвестиционного рывка невозможно выйти на темпы экономического роста выше среднемировых (3,9%). Нужно и новое качество роста ВВП, определяемое глобальной цифровой трансформацией.

Константин Смирнов

Решить эту задачу без углубления торгового и инвестиционного сотрудничества с развитыми экономиками просто невозможно. В этом плане особый интерес с обеих сторон проявляют итальянское и российское бизнес-сообщества, а также госструктуры. Товары, услуги и технологии с Апеннинского полуострова в России давно пользуются устойчивым спросом.

Эта положительная тенденция наверняка будет усилена после октябрьских визитов в Москву нового премьер-министра Италии Джузеппе Конте и вице-премьера Маттео Сальвини.

Итоги и перспективы российско-итальянского экономического сотрудничества в интервью «Финансовой газете» раскрыл президент Ассоциации итальянских промышленников в России Confindustria Russia и председатель энергетического комитета Ассоциации европейского бизнеса в РФ (АЕБ) Эрнесто Ферленги.

«Импортозамещение» по-итальянски

– Как вы оцениваете состояние и перспективы торгово-экономических отношений между Россией и Италией?

– За последние 5 лет, к сожалению, для итальянских предпринимателей была потеряна большая часть позиций на российском рынке, которые мы выстраивали, начиная с 1950-х годов. Было участие автомобильного гиганта Fiat в строительстве АвтоВАЗа, масштабные поставки нефти и газа из бывшего СССР, а затем России. Однако если в 2013 году итальянский экспорт в вашу страну достиг 14,5 млрд долларов, то в прошлом году получилось максимум 8,5 млрд.

В результате суммарно за 5 лет мы потеряли порядка 20 млрд. долларов. То есть каждые сутки итальянские экспортеры недосчитываются по 12–13 млн долл.

Мы понимаем, что это неправильно. Необходимо менять устаревшую модель итальянского экспорта в Россию, которая сейчас явно неактуальна. Новая модель – включиться в процесс импортозамещения в России. Это даст возможность получения дополнительных госуслуг, налоговых каникул, вхождения итальянских предприятий в стратегический список правительства. Последнее особенно усилит позиции наших производителей на российском рынке.

На сегодняшний день, несмотря на все трудности, Италия – один из крупнейших внешнеторговых партнеров России в Европе. По итогам 2017 года она заняла шестое место в соответствующем списке. В 2017 году двусторонний товарооборот достиг $24 млрд увеличившись на 21% по сравнению с предыдущим годом, а в январе – августе 2018 года эта цифра составила $17,4 млрд. Это на 14,8% больше, чем за аналогичный период прошлого года. При этом российский экспорт составил $6,9 млрд (рост на 10,9%), импорт – $10,5 млрд (рост на 11,8%). Львиная доля российского экспорта в Италию приходится на энергоносители, включая природный газ, сырую нефть и нефтепродукты (в 2017 году – 85,8%). Очень важной статьей также выступают металлы и изделия из них (4,8%).

Что касается итальянских поставок, то в них преобладают машины, оборудование и транспортные средства (45,6%), продукция химической промышленности, каучук (20,4%), текстиль и изделия из него, обувь (9,5%), продовольственные товары, сельскохозяйственное сырье (9,6%).

– Насколько быстро разворачивается процесс вашего участия в импортозамещении?

– Есть определенная модель, контракты по локализации производства, которые еще можно улучшить. Разумеется, есть и риски. Но потеря своего места на российском рынке повлияла на психологию итальянцев. Раньше можно было просто реализовать товары и услуги со 100-процентной предоплатой, сейчас нужен экспорт передовых технологий. Если не создаешь полноценное юридическое лицо в России, не готов изучать рынок как подрядчик, то и не создаешь совместное предприятие, как это успешно делают немцы, и коммерческий успех окажется под вопросом. Поэтому итальянцы теперь должны внимательнее изучать рынок в российских регионах, чтобы понять, какие местные компании готовы пойти на сотрудничество с нашими предпринимателями.

Один из плюсов – возможность получить более дешевое, чем в России, финансирование из итальянских банков. Известно, что ваши кредитные учреждения предоставляют займы под 10 и более процентов, итальянские же могут выдать кредиты под совместные проекты чуть ли не бесплатно – под десятки долей процентов.

Российский рынок интересен итальянским бизнесменам также и тем, что через него можно выйти на рынки Беларуси, Казахстана, Киргизии, Армении.

