Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Греция смогла вступить в зону евро благодаря обману - страна изначально не удовлетворяла общим для всех стран единой европейской валюты критериям, заявил в интервью агентству Bloomberg бывший старший экономист Европейского Центробанка (ЕЦБ) Отмар Иссинг.

"Когда я работал на ЕЦБ, я страдал каждый раз, когда страны не удовлетворяли критериям (вхождения в зону евро - ред.). Греция обманула для того, чтобы войти (в зону евро - ред.), и сложно сказать, как нам стоит поступать с обманщиками", - сказал Иссинг, проработавший в ЕЦБ с 1999 по 2006 год.

По его мнению, Греция, скорее всего, не сможет справиться с выплатой долгов в связи с отсутствием платежеспособности. Возможность страны расплатиться остается под вопросом даже после того, как местные власти предприняли меры для значительного увеличения своих доходов - утвердили план масштабной приватизации госактивов и подготовили план урезания бюджетных расходов, необходимый для получения пятого транша финпомощи от ЕС и МВФ.

Схожей позиции придерживается и глава Еврогруппы Жан-Клод Юнкер. Накануне, выступая на конференции в Люксембурге, он отметил, что МВФ может отказать в предоставлении обремененной долгами стране пятого транша финпомощи.

"Существуют специфические правила МВФ, и одно из них заключается в том, что МВФ может действовать (предоставлять финансирование - ред.) только при условии предоставления (получателем помощи - ред.) гарантии на срок, превышающий 12 месяцев", - приводит Bloomberg слова Юнкера.

Избежать неизбежного

Как отметил в своем интервью бывший старший экономист ЕЦБ, разразившийся в Европе долговой кризис не был неизбежным. Для его предотвращения властям стран зоны евро нужно было отказаться от "излишней вежливости" и более жестко относиться к странам-должникам.

"Надо было проводить больше мониторинга, больше проверок, накладывать больше санкций", - сказал он.

"Этот кризис не был неизбежным", - подчеркнул Иссинг.

Долгосрочная дезинформация

О финансовых проблемах Греции стало известно еще в 2004 году, когда правительство Костаса Караманлиса рассказало о том, что прежние власти страны дезинформировали партнеров при вступлении в зону евро, предоставив заниженные данные по бюджетному дефициту. Как следствие, ЕС поставил экономику страны "под надзор". Правительство Греции пыталось снизить бюджетный дефицит до разрешенных в ЕС 3% ВВП, но не преуспело в этом.

Тем не менее, доклады Еврокомиссии в последующие годы показывали, что дефицит бюджета Греции не укладывался в необходимые для обращения евро рамки.

При этом в начале апреля стало известно, что европейские официальные лица предлагали Греции обратиться за финансовой поддержкой в МВФ, начиная с 2004 года. Об это сообщил бывший министр финансов страны Йоргос Алогоскуфис.

Однако правительство испытывающей финансовые трудности страны на протяжении ряда лет отказывалось от кредитов МВФ или мер экономии, чтобы справиться с бюджетными проблемами. По словам Алогоскуфиса, премьер-министр Костас Караманлис постоянно предлагал ему "оставить на потом" принятие жестких мер, поскольку правившая партия не располагала комфортным большинством в парламенте.

После досрочных выборов 2009 года, когда социалисты вернулись к власти, выяснилось, что бюджетный дефицит вместо планировавшихся 4-6% ВВП составил 15,4% ВВП. Как следствие, весной 2010 года Греция избежала дефолта только благодаря 110-миллиардным кредитам ЕС и МВФ. Нынешнее правительство приступило к новой программе бюджетной экономии и провело беспрецедентное сокращение государственных расходов. Тем не менее, Греция пока не укладывается в поставленные кредиторами цифры снижения дефицита, однако в последние дни усилились спекуляции относительно возможной реструктуризации греческого государственного долга, который превысил 150% ВВП.

В настоящее время правительство страны активно ищет пути улучшения госфинансов. В понедельник власти одобрили программу приватизации государственных активов. Она предполагает продажу активов на 50 миллиардов евро до 2015 года. Таким образом Греция рассчитывает несколько снизить долговое бремя и выполнить одно из основных условий для дальнейшей кредитной поддержки ЕС и МВФ.

Бермудские острова (карибская оффшорная юрисдикция) собираются изменить ключевые элементы своего законодательства в сфере бизнеса с целью выполнения рекомендаций ОЭСР и соответствия международным стандартам налоговой прозрачности.

В преддверии Всемирного форума ОЭСР по прозрачности и обмену налоговой информацией, который пройдет на Бермудах в конце этого месяца, Премьер-министр и Министра финансов Пола Кокс внесла на обсуждение новый важный законопроект, перестраивающий нынешнюю регуляторную систему юрисдикции.

По мнению партии PLP, которую представляет Кокс, Закон о внесении изменений в некоторые законодательные акты в сфере бизнеса 2011 года установит унифицированные принципы хранения информации и ведения архивов во всех секторах финансовой индустрии Бермудских островов.

Решение предпринять действия в этом направлении было принято вслед за начальной, 1й стадией Оценки Бермудских островов, проведенной ОЭСР в феврале прошлого года.

Хотя ОЭСР решила, что Бермуды соответствуют элементам необходимых критериев для создания рациональной и эффективной сети обмена информацией, в законодательстве и в регуляторных структурах страны несогласованности оставались.

PLP подчеркнула, что в результате чиновники Министерства финансов провели подробные консультации с владельцами предприятий бермудской индустрии с целью осуществления рекомендаций ОЭСР без воздействия на сравнительные преимущества Бермудских островов в развитии и предоставлении финансовых услуг.

Комментируя новые меры, Кокс сказала: "Этот законопроект чрезвычайно важен тем, что он установит правильный баланс между международно согласованными стандартами, установленными ОЭСР, которые обспечивают налоговую последовательность и прозрачность, в то же время сохраняя уникальную и успешную бермудскую бизнес-модель".

"Я с нетерпением жду принятия этого важного закона Законодательным собранием, который ясно продемонстрирует неизменную приверженность Бермудских островов международно согласованным стандартам. Принятие этого закона также позволит Бермудам подать заявку на его обновление через 12 месяцев, чтобы продемонстрировать наше продвижение, поскольку сообщение о Фазе 1 было принято в сентябре 2010 года и подготовиться к нашей оценке Фазы 2, намечаемой на вторую половину 2012 года," добавила она.

• «В каждую налоговую инспекцию ежегодно поступает несколько сот доносов на налогоплательщиков. Самый частый мотив составления такого доноса — зависть, связанная с улучшением материального положения других лиц, — рассказывают налоговые инспекторы (...) Чаще всего доносы пишут соседи, знакомые и бывшие супруги. Доносят также сотрудники на бывших работодателей и предприниматели на своих конкурентов. Заявления касаются занижения налогооблагаемых сумм, использования нелегального труда и сокрытия источников доходов (...) Проверки доносов составляют лишь несколько процентов всей деятельности инспекции, так как большинство обвинений оказываются ложными». (Эва Матышевская, «Дзенник — Газета правна», 18-20 марта)

• «В последнем отчете Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющей 34 наиболее развитых государства, поляки занимают второе место по количеству времени, проводимого на рабочем месте. С результатом 2015 часов в год мы уступаем лишь Южной Корее. На рабочем месте мы проводим почти на 400 часов больше, чем в среднем в странах ОЭСР. Но в отчете о производительности, подготовленном этой же организацией, мы занимаем второе место с конца. Худшие результаты лишь у мексиканцев (...) 93% поляков используют интернет в личных целях. 39% польских предпринимателей контролируют, что делают в сети их подчиненные». («Ньюсуик-Польша», 3 апр.)

Виктор Кулерский

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) вновь понизила оценку динамики ВВП Японии из-за произошедших в стране природных катастроф, на этот раз - до падения на 0,9% в 2011 году, свидетельствуют материалы ОЭСР.

В ноябре 2010 года организация прогнозировала рост ВВП Японии в этом году на 1,7%, а в апреле - на 0,8%. ОЭСР оценивает динамику ВВП в рыночных ценах 2000 года.

В первом квартале текущего года ВВП Японии, по данным правительства страны, снизился на 0,9% в квартальном исчислении и на 3,7% - в годовом. Снижение показателя обусловлено прежде всего последствиями разрушительного землетрясения 11 марта.

При этом ОЭСР значительно улучшила прогноз по динамике ВВП страны в 2012 году: согласно майскому докладу, показатель прибавит 2,2% против ноябрьской оценки в 1,3%.

За 2010 год ВВП Японии в рыночных ценах 2000 года, по оценке ОЭСР, вырос на 4,0%.

Эксперты организации повысили прогноз по объему государственных расходов страны на текущий год до 2,6% с 1,7%, однако сократили на следующий - до падения на 0,4% против роста на 0,3%. В 2010 году показатель вырос на 2,3%, напоминает ОЭСР.

Внутреннее потребление в Японии может сократиться на 0,6% в текущем году и подняться на 2,2% - в следующем. По итогам 2010 года оно выросло на 2,2%.

Чистый экспорт может упасть на 0,2% в текущем и на 0,1% в следующем году против роста на 1,8% в 2010 году. Экспорт товаров и услуг может вырасти до 921 миллиарда долларов в текущем году и до 999 миллиарда долларов в 2012 году с 832,3 миллиарда долларов за 2010 год, прогнозирует ОЭСР. Импорт может составить 917 миллиарда долларов в 2011 году и до 1,0 триллиона долларов - в следующем году против 769,9 миллиарда долларов в прошлом году. Мария Князева

Организация экономического сотрудничества и развития повысила прогноз роста ВВП в рыночных ценах еврозоны в своем майском прогнозе по сравнению с предыдущим ноябрьским до 2,0% в текущем году, прогноз 2012 года остался неизменным - 2,0%, свидетельствуют материалы ОЭСР.

Ранее эксперты организации ожидали увеличения экономики 17 стран региона в 2011 году на 1,7%. Следовательно, прогноз повышен на 0,3 процентного пункта. За 2010 год ВВП еврозоны прибавил 1,7%, напоминает ОЭСР.

Рост частного потребления ожидается на уровне 0,8% в текущем году и 1,4% - в следующем году против увеличения на 0,7% за 2010 год. Внутренний спрос может вырасти на 1,2% и 1,4% соответственно против 1,0%.

Объем инвестиций в основной капитал может прибавить в 2011 году 2,5%, в 2012 году - 3,4% против сокращения на 0,8% в 2010 году, свидетельствует майский прогноз ОЭСР.

Для расчета показателей ОЭСР использовала цены 2009 года.

Профицит текущего счета прогнозируется на уровне 0,3% ВВП в текущем году и 0,8% ВВП - в 2012 году против 0,2% ВВП в 2010 году.

ОЭСР отмечает, что в течение 2010 года объем долга к ВВП еврозоны превысил 90%. Фискальная консолидация проходит во всех странах региона. Пролонгированная консолидация и сдержанные объемы государственных затрат будут необходимы во многих государствах еврозоны на протяжении многих лет для снижения уровня госдолга до порога, не превышающего 60% к ВВП, который установлен Пактом стабильности и роста. Потребуются и более детальные, заслуживающие большего доверия, многолетние политики по приведению экономик ряда стран еврозоны в надлежащее состояние.

Еврозона по-прежнему поражена долговым кризисом. В апреле уже третья страна - Португалия, вслед за Грецией и Ирландией, обратилась за внешней финансовой поддержкой к ЕС и МВФ. Проблемы Греции до сих пор не решены и в настоящее время власти Союза не исключают поиска дополнительных путей спасения страны, помимо пакета внешних кредитов на 110 миллиардов евро. Все эти три государства при одобрении внешней помощи приняли и согласовали с кредиторами программы жесткой экономии. Греция пока не укладывается в эту программу, несмотря на значительное затягивание поясов в стране.

Экономика еврозоны чувствительна к неопределенности, складывающейся вокруг цен на энергию, пишет ОЭСР. Сохраняются риски относительно темпов восстановления внутреннего спроса, хотя они, в основном, пока сдержаны.

Восстановление в потреблении и бизнес-инвестициях может быть более активным, чем предполагалось ранее. Однако ослабление этих показателей в странах, проводящих трудные программы бюджетной консолидации, может оказаться больше предсказываемых ранее.

Серьезным риском для прогнозирования ситуации в еврозоне являются сохраняющиеся дисбалансы. Ослабление государственной и банковской платежеспособности в регионе могут привести к более серьезной финансовой напряженности. В свою очередь это может привести к "тестированию" постоянного Фонда финансовой стабильности, который будет создан в ЕС в середине 2013 года, считает ОЭСР.

В середине прошлого года, после спасения Греции от дефолта, власти ЕС решили создать временные европейские фонд финансовой стабильности (ЕФФС) и Механизм финстабильности (МФС), которые смогут помогать в первую очередь странам еврозоны справляться с трудностями в своих экономиках. Они используются для оказания помощи Ирландии и Португалии. Греция получает деньги от стран еврозоны на основе двусторонних кредитов.

Власти ЕС на фоне не утихающего долгового кризиса решили создать постоянный фонд финстабильности для защиты еврозоны и единой валюты от шоков, которые могут вызвать дефолты или серьезные долговые трудности отдельных стран региона. Мария Князева

Испания: правила для иностранных инвесторов.

Испания – страна, предоставляющая широкие возможности иностранным инвесторам, с перспективой получения ими значительной прибыли. Высокий экономический потенциал делает ее очень привлекательной для осуществления прямых иностранных инвестиций. За последние пять лет треть зарубежных инвестиционных проектов (причем реализованных) приходится на разработки в сфере высоких технологий. В числе других многообещающих сфер приложения иностранного капитала: информационно-коммуникационные технологии, охрана окружающей среды, биотехнологии, медицина, аэронавтика и космос, возобновляющиеся источники энергии.

Наряду с другими стимулами особо следует отметить наименьшие в рамках ЕС расходы на заработную плату местной рабочей силы и аренду офисных, промышленных и складских помещений. Плюс один из самых низких НДС в Евросоюзе и значительные налоговые льготы, особенно для RD&I (Региональное развитие и инвестиции). По этому показателю Испания занимает второе место среди стран-членов ОЭСР.

В Испании инвестиции считаются иностранными, когда они осуществляются:

· Физическими лицами-нерезидентами, под которыми подразумеваются как испанцы, так и иностранцы, домицилированные вне национальной территории, но имеющие в Испании постоянное место жительство.

· Юридическими лицами, включая государственные учреждения, домицилированными за рубежом.

1.Формы участия в испанских компаниях могут быть следующими:

· Непосредственное учреждение компании.

· Полная или долевая подписка на акции.

· Приобретение ценностей, дающих по своей природе право на участие в уставном капитале или на обретение политических прав.

2.Участие в инвестиционных фондах, зарегистрированных в Реестре Национальной комиссии по фондовым рынкам.

3.Приобретение недвижимости, расположенной на территории Испании, совокупная стоимость которой превышает 3.005.060 евро. В случае инвестиций с оффшорных территорий, сумма значения не имеет.

4.Создание кооперативов или участие в их собственности или фондах, при условии, что их суммарная стоимость превышает 3.005.060 евро. В случае инвестиций с оффшорных территорий, сумма значения не имеет.

Требования к иностранным инвестициям

Иностранные инвестиции в целом пользуются свободным режимом, зафиксированным Общей директивой 88.36.СЕЕ от 24 июня и Договором Евросоюза. Обычно бывает достаточно регистрации инвестиции, вслед за ее осуществлением, в Реестре иностранных инвестиций Министерства экономики. Регистрация должна быть проведена в течение месяца после инвестирования.

Если инвестиция производится из страны, признанной «финансовым раем», необходимо, помимо последующей регистрации, подать предварительную декларацию, срок действия которой составляет шесть месяцев. Если за этот период инвестиция не осуществляется, то нужно будет представить новую декларацию.

Генеральный директорат по торговле и инвестициям Министерства экономики Испании отвечает за содействие иностранным инвесторам. За рубежом этот орган работает через свои торгово-экономические представительства при посольствах.

Директорат информирует потенциальных инвесторов о возможностях проведения коммерческих операций и дает ответы на вопросы, которые могут возникнуть при разработке конкретного инвестиционного проекта, касающиеся стратегии размещения капитала, доступной финансовой помощи, налогообложения, трудового законодательства и тенденций экономического развития.

Кроме того, Директорат организует встречи потенциальных инвесторов с поставщиками, представителями соответствующих компаний, ассоциаций или учреждений, предоставляет конкретную информацию о состоянии различных секторов испанской экономики, организует семинары для инвестиционного сообщества, а также публикует ежеквартальный журнал «Investment News Spain».

Канада заняла последнее место среди стран «Большой семерки» и одно из последних среди 40 государств мира в рейтинге борьбы с международной коррупцией и взяточничеством. Это выяснилось из отчета международной неправительственной организации Transparency International (TI), штаб-квартира которой находится в Берлине.

В отчете говорится, что Канада находится среди государств, в которых делается слишком мало для соблюдения международных стандартов, разработанных Организацией экономического сотрудничества и развития 15 лет назад. Из высокоразвитых стран в одном ряду с Канадой расположились Австралия, Австрия, Израиль и Новая Зеландия.

Для сравнения, в США заведены уголовные дела по обвинению в коррупции более 200 компаний и физических лиц, в то время как в Канаде зафиксировано лишь два таких случая. Между тем, в 1997 году Канада подписала обязательство бороться с международной коррупцией в рамках Антикоррупционной конвенции ОЭСР, которая вступила в силу в 1999-м.

Лишь в 2005 году после первого отчета ОЭСР, в котором критиковалось бездействие канадского правительства, был создан специальный отдел в полиции из 14 человек. Однако отдел финансируется недостаточно, говорится в отчете TI. Кроме того, отмечается, что ситуация в скором времени вряд ли изменится.

Балканский подтекст

Европа возвращает визы для граждан стран белого списка шенгенской зоны

Вчера Еврокомиссия выступила с инициативой ужесточить визовые правила для стран, входящих в так называемый белый список ЕС, то есть стран, граждане которых могут въезжать в государства — члены Европейского союза без виз. С соответствующим предложением выступила еврокомиссар по внутренним делам и делам иммиграции Сесилия Мальстрем. Хотя формально эта мера не направлена против конкретных государств, фактически она означает восстановление визового режима с западнобалканскими странами.

Эта инициатива, наряду с недавним предложением реформировать шенгенское соглашение, стала реакцией на жалобы стран — членов Евросоюза на массовую нелегальную иммиграцию, особенно из государств, с которыми у ЕС есть соглашение о безвизовом режиме. В ноябре 2009 года ЕС отменил визовый режим для граждан Сербии, Черногории, Македонии, Албании, Боснии и Герцеговины, что, однако, обернулось для стран ЕС серьезными проблемами. Около 17 тыс. граждан Сербии только за последние 12 месяцев попросили политического убежища в основном в Германии, Швеции и Бельгии. При этом никто из них не подвергался репрессиям у себя на родине — в Западную Европу их гнала только крайняя бедность. Этот поток мигрантов на 95% состоит из цыган, остальные — представители албанского меньшинства, жители южной Сербии. Хотя большинству из них в итоге отказывают в убежище, западноевропейским странам все равно приходится на время рассмотрения заявлений обеспечивать их жильем, карманными деньгами, а также основными социальными благами.

Как сообщили «МН» в Еврокомиссии, внесение поправок скорее всего не встретит возражений при обсуждении на уровне совета министров юстиции и внутренних дел стран — членов ЕС. Министры обсудят этот вопрос уже 9–10 июня в Люксембурге.

Визы будут вводиться только в исключительных случаях, перечень которых уточнят министры и европарламентарии, сказал «Московским новостям» представитель Сесилии Мальстрем Мартин Грабек. «Это временный механизм, который позволит нам в определенных случаях запрещать въезд в зону ЕС гражданам третьих стран, если их пребывание может поставить под угрозу нашу внутреннюю безопасность. Например, если из этих государств вдруг резко увеличивается приток нелегальных мигрантов или ходатайств о политическом убежище», — сообщил собеседник «МН».

«СМИ представляют это как шаг против Балканских стран. Однако то, что мы предлагаем, ни в коем случае не означает, что Сербия, Македония или Черногория больше не входят в белый список, — заявил «МН» Мартин Грабек.

Хотя в Еврокомиссии и утверждают, что предложение ужесточить визовые правила направлено лишь на укрепление безопасности и никоим образом не связано с вступлением Балканских стран в ЕС, поверить в это сложно. В сложной миграционной ситуации, которую усугубила «арабская весна», даже внутренние границы в Евросоюзе становятся более непрозрачными: в начале мая Дания частично восстановила контроль на границах со своими соседями по ЕС.

12 мая в Брюсселе министры внутренних дел и юстиции стран шенгенской зоны обсуждали расширенный перечень случаев, в которых члены соглашения могут из соображений безопасности вводить временный контроль на своих границах. В частности, та же Мальстрем предлагает ввести в шенгенское соглашение пункт об «экстремальном миграционном давлении на участке внешней границы сообщества». 24 июня решение по этому вопросу примут главы стран Европейского союза на саммите в Брюсселе, после чего оно отправится на утверждение в общеевропейский парламент.

Болгария и Румыния должны были стать участниками Шенгена еще в марте, однако тогда им было отказано. Теперь этот вопрос совет министров юстиции и внутренних дел стран ЕС рассмотрит вновь на саммите 9–10 июня. Уже известно, что Париж и Берлин проголосуют против. Главным условием для присоединения к 25 странам шенгенской зоны является способность государства обеспечить безопасность внешних границ ЕС. По мнению Франции и Германии, открывать свои границы Софии и Бухаресту опасно.

«Ужесточение визовых правил не связано с возможными реформами шенгенского соглашения, по крайней мере напрямую. Ведь, как и последняя инициатива Еврокомиссии, визовая инициатива — важный и неотъемлемый элемент европейской миграционной политики и внутренней безопасности стран ЕС», — говорит в беседе с «МН» Мартин Грабек. Мария Ефимова

Министр экономики и финансов Италии Джулио Тремонти назвал решение международного рейтингового агентства Standard & Poor's ухудшить прогноз по рейтингам страны до "негативного" со "стабильного" "странным", сообщает в воскресенье британская газета Telegraph.

S&P 20 мая пересмотрело прогноз по рейтингам Италии до "негативного" со "стабильного" на фоне слабых перспектив роста экономических показателей страны и сомнений относительно успешного снижения госдолга в 2011-2014 годах.

Standard & Poor's в то же время подтвердило долгосрочный суверенный кредитный рейтинг Италии на уровне "A+" и краткосрочный на уровне "A-1+".

По словам Тремонти, которые цитирует Telegraph, у аналитиков агентства не было "ни одного примера снижения в экономике или (ухудшения ситуации с - ред.) государственными финансами, чтобы обосновать снижение прогноза".

Власти Италии отметили, что Европейская комиссия, Международный валютный фонд (МВФ) и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) дали "очень разные" оценки состояния финансового сектора Италии.

В то же время решение экспертов S&P ухудшить прогноз по рейтингам страны до "негативного" означает возможное понижение суверенных рейтингов Италии в течение ближайших двух лет.

Из-за финансового кризиса занятость в 2009 году снизилась в большинстве стран ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), в которую входят 34 государства, в том числе большинство государств — членов ЕС. Швеция отличается от других стран ОЭСР тем, что здесь небольшая разница между занятостью мужчин и женщин, и очень большая разница между занятостью родившихся в Швеции и иммигрантов.

Среди причин приводятся два фактора:

- большее число беженцев в Швеции, чем в других странах ОЭСР, и

- относительно короткое время пребывания беженцев в Швеции.

Трудовая эмиграция в Швецию остается на относительно низком уровне, по сравнению с другими странами ОЭСР.

Особенно из стран не членов Евросоюза.

Занятость в Швеции снизилась в результате финансового кризиса больше, чем в других странах ОЭСР, но продолжает оставаться на более высоком уровне, чем в среднем по этим странам.

Швеция относится к числу стран, где средний возраст выхода на пенсию, то есть, ухода с трудового рынка, самый высокий.

Анализ показывает также, что Швеция отличается высокой безработицей среди молодежи и низким уровнем темпов возникновения новых предприятий.

Таковы сравнительные данные по рынку труда стран ОЭСР, опубликованные министерством промышленности и хозяйства Швеции.

Дмитрий Медведев принял участие в работе I Санкт-Петербургского международного юридического форума. Тема пленарного заседания: «Право – инструмент инновационного и безопасного развития глобального мира».

Ранее в этот день глава государства подписал Указ о мониторинге правоприменения в России. Доклад об итогах проведения мониторинга будет ежегодно представляться Президенту.

* * *

Начало пленарного заседания I Санкт-Петербургского международного юридического форума

А.КОНОВАЛОВ: Уважаемые дамы и господа!

От имени организаторов I Санкт-Петербургского международного юридического форума я рад возможности приветствовать вас на открытии этого мероприятия, которое, по нашим ожиданиям, способно стать традиционной гостеприимной площадкой для ежегодных встреч юристов всего мира, их полезных и интересных дискуссий.

Мы претендуем на то, что формат встреч, который мы предлагаем, является уникальным, по меньшей мере, по трём основаниям. Во-первых, это широкая география форума. Здесь собрались юристы всего мира: от Индии до Соединённых Штатов, – представлены все ведущие правовые традиции и системы современности.

Второе, здесь представлены все профессиональные специализации юриспруденции, что позволяет расширить рамки дискуссии и обеспечить интеграцию узкоспециального корпоративного подхода в целостное и комплексное видение проблем.

Третье и, пожалуй, главное – это широта повестки дня форума. Мы понимаем, что многими участниками этот форум будет рассматриваться как определённая юридическая увертюра к Санкт-Петербургскому экономическому форуму, который стал уже широко известным, – мы не видим в этом ничего страшного.

Более того, если наша работа создаст дополнительную уверенность инвесторов и предпринимателей в гарантиях безопасности их бизнеса в России за счёт того, что мы обсудим конкретные инструменты правоприменения, то мы будем только рады. Однако наши обсуждения сконструированы так, чтобы их участники могли говорить не только о частных инструментах права, но и о его базовых основных началах, цементирующих правоприменение.

Сегодня мы действительно живём в глобальном мире, который постоянно ежедневно изменяется и модернизируется. Как обеспечить баланс принципа верховенства права и эффективности ответа на новые угрозы безопасности человечества, баланс эффективности инструментального подхода, который обеспечивает эффективность оборота обязательств, вторичных деривативов на фондовых финансовых рынках и, с другой стороны, традиционных и концептуальных подходов? Как совместить глобальность задач правоприменения – и подчас несовершенство конвенционных механизмов и, мягко говоря, спорность претензий отдельных юрисдикций на их, по сути, экстерриториальные действия? Все эти вопросы и многие другие имеют важное общемировое значение. И лучшим результатом форума, на наш взгляд, должны стать полнота и качество полемики на его площадках.

Дамы и господа! Наш форум проходит в месте, где произошло одно из самых знаменитых беззаконий в российской истории: промозглой ночью в марте 1801 года в ходе дворцового переворота здесь был убит император Павел. На первый взгляд, выбор места для Первого юридического форума организаторами может показаться парадоксом, но только на первый взгляд. Мы как минимум можем рассматривать нашу встречу как некий элемент компенсации происшедшего – как когда-то символической компенсацией этого трагического события стало учреждение в этом замке Инженерного училища (отсюда и второе название замка – Инженерный замок), которое воспитало одного из величайших философов и писателей современности – Достоевского, показавшего в своём романе «Преступление и наказание» потрясающую картину разрушения человеческой личности, которая поставила себя выше закона и права.

И как максимум мы можем рассматривать качество нашей полемики, итоги обсуждения как ещё одно доказательство, насколько высока роль права в обществе и насколько чудовищны и трагичны последствия пренебрежения правом.

Добро пожаловать на дискуссионные площадки традиционного Санкт-Петербургского юридического форума – гостеприимного места для содержательного обсуждения насущных проблем правоприменения.

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, уважаемые господа! Уважаемые коллеги! Хотел бы также поприветствовать всех участников форума.

Очень хорошо, что он состоялся. Надеюсь, что у вас будет хорошее настроение, несмотря на мрачные исторические параллели, с которых начал Министр юстиции. Уверен, что всё это в прошлом, а впереди у нас – светлое будущее.

Надеюсь, что мы сможем сегодня поговорить о современных проблемах развития права, о глобальных вызовах и о том, что нам с ними делать, имея в виду весь правовой инструментарий. Я тоже некоторые свои суждения сейчас выскажу. И касаться они, конечно, будут нескольких моментов.

Во-первых, вопросы модернизации и совершенствования правовой системы сегодня являются не просто актуальными, как принято говорить, они сегодня являются обязательным элементом общей повестки дня – повестки дня создания безопасного глобального мира. Успешное проведение реформы и в социальной сфере, и в экономике, настройка международной финансовой системы – то, чем, собственно, мы все последние годы занимались, – невозможны без современного и эффективного законодательства, без создания новых рамок международной юридической системы.

Известно, что экономическая система, экономика в целом развивается не только под воздействием собственно экономических факторов, но и в значительной мере она подвержена воздействию факторов правовых. Хотя я обычно всех предостерегаю от того, чтобы впадать в некие юридические иллюзии, полагая, что само по себе изменение законодательства может создать безусловный и быстрый эффект. В нашей жизни всё гораздо сложнее.

Но чем более глубокими являются перемены в экономике, тем более важным и более существенным становится вопрос о механизмах и институтах. Их неэффективность, их недостаточность, просто отставание или, что на самом деле не менее опасно, забегание вперёд – это серьёзное препятствие для экономического роста, для модернизации экономической общественной жизни.

Даже самые лучшие законы не могут работать, остаются декларациями, если не работают судебные институты, если являются избыточными или, наоборот, слишком вялыми административные процедуры. И мы это, к сожалению, очень неплохо знаем на собственном опыте.

Несовершенство правоприменения, неуважение к суду, наконец, коррупция, по сути, являются не только некими фактами общественного сознания, но и являются макроэкономическими факторами, которые сдерживают рост национального благосостояния и становятся тормозом в реализации экономических решений и социальных инициатив. Поэтому от качества правовых институтов, их, если хотите, конкурентоспособности зависит будущее большинства государств – на самом деле всех стран и Российской Федерации в том числе.

Мы собираемся и дальше развивать нашу правовую систему, в этом нет никаких сомнений, совершенствовать судебные начала и заниматься контролем за тем, что происходит, потому что, как я только что сказал, само по себе изменение законодательства далеко не всегда приносит тот эффект, на который мы изначально рассчитывали.

Сегодня мною подписан Указ, который касается как раз мониторинга правоприменения в нашей стране. Этот мониторинг будет осуществляться Министерством юстиции, причём он должен осуществляться комплексно и в плановом порядке, должен быть направлен на совершенствование практики применения законов и иных нормативно-правовых актов.

В рамках мониторинга предписано, чтобы Минюст (при помощи других структур, естественно) анализировал выполнение решений Конституционного Суда, постановлений Европейского суда по правам человека, в связи с которыми необходимо принятие, изменение или отмена законодательных и иных нормативных правовых актов. Этому мониторингу, кстати, подлежит и выполнение соответствующих решений и соответствующих актов Президента Российской Федерации, Правительства, федеральных, региональных и муниципальных органов.

По результатам мониторинга будет представляться ежегодный доклад. Цель понятна – совершенствование правовой системы. Это, конечно, не всеобъемлющий, но, на мой взгляд, один из достаточно существенных шагов для того, чтобы просто чувствовать нерв правоприменения, смотреть за тем, чтобы оно у нас не растекалось и не превращалось в какие-то действия, которые приводят к прямо противоположному результату.

В последние годы мы продвинулись в создании условий для формирования в стране правового государства. Я в этом абсолютно убеждён, несмотря на то, что все мы видим свои проблемы, знаем о них и регулярно подвергаем их критике, в то время как обычные участники правовых отношений критикуют власти (тех, кто принимает эти решения) весьма справедливо.

Изменилась и практика применения самых разных норм. Если говорить об изменениях последнего времени, то, по сути, мы отошли от прежней жёсткой гражданско-правовой санкции, связанной с признанием сделок недействительными и взысканием в доход государства всего полученного по сделкам в случаях с операциями, которые сомнительны с точки зрения налоговых органов. Это, на мой взгляд, важно, хотя понятно, что само по себе это тоже не всегда приносит нужный эффект.

Защита добросовестных субъектов выдвинута в число приоритетов современной правовой и судебной системы. Это также очень важно, потому что добросовестные предприниматели должны быть уверены в стабильности режима права собственности и в стабильности, естественно, того, что они приобрели по сделке – всего того имущества, которое они получили. Должен откровенно сказать, что здесь зачастую судебная практика идёт, может быть, даже впереди законодательства, напрямую применяя конституционные положения, что, наверное, абсолютно справедливо.

Основой и гарантией правового государства всегда является суд. Это утверждение очевидно для любой страны и в любые времена. Уважение к закону, защита прав и законных интересов граждан невозможны без эффективного судоустройства и судопроизводства.

В этой сфере в нашей стране происходили изменения. На мой взгляд, всё-таки произошло повышение открытости и доступности судебной системы для общества. Многое делается и для того, чтобы своевременность рассмотрения дел обеспечивалась. Причём позитивные изменения в системе организации правосудия происходят и в гражданском процессе, и в арбитражном, и в уголовном судопроизводстве.

Всё больше развивается сотрудничество между российской и иностранными судебными юрисдикциями. И уже совсем не экзотическими являются случаи, когда российские суды применяют обеспечительные меры в поддержку иностранного судебного или арбитражного решения.

Напомню также, что принцип верховенства права не ограничивается лишь внутригосударственной сферой, он подлежит неукоснительному применению и в международных отношениях. Действия вне рамок международного правового поля зачастую влекут за собой разрушительные последствия, а в принципе в перспективе имеют и негативный эффект для самого нарушителя международно-правовых норм.

Сейчас большинство крупных корпораций, крупнейших корпораций осуществляют свою деятельность сразу в нескольких юрисдикциях – таковы законы глобального мира, и это уже очевидная и непреложная вещь – и соответственно в своей деятельности они должны руководствоваться законодательством самых разных стран.

Уровень мобильности людей на нашей планете чрезвычайно высок. Все вы перемещаетесь по миру, бываете в разных городах, на разных континентах, причём зачастую это происходит в течение одного дня. Это заставляет нас гармонизировать наши законодательные системы и унифицировать системы права, а также договариваться о новых принципах и нормах международного права, которые бы отвечали современному миру, его стремительно меняющемуся характеру.

Сегодня творцами права в международной сфере являются все государства, которые являются признанными участниками международных отношений. И новое универсальное правовое поле может создаваться только на такой основе – подчёркиваю, именно на такой основе. Необходимость гармонизации правовых систем совершенно очевидна. Тем более когда речь идёт, скажем, о таких важных институтах современной экономической жизни, как регулирование международной торговли и международных финансовых отношений.

Уже сегодня необходимо говорить о новых продвинутых международных стандартах в банковской, финансовой сферах, сфере бухгалтерского учёта, о единых стандартах в области корпоративного управления. Эта проблема со всей очевидностью обнажилась в период глобального финансового кризиса. Именно об этом мы впервые, может быть, с такой очевидностью заговорили на крупных форумах: и на той же самой площадке «большой двадцатки», и на других площадках.

И, надо признаться, эти процессы идут не так быстро, как, например, мне бы того хотелось. Потому что нам, если говорить о моём опыте присутствия на «большой двадцатке», гораздо проще зачастую договариваться о каких-то сиюминутных мерах, включая, кстати, и меры достаточно серьёзной финансовой поддержки, потому что решения, которые принимала «двадцатка» в последнее время, измерялись сотнями миллиардов долларов. В то же время гораздо труднее договариваться об общих принципах и о нормах по вполне понятным причинам, но делать это надо.

Надеюсь, это понимают и мои партнёры. Они должны понимать, они должны исходить из того, что даже самые хорошо проверенные, адаптированные международные правила, касающиеся финансовой жизни, рано или поздно устаревают. Нельзя всё время цепляться за тот же самый Бреттон-Вуд, несмотря на то, что он был очень своевременен и очень полезен в определённой ситуации и до сих пор выполняет свою конструктивную роль. Но нам нужно развивать эти правила, причём теперь делать это максимально широко.

Я напомню, что в определённый период, в конце Второй мировой войны, многие правила вырабатывались очень узким клубом. Они сегодня не воспринимаются значительной частью государств. Даже на «двадцатке» когда мы встречаемся, я знаю, что существуют обиды у руководителей других государств, которые не присутствуют на этом форуме, хотя он объединяет 85 процентов мировой экономики, но мы не можем игнорировать сегодня никого, даже того, кто не попал в эти 85 процентов, поэтому это очень важная задача.

Однако такая гармонизация не может подменяться распространениям правил одного государства на территорию другого, прямым распространением, то есть становиться механическим копированием норм, и это тоже мы должны понимать. У всех нас своя история, свои представления о справедливости, свои традиции, наконец. И уж тем более, на мой взгляд, является опасным попытка распространения своей юрисдикции на окружающие государства, то есть превращение своего странового правосудия в глобальное.

Как раз Министр юстиции об этом говорил, и я с этим согласен. Для этого есть международные суды. Их потенциал не исчерпан, для этого есть третейское разбирательство, как, на мой взгляд, абсолютно неверным и тоже очень тревожным является тезис о том, что изначально какая-либо правовая система лучше, чем какая-либо другая, или она прозрачнее её. В этом смысле на участников правовых отношений не должно быть никакого давления.

В современных условиях необходимы и принципиально новые механизмы, позволяющие решать проблемы экстерриториальности и взаимодействия международного и национального права, иначе пробелы в правовом регулировании приведут к неразрешимым разногласиям и конфликтам. Следует помнить и о недопустимости злоупотребления правом в международных отношениях, об уважении взаимных интересов.

Любой гражданин связан огромным количеством правовых отношений с государством своего гражданства независимо, конечно, от того, в какой точке мира это государство находится. И совершение любых принудительных действий, а тем более выдача, передача этого лица третьему государству должны осуществляться только с учётом его гражданства, а никак иначе.

Наконец необходимо признать, что в сфере международного общения государства и их объединения уже давно не являются единственными участниками. Существует масса негосударственных организаций очень популярных, очень авторитетных. И их роль в международных отношениях становится всё более и более активной. Мы становимся свидетелями формирования новых автономных негосударственных правовых режимов, которые живут по своим принципам и законам, и мы как юристы не вправе их игнорировать. Например, стремительное развитие информационных технологий не позволяет уже зачастую привязать ту или иную сделку к национальному правовому режиму или делает это крайне затруднительным. Все с этим в своей правовой практике сталкиваются. Электронная торговля существует очень часто вне государственных границ и юрисдикций.

Убеждён, что в любом случае процесс такой глобализации права будет продолжаться. И мы, в данном случае и лидеры государств, руководители государств, и просто практикующие юристы, должны давать на это свой ответ и в конечном счёте найти свою роль в этом процессе.

Уважаемые коллеги! Направления развития права, законодательства должны определяться в результате диалога: диалога между политиками, юристами, учёными, конечно – между предпринимательскими кругами, с участием всего гражданского общества. Нам необходимо помнить, что право – это инструмент инновационного и безопасного развития глобального мира. В то же время мы должны помнить и другое: право является мерой свободы и это институт, при помощи которого, по сути, формируется сегодня безопасное развитие цивилизации, достижение компромисса по всем вопросам.

Ценность права сегодня, конечно, ни у кого не вызывает сомнений. Надо лишь понять, каким образом будут трансформироваться его основные принципы и начала, чтобы не отстать, потому что право всегда было живым организмом. Несмотря на то, что существуют каноны, которые, по сути, вдохновляют юристов и законодателей уже несколько тысячелетий, развитие права не остановить, как не остановить глобализацию современных международных отношений.

Я рассчитываю на то, что все эти вопросы, как и многие другие, конечно, будут в поле вашего внимания, поэтому желаю конференции максимальных успехов, а всем участникам хороших впечатлений в Петербурге. Погода тому благоприятствует, да и место тоже, что бы ни говорили мои коллеги на эту тему.

Всего доброго!

<…>

Я с большим удовольствием прослушал все выступления: они на самом деле были очень интересные и эмоциональные, и отражающие, как в капле воды, весь наш современный противоречивый и уже глобальный мир. Я пару слов скажу по каждой теме, которая здесь затрагивалась.

Совершенно понятно, что возможность обжалования гражданами решений своих национальных судов в международных судах – это неотъемлемая часть статуса личности и правопорядка. Природа международных судов всегда заключается в том, чтобы, по сути, передать им часть своего национального суверенитета. И Россия исполняла и будет исполнять такие решения.

Потому что мы хотим быть нормальным современным цивилизованным государством, даже в тех случаях, когда мы с ними не вполне согласны по каким-то своим соображениям или они нам кажутся избыточно политизированными, потому что при принятии решений всё-таки судьи руководствуются не только правовыми мотивами, но и собственными ощущениями: человек есть человек.

В чём я абсолютно согласен и с господином Ягландом, и с нашим Председателем Конституционного Суда Валерием Дмитриевичем Зорькиным, так это в том, что эта система не должна быть абсолютно застывшей. И мы не исключаем для себя изменений в системе обжалования судебных решений, что скажется, конечно, и на процедурах исполнения решений международных судов. Поэтому те аплодисменты, которые звучали и после выступления господина Ягланда, и после выступления Валерия Дмитриевича Зорькина, я воспринимаю как то, что большинство присутствующей здесь юридической общественности поддерживает такого рода изменения в нашей судебной системе. Придётся об этом подумать.

Мы все боремся с коррупцией. Действительно, борьба с коррупцией – если хотите, сегодня это такая универсальная ценность, потому что коррупция – это общий вызов, она существует во всех странах. В странах, которые бурно и активно развиваются (таких, например, как Россия), она имеет очень значительный характер, огромные размеры. И эти триллионы долларов, которые мы платим за такого рода развитие, – это абсолютно неприемлемая цена. Мы должны сделать всё, чтобы даже на международном уровне принимались решения, направленные против коррупционной составляющей.

Мы на «двадцатке» очень много этому, кстати, посвящаем внимания, на удивление, – кстати, для меня даже. И я считаю, что Россия должна продолжить своё развитие, участвовать в конвенциях, посвящённых антикоррупционной деятельности. Мы будем их ратифицировать, мы будем это делать. И, надеюсь, это в конечном счёте скажется и на нашем последующем членстве в крупных международных организациях, таких как ВТО и ОЭСР.

Мы также будем заниматься совершенствованием международного права и принимать участие в Гаагской конференции по международному и частному праву. Мне кажется, это очень важная составляющая нашей деятельности по созданию современных правовых режимов. Думаю, что в этом плане человечеству также придётся очень многое переосмыслить.

Господин Кавамура затронул здесь одну из очень сложных тем, связанную с нашей технологической безопасностью. Я хотел бы от всех здесь присутствующих ещё раз выразить наши соболезнования народу Японии в связи с тем страшным стихийным бедствием, которое постигло Японию и последовавшей после этого технологической катастрофе.

Знаете, я сам недавно впервые в жизни был в Чернобыле. Такие катастрофы производят абсолютно неизгладимое впечатление: мало того, что они разрушительны и за ними следуют невосполнимые человеческие жертвы, они ещё являются памятниками человеческим иллюзиям, и в то же время они должны стимулировать нас к тому, чтобы мы были мудры.

А в чём заключается мудрость для юристов? Она заключается в том, чтобы предлагать технологии предотвращения таких аварий, причём не только в узком техническом смысле этого слова, но и юридические технологии. Именно поэтому нам нужна общая международно-правовая база предотвращения таких аварий и минимизация их последствий. Россия с такой инициативой выступила. Всех, кто заинтересован в этом, я очень просил бы с этой инициативой ознакомиться.

Господин Лодер остановился на теме, которая является, к сожалению, для России исключительно тяжёлой: теме борьбы с терроризмом и предотвращением террористических актов. Полагаю, что нет, наверное, ни одной темы, которая бы в такой степени объединяла сегодня все страны и всех политических лидеров. Нам необходимо настоящее, а не фиктивное сотрудничество. Нам необходимы современные способы борьбы с терроризмом. Нам необходимо полноценное, а не мнимое сотрудничество не только между главами государств (мы на самом деле достаточно просто договариваемся), но нам необходимо настоящее сотрудничество между правовыми структурами, между спецслужбами, сотрудничество по судебной линии. Только в этом случае в этом деле будут существенные изменения.

И ещё. Нам очень необходима солидарность в этом вопросе, и крайне недопустимо использование двойных стандартов. Я помню, сколько лет мы убеждали наших партнёров – и американских, и европейских – в том, что в России на Кавказе действует «Аль-Каида». Нам говорили: «Вы знаете, это вы всё придумываете для того, чтобы покрыть какие-то собственные ошибки». А потом случилось 11 сентября – и мир изменился. Давайте будем помнить об этом и будем максимально консолидированы.

Наш председатель Конституционного Суда в своём эмоциональном выступлении остановился на будущем. Я скажу банальность, потому что политики обязаны говорить банальности: наше будущее зависит от нас. Наше будущее зависит и от президентов, и от таксистов, в том числе парижских таксистов, хотя от них, наверное, в большей степени, чем от каких-то других. Но мы должны не только изрекать банальности. Если наше будущее зависит от нас, мы должны уметь договариваться. Сейчас есть тема, которая не имеет прямого отношения к нашей конференции, но о которой я всё равно скажу: мы должны подумать о том, каким будет наш европейский, а стало быть, вообще общий дом.

Впереди 2020 год: в 2020 году в Европе появится новая система противоракетной обороны. Давайте договоримся сейчас, какой она будет, и тогда в 2020 году у нас будет совершенно современный и хорошо приспособленный для жизни европейский дом. А если мы не договоримся, то мы получим Европу времён начала 80-х годов. Я не хочу жить в такой Европе – надеюсь, что и вы тоже.

А если будет неспокойно в Европе, то будут проблемы во всём мире. Давайте возьмём на себя мужество принимать непростые решения, и тогда наш мир будет более благополучным, и именно тогда восторжествует право и справедливость.

Я желаю успехов конференции!

Руслан Гринберг, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, профессор, директор Института экономики РАН, в интервью РИА Новости размышляет о том, во что обошелся бывшим союзным республикам распад СССР, а также как теперь можно преодолеть его последствия.

– Существуют различные версии причин распада СССР, и одна из них – неэффективная социалистическая экономика, которая исчерпала свой ресурс, что и предопределило развал внутрихозяйственных связей, а в конечном итоге и всей страны. Каково ваше мнение на этот счет?

–У меня другое мнение. Я считаю, что Советский Союз можно было сохранить почти в полном составе. Исключение – страны Балтии, где подавляющее большинство населения просто мирилось с "чужой" властью и мечтало о независимости от Москвы. В остальных же республиках СССР за 70 лет новая историческая общность людей – советский человек со всеми его положительными и отрицательными качествами – состоялась.

Тем не менее СССР распался, и на то были причины, вернее, комбинация причин объективного и главным образом субъективного порядка. Прежде всего такой, по-моему, самый  важный фактор потенциального подрыва целостности советского государства, как его беспрецедентная централизованность, которая вытекала из директивно-плановой природы организации всей экономики СССР. Свобода  действий, свобода маневра в республиках, краях  и областях были минимальными во всем, в том числе и в экономике. Все и всегда решал Центр. Поэтому положение  республики в решающей мере зависело от того, как складывались ее отношения с Москвой: каковы были связи в Госплане, в союзных министерствах и так далее. Уже одно это обстоятельство не могло нравиться республиканским элитам,  жаждавшим увеличить уровень самостоятельности в принятии тех или иных хозяйственных и социально-политических решений.

Другой важный фактор, постоянно угрожавший целостности СССР, – нарастающий разрыв между требованиями модернизации, научно-технического прогресса и архаичности экономики, основанной не на рыночных стимулах, а на принудительном административном распределении. Оказалось, что плановая экономика неэффективна хотя бы потому, что человек по своей природе существо непредсказуемое, неожиданное. Даже если все очень правильно рассчитать, вовремя обнаружить и учесть потребности и пожелания, успех все равно не гарантирован. Например, вы подавали заявку на красные перчатки, а когда пришли в магазин – захотели синие.

Кроме того, директивное планирование в принципе противопоказано внедрению инноваций. Человечество методом проб и ошибок пришло к пониманию того, что невозможно все запланировать и предусмотреть: только силы саморегулирования, хотя и они время от времени дают сбои, обеспечивают интересы потребителей и производителей наилучшим образом. Так что даже в идеальном исполнении система директивного планирования и управления обречена. Поэтому, конечно же, было очевидно, что эти два потенциально центробежных фактора начнут проявлять себя при даже самом ограниченном расширении самостоятельности местных органов власти и хозяйствующих субъектов. Но из этого никак не следовало, что стремление избавиться от директивного планирования в СССР равносильно стремлению избавиться от самого СССР.

Здесь на сцену истории выступили народы и их руководители. Именно от их поведения, зрелости и уровня общественного сознания зависел дальнейший ход событий. Дав советским людям свободу, Михаил Сергеевич Горбачев, в сущности, открыл ящик Пандоры. Когда вы даете людям свободу, к которой они не привыкли, на поверхности общественной жизни сразу же появляются всяческие сепаратистские и националистические предрассудки. В условиях "разрешенной смелости" политического плюрализма в республиках тут же появились деятели, знающие, что и как надо делать, с кем дружить, с кем враждовать  и  куда вести  народ. Началось то, что я называю "партикулярным шовинизмом". На простом языке это означает "восстание части против целого", когда вполне безобидная гордость за свой местный регион трансформируется в бурное самовосхваление и высокомерие по отношению к соседям и вообще к "другим".

– Тогда еще повсюду начались дискуссии на тему "кто кого кормит"…

– Так это и есть проявление "партикулярного шовинизма". В республиках считали, что они якобы сдают свои ресурсы в мифические "закрома Родины" и кормят Москву. А Москва, особенно ельцинская Москва, думала наоборот. Когда началось перетягивание каната власти между союзным центром и командой Ельцина, в России пошло активное вымывание товарного ассортимента:  у нас, как вы помните, население все скупало впрок, что привело к полному опустошению прилавков. А в других республиках такой паники не было, и поэтому чисто внешне "магазинное" положение выглядело там лучше. В результате возникла иллюзия, а лучше назвать это "коллективным сумасшествием": республики считали, что надо быстрее отделиться от России и от остальных "братьев и сестер", тогда-то они и заживут богатой и счастливой жизнью. Кое-кто тогда надеялся на помощь других соседних стран – Балтия на Запад, южные союзные республики рассчитывали на Турцию и Иран. Многим именно там виделся рай.

Понятно, что история не имеет сослагательного наклонения: прошлое не изменить. Но я твердо убежден в том, что альтернатива развалу СССР была. Советский Союз мог и должен был сохраниться, став демократическим и рыночным государством. Собственно, именно так оно выглядело в союзном договоре об ССГ – Союзе Суверенных Государств, который должны были подписать лидеры бывших советских республик. И подписали бы, если бы не случился августовский путч 1991 г.

Но верх взяли  безответственное властолюбие элит и благодушное легковерие народов: наивная вера в то, что все хорошее, созданное при советской власти сохранится, а к этому добавятся все преимущества демократии и рынка.

В ельцинском окружении возобладали тогда две своеобразные теории: "теория обузы" и "теория приползания". "Теория обузы" – это рассуждения о том, что мы, мол, самые умные и богатые и чудесно проживем без всяких нахлебников: киргизов, таджиков, узбеков, молдаван и украинцев. Будем жить, как в Люксембурге. Расчеты делали неправильно, считали все только в свою сторону – и ресурсы, товарные потоки и т. п. Оказалось, что все это химера. Разрушение единого хозяйственного организма нанесло вред всем. Кроме того, обнаружилось, что должно существовать более или менее крупное единое экономическое пространство, чтобы иметь преимущества экономии на масштабах и емкие рынки сбыта. И наука, и практика показали, что для этого требуется как минимум 280–300 миллионов населения.

Теперь о "приползании" или теории несостоявшихся государств. Советники Ельцина, в том числе и зарубежные, внушили ему, что республики от России никуда не денутся – "сами приползут", и не надо беспокоиться на этот счет. В этом тоже была большая ошибка.

Никто тогда не ожидал таких трагических последствий распада СССР. У меня совесть чиста, я предупреждал и об опасности таможенных барьеров, и о невозможности сохранения единой валюты в случае распада единого государства и вообще об утрате всех преимуществ "реального социализма".

А если вспомнить первые документы СНГ, там была чистая маниловщина: и сохранение единого экономического пространства, и единой валюты и т. п.  Прекраснодушие чистой воды! Ничего не получилось! Был сделан неверный роковой шаг. Великий Гете говорил: "Мы вольны в выборе первого шага, но всегда рабы – второго". В общем, я еще раз подчеркну, что страна распалась в значительной мере по субъективным причинам.

Россияне в подавляющем большинстве были опьянены свободой. Демонизировали Горбачева, а Ельцина считали чуть ли не сверхчеловеком, который всех приведет к счастью… Полный инфантилизм – заигрались в реформы и сепаратизм. У многих возникла странная уверенность в том, что с помощью каких-то мифических новых друзей они сразу же устроятся "на солнечной стороне жизни". А получилось, что одним стало хуже, а другим – совсем нехорошо!

