Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Аргентина – Россия: на волне сотрудничества

В последние годы межправительственные отношения России и Аргентины, вышедшие на новый уровень, подогрели интерес бизнеса двух стран к сотрудничеству в различных сферах. Это не замедлило сказаться на росте товарооборота и расширении горизонтов планирования. Среди наиболее привлекательных и перспективных направлений оказалась рыбная отрасль.

Удобными площадками на территории России для наведения мостов стали отраслевые выставки, где рыбопромышленные компании Аргентины смогли представить свои возможности и лично пообщаться с потенциальными партнерами. Удачным опытом в этом году оказалось участие аргентинского бизнеса в формате национального стенда в Seafood Expo Russia в Санкт-Петербурге, а также World Food в Москве.

Важным и ожидаемым шагом в упрочении рыбных связей России и Аргентины станет подписание межправительственного соглашения о сотрудничестве в рыбном хозяйстве и аквакультуре. Оно должно продлить нить взаимовыгодных отношений, прервавшуюся в 1992 году с окончанием действия предыдущего соглашения между нашими государствами.

О том, что значит рыба для аргентинцев и русских и что на самом деле объединяет наши страны, главный редактор журнала «Fishnews – Новости рыболовства» Эдуард Климов побеседовал с чрезвычайным и полномочным послом Аргентинской Республики в Российской Федерации Рикардо Эрнесто Лагорио.

– По вкладу в национальный ВВП российская рыбная отрасль занимает не первые места, но по социально-экономической значимости и вовлечению населения, особенно в удаленных регионах России, она является важнейшей. Поэтому хотелось бы поговорить именно об этой отрасли. Какие перспективы Аргентина связывает с российским рыбным рынком и насколько велик интерес к этой сфере со стороны аргентинских компаний?

Р. Лагорио: Позвольте, я начну с того, что не имеет отношения к рыболовству и торговле рыбой, но, считаю, это очень важно отметить. Последний чемпионат мира по танго, проходивший в Буэнос-Айресе, выиграла российская пара. Безусловно, из этого можно заключить, что наши народы, аргентинцы и россияне, имеют одну и ту же ДНК – это в первую очередь страсть и чувственность, ведь именно в этом и заключается танго.

Так что, возвращаясь к теме нашего разговора, дело даже не только в цифрах и выгодах, сколько в желании и страсти: у нас нет преград, если мы обладаем одними и теми же стремлениями и качествами. Поэтому я не вижу никаких препятствий для сотрудничества между нашими странами.

– Это очень приятно слышать. К танго в этом плане я бы еще добавил футбол.

Р. Лагорио: Я посетил четыре матча чемпионата мира по футболу, но национальная сборная не показала ту игру, которую мы все ожидали. Сегодня я за танго. К тому же танго более красивый вид спорта.

– В последние годы Россия и Аргентина действительно значительно сблизились. В 2015 году в ходе визита президента Аргентины в Российскую Федерацию была подписана Российско-аргентинская программа сотрудничества в области сельского хозяйства, рыболовства и аквакультуры. Документ, хотя и был рассчитан всего на год, предусматривал насыщенную совместную программу, в том числе взаимодействие в сфере рыбопереработки.

Р. Лагорио: Действительно, можно сказать, что этот документ заложил основу для дальнейшего сотрудничества. Позже эта тематика вновь всплыла в общении наших президентов, господина Путина и господина Макри.

Стоит отметить, что в настоящее время у Аргентины существует пять атташатов по агропромышленным вопросам. Последний был открыт в Российской Федерации в декабре 2017 года. Это показывает то, как важно для нас сотрудничество с Вашей страной. Поэтому хотел бы представить вам нашего замечательного сотрудника из Министерства агроиндустрии Аргентины – атташе по сельскохозяйственным вопросам посольства Республики Аргентины, полномочного министра Алонсо Пабло Феррандо. Могу утверждать, что теперь у нас по-настоящему сильная команда.

– Сейчас готовится к подписанию новое межправительственное соглашение между Россией и Аргентиной о сотрудничестве в области рыбного хозяйства и аквакультуры. Таких официальных договоренностей между нашими странами не достигалось уже больше 25 лет. Как вы оцениваете перспективы, которые откроет соглашение и когда можно ожидать его подписание?

А. Феррандо: Я хотел бы подчеркнуть, что это соглашение именно в области сотрудничества. Прежде чем перейти к торговле, необходимо прийти к совместной продуктивной работе.

Аргентина, безусловно, обладает значительным опытом в области рыбной ловли, так же как и Россия. Мы должны делиться этим большим опытом и развивать область аквакультуры, потому что в обеих экономиках заметен интерес к этому.

В целом могу сказать, что была проделана большая совместная работа по подготовке документа, все оговорено и не осталось каких-либо несогласий. Так что единственное, что нам остается, это найти место и дату подписания соглашения. В Санкт-Петербурге, на II Международном рыбопромышленном форуме и Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, где изначально планировалось подписать соглашение, нам этого сделать не удалось в связи с недавними институциональными изменениями, происходившими в Аргентине. В настоящее время рассматривается возможность подписания соглашения на полях Большой двадцатки в Буэнос-Айресе.

Посольство, со своей стороны, очень рассчитывает на то, что соглашение даст реальные результаты. Но хотел бы отметить и то, что еще до подписания этого официального документа нам удалось достичь некоторых важных договоренностей. В частности, в Санкт-Петербурге, на встрече представителей руководства Росрыболовства и отраслевой науки, была озвучена идея о подписании дополнительного соглашения с аргентинской стороной в области научного взаимодействия, в том числе в исследовательской работе.

Р. Лагорио: Хотел бы добавить, что важно заниматься не только ресурсами, первичным продуктом. В настоящее время Газпром инвестирует в строительство порта в Аргентине – это хороший пример того, как важно взаимодействовать и в строительстве инфраструктуры и предоставлять другие возможности для развития и инвестирования в экономику.

Очень важно подчеркнуть, что речь идет не только о рыболовстве, но и многих других вопросах. Ведь на разных этапах – с момента добычи рыбы до ее переработки, упаковки, процесса маркетинга – включается масса различных механизмов, происходит много разных процессов. Поэтому Алонсо очень правильно отметил: наши страны готовятся подписать соглашение именно в области сотрудничества. И нам важно развивать все эти аспекты вместе.

– В этом году Россельхознадзор значительно увеличил список аргентинских компаний, которым разрешено поставлять свою рыбопродукцию на российский рынок. В настоящее время обсуждается дальнейшее расширение этого перечня. Как вы оцениваете открывшиеся возможности для компаний Аргентины?

А. Феррандо: Дело в том, что у Аргентины и России уже был хороший опыт в двустороннем сотрудничестве именно в области продажи рыбы и морепродуктов, особенно что касается белой рыбы. В последнее время заметно увеличился и экспорт аргентинских креветок. В этом смысле Россия является страной с большим потенциалом по закупке рыбо- и морепродукции именно в Аргентине, тем более что есть возможность расширять линейку рыбных товаров, которые способны предложить наши поставщики.

– Какие еще направления для международного сотрудничества в рыбной сфере двух наших стран вы считаете перспективными?

А. Феррандо: Я надеюсь, что межправсоглашение, которое будет подписано властями Аргентины и России до конца года, положит начало сотрудничеству и в других областях. На мой взгляд, направление с большим потенциалом – это обмен информацией между научными организациями наших стран. Важно запускать научные проекты в области морской биологии, сохранения ресурсов, поддержания существующих запасов.

– А насколько в целом велик интерес к рыбо- и морепродукции среди аргентинцев, если учитывать, что жители вашей страны – известные мясоеды?

Р. Лагорио: Мне хотелось бы говорить именно о любви аргентинцев к хорошему: к хорошему мясу, хорошей рыбе, хорошему вину. И это тоже сближает наши народы. Поэтому хотелось бы, чтобы это нашло отражение и в наших совместных проектах – чтобы мы говорили об аргентино-российском вине, рыбе, мясе и т. д.

В конце сентября мы организовали прием в посольстве для представителей аргентинского и российского бизнеса – участников питерской Seafood Expo Russia и World Food Moscow, – чтобы люди могли пообщаться, познакомиться ближе и обсудить совместные планы. Там я отметил одну важную вещь, которую хотел бы повторить и сейчас: посольство занимается как непосредственно практическими вопросами, так и созданием плодотворной, рабочей атмосферы для международного взаимодействия. Помогает налаживать двухсторонние связи и находить новые рынки. Поэтому мы открыты для сотрудничества и готовы помогать в решении любых вопросов.

Очень важно также отметить, что Аргентина никогда не поддерживала санкции против России. Санкции – это огромная политическая и экономическая ошибка. Надо вести переговоры, надо увеличивать совместную торговлю – именно этим мы и будем заниматься.

Справка:Вклад рыбной отрасли Аргентины в ВВП страны составляет чуть меньше 1%, тем не менее она играет важную роль в экономике прибрежных регионов и пополнении валютных резервов за счет экспорта. Общий вылов морских рыбных ресурсов в 2017 году – порядка 700 тыс. тонн, в денежном эквиваленте – 2 млрд долларов. Основные объекты для экспорта: мерлуза (хек), макруронус (хоки), патагонский клыкач; южная путассу и другие пелагические виды рыб, в том числе прибрежные; креветка, кальмар, морские гребешки, краб сентолла и др. В структуре отрасли представлены как крупные, так и средние и мелкие компании.

Деятельность отрасли регулируется федеральным законом о рыболовстве. Для осуществления рыбной ловли судно должно обладать квотой на вылов (норма CITC – индивидуальная квота вылова с возможностью передачи) или разрешением на добычу в том случае, если на вылавливаемый вид не устанавливаются квоты. CITC можно частично или полностью передать другой компании. Изначально квоты выдавались сроком на 15 лет на основании ряда критериев, в том числе истории вылова в предыдущие годы. Федеральный закон о рыболовстве также устанавливает, что морской промысел в аргентинской исключительной экономической зоне может осуществляться юридическими лицами, зарегистрированными в Аргентине, на судах под национальным флагом, с обязательством по отгрузке продукции в аргентинские порты.

Наталья СЫЧЕВА, газета « Fishnews Дайджест»

Аргентина. Россия > Рыба. Внешэкономсвязи, политика > fishnews.ru, 22 октября 2018 > № 2798000 Рикардо Эрнесто Лагорио

Ветправила должны отражать особенности хозяйств аквакультуры

В начале октября на Конгрессе рыбаков во Владивостоке предприятия марикультуры вновь высказали опасения в связи с готовящимися ветеринарными правилами содержания объектов аквакультуры. Нарекания вызывает закрытость этого процесса и, главное, наполнение ключевого для отрасли документа. Важная роль в его разработке отведена Всероссийскому научно-исследовательскому институту рыбного хозяйства и океанографии. С какими сложностями пришлось столкнуться при создании ветправил и чем они не устраивают рыбоводов, в интервью Fishnews рассказал главный специалист лаборатории нормативного и технологического развития аквакультуры ВНИРО Владимир Константинов.

- Владимир Дмитриевич, насколько остро вопрос об утверждении новых ветеринарных правил стоит для российской аквакультуры?

- Развитие аквакультуры в России сейчас переживает острый и крайне ответственный период. С одной стороны, идет подъем отрасли за счет создания новых хозяйств, внедрения новых объектов аквакультуры и технологий их выращивания. С другой стороны, любой рост производства в животноводстве и аквакультуре сопровождается повышением числа заболеваний среди объектов содержания, в том числе появлением на территории страны новых угроз, - это объективная тенденция. Массовая гибель в этом году моллюсков на юге России, завезенных из Франции в качестве посадочного материала, вспышки заболеваний лосося в рыбоводных хозяйствах в недавнем прошлом, – наглядное тому подтверждение.

При этом аквакультура остается единственной отраслью животноводства в нашей стране, для которой до сих пор не разработаны и не утверждены ветеринарные правила содержания объектов и ветеринарные правила по профилактике и ликвидации заболеваний объектов. Это обстоятельство, по нашему мнению, является критическим фактором, ограничивающим поступательное развитие отрасли.

- Подготовка текста ветеринарных правил ведется не первый год. Почему их проект до сих пор вызывает столько разногласий и критики?

- Работа над проектом приказа Минсельхоза «Об утверждении ветеринарных правил содержания объектов аквакультуры в целях их выращивания, разведения и реализации» начата в 2015 году. Непосредственно разработкой правил занимается департамент ветеринарии Минсельхоза при активном участии Росрыболовства и профессиональных сообществ.

Но действительно, спустя три года вопрос о том, какими должны быть требования ветеринарных правил содержания объектов аквакультуры, все еще порождает самые острые дискуссии в профессиональных кругах. Профессиональное сообщество и эксперты за этот срок не выработали единого, всем понятного и всеми признанного подхода к формированию требований правил, что, на наш взгляд, является главным камнем преткновения и тормозит всю работу над проектом.

В целом можно сказать, что из множества мнений сейчас выделилось и сформировалось два основных подхода к разработке требований по обеспечению ветеринарной безопасности при содержании объектов аквакультуры.

Первый из них можно охарактеризовать как «минималистский». Сторонники этого подхода стремятся снизить и упростить требования к организации ветеринарной безопасности до минимума. Нельзя отрицать, что порой такой подход оправдан, но важно соблюдать меру, так как чрезмерное упрощение превращает правила в пустую формальность. Получается, что требования правил при минималистском подходе не предполагают выполнения каких-либо конкретных действий, непосредственно влияющих на реальную биологическую безопасность производства в текущий момент времени. Проекты такого рода периодически публиковались на сайте www.regulation.gov.ru, и все желающие могли с ними ознакомиться.

В то же время многие представители профессионального сообщества, особенно рыбоводы и инвесторы, работающие в индустриальном, наиболее продуктивном, направлении аквакультуры, не являются сторонниками минималистского подхода. Они считают, что такие ветеринарные правила не только не снимут существующие противоречия между нормативными требованиями и практикой, но и породят более серьезные проблемы в ближайшем будущем.

- И какой вариант они предлагают?

- Как альтернативу эта группа пользователей и экспертов предлагает так называемый «реалистический» подход к разработке ветеринарных правил содержания объектов аквакультуры. Его суть заключается в том, что требования правил формируются с учетом реальных условий рыбоводных хозяйств, отражающих применяемые технологии, то есть с учетом значимых зоотехнических аспектов содержания объектов аквакультуры на каждом предприятии.

Сторонники «реалистических» требований считают, что в требованиях ветеринарных правил должны быть отражены следующие позиции.

Первое. Правила должны быть одинаково понятны как для рыбовода, так и для специалиста в области ветеринарии. То есть требования должны содержать либо описание конкретных действий, выполняемых в конкретных условиях, либо установленные нормированные показатели.

Второе. Рыбовод, прочитав правила, должен ясно понимать, как ему следует организовать содержание объектов аквакультуры в своем рыбоводном хозяйстве, чтобы обеспечить необходимую и достаточную степень ветеринарной безопасности для гидробионтов с учетом применяемых технологий. Это значит, что требования должны четко соотноситься с конкретными условиями и целями содержания объектов аквакультуры.

Например, при содержании рыбы в садках, возникает необходимость удаления отхода с поверхности садков, а также с их донной части. В таком случае требования правил должны точно устанавливать, из какой части садка, в каких условиях и с какой периодичностью должно осуществляться удаление отходов.

Третье. Специалист в области ветеринарии, прочитав правила, тоже должен четко понимать, какие требования он правомочен предъявлять к каждому конкретному хозяйству, а какие нет. Таким образом, ветеринарные правила должны иметь структуру, обеспечивающую однозначное толкование и правоприменение каждого требования.

- Можете пояснить, что вы имеете в виду?

- Удачным примером такой структуры являются Ветеринарные правила содержания крупного рогатого скота. Согласно этому документу, все хозяйства разделены на предприятия открытого типа, в которых содержится до 500 голов КРС, и закрытого типа - свыше 500 голов. Соответственно, к ним установлены различные требования. Правила также учитывают профиль и применяемые хозяйствами технологии, так как требования к пастбищному содержанием КРС нельзя применять там, где осуществляется стойловое содержание животных. Подобные структурные разделения необходимо предусмотреть и в правилах по содержанию объектов аквакультуры.

Это особенно актуально, потому что на сегодняшний день мы имеем устоявшуюся порочную практику, когда рыбоводным хозяйствам проверяющие инстанции вчиняют требования, не соответствующие профилю предприятия и целям содержанию объектов аквакультуры. Например, к заводу по воспроизводству водных биоресурсов ветеринарные специалисты одновременно предъявляют иски о невыполнении требований «Общих ветеринарных правил для рыбоводных хозяйств», «Ветеринарных правил для лососевых рыбоводных заводов» и «Ветеринарных правил для племенных рыбоводных хозяйств».

Руководству предприятия приходится обращаться в суд, доказывая, что подобные иски неправомерны, так как предприятие работает согласно требованиям только одного из перечисленных нормативных актов, а именно «Ветеринарных правил для ЛРЗ». К сожалению, далеко не всегда в таких случаях рыбоводам удается доказать свою правоту. Поэтому при разработке единого проекта правил для всех типов хозяйств аквакультуры нормативный акт нужно структурировать таким образом, чтобы практика предъявления неправомерных требований была прекращена.

И четвертый момент. Правила должны быть гармонизированы с требованиями Международного эпизоотического бюро, чтобы российским предприятиям аквакультуры была обеспечена возможность внешнеэкономической деятельности.

Все эти положения легли в основу проекта правил, подготовленного рабочей группой с участием специалистов депветеринарии и депрыбхоза Минсельхоза, Росрыболовства и ВНИРО, представителей Ассоциации «Росрыбхоз» и «Союза аквакультуры». Надеемся, что в ближайшее время этот проект будет представлен для публичного обсуждения. Нам бы очень хотелось, чтобы по итогам всей проделанной работы российская аквакультура получила эффективные ветеринарные правила, которые помогут обеспечить ветеринарное благополучие и ожидаемый рост производства продукции.

Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 18 октября 2018 > № 2797989 Владимир Константинов

Росрыболовство планирует повысить выручку от экспорта рыбы до 8 млрд долларов в год

Рыбную отрасль России через пять лет будет не узнать, обещает Федеральное агентство по рыболовству. Его руководитель, заместитель министра сельского хозяйства России Илья Шестаков в интервью Федеральному агентству новостей рассказал, как будут использованы 140 млрд рублей инвестиций для отрасли; чего ждать от «крабовых аукционов»; кто будет торговать под брендом «Русская рыба» и разрешат ли россиянам в будущем уносить домой «лишнего лосося».

— Илья Васильевич, недавно вы участвовали в открытии агропромышленной выставки «Золотая осень» в Москве. Какие мероприятия были в программе по рыбной тематике?

— Мы провели круглый стол на тему развития экспорта рыбной продукции. Обсуждали, как нам достичь поставленной задачи в рамках национального проекта: повысить выручку от экспорта в два раза — до 8 млрд долларов. Для этого нужно предпринять ряд мер. Увеличить вылов также в два раза мы не можем — значит, придется увеличивать стоимость экспортных поставок, а это можно сделать за счет развития переработки. Сейчас около 90% рыбной продукции мы экспортируем в виде сырья. И это надо менять.

Для развития рыбопереработки мы запустили программы квот на инвестиционные цели. В ее рамках с прошлого года начали строить перерабатывающие фабрики с безотходным производством, а также промысловые суда на российских верфях. Благодаря этому мы обеспечим выпуск современной продукции с высокой добавочной стоимостью и заодно решим вопрос с рыбными отходами — из них будут производить рыбную муку и рыбий жир, а раньше просто выбрасывали.

Кроме того, планируем внести поправки в Налоговый кодекс, которые предусматривают дифференцированный подход к взиманию ставки сбора за ресурс. Будет предусмотрена льгота для тех предприятий, которые станут поставлять на экспорт переработанную продукцию либо обеспечивать внутренний рынок. Важно соблюдать баланс поставок на внешний и внутренний рынки, потому что наша рыба пользуется большим спросом за рубежом, но именно как сырье. Если сырье из России востребовано, то с готовым продуктом нас никто не ждет — надо разрабатывать программу по продвижению. Поэтому мы инициировали создание некоммерческой организации по продвижению отечественной рыбы.

— Как это будет выглядеть?

— Это будет автономная некоммерческая организация «Русская рыба», которая создается пулом рыбопромышленных компаний. В ближайшее время ее зарегистрируют. Те рыбаки, которые войдут в организацию, смогут использовать этот знак и под ним продвигать свою продукцию. Бренд будет работать для всех участников организации, а заодно отсечет товар низкого качества: компании будут дорожить имиджем и держать уровень качества.

Конечно, хотелось бы видеть под этим зонтичным брендом максимальное количество предприятий, но пока есть договоренность о 15 компаниях, которые точно в него войдут. Это крупнейшие игроки отрасли. Мы ожидаем, что организация начнет работу уже в этом году.

— Россия второй раз провела международный рыбопромышленный форум. Уже можно говорить о том, что мы задаем тренды дискуссий в этой индустрии?

— Форум сам по себе уникальный — до сих пор не было такого международного мероприятия в рыбной отрасли, где присутствуют и бизнес, и наука, и госслужащие и есть возможность обмениваться мнениями и позициями. На международной площадке это особенно важно, потому что тенденции в той или иной части Мирового океана могут быть разными, нужно их видеть и понимать. Здесь есть чему поучиться и бизнесу, и госслужащим — с точки зрения политики регулирования рыбного бизнеса.

Мы увидели, что реформы в некоторых странах пересекаются с тем реформированием отрасли, которое идет сейчас в России. Говорить о том, что форум задает тренд обсуждений в мировом сообществе, я бы не стал — все-таки он пока молодой, ему всего два года. Но здесь поднимаются инициативы, которые мы потом транслируем на других площадках — например на мероприятиях ФАО (Всемирная продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. — Прим. ФАН). И, кстати, присутствие ее руководства на нашем форуме тоже важно.

— На форуме вы упоминали о разработке нового соглашения по регулированию рыболовства в Мировом океане, инициированного США, с которым не готова согласиться Россия. Прокомментируйте нашу позицию — с чем именно мы не согласны?

— Обсуждается вопрос о глобальном регулировании рыболовства в открытых водах Мирового океана за пределами зон национальных юрисдикций по общим критериям и стандартам. Результаты этого обсуждения могут быть самые разные. С одной стороны, обсуждается создание единой организации, которая управляла бы рыболовством во всех открытых частях Мирового океана.

Этот вектор вызывает опасения. Дело в том, что даже региональные организации зачастую не могут договориться по тем или иным позициям. В условиях глобального регулирования это может привести к тому, что страны просто не будут выполнять условия. Ведь основные вопросы — это кому, сколько и где ловить. Невыполнение соглашений в таком случае может привести к перевылову, уничтожению мировых запасов или их серьезному сокращению.

Обсуждается еще один вопрос: компенсации менее развитым странам от вылова ресурсов другими государствами. Учитывая то, сколько ведущие рыболовные страны вкладывают в отрасль, сохранение запасов, социальное обеспечение — странный тезис… Сложный вопрос для обсуждения. Если дискуссия пойдет о том, чтобы сохранить региональные организации, но при этом скоординировать их работу по единому стандарту, тогда этот механизм более понятен: он дает возможность привести организации к универсальному подходу и взаимодействию их между собой. Будем наблюдать за тем, как разовьется дискуссия. Россия в ней принимает участие, как и все страны.

— Давайте вернемся в свои воды: у нас в этом году рекордный вылов лосося, но мы оказались к нему не готовы. Как и в чем исправимся на следующий год? И есть ли прогноз на следующую путину?

— Прогноза на следующий год еще нет. Наука представит обоснованные рекомендованные объемы чуть позже, когда будет проведен анализ ската молоди лосося из рек в море для нагула. Действительно, в эту путину освоен рекордный объем за всю историю наблюдений. Были трудности: сказалось отсутствие нужного количества холодильных мощностей, отсутствие транспорта, который мог бы эту рыбу перевезти. Нельзя сказать, что последствия были катастрофическими, но многие компании воспользовались моментом — повысили цены на транспортировку и приемку рыбы.

Были истории с выбросом выловленной рыбы, но это незначительные объемы, учитывая, что общий вылов на Камчатке достиг 500 тыс. тонн. Безусловно, когда вываливают КамАЗ рыбы, то есть примерно 20 тонн, это выглядит эффектно. Но если знать общий объем, масштаб теряется. Конечно, это все равно возмущает, но, к сожалению, такие случаи были.

Причины выбросов две: браконьеры — рыбодобывающие компании, которые ловили сверх лимита, и браконьеры — организованные преступники. Поскольку специальными группами из инспекторов рыбоохраны и сотрудников силовых и правоохранительных органов были перекрыты все дороги, они были вынуждены сбрасывать рыбу там, где нарвались на пост, — в лесу.

— Но вы же понимаете, что возмущало людей в этой истории?

— Почему не давали эту рыбу людям?

— Да, почему не давали людям. Понятно, что есть закон, но ведь можно продумать временные изменения в законодательства для таких исключительных случаев? Почему не попробуете это сделать?

— Случился коллапс. Рыбы было много, можно было разрешить отдавать ее людям, и мы хотели это организовать. Но по действующему законодательству этого делать нельзя. Можно нарваться на то, что под эту сурдинку будут браконьерствовать: показывать рыбу и говорить, что нашли ее в лесу. Чтобы принять эффективный закон, надо продумать четкий механизм контроля.

— В следующем году примут закон по «крабовым аукционам». В отрасли его совсем не ждут. На нескольких форумах подряд вы общались с представителями индустрии — стало понятнее, как быть с этим законом?

— Компании, которые владеют квотами на вылов краба, считают закон вредным. Их можно понять, поскольку они теряют часть квот — и, значит, возможностей по вылову и заработку. Они этот закон никогда не примут. С другой стороны, рентабельность у этих компаний большая, инвестирования с их стороны не было ни в рыбную отрасль, ни в социальные объекты — надо было задумываться в свое время, чтобы теперь отстаивать свои права.

Мы всегда напоминаем предприятиям: это не ваш ресурс, это ресурс, который государство дает в пользование на определенный срок. Текущие договоры компаний были заключены на десять лет, и к 2019 году этот срок истекает. При принятии поправок и новые заключенные договоры будут действовать. Просто, возможно, будет новый вид квоты — с инвестиционными обязательствами, и на нее будет выделена половина от допустимого объема вылова крабов. Компании, которые выиграют аукционы, должны будут построить краболовные суда.

— На Морской коллегии вы озвучили планы по исследованию совместно с РАН сырьевой базы Антарктики? Что даст это России?

— Многие страны предлагают ввести районы ограничения вылова, в том числе в районе Антарктики. При этом без каких-либо научных обоснований. Россия считает возможным создание Морских охраняемых районов (МОР. — Прим. ФАН) только на принципах, обусловленных наукой, а не политикой. Мы проведем исследования, получим новые данные, сможем комплексно проанализировать и показать существующие запасы, динамику развития в этой акватории.

Там, кстати, есть ценные запасы криля — это высокобелковый продукт с большим количеством полезных свойств. Он подходит не только для пищевых целей, криль можно подвергать глубокой переработке и использовать в фармацевтике, производстве кормов для аквакультуры. В нашей долгосрочной стратегии развития отрасли мы предусмотрели возможность освоения российским рыбопромысловым флотом этого ресурса.

— На рыбопромышленном форуме подведомственное Росрыболовству учреждение «Центр системы мониторинга рыболовства и связи» заключило интересное соглашение с крупнейшей в России трейдинговой площадкой по купле-продаже агропродукции и рыбы, которое дает возможность онлайн-торговли с судов. Наши рыбаки готовы включаться в этот проект? Вообще насколько они консервативны?

— Наши рыбаки очень консервативны, хотя в последние годы ситуация меняется. У них есть устоявшиеся связи с зарубежными поставщиками, они не хотели ни брендировать продукцию, ни продвигать. Им нужно выловить, доставить в порт — и сразу получить деньги, чтобы больше ни о чем голова не болела. В какой-то степени их можно понять, в какой-то нет. Если ты продаешь сразу у причала, ты зависим от конъюнктуры. В определенный момент она же на тебя и давит: цена снижается, промысел становится неэффективным. Мы видели это с сельдью на Дальнем Востоке, когда цена падала настолько, что рыбаки отказывались ловить: выходить в море было экономически не оправдано.

Мы показываем рыбакам, что нужно диверсифицировать деятельность, создавать новый продукт — делать, например, филе. При этом ориентироваться не только на экспорт, но и на российский рынок. Созданием инфраструктуры нужно заниматься. У нас по пальцам одной руки можно пересчитать крупных оптовых игроков, которые способны создать всю товаропроводящую цепочку. В большинстве случаев на пути рыбы к потребителю слишком много посредников, а это удорожание и потеря качества. Но постепенно рыбаки идут на внутренний рынок, видим, как создаются новые торговые марки, новые продукты, начинают заключать прямые контракты с торговыми операторами.

— Каким видится рыболовное хозяйство России в ближайшем будущем? Подешевеет ли наконец рыба?

— Стоимость дикой рыбы на мировом рынке будет только расти, потому что ее вылов ограничен, в последние годы стабилизировался на уровне 93-95 млн тонн, а население планеты, в том числе платежеспособное население в Китае, Индии и других крупных странах, растет. Но эта стоимость не будет расти такими темпами, как сейчас растет цена на рыбу за 20 дней от Владивостока до Москвы.

Если рыбопромышленники и сети станут работать напрямую или через одного посредника, если ретейл поймет, как работать с рыбаками, то все возможности для снижения цены на рыбу в России есть. Сейчас рыба, доезжая от Владивостока до Москвы, вырастает в цене в три раза. Если убрать посредников, можно снизить наценку как минимум до 30-50%.

Конечно, основного прорыва мы ожидаем от реализации проектов с использованием механизма инвестиционных квот. В отрасль в ближайшие 3-4 года поступит 140 млрд рублей инвестиций — это уже существующие и подписанные договоры по строительству судов и береговых фабрик. Мы обновим 40% мощностей отечественного рыбопромыслового флота. Будет другое качество продукции, другие возможности по освоению ресурса, хорошие условия труда для людей. Мы ожидаем, что за пять лет рыбная отрасль станет современной, модернизированной — и это будет напрямую отражаться на потребительском рынке.

Источник: Федеральное агентство новостей

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 17 октября 2018 > № 2795339 Илья Шестаков

Мост на Сахалин открывает интересные перспективы

Строительство моста на Сахалин положительно отразится на грузообороте всех портов острова, рассказал Fishnews управляющий директор компании «Порт Поронайск» Алексей Ферт. По его мнению, мост может повлиять на «рыбную» составляющую деятельности.

Порт Поронайск расположен на восточном побережье Сахалина, на берегу залива Терпения. Традиционно порт использовался для вывоза леса-кругляка, перевалки минерально-строительных и генеральных грузов, кроме того, Поронайск тесно сотрудничал с многочисленными местными предприятиями рыбной отрасли. В 2000-х порт постепенно пришел в упадок и в конце 2015 года сменил владельца. Новый собственник — ООО «Порт Поронайск», входящий в холдинг «Развитие транспортных проектов», планирует реконструкцию с учетом тех изменений, которые происходят на Сахалине.

– Алексей Викторович, какие перспективные направления для развития портовой инфраструктуры на Сахалине вы видите?

– С одной стороны, наш порт расположен в непосредственной близости от места разработки сахалинских нефтяных и газовых месторождений и может использоваться в качестве базы снабжения для операторов шельфовых проектов. С другой – в планах реконструкции – строительство в том числе и специализированного рыбного терминала. Первоначально предполагалось, что он будет обслуживать уже существующие потребности сахалинских предприятий рыбохозяйственного комплекса.

Однако в последние год-два все больше обсуждается вопрос строительства моста на Сахалин. В июле 2018 года президент России Владимир Путин дал поручение правительству «проработать вопрос» строительства. Если положительное решение будет принято, Поронайск станет стратегической точкой для рыбной отрасли, такой, какой сейчас является Владивосток.

– Почему именно Поронайск?

– Дело в том, что это единственный не специализированный под нужды нефтегазового комплекса порт на восточном побережье острова, расположенный в непосредственной близости от мест промысла минтая, лососевых, а также таких перспективных объектов добычи, как скумбрия и сардина-иваси.

Благодаря уникальному географическому положению и наличию железнодорожной станции, при появлении прямой сухопутной связи с материком Поронайск сможет успешно конкурировать с Владивостоком за статус перевалочного пункта при вывозе уловов Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна (особенно Охотского моря и вод восточнее Курильской гряды) в центральные регионы России.

В настоящее время та часть уловов Дальневосточного бассейна, которая предназначена для внутреннего рынка страны, доставляется из районов промысла во Владивосток, откуда уже развозится по регионам. Каждую путину рыбаки сталкиваются с тем, что Владивосток становится своеобразной «пробкой» - возникают проблемы с разгрузкой рефрижераторов, не хватает холодильных мощностей, перевозчики поднимают тарифы, возникают заторы на железной дороге.

– Да, это известная проблема, о которой нам приходится писать каждый год.

– Мост на Сахалин изменит логистику доставки уловов потребителям: наш порт станет наиболее удобной точкой отгрузки. Поронайск просто гораздо ближе Владивостока. Это ближайшая к районам промысла ж/д станция, которая благодаря мосту перестанет быть изолированной от общероссийской железнодорожной сети.

В процессе работы по реализации проекта нами были приняты во внимание планы по строительству железнодорожного мостового перехода Сахалин – материк по линии Селихин – Ныш. В случае начала строительства моста мы незамедлительно внесем необходимые корректировки в проект реконструкции портовой инфраструктуры. В частности, на этот случай уже введены дополнительные разделы в Декларацию о намерениях инвестирования и обоснования грузовой базы. Эти корректировки позволяют нашему проекту полностью соответствовать требованиям к новому глубоководному морскому порту на остров Сахалин, необходимость которого неразрывно связана с решением о строительстве моста.

– На какой стадии сейчас работа над декларацией?

– Тендер на разработку Декларации о намерениях инвестирования в строительство был проведен весной этого года – в соответствии с подготовленной в 2017 году одним из ведущих проектных институтов концепцией реализации проекта реконструкции и развития морского порта Поронайск. К настоящему моменту разработка Декларации завершена и документ направлен на согласование в Федеральное агентство морского и речного транспорта.

Специалисты проектного института совместно с сотрудниками ООО «Порт Поронайск» выполнили большой объем работы по поиску, обобщению и систематизации гидрологической, метеорологической информации о заливе Терпения, сведений о грунтах в районе предполагаемого строительства.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 12 октября 2018 > № 2760476 Алексей Ферт

Владимир Ерохов: Береговая рыбопереработка привлекает инвестиции

Для инвестора наиболее интересны непосредственно промысел и переработка рыбы в море, но и в береговые производства также идут солидные вложения, отмечает учредитель и гендиректор инвестиционной компании «ТДК-Сервис» Владимир Ерохов.

«На одной только Камчатке за период с 2008 года построено и реконструировано 19 заводов. Новые проекты успешно запускают и в других дальневосточных регионах – на Сахалине и Курилах, в Хабаровском крае, Приморье. Причем производства размещают на территориях опережающего развития: например, компания «Витязь-Авто» реализует проект по созданию перерабатывающего комплекса в ТОР «Камчатка», «Русский минтай» – по строительству завода в Приморском крае, в ТОР «Надеждинская», – отметил генеральный директор инвестиционной компании в интервью Fishnews.

Что касается аквакультуры, то, с одной стороны, она бурно развивается, в нее инвестирует и малый бизнес, и крупные компании, оформляющие сразу по несколько рыбоводных участков под морские «огороды», обратил внимание Владимир Ерохов. По итогам 2017 г. в отрасли товарной аквакультуры произведено более 219 тыс. тонн (это суммарный показатель по товарной рыбе и посадочному материалу) – больше, чем за позапрошлый год.

«С другой стороны, для вложений в этой сфере очень высоки риски. Хотя с 2019 года должен вступить в силу закон о господдержке страхования в аквакультуре, но пока не знаем, насколько эти механизмы успешно будут работать на практике», – отметил руководитель инвесткомпании.

Продолжается формирование подзаконной базы – здесь тоже возникают свои вопросы. Кроме того, остаются актуальными темы сосуществования аквакультуры и добычи естественных запасов, работы отрасли в условиях действующего природоохранного законодательства, обратил внимание Владимир Ерохов.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 11 октября 2018 > № 2760192 Владимир Ерохов

Инвесторам в рыбную отрасль нужна стабильная законодательная база и понятные условия доступа к ресурсам

С 2007 года инвестиции в рыбную отрасль страны выросли почти в 10 раз – до 14 млрд рублей в прошлом году. Рыбохозяйственный комплекс продолжает оставаться привлекательным для инвестиций. О сложностях, возможностях и перспективах отрасли на Дальнем Востоке в интервью Fishnews рассказал учредитель и генеральный директор инвестиционной компании «ТДК-Сервис» Владимир Ерохов.

ПОЛЕ ДЛЯ ИНВЕСТИЦИЙ

– Владимир Алексеевич, насколько рыбная отрасль Дальнего Востока привлекательна для инвестиций?

– Рыбохозяйственный комплекс продолжает оставаться привлекательным для вложений. Смотрите сами: общие отраслевые инвестиции по итогам 2017 года оцениваются в 14 млрд рублей. За несколько лет этот показатель вырос в разы: в 2007 году он составлял меньше 1,5 млрд рублей.

При этом на Дальнем Востоке рыбная отрасль особенно привлекательна, поскольку она традиционна для этого макрорегиона. Здесь с советских времен имеется развитая инфраструктура для промысла, переработки и логистики. На ВЭФ-2018 глава Росрыболовства Илья Шестаков заявил, что в течение шести лет в отрасль, по прогнозам, будет вложено 620 млрд рублей инвестиций. Из них 200 млрд рублей придется на Дальний Восток.

– Как вы считаете, что нужно сделать для оправдания прогнозов?

– Для этого нужно главное – стабильность законодательной базы и понятные условия доступа к ресурсу. Что касается первого, то в 2016 году в главный отраслевой закон – «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов», был внесен большой блок изменений. В том числе – касающиеся принципов и сроков закрепления за предприятиями долей квот, определяющих ежегодные объемы освоения водных биоресурсов.

Теперь доли закрепляются на 15 лет. При этом государство решило сохранить за пользователями те лимиты, которые были предусмотрены в предыдущие годы. В этом году Росрыболовство и регионы провели процедуры по перезаключению договоров с предприятиями. Это очень важно. Долгосрочное закрепление долей обеспечивает для бизнеса четкий горизонт планирования.

В августе правительство также установило правила, которые будут регулировать дальнейшее распределение квот. Например, если какой-то вид водных биоресурсов ранее не ловили, а теперь его вводят в промысел, или если на добычу действовал запрет в определенном районе, а теперь это ограничение сняли, - доли будут распределяться по итогам аукциона. Если вылов объекта не квотировался (то есть по нему не определялся общий допустимый улов), а теперь будет квотироваться, доли рассчитают на основании данных об объеме вылова компании за предыдущие три года.

Также сейчас в отрасли пробуют новый механизм – инвестиционные квоты под строительство рыбопромысловых судов и береговых заводов. В 2017 году Росрыболовство впервые принимало заявки о закреплении и предоставлении доли инвестквоты. Сейчас идет заявочная кампания по лимитам, оставшимся не распределенными по итогам этого приема обращений: предприятия внимательно следили, когда будут делить доли квоты вылова минтая и сельди под постройку «крупнотоннажников».

Введение исторического принципа распределения квот привело к притоку инвестиций в отрасль. Основные фонды постепенно обновляются, а уловы год от года растут. По итогам прошлого года объемы добычи стали самыми высокими за четверть века: выловлено около 5 млн тонн.

– Вы сказали, что инвесторов привлекает стабильность. Но как быть с возвратом к крабовым аукционам?

- Это самый обсуждаемый за последний год вопрос в рыбацком сообществе. Будем называть вещи своими именами: определенные лица пользуются административным ресурсом, чтобы зайти в сверхрентабельный бизнес.

Дорожная карта, которую подготовила Федеральная антимонопольная служба, предусматривает перераспределение 50% объем квот добычи крабов на торгах. Безусловно, для государства это плюс: бюджеты получат дополнительные средства от продажи долей. Однако нужно учитывать, как эта ситуация отразится на уже работающих компаниях: они занимаются промыслом не только крабов, но и других видов водных биоресурсов. Не исключаю, необходимость отвлечения серьезных средств на аукционы повлияет на их планы по постройке флота, развитию береговых производств.

Конечно, это удар по стабильности. Если сегодня «располовинили» квоты на краба, то где гарантии, что завтра не возьмутся за другие промысловые объекты? Тем более что ФАС уже открыто заявляет об этих планах.

Тем не менее для того чтобы внедрить аукционы, потребуется менять законодательство. Будем следить за процессом.

– Какие именно направления в рыбной отрасли, на ваш взгляд, наиболее интересны инвестору?

– На мой взгляд, это непосредственно промысел и переработка рыбы в море, хотя в береговую переработку также идут солидные вложения. На одной только Камчатке за период с 2008 года построено и реконструировано 19 заводов. Новые проекты успешно запускают и в других дальневосточных регионах – на Сахалине и Курилах, в Хабаровском крае, Приморье. Причем производства размещают на территориях опережающего развития: например, компания «Витязь-Авто» реализует проект по созданию перерабатывающего комплекса в ТОР «Камчатка», «Русский минтай» - по строительству завода в Приморском крае, в ТОР «Надеждинская».

Что касается аквакультуры, то, с одной стороны, она бурно развивается, в нее инвестирует и малый бизнес (вплоть до крестьянских хозяйств, арендующих водоемы для прудовой аквукультуры), и крупные компании, оформляющие сразу по несколько рыбоводных участков под морские «огороды». По итогам 2017 года в отрасли товарной аквакультуры произведено более 219 тыс. тонн (это суммарный показатель по товарной рыбе и посадочному материалу) – больше, чем за позапрошлый год.

С другой стороны, для вложений в этой сфере очень высоки риски. Хотя с 2019 года должен вступить в силу закон о господдержке страхования в аквакультуре, но пока не знаем, насколько эти механизмы успешно будут работать на практике.

Продолжается формирование подзаконной базы – здесь тоже возникают свои вопросы. Кроме того, остаются актуальными темы сосуществования аквакультуры и добычи естественных запасов, работы отрасли в условиях действующего природоохранного законодательства.

ПУТИНА СКОРРЕКТИРУЕТ ЦЕНЫ

- Давайте поговорим о ценах. Как вы считаете, насколько ударные уловы нынешней путины скажутся на розничной стоимости лососевых?

- Путина на Дальнем Востоке в этом году стала рекордной. На 25 сентября выловлено свыше 645 тыс. тонн тихоокеанских лососей. Это на 230 тыс. тонн больше результата на ту же дату 2016 года, и даже выше рекорда путины 2009 года. А ведь это еще не окончательный результат, поскольку промысел продолжается.

Но я не думаю, что такие показатели приведут к резкому снижению цен на красную рыбу. Исходной здесь является цена производителя, которая на сегодняшний день еще не зафиксирована, и может меняться как в ту, так и в другую сторону. Кроме того, стоит учитывать запросы конечного дистрибьютора розничной сети, который, как правило, делает основную наценку. Предполагаю, что цены на лососевые на внутреннем рынке будут ниже, чем в прошлом году, но незначительно.

ЛОГИСТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕШАЮТСЯ

– Ежегодно при вывозе уловов с Дальнего Востока возникает одна и та же проблема: холодильные мощности во Владивостоке забиты, а перевозчики поднимают цены. Какие пути решения этого вопроса вы видите?

– Выход тут один: необходимо строить новые холодильные мощности, желательно максимально близко к причальным стенкам. Рынок понимает проблему, и она уже решается. В портах Дальневосточного бассейна реализуются два крупных проекта суммарной мощностью 60 тыс. тонн. Один из них – это новый холодильно-складской комплекс ОАО «Владивостокский морской рыбный порт» на 40 тыс. тонн, срок реализации этого проекта — 1,5-2 года.

Это особенно важно делать сейчас. В прошлом году Минсельхоз России утвердил Стратегию развития морских терминалов для комплексного обслуживания рыбопромыслового флота до 2030 года. Согласно прогнозу, прирост грузооборота продукции из водных биоресурсов к этому времени оценивается в 500-550 тыс. тонн к текущему уровню в 850-880 тыс. тонн.

Потребность в холодильных мощностях для обработки прогнозируемых объемов грузооборота в морских портах Приморья оценивается в 170 тыс. тонн единовременного хранения с учетом снижения интенсивности использования складских мощностей.

– А какова сегодня ситуация с перевозкой рыбопродукции разными видами транспорта?

– Объемы альтернативных способов перевозки, в первую очередь автомобильным транспортом, ежегодно растут за счет снижения объемов железнодорожных перевозок. Поставки автомобилями до городов Сибири по цене сопоставимы, а иногда и существенно дешевле, чем по железной дороге.

Предпринимаются эксперименты поставок через Северный морской путь.

По информации от РЖД, актуальной на август, у них с начала 2018 года объем перевозки рыбопродукции упал почти на 10% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Исходя из сегодняшних тенденций, постепенно в перевозках по железной дороге и альтернативными путями мы придем к соотношению 50 на 50.

При этом использование Северного морского пути для перевозок рыбопродукции, несмотря на низкую цену (9,5 рубля), остается под вопросом. Для этого нужны большие международные инвестиции. Для сравнения – цена перевозки по железной дороге составляет от 8-9 рублей в низкий сезон, до 15 рублей и более – в высокий.

НОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ

– В рыбной отрасли запущена программа инвестиционных квот. Как вы оцениваете ее реализацию?

– Программа способствует развитию береговой переработки. Подчеркну, что речь идет не о модернизации существующих предприятий, а именно о строительстве с нуля. Новые мощности войдут в строй уже в ближайшие год-два, какие-то даже раньше.

Другой вопрос – морские суда. По оценке Росрыболовства, до 80% рыбопромыслового флота уже изношено. Механизм инвестквот должен простимулировать строительство судов, причем в России. Однако на Дальнем Востоке пока так и не размещено ни одного заказа от рыбаков – на то есть ряд целый ряд объективных причин. Предприятия ссылаются на сроки работ, стоимость. Шла речь о строительстве в ДФО краболовных судов, но теперь реализация этих проектов под вопросом.

Нет и производства, которое способно модернизировать устаревшие суда в соответствии с современными стандартами. Все, на что мы максимум способны сегодня в России, – это сделать корпус, а потом насыщать его иностранным оборудованием. Но давайте будем оптимистами – отрасли есть куда развиваться.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 9 октября 2018 > № 2760171 Владимир Ерохов

MSC в России продолжит расширяться

Около десяти лет назад в России началась работа в рамках сертификации промыслов по программе Морского попечительского совета (MSC). За это время MSC-сертификация получила известность и признание среди российских рыбаков. Генеральный директор Морского попечительского совета Руперт ХОУС (Rupert Howes) в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» оценил результаты первого десятилетия MSC в России, рассказал о тенденциях и сделал прогноз на будущее.

– Г-н Хоус, как вы оцениваете итоги десяти лет работы MSC в России?

– Первый сертификат MSC в России был выдан промыслу лосося (компания «Гидрострой») на острове Итуруп в 2009 году. С того времени сертификацию по стандартам Морского попечительского совета прошли 19 российских рыболовных промыслов. В 2017 году общий улов в РФ оценивался в 4 800 000 тонн, а улов MSC-сертифицированной рыбы составил около 1 680 000 тонн. Это означает, что приблизительно 30% от общего объема вылова промысловой рыбы в России теперь сертифицировано по стандартам MSC.

Российская рыболовная отрасль демонстрирует заинтересованность в программе MSC, что свидетельствует о качественном управлении промыслами, о намерении компаний соответствовать высоким экологическим стандартам и достичь целей, согласованных на международном уровне, таких как цели ООН в области устойчивого развития (ЦУР).

ЦУР 14 («Сохранение морских экосистем») предусматривает достижение десяти показателей, включая восстановление запасов до уровней, способных обеспечивать максимальный устойчивый вылов, к 2020 году и искоренение незаконного, несообщаемого и нерегулируемого (ННН) промысла. Для получения сертификата MSC необходимо, чтобы вылов рыбы осуществлялся из достаточных по объему рационально управляемых запасов, обеспечивающих максимально устойчивый вылов или приближающихся к этому уровню. Контролируется также наличие надлежащих механизмов мониторинга и надзора и соблюдение действующих норм, направленных на предотвращение ННН-промысла.

Следует также отметить, что в течение этого десятилетия значительно возросла осведомленность российских рыболовных компаний о международных принципах сохранения окружающей среды. Я считаю, что одним из многих факторов, способствовавших этому, стала работа рыболовных промыслов по подготовке к сертификации MSC.

19 сертифицированных рыбных промыслов России – от добычи минтая в Охотском море до вылова атлантической трески – выполнили 27 условий, поставленных в ходе сертификации MSC. В частности, они касались внедрения управленческих, научных и производственных улучшений в практику рыболовства.

Например, Ассоциацией добытчиков минтая (АДМ) были получены научные данные, необходимые для снижения влияния промысла минтая на популяцию сивуча в Охотском море. При сертификации в 2013 году все еще оставались вопросы в отношении возможного негативного влияния промысла на исчезающие, находящиеся под угрозой исчезновения и охраняемые виды, к которым относится сивуч. Для того чтобы получить сертификат MSC, ассоциация согласилась принять меры для решения этих проблем.

Специально подготовленные научные наблюдатели из КамчатНИРО выходили в море на рыболовных судах компаний – членов АДМ с целью исследования влияния промысловой деятельности на исчезающие, находящиеся под угрозой исчезновения и охраняемые виды. В 2017 году наблюдатели не обнаружили негативного воздействия промысла на эти виды.

Такие проекты важны. Они позволяют собрать данные и проанализировать характер влияния деятельности крупных рыбопромысловых компаний на окружающую среду, что, в свою очередь, повышает осведомленность руководителей и сотрудников рыбохозяйственных предприятий об экологических последствиях их промысла и дает им возможность при необходимости принимать меры для уменьшения этих последствий. Наличие такой информации также позволяет рыболовным промыслам уверенно заявить, опираясь на убедительные доказательства, что их деятельность не имеет значительных последствий для окружающей среды.

Несмотря на впечатляющий охват России сертификацией MSC, около 70% вылова в стране по-прежнему не соответствует стандартам Морского попечительского совета. Мы хотим убедить российские рыболовные компании в пользе сертификации и надеемся, что в течение следующего десятилетия программа MSC в России будет расширяться и охватит новые промыслы. В сочетании с требованиями, предъявляемыми при сертификации, это поможет обеспечить устойчивое развитие российского рыболовного сектора в долгосрочной перспективе. Морской попечительский совет готов оказывать российским промыслам поддержку в этой работе.

ЧТО ЖДЕТ MSC В РОССИИ

– MSC-сертификация в России по-прежнему в основном прерогатива крупных компаний. Есть ли перспектива сертификации у среднего и малого бизнеса?

– Крупные промышленные рыбопромысловые предприятия стали первыми компаниями, которые приняли участие в сертификации MSC в России. Они воспользовались возможностями, которые появились на международных рынках, где они работают. В последние годы к программе MSC присоединяются средние и малые предприятия. В 2016 году были сертифицированы промыслы окуня на Ириклинском и Братском водохранилищах, и ряд лососевых промыслов среднего размера также получили сертификат MSC или начали процедуру оценки.

– Можете ли вы сделать прогноз относительно темпов роста популярности MSC-сертификации в России?

– Продукция всех сертифицированных MSC российских компаний, добывающих минтай, треску, пикшу, лосось и камчатского краба, пользуется постоянно возрастающим спросом в Европе, Америке и Юго-Восточной Азии. Поэтому мы ожидаем, что в ближайшие годы программа сертификации MSC в России продолжит расширяться.

Разумеется, мы надеемся, что российские потребители и организации, закупающие рыбную продукцию, также начнут выбирать товар с учетом его соответствия требованиям экологичности. Это принесло бы пользу MSC-промыслам и населению в целом и стимулировало бы переход к экологически ответственному производству и потреблению в будущем десятилетии.

– Заметна ли в России конкуренция других систем добровольной сертификации в области рыболовства и аквакультуры?

– В первые 10 лет работы нашей организации в мире MSC-сертификация была практически единственным вариантом независимой и надежной проверки экологической ответственности предприятий, занимающихся производством морепродуктов. Следует сказать, что за последнее десятилетие на рынках появилось множество других программ по обеспечению экологичности, большая часть которых не соответствует принципам добровольной, прозрачной и надежной проверки, как у MSC. Существуют некоторые системы добровольной сертификации, которые предлагают альтернативу стандартам MSC, но их требования ниже, чем у Морского попечительского совета. Эти системы еще не представлены в России.

Реальность заключается в том, что установление и поддержание экологического стандарта в соответствии с Руководящими принципами ФАО (Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН) по экомаркировке продукции морских рыбопромысловых предприятий – это сложная задача, связанная с большими затратами. В течение первых десяти лет существования MSC на разработку и поддержание стандартов и доведение программы сертификации до рабочего уровня были затрачены десятки миллионов фунтов стерлингов. Сегодня MSC является источником надежных стандартов, обеспечивает качественную работу системы проверки и предлагает компаниям средства коммуникации для информирования общественности о сертификатах. В результате сертификация MSC становится все более востребованной на мировом рынке морепродуктов.

Сегодня MSC является источником надежных стандартов, обеспечивает качественную работу системы проверки и предлагает компаниям средства коммуникации для информирования общественности о сертификатах. В результате сертификация MSC становится все более востребованной на мировом рынке морепродуктов.

Очевидно, что оценка MSC, как и любая другая сравнимая оценка, требует от рыболовной компании значительных инвестиций. Однако выгоды для промыслов превосходят затраты, и сертификация MSC может стать ценным вложением, которое окупит себя.

Стоит отметить, что наша организация не получает плату за проведение сертификации: оценка осуществляется независимыми аудиторами, которые проверяют промысел на соответствие стандартам MSC.

– MSC недавно сертифицировал промысел краба в Баренцевом море. Что вы можете сказать, изучив ситуацию вокруг этого биоресурса?

– Прежде всего надо отметить, что это первый в мире промысел камчатского краба, который получил сертификацию MSC. Сертифицирующая организация признала, что ННН-промысел камчатского краба в Баренцевом море, включая браконьерство, был практически ликвидирован. Это стало возможным в результате эффективных мер контроля в порту, которые позволили предотвратить незаконный вылов крабов в исключительной экономической зоне России. Маломасштабное браконьерство в радиусе 12 миль также было в значительной степени устранено благодаря совершенствованию работы государственной пограничной службы.

МИРОВЫЕ ТРЕНДЫ

– В России принят закон «Об органической продукции». Он регламентирует выпуск органически чистой продукции и маркировку такой продукции в торговых сетях. Схожие законы существуют более чем в 80 странах мира. Есть ли у MSC опыт работы с подобными документами в других странах? Как вы вообще относитесь к принятию такого закона в России?

– Промысловая рыба не сертифицируется как органическая, поэтому во многих странах сертификация MSC рассматривается как эквивалент органической сертификации. Так, в большинстве европейских стран государственные закупки продуктов питания (например, для школ и университетов, министерств, военных структур) производятся с учетом норм экологической ответственности. Это означает, что значительная часть продуктов, используемых для приготовления пищи в этих учреждениях, должна поступать от независимо сертифицированных производителей, а для промысловой рыбы и морепродуктов требуется сертификация MSC. Один из примеров – Нидерланды, где в законе о государственных закупках сертификат MSC признан эквивалентом органического сертификата.

– Можете ли вы назвать основные общемировые тенденции MSC-сертификации?

– Прежде всего, MSC продолжит прилагать все усилия для поддержания доверия к нашим стандартам и процессам аудита. Это с самого начала было основой нашей деятельности. Каждый год появляются новые научные знания о более эффективных методах управления рыболовным промыслом, о влиянии промыслов на окружающую среду, и MSC должен обеспечивать внедрение такой передовой практики. Мы пересматриваем стандарты MSC каждые пять лет – это предписано руководящими принципами ФАО. В 2019 году вступят в силу обновленные стандарты MSC по цепям поставок (СоС), и вскоре мы начнем новый пересмотр стандарта MSC, определяющего экологически ответственное рыболовство.

Мы также надеемся оптимизировать процесс оценки, сохранив при этом его надежность и расширив возможности для участия заинтересованных сторон. Это должно привести к снижению стоимости и повышению удобства оценки, а также к улучшению взаимодействия с заинтересованными сторонами.

MSC будет активнее разрабатывать онлайн-системы для поддержки аудиторов и партнеров. Это должно повысить качество, скорость аудита и упростить доступ к необходимой информации для сертифицированных компаний.

Морской попечительский совет продолжает расширяться. В первые два десятилетия существования MSC показал свою эффективность в работе с рыболовной отраслью. Мы продемонстрировали коммерческую жизнеспособность системы сертификации рыбных промыслов и вместе с рыболовными, перерабатывающими и розничными предприятиями сформировали рынок экологически ответственных морепродуктов. Благодаря требованиям, которые предъявляются до и после сертификации, мы также доказали позитивное влияние сертификации MSC на состояние окружающей среды. Однако в мировом масштабе в программе MSC участвует лишь 14% промыслов. Поэтому, чтобы распространить ее позитивное воздействие на улучшение состояния Мирового океана и на управление рыбным промыслом во всем мире, мы планируем применять наши знания, связи и способности для освоения новых территорий.

Наконец, мы продолжим уделять внимание экомаркировке MSC. Совместно с партнерами мы будем работать над дальнейшим повышением ее узнаваемости и ценности на рынке. Это означает, что мы будем уделять больше внимания работе с потребителем и повышению статуса MSC на ключевых рынках сертифицированных экологически ответственных морепродуктов.

В целом наш стратегический план заключается в том, чтобы к 2020 году доля мировых рыболовных промыслов, с которыми мы работаем, составила 20%, а к 2030 году – 30%. И мы надеемся, что Россия и в дальнейшем будет укреплять свои позиции в экологически ответственном рыболовстве.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Великобритания. Россия. Весь мир > Рыба. Экология > fishnews.ru, 5 октября 2018 > № 2759405 Руперт Хоус

РРПК в отрасли всерьез и надолго

В июле «Русская рыбопромышленная компания» – один из крупнейших в стране держателей квот на вылов белой рыбы – объявила о смене руководства. По решению акционеров компании новым генеральным директором был назначен Федор Кирсанов. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» он рассказал о стратегических целях РРПК и амбициозной инвестиционной программе, строительстве флотилии современных супертраулеров, планах по выводу продукции из российского минтая на новые рынки и развороту к конечному потребителю.

– Федор Васильевич, вы назначены на должность генерального директора РРПК совсем недавно. Означает ли смена руководства компании , что будет меняться и ее стратегия?

– Нет, мы остаемся приверженцами той стратегии, которую выбрали несколько лет назад и будем успешно и плодотворно ее воплощать в жизнь. Наши амбиции известны – стать российским и мировым лидером в области добычи и переработки дикой белой рыбы. Мы уже не только много добились, но и заложили хороший фундамент для реализации этой стратегии.

– Какие задачи на среднесрочную перспективу вы считаете ключевыми?

– Я бы разделил их на несколько направлений. В первую очередь мы должны эффективно и успешно использовать наш флот в количестве 14 судов, работать над постоянным повышением операционной эффективности флота, для того чтобы выполнять все обязательства перед государством, перед акционерами и перед нашим коллективом.

– Под обязательствами вы подразумеваете освоение квот?

– С 1 января вводятся новые требования по освоению не менее 70% закрепленных объемов, и мы должны их выполнять. Компания и раньше с большим запасом выполняла это условие, а теперь оно обязательно будет в приоритете. Кроме освоения квот, мы должны, безусловно, не только осуществлять все налоговые платежи, но и стараться их увеличить. Звучит странно для бизнеса, но мы пользуемся ресурсом, который в соответствии с Конституцией РФ принадлежит народу, и поэтому обязаны максимально эффективно его использовать в интересах не только бизнеса, но и государства. Это наша позиция как ответственной компании. Решение этой задачи мы видим в увеличении глубины переработки и выпуска продукции с высокой добавленной стоимостью.

Вторая задача, мне кажется, достаточно понятна – это реализация инвестиционных проектов, которые у нас были намечены. Прежде всего, это строительство супертраулеров, а также береговых заводов по переработке белой рыбы.

И третья крупная задача – развернуться к клиенту. Необходимо найти потребителя в ранее не охваченных регионах и, используя новые форматы, двигаться к нему. Рынок показывает, что мы должны гораздо быстрее и более чутко реагировать на потребности клиента, а в некоторых случаях и генерировать их. Научиться работать с конечным потребителем, то есть непосредственно с физическим лицом или, к примеру, рестораном – это вызов для нас.

– И вы намерены увеличить выпуск продукции, рассчитанной на конечного потребителя?

– Мы уже предпринимаем эти шаги. Думаю, что в сентябре-октябре в России будут проданы первые тонны продукции под нашим брендом Nordeco. Затем посмотрим и проанализируем результаты, скорректируем направления и продолжим реализацию.

Дополнительно мы планируем серьезную работу с рынками в Европе, в частности в Германии, а также в Китае и в Японии. Рынок Страны восходящего солнца для нас будет относительно новым, потому что мы планируем запуск нового продукта. Это сурими – продукт технологически сложный и специфический с точки зрения рынка сбыта, но мы планируем успешно реализовывать его в Японии.

– Не помешает ли вашим планам прогнозируемое сокращение популяции минтая, а также уменьшение размерного ряда рыбы?

– Это биологический риск, который характерен для всей нашей отрасли. Циклический риск. Сейчас действительно мы наблюдаем тенденцию к тому, что популяция сокращается, размерный ряд рыбы уменьшается. В таких случаях стандартное или ожидаемое движение регулятора – это снижение ОДУ. Мы это предвидим и готовимся к этому. Как компания, ориентированная на ответственное рыболовство, мы понимаем, что это будет разумный шаг со стороны регулятора. Мы все-таки не на один день и не на один год в отрасли, а на долгие годы, поэтому должны заботиться о будущем популяции минтая.

– Вы анонсировали строительство серии супертраулеров, при этом головное судно строится не в России. Почему было принято решение доверить этот проект зарубежной верфи, а не российским заводам?

– Достаточно очевидное и логичное решение: 25 лет в нашей стране не строили рыбопромысловый флот. Кроме того, последние 10-15 лет сама судостроительная отрасль пребывала, так скажем, не в расцвете сил. Суммарные инвестиции в строительство семи новых траулеров – порядка 800 млн долларов. Крупнотоннажный траулер-процессор – это технологически сложный объект как для проектирования, так и для строительства. Поэтому мы поняли, что первое судно надо создавать с проверенной компанией, и выбрали в партнеры одного из лидеров в области проектирования рыболовных судов – норвежскую фирму с большим опытом. И выбрали турецкую верфь, которая за последние пять-шесть лет построила почти полтора десятка схожих судов. Мы надеемся построить с их помощью первое судно-прототип, на основе которого российская верфь будет строить остальные суда в серии.

– Даже несмотря на то, что на это судно инвестиционные квоты не будут выделяться?

– Именно поэтому наше решение было очень трудным. Объективно на этом мы теряем деньги. Но еще раз повторю, мы работаем и планируем «в долгую», следовательно, для нас важно, чтобы весь новый флот был эффективным с точки зрения и затрат, и производства продукции для конечного потребителя. Важно, чтобы он работал. Поэтому мы приняли такое решение.

– На каком этапе сейчас находится строительство головного судна? И с какими основными проблемами вам пришлось столкнуться?

– Проблем не возникало, есть рабочие вопросы. Верфи сейчас готовятся к комплектации, заказывают оборудование, металл. Думаю, что резку стали мы начнем уже осенью на обеих верфях. В декабре-январе планируем закладку киля на российской и турецкой верфях соответственно.

– То есть у вас получается практически параллельный процесс?

– Частично и только в том, что касается непосредственно стройки. Самое важное – это именно технологическая идея, которая закладывается в проект. На данном этапе сотрудники турецкой верфи ежедневно обсуждают с нашей командой инженеров все детали проекта. Так и рождаются ноу-хау. А воплотить это в железо, особенно корпус, не составляет сложности, поэтому не вижу никаких проблем в том, что мы физическую стройку начнем параллельно.