Конечно, на двустороннее сотрудничество влияет динамика курса рубля. Но мы должны понимать, что надо создавать больше совместных итало-российских предприятий: сейчас таких СП у нас всего 80, а у немцев – 3000!

– Что можно сказать о динамике взаимных инвестиций?

– 95% итальянской экономики представлено малым и средним бизнесом или даже реально мелким – где задействовано всего10–20 человек персонала. В России же только 23% экономики относится к малому и среднему предпринимательству.

Мелкие компании, понятное дело, не могут нанять достаточное количество юристов, провести глубокий мониторинг рынка, если их годовой оборот не превышает 200–300 тыс. евро. Поэтому им тяжело определиться, стоит или нет вкладывать свои деньги и технологии в Россию. К тому же итальянский бизнес боится антироссийских санкций. И не просто так: первый санкционный удар в 2014 году заставил очень консервативные банки отказаться от финансирования сделок с российской стороной.

Но эта осторожность не совсем оправдана. Множество отраслей российской экономики не подверглись ограничительным мерам. Российские банки готовы и могут кредитовать на льготных условиях совместные проекты. Есть потенциал по синергии с крупными компаниями, представляющими обе стороны, а также по выстраиванию технологических цепочек. И не только в автостроении, но и в фармацевтике, нефтегазовой сфере.

Вопрос об инвестиционном потенциале – правильный. Россия – уникальный рынок, и в том числе в сфере развития человеческого капитала. В России очень высокий уровень образования, особенно в области математики, физики, инженерии.

Российский рынок открыт для инвесторов – налоговая ситуация здесь лучше, чем во многих других развитых странах. Всемирный банк только что поставил вашу страну на 31-е место в авторитетном рейтинге Doing Business, в прошлом году было 35-е, а начиналось с 124-го.

Что касается Италии, то у нас в основном представлены крупные российские компании, такие как «Лукойл» и «Газпром», и совсем нет средних и мелких. Но, в любом случае, будущее двустороннее инвестиционное сотрудничество за совместными предприятиями, в том числе и в нефтегазовой сфере.

По состоянию на первый квартал 2018 года накопленные итальянские прямые инвестиции в российскую экономику составили $4,8 млрд, в то время как российские инвестиции в итальянскую – $2,7 млрд.

Инвестиции в «Одно окно»

– Американские санкции направлены прежде всего на нефтегазовый сектор. Какие же в этой отрасли могут быть СП?

– Ограничительные меры в основном нацелены на шельфовые нефтегазовые месторождения, сухопутные проекты ограничены не так сильно. При этом нужно анализировать ситуацию вокруг санкций против Ирана – они могут вызвать рост цены на нефть.

– Западные ограничительные меры и ответные продуктовые контрсанкции уже достаточно негативно сказались на двусторонних и многосторонних экономических отношениях. Нет ли опасности, что новые ограничительные меры со стороны США и, возможно, ЕС смогут серьезно подорвать позиции России на европейских рынках? Например, если российские госбанки исключат из системы долларовых расчетов?

– Не думаю, что российские банки исключат из платежной системы SWIFT. В противном случае по сути это будет объявлением экономической войны.

– Кстати, именно так оценивают эту потенциальную угрозу в России и в банковском сообществе, и в правительстве.

– Да, именно так. Россия является одним из важнейших геополитических игроков, к ней нормально относятся обычные западные граждане. Все знают, что именно Россия спасла мир от фашизма.

Конечно, 70% международных расчетов проводятся в долларах, но отрубить Россию от долларов маловероятно. Между ЕС и США наметились серьезные разногласия и в сфере таможенных пошлин, и в отношении санкций против Ирана. Брюссель продлевает антироссийские санкции уже без фанатизма, главные игроки – Франция, Германия и Италия – теряют большие деньги из-за ограничительных мер. Кто и как объяснит необходимость новых санкций предпринимателям? Тренды другие. Скоро будет встреча между президентами США и России, думаю, будет достигнут компромисс. Никто не заинтересован в войне.

– Вытеснят ли США Россию с европейского газового рынка, наращивая экспорт СПГ в ЕС? Тем более, после того, как правительство Германии обещало предоставить господдержку строительству под Гамбургом крупного газового терминала?