А ведь Советский Союз уже было трансформировался в рыночное социальное государство, и первый шаг в этом направлении сделал Горбачев, разрешив предпринимательскую деятельность. Вновь вернусь к проекту нового Союзного договора, который тогда предложили республикам. За Центром там оставались только внешняя политика, денежный печатный станок и инфраструктурные отрасли, а все остальное отдавалось в руки союзных республик. Но так называемым "пассионарным интеллектуалам" и  местной номенклатуре этого уже было мало. В результате восторжествовала установка: "Лучше быть у мухи головой, чем у слона хвостом". Эти "вожди" и решили дело.

– Какие варианты действий в области экономики были выбраны новыми руководителями? Какие экономические модели оказались успешными и почему?

– Видите ли, никто толком не был готов к системной трансформации. Не было соответственно и никакого опыта. Но более или менее исправно работала модель под названием "вашингтонский консенсус", модель простая и ясная. В свое время она была разработана для слаборазвитых латиноамериканских и африканских стран, которые заняли много денег у государств "золотого миллиарда". И кредиторы задумались над тем, как вернуть эти средства. Ведь проедят – и все. И решили, что в странах-должниках необходимо все приватизировать, максимально либерализовать хозяйственную жизнь и проводить жесткую денежную политику, то есть сдерживать инфляцию. В моде тогда была доктрина неолиберализма, которая в наши дни за рубежом в основном уже утратила свои позиции, а в России, к сожалению, по-прежнему правит бал.

В те годы бытовала фраза: рыночная экономика не нуждается в прилагательном "социальная". Маргарет Тэтчер и Гельмут Коль все время повторяли, что надо заканчивать с социализмом. Им казалось, что в их странах экономике стали сильно вредить перераспределение первичных доходов от богатых к бедным, значительные социальные гарантии для работников, мощная защита их интересов. В какой-то момент возобладало убеждение, что потенциальным инвесторам невыгодно вкладывать капиталы в подобную экономику. Надо, дескать, возвращаться  к классическому капитализму, к рынку времен Адама Смита.

А народам бывшего СССР не повезло в том смысле, что у нас системная трансформация началась в самый пик идеологического противопоставления государства и рынка, точнее говоря, в самый разгар демонизации государства. Следуя этой моде и наши квазилибералы стали чуть ли не отождествлять коммунистическую власть с государством как таковым. Мол, государство – это сплошное зло и бюрократия. Популярным стало изречение Рональда Рейгана: "Правительство не решает проблемы, оно само является проблемой".

В наших условиях это, в сущности, был призыв к анархии – пусть побеждает сильный. Именно так и произошло. При этом демонизация государства оказалась очень удобным руководством к действию. Если в стране сформулирован общественный интерес, то, находясь у власти, вы обязаны думать, как его реализовать. А если существуют только личные интересы? Тогда все надо отдать им на откуп.

Помните, какие тогда звучали лозунги: нельзя рубить хвост кошки по частям, нельзя пропасть перепрыгнуть в два прыжка. Потом заговорили про удочки, дескать, людям надо в руки дать удочки и научить их ловить рыбу. Ничего себе, ребята, говорю я: сначала вы пришли и толом глушили рыбу, сетями ее таскали, а теперь предлагаете взять в руки удочки  и ловить, что осталось…

Общим выбором всех бывших советских союзных республик стала рыночная трансформация. Конечно, в каждой были свои особенности, свои нюансы, преобразования шли разными темпами. По самому жесткому пути – шоковой терапии – пошла Россия. Многие еще тогда на нас ориентировались, но просто по соображениям здравого смысла выбрали более мягкую экономическую форму трансформации, например, Молдавия и Киргизия. Узбекистан и Белоруссия пошли по псевдокитайскому пути, с сохранением высокого уровня государственного вмешательства в экономику. В Казахстане и на Украине сочетались элементы шоковой терапии с постепенным переводом экономики на рыночные рельсы. Но везде на постсоветском пространстве вместе с мутной водой реального социализма выплеснули и хорошее – образование, здравоохранение, науку и культуру. И большинство новых независимых государств вместо "первого мира" начали сползание в третий.

 - В чем причины относительных успехов и неудач новых независимых государств, а также возникших в последние годы интеграционных образований?

– Очень быстро в большинстве образовавшихся стран были утрачены ростки демократии, гласности и гражданского общества. Но хочу подчеркнуть, что во всех странах, за исключением России, реализовывалась важная миссия – построение новых независимых государств.

В России все иначе. Она всегда, и в формате СССР, была великим независимым государством. Так что ей пришлось пережить двойной удар: и экономический, и культурно-цивилизационный – унижение по поводу утраты великой державы. Остальные республики бывшего СССР стали создавать новые государства, мы – потеряли империю.

И ладно бы это было оплачено материальными благами. Так, нет, все вышло наоборот! Получилось, что в очередной раз подверглось испытанию долготерпение русского народа. Недавно прошла новость о том, что Москва на первом месте в мире по числу долларовых миллиардеров. Но этим можно было бы гордиться в социальном государстве, в котором средний класс составлял бы две трети населения страны. А у нас он не дотягивает и до 20%.

Между тем, пик экономического спада на постсоветском пространстве пришелся на 1994–98 гг. и был довольно неравномерен по отдельным странам. Наиболее сильно пострадали Таджикистан, Грузия, Молдавия, Азейрбайджан и Украина, сократившие физический объем ВВП по сравнению с 1991 годом более чем в два раза.

Одной из важнейших причин спада стал разрыв хозяйственных связей между республиками. Кроме того, переход к рыночной экономике выявил множество неэффективных производств, в которые были закачаны огромные средства. В результате в целом по СНГ произошла примитивизация структуры промышленного производства за счет вымывания обрабатывающих отраслей и высокотехнологичных производств, которые утратили рынки сбыта. В то же время резко выросла доля добывающих отраслей.

С улучшением конъюнктуры на мировых сырьевых рынках и роста цен на углеводороды с конца 90-х гг. экономическая ситуация в СНГ стала выправляться. Сказалась также постепенная адаптация к новым геополитическим условиям и требованиям рыночной экономики. С 2000 по 2008 год страны СНГ демонстрировали  устойчивый экономический рост. Постсоветская Евразия из региона всеобщего спада превратилась в один из наиболее динамично развивающихся регионов мира. В целом страны СНГ в 2006 г. превысили объем ВВП СССР. Но темпы роста сильно разнились. Если Грузия, Молдавия, Таджикистан и Украина так и не смогли достичь объема ВВП 1991 года, то Азербайджан – его удвоил.

Экономический рост в СНГ был связан исключительно со спросом на топливные и сырьевые товары, никакой новой международной специализации за все эти годы постсоветские страны не приобрели. В целом произошла деиндустриализация стран СНГ. Приходится констатировать, что суверенитет не смог обеспечить всем постсоветским странам устойчивое развитие и повышение качества жизни граждан. Для большинства из новых государств прошедшие два десятилетия обернулись перемещением на глубокую периферию мирового хозяйства. А ведь их народы выступали за новую жизнь, за независимость своих стран. И народы же стали первыми жертвами происходящих перемен. Ну, а власть, начальство живет гораздо лучше, чем при советской власти.

– Что-то можно сделать?

– Надо учиться извлекать уроки из прежних ошибок и думать о будущем. Будущее – в интеграционных образованиях. Не в риторических заклинаниях, а в реальных, серьезных делах. Вот, начинает, похоже, действовать на практике Таможенный союз, что открывает широкие перспективы для настоящей интеграции. Если с 1992 года все страны по отношению к России жили по формуле, которую очень точно сформулировал академик Александр Некипелов: максимум экономических выгод при минимуме политических обязательств, то сегодня возникают серьезные "окна возможностей", как принято говорить.

По-прежнему много зависит от России, которая, я убежден, должна стать инициатором широкой комплексной модернизации стран СНГ. Странам Содружества не хватает целеполагания, внутренне они все по-прежнему ждут сигнала из Москвы, не окрика, а именно вдохновляющего сигнала. Но Россия должна действовать умно, не навязывать свои порядки, а создать обстановку необходимости реализации взаимовыгодных проектов. В противном случае продолжится нынешнее бессодержательное инерционное развитие, когда одни благоденствуют за счет ресурсов –  Россия,  Казахстан, Азербайджан, Туркмения. А остальные просто выживают.

Но ведь и ресурсами можно распорядиться так, чтобы реанимировать кое-что из еще имеющегося советского научно-технического потенциала, чтобы производить готовые изделия и продавать их хотя бы на рынке стран СНГ. У рынка, как инструмента, одна цель – быстрое получение дохода. Долгосрочные проекты – совсем другая история. Здесь нужны принципиально иные подходы – обязательно должно работать и государство. И нам самим надо понять, что государство – это равноправный игрок на рынке, который реализует общественный интерес. Есть такие сферы жизни, которые невозможно поддерживать за счет саморегулирования – здравоохранение, образование, наука, культура – здесь один рынок не справится. Но именно эти сферы являются барометром общественного и экономического здоровья нации.

Дефицит счета текущих операций платежного баланса 17 стран зоны евро с учетом сезонности за март составил 4,7 миллиарда евро против пересмотренного в сторону снижения дефицита за февраль в 6,5 миллиарда евро, свидетельствует сообщение Европейского Центрального банка (ЕЦБ).

ЕЦБ отмечает, что согласно предварительным данным, дефицит счета текущих операций платежного баланса еврозоны в первом квартале 2011 года составил 16,8 миллиарда евро.

Дефицит текущих трансфертов за март составил 8,9 миллиарда евро против февральских 8 миллиардов евро, профицит по операциям с товарами составил 0,8 миллиарда евро против дефицита в 1,9 миллиарда евро месяцев ранее, профицит в операциях с услугами был на уровне 3,8 миллиарда евро против 3,6 миллиардов евро месяцем ранее.

В зону евро в 2011 году входят 17 государств - Бельгия, Германия, Ирландия, Греция, Испания, Франция, Италия, Кипр, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Австрия, Португалия, Словения, Словакия и Финляндия, Эстония (с 1 января).

На прошедшем в первой половине мая в Люксембурге восьмом всемирном конкурсе Concours Mondial de Bruxelles напитки из Латинской Америки завоевали золотые и серебряные медали. В этом году престижное событие собрало производителей спиртного из 50 стран, представивших на суд жюри 7386 напитков.

Чили – единственная латиноамериканская страна, вошедшая в пятерку производителей вин по числу медалей (136). В этой категории первые места традиционно занимают страны Старого Света: Франция, Испания, Португалия и Италия. 30% из представленных Чили вин были изготовлены из винограда сорта Карменере (Carmenere), крупнейшим производителем в мире которого является Чили.

Аргентинские производители вин также были отмечены наградами: 33 медали, из которых 7 золотых присуждены винам из Мендосы, Кафайяте, Неукена и Риохи. Представитель Колумбии, компания Ingenieros Toro Y Cia, получила серебряную медаль за свое вино 2010 года Marques de Villa de Leyva Sauvignon Blanc. 3 золотых и 9 серебряных медалей получили производители вин, текилы и рома из Мексики. Ромы с Мартиники собрали урожай из 15 медалей, среди которых 10 золотых. Ром с Гваделупы JR on the Rocks, который производит на острове фабрика Distillerie Reimonenq, отметили серебряной медалью. Вина Уругвая также получили признание на Concours Mondial de Bruxelles – 2011: компания Bouza Bodega Boutique за свои вина Bouza Tanna получила 2 золотых и 1 серебряную медали.

Отдельно стоит упомянуть перуанских производителей писко – качество этого напитка Перу было высоко оценено на мировом смотре. Pisco Cascajal, Pisco Porton Mosto Verde Quebranta, Pisco Porton Puro Torontel, Pisco Pozo Santo Acholado, Tabernero Pisco Premium Mosto Verde Italia и Tabernero Pisco Puro de Quebranta получили золотые медали Конкурса. Серебром наградили писко Hijo del sol Quebranta, Pisco Porton Acholado, Pisco Pozo Santo Torontel, Pisco Puro Aromatico – Italia и Tabernero Pisco Acholado.

Стратегическое мышление. Офшоры приравняют к российским компаниям

Минэкономразвития и ФАС не могут согласовать поправки в один из пунктов закона об иностранных инвестициях в стратегические предприятия. Это исключение из числа «стратегов» иностранных компаний, находящихся под контролем России или ее граждан. Эта мера должна улучшить инвестиционный климат в стране.

Поручение освободить от согласования иностранные компании с российскими корнями президент Дмитрий Медведев дал 30 марта на совещании в Магнитогорске. ФАС к тому времени уже разработала нужные поправки в закон, а Дума даже приняла их в первом чтении 25 марта. Однако 10 мая замглавы службы Анатолий Голомолзин направил в правительство письмо (его копия есть в распоряжении «МН») с приложением так и не согласованных разногласий с Минэкономразвития по поводу поправок ко второму чтению.

Как сказано в поправках, требования закона «не распространяются на отношения, связанные с совершением сделок в отношении хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства, между организациями, находящимися под контролем РФ или российских граждан (за исключением имеющих двойное гражданство)». Такие сделки согласно тексту поправок не подлежат предварительному согласованию и рассмотрению правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций, которой руководит премьер Владимир Путин.

Для России, где большинство компаний управляется через офшоры, этот вопрос имеет большое значение. Огромное количество сделок, совершаемых российскими по сути компаниями, проходит такой механизм одобрения, как будто это иностранцы. Например, в конце прошлого года правительственная комиссия по иностранным инвестициям одобрила покупку швейцарской Tatneft Oil AG, являющейся 100-процентной «дочкой» компании «Татнефть» акций банка «Зенит». Поправки должны разгрузить работу комиссии, оставив ей контроль только за настоящими иностранцами.

«Для России позор, что вся собственность контролируется через офшоры и все конечные бенефициары скрыты», — говорит директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко. Так что государству надо думать, как исправить эту ситуацию, а не принимать мелкие поправки. Кстати, ОЭСР, с которой Россия ведет переговоры о присоединении, требует начать борьбу с офшорами, ставя это одним из условий вступления.

Суть разногласий между Эльвирой Набиуллиной и Игорем Артемьевым сводится к следующему. ФАС считает, что достаточно просто признать за организациями, находящимися под контролем россиян, право не согласовывать сделки. Минэкономразвития в свою очередь думает, что такое исключение должно быть сделано только для компаний, являющихся в России налоговыми резидентами. В противном случае «может возникнуть угроза обороне страны и безопасности государства». Косвенно эта мера может послужить и увеличению числа налогоплательщиков.

«Чем шире трактовка, тем более недискриминационный подход она обеспечивает. Так что с точки зрения рыночной экономики чем меньше детализация, тем лучше», — полагает главный экономист Deutsche Bank Ярослав Лисоволик. Партнер компании «Вегас-Лекс» Александр Ситников, наоборот, полагает, что позиция Минэкономразвития более либеральна. «Установление четких критериев сокращает объекты выборки», — поясняет он. С другой стороны, по мнению Ситникова, сделки с предприятиями, относящимися к списку стратегических, и не должны быть особенно либеральными. И с этой точки зрения расширительное толкование ФАС предпочтительнее.

Еще одно разногласие связано с распространением этого порядка на международные финансовые организации (МФО) с российским участием. ФАС предлагает приравнять их ко всем прочим организациям. Минэкономразвития решительно против. По мнению ведомства, «целесообразно установить изъятие на сделки, совершаемые МФО в отношении обществ, не относящихся к стратегическим». «Ни одна МФО никогда ничего у нас не купит. Так что смысла в этой поправке в любой ее редакции просто нет», — говорит Алексашенко. Вера Ситнина

Португалия стала последней страной еврозоны, обратившейся за внешней финансовой помощью, сказал РИА Новости генеральный секретарь ОЭСР Анхел Гурриа в кулуарах Брюссельского экономического форума.

При этом Гурриа, отвечая на вопрос о состоянии экономики Испании, которую ряд экспертов называл в числе возможных следующих просителей внешней помощи, отметил, что эта страна вышла из списка "проблемных".

"Они провели необходимые меры по нормализации экономики, что позволило им выйти из числа стран, испытывающих проблемы на рынке", - сказал он.

Обремененная долгами и страдающая проблемами банковской системы Португалия в начале апреля обратилась за внешней финподдержкой к ЕС и МВФ. Евросоюз накануне одобрил пакет спасения страны общим объемом 78 миллиардов евро. Теперь его должны принять ЕЦБ и МВФ. Как ожидается, первый транш кредитов стране будет предоставлен в самом конце мая.

Португалия стала третьей страной еврозоны, пострадавшей от глобального кризиса и из-за долговых проблем и проблем финансового рынка обратившейся за внешней поддержкой.

Первой была Греция - в середине прошлого года страны еврозоны и МВФ договорились спасти ее от дефолта кредитами на сумму 110 миллиардов евро. Однако за год оказание Греции помощи, ее долговая ситуация не улучшилась и в настоящее время не исключается принятие дополнительного плана поддержки страны.

Второй была Ирландия, главным образом страдающая от проблем банковского сектора. В конце прошлого года для нее был одобрен пакет помощи объемом до 85 миллиардов евро (17,5 миллиардов из этой суммы - средства самой Ирландии). Мария Князева

«Есть активы более интересные, чем золото и серебро». У товарного фонда Pioneer Funds — Commodity Alpha клиенты по всему миру

Три года назад международная управляющая компания Pioneer Investments открыла товарный фонд Pioneer Funds — Commodity Alpha. Фонд зарегистрирован в Люксембурге, воспользоваться его услугами могут и россияне. О том, каких инвесторов интересуют сырьевые рынки, насколько рискованно вкладывать в них деньги, в интервью корреспонденту «Московских новостей» Елене Хуторных рассказал портфельный управляющий инвестфонда PFCA Петер Кенигбауэр.

— Кто основные клиенты вашего фонда и каково соотношение между частными и корпоративными клиентами?

— Помимо крупных корпоративных инвесторов значительный приток капитала в наш инвестфонд обеспечивают пенсионные фонды и страховые компании. В целом 60% средств фонда вложено институциональными клиентами, 40% — частными.

—Где продаются паи фонда? Инвестируют ли в него россияне?

— Паи продаются по всему миру, но больше половины владельцев паев — европейские инвесторы. Среди его пайщиков есть и частные инвесторы из России.

— Насколько высоки риски инвестирования на товарных рынках по сравнению с акциями, облигациями, недвижимостью?

— Исторически соотношение риска и доходности для товарных фондов такое же, как для акций. Но из-за низкой корреляции с другими классами активов инвестиции в товарные активы уменьшают риск портфеля в целом.

— На какой срок вы рекомендуете инвестировать в товарные рынки?

— Обычно на пять лет.

— В чем преимущество инвестиций в товарные рынки?

— Существует несколько причин в пользу таких инвестиций. Во-первых, товарные инвестиции — хороший способ диверсификации инвестиционного портфеля. Поскольку фонд предлагает возможность инвестировать в широкий спектр товарных активов, вложения в него позволят российским инвесторам снизить зависимость портфеля от рисков, связанных с сырьевой ориентацией российского фондового рынка. Во-вторых, это своего рода страхование накоплений от инфляции. Кроме того, всплеск интереса к инвестициям в товарные фонды связан с ростом мировой экономики, прежде всего развивающихся рынков, главным образом Китая. Это формирует предпосылки для роста товарных рынков.

— Несут ли пайщики вашего инвестфонда и других зарубежных фондов валютные риски? Из-за укрепления российского рубля к доллару российские инвесторы в фонды драгметаллов понесли потери, ведь операции с драгметаллами проводятся в долларах.

— Стоимость паев нашего инвестфонда номинирована и в евро, и в долларах. Поэтому пайщик может выбирать для себя валюту инвестиций. Безусловно, с точки зрения российского инвестора возможны потери при колебании валютных курсов.

— Цены на драгоценные металлы, особенно золото и серебро, очень сильно росли в последнее время. Однако ваш фонд не стремится наращивать долю драгметаллов в своем портфеле. Почему?

— Отбор активов мы строим на основании математической модели анализа и прогнозирования инвестиционной привлекательности товарных рынков. Ориентиром для оценки служит кривая доходностей и историческая статистика доходности отдельных классов активов. И хотя у фонда нет лимитов инвестирования в отдельные сектора, в соответствии с его инвестиционной декларацией мы не имеем права вкладывать более 20% средств в какой-то один класс активов. Впрочем, из-за нашего стремления к широкой диверсификации портфеля мы нечасто доводим долю каких-то отдельных активов до такого высокого уровня. Эта модель, в частности, указывает, что в настоящее время есть ряд активов более перспективных по сравнению с золотом и серебром. Впрочем, мы можем изменить долю драгметаллов в своем портфеле, как только наша аналитическая модель подаст соответствующие сигналы.

— По вашему мнению, имеет ли место пузырь на рынке золота? Возможен ли обвал цен на рынке драгметаллов? Когда и почему цены на драгметаллы могут снизиться?

— Цены на золото и серебро толкают вверх инфляционные ожидания и страх перед кризисом мировой финансовой системы. Кроме того, инвесторы рассматривают эти металлы как альтернативу евро, а возможно, и доллару. С моей точки зрения, есть два фактора, которые способны спровоцировать распродажу золота и серебра. Прежде всего стабилизация мировой финансовой системы, а еще повышение процентных ставок (центральными банками) в связи с тем, что инвестиции в золото не приносят дохода. В итоге в случае повышения процентных ставок из-за роста альтернативных издержек золото утратит свою привлекательность для инвесторов.

— Согласно отчетности фонда, доходность за 2009–2010 годы была внушительной. А вот трехлетняя доходность — с апреля 2008-го по апрель 2011-го — была отрицательной. В чем причины падения долгосрочных показателей?

— Отрицательная доходность в абсолютном выражении — это результат потерь во втором полугодии 2008 года вследствие кризиса на мировых финансовых рынках. Товарные рынки не были здесь исключением. Кроме того, в нашем фонде минимум 65% средств находится в длинных позициях. Это означает, что в целом результаты, показываемые нашим фондом, отражают рыночные тенденции.

— Ваш фонд много инвестировал в промышленные металлы. Чем вы объясните этот выбор, учитывая, что мировое промышленное производство растет умеренными темпами и цены на промышленные металлы отстают от драгметаллов?

— В последние два месяца мы сокращали долю промышленных металлов в портфеле с «перевеса» по отношению к другим классам активов. Более того, мы намерены к концу мая довести ее до сравнительно небольшого веса. Мы пошли на этот шаг потому, что наша аналитическая модель прогнозирует замедление мирового экономического роста, а также она указывает нам на потенциал, заложенный в инвестиции в сельское хозяйство

— В вашем портфеле есть семь товарных классов. У каких из них лучшая перспектива роста в этом году?

— На 2011 год я отдаю предпочтение сельскохозяйственным рынкам, главным образом зерновым культурам и так называемым soft commodities. Другими словами, продовольственным биржевым товарам, к которым среди прочего относятся какао, кофе, сахар, кукуруза, соевые бобы, фрукты. Елена Хуторных

Люксембург > Финансы, банки > mn.ru, 18 мая 2011 > № 328069 Петер Кенигбауэр

Организация экономического сотрудничества и развития ОЭСР/OECD критикует Швецию за то, что деятельность ряда шведских посольств, в том числе в странах Западной Европы, финансируется из денег, выделенных на оказание зарубежной помощи.

В частности, посольства в Рейкьявике, Берлине, Париже и Мадриде получают миллионы крон из бюджета "помощи" несмотря на то, что не занимаются подобными вопросами или чем-то с этим связанным.

В прошлом году около 38 миллионов крон были перечислены из графы "помощь развивающимся странам" в посольские бюджеты.

Посольства финансируются из бюджета программ международной помощи

Еще осенью прошлого года программа "Конфликт" Шведского радио обратила внимание на ситуацию, когда ряд посольств, автоматически, по шаблону, 5% своего финансирования получают из бюджета "помощи", вне зависимости от того, занимаются они данными вопросами или нет.

Вот такой разговор состоялся у репортера программы "Конфликт" со шведским послом в Париже Гуннаром Люндом:

"Иногда мы составляем отчеты о французских программах международного развития. Но никакой помощи Франция не получает". - Это я как раз понимаю, - парирует журналист, - но вопросами международного развития Вы занимаетесь?

- "Нет, ничего такого мы не делаем" - отвечает посол Гуннар Люнд.

По мнению представителей ОЭСР эта шаблонная система использования финансирования посольств из бюджета зарубежной помощи - произвол, и от подобной практики следует отказаться.

Об этом говорит, в частности, Джулия Бенн из ОЭСР. Она подчеркивает, что из бюджета "помощи" нельзя финансировать обычную дипломатическую работу. Полагает, что шведский МИД должен делать расчет того, сколько каждое посольство тратит денег на деятельность, связанную именно с программами развития и помощи нуждающимся странам и, соответственно, планировать их бюджет.

Кент Хэрстедт/Kent Härstedt представитель Социал-демократов в вопросах оказания помощи, с критикой Организации экономического сотрудничества и развития согласен:

"Критика серьезная, и мы со стороны оппозиции неоднократно говорили об этом. Это форма произвола, которого все пытаются не допускать, когда речь идет о других аспектах в вопросах оказания зарубежной помощи. Но когда речь идет о покрытии расходов МИДа, такие методы вдруг оказываются приемлемыми".

А вот как комментировала сложившуюся ситуацию министр, отвечающий за вопросы международной помощи - Гунилла Карлссон/Gunilla Carlsson:

"Мы повысили требования к тому, как в различных Европейских столицах отслеживают это сферу политики - международное сотрудничество. И в этой ситуации мы сказали, что бюджет "помощи" будет частично использоваться на подобную административную деятельность. Мы это сделали, возможно, упростив себе задачу, используя вот такие шаблонные отчисления. Мы ввели эту систему как пробную на двухлетний период. Но теперь в связи с критикой ОЭСР у нас есть повод систему эту пересмотреть к будущему году".

Швеция ежегодно отчисляет на программы международной помощи в среднем 1% от ВНП страны. В некоторые годы больше, например в 2009 - 1,12%.

В 2010 году размеры шведской помощи составили 31 млрд. 400 млн. крон. Из них 27 миллиардов были направлены на зарубежные программы помощи. Швеция, в рейтинге той же ОЭСР, находится на первых местах в мире по объемам зарубежной помощи, в соотношении с ВНП.

Эксперты "РИА-Аналитика", основываясь на данных официальной статистики стран, провели исследование и подготовили рейтинг стран по уровню цен на бензин. Рейтинг подготовлен по странам Европы, по которым на момент его составления имелись официальные данные по мартовским ценам на бензин с октановым числом 95 (в России с числом 95 и выше). В рамках исследования также был проведен анализ роста цен на бензин по сравнению с декабрем 2010 года, анализ цен на дизельное топливо и оценка географических различий цен на бензин и дизельное топливо в Европе. Анализ цен производился путем пересчета местной валюты в рубли по курсу ЦБ РФ.

Результаты исследования заставляют задуматься как о европейском топливном рынке, так и о текущей ситуации в России. Самый дорогой бензин в марте 2011 года продавался в Норвегии - 70.9 руб. за литр 95-го. На втором месте Греция (66.4 руб. за литр), далее следуют Дания (65.1 руб.), Нидерланды (64.9 руб.) и Германия (64.7 руб.). Самый дешевый бензин - в Казахстане - 20 руб. за литр. Россия занимает второе место по дешевизне бензина (25.4 руб. за литр), на третьем месте с конца рейтинга Украина (34.6 руб.), далее Беларусь (35.3 руб.) и Болгария (46.3 руб.). Итак, первый вывод, который можно сделать из результатов рейтинга - в России очень дешевый бензин - в разы дешевле, чем у большинства европейских стран. И даже апрельский рост цен абсолютно не изменяет этого тезиса, тем более что цены растут и в других странах Европы. Если абстрагироваться от уровня жизни и доходов - понятий скорее социальных, чем экономических, то можно сделать вывод - россиянам достается очень дешевое топливо. И это - на фоне астрономических мировых цен на нефть. В данной связи дефицит бензина в стране представляется совершенно логичным даже на обывательском уровне. Зачем российским производителям (себя на их место может поставить каждый практичный человек) продавать его здесь за 25 или даже за 30 рублей за литр, когда в нескольких сотнях километров от границы можно продать в два раза дороже? Если мы хотим избежать выравнивания цен до, например, средних в Европе (53.5 руб. за литр бензина в марте) то экономический выход только один - рост пошлин (или, как крайняя мера, эмбарго на экспорт бензина, как это сделали в Казахстане). И этот выход абсолютно оправдан, причем даже нынешнего повышения пошлин с 1 мая 2011 года недостаточно. Это приведет к потерям экспортеров примерно на 10 руб. с литра бензина, что могло бы быть скомпенсировано эквивалентной внутрироссийской ценой на уровне 36-37 руб. за литр. Как видно из рейтинга, даже при таких ценах российский бензин оставался бы очень дешевым по сравнению со странами Европы. Для устранения дисбаланса в целях решения проблем с дефицитом или как минимум в ближайшее время цены на бензин должны увеличиться в пределах 5-10 руб. за литр или нужно будет еще раз повысить экспортные пошлины.

К мифу о дорогом российском бензине часто добавляется еще один миф - в стране, добывающей нефть, бензин должен быть дешевым. Как видно из рейтинга - это абсолютно необязательно - в топ-5 стран с самым дорогим бензином входят крупнейшие нефтедобывающие страны Европы Норвегия и Нидерланды. Причем на втором месте по дороговизне - совсем небогатая Греция, и это, к слову, о еще одном мифе - в России слишком низкие доходы чтобы бензин стоил дорого. Впрочем, нужно признаться - невысокий уровень жизни, низкая конкурентоспособность отечественной продукции и наличие собственных запасов нефти действительно делают регулирование цен на нефть оправданным. Россия пока не может себе позволить отказаться от "нерыночных" цен на бензин, благо она может себе позволить их наличие.

Если посмотреть на причины, почему страны расположились в рейтинге так, а не иначе, то получится следующая картина: в "хвосте" рейтинга оказались страны, добывающие нефть и/или жестко регулирующие цену на бензин, а также страны с относительно невысокими налогами - Болгария, Кипр. Высокое налоговое бремя определяет в свою очередь лидерство в рейтинге Норвегии, Дании и пытающейся за счет налогов, в том числе на бензин, залатать дыры в бюджете Греции. В целом именно налоговая политика определяет расположение в рейтинге большинства стран Западной Европы.

По дизельному топливу в первую пятерку рейтинга входит та же Норвегия (67.9 руб. за литр). Второе место занимает Великобритания (63.4 руб.), третье - Швеция (61.3 руб.) - страны, где дизельное топливо непопулярно. Самое дешевое дизельное топливо в тех же странах, где недорог бензин.

Еще одним интересным аспектом исследования является анализ роста цен на бензин и дизельное топливо с декабря 2010 года по март 2011 года. Здесь Россия и наши партнеры по СНГ стали лидерами с двух противоположных концов рейтинга. Самый высокий рост цен на бензин среди европейских стран наблюдался в Украине - на +20.1% в марте 2011 года к декабрю 2010 года), на втором месте Беларусь (+15.7%), далее следуют Латвия (+11.5%), Словакия (+10.2%) и Румыния (также +10.2%). Причины роста цен на топливо в этих странах схожи - все они зависят от экспортируемого бензина и при этом характеризуются относительно слабым экономическим развитием.

Наименьший рост цен на бензин наблюдался в России - только +0.5% роста цен на бензин с октановым числом 95 и выше в марте 2011 к декабрю 2010 года. На 0.8% выросли цены на 95-й бензин в Казахстане, только на 1.3% в Словении, 3.1% составил рост цен в Люксембурге и 3.7% в Бельгии, где сказывается близость к добывающим нефть Нидерландам (там рост цен был аналогичным). Средний рост цен по выборке при этом составил 7.1%. Таким образом, даже с учетом апрельских тенденций, в России крайне низкие темпы роста цен на топливо. И то, что российский бензин дорожает хоть как-то - во многом следствие общеевропейских тенденций - наблюдавшийся рост цен на нефть не мог не отразиться в росте цен на бензин в Европе. При этом, справедливости ради, необходимо отметить, что в добывающих странах рост цен был ниже, чем в остальной Европе (в Норвегии, например, цены выросли только на 5.5%). Результаты рейтинга свидетельствую о том, что рост цен на отечественное топливо является неизбежной экономической реалией - мы слишком оторвались от соседей по Европе. В России не только очень низкие цены на бензин, они еще и растут медленнее, чем во всех европейских странах, включенных в выборку. Сохранять подобное состояние в условиях рыночной экономики очень тяжело, и главным рыночным методом для этого остаются пошлины. При этом, как показывают расчеты экспертов "РИА-Аналитика", от роста цен на нефть и бензин отечественные олигархи не особенно богатеют. Все основные доходы достаются государству в виде еще больших пошлин и налогов, а нефтяные компании с роста цен на нефть на 1 доллар получают только 10 центов.

Если посмотреть на рейтинг с точки зрения различий стран в ценах на бензин и дизельное топливо, то дороже всего по сравнению с дизельным топливом бензин в Нидерландах (на 10.5 руб. за литр), Германии (+8.0 руб.), Дании (+7.9 руб.), Финляндии (+7.3 руб.) и Греции (+6.4 руб.). В этих странах дешевле путешествовать на автомобиле с дизельным двигателем. Однако есть страны где ситуация диаметрально противоположна - в Великобритании бензин дешевле дизельного топлива на 3.0 руб., в Эстонии и на Кипре - на 2.0 руб., в Болгарии и Латвии бензин дешевле на 1.7 руб. за литр и 0.9 руб. за литр соответственно.

Расходы зарубежных туристов в США в 2010 году составили 134,4 миллиарда долларов, что на 12% больше показателя 2009 года, сообщает управление по туризму министерства торговли страны.

Расходы американских туристов за рубежом за указанный период также выросли и составили 102,7 миллиарда долларов - на 4% больше, чем годом ранее.

Таким образом, положительное сальдо торгового баланса по итогам 2010 года по расчетам за туристические услуги составило рекордные 31,7 миллиарда долларов и на 50% превысило показатель 2009 года.

На долю туризма пришлось 25% экспортных поступлений от реализации услуг и 7% всего экспорта.

Почти на 18% вырос объем туристического экспорта на азиатско-тихоокеанском направлении. При этом расходы туристов из Китая, Сингапура и Южной Кореи в США увеличились, по сравнению с 2009 годом, на 39%, 31% и 30% соответственно.

Отмечается, что в 2010 году увеличение расходов на территории США характерно для туристов из всех стран мира. Исключением лишь стал французский рынок, доходы от которого сократились на 1%, а также рынки Бельгии и Люксембург, туристы которых потратили на 5% меньше.

По итогам 2010 года США приняли 60 миллионов туристов, что на 9% больше, чем в 2009 году. Главными рынками для Соединенных Штатов традиционно считаются Канада и Мексика. Число российских туристов за этот же период составило около 158 тысяч, что на 8% превысило показатель 2009 года.

Банки Евросоюза, в которых стресс-тесты выявят неустойчивое положение, должны будут представить план выхода из сложившейся ситуации и решить отмеченные властями союза проблемы в течение максимум полугода, такое решение принял Экофин на заседании в понедельник.

"Для обеспечения стабильности, страны будут иметь заслуживающие доверия механизмы поддержки (банков - ред.) к моменту публикации результатов стресс-тестов (...) Каждый институт (в котором будет обнаружена неблагоприятная финансовая ситуация - ред.) должен будет в течение трех месяцев после публикации результатов тестов представить план выхода из нестабильного положения. Им будет дано максимум шесть месяцев - до конца ноября 2011 года - для проведения необходимых "лекарственных мер", - говорится в сообщении Экофина (Совета министров экономик и финансов стран ЕС).

В зависимости от страны, механизмы поддержки может включать как рыночные, так и государственные рычаги исправления ситуации в банках. При этом в случае обнаружения потребностей в капитале, рыночные инструменты будут предпочтительнее государственных, отмечает Экофин.

Механизмы поддержки будут скоординированы внутри ЕС, их создание даст возможность странам быстро отреагировать на обнаруженные проблемы, считают в Экофине. При этом нарушение полугодового срока внедрения "лекарственных мер" может быть объяснено лишь ситуацией на рынке или прохождением необходимых юридических процедур, добавляет Экофин.

Механизм поддержки может включать, помимо увеличения капитала, внешний аудит, дополнительные требования к отчетности, меры по сокращению принятых рисков, меры в области обязательств банка, реструктуризацию, продажу активов, передачу активов управляющим компаниям, разделение основного и неосновного бизнесов, а также слияние институтов.

Новые стресс-тесты банков Евросоюза будут включать оценку состояния банков при ухудшении не только ситуации в экономике, но и на рынке суверенных облигаций, результаты могут быть опубликованы в середине июня текущего года.

Оценке подвергнется группа банков (в целом, по составу схожая с тестами 2010 года - 90 кредитных организаций), чьи активы составляют 65% активов всей системы в Евросоюзе, и как минимум 50% активов каждой страны-члена ЕС.

Стресс-тестам в текущем году будут подвергнуты по 3 банка Австрии и Ирландии, по 2 - Бельгии, Словении и Кипра, по 4 - Швеции, Великобритании, Португалии, Франции, Нидерландов и Дании, по одному банку Финляндии, Венгрии, Люксембурга, Польши, Норвегии и Мальты, 13 кредитных организаций Германии, 6 - Греции, 5 итальянских банков, 24 банка Испании. Мария Князева

Жители швейцарского кантона Цюрих проголосовали за легализацию эвтаназии для неизлечимо больных - не только граждан Швейцарии, но и туристов, приезжающих в страну, сообщает агентство Франс Пресс.

Голосование по этому вопросу прошло в воскресенье. Инициаторами стали швейцарские партии Федеральный демократический союз (Union démocratique fédérale (UDF) и Евангельская партия (Parti évangélique (PEV), которые выступили против эвтаназии, отмечает агентство. В голосовании участвовали жители Цюриха, в последние годы ставшего "Меккой" для туристов, желающих уйти из жизни.

Партиями были выдвинуты две инициативы. Согласно первой, они выступали за введение правила, согласно которому, иностранец, желающий воспользоваться услугой эвтаназии в Швейцарии, должен прожить в Цюрихе по меньшей мере один год. По данным голосования, 218,602 тысячи (78,4%) жителей кантона выступили против данного предложения партий.

Второй инициативой стало требование полного запрета "суицидального туризма" на национальном уровне. Данное предложение было отклонено 234,956 тысячами (84,5%) жителей Цюриха.

"Право на смерть - это личное дело человека, которое не касается ни государства, ни тем более - церкви", - заявил после голосования вице-президент ассоциации, помогающей осуществлять "туры смерти" в стране Бернар Сюттер (Bernhard Sutter).

В марте 2009 года Люксембург легализовал эвтаназию и третьим в Евросоюзе позволил "спокойно уходить из жизни" - после Бельгии и Нидерландов, где соответствующие законы были приняты в 2002 году. В Швейцарии врач тоже может помочь безнадежно больному человеку уйти из жизни: доктор может дать больному препарат, который тот должен ввести себе самостоятельно.

В Великобритании в 2009 году участившиеся случаи эвтаназии поднимают вопрос о необходимости законодательно закрепить все ее аспекты. В этой связи британский писатель-фантаст сэр Терри Прэтчетт, страдающий прогрессирующей болезнью Альцгеймера, предлагает учредить специальный суд, который будет рассматривать дела решившихся на эвтаназию. По его словам, медицина должна начать не только помогать людям достойно жить, но и спокойно умереть в кругу семьи.

В сентябре 2010 года Университет Цюриха провел соцопрос, согласно которому, большинство швейцарских граждан выступили за легализацию эвтаназии.

"Неважно, какого цвета кошка – черного или белого, важно, чтобы она ловила мышей", – говорил отец китайских экономических реформ Дэн Сяопин по поводу выбора Поднебесной пути – капиталистического или социалистического. Известный современный китайский экономист Ху Аньган считает, что все последние 20 лет Китай шел по пути "черной кошки", имея в виду колоссальный экологический ущерб, нанесенный бурным экономическим ростом. Ху выражает свое несогласие с патриархом реформ и считает, что цвет кошки очень даже важен, и она должна быть "зеленой".

К внедрению возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и улучшению энергоэффективности Китай, кроме чисто экологических соображений, подталкивает и растущая потребность в энергоресурсах – за последние пять лет энергопотребление в стране росло на 10% ежегодно.

Выходим на плато

Китай всегда был сложным партнером на переговорах по изменению климата и сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу. Что вполне понятно, для быстрорастущей экономики те цели, которые ставят перед собой развитые страны, зачастую просто неприемлемы. Китай планирует добиться эмиссии парниковых газов на уровне 2005 г., а не 1990-го, являющегося точкой отсчета для стран ОЭСР. “Пекин полагает, что маршрут от развивающейся страны к развитой занимает около 55 лет интенсивной карбонизации экономики, и только после этого наступает пик выбросов. В соответствии с этим расчетом КНР планирует достичь стабильного уровня в выбросах, иными словами, плато не позднее 2030–2040 годов, постепенно снижая рост выбросов CO2 в амтосферу (Пекин принял на себя обязательства сократить этот показатель на 45% к 2020 г.). Разрабатываются и соответствующие планы по переходу страны к фазе перманентного снижения выбросов – развитые государства уже находятся в этой фазе”, – отмечает сырьевой аналитик гонконгской инвестиционной и консалтинговой компании GaveKal Ахмад Абдалла.

К 2020 г. Пекин планирует стабилизировать и уровень потребления нефти. Эта цель важна не только с экологической, но и с экономической точки зрения – углеводородные энергоресурсы конечны, и Китай не может безудержно наращивать их потребление – это тупиковый путь. К намеченному сроку Пекин будет готов установить следующие цели: во-первых, снизить потребление энергии на единицу ВВП от –40% до –60% по отношению к уровню 2005 г.; во-вторых, на 50% уменьшить выбросы CO2 на единицу ВВП также по отношению к уровню 2005 г. В экономическом смысле эти цели подразумевают удвоение к 2020 г. эффективности применения энергетических ресурсов и еще более смелые планы на будущее. Дальше – больше, к 2050-му Китай планирует почти 16-кратный рост ВВП по сравнению с 2005 г., при этом потребление энергии должно вырасти всего в 2,4 раза.

В определенном смысле КНР будет проще, чем развитым странам, пережившим индустриализацию раньше нее. Пекин сможет закупить самые современные технологии в области ВИЭ и энергоэффективности и таким образом перескочить через этап экологически грязной и энергозатратной “химической индустриализации”, пережитый Западом за последние 30 лет. При этом мало кто из экспертов сомневается, что энергобаланс Китая будет смещаться с доминирования угля на другие, более чистые, источники энергии. Вопрос лишь в том, на какие именно?

Сейчас Китай стоит на дороге со множеством развилок. Какую энергетическую политику выбрать? Примеров для подражания хоть отбавляй. После второго нефтяного шока середины 1970-х развитые страны пошли по разным траекториям. Франция, к примеру, сделала долгосрочную ставку на развитие атомной энергетики. Результат очевиден: в этом государстве самое дешевое электричество среди крупных экономик ЕС. Начиная с 1980-х, Франция благополучно экспортирует излишки электроэнергии соседям, ну а выбросы CO2 на душу населения сократились в стране на треть. Великобритания, для сравнения, не имела продуманной долгосрочной энергетической политики – ни в технологическом, ни в инфраструктурном аспектах. И сейчас это отражается в существенном дефиците собственного производства энергии, да и с экологией в стране не комильфо – за 40 лет Великобритания смогла снизить выбросы CO2 на душу населения лишь на 10%. США также не имели четкой политики в области энергоэффективности, и на сегодняшний день потребление энергии на душу населения в Америке значительно превышает европейский уровень. Сейчас и США, и Великобритания вынуждены управляться с крайне неэнергоэффективной экономикой, перестраивать которую дорого, сложно и долго.

Пример других стран тоже весьма любопытен и поучителен. Япония, соседка Китая, во многом пошла по французскому пути. Доля углеводородов в производстве электроэнергии в Стране восходящего солнца упала с 73% в 1973-м, до 26% в 1986 г. Сейчас этот показатель еще ниже – 9,5%, причем снижения удалось добиться в основном за счет атомной энергетики.

Впрочем, кроме прямых дорог к энергоэффективной экономике могут привести и разные экзотические тропинки. Так, к примеру, Дания сделала ставку на развитие ветроэнергетики – более 20% всей электроэнергии в этой небольшой скандинавской стране вырабатывается ветряками. Назвать датский опыт безоговорочно удачным нельзя: система эффективна только при высоких налогах на производителей энергии из традиционных источников, субсидиях ветроэнергетикам и тесной интеграции электросетей североевропейских и скандинавских стран – сочетание, которое сложно скопировать даже таким мастерам имитации, как китайцы.

Большой зеленый скачок

Какой из предложенных путей выберет “зеленая кошка”? Пока создается впечатление, что Китай разом пробует все возможные варианты одновременно, особенно не задумываясь о последствиях. Принятый в 2007 г. закон “О возобновляемой энергии” ставит, к примеру, такую задачу: доля ВИЭ в энергобалансе страны должна составить к 2020 г. 16% (16 – цифра удачи по китайской нумерологии, 8х2). Темпы выполнения этой программы впечатляют – в течение последних пяти лет ветроэнергетика вырастает на 100% ежегодно. Вполне “китайские” скорости. Теперь правительство обязывает распределительные компании закупать определенную долю электричества у ветроэнергетиков.

Почему? На ветряную энергию нет особого спроса – мощность всех установленных ветряков достигла 1,85% от общего объема мощностей в электрогенерации, а в распределительные сети поступает всего 0,75%. “Ветряная энергия уже заслужила прозвище “мусорной”, – отмечает Ван Чжункунь, эксперт China Chengxin International Credit Rating Agency. – Проблема в недостаточной выработке энергии, что может повредить распределительные сети. Энергораспределительные компании предпочитают традиционные, более надежные источники энергии и не особенно горят желанием привлекать огромные инвестиции, необходимые для интеграции ветрогенераторов в существующую инфраструктуру”. Действительно, ВИЭ по многим показателям уступают традиционным углеводородным источникам сырья. В случае с ветро- (как и солнечной) энергетикой главная проблема – непостоянство источника. Несмотря на бесплатность первичной энергии (ветрового и солнечного потоков), извлечь и доставить потребителю эту энергию в полезных формах (электричество, тепло, холод) оказывается непросто и недешево из-за ее сезонной, суточной и погодной изменчивости и малой плотности энергетических потоков. С “ветреностью” ветра довольно тяжело и дорого бороться – годичные, сезонные, месячные и даже ежедневные колебания в выработке электроэнергии вынуждают оснащать ветряки дорогостоящими дизель-генераторами (работающими на топливе, заместить которое и призвана ветроэнергетика) или аккумуляторами.

Оптимизм китайских властей, раздавших через госбанки льготные кредиты ветроэнергетикам, ежегодно в течение пяти лет удваивающим мощности ветрогенераторов (в 2009 г. Китай стал крупнейшим производителем ветровых турбин благодаря компаниям Goldwind, Dongfang, Sinovel), во многом продиктован именно успешным датским опытом по внедрению ВИЭ. Однако перенос скандинавского опыта на китайскую почву вряд ли возможен. Статистика министерства энергетики Дании показывает, что энергия вырабатывается ветряками с огромными сезонными флуктуациями. Когда дует сильно (а в этой прибрежной стране без куртки невозможно ходить даже летом), Дания экспортирует энергию Германии, Швеции и Норвегии, а когда ветры стихают, страна импортирует киловатты из тех же государств. Без возможности продавать энергию, когда ее много, и импортировать, чтобы избежать блэкаутов, если ветер стих, Дании было бы очень сложно справиться со столь высокой долей ветряков в энергетической системе. Так что держится датский опыт во многом на тесной интеграции собственных сетей с соседскими, в которых доля ветряков очень мала. Но даже такое партнерство не помогло бы ветроэнергетикам Дании, если бы не щедрые госсубсидии (30% стоимости инвестиций в ветроэнергетику оплачивается государством), встроенные тарифы и параллельное налогообложение традиционной энергетики в форме налогов на выброс CO2. И хотя Дания может похвастаться лидерством в области внедрения ВИЭ, все имеет свою цену – в этой стране самая высокая стоимость электричества для конечных потребителей в мире (28,5 евроцента за кВт/ч). Смогут ли китайские домохозяйства платить такие бешеные деньги за электричество? Даже всемогущая компартия вряд ли заставит их это сделать. Очень сомнительно, что ветряная “зеленая кошка” сможет ловить мышей… Как тут не вспомнить Великого кормчего с его приказанием в каждой деревне лить чугун и известные последствия этой кампании. “Китайские инвестиции в ветроэнергетику – ярчайший пример создания избыточных мощностей”, считает независимый экономический консультант, бывший старший экономист Morgan Stanley по Азиатско-тихоокеанскому региону Энди Си. И рынок начинает понимать эти проблемы. Так, China Longyuan Power Group Corp, крупнейший китайский производитель ветрогенераторов, уже потеряла 30% капитализации с начала текущего года.

Такой же “большой скачок – 2” собирается совершить Пекин и в области солнечной энергетики. Сейчас Китай занимает первое место в мире по производству солнечных панелей. В рамках прочей гигантомании власти КНР планируют построить 12- гигаваттный энергопарк для города Ордос во Внутренней Монголии. Основываться он должен на солнечной энергетике плюс немного ветра, биомассы и прочих модных экологических красивостей. Однако две небольшие проблемы заставляют рассматривать этот проект с некоторым скепсисом: во-первых, высочайшая дороговизна солнечной энергетики (проблемы во многом те же, что и у ветряков – непостоянство источника и сложности с хранением энергии и ее интеграции в сети); во-вторых, модерновый город Ордос пока пуст, и кто там будет жить – не совсем ясно.

Не забыл Китай и про биотопливо. КНР – третий в мире производитель биоэтанола (после США и Бразилии), а этанол составляет 20% всего потребления автомобильного топлива. Поднебесная производит 6 млн т этанола в год и собирается к 2020 г. довести эту цифру до 15 млн т. Все бы хорошо, да беда в том, что посевные площади под биоэтанол конкурируют с полями под зерновые, а это прямая угроза продовольственной безопасности страны. Рентабельное производство биоэтанола из сахарного тростника может позволить себе разве что Бразилия, где совсем иной климат, хотя и там под плантации вырубаются девственные леса Амазонии, что, мягко говоря, неэкологично. (В США фермерам требуются субсидии, чтобы сделать их хозяйства доходными). Добавим к сказанному, что в недавно опубликованном обзоре мировой экономики МВФ предупредил о возможности нарастания конкуренции между производством из зерновых культур биотоплива и еды, что может привести к повышению цен на продовольствие и, как следствие, к голодным бунтам.

Проторенные пути

Все же, отмечая недостатки китайской энергетической политики, стоит обратить внимание и на позитивные тенденции. Модные увлечения пока не достигли существенной доли в энергобалансе, так что сильно беспокоиться не стоит. “Особый приоритет в итоге будет отдан природному газу, – считает Абдалла. – Именно он – высокоэффективный и относительно чистый источник энергии. Стратегически Китаю стоит сделать ставку на природный газ, усилить его геологоразведку – мировые запасы этого сырья огромны и очень плохо разведаны. После создания соответствующей инфраструктуры и цепочек снабжения природный газ сможет заменить использование угля домохозяйствами (8% общего объема потребления угля)”.

Увеличение доли атомной и гидроэнергетики (с нулевыми выбросами СО2) также оправдано – как с точки зрения экологии (при соблюдении всех требований безопасности), так и с позиции уменьшения зависимости от углеводородов. Сейчас Китай имеет 13 действующих атомных станций и 27 АЭС находятся в стадии строительства. Пекин ставит целью доведение выработки электричества с помощью АЭС с текущего ~1% до 6% к 2020 г. (это огромное увеличение, но с низкой базы, так что пока до французских 80% далеко). Установленная мощность АЭС должна вырасти с 10,2 ГВт до 70–80 ГВт. Дальше – больше, с 80 ГВт в 2020-м планируется дойти до 200 ГВт к 2030 г. и до 400 ГВт к 2050-му. Рост в 40 раз! Эти планы уже реализуются. Так, американская компания Westinghouse Electric Co. объявила о том, что Китай намерен иметь 100 ядерных реакторов к 2020 году.

Хорошие перспективы у КНР и в области гидроэнергетики – сейчас ее доля в выработке электроэнергии составляет почти четверть от общего объема, или 172 ГВт. К 2020 г. Пекин намерен практически удвоить эту цифру, доведя мощность до 300 ГВт. “Основная роль в строительстве крупных ГЭС будет отводиться государству – только оно может переселить сотни тысяч человек с места создания предполагаемого водного резервуара. Однако развитие небольших ГЭС (а их сейчас в стране более 43 000), будет делом частного капитала”, – отмечает Абдалла.

Суммируя все возможные пути “зеленой кошки”, необходимо осознавать, что намерения Китая в области энергетической политики беспрецедентны как по масштабам, так и по запланированным (и уже частично реализованным) темпам изменений. В мире просто не было примеров столь амбициозных планов. Но Китай есть Китай – здесь любые стандартные масштабы приходится умножать на 10. Будет ли проводимая политика успешной, сказать просто невозможно – именно из-за отсутствия прецедентов. Но с уверенностью можно спрогнозировать, что путь не будет простым – некоторые тропинки приведут к тупику, на других ждут ухабы и кочки. Так что “зеленой кошке” придется потрудиться. Александр Зотин.