– Вы рассматриваете серию супертраулеров как замену нынешнему флоту компании? Планируете постепенно списывать старые суда?

– Приоткрою небольшую тайну: у нас есть несколько опционов и их количество мы будем увеличивать. Во втором этапе заявочной кампании по инвестквотам, который, надеюсь, откроется все-таки в этом году, а если не в этом, то в начале следующего, мы точно будем участвовать, причем с достаточно большим количеством аналогичных супертраулеров. Мы видим перспективы этой программы и планируем заявить не менее трех судов.

Действительно, мы ожидаем, что семь супертраулеров по производительности заменят действующий флот, но весь или нет – практика покажет. Часть возрастных судов у нас еще достаточно жизнеспособна. Я уверен, что мы сможем либо использовать их на лове «неодуемых» объектов, либо направить на новые объекты промысла, которые, соответственно, будем рассматривать для приобретения. Поэтому пока в программе строительства – семь новых судов. Надеемся, что в перспективе их будет не менее десяти, а действующий флот предполагаем рационально использовать для нужд компании.

– Новые суда – это высокотехнологичное оборудование, которое предъявляет особые требования к квалификации команды судна. С учетом нехватки кадров в отрасли как вы планируете решать вопрос с персоналом?

– Тут вы прямо в точку! Это сложная задача, и, наверное, простого решения у нее нет. Однозначно есть понимание, что современным эффективным судном должна управлять соответствующая команда. Мы уже сейчас готовимся к этому. У нас есть около двух лет на то, чтобы собрать достойный экипаж.

Где его искать? Думаю, что мы воспользуемся всеми источниками. Во-первых, достойные специалисты есть в нашей сегодняшней команде: у нас в море одновременно находится порядка 1500 работников. Для лучших из них действует программа закрепления ключевых специалистов – это система социальных льгот и гарантий для тех, кто доказал свой профессионализм и готовность работать на наши общие цели с полной отдачей.

Мы уверены, что работа на современных супертраулерах заинтересует и других специалистов, которые трудятся сегодня на Дальневосточном бассейне. И безусловно, мы будем рассчитывать на иностранные кадры по отдельным специальностям, которые просто отсутствуют на российском рынке. Это первоочередные шаги.

Мы начинаем системную работу, которая будет заключаться в целом ряде мероприятий, в том числе и в сотрудничестве с профильными учебными заведениями – от технических колледжей до вузов. Будем разрабатывать собственные учебные программы для ключевых специалистов. И скорее всего, будем либо в партнерстве, либо самостоятельно реализовывать проект по созданию учебно-тренировочного центра, который сможет готовить специалистов для экипажей супертраулеров. Задача очень серьезная! Мы это понимаем, но уверены, что осилим ее.

– Дальрыбвтуз и другие вузы Росрыболовства будете привлекать к этой работе?

– Безусловно. Всех заинтересованных и всех небезразличных к этой проблеме – кадровому обеспечению отрасли – мы будем привлекать и будем вместе работать над этой масштабной задачей.

–А каких именно специалистов сейчас нет на российском флоте?

– На наших новых траулерах будет уникальное, сложное и мощное оборудование для выработки сурими – продукта, который используют, например, для изготовления тех самых крабовых палочек, которые мы с вами видим в магазинах. На российских судах отсутствует опыт, во всяком случае релевантный, такого производства, поэтому мы будем вынуждены приглашать специалистов либо из других стран, либо из других промысловых бассейнов.

Кроме того, на рынке всегда было очень мало хороших баадерщиков. Компания Baader – наш ключевой партнер по обслуживанию и нового флота, и действующих судов. Это оборудование знакомо нашим рыбакам, но тем не менее квалифицированные баадерщики всегда были в дефиците, который нам придется восполнить при комплектации экипажей.

– Планируете организовать обучение совместно с компанией Baader ?

– У нас такое обучение уже есть. Мы третий год реализуем эту программу: направляем порядка 10-15 наших специалистов на повышение квалификации. Потом они возвращаются и работают на наших судах. Думаю, что мы эту программу просто масштабируем в соответствии с потребностями нового флота и, может быть, дополним какими-то еще элементами обучения.

– Помимо сурими, какие виды продукции можно будет выпускать на новых траулерах?

– Мы постарались очень взвешенно подойти к планированию производственной палубы. Она достаточно гибкая: по сути, это модули, которые могут чередоваться, дополняться и видоизменяться с течением времени.

Пока мы запланировали традиционные виды производства типа филе. Из относительно новых продуктов можно отметить шатерпак – это тоже филе, но другого размера и упакованное по-другому. В планах у нас также производство продукции IQF (поштучная заморозка), которая, если размерный ряд рыбы восстановится, а мы этого ожидаем лет через пять, будет очень своевременным решением.

– На ваш взгляд, насколько такая продукция отвечает запросам ретейлеров, с которыми вы намерены развивать сотрудничество?

– Здесь вы тоже говорите о гигантской области развития для отрасли в целом и для нас в частности. Мы – минтайщики и часто сталкиваемся с мнением (которое досталось в наследство от прежних времен), что минтай не ценная рыба. Но по своим характеристикам он не уступает многим другим видам белой рыбы, в том числе треске, а по цене в два-три раза дешевле.

Поэтому наша задача – вместе с коллегами по рынку или самостоятельно донести до потребителя, что это очень ценная и полезная рыба, которую можно потреблять каждый день. И самое главное, что в отличие от аквакультурной рыбы, которую мы, к сожалению, часто едим и даже не знаем об этом, наша рыба обитает в экологически чистых холодных водах Тихого океана. Мы ее ловим и тут же на корабле перерабатываем в готовую продукцию, которая в неизменном виде, с сохранением всех полезных и питательных свойств доставляется до магазина, дома, кухни.

– Проектная мощность береговых перерабатывающих заводов, которые будут построены по программе инвестквот, довольно высокая. Какие объемы минтая, помимо квот господдержки, планируется направлять на эти заводы, ведь фактически речь идет о перераспределении крупных сырьевых потоков?

– Прежде всего, хотел бы отметить, что заводы мы строим не только в Приморье, но и в Мурманске. Это точно соответствует той стратегии, о которой я рассказывал ранее, – развороте и движении к потребителю. Это следующий шаг, когда мы сможем перерабатывать сырье и делать продукцию в категориях «готово к приготовлению» и «готово к употреблению».

Мы не видим сложностей с объемами минтая. Наш завод в Приморском крае спроектирован таким образом, что его мощность достаточно гибко регулируется и может варьироваться, поэтому его загрузка будет зависеть от рыночной конъюнктуры. Напомню, что, кроме квоты, которую получит сам завод, у нас есть действующая квота в периметре компании, плюс появится дополнительная инвестквота на новые суда. Не думаю, что мы столкнемся с дефицитом сырья для работы наших судов, для выполнения обязательств перед нашими клиентами, и в том числе для загрузки обоих заводов.

– А откуда появится сырье для завода в Мурманске? Вы же не собираетесь возить его с Дальнего Востока?

– Нет, конечно, возить его с Дальнего Востока экономически нецелесообразно, да и завод спроектирован под другую рыбу. Там выделяются квоты на треску и пикшу.

Будем искать ресурс на региональном уровне. Как? Пока оставлю за скобками, потому что мы над этим работаем. Но хочу отметить, что мы реализуем этот проект не одни. Это совместное предприятие с компанией «Агама», уже доказавшей свое лидерство в области переработки рыбы и морепродуктов. Они наши полноценные партнеры, мы надеемся на их опыт и экспертизу с точки зрения переработки и поставки продукции потребителю. Со своей стороны, мы отвечаем за обеспечение проекта ресурсом. Нет никаких сомнений в том, что этот завод будет успешно работать.

– Как эти планы отразятся на ваших экспортных контрактах?

– Скорее всего, никак не отразятся. Во-первых, контракты у нас действительно в основном экспортные, но разные виды продукции уходят на разные рынки. Не думаю, что возникнут какие-то сложности с исполнением контрактов, тем более мы достаточно взвешенно подходим к контрактованию длинных сделок, где мы фиксируем какие-то обязательства, безусловно оставляя достаточно большой объем для деятельности на спотовом рынке. Как раз работа на данном рынке позволит нам правильно распределять объемы перерабатывающим заводам, направлять сырье на рынок или другим клиентам на переработку.

– А какие рынки в ближайшие годы будут для вас приоритетными?

– Я бы выделил четыре. Наш традиционный рынок для филе – это Европа. Второе направление – быстрорастущий рынок Китая, где вся наша продукция, на мой взгляд, будет востребованной, если мы сможем предложить продукт, который понравится потребителю, а мы над этим сейчас работаем.

Третий – это новый для нас рынок Японии. Я о нем уже говорил в контексте запуска производства сурими. Это высокомаржинальный продукт, который мы будем производить в достаточно большом количестве, поэтому важно грамотно выйти на японский рынок, который является основным по объемам потребления сурими в мире.

Ну и последняя в списке, но не по значимости – Россия. Мы присутствуем на внутреннем рынке, и наша доля постепенно растет. Так что про Россию мы точно не забываем. Здесь свои сложности, так как до сих пор сильны стереотипы относительно минтая, но мы их разрушим и расскажем потребителю обо всех достоинствах этой рыбы, о разных способах приготовления – и на сковородке, и в кастрюле.

– Вы сказали, что РРПК делает ставку на высококачественную продукцию из белой рыбы. При этом компания в прошлом году приобрела квоты на вылов краба . Какие перспективы у этого направления?

– Как и любая крупная компания, мы не должны зависеть от монопродукта, поэтому в целом диверсификация – это одно из направлений обеспечения стабильности нашей работы. В прошлом году условия для этого возникли. Можно сказать, появилась уникальная возможность, когда регулятор решил распределить ресурс не по историческому принципу. Мы все просчитали и увидели в этом определенную экономическую привлекательность.

Это произошло совсем недавно, но нам удалось за очень короткий срок создать и модернизировать флот, необходимый для освоения этой квоты. Мы смогли сформировать управленческую команду, которая нашла рынки сбыта, покупателей и уже успешно завершила несколько сезонов. Этот бизнес уже вышел, так скажем, на плановый уровень, работает успешно, и мы не видим никаких препятствий к освоению выделенной квоты в текущем году. К настоящему моменту она уже освоена более чем наполовину.

– В ближайшее время возможны изменения в законе о рыболовстве, в которых для распределения квот на добычу краба будет предложен другой принцип . Если аукционная схема будет принята, вы намерены участвовать в торгах по продаже крабовых квот и о каких объемах может идти речь?

– Некоторое время назад было достаточно много скепсиса по поводу инвестквот, «квот под киль», люди не понимали, зачем это нужно, если у них и так все хорошо. И смотрите, что получилось. Регулятор принял это решение, появились желающие, в том числе и наша компания. Мы запустили амбициозную инвестиционную программу, строим новые суда в Российской Федерации, развивая отечественное судостроение, таким образом, в целом экономика нашей страны в плюсе. Соответственно, мне кажется, регулятор достаточно системно подходит к дальнейшим шагам и просматривает все возможности развития и рыболовства, и смежных отраслей.

Слухи о том, что есть вероятность аукционов с определенными обязательствами на краба, нам известны, и мы внимательно к ним относимся. В случае если регулятор создаст нормативную базу, мы ее рассмотрим. Если увидим экономическую привлекательность, безусловно, будем участвовать.

Я бы хотел подчеркнуть, что мы, как компания, на этом рынке и на этом бассейне надолго, поэтому мы играем «в долгую» и готовы участвовать во всех длинных проектах.

– Насколько схема с регулярной реализацией части квот на аукционе стыкуется с долгосрочными планами по развитию вашей компании?

– Я бы оставил это на усмотрение или на ответственность регулятора. Мне кажется, это его компетенция и полномочия – рассматривать такие вопросы. Росрыболовство ответственно и очень грамотно подходит к принятию таких решений, поэтому если оно видит такую возможность, значит, это целесообразно и с точки зрения биологических ресурсов, и с точки зрения налоговых отчислений и результата для государства. Практика показывает, что для экономики частных компаний, включая нашу, это тоже интересно.

– С учетом того, что «Русская рыбопромышленная компания» – один из крупнейших квотодержателей, как бы вы оценили ход заявочной кампании по перезаключению договоров на 15 лет?

– Оценка однозначно на пять с плюсом. Мы довольны нашими рабочими отношениями со всеми представителями Федерального агентства по рыболовству и теруправлений.

Работа была непростая. Нельзя сказать, что у нас не возникали разногласия. Но хочу отметить, что, так как наша позиция была обоснованной и аргументированной, нас слышали, возникающие вопросы оперативно рассматривали и принимали взвешенные решения. Поэтому, на мой взгляд, заявочная кампания и продление договоров на 15 лет завершились успешно, несмотря на то, что мы физически документы еще не подписали. Думаю, что, как только выйдет приказ, мы подпишем договоры, поэтому оцениваю эту работу как хорошо выполненную всеми сторонами.

– Основные активы РРПК размещены в Приморском крае. Каким образом вы выстраиваете взаимодействие с региональными властями? Ощущает ли компания поддержку на этом уровне?

– В вашем вопросе уже заложен ответ. Да, мы компания, корни которой на Дальнем Востоке, и свое будущее мы связываем с Приморским краем. Поэтому мы заинтересованы в долгосрочном устойчивом развитии региона, где живут и работают наши рыбаки. Мы уверены, что создавая современные производственные мощности, создаем новые рабочие места, которые, это важно, принципиально отличаются по качеству, комфортности и безопасности. И это тоже наш вклад в повышение качества жизни в регионе.

Реализация таких масштабных проектов невозможна без поддержки властей. Например, в апреле текущего года мы получили высокую оценку нашей стратегии развития бизнеса от врио главы Приморского края Андрея Тарасенко. Администрация края готова оказать необходимую поддержку проектам, которые направлены на развитие региона, увеличение налоговых поступлений и создание новых рабочих мест.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 сентября 2018 > № 2797956 Федор Кирсанов

Рыбная отрасль находится на грани отмены исторического принципа

В августе правительство утвердило план мероприятий по развитию конкуренции в разных отраслях, в том числе рыбной. В дорожную карту «упакованы» пункты по важнейшему для всего рыбохозяйственного комплекса вопросу – распределению квот вылова. Правительство впервые официально заявило об отходе от исторического принципа в рыбной отрасли, о переделе крабовых квот на торгах. Как бизнес-сообщество планирует действовать в этих условиях, в интервью Fishnews рассказал президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Герман Зверев.

- Герман Станиславович, правительство наметило шаги по пересмотру системы предоставления права на вылов. В дорожную карту, утвержденную на основании предложений ФАС , вошли пункты о возвращении аукционов. Но это пока только план – для того, чтобы его реализовать, потребуются изменения законодательства. Какова в этих условиях стратегия действий ВАРПЭ?

- Это не дорожная карта – это путь в трясину. И первыми в нее попадут судостроители. Неслучайно исполнителями «рыбных» пунктов дорожной карты назначили Минсельхоз, Росрыболовство и ФАС, а про Минпромторг забыли. Руководство Министерства промышленности и торговли и на совещание у Дмитрия Медведева 22 июня не приглашали, а тогда во многом все и было предопределено. Это неслучайно. Крабовые аукционы и периодический передел изначального производственного ресурса рыбной отрасли ставят крест на судостроительных программах многих предприятий, а ведь речь идет о десятках миллиардов рублей. Глава ОСК Алексей Рахманов на II Международном рыбопромышленном форуме в Санкт-Петербурге заметил, что в 2019 – 2021 годы 70% гражданской судостроительной программы Объединенной судостроительной корпорации обеспечат рыбаки. Не будет исторического принципа – не будет судостроительных заказов. Судостроители останутся без денег. Неслучайно 13 сентября на заседании Координационного совета региональных отделений РСПП в Дальневосточном федеральном округе руководители Хабаровского и Амурского судостроительных заводов были очень обеспокоены: у них заказы уплывают. Неслучайно президент РСПП Александр Шохин предложил включить рыбную тематику в формат рабочей группы Силуанов – Шохин, созданной после публикации «списка Белоусова». По мнению главы РСПП, ситуация с попыткой отмены исторического принципа в рыбной отрасли – это не узкоотраслевая тема, а общеэкономическая и потому заслуживает рассмотрения на рабочей группе с участием первого вице-премьера.

Но пока ситуация выглядит так. В правительстве, похоже, рассудили: налогов от рыбной отрасли недостаточно, аукционы в одном из ее сегментов, по оценке регулятора, никакого вреда не причинят, более того, отраслевой регулятор сам предлагает включить прогнозные доходы от аукционов в проект федерального бюджета на 2019 – 2021 годы – значит, пора менять принцип распределения квот. Вот так рыбная отрасль оказалась на грани отказа от исторического принципа.

- Но пока эту грань не перешли?

- Нет. Для этого необходимо менять всю конструкцию федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». И это не косметическая операция. Насколько мне известно, уже подготовлены два законопроекта, которые предусматривают аукционный принцип распределения квот применительно к крабам. Буду предлагать членам Общественного совета при Росрыболовстве в ближайшее время собраться, будем приглашать руководство Росрыболовства представить оба законопроекта. Честно говоря, беспокоит возможность проведения ускоренной оценки регулирующего воздействия этих законопроектов. Обычный порядок проведения ОРВ – месяц, но, если будет поручение председателя правительства, пропихнут за неделю.

- Регулярное, раз в три – пять лет, перераспределение долей квот на аукционах – есть ли у бизнес-сообщества какая-то ясность, как видят реализацию этого пункта его сторонники? Чем продиктован именно такой временной отрезок? В докладе о конкуренции, подготовленном ФАС, мы не нашли обоснований.

- По этому пункту, согласно дорожной карте, предусматривается доклад в правительство, который будут готовить Минсельхоз, Росрыболовство и Федеральная антимонопольная служба. Позиция ФАС понятна, мы обсуждали ее на заседании Комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре 17 июля. Позиция умозрительная. Предложения федеральной службы не имеют никакого отношения ни к реальной жизни, ни к реальной экономике, ни к реальному бизнесу. Позиция ФАС – это продолжение личной вендетты, которую руководитель антимонопольного ведомства Игорь Артемьев уже больше шести лет назад объявил всей рыбной отрасли. Три года назад его неприкрыто агрессивная, враждебная позиция не получала поддержки – сейчас получила.

Позиция ФАС и позиция рыбопромышленной отрасли прямо противоположны, поменять или сблизить наши позиции в ходе двустороннего диалога невозможно (впрочем, ФАС и не намерена этого делать, поэтому не собирает экспертный совет по рыбной отрасли). Изменить позицию Федеральной антимонопольной службы или ослабить ее влияние на принимаемые правительством решения по регулированию рыбной отрасли можно только при наличии вышестоящего арбитра. Правительство как арбитр поддержало ФАС, а ведомства, которые регулируют рыбную отрасль, не смогли ее защитить. Будем думать – что делать дальше.

- Для того, чтобы обсудить угрозу разрушения исторического принципа, ВАРПЭ предложила организовать осенью Всероссийскую чрезвычайную конференцию работников рыбохозяйственного комплекса. Как проходит ее подготовка?

- Это предложение поддержано всеми региональными ассоциациями. Полагаю, что в ближайшие две недели совет ВАРПЭ определит дату проведения конференции. Обеспокоенность отказом от исторического принципа уже высказали губернаторы нескольких прибрежных регионов. Двадцать девять региональных законодательных собраний поддержали законопроект, который устанавливает правовую незыблемость исторического принципа, - законопроект, который подготовила член Совета Федерации Елена Афанасьева. 18 сентября он рассматривался на заседании Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям. Было предложение ФАР отклонить законопроект. Что означает отклонение законопроекта? Это означает, что законопроект ушел в корзину. Председатель комитета Николай Николаев предложил другое решение: вернуть документ на доработку, подготовить более основательную пояснительную записку, приложить расчеты финансово-экономических последствий отмены исторического принципа и вернуться к рассмотрению законопроекта. Очень напористо выступал в поддержку законопроекта депутат от Приморского края, поддержал законопроект депутат Владимир Блоцкий, почему-то не поддержал депутат от Камчатки. Так что законопроект не исчез с «законотворческой поляны» и на всероссийской чрезвычайной конференции он также будет рассмотрен.

- ВАРПЭ активно участвовала в работе по организации процесса перезакрепления долей квот на новый период – в обсуждении правовой базы, консультировании предприятий и т.д. Как оцениваете результаты кампании?

- По предложению ВАРПЭ и по согласованию с руководителем Росрыболовства Ильей Шестаковым на IV Съезде работников рыбохозяйственного комплекса Российской Федерации было принято решение об участии представителей рыбацких объединений в работе комиссии по перезаключению договоров о закреплении долей квот. Они участвовали в восемнадцати заседаниях комиссий, на которых были рассмотрены 4 836 заявок.

ВАРПЭ принимала активное участие в работе по перезаключению договоров о закреплении долей квот. Взаимодействие с ФАР было очень эффективным. Приведу лишь несколько примеров. 28 мая ассоциация направила в Росрыболовство позицию о несогласии с замечаниями к заявкам рыбохозяйственных предприятий в протоколах заседаний комиссий от 16, 17, 21 и 22 мая. По итогам рассмотрения обращения ВАРПЭ замечания были учтены. 25 июля ассоциация обратила внимание на неверное наименование рыболовных зон в приказе Росрыболовства от 22 июня 2018 года № 433. Замечания были учтены. 20 августа ВАРПЭ обратилась в Росрыболовство с предложением о внесении изменений в приказ от 1 августа 2018 года № 523. Приказом Росрыболовства от 29 августа 2018 года № 569 замечания были учтены. В период заявочной кампании в ВАРПЭ поступило 26 обращений от предприятий и организаций, и мы подготовили 18 обращений в Росрыболовство. Замечания ассоциации были учтены в пяти приказах федерального агентства.

На Северном рыбохозяйственном бассейне работа по перезаключению договоров о закреплении долей квот была организована и проведена безукоризненно, в соответствии с установленными сроками. По Дальневосточному региону были определенные сбои, причем они происходили ровно на тех этапах и ровно по тем причинам, о которых мы своевременно предупреждали Росрыболовство. К сожалению, к нашей позиции не прислушались. Самого худшего вроде бы удалось избежать. К сожалению, очень мало времени осталось для подачи заявлений на прибрежное рыболовство. Предприятия получили договоры 7 – 9 сентября, за две недели до истечения срока подачи соответствующих заявлений.

- На какой стадии сейчас подготовка изменений Налогового кодекса по ставкам сбора за пользование водными биологическими ресурсами?

- 30 августа ВАРПЭ обратилась к министру сельского хозяйства Дмитрию Патрушеву. Мы просим ускорить внесение в правительство законопроекта по ставкам сбора. Удивлены, что документ, способный обеспечить 25-процентный прирост общей налоговой отдачи отрасли и увеличить поставки рыбопродукции на внутренний рынок, утонул в межведомственных согласованиях. Позиция ВАРПЭ была сформулирована на заседании совета ассоциации еще в прошлом году. На нескольких совещаниях, в рамках процедуры оценки регулирующего воздействия мы высказали согласие с концепцией проекта, обратив внимание на необходимость тонкой настройки нескольких моментов. В частности, предложили установить льготу по уплате сбора для прибрежников. Выступили за то, чтобы не расширять возможности для увеличения количества градо- и поселкообразующих предприятий, чтобы не множились лазейки для минимизации налоговых поступлений. Однако ведомства, в том числе, кстати, и ФАС, не согласовывают этот законопроект.

Может возникнуть вопрос: вы выступаете за повышение налогов? Мы выступаем не за увеличение налоговой нагрузки, а за скорейшее определение долгосрочных правил в налоговой сфере. Опасаемся, что концепция законопроекта может измениться до неузнаваемости, могут появиться другие ставки сбора, другие расчеты. 24 сентября в Общественной палате будем эту тему рассматривать, и могу сказать, что есть предложения увеличить ставки сбора за минтай до 12 тыс. рублей за тонну, ставки сбора за крабов – до 150 тыс. рублей за тонну, ставки сбора за нерку – до 30 тыс. рублей за тонну. Желающих кратно увеличить налоговое бремя в рыбной отрасли хватает. Чем дольше будут затягивать внесение в Государственную Думу поправок в Налоговой кодекс, тем выше вероятность принятия наихудшего варианта. Наихудшего для отрасли.

Сейчас поправки в Налоговый кодекс предусматривают увеличение природной ренты для рыбной отрасли с 2 млрд. рублей до 15 млрд. рублей в год – более чем в семь раз. Это сопоставимо с природной рентой для металлургических компаний. В прошлом году их совокупная выручка превысила 1,5 трлн рублей, а в виде налога на добычу полезных ископаемых (это аналог природной ренты) они заплатили 70 млрд рублей – 4,6% от выручки. Выручка рыбодобывающих компаний в 2019 – 2020 годах прогнозно составит около 350 – 400 млрд рублей, а повышенный сбор за водные биоресурсы – 14–15 млрд рублей (3,5 – 4%). С учетом других видов налогов и социальных платежей ежегодная налоговая отдача рыбной отрасли оценивается почти в 60 млрд рублей (15 – 17% от отраслевой выручки). Эксперты Общественной палаты предлагают повысить природную ренту для рыбной отрасли не до 15 млрд рублей, а до 25 млрд рублей. Это означает, что налоговая нагрузка в отрасли превысит 20 – 23%.

Можно и дальше до бесконечности спорить, править законопроект, но чем сильнее будет затягиваться этот процесс, тем хуже для бизнеса. Мы хотим стабильности, поэтому и попросили Минсельхоз ускорить внесение документа в правительство. Предложим правительству дать поручение прекратить борьбу хорошего с лучшим и вносить законопроект в Государственную Думу.

- Электронная ветеринарная сертификация – также глобальная тема. Уже два месяца, как вступило в силу требование об оформлении ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде . Как вы оцениваете первые итоги?

- Давайте называть вещи своими именами: вступивший в силу с 1 июля 2018 года пункт 6 статьи 2.3 закона Российской Федерации «О ветеринарии» не применяется ни территориальными управлениями Россельхознадзора, ни региональными ветеринарными службами. Не применяется из опасения создать большой социальный всполох. Законодательная норма устанавливает обязанность «оформлять ветеринарно-сопроводительные документы на уловы водных биоресурсов до места их переработки и (или) места проведения ветеринарно-санитарной экспертизы». Оформляются сейчас таким образом все ветеринарные сертификаты на улов? Конечно, нет. Это и хорошо, и плохо.

Хорошо, потому что рекордная лососевая путина была бы просто парализована в случае применения такой законодательной нормы. Плохо, потому что возникает иллюзия беспроблемности вступившей в силу с 1 июля законодательной нормы. Ветеринары вкололи анальгетик, боль не чувствуется, но болезнь не лечится. Что будет дальше?

Похожий случай был с транспортными рефрижераторами, принадлежащими компаниями с иностранным участием. Законодательная норма о том, что рыболовство как предпринимательская деятельность осуществляется лицами, зарегистрированными в России, вступила в силу с 1 января 2009 года. Однако Пограничная служба в течение девяти лет не относила эту норму к транспортным рефрижераторам, и вдруг в мае 2018 года появились вопросы. Результат – запрет на использование транспортов, удорожание логистики, серьезное повышение расходов (на транспортировку горбуши стоимость фрахта выросла с 8 до 20 рублей на килограмм).

Так же будет с ветеринарией. Рано или поздно закон начнет применяться в полном объеме – и тогда отрасль будет парализована. Изначально в законе был заложен следующей смысл: выдача ветеринарно-сопроводительных документов на основании данных мониторинга районов промысла. При этом ветеринарно-санитарная безопасность понималась как отсутствие возбудителей болезней, включенных в список Международного эпизоотического бюро. Однако при подготовке подзаконной базы Россельхознадзор и Минсельхоз расширили список оснований для проведения лабораторных исследований и сейчас – по факту – лабораторные исследования проводятся в прежнем масштабе. Но после 1 июля ситуация даже ухудшилась: раньше ветеринарные сопроводительные документы оформлялись только на ПРОДУКЦИЮ из водных биоресурсов, а сейчас должны оформлять на УЛОВЫ. Выход есть – почистить постановление правительства и приказы Минсельхоза и вернуться к первоначальной законодательной норме. Ветеринарный сертификат выписывает капитан рыболовного судна и бригадир на ставном неводе на одном единственном основании – факте вылова водных биологических ресурсов. Если на сайте Россельхознадора соответствующий район промысла обозначен безопасным в ветеринарно-санитарном отношении, если в соответствующем районе промысла отсутствуют возбудители болезней из списка МЭБ – значит, ветеринарный сертификат выписывает должностное лицо рыбодобывающей организации. Как это и происходит во все мире – кроме России.

- То есть, по вашему мнению, проблем на лососевой путине удалось избежать не от того, что система отстроена, а просто контролирующие органы не стали особо рьяно следить за соблюдением законодательства?

- Я бы не сказал, что вопросов не возникло. Проблемы были – их называли на совещании, которое проводил 16 августа во Владивостоке замруководителя Росрыболовства Петр Савчук, об этом говорилось на совещании в Министерстве сельского хозяйства. Однако проблемы не выросли в системный коллапс, потому что Россельхознадзор и правоохранительные органы не применяли закон «О ветеринарии» и КоАП в полном объеме. Когда начнут – проблемы будут массовыми, а это случится обязательно.

- В Санкт-Петербурге состоялся II Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий . ВАРПЭ участвовала в подготовке деловой программы. Как вы оцениваете появление такого мероприятия в рыбной отрасли?

- Идея форума принадлежит Илье Васильевичу Шестакову. Очень правильная идея. В этот раз на форум приехали люди из ТОП – 100 мирового рыбного бизнеса. Были рыболовные министры многих стран. Были очень известные бизнесмены. Это и глава крупнейшей рыбоперерабатывающей корпорации Esperson Клаус Нильсен, и глава Европейской ассоциации рыбопереработчиков и трейдеров Гуус Пастор, и один из высших топ-менеджеров группы Alibaba Кэйцзи Ли, и многие другие. Мы провели очень полезную конференцию о мировых рынках рыбопродукции. Была организована специальная конференция «Продвижение рыбы на российский рынок», на которой ВЦИОМ презентовал масштабное исследование российского потребителя рыбопродукции. Главные выводы ВЦИОМ: существуют четыре типа потребителей рыбопродукции, а ценовой фактор не является приоритетным при покупке рыбы.

В прошлом году я назвал питерский рыбопромышленный форум нашим «рыбным Давосом». Давос – это ежегодная конференция, на которую собираются политики, бизнесмены, государственные чиновники, одним словом, люди, которые правят миром. Я уверен, что через пару – тройку лет на Санкт-Петербургский рыбопромышленный форум будут собираться первые лица мирового рыболовства и будущее мирового рыболовства будут формировать на этом форуме.

Fishnews

Россия > Рыба > fishnews.ru, 21 сентября 2018 > № 2797944 Герман Зверев

Глава Росрыболовства: большой вылов в этом году снизил цены на рыбу

Низких цен, ассортимента в магазинах, доступности и качества — всего этого мы уже который год ждём от рыбы. Руководитель Росрыболовства Илья Шестаков рассказал «АиФ», что сейчас происходит в отрасли.

Елена Плотникова, «АиФ»: Илья Васильевич, вы неоднократно говорили, что «Россия может полностью себя обеспечить рыбой». Но в реальности в магазинах — 3-4 вида рыбы, и то замороженной. Почему?

Илья Шестаков: Российские рыбаки добывают значительные объёмы рыбы, наша страна входит в четвёрку крупнейших рыбодобывающих стран. В прошлом году был достигнут рекорд по вылову — 4,9 млн тонн, в этом мы тоже вышли на положительную динамику. И большая часть улова поставляется на внутренний рынок. Поэтому Россия не только может, но и обеспечивает себя рыбой. Другой вопрос, что основные объёмы вылова — это минтай, сельдь, лососевые, треска и пикша, камбала, кальмар, морские окуни. Только на минтай приходится более 1,7 млн тонн. Поэтому логично, что это самые распространённые виды и в продаже. Но на самом деле и магазины сейчас бывают разные. Есть и те, которые умеют и любят продавать рыбу. Кстати, в последние годы таких магазинов, по крайней мере в крупных городах, становится больше. Развиваются сети специализированных магазинов, в том числе от самих производителей.

— Как формируется цена на рыбу? Редко можно найти дешевле 300 руб. за кг — что, конечно, недоступная цена для многих.

— Да, разница между отпускными ценами рыбаков и розничной ценой бывает порой такой, что сложно не возмутиться. Рынок таков, что в торговом звене задействовано много посредников. Недавно антимонопольной службе было дано поручение разобраться, как формируется эта наценка, но пока она признана «серой зоной». Поэтому мы, хоть и занимаемся организацией промысла, уделяем внимание развитию прямых поставок от рыбаков в сети. Но мы не используем какие-то административные рычаги, скорее стараемся создать условия для формирования прозрачного рынка.

— Можно ли прогнозировать цену на рыбу? Говорят, скоро подорожает одна из недорогих рыб — минтай.

— У нас свободный рынок, административно цены не регулируются. Ценовая ситуация во многом продиктована общемировой рыночной конъюнктурой, а также сезонными факторами. Тот же минтай то растёт, то падает в цене под влиянием мирового рынка. Мы ведём мониторинг оптовых цен на основные виды рыб. Оптовые цены на минтай на Дальнем Востоке с начала года увеличились на 2,6% — до 80 руб. за кг. В то же время ряд других видов рыбы подешевел, например камбала — на 16% с начала года. Сейчас на Дальнем Востоке идёт добыча тихоокеанских лососей — это горбуша, кета, кижуч, нерка. Подходы рыбы в этом году очень массовые, вылов очень большой. Соответственно пошло снижение цен на эти виды. Оптовая цена на горбушу снизилась в среднем уже до 90 руб. со 145 руб. год назад. Кроме того, снизились оптовые цены на сельдь и скумбрию.

Минтай — на экспорт

— Выходит, уже этой осенью на рынок «повалят» лососевые?

— Да, у нас рекордный вылов тихоокеанских лососей. На Дальнем Востоке уже добыто 587 тыс. тонн. Основные объёмы вылова приходятся на Камчатский край, где добыто 480 тыс. тонн. Мы еженедельно с начала путины проводим организационные штабы, чтобы рыбаки тут же осваивали добытые объёмы. Ориентируем их на поставки рыбы на российский берег. Сети также призываем активнее работать с нашими рыбаками, так как отпускные цены и так упали почти до порога себестоимости. Ситуация непростая, но ожидаем, что бизнес сможет договориться, так как применение административных рычагов — крайняя мера.

Но у «ударной» путины есть и другая сторона медали — браконьеры, к сожалению, тоже не спят. Мы усилили работу рыбоохраны, рейды идут круглосуточно. У браконьеров изъято уже 127 тонн водных биоресурсов и 13 тонн икры.

— И всё же часть рыбы мы покупаем за рубежом. Почему? Ведь импортная рыба дороже!

— Это те виды рыб завозятся, которые мы не добываем или добываем в недостаточном количестве. Мы импортируем атлантического лосося (в России его тоже выращивают, но относительно немного — из-за климата), дораду, тиляпию, пангасиуса, тунца и некоторые виды креветок. Доля российской рыбной продукции в общем объёме потребления рыбы в России превышает 80%.

— А что продаём за рубеж?

— По итогам 2017 года наш рыбный экспорт составил 2,1 млн тонн. В основном это мороженый минтай.

Запретят ли удочки?

— Часть своей рыбы мы вынуждены отдавать для переработки, например, в Китай, а потом у них же её закупать! У нас нет своих заводов?

— Да, много связано с этим. Сейчас в закон о рыболовстве были внесены поправки, которые ввели новый механизм поддержки инвесторов — квоты на инвестиционные цели. И в этом году мы заключили с рыбаками договоры, согласно которым в ближайшие 4 года планируется строительство 18 рыбоперерабатывающих предприятий на Дальнем Востоке, в Мурманской и Архангельской областях, Карелии и 33 рыбопромысловых судов, в основном с перерабатывающими мощностями на борту. Суда будут строиться на российских верфях. Кроме того, с 2019 года рыбаки, которые будут поставлять на берег рыбу в охлаждённом и живом виде, будут в качестве стимула получать увеличенную квоту.

— Ограничения для рыбаков-любителей по вылову вступили в этом году. Поговаривают, что скоро ловлю удочками в бесплатных водоёмах могут и вовсе запретить. Это так?

— Нет, это не так. А суточные нормы вылова, которые заработали по всей России в этом году, устанавливают максимальные объёмы вылова на человека в сутки. Они определяются для каждого рыбохозяйственного бассейна, по видам водных биоресурсов и водоёмам. Это устраняет возможность подмены любительского вылова промышленным. Есть рыболовы, которые под видом любителей ловят рыбу в большом объёме для продажи. Любительское рыболовство не предусматривает возможности реализации рыбы, её коммерческого использования. В правилах рыболовства эти нормы понятно прописаны, они размещены в открытом доступе. Кроме того, в каждом регионе есть отделы наших территориальных управлений, в которые можно обратиться за разъяснениями, уточнениями. В любом случае обычный рыбак как ловил рыбу, так и будет ловить!

Источник: Аргументы и факты

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 14 сентября 2018 > № 2795340 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства Илья Шестаков: «В этом году – рекорд по добыче красной рыбы за всю историю наблюдений».

Как дальневосточный лосось и горбуша попадут в центральную Россию, и сколько будут стоить на прилавках?

Для потребителей постоянные дебаты вокруг цен на рыбу остаются загадкой. Это всего лишь рыба – что может быть проще? Выловил, привез, продал. На самом деле, почти на каждом звене этой потребительской цепи есть большое количество нюансов. Они–то и влияют на итоговый ценник на прилавках магазинов. В этом году рыбакам улыбнулась удача – невиданный ранее улов лососевых на Дальнем Востоке. Глава Росрыболовства Илья Шестаков в интервью «КП» рассказал, как его довезут до покупателей со всей страны.

МАЛО РЫБЫ – ПЛОХО. МНОГО РЫБЫ – ТОЖЕ НЕ ХОРОШО?

– В этом году на Дальнем Востоке рекордный улов лосося. В прошлом году путина, вроде, тоже была рекордной. Это какая–то аномалия?

– Не совсем так. В прошлом году мы побили 25–летний рекорд в целом по вылову рыбы. А в этом году рекордная именно лососевая путина. Добыто уже порядка 612 тысяч тонн. Прошлый рекорд был в 2009 году, было добыто 520 тыс. тонн. Объемы добычи именно красной рыбы в этом году самые большие за всю историю наблюдений.

– За счет чего это произошло? Это какие-то изменения климата или просто удача?

– Конечно, много факторов влияет. С одной стороны – климатические. Рыба, с учетом потепления воды, поднимается чуть выше на север, поэтому такие большие уловы. Но, с другой стороны, это и работа нашего территориального управления на Камчатке вместе с региональными властями, связанная с обеспечением оптимального заполнения нерестилищ и работой по рыбоохране. Свой вклад внесли и рыборазводные лососевые заводы. Горбуша массово пришла на Камчатку и составила основную долю вылова. Она как раз реагирует на такие меры регулирования гораздо быстрее. Так что, та планомерная работа, которую мы вели по увеличению промысла, дает свои результаты.

– Есть шансы у тех, кто живет в Центральной части России эту рыбу у себя увидеть в магазинах? Как будет происходить доставка?

– Честно говоря, мы столкнулись с определенными трудностями. Не ожидали такого большого улова, и инфраструктура не была полностью готова. Холодильных мощностей было недостаточно. Сейчас они забиты под 100%, но ситуация нормализуется. Мы активно работаем с РЖД, и есть рост отправок именно в центральную часть РФ по этим видам рыб. С точки зрения доставки до основных регионов потребления все проблемы решены.

Цена, которая есть сейчас и на оптовом складе во Владивостоке и в Москве, достаточно низкая по сравнению с предыдущими годами. Цена горбуши во Владивостоке на складе – 80 руб. за кг, в Москве – порядка 110 руб. Конечно, здесь встает вопрос о том, насколько торговые сети будут снижать цены. Пока мы, к сожалению, этого не видим. Надо сказать, что рыба еще полностью не дошла до магазинов, но надеемся, что ритейлеры услышат наш призыв. Мы неоднократно проводили с ними переговоры, чтобы они напрямую у рыбаков брали рыбу. Минуя любых посредников.

– А есть какая–то возможность повлиять на наценку торговых сетей? Вы сказали, 80–110 рублей, какие–то фантастические цены. Мы таких цен в магазинах не видим.

– К сожалению, сейчас законодательно повлиять на работу торговых сетей невозможно. У нас полностью рыночные условия. Есть определенные механизмы, которые прописаны в законе о торговле. Это введение ограничений по наценке до 15%. Но оно, по–моему, за всю историю никогда не использовалось. Да и относится только к социально значимым продуктам питания.

РЕКОРД ДОБЫЧИ ИНВЕСТИЦИЙ

– Мы сейчас беседуем на Восточном экономическом форуме. Какие основные вопросы здесь будет обсуждать Росрыболовство?

– В рамках деловой программы у нас здесь несколько «круглых столов» по вопросам развития отрасли. Необходимо обсудить те тенденции, которые есть на Дальнем Востоке. Новое направление, которое активно развивается в Приморье – это марикультура (выращивание моллюсков, ракообразных и рыб в морях – прим. Авт.). Сейчас уже почти 60 тыс. гектар водной глади разыграно на аукционах для этого вида деятельности. Растут объемы производства, но остаются сложности – и с посадочным материалом, и с охраной этих участков.

Источник: kp.ru

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 14 сентября 2018 > № 2735518 Илья Шестаков

Первые итоги обязательной электронной ветсертификации оцениваем позитивно

Июль 2018 года стал особым месяцем для участников оборота пищевой продукции: с этого времени вступило в силу требование об электронной ветеринарной сертификации. С переходом на обязательную работу в системе «Меркурий» было связано немало опасений – об этом заявляли представители бизнеса. Как оценивают первые итоги внедрения электронной ветеринарной сертификации в Россельхознадзоре, в интервью Fishnews рассказал заместитель руководителя ведомства Николай Власов.

– Николай Анатольевич, около двух месяцев прошло со дня введения обязательной электронной ветеринарной сертификации. Как вы оцениваете первые итоги действия таких требований в рыбном хозяйстве?

– И в рыбной отрасли, и в других отраслях, кроме оформления готовой молочной продукции, ситуация примерно одинаковая: в течение двух месяцев шел достаточно быстрый рост количества электронных ветеринарных сертификатов. Если сравнивать с июнем, то в августе их оформлено приблизительно в два раза больше. То есть первые итоги позитивные.

При этом остался целый ряд нерешенных вопросов, которые характерны как раз для рыбной отрасли. Первый касается как раз берегового промысла и маломерных судов. То есть речь идет о добытчиках, которые не обеспечены системой судовых суточных донесений, поэтому у них электронные ветеринарно-сопроводительные документы автоматически не оформляются. Эту проблему Росрыболовству пока решить не удалось, без Росрыболовства мы ее урегулировать не можем. Вместе с тем предприятия, которые ведут добычу с использованием маломерного флота, береговой промысел, оформляют электронные ВСД через веб-интерфейс «Меркурия». Понимаем, что во время путины это крайне неудобно, поэтому мы настаиваем, чтобы все подавали ССД.

– То есть пока эта категория пользователей вносит данные вручную?

– Да. Я прекрасно представляю береговой лов в путину, когда машины стоят в очереди под погрузку и приходится выделять специального человека, чтобы оформлял на каждый автомобиль документ – это совершенно не нужно.

– Но нынешнюю путину так и отработали?

–Эту путину отработали, никаких докладов о катастрофах не идет. Мы ситуацию сейчас не подогреваем, чтобы дать рыбодобытчикам и местным ветеринарным службам время на адаптацию. Естественно, будем анализировать ситуацию.

– Удалось ли решить вопрос с регистрацией в системе транспортных судов, которые занимаются доставкой рыбы?

– Вопрос по ситуации с транспортным флотом не решен. Нужна норма права, устанавливающая порядок регистрации. Мы можем обеспечить этот с процесс с технической стороны, но не можем с нормативной – это сфера Минсельхоза и Росрыболовства.

– А что нужно предусмотреть по этому вопросу в нормативной базе?

– Необходимо ввести в отраслевое законодательство норму о том, что для перевозки уловов водных биоресурсов и продукции из них транспортное судно должно быть зарегистрировано в системе. Регистрация элементарная, в заявительном порядке. То есть владелец или наниматель судна предоставляет нам данные о нем, мы вносим информацию в систему, судно получает российский идентификатор и начинает посылать судовые суточные донесения: принято на борт рыбы столько, перегружено столько, выгружено столько. Тогда система оформления ветеринарно-сопроводительных документов будет работать автоматически. С точки зрения рыбоохраны это тоже очень хорошее дело, получается взаимный контроль. Один пользователь говорит, что передал другому 10 тонн продукции, партнер это подтверждает.

– Ранее обсуждалось внесение поправок, которые установили бы переходный период по ответственности за нарушения в сфере электронной ветсертификации. Как продвигается решение этого вопроса?

– Был выбран другой путь. Обязательную сертификацию продукции, на которую ветеринарно-сопроводительные документы до июля 2015 года не оформлялись, перенесли на год (сдвиг сроков предусмотрен федеральным законом от 29 июля 2018 года № 272 – прим. корр.). Таким образом, остроту момента сняли. Но ответственность за несертификацию остальных товаров никто не отменял.

– Все ли регионы подготовили перечни районов, в которых нет возможности оформлять электронные ветеринарно-сопроводительные документы из-за отсутствия выхода в интернет?

- Нет, не все. До сих пор больше чем 20 регионов не подали эти данные. Но, правда, это может означать, что они определили: связь можно установить везде, и поэтому не направили информацию. Как показал анализ, районов без возможности выйти в интернет, практически нет. Исключение – крайний север Сибири и часть Чукотки.

- Отдельно обсуждалась настройка системы «Меркурий» под специфику аквакультуры. Какие шаги сейчас предпринимаются в этом направлении?

- Эта тема рассматривалась, но практических шагов мы пока предпринять не успели. В этой сфере целый комплекс проблем. Ведь есть аквакультура, когда объекты выращивания содержатся в замкнутых бассейнах, а есть марикультура, когда рыба, ракушки содержатся в естественной среде, на естественных кормах, их ничем не лечат. Степень рисков в этом случае такая же, что и у дикой рыбы, добытой в этом же районе. Но это в нашей нормативной базе не учтено.

У марикультурного бизнеса своя специфика. Представьте, предприятие марикультуры производит гребешка или устрицу. Ресторан заказывает у этого поставщика, скажем, 50 штук живого гребешка. Их привозят и отправляют в аквариум. А у нас есть правила ветеринарно-санитарной экспертизы по гребешку, согласно которым столько-то особей надо изъять и вскрыть. И что, из этих 50 штук изымать и вскрывать?

Еще более интересный вопрос: по ракушкам в живом виде в действующем законодательстве есть норма, согласно которой они должны пройти передержку в очистных бассейнах. Но если гребешок содержится в марикультуре, что может быть лучше той среды, где он все время живет?

Вот таких проблем в этой сфере очень много. Когда мы их усвоим, будет давать в Министерство сельского хозяйства и Россельхознадзор предложения по внесению изменений в нормативную базу.

- Представители аквакультурного бизнеса предлагают использовать ФГИС «Меркурий» в том числе для цифровизации отчетности предприятий перед госорганами. Как вы относитесь к такой идее?

- Теоретически я к этой идее отношусь нормально: если есть инструмент, почему его не использовать? Но сейчас в «Меркурии» данные, кто сколько объектов аквакультуры выпустил, не фиксируются. Это надо обсуждать отдельно. Что касается информации, которая есть в «Меркурии», она, на наш взгляд, должна быть доступна по каждому предприятию его владельцу и лицам, которым он разрешит этими данными пользоваться. Под интересы этих пользователей должны быть сделаны интерфейсы, которые помогают эти данные обрабатывать. Но это в отношении только той информации, которая содержится в «Меркурии».

Что касается данных, которые содержатся в других, внешних, информационных системах, то нужна будет их интеграция с «Меркурием». У нас такой опыт уже есть. С «Меркурием» интегрировано более 17 тыс. внешних систем. И еще 10 тысяч находятся в процессе интеграции.

- С Федеральным агентством по рыболовству продолжаете совместно работать?

- Еженедельно у нас собирается рабочая группа, обсуждаем ситуацию. У Росрыболовства есть свои трудности: когда ведомство пытается ввести ССД для малого флота, начинаются возражения. В том числе жуликов, которые не хотят, чтобы оборот становился прозрачным.

- В целом достаточно позитивно оцениваете первые итоги внедрения электронной ветсертификации?

- Могло быть гораздо хуже, в том числе с нашей стороны, если бы мы не были готовы, когда запустили процесс. Я собирают отзывы и слышу: «Николай Анатольевич, все были уверены, что «Меркурий» упадет и работать ничего не будет». Вот такое было ожидание рынка. Слава богу, этого не случилось. Это, кстати, первая федеральная информационная система, которая была запущена сразу. Первый такой пример, и это хорошо.

С другой стороны, из-за неправильных ожиданий большая часть участников рынка оказалась неподготовленной. Сейчас у нас полмиллиона зарегистрированных площадок – фермы, заводы, склады и т.д. И пока мы не видим, когда завершится процесс регистрации.

- В прошлом году шел сбор предложений от бизнеса по новым правилам оформления ветеринарно-сопроводительных документов. Будет ли выпускаться такой документ?

- Новые правила – нет. Но будут выпущены изменения, причем достаточно серьезные. Документ буквально на выходе.

- Поднимался вопрос о том, чтобы ветеринарно-санитарную экспертизу могли проводить не только представители государственных органов. Возможны ли такие изменения?

- Обратимся к истокам. В СССР в основном ветеринарно-санитарная экспертиза проводилась негосударственными органами. Допустим, в штате Микояновского мясокомбината работали специалисты, которые проверяли пробы на наличие трихинелл, а также контролеры, отслеживавшие эффективность этих проверок. Посмотрел определенное количество препаратов – получаешь определенное вознаграждение, нашел возбудителя – получаешь премию. Поэтому нового здесь ничего не будет. Однако сейчас, по законодательству, ветеринарно-санитарную экспертизу могут проводить только государственные ветеринарные врачи. Пока мы этот вопрос не форсируем. Но в перспективе система должна быть такой, чтобы работу государственных ветеринарных врачей могли выполнять аттестованные или аккредитованные специалисты.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия > Рыба. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 13 сентября 2018 > № 2742159 Николай Власов

Рыбная отрасль становится открытой и современной.

Эксклюзивное интервью журналу «Русская рыба» замминистра сельского хозяйства России - руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова.

В этом году в стенах Росрыболовства подписано несколько десятков договоров с компаниями по реализации инвестиционных проектов в судостроении и рыбопереработке на сумму более 125 млрд рублей. Новые мощности позволят насытить рынок качественной рыбной продукцией и заявить о себе в Мировом океане российскому рыбопромысловому флоту. Как меняется отрасль, почему рыбаки планируют осваивать километровые глубины, и что ждет глобальную рыбную индустрию к 2050 году рассказал журналу «Русская рыба» в эксклюзивном интервью заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

— Илья Васильевич, свое выступление на отраслевой сессии Петербургского экономического форума в этом году Вы начали с того, что сейчас рыбой стали интересоваться даже те экономисты и аналитики, которые ранее этой темы не касались. Как Вы считаете, почему?

— Рыбная отрасль развивается, становится прозрачнее, конкурентнее, растет ее инвестиционная привлекательность. Российские компании начинают новые масштабные проекты. И, конечно, международный рыбный рынок имеет важное значение в мировой экономике. Объем потребления рыбы в мире, по данным ФАО, превышает 151 млн тонн, стоимость мирового экспорта рыбы — 143 млрд долларов. На протяжении последних десятилетий потребление рыбы росло и превысило 20 кг на душу населения, в 1960-х этот показатель был ниже 10 кг. Население земли растет, и задача каждого государства — прокормить своих граждан. Это вопрос национальной безопасности.

Россия входит в четверку крупнейших рыбодобывающих стран, при этом единственная в «пуле», у кого наблюдается положительная динамика вылова, а не стагнация. В 2017 году мы выловили рекордный за последние 25 лет объем — более 4,9 млн тонн водных биоресурсов.

— То есть в России этот бизнес вести интересно?

— Очевидно. В последние годы растет количество рыбодобывающих российских предприятий. Если в 2013 году наша отраслевая система мониторинга получала отчеты от 2,38 тысяч пользователей, а в 2017 году — более 4,4 тысячи. Сальдированный финансовый результат предприятий отрасли увеличился с 11,8 млрд рублей до более 80 млрд рублей.

— В будущем положительная динамика промысла сохранится?

— В течение следующего десятилетия мировое производство рыбы продолжит расти, но в основном за счет аквакультуры. Производство товарного рыбоводства достигло 80 млн тонн, обеспечивая половину всего объема потребляемой человеком рыбы. Мы также видим аквакультуру в числе приоритетных направлений и поддерживаем ее развитие. Но нам, в силу климатических особенностей, не сравниться с тем же Китаем, который выращивает больше рыбы, чем все остальные страны мира вместе. Сейчас КНР производит около 50 млн пищевой аквакультуры.

В нашей стране можно значительно нарастить объем добычи. И здесь суровый климат большей части России как раз дает нам фору. По данным исследований ФАО, изменение климата может привести к колебанию глобального уровня вылова: ожидаются большие перемены в районах промысла. Прогнозируется, что уловы будут снижаться во многих зависимых от рыболовства тропических регионах и поднимутся в умеренных районах севера. Хотя наши рыбаки работают в разных акваториях, водах других государств и конвенционных районах, основной вклад обеспечивает вылов в дальневосточных морях — до 70% общероссийской добычи. Северо-Западная часть Тихого океана является одной их самых продуктивных акваторий. Один из источников роста вылова — возобновление так называемых перспективных объектов промысла. Речь о сардине иваси и скумбрии, которые вернулись к нашим берегам спустя 25-летний перерыв. Их эффективное освоение может обеспечить дополнительные 1 млн тонн вылова. Сейчас мы видим кратный рост добычи. Спрос на продукцию из сардины и скумбрии есть, причем не только у поколения потребителей, которое помнит иваси с советских времен как сельдь. Мы помогаем рыбакам с научным сопровождением промысла, возродили промразведку, наши НИИ разработали технологии, позволившие увеличить сроки хранения рыбы для ее транспортировки на береговые заводы и переработки. И, конечно, высокого качества получается продукт, сделанный в море, сразу на борту судна.

— А в целом запасы перспективных объектов промысла насколько велики?

— По разным научным оценкам, объем новых, потенциально доступных к освоению запасов, составляет 200–250 млн тонн ежегодно — это больше современного вылова всех стран почти в 2,5 раза. Основные стратегические резервы — это мезопелагические рыбы, антарктический криль, кальмары и глубоководные объекты промысла. Отраслевым НИИ поставлена задача по разработке программы «Глубоководный пояс дальневосточных морей». Ее цель — разведать, оценить и помочь российским рыбакам приступить к освоению глубоководных ресурсов. К программе уже подключились Ростехнологии.

— В прошлом году, помню, на стенде Росрыболовства на одной из выставок мне довелось пробовать строганину из глубоководной рыбы — макруруса. По крайнем мере, так мне ее презентовали. И батискаф помню: виртуальные очки погружения для знакомства с обитателями глубоких водных слоев.

— Да, но помните, что было ниже 2 тыс. метров? Темнота. Именно ее мы собираемся исследовать. То, что Вы пробовали, — это первые шаги. Совместный проект ТИНРО-Центра и одной их компаний-пионеров добычи глубоководных ресурсов «Восток-1». Они начинали разведывать глубоководного краба и увлеклись. Оказалось, что этот промысел рентабельный, хоть и потребовалось полное перевооружение. По данным ТИНРО-Центра, глубоководные крабы в дальневосточных морях сосредоточены на глубинах более 1,4 км. Это стригуны, опилио, японикус, равношипый и многошипый, Веррилла и другие. В июле рыбаки по наводке наших ученых в глубоководной зоне Императорского хребта выловили несколько экземпляров очень редкой рыбы — морского монаха. Размер пойманных особей — более 2 метров, можно сделать очень много сашими.

Но пока доступные глубины для рыбаков — до 1,4 км. Следующие перспективные отметки от 1,4 до 2,5 км, что конечно, возможно только с новыми технологиями. Модернизация производственных мощностей — это как раз то, без чего невозможно развитие ни промысла, ни переработки.

— И как она сейчас идет? В прошлом году в законе о рыболовстве закрепили новую меру, стимулирующую обновление производственной базы. Она заработала?

— Устаревший флот, выбывание судов — та проблема, с решением которой медлить было нельзя. С помощью квот на инвестиционные цели планируем модернизировать до 50% добывающих мощностей и, кроме того, создать современную береговую переработку. Прошли уже два этапа заявочной кампании по распределению инвестквот. По итогам первого этапа подписаны договоры на строительство 33 судов рыбопромыслового флота и 18 заводов на Дальнем Востоке и Северном бассейне. Причем для судов на Северном бассейне и по всем перерабатывающим фабрикам не хватило выделенных лимитов и пришлось проводить аукцион на понижение долей в расчете на один проект. А вот по крупнотоннажному флоту для Дальнего Востока, наоборот, квота оказалась невыбранной, оставшиеся объемы минтая и тихоокеанской сельди будут распределены в ходе следующего, третьего этапа заявочной кампании. По второму этапу завершен прием заявок на строительство среднетоннажных и малотоннажных судов, а также заводов малой мощности для переработки разнорыбицы для Дальнего Востока. Сейчас идет рассмотрение проектов на их соответствие требованиям нормативной базы.

— А как в целом должен выглядеть современный флот?

— В настоящее время средний возраст рыбопромыслового флота составляет около 30 лет, причем не скажу, что состояние катастрофическое, но производительность значительной части судов довольна низка. Необходимо как минимум 20 больших и крупных современных траулеров и более 100 средних и малых судов. На средних и крупнотоннажных судах должна быть безотходная переработка, они должны отвечать всем требованиям по безопасности мореплавания и иметь хорошие условия труда для рыбаков, которые по несколько месяцев находятся в море, вдали от семьи и дома.

Такой флот необходим для того, чтобы повысить эффективность промысла, его экономическую отдачу, чтобы вернуться в отдаленные от российских берегов районы, где ранее успешно работали советские траулеры. Конечно, насколько эти цели масштабны, настолько они и затратны. Нужны суда, которые не вошли пока в программу инвестквот: это серия крупных траулеров-процессоров для возвращения на промысел антарктического криля, востребованные на основных бассейнах транспортные суда-рефрижераторы, средние и малые универсальные ловцы для хамсы и тюльки в Азово-Черноморском бассейне, кильки и сельди — в Волжско-Каспийском бассейне. Для таких проектов мы сейчас прорабатываем с Минпромторгом другие механизмы поддержки, в том числе субсидирование капитальных затрат при строительстве.

СЕЙЧАС ДОСТУПНЫЕ ГЛУБИНЫ ДЛЯ РЫБАКОВ — ДО 1,4 КМ. СЛЕДУЮЩИЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ ОТМЕТКИ ОТ 1,4 ДО 2,5 КМ, ЧТО КОНЕЧНО, ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С НОВЫМИ ТЕХНОЛОГИЯМИ.

Реализация проектов по береговой переработке не менее важна. С 2019 года, согласно обновленному закону о рыболовстве, начнет действовать единое промысловое пространство и единая квота, в рамках которой рыбак сам будет выбирать какой вид рыболовства ему вести. Если рыбак выбирает режим «прибрежки», то получает обязательства по доставке на берег всего улова в свежем, живом и охлажденном виде и вместе с этим дополнительно 20% квоты. Надеемся, что в нашей стране появится прибрежное рыболовство в его классическом понимании: когда небольшие предприятия на малых судах, лодках, катерах выходят на промысел на один два дня и привозят на берег свежую рыбу — для местных рынков, ресторанов, и, конечно, на береговые фабрики.

Новые мощности позволят изменить структуру производства и уйти от сложившейся сырьевой направленности экспорта. По нашим оценкам, к 2025 году на производство филе и фарша будет приходиться не менее 40% уловов по сравнению с сегодняшними 10%. А это означает фактически удвоение добавленной стоимости, которая останется на территории Российской Федерации. Новый флот и береговые предприятия будут давать ежегодно не менее 50 млрд рублей дополнительного вклада в ВВП страны.

— Какой объем инвестиций ожидается?

— С помощью инвестиционных квот в отрасль планируется привлечь около 380 млрд рублей до 2030 года, а если говорить обо всех инвестиционных программах актуализированной долгосрочной стратегии развития рыбохозяйственного комплекса, то речь идет о 600 млрд рублей.

— Цифры выглядят очень внушительно. Насколько они реалистичны на фоне предыдущего временного периода? Вы сами неоднократно говорили, что рыбаки не вкладываются в развитие инфраструктуры.

— Вполне реалистичны. Не просто так с 2019 года увеличен срок закрепления долей квот с 10 до 15 лет. Это создает условия для длинных инвестиций, а инвестквоты закладывают соответствующие обязательства. Очень важный момент — многие компании, решившие строить рыбопромысловый флот под инвестиционные квоты, говорят, что на первых заказах не остановятся, ведь следующее строительство такого же типового судна для них на отечественных верфях будет гораздо дешевле. И эти предприятия уже сейчас смотрят на то, чтобы продолжить обновление флота.

— Кампания по перезакреплению уже завершилась? Как Вы оцениваете итоги?

— Мы подписали договоры с пользователями по всем бассейнам. Рабочие группы и комиссии заседали за рассмотрением заявок допоздна, иногда ночами и по выходным. Выявлялись ошибки, устранялись замечания. Но понимая важность, приоритетность задачи, все участники процесса подошли ответственно к делу. От того, как пройдет распределение ресурсов, зависит работа всей отрасли. На рассмотрении заявок присутствовали наблюдатели, которых выбрали на съезде рыбаков. Их задача — общественный контроль. И они подтвердили, что процедура прозрачна, решения комиссий обоснованы и соответствуют законодательству.

По мнению рыбаков, нынешняя кампания разительно отличается от предыдущей. В лучшую сторону. Сейчас работа продолжается, после заключения договоров с пользователями, с 1 сентября мы принимаем заявки от тех рыбаков, которые собираются вести прибрежный промысел.

НОВЫЙ ФЛОТ И БЕРЕГОВЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ БУДУТ ДАВАТЬ ЕЖЕГОДНО НЕ МЕНЕЕ 50 МЛРД РУБЛЕЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ВКЛАДА В ВВП СТРАНЫ.

— И куда пойдет национальный ресурс, вообще, какой настрой в отрасли: экспорт или внутренний рынок?

— Выбирать между двумя направлениями нет необходимости: мы добываем достаточно. Безусловно, внутренний рынок — это приоритет. Здесь нужно продолжить выстраивать современную товаропроводящую цепочку, создавать оптовое специализированное звено, а также развивать приемные мощности в портах, что мы и делаем в рамках договоров аренды «Нацрыбресурса» с владельцами портов. Арендаторы эксплуатируют федеральные причальные стенки и обязуются модернизировать портовую инфраструктуру, холодильные мощности, обеспечивать приоритетность обслуживания рыбных грузов. Невыполнение условий влечет штрафы и повышение ставки. В прошлом году утверждена стратегия развития морских терминалов для обслуживания рыбопромыслового флота — проекты по модернизации рыбных портов на Камчатке, в Приморском крае, Калининграде, Мурманске, Махачкале находятся на разных стадиях реализации.

Теперь об экспорте: развитие переработки, как мы рассчитываем, будет способствовать росту доли поставок на внешний рынок продукции с высокой добавочной стоимостью, таким образом мы повысим стоимость экспорта, прибыль компаний и поступлений в бюджет. Кроме того, есть потребность и в диверсификации поставок, расширении географии экспорта, завоевании рынка Европы — главного потребителя продукции из минтая, нашего основного объекта промысла.