– В целом потребности стран ЕС в природном газе примерно на 35% закрываются поставками «Газпрома». Но никто не сомневается в их надежности и экономической целесообразности. Европейцы не понимают, почему по чисто политическим причинам им нужно платить больше за американский газ, чем за российский.

«Северный поток–1» и строящийся «Северный поток–2» очень выгодны европейским потребителям. Добыча газа у других поставщиков на европейский рынок, например, в Норвегии, не растет, а в Алжире даже падает последние 4 года по причине резкого сокращения расходов на геологическую разведку. И это общая проблема. За последние три-четыре года в странах, добывающих энергоресурсы, затраты на изыскание новых месторождений были сокращены на $500 млрд.

Поставок из Каспийского региона также недостаточно для покрытия хотя бы заметной доли потребления в странах ЕС. Более того, новое правительство Италии весьма сдержанно относится к строительству трубопровода TAP, газ по которому должен поступать через территорию Турции из Азербайджана. Это слишком затратно – более 8 млрд евро. Так что без российского газа в обозримом будущем не обойтись.

– И, наконец, если абстрагироваться от санкций, волатильности рубля, газовых споров, что бы вы и ваши партнеры предложили для улучшения инвестиционного климата в России?

– Ситуация намного улучшится, если российское правительство в работе с иностранными инвесторами создаст схему так называемого одного окна. Чтобы не ходить за разного рода разрешениями и справками по министерствам и ведомствам, а обращаться исключительно в один орган. Впрочем, в последнее время список разрешительных процедур значительно сократился.

Италия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 11 ноября 2018 > № 2931590 Эрнесто Ферленги

Александр Новак в интервью Bloomberg рассказал о прошедшем заседании Министерского мониторингового комитета стран ОПЕК+ и факторах, влияющих на рынок нефти

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак в интервью Bloomberg по итогам 10-го заседания Совместного Министерского мониторингового комитета стран ОПЕК и не ОПЕК рассказал о возможностях России в добыче нефти, ситуации на мировом нефтяном рынке и дальнейших планах по кооперации с другими странами-производителями нефти.

Министр рассказал, что Россия обладает значительным потенциалом в добыче нефти.

«Если говорить о длительной перспективе, то здесь многое будет зависеть от политик государства, от стимулов, которые мы будем готовы давать разработанным месторождениям. Все компании, которые снизили добычу, имеют большой потенциал в ее наращивании», - рассказал Александр Новак.

В то же время Министр подчеркнул, что такие решения ни в коем случае не будут противоречить условиям соглашения со странами ОПЕК и не ОПЕК о регулировании добычи.

«Россия - один из участников соглашения. Мы продолжаем кооперацию с той целью, чтобы все запросы потребителей были удовлетворены, чтобы сохранить на рынке стабильность, которую мы достигли в данный момент», - отметил Министр.

Есть несколько факторов, которые влияют на принятие решения по наращиванию или снижению добычи, пояснил Александр Новак.

«С одной стороны, мы видим, что на рынке появляется небольшой дефицит по мере того, как снижается добыча в Венесуэле, а санкции влияют на Иран, но с другой стороны, не стоит забывать про сезонность спроса», - напомнил Министр.

При этом глава Минэнерго подчеркнул, что цены на ресурсы должны оставаться логичными и приемлемыми как для потребителей, так и производителей.

«Если цены слишком высокие, потребители начнут меньше использовать нефть как источник энергии, и это даст отрицательный эффект на производителей. Сейчас цена включает в себя много геополитических факторов, неопределенность, в том числе по Ирану», - добавил Александр Новак.

По словам Министра, в будущем году участники соглашения продолжат кооперацию по обсуждению ситуации на рынке.

«Мы разработали предварительный документ, который должен быть изучен всеми участниками соглашения. К ноябрю-декабрю мы получим комментарии сторон. На данный момент можно отметить, что дальнейшая кооперация стран продолжится и после 2018 года», - заключил Министр.

Алжир. США. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > minenergo.gov.ru, 24 сентября 2018 > № 2748892 Александр Новак

Лингвоцид

за четверть века "новой языковой политики" Украина провалилась в глобальную культурную пропасть

Алексей Анпилогов

Уничтожение русских на Украине: язык как маркер

Русские на Украине. Или, как теперь пытаются заставить всех говорить, в нарушение традиционных норм русского (да и украинского) языка, — "в Украине". Этот сюжет отдаётся болью в сердце любого русского человека вот уже целую четверть века. И здесь нет никакой "потерянной империи" или "великорусского шовинизма", о которых любят кричать националисты всех мастей и расцветок, но есть поломанные судьбы и разрушенные жизни миллионов русских, которые остались за пределами границ новой постсоветской России. И теперь, фактически, стали заложниками геополитики — и "неугодным элементом" для новых национальных республик, образовавшихся на обломках СССР.