Чистая прибыль крупнейшего в мире сталелитейного концерна ArcelorMittal в I квартале 2011 г. выросла на 67% и составила 1,07 млрд долл., тогда как за аналогичный период 2010 г. компания зафиксировала чистую прибыль на уровне 640 млн долл. Об этом сообщается в отчете ArcelorMittal, передает РБК.

Объем продаж сталелитейного гиганта составил за январь-март 2011 г. 22,2 млрд долл. - на 27,6% больше соответствующего показателя годовой давности в размере 17,4 млрд долл. Операционная прибыль ArcelorMittal за отчетный период выросла почти в 2,5 раза и составила 1,43 млрд долл. против 577 млн долл. годом ранее.

Напомним, сталелитейный гигант ArcelorMittal фактически был образован в августе 2006 г. в результате слияния люксембургской Arcelor и Mittal Steel, принадлежащей индийскому бизнесмену Лакшми Митталу. Сумма сделки была оценена в 40 млрд долл. Слияние Arcelor и Mittal Steel позволило создать объединенную компанию, которая в настоящее время контролирует около 8% мирового рынка стали.

В Греции стартует очередная всеобщая забастовка: на сутки будет парализована самая проблемная экономики Европы. Греческие трудящиеся считают меры экономии, навязанные ЕС, несправедливыми. Европейцы называют Грецию бездонной ямой финансовой помощи

В забастовке принимают участие госслужащие, работники банков, преподаватели, врачи государственных больниц и «скорой помощи», чиновники местных администраций и даже журналисты. Телеканалы и радиостанции в среду не передают выпусков новостей, в том числе, о самой забастовке. С 13 до 17 мск замрут аэропорты. В течение суток не будут ходить пассажирские и грузовые поезда. В порту Пирей не будут обслуживаться стоящие на якоре суда.

Все это происходит на фоне разрастающегося финансового кризиса, который, как считают многие эксперты, может закончиться дефолтом. Пока что помощь грекам со стороны ЕС не дает позитивных результатов.

Год назад Греция уже получила 110 млрд евро от партнеров по Евросоюзу на борьбу с долгами и бюджетным дефицитом. Теперь в ЕС обсуждается размер нового пакета помощи. В июне 2011 года эта средиземноморская страна получит новый кредит на 60 млрд евро, по данным информагентства Dow Jones. Греческая газета «Катимерини» говорит о сумме до 100 млрд евро в 2011-2013 гг.

Однако как представители Еврогруппы, так и греческое правительство избегают официальных подтверждений переговоров про новый кредит для Греции. В пятницу 6 мая, Гай Шулер — представитель главы Еврогруппы Жан-Клода Юнкера — вынужден был соврать газете The Wall Street Journal и агентствам Dow Jones, Reuters и Associated Press о том, что никакого заседания нет: между тем, в пятницу вечером в Люксембурге прошло чрезвычайное совещание министров финансов стран ЕС.

Позже Шулер признался WSJ, что «ему было сказано заявить, что никакого заседания нет». Он сказал, что, утаивая переговоры, министры финансов пытались уберечь евро от обвального падения.

9 мая рейтинговое агентство Standard & Poor’s снизило долгосрочный и краткосрочный рейтинги Греции сразу на две ступени — до В и С соответственно, сомневаясь в способности Афин выплатить многочисленные долги. «Понижение рейтинга отражает наше наблюдение относительно увеличивающихся расхождений среди ключевых стран-кредиторов Греции из числа государств еврозоны относительно пролонгации сроков выплаты 80-миллиардных двусторонних займов, предоставленных Еврокомиссией», — говорится в сообщении S&P. В результате решения S&P Греция наряду с Белоруссией вошла в пул самых низко оцениваемых агентством европейских государств.

Во вторник Греция снова опровергла данные о новом 60-миллиардном пакете помощи от ЕС и МВФ.

Однако уже в этом году, по оценкам экспертов германской газеты Handelsblatt, Афины могут столкнуться с дефицитом финансирования до 7 млрд евро из-за падения налоговых поступлений от греческих компаний, многие из которых из-за повышения налогового бремени обанкротились. Тема выделения Греции нового многомиллиардного пакета помощи, по данным издания, будет поднята в следующий понедельник на совещании министров финансов ЕС и в конце июня на Европейском совете.

Пока же инспекторы «тройки», как называют представителей Еврокомиссии, Европейского Центрального банка и Международного валютного фонда, изучают, как в Греции реализуется программа экономии. От итогов этой проверки зависит, будет ли перечислен Греции очередной транш.

В июне должно быть выделено 12 млрд евро, которые нужны греческому Минфину на рефинансирование срочных гособлигаций.

Однако пока Греции не удается заметно улучшить свои долговые показатели. Для снижения долга до приемлемого уровня, Греции необходим долгосрочный экономический рост, отмечает WSJ: «Пока этого не происходит. Скорее всего, экономика Греции в этом году сократится на 3%, по прогнозу МВФ».

Долги страны продолжают нарастать, несмотря на «драконовские» меры по урезанию расходов. В таких условиях Афинам, вероятнее всего, действительно потребуется увеличить объемы помощи от ЕС и МВФ, а европейскому правительству придется продлить сроки погашений «спасательных» кредитов.

Однако такие меры повысят риски для налогоплательщиков еврозоны. «С каждым погашаемым бондом другие [европейские] страны вынуждены выделять все больше денег Греции», — говорит WSJ экономист JP Morgan Грег Фуджези.

Однако даже такие меры не могут гарантированно предотвратить греческий дефолт, пишет WSJ: наиболее вероятное развитие событий, по мнению экспертов, — «либо мягкая реструктуризация, в ходе которой инвесторы согласятся продлить сроки погашения долгов, либо жесткий вариант этого же процесса, который принудительно снизит номинальную стоимость бондов Греции».

Италии рекомендовано провести серию налоговых изменений, которые смогут поддержать темпы экономического развития страны и снизить размер государственного долга.

За период с первого квартала 2008 года объем валового внутреннего продукта (ВВП) Италии упал на 5%, а размер государственного долга составил почти 120%. Опираясь на эти данные, 9 мая Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) опубликовала очередной отчет, содержащий рекомендации правительству Италии, выполнение которых сможет, по мнению экспертов ОЭСР, стабилизировать состояние экономики страны. Отчет сконцентрирован на вопросах изменения национальной экономической политики и на возможности проведения налоговых изменений, которые дадут возможность долговременного.

Хотя в опубликованном отчете отдается должное планам правительства страны направленным на существенное сокращение размеров государственной задолженности к 20014 году и на работу по снижению количества случаев уклонения от уплаты налогов, тем не менее, ОЭСР отмечает, что в ряде прогнозируемых ситуаций развития, стране может потребоваться поднять ставки основных видов налогов уже в ближайшее время. По мнению ряда аналитиков, суммарные размеры скрытых от налогообложения доходов составляют в настоящее время около 18% от размера ВВП Италии, или треть от валового уровня негосударственного сектора экономики страны. В этой связи, в своем интервью 4 мая национальному телевидению, премьер-министр Италии Сильвио Берлусконе отметил, что итальянским налогоплательщиком не стоит надеяться на перспективы снижения ставок налогов в ближайшем обозримом будущем, при условии сохранения нынешнего состояния экономики и при сложившемся отношении к оплате налоговых обязательств.

В своем отчете ОЭСД отмечает, что снижение размеров национального долга требует выполнения целого ряда налоговых изменений в Италии. В этой связи, правительству рекомендовано ввести природоохранные налоги, в частности налог на переработку отходов и налог на пользование водными ресурсами. Эксперты ОЭСД отметили, что налоговая политика Италии в дальнейшем должна будет большее внимание уделить поощрению реинвестирования в программы исследований и в развитие предприятий, а также способствовать созданию и поддержанию новых производственных технологий.

Премьер-министр Греции Йоргос Папандреу резко раскритиковал в понедельник участников долговых рынков и международные СМИ за слухи о выходе страны из еврозоны, назвав эти разговоры "пропагандой против евро".

"Речь идет о преступной пропаганде против нашей страны и евро", - заявил греческий премьер, выступая в Афинах на конференции Transparency International.

Германский журнал Spiegel сообщил на прошлой неделе, что Греция якобы угрожала выходом из европейского валютного союза на конфиденциальной встрече Еврогруппы в Люксембурге.

Официальные лица ЕС и Греции позднее подтвердили, что встреча действительно имела место, однако они категорически опровергли сведения о том, что на ней обсуждались планы возвращения к греческой национальной валюте.

Подобный шаг мог бы усилить конкурентоспособность греческой экономики в долгосрочной перспективе за счет обесценивания национальной валюты к евро. Однако в этом случае стал бы практически неизбежным дефолт по внешнему долгу, номинированному в евро.

По словам Папандреу, слухи о выходе из еврозоны распространяются в интересах биржевых спекулянтов.

"Наша борьба ведется против любых прислужников спекулятивных и коррупционных интересов, которые яростно, непрозрачными путями пытаются подорвать усилия нашей страны, надеются на прибыль и делают ставку на наше банкротство и распад еврозоны", - заявил Папандреу.

При этом, по его словам, правительство страны не намерено отступать от программы жесткой бюджетной экономии, которую оно проводит в обмен на 110-миллиардные кредиты ЕС и МВФ.

Несмотря на опровержения информации о возможном выходе из еврозоны или реструктуризации 330-миллиардного долга, Греция по-прежнему находится под давлением финансовых рынков.

Международное рейтинговое агентство Standard & Poor's в понедельник понизило долгосрочный суверенный кредитный рейтинг Греции на две ступени - до "B" с "BB-", мотивируя это возросшим риском дефолта страны по внешнему долгу. Спред (процентная разница) по греческим 10-летним облигациям к эталонным германским бондам составил 1289 пунктов, или 12,89% - близко к рекордным для еврозоны значениям. Алексей Богдановский.

Покупкой Skype или созданием с ним совместного предприятия заинтересовались интернет-гиганты Facebook и Google. Одновременно с переговорами о стратегическом партнерстве Skype, оцениваемый в $3-4 млрд, готовится провести IPO уже во второй половине этого года.

Facebook рассматривает возможность покупки или создания СП со Skype и уже ведет переговоры с его руководством. В то же время Skype получил предложение о создании СП и со стороны другого интернет-гиганта - Google. Переговоры и с Facebook, и с Google носят предварительный характер, и пока неясно, какое из двух предложений предпочтет Skype, оговариваются источники. Возможную сделку они оценивают в $3-4 млрд. Все три компании - Skype, Google и Facebook - отказываются от комментариев по этому поводу.

Skype основана в 2003 году, а осенью 2009 года пакет в 56% компании был выкуплен у eBay группой инвесторов во главе с инвесткомпаний Silver Lake. По условиям сделки Skype был оценен в $2,75 млрд. eBay по-прежнему владеет 30% компании, 14% акций владеют основатели компании Никлас Зеннстрем и Янус Фриис. Skype зарегистрирована в Люксембурге. База пользователей Skype составляет около 560 млн человек.

Хотя Skype ведет переговоры о возможном стратегическом партнерстве, компания еще не отказалась от намерения выйти на биржу. В августе прошлого года Skype подала заявление в американскую Комиссию по ценным бумагам и биржам, необходимое для проведения IPO. Однако в октябре пост генерального директора занял Тони Бейтс, бывший старший вице-президент Cisco Systems, который отложил IPO на второе полугодие 2011 года. По неофициальным данным, которые приводит Reuters, компания надеется привлечь в ходе IPO около $1 млрд, хотя в заявлении, поданном в SEC, речь шла о сумме до $100 млн. Некоторые эксперты считают, что компании может быть сложно привлечь инвесторов, так как только 6% пользователей Skype пользуются платными услугами компании.

Перспективы IPO для Skype станут более отчетливыми в течение этого года, так как многие интернет-компании решили выйти на биржу в этом году. На прошлой неделе социальная сеть LinkedIn заявила о намерении получить листинг на NYSE. В ходе размещения LinkedIn планирует привлечь $175 млн. Кроме того, в прошлую среду на NYSE начались торги акциями китайской компании Renren Inc, которой принадлежит крупнейшая в Китае социальная сеть. Благодаря IPO Renren привлекла $743 млн.

Аналитики считают, что для Skype партнерство с Facebook было бы более эффективным, чем с Google. "Это даст больший синергетический эффект",- уверен аналитик Global Equities Research Трип Чаудри.

В конце марта в Москве прошел ежегодный Форум стран СНГ. В ходе этого мероприятия представители государств – участников Содружества и бизнес-сообщества традиционно обменивались опытом, обсуждали итоги проделанной работы и оценивали перспективы развития СНГ. Впрочем, на этот раз дискуссии были особенно оживленными, ведь форум был приурочен к 20-летнему юбилею Содружества.

За 20 лет Содружество прошло большой путь. За это время страны СНГ не только стали полноценными самостоятельными суверенными государствами, но и многое сумели сделать во имя дальнейшего развития в рамках действующего союза. На базе СНГ наконец-то начал действовать Таможенный союз, а в ближайший год планируется подписать соглашение о Едином экономическом пространстве. Этим планам были посвящены самые горячие дискуссии форума.

В ходе пяти «круглых столов» были подведены итоги председательства России в СНГ. Участники констатировали тот факт, что за это время очень многое было сделано для развития Содружества, произошли существенные подвижки в решении важнейших для СНГ проблем.

«Мы воспринимаем СНГ как позитивный институт, который позволяет нам взаимодействовать и кооперироваться. Это единственный механизм, который позволяет нам согласовывать позиции государств», – такими словами открыл форум заместитель председателя Правительства Российской Федерации, курирующий вопросы СНГ, Игорь Шувалов.

По его оценке, 2010 год для российского председательства был непростой. Поставленная задача – подготовка соглашения о зоне свободной торговли – оказалась достаточно сложной. Первоначально Россия планировала выйти на подписание документа к концу года, однако в ходе его согласования возник ряд трудностей. «Когда мы стали работать над подготовкой этого соглашения, выяснилось, что у государств СНГ, входящих в зону свободной торговли, есть множество своих соглашений», – объяснил г-н Шувалов. Дело в том, что некоторые государства – члены СНГ уже являются участниками ВТО, и они согласовали для себя при входе в эту организацию иной уровень таможенной защиты, чем сегодня действует на территории СНГ. Однако России удалось достичь успеха в переговорах – отстоять свою позицию в том, что зона свободной торговли должна быть образована без каких-либо изъятий.

Речь заместителя председателя Правительства России вызвала бурную дискуссию в кулуарах форума. Странам – участницам Содружества надо создать новые механизмы взаимодействия, каких не было раньше ни в ЕврАзЭС, ни в СНГ. Но теперь, когда Российская Федерация и Казахстан заканчивают переговоры о вступлении в ВТО, нужно понимать, как защищать свои национальные и экономические интересы и как способствовать интеграционному процессу и развитию взаимной торговли.

Россия предложила Исполнительному комитету разработать новые механизмы координации проведения консультаций между участниками Содружества по соглашению о зоне свободной экономической торговли.

Пока не окончены переговоры с Украиной. Не решен вопрос о том, как участие в зоне свободной торговли в рамках СНГ может быть совместимо с участием в аналогичном соглашении с Европейским союзом, в переговорах о возможности которого сейчас участвует Украина. В кулуарах форума заместитель председателя Правительства РФ отметил, что Россия заинтересована во вступлении Украины в Таможенный союз, но только на общих условиях для всех стран – членов этого Союза. Тема вступления Украины в Таможенный союз и Единую экономическую зону не затмила рабочие вопросы форума. Живой интерес среди его участников вызвал «круглый стол» «Единые стандарты и сертификация», к участию в котором были приглашены представители ЕС. «Странам Содружества необходимы единые стандарты для введения того же Таможенного союза и создания Единого экономического пространства. Мы специально посетили этот форум для того, чтобы обсудить вопросы отраслевой документации. Страны СНГ должны согласовать между собой единые стандарты, что очень поможет бизнесу в работе на территории Содружества», – отметил Валерий Елхов, академик Международной академии холода, глава Союза мороженщиков России. Особенное значение приобрело обсуждение делового климата стран СНГ и финансовых институтов, действующих на их территории. В этой части форума ключевым стал доклад Роберта Абдуллина, почетного президента Международной Организации Кредиторов, из которого следовало, что по инвестиционному потенциалу страны СНГ занимают сегодня одно из лидирующих мест в мире. Международная Организация Кредиторов вплотную занимается проблемами развития СНГ, и это было специально отмечено организаторами форума.

Эксперты Международной Организации Кредиторов в своем последнем исследовании, результаты которого и были представлены на форуме, сравнили крупнейшие экономические блоки мира и пришли к выводу, что по темпам развития страны СНГ опережают большую часть подобных объединений. Участники форума положительно отреагировали на это заключение, но возник ряд вопросов, касающихся реализации данного инвестиционного потенциала.

Одним из центральных мероприятий форума стало награждение орденом «Лидеры бизнеса СНГ». Эта награда присуждается ежегодно на конкурсной основе предприятиям, организациям и физическим лицам государств – участников СНГ, внесшим существенный вклад в развитие интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств. В числе лауреатов 2011 года – Международная Организация Кредиторов, удостоенная ордена в номинации «За вклад в развитие экономической интеграции».

«Это большая честь получить данную награду в год 20-летия Содружества. В свою очередь Международная Организация Кредиторов и в дальнейшем будет содействовать развитию экономической интеграции государств, в том числе государств – участников СНГ», – подчеркнул Роберт Абдуллин. Важнейшей проблемой на сегодняшний день является отсутствие грамотно оформленного валютно-финансового сотрудничества между странами СНГ. «Cейчас идет работа над созданием такого инвестиционного климата, при котором инвесторы будут приходить надолго и вкладывать свои деньги не в краткосрочные инструменты с целью извлечения спекулятивной прибыли, а в развитие и инфраструктурное, и институциональное, и в развитие взаимовыгодных торгово-экономических проектов, – констатировал президент Межгосударственного банка Игорь Суворов. – Это перспективно. В этом направлении осуществляется проект по созданию международного финансового центра в Москве – одного из элементов, которые должны стимулировать привлечение иностранного капитала».

Татьяна Валовая, директор департамента международного сотрудничества Правительства Российской Федерации, рассказала об инициативах российской стороны по созданию в Москве международного финансового центра, который мог бы заниматься привлечением инвестиций в интересах Содружества. Развитие Таможенного союза и Единого экономического пространства свидетельствует о том, что на базе СНГ пора создавать международный финансовый центр и общий финансовый регулятор. «Планируется, что финансовый регулятор будет располагаться в Казахстане, в Астане, мы хотим создать в Москве международный финансовый центр, который будет работать непосредственно с институтом Астаны и будет учитывать интересы всех стран – участников СНГ», – пояснила Татьяна Валовая.

Планируется, что эта структура станет катализатором привлечения средств для проектов во всех странах Содружества. Уже сейчас специальная экспертная группа готовит соответствующие предложения по изменению законодательной базы, и в ходе этой работы эксперты ориентируются на пожелания, исходящие от стран СНГ. Участники форума восприняли эту инициативу как еще одно доказательство того, что инвестиции в СНГ будут умножаться. «Финансовые центры создаются там, где есть поток средств. Если у нас правительство выступает с инициативой создать подобный центр в кратчайшие сроки, значит, деньги идут», – резюмировал Геннадий Жужлев, заместитель председателя правления Европейского банка развития.

Существует множество рейтинговых агентств, которые присваивают суверенные рейтинги странам. Насколько, исходя из вашего опыта, эти рейтинги влияют на решения инвесторов?

Кредитные рейтинги являются очень важным условием для стран, входящих не только в СНГ, но и в Евросоюз. На самом деле существуют различные виды рейтингов, и из-за них процентные ставки и выплаты могут сильно варьировать, учитывая объемы займов, инвестированных средств, финансирования. Так что если вы хотите ускорить приток инвестиций и развитие, то, конечно, лучше, если у страны будет как можно больше высоких рейтингов: вам придется бороться за эти оценки каждый день, месяц, год. Например, European Investment Bank имеет высшие рейтинги Евросоюза, и поэтому наш банк может брать деньги на европейском рынке по довольно низким ставкам и затем давать эти займы другим странам. Я могу рассказать вам пример с Польшей: у нас было там контрактов на €5,5 млрд в прошлом году, а общий объем займов EIB в Польше составил €19 млрд. И мы подсчитали размеры экономии для Польши ввиду того, что эти займы она взяла не на рынке, а у EIB. Так вот, эта выгода, своего рода субсидия, составит €2,4 млрд. Вот это и есть разница между ситуацией, когда вы просто берете деньги на рынке и когда вы берете их у реинвестора с наивысшим возможным рейтингом, – экономия может составить 10-15% от объема инвестиций, это невероятно много.

Вы лично доверяете фактам и цифрам, которые показывают различные инвестиционные рейтинги?

Да, но кризис преподнес нам урок, и мы поняли, что те оценки были необоснованны, а главное, не учитывали возможные риски. Но это то, что мы имеем, и то, что будет в будущем: мы можем влиять на рейтинговые агентства только в плане изменения метода вычисления. В любом случае это наилучшая возможная практика, я бы сказал, что без этих агентств было бы только хуже.

Одним из центральных мероприятий форума стало награждение орденом «Лидеры бизнеса СНГ». Эта награда присуждается ежегодно на конкурсной основе предприятиям, организациям и физическим лицам государств – участников СНГ, внесшим существенный вклад в развитие интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств. В числе лауреатов 2011 года – Международная Организация Кредиторов, удостоенная ордена в номинации «За вклад в развитие экономической интеграции».

«Это большая честь получить данную награду в год 20-летия Содружества. В свою очередь Международная Организация Кредиторов и в дальнейшем будет содействовать развитию экономической интеграции государств, в том числе государств – участников СНГ», – подчеркнул Роберт Абдуллин. Важнейшей проблемой на сегодняшний день является отсутствие грамотно оформленного валютно-финансового сотрудничества между странами СНГ. «Cейчас идет работа над созданием такого инвестиционного климата, при котором инвесторы будут приходить надолго и вкладывать свои деньги не в краткосрочные инструменты с целью извлечения спекулятивной прибыли, а в развитие и инфраструктурное, и институциональное, и в развитие взаимовыгодных торгово-экономических проектов, – констатировал президент Межгосударственного банка Игорь Суворов. – Это перспективно. В этом направлении осуществляется проект по созданию международного финансового центра в Москве – одного из элементов, которые должны стимулировать привлечение иностранного капитала».

Татьяна Валовая, директор департамента международного сотрудничества Правительства Российской Федерации, рассказала об инициативах российской стороны по созданию в Москве международного финансового центра, который мог бы заниматься привлечением инвестиций в интересах Содружества. Развитие Таможенного союза и Единого экономического пространства свидетельствует о том, что на базе СНГ пора создавать международный финансовый центр и общий финансовый регулятор. «Планируется, что финансовый регулятор будет располагаться в Казахстане, в Астане, мы хотим создать в Москве международный финансовый центр, который будет работать непосредственно с институтом Астаны и будет учитывать интересы всех стран – участников СНГ», – пояснила Татьяна Валовая.

Планируется, что эта структура станет катализатором привлечения средств для проектов во всех странах Содружества. Уже сейчас специальная экспертная группа готовит соответствующие предложения по изменению законодательной базы, и в ходе этой работы эксперты ориентируются на пожелания, исходящие от стран СНГ. Участники форума восприняли эту инициативу как еще одно доказательство того, что инвестиции в СНГ будут умножаться. «Финансовые центры создаются там, где есть поток средств. Если у нас правительство выступает с инициативой создать подобный центр в кратчайшие сроки, значит, деньги идут», – резюмировал Геннадий Жужлев, заместитель председателя правления Европейского банка развития.

ЭТО НАИЛУЧШАЯ ВОЗМОЖНАЯ ПРАКТИКА, БЕЗ РЕЙТИНГОВЫХ АГЕНТСТВ БЫЛО БЫ ТОЛЬКО ХУЖЕ

Международная организация кредиторов провела аналитическое исследование и сделала вывод о том, что СНГ находится на одной из ведущих позиций по инвестиционному потенциалу. Вы согласны с таким утверждением?

Да, конечно, я соглашусь. Мы находимся лицом к лицу с европейским и мировым процессом слияния, и внутри этого процесса слияния экономический и инвестиционный рост очень высоки, такие же высокие экономические возможности мы наблюдаем в странах СНГ. Поэтому мы – банкиры, Евросоюз и Европейский инвестиционный банк – приняли решение поддерживать процессы экономического развития СНГ. Это является частью моего доклада, с которым я собираюсь выступить на форуме. Я приехал донести всем это наше решение.

Хотелось бы узнать ваше мнение о Таможенном союзе, это достаточно важный и решающий вопрос сейчас.

Это действительно серьезный вопрос. Сегодня утром я слушал выступление на эту тему – вице-премьер России говорил об этом, и это напомнило мне старые времена: много лет назад я был премьер-министром Словении и жил в бывшей Югославии. Мы тогда задавали себе те же вопросы: таможня и пересечение границ, как ослабить таможенный контроль и остаться конкурентоспособной страной одновременно, держать такой же уровень сотрудников или чуть ниже, так что я могу понять российского премьер-министра. Странам СНГ нужно очень серьезно подходить к этому вопросу и идти шаг за шагом, это будет правильный подход.

В конце концов, в долгосрочной перспективе, я бы сказал, что для стран, которые хотят достичь высокого уровня экономического развития, существует одна плоскость обсуждения: освобождение от таможенных пошлин и повышение уровня сервиса. Тем более в России, где очень высокий уровень навыков у людей, они ответственные и способные, им просто нужно внести легкие коррективы в кодексы, и этот уровень будет достигнут. Так что, я думаю, это правильное решение – всерьез заняться облегчением таможенного режима в России и странах СНГ. Но это сложный вопрос, нам придется еще говорить и говорить об этом.

Андрей Зокин, главный директор по инвестициям УК «Газпромбанк – Управление активами»

В период кризиса 2007-2008 годов многие компании, имевшие рейтинги на уровне А или даже выше, по сути, были на грани банкротства. В качестве примера можно привести страховую компанию AIG. По сути, к долговому кризису, коим можно считать кризис 2007-2008 годов, рейтинговые агентства были не готовы, и вся система присвоения рейтингов была поставлена под сомнение.

Рейтинговым агентствам необходимо было вернуть подпорченное доверие – доверие, которое завоевывается в течение продолжительного периода времени, поэтому началось ужесточение рейтинговой политики в отношении эмитентов ценных бумаг. Но нельзя за одну ночь переосмыслить всю систему построения кредитных рейтингов. Это вызовет еще большее недоверие и еще большую панику, потому что инвестиционные решения многих крупных компаний базируются именно на рекомендациях рейтинговых агентств. Правильнее сказать, что точкой отсечения по многим инвестиционным проектам и объектам инвестирования исходным пунктом, без которого невозможно начать процедуру анализа эмитентов, является именно уровень рейтинга. Агентства все это тоже прекрасно понимают, поэтому и проводят планомерную политику ужесточения кредитных требований.

До сих пор остается открытым вопрос о России – стране с высоким рейтингом, но не рейтингом на уровне А. Уровень внешнего государственного долга по отношению к ВВП у России менее 10%, в то время как у большинства развитых стран этот показатель приближается к 100%. И тем не менее рейтинг у этих стран на уровне ААА. Закономерно возникает вопрос: отчего так происходит? Вот и ведется планомерное снижение рейтинга Испании и многих других европейских стран и будет идти дальше, так как бюджетные дефициты у них достаточно большие, а макроэкономический рост не позволяет их сузить из-за значительных проблемы в экономике.

Но нельзя единовременно провести снижение всех рейтингов, – это обвалит фондовые и долговые рынки соответствующих стран, и они попросту не смогут занимать денежные средства. Ситуация с США другая. Пока доллар является резервной валютой, перед США проблемы с заимствованием вообще не стоят: всегда есть возможность «монетизировать в долг». В Европе все несколько сложнее, так как европейские страны еще помнят период жесткой инфляции 1940-х годов и для них неприемлема эмиссионная политика, связанная с высокой инфляцией.

Очевидно, что развивающиеся рынки будут улучшать свои позиции. Но нужно понимать, что позиции многих из них сильно зависят от цен на нефть, газ, драгоценные и редкоземельные металлы, что означает неустойчивость их положения: как только не в лучшую сторону меняется конъюнктура на мировом рынке, в бюджетах этих государств и балансах их корпораций появляются дыры.

Павел Самиев, заместитель генерального директора рейтингового агентства «Эксперт РА»

Если в разгар кризиса больше пострадали так называемые развивающиеся рынки (отток капитала здесь был выше, и проблемы в финансовой системе и банковском секторе больше, чем в странах с развитой и стабильной экономикой) то период восстановления уже изменил некоторые соотношения. Ряд стран, которые казались очень уязвимыми в кризис, сейчас явно вышли на устойчивую траекторию восстановления.

В то же время макроэкономические и бюджетные параметры крупнейших европейских экономик пока не улучшаются.

Дополнительное давление, причем в большей степени именно на Европу, оказывает нестабильность в Северной Африке и резкий рост цен на энергоносители.

Вряд ли можно ожидать полномасштабного смещения экономической «полярности»: развивающиеся рынки в среднем имеют уровень рейтингов ВВ, а развитые – АА. Это достаточно большой и принципиальный разрыв. Экономическая активность с точки зрения объемов производства, торговли, финансовых рынков уже давно переориентировалась на Азиатский регион, это тенденция последних двадцати лет. И она вряд ли может быть усилена или как-то смещена действиями рейтинговых агентств. Другой вопрос, как в среднесрочной перспективе будет вести себя Китай – с точки зрения валютных курсов, инвестирования средств в американские бумаги и вообще поведения на основных товарных и финансовых рынках.

Следует учитывать и некоторый конфликт между собственными интересами рейтинговых агентств и объективными тенденциями рынка. Претензий к агентствам достаточно много. Одна из наиболее известных – это проблема морального риска: рейтинговые агентства собирают основную часть дохода с рейтингуемых компаний, а не с потребителей рейтингов.

Возникает резонный вопрос: нет ли системного завышения уровней рейтингов? Ответ на этот вопрос не так уж сложен. Во-первых, политика агентств вполне циклична. В период бурного экономического роста они системно несколько завышают оценки, при этом недооценивается риск. А в период кризиса, под давлением общественного мнения и регуляторов, агентства, напротив, переоценивают степень риска и выставляют очень консервативные оценки. Все эти смещения сами по себе системны и одинаково влияют на все объекты рейтингования. А так как рейтинги важны именно как относительная мера риска, то сама по себе проблема необъективности рейтинговых оценок менее значима – ведь рейтинги эмитентов сравниваются между собой по одной шкале.

К тому же модель «платит потребитель» для них невозможна.

При такой модели рейтинги либо должны быть непубличны, либо возникает проблема «безбилетника», при которой часть инвесторов вынуждена платить за всех потребителей. Так что система «платит заказчик» пока наиболее жизнеспособна. Нынешний рынок рейтингов в целом адекватен, и они действительно помогают инвесторам и регуляторам оценивать риски.

Игорь Шувалов

Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации, Сопредседатель Экономического совета СНГ

Сергей Лебедев, Председатель Исполнительного комитета, Исполнительный секретарь СНГ

Андрей Клюев

Первый вице-премьер-министр Украины – Министр экономического развития и торговли Украины, член Экономического совета СНГ

Валерий Лазэр

Заместитель премьер-министра, Министр экономики Республики Молдова, член экономического Совета СНГ

Армен Геворкян

Вице-премьер-министр, Министр территориального управления Республики Армения, член Экономического совета СНГ

Игорь Суворов

Президент Межгосударственного банка

Андрей Слепнев

Заместитель Министра экономического развития Российской Федерации

Фаррух Хамралиев

Министр экономического развития и торговли Республики Таджикистан, Председатель Экономического совета СНГ

Владимир Дмитриев

Председатель Внешэкономбанка

Анатолий Казаков

Председатель Координационного совета Делового Центра Экономического развития СНГ

В кулуарах ежегодного Форума стран СНГ обозревателю WEj удалось побеседовать с экс-премьер-министром Словении, вице-президентом базирующегося в Люксембурге European Investment Bank Антоном Ропом. Эта непродолжительная беседа получилась довольно насыщенной, поэтому мы решили опубликовать ее полностью.

В основе заметного снижения темпов экономического развития Новой Зеландии в последние годы лежат проблемы налоговой системы, на которые необходимо обратить незамедлительное внимание правительству страны.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) подготовила и опубликовала свой ежегодный отчет, посвященный анализу экономической ситуации Новой Зеландии, в котором приводятся рекомендации незамедлительного введения в стране налога на прирост капитала и создание налоговой системы, которая способствовала бы снижению заинтересованности населения в инвестировании в объекты жилой недвижимости и поднимала бы привлекательность вложения капиталов в другие отросли экономики Новой Зеландии.

Авторы нового исследования отмечают, что рынок капиталов Новой Зеландии относительно мал, что способствует чрезмерной заинтересованности населения в покупке домов и других объектов частной недвижимости, что, в свою очередь, вызывает повышенную зависимость страны от займов в зарубежных финансовых и банковских организациях. Приведенный анализ дает основания предполагать, что с подъемом экономического роста страны будет пропорционально расти и спрос на недвижимость, что вызовет еще более значительную зависимость экономики от зарубежных кредитов. По мнению ОЭСР, любое дальнейшее увеличение потока иностранных кредитов в Новую Зеландию ставит экономику страны перед серьезными системными рисками.

Снизить спрос на рынке недвижимости, по мнению авторов анализа, можно только введением налога на прирост капитала, который будет взиматься с доходов, получаемых от продажи такого рода собственности. Одновременно с этим, правительству страны рекомендовано рассмотреть возможность поднятия ставок налогов на землю и недвижимость.

Необходимо отметить, что правительство страны уже неоднократно выступало с заявлениями, в которых указывалось , что налог на прирост капитала не будет введен в стране в ближайшем обозримом будущем, а в начале этого месяца премьер-министр Новой Зеландии Джон Кей отметил, что недавно состоявшиеся изменения порядка налогообложения способны самостоятельно снизить интерес населения к чрезмерному инвестированию в недвижимость.

«Как влюбленный дарит цветы». С таким чувством граждане должны платить налоги, уверяет Михаил Мишустин

Новое, неформальное лицо российского налоговика показал вчера общественности глава Федеральной налоговой службы (ФНС) Михаил Мишустин. «Гражданин должен платить налоги с тем же чувством, с каким влюбленный дарит цветы свое любимой женщине», - процитировал он на коллегии немецкого философа XVIII века Фридриха Новалиса. Налогоплательщики так и поступают: сбор налогов растет.

Цитатой Новалиса Мишустин ответил депутату и телеведущему Андрею Макарову, который вспомнил французского финансиста Жана Кольбера: «Налогообложение  - это искусство ощипывать гуся так, чтобы получить максимум перьев и минимум писка».

Налоговые поступления в бюджетную систему растут, причем ускоренными темпами.  В первом квартале в консолидированный бюджет поступило 2 169,9 млрд руб. администрируемых ФНС налогов, что на 21,6% больше, чем в том же периоде прошлого года, в 1,5 раза выше показателя 2009-го и аж на 37% больше, чем в 2008 году. Накопленная инфляция с марта 2008 года по март 2011 составила 28,6%, значит, реальная налоговая нагрузка на бизнес превысила докризисный уровень.

Рекорд принадлежит налогу на прибыль, которого собрано на 45% больше, чем в первом квартале прошлого года. В Минфине это объясняют подъемом экономики. Надо учесть, что ставка налога на прибыль была снижена с 2009 года с 24% до 20% - так власти решили поддержать бизнес в кризис и, судя по всему, оказались правы.

Интереснее всего результаты по налогу на доходы физических лиц (НДФЛ) и НДС. Оба налога собирались в новой ситуации. Решение резко повысить отчисления с фонда оплаты труда в социальные фонды многие считали ошибочным. Предприниматели говорили, что после того, как в 2011 году страховые взносы, заменившие ЕСН, будут повышены с 26% до 34%, зарплаты вернутся «в тень». Данных от Пенсионного фонда и Фонда медстрахования еще не поступало. Однако и поступления от налога на доходы физических лиц (НДФЛ) весьма показательны. Ведь большая их часть уплачивается с той же налоговой базы. Вопреки ожиданиям, поступление НДФЛ выросло до 398,1 руб., то есть на 11% против первого квартала прошлого года. ФНС дает цифры без учета инфляции, но даже минимальный рост можно считать позитивным явлением. Несмотря на все опасения, поступление НДФЛ растет, подчеркнул глава ФНС Михаил Мишустин.

Однако глава «Деловой России» Борис Титов усомнился в адекватности таких выводов. Организация ежемесячно проводит мониторинг предпринимательских настроений. «Барометр Деловой России» в марте показал, что количество тех, кто теперь платит зарплату в конвертах, выросло на 41% по сравнению с декабрем 2010 года. По мнению Титова, рост сборов по НДФЛ объясняется тем, что многие предприниматели резко, в несколько раз повысили зарплату топ-менеджерам. Эта прибавка затем распределяется между работникам нижнего звена в виде конвертных выплат. После барьера в 463 тыс. рублей в год ставка страховых взносов обнуляется, так что эта схема дает экономию выплаты соцвзносов. Однако отчисления по НДФЛ при этом остаются. Не напрасно министр финансов Алексей Кудрин, отвечая на вопросы журналистов, комментировал эту тему крайне осторожно.

В новой ситуации оказались и сборы по НДС.  С первого квартала НДС начали возмещать тем, кто имеет на это установленное законом право, в заявительном порядке. Очевидно, по этой причине рост сборов невелик – всего на 5,9% (квартал к кварталу). Пока непонятно, то ли раньше налоговики слишком скупо подходили к возврату выплат, то ли теперь налогоплательщики пустились во все тяжкие. Впрочем, министр финансов полагает, что самодисциплина налогоплательщиков, напротив, повысилась. По словам Алексея Кудрина, в целом по стране заявок на возврат НДС стало меньше на 4%, а по Москве – на 11%. 

Несмотря на бодрые заявления налоговиков, экономика на докризисный уровень, конечно, еще не вышла, говорит Андрей Чернявский из Центра развития (ВШЭ). Он напоминает, что в 2009 году экономика упала почти на 8%, а в прошлом году выросла всего на 4%. И рост этот еще не стал устойчивым. Но то, что объем налоговых сборов превзошел докризисный уровень, Кирилл Лебедев из Института финансовых исследований оценивает как весьма позитивный факт.

Налоговики скромно умолчали о повышении ставок акцизов – и на нефтепродукты, и на алкоголь, и на табак, подчеркивает Чернявский. Однако Лебедев допускает, что рост поступлений связан с частичным выходом бизнеса из теневого сектора. Каких-то специальных инструментов, которые заставляют экономику легализоваться, в последнее время не появилось. Лебедев даже полагает, что постепенную легализацию бизнеса не остановило даже повышение ставок соцвзносов.

Кризис, если и закончился, то только для ФНС, не согласен директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. По его мнению, выход любых показателей на докризисный уровень не означает устранения причин, которые породили прошлый кризис. Без этого от его повторения никто не гарантирован.

В то время, как российские компании, по мнению налоговиков и экспертов, выходят из тени, в нее неожиданно стали прятаться иностранные компании, работающие в России. По словам замглавы ФНС Кирилла Янкова, в этом году быстрыми темпами растет их задолженность в российский бюджет. Она уже составляет 9,4 млрд рублей. Почти треть должников приходится на американцев. В связи с этим, ФНС рекомендует присоединиться к совместной конвенции Совета Европы и ОЭСР о взаимной административной помощи по налоговым делам. Андрей Сусаров, Юлия Панфилова

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл совместное заседание коллегий Министерства экономического развития и Министерства финансов по итогам деятельности в 2010 году и задачам на 2011 год

Стенограмма заседания:

А.Л.Кудрин: Уважаемые коллеги! Позвольте открыть совместное заседание коллегии Министерства финансов Российской Федерации и Министерства экономического развития Российской Федерации по итогам деятельности наших министерств в 2010 году и задачам на 2011 год.

Сегодня здесь, в зале, присутствуют не только руководители наших министерств, сотрудники наших министерств, – у нас очень много территориальных органов, подведомственных служб, есть и представители международных интеграционных организаций, руководители финансовых органов субъектов Российской Федерации.

Разрешите предоставить слово для выступления Председателю Правительства Российской Федерации Путину Владимиру Владимировичу.

В.В.Путин: Если вы думаете, что, посмотрев в зал, я решу заняться сокращением, то вы ошибаетесь. Прекрасно отдаю себе отчёт в важности той роли, функции, которую исполняют все здесь присутствующие, да и не присутствующие в этом зале ваши коллеги, которые занимаются финансами и экономикой.

На прошлой неделе, как вы знаете, 20 апреля, состоялся отчёт Правительства в Государственной Думе. Мы представили депутатам Парламента, всему российскому обществу конкретные результаты работы за предыдущий год, обозначили и перспективы развития российской экономики. Это прежде всего преодоление последствий кризиса, переход к посткризисному развитию. Об этом позволю себе несколько слов и сказать.

Нам нужно последовательно вести линию к снижению зависимости от сырьевой конъюнктуры. Все мы с вами прекрасно понимаем и много-много лет уже на этот счёт говорим: по сути, это наша стратегическая, общая задача – нужно обеспечивать устойчивый, качественный подъём экономики с опорой на внутренний рынок и несырьевой сектор.

И здесь ещё раз хочу отметить значимый вклад именно обрабатывающих отраслей и торговли в экономический рост прошедшего, 2010 года. Например, машиностроение прибавило практически четверть – рост 25%. Это значит, что структура экономики России шаг за шагом, постепенно, но всё-таки изменяется – изменяется в том направлении, которое нам с вами и нужно.

Рентабельность предприятий промышленности в 2010 году составила 16,7%, что на 2,2% выше, чем в 2009 году. К этому можно добавить, что оборот торговли по итогам 2010 года вырос на 4,4%.

Поэтому намерены сосредоточиться на поддержке инноваций и модернизации промышленности, создании сильной финансово-кредитной системы и повышении отдачи от институтов развития. Нам нужно увеличивать количество умных рабочих мест – умных и хорошо оплачиваемых, требующих хорошо образованных работников, последовательного повышения квалификации работников. И конечно, как в государственном, так и в частном секторе необходимо создавать условия для опережающего роста производительности труда – важнейшая задача на перспективу. Жёсткие требования должны предъявляться к эффективности государственных и рыночных институтов, качеству и доступности государственных услуг, результативности бюджетных расходов и инвестиционных программ - имеются в виду инвестпрограммы госкорпораций или наших крупных компаний с государственным участием.

Надо устранять барьеры для бизнес-инициативы и притока инвестиций, поддерживать предпринимательство, малый и средний бизнес, формировать благоприятный деловой и инвестиционный климат. В том числе у нас должна появиться система объективной оценки и мониторинга состояния конкурентной среды в нашей стране, в нашей экономике – и в центре, и на местах, и в регионах, что особенно важно. Я думаю, вы знаете лучше меня, в некоторых случаях наши регионы действительно преуспели в этом. Мне это очень приятно отметить, что теперь далеко не в Москве концентрируются инвестиции, идут инвестиции – и российские, и иностранные инвестиции. Уже многим региональным руководителям удаётся добиться хороших показателей в этом направлении.

Необходимо сокращать неоправданное присутствие государства в экономике, избыточные масштабы госсобственности, тем самым расширяя пространство для частной инициативы. Имеется в виду не только дать им больше собственности, но и устранить барьеры, которые часто создают квази-государственные предприятия, сидящие на тех или иных достаточно ключевых направлениях, которые просто ренту там снимают, не заботятся об эффективности своей деятельности. Здесь добавлю: мы не допустили тотального огосударствления экономики в период кризиса. Я говорил недавно об этом на встрече с руководителями крупнейших наших компаний, напомнил им, что в 2009 году они приходили (лично с ними многими вёл разговоры) и ставили вопрос фактически о передаче своей собственности под контроль государства. Это выводило их от ответственности, естественно, но надо отдать им всё-таки должное: всё-таки они эту ответственность сохранили за собой (на своих плечах), многие пошли на то, что заложили своё личное имущество под кредиты, которые мы им обеспечили, – это реальная практика 2009 года. Но мы не пошли на огосударствление, вместе с ними разработали достаточно эффективные схемы спасения предприятий, рабочих мест. Да, конечно, без издержек не обошлось. Но в целом основу, базу удалось сохранить – не просто удалось сохранить, но даже создать условия для нового рывка, нового посткризисного развития

Государство, оказывая особую поддержку отдельным секторам – например, судостроению, авиации, машиностроению, – тем не менее исходит из того, что эти отрасли должны развиваться в конкурентной и рыночной среде.

Кстати говоря, когда мы оказываем этим отраслям особую поддержку, исходим из того, что мы должны создать конкурентные условия для наших предприятий в конкурентной борьбе с их иностранными партнёрами. И многие из присутствующих в этом зале знают, что как раз иностранные государства оказывали в своё время (да и до сих пор оказывают) весьма большую, масштабную поддержку отдельным предприятиям и отраслям. Я сейчас не буду говорить о текущей ситуации, но если посмотреть, что делалось в 1960-е годы прошлого века, скажем, в Южной Корее, по судостроению, понятно, что без такой тотальной поддержки со стороны государства наши южнокорейские коллеги и друзья не добились бы таких масштабов и такого успеха в сфере судостроения. И мы, для того чтобы обеспечить конкурентоспособность для наших предприятий, конечно, должны будем действовать соответствующим образом. Но повторяю ещё раз: мы в конечном итоге будем стремиться к тому, чтобы все эти отрасли и другие, которые имеют поддержку со стороны государства, работали в конкурентной и рыночной среде.

Намерены активно участвовать в глобальных и региональных интеграционных процессах, повышать открытость российской экономики. За счёт этого создавать новые возможности для наших граждан и национального бизнеса, продвигать на международные рынки отечественную продукцию, товары, услуги, поощрять формирование международных технологических и инвестиционных альянсов. Например, совершенствуется режим промышленной сборки, вводятся новые требования по локализации производства. Планируется, что общий объём инвестиций в проекты промышленной сборки составит порядка 7 млрд долларов, а количество созданных новых рабочих мест будет не менее 35 тыс. Одним из ярких примеров у нас из тех, что на слуху, является автомобильная промышленность, но не только. Прямо сейчас я к вам приехал с совещания с представителями строительного сектора. Мы там говорили о необходимости развивать производство строительных материалов, переносить сюда соответствующие технологии и тоже – тоже! – при условии локализации производства. И многие партнёры готовы к этому, наши давние, надёжные партнёры из Европы – из Финляндии, Франции, Федеративной Республики Германия. И возможность локализации – до 70–80%. В других отраслях то же самое: в фармацевтике, в том же самом судостроении, в авиации и так далее.

И конечно, наш несомненный приоритет – продолжение активной политики социального развития, инвестиций в качество жизни людей, обновление образования, здравоохранения, поддержку российской культуры.

Ещё раз подчеркну: нам нужна такая модель, которая гарантирует конкурентоспособность России в современном мире, устойчивость её экономики, финансовой системы к разного рода шокам и при этом позволит последовательно повышать благосостояние граждан Российской Федерации. Безусловно, большая доля ответственности за практическую реализацию всех этих задач лежит на финансово-экономическом блоке Правительства, на Министерстве финансов и Министерстве экономического развития, поэтому я жду от вас, уважаемые коллеги, содержательной, выверенной и при этом творческой работы, лишённой каких бы то ни было шаблонов. Особенно это касается формирования наших долгосрочных, стратегических планов, призванных задавать тренд в развитии экономики, бизнеса и социальной сферы.

Вы знаете, мы специально привлекли к обсуждению данных вопросов широкий круг экспертов, представляющих и региональные, и федеральные органы власти, научное, бизнес-сообщество, ведущие университеты и объединения предпринимателей.

Обращаю внимание: необходимо учитывать все конструктивные, обоснованные предложения, которые рождаются сегодня в рабочих группах. Я хочу подчеркнуть: именно все, мы ничего не отметаем. Если мы создадим творческую атмосферу работ этих рабочих групп, то есть шанс получить хороший интеллектуальный продукт. Кстати, и мои личные встречи с экспертами показывают, что многие идеи надо уже сейчас, не откладывая, брать на вооружение. Например, ряд интересных предложений прозвучал по поводу развития профессионального образования, интеграции вузов и технических училищ – колледжей, лицеев и так далее.

Сегодня хотел бы остановиться на вопросах, которые, на мой взгляд, имеют принципиальное значение для нашего дальнейшего движения вперёд, для того, насколько качественно и эффективно сработают те значительные ресурсы развития, которыми располагает сегодня наша страна.

Я начну с основы – с вопросов макроэкономики. Разумеется, нужно всем отдавать себе отчёт в том, что нормально развиваться мы сможем только в условиях баланса всех ключевых макроэкономических показателей. Россия сохранила макроэкономическую стабильность, финансовую независимость в условиях кризиса – это реально большое достижение и, не побоюсь громких слов, это ваша победа! Я хочу вас за это поблагодарить. Это конкурентное преимущество, и мы, конечно, этим дорожим и должны этим дорожить в будущем. Нам нужен предсказуемый, обоснованный курс национальной валюты, а также следует последовательно выдерживать безопасный уровень совокупного государственного долга. Он у нас сейчас среди развитых экономик – самый низкий!

Нам необходима низкая инфляция, а это значит, и доступный банковский кредит для реального сектора, и более дешевая ипотека, и – ещё раз вернусь к встрече со строителями, с которыми я только что встречался, об этом там тоже говорили очень подробно, – это возможности для долгосрочного планирования инвестиционных программ, что очень важно для всех секторов российской экономики. Главное – защита реальных доходов и накоплений граждан от инфляционных потерь. Безусловно, в конечном итоге на каждом гражданине страны это отражается, все эти инфляционные процессы. И наоборот, способствуют стабильности в экономике, социальной сфере, если мы с вами обеспечим низкую инфляцию, к которой мы стремимся и которой мы должны добиться. Мы должны ставить задачу – добиться нового исторического минимума инфляции. Центральный банк предполагает удержать инфляцию в пределах 7,5% – непростая задача, имея в виду темпы начала этого года, но в целом (вот недавно мы только разговаривали на этот счёт) достижимая. В таком случае это будет самый низкий показатель начиная с 1991 года, а к 2014 году следует постараться выйти на уровень инфляции 4–5%.

Теперь что касается бюджета. Выступая в Думе, уже называл цифры предполагаемых дополнительных доходов в текущем году: они составят порядка 1,5 трлн рублей – это приличные деньги, очень приличные. То, что заработал ненефтяной сектор, мы используем на расходы – на индексацию зарплат, пенсий, стипендий, программы поддержки российской школы, предприятий АПК и в целом промышленности. И наоборот, практически все нефтегазовые доходы предполагаем направить на пополнение наших резервов. Сделано лишь, пожалуй, одно существенное исключение – часть нефтегазовых доходов пойдёт на формирование фонда прямых инвестиций, то есть на генеральное направление, на создание дополнительных инструментов инновационного развития и модернизацию промышленности.

Считаю столь осторожную, сдержанную линию в отношении доходов и расходов абсолютно правильной. Такая политика позволит нам чувствовать себя уверенно в условиях колебания цен на наши основные экспортные товары.

И в этой связи – о проблеме дефицита бюджета несколько слов. Уже не раз повторял: надо исходить из того, что для России нормой, правилом является низкий, а лучше, конечно, и нулевой дефицит. Во всяком случае, нам обязательно нужно стремиться к этому. Россия всё-таки особая страна, и экономика у нас находится пока в переходной стадии. В этом году дефицит благодаря допдоходам снизится до 1–1,5%, в дальнейшем нам нужно стремиться вновь выйти на бездефицитный бюджет, продолжить накапливать резервы. Мы должны быть реалистами, а реальность заключается в том, что наши возможности по наращиванию расходов в ближайшие годы будут существенно ограничены.

Нельзя полагаться только на внешнюю конъюнктуру: мы можем позволить себе тратить ровно столько, сколько зарабатываем, сколько генерирует российская экономика. И очень осторожно подходить, ещё раз говорю, к тому, что падает с неба: сегодня падает, завтра – нет. А если мы сегодня расходы разводим, завтра их будет не сократить. И что делать? Нужно действовать очень аккуратно, хотя, конечно, всегда соблазн существует, всегда кажется, что лучше вот сюда дать побольше, сюда, сюда – и завтра всё будет нормально. А если нет? Поэтому, конечно, тихонечко, как я говорил по поводу инструментов развития, связанных с модернизацией, мы пошли на это: потратим дополнительные деньги из нефтегазовых доходов, но делать это нужно крайне аккуратно. Наращивать расходы за счёт повышения налогового бремени тоже плохое решение – наоборот, надо думать, как максимально оптимизировать, грамотно распределить налоговую и фискальную нагрузку, чтобы не лишить бизнес стимулов к развитию, не загонять его в тень. Особенно это касается, конечно, малого и среднего бизнеса. И вы знаете, мы сейчас рассматриваем варианты, которые позволят снизить фискальное давление, но при этом обеспечат безусловное выполнение всех обязательств и программ.

