Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Время слышать и принимать прагматические решения

Вячеслав ЗИЛАНОВ, Председатель Координационного совета «Севрыба»

Прошедшие в Госдуме 19 мая парламентские слушания, главной темой которых стали поправки в закон о рыболовстве, показали, что федеральным ведомствам, рыбакам и регионам так и не удалось прийти к единому мнению в вопросе квот для инвестиционных целей и новых требований к прибрежному рыболовству. Со всех сторон остается слишком много замечаний, к тому же у депутатов появились альтернативные законопроекты. Что именно не устраивает бизнес в законопроекте, внесенном Правительством, и почему рыбопромышленники не склонны верить обещаниям регулятора о прозрачном механизме распределения «инвестквот», в интервью Fishnews рассказал председатель Координационного совета «Севрыба», заслуженный работник рыбного хозяйства России Вячеслав Зиланов.

– Вячеслав Константинович, законопроект об «инвестиционных квотах» внесен Правительством в Госдуму и недавно обсуждался на парламентских слушаниях. На 7 июня намечено его рассмотрение в первом чтении. В какой мере документ отражает ожидания рыбаков?

– Прежде всего, хотел бы сказать, что результат прошедших парламентских слушаний оказался ожидаемым, поскольку большинство тех, кто выступал, высказалось против этого законопроекта. Что тоже вполне закономерно, поскольку это очень объемный документ. Я приведу только некоторые показатели: предлагается изменить 16 статей и добавить девять новых, а всего внести аж 119 поправок. Конечно, переварить все это очень сложно. А потом, когда начинаешь смотреть, что надо принять еще 29 подзаконных актов, становится совсем грустно.

Такое впечатление, что авторы законопроекта не вникли в собственные предложения и не сумели спрогнозировать, как этот закон будет работать в практическом плане. Это существенный недостаток. Кроме того, законопроект выходит за рамки поручений президента. А ведь президент дал четкие указания, по каким направлениям внести поправки. И здесь тоже возникает вопрос.

На слушаниях депутаты «Справедливой России» заявили о внесении встречного законопроекта. В этих поправках, насколько я успел ознакомиться с ними, более четко реализованы задачи, которые поставил президент в своих поручениях. И по моей оценке, они будут более приемлемы для рыбаков. Но как поступит Государственная Дума в этих условиях, когда есть два законопроекта, для меня остается загадкой.

Конечно, парламентарии должны строго ориентироваться на регламент. А коли у нас два законопроекта, они должны рассматриваться вместе, и я не исключаю, что за это время могут поступить еще предложения. И депутатам, у которых осталось совсем мало времени, будет и сложно, и просто принимать решение. Если они хотят действительно отстаивать интересы рыбаков, интересы развития рыбного хозяйства, они должны поддержать законопроект «Справедливой России». Если они хотят усложнить работу отрасли, погрузить ее в вечное реформирование и изобретение новых подзаконных актов, тогда они примут решение в пользу законопроекта Правительства.

Таково лично мое видение. Какую позицию займут в этих условиях ассоциации и объединения рыбаков? Сейчас все знакомятся с обоими проектами, но я глубоко убежден, что большинство поддержит альтернативный вариант.

– В процессе доработки законопроекта на площадке профильного комитета Госдумы вы не ждете значительных изменений, поправок от субъектов Федерации?

– А это во многом зависит от того, пойдет ли законопроект в регионы. Есть две точки зрения. Одна из них гласит, что в регионы его не следует рассылать. Мое видение – отправлять нужно, поскольку он затрагивает интересы субъектов. Ведущий парламентские слушания председатель комитета ГД по природным ресурсам, природопользованию и экологии Владимир Кашин заявил, что законопроект будет направлен в регионы, но при всем уважении к этому заявлению у меня закрадываются сомнения. Были прецеденты в Госдуме, когда подобного рода законопроекты с регионами не согласовывались.

Но давайте посмотрим на ситуацию под другим углом. Можно ли в принципе через поправки улучшить законопроект Правительства? Мне кажется, он неисправляемый в силу того, что его сердцевину составляет не реализация поручений президента, а совершенно другие положения, в которых ни рыбаки, ни регионы, да и насчет авторов у меня закрадываются сомнения, не могут окончательно разобраться. Поэтому, на мой взгляд, тот законопроект, что представило Правительство, с помощью поправок невозможно приблизить к практическому воплощению.

– Представители Росрыболовства нередко высказывали мнение, что отраслевые объединения и вы лично только критикуете законопроект, порой даже его не читая, а конструктивных предложений не даете.

– Ну, это, по меньшей мере, лукавство, а говоря прямо, это ложь с целью манипуляции общественным мнением. С самого начала работы над реализацией поручений президента союзы и ассоциации рыбопромышленников и ваш покорный слуга, участвуя в заседаниях рабочей группы, неоднократно вносили свои предложения. Более того, целый ряд положений, которые выработаны коллективно, и сейчас поддерживается рыбаками. Это касается, в частности, увеличения порога выборки квот до 70%, освоения 70% уловов собственными судами.

Главный источник разногласий между Росрыболовством и рыбацким сообществом – это выделение 20% квот на инвестиционные цели. Я говорю так, как записано в поручениях – «выделение», а Росрыболовство и Правительство в своем законопроекте сформулировали норму о введении нового вида квот таким образом, что эти 20% отнимаются у всех и потом ими наделяются по определенной системе избранные. Вот в чем разница. С этой позиции, как мне представляется, не может отойти ни Росрыболовство, ни Правительство, и рыбаки с этим не могут согласиться. Вот здесь камень преткновения. К тому же предложения Росрыболовства экономически не обсчитаны.

Другое не менее важное разногласие – это предложение Росрыболовства по «прибрежке». Ее предлагают попросту ликвидировать, но чтобы шуму было меньше, обещают тем, кто все же останется в этом режиме, дать дополнительно 20% квот. А откуда их взять? Опять изъять у всех! Замечу, по этому направлению поручений президент не давал. Это уже творчество тех, кто писал идеологию законопроекта. Таким образом, потенциально у рыбопромышленников может быть изъято до 40% годовых квот! Это 20% инвестиционных квот плюс 20% «прибрежной» добавки. Вот он, «небольшой пакет» разногласий.

Как выйти из этого тупика? Я вижу два варианта. Правительство может доложить президенту, что все поручения в законодательство вносятся, они одобрены рыбаками и положительно оценены депутатами. Но что касается выделения 20% инвестиционных квот и 20% прибрежных, то по этому вопросу нет единого мнения и экономического обоснования, поэтому его следует дополнительно изучить. Вот таким может быть подход. И второй вариант, когда законопроект могут принять волевым порядком, но тогда мы окажемся, как в сказке Пушкина, у разбитого корыта. Потом придется это корыто склеивать, но это уже другая история.

– Тем не менее бизнес готовится к любому варианту развития событий. К тому же остается вопрос разработки подзаконных нормативных актов.

– К сожалению, те, кто готовил законопроект, и кто его отстаивает, скрывают от промышленности и от общественности сущность этих злополучных 29 нормативно-правовых актов. Замруководителя Росрыболовства на парламентских слушаниях заявила, что агентство гарантирует прозрачность этого механизма. Но почему мы должны верить на слово? Мы просим и просили ранее, чтобы наряду с внесенным законопроектом в пакете были подготовлены все проекты подзаконных актов. Так мы бы видели, что получится, ведь, как известно, дьявол кроется в деталях, а все детали как раз лежат в подзаконных актах.

– Разве Росрыболовство на последней рабочей группе не представило суть механизма распределения инвестиционных квот?

– Во-первых, они представили механизм на картинках. А во-вторых, рабочая группа не приняла этого механизма. Многие после заседания заявили, что так и не поняли, что же предлагается. Проблема в том, что Росрыболовство и Минсельхоз работают по очень удобному принципу: собирают рыбаков, рассматривают вопрос, выслушивают предложения и замечания, а затем выходит протокол, в котором ничего этого нет, а отмечается только одна позиция – Минсельхоза и Росрыболовства.

Если сравнить деятельность той же рабочей группы, когда ее возглавлял бывший первый заместитель министра сельского хозяйства Игорь Манылов, то она работала по другому принципу. Она слышала и другую сторону, вырабатывала компромиссные решения. Кстати все изменения, на которые сейчас рыбаки согласны и которые вошли в законопроект, были согласованы в период пребывания председателем комиссии Игоря Манылова.

– Значит, на ваш взгляд, тут наблюдается конфликт интересов из-за того, что рабочую группу как согласительную площадку возглавляет одна из заинтересованных сторон – руководитель Росрыболовства?

– Да, я усматриваю здесь конфликт интересов, который, прежде всего, вызван тем, что Росрыболовство лоббирует поправки в пользу крупных компаний, забывая о том, что основу рыбной промышленности помимо больших холдингов составляет средний, мелкий бизнес и рыболовецкие колхозы. Но Росрыболовство его не слышит.

А ведь что такое, отнять у компании с квотой в одну тысячу тонн 20% – 200 тонн? А если еще 20%. Это значит пустить ее по миру. Это понимают все профессионалы, но, к сожалению, в руководстве Росрыболовства их явно недостаточно.

– Вы считаете, было бы лучше отнять 20% только у крупных компаний, не трогая мелкие и средние?

– Нет! Я занимаю совершенно другую позицию, и высказывал ее еще год назад. В поручениях сказано, что определенное количество квот должно идти на инвестиционные цели, но президент не дает указания, что их нужно отнимать. Возникает вопрос, откуда же можно взять эти 20%. Я предлагал, чтобы наполнение этих квот происходило за счет неиспользуемых ресурсов, за счет недоиспользуемых ресурсов, за счет ресурсов, выставляемых на аукцион, и за счет вновь открытых объектов и районов промысла.

На парламентских слушаниях мы узнали мнение науки. Наука говорит, что в рамках годового прогноза порядка 2 млн. тонн ВБР может быть вовлечено в промысел. Это один источник. А вот и другой – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков, выступая на президиуме Госсовета, сам говорил о том, что нужно убрать рантье, и тогда появится дополнительная квота. Но сейчас мы о рантье уже не слышим. Более того, согласно законопроекту Росрыболовства, при закреплении долей квот на предстоящие 15 лет все рантье сохранят свои объемы. Против этого промышленность тоже протестует.

Мое видение: те, кто строит суда на российских верфях, инвестирует в развитие флота и новые рыбоперерабатывающие фабрики, должны получать дополнительные квоты, не лишаясь предварительно своих, за счет этого ресурса. Но есть и другой вариант, который нашла «Справедливая Россия». Она предлагает, чтобы каждый рыбопромышленник самостоятельно выделял из своего объема 20% на инвестиционные цели и нес ответственность перед государством за их целевое использование.

Многие сразу выдвигают претензии: «А как проверить?». Да очень просто – все же будет отражено в бухгалтерской отчетности. А вот как проверить Росрыболовство, когда оно будет распределять 20% ресурсов, отобранных у всех, по тем нормативно-правовым актам и постановлениям правительства, которое оно само же напишет? Я вас на 100% уверяю, что это будет происходить на Рожественском бульваре в трех кабинетах на втором этаже. Опять будем ходить с сумками, ну или, в крайнем случае, с пластиковыми карточками. Пора все эти «игры» прекращать и принимать выверенные практикой прагматические решения.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия > Рыба > fishnews.ru, 2 июня 2016 > № 1784833 Вячеслав Зиланов

Когда бизнес верит власти…

Владимир ГАЛИЦЫН, Заместитель председателя правительства – министр рыбного хозяйства Камчатского края.

До 2020 г. в Камчатском крае планируется построить порядка 14 рыбоводных заводов, что позволит увеличить объемы добычи лососей в среднем на 10 тыс. тонн. Загруженные береговые производственные мощности означают для региона, прежде всего, стабильность. Ведь если есть работа, есть и жизнь, в том числе и в самых отделенных частях полуострова. О том, как власти Камчатки поддерживают своих предпринимателей, и что происходит, когда бизнес верит власти, мы говорили с заместителем председателя правительства – министром рыбного хозяйства края Владимиром Галицыным.

– Социально-экономическое положение Камчатского края во многом зависит от успешной рыбалки, а именно – прибрежного рыболовства и переработки. Расскажите, что сегодня региональное правительство предпринимает в части развития этих направлений?

– Развитие прибрежного рыболовства и берегового перерабатывающего комплекса является одним из приоритетных направлений деятельности руководства региона. По поручению губернатора два года назад была утверждена госпрограмма «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края на 2014-2020 годы». Наши усилия направлены на поддержку различных инвестиционных проектов. Так, в рамках подпрограммы «Развитие берегового рыбоперерабатывающего комплекса» мы субсидируем часть затрат на уплату процентов по кредитам и лизинговым платежам, если средства были привлечены на строительство, приобретение и модернизацию рыбопромысловых судов для прибрежного рыболовства. Аналогичная мера поддержки распространяется и на тех, кто привлек средства для строительства и модернизации объектов рыбоперерабатывающей инфраструктуры.

– И есть эффект?

– За тот период, что в регионе действуют программы, на побережьях полуострова было построено 16 современных заводов мощностью от 150 до 350 тонн в сутки. Все они нацелены на выпуск высококачественной и рентабельной рыбной продукции. Производственные мощности были увеличены более чем на 3300 тонн в сутки, объем холодильных мощностей для хранения рыбопродукции был увеличен на 30 тыс. тонн, дополнительно создано более 2500 рабочих мест. За время реализации программ предприятия вложили в основной капитал более 17 млрд. рублей. За счет средств краевого бюджета предприятиям выплачено более 174 млн. рублей.

– Экономическая ситуация складывается таким образом, что некоторые регионы вынуждены сокращать объемы финансирования подпрограмм, сокращается и часть программ на федеральном уровне. Планируете ли вы продолжать оказывать поддержку своим предпринимателям? И как настроен бизнес?

– Несмотря на сложные экономические условия, региональные предприятия намерены продолжить реализацию намеченных инвестиционных проектов. В настоящее время 11 предприятий подтвердили заинтересованность – они собираются довести свои проекты до конца. На последнем заседании отраслевой группы Инвестиционного совета при губернаторе Камчатского края по развитию биоресурсного комплекса мы рассмотрели и утвердили два перспективных проекта. Это строительство рыбоперерабатывающего завода в районе бывшего села Красное Карагинского района, инициатор – ООО «Тымлатский рыбокомбинат». И модернизация рыбоперерабатывающего завода сезонного действия в селе Ивашка Карагинского района. Здесь мы профинансируем затраты на приобретение производственного оборудования, в том числе транспортировку и монтаж, приобретение оборотных активов, инициатор – ООО «Восточный берег».

При этом решением отраслевой группы проекту ООО «Тымлатский рыбокомбинат» было рекомендовано присвоить статус особо значимого. Это позволит инициаторам претендовать на иные формы государственной поддержки в рамках краевого законодательства.

Отмечу, правительство региона намерено не только продолжить оказывать поддержку предприятиям, но и расширить ее направления. Совсем недавно по поручению губернатора в госпрограмму были внесены изменения в части возмещения затрат предприятий на уплату первого взноса (аванса) по договорам лизинга, а также увеличения размера субсидирования по лизинговым и кредитным платежам с одной до двух третьих ставки рефинансирования.

– В последнее время продукцию камчатских производителей все чаще можно встретить на прилавках российских магазинов. Очевидно, краю есть чем гордиться…

– На сегодняшний день в крае построено и действует более 190 рыбоперерабатывающих заводов (цехов) с круглогодичным либо сезонным производственным циклом, из которых 17 осуществляют выпуск рыбных консервов. Суммарная суточная мощность составляет более 12 тыс. тонн мороженой продукции, 1,2 млн. условных банок консервов, емкости для хранения мороженой продукции составляют около 130 тыс. тонн.

Доля рыбохозяйственного комплекса в объемах промышленного производства составляет более 60%.

Ежегодно предприятиями Камчатского края выпускается более 800 тыс. тонн товарной пищевой рыбной продукции, включая рыбные консервы.

Конечно, часть произведенной рыбопродукции поставляется на экспорт в страны дальнего зарубежья (основными потребителями являются страны Азиатско-Тихоокеанского региона: Республика Корея, Китай, Япония). В 2015 году предприятиями региона за рубеж вывезено 246 тыс. тонн рыбы, рыбо- и морепродуктов на общую сумму 527 млн. долларов США. По информации службы статистики, основными статьями экспорта являются рыба мороженая, мороженые ракообразные и моллюски.

Но Камчатский край поставляет пищевую рыбную продукцию и на внутренний рынок. Среди российских регионов-партнеров необходимо отметить города Санкт-Петербург и Москву, Калининградскую, Мурманскую, Московскую, Новосибирскую, Магаданскую и Сахалинскую области, Краснодарский, Алтайский, Красноярский, Приморский, Хабаровский края.

Напомню, что в 2014 году губернатор Камчатского края Владимир Илюхин и мэр Москвы Сергей Собянин подписали соглашение о взаимодействии в сфере продвижения камчатской рыбопродукции на столичном рынке. В рамках выполнения этого соглашения мы наладили обмен информацией. В Москву направляются данные о ведущих предприятиях полуострова с указанием перечня производимой продукции, а также всех необходимых реквизитов. В свою очередь, в министерство рыбного хозяйства Камчатского края поступает список торговых организаций столицы (также с указанием всех реквизитов), которые заинтересованы в поставках камчатской продукции на свои прилавки. Наши рыбаки определенно заинтересованы в новых возможностях сбыта.

– Очень скоро на Камчатке стартует главная путина года…

– Порядка 154 тыс. тонн лосося, по прогнозам науки, смогут выловить камчатские рыбаки.

Путина в этом году ожидается нехарактерная – наибольшие уловы, несмотря на четный год, прогнозируются на восточном побережье региона. Горбуша там на подъеме, к вылову предполагается порядка 52 тыс. тонн этого вида лососей. В целом же на восточном побережье планируется добыть более 92 тыс. тонн рыбы, а на западе – около 62 тыс. тонн.

Предприятия практически готовы к путине. Камчатские рыбаки имеют достаточно мощностей для переработки и хранения уловов. Места добычи лосося уже определены.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал «Fishnews– Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 31 мая 2016 > № 1863751 Владимир Галицын

«Законотворческий блицкриг».

Герман ЗВЕРЕВ, Председатель Комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре.

Правительственный законопроект предлагает решительный отказ от сложившейся традиции правового регулирования. Этому не стоит давать негативную оценку. Однако такое масштабное «юридическое наступление» нуждается в более тщательной правовой и экономической подготовке, отмечает председатель Комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре, член Правкомиссии по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса Герман Зверев. В интервью «Fishnews – Новости рыболовства» он проанализировал внесенный законопроект.

– Герман Станиславович, первый вопрос – про законопроект о рыболовстве. После президентского поручения в ходе «прямой линии» 14 апреля шестеренки в правительственном аппарате закрутились с неимоверной скоростью и законопроект 17 мая внесен в Госдуму. Что вы можете сказать о законопроекте?

– Могу сказать, почему НЕ БУДЕТ работать законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования распределения квот добычи (вылова) водных биологических ресурсов», внесенный 17 мая 2016 года в Государственную Думу. Точнее – будет, но не совсем так, как ожидают авторы законопроекта.

Сразу подчеркну, что не вижу ничего драматичного ни в самом факте внесения поправок в закон, ни в количестве поправок, ни в скорости их разработки и рассмотрения. И не такое было! Закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» был принят в декабре 2004 года и за двенадцать лет менялся девятнадцать раз. Внесли 173 поправки, так что от закона 2004 года сохранилось только название.

Сейчас предлагают подправить закон в двадцатый раз. Росрыболовство предлагает 40 поправок, из которых 15 – новые статьи либо действующие статьи в новой редакции. Для сравнения. В Федеральном законе от 6 декабря 2007 года № 333-ФЗ содержалась 51 поправка, включая 22 новые статьи или статьи в новой редакции; в Федеральном законе от 3 декабря 2008 года № 250-ФЗ – 41 поправка, включая 12 новых статей или статей в новой редакции; в Федеральном законе от 28 декабря 2010 года № 420-ФЗ – 38 поправок, включая 6 новых статей.

Так что масштабное «хирургическое вмешательство» в текст закона – это не новость. И скорость «хирургического вмешательства» – тоже не новость. Напомню, что после состоявшегося в августе 2007 года заседания президиума Госсовета закон был принят за три месяца – в декабре 2007 года. Правда, скорость и точность не всегда совпадают, и поэтому уже через полгода понадобился новый законопроект, который в декабре 2008 года превратился в 250-й закон. Тем не менее я бы не противопоставлял 333-й и 250-й законы: в сущности – это одна редакция закона «О рыболовстве», просто разработанная и принятая в два этапа.

– Зачем было необходимо разрывать законодательный процесс?

– В следующем, 2008-м году заканчивался срок действия пятилетних квот. Поэтому и возникла необходимость незамедлительного принятия закона уже в конце 2007 года. Другая, более правильная законодательная технология – «с чувством, с толком, с расстановкой» – в тот исторический момент неизбежно привела бы к «законодательной аварии». В 2007 году скорость законотворчества была оправданна – времени уже не оставалось.

– В этот раз снова повторяют уже проверенную законодательную технологию?

– Ее уже невозможно повторить. В 2007-2008 годах профильный комитет Госдумы, Правительственные комиссии по законопроектной деятельности и по рыбному хозяйству и Государственно-правовое управление Президента выступали более слаженной командой, острее «чувствовали пульс» друг друга, вместе «фильтровали» законотворческие идеи. Сейчас – по-другому. Нет такого уровня слаженности. Многое ведь зависит от людей: ушли одни, пришли другие, где-то что-то разладилось в отношениях… Так бывает.

И зачем повторять технологию 2007 года? Сейчас середина 2016 года, сроки действия договоров о закреплении долей заканчиваются 31 декабря 2018 года. Время еще есть…

– И все-таки, почему, на ваш взгляд, закон не будет работать согласно ожиданиям его авторов?

– Потому что у авторов не вполне получилось четко, ясно и логически неопровержимо сформулировать свои ожидания на языке экономических идей и правовых норм. Не зря в древности проекты законов высекали на каменных плитках. Это сам по себе тяжелый труд, так что десять раз обдумывали формулировки, а сейчас бумага все стерпит. Многие ключевые положения законопроекта, что называется, сыроваты. Росрыболовство часто упрекает рыбаков за то, что производится слишком мало продукции глубокой переработки. Воспользуюсь хорошей подсказкой: слишком мало в законопроекте экономико-правовых механизмов глубокой проработки.

В законодательном регулировании хочется основательности: «пощупать» предлагаемую правовую норму, примерить ее к действительности, сопоставить с нормами смежных отраслей права. Но в работе над законопроектом многие правовые нормы тасовались так быстро, а многие экономические идеи изменялись так непоправимо, что потерялась сама логика правового акта.

То замораживаем «прибрежку», то размораживаем; то разделываем прибрежные уловы, то не разделываем. То «квота господдержки» выдается только под уже построенное рыбопромысловое судно, то – под «честное пионерское» инвестора. Юридическая конструкция одного из важнейших понятий рыболовного законодательства – «договора о закреплении доли квоты» – вообще менялась несколько раз. В направленном в Государственную Думу варианте увидел уже четвертую по счету и совсем незнакомую формулировку.

Не помню, чтобы при написании Гражданского кодекса или Кодекса об административных правонарушениях так легко и непринужденно, за одну ночь, изменялись основополагающие подходы к базовым понятиям. Хорошо помню, как этой зимой работали в Государственной Думе над новой редакцией КоАП. Ежедневно, полный рабочий день, в течение месяца несколько десятков экспертов. В итоге – решили не спешить с принятием кодекса и перенести первое чтение законопроекта на осень.

Мудрый президент Франклин Рузвельт говорил: «Управление рыболовством – это сложная взаимосвязь экономики, науки, культуры, политики и законов. Это идеалы, которые нация связывает с морем. Это цели, которые гармонизируют отношения государства, бизнеса, граждан, по сохранению и использованию морских биоресурсов. Это политический выбор, поскольку идеалы и цели шлифуются реальной практикой рыболовства». Глубокая, отточенная мысль, хорошая прививка от прекраснодушного «правового идеализма», заточенного на юридическую хирургию без глубокого изучения оперируемого организма.

– Во время обсуждения законопроекта в 2015-2016 годах вы говорили о том, что в целом поддерживаете законопроект. Это мнение изменилось?

– Изменился законопроект. С февраля 2015 года по май 2016 года законопроект менялся настолько часто и настолько решительно, что просто не удалось «колебаться вместе с генеральной линией партии».

Общее собрание Ассоциации добытчиков минтая в феврале 2015 года приняло решение в целом поддержать направленный в адрес рыбацких объединений законопроект и в конструктивном формате с Росрыболовством доработать важнейшие и резонансные статьи. Эту позицию я озвучил на заседании рабочей группы Минсельхоза в марте 2015 года. Затем в ноябре 2015 года совет АДМ предложил шесть принципов механизма распределения 20% квот на развитие судостроения и перерабатывающих мощностей. 4 февраля 2016 года на заседании рабочей группы Минсельхоза нам показали законопроект, в котором были учтены два из предложенных нами шести принципов. Однако 21 апреля 2016 года, на следующем заседании рабочей группы, мы увидели совершенно другой законопроект, в котором наши предложения отсутствовали. Я назвал четыре принципиальных замечания к этой редакции законопроекта. Одно из них, касающееся финансовой гарантии, учтено в законопроекте, который 17 мая поступил в Государственную Думу. Из десяти принципиальных замечаний к законопроекту, высказанных нами на специально созданных для этого подготовительных площадках, учтено всего одно.

– Ваше мнение о способе разработки законопроекта понятно. Но вы не выступаете против поправок в действующий закон в принципе? На заседании коллегии Росрыболовства назвали предложения ведомства реалистичными и взвешенными.

– Поправки необходимы. Еще в 2013 году на общем собрании Ассоциации добытчиков минтая мы предложили увеличить процент освоения доли квоты с 50% до 70%. В августе 2014 года на встрече руководителей рыбацких объединений и предприятий с Ильей Васильевичем Шестаковым мы предложили внести в закон норму о «группе лиц» для повышения прозрачности отрасли. В апреле 2015 года на совещании, которое проводил Юрий Петрович Трутнев, предложили ускорить внесение поправок, направленных на принудительное прекращение права на вылов для «рантье» и незаконно контролируемых иностранными инвесторами предприятий. Все эти предложения оформлены документально, это не «одесский шум», а основательно проработанная позиция. Поэтому, конечно, мы не против поправок в действующий закон – мы разделяем многие идеи, «упакованные» в законопроект. Многие, но не все.

Что касается отношения к деятельности Росрыболовства в целом. Работу ведомства нужно оценивать в комплексе, а не по частностям. Дискуссия вокруг законодательных инициатив (будь это отраслевой закон, будь это поправки в Налоговый кодекс) была и будет, неизбежна полемика и по некоторым вопросам регулирования рыболовства. Это нормально. Я готов вновь публично повторить ту же оценку работы Росрыболовства, что и на заседании коллегии 7 апреля: позиция ведомства реалистичная и взвешенная. Руководство отрасли делает немало полезного, не боится полемики, не «прогибается» в спорах с другими ведомствами – такой борцовский характер вызывает только уважение..

– Вы часто подчеркиваете необходимость экономического обоснования предлагаемого законодательного регулирования.

– «Всякая идея неизменно оказывалась посрамлена, если она отрывалась от интереса». Это не я сказал, а Фридрих Энгельс, а он разбирался и в теории, и в практике. «Капитал» редактировал и бизнесом управлял немаленьким. Всякая правовая идея должна быть обоснована экономически – я согласен с классиком.

К сожалению, экономическое обоснование законопроекта – слабое. Если честно, набор цифр. С помощью таких цифр можно обосновать любое решение: можно предоставить квоты и на 25 лет, а можно вообще национализировать рыбную отрасль. Главный регулятор отрасли предлагает коренную переделку главного юридического документа отрасли. Конечно, все ожидают, что под каждое законодательное изменение подкладывается солидный том экономических расчетов, а вместо этого – обрывки из студенческого реферата. Закрадываются мысли, что Росрыболовство вообще не имеет панели экономического управления и регулирует отрасль по зеркалу заднего вида. Многие важнейшие финансовые индикаторы не оцениваются вообще или оцениваются неправильно. Судите сами, подготовка закона, устанавливающего правила работы отрасли на 15 лет, основывается на статистических данных за полугодие! Думаю, что это даже для студенческого реферата слишком.

Экономические результаты отрасли в 2014-2015 годах, конечно, впечатляют. Но не следует забывать, что результаты эти во многом замешаны на «девальвационных дрожжах». Они слишком хороши, чтобы сохраняться слишком долго. Возможен «откат» финансовых показателей в 2016-2017 годах, такой же, как в 2010 году после рекордных результатов 2009 года. К сожалению, завышенные экономические ожидания подогревают атмосферу, в которой обсуждается законопроект. Завышенные ожидания характерны и для регулятора, и для бизнеса. Это особенно беспокоит еще и по той причине, что ни регулятор, ни многие участники отрасли не чувствуют «нутром» экономическое местоположение рыбной отрасли в координатах мировой экономики.

– Вы считаете, что и Росрыболовство, и бизнес не понимают точную картину экономического состояния отрасли?

– А кто способен такую картину нарисовать? У Росрыболовства нет исследовательского центра для сбора, обобщения и анализа экономической информации, относящейся к рыболовству. Был когда-то специальный научный институт – ВНИЭРХ, но его давно уже развалили. А жаль! Дефицит глубоких экономических исследований рыбной отрасли ярко проявился при подготовке доклада к президиуму Госсовета. Тогда в предварительном варианте доклада «гуляла» информация, что объем собираемых в отрасли налогов меньше, чем объем средств, которые идут на финансирование системы управления и системы научных исследований. Забыли подсчитать фискальную нагрузку в целом – платежи в пенсионный фонд, в социальный фонд, таможенные платежи – так, «мелочевку» на десяток миллиардов рублей!

Или другой пример – использование финансовых результатов аукционов, состоявшихся в 2015-2016 годах в нескольких узких сегментах отрасли, как базы для исчисления финансового потенциала отрасли в целом. Мировой кризис 2008-2009 годов возник именно из-за таких финансовых предсказаний, основанных на «самопроизвольном оптимизме». Термин «самопроизвольный оптимизм» ввел выдающийся экономический мыслитель Джон Мейнард Кейнс: «Заметная часть наших действий зависит скорее от самопроизвольного оптимизма, нежели от скрупулезных расчетов. Вероятно, большинство наших решений позитивного характера, последствия которых скажутся в полной мере лишь по прошествии многих дней, принимаются под влиянием решимости действовать, а не сидеть сложа руки».

Результаты аукционов за право промысла нескольких видов ВБР нельзя, не «переваривая», использовать в качестве расчетной капитализации изначального производственного ресурса всей отрасли. Будущие цены активов (в данном случае квот) нельзя предсказать на основе данных о ценах активов в прошлом, потому что цены, по словам французского статистика Луи Башелье, представляют собой «случайное блуждание». Обычные выявляемые специалистами по ценовым графикам закономерности – тренды, обратные движения, линии поддержки – бесполезны при прогнозировании цен на активы. Финансовые результаты аукционов 2015-2016 годов были основаны на уникальной комбинации нескольких факторов, изменение или исчезновение каждого из которых делает неграмотным экстраполяцию этих результатов на всю отрасль. Какие это факторы?

Еще раз напомню, что аукционы проводились на «девальвационных дрожжах». Ежегодный уровень долгосрочных финансовых вложений в отрасли в 2014-2015 годах возрос со среднегодового уровня в 3,4 млрд рублей (в 2008-2013 годах) до 22,8 млрд рублей. В результате накопленные долгосрочные финансовые вложения на 1 января 2016 года оценивались Росстатом в 65 млрд рублей. Долгосрочные финансовые вложения – это депозиты, доли в бизнесе, покупка других компаний. Существенная часть этих средств представляла «денежную подушку» предприятий. Это первый фактор. Второй фактор – использование специального налогового режима ЕСХН, сочетающего мягкие налоговые ограничения и комфортное налоговое администрирование. Третий фактор – аукционы носили «точечный» характер в нескольких нишевых рынках.

Увеличение налогового изъятия, «испарение» эффекта девальвации и законодательное установление индикативных показателей капиталовложений быстро истощит «денежную подушку». Вот тут бы регулятору отрасли и предложить перспективный взгляд, с расчетами и цифрами, предложить «экономическую психотерапию», чтобы снизить заметно растущие риски. Об этих рисках все громче говорят в банковской сфере, которая кредитовала десятки миллиардов рублей в рыбную отрасль и сейчас не понимает, что произойдет с их заемщиками после 31 декабря 2018 года.

– Росрыболовство предложило в конце 2015 – начале 2016 годов несколько концептуальных разработок: про кластер, про стратегию отрасли, про «квоты государственной поддержки».

– Очень правильно вы сказали – разработки. Вы знаете, я работал в Тихоокеанском центре стратегических разработок и профессионально понимаю разницу между разработками и стратегическим планированием. Кстати, любой способен эту разницу понять, изучив Федеральный закон от 28 июня 2014 года № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Закон устанавливает нормативные требования к различным видам документов стратегического планирования, программирования и прогнозирования. К сожалению, упомянутые вами разработки пока не соответствуют ни одному из установленных законом видов отраслевого стратегического планирования. Они, конечно, хороши для «мозговых штурмов» и конференций, но использовать их в существующем виде для отраслевого целеполагания равносильно тому, чтобы в таблицу периодических элементов Менделеева вставить названия элементов средневековой алхимии вроде «философского камня».

– Как бы вы в целом охарактеризовали внесенный в Госдуму законопроект?

– На 90% – нужные и правильные нормы, но не всегда увязанные с другими отраслями права. На 10% – спорные и непроработанные нормы, не всегда увязанные с экономической логикой и хозяйственной реальностью.

– А поподробнее.

– Законопроект многосоставный. В нем несколько содержательных слоев. Об этом, кстати, хорошо сказано в пояснительной записке. Не буду заниматься юридическим буквоедством. Если коротко: основные недостатки законопроекта – это продолжение его достоинств.

Например, в законопроекте предлагаются нормативные координаты для определения баланса между промышленными и прибрежными квотами. Сейчас таких координат нет и баланс между промышленными и прибрежными квотами основан на договорном принципе. Дальневосточные регионы в 2008 году подписали соглашение о пропорциях распределения промышленных и прибрежных квот. Но правовая сила этого соглашения весьма эфемерна. Строгий юридический взгляд увидел в этом уязвимость. Думаю, с таким подходом можно согласиться, внести необходимое регулирование и… И на этом поставить точку. Однако в законопроекте предлагается идти дальше и изобретается – уже в пятый раз – общая юридическая формула прибрежного рыболовства. Она будет такой же безуспешной, как и предыдущие четыре.

Прибрежное рыболовство – это особый социально-экономический уклад. Социальный, потому что зависит от количества и качества трудовых ресурсов на прибрежных территориях: структуры, стоимости, мотивации «человеческого капитала». Экономический, потому что зависит от стоимости и доступности основных производственных факторов и стоимости транспортировки произведенной продукции. Уклад, потому что скроен из прочных социально-экономических форм, которые действуют на протяжении длительного времени, инерционны и которые нельзя исправить или изменить путем простого юридического переименования. Если кратко, прибрежное рыболовство – это исторически, социально и экономически обусловленная жизненная реальность, плотность которой не поддается одному только юридическому воздействию.

Кстати, это хорошо понимают региональные руководители. Не случайно в федеральный закон от 2 июля 2013 года № 148 встроен механизм «тонкой настройки» прибрежного рыболовства по принципу «двух ключей»: региональная и федеральная власть. Чем плох этот механизм? Давайте оценим результаты применения этого механизма – для этого существует оценка регулирующего воздействия действующих правовых актов. Давайте оценим экономические и социальные потери от существующего способа правового регулирования прибрежного рыболовства. Или нужно менять закон только ради «юридической стерильности» понятия «прибрежное рыболовство»?

Но даже в таком случае юридическая тождественность прибрежного и промышленного рыболовства существует только в параллельной реальности. В реальной жизни, погруженное в плотные слои контрольно-надзорной атмосферы – как негатив в проявитель, – прибрежное рыболовство быстро обнаруживает свои «незримые черты», свою отличимость.

– А где вы видите нестыковки со смежными отраслями законодательства?

– В пояснительной записке к Федеральному закону от 6 декабря 2007 года № 333-ФЗ заложен принципиальный подход к сфере рыболовного законодательства: «Установить, что является предметом регулирования закона о рыболовстве, а что – нет. Например, предметом регулирования закона о рыболовстве являются водные биоресурсы, находящиеся в состоянии естественной свободы, и не являются уловы, выловленные (добытые) водные биоресурсы». В 2007 году законодатель очень четко и ясно определил, ЧТО к сфере ведения закона о рыболовстве относится, а что – НЕТ. Кстати, еще Карл Маркс в «Капитале» обратил внимание на эту фундаментальную особенность правового регулирования рыболовства: «Представляется парадоксальным называть рыбу, которая еще не поймана, средством производства для рыболовства». Не случайно, в федеральном законе от 3 декабря 2008 года № 250-ФЗ законодатель, установив понятие «продукция из водных биоресурсов», ввел в статье 7.1 отсылочную норму к техническому регламенту и поставил точку. Не стал заниматься правовым регулированием еще не пойманной рыбы как средства производства, то есть как объекта технического регулирования.

Законы 2007-2008 годов погружены в цельную правовую традицию, связаны смысловыми нитями с другими правовыми актами, «сцементированы» общей логикой. Они как пазл большого законодательного пространства. Новый законопроект предлагает решительный отказ от сложившейся традиции правового регулирования рыболовства. Само по себе это не предосудительно, тем более что цели у руководителей Росрыболовства благие. Но такое масштабное «юридическое наступление» нуждается в более тщательной правовой и экономической подготовке – «законотворческий блицкриг» в такой сложной сфере права, как природопользование, приведет к неожиданным последствиям.

Например, целый ряд статей законопроекта (и важных статей) регулируют инвестиционный процесс. Как предлагаемые нормы корреспондируются с действующими нормами Федерального закона от 25 февраля 1999 года № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»? Или другой пример. Некоторые статьи законопроекта относимы к объектам технического регулирования – требованиям к процессам производства. А как это увязано с Федеральным законом от 27 декабря 2002 года № 184-ФЗ (в редакции от 28 ноября 2015 года) «О техническом регулировании», в соответствии с которым требования к процессам производства могут устанавливаться только техническими регламентами?

– Ваше отношение к одной из ключевых новаций законопроекта – открытию входа в отрасль для других игроков?

– Уточню формулировку – законопроект расширяет вход в отрасль. Юридическая возможность входа в отрасль существовала всегда: как посредством приобретения предприятий, наделенных квотами, так и напрямую через добычу «неодуемых» объектов (которые в совокупности составляют 12% общероссийского вылова). В законопроекте за счет введения нового вида рыболовства и нового вида квот еще 9-10% вылова напрямую предоставляются для новых игроков.

Кстати, здесь требуется увязка с еще одной отраслью права – финансовым правом. Любое юридическое лицо, которое не осуществляло вылов и захочет войти в отрасль, заинтересовано в том, чтобы максимально четко корреспондировались между собой нормы закона о рыболовстве и нормы финансового права. Законопроект существенно меняет основополагающий юридический документ рыбной отрасли – договор о закреплении доли квоты – и допускает в некоторых случаях использование его в качестве эквивалента финансовой гарантии. По моему мнению, этот раздел законопроекта – на стыке природно-биологических рисков и рисков финансового рынка – погружается в область такой высокой степени неопределенности, что требует максимальной отточенности. Однако в его подготовке не участвовали ни представители рыбной отрасли, ни представители финансовой отрасли. Хотя предлагается революционная норма – юридическая форма фьючерсного контракта между государством и инвестором, в соответствии с которым государство обязуется предоставить инвестору определенный объем ресурса при условии выполнения как самим инвестором, так и третьим лицом (не являющимся стороной в контракте) условий контракта. Интересная идея, но требующая увязки норм из нескольких отраслей права, включая договорное и финансовое право.

– Вы уже упомянули работу над новой редакцией КоАП, сравнив с подготовкой законопроекта о рыболовстве (не в лучшую сторону для закона о рыболовстве).

– Действительно, очень серьезно поработали с новой редакцией КоАП. Однако не стану преувеличивать результаты нашей работы. Даже если нам удастся существенно конкретизировать составы административных правонарушений, это не устранит главные причины избыточного и необоснованного контрольно-надзорного давления на промысел. Дело в том, что при организации государственного контроля на промысле водных биоресурсов КоАП выполняет функцию правового инструмента для оформительско-делопроизводственного процесса. Не более. «Спусковым крючком» для проверки судна или конвоирования судна является поступившая должностному лицу досмотровой группы команда вышестоящего начальника. Оформление протоколов и обычное процессуальное делопроизводство носит уже вторичный характер.

Суды признают правомерность и обоснованность ссылки на Общевоинский устав Вооруженных сил Российской Федерации как обоснования для задержания и конвоирования рыбопромыслового судна. Суды соглашаются с доводами пограничников о том, что задерживание и отконвоирование судна в порт не является наказанием капитана или судовладельца, а является способом выполнения предупредительной и обеспечительной функции. Большая работа по реформированию контрольно-надзорной деятельности, которой сейчас занято Правительство, в очень незначительной степени затронет рыбную отрасль. Существенного ослабления избыточных административных процедур на промысле не обеспечит ни новая редакция КоАП, ни законопроект «О государственном (муниципальном) контроле в Российской Федерации».

У нас нет другого выхода, кроме внесения пакета поправок в федеральные законы «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации», «О континентальном шельфе Российской Федерации» и «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации». Необходимо увязать якорной цепью новую редакцию КоАП и перечисленные законы.

В партии «Единая Россия» сформирована платформа по развитию предпринимательской инициативы. 27 апреля ключевые направления работы партийной платформы определены, и мы постараемся на Дальнем Востоке организовать работу рыбацких объединений в рамках платформы предпринимательской инициативы. Как член Генерального совета «Единой России» постараюсь сделать все возможное для подготовки законодательных инициатив, направленных на снижение необоснованного административного давления на промысле.

– И последний вопрос. В апреле 2016 года исполнилось 40 лет со дня принятия закона Магнуссона – Стивенса в США, который создал там современную национальную рыбную индустрию. Мы могли бы использовать какие-то уроки из опыта разработки этого закона?

– Меньше всего нам пригодится слепое копирование заемных правовых норм. Важнее другое – изучение конкретных примеров создания и становления эффективного законодательства. Особенность закона Магнуссона – Стивенса в стыковке его «систем кровообращения» с «системами кровообращения» других правовых актов. Опыт этого закона показывает, что самая правильная и даже идеальная правовая норма, «вживленная» в существующее правовое регулирование, но не связанная кровеносными сосудами и сухожилиями с остальными жизненно важными органами большого юридического организма, – либо отмирает безболезненно, либо воспаляет весь организм.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 25 мая 2016 > № 1863738 Герман Зверев

Россельхознадзор готовится к выборочному контролю.

Риск-ориентированный подход на основе мониторинга районов промысла выгоден рыбакам, поскольку позволит проводить электронную сертификацию без исследования конкретной партии продукции, считает замглавы Россельхознадзора Николай Власов.

В рамках парламентский слушаний в Госдуме заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов рассказал о том, как в ведомстве готовятся к внедрению риск-ориентированного подхода на основе мониторинга районов промысла, и о последствиях для рыбодобытчиков.

«Система мониторинга нами налажена, не первый год работает», – заверил представитель надзорного органа, отметив, что ежегодно исследуется от 16 до 25 тыс. проб разного рода продукции по всему миру. Причем в случае с рыбной продукцией ситуация нехарактерная.

«Рыба, добытая в Российской Федерации, имеет практически тот же уровень безопасности, что и рыба, добытая и привезенная в Россию третьими странами. Во всех остальных отраслях у нас резко проигрывает отечественная продукция зарубежной», – заявил Николай Власов.

Как сообщает корреспондент Fishnews, наибольшую озабоченность у Росельхознадзора вызывает продукция, произведенная в странах ЕврАзЭС. «Если сравнить, в Российской Федерации рыбная небезопасная продукция – это 5% исследованных партий, а в других странах-членах ЕврАзЭС – более 16%», – привел пример замглавы ведомства. Беспокоит ветеринаров и неидентифицированная рыбопродукция, доля которой в общем обороте оценивается примерно в 3%, поскольку «никакими путями нельзя установить, кто ее произвел».

Анализ проб показывает разную картину в зависимости от субъекта Российской Федерации. В некоторых регионах, где не ведется добыча рыбы, доля продукции, не соответствующей установленным нормам, может превышать 30% и даже 50%. Меняется этот уровень и в приморских территориях.

«Неожиданно для нас самих попал в передовики Сахалин. По той продукции, которая производится на Сахалине, всего-навсего 1,42% не соответствует, выявлено за 2016 год. Это в пять раз меньше, чем в среднем по России. В то же время на Камчатке – 11%, как видите, разница на порядок», – прокомментировал Николай Власов.

По его словам, собранные данные позволяют сформировать управление системой риска и перейти от тотального исследования партий продукции к выборочному контролю, так называемому, мониторингу. «Для рыбодобытчиков это большой плюс, на мой взгляд, потому что это связано с внедрение электронной сертификации, которая может на основе этих данных проводиться без исследования конкретной партии продукции», – указал замруководителя Росельхознадзора.

Он добавил, что в Приморском крае уже почувствовали первые результаты такого подхода «по уменьшению объема документов, которые требуются для ветеринарной сертификации и различных ветеринарных разрешений». «Этот процесс также будет усиливаться, – пообещал Николай Власов. – Для ориентира могу сказать, что мы работаем с Росрыболовством над интеграцией наших информационных систем, что позволит исключить предоставление дублирующих сведений».

Россия. ЕАЭС > Рыба > fishnews.ru, 23 мая 2016 > № 1863359 Николай Власов

Продуктивность Ханки можно повысить в разы.

Максим ШАПОВАЛОВ, Научный сотрудник лаборатории ресурсов континентальных водоемов и рыб эстуарных систем ТИНРО.

Озеро Ханка – крупнейший пресноводный водоем Дальнего Востока – играет особую роль в рыболовстве Приморского края. Здесь обитают десятки видов рыб, на водном объекте активно работают российские и китайские рыбаки. Какие виды уже сегодня охвачены промыслом, а какие представляют интерес на перспективу? И каковы в целом возможности рыболовства в реках и озерах Приморья? Об этом в интервью Fishnews рассказал научный сотрудник лаборатории ресурсов континентальных водоемов и рыб эстуарных систем ТИНРО-Центра, кандидат биологических наук Максим Шаповалов.

– Когда говорят о промысловой деятельности предприятий Приморья, обычно указывают на добычу таких объектов, которые занимают ведущее место в российском вылове, - минтая, сельди и т.д. Но ведь есть еще континентальные водоемы, и хочется рассказать об их возможностях. Какие виды биоресурсов сейчас наиболее востребованы из тех, что обитают в реках и озерах края? В каком режиме их осваивают – ОДУ или возможного вылова?

– Основной промысел пресноводных объектов у нас сосредоточен в озере Ханка, реке Уссури и водоемах бассейна Японского моря (в первую очередь в реке Раздольная, неплохо идет лов и в Хасанском районе). Из пресноводных видов рыб наиболее популярны у рыбопромышленных предприятий и населения сазан, карась, толстолобики, щука, судак и др. Все эти объекты осваиваются в режиме общего допустимого улова.

На побережье пользуются спросом полупроходные виды рыб – красноперки, корюшки, кефали (пиленгас, лобан). В бассейне Раздольной добывают некоторое количество пресноводных видов, но в основном промысел сосредоточен вот на этих эстуарных, полупроходных объектах. Почти все они, кроме пиленгаса, осваиваются в режиме возможного вылова, и официальная добыча их незначительна, в отличие от объектов, для которых устанавливается ОДУ, – прежде всего рыб озера Ханка. В бассейне Уссури все виды рыб добываются в режиме возможного вылова.

– А если говорить о потенциале промысла: какие ресурсы могли бы быть интересны нашим рыбакам?

– Практически все объекты, для которых устанавливается возможный вылов, открывают достаточно большие возможности для промысла, но мало осваиваются из-за невысокой рентабельности добычи. Например, востробрюшки бассейна Ханки. Запасы их оцениваются как минимум в 2 тыс. тонн. Однако вылов невелик. Это маленькая рыба, которая технологически сложна в переработке. И продукция из востробрюшек не выдерживает конкуренции ни с красноперкой, ни с корюшкой.

Слабо осваивается бассейн Уссури. На своем протяжении от Лесозаводска, где она сливается с Сунгачой, и до границ Приморского края это пограничная река, доступ туда сложен, рыбалка неустойчива, в некоторые годы промысел развивается, в некоторые – нет. Хотя объемы китайского промысла, по некоторым косвенным данным, значительны. Следовательно, такими же могли бы быть и российские уловы. Промысел в верховьях и в среднем течении Уссури развит слабо, в основном добычу там осуществляют коренные малочисленные народы и рыбаки-любители.

Есть перспективные объекты, которые мало разведаны и промыслом вообще не охвачены. Запасы их сильно колеблются и могут достигать больших значений. Например, косатки Ханки. Сейчас озеро завоевывает рыба-лапша, которая попала в наши воды, по-видимому, с китайских рыбоводных ферм (в КНР интенсивно разводят множество разных рыб). Численность рыбы-лапши растет: в ходе ежегодных мониторинговых исследований мы учитываем все большие и большие объемы. Планируем провести работы по специальному изучению этого объекта и его воздействия на сообщество Ханки.

Если говорить о беспозвоночных, то китайцы на озере осваивают, например, креветок. Ресурсы этого объекта также значительны. Мы рекомендуем креветок к освоению в режиме возможного вылова, но для российских рыбаков они не представляют интереса. По сравнению с морскими собратьями пресноводные креветки мелки, сложны в обработке. Рынок на них у нас не сформирован. В общем, нерентабельный и малопривлекательный объект промысла.

Перспективным может быть зарыбление наших многочисленных водных объектов. В Приморье очень густая речная сеть и большое количество естественных и искусственных водоемов. Их продуктивность можно серьезно повысить, проводя несложные мероприятия по заселению аборигенными видами рыб. Молодь можно приобрести на нашей Лучегорской научно-исследовательской станции и на других рыбоводных предприятиях.

Рыбоводство в континентальных водоемах Приморья, может быть, не будет играть большую роль в масштабах всего валового продукта края, но местное значение могло бы иметь – наряду с рыболовством.

– То есть у нашей пресноводной аквакультуры хорошие возможности, хотя говорят в основном сейчас о марикультуре?

– Очень хорошие. Но и есть несколько проблем. Основных, на наш взгляд, две. Первая – это получение молоди. Ее не хватает, имеющиеся объемы способны обеспечить лишь малую часть потребности. И вторая проблема – корма. В водоемах, продуктивность которых не очень значительна, повысить ее можно было бы за счет искусственного кормления.

Но это мы говорим о малых водоемах, прудах, водохранилищах. Обширной кормовой базой обладает Ханка – озеро можно рассматривать как великолепный водоем для пастбищного рыбоводства. При правильном подходе продуктивность этого водного объекта и объемы добычи можно было увеличить в несколько раз.

Удачным примером здесь может служить зарыбление Ханки толстолобиками – работы планомерно осуществляют с 80-х годов китайцы. В 90-е эта рыба составляла едва ли не основу промысла. Сейчас видно, что толстолоба стало значительно меньше – самостоятельно размножаться в водах Ханки этот объект не может.

