Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Два подхода к оценке эффективности инвестквот.

Илья РАКОВСКИЙ, Председатель Союза рыбопромышленников Карелии.

В марте Минсельхоз представил бизнес-сообществу практически финальную редакцию проектов нормативно-правовых актов, регламентирующих распределение квот на инвестиционные цели. Заявительная кампания несколько задерживается, хотя потенциальные участники процесса уже провели предварительные переговоры с верфями, рыбопромышленники определились с желаемыми типами судов, и очевидно, что главная идея Росрыболовства – запустить процесс обновления рыбопромыслового флота – себя оправдала.

На этом фоне вызывает беспокойство, что даже на завершающем этапе обсуждения нет согласия по самым главным вопросам, которые касаются типов инвестиционных объектов и объемов их государственной поддержки в форме квот. Еще на первом совещании рабочей группы по развитию российского рыбопромыслового судостроения в Росрыболовстве было указано, что государством ставится задача постройки эффективного флота. В процессе отраслевой дискуссии, порой слишком бурной и даже несдержанной в аргументах, выяснилось, что под эффективностью флота каждый понимает свое.

Регулятор (Минсельхоз и Росрыболовство) и правительство, в лице курирующих проект вице-премьеров Юрия Трутнева и Аркадия Дворковича, глядя на всю ситуацию сверху, под эффективностью использования инвестквот понимают одно. В то же время рыбопромышленники под углом производственного взгляда видят совсем другое. Как ни парадоксально, обе точки зрения верны.

Эффективность с точки зрения рыбопромышленника

Наиболее обсуждаемый в настоящее время критерий определения типа объекта инвестиций – по длине судна и связанной с ней долей господдержки – говорит об эффективности производственной. Тезис, что чем больше длина судна, тем больше ему требуется квотная поддержка государства, поддерживается той группой экспертов, которая защищает предпринимательский интерес рыбопромышленника.

Закономерно, что в такой ценностной парадигме просматривается, прежде всего, выгода для самого крупного бизнеса в отрасли – предприятий, которые наиболее готовы к заявительной кампании, имеют значительный финансовый ресурс и, прямо скажем, заберут львиную долю объема вновь появившихся квот господдержки по всем породам. Для примера, по нынешним расчетным показателям на 10 супертраулеров потребуется около 52 тыс. тонн тресковой квоты. На все прочие типы судов придется как-то делить оставшиеся около 20 тыс. тонн трески.

Эффективность в оценке правительства и регулятора

Важным критерием эффективности системы квотной поддержки является результат для государства – регионов и бюджетов. Поручения президента от 19 декабря 2016 года по поддержке малого и среднего бизнеса в отрасли были учтены при обсуждении на совещании у двух вице-премьеров. В следующей редакции проектов нормативно-правовых актов появился тип судна «свежьевик». И я не соглашусь с прозвучавшей оценкой, что, поддерживая ярусники или свежьевики, государство применяет подход, ведущий к деградации отрасли.

На профессиональной площадке можно бесконечно спорить о параметрах производственной и мореходной эффективности рассматриваемых типов судов. Но если говорить о государственной эффективности, то возникает парадокс, ведь для региональных экономик как раз выгодно поддерживать строительство судов меньшей длины.

Государственный подход или бизнес-интерес

Каковы основные характеристики супертраулера? Минимум судозаходов в порт, обслуживание и ремонты – в иностранных портах, полностью экспортная продукция, валютная выручка и отсутствие эффекта для продовольственного рынка страны. Если учитывать такие факторы, как влияние квот господдержки на улучшение экономической жизни регионов, рыбных портов, то эффективный, с точки зрения собственника, супертраулер выглядит уже не так бесспорно. И оценивая типы судов по мере эффективности для регионов, мы можем смело утверждать, что на первом месте будет такой тип инвестиционного объекта, как «свежьевик длиной свыше 30 метров».

Как ни странно, по размеру налоговых платежей с заработной платы эти типы судов будут сопоставимы. Любой МРТК типа «Балтика» что раньше, что сейчас требует 12 человек экипажа, в то время как автоматизация труда на супертраулерах все последние годы вела к сокращению количества персонала на борту.

Стандартная регулярность судозаходов в родной порт у свежьевика – раз в неделю. Это еженедельные инвестиции в пополнение оборота береговых предприятий – от портовых причальных служб до агентов по снабжению. Важно, что регулятором определен и минимальный размер такого судна, что позволяет совместить «береговой эффект» с применением современных технологий. У свежьевика длиной более 30 метров появляется автономность, возможность размещения агрегатов, сохраняющих рыбу, например установок для применения жидкого льда.

По предлагаемой в проекте постановления схеме за объем трески, выделяемой на один супертраулер, можно построить пять свежьевиков. При этом эффективность для субъекта от количества судозаходов такого флота будет гораздо выше.

На второе место по критерию государственной эффективности на Северном бассейне выходит ярусолов. В российской экономической зоне, где не ограничен прилов, такое судно может увеличить объем вылова за счет добычи зубатки и камбал. Современный проект ярусного судна предполагает большой экипаж – 38 человек (с такой штатной численностью проектирует ярусолов архангельский Рыболовецкий колхоз им. М. И. Калинина). Это существенный объем НДФЛ для бюджета поселения, в котором зарегистрировано предприятие.

Говоря о налоговой эффективности, любая местная власть выскажется за малые и средние предприятия, так как получаемый от них объем ЕСХН – второй после НДФЛ источник доходов для многих прибрежных районов. Неудивительно, что во всех регионах сегодня проводятся совещания, на которых местные руководители интересуются, к какой же налоговой отдаче приведет появление нового вида квот.

С учетом особенностей уловов все судозаходы ярусного флота осуществляются в российские порты, вся рыба идет на внутренний рынок. Эффективность для портовой береговой инфраструктуры практически такая же, как у свежьевиков. Увеличение количества судов этих двух типов действительно повлияет на все составные части береговой инфраструктуры вплоть до системы специального профессионального образования.

Средний траулер-морозильщик длиной более 55 метров по критерию «пользы для государства» можно расположить на третьем месте. Если сравнивать две интерпретации эффективности, именно этот тип судна представляет собой золотую середину.

Таким образом, при обсуждении сегодня предлагаемых типов объектов инвестиций важно разделять критерии их оценки по видам эффективности. Первый вариант – производственная эффективность для бизнеса, второй вариант – эффективность для государства и регионов. Рыбопромышленники ждут, куда сместится вектор господдержки судостроения – в сторону интересов крупных компаний или в сторону эффективности для малого и среднего предпринимательства и регионов.

Россия. Весь мир. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 15 марта 2017 > № 2121376 Илья Раковский

Интервью Главы Росрыболовства Ильи Шестакова ИА RNS

Руководитель Росрыболовства Илья Шестаков рассказал в интервью RNS о том, как российские рыбаки заместили импортную рыбу, как бороться с браконьерством в «промышленных масштабах», о возможностях возобновления вылова осетровых, увеличении производства черной икры и введении запрета на вылов байкальского омуля в 2017 году.

Как вы оцениваете развитие российской рыбной отрасли в условиях импортозамещения? Каково сейчас соотношение отечественной и импортной продукции в магазинах, насколько еще можем снизить зависимость от импорта?

Оцениваю положительно, это касается не только объемов вылова, но и производства аквакультурной продукции. Показатели за 2016 год у нас хорошие: прирост вылова 5,8% к рекордному 2015 году — до 4,76 млн тонн, объем производства продукции аквакультуры, по предварительным данным, увеличился на 15%, превысив 200 тыс. тонн.

Кроме того, доля отечественной рыбной продукции на прилавках, в структуре личного потребления составила практически 75% против 50% в 2014 году. Это существенный рост. Важные изменения происходят в структуре производства и экспорта: растет объем переработки, в том числе растет объем поставок рыбного филе как на внутренний, так и на внешний рынки.

Но не стоит задачи полностью отказаться от поставок рыбной продукции из-за рубежа, импортные поставки нужны в первую очередь для разнообразия ассортимента.

Какую рыбу и морепродукты труднее всего заместить?

Это, прежде всего, импортная аквакультурная продукция, поставки которой были прекращены в рамках контрсанкций. Но мы не видим в этом какой-то проблемы. Импортную аквакультурную заменила отечественная дикая рыба. Ту же семгу довольно успешно заместили лососевые с Дальнего Востока России.

Вице-премьер Игорь Шувалов недавно говорил, что в случае потепления отношений санкции могут снять к концу года. Не помешает ли это тому росту отрасли, который сейчас наметился?

Безусловно, в этом случае усилится конкуренция для наших рыбаков на внутреннем рынке. Но к этой ситуации и рыбаки, и мы готовы. Чтобы использовать время правильно, мы с рыбаками провели большую работу, связанную с обеспечением внутреннего рынка. Много рыбаков стали напрямую работать с ритейлом. То есть какие-то колебания возможны, но я думаю, что импортной рыбной продукции будет достаточно тяжело вытеснять отечественную.

Ожидается ли, что в 2017 году сохранится хорошая динамика по вылову?

Ожидаем, что динамика будет позитивная. Конечно, многое зависит от погодных условий, но общий допустимый улов на 2017 год увеличен. Объекты, которые вернулись к российским берегам на Дальнем Востоке, становятся все более востребованными. Ожидаем, что на сардину иваси и скумбрию будет больше флота выставлено в этом году.

Сейчас наблюдается небольшое отставание из-за сложной ледовой обстановки, штормов. Но сезон «А» минтаевой путины длится до апреля, и мы считаем, что все те объемы, которые рыбакам выделены, будут освоены.

После введения продэмбарго потребление рыбы в России заметно снизилось. Как исправить эту ситуацию? Поможет ли снятие эмбарго сделать рыбу более доступной населению?

Действительно, произошло некоторое снижение объемов личного потребления. Если в 2014 году объем потребления равнялся приблизительно 22 кг, то за 2016 год мы оцениваем эту цифру как 19–20 кг. В большей степени это связано не с уменьшением количества рыбы и ответными мерами, введенными РФ, а с курсом валют. Рыба — это товар, в том числе ориентированный на экспорт, поэтому из-за роста курса доллара произошло достаточно существенное повышение (цен. — RNS) и на внутреннем рынке.

Но мировые цены начали снижаться, в том числе за счет сокращения объемов спроса со стороны Азиатско-Тихоокеанского региона, в частности, Китая. Это касается, прежде всего, минтая — нашей основной промысловой рыбы, но отражается на всем рынке. Поэтому ситуация будет довольно стабильной.

Важно отметить, что доля рыбака в розничной цене составляет 30%. И здесь, конечно, недостаточно только снижения оптовой цены. Необходимы соответствующие шаги в сфере розничной торговли.

Какова доля транспортной составляющей в цене рыбы, когда ее доставляют по железной дороге с Дальнего Востока? Корректировались ли тарифы? На сколько выросла стоимость перевозки за прошлый год?

С точки зрения потребительских цен логистическая составляющая не такая уж большая — до 15%. А тарифы у нас периодически растут исходя из сезонных колебаний. Но в целом серьезной повышающейся динамики по тарифам и затратам на логистику и доставку рыбы нет.

Обсуждается ли с РЖД вопрос снижения тарифов?

Был ряд поручений, связанных с возможностью снижения тарифов на поставку рыбной продукции, но ни РЖД, ни ФСТ, ни ФАС они поддержаны не были, поэтому в настоящее время таких обсуждений нет.

Недавно Bloomberg включил в список миллиардеров владельца рыбного холдинга «Норебо» Виталия Орлова. Располагает ли ситуация к появлению новых миллиардеров в российской рыбной отрасли?

Финансовые показатели отрасли растут наряду с рекордными выловами и повышением цен. Поэтому, конечно, на рынке появляются игроки, которые могут позволить себе претендовать на место в каких-то списках. Но для нас важнее, что эта формирующаяся финансовая «подушка» будет использована для обновления рыбопромыслового флота — эту программу мы планируем запустить уже в 2017 году. Флот у нас устаревший, ему в среднем 30 лет, а новые суда достаточно дорогие — от $50 млн до $100 млн за крупнотоннажное судно. Поэтому эти финансовые результаты вместе с инвестиционными квотами дадут компаниям возможность для инвестирования.

Владелец «Норебо» стал миллиардером, в том числе, из-за продэмбарго. Может все-таки подождать с его отменой, чтобы поддержать российскую рыбную отрасль?

Мне кажется, что не совсем правильно так поддерживать отрасль. Надо исходить из тех реалий, в которых мы находимся. И заодно надо посмотреть, насколько эти оценки соответствуют действительности и что за методики для рейтингов применяются.

Как вы оцениваете перспективы производства мидий и устриц в Крыму?

По объемам производства у Крыма достаточно хорошие показатели. По нашим оперативным данным, объем выращенных мидий увеличился практически в 2,7 раза, и объем устриц тоже увеличился почти с нуля до 29 тонн. Азово-Черноморский бассейн, прежде всего Крым и Краснодарский край, и Дальний Восток, в большей степени Приморский край, — это два основных бассейна для формирования марикультуры. Частично возможно использование отдельных участков в Северном бассейне, но с очень хорошей научной проработкой.

По мнению ученых и бизнеса, для Приморского края объем водной глади, которая может использоваться, составляет 90 тыс. га, с учетом уже представленных в пользование примерно 25 тыс. га. Мы провели аукционы и дополнительно ввели еще 20 тыс. га. До конца 2017 года планируем провести аукционы на использование остальных акваторий.

Позволит ли развитие производства отечественных морепродуктов снизить на них цены?

Уже сейчас поставки из Краснодарского края, Крыма, Дальнего Востока немного ниже по стоимости, чем поставки из-за рубежа.

До санкций в магазинах было представлено много рыбы из Норвегии. Рыба, которая сейчас продается в магазинах, очень сильно отличается по вкусу от той, которая была до введения санкций.

Да, сейчас на прилавках стало больше дикой, а не аквакультурной импортной рыбы.

Нужно ли ее разрешать снова? Видите ли вы тот критический порог, когда биотехнологии в развитии кормовой базы начинают приносить потребителю больше вреда, чем пользы?

Россельхознадзор при проверке норвежских предприятий не раз выявлял достаточно серьезные нарушения нашего ветеринарного законодательства и вводил ограничения на поставки. Поэтому, конечно, при развитии аквакультуры необходимо тщательно следить за соблюдением ветеринарных норм и отвественно подходить к применению биотехнологий.

Какая рыба лучше, норвежская или наша?

Конечно, вы понимаете, я ничего другого не отвечу: самая лучшая рыба — это наша отечественная. Тем более, что так оно и есть. Главное, чтобы рыба доставлялась от рыбака до магазина и реализовывалась с соблюдением необходимых технологий, в первую очередь температурного режима.

К тому же нас беспокоит ситуация, связанная с дефростацией в магазинах, когда рыба размораживается по два-три раза... Эту ситуацию контролирующим органам надо держать на особом контроле.

Росрыболовство рассчитывает за пять лет привлечь в развитие рыбопромышленного комплекса 200 млрд рублей. За счет чего планирует повышать инвестиционную привлекательность отрасли? Вообще рыболовство сейчас — высокорентабельная отрасль? Отрасль – высокорентабельная, и возможности для инвестирования есть. Но для запуска этого процесса надо было определить правильные стимулы. Это как раз инвестиционные квоты. Они начнут выделяться тем компаниям, которые будут строить современные суда на отечественных верфях и рыбоперерабатывающие заводы в прибрежных регионах. По нашим расчетам, реализация планов, связанных с инвестиционными квотами, приведет к тому, что в отрасль будет инвестировано около 200 млрд рублей в течение ближайших пяти-семи лет.

Планировалось, что программа строительства судов по инвестквотам должны заработать уже в этом году. Начался уже отбор инвестпроектов?

Сейчас готовятся к принятию необходимые для запуска механизма нормативно-правовые акты. С учетом сжатых сроков в рамках поручения президента, стоит задача, чтобы они уже в марте-апреле начали работать. И отбор заявок мы начнем уже в 2017 году.

Рыбопромышленные компании сейчас готовятся к подаче заявок. Некоторые, кстати, уже заключили соглашения с верфями о строительстве. Этим компаниям мы даем возможность участвовать в отборе проектов для получения инвестквот.

Сколько всего судов планируется построить в рамках программы?

Всего мы планируем, что на Дальнем Востоке будет построено порядка 15 крупнотоннажных и 20-30 среднетоннажных судов, еще 15-20 среднетоннажных судов – для Северного бассейна. Плюс еще малотоннажные суда.

Помимо этого запланировано строительство рыбоперерабатывающих фабрик. Мы ориентируемся, что в рамках этой инвестиционной квоты в прибрежных субъектах будет построено 2-3 крупных рыбоперерабатывающих фабрики с объемом переработки от 30 до 50-60 тыс. тонн в год.

В каких регионах?

У инвесторов есть желание строить в рамках этих квот в Камчатском крае, в Мурманской области и в Приморском крае.

Это рассчитано в основном на российских инвесторов или иностранцы тоже будут вовлекаться?

Будут в основном российские инвесторы.

В чем причина? Иностранцы не интересуются?

Рыболовная отрасль отнесена к разряду стратегических. Участие иностранцев строго ограничено в рамках законодательства и может осуществляться только по решению правительственной комиссии по иностранным инвестициям. То есть для иностранцев этот путь более сложный. Тем более, планируется, что инвестиционные квоты под рыбоперерабатывающие заводы должны осваивать те же предприятия, которые будут строить заводы. Но инвесторов достаточно и среди российских компаний.

Председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая заявила, что предложенный Росрыболовством механизм распределения инвестиционных квот приведет к монополии крупных компаний. Как вы это прокомментируете?

В дополнение к механизму инвестиционных квот мы в законе заложили стимул для развития прибрежного рыболовства. Мы дали возможность тем компаниям, которые хотят заниматься малым бизнесом, развивать прибрежное рыболовство, и предусмотрели для них повышающий коэффициент. Они получают 20% к квоте в том случае, если будут доставлять уловы на берег в свежем или охлажденном виде. И я знаю, что многие малые компании планируют сконцентрироваться именно на таком виде деятельности. Кроме того, в рамках инвестиционных квот выделяем им объемы на строительство судов маломерного флота.

Ведь надо учитывать, что океаническое, промышленное рыболовство – процесс сложный и сопряжен с рядом условий. Для малых компаний с небольшой квотой, которая не позволяет им загрузить крупное судно, рентабельность такого вида рыболовства падает, и они начинают экономить на всем, в том числе на безопасности, на условиях охраны труда, на зарплатах. Зачастую нанимают не обученный российский персонал, а уже в море – граждан других государств, в основном, Юго-Восточной Азии. Поэтому для нормальной работы, для эффективного промышленного рыболовства у компании должно быть минимум 40-50 тыс. тонн вылова и два-три крупных судна.

Как решается вопрос с выделением квот на вылов рыбы в российских водах иностранными рыбаками? Планируется ли дальнейшее сокращение квот для Японии и Южной Кореи?

С Японией у нас в этой части идет тесное сотрудничество, еще со времен СССР выделяется определенный объем квот. В основном это те виды, которые недоосваиваются российскими рыбаками. За это наши японские коллеги выплачивают в бюджет РФ достаточно большие взносы, что является положительным примером. Поэтому квоты пока сокращать не планируем.

Что касается наших южнокорейских коллег, за последний год мы действительно сократили их квоту по основному объекту – минтаю, которую они могли бы добывать в нашей экономической зоне, в два раза. Это связано с тем, что они не выполняют взятых на себя обязательств по реализации инвестиционных проектов по строительству объектов рыбохозяйственной инфраструктуры на Дальнем Востоке. Но если будет движение в рамках инвестиционного сотрудничества, то будет рассмотрен вопрос увеличения квоты.

А как идет работа с иностранными коллегами по пресечению нелегального промысла?

У нас подписаны соглашения с Японией, Китаем, КНДР, Южной Кореей, США, в рамках которых введен в оборот сертификат происхождения продукции. Его выдают наши территориальные органы, подтверждая законность вылова. Потом сравниваются объемы: сколько рыбы было выловлено и сколько было вывезено на экспорт по этим сертификатам.

Кстати, поддерживаете ли предложение Ирины Яровой передавать рыбакам рыбу, выловленную браконьерами?

Насколько я понимаю, ее предложением касается конфиската. Работа с ним очень сложная. После ареста груз необходимо разместить на ответственное хранении до принятия соответствующих судебных решений, и до тех пор он не может быть реализован. Мы понимаем, что срок хранения рыбы без потери качества — 3-4 месяца. Судебные тяжбы у нас идут порой до 1,5 лет. Во-первых, теряется качество продукции. Во-вторых, органы, изъявшие продукцию, должны ее хранить, нести затраты, что не предусмотрено ни в бюджете Росрыболовства, ни МВД, ни Пограничной службы.

Насколько я понимаю, идея Ирины Анатольевны заключалась в том, чтобы дать возможность реализовывать эту рыбу в рамках выявленных нарушений до принятия соответствующего судебного нарушения. Такую идею мы поддерживаем, потому что, как и правоохранительные органы, сталкиваемся с проблемой хранения.

А с конфискованными судами что делать? Тоже продавать?

Да, безусловно. Суда порой стоят и гниют у причалов. По сути это выбывающий флот, который мог бы использоваться другими, добросовестными игроками рынка.

Планируется ли ужесточать требования к любительской рыбалке? Например, ограничивать улов или вводить платную рыбалку, например, в водоемах Москвы?

Никакой платной рыбалки или каких-то ужесточений мы не планируем вводить. Наоборот, в законопроекте, который сейчас обсуждается в Госдуме, четко прописано, что любительская рыбалка должна быть бесплатной.

Законом о рыболовстве уже предусмотрено введение суточной нормы вылова, которая устанавливается в правилах рыболовства на одного человека. Сейчас наука совместно с общественностью обсуждает, какой должна быть норма на разные виды рыб. Она нужна в том числе для того, чтобы можно было отличить рыбаков-любителей от тех, кто под видом "любителя" вылавливает рыбу чуть ли не в промышленных масштабах.

Это действенный механизм контроля?

Да, действенный. Главное, чтобы у нашей рыбоохраны были возможности для контроля. На одного инспектора сейчас приходится 1900 км реки и 16 тыс. га озер и водохранилищ. С точки зрения технического обеспечения, наличия автомобилей, лодок, нормативы в целом выдерживаются, но с точки зрения обеспечения горюче-смазочными материалами норматив составляет от 30 до 40%. Поэтому приоритет отдаем борьбе с браконьерством, которое носит промышленные масштабы.

Промышленное — это за пределами того, что может унести один браконьер. Речь идет прежде всего об усилении рыбоохраны во время лососевой путины на Дальнем Востоке, об охране осетровых Амура и Каспия. И конечно, сейчас остро встал вопрос с байкальским омулем, там мы тоже вынуждены выставлять дополнительные силы, чтобы сохранить запасы омуля.

Конечно, сил и средств для повсеместного контроля недостаточно. Мы специально проводим реорганизацию наших территориальных управлений и сокращаем административный штат с тем, чтобы оставить больше инспекторов, сотрудников рыбоохраны, но к сожалению, их все равно недостаточно.

Как вы оцениваете экологическую ситуацию в российских акваториях?

В целом у нас экологическая ситуация стабильная, спокойная. Что касается состояния ресурса, то увеличиваются запасы многих видов водных биоресурсов, которые наука разрешает к вылову. Конечно, есть сезонные колебания, где-то происходит снижение объемов биомассы, но в этом нет ничего страшного, если своевременно принимать меры.

Так, с прошлого года временно не выставляем квоты на вылов мойвы в Баренцевом море – такое решение приняли на уровне двусторонней комиссии с Норвегией, поскольку у нас совместный запас. Объем биомассы мойвы сейчас ниже того уровня, когда можно без вреда для природы его осваивать. Или еще один пример: планируем в этом году вводить временные ограничения на вылов байкальского омуля, так как его запасы снижаются.

Запрет на вылов байкальского омуля планируется вводить в этом году?

Да, в 2017 году. Сейчас обсуждаем, вводить тотальный запрет или только запрет на промышленный вылов, оставив возможность для вылова рыбакам-любителям и коренным малочисленным народам.

Какова ситуация с восстановлением популяции осетровых? Не устарел ли запрет на их промышленный вылов в Каспии?

Конечно, запрет необходим. Ситуация с состоянием запаса тяжелая. Понадобится точно еще 8-10 лет, прежде чем можно будет обсуждать вопрос о снятии запрета.

Видите ли вы потенциал по увеличению аквакультурного производства осетра и черной икры? - Да, перспективы видим. Но надо учитывать, что этот вид аквакультуры требует значительных затрат инвестора. Возможность получения икры от осетров наступает на 7-8 год. Все эти годы рыбу надо кормить, поддерживать температурный режим, поэтому по затратам черная икра сама по себе не может быть дешевой.

Кроме того, рынок конкурентный. Активно растет производство в других странах. Что касается России, то, ориентировочно, мы можем нарастить производство к текущему уровню в 1,5-2 раза к 2030 году с тем, чтобы эта продукция была востребована. Задача есть, все необходимое есть, и интерес у инвесторов.

А какой сейчас объем производства черной икры в России?

По предварительным данным, за прошлый год он увеличился на 3,5% – до 44 тонн.

Позволит ли увеличение производства снизить цены?

Вопрос связан скорее не с объемами, а с внедрением новых технологий, которые позволяют получать икру раньше, чем через 7-8 лет, и соответственно, сокращать затраты производителя. Такие работы ведутся отраслевыми учеными и у нас, и в других странах.

Крупный отечественный производитель «Русский икорный дом» уже начал поставки черной икры» в Китай?

Насколько я знаю, они осуществили тестовые поставки. Но есть ряд определенных трудностей, ведь Китай сейчас сам активно занимается производством черной икры. Хотя могу сказать, что качество черной икры, которая произведена в России, гораздо выше.

Какие меры предусмотрены для поддержки экспорта отечественной рыбной продукции в целом? В прошлом году Минсельхоза представил в правительство программу поддержки экспорта продукции АПК. Входит ли в нее поддержка рыбной отрасли с точки зрения экспорта, в каком объеме?

Пока ничего специализированного не предусмотрено, но большинство мероприятий, которые там заложены, относятся ко всему ассортименту пищевой продукции, включая рыбную. Это, в том числе, модернизация лабораторной базы Россельхознадзора и предоставление возможности осуществления проверок наших предприятий иностранными ветеринарными и фитосанитарными службами; проведение зарубежных ярмарок и это создание так называемых региональных брендов.

Но для нас вопрос экспорта двоякий, ведь мы и так экспорт рыбы наращиваем, в последние годы за рубеж уходит примерно 40% вылова. Важно, чтобы не произошел перекос, когда большая часть продукции будет уходить на экспорт, а меньшая часть оставаться на территории России. Поэтому для нас важнее не наращивать объемы экспорта, а менять его структуру — переходить к поставке готовой продукции, а не сырья. Такая тенденция уже наметилась, но пока темпы небольшие. При этом очень важно говорить о том, чтобы у нас была диверсификация рынков. Сейчас, к сожалению, с точки зрения экспорта по некоторым направлениям мы зависим от ряда стран. По минтаю — от Китая, по ряду лососевых видов рыб — от Японии. А вот с основным потребителем — Европой, мы в меньшей степени работаем, и это неправильно. Нам нужно произвести диверсификацию рынков. Причем не только расширять поставки на Европейский рынок, но и развивать поставки в Латинскую Америку.

С Европой мы можем плотно работать, если будем производить уже не сырье, а конкурентоспособную продукцию высокой степени переработки. Такая возможность появится после запланированной и которая модернизации флота и рыбоперерабатывающих предприятий.

Вы говорили о создании суббрендов. А бренд "Русская рыба" сейчас за рубежом котируется, или его еще нужно создавать?

Бренд “Русская рыба” нужно еще дополнительно развивать. Хотя сейчас уже все отраслевые мероприятия, все международные выставки в рамках объединенных стендов рыбаков проходят именно под брендом “Русская рыба”, но мы планируем дополнительные меры его продвижения.

Помогают ли интернет-площадки в развитии экспорта? Например, в Китай.

В рамках выставок, которые сейчас проходят, активно обсуждается возможность реализации нашими рыбаками продукции через интернет-площадки, уже прорабатываются соответствующие согласования. Возможно, в ближайшее время такие идеи будут реализованы. Китайские компании, которые занимаются интернет-торговлей, заинтересованы в работе с российскими рыбаками.

А какие-то отраслевые мероприятия, в том числе направленные на поддержку экспорта, запланированы на 2017 год?

Мы запланировали достаточно много мероприятий. Это и участие Росрыболовства и рыбаков в Петербургском и Восточном экономических форумах, в крупнейших международных отраслевых выставках - в Брюсселе и в Китае. За рубежом будем выступать с большой национальной отраслевой экспозицией - этот формат в прошлом году себя очень хорошо зарекомендовал. Кроме того, есть идея проведения в этом году отраслевой выставки рыбохозяйственного комплекса, причем международной, в Санкт-Петербурге. В рамках нее состоится первый Международный рыбопромышленный форум. Планируем обсуждать тренды не только мировой рыбной отрасли, но и сопутствующих отраслей, в том числе судостроения.

Какой у вас прогноз по экспорту рыбы на 2017 год? Все будет зависеть и от ценовой конъюнктуры и уровня потребления на мировом рынке. Поэтому какой-то прогноз строить неправильно, еще только месяц прошел. Но предпосылок для существенного роста экспорта нет.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 9 марта 2017 > № 2101881 Илья Шестаков

Одними запретами браконьерство не искоренить.

Сергей МИХЕЕВ, Руководитель Амурского теруправления Росрыболовства.

Вопросам рыбоохраны в последние годы уделяется большое внимание. Основные меры, которые принимаются на федеральном уровне и на местах, в самих регионах, направлены на усиление армии инспекторов, ее оснащение и пополнение. Но в то же время все чаще на браконьерство стали смотреть как на комплекс проблем, в котором без решения каких-то фундаментальных вопросов прогресса не достичь.

О том, как над задачей охраны водных биоресурсов работают в Хабаровском крае и какие сопутствующие аспекты при этом выходят на первый план, Fishnews рассказал руководитель Амурского теруправления Росрыболовства Сергей Михеев.

– Сергей Владимирович, Хабаровский край сегодня показывает высокую статистику по выловам, наука также подтверждает, что ресурсы Амура достаточно стабильны. Но очевидно, что все это – лишь дополнительный повод для усиления работы по сохранению такого положения дел. Как вы можете охарактеризовать текущую ситуацию с браконьерством на Амуре, с кем инспекторам рыбоохраны главным образом приходится работать?

– Дальний Восток – это рыбный регион, и Хабаровский край не является исключением, но наша уникальность заключается в том, что активный рыбный промысел в крае ведется не только в море, но и на Амуре.

Естественно, что при работе на воде инспекторы рыбоохраны Росрыболовства сталкиваются с различного рода правонарушениями, которые отличаются не только по характеру и размерам причиняемого ущерба, но и по социальной подоплеке. Мы делим их на три специфичные группы.

К первой можно отнести так называемое бытовое браконьерство. Это нарушения, которые отдельно взятый человек совершает либо по незнанию, либо потому что действительно нуждается в пропитании. Они не наносят государству такого урона, как другие виды браконьерства, тем не менее с точки зрения закона тоже являются правонарушениями.

Вторая группа – это браконьерство, которое совершается в ходе промышленного, прибрежного рыболовства, спортивно-любительского или традиционного, т.е. в рамках прописанных законом способов добычи ВБР. В этом случае у человека могут быть документы на ведение законного промысла, но под них осуществляется какая-то незаконная деятельность.

И, наконец, третья группа – это организованные, хорошо подготовленные преступные группы, которые целенаправленно занимаются нелегальным, запрещенным промыслом в больших масштабах. Конечно, первыми двумя группами нарушений нельзя пренебрегать, но деятельность ОПГ для рыбных запасов Амура является одним из наиболее угрожающих факторов. Тем более что такие браконьеры – это еще и настоящие профессионалы, поскольку работают они даже в экстремальных условиях, пренебрегая всеми правилами судоходства и безопасности. Они используют мощную технику для передвижения, новейшие спутниковые технологии, вплоть до GPS-маячков для маскировки орудий лова подо льдом и на открытой воде. Они даже расставляют свои «посты» на дорогах, так называемых «кукушек», – это люди, которые сигнализируют о передвижениях правоохранителей.

Свои незаконные действия браконьерские ОПГ осуществляют в местах концентрации ценных видов рыб: на осетровых тонях, лососевых нерестилищах, особенно на удаленных территориях, как правило, в труднодоступных районах края.

– С учетом такой картины, какие механизмы противодействия были выработаны в Хабаровском крае?

– В позапрошлом году мы начали усиливать межведомственное взаимодействие, достигли взаимопонимания с рыбопромышленниками, которые в первую очередь заинтересованы в сохранении водных биоресурсов Амура; начали привлекать активных граждан в качестве общественных инспекторов. В прошлом году приступили к активной реализации разработанных схем противодействия нарушителям.

Совместными усилиями нам удалось охватить весь Амур в части охраны осетровых и практически весь Хабаровский край – по лососям. Для этого привлекались силы и средства из других регионов, наши сотрудники из соседней Амурской области и Еврейской АО, бойцы из отряда «Пиранья». Осуществлялась переброска внутренних сил из одного района в другой, в том числе в профилактических целях, для исключения коррупционных проявлений на местах. Продолжился эксперимент по выставлению постов рыбоохраны прямо на воде, в местах концентрации браконьерства.

РЫБОЛОВСТВО КМНС – ОТДЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

– Традиционное рыболовство сегодня остается достаточно непростым вопросом для всех регионов Дальнего Востока. Как в этой части обстоит ситуация в Хабаровском крае?

– Ежегодно в Амурское теруправление Росрыболовства поступает порядка 22 тыс. заявок от представителей КМНС. Так что можно сказать, что по количеству занятых в традиционном рыболовстве Хабаровский край находится на одном из первых мест по Дальнему Востоку.

К сожалению, из-за несовершенства существующего законодательства особыми условиями, предусмотренными для КМНС, нередко пользуются те, кто на самом деле не имеет никакого отношения к малочисленным народам Севера. В результате возникают злоупотребления.

Но еще чаще нам приходится сталкиваться с тем, что часть представителей КМНС, которые подали заявки на традиционное рыболовство, не способны самостоятельно воспользоваться этой возможностью. Вместо них на промысел охотно выходят третьи лица. Но когда выясняется, что такие «помощники», хорошо укомплектованные мощными лодками и профессиональными снастями, предлагают свои услуги еще и «безвозмездно», мы понимаем, что за этим, скорее всего, кроется браконьерство. Раз они ничего не берут за свою работу у людей, значит, они берут у государства.

К сожалению, нашим инспекторам действительно очень часто приходится сталкиваться с этими «рыбными волонтерами»: чужие права они используют как пропуск на реку для рыбалки уже в совсем других масштабах.

– В рамках закона существуют варианты решения таких вопросов?

– Для того чтобы не просто пресекать нарушения, но способствовать кардинальному изменению ситуации, Амурское теруправление старается нацеливать таких представителей КМНС обращаться в общины и уже через них реализовывать свои права. Таким образом объемы, предусмотренные государством для традиционного рыболовства, получаются на общину, где есть организованные промысловые бригады, переработка, в случае необходимости улов привозят прямо на дом.

Такая практика в Хабаровском крае существует уже три года, есть некоторые общины, поселки, которые к нам прислушались и увидели для себя плюсы от такого взаимодействия. Например, община КМНС «Калм» в Ульчском районе. Они привлекают националов из районов, помимо рыбы заготавливают лес, оказывают помощь членам своей общины, по факту даже выполняют градообразующие функции – одним словом, очень правильно и организованно ведут свою хозяйственную деятельность. Вот такой принцип для нас ясен с точки зрения закона, и мы пытаемся направить по тому же пути и других людей.

К сожалению, порой наши действия трактуются неверно и говорят, что рыбоохрана нацелена на пресечение именно национального лова. На такие обвинения мы отвечаем просто: не существует каких-либо критериев по национальности, которые усиливали бы ответственность за браконьерство, – перед законом все равны. Любой гражданин, если он попался на незаконных действиях, будет привлечен к ответственности.

– Формирование реестра информации о коренных малочисленных народах, на ваш взгляд, способно улучшить ситуацию?

– Мы следим за этим вопросом, обсуждали его и с краевыми депутатами, высказывали свою позицию, каким бы мы видели предлагаемый реестр. Могу сказать, что Амурское ТУ всегда выступало за то, чтобы все подобные правила обязательно разрабатывались и принимались при непосредственном участии самих коренных народов Севера. Существуют ассоциации коренных народов, есть активные общины – очень важно привлекать их к законотворческой деятельности. Только в том случае, когда окончательное решение будет исходить от самих КМНС, когда будет ими осмыслено и согласовано, оно принесет практическую пользу и не вызовет недовольства.

Кроме того, согласен с тем, что составлением и утверждением такого реестра КМНС должен заниматься сам субъект Федерации. Он же должен иметь возможность корректировать перечень в определенных позициях по мере необходимости. Параллельно с реестром должны быть прописаны и простые, понятные правила предоставления ресурса. На мой взгляд, автоматически выделять каждому представителю КМНС по 50 кг рыбы неверно, ведь кому-то они и не нужны, я знаю такие примеры. Т.е. человек должен иметь возможность выразить свою волю.

Хотелось бы также уйти от подачи заявок на выделение ВБР для традиционного рыболовства, т.к. на практике с этим всегда связана масса проблем, ошибок. Что предложить взамен? Опять же надо спросить у самих коренных.

Еще один вопрос, который требует урегулирования, – как именно должно осуществляться традиционное рыболовство. Как я уже говорил, сегодня по закону человек, не входящий в общину, но имеющий право на добычу рыбы на правах КМНС, должен ловить ее сам. Единственное исключение – дети, за них это право реализуют родители. На практике же мы сталкиваемся и со смешанными или неполными семьями, и с незарегистрированными браками, и прочими частными моментами. Поэтому просто говорить, что передача права третьему лицу – это нарушение, неправильно, нужно корректировать нормы.

ДОСТУПНОСТЬ РЫБЫ СНИМЕТ НАПРЯЖЕНИЕ

– А как быть с другими группами населения, у которых нет предусмотренных государством 50 кг рыбы и возможности обратиться в общину, но есть потребность в доступном пропитании?

– Я уверен в том, что рыбоохрана не ограничивается инспектором на катере, и говорю об этом на всех трибунах: рыбоохранные мероприятия – это комплекс мер. Если вернуться к сути проблемы браконьерства: что толкает людей на нарушения, то важно искать решение социальных проблем, как правило именно они лежат в основе.

В Хабаровском крае не первый год реализуется программа «Доступная рыба». Но, к сожалению, пока она не способна охватить весь край целиком, со всеми его труднодоступными районами, окраинными поселками. А приезжаешь туда – и действительно видишь, что рыба там не продается, и местный житель вынужден покупать ее у нелегальных промысловиков, на стихийных рынках либо становиться браконьером.

В прошлом году мы обратились к рыбопромышленникам с просьбой по возможности реализовывать населению какую-то часть своих уловов прямо с воды, без сложной обработки и дополнительных вложений, по максимально низкой цене, буквально по себестоимости. В первую очередь ветеранам, незащищенным слоям населения и т.д. И некоторые пользователи пошли нам навстречу.

Например, один из рыбопромышленников в Нанайском районе, просчитав экономику, затраты, пришел к выводу, что по 45 рублей за килограмм он вполне может без убытков для себя реализовать часть рыбы, добытой в лососевую путину. В масштабах общего вылова, который уйдет на рынок по обычной цене, для компании это даже неощутимо, но для местного населения эта легальная, свежая и вполне доступная рыба – существенная поддержка.

– Есть же еще вариант со спортивно-любительским рыболовством – какова сейчас стоимость путевки?

– Да, в спортивно-любительском рыболовстве ситуация достаточно прозрачная и понятная: приходишь в организацию, которая обладает соответствующим правом, покупаешь у нее путевку и сетями или спиннингом (в зависимости от района) отлавливаешь рыбу. Но здесь ты приобретаешь путевку из расчета примерно 35 рублей за килограмм, а потом тратишься на бензин либо нанимаешь лодку, плюс снаряжение, еда, отсутствие на рабочем месте – в результате эта кетина обходится тебе в гораздо большую сумму. Кроме того, это еще и существенный прессинг на водные биоресурсы: т.к. основная часть любителей может выйти на рыбалку только в выходной день, на реке возникает настоящее столпотворение.

Поэтому 45 рублей – на мой взгляд, вполне доступная для поселка цена, а заодно и возможность снизить нагрузку на ВБР. Кроме того, чем больше пользователей присоединится к такой кампании, тем меньше возможностей останется на рынке у нелегальных добытчиков и продавцов рыбы.

Но, как я отмечал в начале беседы, бывает, что на нарушения и различные ухищрения, выходящие за рамки закона, идут и сами рыбопромышленники. Подобные факты отслеживаются столь же бдительно, что и все остальные случаи, и пресекаются, в том числе совместно с погранслужбой и МВД. Все подобные факты анализируются в Амурском ТУ и на комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб.

РЕЗУЛЬТАТ ОЦЕНЯТ ПО МОЛОДИ

– Удается распределять силы и средства на все направления?

– В прошлом году мы вынуждены были сосредоточить основные усилия на охране нерестилищ, но в результате добились большего эффекта, чем если бы стояли над душой у законопослушного рыбака. Повторюсь, что, как только у нас появляются подозрения либо любые сведения о нарушениях у рыбаков, мы всегда оперативно реагируем, перемещаем наши силы в этом направлении и пресекаем все подобные факты. И порой, кстати, нарушения бывают весьма существенные, с большими штрафами.

Хотя я считаю, что результаты работы по охране ВБР все-таки должны измеряться не размерами штрафов и количеством задержаний.

– Какой результат на ваш взгляд был бы более показательным?

– Итогом нашей работы, конечно, хотелось бы видеть заполнение нерестилищ и стабильное состояние не только лососевых. По итогам путины в прошлом году совместно с рыбаками мы совершили облет районов, где, по нашему мнению, должна восстановиться ситуация с нерестом кеты. Этому способствовала проводимая рыбоохранная работа. Так вот там, более чем в 1000 км от устья Амура, мы обнаружили брошенный стан, где в сетях была рыба. Более того, лосось впервые за многие годы вернулся на рыбоводные заводы Еврейской АО, откуда был выпущен, а это означает, что кета благополучно преодолела по Амуру около 1500 км!

Кстати, в этом году планируется организовать совместную работу с нашей наукой по учету ската. Конечно, напрямую рыбоохрана не регулирует численность ВБР, к сожалению, помимо браконьерского прессинга есть и природные факторы. Но в целом мы понимаем, что если рыба пришла на нерестилища, то и скат молоди должен быть высоким. А если вдруг возникает ситуация, когда инспектор показывает активную работу по отчетам, а результата на реке мы не видим, то с такой ситуацией мы должны разбираться. Т.е. учет молоди нам важен еще и для оценки эффективности собственной работы: как она выполнялась, как была построена, где нужно усиление рыбоохраны и что можно оптимизировать.

В целом на сегодня состояние популяции лососевых на Амуре достаточно стабильное. Очень важно, что изменилось сознание самих пользователей, отношение к ресурсу. Рыбопромышленники принимают активное участие в работе по охране водных биоресурсов, разработке планов, предлагают свои решения.

Но в некоторых случаях все же не обойтись без ограничений и полных запретов на промысел, чтобы не усугубить сложную ситуацию с состоянием ВБР. Порой это очень сложные решения, но их приходится принимать, чтобы не выйти за «точку невозврата». Например, река Амгунь по летнему лососю закрывается уже второй год подряд. Если сейчас не принимать таких кардинальных шагов и не усиливать на этом участке охрану, то потом придется десятилетиями восстанавливать утраченные популяции лосося.

– Чем готовитесь встретить браконьеров в этом году?

– Понятно, что заранее мы не можем раскрывать все секреты. Но могу сказать, что в этом году будет продолжено активное взаимодействие межведомственное и с представителями отраслевого бизнеса. Будем направлять наши силы на изучение перемещения плавсредств, будем охватывать дороги. В этом году планируем уделить внимание и сфере торговли рыбой, главным образом на стихийных рынках.

Обязательно продолжим практику размещения постов на воде при поддержке рыбопромышленников, будем расширять штат общественных инспекторов, плотно работать с нашими коллегами из других регионов. Продолжаем вести переговоры по сотрудничеству с Росгвардией.

Планируем в этом году вновь использовать беспилотники. В прошлый раз помощь в этом нам оказали в управлении лесами минприроды Хабаровского края, в этом году мы обратились к нашим коллегам из Сахалинской области – попробуем использовать их технические возможности на охране осетровых, до начала основной лососевой путины в островном регионе.

Все эти планы мы обсуждаем на межведомственных совещаниях с участием представителей рыбацкой общественности – работа ведется круглый год и не завершается с окончанием путин.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 1 марта 2017 > № 2092062 Сергей Михеев

Александр Ершов: Гибрид гибриду рознь.

Переход от беспородного карпа к выращиванию высокопродуктивных гибридов позволит за короткий срок нарастить объемы производства при прежних затратах, отмечает управляющий Ассоциации «Большая рыба» Александр Ершов.

В условиях постоянного роста цен найти ответ на вопрос, как снизить или хотя бы обуздать себестоимость, удержав ее на приемлемом уровне, совсем не просто. Один из путей решения – это совершенствование технологии аквакультуры, отмечает в статье для Fishnews управляющий Ассоциации «Большая рыба», руководитель рабочей группы по селекционно-племенной работе Ассоциации «ГКО Росрыбхоз» Александр Ершов.

По его словам, сегодня аквакультура в России на 80% представлена прудовым рыбоводством, а если точнее – карповодством с использованием поликультуры «карп – растительноядные рыбы». Из 170 тыс. тонн рыбы, выращиваемой в нашей стране, порядка 100 тыс. тонн – это карп. «Так что именно карп – наше национальное достояние, а вовсе не осетры, семга, клариевый сом и прочие. Как следствие, наибольшего эффекта в плане увеличения объемов производства можно достигнуть именно за счет карповодства. Повышение продуктивности по карпу всего на 10% – это солидный прирост в реальной рыбе на столах россиян», - подчеркивает Александр Ершов.

С нынешнего года предприятия, входящие в состав Ассоциации «ГКО Росрыбхоз», активно привлекаются к участию в программе по широкомасштабному внедрению в товарное рыбоводство России высокопродуктивных гибридов карпа (сокращенное название «карп-F1»). «Суть ее проста: с давних времен было известно, а в дальнейшем подтверждено генетиками и животноводами, что межпородные гибриды имеют значительные преимущества в выживаемости, темпе роста, резистентности к болезням по сравнению с родительскими формами», - рассказал управляющий «Большой рыбы».

Он отметил, что в России этот фактор используется осознанно только в продвинутых рыбоводных хозяйствах. «Однако далеко не все рыбоводы знают, что венгерский карп, голый, чешуйчатый – это еще не породы, это породные группы, объединенные общими признаками, – обращает внимание эксперт. – Пород карпа достаточно много и они отличаются друг от друга не меньше, чем породы крупного рогатого скота или свиней».

По его словам, по рыбоводным производственным показателям межпородные карпы как минимум на 15-20% превосходят даже хорошие породы, не говоря уже о беспородном карпе, широко используемом в рыбоводстве, особенно в фермерских хозяйствах. «В пересчете на объемы выращивания карпа в России – это десятки тысяч тонн прироста исключительно за счет совершенствования технологии прудового рыбоводства – и, что немаловажно, при минимальных затратах, - заявил Александр Ершов. - Пока задачей отечественной аквакультуры остается наращивание объемов производства до насыщения рынка и полного импортозамещения, этот инструмент очень эффективен».

Росрыбхоз ставит задачу уже весной текущего года на базе наиболее подготовленных племенных рыбоводных хозяйств и племрепродукторов значительно увеличить долю гибридов карпа первого поколения в товарном рыбоводстве. «Возможности для этого существуют, но важно наглядно на практике продемонстрировать преимущество гибридов и добиться того, чтобы рыбоводы массово переходили на их использование», - подчеркивает управляющий ассоциации.

Причем эта программа должна опираться на научный подход в части генетики: «Гибрид гибриду рознь. В разных зонах рыбоводства нужны разные гетерозисные гибриды. И здесь свое слово должны сказать рыбохозяйственные научные учреждения, выступающие не на общественных началах и благих пожеланиях, а на базе работ, включенных в план научных исследований по госзаданию», - делает вывод Александр Ершов.

Россия. ЮФО > Рыба > fishnews.ru, 16 февраля 2017 > № 2080011 Александр Ершов

Вывод из ОДУ – вопрос без универсального решения.

Вопрос перевода объектов промысла из «неодуемых» в ОДУ и обратно до сих пор не имеет регламентированного решения. Позиция науки – в каждом случае подход должен быть индивидуальным, для долгой и безопасной эксплуатации ВБР, отмечает замдиректора ТИНРО-Центра Игорь Мельников.

«Одуемые» объекты разделены по долям, жестко закрепленным за предприятиями в виде процента от общего допустимого улова, который ежегодно определяется на основании результатов исследований отраслевых НИИ. Перевод промыслового объекта в другой режим эксплуатации – в возможный вылов (ВВ) – позволяет предприятиям, которые не имели квот на данный объект в данном районе промысла, приступить к его полноценному вылову. В результате, как правило, если такой объект достаточно ценный с промысловой точки зрения, то в режиме ВВ его освоение увеличивается.

Вместе с тем с повышением интереса к объекту растет и опасность перелова.

«Тут мы действительно попадаем в вилку. Такая ситуация, например, получилась с гижигинско-камчатской сельдью в Охотском море, - рассказал в интервью Fishnews заместитель генерального директора ТИНРО-Центра Игорь Мельников. - Пока этот объект был в ОДУ, предприятия, имеющие доли квот, практически его не ловили. Но уже через год после того, как мы ввели эту сельдь в ВВ, ее начали перелавливать: сказалось подключение к промыслу новых пользователей и резко возросший интерес к объекту».

Ученые приняли решение не возвращать сельдь в ОДУ, чтобы не допустить повторения предыдущей ситуации, а нашли индивидуальное для этого промыслового объекта решение. «В данном случае мы поступили иначе: не стали трогать сельдь, а пошли через изменение правил рыболовства, а именно сроков промысла. В результате последние пару лет с этим запасом уже не возникает серьезных проблем, и гижигинско-камчатская сельдь в Охотском море спокойно осваивается в рамках ВВ». Это, по словам Игоря Мельникова, один из примеров, подтверждающих тот факт, что выделить набор каких-то четких критериев для отнесения вида к ОДУ или ВВ на данный момент практически невозможно.

Однако в последние годы велась разработка концепции методики перевода объектов из «одируемых» в «неодируемые». Но в ходе работы стало понятно, что появиться подобному документу будет очень сложно: «Слишком у нас много разных объектов промысла, - отмечает Игорь Мельников. – В том числе есть и такие, которые осваиваются меньше чем наполовину, но их просто нельзя переводить в ОДУ».

«Поэтому позиция науки в этом вопросе проста: подход должен быть индивидуальным, - отмечает представитель ТИНРО-Центра. - По каждому объекту в случае перевода из ОДУ в возможный вылов мы должны принимать отдельное решение, сопровождая его соответствующими изменениями в правила рыболовства, которые будут исключать перелов. В этом случае любой объект можно довольно долго и безопасно эксплуатировать в рамках ВВ. Положительный пример с гижигинско-камчатской сельдью это подтверждает.

Часто в последние годы поднимается и вопрос выведения минтая подзоны Приморье из списка объектов, для которых определяется общий допустимый улов. Приводятся доводы за и против, но окончательного решения до сих пор не принято. В данном случае, по мнению ученого, на принятие решения влияют как особенности самого объекта, так и его эксплуатации в регионе.

В целом, по словам Игоря Мельникова, изучение данного вопроса в комплексе позволяет ученым заключить, что при выведении из ОДУ минтаю подзоны Приморье в принципе не может быть нанесен ущерб. «Во-первых, просто некому наносить – очень мало подходящего флота, и, во-вторых, специфика этого объекта показывает, что мы вполне можем регулировать его промысел и в рамках ВВ», - полагает замдиректора ТИНРО-Центра.

Россия. ДФО > Рыба. Образование, наука > fishnews.ru, 7 февраля 2017 > № 2069894 Игорь Мельников

Сергей Сенько: Для успешного промысла сайры нужны управленческие решения

Для того чтобы добиться роста уловов сайры – популярной у россиян рыбы, нужно решить целый ряд вопросов, считают в рыбацком сообществе. Для успешного промысла необходимо совершенствование нормативно-правовой базы и принятие реальных управленческих решений, отметил руководитель АСРКС Сергей Сенько.

В этом году сайровая путина на Дальнем Востоке прошла для России со скромным результатом: добыто около 14 тыс. тонн. Специалисты уже неоднократно высказывались по поводу причин, повлиявших на уловы этой любимой отечественным потребителем рыбы.

«Сайровый вопрос» специфичен, на успехе промысла сказывается много факторов, комментирует председатель правления Ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области» Сергей Сенько. «Во-первых, необходимы специализированные суда, оснащенные промысловым и поисковым оборудованием. Этот флот должен работать в режиме добычи и качественной обработки рыбы-сырца – начинать с открытой части Мирового океана, затем переходить в исключительную экономзону России и заканчивать в ИЭЗ Японии», – рассказал руководитель объединения в интервью Fishnews.

Для успешного промысла необходимо совершенствование нормативно-правовой базы и принятие реальных управленческих решений, позволяющих формировать более мощные экспедиции, обеспечивать оперативное научное сопровождение, беспрепятственный вход судов в экономзону и выход из нее, промысел в экономзоне Японии и т.д., уверен Сергей Сенько. «Нерешенность всех этих вопросов и отразилась негативно на уловах сайры в 2016 году. К примеру, выход сахалинских судов на сайровый промысел в этом году задержался по чисто формальным причинам – этого можно было избежать. Задержка оказалась достаточно продолжительной. Полагаю, необходимо работать в этом направлении», – заявил председатель правления АСРКС.

Ассоциация выступает с предложениями по решению вопросов организации промысла сайры на различных площадках. Здесь необходим комплексный подход, считают в рыбацком сообществе.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 29 декабря 2016 > № 2027725 Сергей Сенько

Илья Шестаков: Рыбаки могут готовить заявки

Финальные проекты постановлений по инвестиционным квотам уже разработаны, поэтому подготовку к участию в распределении этих лимитов рыбопромышленники могут начинать заранее, отметил руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

С момента принятия резонансных поправок в закон о рыболовстве прошло уже полгода, но подзаконные акты, определяющие механизм распределения инвестиционных квот, еще находятся в разработке. В новых поручениях президента крайним сроком для правительства указано 1 марта 2017 г.

«В целом финальные проекты постановлений уже готовы, – сообщил в интервью Fishnews руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков. – До конца года мы планируем внести их в правительство с учетом тех поручений, которые были даны на совещании вице-премьеров Аркадия Дворковича и Юрия Трутнева. Конечно, документы могут быть доработаны на площадке аппарата правительства, но базовые вещи уже определены, и по большому счету кардинальных изменений быть не должно».

Поэтому подготовку к участию в распределении инвестиционных квот рыбопромышленники могут начинать заранее, отметил глава Росрыболовства. По его словам, все основные требования установлены. «Возможно, остались какие-то процедурные моменты, которые не так важны с точки зрения бизнеса именно в части подготовки документов, - добавил Илья Шестаков. - В связи с этим я не вижу проблем, если постановления будут приняты правительством к 1 марта, и не думаю, что потребуется изменять сроки подачи заявок».

Говоря о требованиях к береговым рыбоперерабатывающим предприятиям под инвестквоты, руководитель ФАР заявил, что в проектах остались те же критерии, которые обсуждались с общественностью. «Самое важное для нас – чтобы после строительства перерабатывающего завода мы могли быть уверенными, что он соответствует всем параметрам, которые прописаны в постановлении, например, по объему переработки, – подчеркнул собеседник Fishnews. – К месторасположению объекта – есть поручение, чтобы он находился в прибрежных субъектах Федерации, – мы относимся достаточно спокойно. Это логично с точки зрения государственных задач и эффективности. И в целом эта норма соответствует той парадигме закона, которую мы и закладывали».

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 декабря 2016 > № 2027723 Илья Шестаков

Вопросов пока больше, чем ответов

Сергей СЕНЬКО, Председатель правления Ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области»

Рыбацкое сообщество Сахалинской области продолжает участвовать в обсуждении острых для отрасли проблем и предлагать свои варианты их решения. Какие вопросы вызывает разработка подзаконной базы по инвестиционным квотам? Как бизнес оценивает возможные налоговые изменения? Что беспокоит в организации промысла лосося? Об этом в интервью Fishnews рассказал председатель правления Ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области» Сергей Сенько.

– Декабрь – время подводить итоги. Самым резонансным событием этого года, наверное, стало внесение изменений в федеральный закон о рыболовстве. Сейчас идет разработка подзаконной базы – было предложено уже несколько вариантов правовых актов по распределению инвестиционных квот. Каково ваше мнение о процессе подготовки постановлений?

- Да, действительно, инвестиционные квоты – основной вопрос, который сегодня достаточно широко обсуждается на всех уровнях: и в Правительстве, и в законодательных органах, и в рыбацком сообществе. Изменения, предусмотренные в федеральном законе от 3 июля 2016 года № 349 в части регулировании прибрежного рыболовства, статуса рыбопромысловых участков, процента обязательного освоения лимитов, вступают в силу в 2019 году, поэтому они как бы ушли «в тень» и на сегодняшний день практически не рассматриваются. А вот инвестиционные квоты – сейчас самая обсуждаемая тема, думаю, потому, что речь идет о распределении или, вернее сказать, перераспределении водного биоресурса.

Сразу хочу сказать, что большинство рыбаков не одобряли, да, наверное, и не одобряют, тот подход, который в итоге предусмотрели в законе в отношении инвестиционных квот. Рыбопромышленники неоднократно говорили, что для развития отечественного рыбопромыслового судостроения необходимы иные механизмы, например налоговые льготы для верфей, решения вопросов по ввозным пошлинам и др. Большой вопрос вызывают и «боеспособность и боеготовность» самих российских судостроительных предприятий. Тем не менее закон принят в том виде, в каком принят – необходимо как-то реагировать.