Теперь, возвращаясь к теме бюджета, хочу отметить, что сейчас главное требование здесь – это, конечно же, эффективность бюджетных расходов. В своё время бурный, опережающий рост госрасходов вполне был оправдан: нам нужно было компенсировать прежнее хроническое недофинансирование многих важнейших и очень чувствительных для граждан страны сфер.

Однако мы подошли к тому очевидному моменту и к тому очевидному пределу, когда существующие проблемы нельзя гасить лишь потоками бюджетных ассигнований: этого нельзя будет сделать без серьёзных структурных преобразований. Не будет расти качество ни образования, ни здравоохранения, ни эффективность бюджетной сферы и отраслей реальной экономики. И без структурных преобразований ничего изменяться к лучшему не будет и роста реального быть не может – это абсолютно понятно.

Вот почему необходимо уделить особое внимание завершению реформы бюджетной сферы, которая предполагает бóльшую самостоятельность, но и бóльшую ответственность бюджетных учреждений. Эти реформы создадут, (должны во всяком случае – мы на это очень рассчитываем), должны создать стимулы в каждом учреждении работать лучше и, соответственно, больше получать и в свою очередь, повысят требования к качеству предоставляемых услуг. Бюджетные инвестиции не должны уходить по смете, как это было в прежние десятилетия, по простой, незамысловатой логике и формуле, что каждый год нужно тратить как можно больше – больше, чем в предыдущем году. Средства бюджета должны подкрепляться реальными изменениями к лучшему. Граждане должны чувствовать это на себе каждый день, имея контакты с государственными учреждениями. Во всех сферах деятельности государства, повторю, на 1-е место должен выходить критерий эффективного, результативного использования каждого бюджетного рубля.

Сейчас мы работаем над переходом к государственным программам, которые будут иметь долгосрочный характер. Хочу пояснить: речь – не о простой бюджетной реформе, не о формальном перераспределении средств, не о смене каких-то вывесок или изменении названий и формулировок. Должны измениться сами принципы работы государственных ведомств, повыситься их ответственность, в том числе на уровне конкретных авторов и исполнителей этих государственных программ.

Над качеством планирования и использования федеральными ведомствами бюджетных ассигнований необходимо ещё раз серьёзно поработать. Это касается как федеральных целевых программ, так и текущих расходов. Мы с вами ежегодно выявляем немалые объёмы, к сожалению, неэффективных расходов и программ. Однако после этого, после того как выявлены эти неэффективные расходы, они зачастую практически никак не корректируются. То есть даже официальное признание неэффективности расходов, отсутствие результатов в достижении поставленных целей не ведут к каким-либо последствиям для ответственных лиц. Более того, финансирование мероприятий, как правило, продолжается.

Сметы строительства объектов неоднократно пересматриваются в сторону повышения, а сроки работ, строек, наоборот, растягиваются. Конечно, всегда можно сослаться на инфляцию и так далее, но когда мы формируем программу, мы инфляционные ожидания закладываем. В позапрошлом и прошлом годах мы по инфляции находились на историческом минимуме – 8,8%. И далеко не всегда цены растут в соответствии с инфляционными ожиданиями, они быстрее скачут, но финансирование продолжается тем не менее.

Отсутствует система чётко выстроенных приоритетов и персональной ответственности, поэтому ресурсы распыляются, используются без внятной, ощутимой отдачи. На этапе формирования бюджета все ведомства представляют, казалось бы, обоснованные, хорошо просчитанные от и до заявки.

Эти документы, хочу это подчеркнуть, подписаны руководителями и ответственными лицами ведомств, однако практически сразу после принятия бюджета начинают вноситься многочисленные предложения по внесению изменений в утверждённые ассигнования и различные корректировки, растут финансовые аппетиты, запрашиваются бóльшие объёмы финансирования, причём вне зависимости от фактических результатов деятельности по реализации заявленных целей. Бывает, что бюджетные ассигнования утверждаются без необходимых правовых актов и решений, что очень плохо: зачастую не даёт возможности своевременно открыть финансирование и начать реальную работу. В результате многие федеральные целевые программы исполняются неритмично. Это проблема, с которой пока, к сожалению, должен сказать с этой трибуны, справиться не удалось.

В 2011 году, например, в федеральную адресную инвестиционную программу включено 2500 объектов, мероприятий, и при этом по более чем 400 из них отсутствуют необходимые нормативные правовые акты и решения. Ну а потом, естественно, начинается чехарда по изменению параметров.

Я прошу Минэкономики и Минфин проработать конкретные предложения по критериям формирования государственных программ, причём акцент надо сделать на повышение персональной ответственности их разработчиков и исполнителей, надо усовершенствовать систему государственного финансового контроля. Добавлю, что отчётность по программам должна быть максимально открытой и максимально публичной. Считаю, что общественный контроль здесь важен и вполне востребован.

Кстати, Министерство экономического развития уже начало размещать в сети Интернет актуальную информацию о ходе реализации федеральной адресной инвестиционной программы, так называемый ФАИП. Перечень такой доступной информации, безусловно, должен расширяться.

Считаю важнейшей задачей построение электронного бюджета. Вот мы говорим об электронном правительстве. И электронный бюджет нужно выстраивать с использованием информационных технологий для управления государственными финансами, а также формирование федеральной контрактной системы, которая обеспечит эффективные механизмы госзакупок, прозрачный порядок размещения заказов, формирование начальных цен, контроль исполнения контрактов.

Вот таких программ, о которых я говорил, госпрограмм должно быть более 40. Перечень этих программ Правительством утверждён, но масштаб работы, конечно, глубина – она, конечно, очень большая. И поэтому мы сдвинули переход на долгосрочные государственные программы и новые принципы построения бюджета на год – с 2012 года на 2013 год, сочли это возможным, имея в виду, конечно, объём работ.

Нам нужно отладить целостную систему стратегического управления, увязать отраслевые и региональные стратегии с приоритетами развития российской экономики и с возможностями бюджетной и финансовой системы страны. Надо создать эффективную систему мониторинга и корректировки принятых государственных программ – это одна из основных задач для Министерства экономического развития.

Обращаю внимание: будущие долгосрочные госпрограммы должны стать основой для партнёрства бизнеса и государства, совместных усилий по созданию новых рынков и продуктов, а также развития необходимой инфраструктуры для реализации этих программ.

В этой связи надо провести серьёзную ревизию эффективности существующих институтов развития. Недавно занимались этим, я просил Эльвиру Сахипзадовну (Э.С.Набиуллина – министр экономического развития Российской Федерации) сделать такой анализ, выезжали в одну из этих зон. Речь идёт об особых экономических зонах, технопарках, различных фондах поддержки инновационной деятельности и предпринимательства, причём Минэкономразвития должно выступать в роли действенного координатора институтов развития.

Необходимо создать инструменты поощрения тех субъектов Российской Федерации, которые содействуют развитию предпринимательства и конкуренции на региональных рынках, укрепляют региональный инновационный, экономический, налоговый потенциал. При этом важно усилить стимулирующую роль поддержки из федерального бюджета: успешные регионы должны получить дополнительные средства на инновационную деятельность – например, на погашение кредитов, взятых на обустройство инфраструктуры, реализацию высокотехнологичных проектов и других программ развития. Такие примеры есть, они уже не носят единичный характер.

Особое внимание прошу уделить запуску полноценной работы в рамках технологических платформ. Недавно тоже об этом говорили. Этот инструмент государственно-частного партнёрства должен дать нам конкурентоспособные прорывные продукты и технологии.

Наша задача – отстроить эффективные инновационные цепочки, инновационные лифты, от перспективной идеи и просто знания до выхода на внутренний и мировой рынки с высокотехнологичной конкурентоспособной продукцией.

Прошу Министерство экономики ускорить внесение в Правительство проекта Стратегии инновационного развития. Также напомню, что в текущем году должны быть утверждены программы инновационного развития естественных монополий и компаний с госучастием, причём что касается компаний в газовой и нефтяной отрасли, на транспорте, в энергетике в целом, то акцент должен быть сделан на внедрении энергосберегающих и ресурсосберегающих технологий.

Важнейшая задача – формирование полноценной системы поддержки экспорта российской продукции, прежде всего высокотехнологичной, разумеется. И здесь мы многого ждём от работы создаваемого Агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций.

Наряду с этим важно своевременно выявлять и устранять барьеры, препятствующие успешному освоению внешних рынков нашими компаниями. Здесь необходимо учитывать, разумеется, все факторы – от недобросовестной конкуренции до отладки наших таможенных процедур и системы экспортного контроля – очень важно, особенно в сфере высоких технологий. Иногда даже обидно: разговариваю с инвесторами и с нашими, и зарубежными – вот есть производство, работает. Они говорят: вложили бы сейчас ещё столько же – не вывезти продукцию! Как это ни покажется странным, реально возникают сложности.

До 1 июля 2011 года надо будет обеспечить ратификацию соглашений, формирующих правовую базу единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана, подготовить более 70 документов, обеспечивающих практическую реализацию этих важнейших соглашений. Всю эту масштабную работу необходимо провести без сбоев, чтобы с 1 января 2012 года заработал единый рынок трёх государств.

Перед нами стоит и такая сложная, деликатная задача, как формирование наднациональных органов единого экономического пространства. К этому вопросу нужно подойти со всей ответственностью – очень важная задача! Впервые на постсоветском пространстве, после крушения Советского Союза, мы переходим к реальной интеграции – на современной базе, на современных условиях, с учётом интересов всех наших партнёров. Здесь нужно очень тщательно следить за соблюдением баланса интересов. Кроме того, предстоит создать единую систему технического регулирования в рамках Таможенного союза. Тоже очень тонкая сфера.

К работе над проектами технических регламентов надо активно привлекать и бизнес, а также использовать такое полномочие Минэкономики, как оценка регулирующего воздействия. Сам институт оценки регулирующего воздействия существует у нас недавно – практически год. Он рассматривался как своеобразный фильтр против появления в правовых и ведомственных актах разного рода барьеров и ограничений, которые сковывают (или могут сковывать) работу бизнеса, влекут для него дополнительные издержки. Такой механизм получил высокую оценку, в том числе и со стороны бизнеса.

Считаю, что подобную практику, безусловно, нужно расширять. У Минэкономики должны появиться эффективные инструменты для аудита и тщательной экспертизы всего массива правовых актов, оказывающих влияние на деловую жизнь в стране.

В этой связи хотел бы сказать следующее. Мы в последние годы проводим ревизию административных барьеров, контрольных и надзорных функций, но недопустима ситуация, когда мы убираем одни препоны, а различные ведомства или региональные власти тут же генерируют десяток новых. Опять сошлюсь на пример строительства, сейчас мы обсуждали это. У нас есть там 6 регламентов, а в регионах до 30 применяется! Но что на регионы кивать всё время, у нас и наши федеральные ведомства такое творчество проявляют! Стоит только общее решение принять – сразу десяток новых появляется.

За этим надо очень тщательно следить. Мы должны поставить задачу в течение ближайших нескольких лет приблизиться к лучшим мировым стандартам, которые определяют комфорт ведения бизнеса, – от получения, скажем, тех же самых строительных разрешений и подключения к энергосетям до регламентации экспортных и импортных операций. И здесь, кстати, нужно изучить опыт наших соседей, наших партнёров по тому же Таможенному союзу – скажем, Казахстана.

Кстати говоря, вы это очень хорошо знаете: бизнес очень гибко реагирует на все эти изменения. Если сидящим в этом зале не удастся создать должные условия для развития бизнеса, мы скоро многих бизнесов на территории России не увидим: они все перерегистрируются в Белоруссии или Казахстане – это серьёзный вызов и вызов, между прочим, прежде всего для вас.

Считаю, что заместители Председателя Правительства должны взять на себя персональную ответственность за состояние дел с надзором, контролем и так называемыми административными барьерами в курируемых сферах и регулярно отчитываться о достигнутых результатах, о том, какая наблюдается динамика – позитивная или отрицательная, если отрицательная, то почему, с предложением мер по устранению тех недостатков, которые мешают развитию.

В свою очередь намерен продолжить практику консультаций с бизнес-сообществом, чтобы напрямую, из первых рук получать их реакцию. Наша цель сегодня – заложить базу для устойчивого экономического роста. Мы должны отладить все ключевые механизмы развития, повысить их эффективность, настроить бюджетную политику, государственные институты на решение масштабных задач развития. Словом, создать все условия для уверенного движения вперёд. Именно на этом мы должны сосредоточить все усилия.

Коллективы Министерства финансов и Министерства экономического развития, ваши коллеги в регионах выполнили колоссальный объём работы в трудный период кризиса – за что ещё раз хочу выразить им свою благодарность. Рассчитываю и впредь на ваш профессионализм, высокую отдачу и преданность делу.

Спасибо вам большое за внимание.

Э.С.Набиуллина: Спасибо большое, Владимир Владимирович! Слово для доклада предоставляется Кудрину Алексею Леонидовичу, заместителю Председателя Правительства Российской Федерации – Министру финансов Российской Федерации.

А.Л.Кудрин: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемая Эльвира Сахипзадовна, уважаемые коллеги! Я ещё раз хочу обратиться к своим коллегам, вице-премьерам, министрам, которые здесь присутствуют, и поблагодарить за то, что вы принимаете участие в нашей коллегии. Также хочу обратиться и к тем, кто сегодня не работает в государственных органах, – это представители крупных компаний, банков, финансовых институтов, научно-исследовательских институтов, с которыми мы непрерывно работаем в последнее время по выработке новых предложений по реформе, модернизации страны.

Сегодня, по сути, у нас время стратегического выбора долгосрочной модели развития, и это не только потому, что мы об этом часто говорили или считаем, что это нужно. Так получилось, что мы сегодня подводим итоги уходящего года, который стал годом и уходящего кризиса. Поскольку в прошлом году мы получили экономический рост и смогли воочию, статистически увидеть, насколько глубоко мы зависели от внешних шоков в момент кризиса, от мировой волатильности, ключевых макроэкономических параметров, цены на нефть, спроса на наши товары и как нам удаётся выходить из этого кризиса, за счёт каких факторов и мер, я сегодня должен остановиться, конечно, на некоторых моментах отчёта за прошлый год и на основе этих данных определить, что же нам нужно ещё поправить в нашей политике. Но в целом всё-таки хотелось бы сегодня говорить о стратегическом выборе.

Так вот, в прошлом году мы ещё исполняли антикризисную программу. У Правительства ещё были полномочия по использованию специального фонда средств, поддержка целого ряда отраслей. На эти цели в прошлом году было запланировано 325 млрд рублей. Я также хочу напомнить, что у нас было использовано 994 млрд резервного фонда для покрытия нашего дефицита. В конечном счёте это казалось меньше, чем мы планировали. Мы даже первоначально планировали 1,860 трлн рублей из резервного фонда взять, чтобы закрывать все наши проблемы, и ещё дополнительно больше 300 млрд рублей также потратить на поддержку пенсионной системы. Но нам в большей степени это не потребовалось. Тем не менее резервный фонд ещё использовался.

Мы в прошлом году в полной мере, несмотря на начало роста, жили ещё даже с высокими ценами на нефть в условиях антикризисных мер. Цена на нефть первоначально планировалась 58 долларов за баррель, по факту была 78 долларов, то есть на 20 долларов больше. И это позволило нам сократить дефицит бюджета с планируемых 6,8% до 4,1% (сейчас идёт уточнение – может быть, будет 4%). Тем не менее это пока ещё при достаточно высоких ценах на нефть, повторяю: 78 долларов за баррель, это 4% дефицита.

Мы, конечно, в полной мере испытывали сложности. Тем не менее мы смогли пройти этот сложный год, обеспечить начало роста: финансовая система показала начало и достаточно активное кредитование экономики, оправдались все наши решения и надежды на то, что финансовая система дальше потащит и даст необходимый ресурс развитию. Но также мы должны были уже рассчитывать и на рыночные заимствования, на покрытие части вот этого достаточно большого дефицита за счёт рыночных ресурсов. И мы, по сути, впервые вышли на мировые рынки. Мы разместили, соответственно, около 5,5 млрд долларов, а одно размещение было на пять лет под 3,62%, то есть даже в момент, когда возникала ситуация с Грецией, мы буквально за два дня до ухудшения из-за Греции ситуации на мировых рынках выходили, даже в этот момент мы улучшали параметры внешних заимствований Российской Федерацией в истории, начиная с 1991 года. Предыдущее размещение 1998 года тоже мне приходилось проводить как первому заместителю министра финансов, но мы улучшили параметры: на 10 лет доходность размещений составила 5%. Это было сделано благодаря тому, что общий долг к ВВП у нас был не ниже 10%, что, конечно, является лучшим показателем в странах «Большой двадцатки».

Это дополнительный момент, фактор прочности нашей системы, но на внутреннем рынке мы тоже в 1,5 раза увеличили заимствования, 622 млрд чистых заимствований, то есть взяли разницу между привлечением и погашением для покрытия наших задач.

В.В.Путин: В структуре долга внешний долг – сколько там?

А.Л.Кудрин: В структуре долга сейчас, по памяти, около 15–20% осталось, потому что в начале 2000-х было 80% внешнего долга. Я напомню, что после кризиса 1998 года общий государственный долг России составлял 149% ВВП и в нём 80% составлял внешний долг. Собственно, такой скачок долга после кризиса был связан с девальвацией и переоценкой внешнего долга в рублёвом выражении, что составило значительную величину.

И эти уроки мы, конечно, использовали для повышения прочности нашей страны. В результате в прошлом году общая величина долга увеличилась на 1% ВВП. Это умеренно, это неплохо для этих рыночных условий, но пока мы использовали Резервный фонд.

Конечно, в этом году, в 2011-м, мы не планируем использовать резервный фонд, и наши первоначальные планы ориентировались, может быть, на более пессимистические прогнозы: и по ценам, и по ценам на нефть, и по динамике некоторых доходов бюджета. Сейчас мы оцениваем, что нам не потребуется ни воспользоваться резервным фондом, ни использовать фонд национального благосостояния, и мы в значительной степени закроем наш дефицит рыночными средствами, частично используя доходы от нефти и газа. Например, доходы от нефти и газа заместят Резервный фонд в размере 280 млрд, которые мы планировали потратить.

На начало года наши активы Резервного фонда и Фонда национального благосостояния составили 114 млрд долларов, или 7,7% ВВП, что опять же говорит о том, что даже в условиях этой непростой волатильности мировых показателей (на финансовых рынках, цены на нефть, экономического роста, который в этом году в мире будет ниже, чем в прошлом году в среднем) мы сохраняем необходимый запас прочности, что позволяет рассчитывать на приток инвестиций. Думаю, что мы в этом году эту тенденцию переломим, скорее всего, ко второму полугодию и всё-таки прервём отток инвестиций, который есть.

Всё-таки эти ключевые макроэкономические показатели, наша прочность перед внешними шоками, являются очень важными для сохранения социальной стабильности и стабильности для инвестиций в Российскую Федерацию. Я думаю, что в условиях, когда долговые риски многих стран, прежде всего развитых стран, будут только увеличиваться в связи с тем, что идёт отклонение от графиков снижения дефицитов, наш долг и работа с российскими активами – как государственными в части займов, так и частными – будут привлекательны. Поэтому у меня такой абсолютно стратегический, позитивный прогноз на то, что к нам снова обратятся в полной мере и к нам пойдут инвестиции. Безусловно, с нашей стороны нужно сделать всё возможное, чтобы этот интерес был в полной мере удовлетворён.

Я, конечно, очень кратко скажу, что сегодняшние цены на нефть, я повторюсь в какой-то степени, не являются реальными, они достаточно виртуальны, и об этом сегодня говорят ключевые институты. Но я также, например, скажу, что в марте 2011 года, то есть в прошлом месяце, на бирже «Имекс» ежедневно продавалось в 7 раз больше фьючерсных и других контрактов, чем объём мирового производства в годовом выражении. То есть у нас сейчас уже говорится о том, что у нас есть бумажные баррели, что торговля этими активами – это финансовый инструмент. Поэтому ведущие мировые международные регуляторы – Совет по международным стандартам финансовой отчётности (IOSCO), Совет по финансовой стабильности, «большая двадцатка» – поставили в свою повестку вопрос снижения волатильности цен на нефть по причине спекулятивных операций, то есть необходимо ограничить спекулятивные операции. Разрабатываются эти методы по ограничению таких операций. А Россию попросили в «большой финансовой двадцатке» курировать вопрос, стать координатором рабочей группы, включающей сейчас экспертов мирового уровня из разных стран и институтов по снижению волатильности цен на сырьевых рынках и рынках продовольствия. Соответствующее письмо на имя Президента прислали французы, которые в этом году возглавляют «двадцатку».

Мы теперь тоже участвуем в уменьшении волатильности мировых цен, поскольку, когда цена вырастает больше 110 долларов, это является угрозой и для мирового роста. Я также хочу сказать, что за последние годы, используя эти преимущества, мы нарастили расходы и с 2008 по 2010 год мы увеличили пенсии (я сегодня такую цифру назову), существенно подняли коэффициент замещения почти до 36%, по сравнению с 25% до кризиса. Но уровень всех расходов бюджетной системы, включая Пенсионного фонда, бюджетной системы, вышел на уровень 8,8% ВВП. Это больше, чем в среднем по развитым странам. То есть мы по этому показателю, по нагрузке пенсионной системы на бюджетную систему, вышли на очень серьёзный уровень. Нужно теперь задействовать и другие подходы к балансировке пенсионной системы. Финансовые возможности бюджетной системы, в том числе налоговых возможностей или страховых взносов, сегодня исчерпаны. Мы видим по поручению Президента, - что здесь предлагается не искать решения. Но, конечно, мы вынуждены и на эти решения опираться, обеспечивая хотя бы минимально достойный уровень пенсий. А если говорить о других социальных расходах, то вся бюджетная система, включая пенсионную систему, государственные внебюджетные фонды, увеличила социальные расходы с 9,8% (до кризиса) до 13,9%. Я могу привести такой сопоставимый показатель в других странах: США – 12,9% (то есть мы по социальной нагрузке на бюджетную систему уже выше, чем в США) и примерно 15% по развитым странам ОЭСР. Мы подступили, по сути, к развитым странам по уровню социальной нагрузки на бюджетную систему. В это время мы в рамках антикризисных мер наращивали и поддержку экономики. Если до кризиса, точнее, в середине 2000-х, это было около 2,2% ВВП, то бюджетная система в целом вышла в период кризиса на 3,8% государственных инвестиций, что тоже больше. В данном случае в США государственных инвестиций в целом в бюджетной системе правительства меньше 1,5%, там упор делается на другие цели. В сопоставимых показателях мы уже максимально задействовали бюджетную систему, тем не менее получается, что мы хотим иметь невысокий уровень налогов и мы удерживаем уровень налоговой нагрузки на минимальном, по сравнению с ведущими развитыми странами, уровне. Мы имеем, как вы знаете, 34–37%, а без нефти и газа, без НДПИ, экспортной пошлины это всего лишь 27–28% налоговой системы в процентах к ВВП. Это примерно как в США, а во Франции и других странах это около 40% и выше. Поэтому мы, с одной стороны, хотим иметь низкие налоги, но вышли на уровень развитых стран по расходам как на социальные нужды, так и на нужды поддержки экономики. Сегодня это ещё и увеличение оборонных расходов и расходов на безопасность. Поэтому, когда я называю цифры прошлого года (при 78 долларах 4% дефицита), это и есть непростой и достаточно высокий уровень зависимости нашей страны, бюджетной системы от будто высоких цен или возможностей заимствовать на рынках.

Мы в этой связи должны будем переориентировать нашу систему и проводить структурные реформы. Как Вы сказали, Владимир Владимирович, в своём докладе, структурные реформы ориентируют в большей степени структуру бюджета на модернизацию. Конечно, это потребует определённых усилий и мер во всех отраслях, и прежде всего в повышении бюджетных расходов. Соответственно, мы должны видеть как укрепление макроэкономической стабильности для улучшения условий для бизнеса (чтобы бизнес не дергали цены, инфляция, была низкой ставка процента, были благоприятными курсовые условия и другие, связанные с постоянными стабильными условиями, в том числе и для внешней торговой деятельности), так и, конечно, использование всех инструментов государства - от налоговой политики до регулирования отдельных вопросов, развития правового регулирования и судебной системы, обеспечения роста инвестиций – за счёт прежде всего частных инвестиций. Здесь прежде всего нужно искать новые возможности для масштабного увеличения как инвестиций для модернизации, так и инноваций.

Среди важных мер, которые были названы, – снижение инфляции. И я поддерживаю Центральный банк, его жёсткую политику. Несмотря на то, что мы в условиях высоких цен стоим перед выбором: или инфляция, или укрепление, – всё-таки снижение инфляции я считаю более важным показателем, обеспечивающим низкую ставку кредита. Это базовый, фундаментальный фактор для роста кредитов и инвестиций, улучшения сбережений населения. И я уже говорил, что сбережения населения в России не самые плохие – доходят до 30%, а инвестиции в нашей экономике – около 20% от ВВП, то есть часть этих российских сбережений мы не инвестируем, а предоставляем или в виде ресурса внутри страны, или инвестируем в другие страны, таким образом, не используем даже тот потенциал сбережений, который сегодня создаётся у нас в России.

Среди важнейших решений в ближайшее время – это решение по налоговой политике и целый ряд мер, которые связаны с уменьшением или оптимизацией налоговой нагрузки на сектора высоких технологий, информационных технологий, освобождаем технопарки от ряда налогов в зоне Сколково по ряду проектов. Но мы вынуждены двигаться (вот снижение нашего дефицита) по линии снижения налогов, то есть повышения акцизных налогов, и примерно на 25–30% в ближайшие годы будут постепенно расти акцизы на водку, акцизы на табак, и даже при этом в ближайшие годы они будут ниже, чем в сравнимых странах наших соседей с Запада. Мы чуть-чуть продвинемся и по повышению НДПИ на газ: надеюсь, завершим эту подготовку, эти предложения летом, в июне. Тем не менее мы не будем трогать базовые ставки налогов – НДС, налог на прибыль, подоходный налог, несмотря на пока жёсткую ситуацию. Это означает, что часть работы по консолидации нашей бюджетной системы и снижения в ближайшие годы дефицита бюджета мы должны будем пройти за счёт оптимизации расходов, которые пока остаются очень высокими. И здесь, если говорить в условиях разных цен на нефть (например, в этом году – 105 долларов, а дефицит будет около 1% или 1,5%), в следующем году мы планируем 93 доллара за баррель, а пока вот у нас дефицит вырисовывает даже 2–2,5%. Это означает, что при снижении цен на нефть у нас сразу снова вылезает дефицит. Нам правильнее говорить о дефиците при каких-то постоянных ценах на нефть, например, при 90 долларах можно ещё раз себя сверить. При 90 долларах взятые уже обязательства на ближайшие три года приводят к дефициту 2–2,5%. Мы как бы зависаем на этом уровне, если не будем проводить структурные меры и реформы во всех наших отраслях и повышать бюджетную эффективность.

Поэтому я несколько слов скажу всё-таки о бюджетной эффективности. Владимир Владимирович в своем докладе ярко показал некоторые элементы: о том, как мы планируем, но потом меняем свои планы, не всегда обоснованно они осуществляются. Даже тогда, когда мы принимаем решения, в течение года, не обеспечиваем их исполнения ни по документации, ни в объёме выполненных работ и мероприятий.

Честно скажу (я в 1990-е годы жил и в регионе работал, в конце 1990-х – начале 2000-х работал в Министерстве финансов), так чтобы выдали деньги, и они не были освоены – это для меня до сих пор является вещью непонятной, но непонятной скорее эмоционально. Я знаю, я понимаю причины, почему это происходит, и если даже в этом году (в 2011 году) взять – сейчас больше чем на 80 млрд ещё стоит наших программ и ФЦП, под которые нет принятых Правительством актов, уточнённых подпрограмм, программ… Больше чем на 80 млрд! И это – ответственность министерств и ведомств.

В течение этих лет очень много заявлялось средств, которые затем не вполне осваивались: будь то по Минпрому, по субсидированию процентных ставок на промышленность. В прошлом году не было освоено по целому ряду субсидий больше 50%, хотя они заявлялись. Мы так бурно обсуждали каждый миллиард, затем это не реализуется. Уже говорилось, что (точнее, это в материалах Минэкономразвития) по рыбохозяйственному комплексу у нас целый ряд субсидий даже не был открыт в прошлом году, а запланированные инвестиции исполнили меньше чем на 20%. Могу привести примеры, что в прошлом году, в 2010-м, больше 700 вводных объектов должно было быть осуществлено. А осуществлено чуть больше 400 объектов, причём до конца года ряд министерств говорили: «Нет, у нас всё будет хорошо». Не введено. Но никаких санкций не возникает. Вы, Владимир Владимирович, в своём выступлении частично сказали об этом, я уверен, что эту ситуацию, когда мы планируем, но не выполняем, когда выходят с предложениями по повышению стоимости объектов… У меня эти примеры есть, потому что я их взял из отчёта и из мониторинга, который Олег Генрихович Савельев (заместитель главы Минэкономразвития) проводит, и мы все благодарны: это публично стало (здесь сегодня уже говорилось об этом), это всем видно. В общем, нам за это как-то нужно отвечать. Я уверен, что мы можем с этими проблемами покончить или их минимизировать за год заметно, а за полтора–два года просто их ликвидировать. Если не готовы документы к середине июня – началу июля для формирования бюджетного года, просто они не должны дальше рассматриваться. Ничего, что какой-то объект получит своё финансирование на год позже. Как только мы это правило введём, все будут знать, что вот это правило – обязательное условие, не будет таких случаев, чтобы без документов попадали в бюджет. Если получили деньги, защитили, но не ввели объект, соответственно, все заявки на очередной год должны быть тоже, скажем так, умерены и дополнительные не рассматриваются, потому что не можешь исполнить те задачи, которые перед тобой стоят. Если ввести две-три нормы обязательных для исполнения, и исполнить их нам самим, Правительству, я думаю, что за 1,5 года перестроится работа. Это то, что Вы в своём выступлении попросили сделать наше министерство в части критериев такой оценки ответственности. Я полностью с этим согласен и думаю, что мы с Минэкономразвития это в ближайшее время сделаем.

Я в завершение всё-таки хочу сказать о нескольких моментах, которые связаны, конечно, с открытостью и повышением эффективности. Мой пафос сейчас заключался в том, что эффективность достигается не в момент, когда деньги выделены, и мы должны считать каждый построенный кв. км дороги или кв. м жилья, за сколько это. Эффективность начинается с планирования, выявления целей распределения ресурсов, адекватных по этим задачам, и балансировки (или баланса) и новой структуры бюджета между социальными расходами, инвестициями в инфраструктуру, военными и безопасностью, расходами образования и здравоохранения – все эти меры нам предстоит ещё раз выверить. Это будут такие, я бы сказал, стратегические решения. После этого можно двигаться к методам выполнения тех целей и задач, и уже на конечной стадии возникает эффективность использования выделенных средств. Поэтому в своё время Правительством была принята программа эффективности бюджетных расходов. Там это всё достаточно хорошо, на мой взгляд, прописано.

Я бы сказал, что в повышении эффективности бюджетных расходов существенную роль сыграет и общероссийский официальный сайт по закупкам, который мы вместе с Минэкономразвития ведём, но в данном случае ведёт Казначейство при мониторинге и регулировании вопроса Минэкономразвития. Теперь у нас на сайте вывешиваются не только все федеральные закупки, но и все муниципальные и, по сути, теперь в стране каждый участник рынка может знать все закупки такого рода, которые в стране осуществляются за счёт бюджетных средств, вплоть до муниципального уровня.

Сейчас идут совершенствование и работа этого сайта, но это новые возможности, которые открылись 1 января текущего года. Только что на комиссии по бюджетной эффективности одобрена концепция создания развития интегрированной системы управления общественными финансами «Электронный бюджет», где мы сможем сопоставлять доходы и расходы и дать дополнительную информацию министерствам, ведомствам, публике, внешним наблюдателям и рынку о расходах нашего бюджета и сопоставлении с показателями. Конечно, это выставит и нам более жёсткие ограничения.

Я бы ещё отметил, что в 2010 году в международном рейтинге Россия заняла 21-е место из 94 обследованных стран по открытости бюджета. Знаю, что нас всех иногда не удовлетворяет открытость нашего бюджета, но это 21-е место по уровню в мире! Я считаю, что Россия может быть и в первой тройке. Мы просто эти предложения внесём, которые, конечно, позволяют работать с бюджетом и повысить эффективность.

А уже в этом году, Владимир Владимирович, сайт Министерства финансов, который, конечно, серьёзно дополнен аналитическими данными и анализом, занял в конкурсе «Золотой сайт» (этот конкурс идёт уже больше 10 лет, 200 тыс. пользователей интернета отвечают на вопросы, 85 экспертов) 1-е место среди сайтов всех министерств и ведомств. Это произошло в этом году. Мы стараемся быть открытыми и прозрачными.

Мы можем настроить работу всего Правительства, министерств так же открыто. То, что зачастую предполагается ввести в рамках «Электронной России», у нас, в Федеральном казначействе со всеми отделениями (больше двух десятков тысяч отделений Федерального казначейства, которые исполняют расходы на всей территории Российской Федерации: работает электронный документооборот и электронная подпись), – это не будущее, это уже исполнено. Мы иногда между нашими министерствами ещё налаживаем эту работу, а Федеральное казначейство в этом режиме работает уже несколько лет. Когда были введены муниципальные образования и бюджеты муниципалитетов, мы подключились и помогли им обеспечить такой же документооборот с теми казначействами, которые сегодня обслуживают их бюджеты.

Я всё-таки буду завершать. Единственное, хочу отметить и поблагодарить за те решения, которые я, может быть, в полной мере не осветил, и хочу сказать о большой работе, которая была проделана по созданию, регулированию финансовых рынков – не только по продвижению международного финансового центра, созданию нового органа ФСФМ (Федеральная служба по финансовым рынкам), в который мы включили страховой надзор. По сути, возник мини-мегарегулятор, который охватывает ещё не весь финансовый рынок. Тем не менее принята банковская стратегия, принят закон об МСФО (Международные стандарты финансовой отчётности), который уже обязывает в обязательном порядке все публичные консолидированные группы предоставить за 2012 год отчётность по МСФО. Это будет новый шаг в этом направлении.

Я очень высоко ценю роль Минэкономразвития по многим направлениям, но по одному – ещё больше, чем по всем, – по завершению работы вступления в ВТО. Потому что, как только это произойдёт, Владимир Владимирович, страна сразу попадает в новое измерение, потому что заработают все ранее разработанные протоколы – сотни протоколов с разными странами и международный доклад о вступлении России в ВТО, который выставляет новое правило работы России со своими внешнеторговыми партнёрами, которые выставят долгосрочные ориентиры с учётом переходного периода, на долгий срок. И мы в какой-то степени компенсируем недостаток определённых мер, реформ, развитие конкуренции за последние годы, потому что это немножко затянулось.

Работа проделана колоссальная. Прежде всего я хочу поблагодарить все министерства, потому что от Министерства сельского хозяйства до Минэкономразвития все работали, но та работа, которую сделало Минэкономразвития, – она колоссальная. Я по многим показателям сегодня мог бы поблагодарить Минэкономразвития, но в этой части – прежде всего.

Завершаю. К сожалению, мне не удалось быть очень кратким. Спасибо за внимание. Мы с благодарностью принимаем те поручения, которые связаны с дальнейшим реформированием нашей экономики, созданием нового климата в целях модернизации. Спасибо!

В.В.Путин: Мы все гордимся тем, что Министерство финансов Российской Федерации возглавляет лучший министр финансов в мире, что признано международным экспертным сообществом. И это не шутки, это действительно серьёзная оценка скромного труда Алексея Леонидовича.

Вместе с тем я, пользуясь тем, что мы знакомы очень давно, в течение многих лет, позволю себе некоторую дерзость и прокомментирую отдельные положения доклада. Какие это комментарии? Они не носят существенного характера, потому что, по сути, я согласен с тем, что было сказано и сформулировано Алексеем Леонидовичем, просто несколько замечаний по хронологии того, как он выступал.

Действительно, рисков в сфере углеводородов очень много. Алексей сказал, что в 7 раз больше продавалось в марте фьючерсов, чем произведено мировой нефтянкой. Вообще, в принципе примерно, по экспертным данным, от всего того, что торгуется на площадках, только 12% товаров двигается в среднем. 12% товарной массы передвигается, всё остальное – это просто бумаги.

По поводу того, что мы подошли к уровню социальной нагрузки, как в странах ОЭСР. Где-то да, но послушайте: у нас на здравоохранение 3,5% от ВВП, а в странах ОЭСР – 7% с лишним, в ФРГ, по-моему, 8–9% – сейчас не помню, боюсь ошибиться. Но разница – в разы. В разы! И при всех наших бюджетных, экономических и прочих ограничениях мы никогда не должны про это забывать. Это серьёзный фактор нашего развития. Конечно, решения должны быть сбалансированы в этой сфере, безусловно! Я много раз об этом говорил, но баланс должен быть.

Теперь по поводу нагрузки. У нас споры идут, когда мы собираемся узким кругом, по поводу того, какая же у нас нагрузка. Но я считаю, что Алексей Леонидович в целом прав. Если вычистить оттуда нефтегазовую нагрузку, то тогда у нас и получается где-то 26–28% – это немного. Но с чем можно поспорить, так это с тем, что эта нагрузка приближается к ведущим странам ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Да во Франции к 40% этот параметр, так что у нас далеко не самая большая.

Теперь по поводу открытия финансирования программ, только если они будут готовы. Я полностью согласен: вы подготовьте эти предложения, давайте их внедрять прямо в самое ближайшее время – жёстко внедрять, иначе мы не добьёмся финансовой дисциплины.

И последнее замечание по поводу того, что коэффициент замещения в пенсионной системе у нас резко повысился с 25 до 36%. Это так и не совсем так. Да, мы повысили с вами в прошлом году пенсии: провели валоризацию. Общий объём, рост – примерно 45%. Но коэффициент замещения (присутствующие в зале знают, что это такое, а для тех, кто будет смотреть по телевизору, скажу: коэффициент замещения – это соотношение пенсии к среднему заработку работника) у нас повысился не только потому, что мы пенсии повысили, а потому, что средняя заработная плата в стране упала в период кризиса. Зарплата снизилась, а пенсии чуть-чуть повысились – и коэффициент замещения стал благообразно выглядеть. Но если мы ничего не будем предпринимать в этой сфере, он опять пойдёт вниз, и это надо иметь в виду: вы же это знаете, что это так и не совсем так.

Мы должны исходить из реалий. Я не говорю, что мы сейчас должны в один удар что-то такое предпринять. Мы и так в один удар в 2010 году кое-что сделали, но нам нужны системные изменения в пенсионной системе. Здесь простых решений нет, я сейчас не буду дискутировать по этому вопросу. Естественно, есть о чём подумать, есть о чём поговорить. У нас есть то, чем мы можем гордиться и что мы можем предъявить людям. Но этого пока мало.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Владимир Владимирович. Я хочу предоставить слово для доклада Набиуллиной Эльвире Сахипзадовне – министру экономического развития Российской Федерации.

Э.С.Набиуллина: Уважаемые Владимир Владимирович, Алексей Леонидович! Уважаемые коллеги! Я в своём выступлении хочу коснуться оценки развития мировой экономики, российской экономики и нашей деятельности в рамках приоритетов экономической политики. Начну с оценки изменений в мировой динамике, потому что они влияют на ситуацию в России, и об этом неоднократно говорилось.

Мир, мы видим, выходит из кризиса, многие дисбалансы, которые привели к кризису, частично сглажены, часть из них, надо признать, осталась, появились новые дисбалансы, и во многом они были связаны с вмешательством государств многих стран в управление кризисом и компенсацией его последствий для населения, крупных компаний, банковской сферы. Это, наверное, было оправданным, но за преодоление кризиса развитые страны платят высокую цену: резко возросшие государственные долги, дефициты бюджетов. Мы всё это прекрасно знаем. Но что оказалось вопреки многим прогнозам устойчивым, и я бы хотела на это обратить внимание – так это тенденция к глобализации, нравится она кому-то или не нравится. Да, были определённый рост протекционизма, нарастание валютных, торговых войн между странами, но долгосрочная тенденция – тенденция, когда мировая торговля растёт быстрее мирового ВВП, – сохранилась. И в прошедшее десятилетие мировой ВВП рос среднегодовым темпом 3,8%, а мировая торговля – 5,8%. Это означает, что взаимозависимость развития стран мира продолжает расти, а с ней и мировая конкуренция.

При этом мы видим, что ведущие страны даже на фоне кризиса занимались наращиванием вложений в технологическое обновление, и тем самым они чётко обозначили, где будет проходить основная линия конкурентной борьбы в будущем мировой конкуренции и что это даёт нам в виде перспективы. Неопределённость мировой динамики ещё велика, и мы не можем пока сказать, что мир уверенно, окончательно вышел из кризиса. Рост экономики во многих странах идёт без роста занятости. Это сохраняет высокий уровень безработицы. В ближайшие годы суверенные долги в большинстве стран могут и далее увеличиваться, потому что сокращение дефицитов бюджетов достаточно болезненно и социально, и необходимы вложения в экономическое развитие, которые многие страны делают.

Новое реально и состоит в том, что и развивающиеся страны становятся научными державами. В частности, Китай может обогнать Соединённые Штаны по числу издаваемых научных исследований уже в 2013 году и стать мировым лидером по этому показателю. Динамично развивающаяся Бразилия догнала Россию по номинальному ВВП на душу населения и по средней заработной плате. Глобальная рецессия усилила роль стран Азии как лидеров экономического подъёма. Высокие темпы роста характерны не только для Китая и Индии, о которых мы постоянно говорим, но и для всей группы новых индустриальных азиатских стран, и эта группа выросла в 2010 году на 8,4%. По нашим оценкам, экономика Азии, включая Новую Зеландию и Австралию, через пять лет будет производить свыше трети выпускаемой в мире продукции и по своему размеру будет сопоставима с совокупной долей США и Евросоюза.

К 2020 году ВВП стран Азии превысит объём группы семи ведущих, промышленно развитых государств. И конечно, это новая реальность. Мы считаем, что у России вместе с партнёрами по Таможенному союзу есть также шанс стать значимым экономическим игроком на глобальном пространстве.

Объединение рынков в рамках ЕЭП позволит нам упрочить наше позиционирование в мире. Доля России в мировой экономике составила в 2010 году 3,7%, а если мы посмотрим единое экономическое пространство, то это уже 4,3%. Это пусть не самое большое, но тем не менее приращение. Напомню, что в прошлом году созданы все необходимые правовые условия для единой таможенной территории, где уже сегодня применяются нормы единого таможенного кодекса и на практике отрабатываются механизмы его функционирования. Конечно, максимальный эффект и для себя, и для партнёров мы видим от формирования на практике единого экономического пространства, гармонизации условий ведения бизнеса, согласованной макроэкономической политики, которая позволит снизить риски финансовой дестабилизации.

Важнейшим фактором нашего экономического развития, конечно, является членство в ВТО, о чём говорил Алексей Леонидович. В прошлом году нам удалось добиться значительного продвижения на этом пути, и действительно это очень важный процесс. Но и двусторонние отношения, и организация работы всех межправкомиссий в рамках Правительства также выстроены под решение задач расширения возможностей нашего экспорта и привлечение прямых инвестиций. Достаточно сказать, что в этом году мы начали реализацию 11 партнёрств по модернизации.

Но, как бы ни были важны внешнеэкономические факторы нашего развития, конечно, основные движущие силы и барьеры для развития, для роста мы видим внутри российской экономики. И мы говорим о переходе к новой модели устойчивого роста, которая отличалась бы от кризисного роста, который происходил на базе высоких цен на нефть и относительно дешёвых внешних заимствований компаний. Мы помним, какими проблемами для компаний это обернулось в кризис.

Наша главная несбалансированность, несбалансированность нашей экономики, состоит в том, что большие нефтегазовые, металлургические компании, которые сегодня и модернизированы, и конкурентоспособны, продают значительную часть продукции на внешнем рынке. При этом внутренний рынок (а это без малого 143 млн человек, которые постоянно что-то потребляют, тратят деньги) в значительной степени продолжает питаться импортом. Таким образом, конкурентная часть, конкурентоспособная часть нашей экономики зависит от капризного внешнего рынка, а внутренний рынок импортозависим. Это, конечно, та главная несбалансированность, которую мы должны преодолеть. Это в общем всем известно, но я хотела бы подчеркнуть, что новая модель, в которую мы переходим, должна дать минимальную самодостаточность и внутреннюю устойчивость нашей экономике.

Второе. Новая модель роста должна обеспечивать достаточно высокие темпы роста. Идут споры, достаточно ли нам 3–4% или мы должны иметь гораздо более высокие темпы роста. Я считаю, что темпы роста нам, конечно, нужно иметь больше 4%, потому что это задача не просто соревновательная – амбиции, кто сильнее и выше, выше ли мы растём, чем другие страны или развитые страны, – а это как раз императив, связанный с тем, что только при таких темпах мы сможем одновременно исполнять наши социальные обязательства, которые выше, чем, например, у быстрорастущих азиатских стран. Для того чтобы иметь такую долю, например вкладов в здравоохранение, нам нужно увеличивать и ВВП, поэтому темпы роста для нас очень важны.

Также нам важно увеличивать инвестиции в будущее развитие. Доля инвестиций в ВВП должна быть как минимум в 1,5 раза выше, чем сейчас. Это, по-моему, консенсус, что 20% нам недостаточно, чтобы развиваться, модернизироваться: нужно больше. Безусловно, это не только и не столько бюджетные инвестиции, это и частные инвестиции, но эта инвестиционная ориентация модели обязательна. Поэтому эта модель ещё в КДР (Концепция долгосрочного развития России до 2020 года), которую мы обсуждали, была названа и новационной, и социально ориентированной.

В КДР также были обоснованы основные направления необходимых действий – как нам переходить к этой модели. Конечно, во многом помешал кризис. Пока этот переход в полной мере не удалось осуществить, хотя мы не рассчитывали на то, что это можно сделать за один-два года. До сих пор основной вклад в рост экономики давало повышение цен на нефть и металлы. Надо сказать, что нефть сейчас в 3 раза дороже кризисного минимума. И конечно, мы не можем ориентироваться в будущем на такие высокие цены на нефть. Прирост инвестиций пока не набрал устойчивости и остаётся очень хрупким. Мы пока в основном действительно остаёмся где-то в докризисной модели роста, которая базируется на экспорте сырья, топлива и низкой норме инвестиций, но в худших условиях, чем были до кризиса. Особенно это касается доступа к заёмным ресурсам на мировых рынках. И приток прямых инвестиций у нас сейчас не такой, как нужен был бы, в том числе приток внешних заимствований. При этом нам, безусловно, необходимо решать совершенно обоснованную задачу сокращения бюджетного дефицита. Это оказывает сдерживающее воздействие на экономический рост.

По нашим расчётам только повышение фискальной нагрузки – пусть она в сравнении с другими странами, может быть, не такая высокая, – но повышение фискальной нагрузки в 2011 году на 2 процентных пункта ВВП, по нашей оценке, привело к тому, что темпы роста ВВП ниже на 0,5–0,7%. И конечно, я не говорю о том нереализованном потенциале роста, который связан с необходимостью более активного финансирования инфраструктуры.

Конечно, эти ограничения есть, но их можно преодолевать сбалансированно, у нас есть все предпосылки – абсолютно все предпосылки – для роста. Если на минуту абстрагироваться от этих ограничений и от проблем, от внутренней неэффективности, то экономика страны выглядит достаточно привлекательно, потому что у нас очень ёмкий рынок, большое потребление и пусть население у нас меньше, чем в Китае и Индии, но среднедушевой доход у нас выше и стандарты потребления у нас выше, и это привлекательно для бизнеса с точки зрения масштаба доходов.

Далее. У нас, конечно, абсолютно уникальное сочетание разнообразных природных ресурсов, за которые идёт борьба в мире, и трудовых ресурсов – трудовых ресурсов, тоже уникальных по соотношению «цена/качество». Потому что у нас очень высококвалифицированные ресурсы, относительно недорогая рабочая сила, огромная территория, то есть с точки зрения основных факторов производства и ёмкого рынка Россия обладает потрясающим потенциалом. И, наверное, 100 лет назад этого было бы достаточно для привлечения капиталов и бизнеса. Современный же бизнес абсолютно требователен к тому, что называется институтами предсказуемости и соблюдения правил, развитости финансовых рынков, судебной системе, личной безопасности. Поэтому мы считаем, что деловой, предпринимательский климат – это в целом очень-очень важно. И если его улучшить, то остальные факторы, условия, что называется, придут в движение.

В то же время надо отметить, что в экономике уже наметились тенденции к приобретению нового качества роста. Владимир Владимирович в своём вступительном слове говорил о том, как растут обрабатывающие отрасли, машиностроение. Производительность труда в инновационной экономике хотя и отличается и отстаёт пока от нефтегазовой, но растёт быстрее, как и вклад инновационного сектора в рост ВВП.

Мы прогнозируем в 2012–2014 годах рост экономики в среднем более 4% в год, но этот рост пока подвержен рискам, и в случае падения нефтяных цен на 25–30% темпы роста могут упасть вдвое, а дефицит бюджета вырасти в 1,5–2 раза, по нашим оценкам. Если эти проблемы будут носить длительный характер, то могут очень быстро исчерпаться и наши фонды. Я напомню, что к началу кризиса фонды (Резервный фонд, Фонд национального благосостояния) достигали 16% ВВП, но уже через полтора года сократились почти вдвое.

Финансовая подушка безопасности нужна, но она имеет свои пределы. Реальная подушка безопасности, конечно, в конкурентоспособности собственной экономики. Только создав современную транспортную инфраструктуру, мощные обрабатывающие производства и сектор наукоёмких услуг, можно добиться экономической устойчивости. И это главная задача для экономической политики, как мы её видим.

В условиях, когда стимулировать рост за счёт увеличения государственных расходов невозможно, особое значение приобретает эффективность как частных, так и государственных расходов и проектов. Сегодня об этом говорили и Владимир Владимирович, и Алексей Леонидович. Но эффективность зависит не только от мер экономии, бережливости (это очень важно), но и от содержания, инновационности самих проектов и правильной приоритезации усилий.

Инструментом обоснованного выбора приоритетов и должны стать государственные программы. Для нас с Минфином этот год решающий в части запуска госпрограмм вместе с другими ведомствами. Необходимо подготовить 41 программу. На данный момент в Минэкономразвития на рассмотрении находится 31 программа: 14 – уже в формате программ, а 17 – пока в формате концепций. Но, по сути, мы находимся сейчас на первом этапе подготовки программ, когда структурируются подпрограммные цели, расходы бюджета. Это очень важный этап, который позволит увидеть, сколько и как результативно мы тратим деньги по конкретным направлениям политики. Но этого, конечно, недостаточно. На следующем этапе мы должны подготовить полноценные программы, которые помимо бюджетного разреза будут включать обоснование приоритетов действий и весь набор инструментов, применяемых для достижения цели.

Госпрограммы, на наш взгляд, должны стать своеобразным ядром всей системы управления, увязки стратегического планирования, бюджетного планирования, прогнозирования, законотворческой деятельности и организационных мероприятий. Программирование предполагает и новое качество экономического прогнозирования. Прогноз нужен не только для подготовки бюджета, но он имеет и самостоятельное значение, является в какой-то мере оцифрованной системой мер экономической политики. Он даёт ориентиры не только госведомствам, но и регионам, компаниям, показывает сбалансированность отраслевых, региональных и общероссийских параметров развития.

Несмотря на всю неопределённость мировой экономики, которая сохраняется, мы сейчас развернули работу по подготовке долгосрочного прогноза до 2030 года, без которого невозможна ни долгосрочная бюджетная стратегия, ни сбалансированная стратегия развития секторов экономики. Нам, конечно, нужно увеличивать горизонт планирования, потому что задача такого масштаба работает только на другом – ни на двухлетнем, ни на трёхлетнем – режиме прогнозирования и планирования действий.

Остановлюсь ещё на одном вопросе, являющемся основой и прогноза, и всей аналитики в стране: это работа Росстата. В прошедшем году сотрудники Росстата вместе с региональными властями, другими ведомствами провели перепись населения. Это большая работа: опубликованы предварительные итоги, ещё предстоит очень кропотливая работа по окончательной обработке данных. В результате мы будем иметь более полные данные об основных процессах в нашей стране.

В то же время, конечно, качество статистики нуждается в серьёзном улучшении, особенно в оценке инвестиций, реальных доходов населения. При пересмотре динамических рядов на сложность интерпретации таких пересчётов обращают внимание эксперты. Мы рассчитываем, что повышение качества даст и развернутая в этом году масштабная работа по подготовке нового межотраслевого баланса, так называемых таблиц «затраты–выпуск». Предыдущие таблицы были сделаны аж в 1995 году! Это очень важная работа, для того чтобы мы представляли взаимоувязку секторов экономики.

Уважаемые коллеги! Я вернусь к вопросу делового предпринимательского климата, инвестиций. Темпы роста инвестиций остаются меньше, чем мы ожидали, и это при том, что практически восстановились цифры по прибыли предприятий. Прибыль в кризис упала, но сейчас идёт восстановление.

Цены на нефть уже опять близки к историческому максимуму, и в экономику поступают в общем существенные ресурсы. Но нам уже не удаётся компенсировать недостатки делового климата высокой доходностью вложений в отдельные секторы экономики. Это показал и наш последний прогноз, когда, несмотря на дооценку цен на нефть на 24 доллара за баррель, мы не изменили оценку темпов роста ВВП.