Мы вполне могли бы последовать примеру китайской стороны. Молодь у нас на Лучегорской НИС есть, но необходима организация процесса зарыбления. Возможно, пользователи, которые осуществляют рыболовство в бассейне Ханки, могли бы объединиться и взять на себя эту работу. Как вариант, частично финансировать зарыбление могло бы государство, частично – ассоциация пользователей. Повышение продуктивности озера было бы выгодно самим рыбакам.

В водоемах япономорского побережья перспективы рыбоводства более туманны. Как я уже упомянул, имеющиеся ресурсы этих вод и так недоосваиваются. Например, лобан, пиленгас. Лобан в летний период совершает миграции вдоль побережья Приморского края, вплоть до Амурского лимана, через Японское море и даже до Охотского доходит. Запасы его в этот период вдоль побережья Приморья могут составлять от 1 до 5 тыс. тонн. И даже более. Сейчас такой климатический период, когда подходы лобана значительны. Это ценный промысловый объект, но добывать его сложно: рыба буквально выпрыгивает из неводов. Хотя в Азово-Черноморском бассейне, где кефали – один из основных объектов освоения, существуют специальные орудия лова. А у нас пока лобан добывается в совсем небольших объемах.

– То есть основной водный объект, где осуществляется промысел, - это озеро Ханка?

– Да, это самый крупный пресноводный водоем на Дальнем Востоке России. При правильном подходе он может обеспечить больше 1 тыс. тонн вылова в год. Было время, когда добыча официально доходила до 1300 тонн. Мы можем вновь добиться такого показателя. Но, еще раз повторю, при грамотной эксплуатации и зарыблении ценными видами.

Что интересно, на Ханке, как и во всем бассейне Амура, представлены рыбы китайской фауны. Например, верхогляд, который очень высоко ценится в КНР. Китайцы даже вывозят его незаконно из России на родину. Цена на эту рыбу может доходить до 3 тыс. рублей за килограмм, а весит она более 2 кг (раньше попадались экземпляры более 10 кг). То есть один экземпляр может стоить и 6 тыс., и 10 тыс., и 15 тыс. рублей. Причем в Китае больше ценят именно верхогляда озера Ханка, а не Амура – из-за особенностей воды и кормовой базы.

В КНР осуществляют и воспроизводство этой ценной рыбы, на предприятии недалеко от Турьего Рога – в поселке Данбиджень. Оно, похоже, одно занимается этим объектом, но оно существует. У нас пока технология не разработана, но это может быть очень перспективно, так как основные нерестилища верхогляда находятся в наших водах. И вообще три четверти Ханки – российская акватория.

– Ранее специалисты ТИНРО-Центра отмечали, что зафиксирован рост освоения рекомендуемых объемов на озере Ханка. С чем вы это связываете?

– На наш взгляд, сказались два позитивных момента. Во-первых, это рост запасов. Благодаря нашим усилиям был введен запрет на промысел: действовала эта мера с 2002 по 2006 годы включительно. После этого был разрешен ограниченный промысел, в особом режиме. Ограничение промысла, а после – распределение промысловой нагрузки на различные районы Ханки, позволили создать условия для увеличения запасов. Потом уже промысел разрешили вести более свободно, по всей акватории озера за исключением охранных зон. В настоящее время мы наблюдаем устойчивую тенденцию увеличения запасов рыб, повышение количества пользователей и рост освоения ОДУ. В 2011 году освоение было почти 100%. Тогда мы рекомендовали повысить объемы рекомендованного вылова. По некоторым объектам – в шесть раз. Потом еще увеличили. Правда, в 2012 – 2014 годах произошло снижение освоения до 50 – 60%. Но уже в 2015 году отчетность показала освоение объемов ОДУ в среднем на 73%. Общий вылов рыбы на Ханке по данным Приморского территориального управления Росрыболовства возрос с 75 тонн в 2011 году до 223 тонн в 2015-м. Это относится к объектам, на которые устанавливается ОДУ. Освоения объектов, на которые общий допустимый улов не устанавливается, на озере Ханка практически нет.

Немаловажную роль в росте запасов, а следовательно, и вылова, сыграл подъем уровня воды на Ханке. С нашей точки зрения, и для рыбаков, и для рыбы это положительный фактор. У нас есть данные об уловах на озере за 85 лет, и эта статистика показывает практически синхронное изменение уровня воды и объемов добычи.

– И заключительный вопрос – об исследовании водных биоресурсов в реках и озерах на перспективу. Какие работы предполагается выполнять?

– Планы у ТИНРО – пересчитать все, все знать. Но реальных возможностей – все меньше и меньше. У нас есть госзадание по оценке запасов, и мы его, как правило, выполняем. Сотрудничество налажено с промысловиками, которые работают на озере Ханка. То есть мы изучаем рыбу, которую добывают промышленники, они нам предоставляют отчетность, чтобы была возможность отследить динамику улова, видовой состав, причем в разных районах.

По Уссури работы планируем практически всегда, но реализовывать их трудно. Отдаленные районы, промысел вялотекущий. Однако мы в свое время неоднократно полностью проходили Сунгачу, Уссури, до границ с Хабаровским краем. За десять лет беспрерывных мониторинговых исследований мы вышли на определенные данные. Запасы несильно колеблются. Выезды мы делаем, и, в общем-то, они подтверждают, что ресурсы достаточно стабильны.

Людей у нас мало сейчас. Молодежь несильно к нам стремится. Сократилось число людей на наблюдательных пунктах, на Ханке например. Поэтому первоочередная задача – это все-таки выполнение государственного задания. В принципе это уже неплохо, потому что задачи ставятся достаточно объемные, запасы мы оцениваем. Также прорабатываем вопрос о том, чтобы изучать ресурсы других перспективных объектов промысла.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 мая 2016 > № 1863338 Максим Шаповалов

«Интеррыбфлот» открывает двери для молодежи со всей страны

Руслан ЗАКРЕВСКИЙ, Директор ООО «Интеррыбфлот»

ООО «Интеррыбфлот» уже 16 лет поставляет качественную свежую рыбу и морепродукты на рынок России, Кореи, Китая, Японии и других стран. Одна из главных задач, стоящих сегодня перед предприятием, – привлечение новых кадров, в основном механиков и судоводителей. Директор «Интеррыбфлота» Руслан Закревский в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал о работе компании, а также о том, почему она ищет будущих работников даже на Урале.

– Руслан Александрович, сколько сейчас судов у «Интеррыбфлота» и какие объекты они добывают?

– Сегодня у компании семь пароходов: два транспортных рефрижератора, два ярусолова, один краболов и два тральщика. Мы добываем практически все традиционные промысловые объекты Охотского и Берингова морей: минтай, сельдь, краб, камбалу, палтус, треску, кальмар, окунь, макрурус, терпуг, по сезону принимаем лосось. За прошлый год мы выловили в общей сложности около 13 тыс. тонн биоресурсов, из которых изготовили примерно 11 тыс. тонн продукции. Кроме того, суда «Интеррыбфлота» принимали красную рыбу от других компаний, из этого сырца произвели 1,5 тыс. тонн продукции.

– Вы ориентируетесь на внутренний рынок или на экспорт?

– На сегодняшний день в России очень благоприятно складывается ценовая политика в отношении рыбопродукции, и большую часть уловов мы направляем на внутренний рынок. В стране востребованы сельдь, минтай, камбала, треска, лосось. Сейчас за границу отправляем меньше, чем три-четыре года назад.

– «Интеррыбфлот» перерабатывает свои уловы?

– Мы продаем мороженую рыбу, но в 2015 году приобрели судно с «Филестарами». В этом году планируем их запустить и заниматься глубокой переработкой.

– Федеральная антимонопольная служба неоднократно отмечала неоправданно высокие наценки на рыбопродукцию. Как, на Ваш взгляд, можно сделать рыбу доступнее для потребителей?

– Конечно, всегда хочется, чтобы рыба была дешевле, но цена складывается из затрат, окончательную цену диктует рынок. Я думаю, это работа государственных органов – снизить себестоимость продукции. Сейчас достаточно дорого обходится транспортировка уловов: и парк вагонов, рефконтейнеров очень старый, и стоимость перевозки очень высокая. Существуют также некоторые законодательные барьеры, из-за которых повышается цена производимой продукции.

Замечу, что в России увеличилось число рыбоперерабатывающих производств, делающих упор на качество продукции. Таким образом мы выдавливаем с рынка продукты глубокой переработки иностранного производства, например, китайского, которые намного хуже наших. И потребитель платит уже за качественный товар.

– А как «Интеррыбфлот» добивается высокого качества?

– Контролируем производство. У нас есть технолог, который следит за флотом, на каждом судне – заведующие производством. Они ежедневно обмениваются информацией, фотографиями и соблюдают строгую отчетность. Мы берем образцы продукции на экспертизу и, если возникают какие-то замечания, тут же устраняем проблему.

– Хотелось бы поговорить об общих проблемах, которые стоят перед «Интеррыбфлотом» и другими компаниями. Что мешает работать, какие существуют барьеры?

– Да, проблемные вопросы есть. Мы постоянно конфликтуем с пограничниками, которые составляют на суда компании протоколы за нарушения правил прохождения госграницы. Я считаю, это пережиток прошлого – какая может быть госграница, если разрешено ловить и в прибрежных водах, и в экономзоне, рыба ведь одна и та же. Кроме того, нужно отправлять уведомление за 24 часа и проходить границу в соответствующее время. А мы очень зависим от погодных условий: если опаздываем – нарушение, если проходим раньше – тоже нарушение. И суда вынуждены либо дрейфовать и ждать, либо, наоборот, торопиться и не всегда успевают.

То же самое касается и контрольных точек. По сути, их прохождение давно уже пора отменить. Наш флот теряет очень много промыслового времени и топлива. В этих точках никогда нет какого-либо контроля, проверок, это чистая формальность, которая осталась еще со времен Советского Союза. Сейчас вся рыба идет через берег, соответственно, уловы контролируются в портах теми же пограничниками, Россельхознадзором, инспекторами ГМИ. Получается, в море мы бесполезно тратим время и жжем топливо. В пересчете на деньги это очень серьезные потери для компании.

– Сейчас активно обсуждается тема строительства судов на отечественных верфях. Минпромторг подготовил план – сколько судов требуется изготовить в стране до 2030 года. «Интеррыбфлот» собирается строить новые суда в России?

– Собираемся, мы уже подали заявку. На сегодняшний день не все российские судоверфи готовы принимать заказы, но компания будет стараться договариваться с отечественными предприятиями. Можно, конечно, построить судно и за рубежом, но мы хотим поддержать отечественного производителя и уже ведем переговоры с несколькими российскими судостроительными заводами. Тем более сейчас обсуждается введение так называемых «квот под киль».

– Как вы относитесь к этой идее выделения дополнительных лимитов компаниям, заказывающим суда на российских заводах?

– Рыбодобывающий флот в России действительно давно устарел, мы понимаем, что его необходимо обновлять. Другой вопрос – каким образом это делать. Если переложить все на плечи рыбаков, нам будет очень накладно, построить новый флот – это дорогостоящее мероприятие. Поэтому мы надеемся, что государство в этом деле будет нам как-то помогать, и чем больше будет поддержка со стороны государства, тем больше судов построим.

– Расскажите, пожалуйста, о других планах компании на ближайшее будущее. Какие направления собираетесь развивать?

– Будем искать новые объекты для промысла. Мы очень тесно взаимодействуем с отраслевой наукой, с ТИНРО-Центром. Его сотрудники работают на судах «Интеррыбфлота», делают замеры, анализы. Также мы всегда рады чему-то новому поучиться у других, реализовать совместные проекты. Кроме того, в планах компании развитие береговой переработки, аквакультуры.

Мы с нетерпением ждем, когда пойдет сардина-иваси, будем выставлять флот на ее добычу. Это нежная рыба, которая не хранится долго, но у компании есть свой транспорт, мы сможем обеспечить быструю заморозку уловов и доставку их на берег.

– Как «Интеррыбфлот» решает вопросы с кадрами? Компания реализует какие-либо проекты по привлечению новых работников?

– В прошлом году «Интеррыбфлот» пригласил во Владивосток четырех студентов из средней полосы России, они учатся в морском рыбопромышленном колледже. Эти ребята получают образование за счет компании, мы платим им дополнительную стипендию, следим за оценками, поведением, оплачиваем билеты на поездки домой и обратно, полеты на каникулы.

После учебы эти студенты, согласно контракту, будут работать на наших судах минимум пять лет. Кстати, практика в «Интеррыбфлоте» тоже не бесплатная, ребята пройдут ее как члены экипажей.

Эксперимент нам понравился, и в этом году компания отправила в Челябинскую область комиссию из представителей «Интеррыбфлота», рыбопромышленного колледжа и Дальрыбвтуза. Они проводили агитацию среди школьников, рассказывали про нашу компанию, про Владивосток, учебные заведения. Сейчас у нас сорок вакантных мест, и мы планируем в 2016 году набрать сорок студентов.

– На какие специальности?

– Студенты, которых взяли в прошлом году, учатся на судоводителей и механиков. В будущем мы также планируем основной упор сделать на механиках различной специализации – электромеханиках, рефмеханиках, механиках ТО, механиках РМУ. Еще есть несколько вакантных мест для судоводителей.

– Почему привлекаете молодежь из других регионов? В Приморье не хватает заинтересованных студентов?

– Мы считаем, что очень хорошая практика была в Советском Союзе, когда выпускников «перекидывали» из одного региона в другой. Когда человек уезжает далеко от дома, он более ответственно относится к работе и учебе. У вчерашних школьников появляется возможность поменять место жительства, поселиться на берегу моря в прекрасном городе Владивостоке. «Интеррыбфлот» готов открыть для них эти двери.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 4 мая 2016 > № 1741658 Руслан Закревский

К вопросу о строительстве рыбопромыслового флота для Северного бассейна и его ресурсном обеспечении.

Власти продолжают говорить о планах по обновлению рыбопромыслового флота за счет квот вылова. Однако открытым остается вопрос, что будет с уже работающими предприятиями. Об этом – на основании конкретных цифр и примеров – пишет в своей статье заслуженный работник рыбного хозяйства, гендиректор компании «Айсберг – Норд» Виталий Касаткин.

I. Тема обновления рыбопромыслового флота поднималась очень давно. В последние годы активно обсуждался вопрос, где и сколько судов необходимо построить. Назывались различные, порой неоправданно завышенные, цифры. В связи с этим в 2013 году Мурманским отделением Института экономических проблем Кольского научного центра РАН по инициативе СРПС был проведен анализ состояния рыболовного флота Северного бассейна, состояния сырьевой базы, перспектив выделения квот по донным и пелагическим объектам на период до 2020 года, а также возможного потенциала имеющегося флота по вылову.

Анализ эксплуатационных показателей работы промысловых судов показал, что в случае достаточного количества выделяемых ресурсов возможные расчетные объемы вылова водных биоресурсов в Северной Атлантике, в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях могут составить 1,325 млн. тонн, в том числе:

− по пелагическим видам – 817 тыс. тонн

− по донным видам – 508 тыс. тонн.

Объем выделяемых ежегодно квот для РФ в рамках межправительственных рыболовных организаций и по межправительственным договоренностям с рядом прибрежных государств составлял порядка 800 тыс. тонн – 1 млн. тонн, из них порядка 50-60% приходилось на пелагические виды, 40–50% – на донные. Существующие мощности промысловых судов позволяли вылавливать до 1,315 млн. тонн, т. е. превышение мощностей над выделяемыми ресурсами составляло 30-32%. В последние годы, в связи с сокращением количества выделяемых пелагических видов, превышение промысловых мощностей по пелагическим объектам увеличилось до 40%.

По прогнозам ПИНРО, в период до 2020 года объем выделенных квот для РФ в Северо-Западном регионе может уменьшиться до 400 тыс. тонн пелагических видов и до 322 тыс. тонн донных видов (на 30–35%). Поэтому, несмотря на списание части судов, потенциала имеющихся судов будет достаточно для выбора выделяемых биоресурсов вплоть до 2020 года и на ближайшую перспективу.

II. О недолове выделенных квот.

Как известно, в последние три года небольшой объем квот рядом компаний Северного бассейна недоосваивается, что находится в рамках действующего законодательства.

Основную роль в недоосвоении квот, по моему мнению, сыграли организационные вопросы и вопросы, связанные с промыслом и приловом. Так, в 2013 году недолов трески и пикши произошел за счет позднего распределения «научной» квоты и квоты третьих стран.

В 2015 году недолов трески и пикши произошел по следующим причинам:

− в весенний период в норвежской экономической зоне были выбраны выделяемые в качестве прилова ресурсы сайды и зубатки. В этой связи промысловые суда были вынуждены покинуть продуктивные районы промысла трески и пикши в НЭЗ;

− в летний период произошло сезонное снижение цен на треску и пикшу и многие судовладельцы прекратили промысел, планируя выбор оставшихся квот в сентябре – декабре, но штормовая погода и отсутствие промысловых скоплений, связанное с ограничением кормовой базы, привело к резкому снижению производительности работы флота, что и явилось причиной недолова.

III. Учитывая различные условия ведения промысла, которые могут привести к недолову части выделяемых квот, Союз рыбопромышленников Севера направил письмо в Росрыболовство с предложением о переносе и распределении невыбранных квот по треске и пикше на следующий календарный год в размере до 10%. Росрыболовство, учитывая имеющуюся договоренность по этому вопросу с норвежской стороной, согласилось с данным предложением, и в настоящий момент идет подготовка к изданию приказа по механизму распределения этих квот.

IV. Касательно строительства новых судов на российских верфях и выделения для них квот.

Согласно сводному перспективному плану по строительству рыболовных судов, на период до 2030 года, разработанному Минпромторгом РФ, планируется строительство 425 новых судов, в том числе 358 промысловых. Для Северного бассейна планируется, исходя из поступивших заявок рыбопромышленников, строительство 128 судов, из них 25 крупнотоннажных, 85 среднетоннажных и 18 малотоннажных.

Основное количество судов (108) должно быть построено на 4 верфях (Выборгский завод, завод «Янтарь», «Северная верфь» и центр судоремонта «Звездочка»).

Практически каждая верфь должна строить в год по 8 судов. Насколько это реально, судить трудно.

В случае выделения квоты на каждое вновь построенное судно в объеме 10–12 тыс. тонн в год донных объектов промысла потребуется для вновь построенных судов порядка 800–850 тыс. тонн в год. Такого количества донных ВБР России в настоящее время не выделяется, и, по данным науки на перспективу, такое выделение не предвидится.

В случае разового изъятия, как это предлагают в своих законопроектах Минсельхоз и Росрыболовство, до 20% квот от годового объема – это в пределах 100,0 тыс. тонн трески и пикши (для Северного бассейна), что обеспечит только 10 вновь построенных судов. Как быть остальным, где им брать ресурсы? И по каким критериям будут отбираться эти компании и суда? И какое количество рыбодобывающих компаний будет ежегодно разоряться?

V. В 2010–2015 годах рыбная промышленность Мурманского региона стабильно развивалась. Основная капитализация отрасли закончилась. Ресурсы и основные средства производства сосредоточены у компаний, которые могут эффективно ими управлять и развиваться. При невмешательстве государства в существующую систему распределения биоресурсов можно ожидать стабильное, поступательное развитие отрасли. Свободных биоресурсов, пользующихся спросом на внутреннем и внешнем рынках в регионе, Северном бассейне нет, необходимо у кого-то отобрать, а кому-то отдать.

То есть государство, судя по предложениям Минсельхоза и Росрыболовства, начинает очередной передел биоресурсов и основных производственных фондов. К чему это приведет нетрудно просчитать:

− падение показателей в отрасли

− отток инвестиций;

− неуверенность судовладельцев в завтрашнем дне и, как следствие, нежелание развивать и модернизировать производство, поставлять сырье на береговые предприятия в России;

− вывод из оборота денег, вернее всего, за рубеж;

− потеря интереса к отрасли со стороны профессионалов и приход в отрасль дилетантов;

− потеря рабочих мест;

− возврат отрасли в 1998–2003 годы.

Каким образом можно решить, поставленную Государством и Президентом страны по итогам Госсовета задачу по развитию рыбного хозяйства:

а) по загрузке судостроительных мощностей России посредством строительства рыбопромыслового флота:

− судовладелец сам решает, когда и какие промысловые суда ему нужны, он должен рассчитывать на свои сырьевые, финансовые ресурсы и дополнительно на неиспользуемые сырьевые ресурсы региона и банковские льготные государственные кредиты. В Северном бассейне это полярная тресочка, креветка, макрурусы, морской бекас, атлантическая сайра, водоросли и другие, а также квота России в Тихом океане и в Антарктиде;

− схема финансирования: 20% судовладелец, 80% банк с государственным участием, годовая ставка не более 5-6%. Судоверфь, строящая рыбопромысловые суда, рублем гарантирует сроки и качество строительства.

Так как в настоящий период в России не производится большинство оборудования для строительства и насыщения промыслового флота, возможен вариант кооперации. Для Мурманского региона: Россия – Норвегия, Россия – Финляндия, Россия – Нидерланды, Россия – Германия. Что даст привлечение и иностранного капитала.

Ограничительные меры по возрасту промысловых судов определяет Российский морской регистр судоходства. Судно может быть непригодно к эксплуатации и в 10–15 лет, в зависимости от качества судостроения и его эксплуатации, а может быть и в 40 лет в прекрасном техническом состоянии;

б) о повышении налоговой нагрузки на рыбодобывающую промышленность для пополнения бюджетов всех уровней:

− 100% оплата за биоресурсы;

− перевод всей промышленности на обычную систему налогообложения, уйти от сельхозналога. По Мурманскому региону это даст в федеральный и региональный бюджеты дополнительно не менее 2,0–2,5 млрд. рублей;

в) амнистия так называемого «незаходного» флота, построенного или модернизированного за рубежом. На это надо идти и незамедлительно. Это загрузит порт, увеличит оборот сервисных компаний Мурманского региона на 8-9 млрд. рублей ежегодно, даст увеличение рабочих мест на 800–1000 человек и поступление дополнительных федеральных и региональных налогов в объеме 800–900 млн. рублей.

Принятие перечисленных выше предложений к их практической реализации позволит устойчиво развиваться рыбной промышленности Северного бассейна.

Виталий КАСАТКИН, капитан дальнего плавания, генеральный директор ООО «Айсберг – Норд», почетный председатель правления СРПС, заслуженный работник рыбного хозяйства России, почетный гражданин Мурманска.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 29 апреля 2016 > № 1863271 Виталий Касаткин

Российский инжиниринг – «невидимая» отрасль с опытом и проектами.

Олег КОМАРОВ, Генеральный директор ООО «Технологическое оборудование».

В рыбохозяйственной отрасли России происходят поистине фундаментальные подвижки. Принято решение о выделении «квот господдержки»: 15% для компаний, строящих флот на российских верфях, и 5% для тех, кто создает береговую рыбопереработку. Идея о создании на Дальнем Востоке рыбоперерабатывающего кластера вышла на стадию реализации. В этой ситуации важнейшую роль играют российские производители оборудования для рыбопереработки. Насколько они вовлечены в ситуацию, насколько полно могут удовлетворить потребности возрождаемой рыбопереработки – на эти и другие вопросы журналу «Fishnews – Новости рыболовства» ответил генеральный директор ООО «Технологическое оборудование» Олег Комаров.

– Производители рыбоперерабатывающего оборудования неоднократно говорили, что у них нет профильного ведомства, которое представляло бы их в органах власти, могло бы не то чтобы защищать их интересы, но хотя бы учитывать их при формировании госполитики. Сейчас, с учетом необходимости импортозамещения и развития отечественной рыбопереработки, ситуация, по логике вещей, должна быть обратной: все государственные органы, участвующие в этих программах, должны уделять вам немало внимания. Как все обстоит на самом деле?

– На самом деле ситуация несколько иная. Дело в том, что все прошедшее с 90-х годов время отрасль, которая проектирует рыбоперерабатывающие и морозильные мощности, разрабатывает технологии, изобретает и производит машины и оборудование для первичной и глубокой рыбопереработки, на официальном уровне считалась не существующей в России.

Однако на уровне бизнеса она не только существовала, но и была более чем конкурентоспособной в большинстве сегментов этого рынка. И даже неплохими темпами развивалась. Достаточно сказать, что больше половины всех новых и современных береговых мощностей по рыбопереработке на Дальнем Востоке создано только нашей компанией. В ситуации жесткой конкуренции с фирмами США, Японии, Европы, Южной Кореи, КНР и без какой-либо поддержки со стороны государства.

Это не единственное наше достижение, но оно более всего на слуху. А органы власти об этом не знают. Когда мы выходим на их представителей и показываем те заводы, которые мы спроектировали и построили из того оборудования, которое мы разработали и произвели на основе наших собственных технологий и ноу-хау, – они крайне удивляются, по-хорошему удивляются. Они очень рады тому, что отрасль в России сохранилась и находится на крепком мировом уровне, а в чем-то и выше. Они приходят в такой хороший шок, видя наши возможности, наши реализованные проекты и их уровень.

Но опыта взаимодействия с нами у них нет, и без нашей достаточно упорной и настойчивой инициативы этого взаимодействия в данный момент не происходит. Оно не осуществляется автоматически, как, например, с добытчиками и переработчиками рыбы, с портовиками и прочими участниками рыбохозяйственной отрасли. Видимо, должно пройти какое-то время, чтобы наше существование официально признали, чтобы зафиксировали его в руководящих документах, инструкциях и тому подобных бумагах, назначили кураторов и ответственных, выстроили некие процедуры. Мы со своей стороны над этим работаем. И рады тому, что эта наша работа на сегодняшний день стала находить живой и позитивный отклик со стороны ряда госструктур, таких, как Министерство развития Дальнего Востока. Мы, безусловно, будем ее продолжать и постараемся усилить.

– То есть получается так, что в разработке концепций развития рыбопереработки в России, разработке концепции того же Дальневосточного кластера вы как производители оборудования не участвуете?

– Возможно, производители оборудования и не должны в этом участвовать, хотя, бесспорно, их интересы и задачи их развития учитывать необходимо. Но мы не просто производители оборудования. Основная деятельность нашей компании в мировой практике называется одним словом – «инжиниринг». «Технологическое оборудование» прежде всего инжиниринговая компания. Мы являемся в первую очередь разработчиками технологий и технологических цепочек. Мы постоянно анализируем современные достижения в самых разных отраслях, мы применяем эти достижения к рыбопереработке и внедряем их в технологические процессы, мы разрабатываем собственные технологии, накапливаем компетенции и на основе всего этого проектируем конкретные предприятия, технологические линии, разрабатываем машины и установки. Мы плотно взаимодействуем с академической и прикладной наукой, с образованием. Открываем совместные лаборатории, проводим исследования.

Собственное машиностроительное производство появилось у нас в те годы, когда в России было очень трудно, почти невозможно заказать нужные нам изделия удовлетворительного качества и тем более получить их в срок. Мы используем в большинстве проектов оборудование собственного производства, в некоторых – оборудование стороннего производства, в том числе и иностранного. В мировой практике большинство инжиниринговых компаний вообще не имеет своего производства, разве что экспериментальное.

Производство оборудования не является неотъемлемой частью инжиниринга, а представляет собой одно из направлений деятельности нашей компании, хоть и одно из основных, но не определяющее. Как инжиниринговая компания, мы не привязаны к конкретному производителю оборудования, даже если это наш собственный завод. Во-первых, технология первична, во-вторых, невозможно производить вообще все в рамках одной компании. Это то, что касается места производства оборудования в деятельности нашей компании.

– Но и как инжиниринговая компания вы не принимаете участия в разработке концепций?

– Нет. Хотя именно инжиниринг должен являться одним из основных разработчиков отраслевых концепций. Почему? Потому что чистые экономисты и управленцы недостаточно знают о рыбе, о том, какую продукцию из нее можно произвести, о том, сколько переделов можно осуществить в рыбопереработке и где заканчивается технологическая цепочка. Об этом зачастую не знают и рыбаки, потому что они уже давно практически не занимаются глубокой переработкой. Об этом знаем только мы, но, поскольку официальные инстанции полагают, что нас в России нет, о чем мы чуть раньше говорили, к разработке концепций нас не привлекают.

И как следствие очень часто разработчики концепций предлагают такие варианты, которые либо неприменимы и нереализуемы на практике, поскольку не отвечают реальным задачам, либо вообще обрываются, как говорится, «на самом интересном месте».

Ярким примером первой ситуации является концепция Приморского рыбоперерабатывающего кластера, разработанная за российские бюджетные средства японским институтом Номура и оказавшаяся абсолютно бесполезной для решения задач развития рыбопереработки в РФ. Хотя, надо признать, она вполне отвечает решению задач развития рыбохозяйственного комплекса Японии за счет России.

Приведу конкретный и наглядный пример и по второй ситуации. В самом скором времени, ориентировочно уже летом 2016 года, появится возможность для начала массового лова сардины-иваси, или, как раньше ее называли, сельди-иваси. Сразу возникает вопрос: что с ней делать дальше, какую продукцию из нее выпускать? Над этим думают рыбаки. Есть, например, предложение перерабатывать значительную часть уловов этой рыбы на рыбную муку. Почему бы и нет? У муки в России есть заказчик, потребитель. Минсельхоз постоянно требует увеличить производство рыбной муки в стране, поскольку ее и сделанных на ее основе кормовых добавок для животноводства и аквакультуры в России производится недостаточно, их приходится закупать за границей, что создает угрозу продовольственной безопасности страны в целом и развитию аграрного сектора в частности. Это нормальное предложение, на его основе можно сделать отличную концепцию, и, несомненно, она будет сделана, а может, уже и готова.

– Но есть нюанс?

– И еще какой нюанс (остающийся при этом за кадром). Жирность иваси составляет 22-28%, это одна из самых жирных массовых рыб. При ее переработке на рыбную муку из каждой тонны рыбы будет выходить до 250 кг жира. Муки, к слову, будет гораздо меньше, но речь не об этом. При значительных объемах переработки рыбы жира будет выходить десятки тысяч тонн. Сейчас в России производится всего 2 000 тонн жира в год. Не существует никакой инфраструктуры для его массовой перевалки и хранения, нет никакой инфраструктуры для его переработки. Как этот жир хранить и транспортировать? Что надо для этого построить? Что с этим жиром делать дальше? Как на нем зарабатывать? Какие задачи и какие риски? Неизвестно – об этом никто не думает. То есть внезапно появляется совершенно другой основной продукт, и сразу вся прекрасная концепция идет или на переделку с нуля, или в корзину.

А ведь можно выстроить нормальную технологическую цепочку. Мы импортируем за огромные деньги субстанции, например, для производства косметики, изготовленные из рыбьего жира во Франции, Германии, Китае и Южной Корее. А могли бы делать это сами. Мы импортируем высокожирные корма, к примеру, для мальков рыб. То же могли бы делать сами.

Одним словом, есть огромная масса востребованных продуктов высоких переделов, целые отрасли можно сделать независимыми от импорта и гораздо более конкурентоспособными по цене на переделе собственного сырья – рыбьего жира. Можно воссоздать целую индустрию, которая была во времена СССР и перерабатывала до 50 000 тонн рыбьего жира в год, но оказалась полностью разрушенной в 90-е. И весь этот пласт возможностей теряется из-за отсутствия среди разработчиков представителей инжиниринговых компаний.

Наша компания владеет и технологиями переработки высокожирного сырья на рыбную муку и жир, и технологиями хранения и перевалки жира, и рядом технологий его дальнейших переделов. Дальневосточная наука хранит в своих закромах лабораторные технологии производства уникальных продуктов из рыбьего жира, и мы понемногу достаем эти наработки и превращаем их в промышленные технологии. На это просто необходимо делать акцент при разработке концепции, это одна из основных задач рыбоперерабатывающего кластера – всячески способствовать разработке новых продуктов и созданию высокотехнологичных производств высоких переделов из рыбного сырья. Но нет.

– Но у кластера есть и другие задачи, к примеру, развитие береговой переработки рыбы, в частности, самого массово добываемого на Дальнем Востоке вида – минтая.

– Для береговой переработки минтая у нашей компании есть готовый пакет предложений. Мы осуществили предпроектную проработку завода по береговой переработке минтая в объеме 42 400 тонн в год, с выпуском филе индивидуальной и блочной заморозки, фарша минтая и продукции из него, в том числе полуфабрикатов, рыбной муки и рыбьего жира; а также строительства холодильника объемом 6000 тонн условного хранения на базе Диомидовского рыбного порта во Владивостоке. Переработка будет безотходной и не создающей экологической нагрузки на окружающую среду.

Проект является масштабируемым, то есть объемы переработки и хранения можно увеличивать в 2 раза, в 5, в 10 раз – сколько понадобится. Предполагается комплектация производства в основном (на 70%) оборудованием российского производства и российской разработки. Проект можно привязать к любому участку местности, к любому подходящему по габаритам существующему или вновь возводимому зданию.

В принципе, концепт создания этого производства в Диомидовском рыбном порту есть первый или один из первых инвестиционных проектов береговых рыбоперерабатывающих производств, претендующих на господдержку за счет выделения под него квот из доли в 5%. Он полностью соответствует концепции Приморского дивизиона кластера, представленной Росрыболовством, и он полностью проработан технологически и технически, чего многим инвестиционным проектам в рыбной отрасли очень не хватает.

Журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 апреля 2016 > № 1863264 Олег Комаров

Российскому рынку не интересна дешевая рыба.

Игорь ЗУБАРЕВ, Председатель Союза рыбопромышленников Карелии, депутат Законодательного собрания Карелии.

Дискуссии о будущем рыбной отрасли в последние два года все больше касаются того, как перераспределить высоковостребованные ресурсы (на Северном бассейне – в основном донные) и обязать рыбаков увеличить капитальные инвестиции. Гораздо реже слышны разговоры о том, что проблемы на отдельных рынках по видам рыб могут поставить предприятия на грань выживания.

Рыбопромышленники, ведущие пелагический промысел, попали под настоящий финансовый пресс из-за сложностей со сбытом путассу. Эта рыба традиционно относится к категории дешевой (и низкорентабельной), более того, для нее характерны сильные ценовые колебания. Как раз сейчас мы наблюдаем крайне негативное состояние рынка по путассу.

К сожалению, объем этого рынка, а также доля путассу в квотном портфеле российских предприятий делают эту проблему крайне чувствительной для всей рыбной отрасли. В текущем году ОДУ путассу для добычи на Северном бассейне установлен в размере 177 тыс. тонн. Это больше, чем квоты на вылов сельди и скумбрии вместе взятые. Осуществляя промысел последних двух объектов, мы могли бы покрыть расходы на полное освоение путассу, но нынешних объемов не хватит, чтобы сбалансировать ситуацию.

Стоимость килограмма путассу на сегодняшний день находится на уровне 30 рублей, при этом на рынке абсолютно отсутствует спрос со стороны крупных покупателей. Это может привести к тому, что предприятия закончат добычу с крупными остатками рыбопродукции на холодильниках. Промысел нельзя останавливать, соответственно, текущие расходы на тару, топливо и снабжение обязательны к оплате. Весьма вероятно, что у рыбаков остается единственный выход – пополнить оборотные средства, продав рыбу по цене ниже себестоимости. Причем даже такой шаг не гарантирует, что ее быстро купят.

Особенности промысла путассу обусловлены его сезонностью. Самый крупный размерный ряд добывается всего около 30 дней в районе банки Поркьюпайн. Но в этот период в промысле участвует самое большое количество судов. В результате возможный подъем цены из-за хорошей размерности рыбы нивелируется резким увеличением предложения на рынке. Практически весь прошлый год цена на путассу держалась ниже себестоимости ее добычи. Есть надежда, что сейчас мы достигли дна, в противном случае ситуация для пелагического промысла станет критической.

Почему важно поднимать эти вопросы именно сегодня? Когда мы обсуждаем возможность увеличения инвестиционных затрат предприятий отрасли, нельзя забывать о том, что добыча низкоценовых объектов в неудачный год может привести к финансовым потерям, на покрытие которых уйдут все средства, вырученные от промысла других видов рыб. Этот фактор тоже необходимо учитывать.

Отрасль в такие моменты нуждается в поддержке, в том числе от государства, которому в рамках политики импортозамещения, казалось бы, логично дать четкий сигнал рынку – оптовикам и переработчикам. Однако тема взаимодействия рыбодобывающих компаний и бизнеса, специализирующегося на рыбопереработке, почему-то возникает только применительно к треске, делить которую в охлажденном или замороженном виде береговые заводы готовы в любое время.

Наши предприятия вынуждены работать и на низкоценовом рынке, неся все связанные с этим риски. Но где интерес перерабатывающих фабрик к использованию не тресковых пород? Объем закупок путассу для выпуска сурими и фарша еще недавно занимал существенную долю в продажах рыбаков. Но теперь место рыбы в этом секторе прочно занято соей. В свою очередь переработчики замерли в ожидании решений регулятора по прибрежной треске, им нынче не до путассу. Флот же не в состоянии выбирать, на чем работать и в каком объеме, мы ориентированы на необходимость полного освоения квот.

На наш взгляд, реальным подспорьем для рыбаков в этой ситуации могло бы стать решение уполномоченных органов о регулировании системы закупок пелагической рыбы отечественного производства для государственных нужд. Профессионалам известен широкий спектр применения такого недорогого сырья. Поэтому правильное направление этих объемов для госнужд привело бы не только к экономии средств бюджета, но и существенно помогло бы отрасли.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 21 апреля 2016 > № 1863074 Игорь Зубарев

Мы не успеваем отбиваться.

Сергей СЕНЬКО, Председатель правления Ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области».

Для рыбной отрасли – время перемен. Государственные органы с завидным рвением предлагают один проект законодательных поправок за другим. Но можно ли в этой ситуации поставить знак равенства между количеством и качеством? Своим мнением в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» поделился председатель правления Ассоциации «Союз рыболовецких колхозов и предприятий Сахалинской области» Сергей Сенько.

– У рыбохозяйственных объединений сейчас «горячая пора». Все ближе время, когда промысловые квоты будут перераспределять на новый период. Сергей Александрович, как бы вы прокомментировали процесс подготовки правил регулирования в отрасли? В чем, по вашему мнению, проблема тех проектов законодательных изменений, которые предлагают ведомства?

– Проблема, по-моему, самая очевидная. Все эти проекты не принимают и не поддерживают рыбаки. Чиновники Росрыболовства, Минсельхоза, Минвостокразвития, ФАС и других ведомств постоянно придумывают всевозможные новации, но рыбопромышленники-то видят и понимают, к чему может привести воплощение этих «идей».

Прошло заседание президиума Государственного совета. К сожалению, решения приняты не в пользу рыбаков. Почему-то нас не услышали или не захотели слушать, не дали даже слово сказать, а я уверен, сказать было и кому, и что. Чиновники решили по-своему: будет так. Но как все сложится на самом деле, никто сказать не может. От этого, наверное, и проблемы, что нет взаимного диалога, позволяющего выработать новые, устраивающие всех, правила. Способы регулирования, которые, с одной стороны, были бы приемлемы для всех, с другой – работали бы на повышение эффективности в отрасли – обеспечивали рост вылова водных биоресурсов, выпуска рыбопродукции.

К примеру, предприятия ассоциации никогда не поддерживали 20% «квот господдержки». Тем не менее они приняты. Но по каким принципам эти лимиты будут формироваться, до сих пор непонятно. Нам заявляют, что идет выработка механизма распределения этих ресурсов, однако о результатах говорить пока рано. Все в напряжении: что же будет? Не только у рыбаков, но и у разных ведомств позиции разные. Представлен сводный план потребности во флоте. Полагаем, что при его формировании учтены заявки от рыбопромышленных предприятий. Вроде бы заявились все, судов много должны построить. Но подали-то обращения почему? Складывается ощущение, что по принципу: главное – войти в список, а там будь что будет. Это если говорить о «квотах господдержки».

Немало вопросов и по будущему прибрежного рыболовства. Нет общего видения: какой быть «прибрежке» – ни у федеральных чиновников, ни у регионов, ни у бизнеса. Все тянут в разные стороны. То ли принять «поправочный коэффициент» 1,2 при расчете квот и «единое промысловое пространство», то ли оставить существующие правила. Заседание президиума Госсовета не дало ответов на эти вопросы. Ранее было принято решение, что регионы сами могут определять, в каких районах промысла и для каких объектов допускается переработка на судах, а где должна быть доставка сырья на берег. На наш взгляд, в этом направлении и нужно двигаться, расширять участие субъектов Федерации в регулировании «прибрежки». Но для этого необходима нормативная база, должны быть полномочия. В поручениях по итогам президиума Госсовета об этом ничего не сказано.

Предложено повысить порог для освоения промысловых квот с 50% до 70% за два года подряд. Я так понимаю, все уже махнули на это рукой – пусть будет. Хотя по большому счету такая норма – тоже своего рода административный барьер. Какой рыбак будет заинтересован в том, чтобы не осваивать предоставленные объемы?

Но самое неприятное, что рыбопромышленные предприятия хотят лишить прежних достижений. Возможности пользоваться единым сельскохозяйственным налогом, постепенного снижения платности биоресурсов, к которому шло правительство. И ладно бы, если бы так и сказали: критическая ситуация, нужны деньги, надо наполнять бюджет, давайте на год-два внесем изменения в налоговую систему. Нет, говорят, что хотят таким образом добиться роста «эффективности» отрасли. При этом предлагается не только ограничить возможность уплаты 15% ставки сбора за ВБР и применения режима ЕСХН, но и платить 150%, а то и 200% ставок при продаже продукции на экспорт.

Поэтому, как будут работать рыбаки после 2018 года, пока никто сказать не может. Вот это и пугает. Время подходит, а у нас одни предположения из области фантастики.

– Часто, к сожалению, приходится слышать, что бизнес-сообщество только сопротивляется изменениям, которые приведут к общему подъему отрасли и развитию экономики, и ничего не предлагает. На ваш взгляд, есть ли определенная инерционность? Или это однобокая позиция?

– Сразу возникает вопрос: а зачем нужны такие кардинальные изменения? Ведь на сегодняшний день, насколько я понимаю, никто не сказал, что в рыбной отрасли все плохо. Только за последние 10 лет выросли вылов, капитализация рыбохозяйственных предприятий, модернизируются суда, строятся новые заводы, в том числе рыборазводные; увеличиваются поставки продукции из водных биоресурсов на внутренний рынок. Зачем кардинально менять то, что и так хорошо работает? А кто-то просчитывал последствия тех изменений, которые предлагаются рыбакам? Я так понимаю: если ожидания не оправдаются и возникнут определенные проблемы, в госорганах ответственности никто не понесет. Расплачиваться за просчеты чиновников будут только рыбаки, те, кто связан с рыбацким делом.

Вернемся к 20% «квот господдержки». Мы говорили, что для развития российского судостроения можно и нужно использовать другие инструменты – дать судостроительным предприятиям налоговые преференции, в первую очередь обнулить ставку НДС и таможенные пошлины при ввозе из-за рубежа комплектующих, аналоги которых не производятся в России. «Нет, – говорят чиновники, – будут «квоты господдержки», только вы предложите, как их распределять». Получается интересная ситуация: если начнем выдвигать свои предложения, то выходит, что мы согласились с введением нового вида квот, а если мы не примем участие в обсуждении, скажут: вы же отказались принимать участие, берите – что дают.

Вот и выходит: чиновники напридумывали, а мы должны доказывать ненужность, ущербность их идей. На самом деле, мне кажется, не нужно ничего ломать – просто надо ставить задачу более конкретно. Согласитесь, что по большому счету рыбаку все равно, куда отправлять свою продукцию, на экспорт или на внутренний рынок, главное, чтобы за нее вовремя заплатили. Но если все холодильники Дальнего Востока будут забиты мороженым минтаем, лососем, сельдью, а рыбака будут обвинять в том, что он отгружает продукцию на экспорт, и наказывать его увеличением ставки сбора до 200%, полагаю, никто не сможет понять и хоть как-то оправдать такие действия государства. Но на сегодняшний день именно это и предлагается. Со стороны государства – гарантий никаких, а со стороны рыбака – совершенно определенные обязательства.

– А вам не кажется, что глобальных, серьезных с точки зрения экономического и социального влияния изменений предлагается слишком много? Не лучше бы было начать с одной сферы, тщательно проработать последствия?

– Вот об этом я и говорю. Столько всего предлагается, а потом говорят, что рыбаки неактивны и неконструктивны. Да мы не успеваем отбиваться и обосновывать ненужность этих инициатив чиновников! В одном из ответов я задавал простой вопрос: что вы хотите получить от морского промысла? В пояснительной записке к проекту поправок в Налоговый кодекс указано, что в структуре экспорта мороженая рыба занимает более 86%, а филе – только 6%. Такое же примерно соотношение сложилось и на внутреннем рынке. Цель государства вроде бы понятна – чтобы в структуре экспорта и, возможно, на внутреннем рынке увеличилась доля продукции с высокой степенью переработки (например филе). Однако предлагаемый вариант влияния на структуру выпуска рыбной продукции, с нашей точки зрения, не совсем корректен.

Возьмем, к примеру, промысел минтая. Как показывает статистика, порядка 70-80% всей продукции из водных биоресурсов производится на судах, и здесь необходимо четко понимать, что в морских условиях возможен выпуск практически только рыбы мороженой (разделанной или неразделанной) и филе. Это подтверждается многолетней практикой промысла и назначением судов. Ничего другого пока никто в мире не придумал. Таким образом, получается, что рыбак одномоментно должен изменить структуру выпускаемой продукции в пользу филе. Иначе, выпуская рыбу мороженую, он потеряет возможность применения 15% ставки сбора. Это коснется практически всех рыбохозяйственных предприятий, потому что невозможно так быстро изменить сложившийся в мире баланс реализуемой рыбной продукции.

То же самое ожидает и береговые предприятия, которые занимаются, к примеру, промыслом тихоокеанского лосося. Во время массового хода рыбы производится в основном лосось мороженый, т.е. опять «продукция первичной переработки», и опять невозможность платить 15% ставки сбора. Хотя мороженая рыба поставляется в западные регионы страны, где осуществляется более глубокая ее переработка.

Объем налоговых поступлений в бюджет за счет увеличения ставок сбора до 100% увеличится в 5-6 раз. Но ведь на эти же объемы возрастут издержки рыбаков – как отмечено в финансово-экономическом обосновании к законопроекту, до 18%. И это отразится на стоимости для потребителя.

Кроме того, перед рыбаками встанет еще один вопрос: сохранять ли объемы выпускаемой продукции, учитывая предполагаемое снижение рентабельности? Не снизится ли в итоге вылов?

На наш взгляд, было бы правильно, чтобы государство в лице Минсельхоза или Росрыболовства определило для рыбаков: сколько и какой конкретно продукции необходимо поставить в РФ. А сегодня получается как в одной известной сказке: «Привези рыбопродукцию туда – не знаю куда. Привези то – не знаю что, но с «высокой добавленной стоимостью».

Так и хочется сказать: «Уважаемые господа чиновники, поймите, что на Дальнем Востоке, где осваивается до 80% общероссийского вылова, а население составляет чуть больше 4%, не нужна «массовая» глубокая переработка. Такую продукцию целесообразней производить и реализовывать непосредственно в густонаселенных районах страны. Тем более что стоимость электроэнергии, топлива, рабочей силы и других составляющих там во много раз меньше, чем на Дальнем Востоке. Примерно в таком же положении находятся и Северный, и Западный, и другие рыбохозяйственные бассейны.

Не хочется никого обижать, но, может быть, пора отказываться от управления так называемых «эффективных менеджеров» и ставить на их место людей, которые способны масштабно, профессионально мыслить?

Недавно по радио слышал, как молочники, сельскохозяйственники возмущались ситуацией с электронным оформлением ветеринарных сопроводительных документов. И это только один пример. Все говорят о том, что неэффективно действует Правительство. Давайте четко определим конечные цели и не будем ломать то, что уже работает?

– Вот вы упомянули вопросы с ветсертификацией. АСРКС работает над устранением избыточных административных барьеров – в сфере ветеринарного, пограничного контроля и т.д. Какие проблемы сейчас стоят наиболее остро? Есть ли улучшения?

– Вроде бы принято решение, что ветеринарный надзор должен осуществляться исключительно в районах добычи водных биоресурсов. Об этом говорится в поручениях президента по итогам заседания президиума Госсовета. Однако опять начинаются вопросы: непонятно, кто будет заниматься мониторингом, каким документом должны быть предусмотрены безопасные районы промысла и другие.

Страсти вокруг взаимоотношений с Россельхознадзором, с ветеринарами вроде немножко поутихли. А с пограничниками как стояли вопросы, так и стоят. Росрыболовство и Погранслужба ФСБ создали в прошлом году совместную рабочую группу, но проблемы остаются, их решение затягивается. Контрольные пункты (точки), прохождение через Первый Курильский пролив судов с «закрытой» границей – обещали решить эти вопросы, и что? Кивают на закон, но менять его никто не хочет. Теперь вот еще появились проблемы со спутниковой системой «Аргос».

– То есть вопросов много в самых разных сферах. Что ж, ничего не остается, кроме как добиваться их решения.

От тем федеральных перейдем к дальневосточной специфике. Не за горами лососевая путина. В прошлом году промысел горбуши, мягко говоря, не порадовал Сахалинскую область. О результатах и причинах уже говорили и писали немало. Какие уроки, по вашему мнению, преподнесла путина-2015?

– Трудно сказать: ожидали, конечно, «большую» рыбу, но южная часть Сахалина и Итуруп остались без горбуши. Север Сахалина сработал достаточно хорошо: взяли больше, чем прогнозировалось. Что касается кеты, то ее подходы обрадовали: в путину 2015 года вылов этого вида лососей превысил 40 тыс. тонн. Наука начала осторожнее подходить к прогнозам на путину, и на 2016 год обозначен тот минимум лосося, который может прийти на Восточный Сахалин – основной район вылова Сахалинской области – и в другие промрайоны. Хотя специалисты отмечают, что есть определенный резерв: если рыбы подойдет больше, чем предполагалось, рекомендованные к освоению объемы будут увеличены. А рыбак, как водится, ждет уловов, готовится к путине, но от него тоже требуется быть более осторожным в своих ожиданиях.

– О предпринимательских рисках нельзя забывать.

– Да, участились «проловные» годы. На Камчатке, например, в позапрошлом году не пришла, как того ожидалось, рыба. В Японии в путину-2015 прогнозы не оправдались. Второй год подряд Итуруп остается без горбуши. Впрочем, и по данным науки, сейчас наблюдается общий тренд на снижение объемов добычи лососевых на Дальнем Востоке. Думаю, потепление также накладывает отпечаток на состояние рыбных ресурсов. В прошлом году все отохоморское побережье Сахалина было забито отдыхающими – вода была достаточно теплой для этого района. Раньше такое и представить было сложно. Наверное, это тоже влияние оказывает.

Что касается вопросов регулирования лососевого промысла текущего года, то здесь есть тревожные сигналы. 11 марта в Южно-Сахалинске прошли парламентские слушания на тему «О комплексе мер по сохранению и восстановлению лососевых ресурсов Сахалина и Курил». Так вот, на этих слушаниях общественная организация «Экологическая вахта Сахалина» (кстати, признанная Минюстом иностранным агентом) при поддержке некоторых рыбопромышленников выдвинула, с нашей точки зрения, совершенно неприемлемые, если не сказать псевдонаучные, предложения по сокращению, к примеру, длины ставных неводов до 1 км по всему Сахалину, запрету на строительство ЛРЗ, предложила некоторые другие совершенно ненужные ограничения.