Для стимулирования изменения структуры экспорта и наполнения внутреннего рынка мы подготовили поправки в Налоговый кодекс. Речь идет о дифференциации ставки сбора, которую платят рыбаки за вылов тех или иных водных биоресурсов. Предприятиям, которые поставляют уловы на внутренний рынок или экспортируют продукцию высокой степени переработки, получат льготу в 85% от общей ставки. При экспорте просто сырья рыболовецкая компания будет платить 100%. Законопроект уже подготовлен и проходит межведомственное согласование.

— То есть у российского минтая есть шанс потеснить конкурентов на рынке Европы?

— Если предложим качественный и сертифицированный продукт. Экологическая сертификация является обязательным условием для доступа рыбопродукции на развитые рынки сбыта. В этом году как раз завершается процесс ре-сертификации промысла минтая Морским попечительским советом (MSC). Оценщики дали положительное заключение и рекомендацию повторно сертифицировать наших рыбопромышленников.

Это позволит России сохранить доступ, прежде всего, на рынок Евросоюза, объем которого достигает 40 млрд долларов в год. Сертификат MSC Россия впервые получила в 2013 году. Как отмечают в Ассоциации добытчиков минтая, благодаря этому выпуск филе минтая морской заморозки вырос в 2,3 раза — с 24 тыс. тонн в 2012 году до 54 тыс. тонн в 2017 году. Значит рост выпуска филе как продукции глубокой переработки продолжится.

— Получается, мы метим в конкуренты США и Китаю? Мы начали разговор с трансформации глобальной экономики, прогнозах развития рынка потребления. В преддверии II Международного рыбопромышленного форума вспомнилась тема первого Форума — рыболовство в Мировом океане: сотрудничество или конкуренция. Тогда решили, что все же с некими оговорками — сотрудничество.

— Да, до сих пор речь шла только о планах и перспективах до 2030 года. Продолжая тему первой нашей встречи, решили обсудить: а в каком русле это сотрудничество должно развиваться, к чему мы хотим прийти? И предложили заглянуть за горизонт до 2050 года, обсудить сценарии развития мирового рыбного рынка. ФАО провело анализ и буквально накануне форума представила прогноз о влиянии изменения климата на мировое рыболовство к 2050 году. Его мы также планируем рассмотреть в рамках деловой программы.

К 2050 году морские и пресноводные экосистемы значительно трансформируются, изменится промысловая продуктивность в исключительных экономических зонах всех государств. Снижение в ряде акваторий может составить, по оценкам ФАО, от 2,8% до 12,1%. Изменения будут связаны, в том числе, с миграциями рыб. Мы уже наблюдаем это в своей зоне: вернулись к нашим берегам теплолюбивые иваси и скумбрия, а холодноводные лососевые смещаются севернее. Камчатка, Магадан, Чукотка получают второй год рекордные подходы.

Повлияет климат на внутренние водоемы и на аквакультуру. Наиболее уязвимыми странами в области производства пресноводной аквакультуры являются сегодняшние лидеры — Китай, Вьетнам, Бангладеш, в сфере морской аквакультуры — Норвегия и Чили.

Проблему можно решить, миру необходимо адаптироваться, потребуются новые договоренности между странами. В том числе об этом и поговорим.

Источник: журнал «Русская рыба»

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 13 сентября 2018 > № 2735516 Илья Шестаков

Илья Шестаков: вылов рыбы в пять миллионов тонн – не предел для России.

Дальний Восток традиционно славится морепродуктами и рыбой, которые не только вошли в меню участников Восточного экономического форума, но и стали темой обсуждения на площадке ВЭФ. Когда начнется добровольная сертификация черной икры, поможет ли рекордный вылов этого года снизить цены на российскую рыбу, почему в нашей стране никак не удается принять закон о любительской рыбалке и как Россия сотрудничает с США и Европой в борьбе с незаконным промыслом, в интервью РИА Новости в рамках форума рассказал глава Росрыболовства Илья Шестаков. Беседовала Светлана Берило.

— Росрыболовство весной заявляло о планах по проведению добровольного эксперимента по маркировке черной икры. Как идет процесс?

— Идет обсуждение его реализации. В ближайшее время у нас запланировано большое совещание по этой теме. Компании, которые входят в ассоциацию осетроводов, подтвердили свою заинтересованность в проекте, и для нас важно правильно отработать механизм, как мы будем взаимодействовать.

Первый этап — это добровольная сертификация икры, посмотрим, как быстро мы сможем ее ввести. После этого мы проведем анализ. Возможно, через какой-то период времени сделаем сертификацию уже обязательной. Но пока мы идем в рамках общей концепции, которая разрабатывается Минпромторгом, поэтому начинаем именно с добровольной. Планируем ее начать с середины 2019 года.

— Как вы оцениваете вылов основных видов рыб в текущем году?

— Уловы в этом году рекордные по ряду направлений и в целом. На Дальнем Востоке добыто уже более 612 тысяч тонн лососей. Предыдущий рекорд был в 2009 году — тогда мы выловили 520 тысяч тонн. Кроме того, растет добыча перспективных объектов рыболовства — сардины иваси и скумбрии, эти виды вернулись к российским дальневосточным берегам после длительного перерыва, и мы настраиваем их промысел заново. В этом году вылов вырос почти в три раза к прошлому году, при этом иваси — в 3,2 раза, а по скумбрии — почти в 7 раз. Надеемся, что объемы вылова повлияют на динамику розничных цен, на стоимость непосредственно для потребителя, так как в оптовом звене тенденция удешевления уже есть.

— Вы ранее говорили о том, что вылов российских рыбаков по итогам 2018 года может превысить пять миллионов тонн. Является ли для нас это пределом по вылову?

— Нет, пять миллионов — это не предел. Если в прошлом году мы выловили 4,9 миллиона тонн, то на сегодняшний день объемы вылова выше прошлогодних на 5%. Я думаю, что, с учетом подходов скумбрии и иваси, в этом году мы сможем преодолеть 5-миллионную отметку. Очень большой вклад в этом году сыграла рекордная лососевая путина. Мы ожидаем, что и 2019 год тоже будет хорошим.

— С июля в России в обязательном порядке действует электронная ветеринарная сертификация в системе "Меркурий", она распространяется и на рыбную продукцию. Как вы можете оценить два месяца действия этой системы для рыбной отрасли — есть ли проблемы, зафиксированы ли сбои в работе?

— В целом были определенные сложности с ее внедрением. Это было связано и с несовершенством на тот момент самой системы, и с тем, что в каждой отрасли есть свои нюансы. В рыбопромышленном комплексе столкнулись с трудностями при перегрузке рыбы на транспортные суда в море, потому что у транспортных судов не было этой системы.

Тонкости есть при вылове лососевых на рыбопромысловых участках, где нет возможности сразу же заполнить необходимую документацию в электронном виде. Для решения этих вопросов по нашей инициативе создана рабочая группа Росрыболовства и Россельхознадзора. С 1 июля еженедельно по пятницам ее участники собираются и решают все вопросы технического характера в оперативном режиме, сейчас система работает достаточно хорошо. Каких-то больших проблем или сложностей с задержками, оформлением или с поставкой продукции у рыбаков нет.

Переходный этап на электронный документооборот, нам кажется, был достаточно неплохо реализован. Ждем итоги полугодия, чтобы сравнить, насколько система сработала не только как мера обеспечения ветеринарной безопасности, но и как инструмент контроля за отчетностью по выловам. У нас теперь есть электронная база по выдаче ветеринарных сертификатов, есть понимание по выданным разрешениям на вылов — эти две базы можно будет сопоставить и определить, смогла ли браконьерская продукция попасть в систему электронной ветсертификации. К сожалению, это наблюдалось раньше, когда сертификаты заполнялись в бумажном виде. Сейчас мы сравним базы, и если такие случаи были, выявим, какие компании незаконный вылов легализовали.

— Дорожная карта по развитию конкуренции в отраслях экономики России предполагает распределение 50% объема квот на вылов крабов на электронных аукционах. Можно ли считать это завершением дискуссии о форме распределения квот на вылов крабов?

— Дискуссию можно будет считать оконченной, когда будет принят соответствующий законопроект. Пока он еще даже не внесен в Госдуму, он только разрабатывается, поэтому говорить о завершении дискуссии пока преждевременно. Но в целом такое поручение есть, и в 2019 году мы должны эту работу провести.

— "Нацрыбресурс" в июне сообщил о намерении создать сеть рыбных магазинов для повышения доступности рыбной продукции и стабилизации цен на рынке. Будет ли это неким подобием советских магазинов "Океан", которые охватывали всю страну, или все же эти магазины будут более локальными и немногочисленными? Когда они могут появиться в целом России?

— Это будет небольшая сеть социальных магазинов. Они открываются в рыбных портах основных морских регионов, там, где в управлении есть причальные стенки.

Их основная задача по большому счету — дать возможность населению покупать продукцию прямо в порту по цене с очень низкой оценкой. Сейчас магазины работают в Калининграде и Мурманске, планируем открыть во Владивостоке, на Сахалине и в Петропавловске-Камчатском. Но это не будет какой-то государственной сетью по реализации рыбной продукции. Не совсем правильно говорить о том, что мы пытаемся собой подменить ритейл, мы видим, что сейчас открывается много специализированных рыбных магазинов. У нас нет намерения создавать конкуренцию частному бизнесу со стороны государства.

— Как проходит работа с законопроектом о любительской рыбалке?

— Законопроект сейчас находится в Госдуме. Он готовится ко второму чтению, причем уже достаточно длительный период времени, более пяти лет. Есть определенные нюансы, по которым пока не удается найти компромиссные решения. В чем они заключаются: с одной стороны, есть поручение президента России о том, что рыбалка должна быть бесплатной, доступной для населения, с другой стороны, есть такие объекты, по которым бесконтрольный доступ может привести к серьезным экологическим последствиям, переловам, к истощению запасов.

Даже несмотря на то, что мы ввели суточные нормы вылова, понятно, что по всей стране отследить их исполнение не представляется возможным. В этой части нужно найти компромисс, чтобы доступность рыбалки не привела к браконьерству и к уничтожению запасов. Необходимо соблюсти баланс. Понятно, что силами рыбоохраны в отдаленных районах, в уникальных реках, по уникальным объектам иногда это невозможно, поэтому идет обсуждение, как именно вот такие уникальные виды рыб мы можем сохранить, к примеру, таймень и атлантическая семга. Пока компромисс не удалось найти.

— В июле Центр общественных связей ФСБ России подтвердил, что рыбопромышленники не могут использовать суда, принадлежащие иностранным юридическим лицам, в морских водах России и осуществлять свою деятельность. Планирует ли Росрыболовство инициировать изменения этих правил?

— В законе четко указано, что осуществлять рыболовство на судах, не принадлежащим российским юридическим лицам, запрещено. У нас к промышленному рыболовству относится не только вылов, но и транспортировка улова. Если с точки зрения добычи рыбы все суда оформлены российскими юридическими лицами, то часть транспортных судов действительно оформлены на компании, которые, по сути дела, зарегистрированы в офшорных зонах.

Мы проанализировали этот вопрос. Во-первых, количество таких судов не очень большое. Во-вторых, в рамках общего политического курса на деофшоризацию, а также с учетом того, рыбная отрасль — стратегическая, у собственников судов есть возможность перерегистрировать их на российские юридические лица. Поэтому никаких изменений инициировать мы не планируем и считаем, что это правильная тенденция — по сути дела, устранение определенных пробелов.

— К вопросу международных отношений. Если говорить о взаимодействии со странами Европы и США, не приостановилась ли совместная работа с ними, учитывая геополитическую повестку?

— Нет, наша совместная работа не приостанавливалась. Если говорить о США, у нас действует рабочая группа по рыбному хозяйству и по противодействию ННН-промыслу (незаконный, несообщаемый и нерегулируемый промысел — ред.), она собирается каждый год. В рамках этой группы обсуждаются вопросы, связанные с противодействием браконьерскому промыслу как в России, так и в Соединенных Штатах. Например, это вопросы контроля за экспортируемой продукцией, работает система сертификации — документов, подтверждающих легальность происхождения уловов.

С точки зрения науки в следующем году у нас запланированы с Канадой совместные исследования по лососям в Тихом океане. Работаем с Евросоюзом — у нас есть общие водные объекты, регулирование вылова которых принимается на специальных комиссиях. Это Балтика и, конечно, Чудское озеро. Обсуждаются программы по воспроизводству угря. Поэтому никаких разрывов отношений в рыбохозяйственном секторе у нас нет, скорее, наоборот, мы укрепляем и расширяем сотрудничество. Буквально завтра откроется II Международный рыбопромышленный форум в Санкт-Петербурге. На нашем первом рыбном форуме мы с мировым профессиональным сообществом обсуждали вопрос: сотрудничество или конкуренция поможет обеспечить устойчивое рыболовство и экономическую эффективность, решив в пользу первого. В этом году мы рассмотрим сценарии развития глобального рыбного рынка до 2050 года.

Источник: РИА Новости

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 13 сентября 2018 > № 2727728 Илья Шестаков

Чёрные полосы «красной» путины.

Рыбопромышленный комплекс является одним из основных бюджетообразующих секторов экономики Камчатского края. Поэтому декриминализация рыбной отрасли – важнейшее направление деятельности сотрудников региональной полиции.

Особенность региона состоит в том, что все местные реки (а их здесь около полумиллиона, причём более ста из них – протяжённостью в сотню и более километров) являются местами нереста рыбы ценных лососёвых видов либо их миграционными путями. Соответственно, любой рыбный промысел на камчатских водоёмах может проводиться только при наличии лицензии. Однако в период «красной» путины на Камчатку с целью нелегально подзаработать едут граждане не только со всего Дальнего Востока, но и со всей страны и даже из ближнего зарубежья. Это, конечно, прибавляет работы правоохранительным органам, занимающимся выявлением и пресечением незаконной добычи, переработки и перевозки водных биоресурсов.

В мероприятиях по профилактике, выявлению и пресечению нарушений законодательства в сфере незаконного оборота водных биологических ресурсов принимают участие полицейские, а также представители Росгвардии, Северо-Восточного территориального управления Федерального агентства по рыболовству, Пограничного управления ФСБ России по Восточному арктическому району, Управления ФСБ, Россельхознадзора, Роспотребнадзора, Агентства по ветеринарии, других ведомств, представители общественных объединений, некоммерческих организаций и рыбопромышленных предприятий.

Нарушения в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов выявляются в том числе и в рамках ежегодной оперативно-профилактической операции «Путина», которая стартует в последних числах мая и длится до начала октября. Для её проведения ежегодно создаётся оперативный штаб УМВД России по Камчатскому краю, который координирует работу стационарных и мобильных групп, задействованных в охране водных биоресурсов. В составе групп работают сотрудники патрульно-постовой службы, участковые уполномоченные, сотрудники подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции, уголовного розыска, тыла. По краю курсируют передвижные посты Госавтоинспекции.

В прошлом году в рамках операции «Путина–2017» органами дознания УМВД России по Камчатскому краю было возбуждено 204 уголовных дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации (Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов). Кроме того, несколько десятков граждан привлечены полицейскими к административной ответственности за нарушение правил, регламентирующих рыболовство и другие виды пользования объектами животного мира. У подозреваемых в незаконной рыбалке полицейскими изъято 115 тонн рыбы ценных лососёвых пород, 47 тонн замороженной, более 11 тонн красной икры и 6,5 тонн белорыбицы. Кроме того, злоумышленники лишились 113 плавсредств, 53 руль-моторов и 225 сетей общей длиной почти семь километров.

Анализ работы показывает, что, несмотря на общее снижение числа зарегистрированных нарушений, в процентном соотношении число уголовных дел, возбуждённых по признакам преступления, предусмотренным ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, лица по которым установлены, увеличилось, и эта тенденция сохраняется на протяжении нескольких последних лет.

Следственным управлением МВД России по Камчатскому краю завершено расследование уголовного дела, возбуждённого по факту незаконной добычи водных биологических ресурсов в отношении капитана рефрижераторного сейнера-траулера, а также в отношении директора по флоту ООО «Камчаттралфлот», заставившего подчинённого вносить в учётные документы недостоверную информацию. Сотрудниками УЭБиПК УМВД России по Камчатскому краю и Пограничного управления ФСБ России по Восточному арктическому району было установлено, что в ходе рейса в Охотском море команда сейнера вела промысел рыб донно-пищевых видов: минтай, палтус, треска, терпуг, навага. Капитан судна не только не вносил в документацию информацию о фактическом объёме улова, но и указывал, что экипажем добыты менее ценные виды рыб (например, вместо палтуса значился бычок).

Одним из нарушений действующего законодательства в сфере незаконной добычи водных биологических ресурсов является вылов рыбы в дни, когда она идёт к местам нерестилищ. Так, в сентябре 2017 года возбуждено уголовное дело в отношении четверых жителей Камчатского края, которые занимались выловом лосося в запрещённый в соответствии с действующим законодательством день. У браконьеров изъяли две лодки, 25-метровый невод, а также более полутора тонн тихоокеанского лосося. Сумма причинённого водным биологическим ресурсам ущерба составила около 350 тысяч рублей.

Нередко для добычи рыбы используются запрещённые орудия лова. Причём не только браконьерами, но и рыбопромысловыми судами. Так, например, в этом году Следственной частью Следственного управления УМВД России по Камчатскому краю окончено расследование уголовных дел, возбуждённых в отношении двух капитанов рыболовецких судов, обвиняемых в незаконной разработке водных биоресурсов и злоупотреблении полномочиями. Установлено, что в июне 2016 года рыболовные суда под их управлением осуществили незаконную добычу около 238 тонн лососёвых, используя при этом запрещённые орудия лова, аналогичные жаберным (дрифтерным) сетям. Сумма причинённого водным биологическим ресурсам исключительной экономической зоны Российской Федерации ущерба составила почти 170 миллионов рублей.

Часто незаконная добыча биоресурсов продолжается криминальной цепочкой в виде дальнейшей их незаконной переработки и реализации. Сотрудники правоохранительных органов регулярно пресекают как попытки продажи кустарной продукции, так и деятельность подпольных цехов, её изготавливающих. Так, летом прошлого года в ходе совместного рейда полицейских, инспекторов Северо-Восточного ТУ Росрыболовства, бойцов СОБР Росгвардии в Усть-Большерецком районе был закрыт действующий незаконно завод по переработке рыбной продукции. В цехе изъято более 1 тонны мороженой и около 187 килограммов свежей красной рыбы, более 50 килограммов солёной рыбы и 111 килограммов подготовленной к реализации икры. В городе Елизово полицейские пресекли деятельность двух подпольных цехов, занимавшихся вялением и копчением корюшки, камбалы, нерки и палтуса. Изъято около 700 килограммов рыбопродукции, которая по результатам исследования также признана опасной для жизни и здоровья граждан. В конце августа 2017 года сотрудники правоохранительных органов изъяли более пяти тонн подготовленной к реализации икры, заготовленной кустарным способом. В сентябре у двоих местных жителей, которые незаконно приобретали у односельчан тушки лосося и перерабатывали их в мини-цехе, оборудованном на территории частного подворья, полицейские изъяли более 700 килограммов засоленной красной икры. По результатам экспертизы и она была признана опасной для жизни и здоровья граждан, так как при её изготовлении применялся запрещённый консервант.

В декабре 2017 года в ходе рейда, организованного сотрудниками подразделений ЭБиПК и представителями Управления Россельхознадзора по Камчатскому краю и Чукотскому автономному округу на одном из рыбных рынков Петропавловска-Камчатского, выявлено 12 предпринимателей, допустивших нарушения ветеринарно-санитарного законодательства. У них изъято более 700 килограммов вяленой и копчёной рыбы и более 600 килограммов лососёвой икры. Среди нарушений выявлено, в частности, отсутствие документов, подтверждающих качество и законность происхождения продукции, нарушение температурного режима хранения, а также продажа товара с истекшим сроком годности.

К сожалению, приходится констатировать, что по большей части люди, родившиеся на Камчатке, не относятся к незаконной добыче биоресурсов как к браконьерству. Нередко они без достаточных оснований причисляют себя к представителям коренных малочисленных народов, имеющих привилегии в получении права на вылов красной рыбы.

Поэтому в крае проводится огромная просветительная и профилактическая работа по привлечению внимания к проблеме браконьерского промысла. Представители самых разных ведомств, общественники призывают камчатцев с экранов телевизоров, в эфире радиопередач, со страниц газет задуматься о необходимости бережного отношения к водным биологическим ресурсам, правоохранители рассказывают о задержаниях и наказании браконьеров. Для молодёжи, школьников, гостей полуострова проводятся экскурсии на рыбоводные заводы, занимающиеся разведением мальков чавычи, нерки, кеты, где специалисты рассказывают, сколько времени и сил затрачивается на восстановление популяции лосося. Уже пять лет проходит в Усть-Большерецком районе Камчатки ставший традиционным краевой фестиваль «Сохраним лососей вместе».

В целях активизации работы по выявлению и пресечению фактов незаконной добычи водных биоресурсов в последние годы всё больше внимания уделяется взаимодействию с представителями общественности.

В 2016 году была создана Ассоциация «Река Большая». Рыбопромышленники Усть-Большерецкого района объединились для борьбы с нелегальным промыслом лососёвых на второй по величине водной артерии полуострова – реке Большой. Сегодня ассоциацией, в которую входят 8 предприятий рыбопромышленной отрасли, совместно с правоохранителями проводится разъяснительная работа с населением. Организуются посты общественных инспекторов, причём немаловажно, что подавляющее большинство из них – люди приезжие, не имеющие на полуострове, где сельчане живут одной семьёй, каких-либо родственных обязательств.

Уже первый год работы даёт положительные результаты. Впервые за долгое время рыбоводные заводы «Малки» и «Озерки» смогли получить своевременно достаточное количество производителей для закладки икры в полном объёме, а в 2017 году учёные отметили рекордное для последнего десятилетия заполнение нерестилищ рек бассейна Большой лососем.

Полковник полиции Юрий ЗАВЬЯЛОВ, заместитель начальника Управления МВД России по Камчатскому краю

(Полиция России № 8, 2018 г.)

Россия. ДФО > Армия, полиция. Рыба. Экология > mvd.ru, 12 сентября 2018 > № 2731897 Юрий Завьялов

Если каждые 3–5 лет "дергать" квоту, можно снизить интерес инвесторов к отрасли – глава Росрыболовства.

На этой неделе в Санкт–Петербурге пройдет второй Международный рыбопромышленный форум. Накануне этого события появилась определенность в вопросе, который несколько месяцев держал рыбаков в напряжении – будет ли квота на вылов краба распределять по историческому принципу или уйдет на аукцион?

О том, как будет действовать новый механизм распределения крабовых квот, как прошла кампания по распределению 15–летних квот на вылов других биоресурсов и сколько должна стоить горбуша в магазинах, рассказал "Интерфаксу" руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

– Недавно было принято решение, которое последнее время волновало всю отрасль – о распределении крабовых квот. В утвержденной правительством "дорожной карте" по развитию конкуренции на 2018–2020 годы предусмотрено, что половина квот на вылов крабов будет распределяться на электронных аукционах. Какие документы готовятся для его реализации? Когда могут начаться электронные аукционы?

– Да, в "дорожной карте", предусмотрена возможность выделения 50% крабовой квоты для продажи на аукционе. Но пока стоит говорить о возможном выделении, поскольку окончательно решение пока не оформлено.

Это нововведение может быть реализовано после внесения изменений в законодательство. Только обсуждается возможность введения нового вида квот на добычу крабов – с инвестиционным обязательством и выставление ее долей на аукцион. В этом случае компании при покупке долей квот будут нести обязательство о строительстве краболовных судов на отечественных верфях.

То есть в перечне видов квот может появиться новый вид квоты, на который будет распространяться до 50% объёма от общего допустимого (ОДУ) улова краба.

– Как в связи с этим будет идти вылов краба в 2019 году? Ведь в конце текущего года заканчивается срок действующих договоров на доли квот.

– В 2019 году промысел продолжится в рамках действующих правил, в рамках тех объёмов, которые краболовам будут предоставлены на 2019 год. Это все те же компании, которые сейчас добывают крабов в соответствии с имеющимися у них долями квот.

Мы провели кампанию по перезаключению договорных отношений со всеми пользователями водных биоресурсов. В том числе и с теми компаниями, которые владеют долями квот на добычу крабов. Со всеми заключены договоры на следующие 15 лет, на те же доли квот, которыми они владели.

В случае изменения законодательства и введения нового вида крабовой квоты с инвестиционными обязательствами доли квот останутся теми же. Только объем выделяемого на них биоресурса будет 50% от ОДУ.

– На какой экономический эффект рассчитываете от этого нововведения?

– По расчётам, со всеми возможными обязательствами поступления в бюджет от аукционов могут составить порядка 80 млрд рублей. Это с учётом того, что компании, которые станут участвовать в аукционах и покупать доли квот, должны будут в течение определённого срока построить суда–краболовы на отечественных верфях.

– А если не построят?

– Если не построят, то тогда эта доля квот будет изыматься.

– А будут ли распространяться инвестиционные обязательства на те доли крабовых квот, которые были куплены на аукционах за последние девять лет?

– Нет, не будет. Речь идет об аукционах по распределению квот вылова в новых районах освоения. Это новые запасы, которые не входили в квоту, распределенную в 2008 году.

– Рыбаки также высказывали беспокойство по поводу того, что аукционную форму распределения квоты могут распространить и на другие виды биоресурсов. Мол, сначала крабы, а потом и все остальное. Оправданы ли эти опасения? Рассматривается ли такая возможность?

– Нет, такая возможность не рассматривается, такой вопрос не обсуждается.

– Как в связи с этим вы расцениваете предложение ФАС о том, что рыбохозяйственному комплексу страны необходимо переходить на электронные аукционы по распределению квот?

– ФАС предлагает проработать возможность выставления раз в три–пять лет определённой доли квот на аукцион для допуска новых участников. Мы эти предложения абсолютно не поддерживаем. Это может привести к подрыву возможности долгосрочных инвестиций, долгосрочного прогнозирования.

Мы будем настаивать на том, что это неправильный подход. Компания получила доли квоты, работает, строит инвестиционные планы, а через три–пять лет часть квоты изымается для распределения на аукционе. Это нецелесообразно.

Даже реализация 50% квот на аукционе дает компаниям долгосрочную перспективу. Но если каждые три–пять лет квоту будут "дергать", то можно серьезно снизить интерес к инвестированию в отрасли.

– Как прошла заявочная кампания на получение квот на предстоящие 15 лет по всем видам биоресурсов? С какими проблемами столкнулись?

– В целом она прошла достаточно неплохо. Мы постарались организовать ее так, чтобы все процессы были прозрачными. Понятно, что были определённые сложности. Например, заявлялись компании, которые не имели права на доли квот, были откровенные мошенники. Были заявки от компаний, которые давно лишились долей квот, но они предъявляли старые договоры и пытались по ним получить доли.

Были вопросы, связанные с тем, что в соответствии с новым законодательством объединяются квоты субъектов с федеральными квотами. Здесь возникали сложности в связи с тем, что у субъектов были различные договорные отношения с компаниями. Но это как раз и показало, что необходимо сделать единый договор, чтобы не разбивать его на региональную и федеральную части.

Можно сказать, что заявочную кампанию мы практически завершили. Со многими компаниями уже заключены договоры, с остальными должны заключить в течение ближайших дней.

– Предварительные итоги распределения квот на инвестиционные цели уже подведены?

– Подписаны договоры по первому этапу, он основной. Этими договорами предусмотрено строительство 10 рыбоперерабатывающих предприятий в Приморском и Камчатском краях и в Сахалинской области, 8 заводов в Мурманской, Архангельской областях и Карелии, а также 33 судна рыбопромыслового флота, они будут созданы именно на российских верфях.

– Недавно вы заявили, что в этом году улов российских рыбаков может достичь 5 млн тонн. Как отрасль будет решать задачу увеличения поставок продукции на внутренний рынок и одновременно наращивания экспорта? В чем вы видите компромисс?

– Надеемся, что показатель вылова в 5 млн тонн по итогам года мы преодолеем. Это, конечно же, будет знаковым событием для отрасли.

Да, с одной стороны, перед нами стоит задача насытить внутренний рынок, с другой – нарастить финансовую отдачу от экспорта. Поэтому будем добиваться того, чтобы структура экспорта формировалась за счёт продукции с более высокой добавочной стоимостью. За счёт роста поставок продукции более высокой степени переработки отрасль сможет в разы увеличить стоимость экспорта. Задача как раз и состоит в том, чтобы увеличить экспорт не в натуральном объеме, а именно нарастить финансовые показатели.

– Как собираетесь решать эту задачу?

– Эта задача решается переходом на новые технологии производства, выпуском новой, конкурентоспособной продукции. И этому как раз будут способствовать инвестиционные квоты, которые позволят построить суда с возможностью производства современной, востребованной продукции высокой степени переработки, а также новые перерабатывающие заводы. Продукция будет поставляться и на внутренний рынок, и на экспорт.

Но что касается внутреннего рынка, то здесь проблема – в реализации продукции непосредственно потребителю. К сожалению, в вопросах регулирования торговли еще не все сделано для того, чтобы потребитель мог получать в оптимальные сроки продукцию с невысокой наценкой от производителя. И если вопрос с добычей решён, если улучшены возможности доставки рыбы – ее стоимость сейчас не такая большая, многое сделано для того, чтобы повысить качество продукции, то вопросы, связанные непосредственно с доступностью рыбы для населения, требуют решения.

В этом смысле эффективность торговой деятельности пока, к сожалению, оставляет желать лучшего.

– Каково сейчас соотношение долей сырой и переработанной рыбы в российском экспорте и каким, на ваш взгляд, может быть оптимальное соотношение?

– Есть такая оценка, что порядка 88% экспорта – это сырьё, 12% – переработанная рыба и ракообразные.

Есть положительная динамика в том, что объём экспортируемой продукции более высокого передела увеличивается.

Всего в прошлом году было экспортировано более 2 млн тонн рыбы и рыбной продукции. В этом году объемы экспорта примерно на уровне прошло года, его стоимость увеличились на 14,2%.

– Недавно был принят ряд мер для стимулирования поставок рыбы на внутренний берег. В частности, предусматривается увеличение квоты на 20% в прибрежном рыболовстве, если улов доставляется на берег в живом, свежем или охлажденном виде. Насколько они позволят изменить ситуацию на внутреннем рынке?

– Эти меры заработают с 1 января 2019 года. Когда мы предусматривали увеличение квоты в прибрежном рыболовстве, планировали достичь две цели – сохранить и развить малотоннажный промысел в прибрежных регионах и увеличить поставки свежей рыбы на берег, в том числе и на переработку.

Небольшие компании, которые имеют небольшие судна и небольшие квоты, должны работать так, как это организовано обычно в рыболовных странах. Они выходят в краткосрочные рейсы и поставляют свежую продукцию непосредственно на рынок – для населения и на переработку. Работая в таком режиме, российские рыбаки теперь могут увеличить свою квоту на 20%, а прибрежные регионы получат свежую рыбу.

А то зачастую мы получаем от них жалобы, что цена на рыбу велика, и качество оставляет желать лучшего. Бывает, вообще не найти продукцию хорошего качества. Так что приморским регионам, конечно, нужно настоящее прибрежное рыболовство, свежие уловы.

Малотоннажный флот в настоящее время находится в тяжелом состоянии. Но в рамках инвестиционных квот будут строиться новые рыбоналивные суда, которые будут поставлять свежую рыбу, залитую льдом, в охлажденном виде на берег. Кроме того, обсуждаем с Минпромторгом специальную господдержку именно для строительства малотоннажных судов, которые в основном специализируются на освоении неквотируемых объектов промысла.

– Этот год богат на вылов лососей, хотя как четный год считается нелососевым. Что произошло? И хватит ли холодильных и перерабатывающих мощностей для сохранения большого улова? Недавно Росрыболовство сообщило, что перерабатывающие заводы на Камчатке загружены "под завязку".

– Действительно, надо понять причины таких больших подходов лососей. Хотя наша отраслевая наука прогнозировала очень высокие подходы, ситуация все равно требует дополнительного анализа. Прежде всего, пришла так называемая короткоцикловая рыба. Это горбуша. То есть та рыба, которая очень быстро реагирует на изменения в регулировании ее популяции. За последние годы многое сделано в воспроизводстве рыбы, в охране ее нерестилищ. В том числе на Камчатке, которая сейчас лидирует в лососёвой путине.

Действительно, с увеличением вылова мы столкнулись с серьезными трудностями. Предприятия, холодильные мощности, суда не были в полной мере готовы для приемки такого количества рыбы. Не были готовы и транспортные рефрижераторы. На первых порах это привело к росту цен на сопутствующие услуги для рыбаков. Но в целом благодаря координирующей работе, которую провело и Росрыболовство, и регионы, удалось снять основные риски и принять рыбу.

В настоящее время нерестилища на западе Камчатки заполнены под 100 процентов. То есть это даёт нам основание говорить, что и через год, и в последующие годы будет хорошая лососёвая путина.

Но проблемы остаются. И поэтому сейчас нам нужно продумать и принять меры для отлаживания логистики, стимулирования строительства новых холодильных мощностей.

С одной стороны, их нужно строить, с другой – нельзя допустить такой ситуации, которая некоторое время назад сложилась на Сахалине: построили огромное количество рыбообрабатывающих предприятий, у которых был большой спрос на лососевых. Соответственно рыбаки вылавливали все, что могли, не думая о процессе естественного и искусственного воспроизводства. В результате это привело к снижению подходов лососёвых, большое количество заводов сейчас простаивает.

– А что будет с ценами на красную рыбу?

– Сейчас больше всего добыто горбуши, это наиболее доступная для населения рыба. В настоящее время оптовые цены на Камчатке и во Владивостоке составляют порядка 80 рублей за килограмм. С учётом доставки в центральную часть России цена на оптовом складе в Москве будет порядка 100 рублей. В рознице с учетом всех составляющих килограмм обработанной замороженной горбуши должен стоить не более 130 рублей.

Но конечная цена будет зависеть от того, как поведут себя посредники и торговые сети. Это проблема.

Поэтому на международном рыбопромышленном форуме мы планируем провести закупочные сессии, свести напрямую рыболовецкие компании и торговлю. Считаем, что у нас есть возможности найти компромисс с торговлей и активизировать поставки.

– Если этот механизм покажет свою эффективность, сможет ли он выйти за пределы форума?

– Посмотрим, насколько он будет эффективен. Привлекая торговлю, мы, по сути, заходим не в свою "епархию". Но если увидим, что, действительно, эффект есть, будем продолжать проводить такие мероприятия.

Но лучше, если этот механизм будет работать в автоматическом режиме, без нас, потому что торговля – это все–таки не занятие для Росрыболовства.

– В стратегии развития рыбохозяйственного комплекса предусмотрено, что к 2030 году производство продукции аквакультуры должно достичь 700 тыс. тонн. Что будет способствовать росту производства? Каким вы считаете оптимальное соотношение аквакультурной и дикой рыбы на российском рынке?

– Аквакультура последние годы развивается очень динамично. Конечно, если сравнивать с другими странами, объемы пока небольшие. Но в целом динамика производства положительная. За последнее время практически 500 тыс. га водной глади передано аквафермерам для выращивания рыбы и других биоресурсов. Неплохо идет работа по производству морепродуктов, выращиванию форели, карповых. В целом ожидаем, что набранный темп развития удастся удержать.

Тем более что государство оказывает поддержку предприятием аквакультуры. Это и противоэпизоотические мероприятия, и поддержка племенных хозяйств, и субсидирование процентной ставки по кредитам, которая, как и в сельском хозяйстве, не превышает 5% годовых.

В 2017 году рост производства составил 7%, было выращено почти 220 тыс. тонн рыбы и других биоресурсов. Мы посчитали, что с учётом существующих технологий выращивания и конверсии кормов верхняя планка к 2030 году может превысить 600 тыс. тонн.

Когда мы разрабатывали стратегию развития рыбохозяйственного комплекса на период до 2030 года, мы много спорили о том, каким должно быть направление у российской аквакультуры. Надо было выбрать те объекты, что подходят под нашу климатическую зону и которые будут востребованы на рынке. Говорили, к примеру, о том, что надо активнее развивать осетроводство как российский бренд. И, разумеется, будем это делать. Но спрос на такую рыбную продукцию с учётом ее стоимости будет незначительным.

Что же касается вылова дикой рыбы, то ожидаем, что он сохранится на уровне 5 млн тонн в год. Существенного снижения не должно быть.

– Некоторое время назад вы говорили об интересе японцев к созданию аквакультурных предприятий на Курильских островах. Есть ли продвижение в этом вопросе?

– Пока мы обсуждаем, какие объекты выращивания могут быть там перспективными. Японские коллеги предлагают включить в перечень выращивание и креветок, и колючего краба. Но будем обсуждать, насколько это целесообразно именно для Курильских островов.

– Как реализуется программа освоения запасов водных биоресурсов в Антарктике?

– Сейчас в районе Антарктики работают два российских рыболовных судна. В следующем году по поручению президента мы начнем проводить там двухгодичные исследования вместе с Российской академией наук – по изучению запасов криля. Такие исследования не проводились с 2007 года. Но по последним исследованиям, запасы очень большие, можно будет работать. Так что будем проводить ресурсные исследования и ориентировать рыбаков на промысел.

– Как долго будет продолжаться запрет на вылов осетров в Каспийском море?

– С учётом долгого процесса восстановления популяции осетровых и присутствия такой проблемы как браконьерство, говорить о возможности открытия коммерческого лова осетровых пока не представляется возможным.

При этом какие–то отдельные локальные открытия мы предусматриваем. Это связано с тем, что достаточно неплохо идёт программа по воспроизводству стерляди. Вполне возможно, что в каких–то локальных зонах Волги и ее притоков будем открывать стерлядь для промысла. Прежде всего, для любительского вылова.

– Что, на ваш взгляд, будет самым важным на втором международном рыбопромышленном форуме, который на этой неделе открывается в Санкт–Петербурге? Что ждете от него?

– Такие мероприятия дают возможность более открыто обсуждать, прежде всего, проблемы, связанные с мировым рыболовством, искать пути их решения на международном уровне. Любое решение, которое принимается даже при регулировании рыболовства в экономической зоне того или иного государства, все равно влияет на экосистему в целом. И здесь мы, действительно, должны вместе совершенствовать существующие и вырабатывать новые основополагающие принципы сохранения существующего запаса рыбы, использования его в оптимальном объёме.

В настоящее время возможности Мирового океана используются лишь на 3%. Но возникает очень много проблем, связанных с его экологическим состоянием, с тем же пластиковым мусором, например. Мы должны решить, что сможем сделать для сохранения биоразнообразия и биоресурсов. Эти вопросы требуют подключения науки, бизнеса, участия международных организаций.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 12 сентября 2018 > № 2727716 Илья Шестаков

Отраслевая наука на рубеже столетия: долгосрочные проекты и оперативная поддержка промысла.

Взятый страной курс всестороннего развития рыбного хозяйства ставит трудные вопросы перед промышленностью. Как наращивать вылов в условиях динамики объемов главных промысловых объектов, как развивать марикультуру одновременно с прибрежным рыболовством, как научиться использовать перспективные объекты и добиться снижения себестоимости продукции из труднодоступных и сложных в переработки биоресурсов. Помочь отечественным рыбакам справиться с новыми вызовами и обеспечить инновационное развитие отрасли способна только наука.

Как применить достижения специалистов на практике и какие перспективы для рыбного хозяйства видят ученые, рассказал директор ФГБНУ «ТИНРО-Центр» Алексей Байталюк.

– Алексей Анатольевич, что из себя сейчас представляет институт? Что поменялось в работе ученых за последние годы?

– ТИНРО-Центр – одна из старейших и крупнейших научно-исследовательских организаций на Тихоокеанском бассейне. Структурно мы остаемся сетью научных учреждений с ведущим институтом во Владивостоке, филиалом в Хабаровске, отделением на Чукотке и наблюдательными и научно-исследовательскими станциями в дальневосточных регионах. В скором будущем институту исполнится 100 лет. Это почтенная дата для любой организации, это также своего рода рубеж, за которым на смену зрелости приходит мудрость. В таком «возрасте» можно объективно оценить весь путь, который прошла наука, и решать, куда ей двигаться дальше.

Справедливо сказать, что по истории ТИНРО можно отслеживать развитие рыбного хозяйства на Дальнем Востоке, его эволюции от прибрежного промысла биоресурсов к рациональному использованию ресурсов Мирового океана. Наши научные результаты широко известны в профессиональных кругах по всему миру.

Мы остаемся комплексным институтом, который занимается большим количеством направлений исследований, объединенных обшей целью – развитием рыбного хозяйства России и усилением его роли в отечественной экономике и мировом рыболовстве.

Если говорить о нововведениях, то в прошлом году по инициативе руководителя Федерального агентства по рыболовству Ильи Шестакова был проведен ряд реорганизационных мероприятий, в результате которых в ТИНРО был сконцентрирован дальневосточный научно-исследовательский рыбохозяйственный флот. Сейчас ответственность как за планирование экспедиций, так и за каждый день работы НИСов в море лежит на нас. Но эта задача нам по плечу, ведь у ТИНРО огромный опыт управления флотом. Положительный эффект от такого объединения стал заметен уже в этом году. Во-первых, в ряде районов удалось увеличить количество исследовательских судосуток в 2-3 раза, организовав полноценные комплексные исследования состояния промысловых запасов и среды обитания. Во-вторых, удалось провести работы в районах, где не было исследований уже более 10 лет и узнать, что происходит с ресурсной базой там. Таким образом, удалось наладить систему эффективного использования выделяемых науке бюджетных средств и даже усилить отдачу от их использования.

В последнее время объективно растет понимание, что рыбное хозяйство не может основываться на эксплуатации и продукции из двух-трех главных объектов. Новые возможности промысла, в том числе по малым запасам, стали привлекать внимание рыбаков. Здесь наша задача – показать перспективы приложения сил рыбохозяйственных организаций.

– И какие перспективы называют ученые? Это новые объекты, новые технологии добычи и переработки или новые районы?

– На самом деле все вышеперечисленное. Одним из примеров таких комплексных проектов является созданная по поручению Росрыболовства программа «Глубоководный пояс дальневосточных морей». Это многоступенчатая работа, которая гораздо шире всего того, что было закреплено за отраслевыми институтами в последние годы – оценки состояния биоресурсов и подготовки базовых рекомендаций для рыбаков. Мы хотим пойти дальше и предлагаем рыбакам орудия добычи, способы лова, технологии рационального использования этих объектов. В идеале – безотходные технологии, когда практически 100% сырья используется в различных целях, включая биомедицину и кормовую продукцию. Особую роль здесь играет использование мезопелагических рыб, чья численность измеряется миллионами. В перспективе, причем не самой далекой, они станут источником рыбной муки, которая является основной развития аквакультуры и важным подспорьем сельского хозяйства. В первую очередь наука должна решить вопрос как концентрировать и добывать эти объекты, всегда находящиеся в рассеянном состоянии.

Реализация этого амбициозного проекта обеспечит настоящий технический и технологический прорыв.

Конечно, есть крупные проекты по аква-и марикультуре. Открытие научно-производственного инновационного центра на острове Попова позволит продвинуться в решении проблем обеспечения мариферм жизнеспособным посадочным материалом ценных и перспективных объектов марикультуры (ламинария, морские ежи, гребешок, устрица), а также создать и усовершенствовать технологии индустриального культивирования. Этот мощный сложный технический объект станет не просто научной базой ТИНРО, а региональным центром развития марикультуры с выходом на реальных пользователей и реальные рекомендации.

Кроме того, новый центр станет своеобразной кузницей кадров для аквакультуры, эту идею поддерживает Росрыболовство и Дальрыбвтуз. Планируется, что студенты будут проходить производственную практику и при желании могут работать там после выпуска.

В целом, центр аквакультуры – это тоже довольно амбициозный проект, но на меньшее рассчитывать не стоит.

Вместе с тем, никто не снимал с нас обязательств по традиционным работам в рамках выполнения госзаказа. Это мониторинг ресурсной базы и среды обитания, оценка промысловых запасов, пищевой безопасности водных биоресурсов, разработка новых кормов для аквакультуры, в том числе и лососеводства, оценка ущербов и совершенствование нормативно-правовой базы (Правил рыболовства). В последние годы к этому добавилось развитие научно-поискового флота – ТИНРО–Центр получил дополнения в Устав, которые позволяют этим заниматься.

Работая с таким спектром задач, мы стараемся сконцентрироваться на основных направлениях. Но при этом не забываем про долгосрочные перспективы, которые обязательно «выстрелят» через несколько лет. Именно такая стратегия работы позволяет нам оставаться мощной и серьезной организацией.

В качестве примера реализации долгосрочных прогнозов можно привести развитие научного обеспечения промысла дальневосточной сардины и скумбрии. Пять лет назад мы начали уверенно говорить об этом. Однако даже три года назад на совещаниях по перспективным объектам множество рыбаков скептически отнеслось к предложениям Росрыболовства по возобновлению промысла сардины и скумбрии. Но время все расставило на места – сейчас мы видим, что накопленные учеными знания об этих ценных рыбах находят практическое применение. И в этом заслуга рыбохозяйственной науки, в свое время проделавшей большую работу, чтобы обеспечить бизнес рекомендациями к промыслу, актуализировать нормативно-техническую документацию, подготовить обоснование увеличения сроков хранения сырья, сформировать систему оперативного прогнозирования.

– Расскажите более подробно об оперативном прогнозировании, что оно из себя представляет?

Оперативное прогнозирование – комплекс работ, направленных, в первую очередь, на подготовку и распространение рекомендаций для добывающего флота, переработчиков во время путин. Оно включает в себя прогноз промысловой, синоптической и гидрологической ситуаций, сведения о концентрации скоплений и расстановки флота и других факторах, могущих оказать влияние на промысел. В целом, это сведения, которыми руководствуются капитаны и судовладельцы при организации лова. Такая оперативная поддержка складывается из очень важных элементов – сбора материалов специалистами на промышленных и научно-поисковых судах, анализа поступающих данных береговыми группами, подготовки и распространения рекомендаций.

Используя этот мультиподход, в этом году мы смогли заранее предупредить рыбаков о более ранних миграциях сардины и скумбрии в районы промысла. Более того, мы смогли определить район промысловых концентраций сардины и скумбрии, где сейчас идет их активная добыча. В этом году уже к концу июля объем вылова сардины достиг 5,5 тыс. тонн. В прошлом году на эту же дату было выловлено менее 1 тыс. тонн. Очевидно, что эти цифры демонстрируют степень доверия рыбаков к научным рекомендациям и оперативным прогнозам. В сентябре в самый ответственный момент пелагической путины ученые «подставят плечо рыбакам» – научно-исследовательское судно выйдет в море для проведения поисковых работ. Ученые возьмут на себя поиски рыбы, которые требуют от рыбаков очень значительных расходов. По факту, мы сейчас занимаемся восстановлением системы оперативного прогнозирования, которая исчезла в конце 90-х гг. Последний выход на поисковые работы состоялся в 1998 г…. Я, к слову, лично принимал участие в этом рейсе. За эти годы многое было утеряно – специалисты, которые этим занимались, навыки, поэтому последние два года мы шаг за шагом мы восстанавливали эту схему. Впереди еще много дел, но сейчас мы уверены – система оперативного прогнозирования и сопровождения путин на Дальневосточном бассейне уже работает.

– Рыбаки поддерживают эти направления? Чего еще хочет промышленность от науки сейчас?

– Безусловно, в целом рыбаки мечтают о 100% оправдываемости прогнозов и освоениях их рыбаками. Но это нереально ни в России, ни где-либо еще в мире. На состояние одной популяции влияет огромное количество природных факторов, причем степень их воздействия и взаимосвязи до сих пор полностью не установлены. Мы стараемся продвигаться в их изучении, развиваем экосистемные исследования. Но при всем этом напомню, что наш продукт – прогноз рекомендуемого или общего допустимого улова, а не состояния объектов. Поэтому от рыбаков и их желания взаимодействовать с наукой зависит большая часть реализации прогноза.

Масштабная работа велась и ведется с Ассоциацией добытчиков минтая по обоснованию MSC-сертификации промысла минтая в Охотском и Беринговом море. Результаты научных исследований, подтверждающие отсутствие угроз для состояния популяции минтая и региональных экосистемы в условиях активного промысла, легли в основу этого обоснования. Для этого специалисты провели комплексный анализ состояния запасов минтая и среды его обитания, разработали прогнозы динамики изменения его популяций и влияния промысла на состояние экосистем. К слову, такая глубокая научная работа не проводится даже в странах, придумавших систему MSC-сертификации. Также в ТИНРО-Центре были организованы обучающие курсы по подготовке научных наблюдателей для работы на добывающих судах. Подготовка научных наблюдателей – это важное направление сотрудничества науки, образования и бизнеса. На сегодняшний день минтаевый промысел в Охотском море почти полностью покрыт «сетью» наблюдателей, что позволяет нам получать полноценные представления о промысле и дополнять материалы наших экспедиционных исследований.

Есть у нас работа и с рыбаками Амура по определению пищевой ценности лососей, заходящих на нерест. К сожалению, это один из немногих примеров работы с промышленностью по этому ценному ресурсу.

– Ранее ученые неоднократно обращали внимание на проблему недостаточного финансирования науки. Изменилась ли ситуация сейчас и чем грозит дефицит средств?

– Ограниченность финансирования для нас означает менее интенсивное и углубленное расширение перспективных проектов. Основную нашу работу мы способны вести в данных условиях. В прошлом году Росрыболовство добилось увеличения финансирования на текущий год, но этой зимой мы, как и вся страна, столкнулись с удорожанием топлива. Для морского института это серьезная проблема. Эта ситуация поставила нас перед дилеммой определения приоритетных работ, поэтому мы не можем мощно развить поисковые работы сразу на всех путинах. Приходится ограничиваться только перспективными объектами. Надеемся, что эта ситуация все же изменится к лучшему.

– Помимо помощи промышленности и государства, есть ли еще возможность развития научных исследований?

– Не стоит забывать, что ТИНРО-Центр не единственный отраслевой институт на бассейне. Консолидация дальневосточных отраслевых институтов также открывает дополнительные возможности, в том числе по развитию исследований. Этого проще достичь, если применяется бассейновый подход к изучению, оценке запасов водных биоресурсов и управлению ими. Для этой и других целей была создана Ассоциация «НТО ТИНРО», в которую входят ТИНРО-Центр, КамчатНИРО, СахНИРО, МагаданНИРО. В рамках ассоциации ученым удается совместными усилиями решать вопросы проведения комплексных исследований, поддержки перспективных научных проектов, создания условий для практической реализации на отечественном и зарубежном рынках конкурентоспособной научно-технической продукции, интеграции науки и производства. Кроме того, когда наука работает в таком ключе, региональные администрации воспринимают ее как единое целое и, исходя из этого, строят взаимоотношения с ней.

– Может из-за этого ТИНРО-Центр у многих ассоциируется с Дальним Востоком в целом, а вот с Приморским краем разве что территориально. Видит ли наука перспективы в Приморском крае?

– Бассейновый принцип управления водными биоресурсами не отменяет нашей заинтересованности в развитии родного края. Очень большой комплекс работ проводится именно в водах Приморья, подзоне Приморье южнее мыса Золотой. Изучение ихтионектона позволило своевременно предсказать рост запасов минтая и трески, который мы наблюдаем сейчас, оценить объемы беспозвоночных, своевременно дать рекомендации по крабовому промыслу, предложить новые перспективные объекты (глубокозарывающиеся моллюски).

Уместно вспомнить, что ТИНРО-Центр стоял у истоков развития освоения ресурсов двустворчатых моллюсков и морских ежей в Приморье. Если раньше они были популярны только среди местных рыбаков-любителей, то теперь это широко известные ценные промысловые объекты.

В текущем году была проведена донная траловая съемка по донным рыбам и беспозвоночным, осенью будет делаться ловушечная съемка.

Кроме того, впервые после десятилетий перерывов в августе-сентябре ТИНРО-Центр будет проводить съемку по оценке состояния запасов сардины цусимской популяции – той самой сардины, которая когда-то была главным промысловым объектом в водах Приморья. Пока весь упомянутый выше промысел ведется на япономорской популяции сардин, но многие люди старшего поколения помнят активную рыбалку в 70-е гг., когда от Поворотного до Рейнике и Ольги стояли огромные посолочные чаны для сардины, на которых работало огромное количество людей. Наша стратегическая задача оценить запас сардины и понять, как скоро нас ожидает рост численности ее цусимской популяции. Во всяком случае, признаки этого ученые уже видят. Очевидно, что ее возвращение позволит обеспечить легальной работой много населенных пунктов. Это можно назвать и нашей социальной задачей, хоть наука и не должна решать социальные проблемы, но здесь мы можем выступать не только как ученые, но и как неравнодушные жители региона.

- Последний вопрос касается дефицита кадров в науке, об этой общеотраслевой проблеме не раз говорилось на различных совещаниях по рыбному хозяйству. Как с этим обстоят дела в ТИНРО сейчас?

– Как и в остальном, у нас существует комплексный подход к привлечению кадров. Немалую роль в этом играет аспирантура ТИНРО-Центра, с возможностью обучения по восьми актуальным для современной рыбной отрасли специальностям. Кроме того, мы регулярно берем на практику студентов и курсантов, начиная со второго-третьего курса, отслеживаем их профессиональное развитие и пытаемся на этих ранних этапах привить им интерес к работе в науке. По факту приток молодежи в институт есть по разным направлениям. Обеспечение молодых специалистов комфортными условиями работы с достойной зарплатой – это задача администрации института, и, на мой взгляд, мы ее решаем. Зарплата научного персонала у нас заметно увеличилась, при этом количество ставок у нас не сократилось.

Грамотные специалисты самого широкого профиля остаются главным потенциалом ТИНРО-Центра, способным обеспечить инновационное развитие рыбного хозяйства России. Мы уверены, что рано или поздно и рыбаки, и государство сумеют правильно воспользоваться им и сделать настоящий прорыв в отрасли, вернув стране статус передовой рыбной державы.

Источник: Утро России

Россия. ДФО > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 6 сентября 2018 > № 2727849 Алексей Байталюк

Норвегия рада предложить рыболовные технологии российскому рынку.

На Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, которая пройдет в рамках Второго Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге в сентябре, впервые откроются объединенные национальные стенды предприятий. Мы продолжаем серию интервью с представителями стран - участников выставки. Как развивалась рыбная промышленность Норвегии и почему ее разработки открывают большие перспективы для российских компаний, Fishnews рассказала руководитель проектов торгового отдела посольства королевства Людмила Толстова.

- Какое направление для международного сотрудничества в рыбной сфере двух наших стран (экспорт технологий, консалтинг, судостроение, рыбоохрана, обмен научной информацией и др.) вы считаете наиболее перспективным?

- Норвежцы традиционно очень сильны в судостроении, производстве судового и рыбопромыслового оборудования и обладают многими ноу-хау и эксклюзивными технологиями. Норвежцы — это нация мореходов и рыболовов, поэтому правительство уделяет этому направлению много внимания. Современные норвежские технологии основываются на экологичности и энергосбережении, поэтому в разговорах о новых технологиях очень часто звучит выражение «устойчивое развитие». Предметом обсуждения является и то, что движет экономику королевства вперед и каким видят будущее норвежцы, в том числе и в отрасли судостроения. Об этом мы и хотели бы рассказать на круглом столе https://fishnews.ru/news/34589, который организуем в рамках форума.

В этом смысле российские и норвежские разработки ведутся в близких направлениях, интересны и безэкипажные суда, полностью электрические суда и суда, использующие в качестве топлива сжиженный природный газ.

На российском рынке морские компании Норвегии работают в основном в рыбопромысловой отрасли, и их можно разделить на три основные группы:

1) конструкторские бюро;

2) производители судовых и береговых фабрик по переработке рыбы;

3) производители судового и рыбопромыслового оборудования (морозильники, палубное оборудование, пропульсивные системы, траловое оборудование, системы ярусного лова и т.д.).

Мы относимся с пониманием к планам российских властей о локализации производства оборудования в России, это нормальный ход истории, и норвежцы готовы к взаимовыгодному сотрудничеству и диалогу с российскими компаниями. Норвегия уже прошла подобный путь применительно к нефтегазовой отрасли и сейчас является одним из мировых лидеров в производстве оборудования для морской добычи нефти и газа. А ведь еще в конце 1960-х годов такое оборудование в Норвегии вообще не производилось.

- Насколько российский рынок интересен и важен для производителей промыслового и рыбоперерабатывающего оборудования Норвегии?

- Российский рынок представляет огромный интерес для Норвегии и норвежцам есть что предложить для отрасли. Как уже упоминалось ранее, исторически рыболовная отрасль была важна для экономики страны и поэтому технологии постоянно совершенствовались и развивались. Теперь Норвегия рада предложить их российскому рынку.

Устойчивое развитие не заканчивается и не ограничивается одной страной. Чтобы мир был экологически безопасным, все должны двигаться в одном направлении. Норвегия сейчас на пути перехода от экономики, зависимой от нефти, к экономике, основанной на других, более «чистых», видах производства. Таким образом промышленность, ранее направленная только на нефтегазовый сектор, ищет возможности реализации своих технологий на других, смежных рынках, переходя, например, от производства оборудования для платформ к производству морского и судового оборудования.

Смежное использование технологий дает импульс судостроительному сектору и возможность норвежским компаниям быстро перестроиться и выходить на экспортные рынки. Российские судостроители также от этого только выигрывают: не вкладывая большие средства в исследования и разработки, они могут воспользоваться уже протестированными и готовыми вариантами решений в судостроении. Естественно, с поправкой на индивидуальность каждого проекта и его адаптацию к российским реалиям. К этому норвежцы всегда готовы и поэтому стараются в первую очередь наладить диалог с клиентами, чтобы предложить максимально подходящие варианты решения.

Таким же образом дело обстоит и с рыбоперерабатывающим и промысловым оборудованием. Развитие законов в Норвегии, связанных с переработкой и выловом рыбы, диктует жесткие условия ведения бизнеса и предъявляет серьезные требования к экологической составляющей рыбопереработки, и, соответственно, стимулирует акторов на рынке совершенствовать технологии вылова и переработки.

- Можно ли сказать, что рыбная отрасль Норвегии сделала ставку на рыбоводство, или добыча дикой рыбы норвежскими рыбаками продолжает расти?

- Рыбная отрасль играет очень большую роль в экономике Норвегии и поставки за рубеж рыбы и морепродуктов являются большой статьей дохода от экспорта, это касается и дикой рыбы, и аквакультурной. В 2017 году Норвегия экспортировала 2,6 миллиона тонн рыбы и морепродуктов, 38% от этого объема пришлось на дикую рыбу и 62% на продукцию аквакультуры. При определенном развитии технологий, развитии рынков и политических условий, Норвегия видит пути увеличения экспорта за счет роли рыбоводства.

К сожалению, добыча дикой рыбы имеет свои пределы, обусловленные возможностями естественного воспроизводства ресурсов Мирового океана. В этой сфере на первый план выходит международное и научно обоснованное использование ресурсов, позволяющее максимизировать добычу. В этой связи уже много лет существует совместное норвежско-российское сотрудничество по контролируемому использованию основных морских ресурсов Баренцева моря, что представляет собой прекрасный пример заботы о биоресурсах и устойчивого развития. Тем не менее существенного роста добычи ожидать не приходится.

Рыбоводство также имеет свои ограничения, но они другие. В первую очередь это ограничения рынка и влияние экологических факторов. Но возможностей для роста производства здесь гораздо больше.

- Готовы ли экспортеры рыбы и морепродуктов Норвегии восстановить свое присутствие на рынке России в случае отмены санкций https://fishnews.ru/news/34204?

- Норвежские экспортеры в течение всего времени показывали гибкость и способность приспособиться к любым условиям на различных рынках. И хотя за это время экспортеры переориентировались на европейские рынки, нашли новые ниши в Азии и Америке https://fishnews.ru/news/27185, Норвегия безусловно готова восстановить свое присутствие и в России.

– Что вы ожидаете от участия в Международной выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий http://www.rusfishexpo.com/events/seafood-expo-2018/ в Санкт-Петербурге?

- Мы надеемся на развитие уже существующих связей и приобретение новых; на закрепление позиций Норвегии как страны высоких и «зеленых» технологий; а также на долгосрочное сотрудничество добрых соседей. Хотелось бы пожелать удачной работы всем участникам форума, а мы в свою очередь будем рады их видеть на нашем норвежском стенде «H1». Спасибо.

Fishnews

Норвегия. Россия. Весь мир > Рыба > fishnews.ru, 4 сентября 2018 > № 2722719 Людмила Толстова

Василий Соколов: Диалог с рыбаками незаменим при формировании госполитики в отрасли.

Заместитель руководителя Росрыболовства – о главных бизнес-мероприятиях 2018 года и драйверах развития отрасли.

Выработка единых решений и общих подходов к развитию рыбохозяйственного комплекса РФ – основные задачи отраслевых мероприятий, таких как Международный конгресс рыбаков во Владивостоке (4-5 октября) и Международный рыбопромышленный форум в Санкт-Петербурге (13-15 сентября), уверен заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов. Диалог бизнес-сообщества и госорганов-регуляторов на таких площадках – незаменим при формировании государственной политики в отрасли. Об этом замруководителя Росрыболовства рассказал в интервью для сайта fish-forum.pro, сообщает ИА PrimaMedia.

– Рыбная отрасль России не может пожаловаться на малое количество масштабных и статусных отраслевых мероприятий или же на их "узкую" географию: это и II Международный рыбопромышленный форум в Санкт-Петербурге, и "рыбная" тема в повестке IVВосточного экономического форума, и XIIIМеждународный конгресс рыбаков в Приморском крае. На ваш взгляд, чем полезны эти площадки для федеральных органов власти и представителей отраслевого сообщества?

– Обмен мнениями между бизнесом и государственными структурами является очень важным элементом развития любого направления деятельности, поэтому мероприятия, которые сейчас будут проходить во Владивостоке и Санкт-Петербурге – важные вехи для выработки единых решений и формирования общих подходов. Когда одни и те же проблемы каждый пытается решить по-своему – это зачастую только мешает достижению приемлемого результата. Поэтому необходим регулярный обмен мнениями и опытом.

Кроме того, у представителей бизнес-сообщества всегда много вопросов в части нормативного регулирования, поэтому такие площадки являются незаменимыми для формирования государственной политики. При выстраивании правил регулирования отрасли государственные органы должны учитывать особенности ведения бизнеса. Поэтому Росрыболовство принимает активное участие в организации таких мероприятий.

Например, Международный рыбопромышленный форум и отраслевую выставку мы начали проводить с прошлого года. Это площадка для диалога и обмена опытом не только для российского профессионального сообщества – в мероприятии участвуют представители отрасли всех ведущих рыболовных держав. Рассчитываем, что проведение этого рыбацкого "Давоса" внесет большой вклад в развитие международного сотрудничества.

– 2018 год – ключевой для развития рыбной отрасли страны, и, естественно, обсуждение новаций в рыболовстве и обороте рыбопродукции займет значительное место в повестке отраслевых конгрессов и форумов. Как непременный участник всех мероприятий, можете сказать, каковы перспективы у основных нововведений, к чему они приведут отрасль?

– Одной из важнейших задач для всей отрасли на данный момент, конечно, является заключение договоров на новый срок – 15 лет. Это более 2,5 тысяч договоров по Дальнему Востоку, около 1,3 тысяч договоров по Балтике, Волго-Каспийскому и Азово-Черноморскому бассейнам, и порядка 500 договоров — по Северному бассейну и районам Северной Атлантики и Западной Африки. Закрепление долей квот на длительный период дает бизнесу определенную стабильность, горизонт планирования. Сроки закрепления долей квот были увеличены с 10-ти до 15 лет для повышения инвестиционной привлекательности отрасли, для обеспечения обновления основных фондов предприятий, внедрения современных технологий.

Далее: введение с этого года обязательной электронной ветеринарной сертификации имеет большое значение для рыбной отрасли – это один из важных элементов обеспечения прослеживаемости и ветеринарной безопасности в нашей стране. Электронная ветсертификация позволяет устранить серые зоны на рынке, помогает пресечь оборот некачественной и браконьерской продукции.