Что касается предлагаемых вариантов подзаконных актов – на сегодняшний день их уже столько, что, похоже, сами разработчики путаются в них. К процессу подготовки подключились два вице-премьера, различные министерства, субъекты Федерации и рыбацкое сообщество. Кроме того, президент Российской Федерации постоянно дополняет критерии отбора инвестиционных проектов. Но даже сейчас не совсем ясно, куда же мы идем, что хотим получить в итоге. Честно говоря, с моей точки зрения, первый вариант подзаконных актов, разработанный Росрыболовством, был наиболее понятен, во всяком случае, был виден итог, чего мы хотим. В частности, в отношении Дальнего Востока речь шла о строительстве судов для промысла минтая и сельди. Еще раз подчеркну, что, не принимая в целом сам подход инвестиционных квот, этот вариант хотя бы отвечал на вопрос: что предлагается рыбакам. Теперь же, в результате многочисленных обсуждений и высказывания различных мнений, добавились сначала новые объекты промысла, затем расширился перечень типов судов и районов промысла. И как мне кажется, на сегодняшний день вообще непонятна «точка приложения» тех денежных средств и ресурсов рыбаков, которая бы отвечала запросам государства в целом.

На мой взгляд, необходимо достаточно четко определить, каких целей планируется достичь в итоге, и, исходя из этого, уже готовить проекты правовых актов. Думаю, что в данном случае торопиться не надо.

- Ваши коллеги из Приморского края также отмечали: прежде чем вырабатывать механизмы распределения инвестиционных квот, нужно определиться со стратегией развития отрасли. То есть вы это поддерживаете?

- Думаю, что да. Потому что в противном случае мы получим просто передел квот. Но строительство рыбопромыслового флота – это только один аспект и, с учетом высказанных замечаний, все более-менее ясно. Однако в качестве объектов инвестиций в законе также предусмотрено строительство береговых предприятий по производству продукции из водных биоресурсов. Вот здесь, честно говоря, мне совершенно не понятен смысл такого стимулирования. В недавнем интервью заместитель председателя правительства нашей области Игорь Быстров отмечал, что островные береговые мощности могут принять на обработку более 1 млн. тонн ВБР. Думаю, примерно такой же потенциал на Камчатке, в Приморье, а есть еще Хабаровский край, Магаданская область. На самом деле береговая переработка существует и она немалая, встает вопрос: что делать с уже действующими предприятиями? Это одно.

Второе: что обрабатывать на новых мощностях? Минтай? Но он хорошо обрабатывается в море. Другие, не такие массовые, объекты промысла обрабатываются на имеющихся береговых мощностях. Третье: на каком сырье будет работать это предприятие – на мороженом или это должен быть сырец? Сразу возникают вопросы доставки. Еще один вопрос: где будут строиться новые заводы? Если в прибрежных регионах, это одна себестоимость продукции, если в центральной части страны – другая. И не создадим ли мы таким образом почву для появления новых «квотных рантье»?

В конечном итоге, если под строительство флота еще можно подвести какую-то базу, то со строительством береговых предприятий совершенно ничего не понятно. Полагаю, что все-таки это неверное направление. Необходимо ясное понимание конечных целей.

- Еще одна резонансная тема, о которой, правда, в последнее время не так часто говорят в публичном пространстве, – это подготовка изменений Налогового кодекса. Поменять предложено систему расчета сбора за пользование водными биоресурсами и применение ЕСХН. Как бы вы прокомментировали эти поправки?

- Что здесь говорить? Думаю, все уже в какой-то мере смирились с предполагаемыми изменениями. Государство нам дает понять, что отрасль мало платит за возможность добывать и обрабатывать рыбу. Хочется напомнить, что когда Россия вступила в ВТО, неоднократно поднимался вопрос о том, чтобы сделать 15-процентную ставку сбора действующей без каких-либо льгот. Однако это так и не было реализовано.

Законопроект предусматривает, что 15% ставки сбора за пользование водными биоресурсами останется только для градо- и поселкообразующих российских рыбохозяйственных организаций и рыболовецких колхозов (артелей). Это те предприятия, которые смогут сохранить льготу. С учетом того, что рыболовецкие колхозы – это достаточно специфическая организационно-правовая форма, предусматривающая для своих членов определенные гарантии и обязательства со стороны самого колхоза, мы поддерживаем данные преференции и просим рыбаков и рыбопромышленников отнестись к этому с пониманием. Рыболовецкие колхозы - одни из немногих предприятий советского времени, которые сумели сохранить свои производственные, людские и финансовые ресурсы. Сейчас таких организаций осталось не так много – на Дальнем Востоке можно по пальцам пересчитать. На Сахалине рыболовецких колхозов всего два.

Согласно предложенным поправкам, для того чтобы иметь доступ к льготе, рыболовецкий колхоз должен быть зарегистрирован до 1 января 2016 года. На наш взгляд, ничего страшного не произойдет, если преференции для колхозов останутся.

По градо- и поселкообразующим предприятиям есть требование к численности работников и проживающих с ними членов семей. На наш взгляд, это условие просто необходимо смягчить: крайне мало таких организаций, поселков, которые бы ему отвечали.

Ну и конечно, есть вопросы по соглашению, которое организации должны будут заключать с региональными властями. Что за условия там будут выставлены, пока тоже непонятно. Хотя, с другой стороны, колхозы – достаточно крупные предприятия, думаю, они смогут найти с регионами взаимоприемлемые условия.

Что же касается применения ЕСХН, будем работать в более жестких налоговых условиях. На всех уровнях говорится о том, что налоги не поднимают, но, получается, скрытое повышение налогового бремени есть.

- В недавнем послании Федеральному Собранию президент вновь говорил о необходимости создания комфортной среды для бизнеса. К сожалению, тема административных барьеров по-прежнему неисчерпаема. В этом году ощущаются позитивные перемены?

- К сожалению, пока только обещания. В плане борьбы с административными препонами еще очень много работы. В обращениях руководства страны говорится о том, что пресс на предпринимателей нужно снижать, но на сегодняшний день все это достаточно сложно осуществляется. Много барьеров остается в сфере пограничного контроля. Казалось бы, создана рабочая группа из представителей Росрыболовства, погранслужбы и общественности, озвучены проблемы, сформулированы предложения и получены обещания по их решению. Тем не менее все эти проблемные вопросы остаются – прохождение Первым Курильским проливом, контрольные пункты (точки), подача ССД, промысел в темное время суток, раздельный учет улова и другие. На местном уровне удается решать определенные вопросы, но все-таки они до конца не урегулированы, решения не охватывают всего.

- Также хотелось бы поговорить о самом важном для рыбаков – о результатах промысла тихоокеанских лососей. Какой стала в этом году лососевая путина?

- Это, наверное, самый «горячий» вопрос, на сегодняшний день он, к сожалению, не поддается какому-то осмыслению и прогнозированию. Судите сами, в количественном выражении прогноз по подходам тихоокеанских лососей вроде бы оправдался, в некоторых промысловых районах даже рассматривался вопрос об увеличении возможного вылова. Но в целом рыба не пришла туда, где ее ждали. Вот уже который год горбуша на юг Сахалина приходит достаточно слабо. И наука не может точно сказать, почему это происходит. Вопрос рассматривался и на заседании ДВНПС, задавали мы его и ученым нашего региона. Все говорят об общем тренде снижения численности горбуши, но в то же время наблюдаются неожиданно высокие подходы на Камчатке, в Хабаровском крае, Магаданской области. Ситуация совершенно непонятная, открытым остается вопрос с путиной 2017 года. Неясно, удастся ли специалистам провести весенне-летнюю траловую съемку для уточнения объемов подхода горбуши и кеты.

Что касается кеты, больше 90% которой заводского происхождения, то и она тоже не пришла в ожидавшихся объемах. И это тоже большой вопрос и к отраслевым институтам, и к бассейновым управления, почему так происходит? Почему, например, объемы закладки икры на государственных рыборазводных заводах снижаются год от года?

Остаются и местные вопросы – с организацией добычи этого биоресурса. Даже те объемы кеты, которые подходят к своим рекам, не всегда возможно эффективно изъять. Неоднозначное трактование пункта правил рыболовства в отношении рыбоучетных заграждений, так необходимых при осуществлении добычи кеты заводского происхождения, приводит к тому, что орудия лова или выставляются с явным опозданием, или вообще не выставляются.

Лосось, который не может быть выловлен легально, охотно изымается браконьерами. Несмотря на многочисленные рапорты контролирующих органов, браконьерство остается, более того, оно растет и «наглеет». Впору говорить о том, чтобы устанавливать особый режим допуска населения на водные объекты в период нереста лососевых. Если мы хотим сохранить ресурс, это необходимо.

- В вашу ассоциацию также входят добытчики сайры. В этом году промысел результатами не порадовал – в чем вы видите причины?

- «Сайровый вопрос» специфичен. На успехе промысла сказывается много факторов. Во-первых, необходимы специализированные суда, оснащенные промысловым и поисковым оборудованием. Этот флот должен работать в режиме добычи и качественной обработки рыбы-сырца – начинать с открытой части Мирового океана, затем переходить в исключительную экономзону России и заканчивать в ИЭЗ Японии.

Безусловно, для успешного промысла необходимо совершенствование нормативно-правовой базы и принятие реальных управленческих решений, позволяющих формировать более мощные экспедиции, обеспечивать оперативное научное сопровождение, беспрепятственный вход судов в экономзону и выход из нее, промысел в экономзоне Японии и т.д. Нерешенность всех этих вопросов и отразилась негативно на уловах сайры в 2016 году. К примеру, выход сахалинских судов на сайровый промысел в этом году задержался по чисто формальным причинам – этого можно было избежать. Задержка оказалась достаточно продолжительной. Полагаю, необходимо работать в этом направлении.

В целом хочется отметить, что российские рыбаки, несмотря на все сложности, продолжают свой нелегкий труд, обеспечивая вкусным и полезным продуктом в том числе и внутренний рынок. Хотелось бы в новом году пожелать труженикам отрасли, их родным и близким здоровья, счастья и успехов. Пусть в делах вам сопутствует удача!

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 декабря 2016 > № 2030402 Сергей Сенько

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова отраслевому изданию Fishnews

Рыбаки могут готовить заявки

Високосный 2016 год для рыбной отрасли оказался весьма неспокойным. Резонансные поправки в закон о рыболовстве чуть было не вылились в открытое противостояние рыбацкого сообщества и регулятора. Закон в итоге был принят, но ожесточенная дискуссия вокруг проектов актов правительства вновь показала, что применение новых норм на практике вряд ли пройдет гладко. Прорыва ждали в этом году и от аквакультуры, но результаты оказались куда скромнее громких заявлений чиновников, а обещанные аукционы по распределению участков, часть из которых отменила антимонопольная служба, пока никак не сказались на объемах товарной рыбы.

Когда рыбаки увидят финальный вариант постановлений по инвестиционным квотам, зачем понадобилось реформировать систему рыбохозяйственной науки, стоит ли рыбоводам всерьез рассчитывать на расширение поддержки со стороны государства и так ли уж нужна отрасли новая специализированная выставка? Итоги года в интервью Fishnews подвел руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков.

– Илья Васильевич, с момента принятия поправок в закон о рыболовстве прошло уже полгода, а подзаконные акты, определяющие механизм распределения инвестиционных квот, все еще находятся в разработке. В новых поручениях президента крайним сроком для правительства указано 1 марта 2017 года. С учетом того, что Росрыболовство планировало приступить к отбору инвестпроектов уже со следующего года, не получится, что бизнесу опять придется действовать в крайней спешке? Или период заявочной кампании будет продлен?

– В целом финальные проекты постановлений уже готовы. До конца года мы планируем внести их в правительство с учетом тех поручений, которые были даны на совещании вице-премьеров Аркадия Дворковича и Юрия Трутнева. Конечно, документы могут быть доработаны на площадке аппарата правительства, но базовые вещи уже определены, и по большому счету кардинальных изменений быть не должно.

Поэтому подготовку к участию в распределении инвестиционных квот рыбопромышленники могут начинать заранее. Все основные требования установлены. Возможно, остались какие-то процедурные моменты, которые не так важны с точки зрения бизнеса именно в части подготовки документов. В связи с этим я не вижу проблем, если постановления будут приняты правительством к 1 марта, и не думаю, что потребуется изменять сроки подачи заявок.

– Одним из наиболее дискуссионных вопросов были требования к береговым рыбоперерабатывающим предприятиям, претендующим на инвестквоты. Замечания поступали и от отраслевых ассоциаций, и от приморских регионов. Одно из них – о привязке заводов к прибрежным территориям – также нашло отражение в поручениях главы государства. На каких критериях все-таки решено остановиться?

– На самом деле в проектах остались все те же критерии, которые обсуждались с общественностью. Самое важное для нас – чтобы после строительства перерабатывающего завода мы могли быть уверенными, что он соответствует всем параметрам, которые прописаны в постановлении, например, по объему переработки. К месторасположению объекта – есть поручение, чтобы он находился в прибрежных субъектах Федерации, – мы относимся достаточно спокойно. Это логично с точки зрения государственных задач и эффективности. И в целом эта норма соответствует той парадигме закона, которую мы и закладывали.

– А как насчет предложения обязать эти заводы работать на охлажденном сырье?

– С таким предложением мы как раз не можем согласиться, поскольку это по сути ограничение. И если мы прибрежное рыболовство стимулируем работать на свежем и охлажденном сырье, проводя четкое разграничение между прибрежным и промышленным рыболовством, то, мне кажется, нет смысла ограничивать в этом будущие заводы. Крупные перерабатывающие комплексы, которые, как мы планируем, будут построены в прибрежных регионах под инвестиционные квоты, могут просто столкнуться с нехваткой сырья.

– Программа инвестиционных квот в части Дальнего Востока опирается преимущественно на минтай, запас которого держится на высоком уровне. Но если на этом 15-летнем отрезке ОДУ минтая резко пойдет вниз, инвесторы могут столкнуться с очень неприятными последствиями. Какова в этом свете стратегия федерального агентства?

– Пока нет прогнозов, что ОДУ минтая сократится до такого уровня. Во-первых, сейчас мы видим только рост – и по запасам, и по установленному общему допустимому улову. Понятно, что 15-летняя перспектива достаточно сложная, но наука нам не дает сигналов, что будут какие-то резкие колебания.

Во-вторых, наша политика настроена на сохранение запаса минтая, мы управляем ресурсом очень рационально и осторожно. Поэтому если какие-то колебания и будут, то часть флота, устаревшая и менее эффективная, может перейти на объекты, которые сейчас недоиспользуются. На Дальнем Востоке это как минимум миллион тонн. Но мы такого риска не видим.

– Важной частью процесса по устранению избыточных административных барьеров в рыбной отрасли остается взаимодействие рыбаков и представителей Пограничной службы ФСБ России на площадке рабочей группы при Росрыболовстве. Намерены ли вы продолжать эту работу, и каких результатов удалось добиться в этом году?

– Наверное, рыбаки лучше могут рассказать, что они считают практическими результатами в этой части. Мы же выступаем скорее в роли медиатора. Основная работа направлена на то, чтобы в рамках межведомственной рабочей группы урегулировать проблемы, которые возникают между рыбаками и пограничниками. Прежде всего, это вопросы работы в ночное время суток, вопросы, связанные с контрольными точками.

В основном проблемы касаются упрощения работы рыбаков там, где они сталкиваются с чрезмерными требованиями со стороны контролирующего органа. Это нюансы, решение которых позволит рыбакам работать более эффективно. Мы проводили заседание по итогам 2016 годы, смотрели на результаты деятельности группы, и все рыбаки единогласно высказались за то, чтобы продолжить работу в этом направлении.

Могу сказать, что с Пограничной службой мы сейчас сотрудничаем очень активно. Одним из наглядных результатов нашей совместной работы стало задержание судов, осуществлявших дрифтерный промысел, несмотря на запрет. Отмечу также охранные мероприятия в рамках лососевой путины.

– Как обстоят дела с финансированием отраслевой науки? Рыбохозяйственные НИИ говорят о сокращении количества экспедиционных рейсов, что может отразиться на качестве прогнозов. Какие возможности вы видите по привлечению дополнительных средств для институтов?

– На 2017 год мы запланировали выделить на ресурсные исследования даже больше денег, чем в текущем году, если брать абсолютный объем финансирования. На самом деле сейчас происходит оптимизация расходов, которые, к сожалению, наша отраслевая наука привыкла только раздувать. Речь идет в первую очередь о сокращении непрофильного персонала. Мы видим, что зачастую задачи, стоящие перед нашей наукой, можно выполнять гораздо меньшими силами.

Росрыболовство проводит большую работу по сокращению ненужных производственных фондов. Какой смысл содержать в таком количестве устаревшие научно-исследовательские суда, которые стоят у причалов и расходуют больше средств, чем если бы они занимались непосредственно ресурсными исследованиями? В рамках этой работы мы даже поднимали вопрос о создании на базе БИФ ТИНРО единой структуры, которая занималась бы всем научно-исследовательским флотом Дальнего Востока, но пока еще дальневосточные институты не смогли полностью его проработать.

Проблема в том, что зачастую перекрестные ресурсные исследования проводятся где-то в рамках госзадания, где-то за счет собственных средств, а где-то вообще на коммерческих судах. Начиная с прошлого года, мы пытаемся навести в этом порядок и в 2016 году все-таки рассматривали единый бюджет научно-исследовательских институтов. К сожалению, руководство институтов часто занимается шантажом: если вы нам не дадите госзадание в таком объеме, мы вам вот это не сделаем. Но когда мы посмотрели затраты внутри этих исследований, то, честно говоря, ужаснулись. Потому что либо стоимость требуемых материально-технических активов завышена, либо, как я уже сказал, половину средств мы тратим на отстой у причалов научных судов, которые, понятно, в ближайшие десятилетия использоваться не будут.

Эту работу мы обязательно продолжим. Думаю, что качество прогнозов от этого не пострадает. Все ресурсные исследования, которые необходимы для нормального определения ОДУ, будут проведены. Конечно, хотелось бы иметь больше средств. Сейчас мы выполняем исследования по основным объектам, хотя нужно финансировать и промразведку по перспективным объектам промысла – по сардине-иваси, по сайре. Но не считаю, что ситуация критическая, поскольку объем средств мы все-таки увеличили.

Очень важно, что в условиях экономии мы стали по-другому смотреть на эффективность работы институтов. Такое ощущение, что у них четкое разделение финансов: половина по госзаданию, а половина – те средства, которые они сами зарабатывают. При этом получается, что, если мы даем институтам новое поручение, они не тратят на него свой бюджет, а требуют увеличить финансирование в рамках госзадания. У меня всегда возникал вопрос: а если мы даем поручение управлению науки или рыбоохраны, мы тоже должны им предусмотреть дополнительную зарплату? По большому счету бюджет 2017 года рассматривался под совершенно иным углом, по-другому принимались решения, и я думаю, что это даст положительный импульс.

Чего нам не удалось добиться в текущем году, и я надеюсь, что 2017 год в этом плане станет переломным, – это повысить роль ВНИРО, который должен стать координатором всей научной деятельности в рыбохозяйственном комплексе. Я считаю, что это вполне реально, даже при том, что мы не планируем производить объединение институтов. Мы хотим, чтобы ВНИРО стал по-настоящему головным институтом.

– А когда начнется обещанное обновление научно-исследовательского флота?

– Уже вышли все необходимые поручения. И я надеюсь, до конца года мы сможем подписать контракт и авансировать начало проектно-изыскательских работ.

– Не первый год Росрыболовство говорит о необходимости практической направленности научно-исследовательской работы, в частности, в области аквакультуры, в отраслевых институтах и постановки задач бизнесом. Есть ли уже конкретные результаты сотрудничества науки и производства?

– В этом году мы все еще финансировали науку по прежнему принципу, исходя из того, что были созданы межинститутские рабочие группы в разных НИИ, подведомственных Росрыболовству. На 2017 год уже составлен план научно-исследовательских работ, за каждым пунктом которого стоит либо ассоциация, либо конкретная бизнес-структура. Мы провели отбор, точнее мы запросили с рыбаков заявки, посмотрели, насколько они действительно перспективны, и внесли их в план. Поэтому все работы носят прикладной характер и будут выполняться при участии заявителей – ассоциаций либо предприятий.

Более того, результаты этих научно-исследовательских работ в 2017 году будут приниматься непосредственно с участием заявителя, чтобы не было так, что рыбаки подали заявку, мы что-то сделали, а им это не понравилось или нужно было совершенно другое. Средства-то все равно потрачены. Поэтому приемка результатов будет проводиться при участии бизнеса.

Другой вопрос, что мы будем делать, если эти работы вдруг не будут приняты. На мой взгляд, либо потребуется дальнейшая доработка, но уже без бюджетного финансирования – институт сам должен будет изыскивать дополнительные средства. Либо мы просто этому институту будем сокращать бюджетное финансирование на такие исследования.

– По итогам года в секторе аквакультуры ожидается заметный рост, но пока очевидно, что государственная и отраслевая программы успешно реализуются только в части прудового рыбоводства. Есть ли шансы подтянуть до 2020 года индустриальное и пастбищное направления? Или Росрыболовство делает ставку только на экстенсивный рост за счет передачи в пользование новых рыбоводных участков?

– Мы ориентируемся в рамках госпрограммы на показатель 315 тыс. тонн, и для нас по большому счету не принципиально, какого типа это будет аквакультура. Первоочередная задача была, и она же остается на 2017 год, вовлечь в использование под цели рыбоводства как можно большее количество участков. Это важно, поскольку с учетом обязательств, которые принимает на себя инвестор, по развитию бизнеса – по минимальному объему выращивания объектов аквакультуры – мы стимулируем более или менее рациональное использование акваторий.

Финансирования не хватает, но даже те деньги, которые сейчас выделены на аквакультуру, пока регионами не востребованы так, как бы нам того хотелось. Работа в субъектах по развитию аквакультуры по-прежнему остается на очень низком уровне. Региональные власти не видят этот показатель в числе ориентиров для оценки их деятельности. По итогам 2016 года мы даже были вынуждены часть средств вернуть в бюджет, а часть регионов отказалась от субсидий уже после того, как было подписано соответствующее распоряжение.

Именно работу регионов, несмотря на все усилия наших теруправлений и регулярные совещания, с точки зрения субсидирования эффективной признать сложно. Надеемся, что все-таки это связано с тем, что сама форма поддержки достаточно молодая – ей всего два года. Понятно, что если по другим направлениям сельского хозяйства все идет по накатанной, и бизнес уже знает, какие меры поддержки существуют, то в части аквакультуры нам еще предстоит раскручивать это направление – по субсидированию инвестиционных проектов – среди более широкого круга заинтересованных инвесторов.

– На недавнем заседании правкомиссии, которую провел глава правительства Дмитрий Медведев, рассматривалась возможность увеличения в 2017 году бюджетных ассигнований на поддержку аквакультуры. Планируете ли вы развивать и другие формы господдержки рыбоводов помимо субсидирования инвестпроектов?

– На самом деле эта поддержка сохраняется, она всегда присутствовала в госпрограмме развития сельского хозяйства. Это касается и племенного дела, и проведения противоэпизоотических мероприятий. Но эта мера позволяет скорее поддержать хозяйства, нежели резко нарастить объем инвестиций.

Для нас важно увеличить объем производства продукции аквакультуры, простимулировать создание новых мощностей. Конечно, тут тоже есть выбор – можно перейти от субсидирования процентной ставки к субсидированию капитальных затрат, но это уже вопрос следующего года. Еще раз скажу, что внедрение этих мер поддержки идет достаточно сложно.

– Добавить рыбоводам проблем может и законопроект о любительском рыболовстве, где налицо столкновение интересов предприятий аквакультуры и любителей порыбачить. Как планируется решать эти коллизии?

– Планируем решать совместно с депутатами Государственной думы. В целом считаю, что если объекты, которые выращиваются в данном водоеме, не являются аборигенными, то, конечно же, их вылов в рамках любительского рыболовства надо полностью запретить. Если они являются аборигенными, то здесь, к сожалению, вопрос доступа рыбаков-любителей становится открытым.

Возможно, надо будет предлагать очень сложный механизм, но мы его еще с депутатами не проговаривали. Как вариант, можно через науку определять объем, разрешенный для любительского лова, и возлагать обязательства по контролю за собственником этого рыбоводного участка. Конфликт интересов действительно может возникнуть, и очень важно продумать, как его не допустить.

– В декабре вы анонсировали проведение в 2017 году международной выставки «Рыбная индустрия» и «Русского рыбного форума» в Санкт-Петербурге. Зачем отрасли понадобились такие крупные мероприятия, и какой отдачи от них вы ожидаете?

– Если бы мы не видели заинтересованности бизнеса, то таких проектов бы не предлагали. В 2016 году, как мне кажется, было очень много разных мероприятий, и в принципе можно было бы сосредоточиться только на них. Но у отраслевого сообщества есть желание провести свою собственную международную выставку.

Я считаю, что это очень правильное направление движения. В 2017 году с учетом принятия поправок в закон у нас уже будет, что показать. Может быть, еще не построенного, но, как минимум, на стадии проектов. Нам нужно больше работать с зарубежными производителями оборудования и технологий, с тем, чтобы они тоже выставлялись здесь для наших предприятий. Считаю, что в целом такая выставка будет востребована.

Что касается проведения рыбного форума: и мы и рыбаки давно говорили о том, что конгресс, который проводится во Владивостоке, все-таки должен менять свои границы и развиваться. Пока не знаю, какая позиция будет у Приморского края, но мы считаем, что этот форум может стать более значимым и масштабным мероприятием. Мы хотим видеть там представителей всех наших рыбохозяйственных бассейнов, совместить там и вопросы аквакультуры, пригласить иностранных инвесторов и специалистов мирового уровня. Посмотрим, что получится, и, исходя из этого, скажем, будем ли мы дальше продолжать эту практику.

– Каким образом в заявленную программу укладывается недавнее предложение Росрыболовства провести на этой площадке IV Всероссийский съезд работников рыбного хозяйства, ведь это совсем другой формат?

– На самом деле без разницы, какой формат. Можно на одной площадке проводить много мероприятий, не обязательно ограничиваться одним. Но вопрос съезда все еще остается открытым, потому что съезд – дело непростое, и не Федеральным агентством по рыболовству принимается решение о его проведении. Поэтому форум – да, а съезд… Я бы, честно говоря, поставил под сомнение, что он будет проведен в следующем году, в том числе в рамках мероприятия в Санкт-Петербурге.

Инициативы такие в свое время от рыбаков звучали, и в принципе с учетом того, что сейчас накопилось много вопросов для обсуждения, съезд может получиться знаковым. Чтобы действительно поговорить о том, как в новых условиях развивать отрасль, как работать над повышением социальной ответственности бизнеса. До сих пор у нас не заключены трехсторонние соглашения между профсоюзом, ассоциацией работодателей и федеральным агентством. Хотелось бы, чтобы получился действительно съезд работников рыбного хозяйства, а не съезд собственников бизнеса, направленный на защиту их интересов и против изменений в законе.

Fishnews, Анна Лим

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 28 декабря 2016 > № 2021163 Илья Шестаков

Рыбаки решают социальные вопросы

Александр КАН, Президент регионального фонда «Родные острова»

Рыбацкий бизнес не только поставляет продукцию на внутренний рынок и за рубеж, обеспечивает рабочие места и налоговые платежи, но и готов системно участвовать в решении социальных вопросов. Об этом заявили рыбопромышленные компании Сахалинской области, создав в нынешнем году региональный фонд «Родные острова». Организация содействует развитию спорта в регионе, помогает молодым талантам, занимается благотворительностью. К фонду присоединяются новые участники. Что подтолкнуло рыбаков вести социальную работу? Как это отражает развитие бизнеса? На эти и другие вопросы Fishnews ответил президент фонда «Родные острова» Александр Кан.

– Александр, то, чем занимается фонд «Родные острова», – важная и нужная работа, которая дает реальный результат для области и людей. Как родилась идея заняться социальной деятельностью?

– За помощью к компаниям, которые впоследствии создали «Родные острова», люди обращались и раньше. Но на определенном этапе, достигнув определенных целей в бизнесе, мы поняли, что можем вести социальную работу на системной основе. Таким образом фонд принимает участие в социальном развитии нашей области. У организации семь учредителей – это рыбопромышленные компании. На сегодняшний день фонд пополнился участниками – это также семь компаний. То есть наше дело набирает обороты.

– А каким образом участники приходят в «Родные острова?

– Когда была презентация фонда, все ожидали, что будут звучать призывы вступить в нашу организацию, но мы изначально рассчитывали именно на свои силы и возможности. Однако сейчас много людей, компаний, которые достигли того уровня, когда они готовы проявлять социальную активность. Вопрос: как это сделать? Как оказывать помощь тем, кто в ней действительно нуждается? Наш фонд позволяет это делать безопасно. Можно внести взнос и стать участником. За счет общего бюджета мы и ведем свою работу.

– Кто принимает решения в фонде?

– У нас есть попечительский совет – каждое решение выносится на его рассмотрение. «Родные острова» официально начали работу в марте, с того времени на реализацию нашей деятельности уже направлено более 60 млн рублей. Но еще до того как фонд заработал с юридической точки зрения, рыбаки участвовали в социальных проектах. Это создание крупного спортивного комплекса на базе бывшего летнего оздоровительного лагеря «Восток».

Сейчас в Сахалинской области активно развивается профессиональный спорт – баскетбол, волейбол, хоккей, футбол. Но закономерно вставал вопрос: где разместить приезжих спортсменов? И в целом – где подрастающему поколению на Сахалине развивать свои спортивные таланты и оттачивать мастерство? Мы решили взять на себя роль инвестора в этом большом некоммерческом проекте. Спортивный комплекс создается полностью за счет средств бизнеса учредителей фонда. Работу мы ведем в контакте с правительством региона – выдвигаем свои идеи, узнаем о пожеланиях. Возможно, наш объект войдет в территорию опережающего социально-экономического развития (ТОР) «Горный воздух».

Предполагается, что в спорткомплексе круглый год можно будет заниматься волейболом, баскетболом, боксом, хоккеем, совершенствовать общую физическую подготовку. Будут и открытые площадки. Использовать решено самое современное оборудование. Жилые корпуса мы уже отреставрировали, там живут спортсмены. В порядок пришлось приводить абсолютно все. К примеру, реконструировать столовую на 300 человек. Ее открыли в ноябре. Усилены несущие конструкции, проведен весь комплекс отделочных работ, заменены системы водоотведения и вентиляции, установлено современное оборудование от компании Electrolux. Меню для каждой команды будет составляться с учетом рекомендаций врачей, под контролем опытного повара. Спортивный комплекс планируем запустить в эксплуатацию до конца 2017 года. Возможно, на базе «Востока» будет создано нечто вроде пансионата, где дети смогут жить и тренироваться. То есть можно будет развивать местные таланты.

– Многие известные люди вкладываются в зарубежный спорт.

– Это уже своего рода бизнес. Мы такую цель не преследуем. Спортивный комплекс, создаваемый нами, – социальный объект. Некоммерческий, мы не планируем на нем зарабатывать. Это проект, который необходим области, он не имеет аналогов на Дальнем Востоке. В Хабаровском крае предполагается в следующем году начать строительство спортивного комплекса, но там речь идет о средствах федерального бюджета. Здесь используются частные инвестиции. Для создания объекта, где смогут тренироваться профессиональные спортсмены, дети, да и просто, в конце концов, население.

– То есть речь идет не только о развитии профессионального спорта, но и о детских школах.

– Однозначно. Дети – будущее нашей области и России в целом. Они должны быть здоровыми, здесь на помощь как раз приходит спорт.

– Профессиональный спорт – это своего рода витрина.

– В любом случае подрастающему поколению нужно на кого-то равняться, к чему-то стремиться. Профессиональный спорт как раз и задает такие ориентиры. Получается очень хороший стимул.

Помимо создания спортивного комплекса на базе лагеря «Восток» мы также участвуем в спортивной жизни Сахалинской области, сотрудничая с региональной федерацией бокса. Удалось организовать впервые на Сахалине Дальневосточное первенство по боксу среди юношей до 16 лет. Помогаем секциям с инвентарем, растим будущих чемпионов!

– Fishnews также внимательно следит за проектом по возрождению отделения парусного спорта в Невельске. На каком этапе сейчас работа?

– Основную стройку удалось закончить до холодов, в зимнее время необходимо решить все «бумажные» вопросы. Это оформление самого здания и получение лицензии на ведение образовательной деятельности. Занятия начнутся уже в этом учебном году. Сначала – теория, а в море первые яхты выйдут в мае. Инвентарь поступил полностью.

– Какое значение вы вкладываете в развитие парусного спорта?

– Фонд основали рыбаки. Для нас сейчас остро стоит вопрос повышения престижа профессии моряка. И мы надеемся, что возрождение отделения парусного спорта нам в этом поможет. В свое время, когда парусный спорт в Невельске развивали тренеры-общественники, их воспитанники становились капитанами, радиоспециалистами, тралмастерами. Ребятам с детства прививали любовь к морю и морскому делу. Конечно, нам это важно. Уверен, будущие кадры как раз начнем присматривать уже на первых соревнованиях по парусному спорту.

– Приоритеты работы фонда – не только содействие спорту, но и поддержка одаренных детей, талантливой молодежи.

– Да, это одно из основных направлений нашей деятельности. Так, мы поддержали арт-фестиваль «Заяви о себе», позволяющий молодым людям продемонстрировать свои таланты. Название проекта, его цели и задачи перекликаются с миссией нашего фонда – развивать потенциал островной молодежи, помогать талантливым и активным молодым людям, которые не бояться испытать себя.

Также мы помогли талантливом сахалинцу Даниле Соловцову попробовать свои силы на кастинге шоу «Голос. Дети».

– Вы работаете на Сахалине и основное время проводите здесь.

– Да.

– И уходить из области не планируете?

– Нет однозначно.

– То есть ваш проект направлен не только на решение задач в сфере благотворительность, но и в результате на развитие Сахалинской области.

– Да, через свои социальные проекты бизнес участвует в социальном развитии региона. Никаких корыстных целей мы при этом не преследуем. Хотя так как наша жизнь связана с Сахалином, в конечном итоге эта работа важна и для нас самих, и для наших семей.

– А потраченных денежных средств не жалко?

– Заработанные деньги нужно вкладывать. Куда? В очередной бизнес? Мы работали над развитием своего дела, теперь вышли на определенный этап, когда готовы к социальной активности.

Мы ведь занимаемся рыбным промыслом – пользуемся государственным ресурсом. Льготная налоговая база, единый сельхозналог, – тоже сейчас приемлемы для рыбаков.

Поэтому решили: так как мы живем на Сахалине, никуда отсюда не планируем уходить, есть перспективы развития нашего бизнеса, будем участвовать в развитии региона. Зарабатывая, вкладываем, развиваем.

– Можно ли говорить, что рыбная отрасль достигла такого состояния – стабильности, устойчивости, – что появилась возможность вкладывать средства в социальные вопросы?

– Мы в любом случае следим за развитием событий. И видим перспективу. В 2018 году будет перераспределение долей квот на 15 лет. Это очень длительный срок, работы будет много.

–В общем, будущее вас не пугает?

– В любом случае «исторический принцип» принят. Отнимут часть ресурса на инвестиционные квоты. Но флот обновлять нужно. Мы планируем строить суда.

– На каких предприятиях?

– Где – пока не решено. Стоит вопрос локализации: какой объем работ должен быть выполнен в России. Но суда надо обновлять. Какие цели преследует отрасль? Омоложение флота, глубокая переработка водных биоресурсов, повышение качества продукции. Мы стремимся к этому. Уже в сентябре следующего года планируем запустить завод по производству крабовой продукции в Невельске, с современным высокотехнологичным оборудованием. Есть много разных идей – помимо крабовой будем выпускать продукцию и из других морепродуктов.

–Среди учредителей и участников фонда сейчас рыбопромышленные компании?

– Да, организовали фонд рыбопромышленники. Среди участников – те, кто занимается лососевым бизнесом, креветколовы. Но сейчас у нас могут участвовать не только рыбопромышленные компании. К примеру, участником фонда стала угледобывающая компания «Горняк – 1».

Вообще неважно, сколько средств ты тратишь, главное, что ты хочешь принимать участие в решении социальных вопросов. Помогать можно не только деньгами, но и, например, продукцией. Или еще чем-то. Вариантов много, самое важное – это желание.

Справка: Региональный фонд «Родные острова» основан 11 марта 2016 года. Учредителями организации выступили компании «ПРК», «КУК», «Монерон», «Аквамарин», «Севрыбфлот», «СТК», «Пристань». Затем присоединиться к ним решили и другие компании – сегодня они являются участниками фонда: ООО «Каниф», ООО «ДВ-Флот», ООО «Горняк – 1», ООО «Далькреветка», ООО «Оплот Мира», ООО «Алаид», ООО «Заря».

Основными направлениями деятельности «Родных островов» стала поддержка начинающих и профессиональных спортсменов, помощь детям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, и развитие талантов одаренных детей. Фонд участвует в организации спортивных соревнований, помогает нуждающимся семьям собрать детей в школу, поддерживает детишек с ограниченными возможностями, содействовал созданию женского кризисного центра, участвует в экологических проектах, возрождает отделение детского парусного спорта. Один из приоритетов – строительство спортивного комплекса на базе бывшего лагеря «Восток».

Как подчеркивают в фонде, работа «Родных островов» – это не разовые благотворительные акции, помощь и поддержка оказываются на системной основе.

По итогам 2016 года региональный фонд «Родные Острова» признан благотворителем Южно-Сахалинска. Это почетное звание получено всего после полугода работы в островном регионе. «Родные Острова» были отмечены в самой народной номинации «Общественное признание», победитель которой выбирался открытым голосованием. За благотворителей проголосовали более тысячи человек.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 23 декабря 2016 > № 2025275 Александр Кан

Поручения должны «настраивать» закон

Председатель Союза рыбопромышленников и предпринимателей Камчатки Сергей Тимошенко считает, что текущие успехи рыбохозяйственного комплекса объясняются тем, что отрасль работает по «старым» законам.

Комментируя новый блок поручений президента по вопросам развития рыбного хозяйства, глава СПРК отметил, что поручения – это исключительный инструмент поправок в «Конституцию». А такой базовый документ не следует менять слишком часто. Он меняется только через опыт – поправки вносятся тогда, когда документ начал работать и пробелы стали очевидны. Тогда зреет понимание, что и где надо подрегулировать, сделать удобней и лучше для промышленников, для населения. «В нашем же случае поправки, поручения выходят почти после каждого очередного заседания комиссии, группы и т.п. Напрашивается вывод, что рыбной «Конституции» нет, а формируется она исключительно поручениями президента», – считает Сергей Тимошенко.

Руководитель союза выразил опасения, что отрасль «наступает на одни и те же грабли». «Мы повторяем ситуацию, сложившуюся перед президиумом Госсовета в прошлом году. Ведь к моменту проведения президиума Госсовета две трети поручений президента по развитию рыбопромышленного комплекса страны не были выполнены. А жаль, ведь направлены они были на «тонкую настройку» законодательной базы, сформированной после Госсовета 2007 года», – отметил собеседник Fishnews.

Он напомнил, что по итогам президиума Госсовета прежние поручения были сняты с контроля. Затем был сформирован новый перечень поручений, который и сейчас постоянно пополняется, но пока не в полной мере исполняется. «Хочу напомнить, что до 2019 года мы работаем по старому закону, который появился после Госсовета 2007 года. Все наши сегодняшние успехи, наш рост вылова, переработки, вложений в инфраструктуру и прочее, определены теми правилами и законами, а не бесконечно вносимыми поправками и предложениями», – заключил Сергей Тимошенко.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 23 декабря 2016 > № 2025273 Сергей Тимошенко

Игорь Зубарев: В Карелии накоплен уникальный опыт по развитию рыбоводства

Успешная реализация властями Карелии поручения президента – по производству собственных мальков и кормов – даст значительный импульс для развития товарной аквакультуры во всей стране, считает член Совета Федерации Игорь Зубарев.

О развитии рыбоводства в Республике Карелия рассказал в Совете Федерации представитель региона, член Комитета СФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Игорь Зубарев.

Сенатор напомнил, что 19 декабря президент Владимир Путин утвердил перечень поручений по вопросам развития рыбного хозяйства. «Он включает в себя широкий спектр вопросов государственного регулирования – от механизма распределения квот на вылов рыбы в инвестиционных целях в привязке к строительству предприятий по производству рыбной продукции в прибрежных регионах до запрета жаберных сетей для любительского рыболовства», – отметил Игорь Зубарев.

Он обратил внимание, что Карелии посвящен отдельный пункт в документе. Правительству РФ совместно с властями региона поручено рассмотреть вопрос о целесообразности господдержки создания в республике заводов по производству высококачественных комбикормов и мальков. Цель – дальнейшее стимулирование развития аквакультуры и снижение зависимости от иностранных поставщиков. До 1 марта следующего года премьер-министр Дмитрий Медведев и глава Карелии Александр Худилайнен должны представить президенту отчетный доклад.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе Совфеда, Игорь Зубарев подчеркнул, что в республике накоплен уникальный научный и экспертный опыт по развитию рыбоводства. Так, проект строительства селекционно-племенного центра на базе государственного Выгского рыбозавода, разработанный Петрозаводским университетом, полностью поддержан профессиональным сообществом. «Его реализация обсуждалась недавно в Совете Федерации при проведении «правительственного часа» с участием министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева», – отметил парламентарий.

По его мнению, совершенно неслучайно, что перед карельским правительством ставится важная и ответственная задача — снижение зависимости отечественного рыбоводства от иностранных поставщиков. «Уверен, что успешная реализация этого поручения даст значительный импульс для развития товарного рыбоводства во всей стране», – заявил Игорь Зубарев.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 23 декабря 2016 > № 2024931 Игорь Зубарев

Интересы рыбаков – в приоритете

Евгений МАРЧУК, И.о. генерального директора ФГУП «Нацрыбресурс»

Оценивая итоги работы рыбохозяйственного комплекса в 2016 году, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков отметил успешную работу подведомственного ФГУП «Нацрыбресурс» по выстраиванию с рядом рыбных портов на Дальнем Востоке взаимовыгодных отношений в рамках интересов рыбохозяйственной отрасли. Причем согласованные сторонами условия сохраняют специализацию причалов на обработке рыбных грузов. На каких принципах выстраиваются договорные отношения с пользователями ГТС и каким образом можно привлечь инвесторов к решению задачи по обновлению портовой инфраструктуры, в интервью Fishnews рассказал и.о. генерального директора «Нацрыбресурса» Евгений Марчук.

– Евгений Георгиевич, в прошлом году остро стоял вопрос о передаче причалов, находящихся в управлении «Нацрыбресурса», в аренду. Как изменилась ситуация сейчас? Есть ли прогресс по этому направлению и как развиваются отношения с портовыми операторами?

– Уходящий год можно охарактеризовать как продуктивный в наших взаимоотношениях с владельцами портовой инфраструктуры и портовыми операторами. Самое главное, нам удалось достичь взаимопонимания с большинством наших партнеров о принципах, которых следует придерживаться арендаторам причалов, закрепленных за «Нацрыбресурсом». Их всего три: это первоочередность оказания услуг рыбакам на арендуемых объектах, своевременный ремонт и модернизация причалов и инвестиции в создание или развитие портовой инфраструктуры, необходимой для обработки рыбных грузов и обслуживания рыбопромысловых судов.

Исходя из этих принципов, «Нацрыбресурс» предлагает заключать договоры аренды ГТС на срок до 49 лет. В договорах фиксируются согласованные с Росрыболовством и Росимуществом условия, которые обеспечивают защиту интересов инвесторов в части стабильности и прогнозируемости их деятельности на причалах, что позволяет окупить понесенные расходы. Таким образом удается достигнуть баланса интересов государства и частных инвесторов.

В течение 2016 года продолжалось оформление 12 договоров аренды причалов общей протяженностью более 6,5 км. В результате три договора уже подписаны сторонами, еще столько же находятся на финальной стадии согласования в Росимуществе – этот этап, как показывает практика, является самым долгим и трудным.

Стоит отметить успешный опыт проведения аукционов для заключения договоров аренды. Торги организуются при отсутствии неразрывной связи причалов и инфраструктуры портовых операторов либо при наличии нескольких претендентов. Мы провели два аукциона по причалам во Владивостоке и в Магадане, победители которых также приняли обязательства по сохранению инфраструктуры для рыбаков. Эти аукционы продемонстрировали реальный уровень арендной платы, который могут приносить причалы, – он выше, чем в действующих договорах.

Появляются перспективные проекты развития портовой инфраструктуры. В качестве положительного примера сотрудничества с арендаторами можно назвать подписанное «Нацрыбресурсом» соглашение с арендаторами причалов в Невельске – как действующими, так и потенциальными. Оно предусматривает создание рыбного кластера на базе имущества бывшего морского рыбного порта Невельск, который будет обеспечивать единовременное хранение не менее 2 тыс. тонн рыбы и морепродуктов, переработку, судоремонт и другие услуги. Аналогичные проекты мы планируем осуществлять и в других портах, где работает «Нацрыбресурс».

– Если все так хорошо, с чем связаны регулярно возникающие предложения портовиков о приватизации причалов? И можно ли это сделать в рамках действующего законодательства?

– Важно понимать историю этого вопроса. А начало его лежит в плоскости конфликта интересов государства и частного бизнеса. Для государства важна не только коммерческая составляющая, когда бизнес, используя госимущество, извлекает коммерческую выгоду и, соответственно, платит рыночную арендную плату, налоги и обеспечивает создание рабочих мест. Необходимо выполнять и другие социально-экономические задачи, в том числе связанные с грузовой обработкой рыбной продукции, в которой нуждается население страны.

Если причалы будут полностью частными, портовые операторы будут свободны в выборе грузов, которые они могут переваливать, и, соответственно, повысят свои доходы, но государство не получит гарантий поступления на рынок продукции, имеющей большое значение для продовольственной безопасности.

Для бизнеса государственный подход значительно снижает коммерческую выгоду, в результате возникает конфликт интересов. Поэтому операторы стремятся к приобретению или приватизации этих активов. Нужно учитывать и тот факт, что стоимость приватизации причалов будет значительно ниже, чем их строительства.

Что же до правомерности приватизации причалов, то закон о морских портах однозначно устанавливает, что объекты инфраструктуры морского порта – причалы, пирсы, берегозащитные сооружения – отчуждению в частную собственность не подлежат. Это связано с тем, что береговая линия не позволяет бесконечно расширять портовые мощности, количество пригодных для этого мест ограничено. Мировая и отечественная практика эксплуатации причалов на основе аренды показывает, что это экономически оправданная форма взаимоотношений бизнеса и государства.

– Каким образом можно обеспечить защиту интересов рыбаков при передаче причалов в аренду на 49 лет? Это очень долгий срок.

– Как я уже сказал, одним из существенных условий договора аренды является обязательство арендатора в первоочередном порядке оказывать услуги судам рыбопромыслового флота на арендуемых объектах. Тем самым предполагается обеспечить сохранение и модернизацию береговой инфраструктуры для обслуживания рыбопромысловых организаций, которая создавалась в течение десятилетий.

Альтернативных вариантов бизнес пока не предлагает. Но это и не означает возврата к ранее существовавшим исключительно рыбным портам. Главное, чтобы работа с другими грузами в портах не привела к вытеснению рыбы и рыбаков.

Невыполнение обязательств по обслуживанию рыбопромыслового флота дает основание «Нацрыбресурсу» инициировать разрыв договора аренды. Таким образом, для рыбаков на наших причалах создаются преференции, каких нет в других портах.

– Что со своей стороны делает «Нацрыбресурс» для развития портовой инфраструктуры? Какие проекты у вас есть в этой сфере? Каким образом вы собираетесь поддерживать причалы в работоспособном состоянии?

– Помимо такой формы взаимодействия с владельцами портовой инфраструктуры как аренда «Нацрыбресурс» самостоятельно эксплуатирует причалы и оказывает портовые услуги рыбопромысловым судам и судам иного назначения, а также выстраивает взаимовыгодные отношение с региональными властями. Мы уже рассказывали об участии в проекте по модернизации инфраструктуры по обслуживанию судов и обработке рыбных грузов в бухте Моховая порта Петропавловск-Камчатский, где «Нацрыбресурс» отвечает за реконструкцию причалов № 10-12.

На Сахалине продолжается проект по созданию Корсаковского рыбного логистическо-перерабатывающего центра, предусматривающего строительство нового холодильника и цехов по глубокой переработке рыбы и морепродуктов. Там же в Корсакове совместно с правительством Сахалинской области на базе причальных сооружений Южного ковша и прилегающей к ним инфраструктуры организована работа по приему рыбопродукции, вылавливаемой в шестимильной зоне в объеме от одной до трех тонн в сутки. В дальнейшем эта рыба поступает в торговую сеть или на переработку. А мы создаем условия для рыбопромысловых судов – это снабжение, стоянка, утилизация и обезвреживание опасных отходов с судов, очистка нефтесодержащих (льяльных) вод и т.п.

В соответствии с запросами рыбаков мы можем заниматься и другими видами портовых услуг. Так, «Нацрыбресурс» проводит ремонт причала в удаленном морском терминале «Пионерский» порта Калининград, где планируется создание объектов для перегрузки рыбы, хранения промвооружения, тары и другого имущества рыбопромысловых организаций.

– Сейчас много говорят о дефиците холодильных мощностей в портах. Насколько актуальна эта проблема? И как вы оцениваете перспективы инвестиционных проектов по строительству новых портовых холодильников?

– Обеспеченность складскими мощностями зависит от грузопотока и логистики в порту. Например, сегодня объемы поставок рыбы с Дальнего Востока в центральные регионы в три раза меньше по сравнению с тем, что было 25 лет назад. Даже с учетом выбытия холодильных мощностей их вместимость сейчас позволяет обрабатывать тот объем рыбы, который поступает на российский берег. Нельзя забывать и о тенденции к развитию контейнерных перевозок рыбной продукции, которая снижает потребность в портовых холодильниках.

В то же время, как и вся остальная инфраструктура, холодильные склады физически и морально устаревают. Часть из них выводится из эксплуатации, например, во Владивостокском рыбном порту уже десять лет не работает один из двух холодильников. Не забывайте и про сезонные пики поставок рыбы на берег, когда все холодильники заполнены. Поэтому модернизация необходима, и инвестиции в эти проекты будут направляться. Напомню, Нацрыбресурс в договорах аренды с портовыми операторами фиксирует обязательства по модернизации портовой инфраструктуры. Тем самым мы хотим ускорить запуск инвестиционного процесса.

– Какие еще видами деятельности кроме портовой инфраструктуры Нацрыбресурс занимался в этом году и насколько успешны эти направления?

– Помимо эксплуатации портовых сооружений Нацрыбресурс оказывает услуги портофлота, а также занимается промышленным рыболовством в рамках имеющейся квоты. Эти виды деятельности являются эффективными и приносят прибыль. Они также позволяют нам ориентироваться в различных вопросах, связанных с рыбным промыслом, и предлагать такие условия работы на портовых объектах, которые в наибольшей степени отвечают интересам рыбаков. Кроме того, Росрыболовство ставит задачу по освоению неквотируемых водных биоресурсов, и мы будем прорабатывать это направление

– Какие еще приоритетные задачи поставлены перед «Нацрыбресурсом» на ближайший год?

– Среди приоритетов, безусловно, оформление арендных отношений по тем объектам, где договоры еще не заключены, в том числе по Владивостокскому морскому рыбному порту. Это позволит снять вопросы по условиям эксплуатации причалов, а также стимулирует инвестиционный процесс в отрасли.

Не менее важным мы считаем поддержание работоспособности тех причалов, на которых Нацрыбресурс самостоятельно оказывает портовые услуги, и расширение перечня таких услуг. На причалах необходимо проводить ремонт, приобретать оборудование, а также выполнять требования транспортной безопасности. Мы запланировали финансирование всех этих мероприятий за счет собственных средств.

Кроме того, в соответствии с поручением президента мы прорабатываем возможность передачи одного из объектов в концессию. В феврале 2017 года будут представлены конкретные предложения.

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 19 декабря 2016 > № 2023939 Евгений Марчук

К чему может привести «допинговый скандал» в рыболовстве?

При обсуждении объемов инвестквот для двух типов судов некоторые защитники ярусоловов начинают дискредитировать траловый промысел в целом, отмечает исполнительный директор Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак.

В статье для Fishnews он проводит аналогии между антироссийским допинговым скандалом и заявлениями об экологической опасности тралового промысла.

Алексей Буглак напомнил, что 9 ноября 2015 г. комиссия Всемирного антидопингового агентства (WADA) обвинила российское антидопинговое агентство (РУСАДА) в массированных и систематических сокрытиях применения допинга российскими легкоатлетами. 17 июня 2016 г. на основании выводов WADA совет Международной легкоатлетической федерации (IAAF) дисквалифицировал Всероссийскую федерацию легкой атлетики (ВФЛА). Впоследствии российские легкоатлеты не были допущены к участию в летних Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро.

Инициатором скандала стала бывшая российская спортсменка Юлия Степанова (Русанова), дисквалифицированная в 2013 г. за применение допинга. Интервью Юлии Степановой и ее мужа Виталия Степанова телеканалу Das Erste (ФРГ) легло в основу документального фильма «Топ-секреты допинга: как Россия производит своих победителей». Документальный фильм был показан два года назад и стал «спусковым крючком» для комиссии WADA, комментирует исполнительный директор Ассоциации добытчиков минтая.

«Похожая ситуация может развернуться и вокруг российского рыболовства. И снова источниками «дезы» являются, как говорится, «наши» люди», - заявил Алексей Буглак.

Он обратил внимание, что одной из конфликтных точек при обсуждении проектов постановлений правительства о порядке распределения инвестиционных квот стала пропорция наделения ресурсами двух типов судов для Северного рыбохозяйственного бассейна: ярусоловов и траулеров.

«По мнению одних, предоставляемый для ярусолова объем ресурсов чрезмерен. По оценке других – в самый раз. Нет ничего драматичного в этой дискуссии, если бы не одно обстоятельство. Кое-кто из защитников ярусоловов все чаще пускает в ход запрещенный прием. Доказывая необходимость выделения на ярусолов значительного объема ресурсов, эти лоббисты начинают дискредитировать российский траловый промысел в целом», - подчеркнул представитель АДМ.

Он отметил, что уже зазвучали «доводы» об экологической опасности тралового промысла. «На одном из совещаний договорились даже до того, что сообщили заведомую ложь: дескать, все «прогрессивные» рыболовные державы отказываются от тралового промысла и стройными колоннами переходят на ярусный промысел (а вот о влиянии ярусного промысла на экосистему, прилове нецелевых видов рыб и птиц, естественно, умолчали)», - рассказал исполнительный директор ассоциации.

Конечно, такие утверждения о траловом промысле не соответствуют действительности, заявил Алексей Буглак. В пример он привел крупнейшего игрока на мировом рыбном рынке – американскую At-sea Processors Association, которая не собирается списывать свои эффективные траулеры-процессоры.

«Авторитетная программа на мировом рынке экологической сертификации – MSC – подтверждает экологическую правоспособность тралового промысла не только в нашей стране (и в Баренцевом, и в Охотском морях), но и по всему миру (минтай на Аляске, хек в Южной Африке, хоки и путассу в Новой Зеландии), - отметил представитель АДМ.

По его мнению, некоторые лоббисты ярусоловов, что называется, заигрались, они своим заявлениями начинают дискредитировать все российское рыболовство в целом. Их заявления – очень удобное и очень своевременное оружие в руках тех, кого Владимир Путин назвал 1 декабря в Послании Федеральному Собранию «нашими западными так называемыми партнерами», считает Алексей Буглак.

Российская рыбная индустрия работает на очень конкурентом и жестком мировом рынке. «Любые недостоверные заявления, подрывающие репутацию российского рыболовства, приносят прибыль нашим конкурентам. Это факт. При этом вопиющие факты нарушений, которые совершают крупнейшие иностранные рыбопромысловые компании, стараются замалчивать. Напомню хотя бы историю про американскую компанию American Seafood.

Надеюсь, что нормальная внутриотраслевая дискуссия о сопоставлении производственных параметров двух типов рыбопромысловых судов не перерастет в «мочилово» тралового промысла в нашей стране, - резюмировал исполнительный директор АДМ.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 16 декабря 2016 > № 2023909 Алексей Буглак

Рыбаки Севера хотят сделать промысел экологичнее

Для минимизации возможного ущерба экосистеме Баренцева моря от донного промысла трески и пикши разрабатываются единая система учета нецелевого прилова и более щадящий трал, рассказал представитель группы компаний «Норебо» Сергей Сенников.

Семинар-практикум «Траловый промысел трески и пикши и сохранение донных сообществ Баренцева моря: теория и практика», организованный НО «Союз Рыбопромышленников Севера» совместно со Всемирным фондом дикой природы (WWF) прошел в Мурманске 8 декабря. В семинаре также приняли участие представители Полярного НИИ морского рыбного хозяйства и океанографии, консультант Морского попечительского совета (MSC) в России и представители рыбодобывающего сектора – «Норебо», группа компаний «ФЭСТ» и АО «Архангельский траловый флот». Главными темами стали влияние добычи трески и пикши на уязвимые морские экосистемы и работа по модернизации промысла – как методики, так и орудий лова, сообщил Fishnews представитель «Норебо» Сергей Сенников.

Он отметил, что была очень живая, интересная дискуссия - отчасти потому, что присутствовали люди, отработавшие в море не один десяток лет. В частности, обсуждали инициативу по созданию системы учета приловов нецелевых видов при промысле трески и пикши. Планируется, что отраслевая наука будет обрабатывать эту информацию, анализировать ее и давать определенные рекомендации. Проект, который реализуется при участии «Норебо» и других компаний, предполагает разработку программы, позволяющей с минимальными временными затратами сообщать с борта данные о прилове в электронном виде.

«Разрабатываемое программное обеспечение будет предусматривать и отдельный справочник с фотографиями видов, которые могут встречаться в прилове. Мы считаем, что регистрация такого нецелевого, а зачастую не имеющего коммерческой ценности, прилова должна занимать не более пяти-десяти минут, времени на промысле на дополнительную работу просто нет, - подчеркнул Сергей Сенников. - Аналог такого программного обеспечения уже опробован, и мы думаем, что в следующем году оно будет доработано и внедрено на рыбопромысловых судах. Однако до использования такой системы сбора данных мы хотим, чтобы эта программа прошла обсуждение и анализ в рыбохозяйственных институтах, в частности ПИНРО, потому что обработкой первичных данных будут заниматься российские научные сотрудники».