Думаю, все прекрасно помнят, что аналогичная ситуация с подходами лосося к берегам Сахалина была в конце 90-х годов. Тем не менее выработанные наукой и администрацией нормы позволили увеличить объемы добычи до 200 тыс. тонн и более. Полагаем, что отраслевая наука должна самостоятельно обосновывать и определять меры регулирования лососевого промысла, в том числе возможность (по необходимости) установки рыбоучетных заграждений (РУЗ), определения длины ставных неводов, допуска рыбаков к промыслу кеты и т.д. Тем более что все эти предлагаемые ограничения, которые почему-то вынесли на парламентские слушания (не знаю почему, может быть, для пиара), являются инструментом оперативного регулирования промысла и могут быть реализованы на уровне Комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб и действующих правил рыболовства. Кроме того, избыточные ограничения будут только на руку браконьерам.

– Одна из бед рыбных регионов – браконьерство. Приморье по лососевым ресурсам гораздо скромнее Сахалина, однако и там проблема незаконного промысла красной рыбы актуальна. На краевом рыбохозяйственном совете в декабре обсуждали: как бороться? Разные предлагались меры – экологическое просвещение, более суровые штрафы. А как на ваш взгляд? Что могло бы помочь в борьбе с браконьерами?

– Считаю, сегодня исчезла грань между «можно» и «нельзя». Творится беспредел, и никто, по сути, не несет за это ответственности. К сожалению, и с этим, наверное, согласятся многие, государственные структуры сегодня не справляются со своими прямыми обязанностями по охране водных биоресурсов. Как бы ни отчитывались органы рыбоохраны, браконьерство растет, крепчает, наглеет и организуется. Кто сегодня точно назовет, какую долю составляет браконьерский рынок? Полагаем, если бы не центральное телевидение, показавшее ту реальную ситуацию, которая сложилась на реках Сахалина, население страны, да и области, так и верило бы, что с охраной ВБР у нас все нормально.

С одной стороны, нужно доносить до людей, что заниматься незаконным промыслом недопустимо, с другой – необходимо усиливать охрану водных биоресурсов. А самое главное – добиться, чтобы рыбак мог влиять на процесс охраны водных биоресурсов.

3 марта на собрании ассоциации, 11 марта на парламентских слушаниях мы поднимали вопрос о браконьерстве. Решение единогласное: надо охранять реки – место, где лосось особенно беззащитен. А получается, что эти водные объекты у нас «ничьи».

Полагаем, именно рыбак может и должен сохранять рыбное богатство Сахалина. Мы понимаем, что передача прямых охранных функций пользователям участков, к сожалению, невозможна. Но если в границы РПУ будут входить не только морские акватории, но и впадающие нерестовые реки, рыбаки смогут защищать водные объекты. Информировать компетентные органы о присутствии на реках третьих лиц.

К примеру, почему на реках Фирсовка, Береговая, Пугачевка и других всегда хорошее заполнение нерестилищ, есть рыба? Потому что на них сформированы участки, которые охраняются пользователем. А почему реки Ай, Дудинка, Кирпичка, находящиеся в том же административном районе, «пустые»? Потому что там не сформированы РПУ, нет охраны, потому что там с самого начала промысла идет жесточайшее изъятие рыбы: «кошки», тройники, сетки, а то и ковши бульдозера «добывают» наше островное богатство. В прошлую путину РК им. Котовского на реке Кирпичка попытался остановить подобную вакханалию, но получил «превышение полномочий».

Убеждены, – и это подтвердили другие выступающие на парламентских слушаниях рыбопромышленники, – речные участки должны передаваться на бесконкурсной основе. Государство должно понять, что иногда можно и даже нужно отказаться от конкурсов и аукционов – чтобы не допустить анархию и «войну» рыбаков. Если наше предложение поддержать, за пользователем морского РПУ автоматически будут закреплены реки. Это будет самая действенная мера, которая, кстати, не потребует дополнительных средств ни из федерального, ни из регионального бюджета. По принципу: хочешь большой рыбы – обеспечь и сохрани заполненные нерестилища. Не обеспечил – остался без рыбы и больше не кричи, что надо укорачивать невода и что-то запрещать. Этот принцип мы предложили поддержать областным депутатам. Это, во-первых.

Во-вторых, предложили установить в Сахалинской области «особый режим» допуска населения к водным объектам на период нереста тихоокеанского лосося. При этом любительский лов красной рыбы должен быть разрешен только на отведенных для этих целей участках, с запретом изъятия лосося из нерестовых рек Сахалинской области, – это одна из мер защиты. Раньше в колокола не звонили, когда рыба на нерест шла.

Браконьерство сегодня – это теневой креативный рыбохозяйственный комплекс. В борьбе с ним – вот где надо принимать решительные меры!

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 18 апреля 2016 > № 1862495 Сергей Сенько

Новый фирменный стиль – новые перспективы.

Евгений НОВОСЕЛОВ, Генеральный директор ПАО «Океанрыбфлот».

Новое время всегда диктует новые условия. Современные рыбодобывающие компании, заинтересованные в успехе своего предприятия и всей отрасли в целом, внимательно следят за рынком и его тенденциями и оперативно реагируют на любые изменения. Задачи прогрессивного бизнеса всегда созвучны и интересам людей, и государственным целям. Такие компании первыми откликаются на запросы отрасли: готовят современные кадры, модернизируют производства, уже рассматривают варианты постройки нового флота. О том, насколько мощным может быть синергетический эффект от слаженной и грамотной работы, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор ПАО «Океанрыбфлот» Евгений Новоселов.

– Большинство рыбодобывающих предприятий Дальнего Востока называют 2015 год успешным. В чем же секрет этого успеха?

– Особого секрета здесь нет – успех любой путины зависит от многих факторов: хорошей промысловой обстановки, грамотных действий командного состава, работоспособности экипажа, стратегически правильного распределения флота в районе промысла, оперативной разгрузки грузового транспорта с готовой рыбопродукцией в порту Петропавловска-Камчатского или Владивостока. Понимаете, большая рыбалка – процесс коллективный. Если каждый работник заинтересован в ее успехе – будет результат. Мы и в прошлые годы работали довольно успешно, но 2015 год стал для нас, пожалуй, наиболее удачным и стабильным.

Во-первых, освоение квот практически по всем видам промысла у нас было стопроцентным, например, квоты на минтай во всех районах промысла освоены на 99,99%, на кальмар – на 97%, сельди мы выловили в два раза больше, чем в 2014 году. Лососевая путина тоже была значительно успешнее, чем годом ранее. К тому же наш флот полностью модернизирован, что позволило более эффективно трудиться в промысловых экспедициях: ускорить процесс переработки рыбы на заводах, улучшить ее качество и расширить ассортимент.

Наша продукция все более востребована на внутреннем рынке, поэтому мы стараемся быть не просто конкурентоспособными, но и превосходить других производителей и по качеству продукции, и по ее количеству. Если говорить о российском рынке, в прошлом году мы только филе реализовали более 18 тыс. тонн: это филе минтая, сельди и кальмара, произведенное на судовых рыбоперерабатывающих заводах прямо в районе промысла. Спрос на продукцию глубокой переработки постоянно растет, ее охотно приобретают и на Камчатке, и в остальных российских регионах. Сегодня жителей других регионов не удивишь камчатской рыбой, и продукцию «Океанрыбфлота» знают хорошо, ее практически полностью забирают на реализацию по России прямо в порту Владивостока. В общей сложности в прошлом году поставили на внутренний рынок более 60 тыс. тонн продукции. Причем в России мы реализуем кальмар, сельдь и лососевые на 100%. Также на наших судах мы производим консервы «Печень минтая натуральная», пока еще в небольших объемах, но уже видим, насколько вырос потребительский спрос на этот товар.

Надо сказать, россияне в последние годы все больше внимания уделяют не цене, а именно качеству продукта, и в этом отношении нам есть чем гордиться. Уже планируем в этом году увеличить поставки филе минтая на внутренний рынок, ведь, как известно, спрос рождает предложение. А нам есть что предложить.

– В этом году вы решили сменить фирменный стиль компании – новый товарный знак, новая упаковка товара. Что заставило вас принять такое решение и как это отразится на политике компании?

– Просто пришло время меняться. Чтобы оставаться в тренде и быть востребованными на рынке, нужно идти в ногу с прогрессом. Прежний бренд уже не отвечал требованиям современности, поэтому мы разработали новый товарный знак компании, полностью изменив его идеологию в духе нового времени, сделали более удобную и современную упаковку для рыбопродукции, снабдив ее штрих-кодом и подробной информацией для покупателя. Как я уже говорил, современный российский потребитель внимательно читает надписи на упаковке: где произведено, кем, когда, натуральный ли продукт или с какими-либо наполнителями. Теперь такие сведения будут на каждой пачке филе. И так как мы уверены в качестве нашего товара, думаю, сможем выйти на новый уровень.

Можно сказать, в этом году мы начинаем новую страницу нашей почти полувековой летописи. С новым брендом, новыми целями и большими амбициями. Сохраним мы только самое главное – хорошие традиции и богатую историю.

Кстати, о традициях – «Океанрыбфлот» уже много лет безвозмездно обеспечивает рыбопродукцией социальные объекты Камчатского края: детские дома, интернаты, детские больницы, школы, церкви. Для камчатских потребителей мы продаем нашу продукцию с 20% скидкой. По договоренности с региональным правительством мы таким образом делаем ее доступной для всех жителей Камчатки и в течение всего года находим для местного рынка необходимый объем. Нашим уважаемым ветеранам, проработавшим на предприятии 15 и более лет, ежеквартально выдаем по 10 кг рыбопродукции. Эти традиции сохранялись даже в самые трудные времена. Политика компании изначально строилась таким образом, чтобы человеку было комфортно трудиться, получать достойную зарплату, чувствовать свою востребованность и уверенность в завтрашнем дне. Только тогда он никуда не захочет уходить в поисках лучшей доли. Больно вспоминать, как после развала рыбной отрасли в 90-е годы прошлого века многие рыбацкие семьи остались без работы и средств к существованию. А ведь были целые камчатские династии, которые не представляли жизни без моря. Многие молодые парни и девчонки приезжали на Камчатку года на три, а оставались на тридцать. На них тогда держался весь флот… Восстановить престиж рыбацкой профессии – такую задачу мы сегодня и ставим перед собой.

– К слову о сотрудниках – насколько охотно идет в море молодежь, и хватает ли сегодня квалифицированных специалистов?

– Кадры сегодня – это очень сложная проблема. Во-первых, многие молодые люди в наше время не стремятся ни к карьерному росту, ни к повышению своего профессионального уровня. Их цель – быстро заработать побольше денег и уйти, не думая, что будет завтра. Поэтому они из рейса в рейс бегают по разным фирмам и пароходам и остаются в результате ни с чем. Нам проще работать с ребятами из Санкт-Петербурга, Калининграда, Астрахани – в этих городах очень хорошие мореходные училища, выпускающие квалифицированные кадры. Из Крыма сейчас приезжает много отличных молодых специалистов. Вот у них хорошие перспективы – специальное образование уже получили, работать они умеют, и цели у них есть.

У нас раньше тоже была отличная кузница кадров – КГТУ, а теперь там как-то больше готовят экологов, юристов, экономистов… Нам же всегда были нужны и будут нужны специалисты морских профессий. И, как это ни парадоксально, везем мы их теперь с другого конца страны. Хотя на Дальнем Востоке и сейчас работает несколько отличных профильных учебных заведений, которые в свое время подготовили тысячи прекрасных моряков. Впрочем, не хотят работать наши земляки – мы и не настаиваем. Учитывая, что средняя зарплата самого неквалифицированного матроса в компании «Океанрыбфлот» от 80 до 100 тыс. в месяц, можете представить, с каким желанием едут к нам ребята из южных и западных регионов России. У них здесь высокая зарплата, социальные гарантии, хорошая техническая обеспеченность и безопасность труда на судах, оплата перелетов к месту работы, оплаченный отпуск и так далее. Важно и то, что они видят заинтересованность предприятия в каждом сотруднике и его профессиональном росте. Поэтому если человек действительно хочет чего-то добиться в жизни, у него есть шансы сделать это в стенах нашей компании.

– Уже несколько месяцев не утихают разговоры о так называемых «квотах господдержки». Высказываются мнения и за, и против. Ваша точка зрения?

– Решение принято на правительственном уровне, мы будем его выполнять, но пока у рыбопромышленных компаний много вопросов. Каким будет принцип изъятия и распределения так называемых «квот под киль», какие российские верфи и в какие сроки сумеют качественно построить судно, отвечающее нашим требованиям?

Мы бы уже приступили к строительству флота, если бы была гарантия, что в течение, например, полутора лет мы получим нужный нам пароход. Мы в любом случае уже ведем диалог с кредитными организациями, но не можем принять окончательное решение, пока не будут конкретно прописаны механизмы распределения квот поддержки на самом высоком уровне.

Сегодня мы не видим в России заводов, которые бы строили суда под наши запросы – речь идет именно о крупнотоннажных рыбопромысловых, рыбоперерабатывающих кораблях. Нет даже проектов, которые могли бы лечь в основу серии. Поэтому сейчас просто ждем ясности.

А пока мы модернизировали свой флот, вложив миллиарды рублей в эту программу, и на сегодняшний день уверены в том, что их ресурса хватит минимум на 15 лет. Строительство судов, разумеется, необходимо. Это вопрос бесспорный. Но у нас даже система судоремонта разрушена, ремонтировать суда в России проблематично, что говорить про строительство. Мы много лет рассчитываем только на свои силы, и наши суда стараемся по максимуму ремонтировать на своей береговой базе межрейсового обслуживания судов. Все работы, кроме доковых, могут выполнять наши специалисты: от сложнейшей автоматики до слесарно-токарных работ. 11 участков базы технического обслуживания и 200 квалифицированных специалистов иногда совершают настоящие чудеса, возвращая к жизни пароходы.

Что же касается вопросов строительства нового флота, подчеркну еще раз – мы прекрасно понимаем, что суда нужно менять, и мы обязательно это сделаем. Пока планируем начать с постройки четырех новых траулеров и так постепенно заменим весь флот. Как только будет прописан механизм работы «квот господдержки», станет понятно, на каких конкретно российских судоверфях и насколько быстро смогут построить именно такие суда, какие необходимы нашей компании для максимально эффективной работы. Тогда и у нас появится более конкретный ответ о перспективах нашего строительства.

Валентина БОКОВИКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 15 апреля 2016 > № 1862335 Евгений Новоселов

Начинать работать на новых объектах трудно, но необходимо.

Александр ЕФРЕМОВ, Управляющий ГК «Доброфлот»

На коллегии Росрыболовства, проходившей 7 апреля в Москве, рассматривался вопрос об организации промысла на Дальнем Востоке сардины-иваси и скумбрии. Бизнес уже откликнулся на призыв государства использовать новые возможности и расширить ресурсную базу для российской отрасли. Управляющий ГК «Доброфлот» Александр Ефремов рассказал об эксперименте, который предприняла компания на промысле в северной части Тихого океана. Заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков, комментируя выступления, подчеркнул, что нынешний год должен пройти под знаком освоения новых объектов. «Эта та задача, которая носит именно национальный масштаб», - заявил глава федерального агентства. Тему планируется обсудить в ближайшее время на специальном совещании. В материале для Fishnews управляющий группой компаний «Доброфлот» обобщил результаты работы на перспективных видах водных биоресурсов, рассказал о трудностях, с которыми сталкиваются рыбаки:

- В прошлом году наша компания в качестве эксперимента организовала добычу в Мировом океане перспективных промысловых объектов. В экспедицию было направлено три СТРа проекта 503 и наш плавзавод «Всеволод Сибирцев».

Назвать эту попытку удачной трудно: выловлены сотни, но не тысячи тонн, как планировали для рентабельной работы. Практически весь улов, добытый собственным флотом, из-за неготовности технологических линий пошел на переработку в рыбную муку. Впервые на плавбазе были выпущены консервы из скумбрии. Учитывая первый опыт, в этом году мы подготовили технологические мощности к выпуску продукции из сардины-иваси.

Понимая, какие возникают экономические риски при промысле на удалении до 500 миль от берега, мы изначально планировали проект как комплексный, во взаимодействии с рыбаками из других стран АТР. Азиатский флот давно и успешно осваивает эту часть Мирового океана.

По нашему мнению, наиболее удачная тактика заключалась в том, чтобы присоединиться к интернациональному сообществу рыбаков, которые уже работают в районе. Но для этого мы должны были отыскать взаимный интерес. И он был найден: сдача азиатскими судами необработанного сырья и его глубокая переработка на нашем плавзаводе. Таким образом, при реализации проекта мы смогли использовать исторически сложившееся техническое превосходство - незаслуженно забытые в мире плавбазы, которые могут обрабатывать свежую рыбу непосредственно в море.

«Всеволод Сибирцев» удачно себя зарекомендовал при приемке сайры и скумбрии в Мировом океане. Плавзавод в течение четырех месяцев принимал от японских и тайваньских рыбаков необработанный сырец для глубокой переработки. Продукцию мы затем отправляли на российский берег. Правда, инцидент с правоохранительными органами показал, к чему привело такое решение.

Для того чтобы наладить связи с рыбаками Японии и Китая, мы обратились в Росрыболовство и получили поддержку. Особенно активную помощь оказало представительство федерального агентства в Китае и в целом управление международного сотрудничества ведомства.

Хотелось бы отметить активность, с которой работает в той части Мирового океана, где мы побывали, иностранный флот. Опытный капитан нашей плавбазы не смог сдержать удивления от того количества судов, которое он увидел в этом районе промысла. Более 20 лет назад он бывал в этих местах и тогда они были пустынны. Сейчас, по словам капитана, интенсивность рыболовства в этой части Мирового океана выше, чем в Охотском море. Сотни рыболовных судов из Японии, Китая, с Тайваня. Ночью эта интернациональная флотилия похожа на сияющий город.

Работа добывающего флота на значительном удалении от берега должна быть обеспечена всем комплексом услуг. Прежде всего речь идет о логистике, бункеровке, снабжении. В советские годы была организована промысловая разведка, использовавшая собственный флот, работавшая на научной основе.

Все, о чем я говорю, достаточно хорошо налажено у зарубежных коллег. В азиатских странах осуществляется субсидирование промысла в открытой части Мирового океана – компенсируются не только расходы по строительству судов, но и затраты на топливо и производство орудий лова. Уверен, что без подобной поддержки российскому рыболовству в этом направлении также не обойтись.

Если обобщить, то основные проблемы, с которыми пришлось столкнуться при работе на перспективных промысловых объектах, - это огромные финансовые риски и полное отсутствие специфических компетенций.

На Дальнем Востоке практически не осталось не только рыбаков, которые помнят и способны на практике воспроизвести промысловую схему для вылова сардины-иваси, но главное - нет предприятий, которые могут изготовить необходимые орудия лова.

Если приобретение пелагических тралов для скоростного траления скумбрии в условиях океанической волны не вызывает затруднений, то купить и настроить кошельки для промысла сардины для нас стало очень сложной задачей, которую мы решаем уже два с половиной года. В этом году надеемся наконец добиться результата.

Ситуация осложняется отсутствием специализированного кошелькового флота и значительной стоимостью постройки невода - в современных условиях это более 10 млн. рублей.

Возможно, именно субсидирование затрат на приобретение новых орудий лова и средств поиска будет наиболее действенной мерой поддержки промысла в Мировом океане.

Главное, что можно с уверенностью сказать - промышленные запасы сардины-иваси и скумбрии однозначно есть, причем в достаточном для рентабельного освоения объеме. Единственное, нужно уже сейчас прилагать значительные усилия для организации промысла в этом перспективном районе.

Важно не забывать о международной практике закрепления квот на вылов в конвенционных районах по «историческому принципу». История формируется именно сейчас, поэтому нельзя упустить такую возможность для будущих поколений рыбаков России.

Александр Ефремов, управляющий группой компаний «Доброфлот»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 12 апреля 2016 > № 1860883 Александр Ефремов

«Квоты господдержки» не должны ударить по добросовестным рыбакам.

Виталий ОРЛОВ, Директор ООО «Управляющая компания КАРАТ»

Все больше компаний, которые и сегодня инвестируют в модернизацию флота и развитие береговой переработки, ведут эффективный промысел в российских водах, а также далеко за пределами отечественной экономзоны, высказывают серьезные опасения по поводу мер стимулирования развития отрасли, которые готовит государство. Даже у таких пользователей пока нет уверенности в том, что предлагаемые механизмы не создадут условий для нечестной конкуренции на рынке и не ухудшат положения добросовестных рыбаков. Рыбопромышленный холдинг «КАРАТ» на сегодняшний день является одним из крупнейших пользователей промысловых квот и активным инвестором в развитие собственных производственных мощностей. Суда предприятий, входящих в холдинг, работают во многих районах Атлантики, на Дальнем Востоке и в юго-восточной части Тихого океана. Новым направлением для «КАРАТА» стало создание собственного рыбоперерабатывающего предприятия. О планах компании на ближайшую перспективу, сложностях, с которыми приходится сталкиваться в работе, и о своем понимании глобальных идей государства по развитию отрасли в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал директор ООО «Управляющая компания КАРАТ» Виталий Орлов.

– Сегодня большое внимание приковано к теме обновления рыбопромыслового флота. Каким образом ведет такую работу «КАРАТ»? В каких странах и для каких предприятий холдинга закупались суда?

– Мы уделяем большое внимание состоянию нашего рыбопромыслового флота – инвестируем в модернизацию как самих судов, так и технологического оборудования на судовых фабриках. Флот холдинга состоит из судов иностранной постройки, оснащенных самым современным рыбоперерабатывающим оборудованием. Помимо несерийных судов, в состав нашего флота входят большие морозильные траулеры типа «Сотрудничество», спроектированные для промысла минтая на Дальневосточном бассейне и построенные на двух верфях в Испании в середине 90-х годов. Другой успешной серией судов иностранной постройки являются большие морозильные траулеры типа «Моонзунд», построенные в конце 90-х годов в Германии. Эти два типа крупнотоннажных судов используются для промысла пелагических видов (минтай, сельдь, скумбрия, ставрида, путассу, сардина, сардинелла и др.).

Также хорошо себя зарекомендовали на промысле трески, пикши и минтая две схожие серии судов – средние морозильные траулеры типа «Стеркодер», построенные в начале 90-х годов в Норвегии, и аналогичная серия судов типа «Мыс Корсаков», построенная в середине 90-х в Германии. Там же была построена и серия среднетоннажных ярусников морозильных типа «Антиас», которые используются на Дальнем Востоке для промысла тихоокеанской трески и палтуса.

Все эти суда сегодня успешно эксплуатируются рыбодобывающими предприятиями нашего холдинга в центральной и северной части Атлантического океана, а также на Дальнем Востоке и в юго-восточной части Тихого океана.

Однако время не стоит на месте, и даже такой эффективный флот требует своевременной замены. Часть судов необходимо заменить новыми в ближайшие 3-5 лет, но есть и суда, срок эксплуатации которых позволяет их использовать до 2026-2027 годов. Наши специалисты разработали план модернизации и замены судов, и уже в ближайшие годы мы планируем закладывать новые суда для замены выработавших свой ресурс. Речь идет о строительстве более чем трех десятков среднетоннажных и крупнотоннажных судов. Хотя, как мы считаем, за основу необходимо брать проекты современных и эффективных рыбопромысловых судов, разработанных иностранными компаниями, а техническое наполнение, включая главные двигатели, редукторы, технологическое оборудование фабрики по переработке уловов водных биоресурсов и многое другое, пока производится только за рубежом, строительство нового флота в России возможно, если государство создаст для этого благоприятные условия. Прежде всего, это касается условий кредитования и ввоза иностранного оборудования на территорию России, а также способности российских верфей выполнять заказы на строительство таких высокотехнологичных судов в срок.

– Сейчас в отрасли обсуждается введение квот на инвестиционные цели в соответствии с поручением президента. Рассматривает ли «КАРАТ» возможности получения таких лимитов? И каким образом – через развитие береговой переработки, судостроения?

– Сама по себе идея со стимулированием развития отрасли через «инвестиционные квоты» неоднозначна. С одной стороны, этот механизм позволяет стимулировать строительство судов и рыбоперерабатывающих заводов, что, без сомнения, хорошо, но, с другой – может ударить по добросовестным рыбакам. Кроме того, «инвестиционные квоты» могут простимулировать строительство только очень ограниченного числа судов или предприятий рыбопереработки и принципиально не решают проблемы с судостроением рыбодобывающего флота в России. Опять же возникает вопрос: из какой квоты забирать объем на инвестиционные цели? Пока руководством отрасли не было представлено на обсуждение какого-то справедливого и прозрачного механизма распределения таких квот, не предусматривающего ухудшение условий других добросовестных рыбодобытчиков, инвестирующих как в обновление флота, так и в прибрежную переработку.

Со своей стороны мы планируем строить новые суда и, естественно, рассматриваем возможность строить флот в России, но вот сможем ли мы претендовать на «инвестиционные квоты» или нет, пока не понятно, т.к. нет самого механизма распределения.

Мы также инвестируем в рыбопереработку и в ближайшее время планируем запустить свою фабрику в Мурманской области (село Минькино). В этот проект было инвестировано порядка 2 млрд. рублей. Однако пока не ясно, будут ли при распределении «инвестиционных квот» учитывать уже сделанные вложения в развитие отечественной прибрежной рыбопереработки.

– Какие механизмы наделения «квотами господдержки» считаете наиболее эффективными с точки зрения заявленной цели их создания – развития отрасли?

– Мне кажется, что порядок распределения таких «инвестиционных квот» не должен ухудшать положение добросовестных компаний, которые планируют и обновлять свой флот, и уже инвестировали в модернизацию используемых судов, а также в другие проекты, развивающие отечественный рыбохозяйственный сектор. Принцип распределения должен быть прозрачен и понятен и не должен носить какого-то избирательного характера в интересах ограниченной группы лиц.

– Какие направления работы в рыбном бизнесе интересны «КАРАТУ» на перспективу? Какие объекты промысла, регионы?

– Мы активно работаем над расширением своего ассортимента продукции, производимой в море. Рыбопродукция морской заморозки – отдельная категория высококачественных товаров на мировых рынках, и наши компании стремятся производить больше именно такой продукции. Если на Северном бассейне мы достигли определенного успеха в части производства филе морской заморозки, то на Дальнем Востоке еще предстоит работать для увеличения доли филе минтая в структуре нашей продукции.

Новым направлением для нас стало создание своего рыбоперерабатывающего предприятия в Минькино. Мы использовали самые современные технологии в области переработки, позволяющие обеспечить производство высококачественной охлажденной и замороженной продукции. Мы принципиально не планируем производить дефростацию сырья и изготавливать продукцию вторичной заморозки, как это делают, например, в Китае, т.к. считаем, что при такой технологии производства существенно ухудшается качество продукта. Планируется выпускать широкий ассортимент продукции, включая филе, стейки, фарш, консервы, индивидуально замороженную порционную продукцию и другие виды. Также мы сейчас выстраиваем свою работу с торговыми сетями и планируем продвигать нашу рыбопродукцию на отечественном рынке.

Что касается новых направлений по объектам промысла и регионам, то у нас и сейчас очень широкий охват, включая северо-западную, северо-восточную и центрально-восточную части Атлантического океана, северо-западную и юго-восточную части Тихого океана.

– Структуры холдинга ведут добычу не только в водах РФ. Расскажите, пожалуйста, в каких районах и какие объекты добываются? О стимулировании рыболовства за пределами отечественной экономзоны много говорится – какой поддержки государственного уровня не хватает на деле?

– Практически весь промысел в Атлантике осуществляется в районах действия международных договоров. Промысел трески и пикши осуществляется как в ИЭЗ РФ, так и в экономической зоне Норвегии и в районе архипелага Шпицберген. Мы также ведем промысел синекорого палтуса и морского окуня в зоне Норвегии и районах регулирования НАФО. Сельдь, скумбрия и путассу в основном добываются в открытом море, в районах регулирования НЕАФК. Также ведем промысел сардины, сардинеллы, скумбрии и ставриды в районе западного побережья Африки, прежде всего в зонах Марокко и Мавритании. Надеемся, что в связи с подписанием 15 марта этого года нового соглашения между Россией и Марокко о сотрудничестве в области рыболовства, согласно которому РФ получает право на ежегодный вылов 140 тыс. тонн пелагических видов в зоне Марокко, «Мурманский траловый флот» также получит квоты по этому соглашению и наши суда смогут возобновить промысел в этом районе.

В части государственной поддержки рыболовства за пределами нашей экономической зоны необходимо заметить, что если промысел в принципе нерентабельный, то как-то искусственно его поддерживать нецелесообразно. Для поддержки промысла за пределами российской юрисдикции государство может осуществлять закупки такой рыбопродукции у российских компаний.

– Холдинг «КАРАТ» активно работает в сфере рыбопереработки. Уже не первый год обсуждаются идеи стимулирования производства рыбопродукции с помощью сбора за пользование водными биоресурсами. Насколько, на ваш взгляд, может оказаться действенным такой инструмент?

– Речь прежде всего идет о создании механизмов для стимулирования производства продукции с более высокой степенью переработки. Однако в этом направлении нужно также быть очень осторожным. Не могут сегодня все в одночасье перейти на производство филе и фарша из минтая. Да и не нужен сегодня на рынке такой объем этой продукции. Также возникает вопрос и с охлажденной рыбой. Можно создать перечень неких целевых видов рыбопродукции без разделения на первичную и последующую переработку, при производстве которых пользователь сможет претендовать на пониженную ставку сбора. Использование же повышенной ставки сбора при экспорте рыбопродукции с низкой степенью переработки представляется весьма сложным для администрирования. Необходим простой и ясный механизм, в рамках которого рыбаку станет выгодно производить продукцию с высокой добавленной стоимостью самому или поставлять сырье на отечественные предприятия для дальнейшей переработки. Предлагаемая же сейчас в рамках поправок в НК РФ система взимания сбора за пользование объектами водных биоресурсов далека от совершенства и требует существенной доработки.

– В каких сферах вы чаще всего сталкиваетесь с избыточными административными барьерами, работая в рыбном бизнесе России? Создание комфортной среды для компаний – это просто лозунг или действительно с годами становится лучше?

– Основная головная боль в России – это избыточное количество контролеров и формализм при осуществлении контрольных полномочий. Пока, несмотря на все усилия государства, выгрузка уловов в иностранных портах проходит в более благоприятных условиях, нежели в российских портах. Необходимо максимально упростить порядок прохождения такого контроля (ветеринарного, таможенного, пограничного, налогового и т.д.), сделать электронную систему и устранить все излишние сопроводительные документы и мероприятия, связанные с лабораторными исследованиями рыбопродукции. При этом никто не говорит о том, что нужно устранить контроль. Однако вместо того, чтобы создавать новые контрольные органы или наделять госорганы новыми контрольными полномочиями, необходимо разобраться с эффективностью выполнения существующих полномочий. Рыбака, доставившего в порт свои уловы водных биоресурсов, нужно рассматривать не как потенциального нарушителя, а как человека, вносящего свой вклад в развитие экономики страны, приносящего пользу стране. Пока отношение к рыбаку среди контролирующих органов не поменяется, ситуация вряд ли претерпит какие-то существенные изменения. Определенные улучшения отмечаются, но еще можно и нужно многое сделать, чтобы предприятия отрасли работали и активно развивались в комфортной среде.

Россия. Весь мир. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 11 апреля 2016 > № 1860665 Виталий Орлов

Развитие рыбного хозяйства Крыма – процесс творческий.

Андрей ДЕДЮХИН, Председатель государственного комитета по рыболовству Республики Крым.

Рыбная отрасль Республики Крым активно использует возможности, открывшиеся после возвращения полуострова в состав России. В регионе значительно увеличились уловы, развиваются рыбопереработка и аквакультура, появились предложения от инвесторов. Однако рекордному «скачку» рыбного хозяйства мешает ряд барьеров. Это большая изношенность флота и предприятий, несовершенство законодательства, зарегулированность отрасли, отмечает председатель государственного комитета по рыболовству республики Андрей Дедюхин. В интервью Fishnews он рассказал, каких успехов достигла рыбная промышленность региона, и как госкомитет решает наболевшие проблемы рыбаков, рыбопереработчиков и марихозяйств.

- В прошлом году предприятия Республики Крым значительно увеличили вылов. Андрей Валерьевич, какие планы на этот год стоят перед рыбаками региона? Позволяют ли запасы и квоты наращивать уловы и далее?

- Да, в прошлом году наши рыбаки действительно продемонстрировали неплохие результаты. Общая добыча водных биоресурсов по Крымскому федеральному округу составила 52,7 тыс. тонн, по Азово-Черноморскому бассейну – 102 тыс. тонн. Таким образом, округ занял первое место по вылову на бассейне. По сравнению с предыдущим годом наши показатели выросли на 85,66%. Рекомендованный объем добычи по бассейну на 2015 год был определен в количестве 208 тыс. тонн рыбы и морепродуктов, получается, что освоено 49% от этого количества. То есть существующие природные ресурсы позволяют увеличить вылов почти вдвое.

К сожалению, не могу бодро рапортовать о том, что к концу года мы используем весь этот потенциал. Объясню почему. Для сравнения, 20-30 лет назад рыбохозяйственный комплекс Крымской области в экономике региона производил свыше 20% валового продукта. Здесь находились основные рыбацкие силы и материально-техническая база рыбохозяйственного комплекса юга Азово-Причерноморья. В области работали три крупнейших рыбопромышленных градообразующих объединения («Атлантика», «Керчьрыбпром» и «Югрыбпоиск»), сеть колхозов Крымрыбакколхозсоюза, ведущий бассейновый рыбохозяйственный институт ЮгНИРО, другие научные, конструкторские и учебные организации. Работали рыбодобывающие, рыбоперерабатывающие и торговые предприятия, приемно-транспортный флот, Керченский и Севастопольский рыбные порты с их инфраструктурой, холодильники, судоремонтные заводы, сетеснастное и тарное производство и прочее. Всего в рыбной отрасли Крыма было задействовано свыше 30 тыс. человек. К 2013 году в республике не осталось ни одного судна, ведущего океанический промысел, а физический износ флота, который имеется в наличии, составляет более 70%. Именно значительная изношенность основных производственных фондов рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих предприятий, высокая степень износа береговой и портовой инфраструктуры, зарегулированность отрасли, недостаточность государственной поддержки и высокая ставка кредитования мешают стремительному развитию рыбного хозяйства.

В таких условиях сложно рассчитывать на рекордный «прыжок». Но наш комитет существует именно для того, чтобы создавать условия для развития рыбохозяйственного комплекса региона. В рамках своей компетенции мы делаем все, чтобы помочь крымским предприятиям адаптироваться к нормам российского законодательства и, при необходимости, законодательство адаптировать к крымским реалиям. Ведем разъяснительную работу с участниками экономической деятельности, рассказываем им, с помощью каких программ можно получить государственную поддержку.

Подчеркну еще раз, что потенциал рыбохозяйственной отрасли Республики Крым был и остается достаточно высоким.

- По данным правительства республики, в Крыму стало больше рыбоперерабатывающих предприятий.

- Да, рыбоперерабатывающих предприятий стало больше, но не намного. По информации, предоставленной УФНС по Республике Крым, количество субъектов, основным видом деятельности которых является переработка и консервирование рыбо- и морепродуктов, на март прошлого года составляло 29 организаций и 14 индивидуальных предпринимателей, а на февраль 2016 года - 35 организаций и 17 предпринимателей. Из них производством рыбных консервов занимаются шесть заводов. В октябре 2015 года временно прекратил выпуск консервов завод «Морская жемчужина», производственные мощности которого расположены в Керчи. Но сейчас он подготавливает к производству рыбных консервов ООО «Старокрымское предприятие продтоваров».

- Собирается ли регион нарастить выпуск консервов для замещения прибалтийских?

- По сведениям, находящимся в распоряжении госкомрыболовства, выпуск этой продукции в прошлом году значительно превысил результат 2014 года. Раньше консервы «Шпроты» изготавливал керченский завод «Пролив», сейчас из-за особенностей технологического процесса выпуск этих консервов прекращен. Но завод благополучно работает, и ассортимент его продукции нельзя назвать скудным. Он первым из крымских предприятий прошел аккредитацию на поставку продукции в государственный резерв России. 1,2 млн. банок крымских консервов уже заложены в «закрома Родины». В скором времени состоится подписание контракта на поставку в хранилища 5 млн. банок в год. Впереди у предприятия модернизация паросилового хозяйства, установка котлового оборудования. Объемы планируемых инвестиций колеблются в пределах 30 млн. рублей.

Консервный завод «Ахтиар», расположенный в Бахчисарайском районе, располагает мощностями, позволяющими выпускать до 3 млн. условных банок в месяц. К сожалению, пока предприятие выпускает только 600 тыс. банок. На данный момент у руководства возникли объективные трудности, связанные с переходом в законодательное поле Российской Федерации. Это сложности с переоформлением земли, нормативных документов, отсутствием оборотных средств, дорогим кредитованием. Госкомитет будет оказывать всестороннюю помощь для того, чтобы производство вышло на полную мощность.

- Какие крупные «рыбные» инвестпроекты Крым планирует реализовать? Есть ли среди них проекты в сфере глубокой переработки?

- В сфере «Рыбное хозяйство» в настоящее время есть 19 обращений инвесторов на общую сумму 4,7 млрд. руб. Большинство проектов направлены на развитие аква- и марикультуры. Проектов с направлением глубокой переработки, к сожалению, пока не заходило. Но есть другие достаточно интересные предложения, которые сейчас находятся на разных стадиях доработки. К примеру, немаловажен и целесообразен проект «Черноморской рыбодобывающей компании»: он направлен на создание современного рыбоприемного пункта пропускной способностью до 50 тыс. тонн в год. Реализация этого инвестиционного предложения частично решит основную проблему отрасли, связанную с нехваткой мощностей для заморозки и хранения рыбопродукции.

Многие рыбопереработчики самостоятельно инвестируют в строительство и модернизацию производств. Так, компания «Крымский берег» вложила более 57 млн. рублей в производство мороженой рыбы, а Симферопольский консервный завод имени Кирова - свыше 7 млн. рублей в обновление предприятия.

- Компании осваивают выпуск новых продуктов?

- Да, некоторые рыбопереработчики решили осваивать новые виды продукции, такие как «Салат из морской капусты» или «Килька в томатном соусе с фасолью». Вышеупомянутый Симферопольский завод имени Кирова закупил технологическую линию по производству обжаренной мелкой рыбы для выпуска нового вида консервов.

Отмечу, что большинство крымских рыбопереработчиков уже прошло сертификацию по системе ХАССП. Так что, уважаемые потребители, угощайтесь крымскими, очень вкусными и полезными рыбными консервами.

- Какие тенденции сейчас в крымском рыбоводстве?

- Одним из самых перспективных направлений стало мидийно-устричное. Два хозяйства по выращиванию моллюсков уже успешно работают и еще два - на стадии завершения подготовительных работ. Это действительно интересный бизнес, который имеет все шансы на успех. Азовское и Черное моря занимают лидирующие места по биопродуктивности. Существующие мидийно-устричные хозяйства доказали, что разводить моллюсков в Крыму довольно выгодно, и инвесторы всерьез интересуются этим направлением.

Однако у этого бизнеса в Крыму есть ряд сдерживающих факторов. В первую очередь, сложная береговая линия, недостаток закрытых от штормов и течений бухт, дефицит береговой инфраструктуры, пригодной к организации предприятия. Во-вторых, у нас в годы войны шли ожесточенные бои, и до сих пор многие участки акватории считаются потенциально опасными. Любая деятельность, связанная с касанием грунта, там была запрещена. Но военные идут навстречу крымскому рыбоводству. Так, командующий Черноморским флотом издал Директиву № 47/1/900 «Об организации работ по устранению остаточной минной опасности в ходе мероприятий по обследованию и очистке акваторий (районов открытого моря) от взрывоопасных предметов, представляющей угрозу морской хозяйственной деятельности в зоне ответственности Черноморского флота». Это большой шаг со стороны Министерства обороны, которое категорический запрет на хозяйственную деятельность в некоторых опасных районах сменило на предписание провести предварительные работы по разминированию. Безусловно, это очень накладно для инвесторов, но хотя бы не так безнадежно, как раньше.

Решение этих проблем мы видим в технологии использования морских водных масс, то есть в создании береговых бассейновых хозяйств. Производство товарной рыбы в бассейнах – наиболее управляемый способ, предполагающий выращивание рыбы при высокой плотности посадки и многократном обмене воды. Береговые бассейновые хозяйства требуют несколько больших затрат на их создание, чем садковые, но, в конечном итоге, они более эффективны, рыбоводные процессы в них можно автоматизировать и полностью контролировать.

В условиях крымского побережья целесообразна организация комплексного берегового хозяйства, сочетающего бассейны с прямоточным снабжением морской водой и блок УЗВ. Объектами товарного осетроводства в хозяйствах такого типа обычно являются наиболее ценные виды рыб: белуга, русский осетр, атлантический осетр, севрюга и их гибриды, в первую очередь бестер разных пород. Расчетная суммарная мощность таких хозяйств, работающих, как правило, в режиме оборотного водоснабжения, может составить до 5-10 тыс. тонн. У нас в восточном и западном Крыму есть отличные возможности для создания подобных хозяйств. Такого количества удобной береговой полосы нет ни у Краснодарского края, ни у Турции, ни у Грузии. Поэтому милости просим!

Также повысилось внимание к осетроводству. Уже два предприятия серьезно занимаются разведением осетров в Крыму. Нашим опытом в этой сфере даже заинтересовались уральские коллеги, которые хотят в своих соленых озерах развивать это направление. Комитет будет способствовать развитию крымских осетровых хозяйств. Из-за высоких процентных ставок на кредиты рыбоводные предприятия вынуждены организовывать бизнес за счет собственных оборотных средств. Мы поможем им принимать участие в государственных программах по развитию отрасли, а также будем содействовать в возмещении части затрат на уплату процентов по кредитам. Учитывая, что основную долю расходов при выращивании товарных осетров составляют корма, наша задача - облегчить предпринимателям это бремя. Также будем оказывать помощь с формированием границ рыбоводных участков. Это даст предпринимателям возможность безопасно развивать бизнес в легальной плоскости.

- Сообщалось, что из-за перекрытия Северо-Крымского канала крупные рыбоводные предприятия на северо-западе полуострова вынужденно прекратили работу. Есть ли выход из сложившейся ситуации?

- По рыбоводству в северо-западном Крыму пока похвастаться нечем. Как известно, рыба без воды не живет, поэтому на данный момент рыбоводство из-за перекрытия поставок воды в Северо-Крымский канал там остановилось. Соответственно, мы вынуждены констатировать нехватку рыбопосадочного материала для производства товарной рыбы во всем Крыму. Были попытки завозить мальков с материка, но это оказалось сложно и очень затратно. Материал плохо переносит транспортировку, а потом, из-за разницы в составе воды, плохо приживается на новом месте. Единственное предприятие, которое пока не оставляет попытки наладить работу в новых условиях, это Крымский рыбопитомник. Наш комитет прилагает все усилия, чтобы реанимировать это хозяйство. Во-первых, важно сохранить коллектив специалистов, отлично знающих свое дело. Во-вторых, у питомника есть возможность, пусть в сокращенном виде, но работать по профилю. Сейчас там идет подготовка к бурению артезианской скважины. Перестроив режим потребления воды, тщательно аккумулируя осадки, бережно расходуя артезианскую воду, предприятие сможет заниматься разведением рыбопосадочного материала.

- В конце февраля на встрече с рыбопромышленниками Вы заявили, что правила рыболовства для Азово-Черноморского бассейна по некоторым пунктам не подходят для эффективной организации рыбохозяйственной деятельности в Крыму. Какие правки, на Ваш взгляд, необходимо внести в документ? С какими проблемами законодательного характера сталкиваются предприниматели?

- По существующим правилам рыболовства для Азово-Черноморского бассейна запрещено вести промысел всех видов рыб и пресноводного рака в водных объектах рыбохозяйственного значения Республики Крым. Это, по нашему мнению, не позволяет крымским компаниям эффективно осуществлять рыболовство на внутренних водоемах и использовать имеющийся потенциал.

На расширенном заседании ученого совета, которое состоялось 18 февраля в ЮгНИРО, госкомитет инициировал вопрос об исключении соответствующего пункта из бассейновых правил рыболовства. Активно изучается вопрос по внесению изменений в правила с целью уточнения сроков промысла в заливе Сиваш, так как он существенно отличается от Азовского моря по гидрологическим признакам и степени солености. Рассматривается возможность изменений сроков добычи артемии (на стадии цист). Наш комитет, по обращениям предпринимателей, просит разрешить лов этого водного биоресурса на территории Крыма с 1 октября по 31 марта. Действующие правила регламентируют добычу с 15 июня по 31 декабря.

На недавней встрече с промысловиками Керчи обсуждались их инициативы по расширению района промысла сельди в Керченском проливе на предпроливную часть Азовского моря в координатах, указанных для лова хамсы кошельковыми неводами. В этом возникла необходимость, так как районы добычи сельди сократились из-за строительства транспортного перехода и энергомоста через пролив. Также керчане попросили увеличить количество разноглубинных тралов для лова хамсы и тюльки, сдвинуть сроки вылова кефали в заливе Сиваш, продлить сроки промысла бычка, уменьшить минимальную ячею в подъемных ловушках для лова бычка до 12 мм.

В общем, процесс идет творческий. Мы выслушиваем все предложения рыбопромышленников, аккумулируем, анализируем их и будем передавать наши выкладки ученым ЮгНИРО.

А в целом крымский рыбохозяйственный комплекс на подъеме. Процессы интеграции в законодательное поле РФ идут полным ходом, модернизируется переработка, развивается аквакультура, растут объемы добычи водных биоресурсов, очевиден повышенный интерес инвесторов к нашей отрасли. Уверен, Крым еще скажет свое веское слово в программе по импортозамещению и обеспечении продовольственной безопасности России.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ЮФО > Рыба > fishnews.ru, 8 апреля 2016 > № 1860647 Андрей Дедюхин

Квоты под непостроенные суда несут риск возрождения прослойки «рантье»

Яна БАГРОВА, Заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству

В последнее время ряд норм Федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» все чаще становится объектом критики со стороны руководства Федеральной антимонопольной службы. Претензии ведомства вызвали и многие процедуры, прописанные в нормативно-правовых актах, регламентирующих рыболовство. Готовящийся в Минсельхозе и Росрыболовстве крупный пакет поправок в ФЗ «О рыболовстве…», активно обсуждаемый в отраслевом сообществе, также не избежал замечаний от ФАС. Что именно не устраивает антимонопольный орган и как отражаются межведомственные разногласия на сроках разработки и принятия подзаконных актов, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказала заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Яна Багрова.

– Яна Александровна, рабочая группа при Минсельхозе 4 февраля рассмотрела проект поправок в закон о рыболовстве, скорректированный с учетом решений президиума Госсовета. По итогам обсуждения руководитель Росрыболовства предложил создать компактную редакционную группу с участием представителей рыбацкого сообщества по доработке законопроекта и сопровождающих его постановлений Правительства. Расскажите, как идет подготовка поправок и как складывается взаимодействие с рыбопромышленниками.

– После выхода перечня поручений президента законопроект был оперативно доработан Росрыболовством совместно с Минсельхозом и направлен на повторное согласование в заинтересованные федеральные органы исполнительной власти. Насколько мне известно, большинство из них уже представили свои позиции и аргументированные предложения по существу вносимых поправок.

Что касается редакционной группы, то в настоящее время она формируется, организовано двустороннее взаимодействие с рыбодобывающими компаниями и субъектами Федерации, выразившими желание принять участие в ее работе. Особое внимание уделяем поиску приемлемого формата группы, порядку ее взаимодействия, статусу участников и другим процедурным вопросам, потому что корректировка законопроекта – это сложный и ответственный процесс.

Понятно, что предложения по уточнению правовых норм в части их юридической техники и интеграции со смежными сферами законодательства будут самостоятельно отрабатываться как Росрыболовством, так и другими членами редакционной группы, главное – в итоге выйти на единое решение. Поэтому после определения персонального состава участников планируем в рамках письменного обмена мнениями консолидированно собрать все предложения в один пакет и после этого приступить к их обсуждению.

– В чем основные противоречия в позициях Росрыболовства и других ведомств по законопроекту и возможен ли компромисс?

– Хотела бы отметить, что причины противоречий бывают разные. В том числе нередко они обусловлены критическим отношением к нововведениям вообще или их ошибочным восприятием. Впрочем, это крайности. В целом по законопроекту мы вышли на уровень делового, рабочего взаимодействия и внимательно относимся к пожеланиям специалистов из министерств и ведомств, а также к конструктивной критике коллег из профессиональной отраслевой среды.

Справедливости ради отмечу, что на сегодняшний день имеются и существенные разногласия по законопроекту, требующие углубленной юридической проработки представленных по нему возражений. Так, мы получили список замечаний от Федеральной антимонопольной службы, состоящий из 24 пунктов. Разумеется, досконально их изучаем, особенно тщательно ищем логику в замечаниях, не коррелируемых, на наш взгляд, с нормами, регламентации которых посвящен законопроект.

К примеру, ФАС выставляет возражения, относящиеся к переходу права на добычу от одного юридического лица к другому. Однако в проекте поправок в закон о рыболовстве такие нормы отсутствуют, поэтому в данном случае, возможно, просто имеет место техническая ошибка. Порядка десяти замечаний так или иначе касаются решений, принятых по итогам Госсовета. Допустим, ФАС категорически возражает против закрепления за пользователем долей квот на 15 лет и считает, что квоты нужно закреплять только на 10 лет и продавать их на аукционах, и так далее.

– Каждые десять лет распределять квоты через аукционы?

– Да. Помимо этого, особое мнение ФАС высказывает и относительно «квот господдержки» для строительства рыбопромысловых судов. Если Росрыболовство и Минсельхоз предусматривают предоставление права на добычу лицам, обратившимся за этой категорией квот с уже построенными судами, то ФАС предлагает наделять этим правом и лиц, которые только намереваются строить флот.

Конечно, здесь мы категорически против, и в первую очередь потому, что это формирует очень существенные риски для государства, я бы даже сказала, создает предпосылки к разного рода манипуляциям с объемами прав. Поэтому будем последовательно отстаивать нашу позицию. Поскольку эта норма направлена на стимулирование судостроения на российских верфях, то, разумеется, сначала нужно построить судно, а потом получать право на обеспечение его квотами с закреплением соответствующих гарантий в законе.

Понимаете, высказывать намерения о капитализации собственных, подчеркну это, оборотных фондов – это еще не значит реально в них инвестировать. Выдача прав добычи сразу под гипотетические обещания может ведь спровоцировать и возрождение весьма вредной прослойки так называемых «квотных рантье», от которых отрасль с таким трудом избавляется.

– В связи с замечаниями ФАС, на ваш взгляд, как стыкуются два очень важных блока: президент говорит о доступной рыбе, но аукцион – это по определению увеличение цены. Каким образом эти взаимоисключающие условия приведут к одной цели?

– Позицию ФАС в этом вопросе, наверное, лучше разъяснит сам антимонопольный орган. Могу только предположить, что ФАС выстраивает свою политику по аналогии с конкурентными процедурами в других отраслях. И это, в общем, соответствует основным задачам, решаемым данной службой в пределах своей компетенции. Но, думается, в вопросах распределения прав на государственный ресурс в нашей отрасли все-таки необходимо более взвешенно подходить к прогнозированию и оценке последствий.