С 1 июля 2018 года на электронную ветсертификацию перешли в том числе поставщики рыбной продукции. Да, при переходе на эту систему возникают многочисленные вопросы, специально для их оперативного решения в Росрыболовстве создана совместно с Россельхознадзором рабочая группа, она будет постоянно работать до налаживания в целом работы системы. Создан чат, к которому могут подключиться все желающие пользователи с тем, чтобы оперативно обсудить и решить возникающие проблемы.

К сожалению, в части рыбной продукции при внедрении системы электронной ветсертификации "Меркурий" разработчиками учитывалась в основном специфика рыбодобывающего бизнеса, и в меньшей степени предприятий аквакультуры. Дело в том, что в период добровольного использования системы электронной ветсертификации рыбаки были активнее, чем предприятия аквакультуры. Поэтому специально для решения вопросов аквакультурного сектора мы провели ряд совещаний, и в ближайшее время в систему "Меркурий" будут внесены соответствующие изменения.

Что касается технического регламента Евразийского экономического союза "О безопасности рыбы и рыбной продукции", то он вступил в действие с 1 сентября 2017 года в соответствии с Решением Совета Евразийской экономической комиссией. До недавнего времени производство продукции осуществлялось по ГОСТам разной степени давности, такой подход устарел и требует обновления. В настоящее время производство рыбной продукции осуществляется по нормативным документам, разработанным производителем самостоятельно или в соответствии с Перечнем стандартов, в результате действия которых на добровольной основе обеспечивается соблюдение требований технического регламента и Перечня стандартов, содержащих правила и методы исследований, испытаний и измерений, в том числе правила отбора проб образцов, необходимые для применения и исполнения требований технического регламента.

Необходимо отметить, что технический регламент устанавливает обязательные, для исполнения на всей территории Евразийского экономического союза, требования безопасности пищевой рыбной продукции и связанные с ними требования к процессам производства, хранения, перевозки, реализации и утилизации, а также требования к маркировке и упаковке пищевой рыбной продукции для обеспечения ее свободного перемещения. Основная цель, заложенная в этом документе – защита жизни и здоровья человека, окружающей среды, а также предупреждение действий, вводящих в заблуждение потребителей пищевой рыбной продукции относительно ее назначения и безопасности. О последствиях внедрения этого документа пока говорить рано, все зависит во многом от эффективности действий, в том числе и контролирующих органов, по его исполнению.

– Президент России в указе от 7 мая 2018 года поставил цель – развивать экспорт с высокой прибавочной стоимостью. Естественно, что для рыбной отрасли достижение этой цели – вопрос непростой, поскольку в экспорте условия диктует сложившийся спрос. Можно ли сегодня говорить о том, что российская рыбопродукция высокой степени переработки имеет потенциал найти свою стабильную и весомую нишу на мировом рынке?

–Россия на сегодня является крупным мировым экспортером рыбной продукции. За прошлый год на экспорт было отправлено 1,6 млн тонн рыбной и иной продукции. В основном — почти 1,4 млн тонн — это уловы в замороженном необработанном виде, либо поставляется обезглавленная или потрошеная рыба, то есть с низкой степенью переработки. Такая ситуация действительно во многом продиктована рынком. Большинство стран стараются закупать именно сырье, чтобы развивать собственные перерабатывающие предприятия. В начале 2017 года, например, Китай решил снизить таможенные пошлины на необработанную рыбу и морепродукты, включая минтай, тунец, сельдь, треску, северные креветки и королевских крабов.

Мы также начали идти по пути наращивания объемов рыбопереработки на территории России – как для обеспечения внутреннего рынка, так и для увеличения в структуре экспорта доли продукции с высокой добавленной стоимостью. В рамках национального проекта по развитию экспорта поставлена задача существенно увеличить финансовые поступления от экспорта рыбы. Эту задачу можно выполнить только при условии изменения структуры экспорта, повышая финансовую отдачу с каждой выловленной тонны рыбы. Учитывая, что в настоящее время отечественная рыбохозяйственная наука не прогнозирует существенных увеличений общего допустимого улова, задачу можно решить, только продавая продукцию с более высокой степенью переработки, а также в живом и охлажденном виде.

Чтобы отрасль активнее развивалась, государство стимулирует бизнес, устанавливая правила, поддерживающие производство продукции с высокой добавленной стоимостью, в том числе за счет налогообложения. Важная задача при этом – обеспечение качественной логистики. Для этого необходимо реконструкция причалов, строительство подъездных путей, и в целом создание современной инфраструктуры для приема рыбной продукции на берегу. В настоящее время ведется работа по созданию на территории основных морских рыбных терминалов логистических центров.

– Что сегодня меняется в географии экспорта российской рыбопродукции?

–Добытчики и переработчики, которые отправляют продукцию на экспорт, постоянно находятся в поиске рынков сбыта. Это не так просто, как кажется на первый взгляд. Ситуации возникают разные – снижается цена, бывает, что падает спрос, и наоборот. Поэтому экспортные пути меняются достаточно регулярно.

На логистику экспорта оказывают влияние и геополитические факторы. Ряд шагов США, предпринятых в отношении Китая и Евросоюза в части поставок рыбной продукции, может привести к тому, что переработанная в Китае рыба лишится своего рынка в Евросоюзе. Это открывает большие возможности для отечественной продукции первичной переработки минтая и трески, пользующихся большим спросом в Европе. Экспорт в ближайшие годы может достаточно существенно измениться именно в этой части.

В то же время идет процесс открытия новых направлений экспорта – это страны Африки и Южной Америки, или, например, Иран. Многие страны заинтересованы в поставках рыбы. Но есть определенные сложности на этом пути, включая конкуренцию со стороны, скажем, производителей куриного мяса.

– Марикультура – одно из перспективных направлений развития рыбной отрасли, и Дальнему Востоку здесь отведено особое место. Вместе с тем, марифермеры сегодня говорят о непростой ситуации в этом бизнесе. Какие проблемы, на ваш взгляд, в этой сфере наиболее актуальны и каким вы видите их решение?

– Аквакультуре уделяется большое внимание не только на Дальнем Востоке, но и по всей России. Для Дальнего Востока марикультура представляет очень большой интерес, в том числе в качестве будущей экспортной составляющей.

На сегодняшний день большие объемы продукции марикультуры производятся странами Азиатско-Тихоокеанского региона, но она не всегда обладает высоким качеством и не отвечает многим мировым стандартам. В связи с этим возникает вопрос о необходимости использования чистой воды и развитии холодноводной аквакультуры, которая в большей степени будет отвечать потребностям таких стран, как Япония, США и стран Евросоюза, в части требований к экологичности продукции.

Марикультура Дальнего Востока России в этом отношении имеет очевидные преимущества. В последнее время мы наблюдаем рост инвестиций в этот сегмент, активно идет процесс формирования новых рыбоводных участков на водных акваториях, пригодных для осуществления аквакультуры. Далее эти участки разыгрываются на торгах, по итогам которых заключаются договоры на право пользования рыбоводными участками на 25 лет. Сейчас мы переводим весь процесс по формированию и распределению рыбоводных участков в электронный вид. Это существенно повысит прозрачность процедуры закрепления участков за пользователями и обеспечит непредвзятость при проведении торгов.

Сложностей же в этой сфере достаточно много. Существенные факторы, сдерживающие развитие марикультуры – браконьерство и административные барьеры. Например, очень непросто построить на берегу постоянные и даже временные сооружения, необходимые для работы аквакультурного хозяйства, на участках, которые относятся к лесному фонду. Для решения данной проблемы в части законодательства Росрыболовство подготовило проект закона о внесении изменений в Земельный кодекс, процесс запущен.

Другие проблемы связаны с выполнением норм природоохранного законодательства, например, с прохождением экологической экспертизы, с оформлением водозабора и сбросом воды с бассейнов, где выращивается рыба. Эти моменты нами обсуждаются с Минприроды и Росприроднадзором. Рассчитываем достигнуть понимания в ряде вопросов.

Кроме того, фиксируются случаи бытового воровства, а в некоторых регионах – крупных хищений аквакультурной продукции с рыбоводных участков. Многие браконьеры переквалифицировались с ловли водных биоресурсов на откровенный разбой на аквакультурных хозяйствах. Все это отвлекает предпринимателей от выращивания, оттягивает средства на охрану, оформление документов и не дает возможности быстрыми темпами увеличить объемы производства продукции. Росрыболовство во взаимодействии с другими ведомствами ведет работу, направленную на улучшение условий ведения аквакультурной деятельности, на пресечение подобных случаев. Кстати, на решение этой проблемы положительное влияние окажет внедрение системы электронной ветсертификации. Необходимо, чтобы продукция аквакультуры отслеживалась, а также сертифицировалась в случае вывоза за рубеж, как это осуществляется с водными биоресурсами в промышленном рыболовстве.

Напомним, что 4-5 октября 2018 года во Владивостоке пройдет XIII Международный конгресс рыбаков (МКР). Главная тема Конгресса – "Рыбная отрасль – новый этап развития", отраслевой форум будет посвящен обсуждению тех возможностей и вызовов, которые ждут рыбную отрасль следующие 15 лет. Регистрация участников мероприятия открыта на официальном сайте МКР http://fish-forum.pro.

Справка: Международный конгресс рыбаков (МКР) во Владивостоке – признанная площадка коммуникаций с участием рыбопромышленного бизнеса РФ, государственных органов – регуляторов отрасли и представителей иностранных государств, играющих значительную роль в мировом рыболовстве. Каждый год Конгресс собирает более 300 участников. Основные положения итоговых резолюций МКР в значительной степени учитываются при формировании государственной политики РФ в области рыболовства, охраны водных биоресурсов, судостроения, судоходства, развития береговой инфраструктуры.

Организатор XII Международного конгресса рыбаков — администрация Приморского края. Соорганизаторы и партнеры Конгресса – Федеральное агентство по рыболовству (Росрыболовство), крупнейшие рыбопромышленные ассоциации и бизнес-объединения РФ: Всероссийская ассоциация рыбопромышленников (ВАРПЭ), Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья, Ассоциация добытчиков краба Дальнего Востока, Ассоциация добытчиков минтая, Дальневосточный союз предприятий марикультуры.

Оператор XIII Международного конгресса рыбаков – ООО "Центр репутационных технологий". Официальный сайт Конгресса — http://fish-forum.pro 

Источник: ПримаМедиа

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 4 сентября 2018 > № 2721591 Василий Соколов

Аукционы не должны быть способом передела собственности.

Резонансный доклад ФАС с предложением ввести регулярные аукционы по продаже долей квот, все предложения из которого вошли в «дорожную карту» по развитию конкуренции в отраслях экономики, вызывал резкие негативные оценки как в рыбацкой среде, так и со стороны руководителей приморских регионов, бизнес-объединений, законодателей. Аукционы – это разовая акция для пополнения бюджета, ценой которой может стать деградация рыбной отрасли, считает член комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Владимир Блоцкий https://fishnews.ru/persons/253. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» он рассказал, зачем нужно защищать исторический принцип, почему подход Федеральной антимонопольной службы к оценке ситуации в рыбной отрасли вызывает много вопросов и что важно не упустить при подготовке закона о любительском рыболовстве.

– Владимир Николаевич, вы активно участвуете в мероприятиях с рыбацким сообществом. Исходя из ваших наблюдений, какие вопросы в отрасли сейчас особо нуждаются в законодательном урегулировании?

– Если говорить о первоочередных вопросах, то, на мой взгляд, это все-таки подтверждение исторического принципа. Казалось бы, редакция федерального закона «О рыболовстве…» https://fishnews.ru/news/29004, которая была принята 3 июля 2016 года, четко подтвердила этот принцип. Тем не менее периодически проскальзывают мнения, что нужно менять исторический принцип, потому что он неэффективен, и необходимо переходить к аукционному типу распределения водных биоресурсов, который был характерен для начала 2000-х годов.

На мой взгляд, это абсолютно недопустимо, поскольку исторический принцип подтвердил свою эффективность как в России, так и в зарубежных странах. Не стоит забывать, что рыбодобывающая отрасль крайне капиталоемкая. Для того чтобы построить средне- или крупнотоннажное судно, необходим очень большой объем инвестиций. Соответственно те, кто занимается этим бизнесом, должны исходить из понятных сроков возврата средств и окупаемости.

Если мы говорим об аукционном принципе https://fishnews.ru/news/34539, он только в краткосрочной перспективе может дать возможность пополнить бюджет Российской Федерации, но вместе с этим приведет к деградации рыбодобывающей отрасли, к увеличению браконьерства и к свертыванию действующих инвестиционных программ у рыбопромышленных предприятий. Поэтому основная задача, повторю, это сохранение исторического принципа.

Конечно, есть и масса иных вопросов, связанных в большей степени, скажем так, не с глобальным развитием, не со стратегией, а с тактикой. Последний пример – это ситуация в Северном бассейне, когда возникли вопросы по доставке рыбы транспортными рефрижераторами, принадлежащими иностранным юрлицам. Рыбаков поставили перед фактом, что это незаконно. Такая проблема требует если не законодательного, то в любом случае нормативного регулирования.

Казалось бы, это производственные моменты, какое до них дело законодателю. Но давайте исходить из того, что задача любой рыбодобывающей компании – организовать работу на промысле максимально эффективно. Рыбу надо своевременно выловить, качественно заморозить и доставить в порт покупателю. Любые задержки чреваты затратами: промысловое время стоит огромных денег. Поэтому даже такие небольшие вопросы порождают массу сложностей и увеличивают издержки производителей. Наша цель – минимизировать ущерб от подобного рода коллизий и стараться оперативно решать возникающие проблемы.

Более того, даже в закон о рыболовстве, несмотря на концептуальные изменения, которые были приняты два года назад, уже необходимо внести ряд точечных поправок – в большей степени юридико-технического характера. Они связаны и с рыболовными зонами, и с рыбопромысловыми участками. Сейчас такой законопроект подготовлен, но его необходимо принять оперативно: иначе с 1 января будущего года будет отсутствовать законодательная база для нормальной работы рыбопромыслового флота.

– Вы имеете в виду изменения, связанные с прибрежным рыболовством, которые вступают в силу с 1 января 2019 года?

– И этот момент тоже. Опять же с 1 января у нас будет единое промысловое пространство. Значит, уйдут понятия «прибрежные уловы» или «океанические уловы». Могут выплыть шероховатости в законе, которые придется устранять. Так что работы будет много.

Кроме того, к компетенции нашего комитета отнесены и вопросы аквакультуры. Мы регулярно проводим на площадке комитета круглые столы и совещания совместно с Росрыболовством и другими заинтересованными структурами. По мере возникновения проблем обязательно будем реагировать.

– Немалая часть проблем и в рыболовстве, и в аквакультуре связана не столько с законодательными нормами, сколько с тем, как их толкуют, с правоприменением на местах. Почему, на ваш взгляд, так происходит?

– На мой взгляд, всегда есть несколько причин. С одной стороны, можно сказать, что законодатель нечетко сформулировал нормы, раз они подвергаются такому многозначному истолкованию, поэтому необходимо работать над юридической техникой принятия законов.

С другой стороны, очень часто правоприменительная практика идет по пути, может быть, даже излишнего административного давления, принятия административных мер к рыбодобывающим компаниям или вообще к субъектам хозяйственной деятельности. Просто для того, чтобы выполнить свою функцию, а дальше, если субъект не согласен, он может обратиться в суд, и уже задача судебных органов проверить административный акт на соответствие законодательству.

Это во многом вопрос принятия ответственности. Естественно, мы видим, что очень часто никто не хочет брать ответственность на себя, отсюда и возникают все эти толкования, имеющие обвинительный уклон против рыбопромышленных предприятий.

– Получается в целом против бизнеса?

– Не могу сказать, что у нас все идет в целом против бизнеса. Все говорят о поддержке бизнеса, но, к сожалению, говорить мало. Нужно, чтобы в пользу бизнеса складывалась правоохранительная практика, правоприменительная практика, судебная практика.

Это же не только проблема рыбной отрасли. Давайте в целом возьмем то количество административных дел, которое рассматривается в Российской Федерации в отношении субъектов малого бизнеса, среднего бизнеса. У меня очень часто складывается впечатление, особенно когда я бываю в регионах, что все сталкиваются с одними и теми же проблемами, и в результате бизнес работает не благодаря, а вопреки. Вот такой парадокс.

Сейчас для государства действительно важная задача – изменить подход к экономической деятельности, дать больше свободы, и тогда люди захотят заниматься бизнесом, захотят зарабатывать, а эта деловая активность позволит создавать рабочие места, собирать налоги, соответственно, увеличится реальный ВВП.

– В июле вы участвовали в заседании комиссии РСПП https://fishnews.ru/news/34240, на котором обсуждался доклад ФАС https://fishnews.ru/news/34213 о состоянии конкуренции в рыбной отрасли. На ваш взгляд, насколько проблема низкой конкуренции актуальна для рыбохозяйственного комплекса и на каких мерах по ее развитию стоит сосредоточиться государству?

– Я не являюсь специалистом в области конкуренции или монополистической деятельности, но если смотреть со стороны, разве в российской рыбной отрасли несколько игроков? Или десятки игроков? В отрасли реально тысячи игроков, то есть существуют тысячи компаний. Да, среди них есть крупные компании, а есть средние и мелкие.

Общий объем вылова рыбодобывающими предприятиями – порядка 5 млн тонн. Это более чем на миллион тонн больше, чем было еще десять лет назад. Отрасль работает успешно, создаются рабочие места, в регионах открываются рыбоперерабатывающие комплексы, обновляется флот – заключены контракты на постройку новых судов в рамках механизма инвестиционных квот. Скажите, разве это не конкуренция?

Допустим, антимонопольная служба, к которой мы относимся с уважением, подготовила свое заключение. Но если вы проводите анализ, то, наверное, опираетесь на цифры? Тогда вопрос, на какие цифры? Вы собирали данные по рыбодобывающим компаниям? Вы обращались в ВАРПЭ? Вы проводили встречи, совещания с понятной повесткой, выслушивали аргументы рыбопромышленников?

У меня сложилось впечатление, что собралась группа людей, издалека, как в подзорную трубу, посмотрела на отрасль и, исходя из каких-то публикаций, из данных статистики, сделала свои выводы. Я считаю, что для составления объективного заключения необходимо прежде всего всесторонне исследовать ситуацию. Без такого подхода нельзя сделать правильных выводов. Поэтому я не буду давать оценку заключению ФАС, но, на мой взгляд, когда не соблюдены основные принципы подготовки, нельзя соглашаться с таким заключением и даже не следует его рассматривать.

Если бы для заключения действительно были взяты статистические данные из Росрыболовства, из налоговой службы, мы бы реально увидели, например, какие налоговые платежи перечисляет рыбная отрасль. Ведь работодатель – рыбодобывающая компания – помимо непосредственно налогов, еще делает отчисления с фонда заработной платы. Посчитайте в совокупности, сколько это рабочих мест, сколько семей за этим стоит, в каких регионах. А если посмотреть не только на экономические показатели?

Приведу конкретный пример. Западное побережье Африки. Как Российская Федерация там представлена? А так и представлена – рыбопромысловыми судами под российским флагом, которые ловят рыбу и исправно выполняют условия межправительственных соглашений. Вы знаете, что в бюджете ни копейки не заложено на выплаты в рамках межправительственного соглашения Россия – Марокко https://fishnews.ru/news/28229? Платит кто? Рыбодобывающие компании. Но они-то, получается, выполняют обязанности российского государства. Мы почему-то на это закрываем глаза, хотя это и есть в чистом виде продвижение интересов Российской Федерации на международном уровне.

На мой взгляд, сейчас нужно сосредоточиться не на разрушении исторического принципа, а на более широком применении в отрасли механизма государственно-частного партнерства, особенно в сфере науки. Ресурсы, которые выделяет государство для развития научной базы, невелики. И здесь, мне кажется, нужно выстраивать государственно-частное партнерство квотодержателей, государства и научно-исследовательских институтов – ВНИРО, ПИНРО и т.д. Нужно создавать программы, исследовать Мировой океан, определять новые виды ресурсов, которые можно использовать. Не делить ту базу, которая сегодня уже эксплуатируется, а искать новые ресурсы.

У нас есть зона ЮВТО, где работал советский флот, есть Антарктида, крилевые проекты. Давайте здесь сосредоточим усилия! Зачем же мы занимаемся тем, что пытаемся по большому счету перекроить свою зону – либо дальневосточную, либо северную? Поэтому я не согласен с тем, что в рыбную отрасль нельзя зайти. Пожалуйста, заходите! Тунцом занимайтесь, занимайтесь ставридой в Тихом океане, занимайтесь крилем. Вот западное побережье Африки – сколько стран! А где мы сейчас реально ловим – Марокко, Мавритания. Есть Намибия, Ангола, ЮАР – давайте с ними работать.

Но опять же это должна быть целая программа, в том числе с применением государственно-частного партнерства. Бизнес будет инвестировать в такие проекты, но для него должны быть понятные правила. Нужны гарантии: если вложился в научные исследования и завтра найдут какой-то ресурс, с которым можно будет работать, ты должен получить право его осваивать. Это будет справедливо.

– Как вам кажется, путь, который предложила для отрасли ФАС, то есть аукционы, где выигрывает тот, у кого больше денег, может реально привести к повышению конкуренции в отрасли или есть риск получить обратный эффект?

– Я отвечу вам так: к 1910 году небезызвестный Джон Рокфеллер сконцентрировал в своих руках 90% всей нефтяной отрасли США. Потом на основании решения Верховного суда произошло принудительное разделение его компании, откуда уже вышли ExxonMobil и другие нефтяные гиганты. Вот это была действительно монополия.

А вводя аукционный принцип, на мой взгляд, мы породим новую монополию. Не буду называть конкретных имен, но мы получим именно такую ситуацию. Для чего? Чтобы через какое-то время опять вернуться к этому вопросу, но уже в связи с действиями этого монополиста?

Я бы согласился с аукционным принципом только в том случае, когда действующий исторический принцип показал бы свою неэффективность. Но мы видим на цифрах, документально, доказательно, что это эффективно. Более того, в мире ничего лучшего не придумано, чем исторический принцип. Не хочу проводить параллели, но если так уж хочется аукционов, может, тогда проще вообще все национализировать. Но опять же, мы это уже проходили, результат известен. Я не хочу, чтобы аукцион рассматривался просто как способ и форма передела собственности. Это неправильно, на мой взгляд.

– В вашем комитете находится резонансный законопроект о любительском рыболовстве. Летом прошлого года текст документа был представлен ко второму чтению https://fishnews.ru/news/32064. На какой стадии работа над законом сейчас? И когда он может быть принят?

– Вы знаете, это действительно очень сложный законопроект, потому что прежде всего необходимо учесть мнение граждан – простых рыбаков с удочкой. Это настолько сложная и тонкая грань. Остается масса вопросов, поэтому закон, который, казалось бы, был принят в первом чтении, далеко не так легко дальше подводить ко второму чтению. На базе комитета создана целая рабочая группа, которую возглавляет мой коллега. Идет постоянная работа во взаимодействии с правительством, с рыбацким сообществом, с государственно-правовым управлением.

На мой взгляд, работа над законопроектом далека от завершения. Думаю, что если и можно рассчитывать на принятие закона во втором чтении, то только ближе к концу осенней сессии, но никак не в начале, потому что сделать нужно еще очень много.

– Но после выхода в этом году бассейновых правил рыболовства, установивших суточные нормы вылова по всем регионам https://fishnews.ru/news/34048, эта проблема несколько сгладилась?

– Да, такого накала страстей уже нет. Но еще раз говорю: задача ведь не в том, чтобы быстро принять закон. Не надо это делать быстро. Законы нужно принимать вдумчиво, грамотно, спешка здесь не нужна. Поэтому задача – принять действительно выверенный, правильный закон, который бы отвечал чаяниям большинства нашего населения. Мы не должны ущемлять права и интересы людей. Не потому, что это избиратели, а потому, что это люди. Я сторонник классической теории, где человек, его права и свободы – это высшая ценность. Вот давайте из этого исходить и во главу угла все-таки ставить человека.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 августа 2018 > № 2715548 Владимир Блоцкий

Петр Савчук: «Мы должны строить рыболовные суда на наших верфях».

В России наконец сдвинулся с нулевой точки процесс обновления рыбопромыслового флота. О том, сколько судов может быть построено, какие нужны механизмы господдержки, в чем причина невостребованности отечественных проектов и как обеспечить привлекательность отечественных верфей для рыбаков рассказал заместитель руководителя Росрыболовства Петр Савчук.

– Петр Степанович, какое количество судов в настоящее время находится в постройке по программе выделения квот «под киль» и какое количество в целом ожидается построить по завершении этой кампании?

– В настоящее время по программе инвестиционных квот строятся 20 крупнотоннажных судов (длиной от 80 м), 12 среднетоннажных (длиной от 55 до 70 м) и 1 траулер-свежьевик длиной свыше 30 м. Всего 33 судна.

Кроме того, в сентябре этого года начинается новый этап приема заявок на нераспределенные объемы инвестквот минтая и сельди Дальневосточного бассейна. По предварительной оценке, инвесторами будет дополнительно построено не менее восьми крупнотоннажных судов.

Всего в сегментах инвестиционных квот минтая и сельди, атлантической трески и пикши будет построено порядка 43 судов, в сегменте донно-пищевых пород рыб (треска, камбалы, палтусы, навага и других) ожидается строительство порядка 30 мало- и среднетоннажных судов. В планах у нас и обновление краболовного флота. Механизм, регулирующий параметры строительства краболовных судов, будет определен правительством.

Всего ожидаем строительства на российских верфях не менее 150 рыбопромысловых судов до 2030 года – с использованием не только инвестквот, но и других инструментов стимулирования обновления рыбопромыслового флота.

Кроме того, необходимо создавать условия для обновления транспортно-рефрижераторного флота. Средний возраст судов превысил отметку в 30 лет, мы наблюдаем процесс ускоренного выбытия судов, действующих мощностей явно недостаточно, особенно это ощутимо в пиковые периоды добычи. Мы оцениваем потребность в транспортах в количестве не менее десяти крупнотоннажных единиц флота для Дальнего Востока и порядка пяти единиц для Севера.

– Как вы относитесь к предложению по перераспределению инвестквот с крупнотоннажных судов на среднетоннажные?

– Такие идеи высказываются, однако для принятия подобного решения необходимо видеть картину в целом, учитывать множество факторов. На данное предложение от рыбопромысловых компаний мы получили противоречивые ответы. Многое зависит от профиля осваиваемых квот, района промысла. Взять, к примеру, Охотское или Берингово море, где зимой достаточно часты шторма. Многие среднетоннажные суда там зачастую простаивают, работают неэффективно. Например, одна из компаний перевела свой среднетоннажный флот с Дальнего Востока на Север, поскольку они не показывали требуемой эффективности.

В целом, нужно смотреть на мировые тенденции: среднетоннажные суда менее рентабельны на промысле массовых пород рыб, где необходимо в периоды пиковых нагрузок показывать максимально возможный результат. Для этого должен иметься существенный запас судовых мощностей по хранению, переработке, заморозке. Помимо этого, среднетоннажному судну необходимо осуществлять более частые перегрузки в море. Также судно все-таки должно выпускать продукцию высокой степени переработки, а не в виде сырья поставлять улов в тот же Китай. Поэтому в данном сегменте рыболовства заказывают крупнотоннажные суда, ведь это вопрос доходности инвестиций.

Есть, конечно, отдельные аспекты, например, такие как совмещение среднетоннажных судов и плавбаз. Это хорошая идея, но это частные случаи. Единственное, что нас смущает в данной производственной схеме: сдав продукцию на плавбазу, рискуем получить продукцию низкой степени переработки. В нормативных документах не предусмотрено требований к перерабатывающему оборудованию на плавбазе. Между тем, Президентом России поставлена задача по уходу от сырьевого экспорта и обеспечению высокой степени переработки уловов. Поэтому все инвестиционные проекты нацелены именно на глубокую переработку. Это касается не только судов, но и береговых перерабатывающих заводов.

– А какие заводы планируется запустить в ближайшее время?

– В этом году мы рассчитываем на запуск крупного завода производительностью до 1 тыс. тонн в сутки на о. Шикотан (Курилы). Несколько заводов меньшей мощности уже практически готовы к вводу в эксплуатацию в Камчатском крае. Очень важно, что инвестквоты привели к тому, что рыбаки стали серьезно вкладываться в переработку, посчитали экономику. Посредством инвестквоты мы заложили фундамент для дальнейшего расширения береговых производств, выстраивания производственных цепочек по глубокой и инновационной переработке уловов. За этим однозначно будущее нашей отрасли.

– Как вы относитесь к идее включения судов с наливными танками для живой рыбы в программу инвестквот?

– В целом, это очень перспективное направление, в частности на промысле массовых пелагических объектов промысла на ряде бассейнов – Дальневосточном, Волжско-Каспийском, Западном и Азово-Черноморском. Например, по такой технологии добычи работает турецкий флот на промысле черноморской хамсы. Выловленная рыба перекачивается насосами на наливные транспортные суда, которые доставляют ее на перерабатывающий завод, где и осуществляется глубокая переработка. С точки зрения экономической эффективности промысла и сохранения качества продукции это оптимально. Но так как на Каспии, Черноморском и Западном бассейнах механизм инвестквот не действует, нам важно предложить иные, не менее эффективные инструменты поддержки обновления флота.

– Вы высказывали предложение по субсидированию до четверти стоимости строительства малых рыбопромысловых судов, которое вызвало критику со стороны Минпромторга. Настаиваете ли вы на этом предложении и почему?

– С целью поддержки процесса обновления малого рыбопромыслового флота, работающего на объектах водных биоресурсов с относительно низкой нормой рентабельности, мы предложили механизм субсидирования капитальных затрат. Речь идет не о шаландах и не о лодках, а о серьезных судах рыбопромыслового флота длиной от 25 до 55 м, которые, с учетом специфических требований по осадке, размерам трюмов, промысловому оборудованию могут эксплуатироваться практически на всех рыбохозяйственных бассейнах.

Суть предложения в том, что нам нужно создать на российских верфях конкурентные условия. Ведь сегодня в Китае построить судно гораздо проще, и оно будет на порядок дешевле, чем в России, и мы это прекрасно видим из соответствующих коммерческих предложений. Поэтому предлагаемая мера по субсидированию нужна не рыбакам, а в первую очередь отечественным судостроителям. Чтобы заинтересовать рыбаков, нужно создать определенные условия. Мы посчитали, что 25% возмещения стоимости строительства судна на территории России будет достаточно для доведения срока окупаемости этих судов до приемлемого уровня. Предлагаемые нами субсидии должны будут выплачиваться уже по факту ввода судна в эксплуатацию. Это прозрачная схема господдержки и рыбаков, и судостроения.

Мы уже повторно обсудили с Минпромторгом эту идею, и нашли взаимопонимание. Необходимо сформировать соответствующую нормативную базу и приступать к работе. Если эта мера будет утверждена, то можно говорить о строительстве до 40 судов для Азово-Черноморского бассейна, 20 судов для Каспия, порядка 30 судов для Балтики и столько же для Севера. На Дальнем Востоке – еще примерно 100 судов. Это малые и среднетоннажные суда – аналоги судов типа МРС и РС, СТР. Это хорошая, большая судостроительная программа.

– Минпромторгом, в частности, высказывалась критика предложения по субсидированию в связи с тем, что там не определен верхний предел поддержки. Не считаете ли вы необходимым его установить?

– Нет, не считаю. Мы сделали расчеты по пяти проектам судов. Если проект дорогой, то у этого судна и насыщение – соответствующее. Например, судно для промысла антарктического криля будет стоить, порядка 6-7 млрд руб. И что, нам давать поддержку для него как для малого судна? Это будет бессмысленно. Предлагаемая нами поддержка – адресная. Не построил судно – не получил субсидию.

Тут ситуация такая: либо рыбак продолжит заказывать суда за рубежом, либо выберет российскую верфь. На сегодня мы не выдерживаем ценовой конкуренции ни с той же Турцией, ни с Китаем. Поэтому и требуется адресный и существенный стимул, такой как предлагаемое субсидирование. Надо, чтобы строили наши суда на наших верфях, тогда и заработает экономика через мультипликативный эффект, и наши верфи со временем станут конкурентными. А иначе за счет чего выполнять поставленную стратегическую задачу по достижению опережающего роста ВВП?

Важно еще отметить, что предлагаемая мера господдержки характеризуется высоким показателем бюджетной эффективности. Затраченные средства вернутся в бюджет в кратно большем объеме.

– Считаете ли вы перспективным применение финансового инструмента лизинга в проектах по строительству рыбопромысловых судов?

– Лизинг может значительно облегчить процесс заказа рыболовного судна для рыбака. Он может стать серьезным подспорьем для малых и средних компаний, которые в настоящий момент не обладают свободными финансовыми ресурсами и компетентными специалистами для управления и контроля в ходе проектирования и строительства судна. Схема существенно упрощается: рыбак заключает трехсторонний договор с верфью и лизинговой компанией, после постройки получает в пользование судно и обслуживает лизинговые обязательства. При этом процентная ставка по лизингу существенно ниже, чем по банковскому кредиту. Можно однозначно сказать, что для рыбной отрасли ситуации лизинг – дополнительный инструмент для повышения спроса на новые суда. Важно грамотно его применить.

Мы обсуждаем лизинговые программы с ведущими организациями. «Сбербанк Лизинг», «ВТБ Лизинг», «ВЭБ Лизинг», ГТЛК имеют соответствующие финансовые ресурсы и готовы к сотрудничеству с рыбаками.

– В качестве одной из возможных мер господдержки в отрасли видят обнуление платы за пользование водными ресурсами. Как вы к этому относитесь?

– Это, в принципе, возможно, но ставки сбора в первую очередь должны быть пересмотрены, с учетом роста рыночных цен на рыбную продукцию, экономической отдачи от ресурса. При этом, надо понимать, что эффект даже от полного обнуления ставки сбора, если мы говорим о возможной льготе, например, на промысле малорентабельных объектов, будет минимальным и не даст результата. Кроме того, в предлагаемом пакете поправок в части ставок сбора уже присутствуют льготы за глубину переработки и поставку продукции на внутренний рынок. Но слишком много льгот перегрузит механизм, надо искать иные пути стимулирования.

– Существуют ли планы по строительству судов и техники для добычи биоресурсов в районах Антарктики?

– Да, это перспективное направление, которое нельзя упускать. Норвежцы, например, строят для этих целей еще два судна длиной 200 м. Эти суда очень дорогие: каждое стоит порядка $200 млн. У Норвегии имеется целая программа по работе в Антарктике. Конечно, и для России исторически это очень важный регион, в котором мы сейчас практически не присутствуем с точки зрения рыболовства. Нужно создавать экономически стимулы, чтобы туда зайти масштабно и надолго. И некоторые наши компании готовы это делать при наличии поддержки государства. В первую очередь речь идет о промышленной добыче криля. Этот промысел, даст импульс для развития в России целого пласта технологий и загрузки ряда отраслей нашей экономики. Криль – это ценный жир, мука, а далее по цепочке – биодобавки, фармацевтика, наконец рыбные корма. Крилевая мука крайне востребована в отрасли аквакультуры – для выращивания рыбы, морепродуктов. Сегодня мы закрываем порядка 80% нашей потребности в рыбных кормах за счет импорта. Как можно говорить об опережающем развитии нашей аквакультуры без достаточной сырьевой базы? Решение среди прочего можно и нужно искать в освоении и переработки криля.

Понятно, что мы много лет в том регионе не работали и теперь просто так нам туда не вернуться. Начинаем с выполнения поручения Президента России о проведении научных исследований в Антарктике. В скором времени туда направится наше научно-исследовательское судно.

Конечно, к освоению этого региона нужно готовиться, строить добывающие, вспомогательные и транспортные суда. На первом этапе необходимо 2-3 судна длиной 100-120 м, но это должны быть современные, экономичные и одновременно мощные суда, способные вылавливать не менее 60 тыс. тонн криля в год каждый. Я не согласен с теми, кто считает, что это не достижимо. Например, суда проекта Aker вылавливают по 60-80 тыс. тонн в год. Зачем делать хуже? Упомянутые двухсотметровые норвежские суда будут ловить свыше 100 тыс. тонн каждое. Если уж заходить в этот промысел, то должен быть выбран оптимальный проект судна с точки зрения производительности и экономической отдачи. У нас есть определенная квота в этом районе в рамках комиссии АНТКОМ, с нее можно начинать работу.

– Помимо Антарктики, какие еще районы мирового океана перспективны для освоения российскими рыбаками?

– Нужно рассматривать программу по промыслу тунцов в Атлантике и Тихом океане. Это хороший, ценный объект, который сегодня не используется нашими рыбаками. И здесь мы возвращаемся к разговору о господдержке строительства океанического флота – без этого в те удаленные районы вряд ли кто из рыбаков готов пойти. В нашей отраслевой стратегии до 2030 года данное направление предусмотрено. Необходим осторожный подход: бизнес сам должен определять, сколько судов отправить на данный промысел и в какие районы. Мы же должны обеспечить научной поддержкой. В целом, оцениваем потребность по данному направлению в 15 среднетоннажных судов длиной от 40 до 55 м.

– Какие новые технологии в рыбопромысловом судостроении вы считаете наиболее перспективными?

– Сейчас у нас проектируется научно-исследовательское судно седьмого поколения. Аналогов ему по оснащенности в мире нет. Проектом предусмотрен автономный спускаемый аппарат, воздушные и подводные беспилотные аппараты, вертолет для наблюдения с воздуха за промысловыми скоплениями, метеостанция. Уникальность этого судна будет также в использовании двигательных установок Azipod, то есть точность координат и исследований будет очень высокой. Океанические исследования сегодня более эффективно проводить по целому ряду направлений, не только рыболовству. Необходим межведомственный подход с привлечением Академии наук, Минприроды, экологов, технологов. Всех ученых можно собрать на данному судне в экспедицию, чтобы они выполняли свои программы. Их слаженная работа приведет к более высокому результату, чем разрозненные исследования. Например, некоторые виды перспективных биоресурсов, к примеру, мезопелагические, мы еще не научились перерабатывать, поэтому одновременно на судне могла бы потребоваться отработка различных технологий. Судно очень дорогостоящее, и оно должно максимально использоваться.

Добавлю несколько слов по части технологий на действующих промыслах.

Самое главное для рыбака в текущих рыночных условиях – эффективно облавливать ресурс. Для этого рыболовное судно должно быть экономичным, достаточно мощным и вместительным. Обсуждается, например, использование композитных материалов. На мой взгляд, они могут быть востребованы для совсем малых судов длиной до 15-20 м, например, на промысле кальмара в прибрежной зоне.

Перспективные направления рыболовства и судостроения мы обсудим на Международном рыбопромышленном форуме и выставке рыбной индустрии, которые состоятся с 13 по 15 сентября этого года в Санкт-Петербурге. В рамках форума запланированы специальные сессии по этим темам, а на выставке можно будет ознакомиться с новыми проектами судов, с различным судовым оборудованием. Приедет множество и российских, и зарубежных профильных компаний.

– В отрасли высказывались опасения относительно того, что отечественные верфи будут срывать графики строительства судов, а компании из-за этого – терять квоту. Реальна ли эта проблема?

– Нельзя об этом заявлять, пока большая часть проектов находится на начальном этапе или вовсе ожидает закладки. По тем проектам, которые уже идут, больших проблем нет. Да, есть задержки в две недели, что несущественно, у «Янтаря» – около трех месяцев из-за изменений в проекте и поставок оборудования. Верфи получают «живые» деньги и в срывах сроков не заинтересованы. Поэтому реальной проблемы здесь я пока не вижу. А риски есть в любом бизнесе. На зарубежных верфях такое тоже бывает. Но если правильно организовать процесс контроля за исполнением заказа, не должно возникать подобных ситуаций.

– Каков уровень локализации по строящимся рыбопромысловым судам?

– Сейчас по заказам мы видим, что уровень локализации по строящимся судам будет достигать 40%, хотя ожидали и нормативно закрепили в постановлении правительства в части инвестиционных квот на уровне 30%. Двигатели и основное оборудование пока закупаем за границей, а корпус и оснастка производится на территории России.

Существенный элемент – инжиниринг. Да, сложно будет строить крупнотоннажный флот. Одна из компаний отрасли, например, решила заказать головное судно в Турции, а серийные строить уже в России. Но чем Турция лучше России в плане судостроения? У них ведь оборудование такое же европейское. Но при этом у них качественно отлажен инжиниринг. Создайте его в Санкт-Петербурге или во Владивостоке – и будем в состоянии показывать те же самые результаты. Конечно, на все нужно время. Но о локализации нельзя забывать: сейчас приходится покупать и двигатели, и технологическое оборудование за рубежом. Минпромторг в настоящее время как раз активно занимается локализацией производства указанных компонентов в России. И мы видим, что этот процесс запущен. Например, группа «Ак-Барс» совместно с хорватами производит грузовые лебедки, траловый комплекс. На мой взгляд, будет перспективно создание соответствующих производств в России совместно с такими компаниями, как MAN, Wartsila, возможно Caterpillar, Baader и другими лидерами по направлениям. Это даст существенное сокращение итоговой стоимости судов. Кроме того, необходимо начать создавать центры по сервисному обслуживанию судов на территории Российской Федерации. Это большой, перспективный рынок. На судоремонт российскими рыбаками в год тратится не менее $200 млн в портах Норвегии, Южной Кореи, Китая. Как минимум надо ставить перед собой задачу – строящиеся в настоящий момент суда после ввода в эксплуатацию должны проходить ремонт и техобслуживание в России. И для этого необходимо создавать качественный сервис судоремонта.

– В чем вы видите главную причину низкой востребованности отечественных проектов рыболовных судов?

– Основная причина здесь в том, что наши проектные бюро ничего нового, прорывного, рыбакам не предлагают, и это обидно. В качестве исключения можно упомянуть Калининградский технический университет, который предложил рыбакам довольно неплохие проекты для Балтики.

В любом случае, у нас все должно делаться под требования Российского морского регистра судоходства. Поэтому даже иностранные проекты рыбаки вынуждены русифицировать через российскую конструкторскую компанию. Может быть, благодаря этому наши бюро научатся проектировать сами.

– А как вы относитесь к идее разработки типового проекта рыболовного судна за госсчет?

– Мы бы хотели на малых и среднетоннажных судах «потренироваться» в плане проектирования. Вообще, я не большой сторонник НИОКРов (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, потому что по опыту, работа зачастую ведется «на корзину». Но если какое-то из конструкторских бюро выиграет соответствующий конкурс, то пусть сделают для начала современный проект маломерного рыбопромыслового судна. Пока мы изучаем этот вопрос. Возможно, нужно пойти путем государственно-частного партнерства под гарантию заказа этого судна.

Я считаю, что для малых, да и для больших судов типовые проекты должны быть. Это позволит снизить их стоимость до 20-30% при условии крупной серийности.

– Какова ваша позиция относительно применения аукционного принципа по крабовым квотам вместо исторического?

– Есть поручение правительства, мы его отрабатываем, готовим финансово-экономическое обоснование. Окончательное решение опять же за правительством. Но я не вижу здесь особых рисков для рыбной отрасли, планов по судостроению и продовольственной безопасности страны. 95% этого продукта уходит за границу, налоговая отдача крайне низкая, за последние 20 лет не было построено ни одного судна-краболова. Чтобы решить эту проблему, мы предлагали изначально дополнить механизм инвестиционных квот крабом и повысить ставки сбора по этому ресурсу в два раза, но рыбаки тогда возмутились. А теперь история зашла слишком далеко.

Некоторые представители отрасли высказываются, что из-за введения аукционов могут быть сорваны проекты по судостроению в рамках инвестиционных квот. Однако, механизм инвестквот устроен так, что квота выделяется для освоения только после ввода судна в эксплуатацию. Прошедшие недавно аукционы на понижение показали существенное превышение спроса на инвестквоту со стороны рыбаков. Так что, высвободившийся в случае срыва проектов квотный ресурс бесхозным точно не останется. Поэтому мы не видим больших рисков. Более того, в случае принятия решения по крабовым квотам, мы ожидаем дополнительного роста заказов на новые суда – не менее 40 современных краболовов, которые будут построены на российских верфях.

Источник: portnews.ru

Россия > Рыба. Судостроение, машиностроение > fish.gov.ru, 28 августа 2018 > № 2714958 Петр Савчук

После приватизации Мурманский морской рыбный порт инвестировал в развитие полмиллиарда рублей.

На стивидорном предприятии подвели итоги деятельности за последние два с половиной года.

Произошедшая в 90-е годы приватизация давно стала притчей во языцех в России. Слишком много ее сопровождало эксцессов, слишком много предприятий пошли на дно из-за непрофессиональной деятельности новых владельцев, оставив без работы десятки тысяч людей. Однако есть и положительные примеры приватизационного процесса. Одним из них, безусловно, является Мурманский морской рыбный порт.

Предприятие, когда-то бывшее визитной карточкой Мурманска, на рубеже третьего тысячелетия переживало худшие времена. Часть активов была распродана или сдана в аренду, парк перегрузочной техники и холодильный терминал требовали экстренного ремонта и обновления, причалы нуждались в реконструкции, штат сотрудников резко сократился, рыбаки жаловались на простои и задержки с выгрузкой. А федеральные чиновники из Росимущества и Росрыболовства, поставленные следить за госсобственностью, проявляли поразительное равнодушие к судьбе подведомственного предприятия. Поэтому продажа порта с аукциона в декабре 2015 года показалась многим мурманчанам финальной точкой в его судьбе. Но прошедшие два с половиной года показали, что это была точка старта к обновлению и развитию ММРП. Впрочем, пусть говорят цифры.

Грузооборот

По итогам 2017 года грузооборот АО «Мурманский морской рыбный порт» составил 333 тыс. тонн: 208 тыс. тонн рыбопродукции, 105 тыс. тонн нефтепродуктов, 20 тыс. тонн – прочего груза. Рыбопродукция занимает более 60% грузооборота АО «ММРП». В сравнении с 2016 годом ее перевалка выросла на 29 тыс. тонн.

За первое полугодие 2018 года грузооборот ММРП составил 208,4 тыс. тонн, а концу года должен превысить показатель в 360 тыс. тонн.

Загруженность холодильников и скорость обработки судов

В 2017 году холодильные терминалы, принадлежащие ММРП, принимали 14,3 тыс. тонн мороженой рыбы в сутки, что составляет 38% от их максимальной технологической емкости в 37 тыс. тонн. В первом полугодии 2018 года средняя загруженность холодильников в сутки составляет 26,4 тыс. тонн.

Без учета показателей по мойве, среднесуточные показатели по хранению мороженой рыбопродукции составляют 12,3 тыс. тонн, что ниже аналогичных показателей предыдущих 2015-2017 годов и свидетельствует о сохраняющемся стремлении рыбопромысловых компаний работать на экспорт.

Количество судозаходов за период 2015-2018 годов сохраняет стабильную динамику. Если говорить о скорости выгрузки/погрузки судов, то тут следует отметить, что существенно снизилось среднее стояночное время под обработкой одного крупнотоннажного судна. Так, например, в 2015 году этот показатель равнялся 1,8 суток, в 2016 – 1,7 суток, в 2017 – 1,6 суток. За 6 месяцев текущего года данный показатель устойчиво держится на уровне 1,6 суток.

Особо высоких показателей по скорости выгрузки рыбы докерам порта удалось добиться в мойвенную путину 2018 года. Скорость обработки крупнотоннажного транспорта с мойвой сократилась на 0,9 суток по отношению к мойвенной путине 2014 года.

Альтернативные грузы

Ввиду недозагруженности мощностей АО «ММРП» вынуждено привлекать альтернативные грузы, в том числе нефтепродукты и генеральные грузы.

Так, в 2017 году АО «ММРП» начало сотрудничество с СП ООО «Сахалин-Шельф-Сервис». Компания занимается снабжением буровых платформ в Арктике. ММРП дает возможность партнеру развивать свою прибрежную инфраструктуру посредством создания береговой базы обеспечения, предоставляя свои производственные мощности, оказывая комплекс услуг, связанных с перевалкой различных генеральных грузов. Поэтому порт заключил ряд договоров по оказанию услуг по перевалке грузов, поставляемых для «Сахалин-Шельф-Сервиса».

Также в 2018 году были реализованы два проекта по перевалке нетрадиционных грузов - негабаритного груза для АО «Апатит» и отгрузка на железнодорожный транспорт труб разного диаметра.

ММРП на основе выигранного конкурса стал субподрядчиком ПАО «Новатэк» по перевалке генеральных грузов в рамках реализации проекта «Центр строительства крупнотоннажных морских сооружений».

Инвестиции

Для более качественной и оперативной работы по выгрузке рыбопродукции АО «ММРП» в 2017 году приобрело 12 электропогрузчиков и 4 автопогрузчика. Впервые за 20 лет предприятие купило портальный кран «Альбатрос». Были капитально отремонтированы два тепловоза ТЭМ2У.

Курс на закупку новой техники был продолжен и в 2018 году. В рамках развития АО «ММРП» приобрел 9 электропогрузчиков, которые существенно оптимизировали работу в рамках мойвенной путины. Также для ускорения выгрузки были приобретены мобильные эстакады «Кобра», грузовые клети для паллетов, портовый тягач «Терберг» и 4 ролл-трейлера. Всего в 2016-2017 годах парк малой механизации порта был обновлен почти на 70%.

В конце 2017 года был запущен льдогенераторный цех, оснащенный немецким оборудованием марки Ziegra. Продукция крайне востребована траулерами, работающими на прибрежном промысле. По итогам работы цеха в первом полугодии 2018 года было произведено и отгружено 320 тонн льда. Динамика заказов на выпуск данной продукции сохраняет тренд на увеличение.

Модернизирована, введена в строй и сертифицирована санитарно-экологическая лаборатория порта, вооруженная современным оборудованием и укомплектованная специалистами высокого уровня. В новые помещения переехал и «Курс-Норд» - учебный центр ММРП, значительно расширивший перечень морских и береговых рабочих специальностей.

Инвестированы средства в расширение и модернизацию закрытых и открытых складских площадей в Южном грузовом районе и на Угольной базе. Продолжается модернизация холодильного терминала № 3 технологической вместимостью 20 тыс. тонн: в 2016 году были заменены 10 распашных ворот, в 2017 году начался ремонт кровли, в 2018 году стартовали работы по дополнительной теплоизоляции. Все это позволит лучше контролировать температурный режим и уменьшит энергопотери. В настоящий момент идет проектирование новой системы охлаждения высокой степени энергоэффективности с учетом уже произведенных модернизационных улучшений комплексной системы теплоизоляции.

В 2016 году северный район порта был переведен на электрообогрев, что позволило снизить затраты на отопление. А в ходе выполнения работ по техническому присоединению ряда предприятий были модернизированы трансформаторные подстанции порта и система водоснабжения в северном грузовом районе.

Модернизация портовой инфраструктуры позволила существенно сократить потребление энергоресурсов для осуществления основной деятельности. Так, если в 2015 году расход тепловой энергии на перевалку 1 тонны груза составлял 0,055 Гкал, то в 2017 году этот показатель равнялся 0,044 Гкал. По итогам 6 месяцев 2018 года расход тепловой энергии составил 0,023 Гкал/тн.

Аналогичная ситуация с сокращением расходов по другим энергоресурсам. Так, расход электроэнергии на 1 тонну груза в 2015 году составил 27,7 кВт/час, в 2016 году – 31,5 кВт/час, в 2017 году– 26,4 кВт/час, за первое полугодие 2018 года - 24,6 кВт/час.

По воде расходы на 1 тонну груза составили: в 2015 году – 0,43м3, в 2016 году – 0,57м3, в 2017 году – 0,47м3, за первое полугодие 2018 года – 0,42м3.

При этом порт продолжает заниматься непрофильными функциями, а именно теплоснабжением жилых микрорайонов Мурманска. Эта задача была возложена на предприятие еще в советское время: в 2019 году как раз можно будет отметить полувековой юбилей со дня пуска котельной ММРП. Однако из-за хронических неплатежей со стороны управляющих компаний и населения сумма задолженности за поставленное отопление достигла 70 млн рублей. Эти средства по причине банкротства управляющих компаний-должников практически не подлежат взысканию и фактически изъяты из бюджета развития предприятия. А котельная порта продолжает, по сути, генерировать убытки.

Расходы на производство и реализацию тепловой энергии для сторонних клиентов АО «ММРП» за анализируемый период составляют: 2015 год – 91,134 млн рублей, 2016 год – 77, 152 млн рублей, 2017 г – 82,634 млн рублей, за первое полугодие 2018 года – 68,007 млн рублей.

В 2017 году порт вложил в развитие 89,5 млн рублей, а в ремонт – 86,8 млн рублей. Общая сумма – 176,3 млн рублей. В 2016 году затраты на эти цели составили 166,2 млн рублей. Согласно утвержденному бюджету, в 2018 году на ремонт и инвестиции АО «ММРП» должно потратить 231,5 млн рублей. Есть портфель отдельных инвестиционных проектов на сумму 196,2 млн рублей. Часть из них уже реализуется и финансируется за счет улучшения показателей текущей деятельности.

Размер расходов на капремонт и инвестиции свидетельствует об интенсивном развитии и модернизации портовой инфраструктуры в целом. Для сравнения: за весь период с 2010 по 2015 годы, когда государство владело 100% акций АО «ММРП», инвестиции составили всего 58 млн рублей: 2010 год. – 9 млн, 2011 год – 2 млн, 2012 год – 5 млн, 2013 год – 27 млн, 2014 год – 7 млн, 2015 год – 8 млн рублей.

Численность сотрудников и зарплата

До приватизации ММРП в 2015 году численность сотрудников составляла 683 человека. Многие должности дублировались или утратили актуальность в современной рыночной ситуации. В связи с этим, новое руководство АО «ММРП» начало оптимизацию персонала. В 2017 году в АО «ММРП» работало 511 человек. При этом доля докеров в общей численности сотрудников выросла с 21% (2015 год) до 25% (2017 год). Более того, в 2018 году идет дополнительное увеличение штата докеров. На данный момент общая доля докеров в составе персонала порта составляет 28%.

Средняя зарплата в 2015 году составляла 34,6 тыс. рублей в целом по предприятию и 51,6 тыс. рублей – у докеров. В 2017 году – 37,9 тыс. рублей в целом, 56,2 тыс. рублей – у докеров. По итогам первого полугодия 2018 года уровень зарплаты равнялся: 56,2 тыс. рублей в целом по предприятию и 63,8 тыс. рублей – у докеров. Наблюдается положительная динамика роста.

Рост заработной платы за период 2016-2018 годы составил: в целом по предприятию – 29,4%, у докеров – 23,4%.

Проверки и запросы

АО «ММРП» является объектом пристального внимания со стороны контролирующих и фискальных органов в целом. Так, за период с 2011 по 2015 годы на работу по запросам и проверкам было затрачено 540 дней или 1/3 всего календарного времени анализируемого периода.

В 2016 году в АО ММРП пришло 394 проверки и запроса, на подготовку материалов для них порт потратил почти 1,3 млн рублей (если перевести человеко-часы в зарплату).

В 2017 году было инициировано и проведено 287 проверок и запросов. Затраты на них со стороны АО «ММРП» составили 868 тыс. рублей.

Бюджетная эффективность

За 2017 год в бюджеты и внебюджетные фонды различных уровней Мурманский морской рыбный порт уплатил 188,7 млн рублей налогов и сборов. По результатам деятельности в первом полугодии 2018 года было начислено 105 млн рублей, что определяет рост бюджетной эффективности в сопоставимости к прошлому периоду на 11%.

Если анализировать бюджетную эффективность из расчета на одного сотрудника, то в 2016 году она составила 367 тыс. рублей, в 2017 году - 369 тыс. рублей, а по итогам первого полугодия 2018 года – 204 тыс. рублей в пересчете на одного сотрудника, что может говорить о росте на 11%.

Необходимо отметить, что даже при снижении объемов грузооборота в 2016 году на 16,7%, а в 2017 году на 10,2% по отношению к 2015 году, что существенно сказалось на общих доходах, удалось поддержать бюджетную эффективность на уровне 2015 года, а в первом полугодии 2018 года увеличить ее на 11%.

Проект концессии

Все инвестиции АО «Мурманский морской рыбный порт» осуществляет самостоятельно, без привлечения государственного капитала. К сожалению, проекты порта, где требуется участие государства, поддержки у властей пока не нашли.

Показательна ситуация с гидротехническими сооружениями порта. Они находились в ведении АО «ММРП» на условиях доверительного управления, что ограничивало возможности предприятия по их реконструкции и модернизации. После приватизации в порту разработали проект государственно-частного партнерства (ГЧП) по причалам, чтобы повысить эффективность эксплуатации и начать масштабную модернизацию гидротехнических сооружений. В 2017 году этот документ был направлен в адрес председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева. Кроме того, ММРП просил поручить профильному органу федеральной исполнительной власти рассмотреть предложение о заключении концессионного соглашения. Порт был готов не только вложить в проект свыше 9 млрд рублей частных инвестиций, но и осуществлять ежегодные платежи концеденту. Их общая сумма за весь период действия соглашения должна была достигнуть 763 млн рублей.

Обращение АО «ММРП» полностью согласовывалось с «Планом мероприятий по модернизации и развитию портовой и рыбохозяйственной инфраструктуры», утвержденным распоряжением Правительства РФ от 27 декабря № 2851, и «Стратегией развития морских терминалов для комплексного обслуживания судов рыбопромыслового флота с учетом береговой логистической инфраструктуры, предназначенной для транспортировки, хранения и дистрибуции рыбной продукции на период до 2030 года», утвержденной приказом Минсельхоза от 20 апреля 2017 года № 189, в части внедрения дополнительных инструментов (соглашений), позволяющих привлекать частные инвестиции в реконструкцию гидротехнических сооружений и развитие инфраструктуры морских терминалов. Как указано в пункте 4.4 стратегии, перспективной формой долгосрочного договора по передаче гидротехнических сооружений в эксплуатацию является концессионное соглашение, а перспективными объектами для заключения концессионных соглашенийявляются рыбные терминалы морских портов Калининград, Мурманск, Махачкала, Петропавловск-Камчатский, Корсаков.

В ответе Министерства экономического развития на обращение порта отмечалось, что предложение АО «ММРП» о заключении концессионного соглашения в целом соответствует целям и задачам Стратегии развития морских терминалов, и что модернизация причального фронта будет способствовать более эффективной деятельности порта. Одновременно Минэкономразвития сообщило, что проходит необходимые согласования проект распоряжения Правительства РФ об определении Росимущества органом, уполномоченным на рассмотрение предложения ММРП о концессии…

Судьба причалов

Однако вместо рассмотрения проекта концессии Росимущество в январе 2018 года расторгло договор доверительного управления по причалам с АО «ММРП» и закрепило гидротехнические сооружения рыбного терминала морского порта Мурманска за ФГУП «Нацрыбресурс» и ФГУП «Росморпорт». Таким образом, с 1 февраля 2018 года причалы Мурманского морского рыбного порта находятся в хозяйственном ведении федеральных государственных унитарных предприятий. Это решение нельзя назвать рациональным.

Во-первых, согласно действующему законодательству передача причалов ФГУП фактически исключила возможность заключения концессионного соглашения. Вместо предлагавшихся АО «ММРП» инвестиций в их модернизацию и получения бюджетом доходов в рамках ГЧП появился еще один претендент на бюджетное финансирование.

Во-вторых, решение Росимущества о передаче причалов «Нацрыбресурсу» было принято на фоне неоднократных критических заявлений Счетной палаты РФ о деятельности этого ФГУП. По данным государственных аудиторов, «Нацрыбресурс» неэффективно использует находящиеся в его управлении причалы, не стимулируя привлечение арендаторами инвестиций в реконструкцию и модернизацию объектов портовой инфраструктуры. Как следствие, более 30% гидротехнических сооружений, управляемых «Нацрыбресурсом», нуждаются в капремонте, а еще 10% вообще выведены из эксплуатации. Тем не менее, Росимущество, не обращая внимания на выводы Счетной палаты, спокойно передало причалы рыбного терминала в Мурманске «Нацрыбресурсу».

В-третьих, причалы были единым целым с остальной береговой инфраструктурой до момента акционирования АО «ММРП». Они технологически и функционально связаны с приватизированным имуществом АО «ММРП». Передача ФГУП причалов дестимулирует АО «ММРП» в части привлечения на долгосрочной основе грузоотправителей, неизбежно приведет к росту стоимости услуг для рыбаков и, как следствие, увеличению стоимости рыбной продукции на потребительском рынке России.

В-четвертых,решение Росимущества явно противоречит наметившейся в России тенденции на снижение доли государства в экономике. О необходимости этого процесса в своем докладе правительству 12 июля 2018 года говорил министр экономического развития Максим Орешкин. Председатель Правительства Дмитрий Медведев подчеркнул, что одним из принципиальных моментов для того, чтобы бизнес стал активнее вкладываться в производственные проекты, нужна здоровая конкурентная среда. Для этого в «Плане мероприятий по ускорению темпов роста инвестиций в основной капитал и повышению до 25 процентов их доли в ВВП», представленном на этом же заседании министром Максимом Орешкиным, предусмотрены меры по постепенному сокращению доли государства на конкурентных рынках, в том числе через законодательно закрепленное ограничение на создание государственных структур и отказ от использования унитарных предприятий. Также в документе предусмотрены меры по совершенствованию регулирования в сфере государственно-частного партнерства и концессий при реализации долгосрочных инфраструктурных проектов.

Заключение

Сейчас Министерство сельского хозяйства РФ готовит проект акционирования ФГУП «Национальные рыбные ресурсы». Однако, в соответствии со статьей 29 закона № 261 «О морских портах в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», портовые гидротехнические сооружения и объекты инфраструктуры морского порта Мурманск ограничены в обороте. Следовательно, в результате такого акционирования причалы будут возвращены в казну РФ в силу прямого запрета на их приватизацию.

Это прогнозируемое событие вновь сделает актуальным заключение государственно-частного партнерства по эффективной эксплуатации и модернизации причалов с АО «Мурманский морской рыбный порт». Ведь изменения, происходящие в ММРП, доказывают, что все действия предприятия по ускорению роста инвестиций, развитию государственно-частного партнерства, повышению эффективности работы морского терминала и увеличения его вклада в экономику России идут в русле государственной экономической политики, реализуемой федеральным правительством.

Управляющий АО «Мурманский морской рыбный порт» Олег КРЕСЛАВСКИЙ

Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба. Транспорт. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 28 августа 2018 > № 2714384 Олег Креславский

Проблему с иностранными транспортными судами решит корректировка законодательства.

Казусы с задержаниями пограничниками иностранных транспортных судов, доставлявших рыбную продукцию из районов промысла в российские порты, возникли из-за нечеткости закона «О рыболовстве…», считает заместитель директора ООО «УК Норебо» по международным вопросам и связям с общественностью Сергей Сенников. По его мнению, закон нуждается в поправках.

Так, губернатор Мурманской области Марина Ковтун уже направила соответствующее обращение в Правительство России. Описывая проблему, она отметила, что в настоящее время в Северном рыбохозяйственном бассейне всего 14 транспортных судов (включая суда, принадлежащие иностранцам) имеют право ходить под флагом РФ. Их общая грузовместимость - 31,4 тыс. тонн. Из них 10 принадлежит гражданам России, их грузовместимость всего 11,6 тыс. тонн, то есть только 37%. При этом в прошлом году суда Северного бассейна добыли в Северной Атлантике 1,3 млн тонн. Поскольку российские суда физически не в состоянии справиться с этим объемом, Марина Ковтун предложила срочно внести в закон «О рыболовстве…» поправки, предусматривающие возможность использования транспортных судов с иностранными владельцами.

Как стало известно Fishnews, юридическая служба холдинга «Норебо» подготовила аналитическую справку с оценкой российского законодательства в этой сфере, а также рекомендациями. О выводах юристов рассказал заместитель директора ООО «УК Норебо» по международным вопросам и связям с общественностью Сергей Сенников:

«Проведенный анализ показывает, что в настоящее время в законе «О рыболовстве…» и подзаконных нормативно-правовых актах перевозка рыбной продукции из районов промысла в порты регулируется неэффективно. Применяется подход, когда перевозка рыбной продукции транспортными судами рассматривается как форма промышленного рыболовства. Это приводит к установлению избыточных и заведомо невыполнимых требований к транспортным судам.