И конечно, деловой климат – это очень сложное многофакторное понятие. Он, наверное, не сводится к административным барьерам, а зависит в целом от диалога бизнеса и власти, доверия к нашей политике. Любые (даже 10 самых важнейших) меры по улучшению ситуации могут быть нивелированы громкими случаями рейдерства или действиями правоохранительных органов. Кстати, мы договорились с министром внутренних дел, который здесь есть, что мы проведём специальную работу о том, как можно будет согласовывать действия и принимать совместные усилия по инвестиционному климату. Конечно, всё это не умоляет значения тех мер, которые мы должны последовательно реализовывать как в части приватизации, так и в снижении административных барьеров, формировании институтов и механизмов защиты прав инвесторов с демонстрацией конкретных кейсов решения проблем бизнеса.

Напомню, что заработал так называемый офис омбудсмена. У нас омбудсмен – Игорь Иванович Шувалов. В министерстве рассматриваются и по возможности решаются конкретные проблемы иностранных инвесторов. В прошлом году поступило 59 обращений, и в 38 случаях мы смогли решить поставленные вопросы. В качестве примера могу привести случай IKEA: в прошлом году компания заявляла о своём намерении вообще уйти с российского рынка в связи с чрезмерными административными барьерами, но в этом году после вот такого обсуждения конкретных случаев мы уже обсуждаем с компанией открытие новых магазинов, и не только магазинов, а главное, увеличение уровня локализации производства в России товаров, продаваемых в IKEA.

Подготовлен план самой масштабной в денежном выражении приватизации: до 2015 года ожидаемые доходы казны должны превысить 30 млрд долларов США, причём будут приватизироваться не только компании второго эшелона, но и доля государства в крупнейших компаниях и банках.

Заметным шагом стало в прошлом году и упрощение миграционного режима для высококвалифицированных специалистов. Мы работали над этим законом вместе с Федеральной миграционной службой. Я хочу поблагодарить сотрудников службы, так как уже по новому порядку выдано 6 тыс. разрешений. И инвесторы отмечают, что действительно это шаг вперёд в упрощении привлечения в страну высококвалифицированных специалистов.

С отраслевыми ведомствами мы совместно разработали конкретные планы по снятию избыточных административных барьеров в ключевых для бизнеса сферах – в строительстве (включая выделение земельных участков и подключение инфраструктуры), сельском хозяйстве, образовании. Конечно, они требуют ускорения в применении на практике, так как уже прошёл почти год с принятия планов, но многие документы пока остаются на уровне проектов. Помимо координирующей функции в решении этой задачи у нас есть свой отраслевой блок, и я бы на него хотела обратить внимание. Он связан с деятельностью по выделению земельных участков, оформлению прав собственности, которые мы с Росреестром в этом году должны в полном объёме выполнить.

Здесь очень много нареканий и критики. Мы подготовили поправки в законодательство, которые в ближайшее время будут рассмотрены во втором чтении. Подведомственный нам Росреестр ведёт активную работу по переводу своих услуг в электронный вид, но, конечно, о реальных успехах можно будет говорить тогда, когда справки БТИ, кадастр, регистрация собственности перестанут быть в глазах граждан синонимом бюрократической волокиты. Мы вынуждены признать, что пока перелома не произошло, и это задача – на этот и ближайший год, чтобы мы эту работу системно завершили.

Несколько слов о ещё одной составляющей делового климата – о таможенном администрировании. В прошлом году министерство вместе с Федеральной таможенной службой подготовило закон о таможенном регулировании, в который был заложен ряд мер, направленных на то, чтобы упростить многие процедуры. Закон начал действовать с конца декабря 2010 года, и уже можно сделать некоторые комментарии.

Мы проводим мониторинг правоприменения, потому что действительно у нас законы могут быть хорошие, а правоприменение отстаёт. Пока, по первым данным, удалось упростить экспорт высокотехнологичной продукции, прежде всего за счёт отмены подтверждения таможенной стоимости. Отпала необходимость в огромном числе бумаг, определён также перечень бизнес-объединений, с которыми таможенная служба будет проводить обязательные консультации при подготовке своих документов, – это очень важный шаг.

Но проблем ещё много. Не работают упрощения для уполномоченных операторов, и по одному из ключевых нововведений – электронному декларированию, которое как раз позволит бороться и с коррупцией, когда вместо человека будет автоматизирован процесс, – ситуация сегодня развивается не по лучшему бюрократическому сценарию Мы сделали выборочные проверки. На практике вместе с компаниями прошли процедуры оформления в нескольких регионах, и пока электронная декларация остаётся лишь дополнительной надстройкой над традиционной бумажной процедурой. Нам надо подумать над тем, как эту процедуру сделать реально работающей.

Я не буду останавливаться на той деятельности и тех результатах работы, которые важны для министерства по совершенствованию системы госуправления, и на наших задачах в этой области: мы недавно обсуждали это на заседании Правительства. Остановлюсь лишь на одном направлении – на повышении прозрачности и публичности. Это важный шаг в обеспечении эффективности всего госуправления. Можно пытаться что-то совершенствовать в закрытом режиме, но непрозрачность даже при самых благих преследуемых целях может привести к непродуманным решениям и неэффективному расходованию бюджетных средств (о чём говорил Алексей Леонидович), ограничению конкуренции и всем негативным факторам. Мы обычно привыкли понимать под прозрачностью публикацию на сайте информации о работе конкретных органов власти. Такой важный шаг был сделан в связи с принятием закона «О доступе к информации о деятельности госорганов», так называемый 8-й Федеральный закон, который в своё время разрабатывало наше министерство. Мониторинг, который мы ежегодно проводим по всем органам власти, показал в этом году значительное улучшение ситуации – органы власти действительно публикуют проекты документов.

Но, на наш взгляд, прозрачность нужна, конечно, в большем числе случаев – и в системе государственных финансов, и в работе внебюджетных фондов. Именно в целях обеспечения такой прозрачности мы разработали концепцию федеральной контрактной системы и будем в этом году вносить изменения в законодательство.

Вся система госзакупок, на наш взгляд, нуждается в серьёзном реформировании. Сегодня обществу, по сути, доступен лишь этап размещения госзаказа, то есть та часть работы, когда основные параметры заказа, будь то объёмы, начальная цена, требования к поставке, техническое задание, уже определены, и определены зачастую непублично, что часто ведёт и к повышению цен, и к излишним закупкам. Мы каждый день читаем ехидные замечания блогеров о дорогих автомобилях, мебели, закупаемой для госнужд. Конечно, общество и бизнес предъявляют требования совершенно другого уровня к публичности и прозрачности всего цикла закупок.

Мы считаем, что нам нужно регулирование в этом отношении всего цикла госзаказа – от обоснования необходимости той или иной закупки, обоснования цены до приёмки работ. Эти процедуры должны быть с возможностью публичного обсуждения, потому что сейчас контроль только за соблюдением формальных процедур размещения зачастую становится индульгенцией для недобросовестных заказчиков часто в сговоре с недобросовестными поставщиками. При этом достаточно примитивные процедуры становятся тормозом для качественной закупки НИОКР, инновационной продукции, в сфере культуры.

Мы начали развивать электронные торги (этому была посвящена значительная часть работы нашего министерства в прошлом году), но и они, по сути, пока не являются панацеей. Во-первых, не подходят для многих видов закупок, а во-вторых, и там есть риски манипулирования, и информационными технологиями тоже. Статистика пока за I квартал говорит о том, что около половины объявленных электронных аукционов не состоялось. Нам нужно будет эту систему также отлаживать, смотреть, что идёт и должно идти на электронные торги, как эта система должна работать.

У нового законодательства по госзакупкам мы видим три задачи. Это, как я уже сказала, прозрачность от начала до конца. Вторая – повысить ответственность заказчиков за проведение качественной обоснованной закупки, вооружив их новыми современными инструментами. Третья – методологически поддержать заказчиков, разработать систему управления контрактными рисками, библиотеку типовых контрактов, методологию ценообразования. Сам закон будет обсуждаться публично, он уже сейчас обсуждается и в острой форме. Это нормально, потому что в спорах рождается истина.

Кроме того, я хотела сказать, что мы с рядом регионов, представители которых находятся здесь, подписали соглашения об отработке некоторых новых механизмов в пилотном режиме, чтобы на практике вместе с бизнесом посмотреть, что будет эффективным. На мой взгляд, эта работа также поможет повысить эффективность и всей системы закупок, и эффективность бюджетных расходов.

Далее. Мы создаём все больше инструментов, которые позволяют вовлечь ассоциации бизнеса в принятие решений. В первую очередь это оценка регулирующего воздействия. Для нас очень важно, что бизнес положительно воспринимает этот инструмент. Надо сказать, что сейчас около половины решений (а мы рассматривали более 90 документов) не были приняты или приостановлены как создающие неоправданные барьеры для бизнеса. Отмечу, что речь идёт именно об излишних барьерах, когда вводимое регулирование не приводит к решению поставленных государством задач, но накладывает на бизнес существенные издержки. Иногда эти издержки выражаются в десятках миллионов рублей. Это, может быть, не столь существенно в рамках всей страны, но для конкретного бизнеса это очень важно. Были и решения, где издержки шли на миллиарды рублей. Такие случаи были выявлены. Этот институт должен получить и дальнейшее развитие, прежде всего выработка механизма отмены ведомственных актов, препятствующих ведению предпринимательский деятельности.

Если говорить о качестве экономического регулирования, это совершенствование корпоративного законодательства. В этой части для нас важнейшей будет отработка с юридическим сообществом, в первую очередь советом по кодификации, новой редакции Гражданского кодекса, которая сейчас готовится. На наш взгляд, принятие новой редакции нужно максимально использовать для повышения конкурентоспособности именно российской юрисдикции, чтобы и сделки, и компании оформлялись в Российской Федерации. Это особенно важно в связи с задачей формирования Международного финансового центра в Москве.

Особая роль в повышении инвестиционной активности принадлежит регионам. И мы сейчас создаём вместе с бизнесом систему оценки мониторинга конкурентной среды, инвестиционной и предпринимательской привлекательности в субъектах Российской Федерации. И эта система оценки должна быть международно сопоставима, чтобы регионы могли сравнивать себя не только друг с другом, но и с тем, что происходит в других странах, потому что конкуренция действительно глобальная.

Одно из ведущих направлений деятельности министерства – это работа по поддержке малого и среднего предпринимательства. И в прошлом, и в этом году мы делаем упор на поддержку малого инновационного бизнеса. В прошлом году в 53 регионах была оказана поддержка более 1500 малых инновационных компаний, работающих в сфере промышленных технологий. Мы считаем необходимым увеличить, и будет увеличен объём поддержки компаниям, которые заключили договор лизинга оборудования, которые осуществляют поставки продукции на экспорт.

Если говорить в целом об инновациях, конечно, наша экономика пока существенно отстаёт от основных конкурентов. Об этом неоднократно приводились все цифры, и мы сделали такой анализ, готовя стратегию инновационного развития. Но в прошлом и в этом году начата важная работа по тому, чтобы крупные компании, госкомпании, корпорации подготовили средне- и долгосрочные программы инновационного развития. Многие это делают, к сожалению, впервые. Наше министерство оказывало методическую поддержку, координировало эту работу, и к настоящему времени первые девять программ уже утверждены, в том числе по таким компаниям, как «Росатом», «Ростехнологии», «Роснефть», «Транснефть».

В прошлом году мы также реализовывали задачу, которую обсуждали на прошлой коллегии, – это координация деятельности институтов развития, которые оказывают поддержку предприятиям на разных стадиях инновационного цикла. Надо сказать, что инновационный «лифт» заработал (во многом благодаря тому, что между институтами развития было заключено соглашение), и, как только он заработал, стали видны узкие места, например, недофинансированность стадии стартапов. И здесь у нас с Минфином, с Алексеем Леонидовичем, уже есть понимание, что в 2012 году эта проблема будет решаться. Вместо предполагаемого существенного снижения финансирования поддержки стартапов мы постараемся сохранить эту долю.

В этом году мы должны добиться принятия законопроекта, который мы также разработали совместно с институтами развития, который бы позволил в нашем законодательстве иметь организационно-правовые формы, приспособленные для ведения инновационной деятельности.

У нас зачастую, к сожалению, многие проекты с использованием интеллектуальной собственности оформляются за рубежом, в том числе из-за того, что в нашем законодательстве нет соответствующей, сопоставимой с другими юрисдикциями организационно-правовой формы. Мы себе ставим задачу, с тем чтобы в этом году обеспечить принятие такого закона.

Значительным стимулом к внедрению инновационных технологий должны стать и принятые решения по энергоэффективности. Нами были подготовлены закон об энергоэффективности и значительная часть нормативных актов вместе с Минэнерго, другими ведомствами. Реализуются пилотные проекты в регионах и они уже дают эффект, доказывают, что если этим заниматься системно, в том числе в бюджетной сфере, образовании, здравоохранении, то можно добиться эффекта по снижению потребления электроэнергии до 22% , тепловой энергии – около 25%. И это можно сделать с привлечением частных инвесторов и при кредитном финансировании по доступной ставке 12%, то есть эти проекты уже начинают работать.

И в заключение я бы хотела сказать о важнейшем институте управления эффективности управления государства своими активами. В 2011 году будет продолжена работа по повышению эффективности управления госимуществом, включая и повышение корпоративного управления в компаниях с госучастием. Это подразумевает, в частности, создание при советах директоров специализированных комитетов, таких, какие обычно есть и в частных компаниях, – по кадрам и вознаграждениям, по аудиту, по стратегическому планированию, установлению требований к годовому отчёту акционерного общества. Так, уже по итогам 2010 года в 244 акционерных обществах при советах директоров сформированы все три специализированных комитета. Но ещё не во всех, потому что объём государственной собственности у нас и акционерных обществ достаточно большой: больше 1700 акционерных обществ.

Значимая задача – реализация программы приватизации. Программа приватизации кроме крупных пакетов предполагает и достаточно большую продажу средних компаний, акций более 1300 акционерных обществ. В этой связи одним из важных результатов деятельности министерства в прошлом году я считаю формирование условий для проведения нового типа приватизаций. Законодательно была введена возможность привлечения инвестиционных консультантов, обеспечены повышение информационного сопровождения приватизаций, а также переход на среднесрочное планирование приватизаций. Уже по новым правилам была осуществлена продажа 10% акций ВТБ, и в федеральный бюджет поступило свыше 95 млрд рублей. Конечно, приватизация важна не столько с точки зрения доходов бюджета, но и с точки зрения повышения эффективности и развития рынка капитала.

Но, говоря об эффективности государственного управления, я бы хотела остановиться на проблемах проектного управления. Это одна из проблем, связанная с той недостаточной эффективностью, надо прямо сказать – с неэффективностью реализации многих ФЦП и ФАИП (Федеральная адресная инвестиционная программа), о которых говорили Владимир Владимирович и Алексей Леонидович.

В течение более 15 лет инструменты ФЦП и ФАИП обеспечивают решение стоящих перед страной задач, и действительно они помогают решать такие задачи. У нас были ФЦП по реформированию налоговой службы и казначейства, созданию системы ГЛОНАСС, созданию первого в новейшей истории российского гражданского авиалайнера «Суперджет Сухой», вводу в эксплуатацию дороги Чита–Хабаровск. По сути дела, все эти проекты реализовывались в рамках программного подхода. Это позволило сконцентрировать ресурсы, а не размазывать их только для текущей деятельности. За это время ФЦП превратились из способа выбивания ведомствами дополнительных средств на свою текущую деятельность (это было раньше), в такой инструмент по решению приоритетных задач, который основан на принципах проектного управления.

Мы в прошлом году два года вместе с Минфином проводили работу по дебюрократизации ФЦП. У нас было очень много нареканий, что подолгу нужно вносить каждое изменение, вот эти вот изменения. Гибкость была обеспечена и поднялась серьёзно, были серьёзно сокращены сроки внесения текущих изменений в ФАИП, но дебюрократизация (и мы всегда так считали) должна означать и увеличение ответственности заказчиков. Мы работаем над тем, чтобы обеспечить максимальную открытость. И действительно, в онлайне сейчас можно увидеть уже актуальные изменения в ФЦП и ФАИП. Но эффективность остаётся достаточно низкой. Действительно, срываются сроки ввода объектов, увеличивается первоначальная стоимость, находится масса причин, из-за которых решения Правительства (это, по сути, решения Правительства), зафиксированные в показателях ФЦП, не выполняются.

Мы ежеквартально проводим мониторинг и всё больше убеждаемся, что низкая эффективность связана не с недостаточным финансированием, а именно с проблемами проектного управления. Для выполнения некоторых важнейших задач приходится применять действительно, по сути, ручное управление на самом высоком уровне, как, например, работа Игоря Ивановича Шувалова по программе подготовки к саммиту АТЭС в 2012 году. Это очень серьёзный вопрос, и, на наш взгляд, помимо введения критериев, о которых мы говорили, может быть, каких-то санкций, нам нужно дать руки госзаказчика и более современный инструментарий. На наш взгляд, всё-таки стоит рассмотреть возможность передачи функций, большинства функций заказчика, кроме подписания контракта, в приёмке контракта, профессиональным управляющим компаниям. У нас такого ни одного случая нет, хотя правовая база позволяет это делать, и мы такую возможность всячески пропагандируем перед госзаказчиками. Нам говорят, что на рынке нет профессиональных управляющих. Действительно, даже в частном секторе пока опыт управления крупными комплексными проектами очень небольшой. Но, как известно, спрос рождает предложение. И, на наш взгляд, надо всё-таки развивать именно проектное управление, потому что формализованный, пошаговый контроль за процедурами не всегда способен привести к значимым результатам.

Мы создали систему индикативного планирования. По каждой программе у нас есть показатели, целевые индикаторы, но, конечно, без чёткой ответственности за их невыполнение эти индикаторы и их анализ становятся бессмысленным занятием. При том масштабе задач, который у нас стоит по диверсификации экономики, развитию инфраструктуры, архаичная во многом система управления становится существенным сдерживающим фактором. Исходя их этого, мы видим в качестве задач в 2011 году проработку возможных механизмов проектного управления и, может быть, даже предложения по ведению внешнего управления неэффективно реализуемыми программами, а такие у нас есть.

Мы начали применять этот механизм в особых экономических зонах, и по новым зонам мы поставили в качестве условия наличие профессионального проектного управления. Ведём активные переговоры по привлечению ведущих компаний из Сингапура, Испании, Франции, Швейцарии к управлению действующими перспективными площадками, смотрим на опыт, в том числе частный опыт, управления частными промышленными парками, которые есть у нас в стране.

Уважаемые коллеги! В докладе, конечно, нет возможности отметить все направления нашей деятельности – и отчётной, и задачи (они есть в розданных материалах). И конечно, для решения всех задач нам придётся серьёзно повысить качество, гибкость, эффективность и открытость собственной работы.

И в заключение я бы хотела поблагодарить всех сотрудников Министерства экономического развития, Министерства финансов, которое нам как родное, и других министерств и ведомств регионов, организаций бизнеса за совместную работу, потому что такие задачи, которые мы решаем, возможно решать только вместе, и рассчитываем на вашу поддержку в будущем. Спасибо за внимание!

А.Л.Кудрин: Спасибо, Эльвира Сахипзадовна! Можете рассчитывать на нашу поддержку. У нас ещё есть выступающие. Я прошу вас набраться терпения. Слово предоставляется Гуриеву Сергею Маратовичу – ректору Российской экономической школы, главному исполнительному директору Центра экономических и финансовых исследований.

С.М.Гуриев: Да, спасибо большое. Алексей Леонидович, для меня большая честь – выступать здесь перед столь представительной аудиторией. Уважаемые коллеги! Практически всё, что я хотел сказать, уже Владимир Владимирович, Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна сказали. И тем не менее я думаю, что некоторые вещи полезно повторить, поэтому я сконцентрируюсь на тех вещах, которые, с моей точки зрения, являются самыми важными сегодня.

Мне кажется, что сегодня действительно очень хороший момент для обсуждения долгосрочных планов экономического развития, потому что Россия преодолевает последствия кризиса, Россия действительно выйдет на уровень ВВП на душу населения докризисного пика уже в этом году.

Рост в прошлом году составил 4%, а в этом году, по нашим прогнозам, на самом деле рост будет ещё выше, чем то, что содержится в официальном прогнозе – те цифры, которые называла Эльвира Сахипзадовна. Наш прогноз подсказывает, что рост будет выше 5%. Тем не менее успокаиваться, конечно, рано, потому что при таких высоких ценах на нефть и 4%, и 5% – это не очень высокий темп роста. А если бы цены на нефть остались на том уровне, на каком они были год назад, то, наверное, речь бы шла и не о 4%, и не о 5%, а скорее о 3%, а это недопустимо низкий уровень роста.

В этом смысле, когда мы думаем о том, какого уровня ВВП и какого уровня роста экономики мы хотим добиться в ближайшие 10 лет, то мы можем посмотреть и назад. Докризисное десятилетие отличалось очень высокими темпами роста – 7% роста ВВП в год в течение 10 лет. Для такой экономики, как Россия, это выдающееся достижение. Тем не менее мы должны честно отдавать себе отчёт в том, что докризисные источники роста исчерпаны. Вряд ли цены на сырьё, цены на нефть будут расти в этом десятилетии такими темпами, как они росли в прошлом десятилетии. Вряд ли мы можем рассчитывать на недорогую рабочую силу, незагруженные мощности. Эти источники роста уже исчерпаны, у нас уже нет незагруженных трудовых ресурсов и оставшихся в наследство от прошлых лет промышленных мощностей. Поэтому речь идёт, конечно, о том, что нам нужно создать стимулы для новых инвестиций. Тут я бы хотел согласиться с предыдущими докладчиками в том, что инвестиционный климат пока у нас имеет огромный потенциал для улучшения. Мы можем говорить о том, что субъективные рейтинги, индексы и опросы не дают полной и честной картины того, что в России есть проблемы с инвестиционным климатом, поэтому мы можем посмотреть на то, как инвесторы голосуют ногами. За последние полгода, несмотря на то что российская экономика растёт, несмотря на то что цены на нефть находятся на очень высоком уровне, капитал бежит из России. Мы на самом деле видим, что в отличие от 2007 года, когда цены на нефть были ниже, чем сейчас, мы наблюдаем отток капитала, а не приток капитала. В этом смысле, конечно, нам предстоит работать дальше.

Что можно сделать? То, о чём говорили Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна, уже делается, но очевидно, что нам нужно работать и дальше по снижению административных барьеров и по борьбе с коррупцией.

Не секрет, что сравнивать налоговую нагрузку на российский бизнес с налоговой нагрузкой в других странах не совсем честно, потому что у наших конкурентов в странах «восьмёрки» или «двадцатки» бизнес платит гораздо меньший коррупционный налог. И в этом смысле, когда мы говорим об официальных налогах, не стоит забывать, что бизнесу в России приходится платить ещё больше денег не просто за то, чтобы развиваться, но и за то, чтобы существовать.

Многие из тех мер, о которых говорили Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна, помогут справиться с этой проблемой. Но пока мы этого не сделали, наверное, рано говорить о том, что нам удастся резко улучшить инвестиционный климат.

Вторая проблема – это доминирование государственных компаний, госкорпораций и госинвестиций в российской экономике. Не надо забывать о том, что Фридрих Хайек назвал пагубной самонадеянностью: никакие государственные инвестиции не заменят частных инвестиций. Почему? Потому что до тех пор пока цены в экономике определяются в двух десятках кабинетах, пока инвестиционные приоритеты определяются министерствами и госкомпаниями, конечно, мы не можем рассчитывать на то, что инвестиции пойдут туда, куда нужно экономике. Нельзя думать, что мы, собравшиеся в этом зале, можем точно определить, что именно нужно развивать, куда именно нужно инвестировать. В этом смысле приватизация важна не только как источник денег для бюджета, не только для повышения эффективности самих приватизированных компаний, но и для того, чтобы на самом деле создавать спрос на новые институты, на самом деле определять приоритеты развития не в государственных кабинетах, а в частных компаниях и на рынках.

Ещё одна проблема – это проблема доверия к словам Правительства. Мы много раз говорили о тех вещах, о которых мы говорим сегодня. Многие из них до сих пор не сделаны. Вступление в ВТО, о котором уже шла речь сегодня, – это один из таких примеров. Я очень хорошо помню, что начиная с 2000 года мы всегда вступаем в ВТО через полтора года. Мне кажется, что тот оптимизм, с которым мы говорим о вступлении в ВТО в этом или начале следующего года (я надеюсь, что это действительно произойдёт, как я надеялся и десять лет назад, и пять лет назад), – это важный сигнал того, что Правительство действительно отвечает за свои слова, действительно стремится к тому, чтобы создать правильные и честные правила игры.

Ещё одна вещь, о которой я хотел сказать, также имеет отношение к доверию к словам Правительства – это проблема инфляции. Сейчас есть исторический шанс выполнить обязательства по инфляции. За последние 10 лет был один год, когда прогнозируемая инфляция действительно оказалось реальной, была выполнена цель по инфляции. Во все остальные годы, как мы знаем, эти цели нам выполнить не удалось. В прошлом году мы были близки к этому, у Центрального банка были все инструменты в руках, но помешали природные катаклизмы. В этом году, я надеюсь, нам удастся выполнить цель в 7,5%. Это будет исторический минимум, но не надо забывать, что это всё равно будет более высокая цифра, чем в других странах, во всех странах «восьмерки» или «двадцатки». Это очень важный показатель.

Инфляция – это не фетиш, это индикатор макроэкономической стабильности. Трудно говорить о долгосрочных инвестициях и долгосрочных финансовых инструментах в странах, где инфляция является двухзначной или превышает 5%. И без этого нам не удастся построить мировой финансовый центр, не удастся решить проблемы пенсионной системы. Поэтому то, о чём говорили Владимир Владимирович и Алексей Леонидович, что нам удастся снизить инфляцию до 5% в 2014 году, на самом деле будет самым существенным шагом в сторону развития российской финансовой системы.

С другой стороны, можно ли всё это сделать? Можно ли обеспечить более высокие темпы роста? Другие страны, находясь на таком же уровне развития, как Россия, справились с этими проблемами, в том числе страны, у которых не было нефти, страны, которые не обладали такими природными и интеллектуальными ресурсами. И в этом смысле мне кажется, что если действительно все те планы, о которых сегодня говорили и Владимир Владимирович, и Алексей Леонидович, и Эльвира Сахипзадовна реализуются, то, наверное, мы можем рассчитывать и на 6% роста ВВП в год в течение ближайших 10 лет, что на самом деле создаст уровень жизни, сопоставимый с сегодняшним уровнем

А.Л.Кудрин: Спасибо Сергей Маратович! Слово предоставляется Аганбегяну Рубену Абеловичу – президенту Московской межбанковской валютной биржи.

Р.А.Аганбегян: Добрый день. Огромное спасибо за возможность выступить. Я хотел бы остановиться на некоторых аспектах близкой мне по работе темы – это финансовый рынок. Сегодня достаточно много об этом говорилось, но я бы хотел ещё пару моментов отметить.

Финансовый рынок в России, и прежде всего тот, который торгуется на организованных площадках, уже сегодня представляет собой достаточно большое явление. В прошлом году обороты на организованных площадках превысили 200 трлн рублей – это достаточно крупная сумма. В районе 1 трлн – сумма средств, привлечённых у нас в виде долговых займов, это не считая кредитов и всего прочего. Мы уже сегодня являемся достаточно мощным экономическим подспорьем.

Но тем не менее финансовый рынок многие из нас считают внутренне неэффективным, и здесь у нас есть огромные перспективы развития. Финансовая индустрия сегодня является достаточно мощной индустрией, где задействовано достаточно много работников, которая очень мощно черпает интеллектуальный потенциал и является крупным заказчиком информационных технологий, мощным драйвером роста всей экономики. Также с точки зрения экономической безопасности страны у нас есть прямая выгода от развития собственного финансового рынка.

И в этой связи я считаю, что ту работу, которая проводится, нужно продолжать, её нужно усиливать. Так, мне кажется, очень важным является связь между теми государственными программами, которые у нас происходят, как, например, связь Международного финансового центра с программой приватизации. И в этой связи мы в отношении нашего собственного финансового рынка попали в определённую ловушку. Мы очень часто хотим, и наши эмитенты идут на международные площадки, чтобы там разместиться, в связи с претензиями, предъявляемыми нашим финансовым рынком в неэффективности. Но в то же время без этих размещений будет тяжело сделать свой собственный рынок эффективным. Выходом из этой ловушки я вижу работу по приватизации, и здесь государство может подать очень мощный пример.

Также я считаю, что таким примером является программа госзаимствований, просто заимствований. Вы видите, какие крупные средства уже можно здесь поднимать, в нашей России. В то же время мне хочется отметить, что очень важно не забывать о населении и очень важно, чтобы население почувствовало плоды модернизации, плоды успехов нашей экономики. В этом смысле финансовый рынок тоже является очень мощным подспорьем. Через финансовый рынок мы можем дать населению возможность почувствовать на себе результаты. Во многих странах, вы знаете, доля населения, инвестируемая в крупные публичные компании, огромна, и нам здесь тоже есть к чему стремиться.

Но здесь очень важно в то же время защитить людей от каких-то потерь, которые финансовый рынок может нести. И здесь особую роль, как мне кажется, играют программа финансовой грамотности и прочая деятельность, которая сегодня уже ведётся. Но её, мне кажется, надо усиливать. Это можно начинать делать со школы, и тогда мы получим достаточно неплохой результат.

Также мне кажется важным развитие системы коллективных инвестиций как механизма связи между неквалифицированным инвестором и сложным финансовым рынком. Ещё бы я отметил защиту миноритарных акционеров, защиту неквалифицированных инвесторов на законодательном уровне. Я знаю, что эта работа ведётся, но здесь есть достаточно большие перспективы.

В заключение я бы отметил ещё один вопрос – тематику продвижения нашего финансового и вообще рынка и экономики страны в целом.

На сегодняшний день очень большое количество информации инвесторы как стратегические, так и финансовые черпают из газет, из общения с большим кругом финансовых посредников, которые в том или ином виде продают услуги по работе с рисками, которые несёт для себя наш рынок. В то же время мы, мне кажется, недосказываем достаточно много плюсов, которые несёт наш рынок – не только риски, но и плюсы. Мне кажется, здесь работу можно активизировать и эта работа может проводиться в рамках некоего государственно-частного партнёрства на примерах успешных работ, на примерах каких-то успешных проектов. Мне кажется, что можно такую информацию доносить. Спасибо Вам большое за внимание.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Рубен Абелович. Уважаемые коллеги, у нас, несмотря на то что сдвинулся график, и Владимир Владимирович имеет свой график (у него ещё есть встречи), тем не менее, если мы в 20 минут уложимся по остальным четырём выступающим, то Владимир Владимирович с нами задержится. Поэтому я предлагаю так и сделать и предоставляю….

В.В.Путин: Чтобы не забыть, а то знаете, много всего будет, и я боюсь чего-то упустить. Я бы прокомментировал некоторые вещи, о которых здесь уже было сказано. И начну я даже с выступления Алексея Леонидовича (кое-что забыл), потом последующих выступающих, и затем коллеги выскажутся.

Во-первых, что касается акцизов. Это конкретный практический вопрос. Мы договорились о том, что акцизы будем повышать не спеша, постепенно, в плановом порядке – в плановом порядке, не делая повышение акцизов основным инструментом, который покрывал бы выпадающие доходы в связи с возможным понижением социальных выплат. Вот это такая серьёзная вещь, я просто обращаю на это внимание.

Кстати говоря, по качеству планирования. Мы понимаем, что с учётом волатильности рынков очень трудно это делать, но и не будем себе присваивать результатов, это в значительной степени связано с конъюнктурой рынка, тем не менее мы планировали дефицит бюджета 3,6%, вы планировали, а он у нас будет реально 1–1,5%.

Теперь по поводу темпов роста. Эльвира Сахипзадовна вот выступала, я полностью согласен. Мы отдаём себе все в этом отчёт: 4% – маловато, нам нужно добиваться большего, больших темпов роста, Потенциал у нас, конечно, есть, и очень серьёзный.

По поводу вечных споров между развитием, вложением денег в институты развития и макроэкономическими параметрами, сохранением стабильности и так далее. Вот Эльвира Сахипзадовна сказала, что (я просто обратил внимание) главным инструментом нашей безопасности – экономической и финансовой – является развитая экономика. Безусловно, правильный тезис, спора нет. И тем не менее вот Ирландия. Развитая экономика или нет? Это же, как называли, «европейский тигр», а вот в результате кризиса грохнулось всё, а резервов нет. Поэтому кроме развития экономики, диверсификации экономики, инновационного развития, модернизации и так далее, и тому подобное нам, конечно, нужны и традиционные подушки безопасности в виде резервных фондов.

Теперь по поводу госзакупок. Абсолютно правильно! Мы всегда об этом говорим, поэтому я прошу ускорить эту работу, связанную с совершенствованием 94-го закона, и так далее. Куда ни придешь – везде одни и те же проблемы.

Я посмотрел, Эльвира Сахипзадовна, у вас в одной из таблиц речь шла о реализации эффективной дивидендной политики. А что это такое, я не понял. Это мы что, будем командовать, как им дивиденды… и сколько?

Э.С.Набиуллина: Нет, речь идёт о компаниях с госучастием. Мы каждый раз рассчитываем получать определённые дивиденды в бюджет. На самом деле получение дивидендов – это нормально для акционера, но вот принимаем решения… и они иногда вынуждены оставить некоторым компаниям на развитие и так далее. Это можно сделать, нам, наверное, нужно сделать дивидендную политику более диверсифицированной. Она должна быть, поэтому мы ставим себе эту задачу, планку мы ставили 25%. Вы помните, и у Вас обсуждали, чтобы мы из чистой прибыли…

В.В.Путин: Но если у вас не будет возможности давать использовать как-то дивиденды, то… Мы говорим о компаниях с госучастием, тогда частный инвестор туда просто никогда не придёт.

Э.С.Набиуллина: Именно! Поэтому она должна быть сбалансированной. Здесь нам нужно совершенствовать, должна быть эффективная политика. На наш взгляд, она пока неэффективна, она такая избирательная у нас получается. Где-то мы получаем много, где-то не получаем.

В.В.Путин: Понятно. Теперь по поводу управляющих компаний. Компании, которые должны управлять определёнными проектами, – это, безусловно, правильно, мы тоже об этом говорили, и в целом я с этим согласен. Мы только должны учесть все минусы, которые мы имеем от работы внешних управляющих, которые трудятся у нас в процессе реализации процедур по банкротству. А здесь очень много нареканий. Как бы у нас вот это всё, весь негатив не переехал в эти управляющие компании. Здесь нужны какие-то серьёзные критерии. Безусловно, правильно, только нужно, чтобы практика у нас соответствующая…

Э.С.Набиуллина: Может быть, пилотно двигаться? Иногда такие вещи двигаются пилотно.

В.В.Путин: Да. Теперь по поводу выступления наших коллег, которых здесь только двое: Сергей Маратович и последний выступающий… Было сказано, что у нас больше нет резервов, которые раньше использовались: это и неиспользуемые производственные мощности, и дешёвая рабочая сила. Я думаю, мы с вами понимаем, что тенденция к сокращению этого резерва очевидная, совершенно правильная. Но, конечно, там ещё есть определённый зазор. Достаточно посмотреть, что у нас в реальном секторе делается. Есть-есть, зазор есть, просто ориентироваться на это нельзя – здесь я с Сергеем Маратовичем полностью соглашаюсь. И если у нас есть отток, то, конечно, это говорит о том, что есть проблемы с инвестиционным климатом – это тоже очевидный факт, хотя факторов здесь оттока капитала, в том числе спекулятивного капитала, много.

Что меня так квази-порадовало? Сергей Маратович (он же за границей, как мне сказали, работал тоже) сказал очень грамотно. Он сказал, что коррупционный налог у нас выше, чем в других странах. Это значит, что там тоже есть коррупционный налог! Но у нас больше. Будем стремиться, должны стремиться к тому, чтобы у нас вообще его не было, абсолютно точно. Абсолютно точно!

Теперь по поводу доминирования госкомпаний. Мы уже многократно говорили, что не от хорошей жизни мы создавали эти компании, а особенно в секторах, связанных с оборонкой, делали это для того, чтобы собрать жизнеспособные части наших предприятий, ещё доставшихся от советских времён, структурировать их и выводить на рынок. И Дмитрий Анатольевич говорил, и я уже многократно повторял: у нас нет цели создавать государственный капитализм. Нет такой цели! Мы вынуждены были делать это в некоторых отраслях. Без прямого участия государства, скажем в авиационной отрасли, структурировать, привести в должное состояние эти предприятия невозможно. Масштаб колоссальный, и наш частный бизнес, конечно же – все вы понимаете, сидящие в зале, – не готов взять на себя такую финансовую, экономическую и административную ответственность. Невозможно просто!

То же самое, кстати говоря, с судостроением. Там попроще, но тем не менее производственный цикл – большой, деньги нужно вкладывать очень большие, отдача не завтра будет: это небыстрые деньги. А пока у нас в экономике ещё можно делать быстрые деньги, то прежде всего, конечно, туда перетекают они. Чего там, жизнь есть жизнь! Вот у вас есть деньги – миллиард, два. Вы куда их вложите – в нефтянку, в газ, чтобы завтра получить вот такую прибыль с учётом роста рынка, в металлургическую промышленность, в химию? Или пойдёте в авиацию, где через 15 лет отдача будет или нет? Риски большие, конкуренция колоссальная – очень сложная сфера, без участия государства, к сожалению, пока невозможно.

Кстати говоря, и наши конкуренты на международном авиационном рынке, посмотрите: две-три компании по производству авиационной техники и всё, больше нет ничего. С серьёзной, мощной поддержкой государства по разным каналам – и через инфраструктуру, и прямая финансовая поддержка, и по закупкам, и через оборонный сектор. Там многовекторная система поддержки создана. И это реалии. Но повторяю ещё раз: госкапитализм – это, конечно, не наш выбор. Здесь, я полностью согласен, нужно постепенно, но максимально двигаться в сторону создания рыночных условий.

И вытекающий из этого вопрос. Кстати, на правительственной площадке мы очень часто это обсуждаем, дискутируем откровенно. Конечно, когда в десяти кабинетах определяются тарифы и цены, ничего хорошего нет. Но я думаю, что вы со мной согласитесь, и думаю, Сергей Маратович в душе тоже согласится: ну вот скажем, электроэнергетика. Мы последовательно шли по пути реформирования, но вынуждены, просто вынуждены, регулировать это для населения и для отдельных отраслей промышленности. Мы всё делаем для того, чтобы исполнить свои обещания, чтобы либерализовать рынок электроэнергетики. Но мы видим что происходит: они как скакнут – у нас реальный сектор просто ляжет. Понимаете? Хотя мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что и наши компании, отечественные, и зарубежные пришли и вкладывают средства в модернизацию. На первом этапе были проблемы, сейчас они пошли, исполняют свои обязательства, и они должны получить отдачу на вложенный капитал. Мы понимаем это и будем всячески к этому стремиться. Но, понимаете, к сожалению, вот жизнь такая, что не можем мы резко взять и отпустить совсем, ну просто невозможно: у нас завтра люди выйдут на улицу, невозможно будет жить, платить нечем. Да и предприятия многие лягут, поэтому нужно аккуратненько это делать. Но стремиться к этому, конечно, нужно. Вы посмотрите, в той же Европе электроэнергетика, во Франции – насколько она там монополизирована? Они только сейчас постепенно начинают двигаться в сторону рынка, и то делают это маленькими шагами, аккуратно-аккуратно, а нам-то – сам Бог велел. Но то, что мы должны идти в этом направлении, без всяких сомнений, это правильно. Я полностью разделяю эту позицию.

По поводу инфляции и слов нет, и никаких возражений. Здесь, чего там говорить, я сам говорил это в своём вступительном слове, один из важнейших наших приоритетов, так же как для всех стран. Это факт. Когда мы говорим: между развитием и инфляцией есть ли какие-то противоречия? Да нет, конечно. Просто, что первично, что вторично? где телега, где лошадь? Лошадь, то, что нас вывезет, – это борьба с инфляцией, конечно, а потом всё остальное. Тоже очень аккуратненько надо действовать. Я это прекрасно понимаю, но мы будем идти в этом направлении.

Да, конечно, некоторые страны, особенно в Европе, ну скажем, Прибалтика, резкие очень движения сделали по многим направлениям: и в борьбе с инфляцией, и с дефицитом, и так далее. Но для них, во-первых, это была национальная идея, которая объединяла всё население, вы понимаете, не забывайте про это, уважаемые коллеги. Это была национальная идея, они как бы заплатили за это, и население это проглотило. А у нас что будут проглатывать? У нас будут проглатывать это как неэффективную политику государства, вот это как будет подаваться в обществе. Разница есть. И потом там за спиной у них ЕС с развитыми странами Евросоюза, с такими локомотивами, как ФРГ, которая за всех платит. А у нас некому платить за нас. Поэтому и в этой сфере, безусловно, нужно таргетировать, идти и бить, и бить, и бить, и добиваться вот этого. Так же как и другие макроэкономические параметры нужно выдавливать во что бы то ни стало, но тем не менее чувствовать грань какую-то. Так?

И система коллективных инвестиций. Вы знаете, конечно, и Алексей Леонидович приводил этот пример, накопление (сколько у нас там?) – 30%, а инвестиции – 20%. Явно дисбаланс там 10%. С чем это связано? С недоверием к государственным и прочим квази-государственным и другим финансовым институтам! Это требует времени и успешной системной работы с нашей с вами стороны.

А.Л.Кудрин: Спасибо. Продолжаем. Слово предоставляется Горегляду Валерию Павловичу – заместителю председателя Счётной палаты Российской Федерации. Но мы просим в 5 минут укладываться.

В.П.Горегляд: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Сегодня действительно в зале присутствует значительно больше положительных эмоций, нежели при рассмотрении год назад. И это очевидно: экономика демонстрирует устойчивые темпы роста, государство проводит последовательную социальную политику, берёт на себя основную часть ноши и основные заботы и расходы по обеспечению социального положения граждан. Но при этом отрадно слышать то, что Правительство всецело понимает, в том числе, и опасность такого курса именно на безусловную социальную поддержку в первую очередь со стороны государства в долгосрочной перспективе.

Действительно, в последнее время наметился довольно негативный тренд, когда наши социальные обязательства, необходимые и важные социальные обязательства, начинают расти быстрее, чем финансовые возможности государства. Конечно, особенно в период кризиса, когда - надо честно признаться - Правительство достаточно эффективно прошло эту стадию благодаря принятию целого ряда мер, в том числе и социальной поддержки, этот тренд обусловлен и оправдан. Но с точки зрения долгосрочной перспективы я думаю, что у всех сидящих в этом зале он должен вызывать серьёзную обеспокоенность. В основе лежит то, что нынешняя модель, когда действительно именно государство несёт основную нагрузку по содержанию социальной сферы, не может быть долгосрочной и не может быть устойчивой.

Довольно много, с моей точки зрения, правильных и интересных идей прозвучало в выступлениях наших докладчиков. Я бы хотел обратить внимание на один не самый, может быть, приятный вопрос. С моей точки зрения, этот вопрос, эта проблема является серьёзным сдерживающим фактором экономического развития. О ней мы говорим достаточно мало и, соответственно, неполные меры в этом плане принимаем.

Этот вопрос связан с крайне деформированной системой распределения добавленного продукта в стране. Заметьте, невзирая на всю активность государства в социальной поддержке населения, в первую очередь за счёт всевозможного рода бюджетных выплат, социальных выплат, тем не менее так называемый коэффициент фондов из года в год растёт.

Мы сегодня перешли все пороги национальной безопасности, которая в соотношении (высокооплачиваемых/низкооплачиваемых) 10 децильных групп находится где-то на уровне 7/9, у нас сегодня 17/8, при всём при том, что государство последовательно поднимало пенсии и зарплаты. И здесь кроется достаточно фундаментальная проблема, связанная с компенсацией распределения этого добавленного продукта. Безусловно, ни в коей мере нельзя необоснованно повышать зарплаты значительно быстрее, чем растёт производительность труда. Это факт!

Но тем не менее наш анализ позволяет задавать огромное количество вопросов. Почему, по оценкам многих экспертов, средняя заработная плата у нас составляет от европейской 40–60%, а оплата топ-менеджеров, особенно, так скажем, менеджеров, которые занимаются финансовой деятельностью, составляет 1,7–1,9. На самом же деле производительность этих предприятий с такой скоростью не росла. Кроме этого, давайте признаем то, что где-то 0,2% семей сегодня контролируют порядка 70% национального богатства.

Безусловно, подобного рода диспропорции никак не могут стимулировать экономический рост. Я на эту проблему опять-таки смотрю не с точки зрения социальной справедливости, не с идеологической точки зрения, а именно с точки зрения эффективности экономики. Есть самые разные оценки и расчёты, проводимые уважаемыми международными организациями. Можно не соглашаться с ними в количественном отношении, но с точки зрения качественных оценок они не вызывают вопросов.

Если мы снижаем хотя бы на 1% так называемое избыточное неравенство (а это 7/9, как я сказал, у нас по официальной статистике 18), то темпы роста экономики повышаются на 5%, но на 5% не в абсолютной величине, а в относительной, конечно. Темпы роста инвестиций растут где-то на 6%. Опять-таки можно подвергать сомнению те или иные цифры применительно к той или иной экономике, потому что они носят эмпирический характер, но тем не менее закономерность достаточно очевидна.

Опросы, которые проводили среди различных групп предпринимателей, говорят о том, что в секторе обрабатывающей промышленности большинство наших российских предпринимателей говорит, что основную проблему своего развития они видят в недостаточно устойчивом внутреннем потребительском спросе. И так высказалось 70% населения. Поэтому Эльвира Сахипзадовна сказала совершенно справедливо, что у нас большой потребительский рынок, но реальные возможности, для того чтобы он стал больше, значительно больше. Ведь мы понимаем, что богатая часть населения редко пользуется продуктами отечественного производства и неслучайно, что достаточно большая утечка капитала связана с тем, что в основном свои нужды они удовлетворяют за рубежом. Я думаю, что это вопрос, на который надо обратить серьёзное внимание.

Вторая проблема, мне кажется, связана с тем, что в нашем сознании опять срабатывает синдром высоких цен. Сколько бы ни говорили о том, что мы понимаем пагубность этой проблемы, тем не менее, судя по работе органов исполнительной власти (а мы эту работу оцениваем как на уровне субъектов Федерации, так и на федеральном уровне), можно сказать, что у большинства появилась некая удовлетворённость на фоне того, что в экономике всё достаточно благополучно. Неслучайно, что та весьма активная работа, которая была начата в прошлом году, связанная с программой повышения эффективности бюджетных расходов, сегодня, с нашей точки зрения, существенно затухает. Мы можем сказать, что большинство министерств и ведомств, за исключением Министерства экономического развития и Министерства финансов, которые активно в этой работе участвуют, не приняли так необходимые нормативные акты, связанные с реализацией этой программы. Конечно, сегодня более важно рассматривать, скажем, новые бюджетные поступления для реализации тех или иных программ.

В то же время эффективность наших государственных средств, об этом все наши проверки говорят, на самом деле достаточно низка. Мы сегодня имеем достаточно эффективно функционирующую систему Федерального казначейства, благодаря этому, конечно, объём нецелевых расходов резко падает. Если раньше это были миллиарды рублей, то сегодня это суммы очень незначительные, потому что напрямую своровать очень трудно. Но объёмы неэффективных расходов колоссальны. Примеров приводить можно много: это пресловутая проверка транспортного комплекса города Москвы, это недавно проведённая проверка, связанная с размещением Росрыболовством судостроительных заказов, когда перечисляются большие суммы денег, они замораживаются, а потом возвращаются. Эффективность довольно низка. Я думаю, что с точки зрения долгосрочной перспективы, основной резерв для удовлетворения растущих социальных потребностей – это, конечно, повышение эффективности бюджетных расходов.

Заканчивая, должен сказать, что Счётная палата, как необходимый элемент обратной связи от управляющего объекта к управляемому, всегда готова давать Министерству экономического развития и Министерству финансов адекватную и полноценную информацию по этим проблемам.

Спасибо.

А.Л.Кудрин: Слово предоставляется Бетину Олегу Ивановичу, губернатору Тамбовской области.

О.И.Бетин: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемый Алексей Леонидович, Эльвира Сахипзадовна, участники заседания! Я хотел бы поблагодарить за возможность выступить на этой коллегии от имени регионов.

Конечно, мы пережили очень сложный год. Если бы не были вместе, если бы не было поддержки региональных бюджетов из федерального центра, я не знаю, что бы сегодня было. Пессимистичных прогнозов было много, но сегодня можно сказать, что бюджеты регионов имеют тенденцию к развитию. И скажу, за два последних кризисных года, 2009-й и 2010 год, не самая сильная экономика в Тамбовской области, но консолидированный бюджет области вырос более чем на 25%. Не были приостановлены преобразования в межбюджетных отношениях, схемах управления, изменения в социальной сфере. Но сегодня лейтмотивом всех докладов были инвестиции, экономическое развитие, и опорой для экономического развития у нас в последнее время было, конечно, бюджетное финансирование. Но на сегодня, я считаю, здесь есть много проблем, и, может, инвестиции активно не идут прежде всего и потому, что сегодня у нас бюджеты перегружены различными расходными полномочиями. Новые правильные решения, которые принимаются, детерминируют подчас невыполнимые бюджетные расходы.

Что имею в виду? Программа модернизации образования, хорошая программа, мы её поддерживаем и будем отстаивать, но если посчитать по тому механизму, который сегодня предложен и нам поступил, на 1,2 млрд федеральных средств мы должны 2,4 млрд своих средств направить в течение двух лет. Программа здравоохранения очень хорошая, там тоже софинансирование. Дорожный фонд, источники – акцизы на нефтепродукты, транспортный налог. Мы выводим эти доходные источники из других сфер применения. Пригородное железнодорожное сообщение. Здесь сейчас предусматривается, насколько я знаю, Минфин – ответственность за федеральный бюджет, равные полномочия – РЖД и региональных бюджетов. Ну и так можно считать, что и летний отдых, и ЖКХ, и так далее.

Что я предлагаю? Может получиться как со страховыми взносами, когда на неработающее население Фондом обязательного медицинского страхования были подушевые нормативы подняты сразу, а мы до сих пор, Владимир Владимирович, не в состоянии их профинансировать. Стыдно, но - бюджет когда смотрим, -полномочий не хватает. Давайте вместе посчитаем. В условиях кризиса мы с Антоном Германовичем (А.Г.Силуанов – заместитель Министра финансов Российской Федерации) считали доходы и расходы. Но ведь получилось, вышли из этого кризиса, бюджеты сохранились. Давайте мы сейчас возьмём средний регион как модель и посмотрим, что из этого у нас выйдет. Я не предлагаю всеми этими обязательствами перегрузить федеральный бюджет, здесь их и так уже сверхдостаточно, мы это все и так прекрасно видим. Но давайте мы специально посмотрим эмиссии ценных бумаг, может рассрочить эти обязательства по времени, кредиты коммерческих банков. Это было бы целевое кредитование с определёнными обязательствами регионов – направить эти средства по целевому назначению и использовать очень эффективно. Мы полностью за такой поход.

Ну и, конечно, доходы – доходы бюджетов, о которых здесь сегодня говорилось. Владимир Владимирович в своём выступлении сказал, что бизнес взял свою собственность, заложил и получил кредиты. Владимир Владимирович, мы уже всё заложили, всё, что только можно было. Я вам честно скажу, в прошлом году мы 4,5 млрд заложили, всю недвижимость заложили, которая есть в областной собственности, под то, чтобы дать гарантии для кредитов. И до этого было 6 млрд. 10,5 млрд мы уже заложили. Дальше нужно развиваться, а закладывать, по сути дела, уже и нечего. Поэтому что бы я попросил… Вот был хороший фонд по поддержке инвестиционного развития регионов, но сегодня он не функционирует. В прошлом году были моногорода и так далее… Но если мы хотим, чтобы у нас было активное инвестиционное развитие, нам нужно создавать вот эти инструменты. Я с оптимизмом воспринял постановление Правительства о создании фонда гарантий федерального бюджета по инвестпроектам в регионах. Там, если от 5 до 10 млрд, Минэкономики рассматривает, если свыше 10 млрд, то правительственная комиссия. Положение вышло, бумаги направили, но не работает фонд до сих пор. Поэтому инвестиции у нас, наверное, так плохо идут. Я бы просил обратить на это внимание и найти соответствующее решение.

Я хочу сказать, что важная задача – привлекать иностранные инвестиции. У нас примерно на рубль инвестиций добавленная стоимость по тем годам получилась 70 копеек, то есть это прямые инвестиции, это увеличение валового регионального продукта. На этот год мы хотим увеличить инвестиции на 30%. У нас уже сегодня реализуются объекты, прежде всего по линии продовольственной безопасности – по этим направлениям у нас уже строится сегодня 50 объектов. Мы хотим сделать так, чтобы в области была развитая современная экономика.