Ведь одно дело через торги сдать в аренду государственный земельный участок размером метр на метр для установки столба и размещения рекламного щита или, допустим, предоставить на три года во временное пользование какое-нибудь здание, и другое дело – распределение природных ресурсов. Не нужно забывать, что в отношении практически всех государственных ресурсов – а это лес, недра, объекты охоты и водные объекты – везде предусмотрено предоставление права в приоритетном порядке и на преимущественных условиях лицам, которые осуществляли этот вид деятельности ранее. Эта практика складывалась десятилетиями и обусловлена именно необходимостью сохранения стабильности в ресурсных отраслях.

В связи с этим не только ФАС, но и любой другой регулятор, в том числе и мы с Минсельхозом, должны с осторожностью пользоваться правовыми инструментами, учитывать целесообразность сохранения баланса интересов государства и бизнеса. Особенно в такой чувствительной сфере, как рыболовство, подверженной воздействию множества внешних факторов, в сфере, результаты деятельности которой напрямую влияют на обеспечение продовольственной безопасности страны.

– То есть изучать риски.

– Да. Поэтому, предлагая распределять права на добычу водных биоресурсов на торгах, ФАС, наверное, уже провела соответствующий анализ последствий таких предложений и в рамках этого анализа в ближайшее время сообщит, к каким результатам приведут новые аукционы и как это отразится на ценах на рыбную продукцию в тех же самых торговых сетях для конечного потребителя. При этом стоит помнить, что осуществление видов деятельности с использованием тех же водных объектов, лесных угодий, объектов недропользования и во многих других сферах в какой-то мере подразумевает гораздо меньшие затраты, чем в рыбодобывающей отрасли, предполагающей весьма капиталоемкие вложения в средства производства.

– Один из важнейших вопросов в отрасли, который будет обсуждаться при перераспределении квот, – это данные рыбохозяйственного реестра. К 15 января 2016 года президент Владимир Путин поручил обеспечить доступность для органов государственного надзора сведений, содержащихся в реестре. Как реализовано это поручение, возникли ли какие-то сложности?

– Поручения главы государства исполняются нами безоговорочно и в строгом соответствии с предписанными сроками. Однако, пользуясь предоставленной возможностью общения с широкой аудиторией ваших читателей, позволю себе уделить этому чуть больше внимания.

Неоднократно отвечала на подобный вопрос, ведь многие обратили внимание на акцент в выступлении руководителя ФАС Игоря Артемьева на Госсовете по поводу обеспечения доступа к сведениям, содержащимся в государственном рыбохозяйственном реестре. Сразу оговорюсь, реестр – это государственный информационный ресурс, такой же, как и в других федеральных органах исполнительной власти, доступ к которому регламентирован соответствующими нормами законодательства. Содержащаяся в реестре информация предоставляется всем уполномоченным контрольным, правоохранительным и надзорным органам в установленном порядке и в предусмотренный законом срок – 15 дней.

В рамках исполнения поручения президента мы провели тщательный анализ обращений к реестру и выяснили, что с 2010 года ни одного факта отказа государственным органам в доступе к информационному ресурсу со стороны Росрыболовства не было. Конечно же, учитывая характер претензий руководителя ФАС, мы также проанализировали количественный и качественный показатели сведений, предоставленных непосредственно в антимонопольную службу.

В итоге получили следующие данные. Начиная с 2012 года в Росрыболовство поступило 70 запросов от ФАС, но только 10 из них касались предоставления данных государственного рыбохозяйственного реестра. При этом исполнение запросов антимонопольщиков чаще всего осложнено как минимизацией требуемых сроков исполнения, например 5 вместо 15 дней, так и значительными объемами подготавливаемой информации по произвольно составленным формам, не соответствующим структуре тематических каталогов реестра.

Тем не менее, повторюсь, мы всегда предоставляли требуемую информацию и на данный момент можем подтвердить, что, получив наши ответы за период с 2012 по 2016 годы, ФАС в настоящее время обладает подавляющим объемом сведений, содержащихся в государственном рыбохозяйственном реестре. Это данные практически обо всех пользователях и об имеющихся у них правах на добычу, систематизированные по долям, участкам, «одуемым» и «неодуемым» видам, об объемах вылова и произведенной продукции, о судах, на которых пользователи осуществляют вылов, обо всех их реорганизациях и других правоотношениях. То есть какой-либо недоступной для ФАС информации попросту не существует.

Другой вопрос, что мы не совсем понимаем, как используется такой комплекс данных, и очень надеемся на надежность их хранения. Ведь если допустить, что каким-то образом подобный массив сведений о правах на добычу, об объемах вылова, о произведенной продукции станет известен третьим лицам, например, торговым сетям, это может создать предпосылки для координации и оказать влияние на рынок и на формирование цен.

О результатах анализа мы проинформировали Минсельхоз, который подготовил соответствующий доклад в Правительство, в частности о том, что ограничений и оснований для отказа в предоставлении информации из реестра органам государственной власти и местного самоуправления не имеется, претензий, жалоб, в том числе из органов государственного надзора, за весь исследованный период не поступало.

– Тема иностранного влияния в рыбной отрасли не теряет актуальности. Вот и в поручениях вновь прозвучало: внести в законодательство изменения, позволяющие приостанавливать действие прав на добычу у рыбодобывающих компаний, контролируемых иностранцами, а также лишать такие компании прав на добычу и более того усилить работу по выявлению сделок, допускающих возможность контроля над рыбным промыслом со стороны иностранцев. Мы знаем позицию руководителя ФАС, который в прессе повторяет, что иностранцы везде, но конкретные компании не называет, ссылаясь на отсутствие данных. Как быть в этой ситуации?

– Давайте по порядку. Первое поручение касается нормотворчества, ответственность за исполнение которого возложена на Минсельхоз, и здесь все более-менее понятно. Что касается второго поручения – это вне полномочий Минсельхоза и Росрыболовства, поэтому комментировать, как ведется эта работа ответственными органами или как она должна вестись, не берусь.

Вместе с тем, обратите внимание как дословно сформулировано упомянутое вами первое поручение: «Правительству обеспечить внесение изменений в законодательство, предусматривающих приостановление и прекращение права на добычу…» указанной категории лиц. И это неспроста.

Дело в том, что очевидно затянут процесс издания нормативных правовых актов в развитие вступивших в законную силу 5 декабря 2014 г., то есть уже почти полтора года назад, поправок в Закон о рыболовстве, прямо запрещающих осуществление рыболовства лицам, находящимся под контролем иностранных инвесторов, за исключением случаев прохождения ими процедур согласования установления контроля Правительственной комиссией в соответствии с Законом № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Напомню, что в законе о рыболовстве появилась норма, предписывающая принудительно прекращать права на добычу в случае выявления фактов такого контроля в нарушение законодательства об иностранных инвестициях. Для реализации этих норм закона требуется ввести в действие два акта Правительства. Первый – о внесении изменений во все правительственные акты, регламентирующие порядок предоставления прав на добычу в связи с вступлением в силу вышеуказанных норм, и второй – о порядке принудительного прекращения права на добычу в случае выявления фактов установления контроля иностранным инвестором над рыбодобывающей организацией вне допустимых процедур.

Что касается первого акта, то благодаря совместным действиям Минсельхоза, Росрыболовства, Минэкономразвития, ФСБ, Минфина и Минюста соответствующее постановление Правительства № 909 от 29 августа 2015 года уже действует. В нем предусматривается отказ организациям, которые представили недостоверную информацию в отношении ненахождения их под контролем иностранного инвестора, в предоставлении им или возможности получения ими любого права, будь то заключение договора о закреплении квот, договора пользования ВБР, договора на рыбопромысловый участок или выдача решений для осуществления рыболовства в культурно-просветительских целях и для целей аквакультуры. Также в данном постановлении предусматривается отказ в выдаче разрешений на добычу даже несмотря на наличие действующего договора, а при таком отказе предусматривается обязанность по приостановлению всех ранее выданных разрешений на добычу.

Более того, данное постановление предусматривает отказ в допуске к участию в торгах рыбодобывающих предприятий или новых компаний, которые только планируют приобрести права и войти на рынок рыбодобывающей отрасли, в случае нахождения их под контролем иностранных инвесторов.

Таким образом, с августа 2015 года действуют нормы, позволяющие не допускать на рынок рыбодобывающей отрасли компании, находящиеся под контролем иностранных инвесторов, и приостанавливать у таких компаний ранее выданные права на добычу, что уже сейчас позволяет ограничивать влияние иностранного капитала на развитие отрасли. Поэтому в данной части поручение, принятое на Госсовете, исполнено в полном объеме.

Что касается второго акта о принудительном прекращении права на добычу, пилотная версия которого нами была разработана еще в конце декабря 2014 года, то этот проект идет очень тяжело. Не хотелось бы сейчас излишне детализировать причины оставшихся разногласий с ФАС по запуску процедуры принудительного прекращения прав у подконтрольных лиц. Скажу только, что выбор форм и способов документального закрепления фактов иностранного контроля обсуждался уже в аппарате Правительства, взявшего ситуацию на контроль.

В настоящее время проект постановления о принудительном прекращении права на добычу доработан Минсельхозом и Росрыболовством по поручению Правительства. Он предусматривает представление со стороны ФАС, являющейся в рамках действующего законодательства единственным в Российской Федерации органом, осуществляющим контроль за иностранными инвестициями в стратегические отрасли, официального заключения, содержащего установленные факты контроля иностранным инвестором над рыбодобывающей организацией, которое в течение трех дней с даты его изготовления будет направляться пользователю и в Росрыболовство. По истечении трех месяцев оно вступает в силу либо автоматически, если не будет обжаловано, либо на основании судебного решения, и Росрыболовство незамедлительно запускает процедуру принудительного прекращения права на добычу. Заключается она в том, что в течение 10 дней мы выявляем все права на добычу, которые есть у пользователя, и приостанавливаем действие разрешений. Затем мы направляем соглашение о добровольном порядке расторжения соответствующих договоров, а в случае отказа подаем иск о расторжении договоров в судебном порядке.

– Значит, если Игорь Артемьев уже три года говорит о том, что многие компании, особенно на Дальнем Востоке, находятся под иностранным влиянием, это означает, что антимонопольная служба сама не выполняет свою работу?

– Чтобы предметно ответить на этот вопрос, нужно как минимум обладать сведениями о фактах и результатах проводимых ФАС проверок и об уровне их сложности. Могу только предположить, что это трудоемкая работа, требующая достаточного времени и квалификации для сбора необходимых доказательств.

Однако тревогу руководителя антимонопольного ведомства мы разделяем и со своей стороны стараемся всецело помогать нашим коллегам. В частности, Росрыболовство с января 2015 года по настоящее время в рамках проводимой работы по оформлению выдачи разрешений на добычу и рассмотрения вопросов о допуске компаний к участию в торгах уже направило в ФАС сведения о 30 компаниях, в уставных капиталах которых присутствует 49% и 50% иностранных инвестиций. Выше уже было сказано, что нам необходимо понимать, можем ли мы отказывать им в предоставлении права на добычу в рамках постановления Правительства № 909. Правда, пока о результатах проверок нам не сообщали, но мы надеемся получить исчерпывающий компетентный ответ на каждое наше информирование.

Повторяю, уже сегодня Росрыболовству предоставлено право отказать в выдаче разрешений на добычу организациям, находящимся под контролем иностранных инвесторов незаконно, даже без изъятия у них квот: таким компаниям просто не выпишут промысловый билет или не пустят их на торги. Но скорейшее завершение работы по законодательному ограничению избыточного влияния иностранного капитала в рыбодобывающей отрасли путем принудительного прекращения права на добычу жизненно необходимо.

Российский рыбохозяйственный комплекс будет работать в условиях обостряющейся конкурентной борьбы ведущих государств за рынки сбыта и природные ресурсы, особенно возобновляемые. При всех очевидных плюсах участия иностранных инвесторов в современных отраслевых экономических процессах степень их присутствия на наших рынках, а главное понятные и прозрачные правила допуска к ним, должны быть окончательно определены в самое ближайшее время.

Эдуард КЛИМОВ, Анна ЛИМ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 4 апреля 2016 > № 1711907 Яна Багрова

Для легального краба в стране нужно расчистить рынок.

Сергей ЕРЕМЕЕВ, Генеральный директор Преображенской базы тралового флота.

В последние годы Россия заключила ряд международных соглашений для борьбы с незаконным промыслом краба. Сейчас такие договоры действуют с Южной и Северной Кореей, Китаем и Японией. Проблема, конечно, не решена полностью, но, по крайней мере, какая-то работа по перекрытию поставок браконьерской продукции за рубеж ведется. Однако с пресечением торговли нелегальным крабом на российском берегу дело обстоит намного хуже.

Компаниям, которые занимаются легальным промыслом краба, крайне тяжело продавать его на внутреннем рынке. ПБТФ попыталась реализовывать свою продукцию в Приморье, но здешняя цена не идет ни в какое сравнение с японской. Насколько я знаю, во Владивостоке и пригороде краба продают в большом количестве, и очевидно, что он если не весь, то на 99% пойман незаконно. Если браконьеры ставят цену в 400 рублей за килограмм, то мы при всем желании не можем с ними конкурировать. Компания реализует, например, краба-стригуна опилио по 500 рублей, из которых 10% составляет прибыль. Снизить эту стоимость – значит, брать меньше топлива, сокращать зарплаты рыбакам. Пока машины с браконьерским крабом свободно стоят на улицах края, честным предпринимателям зайти на этот рынок невозможно.

При этом легальный промысел надзорные органы проверяют по полной программе. Рыбаков все время пытаются на чем-то поймать, выискивают мелочные нарушения… Был случай, когда капитан, подавая ССД, перепутал цифру – вместо «6» написал «9». Выписали протокол за «искажение данных», оштрафовали и капитана, и компанию. Хотя вполне можно было ограничиться предупреждением.

А браконьерский краб продают на рынках совершенно свободно у всех на виду. Таких же тяжело «кошмарить» - они в случае проверки могут быстро скрыться. Легче проверять стабильно работающие компании, чем каких-то дельцов, которые сегодня - одна фирма, завтра – другая. Хотя именно контролирующие органы должны бороться с нелегальной продукцией. Пограничникам, ГМИ, теруправлениям Росрыболовства, Россельхознадзору нужно совместно работать над решением проблемы: и гонять браконьеров в прибрежных водах, и изымать нелегальные уловы на берегу.

Сейчас такие изъятия просто смехотворны по объемам – задерживают килограммов по 100. Проводят рейд, потом все успокаивается, браконьеры отсиживаются пару дней, и опять на рынке с крабом, креветкой, гребешком. Кроме того, сегодня можно сделать любые документы и запустить нелегальную продукцию в торговую сеть, что часто и происходит.

Один из путей решения проблемы – ужесточение наказания. По закону юридическому лицу выписываются штрафы в разы больше, чем физическому. Также за нарушения компанию могут лишить квот. А пойманный с поличным браконьер возмещает свои убытки уже через несколько дней.

Преображенская база тралового флота ежегодно добывает около 500 тонн краба, и практически весь он уходит за границу. Лишь немного мы продаем своим работникам практически по себестоимости, в основном перед праздниками. А вот большая часть нашей креветки успешно реализуется на внутреннем рынке. В частности, всю варено-мороженую креветку мы везем на российский берег. Пользуется спросом и сыромороженая, но встает вопрос хранения и транспортировки: нужны холодильники и рефконтейнеры, способные удерживать температуру в минус 28-30 градусов. На популярность отечественной креветки, конечно, повлияли продовольственные санкции, перекрывшие доступ заграничного продукта. Но также немаловажно и то, что по креветке нет такой конкуренции с браконьерами, как по крабу, ее сложно поймать. А единственный способ нарастить в России продажи легального краба – задушить нелегальный рынок этого морепродукта.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 31 марта 2016 > № 1862069 Сергей Еремеев

Аквакультуре необходима децентрализация управления.

Галина ЩУКИНА, Заместитель председателя Ассоциации развития аквакультуры Сахалинской области.

Власти субъектов РФ и предпринимательское сообщество периодически поднимают вопрос о передаче с федерального уровня на региональный полномочий по регулированию прибрежного рыболовства, любительской рыбалки, промысла коренных народов. Ключевой аргумент понятен – страна большая, у всех регионов своя специфика, на местах проще оценивать ситуацию. Вопрос, как оказалось, актуален не только для добычи водных биоресурсов. Тщательно проанализировать распределение полномочий госорганов необходимо и в сфере выращивания гидробионтов, отмечает заместитель председателя Ассоциации развития аквакультуры Сахалинской области Галина Щукина. О том, почему в регулировании марикультуры так важна децентрализация и какие еще проблемы нормативно-правовой базы мешают развитию отрасли, представитель объединения рассказала в интервью Fishnews.

– Галина Феликсовна, расскажите, пожалуйста, об ассоциации. Какие цели и задачи ставит перед собой организация?

- Само понятие «аквакультура» - довольно емкое. Оно включает и искусственное воспроизводство, и товарное выращивание, и санитарную аквакультуру. Кроме того, она подразделяется на пресноводную и морскую, исходя из среды культивируемых видов. Ассоциация развития аквакультуры Сахалинской области (АРАС) делает акцент на развитии товарного выращивания объектов марикультуры, как наиболее перспективных с коммерческой точки зрения, учитывая природную и социально-экономическую специфику нашего региона. Однако это абсолютно не мешает нам заниматься и другими направлениями, если возникнет такая необходимость.

Ассоциация была создана в 2011 году. Помимо оказания помощи своим членам в вопросах профильной деятельности, наша организация своей целью ставит формирование условий для развития аквакультуры в Сахалинской области. Поэтому самая первая задача работы АРАС - формирование комфортного нормативно-правового пространства. Затем следует объединение возможностей и координация деятельности членов ассоциации по развитию аквакультуры, оказание им содействия в реализации конкретных инвестиционных проектов.

– Сахалинская область известна прежде всего как центр искусственного воспроизводства тихоокеанских лососей. Есть ли у бизнеса интерес к проектам по развитию марикультуры?

- Морская аквакультура - направление для Сахалинской области относительно новое. Тем не менее, оно имеет свою историю. Со стороны рыбопромышленников интерес к марикультуре появился еще во второй половине 90-х годов. Именно тогда были проведены первые экспериментальные работы по гребешку на Кунашире и в заливе Анива, а также по морскому ежу в бухте Отрадная (остров Шикотан). В период с 2003 по 2008 годы разные предприятия Сахалинской области делали попытки организовать на арендуемых рыбопромысловых участках плантации по выращиванию морского гребешка. В качестве примера можно назвать ООО «Таранай», ООО «Союзокеан», ООО «Компас плюс», ООО «БППР Айлэнд Фиш Инвест», ИП «Лапин» и многие другие. Большинство из них были готовы продолжать развивать это направление, но дальше опытно-экспериментальных работ дело не пошло. Причина – отсутствие нормативно-правовой базы, регулирующей отношения в сфере аквакультуры. Единственный документ, имевший на тот момент к ней косвенное отношение, - закон «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов». Товарное рыбоводство в этом документе рассматривалось в единственном варианте – содержание объектов в искусственных условиях (бассейнах, прудах, садках). Если полученная в заводских условиях молодь выпускалась для нагула в естественную среду, это относили к искусственному воспроизводству. А ресурсы, полученные в результате искусственного воспроизводства, являются федеральной собственностью. Ситуация на тот момент складывалась парадоксальная: предприятиям можно было выпускать и выращивать молодь на морских участках, находящихся у них в пользовании, а вылавливать выращенную продукцию – нельзя. В результате у большинства рыбохозяйственных организаций интерес к теме постепенно угас.

Однако работа «первопроходцев» для Сахалинской области не пропала даром. Она позволила получить необходимые параметры для проектирования морских плантаций по разведению приморского гребешка, а также исходные данные для экономических расчетов (оценка необходимого объема расходных материалов, прогноз выхода продукции с единицы площади и т.д.). Кроме того, не все предприятия за годы ожидания закона об аквакультуре впали в отчаяние. Есть оптимисты, которые готовы и дальше продолжать работу по созданию морских хозяйств. Но, наученные горьким опытом, они ждут внятных, а главное - устойчивых «правил игры». Все-таки инвестиционный период в марикультуре довольно длителен, в среднем составляет около 5 лет, а окупаемость вложений – 6-7 лет с начала финансирования. И вполне естественно, что потенциальные инвесторы хотят быть уверенными в том, что за это время изменения в законодательстве не сделают их бизнес бессмысленным, а то и вовсе убыточным.

– Ранее вы занимались вопросами создания в Сахалинской области морского биотехнопарка. Расскажите, пожалуйста, какие сейчас перспективы у этого проекта?

- Действительно, в 2010 году наша группа предложила Концепцию по созданию в Сахалинской области морского биотехнопарка. В 2012 году ООО «Рут 2009» совместно со специалистами Высшей школой экономики и Института биологии моря разработали технико-экономическое обоснование проекта.

Под термином «морской биотехнопарк» мы понимаем региональный кластер, основное производство которого включает три составляющих: береговой комплекс по получению молоди беспозвоночных для морских хозяйств, сами хозяйства и базы их обслуживания, а также производственные мощности, обеспечивающие глубокую комплексную переработку выращиваемых объектов. В дальнейшем эта структура стимулирует развитие смежных производств - малых и средних предприятий, осуществляющих выпуск кормов, комплектующих и расходных материалов - развитие транспортных схем и прочее. Кроме того, сформируются центры, обеспечивающие функционирование всего комплекса в целом: Центр мониторинга качества водной среды на морских плантациях; Центр сертификации продукции; возможно, общая охранная структура и т.д. Это позволяет существенно снизить возникающие при производстве риски, а также затраты предприятий на проведение целого ряда работ – вместе дешевле.

При подготовке концепции биотехнопарка мы опирались на опыт ведущих стран - Китая, Южной Кореи, Японии и некоторых других. Мировая практика показала, что эффективными с точки зрения рентабельности производства являются либо отдельные, но крупные современные предприятия, либо кластерные структуры – большие центры, производящие молодь различных видов и поставляющие ее небольшим фермерским хозяйствам. Те, в свою очередь, осуществляют товарное выращивание молоди на выделенных прибрежных акваториях, либо в прудах, либо с использованием морских гидротехнических установок и сооружений (например, морских садков), зачастую арендованных у государства. Предприятия, занимающиеся и получением молоди, и ее выращиванием, но в малых объемах, как правило, имеют низкую рентабельность и высокие риски.

При этом мировой опыт организации отраслевого управления свидетельствует в пользу сетевого (регионального) принципа с широким привлечением к выработке решений региональных научных центров, общественности и самих производителей.

Однако создаваемая в настоящее время нормативно-правовая база, призванная регулировать отношения в области аквакультуры, сделала практически невозможным воплощение идеи в первоначальном виде. В итоге мы были вынуждены ее переформатировать, перейдя к стандартному инвестиционному проекту. Множество задач, связанных с подготовкой к инвестированию в строительство необходимых наземных сооружений, к настоящему моменту решены: выкуплена земля с комплексом, который после реконструкции планируется использовать для производства молоди беспозвоночных, просчитан бизнес-план проекта, разработаны его финансовая модель и «дорожная карта». Кроме того, определены и подробно исследованы акватории, на которых возможно размещение морских плантаций для товарного выращивания получаемой молоди. На этом этапе реализации проекта все упирается в проблему с морскими участками, которую мы пытаемся решить в том числе и с помощью нашей ассоциации.

–В 2014 году вступил в силу федеральный закон об аквакультуре, в развитие этого документа стали приниматься постановления и приказы. Создают ли эти правовые акты возможности для развития марикультуры в Сахалинской области?

- К сожалению, в том виде, в котором этот закон написан, скорее нет, чем да. И это касается не только направления марикультуры. Одна из ключевых проблем, стоящих на пути развития аквакультуры в РФ, - это внутренний конфликт, изначально заложенный в законодательство, регулирующее отношения в этой сфере деятельности. Истоки этого конфликта кроются в противоречиях между формальной принадлежностью аквакультуры к рыбопромышленному комплексу и ее сельскохозяйственной сущностью. В результате идеология и психология рыболовства, диктующие необходимость постоянной борьбы с браконьерством, а также отрицание любого изменения окружающей среды в принципе, легли в основу сельскохозяйственного производства, которое не может существовать без этих изменений, причем иногда весьма существенных.

При разработке закона об аквакультуре в качестве идеологического ориентира явно был выбран закон «О рыболовстве…». Это решение определило жесткую централизацию управления аквакультурой, что категорически неприемлемо. Специфика отраслевого производства, а также особенности рынка требуют от нормативно-правовой базы высокой степени адаптивности, которую в нынешнем виде она обеспечить не в состоянии. Это обстоятельство заведомо обрекает отрасль на поражение в конкурентной борьбе на рынках сбыта продукции.

Более логичной и выверенной является система управления, действующая в сельском хозяйстве. Оно в значительной мере децентрализовано, в нем больше экономических стимулов, а также есть реальное понимание и учет природных и социально-экономических условий регионов. Система, конечно, не идеальна, но вполне работоспособна. Это как раз то, к чему следует стремиться при подготовке законодательно-нормативной и организационной базы аквакультуры.

Если смотреть на проблему в целом, то для успешного развития аквакультуры, в том числе и марикультуры, законодательно-правовая база должна позволить решить следующие ключевые вопросы: обеспечение доступа к акваториям, основания и порядок возникновения права частной собственности на выращиваемую продукцию и рациональное распределение уровней полномочий государственных структур. Без этого никаких прорывов в отрасли не будет.

- Как эти вопросы решены в действующем законодательстве и какие, собственно, проблемы возникают при его применении?

- Начнем с первой проблемы - доступ к акваториям. Непосредственно в самом законе «Об аквакультуре...» на этот счет четко ничего не сказано. Однако постановлением Правительства РФ от 11 ноября 2014 года № 1183 были утверждены Правила определения границ рыбоводных участков. Пункт 9 этих Правил полностью исключает возможность использования рыбопромыслового участка или его части в качестве рыбоводного участка, т.е. для целей товарного выращивания объектов аквакультуры. И это положение хоронит надежды многих потенциальных инвесторов в Дальневосточном регионе, а особенно – в Сахалинской области.

Дело в том, что в Сахалино-Курильском бассейне практически невозможно сформировать рыбоводные участки. В настоящее время буквально все побережье, за исключением особо охраняемых территорий (заповедников, заказников и прочее), совсем уж труднодоступных или попросту непригодных мест, отведено под РПУ, предназначенные для добычи лососей и разнорыбицы. Этот промысел осуществляется в среднем около двух месяцев в году и в крайне ограниченной зоне - около 5% от общей площади самого участка. В результате есть значительные по площади, практически не используемые морские акватории, но для хозяйств марикультуры места не нашлось.

Существует как минимум два варианта решения этой проблемы. Наиболее простой и неконфликтный – предусмотреть законодательно возможность многоцелевого использования существующих рыбопромысловых участков нынешними пользователями путем заключения дополнения к уже действующему договору пользования. Конечно, это должно происходить на добровольных началах и только на участках, где условия и площадь позволяют организовать экономически эффективное выращивание объектов марикультуры.

Второй вариант – замена нынешних РПУ точками постановки неводов. В этом случае вся оставшаяся, фактически не задействованная в хозяйственной деятельности акватория может быть использована для создания морских ферм. При этом права рыбопромышленников, занимающихся промыслом лососей и разнорыбицы, де-факто не нарушаются. Ведь установка неводов осуществляется, как правило, в зоне влияния пресных стоков рек, а морские плантации располагают вне их воздействия. При этом данный вариант является более сложным в реализации с юридической точки зрения, но более эффективным с точки зрения использования продукционного потенциала прибрежных акваторий. Дело в том, что «нарезка» рыбопромысловых участков производилась исходя из соображений эффективности прибрежного промысла лососей, а иногда и без такового - просто механически. В результате донные биоценозы, составляющие основу морских плантаций и обеспечивающие эффективность технологического цикла, оказались разделены на мелкие фрагменты, распределенные между разными пользователями. Это в ряде случаев не позволяет в полной мере использовать природные возможности этих участков. То есть если я, к примеру, занимаюсь выращиванием гребешка, мне нужен участок с песчаным или гравийно-песчаным, желательно ровным, дном. Допустим, что у меня имеется рыбопромысловый участок, на котором мне разрешено заниматься товарным выращиванием. Также предположим, что половину участка занимают скальные породы, а половину - песчаный грунт. При этом на соседнем рыбопромысловом участке преобладает песчаный грунт, но сосед не планирует заниматься марикультурой в принципе, а я использовать этот потенциал не имею права. Песчаная часть моего участка может обеспечить получение условно 200 тонн продукции, а у соседа – 300 тонн. В результате вместо потенциальных 500 тонн, которые мы могли бы получать ежегодно на песчаном участке морского дна, представляющим единый биоценоз, я смогу выращивать лишь 200 тонн. Но далеко не факт, что этот объем покроет мои расходы и обеспечит прибыль. Вполне возможно, что для организации рентабельного производства понадобится выращивать 250-300 тонн и я вынужденно откажусь от своего замысла. Предприятие не состоится и вместо потенциально возможных 500 тонн продукции, примерно 40 новых рабочих мест, а также налоговых поступлений государство не получит ничего. Согласитесь, как-то не по-хозяйски. Особенно в условиях кризиса.

Возможно, предлагаемые варианты не являются универсальными для всех приморских регионов. Но это лишний раз доказывает, что единой схемы управления, способной эффективно работать на всей территории РФ, просто не существует. Нужны частные решения.

Недоумение вызывает и ситуация с затратами, связанными с рыбоводным участком. Согласно пункту 1 статьи 10 закона об аквакультуре, договор пользования рыбоводным участком заключается по результатам торгов. И при этом согласно пункту 1 статьи 9 собственник рыбоводного участка – государство - обязуется предоставить его рыбоводному хозяйству за плату во временное пользование (то есть в аренду) для осуществления аквакультуры. Таким образом, помимо затрат на аукцион, инвесторы должны еще платить за пользование участком, нести при этом ощутимые расходы на содержание предприятия в течение 4-5 лет, пока не будет первой продукции и не будет получена первая выручка. Такое дополнительное обременение абсолютно нелогично с точки зрения заявляемого на государственном уровне приоритета развития аквакультуры, поскольку ухудшает ситуацию с периодом окупаемости инвестиций.

Перейдем к следующей проблеме - основания и порядок возникновения права частной собственности на выращиваемые объекты.

Согласно законодательству, право частной собственности на объекты аквакультуры возникает на основании договора пользования рыбоводным участком, договора купли-продажи молоди и актов выпуска молоди на участок. Основанием для изъятия выращенной продукции является акт выпуска. Помимо представителя предприятия, осуществляющего выпуск, этот документ подписывают представители уполномоченного Правительством РФ федерального органа исполнительной власти, а также органа исполнительной власти субъекта Федерации и (или) органа местного самоуправления (пункт 5 статьи 12 закона «Об аквакультуре…»). И все бы ничего, если бы не одно обстоятельство. Выпуск молоди в целом ряде случаев будет производиться в течение длительного времени небольшими партиями на удаленных акваториях, а зачастую - в период высокой штормовой активности. В таких условиях обеспечить присутствие всех сторон подписания акта практически невозможно. Чтобы избежать проблем, необходимо четко регламентировать вопрос подписания акта о выпуске молоди в условиях стационара. В противном случае нужно предусмотреть ответственность сторон-подписантов за срыв технологического цикла хозяйства в связи с тем, предприятие не может оформить акт из-за отсутствия представителя сторон в оговоренные сроки в точках выпуска молоди.

Один из серьезнейших рисков в марикультуре – воровство. В связи с этим очень важна организация охраны рыбоводных участков. Незаконное изъятие объектов аквакультуры необходимо квалифицировать как кражу частной собственности, что позволит привлекать виновных по соответствующей статье Уголовного кодекса. Кроме того, признание частной собственностью объектов марикультуры, находящихся в естественной среде, даст право предприятиям организовать эффективную защиту участков аквакультуры, в том числе с привлечением частных охранных предприятий.

Дополнительно необходимо исключить рыбоводные участки из сферы действия правил рыболовства, поскольку, с одной стороны, аквакультура не является рыболовством, а с другой – эти правила существенно ограничивают права владельцев объектов марикультуры. В качестве примера можно привести использование специализированных драг при изъятии двустворчатых моллюсков на морских плантациях с песчаными, гравийными и илистыми грунтами, что в рамках действующих правил рыболовства возможно далеко не всегда.

Последняя из перечисленных выше проблем - распределение уровней полномочий.

Формируемое законодательство направлено на жесткую централизацию в управлении отраслью. Монополизм в принятии решений закреплен в целом ряде законодательных актов и нормативов.

В качестве примера вновь обратимся к Правилам определения границ рыбоводных участков. Согласно пункту 10, определение границ рыбоводного участка площадью более 300 га допускается исключительно на основании положительного решения Минсельхоза РФ. Откуда взялась цифра 300 га? Никто не может дать ответ на этот вопрос. Скорее всего – с потолка. По нашему опыту 300 га в условиях российских экономических условий крайне недостаточно для достижения рентабельности даже на таких дорогостоящих объектах, как трепанг и приморский гребешок. Ведь при проектировании плантаций надо разбивать участок по возрастным группам, которые планируется выращивать (например, для гребешка таких площадок нужно от 3 до 4). Вдобавок к этому в определенных случаях нужно предусмотреть возможность ротации выростных площадок – регулярного переноса их на новое место, чтобы старая площадка могла естественным образом очиститься от накопленных биогенов. Без этого велик риск возникновения эпизоотии культивируемых объектов.

Типичным примером избыточного регулирования являются и условия договора пользования рыбоводным участком, закрепленные в статье 9 закона об аквакультуре. Они регламентируют буквально каждый шаг производственного цикла предприятия. В частности, в договоре требуется заранее обговорить «видовой состав объектов аквакультуры, подлежащих разведению и содержанию, выращиванию, а также выпуску в водный объект и изъятию из водного объекта в границах рыбоводного участка». При этом порядок и возникновение права на изъятие выращенной продукции прописываются в договоре пользования на основании единой Методики определения объема и видового состава объектов аквакультуры (приказ Минсельхоза от 3 июня 2015 года № 223). Этот документ жестко определяет период выращивания объекта, объем выпуска молоди, сроки изъятия выращенного объекта и его размеры, при которых это изъятие возможно.

Но период выращивания объектов во многом зависит от технологии выращивания, размеров посадочного материала, гидрологических условий. Да и рынок иногда требует продукцию размером меньше промыслового (например, молодь гребешка, собранную на коллектора или выращенную в садках до определенного размера), что невозможно в рамках действующего законодательства. К тому же на практике аквакультура сталкивается с целым перечнем рисков, в том числе и рыночных. Падение цен на одни виды гидробионтов и рост на другие требуют порой оперативного перехода с одного объекта выращивания на другой. Все не отрегулируешь в одном договоре и по одному принципу.

Весьма спорный и пункт 7 статьи 9, предусматривающий включение в договор пользования участком перечня мелиоративных мероприятий, которые будут в дальнейшем осуществляться рыбоводным хозяйством. В полной мере этот перечень просчитать заранее невозможно, поскольку нужны исследования, которые требуют финансирования и определенного времени. Участки прибрежных зон, которые предлагаются под размещение хозяйств по товарному выращиванию объектов марикультуры, в подавляющем большинстве не изучались с точки зрения создания морских плантаций. В настоящее время государство этим заниматься не будет из-за отсутствия достаточных средств, а также ограниченных возможностей отраслевых институтов - чтобы исследовать все участки нужны годы либо огромный штат специалистов. Предприниматель же не будет вкладываться в подобные исследования заранее, до заключения с ним договора пользования. Поэтому наверняка перечень будет абсурдным, причем требования могут быть как избыточными, так и недостаточными.

Еще более странным выглядит пункт 8 статьи 9, согласно которому существенными условиями договора пользования рыбоводным участком в числе прочего являются «обязательства рыбоводного хозяйства осуществлять мероприятия по охране окружающей среды, водных объектов и других природных ресурсов». Вот кто может объяснить, что стоит за этой фразой? Что такое «другие природные ресурсы»? Как может частное предприятие обеспечивать охрану того, что принадлежит государству? Предприниматель что, должен конкурировать с государственными структурами за охрану биоресурсов? У него и прав таких нет. Но зато если появляется успешное хозяйство аквакультуры, этот пункт легко использовать для рейдерского захвата бизнеса. Во всех остальных случаях - это просто гигантская коррупционная составляющая.

Кроме того, из этого пункта следует, что в случае негативного воздействия на водную среду со стороны третьего лица (например разлива нефтепродуктов) компенсационные мероприятия придется выполнять самому хозяйству, и без того понесшему убытки, без реальной возможности компенсации затрат? Тоже интересная логика. Это положение крайне некорректно и может трактоваться слишком широко, что всегда будет не на пользу делу.

Изменить перечисленные условия договора будет практически нереально, поскольку в законе они оговариваются как существенные, а «изменение существенных условий договора пользования рыбоводным участком … не допускаются».

В качестве прецедента можно привести попытку внесения в договоры пользования рыбопромысловым участком дополнения, направленного на расширение перечня видов пользования (включение рыбоводства и любительского рыболовства) в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 18 закона «О рыболовстве…». Это решение было заблокировано Федеральной антимонопольной службой. По мнению ФАС, принятие такого дополнения меняет суть условий конкурса, по результатам которого были заключены договоры пользования РПУ, что нарушает права других потенциальных пользователей, а, следовательно, и антимонопольное законодательство.

Такова на сегодняшний день нормативно-правовая реальность. В то же время вся мировая практика показывает, что аквакультура не может эффективно функционировать и развиваться в условиях чрезмерной централизации управления. Причина - слишком велики природно-климатические и социально-экономические различия не только на уровне регионов, но и на уровне муниципальных образований. Учесть их в едином для всех регионов пакете законодательных актов не представляется возможным. Необходимо максимально передать регионам полномочия по принятию управленческих решений и оперативному регулированию в части формирования участков аквакультуры (вне зависимости от их местоположения), проведения конкурсных отборов, заключения договоров, актирования выпускаемой продукции.

Альбина ШУМКИНА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 марта 2016 > № 1861889 Галина Щукина

Оформление постарались сделать как можно проще

Юлий ИВАНОВ, И.о. руководителя Управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области

К Россельхознадзору у рыбного бизнеса традиционно много вопросов – от глобальных, связанных с принципами организации контроля, до частных. Сейчас к сфере ветеринарии особый интерес: в профильный закон внесены поправки, которые, как отмечают в самом ведомстве, закладывают «основу для изменения порядка ветеринарной сертификации». Под новый закон выпускают все новые и новые правовые акты. И.о. руководителя Управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области Юлий Иванов побеседовал с корреспондентом Fishnews как раз после круглого стола, на котором говорилось об изменении правовой базы.

НОЧНЫЕ ДЕЖУРСТВА – НУЖНЫ ЛИ ОНИ?

– Юлий Анатольевич, сейчас идут очень важные для рыбаков и вообще для населения минтаевая и сельдевая путины в Охотском море. Как организована работа по оформлению рыбы, которая поступает из районов промысла в зону деятельности теруправления?

– На сегодняшний день, как и в прошлом году, задержек по причинам, связанным с деятельностью управления, нет. Как повелось еще с начала создания теруправления, инспекторы в рыбном порту выходят работать во все без исключения выходные и праздничные дни, а в последние полтора года – и в ночь. Единственное, если говорить о круглосуточных дежурствах, часто случается, что подается заявка на ночное оформление, а продукция не предъявляется к осмотру из-за отсутствия представителей владельцев рыбопродукции либо транспортных компаний. В связи с предстоящим сокращением, в дальнейшем нам будет тяжело замещать такие «холостые» дежурства. Ведь за этим следует предусмотренные законодательством и положенные инспектуру несколько дней отдыха, нужно корректировать график дежурств, в результате мы выходим за пределы лимита доведенных бюджетных средств. Поэтому, конечно, хочется, чтобы хозяйствующие субъекты серьезнее относились к своим обращениям.

– Вопрос эффективности круглосуточных дежурств поднимался на круглом столе в феврале, есть улучшения?

– Вопрос об улучшении или ухудшении не стоит. Наши сотрудники работают в режиме, указанном выше. Между тем, учитывая статистику оформления рыбопродукции в ночное время, мы предложили работать не в круглосуточном режиме, а например, до 12 часов ночи либо выходить рано утром. Допустим, в семь – восемь часов утра. Таким образом, для нас оптимальней корректировать рабочее время, а для рыбопромышленников – комфортные условия для оформления.

– Как было отмечено на круглом столе, во время ночной смены партии рыбной продукции досматриваются, но за получением ветеринарных сопроводительных документов никто не обращается.

–И процесс оформления, таким образом, не доводится до конца, не завершен, так как ветдокументы, необходимые для отправки рыбной продукции потребителям в другие российские регионы, не оформляются. За их оформлением обычно приходят в дневное время. Причем здесь нужно отметить очень низкий уровень предъявления владельцами продукции для физического контроля в ночное время. Так, за весь январь ночью инспекторы досмотрели всего 350 тонн, тогда как только в рыбном порту Владивостока за день выгружается порядка 800 – 900 тонн рыбопродукции.

– Не достигаются цели, которые ставились изначально.

– Да. Мы выходим для того, чтобы не простаивали суда, подвижной состав, машины. В основном, конечно, это важно в разгар рыбопромысловых путин – лососевой, сельдевой, минтаевой и т. д. Мы четко понимаем экономическую составляющую. Сейчас в Приморье подхвачена инициатива Сахалина, и губернатор Приморского края очень серьезно ставит вопрос о доступной, дешевой рыбе. Если не пойти навстречу бизнесу, будут простаивать суда, железнодорожные составы, грузовой автотранспорт, а это приведет к увеличению издержек и, соответственно, себестоимости рыбопродукции, что ударит по карману потребителей.

– С началом лососевой путины круглосуточные дежурства, скорее всего, возобновятся на постоянной основе или это еще будет обсуждаться?

– Будем смотреть, как пойдет путина. Возникнет необходимость – конечно, мы изыщем резервы и возобновим практику постоянных ночных дежурств. На самом деле нужно еще не забывать, что 12 октября вступил в силу федеральный закон от 13 июля 2015 года № 212 «О свободном порте Владивосток». Предусматривается, что многие пункты пропуска будут работать в круглосуточном режиме. В настоящее время продолжают разрабатываться подзаконные акты, которые дадут разъяснения по многим вопросам, и можно будет говорить о свободном порте более предметно.

– Вы упомянули об урезании штата сотрудников – это в рамках общего сокращения числа госслужащих?

– Да, в соответствии с постановлением Правительства. По всему Россельхознадзору идут сокращения. Это коснется всех. Мы, конечно, постарались оптимизировать службу: провели совмещение ряда отделов, за счет сокращения управленческого аппарата стремились максимально сохранить инспекторский состав, ведь эти люди работают «на земле».

Какие перемены?

– Много лет предприниматели ставили вопрос о том, чтобы был четкий список документов, необходимых для ветеринарного оформления рыбопродукции. В феврале 2015 года на сайте управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области перечень появился. По-прежнему ли есть этот список? И какие вообще по документам возникают вопросы?

– Перечень необходимых документов был оптимизирован максимально, все размещено на сайте управления, оформление постарались сделать в рамках действующего законодательства как можно проще. В частности, рыбопродукция, поступающая в порты Приморского края из Сахалинской области, оформляется в ветеринарном отношении с учетом того, что эти два региона обслуживаются в рамках одного территориального управления.

– В прошлом году также вступил в силу административный регламент по ветконтролю в пунктах пропуска через границу. Работает ли этот документ, насколько он был важен?

– Недавно у нас с добытчиками и переработчиками было совещание, на котором давались разъяснения по этому регламенту, утвержденному приказом Минсельхоза и Федеральной таможенной службы от 6 ноября 2014 года № 393/2154. Это наш совместный с таможней регламент. Конечно, мы его используем в работе, потому что он напрямую привязан к решению Таможенного союза от 18 июня 2010 года № 317 («О применении ветеринарно-санитарных мер в таможенном союзе» – прим. корр.). Этот документ очень важен для нас, так как строго регламентирует действия сотрудников управления, в том числе по оформлению рыбопродукции.

– Много было всегда нареканий к Россельхознадзору. Жаловались рыбопромышленники, в частности, очень сильно в Сахалинской области. Вы в должности руководителя теруправления сравнительно недавно – как сейчас ситуацию оцениваете? Много ли претензий?

– На Сахалине последний круглый стол по водным биоресурсам мы проводили перед Новым годом. Мероприятие прошло конструктивно, в предпраздничном настроении, хотя, к сожалению, лососевая путина - 2015 на Сахалине, мягко говоря, была скудной. Также обсуждали работу в круглосуточном режиме – в этом регионе своя специфика. Вопросы носили рабочий характер.

Сейчас для Сахалина очень важная тема – соблюдение температурного режима при транспортировке рыбопродукции. Совещание по этой проблеме мы проводили в конце января. Невода и рыбоперерабатывающие мощности расположены далеко от морских портов, состояние дорог не всегда отвечает нормам – логистика непростая. Отсутствует техника, позволяющая поддерживать необходимый температурный режим. В основном ВБР везут перекупщики, которые всячески оптимизируют затраты на условиях логистики за счет несоблюдения условий хранения, перевозки и т.д., обеспечивающих качество продукции. А в результате производитель, выпустивший качественную продукцию, теряет лицо перед конечным потребителем. Морской продукт поступает в европейскую часть страны в «неаппетитном» виде. Можно было бы просто предупредить, а летом начать наказывать, но мы пошли по другому пути. Мы собрали перевозчиков, производителей, пригласили представителей администрации Сахалинской области. Выяснили, что, оказывается, морской паром, который доставляет продукцию в Хабаровский край, технически не оборудован для поддержания температурного режима, а он идет 18 часов, при штормах – дольше. Обсудили проблемы логистики от производителей до портов. 15 марта мы инициируем совещание на Сахалине по этим проблемам, хочется видеть динамику решений и практических действий.

– В Приморье, я так понимаю, вопросы соблюдения температурного режима тоже актуальны?

– Да, специфика Владивостока такова, что у нас очень много железнодорожных тупиков, с которых отправляется рыбопродукция потребителям в западные российские регионы, причем эти тупики частные. Возможно, для сокращения расходов собственники товара предпочитают грузиться не в порту, а в тупиках, - рыба идет на автотранспорт, который доставляет ее до тупика, а затем – в рефсостав. В результате идет двойной перегруз. Кроме того, рефрижераторные секции в порту убирают быстро, а в тупиках подвижной состав может находиться днями. Эти обстоятельства, по нашему мнению, приводят к нарушению температуры в теле рыбы, что в свою очередь негативно отражается на качестве рыбопродукции и может привести к нежелательным, вредным последствиям.

– Хотелось бы также задать вопрос по лабораторным исследованиям. Было много претензий, что исследования тотальные. Предприниматели жаловались и на лаборатории. Озвучивались вопросы, почему исследования должны проводиться только в лабораториях, подведомственных Россельхознадзору. Чего ждать сейчас, в связи с выходом нового приказа Минсельхоза?

– Вы сами присутствовали на круглом столе 3 марта и слышали: вопросов по лабораторным исследованиям не было. Ветеринарные сопроводительные документы выдаются на основании ветеринарно-санитарной экспертизы, лабораторные исследования предусматриваются как необязательная часть этой экспертизы. Они проводятся не всегда, в исключительных случаях. Эти случаи строго регламентированы действующим законодательством, в частности упомянутым вами приказом Минсельхоза от 14 декабря 2015 года № 634. Кроме того, вопросы от рыбопромышленников не возникли потому, что они хорошо знают: вся ветеринарно-санитарная экспертиза, включающая паразитологию и органолептику, осуществляется ветеринарными службами субъекта Федерации, в нашем случае Приморского края и Сахалинской области. На основании этих исследований они выдают ветеринарно-сопроводительные документы – формы 2, формы 4, необходимые для транспортировки рыбных партий потребителям в другие российские регионы.

В исключительной компетенции органов Россельхознадзора находится экспорт продукции водного промысла. Однако здесь лабораторные исследования делаются в соответствии с обязательными требованиями стран-импортеров, - это Республика Корея, Китай, страны Евросоюза и т. д. Хочу отметить, что, в частности, Япония не выставляет такие требования. Соответственно, при оформлении рыбопродукции в эту страну лабораторные исследования не проводятся.

– Насколько я поняла, приказ по ветеринарно-санитарной экспертизе базовый, но если у инспектора возникают основания, он отправляет рыбу на исследования, руководствуясь приказом Минсельхоза от 14 декабря 2015 года № 634?

– Приказом Минсельхоза от 13 октября 2008 года № 462 утверждены Правила ветеринарно-санитарной экспертизы морских рыб и икры. Из этого нормативного правового акта следует, что ветеринарные сопроводительные документы выдаются на партию рыбы и икры по результатам ветеринарно-санитарной экспертизы, если при ее проведении у специалиста Госветслужбы не возникли сомнения в безопасности рыбопродукции. И только если такое сомнение возникло, проводятся лабораторные исследования. По этой причине мы называем приказ № 462 «базовым». Между тем в новом приказе (от 14 декабря 2015 года № 634 – прим. корр.) абсолютно четко даны перечень оснований для лабораторных исследований (в том числе при проведении ветеринарно-санитарной экспертизы), процедура назначения и сроки. То есть со вступлением этого приказа в законную силу (с 11 марта – прим. корр.) все очень жестко будет регламентировано. Это не позволит специалисту (инспектору) вольно трактовать понятие – «возникновение сомнения в безопасности рыбы или икры». Если инспектор по каким-то причинам решил сделать лабораторные исследования, тем более дополнительные, он должен четко изложить основания в письменном решении. И необходимо, чтобы они соответствовали приказу № 634.

– В октябре было заседание президиума Госсовета по вопросам рыбной отрасли. Затрагивалась и тема ветеринарного оформления. По итогам президент Владимир Путин поручил обеспечить внесение в законодательство поправок, предусматривающих осуществление ветеринарного надзора исключительно в районах добычи водных биоресурсов. Как вы можете прокомментировать такое решение?

– Вы знаете, на самом деле все абсолютно верно. Даже в новом приказе, о котором мы говорили, первое основание для лабораторных исследований – «эпизоотическое или ветеринарно-санитарное неблагополучие районов добычи (вылова), установленное в результате мониторинга эпизоотического состояния районов добычи (вылова) водных биоресурсов». Это то, о чем по нашему мнению, говорил президент, с чего мы должны начинать. Полагаю, что будет разработан четкий порядок, обеспечивающий мониторинг эпизоотического состояния районов добычи ВБР, который даст полную и достоверную информацию, необходимую для подтверждения безопасности и оформления рыбопродукции.

– Я так понимаю, что еще нет регламентирующего документа, который предусмотрен в законе?

– Да, поручение дано, значит, Минсельхоз отработает данную ситуацию. Олег Кожемяко (губернатор Сахалинской области, руководитель рабочей группы по подготовке к заседанию президиума Госсовета – прим. корр.) абсолютно правильно указал, что изначально очень редко, когда выловленная рыба бывает вредной. Для чего нужен мониторинг? Чтобы было понятно: место, где добыты водные биоресурсы, благополучно.

Что с полномочиями?

– И в заключение вопрос по поводу проекта постановления Правительства о полномочиях в сфере исполнения техрегламентов. Документ вызвал негативную реакцию в бизнес-сообществе. На круглом столе 3 марта представители теруправления заявили, что проект направлен на то, чтобы разделить функции Россельхознадзора и Роспотребнадзора, Что полномочия не расширяются, исключается дублирование функций. Но существует постановление Правительства РФ от 14 декабря 2009 года № 1009 – разве проект не вступает с ним в противоречие?