Лингвоцид: краткое пособие от украинского националиста

Определение лингвоцида, или же, в буквальном переводе на русский, "языкоубийства", принадлежит Ярославу Рудницкому, украинскому канадскому лингвисту и, одновременно с этим, "премьер-министру Украинской народной республики в изгнании (1980—1989)". Интересна биография Рудницкого. Родился он на территории Западной Украины, в городе Перемышле. Родной город Рудницкого своей историей буквально отразил все шатания западных украинцев между европейскими "центрами силы": основан как город киевским князем Владимиром Святославовичем, во время монгольского нашествия завоёван Польшей, окатоличен, долгое время был приграничной крепостью Австро-Венгрии; потом, во время Первой мировой войны, был ненадолго занят русскими войсками, вскорости снова потерян во время немецкого наступления, попал в состав Второй Польской республики, после её разгрома гитлеровской Германией отошёл к СССР, по итогам Второй мировой войны окончательно передан Польше.

Неудивительно, что вместе с метаниями западных украинцев, попавших в жернова европейской истории, метался и наш герой. Молодой Рудницкий состоял в "Пласте" — украинской националистической скаутской организации, в членах которой отметились и Роман Шухевич, и Степан Бандера. Окончил университет во Львове, там же в 1937 году получил степень по философии. В 1938 году молодой Рудницкий переехал в нацистский в то время Берлин, где работал вплоть до 1940 года, после чего примкнул к Украинскому свободному университету (УСУ), организованному в оккупированной Праге.

Взаимоотношения УСУ с нацистами были весьма сложными: университет рассматривался Германией как нежелательный пережиток прошлой политики Чехословакии по поддержке украинской эмиграции. Тем не менее, УСУ спокойно пережил Вторую мировую войну, а в 1945 году переехал в Мюнхен, в американскую зону оккупации. США, в отличие от нацистской Германии, не испытывали никаких предубеждений против украинских "унтерменшей", предпочитая использовать их как оружие в борьбе против Советского Союза.

Судя по всему, именно тогда началось сотрудничество Рудницкого с американцами. В 1949 году Рудницкий переезжает в канадский Виннипег, основывая отдел украинистики в Манитобском университете. Во время руководства отделом он развернул активную политическую деятельность, добиваясь особого статуса украинского языка в Канаде. В частности, в 1967 году он добился того, что украинский язык и другие языки меньшинств были признаны официальными языками для территорий Канады, где таковые меньшинства составляли более 10% местного населения. В том же 1967 году Рудницкий ввёл в научный оборот и сделавший его известным термин "лингвоцид". Согласно принятому теперь определению, лингвоцид — это комплекс мер административно-политического, а также экономического характера, направленных на искоренение языка, обычно в регионах его исконного и исторического распространения. Впоследствии определение лингвоцида было включено в документы ООН, которые приравняли насильственное изменение языковой идентичности к геноциду. Обычно в случае лингвоцида доминирующая бюрократическая машина государства довольно лояльно относится к сохранению этнических, культурных или религиозных элементов при подавлении языка — однако вполне может сочетать все эти элементы для полного искоренения неугодной ей идентичности и "перепрошивки" своих граждан на нужный языковой, культурный и религиозный стандарт.

Лингвоцид русских на Украине: идеология

Конечно же, любой украинский националист, кроме совсем уж отмороженных праворадикалов, ни в коем случае не признается в использовании украинской государственной "машины" для насильственного уничтожения русской идентичности — как в языковом, так и шире того — в культурном смысле.

Манипулирование данными социологических опросов, фальсификация данных в рамках переписи населения, существующая политика замалчивания, а то и просто извращения повестки русского языка в украинских СМИ — всё это должно стать не более, чем "фиговым листком" для максимально жёсткого и однозначного курса государственной политики Киева на создание невыносимых условий для носителей русского языка. По определению одного из наиболее одиозных представителей украинского национализма, чьё имя не стоит рекламировать в нашей статье, "русский язык должен занять своё законное место — в туалете; а вот даже на кухнях между собой наши граждане должны говорить на украинском".