По нашим расчётам, если сегодня добавленная стоимость за счёт новых производств составляет 29%, то, реализуя только вот эти объекты, которых около 50 мы строим, будет 88% прироста, дадут новые мощности. Я хотел бы сказать, если это получится, то к 2015 году мы готовы отказаться от дотаций, которые сегодня получаем из федерального бюджета и сделать наш бюджет бездотационным.

Реплика: Интересное предложение!

О.И.Бетин: Но я что попросил бы. Надо помочь сегодня с формированием инфраструктуры. Можно взять и скоординировать, допустим, работу многих федеральных структур: «РЖД», Минтранс, «Газпром», допустим, сетевые компании, но их возможностей сегодня в регионе недостаточно для того, чтобы мы динамично развивались. Поэтому я просил бы, если мы найдём это решение, в 2015 году, Алексей Леонидович, федеральные деньги на дотацию нам не потребуются! Спасибо.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Олег Иванович. Слово предоставляется Улюкаеву Алексею Валентиновичу, первому заместителю председателя Центрального банка Российской Федерации.

Пока Алексей Валентинович идёт, мне показалось интересным выступление, но я также хотел бы обратиться, что нам сегодня недостаточно удалось поговорить по межбюджетным отношениям. Мы тогда в июне в Министерстве финансов соберём все регионы и ещё раз поговорим в преддверии Нового года. Ещё раз отдельно только об этом. Потому что сегодня мне так же не удалось затронуть достаточно эту тему. Спасибо.

А.В.Улюкаев: Добрый день, уважаемые коллеги! Я признателен за возможность здесь выступить. Поскольку мои 15 минут секвестрировали до пяти, мне придётся…

В.В.Путин: В какое время живём – мы всё секвестрируем…

Реплика: Надо ещё инфляцию секвестрировать.

А.В.Улюкаев: Дадите две минуты дополнительных, и расскажу как.

В.В.Путин: Молодец!

А.В.Улюкаев: Меня прервали как раз в тот момент, когда я хотел сказать, что сведу своё выступление в основном, к словам благодарности и восхищения работой двух ведомств, тем более что я член коллегии и Министерства финансов, и Министерства экономики и немножко погреюсь в этих лучах.

Если серьёзно, у меня три коротких пункта. Первое. Мы недавно вместе с Алексеем Леонидовичем были в Вашингтоне, и там, в докладах глобальных экспертов, звучали позиции о вызовах для развитых экономик и вызовах для развивающихся экономик. Очень укрупнено: для развитых экономик проблема – отрицательный производственный разрыв, то есть реальное производство меньше, чем мощности рабочей силы и так далее. И неполное фискальное урегулирование – большой дефицит и нарастающие долги. Для развивающихся экономик основной вызов – это высокая и, возможно, растущая инфляция. Россия, как всегда, удачно сочетает проблемы тех и других. То есть у нас и проблема отрицательного производственного разрыва (вот международные эксперты считают, что 1–1,2%, может быть, больше, тут говорили о большей величине, но то, что он существует, – это очевидный факт), и фискальная неурегулированость существует, и высокая инфляция – одна из самых высоких даже среди развивающихся экономик. Наши конкуренты – Индия, Аргентина, из «двадцатки» больше никого нет.

По этим двум позициям, невзирая на независимость Центрального банка, у нас понимание соотношения телеги и лошади точно такое же, как у Председателя Правительства, то есть лошадью, а именно инфляцией, нужно заниматься в первую очередь. В этой связи хочу сказать, что мы используем весь тот набор инструментов, который нам отведён законодательством. Начиная с декабря мы в разной последовательности, в разных объёмах достаточно аккуратно используем политику и процентной ставки, и ставки рефинансирования из всей совокупности кредитных депозитных ставок, и политику резервных требований – имею в виду как их общее увеличение, так и дифференциацию, хотя должен сказать, что по сравнению с нашими коллегами из БРИКС мы – только в начале пути. Скажем, у Китая 21% обязательно составляют резервные требования по обязательствам коммерческих банков, мы – в четверть ниже этого. Это не значит, что мы должны выйти на этот уровень, это значит, что это очень серьёзный инструмент, который наши коллеги активно используют. Мы тоже вот уже три тура таких изменений сделали и будем готовы делать это и дальше. И, безусловно, мы должны использовать гибкую курсовую политику, для того чтобы гибкая курсовая политика предохраняла нас от скоротечных колебаний ликвидности. В этой связи короткий комментарий к тому, что здесь прозвучало: сравнение 2007 и 2011 годов.

Ну действительно, тогда был чистый приток частного иностранного капитала. Сейчас за три месяца у нас минус 21 млрд долларов чистого оттока. Но надо понимать, что это чистый отток, то есть одновременно могут двигаться обе половинки баланса, то есть увеличивается приток и увеличивается отток. Если увеличивается валовой отток, это однозначно плохо, это значит, что нет спроса на эти деньги внутри страны, экспортёры оставляют часть валютной выручки за границей, потому что не могут вложить в эффективно работающие инструменты в стране. Но вот если не такими же темпами растёт приток, это вовсе не обязательно плохо. И я рискну утверждать, что в нашей ситуации это, может быть, скорее хорошо. 2007 год – это время ретрейд, горячие и короткие деньги шли сюда, зная, что будет такая разница дифференциала процентных ставок и что Центральный банк будет стоять на границе валютного коридора и покупать столько валюты, сколько нам не привезут. Сейчас ситуация прямо противоположная. Центральный банк больше не ставит этой границы и не покупает столько валюты, сколько нам привезут. Мы принимаем политику гибкого валютного реагирования. Мы на самом деле очень близки к плавающему валютному курсу. И это нас освобождает от того, что статистически мы бы учли как приток капитала, а содержательно бы означало риски его бесконтрольного прилива и отлива и колебаний больших ликвидностей.

Последнее, что хотел сказать, – по поводу долгого соотношения с ВВП. Мне кажется, не стоит себя сильно успокаивать тем, что у нас будет долг 10% от ВВП (даже в близкой перспективе мы видим, что не больше 15%). Во-первых, мы видим совершенно разное страновое поведение. Есть страны, которые имеют более 200% долга по ВВП (как Япония) и по-прежнему триповый рейтинг АА. А есть страны, которые при 15% испытывали суверенный дефолт, и здесь принципиально важно сравнение не с величиной ВВП, а сравнение с инвестиционной составляющей бюджета. То есть если вы занимаете на то, чтобы вложить в какие-то проекты, которые принесут потом отдачу на капитал, то инвесторы понимают, как они получат свои деньги с прибыли. А если вы занимаете исключительно на зарплатные проекты, то инвесторы относятся к этому уже с некоторой настороженностью и требуют дополнительных премий, дополнительных спрэдов при приобретении наших обязательств.

Это может произойти скачкообразно. Вот пример – Греция. Греки ещё совсем недавно занимали почти так же, как немцы, у них был спрэд 100%. Теперь они занимают под 13,5%, у них спрэд к германскому долгу – более 1000%. Это скакнуло за два года. Я хочу сказать, что здесь мы должны быть максимально осторожными, несильно радоваться тому, что у нас маленький долг, и не допускать его повышения в дальнейшем. Спасибо.

А.С.Галушко (президент общероссийской общественной организации «Деловая Россия»): Уважаемые Владимир Владимирович, Алексей Леонидович, Эльвира Сахипзадовна! Уважаемые коллеги!

Действительно, очень многие вопросы уже были освещены в предыдущих докладах. Я позволю себе, существенно сократив предполагаемые предложения, ограничиться исключительно взглядом бизнеса на тему модернизации и улучшения инвестиционного климата и сформулировать её в конкретных предложениях по наиболее волнующим нас вопросам.

Потребность в модернизации действительно стоит остро: российская экономика кратно отстаёт по производительности труда от развитых экономик, и именно модернизация призвана это отставание сократить. Когда модернизационные проекты реализуются, что мы видим практически? Ответ очень прост: когда это выгодно. В этом случае можно даже обойтись без призывов к модернизации: она будет осуществляться. Это первый эффект, который мы наблюдаем: когда выгодно, когда условия созданы – модернизация происходит.

Второе. Эффект, который мы наблюдаем в результате модернизации, – это кратное сокращение персонала. Почему? Потому что вырастает производительность на предприятиях. По той выборке, которую мы составили, сокращение – от 3 до 10 раз. В целом, если оценить этот потенциал высвобождения рабочей силы на старых производствах по оценкам Института Гайдара, если взять несырьевой сектор и предположить, что мы для начала повысим его производительность до восточноевропейской, то это порядка 20 млн человек.

Кстати, тезисы о том, что у нас впереди нехватка рабочей силы в связи с демографической ситуацией, верен только при одном условии – при условии, что мы не увеличиваем свою производительность труда. Если мы её увеличиваем, то, наоборот, мы имеем высвобождение рабочей силы, причём весьма значительное.

Естественно, людей нужно занять. Как нам кажется, нам нужно произвести социально-безопасную и социально-выгодную модернизацию. Как показывает анализ, стоимость создания одного качественного, современного высокопроизводительного рабочего места находится в пределах от 200 до 250 тысяч долларов на одно рабочее место. Естественно, создание новых рабочих мест, которые создаются инвестициями, капиталом, также требует улучшения инвестиционного климата.

Последнее, на что мы обращаем внимание, – это уже наступившая реальность конкуренции юрисдикции в рамках единого таможенного пространства. Обращают на себя внимание усилия Казахстана, которые он последовательно прикладывает в этом направлении. Интересно, что первыми нам стали об этом говорить иностранные инвесторы – о том, что они больше начинают ориентироваться на Казахстан. После этого российские инвесторы об этом заговорили. Сейчас об этом говорят губернаторы приграничных территорий – говорят не только о том, что новые инвестиции уходят в Казахстан, а о том, что идёт миграция старых, ранее сложившихся производств, миграция налоговой базы под казахстанскую юрисдикцию. По итогам 2010 года, если взять данные Росстата – я подчеркну: не ЦБ, а Росстата, – объём прямых иностранных инвестиций в Россию составил на душу населения 90 долларов, в Казахстане – 890 долларов. Поэтому все эти вызовы, необходимость подлинной модернизации, её социальная не просто приемлемость, а выгодность, конкуренция с Казахстаном требуют очень значительного улучшения инвестиционного климата.

Что мы наблюдаем в России? В России мы наблюдаем очень дифференцированную картину в регионах. Нас очень радует факт того, что действительно есть регионы-лидеры, которые последние шесть-семь лет последовательно прилагали усилия к улучшению инвестиционного климата, и эти усилия конвертируются сегодня в прямые измеримые результаты этого инвестиционного климата.

Много говорится о Калужской области. Это абсолютно справедливо. Не только по объёму прямых иностранных инвестиций на душу населения (она держит первое-второе место, разделяя с Сахалинской областью), но по итогам 2010 года объём промышленного производства в этой области вырос на 142%, уровень заработной платы вышел на третье место в Центральном федеральном округе, и с 2011 года эта область становится бездотационной. Это яркий пример, который показывает, что кроме двух традиционных альтернатив (либо мы должны повысить налоги, либо сократить расходы) есть третья, которая может быть реализована. Это увеличение налоговой базы, которое происходит в результате создания благоприятного инвестиционного климата, и это растёт на нашей земле. Пример – не только Калужская область. Пример – Ульяновская область, которая вышла на первое место по объёму прямых инвестиций на душу населения в Приволжском федеральном округе, при том что это всё – несырьевые, дотационные регионы.

Со своей стороны мы систематизировали все те лучшие практики, конкретные меры, которые работают в регионах. У нас это заняло восемь страниц текста и называется это «Модельная программа улучшения инвестклимата в регионах». Фактически это запрос потребителя инвестиционного климата на этот климат. Отрадна для нас поддержка Минэкономразвития. Можно сказать, эта программа родилась в совместном диалоге с этим министерством, и важно, конечно, приступить к её практической реализации.

Здесь очень важно отметить следующие обстоятельства. Если говорить по сути дела, то все в этих регионах держится на губернаторе. Если по-честному назвать главную причину, то, конечно, это личная позиция губернатора, его желание вот таким образом самореализоваться. Это, безусловно, неплохо. Об этом еще Карамзин писал в XIX веке, что для России помимо хороших законов важно наличие 50 эффективных губернаторов.

Наверное, в современных условиях помимо внутреннего мотива важны и внешние системы стимулов. А сегодня в рамках межбюджетных отношений, к сожалению, такая система стимулов очень редко возникает. Регион, который улучшает инвестиционный климат, создаёт новую налоговую базу, фактически на сумму новых налогов лишается федеральных дотаций. Эту ситуацию, конечно, было бы очень правильным изменить, и мы со многими регионами обсуждали такую меру: 10% от федеральных налогов, которые создают новые производства, новые инвестиции, в течение какого-то разумного периода времени (от 3 до 5 лет) в виде трансфера направлять из федерального бюджета в региональный. Эта мера действительно бы стимулировала многие регионы, как показывает наше с ними общение.

Поэтому на региональном уровне для нас отрадно, что 2010 год стал годом плодотворной совместной работы с Минэкономразвития по формированию ясной, чёткой повестки по конкретным мерам улучшения инвестклимата в регионах.

Безусловно, важна и федеральная составляющая улучшения инвестиционного климата. Остановлюсь на главном: это налоги, финансирование, тарифы и судебная система. Очень кратко, та дискуссия по налогам, которая сейчас идёт, связана с возможностью снижения страховых взносов. На наш взгляд, принципиальная, ключевая область решений лежит в плоскости понимания того, что большая часть из 34-процентных пунктов страховых взносов, не является по своей сути, по своей природе страховой, не формирует индивидуальных прав и, следовательно, в качестве налоговой базы может иметь не только заработную плату, а любую другую налоговую базу. На наш взгляд, принципиальная область решений находится в этой плоскости, хотя это, конечно, отдельный разговор вне рамок сегодняшнего регламента.

По финансированию две ключевые меры. Лучшая практика: если посмотреть на мировой опыт, то наименее болезненно мировой кризис пережила Канада, в этой стране наименьший объём плохих долгов. Почему? Общепризнанно сегодня, что благодаря двум мерам. Первое – это предоставление финансовых услуг в форме публичной оферты. Второе – это создание агентства по защите прав потребителей на рынке финансовых услуг. Достаточно сказать, что в Соединённых Штатах Америки этот опыт подробно изучался, и всего несколько месяцев назад в США принято решение о создании такого же агентства.

За годы его работы в Канаде с 2001 года объём финансирования малого и среднего бизнеса увеличился в 4 раза, а стоимость финансирования сократилась на 5–6 процентных пунктов –прежде всего за счёт ликвидации скрытых долгов. В целом в финансовой системе объём плохих долгов был наименьший из стран «большой восьмерки».

Тарифы. Мы наблюдали очень острую ситуацию с ростом цен на электроэнергию. Что обращает на себя внимание? Три ключевые позиции. Мы провели совместно с институтом группы «Атон» анализ того, как используют, насколько рационально финансирование компаний естественных монополий и энергетических компаний. И анализ показывает, что объём привлечения дополнительного финансирования для удовлетворения инвестиционных потребностей этих компаний составляет до 2 трлн рублей. Это способ удовлетворения инвестиционных потребностей без роста тарифов, без повышения цен.

Электроэнергетика. За последние 100 лет принципиально не изменились технологии в этой сфере. В Канаде, например, отнормировали эти расходы и есть специальный справочник, который чётко показывает по видам расходов, какие нормативы этих расходов. Было бы правильно у нас это сделать – создать специализированный единый сайт и на этом сайте выкладывать всю информацию соответствующих компаний в соответствии с современными стандартами раскрытия информации о расходах (как текущих, так и инвестиционных) и сделать её публичной, открытой для всех.

Третье – ввести позицию контролирующего офицера в этих компаниях, имеющего право на доступ к любой информации и ежеквартально отчитывающегося о том, что происходит в этой компании, в том числе о её инвестиционных и текущих расходах.

Последнее – по судебной системе. Очень острая тема. Буквально три главные меры. Первое – наделить объединение предпринимателей правом подавать иски в защиту интересов своих членов, фактически предоставив право предпринимателям и инвесторам не только напрямую спорить, а спорить через такого общественного адвоката. Естественно, в этом случае субъектность инвесторов, субъектность предпринимателей фактически становится более высокой.

Второе. Может быть, стоило всё-таки вернуться к идее административных судов как судов, которые концентрируют, имеют: а) специализацию, б) если посмотреть опыты функционирования за рубежом, то они по духу и смыслу исходят из того, что заявитель, который вступает в спор с государством, – более слабый участник этого спора, и это пронизывает весь дух работы этих органов.

Третье, последнее. Было бы целесообразным наделить третейские суды правом рассматривать споры между представителями органов власти и предпринимателями.

Спасибо большое. В завершение отмечу. Если спросить предпринимательское сообщество: что нужно, чтобы модернизация в нашей стране (то, что все мы хотим) состоялась? Ответ будет очень простой: сделать её выгодной бизнесу, создать благоприятный инвестиционный климат. Спасибо!

В.В.Путин: Спасибо большое.

Если позволите, тоже прокомментирую, так же как делал до сих пор, наших коллег, которые выступали. Начну с самых последних слов по поводу возможности создания третейских судов, которые разрешали бы споры между органами власти и бизнесом. Подумать можно, но я только не очень понимаю, почему не хватает сегодняшних возможностей обращаться в суды общей инстанции, арбитражные суды? Такая же возможность есть! Давайте посмотрим, чего там недостаточно, каких инструментов недостает, чтобы защищать права. Мы готовы это рассмотреть, пойти навстречу – там надо просто продумать это, так же как и возможность объединениям предпринимателей обращаться в суд за защитой интересов членов своих организаций. В принципе инструментов сегодня достаточно: можно в суд обратиться, и общественная организация в виде объединения предпринимателей может выступить в качестве общественного защитника и так далее. Это всё возможно в рамках действующего законодательства. Тем не менее повторяю, если чего-то не хватает, то вполне можно это попробовать рассмотреть и добавить.

Считаю очень важным моментом (и полностью с ним согласен) – раскрытие информации о структуре расходов наших крупнейших компаний, в том числе и энергетических. Но не только энергетических, но и транспортных, и других. Это абсолютно правильно. В целом я уже упоминал об этом даже во вступительном слове, а если не сегодня, то неоднократно уже об этом говорил: полностью с этим согласен. Нужно стремиться к тому, чтобы реализовать эту позицию.

Теперь по поводу межбюджетных отношений. Я сейчас об этом скажу – что касается того, что дестимулируются успешные регионы. Да, такая проблема есть, однако острота её благодаря принимаемым мерам и решениям, которые вы предлагаете, уже снижается. Напомню, что снижение поддержки региона со стороны Министерства финансов не может быть больше 10% в случае успешной работы региона. Есть и другие меры, их всего, по-моему, три, в том числе это касается неучёта в общих доходах региона неналоговых поступлений. Это серьёзная скидка на деятельность региона в положительном плане, когда рассматривается вопрос о его поддержке из федерального бюджета.

А.Л.Кудрин: И сразу назову ещё одну: налоговый потенциал мы считаем за два последних года. Даже сейчас мы сократили. Сколько сейчас? 2,5. Было 3, а стало 2,5. Таким образом, у нас не по последнему успешному году считается, а по среднему – за 2,5. Плюс ещё те меры ограничения. Таким образом, на три-четыре года сохраняется трансферт в условиях успешной работы по доходам.

И последняя, Владимир Владимирович, ещё одна – четвёртая – мера (Вы в Думе назвали её). Это создание фонда по премированию регионов, которые достигли наибольших успехов в развитии налогового потенциала. Сейчас он пока оценивается в 10 млрд рублей.

В.В.Путин: Теперь что касается социально-безопасной модернизации – полностью с этим согласен. Конечно, такой настрой отечественного бизнеса можно только приветствовать. Всячески будем этому способствовать и вместе работать по этому направлению.

О конкуренции юрисдикции в связи с созданием Таможенного союза и единого экономического пространства я сам говорил. Коллега сейчас воспроизвёл эту угрозу. Но мы пошли на это сознательно, имея в виду создать такие условия, которые подталкивали бы все страны Таможенного союза и будущего единого экономического пространства к формированию конкурентоспособных инструментов для привлечения инвестиций. И это нормально, это заставляет нас с вами работать эффективнее.

По поводу того, что излишний приток капитала нам не нужен. Как сказал Алексей Валентинович (Улюкаев), для нас это хорошо. Для Центрального банка это хорошо, потому что это главный институт, который должен бороться с инфляцией. А вот для экономики в целом это не совсем хорошо. Вопрос, конечно, в том, чтобы нам привлекать прямые инвестиции, – это правда. Но даже так называемый спекулятивный (приток капитала) тоже не всегда вредный. Здесь много факторов в общем и целом тоже работает.

По поводу того, что у некоторых наших соседей жёсткие меры вырабатываются и реализуются. Скажем, в Китайской Народной Республике. Алексей Леонидович привёл пример с ограничением объёмов фондов резервирования банков. Ну да, там это проводится жёстче – там многие вещи проводятся жёстче, чем у нас. Там такие решения многие принимаются на политбюро ЦК КПК. Да-да-да! В банковской сфере! И строго реализуются. Это связано с жёсткостью политической системы страны – я говорю без всякой иронии! – и с возможностью реализовать эти правила. Но это не значит, что нам не нужно стремиться к такой же жёсткости в условиях нашей политической системы.

Теперь межбюджетные отношения. Безусловно, здесь есть много проблем. Я очень рассчитываю на то, что Министерство финансов будет и дальше совершенствовать эту систему.

Вместе с тем по поводу того, что выступал коллега из региона и сказал, что «мы все уже заложили и больше нечего закладывать», возникает вопрос: а нужно было всё закладывать или нет? Это большой вопрос. Почему этот вопрос возникает? Я сейчас скажу: потому что, если мы хотим добиться благополучия за счёт государственных инвестиций (в данном случае региональных), я вообще не уверен, что мы добьёмся нужного результата. Конечно, и государственные в целом, и региональные государственные инвестиции тоже важны и нужны, но это не главный инструмент в достижения прогресса в сфере создания благоприятного инвестиционного климата. Нужно создавать благоприятный инвестиционный климат и привлекать частные инвестиции – вот это самое главное. Нет, вы говорите про государственные региональные инвестиции, и все хотят наращивать эти инвестиции. В целом, я повторяю, я тоже не против этого. Но тем не менее… Всё-таки главное – это создание условий для привлечения частных инвестиций. Представитель бизнеса говорил, как в Калуге, например, или в некоторых других областях…Повторяю, при этом я не считаю, что у нас идеальные межбюджетные отношения. И они, конечно, нуждаются в совершенствовании.

Теперь вот Валерий Павлович Горегляд выступал, говорил, что нужно преодолеть негативный тренд опережающего роста социальных расходов над ростом самой экономики. Ничего хорошего в опережающем росте социальных расходов по сравнению с ростом экономики, конечно, нет. Сначала рост экономики, а потом рост социальных расходов. У нас это – не негативный тренд, а вынужденные меры, в том числе связанные с мировым финансовым и экономическим кризисом. Мы были вынуждены в этих условиях выполнять обещания по пенсиям, вынуждены были выполнять обещания по индексированию социальных пособий и так далее и так далее, потому что уровень доходов наших граждан очень низкий и в отличие от других стран, в том числе стран с так называемой развитой экономикой, у нашего населения нет запаса прочности и «подкожного жирка». Вот в чём всё дело. Живут от песни до пенсии, от зарплаты до зарплаты. Мы не можем строить благополучие страны на костях российского народа. Это вынужденные меры. И, кстати сказать, мы всех проблем там далеко и не решили. Но повторяю: прекрасно понимаем, что сначала экономика, её рост, а потом рост социальных расходов. Да, на этом этапе мы вынуждены были действовать немножко по-другому. Вынужденная ситуация!

Теперь по поводу диспропорции в доходах населения. Это правильно. И Валерий Павлович, безусловно, прав: это одна из наших проблем. И мы должны сделать всё, чтобы её решать. Диспропорция в доходах населения – это очевидная проблема. Я сейчас не буду в детали погружаться, об этом много нужно и можно говорить: это и борьба с бедностью, и там много других всяких направлений работы. Но делать это нужно.

Но вот с чем трудно согласиться – с тем, что утечка капитала связана с тем, что люди с высокими доходами удовлетворяют свои запросы за рубежом. Я почти дословно записал: отток капитала, конечно, не связан с необходимостью и желанием людей с высокими доходами удовлетворять свои запросы за рубежом. Вывоз капитала с этим не связан! Это копейки, которые утекают туда для этих целей. Остальное связано с экономическими факторами, и о них сегодня здесь было сказано и представителями науки, и представителями бизнеса. Об этом говорили, и достаточно убедительно, с этим не поспоришь.

И по поводу большого размера неэффективных расходов. Валерий Павлович работает в контрольном органе – это Счётная палата. Мы с ним, по-моему, вместе трудились в контрольном управлении Президента в своё время. Всё-таки есть разница между расходами, которые называются нецелевыми, и расходами, которые нужно считать неэффективными. Это существенная разница. Это разные расходы, и это не одно и то же. То, что не должно быть нецелевых, – это правда. Но надо признаться, что далеко не всегда нецелевые являются неэффективными, и, к сожалению, это тоже факт нашей жизни.

В заключение я бы хотел сказать следующее: судя по дискуссии, по интересу, с которым мы все обсуждаем темы, являющиеся предметом, которым подавляющее большинство сидящих в зале занимается всю жизнь, и по заинтересованности, с которой это обсуждается, я делаю вывод, который только и можно было сделать: здесь находятся люди очень заинтересованные, работоголики (я знаю, сколько вы работаете), отдающие значительную часть своей жизни тому делу, которому служат. Спасибо вам большое. Успехов!

А.Л.Кудрин: Владимир Владимирович, можно посоветоваться с Вами?

В.В.Путин: Легко!

А.Л.Кудрин: Нам нужно принять протокольное решение. Есть два варианта: заслушать доклады и принять к сведению доклады двух министров или одобрить работу двух министерств?

В.В.Путин: Одобрить!

А.Л.Кудрин: Спасибо.

Совместное заседание Комиссии по модернизации и Попечительского совета фонда «Сколково»

На заседании обсуждались вопросы дальнейшего развития инновационного центра «Сколково».

Дмитрий Медведев подчеркнул, что российские институты развития, исследовательские и образовательные учреждения должны в полной мере использовать возможности инноцентра. Президент также указал на необходимость активизации работы по привлечению иностранных партнёров к участию в проектах «Сколково».

Глава государства поручил Администрации Президента совместно с экспертным и судебным сообществом проработать идею создания и размещения в Сколкове специального суда по интеллектуальным правам.

Перед началом заседания Дмитрий Медведев осмотрел выставку проектов «Сколково» в новом IT-центре Digital October. Глава государства ознакомился с проектами финалистов конкурса на лучшую строительную концепцию иннограда и первыми научными разработками, ведущимися в рамках «Сколково».

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги, сегодня у нас интересное совместное заседание – заседание Комиссии по модернизации [и технологическому развитию экономики России] и Попечительского совета фонда «Сколково». Оно проходит в достаточно любопытном месте.

Мы знаем, что проект «Сколково» – это один из самых масштабных проектов, которые реализуются в рамках приоритетов комиссии. Именно здесь должны проходить обкатку, а потом закрепляться на нашей почве самые современные научные, исследовательские, образовательные методики, новейшие технологии. Но при этом хотел бы ещё раз подчеркнуть и для наших коллег, и для наших гостей уважаемых, что речь не идёт о создании просто некоего инновационного рая на отдельно взятой территории, в чём периодически нас пытаются упрекать, говорить о том, что хорошо, вы в Сколкове это всё сделаете, а в целом по стране всё останется как есть. Нет конечно. Речь идёт о том, чтобы просто создать правильный пример. И конечно, речь идёт о привлечении в Россию серьёзных, стратегических, можно сказать, инвестиций для крупных исследовательских центров, промышленных производств, в основе которых будут использоваться разработки, созданные в Сколкове и при участии «Сколково». А это работа уже для всей нашей большой страны. Кстати, из тех проектов, которые уже одобрены, более половины этих проектов – это проекты не московские, а региональные. И это хорошо. Я вот только что посмотрел несколько проектов, они все, в общем, носят региональный характер.

За прошедший год была выбрана градостроительная концепция для будущего иннограда, хотя её доводка продолжается до сих пор. Сформирована законодательная база, которая обеспечивает всем участникам проекта беспрецедентные для нашей страны законодательные льготы. Построена система, надеюсь, эффективной экспертной оценки. Таким образом, основа для деятельности инновационного центра заложена, и сейчас её нужно развивать, причём развивать максимально динамично. Нормативная база, которая имеется, уже сегодня позволяет коллективам, не дожидаясь окончания строительства, пользоваться статусом участника проекта. И уже некоторые товарищи здесь этим воспользовались. Только что мне рассказывали о тех возможностях, льготах, которые они получили. Надеюсь, что их количество будет также расти. Получить конкретные результаты мы обязаны ещё до того, как мы, что называется, разрежем ленточку.

Остановлюсь на нескольких вопросах. Первое. Фондом подписаны разного уровня соглашения, меморандумы с крупными зарубежными корпорациями, научно-исследовательскими, образовательными структурами. Однако это пока лишь протоколы о намерениях, а юридически обязывающих документов о сотрудничестве, об участии наших партнёров в конкретных проектах по-прежнему нет. Эту работу необходимо активизировать. Мы должны это делать, в том числе и в контексте работы по улучшению инвестиционного климата в стране.

На предыдущем заседании комиссии, которое было в конце марта, мною были представлены новые инициативы по улучшению инвестиционного климата. Сейчас Правительство должно заниматься их реализацией. Это важнейшая задача даже по отношению к тем приоритетам, которые Правительство имеет. Потому что большинство этих приоритетов невозможно будет реализовать, если мы не наведём надлежащий порядок с инвестиционным климатом. Несколько дней назад мы обсуждали с Правительством первоочередные меры по их реализации – жду результатов.

Может быть, в качестве дополнительных идей стоит рассмотреть вопрос создания специального суда по интеллектуальным правам в рамках российской системы арбитражных судов и разместить этот суд в Сколкове. Мне кажется, что это было бы и правильно, и в известной степени показательно. Туда же можно было бы добавить и некоторые образовательные проекты. Сегодня я эту идею обсуждал. Поручаю Администрации Президента вместе с экспертным сообществом, естественно, опираясь на мнение судебного сообщества, проработать эту идею.

Министерству экономического развития нужно определить людей, которые будут отвечать за координацию международного сотрудничества в рамках программы модернизации и инновационной деятельности. Нам нет смысла «прорубать окна и двери в Европу» и остальной мир. В принципе, эти двери вполне уже широко открыты. Это нужно признать, а не говорить о том, что нас никуда не пускают. Всё, что нам нужно, – это научиться работать правильно с нашими партнёрами в едином технологическом и инновационном пространстве. И сколковский проект здесь должен сыграть ключевую роль.

Пользуясь случаем, я хотел бы поприветствовать всех иностранных гостей, которые здесь присутствуют на заседании и комиссии, и совета, и в особенности генерального секретаря ОЭСР [Организации экономического сотрудничества и развития] господина Гурриа.

Второе. Нам нужно более динамично открывать возможности «Сколково» для российских участников. Особенно подчеркну, что все их проекты, которые прошли необходимую экспертную оценку, должны немедленно открываться под соответствующее финансирование. И те привилегии, которыми мы наделили управляющие компании, и особенно самих резидентов нашего инновационного города, должны работать в полную силу. Наши институты развития, корпорации с государственным участием, университеты, исследовательские и образовательные учреждения также должны в полной мере использовать новые возможности, которые открывает сколковская инициатива.

Третий вопрос касается создания технологического университета «Сколково», научная деятельность которого должна быть построена на так называемых междисциплинарных исследованиях. Ему также будут необходимы стратегические зарубежные партнёры. Консультации ведутся. Они велись с MIT [Массачусетским технологическим университетом], с другими ведущими университетами мира. Очевидно, что для будущего университета большое значение будет иметь уровень его самостоятельности, с одной стороны, с другой стороны, вовлечённости в мировые образовательные тренды.

Хотел бы также сказать об информационном обеспечении деятельности инновационного центра. Надо признаться, что пока здесь присутствующие не преуспели. Социологические опросы показывают, что представление о «Сколково» имеют только около 40 процентов наших граждан, что с учётом масштабности проекта всё-таки очень мало. Если говорить о его перспективах, то вообще знания здесь не очень значительны, и такие цифры действительно нельзя признать для нас правильными. Тем более что, ещё раз подчеркну, «Сколково» – это не какой-то «междусобойчик»; это публичный проект. Причём проект, вокруг которого в конечном счёте должно развиваться всё наше модернизационное направление. Поэтому наши граждане должны быть полностью в курсе того, что делается, а также в курсе того, каким образом финансируются эти программы. Информация должна быть абсолютно открытой и публичной: что сделано, что будет сделано в дальнейшем.

Конечно, критически важным является продвижение этой информации за границей, где осведомлённость о проекте недостаточна. Хотя практически во время любой моей встречи с лидерами других стран мы говорим об этом проекте, и, в общем, он всегда вызывает достаточно серьёзное отношение, интерес со стороны наших партнёров.

«Сколково» в конечном счёте должен стать одним их наиболее узнаваемых и понятных российских брендов. Аналоги за границей приводить не буду, всем они хорошо известны. В противном случае лучше на эту тему, как принято говорить в народе, и не заморачиваться. Это должен быть «стреляющий», всем известный бренд. Конечно, лучшей пропагандой будет информация о наших достижениях.

Сегодня мы поговорим по вопросам корректировки законодательства, касающегося таможенных пошлин за ввозимое оборудование, платежей во внебюджетные фонды, ведения бухгалтерского учёта. Кроме того, в соответствии с законом, мы должны определить границы территории инновационного города, что является также полномочием комиссии.

Давайте начнём работать. Слово Виктору Феликсовичу Вексельбергу.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Добрый день, уважаемый Дмитрий Анатольевич! Добрый день, члены попечительского совета, члены Комиссии по модернизации!

Сегодня первое заседание попечительского совета. И поэтому, прежде чем приступить непосредственно к отчёту, мне бы хотелось сказать буквально несколько слов о том, как мы видим основные цели и задачи, стоящие перед Фондом.

«В «Сколково» должны проходить обкатку, а потом закрепляться на нашей почве самые современные научные, исследовательские, образовательные методики, новейшие технологии».

Очевидно, что проект «Сколково» – это лишь только часть крупномасштабной программы по структурной перестройке всей российской экономики. «Сколково» является частью этой программы, и наше видение того, какие задачи стоят перед нами, можно сформулировать следующим образом.

Говоря о проекте «Сколково», мы подразумеваем создание среды для формирования инновационного знания, способного обеспечить прорывное развитие России через реализацию абсолютно передовых с научной и состоятельных с коммерческой точки зрения проектов в условиях жесточайшей глобальной конкуренции. И я бы хотел подчеркнуть, и Дмитрий Анатольевич об этом уже сказал, что решение этой задачи, достижение этих целей будет возможно лишь только при условии абсолютно высокоэффективной кооперации нашего Фонда с ныне действующими и уже существующими институтами развития, а также с соответствующими министерствами и ведомствами. Решение этой задачи мы видим на четырёх уровнях.

Первый уровень – это формирование управленческой команды, формирование непосредственно Фонда «Сколково». В этом году мы практически закончим эту работу, сформируется полностью кадровый состав, будут определены процедуры, регламенты, форматы взаимодействия как внутри Фонда, так и с нашими участниками. Значительная часть этой работы, как я уже сказал, сделана. У нас сформированы три совета: совет Фонда, научно-консультативный совет, градостроительный совет. Кстати, руководители этих советов присутствуют сегодня здесь. Советы ведут свою работу в соответствии с планами, программами, и есть очень чёткое понимание тех задач, которые стоят перед нами, в контексте взаимодействия с этими, подчеркну, международными институтами управления Фонда. Потому что советы сформированы по принципу представления российской международной компетенции в рамках этих советов.

Вторым этапом реализации этой задачи является, собственно говоря, построение самой экосистемы, то есть среды, которая необходима для обеспечения появления, создания и развития инновационного знания с дальнейшей конвертацией его в конкретные практические бизнес-проекты. Для реализации этого нам необходимы следующие элементы этой экосистемы. Во-первых, это университеты (мы поговорим об этом чуть ниже), во-вторых, это взаимодействие с крупными нашими партнёрами, и мы уже приступили к этому, в-третьих, это создание центров коллективного пользования, так необходимых для высококачественных научных исследований, в-четвёртых, это центр интеллектуальной собственности, который будет сосредоточен на поддержке и продвижении инновационных проектов. И, в конечном счёте, это сам город, город, который мы хотим построить, город, который для нас является шестым кластером, площадкой для внедрения первых инновационных решений.

Третий этап достижения целей – это реальная работа этой экосистемы, которая должна завершиться, во-первых, появлением нового, качественно нового, я бы сказал, продукта нашего университетского образования – инженера-предпринимателя, или исследователя-предпринимателя. Это тот кадровый потенциал, который, собственно говоря, и будет служить основой для реализации всех тех задач, которые перед нами стоят.

Эта экосистема должна обеспечить беспрерывный поток появления стартапов, поддержки коммерческих проектов на разных стадиях. Я подчёркиваю, непрерывный поток. Только при этом условии может быть гарантировано, что мы достигнем цели, обеспечим достижение соответствующих задач. И в дальнейшем, если мы достигнем успеха, то, конечно же, результаты этой деятельности должны найти своё отражение в принципиальных изменениях нормативно-правовой базы, в которой сегодня существуют наши инновационные проекты, должен значительно измениться престиж научно-технического работника, и эта проблема на сегодняшний день есть. И как конечный результат, надеюсь, те инициативы и те результаты, которые будут достигнуты в Сколково как в пилотном проекте и протиражированы на всю российскую экономику, скажутся на достижениях и вкладах инновационного сектора в общем валовом продукте страны.

Итак, я хотел бы остановиться и сказать несколько слов о технологическом университете, рабочее название – Сколковский технологический институт. Этот институт, как нам видится (а концепция, в которой он должен быть создан и работать, нами уже подготовлена, начаты подробные консультации и в рамках научного консультативного совета, и с нашими иностранными партнёрами), должен отвечать следующим принципам. Это должен быть негосударственный, обязательно международный, технологический и предпринимательский университет. Отвечая этим базовым параметрам, мы надеемся, что нам удастся обеспечить процесс подготовки тех специалистов, опять же тех новых качественных специалистов, которые так необходимы нам.

Одним из ключевых условий является то, что университет должен быть международным, его экспертное сообщество, в первую очередь сообщество профессорско-преподавательского состава, должно быть сформировано из лучших учёных и специалистов в каждой отрасли.

Базовым, ключевым центром такого университета должны стать исследовательские центры. В соответствии с нашими планами мы должны создать порядка 15–20 исследовательских центров по 3–4 для каждого из наших базовых направлений. И в рамках каждого исследовательского центра будут работать 3–4 лаборатории. Планируется, что тематика, специализация этих исследовательских центров будет подробно обсуждена в рамках нашего научно-исследовательского совета.

Первую очередь университета мы планируем запустить в 2013 году, и к этому времени должна быть синхронно подготовлена и запущена первая очередь кампуса, где обеспечат возможность проживания и подготовки специалистов. Важным, чрезвычайно важным элементом деятельности университета будет создание эндаументов, потому что университет на самом деле в будущем должен жить не только на государственные средства, но и на средства, связанные с оказанием услуг третьих сторон, а также пожертвования, которые, мы надеемся, должны будут осуществлять заинтересованные как физические, так и юридические лица.

В дальнейшем я хотел бы сказать несколько слов о кластерах. Наша структура Фонда базируется по кластерному принципу, и каждый кластер включает в себя главную задачу: это координация всей деятельности, которая ведётся по соответствующему направлению. Эта координация деятельности связана и с университетом, и с взаимодействием с крупными компаниями, и с поддержкой новых инициатив и новых стартапов. И кластерный подход, я думаю, на ближайшее будущее сохранится ключевым базовым подходом к реализации этих проектов.

На сегодняшний день наши кластеры практически сформированы и приступили к реальной, конкретной деятельности. За истекший период кластеры рассмотрели 275 заявок, из которых 40 было признано достойными получения статуса участника, тем самым получения права пользоваться теми налоговыми льготами, которые предусмотрены законодательством. Из 40 участников 15 получили гранты или финансовую поддержку для реализации соответствующих проектов.

Я хотел бы обратить ваше внимание на следующий аспект. Наряду с тем, что было подано 275 заявок, зарегистрировалось на нашем сайте более 4 тысяч участников. Это говорит о том, что среда, в которой формируется желание сотрудничать с нами, сегодня значительно шире, чем мы видим в потоке оформленных заявок. И это говорит о том, что на самом деле наши потенциальные корпоративные жители нашего Сколково, увы, сегодня не готовы к реализации тех требований, которые мы к ним предъявляем. Я думаю, что вопрос образования, подготовки инноваторов к формам взаимодействия с инвестсообществом будет являться тоже чрезвычайно важным элементом в будущем.

Дмитрий Анатольевич подчеркнул, что наше взаимодействие с крупными компаниями сегодня пока находится на ранней стадии. Это так. Да, мы подписали меморандумы примерно с 15 компаниями, которые проявили свою заинтересованность в сотрудничестве с нами, и сегодня находимся на этапе уже перехода к юридическим документам, взаимообязывающим. Но я хотел бы подчеркнуть, что ряд компаний уже выступили непосредственно соинвесторами в конкретных проектах. Такие компании, как «И-Эй-Ди-Си», «Интел», Курчатовский научно-исследовательский центр, являются соинвесторами в проектах, которые сегодня получили статус участников. А ряд крупных российских компаний являются соинвесторами в проектах, которые уже сегодня получили и финансовую поддержку. Такими компаниями являются группа компаний «Синара», «Трансмашхолдинг», «Лукойл» и другие.

Для того чтобы обеспечить соответствующий сервис и поддержку наших компаний, в рамках проекта создан технопарк, основной задачей которого является оказание сервисных услуг стартапам, помощь им в формализованной подготовке документов, разработке бизнес-планов и, что более важно, в будущем – это и предоставление лабораторной базы для проведения соответствующих экспериментов в формате их деятельности.

«Фондом подписаны разного уровня соглашения, меморандумы с крупными зарубежными корпорациями, научно-исследовательскими, образовательными структурами. Однако это пока лишь протоколы о намерениях, а юридически обязывающих документов об участии наших партнёров в конкретных проектах по-прежнему нет. Эту работу необходимо активизировать».

Также, как я уже сказал, сегодняшнее заседание попечительского совета (хотелось бы, надеемся) поддержит нашу инициативу по созданию центра интеллектуальной собственности. И здесь два направления: одно направление – это содействие в предотвращении утраты интеллектуальных прав, а другое направление, которое, безусловно, будет востребовано в будущем, связано с коммерциализацией интеллектуальных прав. Я думаю, что это большой бизнес, большой сектор, который сегодня для нас ещё полностью не открыт. Хочу сказать, что, например, компания IBM зарабатывает в год более двух миллиардов долларов на торговле только интеллектуальными правами. И надеемся, что в развитие этого вопроса будет поддержана инициатива, связанная с созданием суда по интеллектуальной собственности и размещением на нашей территории.

Как я уже сказал, в вопросах градостроительства мы сегодня двигаемся в соответствии с планами, определены основные наши партнёры, сегодня этап создания инфраструктуры, взаимодействия с госкомпаниями, в частности и с ФСК, и «Автодором», вполне эффективны, позволяют надеяться, что все программы будут выполнены в срок и качественно.

Очень важным элементом, с учётом того, что у нас пока нет физического Сколково, является элемент виртуального Сколково. И на сегодняшний день у нас подготовлены и работают уже первые инструменты нашей коммуникации в интернет-пространстве и в виртуальном сообществе. Есть практическая деятельность, связанная сегодня с вопросами получения информации о нас полностью на наших сайтах. Подача заявок происходит без физического контакта с представителями Фонда «Сколково», через интернет-пространство. Голосование, принятие решения о предоставлении статуса участника и многие другие аспекты сегодня решаются в формате виртуального пространства. Безусловно, мы видим перед собой более глобальную задачу. Виртуальная площадка должна стать площадкой коммуникаций между компаниями, которые зарегистрированы, между инвесторами, между венчурными фондами. То есть это должна быть живая среда, которая обеспечит высокое качество функционирования всех институтов.

Чрезвычайно важный элемент – это взаимодействие между нами и институтами развития. Мы на эту тему уже говорили. У Фонда «Сколково» вполне конкретная ниша – ниша, связанная с концентрацией усилий на научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельности. Основным инструментом поддержки наших проектов являются гранты, в отличие от деятельности компаний Роснано, или РВК, или других венчурных фондов или банков. Поэтому разумное взаимодействие, обмен информацией, координация наших действий является ключом к общему успеху. И сегодня мы выходим с инициативой, чтобы в рамках комиссии по инновациям была создана рабочая группа, которая как раз и формально объединит усилия по координации всех институтов развития.

Одним из важных элементов коммуникации с сообществом, мы считаем, будет созданный нами открытый университет, он уже начал свою работу. Первые слушатели, это более 100 человек, отобраны на базе пяти московских вузов. Была жесточайшая конкуренция, отбор, на второй тур вышли 500 студентов. Мне кажется, это была очень живая, полезная процедура. И хочу сказать, что среди молодёжи и студентов сегодня существует всё-таки уже сформировавшийся уровень престижа, что он студент открытого университета Сколково. Для нас это очень радостно.

Что касается нашего присутствия во внешних коммуникациях. Я, честно говоря, Дмитрий Анатольевич, хочу воспользоваться моментом и, конечно, сказать, что уровень, достигнутой нами, по данным ВЦИОМ, узнаваемости – порядка 40 процентов. Вообще говоря, это не совсем маленький показатель за 11 месяцев. Но при этом я, конечно же, считаю, что большая заслуга на сегодняшний день в этом Ваша. И я хотел бы поблагодарить Вас за то, что Вы активно поддерживаете нас во всех, в первую очередь международных, встречах.

И понимая те задачи, которые стоят перед нами... У нас есть целый комплекс мероприятий, не в оправдание хочу сказать – писать о нас сложно, потому что коммуникация с корреспондентами, увы, зачастую скатывается к банальным бизнес-вопросам или ещё каким-то; объяснять, кто мы такие и какие наши цели и задачи, – непростая история. Поэтому создание клуба журналистов, а это более 100 человек, которые уже понимают проблематику, тематику, основные цели, – мы считаем, что это в дальнейшем позволит нам более динамично продвигаться по пути создания этого пространства коммуникаций.

Я бы хотел сказать, что, конечно, западный бренд – это непростая, сложная история. И мы будем очень серьёзно уделять внимание этому вопросу. Здесь, опять же, хотел бы обратиться ко всем присутствующим, потому что, конечно же, мы – часть России, часть российского бизнеса, часть российской экономики. И на нас лежит тень, или, наоборот, свет, который падает от общей ситуации, которая есть у нас в стране. Конечно, коллективные усилия по продвижению бренда «Сколково» на международные рынки, я хочу ещё раз сказать, коллективные усилия – это только та гарантия, которая приведёт нас к положительным результатам.

Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Теперь я хотел бы передать слово тем, кто желает выступить по соответствующей повестке дня. Наверное, было бы правильно начать с наших коллег, которые являются сопредседателями совета. Господин Баррет, я передаю Вам слово как сопредседателю совета Фонда «Сколково».

К.БАРРЕТТ (как переведено): Благодарю Вас, господин Президент.

Для меня огромная честь присутствовать здесь, на заседании Комиссии по модернизации и попечительского совета «Сколково». Прежде всего я хотел бы поздравить господина Вексельберга и его команду с прогрессом, которого они добились. Я думаю, что мы преодолели серьёзный путь за прошедший год. Некоторые из вас смотрят на этот проект с международной перспективой, некоторые из вас получили образование в Силиконовой долине. Я думаю, что вы цените этот подход. Я просто хотел подчеркнуть три момента очень быстро, Виктор упомянул некоторые из них, и Вы также упомянули некоторые.

Прежде всего, важность технологического института «Сколково». Нельзя его недооценивать, и завершение наших переговоров с университетами Соединённых Штатов, я думаю, очень важно. Откровенно, я был немного удивлён, как сложно организовать переговоры между научными кругами. Кажется, гораздо легче сделать это между компаниями или правительствами. И, возможно, господин Фурсенко может помочь нам. Очень важно достигнуть какого-то соглашения с нашими американскими партнёрами по этому процессу, и тогда мы будем двигаться дальше в процессе становления этого технологического университета в Сколково.

Второй момент – это акцент на виртуальном характере Сколково. Как господин Вексельберг уже упомянул, мы достигли серьёзного прогресса в расширении его в русской среде. Я полагаю, что есть возможности также расширить это пространство на международном уровне, поскольку это очень важно – иметь российских предпринимателей, которые постоянно находятся в контакте с международным рынком и с другими компаниями с других рынков, и поэтому наличие сильных позиций на европейском рынке, на рынке Соединённых Штатов Америки, Азии очень важно. Нам нужно расширяться на эти рынки и иметь потенциал в этой области, ресурсы.

Третья область, которую я хотел бы упомянуть вскользь, это то, что эти программы на самом деле требуют очень много времени, и прибыльность, доход мы получаем не сразу. Я думаю, что все мы запасёмся терпением, для того чтобы довести этот процесс до конца. Это потребует много-много лет, прежде чем мы будем получать солидную прибыль от технологического университета и от некоторых инвестиций, которые мы сделали в НИОКР и компании.

И в заключение я хотел бы сказать по поводу того, что всего лишь 40 процентов людей знает бренд «Сколково». Я раньше работал на компанию, где мы тратили порядка миллиарда долларов в год, для того чтобы этот бренд был узнаваем. И если вы готовы тратить подобные суммы, я думаю, что мы можем расширить узнаваемость бренда «Сколково» выше 40 процентов населения, но здесь потребуется серьёзный ресурс. Я думаю, что 40 процентов на данный момент – это достаточно хорошая цифра. Возможно, за всё то время, пока я работал в компании «Интел», было потрачено порядка 20 миллиардов долларов на то, чтобы бренд был узнаваем. Поэтому не будьте так строги к нам на данном этапе, мы добиваемся прогресса.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, господин Барретт. Настроение подняли всё-таки в отношении 40 процентов, тем более что мы это действительно сделали бесплатно, в отличие от других компаний и организаций. Уж не знаю, какова здесь моя роль, но в любом случае денег мы на это пока не тратили, может быть, когда-нибудь что-нибудь на этом получим.

И насчёт известных проблем, которые связаны с коммуникациями между наукой, соответственно, Правительством, академической наукой. Это действительно так, у нас есть с этим определённые проблемы, но здесь, мне кажется, министерство должно работать, а не спать, работать по-серьёзному.

Андрей Александрович, слышите, что я говорю?

«Стоит рассмотреть вопрос создания специального суда по интеллектуальным правам в рамках российской системы арбитражных судов и разместить этот суд в Сколкове. Поручаю Администрации Президента вместе с экспертным сообществом, опираясь на мнение судебного сообщества, проработать эту идею».

А.ФУРСЕНКО: Мы стараемся.

Д.МЕДВЕДЕВ: Допинг какой-нибудь примите.

Пожалуйста, я обращаюсь ко всем членам совета и комиссии, есть ли желание сейчас что-то добавить к тому, что прозвучало? Прошу вас.

Дж.БАЛСИЛЛИ (как переведено): Здравствуйте!

Я президент компании «Research In Motion», и я очень рад быть здесь и быть партнёром Сколково, я очень горжусь этим. Я заметил, что Вы используете iPad. И я хочу убедить Вас попробовать новое устройство BlackBerry. И я привез Вам одно в подарок. Я предлагаю Вам опробовать его и воспользоваться, посмотреть на его преимущества.

Мой друг Анхель Гурриа, я посмотрел его обзор и обзор ОЭСР об инновациях в России. И будучи гражданином Канады – это очень похоже на канадский доклад, у нас сравнимые экономики по размеру, у нас северный климат, у нас очень широкие запасы природных ресурсов. И мы стремимся извлечь больше ценностей из нетрадиционных применений к экономике. Поэтому я знаком с этим очень хорошо. И вопрос не в том, как в России можно быть более инновационными, поскольку в России прекрасные традиции инноваций, господин Алфёров – прекрасный пример тому. Основной вопрос: как получать прибыль от инноваций? И я согласен с Виктором, что это вопрос законодательства. И здесь мы получили опыт. Высокотехнологичная компания в больших масштабах, которая действует на территории страны, для которой такие применения традиционны. И большинство людей не понимают, каково это. Здесь всё дело в международном экономическом законе: торговля, управление экономикой и так далее. И большинство советов касаются учреждения законодательной системы, а также правоохранительной системы, в частности, по пиратской продукции. Это может быть уместным или неуместным, но в основном это не приведёт вас к тому, к чему вы стремитесь. Ключевой элемент – это разрабатывать внутренний потенциал по законодательству в области интеллектуальной собственности. Мы разработали нашу собственную международную программу в области интеллектуальной собственности, мы прошли очень сложный путь. И мы стремимся поделиться с компаниями в России тем, как можно наращивать этот потенциал в России, чтобы у них были необходимые инструменты, инновации, когда они начинают новый бизнес. Но, кроме того, как они пользуются всеми своими правами. Речь не о том, чтобы иметь достаточное количество инженеров или венчурный капитал, но нужно иметь международные практики в области интеллектуальной собственности. Я думаю, что Виктор понимает это. Мы можем, конечно, заниматься исследованиями, также будем собирать венчурные капиталы, мы будем поддерживать все исследования. Я думаю, что отличительное преимущество, которое мы можем привнести, – это тот недостающий кусочек. И откровенно говоря, если у вас нет этого кусочка головоломки, то компания никогда не добьётся успеха. Но если он будет, то тогда ваша компания будет процветать.