Другой важный вопрос – модернизация донного трала. Работа, которая ведется уже не первый год, была инициирована «Норебо» (ранее – рыбопромышленный холдинг «КАРАТ»), впоследствии к ней подключились и другие рыбопромышленные компании, а также WWF России. Проект реализуют специалисты ПИНРО, занимающиеся промысловым вооружением. Предполагается, что модернизация существенно уменьшит воздействие трала на дно и донные организмы, а также снизит сопротивляемость орудия лова при его использовании, что позволит экономить топливо на промысле.

«Предусматривается использование траловых досок в придонном положении, это требует внесения определенных изменений в конструкцию и оснастку трала. Он будет в меньшей степени влиять на дно, площадь соприкосновения станет меньше, соответственно, уменьшится и негативное воздействие. Но при этом мы хотим сохранить и хорошую уловистость такого орудия», – рассказал Сергей Сенников.

Он обратил внимание, что у «Норебо» уже есть некоторый опыт использования траловых досок в придонном положении на добыче трески и пикши – результаты оказались довольно неплохими. «Но сейчас речь идет о разработке стандартного орудия лова, которое в случае успешного прохождения испытаний получит спецификации и будет рекомендовано для промысла в районах, где угроза нанесения вреда уязвимым морским экосистемам подтверждается научными данными», - подчеркнул представитель группы компаний.

Он отметил, что семинар был важен как для рыбаков, так и для экологов. «Мы узнали, что предлагают природоохранные организации; WWF России, в свою очередь, узнал, какие идеи могут быть реализованы в нынешних условиях. Такая дискуссия с привлечением разных сторон позволяет всем понять, насколько промысел сегодня экологически устойчив и каковы реальные возможности его улучшения», - резюмировал Сергей Сенников.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 15 декабря 2016 > № 2023943 Сергей Сенников

Премьер назвал главные вопросы аквакультуры

Доля товарной аквакультуры в общем объеме поставок рыбы едва превышает 3% - для того чтобы ускорить развитие отрасли, нужно действовать в трех направлениях, заявил глава Правительства РФ Дмитрий Медведев.

Аквакультура стала одной из тем заседания Правительственной комиссии по вопросам агропромышленного комплекса и устойчивого развития сельских территорий, сообщили Fishnews в пресс-службе кабмина. Напомним, что этот координационный орган был создан в июне нынешнего года, рыбное хозяйство – одна из сфер ведения правкомиссии.

«Если говорить об обеспечении потребительского рынка рыбой, то у нас есть определенные результаты последнего периода, - заявил на заседании премьер-министр Дмитрий Медведев. - Доля рыбной продукции российского производства на внутреннем рынке за 2015 год превысила 80%, а по итогам текущего года прогнозируется еще больше – порядка 83%. С другой стороны, есть и проблемы. Доля товарной аквакультуры в общем объеме поставок рыбы едва превышает 3% (около 3,5%)».

Как отметил глава правительства, за девять месяцев текущего года заметен прирост производства в аквакультуре более чем на треть, но этого «все равно совершенно недостаточно». «У нас огромные природные богатства, но они не безграничны, а значит, надо развивать товарное производство рыбы и рыбопродуктов. Это то, чем занимается весь мир, в том числе и государства, сопоставимые с нашим по объему природных ресурсов» - сказал Дмитрий Медведев.

Премьер заявил, что для развития аквакультуры нужно действовать в трех направлениях. «Первое касается финансирования. Большинство товарных производителей аквакультуры – это небольшие хозяйства. Мы таким образом даем развиваться малому и среднему бизнесу. В нашей стране действует около 3 тыс. рыбоводных организаций. Это, как правило, небольшие компании, которые производят до 500 тонн рыбы в год», - рассказал глава правительства.

Он напомнил о стимулах, которые предусмотрены по этому направлению в рамках госпрограммы развития рыбохозяйственного комплекса. «В этом году на поддержку таких инвестпроектов было предусмотрено около 350 млн. рублей. В рамках государственной программы предоставляются субсидии на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам. При этом важно вкладываться и в создание материалов, необходимых для производства, в том числе в производство специализированных кормов для рыб», - заявил председатель правительства.

В качестве второго направления развития отрасли Дмитрий Медведев отметил возможности для льготного ввоза оборудования. «Ставка (таможенной пошлины – прим. корр.) составляет 0%, такая же ставка установлена для ввоза икры и мальков. Это было принято в рамках нашей совместной компетенции решением совета Евразийской экономической комиссии», - напомнил премьер об уже принятых мерах.

Третьим приоритетом глава правительства назвал изменения законодательства. «Нужно корректировать нормативную базу, которая регулирует развитие аквакультуры, включая ветеринарно-санитарные нормы. Также необходимо уточнить правила выделения участков для организаций рыбоводства», - заявил Дмитрий Медведев.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 14 декабря 2016 > № 2022241 Дмитрий Медведев

На заседании Правительственной комиссии по вопросам АПК обсудили перспективы развития аквакультуры

Глава Правительства обозначил приоритетные направления поддержки предприятий аквакультуры

Председатель Правительства России Дмитрий Медведев провел во вторник заседание Правительственной комиссии по вопросам агропромышленного комплекса и устойчивого развития сельских территорий. Одной из основных тем обсуждения стало развитие аквакультуры.

В вступительном слове Дмитрий Медведев, в частности, отметил:

- Если говорить об обеспечении потребительского рынка рыбой, то у нас есть определённые результаты последнего периода. Доля рыбной продукции российского производства на внутреннем рынке за 2015 год превысила 80%, а по итогам текущего года прогнозируется ещё больше – порядка 83%. С другой стороны, есть и проблемы. Доля товарной аквакультуры в общем объёме поставок рыбы едва превышает 3% (около 3,5%). Хотя за девять месяцев текущего года заметен прирост производства в аквакультуре более чем на треть, этого всё равно совершенно недостаточно. У нас огромные природные богатства, но они не безграничны, а значит, надо развивать товарное производство рыбы и рыбопродуктов. Это то, чем занимается весь мир, в том числе и государства, сопоставимые с нашим по объёму природных ресурсов.

Чтобы ускорить развитие аквакультуры, необходимо действовать в трёх направлениях. Первое касается финансирования. Большинство товарных производителей аквакультуры – это небольшие хозяйства. Мы таким образом даём развиваться малому и среднему бизнесу. В нашей стране действует около 3 тыс. рыбоводных организаций. Это, как правило, небольшие компании, которые производят до 500 т рыбы в год. В этом году на поддержку таких инвестпроектов было предусмотрено около 350 млн рублей. В рамках государственной программы предоставляются субсидии на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам. При этом важно вкладываться и в создание материалов, необходимых для производства, в том числе в производство специализированных кормов для рыб.

Второе – льготный режим ввоза оборудования. Ставка составляет 0%, такая же ставка установлена для ввоза икры и мальков. Это было принято в рамках нашей совместной компетенции решением совета Евразийской экономической комиссии.

Третье. Нужно корректировать нормативную базу, которая регулирует развитие аквакультуры, включая ветеринарно-санитарные нормы. Также необходимо уточнить правила выделения участков для организаций рыбоводства.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 13 декабря 2016 > № 2005694 Дмитрий Медведев

Наша цель – полностью уйти от бумаги

Артем ВИЛКИН, Начальник Центра мониторинга рыболовства и связи

Электронный промысловый журнал может стать реальностью уже через год – такие задачи ставят в Росрыболовстве и уже готовятся вносить изменения в законодательство. Масштабное тестирование программного комплекса, развернутое подведомственным ФГБУ «ЦСМС» нынешним летом, охватило несколько десятков судов и позволило собрать достаточный массив данных для анализа и доработки ЭПЖ. Параллельно продолжалась работа по совершенствованию отраслевой системы мониторинга, запуску новых сервисов и форм взаимодействия с пользователями. О главных изменениях, произошедших за год, и дальнейших планах по развитию ОСМ в интервью Fishnews рассказал начальник Центра мониторинга рыболовства и связи Артем Вилкин.

– Артем Сергеевич, так получилось, что наиболее резонансной и обсуждаемой в этом году оказалась ситуация с запретом на использование в ТСК спутниковой системы «Аргос» и необходимостью срочной замены оборудования на судах. Страсти улеглись только после продления переходного периода до конца года и выхода нового приказа Минсельхоза, утвердившего перечень видов ТСК. Как обстоят дела с заменой радиомаяков и появились ли уже желающие перейти на отечественные решения?

– Начнем с того, что на днях состоялась коллегия Счетной палаты, на которой с ФГБУ «ЦСМС» были сняты все замечания, указанные в представлении годичной давности. Одно из них как раз предписывало нам отказаться от использования системы «Аргос», что и явилось одной из причин появления приказа Минсельхоза № 294 «Об утверждении Порядка оснащения судов техническими средствами контроля и их видов». Выход этого приказа и его регистрация в Минюсте стали очень важным событием. И я надеюсь, что последующие корректировки и изменения, которые потребуются, будут проходить уже намного проще, быстрее и без потрясений.

Как вы знаете, мы начали тестировать технические средства контроля из нового перечня и выдавать свидетельства еще с июня текущего года, для того чтобы эта смена произошла по возможности плавно. На сегодняшний день выдано 650 свидетельств уже по новому перечню ТСК. По состоянию на 29 ноября оставалось еще 183 радиомаяка «Аргос», которые необходимо вывести из эксплуатации. На самом деле, у нас была положительная динамика по заменам до 1 июля, но после решения о продлении переходного периода темп заметно упал. Очевидно, что многие судовладельцы просто дорабатывают на «Аргосе» до конца года, это не значит, что у них нет других судовых земных станций, которые придут на смену в 2017 году.

Еще один момент – мы все время говорим об «Аргосе», но выводу из эксплуатации подлежат и некоторые модели судовых земных станций «Инмарсат», которые нет в новом приказе. Это Felcom 15 и Felcom 16, их на сегодняшний день на флоте около 300, то есть достаточно большое количество. Думаю, к концу декабря они также будут заменены на разрешенное оборудование.

Если говорить о российских терминалах «Гонец», мы наконец-то подписали дилерское соглашение с компанией и начали их продажи. По первым 19 комплектам уже оформляются документы, и в ближайшее время они поступят конечным пользователям.

Хочу отметить, что требования и по «Аргосу» и по «Инмарсату» распространяются не только на российских рыбаков, но и на иностранные суда. В течение года мы планомерно участвовали во всех международных комиссиях, вносили информацию об изменении перечня ТСК в протоколы и даже организовали рассылку дополнительных уведомлений. Так что эта работа унифицирована и касается абсолютно всех пользователей.

– В новом приказе под ТСК подразумевается связка из станции «Инмарсат» либо «Гонец» и аппаратуры АИС класса А. Последняя тоже потребует замены?

– Аппараты АИС стоят практически на всех судах, но дело в том, что оборудование, указанное в приказе № 294, должно осуществлять передачу данных через спутниковый сегмент системы АИС. А большинство АИС, установленных на судах, не обеспечивают достаточной мощности для передачи сигнала на спутник. Поэтому здесь тоже потребуется определенная замена до 1 января 2017 года за исключением группы судов, валовая вместимость которых не превышает 300 тонн и которые не осуществляют промысел за пределами 75 градуса северной и южной широты. Для них это положение вступит в силу с 1 января 2018 года.

Мы надеемся, что в течение 2017 года все-таки дождемся результатов от ФГУП «Морсвязьспутник», которое уже на протяжении полугода тестирует транспондер АИС, относительно недорогой, но позволяющий передавать данные через спутниковый сегмент. Если у нас будет официальное положительное заключение от «Морсвязьспутника», мы оперативно инициируем изменения в приказ № 294 и добавим этот АИС, для того чтобы удешевить замену оборудования для судов меньшей вместимости.

– ЦСМС наконец-то перешел к масштабному тестированию электронно-промыслового журнала на судах рыбопромыслового флота на Дальнем Востоке и в Северном бассейне. Как вы оцениваете ход испытаний, и когда планируется полный переход на ЭПЖ?

– Действительно в ходе опытно-промышленной эксплуатации нам удалось охватить беспрецедентное за всю историю проекта ЭПЖ количество судов. Мы задействовали 53 единицы флота – это 16 различных типов судов, что очень важно, потому что для успешной доработки программного продукта нам нужно протестировать его на максимально широком наборе операций.

На сегодняшний день на промысле находится 42 судна, оснащенных ЭПЖ, с которых ведется передача данных. Всего с 1 июля при помощи электронного промжурнала отправлено 2111 ССД, что дает нам хорошую базу для анализа. Задача стоит увеличивать группировку судов, думаю, что к концу года мы доведем их количество до 80 единиц.

Мы уже говорили о смене концепции ЭПЖ, хотелось бы еще раз акцентировать на этом внимание. Мы не ограничиваем «железо» или системы передачи данных. В ходе опытно-промышленной эксплуатации мы использовали и «Гонец», и «Иридиум», и VSAT – все это довольно распространенные решения на морских судах. К сожалению, пока не решен вопрос по «Инмарсат», но мы работаем в этом направлении.

Безусловно, реализация проекта электронного промыслового журнала возможна только в совокупности с запуском электронных разрешений. Поэтому еще раз подтверждаю, что эти два проекта разрабатываются параллельно и будут внедряться одновременно, для того чтобы вся конфигурация заработала в нужном объеме. Если говорить о сроках, то мы планируем продлить этап опытно-промышленной эксплуатации ЭПЖ и на 2017 год, но продлить уже с пониманием того, что с 1 января 2018 года электронный промжурнал, с большой вероятностью, станет обязательным.

– Повсеместный переход на ЭПЖ потребует внесения соответствующих изменений в нормативную базу. Когда будут разрабатываться эти законопроекты?

– Согласно утвержденному плану правительства, в первом-втором квартале 2017 года должны быть приняты федеральные законы и по электронному промысловому журналу и по электронным разрешениям. Оба законопроекта сейчас находятся на стадии согласования. После выхода законов у правительства будет шесть месяцев на разработку подзаконных актов, определяющих регламенты, положения и т.д.

Поэтому я практически на 100% уверен, что в 2018 году электронный промысловый журнал и электронные разрешения будут применяться уже не в опытной, а в промышленной эксплуатации. Поэтому мы призываем всех рыбаков устанавливать ЭПЖ уже сейчас и в течение 2017 года – тогда этот переход будет безболезненным.

Хотел бы предупредить, что с учетом сокращения бюджетного финансирования установка ЭПЖ и его обслуживание могут быть организованы на платной основе. Этот вопрос сейчас обсуждается, и рыбопромышленникам надо готовиться к такому развитию событий. С учетом международного опыта, например в Норвегии разработкой и ведением ЭПЖ занимаются пять частных компаний, мы считаем, что это абсолютно нормальная практика. Поэтому пока есть возможность бесплатно установить ЭПЖ – надо этим пользоваться.

– В этом году вы уделяли большое внимание, скажем так, пользовательскому интерфейсу ОСМ, включая доработку аналитического и картографического модулей, техподдержку, круглосуточную «горячую линию». С какой целью внедрялись эти нововведения, и как это отразилось на работе ЦСМС?

– Вы перечислили только видимую пользователям «часть айсберга», тогда как на самом деле многие изменения просто скрыты от посторонних глаз. Нашей первоочередной задачей было обеспечить бесперебойное функционирование ОСМ, защиту данных и удобство ее использования. Мы провели глобальную работу, связанную с защитой информации, – это и каналы связи, и система защиты персональных данных, и принятие регламентирующих документов, – и продолжим ее в 2017 году.

Мы полностью завершили регистрацию в Роспатенте прав на компоненты ОСМ. На все подсистемы получены документы, оформлены лицензионные договоры. На следующем этапе нам предстоит переоформить эти права с Росрыболовства на ЦСМС, для того чтобы мы могли заниматься совершенствованием программных продуктов. В частности, мы готовы дорабатывать ПАК «Аналитика» и МКИ – это основные модули, которыми пользуются рыбопромышленники, но на первый из них у нас есть только лицензия на использование, без права вносить изменения.

Одним из приоритетных направлений стало упрощение взаимодействия с пользователями ОСМ. Мы создали техническую поддержку, которой раньше вообще не существовало, что для 2016 года, конечно, нонсенс. На сегодняшний день мы получили уже 356 обращений через службу техподдержки. Из них отработаны 279, еще 77 находится в работе. Причем речь идет не о разовых проблемах, а об устранении системных ошибок и доработке программного обеспечения. В ближайшее время мы намерены выпустить версии ПАК «Аналитика» и МКИ, с которыми можно будет работать на мобильных устройствах, в том числе с возможностью заполнения заявки в техподдержку.

С 1 сентября у нас впервые заработала круглосуточная служба информационного обслуживания и сопровождения спутникового позиционирования для Дальневосточного бассейна. Она существовала и раньше, но обслуживала исключительно Северный бассейн и конвенционные районы. Это, кстати, было одним из настоятельных требований рыбаков-дальневосточников во время наших встреч. С момента запуска круглосуточной службы ЦСМС обработал более 2,5 тысяч телефонных звонков и свыше тысячи электронных писем по вопросам, связанным с позиционированием. Как видите, сервис оказался крайне востребованным.

В перспективе обе эти службы должны перерасти в единый сервис поддержки пользователей. Мы не должны разделять электронные услуги, позиционирование, техническое обслуживание. У нас должен быть один телефонный номер, на который человек может обратиться по любому вопросу, связанному с ОСМ. Думаю, мы к этому придем в ближайшее время.

В мае-июне 2017 года мы планируем запустить портал ОСМ, где у судовладельца будет возможность зарегистрировать личный кабинет и осуществлять через него все операции, которые сегодня приходится совершать в бумажном виде или по звонку. Пользователь сможет подать через портал заявку на тестирование, заверив ее электронной подписью, заявку на получение разрешения, сдать оперативную отчетность, ежеквартальные и годовые статистические отчеты. Я уже не говорю о том, что все наши договорные отношения, баланс предприятий, тарифы, по которым они обслуживаются, тоже будут отражаться в личном кабинете. Самое главное, с реализацией этого проекта мы сможем полностью уйти от бумаги, решив тем самым колоссальную проблему со сбором статистики и ускорив взаимодействие с пользователем в разы.

И наконец, в этом году мы заменили оборудование в РЦМ на Камчатке и в Мурманске. В результате последние полтора месяца сбоев в ОСМ у нас вообще не было. Считаю, это тоже показатель нашей работы.

– В начале ноября Росрыболовство объявило о разработке единой отраслевой информационно-аналитической системы на основе ОСМ, которую планируется завершить к 2019 году. Что будет представлять собой МИАС «Рыболовство» и почему нынешней ОСМ государству уже недостаточно?

– Давайте определимся, что такое ОСМ – это по сути система сбора информации. В ней есть определенные аналитические элементы, но это не та система, которая подразумевается в поручениях президента и в распоряжении правительства. МИАС «Рыболовство» должна быть, во-первых, межведомственной, во-вторых, информационной, в-третьих, аналитической. А самое главное, она должна включать в себя весь комплекс государственного управления рыболовной деятельностью, чего конечно не делает ОСМ.

ОСМ станет той частью более крупной МИАС «Рыболовство», которая отвечает за мониторинг и сбор информации о позиционировании и различной промысловой отчетности. Конечно, МИАС должна использовать потенциал отраслевой системы мониторинга в ее нынешнем виде, как и существующие наработки и опыт государственного рыбохозяйственного реестра, и на их основе создать полноценную систему государственного управления рыболовной деятельностью – от определения ОДУ и до принятия решений по итогам мониторинга, например, об изъятии долей квот у нерадивых пользователей и т.д.

Эта концепция обсуждалась на совещании у руководителя Росрыболовства и нашла поддержку. Сейчас мы делаем предпроектные проработки, которые вновь представим руководству для принятия решения. О сроках пока говорить рано, но я думаю, что нам потребуется не менее двух-трех лет, потому что работа предстоит объемная и сложная. Задача системы заключается в том, чтобы автоматически осуществлять сбор информации и обмен данными в уже существующих системах различных ведомств, которые задействованы в управлении рыболовной деятельностью, и выдавать определенную аналитику.

В идеале МИАС позволит получить информацию по любому процессу производства рыбной продукции и ее дальнейшему пути. Следующий шаг – это создание ЕАСГУРД – единой автоматизированной системы государственного управления рыбохозяйственной деятельностью. Это еще более высокий уровень управления отраслью, потому что в МИАС «Рыболовство» отсутствуют направления искусственного воспроизводства ВБР и товарного рыбоводства. А ЕАСГУРД будет объединять и рыболовство, и аквакультуру, и воспроизводство.

– Внедрение ЭПЖ, развитие электронного документооборота, более совершенные системы сбора и обработки информации – все это уменьшит влияние человеческого фактора и позволит высвободить часть ресурсов. Как изменится при этом роль ЦСМС и его филиалов?

– В целом мы действительно подходим к тому, что предназначение наших филиалов в ближайшее время будет концептуально меняться. С учетом грядущего запуска портала ОСМ эти изменения начнутся уже в 2017 году. Филиал как звено обработки информации уходит в прошлое, поскольку мы вводим ЭПЖ, оперативную отчетность переводим в электронный формат, а судовладельцы смогут напрямую взаимодействовать с сервером ОСМ, который находится в Москве.

Но это не значит, что мы откажемся от филиалов. Наша задача – повысить качество предоставляемых услуг. Поэтому филиалам предстоит перепрофилирование, если так можно сказать. Они должны стать, во-первых, центрами продаж – как сейчас происходит с «Гонцом», и мы намерены расширять линейку производителей. И во-вторых, они должны стать полноценными сервисными центрами, где судовладельцу должны обеспечить полный комплекс услуг в одном окне. К примеру, он может получить программный продукт, купить лицензию, обзавестись электронной подписью, приобрести какие-то аппаратные средства для передачи данных или компьютеры судового, морского исполнения. Вот будущее, которое мы видим для филиалов ЦСМС.

Уже в будущем году начнется сокращение и объединение наших дальневосточных и западных подразделений под руководством Владивостокского филиала на Дальнем Востоке и Мурманского филиала на западе. В результате образуются два больших РЦМ.

– Структурные перемены и модернизация в ЦСМС сопровождаются повышением тарифов на услуги, оказываемые судовладельцам. Вряд ли это приведет в восторг рыбацкое сообщество.

– Да, рыбаки уже начали жаловаться, что мы подняли цены в два раза. Но если разобраться, ситуация не такая однозначная. Во-первых, тарифы мы повышаем не из жадности или желания заработать. Это вынужденная мера, ведь за последние два года потери ФГБУ «ЦСМС» от сокращения бюджетного финансирования составили 63 млн. рублей. Для нас это очень существенная сумма, и в 2017 году она не станет меньше, при этом объем государственного задания не сократился. Мы просто вынуждены искать иные источники финансирования, для того чтобы обеспечить выполнение госзадания, осуществлять модернизацию инфраструктуры и работать над теми проектами, о которых я уже рассказал.

Во-вторых, наши тарифы обоснованы ресурсными затратами. И, в-третьих, обращаю внимание судовладельцев, что повышение в большей степени затронуло годовой и квартальный тарифы. Месячные расценки либо остались на прежнем уровне, либо незначительно повысились – примерно на 6%. Мы просто привели цены на годовое и квартальное обслуживание в соответствие с месячным тарифом, сохранив определенную льготу за год.

На мой взгляд, предприятиям необходимо тщательно проанализировать свои расходы, график нахождения судов на промысле и необходимость постоянного годового обслуживания и соответственно оптимизировать свою деятельность. Ярким примером в этом плане является трафик по ТСК. Как только с 1 июля мы ввели оплату трафика за второе ТСК, объем передачи данных снизился более чем в два раза. Судовладельцы начали следить, когда действительно есть необходимость в работе второго ТСК, а когда нет. Здесь аналогичная ситуация. Если у компании нет реальной необходимости в годовом контракте, его можно заключить на квартал или два. Кроме того, мы, готовы рассматривать возможность предоставления индивидуальных скидок для рыбопромышленников, которые комплексно подходят к заключению договоров, например, на большое количество судов.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия > Рыба. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 12 декабря 2016 > № 2011500 Артем Вилкин

Интервью Ильи Шестакова в программе Вести Экономика телеканала Россия 24

Илья Шестаков: Рыбную отрасль изменит новый закон

Об итогах деятельности рыбной отрасли, инвестиционных проектах, введении в действии нового закона рассказал в интервью Илья Шестаков, руководитель федерального агентства по рыболовству, Заместитель министра сельского хозяйства России.

Удастся ли рыбакам в этом году поставить новый рекорд по вылову, как это отразится на рынке; какой вклад в рыбный ассортимент сейчас вносит продукция аквакультуры и какую отдачу ожидают от рыбоводства в ближайшем будущем.

- Сельское хозяйство в России стало точкой опоры и надежды последние 2 года с точки зрения экономического роста. Какова динамика, каковы предварительные итоги в вашей части?

- Рыболовство за 2016-й год показывает очень хорошие результаты. Отрасль выросла на 4,6% к объему вылова в 2015 году. В прошлом, 2015 году российские рыбаки выловили рекордный за последние 15 лет объем рыбы. Поэтому мы считаем, что результат очень хороший в целом. Но помимо объемов добычи есть и другие показатели, которые нас тоже радуют. Это и объем производства товарной аквакультуры, рост составил по сравнению с 15-м годом порядка 40%. Это достаточно серьезный показатель.

Конечно же, нас радует, что изменяется структура экспорта. Если раньше мы говорили, что основной объем экспорта составляли, именно сырье, то сейчас появилась положительная динамика и наметился рост производства филе, консервированной и готовой продукции. Это очень отрадный факт.

- Что входит в понятие аквакультура?

- Аквакультура, это в целом товарное рыбоводство. Это выращивание рыбы не в естественных условиях.

- Каковы результаты экспорта экспорта? Ранее вы говорили об ограничениии части импорта. Как чувствует себя потребительский рынок, как ведут себя цены?

- С точки зрения динамики потребительских цен, они выросли за этот год порядка 7%. Но это именно потребительские цены. Если говорить об отрасли рыболовства, то цены у рыбаков в этой части они были стабильны весь 16-й год. Сам объем импорта сокращается. И в этом году он сократился еще приблизительно на 10%.

Сейчас мы только импортируем те виды водных биологических ресурсов, которые мы не производим у себя, для того, чтобы ассортиментный ряд был достаточно широким.

- Новый 2017-й год рыбаки столкнутся с целым рядом нововведений. В июле этого года был подписан обновленный Закон о рыболовстве. Что будет первоочередным нововведением? Какие надежды на изменения?

- Самая большая проблема, которая сейчас есть в отрасли рыболовства, это стареющий производственный флот. Средний срок эксплуатации флота составляет порядка 29 лет. Самая важная задача, это обновление рыбопромыслового флота. Президентом В.Путиным были в июле подписаны изменения в Федеральный Закон о рыболовстве, который предусматривает стимулирование обновления флота. Выражаться это будет в том, что те компании, которые будут строить современные суда, именно современные суда с наличием перерабатывающего оборудования позволяющее производить рыбную муку, рыбьего жира и филе. По сути дела, получается безотходное производство. Такие компании будут получать дополнительные квоты при реализации таких инвестиционных проектов.

Мы считаем, что это нам позволит в ближайшие 5 лет получить порядка 60-ти современных крупно и средне тоннажных судов. Это достаточно большой объем инвестиций. Порядка 200 миллиардов рублей в течение 5 лет. Инвестиционный процесс уже начался.

Поскольку в рамках этого же Закона были приняты решения, связанные с новым регулированием прибрежного рыболовства. Таким образом, прибрежное рыболовство позволит ловить рыбу и доставлять ее в свежем и охлажденном виде. Компании, которые будут заниматься прибрежным рыболовством, будут получать дополнительные 20% объемов на свой разрешенный вылов.

За последние полгода на Ленинградском заводе «Янтарь» заложено 3 новых современных траулера, которые будут заниматься именно выловом и поставкой свежей и охлажденной рыбы.

- Инвестиционные квоты лимитированы или все зависит от желания инвестировать?

- Нет. Безусловно. Этот объем квот лимитирован. В Законе прописано 20% квот будет выделяться именно на инвестиционные цели. Из них 15% направляется на рыбопромысловый флот, а 5 % на строительство рыбоперерабатывающих заводов.

- Ранее понятие прибрежное рыболовство неправильно трактовалось и были определенные проблемы. Какие механизмы будут применяться для запрета реэкспорта продукции?

- Действительно раньше под понятие прибрежное рыболовство попадало промышленное рыболовство, которое называлось таким образом и имело ряд дополнительных ограничений, которые не выполнялись. Сейчас прибрежное рыболовство будет заключаться в том, что рыбаки должны будут поставлять рыбу свежей или в охлажденном виде. Причем в том объеме, в котором они сами заявят перед началом года.

В рамках программы стимулирования рыбаки будут получать на этот объем дополнительное разрешение на вылов в размере 20%. Контролировать этот процесс будет Пограничная служба, которая регулирует доставку и вид поставляемой водных экологических ресурсов. С другой стороны, мы понимаем, что экономически будет не выгодно привозить свежую или охлажденную рыбу, морозить ее и в дальнейшем поставлять на экспорт. Прибрежное рыболовство будет работать в интересах потребителей, обеспечивая население свежей рыбопродукцией или в интересах рыбоперерабатывающих заводов. Мы будем приветствовать экспорт уже переработанной продукции.

- Насколько реально прибрежное рыболовство на Крайнем Севере и Дальнем Востоке с учетом погодных факторов?

- Вы знаете, это возможно. Понятно, что рейсы не будут продолжительностью по 6 месяцев, и мы это прекрасно понимаем. Прибрежным рыболовством будут заниматься малые и средние предприятия. Рыбаки будут выходить в море на три дня, на неделю. За это время они будут добывать достаточный объем водных биологических ресурсов, не уходя далеко от берега, а объем вылова может составить по нашим оценкам от 300 до 400 тысяч долларов.

- Какие изменения можно ожидать в инфраструктурных объектах связанных с рыболовством с одной стороны это причалы и портовая инфраструктура, с другой стороны организация логистики – железнодорожных путей? Насколько эти проблемы остро стоят перед отраслью? Как вы намерены их решать?

- Действительно, проблема неразвитости инфраструктуры в рыбохозяйственном комплексе стоит достаточно остро. Существующие риски существенны. Что сейчас мы делаем? В ведении государства осталась часть причалов, в так называемых рыбных портах. Хотя сами рыбные порты уже давно не являются государственными, а являются частными. Проблема использования таких территории конечно существует. Переваливать рыбу менее экономически выгодно, чем переваливать на том же Дальнем Востоке уголь или металлолом.

Мы проводим достаточно серьезную работу с владельцами причалов. Причальные стенки остались в хозяйственном ведении и в собственности у государства, у нас есть возможность стимулировать и заставлять их уделять больше внимания рыбным грузам. При подписании договора аренды на новый срок, мы предусматриваем, что арендатор должен будет выполнять инвестиционные проекты. Ряд таких контрактов и договоров аренды уже подписаны. Самый большой договор находится в стадии согласования, это строительство нового большого, современного холодильника на 30 тысяч тонн во Владивостоке.

Реализация таких проектов позволит улучшить структуру хранения, инфраструктуру приемки рыбной продукции. Но это уже вопрос доставки, вопрос логистики. Совместно с РЖД организовано 8 маршрутных рейсов, в рамках которых рыба доходит из Владивостока до Москвы 7-8 дней.

- Замороженная?

- Да, естественно, замороженная. К сожалению, охлажденную рыбу с Дальнего Востока можно привести только самолетом. Раньше срок доставки составлял от 20-ти до 25-ти дней. Поэтому, сделан достаточно существенный шаг вперед для решения логистических инфраструктурных ограничений.

- Как развитие аквакультуры позволит увеличить предложение свежей или охлажденной рыбы в европейской части России и в других удаленных регионах от прибрежных территорий?

- Безусловно. Аквакультура, это основной приоритет в развитии отрасли. За последние годы, когда был принят Закон от аквакультуре, мы достаточно сильно нарастили объем площадей, который занят под аквакультуру. Субсидируются процентные ставки. Безусловно, та продукция, которая выращивается в товарном рыболовстве наиболее приближена к местам потребления. При росте объема производства аквакультурной продукции позволит покупать свежую или охлажденную рыбу по более низким ценам.

- Как «Регламент о безопасности рыбы и рыбной продукции», принятый ЕврАзЭС, отразится на российском рынке?

- Безусловно регламент окажет влияние на российский рынок рыбной продукции. Во-первых, это скажется, положительное влияние на потребителя. В регламенте четко прописаны нормирования под глазурь, вес, который будет указан на упаковке, он должен быть указан без содержания глазури. То есть вес непосредственно рыбы или морепродуктов. Четко прописаны требования в технологичных процессах, которые должны соблюдаться.

Регламент принят и он очень хороший, вопрос только в его исполнении. Хочется, чтобы Роспотребнадзор, который должен контролировать процесс, действительно занимался этими вопросами и проблемами. Чтобы недобросовестные производители были оштрафованы или повергались определенным санкциям.

Россия. ЕАЭС > Рыба > fish.gov.ru, 9 декабря 2016 > № 2005870 Илья Шестаков

Игорь Быстров: Цель – обеспечить доступ населения к ресурсу.

Что же такое «сахалинский эксперимент» в прибрежном рыболовстве? Каковы его первые результаты? Как будет вестись дальнейшая работа? Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал заместитель председателя правительства Сахалинской области Игорь Быстров.

«Сахалинский эксперимент» в прибрежном рыболовстве вызвал большой резонанс. О реализации предложений, с которыми губернатор Олег Кожемяко обратился к руководству страны, в начале ноября представители региона рассказали на Дальневосточном научно-промысловом совете.

Обсуждение получилось бурным – делегаты от других краев и областей активно интересовались опытом Сахалина. На каких принципах предоставляется доступ к ресурсу, как ведется учет, можно ли было пойти в рамках действующего законодательства иным путем? Звучали эти и другие вопросы.

Как отметил зампред областного правительства, эксперимент начался, в общем-то, с жалоб населения: «У моря живем, а рыбы не видим». «Наши решения направлены на то, чтобы обеспечить права жителей региона и устранить этот парадокс. Работа пошла в нескольких направлениях. Это программа «три хвоста», позволяющая гражданину бесплатно поймать на удочку три экземпляра лосося в день в период путины. Это программа «Доступная рыба», задача которой – добиться снижения цены на продукцию из водных биоресурсов, обеспечить ею население муниципальных образований нашего региона», – перечислил Игорь Быстров.

В результате выяснилось, что прибрежный промысел на Сахалине, где проживает основная часть населения области, фактически «схлопнулся». «Ежегодно в прибрежных водах самого крупного острова добывается порядка 80-100 тыс. тонн лосося и лишь 7-8 тыс. тонн – другие виды рыб, поставляемые на сахалинский берег. В основном это камбала и навага. Травяные креветки, крабы, корюшка на нашем рынке оставались абсолютно непонятным, «серым» сектором. То ли продукция любительского рыболовства, то ли откровенная «браконьерка». При этом цены сумасшедшие», – обрисовал ситуацию собеседник «Fishnews – Новости рыболовства».

Областные власти решили пойти по пути расширения промысла. Выяснилось, что рыболовство в прибрежной зоне сдерживает ряд факторов. В первую очередь это не соответствующее состоянию водных биоресурсов и технологиям промысла нормативно-правовое регулирование.

«Прежде всего я имею в виду существовавшие ограничения по прилову биоресурсов, для которых устанавливается общий допустимый улов, в 2%. В эту норму ничего не помещается, – рассказал Игорь Быстров. – Раньше на Сахалине и термин такой был – лов разнорыбицы. На ее долю приходилось порядка 30% от всего объема добычи нашей области. Но затем мы перешли на моновидовой промысел, когда доступ к ресурсу предоставляется через договор о закреплении доли квоты добычи или договор пользования водными биоресурсами. И получается, что право на вылов не совпадает с объективным состоянием ресурсной базы, технологиями промысла. Поэтому мы решили добиваться увеличения прилова до 10% – это предложение на сегодняшний день уже реализовано. Изменения успели принести результат. На наших рынках представлена рыба, которая раньше просто выбрасывалась за борт. Выбросы сократились».

Тем не менее, полагает зампред, даже максимальный прилов в 10% не отвечает практике. Поэтому планируется выяснить объективные показатели прилова.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 29 ноября 2016 > № 2035073 Игорь Быстров

Береговые заводы – под «охлажденку»

В проектах подзаконных актов частично учтены замечания, озвученные рыбацким сообществом. Оставшиеся расхождения во многом связаны с выделением инвестквот под строительство рыбоперерабатывающих заводов, считает президент ВАРПЭ Александр Фомин.

Комментируя итоги заседания рабочей группы в Совете Федерации, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Александр Фомин обратил внимание, что обилие версий проектов постановлений приводит к тому, что рыбаки начинают путаться в нормативных актах. «Непонятно, какие из них нужно рассматривать, потому что к тем, которые доработаны и вывешены, нельзя разместить замечания, а те, которые проходят обсуждение, как было заявлено, не поддерживаются Росрыболовством», – заявил он корреспонденту Fishnews.

Причем обнародованные версии проектов могут быть не последними. На рабочей группе замглавы Минвостокразвития Александр Крутиков предупредил, что на днях в правительстве запланировано совещание с участием вице-премьеров Аркадия Дворковича и Юрия Трутнева, где будут обсуждаться принципы и подходы к распределению инвестквот и куда, возможно, будут приглашены и рыбаки.

«Надеемся, что это совещание состоится и будут найдены компромиссные решения между позициями Минвостокразвития и Росрыболовства, потому что и у той, и у другой стороны есть положительные моменты, которые стоит использовать, – отметил Александр Фомин. – В любом случае акты находятся в достаточно высокой степени готовности. Существенно учтены замечания, которые давались раньше. Вместе с тем по принципиальным вопросам еще остались расхождения, особенно по заводам, которые будут строиться в рамках применения инвестиционных квот».

Он подчеркнул консолидированную позицию рыбаков в этом вопросе. «Все участники высказались, что это должны быть новые заводы, никаких реконструкций. Это должны быть заводы, построенные на прибрежных территориях, причем приоритет должен быть отдан переработке свежего и охлажденного сырья, то есть прибрежному рыболовству, конечно, в тех регионах, где это возможно», – сообщил президент ВАРПЭ.

По его словам, такой вариант экономически обоснован – «сырец стоит дешевле, чем замороженная рыба» – и приведет к повышению качества выпускаемой продукции. «Перерабатывать замороженную рыбу – это тупиковый путь. Китай уже сворачивается в этом плане, мы просто не сможем с ними конкурировать, – уверен Александр Фомин. – Нужно выбирать опыт развитых стран, которые перерабатывают именно парную рыбу».

ВАРПЭ разделяет озвученную на заседании рабочей группы оценку РСПП возможных потерь для прибрежного рыболовства, а значит и для приморских территорий, после 2019 г., если не появится заводов, куда можно сдавать уловы в свежем и охлажденном виде. «Сегодня нет никаких стимулов, для того чтобы заниматься прибрежным рыболовством. Даже коэффициент 1,2 не компенсирует тех барьеров и проблем, которые мешают развитию этого направления», – подытожил Александр Фомин. Он выразил надежду, что по результатам заседания будут подготовлены рекомендации для правительства, которые будут учтены при дальнейшей доработке актов.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 22 ноября 2016 > № 1992520 Александр Фомин

Камчатка – лидер по добыче тихоокеанских лососей

Владимир ГАЛИЦЫН, Заместитель председателя правительства – министр рыбного хозяйства Камчатского края

Итоги завершившейся на Дальнем Востоке одной из главных путин в очередной раз подтвердили безусловное лидерство Камчатки по освоению лососей. Из 430 тыс. тонн общего вылова более 230 тыс. тонн обеспечил рыбопромышленный комплекс полуострова, порядка 100 тыс. тонн составляет вклад Сахалина и еще 100 тыс. тонн добыто рыбаками Чукотки, Магадана, Приморья и Хабаровского края. О секретах успеха Fishnews рассказал заместитель председателя правительства – министр рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын.

– Владимир Михайлович, вы уже говорили о том, что, не считая титанического труда рыбаков, залогом вашего успеха является совокупность факторов: природа, прогноз, регулирование рыболовства и, конечно же, организация промысла. Расскажите подробнее, как в этом году протекала путина и с какими сложностями столкнулись?

– Несомненно, то обстоятельство, что Камчатский край – центр ареала обитания тихоокеанских лососей, является определяющим. В водоемах Камчатского полуострова воспроизводятся все добываемые на Дальнем Востоке и наиболее ценные в коммерческом отношении виды лососей: нерка, чавыча и кижуч. В текущем году их выловлено порядка 58 тыс. тонн, в том числе около 54 тыс. тонн на Камчатке. При этом наиболее многочисленным и распространенным от Приморья до Чукотки видом лососей является горбуша. Исторически сложилось так, что своеобразное соревнование за пальму первенства в добыче этого вида происходило между Камчаткой и Сахалином. Из-за особенностей биологии горбуши наблюдается такое явление как двухлетняя цикличность подходов, в связи с чем ее уловы в четные и нечетные годы могут различаться в десятки и даже сотни раз. Но, как и прогнозировала рыбохозяйственная наука, это явление непостоянное. В настоящее время на восточном побережье Камчатки ежегодно наблюдаются хорошие подходы, и вылов горбуши в целом по Камчатскому краю в 2016 году составил 145 тыс. тонн, а это более половины от всего улова в Дальневосточном рыбохозяйственном бассейне.

Другой многочисленный вид, который обеспечивает хорошие уловы, – это кета. На сегодняшний день ее добыто около 100 тыс. тонн, из которых 32 тыс. – на Камчатке.

Основные подходы кеты в эту путину отмечаются в бассейне реки Амур, где промысел составил порядка 40 тыс. тонн.

Другими условиями успешной путины являются очень тесно взаимосвязанные вещи, такие как научно обоснованный и оправдавшийся прогноз подходов лососей и подготовка рыбаков к путине. Полагаю, что по этому поводу уже было достаточно публикаций, в большинстве своем содержащих критику несостоявшихся прогнозов вылова западнокамчатской и сахалинской горбуши в прошлом и позапрошлом годах. Все помнят и понимают, в какое тяжелое финансовое положение попадали рыбопромышленники, когда по итогам путины не могли обеспечить даже обратный проезд людям, приглашенным на работу, не говоря уже о гарантированной заработной плате.

В случае же, когда подходы рыбы значительно превышают первоначальный прогноз, помимо положительных аспектов есть, безусловно, и отрицательные. Здесь и авральный тяжелейший труд, сложно прогнозируемая цена на рынке сбыта, и демпинг закупочных цен со стороны ретейла, и вечная проблема нехватки мест на холодильниках, демередж, прогрессивная плата за хранение, проблемы с отгрузкой... Всем это хорошо известно.

Однако сейчас я хочу обратить внимание на то, что при подготовке материалов к заседанию президиума Государственного совета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса в РФ в октябре 2015 года редакционной группой Совета был сформирован отдельный раздел проекта доклада, посвященный плачевному, а иначе и не скажешь, современному состоянию рыбохозяйственной науки. Буквально от всех субъектов Российской Федерации не только поступали аналитические материалы, свидетельствующие о необходимости принятия незамедлительных мер по повышению качества прогнозирования, но и предлагались меры по исправлению ситуации. Обращалось внимание на последствия критически низкого финансирования научно-исследовательских работ на протяжении последних 5-7 лет, недостатки в подготовке кадров, на снижение количества и времени экспедиционных исследований, численности научно-исследовательского флота, прекращение деятельности промысловой разведки.

Между тем последствия недостаточного научного сопровождения промысла могут проявиться, и очень печально, уже в ближайшем будущем. Промысловые запасы тихоокеанских лососей – это очень чуткий и ранимый комплекс, и в случае неверных прогнозов происходит либо чрезмерная эксплуатация нерестового запаса, либо его недоиспользование с последующим переполнением нерестилищ. И то, и другое может послужить причиной долговременного снижения численности популяций тихоокеанских лососей.

– Давайте обратимся к регулированию рыболовства. Насколько эффективна выработанная система на лососевой путине?

– Учитывая характер нашей беседы, постараюсь изложить суть простым, не претендующим на научность, но понятным для всех языком. Радикальное отличие регулирования промышленного рыболовства в отношении лососей по сравнению с другими видами водных биоресурсов заключается в необходимости принятия решений в кратчайшие сроки. Связано это с особенностями биологии тихоокеанских лососей – единовременным нерестом. То есть дальневосточные лососи после нагула в северной части Тихого океана совершают миграцию к местам нереста, где погибают. Следовательно, доступны они для промысла только в период миграции по акватории водного объекта в пределах рыбопромыслового участка. Время этой миграции, например, на речном рыбопромысловом участке, может составлять от нескольких дней до нескольких часов. И если лосось не будет выловлен в это время, то он уже никогда не будет доступен для рыбопромышленника. В то же время, учитывая такое явление как хоминг – способность лосося возвращаться для нереста именно в ту реку, откуда он скатился в океан, – в случае чрезмерного промысла лосося нерестилища этой реки останутся пустыми.

До начала 90-х годов прошлого века промысел лососей регулировался достаточно просто. Лимиты (квоты) распределялись между предприятиями гослова, рыболовецкими колхозами и госпромхозами, которые обязаны были обеспечить выполнение плана, даже в случае слабых подходов. В связи с этим рыбохозяйственная наука утверждала прогноз вылова с достаточной осторожностью. Средняя цифра вылова лососей в период 1971-1980 годов составляла около 40 тыс. тонн, в период 1981-1990 – порядка 60 тыс. тонн.

В октябре 1992 года между Госкомрыболовством и администрацией Камчатской области был подписан договор о передаче части полномочий в сфере регулирования рыболовства. В частности, организация и регулирование промысла тихоокеанских лососей на полуострове полностью осуществлялось рабочей группой Камчатского координационного рыбохозяйственного совета. Федеральный центр только утверждал решения совета по организации путины (иногда в августе) и в конце ноября – начале декабря запрашивал итоговую информацию о вылове.

Вместе с тем решения принимались на основе многолетнего научного опыта специалистов-профессионалов своего дела из КамчатНИРО, ихтиологической и рыбоохранной службы Камчатрыбвода, департамента по рыболовству областной администрации.

В середине 90-х годов был сформирован перечень речных рыбопромысловых участков в соответствии с ресурсной базой лососей, проводились конкурсы на квоты и участки. Внедрена система пятидневной, а впоследствии ежесуточной отчетности о вылове. С учетом таких данных принимались решения о введении периодов пропуска либо разрешении ловить по факту. Многие из принятых решений до сих пор пытаются критиковать, подвергать сомнению и неоднозначной оценке. Однако результаты говорят сами за себя: в период 1991-2000 годов средний улов лососей на Камчатке составлял уже около 90 тыс. тонн, в последующее десятилетие вырос до 115 тыс. тонн, а в период с 2011 года по настоящее время достиг средней цифры в 200 тыс. тонн.

Таким образом, за почти четвертьвековую историю на Камчатке создана система управления промыслом, позволившая не только рационально использовать федеральный ресурс, но и обеспечить исторически рекордные выловы. В настоящее время разработанный на Камчатке бассейновый принцип промысла с элементами «олимпийской системы» принят на вооружение в отдельных дальневосточных субъектах.

– Вылов – основной критерий состояния дел в отрасли. Но насколько он показателен с точки зрения развития рыбного хозяйства в целом?

– Когда мы говорим об организации рыболовства (имеется в виду сам процесс добычи), мы считаем, что вылов – действительно важный показатель состояния дел. Все остальные индикаторы являются производными и прямо пропорционально зависимыми от основного. К ним относятся производство продукции, среднедушевое потребление, уровень занятости и другие.

Положительная динамика отрасли может быть достигнута только при увеличении валового вылова. При этом существует два основных пути достижения требуемых целей: увеличение степени освоения допустимых объемов вылова и вовлечение в промысел новых объектов и районов.

До достижения уровня полного освоения доступных ресурсов рыбная отрасль избирает экстенсивный путь эксплуатации запасов. Стадия извлечения дополнительной прибыли (прибавочной стоимости) наступает позднее. Именно по такому пути и восстанавливалось после 90-х годов прошлого века рыбное хозяйство Камчатки.

Максимально зафиксированный на рубеже 90-х годов вылов ВБР камчатскими рыбаками составлял 1 млн. 380 тыс. тонн. Необходимо отметить, что существенную долю в вылове 90-х годов составляли объекты, добываемые экспедиционным промыслом вдали от побережья полуострова, – сайра, иваси и др. В настоящее время роль этого промысла незначительна. Четыре года назад вылов ВБР камчатскими предприятиями достиг 1 млн. тонн. Таким образом, непосредственно в прилегающих к Камчатскому полуострову акваториях в период последних 3-5 лет вылов приблизился к ресурсному пределу и рыбопромышленники автоматически перешли на уровень интенсивного рыболовства – инвестирование средств в объекты хранения и переработки. Наметились тенденции не только модернизации имеющегося добывающего флота, но и покупки новых судов, ориентированных на добычу ВБР в других районах промысла.

Кратко этапы восстановления рыбохозяйственного кластера Камчатки (на примере лососевого промысла) выглядят следующим образом. Начало 90-х: практически полное отсутствие переработки, основной продукт промысла – икра. Уже к концу 90-х привлекается рыбоперерабатывающий флот других регионов, доходы от продукции распределяются в большей мере в пользу владельцев флота. Начало 2000-х – это строительство собственной базы минимальной береговой переработки (заморозка), сдача на флот составляет около 70% уловов. Конец 2000-х – строительство объектов хранения, приобретение собственного перерабатывающего флота, сдача на флот сторонних организаций менее 50% уловов. В период с 2010 по настоящее время происходит строительство современных заводов по выпуску продукции глубокой переработки уловов, растут инвестиции в безотходные технологии, сдача на флот сторонних организаций составляет менее 30% уловов, ощутима поддержка рыбохозяйственной науки, рыбоохраны.

Основная задача органов управления и регулирования рыболовства на Камчатке заключалась в реализации элементарного принципа: не запрещать и предписывать, а не мешать бизнесу самому находить пути повышения эффективности.

Несомненно, важнейшую роль сыграл и принцип долгосрочного закрепления квот – он обеспечил уверенность и стабильность развития.

Результат: Камчатка – безусловный лидер в рыбной отрасли России.

– Вместе с тем на настоящем этапе, по мнению камчатского рыбацкого сообщества, для дальнейшего поступательного развития отрасли необходима государственная поддержка…

– Да. Предлагаемых форм и методов этой поддержки в настоящее время множество. Но, странным образом, выпадают две вещи, на первый взгляд очевидные, но не обсуждаемые на государственном уровне.

Первое – а об этом я уже говорил – это состояние государственной рыбохозяйственной науки и отсутствие каких-либо предложений о выводе ее из кризиса. А ведь наука – это и рыборазведка, и открытие новых объектов и районов промысла, и новые технологии, новые виды продукции...

Второе – предлагается обратить особое внимание на профессиональную грамотность сотрудников всех контрольно-надзорных органов. Не в плане должностных регламентов, уставов, приказов и инструкций, а в плане основ промысловой ихтиологии и роли рыбоохраны в части сохранения водных объектов и ресурсов как основы деятельности рыбопромышленника.

Особое недоумение вызывает отсутствие в настоящее время профилактической работы по предотвращению нарушений, разъяснительной работы по применению норм постоянно меняющегося законодательства.

К сожалению, сегодня рыбак с точки зрения всевозможных контролеров чаще всего источник показателей по штрафам. Причем независимо от того, нанес он ущерб состоянию ВБР или просто неправильно заполнил промысловый журнал, неумышленно допустил отступление от формального порядка или временной инструкции. Сейчас забыты времена, когда инспектор рыбоохраны не карал за малейшую провинность, а был помощником и наставником рыбака.

Если уж и затронули административные барьеры, стоит сказать и о барьерах природных. При скоротечном лососевом промысле случается, что свои коррективы в результат вносит и погода. Штормы, температурные аномалии, паводки и многие другие факторы. Примеров масса. В частности, в 2004 году в Охотском море (западное побережье Камчатки) были уничтожены или существенно повреждены практически все ставные морские невода, в августе текущего года зафиксировано порядка 17-20 штормовых дней. Не беру на себя смелость объявить точную цифру потерь уловов, но полагаю, что порядка 20 тыс. тонн только одной горбуши было возможно добыть в этот период без ущерба для естественного воспроизводства. Противоположный пример – путина прошлого года в Карагинской подзоне. Равномерные подходы горбуши наблюдались в течение почти 40 дней. Суточный вылов стабильно удерживался на уровне около 5 тыс. тонн и ограничивался только возможностями переработки.

А в заключение необходимо сказать о том, что в рекорд камчатских рыбаков необходимо засчитать 30-40, а может и больше, тысяч тонн лососей, которые беспрепятственно подошли к берегам нашего полуострова благодаря запрету дрифтерного промысла. Несомненно, часть из них была пропущена на нерестилища для обеспечения дальнейшего устойчивого воспроизводства. А другая часть обеспечила работу, налоги, дальнейшее развитие береговой переработки и береговых поселков.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 21 ноября 2016 > № 1989671 Владимир Галицын

Интервью Николая Валуева о любительском рыболовстве в телепрограмме «Экологический вестник»

Первый заместитель председателя комитета ГД РФ по экологии и охране окружающей среды Николай Сергеевич Валуев обсудил дальнейшее развитие и текущие проблемы любительского рыболовства в стране с журналистом, автором телепрограммы "Экологический вестник" Айшат Ахмедовой.

- Добрый день, Николай Сергеевич, спасибо, что вы нашли время ответить на мои вопросы. Совсем недавно в Дагестане с успехом прошел первый республиканский рыбный фестиваль «Каспийская рыба». Планируется сделать его традиционным, и я заранее приглашаю Вас на фестиваль, который будет проведен в следующем году. В связи с этим, хотелось бы спросить, считаете ли Вы формат фестиваля удачной формой популяризации любительского рыболовства?

- Думаю, что формат фестиваля прекрасно подходит для популяризации рыболовства. Я был не на одном рыбном фестивале, но вместе с тем, не могу сказать, что они проводятся часто. Поэтому я искренне поздравляю Дагестан с этим начинанием и с решением сделать рыбный фестиваль ежегодным, потому что любительская рыбная ловля объединяет миллионы людей. Люди берут с собой на рыбалку детей, таким образом, приобщая их к природе. Я сам начинал свое знакомство с природой со сбора грибов, рыбалки. В настоящее время рыболовство – это мощная индустрия, которая приносит многим странам огромные деньги и дает миллионам людей работу, а тем, кто просто любит рыбу – отдохновение. Фраза о том, что «время, проведенное на рыбалке, не засчитывается в счет жизни» - это абсолютная правда. К примеру, на охоте надо концентрироваться, подбираться к зверю, а, находясь на рыбалке, можно не думать ни о чем. Рыбалка - это перезагрузка для человека его психики.

- Вы возглавите Ассоциацию рыболовов России и, наверняка, знаете, имеется ли некоторая региональная специфика в распространении рыболовства.

- Распространение любительского рыболовства очень разнится от региона к региону. У народов Крайнего Севера рыба порой является единственным средством для проживания. Во время нереста они заготавливают рыбу таким образом, чтобы пропитания хватило на всю зиму. Для них рыбалка - не способ отдохнуть, а жизненная необходимость. Сейчас оборудование для ловли рыбы доступно для всех желающих. Многие становятся профессиональными рыбаками, участвуют в соревнованиях и спортивное рыболовство включено в реестр видов спорта и в России. Для кого-то - это спорт, для других - просто увлечение, для третьих - это средство проживания и от региона к региону это может существенно отличаться.

- Будет ли участвовать возглавляемая Вами Ассоциация в разработке законопроектов, разумеется, в рамках своих полномочий?

- Ассоциация создается для защиты прав рыболовов и, как вы справедливо заметили, будет работать и над законодательством в сфере любительского рыболовства. Мы, имея уже свои наработки, собираемся вносить их в федеральное законодательство. У нас есть для этого возможности. Комитет по природным ресурсам, который раньше функционировал в Госдуме, теперь разделен. Проблемы экологии будет курировать самостоятельный Комитет по экологии и охране окружающей среды, где я работаю первым заместителем председателя Комитета. Тем не менее, мы будем активно сотрудничать с Комитетом по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям, который заведует вопросами рыбалки и охоты. У нас есть соответствующая договоренность.

- Законопроект «О любительском рыболовстве» долгое время находится на рассмотрении. Много споров о платной рыбалке. Какой позиции придерживаетесь Вы в этом вопросе?

- Может, меня не все поддержат, но я думаю, что в скором времени такое понятие как «платная рыбалка» изживет себя и мы придем к установлению минимальных членских взносов за возможность рыбачить. Такая практика существовала в Советском Союзе. Зачем это делать я объясню. Бесконечно долго можно ждать того, выделит или не выделит государство деньги на обеспечение работы инспекторов в сфере охраны животного мира и водных биоресурсов. Сегодня необходимо многократно увеличивать этот штат в связи с тем, что браконьерство достигло промышленных масштабов. Необходимо проводить контрольно-надзорные мероприятия за соблюдением предпринимателями условий лицензионных соглашений. Уверяю вас, в тех водоемах, где на должном уровне осуществляется надзор, браконьерство практически сводится к нулю. У общественной организации, по сути, может не хватить на это своих средств, в связи с чем и становится актуальным переход Ассоциации на систему взносов. В итоге нашей работы каждый рыбак должен иметь возможность осуществлять рыбалку за минимальные средства, взамен получая гарантированное обеспечение охраны и воспроизводство рыбы в местах платной рыбалки и, что, самое главное, не нарушая природоохранное законодательство.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 2 ноября 2016 > № 1967104 Николай Валуев

Порты и холодильники Владивостока объявили рыбе войну

Людмила БЕЗЗУБКИНА, Директор представительства РК «Красный труженик» во Владивостоке

В условиях непростой продовольственной политики и постоянно растущих цен обещания властей об обеспечении населения доступной и качественной рыбопродукцией, к сожалению, в последнее время звучат как насмешка. Судя по всему, ни власти, ни заинтересованные в поддержке населения предприниматели не в силах справиться с ситуацией, когда отдельным бизнесменам хочется заработать побольше. Недавно была приостановлена разработанная отраслевиками и Советом почетных граждан Владивостока программа «Доступная рыба для приморцев». В интервью Fishnews директор представительства РК «Красный труженик» Людмила Беззубкина рассказала, что причина этого – чрезмерно высокие тарифы на хранение в портовых холодильниках.

– Людмила Андреевна, получается, что «красная» путина закончилась, а высокие тарифы на хранение и перевозку остались?