Такой радикальный подход — один из краёв украинского спектра отношения к русскому языку. Второй его край наглядно обозначил украинский писатель Андрей Курков, который призвал объявить русский язык на Украине "украинской культурной собственностью" и взять под "филологический контроль". По мнению Куркова, необходимо создать какой-то мифический "украинский русский язык", который позволит использовать его носителей в качестве тарана против "российского самодержавия".

Как видите, запрограммированный выбор для русских и русскоязычных на Украине в представлении украинских националистов различных оттенков весьма невелик: или же просто языковая смерть, о которой и говорит определение лингвоцида, или же — использование его носителей для борьбы с Россией, причём использование в буквальном смысле "до последнего русского".

Создание такой идеологической платформы для уничтожения, будь то медленного или быстрого, русского языка и "перепрошивка" его носителей — это альфа и омега для любого украинского националиста. Но откуда берётся такая звериная ненависть к русскому языку и к русским? Ведь, на деле, такой подход разрушает в первую очередь саму Украину! Миллионы граждан страны как бы "зависают" между двумя языками, по-прежнему общаясь между собой на русском, и лишённые свободного доступа к научным и техническим знаниям, русской "культурной матрице", включаются в украинское языковое поле — минимально, так как его наполнение им представляется и чуждым, и малозначительным.

В чём же состоит замысел идеологов русского лингвоцида на Украине, и является ли это чисто украинским изобретением и начинанием?

Лингвоцид: глобальный аспект

Неустранимой проблемой украинского национализма, как и всех "малых" национализмов второй половины ХХ века является их несводимое родимое пятно: никто из них просто не успел к настоящему, "взрослому" национализму, который смогли привнести в мир Великобритания и Франция, Германия и Россия, США и Япония.

Все эти мировые державы в той или иной степени прошли горнило национализма ещё в середине XIX века, и к началу ХХ века угодили уже в следующую стадию цивилизационного развития — имперскую. Именно имперская стадия, этот удивительный этап "сплава непохожего" позволил поднять голову национализму малых народов Европы, да и всего мира.

Ни германская, ни австро-венгерская, ни российская (а потом советская) империи не видели в национализме своих малых народов ничего плохого — ровно до тех пор, пока он не начинал разрушать имперский порядок и влиять на саму структуру государства. Поэтому-то и выходит, что все нынешние доморощенные украинские националисты были поголовно или комсомольцами или же членами КПСС: их в советское время использовали для будничного имперского строительства, предпочитая закрывать глаза на их мелкие "странности".

Однако проблемой стало то, что сами индустриальные империи попали в кризис в конце ХХ века, вступив в противоречие с новым формирующимся укладом — глобальным. Глобализм как течение возник сразу после Второй мировой войны, породив сразу два проекта: американский "мир объединённых корпораций" и европейский мир "объединённых наций".

Старая максима "враг моего врага — мой друг" была сполна использована глобалистами против классических империй. Новый, местечковый национализм стал поднимать голову везде: в Африке и в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке и на просторах деградировавшего в конце своего существования СССР. Уход Франции из Алжира, уход Великобритании из Южной Родезии и ЮАР или же уход России с Украины можно подвергнуть простому сравнительному анализу — и везде найти одни и те же сюжеты.

Переход к стадии картонного "национального строительства" происходил везде по одним и тем же странным лекалам. Квалифицированные имперские кадры во всех сферах тут же замещались "национальным элементом" различной степени некомпетентности. Уход из публичной сферы имперского, "большого" языка приводил обычно к чудовищной деградации культурной, научной, социальной и технической сферы. В случае с Украиной такой подход выразился в известном перечне "национальных" ценностей: тын, глечик, вышиванка и рушник (забор, кувшин, крестьянская рубашка и полотенце), — которые показывали уровень понимания современного мира в представлении украинских националистов.

Интересно в данном плане невольное сравнение с Россией: здесь лапти, балалайку, косоворотку или самовар никто не считает признаками нынешней "русскости", предпочитая в качестве символов нынешней России использовать куда более современные предметы, а не лубочную "клюкву" из прошлых и позапрошлых веков.