Благодарю Вас.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Вас растревожили, Жорес Иванович? Готовы?

Ж.АЛФЁРОВ: Конечно.

Прежде всего я хотел бы сказать, Дмитрий Анатольевич, что проект этот – прежде всего Ваш проект. И сегодня более важной задачи, чем модернизация нашей экономики на основе высокотехнологичных разработок, просто нет. Я очень рад был услышать в Вашем вступительном слове, когда Вы сказали, что Сколково – это не территория, это прежде всего идеология, которая должна быть распространена на всю страну.

Очень важной компонентой, безусловно, является технологический университет. В технологическом университете чрезвычайно важно – мы это детально обсуждали на последнем заседании нашего научно-консультативного совета – использовать не просто одного институционального партнёра, а опыт передовых научных и образовательных организаций: и международных, и российских.

Нужно сказать, что наш научно-консультативный совет представляет собой, вообще говоря, орган, в котором собраны ведущие специалисты как из России, так и зарубежные. У нас 60 процентов российских учёных и 40 процентов – зарубежных, прежде всего из Соединённых Штатов Америки и Германии. При этом мне кажется, что чрезвычайно важно использовать и тот опыт, который накоплен уже у нас. Кстати, в результате последнего рабочего заседания научного совета родилось предложение, которое было сформировано нашим академическим университетом в Санкт-Петербурге и Московским физико-техническим институтом для развития концепции технологического университета в Сколково. И я очень рад, что эти наши предложения получили, в общем, положительную оценку и развитие. Нужно сказать, что мой академический университет, который создавался с большим трудом, это и есть академический технологический университет, только с аспирантурой и магистратурой, поскольку нынешний этап развития высоких технологий требует междисциплинарной подготовки и в аспирантуре, и уровень кандидата наук, или РhD, это не только для вузов и исследовательских организаций, но это прежде всего специалист в высокотехнологичных компаниях.

Я думаю, что по-настоящему успех Сколково как не территории, а идеологии будет связан на самом деле с очень непростым, в том числе и для российских учёных, симбиозом научной нашей общественности, научных работников с бизнесом, с научным бизнесом. Мой тёзка Жорес Медведев недавно в одном из интервью чётко совершенно подметил это, что будущее российской науки связано с трудным симбиозом в этой области. Здесь на наш научный совет налагается чрезвычайно важная проблема – не только экспертиза наиболее перспективных научных проектов, но и поиска, потому что по-настоящему большой успех будет связан только с тем, что мы найдём такие проекты, которые дают возможность выйти на совершенно новые рубежи.

Успех американской Кремниевой долины был, между прочим, прежде всего связан с тем, что там родилась вполне обоснованная передовая технология кремниевых чипов, разработанная Робертом Нойсом в компании «Fairchild Semiconductor». Здесь, мне кажется, чрезвычайно важно сегодня сосредоточить внимание на медико-биологических исследованиях, в которые очень активно идут информационные, полупроводниковые технологии, наноструктуры, и здесь открывается гигантское будущее. Я рад, что наш научный совет с биомедицинским кластером работает достаточно эффективно.

В области энергетики, я думаю, и опыт тех событий, которые произошли совсем недавно, чётко показывает: будущее – за солнечной энергетикой. И здесь нужно находить и искать пусть далёкие, но необходимые перспективы научных исследований.

В целом я бы сказал, что чрезвычайно важно нам сегодня найти варианты вот этого взаимодействия с научными компаниями. Научный бизнес в России должен развиваться при самом активном участии наших научных организаций, престиж учёного должен снова возрасти в стране. Не будем забывать, что в первые послевоенные годы, когда ставилась задача решения ядерной проблемы, была поднята заработная плата научных сотрудников, независимо от их специализации, и кандидат наук в то время получал оклад, равный окладу директора крупного завода. Сейчас и это чрезвычайно важно, но ещё важнее, я ещё раз хочу сказать, успешное развитие технологического университета с разработкой и созданием новых исследовательских проектов, которые позволят выйти по-настоящему на самый передовой уровень.

Я посмотрел проект решения, и я сразу же вношу поправку к нему. В пункте четвёртом, где говорится: «Президенту Фонда совместно с Министерством образования и науки России и заинтересованными федеральными органами исполнительной власти обеспечить широкое взаимодействие Международного технологического университета с ведущими российскими и международными университетами и исследовательскими центрами», – после «Министерства образования и науки России» следует поставить «Российской академии наук», которая сегодня по-настоящему является мощным научным и образовательным потенциалом страны.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Жорес Иванович. Честно говоря, не очень понял, на какой документ Вы ссылались, потому что у меня в проекте этого нет.

Ж.АЛФЁРОВ: В проекте решения попечительского совета «Сколково».

Д.МЕДВЕДЕВ: Проект решения. Посмотрите, да.

Хорошо. Спасибо.

В целом Вы почти во всём правы, кроме одного: Жорес Медведев не только Ваш тёзка, но и мой.

Ж.АЛФЁРОВ: Замечательно, что мы вместе имеем такого тёзку. И ему, наверное, тоже приятно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

«Наши институты развития, корпорации с государственным участием, университеты, исследовательские и образовательные учреждения должны в полной мере использовать новые возможности, которые открывает сколковская инициатива».

А.ИВАЩЕНКО: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники совещания!

Спасибо большое за возможность сказать несколько слов о проекте «НьюВак», который был поддержан Фондом «Сколково». В общем-то, на наш взгляд, он является своеобразным зеркалом, которое отражает сильные стороны такого нового института, как «Сколково», и, соответственно, потенциал, направление, в котором этот институт может развиваться.

На следующем слайде показано, что успешная реализация этого проекта реально может сделать так, что лечение многих видов рака будет решённой проблемой, и пациенты получат (я несколько слов скажу о сути проекта) не только возможность исцеляться от опухолей и метастаз, но и получать иммунизацию к этому виду рака в дальнейшем. Дело в том, что рак – это множество болезней, и поэтому один из таких основных трендов – это разработка онковакцин, которые призваны стимулировать иммунитет человека на тот или другой вид рака. Но проблема с тем, что раковые клетки, подстраиваясь под клетки здоровые и хорошие, выключают иммунитет человека, и поэтому это происходит неэффективно.

На следующем слайде показано, как наш соотечественник доктор [Михаил] Ситковский занимался в Бостоне около 20 лет на деньги американских налогоплательщиков исследованием, каким же образом раковые клетки выключают иммунную систему человека. Им был обнаружен этот механизм, так называемый аденозиновый механизм. Более того, он в экспериментах на животных показал, что одновременное применение онковакцин и адъювантов, которые выключают этот механизм, резко повышает эффективность иммунотерапии. И этот проект – доктор Ситковский присутствует здесь, он считает это делом своей жизни – мы его оттрансферили в Россию. И благодаря Фонду «Сколково» сейчас реально продолжаем исследования уже здесь.

На следующем слайде показано, что в декабре эти исследования благодаря первому траншу Фонда «Сколково» уже начались. Здесь показан российский партнёр, где мы это делаем. Делаем мы это на базе биофармкластера «Северный», который создан на базе Московского физико-технического института, который упоминался. И тут бы я хотел поддержать те слова, которые услышал, о том, что чрезвычайно важно в условиях рыночной экономики делать технологических предпринимателей, то есть инженеров и предпринимателей, потому что малые инновационные фирмы – это единственный вообще механизм передачи знаний от публичной науки в индустрию. А двигателем любого такого малого инновационного предприятия всегда является молодой, как правило, человек – антрепренёр. И, в общем-то, наши университеты – это естественный источник таких антрепренёров. Поэтому такое системное воспитание из людей, которые получают хорошее, естественнонаучное образование, ещё и предпринимателей, оно само по себе создаст вот эти пояса малых инновационных предприятий вокруг университетов, и они же будут и будущие жители Сколкова.

Следующий слайд, пожалуйста.

Все мы любим науку. Но, будучи коммерсантами, инноваторами, мы всегда должны думать: а как мы вообще на этом заработаем? И как вообще эта инновация в рамках глобальной, жёсткой конкуренции может выжить?

Идея этого проекта следующая: больше 200 онковакцин сейчас в мире разрабатывают бигфармы и биотеки. Зарегистрирована FDA [Управлением по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов США] только одна онковакцина, большинство из них из-за низкой эффективности рушится. Идея очень простая: если мы сейчас на одной онковакцине здесь, в России, покажем, что эта технология работает, то дальше мы можем приходить ко всем этим фирмам, в которые сваливаются эти проекты, предлагать перепроверить онковакцину с этой технологией, с этим адъювантом. И в случае успеха и регистрации в FDA просить часть акций этих биотеков или часть прав от этих онковакцин, капитализуя проект «НьюВак».

На следующем слайде подчёркнуто, что то, что сделано благодаря Сколково (и это только, в общем-то, Сколково могло помочь сделать), – практически реализована концепция так называемых открытых инноваций. То есть когда интеллектуальная собственность, создаваемая в одной стране, трансферится и доводится в другой стране, а потом возвращается и коммерциализуется опять в глобальном мире. И что очень важно, вместе с трансфертом интеллектуальной собственности возвращаются и наши учёные, то есть тенденция утечки мозгов, которую мы наблюдаем последние годы, она вполне реально может быть изменена прямо в другую сторону. И более того, те люди, которые разъехались за эти годы по всему миру, это наш вообще актив и потенциал. И при системной работе с ними они могут дать огромный эффект для нашей страны.

И на последнем слайде хотел бы ещё акцентировать внимание на том, что в принципе сам по себе трансферт интеллектуальной разработки западной сюда в нашей группе фирм уже делался. Мы у бигфармы брали остановленную разработку и переводили ее в России. Но бигфарма даёт в такого рода сотрудничество обычно деприоритизированные проекты, где она немножко отстала от своих других конкурентов. Это всё равно хорошая разработка, но всё-таки отставшая. А настоящие, первые в своём классе инновации, они обычно находятся в биотеках или в университетских лабораториях. И как раз вот Сколково – то, что это гранты, а не инвестиции в капитал, то, что это возможность работать со сверхрискованной интеллектуальной собственностью, – создало возможность трансферта и такого рода разработок.

На этом я бы хотел закончить и пригласить в гости в «ХимРар».

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо за приглашение. Вы знаете, если удастся создать вакцину, которая будет работать, даже если вообще в Сколково ничего не удастся создать, вообще, в принципе, я уже считаю, что наша задача будет выполнена, потому что это будет переворот в истории борьбы с онкологией, с раком, это огромное будет достижение.

А.ИВАЩЕНКО: Энтузиазм профессора Ситковского заставляет нас тоже верить, что это получится.

М.СИТКОВСКИЙ: Я хочу очень поблагодарить за идею Сколково, потому что это гениальная идея. Да ещё и время-то какое? В то время, когда на Западе сейчас не дают денег на науку, вдруг, оказывается, есть такая возможность, это идеально. В моём случае это просто действительно меняет мою жизнь, потому что я хочу при жизни наслаждаться тем, что видеть людей, которых я вылечил от рака. И меня свели, американская компания «Pfizer» нашла мне компанию, тоже американскую, оказались русские. И вот когда мы встретились, просто всё сработало, мы моментально договорились.

Что такое лечение рака? К сожалению, начинается с хирургии, потом химиотерапия, радиотерапия, после этого, если бы человек ушёл, и болезнь бы кончилась, рак был бы, как сломанная рука, а на самом деле тут-то и думаешь, где метастазы… И вот тут иммунотерапия должна поработать. А опухоль защищается, как Андрей [Иващенко] объяснил… Я надеюсь, что мы здесь её доконаем.

Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы Вам искренне желаем успехов, потому что это очень благородная работа. И, конечно, надеюсь, в конечном счёте должен быть и выгодный бизнес.

Пожалуйста, кто желает? Прошу Вас.

В.КАНИН: Уважаемый господин Президент! Уважаемые члены Комиссии! Меня зовут Владимир Канин, компания «Оптифлейм Солюшенз». Мы участник «Сколково» и делаем ветрогенератор, который, мы надеемся, станет ветрогенератором нового поколения.

Сегодня никого не нужно убеждать в том, что альтернативная энергетика – это хорошо, это полезно, и многие страны мира в своих прогнозах об энергобалансе 20-го, 30-го годов и дальше только повышают долю альтернативной энергетики: солнечной, ветровой. Мы в 2008 году начали, и от идеи дошли до готового образца работающего, и сейчас готовим предпродажные образцы для наших заинтересованных покупателей.

В чём проблема? Известно, что классические ветряки, при всей их хорошести, они обладают несколькими очень существенными недостатками. Это низкочастотные шумы, это излучение, это проблема со здоровьем, и при всей надёжности механизмов – это угроза разрушений и ущерба имуществу, жизни и так далее. Ровно поэтому все мы с вами видим, что ветряные генераторы стоят не там, где жильё, а на удалении, причём существенном удалении. Это расходы на инфраструктуру, это расходы на передачу энергии.

Мы создали генератор, который избавлен от всех этих проблем. Более того, мы хотим, чтобы он стоял ровно там, где он нужен. Это жильё, это жилые зоны, города, посёлки и так далее. А попутно, как ни странно, наши учёные смогли и повысить КПД на 30–35 процентов по сравнению с ближайшими, я замечу, небезопасными аналогами. Кооперация с нашим научным ресурсом – это Санкт-Петербургский политехнический университет, две кафедры, и европейский институт – это Королевский шведский институт, департамент энергетических технологий.

Сегодня у нас 12 человек, из которых четыре кандидата наук и два доктора. Мы имеем патенты как в России, так и в Великобритании, и Европе. До конца этого года у нас в планах патентование в Юго-Восточной Азии и в Соединённых Штатах.

На самом деле получилось, что конкуренция отсутствует, потому что ветряков, которые работают в жилой зоне, нет. И мы планируем очень если не громко, то хотя бы в полный голос заявить о себе и выйти на рынок, потому что это, несомненно, ниша и спрос, это то, что мы называем «чистая энергия, доведённая до ума».

К Сколково мы подошли, когда у нас были патенты, работающие образцы, то, что называется «proof of technology». Сколково принял нас как типичный венчур, поддержал, дал нам статус участника, а это уже немаловажно, и после этого мы заявили на соискание финансирования. Соответственно, прошли этот трудный, но оказавшийся для нас проходным, этап.

Что такое Сколково для нас? Как правильно сказал Андрей [Иващенко], коллега, это контакты, мы считаем, что для нас это поток контактов. Потому что до Сколково мы прошли ногами порядка 30 фондов, два из них заинтересовались и сказали: приходите попозже, когда сможете что-то продавать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Называется, заинтересовались, и сказали: приходите попозже.

«Сколково» – это публичный проект, вокруг которого в конечном счёте должно развиваться всё наше модернизационное направление».

В.КАНИН: А остальные сказали: неинтересно; остальные сказали: не приходите вообще. И мы ту самую «долину смерти», которая для всех стартаперов проблема, мы считаем, что мы её, ну, если не прошли, то вот-вот выберемся из неё и начнём продавать наш продукт.

Второй полезный для нас момент в Сколково – это некая кооперация с другими участниками. Мы сегодня уже две-три задумки начинаем обсуждать и реализовывать, тоже, наверное, ни мы бы не нашли этих участников, ни они бы нас без Сколково.

А самое главное, я считаю, что Фонд нам даёт возможность широко заявить – спасибо ещё раз за предоставленную возможность – о себе и тем самым реализовать спрос на инновации, о котором Вы говорите уже долгое время, и внутри России, потому что Россия – это углеводородная энергетика, и трудно доказывать что-то про ветер. Но, может быть, с помощью Сколково и подобных заседаний можно будет показывать это тем нашим регионам, где нужна альтернативная энергия.

Спасибо. На этом всё.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Пожалуйста.

А.АУЗАН: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Уважаемые коллеги!

Вы знаете, что моя обязанность изложить точку зрения консультативной группы Комиссии на обсуждаемые вопросы.

Я буду говорить о трёх вопросах, остальное подробно изложено в тех презентациях, которые у вас в материалах находятся.

Первое. Права собственности по интеллектуальным разработкам. Думается, что это главное, потому что развилка, перед которой мы находимся, состоит в том, что неизвестно, где будут внедряться эти интеллектуальные разработки. Очень может быть, что в ближайшие 10 лет основные внедрения будут идти не в России, пока подтянутся, соответственно, российские возможности. Я верю в то, что они подтянутся. И в этих условиях очень не хочется превратиться в страну, представляющую интеллектуальное сырьё. Это вполне возможно. Как нефть низких переделов, так и интеллектуальный продукт может обладать низкими переделами. Чтобы этого не было, нужно очень серьёзно решать вопрос о регистрации и защите прав собственности.

Мне кажется, нам всем кажется, что идея суда по интеллектуальным правам, который находился бы в Сколково и работал на всю страну, очень правильная. По существу, примерно так работают суды в штате Делавэр, насколько я знаю американскую практику. Я надеюсь, что и парламент, и Высший Арбитражный Суд нас услышат, но чего не хватает? Всё-таки не хватает механизма регистрации, быстрой регистрации прав собственности. Я знаю, что работает некоторая временная схема с Роспатентом. Невозможно продукт, связанный с программным обеспечением, регистрировать до двух лет – он стареет за 3–5 месяцев. Поэтому нужны более фундаментальные методы защиты такого рода продукта, тем более что скорее всего придётся инвестировать средства в защиту его на мировом рынке. И нынешний механизм регистрации, я бы сказал, он слабенький, здесь надо двигаться дальше.

Второй момент – университет, или Сколковский технологический институт. Конечно, это непростой вопрос, очень деликатный, и Жорес Иванович прав, что здесь должен быть найден симбиоз, но, по-моему, симбиоз не только науки и бизнеса, но и двух принципиально разных университетских систем. Германо-российская университетская система имеет свои конкурентные преимущества, она давала инженерные кадры, креативные инженерные кадры не хуже англосаксонской, а лучше англосаксонской, но она не давала коммерциализации такой, как англосаксонская система. Поэтому задача, мне кажется, в том, чтобы обеспечить такой симбиоз российских технических университетов с их базой и подходом, не ломая то, что они умеют делать, и при этом включить преимущества англосаксонской университетской системы. Это возможно, когда есть индивидуальные грантовые системы, когда разные профессора разных университетов могут эти гранты получать. Мне кажется, нам кажется, что технологические и организационные решения здесь есть.

Третье, последнее. Вы сказали, Дмитрий Анатольевич, что узнаваемость Сколково ещё недостаточна. Но мне-то кажется, что тут есть определённый парадокс. Узнаваемость Сколково за океаном имеет в основном положительный оттенок, а в России нередко связана со скепсисом. Почему? Потому что здесь встаёт вопрос, который там не так остро встаёт: достанется ли нам, придёт ли к нам Сколково или можем ли мы прийти в Сколково? И это серьёзный вопрос, который надо решать, в том числе операционально.

Например, мы изучили KPI [Key Performance Indicators – ключевые показатели эффективности], который в попечительский совет и управляющий совет Сколково принимают для того, чтобы двигался проект. Там очень хороший набор вот этих контрольных показателей. Насколько я помню, семь из них приняты. Там 30 всего показателей. Есть очень важный показатель, который характеризует бренд Сколково. Но его же надо раскрыть. И, в частности, там нужны такие параметры, как транспарентность и, главное, доступность. И нужны замеры, которые проводились бы и публиковались. Поэтому наша просьба, наша рекомендация совету «Сколково»: раскройте атрибуты, не просто обеспечивайте доступность, показывайте, замеряйте, раскройте атрибуты бренда «Сколково» и введите в систему KPI. Давайте результаты, например, к концу 2011 года для того, чтобы можно было проверить реальную доступность Сколково для страны.

С Вашего позволения, на этом я закончу.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

На самом деле важные темы подняли.

Хотел передать слово генеральному секретарю ОЭСР господину Гурриа. Пожалуйста.

А.ГУРРИА (как переведено): Благодарю Вас, господин Президент.

Во-первых, хотел бы начать с того, что для меня большая честь, и я признателен за приглашение работать сегодня вместе с вами.

Во-вторых, здесь мы говорим не о месте, мы говорим о духе Сколково, видении, мышлении Сколково, это всё должно выходить за рамки физической какой-то территории, где будет создаваться этот проект.

Кроме того, хотел бы сказать, что есть определённые вызовы, которые мы сегодня с вами обсуждаем, – это защита прав интеллектуальной собственности, распространение проекта на масштабы всей страны, для нас это также является очень важным. И здесь я хотел бы отметить, что мы ознакомились с Вашим выступлением в Магнитогорске. И несмотря даже на то, что всегда очень рискованно говорить о «декалогах». Тем не менее это всё является очень важным развитием для того, чтобы обеспечить надлежащий контекст и наполнить его надлежащим содержанием. Именно здесь, в этом проекте, идёт об этом речь.

С нашей точки зрения, с точки зрения ОЭСР… Мы подготовили буклеты на русском и на английском языке, и, к счастью, у вас они также есть, но мы собираемся представить через два месяца окончательную версию нашего полномасштабного обзора инновационной политики в России. И, естественно, сюда входит обсуждение и анализ проекта «Сколково». Но тем не менее хотел бы подчеркнуть, что инновационная политика и ряд других основополагающих выводов относительно этой политики в данном буклете сводится к тому, что инновационная политика должна отходить от государственной политики или от НИОКР, которые спонсирует Правительство, скорее, в сторону бизнеса. Здесь должна быть более активная деятельность компаний, частных компаний, инвестировать эту деятельность. У них должен быть создан потенциал для развития инновационной деятельности, для инвестиционной деятельности в различных проектах по стране. Естественно, вопросы налогообложения, конкуренция, инвестиции, развитие образования, региональное развитие и все другие правовые вопросы – они как раз являются этой «нетехнологической» частью инновационной деятельности, то есть создание макроэкономических основ, на которых может процветать инновационная деятельность. Вот такой «декалог», который Вы замечательно раскрыли в Магнитогорске, является очень важным. Естественно, есть риск очень сильно полагаться на Правительство, на его усилия. Здесь необходимо создавать более нейтральные рамки, основы, которые позволят более быструю модернизацию и участие тех, у кого действительно есть потенциал для проведения этой модернизации и которые способны найти более эффективные решения.

И, наконец, господин Президент, через несколько месяцев мы сможем представить Вам, и, может быть, это будет нашим вкладом в эту работу по инновационной деятельности – сейчас мы уже в течение полугода работаем над этим вопросом, и сможем представить в ближайшем будущем полную версию этого обзора инновационной деятельности и политики в России. Это будет ещё одним элементом, вкладом в сближение и процесс присоединения России к ОЭСР.

Благодарю Вас.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, господин Гурриа, за внимание к нашему форуму и к тем проблемам, которые здесь рассматриваются. Вне всякого сомнения, наше участие в ОЭСР остаётся для нас стратегической целью. Но мы сегодня с Вами ещё поговорим.

Что касается вопросов, связанных с инвестиционным климатом, и любезно упомянутая Вами магнитогорская встреча, то, конечно, я рад, что это вызвало внимание. Я, правда, не рассматриваю эти 10 позиций как 10 заповедей, тем не менее я надеюсь, что в результате их исполнения Правительством климат всё-таки в нашей стране, инвестиционный климат, существенно изменится, работа будет продолжена.

Пожалуйста.

Е.ЛЕЩИНЕР: Большое спасибо, Дмитрий Анатольевич, за возможность высказаться.

Здесь говорили немного о молодых учёных, которые уехали. И, собственно, немного хотела свою перспективу на это тоже сказать.

Меня зовут Елизавета Лещинер, я закончила химический факультет МГУ, работала затем два года в MIT, Массачусетском технологическом институте. Сейчас я учусь в Гарвардском университете и веду научную работу в Гарвардской медицинской школе.

В прошлом году к нам в Бостон приезжала правительственная организация во главе с Игорем Ивановичем Шуваловым, мы обсуждали, если помните, вопросы создания и развития инновационных центров России. Эта идея, конечно, мне очень понравилась, и в этом году я работаю над заявкой, я подаю заявку на создание биотехнологической компании в Сколково. Целью этой компании будет создание лекарств нового поколения, не вдаваясь в подробности, на основе механизма РНК-интерференции.

Собственно, я просто хотела отметить несколько ключевых моментов, о них уже говорили здесь. Что важно для меня как учёного? Во-первых, конечно, значение и возможность патентования интеллектуальной собственности – это трудно переоценить. В конце концов эта заявка на компанию, она основана на двух патентах, которые были зарегистрированы во время моей работы в MIT, и они, в общем, защищены патентным законодательством по всему миру.

«Сколково» в конечном счёте должен стать одним их наиболее узнаваемых и понятных российских брендов. Это должен быть «стреляющий», всем известный бренд».

И ещё два момента. Один – это, конечно, тесное сотрудничество с ведущими мировыми центрами, и участие их и их опыт, они очень важны для меня здесь. И последний фактор, о котором хотелось бы сказать, это как раз создание этих центров коллективного пользования. Немножко о них мало говорили сегодня, но я считаю, что это на самом деле действительно очень важный момент. Такие центры позволили бы любым лабораториям и технологическим компаниям иметь свободный доступ к самому передовому оборудованию. И фактически на самом деле это единственная возможность обеспечить эффективный доступ к такому оборудованию и инфраструктуре. И аналогичным образом устроена и организована научная работа и в Гарварде, и в МIT. Я надеюсь, что и моей компании, я рада принять в этом участие, это поможет пройти путь от лабораторного эксперимента к новым технологиям, к помощи пациентам.

Спасибо большое за внимание.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Елизавета.

Пожалуйста.

Э.АХО (как переведено): Господин Президент! Уважаемые члены Комиссии!

Я хотел бы сказать несколько слов на основе моего предыдущего опыта в правительстве. Я хотел бы сказать, что слово «терпение» очень важно, когда мы говорим о будущем Сколково, нам нужно понять, что результаты могут быть, появиться только в долгосрочной перспективе. Один американский политик когда-то сравнил инвестиции в НИОКР и инновации с выращиванием семян. Можно сказать и наоборот: если вы не инвестируете НИОКР, тогда вы едите семена кукурузы или картофеля, что, возможно, больше подходит для России. На самом деле, если вы рассматриваете НИОКР, инвестиции в инновационные проекты, они приносят выгоду гораздо позже. Моя компания «Nokia» решила присоединиться к Сколково, потому что мы увидели, что таким образом мы сможем скомбинировать российскую национальную повестку дня и повестку дня нашей компании очень конструктивным образом. Возможно, мы не дали обещаний о таких существенных инвестициях, но это хорошо в случае с Nokia, поскольку мы уже начали сейчас реализовывать обещания, которые мы дали. Поэтому сейчас идёт набор людей, и по нашему плану к концу этого года наша компания НИОКР здесь, в России, уже будут функционировать. Это значит, что это не только компания, состоящая из русских людей, но она интегрирована в наши глобальные усилия по НИОКР, это часть наших глобальных усилий по исследованию, по повестке дня, и это очень важно для проекта «Сколково» в том числе.

Чем мы будем заниматься здесь? Я упомяну четыре темы, поскольку это даст вам понимание о том, чем мы будем заниматься в Сколково.

Во-первых, высокотехнологичные мобильные компьютерные системы, решения по анализу данных, нано- и квантовые технологии, а также тренды потребления и новые решения в сфере мобильных технологий. Это очень важные направления в том, что касается будущего мобильных технологий.

Господин Президент, до начала нашего заседания я встречался с Виктором Вексельбергом, и я посмотрел на модель того, что будет создано в будущем. Я сделал ошибку, я спросил его: «Виктор, как, Вы думаете, будет реализовываться ваш проект и какой будет первая стадия его имплементации?» И он сказал: «Эско, это наш проект, это не «ваш» проект, а наш общий проект». И я считаю, что это очень важно для всех международных партнёров, которые присоединяются к Сколково: это наш проект. И создание экосистемы возможно только тогда, когда мы используем слово «наш».

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, господин Ахо, я полностью с Вами согласен в смысле того, что Вы сказали в конце. Это действительно наш общий проект, и мы его именно так и рассматриваем, и именно так его рассматриваю я.

Хотел два слова сказать в завершение наш вице-премьер господин Кудрин. Пожалуйста.

А.КУДРИН: Спасибо.

Сегодня к материалам приложен проект поручения Президента, Вы о нём сказали в начале, мы поддерживаем эти предложения, но в части бухгалтерского учёта в таких компаниях до определённого уровня капитализации мы всё-таки просим доработать пункт. Это связано с тем, что книга доходов и расходов иногда недостаточна для такого рода проектов, слишком это упрощённый вариант, поскольку он не учитывает имущественных прав. И нами сейчас разработан механизм упрощённый, он применяется в малом бизнесе, введён уже законодательством, который этот недостаток преодолевает и сохраняет упрощённый подход. Но просто этот пункт просьба доработать.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Доработайте вместе с Администрацией так, чтобы это было приемлемо для всех. Спасибо.

Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!

Я хотел бы сказать, что в целом проект «Сколково» развивается, может быть, даже в чём-то чуть быстрее, чем мы себе представляли, в чём-то, наверное, медленней, чем мы бы того хотели. Что для меня было сегодня особенно важно, помимо присутствия наших гостей и членов совета Сколково, и просто приглашённых наших коллег, так это то, что я сегодня увидел уже несколько примеров того, как идёт вполне конкретная работа ещё до создания, собственно, основных объектов, и это очень важно. Очень важно в смысле того, о чём я сказал в начале: чтобы ещё до момента возникновения Сколково как единого комплекса все резиденты соответствующего проекта, вообще все, кто хотел бы там работать, получили бы возможности для того, чтобы задачи свои решать.

И ещё одна вещь. Я здесь абсолютно согласен с тем, что сказал Жорес Иванович Алфёров, мне бы хотелось, чтобы Сколково стало не только хорошим брендом, а я уверен, что в этом смысле у нас все шансы есть. И если говорить по-серьёзному, 40 процентов – это действительно не так уж и плохо, но мне бы хотелось, чтобы Сколково стало идеологией, которая пронизывает жизнь нашего общества и которая понятна и людям зрелым, и самым молодым людям. Вот если мы этого добьёмся, то эффект от Сколково будет колоссальным, я на это очень рассчитываю.

Спасибо всем за работу, и я бы предложил продолжить тему, связанную со Сколково, в ходе форума, который состоится в Санкт-Петербурге, – всемирного экономического форума, на котором я надеюсь увидеть очень многих из здесь присутствующих. Вы все желанные гости, я вас искренне приглашаю.

До встречи.

Сразу две марки шин Goodyear получили европейские премии за особые заслуги в деле снижения вредных выбросов в атмосферу.

Награды вручены люксембургской организацией GreenWorks, которая отмечает достижения компаний в области снижения воздействия на окружающую среду и устойчивого развития.

В нынешнем году премиями GreenWorks отмечены две разработки Goodyear. Шинам EfficientGrip присуждена награда Green Innovation Award ("за выдающиеся результаты по снижению выбросов углекислого газа благодаря инновационной технологии Fuel Saving Technology"), а покрышки для коммерческого транспорта Marathon LHT II заняли второе место в категории экологичной продукции (Green Product Awards).

Я тебя понижу! Осторожность. Рейтинговое агентство Standard & Poor's пересмотрело прогноз рейтинга США со стабильного на негативный. В чем смысл этого действия и стоит ли что-нибудь реальное за этой угрозой?

18 апреля рейтинговое агентство S&P пересмотрело прогноз рейтинга США со стабильного на негативный, оправдывая свое решение «очень большим по сравнению с другими держателями рейтинга ААА бюджетным дефицитом и растущим госдолгом», «существенным риском того, что американские политики не достигнут согласия по бюджетным вопросам до 2013-го», а также в долгосрочной перспективе необеспеченными обязательствами государства по различным социальным программам, прежде всего Medicare и Medicaid.

Является ли это событие сенсацией? И да, и нет. То, что бюджетная политика США в долгосрочной перспективе неустойчива, госдолг растет, а осмысленных попыток привести госфинансы в порядок нет, было известно рынку давно. По сути, неокейнсианские меры поддержки экономики посредством бюджетного стимулирования, принятые в 2008–2009 годах в качестве реакции власти на финансовый кризис, стали из чрезвычайных постоянными. Посткризисное восстановление в 2010-м оказалось настолько слабым, что, если убрать экономические костыли в виде сверхмягкой монетарной политики и громадного дефицита бюджета, больной имеет все шансы снова свалиться в яму рецессии. Разумеется, все профессионалы хорошо понимают, что бюджетный дефицит, уже год из года зашкаливающий за 10% ВВП, высокая безработица (особенно скрытая – неполная занятость и т.п.), бурно растущий госдолг, хилый экономический рост – все это симптомы, никак не соответствующие высочайшему кредитному рейтингу ААА.

Ничего нового. S&P не выявило никаких новых проблем экономики США, о которых не было бы известно ранее весьма широкому кругу аналитиков и экономистов. Рейтинговые агентства, будь то S&P, Fitch или Moody’s, вообще слабо отражают экономические изменения, их реакция чаще всего выходит запоздалой, просто констатацией неких фактов, давно известных рынку и без них. Рейтинговые агентства сложно уличить в особой рыночной прозорливости. Например, все три агентства дружно удерживали высокий кредитный рейтинг американского энергогиганта Enron за несколько дней до его фактического банкротства в конце 2001 года, несмотря на осведомленность о проблемах компании за многие месяцы до коллапса. В ответ на иски по делу Enron агентства успешно сослались на то, что их рейтинг всего лишь «мнение», защищенное священным конституционным принципом «свободы слова». Во время кризиса 2007–2008 годов агентства с залихватской удалью снижали на 5–8–10 уровней многомиллиардные выпуски CDO, которым ранее они сами же и присваивали неоправданно высокие кредитные рейтинги. Однажды то же S&P разом снизило рейтинг одного из классов CDO под управлением компании State Street сразу на 18 уровней – с наивысшего инвестиционного рейтинга ААА до близкого к дефолтному ССС-! Ну, ошиблись сразу на 18 уровней, nevermind!

С суверенными заемщиками приходилось быть поосторожнее – тут приводить свои завышенные оценки в соответствие с реальностью одним махом не удавалось! Высоко отрейтингованная уважаемыми агентствами Греция оказалась не столь уж кредитоспособной. Surprise, surprise! Когда весной прошлого года S&P снизило-таки рейтинг Испании, над агентствами потешался всегда ироничный управляющий триллионным фондом облигаций Pimco Билл Гросс: «S&P снизило рейтинг Испании на одну ступеньку – с АА+ до АА, предупреждая страну, что возможно еще одно снижение, если она не станет осторожной. О-о-ох, как сильно! Верите вы или нет, Moody’s и Fitch все еще держат рейтинг на наивысшем уровне AAA. Страна с 20-процентной безработицей, дефицитом госбюджета в 10% ВВП, объявлявшая дефолт 13 раз за последние два столетия, облигации которой в моменте торгуются на уровне Baa, и при этом все более и более зависимая от способности ЕС и МВФ выручить ее. Some AAA!*». Вообще же облигационный гуру советует инвесторам держаться подальше от рейтинговых агентств, называя их «гениальными идиотами с массой математического инструментария и незнанием того, как его применять»**.

Прогноз, но не рейтинг. Так в чем же новость? Новость в другом – S&P таки осмелилось признать существование этих проблем и даже чуток припугнуло гегемона. Может ли агентство снизить не прогноз по рейтингу, а сам рейтинг США? Вряд ли, потому что последствия такого шага будут гораздо более существенными и слабопредсказуемыми. США – всемирный бенчмарк, и пересмотр рейтинга США приведет к пересмотру почти всех рейтингов других заемщиков и к масштабным изменениям инвестиционных стратегий в финансовом мире. Кроме того, почти все крупные инвестиционные фонды, так или иначе, опираются на рейтинги вездесущей троицы, исключение США из заветного списка ААА привело бы к тому, что многие американские ценные бумаги (как государственные, так и корпоративные, ведь вслед за снижением рейтинга суверена под нож пойдут и корпоративные рейтинги) пришлось бы продавать не только из-за неизбежного в таком случае падения их стоимости, но и хотя бы из-за соответствующих правил инвестирования того или иного фонда.

Так что снижать рейтинг США нельзя, а вот прогноз по рейтингу, в общем-то, можно. Практика таких намеков уже имеется. Так, в мае 2009-го S&P понизило прогноз рейтинга Великобритании (AAA), припугнув возможным снижением, также указывая Лондону, что фискальная политика неустойчива. Позже, в октябре 2010-го, после того, как новое правительство Кэмерона немного порезало бюджет, S&P наградило его пряником и опять пересмотрело прогноз с негативного на стабильный (все мыслимое совершенство в фискальных делах Великобритании было достигнуто при прогнозируемом МВФ дефиците бюджета в 8,6% ВВП на 2011-й и 6,9% ВВП на 2012-й!). Сейчас, по сути, S&P сделало то же самое с США – то же предупреждение о возможности снижения рейтинга с той же вероятностью понижения (1 к 3), пусть даже и при условии, что понижение будет вряд ли осуществлено до выборов в 2012-м.

Минимальные приличия. Угроза S&P (скорее похожая на сверхмягкое напоминание о финансовых приличиях) при нарастающем дефиците госбюджета США в $178 млн в час, конечно, как всегда, несвоевременна, но лучше поздно, чем никогда. Совсем недавно МВФ повысил прогноз дефицита бюджета США в 2011-м и 2012-м до 10,8% ВВП и 7,5% ВВП соответственно (против 9,7 и 6,6% ранее). Эти прогнозы означают, что в 2011-м США будут иметь самый высокий дефицит бюджета среди стран ОЭСР.

При этом и демократы, и республиканцы в США понимают, что, по-хорошему, столь высокий дефицит бюджета, характерный скорее для банановой рес­публики, чем для мирового гегемона, пора бы снижать. Понимают уже очень давно, а воз и ныне там. Проблема в том, что, как отмечается в пресс-релизе S&P, демократы и республиканцы видят процесс фискальной консолидации по-разному, и согласие в ближайшее время может быть не достигнуто.

Так, 13 апреля президент Барак Обама представил свой план, нацеленный на кумулятивное снижение дефицита на $4 трлн за 12 лет или менее. Если посчитать, сколько раз Обама уже собирался экономить, то, вероятно, в этом он может превзойти всех президентов. Учитывая нынешние полуторатриллионные объемы дефицитов в год, а также излишний оптимизм в расчетах, свойственный почти всем планам сокращения дефицитов, 4 трлн за 12 лет – это не так уж и много. Президентские предложения включают в себя сокращение дефицита как за счет сокращения расходов, так и за счет повышения доходов. Сокращение расходов должно происходить за счет не относящихся к национальной безопасности (Пентагон – это святое!) дискреционных расходов в соответствии с уровнями, предложенными фискальным комитетом еще в декабре 2010-го, удержания расходов по безопасности (за исключением непосредственно военных расходов) ниже уровня инфляции и иных мер по сдерживанию расходов в программах по здравоохранению.

Доходная же часть бюджета должна увеличиваться как за счет налоговой реформы, так и за счет истечения срока временных сокращений налогов, принятых еще при президенте Буше-младшем в 2001-м и 2003-м как временная антикризисная мера и с тех пор постоянно продлевавшихся – на данный момент до 2012-го. Покуситься на «временную меру» во всем объеме Обама, однако, даже не собирается, бушевские послабления демократы предлагают убрать только для домохозяйств с высокими доходами.

Конгрессмены-республиканцы из палаты представителей во главе с председателем Бюджетного комитета Полом Райаном предлагают похожую по объемам ($4,4 трлн) фискальную консолидацию, но посредством иных методов, не затрагивающих кошельки обеспеченных американцев. Здесь сбалансированного бюджета планируется достигнуть аж в 2040-м (спешки, как видим, особой нет), в основном за счет сокращения необоронных расходов и сужения сферы действия программ Medicare и Medicaid, при этом верхняя планка подоходного налога и налога на корпорации в итоге должна снизиться относительно уровней бушевских сокращений 2001 и 2003 годов.

S&P указывает, что межпартийная пропасть по поводу этих и без того слабых попыток сокращения дефицита бюджета «остается широкой». Надо же! Кто бы мог подумать? «Мы считаем, что существует серьезный риск того, что переговоры в Конгрессе по поводу среднесрочной фискальной стратегии закончатся ничем, вплоть до парламентских и президентских выборов в 2012-м. Если это произойдет, первым бюджетом, включающим в себя меры по сокращению дефицита, будет бюджет 2014 года (для фискального года, начинающегося 1 октября 2013-го), а также возможна и более длительная отсрочка». К S&P день спустя добавился и главный экономист МВФ Оливье Бланшар, который в интервью газете Le Monde также заявил, что у США нет плана сокращения дефицита. До МВФ тоже начинает доходить.

Из всего этого видно, что причина снижения прогноза по рейтингу – мягкий политический намек. Основным вопросом здесь будет следующий: сможет ли S&P также повлиять на Обаму и конгрессменов, как до этого повлияло на Кэмерона (за скобками оставляем сомнительность успеха фискальной консолидации в Великобритании)? Возможно, но вряд ли. Из теории игр, используемой при экономическом и политическом моделировании, хорошо известно, что для того, чтобы быть действенной, угроза должна быть реальной. Вероятность же того, что рейтинговые агентства приведут свои рейтинги к большему соответствию с реальностью, в случае с США не слишком высока, учитывая, что изменение кредитного рейтинга Америки будет иметь колоссальные последствия для всей глобальной финансовой системы. Пока реакция США на все эти мягкие покалывания сводится к фразе «все хорошо, прекрасная маркиза». «Я полагаю, что в вопросе перспектив улучшения долгосрочной фискальной позиции сейчас дела обстоят лучше, чем когда-либо, – заявил в интервью нескольким информагентствам секретарь казначейства США Тимоти Гайтнер. – Если очень внимательно посмотреть на то, что происходит в Вашингтоне, можно увидеть, что представители как демократической, так и республиканской партии соглашаются с президентом, что существует необходимость в проведении реформ для сокращения бюджетного дефицита». Ну да, ну да. Александр Зотин

Знаменитая на весь мир своими деликатесами цюрихская кондитерская «Sprüngli» празднует 175-летний юбилей. Будучи самостоятельной компанией, она имеет общие корни с известным швейцарским международным кондитерским концерном «Lindt & Sprüngli» и находится в руках вот уже шестого поколения владельцев.

В дни перед Пасхой во флагманском кафе-магазине цюрихской кондитерской «Sprüngli», расположенном на площади «Paradeplatz», не протолкнуться. Витрины с выставленными на них небывалыми деликатесами привлекают огромное количество покупателей. В самом магазине кондитер в белом поварском колпаке украшает пасхальные яйца из шоколада небольшими розовыми цветочками.

Над магазином, на втором (по швейцарскому счету - первом) этаже, расположено «Café Sprüngli», заведение, популярное у деловых людей, туристов и состоятельных дам, встречающихся тут со своими подругами к обеду.

«Кондитерская «Sprüngli» играет в жизни Цюриха очень важную роль. Каждый в городе знает, что такое нежные «Luxemburgerli» (нечто среднее между пирожным и печеньем – прим. ред.) или трюфеля», - говорит Юлия Цогг (Julia Zogg) из организации «Zürich Tourismus» в интервью порталу swissinfo.ch.

Оставаясь в руках одной семьи

Еще несколькими этажами выше в этом же здании находится офис исполнительного директора Томаса Пренозиля (Tomas Prenosil), который вместе со своим братом Миланом (Milan), председателем правления, руководит фирмой с 1994 года. Оба брата родились в Чехии и являются племянниками бывшего главы компании Рихарда Шпрюнгли (Richard Sprüngli), которому уже исполнилось 95 лет.

«Кондитерская «Sprüngli» всегда управлялась членами одной и той же семьи. Я и мой брат плотно интегрированы в дела компании. Мы не просто пассивно принадлежим семье владельцев, зарабатывающей за счет фирмы, мы активно участвуем в бизнесе, мы – его часть, имеющая значительное влияние на судьбу и развитие компании», - заявляет Т. Пренозиль в интервью порталу swissinfo.ch.

Он с самого начала своей жизни был тесно связан с фирмой. Однако прежде, чем возглавить ее, он получил хорошее юридическое образование. «Каждый ребенок любит есть сладости и мороженое. Это могло быть не самым последним фактором, определившим мое особенно эмоциональное отношение к этой компании. По крайней мере, оно более эмоционально по сравнению с моими чувствами, которые я имел бы к этой фирме, если бы она производила не шоколад, а, скажем, автомобильные шины», - говорит он.

Риск на площади Paradeplatz

История кондитерской «Sprüngli» берет свое начало в 1836 году, когда Давид Шпрюнгли (David Sprüngli) приобрел по адресу Marktgasse в Цюрихе за 24 тыс. гульденов небольшую пекарню. Его сын Рудольф расширил предприятие и начал производить шоколад под влиянием впечатлений, которые он вынес из своего путешествия по Италии, а также изучив опыт таких промышленных пионеров, как Анри Нестле (Henri Nestlé).

В 1859 году компания открыла магазин на цюрихской площади Paradeplatz. Семья Шпрюнгли рассчитывала, что Главный вокзал Цюриха будет построен именно тут, однако в итоге этого не произошло. Однако площадь Paradeplatz все равно в будущем превратилась в один из лучших адресов города с самыми высокими ценами на недвижимость.

В 1892 г. Рудольф отошел от дел и поделил компанию между двумя своими сыновьями. «Он принял решение передать нашу фирму (кондитерскую) более мягкому и творческому характеру (Давиду Роберту Шпрюнгли/David Robert Sprüngli). А вот шоколадная фабрика отошла другому, более жесткому, сыну, с ярко выраженными задатками менеджера (Иоганн Рудольф Шпрюнгли/Johann Rudolf Sprüngli)», - рассказывает Т. Пренозиль.

С тех пор обе компании работают независимо друг от друга. Иоганн Рудольф заключил сделку с Рудольфом Линдтом из Берна (Rudolf Lindt, 1855-1909) и основал с ним совместное предприятие «Lindt & Sprüngli», которое сегодня является транснациональным концерном, специализирующимся на плиточном шоколаде и конфетах. Кондитерская же «Sprüngli» концентрируется на иных формах шоколада и выпечке, производимой из естественного и самого свежего сырья.

Соответственно и цены в кондитерской относятся скорее к высшему сегменту. Коробка шоколадных конфет легко может стоить примерно 30 франков (долларов США), а пасхальные яйца – от 69 до 130 франков.

Сплошные Luxemburgerli

Идея делать «Luxemburgerli», заполненные разнообразной массой фисташковые формочки-макроны придумал в 1950-х гг. Рудольф, дядя обоих братьев, управляющих в настоящее время кондитерской. Источником вдохновения для него послужил некий кондитер из Люксембурга, который в те годы работал в кондитерской.

Сегодня эти пирожные-печенья производятся в 50-ти видах, от 12 до 14-ти видов можно каждый день попробовать в кафе или купить в магазине. В последние годы знаменитые «Luxemburgerli» от «Sprüngli» все чаще копируются другими производителями, и компании пришлось смириться с такой ситуацией. Т. Пренозиль особенно и не печалится по этому поводу: «Копируют лучших, худшие – занимаются копированием».

По его словам, кондитерская не собирается распространять свой бизнес за рубеж. Впрочем, в качестве пробы компания уже попыталась осмотреться на рынке в Дубаи, где уже два года у нее работает своего рода дочернее отделение, «Private Banking в шоколаде», - как шутит Т. Пренозиль.

В основе тамошней бизнес-модели – частная доставка шоколадных изделий по специальным заказам богатых людей, которым полюбились деликатесы от «Sprüngli» во время их деловых поездок в Швейцарию. Т. Пренозиль признает, что кризис негативно отразился на отделении в Дубаи, однако на будущее он смотрит с оптимизмом.

С того момента, как управление кондитерской перешло в руки братьев Пренозил, ассортимент «Sprüngli» был заметно модернизирован, в частности, клиентам предлагаются изделия из черного шоколада. А что же насчет будущего? «Мы хотим оставаться финансово независимыми, расширять и дальше палитру продуктов, укреплять нашу репутацию. И еще мы мечтаем передать компанию в руки седьмого поколения в нашей семье», - говорит Т. Пренозиль.

Кабинет министров Японии в пятницу одобрил первый чрезвычайный бюджет на 2011-2012 финансовый год, бюджет предназначен для восстановления разрушенных землетрясением и цунами 11 марта районов страны, сообщает агентство Киодо. Сумма бюджета составляет почти 4,1 триллиона иен (примерно 50 миллиардов долларов).

Ожидается, что 28 апреля он будет рассмотрен парламентом, а 2 мая - утвержден.

"Этот бюджет является шагом вперед на пути восстановления нашей страны. Скорейшее утверждение этого бюджета парламентом является в настоящее время нашей первостепенной задачей", - приводит телеканал "Фудзи" слова министра финансов Йосихико Ноды.

Принятый бюджет превышает размеры аналогичного бюджета 1995 года, направленного на восстановление района Кобэ, разрушенного мощным землетрясением. Бюджет 1995 года составил 3,2 триллиона иен (около 40 миллиардов долларов).

На восстановление разрушенных дорог, портов, объектов сельского хозяйства выделяется 1,2 триллиона иен (около 14 миллиардов долларов). Рассчитанная на 10 лет программа строительства примерно 100 тысяч жилых домов потребует около 3,5 триллионов иен (около 42 миллиардов долларов). Разбор завалов обойдется примерно в 351 миллиард иен (около четырех миллиардов долларов).

Семьям жертв мартовской трагедии выделяется по 5 миллионов иен (около 60 тысяч долларов). Всего фонд помощи семьям погибших составит примерно 48 миллиардов иен (около 590 миллионов долларов).

Изначально правительство намеревалось принять бюджет еще в середине апреля, однако правящая и оппозиционная партии потребовали внесения дополнительных статей по выделению финансовой помощи пострадавшему северо-восточному региону страны.

Основной бюджет на 2011-2012 финансовый год, начавшийся 1 апреля, был принят 29 марта. В бюджете заложен рекордный уровень госрасходов - примерно 92,4 триллиона иен (около 1,1 триллиона долларов).

Нижняя палата парламента в пятницу приняла поправки в налоговое законодательство, целью которых является получение дополнительных средств на восстановление страны.

Как заявил в начале апреля старший экономист Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Пьер Сарло Падоан (Pier Carlo Padoan), бюджетная стоимость восстановления Японии после землетрясения может составить более 1% ВВП в год.

Согласно данным правительственного доклада, ВВП Японии в 2010 году составил 5,474 триллиона долларов.

На этой неделе ОЭСР в своем докладе понизила прогноз по росту экономики Японии в 2011 году до 0,8%. Согласно более ранним оценкам ОЭСР, в 2011 году рост экономики Японии, серьезно пострадавшей от разрушительного землетрясения, должен был составить 1,7%.

ВВП 2012 года прибавит 2,3%, считает ОЭСР.

Землетрясение 11 марта магнитудой 9,0 вызвало цунами высотой более десяти метров, обрушившееся на префектуры района Тохоку.

По данным Института географии Японии, цунами накрыло территорию общей площадью 561 квадратный километр, что соответствует 90% площади 23 специальных районов, составляющих ядро Токио. Больше половины затопленной водой территории, 327 квадратных километров, пришлось на префектуру Мияги.

В результате удара стихии было разрушено более 151 тысячи строений. Вместе с разрушенными дорогами, мостами и прочими сооружениями масса обломков, вероятно, достигает 30 миллионов тонн. Масса обломков, образовавшаяся после землетрясения в Кобэ 1995 года, составляла около 14 миллионов тонн.

Как сообщает сайт японского телеканала NHK, жертвами стихии, по последним данным, стали 14 тысяч 159 человек. В эту цифру также включены жертвы афтершоков 7 и 11 апреля. Более 13 тысяч 169 человек числятся пропавшими без вести.

Наибольшее число жертв зафиксировано в префектуре Мияги - 8 тысяч 586 человек. В Иватэ погибли 4 тысячи 87 человек, в Фукусиме - 1 тысяча 432 человека.

После землетрясения и цунами на АЭС "Фукусима-1" была зафиксирована серия аварий, вызванных выходом из строя системы охлаждения. В результате инцидентов на станции было выявлено несколько утечек радиации, что заставило власти эвакуировать людей из 20-километровой зоны вокруг электростанции.

Позднее стала появляться информация об обнаружении в ряде районов Японии радиоактивных элементов, в частности изотопов йода и цезия, в воздухе, морской и питьевой воде, а также в продуктах.

Семнадцатого января 1995 года на западе главного японского острова Хонсю в районе портового города Кобэ произошло землетрясение магнитудой 7,3. Тогда погибли 6 тысяч 434 человека, без жилья остались более 300 тысяч.

Получив от Дмитрия Медведева задание снизить тариф страховых взносов до 26–28%, Минфин выдвинул свои предложения. Чтобы бюджет потерял не слишком много денег, предлагается увеличить налогообложение высоких зарплат. Сдвинуть порог, после которого соцвзносы не выплачиваются, с нынешних 463 тыс. руб. до 1,5–2 млн. И, возможно, ввести небольшой тариф 3–6% на зарплаты, превышающие этот порог.