– Совершенно верно. Еще в начале лета стратегические холодильники Владивостока «Владморрыбпорт» и «Далькомхолод» оповестили нас о повышении прогрессивного тарифа до 100 рублей за тонну в сутки. В итоге с июля этого года затраты на перевозку и хранение рыбопродукции увеличились более чем в два раза. Так, килограмм неразделанной наваги в порту во Владивостоке стоит 37 рублей. Грузовые составляют 2 рубля, хранение – 7 рублей, провоз до Москвы – 16 рублей, до Новосибирска – 12. В результате в Москве килограмм этой же рыбы стоит уже 62 рубля в опте (в рознице 100 рублей и выше), в Новосибирске - 58 рублей в опте (в рознице 75 рублей). А если рыба не отгружается сразу на вагон, то ее стоимость прогрессивно растет с каждым днем.

– Но за все же, как известно, платит потребитель. Поэтому стоит ли волноваться?

– Расхожее утверждение. Ведь мы сейчас говорим о «социальной» рыбе и о тех слоях населения, которые не могут себе «позволить» оплачивать непомерные интересы портовиков. Слишком высокие «складские» и «провозные» (и железная дорога, и автотранспорт также подняли цены на услуги) легли тяжким бременем на стоимость «социальной» рыбы – горбуши, наваги, камбалы, минтая, сельди. Это послужило причиной того, что торговые сети стали отказываться работать с этим сегментом, так как по таким ценам продукцию просто никто не покупает. Как нам рассказали оптовики и розница, спросом сейчас пользуются лишь дешевые рыбьи головы и курица. Складов, куда можно было бы перегрузить «социальные» уловы, ни у нас, рыбаков, ни у ретейлеров нет.

В итоге мы были вынуждены приостановить реализацию социальных программ по обеспечению населения края доступной рыбопродукцией.

– Расскажите чуть подробнее об этой программе.

– Наше предприятие «Красный труженик» совместно с группой компаний «Эдельвейс», ООО «Антей» («Уссури-холод»), Советом почетных граждан Приморского края разработали программу социальной поддержки населения «Доступная рыба для приморцев». Однако о какой социальной программе мы можем говорить, когда на килограмм приходится столько логистических расходов? Это совершенно несовместимо с реалиями дня.

– Возможно, стоило бы сообщить руководству портов о вашей инициативе и программе, и они тоже могли бы подключиться к решению социально важных вопросов.

– Мы провели ряд переговоров с руководством «Владморрыбпорта», но безуспешно. Мы просили члена совета директоров ВМРП Дениса Сарану лично вмешаться в эту ситуацию и не увеличивать прогрессивный тариф на хранение «социальной» рыбы в пять раз, как это было сделано. Мы просили оставить увеличение хотя бы в 2,5 раза. Однако получили категорический отказ. А недавно порты распространили информацию о том, что прогрессивный тариф будет сохранен вплоть до января следующего года, хотя раньше прогрессивная шкала применялась только на период «красной» путины с целью обеспечения более быстрой отгрузки на вагоны.

Сейчас мы вынуждены обратиться за поддержкой к заместителю председателя Правительства РФ – полномочному представителю президента в ДФО Юрию Трутневу. Мы отправили письмо на его имя и просим его лично вмешаться в ситуацию. Если положение дел не изменится, нам будет проще выбросить рыбу за борт, чем поставить ее на стол народный.

Ксения ПИСАРЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 1 ноября 2016 > № 1962541 Людмила Беззубкина

Будет новое оборудование – появятся и квалифицированные кадры

Александр МАЛКОВ, Глава представительства «Альфа Лаваль» по Дальнему Востоку РФ

Кадровая проблема в рыбной отрасли не теряет актуальности уже много лет, но со временем она приобретает новые особенности. Так, сегодня все чаще приходится слышать о нехватке в море и на берегу технических специалистов, которые могли бы управляться с новым, современным оборудованием.

На тематическом семинаре, прошедшем в рамках международной выставки «Агропродмаш-2016», компании – поставщики перерабатывающей и судовой техники жаловались на низкий уровень подготовки кадров для рыбной отрасли, приводящий к тому, что высокопроизводительные и дорогостоящие линии попросту некому обслуживать.

Вместе с тем сегодня есть кому и кого учить, причем учить на практике и на самом современном оборудовании, но, к сожалению, не хватает спроса от бизнеса, который бы и рождал соответствующие предложения, рассказал в интервью «Fishnews Дайджест» глава представительства «Альфа Лаваль» по Дальнему Востоку РФ Александр Малков.

– Александр Николаевич, инженерам «Альфа Лаваль» и вам лично приходится бывать в разных уголках рыбного Дальнего Востока. Как вы можете оценить картину с техническим перевооружением на предприятиях отрасли?

– Из своего опыта могу сказать, что интерес к переоборудованию, модернизации своих производств у промышленников есть. Есть и компании, которые готовы переходить на современные технологии, экспериментировать. Но в подавляющем большинстве случаев этот интерес сопряжен с большой осторожностью и неуверенностью со стороны бизнеса. Все потому что руководители предприятия не видят гарантии в том, что серьезные вложения завтра окупятся в полной мере и принесут ожидаемый доход.

– Но добросовестный производитель оборудования такую гарантию, как правило, дает, в чем же проблема?

– К сожалению, даже самое современное оборудование, которое работает как часы, может даже не завестись из-за ошибки или неопытности технического персонала на производстве. Или из-за желания сэкономить там, где этого делать нельзя: например, на обслуживании высокотехнологичного оборудования, на комплектующих и запчастях к нему; на компонентах перерабатывающей линии, в которой устанавливается, по крайней мере, один новый и современный узел, и т.д.

– Что касается квалификации кадров – к сожалению, эта проблема имеет глобальные для отрасли масштабы, о ней часто говорят сами промышленники: нехватка технических специалистов остро ощущается на предприятиях отрасли.

– Я уверен, что в этом вопросе действуют те же правила, что и на рынке: спрос рождает предложение. Пока не будет реального спроса на квалифицированные кадры, подкрепленного действиями со стороны бизнеса, – эти кадры не появятся; пока не будет устанавливаться современное оборудование на производствах – никто не будет учить и учиться работе на нем.

Я считаю, что задача любого технического директора – снизить расходы на ремонт оборудования на своем предприятии с тем, чтобы сэкономить деньги своей компании. А для этого как минимум надо сделать так, чтобы персонал предприятия разбирался в принципах эксплуатации той техники, которая установлена конкретно у них в цехах и на судах.

Для этого, например, всегда при установке приобретенного у нас оборудования Alfa Laval наш инженер отправляется на предприятие заказчика для запуска техники и обучения персонала работе на ней.

– То есть вы готовы не только установить и запустить свое оборудование, но и дополнительно обучить работе на нем. Этого будет достаточно для правильной эксплуатации без поломок в дальнейшем?

– В ходе эксплуатации оборудования могут возникать какие-то вопросы, которые сразу не были оговорены, но всегда есть сервисный инженер «Альфа Лаваль», который приедет на объект, расскажет про оборудование, если надо, снова запустит его, еще раз объяснит принципы работы, все покажет на практике. Это очень эффективно, доступно и не требует дополнительных вложений на обучение персонала. Мы всегда предлагаем компаниям обращаться к нам за консультацией и всегда готовы помочь.

– Кстати, у вас же имеются свои сервисные центры на Дальнем Востоке, в Приморье и на Камчатке?

– Да, относительно недавно у нас появился сервисный партнер «Альфа Лаваль Поток» в Петропавловске-Камчатском – это компания «Дизель Центр». Очень грамотные, опытные специалисты, мы довольны их работой.

Стоит отметить, что мы способны достаточно быстро обеспечить компании необходимыми оригинальными запчастями и комплектующими: наш склад расположен в подмосковном Королеве, доставка в ДФО оттуда занимает 3-5 дней, столько же уйдет на доставку в порты Китая и Кореи, если это потребуется заказчику.

Но, повторю, мы готовы обучать персонал предприятий работе с оборудованием Alfa Laval, чтобы у клиентов не возникало жесткой привязки к нашему сервису и они могли самостоятельно решать основные вопросы в ходе повседневной эксплуатации оборудования.

Так что обращайтесь – научим!

– Насколько мне известно, у «Альфа Лаваль» также есть программа технической поддержки в портах – Harbor Support. Какие возможности она дает вашим клиентам?

– Действительно, у нас реализуется такая программа. В рамках нее мы оказываем содействие в инспекции состояния оборудования топливоподготовки, очистки масла на судне и т.д. Эта услуга у «Альфа Лаваль» предоставляется по всему миру, в Приморье, например, наш инженер готов посетить судно во Владивостоке, Славянке или Находке.

Зачем это нужно? К сожалению, зачастую та информация о состоянии судна, которая поступает в офис компании-судовладельца, отличается от реальной ситуации. Наши сервисные инженеры могут провести техническую инспекцию на борту и дать рекомендации, как наладить бесперебойную работу оборудования.

Важное дополнение: эту услугу «Альфа Лаваль» оказывает бесплатно, даже тем компаниям, которые пока не являются нашими клиентами. Но судовладельцам не стоит пренебрегают такими простыми для себя решениями, поскольку они позволяют избежать серьезных потерь в будущем.

– Если вернуться к кадровой проблеме для отрасли: как вы оцениваете эффективность подготовки и переподготовки (повышения квалификации) специалистов в тренировочных центрах, где люди имеют возможность попрактиковаться на образцах современного оборудования? Насколько, на ваш взгляд, оправдываются вложения в создание таких площадок?

– Я сталкивался с примерами подобных центров за рубежом, когда для обучения специалистов воссоздается, например, машинное отделение судна. Считаю, что это очень полезный опыт для технических специалистов, которые могут попрактиковаться на лучших образцах машиностроения. Для российской рыбной отрасли кадры с таким багажом практических знаний, конечно, очень нужны, поскольку опыта советской технической школы сегодня уже недостаточно.

К тому же молодежь очень интересуется техникой, электроникой, инновационными технологиями, и для них даже чем сложнее – тем интереснее. Знакомство с современными образцами судовой и рыбоперерабатывающей техники, думаю, могло бы заинтересовать ребят остаться на промысловом фоте и береговых предприятиях.

В этом плане мы с интересом следим за уже реализующимися программами и планами властей Сахалинской области. Полностью поддерживаем и идею губернатора Олега Кожемяко о создании центра повышения квалификации кадров и подготовки новых моряков и рыбаков на базе Сахалинского морского колледжа в Невельске. Мы уже направили в правительство области свои предложения, как еще эффективнее можно было бы реализовать этот проект.

Ведь, как я уже отмечал, в своей работе мы постоянно сталкиваемся со следствиями нехватки необходимого опыта и знаний у технического персонала предприятий рыбной и судоходной отраслей. К сожалению, в большинстве случаев это вынуждает рыбоперерабатывающие компании выбирать менее сложные процессы и технологии переработки. В результате качество, количество получаемого продукта оставляет желать лучшего и существенную прибыль и развитие не получает не только само предприятие, но и отрасль в целом.

Наталья СЫЧЕВА, « Fishnews Дайджест»

Швеция. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 31 октября 2016 > № 1954329 Александр Малков

На Дальнем Востоке у нас большие планы

Павел КЛИМЕНКО, Генеральный директор ООО «Колд Трейд»

Южно-Курильский рыбокомбинат – одно из ключевых предприятий островного рыбохозяйственного комплекса – полностью запустил в октябре модернизированный береговой завод. Созданием новой системы холодоснабжения предприятия занималась санкт-петербургская компания «Колд Трейд». О деталях проекта Fishnews рассказал ее генеральный директор Павел Клименко.

– Павел Борисович, расскажите, пожалуйста, какие работы были выполнены в рамках реализации проекта для Южно-Курильского рыбокомбината? Какое оборудование было поставлено?

– Для курильских партнеров была организована аммиачная система холодоснабжения, позволяющая обеспечить выпуск 200 тонн мороженой продукции в сутки. Для этого было установлено девять плиточных скороморозильных аппаратов фирмы DSI (Дания). Также мы выполнили задачу по проектированию компрессорного машинного отделения необходимых стадий для получения разрешения на строительство, устройство машинного отделения и ввода в эксплуатацию. Было поставлено два промышленных компрессорных агрегата на базе открытого компрессора фирмы Howden (Шотландия).

«Колд Трейд» располагает производством в Калининградской области. Мы занимаемся закупкой импортных и российских комплектующих и выпускаем собственное оборудование. Howden является для нас основным поставщиком компрессоров.

Мы осуществляем сборку промышленных компрессорных агрегатов на базе открытых винтовых компрессоров с диапазоном объемной производительности от 300 м3/ч до 14000 м3/ч или холодопроизводительностью от 150 кВт до 8 МВт (при нормальных условиях).

Сегодня наша компания идет по пути импортозамещения: используем в составе компрессорных агрегатов комплектующие отечественных производителей. Процентное соотношение между зарубежными и российскими составляющими – 60% на 40%.

Такие показатели позволяют получить заключение Торгово-промышленной палаты об отечественном происхождении изделия. А это, в свою очередь, дает возможность пользоваться преференциями открытой экономической зоны, созданной в Калининградской области. Именно льготные условия ОЭЗ и подтолкнули нас к тому, чтобы приобрести производство в собственность в этом регионе.

Мы ввозим оборудование в Россию по европейской закупочной стоимости. Признание наших изделий товаром Таможенного союза при вывозе на территорию ТС позволяет не уплачивать таможенные пошлины и НДС.

– В этом году завершился переходный период для резидентов особой экономической зоны. На вас это отразилось?

– Да, с 1 апреля произошли определенные изменения, но условия, которые необходимы нам в области, сохранились. Мы несколько поменяли структуру работы, но на выходе остались с теми же исходными данными.

– И можно сохранять ценовую политику.

– Да. С нашими территориальными преимуществами расположения производства мы существенно снижаем себестоимость выпускаемых изделий. На выходе разница в цене получается порядка 35%.

Нужно отметить, что производство находится в собственности, а значит, арендные платежи не включаются в себестоимость оборудования.

– А какие комплектующие российского производства используются?

– Металлопрокаты, трубопроводы, кабели – это все отечественного производства. Масляный фильтр тонкой отчистки, который является одним из важных узлов в компрессорном агрегате, мы производим сами, с нуля. Фильтрующий элемент при этом закупаем на российском заводе, за рубли, что позволяет значительно выигрывать в цене.

– Как давно у компании появилось собственное производство?

– Его мы приобрели пять лет назад, в 2011 году. Сама компания была создана в 2009-м, с этого времени мы и представлены на рынке. Головной офис «Колд Трейд» находится в Санкт-Петербурге.

– Компания имеет возможность самостоятельно осуществлять монтаж, сопровождение проекта на местах?

– Да, мы предлагаем весь комплекс услуг, которые необходимы по объекту: подготовку технологического решения системы холодоснабжения, разработку проектной части, поставку холодильного оборудования, производство, монтаж, пуско-наладку и сервисное обслуживание. То есть «Колд Трейд» готов выполнить для заказчика работы под ключ. У нас есть собственные монтажные, сервисные бригады. Имеются свои сотрудники и в Южно-Сахалинске. Таким образом, объекты, которые находятся в Дальневосточном регионе – будь то Сахалин, Курильские острова, Камчатка, – мы способны обслуживать собственными силами. Поэтому удаленность нашего центрального офиса не должна пугать заказчика. В целом на Дальнем Востоке у нас большие планы.

Многолетние связи с поставщиками из Европы и России, налаженная система логистики позволяют обеспечить доставку необходимого оборудования в кратчайшие сроки.

– Помимо рыбной отрасли, в каких сферах также реализует проекты «Колд Трейд»?

– В Дальневосточном регионе мы выполняем рыбные проекты. А в целом работаем в разных отраслях. Занимаемся холодоснабжением птицефабрик, свинокомплексов, мясопереработки, овощных хранилищ. В сфере нашего внимания не только пищевая промышленность – это и химические заводы, автомобильные заводы, табачные фабрики. Поэтому область деятельности достаточно широкая, но мы занимаемся именно профильным направлением – холодоснабжением.

– Как давно компания пришла в рыбную отрасль? Какие проекты в ней уже выполнены?

– На самом деле мы начали нашу деятельность именно с рыбной отрасли. Первым объектом для нас стала система холодоснабжения колхоза «Дружба» в Поронайском районе Сахалинской области – 40 тонн заморозки в сутки. На этом предприятии у нас было запущено тестовое отслеживание энергопотребления. И в пик путины, летом, удалось достичь показателя по энергопотреблению 0,089 кВт на 1 кг замороженной рыбы. Это очень хороший результат. Причем речь идет о фреоновой системе холодоснабжения, для аммиачной показатель потребления электроэнергии будет еще ниже.

– Естественно, для Дальнего Востока с его тарифами очень актуально.

– Конечно. И хочется верить, что новые возможности по сокращению энергопотребления позволят заказчику снижать себестоимость выпускаемой продукции.

Проект для колхоза «Дружба» мы реализовали в 2009 году. Затем предприятие заказало у нас вторую очередь холодоснабжения – на 60 тонн в сутки. Также мы работали на Камчатке, выполняя заказы для предприятия «Народы Севера» в Усть-Большерецком районе, колхоза «Красный труженик». В Сахалинской области сотрудничали с «Курильским рыбаком». С компанией «Монерон», для которой было поставлено оборудование для воздушной заморозки.

– Вы говорите об оборудовании для береговых производств, а реализация проектов на судах интересна?

– Мы начинали с береговых предприятий, очень много на них работали. Но наше оборудование, например компрессор Howden, может устанавливаться и на флоте: сегодня этот компрессор эксплуатируется на многих судах в системе холодоснабжения заморозки рыбы и хранения. Сейчас мы ведем переговоры с заказчиками по реализации проектов на флоте, это направление нам также очень интересно.

– Следите за теми проектами, которые воплощали ранее?

– Да, конечно. Некоторые объекты находятся на нашем сервисном обслуживании, некоторые предприятия обходятся собственными силами, но покупают у нас запчасти – здесь личный выбор заказчика – по какому пути идти. Но связь поддерживаем. На самом деле лучший результат работы – когда твой заказчик после ввода оборудования в эксплуатацию тебе не звонит. Значит, у него все хорошо.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 26 октября 2016 > № 1954289 Павел Клименко

Марикультура: нераскрытый потенциал

Елена ЯНУШ, Вице-президент Дальневосточной ассоциации «Аквакультура»

Тема состояния и перспектив развития марикультуры на российском Дальнем Востоке актуальна как никогда. Отрасль отчаянно нуждается в новых ориентирах, и развитие искусственного воспроизводства гидробионтов в этом свете представляется весьма интересным направлением. Аквакультуру обсуждали и обсуждают на всех уровнях и встречах. Тема нашла отражение на прошедшем Восточном экономическом форуме, получила развитие в рамках XI Международного конгресса рыбаков. Вице-президент Дальневосточной ассоциации «Аквакультура» Елена Януш рассказала Fishnews о потенциале этого направления хозяйственной деятельности и факторах, его сдерживающих, поделилась взглядом на правовое регулирование сферы.

– Елена Владимировна, давайте начнем с главного. Насколько сегодня проработано законодательное поле для мариводов? Какие ориентиры задает нормативная база бизнесменам?

– Принятие в июле 2013 года федерального закона об аквакультуре обеспечило импульс для активизации в России направления производства товарной продукции, получаемой в условиях разведения, содержания и выращивания водных биоресурсов.

В развитие положений этого закона за последние три года было разработано и принято несколько десятков нормативных актов на уровне Правительства России, Министерства сельского хозяйства, Федерального агентства по рыболовству и регионов. В апреле 2014 года была утверждена государственная программа РФ «Развитие рыбохозяйственного комплекса на 2013-2020 годы», одной из составляющих которой стала подпрограмма «Развитие аквакультуры»; а в январе 2015 года была утверждена отраслевая программа «Развитие товарной аквакультуры (товарного рыбоводства) в Российской Федерации на 2015-2020 годы».

В зависимости от условий и специфики регионов России в перечисленных документах обозначены приоритеты развития того или иного типа аквакультуры по признаку среды. Для Дальневосточного федерального округа это прежде всего марикультура при наличии подходящих акваторий общей площадью около 2,2 млн. га, из них в Сахалинской области – 1,4 млн. га, в Хабаровском крае – 0,42 млн. га и в Приморском крае – около 0,38 млн. га.

Так, при производстве продукции товарной аквакультуры по России в 2014 году с целевым индикатором около 168 тыс. тонн на долю марикультуры должно было приходиться более 28 тыс. тонн, из которых более 2 тыс. тонн – в ДФО. В 2015 году при целевом индикаторе общероссийского объема производства продукции товарной аквакультуры более 195 тыс. тонн на долю марикультуры отводилось уже почти 36,5 тыс. тонн, из которых 5 тыс. тонн – в Дальневосточном федеральном округе.

Наиболее перспективными объектами марикультуры в округе признаны дальневосточный трепанг, приморский гребешок, серый морской еж, ламинария, тихоокеанская мидия и тихоокеанская устрица, что вполне оправдано. Для сравнения, если в 2014 году российский вылов всех видов гребешков на Дальневосточном бассейне составил около 7,7 тыс. тонн, то объем производства продукции только приморского гребешка в марикультуре – 3,4 тыс. тонн. В 2015 году показатели составили 8,8 тыс. тонн и 3,3 тыс. тонн соответственно. Вылов трепанга в 2014 году на Дальневосточном бассейне равнялся 125 тоннам, а его производство в марикультуре достигло 1 тыс. тонн. В 2015 году вылов трепанга снизился до 80 тонн, а объем производства товарной марикультурной продукции превысил 1 тыс. тонну. Как видно, в отношении указанных высокоценных видов ВБР цифры либо вполне сопоставимы, либо существенно выше в пользу марикультуры. К слову, по итогам первого полугодия текущего года объем производства товарного трепанга превысил 1,2 тыс. тонн.

Хочу подчеркнуть, что до 2017 года включительно рост производства продукции товарной марикультуры в ДФО должен обеспечиваться только в границах Приморского края. В 2014 году Приморье перекрыло целевые индикаторы отраслевой программы более чем в 2,5 раза с объемом производства в 5,7 тыс. тонн товарной продукции, а в 2015 году целевой индикатор был превышен на 12% (5,6 тыс. тонн против запланированных 5 тыс. тонн). Целевой индикатор на текущий год составляет почти 9,8 тыс. тонн, который в течение первого полугодия уже реализован на 52% (произведено более 5,12 тыс. тонн товарной продукции марикультуры).

– Однако, несмотря на положительную динамику, мы по-прежнему далеки от цифр соседей по региону. Как вы считаете, с чем это связано?

– Показатели производства товарной продукции марикультуры у наших ближайших зарубежных соседей по Дальневосточному региону – Китая, КНДР и Республики Корея – можно назвать выдающимися.

Наиболее впечатляющие результаты, безусловно, у мариводов Китайской Народной Республики, которые являются абсолютными мировыми лидерами в товарной аквакультуре. В 2014 году КНР произвела почти 47,5 млн. тонн товарной продукции аквакультуры, из которых более 18,1 млн. тонн пришлось на марикультуру. В 2015 году показатели составили 49,4 млн. тонн и около 18,8 млн. тонн соответственно. Китай не имеет акваторий в бассейне Японского моря, но по сезонным климатическим условиям очень близки российскому Приморью воды прибрежья провинций Хэбэй и Ляонин в бассейне Желтого моря. Так вот, объем производства продукции марикультуры в двух указанных субъектах КНР в 2014 году составил около 3,3 млн. тонн, из которых на долю гребешков пришлось 742 тыс. тонн, а на долю трепанга – около 79 тыс. тонн. Как говорится, комментарии излишни…

В том же 2014 году Корейская Народно-Демократическая Республика произвела продукции товарной аквакультуры около 953 тыс. тонн, из которых продукция марикультуры составила около 850 тыс. тонн, а Республика Корея – около 1,57 млн. тонн и 1,44 млн. тонн соответственно. В обеих странах значительная доля марикультурной продукции была произведена на прибрежных акваториях Японского моря, или Восточного моря, как его именуют корейцы.

Общий объем производства товарной продукции аквакультуры в России в 2014 году оказался менее 164 тыс. тонн, из них менее 15 тыс. тонн – в марикультуре, и сохранился практически на том же уровне в 2015 году. При этом не были достигнуты целевые индикаторы отраслевой программы ни в 2014 году (минус 4 тыс. тонн по генеральному показателю и минус 13 тыс. тонн в марикультуре), ни в 2015 году (минус 31 тыс. тонн в целом и минус 21 тыс. тонн в марикультуре). В числе прочих факторов злую шутку с российской марикультурой сыграла серьезная недооценка опасности тяжелых эпизоотий для культивируемых рыб в Северо-Западном федеральном округе.

Чтобы ответить на ваш вопрос, давайте сравним, в каких условиях развивается марикультура на Дальневосточном бассейне России и в соседних странах по региону. Прежде всего, это принципиально разная нормативно-правовая среда и организация государственного регулирования в функционировании подотрасли.

В КНР, КНДР и Республике Корея деятельность аквакультуры в целом и марикультуры в частности регламентируется базовыми законами «О рыбном хозяйстве». В Китае закон принят в 1986 году и корректировался четырежды (последний раз – в 2013 году). Северная Корея приняла закон в 1995 году и корректировала его один раз в 1999 году, а в Южной Корее закон был принят не так давно, в мае 2010 года, и принципиальных изменений в части аквакультуры не претерпевал до настоящего времени.

Самая простая и одновременно жесткая система функционирования марикультуры действует в КНДР, самая усложненная – в Республике Корея, а самая стройная и удобная для реализации, а потому успешная – в Китайской Народной Республике. Кратко остановлюсь на ней.

На базе закона КНР «О рыбном хозяйстве», изложенного в оригинале на 7 страницах машинописного текста, в каждом субъекте (провинции, автономном районе и городе центрального подчинения) издан структурно идентичный местный закон, которым руководствуются все занятые в рыбном хозяйстве (в том числе в аквакультуре) в данном субъекте. Один раз в пять лет (во временных рамках планов китайских пятилеток) Центральное народное правительство (Госсовет КНР) издает программу развития аквакультуры со всеми условиями государственной поддержки. Этой программой руководствуются субъекты в соответствии со своей спецификой. Участки аквакультуры выделяются по заявлениям хозяйствующих субъектов с выдачей сертификата и заключением договора аренды на срок до 75 лет на основании рекомендаций научных организаций системы Всекитайской академии рыбохозяйственных наук (ВАРН), подчиняющейся Министерству сельского хозяйства КНР, либо рыбохозяйственных институтов, подчиняющихся народным правительствам субъектов (последнее условие касается только пресноводной аквакультуры). Плата взимается только за выдачу сертификата без аукционов. В случае подачи нескольких заявлений на одну и ту же акваторию проводится конкурс таких заявлений в соответствии с единым перечнем критериев, утверждаемым Министерством сельского хозяйства КНР.

Минсельхоз Китая ежегодно издает приказы и распоряжения, направляемые в свои территориальные управления рыбного хозяйства и рыбоохраны в субъектах, которые касаются, как правило, организации профилактических мероприятий, безопасности работы используемого флота и ведения статистической отчетности.

Большая часть хозяйств аквакультуры (марикультуры) страхуется от катастроф природного характера и эпизоотий двумя страховыми обществами при Министерстве сельского хозяйства КНР, имеющими сеть в субъектах страны, в рамках государственной программы. Часть страховых взносов оплачивается государством, а часть – самими хозяйствующими субъектами.

Налоговая нагрузка на хозяйства аквакультуры (марикультуры) складывается из налога за пользование акваториями, береговыми земельными участками, на которых располагается инфраструктура, налога на добавленную стоимость (13%) и налога на прибыль. Вновь создаваемые хозяйства, как правило, освобождаются от уплаты НДС до момента получения первой товарной продукции в соответствии с планом развития.

– А что же в России?

– В Российской Федерации очень важными условиями, зафиксированными в нормативных документах федерального и регионального уровней и стимулирующими развитие товарной марикультуры, в том числе в ДФО, несомненно являются:

- наличие общих проработанных государственных программных документов;

- создание постоянно действующей системы по формированию рыбоводных участков;

- возможность пользования рыбоводным участком в долгосрочной перспективе (до 25 лет);

- поддерживающее государственное субсидирование данного вида деятельности по частичному возмещению затрат на уплату процентов по кредитам, полученным в российских кредитных организациях на развитие.

В то же время, некоторыми федеральными и региональными нормативными актами созданы ограничения, которые сдерживают развитие марикультуры. Бесконечно изобретаются правила, как работать мариводам. В таких условиях марикультуре сложно развиваться.

Оптимальным решением могли бы стать изменения постановления Правительства от 15 мая 2016 г. № 450 «Об утверждении правил организации и проведения торгов на право заключения договора пользования рыбоводным участком». Это системная проблема, которая не позволяет развивать отрасль и в части пастбищной аквакультуры, и в части аукционного распределения РВУ.

Прежде всего, это принцип платности получения рыбоводных участков через торги в форме аукциона либо конкурса, зафиксированный в постановлении. Поскольку на старте развития марикультурного бизнеса, который является достаточно затратным и сопряжен с рядом существенных рисков, в качестве обязательного условия возникает еще одна финансовая нагрузка. Получение рыбоводного участка превращается в «соревнование кошельков» и препятствие для развития малого и среднего предпринимательства в аквакультуре, которая на Дальнем Востоке де-факто находится в стадии становления.

– А насколько легко войти в бизнес новым компаниям?

– Действующие правила фактически препятствуют выходу на рынок новых компаний, участвующих в аукционах, так как создаются условия, более выгодные для компаний, уже работающих в сфере аквакультуры.

Так, установлены три критерия оценки поступивших заявок на заключение договора о пользовании рыбоводным участком: урожай, выращенный заявителем ранее на водоемах; планируемый объем разведения и (или) содержания, выращивания, а также изъятия объектов аквакультуры на участке и предлагаемый размер платы за предоставление участка, перечисляемой в бюджет РФ.

Очевидно, что вновь созданные компании, желающие начать бизнес в сфере аквакультуры, не могут конкурировать с уже работающими фирмами, поскольку автоматически проигрывают им по первому критерию. Поэтому, чтобы компенсировать проигрыш по первому критерию, им надо либо завышать планируемый объем разведения объектов аквакультуры, либо предлагать явно завышенную плату за пользование участком.

Все это негативно отражается на ситуации в целом, поскольку повышает риск такого пользователя оказаться не в состоянии обеспечить заявленный им самим уровень производства и тем самым нарушить условия договора, а также способствует повышению общего уровня оплаты за пользование участком.

– Недавно в Приморье были сформированы и выставлены участки для занятия аквакультурой. Насколько интересны бизнесу представленные акватории? Легко ли сформировать новый РВУ и с какими сложностями сталкиваются мариводы?

– Несмотря на то что на всех уровнях озвучивается наличие в Приморском крае морских акваторий, пригодных для занятия марикультурой, формирование участка сопряжено с бесконечными препятствиями. Это и наличие двух комиссий, и согласования с различными структурами и ведомствами.

При формировании участков мы сталкиваемся с огромным количеством возражений по формальному признаку. Так, основанием, препятствующим формированию РВУ, по линии департамента градостроительства Приморского края является решение Исполнительного комитета Приморского краевого совета депутатов трудящихся от 29 ноября 1974 г. № 991 «О признании водных объектов Приморского края памятниками природы».

В 1974 году Приморским крайисполкомом было принято решение о признании ряда водных объектов памятниками природы. Данным документом не запрещается ведение марикультурной деятельности, но департамент градостроительства администрации Приморского края считает, что может руководствоваться данным документом для отказа в формировании участков для аквакультуры. В это решение попал ряд бухт и приостровных морских акваторий в заливе Петра Великого, которые являются очень удобными для осуществления марикультурной деятельности. Когда речь идет о континентальных пресноводных водных объектах, особенно озерах, такие ограничения и запреты понятны: влияние на уникальные замкнутые экосистемы неизбежны. Но негативное влияние марикультурных хозяйств на открытые морские системы с интенсивным природным водоообменом представляется весьма спорным.

В этом документе масса ошибок и несоответствий. Так, водные объекты: бухта Анна, лиман реки Раздольная, бухты Новгородская, Экспедиция и т.д. – географически, согласно этому документу, находятся в Красноармейском районе. Содержание и использование этих объектов согласно пункту 7 этого решения и приложения к этому решению возложено, к примеру, на китокомбинат «Анна», на сельсоветы и т.п. Заметим, что в документ вносились изменения в 2015 году. И на основании этого, с позволения сказать, документа отказывают в формировании РВУ, препятствуя тем самым развитию марикультуры в крае.

Это же можно сказать и об ограничениях и запретах в отношении занятия марикультурой в буферных зонах особо охраняемых природных территорий (акваторий). Законом впрямую осуществление хозяйственной деятельности не запрещается, однако Министерством природных ресурсов такие буферные зоны явочным порядком фактически приравнены к заповедным. На этих основаниях из 77 участков на заседании комиссии по 55 участкам мы столкнулись с возражениями департамента градостроительства.

Товарная аквакультура в первую очередь создает рабочие места в удаленных местностях. Ее развитие обуславливает подъем социальной инфраструктуры, формирование бюджетов муниципалитетов. Чиновникам, от которых зависят решения по формированию участков и проведению торгов, необходимо помнить об этом. Самые серьезные барьеры для развития аквакультуры на всех уровнях носят именно «бумажный» характер.

Еще одна «бумажная» проблема – неадекватная методика определения объема и видового состава объектов аквакультуры, подлежащих разведению, выпуску и изъятию в границах рыбоводного участка (переутверждена Минсельхозом России в июне 2016 года). Так, для Дальневосточного региона в перечень видов пастбищной аквакультуры (марикультуры) попали приморский гребешок, серый морской еж, дальневосточный трепанг, спизула, ламинария японская, ундария и ульва. И для всех этих гидробионтов при продолжительности цикла выращивания не более 4-6 лет методикой установлен минимальный ежегодный удельный объем изъятия 500 либо 1000 кг на гектар. Одна тонна на гектар – это для всей подзоны Приморье в границах от Де-Кастри на севере до мыса Туманный на юге, то есть для «небольшого» участка протяженностью полторы тысячи километров с существенно различающимися экологическими условиями. А для всего охотоморского и тихоокеанского прибрежья всех Курильских островов – 500 кг/га.

Или другой «перл»: в подзоне Приморье к объектам индустриальной марикультуры отнесены тихоокеанская мидия, гигантская устрица, приморский и японский гребешки, морское ушко, травяной чилим, два вида асцидий, медуза ропилема, японская ламинария, грацилярия и саргассум. И для всего этого разнообразия при цикле выращивания не более 4 лет от мыса Туманный на юге до мыса Золотой на севере определен удельный минимальный ежегодный объем изъятия в 35 тонн на гектар, а строго от того же мыса Золотой и далее на север до Де-Кастри – уже ровно в 2 раза меньше: 17,5 тонны на гектар!

Вряд ли кто-нибудь сможет объяснить, отчего в километре на юг от мыса Золотой в условиях индустриальной марикультуры, скажем ропилемы, удельная продуктивность должна составлять 35 тонн на гектар, а в километре на север от того же мыса – только 17,5 тонны? Или почему, например, в заливе Петра Великого удельный ежегодный объем изъятия должен быть одинаковым и для устрицы, и для чилима, и для той же ропилемы? Этот абсурд можно применить и другим перечисленным выше видам.

По официальным опубликованным данным ФГБНУ «ТИНРО-Центр» (на 2014 год), естественная продуктивность для гребешка промыслового размера в заливе Петра Великого указывается в объеме 160 кг/га.

Естественная продуктивность гидробионтов, как известно, не та величина, которая резко меняется год от года, ведь она формируется в комплексе факторов конкретного места обитания в течение длительного периода времени. Для пастбищной марикультуры продуктивность будет аналогичной!

Даже если принять максимальные показатели естественной продуктивности двух названных выше важнейших объектов дальневосточной марикультуры как обычные (при осуществлении пастбищной аквакультуры на подходящих субстратах в границах подзоны «Приморье»), то они никак не дотягивают до одной тонны на гектар.

Хотелось бы знать, какими материалами руководствовались при разработке нормативов?

– Насколько мне известно, одной из самых острых проблем была защита марихозяйств от браконьеров. Удалось ли решить этот вопрос?

– Хищения по-прежнему наносят колоссальный ущерб предприятиям аквакультуры. Площади водных участков довольно велики, аквакультурным компаниям очень сложно своими силами предотвращать воровство выращенной продукции.

Затраты на охрану, без учета стоимости плавсредств и другого оборудования, существенны. Однако патрулирование производственного участка и водной акватории силами собственной службы безопасности или охранного агентства оказываются малоэффективными из-за отсутствия нормативной базы, позволяющей задерживать браконьеров-грабителей. Бизнесменам требуется помощь государственных служб и органов правопорядка.

Проблема, по сути, в том, что очень сложно определить объект охраны. Выпущенный в воду объект марикультуры до его изъятия не считается собственностью предприятия (хотя эта официальная позиция Росрыболовства противоречит статье 8 Федерального закона «Об аквакультуре…»), в связи с чем не может подлежать охране. Задержать же за браконьерство представители частной охраны не могут, поскольку не имеют таких полномочий. Они также не могут досмотреть плавсредство, используемое браконьерами, на предмет выявления незаконно добытой аквакультурной продукции. С окончанием официального судоходного сезона для маломерных судов проблемы еще более усугубляются. Браконьеры не обращают на это никакого внимания и продолжают свою работу, в основном предпочитая орудовать в ночное время, а представители охранных структур и служб безопасности аквакультурных компаний не в силах этому помешать, поскольку не имеют права выходить даже на патрулирование своей акватории.

У предприятий уходит немало сил и времени на соблюдение требований нормативно-правовых актов. К уже перечисленному можно добавить и необходимость разработки рекомендаций научной организации, неоднократные вывозы комиссий на высадки с оформлением актов и т.д. Почему порядок осуществления технологических процессов (высадки, выпуски, мелиорация) не оставить на усмотрение пользователя?!

– Очевидно, что высокая зарегулированность, избыточные административные барьеры приводят лишь к тому, что бизнес теряет интерес к этой и без того сложной хозяйственной деятельности. Получение всевозможных разрешений, согласований и постоянное вмешательство чиновников в работу является громадным сдерживающим фактором. Каковы ваши предложения по исправлению ситуации?

– Свои предложения наша Ассоциация «Аквакультура» озвучила в рамках прошедшего конгресса рыбаков. Во-первых, необходимо обратиться в Федеральное агентство по рыболовству и Министерство сельского хозяйства с просьбой о внесении в Правительство Российской Федерации нормативного акта о выделении рыбоводных участков для развития товарной марикультуры российским хозяйствующим субъектам – резидентам по заявительному принципу на конкурсной нефинансовой основе.

Во-вторых, предложить ФАР дать поручение подведомственным научным учреждениям качественно переработать и максимально конкретизировать «Методику определения и видового состава объектов аквакультуры, подлежащих разведению и (или) содержанию, выращиванию, а также выпуску в водный объект и изъятию из водного объекта в границах рыбоводного участка» с учетом предложений и мнения предприятий, занимающихся марикультурой.

Также необходимо внести изменения в ведомственные нормативные документы. В частности, помимо закрепления права собственности на выпущенные в водную среду объекты аквакультуры, с момента выпуска необходимо расширить права охранных структур по обеспечению сохранности этих объектов, чтобы дать возможность задерживать и досматривать маломерные суда в пределах охраняемого участка и зоне вокруг него. Это необходимо, поскольку добыча марикультуры, выращиваемой на участках, зачастую ведется аквалангистами, которые сгружают свою незаконную добычу на катера, расположенные недалеко от этих участков.

Мы предлагаем учесть практику предоставления подобных полномочий производственным охотничьим инспекторам в соответствии с Федеральным законом «Об охоте…». Кроме того, нужно нормативно активнее подключать к борьбе с браконьерами правоохранительные органы и подразделения Пограничной службы ФСБ России, определив уровень ответственности указанных структур за неисполнение требований закона.

Необходимо выйти с предложением в Министерство природных ресурсов России о смягчении позиции в отношении осуществления хозяйственной деятельности в области товарной марикультуры на акваториях буферных зон, прилежащих к акваториям и территориям особо охраняемых природных объектов.

Мы также намерены обратиться с просьбой к администрации Приморского края об отмене Решения № 991 либо о внесении в него изменений, чтобы разрешить организацию рыбоводных участков и развивать товарную марикультуру на некоторых акваториях в границах залива Петра Великого, отнесенных к памятникам природы, но не являющихся особо охраняемыми природными акваториями.

Мы уверены, что необходимо выделять участки на гораздо более длительный срок, чем это предусмотрено сейчас. Поэтому на конгрессе рыбаков мы предложили закреплять за успешно работающими компаниями право пользования уже выделенными участками на срок не менее 49 лет. Этот срок позволит осуществлять долгосрочные инвестиции и закупать дорогое оборудование.

Что касается земельных участков, то нужно внести изменения в Земельный кодекс РФ и ФЗ «Об аквакультуре…», предусмотрев преимущественное право хозяйствующего субъекта на получение земельного участка. А также внести изменения в Водный кодекс РФ, приняв главу «Аквакультура», которая будет регламентировать отраслевые правоотношения. Определить правовое положение объектов аквакультуры, установить императивную норму о закреплении за хозяйствующим субъектом, владеющим РВУ береговой полосы, непосредственно примыкающей к рыбоводному участку.

По морским участкам проблема в том, что правовое положение РВУ, выделенных в пользование, не позволяет компании ограничить их использование третьими лицами. В связи с этим мы предложили внести в ВК РФ и ФЗ «Об аквакультуре» статьи о выделении полученного участка в полноправное пользование аквакультуры с предоставлением владельцу права ограничения пользования третьими лицами и охраны объекта.

Я уверена, что реализация высказанных предложений будет являться существенной и реальной формой государственной поддержки и устранит сдерживающие факторы, которые препятствуют развитию товарной марикультуры в Дальневосточном регионе России.

Ксения ПИСАРЕВА, газета « Fishnews – Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 24 октября 2016 > № 1954142 Елена Януш

Развитие береговых производств у нас в приоритете

Александр ПОЗДНЯКОВ, Президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна

Хабаровский край все больше привлекает внимание показателями работы рыбохозяйственного комплекса. За пять лет доля региона в дальневосточном вылове увеличилась с 8% до 11%. В прошлом году рыбаки края добыли более 315 тыс. тонн различных биоресурсов. Выросли показатели производства рыбопродукции, реализуются проекты в сфере береговой переработки уловов. Есть планы по развитию рыбопромыслового судостроения и судоремонта, по воплощению логистических проектов. Как в крае консолидированы усилия рыбаков, в интервью Fishnews рассказал президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна Александр Поздняков.

- Отраслевые объединения играют в жизни рыбохозяйственного комплекса особую роль. Это выработка общей позиции предприятий, донесение ее до государственных органов, решение проблемных вопросов, внедрение принципов саморегулирования. Александр Иванович, расскажите, пожалуйста, как появилась Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Амурского бассейна? Какие задачи перед ней стоят?

- Наша организация создавалась для того, чтобы консолидировать усилия предприятий в развитии отрасли, обеспечить на более плановой основе взаимодействие с государственными органами. Участвуем во всех обсуждениях вопросов рыбного хозяйства Хабаровского края. Входим в региональную комиссию по формированию рыбопромысловых участков, в рыбохозяйственный совет. Сегодня в составе нашего объединения 10 членов. В этом году планируется вступление еще около 10 компаний.

Также перед нами стоит задача сохранения ресурса. Бассейн Амура при должном внимании к вопросам охраны способен обеспечить рыбой многие поколения. Наши предприятия понимают важность этой работы, заинтересованы в ее результатах. Поэтому мы содействуем рыбоохране, обеспечиваем стационарные и передвижные посты, решаем вопросы с топливом, транспортом.

- Ассоциация также внимательно следит за возможными законодательными изменениями. Сейчас вся отрасль говорит о квотах на инвестиционные цели. Как вы оцениваете возможности этого механизма, интересен ли он рыбопромышленникам Хабаровского края?

- Концепцию «инвестиционных квот» в целом мы поддерживаем. Безусловно, нужно положительно оценить тот факт, что Федеральное агентство по рыболовству дает предприятиям шанс для роста и развития. Хабаровский край обладает самой протяженной береговой полосой – есть возможности для береговой переработки водных биоресурсов. Наши компании планируют строительство береговых производств с использованием механизма «квот под инвестиции». Сейчас мы ждем окончательного решения по тому, на каких принципах будут предоставляться эти лимиты.

- Помимо «инвестиционных квот» предполагаются и другие важные изменения – в налоговой сфере. Так, регулятор предложил законопроект по единому сельскохозяйственному налогу (ЕСХН) в рыбной отрасли. Для вас эта тема актуальна?

- Конечно, это важные изменения. Когда в рыбной отрасли была предусмотрена возможность перехода на единый сельскохозяйственный налог, работать стало удобнее. И в случае изменений законодательства хотелось бы, чтобы остались особые условия для береговых предприятий. Ведь именно они несут социальную нагрузку, помогают содержать жилищный фонд, инфраструктуру, обеспечивают рабочие места для населения. У рыбопромыслового флота свои проблемные вопросы, своя специфика, но поддерживать береговые заводы нужно однозначно. Они позволяют развивать прибрежные территории.

- В июле был открыт современный рыбоперерабатывающий завод в селе Чныррах в Николаевском районе. Fishnews писал о запуске предприятия. Этот как раз, на наш взгляд, пример поддержки берега.

- Мы избрали для себя развитие береговых производств в качестве приоритета. Население Чныррах составляет около 400 человек, а для работы на заводе требуется примерно 800. Поэтому есть необходимость привозить людей из Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, организовывать работу студенческих отрядов. Для закрытия потребности в сотрудниках не хватает местного трудоспособного населения. Но в любом случае, даже если кадры завозятся из других регионов, осуществляется строительство общежитий, поддержка жилищного фонда – поселки удается сохранять.

- В сфере внимания ассоциации также логистические проекты. И Хабаровский край обладает здесь потенциалом, который можно было бы развивать с хорошим результатом для рыбной отрасли.

- Наш регион – ближайший выход к Охотскому морю. Существует сеть автомобильных дорог, которые связывают Николаевск-на-Амуре с Охотским морем. Также мы имеем очень хорошую водную артерию, с развитым рефрижераторным флотом. Таким образом, существует возможность доставлять уловы до Комсомольска-на-Амуре с дальнейшей отправкой по железной дороге, либо до Хабаровска – это тоже железнодорожные пути и автомобильная дорога. Если смотреть доставку из Охотского моря до Владивостока – это 2 тыс. км, до Комсомольска – 600 км. Есть возможность сократить путь рыбопродукции с Дальнего Востока в центральные регионы страны. Напрашивается создание условий для перегрузки в районе Комсомольска-на-Амуре.

Такой опыт был в советское время. Несколько транспортных рефрижераторов класса «река – море» обслуживали по доставке рыбы весь Амурский бассейн и север Сахалина. Продукция шла по Амуру до Комсомольска, Хабаровска и уже оттуда – далее.

- Сейчас предусмотрены новые инструменты по развитию Дальнего Востока – ТОРы, свободный порт. Следите ли вы за тем, какие возможности открывают эти режимы?

- Да, мы стремимся создать территорию опережающего развития в Николаевском районе. Плотно работаем в этом направлении и с властями региона, и с Министерством по развитию Дальнего Востока. Сейчас документы находятся на рассмотрении в Правительстве РФ. Резидентами планирует стать порядка семи или восьми предприятий Николаевского района. И львиную долю составляют компании рыбной промышленности. Золотодобывающая и рыбоперерабатывающая отрасли сегодня ключевые в этом районе. Переработка водных биоресурсов, судоремонт должны стать основой территории опережающего развития.

Причем в отличие от ТОР «Комсомольск» и «Хабаровск», решено пойти по пути создания территории опережающего социально-экономического развития, охватывающей весь район.

-В завершение хотелось бы коснуться темы лососевой путины. В этом году, по последним данным, в Хабаровском крае взяли более 85 тыс. тонн красной рыбы – максимальные уловы за последние 25 лет. Для эффективного промысла важна скорость принятия управленческих решений в госструктурах. Комиссия по регулированию добычи действовала оперативно?

- У нас все в порядке. В прошлом году и в этом более массово предприятия на летних лососях работали практически по «олимпийской системе». Все решения принимались очень быстро, задержек не возникало, и, наверное, на сегодняшний момент эта система оптимальна для добычи лососевых видов рыб в Хабаровском крае. Очень оперативно принимали решение Федеральное агентство по рыболовству, отраслевая наука. Путина прошла в хорошем режиме.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 октября 2016 > № 1954073 Александр Поздняков

Мы не отказываемся от амбициозной цели

Андрей ТЕТЕРКИН, Генеральный директор «Русской рыбопромышленной компании»

«Русская рыбопромышленная компания» была одним из самых активных сторонников появления в законе о рыболовстве нового вида квот для инвестиционных целей. После принятия поправок позиция руководства РРПК не изменилась: на Восточном экономическом форуме она подтвердила готовность уже в 2017 г. приступить к размещению заказов на верфях, разумеется, если к тому времени будут приняты все подзаконные акты. За счет «инвестквот» планируется построить сразу шесть крупнотоннажных траулеров – пока это самая большая заявка со стороны рыбаков. В какие сроки компания рассчитывает реализовать этот проект, каким образом намерена решать вопрос с требованиями к локализации судов и при каких условиях готова вкладываться в развитие береговой переработки, в интервью Fishnews рассказал генеральный директор РРПК Андрей Тетеркин.

– Андрей Анатольевич, «Русская рыбопромышленная компания» (ранее «Русское море – Добыча») пришла в рыбную отрасль пять лет назад. Причем с самого начала озвучила весьма амбициозные намерения – стать крупнейшим игроком и занять 20-30% российского рынка рыбодобычи, вылавливая до миллиона тонн водных биоресурсов в год. В какой мере удалось реализовать эти планы и как изменилась стратегия развития компании за этот период?

– Наша компания, которая в то время называлась «Русское море – Добыча», была создана в 2011 году для реализации проекта именно в сфере рыбодобычи. Действительно, такие планы, как стать крупнейшим игроком, были озвучены, и от них никто не отказывается. За пять лет мы приобрели и объединили под брендом РРПК шесть дальневосточных рыбопромысловых компаний: «Турниф», «Интрарос», «Востокрыбпром», «Совгаваньрыба», «Имлан» и «Пелагиаль». Флот компании вырос до 12 крупнотоннажных судов, а общая добыча в 2016 году составит около 280 тыс. тонн, из которых, как мы планируем, будет более 220 тыс. тонн минтая и около 50 тыс. тонн тихоокеанской сельди. Да, это не миллион тонн, но компании в октябре этого года исполняется всего пять лет, и мы не отказываемся от заявленной амбициозной цели, а по промышленному вылову минтая РРПК уже номер один в стране.

Сейчас основным направлением развития мы для себя считаем модернизацию и обновление флота, переход на продукцию более высокой степени переработки. На эти цели в последние три года было израсходовано около 50 млн. долларов, мы коренным образом обновили более половины судов.

Ну и конечно, планируем строить новый флот – шесть супертраулеров, если будут реализованы в полном объеме предложенные Росрыболовством меры господдержки.

– Что именно вы подразумеваете под производством продукции высокой степени переработки? Речь идет о филе?

– На наших траулерах уже выпускается филе, и количество таких судов увеличивается каждый год по мере проведения модернизации флота. В дальнейшем мы планируем производство на новых судах других видов продукции высокой степени переработки, таких как сурими из минтая.

– Вы не раз заявляли о готовности заказывать и строить новые крупнотоннажные суда, причем речь шла о серии из шести траулеров. Проблема старения флота действительно критична для РРПК? И как вы планируете ее решать в ближайшие годы?

– Флот нашей компании состоит из больших траулеров еще советской постройки. Средний возраст этих пароходов в российской рыбодобыче – порядка 28 лет, и наша компания не исключение: проблема обновления флота для нас так же актуальна, как и для всей отрасли. К сожалению, те меры, которые использовались для ее решения, – в основном это модернизация и наращивание мощностей по добыче и переработке рыбы на существующих судах, – задачи не решают, поскольку существуют технические причины, которые не позволят эксплуатировать флот бесконечно.

– Вы собираетесь полностью заменить все 12 судов?

– Конечно, когда-то придет время, когда все 12 судов будут отправлены на отдых, но пока первым этапом у нас планируется замена шести судов на горизонте 2020-2021 годов. Состояние флота не критическое, мы уверены в том, что эксплуатируем его безопасно и эффективно. Компания, как, собственно, и большинство наших «коллег по цеху», тратит достаточно средств на ремонт и модернизацию судов. Но пора начинать решать задачу коренного обновления флота, и мы ее непременно решим. Хотя проект это очень сложный и дорогостоящий.

– В новой редакции закона о рыболовстве появились квоты на инвестиционные цели, которые позиционируются регулятором как стимул для бизнеса вкладываться в строительство современных производительных судов. Намерены ли вы воспользоваться этой возможностью и поучаствовать в программе?

– Эта идея была поддержана РРПК с самого начала. Мы считаем ее эффективным механизмом для стимулирования обновления флота. Текущий вариант предполагает выделение до 20% квот на поддержку инвестиционных проектов по обновлению отрасли, из которых 15% – это обновление флота и 5% – это создание новых рыбоперерабатывающих береговых мощностей.

Есть нюансы в новом законодательстве, которые требуют внимательного отношения. В первую очередь это необходимость сохранения достаточных стимулов для инвесторов – рыбопромысловых компаний по строительству именно крупнотоннажного флота, который используется для добычи самых массовых объектов – минтая и тихоокеанской сельди. На эти виды приходится более половины российской рыбодобычи – около 2,3 млн. тонн из 4,5 млн. тонн совокупного вылова страны. И в основном, на две трети, эти два самых массовых и важных для страны объекта добываются крупнотоннажным флотом.

Как я уже сказал, возраст у таких судов приближается к трем десяткам лет. Чтобы их обновить и обеспечить сохранение этой добычи, а также сделать это наиболее эффективным способом, обеспечив долгосрочную конкурентоспособность российского рыболовства, необходимо в первую очередь строить крупнотоннажные супертраулеры с ежегодной добычей 50-60 тыс. тонн. Такие суда в настоящее время не имеют аналогов в мире, и если мы совместными усилиями сможем реализовать этот большой проект, то обеспечим конкурентоспособность российской рыбодобычи на многие десятилетия.

– На ваш взгляд, дополнительных объемов в рамках «инвестквот» достаточно, чтобы запустить процесс обновления флота, или государству необходимо вводить и другие меры поддержки рыболовного судостроения? Как вы оцениваете возможности российских верфей – им по силам эта задача?

– В принципе, самое главное и необходимое новым законом о рыболовстве предусмотрено. Конечно, было бы желательно, чтобы в стимулировании обновления российского рыбопромыслового флота использовались такие же механизмы финансовой поддержки, как и в целом в сельском хозяйстве: например, льготные долгосрочные кредиты под 5% в рублях. Они не являются обязательным условием, но помогли бы ускорить развитие отрасли и обновление флота.

Более важным является, например, сохранение реалистичных требований по локализации производства тех судов, которые должны быть построены на российских верфях в рамках предложенной программы господдержки. Я имею в виду, что, если будут заложены слишком амбициозные или агрессивные ожидания от использования российского оборудования и комплектующих при строительстве этих судов, это может в значительно степени осложнить реализацию программы.

По нашим оценкам, на первом этапе доля российского контента в строительстве вряд ли может превышать 40% от стоимости. Мы понимаем ожидания государства по увеличению отечественной составляющей в дальнейшем, но важно, чтобы на первом этапе критерии отнесения объекта строительства к российскому были реалистичными и не мешали, не создавали препятствий для начала реализации этой большой и очень важной программы.

– В ходе встреч рыбаков с представителями Росрыболовства, Минпромторга и ОСК звучали предложения о строительстве головного судна серии за рубежом с последующей передачей технологий и наработок российским партнерам. Что вы думаете о перспективах такого варианта?

– В целом я считаю, что это, наверное, наиболее правильный вариант реализации огромной и амбициозной программы по обновлению российского рыбопромыслового флота. Отечественные верфи, к сожалению, не имеют опыта строительства крупнотоннажных судов. Как мы знаем, все, что сейчас эксплуатируется рыбаками, было построено в основном за пределами России – в первую очередь на Украине и в Восточной Германии.

Чтобы подготовиться к реализации такой масштабной программы, а мы говорим о строительстве десятков крупнотоннажных судов, необходимо использовать лучший мировой опыт. Для этого целесообразно, на наш взгляд, рассмотреть вариант, при котором головное судно (или прототип) будет построено в кооперации российской верфи с одним из зарубежных партнеров, который имеет опыт реализации подобных проектов. А в дальнейшем уже все остальные суда серии будут построены в Российской Федерации.

Мы понимаем, что такое первое судно, скорее всего, потеряет возможность претендовать на получение дополнительных «инвестиционных квот». Тем не менее, на наш взгляд, именно такой подход значительно снизит риски, связанные с реализацией всей программы, и ускорит достижение ее целей. Если обратиться к истории, то один из наших царей, не имея собственной экспертизы, отправился сначала сам, а потом отправил других поучиться в Европе и уже потом использовал этот опыт для строительства. Мне кажется, что в этом случае можно последовать его примеру.

– А у вас есть уже представление о том, какие это могут быть зарубежные верфи и в каких странах они располагаются?

– Да, мы ведем активные переговоры с возможными партнерами по реализации этого проекта. Я имею в виду иностранные верфи, которые готовы выступить участниками совместной большой программы и поделиться экспертизой, опытом, знаниями с российским партнером. Мы видим, к сожалению, что даже за границей в последнее время не строились такие мощные, такие современные суда, которые мы планируем построить для себя, поэтому с поиском иностранного партнера тоже не все просто.

Тем не менее интерес со стороны иностранных верфей есть, и мы уверены, что сможем создать условия, когда в максимальной степени будет использоваться имеющийся зарубежный опыт, и в дальнейшем это позволит реализовать программу в России.

Мы говорим в основном о европейских верфях – это Испания, Голландия, Норвегия, Германия, Турция, Хорватия. Имеется, наверное, порядка пяти-десяти верфей, теоретически способных реализовать проект, но этим список и ограничивается. Это не десятки верфей, способных справиться с такой задачей. На тихоокеанском побережье, к сожалению, опыта строительства таких сложных, самых современных траулеров для работы в условиях Дальневосточного бассейна нет.