– В противоречие не входит по следующим причинам. Постановление Правительства № 1009 устанавливает, что нормативно-правовое регулирование в Российской Федерации в сфере контроля за качеством и безопасностью пищевых продуктов и организация такого контроля осуществляются Министерством здравоохранения и Роспотребнодзором с одной стороны и Министерством сельского хозяйства и Россельхознадзором в части указанных полномочий. Как видим, здесь речь идет о нормативно-правовом регулировании, т.е. принятии обязательных для исполнения документов, а не осуществлении контрольных и надзорных функций в поднадзорной сфере. С 2010 года Российская Федерация является членом Таможенного союза. Все изменения, указанные в проекте постановления Правительства, вносятся именно в технические регламенты Таможенного союза, чтобы исключить дублирование и разграничение полномочий по осуществлению контроля (надзора) исходя из вида продукции. Невозможно проводить параллели между этими двумя документами, так как в первом случае речь идет о нормативно-правовом регулировании, а во втором – об осуществлении непосредственно контроля (надзора).

Кроме того, у нас к постановлению № 1009 есть еще ряд постановлений, которые как раз перечислены в проекте. Например, за номером 468. На самом деле что дает этот проект? Он исключает дублирование функций. Давайте обратимся к повседневному опыту. Допустим, человек приобрел продукцию в магазине и хочет узнать, как она дошла «от поля до прилавка». Как проще это сделать? Когда контроль за прохождением продукта будет осуществлять один орган или три?

– Безусловно, один.

– Логично, да. Проект направлен именно на это. Отмечу, что мы говорим сейчас именно о продуктах животного происхождения – не только о рыбе, но и о мясе, молоке.

– Но, насколько я понимаю, у Роспотребнадзора своя точка зрения. Я захожу на сайт этого ведомства и регулярно вижу отчеты: проверили магазин, забраковали столько-то рыбы, столько-то мяса и т.д. В сознании человека просто какая-то путаница возникает: где Россельхознадзора, где Роспотребнадзор.

– Абсолютно верно.

– Зачем столько органов? Получается, что каждый хочет себе полномочия.

– Вот этот проект постановления Правительства как раз и убирает дублирование функций.

– То есть ваша позиция в том, что этот проект постановления направлен на устранение дублирования полномочий, нечетких моментов в регулировании?

– Мы будет исполнять то постановление Правительства, которое будет принято. На самом деле рыбаки чего опасаются? Того, что с принятием этого постановления, возможно, начнутся тотальные лабораторные исследования рыбопродукции, в частности из-за нарушений маркировки. Но ведь у нас есть четкий регламент по маркировке – там все написано. Кроме того, как мы говорили выше, приказ Минсельхоза № 634 установил исчерпывающий перечень случаев, при которых возможны назначения лабораторных исследований рыбопродукции. Что касается контроля за соблюдением требований технических регламентов Таможенного союза по пищевой продукции и ее маркировке, то, полагаю, что для добропорядочного производителя, не имеет значение кто будет контролировать – Роспотребнадзор или Россельхознадзор.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 марта 2016 > № 1704966 Юлий Иванов

Задача сделать рыбу понятной для потребителя

Иван ФЕТИСОВ, Генеральный директор Expo Solution Group

Федеральное агентство по рыболовству при поддержке профессионального выставочного оператора и при содействии рыбопромышленников впервые запланировало сквозную программу мероприятий по продвижению российской рыбы. Не только на внутреннем рынке, но и на международной арене. Мы говорим «впервые», поскольку речь идет именно о цикле событий. Они должны насытить общественную жизнь рыбной отрасли и одновременно поднять целый комплекс серьезных, проблемных вопросов для широкого обсуждения. Кто и как будет работать над имиджем российской рыбы в этом году, в интервью Fishnews рассказал генеральный директор Expo Solution Group, партнера Росрыболовства по разработке проекта, Иван Фетисов.

- Иван, можно ли выделить общую идею заявленного цикла выставочно-ярмарочных мероприятий? Какие цели он преследует и какие основные события в него вошли?

– Безусловно, весь цикл мероприятий по продвижению российской рыбы следует определенной логике. Открывает его Международный форум по судостроению и безопасности мореплавания – потому что в начале всей отраслевой цепочки стоит именно судно. Не будет судов, соответственно, не будет никакой рыбалки.

Далее у нас запланирована серия бизнес-мероприятий, ориентированных на российские предприятия, которые работают как на экспорт, так и с импортом. Это участие в апреле в крупнейшей международной выставке Seafood Expo Global/Seafood Processing Global в Брюсселе. Затем круглый стол в рамках Петербургского международного экономического форума, темой которого обозначены проблемы продвижения рыбной продукции на внутреннем рынке и выстраивание всей цепочки сбыта – от причала до розницы. В сентябре на Восточном экономическом форуме пройдет обсуждение более глобальных проектов – таких, как создание кластеров, привлечение инвестиций и т.д. И уже в конце года нас ждет важнейшая отраслевая выставка Азии – China Fisheries & Seafood Expo в Циндао.

Параллельно летом мы проведем тематические фестивали в Санкт-Петербурге и Москве, направленные на горожан, то есть непосредственно на потребителей рыбной продукции. Цель здесь вполне конкретная – привить населению культуру потребления рыбы. К сожалению, сегодня, даже придя в магазин и увидев рыбу, человек зачастую не знает, что из нее можно сделать и как, то есть продукт для него непонятный. Посредством «Рыбной недели» и других праздников мы пытаемся людей понемногу расшевелить – организуем большое количество мастер-классов и кулинарных школ, пригласим шеф-поваров, которые покажут, как приготовить простые, но вкусные блюда.

Своеобразным экватором для нас станет День рыбака – профессиональный праздник всех, кто трудится в рыбной промышленности, и хороший повод для руководства отрасли и бизнеса обсудить накопившиеся вопросы в неформальной обстановке. К этой дате будет приурочено вручение отраслевой премии, регламент которой пока находится в разработке, но могу сказать, что там будут номинации для переработчиков, а также конкурс для руководителей рыбопромысловых компаний.

Сквозной цикл мероприятий, который завершится на осенней выставке Минсельхоза «Золотая осень», позволит проследить, как последовательно развивалось обсуждение многих вопросов – от Мурманска до Санкт-Петербурга и Владивостока. В конце года и у нас, и у рыбаков должно быть четкое понимание, какие мероприятия в этой насыщенной программе оказались лишними или наоборот, возможно, что-то нужно добавить. И конечно, мы тщательно проанализируем эффективность всех мероприятий: какова была отдача, насколько рыба пошла на берег, удалось ли оживить рынок и т.д.

- Из ближайших событий цикла «рыбных» мероприятий – Международный форум по судостроению, который пройдет в Мурманске 17-18 марта. Кто его участники и какие вопросы планируется обсудить? Какой результат может дать дискуссия на этой площадке?

– Мурманский форум по судостроению и безопасности мореплавания, проводимый под лозунгом «Флот для рыболовства – новый импульс развития», – это первая столь представительная встреча по следам госсовета, где присутствуют все три заинтересованные стороны – это государство, рыбаки и судоверфи. Рыбопромышленники смогут увидеть судостроителей, которые готовы работать с рыбодобывающим флотом, верфи получат шанс прорекламировать, что именно они могут построить и на каких условиях, а чиновники расскажут, на какую господдержку на федеральном и региональном уровне могут рассчитывать желающие обновить флот.

Первый день форума отведен под панельные сессии: это состояние и возможности судостроения для рыбной отрасли и, разумеется, финансовый аспект. Мы пригласили к участию в дискуссии представителей Газпромбанка, Сбербанка, Сбербанклизинга, Госзнаклизинга, Россельхозбанка, пока под вопросом Росагролизинг. Эти финансовые организации также получат возможность познакомиться с рыбаками и предложить им свои финансовые продукты и услуги. Второй день – это круглые столы по отдельным направлениям в развитие сессий.

Уже подготовлена предварительная программа мероприятий, где прописаны и темы выступлений, и докладчики, и модераторы. Мы выдвигаем определенные требования к формату выступлений, с тем чтобы все было четко, никакой беллетристики, если надо, помогаем с оформлением. Докладчик должен уложиться в срок, отведенный для выступления, чтобы оставалось время для вопросов из зала и ответов – по существу.

В программе большое внимание уделено b2b-контактам – встречам, презентациям, общению на полях форума за рамками формальных мероприятий. Надеемся, это позволит сделать шаг к конкретным решениям, а может быть, и соглашениям. По крайней мере, такой запрос мы получаем от многих участников. Новшеством также станет организация своеобразного road show для компаний и презентаций в новом формате при панельной дискуссии.

На мой взгляд, на выходе всегда должен быть виден результат. Хотя бы в том, что состоялись переговоры, начато обсуждение, стороны услышали друг друга. Не думаю, что мы сразу увидим подписанные контракты, это маловероятно. Но мы можем договориться, что при следующей встрече, например на Петербургском международном экономическом форуме, подведем промежуточные итоги за тот отрезок времени, который прошел после судостроительного форума. Опять-таки сразу же станет понятно, правильно ли мы выбираем мероприятия или нет.

- На зарубежных выставках в Бельгии и в Китае наша рыба будет представлена на объединенных стендах под российским флагом. Чем для рыбопромышленных компаний такой формат участия в выставке отличается от индивидуальной экспозиции? Значит ли это, что Росрыболовство намерено не только расшевелить внутренний спрос, но и стимулировать экспорт?

– Прежде всего, нужно отличать задачи, которые поставлены с учетом интересов внутреннего рынка страны: это увеличение потребления рыбной продукции, в каких-то случаях, может быть, снижение цены. Хотя высший пилотаж, когда цена не уменьшается, а люди покупают и просят еще, – так работает правильная маркетинговая стратегия.

Но существуют еще и интересы бизнеса. На многих рыбодобытчиках висят громадные кредиты, в том числе в валюте, поэтому им нужно зарабатывать деньги, чтобы содержать и обслуживать рыбодобывающие суда и платить зарплату экипажам. Опять же, для строительства и приобретения судов нужен капитал. И капитал этот во многом формируется из экспортной составляющей. Разумеется, ни в коем случае нельзя развивать экспорт в ущерб внутреннему рынку. Тут необходимо искать баланс, то есть рыбакам наряду с увеличением объемов поставки рыбы на российский берег необходимо пересматривать подходы к экспортной деятельности.

Объединение компаний вокруг национального стенда позволяет создать более цельное впечатление у посетителей выставки, а в случае с Брюсселем или Циндао это профессионалы. Правильный формат экспозиции, грамотная подача информации – все это складывается в четкую картинку того, чем занимается компания.

В рамках российского сегмента будут представлены и рыбодобытчики, и переработчики, соответственно, цели у них могут быть разными. Для кого-то это желание продвинуть за рубеж продукцию премиум-класса, для кого-то увеличение маржинальности продукции, расширение рынка сбыта или исключение цепочек из большого количества трейдеров. Поэтому мы тщательно прорабатываем структуру стендов, продумываем схему выкладки, оформление, интерактив для каждого участника нашей делегации, ориентируясь на задачи, которые решает предприятие. Это даже не стенд - это часть компании, транслирующая ее идею. Для некоторых компаний мы сейчас снимаем брендовые фильмы и ролики для выставок. Самое интересное, что одни ролики будут для Европы, а другие для Азии. Потому что это разные рынки, разные подходы и позиционирование.

Именно по этой причине мы заранее разослали всем рыбакам графики наших мероприятий, и они выбирали, в каких из них и в каком качестве хотели бы участвовать. Дело в том, что внутри крупных компаний и холдингов нередко существует разделение. Например, одно подразделение может ориентироваться на зарубежный рынок, соответственно, для него важно быть представленным в Брюсселе или в Китае. А другое предприятие этой группы нацелено на внутреннего потребителя и будет присутствовать на фестивалях.

– Росрыболовство активно пытается, в том числе путем законодательных изменений, побудить российские предприятия увеличить долю экспорта продукции глубокой переработки. Эта тема будет как-то отражена в зарубежных экспозициях?

– Не думаю, что на этом будет сделан акцент, однако многие участники российского стенда везут в Брюссель не только мороженую рыбу, но и филе, печень трески и другую переработанную продукцию. Не то чтобы мы целенаправленно ломали имидж нашей рыбной отрасли как сырьевого поставщика, но так получается, что на этот раз в составе нашей делегации немало переработчиков, которые будут демонстрировать в Европе либо в определенной степени переработанную, либо уже конечную продукцию.

Я бы даже сказал, что у нас меньше сырьевиков получается, нежели продукции первичной переработки. В Циндао, разумеется, состав участников будет несколько иным, у азиатского рынка своя специфика. Но в целом сырья будет намного меньше, могу гарантировать. В этом вопросы мы разделяем курс государства на уменьшение сырьевой направленности экспорта, чтобы из страны уходило меньше сырья, а больше переработанной продукции.

- В прошлом году в Москве был организован пилотный фестиваль «Рыбная неделя», собравший производителей рыбопродукции из самых разных регионов. На этот раз свежей рыбой на любой вкус и кошелек решили порадовать не только москвичей, но и жителей Северной столицы. Какое значение имеет такое знакомство жителей мегаполисов с продукцией российских рыбаков? В каком формате пройдет фестиваль с учетом опыта и ошибок прошлого года? Чего, например, вы точно не будете делать?

– Хитрый вопрос! Конечно, мы обязательно учтем опыт проведения первой «Рыбной недели» в Москве. Мы точно постараемся избежать стихийного рынка. Правильно просчитаем объем представленной продукции. И мы не будем делать обезличенные площадки, это исключено. Наша задача – как раз убрать обезличенность. Люди должны останавливаться, должны фокусироваться на продукте, запоминать бренд, а не только площадку.

Торговля рыбной продукцией под общим «зонтиком» «Русская рыба» будет разделена на секторы – по географическому принципу – Северо-Запад, Дальний Восток и Юг. То есть люди не только смогут попробовать тот или иной продукт – консервы ли, рыбные палочки или деликатесы, но и увидят, откуда приехала эта рыба, какая компания ее выловила или переработала и под какой маркой она продается. Выстроить у потребителя четкие ассоциации – бренд, производитель, регион – и закрепить их будет одной из главных задач фестивалей.

В этом году мы хотим подсветить и вывести на первый план конкретных переработчиков – таких, как «Доброфлот» или «Меридиан», - потому что именно они стоят в середине этой цепочки и покупают рыбу у наших рыбаков для последующей переработки. Среди них есть как крупные компании с широким ассортиментом, так и мелкие, специализирующиеся на узкой товарной группе. Постараемся поддержать их и продемонстрировать гостям фестивалей связь между рыбой, которая добывается в северных или дальневосточных морях, рыбодобытчиками, занятыми на промысле, и предприятиями, чью продукцию мы видим непосредственно на прилавке магазина.

Попутно, надеюсь, мы сможем хотя бы частично развеять мифы о ценообразовании на рыбном рынке. И как я уже говорил, максимум внимания культуре потребления. Будем рассказывать населению о том, что рыба намного полезнее красного мяса, что это вкусно, красиво и в русле правильного питания. Еще у нас есть идея разместить в местах, где правильно продают рыбу, буклетницы с рецептами, крутить видео с кулинарными мастер-классами и т.д. В общем-то, это чисто маркетинговые решения.

– В конце декабря в здании Росрыболовства заработал интерактивный комплекс, который отражает текущее состояние рыбной отрасли, включая промысловую статистику и данные по видам рыб. Пока это пилотный проект, рассчитанный главным образом на профессионалов. Но в планах ведомства масштабировать его и адаптировать под запросы обычных граждан. Какое практическое применение может иметь такой формат подачи информации о рыбной отрасли? И увидят ли течение года посетители рыбных выставок и форумов этот «интерактивный музей» вживую?

– Увидят непременно. Уже в этом месяце интерактивные комплексы появятся у некоторых компаний на выставке в Мурманске. Думаю, мы успеем завершить эту работу к форуму. Кроме того, некоторые рыбаки хотят заказать аналогичные системы для собственного пользования. Идея в том, чтобы с такого терминала, установленного в центральном офисе в Москве или во Владивостоке, можно было в любой момент увидеть, что творится на Южных Курилах, в Баренцевом море или на Камчатке, на борту судов, рыбопромысловых участках и рыбоперерабатывающих заводах. Вернее, увидеть то, что захотят показать сами рыбаки. Так что мы видим перспективы в сотрудничестве и с Росрыболовством, и с отдельными компаниями.

Что касается крупных мероприятий, то теперь «рыбный ЦУП» – это их неотъемлемая часть. В Брюсселе на стенде Росрыболовства будет такой же интерактивный комплекс, как на выставке «Золотая осень», но ориентированный уже на мировой рынок рыбной продукции. Посетители смогут узнать, что происходит в рыбной отрасли у нас в стране и за рубежом, как работают наши рыбаки в Мировом океане и т.д. А в Мурманске такой формат позволит верфям наглядно показать, что они предлагают нашим рыбакам.

Во время фестиваля в Санкт-Петербурге мы поэкспериментируем с технологиями соцсетей. Например, есть предложение, чтобы люди готовили дома рыбные блюда и выкладывали их в инстаграм, снабжая соответствующими хэштегами. В свою очередь мы будем транслировать эти фотографии на интерактивную стену. Могу сказать, что в течение года мы будем пробовать разные форматы, где-то больше их задействовать, где-то меньше, и смотреть на результат. Да, и на «Золотую осень» мы тоже придумаем кое-что особенное, уже есть интересные мысли, но пока не буду о них рассказывать.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия > Рыба > fishnews.ru, 4 марта 2016 > № 1679407 Иван Фетисов

Олег Комаров: Приоритет – российским разработкам

При выделении квот господдержки оценивать инвестпроекты строительства рыбоперерабатывающих заводов стоит по степени использования в них отечественной инженерной мысли, технологий и по безотходности производства, полагает эксперт в области инжиниринга и производства технологий пищевой переработки Олег Комаров.

Основное внимание общественности при обсуждении поправок в закон о рыболовстве уделяется квотам господдержки строительства рыбопромысловых судов. Вместе с тем до 5% квот предлагается отвести на цели, связанные со строительством рыбоперерабатывающих заводов.

Российские разработчики и производители оборудования и технологий для рыбной отрасли, специализирующиеся на ней сервисные и инжиниринговые компании также являются важной и неотъемлемой частью рыбохозяйственного комплекса РФ. «Они также нуждаются в поддержке и внимании со стороны руководства отрасли, и их интересы в новом законе необходимо учесть», – прокомментировал Fishnews актуальную тему генеральный директор компании «Технологическое оборудование» Олег Комаров.

Руководитель инжиниринговой и производственной компании поделился видением того, какие инвестиционные проекты заслуживают приоритета в оказании господдержки с точки зрения учета интересов российских разработчиков и производителей.

Так, по мнению эксперта, в свете общегосударственной политики импортозамещения и поддержки отечественного производителя целесообразно принять ряд параметров проектов «как критически важные для предоставления квот господдержки в качестве приоритетов».

– Во-первых, приоритет должен быть предоставлен тем инвестиционным проектам, как минимум техническая и технологическая часть которых разработаны отечественными проектировщиками.

Во-вторых, приоритет должна определять доля разработанного и произведенного в России оборудования, использованного для оснащения планируемого инвестиционным проектом производства – она должна быть максимальной.

В-третьих, приоритетный проект должен быть ориентированным на безотходные технологии и щадящим к окружающей среде – более высокий приоритет должен быть у проектов, предусматривающих переработку рыбных отходов и очистку производственных стоков.

В-четвертых, приоритет должно определять количество средств, которые планируется направить на проведение НИОКР, осуществляемых российскими компаниями в рамках реализации проекта – разработку новых технологий, новых образцов продукции, нового оборудования. В номенклатуре рыбоперерабатывающего оборудования и технологий есть ряд позиций, которые традиционно и исторически закупались за рубежом, и у отечественных компаний не было экономически оправданной возможности разрабатывать российские аналоги. Сейчас это делать можно и нужно, – уверен Олег Комаров.

Для упорядочивания этого процесса, по мнению представителя отрасли машиностроения, целесообразно организовать работу по составлению перечня оборудования для переработки рыбы и морепродуктов, производство которого осуществляется российскими компаниями. Также, отмечает эксперт, нужен перечень оборудования, не имеющего российских аналогов, и список позиций из него, которые нуждаются в замещении российскими аналогами в первую очередь. То же касается и технологий в рыбопереработке, которыми не располагает РФ.

«В составлении перечней могли бы принять участие как государственные органы, так и общественные организации российских производителей оборудования, и сами компании-разработчики и производители. Разумеется, те инвесторы, которые финансируют разработку этих первоочередных позиций российскими компаниями, должны также иметь приоритет при получении квот господдержки», - полагает Олег Комаров.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 1 марта 2016 > № 1673741 Олег Комаров

Схемы контроля в море морально устарели.

Михаил ЗАЙЦЕВ, Президент Ассоциации «Ярусный промысел».

После принятия закона, предписывающего обязательную доставку уловов в российские порты, где проводится полный контроль со стороны всех служб, норма о присутствии инспектора ГМИ при погрузке, выгрузке и перегрузе водных биоресурсов выглядит явным анахронизмом.

В прошлом году мы уже поднимали вопросы по контрольным точкам, превратившимся в административные барьеры после законодательного закрепления доставки всех уловов на берег. Но помимо этого осталась еще одна норма, которая приводит к не меньшим, а может быть даже большим потерям рыбодобывающих и транспортных компаний. Речь идет об обязательном нахождении инспектора ГМИ на борту судна при перегрузе рыбопродукции на транспорт.

При этом на рыбу, выловленную в 12-мильной зоне, это требование не распространяется, поскольку в режиме прибрежного рыболовства обязательная доставка в порт подразумевалась и раньше. Сейчас на таможенную территорию РФ поступает абсолютно вся рыбопродукция, но требование о сопровождении перегрузов должностным лицом органа охраны никто не отменял. Ситуация доходит до абсурда: если вы вели промысел минтая или сельди в 12-мильной зоне, инспектор не нужен, на милю дальше от берега – бери на борт контролера, а перегружаете икру во время лососевой путины – сотрудника ГМИ можно не беспокоить.

Проблема в том, что порядок перегруза, а также сроки контроля и полномочия органов береговой охраны в этой процедуре в законодательстве толком не прописаны. Однако на практике сложилось так, что пограничники требуют заблаговременно направлять запрос, а рыбаки терпеливо ждут получения разрешения для осуществления перегруза. Мало того, что это технически достаточно сложная операция, она влечет за собой значительные расходы со стороны как рыбопромышленников, так и федерального бюджета. Ведь государству приходится содержать целый штат инспекторов только затем, чтобы было кому присутствовать при перегрузе.

Несмотря на это, в море периодически возникает острая нехватка должностных лиц ГМИ. Во время массовых путин, допустим, минтаевой, процесс более-менее организован: специальная группа обычно находится непосредственно в районе промысла и транспортному рефрижератору нужно несколько часов, чтобы взять на борт инспектора. Но летом, чтобы найти инспектора, иногда приходится идти через полморя, например, с Западной Камчатки в Корсаков. Весьма недешевое «такси» дедвейтом 10 тыс. тонн. Убытки от простоев флота в ожидании перегруза рыбопродукции госорганы, разумеется, не возмещают.

По подсчетам компаний, имеющих транспортные рефрижераторы, средняя величина потерь в год на каждое судно составляет от 12 до 15 судосуток. Замечу, только на Дальневосточном бассейне работает более 50 транспортов. И это время, которое уходит только на то, чтобы добраться и принять инспектора. К тому же далеко не всегда есть возможность вывезти его на катере и судну приходится заходить в порт, а значит оформлять приход и отход, – это тоже время и дополнительные расходы.

И самое главное, непонятно, зачем сохранять архаичную норму, если сотрудник ГМИ, ставя печать и подтверждая количество перегружаемой продукции, в случае обнаружения расхождения в порту не несет никакой ответственности. Уже было несколько решений судов, когда выявлялись такие ошибки, при этом перегруз происходил под контролем инспектора, который, как выясняется, ничего не гарантирует.

Так для чего нужна эта бессмысленная процедура, тормозящая нормальную работу добывающего флота? Она создает лишь видимость бурной деятельности, огромной работы, эффекта от которой фактически нет, кроме потерь рыбопромышленников и расходов для государства. С учетом того, что сейчас остро стоит вопрос о необходимости экономии бюджетных средств, может быть, стоит пересмотреть эти схемы, убрав дублирование функций инспекторов ГМИ в районах промысла при обязательной доставке рыбопродукции в порты РФ.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 24 февраля 2016 > № 1860422 Михаил Зайцев

Что хорошо профсоюзам, хорошо и России.

Владимир НАГОРНЫЙ, Председатель Приморской краевой организации профсоюза работников рыбного хозяйства.

21 февраля Приморская краевая организация профсоюза работников рыбного хозяйства отметит 30-летие. За время своего существования она внесла весомый вклад в развитие профсоюзного движения в регионе и рыбной отрасли в целом. В частности, проделана большая работа по сохранению Южных Курил в составе России и по отмене аукционного распределения квот. Однако пока не все предприниматели и рыбаки в полной мере осознают преимущества, которые дает членство работников в профсоюзе. В преддверии знаменательной даты председатель профсоюза Владимир Нагорный рассказал в интервью Fishnews о главных достижениях и проблемах организации.

– Владимир Алексеевич, обозначьте, пожалуйста, основные вехи истории краевого профсоюза.

– Начальная веха нашего рыбацкого профсоюза не определена даже архивными данными. В 1930-е годы профсоюзные объединения организовывались во всех отраслях Приморского края, несколько десятков лет существовал Профсоюз рабочих пищевой промышленности. В него входили рыбаки, пищевики, хлебопеки, мясная, молочная промышленность. А в феврале 1986 года президиум ВЦСПС принял постановление о структуре профсоюзов агропромышленного комплекса. 21 февраля 1986 года во Владивостоке прошел организационный пленум, на котором первичные профсоюзные организации рыбной отрасли выделили из состава краевой организации профсоюза рабочих пищевой промышленности. Был избран руководящий состав Приморского краевого комитета профсоюза работников рыбного хозяйства. С этой даты и отсчитывается история рыбацкой профсоюзной организации края.

Конечно, с тех пор многое изменилось, в советские времена в рыбной отрасли края было занято более 120 тыс. человек, был мощный добывающий и перерабатывающий флот, профсоюз насчитывал 120 тыс. членов. Но, к сожалению, перестроечные процессы, особенно аукционы, подкосили отрасль, многие предприятия прекратили существование. По данным статистики, на ноябрь 2015 года в рыболовстве и рыбоводстве работало 10373 человека. Во всем комплексе, включая науку, судоремонт, учебные заведения, может, на 2-3 тыс. больше.

В ходе своей тридцатилетней деятельности организация внесла весомый вклад в развитие профсоюзного движения в Приморье и рыбной отрасли в целом. Члены профсоюза принимали самое активное участие в строительстве и реконструкции здравниц, домов отдыха, турбаз, гостиниц. Наши делегаты были участниками всех краевых и отраслевых мероприятий, они стали авторами многих предложений, включенных в различные документы для дальнейшей реализации.

Из-за неконструктивной, мягко говоря, политики ЦК Российского профсоюза работников рыбного хозяйства в 2011 году мы были вынуждены выйти из его состава. Мы прошли юридическую регистрацию, написали собственный устав, вошли в состав Федерации профсоюзов Приморского края. Выполняем уставные обязанности, стараемся проводить и культурные, и спортивные мероприятия. Главное – никогда не опускаем руки и не вешаем нос.

– Как профсоюз участвовал в решении глобальных проблем отрасли?

– С 1986 года краевая рыбацкая организация принимала активное участие в профсоюзной жизни региона. Первая бассейновая конференция у нас прошла в 1989 году – обсуждалось совершенствование организационной структуры управления. Вторая конференция, в 1991 году, была посвящена переходу отраслевых организаций к работе в условиях рыночной экономики. Профсоюз участвовал во всех этих мероприятиях и составлении основополагающих итоговых документов.

14 декабря 2000 года состоялась чрезвычайная бассейновая конференция, которую оперативно подготовили Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья и краевая профсоюзная организация рыбаков. Вопрос был очень серьезный: Правительство намеревалось ввести аукционы на приобретение квот вылова. Фактически это был скрытый налог, выражавшийся в таких суммах, которые рыбаки платили во все бюджетные и внебюджетные фонды, это было практически двойное налогообложение. Рыбаки Дальнего Востока приняли на конференции гневное постановление протеста, направили его в Правительство, но через пару недель Правительство Михаила Касьянова все-таки сделало «новогодний подарок» - приняло постановление о распределении квот на аукционной основе.

Рыбаки, не только Приморья, практически всех бассейнов России, долго и упорно сражались с этим безобразием. Многие предприятия не выдержали такого пресса, потому что на аукционах порой задирались цены, которые были не по карману отечественным компаниям. Те же, за кем стоял иностранный капитал, готовы были заплатить любую стоимость, лишь бы приобрести квоты. Мы подавали документы в Верховный суд, но обращение было отклонено. Однако организаторская работа не прошла даром: через четыре года Правительство было вынуждено отойти от аукционов, приняли закон о рыболовстве, согласно которому квоты распределялись на 10 лет. Это дало определенную устойчивость в экономическом и социальном развитии отрасли. Я считаю, это была победа и рыбаков, и их общественных объединений, в том числе профсоюзов.

В текущем году в очередной раз будет заключаться трехлетнее отраслевое соглашение по организациям рыбного хозяйства, которое подписывается Росрыболовством, профсоюзом и стороной работодателя. Еще в 2007 году мы предложили включить в этот документ следующий пункт: без согласования с профсоюзом его членов нельзя «передвигать» по работе, увольнять, наказывать. Это предложение прошло. На 2016-2018 год такая мера включена в территориальное соглашение по городу Владивостоку. Это говорит о том, что наша краевая организация уважаема, с ее мнением считаются на всех уровнях.

Конечно, обращаться надо аргументировано. Вот живой пример: не так давно Минфин решил сэкономить на рыбохозяйственной науке. Представляете, что такое приватизировать научно-исследовательские организации? Без точных прогнозов рыбак в море – слепой. Против этого безумства протестовали все. Мы обратились с аргументированным письмом к президенту, обратили внимание: сегодня коммерческая структура есть, а завтра она может развалиться, обанкротиться. Мы довели до главы государства, что сначала это приведет к развалу рыбохозяйственной науки, а потом – к развалу всей отрасли, потому что в таких условиях ни один флот не сможет работать. Обращение подействовало, мы получили ответы от Администрации президента - Управления по работе с обращениями граждан и организаций, профсоюз поддержало Росрыболовство. В итоге отраслевую науку не приватизировали. Хотя сейчас уменьшается финансирование, имеются другие негативные процессы, но отраслевая наука осталась под эгидой государства, а значит у рыбаков будут объективные прогнозные данные для работы.

Еще пример: несколько лет назад появились инициативы ввести в некоторых регионах, в том числе в Приморском крае, социальную норму потребления электроэнергии. Мы, конечно, были против этого. Во всем мире растет количество бытовых приборов, и как тут ограничивать человека в потреблении электроэнергии? Он же за нее платит. Мы аргументированно обратились к губернатору, обосновали, что это получается не социальная норма, а антисоциальное явление. Другие профсоюзы поддержали нашу точку зрения, и Приморский край из экспериментального списка был исключен.

Одной из главных заслуг краевой рыбацкой организации я считаю очень серьезную работу по сохранению Южных Курил в составе Российской Федерации. В Конституции есть статья 4, которая определяет целостность и неприкосновенность территории РФ. Тем не менее в 1990-х годах пресса пестрела многочисленными публикациями всяких псевдопатриотов: дескать, Курилы надо отдать, это не наша территория. А Южно-Курильский промрайон – рабочее место для тысяч рыбаков. Шельф островов может ежегодно давать более 1 млн. тонн рыбы, в том числе ценных лососей, и морепродуктов, но главное богатство Курил – титано-магниевые конкреции. Также там находятся огромные поля красно-бурых водорослей, из которых можно делать агар-агар – ценный и необходимый продукт для биотехнологий. Кроме того, Курилы - это незамерзающие проливы для судов.

На третьем съезде профсоюза в мае 2001 года мы поставили вопрос ребром и приняли заявление «О ситуации вокруг Южных Курил», в котором потребовали прекратить на всех уровнях муссирование темы о передаче островов Японии. Это заявление было официально принято во всех государственных структурах, от МИД до законодательного собрания Сахалинской области. Вы видите, что после визита председателя правительства на Курилы в прессе практически не поднимается вопрос о передаче островов. Курилы – исконно российская территория, открытая русскими землепроходцами. Она обустраивается, экономически развивается и является форпостом РФ в Тихом океане. Вот что значит работа общественной организации, направленная на соблюдение национальных интересов.

- Какие актуальные задачи стоят перед профсоюзом сейчас?

- У всех профсоюзов схожие насущные проблемы: зарплата, охрана труда, оздоровление детей и взрослых.

По данным на ноябрь 2015 года средняя заработная плата в рыболовстве и рыбоводстве края составляет 56 490 рублей - больше региональной в полтора раза. Пять лет назад зарплата в отрасли составляла всего 24 570 рублей. Я считаю, что в увеличении доходов рыбаков есть и заслуга профсоюзов, ведь каждая профсоюзная организация через коллективный договор проводит тематику повышения заработной платы.

Охрана труда - это еще один мощный пласт работы профсоюзов. Там, где нет профсоюзов, на такие мероприятия смотрят сквозь пальцы, каждый предприниматель хочет на чем-то сэкономить. Вот как раз на охране труда экономить нельзя. Один из последних печальных примеров – трагедия траулера «Дальний Восток». Когда-то я беседовал с руководителем компании-судовладельца, предлагал организовать профсоюз. Но меня не услышали, не захотели.

Чтобы не возникало подобных ситуаций, надо восстановить профсоюзные судовые организации. Вот в Преображенской базе тралового флота они есть на всех судах. И там, конечно, положение не сравнить с той фирмой, где трудились рыбаки с «Дальнего Востока». Профсоюзная организация следит за охраной труда, за оплатой, председатель поднимает эти вопросы на всех значимых мероприятиях, проходящих на уровне предприятия. А где нет профсоюза, там, как говорится, и взятки гладки.

Объективная действительность такова, что у главы компании масса времени уходит на решение социальных вопросов, они всегда есть. Работник, когда его припечет, идет к руководителю - кто-то умер, заболел или возникла иная тяжелая ситуация. При наличии профсоюза все эти моменты держит в голове профсоюзный лидер. Если бы все руководители понимали и знали, что наличие профсоюза - в их интересах! Дальновидный, понимающий предприниматель никогда не будет против создания профсоюза. Кстати, это сказано и в краевом трехстороннем соглашении: «Работодатели не препятствуют созданию и возрождению профсоюзных организаций».

Во-первых, профсоюз, выполняя свои уставные задачи, улучшает на предприятии социальный микроклимат. Нормальный микроклимат – это прямая дорога к увеличению производительности труда, а это в интересах работодателя. Но не все это понимают, к сожалению. Особенно молодые руководители, которые считают профсоюзы пережитками прошлого. В Международной организации труда ведут переговоры три стороны социального партнерства: правительства, предприниматели и организации трудящихся. Если интересы одной из сторон не соблюдаются, то в государстве начинаются проблемы. А в России ущемлены наемные работники, у них непростительно низкая заработная плата.

Иногда не только руководитель компании выступает против создания профсоюза, но и сами наемные работники проявляют к этой организации чисто потребительское отношение. Страна прожила в условиях капитализма всего 20 с небольшим лет, небольшой исторический период, и люди еще не привыкли к тому, что профсоюз – это все они. Что работники должны быть объединены, солидарны и вместе отстаивать свои права. Многие следуют такому принципу: «Я вам заплатил профвзнос, окажите мне на эту сумму какие-то услуги». Профвзнос, кстати, составляет всего 1%. Но дело в том, что сила профсоюзов в коллективизме. Твои средства пошли, допустим, не на тебя, кому-то из твоих денег была оказана помощь, какое-то мероприятие было проведено в благих целях всего коллектива. И это твой вклад.

Например, 13 февраля мы провели соревнования «Рыбацкая лыжня» - в восьмой раз с 2008 года. Некоторые члены команд привезли с собой детей, которые тоже участвовали в гонке, это разрешено положением по проведению состязаний. Таким образом ребята со школьного возраста приучаются к спорту, приобретают дополнительный заряд бодрости.

Я считаю, что каждый человек наемного труда должен думать о том, что в настоящих условиях он один в поле не воин. Законодательство меняется каждый день, свои трудовые права в одиночку не отстоять.

В начале 1990-х годов мы, работники профсоюза, ездили на обучение в профсоюзные школы Дании и Германии. Дания – это очень благополучная страна. Там один из самых мощных профсоюзов и на первомайские демонстрации выходят сотни тысяч его членов. Правительство видит - народ сплочен, шутки с ним плохи, власти знают, что у профсоюзов есть средства на несколько недель забастовок. Естественно, там не будут проводить эксперименты, которые не в интересах людей, ухудшают их материальное положение. У нас же, к сожалению, Правительству ничего не стоит принять какие-то постановления, которые ущемляют, нарушают права трудящихся по сравнению с действующим законодательством.

- Чего краевому профсоюзу хотелось бы достичь в будущем?

- Конечно, главные планы – это укрепление профсоюзных рядов. Численность объединения сильно сократилась, в профсоюзе сегодня состоят 2720 человек. Это примерно треть от всех занятых в рыболовстве и рыбоводстве края. Вопрос очень сложный, он связан не только с нашими желаниями, но и политикой, которую ведет руководство предприятий, организаций, учреждений. У нас главное богатство, конечно, – люди, многие из которых которые отдали профсоюзу десятки лет. Работать с людьми очень сложно. У каждого свой характер, свои проблемы. Порой бывают такие ситуации, что ты ничем не можешь в тяжелой ситуации помочь человеку, и все равно нужно его выслушать, подбодрить, не дать упасть духом. И это, я считаю, одна из значимых сторон работы профсоюза.

Другие планы на будущее связаны с конвенцией МОТ о труде в рыболовном секторе. Хотелось бы, чтобы Россия ратифицировала этот значимый, всесторонний документ.

Также хочется, чтобы люди наемного труда сами понимали необходимость вступления в профсоюз. Я думаю, со временем те, кто воспринимает профсоюз в штыки, поймут, что организация действует и в их интересах. В частности, профсоюзы настаивают, что в крае должна утверждаться соглашением минимальная заработная плата. Во всех регионах Дальнего Востока она есть, а у нас - нет. Мы считаем, что в МРОТ не должны включаться региональные надбавки, коэффициенты и тому подобное, и он должен быть не менее прожиточного минимума по региону.

От лица руководства краевой профсоюзной организации я поздравляю всех членов профсоюзов, всех профсоюзных активистов и лидеров, желаю им здоровья, счастья, благополучия, энергии и оптимизма – без этого нельзя. Ни в коем случае профсоюз не должен вешать нос. Наше дело правое, мы патриотическая организация. То, что хорошо профсоюзам, хорошо и государству.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 20 февраля 2016 > № 1860431 Владимир Нагорный

Не хотелось бы перегнуть палку с регулированием «прибрежки».

Георгий КАРЛОВ, Зампредседателя Комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока.

Дискуссия о новом формате прибрежного рыболовства, запущенная с подачи Росрыболовства, не прекращается уже полтора года. В феврале этот вопрос обсуждался в ходе заседания рабочей группы при Минсельхозе и вновь выявил массу противоречий во взглядах федерального ведомства и руководства регионов на то, какой вид будет иметь «прибрежка» после 2018 года и каким образом должно осуществляться ее регулирование. Так ли уж хороши продвигаемые сверху изменения отраслевого законодательства и что является приоритетом для прибрежного рыболовства, в интервью Fishnews рассказал зампредседателя Комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Георгий Карлов.

– Георгий Александрович, какую роль играет прибрежное рыболовство для Сахалинской области и в целом для Дальнего Востока? И как бы вы определили его главную цель? Это больше экономический вопрос или социальный?

– Понятию прибрежного рыболовства на самом деле не так много лет. Безусловно, в этом термине заложен важный смысл, а именно вычленение из общей экономической категории рыбной промышленности отдельной ее подсферы, ключевое слово которой – «берег». Оно подчеркивает необходимость создания для участников прибрежного промысла условий, подразумевающих не только эффективный облов водных биоресурсов, которыми располагает та или иная территория Дальнего Востока, но и их доставку.

Идеологически прибрежное рыболовство призвано генерировать мультипликативный эффект для приморских территорий. Во-первых, чтобы выйти в море, нужно иметь как минимум кунгас, а лучше МРС, эти небольшие суда должны где-то разгружаться и ремонтироваться. Во-вторых, ставные невода и другие орудия лова тоже надо где-то изготавливать, привозить, устанавливать и в дальнейшем обслуживать. Поэтому постепенно возникает сопутствующая инфраструктура – рыболовецкий стан и дорога к нему. Далее, чтобы рыбу сохранить, необходимы холодильные мощности, – появляется небольшое перерабатывающее производство, к нему подводится электричество и другие коммуникации. Для перевозки и реализации улова потребуется транспорт, для рабочих – пункт питания и т.д. И в итоге мы имеем на побережье целый поселок, пусть даже небольшой.

Вот это и есть социально-экономическая роль «прибрежки». Некоторые говорят, что прибрежное рыболовство не обеспечивает желаемой налоговой отдачи, но позвольте, у него и нет задачи наполнять бюджет. Задача стоит эффективно использовать морские биоресурсы прилегающей акватории, накормить население региона рыбой, создать рабочие места и платить работникам заработную плату. Не садить на хребет государства очередных иждивенцев, а дать возможность людям самим зарабатывать себе на жизнь. А потом с этой заработной платы и полученной прибыли они заплатят налоги.

Но здесь надо четко понимать, что мультипликативный эффект будет иметь место только при участии государства. Если государство будет помогать в создании инженерной инфраструктуры – дорог, портовых сооружений, ковшей, линий электропередач, складских комплексов для хранения и распределения рыбопродукции, то бизнес на этой основе будет гораздо охотнее инвестировать в развитие средств производства. Пойдут вложения в строительство новых судов, обновление орудий лова, возведение временных хранилищ, пополнение автопарка, улучшение условий проживания и труда рыбаков.

– Под «накормить население рыбой» вы подразумеваете наличие широкого ассортимента рыбной продукции в торговых предприятиях или ее ценовую доступность?

– Главная цель – чтобы население субъекта Федерации, в нашем случае Сахалинской области, могло беспрепятственно покупать рыбу без излишней посреднической наценки. Понятно, что любые затраты производителя, в том числе инфраструктурные, находят отражение в стоимости рыбной продукции, но нужно стремиться, чтобы не возникали новые наценки, связанные со спекуляцией.

Спекуляция в моем понимании – это преднамеренное необоснованное завышение стоимости товара, но оно может возникнуть только на дефицитном рынке. И в этом плане мы все вместе – и государство путем создания условий для рыбаков-прибрежников, и бизнес, занятый непосредственно производством, – должны направить на местный рынок такой поток рыбопродукции, который обеспечит справедливую цену для конечного потребителя. Баланса спроса и предложения мы достигнем только тогда, когда рыбы будет много и разной. Но для этого нужно, чтобы количество субъектов хозяйственной деятельности в прибрежном рыболовстве было больше, чем сейчас.

Чтобы рыбакам было интересно работать в прибрежном рыболовстве, необходимо обеспечить для всех равные условия, в плане как создания инфраструктуры, так и доступа к ресурсу. Взамен государство имеет право требовать, прежде всего, вложений в обновление основных фондов – технологического оборудования и плавсредств, и обязательной поставки рыбной продукции на внутренний рынок в течение всего года. В этом случае появится рабочий механизм, для того чтобы экономический эффект обогащения отдельных предпринимателей сменился социальным эффектом. Повторю, это удовлетворение потребностей внутреннего рынка по справедливой цене и обеспечение конкурентных условий и равного доступа к биоресурсам участников рынка.

– Как вы считаете, какой должна быть ориентация прибрежного рыболовства – в целом на внутренний рынок страны или только на свой регион?

– Раз мы ведем речь о Сахалине и Курилах, то здесь нужно выделить два важных момента. С одной стороны, это круглогодичная путина, когда вылавливается разнорыбица, беспозвоночные, морские водоросли и т.д. Эти ресурсы необходимо осваивать, однако их запасы невелики и не позволяют снабжать всю Россию, не говоря уже о масштабном экспорте. Этот небольшой, но постоянный объем, должен закрывать потребности внутрирегионального рынка.

С другой стороны, у нас есть сезонные пики, например наважья путина зимой и лососевая летом. Объемы водных биоресурсов, которые способны осваивать в эти периоды сахалинские рыбаки, намного превышают те, что может съесть регион, и имеют значение уже в масштабах страны. Эту рыбу необходимо не только добывать, но и сохранять и максимально выгодно продавать – неважно в центральную Россию или на внешний рынок. Здесь присутствует уже прямая экономическая выгода для всего региона. Чем эффективнее рыбаки сработают на таких крупных путинах, тем больше они получат дополнительного дохода, который смогут использовать в инвестиционных целях, на повышение заработной платы и, разумеется, для уплаты налогов.

Поэтому «классически» круглогодичный прибрежный промысел – это относительно стабильная деятельность, но не слишком доходная. Тогда как всплески большой путины могут принести хорошую прибыль, но труднопредсказуемы. К сожалению, в последние годы мы видим угасание подходов горбуши. И не факт, что в ближайшие годы получим такие рекордные «урожаи», как в первой половине десятилетия.

– Обсуждая перспективы развития Сахалинской области, многие указывают на потенциал не только такой традиционной отрасли, как рыболовство, но и сектора аквакультуры, причем в самых разных формах.

– Это действительно важный момент. В свете развития «прибрежки» можно и нужно говорить не только об использовании рыбопромысловых участков, но и о формировании рыбоводных участков, где можно будет заниматься марикультурой. При этом будем реалистами: мы живем не в Китае или Вьетнаме с их фантастическими объемами аквакультурной продукции. У нас климатические условия гораздо суровее. У каждого рыбоводного участка на Сахалине и Курилах есть свои особенности и предпочтительные виды для выращивания.

В этой части, на мой взгляд, есть возможность развернуть дополнительное производство для предприятий прибрежного рыболовства. И я согласен, что необходимо вносить изменения в законодательство с целью обеспечить опережающее развитие морской аквакультуры, о чем говорил вице-премьер Юрий Трутнев, отметивший колоссальный потенциал дальневосточного региона. Марикультура и пастбищное рыбоводство имеют неплохие шансы на успех, в частности в Приморском крае, на Южных Курилах и на юге Сахалина. Особенно если отбросить гигантоманию и не увлекаться прожектами, требующими миллиардных инвестиций, а сосредоточится на поддержке малого и среднего бизнеса. В результате мы обеспечим и дополнительную занятость рыбаков, которые уже работают на этом берегу, и опять же расширим ассортимент рыбы и морепродуктов, доступных населению региона.

Не будем забывать и о лососевой путине. Сахалинские рыборазводные заводы ежегодно выпускают свыше 800 млн. мальков тихоокеанских лососей для нагула в Тихом океане. Мне кажется весьма наглядным опыт прошлого года, когда на Курилах вылов кеты практически нивелировал слабые подходы горбуши – именно благодаря ЛРЗ, которые были построены 10-15 лет назад. Кто тогда мог подумать, что эти заводы способны так мощно «выстрелить»? Хотя первые шаги на этом пути сделало государство, и лишь потом в этот процесс втянулся частный бизнес.

Теперь становится очевидно, что на каком-то этапе при определенных климатических условиях, финансовых инвестициях и профессиональном отношении к делу вполне реально получить результат. Но нужно четко понимать, что это не эффект «вложил – получил», не прямая отдача, а скорее подстраховка от провальной путины, от капризов природы, которой предшествует многолетний труд и постоянные расходы. Поэтому перед рыбопромышленниками, которые уделяют внимание пастбищному лососеводству, нужно снять шляпу и досконально изучать этот опыт.

Вот видите, «прибрежное рыболовство» – только на первый взгляд кажется простым, на самом деле это очень многогранное явление.

– Прошедший в октябре прошлого года Госсовет подстегнул интерес к будущему прибрежного рыболовства. На ваш взгляд, насколько действенны меры господдержки и стимулирования «прибрежки», которые сейчас пытаются реализовать, и что необходимо предпринять в этом направлении?

– Заседание президиума Госсовета, которое провел президент Владимир Путин, стало значимым событием для всей рыбной отрасли страны. Очень важно, что возглавлял рабочую группу, готовившую основной доклад о положении дел в рыбохозяйственном комплексе, наш сахалинский губернатор Олег Кожемяко. Если помните, оценка оказалась в целом положительная, рекомендована лишь определенная корректировке курса.

В части прибрежного рыболовства, на мой взгляд, стоит говорить о поощрении или создании преференций для компаний, работающих в этом режиме, чтобы мотивировать их к развитию бизнеса, стимулировать инвестиционную активность и увеличивать спрос населения на виды ВБР, добываемые в местных водах. В идеале мы хотим получить внутри региона нормальный продукт по справедливой цене и при этом не ущемить интересы людей, которые занимаются рыбодобычей, чтобы они не разбежались, «переквалифицировавшись» в браконьеры, и не ушли из правового пространства в теневую экономику.

Казалось бы, задача простая, но как много в этом деле сложностей! Прежде всего, нам бы очень не хотелось перегнуть палку с регулированием вопросов «прибрежки» в сторону перерегулирования. Или сейчас возникла идея создания фонда инвестиционных квот для дополнительного наделения лимитами хозяйствующих субъектов. На первый взгляд, это здорово: если предприниматель построил современный перерабатывающий завод, конечно, он должен претендовать на квоты. Но что делать с его конкурентом, который построил завод год или два назад? Он уже не участвует в этой поощрительной программе? И кто это будет решать? Это момент, который вызывает определенные опасения.

Или, например, компания приобрела новый МРС и претендует на дополнительные квоты. А рядом ведет промысел рыболовецкий колхоз, который в предыдущие годы укомплектовал флот так, что ему едва хватает квот, чтобы загрузить его работой. Ему нет нужды прямо сейчас покупать или строить новые суда, он вполне эффективно облавливает свой объем ресурсов имеющимся флотом. Вот если ему добавить квот, тогда он и построит. Должен быть понятный механизм, гарантирующий загрузку новых производственных мощностей, а не наоборот.

Непроработанность этих вопросов вызывает много сомнений, хотя я уверен, что в итоге будет утвержден действенный механизм. Но хотелось бы, чтобы те, кто будет принимать решения, не упустили из виду последствия таких шагов. Потому что эти меры будут касаться конкретных предприятий, рыбаков и их семей. Чтобы не получилось, что мы на ровном месте спровоцировали проблемы социального характера.

В целом же я считаю, что поручения президента, которые были даны федеральным органам исполнительной власти, и поставленные вопросы вполне отражают реальную озабоченность государства в их скорейшем решении. Теперь главное, чтобы, во-первых, эти поручения были исполнены в срок, а во-вторых, чтобы они были максимально взвешенными с точки зрения государственного участия и регулирования процессов.