Впрочем, такой подход, если его рассмотреть через призму глобализма, оказывается весьма продуктивным. Такая полуразрушенная и перепаханная лингвоцидом территория (а назвать это образование государством как-то и язык не поворачивается), сразу же попадает в тотальную зависимость от глобальных систем. Имея собственные структуры на уровне "добротного конца XVIII века", а то и местами — куда хуже, нынешняя Украина как пример оказывается в полной политической и экономической зависимости от ЕС и США — не имея ни собственного будущего, ни собственной исторической судьбы после искомого часа икс, когда во главу националистического тупикового угла был поставлен отказ от русского языка.

Лингвоцид: последствия

Конечно же, изменение языкового ландшафта — это дело отнюдь не одного десятилетия. Демографические и языковые процессы достаточно инертны — например, сейчас на территории Украины ещё "рулят" в основном выпускники советской системы образования. Поэтому-то на Украине ещё не взлетают на воздух химические заводы или атомные станции, массово не падают самолёты и не сходят с рельс поезда. Хотя, надо сказать, что первые "звоночки" в такого рода сюжете мы уже наблюдаем — достаточно лишь внимательно прочитать ленту новостей об очередных происшествиях на просторах "незалежной".

Однако надо сказать, что в другой, более чувствительной и нежной, сфере Украина уже сполна получила все негативные эффекты от такой самоубийственной политики в сфере языка. Вам знакомы известные украинские театральные постановки? Произведения новой, независимой украинской литературы? Украинские кинофильмы мирового уровня? Наконец, ёлы-палы, украинские изобретатели и учёные?

Скажем просто: за прошедшие четверть века "новой языковой политики" Украина просто провалилась в глобальную культурную пропасть. Большая часть из того, что реально стоит упоминания в культурном плане, создана в стране русскими и на русском языке даже сегодня. А вот украинское культурное поле скорее напоминает заброшенный пустырь, по которому ветер гоняет грязные и рваные листки каких-то скучных и унылых заметок. В большинстве случаев — не интересных не то что читателям, но даже и самим авторам, которые творят их скорее из-за "вовлечённости в процесс", а не с вдохновением или с внезапно пришедшей музой.

Украинская культура и наука стали явлениями глубоко вторичными, не имеющими собственного наполнения и смысла. Результат достаточно запрограммированный, ожидаемый — но никогда не провозглашавшийся в начальной идеологической платформе. Как мы помним, четверть века на Украине националисты бредили "второй Францией", только вот по факту получили ухудшенную копию какой-нибудь африканской Зимбабве (бывшей Южной Родезии). Белых фермеров в Родезии или "русских колонизаторов" на Украине успешно выгнали, но тут же выяснилось, что национальная экономика без них "не работает". А национальная культурка так и вовсе — катится в тартарары.

Опять-таки, возвращаясь к идеологическому наполнению, разница между глобалистскими элитами Лондона, которые пятнадцать лет не признавали Родезию Яна Смита, но сразу же признали Зимбабве Роберта Мугабе, — и глобалистскими элитами в Москве, которые до сих пор говорят о каких-то "партнёрах" в Киеве, — минимальна. Нынешняя Россия столь же больна вирусом глобализма, как и лондонский Сити. Ведь для известной российской корпорации сохранность газопровода через территорию Украины является гораздо более весомой величиной, нежели сохранность или просто элементарное выживание русской и русскоговорящей общины. А Сбербанк России добровольно, по первой готовности готов докапитализировать свои "дочки" на Украине и косвенно финансировать украинскую войну против русских Донбасса — но в то же время лживо продолжает рассказывать, что не имеет возможности предоставлять свой сервис на территории российского Крыма.

Конечно, российских глобалистов на этом пути ждёт ожидаемая расплата — никто на Западе не рассматривает Украину как будущую глобальную вотчину Газпрома или Сбербанка. Скорее, незадачливых российских нуворишей при первой возможности выбросят из Украины, ещё и обеспечив позорную конфискацию всех активов. Как это уже, кстати, и происходит в случае упомянутых компаний. Но первыми пострадавшими, конечно же, будут отнюдь не эти "жирные коты", но — русские Украины, которые живут в состоянии лингвоцида уже не первое десятилетие.

Может ли Россия защитить русских?

Ситуацию, которую сегодня мы видим на Украине, уже отнюдь не решить "одним взмахом сабли". Если, конечно, вдруг не произойдёт чудо — и в Москве не появится единое мнение в вопросе Украины как имперской территории, ушедшей в сепаратное плавание. Но даже в этом случае, как показывают множественные примеры нового и новейшего времени, у России будет масса врагов в реализации такого силового подхода и, что гораздо важнее, — ноль союзников. Решения 1991 года никто не даст отменить "просто так" — за наши красивые голубые глаза или по причине величия русского языка.