Необходимо разработать и внести в закон «О рыболовстве…» изменения, которые устранят это несоответствие и будут отдельно регулировать перегрузку в море и перевозку рыбной продукции, а не уловов водных биоресурсов. Такой подход позволит разделить эти два вида деятельности и применить разные требования к транспортным судам.

Кодекс торгового мореплавания РФ предусматривает несколько типов судов, объединенных понятием «суда рыбопромыслового флота», в том числе «суда, используемые для рыболовства» и «приемотранспортные суда». Очевидно, согласно КТМ приемотранспортное судно не является судном, используемым для рыболовства. Это необходимо отразить и в законодательстве в области рыболовства, выделив приемотранспортные суда в отдельную категорию судов рыбопромыслового флота и установив отдельные требования к ним при работе в районах российской юрисдикции и за ее пределами.

В частности, при работе за пределами российской юрисдикции могут устанавливаться требования к флагу судна, участвующего в перегрузке рыбной продукции в море, предусматривающие участие государства флага в той или иной международной организации (например, НЕАФК) или участие в международных договорах с Россией в области рыболовства. Это позволит получать ключевые данные о перевозимой рыбной продукции. Промысловые суда могут быть ограничены в праве перегружать рыбную продукцию на транспортные суда в море, за исключением транспортных судов под флагами определенных государств.

Очевидно, что перегрузка в море и перевозка рыбной продукции из района промысла в порт несет элемент риска с точки зрения контроля за соблюдением российского законодательства. Поэтому необходимо проанализировать возможность внесения изменений в законодательство относительно отчетности промысловых судов, перегружающих свою продукцию в море на транспортные суда и прослеживаемости уловов до момента выгрузки в порту.

Применение санкций к транспортным компаниям за использование иностранных судов для перевозки рыбной продукции в российские и иностранные порты, а также к российским рыбопромысловым компаниям за несоблюдение требований к транспортным судам за пределами российской юрисдикции окажет деструктивное влияние на развитие российского рыбохозяйственного комплекса.

Во-первых, это сделает невозможным или существенно ограничит возможность российского рыбопромыслового флота вести промысел в районах действия международных договоров РФ за пределами российской юрисдикции. Во-вторых, стимулирует вывод промысловой деятельности российских судов из районов, предусматривающих обязательную доставку уловов водных биоресурсов и рыбной продукции на территорию РФ. В-третьих, сократит объемы поставок рыбной продукции из районов промысла за пределами российской юрисдикции в морские порты на территории РФ. И, наконец, увеличит расходы российских рыбодобывающих компаний в связи с необходимостью доставки и выгрузки рыбной продукции в иностранные порты непосредственно промысловым судном, оплаты услуг по обработке груза рыбной продукции и его хранения на иностранном холодильном складе».

Аналитическую справку группы «Норебо» «О проблеме использования транспортных судов для перевозки уловов водных биоресурсов и рыбной продукции из них за пределами российской юрисдикции» смотрите в прикрепленном файле.

https://fishnews.ru/_img/docs/1204/o_probleme_ispol-zovaniya_transportnyh_sudov_za_predelami_rossiyskoy_yurisdiktsii.pdf

Fishnews

Россия. Весь мир. СЗФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 27 августа 2018 > № 2713694 Сергей Сенников

Экономика доставки рыбы. Взгляд перевозчика.

Каждый год с началом лососевой путины в рыбной отрасли обостряется дискуссия относительно тарифов на перевозку продукции с Дальнего Востока в центральные регионы страны. Позицию операторов железнодорожных перевозок в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» изложил коммерческий директор ООО «Дальрефтранс» Антон Сухоруких.

ТАРИФ ЗА НЕОКАЗАННУЮ УСЛУГУ

– Антон Леонидович, не могли бы вы объяснить, какие факторы влияют на стоимость перевозок рефрижераторными контейнерами по железной дороге?

– Рефконтейнер с грузом, в отличие от обычного сухого контейнера, должен быть постоянно подключен к электросети. Поскольку у нас далеко не все железные дороги электрифицированы и нет технологии прямого подключения рефконтейнера к контактной сети железной дороги, операторы используют технологию рефрижераторных сцепов. Рефсцеп – это двенадцать и более кабельных платформ под рефконтейнеры и дизель-генераторый вагон (ДГВ), соединенные между собой и присоединенные к поезду. ДГВ заправляется дизельным топливом и постоянно запитывает током платформы, на которые погружены рефконтейнеры. Рефсцепы в рейсе сопровождают механики, которые следят за работой оборудования и по необходимости производят оперативный ремонт.

В свое время, когда составлялось тарифное руководство для железнодорожных перевозок, рефконтейнеры предполагалось подключать к локомотиву. На этом основании тариф на перевозку рефконтейнера более чем в два раза превысил тариф для сухого контейнера. Тогда это выглядело нормальным, потому что РЖД необходимо было нести все расходы по энергоснабжению рефконтейнеров в пути следования и всю ответственность за непрерывность ее подачи.

Однако после установления тарифа внезапно оказалось, что вопрос обеспечения перевозок платформами и ДГВ является зоной ответственности операторов подвижного состава. И теперь мы вынуждены оплачивать в тарифе не предоставленный нам сервис – энергоснабжение рефконтейнеров, хотя везем контейнеры на собственных платформах и запитываем от собственных ДГВ, то есть несем всю ответственность за это и все расходы.

При этом со стороны РЖД как владельца железнодорожных путей перевозка рефконтейнера ничем не отличается от перевозки обычного так называемого сухого контейнера. Этот вопрос между нами и РЖД обсуждается давно. Наша позиция: если нам не предоставили обещанный сервис – снижайте тариф. РЖД утверждает, что тарифы для них устанавливает ФАС, а сами они могут только грустно вздыхать, принимая от нас неотработанные деньги. ФАС безмолвствует.

– Какова величина переплаты?

– Более 100 тыс. рублей на каждый контейнер с учетом тарифа на прогон ДГВ. В пересчете на килограмм рыбы – порядка 5 рублей. Важно, что мы не только платим эти деньги за неоказанную услугу, но и несем дополнительные расходы по содержанию платформ и ДГВ, оплачиваем работу экипажей, топливо, лизинг, ремонт и т.д. Это то же самое, что вызвать такси и отдать деньги за поездку, но ехать следом за ним на своей машине. Не платить этот тариф мы, естественно, не можем: альтернативных железнодорожных путей нет.

– Имеются ли другие неоправданные затраты в стоимости рефперевозки?

– Да, поэтому есть организационные вопросы, в частности к Россельхознадзору. Например, по действующей инструкции они осуществляют досмотр при смене грузом транспортного средства, то есть при перегрузе мешков или коробов с рыбой, например, из фуры на судно. Это разумно: при таком перегрузе продукция контактирует с окружающей средой, меняется температурный режим, страдает качество, и нужно видеть насколько.

Но в случае перевозки груза в рефконтейнере он и является транспортным средством. Он закрыт, опломбирован, в нем поддерживается установленный температурный режим. На чем именно рефконтейнер перемещается, с какого на какой вид транспорта перегружается, с точки зрения сохранности рыбопродукции внутри него не имеет значения.

Обычный маршрут следования рефконтейнера: загрузка на рыбоперерабатывающем предприятии в контейнер и его постановка на автомобиль, к примеру, на Камчатке – досмотр; перегруз контейнера в порту Петропавловска-Камчатского на судно – досмотр; перегруз в порту Владивостока на автомобиль – досмотр; перегруз с автомобиля на железнодорожную платформу – досмотр; с железнодорожной платформы на автомобиль, доставляющий продукцию на склад получателя, – досмотр.

Каждый досмотр предполагает выставление контейнера и затем уборку его в штабель. Это платные крановые операции. Каждый раз меняется пломба, что тоже стоит денег. И все эти манипуляции добавляют к стоимости перевозки рыбопродукции еще рубль на килограмм. Помимо всего, каждый досмотр – это вскрытие контейнера и, следовательно, отрицательное воздействие на качество продукции. К тому же это дополнительная и излишняя работа для и без того весьма загруженного персонала РСХН.

Вот уже 6 рублей совершенно неоправданных затрат в тарифе, которые без труда можно убрать, приняв несколько изменений в паре ведомственных нормативных документов. А 6 рублей на килограмм – это более половины ставки на железнодорожную перевозку Москва – Владивосток в низкий сезон и более трети – в высокий. Но нет. А все претензии по поводу уровня цен на перевозку рыбопродукции предъявляют именно и только операторам подвижного состава.

РОЛЬ ГОСУДАРСТВА

– А вы можете донести свою позицию до государственных органов?

– Мы пытаемся. Федеральное агентство по рыболовству нас, похоже, слышит, а вот все остальные причастные как-то не очень. Однако ФАРу нужно решать текущие и неотложные вопросы, поэтому даже при полном понимании оправданности нашей позиции полностью согласиться с ней там вряд ли смогут. Тем не менее с Росрыболовством у нас выстраивается откровенный и конструктивный диалог. Возможно, удастся сблизить позиции и достичь результатов. Но хотелось бы большей включенности в этот разговор и представителей других причастных сторон – тех же РСХН и ФАС.

– Росрыболовство требует от операторов подвижного состава более низких ставок в период лососевой путины. Действительно, почему в другие периоды более низкие ставки возможны, а в период красной путины – нет?

– Нужно принимать во внимание неравномерность перевозок рыбы. При промысле минтая и сельди у рыбаков основной грузопоток направляется за границу, то есть при нынешних тарифах РЖД и географии поставок – мимо железной дороги. Наши железнодорожные провозные способности недозагружены более чем наполовину. Поэтому в течение примерно 8-9 месяцев мы вынуждены возить рыбу по цене значительно ниже себестоимости перевозок.

Когда начинается лососевая путина, загрузка растет, спрос превышает предложение, и мы повышаем тариф, чтобы компенсировать свои убытки и, желательно, выйти на небольшой уровень рентабельности по итогам года.

Так вот, когда мы возим рыбу себе в минус, это всем нравится. А когда в плюс, на нас обрушиваются с критикой. Мы периодически предлагаем рыбакам: давайте заключать круглогодичные договоры, по которым мы будем возить вашу рыбу по усредненным тарифам, обеспечивающим нам минимальную рентабельность. Да, этот тариф будет дороже, чем в низкий сезон, но дешевле, чем в высокий, и, по сути, одинаковый круглый год.

Были случаи, когда отдельные рыбацкие компании заключали с нами такие договоры перед началом лососевой путины, и всю путину мы возили их рыбу по усредненным тарифам, но с началом низкого сезона они уходили к конкурентам.

Мы готовы работать по усредненным тарифам – но значительными ежемесячными объемами, причем по договорам, которые заключены и начинают действовать в начале низкого сезона. Да, у нас есть клиенты, с которыми мы работаем много лет, доверяя друг другу, и имеем круглогодичные договоры. Но, к сожалению, пока это редкость: за всю 20-летнюю историю работы «Дальрефтранса» таких клиентов нашлось всего два.

А ФАР предлагает ввести подобные круглогодичные договоры в массовую практику прямо сейчас, в высокий сезон, видя в этом выход из сложившейся вследствие рекордных подходов лосося ситуации. Таким образом, фактически нам предлагают субсидировать рыбаков и трейдеров путем снижения рентабельности перевозки в высокий сезон, иначе говоря, ценой получения рефперевозчиками убытков по году. Игра в одни ворота нас не устраивает.

– Какие выходы из этой ситуации возможны, с точки зрения рефперевозчиков?

– Если говорить о ближайших и среднесрочных перспективах, то, во-первых, таким выходом видится снижение РЖД тарифов, организационное совершенствование сервиса, сокращение сроков перевозки и за счет этого увеличение доли железной дороги в общем объеме рефперевозок. Необходима и целенаправленная работа других причастных органов и организаций, того же РСХН. Это даст нам возможность увеличить оборачиваемость парка и снизить убытки.

Вторым путем представляется увеличение рыбопромышленниками количества продукции высокой степени переработки, которая будет уже иметь такую цену, что доля транспортного тарифа в ее стоимости окажется несущественной.

Если говорить о решении проблемы текущей «красной» путины, то единственным выходом является государственное субсидирование перевозок.

ПЕРСПЕКТИВЫ ТУМАННЫ

– А рефконтейнеры у нас в стране выпускают?

– В России есть компания, которая может их производить, но у нее нет заказов. И мы со своей стороны не в состоянии делать капитальные вложения в сложившихся условиях. Мы можем содержать свой парк в приличном техническом состоянии, но приобретать множество новых контейнеров не получается, и мы вынуждены эксплуатировать то, что купили в «тучные» годы.

Сегодня каждый рефконтейнер стоит порядка 1,5 млн рублей. Для того чтобы насытить потребности рынка перевозок, необходимо почти 10 тыс. рефконтейнеров. Несложно посчитать, во сколько обойдется партия, например, в 100 или в 1000 контейнеров. ДГВ, к слову, в России перестали производить в 1993 году. Некоторые заводы сегодня готовы их выпускать, но опытные образцы стоят около 60 млн рублей, а чтобы запустить ДГВ в серийное производство и снизить цену, необходимо, чтобы у перевозчиков были деньги.

А еще нужны платформы и другая техника, и все это выливается в такие суммы, которые мы просто не зарабатываем сейчас. Эту ситуацию надо как-то решать на государственном уровне. Нужно дать рефперевозчикам возможность зарабатывать деньги, достаточные для инвестирования в основные средства. Иначе рано или поздно техника придет в негодность и произойдет коллапс. Либо «убить» всех отечественных рефперевозчиков и отдать отрасль на откуп иностранцам, как это по большей части произошло с морскими контейнерными перевозками, где доминируют Maersk, CMA и прочие международные гиганты, а наши судоходные компании остаются только в роли региональных, а то и вовсе исключительно каботажных перевозчиков.

– В последнее время все чаще обсуждается тенденция к перетеканию потоков рефгрузов с железной дороги в автомобильные и морские перевозки. Это соответствует действительности?

– Да, получается так, что РЖД своими же тарифами лишает себя грузопотока. Ближайшая станция, до которой сейчас выгодно везти рыбопродукцию по железной дороге, – Новосибирск. Но уже и в Новосибирск, Омск, Томск и т.д. многие везут рыбу автотранспортом. Чем выше тарифы РЖД, тем дальше отодвигается точка рентабельности. Пройдет совсем немного времени, и, возможно, точкой рентабельности станет Москва, а со временем и на Москву рыбу из Владивостока будут возить в фурах. А железнодорожные рефперевозки попросту прекратятся.

Есть тенденция и к росту морских перевозок, причем увеличивается доля именно иностранных компаний. До настоящего времени транспортировка рыбы в рефконтейнерах из Владивостока в Петербург по морю и по железной дороге обходилась примерно одинаково, но на доставку морем уходило вдвое больше времени. Сейчас она уже несколько дороже, а если брать перевозку из Владивостока в крупные европейские хабы вроде Роттердама, Гамбурга или Бремерхафена, то ее стоимость увеличивается уже практически в два раза. А ведь доставка морем до Санкт-Петербурга осуществляется иностранными морскими перевозчиками, которые, во-первых, зарабатывают на ней в ущерб отечественным компаниям, а во-вторых, эта услуга может быть прекращена введением очередных санкций, например.

К сожалению, тарифы РЖД на рефперевозки не позволяют развивать рыбный транзит с Востока на Запад. Все планы по созданию железнодорожного «Нового шелкового пути» из Китая в Европу в части рефрижераторных грузов с такими тарифами бесперспективны.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 24 августа 2018 > № 2710682 Антон Сухоруких

Яков Миркин: Удачно действующий сектор экономики лучше не трогать.

Структурные перестройки без учета реалий, пусть даже и формально правильные, обескровливают экономику и ее отдельные секторы, в том числе краболовство, подчеркивает завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, профессор Яков Миркин.

Сейчас на правительственном уровне активно продвигается выставление крабовых лимитов на торги, хотя несколько лет Росрыболовство говорило об аукционной торговле квотами как о безусловном зле. Резкую смену позиции государства в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» прокомментировал заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, профессор Яков Миркин.

«Иррациональность, отсутствие внятных экономических соображений – наверное, это стиль, - отметил эксперт. - Все понимают, что Россия с каждым годом отстает, потому что среднемировые темпы роста экономики – 3,9%. Президент несколько раз говорил о том, что нужно достичь среднемировых темпов роста. Но у нас вся экономическая политика направлена как раз на торможение».

Экономист напомнил о повышении НДС, избыточной налоговой и административной нагрузке, недоступных кредитах, все время колеблющемся валютном курсе, бюджете «со многими странностями», из которого все время выкачиваются средства в резервы, вместо того чтобы давать деньги на развитие.

«В экономике, где вроде бы должны стимулировать рост, либо делят пирог, либо все время создают стабилизаторы торможения. И, если говорить о крабовом промысле, возможно, мы наблюдаем искусственное замедление вместо «полный вперед!», - считает Яков Миркин. - Очень много экономических решений принимается формально юридически. Инициаторы не чувствуют реальной физической жизни, не знают реальных систем, которым ты либо помогаешь расти и выживать, либо, наоборот, гробишь их на корню».

По мнению эксперта, действия отдельных ведомств очень хорошо ложатся в общую канву экономической политики, в которой вместо стимулирования роста выстраивают огромное количество барьеров, чтобы стабилизировать, затормозить и, может быть, предохранить от чего-то. Но тем самым экономическую политику делают слабее. «При таком предохранении упускаются, во-первых, возможности реальных инвестиций и, во-вторых, возможности сделать большую машину – экономическую, финансовую, краболовную – в любых отраслях», - отметил собеседник «Fishnews – Новости рыболовства».

Он подчеркнул, что кровопускание и торможение, резервирование и стабилизация и другие структурные перестройки все время обескровливают экономику в целом либо отдельные отрасли, потому что в этих отраслях тоже локально начинают принимать решения, которые делают их слабыми.

«Многие вещи в экономике могут делаться формально правильно. Я все время сталкиваюсь с такими формально-юридическими конструкциями, накладываемыми на живую ткань экономики в ситуации, когда лучше подождать и не трогать, - рассказал эксперт. - Вспомним курицу, которая несет золотые яйца. Удачно действующий сектор экономики – это национальное достояние, которым можно гордиться. И если все вокруг падает, а он растет, то дайте ему встать на ноги. И потом уже, если вы считаете, что этот рынок монополизирован или на нем недостаточная конкуренция, начинайте заниматься его делением. Не надо привносить дополнительные высокие риски, которые подрывают в первую очередь конкурентоспособность».

По мнению экономиста, есть много способов добиться импортозамещения и появления краба на внутреннем рынке. Прежде всего, нужно помочь встать на ноги российскому среднему классу, чтобы он мог позволить себе не крабовые палочки, а натуральное мясо краба, отметил Яков Миркин.

Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 августа 2018 > № 2710318 Яков Миркин

Исландия готова с радостью делиться своими инновациями.

На Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, которая пройдет в рамках Второго Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге в сентябре, впервые будут представлены объединенные национальные стенды предприятий. В таком формате экспозиции ожидается присутствие компаний из Норвегии, Исландии, Дании, Турции, Ирана, Марокко, Маврикия и других стран. В преддверии выставки Fishnews начинает публикацию серии интервью с послами и торговыми представителями государств - участников. Так, о «рыбном» взаимодействии России и Исландии мы поговорили с чрезвычайным и полномочным послом республики в РФ Сигридур Берглинд Асгейрсдоттир.

- Какое направление для международного сотрудничества в рыбной сфере двух наших стран (экспорт технологий, консалтинг, судостроение и др.) вы считаете наиболее перспективным?

- Рыбная отрасль играет ключевую роль в экономике Исландии. Традиционно рыба служила надежным источником питания для исландцев с самого момента заселения острова в девятом веке.

Благодаря накопленному столетиями опыту рыбное хозяйство Исландии завоевало признание и превратилась в мирового лидера в этой области. В рыбной отрасли задействовано 4,2% трудоспособного населения страны и на нее приходится 20% ВВП.

Рыбную отрасль Исландии можно охарактеризовать как очень современную, технологически инновационную и высокоэффективную. Но для этого было приложено много усилий, которые основывались на накопленном опыте поколений, знаниях в области океанологических исследований, а также бережному и ответственному обращению с водными биологическими ресурсами.

В дополнение к этому, четко ориентируясь на потребности рынка, исландская рыбная отрасль обладает уникальными конкурентными преимуществами. Постоянно требуется отбор лучших и наиболее экономичных проектов, соответствующих высокому качеству и стандартам. Так, например, исландские дизайнеры судов и поставщики оборудования зачастую используют нестандартные подходы и мышление, когда возникающая проблема детально анализируется, прорабатывается и в результате появляются оптимальные и совершенно неординарные решения. Компании, занимающиеся дизайном, постоянно совершенствуют конструкции судов, находя правильный баланс между эффективностью работы, энергосбережением, ценой на продукцию. Особое внимание уделяется безопасности в море. На судах устанавливаются современные системы мониторинга, надежное судовое оборудование, также большое внимание уделяется благоприятным и комфортным условиям работы моряков.

Еще одним ключевым элементом успеха является правильный подход к обработке пойманной рыбы. Исландские технологические решения по охлаждению, переработке и транспортировке известны во всем мире. Благодаря своим инновациям Исландия вышла в мировые лидеры в области эффективности использования своих национальных биоресурсов.

Также важно отметить, что в Исландии рыбная отрасль высокоэффективна и к ней относятся очень бережно. Основным критерием является качество, а не количество. Важен не объем добычи, а экономическая отдача от каждого улова, эффективность промысла. Получить максимальную стоимость продукции можно только за счетиспользования самого современного оборудования. В стране уже достаточно давно практикуется безотходное производство. Исландцы научились правильно использовать рыбу не только в пищу, но и в других целях. Например, в косметике, фармацевтике, и даже для производства одежды и аксессуаров. При полном использовании рыбы получается больше добавленной стоимости. Треска является очень хорошим примером.

Использование современного рыболовного флота, инновации в области глубокой переработки привели к тому, что, несмотря на снижение улова трески с 460 тыс. тонн в 1981 году до 180 тыс. тонн в настоящее время, стоимость производства увеличилась с 340 млн долларов США до 640 млн доларов США соответственно. Другими словами, стоимость, извлекаемая из каждой тонны трески, выросла примерно в 4-5 раз.

Благодаря усилиям посольства Республики Исландия в РФ по продвижению и представлению исландских услуг и технологий в России за последнее время значительно возросла осведомленность о потенциале и возможностях исландских компаний.

Исландские бизнесмены готовы предлагать российским партнерам инновационные технологии и свои ноу-хау в рыбной отрасли, новый подход к дизайну судов, а также высокотехнологичное и высокоэффективное оборудование для вылова рыбы, ее переработки как на борту судов, так и на прибрежных предприятиях. Именно это направление сейчас является наиболее перспективным для двусторонних торговых отношений между нашими странами.

- Насколько российский рынок интересен и важен для производителей промыслового и рыбоперерабатывающего оборудования Исландии?

- Интерес к российскому рынку со стороны исландских компаний достаточно высок.

Представители исландских компаний проявляют стремление и интерес к участию в программе по модернизации и обновлению российской рыболовной отрасли, осуществляемой Правительством РФ.

Они активно посещают основные рыбодобывающие регионы России, общаются и ведут коммерческие переговоры напрямую с покупателями, представляя свои услуги, продукцию и технические решения. Российские компании, со своей стороны, должны выбрать и решить, что им требуется и необходимо.

Надо отметить, что некоторые исландские компании - не новички на российском рынке. Так, например, компания Marel, которая производит разнообразный спектр оборудования и интегрированные системы, применяемые в пищевой промышленности, уже более десяти лет представлена на российском рынке. Спектр продукции компании охватывает весь производственный процесс: от получения сырья до расфасовки и упаковки конечного продукта. В России представлены все направления деятельности – переработка мяса, птицы, рыбы, глубокая переработка. Компания успешно работает на рынке и открыла несколько офисов в разных регионах страны.

Один из крупнейших производителей рыболовных снастей в Исландии, компания Hampidjan, много лет поставляет российским покупателям высокотехнологичное оборудование для вылова. В прошлом году компания открыла свое представительство в Мурманске.

В 2017 году шесть ведущих исландских компаний, объединенных в консорциум Knarr Maritime Consortsium, вышли на российский рынок, открыв свое представительство в Москве.

Компания Nautic, входящая в состав Knarr Maritime, - один из ведущих проектировщиков рыболовецких судов в Исландии - была выбрана известной российской рыболовецкой компанией «Норебо» для разработки траулеров нового поколения. Для успешной работы на российском рынке, основываясь на сотрудничестве и партнерстве с российскими проектировщиками, передавая свои технологии, Nautic открыла офис «Наутик Рус» в Санкт-Петербурге.

Недавно во Владивостоке между «Наутик Рус» и ООО «ПримКраб» был подписан контракт на разработку проекта для нескольких краболовных судов. Дизайн краболовного судна Nautic считается очень перспективным, поскольку основные технические характеристики направлены на обеспечение высоких стандартов безопасности и выносливости судна в бурных морях. Таким образом, скоро российский рынок сможет увидеть новые исландские технологии в действии.

В начале 2018 года исландские компании Skaginn 3X (также член Knarr Maritime Consortium), Frost и Rafeyri подписали контракт на поставку оборудования для современного рыбоперерабатывающего завода на Дальнем Востоке России. Завод будет оснащен самыми передовыми технологиями для сортировки, упаковки и заморозки 900 метрических тонн пелагической рыбы в сутки. Ожидается, что завод станет передовым в России как для продавца, так и для покупателя.

Буквально на днях Skaginn 3X подписала еще один контракт на поставку оборудования для рыбоперерабатывающего завода на Камчатке.

Посольство активно поддерживает исландские компании и помогает в продвижении на российском рынке. Начиная с середины 2016 года были организованы несколько торговых делегаций исландских бизнесменов, которые посещали разные регионы России. Также представители компаний активно участвовали в выставках и отраслевых мероприятиях. В 2016 году я вместе с делегацией исландских бизнесменов посетила Мурманск, где участвовала в мероприятиях Мурманской международной деловой недели. В 2017 году состоялись поездки в Калининград, на Камчатку и во Владивосток. Во Владивостоке мы приняли участие в XII Международном конгрессе рыбаков. Несколько компаний принимали участие в выставке «Нева», которая проходила в Санкт-Петербурге в сентябре. Министр рыболовства и сельского хозяйства Исландии госпожа Катрин Торгедур Гуннарсдоттир посетила Международный рыбопромышленный форум, который впервые проводился в сентябре прошлого года в Санкт-Петербурге.

Вся эта активность показывает стремление, проявляемое со стороны исландских компаний, и необходимость к сотрудничеству, направленные на дальнейшее укрепление нашего партнерства, нахождение новых возможностей на российском рынке. Такая совместная работа практически всегда приводит к положительным результатам, а также к укреплению двусторонних торгово-экономических отношений.

- Готовы ли экспортеры рыбы и морепродуктов Исландии восстановить свое присутствие на рынке России в случае отмены санкций?

- Между Исландией и Россией исторически существовали хорошие и взаимовыгодные торгово-экономические отношения.

Структура экспорта из Исландии в Россию сложилась таким образом, что рыба была основной экспортной статьей. В 2014 году, в соответствии с информацией исландского Статистического бюро, торговый оборот между нашими странами составлял примерно 268млн долларов США.

До 2015 года Россия была одним из основных экспортных рынков для рыбной продукции Исландии. На российский рынок приходилось 5% исландского экспорта рыбы. В основном это была пелагическая рыба - скумбрия, сельдь, мойва.

В 2016 году оборот составил всего 33 млн. долларов США. Такое резкое падение было обусловлено тем, что Россия ввела контрсанции против некоторых видов европейской продукции, в том числе и против рыбы из Исландии. Вследствие этого были запрещены поставки исландской рыбы на территорию РФ. И этот факт, безусловно, серьезнейшим образом отразился на экономике страны. Основные поставщики, многие десятилетия работавшие с российским рынком, понесли большие экономические потери. Местные общины, зависящие от этой торговли, также, к сожалению, пострадали.

Наши поставщики рыбы, безусловно, открыты к возобновлению поставок своей продукции на рынок РФ, чтобы российские потребители могли снова наслаждаться знакомыми вкусами исландских морепродуктов. Но рыночная ситуация и конъюнктура меняются, поэтому сам рынок будет диктовать условия восстановления и потребности в исландской продукции.

В то время как экспорт в Россию рыбной продукции практически исчез, торговые отношения продолжают развиваться. В настоящее время основным экспортным товаром являются знания и оборудование для рыбной отрасли. Как я уже отмечала, Исландия является ведущей в мире страной по разработкам в рыбном хозяйстве. С учетом того, что рыбная отрасль в России сейчас активно развивается, работают программы по привлечению инвестиций, это создало возможности для наших стран сотрудничать в этой области, и я, как посол, уделяла этому направлению большое внимание последние два года. Предполагаю, что исландско-российское сотрудничество выйдет на новый уровень в ближайшее время.

- Есть ли услуги в области консалтинга и обучения в рыбной сфере, которые Исландия может предложить России?

- В Исландии разработаны различные обучающие программы в области рыболовства. Такие программы есть в Университете Исландии (Рейкьявик), Университете Акюрейри (Акюрейри), Исландском рыболовном колледже (Рейкьявик). Эти программы рассчитаны на техническое образование, обучение менеджменту и руководству в отрасли.

Наиболее известным является Университет Организации Объединенных Наций. Начиная с 1975 года, он представляет собой международное сообщество ученых, занятых исследовательской работой, подготовкой в различных областях, в том числе в рыбной отрасли. Хотя эти программы рассчитаны на слушателей из слаборазвитых стран, которые хотят улучшить свое образование.

Также можно найти и ряд консалтинговых компаний в области строительства и дизайна судов.

- Что вы ожидаете от участия в Международной выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий в Санкт-Петербурге?

- Площадка II Международного рыбопромышленного форума и Выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, которые будут проходить в сентябре в Санкт Петербурге, является ведущим международным мероприятием отрасли в России в 2018.

Исландские компании проявили большой интерес к этому мероприятию и впервые будут участвовать в специализированной отраслевой выставке на объединенномнациональном стенде, который организуется при участии посольства Республики Исландия и Торгового совета Исландии (Islandsstofa).

Безусловно, мы ожидаем, что это мероприятие позволит наиболее полно представить российским заинтересованным компаниям исландские технологии и решения в области модернизации и оптимизации судов и рыбоперерабатывающих предприятий, установить новые деловые контакты, расширить видение и понимание потребностей российского рынка, ну, и конечно, по возможности заключить новые контракты.

Исландцы — рыболовная нация, готовая с радостью делиться своими инновациями. Они смогут помочь в создании современной и эффективной рыбной отрасли России.

Fishnews

Исландия. Россия > Рыба > fishnews.ru, 23 августа 2018 > № 2710317 Сигридур Берглинд Асгейрсдоттир

Крабовый промысел сейчас на развилке.

В начале августа Росрыболовство запросило у компаний, ведущих промысел краба, отчетность о финансово-хозяйственной деятельности – для оценки последствий от продажи на аукционах 50% крабовых квот. В рыбацком сообществе, которое изначально настаивало на разговоре с цифрами в руках, уже успели проанализировать положение дел с привлечением независимых экспертов и даже обсудить его, например, на площадке комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре.

Заключение о последствиях нарушения исторического принципа при распределении крабовых квот подготовил известный экономист, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН, профессор Яков Миркин. В беседе с главным редактором журнала «Fishnews – Новости рыболовства» Эдуардом Климовым он рассказал, чего стоит экономика крабового промысла, почему аукционы поставят крест на инвестиционной программе и с чем связана склонность государственных органов к принятию иррациональных решений.

– Яков Моисеевич, рыбная отрасль – одна из немногих, где не осталось профильной экономической науки. Соответственно и рыбаки, и чиновники сталкиваются с тем, что никто толком не понимает, откуда цифры и насколько они реальны. Когда вы занимались анализом отрасли как экономист, где вы брали цифры для построения моделей, расчетов и выводов?

– Для экономиста, который зашел в отрасль, независимо от того, идет ли речь о рыбном хозяйстве или об атомной промышленности, путь примерно один и тот же. Если нет сводной информации, единственный способ понять – собрать отчетность. Речь идет, прежде всего, о бухгалтерских балансах, об отчетности о прибылях и убытках, о состоянии основных средств.

В данном случае отраслевые ассоциации помогли получить первичную отчетность ключевых компаний, которые занимаются добычей краба. Их оказалось несколько десятков. Затем наступила очередь того, что мы называем «представительной выборкой», потому что для каждой компании крабовый промысел – это только часть деятельности. Поэтому велась добросовестная работа со специалистами, которые хорошо знают отрасль на техническом уровне, с экспертами, чтобы на основе отчетности определить, какую долю эти компании занимают в общем объеме добычи краба и, наоборот, какую долю в их бизнесе занимает добыча краба. Другого способа вытащить эту предметную деятельность из универсальных операций компании, которая одновременно работает на ряде рынков, не существует.

Конечно, всегда нужно учитывать, что есть официальная экономика, а есть то, что остается за ее бортом. Но в этом секторе, насколько я понимаю, за последние десять лет произошло резкое расширение доли именно официальной экономики, поэтому можно смело пользоваться данными официальной отчетности по тому, какой оборот, какой объем активов, какие прибыли, какая структура обязательств, и тогда можно строить финансовые модели и прогнозы. Так мы и поступили.

Это была очень большая работа. Мы, в первую очередь, смотрели на краболовные компании с точки зрения финансистов. И не касались отношений внутри отрасли или дискуссий с государством, которые имеют, видимо, долгую историю. У нас абсолютно объективный взгляд: мы ничего не знаем о политических течениях, совершенно не представляем себе конфликты интересов. Есть просто отрасль и то, что с ней будет происходить. Мы создаем объективную картину. Дальше, конечно, уже возникнет вопрос об отраслевых особенностях, но вот этот взгляд позволяет увидеть в физическом объекте или технологическом объект экономический, финансовый. Тем более что в этом случае шла речь об очень простом вопросе – об изъятии средств из рыболовства, в частности, из его крабового сегмента. И нужно было понять, сможет ли отрасль выдержать то изъятие, которое готовится, и какое это имеет для нее значение.

Вопрос на самом деле крайне важный. У нас очень часто государство принимает решения, всецело ориентируясь на интересы бюджета и налогов, но совершенно не учитывая то влияние, которое оно оказывает непосредственно на объект – на экономику, на промышленность, на компании, на бизнес. Вот здесь как раз был очень интересный случай, когда, вычисляя объект, мы оценивали его настоящую и будущую экономику, а также то решение, которое только готовится государством, и то, какое воздействие оно будет иметь.

Потом, когда ты уже понимаешь экономику, встает вопрос о прогнозировании, появляются отраслевые особенности, и там уже без физических, натуральных измерений очень сложно обойтись. Например, без учета процессов, влияющих на объемы добычи крабов, на динамику их популяции, прогнозировать финансовое будущее отрасли совершенно невозможно.

– А в целом можно ли прогнозировать финансовое будущее с привязкой к биологии? Ведь рыбный промысел в немалой степени зависит от биологических факторов.

– Надеюсь, что да. Во всяком случае мы пользовались внешней экспертизой, мы смотрели ретродинамики, которые очень хорошо показывают, что популяции и добыча крабов цикличны. Хотя нынешняя ситуация с выловом может казаться государству вечным полетом вверх, сами крабы, наверное, с этим бы не согласились. Цифры демонстрируют, что это цикл.

Если говорить о моделировании, о попытке понять будущее, то мы в прогноз закладывали именно цикличность изменения численности популяции краба. Мы исходили из того, что сейчас пик, а дальше будет снижение популяции. Там, правда, такие растягивающиеся циклы по нарастающей, но картинка выходит довольно однозначная.

– Со стороны чиновников сейчас я вижу такой подход: есть какие-то хорошие рыбаки, которые ловят хорошо, и есть какие-то странные краболовы, которые не справляются с задачей государства. В отчетах, которые вы видели, есть ли чисто крабовые компании или это компании, у которых крабы – только один из активов?

– Преимущественно крабы – это только один из активов. Это понятно и совершенно естественно, потому что жизнеспособный бизнес должен иметь в своем портфеле разные активы. Не надо быть биологом, чтобы понимать, что активы физические наверняка находятся в различной динамике по объемам, по ценам, по спросу. Бизнес обычно выживает именно диверсификацией, поэтому я видел, прежде всего, диверсифицированные компании.

Добыча краба как подотрасль работает внутри диверсифицированных бизнесов. По-моему, она иначе существовать и не может при всей той специализации, которую имеют основные средства (специфические навыки, места добычи и прочее). Поэтому внутри бизнеса крабы – это один из активов, как правило.

– На заседании комиссии РСПП вы оценили активы всех краболовных компаний и их потенциал. На ваш взгляд, средства, которые, как заявлено, в случае аукционов получит государство, насколько реальны с экономической точки зрения?

– Они невозможны на самом деле. И в любом случае они убивают инвестиционную программу. Вот эти цифры – от 80 до 300 млрд рублей.

Для простоты буду пользоваться округленными данными. Соответственно объем активов, которые относятся именно к добыче краба, по данным на начало 2018 года, мы оцениваем примерно в 70 млрд рублей. Из них накопленная внутри отрасли прибыль – порядка 50 млрд рублей, причем она образовалась преимущественно в последние несколько лет. При этом крупнейшая ее часть – 35 млрд рублей – вложена в основные средства, то есть это не прибыль, которая существует абстрактно, это прибыль, которая уже используется. Если кто-то собирается эти 50 млрд рублей изъять, то это невозможно: они уже связаны в реальном бизнесе, это не деньги на счетах.

Если говорить о выручке, то последние годы она увеличивалась: во-первых, в связи с ростом объемов добычи крабов. Во-вторых, на нее прямо повлияла девальвация рубля, как и на все экспортные отрасли. И третьей компонентой были цены.

Мы ориентировались на умеренную динамику повышения цен, хотя понимаем, что здесь не все так однозначно. Есть несколько факторов, если прогнозировать будущее. Глобальная экономика на резком подъеме, и он будет продолжаться два-три года. Соответственно дальше будет циклическое снижение, которое может отразиться на спросе. С другой стороны, расширяется спрос на азиатских рынках, особенно в Китае. В общем, мы не закладывали падения спроса, которое бы отражалось на цене, поэтому картина будущего, которая представлялась, – циклическое снижение популяции и соответственно добычи, дальнейшее ослабление рубля, что должно увеличивать рублевые объемы, и отсутствие понижающей динамики в мировых ценах.

Цифры за последний год, от которых мы отталкивались, делая прогноз на будущее, получились: по выручке – 53-55 млрд рублей, по чистой прибыли – 27-28 млрд рублей. А дальше возникает вопрос: забрать все это на аукционах или все-таки остановиться и подумать. Например, об инвестиционной программе отрасли.

Кроме отчетности мы собрали данные по Дальневосточному бассейну и по Северо-Западу о предполагаемых инвестиционных программах, в том числе по модернизации флота, замене оборудования и т.д. Причем не какие-то абстрактные суммы, а очень четкие данные, базирующиеся на уже имеющихся инвестиционных проектах, оценке реальной потребности отрасли в количестве судов, трансформации береговой инфраструктуры, новых перерабатывающих мощностях.

В результате экспресс-анализа у нас получилось, что общая инвестиционная программа до 2027 года составит порядка 155 млрд рублей. Это очень хорошо корреспондирует с нашими прогнозами по прибыли за десять лет – порядка 200 млрд рублей, хотя эти цифры получены независимо друг от друга. Бывают в экономике ситуации, когда то, что люди планируют, интуитивно находится примерно на уровне того, что они могут заработать и создать.

– Они реалисты.

– Реалисты, да. Но только если они смогут остаться в этом бизнесе, и не будет никаких радикальных изменений. Предприятия намерены в течение будущих десяти лет продолжать вести промысел, закупать суда, в том числе под инвестиционные квоты, делать заказы.

И вот мы оказались перед очень интересной картиной отрасли, которая в общем-то благополучна и является гордостью страны. Она растет, она экспортная, она в последние годы в связи с девальвацией рубля и хорошей динамикой популяции и соответственно добычи подзаработала. И она подошла к моменту перестройки и крупных инвестиционных вложений, что очень выгодно всем. Выгодно обществу, выгодно экономике и, конечно же, выгодно государству с точки зрения и заказов на судостроительных предприятиях, и роста налогооблагаемой базы, и увеличения торгово-экономических связей.

Такая картина у нас сложилась по результатам исследования. Но при этом мы предупредили, что если финансовые изъятия в бюджет будут равны тем суммам, о которых было объявлено, то фактически это утрата курицы, которая несет золотые яйца. Это, мягко говоря, необъективное финансово-экономическое решение, и нужно очень хорошо подумать, стоит ли так поступать.

Крабовый промысел стоит на развилке, и его дальнейшая судьба тесно связана с теми решениями, которые примет государство. В частности, на совещании в РСПП мы уже слышали мнение руководителя одной из компаний о приостановке инвестиционной программы, которую они запустили.

– Я правильно понимаю, что при построении моделей вы рассматривали и то, как отразится на краболовных компаниях частичное изъятие крабовых квот?

– Да, мы построили критическую модель. Вывод прост: изъятие будущей прибыли – это крест на инвестиционной программе. Нет модернизации краболовной индустрии, нет обновлению береговой инфраструктуры и нет лозунгу, призывающему переходить на выпуск продукции глубокой переработки.

Размеры платежей, о которых идет речь, – 80, 150, 200, 300 млрд рублей, и для отрасли это огромное изъятие. Понятно, что аукционы можно провести и за бесценок, но этому на самом деле очень мешают результаты торгов в мае 2017 года на 20 с лишним миллиардов рублей. Жизнь подталкивает к тому, что эти аукционы будут дорогими.

Если отрасль лишить доходов на десять лет вперед, то на какие средства она будет развиваться? Закладывается модель того, что в экономике называется высокой хрупкостью. Это будет заведомо больная индустрия, очень уязвимая, из которой начнет все расползаться. Очевидно, что нельзя было придумать ничего более стимулирующего к увеличению серой экономики, чем то, что предполагается сделать.

– На заседании комиссии РСПП главной темой было обсуждение доклада ФАС и ее инициатив с аукционами. У меня вызывает удивление аргументация ФАС об удешевлении рыбы и крабов. Как можно добиться этого, купив квоту на аукционе по максимальной цене? И второй момент: три предыдущих руководителя Росрыболовства, да и сегодняшний на каком-то этапе, говорили об аукционной торговле в начале 2000-х как о безусловном зле. А сейчас аукционы преподносят чуть ли не как спасение отрасли. На ваш взгляд, отчего так резко меняется позиция государства и есть ли в этом какая-то логика?

– Вопросы на самом деле естественные. Но я здесь вынужден перейти от рыболовства к более общим вещам, потому что даже в своей последней книге «Открытая дверь» очень много пишу о том, что решениям в России свойственна иррациональность. Вот я – профессиональный финансист – не знаю, почему мы четверть века не можем нормализовать процент по кредитам. Или почему мы четверть века не могли сбить инфляцию? Или почему в пенсионной реформе еще два десятилетия не прошло, а уже случилось четыре резких поворота? Или как всего за несколько лет (с конца 2013 года) можно было убить 45% банков? И так далее.

Иррациональность, отсутствие внятных экономических соображений – наверное, это стиль. Все понимают, что Россия с каждым годом отстает, потому что среднемировые темпы роста экономики – 3,9%. Президент несколько раз говорил о том, что нужно достичь среднемировых темпов роста. Но у нас вся экономическая политика направлена как раз на торможение.

Только что был повышен НДС. И все остальное не радует: избыточная налоговая нагрузка, административная нагрузка, сверхвысокий процент, очень холодный кредит – недоступный кредит, валютный курс, который все время колеблется, бюджет со многими странностями, из которого все время выкачиваются средства в резервы, вместо того чтобы давать деньги на развитие.

В экономике, где вроде бы должны стимулировать рост, либо делят пирог, либо все время создают стабилизаторы торможения. И, если говорить о крабовом промысле, возможно мы наблюдаем искусственное замедление вместо «полный вперед!». Очень много экономических решений принимается формально юридически. Инициаторы не чувствуют реальной физической жизни, не знают реальных систем, которым ты либо помогаешь расти и выживать, либо, наоборот, гробишь их на корню.

Действия отдельных ведомств очень хорошо ложатся в общую канву экономической политики, в которой вместо стимулирования роста выстраивают огромное количество барьеров, чтобы стабилизировать, затормозить и, может быть, предохранить от чего-то. Но тем самым делают ее слабее, потому что при таком предохранении упускаются, во-первых, возможности реальных инвестиций и, во-вторых, возможности сделать большую машину – экономическую, финансовую, краболовную – в любых отраслях.

На самом деле кровопускание и торможение, резервирование и стабилизация и другие структурные перестройки все время обескровливают экономику в целом либо отдельные отрасли, потому что в этих отраслях тоже локально начинают принимать решения, которые делают их слабыми. Я это очень хорошо вижу на примере финансового рынка или банковской системы уже как финансист.

Многие вещи в экономике могут делаться формально правильно. Я все время сталкиваюсь с такими формально-юридическими конструкциями, накладываемыми на живую ткань экономики в ситуации, когда лучше подождать и не трогать. Вспомним курицу, которая несет золотые яйца. Удачно действующий сектор экономики – это национальное достояние, которым можно гордиться. И если все вокруг падает, а он растет, то дайте ему встать на ноги. И потом уже, если вы считаете, что этот рынок монополизирован или на нем недостаточная конкуренция, начинайте заниматься его делением. Не надо привносить дополнительные высокие риски, которые подрывают в первую очередь конкурентоспособность.

Что касается импортозамещения и появления краба на внутреннем рынке, мне кажется, есть много способов добиться этого. Прежде всего, помочь встать на ноги российскому среднему классу, чтобы он мог позволить себе не крабовые палочки, а натуральное мясо краба.

– Как вы считаете, способность китайского рынка переварить любые объемы российской рыбы и морепродуктов – это хорошо или плохо?

– Это и хорошо и плохо. Это хорошо с точки зрения российского экспорта, но это требует понимания того, что будет происходить на внутреннем рынке. Мы можем страдать сколько угодно по поводу того, что где-то растет спрос или увеличивается численность населения, но пока мы внутри нашей экономики не начнем стимулировать рост благосостояния, рост доходов, рост экономики, пока мы будем существовать в логике дележки сжимающегося пирога, как с пенсионным возрастом, и постоянно отставать в темпах роста, мы будем сталкиваться с этой проблемой нарастающего разрыва.

Здесь может быть очень много спекуляций на тему «китайцы все съедят, нам ничего не оставят», но, по идее, правильной была бы логика конкуренции – давайте расти быстрее, давайте будем богаче! Нас мало, мы контролируем огромную территорию. Давайте станем большой ресурсной Швейцарией, где каждому будет очень хорошо и где каждый будет пользоваться тем, что китайцы хотят есть. Пусть у нас доход будет выше, и мы все равно будем потреблять рыбу, крабов, креветки.

Поэтому я бы сказал, что такая ситуация – это просто вызов, который, к сожалению, властями не осознается. Проблема в том, что в нашей стране часто из вызова создают борьбу насмерть, но не принимают вызов как способ развития.

Эдуард КЛИМОВ, Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 21 августа 2018 > № 2708130 Яков Миркин

Отлаженные электронные торги станут отличным инструментом.

Первые электронные аукционы по участкам для аквакультуры показали, что такой формат торгов значительно удобнее традиционного. Однако предстоит решить два важных вопроса: с предварительным информационным освещением и с качеством интернет-связи, особенно в отдаленных районах.

В июле стартовали электронные аукционы по предоставлению в пользование рыбоводных участков в Приморском крае. Плюсы таких торгов очевидны. Во-первых, система автоматизирована, пользователи участвуют в торгах анонимно и не могут организовать сговор или устроить срыв аукциона. Также у регулятора есть возможность получать максимальную цену за РВУ – стоимость самого первого лота выросла с 658 тыс. до более 15 млн рублей.

Те, кто непосредственно принимал участие в торгах, отмечают, что все очень удобно и понятно, к интерфейсу претензий нет. После каждого повышения ставки дается 10 минут, чтобы претенденты могли принять решение – торговаться ли дальше.

Идея электронных торгов, безусловно, хорошая, но пара существенных проблем все-таки имеет место быть. Первая – слабая информационная поддержка. О таких торгах рассказывает весьма ограниченный круг изданий, и потенциальные инвесторы-пользователи зачастую просто не знают о проведении электронных аукционов. Сейчас основные ньюсмейкеры – это отраслевые объединения, которые через специализированные сайты, такие как Fishnews.ru, и региональные издания помогают освещать торги. Конечно, этот вопрос не находится непосредственно в ведении центрального аппарата Росрыболовства и Приморского теруправления, но я полагаю, что регулятор все-таки должен принимать участие в обеспечении качественной информационной поддержки планируемых аукционов. На наш взгляд, недостаточно просто сформировать участки и объявить аукцион.

Вторая проблема – качество интернет-связи. Оно, у нас, к сожалению, даже в крупных городах оставляет желать лучшего, что уж говорить о периферии. А если потенциальный пользователь, который хочет поучаствовать в торгах, находится вне зоны хорошей связи? Сейчас компания, которая дала предпоследнее предложение о цене участка на первых электронных торгах, оспаривает результаты аукциона в суде – она была уверена, что выиграла. Не исключают, что причиной такой ситуации стало плохое качество связи или технический сбой. Таким образом, учитывая техническую реальность, человек с молотком пока надежней интернет-площадки. Возможно, есть смысл доработать систему, чтобы исключить разного рода сбои.

Добавлю, что механизм торгов еще не обкатан. Недавно состоялся аукцион по участку в бухте Витязь, ситуация сложилась интересная: заявился только один участник. И сначала регулятор принял решение признать торги несостоявшимися, хотя по правилам с претендентом должны были заключить договор по начальной цене лота. После обращения компании в теруправление ситуация благополучно разрешилась в ее пользу.

Кроме того, на сегодняшний день регистрация на электронной площадке аукциона занимает время. И если потенциальный пользователь слишком поздно узнал о проведении торгов, то он рискует просто не успеть вовремя пройти все необходимые процедуры. Считаю, что необходимо рассмотреть возможность упрощения и ускорения процесса регистрации. Также срок от объявления торгов до их проведения целесообразно увеличить – с месяца до полутора-двух. Этого должно хватить и для полноценного информирования потенциальных пользователей, и для их регистрации.

Тем не менее даже на сегодняшний момент плюсов у интернет-аукционов все-таки больше. При нормальной, подчеркиваю, нормальной работе системы электронные торги имеют все основания стать эффективным инструментом для развития отрасли.

Заместитель председателя Дальневосточного Союза предприятий марикультуры Роман Витязев

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 15 августа 2018 > № 2704650 Роман Витязев

Для пограничников нет различий между транспортными и рыболовными судами.

4 июня российский транспорт (порт приписки Лимасол), взятый по бербоут-чартеру российской компанией «Арктик Шиппинг», следовал для работы в исключительную экономическую зону РФ. За сутки капитан судна подал информацию в погрануправление на прохождение контрольной точки и получил отказ.

Руководство ВАРПЭ сразу обратилось за разъяснениями в Федеральное агентство по рыболовству. И на совещании 9 июня сотрудники погрануправления прояснили свою позицию. Несмотря на то что судно взято в бербоут-чартер и идет под российским флагом, ему не разрешили работать в российской экономической зоне и перевозить рыбу, поскольку конечный собственник судна зарегистрирован на Кипре. Согласно части 4 статьи 16 ФЗ «О рыболовстве…», промышленное рыболовство в российских водах могут осуществлять только российские собственники.

Второй случай произошел 19 июля. Норвежский рефрижератор Silver Copenhagen, взятый по бербоут-чартеру, загрузился продукцией российских рыбаков в районе архипелага Шпицберген и привез ее в российский порт. И также был арестован пограничниками по тем же причинам, что и ранее задержанный транспорт. В определении пограничников сказано, что судно перевозило рыбопродукцию и проходило через исключительную экономическую зону РФ, а значит, фактически занималось рыболовством. И поскольку это судно принадлежит иностранному собственнику, имеет иностранный порт приписки, то соответственно нарушает части 3 и 4 статьи 16 российского закона «О рыболовстве…». Норвежский рефрижератор с момента ареста стоит в мурманском порту, а владельцы ждут суда.

Ситуация выглядит серьезно, особенно если учесть, что транспортов, которые есть в России, не хватает для работы в российской зоне. Не говоря уже о дальних районах промысла. В нашей стране есть примерно 10 рефрижераторных судов малого тоннажа от 200 до 3000 тонн, и все работают на Баренцевом море. Но ведь отечественные рыбодобывающие суда работают и в Африке, и в Гренландии, и на Фарерских островах. В этих дальних районах промысла, поскольку у нас нет достаточного количества своего транспортного флота, все компании используют для перевозки иностранные суда. В связи с последними событиями рыбаки не смогут поставить эту продукцию в Россию и будут вынуждены продать ее по любой цене иностранным покупателям. Мы будем ловить рыбу, которая не будет поступать на территорию Российской Федерации, потому что ее просто нечем будет доставить.

Вопрос обсуждался на заседании межведомственной рабочей группы с участием представителей Росрыболовства и Пограничной службы ФСБ России, но пока не решен. Среди возможных вариантов, которые предлагают рыбаки, – введение переходного периода или полугодовой отсрочки для бербоут-чартерных судов. Это позволит рыбодобытчикам решить проблему с доставкой продукции исключительно российским транспортом или отказаться от поставок на российский берег из дальних промысловых районов.

Когда писали закон о рыболовстве, в нем перечислили все, что подразумевается под рыболовством и что делает рыболовное судно. Рыболовное судно ищет, ловит, перегружает или самостоятельно транспортирует свой груз в порт. В отличие от рыбодобывающего, транспортное судно рыбу не ловит, но перегружает и доставляет. И нельзя к транспортникам предъявлять требования, как к рыбакам. Если пограничное управление ФСБ России перекроет возможность работы транспортных судов, зафрахтованных российскими компаниями по бербоут-чартеру, то это парализует поставку рыбопродукции на территорию Российской Федерации. И если мы начинаем войну с иностранными транспортами, у которых, кстати, есть разрешение на работу в российской зоне, то автоматически попадаем под такую же ответную реакцию. Сейчас арестовали в России норвежский Silver Copenhagen, а завтра в норвежском порту могут арестовать любой российский транспорт, который везет экспортную российскую рыбу через экономическую зону Норвегии. Ущерб для российской рыбной отрасли и экономики будет колоссальный.

Владимир Григорьев, председатель правления НО «Союз рыбопромышленников Севера», вице-президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ).

Fishnews

Россия. Весь мир > Рыба. Транспорт. Армия, полиция > fishnews.ru, 3 августа 2018 > № 2694777 Владимир Григорьев

Поправка в программу инвестквот изменит условия конкуренции.

В Минсельхозе обсуждают проект внесения изменений по инвестиционным квотам. Согласно одной из инициатив, предлагается предусмотреть в качестве объекта инвестиций среднетоннажное судно длиной от 55 до 70 м для Дальневосточного бассейна. Под строительство такого флота планируется выделение лимитов минтая и сельди. О возможных последствиях такого шага Fishnews рассказал заместитель директора ООО «УК НОРЕБО» по международным вопросам и связям с общественностью Сергей Сенников.

– Сергей Александрович, какие риски вы видите в этом предложении?

- Изменение типов объектов инвестиций, под которые выделяются доли инвестквот минтая и тихоокеанской сельди, может повлечь за собой следующие риски. Во-первых, существенно меняются условия конкуренции при распределении лимитов по сравнению с ранее проводимой заявочной кампанией.

Во-вторых, лица, за которыми ранее были закреплены доли инвестиционных квот, окажутся в более благоприятных условиях, чем те, кто сейчас только планирует подавать заявление на такие лимиты. Это может указывать на дискриминационный подход при распределении инвестквот или на изменение условий в интересах ограниченного круга лиц.

В-третьих, несмотря на возможное увеличение количества типов рыбопромысловых судов, общий объем инвестиций может существенно снизиться, поскольку при измененных условиях конкуренции строительство объектов инвестиций типов «А», «Б» и «В» может быть экономически нецелесообразным. Это объясняется тем, что доля инвестиционной квоты может сильно уменьшиться по результатам аукциона на понижение. В результате инвестиции в более крупные и производительные суда (объекты инвестиций типов «А», «Б» и «В») могут быть признаны экономически невыгодными, что негативно скажется и на загруженности отечественных судостроительных предприятий.

В то же время у такого подхода есть и положительные стороны. Он стимулирует увеличение количества судов, доставляющих уловы в охлажденном виде, а это прямая поддержка береговой переработки, что отвечает региональным интересам. Кроме того, суда длиной 55 м и более (до 80 м), вероятно, можно построить и на дальневосточных верфях. А другие верфи могут предложить свободные стапельные места под проекты крупнотоннажных судов. Это важно, поскольку стапельных мест на верфях под суда длиннее 80 м сейчас очень мало.

– Есть ли вообще резон вносить новый объект инвестиций? Инвестиционных предложений по крупнотоннажным судам недостаточно?

- Конечно, менять условия распределения долей инвестиционных квот сразу после первого года распределения несправедливо. Однако все зависит от того, сколько таких траулеров-свежьевиков будет построено для Дальнего Востока. Если речь идет о 4-5 судах, то это не окажет особого влияния на распределение оставшихся долей инвестквот.

Правильней было изначально предусмотреть такой тип объекта инвестиций, причем не только для Дальнего Востока, но и для Северного рыбохозяйственного бассейна. Современные технологии по сохранению улова на борту в охлажденном виде требуют достаточно большого пространства, судно длиной 55 м и более – оптимальный для таких целей вариант.

В данном случае речь не идет о прямой конкуренции между типами объектов инвестиций, которые уже предусмотрены в законодательстве. Сейчас доли инвестиционных квот на вылов минтая и сельди выделяются под траулеры-процессоры, которые перерабатывают уловы на борту. Вводимый тип объекта инвестиций – траулер-свежьевик, который призван выполнять совершенно иную задачу: поставку охлажденного сырья на берег. Компании, которые имеют в своей структуре перерабатывающие предприятия, или тесно сотрудничают с такими предприятиями, должны быть заинтересованы в обновлении своего флота. Ведь это позволит существенно улучшить и качество сырья, и экономические показатели работы таких судов.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 31 июля 2018 > № 2689495 Сергей Сенников

Главное - не нарушить экологическое равновесие.

Ученые рекомендуют - рыбаки действуют

Что волнует рыбаков Мурмана и России в целом в эти дни? Какие самые актуальные вопросы и проблемы они должны решать? И что думают о состоянии промысла ученые? Об этом корреспонденту «МВ» рассказал исполняющий обязанности директора ПИНРО имени Н. М. Книповича Евгений Шамрай.

Чтоб не оказаться в пролове

- Евгений Александрович, с 2019 года мы вступаем на новый путь регулирования промысла. Если традиционно промышленное и прибрежное рыболовство функционировали самостоятельно, то теперь это будет единое промысловое пространство. Как оценивают новацию ученые?

- Я в этом вопросе за. Потому что и для океанистов, и для прибрежников это добыча одних и тех же видов рыб. Скажем, треску ловят и те, и другие. И если представить себе, что наши прибрежники будут вынуждены работать лишь в 12-мильной зоне, тогда они просто не выживут. Не зря у нас на Северном бассейне ту же треску по прибрежным квотам разрешено ловить и за 12-мильной зоной. Что такое единое промысловое пространство? Это способ убрать сразу несколько серьезных проблем. Сегодня прибрежное рыболовство может осуществляться (согласно действующему законодательству) в территориальном море, во внутренних морских водах и (или) в районах, которые устанавливает правительство Российской Федерации. То есть изначально прибрежный лов мог осуществляться только в 12-мильной зоне. И когда треска и пикша мигрировали за ее пределы, у прибрежников был большой пролов и немалые проблемы. Это и обусловило несколько лет назад принятие постановления правительства РФ о возможности ведения прибрежного рыболовства в Баренцевом море за пределами 12-мильной зоны. Таким образом удалось решить одну из проблем, но не все. Теперь прибрежникам предоставлена возможность ловить рыбу и в других районах моря, практически по всей российской зоне. Хотя, согласитесь, если ловить рыбу где-нибудь в районе Земли Франца-Иосифа, куда один переход до промысла займет 3-4 суток, такого рыбака трудно будет назвать прибрежником, поскольку от берега это далековато. Но он имеет право там ловить. Правительство страны и Росрыболовство, понимая, что рыба мигрирует и не знает границ, позволяют заниматься прибрежным промыслом фактически в любых районах. С 2019 года океанистам и прибрежникам предстоит рыбачить в одном промысловом пространстве, что, несомненно, улучшит освоение запасов водных биологических ресурсов. Скорее всего, снизится и накал страстей при определении объемов промышленных и прибрежных квот, так как будет действовать разделение по долям от общего разрешенного вылова. Единое промысловое пространство предполагает единую систему определения квот, а также позволяет рыбаку самому решать, в счет какого вида рыболовства он ведет промысел. А еще оно дает определенные преференции для тех, кто осуществляет прибрежное рыболовство. Это хороший стимул для того, чтобы везти рыбу на родной берег.

Берегу нужны и треска, и тресочка

- Главное, чтобы было что ловить. Каково сегодня состояние запасов рыбы в море?

- На сегодняшний день мы проводили и уже закончили некоторые исследования, в частности, по треске и пикше, палтусу, морскому окуню, сельди. По скумбрии, путассу, крабам - камчатскому и опилио, сайке и мойве в этом году исследования пока не проводились. Эти работы у нас начнутся в августе. Сейчас наше судно «Вильнюс», которое мы традиционно используем для этих целей, готово к отходу, и в августе-сентябре мы совместно с норвежскими коллегами проведем экосистемную съемку Баренцева моря, в рамках которой будет оценено состояние запасов мойвы.

Исходя из предыдущей оценки (а такая съемка проводится у нас каждый год), мы ожидаем, что запас мойвы будет в удовлетворительном состоянии. Говорить о том, какой окажется величина возможного вылова на будущий год, пока не приходится, мойва - это очень сложный объект, как говорится, поживем - увидим. На этой же съемке будет оцениваться состояние запасов сайки, креветки, морского гребешка, краба камчатского, краба стригуна-опилио и других объектов.

- Но сайка - полярная тресочка - никогда не была особо популярной у рыбопромышленников?

- Нас, ученых, да и промысловиков, состояние ее запасов очень интересует, потому что в последние годы в Баренцевом море количество сайки очень уменьшилось. Во-первых, с точки зрения промысловика, она хороша тем, что образует очень большие скопления и уловы могут достигать значительных величин, да и у потребителей она вызывает интерес. Ведь практически это то же мясо трески, правда, не очень крупной. До перестройки сайка использовалась для производства рыбной муки и корма для пушных зверей, продавалась и в замороженном виде в магазинах. Но после развала Союза, утраты инфраструктуры и перехода в новые экономические реалии добыча сайки практически стала равна нулю. Однако промысел сайки обязательно нужно возрождать. Сегодня интенсивно развивается аквакультура, и не только у нас на Севере, а вообще в России. Корма же для этих целей (или их составляющие) в основном закупаются за границей, в той же Норвегии. Вот вам, пожалуйста, и применение. Рыбный фарш из полярной тресочки пойдет на ура в производстве кормов для аквакультуры. Зачем покупать их за валюту, если вполне можно выпускать у себя? Понятно, что это потребует определенного времени и усилий, придется развивать логистику промысла и доставки, переработки и прочее. Но перспективы того стоят.

К тому же это один из важных ключевых объектов экосистемы. Сайка служит пищей для трески, палтуса, тюленей, китов и еще многих других объектов. И если запас ее снижается, то понятно, что все эти хищники - к примеру треска - больше начинают потреблять мойву или креветку. Все взаимосвязано. Из-за потепления в последние годы запас сайки в Баренцевом море серьезно уменьшился, но значительная ее часть мигрировала в Карское море. Сколько ее там? Вопрос серьезный и заслуживает специальных исследований, что и запланировано Росрыболовством на ближайшие годы.

- Но кто же из промышленников будет ловить ту сайку? Она же элементарно невыгодна. Стоит на рынке дешево...