Могу заверить, что со стороны депутатов будет осуществляться парламентский контроль за исполнением поручений президента, прежде всего в части реализации законов. Более того, мы намерены тщательно отслеживать и внутриведомственные нормативно-правовые акты, потому что мы контактируем непосредственно со всеми участниками рынка и вопросы они задают нам. Ссылки на какие-то ведомства или правовые акты из уст депутата, на мой взгляд, будут выглядеть глупо. Мы должны приложить максимум усилий, чтобы все правовые акты способствовали только сохранению рыбной отрасли, приумножению ее результатов, развитию и удовлетворению потребностей жителей нашей страны.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 февраля 2016 > № 1860429 Георгий Карлов

Интересы региона и рыбаков – приоритет правительства Поморья

Олег ЗАБОЛОТСКИЙ, Заместитель министра – начальник управления по рыбному хозяйству Архангельской области

Представители рыбацкого региона – Архангельской области – активно участвуют в формировании будущих правил работы отрасли. Поле деятельности обширное, ведь как раз сейчас идет подготовка важнейших изменений законодательства. Вопросы требуют тщательного подхода, подчеркнул на октябрьском заседании президиума Госсовета губернатор Игорь Орлов. У региона – четкая позиция по предоставлению предприятиям квот вылова, по регулированию различных видов рыболовства, прежде всего – «прибрежки» с ее особым социально-экономическим значением. Подробнее об этом в интервью Fishnews рассказал заместитель министра – начальник управления по рыбному хозяйству Архангельской области Олег Заболотский.

– Олег Николаевич, как сейчас обстоят дела в рыбном хозяйстве региона? Удается ли добиться положительной динамики в уловах? Развиваются ли предприятия в сфере рыболовства и смежных отраслях?

– Добыча основных видов водных биоресурсов в 2015 году в рамках судового океанического промысла осуществлялась в плановом режиме. Предприятия Архангельской области освоили выделенные квоты на уровне предыдущего года: выловлено 150 тыс. тонн. Квоты по таким видам ВБР, как палтус, скумбрия, мойва, атлантическая сельдь, выбраны на 100%, по треске и пикше – на 95%, что является хорошим показателем.

В пресноводных водоемах Архангельской области и в Белом море в 2015 году добыто 1183 тонны биоресурсов, в том числе 905 тонн морских водорослей.

Необходимо отметить увеличение в прошлом году количества судозаходов с продукций морского промысла в порт Архангельска. Рыбную продукцию доставили 47 судов, в том числе 15 – продукцию прибрежного рыболовства. Всего поставлено 16,8 тыс. тонн продукции из водных биоресурсов, в том числе 3,85 тыс. тонн продукции прибрежного рыболовства. За счет таких объемов удалось удовлетворить потребности населения региона.

У рыбодобывающих предприятий Поморья есть потенциал по наращиванию объемов вылова. В случае увеличения общего допустимого улова и, соответственно, выделенных рыбодобывающим предприятиям области квот, возрастут объемы добычи и рыбопереработки.

– Сегодня в приморских регионах часто говорят о проблеме перерегистрации предприятий, имеющих прибрежные квоты.

– Здесь уместно вспомнить историю прибрежного рыболовства, ведь оно возникло не сразу. Был период, когда такая категория в российском законодательстве вообще отсутствовала. Потом в конце 90-х – начале 2000-х от промышленного рыболовства стали выделяться объемы на «прибрежку», причем небольшие. И субъекты Федерации выступали в первую очередь за эти объемы, фактически их формировали. Потому что нужно было обеспечивать рабочие места для людей. Прибрежное рыболовство стало поддержкой именно для удаленных приморских поселков. Изначально «прибрежка» создавалась именно для этого.

Прошли годы. Внимание привлекли два момента. Во-первых, что прибрежная квота мала – надо больше. А во-вторых, что рыбная отрасль в целом не развивается, очень большой объем серого и черного рынка. И, собственно говоря, государство ввело долевой принцип закрепления долей квот и увеличило, при активной позиции приморских субъектов Российской Федерации, объемы для «прибрежки». Что в результате получили компании? У них появилась стабильность, они смогли кредитоваться, вышли из тени, начали платить налоги.

Следующий этап – группа лоббистов говорит: «А почему должна быть регистрация в определенном регионе? У нас единое экономическое пространство. Связь с прибрежным субъектом Федерации теряется, но мы же платим налоги – больше мы ничего не должны». Но так не пойдет, ведь ресурс государственный и выделяется он под определенные цели. А целью прибрежного рыболовства, еще раз подчеркну, с точки зрения государства всегда была поддержка уязвимых территорий, их развитие. И реформы привели к тому, что, с одной стороны, мы получили бизнес, который крепко стоит на ногах, но с другой – стал забываться социальный аспект. Некоторые стали перерегистрироваться в центральных регионах, потому что так удобнее.

Поэтому наша позиция – чтобы прибрежные квоты в первую очередь сохранялись за теми предприятиями, которые сегодня зарегистрированы на территории Архангельской области. Поморские колхозы несут огромную социальную нагрузку: создают рабочие места, в качестве дополнительной деятельности занимаются сельским хозяйством. Рыбный промысел рентабелен и вытаскивает за собой всю «социалку». Если колхозы уйдут из региона, это приведет к очень серьезным негативным последствиям.

– Есть еще вопрос: куда должна доставляться рыба, добытая при прибрежном рыболовстве, – в регион, по квоте которого работает прибрежник, или в любой приморский регион РФ. Насколько это остро?

– Здесь подход должен быть гибким. Есть летний период, когда суда могут зайти в порт нашего региона и выгрузить улов. А есть зимний период, с неблагополучной ледовой обстановкой. И в это время можно выгрузиться в Мурманске или другом порту, а обязательная доставка в Архангельскую область – в летний период. Заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов проводил у нас совещание, с прокуратурой разбирали эту ситуацию.

Мы, конечно, за то, чтобы везли рыбу на архангельский берег, но нельзя забывать о здравом смысле, безопасности мореплавания. Поэтому всегда говорим: на федеральном уровне необходимо закладывать базовые основы. Специфику должны определять субъекты РФ, потому что здесь, на местах, виднее. На Сахалине, Камчатке – свои нюансы, на Каспии – свои. Даже в нашем Северном бассейне каждый регион – Мурманская, Архангельская области, Карелия, НАО – имеет свою специфику. А мы хотим сделать унифицированный федеральный закон, который бы учитывал интересы всех. Это сложно представить.

– Отечественная экономика сейчас оказалась в непростом положении. Бизнес нуждается в стимулах. Какими мерами поддержки могут в 2016 году воспользоваться предприятия рыбохозяйственного комплекса Архангельской области?

– Рыбодобывающие предприятия Архангельской области, осуществляющие океанический промысел, самодостаточны. Они наделены долями квот до 2018 года, ежегодно осваивают их на собственных или арендованных судах. Прибыль предприятия распределяют по своему усмотрению, в том числе на модернизацию и строительство судов рыбопромыслового флота. При умелом планировании бизнеса, меры господдержки не требуют значительных финансовых затрат. В качестве примера следует привести Архангельский траловый флот, который после приватизации в 2014 году не только остался на плаву, но и показывает неплохие финансовые результаты без поддержки со стороны государства. У компании имеется план развития, увеличиваются объемы рыбопереработки, развивается судоремонтное производство. Рыбодобывающие предприятия на сегодняшний день от государства ждут установления порядка распределения квот после 2018 года, чтобы иметь возможность планировать свою деятельность на долгосрочную перспективу. Отстаивание интересов региона и рыбацкого сообщества является приоритетным направлением деятельности правительства Архангельской области.

В Поморье развивается такое направление, как аквакультура (рыбоводство). Именно это направление в настоящее время требует финансовой поддержки государства. Товарное выращивание рыбы в условиях импортозамещения позволит насытить внутренний рынок нашего региона качественной рыбной продукцией. Министерство агропромышленного комплекса и торговли Архангельской области на 2016 год запланировало мероприятия по выделению грантов на развитие производства предприятиям аквакультуры в общем объеме 3 млн. рублей. При этом интенсивное развитие аквакультуры не должно стать самозабвенной целью, стремлением кого-то «догнать и перегнать» по объемам выращивания. Здесь важен предосторожный подход, когда экология стоит на первом месте. Прежде всего необходимо обращать внимание на сохранение и рациональной использование естественных популяций водных биологических ресурсов, в том числе во внутренних водоемах.

– В рамках выполнения поручений президента к 18 января федеральные ведомства совместно с регионами должны были рассмотреть вопрос о целесообразности единого промыслового пространства. Тема непростая и для приморских территорий важная. Какую позицию высказала Архангельская область?

– Вопрос целесообразности установления единого промыслового пространства был одним из основных на заседании президиума Госсовета. Позиции правительства Архангельской области и рыбацкого сообщества региона здесь общие – установление единого промыслового пространства нецелесообразно, необходимо оставить «исторический принцип» распределения долей квот, сохранить закрепленные за рыбодобывающими предприятиями пропорции промышленных и прибрежных долей квот. При этом обязательно должно быть скорректировано действующее законодательство в части государственного регулирования прибрежного рыболовства с учетом особенностей регионов. «Исторический принцип» закрепления долей на долгосрочной основе должен оставаться базовым подходом определения дальнейшей судьбы отрасли при условии соблюдения интересов государства и рыбаков.

– Вы упомянули изменение законодательства – что имеется в виду?

– В федеральном законе должна быть отсылочная норма, согласно которой оперативное регулирование промышленного рыболовства в пресноводных водоемах, «прибрежки», спортивно-любительской рыбалки, промысла КМНС передается на уровень региона. Ведь у каждой территории, как я уже говорил, своя специфика. Соответствие действий на местах федеральному законодательству может отслеживать прокуратура, компетентные органы. Надзор ведь никто не отменял. На федеральном уровне могут быть установлены критерии, целевые индикаторы – это даже необходимо сделать. Но должны быть реальные условия, а не профанация. Сегодня есть и избыточное администрирование, и дублирование полномочий.

Регионы смогут получить реальные рычаги влияния на процесс, и не просто чтобы поуправлять – для того чтобы достичь определенных целей развития территории.

– В ноябре вы сообщили, что власти Архангельской области ставят перед собой задачу разработать региональную программу по постройке судов на отечественных верфях. Какие шаги предприняты в этой направлении? Какова в целом в регионе ситуация с обновлением и модернизацией рыбопромыслового флота?

– Задача модернизации и строительства рыбопромыслового флота была обозначена как одна из ключевых в существующей государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия Архангельской области на 2013-2020 годы, подпрограмме «Развитие рыбохозяйственного комплекса». По итогам заседания президиума Госсовета президент Владимир Путин поручил Правительству РФ внести в законодательство изменения, предусматривающие выделение до 20% квот добычи на инвестиционные цели – закупку новых судов рыбопромыслового флота, построенных на отечественных верфях, и создание объектов рыбопереработки. На основании этого в декабре 2015 года были внесены соответствующие изменения в подпрограмму развития рыбохозяйственного комплекса Архангельской области. Это обусловлено еще и тем, что у нашего региона есть несколько условий, выгодно выделяющих его среди других субъектов РФ.

ОАО «Центр судоремонта «Звездочка» при взаимодействии правительства и рыбодобывающих организаций области в 1998, 2002 и в 2014 годах построило средние рыболовные траулеры проекта 50010. Этот положительный опыт может быть рассмотрен как один из базовых вариантов строительства рыбацких судов на российских верфях. Есть проект судна, прошедший апробацию, опытную эксплуатацию – это позволяет существенно удешевить приобретение (строительство) нового флота. Нужно отметить, что построенные по отечественному проекту суда успешно используются областной компанией.

Старение рыбопромыслового флота в последние годы стало одной из ключевых проблем рыбохозяйственного комплекса Поморья. На балансе добывающих организаций в Архангельской области в 2012 году было 34 рыболовных судна, к 2015 году их количество сократилось до 19. Износ флота – свыше 80%, большая часть судов эксплуатируется сверх нормативного срока службы. За последние 15 лет в Архангельской области построено только 3 новых рыбопромысловых судна (в 1999 году – «Ягры», в 2002-м – «Архангельск», в 2015-м – «Койда-2»). Однако, учитывая последние тенденции к изменению законодательства, крупные рыбопромышленники готовы вкладываться в строительство новых судов на российских верфях. Это положительно повлияет на отрасль в целом.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 15 февраля 2016 > № 1659470 Олег Заболотский

Промысловики крепко держат обещания по «Доступной рыбе».

Сергей ДИДЕНКО, Руководитель агентства по рыболовству Сахалинской области.

Программа «Доступная рыба» реализуется в Сахалинской области с мая прошлого года, и отраслевые предприятия ответственно выполняют свои обязательства в рамках проекта, отмечает руководитель регионального агентства по рыболовству Сергей Диденко. Тем не менее в рыбном хозяйстве существует ряд сложностей. Так, на участках для прибрежного рыболовства нельзя заниматься аквакультурой, не решен вопрос многовидового промысла. О достижениях и проблемах рыбной отрасли региона глава ведомства рассказал в интервью Fishnews.

– Сергей Юрьевич, в 2015 году заметной проблемой для рыбопромышленников Сахалинской области стали слабые подходы горбуши. Расскажите, каких показателей удалось достигнуть в таких сложных условиях?

– Безусловно, недолов тех 100 тыс. тонн отразился на отрасли негативно, но в основном пострадало прибрежное рыболовство на юге Сахалина: в Аниве, Корсаковском и Долинском районах, вплоть до Макарова. Север все-таки взял свою рыбу – и горбушу, и кету. Кета у нас по большей части заводского происхождения, в прошлом году ее добыли порядка 40,3 тыс. тонн. Это серьезный показатель, насколько я помню, самый большой за многие годы. Мы даже повышали объем возможного вылова.

Все-таки лосось – это не самый главный объект, который добывают в области. Конечно, он важен, потому что вылавливается «прибрежниками» и обрабатывается здесь, на берегу. Но потери несмертельны: на сегодня красная рыба занимает 90 тыс. тонн из 719 тыс. тонн общего вылова. Основную часть уловов - 400 тыс. тонн - составляет минтай. В 2015 году поймали достаточно много трески - 14,5 тыс. тонн, сельди – 43 тыс. тонн, больше, чем в предыдущем году. Если бы регион добыл 180 тыс. тонн горбуши, как прогнозировали, это было бы отлично. Тем не менее с учетом различных факторов, таких, как изменение курса валют и степени переработки сырья, увеличился доход предприятий, и за год рыбопромышленники уплатили 2,066 млрд. рублей налогов.

- Уже почти год в регионе реализуется программа «Доступная рыба». Насколько успешно развивается это направление?

- Программа инициирована новым губернатором - Олегом Николаевичем Кожемяко. Это был его мощный посыл рыбакам и торговле, который поддержали все. Сами по себе результаты не такие уж космические, но то, что поручил глава региона, мы сделали. В Сахалинской области программа реализуется успешно, рыбаки крепко держат свои обещания по восьми видам мороженой рыбы, не так давно мы включили в список три вида консервов.

В январе началась наважья путина, и рыбаки поставили в продажу по проекту «Доступная рыба» первые уловы. Навага у нас ловится в основном в заливе Терпения, тем не менее она достаточно удачно распределилась по всей области. Цены в этом году удалось сдержать в районе 70 рублей за килограмм, выше промышленники не пустили. Сейчас стоимость упала до 45 рублей, но это сезон наважьей рыбалки, даже его конец. Индикаторами служат ярмарки выходного дня, которые проходят в пятницу и субботу. Реализация ведется в нескольких точках, там даже очередей нет. Некоторые производители, такие, как ООО «Рыбак», сами продают уловы с машин. Поронайский рыбколхоз «Дружба» осуществляет поставки через наше предприятие «Промышленный холод», с которого рыба отгружается по 61 рублю. Промышленность продает замороженную навагу, любители - свежую, охлажденную. Включилось в проект и коренное население Поронайского городского округа. Январь - начальный этап, сейчас основная масса поступающей в реализацию рыбы - это навага, а потом пойдут остальные виды.

– Как продвигается работа по заключению с рыбохозяйственными предприятиями соглашений об участии в программе?

– Пока только утвердили само соглашение. Рыбопромышленники, с которыми мы общаемся, абсолютно согласны с документом, но говорят, что подписать его должны все. Необоснованных отказов нет и не было. Предприятиям, участвующим в «Доступной рыбе», оказывается государственная поддержка из областного бюджета – погашение процентных ставок, компенсация части затрат на электроэнергию при выпуске продукции. В рамках проекта рыба поступает даже из Северо-Курильска. Есть предприниматель, который поставил нам сайру, хотя отгрузка прошла во Владивостоке. Часть товара он загрузил в контейнер и привез сюда - отдать, так сказать, долг населению Сахалина. Все-таки все рыбаки местные, тут живут их семьи, родители. Своим же и продают уловы, если обещали поставлять - поставляют.

– Другой важный вопрос – совершенствование нормативной базы. Какие барьеры удалось устранить и над чем еще предстоит поработать?

– Население вправе реализовывать водные биоресурсы, законно добытые при любительском рыболовстве. Мы это четко понимаем и проводим необходимую разъяснительную работу с торговлей, муниципалитетами, органами рыбоохраны. Но по части изменения законодательства нам пока похвастаться нечем, это федеральные полномочия.

Если говорить вообще о рыбохозяйственном комплексе, то мы уже давно согласовываем отдельные вопросы с федеральными органами. Так, в рамках существующего законодательства невозможно развитие аквакультуры в регионе. Вся прибрежная акватория закреплена за пользователями рыбопромысловых участков, и мы не имеем права наложить на эти границы участок для рыбоводства. В то же время пользователи РПУ для прибрежного рыболовства не могут заниматься аквакультурой на полученном участке. Вот с таким законодательным казусом мы столкнулись и никак не можем сдвинуться.

Также непонятен следующий момент: подняв улов, рыбаки не могут привезти все пойманные виды ВБР на берег и там рассортировать. Потому что попадается разная рыба - и минтай, и треска, и камбала, а разрешение есть, например, только на минтая. Мы прекрасно понимаем, что после поднятия на борт ресурс уже изъят, но вопрос многовидового промысла пока никак не урегулирован.

Есть еще масса ведомственных разработок, которые надо реализовать. Не решив этих проблем, мы не продвинем прибрежное рыболовство.

Антон СТРОГОНЦЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 февраля 2016 > № 1643931 Сергей Диденко

Задача – перейти на российскую спутниковую систему.

Артем ВИЛКИН, Начальник ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи».

Отраслевая система мониторинга занимает важнейшее место в регулировании рыбохозяйственного комплекса. С одной стороны, ОСМ непосредственно соприкасается с жизнью каждого предприятия, аккумулируя ежесуточные отчеты промысловых судов, с другой – накопленная информация ложится в основу принятия решений на самом высоком уровне. Поэтому любые изменения в части мониторинга привлекают повышенное внимание рыбацкого сообщества. В начале года таким поводом для волнения стало письмо Росрыболовства, предупреждавшее о грядущем исключении радиомаяков спутниковой системы «Аргос» из перечня оборудования, которое можно использовать в качестве ТСК. В какую сторону будет эволюционировать ОСМ, когда же электронный промысловый журнал с мониторов разработчиков переберется на рыбопромысловые суда и почему контролеров внезапно перестал устраивать «Аргос», в интервью Fishnews рассказал начальник ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи» Артем Вилкин.

– Артем Сергеевич, на нынешнем этапе какие направления в работе Центра системы мониторинга рыболовства и связи вы считаете приоритетными?

– Начнем с того, что, если проанализировать предыдущую деятельность ЦСМС, станет понятно, что централизованным долгосрочным планированием развития как самого учреждения, так и основных направлений его деятельности никогда не занимались. Поэтому для нас принципиально было сформировать план работы на 2016 год. Он носит скорее тактический характер, потому что в условиях утвержденного финансирования в текущем режиме сложно кардинально изменить ситуацию. Однако к маю, когда начнутся бюджетные проектировки на предстоящий период, мы ставим задачей подготовить долгосрочный план развития ЦСМС до 2020 года, а может и на более отдаленную перспективу.

На данный момент в деятельности ЦМСМ можно выделить два приоритетных направления – помимо отраслевой системы мониторинга это еще и безопасность мореплавания, а точнее объекты ГМССБ, которые находятся в нашем ведении. К сожалению, ОСМ как обширный программно-аппаратный комплекс на протяжении длительного времени формировалась хаотично и порой сильно напоминает лоскутное одеяло, более того, отсутствует описательная документация, инструкции по эксплуатации и т.п. Наша задача – привести ее к унификации, добавить описательную часть, убедиться, что все используемые программные средства надлежащим образом зарегистрированы и работают корректно. Не менее важно облегчить в целом структуру использования ОСМ: уйти от громоздкой схемы с использованием «информационных узлов», перейти к использованию портальных решений, максимально упростить интерфейс и сделать его более понятным для пользователей.

Схожий посыл содержат и поручения президента по итогам президиума Госсовета в части, касающейся создания единой информационной системы для органов власти и хозяйствующих субъектов для принятия решений в области рыболовства и рыбоводства. На наш взгляд, эта единая информационная система не что иное, как отраслевая система мониторинга. Потому что уже сегодня ОСМ включает в себя множество механизмов по накоплению и предоставлению этой информации. Даже государственный рыбохозяйственный реестр частично формируется за счет информации из ОСМ. Поэтому мы на всех уровнях говорим о том, что надо не создавать еще что-то параллельно, а формировать единую информационную систему на основе уже созданной и действующей ОСМ. И мы обязательно будем учитывать это при долгосрочном планировании.

По ГМССБ нам бы очень хотелось перейти от регулярной ликвидации критических ситуаций, в основном связанных с почтенным возрастом и аварийным состоянием объектов, к более плановой деятельности. В госпрограмме «Развитие рыбохозяйственного комплекса до 2020 года» заложено пять береговых объектов ГМССБ, которые требуют незамедлительной реконструкции и технического перевооружения. По двум из них – в Калининграде и камчатском поселке Озерное – уже заканчивается проектирование. Мы надеемся вскоре получить положительное заключение экспертизы и перейти к заключению контрактов на строительство и поставку оборудования, монтаж, наладку и т.д. Кроме того, в программе у нас Сахалин, Владивосток и еще один объект на Камчатке, находящийся непосредственно в Петропавловске-Камчатском.

Также наши планы включают в себя оптимизацию структуры учреждения, большой объем подготовки нормативных актов, внедрение отечественных спутниковых систем, дальнейшее развитие web-технологий при взаимодействии с пользователями и многое другое.

– В поручения президента по итогам Госсовета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса вошел пункт о внедрении электронного промыслового журнала. Проект поправок в закон о рыболовстве, предусматривающий ведение ЭПЖ, необходимо разработать уже к ноябрю текущего года. В какой стадии находится работа над системой ЭПЖ и когда планируется перейти к ее установке непосредственно на судах рыбопромыслового флота?

– Как вы знаете, работы по электронному промысловому журналу начались очень давно. С тех пор проведено две тестовых эксплуатации – сначала в Северном бассейне, а потом и в Дальневосточном, с учетом этого изучения осуществлялись доработки. Поэтому можно говорить о том, что электронный промжурнал находится в очень высокой стадии готовности. Разрабатывается график его ввода в эксплуатацию, в том числе с учетом подготовки нормативной документации.

Дело в том, что процесс перехода к электронной отчетности в значительной степени сдерживается отсутствием ЭПЖ в нормативной базе. Пока электронный журнал не будет прописан в законе, у нас нет оснований для его внедрения на промысловых судах. Однако в связи с тем, что такой законопроект уже подготовлен и сейчас проходит согласование, думаю, что все сроки будут выдержаны. Тем более что в этом заинтересованы не только регулятор и контролер, но и судовладельцы, поскольку ЭПЖ, как нам представляется, в значительной степени упростит подачу ССД и другой информации.

На сегодняшний день, не дожидаясь выхода нормативных документов, мы с руководством Росрыболовства достигли согласия в том, чтобы в этом году по договоренности с несколькими рыбопромышленными компаниями начать тестовую эксплуатацию ЭПЖ.

– Во время проверки в 2015 году у Счетной палаты возник ряд претензий к ЭПЖ. Что было сделано для их устранения? И как дорого обойдется бизнесу переход на новые технологии ведения промысловой отчетности

– Действительно, у Счетной палаты, которая проводила проверку совместно с ФСБ, были замечания, в том числе относительно ЭПЖ. В основном они носили технический характер, например, оборудование, которое предлагалось ранее, не было протестировано на электромагнитную совместимость с судовым оборудованием – это крайне важно для безопасности судоходства. Нам также указали на необходимость доработки некоторых аспектов по использованию электронной подписи и удостоверяющему центру.

Что касается программного компонента, то мы по сути заново переписали его, с учетом замечаний Счетной палаты и практических результатов опытной эксплуатации. В корне изменились принципы формирования ЭПЖ – мы пришли к выводу, что его необходимо создавать на основе уже существующих программных и аппаратных платформ. Долго искать не пришлось, мы остановили выбор на программных средствах «1С». Это логичное решение, поскольку эти программы используются для бухгалтерского учета и отчетности в большинстве компаний.

Вы не зря упомянули о цене вопроса. Аппаратные решения, разработанные изначально, на наш взгляд, получились слишком дорогостоящими и громоздкими. Поэтому мы сейчас анализируем, какая аппаратура, подходящая для установки ЭПЖ, наиболее распространена на судах, чтобы судовладельцам не пришлось нести лишние траты. Мы протестировали ЭПЖ на судовом оборудовании и убедились, что все работает.

При дальнейшей работе над аппаратной составляющей мы будем исходить из того, чтобы, во-первых, соблюдались все требования по электромагнитной совместимости, во-вторых, аппаратура не должна быть очень дорогой и, в-третьих, она должна предусматривать модульность. Таким образом, можно будет стартовать с минимальной комплектации – в зависимости от типа судна и задач, которые надо будет решать, – и при необходимости наращивать аппаратную часть, расширяя ее возможности. Мы пытаемся максимально удешевить этот вариант использования ЭПЖ для бизнеса, но так, чтобы это не сказалось на качестве сбора информации.

Если рассматривать более отдаленные перспективы развития ЭПЖ, то мы видим широкие возможности для его применения не только в морском рыболовстве, но и при промысле во внутренних водоемах. При этом существенную роль должны играть портальные решения. Мы понимаем, что при рыбалке на пресноводных объектах нет смысла устанавливать на маломерные суда дорогостоящую аппаратуру. Рыбак должен иметь возможность выйти на лов, вернуться и внести всю информацию уже в конторе на берегу. Аналогичную технологию хотелось бы распространить и на сферу аквакультуры, на товарное рыбоводство, чтобы в конечном счете создать систему полного учета рыбной промышленности.

– В конце декабря появилась информация, взволновавшая рыбацкие объединения: о том, что судовладельцы до 31 марта 2016 года должны заменить радиомаяки системы «Аргос», используемые в качестве ТСК. С чем связана такая необходимость и чем она регламентирована?

– Думаю, все уже знают о том, что позиционирование через систему «Аргос», по мнению Счетной палаты и ряда контролирующих органов, не соответствует российскому законодательству. Дело в том, что «Аргос» не имеет оператора на территории Российской Федерации. Эта система поддерживается космическими агентствами целого ряда стран – Франции, Индии, ЕС, но ведущая роль в ней принадлежит двум американским ведомствам – NASA и NOAA. Исторически так сложилось, что ЦСМС заключает контракты с иностранной компанией Collecte Localisation Satellites (C.L.S.), которая является по сути дочерней компанией французского космического агентства CNES. Контракт валютный, соответственно, нынешние колебания курса существенно бьют по федеральному бюджету.

Но основная претензия заключается в том, что у системы «Аргос» раньше существовали две станции сопряжения для приема спутникового сигнала на территории РФ – в Мурманске и на Камчатке. Со временем по неясным причинам эти станции были отключены, соответственно, вся информация о позиционировании судов рыбопромыслового флота сначала поступает во французский город Тулуза, где обрабатывается, и уже оттуда наземными каналами связи передается в наши региональные центры мониторинга.

Такая схема, по мнению и ФСБ, и Счетной палаты, не отвечает логике российского законодательства. Более того, она допускает возможность корректировки данных, передаваемых в Россию, на этапе обработки в Тулузе, причем мы даже никогда не узнаем, что их отредактировали. И есть возможность передать данные кому-то еще.

В прошлом году, получив представление Счетной палаты, мы сразу же направили письмо в компанию C.L.S., где указали, требования каких документов они нарушают. Мы подтвердили, что хотим продолжить сотрудничество по «Аргосу», и попросили привести их деятельность на территории России в соответствие с нашим законодательством. Проще говоря, вновь запустить станции сопряжения, обеспечить поступление данных со спутников на территорию РФ и, возможно, создать дочернюю компанию с российской регистрацией.

На это мы получили достаточно пространный ответ, суть которого сводилась к тому, что деятельность C.L.S. полностью соответствует российскому законодательству. После этого нам пришлось вести с Росрыболовством, с представителями Минкомсвязи и Минтранса напряженную дискуссию, в ходе которой мы искали пути решения этого вопроса. Итогом всех этих мероприятий стало то самое рекомендательное письмо, которое наделало столько шума.

Конечно, рыбаки могут выражать недовольство, но хочу обратить внимание, что Росрыболовство все-таки смогло договориться с контролирующими органами о переходном периоде. Ведь на самом деле использование системы «Аргос» на территории РФ с 1 января 2016 года предписано приостановить. Мы с немалым трудом смогли убедить все заинтересованные органы, которые регулируют эту сферу деятельности, что нам нужен переходный период, хотя бы один квартал.

Может быть, кто-то считает, что это недостаточный срок. Но по факту рыболовецкое сообщество более чем за три месяца проинформировали о том, что сложилась ситуация, когда нужно переходить с одной системы на другую. Рыбаков предупредили, что сейчас формируется новый приказ Минсельхоза, который устанавливает перечень ТСК, и сразу указали, какие станции туда не войдут. То есть Росрыболовство полностью руководствовалось интересами рыбопромышленников, а не просто выпустило приказ и умыло руки.

Самое интересное, что сейчас в C.L.S. внезапно выразили готовность пойти нам навстречу, предложили провести переговоры и детально обсудить ситуацию. Остается вопросом, почему нельзя было сделать это раньше. В начале февраля мы планируем встретиться с руководством компании-оператора, и хочется надеяться, достигнем каких-то конкретных договоренностей по дальнейшему использованию системы «Аргос». Хотя многое будет зависеть от того, насколько расторопно они будут действовать.

– По словам рыбаков, одной из проблем является совпадение сроков переходного периода с охотоморской минтаевой путиной, когда большая часть дальневосточного флота, особенно крупнотоннажного, находится в районе промысла, тогда как замена ТСК требует захода в порт. Как быть в этом случае?

– Во-первых, эксперты как раз и ориентировались на 31 марта с учетом того, что путина подойдет к концу и суда должны возвращаться. Во-вторых, какая-то часть судов даже во время минтаевой путины все равно заходит в порты, соответственно, у нее есть возможность протестировать ТСК или установить новое оборудование. В-третьих, мы готовы идти навстречу и вести переговоры с судовладельцами о том, каким образом выйти из этой ситуации, если судно действительно постоянно находится в море и в порт заходить не планирует, а также проводить тестирование очень оперативно, существенно сократив нормативные сроки.

Мы неслучайно предложили использовать в качестве средств ТСК станции «Инмарсат» и АИС. В отличие от «Аргоса» спутниковая система «Инмарсат» соответствует российскому законодательству. Прежде всего, у нее есть две станции сопряжения на территории нашей страны, то есть спутниковый сигнал поступает в Россию напрямую. Потом ее оператором является ФГУП «Морсвязьспутник», подведомственное Минтрансу, соответственно, контракт у нас с российским оператором. «Инмарсат» – международная спутниковая система, где есть и российский сегмент космической группировки.

Еще более важно, что «Инмарсат» и ее судовые земные станции используются при подаче сигнала бедствия, значит, ими по умолчанию должно быть оборудовано любое судно, которое находится в море. Фактически станция может уже стоять на судне, просто судовладелец не заявлял ее к тестированию как ТСК в региональном центре мониторинга. Поэтому разговоры о глобальных расходах – это все-таки преувеличение. Хотя, конечно, кому-то потребуется обновить или заменить оборудование, но далеко не всем.

– Многие судовладельцы высказывают обеспокоенность, не придется ли им через полгода-год вновь в спешном порядке менять аппаратуру «Инмарсат» уже на российский аналог.

– Если говорить об основном посыле, то, безусловно, в перспективе наша задача – перейти на российскую спутниковую систему. Росрыболовство анонсировало в этом качестве отечественную систему «Гонец». Уже можно утверждать, что в любом случае эти станции войдут в перечень ТСК, утвержденный новым приказом Минсельхоза.

Как известно, в конце декабря госкомиссия приняла в эксплуатацию спутниковую группировку второго поколения «Гонец», которая постоянно поддерживается и даже наращивается. Поэтому проблем с глобальным покрытием нет, та нормативная частота передачи сигнала, которая нам необходима, обеспечивается.

В течение 2015 года с помощью нашего камчатского филиала мы провели испытания судовой станции «Гонца» по приему сигнала и в декабре получили отчет, на основании которого сформулировали конкретные замечания для разработчиков. Они касаются электропитания, защиты корпуса от невмешательства, чтобы не допустить фальсификации данных, и т.д. С учетом этих рекомендаций производитель сейчас дорабатывает станцию и к маю должен получить одобрение морского регистра. После этого радиооборудование можно будет абсолютно законно устанавливать и использовать на судах.

В пользу «Гонца» говорит и то, что стоимость передачи данных будет однозначно дешевле, чем у «Инмарсат». Напомню, что помимо передачи данных о позиционировании, через спутниковую связь будет передаваться трафик ЭПЖ. Если сравнивать цены на «железо», то для «Инмарсат» они колеблются между 1850 и 5000 долларов, тогда как судовая станция «Гонец», по уверениям разработчика, будет стоить в диапазоне от 60 до 80 тыс. рублей. Что касается доступности российского решения, потенциал производства этих станций – до 3,5 тыс. штук в месяц. Этого количества с избытком хватит, чтобы оборудовать весь наш флот, так что перебоев с поставками аппаратуры быть не должно.

Отдельно отмечу, что отказываться от используемой системы «Инмарсат» не планируется. Стратегически мы планируем предложить основываться на двух системах «Гонец» и «Инмарсат». Принудительной замены всех ТСК на «Гонец» также не предусматривается. Это произойдет естественным эволюционным путем. Уже сегодня многие суда оснащены двумя, а иногда и тремя ТСК. Таким образом, со второго полугодия можно будет приобретать ТСК «Гонец» в качестве дублирующего устройства.

Анна ЛИМ, газета « Fishnews Дайджест»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 26 января 2016 > № 1642734 Артем Вилкин

Рыбохозяйственные вузы ждет дальнейшее укрупнение

Василий СОКОЛОВ, Заместитель руководителя Росрыболовства

В конце ноября в Калининграде прошел ежегодный совет ректоров образовательных организаций Федерального агентства по рыболовству, где помимо результатов приемной кампании 2015 года традиционно обсуждались первоочередные проблемы, стоящие перед высшим и средним профобразованием. С какими результатами закончили год отраслевые учебные заведения, почему рыбохозяйственные вузы нельзя лишать экономических дисциплин и каким образом будет происходить трансформация образовательных комплексов в кластеры, в интервью Fishnews рассказал заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.

– Василий Игоревич, давайте начнем с приемной кампании? Как она проходила в прошлом году и каковы ее результаты?

– Приемная кампания 2015 года, как и предыдущие, проходила в сложных условиях в силу ряда факторов. Основной из них – демографическая ситуация в регионах. На протяжении последних лет отмечается тенденция сокращения количества выпускников средних школ, что существенно влияет на набор абитуриентов. В целом по стране, как свидетельствуют данные Росстата, количество выпускников школ за последние четырнадцать лет сократилось более чем на 700 тыс. человек.

Общий план приема на обучение за счет средств федерального бюджета в 2015 году, установленный Минобрнауки России образовательным организациям Росрыболовства, составил 2888 человек по программам среднего профессионального образования и 4185 человек по программам высшего образования. По сравнению с 2014 годом план приема был увеличен на 3% по среднему профессиональному и на 14,8% по высшему образованию (за счет создания нового подведомственного вуза – Керченского государственного морского технологического университета).

По итогам приемной кампании 2015 года план приема на очную форму обучения по среднему профессиональному образованию выполнен на 100%, по высшему образованию – на 97%. В образовательные учреждения Росрыболовства принято на бюджетные места 4062 человека по программам высшего образования и 2888 человек по программам среднего профессионального образования. Это больше, чем в прошлом году. Хочу отметить значительный интерес у абитуриентов к получению именно среднего профессионального образования.

– Как сильно отразилась система ЕГЭ на учебных заведениях рыбохозяйственного профиля? Можно ли делать какие-то выводы спустя несколько лет ее применения?

– Конечно, отразилась, и, к сожалению, скорее негативно. Дело в том, что большинство образовательных программ наших вузов – технического профиля. Он требует сдачи ЕГЭ по физике и математике, а экзамен по математике с 2015 года подразделяется на базовый и профильный уровни. Средние школы заинтересованы в повышении планки итоговых результатов ЕГЭ, поэтому зачастую рекомендуют выпускникам сдавать экзамен по гуманитарным предметам, как например обществознание, или по математике базового уровня.

В результате абитуриенты, даже получив высокие баллы в школе, не могут поступить в технические вузы, так как не сдавали профильные ЕГЭ по нужным предметам.

– По прогнозам, трудности с организацией приема абитуриентов будут продолжаться еще минимум три года. Данные Минобрнауки России, представленные в докладе в Правительство РФ о готовности системы образования к 2015/2016 учебному году, фиксируют рост численности первоклассников только н ачиная с 2007 года. Что будете предпринимать для обеспечения отрасли специалистами?

– Мы знакомы с этим прогнозом. Получается, что ожидать роста количества выпускников средних школ можно не ранее 2018 года. В связи с этим перед образовательными организациями рыбной отрасли поставлена задача привлекать абитуриентов из других субъектов Российской Федерации.

Также нужны современные модели организации дополнительного профессионального образования, которые обеспечивают готовность работников переходить на новые места, получать новые квалификации. При этом перечень программ переподготовки должен быть максимально ориентирован на потребности рыбохозяйственного комплекса, а лишь потом – на потребности других отраслей экономики.

– Если говорить о реальных потребностях рыбохозяйственного комплекса, в 2015 году по итогам осенней проверки Рособрнадзора Дальрыбвтуз был лишен аккредитации по всему блоку экономических дисциплин. Как вы оцените эту ситуацию? И будут ли приняты какие-то меры?

– Ситуация неприятная и неоднозначная. Хотя лишение аккредитации по этим дисциплинам позволяет вузу продолжать образовательный процесс, однако он теряет возможность выдачи документов государственного образца. Получается, нашим студентам экономических специальностей не дали возможности после стольких лет учебы получить долгожданные дипломы. И этот важный вопрос пока остается неурегулированным.

Согласно имеющейся у нас информации, подобная картина наблюдается и в вузах других ведомств, осуществляющих подготовку кадров экономического профиля. Более того, велика вероятность, что с подобными проблемами в ближайшее время столкнутся и другие рыбохозяйственные вузы при прохождении процедуры государственной аккредитации.

Не могу не сказать несколько слов о Дальрыбвтузе. Он осуществляет подготовку кадров экономического профиля более 80 лет, в вузе сформирована научная школа по экономическому направлению. С учетом отсутствия в рыбной отрасли в настоящее время специализированного научно-исследовательского института экономического профиля ликвидация научных школ в рыбохозяйственных вузах в краткосрочной перспективе фактически лишит нас специалистов, способных участвовать в подготовке предложений по проблемам экономического характера.

Приведу простой пример: в октябре 2015 года состоялось заседание президиума Государственного совета РФ по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса. Традиционно к такому мероприятию готовится обобщающий доклад, где основная роль отводится экономическому анализу дел в отрасли. Понятно, что изучением экономических процессов в рыбном хозяйстве должны заниматься не ихтиологи, а именно отраслевые экономисты.

Нас и так подкосила приватизация Всероссийского научно-исследовательского и проектно-конструкторского института экономики, информации и автоматизированных систем управления рыбного хозяйства (ВНИЭРХ), проведенная несколько лет назад. Отрасль по сути осталась без аналитического центра, способного проводить научные исследования для разработки стратегии развития рыбохозяйственного комплекса. Хорошо, что удалось сохранить хотя бы часть коллектива. И сейчас мы, как Росрыболовство, ставим задачу перед нашими НИИ и вузами по подготовке полноценных обоснований внедрения новых разработок, программ развития.

– А какие планы в наступившем году с точки зрения развития образовательных комплексов Росрыболовства?

– Вопрос повышения эффективности вузов Росрыболовства для нас первостепенен, тем более что и требования Минобразования к образовательным организациям ежегодно ужесточаются. Мы решили пойти по пути дальнейшей консолидации центров, включая создание научно-образовательных кластеров. Такой шаг позволит, во-первых, сохранить профильные специальности, усилить научную базу, а во-вторых, что сейчас является для нас очень болезненным вопросом, снизить финансовые издержки.

Укрупнение будет происходить по бассейновому принципу. Под созданием научно-образовательных кластеров подразумевается интеграция НИИ и вузов Росрыболовства с учетом региональных особенностей деятельности. Это позволит активнее вовлекать студентов в научную деятельность, эффективнее участвовать в конкурсах на получение научных грантов. Кроме того, «подпиткой» для образовательного процесса вузов будет привлечение профессорского состава наших научных институтов, которые входят в число лучших.

– И как будет происходить эта реорганизация?

– Сейчас мы обсуждаем варианты. Такие кластеры могут появиться, например, на базе Калининградского государственного технического университета и АтлантНИРО, Мурманского государственного технического университета и ПИНРО, Дмитровского филиала Астраханского государственного технического университета и ВНИИПРХ, ТИНРО-Центра и Дальрыбвтуза. Рассматривается и вопрос укрупнения самих образовательных центров по бассейновому принципу с головными вузами во Владивостоке, Мурманске, Керчи, Астрахани и Калининграде. Например, в главном рыбохозяйственном бассейне страны – Дальневосточном – обсуждается вопрос объединения КамчатГТУ с Дальрыбвтузом, как это было в советские годы.

Скорее всего, реорганизация затронет и сеть филиалов образовательных учреждений. В настоящее время Росрыболовство обсуждает с Минтрансом возможности взаимодействия по близким по профилю специальностям.

Одновременно акцент будет сделан на увеличении доли профильных специальностей в наших образовательных учреждениях, таких как судовождение, промышленное рыболовство, аквакультура, ихтиология и т.д. Важно также сохранить профиль деятельности колледжей и техникумов, накопленного ими опыта, кадрового потенциала, материально-технической базы, традиций среднего профессионального образования.

– Как обстоят дела с трудоустройством молодых специалистов? И как оценивают работодатели уровень подготовки кадров?

– Мы уже требуем от наших вузов более активного взаимодействия с реальным сектором, с рыбопромышленными организациями. Важно обеспечивать направление обучающихся в первую очередь на предприятия, использующие современное технологическое оборудование, организовать долгосрочное сотрудничество с работодателями, заинтересованными в подготовке квалифицированных кадров. С учетом потребности рынка мы расширяем целевые программы обучения. В рыбной отрасли, как, впрочем, и в других отраслях реального сектора, сейчас остро чувствуется «кадровый голод», поэтому потребность в специалистах высока.

– А в каком направлении наиболее остро ощущается нехватка специалистов?

– В первую очередь, в мореплавании – это опасная и сложная работа, молодежь практически не идет в море. И, разумеется, в аквакультуре. Мы видим необходимость расширения подготовки кадров указанного профиля и актуализации учебных программ в соответствии с меняющейся нормативно-правовой базой. Хотим обеспечить наряду с образовательной деятельностью возможность предоставления информационно-консультационных услуг в данной сфере с учетом накопленного отраслевыми вузами опыта и имеющихся научных разработок.

– Сейчас обсуждается идея создания так называемых «опорных вузов». С учетом того, что вузы Росрыболовства имеют уникальные отраслевые направления обучения, им будет легко вписаться в эту концепцию?

– Исторический опыт других отраслей показывает, что довольно просто разрушить выстраиваемую на протяжении десятков лет систему профильного отраслевого образования, а вот воссоздать ее заново – это совершенно иная история. Одна из самых сложных задач – вновь собрать преподавательские кадры, настоящих знатоков морского дела, которых и сегодня не так просто удержать.

Концепция создания «опорных вузов» предусматривает формирование региональных вузов социально-экономических систем, в то время как специфика деятельности образовательных учреждений Росрыболовства имеет ярко выраженный межрегиональный характер. Поэтому нужно дополнительно проработать вопрос участия рыбохозяйственных вузов в этом конкурсном отборе.

– Какие еще решения принял совет ректоров по вопросу повышения уровня подготовки студентов?

– Среди основных поручений руководства – разработать шаги по интеграции деятельности образовательных учреждений с учетом региональных особенностей. Речь идет о том, что у каждого вуза есть свои наработки и нюансы в приеме абитуриентов, в специфике подачи, оценке и, в конечном итоге, в выпуске готовых кадров.

Другая большая образовательная и просветительская задача – подготовка к плаванию парусников Росрыболовства «Седов», «Крузенштерн» и «Паллада». Отмечу, что у нас есть разные, достаточно амбициозные предложения от вузов, мы пока их анализируем и просчитываем. Так что полная картина о рейсах всех трех парусников появится чуть позже.

Существует еще один проект, который мы сейчас рассматриваем, – это создание на базе МГТУ новой системы военной подготовки студентов и курсантов вузов Росрыболовства. Современные реалии демонстрируют повышенную потребность в специалистах самого широкого профиля, в том числе и военной направленности. И задача наших образовательных учреждений – оперативно отвечать на вызовы времени.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 18 января 2016 > № 1621625 Василий Соколов

Главная проблема арктического промысла – экономическая эффективность

Игорь МЕЛЬНИКОВ, Заместитель директора ТИНРО-Центра

В конце октября специалисты ТИНРО-Центра вернулись из рейса продолжительностью более 4 месяцев. В ходе экспедиции ученые впервые провели рыбохозяйственные исследования в море Лаптевых и Восточно-Сибирском. Там обнаружены значительные скопления промысловых ресурсов, но добычу затрудняет их расположение, отмечает заместитель генерального директора института Игорь Мельников. О трудностях и перспективах рыболовства в Восточной Арктике эксперт рассказал в интервью Fishnews.

- Игорь Владимирович, расскажите, с какими проблемами столкнулись исследователи в Арктике и с чем предстоит столкнуться рыболовам?

- Эти проблемы у всех одинаковы. Сейчас ничего невозможно без администрации Северного морского пути: они открывают, закрывают проливы и так далее. В начале декабря на международном форуме «Арктика: настоящее и будущее» обсуждалось предложение о переносе администрации в Мурманск, потому что через Москву очень тяжело и долго ведется работа. А ведь там не только рыбаки: прохождение судов, «нефтянка», кого только нет... То, что часть структуры находится в Мурманске, а часть - в Москве, задерживает процесс.

Другая проблема – отсутствие научно-исследовательских судов ледового класса. Если бы у нас было судно, которое имеет ледовый класс, мы гораздо раньше получили бы разрешение администрации Севморпути и дольше работали. Наши суда применимы только на открытой воде, во льдах на них ходить нельзя, даже за ледоколом. Пока не будет нового научно-исследовательского флота, эту проблему не решим.

Вообще, экспедиции в Арктику – довольно дорогое удовольствие. Экспедиция в море Лаптевых – целевое финансирование Росрыболовства. Нам дали деньги, чтобы мы провели эту экспедицию, мы ее провели. Это не ежегодное финансирование на регулярной основе. У нас есть пятилетняя программа исследований, но она вряд ли будет выполняться в полном объеме. Финансирование может быть только с двух сторон - или государственное, так как мы государственный институт, либо от нефтяников. Я думаю, в ближайшие годы объемы разведки и бурения в Арктике существенно сократятся. Государство тоже вряд ли сможет выделить деньги, сейчас стоят несколько другие задачи: освоение в сторону военного присутствия, развитие Севморпути, строительство ледоколов.

В этом году мы планировали поработать в Чукотском море, но и от этого пришлось отказаться в связи с сокращением бюджета. Объем проводимых ресурсных исследований неизбежно снизится более чем в два раза - в год требуется не менее 1200 судосуток работы в море. На 2016 год планируется менее 500 судосуток - говорить о перспективных исследованиях, в том числе в Арктике, в таких условиях бессмысленно. Я думаю, что в ближайшие 3-5 лет не будет ни научно-исследовательского судна, ни финансирования.

- Появление в море Лаптевых черного палтуса - загадка для ученых. Какие еще из полученных данных стали неожиданностью?

- Мы вообще не ожидали встретить в море Лаптевых какие-то значительные промысловые ресурсы. Но встретили. Оконтурили промысловые скопления сайки, нашли, например, клюворылого окуня - насколько я знаю, в восточном секторе Арктике его еще не ловили. Думаю, это связано с тем, что раньше было невозможно работать на свалах глубин, которые находились подо льдом. Сейчас они летом открываются, поэтому мы, заходя туда, находим виды, которые раньше физически не могли поймать.

- Какие перспективы имеются на Севере для российских рыбопромышленников?

- Наиболее перспективное у нас Чукотское море, однозначно. Раньше оно было закрыто льдом, а вот в последние два года открывается практически вся акватория. Именно там могут обнаружиться промысловые скопления крабов, трески; может, и палтуса. В 1970-е гг. в Чукотском море вели экспедиционный промысел сайки, добывали около 49 тыс. тонн. Это очень хорошая величина.

Прежде всего, для промысла будет проблемой его экономическая эффективность. Вести экспедиционный промысел в том же море Лаптевых нереально, потому что рыба будет «золотой» – дойти туда, поймать, потом отвезти. Наиболее реален прибрежный лов небольшими судами. Ледовая обстановка позволяет завести туда два-три промысловика. Если будет небольшой перерабатывающий завод на берегу и порт укрытия, где им можно отстаиваться зимой, то эти суда-универсалы, которые могут работать и на мелководье, и на скоплениях той же сайки, находящихся на свале, обеспечат рыбой все прилегающие поселения. В том числе и военные части. Потому что сайка, на самом деле – аналог минтая. Из нее можно делать много продукции, которая будет востребована.

Недавно у нас было совещание по поводу резервных объектов. У нас под боком, в Тихом океане, большое количество сардины и скумбрии. Никто не знает, как и чем их ловить. В Арктику в ближайшее время промышленники просто не пойдут - нашему флоту, при нынешнем его состоянии, ресурсов вполне хватает. Если будет строиться новый, и, допустим, резко упадут запасы минтая - вот тогда встанет вопрос, чем занимать флот.

Хотя, это я говорю только про восточный сектор. В западном промысел вполне хороший. И сейчас он идет, и в ближайшие годы будет.

- Как вы оцениваете уровень антропогенного влияния на экологию арктических морей? Не навредит ли их развивающееся освоение водным биоресурсам региона?

– Вся нефтедобыча сейчас сосредоточена в Баренцевом море – одна приразломная платформа. Больше ничего нет, и в ближайшие годы вряд ли будет.

Другое дело, что там есть военные части. Они активно развиваются: появилась часть на Новой Земле, предполагаются и на всех других островах, восстанавливаются аэродромы. С этой точки зрения присутствие будет увеличиваться, и здесь есть свои экологические аспекты. В частности, еще не решена проблема с многочисленными захоронениями радиоактивных отходов. Сейчас сделана база данных по Арктике – где, когда захоронены или утонули подводные лодки вместе с реакторами. Не только Россия, но и другие страны пометили эти места на карте и активно мониторят, не будет ли радиационного загрязнения.