Повышение нагрузки на богатых не означает расширения их пенсионных прав. Уплатив высокие взносы, они получат низкие пенсии наравне со всеми остальными гражданами России. Похожий вариант реформирования соцналога Минфин предлагал еще летом 2009 года. Но тогда возобладала позиция Минздрава: резкое повышение тарифа, относительно невысокий порог; богатые излишних взносов не платят, но и дополнительных обязательств перед ними у государства не возникает.

Можно ли войти дважды в одну и ту же реку, приняв предложения Минфина, к чему это приведет?

Минфин в сложной ситуации: надо выполнить распоряжение президента, но не допустить значительного сокращения поступлений. Ведь государство взяло на себя неподъемный груз повышения расходов на пенсии. Совокупный трансферт из федерального бюджета на их выплату вырос с 1,6% ВВП в 2008 году до 5,2% ВВП в 2010-м. Суммарные расходы на выплату пенсий достигли почти 10% ВВП.

Растут и другие расходы: модернизация армии, увеличение зарплат милиционеров (простите, полицейских), Олимпиада, саммит АТЭС, чемпионат мира по футболу. При этом и президент, и премьер хотят видеть бюджет бездефицитным. На значительное замещение нагрузки на зарплату другими доходами у Минфина надежд мало: масштабная приватизация пока не планируется, НДС повысить никто не даст, с ростом акцизов тоже велели не переусердствовать. Сократить расходы на пенсии в среднесрочной перспективе Минфин также не рассчитывает.

В этих условиях Минфин старается так настроить шкалу, чтобы не допустить значительных потерь в поступлениях. Если ставка будет 28%, порог 1,5–2 млн руб., а после порога будет взиматься 3–5%, поступления останутся прежними. Если ставки и порог будут ниже, потерь бюджета не избежать. Но роста пенсионных обязательств Минфин допустить не может, поэтому все сборы свыше 463 тыс. руб. (в условиях 2011 года) будут носить «солидарный характер».

Расширение облагаемой базы при снижении ставки — в русле лучшей практики реформирования налоговой системы. По идее должно снизиться уклонение, нейтральность налоговой системы увеличится. Но адекватны ли предлагаемые меры сложившейся ситуации? Ответ скорее всего отрицательный.

Реализация идеи Минфина вызовет рост уклонения от уплаты взносов. Это связано с постоянным изменением правил игры. Совсем недавно, в 2005 году, базовая ставка ЕСН была снижена с 35,6 до 26%. В 2011 году без широких общественных обсуждений нагрузка на невысокие зарплаты увеличилась с 26 до 34%. Теперь предлагается «обложить по полной» высокие зарплаты (раньше с зарплат выше 463 тыс. руб. взносы не взимались). И это будут не взносы, а именно 28-процентный налог.

Если бы мы приняли предложенную Минфином шкалу в 2005 или 2010 году, ситуация была бы совершенно иной. Но с тех пор правительство провело слишком много реформ, и время для принятия такого решения утекло. В результате получится следующее.

Те, кто ушел в тень в 2010–2011 годах из-за резкого роста страхового тарифа, вряд ли вернутся обратно. Снижение тарифа с 34 до 26% — стимул явно недостаточный, ведь нет гарантий, что еще через год государство не передумает и не повысит взносы обратно. Увеличится уклонение тех, кому выгодна нынешняя шкала взносов. Это сектор с высокой заработной платой (консалтинг, финансы, высокотехнологичные производства).

Изменятся способы уклонения, а масштабы возрастут. Потеряет свою привлекательность «директорский фонд» (оформление значительной части оплаты на менеджмент с перераспределением в конвертах между сотрудниками). Зато станет более выгодным уводить от налогов высокие зарплаты, используя такие схемы:

•черный нал (обналичка стоит около 10% — сравните с 13% НДФЛ плюс 26–28% страховых взносов);

•выплата дивидендов вместо зарплаты (20% налога на прибыль плюс 9% налога на дивиденды);

•можно объявить себя нерезидентом (выехать из России самолетом, а назад вернуться поездом через Украину, сказав, что потерял миграционную карту, и заплатив $50). Тогда придется платить только НДФЛ, но по ставке 30%;

•работникам транснациональной компании деньги можно выплачивать на счет в заграничном банке (российских налогов не будет, а заграничные зависят от юрисдикции: в Германии с вас вообще ничего не возьмут);

•можно заключить долгосрочный гражданско-правовой договор с компанией-нерезидентом. Платить придется только 13% НДФЛ, и то лишь ради очистки совести (поймать за руку будет трудно даже при полном отказе от уплаты российских налогов).

Было бы желание, а способы найдутся.

28% почти со всей оплаты труда — это по-прежнему много. Нагрузка на нее в России остается на высоком уровне по сравнению со странами ОЭСР и крайне высокой по сравнению, например, с Казахстаном. В результате практически все минусы, присущие 34-процентному тарифу, останутся с нами: негативное влияние на зарплату и занятость, торможение экономического роста и диверсификации экономики, стремление лоббистов всех мастей получить вожделенную льготу. По-прежнему огромным будет и дефицит пенсионной системы — 3–4% ВВП.

У китайцев есть чудесная пословица: «Встал — стой, сел — сиди, не дергайся». Шараханья из стороны в сторону к добру не приводят. Плохо совершить ошибку, но еще хуже постоянно ее исправлять, к тому же неправильно. Мы рискуем оказаться в положении ученика, который так часто менял «А» на «Ы» в слове «КОРОВА», что сделал дырку в тетрадке. Владимир Назаров.

ОАО "Сбербанк России" и Коммерцбанк подписали в понедельник рамочное кредитное соглашение на 250 миллионов евро, говорится в сообщении банка.

Соглашение предусматривает долгосрочное и среднесрочное финансирование поставок капитальных товаров и услуг из Германии и других стран ОЭСР для клиентов Сбербанка под покрытие немецкого экспортного кредитного агентства Euler Hermes, а также агентств других стран.

Вступление России во ВТО в 2011 году не единственная цель российских чиновников в сфере международного экономического сотрудничества. Уже в мае 2012 года может завершиться еще одна многолетняя история, и Россия станет членом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Стране пригодится опыт управления экономиками развитых стран, уверено Минэкономразвития.

Заявку на вступление в ОЭСР Россия подала еще в мае 1996 года, на ее рассмотрение ушло 11 лет. Официальное приглашение присоединиться к организации российские чиновники получили лишь в мае 2007 года. Но, как и в случае с присоединением к ВТО, переговоры затянулись надолго. ОЭСР — одна из ведущих межправительственных экономических организаций, сейчас в нее входит 34 государства. Среди задач объединения — обмен опытом экономической и социальной политики между странами, выработка рекомендаций для правительств, различные аналитические исследования. Членство в ОЭСР не накладывает на страны каких-либо финансовых обязательств, организация не занимается выделением денег ни своим участникам, ни сотрудничающим с ОЭСР странам.

Одновременно с Россией четыре года назад в организацию позвали еще несколько стран — Чили, Эстонию, Словению и Израиль. Все они на данный момент уже являются участницами ОЭСР. Российские же чиновники в 2009 году, получив от экономической организации рекомендацию отменить экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты, впали в задумчивость. «Мы один раз уже сделали это по настоянию МВФ в 1995 году, и через три года получили банкротство», — так отреагировал на это предложение замминистра экономического развития Андрей Клепач.

Но с приближением вступления в ВТО чиновники вновь вспомнили и про незавершенные переговоры с ОЭСР. В докладе Мин­экономразвития об основных направлениях деятельности на 2012–2014 годы (копия есть в распоряжении «МН»), подготовленном для правительства, указано, что России по силам стать членом организации уже в мае 2012 года. Доклады о состоянии в России конкуренции, корпоративного управления, страхового сектора, о политике на рынке труда и социальной политике, а также статистика прямых иностранных инвестиций уже переданы в профильные комитеты ОЭСР. Став полноправным членом организации, Россия сможет получить дополнительную возможность прямого доступа к передовым технологиям и опыту управления рыночной экономикой, накопленному развитыми странами за длительный период, объясняют чиновники Мин­экономразвития.

Россия — все еще переходная экономика, и опыт развитых стран, безусловно, будет полезен, говорит профессор кафедры торговой политики Высшей школы экономики Алексей Портанский. Страны, входящие в организацию, имеют доступ к закрытым исследованиям о состоянии экономики, что способствует лучшему пониманию ситуации и возможностей для различных преобразований, говорит он. Кроме того, для России вступление в ОЭСР важно и с точки зрения имиджа, практически на любых международных переговорах принято обращать внимание на историю взаимодействия страны с партнерами, рассказывает Портанский.

Упоминаний о возможной отмене экспортных пошлин в обмен на вступление в ОЭСР в докладе Мин­экономразвития нет. Несколько сотрудников министерства заверили «МН», что этот вопрос даже не обсуждается. На переговорах по вступлению в ВТО Россия выторговала себе сохранение экспортных пошлин на ряд позиций, среди которых нефть, нефтепродукты и газ, напоминает Портанский. Логично, что при вступлении в ОЭСР эти решения останутся неизменными.

Помимо сотрудничества с ОЭСР в планах у Минэкономразвития есть и более экзотические решения. В докладе речь идет о подписании соглашения о кофе с Международной организацией кофе (ICO). Сейчас в рядах ICO 37 стран-участников: 31 экспортер (среди них Бразилия, Кения и Колумбия) и шесть импортеров (Евро­союз, США, Швейцария, Норвегия, Тунис и Турция). Организация существует с 1963 года, а главная ее цель, согласно официальному сайту, «достижение разумного баланса между спросом и предложением на кофе». Спрос на кофе в России последние годы растет. Алена Чечель.

Основой швейцарского экспорта, да и всей экономики в целом, являются малые и средние предприятия. Швейцарский Центр развития торговли (OSEC) посвящает каждый год теме экспорта специальный форум. В этом году на таком форуме впервые выступила новая шеф Госсекретариата по делам экономики Мари-Габриель Инайхен-Фляйш.

Швейцария имеет только 0,1 процента от мирового населения, обеспечивая, однако, 1,4 процента объема мирового экспорта. Огромную роль в этом играют швейцарские малые и средние предприятия, которые давно стали пусть и маленькими, но международными транснациональными концернами.

Причиной такой ситуации является не только ограниченность внутреннего рынка Швейцарии, но и тот факт, что продукция из Швейцарии пользуется во всем мире неослабевающим спросом. Но экспорту требуются соответствующие рамочные условия.

Именно задача обеспечения таких условий и стоит перед Государственным секретариатом по делам экономики (Seco), подразделением федерального министерства экономики Швейцарии. С апреля этого года данную структуру возглавляет Мари-Габриель Инайхен-Фляйш (Marie-Gabrielle Ineichen-Fleisch).

swissinfo.ch: Каковы Ваши приоритеты?

Мари-Габриель Инайхен-Фляйш: Палитра задач, стоящих перед Seco, весьма широка. Однако приоритетом сейчас является задача в период после кризиса улучшить рамочные условия действия нашей экономики на международной арене. В эту задачу в качестве элемента входит дальнейшее улучшение условий доступа отечественных производителей на мировой рынок, расширение сети Договоров о свободной торговле. Приоритетом для нас будут отношения с Европой. Мы сами находимся в центре Европы, а потому мы обязаны расширять и укреплять отношения с нашими непосредственными соседями, а так же в целом с ЕС. Одновременно мы должны решить проблемы, существующие у нас в отношениях с Италией. Первый шаг в этом направлении мы все же уже смогли сделать, решив проблему общественных заказов и тендеров в области материально-технического обеспечения. Теперь мы должны сделать следующие шаги. Непременно в следующие годы нас будут занимать и вопросы энергетики. Особенно теперь, после катастрофы в Японии.

swissinfo.ch: Звучит весьма по-деловому. Однако есть ли во внешней торговле место для эмоций?

М.-Г. И.-Ф.: Еще как есть! Как раз последнее мероприятие Osec показало это со всей отчетливостью. Без эмоций наши средние и мелкие предприятия, будучи опорой экспортной промышленности, просто не смогли бы нащупать свою линию поведения на зарубежных рынках. Очень эмоционально я и сама подходила всегда в роли представителя Швейцарии к ведению переговоров. Конечно, трудно представить себе, как можно со страстью вести переговоры о, например, таможенных барьерах. Однако идет ли речь о таможне, о порезанных томатах или непрожаренных орехах, следует всегда учитывать, что низкие таможенные барьеры могут внести существенный вклад в усиление конкурентоспособности швейцарских промышленных предприятий. Так что материя это отнюдь не такая уж сухая. И теперь я хочу с таким же напором, с каким я вела переговоры, руководить Seco.

swissinfo.ch: Весьма эмоциональными были и два последних кризисных года. Пришлось весьма постараться, чтобы сгладить их последствия. Что нас ожидает в будущем?

М.-Г. И.-Ф.: В 2008 и в 2009 гг. правительство и парламент приняли целый пакет мер по стабилизации промышленной конъюнктуры Швейцарии. С 2009 г. они уже претворяются в жизнь, завершение намечено на конец 2011 г. Среди этих мер находятся и меры по поддержке экспорта. Их реализацией как раз занимается Osec. Не в последнюю очередь и благодаря этим мерам мы получили с примерно середины 2010 г. качественное оздоровление швейцарской промышленности. В настоящее время эксперты федеральных властей исходят из того, что в 2011 г. промышленность Конфедерации вырастет на 2,1%, что, по моему мнению, является очень хорошим ростом. Новым вызовом для нас станет изменение структуры мировой промышленности. С момента начала мирового финансового и промышленного кризиса в мире наблюдается заметное смещение политико-экономических приоритетов. Так называемые «пороговые страны» вышли из кризиса лучше и быстрее промышленно развитых стран. И именно поэтому они теперь отличаются большей степенью уверенности в своих силах. И, разумеется, теперь они хотят быть равноправными партнерами в ВТО, в «Большой двадцатке», в МВФ.

swissinfo.ch: Вас это смущает?

М.-Г. И.-Ф.: Нет, все это совершенно понятно. Мир теперь не биполярен. Однако временами я не могу избавиться от чувства недоумения. Коль скоро эти страны настаивают на своих правах, то тогда им следует учитывать, что к правам прилагаются еще и обязанности. И тут как раз все эти страны немного пока притормаживают. Если бы они, например, в рамках нынешнего раунда переговоров в ВТО слегка приоткрыли свои рынки, то ситуация с переговорами была сейчас гораздо лучше.

swissinfo.ch: Как должна позиционировать себя Швейцария в новых условиях?

М.-Г. И.-Ф.: Посмотрите на карту мира, которую ОЭСР интегрировала в свой логотип по случаю 50-летия со дня своего основания. Многие вообще не узнали бы на ней привычные очертания, поскольку планета на ней зафиксирована совсем с иного ракурса. На этой карте в центре находится Тихий Океан, слева Азия, справа обе Америки. А совсем слева, небольшой фрагмент, это Европа. Однако именно так видится сегодня мир многим странам, и вот в этом мире Швейцария и должна найти себе свои новые позиции. Для этого необходимо прикладывать немало сил, так как мы как раз не хотим, чтобы нас вот так задвигали в угол.

swissinfo.ch: Как, по Вашему, будет развиваться Европейский союз?

М.-Г. И.-Ф.: Проблемы есть с зоной хождения евро. На днях буквально к помощи стабилизационного финансового фонда прибегла Португалия. Слишком сильный швейцарский франк является для некоторых предприятий швейцарской экспортной промышленности определенной проблемой, хотя по идее сильная валюта должна рассматриваться как признак сильной экономики. Так что во многом мы стали жертвами собственного успеха.

swissinfo.ch: Что ожидает саму Швейцарию?

М.-Г. И.-Ф.: Очень важным будет нынешний 2011 год. Ведь именно в этом году парламент определит финансовые рамки, в которых будет поддерживаться экспорт и финансироваться задачи продвижения Швейцарии за рубежом как выгодной экономической площадки и в качестве финансового центра. Соответствующее послание правительства будет обсуждаться депутатами на летней и осенней сессиях парламента. Мы делаем вывод, что спрос на услуги Osec со стороны промышленности в последний год значительно вырос. Задачей малых и средних предприятий является, поэтому, стать еще более инновативными, уделять еще больше внимания ранее неоткрытым нишам, чтобы тем самым еще более увеличивать степень диверсификации их рынков. Мы в Seco с особым вниманием присматриваемся к будущим договорам о свободной торговле, прежде всего, со странами Азии. Однако переговоры с ними протекают не всегда просто. Особенно тогда, когда, например, индийский предприниматель говорит мне, что население его страны составляет 1,2 миллиарда человек, а все население стран, входящих в ЕАСТ (членом которой является и Швейцария), составляет едва ли 12 миллионов – и как прикажете при таком соотношении добиваться заключения взвешенного договора? Для этого нам нужны ниши, качество и особенности, которых невозможно найти где-либо еще.

swissinfo.ch: Мы обсудили двустороннюю часть Вашей политики. А как выглядит ситуация на мультинациональном уровне, например, в ВТО?

М.-Г. И.-Ф.: Великие торговые нации до сих пор не договорились о том, на что им следовало бы обратить внимание в первую очередь. Я сама принимала участие в переговорах почти 15 лет, и я должна, к сожалению, сделать вывод, что перспективы нынешнего раунда переговоров в Дохе выглядят весьма неблагоприятно. Но при этом я остаюсь совершенно иррациональной вечной оптимисткой, и я продолжаю надеяться, что прорыв все же произойдет, в той или иной форме. Этот раунд очень важен как раз для многих развивающихся стран. Неопределенность в сфере многосторонней дипломатии придает особый вес нашей двусторонней политике заключения Договоров о свободной торговле. В нашем распоряжении сейчас находятся 24 договора с 33 странами за пределами ЕС. В январе этого года в Давосе, во время Всемирного форума, мы достигли договоренности на предмет начала переговоров о заключении Договора о свободной торговле с Китаем. Китайская делегация как раз находится сейчас в Берне. Переговоры ведутся сейчас также с Индией, Индонезией и с Таможенным союзом в составе России, Казахстана и Белоруссии. Контакты существуют, кроме того, с Бразилией и другими странами в Азии и Латинской Америке.

swissinfo.ch: А разве не ведет сейчас Бразилия переговоров с ЕС на предмет заключения договора о свободной торговле?

М.-Г. И.-Ф.: Да, и мы будем очень внимательно смотреть, чем эти переговоры завершатся, что Бразилии удастся выторговать себе. Раньше в нашей переговорной политике мы опирались на правило «one step behind». Это означало, что Швейцария заключала Договор о свободной торговле только с теми странами, с которыми такой же Договор уже заключил Евросоюз. Однако в последние годы мы работаем на опережение, исповедуя принцип «one step ahead». Тем самым Швейцария стремится занять лидирующие позиции, с тем, чтобы швейцарские экспортеры могли первыми выходить на новые многообещающие рынки, опережая конкурентов из ЕС или США. Примером такого курса является наш договор с Кореей. Такая стратегия хороша и в том смысле, что ЕС или США, разумеется, являются куда более весомыми игроками на мировом рынке, нежели маленькая Швейцария. Поэтому они порой получают гораздо больше, чем мы. Поэтому в прошлом нам приходилось затем модернизировать уже существующие соглашения с тем, чтобы избегать дискриминации.

Мари-Габриель Инайхен-Фляйш

1-го апреля 2011 года Мари-Габриель Инайхен-Фляйш возглавила Государственный секретариат по делам экономики (Seco), сменив на этом посту Жана-Даниэля Гербера (Jean-Daniel Gerber).

Владеет итальянским и французским языками как родными. В 1987 г. завершила курс юриспруденции в Университете Берна, работала адвокатом, потом в консалтинговой компании McKinsey. В 1990 г. поступила на госслужбу в тогдашнее Федеральное ведомство внешней торговли (Bundesamt für Aussenwirtschaft - Bawi).

Ей пришлось часто сопровождать своего шефа Франца Бланкарта (Franz Blankart) в международных поездках. В итоге она поняла, что это и есть ее призвание.

С 2007 г. она занимает должность посла по особым поручениям. Является уполномоченной федерального правительства по вопросам заключения торговых договоров. Возглавляла делегацию Швейцарии на переговорах в ВТО. Член правления Seco, курирует в Дирекции внешней торговли (Direktion für Aussenwirtschaft) досье Договора о свободной торговле.

8 апреля 2011 года вступило в действие соглашение об избежании двойного налогообложения между Сингапуром и Ирландией, подписанное 28 октября 2010 года. Настоящее соглашение является шестьдесят пятым для Сингапура. Оно призвано стимулировать и развивать двустороннюю торговлю и инвестирование путем внесения ясности в налоговые права и минимизации объема двойного налогообложения между странами. Среди прочих положений соглашением устанавливаются основные правила сбора налогов. Нынешние налоги, на которые распространяется соглашение в Ирландии, включают в себя подоходный налог, налог с корпораций и налог на прирост капитала. В Сингапуре это подоходный налог. Соглашением предусматривается снижение налога у источника на дивиденды, проценты и роялти, а также ведение обмена информацией по запросу в рамках норм и стандартов ОЭСР. Соглашение освобождает от уплаты налогов в государстве, являющемся источником доходов, полученных от операций по международному трафику с морскими или воздушными судами. Ирландия > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 15 апреля 2011 > № 316937

Glencore, одна из самых крупных в мире фирм в области торговли сырьевыми товарами, намерена выйти из тени и укрепить свои позиции, расположив на биржах Лондона и Гонконга около 20 процентов своих акций. Компанию часто подвергают критике. Штаб-квартира сырьевого гиганта находится в Швейцарии.

Руководство компании ожидает, что выход Glencore на биржевой паркет Лондона и Гонконга принесет почти 11 миллиардов франков, которые будут потрачены на новые приобретения и инвестиции. Некоторые неправительственные организации правозащитного профиля подвергли такого рода планы серьезной критике. Эти НПО обвиняют компанию в эксплуатации стран третьего мира и в нарушении прав человека.

Штаб-квартира компании находится в городе Баар (Baar) что в кантоне Цуг. С момента своего основания в 1974 году компания смогла укрепиться на мировом рынке в качестве лидера в сфере торговли такими сырьевыми товарами, как нефть, металлы, минералы, а так же сельскохозяйственной продукцией. Основатель компании Марк Рич (Marc Rich) продал ее в 1993 году за 600 миллионов долларов. С тех пор рыночная капитализация концерна достигла 70 миллиардов долларов.

Объявление о выходе компании на биржу, сделанное вчера, примечательно по двум причинам. Во-первых, деловому миру Лондона и Гонконга предстоит стать свидетелем самой крупной в истории биржевой сделки. Тем самым контроль за тем, что происходит в самом крупном сырьевом трейдере на этой планете, частично перейдет в руки общественности, которая станет серьезным конкурентом таким институциональным инвесторам, как «хедж-фонды» и государственные «суверенные фонды».

«Выход на биржу есть следующий логичный шаг в нашем развитии и в нашей стратегии», - заявил шеф компании Иван Глазенберг (Ivan Glasenberg).

Последуют ли другие?

Во-вторых, мир бизнеса ожидает, что многомиллиардные финансовые вливания в результате биржевой торговли дадут компании возможность инвестировать дополнительные средства в покупку новых активов, таких, например, как шахты и разрезы. Есть информация, что Glencore может приобрести швейцарскую горнодобывающую компанию Xtrata. Контрольный пакет акций этой фирмы уже давно принадлежит концерну Glencore.

Аналитики сомневаются, что выход на биржу этой компании послужит примером для остальных тяжеловесов в мире торговли сырьем. Многие из них, напомним, имеют свои штаб-квартиры в Швейцарии, работая в сфере разработки шахтных и иных месторождений минерального сырья. «Это могло бы стать началом нового феномена», - говорит эксперт в области торговли сырьем Йозеф де Биргилио (Joseph Die Birgilio) из нью-йоркской компании «Globus Capital Managment Fonds» в интервью порталу swissinfo.ch. «Glencore действует как лидер рынка, и многие конкуренты будут внимательно анализировать этот шаг. Это в целом шаг верный, который даст Glencore дополнительный капитал со стороны с тем, чтобы иметь возможность финансировать дальнейшее развитие».

Выход компании Glencore на биржу относится, наверное, к самым очевидным «секретам Полишинеля» за последние 18 месяцев. Компания дала понять, что намерена сделать это еще в 2009 году, когда она протестировала рынок, продав акций на сумму в 2,3 миллиарда долларов. Акции показали, что они способны расти довольно быстро, и те из инвесторов, которым тогда посчастливилось урвать часть этого пирога, смогли на данный момент уже удвоить свое состояние. В этом году Glencore реконструировал правление компании, чтобы быть готовым к выходу на биржу.

Этическая критика

Некоторые наблюдатели, однако, считают, что надежда на то, что продажа компанией части своих акций заставит ее изменить свою политику в странах третьего мира, не оправдается. На своем сайте Glencore пишет, что компания уважает права человека, соблюдает положения техники безопасности на производстве и бережно относится к природе. Однако многие НПО, включая швейцарскую «Erklärung von Bern», продолжают критиковать этику компании в сфере ведения бизнеса.

В 2008 году Glencore получила «премию» в рамках традиционного конгресса Public Eye Awards в Давосе в период проведения там Всемирного форума в качестве компании, руководство которой осуществляется наихудшим образом. Цель этой «премии» - обратить внимание мировой общественности на безответственный бизнес.

Недавно против компании бы подан иск в связи с нарушениями прав человека в ДР Конго. А буквально на этой неделе «Erklärung von Bern» и ряд других НПО из Франции, Канады и Замбии обратились с протестом к Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР/OECD) и к швейцарскому федеральному Государственному секретариату по делам экономики (Seco) в связи с тем, что, по их мнению, Glencore занимается в Замбии откровенной эксплуатацией и коррупцией.

Glencore отвергает все эти обвинения, указывая, что старается улучшить условия труда и искоренить недостатки на недавно приобретенных в этой стране шахтах. По мнению концерна, критика в его адрес опирается на неполную и некорректную информацию.

Сырье - притягательно…

Шеф компании Иван Глазенберг подчеркивает, что из-за выхода на биржу фирма не намерена кардинально менять свою бизнес-стратегию. «Тот факт, что некоторая часть акций станет открытой для общественности, ни в коей мере не повлияет на наш бизнес», - заявил он на днях британской газете «Financial Times». «Сторонние инвесторы должны понимать, что мы больше будем учитывать интересы нашего капитала, чем их».

Андреас Мисбах (Andreas Missbach), сотрудник НПО «Erklärung von Bern», не надеется, что Glencore изменит в ближайшем будущем этические основы своего бизнеса. «Сам по себе выход на биржу не означает, что фирма начинает действовать более этично», - заявил он порталу swissinfo.ch.- «Компании Glencore не пришлось срочно продавать свои акции в ситуации давления, и, как кажется, институциональные инвесторы особенно не озабочены репутацией этой компании».

Эммануэль Фражниер (Emmanuel Fragnière), доцент по вопросам торговли сырьем в Женевской школе управления бизнесом HEG, считает, что Glencore идет на биржу исключительно из практических соображений. «На первом месте здесь рациональный расчет заработать как можно больше в период высоких цен на сырье», - говорит он порталу swissinfo.ch. «Они хотят превратить свой бизнес в ликвидные средства; сделать это им удастся – по той простой причине, что в последние годы сектор сырья стал для инвесторов особенно привлекательным».

КОМПАНИЯ GLENCORE

Glencore является одним из крупнейших торговцев алюминием, никелем и другими металлами.

Компания была основана в 1974 году Марком Ричем под именем «Mark Rich & Co.»

В 1983 году Рич скрылся от налоговых властей США и перебрался в Швейцарию, чтобы избежать преследования со стороны тогдашнего генпрокурора США Рудольфа Джулиани (Rudolph Giuliani). В 2001 г. Рич был помилован Биллом Клинтоном.

В 1993 г. Рич продал компанию менеджменту, а тот уже переименовал ее в Glencore.

В настоящее время компания принадлежит 485-ти частным содиректорам.

В прошлом году Glencore сумел увеличить свою прибыль на 40% до 3,8 миллиардов долларов. Оборот компании вырос на 36% до 145 миллиардов долларов.

На биржах Лондона и Гонконга планируется разместить от 15 до 20% акций компании.

Glencore ожидает получить за счет этого дополнительно 12,1 миллиарда долларов. Тем самым общая капитализация компании составит сумму от 45 до 73 миллиардов долларов.

Чтобы расколоть единую Европу хватило усилий тунисских беженцев. Решение итальянского премьера Сильвио Берлускони выдать двум десяткам тысяч североафриканцев полугодовое разрешение на свободное передвижение по ЕС стало самым серьезным испытанием для шенгенской системы за все годы ее существования.

Немецкий, австрийский, французский и бельгийский главы МВД обвинили Италию в «нарушении шенгенских правил» и пригрозили ввести полноценный пограничный контроль на итальянских рубежах, который был упразднен после подписания шенгенского соглашения. Это произошло на двухдневной встрече министров внутренних дел и юстиции ЕС, которая завершилась в Люксембурге в понедельник. На этой встрече Рим просил у партнеров помощи в ситуации с беженцами. В Италии уверены, что предоставить нелегалам разрешение находиться в ЕС полностью соответствует соглашениям Шенгена.

Глава МВД Франции Клод Геан заявил, что Франция использует любые законные средства, чтобы предотвратить приток нелегальных мигрантов через итальянскую границу. Его поддержал и немецкий коллега Ханц Петер Фридрих. Он назвал действия Италии провокацией и указал на опасность «возвращения шлагбаумов». Проблема с нелегальными тунисскими беженцами, по его словам, вынуждает Германию «применительно к ситуации» усиливать меры контроля. Австрийский министр внутренних дел Мария Фектер в свою очередь тоже заявила, что «несолидарные меры» Берлускони могут привести к «краху» шенгенской системы. Пока же австрийцы, по ее словам, усилили допустимые в рамках Шенгена меры контроля.

«Эта встреча нас очень разочаровала. Мы всегда поддерживали в сложной ситуации Грецию, Португалию и Ирландию. А нам в чрезвычайной ситуации не помогли, — высказался по итогам встречи министр внутренних дел Италии Роберто Марони. — Какой смысл тогда имеет членство в ЕС?» Глава итальянского МИДа Франко Фраттини тоже обвинил Европу в эгоизме, пообещав найти «другое решение» проблемы массовой незаконной миграции.

Указ о выдаче разрешений на полугодовое пребывание в Италии африканским иммигрантам правительство приняло в минувший четверг. Это решение распространяется только на прибывших из Северной Африки до 5 апреля. Разрешение на временное нахождение на территории европейской страны шенгенского пространства (или временный вид на жительство) дает право на передвижение по всей территории ЕС, входящей в шенгенскую зону, объяснил «МН» специалист по европейскому праву Андрей Загорский. «Очевидно, Германия, Франция и другие европейские страны оспаривают не законную силу самого документа шенгенской зоны, а право Италии выдавать его нелегальным мигрантам из Северной Африки», — считает юрист.

Официальные Мюнхен и Берлин уверены, что итальянские власти не обладают правом выдачи шенгенских виз беженцам. «Рим таким путем попросту рассчитывает переложить на другие страны ЕС нынешние проблемы; федеральное правительство Германии исходит из противоправности такого подхода со стороны господина Берлускони, ведь беженцы по-итальянски получают по сути статус обычных туристов», — подчеркнул корреспонденту «МН» представитель федерального МВД в Берлине.

Эксперт по вопросам внутренних дел баварского Христианско-социального союза и член фракции ХДС/ХСС в бундестаге Ханс Петер Уль упрекнул Берлускони в театральности. Около 20 тыс. беженцев не составляют большой проблемы для Италии, считает он. «Если итальянцы предпримут противоправные действия и выпустят беженцев на все четыре стороны, то Германии не останется ничего иного, как возобновить полномасштабный пограничный контроль», — предупредил политик.

В МВД Баварии «МН» разъяснили, что Германия, система соцобеспечения которой «не имеет равных в мире», по статистике и ежегодно принимает наибольшее число беженцев среди всех европейских стран. Однако в отношении тунисцев у немцев возникли сомнения: военных действий в этой стране нет, жизням этих людей ничто не угрожает, даже курортный сезон в Тунисе тоже никто не отменял.

Представитель баварского МВД Оливер Платцер рассказал корреспонденту «МН», что правительство этой федеральной земли уже усилило режим скрытого контроля на границе с Австрией, откуда можно ожидать потоки беженцев-мигрантов. «Схожие меры принимались разве что во время визитов Папы Римского или проведения в Германии чемпионата мира по футболу в 2006 году», — подчеркнул Платцер.

Министр внутренних дел Баварии Йоахим Херманн в интервью Баварскому радио подчеркнул, что большинство тунисцев, добравшихся в последнее время до берегов Италии являются экономическими беженцами, что не дает им права на пребывание в ЕС. «Их можно просто посадить на ближайший итальянский пароход и снова возвратить в Тунис», — предложил Херманн. Пока Италия решилась выгнать только тех, кто пересек ее границы после 5 апреля. С понедельника по два рейса ежедневно начали перевозить выдворяемых нелегалов в Тунис, с которым Италия в прошлый вторник заключила соглашение о репатриации мигрантов и совместном контроле границ.

Тем временем на итальянский остров Лампедуза, который Берлускони обещал полностью очистить от приезжих, продолжают высаживаться африканские мигранты, просящие убежища в Европе. До последнего времени это были преимущественно тунисцы, однако теперь все больше беженцев из Ливии, где идет гражданская война. В воскресенье остров принял баркас с 244 ливийцами, в основном стариками, женщинами и детьми. Сильвио Берлускони, 9 апреля во второй раз за десять дней побывавший на острове, снова попросил объединенную Европу не бросать Италию наедине с «человеческим цунами».

Собеседники «МН» не исключили, что европейские власти могут пойти на крайнюю меру — введение полномасштабного пограничного контроля на внешних границах, что для шенгенской системы станет, пожалуй, наиболее серьезным испытанием за все время ее существования с 1985 года. Юрий Шпаков, Мария Ефимова.

Кот-д'Ивуар, который является основным экспортером какао-бобов в мире, надеется немедленно возобновить продажу этого сырья после снятия санкций со стороны Евросоюза и других организаций, сообщает в среду агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление законного президента страны Алассана Уаттары.

Основным барьером, сдерживавшим приток ивуарийского какао на мировой рынок, еще два дня назад был Лоран Гбагбо, не желающий уступать полномочия главы государства Уаттаре.

В декабре 2010 года на выборах в Кот-д'Ивуаре Гбагбо проиграл, но отказался передавать власть Уаттаре, что привело к усилению народных волнений, начавшихся еще в ноябре. Ожесточенная борьба между двумя лидерами заставила ЕС и ряд других организаций ввести санкции на импорт ивуарийских какао-бобов, что в перспективе могло привести к резкому удорожанию шоколада на мировых рынках.

Однако в понедельник Гбагбо после штурма президентской резиденции в крупнейшем городе страны Абиджане все же попал в руки сторонников Уаттары.

Накануне МИД Франции уже заявил, что рассчитывает на снятие экономических санкций против Кот-д'Ивуара уже во вторник по итогам встречи дипломатических глав ЕС в Люксембурге.

Действительно в коммюнике Совета Европы, принятом после встречи, оговаривалось, что эмбарго на ивуарийские порты Абиджан и Сан-Педро, где находятся главные пакгаузы с запасом какао-бобов, сняты. Главные ивуарийские трейдеры какао Ivorian Refining Company and the Coffee и Cocoa Trade Management Committee также получили от Совета Европы разрешение к беспрепятственной торговле своей продукцией.

Сам Уаттара в среду заявил, что уже подписал указ, предусматривающий, что экспорт какао-продукции из страны после устранения последних препятствий начнется немедленно и в больших объемах.

"Порт Абиджан находится под нашим контролем. Я назначил его временного начальника. Все готово к тому, чтобы быстро вывозить како-бобы со складов", - отметил он.

Агентство отмечает, что за четыре месяца, которые прошли в борьбе Уаттары и Гбагбо после второго тура выборов на складах Абиджана и Сан-Педро скопились 400 тысяч тонн какао-бобов.

О той важности, которую оба противника придавали главному ингредиенту при изготовлении шоколада, свидетельствует тот факт, что во время военных действий оба лидера стремились взять под свой контроль производство и экспорт какао-бобов. Ранее государственный ивуарийский телеканал распространил распоряжение Гбагбо о том, что государство становится единственным покупателем какао-бобов у производителей, а также берет под контроль экспорт этого продукта, который обеспечивает 20% ВВП Кот-д'Ивуара.

В свою очередь, Уаттара несколько раз своими указами накладывал эмбарго на вывоз из страны этих плодов и требовал у крупных мировых компаний соблюдать эти распоряжения.

В начале года мировые цены на какао достигли рекордных отметок на фоне беспорядков в Кот'д-Ивуаре.

Однако после сообщений о снятии санкций и большом запасе какаов в Абиджане и Сан-Педро в ходе торгов на нью-йоркской бирже NYMEХ (New York Merchantile Exchange) котировки майских фьючерсов на какао-бобы несильно изменились, прибавив в цене 0,26%, свидетельствуют данные торгов.

Проблема североафриканских мигрантов демонстрирует, что создание Шенгенской зоны было ошибкой, заявил в среду президент Чехии Вацлав Клаус, которого цитирует чешское информагентство ЧТК.

Шенгенское соглашение о свободном передвижении товаров, капиталов и граждан было подписано в 1985 году в замке Шенген (Люксембург) Бельгией, Люксембургом, Нидерландами, ФРГ и Францией. Позднее к нему присоединились большинство других стран ЕС и Швейцария. В 1995 году стороны упразднили таможенный и пограничный контроль (Шенгенская зона).

В нынешней ситуации, когда существует Шенгенская зона, невозможно решить возникшие проблемы с мигрантами из Северной Африки, заявил глава Чехии после завершения переговоров в Пражском граде со своим итальянским коллегой Джорджо Наполитано.

"Эта проблема не решаема в нынешней ситуации сегодняшними институциональными методами", - сказал Клаус.

По его словам, при введении шенгенской зоны ЕС не подумал о возможных "долговременных последствиях" такого шага.

"В Чехию невозможно приплыть из Ливии на лодке, поэтому, к счастью, мы непосредственно это не чувствуем. Но я хорошо знаю, что для Италии это очень тяжелая проблема", - добавил Клаус.

По его словам, шенгенская система очень "приятна для наших граждан, но в долгосрочной перспективе это довольно сложный вопрос".

В Великобритании поддельные лекарства получили тысячи больных — аферист отправлен в тюрьму за импорт двух миллионов доз

Тысячам больных раком в Великобритании продали поддельные лекарства в многомиллионном жульничестве, которое, возможно, привело к ранним смертям. Питер Гиллеспи, 65-ти лет, импортировал поддельные лекарства китайского производства и упаковывал их, добиваясь максимального сходства с подлинными препаратами для лечения рака, болезней сердца и психических заболеваний. Он признан виновным в продаже фальшивых лекарств на сумму в 4.7 млн. фунтов стерлингов и осужден на 8 лет тюрьмы.

Гиллеспи управлял компанией в Люксембурге, которая купила поддельные лекарства из Китая за £1,4 миллиона, когда у них была розничная стоимость, по крайней мере, £4,7 миллионов. Организованная им фирма поставляла из Китая подделки под широко известные препараты, в том числе — сильнодействующие психо- и нейролептики, применяющиеся в лечении шизофрении и биполярного расстройства.

Вчера Гиллеспи, бухгалтер–эксперт из Виндзора, Беркшир, был заключен в тюрьму на срок 8 лет. Правительство теперь находится под давлением требований — закрыть лазейки, которые позволяют дилерам нарушать жестко регулируемую систему распределения лекарств. Гиллеспи импортировал 72 000 пакетов поддельных лекарств (больше 2-х миллионов доз) в период декабрь 2006 — май 2007 года. До 25 000 тяжело больных людей, включая многих страдающих от рака простаты, принимали эти препараты — прежде, чем жульничество было обнаружено.

Часть лекарств были перехвачены британским регуляторным агентством. Суд присяжных признал Гиллеспи виновным в обмане фармацевтических оптовых фирм, фармацевтов и общественности и осудил на 8 лет тюрьмы. Аналогичный вердикт был вынесен федеральным судом в США и его сообщнику.

Евросоюз ввел санкции в отношении 32 представителей иранского руководства в связи с их причастностью к нарушениям прав человека, передает агентство Франс Пресс. Соответствующее решение было принято во вторник на заседании министров иностранных дел стран-членов ЕС в Люксембурге.

Санкции включают замораживание финансовых активов иранских чиновников и запрет на их въезд в страны Евросоюза.

Глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон ранее выразила глубокую обеспокоенность ситуацией с соблюдением прав человека в Иране, которая, по ее словам, продолжает ухудшаться. ЕС, в частности, решительно осуждает казни, репрессии против иранских граждан, правозащитников, юристов, журналистов, блогеров, представителей этнических и религиозных меньшинств, а также оппозиции.

Эштон пообещала, что Евросоюз продолжит реагировать на нарушения прав человека в Иране, в том числе путем быстрого введения ограничительных мер (санкций) в отношении ответственных за серьезные нарушения прав человека.

Экономическое и политическое развитие Америки в ХIX веке во многом базировалось на продвижении колонистов-европейцев на запад. Понятие фронтира – постоянно отодвигающейся в этом направлении границы не освоенных колонистами земель – прочно вошло в американскую культуру и историю. Похоже, что и китайское правительство спустя два века готово повторить американскую стратегию Go west!. Пекин активно инвестирует средства в инфраструктурное развитие экономически отсталых центральных и западных регионов, пытаясь сделать их более привлекательными для инвесторов, а также ставя перед собой цель выровнять качество жизни населения страны.

Китай – огромное государство, причем настолько, что некоторые его регионы, окажись они вдруг независимыми, стали бы очень крупными странами. Административно весь Китай делится на 22 провинции, большую часть населения которых составляют ханьцы (то есть, собственно китайцы), пять автономных районов с более пестрым этническим составом (наиболее известные из них – Тибет и Синцзян-Уйгурский автономный район / СУАР), а также четыре города центрального подчинения (муниципальные образования, находящиеся под прямым руководством правительства страны) – Пекин, Чунцин, Шанхай и Тяньцзинь. Среди китайских регионов встречаются настоящие тяжеловесы, по населению или территории не уступающие крупным европейским странам. Например, в провинциях Шаньдун, Гуандун и Хэнань живет почти по 100 млн человек, а территория каждого из трех регионов – Тибета, СУАР и Внутренней Монголии – превышает 1 млн кв. км, что больше любой европейской страны.

Прибрежный уклон

Со времени начала экономических реформ, стартовавших в 1978 г., развитие Китая было перекошено в пользу прибрежных провинций. Это связано с тем, что Пекин поощрял развитие свободных экономических зон (СЭЗ), расположенных на территориях вблизи стран – основных торговых партнеров Китая: Гонконга, Макао и Тайваня (впоследствии к ним присоединились Япония и США). Базирующиеся на берегу Тихого океана и обладающие прекрасным потенциалом с точки зрения транспортной логистики СЭЗ пользуются налоговыми и тарифными преференциями со стороны центрального правительства. Привлечение прямых иностранных инвестиций и государственная поддержка позволили прибрежным районам стать локомотивом промышленного роста Китая в последние три десятилетия. Именно прибрежные регионы – витрина экономических успехов и гордость современной Поднебесной.

Однако подобная политика не могла не привести к опасному увеличению и без того достаточно существенной разницы в экономическом развитии китайских регионов. В то время как ВВП на душу населения в прибрежных провинциях приближается к 50 000 юаней в год, в отдельных центральных провинциях этот показатель не дотягивает до 20 000, а в западных даже до 15 000 (в частности, в провинциях Гуйчжоу и Юньнань – немногим больше 10 000 и 13 000 соответственно). Бедность одних на фоне все возрастающего богатства других – опасная тенденция для Китая, история которого насыщена региональными противоречиями, иногда перераставшими в открытое противостояние.

Полет на Запад

Еще в 2000 г. Пекин принял программу развития западных регионов, в основном нацеленную на стимулирование экономического развития 12 центральных и западных регионов страны. И с тех пор этот тренд только усиливался – на протяжении всего последнего десятилетия Пекин выдвигал самые разные схемы развития внутренних регионов, тут и план “31 направление перемещения индустриальных зон”, и программа “10 000 предприятий уходят на Запад”. Всего с 2000 по 2009 годы в рамках проекта по развитию западных районов страна реализовала 120 проектов. “Фактически, Китай пытается повторить хорошо знакомый государствам послевоенной Восточной Азии (Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань, Гонконг и др.) паттерн перенесения технологий и производственной базы из развитых стран в развивающиеся, так называемую стратегию “Летящих гусей” (вожаком и донором технологий среди которых мыслилась Япония), но уже в рамках одной державы, – отмечает эксперт по экономике Китая экономист Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Ричард Херд. – Go west! по-китайски – это “Домашние гуси, летящие на запад”“.

Глобальный финансовый кризис, ударивший в 2008-м, ничуть не помешал “гусиному полету”, а даже наоборот, ведь львиная доля принятого в ноябре 2008 г. антикризисного пакета мер по стимулированию экономики объемом в 4 трлн юаней пошла именно на развитие центральных и западных районов страны. Так, 1,8 трлн юаней выделены на улучшение транспортной и энергетической инфраструктуры внутренних регионов Поднебесной. Среди крупных инфраструктурных проектов, осуществленных или осуществляемых в последние годы, можно упомянуть уникальную по инженерной сложности высокогорную железную дорогу из провинции Цинхай в Тибет, вторую ветку Западно-Восточного газопровода, соединяющую богатый углеводородами СУАР с прибрежными провинциями, и новый суперсовременный аэропорт в древней столице Китая Сиане. Экономический эффект от этих проектов очевиден. “До постройки аэропорта в Сиане стоимость перевозки сюда грузов из Шанхая была такой же, как из Шанхая в США, – отмечает экономист Deutche Bank Штефан Дик, – сейчас она уполовинилась. Постройка высокоскоростных железных дорог позволяет сократить время передвижения между Центральным Китаем и прибрежными регионами. К примеру, после введение в строй дороги Ухань – Хэфэй в 2009 г. время в пути сократилось с восьми до четырех часов”. Но Пекин не намерен останавливаться на достигнутом – в соответствии с планами министерства железнодорожного сообщения Китая сеть высокоскоростных железных дорог, соединяющих внутренние регионы друг с другом и с морскими портами прибрежных провинций, должна вырасти за ближайшее десятилетие вчетверо – с нынешних 4000 км до 16 000 км к 2020 г.

Дао догоняющего развития

Хорошо изученный экономистами на примере Восточной Азии процесс модернизации достаточно точно соответствует сформулированной нобелевским лауреатом по экономике Саймоном Кузнецом гипотезе. Согласно предположению экономиста о начальном этапе модернизации, региональное неравенство внутри страны быстро растет, но по достижении определенного уровня экономического развития динамика сменяется на противоположную – отстающие регионы начинают догонять лидеров. И, похоже, эта гипотеза может подтвердиться на китайском примере. Действительно, некоторые преимущества прибрежных провинций являются естественными и плохо поддаются копированию (удачное географическое расположение, человеческий капитал и т.п.), что делает задачу регионального выравнивания отнюдь не тривиальной. Однако статистика говорит о том, что усилия Пекина по развитию отстающих регионов начинают приносить определенные плоды.

Сейчас среди лидеров роста в Китае уже не сплошь прибрежные регионы, как это было еще недавно. До 2000 г. провинции Гуандун, Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянсу возглавляли “топ-список”, но за последнее десятилетие он изменился – в него вошли новички: например, с Севера – Внутренняя Монголия, с Запада – Шэньси. Еще позже в первый эшелон попали центральный Чунцин и южная провинция Гуанси – в последние годы рост ВВП в них превышал в среднем 13% в год.

И все же этот быстрый рост во многом объясняется эффектом “низкого старта”, ведь многие внутренние провинции Китая очень бедны. За последние 30 лет Шанхай был и остается самым богатым регионом Китая. В 2008 г. ВВП на душу населения в Шанхае превышал соответствующий показатель в Гуйчжоу (одной из самых бедных провинций Поднебесной) в 8,5 раза. Удивляться такому разрыву не стоит – доходы на душу населения в прибрежных и северных (прежде всего за счет Пекина) регионах выше среднего значения по стране. Однако и здесь есть некоторые признаки того, что политика поддержки отсталых регионов дает некоторый эффект. Так, еще в 2001 г. ВВП на душу населения в Шанхае достигал 250% от среднего государственного показателя, а в 2008-м он опустился до 168%.

Аутсорсинговый фронтир

Впрочем, столь сильная разница в доходах регионов создает для Пекина и определенные стратегические выгоды. Не секрет, что в последнее время бизнес, работающий в Китае (в особенности иностранный), сталкивается с ростом затрат на рабочую силу – китайские пролетарии все чаще и настойчивее требуют повышения зарплаты и улучшения условий труда, и власти поддерживают их в подобных начинаниях. В условиях повышения стоимости трудовых ресурсов компании вынуждены задумываться над тем, чтобы перенести свои производства в более дешевые азиатские страны – Индонезию, Бангладеш, Камбоджу, Вьетнам, Индию и т.д. Отчасти, в сфере производства с низкой добавленной стоимостью (текстиль, игрушки и т.п.) такой процесс аутсорсинга из Китая уже идет. Однако огромный китайский “фронтир” в виде бедных центральных и западных провинций позволяет Пекину предложить бизнесу альтернативу – переводить производство из высокоразвитых китайских регионов в менее развитые. “Существующая между прибрежными и внутренними провинциями разница в заработках рабочих может помочь Китаю удержать на высоком уровне свою конкурентоспособность, – отмечает экономист Deutche Bank Штефан Дик. – Уже сейчас все большее число китайских и иностранных компаний переводят свое производство в такие города, как, например, Ухань в провинции Хубэй или Чунцин, а также крупные мегаполисы на берегах Янцзы”.

Однако не забыты и высокие технологии – недавно промышленные зоны высоких технологий были открыты в центральной провинции Сычуань и в южной Юньнани. Новые научно-технические парки в южных и западных регионах Китая, например в Чэнду (столице провинции Сычуань), Чунцине и в Сиане, привлекают все больше иностранных инвесторов, рассчитывающих на меньшие издержки по зарплате. Мировой лидер индустрии микропроцессоров американская компания Intel инвестировала $450 млн в создание новых предприятий в Чэнду. Прямые иностранные инвестиции в Сычуань в 2009-м удвоились относительно предыдущего года, и в основном инвесторами выступили технологические гиганты, такие как Cisco, Microsoft и Siemens.

“Внутренние провинции Китая – естественный и масштабный источник экономического роста страны, – отмечает профессор экономики пекинского университета и экс-СЕО американского инвестбанка Bear Stearns Майкл Петтис. – В этом нет никакого сомнения. Но вопрос заключается в том, зависит ли динамика роста только от внутренних усилий Китая или значительная часть китайских перспектив лежит вне контроля Пекина? Пока более верным кажется второе предположение”. И действительно, до сих пор основной экономической стратегией развития Китая была экспортная ориентация, что создало для Пекина серьезные риски, материализовавшиеся осенью 2008 г. Переориентация Китая на рост внутреннего рынка, в том числе и стимулирование экономического подъема внутренних провинций, за счет развития инфраструктуры – логичная попытка избежать зависимости от изменчивой внешней конъюнктуры. Однако стоит помнить, что стратегия Go west!, как почти любой процесс в экономике Китая, остается уязвимой и политически (например, этнические меньшинства в Тибете и СУАР не в восторге от ханьской экспансии, что доказывают произошедшие в этих регионах в последние пару лет волнения), и экономически – директивная модернизация внутренних регионов может сопровождаться своими “перекосами” (к примеру, переинвестированием и созданием неэффективных избыточных мощностей). И все же китайский “фронтир” остается таким же привлекательным, как и американский два столетия назад.

Канадская корпорация MacDonald, Dettwiler and Associates (MDA) намерена создать и в 2015 г. вывести в околоземное пространство беспилотный аппарат-заправщик Space Infrastructure Servicing (SIS), который будет заправлять спутники, находящиеся на орбите. Об этом пишет портал о современных технологиях membrana.

SIS будет находиться на геосинхронной орбите на высоте около 36 тыс. км, где размещены множество коммерческих аппаратов. Помимо топливных баков конструкция аппарата-заправщика будет оборудована и механическим манипулятором для захвата, буксировки и незначительного ремонта спутников.

Предполагается, что заправщик пристыкуется к целевому спутнику, отделит часть тепловой защиты спасаемого аппарата и подключится к его топливной магистрали, затем – перекачает топливо.

Заправщик будет способен нести на борту 2 т топлива, его орбитальный жизненный цикл составит около 5 лет. За это время он сможет обслужить 10-11 спутников.

Первым клиентом MDA стала американско-люксембургская телекоммуникационная компания Intelsat. С помощью космического заправщика Intelsat за $280 млн планирует в течение 2-4 лет дозаправлять свои пять спутников связи на орбите (каждому потребуется около 200 кг топлива).

Предполагается, что проект также поможет снизить количество космического мусора, ведь заправленные спутники смогут служить дольше.