- Вот здесь и необходима государственная поддержка. Ведь не только на выгоде должен строиться рыбный промысел. Экологическое благополучие запасов тоже крайне важно.

- Давайте поговорим о том, что волнует рыбаков, пожалуй, больше всего. О запасах трески.

- На сегодняшний день уже вышла утвержденная рекомендация ИКЕС (Международный совет по исследованию моря) по треске и по пикше на следующий год. В принципе, как и ожидалось, отмечено снижение их запасов, и ИКЕС, соответственно, рекомендовал снизить ОДУ. На этот год ОДУ трески был установлен в размере 775 тысяч тонн, а на следующий ИКЕС рекомендует 675 тысяч тонн. Конечно же, запас снижается, и спорить с этим трудно. А потому согласно предосторожному подходу ИКЕС и рекомендовал снизить также вылов. Но, уточним, это только рекомендация. Рекомендовать можно в принципе любой вылов: главное, четко представлять себе, если такой-то объем будет добыт, что случится потом? Через год, два, три и далее. Если посмотреть внимательно на все данные, которые ИКЕС использовал, то 675 тысяч тонн, которые рекомендованы к добыче, могут быть подвергнуты сомнениям. Да, по расчетам запас идет вниз, но ничего страшного здесь нет, и паниковать явно рано. На самом деле, когда определяется запас, рассчитывается несколько уровней эксплуатации, и в реальности добывать можно не эти 675, а, к примеру, 700 тысяч тонн или даже больше.

- Как это?

- Нужно понимать, что треска - рыба-долгожитель, у нее растянутый нерест, она не каждый год приходит нереститься. Если взять для примера человеческий организм, то родить ребенка можно ведь и в 16, и в 50 лет, репродуктивная функция организма в первом случае уже работает, а во втором еще сохраняется. Но самое лучшее, самое качественное потомство будет, если ребенок родится у 25-30-летних родителей, в расцвете их сил и здоровья. Так и у рыбы. Чем раньше рыба созревает, тем более рискованна судьба ее потомства. У нее, конечно, в молодом возрасте икры больше, но и шанс гибели мальков тоже возрастает. А чем позже рыба созревает, тем очевиднее: икры у нее поменьше, но качество молоди значительно выше, потомство увереннее выживает. Сейчас в запасе трески как раз преобладают особи более взрослые, перспективные. Следовательно, и потомство от них будет более качественное. При установлении ОДУ и рыбакам, и менеджерам, наверное, нужно не просто механически смотреть на последние рекомендации - согласны или нет, а подойти более внимательно и оценить последствия решений на будущее.

- Ну вот решат, к примеру, рыбаки выловить не 675, а 700 тысяч тонн, что будет? Насколько снизятся запасы трески в будущем году?

- На мой взгляд, несущественно. Речь идет где-то о пяти процентах перелова по сравнению с официальной рекомендацией ИКЕС, что вполне укладывается в пределы ошибки расчетов и случается сплошь и рядом. Последствия в данном случае не только не критичны, но и, скорее всего, будут мало заметны. Ну а если мы будем чрезмерно осторожны в промысле трески, рассмотрим, как это впоследствии скажется на мойве. Например, можно смело предположить, что пресс хищничества трески в отношении мойвы только усилится. К тому же учитывая, что у нас сегодня очень много китов и тюленей, которых мы не добываем, нужно понимать, что если вся эта масса хищников кинется на мойву, то очень скоро они ее истребят и им просто нечего будет есть. Тогда они начнут слишком активно потреблять сайку и креветку. Если не будет достаточно традиционных объектов питания, треска, спасаясь от голода, начнет поедать собственную молодь. Для хищника это нормально, каннибализм очень распространен, но весь вопрос в том, сколько именно будет потребляться молоди и какой. Так что надо понимать: чем выше запас трески и чем меньше запас доступного ей пищевого объекта, тем выше станет уровень каннибализма. Конечно, если треска будет периодически есть только что вылупившуюся молодь, ничего страшного не случится. А вот если она посягнет на более крупную, 30-сантиметровую соплеменницу, которая в следующем году должна стать уже половозрелой, а уровень потребления резко увеличится, то запасу может быть нанесен значительный урон.

Белька спасли. А кто выиграл?

- Но ведь не только треска съедает целые косяки мойвы и собственный молодняк. А морской зверь? Его промысел у нас не собираются возобновлять?

- В нынешней ситуации и наш ПИНРО, и столичный - головной институт ВНИРО, и Росрыболовство - все за то, чтобы промысел морского зверя возродить. Кстати, Федеральное агентство по рыболовству предпринимает в этом направлении значительные усилия. Но, к сожалению, здесь из-за неприкрытых пиар-акций со стороны экологов (вспомните передачи про бельков, где выступали звезды шоу-бизнеса), а в ряде случае подмены понятий, была утрачена сама инфраструктура промысла. С марта 2009 года промысел тюленя в России был запрещен. А ведь как раньше он добывался? Этим промыслом занимались колхозы, использовались вертолеты, чтобы летать на льдины, были зверобойные суда, осуществлялось серьезное и нужное дело. Причем, сказать по правде, о чем умалчивалось в популярных шоу, на самом деле на белька никто и не посягал. Чисто с практической точки зрения его мех абсолютно непригоден в обработку, исконные поморы никогда белька не били, объектом промысла были только серки - молодые животные. И плачущие глаза бельков во весь экран - ложь чистой воды, а говоря современным языком - фейк, фальшивка. Дело в том, что белек - это новорожденный тюлень. В этом статусе он живет всего месяц. Этот белый мех, который так красив на фотографиях, - просто мех новорожденного, который выпадает, а потом начинает расти хороший мех - серый. Даже если предположить себе несуразную идею - пойти и забить белька из-за меха, - то с ним ничего потом не сделаешь. Всегда зверобои добывали только серку. Причем не во всех случаях зверей забивали. Часто серку отлавливали и содержали, чтобы она вырастала до определенного размера, мех достигал нужных кондиций.

- Надо возрождать промысел?

- Обязательно. Нужно понимать, что есть экологическая емкость, которая присуща определенному району. Запас гренландского тюленя у нас в Баренцевом море и в Гренландии был и остается в хорошем состоянии. Когда добывали тюленя, соблюдался необходимый баланс. А сейчас они расплодились бесконтрольно, едят треску, мойву, сайку и все остальное, что на глаза попадет. Это и понятно - их много, и они должны питаться. Но, когда я сказал об экологической емкости, я имел в виду другое. Как и в любом перенаселенном секторе, тюлени не будут приносить детенышей, если популяция достигла определенного размера. В данном случае появление приплода практически прекращается. Это называется саморегуляцией популяции. И еще. Не хватает корма, потеплела вода, очень большая численность, скученность - все это способствует появлению различных опасных заболеваний. Стоит одной особи заболеть - заражаются остальные. И это опасно не только для самих тюленей, но и для окружающей природы. Если тюлень пал от болезни, он становится добычей не только для белого медведя, которому, кстати, все нипочем, но и для лис, волков, енотов и других обитателей животного мира. Чрезмерным у нас стало и количество китов, к местным, баренцевоморским, добавились многие тысячи пришлых - из Атлантики. Опять же нет промышленного промысла. Пора возрождать. И тут тоже нужен государственный подход, необходимы государственная политика и помощь.

- Но вы, ученые, даете свои рекомендации промышленникам?

- Конечно, Росрыболовство об этом думает, но без специальной государственной программы тут никак не обойтись. И наверное, столице тут многое могут подсказать сами регионы.

Источник: Мурманский вестник

Россия. СЗФО > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 27 июля 2018 > № 2694703 Евгений Шамрай

История учит ценить людей и ресурс.

Страницы своей новой истории в 21-м веке Озерновский рыбоконсервный завод № 55 пишет под руководством генерального директора Сергея Анатольевича Барабанова. Для него успех предприятия стал делом жизни. И, как настоящий стратег, выстраивая план развития завода шаг за шагом, он ставит высокие цели – чтобы через следующие десять лет предприятие пришло к своему столетнему юбилею лидером в отрасли. На чем выстраивается стабильность Озерновского РКЗ № 55 и какие основные направления необходимо для этого развивать любому предприятию, Сергей Барабанов рассказал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Сергей Анатольевич, в истории вашего предприятия отразились все основные эпохи становления рыбной отрасли Дальнего Востока. Какие периоды, на ваш взгляд, были самыми непростыми и яркими?

– Военные годы были сложными для всех, и после войны люди и предприятия выживали на энтузиазме. Также непросто давались 90-е годы, когда в неразберихе многое потеряли. Расцвет рыбной отрасли, на мой взгляд, пришелся на 1960-1970-е, когда ее куратором было Министерство рыбного хозяйства. Государством ставилась задача выловить как можно больше, и никто не пытался при этом найти повод, за который можно было бы наказать рыбака: все, что выловил, – сдай государству. Я и сейчас считаю такую позицию полного использования биоресурсов верной и призываю к этому: зачем, условно говоря, за три хвоста прилова наказывать предприятие? Ведь можно не уничтожать биоресурс, а привезти на берег: рыбак заплатит необходимые сборы, переработает этот прилов и отдаст его на реализацию – пусть ресурс используется по назначению.

ЭКОНОМИКА КОРРЕКТИРУЕТ ПЛАНЫ

– С момента постройки завода в 1928 году одной из основных задач перед ним ставился выпуск рыбных консервов. Планирует ли Озерновский РКЗ возрождать у себя это направление переработки?

– Я хочу верить в реализацию этого направления в реальной перспективе и хотел бы двигаться в этом направлении. Но, к сожалению, последнее десятилетие показало, что для занятия консервным производством прежде всего нужны большие ресурсы, а их пока недостаточно. То есть если раньше основным сырьем для такого вида переработки были горбуша и кета, то за последние 10 лет этих объектов промысла на западном побережье Камчатки было недостаточно. В таких условиях очевидно, что построить за 15-20 миллионов долларов консервный завод, который не будет работать, – это фактически означает убить свое предприятие.

На мой взгляд, развивать консервное производство нужно там, где есть дешевая рабочая сила, где более доступные тарифы на электроэнергию и топливо, где понятная и простая транспортная логистика. Мы же все делаем, преодолевая трудности, можно сказать, вопреки существующим условиям. Для того чтобы изготовить те же консервы на Камчатке и доставить их в Москву, нам необходимо завезти на производство тару, специалистов, которые будут обслуживать технологический процесс; понести большие расходы на изготовление самой продукции (из-за высокой стоимости топлива и электроэнергии), а затем и на ее доставку до покупателя. Сколько в итоге будет стоить такой продукт на рынке? А цена между тем должна быть доступной для широкого круга потребителей.

Я считаю, что такие решения требуют очень взвешенного подхода и понимания реалий, в которых они будут реализовываться.

– А вы изучали вопрос открытия консервного производства в другом регионе?

– Да, мы рассматривали некоторые центральные регионы России, изучали возможность открытия производства и в Приморье, где инфраструктура более развита, чем у нас в Камчатском крае. Но государство сегодня готово наделять дополнительными ресурсами только новые производства, те, которые открываются на побережье, в отдаленных регионах. Таким образом получается, что все те сложные условия и дополнительные затраты, о которых я говорил, просто не учитываются.

Повторюсь, что к планированию подобных проектов государственным органам нужно подходить более практично, учитывать опыт рыбопромышленников-практиков. Тогда в таких программах будет больше смысла и потенциала.

ЦЕННАЯ РЕКА

– Если говорить о самом ресурсе, его сохранении, то вы не сторонник лососевого рыбоводства – вы за бережное использование водных биоресурсов. Что для Озерновского РКЗ № 55 подразумевается под этим понятием?

– Во-первых, для нас это реальная практика, которой мы занимаемся на протяжении уже 15 лет. Главным образом для этого в 2006 году и была создана Ассоциация рыбопромышленных предприятий Озерновского региона (АРПОР), в которую входит наша компания. Поэтому первое правило для нас – это заполнение нерестилища в том объеме, который необходим для воспроизводства лосося. Я считаю, что естественное, предусмотренное природой регулирование – самое правильное. И настоящая, экологически и генетически чистая рыба – это та, которая родилась в природе, воспроизвелась естественным путем, ушла в море и вернулась обратно на нерестилище.

Второе направление – это борьба с браконьерством. Сегодня промышленное рыболовство выстроено таким образом, что пользователь практически не нарушает законодательства, поскольку в этом для него просто нет смысла. Если вы определившаяся, стабильная компания, то вам невыгодно обманывать государство. Зачем собственникам рыбопромышленных компаний нарушать закон – чтобы потерять свой бизнес?

Реки Камчатки позволяют осуществлять на них промысел по олимпийской системе: сколько смог – столько и наловил. Поэтому за нерестилищами мы следим внимательно и, если возникает тревожная ситуация с их заполнением производителями, сами оперативно останавливаем промысел и даем лососю в нужном объеме пройти на нерест.

Профилактика браконьерства ведется совместно инспекторами Северо-Восточного теруправления Росрыболовства, сотрудниками Южно-Камчатского федерального заказника им. Тихона Шпиленка (относится к Кроноцкому заповеднику), местной полицией и общественными инспекторами. Задача рыбоохраны одинаково актуальна для всех предприятий Озерновского «куста». Ежегодно на эти мероприятия тратится в общей сложности около 20 млн рублей. Техническое оснащение позволяет нам осуществлять круглосуточное наблюдение не только за Озерной, но и за реками Явино, а также Кошегочек и Голыгина.

Как результат – уровень браконьерства в Озерновском регионе на сегодняшний день один из самых низких по Камчатскому краю.

– Вопросы мониторинга состояния популяции озерновской нерки и других лососевых также входят в круг ваших интересов?

– Мы тесно работаем с учеными КамчатНИРО, со специалистами федерального заказника, на территории которого находится Курильское озеро и большая часть реки Озерной. Оказываем им необходимую финансовую и техническую помощь.

– В прошлом году АРПОР приобрела рыбоучетное устройство – эхолокационный комплекс. Как он показал себя на первой путине?

– Основное назначение этого устройства – получение более точной информации по прохождению производителей к местам нереста (в Курильское озеро). Это необходимо для более оперативной корректировки пропускных периодов. В прошлый сезон установка уже отработала, за ней были закреплены два научных сотрудника. По результатам работы были сделаны выводы. В этом году мы заранее начали подготовку к установлению учетной станции, чтобы создать оптимальные условия для более точной съемки.

Так что продолжим развивать и это важное направление.

– Но все эти вложения себя оправдывают?

– Наш ресурс по-настоящему уникален, он славится на весь мир. Я вам больше скажу: биологические исследования нашей озерновской нерки проводились даже в Канаде (у них, как и в США, есть своя популяция), и результаты показали, что наша рыба превосходит зарубежную по всем показателям. Поэтому к озерновской продукции всегда был повышенный интерес.

Схема взаимодействия, по которой работают рыбопромышленные предприятия на Озерной и близлежащих реках, начала реализовываться 12 лет назад и доказала свою эффективность: ежегодно мы наблюдаем стабильный возврат нашего лосося. И самим компаниям в таких условиях проще работать, так как мы способны просчитать затраты, доходную часть – можем планировать свою деятельность. Конечно, хотелось бы, чтобы наш опыт, опыт работы ассоциации применялся и по всей Камчатке, а возможно, и в других регионах России.

ПОКОРИТЕЛИ СТИХИИ

– Сохранение биоресурса – это, безусловно, значимый вопрос. Но не менее важная для предприятия задача – сохранение ресурса людского и привлечение на производство молодых специалистов. Какую работу вы ведете в этом направлении?

– Конечно, для Озерновского РКЗ № 55 его трудовой коллектив – это главная ценность. Из истории видно, что с трудностями привлечения кадров в наши края сталкивались и 90 лет назад, но это не особенность отдельно взятого предприятия – это проблема всех отдаленных регионов нашей страны. Остается острой эта тема и сегодня. Квалифицированных кадров не так много, и привлечь в поселки молодежь, которая живет и учится в более комфортных городских условиях, нелегко даже большими деньгами. Жилье, медобслуживание, культура, спорт – эти и другие социально важные аспекты играют определяющую роль для человека при выборе места жительства. К сожалению, села, поселки в этом плане у нас сильно отстают от городов. Значит, нужно строить новые поселки, создавать условия для нормального, достойного проживания, и тогда молодые кадры будут там оставаться.

Что касается нашего предприятия, то мы стараемся направлять средства на приобретение жилья для молодых специалистов: в год покупаем по 2-3 квартиры. В поселке отстроена новая школа, мы оказываем материальную помощь детскому саду, больнице. Не отказывает предприятие и в помощи нуждающимся, поддерживаем молодых родителей, ветеранов, организуем праздники для озерновцев – это норма жизни для Озерновского рыбоконсервного завода.

Кроме того, содержим собственную ферму для нужд населения. Доходов она не приносит, но ее роль и не в этом – зато у молодых мам, детей, пожилых людей есть свежие, натуральные молочные продукты. Для таких отдаленных районов, как Озерновский, это особенно ценно.

К сожалению, мы были вынуждены закрыть детский оздоровительный лагерь, существовавший здесь еще с 1940-х годов. Несмотря на то, что это для предприятия всегда был убыточный объект, мы ежегодно выделяли по 5-7 млн рублей на его содержание, чтобы там могли отдыхать местные и приезжие детишки из края, в том числе из малоимущих семей. Но для приведения лагеря в соответствие с новыми требованиями нам бы потребовалось потратить сумму на порядок больше, чем ежегодные затраты на его содержание. Единственное на сегодня решение по этому объекту – закрыть его. Лагерь может возобновить работу только при условии, если им заинтересуются муниципальные власти.

Зато в этом году мы построили физкультурно-оздоровительный комплекс. Сейчас идет процедура его передачи муниципалитету для создания штата специалистов по спортивному воспитанию. Вскоре, надеемся, комплекс будет запущен.

В августе прошлого года в поселке Озерновском совместно с камчатской Федерацией технических видов спорта организовали первый открытый чемпионат и первенство края по мотоциклетному спорту. Наша трасса, построенная по мировым стандартам, на сегодняшний день лучшая на Камчатке и самая протяженная на Дальнем Востоке – около 2 км. Рассчитываем сделать соревнования ежегодными с привлечением участников из разных регионов России, а возможно, и из-за рубежа.

В планах краевого правительства построить в поселке современную больницу с амбулаторным лечением. На следующем этапе считаем важным строительство в Озерновском Дома культуры, чтобы молодежи было чем заниматься и где развиваться не только физически.

– На период лососевой путины население Озерновского увеличивается в несколько раз – справляетесь?

– Этот процесс у нас полностью отработан: встречаем людей, размещаем в общежитии, курируем весь срок пребывания в Озерновском. В этом году по западному побережью хороший прогноз по горбуше – планируем привлечь в два раза больше людей, чем обычно.

На путину приезжает и много студентов: у нас давние добрые связи с Бурятским государственным университетом, республиканский штаб студенческих отрядов «Сарма» направляет к нам ребят уже не меньше 25 лет подряд. Их работой мы довольны, так как в Озерновский к нам отправляют только лучших студентов – самых организованных, трудолюбивых, собранных. Ребята работают без нарушений, у них даже есть внутреннее соревнование по показателям успеваемости; всегда организуют здесь культурную программу для местных жителей, спортивные соревнования.

Многие студенты приезжают на завод по нескольку лет подряд, владеют всеми процессами производства. Например, командир отряда отработал у нас шесть путин: начинал с простого обработчика, а сейчас мы уже ставим его мастером – квалификация позволяет. Так что для ребят это хорошая возможность заработать на учебу, а для нас – привлечь на производство дисциплинированных и ответственных работников. Некоторых приглашаем к нам на работу после учебы, хотя, конечно, понимаем, что сезонная подработка – это одно, а остаться жить и работать на Камчатке – это уже не так легко.

– На ваш взгляд, рыбак – что это за человек? Что держит людей в этой стихии?

– Думаю, во-первых, эти люди – настоящие патриоты. Отдавать такому тяжелому труду столько сил и упорства, к тому же в столь непростых условиях, могут только те, кто по-настоящему предан своей стране.

Считаю, что люди, связанные с рыбалкой в море, также очень азартные. Когда у них в руках полные сети с уловом – надо видеть их глаза: человек буквально меняется!

Ну и, наверно, это люди одержимые в хорошем смысле слова – те, которые могут и хотят рисковать. И, конечно, в большей степени эти люди – романтики. Обычный человек не сможет по полгода находиться в море, это будет слишком тяжелым для него испытанием. А человек с романтической натурой сможет, потому что его влечет эта стихия, даже сильнее, чем берег.

– А есть на предприятии рыбацкие династии?

– Немного, но есть. Когда дети, внуки наших работников после учебы возвращаются в родной поселок, мы, конечно, рады принять их в свой коллектив. Но те, кто работал на заводе с советских времен, почти все уже на пенсии: из таких в Озерновском остались единицы. В основном, заканчивая свою трудовую деятельность, люди стараются переезжать в центральную Россию. Мы, конечно, идем им навстречу, помогаем с переездом.

Из тех, кто остался в поселке, – это супруги Дулины: Нина Борисовна – бывший гендиректор фирмы «Посейдон», и Валерий Борисович – также всю жизнь трудился на предприятии, в том числе возглавлял отдел кадров. Сегодня на заводе в стройцехе работает их родственник – Игорь Борисович Дулин.

Помню, уже выйдя на пенсию, Нина Борисовна подходила ко мне, просила поговорить с ее супругом о переезде в город. Но Валерий Борисович оказался стоек: нет, говорит, зачем мне это, я здесь родился – никуда не хочу уезжать из своего поселка. Вот и сейчас они вдвоем каждый день с утра и вечером прогуливаются до завода и обратно, не покинули родные края.

Есть у нас и молодые, грамотные, активные молодые ребята, которые с удовольствием приехали работать к нам: в команде предприятия они всерьез и надолго, невзирая на все трудности. Думаю, это тоже хорошее начало для рыбацких династий.

– Когда предприятие преодолевает такой возрастной рубеж – в 90 лет – и при этом уверенно работает и развивается, у человека должно возникать ощущение стабильности уже на подсознании.

– Вот и я уверен, что такие предприятия нужно сохранять. Поэтому, когда встал вопрос об историческом принципе закрепления квот, я, конечно, поддержал эту идею. Мы в первую очередь заинтересованы в сохранении этого принципа. Как правило, новшества в основополагающем законодательстве пытаются лоббировать те, кто недавно принял решение «поучаствовать» в рыбном бизнесе, просчитав для себя выгоду на калькуляторе. Но на деле-то потом оказывается все совсем не просто.

Мы абсолютно четко осознаем реалии рыбацкой жизни. Тем более что на плечах таких предприятий, как Озерновский РКЗ № 55, – судьбы многих людей, истории целых поселков. Осознавая всю ответственность, ты по-особому подходишь и к ресурсу, и к организации промысла и переработки, и, конечно, к качеству своей продукции – для нас это лицо предприятия!

Наталья Сычева, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 июля 2018 > № 2688120 Сергей Барабанов

Глава Росрыболовства Илья Шестаков: О новых правилах любительской рыбалки, браконьерах и возвращении в магазины иваси

Каких изменений ждать в ближайшее время, рассказал в эфире Радио «КП» (97,2 FM) глава Федерального агентства по рыболовству.

ПОЙМАЛ САЗАНА В 10 КГ - СМАТЫВАЙ УДОЧКИ

- Раньше рыболовов-любителей ограничивали лишь в средствах - запрещали использовать сеть и т. д. А сейчас впервые в России для них введены ограничения суточной нормы вылова. С чем связана эта мера?

- Это было предложение в том числе и ассоциаций, которые представляют рыбаков-любителей многих регионов. Есть рыболовы, которые под видом любителей ловят в довольно большом объеме для продажи. Такие бытовые браконьеры. А теперь, когда есть такие нормы, рыбоохрана сможет контролировать вылов - отличит таких псевдопредпринимателей от обычных любителей. Нормы согласованы всеми регионами. Если в Мурманске, где возможна морская рыбалка, норма 50 кг, то в Астраханской области объем составляет 5 - 10 кг в зависимости от вида рыбы. И если ты поймал рыбу, которая одна весит более 10 кг, то все - ты должен прекратить рыбалку.

- Как этот контроль будет выглядеть?

- Понятно, что рыбинспектор сможет посчитать и взвесить только то, что обнаружил вместе с рыбаком. Но никто не исключает того, что человек выловил рыбу, спрятал ее дома и снова пошел на промысел. Такие случаи отследить сложно. Но нововведение хотя бы дает инструмент рыбинспекторам, как таких заготовителей контролировать.

- Чем было продиктовано введение этих норм?

- Критического сокращения запасов рыбы мы не видим. Решение было вызвано в том числе и просьбами добросовестных рыболовов. Им обидно, когда приходят такие бытовые браконьеры, заготовители, которые выбирают весь объем. Это не совсем правильно. Хочешь зарабатывать рыбалкой - оформляйся как индивидуальный предприниматель. У нас есть много видов рыб, которые не квотируются (свободный вылов для всех рыбаков. - Ред.). Можно прийти и получить разрешение.

ПЛАТНЫХ УЧАСТКОВ СТАНЕТ МЕНЬШЕ

- Сложилось ощущение, что простому рыбаку с удочкой просто так и встать-то негде - там, где рыба есть, рыбалка платная.

- Закон о любительском рыболовстве, который в Госдуме готовится ко второму чтению, предусматривает отказ от платных участков для любителей. Исключение - водоемы с аквакультурой, то есть где выращивается рыба. Владелец таких рыбоводных участков может оказывать платные услуги.

В свое время были введены участки для платной рыбалки, но их стали распределять зачастую без всяких обоснований. Предприниматель ничего на участке не делал, но при этом ограничивал возможности рыбаков-любителей. Большинство договоров было расторгнуто, но часть еще осталась - заключались на 15 - 20 лет. С 2010 года новые платные участки для спортивного и любительского рыболовства не выделяются.

- То есть мест для свободного доступа у любителей будет больше?

- Да. Но при этом на ценные и особо ценные породы появится государственная пошлина. Она будет небольшая. Перечень этих видов рыб будет формироваться по предложениям регионов.

- Бывает, встанешь на клевом месте, а участок, оказывается, закреплен за рыболовной артелью - считается промысловым. И эта артель с меня требует деньги.

- Это допустимо, ведь участок изначально выделяется конкретному предпринимателю для промышленного рыболовства. Как, например, пруд, в который выпускают рыбу, чтобы потом ее ловить.

- Кто ежегодно определяет сроки нерестового запрета? Потому что год от года весна бывает разная - где-то очень ранняя, где-то поздняя. Обидно же - рыба отнерестилась, а рыболовный сезон все не открывают.

- Такая проблема действительно существует. Наши коллеги из других ведомств запрещают устанавливать сроки в режиме реального времени. Если в законе о животном мире такая возможность есть у регионов - устанавливать, когда открывается сезон охоты, то, к сожалению, здесь такой оперативной возможности нет. Мы не раз обращались - дать нам возможность хотя бы на две недели смещать сроки запрета и открытия сезона. Пока мы убедить наших коллег не смогли, но попытки такие продолжим.

ОКУ ПОЧИСТИЛИ - ПОЯВИЛАСЬ СТЕРЛЯДЬ

- Рыбы в стране еще много?

- Запас не находится на одном и том же уровне постоянно. От года к году ситуация меняется. В Волге, например, в прошлом году было много воды, и запасы выросли. Если говорить в целом, включая и промышленное рыболовство, то объем увеличивается.

- В целом - это вместе с морской рыбой?

- Естественно.

- А конкретно в реках? Ока уже формально выведена из полноценного судоходства, потому что обмелела. Это же проблема и рыболовства.

- Проблема большая, безусловно. Реки мелеют, заиливаются. Поэтому есть программы по расчистке каналов-рыбоходов. К примеру, в прошлом году в Волго-Ахтубинской пойме было прорыто и очищено 200 км каналов-рыбоходов. Такие работы в различных регионах расписаны в плане до 2020 года. В Оке, кстати, хоть с ней и проблемы, за счет мероприятий по искусственному воспроизводству появилась стерлядь.

ВИДЫ НА ИКРУ

- Заговорили о вкусном. Сразу вспомнилась красная икра. Чего ждать от лососевой путины в этом году?

- Мы осторожно подходим к прогнозам, потому что в прошлом году путина не совсем оправдала ожиданий, особенно в двух регионах - на Сахалине и в Хабаровском крае. Хотя на Камчатке объем добычи оказался в числе рекордных. А сейчас мы наблюдаем уникальный, наверное, случай. Наши научно-исследовательские суда видят достаточно много рыбы в море, но пока она на нерест не идет, к берегам не подходит в том объеме, в котором хотелось бы. Это из-за понижения температуры воды в этом году, оно задерживает процессы примерно на две недели. Ситуация должна проясниться через неделю-две - сбудется ли тот прогноз, который давали институты. А он достаточно хороший.

- Когда горбуша к нам не приходит, говорят, что она просто ушла на Аляску. Она может уйти на Аляску?

- Нет, это не так. Лососевые виды рыб возвращаются после нагула в океане в родные реки. Здесь в большей степени другое. У нас на Дальнем Востоке к берегам подходят в большом количестве сайра, скумбрия и сардина иваси. Это, по сути, конкуренты за питание с лососевыми. Поэтому возможно снижение объемов добычи лососевых. Такие процессы проходят циклами - то одних рыб больше, то других.

- Спустя много лет в прошлом году начался промышленный вылов иваси - консервы с ней появились в продаже на Дальнем Востоке. Но до Москвы почти ничего не доехало. В этом году в столице в магазинах появятся банки с иваси?

- Уверен, что будут. Если в прошлом году мы добыли около 20 тыс. тонн иваси, то в этом году есть возможность освоить 100 тыс. тонн, а при активном промысле - до 300 тыс. тонн. И конечно, иваси поедет и в центральные регионы России.

- А что говорят ученые, иваси надолго пришла? Ее же не было около четверти века.

- Ее не было с 92 - 93-го годов. Это циклическая история, когда идет потепление и рыба как относительно теплолюбивая заходит как раз в нашу экономическую зону. Этот цикл будет где-то 12 - 15 лет продолжаться. Мы ожидаем пик возможной добычи в районе миллиона тонн в год. Потом иваси опять уйдет.

НА ВОЛГЕ - БРАКОНЬЕРСКАЯ ОПГ

- Давайте поговорим о браконьерстве. По ощущениям, ситуация ухудшилась. Например, на Байкале, на Волге.

- Если говорить именно о Байкале, то там сыграл роль запрет на промышленный вылов. Сейчас проводится комплекс мероприятий по предотвращению незаконной ловли омуля. Территориальное управление очень активно взаимодействует с МВД и ФСБ. Промышленный вылов омуля запретили, а спрос на него никуда не исчез. Статистика браконьерства выросла на этой почве.

Волга тоже очень сложный регион. Приведу один пример. Мы проводили совместно с МВД спецоперацию по противодействию браконьерам, готовили ее в режиме строгой секретности. Когда она началась, мы поняли, что все крупные браконьеры с реки ушли - их предупредили. Остались только мелкие, у которых не было информаторов... Там совершенно другие масштабы, организованный криминал. Это ОПГ. Бороться только инспекторам рыбоохраны с этой проблемой невозможно. Закрыть всю воду мы не можем физически. На одного рыбинспектора приходится 1900 километров реки, 16 тыс. га озер и водохранилищ. Но борьбу ведем и в этом, и в других регионах, и результаты она все равно приносит. На Камчатке ведем активно действия. То, что там увеличилось количество нападений на сотрудников рыбоохраны за последние годы, - плохо, но это знак, что повышается эффективность работы против браконьеров.

ВОПРОС - РЕБРОМ

Когда дальневосточные деликатесы доедут в Москву не в консервах?

- Рыба с Дальнего Востока приезжает в центральные регионы в консервах. Даже мороженой оттуда мало, не говоря уже о свежей. Это старая проблема. Сейчас предложены пути решения или все еще нет?

- Здесь вопрос сугубо экономический. С доставкой в целом проблему удалось решить. Сейчас уже примерно 50% рыбы с Дальнего Востока перевозится рефрижераторными контейнерами. И вагоны есть, и температурный режим сейчас стал выдерживаться, потому что это стал контролировать Россельхознадзор. Срок доставки сокращен значительно: c 25 до 10 дней. Да и стоимость этой доставки - 12 - 15 рублей за килограмм даже в высокий сезон. То есть в цене продажи это 5 - 7%. Проблема в отсутствии у нас такого звена, как специализированные оптовые торговые компании, которые будут закупать уловы и затем распределять по торговым сетям. Потому что рыбаку неинтересно этим заниматься. Хотя мы их вынуждаем. И рыбаки создают перерабатывающие мощности, начинают работать с торговыми сетями. Возможность и попасть в сеть, и получить там нормальные условия - действительно большая борьба. Хотя сети и заявляют постоянно, что все великолепно, но поговорите с рыбаками напрямую, и они скажут, что это далеко не так. Сети выставляют жесткие требования. С одной стороны, можно понять - у них свой бизнес, но рыбаки зачастую просто не могут выдержать его условий. А оптовых торговых компаний, которые могли бы работать и с рыбаками, и с сетями, у нас нет.

- А вот поставщики рыбы с Фарерских островов как-то решили эту проблему - их лосось наши сети берут.

- У импортной рыбы проблемы аналогичные. Просто там импортеры, которые занимаются реализацией в сети. Это же не Фарерские острова занимаются поставками, а торговые компании.

- По факту рыбаки на Дальнем Востоке продают рыбу в Китай, Японию, Корею.

- В Китай и Корею удобно поставлять, потому что там даже перегружать не надо. Зачастую транспортное судно заходит в наш порт, оформляет все документы, рыбу не выгружает, а напрямую уходит в Китай и там сдает. Рыбак тут же получил деньги, сделал закупку необходимых материалов и пошел дальше.

Мы понимаем проблему. И еще то, что мы экспортируем 90%, по сути, сырья, рыбы с минимальной степенью обработки. Хотя последние два года доля переработанной продукции растет, динамика все равно нас не устраивает. Чтобы стимулировать поставки на внутренний рынок, сейчас работаем по нескольким направлениям. Начали модернизировать рыбные порты, выдаем инвестиционные квоты тем предприятиям, которые строят в наших прибрежных регионах рыбоперерабатывающие заводы. А также готовим изменения в Налоговый кодекс, будем стимулировать за счет ставки сбора доставку на внутренний рынок или производство продукции с высокой степенью переработки.

- То есть в ближайшее время в магазинах появится наша дальневосточная рыба?

- Рассчитываем, что ее будет больше. Хотя нашей рыбы в магазинах и сейчас достаточно много. Другое дело, по какой цене. Простой пример: минтай стоит на Дальнем Востоке 75 рублей плюс доставка 15 рублей - выходит 90 рублей. А в магазине он будет стоить 220. Где-то эти 130 рублей осели между компаниями, которые везут товар.

- Когда-то была идея создать рыбную биржу. Эта идея умерла?

- Нет, не умерла, мы хотим сделать такую биржу. Но прежде нужно создать правильную инфраструктуру. Сейчас есть небольшие биржевые площадки, которые работают на Дальнем Востоке, но пока объем реализации там не очень большой. Биржевую торговлю мы хотим создать для продукции, которая идет на экспорт, - обязать рыбаков реализовывать ее на аукционных торгах. Это позволит сделать прозрачными цены на рыбу.

- В середине сентября пройдет традиционный международный рыбопромышленный форум в Санкт-Петербурге. «Комсомольская правда» принимает в нем участие вместе с Росрыболовством. И будет представлять стратегию продвижения нашей рыбы на отечественный рынок. Что еще будет обсуждаться на рыбопромышленном форуме в этом году?

- Это второй международный рыбопромышленный форум. Первый прошел весьма успешно. Вместе с ним проходит крупная отраслевая выставка. На форуме обсуждаться будет много разных вопросов, но основной посыл - желание увидеть, каким будет мировое рыболовство до 2050 года. Надо понимать, какие тенденции грядут. Как в рамках международной повестки дня будет организован этот процесс и как правильно его организовать дальше, чтобы, с одной стороны, и объемы вылова сохранить, а с другой стороны, сохранить для будущих поколений ценные рыбные запасы.

СПРАВКА «КП»

Что за новшества стали действовать для рыбаков-любителей

С 1 июля 2018 года вступили в силу поправки в Закон о рыболовстве, принятый еще в 2016 году. Главное новшество - для рыбаков-любителей вводятся максимальные суточные нормы вылова. На разные виды рыб в зависимости от региона и конкретного водоема лимиты установлены разные. Нормы определялись на основании рекомендаций специалистов рыбохозяйственных научно-исследовательских институтов, с учетом особенностей регионов, запасов рыбы и т. п.

Источник: Комсомольская правда

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 24 июля 2018 > № 2688009 Илья Шестаков

Moon Tech – холод иного уровня.

Способность самостоятельно создавать новое и совершенствовать привычное – ценное качество в конкурентной борьбе, особенно когда речь идет о рынке оборудования и технологий. Такой путь уже давно выбрала для себя государственная корпорация Moon Tech, хорошо знакомая российскому рынку под прежним названием – Yantai Moon. О масштабах и направлениях деятельности китайской госкорпорации на территории нашей страны сегодня, а также о тенденциях современного рынка холодопроизводства корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства» побеседовал с директором Moon Tech по продажам в России и СНГ Ли Янем.

КОГДА ВАЖНЫ И БЕЗОПАСНОСТЬ, И КОМФОРТ

– В прошлом году ваша госкорпорация отметила свое 60-летие. Журнал Fishnews уже рассказывал своим читателям об эволюции, которую за эти годы претерпела Moon Tech ( Yantai Moon). Но на российском Дальнем Востоке, где с вашим холодильным оборудованием рыбацкие компании начали знакомиться еще с начала 2000-х, не всем известно о том, в каких еще сферах вы реализуете проекты на территории России и в других странах СНГ. Расскажите о наиболее масштабных из них?

– За последние годы мы успели реализовать уже несколько проектов в атомной энергетике. В этом направлении в России я начал работать с 2013 года, и уже в 2015-2016 годах пошли первые поставки оборудования для АЭС.

– Насколько большой опыт в этой сфере на тот момент имела ваша корпорация?

– В Китае Yantai Moon начала участвовать в проектах по атомной энергетике в 2002-2003 годах. На тот момент в нашей стране еще не было единого стандарта к подобного рода оборудованию, т.к. прежде использовались в основном импортные технологии – российские, французские, американские. Но Yantai Moon приобрела американскую компанию Dunham-Bush Limited, всемирно известного производителя систем центрального кондиционирования воздуха, и взялась за разработку собственных технологий высокого уровня для атомной энергетики. В итоге на основе наших разработок и был создан китайский атомный госстандарт.

– Как вам удалось выйти на уровень российских государственных проектов?

– Наше сотрудничество ведется в рамках международной концепции «Новый Шелковый путь». Она охватывает различные сферы и подразумевает реализацию крупных инфраструктурных проектов с государственным участием. Поскольку на тот момент Yantai Moon уже зарекомендовала себя как передовик производства технологий для предприятий, работающих с атомной энергетикой, к нам обратились генподрядчики, занятые в модернизации Белорусской АЭС. Мы приняли участие в тендере и получили возможность включиться в работу.

– Сколько подобных проектов на территории СНГ уже реализовано и о каком оборудовании идет речь?

– Для атомных электростанций мы изготавливаем центробежные чиллеры – машины для производства холодной воды (среднего температурного режима). Два проекта уже сданы – это Белорусская АЭС и Уральский электрохимический комбинат, который работает на рынке ядерного топлива. На очереди третий контракт, планируем уже в августе начать по нему поставку оборудования.

– В каких еще отраслях вы продемонстрировали свои возможности?

– Несколько проектов было реализовано в нефтяной сфере: в Туркменистане, Казахстане, России.

Интересные решения у нас есть для пищевой промышленности, сельского хозяйства. Например, в 2013 году мы приняли участие в строительстве крупнейшего винного завода в Узбекистане. Для него мы создали первый в стране газовый холодильник на 5000 тонн, который позволил доказать местному бизнесу, что китайские технологии могут быть на одном уровне с европейскими. Если раньше на рынке Узбекистана определяющую роль играла цена, т.е. люди старались в первую очередь сэкономить, в том числе приобретая дешевое китайское оборудование других компаний, которое ломалось уже через 3 месяца, то, увидев наш холодильник, который за первые два года работы не вызвал ни одного нарекания, компании стали пересматривать свое отношение к оборудованию.

В результате в прошлом году под госфинансирование мы сдали уже два холодильника, оснащенных газорегулирующими системами. Общая стоимость проектов составила 9 млн долларов. Причем все это достаточно сложные объекты, где идет работа с высоким давлением: технология хранения фруктов и овощей требует создания особых условий, чтобы плоды медленнее созревали и сохраняли свои полезные свойства. Но мы вновь доказали, что Moon Tech – лидеры рынка. В наших холодильниках продукция действительно долго сохраняет качество и процент испорченной на порядок ниже. Промышленники это оценили, и процесс пошел. В этом году у нас заключен очередной контракт почти на 5 млн долларов на строительство холодильника с газорегулирующей системой на 8000 тонн.

В Узбекистане у нас теперь есть и свои монтажники, и сервисные специалисты из партнерских компаний.

В рамках развития «Нового Шелкового пути» мы также приступаем к реализации проектов в Киргизстане. Пошли продажи холодильников и в Казахстане.

– Moon Tech также занимается оборудованием для кондиционирования помещений. Какие интересные проекты в этой сфере вы могли бы привести в пример?

– Из крупных объектов – это здание правительства Московской области, торговый центр «Охотный ряд», здания крупных банков, пивоварен, кафе, деловых центров и различных госучреждений; крупный завод по производству пластиковых изделий в Подмосковье. Здесь используются главным образом чиллеры производства Dunham-Bush, которые без перебоев работают с момента запуска.

Наше оборудование эксплуатируется и во многих других регионах России, в том числе дальневосточных. Но, к сожалению, это направление в последние год-полтора стало сбавлять темпы: сказываются последствия санкций, изменившаяся экономическая ситуация в стране.

РЕШЕНИЯ ДЛЯ РЫБНОЙ ОТРАСЛИ

– Рыбная отрасль в этом плане сегодня выглядит более живой и активной по объемам вложений в развитие и модернизацию производств. В проектах, которые готовятся к реализации под инвестквоты, будет ли использоваться оборудование от Moon Tech?

– Да, такие проекты есть. Этим вопросом занимаются наши официальные партнеры на территории России – компания «Технологическое оборудование».

Хочу отметить, что в российской рыбной отрасли сегодня наблюдается существенный разброс в потребностях: разные заказчики и проекты требуют разных решений. Где-то инвестор ищет самое дорогое оборудование, какое есть на мировом рынке; где-то люди все-таки подбирают оптимальное соотношение цены, качества и эффективности; а где-то вынуждены, наоборот, тормозить свои планы из-за снижения ресурсной базы.

– Каковы запросы в российской рыбной отрасли по типам холодильного оборудования, что вы могли бы отметить?

– В первую очередь, если брать Дальний Восток, больше запросов стало на туннельные, спиральные морозильники. Не могу сказать, что на рынке оборудования вся подобная техника высокого качества исполнения. Но мы постоянно показываем всем желающим наше оборудование как пример того, каким оно должно быть. Уникальное предложение от Moon Tech – это решение для штучной заморозки продукции, рассчитанное на объем от 100 до 300 тонн в сутки (для сравнения: в среднем подобное оборудование других производителей морозит порядка 30 тонн в сутки). Это возможно благодаря умному распределению потоков сырья. Все этапы заморозки, от подачи продукции до выгрузки на склад, регулируются при помощи компьютера. При этом рыба (или любое другое сырье) подается на заморозку по нескольким конвейерам, каждый из которых может работать в своем режиме заморозки. Единицы компаний в мире способны производить подобную технику, наш образец выдерживает конкуренцию с европейскими моделями и по качеству, и по стоимости.

Продолжают пользоваться спросом классические плиточники, хотя уже и не в таких больших объемах, как прежде. На Дальнем Востоке это оборудование Yantai Moon очень распространено, его качество и надежность проверены годами.

Но в целом российский рынок рыбопереработки выбирает пока стандартные решения. Такие технологии, как, например, каскадные СО2 холодильные системы, здесь еще не получили распространения. Хотя сегодня уже весь мир старается переходить на эти более экологичные и экономичные системы.

БУДУЩЕЕ УЖЕ СЕГОДНЯ

– У Moon Tech большой опыт в производстве СО2 каскадников?

– Да, потому что Китай вовсю переходит на каскадные холодильные системы с использованием углекислого газа в качестве хладагента. И не только Китай: мы активно участвуем в различных международных отраслевых выставках, и везде люди понимают, о чем идет речь, подходят и интересуются нашими каскадными системами. Во всем мире осознают выгоды от перехода с фреона на углекислый газ, видят надежность этой технологии. Количество договоров на поставку такого оборудования как для больших производств, так и для малых (у нас есть и мини-каскады СО2) у госкорпорации уже перешагнуло за сотню.

Что касается Китая, то в нашей стране Moon Tech (Yantai Moon) первым начал масштабное продвижение этой технологии, и уже через 3-4 года с момента первых продаж большинство китайских предприятий перешло на СО2.

– Поражает, конечно, какими шагами развивается китайская промышленность, как цепко и быстро она перенимает самые современные, продвинутые технологии.

– Да, СО2 в Китае пошел очень хорошо. Сегодня, если производитель холодильного оборудования не готов предложить клиенту подобную технологию, то с ним скорее всего даже не будут вести переговоры. Люди понимают, что в данном случае углекислый газ гораздо менее вреден для природы, чем фреон. Да и стоимость сжиженного СО2 в КНР гораздо ниже: всего около 50 долларов за тонну. Единственное – новая технология связана с более высоким давлением, чем при использовании традиционных хладагентов, но технически этот вопрос имеет надежное решение.

– Вероятно, в России на темпы распространения этой технологии влияет более высокая стоимость хладагента?

– Для регионов, расположенных ближе к Китаю, этот вопрос мог бы решаться путем импорта СО2, т.к. наша страна сегодня является самым крупным в мире производителем сжиженного углекислого газа. Но и в Россию уже начинают приходить технологии производства этого хладагента. Например, в Подмосковье есть завод по переработке СО2 в сухой лед: предприятие работает на китайских технологиях.

Так что будем надеяться, что с началом активного привлечения инвестиций в рыбную отрасль пойдут и запросы на современные экономичные технологии. Потому что понимание общей ситуации у рыбаков уже есть: если не начать сейчас это движение, то можно потерять рынок.

– С учетом вашего технологического уровня к какой ценовой категории можно сегодня отнести оборудование Moon Tech?

– Если оценивать его с учетом тенденций на китайском рынке, то это средняя и высшая ценовая категории. Мы постоянно идем в направлении развития и совершенствования. Там, где речь идет о высоких технологиях, в Китае сейчас проще конкурировать. Объективно оборудование Moon Tech (Yantai Moon) – это совсем другая категория. Мы понимаем: если хотя бы раз допустить просчет, который вызовет у заказчика претензии по качеству, то потом репутацию придется восстанавливать не один год. Поэтому мы не пытаемся экономить на технологиях и гнаться за дешевизной – это вернется к тебе потерей клиентов, авторитета и перспективы. Опять же, когда ты имеешь дело с такими серьезными технологиями и отраслями, как атомная энергетика, нефтехимия, то должен осознавать всю ответственность. Поэтому мы отвечаем за то, что делаем.

Наталья СЫЧЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Китай. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 июля 2018 > № 2688077 Ли Янь

Держим курс на развитие глубокой переработки.

Камчатская компания «Витязь-Авто» в рамках программы инвестиционных квот в мае заключила с Росрыболовством договор о получении долей под строительство современного завода на западном побережье. Основной упор планируется сделать на глубокую переработку биоресурсов. Подробнее о проекте, о том, какие вопросы сегодня волнуют рыбопромышленников региона, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор «Витязь-Авто», президент Ассоциации рыбопромышленных организаций западного побережья Камчатки Алекс Раманаускас.

– Алекс Эдмундович, подготовка к лососевой путине традиционно обсуждалась на весеннем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета. На этот раз ДВНПС собрался 19 апреля в Петропавловске-Камчатском. Впервые были одобрены стратегии промысла тихоокеанских лососей для дальневосточных регионов. Как вы оцениваете ситуацию с регулированием добычи, с работой комиссии по анадромным?

– В целом наблюдается более концептуальный подход в организации лососевого промысла как со стороны Федерального агентства по рыболовству, так и со стороны министерства рыбного хозяйства нашего края. Первый раз, как вы уже отметили, приняты стратегии на путину, в них определены основные правила игры как для рыбопромышленников, так и для регуляторов отрасли. Еще до начала сезона понятны прогнозируемые подходы лосося, планируемые сроки промысла. Ситуация, таким образом, стала более прозрачной для пользователей водных биоресурсов. Принципы организации путины закреплены определенным документом, и нам есть от чего отталкиваться. Естественно, все решения затем принимает региональная комиссия по анадромным, сроки промысла могут корректироваться исходя из реальных подходов рыбы. Установочное заседание комиссии прошло 17 мая.

Ряд вопросов, конечно, до конца не решен. Это в какой-то степени неурегулированность на законодательном уровне, в какой-то – пробелы во взаимодействии между ведомствами. Но в целом, я думаю, мы будем готовы к путине.

– Прогнозы по вылову, конечно, хорошие. Стартовый объем для края по всем видам тихоокеанских лососей – под 300 тыс. тонн, по западному побережью – более 188 тыс. тонн.

– Думаю, если эти прогнозы оправдаются, будет неплохо. Камчатка в целом, на мой взгляд, готова к путине. Не отстает и наше предприятие. Конечно, хотелось бы сработать на промысле максимально эффективно.

Отмечу, что на ДВНПС заместитель председателя правительства – министр рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын поднял вопрос промысла лососей на Северных Курилах. Для нас, рыбопромышленников западного побережья Камчатки, это больная тема. Накануне заседания совета мы собирали подписи под обращением, в котором ассоциации Камчатского края просят Росрыболовство вмешаться в ситуацию.

Заместитель руководителя федерального агентства Петр Савчук подтвердил, что ведомство готово сыграть координирующую роль в работе над соглашением между нашим регионом и Сахалинской областью.

Для нас очень важно, чтобы были понятные правила игры, чтобы рыбопромышленники Сахалинской области цивилизованно работали на промысле транзитных лососей, которые идут на нерест к берегам Камчатского края. Исходя из того, что вопросы не урегулированы, получается, что большая часть этой рыбы вылавливается где-то без учета, где-то сверх установленных объемов. Нас, безусловно, такое положение дел не устраивает.

Пользователи Северных Курил, применяя ставные сети, теряют их, и по факту такие орудия лова превращаются в дрифтерные. Умышленно или неумышленно это происходит – момент тонкий. Доказательства здесь найти тяжело, в том числе и пограничным органам.

К сожалению, соглашения до сих пор нет. Вопрос промысла тихоокеанских лососей на Северных Курилах обсуждался на совещании, которое проводил 14 июня на Камчатке зампред Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Митин. Во встрече участвовали сенаторы, члены краевого Законодательного собрания, представители правительства региона, предприятий и отраслевых объединений, науки, Росрыболовства. В итоге федеральному агентству рекомендовали инициировать заключение соглашения между правительствами Сахалинской области и Камчатского края для сохранения лососевых запасов.

– То есть между Сахалинской областью и Камчатским краем нужно соглашение по осуществлению промысла на Северных Курилах – как это было ранее?

– Соглашение, контроль и цивилизованный подход сахалинских властей и сахалинских пользователей к добыче лосося. Ведь неосторожное обращение с ресурсом может негативно повлиять на его воспроизводство. Вообще проблем можно было бы избежать, если получилось бы решить вопрос с запретом сетей.

– Хочется отметить, что о Камчатском крае говорят как о регионе, где профессиональное сообщество умеет консолидированно решать вопросы с организацией промысла.

– На мой взгляд, ассоциации нашего региона уже созрели для того, чтобы решать вопросы, связанные с объединением интересов пользователей, в том числе в сохранении ресурса. Помогать в проведении научно-исследовательских работ. Наука попросила нас предоставить плавсредства для учета ската молоди. Федерального финансирования исследований, скорее всего, недостаточно, поэтому перед рыбопромышленниками встает вопрос о поддержке науки, чтобы иметь объективное представление о ситуации с подходами, о результатах промысла, о состоянии запасов. Мы в этом заинтересованы и готовы помогать в проведении исследований – например авиаучетных работ.

Также мы стремимся объединить пользователей для содействия рыбоохране. Территория Камчатского края, в частности западного побережья, очень обширна, и с учетом будущих подходов рыбы, будущей путины вопросы сохранения ресурса в приоритете. Положительный результат дает привлечение внештатных инспекторов. Позитивность такой практики оценили в том числе и пользователи.

В целом закрепление рыбопромысловых участков за предприятиями на длительный срок позволило повысить сознательность рыбаков. Они понимают, что на них лежит ответственность за сохранение и изучение ресурса.

Надо отдать должное краевому министерству рыбного хозяйства: оно сделало процесс организации промысла прозрачным и понятным для пользователей. И самое главное – при принятии решений есть обратная связь. Мы уверены: если освоение рекомендованного вылова приближается к 100%, регуляторы, комиссия вовремя примут меры к тому, чтобы – при необходимых на то основаниях – объем был увеличен. Положительный результат демонстрирует и бассейновый принцип организации путины.

– Хотелось бы остановиться на теме применения при промысле лосося ставных сетей. Минсельхоз внес изменения в правила рыболовства: в отдельных районах предусматривался их запрет, в других – регламентация использования. Как вы оцениваете эти поправки?

– Да, предусмотрен запрет в Камчатско-Курильской подзоне и в Западно-Камчатской подзоне южнее 54 градуса северной широты. Логичнее, на наш взгляд, было бы ввести запрет на применение ставных сетей до 56 градуса, так как только выше не получается устанавливать невода из-за сильных течений.

Тем не менее, думаю, всегда нужно с чего-то начинать. Предстоящая путина считается урожайной, полагаю, сетной промысел не будет эффективнее добычи ставными неводами и сильно не повлияет на ситуацию. Но в преддверии будущих лет хотелось бы, чтобы опыт с запретом принес положительный результат. И хотя бы в Камчатско-Курильской подзоне удалось сохранить ценные виды рыб. Потому что бесконтрольный промысел жаберными сетями бьет в первую очередь по запасам кижуча, кеты, нерки. Отраслевая наука проанализировала уловы сетных орудий промысла, в том числе оценила качественный состав. Выяснилось, что изымаются как раз те виды лососей, о которых я сказал. Мое мнение – это свидетельствует о том, что происходит порча улова, которая нередко приводит и к сокрытию, либо орудия лова работают выборочно. И то, и другое неприемлемо. Так что рассчитываем на изменения.

– Ключевое событие для отрасли в этом году – перезакрепление долей квот на 15 лет. Здесь возникают вопросы у «Витязь-Авто»?

– Мы готовились к этому событию, провели инвентаризацию договоров, подготовили нужные документы. Думаем, что заключение договоров на новый срок пройдет цивилизованно, без ущемляющих пользователей моментов. Пока особых рисков не видим. Вроде бы все понятно. Все опасались ухода от исторического принципа – к счастью, этого не произошло. Если такой подход сохранится, на мой взгляд, все будет нормально.

Кроме того, «Витязь-Авто» участвует в программе инвестиционных квот. Мы решили строить береговое предприятие, которое относится к объекту инвестиций типа «М», – завод большой мощности под доли квот минтая и сельди.

– Это масштабный проект, насколько я понимаю?

– Да, речь идет о создании завода в селе Устьевое – крупнейшего предприятия для Соболевского района. В сутки планируется производить 100 тонн филейной продукции. Также собираемся организовать выпуск рыбной муки и рыбьего жира – то есть это будет максимально безотходное производство. Сырьем будет не только белорыбица, но и лосось – уже установлена линия по его переработке. Заказано создание очистных сооружений. Собираемся построить завод по последнему слову техники.

– А сколько рабочих мест планируется создать за счет открытия нового предприятия?

– Думаю, при полном цикле производства – лососевые и белорыбица – будет задействовано более 300 человек. Наш проект – это не только инвестиции, но и социальная роль. В районе появятся дополнительные рабочие места. Предполагаем развивать инфраструктуру.

Как и предусматривается законодательством в рамках программы инвестиционных квот, это будет новый завод. Первый пуск – по лососевым видам – планируем уже в эту путину. А к сентябрю хотим ввести в эксплуатацию линию по производству белорыбицы и мукомольной продукции.

В целом планируется производство филейной продукции, фарша, стейков, муки, жира и всего спектра продукции по лососевым.

– Высокотехнологичное производство и продукция с высокой добавленной стоимостью?

– Да. Нынешняя концепция развития рыбной отрасли предусматривает, что преференции в рамках изменений Налогового кодекса получат предприятия, выпускающие продукцию с высокой добавленной стоимостью. И в принципе это правильная политика государства, обеспечивающая и увеличение числа рабочих мест, и налоговые поступления, и рост валового внутреннего продукта. По возможности мы следуем этому курсу. Рассчитываем с годами увеличить линейку выпускаемой продукции.

– С кадрами проблем не возникнет при запуске такого предприятия?

– Аналогичное производство у нас уже налажено в Озерновском. Часть работников этого завода поможет подготовить кадры для нового предприятия. Так что опыт эксплуатации оборудования подобного рода у нас уже есть.

Хотя отмечу: кадровый голод в отрасли – основная проблема, и ее нужно решать. В советское время были структуры, которые позволяли человеку, работавшему в отрасли, в короткие сроки получить «корочку», например, моториста. Сейчас система подготовки заточена прежде всего на высшее профессиональное образование. Установленных государством требований к кадрам стало больше, между тем сложно найти людей для работы на маломерном флоте, нужны рабочие профессии.

– Резонансная тема – переход на электронную ветеринарную сертификацию. Какие вопросы здесь возникают?

– Конечно, мы готовимся к электронной ветсертификации: пытаемся в тестовом режиме использовать систему «Меркурий», корректно отражать движение сырца и готовой продукции, обучаем специалистов.

Но этот опыт и обсуждения на различных площадках показали, что у предприятий возникает ряд проблем. Хотя надо отдать должное сотрудникам Россельхознадзора, региональному агентству по ветеринарии: они решают вопросы, дают разъяснения.

– Власти связывают с электронной ветсертификацией большие планы по пресечению незаконной транспортировки рыбы и морепродуктов.

– Да, и это положительный результат, который призвана принести электронная ветеринарная сертификация, – тотальный контроль государства за оборотом уловов водных биоресурсов и рыбопродукции. При таких условиях торговля браконьерской рыбой будет невозможна.

– Если говорить о планах, то, помимо строительства завода под инвестиционные квоты, в каких еще направлениях двигается компания?

– В рамках общей стратегии развития отрасли мы нацелены на развитие глубокой переработки, на увеличение объемов производства, расширение ассортимента, увеличение числа рабочих мест. Наше производство отвечает мировым стандартам – мы будем стремиться осваивать новые международные рынки.

В рамках ассоциации мы ведем работу по привлечению кадров в отрасль, чтобы заинтересовать молодежь, чтобы труд в рыбохозяйственном комплексе был почетным. Участвуем во всевозможных конкурсах, акциях, проводимых на различных площадках. Стараемся выпускать информационные материалы о работе в рыбном хозяйстве. Сейчас ведем с нашей «мореходкой» переговоры о сотрудничестве. Мы заинтересованы, чтобы рыбная отрасль на Камчатке развивалась.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 10 июля 2018 > № 2668196 Алекс Раманаускас

Артём Вилкин: проекты ЦСМС избавят рыбаков от бумаги на борту

10 июля стартует третий международный рыбопромышленный форум, в ходе которого Центр системы мониторинга рыболовства и связи организует круглый стол "Цифровизация как инструмент трансформации рыбохозяйственной отрасли". ЦСМС фактически стоит у руля цифровизации и задает тренды ее развития в настоящем и будущем рыбной отрасли. О подготовке к форуму, ключевых проектах ЦСМС и перспективах их развития читайте в интервью начальника учреждения Артёма Вилкина.

Какие ключевые аспекты планируется затронуть в ходе дискуссии и какого практического итога ждете по итогам круглого стола?

Мы хотим построить наш круглый стол в формате живой дискуссии и предлагаем на обсуждение три наиболее актуальных для отрасли вопроса, которые касаются современного состояния и перспективного развития информационных систем сопровождения вылова в России и в соседних государствах, возможностей по обнаружению, выявлению и предотвращению так называемого ННН-промысла (незаконного, несообщаемого, нерегулируемого), а также электронных сервисов для рыбаков, органов власти и контрольных органов. ЦСМС представит Электронный промысловый журнал (ЭПЖ), как основной инструмент подачи электронной отчетности о рыбопромысловой деятельности в нашей стране.

Кто выступит в качестве спикеров?

Для наиболее полного и всестороннего раскрытия темы круглого стола мы тщательно подошли к подбору участников. Уже подтвердили свое участие наши зарубежные коллеги, в частности, из Норвегии. В Норвегии, кстати, уже достаточно давно, с 2010 года, в промышленном масштабе эксплуатируется Электронный промысловый журнал, поэтому нам интересно обменяться опытом, узнать о том, как шел процесс внедрения сервиса в их стране, с какими сложностями они сталкивались, какие перспективы развития и модернизации они видят в будущем. Также мы ждем представителей Исландии, они расскажут про ННН-промысел, какие у них выработаны подходы по борьбе с ним с точки зрения цифровых решений. Кроме того, мы запланировали двустороннюю встречу с исландской стороной для согласования протоколов обмена данными. Партнеры из Южной Кореи презентуют собственные системы мониторинга.

Что представит российская сторона зарубежным коллегам?

В этом году Отраслевой системе мониторинга (ОСМ) исполнилось 20 лет, поэтому мы свой доклад проиллюстрируем динамичным видеофильмом про ОСМ, ее истории развития – от истоков до наших дней. Также расскажем о наших планах по дальнейшему развитию ОСМ на ближайшие годы. Наши коллеги представят спутниковую систему "Гонец", российские технологии в этой сфере и дальнейшие планы. Интересным будет рассказ о терминалах "Гонец", которые устанавливаются на рыбопромысловые суда, потому что за три года удалось существенно продвинуться и предложить отрасли новый, усовершенствованный продукт. Специалисты Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии представят доклад о больших данных, так называемых big data, с точки зрения применения для научных исследований. Несмотря на обилие спикеров и докладов мы хотим, чтобы круглый стол прошел живо, интересно, с дискуссией и обменом мнениями. Возможно, нам удастся сформировать единую позицию по насущным вопросам или поднять проблематику, которую нужно решать совместными усилиями, в том числе на международном уровне.

Тема круглого стола – цифровизация, а ЦСМС стоит на передовой этого процесса в рыбопромышленной отрасли. Какие решения для отрасли уже предлагает ЦСМС сегодня и какие могут появиться в перспективе?

На сегодняшний день в нашем активе есть ряд новых или усовершенствованных сервисов, поэтому в ближайшие год-два мы намерены сосредоточиться на их вводе в промышленную эксплуатацию и внедрение в широкое пользование. Безусловно, речь идет об Электронном промысловом журнале, который уже давно функционирует в таком полупромышленном формате, но уже вступили в силу обновленные правила рыболовства для Дальнего Востока где появилась норма, позволяющая рыбакам подавать данные о вылове в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной подписью. Нам нужно довести этот процесс до логического завершения принятием федерального закона, который будет закреплять и регламентировать повсеместное использование ЭПЖ.

Вторым значимым проектом является портал Отраслевой системы мониторинга, который включает в себя целый ряд подсистем и сервисов. Опытно-промышленная эксплуатация портала ОСМ продлена до конца ноября, нам нужно обязательно доработать все замечания и предложения, которые мы собираем от участников рыбного промысла, а также закрепить использование портала ОСМ нормативными документами. ЦСМС ведет еще ряд проектов, которые в совокупности позволят избавить рыбаков от бумажных документов на борту судна.

Будут ли внесены изменения в правила рыболовства на Северо-Западе в части передачи судовых суточных донесений в электронной форме?

Да, будут вноситься изменения, норма будет распространена на все бассейны. Правила рыболовства Дальнего Востока обновили к началу путины, правила рыболовства в остальных бассейнах, мы надеемся, также будут скорректированы в ближайшее время.