– Как скажутся на планах РРПК недавние поручения президента о добавлении к объектам инвестиций малотоннажных и среднетоннажных судов рыбопромыслового флота и расширении перечня видов водных биоресурсов, в отношении которых выделяются «инвестиционные квоты»?

– На наш взгляд, здесь нет никакого противоречия с нашими планами. Наоборот, поскольку мы ведем речь об очень большом количестве водных биологических ресурсов, которые добываются в нашей стране, они, естественно, осваиваются разными способами. Для каждого вида есть свой оптимальный способ освоения. Для каких-то видов больше подходят мелкие или среднетоннажные суда, для таких объектов, как сельдь и минтай, – крупнотоннажные.

И мы можем только порадоваться, что к объектам инвестиций будут добавлены новые виды водных биологических ресурсов, которые позволят еще больше расширить эту программу и создать стимулы не только для наиболее массовых объектов, но и для тех объектов, доля которых в совокупной добыче пониже.

– Помимо пресловутых «квот под киль» ресурсное обеспечение, пусть и в меньших объемах, будет выделяться под строительство объектов переработки на берегу. Насколько интересно вам это направление?

– Мы также рассматриваем для себя такие проекты, поскольку понимаем, что для развития весьма перспективного внутреннего рынка потребления рыбной продукции в Российской Федерации нам может иметь смысл строить и предприятия береговой переработки, а не фокусироваться только на производстве продукции первой заморозки на судах. При принятии такого решения мы исходим, как и всегда, из критериев экономической целесообразности.

Мы прилагаем усилия, чтобы убедить государство в лице регулятора создать достаточные стимулы для реализации подобных весьма капиталоемких проектов. Допустим, проект строительства завода по переработке порядка 45 тыс. тонн сырья, например, минтая б/г, будет стоить более 70 млн. долларов. Это вполне сопоставимо со строительством судна.

При этом подобные проекты традиционно отличаются низкой доходностью, и для того чтобы создать достаточные стимулы для инвестора по их реализации, необходима поддержка, которая поможет сделать их экономически целесообразным. Здесь многое зависит от того, в каком итоговом виде будут приняты подзаконные акты – постановления правительства, которые сейчас готовятся Росрыболовством, Минсельхозом совместно с другими государственными органами. Мы надеемся, что в них будет заложено достаточно стимулов, которые позволят нам обратить самое пристальное внимание и на проекты береговой переработки.

– На сентябрьском заседании рабочей группы при Минсельхозе крупнейшие рыбопромышленные ассоциации, опасаясь появления новой прослойки «квотных рантье», выступили с инициативой ограничить круг лиц, которые смогут претендовать на «инвестиционные квоты», только владельцами судов. Что вы думаете по этому поводу?

– Здесь есть аспект, связанный с антимонопольным законодательством. Конечно, никто не имеет права ограничивать свободу хозяйствующих субъектов и возможность прихода в отрасль новых участников, собственно, не так давно мы были одним из них. Но мы покупали действующие компании с многолетней историей.

С другой стороны, здесь важно помнить, что рыболовство – это крайне сложный бизнес с точки зрения необходимости соблюдения всего комплекса требований по вопросам безопасности мореплавания. Компании, которая не имеет совсем никакого опыта предыдущей работы в море, будет непросто выполнять все требования, предъявляемые к рыбопромышленным предприятиям, и при этом оставаться высокоэффективной и обеспечивать возврат инвестиций.

– На том же заседании зампредседателя правительства Сахалинской области Сергей Подолян пригласил «Русскую рыбопромышленную компанию» зарегистрироваться на территории островного региона. Как вы смотрите на такое предложение?

– Мы всегда рассматриваем любые предложения о сотрудничестве, и с учетом интересов компании без сомнения выберем оптимальный вариант.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 6 октября 2016 > № 1931945 Андрей Тетеркин

Директор ООО «Диомидовский рыбный порт» Павел НИКОЛАЕВ

Инвестпроект не должен превратиться в бег с барьерами

Павел НИКОЛАЕВ, Директор ООО «Диомидовский рыбный порт»

Работа регулятора над проектами подзаконных актов по «инвестиционным квотам» в самом разгаре. Активный интерес к содержательному наполнению недавно принятых понятий и положений закона о рыболовстве, принципиально новых для отрасли, проявляет не только общественность. Свои коррективы вносит даже глава государства. Из последних поручений президента, например, следует, что число претендентов на «инвестиционные квоты» будет расти.

Перед Росрыболовством встает непростая задача: как привлечь в отрасль финансы, обеспечить всех желающих инвесторов квотами и не настроить в итоге «сараев», которые потом будут сыпаться и банкротиться.

По мнению представителей самого бизнеса, высокие критерии соответствия для потенциальных инвесторов в данном случае действительно способны стать хорошим фильтром. Но не менее важно, чтобы условия не состояли из сплошных рисков.

В чем средний бизнес видит привлекательность участия в проектах под «инвестиционные квоты» и какие барьеры в этом марафоне способны стать непреодолимыми для заинтересованного и ответственного инвестора, в интервью Fishnews рассказал директор ООО «Диомидовский рыбный порт» Павел Николаев.

– Павел Федорович, весной этого года вы презентовали проект, который хотели бы реализовывать во Владивостоке: современный высокотехнологичный комплекс, ориентированный на глубокую переработку минтая с полной утилизацией отходов, заморозку и хранение рыбопродукции. Тогда же вы отмечали, что сам проект возник именно как ответ бизнеса на решение государства стимулировать квотами строительство стратегически важных береговых объектов рыбопереработки. Что ж, поправки вышли – вы готовы двигаться дальше?

– Прежде всего действительно хотелось бы поблагодарить руководство отрасли: наконец принят закон, который открывает доступ на этот привлекательный рынок новым предприятиям, прежде не входившим в «закрытый клуб» (как нередко называют рыбную отрасль). Я считаю, что появление такой возможности, прописанной в федеральном законодательстве, подкрепленной «квотами господдержки» и обеспеченной финансовыми гарантиями со стороны бизнеса, – это уже большое достижение.

Считаю прорывом и тот факт, что правом доступа к ресурсу решено поощрять не только обновление промыслового флота, но и развитие рыбопереработки. А также то, что всеми этими возможностями сможет воспользоваться не только крупный, но и средний бизнес.

– Сейчас идет работа над подзаконными актами. По теме обновления флота под «инвестквоты» звучит много мнений, предложений, критики, обсуждаются конкретные проекты. По поводу строительства перерабатывающих заводов информации пока гораздо меньше. Вы наверняка уже оценили перспективы для своего проекта, на что хотели бы обратить внимание?

– Характеристики нашего будущего завода полностью укладываются в требования к объектам инвестиций, которые приводятся в проекте постановления. Производственная мощность – более 42 000 тонн в год, комплекс будет включать цеха по производству филе минтая, выпуску фаршевой продукции, обработке печени и икры минтая.

Отдельным блоком будет идти переработка отходов с выпуском более 6 000 тонн рыбной муки и жира высокого качества в год.

Обязательно будет строиться холодильник, рассчитанный на хранение 6000 тонн продукции.

Планируемый объем инвестиций в проект – более 1 млрд рублей.

С подобными характеристиками наш проект относится к «объекту инвестиций типа Ж» (производственная мощность от 25 000 до 50 000 тонн по сырью). В соответствии с последней редакцией требований к объектам инвестиций максимальный объем квот, на которые мы сможем рассчитывать, может составить от 10 000 до 12 500 тонн в год. Но указанного объема все рано будет недостаточно для полноценной загрузки такого предприятия, как наше. Минимальный порог «инвестквот» для завода с объемом производства 42 000 тонн в год должен составлять 14 000 тонн ВБР (для загрузки хотя бы одной рабочей смены).

Как инвесторы, мы должны внимательно оценивать не только выгоды.

– А какие риски вы видите для себя как инвестора?

– Во-первых, стоит обратить внимание на дополнительные затраты, которые понесет инвестор при предоставлении банковской гарантии.

Срок реализации инвестиционного проекта, после которого дается право на добычу по «инвестквотам», может составлять до 5 лет. Однако инвестор обязан предоставить финансовое обеспечение в виде банковской гарантии сразу, вместе с заявкой для отбора инвестиционных проектов. Таким образом, получается разрыв: финансовое обеспечение уже предоставлено, а встречное обязательство (в виде права на добычу ВБР) предоставляется только после постройки завода (или судна). Но в течение этого времени инвестор ежегодно будет нести расходы на обслуживание банковской гарантии (до 4% от суммы гарантии ежегодно). К этому стоит прибавить еще и кредитные средства, которые будут привлекаться на создание завода.

Кроме того, в подготовленных проектах постановлений отмечается, что банковская гарантия должна быть выдана только банком, имеющим наивысший рейтинг, присвоенный российскими и международными рейтинговыми агентствами. Но количество таких банков в нашей стране ограничено, т.е. у инвесторов существенно сужается выбор. Да и не каждый средний и малый бизнес сможет получить банковскую гарантию в кредитных организациях с высшим рейтингом.

Если дело в опасениях по поводу отзыва лицензии у банка-гаранта, то мы не видим проблемы: в предложенных Росрыболовством проектах прописана возможность замены банковской гарантии. Правда, на это отводится всего 5 дней – физически ни один банк не сможет за такой короткий срок выдать гарантию. Поэтому предлагаем скорректировать и этот момент, увеличив срок до 30 рабочих дней.

Также предлагаем уменьшить размер банковской гарантии до уровня, который предусмотрен законодательством о госзакупках, – 10-15%.

Лишними, на наш взгляд, являются неустойки и штрафы, связанные с графиком реализации инвестиционного проекта. Мы и так отвечаем банковской гарантией и если не сдадим в срок, то потеряем эти деньги.

Второй момент, на который хотелось бы обратить внимание: инвесторы получают свои квоты только после реализации проектов. Но кто будет осваивать их в течение тех пяти лет, пока будет строиться завод?

– Позиция Росрыболовства по этому поводу была озвучена: объемы «инвестквот» будут расходоваться постепенно, по мере строительства объектов инвестиций. Резервировать или замораживать эти ресурсы в рамках ОДУ не планируется.

– А теперь представьте: я строю завод, а в это время какой-то крупный (или не очень) пользователь ВБР, который уже давно работает на промысле, начинает осознавать, что после сдачи в эксплуатацию моего завода он лишится своих 20% квот. Ведь общий допустимый улов не планируется увеличивать на объем «квот под инвестиции». И тогда правильно ли я вижу дальнейшую картину? Если да, то, наверно, я никогда не дострою свой завод.

Всем понятно, что для того, чтобы ввести в эксплуатацию такое производство, нужно пройти все инстанции, получить бессчетное количество разрешений и согласований, т.е. мы еще до конца даже не осознаем, что нас ждет. Вот и получается, что как только претендент на «инвестиционные квоты» включается в работу, то он становится конкурентом для остальных игроков – это может дать непредсказуемый эффект и серьезно осложнить жизнь инвесторам.

– Интересный взгляд. Впрочем, вариантов развития событий по новому для отрасли сценарию действительно может быть масса. Человеческий фактор относится к рискам, которые трудно просчитать заранее. А как насчет административных барьеров?

– В этом плане нас тревожит система контроля за реализацией инвестпроекта и то, что инвестор единолично несет полную ответственность, даже в части соблюдения всех этапов графика строительства. Следить за постройкой заводов и судов и их соответствием требованиям и условиям, установленным в инвестиционном проекте, будет Минпромторг. Он же будет обязан оперативно информировать о выявленных нарушениях Росрыболовство и предоставлять любую информацию о ходе реализации проекта по запросу федерального агентства.

Понятно, что помимо форс-мажора, учтенного в договоре, за эти 5 лет на стройке может произойти все что угодно. А если государство «вдруг» решит увеличить оборонзаказ на верфях или «чересчур рьяный» инспектор найдет «нарушение» при строительстве берегового предприятия – кто будет отвечать за срыв сроков сдачи объекта? Инвестор, который останется и без денег, и без квот. Государство в этом случае не теряет ничего, а лишь пополняет бюджет на сотни миллионов.

Я считаю, что такой тотальный контроль – это излишний административный барьер. Полагаю, этот момент стоит пересмотреть: нужно убрать из этой схемы человеческий фактор и дать больше свободы инвестору. Зачем вмешиваться в хозяйственную деятельность предприятия, если и так установлен срок ввода объекта в эксплуатацию, определены критерии и требования к заводу по договору, вносится обеспечение в виде банковской гарантии. При этом в момент строительства инвестор не берет денег у государства и не пользуется «инвестквотами». Зачем тогда такой тотальный контроль? Мы хотим сами определять темпы строительства и инвестирования в зависимости от внешних факторов на протяжении всего срока по договору.

– Вполне обоснованно с позиции бизнеса.

– Конечно. Есть еще один важный для нас момент. В проектах подзаконных актов под объектами инвестиций понимаются имущественные комплексы, предназначенные для производства рыбной и иной продукции и «построенные на территории РФ». Таким образом не остается возможности для реконструкции уже существующих сооружений с целью создания на их месте рыбоперерабатывающих предприятий, т.к. Градостроительный кодекс Российской Федерации содержит четкие определения понятий «строительство» и «реконструкция» объектов капитального строительства.

На территории Диомидовского рыбного порта есть блок недвижимости, на основе которого в рамках капитальной реконструкции мы планировали создать современный производственный комплекс. Но если потребуется соблюдать требование о строительстве завода с нуля, то на одном только сносе фундамента и получении разрешения на строительство нового объекта мы потратим уйму времени и денег. А еще проектирование, сами строительные работы, ввод в эксплуатацию – понимаете разницу?

У нас уже готова предпроектная проработка завода. Соблюдены все требования экологической безопасности, т.к. предприятие будет расположено в черте города. Не хотелось бы убить такой перспективный проект одной лишь узкой формулировкой в законе.

Мы также предлагаем разделить требования к судам и береговым заводам и освободить предприятия от локализации комплектующих. Тем более что отечественные инженеры подтверждают: пока еще большой процент технологически сложного оборудования, которое используется в перерабатывающих линиях, представлен на нашем рынке только зарубежными брендами.

– Но все-таки, судя по тому, как внимательно вы отнеслись к изучению подзаконной базы, интерес к «инвестиционным квотам» у вас остается, несмотря на все перечисленные риски?

– Да, еще раз отмечу, что нам это интересно. Поэтому хотелось бы, чтобы схема заработала в правильном русле.

Современный производственно-логистический рыбоперерабатывающий комплекс, расположенный на пересечении основных путей следования дальневосточной рыбы на столы россиян, – это стратегический проект для Приморского края. Это большой вклад в экономику региона и реальная поддержка внутреннего рынка. Мы готовы заполнять прилавки рыбной продукцией высокого качества, которой сегодня так недостает даже в приморских городах.

Важно, чтобы был соблюден баланс интересов бизнеса и государства. С одной стороны, для этого нужна определенная свобода действий инвесторов в рамках основных обязательств, чтобы реализация проекта не превращалась для них в бег с барьерами. Но с другой стороны, нельзя совсем упрощать доступ к «инвестквотам». Должен быть создан фильтр, который бы отсекал недобросовестных, безответственных претендентов на квоты, не особо заботящихся о качестве исполнения своего проекта, но готовых до последнего биться за доли в аукционе на понижение.

Найти это равновесие – сложная задача, но, как мне кажется, выполнимая.

Наталья СЫЧЕВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 сентября 2016 > № 1912711 Павел Николаев

Обновлять нужно весь рыбопромысловый флот вне зависимости от размеров

Виктор ДОСКИН, Первый заместитель генерального директора АО «Судостроительный завод «Вымпел»

После прошлогоднего госсовета, когда обновление рыбопромыслового флота было практически провозглашено в качестве официального курса рыбной отрасли, судостроители, кажется, впервые стали всерьез рассматривать рыбаков как перспективных заказчиков. Интерес к сотрудничеству с рыбопромышленными компаниями проявила не только Объединенная судостроительная корпорация, но и независимые судостроительные предприятия, не один год успешно работающие с гражданскими заказами.

В отличие от госкорпорации они не замахиваются на стометровые супертраулеры, а предпочитают осваивать нишу судов для прибрежного рыболовства – тот самый малый флот, которому пока не нашлось места в квотах на инвестиционные цели. Могут ли российские верфи предложить рыбакам действительно интересные проекты? При каких условиях строительство в России перестанет быть похожим на лотерею? Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал первый заместитель генерального директора АО «Судостроительный завод «Вымпел» Виктор Доскин.

– Виктор Борисович, ваше предприятие уже много лет специализируется на выпуске средне- и малотоннажных морских и речных судов, катеров военного и гражданского назначения, но рыболовные суда в его портфеле отсутствовали. Почему вдруг вас заинтересовал этот сектор?

– Действительно, существенную долю в нашем портфеле занимают контракты в рамках гособоронзаказа, но гражданскому сектору мы также уделяем большое внимание. Последние годы завод работал и с МЧС, и с частными заказчиками. Прямо сейчас у нас в цехах строится скоростное пассажирское судно на подводных крыльях «Комета 120М». У нас есть опыт строительства малых рыболовных сейнеров-траулеров: в 1990-х годах завод специализировался на строительстве рыбопромысловых судов, и эта тематика близка нам в принципе. Построенные суда проекта 13303 типа «Керчь» до сих пор используются на промысле, в основном в Азово-Черноморском бассейне. С учетом того, что тема обновления рыбопромыслового флота сейчас у всех на слуху, очень активно обсуждались поправки в закон о рыболовстве по «инвестиционным квотам», принятые в июле, мы решили, что нам это тоже интересно.

В начале года руководство завода приняло решение участвовать в программе строительства рыбопромыслового флота и самостоятельно разрабатывать проекты судов. Для этого мы посетили ряд рыбопромышленных компаний, в первую очередь базирующихся в мурманском регионе, ознакомились с методикой промысла, со спецификой работы местных рыбаков, выслушали их пожелания по качеству, по функционалу новых судов и постарались учесть все это в своих новых проектах.

– Какими производственными возможностями располагает завод «Вымпел»? Почему вы решили сосредоточиться на строительстве именно малотоннажного рыбопромыслового флота и как вы оцениваете потребность рыбной промышленности в таких судах?

– Наш завод был основан в 1930 году в городе Рыбинске Ярославской области на берегу Волги рядом с Рыбинским водохранилищем. Производственные мощности предприятия позволяют спускать на воду среднетоннажные суда длиной до 80 метров и весом до 1500 тонн. Завод располагает 40 стапельными местами. У нас полностью обновлен станочный парк, все оборудование в цехах современное, хорошая достроечная база, сейчас возводится вторая очередь достроечного эллинга. После его постройки мощность предприятия вырастет практически в два раза.

На сегодняшний день «Вымпел» – стабильно развивающееся предприятие. Завод абсолютно «живой» и не испытывает финансовых проблем. Нам не нужно, грубо говоря, брать деньги рыбаков и срочно латать прохудившуюся крышу на эллинге. Наш завод – площадка для строительства судов, а не для закрывания финансовых дыр.

У нас работает более 1200 человек, персонал квалифицированный, все сварщики аттестованы. Более того, у нас есть лицензия на обучение не только наших сотрудников, но и сторонних лиц. Мы работаем с Российским морским регистром судоходства, с военной приемкой, с Российским речным регистром. Получены все необходимые свидетельства о признании предприятия, внедрена система менеджмента качества. На «Вымпеле» накоплен огромный опыт строительства и эксплуатации судов, которые были выпущены на заводе, поэтому никаких рисков для наших заказчиков нет.

На заводе уже больше года работает специально созданная группа перспективного проектирования. Можно сказать, мы организовали свое проектное бюро, которое занимается разработкой проектов новых современных судов. Недавно был выполнен проект пограничного катера нового поколения, корпус которого на сегодняшний день уже заложен.

Наш завод способен строить не только малый флот. Но, с учетом рыбопромысловой специфики, мы понимаем, что среднетоннажные траулеры, прописанные в проектах постановлений Правительства по «квотам господдержки», – это довольно крупные суда. Они имеют большую осадку и большой надводный габарит, который физически не позволит вывести полностью достроенное судно в море по существующим судоходным путям. Поэтому мы сделали акцент на малом рыболовном флоте, предназначенном для нужд прибрежного промысла.

Сколько таких судов необходимо рыбакам, сказать трудно, но, если судить по заявкам, которые собирали Минпромторг и Росрыболовство, в ближайшие годы необходимо построить не менее 130 единиц флота. Мы готовы откликнуться на запрос отрасли и участвовать в обновлении рыбопромыслового флота. Количество стапельных мест позволяет с учетом нашей производственной программы строить на «Вымпеле» до пяти судов одновременно.

Надо понимать, что многие малотоннажные суда сегодня находятся в крайне изношенном состоянии. Общаясь с рыбаками, мы осматривали прибрежный флот, который активно эксплуатируется на промысле, – даже по внешним признакам заметно, что он достаточно «взрослый» и требует обновления. Чем старше судно, тем больше времени оно простаивает в ремонте, соответственно падает его эффективность, и возрастают затраты. Новое судно отличается от старого по всем параметрам. Это и комфорт работы экипажа, и безопасность, и экономичность, и соблюдение экологических требований, и новые технологии, которые способны, к примеру, защитить корпус от коррозии в течение всего срока его службы.

В принципе, на наш взгляд, обновлять нужно весь рыбопромысловый флот вне зависимости от размеров судов. Но, как мы видим по закону и проектам постановлений Правительства, регулятор планирует поддерживать строительство только крупно- и среднетоннажных судов, для всех остальных стимулов пока не предусмотрено. Думаю, что в перспективе было бы разумно продумать варианты и для замены малотоннажных судов. Ведь вопросы эффективности и безопасности равно важны для всех людей, которые работают в море – и на больших судах, и на малых.

– Конструкторским бюро завода «Вымпел» разработаны проекты двух малых рыболовных траулеров для прибрежного рыболовства. На ваш взгляд, способны ли эти проекты составить реальную конкуренцию аналогичным зарубежным решениям?

– На сегодняшний день мы разработали два проекта траулеров-охлажденщиков – МРТР-35 и МРТР-30, предназначенных в основном для прибрежного лова. Хотя у МРТР-35 неограниченный район плавания, и он может использоваться и для других целей. В соответствии с новой концепцией прибрежного рыболовства в базовой комплектации судов предусмотрены трюмы для охлажденной рыбопродукции достаточно большой вместимости, но опционально по желанию заказчика можно заменить их на морозильные.

Мы предлагаем рыбакам эти проекты в качестве платформы, в которую могут быть внесены изменения в части главной энергетической установки, комплектации оборудованием, планировки помещений и некоторых функций будущего судна. Выбор рыбофабрики также остается полностью на усмотрение заказчика. Проекты достаточно гибкие и позволяют адаптировать их под нужды конкретного предприятия.

Если потребуется дополнительная установка оборудования, допустим, небольшого консервного цеха, то на МРТР-35 он вполне поместится. По умолчанию суда оборудованы траловыми комплексами, но на том же МРТР-35 можно предусмотреть вариант оснащения для промысла креветки. Для того чтобы обеспечить безотходное производство, на траулеры можно устанавливать оборудование по переработке отходов на фарш.

При разработке проектов учитывались достижения отечественного судостроения и наработки зарубежных проектантов, информация об эксплуатации существующего рыбопромыслового флота, а также специфика работы рыбаков. Упор был сделан на современные, но максимально простые и эффективные решения. Мы понимаем, что, к примеру, в условиях севера, где нет ремонтной базы и развитой инфраструктуры, рыбаку нужно в первую очередь надежное и ремонтопригодное оборудование. Теоретически можно сделать суперсовременное судно, которое нигде нельзя будет отремонтировать, кроме как в условиях нашего завода, но зачем?

Хочу подчеркнуть, мы не зацикливаемся на своих проектах и не собираемся навязывать их рыбакам. Мы вполне можем строить по проекту, который предложит заказчик, или можем совместно с ним выйти на европейских проектантов. В принципе даже сейчас большинство судов на заводе строится по проектам сторонних проектных организаций, поэтому здесь нет никаких проблем. У нас есть конструкторско-технологический отдел численностью 120 человек, который может в кратчайшие сроки адаптировать проект, и тогда можно приступать к строительству.

– В чем вы видите преимущества строительства судов у нас в стране, ведь для большинства судовладельцев решающим аргументом по-прежнему остается «за рубежом – дешевле»? Какие меры господдержки могли бы оживить ситуацию в рыболовном судостроении и привлечь рыбаков на российские верфи?

– А преимущества очень просты. Главное из них – это полный контроль над строительным процессом. За границей заказчик не всегда может присутствовать при строительстве в постоянном режиме, а у нас эта возможность уже прописана в проекте договора. Заказчик может создать свою группу наблюдения, которая будет находиться на верфи на всех этапах строительства судна, все контролировать и решать любые оперативные вопросы. Это залог определенного качества выполнения работ.

На «Вымпеле» строительство судна осуществляется под надзором регистра и других контролирующих органов, то есть все разрешительные документы судовладелец будет получать сразу. Не будет вопросов по таможенному оформлению судна, меньше будет вопросов по его регистрации. Причем мы будем оказывать помощь в регистрации нового судна в Российском международном реестре судов, которая дает, в том числе, налоговые льготы.

Мы также осуществляем доставку построенного судна до ближайшего морского порта. Соответственно заказчику не нужно будет думать, где нанять буксиры, толкачи, речную перегонную команду. Мы предлагаем комплексное решение: доставим судно до порта, поможем в его регистрации и получении необходимых документов, разрешающих плавание под флагом РФ. Кроме того, мы даем гарантию на построенное судно в течение двух лет, иностранные поставщики, насколько мне известно, мягко говоря, уклоняются от таких обязательств. При первом выходе на промысел мы предлагаем взять на борт наших сотрудников для обучения экипажа и для контроля работы судна.

Мы готовы работать по открытой цене, по открытой себестоимости, готовы обсуждать комплектацию судна, предлагать варианты оптимизации по цене. Например, мы можем предложить различные главные двигатели, начиная с российских марок и заканчивая иностранными, к примеру, Wartsila или Mitsubishi. Заказчик может сам сформировать перечень оборудования, которое ему нужно и которое, как он считает, будет качественным и надежным. Либо мы предложим ему альтернативы и расскажем обо всех плюсах и минусах выбранной техники.

Таким образом, завод гарантирует и качество судна, и сроки его постройки, и фиксацию конечной цены (в рублях), которая прописывается в контракте и остается неизменной. Соответственно риски для клиента будут минимизированы. К тому же мы находимся в России, несем ответственность по контракту в соответствии с нашим законодательством. А это совсем не то же самое, что судиться в Китае, допустим, или в Европе, если будут какие-то принципиальные споры.

Если говорить о мерах господдержки, то на сегодняшний день мы имеем одну льготу – это компенсация 2/3 процентной ставки по лизинговым либо кредитным платежам для гражданских судов в соответствии с постановлением Правительства № 295 от 2 апреля 2009 года Этого, конечно, совершенно недостаточно, поэтому сейчас определенные надежды связаны с судовым утилизационным грантом, который планирует ввести Минпромторг. Думаю, такой шаг мог бы подтолкнуть рыбаков к принятию решения о строительстве судов.

Дело в том, что ни в новом законе о рыболовстве, которым введены «инвестиционные квоты», ни в проектах постановлений Правительства не говорится о том, что делать с устаревшими судами, которые останутся у судовладельцев. Все говорят о строительстве нового флота, но не о замене судов. На сегодняшний день утилизировать суда в России, во-первых, практически негде, а во-вторых, это тоже стоит денег. Рыбакам заниматься этим просто невыгодно. Судовой утилизационный грант может решить эту проблему, это реальный путь к избавлению от старых, небезопасных в эксплуатации судов и стимул к строительству новых.

– В марте на судостроительном форуме в Мурманске «Вымпел» подписал соглашение о сотрудничестве с Ассоциацией прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурмана. Каких результатов вы ожидаете от этого взаимодействия? Намерены ли вы в дальнейшем развивать контакты с рыбаками и с других бассейнов?

– Основной целью нашего соглашения было объединение усилий, направленных на обновление рыбопромыслового флота для прибрежных рыбопромышленных организаций. Также у нас появилась возможность использовать площадку ассоциации для знакомства и переговоров с рыбаками. Это эффективнее, чем ездить к каждой компании в офис и презентовать наши возможности. Мы неоднократно проводили в Мурманске встречи с рыбопромышленниками и в целом оцениваем наше сотрудничество как плодотворное.

В начале августа представители ассоциации посетили наш завод в Рыбинске, своими глазами увидели наши производственные мощности – можно сказать, что мы вышли на новый этап в наших взаимоотношениях. Мы планируем продолжать переговоры и обсуждать с заказчиками дальнейшие этапы совместной деятельности. У нас уже рассчитана стоимость судов, есть понимание сроков и условий выполнения судостроительных работ. Мы готовы через некоторое время организовать совещание и презентовать рыбакам наши услуги, что называется, «под ключ».

Конечно, нам хотелось бы быть полезными не только Мурманску, но и другим регионам России. Есть желание сотрудничать с Архангельском, интересен Азово-Черноморский бассейн, где в силу специфики промысла нужны малотоннажные суда, а это наша тема. Очень интересен Приморский край, Сахалин, Камчатка, Магадан и другие приморские территории. Мы убеждены, что открытый диалог и взаимовыгодное сотрудничество между рыбаками и судостроителями позволит обеспечить прибрежный рыбопромысловый флот новыми высокоэффективными, конкурентоспособными судами, а наших сограждан – качественной рыбной продукцией.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

От редакции: На момент выхода материала президент России Владимир Путин дал поручение при подготовке проектов нормативных правовых актов по квотам на инвестиционные цели «отнести к объектам инвестиций малотоннажные и среднетоннажные суда рыбопромыслового флота, а также предназначенные для производства рыбной и иной продукции предприятия небольшой мощности».

Россия. ЦФО > Судостроение, машиностроение. Рыба > fishnews.ru, 16 сентября 2016 > № 1912637 Виктор Доскин

Современный флот – добытчикам краба

Андрей ПОЛОМАРЬ, Генеральный директор ООО «Антей»

Постройка нового судна — событие для российской рыбной отрасли не рядовое, тем более если речь идет о размещении заказа на отечественной верфи. Дальневосточная компания «Антей» (специализируется на добыче разных видов краба) заключила с ленинградским предприятием «Пелла» контракт на строительство среднетоннажного судна. О подробностях проекта, о том, что сегодня волнует промысловиков, генеральный директор ООО «Антей» Андрей Поломарь рассказал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

ЖДЕМ НОВОСТРОЙ

– Андрей Михайлович, какое судно планируется строить и к какому времени работы должны быть завершены?

– 17 июня наша компания заключила с «Пеллой» контракт на постройку среднетоннажного судна. Оно будет добывать краба и транспортировать его в живом виде. Судно рассчитано на приемку 100 тонн сырца. Оборудовано современными средствами для вылова и хранения краба.

Проектную документацию мы должны предоставить в октябре 2016 года. Полтора года отводится на постройку, и к середине 2018 года компания уже рассчитывает получить новое судно.

– А что побудило к строительству?

– Здесь можно выделить несколько факторов. Один из моментов – это необходимость обновления флота. Второй – правительство декларирует строительство новых рыбопромысловых судов на отечественных верфях. Действуя на перспективу, мы решили этой программой заняться. 20% квот, которые планируется давать на инвестиционные цели, – вполне серьезный объем.

– В основном флот покупают на вторичном рынке.

– Да, строят редко. И уж тем более в России. Тому, на мой взгляд, есть две причины. Первая – это, безусловно, высокая цена. Все-таки большая часть комплектующих зарубежного производства, их надо завозить из-за границы, что сказывается на стоимости. Кроме того, судостроители умеют считать деньги и при наличии заказа закладывают в себестоимость достаточно большие накладные расходы, в том числе и затраты по «социалке».

Второй момент – это сроки постройки, возможности самих верфей. Сейчас специализированных предприятий, которые бы строили флот для рыбаков, практически нет. У многих основное направление – это выполнение государственного оборонного заказа, у заводов достаточно большой портфель заказов от Минобороны. Поэтому и получается, что для рыбаков мощностей не остается.

– Наверное, выбирая верфь для вашего заказа, вы рассматривали и возможности иностранных компаний?

– Да, за рубежом тоже смотрели. Китай достаточно активно занимается строительством, в том числе и судов для рыбной промышленности. Со сроками все нормально, работа поставлена на поток, места тоже хватает. Цена, правда, высока, плюс будут расходы при ввозе судна в Россию. Насколько я знаю, есть решение об освобождении от уплаты таможенной пошлины на ввозимые рыболовные суда. Но остается еще налог на добавленную стоимость – 18%. В результате судно, которое стоит, допустим, 10 миллионов, обойдется чуть ли не в 12 миллионов. Поэтому при наличии достоинств строительства за рубежом – это сроки, качество, – есть и минусы – относительно не обоснованный для нас, конечных потребителей, рост цены.

По России тоже изучали ситуацию: какие верфи могут выполнить заказ. В итоге остановились на Санкт-Петербурге. По Дальнему Востоку оперативно найти никого не смогли. В Благовещенске строят небольшие суда, в Комсомольске-на-Амуре, насколько я знаю, уже давно ничего не делали, в Большом Камне предприятие ориентировано на крупные заказы. Встречались с руководством «Восточной верфи», предварительные были планы, но из-за отсутствия проектной документации в необходимые сроки наш заказ выполнить не получится.

– Вообще это серьезная проблема, если на Дальнем Востоке – в ключевом рыбодобывающем регионе – такие сложности с поиском верфей для постройки промыслового флота?

– Безусловно, если бы мы строили судно на Дальнем Востоке, да еще и в Приморье, можно было бы контролировать процесс в режиме онлайн, в шаговой доступности. Если заказ будут выполнять в европейской части страны, то время тратится уже на перелеты. Нужно размещать на месте специалиста, чтобы он следил за работой. Даже при том что сейчас есть интернет, телефон, все равно одно дело – видеть вживую и контролировать, другое – доверять словам.

– В общем, довольно интересно получилось: механизм по квотам на инвестиционные цели власти предложили, а как судостроительная промышленность будет выполнять заказы…

– Да, посмотрим, что в результате из этого выйдет.

ДОСТИЖЕНИЯ И СЛОЖНОСТИ

– «Антей» состоит в Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока. Мы уже много раз писали об инициативах этой организации по регулированию промысла. Например, Ассоциация в свое время выступила с предложениями по установлению минимальных объемов добычи на судно – чтобы можно было посчитать, сколько времени нужно рыбакам для рентабельной работы, и избежать браконьерства. Как вы относитесь к таким инициативам?

– В целом к такого рода ограничениям отношение позитивное. Когда у компании есть ресурсы и возможности для их освоения, в принципе заниматься какими-то противоправными действиями не имеет смысла. Также нужно отметить, что эти меры приняты с учетом научных данных и серьезных проблем при осуществлении рыболовства не вызывают. Безусловно, система минимальных уловов, позволяющая рассчитать время промысла, должна быть: в прежние годы были ситуации, когда компания оформит разрешение на вылов 10 тонн на судно и полгода их осваивает – тут уже встает вопрос о рентабельности, о том, что оно делает в районе лова. Минимальные объемы позволяют ограничить таких судовладельцев.

Более того, принятые меры приносят эффект, причем очень существенный. Если сравнивать отчетный российский вылов с данными по импорту краба в другие страны, то эти цифры практически сравнялись – понятно, что есть какая-то статистическая погрешность, но цифры почти одинаковые (по информации Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, в 2015 году соотношение между импортом и официальным выловом составило 1,04 – прим. ред.). Изменения произошли буквально за несколько лет.

Да, теперь мы обязаны очень четко контролировать действие наших разрешений на промысел. Раньше выписали его, судно ловит – не ловит – это ничего, квота еще не освоена. Теперь, как только судно завершило промысел, мы вынуждены изменять сроки действия разрешения, чтобы дни «не жечь». Но результат в борьбе с незаконной добычей, повторюсь, есть, поэтому такие разумные ограничения мы поддерживаем.

– Кстати, о выписке разрешений. Это тоже проблемная тема, постоянно поднимается вопрос о том, чтобы переводить оформление в электронный формат. Есть у вас сложности – например, по доставке оригинала разрешения на судно?

– Да, буквально недавно с этим вопросом сталкивались. По закону, подлинник разрешения должен находиться на борту судна. При этом объективных оснований для такого требования не просматривается, ведь необходимая информация есть в Росрыболовстве. Более того, при существующих средствах связи любой инспектор в состоянии сведения перепроверить: дали контролеру оригинал документа или дали ему скан и он проверил по своим каналам – вывод будет одинаковым. Все равно будет ясно, легально или нет судно находится на промысле.

А для нас, судовладельцев, требование об оригинале – это проблема. Допустим, судно благополучно ушло в ноябре-декабре на промысел краба. Новых разрешений еще нет, потому что надо ждать, пока выйдут приказы, а в последние годы они вообще задерживаются. И каков выход из ситуации? Получается, после 31 декабря рыбаки должны оставить промысел и ждать прибытия разрешения на новый год.

Допустим, разрешение у нас на руках 25 декабря. Судно в Беринговом море, документ во Владивостоке. Вариантов, как отправить разрешение, несколько. Первый: доставляем оригинал на Камчатку, там берем вертолет и передаем документ. Но вертолет – это не рейсовый автобус, для вылета нужны весомые доводы.

Второй: снимаем судно с промысла, гоним его из Берингова моря в Петропавловск-Камчатский – это три дня ходу. Потом потребуется время передать разрешение, оформить прибытие и убытие судна. Мало того, что мы потеряем неделю, которую могли бы использовать для промысла (а это дорогого стоит), так еще и придется понести расходы.

Третий вариант – искать судно, которое планирует следовать в район промысла, и с ним передать разрешение. Но, опять же, это не рейсовый автобус, который ходит по расписанию. Такой оказии может просто не быть до конца января. И что, добывающему судну идти домой или ждать «у моря погоду»?

Поэтому необходимость держать на борту оригиналы разрешений всегда создает проблемы при переходе с одного промыслового года на другой. Иногда выручают партнерские отношения: работают в промрайоне несколько компаний, в нынешнем году одна доставляет разрешение, в следующем – другая.

– А волнует ли вас необходимость переоснащения техническими средствами контроля?

– Очень. Более того, эти изменения уже принесли нам определенные издержки. Все наши суда оснащены самым, как мы считаем, оптимальным и современным оборудованием – тем самым «Аргосом». Его невозможно взломать, сфальсифицировать данные позиционирования – система защищена. Кроме того, это оборудование позволяет работать в высоких широтах. А мы ведем промысел не только краба, но и клыкача в Антарктике. Оборудование, которое вошло в список разрешенных ТСК, там просто работать не будет. У нас нормальная, качественная аппаратура, но из-за разногласий между поставщиком услуг и нашими контрольно-надзорными органами мы вынуждены приобретать новое оборудование. Сейчас закупаем 16 станций, цена каждой – порядка 3 тыс. долларов. А ведь эту аппаратуру еще нужно установить, опробовать, протестировать. Благо хотя бы разрешили оставить «Аргос» в действии до конца года – наши суда как раз будут заходить в порт и можно будет их переоснастить. В противном случае пришлось бы остановить промысел и потерять еще больше денег.

– Если продолжить тему административных барьеров, с чем еще приходится сталкиваться?

– О пограничниках, ветеринарах не говорит только ленивый. Я хотел бы остановиться на моменте, который для нас стал очень актуальным. Это вопрос оформления тары. Мы – не только добывающая компания, занимаемся еще и переработкой, пусть и первичной. В процессе используем тару, транспортную, а где-то даже и потребительскую (упаковываем конечности краба по килограмму). И судно как производственная единица без этой тары существовать не может. Однако таможенные органы отказываются признать тароупаковочные материалы судовыми припасами. Если вы не согласны с этим, начинаются проблемы: досмотры, выгрузки, разбирательства – выход судна в результате задерживается. Попытки доказать, что тара используется для деятельности флота и относится к припасам, ни к чему не приводят. И это несмотря на судебные решения. Говорят: вы завозите тару на территорию России и пускаете в свободный оборот. На самом деле это не так, мы упаковку не перепродаем, используем ее для своей продукции. Тем не менее таможня занимает вполне понятую для нее позицию и рыбаки страдают.

– Хотелось бы также затронуть вопрос реализации краба. Ранее в интервью Fishnews генеральный директор «Русской рыбной фактории», созданной холдингом «Антей», Ирина Михнова рассказала о развитии внутреннего рынка, об определенных шагах в этом направлении.

– Да, внутренний рынок – вполне востребованное и перспективное направление. Культура потребления краба, в отличие от массовых видов рыбы, есть не везде. Продукт специфический. Именно поэтому мы, сотрудничая с «Русской рыбной факторией», пытаемся привить эту культуру. Причем не на востоке страны – в этих регионах краб так или иначе в магазинах есть, – а на западе. На том же Урале минтай или сельдь население потребляет, спрос есть, а краба не знают.

Получается, что при достаточно большом населении в России потребительский спрос на крабовую продукцию не сформирован. Поэтому в качестве одного из направлений мы и рассматриваем движение на запад, на внутренний рынок.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО. СЗФО > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 13 сентября 2016 > № 1898228 Андрей Поломарь

Настало время решать стратегические задачи развития

Юрий АЛЕКСЕЕВ, Председатель Совета Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота

Одним из актуальных и, пожалуй, самых обсуждаемых сегодня вопросов является создание механизма государственной поддержки обновления рыбопромыслового флота и формирование соответствующей нормативной базы. Этой теме посвящено подавляющее большинство как рабочих встреч, так и кулуарных дискуссий. О том, возможно ли конвертировать выделяемый государством на поддержку судостроения ресурс в высококачественную продукцию и как это сделать, корреспонденту Fishnews рассказал председатель Совета Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота Юрий Алексеев.

- Юрий Станиславович, АСРФ – новая отраслевая ассоциация. Расскажите немного о ней - каковы ее цели, планы?

- Ассоциация судовладельцев рыбопромыслового флота создана в мае текущего года. Нашей целью является отстаивание интересов участников Ассоциации перед органами государственной власти и управления. Я подразумеваю содействие в формировании эффективной и прозрачной нормативной базы, которая будет отвечать интересам и бизнеса, и государства, гармонизацию законодательства. Помимо этого, в наши задачи входит содействие при создании механизма государственной поддержки обновления отечественного рыбопромыслового флота. В данном вопросе мы выражаем позицию судовладельцев перед органами государственной власти.

В сферу наших интересов также входит создание благоприятных условий эксплуатации рыбопромысловых судов, уменьшение ограничений перемещения судов в районах промысла и на переходах, гармонизация отношений судовладельцев с пограничными и таможенными, другими контролирующими органами. Мы нацелены на борьбу именно с избыточными ограничениями и барьерами, которые значительно снижают эффективность работы флота.

- Многие перечисленные вами вопросы очевидны и решаются, пусть даже местами с пробуксовкой. В чем же отличие возглавляемой вами Ассоциации?

- АСРФ – единственная ассоциация, работающая целенаправленно в интересах судовладельцев-рыбопромысловиков. И в свете поставленных руководством страны и отрасли стратегических задач от нас требуются интенсивная работа. По результатам проведения заседания президиума Госсовета по развитию рыбохозяйственного комплекса в сентябре 2015 года президент России Владимир Путин постановил построить высокоэффективный рыбопромысловый флот. И почти сразу возникла масса вопросов, которые, к слову, беспокоят многие компании. Именно поэтому и было принято решение объединиться. Ассоциация выступает своего рода локомотивом на пути разрешения самых сложных задач.

Хочу отметить, что сейчас к нам хотят присоединиться и «непрофильные» компании, которые также заинтересованы в достижении общей цели. Думаю, это показатель того, что рождение нашей Ассоциации продиктовано реальной потребностью.

Сегодня мы много работаем в составе рабочих групп, активно отстаиваем свою точку зрения на совещаниях. Нас постоянно приглашают на тематические мероприятия. Необходимость в нашей работе уже очевидна не только членам Ассоциации, смежному бизнесу, но и органам государственной власти.

Мы работаем на стыке интересов судостроителей, рыбопромышленников и государства.

- Сейчас много говорится о таком механизме поддержки строительства судов на российских верфях и развития береговой переработки, как «инвестиционные квоты». Каково ваше отношение к подобному механизму?

- Именно эту тему мы детально обсуждаем в рамках всех официальных мероприятий. Как я уже заметил, принципиально вопрос государственной поддержки строительства рыбопромыслового флота был решен положительно президентом на Госсовете в 2015 году. В текущем году была подписана новая редакция закона о рыболовстве, где данное решение обрело нормативный концепт. Сейчас мы перешли к следующей стадии - когда обсуждается конкретный механизм оказания государственной поддержки, рассматривается комплекс проектов подзаконных нормативных актов, который закрепит указанный механизм. АСРФ активно участвует в этой работе. И мы полагаем, что ее нужно продолжать проводить «широко» - с участием представителей рыбацкого сообщества, верфей, банков, кропотливо отрабатывая каждую деталь, вместе добиваясь максимальной работоспособности документов. Такие встречи мы уже проводим и всегда находим отклик и понимание. Да, возможно, мы расходимся в нюансах, но никто не спорит с генеральной идеей.

- Уже сложилось понимание, насколько этот механизм рабочий?

- Называть эту идею механизмом пока преждевременно. Он только создается. Но сама концепция вполне жизнеспособна. Уверен: обновить флот без этого не удастся. Уповать на долгосрочное наделение квотами в рамках использования «исторического принципа» не обосновано. Этот принцип используется с 2004 года, а флот в основной массе как ускоренно старел, так и продолжает. Нельзя игнорировать тот факт, что к 2026 году флот массово выйдет из строя. Поэтому использование «инвестквот» – правильное решение. И я надеюсь, что в ближайшем будущем мы получим действительно эффективный механизм. Хочу подчеркнуть, что темпы работы над этим очень высокие.

- Какой, на ваш взгляд, флот нужно строить исходя из вашего понимания состояния и перспектив развития отрасли? Что стоит поддерживать на государственном уровне, а какие направления в отрасли смогут развиваться самостоятельно?

- Как неоднократно озвучивалось на совещаниях, в том числе и на ВЭФ, нам важно как минимум не потерять объемы вылова. Сегодня, по нашим подсчетам, от 60 до 70% квот осваивается крупнотоннажным флотом. Поэтому строительство таких судов в приоритете. Однако это не догма. Я уважаю мнение коллег, которые считают, что нужен и средне-, и малотоннажный флот, обеспечивающий работой население Дальнего Востока. Да, согласен, флот нужно строить разный. Но весь он должен отвечать решению приоритетных задач: обеспечение полного освоения доступного объема ВБР, производство продукции максимально высокой степени переработки, максимальное использование извлекаемых ресурсов, обеспечение населения страны доступной по цене и качественной дикой рыбой, сохранение и расширение присутствия российской рыбопродукции на внешних рынках.

То есть стратегия развития флота рыбного хозяйства должна быть частью общей стратегии развития отрасли, и на ее основе должны приниматься решения о государственных мерах поддержки строительства тех или иных судов. Но что очевидно уже сейчас, так это то, что нужно, не откладывая, начинать строить крупнотоннажные траулеры для освоения минтая и сельди на Дальнем Востоке – самых массовых объектов ВБР. Такой флот обладает значительной автономностью (лов осуществляется в отдаленных акваториях), имеет максимально эффективный производственный комплекс, способный безотходно перерабатывать улов и выпускать весь спектр продукции: филе, фарш, сурими, жир, муку.

- Однако все это «экспортные» направления...

- От экспорта никто отказываться и не собирается. Вопрос стоит по-другому: перейти с экспорта сырья на экспорт продукции глубокой переработки. Это также подчеркивал президент в своих поручениях. И потом, сейчас набирает обороты другой процесс - в последние годы все больший объем ранее ориентированного на внешние рынки филе минтая поступает на рынок России.

- А как быть с рабочими местами? Ведь средний и малый флот - это, действительно, основа социальной стабильности отдаленных дальневосточных территорий.

- Еще раз повторю: мнение моих коллег, безусловно, имеет логику и обоснование. Но мы говорим о глобальных задачах развития отрасли. Разве могут средние суда сравниться с крупными в минтаевом промысле? Ни площади, ни объемы не позволяют им решить те стратегические задачи, которые ставит государство. Именно поэтому строительство крупнотоннажников нужно стимулировать в первую очередь. С другой стороны, если средний и малый флот обновлялся - это не так затратно и сложно, то крупнотоннажный флот, как я уже отмечал, стремительно приближается к своему предельному нормативному сроку эксплуатации. Такой флот не строили в России в последние 20 лет, мирового вторичного рынка таких судов тоже нет. Поэтому если не начать их строить сейчас, к 2026 году, по нашим подсчетам, Россия потеряет в вылове минтая и сельди более 1 млн. тонн. Этот объем просто нечем будет осваивать. Именно поэтому сегодня нельзя «размывать» ресурс, надо сосредоточиться на приоритетах. Нельзя истратить деньги и ресурс впустую.

- Хорошо, но «потянут» ли российские верфи такой заказ? Как вы, с учетом Вашего опыта, оцениваете способности российских верфей и отечественной промышленности удовлетворить потребности заказчиков гражданских современных судов?

- Конечно, наши верфи сильно ограничивают заказчиков, особенно учитывая то, что траулеры заказываются для коммерческого использования. А между тем заказчик несет существенные обязательства перед кредиторами, поэтому суда должны быть высокого качества, построены в приемлемые сроки, по ценам, сопоставимым с зарубежными.

Мы понимаем, что серьезные рыбодобывающие суда в современной России не строились, компетенций создания специализированных комплексов у верфей нет – я имею в виду рыбоперерабатывающий, траловый, рыбопоисковый комплексы.

Да, корпус мы построить сможем, а вот «начинка» представляет собой серьезную проблему. Сегодня процент локализации составляет, по разным оценкам, от 20 до 70%. Думаю, в стране смогут обеспечить порядка 40%. Вопрос в том, какой процент будет легитимен. То есть сколько и каких материалов, механизмов, оборудования отечественного производства обязательно нужно использовать при строительстве судов (если претендовать на «инвестиционные квоты»). Мы считаем, что здесь во главу угла нужно ставить достижение максимальной производительности, эффективности траулера, безопасности мореплавания. Выделяемый на поддержку обновления флота федеральный ресурс должен быть максимально конвертирован в высококачественную продукцию. И если для достижения этой цели имеются материалы и комплектующие российского производства, сопоставимые по потребительским качествам и цене с лучшими иностранными аналогами, нужно, без сомнения, применять отечественное. Если нет, то нельзя вопреки законам экономики и логики вынуждать рыбака ставить заведомо нерабочие компоненты. Для всех, думаю, очевидно, что пока по ряду объективных причин необходимого нам производства в России нет. Поэтому мы считаем, что на период до 2020 года объем использования при строительстве судов, поддерживаемых «инвестквотами», работ, материалов, оборудования, машин и механизмов не может превышать 40% от заводской стоимости судна.

Вместе с тем я считаю, что параллельно во взаимодействии с передовыми зарубежными заводами, которые могут строить рыбопромысловые суда, можно было бы сформировать недостающие необходимые компетенции. Я ранее уже говорил о том, что компаниям-заказчикам серий судов, может быть, целесообразно построить первое судно на иностранной верфи и решить таким образом ряд важных задач: создать собственную команду и отработать технологию сопровождения строительства и приемки работ; логистику, содействовать передаче передовых технологий организации строительства судна и монтажа рыбоперерабатывающей фабрики, тралового комплекса и т.п. Или монтировать судно под шефством зарубежных специалистов.

- Но тогда заказчик не получит квот господдержки.

- Да, но, на мой взгляд, выигрыш во времени строительства всей серии, эффект от снижения затрат и повышения качества перекроет упущенную выгоду. Наша задача не развить машиностроение за счет рыбаков, а наполнить рыбой внутренний рынок. Необходимо всегда держать это в голове.

- С учетом озвученного как вы оцениваете заявленные Росрыболовством перспективы начала процесса размещения заказов на российских верфях уже в 2017 г. с использованием квот на инвестиционные цели?

- Если динамика нормотворческого процесса, который организует Росрыболовство и который, на наш взгляд, идет хорошо, сохранится, то к началу следующего года будет сформирована нормативная база, достаточная для начала отбора инвестпроектов, поддерживаемых «инвестиционными квотами», и размещения заказов на отечественных верфях. Сейчас, кажется, уже у всех сформировано понимание того, что эту работу необходимо завершить, а потому мы ушли от популистских заявлений, лозунгов и пустых дискуссий, в каждом обсуждении и решении присутствует здоровый конструктивизм. Особенно обнадеживает позиция финансовых институтов, которые, как мы видим, достаточно заинтересованы в дальнейшей совместной эффективной работе.

- Как вы считаете, хватит ли выделяемых государством «инвестиционных квот» на существенное обновление флота? Или часть судов компаниям придется строить вне этого механизма?

- Конечно, всегда хочется больше. Но есть законы природы, через которые нельзя перешагнуть. В то же время, думаю, на исправление сложившейся ситуации с флотом, осваивающим массовые объекты ВБР на Дальнем Востоке и Севере, хватит. Этот объем позволит снизить основные риски в области развития рыболовства. Часть флота, например, для прибрежного рыболовства, которое государство поддерживает, выделяя «прибрежникам» 20% дополнительных квот, нужно строить без применения «инвестквот».

- Я знаю, что вы являетесь активным участником процесса обсуждения проектов постановлений Правительства, регулирующих порядок и критерии отбора инвестпроектов, требования к объектам инвестиций. Насколько сложно или, напротив, легко идет работа? Как создается «идеальный» инвестиционный проект?

- Очень сложный вопрос. Первичные критерии проектов, под которые государство планирует выделять «инвестиционные квоты», мы уже увидели. Дальше главное - за мелким не упустить генеральную линию. Никто не отмахнется от критериев окупаемости проекта, однако, например, использовать в качестве базового критерия к проекту уровень локализации строительства в данной ситуации - неправильно. Это может завести в тупик. Повторюсь: надо сосредоточиться на тех критериях, которые решают поставленные задачи по обеспечению населения рыбой. Время решать стратегические задачи развития.

- Может, тогда следует заложить критерий реализации продукции именно на внутренний рынок?

- Боюсь, что столь жесткая регламентация бизнеса нецелесообразна. Нормативно этот вопрос не решить.

Я считаю, что для решения генеральных задач сегодня крайне важно другое. Необходимо сохранить устойчивый диалог с владельцами судов. Регулятор должен знать из первых уст, чем живет флот, в каком он состоянии, что ему мешает развиваться. Рыбопромышленный бизнес – это предпринимательство со всеми коммерческими рисками для владельцев судов. Более того, рыбопромышленный бизнес как никакой другой зависит и от природных факторов. Поэтому, учитывая, что частный рыбопромысловый флот – это основа рыбохозяйственного комплекса страны, кормилец страны, если хотите, важная составляющая продовольственной безопасности, государство должно создавать комфортные условия. Это и поддержка «инвестквотами», и снижение налоговой нагрузки, и введение судового утилизационного гранта и т.д. – для воспроизводства флота, но такого, который важен для государства и общества, развития территорий. Плюс в сфере компетенции регулятора - снижение административных барьеров, осложняющих работу флота, производство и реализацию произведенной продукции. Комплексный подход, создание тех самых точек роста, культивация благоприятных условий на собственном рынке и для своих предпринимателей и обеспечит решение необходимых государству задач.

Ксения ПИСАРЕВА, Fishnews

Россия > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 9 сентября 2016 > № 1897758 Юрий Алексеев

Люди – наша гордость

Группа компаний «Гидрострой», занимающая особое место в рыбной отрасли Дальнего Востока, отметила в этом году 25 лет со дня основания. В составе холдинга – мощный промысловый флот, современные комплексы по производству рыбопродукции, рыбоводные заводы, пополняющие лососевый ресурс. Работают предприятия на Сахалине и Курильских островах – в местах с особой атмосферой и жизненным укладом. Бизнес развивается, впереди – решение новых задач. О «золотом запасе» холдинга, его планах и результатах в интервью «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор АО «Гидрострой» Юрий Светликов.

– Юрий Николаевич, группа компаний «Гидрострой» работает в самых разных направлениях – строительство, рыбный промысел, переработка водных биоресурсов, аквакультура. Интересны холдингу и новые сферы деятельности – туризм, например. Какие направления сегодня для группы компаний приоритетные?

– Если рассматривать ГК «Гидрострой» в целом, то, конечно, приоритетом прежде всего является океаническое рыболовство – оно дает нам стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Мы добываем минтай, сельдь, треску. Определенный сегмент занимает вылов красной рыбы. Это сезонный промысел, причем год на год не приходится, иногда путина бывает удачной, иногда нет. Для того чтобы обеспечить стабильность в подходах лосося, занимаемся рыборазведением. Основная часть заводов сосредоточена на острове Итуруп. В естественную среду мы выпускаем ежегодно около 300 млн. экземпляров молоди тихоокеанских лососей, при том что выпуски по всей Сахалинской области – около 800 млн. экземпляров. В последние годы мы развиваем воспроизводство кеты и строим заводы, которые занимаются разведением именно этого вида лосося. У кеты ярче выражено «чувство дома», хотя ее возвратов и нужно ждать три-четыре года. Поэтому мы делаем ставку на этот объект аквакультуры. Рыбоводство, как и океаническое рыболовство, одно из ключевых направлений для «Гидростроя».

– Для рыболовства необходим эффективный флот. Какое внимание холдинг уделяет модернизации судов?

– Весь наш большой океанический флот прошел модернизацию: были заменены системы заморозки, перестроены фабрики и многое другое – фактически в старых корпусах созданы новые суда. В результате удалось практически в полтора-два раза увеличить вылов и обработку рыбы.

– В юбилейный год принято подводить итоги. Какие этапы в жизни группы компаний вы могли бы отметить? Может быть, периоды, которые были наиболее сложными?

– Прежде всего, хотелось бы напомнить, что родина «Гидростроя» – Итуруп. Именно там организация появилась, развивалась и крепла. Постепенно мы осваивали новые сферы деятельности, в состав группы компаний вошли предприятия на Сахалине и Шикотане.

Ни один год из тех 25-ти, что существует «Гидрострой», не был простым: на каждом этапе были свои трудности, но мы их преодолевали и работали, развивались дальше.

ЗОЛОТОЙ ФОНД

– Хотелось бы отдельно остановиться на теме кадров, ведь успех любого предприятия зависит от коллектива.