Но, как показывает история, даже в нынешнем положении "независимой Украины" есть своя слабость. Аналогичный украинскому языковый подход по изменению языкового "ландшафта" уже не раз применялся в мировой практике. Наиболее наглядно он был оформлен в случае двух языков современной Норвегии: букмола (датско-норвежского) и нюнорска (новонорвежского).

Букмол (норв. "книжная речь") — это стихийно "норвегизированный" датский язык, аналог украинского суржика, во многом унаследовавшего нормы русского языка. Причём, как и в случае суржика, букмол имел давние исторические связи с Данией, а также испытал влияние Нового времени, когда южная часть Норвегии находилась под властью Дании. Известные норвежские писатели Генрик Ибсен и Бьёрнстьерне Бьёрнсон творили именно на букмоле, ничуть не стесняясь его датского прошлого.

В конце XIX века на волне собственной "украинизации" Норвегия тоже пошла на насильственное внедрение новой лексики и грамматики, взяв за основу сельские западнонорвежские диалекты. На их основе был создан во многом искусственный язык нюнорск (норв. "новонорвежский"). Впрочем, в истории Норвегии всё-таки не было попыток насильственной "норвегизации": начиная с 1915 года язык обучения в школах выбирается на общем голосовании совершеннолетних жителей местной коммуны.

Единственный краткий период насильственного внедрения нюнорска пришёлся на период нацистского режима Видкуна Квислинга в Норвегии во времена Второй мировой войны, когда доля преподавания нюнорска в школах составила около 34%. По иронии судьбы, в политике насильственной "норвегизации", проводимой режимом Квислинга, приняла самое активное участие его жена, Мария Квислинг (в девичестве — Пасечникова), которая была… уроженкой Украины, родом из Харькова.

Нынешнее же состояние новонорвежского весьма показательно — на сегодня он преподается в 15—17% норвежских школ, а языковая среда Норвегии в основном базируется на букмоле. Хотя жители страны в целом понимают "экспериментальный" язык, ставший частью норвежской идентичности. Во многом победа букмола произошла как из-за позиции Дании, защищавшей этот вариант норвежского языка, так и по выбору самих жителей Норвегии: в Скандинавии всё-таки здравый смысл победил — в отличие от украинских чернозёмов.

Именно на воплощение такого рода сценария и надо постоянно работать России на территории Украины. У нас есть свой "букмол" для неё — русский язык, который имеет куда меньшие отличия для случая Украины и России, нежели это наблюдалось для датского и старонорвежского языков. "Филологический контроль" русского языка — это прерогатива исключительно русских людей и России, никакой внешней рамки политического, бюрократического или государственного контроля над ним допускать нельзя ни в коем случае. В этом плане для российских политиков должна стать образцом реакция Венгрии на новый закон об образовании на Украине. Будапешт пошёл на радикальное ухудшение своих взаимоотношений с НАТО и ЕС — но чётко дал понять, что ни с какими проявлениями лингвоцида он не согласен в принципе. И только украинские венгры могут определять, на каком языке будут учиться их дети — и где и как они будут жить.

Именно такой подход стоит проповедовать России по отношению к украинским, среднеазиатским или прибалтийским националистам. Те русские, которые хотят уехать, — должны иметь возможность вернуться в Россию не как гастарбайтеры или бесправные мигранты, а как репатрианты и возвращающиеся на родину соотечественники. Тех же, кто вопреки внешнему давлению своих государств (которое никуда не денется) решат остаться, надо всячески поддерживать — как на уровне Российского государства, так и в виде целевых программ помощи.

Быть русским на Украине должно стать престижно — начиная от возможностей к образованию и работе в России и заканчивая участием в общем культурном и социальном пространстве. И, если вам кто-нибудь из "упоротых" украинских националистов скажет, что "русских на Украине слишком мало", то приводите им определение лингвоцида их кумира Ярослава Рудницкого и скромно упоминайте, что именно он добился того, что в Канаде даже 10% жителей той или иной территории имеют при желании право на полную языковую автономию.

В противном случае — просто посылайте их в Зимбабве, к наследникам товарища Мугабе. Они научат их, как бороться с "имперскими колонизаторами".

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 11 июля 2018 > № 2674387 Алексей Анпилогов