В настоящее время те же Франция и Германия вывозят и топят в Баренцевом море радиоактивные отходы. На промысел это влияния пока не оказывает - все же, их не в чистом виде вывозят, как-то очищают. Но я знаю, что в Арктику еще сливают отходы с ядерных электростанций.

Вторая проблема тоже известна. Прошлое присутствие человека оставило в Арктике большое количество брошенной техники, бочек, прочего. Была крупная программа по очистке, их оттуда вывозили, но в этом году средств не было, и процесс заглох. Хотя, на самом деле, ту же Новую Землю военные и очищают, фактически закончили очистку. Но там таких районов много.

Мы не занимаемся тем сектором Арктики, а исследуем восточный. Там и раньше не было особого влияния на экологию, и сейчас его мало.

- Не свидетельствует ли улучшение ледовой обстановки о глобальных климатических изменениях?

- Повышение и понижение температуры - циклические процессы, они не зависят от человека. По оценкам некоторых ученых, сейчас начался период пониженной солнечной активности. Он всегда сопровождается похолоданием, в том числе и в Арктике. Сильное понижение солнечной активности даже вызывало ледниковые периоды.

Пока мы наблюдаем потепление. Глобальное ли оно? Я бы не использовал таких терминов. Глобальное потепление – это необратимый процесс. Уже собираются огромные форумы, где решают, как сократить выброс парниковых газов. На самом деле, пара крупных вулканов, извергаясь, выбрасывает больше парниковых газов, чем все человечество. По моему мнению, потепление сменится похолоданием, и все вернется на круги своя. В 1930-е годы, когда первый раз прошли Северным морским путем, как раз был период потепления. Сейчас он такой же, и никаких катастроф не видно. Пока есть такая возможность, мы можем поработать в Арктике.

Антон СТРОГОНЦЕВ, Fishnews

Россия. Арктика. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 11 января 2016 > № 1616816 Игорь Мельников

ПБТФ готова работать на российский рынок

Сергей ЕРЕМЕЕВ, Генеральный директор Преображенской базы тралового флота

В нынешнем году ОАО «Преображенская база тралового флота» освоит около 100 тыс. тонн минтая и 25 тыс. тонн сельди, также суда компании добывают краба, креветку и кальмар. Примерно треть общих уловов Преображения реализуется в России, в том числе почти вся добытая сельдь, отмечает генеральный директор ПБТФ Сергей Еремеев. По его словам, предприятие готово увеличить поставки продукции отечественным закупщикам при наличии спроса и приемлемых цен. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» гендиректор компании рассказал о ее достижениях, проблемах и планах на будущее.

– По традиции в конце года уже можно говорить о важных событиях, проектах, достижениях, которыми отметился 2015 год для ПБТФ. Расскажите сначала о них, Сергей Мстиславович.

– О наших основных проектах этого года Fishnews уже писал. ПБТФ ввела в эксплуатацию две новые шхуны, они успешно работают с мая, к концу декабря, думаю, выберут квоты и отправятся на перестой. Эти суда добывают креветку и краба. Были некоторые нюансы технического характера (пароходы ведь со вторичного рынка), но наши расчеты оправдываются: виден положительный результат. Уверен, в будущем году «Рысь» и «Леопард» покажут себя еще лучше.

На недавнем заседании президиума Госсовета поднималась тема развития аквакультуры, мы ею занимаемся давно. Сейчас заканчиваем расчет постройки нового цеха для переработки гребешка, морского ежа, ламинарии и трепанга. На будущий год компания готовит новую программу совместно с ТИНРО-Центром – научные исследования по нашим прибрежным участкам для аквакультуры. Ученые должны оценить, в правильном ли направлении мы идем, подсказать, что еще можно разводить помимо традиционных видов. Может быть, специалисты посоветуют, как лучше выращивать гидробионтов, чтобы добиться лучших результатов.

– Ваша рыбопереработка нуждается в модернизации?

– На заседании президиума Госсовета говорили о выделении дополнительных квот предприятиям, строящим современные перерабатывающие заводы. У нас уже два года назад было готово техзадание по постройке холодильного комплекса и берегового рыбозавода, сейчас дорабатываем этот документ. Планируем построить холодильник вместимостью порядка 6-8 тыс. тонн, но эта тема пока плавающая – то затихает, то опять поднимается.

– По каким причинам?

– Чисто по финансовым. Хотелось бы, конечно, чтобы одновременно появились и холодильник, и перерабатывающий комплекс, но так не бывает. Нам ведь также пароходы нужно ремонтировать и строить – как минимум необходимо еще одно судно для стабильной работы.

Сейчас проблема «возрастных» судов известна всем, и ПБТФ не исключение – у нас есть пароход «Коканд», которому уже под 30 лет. Недавно он прошел очередное освидетельствование Морского регистра судоходства и может работать еще 5 лет, но мы понимаем, что потом все равно понадобится еще один крупнотоннажный траулер для промысла в Охотском и Беринговом морях, да и в любой части океана. Это судно должно будет добывать рыбу, обрабатывать уловы и выпускать продукцию с высокой добавленной стоимостью, пользующуюся спросом в первую очередь на российском рынке.

ПБТФ готовит расширенное техническое задание, мы попытаемся построить судно на отечественной верфи. Хотя прекрасно понимаем, что цена будет на порядок выше зарубежной.

– По-вашему, российские заводы готовы к строительству флота?

– Пока уверенности нет. Я прекрасно понимаю, что сегодня у нас рыбацкое судостроение, скажем так, находится на самом низком уровне, потому что нет ни специалистов, ни технологий. И самое главное – нет верфей, которые приступили бы непосредственно к постройке судов для рыбопромышленников. Это проблема отрасли в целом, все о ней прекрасно знают.

– Сколько сейчас человек работает в ПБТФ и сколько рыбы они добывают?

– На сегодня у нас штатная численность 1935 человек. Это полное количество работников предприятия – с берегом, морем, подразделениями. В зависимости от сезона количество сотрудников может изменяться: летом немного меньше, зимой – больше.

В этом году мы поймали 25 тыс. тонн сельди и около 100 тыс. тонн минтая в Охотском и Беринговом морях. Также наши суда облавливают краба, гребенчатую и северную креветку в подзоне Приморье. Это объекты «вспомогательные», но, тем не менее, они валютоемкие и тоже приносят ощутимый вклад в общую «копилку». Из «неодуемых» осваиваем кальмар в Беринговом море, в следующем году собираемся начать промысел сайры.

– Расскажите подробнее про сайровый промысел, у компании ведь были планы по развитию этого направления.

– Да, завершилось строительство сайролова, он прошел ходовые испытания. Но мы столкнулись с чисто документальной проблемой: приемка еще не прошла, потому что в Китае рыболовный флот строят без надзора Российского морского регистра судоходства. Недавно ПБТФ получила документы регистра и сейчас прописывает судно под российский флаг.

В этом году компания планировала закладку еще двух пароходов (в общем мы хотели серию из пяти судов). Но дело немного затянулось, и план был выполнен только на 50%. Тем не менее в нашей собственности находится проектная и построечная документация, и, если где-то будут более приемлемые условия, мы можем построить сайроловы в другом месте, в том числе на российских верфях. То есть положительный опыт все равно получен.

– Уловы ПБТФ в основном продаются в России или за рубеж?

– Традиционно около 30-35% продукции ПБТФ уходит на российский рынок, остальное – на иностранный. Если взять селедку, то практически весь годовой улов будет продан в России – порядка 20 тыс. тонн тихоокеанской сельди. Санкции, которые ограничили ввоз норвежской сельди, конечно, сыграли нам на руку: стала востребована дальневосточная селедка.

– На заседании президиума Госсовета говорили о мерах по ужесточению налогового регулирования для компаний, экспортирующих продукцию.

– Это сложный вопрос. Проводилось исследование, согласно которому российский рынок сможет освоить лишь до 40% рыбы, добываемой на Дальнем Востоке. То есть нужно учитывать емкость рынка по части основных объектов. Взять тех же лососей в удачный год – рынок тяжело «переваривал» такие объемы, особенно на пике путины. Аналогичная ситуация с минтаем: когда начинается промысел, на берег приходит 10 тыс. тонн и рынок уже насыщается. Так же обстоят дела с сельдью. Мы готовы работать и на российский рынок, лишь бы цены были приемлемые и всю продукцию купили.

– Насколько активно Преображенская база тралового флота занимается марикультурой?

– Марикультура – это довольно сложное направление, результаты каждый год разные. В 2015 году мы заморозили 200 тонн ламинарии и выпустили новый вид продукции – «Морская капуста с овощами», порядка 100 тыс. банок. ПБТФ делает качественные консервы из собственных водорослей. Сейчас на рынке в целом переработчики в основном закупают одногодовую ламинарию, но мы понимаем, что из однолетки продукт совсем не того качества.

– На Восточном экономическом форуме было заключено соглашение о стратегическом сотрудничестве между ПБТФ и Сбербанком. Какое взаимодействие предполагается в рамках документа?

– Мы приняли участие в первом аукционе на площадке «Сбербанк-АСТ» в Сахалинской области, в частности, продавали креветку и минтай. Немного подвела логистика: возникли проблемы с доставкой продукции в регионы. Сейчас мероприятия корректируются с учетом первого опыта, будем работать дальше.

Но соглашение нас не обязывает торговать именно на «АСТ», если будут другие интересные предложения, рассмотрим и их. Никто же не будет работать себе в минус, все-таки у ПБТФ работников до 2 тысяч, плюс на компании держится целый поселок. Чем больше мы заработаем, тем больше потратим на социальные нужды.

– Какие это расходы?

– Мы тратим на социальные программы примерно 30 млн. рублей в год. Это поддержка наших ветеранов, которые уже не работают на предприятии, оказание им материальной помощи, выделение определенных средств, рыбной продукции. Это и участие во всех поселковых мероприятиях. Социальная работа идет из года в год по очень многим направлениям, мы не собираемся ее сворачивать.

– В конце августа департамент рыбного хозяйства Приморья поднимал вопрос о включении территории Лазовского района, где располагается ПБТФ и ее береговой комбинат, в зону свободного порта. Что вы связываете с вхождением в зону порто-франко?

– Мы видим те же преимущества, что и все, – льготы. Для ПБТФ это будет особой помощью, потому что компания развивается, приобретает пароходы, пускай и на вторичном рынке. Мы построили того же «Генерала Трошева» и продолжаем строить новые суда. Льготы дадут нам возможность плотнее заниматься этими вопросами.

– С «незаходным» траулером «Генерал Трошев» проблема так и не решена?

– Нет. Декларировали, что к 1 января 2016 года будет принят закон о таможенной «амнистии», но пока так все и затихло. Кому это выгодно, непонятно.

Но «Трошев» сейчас на промысле, недавно начал работать после перестоя. Правда, мы потеряли из-за этого время: завозили людей, а погода была штормовая, пришлось подождать четверо суток. Вот в такие потери и выливается невозможность заходить в российские порты.

Раньше пароходы ПБТФ после ремонта шли в Находку, принимали экипаж, снабжение, и через сутки суда уже отправлялись на промысел. И берег, соответственно, получал дополнительный заработок. Но теперь получается – «бей своих, чтобы чужие боялись».

– На вашем предприятии, насколько мы знаем, большое внимание уделяется кадровой проблеме, многое делается для привлечения молодежи…

– У нас есть учебно-курсовой комбинат, куда мы приглашаем ребят из 10-11 классов. Это заведение работает уже лет 35, в ноябре начался новый сезон. Раньше, конечно, детей было побольше, мы всегда там готовили мотористов, матросов – рядовой состав. Был период, когда совсем не хотели идти, сейчас опять начинают проявлять интерес, может быть, потому, что в мире ситуация изменилась.

В прошлом году мы выпустили группу мотористов – человек пять, двое из которых остались работать в ПБТФ. В основном дети, конечно, рвутся в город. Но мы работаем над этой проблемой, ездим по стране, приглашаем молодежь, поддерживаем связь с нашими учебными заведениями, зовем ребят на практику. Сегодня у меня на судах работают порядка 25 курсантов – будущие мотористы, матросы, судоводители не только из Приморского края, но и из Хабаровска, Амурской области. Так что привлекаем, чем можем.

– У вас есть идеи, как на федеральном уровне решать вопрос нехватки кадров?

– Все хорошее – это забытое старое. При Советском Союзе система образования, как бы ее ни ругали сейчас, была самой лучшей в мире, но ее разрушили в 90-е. Я всегда привожу в пример Находку, откуда я родом. Когда я получал образование в Дальневосточном мореходном училище, был полный набор – 2 тыс. человек плюс заочники. 6 лет назад я заезжал в ДМУ – у них с очниками и заочниками было всего 500 человек!

Также в Находке действовало около пяти средних профтехучилищ морской направленности, которые выпускали мотористов, электриков, матросов, токарей, газосварщиков. Сегодня система разрушена, этого нет.

Кроме того, ДМУ выпускало офицеров запаса, их не призывали в армию. Сейчас сократили перечень учебных заведений с военной кафедрой, естественно, интерес у молодежи пропал.

Нет сейчас и обязательной отработки по специальности. Я пришел в ПБТФ именно по распределению – должен был обязательно 3 года отработать. За это время многое в жизни происходит, кто-то из моих однокашников уехал, но все равно многие остались, обзавелись семьями, работают. А сейчас выпускник выходит из вуза, где и учится-то только чтобы получить диплом, не важно, по какой специальности.

Кроме того, имеет место низкий уровень подготовки преподавателей, материально-техническая база учебных заведений не совсем соответствует оборудованию, которое сейчас находится на судах. Выпускники после окончания учебы не имеют большого желания идти работать по специальности. Надо системно искать новые решения, здесь нужен государственный подход. А пока кадровые вопросы есть – и очень сложные.

Наталья СЫЧЕВА, Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 15 декабря 2015 > № 1602521 Сергей Еремеев

Браконьерские поставки краба на рынки АТР неуклонно падают

Александр ДУПЛЯКОВ, Президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока

По данным дальневосточной ассоциации добытчиков краба, в последние четыре года четко прослеживается тренд на снижение объемов ННН-промысла. Если в 2007 году импорт краба в страны АТР превышал отчетный вылов в четыре раза, то в 2014 году соотношение сократилось до полутора раз. Динамика за 2015 год говорит, что по его итогам соотношение будет минимальным. О том, как краболовам удается бороться с нелегальным промыслом и какие еще действия они намерены предпринять в этом направлении, в интервью Fishnews рассказал президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков.

ВАЖНО ЗАКРЫТЬ РЫНОК СБЫТА ДЛЯ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ПРОДУКЦИИ

– Александр Павлович, что повлияло на динамику поставок крабов на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона?

– Прежде всего, это вступление в силу соглашений по ННН-промыслу с Республикой Корея, Китаем и Японией. Напомню, в последние годы Россия вела активную работу по борьбе с нелегальным выловом с помощью заключения двусторонних соглашений с Японией, КНДР, Южной Кореей, Китаем и США. Сейчас эти документы стали работать и приносить результат. Да, не всегда соглашения выполняются в полной мере, некоторые требуют доработки, но в целом они действуют. Как работают такие документы, мы можем увидеть даже за небольшой отрезок времени. Наиболее очевиден пример с Японией. За несколько месяцев действия соглашения на складах и рынках Страны восходящего солнца исчез нелегальный краб из России. Поставки незаконно добытого краба на внутренний рынок Японии невозможны. Есть информация, что некоторые японские порты используются для транзита нелегальной продукции в третьи страны, но оценить объемы явления и схемы реализации достаточно сложно. В любом случае эти объемы незначительны и именно в этом направлении надо совершенствовать соглашение между Россией и Японией. Такая же ситуация была и с Южной Кореей после заключения соглашения, но ее удалось изменить и сейчас ни на внутренний рынок, ни для транзита нелегальный краб в эту страну не поставляется.

Также меры регулирования рыболовства (минимальные объемы добычи, ограничения сроков и районов промысла) дали существенный положительный эффект. Работа в этом направлении продолжается. Ожидается, что в следующем году будет введена новая мера регулирования по ограничению сроков промысла краба-стригуна бэрди в Камчатско-Курильской подзоне. Безусловно, мы будем предлагать увеличить минимальные суточные объемы добычи по отдельным районам и объектам, так как нормативные показатели не всегда соответствуют практике промысла. Все эти механизмы действительно эффективные и, надо отметить, достаточные. Дальнейшие ограничения уже могут усложнить помысел для легальных добытчиков и вряд ли дадут ощутимый эффект в борьбе с браконьерами.

Конечно, нельзя не отметить слаженную работу Пограничной службы в части охраны акваторий и контроля за промыслом. Возможно, мы не часто читаем отчеты о работе пограничников и не можем оценить ее количественно, но мы, добытчики, с уверенностью можем сказать, что она есть и она приносит свои плоды.

– Вы упомянули о том, что браконьеры продолжают придумывать все новые схемы сбыта браконьерской продукции…

– Это действительно так. Масштабные поставки браконьерского краба в порты Япониисудами под «удобными» флагами после вступления в силу соглашения с Россией о борьбе с ННН-промыслом практически прекратились. Но, как я уже говорил, есть схема, по которой нелегальный краб транзитом через Японию поступает в Китай и страны Юго-Восточной Азии. Сейчас мы пытаемся детально разобраться в этой схеме и будем предпринимать шаги, чтобы ее исключить.

По-прежнему мощными каналами поставок браконьерской продукции остаются Китай и Северная Корея. Нелегальный краб, который присутствует на рынках этих стран, сильно влияет на цену легального продукта.

К сожалению, соглашение по ННН-промыслу с Китаем пока работает не в полную силу. Южные порты КНР – Вэйхай, Шидао, Циндао и другие в провинции Шаньдун – являются главными «воротами» для браконьерской продукции. Живой краб доставляют сюда специально оборудованные суда-перегрузчики, которые в море загружаются с «подфлажника» крабом, незаконно добытым в ИЭЗ РФ. Далее судно направляется в один из указанных портов. Такие перегрузчики работают на регулярной основе. Также в последнее время появилась информация, что и «подфлажники» напрямую стали заходить на выгрузку в южные порты Китая, чего раньше не было.

Еще одним каналом для нелегального российского краба является порт Раджин в Северной Корее. Как правило, браконьерское судно заходит в этот порт, выгружает улов, далее машинами он вывозится в приграничный китайский город Хуньчунь, откуда расходится по всему Китаю. При этом браконьерский краб имеет настоящие северокорейские документы. Мы лично обсуждали этот вопрос с администрацией образцово-показательной экономической зоны Хуньчунь и недавно направили обращение с просьбой повлиять на ситуацию. В КНР знают об этой проблеме и готовы ее решать. Но для того, чтобы перекрыть канал, необходимо трехстороннее сотрудничество КНДР, Китая и России.

Таким образом, предстоит еще долгая и сложная работа по совершенствованию существующих межправительственных соглашений по борьбе с ННН-промыслом. И в первую очередь это должен делать Китай, так как именно он становится основным рынком сбыта нелегальной крабовой продукции.

Но это работа чиновников. Со своей стороны мы пытаемся заниматься вопросами прослеживаемости крабовой продукции, хотя для азиатских рынков это будет сделать достаточно сложно.

В рамках рыбной выставки в Циндао мы обсуждали вопрос о пилотном проекте по разработке механизма прослеживаемости партий крабовой продукции, поставляемой в Китай, с возможным привлечением представителей ресторанного бизнеса. Владельцы ресторанов понимают те риски, которые они несут, покупая нелегальную продукцию, и заинтересованы в стабильных долгосрочных поставках.

Китайский рынок краба только начал развиваться, и пока негативные тенденции не устоялись, есть возможность влиять на процесс их искоренения. Вообще надо отметить, что Китай сегодня активно идет на сотрудничество в вопросах принятия и соблюдения различных экологических стандартов и требований, в том числе в вопросах сертификации и прослеживаемости. Это общемировая тенденция, и КНР активно включилась в нее.

Как бы то ни было, самое важное – закрывать рынки сбыта для нелегальной продукции. Только так можно максимально сократить браконьерский промысел крабов.

– Ваши усилия сосредоточены только на внешних рынках, но ведь и на внутреннем рынке есть браконьерская продукция. Причем, навскидку, большая часть крабов на прилавках и в сети – нелегальная.

– Сложно не согласиться и можно только догадываться об истинных объемах браконьерского краба на внутреннем рынке, этим вопросом никто не занимается. Наши компании заинтересованы в российском покупателе, но мы не можем конкурировать с продукцией, которую продают браконьеры. Нелегальный краб предлагается по цене минимум в два раза ниже, чем возможная цена легальной продукции. Несмотря на это, мы пытаемся поставлять продукцию на внутренний рынок. Это и живой краб, и варено-мороженые конечности, и пресервы из краба.

Другая сложность заключается в том, что на внутреннем рынке трудно продать достаточно крупную партию продукции, как, например, это происходит при экспорте в страны АТР. У нас нет специализированного посреднического звена, которое взяло бы на себя работу и риски, связанные с дальнейшим продвижением продукции на рынок, а рыбаку не всегда выгодно этим заниматься.

Все это приводит к тому, что бытовое браконьерство продолжает набирать обороты.

СОХРАНИТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ТРЕНДЫ РАЗВИТИЯ ОТРАСЛИ

– Давайте поговорим о дальнейшей работе промысловиков в новых условиях. Недавно вышли поручения президента по итогам заседания президиума Госсовета. Какие инициативы планируете отдельно проработать в ассоциации, на чем сконцентрируете усилия?

– Поручения задают новый вектор развития отрасли. Одна из самых важных задач, которая, безусловно, положительно отразится на работе промысловиков - это увеличение срока закрепления долей квот на вылов водных биоресурсов. Более широкий горизонт планирования позволит создать своеобразную «подушку безопасности», бизнес будет охотнее вкладывать средства в развитие.

С другой стороны, пока нам не ясно, как будет реализовано поручение о квотах на инвестиционные цели. Сроки для реализации поручений поставлены короткие, и мы со своей стороны готовим предложения по этому поводу. Как этот механизм можно будет применить для добычи крабов? Дело в том, что этот вид промысла имеет свою специфику. Мы облавливаем 9 промысловых видов в 11 промысловых районах. Промысел одних видов крабов, например глубоководных стригунов, отличается от промысла камчатского, сформировалась специализация компаний на каких-то объектах. Все это надо учитывать. Нельзя, чтобы только наиболее ценные виды – такие, как камчатский краб, – стали объектом инвестиционных квот. Мы считаем, что наделение инвестиционной квотой должно быть пропорционально уже закрепленным за компанией объемам по конкретным объектам в конкретных районах промысла.

В то же время мы выступаем за то, чтобы эта мера, направленная на стимулирование судостроения, не превратилась в механизм входа на рынок или существенного увеличения чьих-то объемов квот. То есть механизм реализации инвестиционных квот должен подтолкнуть к заказу судов на российских верфях, но не стать решающим фактором. Другая «спорная норма» - увеличение ставки сбора за пользование водными биоресурсами. Возможно, реализация меры неплохо скажется на наполнении бюджета. Однако очень сложно прогнозировать, как это отразится на бизнесе. В масштабах отрасли будет изъято несколько миллиардов рублей, которые ничем не будут компенсированы. А предложение по индексации ставки сбора при переработке ресурсов на берегу - сложнореализуемая мера. Такое предложение уже рассматривалось и больше всего возникло вопросов, как дифференцировать ресурс и как администрировать различные ставки сбора. Велика вероятность применения субъективных понятий. Равно как и не ясно, как будет реализован механизм ветеринарного надзора в районах промысла. Что все-таки будет объектом надзора и где будет осуществляться надзор? Пока здесь вопросов больше, чем ответов.

Что касается организации биржевой торговли водными биоресурсами, в том числе направляемых на экспорт, то мы считаем, что необходимо сохранить возможность выбора. Если это не будет жестким обязательством, то, скорее всего, рынок отрегулирует и выстроит работу таких бирж под собственные нужды.

Впрочем, есть и бесспорно положительные решения. Мы приветствуем поручение, которое касается ограничения участия иностранцев в отечественной рыбной отрасли.

В целом работа по реализации поручений обещает быть интересной. Нам важно сохранить позитивные тренды развития отрасли.

Ксения ПИСАРЕВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. Азия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 декабря 2015 > № 1602508 Александр Дупляков

Причалы в руках государства – гарантия сохранения рыбного профиля портов

Игорь ИВЛЕВ, Генеральный директор ФГУП «Нацрыбресурс»

Октябрьский Госсовет еще раз подтвердил курс на усиление контроля государства в сфере рыбодобычи, увеличение объема поставок и снижение сроков доставки рыбной продукции на внутренний рынок. Отдельный блок поручений касается модернизации портовой инфраструктуры, в том числе более эффективного использования принадлежащих государству причалов в рыбных терминалах морских портов, которые находятся в управлении ФГУП «Нацрыбресурс». Подробнее о приоритетных направлениях работы организации и мерах по выполнению стратегических задач, поставленных руководством страны, журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор предприятия Игорь Ивлев.

– Игорь Викторович, заканчивается 2015 год. Каким он был для ФГУП «Нацрыбресурс»? Что удалось выполнить из намеченного и что еще предстоит?

– Прошедший год был достаточно сложным, но, несмотря на сложность, продуктивным. Главным итогом года, на мой взгляд, стал Госсовет 19 октября, который определил основные направления развития рыбной отрасли. Как вы знаете, на заседании президиума Госсовета немало внимания было уделено проблемам восстановления портовой инфраструктуры и в целом выстраиванию всего механизма доставки рыбопродукции из рыбодобывающих регионов в центр страны.

В связи с этим могу отметить, что ФГУП «Нацрыбресурс» не изменило за прошедший год своей позиции о необходимости сохранения и увеличения «рыбной составляющей» морских рыбных портов и продолжает участие в отладке всей этой цепочки. На сегодняшний день мы прорабатываем целый ряд проектов по созданию современной портовой инфраструктуры, формированию логистических схем доставки рыбы, восстановлению объектов для комплексного обслуживания судов рыбопромыслового флота и других.

Много сил и внимания в текущем году потребовало выстраивание отношений с арендаторами и операторами портов, арендующими закрепленные за «Нацрыбресурсом» причальные сооружения. И к нашему удовлетворению на этом направлении наметилась положительная динамика. Что характерно, наши требования при этом остаются прежними. Это оплата арендаторами и операторами портов по рыночной и экономически обоснованной ставке арендной платы или рыночной стоимости услуг, обеспечение проведения капитальных ремонтов причалов, а также привлечение инвестиций в модернизацию инфраструктуры порта.

В качестве положительных примеров можно привести морские рыбные терминалы Невельска и Корсакова в Сахалинской области, где активно обслуживаются рыболовные суда, задействованные в Охотском море, и теплоходы, доставляющие грузы по Курильской линии. К сожалению, есть и некоторое недопонимание в отношениях с арендаторами в рыбных портах Владивостока и Находки. Именно из-за этих 17 причалов, находившихся в аренде, генеральная прокуратура выставила нашему предприятию ряд замечаний в части, касающейся невозврата имущества из аренды. Мы ведем с портовиками активный переговорный процесс, и, поскольку позиции постепенно начинают сближаться, надеюсь, что в ближайшее время мы так или иначе придем к консенсусу.

Согласно поручениям Президента России Владимира Путина, по итогам заседания президиума Госсовета Правительству поручено до 15 февраля 2016 года разработать и утвердить план мероприятий по модернизации и развитию портовой и рыбохозяйственной инфраструктуры в рыбных терминалах морских портов России, предусматривающий повышение эффективности использования государственного имущества. Разумеется, «Нацрыбресурс» готовит свои предложения в рамках этого плана. Так что впереди у нас очень большая работа.

– В рамках Госсовета руководитель Росрыболовства Илья Шестаков заявил о планах по созданию современных логистических комплексов, обслуживающих рыбные грузы, сети оптово-распределительных центров, интегрированных с рыбными кластерами, и других инфраструктурных проектах, для реализации которых понадобится задействовать существующие мощности рыбных терминалов морских портов, находящихся в управлении ФГУП «Нацрыбресурс». Какой вы видите стратегию вашего предприятия в свете задач по насыщению внутреннего рынка рыбной продукцией?

– Вообще насыщение внутреннего рыбного рынка требует решения многих задач, и развитие инфраструктуры является одним из ключевых факторов успеха. Как было отмечено на заседании президиума Госсовета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса, необходимо избавляться от узких мест в инфраструктуре. А это требует согласованных усилий со стороны различных органов власти и отраслевых организаций.

Логистические комплексы для доставки рыбы в принципе уже существуют – это морские порты. Ведь порт соединяет основные элементы инфраструктуры: морскую транспортировку, хранение, наземную доставку, оптовую торговлю и сервис.

По нашему мнению, сейчас необходимо обеспечить развитие инфраструктурной базы крупнейших портовых терминалов, на которых происходит формирование крупных товарных партий и отгрузка рыбы внутренним потребителям и на внешний рынок. Перечень этих терминалов известен – это Владивосток, Находка, а также порты Камчатки и Сахалина.

В этом ключе мы в рамках договорной работы с контрагентами по предоставлению причалов в долгосрочное пользование стараемся предусмотреть наличие инвестиционных условий. Они касаются как проведения капитальных ремонтов причалов, так и модернизации объектов береговой инфраструктуры, необходимых для перевалки и переработки рыбопродукции, а также обслуживания судов рыбопромыслового флота. В этом, пожалуй, и заключается основной вектор нашей стратегии по реализации поставленных задач.

– К «Нацрыбресурсу» не раз предъявлялись претензии в связи с неудовлетворительным техническим состоянием причальных комплексов. В частности, генпрокуратура отмечала, что «в Дальневосточном федеральном округе около 70% всех сооружений, закрепленных за компанией, требуют проведения капитального ремонта». Понятно, что реконструкция причалов – крайне дорогое удовольствие и одномоментно эту проблему не решить. В каких портах стоит ожидать начала ремонтных работ уже в ближайшее время?

– Прежде всего, в наших планах реконструкция ряда причалов в морском порту Петропавловск-Камчатский в соответствии с постановлением Правительства РФ № 297 от 31 марта 2015 года. Это действительно дорогостоящее мероприятие – расходы в расчете на метр причала составляют 2,6 млн. рублей.

В целом практика бюджетных инвестиций в гидротехнические сооружения существует давно, поскольку по ряду объектов это единственный источник финансирования капитальных ремонтов и реконструкции. Такая ситуация характерна для причалов с малым объемом грузооборота, где текущие доходы не позволяют сформировать ремонтный фонд. По большинству же причалов финансирование капитального ремонта включено или будет включено в обязательства арендаторов по договорам долгосрочной аренды (на срок 49 лет). В этих случаях модернизация причалов обеспечивается за счет частных инвестиций.

– Эпопея разбирательств с арендаторами причалов длится уже не первый год. Портовые операторы, рыбопромышленники да и некоторые руководители дальневосточных регионов прямо обвиняют «Нацрыбресурс» в нежелании идти навстречу, в завышении тарифов и неприемлемых условиях, навязываемых договорами аренды. Среди встречных предложений – передача гидротехнических сооружений рыбных портов регионам, приватизация или хотя бы долгосрочная аренда причальных стенок на срок от 49 до 70 лет. Какие пути преодоления разногласий вы видите? И можно ли в принципе соблюсти баланс интересов государства и частного бизнеса в этом вопросе или кому-то придется подвинуться?

– Мы уже не раз говорили, говорим и будем настаивать на своей точке зрения и дальше, что управление причалами рыбных портов должно осуществляться на федеральном уровне. Этот вопрос необходимо закрыть раз и навсегда. Ранее мы столкнулись и до сих пор сталкиваемся с фактами перепрофилирования рыбных портов, попавших в частные руки, под непрофильные грузы. В свою очередь перепрофилирование оборачивается повышенным износом гидротехнических сооружений и нередко исчезновением из рыбных портов рыбопринимающей инфраструктуры. Как следствие – разрушение всей логистической цепочки поставок рыбы в страну. В такой ситуации государственные ГТС выступают последним рычагом, с помощью которого федеральный центр может регулировать этот процесс.

Вопрос о передаче причалов в региональную собственность, думаю, поставлен на повестку дня не в интересах рыбохозяйственного комплекса. Никто почему-то не вспоминает, что ГТС рыбных портов были переданы «Нацрыбресурсу» в 2008 году именно от региональных властей. Переданы обремененными кабальными для государства договорами аренды, разваленными, без документов. И «Нацрыбресурсу» понадобилось несколько лет, чтобы просто провести контрольно-инспекторские проверки всех причалов и восстановить техническую документацию.

Ну а желание портовых операторов заключить договоры аренды на максимально допустимый законом срок – 49 лет – тоже очень понятно, поскольку в этом случае организации, некогда приватизировавшие порт, становятся фактически владельцами причалов. Однако их прошлая практика хозяйствования на государственных ГТС вызывает большие сомнения в целесообразности такого шага.

Увы, но отношение к причалам у многих потенциальных арендаторов парадоксальным образом складывается не хозяйское, а пользовательское. Если причал государственный, так пусть государство и несет бремя расходов по его содержанию, а порт только доходы будет получать. Практически все наши контрагенты предпочитают не вспоминать, что причалы строились под нужды рыбной отрасли, и полностью меняют характер деятельности на ГТС. Где-то это оправдано, но в большинстве случаев необходимо сохранять профиль причалов и не допускать превышения проектных нагрузок.

Что касается размера арендной платы, то нужно обратить внимание, что, согласно законодательству, она фактически устанавливается не нашим предприятием, а рассчитывается независимым оценщиком. И после этого еще проходит согласование с Росрыболовством и Росимуществом. Именно поэтому в договорах, которые сейчас заключает «Нацрыбресурс» с арендаторами, размер платы за причалы отражает актуальную ситуацию в этом секторе экономики. И я не понимаю, кстати, почему вопрос о тарифах, предложенных нами, вызвал такую бурю эмоций. Может, потому, что мы делаем стивидорный бизнес прозрачным и контролируемым?

Все эти вопросы и являются предметом переговоров между «Нацрыбресурсом» и арендаторами. Считаю, что компромисс всегда может быть найден, если обе стороны переговоров готовы воспринимать встречные аргументы. У нас перед глазами примеры достаточно успешного опыта взаимодействия на Сахалине и на той же Камчатке. Надеюсь, что и с другими контрагентами нам удастся решить затянувшиеся в ряде случаев проблемы в ближайшее время. Речь, конечно, идет о Находке и Владивостоке.

– Как повлияет на планы «Нацрыбресурса» новый статус Владивостока как свободного порта, а также возможное распространение аналогичного режима на порты Сахалина и Камчатки? Намерены ли вы участвовать в реализации новых проектов в рыбной сфере, запускаемых резидентами свободного порта, территорий опережающего развития и особых экономических зон на Дальнем Востоке?

– По закону, ФГУП «Нацрыбресурс» не имеет возможности стать резидентом свободного порта или ТОРа. Но наше предприятие готово принимать участие в реализации инвестиционных проектов, осуществляемых в дальневосточном регионе и нацеленных на развитие рыбной отрасли.

Действующим законодательством предусмотрены различные формы вовлечения федерального имущества в реализацию таких проектов, включая концессионное соглашение, инвестиционное товарищество и другие. Более того, подобные форматы эксплуатации причалов рассматриваются в качестве предпочтительных, поскольку они обеспечивают привлечение частных инвестиций в модернизацию инфраструктуры и гибкость в условиях предоставления причалов, в том числе в отношении размера платы за их использование.

Поэтому «Нацрыбресурс» будет поддерживать инициативы инвесторов и содействовать им в подготовке и согласовании таких проектов органами власти. Однако пока ни один из портовых операторов не обращался к нам с подобными проектами.

Анна ЛИМ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 7 декабря 2015 > № 1600485 Игорь Ивлев

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова журналу «Fishnews – Новости рыболовства»

Квоты как мотив к инвестициям

За событиями в рыбной отрасли сегодня внимательно наблюдают не только промышленники – с интересом следит и широкая общественность. От принятых решений зависит, будет ли рыба доступной для населения, какое будущее ждет прибрежные регионы. И здесь многое определяет профильное ведомство – Федеральное агентство по рыболовству. На вопросы главного редактора Fishnews Маргариты Крючковой о перспективах рыбохозяйственного комплекса ответил заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

– Илья Васильевич, одно из поручений президента по итогам заседания президиума Госсовета – о порядке распределения квот для целей обновления флота и развития рыбопереработки. Ваше ведомство уже разработало свои предложения?

– Да, мы подготовили предложения о порядке распределения 20% квот на инвестиционные цели. Изначально была поставлена задача разработать понятный, прозрачный механизм, который бы четко регламентировал процесс оказания государственной поддержки предприятиям, построившим рыбопромысловые суда на российских верфях и береговые рыбоперерабатывающие фабрики. Консультации по этому вопросу мы вели с представителями отрасли еще при подготовке самого законопроекта о внесении изменений в закон о рыболовстве, предусматривающих стимулы для инвестирования в отрасль.

Предполагается выделение до 5% на стимулирование строительства объектов переработки, остальные 15% – на поддержку строительства судов на российских верфях. На случай, если квота для целей развития переработки окажется не полностью востребованной, будет предусмотрен механизм, позволяющий направить неиспользованную квоту на строительство судов. Выделяемые объемы будут ранжироваться по типу, мощности и размеру судна, наличию перерабатывающего оборудования, включая мощности по производству рыбной муки. Квота должна повысить эффективность промысла, но при этом она не будет обеспечивать полную экономическую загрузку судна – это нужно для того, чтобы распространить меру поддержки на как можно большее число проектов. В ближайшее время предстоит согласовать с Минпромторгом уровень локализации при строительстве флота и график повышения ее уровня на среднесрочную перспективу.

Для строительства крупно- и среднетоннажных судов предлагаем предоставлять квоту для осуществления рыболовства в рамках единого промыслового пространства на Дальнем Востоке пропорционально во всех зонах промысла и в Баренцевом море, для малотоннажных – только в тех зонах, в которых такие суда могут работать с учетом требований безопасности.

Что касается переработки, то будет предусмотрена методика оценки таких проектов. При этом считаем необходимым поддерживать крупные предприятия, внедряющие современные технологии и имеющие социальную значимость для региона и страны в целом.

Выделение квот позволит мотивировать участников отрасли к долгосрочному инвестированию, тем самым обеспечит появление новых рабочих мест и увеличение налоговых отчислений, приведет к наращиванию объемов добычи водных биоресурсов. Тем более что этот инструмент будет работать вместе с рядом других механизмов, направленных на повышение эфективности отрасли и доступности рыбной продукции для населения.

– Еще одно поручение – о запрете на закупки для государственных и муниципальных нужд отдельных видов импортируемой рыбной продукции. Какие варианты ограничений могут быть рассмотрены? О каких объемах может идти речь?

– Такой механизм сейчас дорабатывается Минсельхозом с Минэкономразвития и Федеральной антимонопольной службой. Речь идет о проекте постановления Правительства «Об установлении запрета на допуск продуктов пищевых, происходящих из иностранных государств, при осуществлении закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд». В перечень входит более двадцати наименований продуктов питания, в том числе рыба.

Планируется, что на торгах будет предоставляться приоритетное право производителям отечественной продукции по принципу «третьего лишнего». Если подано как минимум две заявки от России или других стран Евразийского экономического союза, то заявка с импортными продуктами отклоняется.

Государственный и муниципальный заказ очень большой по своим объемам – это и детские сады, и образовательные школы, и система исправительных учреждений, и больницы, и армия. По нашим оценкам, примерно половина объема госзакупок приходится на низкокачественную, хотя и более дешевую, китайскую и вьетнамскую продукцию.

Речь идет примерно о 150 тыс. тонн рыбной продукции. Поэтому введение ограничений на закупки импорта – это хорошая возможность увеличить поставки уловов, добытых российскими рыбаками, на внутренний рынок. Правильно, чтобы рыба, которая покупается на бюджетные деньги, закупалась именно у отечественного производителя. Сегодня мы добываем 4,2 млн. тонн, поэтому ресурсов достаточно.

– Изменения могут коснуться и правил ведения промысла. В частности, рассматривается вопрос о целесообразности установления единого промыслового пространства. Какова ваша точка зрения на этот счет?

– При разработке законопроекта о внесении изменений в закон о рыболовстве мы предусмотрели введение единого промыслового пространства для осуществления промышленного и прибрежного рыболовства. Сегодня отраслевой закон содержит ряд противоречий, коллизий, связанных с предоставлением юридическим лицам объемов для осуществления промышленного и прибрежного видов рыболовства. При этом режим прибрежного рыболовства не отвечает целям и задачам, определенным государством в части насыщения отечественного рынка рыбопродукцией. По сути, сейчас практически отсутствует разница между промышленным и прибрежным рыболовством. Мы же предлагаем четко разграничить эти режимы по условиям доставки.

Так, при прибрежном рыболовстве рыбаки берут на себя обязательства по доставке для переработки рыбы в живом, охлажденном или замороженном виде на российский берег. Рыбаки, которые пойдут на эти условия, получат увеличение в абсолютном выражении квоты на конкретный год.

Учтена специфика рыболовства на Дальнем Востоке – удаленность районов промысла от населенных пунктов. А именно – урегулирован вопрос о возможности осуществления на судах заморозки уловов и доставки их в прибрежные регионы на дальнейшую переработку. В связи с этим предусматривается наделение прибрежных субъектов Федерации полномочиями по контролю за доставкой уловов на рыбоперерабатывающие заводы.

– А есть ли какое-то продвижение по проекту рыбного кластера?

– Нашими специалистами доработан проект концепции по созданию Дальневосточного рыбного кластера. Предлагается создать систему кластерных дивизионов, учитывая сильные стороны каждого из регионов и экономическую целесообразность проектов. В том числе взяты в расчет те проекты, которые уже заявляет бизнес.

В частности, сейчас мы ориентируемся на создание четырех основных дивизионов – Приморского, Сахалинского, Курильского и Камчатского. В Приморье необходимо создать основной торгово-логистический хаб с современными рыбными холодильниками. Дополнительная потребность в емкости холодильников на первом этапе оценивается в 60-70 тыс. тонн. В этом же регионе есть проект по строительству завода по переработке нашей основной промысловой рыбы – минтая, а также других видов рыб. Будет выпускаться филе по самым современным технологиям, мороженые полуфабрикаты, отвечающие современным потребительским предпочтениям. Кроме того, в число приоритетных направлений будет входить организация производства инновационной продукции из водных биоресурсов – для использования в фармацевтике, пищевом производстве, сельском хозяйстве и так далее. Здесь также надо создавать центр по развитию марикультуры.

Платформой Камчатского региона станет бассейновая база добывающего флота, включая судоремонт. И, конечно, на Камчатке, Сахалине и других островах целесообразно развивать переработку, в первую очередь лососевых. Кроме того, в общую структуру встраивается и проект рыбных аукционов, который недавно начал реализовываться на Сахалине.

Между всеми дивизионами будет обеспечиваться координация. Для этого будет создана единая управляющая структура. В число ее задач войдет и поиск инвесторов.

– А с точки зрения логистики и портовой инфраструктуры каких изменений стоит ожидать?

– Основные рыбные терминалы морских портов будут модернизированы. Для осуществления этой задачи необходимы такие условия договоров аренды или эксплуатации причалов, которые обеспечили бы реальное осуществление инвестиций при соблюдении паритета интересов государства и бизнеса.

Если говорить о первоочередных проектах в области логистики, то планируется создание сети оптово-распределительных центров, в которую будут интегрированы Дальневосточный рыбный кластер, комплексы в Новосибирской, Московской и Владимирской областях. Часть средств на реализацию проекта заложено в государственной программе по линии Минсельхоза, начиная с 2016 года.

– В перечне поручений президента есть задача по оптимизации контроля за промыслом с помощью внедрения новейших технических средств. Что уже сделано в этом направлении?

– Повышение точности и оперативности информации из районов промысла – важнейшая задача. От этого зависит зачастую не только эффективность контроля за законностью вылова и борьбы с ННН-промыслом, но и жизни людей. Мы работаем в этом направлении. Наше подведомственное ФГБУ «ЦСМС» разработало современный программно-технический комплекс «Электронный промысловый журнал». Его внедрение включено в план мероприятий отраслевой госпрограммы.

В прошлом году система прошла первый этап опытно-промышленной эксплуатации в Дальневосточном и Северном бассейнах на коммерческих и научно-исследовательских судах. В тестируемый период суда подавали судовые суточные донесения с использованием электронного промыслового журнала и электронной подписи. Во время тестирования был выявлен ряд недочетов, получены предложения от пользователей о расширении возможностей системы, например, о совмещении системы журнала с установленными на судне дополнительными внешними устройствами – с электронными весами и средствами навигации. Но, в принципе, предварительные итоги свидетельствуют о корректности передаваемой информации и возможности применения электронной подписи.

Так как каналы связи и передачи требуют от судовладельцев значительных расходов, мы обратились в Минкомсвязи России для получения исчерпывающей информации обо всех возможных каналах и тарифах – с тем чтобы подготовить рекомендации. Кроме того, сейчас прорабатывается вопрос о включении в планы наших образовательных учреждений программы обучения судоводителей и технологов вопросам практического использования программно-технического комплекса уже с 2016 года. Уже в следующем году планируется установка обновленного программного обеспечения на суда для проведения повторной опытной эксплуатации.

Недавно была создана рабочая группа, перед которой поставлена задача разработать комплекс мер по совершенствованию, повышению качества отраслевой системы мониторинга. Внедрение электронного промыслового журнала будет лишь частью этого процесса.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 4 декабря 2015 > № 1570062 Илья Шестаков

Игорь Зубарев: Интересы добросовестных пользователей пострадать не должны

Предложения Минвостокразвития показывают, что можно сформировать резерв квот на инвестиционные цели, не лишая ресурса традиционных пользователей, считает председатель Союза рыбопромышленников Карелии Игорь Зубарев.

Заседание президиума Госсовета и вышедшие затем поручения президента и указания правительства задали направления, в которых будет развиваться регулирование в отношении предприятий рыбохозяйственного комплекса. Основной момент, который сегодня вызывает вопросы и сомнения: каким образом будет происходить выделение 20% квот господдержки. У многих компаний нет большого запаса прочности, который позволил бы безболезненно перенести лишение 20% выручки.

«Если 20% квот просто заберут у всех в государственный резерв и будут распределять только тем компаниям, кто построит новый флот, то нужно понимать, что суда, которые сегодня задействованы в промысле, 20% времени не будут выходить в море. Их улов сократится на 20%, соответственно на те же 20% вырастет годовая себестоимость добычи рыбы. В дальнейшем это решение может привести к удорожанию рыбной продукции на прилавках магазинов. И нам, рыбакам, поставят в вину это обстоятельство при оценке работы отрасли», – прокомментировал ситуацию в материале для Fishnews председатель Союза рыбопромышленников Карелии Игорь Зубарев.

Он отметил, что многие добросовестные пользователи за прошедшие годы модернизировали свой флот, приведя его в соответствие с имеющимися ресурсами. В настоящий момент они не нуждаются в строительстве нового судна. Но как предприятия могут в дальнейшем получить возможность его построить, если у них сегодня отберут 20% их объемов и ухудшат экономику?

Прежде чем устанавливать конкретный процент изъятия на инвестиционные квоты, в Союзе рыбопромышленников Карелии предлагают посмотреть, каким объемом нереализованных ресурсов отрасль на самом деле располагает. В этом свете рыбакам близка позиция Минвостокразвития, в основе которой – принцип недопущения ухудшения условий деятельности для добросовестных пользователей.

«Предполагается, что одним из путей пополнения резерва должно стать направление на эти цели квот, полученных государством в результате принудительного прекращения права на добычу. Кроме того, для целей господдержки предлагается задействовать недоосваиваемые ресурсы и квоты в открытых зонах либо в зонах третьих стран, которые не используются. Если все это суммировать, может получиться достаточно большая ресурсная база для обеспечения инвестиционных квот», – обратил внимание Игорь Зубарев.

Напротив, в соответствии с концепцией Росрыболовства в целях господдержки нужно выделить часть квот на добычу наиболее ликвидных биоресурсов. «При этом именно суда, задействованные на промысле ценных валютоемких объектов, массово прошли модернизацию. Флот, работающий на сельди, минтае, треске, пикше, крабе, на данный момент наиболее укомплектован, и показатели его эффективности не отстают от общемировых стандартов», – отметил руководитель Союза рыбопромышленников Карелии.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 1 декабря 2015 > № 1573298 Игорь Зубарев

Результат будет зависеть от того, кто и как будет исполнять поставленные задачи

Владимир ГАЛИЦЫН, Министр рыбного хозяйства Камчатского края

Рыбохозяйственный комплекс Камчатского края занимает одно из важнейших мест в рыбном хозяйстве Дальнего Востока и России в целом. Ведущую роль отрасль играет и в экономике региона, на ее долю приходится более 50% объемов промышленного производства и около 90% экспортного потенциала края. О том, как Камчатка заканчивает этот год и с какими надеждами вступает в будущий, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал руководитель министерства рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын.

– На протяжении последних лет Камчатка занимает лидирующие позиции по вылову водных биоресурсов, как среди регионов ДФО (33%), так и России в целом (более 21%). Расскажите, удачной ли была путина этого года, удалось ли удержаться в лидерах?

– В этом году, как и в предыдущие, путина была организована по бассейновому принципу: все речные и морские участки промышленного и прибрежного рыболовства в пределах одного промыслового района были объединены в 16 групп, на которые установили общий объем добычи.

Первоначальный возможный вылов в 2015 году для Камчатского края был определен в 184 тыс. тонн. Фактические же подходы тихоокеанских лососей и складывающаяся промысловая обстановка позволили скорректировать первоначальный объем в сторону увеличения – до 259 тыс. тонн (в резерве осталось 19 тыс. тонн).

Всего в путину 2015 года добыто 192,334 тыс. тонн (без гольцов), в том числе в рамках промышленного и прибрежного рыболовства 189 тыс. тонн. За период с 2009 года это четвертый по величине вылов лосося в регионе.

На востоке полуострова промышленный вылов составил 120 тыс. тонн. На западе объем добычи поменьше – 68 тыс. тонн.

Хочу отметить, что за последние восемь лет на Камчатке кардинально изменилось соотношение морской и береговой переработки. В этом году на берегу переработано 140 тыс. тонн лососей (74% от путинных уловов), в море – почти 49 тыс. тонн.

Так, на Западной Камчатке из 68 тыс. тонн красной рыбы только 400 тонн было обработано в море, все остальное – на береговых предприятиях. То есть мы можем гарантировать, что при нормальных подходах, с учетом существующей системы распределения объемов, наличия заводов по основным водным объектам, сможем обеспечить переработку 100% рыбы на береговых заводах. Это не может не радовать, потому что наша основная цель и задача – обеспечение занятости населения на прибрежных территориях.

Кстати, сегодня рыбная отрасль обеспечивает около 15 тыс. рабочих мест, как всегда определяя социально-экономическое положение Камчатского края и, прежде всего, его прибрежных населенных пунктов.

На сегодняшний день в крае функционируют свыше 400 предприятий, ведущих рыбохозяйственную деятельность с круглогодичным либо сезонным производственным циклом. Более 240 осуществляют вылов водных биологических ресурсов.

– Давайте поговорим о материально-технической составляющей комплекса – флоте, береговых заводах, ведь это залог эффективной работы отрасли. Есть ли планы по обновлению и модернизации существующих мощностей?