Законопроект об Электронном промысловом журнале находится на согласовании, когда рассчитываете на его принятие?

Все заинтересованные ведомства, в том числе, Минсельхоз России, Росрыболовство, Госдума и Совет Федерации серьезно озадачены этим вопросом. Все понимают, что уже необходимы кардинальные решения. Сложности заключаются в том, что пока Отраслевая система мониторинга не наделена правовым статусом, то есть нужно принять законопроект об ОСМ. Сейчас выработан план действий для разрешения этой ситуации, он должен быть реализован до конца лета. Мы надеемся, что в ближайшее время документ пройдет межведомственное согласование.

Несмотря на то, что закон еще не принят, ЦСМС ведет серьезную работу по внедрению в массовое пользование Электронного промыслового журнала в части передачи ССД. Какой процент рыбопромыcловых судов уже используют программный комплекс? Когда рассчитываете достичь 100% пользования?

Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу выразить огромнейшую благодарность от себя лично и от ЦСМС рыбакам, которые ведут Электронный промысловый журнал, обучают своих сотрудников, тратят свои средства на технику и ее эксплуатацию, несмотря на то, что пока не имеют таких обязательств. Для нас это серьезное подспорье в дальнейшей работе по внедрению ЭПЖ. На сегодняшний день ЭПЖ ведут от 35 до 40% рыбопромысловых судов, которые будут обязаны его вести в дальнейшем. В текущей редакции законопроекта — это суда валовой вместимостью более 80 тонн и мощностью двигателя более 55 КВт. Их число стабильно, по году составляет порядка 1 тыс. судов, то есть мы имеем 350-400 судов с установленным ЭПЖ. За год они передают десятки тысяч судовых суточных донесений. С введением новых правил рыболовства на Дальнем Востоке надеемся, что среди них будут те, кто уже в "боевом" режиме будет передавать данные о вылове через журнал в ОСМ. То, что рыбаки имеют накопленный опыт и практику использования ЭПЖ, это им только в плюс. Закон об Электронном промысловом журнале рано или поздно все равно будет принят, это неизбежно, поэтому чем раньше рыбаки приступят к эксплуатации ЭПЖ, обучат своих сотрудников, тем лучше. Если столкнутся с какими-то возможными проблемами, то пускай лучше сейчас, пока есть возможность подавать ССД вручную. Рыбакам нужно уже сейчас в реальном режиме учиться подавать данные о вылове через Электронный промысловый журнал, тем проще им будет переходить на полноценную эксплуатацию после вступления в силу закона об ЭПЖ.

Еще один из значимых продуктов ЦСМС – портал ОСМ - активно проходит опытно-промышленную эксплуатацию. Расскажите о первых итогах? Много ли замечаний к порталу?

Замечания есть, но я бы не сказал, что их много. Мы попросили продлить срок опытно-промышленной эксплуатации в связи с тем, что в конце 2018 года полностью отказались от услуг стороннего разработчика. После передачи всех данных и формирования собственного подразделения в мае 2019 года мы приступили к разбору и устранению поступивших предложений и замечаний к порталу ОСМ. В итоге сроки тестирования были продлены до конца ноября 2019 года, уверен, что за это время мы успеем доработать портал в соответствии с запросами пользователей. Еще одним принципиальным моментом является архитектура самой ОСМ и архитектура портала. ОСМ создавалась исторически очень долго, и, соответственно, сама система и база данных формировались фрагментарно, отдельными сегментами. И у наших программистов сейчас уходит очень много времени на невидимую внешнему пользователю работу, связанную со структурированием базы данных ОСМ, чтобы "подружить" с ней портал ОСМ для корректного обмена данными, управления ими. Уверен, что мы все эти вопросы решим и к концу года покажем результаты.

Известно, что многие предприятия, работающие выше 75º северной и южной широты, не спешат с установкой ТСК "Гонец" на собственные суда. Как обстоит ситуация с оснащением судов "Гонцами"?

Статистика по оснащению судов терминалами "Гонец" хорошая, на наш взгляд. При этом мы до сих пор слышим отдельные чаяния, что "Гонец" чему-то не соответствует, что-то не работает. На конкретные вопросы этих жалобщиков о том, пользовались ли вы "Гонцом", получаем потупившиеся глаза и ответ "нет", просто "где-то слышали". На мой взгляд, информационный фон вокруг "Гонца" абсолютно не обоснован и не соответствует действительности. Более того, мы проводили селекторное совещание, в ходе которого рыбаки с Севера говорили о каких-то кратких гарантийных сроках терминалов в 3 месяца, откуда берется эта информация? Это фантазии, ничем не подтвержденные, и мы не понимаем кто и зачем их распространяет.

Если говорить о статистике, то у нас за 3 года реализовано 242 терминалов "Гонец", но часть "Гонцов" у нас не работает в режиме ТСК, это нормально и естественно, потому что многие его приобретали непосредственно под Электронный промысловый журнал. Непосредственно как ТСК, у нас сегодня установлено, протестировано и функционирует 144 штук с учетом дублирующего оборудования. Это не уникальная ситуация, те же "Инмарсаты" бывает ставят по два-три на одно судно для обеспечения бесперебойной связи. На Севере, по последним данным, на судах, работающих выше 75 градуса, установлено 77 терминалов "Гонец" с учетом дублирующих. В 2018 году за 75 градус ходили 110 судов, их них порядка 55 судов оснащены ТСК "Гонец". При этом, судовладельцы уже приобрели 91 единицу оборудования.

С чем тогда связана проблема с оснащением судов "Гонцами"?

Основная проблема сосредоточена в незаходных судах и требовании о том, что оборудование "Гонец" должно быть установлено в порту РФ. Это единственная сложность, которую мы на сегодняшний день имеем. Решается она следующим образом: судовладельцу необходимо поставить своей целью легализацию захода в порты России. Об этом, в частности, в конце мая на совещании в Мурманске говорил глава Росрыболовства Илья Шестаков. Этот вопрос однозначно решен, им нужно это выполнять.

Будет ли установлен переходный период все-таки? Какие меры воздействия есть на судовладельцев?

Насколько нам известно, никакой переходный период по установке Гонцов не будет предусмотрен, о чем мы тоже неоднократно предупреждали рыбаков. Также есть позиция, что незаходные суда в принципе не будут получать разрешения на вылов. Имеются соответствующие проекты документов, которые предписывают полный запрет выдачи разрешений на вылов нерастаможенным и имеющим ограничения по вхождению в порты России судам. То есть разрешения не будут выдаваться априори, даже если они каким-то чудом установят "Гонец".

Насколько четко сегодня работает российская система "Гонец", чтобы все перестали ее бояться? В чем преимущества?

Кстати, для статистики, есть занимательная выборка по выходу из строя систем "Инмарсат" и "Гонец". Так, по системе "Инмарсат" за пять месяцев 2019 года было 448 сбоев, по системе "Гонец" их не зафиксировано. С этими цифрами сложно спорить. Безусловно, у нас установленных терминалов "Инмарсат" больше, чем "Гонцов", но абсолютное отсутствие сбоев российской системы – это тоже о чем-то говорит, а именно об ее надежности и качестве.

Ну или, например, по "Инмарсату" мы имеем 12 позиций в сутки, это значит, что позиция приходит раз в два часа. Это максимально допустимый промежуток для соблюдения всех требований законодательства. В случае, если пропадают одна или две позиции судна, то, по сути, рыбак уже нарушает определенные требования по позиционированию. "Гонец" передает 144 позиции в сутки, и даже если десяток позиций по какой-то причине пропадет, то это не будет фатальным. С этой статистикой тоже сложно спорить. Поэтому страшилки о "Гонце" не имеют ничего общего с правдой. На Севере по терминалам "Гонец" было несколько гарантийных случаев, все были решены в рамках стандартных процедур.

Не менее перспективным обещает стать проект онлайн-торговли "Рыба из сети". В чем его преимущества по сравнению с другими схожими сервисами? С какими сложностями сталкиваетесь?

На самом деле, мы не видим конкуренцию для нашего проекта. Если говорить о проектах, предлагаемых на основе биржевых стандартов, то они связаны серьезными нормативными требованиями. Например, есть очень жесткие сроки, как правило, достаточно долгие для проведения торгов на бирже и другие тонкости. Откровенно говоря, не все эти требования хотят выполнять. Хочу подчеркнуть, что мы не конкурируем с биржей и теми проектами, которые сейчас обсуждаются в Росрыболовстве. У нас принципиально другой подход, который не несет в себе конкуренцию альтернативным проектам.

Мы предлагаем электронную торговую площадку, которая, по сути, является инструментом, позволяющим свести продавца и покупателя для заключения сделки. ЦСМС не занимается коммерческой стороной проекта, поэтому предполагаемый оборот мы не можем прогнозировать. Наша задача заключается в другом – мы выполняем роль своеобразного связующего звена, предоставляя рыбакам возможность при подаче ежедневных отчетов о вылове в ОСМ оперативно направлять информацию об объемах на продажу через удобный интерфейс. Таким образом, с помощью нашей площадки мы сокращаем временные затраты рыбаков на поиск покупателя, заключение сделки и получение выручки.

Конечно, есть свои сложности с массовым внедрением проекта "Рыба из сети", которые, прежде всего, связаны с психологией рыбаков. Кто-то привык продавать рыбу еще до вылова и зажимать себя в тиски взятых обязательств по уже зафиксированной цене, другие имеют устоявшиеся торговые отношения и не хотят ничего менять. Эти факторы мешают динамичному развитию, но я думаю здравый смысл должен возобладать – если у тебя есть возможность заработать больше в условиях рыночной экономики, то зачем себя ущемлять и недополучать доход? Также надеемся, что пример отдельных рыбаков, которые мыслят прогрессивно и решатся начать торговлю онлайн, будет способствовать расширению масштабов и объемов торговли на площадке "Рыба из сети".

Может ли в будущем электронная торговля стать обязательной для участников отрасли?

Государство хочет прозрачности в этой сфере, а электронная торговля – один из способов достижения указанной цели. Есть позиция руководства, что если рыбаки сами не пойдут на рынок, то необходимо будет их стимулировать уже нормативными требованиями. Например, часть определенной номенклатуры необходимо будет реализовывать на электронных торгах. Государство хочет видеть прозрачность ценообразования, сделок, налоговой базы. Иными словами, выполнять все равно придется, но, по общему мнению, лучше добровольно, чем государство установит более жесткие требования, чем хотелось бы рыбакам.

Судя по нашему разговору, цифровизация рыбной отрасли идет уверенными темпами. Удается ли "оцифровать" сознание рыбаков и перевести их с бумаги на электронный формат?

Конечно, тяжело пробиваться сквозь стереотипы, которые складывались годами, например, что "без бумажки ты букашка" и в таком духе. Много стереотипов на этот счет, но, в целом, получается. Тот же Электронный промысловый журнал уже зарекомендовал себя, и мы видим реальную отдачу от рыбаков – они оценили удобство, научили сотрудников и активно пользуются. Конечно, осознали не все, чего-то ждут, но это такая категория людей, которые в последний момент скажут "мы не поняли, мы не знали, не видели и ничего не понимаем". Будем стараться переводить их на наши "цифровые" рельсы. Сложно, но можно. Движемся в этом направлении!

Источник: ЦСМС

Россия > Рыба. Транспорт. СМИ, ИТ > fish.gov.ru, 8 июля 2018 > № 3087434 Артем Вилкин

Нам не обойтись без рыбоводных заводов.

Юг Западной Сибири – не самая богатая рыбными запасами часть нашей страны, тем не менее обширная речная система и наличие крупных промышленных предприятий ставят перед государством непростые вопросы по сохранению и восполнению водных биоресурсов. Почему для компенсации ущерба важно использовать ценные и более дорогие виды рыб, чем приглянулись новосибирским предпринимателям песчаные карьеры и как можно помочь начинающим рыбоводным хозяйствам, журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказала начальник Верхне-Обского филиала ФГБУ «Главрыбвод» Анна Русова.

– Анна Анатольевна, какие основные задачи приходится решать Главрыбводу на юге Сибири и с какими характерными для этого региона проблемами вы сталкиваетесь на практике?

– Начнем с того, что в зону деятельности Верхне-Обского филиала Главрыбвода входит шесть регионов: это четыре области – Новосибирская, Омская, Томская и Кемеровская, Алтайский край и Республика Алтай. На территории этих шести субъектов мы занимаемся искусственным воспроизводством водных биоресурсов и мониторингом, осуществляем рыбохозяйственную мелиорацию водных объектов, ведем массово-разъяснительную работу, направленную на развитие рыбохозяйственного комплекса. В общем, делаем все, что входит в основную уставную деятельность ФГБУ «Главрыбвод».

Поскольку в этих регионах достаточно развита промышленность – газовики, шахтеры, строители, энергетики, добытчики золота, транспорт, – то мы также рассматриваем и проектную документацию в части оценки негативного воздействия на водные биоресурсы и среду их обитания, выполняем необходимые расчеты и предлагаем мероприятия по компенсации наносимого ущерба.

– Как промышленные предприятия воспринимают необходимость компенсации вреда, наносимого рыбным запасам и водоемам? С готовностью ли они идут на сотрудничество или стараются избежать этого?

– В принципе они относятся к этому с пониманием, но, поскольку в наших регионах имеется достаточно большой выбор видов, которые можно использовать для компенсации, в том числе относительно дешевых, как тот же сазан или та же пелядь, то пользователи склонны к тому, чтобы минимизировать свои вложения. Мы же со своей стороны нацелены прежде всего на пополнение естественных популяций наиболее ценных видов рыб, особенно тех, что на грани исчезновения. Допустим, у нас есть сибирский осетр обской популяции или стерлядь, которая находится в Красной книге Новосибирской области. Конечно, такой материал в качестве компенсации обходится дороже.

Или возьмем госзадание, которое мы выполняем такими видами сиговых, как нельма и муксун. Это рыба, которая вообще-то характерна для Сибири, но ее очень мало встречается в приловах, и сейчас это практически исчезающие виды. Многие местные жители даже в глаза их не видели. Поэтому мы стараемся поддерживать популяцию сиговых в наших водоемах, хотя это тоже более затратно относительно того же сазана или пеляди. А пользователь, разумеется, считает целесообразным заплатить за то, что дешевле.

– Но если ущерб нанесен запасам ценных рыб, а выпускаются менее ценные, компенсацией это можно назвать весьма условно, только для «галочки».

– Понимаете, есть нормы права, которые оспорить очень сложно. Законом не регламентирована конкретика в части видового состава, поэтому целесообразность проводимых мероприятий в этом направлении регулируют непосредственно все структуры Росрыболовства. Кроме того, это должно поддерживаться не только ведомственными структурами, но и всеми организациями, которые имеют отношение к искусственному воспроизводству. Если мы все идем в одном русле – с целью сохранения водных биоресурсов и видового разнообразия, – то это работает. Но если кто-то начинает с целью прибыли демпинговать, склоняясь к наименее значимому материалу, это сразу выбивает всю систему.

– Получается, никто не мешает частникам предлагать предприятиям использовать для компенсации более дешевый материал?

– Да. Например, у нас в Томской области ряд предприятий занимается промышленным рыболовством, и по зиме происходит отлов производителей пеляди. Параллельно заготавливается икра, она оплодотворяется и, соответственно, становится материалом для дальнейших компенсационных мероприятий. Но пользователю она достается без каких-либо дополнительных существенных затрат: он не содержит маточное стадо, не отслеживает генетический фонд. Не прилагая абсолютно никаких усилий, он имеет половые продукты, готовые к воспроизводству. Соответственно, продавая их, пользователь имеет возможность снижать цену до такого уровня, что мы, если содержим маточное стадо, ведем генетические линии, выводим более качественный материал, в итоге конкурировать с ним никак не можем.

– Если в регламентирующих документах четко не прописан видовой состав компенсационных выпусков, кто определяет, какую рыбу и в каком количестве пользователь должен вернуть в реку? Или это целиком остается на его совести?

– Смотрите, расчет ущерба не относится к лицензируемым видам деятельности. Соответственно оценку негативного воздействия может выполнить как специализированная организация, подведомственная Росрыболовству, так и любой пользователь, имеющий возможность освоить методику расчета ущерба самостоятельно. В последнем случае мы лишь проверяем представленные данные.

Согласно этой методике, у каждого вида есть свой коэффициент, и при определении ущерба появляется возможность пересчета компенсации на любой вид. Если расчетами занимаемся мы как Верхне-Обский филиал Главрыбвода или, допустим, наша отраслевая наука, то, конечно, мы отслеживаем целесообразность использования для выпуска тех или иных объектов.

Когда же предприятия сами считают возмещение ущерба либо привлекают для этого коммерческие организации, ситуация меняется: они смотрят, что будет более выгодно пользователю. И когда такой документ приходит на согласование в теруправление и на экспертизу к нам, мы уже связаны по рукам и ногам. Пользователь уже видел, что возместить ущерб он может, к примеру, пелядью, которая стоит гораздо меньше, чем муксун или нельма, и вправе игнорировать наши аргументы. А когда нам вдобавок говорят, что они уже нашли и компенсационщика, который будет за них эти работы выполнять, нам становится совсем грустно.

– Можно ли контролировать качество работы таких сторонних организаций, то, какую молодь они выпускают, насколько она жизнестойкая и так далее?

– Это практически невозможно проследить. Существует определенный порядок проведения компенсационных выпусков. Рыба либо вывозится в пакетах с водой, обогащенной кислородом, либо выпускается из пруда. Подсчитать ее количество – да, это реально. Но отследить жизнестойкость и воспроизводственные качества молоди, каким образом она будет в дальнейшем жить и размножаться в природной среде, не представляется возможным. Приблизительное представление об этом мы можем получить только по анализам приловов у предприятий промышленного рыболовства или по видовому составу рыбы, которую изымает у браконьеров рыбоохрана.

– Сейчас на территории Верхне-Обского филиала действуют рыбоводные заводы?

– Если говорить о рыбоводных воспроизводственных предприятиях, подведомственных Главрыбводу, то у нас есть один такой цех. В 2017 году мы запустили новейшее предприятие, в котором постарались учесть все современные стандарты и требования и оборудовать его по последнему слову техники. Конечно, это наша гордость и радость, но, к сожалению, он очень маленький. Цех расположен в черте города Новосибирска – хорошая инфраструктура, и с логистикой все прекрасно, только, повторю, небольшие площади.

Сейчас наши бассейны все заполнены. Полтора года назад мы приступили к формированию маточного стада сибирского осетра обской популяции. Он у нас прекрасно растет, успешно перезимовал. В настоящее время завозим новую партию осетровой икры на инкубацию для пополнения будущего ремонтно-маточного стада. И уже в этом году мы начали работу по формированию маточного стада муксуна. Он тоже прекрасно проинкубировался, отход минимальный, полные бассейны личинки. Теперь бы расти и расти, но пока у нас, к сожалению, только один такой завод.

– Каким образом у вас выстраиваются отношения с предприятиями товарного рыбоводства? Они обращаются в филиал за посадочным материалом или, к примеру, за консультациями?

– В плане посадочного материала с нами особо не взаимодействуют, потому что нам пока нечем поделиться. А вот в части «помогите, научите» – в этом году мы это направление стали развивать очень активно.

В нашем регионе массово ведется разработка песчаных карьеров, после которой остаются чистейшие водоемы. У нас по области их достаточно много. И мы включились в работу по созданию на таких водоемах хозяйств аквакультуры. Наши специалисты рассказывают, как это можно сделать, разъясняют законодательные, организационные и технологические аспекты, консультируют по видовому составу, оказывают услуги по сопровождению проектов в части содержания рыбы на подобного рода участках.

Пока это для нас очень молодое направление, посмотрим, как оно себя покажет в дальнейшем. Если все сложится хорошо, думаю, это будет немалым вкладом в развитие аквакультуры нашего региона.

– Как вам кажется, со стороны бизнеса есть интерес к этому направлению?

– Огромный. Мало того, что бизнес задействует под аквакультуру карьеры, оставшиеся после добычи песка, сейчас уже есть такие предприниматели, которые посмотрели на опыт соседа и готовы специально выкопать водоем для этих целей. Они обращаются к нам, чтобы мы подсказали, как это правильно сделать.

Более того, у людей есть желание разводить не только «легкую» и быстро растущую рыбу. Некоторые готовы инвестировать в долгосрочные проекты. Осетровые? Пусть это будут осетровые, я готов ждать 15 лет, пока они созреют, вкладывать средства и не ждать быстрой прибыли. Но зато потом у меня будет лучшее маточное стадо. Так рассуждают некоторые.

– А кроме осетровых, насколько востребованы другие местные виды, те же сиговые?

– В товарной аквакультуре судить об этом сложно. Это скорее тема для любительского и спортивного рыболовства: ведь человек может взять в аренду водоем в рекреационных целях и создать на нем инфраструктуру для отдыха, в том числе для возможности людям порыбачить.

– А услуги платной рыбалки пользуются популярностью у населения в этих регионах?

– Пользуются. Мы не избалованы водными объектами, где можно было бы организовать приятный отдых. До моря далеко, у внутренних водоемов где-то заболоченные, где-то заросшие берега, где-то, наоборот, очень крутые, и к ним в принципе не подъехать. Поэтому участки для рекреации очень востребованы, бизнес с удовольствием их разбирает. Тем более в непосредственной близости к населенным пунктам, чтобы не нужно было далеко ехать. Такие водоемы пользуются очень хорошим спросом. Людям нравится, что можно прийти, выловить самостоятельно и унести домой свежую рыбу или приготовить ее тут же на берегу.

Мы, кстати, тоже оказываем такие услуги. В нижнем бьефе плотины Новосибирской ГЭС, прямо в черте города, действует участок для любительского и спортивного рыболовства. Он очень активно используется местными жителями, даже приезжают туристы из других городов.

– Если говорить о планах на будущее, то какие направления работы филиала вам кажутся наиболее перспективными?

– Конечно, наша мечта – построить полноценный, большой, функциональный рыбоводный завод. Это неотъемлемая часть развития Верхне-Обского филиала, которая позволит нарастить наш потенциал и возможности, а также достичь большего в части компенсационных мероприятий, обеспечить их качественным посадочным материалом, который гарантированно будет востребован и будет хорошо приживаться в естественной среде, пополняя рыбные запасы.

Сейчас на госглавэкспертизе на рассмотрении находится проект по строительству аквабиоцентра – это завод, который планируется построить в Томской области под руководством ФГБУ «Главрыбвод». Ждем завершения всех процедур и оформления документов, которые позволят приступить к строительству.

Со своей стороны мы полностью готовы к этому событию, так как прошли боевое крещение в нашем цехе, который был запущен в прошлом году. У нас обучены и подготовлены специалисты, которые понимают, как обращаться с определенным видовым составом, разбираются в нюансах, а их очень много. Ведь рыба, чем ценнее, тем капризнее. Она нежная, очень привередливая в отношении корма, перехода на активное питание, уязвимая в плане инкубации, получения половых продуктов – это множество вопросов, о которых наши рыбоводы обязаны знать и уметь их решать.

Кроме того, в рамках программы «Сохранение Телецкого озера» правительством Республики Алтай разрабатывается дорожная карта по восстановлению биоресурсов Телецкого озера. В планах рассматривается строительство рыбоводного завода.

В целом главное направление для нас – это, конечно, развитие аквакультуры. Мы стараемся поддерживать всех, но пока сосредоточены в Новосибирске, потому что не хватает баз на других территориях. Вот если построим томский аквабиоцентр, то сможем полностью охватить не только область, но и другие близлежащие регионы.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. СФО > Рыба > fishnews.ru, 5 июля 2018 > № 2668220 Анна Русова

Как готовятся к путине на Амуре.

По данным науки, в этом году на Амуре и лимане рыбаки смогут освоить более 55 тысяч тонн тихоокеанских лососей. Это первоначальный прогноз – конечно, он может быть скорректирован. Предприятиям предстоит работать при новых мерах регулирования: большой блок изменений решено включить в правила рыболовства. О подготовке к путине, взаимодействии с наукой и рыбоохраной в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал председатель Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Хабаровского края и Амурского бассейна Александр Поздняков.

– Александр Иванович, в этом году Федеральное агентство по рыболовству обещало уделить особое внимание Амуру и лиману – и в рыбоохране, и в организации лососевой путины. Какие планы в этой сфере у ассоциации? Вы собирались обсудить меры саморегулирования с коллегами из других районов.

– Да, 19 мая мы заключили соглашение с предприятиями, которые работают в Ульчском, Комсомольском районах Хабаровского края. Пришли к общему выводу, что нагрузка на ресурс чрезмерная – и на ставных орудиях лова, и на плавных сетях. В правила рыболовства для Дальневосточного бассейна решено внести изменения, в том числе по регулированию промысла лососей. Новый документ вступает в силу с 1 июля.

Мы готовы снижать промысловую нагрузку, руководствоваться установленными ограничениями. О том, что мы будем соблюдать предложенные меры регулирования, с коллегами договорились еще до выхода приказа об изменениях. В целом же хотелось бы двигаться по пути упрощения правил.

Также нужно отметить, что нельзя забывать не только о промышленном и прибрежном, но и о других видах рыболовства – спортивно-любительском, традиционном рыболовстве КМНС. Если эти пользователи не станут соблюдать правил, эффекта будет мало. 25 мая состоялась встреча в краевом правительстве, эта проблема была обозначена.

– То есть снижение нагрузки на ресурс должно быть не только со стороны промышленных предприятий, но и со стороны всех видов рыболовства?

– Да, конечно.

– Предприятия Николаевского района также договорились, что подготовят и представят в комиссию по анадромным модель, которая будет четко описывать места постановки орудий лова. Удалось ли это сделать?

– Мы уже выполнили эту задачу, и сейчас идет работа с картой постановки орудий лова. Будем настаивать на том, чтобы контролирующие органы еще до путины проверили законность такой постановки и ее соответствие правилам рыболовства.

– Это, на ваш взгляд, поможет избежать ситуации прошлого года, когда очень много было критических публикаций о путине в бассейне Амура?

– Даже если такие ситуации и возникнут, у власти – при наличии модели и проверке – будет понимание, что критика не имеет под собой оснований.

– А каковы в целом ожидания от подходов лосося на Амуре и в лимане, исходя из прогнозов, которые озвучили ученые? Рассчитываете на активную работу?

– Если прогнозы, которые дала наука, оправдаются, то, в общем-то, год будет удачным. Подготовка к путине в мае обсуждалась на совещании, которое провел заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Он подчеркнул важность оперативного принятия решений – сутки на корректировки возможного вылова. В последние годы так оно и было: обоснования изменений поступают с Дальнего Востока в Москву и на следующее утро они уже согласованы.

Вопрос стоит об оперативной работе комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб и далее – структур Росрыболовства по внесению изменений в разрешения на вылов или по выдаче новых документов.

– Здесь, насколько я понимаю, глава Росрыболовства также поставил жесткий срок в три дня.

– Да, Илья Васильевич такую задачу озвучил. Однако нормативная база предусматривает срок в 15 дней. Даже трое суток – это будет огромный шаг вперед. Хотелось бы, чтобы на местах, в регионах подтянулись к такому темпу.

– ТИНРО-Центр недавно сообщил о разработке Комплексной программы многолетних исследований водных биоресурсов в бассейне Амура. В частности, о проведенной экспедиции по азиатской зубастой корюшке. Какие планы по сотрудничеству с наукой на этот год у ассоциации?

– Да, по корюшке Хабаровский филиал ТИНРО-Центра сработал, но мы со своей стороны также участвовали в процессе, собранные по этому биоресурсу данные сейчас обрабатываются. В прошлом году по предложению ассоциации ученые провели мониторинговые работы, направленные на изучение осенней кеты. Рассчитываем, что в нынешнем году взаимодействие с ТИНРО и его хабаровским филиалом, с ВНИРО будет продолжено. Мы свои предложения передали и готовы в этой работе участвовать.

– Еще один важный вопрос – рыбоохрана. Федеральный центр обещал направить на период путины дополнительных инспекторов на Амур и лиман. Готовы ли вы к сотрудничеству в сфере сохранения биоресурсов, обсуждалось ли уже взаимодействие разных структур для борьбы с лососевым браконьерством?

– На протяжении нескольких лет мы обращаемся в Росрыболовство, чтобы в регион были направлены дополнительные инспектора. В прошлом году они сработали, на наш взгляд, не очень мобильно, так как не был организован их прием, техника. В этом году федеральное агентство пообещало, что для усиления рыбоохраны прибудет 20 человек. Однако руководство Амурского территориального управления заявило, что все эти инспектора будут работать в Николаевском районе. Мы убеждены, что дополнительные силы нужно грамотно распределить, задействовать на всех направлениях: для контроля промышленного рыболовства, путей миграции, нерестилищ – чтобы рыба прошла и отнерестилась.

Для организации работы у нас есть определенная база, люди, техника, в прошлом году уже были организованы информационные посты, сообщавшие о нарушениях. У нас очень хорошие возможности по техническому обеспечению рыбоохраны: собственные вертолеты, квадрокоптеры и т.д.

– А другие структуры, которые традиционно задействованы в рыбоохранных мероприятиях, в борьбе с нелегальным оборотом рыбопродукции,– Росгвардия, полиция, Россельхознадзор? Уже обсуждалось такое межведомственное взаимодействие?

– Эта работа обсуждается и усиливается, но хочется, чтобы она велась более активно и более системно.

– Завершилось несколько этапов кампании по заключению на новый срок договоров о закреплении долей квот. Приняты заявки, специальные комиссии рассмотрели, какие замечания возникают к документам. Для ваших предприятий этот процесс прошел нормально?

– Да, часть заявок подавалась в Москве, в Федеральное агентство по рыболовству, часть – в региональное ведомство. Нормально был организован прием документов, предусмотрено время на исправление ошибок, которые могут помешать закреплению долей. Особых вопросов у предприятий не возникло, процесс должным образом организован на всех уровнях.

– В мае Минсельхоз представил проект изменений, которые предлагается внести в Налоговый кодекс по ставкам сбора за пользование водными биоресурсами (к моменту выхода материала изменения уже были доработаны – прим. ред.). Повышение предусматривается в том числе по тихоокеанским лососям. Как вы оцениваете эти поправки? На ваш взгляд, справедлива ли такая индексация? Будут ли работать вычеты, которые там предусмотрены?

– Думаю, в свое время предприятиям были даны большие преференции по налогам. Те, кто работал и стремился к развитию, добились определенного результата, обеспечили производственные мощности и резервы. Поэтому если будет увеличение налоговых платежей – ничего страшного в этом нет. Тем более что средства будут оставаться в бюджете Российской Федерации.

– Предлагается предусмотреть, что организация должна заключить с муниципальными властями соглашение о социально-экономическом развитии населенного пункта – это, согласно проекту, новое требование для получения статуса градо- и поселкообразующей организации. У вас, я так понимаю, уже есть опыт такого сотрудничества?

– Да, у нас ряд предприятий и сегодня имеет статус градо- и поселкообразующих. Поэтому мы готовы к такой работе с территориями.

– Совсем немного времени осталось до перехода на обязательную электронную ветсертификацию (запущена с 1 июля – прим. ред.). Готовы ли ваши предприятия к таким изменениям или по-прежнему остается много вопросов?

– Конечно, мы готовимся к оформлению ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде, однако сама информационная система «Меркурий» несовершенна. У нас вызывает огромные опасения то, как она будет работать, не будет ли парализована путина. На мой взгляд, надо сдвигать сроки вступления в силу требования об электронной ветеринарной сертификации и дорабатывать систему.

– Но в целом вы к лососевой путине готовы, хотя и есть определенные вопросы, например, по той же электронной ветсертификации?

– Подготовка к путине для нас – плановая работа, основные фонды сформированы. Поэтому мы ждем начала промысла – была бы рыба и четкие правила.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 2 июля 2018 > № 2661782 Александр Поздняков

Выставка хорошо вписалась в рыбную отрасль.

В середине сентября Санкт-Петербург вновь на три дня превратится в рыбную столицу страны. Второй Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий обещают стать главным отраслевым событием года. Посетители выставки увидят больше национальных стендов, новинки технологического оборудования и рыбную продукцию на любой вкус и цвет.

«По количеству участников, размерам площадки и географическому охвату мы выросли более чем в два раза», – говорит генеральный директор официального оператора выставки Expo Solutions Group Иван Фетисов. За счет чего удалось добиться таких результатов и зачем организаторам понадобился новый проект по отраслевому консалтингу, он рассказал в интервью Fishnews.

– Иван Андреевич, до открытия Выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, которая идет совместно с форумом, осталось менее трех месяцев. Как продвигается подготовка к этому событию?

– На сегодняшний день выставочные площади заполнены на 73%, за 80 дней до начала выставки это нормальный показатель. Примерно половина стендов – российские. Участие в Seafood Expo Russia подтвердили компании из 20 стран мира. Благодаря поддержке Федерального агентства по рыболовству мы провели серию выездных встреч с деловыми кругами Марокко, Армении, Испании, Нидерландов, а также переговоры с посольствами и торгпредствами Перу, Маврикия, Аргентины и ряда других государств об организации национальных экспозиций.

На выставке зарегистрировано уже около 150 экспонентов без учета объединенных стендов, которые еще не раскрыли своих участников. Если говорить о направлениях, наиболее мощно у нас представлены рыбодобыча и переработка. Затем идет судостроение и судоремонт, различное оборудование – перерабатывающее, морозильное, судовое, а также трейдеры, логистика и сопутствующие услуги.

Выставка активно продвигается в интернет-пространстве. Мы сотрудничаем с самыми крупными отраслевыми СМИ со всего мира. Не могу не отметить востребованность сайта выставки. Сейчас мы фиксируем 6 тыс. просмотров в месяц, и эта цифра постоянно растет. Мы рассчитывали выйти на такие показатели ближе к сентябрю, а сейчас прогнозируем до 8 тыс. посещений к открытию выставки.

– С какой целью экспоненты выставляются на Seafood Expo Russia? Каких новых участников мы увидим в этом году?

– На мой взгляд, в первую очередь, выставка – это площадка для общения: здесь встречаются и целенаправленно обсуждают вопросы сотрудничества участники рынка и представители смежных отраслей, рождаются новые идеи.

Например, наш проект с отечественными производителями оборудования. Сейчас в ходе реализации программы инвестиционных квот, где весомым фактором является уровень локализации, важно продемонстрировать возможности российского рынка в области разработки техники и комплектующих для рыбопромысловых судов. Если помните, на общем собрании ВАРПЭ Минпромторг поднимал вопрос о локализации производства иностранного оборудования на территории России и, соответственно, увеличении доли отечественных производителей в оснащении новых судов.

Присутствие производителей оборудования на выставке позволит понять рыбакам, проектировщикам, судостроителям, чем эта отрасль располагает, показать возможности и преимущества отечественных компаний.

Еще одним интересным кейсом, как мне кажется, станет объединенный стенд Санкт-Петербурга. При разработке концепции участия в выставке фактически принимающей стороны мы решили сделать акцент на взаимодействии рыбаков и ретейлеров в одном городе. В начале июня детали проекта обсуждались на совещании у вице-губернатора Санкт-Петербурга Сергея Мовчана, где присутствовали представители торговых сетей «Лента» и Х5 Retail Group и рыбопромышленников – ГК «ФОР» и Северо-Западного рыбопромышленного консорциума (СЗРК). Сейчас идет работа по налаживанию сотрудничества вплоть до выхода на договор о прямых поставках рыбной продукции.

Экспозиция объединенного стенда Санкт-Петербурга будет направлена на то, чтобы показать потенциальным поставщикам возможности по сотрудничеству с сетями. Прямая работа рыбодобытчиков с ретейлом поможет сделать рыбную продукцию более доступной для населения.

– Разве эти компании не поставляют свою продукцию в питерские сети?

– В том-то и дело, что напрямую не поставляют. Хотя у СЗРК головной офис в Санкт-Петербурге, да и Архангельский траловый флот базируется в том же регионе. Какая-то продукция в сетевых магазинах есть, но полноценного договора о длительных поставках полного ассортимента продукции нет.

Для заключения договора нужно проработать вопросы логистики, рассчитать объемы поставок, их периодичность, провести маркетинговую компанию и т. д. Только с помощью правильного подхода к организации таких поставок можно рассчитывать на доступные цены и для сетей, и для конечного потребителя. Таким образом наша компания выступает не просто как организатор выставки, но как полноценный разработчик концептуальной составляющей.

– Но концепцию участия вы разрабатываете не только для Санкт-Петербурга?

– Да, именно в этом направлении мы колоссально продвинулись, и это помогает нам привлекать интересных и новых для российского рынка экспонентов. Например, для делегаций Аргентины, Марокко и ряда других стран мы готовим концепции исходя из задач, которые они хотят решить.

Мы начинали это как эксперимент, а в итоге оказалось, что эта услуга востребована на рынке. Мы разрабатываем полноценное участие под ключ для многих участников, как зарубежных, так и российских, как новым клиентам, так и постоянным. Но для одной Expo Solutions Group это слишком большая нагрузка. Аналитическую информацию, необходимую для разработки полноценных концепций участия, мы получаем от нашего нового проекта Fishery Strategy Consulting – первой в России консалтинговой компании, которая специализируется на рыбной отрасли.

– Насколько эффективным показал себя этот механизм?

– Могу сказать, что это решение абсолютно правильное и своевременное. Выставка уже увеличилась в два с лишним раза по сравнению с прошлым годом. Конечно, для нас это непростой шаг: мы запустили новый проект и инвестируем в него силы и средства, но это того стоит. Цель – вывести Seafood Expo Russia на уровень ведущих международных отраслевых выставок. В принципе, в этом году она уже станет значимой крупной площадкой, за которой с интересом наблюдает отраслевое сообщество.

Этих амбиций мы никогда не скрывали, но в прошлом и позапрошлом году мне нередко возражали: «Иван, выставкам и в Бостоне, и в Брюсселе – не один десяток лет!». А я отвечал, что нам нужно переступить через этот временной разрыв, и мы прикладываем все усилия, чтобы это сделать. Возможно, это прозвучит оптимистично, но, мне кажется, у нас все получается.

Удалось выстроить полный цикл для продвижения бизнеса наших клиентов, которые заинтересованы в присутствии на выставке. На основе информации о продукции компаний, трендах и ценах на мировых рынках мы подбираем подходящую выставочную площадку именно для этого клиента, показываем целесообразность выхода на определенные рынки с тем или иным товаром, разрабатываем концепцию участия, дизайн стенда, а также мультимедийный контент. Создание концепции – это именно то звено, которого раньше не хватало в этой цепочке, которое отличает нас от других выставочных операторов. Не скажу, что у нас всегда получается, но мы стараемся заниматься каждым клиентом вне зависимости от его оборота, количества судов и объема вылова.

– Ваш новый проект работает только для поддержания выставочных мероприятий?

– Нет, не только, консалтинговые услуги предлагаются отдельно промысловикам, переработчикам, судовладельцам, инвесторам и другим заинтересованным сторонам без привязки к выставке, а скорее в рамках развития их нынешнего бизнеса.

Предоставляя услуги стратегического и маркетингового консалтинга, мы стараемся создать максимально эффективные проекты для любых рынков. Наши специалисты могут подготовить инвестиционный проект по строительству аквафермы или рыбопромыслового судна, модернизации перерабатывающих мощностей, продумать стратегию по выбору наиболее перспективного готового к употреблению продукта, разработать продуктовую стратегию для выхода на более перспективные рынки. Каждый проект уникален, и его характеристики зависят от стоящих перед заказчиком задач. Fishery Strategy Consulting уже ведет активную работу с новыми клиентами.

– Деловая программа выставки в этом году очень плотная. Как вы определяете темы бизнес-мероприятий? И нет ли пересечения с вопросами, которые будут обсуждаться на форуме?

– На форуме обсуждаются глобальные вопросы, мировые тренды и вызовы, которые касаются всех стран-лидеров в сфере рыболовства. Также в программе форума сделан акцент на долгосрочное стратегическое планирование до 2050 года. Деловая программа выставки касается локальных вопросов, которые назрели в отрасли и которые нужно решать сейчас внутри рыбного сообщества и смежных отраслей. Это бизнес-задачи, поэтому выставка, которая соединяет все составляющие рыбной индустрии, для них самое подходящее место.

Мы пошли на необычный шаг – установили контакты с ведущими отраслевыми СМИ, российскими и зарубежными, и представителями крупнейших бизнесов в российском агропромышленном комплексе и вместе с ними формируем тематику круглых столов и конференций, а также перечни спикеров и модераторов. Это позволит нам пригласить для дискуссий действительно интересных, компетентных и авторитетных профессионалов, которых знают в отрасли и чье мнение важно для участников выставки.

Мы уже определились с основными областями, которые будут обсуждаться на деловой программе выставки. В их числе – создание компаний полного цикла, представление мнения потребителей о рыбных продуктах в России. Также мы планируем осветить тему мировых рынков потребления, изменения конъюнктуры рыбного рынка.

Еще в рамках деловой программы у нас запланированы презентации стран-участниц выставки. Одни из них хотят просто представить свою продукцию на российском рынке, другие – несколько сменить позиционирование, например, на более премиальный сегмент, и тем самым привлечь внимание торговых сетей и трейдеров, а возможно, и найти партнеров среди наших компаний.

Очень удачно, что основные мероприятия форума стартуют с 14 сентября. Это позволит нам распределить деловую программу выставки равномерно с 13 по 15 сентября и полностью занять первый день. Для упрощения логистики мы последовали примеру других отраслевых площадок и выделили отдельное пространство для бизнес-арены, где будут проходить все отраслевые мероприятия.

– Какие еще новинки ждут нас в Северной столице?

– На выставке мы собираемся устроить зону для инвесторов, где в совершенно новом формате, непохожем на все, что мы делали раньше, будет продемонстрирована инвестиционная привлекательность рыбной отрасли. Сам термин «инвестиционная привлекательность» уже превратился в штамп. Но за оставшееся время мы совместно с Росрыболовством соберем информацию о новых проектах, которые нуждаются в инвестициях, и создадим для них концепцию участия на выставке.

Другой новацией станет «Закупочный нетворкинг», который мы реализуем вместе с ретейлом. Планируем предоставить торговым сетям на нашей выставке отдельную площадку – примерно 200 квадратных метров. Важно, что на этой площадке будут работать менеджеры по закупкам именно рыбы и морепродуктов, чтобы представители наших производителей, трейдеров, иностранных компаний могли обзавестись такими полезными контактами, а также из первых рук получить информацию о том, как происходит процесс закупки. Если проект ГК ФОР и СЗРК с «Лентой» и Х5 Retail Group даст положительный результат, они смогут рассказать об этом там же на выставке.

Могу сказать, что в нашей отрасли такого еще никто не делал. Мы продолжаем экспериментировать с форматами проведения как выставки целиком, так и отдельных ее частей, чтобы помочь бизнесу наших клиентов диверсифицировать поставки и найти наиболее интересных поставщиков и партнеров.

Самое главное, мы видим, что площадка Seafood Expo Russia за этот год не только выросла, но и интегрировалась в международную рыбную отрасль. Ведь мы все-таки делаем ставку на качество и вкладываем все силы в подготовку клиентов к выставке и формированию такой деловой программы, которая была бы наиболее интересна ее участникам и посетителям. Чем больше мы будем раскручивать этот маховик, тем быстрее выставка наберет обороты и привлечет еще больше экспонентов. А специализированные бизнес-мероприятия как раз и дают тот поток посетителей, который необходим для наших участников.

Александр ИВАНОВ, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. Весь мир. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 29 июня 2018 > № 2657399 Иван Фетисов

К лососевой путине на Амуре подошли с серьезными изменениями.

На Амуре и в Амурском лимане стартовала «красная» путина. По решению комиссии по регулированию промысла анадромных, к добыче горбуши рыбаки смогли приступить с 20 июня, две недели спустя откроется лов летней кеты. В этом году по всему Дальневосточному бассейну путина регулируется по обновленным правилам рыболовства, в части лососевых устанавливаются более жесткие ограничения по вылову, призванные снизить нагрузку на ресурс. Поэтому в Хабаровском крае к нынешнему лососевому сезону готовились с особой тщательностью: общими усилиями власти, науки и рыбацкой общественности искали формулировки для изменений в правила регулирования промысла, стараясь по возможности максимально учесть специфику Амура.

Насколько это удалось, по мнению рыбаков, покажет уже первый отрезок путины – горбушовый. Так что к середине июля вполне можно будет делать выводы об эффективности и достаточности принимаемых мер и, в случае необходимости, не откладывая, браться за их корректировку, прокомментировал изменения Fishnews председатель Ассоциации рыбодобывающих предприятий Ульчского и Комсомольского районов Хабаровского края (АРУК) Максим Бергеля:

– Путина 2017 года однозначно показала, что промысловая нагрузка на ресурс очень высока. Использование такого большого количества ставных орудий лова и плавных сетей на ограниченных акваториях позволяет практически полностью облавливать все, что заходит в Амур. А протяженность реки, большое количество участников промысла: КМНС, спортсмены-любители, местные жители с правом вылова по 50 кг, браконьеры – еще больше усугубляют последствия чрезмерного промышленного изъятия. Все это не осталось без внимания органов власти.

Меры по орудиям лова

Уже осенью 2017 года на Дальневосточном научно-промысловом совете, проходившем в Южно-Сахалинске, были обозначены основные пути снижения промысловой нагрузки. Причем самые радикальные из них, такие как запрет плавных сетей или ставных неводов типа «заездок», были отвергнуты. Основная масса ограничений затронула плавные сети: фактически промысловая нагрузка, оказываемая этими орудиями, снижена в несколько раз. Что касается ставных орудий лова, то их ограничения практически не затронули, напротив, есть вероятность, что в 2018 году этих промысловых орудий станет даже больше.

Принятые меры в значительной степени затронут рыбодобывающие предприятия Ульчского района. Уменьшится количество и размеры сетей, увеличатся до 1 км расстояния между ними. Под запрет попали плавные сети с подвесками, донные. В результате промысловая нагрузка в Ульчском районе снизится в несколько раз.

Как повлияют принятые меры на снижение промысловой нагрузки в устье и лимане Амура, покажет время, но озабоченность относительно ее чрезмерности в этом районе остается: мы можем лишь надеяться на то, что наши опасения напрасны. Однако если проценты вылова горбуши и летней кеты окажутся аналогичными 2017 году (напомню, что в прошлом году в Ульчском районе Хабаровского края было поймано всего 3% от общего освоенного объема летней кеты), это будет означать, что принятых мер оказалось недостаточно. В этом случае вновь потребуется принимать решения по снижению промнагрузки, и, поскольку в 2017 году более 50% всей добытой рыбы было поймано «заездками», вполне логично будет ожидать, что на этот раз именно эти орудия лова должны будут подвергнуть более жесткому регулированию.

Хороший старт

Во многом резонанс прошлогодней лососевой путины послужил катализатором начала зарождения первых элементов саморегулирования в рыбной отрасли Хабаровского края. Рыбопромышленники наконец смогли сесть за стол переговоров для продуктивного обсуждения ситуации на Амуре и формирования единых инструментов саморегулирования. Как результат – в мае этого года предприятиями Николаевского, Ульчского и Комсомольского районов было заключено соглашение о принципах добросовестного промысла на Амуре. В нем, в частности, рыбопромышленники зафиксировали намерения неукоснительно соблюдать требования правил рыболовства, ограничить количество выписываемых разрешений на использование орудий лова, расширить и углубить сотрудничество с коллегами-рыбаками и органами власти по вопросам рыбоохраны.

Было принято решение провести повторную встречу во второй половине июля для того, чтобы подвести итоги летней путины и, возможно, наметить дальнейшие шаги по гармонизации отношений между рыбодобывающими предприятиями Николаевского, Ульчского, Комсомольского и иных районов Хабаровского края.

За столом переговоров все стороны получили возможность озвучить предложения по дальнейшему совершенствованию мер регулирования промысла. Эти тезисы были выслушаны и приняты к сведению для последующего обсуждения. В частности, была предложена концепция под условным названием «промысловые проходные дни». Суть ее в том, чтобы рыбодобывающие предприятия Николаевского района, первыми встречающие рыбу, на определенный срок добровольно снижали промысловую нагрузку в том случае, если процент освоения закрепленных за ними объемов добычи будет значительно превышать аналогичный процент в соседнем Ульчском районе. Это будет создавать условия для того, чтобы больше рыбы проходило в верхние районы. Такая мера позволит более равномерно осваивать закрепляемые за муниципальными районами доли в рекомендуемом вылове.

Для реализации подобных мер и нужны институты саморегулирования.

Среди положительных решений, принятых к нынешней лососевой путине, хотелось бы отметить проходные дни: в этом году они сразу становятся обязательными для исполнения всеми пользователями, без исключений для каких-либо видов орудий лова, районов или объектов промысла. На заседании комиссии по регулированию добычи анадромных был установлен график периодов пропуска со смещением на одни сутки, начиная от устья (Амурского лимана) и далее по ходу следования лосося к нерестилищам. На мой взгляд, это очень важное решение комиссии и действенная мера регулирования, которую ни в коем случае нельзя ослаблять.

На наш взгляд, правильным было и решение о четком закреплении объемов вылова по Амуру в процентном соотношении за муниципальными районами. Правда, районы, расположенные выше Ульчского, рассчитывали на несколько больший объем к освоению. Сейчас за всеми предприятиями Комсомольского, Амурского, Нанайского и Хабаровского районов и в пределах Хабаровского края определено 10% от общего объема по осенней кете.

Неравномерный резерв

Теперь о тех важных вещах, которых, на наш взгляд, не удалось добиться к нынешней лососевой путине.

Нам, к сожалению, не удалось донести до органов власти, что тот объем, который остается в резерве по Амуру, в силу географических причин распределяется неравномерно и раньше остальных к нему получают доступ те, кто первыми начинает лов на реке. Т.е. фактически весь резервный объем является резервом для Николаевского района, расположенного ближе всего к устьевой части Амура. Освоение объема в этом районе, естественно, приведет к уменьшению доли вылова для всех вышележащих районов Хабаровского края. Это противоречит концепции промысла, утвержденной на ДВНПС в Петропавловске-Камчатском.

Наша ассоциация выступала с предложением либо закрепить резерв за районами, либо давать возможность компаниям осваивать его только после того, как основные объемы в соседнем муниципальном районе или в целом по районам вдоль Амура, где ведется промысел, будут выбраны не менее чем на 60%. Увы, наши предложения остались без внимания.

Горбуша покажет

В целом же, повторюсь, при подготовке в нынешней путине госорганами и наукой была проделана большая и серьезная работа. Уверен, все рыбаки это видят и понимают важность исполнения всех предписаний. Результаты этой работы покажет ближайший месяц. Если вдруг принятые меры окажутся недостаточными и в какой-то степени мы повторим ошибки 2017 года, то необходимо будет снова садиться и вырабатывать дополнительные инструменты, чтобы уже к осеннему ДВНПС выносить их на широкое обсуждение.

А пока наши предприятия приступили к работе. Прогноз по подходам горбуши наука в этом году дает хороший, даже, на наш взгляд, слишком оптимистичный – для Амура и северной части Амурского лимана это более 26,5 тыс. тонн. Плюс еще свыше 10,7 тыс. тонн в резерве. Многие рыбаки пока относятся к этим цифрам скептически, и, конечно, хочется, чтобы в этом мы ошибались, а ученые оказались правы.

Теперь все ждут 20 июля, когда можно будет сделать промежуточные выводы и обсудить дальнейший курс с коллегами, которые ведут промысел в соседних районах Амура.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 27 июня 2018 > № 2656953 Максим Бергеля

Михаил Делягин: "Краболовству в России вынесен приговор"

Вслед за пенсионерами, налогами и ценами на бензин правительство Медведева разобралось наконец с краболовством.

Михаил Делягин

21 июня совещание у «профильного» вице-премьера Гордеева не привело ни к каким явным результатам, - и символично, что 22 июня, в день начала Великой Отечественной войны, вопрос был окончательно решен день на совещании у Медведева. Поскольку позиция представителей отрасли была логичной и обоснованной, их на это совещание не допустили, обеспечив «информационную блокаду» премьера и, похоже, просто введя его в заблуждение.

Исторический принцип, общепринятый во всем мире, сохранится лишь в отношении половины вылова крабов. Вторая половина будет распределяться на аукционах, по сути дела инвестиционных, связанных с обязательством строительства краболовных судов в России.

Это означает, что действующие сегодня краболовные компании в один день потеряют (то есть, скорее всего, уже потеряли) половину своих ресурсов. У них больше нет средств для реализации программы строительства судов, - и она будет заморожена, нанеся государству (в лице Объединенной судостроительной компании) ущерб, по оценкам, в 200 млрд.руб.. Под вопросом их способность расплачиваться по кредитам, - которых только один Сбербанк предоставил им на эквивалент 1 млрд.долл. (это, конечно, не фиаско с банкротством закредитованного по самое «не могу» хорватского агрохолдинга или с бесконечной накачкой деньгами «черной дыры» в виде дочерней структуры на Украине, но тоже весьма существенно).

Вероятным победителем львиной доли аукционов станет Русская рыбопромышленная компания (РРПК), называемая участниками рынка инициатором его грандиозной перекройки и связываемая ими с близкими родственниками высокопоставленных чиновников. Обладая административным ресурсом и из-за этого, вероятно, свободным доступом к финансам, РРПК (или другие структуры с аналогичными качествами) благодаря аукционам, насколько можно судить, существенно нарастит свою долю на рынке.

Лишившиеся своих квот краболовные компании не смогут конкурировать просто в силу ограниченности финансовых ресурсов, а если и смогут победить, лишатся из-за этого возможностей развития: вся прибыль на годы вперед уйдет на покупку квот.

Вероятно, как и в начале «нулевых» (когда отрасль при помощи аукционов была ввергнута в пучину кризиса буквально за два года), победители аукционов будут нанимать для работы действующие краболовные компании, выжимая их благодаря своему монопольному положению досуха. А капитаны судов, чтобы заработать хоть что-то, как и в начале «нулевых», займутся браконьерством, уничтожая популяцию краба и за гроши сдавая его за границу.

При этом инвестиционные обязательства, связанные с подобным образом продавливаемыми аукционами, как показывает опыт, не будут выполнены: крупные победители вложатся в лоббирование (объяснив, что «обстоятельства изменились») и строить корабли не будут или получат дотации от государства, а у мелких все деньги уйдут на аукционные выплаты и просто не останется средств для выполнения инвестиционной программы.

Этот сценарий столь прозрачен и очевиден, что его лоббисты даже не представили на совещании у Гордеева никаких внятных расчетов, ограничившись заклинаниями о «рыночности» в стиле раннего Гайдара.

Уже появились намеки, что аналогичный механизм с краболовства предполагается распространить и на все рыболовство, проводя аукционы раз в 2-3 года, что исключает возможность не только долго-, но и среднесрочного прогнозирования и обессмысливает инвестиции, как таковые.

Удивительно, но представители отрасли в принципе готовы на многое, если средства от аукционов пойдут на что-то понятное, - на сирот, детей, пенсионеров. Однако ясно, что 100 млрд., обещаемые лоббистами передела рынка, будут просто добавлены к резервам и без того захлебывающегося от профицита бюджета, которые, по отчету Минфина, на 1 июня составили 7,8 трлн.руб. – более половины годовых доходов.

Вместе с тем, если искать для бюджета, долгое время и так захлебывающегося от денег, новые источники дохода, можно вспомнить и о других отраслях.

В самом деле: почему не проводить аукционы по использованию, например, газовых месторождений, определяя победителей заново каждые 2-3 года? Ведь денег в этой сфере точно больше, чем в рыболовстве, не говоря уже о добыче краба.

Конечно, политическое влияние «Газпрома» больше, чем всех рыболовов, вместе взятых, - однако в середине 90-х политическое влияние не спасло крупнейшие компании страны от залоговых аукционов, сформировавших класс олигархов. Россия не может оправиться от тех аукционов до сих пор.

Да, краболовство, в отличие от всей страны в целом, хоть и только-только, но все же оправилось от аукционов 15-летней давности. Для желающих повторить кошмарный опыт это явно представляется недопустимым.

Россия > Рыба > newizv.ru, 27 июня 2018 > № 2654246 Михаил Делягин

Генеральный директор компании «Акватехнологии» Сергей СЛЕПЧЕНКО

Кому, как не нам, создать во Владивостоке рыбный рынок?

Компания «Акватехнологии» – крупнейшее добывающее и перерабатывающее предприятие из специализирующихся на прибрежном промысле в Приморье. Глава компании Сергей Слепченко рассказал Fishnews об опыте производственного цикла «от моря до прилавка», о планах по созданию во Владивостоке рыбного рынка, о меняющихся предпочтениях потребителей и о кадровом дефиците в отрасли.

– Сергей Владимирович, сколько водных биоресурсов добывают «Акватехнологии»?

– На последнем заседании Приморского рыбохозяйственного совета было озвучено, что на долю «Акватехнологий» по итогам 2017 года пришлось около 50% прибрежной добычи в подзоне Приморье. В физическом объеме это порядка 3 тыс. тонн рыбы и около 7 тыс. тонн морепродуктов. Что касается моллюсков-«зарывашек», то мы осваиваем порядка 90% от общего объема в Приморье. Наши суда в различные сезоны добывают те или иные промысловые объекты по всему побережью подзоны Приморье – от юга до севера, от Хасанского района до Тернейского.

– Интересна ли вашей компании марикультура? Не пробовали заняться ею?

– Мы уже экспериментируем. Компания приобрела около десятка участков под марикультуру в Северном Приморье, первые урожаи ждем в 2020 году.

САМИ ДОБЫВАЕМ – САМИ ПРОДАЕМ

– В интервью Fishnews в 2011 году вы говорили о проблемах с реализацией уловов, а в интервью 2015 года уже рассказали о собственной торговой сети. Оправдывает ли себя стратегия, когда предприятие само добывает, само перерабатывает и само продает? Не слишком ли это сложно?

– Конечно, это сложно, но нас в свое время к этому подтолкнула ситуация. Мы пришли к пониманию того, что для оптимального решения вопроса, связанного с реализацией уловов, должны сами этим заниматься. Мы ознакомились с опытом ретейлеров, работавших с нашей продукцией, после чего в 2012 году смоделировали и начали реализацию программы по доставке собственной продукции напрямую потребителям на севере Приморья. У нас постоянно работают павильоны в Дальнегорске, Кавалерово и Чугуевке. В те районы, где павильоны держать экономически неэффективно из-за малой численности населения, мы доставляем продукцию своим рефрижераторным транспортом один-два раза в неделю. Это села Тернейского (Терней, Пластун) и Дальнегорского (Краснореченский, Рудная пристань, Сержантово и др.) районов. География поставок достаточно большая.

Опыт себя оправдывает. Мы видим, что это востребовано населением, продажи растут. Собственная розничная сеть дает нам прямую связь с потребителями, позволяет отслеживать их запросы, чтобы наша продукция выглядела привлекательно и по ассортименту, и по качеству, и по цене – в которой нет посреднической «накрутки».

ВЛАДИВОСТОКУ – СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЙ РЫБНЫЙ РЫНОК

– Одно время и во Владивостоке тоже достаточно часто появлялись рефрижераторы с символикой вашего рыбозавода в Каменке…

– Да, мы пробовали заходить в крупные города, такие, как Владивосток, Арсеньев, Артем. Но потом отказались от этого: в то время мы не увидели поддержки со стороны администраций этих городов. Им нужно быть повнимательнее к таким компаниям, как наша, чтобы население городов имело возможность покупать свежую парную продукцию приморского производителя. А если нет – ну что ж, мы не имеем проблем со сбытом.

– Между тем, как минимум с 1990-х годов, во Владивостоке постоянно озвучивались планы по созданию специализированного рыбного рынка – именно для того, чтобы жители города могли покупать парные, а не замороженные, морепродукты и рыбу. Почему дальше озвучивания планов дело не зашло?

– Потому что никто этим не занимался всерьез. Надо было захотеть и сделать. Но те, кто предпринимал такие попытки, наталкивались то на сложности с землей, то с организацией процесса, то не было понятной схемы наполнения рынка свежей продукцией, которая привлечет людей больше, чем торговля замороженной рыбой. Как показала практика, рыбные павильоны на «общих» рынках в отдельный специализированный рынок тоже не разрослись из-за отсутствия у ретейлеров возможности наполнить его достойным ассортиментом. Поэтому наша компания и выступает инициатором, – у нас есть реальное предложение и есть все возможности.

– На какой стадии процесс сегодня?

– Мы зарегистрировали компанию «Фар Лайн ДВ» как резидента свободного порта, подали заявку. Ждем выделения земельного участка, – нам пообещали, что вопрос будет решен. Если мы этот участок получим, то мы приложим все силы и финансовые возможности, чтобы построить и запустить рыбный рынок, отвечающий всем современным требованиям. К проекту с одобрением отнеслись глава города Виталий Веркеенко, врио губернатора Приморского края Андрей Тарасенко и курирующий эту сферу вице-губернатор Валентин Дубинин.

– Администрация Владивостока озвучивала, что этим проектом заинтересовались и иностранные компании.

– Мы провели переговоры с южнокорейской Hanaro Holdings Co. Ltd и японской Kiyomura Corporation. Они продемонстрировали серьезную заинтересованность в совместной реализации проекта. Но подчеркну, что иностранные инвестиции не будут здесь решающими, у нас и собственных средств достаточно для реализации проекта. Нам интересен южнокорейский и японский опыт.

– Построить рынок мало, нужно еще и заполнить его рыбопродукцией – парной, свежей, охлажденной. У нас в крае не так уже много компаний, которые ее предлагают…

– Конечно, кому как не нам, много лет занимающимся прибрежным промыслом в Приморье, это реализовать? У нас есть квоты, есть суда, есть кадры с многолетним опытом добычи, реализации и переработки, есть собственные производственные технологии и перерабатывающие мощности. Поэтому у нас получится. Отмечу, что мы заинтересованы, чтобы доступ на рынок получили и другие предприятия, работающие на прибрежном промысле в Приморье. Чем шире будет ассортимент, тем больше будет посетителей. В выигрыше окажутся все производители и продавцы, а жители и гости Владивостока получат доступ ко всей палитре рыбы и морепродуктов, добываемых в прибрежной зоне.

ВНИМАНИЕ К КАЧЕСТВУ РАСТЕТ

– С точки зрения вашего опыта работы с потребителем, как менялись со временем предпочтения жителей Приморья и России в целом?

– В значительной степени спрос формировался в зависимости от предложения производителей. В первую очередь, люди хотят покупать парную, живую, свежую продукцию. Другое дело, что еще лет десять назад ее практически никто не предлагал. Российские рыбаки просто не работали со свежей продукцией. Традиционно добытая рыба разделывалось (чаще в самом простом виде, вроде «б/г») и замораживалась. Даже филе появилось относительно недавно.

Охлажденная продукция, вне сомнений, становится все более востребованной. Особенно у нас, в Приморье, где жители хорошо разбираются, какая рыба парная, какая охлажденная, а какая – двойной или тройной заморозки. Неудивительно, что наша торговая сеть демонстрирует постоянный рост потребления охлажденной продукции. Также мы наблюдаем растущий интерес покупателей к продукции в живом виде. Во Владивостоке ее много заказывают рестораны и другие заведения общественного питания. Есть спрос и на пресервы. Мы восстановили рецептуру советских пресервов и сейчас производим их у себя на заводе, – если они сделаны качественно и из свежего сырья, то люди с удовольствием покупают их. Резюмируя, можно сказать: качество продукции играет все большую и большую роль для покупателей.

– Наполнен ли рыбой и морепродуктами рынок– приморский и общероссийский?

– Судя по стабильно растущим объемам продаж, на приморском рынке места еще достаточно. Мы наблюдаем повышенный покупательский спрос на продукцию именно местных производителей. Если ты с течением времени зарекомендовал себя как ответственный производитель, то покупатель отдаст тебе предпочтения, – хорошая репутация дает существенные преимущества. Мы нашего потребителя знаем, понимаем и благодарны ему за то, что он с нами много лет.