– Да, без людей ничего добиться невозможно. Кадры – это наш «золотой запас», золотой фонд. У нас есть сотрудники, которые работают с самого основания «Гидростроя», еще с тех времен, когда мы специализировались на строительстве. Например, Сергей Владимирович Зосимов – начинал с крановщиков, теперь трудится механиком. Экскаваторщик Валерий Владосович Маслаускас. Геннадий Пегушин участвовал в постройке всех объектов, которые есть в системе «Гидростроя», сейчас бригадир. Начальник отдела кадров на Итурупе Валентина Андреевна Гарди – с первых дней с нами, знает всех, кого принимаем на работу. И здесь можно долго перечислять.

В честь юбилея мы проводили торжественное собрание в новом Дворце культуры и спорта, созданном в Курильске силами нашего строительного подразделения. Кинозал, рассчитанный более чем на 200 человек, полностью заполнили наши работники. Вручали им грамоты, премии, подарки. И вот, смотришь на людей и вспоминаешь, с кем ты начинал, кто пришел чуть-чуть позже. Люди – наша гордость и надежная опора.

Вообще в каждой сфере деятельности уже сложился свой кадровый костяк. В строительстве, рыбоводстве, дорожном подразделении. В океаническом рыболовстве свои заслуженные кадры: есть люди, которые из года в год держатся на одном и том же судне. Океаническая рыбалка у нас относительно «молодое» направление – чуть больше десяти лет в системе «Гидростроя».

– Безусловно, такой широкий охват сфер деятельности позволяет обеспечивать стабильность холдинга.

– В целом да. В случае если одно направление принесет убытки, то другое, напротив, даст прибыль. Это позволяет держаться на плаву. Иной принцип, нежели у тех предприятий, которые работают только на красной рыбе, сезон: отработали несколько месяцев и ждут следующей путины. В холдинге круглогодичная занятость наших тружеников и разные направления.

– Наверное, каждый руководитель может сказать, какими принципами компания руководствуется в кадровых вопросах. Какой политики придерживаетесь вы?

– Прежде всего, для нас важно, чтобы человек был неравнодушен к своему делу. Чтобы с радостью шел на работу и получал от нее удовольствие. С такими людьми можно горы свернуть. У нас костяк так и сформировался. Это люди, с которым интересно работать.

– Они росли вместе с компанией, развивались, получали опыт. Сейчас, правда, мне кажется, больше принято поработать некоторое время на одном предприятии, уйти на другое, потом на третье, затем и вовсе сменить сферу деятельности.

– Я вам хочу привести пример. У нас в строительном комплексе на Итурупе с помощью местного населения не получается полностью закрыть все вакансии. Естественно, в такой ситуации привлекаем людей из других регионов России, из стран ближнего зарубежья. Так вот, некоторые приезжают ежегодно по восемь – десять лет. Отработали сезон, с апреля по декабрь, следующей весной снова у нас. Люди держатся за компанию! Для нас этой очень показательно.

Такая же ситуация с рыбообработчиками. Здесь мы предлагаем такой стимул, как премия за преданность предприятию. Если человек приезжает работать к нам второй, третий год, ему полагается доплата.

– Такая стабильность – плюс для компании, ведь она получает сотрудника, уже знакомого с производством.

– Да, когда человек впервые попадает на завод, бывает, он не знает, как правильно взяться за рыбу, он ее и видел, может быть, только на сковородке. Но за сезон сотрудник получает определенные навыки, на следующий год уже не чувствует себя новичком и ему можно поручить более тонкую работу. И на заводе уже имеют представление о человеке.

– А молодежь охотно приходит?

– Нельзя сказать, чтобы активно. Наверное, это все-таки связано с отдаленностью Курильских островов. Многие считают, что Курилы находятся в богом забытом месте, что там нет никаких условий для жизни. Но буквально за последние пять лет Итуруп значительно изменился. Появились асфальтированные дороги, глубоководный причал, современный аэропорт, Дворец культуры и спорта с плавательным бассейном, тренажерным залом, кинозалом. То есть в плане социальной инфраструктуры мы серьезно продвинулись. И нужно об этом заявлять, чтобы молодые люди понимали, какие созданы условия для жизни и работы. Если предоставлять жилье, я думаю, молодежь потянется. А так, конечно, нехватка молодых кадров ощущается.

– Сотрудничаете с учебными заведениями?

– Нечасто. Допустим, мы от компании человека отправляем на учебу в институт. Заключаем договор, оплачиваем обучение. Но таких единицы, кто готов получить образование и потом вернуться на предприятие. Наверное, это проблема в целом по России, кадровый вопрос. Можно купить любое оборудование, любое судно, но кто на нем будет работать? Это больная тема для всех.

Было время, когда большинство молодых людей поступало на юридический, экономический факультеты, но мало кто получал технические специальности, становился производственником. Получился перекос, на мой взгляд. Поэтому у нас в большом дефиците квалифицированные сварщики, не хватает электромехаников. Траловый мастер годами учится, чтобы получить необходимые навыки, – успех на промысле зависит от того, насколько грамотно он выполнил свою работу. Таких специалистов мало, и они достаточно пожилого возраста. Даже на торжественном собрании я отметил, что молодых лиц не так много.

– Кадровая проблема сложная, в ее основе целый ряд факторов. Выпускники зачастую не стремятся идти на технические специальности, потому что они требуют определенной подготовки по естественно-научным дисциплинам, по точным наукам, нужно еще со школы нарабатывать определенную базу.

– Мне кажется, молодые люди часто хотят сразу занять руководящую должность. Мало кто понимает: чтобы стать руководителем, нужно пройти по ступенькам, получить на каждой из них определенные производственные навыки. У тебя появляется опыт. И когда подчиненные будут давать информацию, ты сможешь составить профессиональное, объективное мнение. В противном случае этого не получится. Многие хотят все и сразу, не каждый решится отправиться в такие места, как Курилы.

– Здесь, мне кажется, как раз и важно показать, что есть стабильные компании, есть люди, которые много лет успешно работают на одном предприятии, развиваются, растут. Думаю, это хороший пример.

Праздники – неотъемлемая часть корпоративной культуры. А юбилей – событие особое. Как отметили 25-летие «Гидростроя»?

– Организовали хороший праздничный вечер. Работники подразделений подготовили капустники, было весело, интересно, теплая атмосфера. Продемонстрировали фильм об этапах развития нашей группы компаний. Под занавес был красочный фейерверк.

БАЗА ДЛЯ РЫБАКА

– Редкий визит федеральных и региональных руководителей на Курилы обходится без посещения рыбоводных заводов «Гидростроя». Холдинг реализует масштабную программу по созданию предприятий, занимающихся воспроизводством лосося. Как продвигается эта работа?

– Мы от задуманного не отступаем, понимаем, что, строя рыбоводные заводы, сами себе создаем сырьевую базу. Получаем рыбу там, где ее никогда не было. В 2015 году «Гидрострой» завершил строительство завода на озере Лебединое, на Итурупе. Предприятие рассчитано на выпуск 24 млн. экземпляров молоди кеты – в этом году уже состоялся первый «выпускной».

В нынешнем году начали строительство ЛРЗ на ручье Минеральный, также на 24 млн. экземпляров кеты – заводы типовые. К октябрю рассчитываем завершить строительство и закладывать икру. Параллельно начали работы по созданию ЛРЗ в бухте Консервная. Температура воды там примерно как в бухте Оля (где уже несколько лет функционирует первый уникальный ЛРЗ «Гидростроя», созданный на искусственном водотоке, – прим. корр.) – плюс 6,5 – 7,5 градуса круглый год. В этом году мы проведем небольшую работу по сбору воды со всех водоисточников. Запустить новый ЛРЗ планируем уже в следующем году.

– Вы говорите об Итурупе, а по Сахалину есть планы?

– На этом острове у нас есть заводы «Монетка» на реке Островка и «Залом» на притоке реки Найба, два питомника, а также ЛРЗ «Долинка», который приобрели в прошлом году. Провели на предприятии необходимые ремонтные работы, но для того чтобы понимать, можно увеличивать объемы закладки икры или нельзя, нужно сначала разобраться с водой – сколько ее, какой она температуры. К тому же, на Итурупе мы разводим лосось – мы же ловим. На Сахалине своя специфика: компания может запустить рыбоводный завод, а рядом будет промысловый участок другого пользователя – начнется спор: где чья рыба.

На Итурупе мы создаем ЛРЗ на искусственных водотоках, но если говорить о реках, тут возникает проблема: нельзя запустить рыбы больше, чем позволяют нерестовые площади. Допустим, на горбушовой реке создан кетовый завод. Горбуша идет раньше, нерестится, если следом запустить кету, она просто перекопает нерестовые бугры своей предшественницы. Поэтому на базовых реках ЛРЗ используются рыбоучетные заграждения. Они позволяют отрегулировать процесс пропуска производителей на нерестилища. В прошлом году на реке Курилка из-за сильного шторма снесло РУЗ и рыбу ничто не сдерживало. В результате мы получили заморные явления.

Между тем рыбоучетные заграждения встречаются в штыки общественностью Сахалинской области, в том числе и комиссией по регулированию добычи анадромных видов рыб, которая и должна принимать решение об установке РУЗ. Это большая проблема, и не все нас в этом плане понимают.

Конечно, если людям говорят: перегородили речку, не пускают рыбу – это вызывает негатив. Но когда начинаешь объяснять, а еще лучше – показываешь, люди понимают.

Когда мы выпускаем малька, приглашаем младших школьников, старшеклассников, привозим на завод, устраиваем экскурсию. Ребята выпускают мальков, дают начало новой жизни. Мне кажется, надо с детских лет приобщать к такой работе.

Вообще на Итурупе «Гидрострой» выпускает одну треть от общероссийского объема выпуска молоди тихоокеанских лососей, поэтому есть мысль создать на острове музей лосося. Возможно, эти планы удастся осуществить. Водить туда школьников, местных жителей, чтобы они получили ответы на вопрос, что это такое – рыбоводство. Обязательно организовывать экскурсии для туристов, чтобы они понимали, откуда берется рыба. Рассказывать об истории рыбоводства.

– Давайте вернемся к теме создания ЛРЗ. В этом году будут запущены новые мощности, в следующем также предполагается ввести в эксплуатацию завод. А какие планы на дальнейшую перспективу?

– Надо оглядеться. Есть водоисточники, в районе которых можно работать, но они труднодоступные, удалены от центра нашего базирования. Ведь рыбоводные заводы мы строим рядом с нашими рыбоперерабатывающими предприятиями. Причем концентрацию лосося создаем такую, что его можно уже ловить не только ставными неводами, но и кошельками – чтобы не ждать, когда рыба зайдет в сети, а брать ее на подходах, когда у нее совсем другой цвет мяса, жирность, икра. Когда качество продукта гораздо выше.

На Итурупе у нас два мощных перерабатывающих завода. Их мощности позволяют принимать ежесуточно до 1 тыс. тонн: 520 тонн на одном предприятии и 480 тонн на другом. Вопрос еще, как поймать такое количество рыбы. Несколько лет назад, когда горбуша возвращалась более-менее стабильно, за время путины у нас всегда было пять-шесть дней, когда суточный вылов составлял свыше тысячи тонн.

– Но последние годы показывают, что подходы горбуши на Итуруп подводят.

– Да, причем не только по этому острову, но и по Сахалину такая же картина. И мы на себе почувствовали: если бы не наше своевременно принятое решение о строительстве заводов по воспроизводству кеты, нам пришлось бы непросто.

– Вокруг рыбоводства тоже немало велось неоднозначных разговоров, встречаются и негативные оценки. И здесь уже встает вопрос о том, чтобы показать эффективность работы лососевых рыбоводных заводов с помощью мечения. У вас организована такая работа?

– Мы пять лет подряд метим свою молодь. Но в целом эта работа должна проводиться по всей области. В Америке это государственная программа, государство выделяет средства на то, чтобы метили рыбу, а потом осуществляли ее учет. Потому что частнику не всегда под силу взять на себя такие расходы.

– Тем более что не все компании, которые занимаются рыбоводством, крупные.

– Да, сейчас используется отолитное мечение, раньше метили просто отрезанием плавника. Так делалось в советские времена. Это дает понимание, где какая рыба.

КРАСОТА, КОТОРАЯ НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ

– Ранее вы озвучивали, что «Гидрострою» интересна такая сфера деятельности, как туризм. Итуруп – территория с экзотической для жителей континента природой, места с особым очарованием. Удается ли развивать туристическое направление?

– Это по-прежнему интересно, но перспективы туризма на острове напрямую связаны с транспортными вопросами. На Итуруп сложно бывает добраться не то что туристу – даже местному жителю. Билеты проданы на несколько месяцев вперед. Построен прекрасный аэропорт, но самолеты не могут летать туда в любую погоду, потому что не установлено самое современное навигационное оборудование. Есть погода – нет самолетов, потому что в авиакомпании не хватает бортов. Есть самолеты – нет пилотов. Множество проблем. То же самое с морским транспортом.

Прикладываем, конечно, все усилия для того, чтобы на Итурупе был туризм. У нас есть подразделение, которое этим занимается, мы построили современную гостиницу в живописном месте. Сертифицировали все маршруты, обучили людей. Но как гостям попасть на Итуруп? Нужно решить вопросы транспортной доступности.

С начала года мы приняли 198 туристов – немного, но отзывы хорошие. Потому что такую природу, как на Курилах, редко где увидишь. К тому же, кроме красот острова мы демонстрируем и его производственный потенциал. Весной проводим экскурсии на рыбоводные заводы, показываем и рыбопереработку. У людей подчас обманчивые представления о перерабатывающем производстве. Когда они приходят к нам на завод, видят, что все сделано с душой, узнают, как рыба обрабатывается, дегустируют икру – совсем другое впечатление.

– Да, где еще можно увидеть такое количество икры! Вообще Итуруп, с его удивительной природой, с его рыбными богатствами, навсегда остается в памяти каждого, кто там побывал. А «Гидрострой» – компания, которая в буквальном смысле создает историю острова. С юбилейного года начинается новый отсчет. С каким посылом продолжаете работу?

– Как минимум держаться в том темпе, который был набран ранее. Двигаться вперед и только вперед.

«ГИДРОСТРОЙ» СЕГОДНЯ

Группа компаний «Гидрострой» – это предприятия, занимающиеся промыслом, переработкой водных биоресурсов, искусственным воспроизводством лососевых, строительством. В холдинге на постоянной основе трудится более 5 тыс. человек. Еще полторы тысячи дополнительно привлекаются к работе во время путины. Рыбаки «Гидростроя» ежегодно добывают более 200 тыс. тонн водных биоресурсов. В составе холдинга – четыре мощных рыбоперерабатывающих комплекса на Итурупе, Шикотане, Сахалине. Произведенная продукция пользуется спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Активно ведется работа в сфере аквакультуры: холдинг продолжает создавать современные рыбоводные заводы, находить новаторские решения в области воспроизводства лосося.

На счету строительного подразделения – новый аэропорт, глубоководный причал, Дворец культуры и спорта и многие другие объекты на Итурупе.

«Гидрострой» ежегодно участвует в организации медико-просветительской экспедиции «Рубежи России», благодаря которой жители Курил имеют возможность получить помощь врачей узких специальностей.

Холдинг оказывает поддержку в развитии спорта и культуры.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 5 сентября 2016 > № 1897539 Юрий Светликов

Олег Кожемяко: Надо смелее передавать полномочия по «прибрежке» региону

Тему участия субъектов Федерации в регулировании рыболовства поднял на ключевой сессии в рамках ВЭФ глава Сахалинской области Олег Кожемяко. Нужно смелее передавать полномочия на региональный уровень, особенно в «прибрежке», заявил губернатор.

Глава Сахалинской области Олег Кожемяко выступил на ключевой сессии в рамках ВЭФ «Водные биоресурсы Дальнего Востока в обмен на инвестиции». Губернатор высказал позицию по вопросам распределения квот на инвестиционные цели, обновления флота, сообщает корреспондент Fishnews.

Также Олег Кожемяко выступил с предложениями в сфере добычи водных биоресурсов в шестимильной зоне — в регионе реализуется экспериментальный проект по упрощению доступа населения к рыбным запасам. Недавно вступили в силу соответствующие изменения в правила рыболовства. Губернатор предложил расширить перечень разрешенных орудий лова, увеличить их размеры. «Если мы запустили этот механизм, давайте запускать так, чтобы рыбаки могли по нему выйти и что-то поймать», - сказал глава региона.

Отметил он и перспективы электронных торговых площадок по реализации рыбопродукции — правительство Сахалинской области совместно со «Сбербанком» продолжает работу над этим проектом, определены направления для его развития.

Также губернатор обратился к теме участия субъектов Федерации в регулировании рыболовства. Нужно смелее передавать полномочия в этой сфере на региональный уровень, особенно в части «прибрежки», уверен глава Сахалинской области. В качестве примера он привел ситуацию с распределением рыбопромысловых участков. «Не может федеральное агентство следить за каждой речкой — возникает путаница, роль региона незначительна в этом вопросе. Надо смелее передавать полномочия по «прибрежке» региону — и на месте мы разберемся. Так было раньше, и считаю, что нужно к этой модели возвращаться», - заявил Олег Кожемяко.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 2 сентября 2016 > № 1881533 Олег Кожемяко

Илья Шестаков: в экспорте рыбы из РФ нет ничего плохого, вопрос в его структуре и качестве

В преддверии Восточного экономического форума (ВЭФ) заместитель министра сельского хозяйства РФ, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков рассказал ТАСС об ожидаемом эффекте от принятых поправок в закон о рыболовстве, ориентирах в стратегии развития отрасли и о том, почему в России продолжает дорожать красная рыба и не мешает ли российским потребителям то, что Россия активно вывозит рыбу за рубеж.

— На ВЭФ будут обсуждаться вопросы инвестиционного развития рыбной отрасли. Одним из перспективных проектов на Дальнем Востоке ранее назывался рыбный кластер. На каком этапе сейчас находится проект? Много ли инвесторов готовы прийти сюда? Каково будет участие государства в проекте?

— Сейчас продолжается работа по привлечению инвесторов. У ряда компаний есть заинтересованность в проекте. Конечно, основной площадкой для кластера должен стать Приморский край, а его якорными объектами — портовые инфраструктурные объекты и рыбоперерабатывающие фабрики. Но сейчас нет возможности запустить реализацию проекта, так как площадки, предложенные Приморским краем, требуют значительных финансовых вливаний, в том числе из федерального бюджета.

В то же время, как мы и говорили, под кластером подразумеваем не только комплекс в отдельном регионе, а цепочку отраслевых проектов в различных дальневосточных регионах. Например, на Сахалине сейчас реализуется проект по модернизации рыбного порта и расширению перерабатывающих мощностей, в Камчатском крае заявляются новые проекты, в основном это переработка лососевых.

Инструменты поддержки отрасли будут нескольких видов. Речь идет, в частности, о квотах на инвестиционные цели. Квоты также будут предоставляться под создание рыбоперерабатывающих береговых фабрик, так как стоит задача переориентироваться с поставок сырья за рубеж на развитие переработки на территории России

Что касается государственного участия, то инструменты поддержки будут нескольких видов. В том числе это ТОР, субсидии, ну и, конечно, серьезные стимулы заложены в обновленном законе о рыболовстве. Речь идет о квотах на инвестиционные цели. Строительство судов рыбопромыслового флота на российских верфях с поэтапным повышением степени локализации даст импульс развитию судостроения и судоремонта в целом в приморских регионах, в том числе на Дальнем Востоке, обеспечит рост операций с рыбными грузами, так как рыбакам будут созданы условия, аналогичные современному сервису того же порта Пусана. Квоты также будут предоставляться под создание рыбоперерабатывающих береговых фабрик, так как стоит задача переориентироваться с поставок сырья за рубеж — а у нас минтай является основной экспортной позицией — на развитие переработки на территории России.

Не последнюю роль в сроках реализации проекта играет и позиция региональных властей. В случае заинтересованности это может быть как субсидирование процентной ставки по кредитам на инвестиционные цели из регионального бюджета, так и поддержка административным ресурсом, ускоренное согласование документации, подведение коммуникаций, льготные тарифы на энергоресурсы.

— Сообщалось, что ключевым производством проекта может стать флагманский завод по производству филе минтая и завод по выпуску замороженных полуфабрикатов. Где в итоге будут размещены данные производства?

— В проекте размещение промышленного парка предполагается в Приморском крае, недалеко от Владивостока. На его территории будут построены флагманский завод и завод по производству полуфабрикатов. Здесь же может быть создан многоцелевой перерабатывающий комплекс, включая производство так называемых инновационных продуктов.

Сейчас безотходная система работы различных производств, не только рыбной направленности, — мировой тренд. Речь идет о создании индустрии по производству специализированной пищевой продукции из водных биоресурсов, биологических активных добавок и множества других полезных продуктов, повышающих качество жизни. Такие производства уже появляются в других регионах. Например, на Сахалине летом заработал рыбокомбинат, в сутки там перерабатывают на рыбий жир и муку более 60 тонн сырья. На предприятии установлено 90% российского оборудования.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о порядке распределения квот "под киль", который разработало Росрыболовство. Какие конкретно механизмы предлагает Росрыболовство? Как это должно повлиять на рынок?

— Проекты актов правительства, содержащие требования к объектам инвестиций, порядок расчета обеспечения реализации проектов, порядок закрепления за типовыми объектами инвестиций долей квот долго обсуждались с рыбаками, сейчас они разработаны и размещены для общественного обсуждения на официальном портале. Все желающие могут вносить предложения.

По сути, механизм понятен и логичен. Субсидируются в первую очередь сложные, капиталоемкие проекты. Это строительство крупнотоннажных и среднетоннажных судов с переработкой и безотходным производством. Мощности береговых заводов ориентированы на производство продукции из тех видов рыб, квоты на которые и будут выделяться дополнительно: минтай, сельдь, треска, пикша. Объект инвестиций должен соответствовать минимальным критериям, перечисленным в документах, иные параметры определяет сам инвестор.

Срок реализации проекта должен составлять не более пяти лет с даты заключения договора о предоставлении доли квот на инвестиционные цели, суммарный объем вложений в проект — не менее 1 млрд руб. Инвестор должен предоставить бизнес-план, проектную документацию, графики строительства, инвестиций и ввода в эксплуатацию объекта.

Механизм инвестиционных квот позволит повысить эффективность освоения водных биоресурсов, стимулировать приток инвестиций в отрасль, увеличить объем производства рыбной продукции, в первую очередь с добавленной стоимостью, повысить уровень безопасности работы на флоте и улучшить условия труда и, конечно, насытить внутренний рынок отечественной продукцией. Серьезный вклад в достижение этих задач должна внести еще одна мера, заложенная в обновленном законе, — повышающий коэффициент 1,2 для предприятий, осуществляющих прибрежное рыболовство.

— Была информация, что рыбохозяйственные предприятия в лице Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) недовольны предложенным вариантом проекта. В частности, члены ассоциации считают, что проект не решает задачу внутреннего насыщения рынка. Как вы можете это прокомментировать?

— Конечно, недовольные чем-то всегда есть и будут. Есть те, кто не хочет ничего менять, продолжая работать на старых судах и поставляя рыбу в виде сырья за рубеж. Стремление таких участников всячески затормозить процесс понятно, но мы все же ориентируемся на интересы всей отрасли, людей, которые трудятся в море и на берегу, и просто потребителей. Поэтому отсеиваем эмоции и берем в расчет факты, экономические расчеты.

— По вашим расчетам, с помощью квот "под киль" сколько судов в России может быть построено в ближайшие годы? В каких (средне-, крупнотоннажных) судах отрасль нуждается сегодня больше всего?

— За пять-семь лет из расчета выделяемых объемов ожидаем, что будет построено 150 судов различных типов: крупно- и среднетоннажных, малых судов. Если говорить о Дальнем Востоке, то есть потребность в крупнотоннажном флоте. Для Северного бассейна актуальнее среднетоннажные траулеры и ярусоловы. Кроме того, в законе заложена еще одна стимулирующая мера — дополнительная квота для тех, кто поставляет в рамках прибрежного рыболовства рыбу на берег в живом и охлажденном видах. Этот ресурс станет дополнительной поддержкой для строительства маломерного флота.

— Насущный вопрос сегодня — о ценах на рыбу. Не секрет, что рыбная продукция дорожает в последнее время опережающими темпами. Стоимость креветок за последний год увеличилась как минимум в два раза, охлажденная красная рыба также продолжает расти в цене. С чем связано такое подорожание? Есть ли у вас какие-то предварительные итоги исследования ФАС по ценам на рыбную продукцию? Завершили ли они его? К каким выводам пришли, какие меры по решению предложены?

— Вопрос, скорее, к ФАС, с итогами исследования мы до сих пор не знакомы. Что касается перечисленных вами продуктов, то это все-таки традиционно премиум-сегмент, охлажденная рыба и креветки — деликатесная продукция.

Мировые цены на лосось растут. Плюс предприятия, занимающиеся разведением семги в Мурманске, еще не оправились от массовой гибели рыбы, которая случилась в прошлом году. Сейчас на Дальнем Востоке идет красная путина, выловы растут, рыба поступает на рынок, в том числе европейской части России.

Да, у нас по-прежнему сохраняются вопросы к торговому звену. У рыбаков-то цена прослеживается. По данным мониторинга, оптовые цены на Дальнем Востоке на треску тихоокеанскую составляют в среднем 140 руб. за килограмм, минтай — 75 руб., камбалу — 80 руб., сельдь — 60 руб., горбушу — 115 руб., кету — 160 руб.; нерка, самая деликатесная рыба, стоит 325 руб. за килограмм.

— Понятно, что в условиях удорожания рыбы население вынуждено покупать недорогую продукцию, например тилапию и пангасиуса, дебаты о вреде / безвредности которого идут уже давно. Считается, что это не очень качественная рыба, тем не менее на российский рынок она исправно поступает. Не считаете ли вы нужным ограничивать или регулировать ввоз этой продукции?

— И регулирование, и контроль, конечно, осуществляются. За безопасностью пищевой продукции следят Россельхознадзор и Роспотребнадзор. При выявлении нарушений уже не раз вводили запрет на поставки. Например, закрывали рынок для ввоза пангасиуса из Вьетнама. Хочу заметить, что объем поставок сокращается. Если в 2014 году в Россию завозили почти 21 тыс. тонн пангасиуса, то в 2015 году объем поставок снизился на 40% — до 12 тыс. тонн, в первом полугодии этого года — до 6,6 тыс. тонн, что на 1,75 тыс. тонн меньше прошлогоднего объема. Тилапии в 2015 году ввезено на 21% меньше предыдущего года — 8 тыс. тонн, в первой половине этого года импорт сократился почти на четверть — до 1,77 тыс. тонн.

— Еще один вопрос, имеющий отношение к ФАС. Как обстоит ситуация с выявлением иностранных инвесторов в рыбной отрасли России? Работаете ли вы с ФАС по этому направлению? Возможно ли действительно снизить долю иностранного капитала в отрасли, ведь доказать данный факт очень непросто.

— В этом году принят документ, регламентирующий процесс изъятия квот у лиц, находящихся под иностранным влиянием, и позволяющий, собственно, расторгать договоры пользования. Конечно, как федеральное ведомство, мы заинтересованы в прозрачности и порядке в отрасли, чтобы соблюдались национальные, государственные интересы, а рыбаки понимали, какие требования к ним есть у государства.

Изъятие будет происходить только по результатам вступивших в законную силу заключений ФАС России — это единственный орган, в рамках полномочий которого находится контроль за иностранным влиянием на рыбодобывающую отрасль. Мы направляем материалы для рассмотрения, решений пока никаких не поступало.

— Не секрет, что рыбаки по-прежнему предпочитают поставлять продукцию на экспорт, нежели на внутренний рынок. Возможно ли изменение ситуации в ближайшее время?

— В экспорте нет ничего плохого. Вопрос в структуре экспорта, в его качестве. Например, основной экспортный продукт — мороженый минтай. Внутренний рынок просто не потребляет его в таком количестве, в котором наши рыбаки его добывают.

Российские компании расширяют присутствие на рынке ЕС — одного из основных потребителей филе минтая. Ранее в этой нише лидировал Китай, который закупает сырье у нас и пускает его в производство продукции для Европы. И к нам возвращался наш же минтай, реэкспортом. Рассчитываем, что тенденция развития собственной переработки в России будет усиливаться

При этом объем поставок за границу России в натуральном выражении снизился, по свежей оперативной статистике. За полгода, по предварительным данным Росстата, экспорт уменьшился на 10,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 838 тыс. тонн.

Замечу, что процесс переориентации потока рыбной продукции начался с момента введения контрсанкций, а сейчас идет изменение в структуре самого экспорта. Растет объем поставки переработанной рыбы. Российские компании расширяют присутствие на рынке ЕС — одного из основных потребителей филе минтая. Ранее в этой нише лидировал Китай, закупающий сырье у нас и пуская его в производство продукции для Европы. Причем к нам возвращался наш же минтай, реэкспортом. Рассчитываем, что тенденция развития собственной переработки в России будет усиливаться, когда начнет работать механизм инвестиционных квот.

— В этом году ведомство уже неоднократно пересматривало прогноз по вылову тихоокеанских лососей. Возможно ли дальнейшее увеличение этого показателя?

— Решения по корректировкам прогнозов выловов тихоокеанских лососей принимают специальные комиссии по анадромным видам рыб, которые работают в каждом регионе, где идет путина.

Это стандартная практика, необходимая для эффективного освоения водных биоресурсов. В своих выкладках они отталкиваются от информации, предоставленной отраслевой наукой по подходам лососей, основанной на подсчетах популяции и изучения плотности скоплений данного вида в водах региона.

С начала хода лососей сделано уже 25 корректировок возможного вылова тихоокеанских, первоначальный прогноз увеличен на 37%. Объем вылова по состоянию на 30 августа 2016 года составил 356 тыс. тонн, что почти на 44% больше уровня аналогичного четного 2014 года. В некоторых районах лососевая путина подходит к завершению, например в Камчатском крае, в других — на Сахалине и Курилах — ученые прогнозируют более поздние подходы в связи с гидрологическими и погодными аномалиями.

— Каков текущий прогноз по вылову в целом и каких итогов вы ожидаете от отрасли в этом году?

— На промысле с начала года наблюдается положительная динамика. Идем с плюсом по всем бассейнам в российской зоне вылова. По итогам ожидаем прибавку к прошлогоднему рекордному показателю как минимум на 1,5%.

Такие прогнозы позволяют сделать и удачная лососевая путина, и начало освоения дальневосточной сардины, известной в народе как сельдь иваси. Возобновившийся после многолетнего перерыва специализированный промысел иваси уже к концу августа дает неплохой результат и повод для оптимизма: вылов этого вида находится на уровне 2,5 тыс. тонн. Ученые говорят о наличии плотных и перспективных для освоения скоплений. Кроме того, есть надежды на осенне-зимний сезон охотоморской минтаевой путины.

— Каков текущий прогноз по экспорту, импорту продукции?

— В настоящее время наблюдается тенденция к снижению поставок рыбной продукции за рубеж. За январь—июнь 2016 года, по предварительным данным Росстата, экспорт снизился более чем на 10% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Что касается импорта, то тут тоже видим планомерное снижение. За январь—июнь 2016 года объем поставок в Россию сократился более чем на 15% в сравнении с аналогичным периодом 2015 года. Продолжается процесс импортозамещения.

— Осенью 2015 года сообщалось, что Росрыболовство и ФСБ намерены создать рабочую группу для решения проблемных вопросов в отрасли. Создана ли такая группа, каковы ее полномочия, какие вопросы она решает?

— Да, такая межведомственная группа была создана в декабре прошлого года. Ее задача — выработка совместных решений по вопросам, которые возникают при контроле рыболовства в море, связанным с пересечением судами государственной границы и доставкой уловов в порты, соблюдением рыбаками правил пограничного режима и с ведением промысла в темное время суток маломерным флотом в прибрежных морских водах и пограничных водоемах.

За время существования группы выработаны предложения по более чем 20 вопросам, значительная часть которых вошла в нормативные правовые акты. Например, подготовлен и проект федерального закона, позволяющий транзит российских рыбопромысловых судов через первый курильский пролив при пересечении границы. Идет совместная работа по оптимизации системы контрольных точек при пересечении границы; здесь, как отмечают в пограничной службе, даже рассматривается вариант ее отмены в принципе.

Кроме того, для устранения излишнего контроля достигнуто понимание по разграничению зон ответственности территориальных органов Росрыболовства и пограничной службы на территории Магаданской области и Приморского края. Завершается работа по порядку предоставления капитанами судовых суточных донесений, что сделает систему прозрачной и исключит возможность мошенничества при отчете о вылове.

Наталья Новопашина

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 1 сентября 2016 > № 1878067 Илья Шестаков

Присутствие русской рыбы на ВЭФ будет тотальным

Иван ФЕТИСОВ, Генеральный директор Expo Solution Group

Цикл мероприятий по продвижению российской рыбы как внутри страны, так и на внешнем рынке преодолел своеобразный экватор. Точкой отсчета для него стал мурманский форум по судостроению, где рыбаки смогли завязать прямой диалог с судостроителями и наконец-то услышать друг друга. Последующий круг деловых встреч, совещаний, круглых столов позволил представителям бизнес-сообщества и государства проработать целый комплекс остроактуальных вопросов и договориться о путях их решения. Параллельно о разнообразии и вкусе русской рыбы напомнили населению: ярмарочно-фестивальное лето позволило широко представить продукцию российских производителей жителям обеих столиц. Не менее жаркой для отрасли обещает стать нынешняя осень. Какие ожидания рыбопромышленники связывают с Восточным экономическим форумом и ждет ли отрасль прорыв на азиатском фронте, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор Expo Solution Group, партнера Росрыболовства по разработке и реализации проекта по продвижению российской рыбы, Иван Фетисов.

– Иван, спустя полгода как бы вы могли охарактеризовать промежуточные итоги программы по продвижению российской рыбы? Какая работа была проделана, по каким направлениям удалось добиться успехов, а где, наоборот, были допущены ошибки?

– В первую очередь я бы сказал, что нам удалось хотя бы немного объединить рыбопромысловые и рыбоперерабатывающие компании. Это показал и Петербургский международный экономический форум, а если вернуться назад, и форум по судостроению в Мурманске. На питерском форуме наши предприятия подтвердили, что такой формат общения раз в квартал, который собирает и бизнес, и чиновников, и финансовые структуры, кажется им наиболее продуктивным. По одной из актуальных тем – судостроению – мы начали диалог в Мурманске, а продолжили уже с первыми лицами ОСК и Минпромторга на ПМЭФ, где президент госкорпорации Алексей Рахманов даже дал определенные гарантии рыбакам. В этом направлении, я считаю, работа как минимум на 50% проведена.

В части продвижения бренда «Русская рыба» и фестивалей, не буду скрывать, что мы допустили ошибку в Санкт-Петербурге. Заранее не изучили потребительские предпочтения – какую рыбу люди хотят видеть и будут покупать. К сожалению, цена все еще остается одним из основных критериев при принятии решения о покупке. В дальнейшем мы учтем и внимательно разберем все промахи, но в целом можно сказать, что россияне повернулись к рыбе, это заметно даже по мониторингу социальных сетей: люди начинают изучать материалы по рыбе, глубже погружаются в эту тему.

Со своей стороны на некоторых каналах мы уже начали популяризировать отдельные виды российской рыбы, такие как треска, пикша и минтай, и потихоньку появляется отклик. Как мне кажется, глобальную задачу привлечь внимание к рыбной отрасли и к рыбной продукции после питерского форума мы выполнили примерно на 70%. Разумеется, только форумами, выставками и фестивалями наша работа не ограничивается. Это длительный и тяжелый процесс, потому что развернуть людей от негативного отношения к рыбе и рыбопромышленникам в другую сторону очень сложно.

Я, например, не очень понимаю, почему сразу идут нападки на промысловиков, если вдруг где-то выложили испорченную рыбу или кто-то ее купил. Это же нелогично. Причем здесь рыбаки, если нарушения, как правило, допускаются на каком-то этапе хранения, переработки или реализации рыбной продукции? Никто же не кричит, что если мясо испортилось, в этом виноваты фермеры. Поэтому сейчас мы ведем работу над прослеживаемостью продукции, чтобы не возникало голословных обвинений.

– Последний этап в цепи поставок рыбы к потребителю всегда вызывал массу нареканий: отношения рыбаков с торговыми сетями выстраивались очень непросто. Получилось ли у вас продвинуться в этом вопросе?

– Я считаю, что мы вплотную подошли к такой границе, когда нужно абсолютно четко обсудить с ретейлом правила игры. Это будет сделано не сегодня, возможно, к концу года, но мы постараемся выйти на правильный диалог с сетями, когда поймем, какие условия нам предложит ретейл и что мы сможем ретейлу предложить на их условиях. Я бы не сказал, что на сегодняшний день рыба широко представлена в торговых сетях. И здесь мы могли бы помочь в плане маркетинга. Мы знаем, как раскрутить тот или иной продукт из рыбного ТОП-5 или ТОП-8 – это треска, минтай, пикша, зубатка, сельдь – народная рыба. Но для того чтобы это сделать, рыбу нужно завести в сеть.

Торговые сети – это довольно жесткие структуры, у них очень много условий. Поэтому мы ищем варианты, чтобы пойти на эти условия, но не в ущерб интересам рыбаков. Для этого и создан, как мне кажется, зонтичный бренд «Русская рыба», который будет скорее не курировать, а следить за соблюдением правил игры и помогать рыбопромышленным компаниям с продвижением их продукции в сетевых магазинах. Должна быть некая структура, которая играла бы роль буфера между отдельными производителями и сетями. Это абсолютно европейская схема. Там существует профсоюз, который не только диктует условия государству и закупщикам, отстаивая интересы своих членов, но и контролирует порядок внутри отрасли.

– Весной, когда проект только запускался, перед Мурманском в рыбацком сообществе ощущалось определенное недоверие. Предприятия, даже согласившись на участие в программе, очень настороженно к этому подходили, не зная толком, чего ждать. Сейчас, как вам кажется, это настроение изменилось?

– Настороженность будет присутствовать всегда, потому что формат каждого мероприятия по-своему уникален – мы не хотим, чтобы одно было похоже на другое. Мы должны пройти этот цикл, все его этапы вместе с рыбаками, вместе с Федеральным агентством по рыболовству и нащупать те форматы и площадки, которые дают реальный эффект. Не хотелось бы, чтобы однажды бизнес и регулятор сказали, что это мероприятие прошло не так хорошо, как предыдущее, или что надежды, которые возлагали на него, не оправдались.

Пока мы движемся поступательно. Впереди Восточный экономический форум в столице Приморья. Дальше у нас крупнейшая отраслевая выставка Азии в Циндао (Китай). И в принципе на этом годовой цикл закончится. Скорее всего, мы проведем анализ всех наших мероприятий в ноябре непосредственно на выставке, потому что туда приезжает очень большое количество рыбопромышленников, и все вместе с федеральным агентством решим, чего мы достигли и что будем делать в следующем году. Посмотрим, что нужно будет поправить, на что обратить внимание и сделать упор, как перераспределить средства – и наши, и рыбаков, и вообще определимся с планами на 2017 год.

– В рамках ПМЭФ вы предложили рыбакам интересный формат для встреч и переговоров. В «Русском рыбном доме», организованном совместно с Росрыболовством, рыбопромышленники, можно сказать, были на своей территории и свободно общались с представителями финансовых кругов и крупнейших судостроительных компаний. Насколько продуктивным, на ваш взгляд, оказался такой подход и планируете ли вы применять его в дальнейшем?

– Да, абсолютно точно планируем. Формат оказался на 100% продуктивным, а поскольку и для нас он был чем-то новым, и у нас было очень мало времени, чтобы все продумать, то мы сами удивились по большому счету, когда он сработал. Если будет принято общее решение на следующий год вновь участвовать в Петербургском международном экономическом форуме, то мы уже за полгода – с января – начнем работать над деловыми мероприятиями, чтобы рыбаки могли решить свои проблемы в рамках ПМЭФ.

Идея соединить ресторанную зону и деловую несмотря на некоторые технические огрехи вполне себя оправдала. Получилась серьезная площадка, где рыбодобывающие предприятия могли обсудить абсолютно все волнующие их проблемы, получить ответы, организовать встречи с другими участниками форума. Да, мероприятие дорогое, но и отдача от него ощутимая. О «Русском рыбном доме» знали и говорили, к нам шли буквально на запах жареной рыбы, и все понимали, кто там присутствует.

В следующий раз мы намерены серьезнее подойти к рекламной составляющей, чтобы на сайте организаторов форума можно было сразу посмотреть, какие компании у нас участвуют и кого мы пригласим для диалога с ними. Внутреннюю программу «Русского рыбного дома» мы тоже сформируем заблаговременно и вынесем ее на рассмотрение организаторов форума.

Может быть, это смелое заявление, но, на мой взгляд, с учетом масштабов рыбохозяйственного комплекса по-другому нельзя. Такой формат позволяет заявить о себе и крупным и сравнительно небольшим компаниям, а вопросы, которые они поднимают, могут быть актуальными для всех. Любой из рыбаков, я считаю, имеет право задать их на такой площадке ответственным лицам и, возможно, найти решение. Поэтому мы постараемся увеличить качественное присутствие рыбной отрасли в деловом разделе ПМЭФ.

– На предстоящем Восточном экономическом форуме рыболовство и аквакультура заявлены одним из основных тематических блоков, поскольку рыба рассматривается в числе стратегических ресурсов Дальнего Востока. Какие важные для отрасли мероприятия и встречи предусмотрены в деловой программе ВЭФ?

– Прежде всего, это ключевая сессия «Водные биоресурсы Дальнего Востока в обмен на инвестиции». Мне кажется, она даже может стать главным деловым мероприятием форума в целом, потому что Дальний Восток ловит больше всех в стране, и важнейшие виды ВБР – минтай, сельдь, крабы, лососевые – сосредоточены именно здесь. Разумеется, в дни форума запланировано очень много встреч, на ВЭФ приезжает масса иностранных гостей, в числе которых партнеры наших дальневосточных компаний.

На форуме будет представлена мультимедийная презентация дальневосточного кластера с разбивкой на дивизионы, для которой мы совместно с Минвостокразвития и Росрыболовством разрабатываем карту аквакультурных участков на Дальнем Востоке. Это участки, которые будут выставляться на торги и могут представлять интерес для инвесторов, желающих развивать марикультуру.

«Русский рыбный дом» во Владивостоке мы тоже организуем по аналогии с ПМЭФ, но добавим еще одну «фишку». Мы изготовим открытую палубу, которая будет примыкать к «Русскому рыбному дому» и где можно будет посмотреть презентации компаний, ознакомиться с ассортиментом дальневосточных морепродуктов и тут же на месте их продегустировать. Упор будет сделан на перспективные виды для марикультуры – это краб, гребешок, трепанг, а также трубач и креветка.

Кроме того, во время форума на набережной острова Русский в кампусе Дальневосточного федерального университета пройдет фестиваль «Улица Дальнего Востока», на территории которого будет организована зона «Рыбный рынок». Каждое торговое шале будет посвящено одному из девяти дальневосточных регионов. В них будет отражена специфика территорий – какой рыбой и морепродуктами они богаты и какую продукцию выпускают. Мы подготовили зрелищную кулинарную программу, которая включает не только мастер-классы с дарами моря, но и поединки самых искусных шеф-поваров. Обещаю, присутствие русской рыбы на Восточном экономическом форуме будет тотальным.

– Не менее важное направление вашей работы – это продвижение российского рыбного бизнеса за рубежом. В этом году вы организовывали национальный стенд на Seafood Expo/Processing Global в Брюсселе. На очереди – выставка в китайском Циндао. Какие планы у вас на ноябрьскую China F isheries & S eafood Expo и в чем ее специфика? Много ли российских компаний собираются участвовать в этой выставке и какие преимущества дает бизнесу объединенная экспозиция от страны?

– Отличий от Брюсселя будет очень много, мы учли пожелания компаний после апрельской Seafood Expo Global. Во-первых, мы позаботились о мощной рекламе: на выставке – при входе и внутри павильонов – везде будут рекламные носители и указатели российской экспозиции. Во-вторых, объединенный стенд Российской Федерации будет заметно больше, чем в Бельгии. Его общая площадь составит порядка 900 квадратных метров. Это логично, ведь в Азии позиции наших рыбаков традиционно сильны.

Совершенно другим будет оформление павильона. Мы облегчили его визуально, увеличили количество аквариумов, теперь они размещены практически на каждом стенде. Мы видоизменили верх павильона, чтобы его было видно издалека. Расширили дегустационную зону, где будут работать сразу три повара – российский, китайский и японский. С одной стороны, разнообразие блюд как европейской, так и азиатской кухни привлечет дополнительное внимание посетителей выставки, а с другой – таким образом мы сможем продемонстрировать большее количество российской продукции.

Состав и наполнение стенда практически согласованы. Могу сказать, что интерес со стороны рыбацкого сообщества очень большой, но опять-таки у многих предприятий остаются сомнения. В Брюсселе все прошло благополучно, но они возникают вновь и вновь – и по Восточному экономическому форуму, и по выставке в Циндао – и, наверное, будут возникать всегда. Значит, будем каждый раз стремиться развеять эти опасения.

На сегодняшний день участие в составе российской делегации на China Fisheries & Seafood Expo уже подтвердили ГК «ФЭСТ», «Южно-Курильский рыбокомбинат», «Приморская рыбопромышленная компания», ГК «ФОР», «Антей», «Сигма Марин», «Русская рыбопромышленная компания», «Находкинская БАМР», РХ «Карат» (Ocean Trawlers). Обратите внимание: в списке участников присутствуют не только дальневосточные предприятия, но и компании с Северо-Запада. Часть из них заинтересована в продвижении на азиатских рынках рыбы, сбыт которой в России наладить очень трудно. Это, например, путассу – на внутреннем рынке она пока идет тяжеловато, и производители хотели бы прощупать экспортные перспективы.

Как и в Брюсселе, на выставке в Циндао на нашем стенде пройдут официальные мероприятия Росрыболовства. После Восточного экономического форума мы сформируем совместно с Федеральным агентством по рыболовству и рыбопромышленниками общую программу, чтобы выступать единым фронтом. Мы продолжим работу по привлечению представителей иностранных деловых кругов. Задание, которое мы получили от наших рыбаков, включает расширение рынков сбыта, уменьшение количества мелких трейдеров, привлечение внимания крупных потребителей, в том числе международных торговых сетей, смещение акцентов с поставок сырья на продукцию с высокой добавленной стоимостью, что, в свою очередь, будет способствовать увеличению маржинальности российских товаров.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 августа 2016 > № 1875010 Иван Фетисов

Значимость промысла иваси трудно переоценить

Александр ЕФРЕМОВ, Управляющий группой компаний «Доброфлот»

После перерыва в 25 лет тихоокеанская сардина – знаменитая «сельдь-иваси» - вернулась к российским берегам. Несмотря на широкую популярность, которую эта рыба имела в СССР, сейчас лишь немногие дальневосточные предприятия решили открыть промысел тихоокеанской сардины. Одним из первых на ее добычу суда отправил «Доброфлот». По данным на 25 августа, его усилиями выловлено 1229,8 тонны. Руководитель группы компаний Александр Ефремов рассказал Fishnews, с какими сложностями связан лов иваси и какие перспективы она открывает для «Доброфлота» и рыбной отрасли России в целом.

– «Доброфлот» готовился к добыче сардины-иваси более двух лет. Александр Владимирович, расскажите, пожалуйста, что было сделано.

– Все началось с того, что мы в свое время выкупили за границей крупнейшую плавбазу «Всеволод Сибирцев», вернули ее в Россию, модернизировали, переоборудовали, поставили пресервные линии. Без переработки в море, непосредственно в районах вылова, добычу иваси везти нельзя: рыба очень жирная и нежная, поэтому продукцию из нее необходимо изготавливать немедленно, а перерабатывающих мощностей – плавбаз – в России практически не осталось. Наша группа компаний изначально делала ставку на промысел тихоокеанской сардины, и именно поэтому мы сохранили три плавзавода. Кроме того, «Доброфлот» готовил среднетоннажные суда, которые занимаются непосредственно добычей иваси. Ну и ключевое усилие - подготовка особых орудий лова, неводов кошелькового типа. Такой невод позволяет сохранить улов иваси в пригодном для обработки виде, учитывая, что эта рыба очень нежная и в трале просто рассыпается, превращаясь в фарш. «Кошелек» - достаточно сложное в производстве, очень дорогостоящее орудие лова, традиции применения которого на сегодняшний момент практически утеряны. Но «Доброфлот» за два года благодаря энтузиастам своего дела – руководителю направления промвооружения и такелажа Сергею Ивановичу Антонову и его коллегам – восстановил и запустил этот вид промысла для нашей группы компаний. Надеюсь, это будет примером для всей рыбной отрасли Дальнего Востока.

Дальневосточные рыбаки – люди консервативные: пока на чужом примере не увидят реальный результат, вряд ли рискнут пойти на такие временные, организационные и финансовые затраты. Сейчас – другое дело, есть подтвержденный значительный улов. Раньше подобные риски – промышленную разведку и экспериментальный промысел – на себя брало государство. Сегодня же этим вынуждены заниматься те немногочисленные компании, которые не имеют достаточно квот для загрузки производственных мощностей. Именно к таким не обеспеченным квотным ресурсом компаниям относится «Доброфлот».

– Почему же кошельковый промысел пришлось фактически создавать заново?

– Этот вид промысла был забыт сразу же после того, как иваси ушла в 1991 году от наших берегов, традиционно используемый советскими рыбаками кошельковый невод практически потерял свою актуальность. И я очень долго не понимал, почему это произошло, пока мы сами не занялись восстановлением кошелькового лова. Оказалось, что это один из самых сложных видов промысла. Любой капитан, акустик, тралмейстер в теории знает, как работать «кошельком», но на практике использование этого орудия лова сродни искусству. Необходимо учитывать огромное количество очень сложных в оценке факторов, начиная от скорости косяка рыбы, его курса, времени начала замета, градуса циркуляции при заходе на косяк, направления и скорости течения и заканчивая скоростью и силой ветра. Очень сложно не только поймать и удержать рыбу, но и не потерять невод, не запутаться в нем. При замете капитан и весь экипаж должны одновременно учитывать минимум 5-7 постоянно изменяющихся параметров, каждый из которых критичен. Ошибка грозит в лучшем случае потерей улова, а в худшем – потерей невода стоимостью 23-25 млн. рублей.

Именно сложность и риски этого промысла и привели к тому, что, в частности, сельдь российские компании перестали облавливать «кошельком» и последние 20 лет в России ее добывали только тралом. Он значительно проще в использовании и дешевле в изготовлении, а риск его потери при добыче пелагической рыбы минимален. Хотя, например, в Норвегии сельдь преимущественно ловят кошельковым неводом, так как он лучше сохраняет сырец, рыба не мнется, не погибает и практически в живом виде идет на охлаждение или сразу в обработку. Именно этой особенностью промысла можно объяснить большую популярность скандинавской сельди у российского потребителя в досанкционный период, притом что сельдь из Норвегии и Исландии стоила примерно на 15-20% дороже тихоокеанской.

– «Доброфлот» приобрел кошельковые неводы в России или за рубежом?

– Производство этого орудия лова - отдельная проблема. Но начать нужно с промыслового оборудования. Для того чтобы использовать кошельковый невод, на судне необходимо установить специальное оборудование - целый ряд приспособлений, агрегатов, аппаратов, которые позволяют работать «кошельком». Все это называется промысловой схемой. Это оборудование на сегодняшний момент практически утеряно, а его единственный производитель в России уже давно обанкротился, предприятие разрушено. Пришлось искать и выкупать оставшееся оборудование с различных складов по всей стране. Заказ на производство самого невода также оказался непростым делом. На Дальнем Востоке наша группа компаний не нашла ни одного подрядчика, который мог бы пошить кошельковый невод, поэтому мы были вынуждены организовать изготовление этого орудия лова самостоятельно. Под руководством Сергея Ивановича Антонова мы шили «кошелек» в собственном цеху в течение пяти месяцев, а всего от заказа материала до выпуска готового невода прошло полтора года! При производстве «кошелька» стоимость только материала и оборудования составляет около 15 млн. рублей. Всего невод обходится в 20-25 млн. рублей в зависимости от размеров, сроков изготовления, используемого материала.

– Группа компаний «Доброфлот» добывает минтай, сайру, сельдь и другие объекты. С сардиной-иваси вы связываете какие-то особые надежды?

– Значимость добычи тихоокеанской сардины трудно переоценить. В советское время дальневосточники вылавливали этой рыбы больше миллиона тонн в год, это четверть от всего, что сейчас добывает российский рыболовецкий флот!

Промысел иваси намного дешевле промысла минтая и, самое главное, практически не ограничен по запасам биоресурсов. У тихоокеанской сардины высокая уловистость за счет значительной биомассы, очень хорошие вкусовые качества. По соотношению цены и качества это народная рыба, крайне привлекательная для потребителя.

Есть, правда, проблемы, связанные со сроками реализации пресервов, поэтому пока они будут продаваться в основном на Дальнем Востоке. Но мы будем стараться решить этот вопрос и довезти продукцию и до центральных регионов.

– Вы назвали иваси народной рыбой. Можно ли уже говорить о сроках, когда ее популярность у населения позволит возместить затраты на организацию промысла?

– У рыбака сегодня самая главная проблема – ограниченность биоресурса, ограниченность квот. Наше предприятие не может вылавливать столько, сколько позволяют его производственные возможности. Поэтому вопрос стоимости тех или иных объектов промысла – это прежде всего вопрос, связанный с доступом к биоресурсу. В виде тихоокеанской сардины мы получили биоресурс, который циклически зашел в экономическую зону РФ, пришел к российским берегам, можно сказать, неограниченно с точки зрения современных возможностей отечественного рыболовного и перерабатывающего флота. Но говорить о рентабельности можно будет только тогда, когда «Доброфлот» научится эффективно осваивать этот объект и полностью загрузит свои производственные мощности. Наша группа компаний в состоянии перерабатывать около 200 тыс. тонн сардины в год. Если сможем освоить этот объем, то и себестоимость рыбы будет соответственно низкая.

– То есть пока количество рыбы в море позволяет давать оптимистичные прогнозы?

– Да, наблюдения наших рыбаков и облов обнаруженных скоплений говорят о том, что плотность биоресурса высока, подходы достаточно серьезные. По нашему мнению, иваси можно было начать облавливать раньше, еще год-два назад.

– Какую помощь вам оказывает наука на промысле сардины?

– По сообщениям ученых, ТИНРО-Центр не имеет достаточно финансирования, чтобы исследовать этот вопрос серьезно, так, как это было организовано в советское время, когда в научном обеспечении сардинной путины задействовали большое количество поискового, исследовательского флота, а также авиаразведку. В этом году НИС института работало в районе Южных Курил около полутора месяцев, обеспечивало рыболовные суда информацией по районам скоплений, но из-за нехватки средств эту деятельность пришлось прекратить и фактически рыбаки остались без научного обеспечения. Сейчас наука оказывает нам только информационное содействие по обобщению и анализу данных из различных, прежде всего японских, информационных источников. Но нам в первую очередь не хватает практических данных по промразведке, поиску рыбы, использованию орудий лова, производственных и технологических решений.

– Какие действенные меры поддержки в развитии этого нового вида промысла может оказать рыбакам государство?

– Самое простое – субсидировать добывающим компаниям затраты на топливо, как делают все азиатские страны. Отмечу, что за судосутки работы плавбаза «Всеволод Сибирцев» потребляет 35 тонн мазута, добывающее судно - 3,5-4 тонны ТСМ.

Страны Азиатско-Тихоокеанского региона на уровне государственной политики стимулируют использование мировых биоресурсов, прежде всего в северных широтах. В Корее, Китае, Японии существует официальный термин – «Промысел в высоких морях» или «Промысел в северных морях». Во всех этих странах действуют серьезные программы субсидирования затрат для поддержки такого промысла. Выплаты составляют от 300 до 400 долларов за тонну затраченного топлива. В Китае и Японии строительство судов для добычи рыбы в так называемых «высоких морях» государство финансирует на 100%, списывая долг за 10 лет при условии поставок уловов на внутренний рынок.

– Консервы и пресервы из иваси вновь появятся на прилавках после 25-летнего перерыва. Нет ли опасения, что старшее поколение отвыкло от этой продукции, а молодежь и вовсе ничего про нее не знает?

– Это абсолютно резонное опасение. Но мы рассчитываем на две вещи. Первое и главное – на силу самого продукта. У людей есть сложившиеся вкусовые предпочтения, и если они в советское время потребляли этой продукции более миллиона тонн в год, то почему российский потребитель сейчас откажется от иваси? Мы рассчитываем на традиционность вкусовых предпочтений, которая не изменяется поколениями. Кроме того, я уверен, что если эти пресервы будут произведены в том качестве, в каком люди их запомнили, они найдут своего потребителя. На фоне импортозамещения в сфере продуктов питания очевидна тенденция по возвращению на полки российских магазинов давно забытых простых продуктов, рецептов, вкусов. Рассчитываем на это и мы, производя «сельдь-иваси».

Еще один немаловажный фактор – цена. Продукция из иваси будет дешевле даже селедки, она станет фактически самой дешевой рыбой в России. В условиях кризиса не у всех есть возможность покупать выращенные норвежскую семгу или чилийский лосось. Учитывая сегодняшнее сокращение спроса на дорогие виды рыбопродукции на потребительском рынке, мы надеемся, что выпуск консервов и пресервов из сардины-иваси позволит в целом снизить стоимость рыбы на прилавках.

Алексей СЕРЕДА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 августа 2016 > № 1872570 Александр Ефремов

«Квоты под инвестиции» – ключевая тема ВЭФ

Подготовку подзаконных актов по «инвестиционным квотам» необходимо вести в сотрудничестве с рыбной отраслью, уверен глава Минвостокразвития Александр Галушка. Механизмы реализации закона планируется обсудить в рамках открытой сессии на ВЭФ.

На пресс-конференции в преддверии второго Восточного экономического форума министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка рассказал, что инвестиции в рыбопромышленный комплекс станут темой одной из ключевых сессий.

«В апреле прошлого года мы инициировали такой новый механизм, как квоты с инвестиционными обязательствами. Механизм, который предполагает, что право на вылов рыбы связано с обязанностью либо перерабатывающие мощности строить на Дальнем Востоке, либо приобретать суда, построенные на российских верфях. Закон такой принят, 3 июля он подписан президентом России и вступил в силу», – напомнил глава ведомства.

Подзаконные акты, по словам Александра Галушки, планируется обсудить на ВЭФ. «Отдельная сессия посвящена именно этому», – заявил министр корреспонденту Fishnews.

По словам главы Минвостокразвития, закрытая подготовка нормативной правовой базы во исполнение закона в принципе недопустима. «Она должна не просто открыто готовиться, она должна готовиться во взаимодействии, в соработничестве, в сотрудничестве с самой рыбной отраслью. Мы приглашаем к этому процессу иностранных партнеров, которые заинтересованы в том, чтобы, получая квоты на вылов рыбы, инвестировать в рыбопереработку и в судостроение на российском Дальнем Востоке», – отметил министр.

На сегодняшний день формируется состав участников открытой сессии. По словам Александра Галушки, интерес к этой теме проявляют не только российский бизнес, но и деловые круги Японии, Южной Кореи, Китая. «Будем обсуждать конкретные механизмы практической реализации закона, – пообещал министр. – Наши коллеги из Росрыболовства это готовят, все это представим».

В правительстве поставлена цель, в том числе в рамках контроля исполнения поручений президента, «до конца года вся нормативная база должна быть сформирована», уточнил руководитель министерства. «Мы следим за этим, и это будет сделано. Форум – это этап ее формирования», – заявил Александр Галушка.

Он также напомнил о создании в рамках большой правительственной комиссии по развитию Дальнего Востока специального органа – подкомиссии по развитию рыбной отрасли, которую возглавил вице-премьер Юрий Трутнев. «Дальний Восток – это 80% водных биоресурсов Российской Федерации, их там много, очень много. Поэтому мы уделяем отдельное внимание этому вопросу», – обратил внимание министр, добавив, что рыбная отрасль способна внести значительный вклад в развитие Дальнего Востока.

«У нас около 20 лет обсуждалась идея так называемых «квот под киль», то есть квот с инвестиционными обязательствами. Нас очень радует, что мы от двадцатилетнего обсуждения пришли к тому, что чуть более чем за год мы такой закон приняли. И теперь это не разговоры, а закон. Мы обсуждаем, как закон будет работать, а не идеи о том, как и что можно было бы здесь сделать. Это другое качество вопроса», – подчеркнул глава Минвостокразвития.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 августа 2016 > № 1873504 Александр Галушка

Рыбная отрасль Камчатки в рекламе не нуждается

Марина СУББОТА, Заместитель председателя правительства Камчатского края

В непростых экономических условиях один из основных вопросов – как развивать производства, обеспечить приток инвестиций? А когда ситуация осложняется территориальной отдаленностью, реализовывать самые интересные и перспективные проекты становится вдвойне сложнее. Тем не менее Камчатскому краю удается удерживать пальму первенства по многим показателям. Вот уже несколько лет регион занимает лидирующие позиции по инвестициям в рыбную отрасль, а опыт взаимодействия властей края и бизнеса входит в сборник лучших практик по стране. О том, как создать благоприятные условия для ведения бизнеса, с корреспондентом Fishnews побеседовала заместитель председателя правительства Камчатки Марина Суббота.

– Марина Анатольевна, для улучшения инвестиционного климата в Камчатском крае создана специальная «дорожная карта». Расскажите, пожалуйста, как работает эта инициатива? Какие результаты уже достигнуты?

- В Камчатском крае уже на протяжении нескольких лет (с 2012 года) реализуется план по внедрению инвестиционного стандарта, который был разработан Агентством стратегических инициатив (АСИ). Это ключевой проект Агентства по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса в регионах.

В рамках реализации инвестиционного стандарта в крае была разработана инвестиционная стратегия, где обозначены инвестиционные приоритеты региона. Документ определяет механизмы господдержки, основные инвестиционные проекты по отраслям, критерии и показатели эффективности. Учитывая, что жизнь не стоит на месте – политическая и экономическая обстановка меняется, раз в год мы актуализируем инвестиционную стратегию. В начале нового года мы уже видим, сколько инвестиций пришло в ту или иную отрасль по итогам прошлого года, анализируем причины и корректируем документ. На данный момент в регионе внедрено уже 15 пунктов стандарта. Мы проводим постоянный мониторинг. У нас создан экспертный совет, куда входят представители власти и бизнеса. Этот орган отслеживает, как работают требования стандарта. Напомню, в основе внедрения стандарта лежит оценка бизнесом усилий региональных властей по исполнению того или иного требования. В этом процессе задействованы все деловые сообщества и объединения.

Сегодня мониторинг проходит успешно. Отрицательных оценок у нас нет. Если говорить об инвестклимате, то одним из основных цифровых показателей за 2015 год можно назвать увеличение внебюджетных инвестиций по краю на 15%. Такого прироста мы достигли впервые за последние годы. Обычно наблюдалось сокращение.

Мониторинг внедряем уже третий год. В дальнейшем мы намерены приступить к реализации рейтинга национальной предпринимательской инициативы. В рамках его исполнения уже создана «дорожная карта», оргштаб и проектный офис. Однако пока этот проект не столь успешен. Мы являемся лидером по развитию малого и среднего предпринимательства - вошли в десятку лучших регионов. Среди «успешных» показателей - меры государственной поддержки, законодательная база, а также численность субъектов малого и среднего предпринимательства на тысячу жителей. В то же время мы испытываем сложности с развитием инфраструктуры для бизнеса. В прошлом году в регионе был открыт коворкинг-центр, организована работа над созданием бизнес-инкубаторов, инвестиционных площадок. Однако, как вы понимаете, все инвестплощадки требуют подведения инфраструктуры – линий электропередач, водоснабжения, иных коммуникаций. А это достаточно дорого. Впрочем, сегодня мы ищем даже не ресурсы, а те площадки, которые были бы интересны для бизнеса, чтобы наши траты получили отдачу. Такие площадки будут созданы в рамках территорий опережающего развития. Кстати, на некоторых из них работа по подведению инфраструктуры уже началась. Одна из таких площадок – Зеленовские Озерки, где будут развиваться туристическое и агропромышленное направления. Сегодня мы проектируем линию электропередач, договариваемся о постройке ГРЭС и проектируем дороги. Надеемся, что в следующем году уже будут первые результаты. Есть еще ряд аналогичных площадок. Резиденты на эти площадки уже есть.

- А рыбаки проявили интерес к таким площадкам? Для каких сфер рыбного хозяйства Камчатки на сегодняшний день наиболее интересны инвестиции?

- Хочу отметить, что рыбная отрасль в Камчатском крае – одна из самых успешных. Рыбаки получают поддержку, но пока не в рамках ТОР. Однако, как показывает практика, текущий уровень оказываемой властями поддержки достаточен. В частности, в рамках госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края на 2014-2020 годы», которая была разработана по поручению губернатора два года назад, мы субсидируем часть затрат на уплату процентов по кредитам и лизинговым платежам, если средства были привлечены на строительство, приобретение и модернизацию рыбопромысловых судов для прибрежного рыболовства. Аналогичная мера поддержки распространяется и на тех, кто привлек средства для строительства и модернизации объектов рыбоперерабатывающей инфраструктуры. И именно этот механизм работает в рыбной отрасли успешно. Если не говорить об изменениях федерального закона и о федеральных субсидиях, то в рамках проводимой регионом инвестиционной политики оказываемой поддержки рыбакам достаточно, и главный показатель этого - рост вложений в отрасль. Так, за последние пять лет в строительство рыбоперерабатывающих заводов было инвестировано более 12 млрд. рублей. Сегодня в крае действуют новые современные заводы по переработке, хранению продукции.

– Вы полагаете, предпринимателям комфортно работать в Камчатском регионе? Как сейчас построена работа по устранению избыточных ограничений?

- По этому показателю мы «в середине». В конце прошлого года Инвестиционный совет в Камчатском крае рекомендовал региональным ведомствам усилить работу по снятию административных барьеров в экономике. Однако многие вопросы требуют решения на федеральном уровне.

На текущий момент основным административным барьером являются процедурные сложности при регистрации предприятий. Эту проблему отмечали и рыбаки.

Чтобы решить проблему, мы работаем сразу по нескольким направлениям. С одной стороны, создаем переговорные площадки, коллегиальные органы, где органы власти, органы местного самоуправления и бизнес вырабатывают те или иные решения. Второе направление – процедурное. Речь идет о «дорожных картах» в рамках внедрения национального рейтинга и «дорожных картах» по упрощению тех или иных процедур. Третье - внедрение Стандарта развития конкуренции, в рамках которого постоянно проводится мониторинг административных барьеров по социально значимым рынкам. Отраслевые группы проводят соответствующую работу с бизнесом. И последнее – мы создали каналы связи бизнеса и руководства Камчатского края для оперативного решения возникающих в процессе инвестиционной и предпринимательской деятельности вопросов. Мы действительно открыты для общения и стараемся оперативно решать те или иные вопросы. Более того, мы также внедрили оценку регулирующего воздействия.

Отмечу, в последнее время серьезных заявлений не было.

- Если предприниматель столкнулся с препоной, куда ему следует обращаться на краевом уровне?

- В основном, обращаются к нам, в правительство. Наши телефоны указаны на сайте, и нас легко найти напрямую. Во-вторых, у нас есть экспертная группа, в которую входят представители бизнеса. По каждому проблемному вопросу создана отдельная рабочая группа, где мы в ручном режиме отрабатываем все регламенты. Хочу отметить, что наш бизнес активно участвует в решении проблем. Они предоставляют четкую «раскадровку» своих действий: в какой инстанции сколько времени тратили, с какими проблемами сталкивались и прочее. За счет такого пошагового контроля нам удалось разработать действительно рабочие регламенты действий. Именно так мы решаем практически все острые вопросы по земельному законодательству. Такая же группа сейчас работает над проблемой выдачи разрешений на строительство. Недавно краевое министерство строительства ознакомилось с регламентами всех муниципалитетов и постаралось выработать типовой документ. Он был доведен до каждого ответственного муниципального органа и сегодня министерство отслеживает, как он реализуется. Да, мы работаем в ручном режиме, но мы создаем рекомендации, которые затем успешно реализуются. Мы, конечно, впоследствии проводим своего рода «контрольные закупки». Обычно реакция довольно быстрая.

При Инвестиционном совете действуют отраслевые инвестгруппы, которые возглавляет профильный министр. Именно на таких группах рассматриваются все инвестпроекты, а также барьеры, которые мешают их реализации. Любой систематический барьер выносится на совет по развитию предпринимательства или на заседание Инвестсовета. К слову сказать, как раз работа Инвестиционного совета у нас была признана одной из лучших практик.

– А как вы представляете богатый потенциал и возможности региона перспективным инвесторам? В том числе возможности рыбохозяйственного комплекса Камчатского края?

- Во-первых, у нас выпущен инвестиционный паспорт региона. Он постоянно пополняется и обновляется. Повторюсь, в крае действует инвестиционная стратегия развития территории, которая на регулярной основе обсуждается и актуализируется. Новые инвестиционные проекты вносятся в паспорт. Последний доступен каждому.

Помимо этого мы организуем дни Камчатского края, один из них прошел в Корее. Камчатская делегация представила вниманию корейской стороны наиболее перспективные и значимые инвестиционные проекты, в том числе по созданию территории опережающего социально-экономического развития «Камчатка». Рассказали о завершении строительства современного здания морского порта, реконструкции взлетно-посадочной полосы в главном аэропорту полуострова. Аналогичные дни мы также проводили в Японии. В позапрошлом году мы организовали инвестиционный форум «Дальний Восток – 2014», от которого получили хорошую отдачу. Однако сейчас мы отказались от идеи организации форума на нашей территории и представляем свои проекты в рамках Восточного экономического форума (ВЭФ). Для нас это довольно продуктивная площадка. В прошлом году наша экспозиция на ВЭФ получила гран-при «Комсомольской правды».

Мы, конечно, немного ограничены в средствах, чтобы принимать участие в федеральных мероприятиях в западной части страны из-за довольно высоких транспортных расходов. Поэтому мы ориентируемся, скорее, на Азиатско-тихоокеанский регион, чем на Европу. У нас работает совет по внешнеэкономической деятельности, куда входят и представители бизнеса. На этой площадке мы обсуждаем необходимость участия в выставках, форумах с учетом результативности мероприятий.

Два года мы участвовали в агропромышленной выставке «Золотая осень», однако в этом году решили взять паузу. Активно работаем на туристических выставках.

- Какие проекты в сфере рыбного хозяйства вы хотели бы представить инвесторам?

- В этом году мы не повезем ни одного «рыбного» проекта. Хотя отрасль действительно является визитной карточкой нашего региона, но более она в рекламе не нуждается. В этой сфере нет недостатка инвесторов. В отрасли давно сформировано понимание того, что и как надо делать, в каком направлении развиваться. На ВЭФ мы организуем работу рыбного рынка и, конечно, примем участие в обсуждении проблематики отрасли на всех круглых столах. Но каких-либо инвестпроектов не повезем. Более того, наши предприниматели, которые занимаются рыбой и переработкой, уже начинают развивать другие отрасли и сферы. Например, в прошлом году мы построили завод по переработке оленины. Инвестором выступило предприятие из рыбохозяйственнной отрасли. Все это говорит о стабильной работе рыбного комплекса и высокой его отдаче.

Сейчас нам интересно выгодно представить проекты в туристической отрасли, агропромышленном комплексе, новый аэропорт.

– От темы инвестиций хотелось бы перейти к вопросу насыщения внутреннего рынка отечественной продукцией. В Камчатском крае организована работа по продаже рыбопродукции непосредственно от производителей. Планируется ли развивать это направление, открывать новые площадки?

- Регион активно продвигает бренд «Камчатская рыба» внутри страны. Мы работаем над популяризацией нашей продукции в западной части РФ. Среди российских субъектов-партнеров можно отметить города Санкт-Петербург и Москву, Калининградскую, Мурманскую, Московскую, Новосибирскую, Магаданскую и Сахалинскую области, Краснодарский, Алтайский, Красноярский, Приморский, Хабаровский края.

В 2014 году губернатор Камчатского края Владимир Илюхин и мэр Москвы Сергей Собянин подписали соглашение о взаимодействии в сфере продвижения камчатской рыбопродукции на столичном рынке. В рамках выполнения этого соглашения мы наладили обмен информацией. В Москву направляются данные о ведущих предприятиях полуострова с перечнем производимой продукции, а также всех необходимых реквизитов. В свою очередь, в министерство рыбного хозяйства Камчатского края поступает список торговых организаций столицы (также с указанием всех реквизитов), которые заинтересованы в поставках камчатской продукции на свои прилавки. Наши рыбаки определенно заинтересованы в новых возможностях сбыта.

Пока нам не выделили отдельные площадки. Однако камчатские стенды, в том числе рыбные, уже присутствуют в супермаркетах столицы. Некоторые наши предприятия активно сотрудничают с сетями.

Помимо этого, мы продвигаем сеть магазинов местных товаропроизводителей на территории Камчатки. Вскоре будем открывать магазин в Елизово. В таких точках мы организуем продажу рыбы и рыбной продукции, а также других продуктов местных товаропроизводителей по доступным ценам. К проекту подключился местный банк, который выпустил специальные карты, дающие 10% скидку определенным категориям покупателей, если они оплачивают покупку с помощью карты. Банк эту скидку затем возвращает производителю, который размещает в банке свои счета. Большого оборота пока нет, однако мы планируем расширять этот проект.

Мы нацеливаем свою работу на поддержку агропромышленного комплекса, развитие рыбной промышленности, добычу полезных ископаемых. Это основные, капиталоемкие, проекты. Уверена, они позволят нам сохранить темпы роста экономики в основных отраслях.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 9 августа 2016 > № 1873949 Марина Суббота

Картина на промысле в корне изменилась

Сергей ФИНЕНКО, Капитан СРТМ «Таманго» (ООО «Антей»)

У крабового промысла в дальневосточных морях непростая история. Ценный (особенно для зарубежного рынка) ресурс всегда привлекал к себе повышенное внимание, в том числе со стороны браконьеров, и в результате порой оказывался на грани истощения. В последние годы ситуация начала стремительно выправляться. Помогли комплексные меры по усилению госконтроля и регулирования промысла, вовлечение в эту работу соседних государств и, конечно, активные действия со стороны бизнеса, который ведет легальный промысел.

О том, что картина меняется к лучшему, говорят не только цифры. Показательны отзывы самих рыбаков. Сегодня работа на судах компаний, которые специализированно занимаются выловом краба, привлекает людей достойными заработками, стабильностью и тем отношением, которое складывается к их профессии в обществе. О промысловых буднях краболовного траулера корреспонденту Fishnews рассказал Сергей Финенко, капитан СРТМ «Таманго» компании «Антей». Судно совсем недавно завершило свой очередной рейс.

– Сергей Викторович, из нынешнего рейса вы вернулись с отличными результатами. Как складывалась работа в море, все ли проходило гладко?

– Этот рейс начался для нас 29 марта. Сменив экипаж в Пусане, мы вышли в район промысла и приступили к постановке 10 апреля. Хотя изначально планировалось выходить в рейс в начале февраля. Но так как ледовая обстановка в Охотском море была очень тяжелая, все пароходы (не только наши, но и других компаний) снялись в порт и промысел никто не вел.

Так что пришлось корректировать планы. И уже позже, когда ледовая обстановка стала легче, флот вышел на промысел, но уже в Берингово море – Охотское так и не пустило.

– Сколько продлился сам промысел?

– Закончили мы 15 июня и сразу отправились в Петропавловск-Камчатский. Там предъявились властям и вышли к другому судну нашей компании, которое у берегов Камчатки занимается приемкой и переработкой лососевого сырья, чтобы забрать рыбопродукцию. Дальше уже в транспортном режиме мы направились обратно во Владивосток.

– То есть уже и с крабом, и с лососем на борту.

– Да, с остатками крабового улова. Основную часть мы еще в ходе промысла передали на берег с транспортными судами: лов шел активно, поэтому как только «забивались», сгружали уловы на транспортные суда и дальше продолжали промысел.

– Какой общий улов в итоге?

– Менее чем за три месяца в общей сложности мы выловили больше 800 тонн краба: 500 тонн синего и около 300 тонн стригунов. Это почти вдвое больше норматива, который нам предстояло выполнить за этот рейс. Если бы была возможность задержаться в промысловом районе еще на пару недель, то взяли бы и все 1000 тонн. Так что уловы, конечно, порадовали.

– Значит, рейс можно смело назвать удачным.

– Удачным, но все-таки тяжелым. Каждый раз в море для себя получаешь что-то новое, одинаковых рейсов не бывает, все отличаются друг от друга по насыщенности и по промысловой обстановке. В этот раз как никогда сложная была ледовая обстановка, низкие температуры. Ну, ничего, справлялись, возможности «Таманго» позволяли – судно ледового класса. Работали очень аккуратно, без фанатизма. Результат ведь зависит не только от погодных условий, но и профессионализма людей, а экипаж у меня очень слаженный, есть даже такие, кто в компании третий десяток работает. Плюс старший помощник у меня сам из капитанов, очень опытный моряк – Александр Ломакин. Давно работаем вместе и всегда прорабатываем совместно разные внештатные ситуации, обсуждаем, планируем. Тем более у нас есть опыт работы в море Росса, в Антарктике, а там льда гораздо больше.

– Передаете свой опыт молодежи?

– Конечно. У нас в компании сейчас нет проблем с кадрами, в коллективе есть и молодежь. Вот, у меня третий помощник Василий Беломестнов – молодой и перспективный, сейчас уже, считай, готовый второй помощник. Или Володя Ярчук – работал матросом, а сейчас уже помощником мастера обработки. Так что и 20-летних ребят хватает, учим их, передаем свой опыт.

– А кроме природных условий трудностей в море не возникло?

– Вы про контроль и проверки? Знаете, именно на уровне отдельно взятого судна при хорошем, профессиональном подходе со стороны капитана и контролирующих органов проблем не возникает. Если все документы в порядке, то все оформления проходят без проблем. Да, и сейчас всегда можно известить берег о внештатной ситуации, предупредить заранее, так что я бы сказал, что в целом механизм взаимодействия отлажен. Какие-то моменты более глобального характера существуют, но это уже больше уровень судовладельцев.

– Лет 7-10 назад от капитанов приходилось слышать о проблемах, которые законопослушным рыбакам в море создавали крабовые браконьеры.

– Вы знаете, картина в корне изменилась, сейчас в море действительно не встретишь подобного, давно такого нет.

– В последнее время о противодействии ННН-промыслу действительно много говорится. Большая работа в этом направлении ведется и со стороны объединений рыбаков: члены Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, куда входит и компания «Антей», принимали на себя с этой целью серьезные обязательства. Отмечается работа контролирующих органов. То есть вы и на промысле ощущаете, что все это действительно работает?

– Да, все работает. Ну, и продать куда-то нелегальный улов сегодня, думаю, уже очень большая проблема – работают антибраконьерские соглашения, заключенные с нашими ближайшими соседями по АТР. К примеру, заходишь в корейский порт с задекларированной крабовой продукцией, и там так же приходят представители властей, так же внимательно проверяют разрешения, сертификат на вывоз, убеждаются, что оформлено через таможню, копию промыслового журнала снимают, технологический журнал, т.е. смотрят все документы, все считают, чтобы лишнего не завезли, не продали.

Кстати, на этом фоне и в России начинает оживать рынок краба. Например, компании нашего холдинга «Антей» принимают участие в московских специализированных ярмарках со своей крабовой продукцией и сами стараются все больше поставлять на внутренний рынок.

– Вы упомянули про опыт работы в Антарктике – это все в рамках работы в ООО «Антей»?

– Да, наша компания занимается добычей не только краба, но и клыкача в зоне действия международного соглашения АНТКОМ. Был небольшой перерыв, но в этом году руководство «Антея» планирует снова выставлять туда флот. И, я думаю, это хорошая идея. Во-первых, это неплохие уловы: пускай для российского рынка клыкач не самая известная рыба, но и на него есть спрос. Во-вторых, это важный практический опыт. Да и присутствие российских судов в международных водах тоже всегда было важно.

– А сколько лет вы уже в рыбной отрасли?

– На самом деле даже не считал, на это и не обращаешь внимания, когда работается с увлечением. «Антей» знаю с момента основания, но непосредственно работаю здесь лет 18. Причем, можно сказать, у нас тут целая династия: мой отец тоже был капитаном в этой компании.

– Запомнился первый выход в море за штурвалом, когда это было?

– Я был в пятом классе, когда в первый раз доверили постоять за штурвалом. Конечно, под наблюдением капитана. Это был даже не рейс, просто короткий переход со Славянки в Зарубино, но я все очень хорошо помню до сих пор – это действительно незабываемо. После такого разве мог я выбрать другую профессию?

Так что после школы отправился во Владивостокское мореходное училище и после армии (здесь, кстати, тоже получил полезные навыки механика) приступил к трудовой деятельности в отрасли. Позже еще получил диплом тралмастера, но это больше для собственного развития: капитану важно понимать все процессы на судне.

А сам траулер «Таманго» знаю очень давно, еще с начала 90-х. Пришел сюда сперва вторым помощником, затем стал старпомом, а после небольшого перерыва – и капитаном. Судно, конечно, уже возрастное, но поддерживаем его в отличном состоянии, ремонтируем, слабые узлы заменяем, следим за корпусом. Так что, скажу я вам, не надо смотреть на возраст – двигатели на «Таманго» свежие (Caterpillar), в море на промысле и на переходах чувствуем себя очень уверенно.

– А как вы можете оценить курс государства на обновление промыслового флота, правки в закон о рыболовстве для стимулирования судовладельцев к строительству новых судов? Действительно ли существует такая острая необходимость срочно избавляться от неаварийных, рабочих траулеров и переходить на современный флот?

– Вы знаете, это очень интересный закон, я тоже слежу за поправками, хотелось бы увидеть, как они заработают на практике. И меня радует, что перспективы развития для нового флота, судостроения есть, что старый флот будет отходить – это правильно. Я так думаю, что процесс этот будет постепенным, не в одночасье, поэтому и возрастные суда, которые сегодня заняты на промысле, еще успеют выработать вложенные в них средства.

– Но подразумевается, что новый флот должен быть еще и более эффективным на промысле. Как это относится к добыче краба?

– Как показала практика, именно для этого вида промысла эффективны среднетоннажные суда: СРТМ 502-го проекта с крейсерской кормой, как наш «Таманго», очень удачный. И ходовые качества у него отличные. Что касается промысловых возможностей, то на крабе работают ловушками, так что здесь каких-то дополнительных мощностей не требуется.

Да и с размещением заказов на среднетоннажники, думаю, меньше проблем будет. В скором времени наша компания «Антей» уже начнет строительство нового краболова на ленинградском предприятии «Пелла». Со своей стороны будем советовать, как сделать его интереснее и удобнее для экипажа, чтобы работалось комфортнее и еще безопаснее.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 5 августа 2016 > № 1874271 Сергей Финенко

Законодатель снимает барьеры для развития аквакультуры

Виктор АШАРИН, Начальник управления аквакультуры Росрыболовства

Резонансный закон № 349 «О внесении изменений в ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов»…», подписанный президентом 3 июля, сразу привлек всеобщее внимание введением «инвестиционных квот» и новых правил прибрежного промысла, хотя документ содержит и ряд поправок в сфере аквакультуры. Эти новые нормы – очень важные, социально ориентированные, направлены на повышение инвестиционной привлекательности рыбоводства и увеличение «урожаев», отметил начальник управления аквакультуры Росрыболовства Виктор Ашарин. В интервью Fishnews он рассказал, как внесенные поправки облегчат жизнь отечественным рыбоводам.

- Виктор Васильевич, расскажите, пожалуйста, что нового вносится в закон об аквакультуре?

- На сегодняшний день законодатели, с моей точки зрения, полностью повернулись лицом к аквакультуре. Первое и основное: внесена норма, в соответствии с которой договоры пользования рыбоводными участками будут перезаключаться с добросовестными предпринимателями без конкурентных процедур. То есть тот, кто пользовался участком и исполнял все обязательства по договору, будет иметь приоритетное право при перезаключении договора на следующий срок, не участвуя в конкурсах, аукционах. И мы, и отраслевые объединения считаем, что в связи с этим изменением интерес к рыбоводству и его инвестиционная привлекательность кратно возрастут.

Это даст большой толчок к развитию, например, мелкого, семейного бизнеса в области аквакультуры. Недавно прошел форум «Российское село-2016» - на нем отмечалось, что в сельских поселениях много водоемов. Раньше был риск: пользователь развивал акваторию, вкладывался в нее, а на очередном аукционе этот участок мог получить кто-то другой. Теперь добросовестный арендатор может планировать свою деятельность на длительный период.

Соответственно, будет развиваться в том числе семейный бизнес и, с нашей точки зрения, увеличится потребность бизнеса в квалифицированных специалистах (рыбоводах). Аквафермеры станут направлять своих сыновей, дочерей, племянников на получение специального образования, зная, что договор пользования будет пролонгироваться на новые и новые сроки.

Таким образом, эта норма дает мультипликативный эффект - как с точки зрения инвестиционной привлекательности, так и с точки зрения кадрового обеспечения и производства самой товарной продукции. Также рыбоводы будут иметь возможность использовать дополнительную государственную поддержку, это тоже очень важно.

- Распространяются ли эти изменения на предприятия, за которыми не были закреплены участки для рыбоводства, в частности на Сахалине?

- Для них эта норма будет действовать, как только предприятия получат рыбоводные участки. Мы сейчас активно работаем над предложениями по внесению изменений в нормативную правовую базу, чтобы лососевые рыбоводные заводы, в том числе Сахалина, смогли заключить договоры пользования участком на акватории, где ранее осуществлялся выпуск мальков.

- Изменения коснулись и права собственности на объекты аквакультуры при осуществлении пастбищного рыбоводства?

- Вы знаете, раньше по закону почему-то было так: предприниматель сначала имеет право собственности на посадочный материал, потом выпускает его в озеро или другой водоем в границах рыбоводного участка и право теряет. Законодатель уточнил эту норму, и теперь оно будет сохранено на каждом этапе производства продукции аквакультуры.

Учитывая специфику биологии лососей, данную норму не вводят в отношении этих видов рыб, она просто не будет работать, так как выпущенная молодь для нагула уходит далеко за пределы Российской Федерации. По анадромным право собственности остается только на изъятые объекты аквакультуры.

- В целом от изменений в сфере права собственности на продукцию пастбищной аквакультуры также ожидается большой экономический эффект?

- Да, очень. Сегодня пользователи говорят: «Мы не можем охранять свою де-факто собственность, потому что де-юре прав на нее нет». К нам постоянно обращались с проблемой: высаживает аквафермер, например, трепанга, гребешка на Дальнем Востоке или сазанов, осетров в Центральной России, а «урожай» собирают «черные» водолазы, и никто не может ничего сделать.

Рыбоводные хозяйства будут иметь возможность страховать свою продукцию товарной аквакультуры, получать доступ к оперативному кредитованию в финансовых организациях, осуществлять охранные мероприятия в отношении собственного имущества (объектов рыбоводства). Банки и инвесторы будут охотнее вкладывать деньги в аквакультуру. Соответственно, это изменение очень важное и нужное для аквакультурных хозяйств.

- Виктор Васильевич, какие еще поправки вы бы особо отметили?

- Очень важная поправка – убрали администрирование федеральными органами власти выпусков молоди при пастбищной аквакультуре в пресноводных водных объектах. То есть сотрудники теруправлений, рыбинспекторы не должны будут присутствовать при зарыблениях.

Президент указывал, что нужно снижать административные барьеры на местах. Как раз эта норма направлена на исполнение поручений главы государства о том, что необходимо снизить излишний административный прессинг на хозяйства аквакультуры.

Еще на коллегии Росрыболовства было заявлено, что рыбоводные предприятия для нас не браконьеры, поэтому участвовать инспекторам в зарыблении на озерах и прудах нет надобности, это вопросы муниципальных органов власти. А вот представители муниципалитетов по-прежнему будут присутствовать при выпусках.

Это социальная норма, которая снимает напряжение именно у рыбоводов и дает возможность освободить от лишних обязанностей инспекторов, чтобы они занимались именно охраной водно-биологических ресурсов, борьбой с браконьерством.

Например, в Азово-Черноморском бассейне на 200 сотрудников теруправления приходится более 600 рыбоводных участков, и на каждом зарыблении им надо присутствовать, соответственно, начинается: «Ты сегодня выпускай рыбу, потому что я приеду, а ты – завтра…» А мальков ведь надо переселять тогда, когда температура нормальная, рыба жизнеспособна, другие условия подходящие. Это было очень тяжелое, неоправданно зарегулированное положение, законодатель его снял.

Отмечу еще одно важное изменение, про которое почему-то мало говорят. Существенным условием договора пользования был определенный видовой состав объектов аквакультуры, обязательных к выращиванию на участке. И постоянно нам направляли претензии: почему нам устанавливают, что нужно выращивать? Сегодня, например, мидия хорошо продается, а завтра рынок «перегрели» этим моллюском, стал востребован гребешок и бизнесу надо переориентироваться.

Норма - нерабочая, непонятно, как ее администрировать, очевидно, что рынок должен сам диктовать тот видовой состав, который необходим на данный момент.

Вместо видового состава обязательным условием договора будет минимальный объем продукции. Мы говорим: «Есть норма в законе об охране окружающей среды, согласно которой рыбоводное хозяйство не имеет права вселять объекты аквакультуры, не свойственные естественным экологическим системам. Самое важное – рыбовод ежегодно должен выращивать не менее определенного договором минимального объема товарной продукции с гектара». Если пользователь два года подряд не выдает нужный показатель, с ним расторгают договор. Продуктивность должна быть не менее установленной нормы. Это очень нужное и важное изменение.

- Когда начнет действовать блок поправок, касающихся аквакультуры, и какая к нему понадобится подзаконная база?

- Изменения вступают в силу с 1 октября 2016 года. Да, нужно сделать «подзаконку»: разработать порядок перезаключения договоров с добросовестными пользователями, по минимальному объему придется вносить изменения в методику.

- Помимо последних поправок ведется еще какая-либо работа над законодательством в сфере аквакультуры?

- Да, это системная работа, и одним из важных моментов сегодня остается вопрос осуществления товарной аквакультуры на так называемых русловых прудах, принадлежащих физическим или юридическим лицам на праве собственности или аренды.

Этот социально значимый вопрос подняли на пленарном заседании межрегионального форума Общественного народного фронта «Форум действий. Регионы» 25 апреля этого года. По итогам обсуждения президент поручил Правительству РФ предоставить предложения по внесению изменений в российское законодательство, направленных на регулирование использования водных объектов, расположенных на землях сельскохозяйственного назначения, для осуществления товарной аквакультуры.

Учитывая актуальность и своевременность решения данного вопроса, Росрыболовство совместно с Росрыбхозом подготовили соответствующие предложения.

Кроме того, в середине июня министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев подписал новую Методику определения объема и видового состава объектов аквакультуры, подлежащих разведению, выпуску и изъятию на рыбоводных участках. Первый документ, который вышел в августе 2015 года, был недостаточно проработан и вызвал немало критики. В частности, в нем не были прописаны значения для некоторых регионов, в случае если температура водоема повышалась или понижалась на одну десятую градуса, надо было менять видовой состав объектов аквакультуры и тому подобное. Управление аквакультуры Росрыболовства совместно с Минсельхозом и Росрыбхозом обсудили методику совместно с отраслевыми объединениями, отработали ее и сняли ряд барьеров. Новая версия сейчас находится в Минюсте, ждем ее регистрации.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия > Рыба > fishnews.ru, 18 июля 2016 > № 1828706 Виктор Ашарин

Профессионализм стал основой для крюинговых компаний

Александр ЗАКРЕВСКИЙ, Директор крюинговой компании «Наше Время»

От квалификации плавсостава в море зависит многое, если не все. Непрофессиональный экипаж – это не просто головная боль для судовладельца, это прямые убытки. Ведь за то, насколько исправно будет работать судно, как эффективно оно будет ловить и производить, напрямую отвечают моряки – штурман и его помощники, механики, тралмастера и рядовой состав. О кадровом голоде в отрасли и сложностях в обеспечении рыбацкого флота квалифицированными сотрудниками в интервью Fishnews рассказал директор крюинговой компании «Наше Время» Александр Закревский.

– Александр Александрович, насколько я понимаю, вы работаете в основном по двум направлениям: с одной стороны, ищете рабочую силу для иностранного флота, с другой – активно сотрудничаете и с российскими рыболовными компаниями.

– Во многом это обусловлено историей развития компании и рынка крюинговых услуг в целом. В 2004 году мы начали с того, что подбирали персонал - моряков из Владивостока - для работы на оффшорных судах (в основном в Южной Корее). Со временем поступали предложения и от других компаний — так, шаг за шагом, мы набирали обороты. С развитием морской и рыболовной индустрии развивалась и наша компания. Сегодня наш клиент – это компания с собственным или находящимся в управлении флотом, работающая в любом регионе планеты. Для нее мы подбираем морских специалистов. Помимо этого мы занимаемся подбором специалистов на береговые рыбоперерабатывающие предприятия. Обслуживаем крупные компании Приморского края, Камчатки, Сахалина, Магадана. Работаем и с зарубежными клиентами – из Китая, Гонконга, Сингапура и других стран.

- Одно время на рынке был бум крюинговых компаний, а потом едва ли не дефицит...

– Профессионализм стал основным критерием отбора крюинговых компаний. Был период, когда люди просто снимали офис, вешали табличку на дверь и вели дела. Однако рынок крюинговых услуг менялся. Сегодня для осуществления такой деятельности необходимы лицензии, сертификаты соответствия с одной стороны и грамотный, высоквалифицированный собственный персонал – с другой.

«Наше Время» обладает лицензией ФМС на трудоустройство за границей граждан РФ для работы на судах, плавающих под флагом иностранного государства. Мы имеем сертификат на соответствие услуг требованиям Конвенции Международной организации труда 2006 года о труде в морском судоходстве (КТМС-2006\MLC-2006), относящимся к найму и трудоустройству моряков, и требованиям международного стандарта ИСО 9001:2015.

Вместе с этим мы постоянно повышаем квалификацию наших сотрудников. Коллектив компании состоит из молодых, образованных и перспективных людей, постоянно оттачивающих свои профессиональные навыки. И да, у нас работают специалисты с образованием в сфере судоходства и морского транспорта, имеющие плавательный стаж в море. Так что мы все знаем не понаслышке, что такое работа в море.

Только при таком всестороннем подходе мы можем гарантировать и гарантируем нашим заказчикам и партнерам, что договоры будут выполнены в полном объеме, а ожидания будут соответствовать реальности. Наше основное конкурентное преимущество – профессионализм.

- На форумах и в различных пабликах можно найти весьма нелестные отзывы о тех, кто оказывает услуги по подбору кадров, причем как со стороны судовладельцев, так и непосредственно со стороны работников…

- Здесь могу сказать только одно: мы сами пропагандируем честный, открытый бизнес в своей компании, а потому и сотрудничаем только с такими же. Нам поступают заявки от разных судоходных и рыболовных компаний, каждая из которых предлагает собственные условия сотрудничества. Мы же работаем только с теми судовладельцами, которые предоставляют высокий уровень заработных плат, которые ведут социально-ответственный бизнес. Конечно, можно было бы брать и исполнять все заявки, ведь нашу работу оплачивает наниматель. Однако мы предпочитаем работать на качество, а не на количество. Наши заказчики – проверенные сильные компании с хорошей деловой репутацией.

- И многим вы уже помогли?

- Надо сказать, что мы устроили очень много людей. Однако и здесь для нас важны не цифры, а качество кадров. Подбору штата морских специалистов для судовладельца мы всегда придавали особое значение, и, думаю, судовладельцы лучше, чем кто-то другой, понимают, почему это важно. Опираясь на многолетний опыт работы, могу с уверенностью заявить, что на судах кадровый состав играет большую роль. Ведь именно от персонала всех категорий зависит работоспособность судна. Существует много примеров, когда судовладельцы не уделяли должного внимания формированию экипажей и в итоге их суда по несколько месяцев стояли в ремонте из-за поломок в результате неправильной эксплуатации. Или не могли обеспечить эффективный лов, если говорить о работе промыслового флота. За каждую единицу мы отвечаем собственной репутацией. У отделов кадров даже крупных компаний нет возможности из-за большого объема «бумажной» работы проводить необходимое тестирование или устраивать дополнительные собеседования потенциального работника с уже действующими специалистами по тому или иному направлению, то есть нет возможности должным образом оценить квалификацию кандидата. У нас, как я уже говорил, в штате есть и штурманы, и механики, которые проводят собеседования и дают точную и полную характеристику претендентов. Мы оцениваем потенциального сотрудника по многим направлениям и впоследствии несем ответственность за свой «выбор».

- Ощущаете ли вы дефицит кадров на рынке?

– Да, безусловно. Однако дефицит есть лишь в квалифицированном составе, рядового состава даже переизбыток. Впрочем, мы закрываем 100% заявок от тех компаний, с которыми мы работаем, какие бы позиции не требовалось закрыть.

- А нет опасения, что в будущем ваши услуги вообще перестанут быть актуальными. Ведь сегодня многие компании самостоятельно воспитывают себе кадры, активно сотрудничая со средними и высшими отраслевыми учебными заведениями.

- Несмотря на то, что такое направление работы действительно развивается, число таких «воспитанников» пока невелико. За то время, пока предприятие готовит одного-двух, даже десяток специалистов, мы можем подобрать сотни квалифицированных сотрудников. Мы ведем и постоянно пополняем базу моряков, рыбаков.

Напомню, каждый раз мы проводим не только беседу, но и тестируем соискателя. Смотрим характеристики, звоним на предыдущие места работы. Под силу ли выполнить такой объем работ отдельно взятой компании? Ведь это целое направление. Плюс мы решаем все необходимые организационные вопросы. Предоставляем полный перечень услуг, связанный с подбором экипажа для судовладельца. Также подбираем сотрудников на любые позиции на береговые перерабатывающие предприятия. Самостоятельно оформляем все необходимые документы, занимаемся покупкой билетов, бронированием гостиниц и прочими необходимыми услугами по запросу судовладельца. В итоге мы максимально упрощаем заботы судовладельца, всю работу берем на себя.

И потом, не забывайте про человеческий фактор. Предположим, предприятие воспитало несколько сотрудников. Но попав в реальные условия, в коллектив, некоторые попросту могут не сработаться, не вжиться. Мы ведь тоже сталкиваемся с подобными ситуациями. Но у нас есть возможность оперативно решить такие вопросы. Мы заменяем специалиста. А что делать с воспитанником? Я считаю, что сама тенденция подготовки молодых специалистов оправдана, но это отнюдь не исключает работу крюинговых компаний в целом.

Сегодня рыбная отрасль активно развивается. Есть планы по постройке флота. А значит, потребуются и кадры. И мы готовы их поставлять.

Ксения ПИСАРЕВА

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 июля 2016 > № 1828909 Александр Закревский

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова отраслевому изданию Fishnews

Илья Шестаков: Мы заложили стимул для рыбаков обновлять флот

Как, по мнению регулятора, изменения в отраслевом законодательстве повлияют на ситуацию в рыбохозяйственном комплексе, в интервью Fishnews рассказал заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

– Илья Васильевич, при рассмотрении изменений закона о рыболовстве в Госдуме в решающем и окончательных чтениях разгорелась дискуссия вокруг того, какой быть «прибрежке». Почему так резко изменилось решение по запрету заморозки на судах? И как быть с аргументами тех регионов, которые говорят, что новая концепция прибрежного рыболовства обернется для них серьезными негативными последствиями?

– Что касается заморозки на судах – это изначально было позицией правительства: разрешается только доставка уловов в свежем, живом или охлажденном виде. В рамках «Прямой линии с президентом», когда в ответ на вопрос, в том числе и по «прибрежке», президентом озвучивалась позиция, тоже говорилось только о свежем, живом или охлажденном виде. Поэтому действительно полемика была, но в целом и правительство, и администрация президента считали, что заморозка при прибрежном рыболовстве недопустима. Недопустима именно в том плане, что тогда это уже не прибрежное рыболовство и отрегулировать его за счет повышающего коэффициента достаточно тяжело. Появилась бы возможность, что предприятия, которые по сути не занимаются прибрежным рыболовством, получали бы этот коэффициент. Нам этого не хотелось.

В целом можно сказать, что мы действительно сейчас сформировали новое лицо прибрежного рыболовства, точнее оно законодательно сформировано и теперь вопрос, как оно будет дальше реализовываться. Но могу сказать, что те изменения, которые вышли, соответствуют существующей мировой практике, когда эта рыба идет и на потребление и на переработку в прибрежных регионах.

Когда ряд регионов высказывал какие-то опасения, что к ним нельзя будет доставлять замороженную рыбу, это просто от того, что немногие действительно до конца читали законодательство, пытались в нем разобраться. Мы же не делаем так, что те компании, которые сейчас осуществляют вылов в рамках прибрежного рыболовства, не смогут доставлять в замороженном виде свой улов. Просто «прибрежка» в целом становится совершенно другой, и эти понятия все время путают.

Предприятия, которые сейчас доставляют в рамках так называемого прибрежного рыболовства замороженную продукцию в такие субъекты Российской Федерации, как Архангельская область, Ненецкий автономный округ, да и на территории Дальнего Востока, смогут по-прежнему доставлять эту замороженную продукцию. Просто они не будут получать повышающий коэффициент 1,2 для тех компаний, которые будут заниматься настоящим прибрежным рыболовством.

– Еще одна норма, которая вошла в пакет изменений по «прибрежке», – это требование обязательной регистрации предприятий в субъекте. Против этого долгое время выступало антимонопольное ведомство. Каким образом удалось согласовать позиции?

– Поскольку срок рассмотрения этого законопроекта был достаточно оперативным, и этот вопрос обсуждался, в том числе на встрече президента с региональными заксобраниями, было сформировано соответствующее поручение. Администрация президента тоже нас поддержала в том, чтобы мы включили вопрос о регистрации компаний, занимающихся прибрежным рыболовством, на территории прибрежных субъектов.

Скажу больше, нам кажется, что эта норма будет иметь даже большее значение для регионов, поскольку у многих компаний есть и промышленные, и прибрежные квоты. Вполне возможно, что ряд из них, или, может быть, даже большинство, тоже будет регистрироваться в прибрежных субъектах. А это, я считаю, хорошо для этих регионов, поскольку в некоторых из них рыбохозяйственный комплекс обеспечивает достаточно весомую долю в местном бюджете.

– Не менее волнующая тема – квоты на инвестиционные цели. Какие принципы, защищающие интересы государства и бизнеса, были заложены в систему распределения нового вида квот?

– Тут даже принципы не защищающие, а скорее стимулирующие. Мы заложили стимул для рыбаков обновлять свой флот и строить действительно новые современные суда, а не модернизировать старые. Нам кажется, что это вполне адекватный стимул, чтобы поддержать те компании, которые хотят действительно заниматься развитием бизнеса. Ведь речь идет в том числе о повышении конкурентоспособности нашего рыбохозяйственного комплекса.

Мы много говорим и ставим задачу с точки зрения экспорта повышать глубину переработки, но без таких современных судов сделать это просто невозможно. Конечно, надо было как-то стимулировать, субсидировать в этой части рыбаков, которые на это пойдут, с учетом существующего комплекса мер поддержки судостроения, в том числе субсидирования банковской процентной ставки по программам Минпромторга, до сих пор не востребованных. Соответственно, мы понимали, для того чтобы запустить этот процесс, необходимы какие-то дополнительные стимулы. В целом нам кажется, что сейчас они созданы, но могу сказать, что задача в принципе заключается в том, чтобы запустить этот механизм.

Всегда сложно тем, кто идет впереди. Очень много недоверия между рыбаками и судостроителями. Поэтому надо максимально простимулировать именно начало этого процесса. Я думаю, что потом, когда процесс уже будет запущен и появятся первые суда, построенные с этой поддержкой, новый флот будет строить, во-первых, значительно дешевле, во-вторых, у наших судостроителей уже появится большая компетенция, и в-третьих, рыбаки увидят, что можно строить и на российских верфях.

– Сейчас «инвестиционные квоты» рассматриваются, прежде всего, в разрезе высоколиквидных и массовых видов, таких как минтай, треска, сельдь и т.д. Но если говорить о перспективах по добыче недоосваиваемых и новых объектов промысла, для этого тоже потребуется современный флот.

– Почему механизм «инвестиционных квот» используется на высоколиквидных объектах, всем понятно. Потому что если мы бы взяли низколиквидные виды, то никто бы не пошел строить: их и так можно либо купить за три копейки либо часть из них вообще «неодуемая» – иди и осваивай, сколько хочешь. Поэтому разговоры на эту тему были несколько спекуляцией среди ряда квазиэкспертов.

С точки зрения объектов, которые слабо осваиваются, мы заложили немного другой механизм. В случае перевода этих ресурсов из «неодуемых» в квотируемые промысловая история будет сохранена, тем самым мы сможем стимулировать компании, которые будут наращивать объем вылова этих недоиспользуемых видов. Они будут защищены от того, чтобы потом покупать эти квоты на аукционах.

Сейчас мы сконцентрируемся на наших основных объектах и сначала там создадим точки роста, касающиеся возможностей экспорта. А вот те суда, которые уйдут с промысла высоколиквидных объектов, в том числе, как мы считаем, могут и должны быть задействованы на освоении уже менее ценных объектов, с тем чтобы и там повышать и наращивать объемы добычи. Ведь подержанные суда, которые будут высвобождаться из-за обновления флота, должны быть либо проданы куда-то, а вариантов на рынке не там много, это у нас был склад залежалых товаров.

Сейчас ситуация очень похожа на то, что происходило с автомобильным рынком лет 15 назад, когда все ездили на старых импортных машинах, а другие страны еще и субсидировали и подталкивали, чтобы все эти автомобили шли в Россию, поскольку их утилизация там стоит дороже. То же самое сейчас происходит и с рыбопромысловым флотом.

– Квоты на инвестиционные цели в первую очередь нацелены на поддержку строительства крупнотоннажных и отчасти среднетоннажных судов. А как насчет малого флота, который широко задействован в «прибрежке» и при работе на внутренних водоемах? Какие механизмы господдержки могут быть задействованы для стимулирования процесса обновления малотоннажных судов?

– По сути для прибрежного рыболовства заложен такой же стимул, но только в виде увеличения объемов при доставке уловов в определенном виде. Малый флот как раз может получить фактически ту же поддержку при осуществлении прибрежного рыболовства. Там тоже заложен коэффициент 1,2.

– Но у этих предприятий нет обязанности строить.

– По инвестквотам тоже нет обязанности строить, но это стимул. Если ты строишь малый флот, начинаешь заниматься «прибрежкой», то твои объемы также могут вырасти на 20%. Конечно, было бы странно, если бы сейчас малый флот пошел осуществлять океанический промысел. Все-таки здесь две разные задачи. Это и обеспечение береговой переработки, которая по большей части должна, наверное, быть рассчитана на работу на внутренний рынок. А если говорить о крупнотоннажном флоте, то это и внутренний рынок, и все-таки конкуренция на мировых рынках.

Поэтому нам кажется, что в этой части компании, которые хотят иметь малый флот, могут получить определенный стимул. Тем более что уже к 2019 году мы увидим, как работают наши новые совместные с правительством Сахалинской области предложения по снятию излишних административных барьеров в рамках регулирования прибрежного промысла. Думаю, это будет еще одним стимулом, в том числе для покупки малотоннажного флота.

– В мае премьер-министр Дмитрий Медведев, открывая обсуждение проекта изменений закона о рыболовстве в правительстве, подчеркнул, что подзаконные акты обязательно должны быть подготовлены в срок. Ведется ли уже эта работа? Будете ли вы привлекать к ней рыбаков и в каком формате?

– Прежде всего, мы в рамках доработки законопроекта сократили количество нормативно-правовых актов, которые необходимо разработать. Надо понимать, что часть норм вступает в силу уже с момента официального опубликования закона, поэтому мы ведем работу именно по этим направлениям.

Сейчас поставлена задача в целом подготовить перечень мероприятий, необходимых для реализации закона, с конкретными сроками и ответственными лицами. Причем эти мероприятия предусматривают не только совершенствование нормативно-правовой базы, но и в том числе работы, связанные с правилами рыболовства, с государственным рыбохозяйственным реестром. Это целый набор мероприятий, который нам предстоит выполнить к 2019 году.

Но проект постановления именно по «инвестиционным квотам», с тем чтобы мы смогли в ближайшее время запустить механизм отбора инвестиционных проектов, уже разработан. Мы действительно будем еще с рыбаками его обсуждать. Хотя концептуально мы его озвучивали и в целом, мне кажется, пришли к взаимопониманию, все равно детали, нюансы еще надо будет обсудить. Думаю, что на предстоящей неделе мы проведем совещание с ассоциациями и представителями рыбопромышленных компаний, которые как минимум могут проанализировать этот проект постановления и имеют возможность и способности вести конструктивную беседу по этому вопросу.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 11 июля 2016 > № 1828460 Илья Шестаков

ВАРПЭ проанализировала барьеры в отрасли.

На июньском заседании коллегий Минвостокразвития и Генпрокуратуры обсуждали вопросы рыбной отрасли. Одной из основных тем стали избыточные административные барьеры. После заседания президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров Александр Фомин передал в Генпрокуратуру анализ ситуации. ВАРПЭ обобщила информацию о наиболее актуальных проблемах и предложила пути их решения. В материале для Fishnews руководитель объединения рассказал о результатах анализа.

Административные барьеры в рыбном хозяйстве обсуждаются регулярно, однако часто проблемы не удается решить в течение многих лет. Именно устранение избыточного контроля и надзора отечественные рыбопромышленники считают важнейшей и первоочередной из возможных государственных мер по поддержке отрасли.

По оценкам экспертов профессионального сообщества, из-за существующих административных препон российские рыбаки ежегодно недополучают миллиарды рублей прибыли, а розничная цена рыбы и рыбопродукции увеличивается ориентировочно на 15-20%. Таким образом, проблемы отражаются не только на представителях бизнеса, но и на всем населении страны.

Сейчас излишнее административное давление отчетливо наблюдается в сферах пограничной деятельности, ветеринарного и таможенного контроля, а также работе Росрыболовства.

В области пограничной деятельности

1. Требование о прохождении морских контрольных пунктов (точек) при входе судов рыбопромыслового флота в исключительную экономзону РФ и выходе из нее.

Система контрольных пунктов (точек) и порядок их прохождения регламентированы приказом ФСБ России и Росрыболовства от 15 февраля 2010 года № 56/91. При этом не учитывается, что требование о прохождении морских контрольных пунктов утратило актуальность с принятием нормы об обязательной доставке всего улова для оформления в российские порты.

Следить за ситуацией позволяют технические средства контроля, устанавливаемые на судах, внедряется электронный промысловый журнал. В связи с этим предлагаем рассмотреть вопрос, чтобы требование о прохождении морских контрольных пунктов действовало только для иностранных судов. Нужно внедрить принцип абсолютной достоверности данных отраслевой системы мониторинга, внести изменения в приказ № 56/91.

2. Целый ряд проблем в работе маломерного флота. Причина – требования, установленные приказом ФСБ России от 15 октября 2012 года № 515 «Об утверждении Правил пограничного режима».

Это запрет на нахождение и промысел в 12-мильной зоне для маломерных судов, которые не оснащены ТСК, в темное время суток; необходимость не позднее чем за 4 часа уведомлять пограничный орган о планируемом выходе судов и средств из пунктов базирования. Судам и средствам без судового билета разрешено находиться в светлое время суток на удалении до 2 миль от берега.

В результате хозяйствующие субъекты несут неоправданные финансовые потери и производственные издержки. Только затраты на оснащение маломерного судна (средства) приборами ТСК исчисляются суммами от 2000 до 25 000 долларов, притом что стоимость маломерного судна составляет порядка 20 000 - 50 000 долларов.

Мы уверены: необходимо вести изменения в правила, утвержденные приказом ФСБ России от 15 октября 2012 года № 515. Нужно предусмотреть в этом документе принцип: получение пограничными органами информации о местонахождении маломерного судна любыми доступными современными методами. При необходимости разработать порядок оснащения маломерных судов техническими средствами и определить их виды.

3. Запрет прохода Первым Курильским проливом для судов, в отношении которых осуществлен пограничный контроль (суда с «закрытой границей»).

В прошлом году начали действовать изменения закона о госгранице, но это не решило проблем прохода через Первый Курильский пролив. Суда рыбопромыслового флота, отправляющиеся на промысел из Охотского моря в Берингово (или из Берингова в Охотское), не имеют права транзитного прохода через этот пролив, так как при этом потребуется пересекать границу. Капитаны вынуждены следовать Четвертым Курильским проливом, ширина которого более 24 морских миль. При этом происходит потеря промыслового времени (до 20 часов) и увеличиваются затраты. Логичных причин для барьера нет.

Наша позиция – нужно дополнить статью 9 закона о государственной границе новой частью: «Российские суда, в отношении которых осуществлен пограничный контроль, могут пересекать Государственную границу Российской Федерации без прохождения пограничного, таможенного и иных видов контроля, при непрерывном и быстром следовании проливами, ширина которых не превышает 24 морских миль, не заходя во внутренние морские воды либо не становясь на рейде или у портового сооружения за пределами внутренних морских вод РФ, при условии выполнения требований к оснащению судов техническими средствами контроля, обеспечивающими постоянную автоматическую передачу информации о местоположении судна, и (или) другими техническими средствами контроля местоположения судна и при условии передачи в пограничные органы данных о местоположении таких судов. Указанным судам при следовании проливами запрещается остановка и стоянка на якоре, за исключением случаев, когда это вызвано необходимостью спасания людей и судов или другими чрезвычайными обстоятельствами, о которых капитан судна незамедлительно информирует пограничные органы».

4. Обязательное присутствие наблюдателей пограничного органа при перегрузе готовой продукции и сырья на транспортные суда в ИЭЗ РФ.

Эта норма также возникла тогда, когда не было обязанности доставлять всю продукцию в отечественные порты для осуществления контрольных функций. Кроме того, не было требования оформлять всю продукцию в ветеринарном отношении, не осуществлялся переход на электронный судовой и производственный журнал; не работала система ТСК; не осуществлялась выдача сертификатов происхождения продукции.

При этом при выгрузке в порту для дальнейшего продвижения по территории России или при оформлении экспорта, опять же, обязательно должен быть представитель контролирующего органа.

Присутствие наблюдателя при перегрузе – явно избыточная функция, затратная как для производителей продукции, так и для ФСБ России.

Сопоставление данных различных форм контроля неизбежно выявит места, где будет всплывать или исчезать «неучтенка», что позволит сформировать нормально работающую систему оценки риска – стимул для добросовестных предприятий.

В связи с этим предлагаем исключить часть 5 статьи 12.4 федерального закона об исключительной экономической зоне РФ. При этом нужно обеспечить принцип абсолютной достоверности данных ОСМ, внедрение электронного промыслового журнала, при необходимости – рассмотреть вопрос об установке на судах рыбопромыслового флота дополнительных средств видеоконтроля за производственными операциями.

5. Практика принятия должностными лицами погранорганов решения о доставлении (конвоировании) судов в порты при выявлении на них нарушений законодательства о рыболовстве и сохранении ВБР.

Базовое основание для того, чтобы должностное лицо пограничного органа приняло решение о доставлении (конвоировании) судна в порт, это невозможность составления протокола на месте выявления административного правонарушения. При этом в отношении судна такое доставление может быть применено на основании обнаружения факта ведения незаконной деятельности. Но широта формулировки «осуществление незаконной деятельности» позволяет отправить судно в порт при выявлении практически любого нарушения, связанного с несоблюдением правил добычи водных биоресурсов. Анализ практики показывает, что, как правило, такое решение принимается, если невозможно на месте обнаружения нарушения установить его предмет – определить объем находящейся на судне рыбопродукции – и нужно проводить полную выгрузку в условиях порта. Между тем снятие судна и его последующее доставление в порт РФ за правонарушения, фактически не имеющие отношения к введению именно незаконного промысла, ведет к потерям производственного времени, материальным издержкам, угрозам неосвоения квот, подрыву деловой репутации предприятия.

На наш взгляд, нужно ввести нормы, дифференцирующие условия применения доставки морского судна и орудий лова при выявлении в районах промысла нарушений правил рыболовства. Для этого необходимы изменения административного кодекса: внести в пункт 8 части 1 статьи 27.1 КоАП дополнение, касающееся ее неприменения при нарушении по статьям 7.11, 8.16 и 8.17; в части 1 статьи 27.1 установить случаи, при которых может осуществляться доставление судна и орудий совершения административного правонарушения в порт РФ. При этом нужно руководствоваться базовыми запретами, закрепленными в бассейновых правилах рыболовства: запрет на ведение промысла в неразрешенное время, в неразрешенном месте, без разрешения, неразрешенных объектов, неразрешенными орудиями. Именно эти запреты наполняют содержанием понятие «незаконный промысел», что в полной мере соответствует требованиям международного плана по борьбе с браконьерством.