Говоря об общероссийском рынке, отмечу положительную роль антисанкций. Если раньше в продаже было много зарубежной продукции не самого хорошего качества, то сейчас рынок частично закрыт для иностранных производителей. Это дополнительно стимулирует российские компании повышать долю продаж на внутреннем рынке. Конечно, все добываемые отечественным флотом почти два миллиона тонн минтая в год жители страны не съедят, России столько его не нужно. Но от перенаправления других видов рыб и морепродуктов на национальный рынок выиграют и покупатели, и производители, и государство.

В целом, я полагаю: предпочтения россиян постепенно меняются в пользу рыбы, потому что это более здоровый, экологически чистый продукт. В первую очередь это относится к дикой рыбе, а Дальний Восток производит, в основном, дикую рыбу – в отличие от той же Норвегии и других европейских стран, где зафиксировано немало случаев перекармливания семги и других искусственно выращиваемых видов рыб стимуляторами роста. Мы видим, что со временем потребители и в европейской части России начинают оценивать преимущества дикой рыбы, в то время как в Приморье этот вопрос даже не стоит на повестке.

ГОСУДАРСТВУ НЕОБХОДИМО ВКЛЮЧИТЬСЯ В КАДРОВЫЙ ВОПРОС

– Кадровый голод ощущается во всех отраслях экономики. Ощущаете ли вы его?

– Я думаю, что в настоящее время это самый серьезный вопрос в рыбной отрасли. Молодежь не стремится осваивать рыбацкие профессии. Рыбацкий труд тяжелый в физическом и моральном аспектах, молодые люди в современных условиях не видят в нем перспективы. Мне кажется, утрачен престиж рыбацкой профессии. Привлекательность профессии необходимо повышать, и не только зарплатой. Сейчас зарплаты на промысловых судах достаточно высокие – 100-150 тыс. рублей. Комсостав и 200-250 тыс. рублей может получать, а матросы – 50-70 тыс. рублей. И все равно молодежь в море не рвется, ищут возможность устроиться на берегу.

Дефицит кадров большой. Мы, как и другие компании, ищем специалистов, стараемся обеспечить им лучшие условия. Помимо зарплат, мы готовы своей молодежи помогать с обучением, с продвижением. Но тенденции на рынке труда не радуют. Если ситуация не изменится, то отрасль ждет кризис, она не сможет развиваться дальше. Необходимы серьезные меры. Нужно включиться государству, чтобы повышать престиж профессии, чтобы искать дополнительные стимулы.

– Какие, например?

– На последнем заседании Приморского рыбохозяйственного совета я поставил вопрос о том, что таким дополнительным стимулом могла бы стать совместная программа по обеспечению молодежи жильем на севере Приморья. Здесь для молодых специалистов жилья хронически не хватает, а то, что есть, зачастую не соответствует современным требованиям – нет канализации и других удобств. Наша компания не может позволить себе строительство многоквартирных домов самостоятельно, но мы могли бы поучаствовать совместно с администрацией Приморского края, например, в их строительстве в рамках программы «Молодая семья». Часть финансирования мы готовы взять на себя. Государство, в свою очередь, помимо решения социальных вопросов, еще и обеспечит закрепление молодежи в приграничных районах.

Еще одна предлагаемая мера – возрождение бесплатного целевого набора в учебные заведения. Много интересных предложений высказывали и рыбопромышленные ассоциации. Проблема в том, что их реализацией никто не занимается, а время идет, и рыбная отрасль все больше приближается к кризису из-за отсутствия кадров.

– Ваш рыбозавод в Каменке – это лишь малая часть наследия советской индустрии береговой рыбопереработки в Приморском крае. Есть ли необходимость восстанавливать сеть рыбозаводов в прежних масштабах?

– В советское время и объемы добычи в подзоне Приморье были другими, и не было современной системы закрепления квот. Если нет ясности в вопросе, на каком сырье эта сеть рыбозаводов будет работать, то нет и необходимости их восстановления. Отток населения из тех поселков уже произошел, где брать кадры? Их просто нет. Я думаю, что нужно не восстанавливать то, что уже давно прекратило свое существование, а обратить внимание на тех, кто удержался. Государству нужно прислушиваться к мнению бизнеса и вместе с бизнесом решать вопросы закрепления территорий и развития экономики.

Сейчас готовятся изменения в Налоговый кодекс: сборы за пользование водными биоресурсами предполагается, в целом, повысить, но льгота по 15-процентной ставке сбора для градо- и поселкообразующих рыбохозяйственных предприятий остается. Если такое предприятие сохранилось с советских времен, то это и есть мера поддержки (правда, законопроект написан так, что нужно еще сильно постараться ее заслужить). Когда бизнес посчитает выгодным что-то воссоздать с советских времен, он это сделает и без помощи государства. От государства достаточно закрепления квоты, 15-процентной льготы и стабильности.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews – новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 июня 2018 > № 2656965 Сергей Слепченко

Илья Шестаков: Заявительной кампанией в целом довольны.

Работа по закреплению долей квот на новый период идет полным ходом. Созданные Росрыболовством комиссии рассмотрели заявки предприятий и определили замечания, которые могут помешать получить лимиты. Правовая база позволяет пользователям исправить ошибки и заключить договор. Как в Росрыболовстве оценивают проделанную работу, в интервью Fishnews рассказал заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков. Глава Росрыболовства также прокомментировал тему инвестиционных квот.

– Илья Васильевич, насколько успешно, на ваш взгляд, федеральное агентство отработало первые этапы процесса по закреплению долей квот на новый период? Возможно, вы видите какие-то проблемные вопросы?

– Заявительная кампания – работа достаточно сложная. Комиссии столкнулись с серьезными вопросами, связанными с определением замечаний по многим заявкам. В том числе потому, что некоторые предприятия подавали одновременно несколько заявок – и в электронном виде, и в печатном. Возникали и вопросы, связанные с определением достоверности поданных сведений. Для того, чтобы успеть за короткий срок рассмотреть поступившие документы, люди работали допоздна, зачастую – ночью.

– На рассмотрении присутствовали представители некоммерческих организаций – союзов и ассоциаций отрасли. Как вы оцениваете роль наблюдателей?

– Присутствие наблюдателей было обеспечено для того, чтобы они видели: процесс идет прозрачно, решения комиссий обоснованы и соответствуют законодательству. На наш взгляд, представители рыбацкого сообщества с этой задачей справились. Думаю, наблюдатели также довольны своим участием в заседаниях комиссий.

От рыбаков мы слышали мнение, что заявочная кампания проходит неплохо. Есть, как я уже говорил, определенные сложности – нам бы хотелось, чтобы процесс, скажем так, больше шел по накатанной. К сожалению, многие проблемы, которые были не видны до начала заседаний комиссий, пришлось решать в ручном режиме. Но в целом ходом кампании я доволен. По словам рыбаков, чувствуется разница между предыдущим процессом закрепления и нынешним, теперь все достаточно понятно и прозрачно.

– Безусловно, это огромная работа – рассмотреть под 5 тыс. заявок. Ранее вы подчеркивали: заявочная кампания – приоритетное направление деятельности на 2018 год. Какие ключевые задачи видите здесь на дальнейших этапах?

– Конечно, заявительная кампания – это приоритет. Половина сотрудников нашего ведомства участвует в ее проведении. Предстоит достаточно долгая работа, связанная с рассмотрением исправленных заявок. Затем в процесс включится рабочая группа, которая будет рассчитывать объемы. На этом этапе тоже ожидается много вопросов, предстоит объединение долей промышленных и прибрежных квот. Речь идет не только о договорах, которые были в свое время заключены с Росрыболовством, но и о договорах с региональными органами власти. И конечно, нужно посмотреть, чтобы не было ошибок, в том числе технических.

После того, как завершится расчет объемов, у нас будет не так много времени, чтобы подписать договоры о закреплении доли квоты. В сентябре уже нужно войти в стадию, когда компании будут подавать заявки о том, какой вид рыболовства собираются осуществлять в 2019 году, – промышленное или прибрежное.

– Ставился вопрос о тех договорах, срок действия которых истекает не 31 декабря 2018 года, а несколько раньше. Получалось, что рыбаки могут потерять промысловое время. Эта проблема как-то решилась или решается?

– Мы сейчас подготовили изменения в два постановления правительства, передали эти поправки заинтересованным федеральным органами исполнительной власти. Если изменения будут согласованы, считаем, что можно будет выдать разрешения на вылов, действующие до конца года.

– Теперь хотелось бы перейти к инвестиционным квотам. Программа, как мне кажется, заработала, интерес очень большой, значительное количество предприятий обратилось со своими проектами. Как вы оцениваете итоги первой заявительной кампании по новому виду квот? Остался, я так понимаю, только аукцион на понижение по береговым заводам на Северном бассейне.

– Результаты, на наш взгляд, говорят сами за себя. Практически все объемы полностью выбраны, за них была борьба на аукционе на понижение – это показывает, насколько новая мера востребована, эффективна и продумана. Не полностью пока выбраны квоты по минтаю и сельди под строительство крупнотоннажных судов, но мы считаем, что в нынешнем году объемы будут полностью распределены: есть потенциальные заявители.

– Насколько я помню, по действующим правилам распределение остатка долей квот минтая и сельди в 2018 году не предусматривается.

– Мы сейчас вносим изменения, которые позволят распределить лимиты. Считаем, что это правильно, нужно это сделать. Соответствующее постановление готово, будем его в ближайшее время вносить в правительство.

С помощью нового вида квот в отрасль приходят инвестиции, заложена основа для обновления и модернизации рыбохозяйственной инфраструктуры. Очень важный момент – многие компании, решившие строить под инвестиционные квоты рыбопромысловый флот, говорят, что на первых заказах не остановятся, ведь следующее строительство такого же типового судна для них на отечественных верфях будет гораздо дешевле. И эти предприятия уже сейчас смотрят на то, чтобы даже без инвестиционных квот продолжить обновление флота.

В целом надеемся, что результат по развитию отрасли, которого мы рассчитывали добиться за счет выделения небольшого объема биоресурсов, будет достигнут.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 9 июня 2018 > № 2652802 Илья Шестаков

Программа инвестквот должна сохранять смысл и рациональность.

Стартовала реализация программы по распределению инвестиционных квот. В рамках первой волны состоялось рассмотрение заявок, отбор проектов и первый аукцион на понижение. В мае было подписано уже 33 договора о закреплении и предоставлении доли инвестквоты. Механизм запущен, но вопросы по-прежнему остаются: как защищать интересы инвесторов, что будет с нераспределенными квотами, чем еще предлагается дополнить законодательство в этой сфере? О проблемных аспектах кампании по инвестквотам Fishnews рассказал председатель Совета Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота Юрий Алексеев.

– Как вы оцениваете результаты работы, проделанной Росрыболовством к настоящему моменту по распределению квот на инвестиционные цели, и качество самих инвестпроектов, прошедших отбор?

– Результаты, на мой взгляд, весьма положительные. Проведены прозрачные процедуры отбора проектов и заключены договоры о закреплении и предоставлении инвестквот для строительства крупнотоннажных траулеров-процессоров для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна. Завершены аукционы на понижение по предоставлению инвестквот для строительства береговых перерабатывающих предприятий на Дальнем Востоке и строительства судов для Северного бассейна. Думаю, заминка с распределением инвестквот для береговых заводов на Севере тоже не будет длительной и инвесторы смогут приступить к реализации проектов.

Радует, что отбор прошли проекты судов для обоих бассейнов, предусматривающие реализацию самых высоких требований к безопасности мореплавания, эффективности рыбоперерабатывающих комплексов, использованию современных технологий производства продукции высокой степени переработки, полной утилизации уловов.

– Нужно ли, на ваш взгляд, объявлять в 2018 году прием заявок на нераспределенный объем инвестквот на вылов минтая и сельди на Дальнем Востоке? В рыбацком сообществе имела место дискуссия на эту тему.

– Полагаю, процесс распределения инвестквот целесообразно завершить в текущем году, чтобы дать возможность инвесторам заниматься практической работой по строительству судов.

Но в контексте темы распределения оставшихся объемов я хотел бы акцентировать внимание на другом, более существенном вопросе.

В настоящее время проходит рассмотрение и согласование проект изменений в постановление Правительства РФ от 25 мая 2017 г. № 633 в части перечня судов – объектов инвестиций, которым может быть предоставлена инвестквота на вылов минтая и сельди тихоокеанской одним пакетом, включающим в себя квоту в основных промысловых районах Охотского и Берингова морей, а также в районе Курильских островов. В проект документа включено среднетоннажное рыбопромысловое судно длиной от 55 до 70 метров (объект инвестиций типа «У»). Это судно валовой вместимостью более 1000 регистровых тонн, имеющее комплекс оборудования для осуществления кошелькового лова и оборудование по охлаждению уловов производительностью не менее 50 тонн продукции в сутки.

В пояснительной записке к проекту постановления говорится, что введение нового типа судна позволит загрузить и стимулировать эксплуатацию плавбаз/плавзаводов, так как указанные типы судов могут осваивать различные виды водных биоресурсов, а также обеспечит загрузку рыбоперерабатывающих заводов, расположенных на территории Дальневосточного федерального округа.

Однако при ближайшем рассмотрении приведенное обоснование не выдерживает никакой критики.

– В чем вы видите основные проблемы готовящегося документа?

– Во-первых, плавбаз и плавзаводов в стране практически не осталось, и планов их строительства у рыбаков нет.

Во-вторых, перечень оборудования предлагаемого судна однозначно указывает на то, что оно предназначается для прибрежного лова и доставки улова на берег. Но если посмотреть на перечень районов лова, в которых планируется предоставить инвестквоту, то обнаружите, что до большинства из них нужно идти сутками, чтобы в итоге поймать немного рыбы, и еще несколько суток понадобится на доставку улов на берег. Такая рыба будет буквально золотой.

В итоге картина будет такова: лица, заявившиеся на инвестквоту для такого «супер-судна», которое, кстати, стоит в пять раз дешевле траулера-процессора длиной более 100 метров, получат серьезную квоту, в том числе в удаленных районах промысла. Однако осваивать эту квоту они будут имеющимися в распоряжении старенькими, но пока еще живыми траулерами-морозильщиками. А вновь построенные суда будут использоваться для прибрежного рыболовства в прилегающих к берегу районах и получат в этих районах еще дополнительно 20% квоты, полагающейся по закону для стимулирования прибрежного рыболовства. Кроме того, они смогут претендовать на 20-процентную прибавку к инвестквоте за постройку судов на дальневосточной верфи.

Многие, конечно же, будут счастливы такому решению, но вряд ли его можно признать рациональным. Ведь изначально при формировании требований к судам, строительство которых поддерживается инвестквотами, во главу угла ставилось наличие высокопроизводительного рыбоперерабатывающего оборудования на борту, которое позволяет производить филе и фарш из минтая и сельди тихоокеанской, муку рыбную и/или жир рыбий либо иные продукты из отходов производства, осуществлять заморозку. Стоит напомнить, что такие требования вытекали из «духа и буквы» заседания президиума Госсовета, которое провел президент 19 октября 2015 года. Была поставлена задача уйти от сырьевой ориентации отрасли и производить продукцию высшего качества, востребованную в стране и за рубежом. И роль государства – стимулировать создание флота, способного производить такую продукцию, максимально повышать эффективность использования имеющейся ресурсной базы.

– На ваш взгляд, насколько сегодня защищены интересы инвестора условиями договоров, которые заключаются с судостроителями? Ранее Вы уже поднимали этот вопрос, но на сегодняшний день какого-то единого защитного механизма по-прежнему нет. Насколько высоки риски от такого пробела и решается ли сейчас этот вопрос?

– Часть рисков неисполнения своих обязательств верфью, безусловно, нашли свое отражение в судостроительных контрактах. Полагаю, квалифицированный инвестор предусмотрел соответствующие штрафы и компенсации в случае, если причина неисполнения кроется в действиях верфи. Но могут возникнуть обстоятельства, когда судостроители не смогут выполнить взятые на себя обязательства по независящим от них причинам, например, ввиду отказа в поставке им импортного оборудования и комплектующих по причине иностранных санкций. По своей сути такие обстоятельства относятся к форс-мажорным, но юридически таковыми не значатся и в договорах о закреплении и предоставлении инвестквот не прописаны. Т.е. вся ответственность в этом случае полностью лежит на инвесторе. Санкции же за нарушение графиков реализации инвестпроекта весьма серьезные. Например, в случае строительства траулера типа «А» выплата гарантийной суммы в адрес Росрыболовства равна 1 млрд. рублей.

Этот вопрос уже озвучивался, но пока реакции государства не последовало. Поверьте, вопрос не праздный, значительный объем машин и механизмов имеет иностранное происхождение и в России не производится. Как пример – главные двигатели, рыбоперерабатывающую фабрику придется закупать за рубежом.

Кстати, не так давно возник еще один риск. Согласно решениям правительства, обязанность контроля за ходом реализации инвестпроекта возложена на Минпромторг. Так вот, при формировании приказа этого ведомства, регулирующего порядок контроля, в проект включены, например, требования к комплектованию судна оборудованием для хранения и переработки рыбы и морепродуктов, в том числе рыбоперерабатывающими машинами различного назначения, рыбомучными установками, морозильными аппаратами, оборудованием для производства рыбного фарша, произведенным на территории Российской Федерации. Не производится у нас в стране качественного оборудования указанного назначения! Понятно, что Минпромторгу хочется максимально поддержать отечественного производителя. Но если идти по этому пути, цель использования инвестквот: добиться создания высокоэффективных судов, производящих продукцию мирового уровня, и уйти от сырьевой ориентации отрасли – достигнута не будет.

Именно поэтому в соответствующее постановлением правительства было изначально включено положение о том, что «стоимость товаров, работ или услуг, приобретенных (оказанных) на территории Российской Федерации в ходе строительства и ввода в эксплуатацию объекта инвестиций, должна составлять не менее общей 30-процентной стоимости строительства объекта инвестиций; на территории Российской Федерации должны быть осуществлены в совокупности следующие технологические операции: формирование корпуса судна на верфи; изготовление материала для корпуса судна; разработка конструкторской и технологической документации в объеме, необходимом для строительства судна». И ничего более. В этой связи инвесторы – заказчики судов просят – не нужно никаких бюрократических новаций! Основная цель инвестквот – поддержка развития основных производственных фондов рыбохозяйственного комплекса и создание возможности для выпуска продукции высокой добавленной стоимости. Этот ресурс ограничен и недостаточен для того, чтобы за счет него поднимать и смежные с судостроением отрасли промышленности.

Светлана ВАСИЛЬЕВА, Fishnews

Россия > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 4 июня 2018 > № 2629629 Юрий Алексеев

Глава Росрыболовства Илья Шестаков: «Мотивируем рыбаков работать на внутренний рынок».

В прошлом году Россия поставила рекорд по добыче рыбы. Что будет дальше?

В какую сторону «плывет» отечественный рыбный рынок, «КП» рассказал глава Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков на Петербургском международном экономическом форуме.

КАК ПОБИТЬ РЕКОРДЫ ПРОШЛЫХ ЛЕТ

- В прошлом году, по данным Росрыболовства, был рекордный уровень добычи рыбы. Вы на заседаниях говорили, что в этом году можем рекорд побить. За счет чего?

- В 2017 году наши рыбаки добыли 4,9 миллиона тонн. Это рекордный вылов за период с 1993 года. Произошло это в силу разных факторов. Один из важнейших тот, что постепенно мы смогли настроить работу и организовать промысел совместно с рыбацким сообществом, решить административные вопросы, связанные с доставкой уловов на берег, с ограничениями, которые были раньше на промысле. Это, конечно, облегчение для отрасли. Произошло снижение административных барьеров со стороны погранслужбы, которая ведет контроль за рыбаками в море. Они, в свою очередь, стали вкладывать деньги в модернизацию флота. Это и работа отраслевой науки. Для перспективных видов промысла на Дальнем Востоке – скумбрии и сардины иваси, которые вернулись к нашим берегам спустя длительный промежуток времени, мы возродили промышленную разведку. Научные судаспециально работают в экспедиции для того, чтобы наводить рыбаков на скопление рыбы. Все это в совокупности дает нам возможности увеличивать поступательную динамику по вылову.

- Россияне очень любят лосося, правда, не все могут его себе позволить. Совсем скоро стартует лососевая путина на Дальнем Востоке. Какие прогнозы по вылову?

- Путина начнется 1 июня. Стартует она с Камчатки. Прогнозы по этому году достаточно неплохие. Но лосось – рыба, которую достаточно сложно спрогнозировать заранее. Наше научное судно начнет работать непосредственно на подходах лососевых для того, чтобы более четко оценивать перспективы промысла. В прошлом году объем вылова по всему Дальневосточному бассейну был среднестатистическим за последние пять лет. Но, например, на Камчатке - практически рекордный показатель добычи за все время. Были проблемные вопросы с промыслом в Сахалинской области. Во-первых, из-за климатических изменений рыба уходит севернее. В этом году мы ожидаем, что большие подходы будут в Камчатском крае, в Магаданской области.

Во-вторых, на Сахалине в свое время было сформировано очень много рыбопромысловых участков, и, конечно, частный бизнес – пользователи участков – заинтересован выловить как можно больше. Вопросы сохранения запаса, захода рыбы на нерестилища отходили у рыбопромышленников на второй план. В итоге сократилась популяция лососевых, которая нерестилась в реках Сахалина. И, соответственно, сократился вылов. В этом году мы снижаем промысловую нагрузку на запас – ввели ряд ограничительных мер. К тому же Сахалин – это регион, где работает самое большое количество рыборазводных заводов, которые сейчас в большей степени влияют на воспроизводство лососевых. Надеемся, что ситуация развернется в лучшую сторону.

- Из года в год в эксперты обсуждают вопрос доставки рыбы с Дальнего Востока в Центральную часть. Проблем с этим хватает. Есть какие-то положительные сдвиги?

- Положительные изменения есть. В рамках работы с ОАО «РЖД» нам удалость сократить сроки доставки. Сейчас рыба с Дальнего Востока едет за 7-10 дней, а не 20-25 дней как раньше. Введен ряд новых рыбных терминалов в портах. На Камчатке, на Сахалине. Открылась новая контейнерная линия по перевозке рыбы морским путем.

- Это Северный морской путь?

- Нет, это южный путь через Суэцкий канал. С точки зрения сроков это, конечно, долго. Но с точки зрения стоимости - дешевле, чем железная дорога.Объем ж/д перевозок тоже увеличился, хоть и незначительно.

Остаются проблемы, которые необходимо решать. Они связаны с развитием портовой инфраструктуры и строительством новых холодильников.Инвестиционные обязательства владельцев портов мы предусмотрели в договорах аренды причальных стенок, которые являются федеральной собственностью и находятся в управлении нашего подведомственного учреждения «Нацрыбресурс», но пока инвесторы спроектируют, приступят к строительству…это время. Чтобы наша инфраструктура конкурировала с портами Кореи и Японии потребуется не менее 3 лет.

САМИ ПЕРЕРАБОТАЕМ – ДРУГИМ ПРОДАДИМ

- Россия продает на экспорт рыбу, которую другие страны потом перерабатывают и перепродают гораздо дороже. Не обидно, что мы отдаем другим то, что могли бы делать сами?

- Обидно. Задачу по изменению структуры экспорта мы поставили для себя как основную. Для этого мы ввели инвестиционные квоты, направленные на строительство судов с перерабатывающими фабриками на борту и строительство новых перерабатывающих заводов на берегу. После первого этапа распределения инвестквот, ожидаем, что на Дальнем Востоке будет построено 10 заводов, на Северном бассейне – 12-15. Для всех этих предприятийпредусмотрено обязательство по производству продукции с высокой добавленной стоимостью.

Рынок будет диктовать: пойдет ли эта продукция на внутренний рынок или отправится на экспорт. Мы сейчас видим положительную динамику в этом направлении - экспорт по итогам четырех месяцев, по данным ФТС, по переработанной продукции, по рыбному филе вырос на 48%. По замороженному сырью - постепенно сокращается. Понятно, что ситуация должна меняться более глобально. Но для этого надо подождать, когда новые суда и заводы будут введены в эксплуатацию.

- Почему в России год от года снижается потребление рыбы?

- Стоимость рыбы, которая сейчас есть на внутреннем рынке в розничных сетях, достаточно высока. Ее доступность снижается по сравнению с альтернативными видами животного белка. На это есть несколько причин. Это, конечно, рост курса доллара, сокращение покупательской способности.Но основная проблема в том, что наценка на рыбную продукцию от стоимости производителя до розничной цены накручивается в три раза. Этот вопрос необходимо решать. Один из вариантов - мотивировать рыбаков работать на российский рынок и сокращать число посредников. Мы уже разрабатываем и внедряем для этого меры. За счет увеличения предложения и прямых контрактов можно будет снизить стоимость рыбы на прилавке.

- У нас есть бренд «Русская рыба». Он создан для иностранцев или для нашего покупателя?

- Для тех и для других. Для нас важно, чтобы российский потребитель понимал, что он покупает отечественную рыбу. Рыбу дикую, натуральную - продукт высокого качества. И, конечно, этот же посыл важен для международных поставок. С новым продуктом глубокой переработки нам придется завоевывать европейские рынки. Нас там пока никто не ждет. Под брендом «Русская рыба» мы участвуем в международных выставках – так он постепенно становится узнаваемым.

МАРКИРОВКА ИКРЫ – ЗАЩИТА ОТ БРАКОНЬЕРСТВА

- Минпромторг ратует за механизм маркировки товаров. В том числе рыбы. На ваш взгляд, это необходимо?

- Мы сами выступили с такой инициативой. В пилотный проект предложили включить продукцию из осетровых видов рыб - икра и мясо осетровых.Это необходимо для того, чтобы снизить возможность легализации на рынке продукции из диких осетров, которые выловлены браконьерами, в том числе путем продажи ее как произведенную в рамках товарной аквакультуры. То есть, во-первых, мы хотим «убить» браконьерскую продукцию,которая не сможет маркироваться. Во-вторых, выявить те аквакультурные хозяйства, которые при производстве осетровой икры из выращенной рыбы подмешивают икру диких осетров, выловленных браконьерами. Смешивают - и тем самым легализуют. Сейчас мы создали и ведем реестр предприятий, которые занимаются осетроводством. Мы понимаем, какой объем продукции они могут производить и сможем сопоставить. Маркировка нужна для того, чтобы отслеживать непосредственно реализацию.

- Есть мнение, что как только маркировка на икру будет введена, цены еще больше вырастут.

- С точки зрения самой системы маркировки – нет, так как она в стоимости продукции будет занимать 0,1%. И это я завысил цифру. Но, возможно, из предложения на рынке уйдет достаточно большой объем браконьерской продукции. И у осетроводов зачешутся руки повысить стоимость. Но в дальнейшем маркировка приведет к росту объемов производства. А осетровые – это уникальный запас особо ценных видов рыб, который есть в России. Ряд видов даже под угрозой исчезновения, и их необходимо сохранить.

- В России, по инициативе Росрыболовства, проводится международный рыбопромышленный форум. Какая главная тема будет в этом году?

- В этом году мы предложим нашим гостям обсудить вопросы состояния мирового рыболовства и заглянуть за горизонт, в 2050 год. Да, это кажется далекой перспективой. Но только на первый взгляд. Некоторые соглашения, переговоры по управлению мировыми запасами ведутся на протяжении десятка лет. Поэтому для нас очень важно оценить, что будет к 2050-му году. Важный момент - сейчас мы не используем по максимуму возможности Мирового океана. Мировой объем вылова стабилизировался на уровне 93-95 млн тонн в год. А мог бы быть 200 млн тонн. За счет неиспользуемых ресурсов. Но пока это экономически не оправдано – эти запасы пока недоступны для освоения современными орудиями лова и технологиями - рыба обитает на очень больших глубинах. Но наука движется вперед, и мы поставили задачу открыть эти возможности для рынка. Наши отраслевые научно-исследовательские институты совместно с Российской академией наук в этом году приступили к масштабному проекту по изучению обитателей глубоководного пояса дальневосточных морей и разработке технологий для их промысла.

Источник: Комсомольская правда

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 1 июня 2018 > № 2688014 Илья Шестаков

Путина покажет, достаточно ли принятых мер.

До начала лососевой путины остается все меньше времени. Регионы обсудили на ДВНПС основные принципы организации добычи, изложенные в стратегиях промысла для каждого региона. Планируется выход изменений в правила рыболовства для Дальневосточного бассейна. Более тонкая отладка промыслового процесса продолжится на местах уже в ходе путины. В этом году активное участие в этом процессе в Хабаровском крае намерены принять депутаты. Какие вопросы окажутся в поле зрения краевых законодателей, Fishnews рассказал депутат Законодательной думы Хабаровского края Павел Симигин.

– Павел Владимирович, в декабре прошлого года на заседании рыбохозяйственного совета вы заявили о необходимости создания рабочей группы при Законодательной думе Хабаровского края по мониторингу совершенствования законодательной базы в сфере рыболовства. Инициатива получила продолжение?

– Да, рабочая группа начала свою деятельность, прошли заседания по организационным вопросам. Процесс формирования еще не завершен, мы разослали приглашения во все контролирующие структуры и органы исполнительной власти, ждем представителей и от них.

– Предполагается присутствие в этой группе представителей рыбацкой общественности?

– Нет, основная задача рабочей группы – мониторинг законодательства, поэтому в ее состав планируется включать только представителей госструктур. Мнение рыбопромышленников мы, конечно, будем выслушивать, будем общаться с представителями отрасли, но в рабочую группу они не войдут, поскольку, еще раз повторю, это работа с законом – техническая работа, скажем так.

– Понятно, тогда следующий вопрос уже непосредственно по отраслевому законодательству. Вы приняли участие в апрельском ДВНПС на Камчатке, большое внимание там уделялось проекту изменений в правила рыболовства. Как вы оцениваете этот документ?

– По правилам рыболовства я одно могу сказать: хорошо, что мы приехали на совет и отдельно еще раз подняли вопрос по Амуру. Возможно, без проявленной делегатами Хабаровского края активности документ так и был бы принят без учета специфики нашего региона. Но теперь мы знаем, и это подтвердил замруководителя Росрыболовства, председатель ДВНПС Петр Савчук, что необходимые для Амура изменения войдут именно в правила рыболовства, а не станут отдельным приказом, как говорилось до недавнего времени.

– Тех мер регулирования промысла на Амуре, которые получили одобрение ДВНПС и должны войти в правила рыболовства, на ваш взгляд, достаточно? В таком виде они смогут изменить в лучшую сторону процесс регулирования промысла?

– Я думаю, путина покажет. Перестраивать все сразу – это был бы революционный подход, нужно идти пошагово к цивилизованным правилам и обязательности их исполнения. На промысле мы все равно увидим, как вносимые изменения будут (или не будут) работать и почему. Я говорю с точки зрения государства, с точки зрения интересов Хабаровского края в целом. В этом плане все заинтересованы, чтобы промышленники нашего региона стабильно работали, создавали рабочие места, и для этого нужно, во-первых, сохранить биоресурс. Чтобы не получилось так, что через 3-5 лет мы вообще закроем Амур для рыбалки, потому что в реке просто не останется рыбы. И, во-вторых, чтобы люди, которые живут вдоль всего Амура (подчеркиваю, вдоль всего русла), имели возможность пользоваться благами этой реки. Просто взять и закрыть все предприятия, сказав: «Все, промышленного лова на Амуре не будет», - конечно, неправильно. Нужно просто сделать цивилизованные правила, чтобы они были прозрачны, понятны и действенны. Чтобы все это не было отдано на откуп в частные руки или не происходило в хаосе.

Для этого совместно с силовиками, надзорными органами важно обеспечить исполнение правил. Только в том случае, если будет уверенность, что требования законодательства соблюдаются в полном объеме, будет понятно, что в нем еще необходимо менять.

Среди условий-индикаторов, на которое рыбаки обратили внимание на заседании ДВНПС, и это было закреплено в решениях совета, – единые для всех проходные дни. Минимум два, а по необходимости три дня в неделю по всем районам одновременно или со смещением на сутки (по ходу движения рыбы к нерестилищам). Другое условие – четкое закрепление объемов вылова в процентном соотношении фиксировано за муниципальными районами.

На мой взгляд, в совокупности с остальными изменениями, вносимыми в правила рыболовства, этого пока достаточно. Теперь важно заставить всех выполнять эти правила, плотнее работать с наукой, рыбоохраной, чтобы нерестилища были сохранены и заполнены, чтобы не было засилья браконьеров. Нужно плотнее поработать с рыборазводными заводами, посмотреть, как у них обстоят дела. Т.е. есть еще целый комплекс работ и мер, которые должны выполняться параллельно.

Понятно, что все равно остались какие-то мнения, скажем так, за скобками. Хотя и они озвучивались, проговаривались на ДВНПС в рабочем режиме. Но я рад, что все-таки удалось прийти к определенным решениям, к пониманию.

Еще раз повторю: очень хорошо, что мы в итоге получили именно измененные правила рыболовства, а не «одноразовый указ». Конечно, если принятыми мерами получится в корне изменить ситуацию, мы будем только рады, но, скорее всего, потребуются дальнейшие корректировки.

– На чем еще, помимо правил рыболовства, сосредоточится ваша рабочая группа?

– После выхода измененных правил мы не намерены останавливаться. Параллельно с работой предприятий на промысле мы будем совместно с профильными госструктурами смотреть, что необходимо корректировать.

Предстоит также анализировать решения, которые принимает комиссия по анадромным. Нужно вновь обратиться к вопросу соглашений, о которых говорилось на ДВНПС, – между Хабаровским краем и Сахалинской областью, Хабаровским и Камчатским краем. Предстоит пристальнее посмотреть на то, как ведется добыча в удаленных районах.

Мы сделали упор лишь на Амур, но работы в области отраслевого законодательства, я думаю, очень много. Для нас как законодательной ветви такая работа – прямая обязанность. Думаю, что непростых вопросов в этом направлении будет предостаточно, так что фронт работ большой.

– А как вы считаете, возможно ли вообще в условиях реки отрегулировать промысловую деятельность так, чтобы не возникало конфликта между различными группами пользователей – теми, кто живет ближе к устью, и теми, кто рассредоточен выше по реке? Мы сейчас говорим не только про рыбопромышленников, но и местных жителей, КМНС.

– Я думаю, что, во-первых, вопрос взаимодействия промышленников и местных жителей нужно отрегулировать в первую очередь, в этой части будем очень плотно работать. Вопрос с равномерным распределением нагрузки по всему руслу реки и равным доступом к ресурсу, считаю, тоже надо рассматривать и стараться искать решение, причем обязательно совместно с наукой. У нас же люди заняты рыболовством на всем протяжении реки, а не только в каком-то одном поселении или районе.

– Павел Владимирович, что все-таки послужило толчком для вас к работе с вопросами рыбохозяйственного комплекса?

– Для депутатов рыбацкая тематика не нова. Но ситуация прошлого года сложилась такая, что стало очевидным – необходимо уделять более пристальное внимание проблемам рыбной отрасли. В мой округ входит в том числе и Комсомольский район, по которому протекает Амур – порядка 300 км основного русла реки. Когда я проезжаю по поселениям и деревням, сразу бросается в глаза, насколько все они без исключения привязаны к Амуру. Всегда, с чего бы ни начинался разговор с местными жителями – будь то газоснабжение, цены на тепло, вопросы с дровами, школами, ФАПами, – в итоге он в той или иной степени сводится к Амуру. Нужно понимать, что люди, всю жизнь прожившие на реке, рассматривают ее как часть своей жизни, культуры. Это относится не только к малочисленным народам, но и обычным нашим согражданам, два, три, четыре поколения которых живут в поселениях Хабаровского края, – они тоже хотят жить, как жили их деды и прадеды. И они, я думаю, в определенной степени должны иметь на это право.

Это пример того, чем живет большая часть населения Хабаровского края. Поэтому, еще раз отмечу, регулирование промысла на Амуре – это очень важный процесс.

А почему в последнее время интерес к этой теме так стремительно нарастает? Потому что еще 10-20 лет назад и предприятий у нас в крае было меньше, и объемов таких, как вылавливают на Амуре сегодня, не было. Сейчас же все развивается и уловы за последние два-три года были исторически максимальными. Понятно, что ситуация здесь напрямую зависит от природных циклов, но наша задача – поддерживать популяции лосося и давать им возможность проходить на нерестилища не в ограниченной части реки, а на всем Амуре. А для этого не по-хищнически нужно относиться к среде обитания, которая тебя кормит, а по-человечески.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 29 мая 2018 > № 2623498 Павел Симигин

Развитие марикультуры Приморья - одна из приоритетных задач.

С апреля у Приморского территориального управления Росрыболовства новый руководитель – Андрей Гинкель. В интервью Fishnews он рассказал, как теруправление будет решать насущные задачи и проблемные вопросы, назревшие в регионе, в том числе по борьбе с браконьерством, организации лососевой путины, помощи КМНС, поддержке развития марикультуры.

– Андрей Владимирович, у вас большой опыт работы в отрасли, в сфере рыбоохраны. Какие приоритеты видите на новом посту?

– В силу специфики Приморского края рыбоохрана – это важное направление. Вместе с тем в регионе есть и другие приоритетные сферы, выделять что-то самое главное и менее значимое, наверное, не получится. Поэтому все направления мы будем развивать с помощью профессионального коллектива территориального управления планомерно и системно.

Первое – марикультура; здесь мы намерены расставить правильные акценты. У краевого рыбоводства есть не только проблемы, но и огромный потенциал, перспектива. Поэтому наша задача – обеспечивать развитие, в том числе способствовать инвестиционной привлекательности морской аквакультуры края.

Второе направление – это, конечно, организация промышленного рыболовства. Здесь наша задача – своевременное оказание государственных услуг по выдаче разрешений, заключению договоров на добычу «неодуемых» видов. И в целом обеспечение выдачи сертификатов на экспорт продукции в рамках международных соглашений по противодействию ННН-промыслу.

Теруправление сейчас активно подключается к работе по внедрению электронной ветсертификации, которая станет обязательной с июля. Проводим обучающие семинары и сами участвуем в семинарах регионального управления Россельхознадзора. Одна из наших приоритетных задач – доступно, понятно объяснить бизнесу, как работать с этой системой и как нивелировать проблемы, которые будут возникать при ее эксплуатации.

– Недавно прошел семинар для представителей КМНС. Обсуждались вопросы, актуальные не только для Приморского края, но и для рыбохозяйственного комплекса Дальнего Востока в целом. Как вы оцениваете результаты встречи? Как вопросы традиционного рыболовства будут решаться в дальнейшем?

– Результаты я оцениваю очень положительно. Приятно, что у нас в крае сложились достаточно конструктивное взаимодействие с ассоциациями коренных малочисленных народов. Мы со своей стороны приложим сейчас все усилия, для того чтобы в ближайшее время состоялся конкурс. Здесь управление столкнулось с определенным «административным барьером» при регистрации на сайте torgi.gov.ru, в ближайшее время наша заявка будет рассмотрена и конкурсная документация будет размещена на данной площадке.

На семинаре говорилось о желании КМНС помогать инспекторам рыбоохраны. Для этого мы также открыты, в ближайшее время ожидаем поступления кандидатур. Они будут рассмотрены, по каждому примем персональное решение.

– Впереди важный для Дальнего Востока период – лососевая путина. Как будет выстроена работа территориального управления в это время – в плане рыбоохраны, взаимодействия с пользователями? Обсуждалась ли уже совместная работа разных ведомств по защите рыбных запасов?

– На прошедшем в апреле ДВМПС на Камчатке каждый регион представлял стратегию развития, прохождения лососевой путины. 18 мая руководитель Росрыболовства Илья Шестаков провел координационное совещание по подготовке к лососевой путине. Каждый регион доложил о своей готовности, в том числе Приморский край.

Если говорить о работе в сфере рыбоохраны, Приморское теруправление Росрыболовства проводит мероприятия по защите водных биологических ресурсов на плановой, системной основе с привлечением имеющихся материально-технических ресурсов. К рейдам привлекаются должностные лица всех межрайонных и оперативных отделов, общественные инспекторы. Мы находимся в тесном взаимодействии с сотрудниками полиции, погрануправления, национального парка «Земля леопарда», а также с общественными организациями.

Для обеспечения более эффективной деятельности по контролю, надзору за соблюдением законодательства в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов наше теруправление разработало и утвердило соглашения и планы взаимодействия с УМВД России по Приморскому краю, Пограничным управлением ФСБ России по Приморскому краю, ЛУ МВД России на транспорте, Управлением Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области.

И, конечно, стоит отметить подведомственные Росрыболовству организации, с которыми теруправление контактирует наиболее тесно. Это Приморский филиал ФГБУ «Главрыбвод», ТИНРО-Центр, Дальрыбвтуз, Дальневосточный экспедиционный отряд аварийно-спасательных работ, Владивостокские филиалы ЦСМС и Нацрыбресурса.

Хотелось бы сказать и пару слов о логистике. Одна из основных задач при организации «красной» путины в крае – контроль за тарифами на перевозку и за логистикой отправки железнодорожных составов с рыбой в центральные районы страны. Для заседаний штаба по организации путины мы будем еженедельно готовить доклады. В них содержится информация как о тарифах, так и о наличии подвижного состава, рефрижераторных секций, о загрузке холодильных мощностей Приморья. Мы постоянно находимся во взаимодействии и с представителями РЖД и администраций морских портов, чтобы обеспечить рыбакам оптимальные условия логистики уловов, а стране – продовольственную безопасность.

– Каковы планы по восстановлению Тернейского межрайонного отдела рыбоохраны? О каких сроках может идти речь?

– 29 мая территориальное управление объявит конкурс по вакансиям на государственную службу. Предусмотрены и штатные единицы для Тернейского района (нахождение инспекторов на постоянной основе). На период лососевой путины 2018 года будут направлены дополнительные силы и средства как Приморского территориального управления так и правоохранительных органов. В дальнейшем будет принято решение о создании отдела, это произойдет примерно во второй половине текущего года.

– Вы особо отметили возможности для развития марикультуры в Приморье. Как территориальное управление будет в этом участвовать?

– Сотрудники теруправления, и я в том числе, участвовали в недавнем заседании межведомственной рабочей группы по развитию аквакультуры Дальнего Востока, которое по видеосвязи провел заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов. С моей точки зрения, отрадно, что откликнулись представители Тихоокеанского морского управления Росприроднадзора, краевой администрации. Были на заседании и представители Минвостокразвития, Фонда развития Дальнего Востока, за это им отдельное спасибо – за то, что лично прибыли во Владивосток, встретились с пользователями. Мы услышали друг друга.

Встреча прошла не только ради усовершенствования законодательства в области рыбоводства. Обсуждались конкретные шаги, которые мы можем сейчас совместно предпринять для марифермеров, для того, чтобы все-таки аквакультура у нас начала развиваться. Сейчас готовим материалы для протокольных поручений. Ждем, что Минприроды согласует проект постановления краевой администрации – он предусматривает возможность заниматься марикультурой на особо охраняемых природных территориях региона. Надеемся, что министерство поддержит поправки и благодаря этому «разблокируются» большие акватории для выращивания гидробионтов в Хасанском районе.

Екатерина ИСАЕВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 мая 2018 > № 2622113 Андрей Гинкель

Отрасли уделяется большое внимание.

Совместная работа бизнеса и власти позволяет создать все предпосылки для развития рыбного хозяйства, считает член Совета Федерации от Приморского края Людмила Талабаева. На посту сенатора она продолжает плотно заниматься вопросами отрасли. О площадках, которые организованы в Совфеде по этому направлению, парламентарий рассказала в интервью Fishnews.

– Для того чтобы отслеживать ситуацию в сфере законодательства о рыболовстве и аквакультуре, в Совете Федерации создана специальная рабочая группа. Fishnews освещает ее деятельность, на заседаниях рассматривается важная для отрасли информация. Людмила Заумовна, вы, член этой рабочей группы, как оцениваете ее возможности для решения вопросов рыбного хозяйства?

– Прежде всего, это площадка Совета Федерации – верхней палаты российского парламента. А значит, и сама рабочая группа, и ее решения имеют высокий статус. Это позволяет собрать на заседаниях министров, руководителей федеральных ведомств, сенаторов, депутатов Госдумы, регионы, представителей бизнеса, экспертов, глубоко погруженных в те или иные вопросы, – огромное количество людей, которые могут повлиять на законодательство в рыбной отрасли.

Конечно, каждое ведомство, каждая структура, общественность и бизнес имеют свои задачи. Но у всех нас есть общий ориентир – обеспечить комфортные условия для рыболовства, производства продукции из водных биоресурсов, наполнения качественными товарами внутреннего рынка.

– Важная тема – обеспечение отрасли оборудованием. В Совете Федерации для подготовки предложений по развитию машиностроения для пищевой и перерабатывающей промышленности создана специальная комиссия. Какое внимание планируется уделять на этой площадке оборудованию для рыбопереработки?

– В апреле на совещании, которое я проводила, как раз обсуждалось техническое обеспечение рыбоперерабатывающих производств. Участвовали руководители ведущих предприятий по переработке рыбы, Минсельхоз, Минпромторг, ВАРПЭ, Всероссийский НИИ рыбного хозяйства и океанографии. В итоге мы решили, что прежде всего нужно определить потребности: в каких видах оборудования нуждается отечественная рыбопереработка, что целесообразно производить в России.

При комиссии решено создать специальный экспертный совет, который будет заниматься в том числе и вопросами рыбопереработки. По каждому направлению будут определены потребности предприятий. Причем нам нужно сосредоточиться на первоочередных потребностях, не надо распылаться – чтобы хватило сил и ресурсов.

Сейчас будут предоставляться квоты вылова на инвестиционные цели. А это значит, что на российских верфях будут строиться новые суда рыбопромыслового флота – при этом предусмотрены требования к локализации. Будут создаваться перерабатывающие заводы. Проекты уже позволяют говорить, какое оборудование понадобится.

Для развития отечественного машиностроения нужно, чтобы поступали заказы. Министерство промышленности и торговли готово обеспечивать различные льготы, субсидии для поддержки этого направления.

– Мне также кажется, что очень важно внимание уделить именно оборудованию для рыбопереработки, потому что иногда эта тема выпадает из внимания на различных площадках.

– Я бы все-таки хотела отметить, что в последнее время очень большое внимание уделяется рыбохозяйственному комплексу. Могу это сказать со всей ответственностью, ведь в отрасли работаю больше 30 лет. Раньше рыбаков считали и браконьерами, и контрабандистами. Но теперь такое отношение ушло в прошлое. Налажен диалог отрасли и власти.

Укрепили свои позиции отраслевые ассоциации. В каждом регионе такие объединения имеют вес. Они привлекаются к обсуждению на разных площадках, участвуют в различных советах, с ними консультируются, советуются. Посмотрите на ВАРПЭ – это организация не номинальная, она работает. Ни одно серьезное совещание не обходится без представителей Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий.

В пример можно привести и наше региональное объединение – Ассоциацию рыбохозяйственных предприятий Приморья. Руководство АРПП участвует и в закрытых совещаниях – во встречах в правительстве, в заседаниях межведомственной рабочей группы при контрольном управлении президента.

Поэтому я считаю, что внимание к отрасли есть. Но вопросов, конечно, очень много – и не только в рыбном хозяйстве. Мне кажется, мы сегодня стоим перед выбором: или развиваться, двигаться вперед, или скатиться назад. Думаю, наша страна выбрала первый путь.

– По аквакультуре также проводилось обсуждение – что нужно предпринимателям, для того чтобы развивать свое производство.

– Я думаю, за аквакультурой большие перспективы. Советский Союз добывал 11 млн тонн водных биоресурсов, в прошлом году Россия поймала порядка 4,9 млн тонн. Когда говорится о расширении ресурсной базы отечественного рыболовства, акцент делается на возвращение в Мировой океан. Но с этим связан целый ряд сложностей: промысловую разведку практически забросили, отраслевая наука недофинансируется. Говорится о потенциале промысла пелагических видов – сайры, дальневосточной сардины (иваси) и тихоокеанской скумбрии, однако для работы на этих объектах также нужно выходить за пределы исключительной экономической зоны РФ. И здесь рыбаки, которые поставляют рыбу на российский рынок, сталкиваются с вопросом статуса продукции, произведенной в открытом море.

Президент в послании Федеральному Собранию подчеркнул, что к концу следующего десятилетия Россия должна войти в клуб стран «80 плюс», то есть продолжительность жизни должна превысить 80 лет. Для того чтобы добиться этой цели, нужны качественные продукты питания. В том числе рыба и морепродукты – аквакультура могла бы нам здесь помочь.

Чтобы стимулировать развитие отрасли, предпринят целый ряд шагов. Принят закон, распространяющий государственную поддержку в сфере сельскохозяйственного страхования на товарную аквакультуру. О важности решения этого вопроса говорили, общаясь со мной, многие представители отрасли: объекты аквакультуры нужно страховать и здесь поможет государственная поддержка, как в сельском хозяйстве. Мы уже обдумываем вопросы финансирования.

Близок к решению вопрос с повышением такс для взыскания ущерба, причиненного уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биоресурсов. Долгое время эти таксы не менялись. В том числе по объектам аквакультуры – трепангу, гребешку. Для того чтобы можно было квалифицировать правонарушение по статье 256 УК РФ – незаконная добыча с причинением крупного ущерба, браконьер должен собрать от 180 до 200 кг трепанга, что осуществить очень сложно. В результате многие нарушители остаются безнаказанными и продолжают незаконный промысел. О необходимости повышения этих такс мне говорили и рыбаки, и глава Приморского края. Страдают законопослушные хозяйства аквакультуры, которые выращивают урожай, платят аренду, а собрать ничего не могут: их обходят браконьеры.

Правительство подготовило проект постановления о повышении такс. Например, по трепангу предусматривает увеличение в восемь раз. По этому вопросу я взаимодействовала с Законодательным собранием, администрацией Приморья, Минсельхозом, Росрыболовством. Надеемся, что в скором времени постановление будет принято и это поможет в борьбе с браконьерством.

В прошлом году принят закон по прудам, образованным водоподпорными сооружениями на водотоках. Но вопрос решен не до конца. Предприниматели сейчас могут размещать на участках лишь временные постройки, а ведь хозяйствам нужна инфраструктура. О проблеме я говорила на круглом столе, который проводился в апреле в Госдуме.

– Ранее вы также рекомендовали Минсельхозу и Росрыболовству проинформировать аквафермеров о лучших отечественных технологиях в установках замкнутого водоснабжения.

– Да, мы проводили обсуждение по этой теме с участием компаний – разработчиков УЗВ. Отмечено, что использование таких установок – очень перспективное направление товарной аквакультуры. Современные комплексы, работающие на основе УЗВ, имеют полный замкнутый технологический цикл и могут размещаться в любых климатических поясах России, также для них не нужно рыбоводных участков.

При этом, как сообщили разработчики УЗВ, российские технологические решения по таким комплексам не уступают зарубежным аналогам, а по рядку показателей даже превосходят их.

Совещание позволило выработать комплекс мер: это анализ и обобщение опыта применения отечественных технологий по УЗВ комплексам, их популяризация, господдержка и т.д.

– Вы активно общаетесь с представителями рыбной промышленности. Одна из таких встреч состоялась в марте во Владивостоке. Исходя из общения с рыбаками, какие вопросы вы считаете сейчас первоочередными?

– Все, о чем мы говорили ранее, это как раз и есть приоритеты. А по большому счету, я считаю, что самая важная задача сейчас – контроль за перезаключением договоров о закреплении долей квот на 15 лет. Это основа всего. Именно это процесс определит будущее предприятий, перспективы их дальнейшей работы. Руководство отрасли предусмотрело возможность общественного сопровождения кампании по перезакреплению долей. К работе решено привлечь отраслевые союзы и ассоциации. Их представители, например, помогут информировать пользователей о замечаниях к заявкам.

– Одна из тем, которую подняли представители бизнеса на мартовской встрече, – статус продукции, произведенной в открытом море. Какие шаги предприняты для решения вопроса?

– Этой проблемой я занимаюсь с самого начала своей работы в качестве сенатора. Президент уже не раз давал поручение решить вопрос со статусом продукции, произведенной в открытом море, при ввозе в Россию. Однако задача, поставленная главой государства, до сих пор не выполнена.

В марте сложившуюся ситуацию мы обсудили с первым заместителем министра сельского хозяйства РФ Джамбулатом Хизировичем Хатуовым. Также я обратилась в Контрольное управление президента с тем, что поручение главы государства не выполняется, и предложила оказать содействие в решении вопроса.

На встрече со статс-секретарем – заместителем министра сельского хозяйства РФ Иваном Вячеславовичем Лебедевым мы также обсудили проблему, я передела все документы. Мне пообещали, что Минсельхоз будет разбираться, мы составим дорожную карту, чтобы поручение президента было выполнено. Я намерена добиться решения вопроса.

– По графику работы на лето. Насколько мы знаем, комитет готовит выездное мероприятие на Камчатке, посвященное вопросам анадромных видов рыб. Что это будет за совещание?

– Действительно, на 14 июня запланировано обсуждение проблематики использования на промысле лососевых жаберных сетей. Напомню, что в октябре 2017 года на сессии Совета Федерации эту тему поднял сенатор Борис Александрович Невзоров. По итогам председатель Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко поручила Комитету по аграрно-продовольственной политике и природопользованию рассмотреть вопрос совместно с экспертами.

Комитет направил необходимые запросы, я провела такое совещание с участием представителей регионов, федеральных органов власти, науки. Анализ показал, что единая позиция отсутствует. Власти регионов сообщили, что есть места, где без сетей не обойтись. Поэтому Совет Федерации решил организовать выездное мероприятие на Камчатке. Мы пригласим все заинтересованные стороны, представителей дальневосточных субъектов Федерации.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 мая 2018 > № 2620710 Людмила Талабаева

Уникальным озерам нужна защита.

Законодатели обсуждают, каким образом сохранить уникальные водоемы – Онежское и Ладожское озера. Особая роль этих водных объектов отражена в «майском» указе президента: Владимир Путин поставил задачи по защите Ладоги и Онеги. Для озер готовится специальный приоритетный проект – о деталях в интервью Fishnews рассказал член Совета Федерации от Республики Карелия Игорь Зубарев.

– Игорь Дмитриевич, в 2017 году Госдума отклонила предложенный Законодательным собранием Карелии законопроект «Об охране Ладожского и Онежского озер». Теперь, насколько мы знаем, решено отказаться от подготовки отдельного проекта закона и разработать приоритетный проект. Что он будет собой представлять и кто участвует в его формировании? Будет ли это документ, аналогичный паспорту приоритетного проекта по сохранению Волги ?

- Идея создания собственного закона об Онежском и Ладожском озерах существует уже лет десять. И возникла она после того, как началось исполнение федерального закона об охране озера Байкал.

В 2013 – 2016 годах такой законопроект разработали депутаты предыдущего созыва Законодательного собрания нашей республики. В Государственной Думе он был отклонен в первом чтении.

Но созданная рабочая группа приняла решения не останавливаться, а искать другие пути по защите уникальных озер.

От идеи закона решили пока уйти, так как реализация мер по защите должна осуществляться уже «сейчас», а если допустить, что такой закон будет принят, то для издания прочих подзаконных актов потребуется еще несколько лет. Это понятно по работе над законом по защите Байкала.

Приоритетный же проект - это прерогатива исполнительной власти. Прописываются цели и задачи, ожидаемые результаты, в проект включаются мероприятия, определяется их исполнитель, а также, что очень важно, необходимые для достижения цели финансы. Проект должен курироваться федеральным органом исполнительной власти, так как его реализация затрагивает несколько регионов. Сейчас разработкой паспорта проекта занимается наше карельское правительство, потом подключатся и федеральные органы.

- Какое место в программе планируется уделить вопросам сохранения водных биоресурсов Онежского и Ладожского озер?

- Сохранением биоресурсов, в буквальном смысле этого выражения, должны заниматься надзорные органы. На два крупнейших озера Европы всего примерно 30 рыбинспекторов (это по документам), по факту - еще меньше, поэтому несложно представить, какой ущерб наносят браконьеры биоресурсам. Если говорить о косвенном сохранении, то приоритетный проект в первую очередь будет включать мероприятия по очистке сточных вод, попадающих в озера. Это, к сожалению, очень актуальная проблема. В прошлом году в Медвежьегорске из-за того, что сброс канализационных вод находился недалеко от забора воды для городского водоснабжения, разразилась эпидемия кишечных заболеваний, в результате которой пострадали десятки человек, примерно половина из них – дети. Из-за вспышки дизентерии в райцентре закрылись все школы и детские сады, был введен карантин. Причиной ЧП стало загрязнение воды Онежского озера хозяйственно-фекальными канализационными стоками.

– К какому сроку планируется завершить работу над паспортом приоритетного проекта?

- Сейчас ведутся расчеты по стоимости работ и по согласованию ряда проектов, которые не должны ограничить хозяйственную деятельность вблизи озер. В отличие от Байкала, у нас много городов и предприятий стоит на берегу Онежского и Ладожского озер. Мы не должны ограничить их так, чтобы это привело, например, к закрытию бизнеса. Это сложный и долгий процесс, я думаю, через полгода мы сможет выйти на проработанный паспорт приоритетного проекта.

24 мая мы проводим в Совете Федерации круглый стол по обсуждению мер экологической защиты наших крупнейших озер в Европе. Приглашены представители регионов, федеральных органов власти, ведущих научных учреждений. Предыдущее обсуждение этой проблемы с экспертами в Карелии на площадке регионального Законодательного собрания показало всю остроту и неотложность проблем экологического состояния озер. Сейчас мы собираем профессиональное мнение и изучаем фактические возможности использования федеральных программ и проектов для неотложной помощи Онежскому и Ладожскому озерам.

Александр ИВАНОВ, Fishnews.

Россия. СЗФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 23 мая 2018 > № 2620744 Игорь Зубарев

Что ждать?

Изменение ставок сбора за пользование водными биоресурсами не ударит критически по экономике крупных предприятий, за исключением краболовных, считает представитель ООО «УК НОРЕБО» Сергей Сенников. В то же время, по его мнению, принятие законопроекта в нынешнем виде может повлечь проблемы фискального характера для рыбаков.

– Сергей Александрович, какие цели, по-вашему, преследуют эти поправки?

– Предлагается реализовать поручение президента России в рамках общей оптимизации системы налогообложения. Дебаты вокруг изменения ставок сбора длятся далеко не первый год. Много обсуждалась, в частности, дифференциация ставки в зависимости от того, поставляется ли продукция в Россию или на экспорт. Такие поправки были предложены еще в конце 2014 года. Однако они не получили поддержки из-за недостаточной проработки.

Предложенные изменения реализуют, по сути, два основных механизма. Во-первых, это постепенное повышение ставок сбора, а во-вторых – инструменты по дополнительным льготам и возможности налогового вычета при соблюдении определенных условий. В общем, такой подход представляется весьма оправданным и более успешным по сравнению с предложениями 2014 года.

– Насколько новые сборы будут обременительны для предприятий?

– Для крупных предприятий увеличение сборов не должно резко ухудшить экономические показатели. Однако для компаний, добывающих крабов, нагрузка будет существенной.

– Многие ли предприятия попадут под льготы?

– Все зависит от того, как предлагаемые льготы будут реализовываться на практике. Преференцией для градо- и поселкообразующих российских рыбохозяйственных организаций смогут воспользоваться немногие. Но эта норма и не предназначается для широкой поддержки добывающих предприятий, она поможет практически адресно поддержать самые уязвимые компании.

Что же касается права на вычет, то все зависит от перечня продукции, который должно разработать и утвердить Правительство РФ. Без анализа проекта такого нормативного правового акта оценить эффективность этого механизма невозможно. Например, если в список не попадут уловы водных биоресурсов в живом и охлажденном виде, то это может ударить по «прибрежникам», которые сдают добычу для переработки на береговые предприятия.

– Но ведь «прибрежники» все равно смогут претендовать на вычет, поскольку поставляют уловы на внутренний рынок?

– Да, но, во-первых, они потеряют в размере вычета – 50% против 85%. Во-вторых, непонятно, будет ли им положен этот вычет, если их уловы после переработки пойдут на экспорт. А если «охлажденка» будет в перечне правительства, то право на вычет возникает на основании производства этой продукции. Куда и зачем она продается, не имеет значения.

– Есть ли экономический смысл добиваться перевода бизнеса в льготный режим: вкладываться в муниципальные образования, приобретать оборудование для глубокой переработки или строить новые суда?

– Многое зависит от конъюнктуры рынка рыбопродукции. С одной стороны, государство заинтересовано в увеличении глубины переработки для производства продукции с высокой добавленной стоимостью в России, а также насыщении ею отечественного рынка. Но, с другой стороны, нужно наполнять бюджет. Для этого может быть более эффективной работа на иностранных рынках, где цену определяет спрос на тот или иной вид рыбной продукции, в том числе на сырье. В результате можно оказаться в ситуации, когда, например, резко увеличив производство филе минтая блочного, мы сделаем этот вид продукции дешевле как в России, так и за рубежом. Тогда экономические показатели рыбодобывающих компаний будут ухудшаться, а это повлечет снижение налоговых отчислений, уменьшение инвестиций в развитие предприятий и обновление флота. Поэтому многое будет зависеть от экономической целесообразности.

Что касается вычета за использование нового судна, то он не окажет принципиального воздействия на решения компаний строить суда на российских верфях за пределами программы инвестквот, но может стать дополнительным стимулом – при наличии более существенных мер поддержки.

– Видите ли вы какие-то потенциальные проблемы в предложенном законопроекте?

– Проблемы могут возникнуть из-за нечеткости формулировки вычета для предприятий, реализующих продукцию на внутреннем рынке. Из предлагаемой нормы не совсем понятно, кому такая продукция должна быть реализована и для каких целей.

Например, если в перечень правительства не будет включена рыба мороженая (не филе), то рыбопромысловая компания, продавшая эту продукцию покупателю на территории России, получит право на вычет. Однако если эту продукцию без какой-либо переработки потом продадут на экспорт, то эффект от такого регулирования теряется. В результате могут возникнуть компании-посредники по покупке и продаже продукции на экспорт для получения налогового вычета.

С другой стороны, представьте, что рыбодобывающая компания продала свою продукцию на территории России даже для последующей переработки и реализации на внутреннем рынке. Но вместо этого покупатель продал приобретенное сырье для переработки в Европу или Китай. В этом случае достаточно высок риск, что ФНС России будет привлекать продавца (рыбопромысловую компанию) к ответственности за незаконно полученный вычет.

Аналогичная практика имела место ранее в несколько другом правовом контексте, когда компании привлекали к миллионным штрафам за продажу прибрежных уловов российским покупателям для последующей переработки, а те вместо переработки продавали рыбу на экспорт. Ответственность возлагали на рыбаков, хотя они никак не контролировали ни проданную рыбу, ни действия покупателей. Хотелось бы в этот раз избежать такой криминализации работы рыбаков из-за несовершенства налогового законодательства.

– В результате повышения сбора не придется ли поднимать цены на продукцию?

– Ставки для минтая Охотского моря остаются без изменений, на минтай других районов увеличиваются на 15%. Ставка на тихоокеанскую треску увеличивается на 27%, а на атлантическую – на 14%. Несколько удивляет увеличение ставки на пикшу на 23%. Существенно увеличиваются ставки на палтусов – от 80% на Северном бассейне, до 260% на Дальневосточном. Резко поднимается ставка на кальмар: +680% (с 500 до 3900 рублей), хотя основной рынок сбыта продукции из кальмара – Россия.

Очевидно, что любое увеличение фискальной нагрузки на бизнес приведет к росту себестоимости продукции. И это отразится на ценах, по которым рыбную продукцию продает производитель. Увеличение оптовых цен, скорее всего, приведет и к повышению цены в магазине, так как дистрибьюторы и торговые сети не захотят снижать свою маржинальность.

Однако все расходы полностью переложить на конечного потребителя, по крайней мере в России, не получится, так как покупательная способность населения сейчас далека от желаемой. Какой-то рост цен возможен, но на российском рынке он будет весьма ограничен. Скорее возможно вытеснение менее качественной продукцией более качественной в одной категории товара.

Отмечу, что положительно на ценообразовании могут сказаться возможности по получению льгот и вычетов. Если механизм стимулирования поставки на российский рынок, заложенный в поправки, будет работать эффективно, то роста цен можно избежать.

Россия. СЗФО. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 мая 2018 > № 2609254 Сергей Сенников