6. Обязанность незамедлительного информирования пограничного органа об изменении условий пересечения госграницы РФ.

По Правилам, утвержденным постановлением Правительства РФ от 27 августа 2014 года № 863, возлагается обязанность незамедлительно информировать пограничный орган с использованием телефонной, факсимильной связи либо посредством электронной почты об изменениях планов пересечения государственной границы Российской Федерации. При этом сейчас отсутствуют критерии соответствия требованию «незамедлительности». Это создает предпосылки для привлечения капитана к административной или уголовной ответственности. Между тем невозможность незамедлительного информирования может быть обусловлена не зависящими от капитана причинами – выходом из строя средств связи и т.п.

Предлагаем внести изменения в Правила, заменив слово «незамедлительно» словосочетанием «как только это станет возможным».

В сфере таможенного контроля

1. Процедура совершения таможенных операций в отношении тароупаковочных материалов, используемых на судах рыбопромыслового флота для продукции из водных биоресурсов.

В 2014 году Федеральная таможенная служба РФ приняла решение о том, что тароупаковка не может быть отнесена к категории припасов и, как следствие, регулироваться в упрощенном порядке в соответствии с главой 50 Таможенного кодекса Таможенного союза.

На этом основании Камчатская таможня стала отказывать в оформлении таких материалов (мешки, картонные коробки, обвязочные ленты и т. п.), задекларированных в качестве припасов, и требует оформить тароупаковку под таможенную процедуру экспорта или под таможенную процедуру реэкспорта. Более того, за этим последовало возбуждение административных дел в отношении рыбодобывающих предприятий.

Свою позицию таможенный орган объясняет тем, что декларируемые тароупаковочные материалы, согласно подпункту 23 пункта 1 статьи 4 ТК ТС, не соответствует понятию припасов.

Вместе с тем таможенное законодательство Таможенного союза и международные конвенции в области таможенного регулирования содержат практически идентичные понятия (термины) отнесения тароупаковочных материалов к припасам (должны находиться на транспортном средстве, обеспечивать свое целевое предназначение и целевое использование для обеспечения эксплуатации конкретного транспортного средства). При этом не предусматривается ограничений в отношении товаров (за исключением запасных частей и оборудования), в том числе в отношении тароупаковочных материалов, которые в случае потребления их на транспортном средстве в процессе его эксплуатации, не могут быть отнесены к категории припасов, регулируемых главой 50 ТК ТС.

Кроме того, по рассматриваемым вопросам уже сформировалась судебная практика, результаты которой также игнорируются ФТС. При этом совершения таможенных операций в отношении тароупаковки регулируются письмами ДВТУ и Федеральной таможенной службы, что противоречит Правилам подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации.

В этой ситуации рыбохозяйственные предприятия также получают более высокий коэффициент в «системе оценки рисков». В результате – более длительные процедуры таможенного оформления. При этом и сама система оценки рисков в данном случае и в ряде других моментов превращается в дополнительный административный барьер, поскольку квалификация заявителей для таможенного оформления зависит от того, какой уровень в системе будет присвоен таможенным органом не просто отдельному заявителю, а отрасли в целом.

Считаем необходимым в соответствии с требованиями таможенного законодательства Таможенного союза и международных конвенций в области таможенного регулирования издать акт Евразийской экономической комиссии, признающий используемую рыбопромысловыми судами тароупаковку судовыми припасами.

2. Вопрос с оформлением продукции, произведенной на судах при осуществлении рыболовства за пределами исключительной экономзоны РФ.

Результатом противоположных подходов ФТС и руководителей рыбодобывающих предприятий к толкованию и применению законодательства в этой сфере послужило возбуждение таможенными органами двух уголовных дел в отношении должностных лиц группы компаний «Доброфлот».

Такие ситуации могут серьезно сказаться на желании бизнеса осуществлять промысел в Мировом океане. А ведь это направление развития рыбной отрасли заявлено на государственном уровне как приоритетное.

3. Взимание таможенных пошлин при ремонте судна на зарубежных верфях.

Если в отношении капитального ремонта никаких претензий к таможне предъявлено быть не может, то в отношении некоторых вспомогательных услуг из группы технического обслуживания желание получать пошлины выглядит необоснованным, поскольку эти работы не приводят к увеличению балансовой стоимости судна. Оно не становится дороже, но госорган намерен взимать пошлину и опять создает ухудшение в системе оценки рисков и новый административный барьер.

В сфере ветеринарного контроля

Среди всех административных барьеров серьезнее всего тормозит продвижение рыбопродукции, особенно на внутреннем рынке, ветеринарно-санитарный контроль. Его современная практика принципиально отличается как от бывшей в СССР и России до 2007 года, так и от существующей в основных рыбодобывающих странах – Норвегии, США, Японии.

Как мы уже неоднократно подчеркивали, объективная необходимость для тотального ветеринарного контроля отсутствует. За все годы существования этой системы в мороженой продукции не выявлено опасных для человека и животных болезней. Водные биоресурсы, которые добывают российские рыбаки в разрешенных морских районах, при надлежащем приготовлении конечным потребителем заведомо безопасны и не требуют ветеринарно-санитарного контроля. Безопасность потребителя нужно обеспечить выборочным контролем в звене розничной торговли.

Проводимый на платной основе ветеринарно-санитарный контроль влечет не только неоправданные расходы производителей и удорожание продукции, но и препятствует поступлению отечественной продукции на российский рынок и решению проблемы импортозамещения.

В прошлом году был принят федеральный закон «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О ветеринарии» и отдельные законодательные акты РФ». В процессе подготовки этого нормативно-правового акта учитывались также предложения рыбацкого сообщества. Закон предусмотрел оформление ветеринарно-сопроводительных документов на безвозмездной основе, организацию мониторинга ветеринарной безопасности районов добычи ВБР, оформление ветеринарно-сопроводительных документов из благополучных районов вылова без лабораторных исследований, утверждение порядка назначения лабораторных исследований уловов водных биоресурсов и произведенной из них продукции в целях оформления ВСД, установление перечня оснований для проведения лабораторных исследований, возможность проведения лабораторных исследований аккредитованными в национальной системе лабораториями и испытательными центрами (ранее такие исследования осуществлялись только подведомственными Россельхознадзору организациями), возможность оформления ветеринарных сопроводительных документов на уловы ВБР уполномоченными лицами организаций-производителей товаров, том числе капитанами судов. Однако до настоящего времени законодательные нормы не реализованы в полном объеме.

Ситуация в сфере ветеринарного контроля рассматривалась на октябрьском заседании президиума Госсовета. По итогам президент Владимир Путин поручил правительству обеспечить внесение в законодательство РФ изменений, предусматривающих осуществление ветеринарного надзора исключительно в районах добычи водных биоресурсов. Срок был поставлен до 15 февраля 2016 года. Выступаем за то, чтобы кардинально решить проблему административных барьеров в области ветконтроля уловов и продукции из ВБР и обеспечить безусловное выполнение поручения главы государства.

В сфере деятельности Росрыболовства

1. Процедура выдачи разрешения на вылов и требование о наличии подлинника промыслового билета на борту судна.

Отсутствие на борту разрешения считается грубым нарушением правил рыболовства и служит основанием для привлечения к административной ответственности. На практике необходимость оперативной доставки оригинала документа на судно приводит к дополнительным издержкам для судовладельца, потерям промыслового времени.

Кроме того, 10 апреля вступил в силу приказ Минсельхоза от 24 декабря 2015 года № 660, утверждающий административный регламент Росрыболовства по выдаче, приостановлению действия и аннулированию разрешений на добычу. Определен срок рассмотрения заявлений хозяйствующих субъектов об оформлении промысловых билетов – до 15 рабочих дней. Это также оборачивается потерями промыслового времени, особенно в условиях скоротечной лососевой путины.

Предлагаем оформление и выдачу разрешений на вылов осуществлять в электронном виде с использованием электронной подписи. В этих целях Росрыболовству активизировать работы по созданию подсистемы «Разрешения» отраслевой системы мониторинга. Также считаем необходимым внести изменения в приказ Минсельхоза России от 24 декабря 2015 года № 660, сократив сроки рассмотрения заявлений о выдаче разрешений до 3 суток.

2. Решение Росрыболовства об изменении перечня спутниковых систем, допускаемых к использованию в качестве технических средств контроля судов рыбопромыслового флота.

Зимой Росрыболовство сообщило судовладельцам о необходимости замены до 31 марта 2016 года радиомаяков системы «Аргос», используемых в качестве технических средств контроля, на станции системы «Инмарсат».

Отраслевое сообщество сразу же заявило о том, что выполнение этого решения приведет к негативным последствиям для государства и отрасли – увеличению бюджетных затрат, невыполнению Российской Федерацией международных обязательств в области рыболовства, остановке работы значительной части добывающего флота, серьезным финансовым обременениям для рыбаков, необратимым потерям промыслового времени.

Так, расчеты, проведенные ВАРПЭ на основании данных специализированных организаций, оказывающих на территории России услуги по реализации и монтажу станций системы «Инмарсат», показали, что затраты на замену оборудования на одном судне составят, в зависимости от типа судна и региона, от 4200 долларов до 11 000 долларов. Для крупнотоннажного судна, оснащаемого двумя комплектами ТСК, расходы удваиваются. В масштабах всей отрасли переоснащение рыболовных судов новыми средствами повлечет за собой разовые расходы свыше 5 млн. долларов.

В результате удалось добиться, чтобы переходный период для замены был продлен до 1 июля 2016 года (несмотря на это, уже в мае отдельные должностные лица Погрануправления ФСБ России по Сахалинской области пытались воспрепятствовать выходу на промысел рыболовных судов, оснащенных ТСК системы «Аргос»).

Одновременно с этим Минсельхоз и Росрыболовство подготовили новую редакцию приказа, определяющего Порядок оснащения судов техническими средствами контроля и их виды.

Анализ технических характеристик и параметров предложенных Росрыболовством видов ТСК – систем «Инмарсат», «Гонец», АИС – свидетельствует о том, что все они позволяют членам экипажа фальсифицировать данные системы мониторинга, т.е. искусственно задавать любую траекторию движения судна.

Есть веские основания полагать, что вместо решения проблемы использования иностранных средств для контроля позиционирования российских судов и перехода на отечественную спутниковую систему «Гонец» Росрыболовство фактически вынуждает рыбаков к переходу с одной зарубежной системы на другие иностранные системы. Это воспринимается отраслевым сообществом крайне отрицательно.

Предлагаем дополнительно изучить проблему необходимости переоснащения российских судов рыбопромыслового флота ТСК на уровне заинтересованных министерств и ведомств, подготовить план перехода отраслевой системы мониторинга рыболовства и связи на использование отечественной спутниковой системы персональной спутниковой связи и передачи данных «Гонец», позволяющей осуществлять гарантированный мониторинг позиционирования судов.

Александр Фомин, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ)

Россия. Весь мир > Рыба > fishnews.ru, 30 июня 2016 > № 1865265 Александр Фомин

Сертификация будет развиваться.

Павел ТРУШЕВСКИЙ, Директор по стратегическому развитию ООО «Морская сертификация».

Рынок диктует все больший интерес российских компаний к сертификации промысла по стандартам устойчивости Морского попечительского совета (MSC). Особая роль здесь отводится сертификаторам – независимым организациям, которые проводят проверку. Раньше наши рыбаки работали с зарубежными органами по сертификации. Но теперь в России появилась своя организация: в мае аккредитацию получила «Морская сертификация». В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» директор компании по стратегическому развитию Павел Трушевский рассказал, как продвигалась работа по созданию первого отечественного сертификатора и какие тенденции наблюдаются в этом бизнесе.

– Павел Владимирович, «Морская сертификация» стала первой российской организацией, получившей право выполнять оценку рыбных промыслов по системе MSC. Что натолкнуло на идею создания российского сертификатора?

– Начнем с того, что сертификацией как бизнесом я занимаюсь достаточно давно, с 2008 года. Изначально мы специализировались исключительно на схемах лесной сертификации. Это известные в России системы FSC, PEFC и совсем новая, также международная, SBP-сертификация биотоплива. То есть мы специализируемся исключительно на схемах устойчивой сертификации (т.н. sustainability). Для нашей страны это достаточно новый термин в управлении, но он становится все более и более популярным. За ним многое стоит, на самом деле это целая философия. В Европе, Америке такие системы давно развиты, а в Россию это только приходит.

Несколько лет мы работали с лесной отраслью, и года три назад я решил, что будет интересно попробовать свои силы в рыбной отрасли. Сначала это была просто идея. Не было уверенности, что начинание будет успешным и востребованным, однако когда на нас вышли сами рыбаки – компания, которая занимается промыслом окуня на Братском водохранилище, – это был четкий сигнал, что работа с рыбной отраслью – перспективное направление.

– То есть это был отклик на нужды рынка. Потребность возникла, и вы поняли, что сертификацией в рыбном хозяйстве интересно будет заниматься?

– Да. И самое интересное, что возникала эта потребность для достаточно скромного, на фоне работы в океане, пресноводного промысла окуня. Этот проект и стал для нас пилотным. В настоящее время процесс уже завершен: выданы сертификат на соответствие стандартам Морского попечительского совета промысла окуня в Братском водохранилище и сертификат цепи поставок для переработки этой рыбы. Драйвером сертификации стал трейдер из Швейцарии. Он постоянно участвовал в процессе, оказывая нам поддержку. В целом с пилотным проектом нам повезло.

Работа в рыбном хозяйстве органично влилась в общую стратегию нашего бизнеса. Сертификацией в различных отраслях мы управляем как единым делом.

– В определенном плане у сертификационных систем много общего, в основу положены принципы экологической сознательности?

– Да, для всех систем сертификации общим является термин устойчивости. При этом рассматриваются и экологические, и социальные, и экономические аспекты. Принципы практически одни и те же, поэтому, конечно, эти системы во многом схожи.

– Опыт лесной сертификации определенным образом помог вам в новой работе?

– Безусловно, также сильно помогла поддержка наших соратников. В основе сертификации лежит как минимум учет мнения заинтересованных сторон, а как максимум – тесная работа с ними. Поэтому с самого начала в стратегию развития компании мы закладывали активное сотрудничество со всеми, кто вовлечен в процесс. Это и бизнес, и некоммерческие природоохранные организации (в нашей стране очень активно действует Всемирный фонд дикой природы), специалисты из науки. С кем практически не работали, так это с органами государственной власти, но их роль в добровольной сертификации сведена к минимуму, все-таки это больше отношения B2B.

– А что сегодня представляет собой международный рынок органов по сертификации?

– Мы стали восьмой аудиторской компанией в мире, которая может сертифицировать и промысел, и цепочку поставок. Как показал анализ, наши конкуренты – это пять компаний из США и Великобритании, компания из Норвегии и компания из Аргентины.

Примечательно, что в списке сертификаторов нет организаций из Азии, с Ближнего Востока и из Восточной Европы. Это очень закрытый бизнес, напоминающий элитарный клуб. Сейчас на рынке господствуют американские, английские органы по сертификации. Они диктуют цены, все правила игры.

Когда мы начинали работу, то выстраивали стратегию, отталкиваясь от двух базовых показателей. Это стоимость сертификации и сроки оказания услуг. Именно эти аспекты волнуют рыбаков прежде всего. Сертификат выдается одинаковый, поэтому сроки и цена стали факторами, на которые решено было сделать ставки.

– Вы сказали, что ваша компания стала восьмой организацией, которая может сертифицировать и промысел, и цепочку поставок. А органов, которые аккредитованы для проверки только промысла, больше или меньше?

– Органов по сертификации, которые могут работать с цепочками поставок, больше – их порядка 20, а тех, что работают с промыслами, – всего восемь вместе с нами. На самом деле это высший пилотаж. Промысел – весьма наукоемкая, сложносоставная система, в которой еще надо разобраться. Притом что у нас уже был опыт пяти-, шестилетней работы в лесной сертификации, на аккредитацию ушло три года. Это долгий, сложный, дорогой процесс, потребовавший в том числе формирования команды. В России людей, которые могут работать на уровне администрирования международного органа по сертификации, практически нет. Получить таких специалистов оказалось небанальной задачей.

– Это были российские специалисты?

– Да, мы привлекали к сертификации промысла одного специалиста из США, но, честно скажу, опыт оказался не очень успешным. Российские аудиторы показали себя лучше. В том числе потому что они знают специфику работы в нашей стране. Но в целом к процессу было подключено достаточно много экспертов: и американцы, и англичане, и представители Восточной Европы. Ведь речь идет о международной системе. Но, безусловно, если говорить об административном персонале, то ставку я делал на отечественных экспертов.

В процессе работы мы учились на своих собственных ошибках. А задача на будущее – наращивать свои возможности, пул экспертов. Их, конечно, надо готовить. Если мы говорим об аудиторах, то у нас достойная высшая школа, очень много хороших ученых, в том числе и с мировым именем. Но необходимы также знания именно в области сертификации – по сбору информации, ее анализу, изложению: там свои стандарты, требования.

– А сколько времени потребовала сертификация промысла окуня и цепочки поставок?

– Процедура заняла достаточно немного времени по сравнению с аналогичными оценками – меньше года. Основной аудит, полевой, был прошлым летом. Неплохой временной показатель, если учесть, что мы еще и проходили аккредитацию.

– Наверное, сказались масштабы промысла?

– На самом деле масштабы важны, но не настолько. Здесь все-таки большую роль играет подход. Можно сертификацию маленького промысла затянуть до безобразия, а можно, если хорошо подготовиться, и с большим клиентом отработать в сжатые сроки. Здесь еще важно учесть график аудиторов, которых не так много. И значительную роль играет позиция, вовлеченность стейкхолдеров, заинтересованных сторон. Если заранее составить график, четко все спланировать, распределить по ролям и по месяцам, сертификацию можно проводить быстрее, качественнее и дешевле.

– На площадке выставки в Брюсселе «Морская сертификация» заключила договор с Ассоциацией ярусного промысла. Какие еще российские организации уже проявляют интерес к работе с компанией?

– Клиенты уже есть. До получения аккредитации мы не делали никаких маркетинговых шагов – на наш взгляд, такая политика была логичной до тех пор, пока не было получено официальное признание наших возможностей.

Тем не менее на нынешний год уже запланированы работы по сертификации промысла окуня в Усть-Илимском водохранилище. Также завершен предварительный аудит промысла, который осуществлялся по заказу Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, – занимались этим проектом с ноября.

Ведутся переговоры с другими российскими организациями. Заинтересовались нами и зарубежные компании, например, сейчас согласовываем договор на основную оценку с компанией из Эстонии. Проектов, не сказал бы, что много, но в качестве первых шагов – вполне достаточно.

Однако хочу сразу подчеркнуть, что Россия для нас – только один из рынков. На это лето уже намечены переговоры с потенциальными партнерами практически со всех континентов. Из Юго-Восточной Азии, Африки, с Ближнего Востока. Большое турне планируем по Южной Америке.

Сделать предстоит многое. Есть цель за три года стать глобальной компанией, которая будет работать как минимум с 10 сертификационными компаниями. Мы уже приступили к получению аккредитации на сертификацию по требованиям ASC, рассматриваем возможность работы и по другим стандартам в сфере аквакультуры – Global GAP, BAP. Также в стадии аккредитации и другие программы, охватывающие совершенно иные отрасли – устойчивый туризм, биотопливо, климатическая сертификация.

– Если вернуться к рыбному хозяйству, в чем плюсы в работе с российским сертификатором для отечественной компании? Думаю, прежде всего это языковые преимущества?

– Безусловно, русским с русским проще даже общаться. Руководители компаний, которые прошли сертификацию, рассказывали мне о барьерах, связанных просто с различиями менталитета. Кроме того, российские специалисты знают национальную специфику. Также мы работаем в рублевой зоне и априори дешевле. Привязаны, конечно, к курсу евро и доллара, так как бизнес международный, но не на 100%, как зарубежные коллеги. Важный аспект – близость к клиенту. Или вы звоните в США, нужно решать вопросы с переводчиком, с правильным донесением информации, да и просто с разницей во времени. Или вы знаете, что сертификатор базируется в Москве.

То есть преимуществ достаточно, наша задача – грамотно ими воспользоваться. Сделать так, чтобы качество нашей работы устроило всех и при этом она выполнялась по оптимальной стоимости. Быть очень дешевой услуга по сертификации не может. Но разумный баланс цены, качества и срока выполнения работы вполне возможен, и мы стремимся его найти и зафиксировать.

– Растет ли вообще интерес к сертификации по стандартам Морского попечительского совета, стандартам в сфере аквакультуры? Ощущается ли это в российском бизнес-сообществе?

– Безусловно, растет. Можно отметить, что вопросы о сертификации стали задавать мелкие и средние компании – покупатели рыбы. Это четкий посыл рынку, что сертифицированного продукта уже не хватает. На выставке в Брюсселе я обратил внимание на большое количество упоминаний MSC, очень много крупных ретейлеров заявляют о поддержке сертификации, о том, что будут покупать сертифицированную продукцию. Хотя, конечно, российский рынок в этом плане скорее мертв, чем жив. Только «Макдональдс» реализует политику закупки MSC-сертифицированной рыбы для своих фишбургеров. Да еще ИКЕА – в своих ресторанах и продуктовых магазинчиках. Но все-таки это международный бизнес. Так что основные точки спроса – это Западная Европа, США, там спрос растет очень серьезно, волнообразно. В целом ситуация соответствует той, что мы наблюдали с лесной сертификацией. Ничего нового рынок тут не придумает, это органичное развитие. MSC-сертификация – дополнительное конкурентное преимущество, и, конечно, бизнес будет его активно использовать, сертификация будет развиваться – это совершенно точно.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. Великобритания. Весь мир > Рыба > fishnews.ru, 30 июня 2016 > № 1865226 Павел Трушевский

«Подводные камни» инвестиционных квот.

Сергей СЕННИКОВ, Заместитель директора ООО «УК КАРАТ» по международным вопросам и связям с общественностью.

Изменения в закон о рыболовстве, на днях одобренные Госдумой и направленные в Совет Федерации, стали одним из наиболее обсуждаемых вопросов на встрече с руководством Росрыболовства в «Русском рыбном доме» на Петербургском международном экономическом форуме. Особое внимание было уделено порядку распределения инвестиционных квот, введение которых предусматривается законом. Несмотря на то, что проект постановления правительства еще не выносился на публичное обсуждение, уже сейчас формируется понимание основных элементов разрабатываемого порядка.

Распределение инвестиционных квот будет проходить по результатам отбора инвестиционных проектов в сфере рыболовства в целях оказания государственной поддержки их реализации в форме предоставления инвесторам долей квот на добычу (вылов) водных биологических ресурсов. В зависимости от числа заявителей предполагается либо отбор по заявительному методу, либо «понижающий аукцион». Идея «понижающего аукциона» заключается том, чтобы заявители делали шаг на понижение доли квот, предоставляемой для финансирования инвестиционного проекта. Проще говоря, кто согласится на меньшую долю, тот и получит инвестиционную квоту.

В связи с этим важно, какими будут критерии для отбора инвестиционных проектов. Очевидно, что строить все суда по индивидуальным проектам с точки зрения судостроителей нецелесообразно, а строительство больших серий однотипных судов не устраивает рыбаков, так как за свои деньги компании хотят получить современные суда, полностью удовлетворяющие их промысловые возможности. Компромиссом будет, скорее всего, согласование ряда типовых проектов среднетоннажных и крупнотоннажных судов, которые по своих техническим характеристикам устраивают большинство рыбаков. Как указывают представители ОСК, такой подход может существенно удешевить строительство судов.

Вместе с тем согласование технического насыщения фабрик на борту судов представляется более сложным, если такое согласование вообще возможно, поскольку виды продукции определяются каждой компанией самостоятельно исходя из коммерческих задач и возможностей поставки продукции. К тому же маловероятно, что производители такого оборудования захотят открывать его производство в России под нужды российского флота.

Дело в том, что такие крупные компании, как исландская Marel или немецкая Baader, производят оборудование не только для переработки рыбы в море, но и для производства других видов пищевой продукции, в частности из мяса и птицы. Причем последнее занимает большую долю заказов, нежели оборудование для переработки рыбы в море. Вряд ли производители будут локализовать производство в России под такую узкую линейку продукции морского исполнения, если уже имеющиеся производственные мощности позволяют выполнить потенциальные заказы российских верфей.

Другим важным вопросом, который еще предстоит решить, является степень локализации судна, чтобы, будучи построенным на российских верфях, оно признавалось российским. Высказывается мнение, что степень локализации должна быть высокой, а производство силовых агрегатов (двигателей) и соответствующего оборудования должно осуществляться в России. Однако увязывание строительства судна с открытием иностранными производителями двигателей, роторов и другого технического оборудования своего производства в России может надолго затормозить идею строительства новых рыбопромысловых судов в рамках инвестиционных проектов.

В связи с этим стоит напомнить, что сборка продукции иностранного автопрома в России, позволяющая признавать российскими автомобили известных иностранных марок, выпускаемые методом крупноузловой сборки, никак не увязывается с требованием открыть такими компаниями производство двигателей или других агрегатов на российской территории. В такой ситуации рациональней идти по аналогичному пути и производить монтаж оборудования иностранного производства на российских верфях, а не ждать, пока такое оборудование начнут собирать в России, тем более конкурентоспособных альтернативных отечественных разработок на сегодня просто нет.

Еще одним ключевым моментом является порядок закрепления доли в рамках реализации инвестиционного проекта. Как следует из полученных от руководителя Росрыболовства разъяснений, распределение долей в рамках инвестиционных проектов произойдет сразу, но сами доли будут закрепляться за компаниями только после ввода судна в эксплуатацию. Другими словами, право на получение доли инвестиционной квоты будет закреплено за компанией при отборе инвестиционных проектов. Возможно, оно будет оформлено предварительным договором или иным юридически обязательным документом, однако сам договор на закрепление доли будет заключен только после ввода в эксплуатацию судна.

Таким образом, пока суда будут строиться в рамках инвестиционных проектов, инвестиционная квота останется в общей коммерческой квоте (при сохранении концепции единого промыслового пространства) и будет расти, пока не достигнет 20% ОДУ, постепенно с вводом в эксплуатацию объектов, построенных в рамках инвестиционных проектов (судов или заводов). Концептуально такой подход представляется весьма разумным, однако для полного анализа необходимо рассмотреть предлагаемый порядок, который должен оформляться постановлением Правительства.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 июня 2016 > № 1865267 Сергей Сенников

Никаких проблем, связанных с отменой «Аргоса», мы не видим.

Артем ВИЛКИН, Начальник ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи».

В начале года после объявления о грядущем исключении радиомаяков спутниковой системы «Аргос» из обновленного перечня оборудования, которое можно использовать в качестве ТСК, в подвешенном состоянии оказалось более трехсот судов рыбопромыслового флота. Чуть позже судовладельцы получили отсрочку – произвести замену станций предписывалось до 1 июля. Возможно, и этот срок не последний, однако в ЦСМС предупреждают: шансы на то, что оператор «Аргоса» успеет выполнить все требования российского законодательства, минимальны, а потому не стоит тянуть до последнего момента, тем более что по новому приказу работу ТСК должны обеспечивать сразу два передающих устройства. К каким изменениям готовиться судовладельцам и справится ли с задачей по «импортозамещению» российская система «Гонец», в интервью Fishnews рассказал начальник ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи» Артем Вилкин.

– Артем Сергеевич, в начале года Росрыболовство и ЦСМС информировали рыбаков о необходимости замены радиомаяков системы «Аргос» на судах до 1 июля. Срок уже подходит, но приказ, утверждающий новый перечень ТСК, а также порядок их установки и тестирования, до сих пор не вышел. Значит ли это, что судовладельцы получат новую отсрочку?

– Действительно, с приказом вышла некоторая заминка, связанная, прежде всего, с вопросами, которые возникли на стадии его общественного обсуждения и согласования с заинтересованными федеральными органами государственной власти. Сейчас мы практически все разногласия сняли, и сроки принятия приказа зависят исключительно от прохождения регистрации в Минюсте. Скорее всего, надо говорить не об июле, а о начале августа, если не будет новых задержек.

Другое дело, что Минэкономразвития все-таки настаивает на том, чтобы предусмотреть дополнительный переходный период в плане нового перечня ТСК. В целом мы согласны и готовы отложить вступление в силу требований об обязательном дублировании передающих устройств на судне.

Напомню, согласно концепции готовящегося приказа под техническим средством контроля будет подразумеваться использование сразу двух аппаратных средств – судовой земной станции «Инмарсат» либо «Гонец» и АИС. Поэтому для установки второго аппаратного средства понадобится переходный период. Более того, мы изначально планировали установить его до 1 января 2017 года. Опять же, это не касается судов, работающих выше 75 градуса, потому что мы знаем, что «Инмарсат» не может гарантированно обеспечить передачу данных с необходимой частотой в этих районах.

Вместе с тем мы придерживаемся совершенно четкой позиции относительно запрета системы «Аргос» на территории Российской Федерации, поскольку это было требованием контролирующих органов. До сих пор отсутствует решение ГКРЧ о выделении полосы радиочастот для использования станциями «Аргос», поэтому фактически на сегодняшний день они остаются вне правового поля. Если ситуация до выхода приказа не изменится, то регулятор будет настаивать, чтобы отмена «Аргоса» произошла незамедлительно.

– Росрыболовство вело переговоры с французской компанией-оператором «Аргоса» Collecte Localisation Satellites (CLS), где обсуждались условия, при которых система смогла бы продолжить работу в России. Что было сделано для выполнения этих требований?

– На самом деле ситуация, в которой мы оказались в конце 2015 года, была уже в запущенном состоянии. Все договоренности, которые в марте были обозначены на переговорах с представителями компании CLS, упираются в два момента. Первый из них – это техническое обустройство системы обработки данных таким образом, чтобы сигнал принимался и обрабатывался на территории Российской Федерации, а уже потом эта информация уходила в общую базу данных в Тулузе.

Второй момент связан с оформлением надлежащих документов. Как раз к этой группе относится требование о получении полосы радиочастот для работы на «Аргосе». Мы еще в конце прошлого года направили соответствующую заявку в ГКРЧ, но ответа, как я уже сказал, пока не получили.

Кроме того, в представлении Счетной палаты нам предписывалось согласовать использование «Аргоса» с Минкомсвязи и ФСБ. Такие письма были направлены еще в ноябре прошлого года. К сожалению, мы получили формальные ответы, которые сводятся к тому, что до выделения радиочастоты для «Аргоса» говорить о согласовании не приходится.

В связи с этим компания CLS, которая собственно занимается системой «Аргос», взвесив коммерческие риски, поняла, что организовывать техническую часть без получения всех документов нецелесообразно. Поэтому пока технические требования они тоже не выполняют. Хотя, насколько мне известно, этот вопрос уже проработан, и в принципе при получении одобрения представители оператора уверяют, что готовы обеспечить все условия, но фактически никаких действий они не произвели.

Вдобавок мы уже видим динамику по замене радиомаяков. По нашей оценке, количество флота, оборудованного исключительно ТСК «Аргос», в июне текущего года составляло 309 единиц. На сегодняшний день переоборудовано и выдано новых свидетельств на 261 судно, но каждый день нам поступают новые заявки. Конечно, даже один пароход – это очень серьезно, но по крайней мере, можно сказать, что с конца мая компании начали заниматься этим вопросом. Поэтому никаких проблем, связанных с тем, что «Аргос» будет отменен, мы абсолютно не видим.

– Подразделения ЦСМС успевают обрабатывать все заявки на тестирование оборудования, поступающие от судовладельцев?

– И в действующем приказе и в проекте приказа по ТСК предусмотрено десять дней на обработку заявки и тестирование, но мы сейчас делаем эту работу буквально в течение двух дней. Региональные центры полностью справляются. Безусловно, это тяжело и людей не хватает, но мы справляемся, потому что это необходимо делать.

Если же рассматривать ситуацию на флоте в целом, то не сказал бы, что судовладельцы активно меняют и тестируют оборудование. Во многом, как мне кажется, это связано с привычкой делать все в последний момент. Это мы видим и по динамике с «Аргосом» – что откладывали до последнего месяца. Очевидно, массовая замена оборудования на новое тоже начнется ближе к концу переходного периода. Возможно, судовладельцы постепенно и переоборудуют свои суда, просто пока не заявляют их к тестированию.

– Вы упомянули о станциях российской системы «Гонец». Есть ли компании, которые уже получили эти ТСК?

– Пока нет. Могу сказать, что с представителями «Гонца» мы находимся в тесном контакте и регулярно проводим совещания. Сейчас у них завершается период получения необходимых разрешительных документов на оборудование, и они обещают до 1 июля окончательно снять все вопросы. Еще в начале года мы прорабатывали с ними вопрос по потенциалу производства ТСК «Гонец» и получили заверения, что мощности позволят выпускать 3,5 тыс. ТСК в месяц.

На сегодняшний день от судовладельцев к нам поступила 171 заявка на закупку станций ТСК «Гонец». Мы передали их компании-разработчику и, как нас уверяют, никаких сложностей с удовлетворением такого количество заявок у них не возникнет. Соответственно, в проекте приказа по ТСК уже прописано оборудование для системы «Гонец».

– Но реально на судах это оборудование пока не установлено?

– Да, пока не установлено. Более того, есть шансы, что быстрее у нас на судах появится оборудование «Гонец» в части ЭПЖ. Как известно, с 1 июля мы начинаем опытно-промышленную эксплуатацию электронного журнала, и по соглашению с разработчиками «Гонца» они предоставляют нам восемь модемов для передачи данных.

Напомню, в действующем приказе станций «Гонец» нет, поэтому использовать их на судах с формальной точки зрения пока нельзя. Хотя по перечню ТСК в проекте нового приказа никаких вопросов не возникает, он согласован со всеми ведомствами, и мы, дабы не создавать критических ситуаций с судовладельцами и не тормозить промысел, уже начали тестирование и выдачу свидетельств, особенно когда речь идет о судах, оборудованных только «Аргосом».

Поэтому, в принципе, мы можем выдавать свидетельства и на ТСК «Гонец», но как я уже сказал, они успевают заскочить буквально в последний вагон. Надеюсь, что за июнь они все-таки решат все свои вопросы, как организационные в части производства необходимого количества станций, так и с получением разрешительных документов.

– Вы сказали, что с 1 июля начинается тестирование ЭПЖ на судах рыбопромыслового флота. Ранее Росрыболовство приглашало судовладельцев в Дальневосточном и Северном бассейнах принять участие в этих испытаниях. Много было желающих?

– Желающих много, только не все из них подходили под критерии, которые нам требовались. И даже тот перечень, который устраивает нас по срокам захода судов в порты, чтобы мы смогли установить оборудование и программное обеспечение, настроить, рассказать, показать, передать все инструкции, – все время меняется. Сначала нам судовладельцы обозначали одни сроки заходов в порт, потом они менялись, поэтому процесс у нас живой.

В ходе подготовки к опытно-промышленной эксплуатации с 1 апреля мы начали функциональное тестирование ЭПЖ с участием разработчиков, специалистов из центрального аппарата и мурманского филиала ЦСМС, сотрудников Баренцево-Беломорского теруправления Росрыболовства на судах, которые стояли в порту Мурманска. Задача была сформировать и передать судовое суточное донесение в новом программном обеспечении. Это сообщение было сформировано, передано по каналам связи, успешно распаковано и распознано уже на серверной части ЭПЖ.

По итогам функционального тестирования мы получили замечания и от рыбаков, и от территориального управления, и в принципе сами увидели недостатки, которые нам необходимо поправить. Сейчас эта работа ведется. Кроме того, на еженедельных совещаниях тоже выплывают какие-то замечания, которые мы оперативно устраняем. Наша цель – в соответствии с распоряжением Росрыболовства к 1 июля выйти к опытно-промышленной эксплуатации ЭПЖ с уже доработанным хорошим продуктом.

Планируя испытания электронного промжурнала, мы для себя ставили цифру в 30 судов, но понимаем, что она может колебаться. В принципе для нас не критично, будет это 30 судов или 15, для нас больше десятка – уже достаточно. Наша задача – протестировать не только сам программный продукт, но и системы передачи данных. Это те же модемы «Гонца» или модемы «Инмарсата», которые мы получили по соглашениям с компаниями-операторами этих систем.

Кроме того, мы заключили соглашения с рядом коммерческих компаний по судовому оборудованию, а проще говоря компьютерам, которые предназначены не конкретно для ЭПЖ, а в целом для использования на борту судна. В рамках этих договоренностей мы взяли определенный набор таких компьютеров, на которые будем устанавливать ЭПЖ и испытывать непосредственно на судах.

Отдельно проведем тестирование программного обеспечения, то есть вообще без установки дополнительных технических средств, на уже существующем на судах оборудовании. Таким образом, за полгода опытно-промышленной эксплуатации мы должны со всех сторон опробовать ЭПЖ – и с тем оборудованием, на котором проходило функциональное тестирование, и с различными модемами, системами передачи данных. Убедиться, чтобы все везде корректно функционировало.

– Какие основные замечания по использованию ЭПЖ вы получили от капитанов и других участников функционального тестирования?

– На самом деле, основным вопросом было: «Ну, когда вы уже этот ЭПЖ запустите?!» А если оставить шутки, то комментарии и замечания, конечно, были. Со стороны капитанов они связаны с удобством заполнения и ведения электронного промжурнала. Например, если на судне есть несколько разрешений, они должны быть изначально заведены в системе ЭПЖ на это судно. Тогда при заполнении судового суточного донесения автоматически предлагались только те виды ВБР, которые судно имеет право добывать.

Точно также если на судне будет ТСК и модем «Гонец», то данные о координатах, где выполнялась промысловая операция, будут формироваться автоматически. Мы пока закладываем возможность корректировки координат вручную, но в целом стараемся свести человеческий фактор к минимуму, чтобы исключить возможные ошибки при заполнении ЭПЖ.

Безусловно, ряд вопросов связан и с нормативными документами, в том числе с различными справочниками по видам водных биоресурсов, с терминологией. Постараемся их решить, это не совсем задача ЦСМС, но мы ее обозначаем для руководящего органа. Независимо от любых обстоятельств, наша задача – к 31 декабря полностью технически быть готовыми к тому, чтобы запустить ЭПЖ.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия > Рыба. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 22 июня 2016 > № 1864517 Артем Вилкин

Дальневосточный краб покоряет столицу.

Ирина МИХНОВА, Генеральный директор компании «Русская рыбная фактория».

Крабовый промысел на Дальнем Востоке уже многие годы ассоциируется, в первую очередь, с экспортным направлением. Благодаря востребованности камчатского и других видов крабов на рынках стран АТР рыбопромышленники не испытывали затруднений со сбытом продукции. Не способствовал продвижению на внутренний рынок и крайне ограниченный спрос на дорогой деликатес у населения. Однако с недавних пор на столичных прилавках стали появляться яркие упаковки с охлажденным и замороженным мясом краба прямиком из Охотского и Берингова морей. Чуть позже компания-производитель «Русская рыбная фактория» выпустила серию соленой и копченой продукции из всех видов тихоокеанских лососей – от нерки до чавычи. А нынешней весной москвичам предложили вспомнить вкус знаменитой олюторской сельди. Откуда возникло желание накормить россиян дальневосточными морепродуктами и насколько сложно вписать рыбу в современные форматы городской торговли, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказала генеральный директор компании Ирина Михнова.

– Ирина Викторовна, принято считать, что наших рыбаков не особо интересует судьба улова после того, как его выгрузили в порту. В какой момент у вас появилась идея развивать переработку и производить продукцию именно для конечного потребителя?

– Естественно, мы отталкивались от добычи, поскольку компания «Русская рыбная фактория» создана крупным российским холдингом «Антей». У предприятия есть свой флот, оно добывает крабов и рыбу, входит в Ассоциацию добытчиков краба Дальнего Востока. Понятно, что для любого рыбака самое главное – быстро сбыть продукцию и получить средства для того, чтобы финансировать новые рейсы, выплачивать заработную плату экипажам, осуществлять ремонт и снабжение судов и т.д.

Но, может быть, в силу того, что я женщина, видение процесса у меня несколько иное. Поэтому когда после введения эмбарго возникла ситуация, при которой стало возможным, чтобы российская рыба попадала на прилавки наших магазинов не таким тяжелым путем, как раньше, мы решили воспользоваться шансом.

– Вы начинали именно с краба. Очень необычно, ведь дальневосточный краб до сих пор воспринимается как чисто экспортная история. Почему вы решили поставлять его на внутренний рынок? Что это для вас – подстраховка, диверсификация, поиск новых ниш?

– Одной из причин стало желание, чтобы не только другие страны имели возможность наслаждаться этим замечательным продуктом, но и в России люди могли его попробовать и в принципе узнать, что такое камчатский краб и чем он хорош. Даже если поставлять его приходится не по самым выгодным для компании ценам, ведь в том же Китае живой краб на порядок дороже.

Тем не менее мы готовы продолжать. Мы пока в самом начале пути, планируем и дальше развивать и растягивать российский рынок, в том числе на перспективу, популяризировать употребление в пищу краба и других морепродуктов.

– Расскажите, каким образом выстроен ваш бизнес. Понятно, что промысловые суда работают на Дальнем Востоке, а где размещена переработка? Вы обеспечиваете загрузку производственных мощностей только за счет собственного сырья или у вас есть другие поставщики?

– Переработка частично осуществляется тоже на Дальнем Востоке. Некоторые виды продукции, в частности речь идет о крабах, выпускаются непосредственно на судах. Мясо краба очень нежное, и, если вовремя его не переработать, качество будет страдать. Поэтому варка, первичная обработка крабовых конечностей и даже расфасовка и упаковка происходят сразу на борту судна. Все эти операции усложняют процесс крабодобычи, и не скажу, что моряки от этого в восторге, но ничего не поделаешь. Если мы хотим качественный продукт, то идем на это.

Наш основной рыбоперерабатывающий комплекс расположен в Москве и имеет мощности для изготовления рыбопродукции холодного и горячего копчения, соленой, вяленой, охлажденной, пресервов, то есть того, что можно предложить конечному покупателю. Сейчас у нас новая серия продуктов – мы выпускаем замороженные полуфабрикаты для гриля, которые составляют примерно третью часть от всего объема.

«Русская рыбная фактория» – сравнительно небольшое предприятие, поскольку мы изначально решили сделать ставку не столько на количество, сколько на качество. Мы попробовали найти свою нишу, свой сегмент на рынке и на данный момент можем выпускать около 300 тонн продукции в месяц. Мощности на самом деле до конца не загружены, мы находимся в процессе оптимизации и производства, и продаж, поэтому все еще впереди.

Разумеется, сырье нам приходится докупать, поскольку холдинг добывает не все виды дальневосточных рыб – это просто невозможно. С расширением ассортимента мы начали работать и с другими компаниями. В принципе все основные производители качественной продукции на Дальнем Востоке давно известны. Поэтому если нам необходимо какое-либо сырье, мы обычно знаем даже марку того предприятия, у которого бы нам хотелось его приобрести. Например, чавычу мы закупаем у ведущих производителей этой рыбы, но качество отслеживаем сами. Для этого наши специалисты выезжают на место промысла, смотрят, как изготавливается данная продукция, чтобы мы на выходе могли поручиться за товар.

– Традиционно одним из слабых мест российского рыбного рынка считается звено доставки рыбы с Дальнего Востока в центральную часть России. Именно на этом этапе очень часто происходит потеря качества вследствие несоблюдения условий перевозки и хранения продукции. Как вы справляетесь с этой проблемой?

– Это общероссийская проблема, с которой сталкиваются все предприятия на Дальнем Востоке и не только. Решать ее очень тяжело, поскольку Россия – большая страна, и, для того чтобы добыть рыбу и довезти ее до склада в Москве, может потребоваться не один месяц. Это долгий путь и, конечно, большие риски. К сожалению, мы никак не можем на это повлиять. Разумеется, мы стараемся свести эти риски к минимуму – заказываем только автономные рефрижераторные контейнеры, которые закрываются непосредственно в порту и идут железнодорожным транспортом. От вагонов-термосов мы отказались, для того чтобы хоть как-то себя обезопасить и гарантировать качество.

– В феврале на выставке «Продэкспо» вы анонсировали масштабное расширение продуктовой линейки «Русской рыбной фактории». Что побудило вас пополнить ассортимент новыми позициями и какую рыбу вскоре увидит столичный потребитель?

– К нашей линейке прибавились очень интересные виды рыб, в том числе олюторская сельдь – та самая легендарная селедка еще с советских времен, которая рекомендовалась в знаменитой «Книге о вкусной и здоровой пище». Весной мы наконец привезли ее в столицу. Олюторская сельдь отличается повышенной жирностью и большим размером – попадаются особи и по 600 граммов. И она очень вкусная – во время рыбного фестиваля люди буквально охотились за ней.

Кроме сельди в этом году к нашей продукции добавится камбала, планируем все-таки вводить кальмаров и, может быть, сахалинскую креветку. Опять же, эти морепродукты мы сами добывать не планируем, поэтому будем поставлять их через наших хороших партнеров.

Конечно, хочется не просто привозить рыбу в мороженом виде. Наша команда – творцы, мы постоянно в поиске – это очень интересный процесс. У нас работают замечательные технологи, которые каждый день предлагают какие-то новые виды продуктов. Мы все время дегустируем, все время пробуем, для того чтобы представить рынку что-то новое и аппетитное.

– Где в столице можно встретить продукцию «Русской рыбной фактории»? Через какие каналы у вас идет реализация? Вы взаимодействуете с сетями?

– Мы работаем в трех направлениях. Первое – это розничные сетевые магазины, где мы присутствуем как сами, так и через дистрибьюторов, в том числе выпускаем продукцию для собственных торговых марок сетей. Причем не только в Москве, в данный момент мы уже выходим в регионы.

Второе направление – это сегмент HoReCa – рестораны, в основном достаточно известные, отели, предприятия общественного питания.

И третье направление – это розничные продажи, наши собственные продажи. У нас есть розничный проект Fish&Crab, который мы запустили с целью популяризации дикого лосося в России. Он носит экспериментальный характер и на сегодняшний день охватывает и рыбные лавки, и фаст-фуд, и ярмарочную торговлю. Посмотрим, что из этого получится, нам самим интересно.

На сегодняшний день под брендом Fish&Crab работает лавка на фермерском рынке в торговом центре «МЕГА Химки», в которой реализуется наша продукция. Кроме того, мы арендуем шале на главной аллее в парке «Сокольники», где предлагаем фишбургеры, фиш-энд-чипс и легкие салаты с рыбой по нашим фирменным рецептам. Такое же шале мы организовали во время майского фестиваля «Рыбная неделя» в Новопушкинском сквере.

Я совсем не считаю, что формат уличной еды – это плохо. Это очень удобно, особенно для вечно занятых жителей крупных городов, у которых нет времени и которым нужно, чтобы все было быстро, вкусно и недорого. Зарубежный опыт показывает, что срабатывают именно те проекты, которые исполнены очень просто, понятно и направлены на людей. Поэтому мы в своих точках гарантируем стопроцентное качество нашей продукции. Если покупателю что-то не понравилось, он может прийти, и мы без вопросов вернем деньги и извинимся.

В рамках Fish&Crab мы запустили даже интернет-магазин. Интернет-торговля – это вообще очень перспективный сегмент во всех областях, не только в рыбе. Конечно, здесь есть свои сложности. Нам придется поработать, для того чтобы изменить мировоззрение людей, чтобы они захотели покупать рыбу через интернет. Но у нас уже есть постоянные покупатели, которым нравится заказывать удаленно. Они доверяют компании и, не выходя из дома, получают тот продукт, который им интересен.

– По данным департамента торговли и услуг, в Москве насчитывается уже 165 несетевых магазинов, которые специализируются на реализации рыбы и морепродуктов. На ваш взгляд, с чем связан растущий интерес к рыбе у москвичей и стремление приобретать ее не только в супермаркетах?

– Я бы сказала, что растущая популярность рыбы и морепродуктов – это тенденция больше не Москвы и даже не России, а всего мира, так как люди приходят к правильному питанию, начинают вести здоровый образ жизни и заниматься спортом. Поэтому они обращают внимание на продукты, которые приносят пользу, и вводят их в свой рацион. А рыба, как известно, природный источник омега-3, а потому полезна и для взрослых, и для детей.

Тут еще очень важен вопрос качества и разнообразия. По опыту недавнего фестиваля «Рыбная неделя» мы увидели, что люди словно изголодались по хорошей рыбе. И настолько, что в день открытия олюторская сельдь у нас закончилась за два часа! Это казалось даже странным, потому что многое из представленной продукции можно найти и в супермаркетах, но покупатели почему-то выбрали ярмарку.

Возможно, в сетевых магазинах действительно нет того качества рыбы, которое люди хотели бы видеть, а возможно, им не хватает личного общения. Поскольку супермаркет – это витрины, пусть даже очень красивые, то там продавец, как правило, не знает даже сотой доли той информации, которой с вами поделятся в специализированном магазине. Людям хочется знать, что именно они покупают, чем хорош тот или иной вид рыбы или краба, как их лучше приготовить, – и мы с удовольствием рассказываем им об этом.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО. ЦФО > Рыба > fishnews.ru, 15 июня 2016 > № 1864248 Ирина Михнова

Браконьерский краб уходит с рынка.

Александр ДУПЛЯКОВ, Президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока.

Работа в разных направлениях проводилась в последние годы для борьбы с браконьерским выловом российских крабов как на международном, так и на внутригосударственном уровне. И эти усилия дали результат, уверен президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» он рассказал, какая ситуация наблюдается с законностью крабовых поставок.

– Александр Павлович, одно из ключевых направлений работы ассоциации – борьба с нелегальным промыслом. Ранее вы указывали на позитивные тенденции в этой сфере и прогнозировали, что объемы незаконных поставок российского краба за рубеж по итогам 2015 года должны свестись к минимуму. Оправдались ли эти ожидания?

– Действительно, одна из областей нашей работы – это противодействие ННН-промыслу. Как я неоднократно отмечал, в борьбе с ним существует три основных направления: это меры регулирования промысла, международные соглашения и усиление контроля со стороны Пограничной службы ФСБ России. В последние несколько лет на борьбу с незаконной добычей и продажей краба были направлены усилия и нашей ассоциации, и Росрыболовства, и пограничного ведомства. Это привело к положительному эффекту. В 2015 году отчетный вылов практически сравнялся с объемами импорта зарубежных стран. Всего на Дальневосточном, Северном бассейнах и в открытых водах российскими рыбаками добыто 65000 тонн различных видов краба. Поставки же в пересчете на вес улова – 67700 тонн. Соотношение между импортом и официальным выловом составило 1,04. Можно сказать, что это на уровне статистической погрешности: ведь краб уходит в виде разной продукции, а при подсчетах объемы переводятся в вес улова.

Если сравнивать импорт с общим допустимым уловом для Северного и Дальневосточного бассейнов, то коэффициент составляет 0,88. То есть иностранный импорт меньше, чем величина ОДУ.

Такая ситуация с поставками краба сложилась вообще первые. Позитивные изменения подтверждаются цифрами и фактической обстановкой на рынке. Мы можем с уверенность говорить о существенных и положительных итогах борьбы с нелегальным промыслом крабов. И есть уверенность, что и нынешний, и последующие годы продолжат эту тенденцию.

– Вы отмечали, что в схеме реализации браконьерского краба, к сожалению, усилилась роль Китая. Есть ли какие-то подвижки в борьбе с этими поставками?

– Да, КНР остается в этом плане проблемным потребителем российской крабовой продукции. Сейчас Китай – это, в принципе, единственная страна, куда идут браконьерские поставки, хотя в конце 2014 года российско-китайское соглашение о борьбе с ННН-промыслом и вступило в силу. Если обратиться к статистическим данным, то видно, что в КНР отправляется не так много российской крабовой продукции, однако на самом деле ее несколько больше. За прошлый год в Китай официально импортировано около 3 тыс. тонн (в пересчете на вес улова) крабов из России. Но по экспертной оценке к этому объему можно прибавить еще около 2 тыс. тонн нелегальной продукции.

По имеющимся данным, часть ее завозится или непосредственно через Северную Корею, или имеет северокорейские документы. И это несмотря на соглашение, которое заключено с КНДР по борьбе с ННН-промыслом. Статистика китайского импорта показывает, что из Северной Кореи в Китай в 2015 году поступило 1778 тонн крабов – КНДР их столько не добывает. Также нелегальные уловы поставляются в Китай на «подфлажниках» и, вероятно, декларируются как продукция третьих стран.

Мы занимаемся решением этого вопроса: проблема озвучивалась китайским коллегам на мартовском заседании смешанной российско-китайской комиссии по сотрудничеству в области рыбного хозяйства. Очень надеемся, что нас услышали и в перспективе рынок КНР будет закрыт для браконьерской продукции.

Для краба Китай является перспективным и быстрорастущим рынком, очень важно именно сейчас пресечь негативные тенденции, в дальнейшем это будет сделать гораздо сложнее.

Безусловно, следует отметить, что совсем недавно Главное государственное управление Китая по контролю качества, инспекции и карантину (AQSIQ) опубликовало списки российских компаний и судов, которые могут осуществлять поставки живого краба на рынок КНР. Большое количество судов РФ включено в этот перечень. Два года списка не было – фактически наши компании были лишены возможности экспортировать в Китай живого краба. Браконьеры, конечно, делали это свободно. Надеюсь, теперь мы экономически потесним их.

– В прошлом году Россия и США, наконец, заключили соглашение о борьбе с незаконным промыслом водных биоресурсов. В декабре документ вступил в силу. Можно ли уже давать какие-то оценки его выполнению?

– В последние годы Соединенные Штаты не являются страной, которая покупает нелегального российского краба. Сами американские покупатели достаточно щепетильно относятся к документам на продукцию, тщательно их проверяют. Поэтому завезти в США краба незаконного происхождения и раньше, до вступления в силу соглашения, было практически невозможно.

Кроме того, сам текст соглашения отличается от аналогичных документов, подписанных с другими странами. В случае с США не предусмотрена система подтверждения законности происхождения товара через соответствующий сертификат, хотя стороны и договорились об информационном обмене.

В целом же прошло еще совсем мало времени, возможно, более детальную оценку действию документа получится дать позднее.

– США собираются вводить новые требования для импорта рыбы и морепродуктов. Российская сторона уже высказала серьезные вопросы по этой инициативе. Какие изменения американская программа повлечет для российских поставщиков краба?

– В Соединенных Штатах президентская группа по борьбе с ННН-промыслом определила ряд направлений своей деятельности. Одно из них – издание программы по отслеживанию импорта морепродукции. Предполагается, что ее действие будет распространяться на виды водных биоресурсов, которые наиболее подвержены риску ННН-промысла. В настоящее время в этом списке два объекта, которые добываются российскими рыбаками, – это крабы и треска.

Что же вызывает обеспокоенность в этой программе прослеживаемости? Программа предусматривает, что по видам, для которых есть риск ННН-промысла, должен предоставляться в электронной форме ряд сведений. Список этих данных не слишком большой. Как я уже говорил, американские оптовые покупатели российского краба всегда относятся внимательно к документам и информации, подтверждающей законность происхождения продукции, и, в принципе, мы сейчас и так передаем эту информацию покупателю. Но есть еще положение, согласно которому американская сторона может потребовать дополнительные сведения, – а что под этим понимается, никак не раскрыто. Нет четкого списка. Возникают риски, что мы в силу объективных причин не сможем предоставить такую информацию, а это чревато неприятными последствиями как для покупателя, так и для продавца.

Открытый перечень документов вызывает определенные опасения. Кроме того, беспокоит необходимость предоставления широкой коммерческой информации о поставках. Будет ли такая конфиденциальная информация защищена должным образом?

Велись разговоры о том, чтобы расширить список вообще на все морепродукты, поступающие в Соединенные Штаты.

Все эти вопросы мы подняли на совещании, которое проводило в апреле с представителями рыбной отрасли Министерство экономического развития РФ, выразив тем самым свою обеспокоенность.

– Есть ли еще какие-либо страны, с которыми, на ваш взгляд, сейчас необходимы соглашения о борьбе с ННН-промыслом для пресечения поставок браконьерского российского краба?

– Ранее озвучивалась идея создания в Азиатско-Тихоокеанском регионе Координационного центра для борьбы с незаконным промыслом. Пока этого не произошло. Раньше сложность была в том, что некоторые страны, в которые поступают значительные объемы краба, не имели антибраконьерских соглашений с Россией. Сейчас практически все государства-покупатели нашего краба охвачены соглашениями. Перечень исчерпывающий, в другие страны российская крабовая продукция идет либо транзитом, либо в незначительных количествах. Может быть, имеет смысл подписать документ с Камбоджей – но это уже по линии борьбы с браконьерскими «подфлажниками».

Общая площадка для обсуждения проблем также интересна, но создать ее – непростая задача. Может быть, такой координационный центр появится, когда несколько спадет острота вопроса.

Нельзя не отметить и такое важное событие: 5 июня вступило в силу международное соглашение о мерах государства порта по предупреждению, сдерживанию и ликвидации ННН-промысла. Этот документ наконец-то ратифицировало необходимое количество стран, и в ближайшее время он начнет действовать. Безусловно, на начальном этапе не во всех государствах соглашение будет работать эффективно, но в перспективе станет действенным инструментом борьбы с ННН-промыслом. Тем более ФАО обещает приложить максимум сил для реализации соглашения.

Ассоциация добытчиков краба Дальнего Востока, со своей стороны, продолжит прикладывать все усилия для борьбы с незаконным выловом и поставками – в этом заинтересованы предприятия, которые работают по закону.

Вылов 2015 года - рекордный

За прошлый год на Дальнем Востоке добыто 49987 тонн краба различных видов (без учета традиционного рыболовства). Как рассказали в профильной ассоциации, это самый внушительный результат за последние 15 лет.

По промышленным квотам в Дальневосточном бассейне краболовы освоили в прошлом году 42555 тонн, по прибрежным – 6954 тонны. В рамках рыболовства в научно-исследовательских целях выловлено 80 тонн, спортивно-любительского – 35 тонн. Добыча крабов, для которых не предусматривается общий допустимый улов, составила 363 тонны.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 9 июня 2016 > № 1864215 Александр Дупляков