– Добывающий флот края – это более 600 крупно-, средне- и малотоннажных судов. В целом же промысловый флот Камчатки с учетом транспортных, вспомогательных судов и судов прочего назначения насчитывает более 1700 единиц. Действительно, обновление рыбопромыслового флота, развитие портовой инфраструктуры для комплексного обслуживания судов рыбопромыслового флота являются одними из приоритетных задач, решение которых позволит обеспечить устойчивое развитие комплекса. Ряд мероприятий, направленных на стимулирование строительства, приобретения и модернизации рыбопромыслового флота, заложены в Стратегии развития Камчатского края до 2030 года. Так, одна из мер - предоставление субсидий рыбодобывающим предприятиям региона на возмещение части затрат на уплату процентов по инвестиционным кредитам и займам, полученным на обновление флота. Мы ожидаем, что это позволит повысить коэффициент обновления основных фондов по виду деятельности «Рыболовство, рыбоводство» до 14,5%. На эти цели до 2020 года из краевого бюджета планируем направить около 49 млн. рублей, еще 600 млн. намерены привлечь из внебюджетных источников. Мы полагаем, что проводимая политика обеспечит рост инвестиционной активности предприятий.

Другой неотъемлемой составляющей рыбохозяйственного комплекса Камчатского края являются береговые перерабатывающие предприятия. В крае уже построено и действует более 190 рыбоперерабатывающих заводов с круглогодичным либо сезонным производственным циклом, из которых 17 осуществляют выпуск рыбных консервов. Суммарная суточная мощность заводов составляет более 12 тыс. тонн мороженой продукции, 1200 туб консервов, емкости для хранения мороженой продукции – более 130 тыс. тонн.

Ежегодно предприятиями Камчатского края выпускается свыше 800 тыс. тонн товарной пищевой рыбной продукции, включая консервы. По оперативным статистическим данным за 9 месяцев текущего года предприятиями края произведено 719 тыс. тонн рыбо- и морепродукции. Из них на экспорт ушло всего 208,5 тыс. тонн на сумму 442 млн. долларов.

Между тем техническая и технологическая модернизации рыбодобывающего и рыбоперерабатывающего производства также относятся для нас к приоритетным проектам. По этим направлениям планируем предоставлять субсидии для возмещения части затрат на уплату процентов по инвестиционным кредитам и лизинговым платежам на строительство и модернизацию объектов рыбоперерабатывающей инфраструктуры, а также на приобретение оборудования, в том числе холодильного и технологического. Будет оказываться содействие инвесторам в подключении к электро- и газовым сетям, строительстве дорог и других инфраструктурных объектов. Мы рассчитываем внедрить технологии глубокой переработки сырья, в том числе безотходного, заменить устаревшее оборудование на береговых рыбоперерабатывающих производствах, увеличить объем производства продукции с высокой степенью переработки. Намерены внедрить у себя инновационные технологии, которые позволят решить задачу комплексной переработки ресурсов. За этим мы видим будущее перерабатывающего комплекса.

– С чем еще связывает свои «рыбное» будущее Камчатка?

– Если подходить к вопросу глобально, то перспективы развития рыбной отрасли региона правительство Камчатского края связывает с созданием условий для дальнейшего динамичного развития мощного рыбохозяйственного комплекса. Я говорю о кластере, который полностью обеспечит добычу, хранение, переработку и реализацию продукции из водных биоресурсов, посредством реализации мероприятий по сохранению и расширению ресурсной базы рыболовства (развитию аквакультуры), развитию береговой инфраструктуры глубокой переработки, обновлению рыбопромыслового флота, развитию Петропавловска-Камчатского как крупного логистического центра на трассе Северного морского пути.

Особое внимание уделяется вопросам развития аквакультуры на территории региона. Мы уверены, что действенным механизмом восполнения и увеличения запасов водных биоресурсов для Камчатского края может стать реализация мероприятий, направленных на восстановление и сохранение ресурсно-сырьевой базы рыболовства, искусственное воспроизводство водных биоресурсов и развитие аквакультуры (лососеводства).

В настоящее время лососевое хозяйство Камчатки практически полностью обеспечивается природными популяциями. Наш край при своем высочайшем водном потенциале является практически единственной территорией в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где еще сохранились уникальные по своему качеству и численности запасы диких, наименее нарушенных антропогенным воздействием, популяций тихоокеанских лососей. Рыбоводной деятельностью на Камчатке занимаются всего 5 федеральных рыборазводных заводов, входящих в состав ФГБУ «Севвострыбвод» (Вилюйский ЛРЗ, ЛРЗ «Кеткино», Малкинский ЛРЗ, ЛРЗ «Озерки» и Паратунский ЭПЛРЗ), суммарной производственной мощностью 45,2 млн. штук подращенной молоди тихоокеанских лососей – чавычи, нерки, кеты и кижуча. Это примерно 5% от общего количества молоди, выпускаемой ЛРЗ Дальнего Востока на сегодняшний день. Все эти заводы – федеральные и существуют на 100% за счет бюджетных средств, основная цель их работы – природоохранная деятельность, компенсация антропогенного влияния на популяции лососей.

Анализ, проведенный профильным научно-исследовательским институтом КамчатНИРО, показал, что приоритетом развития аквакультуры на территории Камчатки должно стать создание, восстановление и увеличение численности популяции тихоокеанских лососей в водных объектах края посредством строительства лососевых рыбоводных заводов при максимальном сохранении существующей структуры естественного воспроизводства.

Данные мероприятия реализуются сегодня в рамках подпрограммы «Развитие аквакультуры» государственной программы края «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края на 2014-2020 годы». Рассматривается возможность строительства частных лососевых рыбоводных заводов на 14 водных объектах. При условии полного завершения запланированных мероприятий и выхода заводов на проектную мощность следует ожидать, что выпуск молоди лососей в естественные водные объекты полуострова к 2020 году составит 82,6 млн. штук, а увеличение уловов тихоокеанских лососей – примерно 7-10 тыс. тонн в год.

– Между тем условия работы в отрасли меняются. Недавно состоялось заседание президиума Госсовета, по итогам которого уже вышли поручения президента. Какие из них вы считает наиболее важными для отрасли?

– Данные поручения действительно определили вектор развития рыбохозяйственного комплекса на ближайшие годы. Одним из ключевых поручений главы государства стало увеличение срока действия договора о закреплении долей квот добычи (вылова) водных биоресурсов до 15 лет (в настоящее время 10 лет). Это очень положительный момент. Отмечу, правительство и рыбаки нашего края всегда выступали за сохранение «исторического принципа» закрепления долей квот. Теперь добросовестные пользователи при соблюдении необходимых условий получат ресурс на более долгий срок и смогут гарантированно трудиться все это время, не боясь каких-либо новаций в законодательстве.

Мы также, безусловно, поддерживаем поручение президента, направленное на борьбу с «квотными рантье», которое предусматривает, что не менее 70% улова в течение двух лет юридические лица должны будут осваивать на судах, находящихся в собственности или используемых на основании договора лизинга, с повышением с 50% до 70% обязательного порога освоения квот. Я уверен, что эта мера позволит повысить эффективность освоения федерального ресурса и избавиться от тех, кто не желает эффективно трудиться.

Отрадно, что в списке поручений главы государства нашел отражение вопрос об образовании правительственной комиссии по развитию рыбохозяйственного комплекса. Я считаю, что этому направлению необходимо уделить особое внимание. Образование (возобновление деятельности) правительственной комиссии позволит предметно рассматривать проблематику и оперативно решать конкретные вопросы развития рыбохозяйственного комплекса, что пойдет только на благо отрасли.

– Нашли отражение и больные для рыбаков Камчатки вопросы ветеринарного надзора. Его, согласно поручению, будут осуществлять исключительно в районах добычи водных биоресурсов.

– Я считаю, что существующий береговой ветеринарный надзор за рыбой, выловленной в благополучных в санитарно-эпидемиологическом отношении районах промысла, который осуществляется сейчас – это колоссальный административный барьер. Ни для кого не секрет, что действующая система только создает рыбакам дополнительные проблемы. Во-первых, увеличивается срок прохождения продукции от производителя до ее потребителя. Во-вторых, на рыбаков налагаются дополнительные как административные, так и финансовые обязательства. Я полагаю, что если поручение будет грамотно реализовано, то это позволит решить проблему излишних административных барьеров.

Другой пункт документа, который, с одной стороны, убирает барьеры, а с другой – должен решить давно обсуждаемые проблемы обеспечения доступа на внутренний рынок страны качественной рыбопродукции отечественного производства, – это поручение об установлении запрета на закупки для государственных и муниципальных нужд отдельных видов импортируемой рыбной продукции.

Это очень важный вопрос. Камчатка, как и другие дальневосточные регионы, неоднократно направляла свои предложения о необходимости решения проблемы закупки для государственных нужд качественной рыбопродукции у отечественных производителей. Причем это не замороженная рыба сомнительного качества (содержащая полифосфаты), которая пришла из-за границы. Уверен, что при необходимости российские предприятия смогут обеспечить производство продукции того вида и той степени переработки, которая будет востребована у ее потребителей – предприятий государственного и муниципального уровней: школ, детских садов, учреждений здравоохранения и других. Госзаказ будет стимулировать наших рыбаков продавать рыбу на внутренний рынок (а качественная рыба - это в первую очередь здоровье наших граждан). И безусловно, гарантированный сбыт рыбопродукции на внутреннем рынке позволит обеспечить строительство и модернизацию перерабатывающих мощностей, а это дополнительные рабочие места и налоги.

Также для нас важно, что по поручению президента должны быть предоставлены предложения по решению еще ряда проблем, которые имеют большое значение для развития рыбохозяйственного комплекса Камчатки. Это вопросы доставки рыбной продукции с Дальнего Востока в центральную часть Российской Федерации, совершенствования разграничения полномочий между органами государственной власти РФ, государственной власти субъектов и органами местного самоуправления в области любительского, спортивного рыболовства и традиционного рыболовства, осуществляемого коренными малочисленными народами Севера, Сибири и Дальнего Востока.

– Однако есть ведь и спорные моменты. Как вы относитесь к введению так называемых «квот под киль»? Планируется, что 20% квот будут предоставляться «на инвестиционные цели» – закупку новых судов рыбопромыслового флота с российских верфей, строительство объектов переработки водных биоресурсов.

– В этом вопросе главным является механизм распределения таких лимитов. Мы очень надеемся, что это будет прозрачный справедливый порядок, дающий право и возможность всем пользователям, которые реально имеют потребность в строительстве новых современных судов, заявиться на общих условиях и получить равный доступ и к строительству судов, и к ресурсам. Раз уж государство предоставляет такую гарантию, она не может быть доступна только избранным предприятиям.

Я еще раз обращаю внимание: поручения президента имеют большое значение для развития всего рыбохозяйственного комплекса страны, но результат будет зависеть от того, кто и как будет исполнять поставленные задачи.

По нашему мнению, для достижения наилучшего результата правильным будет, чтобы в этой работе принимали участие все заинтересованные стороны – и власти всех уровней, и рыбаки.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 ноября 2015 > № 1565861 Владимир Галицын

Александр Малков: Решение проблемы с комбикормами можно найти в России

Истоки проблемы с кормами для аквакультуры лежат не столько в нехватке отечественного сырья (рыбной муки), сколько в его низком качестве – именно об этом стоит задуматься российским рыбопереработчикам, считает глава представительства «Альфа Лаваль» по Дальнему Востоку РФ Александр Малков.

Отсутствие конкуренции на рынке кормов стало для России одним из основных факторов, сдерживающих развитие аквакультуры, отмечают эксперты. Парадокс, но сегодня рыбоводные заводы в самых рыбных регионах России обеспечиваются кормами из-за рубежа.

Этой проблеме уделили внимание на ноябрьских парламентских слушаниях, организованных комитетом по природным ресурсам Госдумы для широкого обсуждения вопросов поддержки аквакультуры в России. В итоговых рекомендациях участники слушаний, в частности, обратили внимание Федерального Собрания и Правительства РФ на необходимость создания законодательных оснований для разрешения использовать прилов (в том числе при осуществлении научной деятельности) в целях переработки в рыбную муку и рыбий жир, которые предназначены для производства комбикормов в аквакультуре и животноводстве.

Вместе с тем истоки проблемы с кормами лежат даже не столько в нехватке сырья, сколько в низком качестве российской рыбной муки, уверены производители перерабатывающего оборудования.

«У нашей страны есть огромное преимущество перед большинством зарубежных стран – это природное рыбное сырье, добытое в море. Любая продукция, произведенная из дикой рыбы, во всем мире ценится гораздо выше аквакультурной. Но если изначально при переработке рыбных отходов не были соблюдены необходимые технические требования, то получившуюся рыбную муку в дальнейшем невозможно подтянуть до уровня, который требуется для изготовления качественных кормов. Вот и приходится нашим рыбоводам втридорога закупать в Европе и Азии то, что можно было бы производить в нашей стране», – отмечает глава регионального представительства «Альфа Лаваль» по Дальнему Востоку РФ Александр Малков.

Как рассказал Fishnews представитель концерна «Альфа Лаваль», сегодня российские рыбопереработчики все больше внимания уделяют отходам. Толчком в этом движении стали технологии, которые позволяют перерабатывать субпродукты жирных видов рыб, прежде всего лососевых, с получением высококачественных муки и жира (вплоть до пищевого). «Современные мировые технологии плюс адаптация к российскому сырью и техническим условиям дали на выходе прекрасный результат. Уже сегодня его можно наблюдать на рыбоперерабатывающих предприятиях Камчатки, Хабаровского края, Сахалинской области.

Думаю, что расширение круга производителей, которые переходят на такие технологии, способны создать здоровую конкуренцию на рынке рыбной муки и обеспечить, наконец, отечественных производителей кормов высококачественным сырьем. Поэтому решение проблемы с кормами для аквакультуры вполне можно найти на нашем внутреннем рынке», – поделился мнением Александр Малков.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 23 ноября 2015 > № 1564130 Александр Малков

Препятствия и надежды рыбоводства

Андрей КОВАЛЕНКО, Председатель совета Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области

О факторах, сдерживающих развитие дальневосточной аквакультуры, рассказал на парламентских слушаниях, состоявшихся в ноябре в Госдуме, председатель совета Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области, бизнес-омбудсмен региона Андрей Коваленко. Среди проблем – правила распределения акваторий, трудности в использовании земельных участков под береговую базу, отсутствие конкуренции на рынке рыбных кормов. Подробнее обо всем этом руководитель АЛРЗ рассказал в интервью Fishnews.

– Андрей Сергеевич, начать хотелось бы с темы, которая у всех на слуху. В этом году лососевая путина в Сахалинском регионе оказалась сложной. Горбуши пришло значительно меньше, чем ожидали добывающие предприятия. А с какими проблемами столкнулись рыбоводы?

– Здесь в принципе нельзя разделять рыбоводные заводы и рыбопромысловые предприятия. У нас выстроена система: те, у кого есть ЛРЗ, имеют морские участки под вылов рыбы. И, конечно, эти компании точно так же пострадали, как и другие рыбаки. И даже больше. Потому что рыбак на зиму закрывает производство и у него расходов практически нет, а рыбоводные заводы надо содержать круглый год, траты очень серьезные. Естественно, если компания готовилась целый год к промыслу горбуши, а она не подошла, то встает вопрос о выживании предприятия. Начинается оптимизация расходов. Смотришь, где идут траты. А это в том числе и лососевые рыбоводные заводы. Поэтому у нас возникает серьезная обеспокоенность в связи с теми показателями, которые частные предприятия продемонстрировали в 2015 году по закладке икры горбуши.

Напомню, что у этого вида лососей меньше хоминг, горбуша «расходится» от родной реки на очень большие расстояния, до 900 км. Рыба не пришла в целом по Сахалинской области. Если смотреть по годам, сначала у нас пропала горбуша на западном побережье – раньше ее добывали значительно больше. Все меньше рыбы приходит на юго-восток, пробелы – на северо-востоке. Здесь впору делать выводы, что нам не просто надо развивать марикультуру – нужно поддерживать существующий ресурс.

Но главная проблема – нормативная база, надо ее урегулировать, довести до ума. И, конечно, заниматься охраной естественных нерестилищ, тех водоемов, которые еще называют «яслями» для горбуши.

– В развитие темы нормативного правового регулирования. Fishnews уже неоднократно писал о проблеме, которую создают нынешние правила распределения рыбоводных участков для действующих ЛРЗ Сахалина. Что еще дает повод для беспокойства?

– Вопросы будут добавляться по ходу работы. Почему мы сконцентрировались именно на проблеме наделения рыбоводными участками? Просто не хотелось бы, чтобы наши заводы по воспроизводству лосося прекратили свою деятельность – а такая угроза существует, если все-таки будет реализована схема прямых аукционов. Если ЛРЗ будет принадлежать одному предпринимателю, а участок на реке, куда завод выпускает молодь, будет в пользовании у другого, возникнет конфликт интересов. Предприятие может прекратить свое существование или его могут продать за копейки. Создаются риски для работы по воспроизводству горбуши. И кеты, кстати, тоже. Поэтому тема участков приоритетная, но проблем много.

Актуальный вопрос (и я его поднимал еще до того, как вышел закон об аквакультуре): как поддержать эффективность горбушовых заводов. Допустим, я решил заняться рыбоводством, зачем мне строить предприятие по воспроизводству горбуши? Я открою завод, выпущу малька, государство со мной подпишет акты выпуска, скажет спасибо или даже не скажет, молодь станет федеральной собственностью. И чтобы осуществлять промысел, я должен буду на общих основаниях заплатить сбор за пользование водными биоресурсами. А мы с вами уже обсуждали, что у горбуши не такой сильный хоминг, она может на мой участок вообще не прийти. Тогда смысл мне заниматься ее разведением?

Раньше у государства была практика, когда за каждого выпущенного малька рыбоводы получали деньги. Такой опыт есть у нашего соседа, лидера по выпуску лосося, – Японии. Там финансирование от ассоциации рыбаков идет ассоциации рыбоводов, и она уже распределяет средства между заводами в зависимости от их эффективности. Тем самым создаются стимулы для дальнейшего повышения результатов.

Но в нашей стране нет схемы для того, чтобы стимулировать предпринимателя к созданию горбушовых заводов. Мы вроде как говорим о развитии аквакультуры в целом и воспроизводства лосося в частности. Но нужно стимулировать промышленников к тому, чтобы они видели, для чего работают, и просчитывали дальнейшую прибыль.

– На парламентских слушаниях вы также обратили внимание на то, что существующая правовая база не позволяет комплексно использовать акватории. Постановление Правительства от 11 ноября 2014 года № 1183 не допускает полное или частичное наложение границ рыбоводного участка на границы рыбопромыслового. Ассоциация уже не раз поднимала вопрос о том, что это потенциальный тормоз для развития марикультуры.

– Да, потому что на Дальнем Востоке, особенно это актуально для Сахалина и Камчатки, вся прибрежная полоса отдана под рыбопромысловые участки – они уходят в море на 2-3 км. И когда наше правительство на самом высоком уровне заявляет, что необходимо развивать аквакультуру, надо понимать, что этим не будут заниматься в 10 км от берега. Нужны рыбоводные участки в прибрежной зоне. Поэтому и говорим о том, что должна быть возможность использовать участки по двойному назначению – для промышленного рыболовства и для марикультуры. Но по согласованию с пользователем РПУ, чтобы не было конфликта интересов – с этим мы уже столкнулись, когда шло распределение рыбопромысловых участков на реках нашего региона.

– Вы также озвучили проблему с кормами для лосося: частные рыбоводные заводы Сахалина покупают продукцию одной датской компании, конкуренции на этом рынке нет.

– Есть и другие производители, в том числе в России, но у них отсутствуют необходимые рецептуры кормов для тихоокеанских лососей. Отечественным предприятиям, которые выпускают корма, как раз нужна помощь в рамках стратегии импортозамещения, чтобы они разрабатывали новую продукцию, адаптированную под потребности рыбоводных предприятий.

В то же время у нас есть страна, которая гораздо ближе, чем Дания, – Япония. У нее отличные корма, наши ЛРЗ знают эту продукцию, но есть затруднение с получением ветеринарных документов. У нас веттребования более жесткие, чем в Японии, поэтому корма нельзя импортировать в Россию: Россельхознадзор не пропустит.

Нужно разбираться с этой ситуацией. На наш взгляд, требования для стартовых кормов завышены. Они аналогичны требованиям, предъявляемым к продукционным кормам. Хотя использование стартовых кормов осуществляется лишь на начальной стадии жизни рыбы. Основной прирост массы тела происходит в местах нагула в Тихом океане, куда молодь отправляется после выпуска с рыбоводного завода.

– Еще один острый вопрос: невозможность, опять же в связи с особенностями нормативной правовой базы, использовать земли лесного фонда для целей рыболовства и аквакультуры. Насколько нам известно, Минприроды подготовило законопроект, который должен устранить эту проблему.

– Решать вопрос начали еще до путины, но тем не менее мы вновь с ним столкнулись. Получается, что у нас рыбацкие станы, расположенные на берегу, оказываются вне закона. Нужно сделать упрощенную процедуру оформления участков под объекты для рыболовства и аквакультуры.

В целом путина 2015 года с ее сложностями как никогда показала, как важно сохранять и пополнять лососевые ресурсы Сахалинской области и всего Дальнего Востока: заниматься как развитием системы лососевых рыбоводных заводов, так и усилением охраны рек.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 18 ноября 2015 > № 1557376 Андрей Коваленко

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова журналу «Дальневосточный капитал»

Илья ШЕСТАКОВ, руководитель Федерального агентства по рыболовству - заместитель министра сельского хозяйства РФ: Рыбная отрасль уверенно стоит на ногах

В условиях эмбарго на поставки продовольствия из ряда западных стран, введенного год назад, отечественные производители получили дополнительные шансы расширить свои ниши на российском рынке. Увеличились такие возможности и у рыбопромышленников. Как все происходит на практике? Об этом "Дальневосточный капитал" разговаривал с руководителем Федерального агентства по рыболовству - замминистра сельского хозяйства страны Ильей ШЕСТАКОВЫМ.

- Илья Васильевич, на первом Всероссийском фестивале «Рыбная неделя», который состоялся в Москве весной, продукцию представляли многие дальневосточные компании. Судя по очередям и быстро пустевшим прилавкам, дальневосточная рыбка москвичам понравилась. Продолжение с тех пор последовало?

- Да, «Рыбная неделя» была весьма полезной для развития прямых деловых контактов между рыбаками и сетевыми магазинами, а также рестораторами Москвы. Ряд рыбопромышленных компаний, которые хотели зайти в столицу, подняться на федеральный уровень, такой возможностью воспользовались. Кроме того, свою роль сыграло и введение эмбарго, отрасль получила дополнительный импульс. В итоге сегодня отечественная рыбная продукция в наших магазинах представлена шире, чем год назад. Но, конечно, еще есть значительный потенциал для наращивания этого показателя.

- Какое соотношение российской рыбы и импорта сегодня?

- По нашим оценкам, на прилавках где-то 65% отечественной рыбопродукции и 35% - импортной. Раньше было примерно 50 на 50. Думаю, разрыв будет постепенно увеличиваться.

- Если говорить о лососевой путине-2015, уже, наверное, можно подвести итоги. Оправдались ли ожидания?

- К сожалению, не в полной мере. Частично - из-за ошибок прогнозирования со стороны отраслевой науки. Ну и биологические факторы, конечно, сыграли свою роль… При этом в большинстве дальневосточных регионов объемы добычи увеличились даже по сравнению с «урожайным» на лосось 2013 годом. По предварительным данным, в Камчатском крае вылов составил 192 тыс. тонн, что на 42% выше позапрошлогоднего уровня. В Хабаровском крае добыто более 64 тыс. тонн, что на две трети превышает показатель 2013 года. До 7 тыс. тонн, или на 36%, выросла добыча рыбы в Магаданской области. Общий вылов тихоокеанских лососей составил, по предварительным данным, около 357 тыс. тонн, что на 10,6% ниже объемов добычи 2013 года.

- А если оценить всю картину промысла в Дальневосточном бассейне - тут какие результаты?

- Более оптимистичные. По состоянию на 27 октября в этом бассейне добыто 2,37 млн тонн, что больше на 58 тыс. тонн уровня прошлого года. Для сравнения: вылов по России в целом на эту дату составил 3,6 млн тонн, что на 187,7 тыс. тонн, или на 5,5%, выше прошлогоднего показателя.

- Не секрет, что в рыбной отрасли накопилось немало проблем. На заседании президиума Госсовета по вопросам рыбохозяйственного комплекса, прошедшем 19 октября в Москве, речь шла о низкой эффективности промысла, слабых темпах обновления береговой инфраструктуры, старении рыбопромыслового флота... Все это в полной мере касается и Дальнего Востока?

- Безусловно. Рыбопромысловые суда у нас более чем на 80% с истекшими сроками эксплуатации - старше 20 лет. Конкурировать с таким флотом на глобальном рынке сложно. Мы знаем, что ряд компаний вложили немалые средства в модернизацию основных фондов. Но вложили во что конкретно? Прежде всего - в наращивание производственных мощностей, в развитие судовой переработки. При этом инженерная инфраструктура на траулерах остается старой. Коммуникации там не рассчитаны на дополнительные мощности, да к тому же во многом выработали свой ресурс, износились. Отсюда рост количества технических аварий на промысле. Все это, к сожалению, подрывает безопасность мореплавания и рыболовства, приводя даже к человеческим жертвам.

Необходимо стимулировать обновление флота. Если, конечно, мы хотим добиться того, чтобы наш флот стал безопасным, эффективным, современным и чтобы рыбаки могли увеличить отдачу от каждой тонны добытого биологического ресурса. А это - не просто поставлять покупателям замороженную рыбу без головы или даже в виде филе. Кроме того, суда должны быть оснащены современным оборудованием, чтобы улов полностью перерабатывался. Это в том числе поможет решить проблему с так называемыми «выбросами».

И путей здесь обозначено несколько. Одно из ключевых предложений - запустить такой механизм экономического стимулирования, как квоты государственной поддержки. Если, скажем, рыбопромысловое предприятие построило в России и ввело в эксплуатацию новый траулер, то под него выделяется дополнительный объем квот на добычу водных биологических ресурсов - для обеспечения эффективной загрузки. По нашим оценкам, на эти цели можно было бы выделять до 20% от общего объема квот, что позволит за 5-10 лет построить на российских верфях примерно 35 крупно- и среднетоннажных и около 50 малотоннажных судов. Этот же «квотный» механизм господдержки можно использовать при реализации инфраструктурных проектов и развития береговой переработки.

- В ходе президиума Госсовета прозвучало, что основная масса поставляемой с Дальнего Востока продукции, в том числе на экспорт, - это замороженная рыба практически в необработанном виде…

- К сожалению, доля рыбопродукции с высокой степенью переработки у нас в стране пока невелика, хотя уже есть предприятия, продукция которых соответствует лучшим мировым стандартам. Это ориентир для отрасли. Однако многие компании продолжают идти по экстенсивному пути развития, выполняя функцию простых поставщиков сырья. Взять минтай - основной вид рыбы, добываемой на Дальнем Востоке. Более 80% рыбы, а это примерно 1,5 млн тонн, вывозится практически в необработанном виде в Китай, где она и получает высокую добавленную стоимость. Многие наши предприятия пока не сильно заинтересованы в глубокой переработке. Мы видим свою задачу в том, чтобы создать стимулы, условия, при которых этот интерес возникнет.

- В сентябре во Владивостоке прошел Восточный экономический форум, на котором также активно обсуждалась рыбная проблематика. Вы удовлетворены результатами? О чем удалось договориться?

- В рамках ВЭФ было много интересных, полезных встреч. В том числе с представителями министерств Японии и Кореи обсуждались вопросы их возможного участия в совместных проектах развития аквакультуры, береговой переработки. Правда, похвастаться пока нечем. Наши иностранные коллеги достаточно аккуратно относятся к этим направлениям, что понятно, поскольку мы конкуренты на рынке. Продолжаем наш диалог и за рамками форума.

- В то же время, насколько я знаю, Росрыболовство предлагает изымать квоты на вылов биоресурсов у компаний с зарубежным участием. Получается, отпугиваете тем самым потенциальных инвесторов?

- Эти действия направлены против лиц, нарушающих наше законодательство. Иностранные граждане, инвесторы не вправе владеть российскими рыбодобывающими компаниями или контролировать их деятельность на общих основаниях. Для этого они должны получить одобрение со стороны правительственной комиссии по иностранным инвестициям. Рыболовство ведь у нас отрасль стратегическая. Между тем, как мы знаем, немало предприятий через разные схемы находятся под иностранным контролем. Вот с ними и поставлена задача бороться. Ожидаем, что до конца 2015 года правительство примет постановление о механизме изъятия квот у компаний-нарушителей. Будем эти квоты реализовывать на аукционе для всех желающих.

- Какую долю рынка занимают такие компании на Дальнем Востоке?

- По нашим экспертным оценкам, 20-25%.

- О снижении бюрократических барьеров - эта тема тоже поднималась на Госсовете. Год назад был принят закон, разрешающий применение уведомительного порядка при неоднократном пересечении госграницы РФ российскими промысловыми судами. Ситуация с тех пор изменилась к лучшему?

- Да, безусловно. В рамках этого закона мы с погранслужбой ввели временные правила: теперь достаточно простого уведомления о том, что ты собираешься пересекать границу, и все.

- Сахалин выступил инициатором создания электронной площадки для торговли рыбопродукцией. Станет ли проще рыбакам после введения другой новации - рыбной биржи?

- Будет ли проще рыбакам? Надеюсь. А государству - безусловно, потому что благодаря бирже появится прозрачность заключения сделок и появятся открытые ценовые индикативы. При этом мы четко понимаем, что если там не будет экономической составляющей, то любое жесткое администрирование приведет к обратному эффекту: рыбаки начнут всячески избегать биржевой торговли. Поэтому важно создать удобный механизм для всех участников торгов: и для рыбаков, и для покупателей.

- Переместимся с моря на речные просторы: как вы относитесь к возобновлению промысла осетровых видов рыб на Амуре? Есть мнение, что уже пора.

- Состояние запаса осетровых в бассейне реки Амур оценивается наукой как депрессивное, что пока не позволяет выходить на промышленный вылов. Сегодня наши специалисты-рыбоводы, к сожалению, не могут отловить нужных производителей даже для закладки икры. Поэтому прежде всего важно восстановить популяцию рыб, иначе мы рискуем прийти к полному уничтожению осетра и калуги в бассейне реки Амур.

- Илья Васильевич, подводя итог нашего разговора: когда, на ваш взгляд, наша рыбная отрасль прочно встанет на ноги?

- Я считаю, рыбная отрасль стоит достаточно уверенно на ногах. В этом году мы практически на 6% идем с увеличением вылова. В принципе, перед нами стоит задача выйти на 2-е место в мире по объему добычи водных биологических ресурсов (сейчас Россия занимает 5-6 места). Для этого все есть. Нужно просто создавать больше экономических стимулов и повышать эффективность работы.

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 16 ноября 2015 > № 1553893 Илья Шестаков

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова ИА «EastRussia»

Квоты господдержки - как стимул развития

Руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков в интервью ИА «EastRussia» поделился мнением о перспективах развития отечественного рыбохозяйственного комплекса

— Илья Васильевич, участники Всероссийского координационного совещания руководителей предприятий и ассоциаций рыбной отрасли просили Владимира Путина не допустить введения новых видов квот, разрушающих «исторический принцип» распределения квот на вылов. После всех предварительных совещаний и круглых столов, Вы представили позицию Росрыболовства на заседании профильного Президиума Госсовета, отличающуюся в некоторых моментах от позиции ряда представителей рыбацкого сообщества. Что именно вызывает разногласие и можно ли его разрешить?

Во-первых, речь не идет об отказе от «исторического» принципа. Наоборот, мы хотим его сохранить и увеличить сроки закрепления долей квот за пользователями. Основные нововведения касаются повышения порога освоения долей квот с 50% до 70%. При этом, чтобы устранить квотных рантье, не менее 70% объема полученной квоты должны будут осваиваться на собственных рыбопромысловых судах или на судах, приобретенных по договору лизинга. Кроме того, предполагается создание единого промыслового пространства, в рамках единой квоты рыбаки сами будут выбирать осуществлять прибрежное или промышленное рыболовство. Прибрежное рыболовство подразумевает обязательную доставку улова на берег для переработки, вместе с этими обязательствами рыбаки получают увеличение квоты. И еще одно важное предложение — субсидирование части затрат рыбодобытчиков при строительстве судов на отечественных судоверфях путем выделения определенной части квот.

Во-вторых, непримиримого противоречия с рыбаками у нас нет. При разработке законопроекта мы учитывали интересы государства, потребителей, рыбаков, и при этом обсуждали все предложения с профессиональным сообществом. Понятно, что интересы отдельных бизнес-структур не всегда совпадают с интересами отрасли в целом. Но напомню, что водные биоресурсы — национальное достояние России. Перед нами стоят государственные задачи по обеспечению продовольственной безопасности, насыщения рынка качественной и доступной русской рыбой, для этого нужно развивать переработку, повышать эффективность рыбодобывающего флота, модернизировать всю инфраструктуру. У рыбной отрасли огромный потенциал, и его нужно реализовывать.

Вместе с тем хочу подчеркнуть, что диалог не закрыт, и при внедрении каких-то изменений мы руководствуемся в первую очередь принципом «не навредить».

- Дальневосточный бассейн является ключевым с точки зрения уловов. Рыбаки Дальнего Востока обеспечивают до 80% общероссийского вылова, добывая ежегодно свыше 3 млн. тонн водных биоресурсов. Ученые отраслевых институтов уверены, что уже в ближайшей перспективе эта цифра может значительно вырасти. За счет чего и будет ли увеличен общий объем ресурсов, предполагаемый под квотируемое распределение?

Дальневосточный вылов все же меньше — около 70% от общего объема добычи. Основу вылова составляет минтай. Если приводить свежие статистические данные, то из 2,3 млн тонн, выловленных в Дальневосточном бассейне, на минтай приходится более 1,4 млн. тонн. Среди основных промысловых объектов Дальнего Востока сельдь, сайра, кальмары и камбалы. Вместе с тем ученые говорят о недоиспользованном потенциале Дальневосточного бассейна — одного из самых богатых промысловых районов в Мировом океане. Мы можем увеличить вылов до 5 млн тонн только за счет освоения водных биоресурсов в этом районе. Отраслевая наука говорит о трех источниках, за счет которых можно этом сделать. Во-первых, это повышение именно уровня освоения выделенных квот, на это в том числе и нацелены изменения в закон о рыболовстве, о котором я говорил выше. Во второй группе — труднодоступные для промысла объекты — донные водные биоресурсы и глубоководные, в том числе крабы. Сюда же можно отнести ресурсы Арктики. Кроме того, ученые прогнозируют восстановление запасов сардины иваси и скумбрии, в связи с чем дают рекомендации по возобновлению их промысла. Введение этих объектов может дать до 1 млн тонн прироста. Но, к сожалению, после прекращения промысла в 1990-е годы, распалась вся сопутствующая инфраструктура — специализированные флот с перерабатывающими базами, технологии также забыты. Сейчас мы обсуждаем с рыбаками и наукой шаги по возобновлению промысла и производству продукции.

- Квоты государственной поддержки планируется использовать для судостроения, развития береговой переработки, для инфраструктурных проектов, но при этом не планируется дать часть этих квот для ТОРов. Почему? Ведь, ряд ТОРов было бы создано под переработку биоресурсов и эта отрасль чрезвычайно важна на Дальнем Востоке, а без квот ждать в такие ТОРы инвестиционного притока довольно сложно.

Здесь нет никаких противоречий. Квоты господдержки мы хотим использовать как стимул для развития рыбохозяйственного комплекса в целом, это уровень федеральной поддержки. Создание ТОР — тоже технология стимулирования, но другая. Подчеркну, что резиденты ТОРов также смогут пользоваться государственной субсидией в виде квоты на вылов. Вместе с тем, при необходимости можно рассмотреть и дополнительные меры поддержки в рамках ТОР.

- Какова, на Ваш взгляд, должна быть роль Росрыболовства в технической модернизации отрасли?

Роль государства — создавать стимулы, оказывать поддержку. Развитием материально-технической базы должен заниматься бизнес для повышения своей же эффективности, конкурентоспособности. Можно сказать, что на это и нацелен законопроект. Обновляешь флот — получи дополнительную квоту, загружаешь береговую переработку — получи дополнительную квоту. Возможность воспользоваться предложенной господдержкой будет у всех предприятий, которые заинтересованы в строительстве современных судов на российских верфях и доставкой рыбы на берег.

Кроме того, разработанный законопроект предполагает закрепления за рыбопромышленниками доли на длительный период, что позволит обеспечить стабильность и долгосрочный горизонт планирования для инвестиций в развитие.

- Многие экспортеры пришли со своей продукцией к российскому потребителю. Но, цены растут. Недавно многие СМИ сообщили о повышении цены красной икры до 3000 за кг. В чем, на Ваш взгляд, причины постоянно растущих конечных цен для обычного потребителя и можно ли как-то повлиять на этот рост?

В связи с тем, что российская рыбная отрасль экспортоориентирована, цены на внутреннем рынке росли вслед за курсом доллара. И хотя сегодня на внутренний рынок идет больше объемов, чем до введения нашей страной контрсанкций, перед рыбаками всегда есть выбор — везти туда, где можно продать дороже или проявлять социальную ответственность и отправлять внутрь страны. В пользу первого варианта, к сожалению, они склоняются часто еще по причине отсутствия в наших дальневосточных рыбных портах необходимой им инфраструктуры — ремонта, обслуживания, достаточных современных холодильных мощностей и так далее. Поэтому необходимо создать конкурентоспособные условия в российских портах, мы разрабатываем такой механизм взаимодействия с владельцами портов, арендующих причальные стенки у государства, который бы предполагал инвестирование в развитие этих территорий.

Возвращаясь к стоимости рыбы, могу сказать, что сейчас ситуация стабилизировалась, уже есть примеры понижающейся динамики цен на рыбу. Что касается вашего вопроса про красную икру, то повышение цены может отмечаться на Сахалине в связи с не очень успешной лососевой путиной. Но на Камчатке вылов лососевых превысил показатель 2013 года на 42%, в Хабаровском крае добыто на 66% больше аналогичного показателя позапрошлого года, в Магаданской области — на 40% больше. Крупные поставщики говорят, что уже закупили для предновогоднего и новогоднего периода, когда спрос традиционно растет в разы, необходимые объемы продукции.

- Недавно Вы сообщили, что Росрыболовство разработало законопроект по маркировке черной икры по аналогии с существующей системой отслеживаемости продукции в алкогольной отрасли (ЕГАИС). По сути, это некая акцизная марка, которая что-то стоит и, безусловно, увеличит стоимость готовой продукции. Будет ли это касаться еще какой-то продукции, кроме черной икры, например, красной? И, нет ли таких способов контроля за легальностью производства продукции, которые не будут приводить к ее удорожанию?

Этот законопроект предполагает обязательную маркировку продукции из особо ценных и ценных видов водных биоресурсов и оборот на территории Российской Федерации и требования предоставлять информацию о маркировке в единую государственную автоматизированную информационную систему учета рыбной и иной продукции из водных биоресурсов — по аналогии с ЕГАИС. Она поможет сделать рынок прозрачным, легальным, перекроет доступ в оборот браконьерской икры, что сделает экономически нецелесообразным сам незаконный вылов этих ценных видов рыб. Эксперты прогнозируют, что подобные системы будут постепенно приходить и в другие отрасли промышленности, где есть сырьевое звено.

Подорожания икры в связи с внедрением системы не ожидается, доля затрат на маркировку в ее себестоимости будет незначительная, черная икра и так дорогой продукт. Вместе с тем, сейчас развивается товарное осетроводство, в том числе производство аквакультурной черной икры, что в перспективе сделает этот товар более доступным. В 2014 году производство икры осетровых рыб в Российской Федерации, по данным Росстата, увеличилось по сравнению с предыдущим годом на 2,7% и составило более 30 тонн, первом полугодии 2015 года — на 12%, до 25 тонн.

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 28 октября 2015 > № 1532753 Илья Шестаков

Интервью начальника Управления аквакультуры Росрыболовства Елены Трошиной интернет-изданию «Глагол»

«Интернет-издание «Глагол»: Можно сказать, что аквакультура для населения России является чем-то новым: как по звучанию, так и в качестве явления. Несмотря даже на то, что СССР, в свое время, был второй державой в мире по общему улову рыбы, не говоря уж о существовании фольклорного «рыбного дня». С другой стороны, рыба – чрезвычайно полезный и выгодный ресурс. Мы можем сказать, что исходя из названия – аквакультура – в понятие входит не только технология, но и нормы поведения человека. Итого: что такое аквакультура, чем занимается отрасль?

Елена Трошина, начальник Управления аквакультуры Федерального агентства по рыболовству: – Аквакультура – это выращивание рыбы, моллюсков, ракообразных, водорослей и других водных организмов в водоемах и на специальных плантациях, созданных в море или океане. Целями аквакультуры являются получение товарной рыбной продукции, пополнение промысловых запасов водных биоресурсов и сохранение их биоразнообразия. Благодаря тому, что Россия располагает крупнейшим в мире водным фондом внутренних водоемов и прибрежных акваторий морей, развитие аквакультуры может стать для нас источником стабильного увеличения объемов производства рыбной продукции.

Это мировая тенденция. По последним данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН – ФАО, мировой объем производства рыбной продукции в 2012 году составил 158 млн тонн, что на 10 млн тонн больше, чем в 2010 году. Причина такого роста – стремительное развитие сектора аквакультуры, продукция из неё занимает более 40% от общего объема рынка – около 68 млн тонн. Основные лидеры по объему выращиваемой рыбы – это Китай, который обеспечивает 67,3% от мирового производства, Индия (5,4%), Вьетнам (2,6%), Япония (1,7%), Чили (1,5%) и Норвегия (1,4%). Для сравнения: производство аквакультуры в России в настоящее время составляет 0,2% от мирового уровня.

Вообще рыбоводство имеет глубокие исторические корни. Первые упоминания рыбоводства связаны еще с древним Китаем. Именно там успешно культивировали различные породы рыб. Если говорить о развитии аквакультуры в России, то пик производства товарной рыбы пришелся на 80-е годы прошлого столетия, когда в стране происходило широкое внедрение передовых технологий, принципов и систем ведения хозяйства. В то время ежегодно показатель производства объектов аквакультуры увеличивался на 10-15% и был одним из лучших в мире. Объемы выращивания товарной рыбы доходили до 200 тыс. тонн в год. А к 1996 году по сравнению с 1989 годом производство рыбы и других водных биоресурсов снизилось в 4 раза.

Постепенно производство начало восстанавливаться. Сейчас в России наметилась положительная тенденция как увеличения объемов производства, так и расширения видового разнообразия выращиваемых рыб. Это происходит как за счет аборигенной ихтиофауны, представителями которой являются линь, сом, карась, так и за счет использования ранее акклиматизированных видов – карпа, толстолобика, буффало, пиленгаса. Начали выращивать речного рака и пресноводную креветку. В опытно-производственном режиме в Дальневосточном, Северном и Черноморском бассейнах выращивают таких ценных объектов морской аквакультуры, как мидии, трепанги, кефали, треска, камбала-калкана и другие. В Мурманской области реализуются проекты по выращиванию атлантического лосося (семги). Есть еще немало примеров. Кроме того, на отечественных предприятиях аквакультуры объектами искусственного воспроизводства являются 15 видов и подвидов рыб, занесенных в Красную книгу.

«Интернет-издание «Глагол»: Закон об аквакультуре разрабатывался 12 лет. Он был принят в 2014 году. Как принятый закон поможет развитию отрасли, как он будет способствовать росту объемов производства?

Елена Трошина: – Действительно, проект профильного федерального закона об аквакультуре был подготовлен на основе разработанного международного модельного закона ещё в 2005 году. После этого он был вынесен на общественное обсуждение, продлившееся до 6 сентября 2011 года. После прохождения всех необходимых процедур Федеральный закон № 148-ФЗ «Об аквакультуре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» был принят 24 июля 2013 года, вступил в силу в 2014 году и заложил основы нормативного регулирования.

В его развитие Росрыболовством совместно с Минсельхозом были подготовлены подзаконные акты. К настоящему времени сформирована основная нормативно-правовая база в области аквакультуры. Мы проводим обучающие семинары и конференции по её применению. Сейчас мы находимся в начале пути, и при работе в новых условиях у всех возникают вопросы. Поэтому с учетом выявляемых региональных нюансов мы стараемся оперативно расширять и дополнять нормативную базу – вносить изменения в методики, классификаторы, справочники для осуществления аквакультуры. В конце июля ведомственным приказом был утвержден специальных порядок по внесению таких изменений.

Несмотря на пока небольшой срок действия закона, в рамках его реализации в России впервые сформирован реестр ремонтно-маточных стад объектов аквакультуры, используемых для сохранения водных биоресурсов. Сформированный реестр позволит максимально сохранить генофонд промысловых запасов водных биоресурсов в естественных водоемах. Ведь формирование, содержание и эксплуатация маточного стада — один из самых ответственных процессов в рыбоводстве, так как успех работы хозяйства во многом определяется качеством производителей. В реестр включено 57 организаций различной формы собственности, осуществляющих искусственное воспроизводство. Информация для реестра собрана территориальными управлениями Росрыболовства, в том числе на основе данных от рыбоводных хозяйств. Данные реестра будут использоваться для учета стад, оценки их состояния и контроля целевого использования. По данным реестра количество включенных рыб по видам водных биоресурсов составляет: осетровых – 105, лососевых – 15, сиговых – 12, частиковых - 45, растительноядных – 24.

Кроме того, принятый закон об аквакультуре поможет развитию малого и среднего предпринимательства, созданию условий для привлечения инвестиций, более полному развитию внутриотраслевых связей науки и производства продукции аквакультуры. Закон также способствует обеспечению развития смежных производств, таких как производство кормов, кормовых добавок, рыбоводного оборудования и инвентаря, а также повышению эффективности мер, направленных на сохранение и воспроизводство водных биоресурсов и среды их обитания.

Новые меры поддержки рыбоводства заложены в прошлом году в госпрограмме «Развитие рыбохозяйственной отрасли», в которой особое внимание уделено аквакультуре, чего не было все последние годы. В том числе выделена отдельная подпрограмма с целевым финансированием по развитию в России осетрового хозяйства. В дополнение утверждена отраслевая программа «Развитие товарной аквакультуры (товарного рыбоводства) в Российской Федерации на 2015-2020 годы». С учетом предусмотренных мер поддержки, прогнозируется увеличение объема производства аквакультурной продукции как минимум вдвое к 2020 году – до 315 тыс. тонн. В этом году планируется рост объема производства товарной рыбы до 195 тыс. тонн.

Механизм субсидирования инвестпроектов уже заработал в этом году. В начале октября вышло распоряжение Правительства о распределении субсидий между бюджетами субъектов РФ на софинансирование расходных обязательств на развитие товарной аквакультуры, в соответствии с которым девять субъектов получат федеральную субсидию в размере 250 млн рублей. На следующий год мы запланировали на господдержку товарной аквакультуры более 600 млн рублей, в том числе на товарное осетроводство.

Предприятия также получают субсидии на проведение комплекса противоэпизоотических мероприятий, на содержание племенных объектов аквакультуры

«Интернет-издание «Глагол»: - Какую динамику отрасль показывает в сравнении в 2014 году по основным показателям? Приведите, пожалуйста, статистику по основным направлениям: количество водоемов, хозяйствующих субъектов и т.д.

Елена Трошина: – По итогам 2014 года объем производства продукции рыбоводства в Российской Федерации составил 160 тыс. тонн, что занимает только около 3,5% всей добычи. В Российской Федерации насчитывается около 600 товарных рыбоводных хозяйств, без учета индивидуальных предпринимателей. Основная часть предприятий относится к малому и среднему бизнесу, к крестьянским и фермерским хозяйствам. Наибольший объем производства товарной рыбы в 2014 году был получен в Южном федеральном округе – 54,5 тыс. тонн. Лидерами производства стали также Северо-Западный округ – более 42 тыс. тонн и Центральный – около 22 тыс. тонн. Если говорить о конкретных регионах, то наибольшие объемы производства были обеспечены в Мурманской, Ростовской областях, Республике Карелии, Краснодарском крае.

При этом водный фонд России составляет свыше 20 млн гектаров озер, около 5 млн гектаров водохранилищ, около 0,4 млн гектаров прибрежных морских акваторий, более 1 млн гектаров сельскохозяйственных водоемов и почти 150 тыс. гектаров прудов рыбохозяйственного значения. Иными словами, желающим заняться аквакультурным делом есть, где развернуться. Наибольшим фондом рыбохозяйственных водоемов располагают Сибирский, Северо-Западный и Уральский федеральные округа. Исходя из общей площади рыбохозяйственных водоемов и народонаселения России, обеспеченность каждого жителя страны водоемами, пригодными для развития аквакультуры, составляет 0,19 гектаров на одного человека.

Кроме того, наше государство обладает уникальными озерами для выращивания холодноводных рыб и водоемами-охладителями энергетических объектов для культивирования тепловодных рыб, где функционируют производственные мощности садковых и бассейновых хозяйств. Благодаря большой протяженности линии морского побережья, площадь, пригодная для размещения комплексов марикультуры, в морских акваториях Баренцева, Белого, Азовского, Черного, Каспийского и дальневосточных морях, составляет 0,38 млн квадратных километров.

Сейчас в регионах идет активная работа Комиссий по определению границ рыбоводных участков, а также продолжается процесс переоформления договоров пользования рыбопромысловыми участками для осуществления товарного рыбоводства. Так, на сегодняшний день сформировано около 500 рыбоводных участков, большинство из которых расположены в Сибири и Азово-Черноморском бассейне – 176 участков. В этом году начнется проведение аукционов, и по результатам будут закреплены на долгосрочный период – до 25 лет.

«Интернет-издание «Глагол»: – Говоря об эффективности, какие главные целевые показатели эффективности ведомство ставит для себя и для региональных, местных исполнителей?

Елена Трошина: – Главным критерием эффективности является достижение показателей, установленных госпрограммой «Развитие рыбохозяйственной отрасли». Для этого развивается нормативно-правовая база в области аквакультуры,внедряются новые меры господдержки, в том числе для создания инвестиционной привлекательности этой подотрасли. Мы также уделяем большое внимание подготовке кадров. Наши подведомственные образовательные учреждения по поручению руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова с прошлого года стали расширять подготовку кадров для рыбоводства. Наши НИИ в прошлом году впервые получили финансирование на выполнение научных работ в области аквакультуры, им поставлена задача содействовать отраслевым предприятиям по решению технологических, научных вопросов. Подведомственным рыбводам (управляют государственными рыборазводными заводами – прим.) поручено вести работу по обеспечению хозяйств качественным рыбопосадочным материалом, а также по оказанию квалифицированных консультационных услуг частным рыбоводным предприятиям.

Перед нашими территориальными управлениями и исполнительной властью в субъектах РФ сейчас стоит задача – активнее проводить разъяснительную работу с инвесторами в области аквакультуры.

«Интернет-издание «Глагол»: – Водные ресурсы находятся на территориях муниципальных образований – поселений, городов, районов. Но сегодня муниципальная власть крайне неэффективна и ей не хватает компетенций для понимания и развития отраслей экономики на территориях (только совсем недавно Агентство стратегических инициатив начало запускать проекты по оценке эффективности муниципальных органов власти, а проведенные эксперименты показывают полный интеллектуальный паралич). Насколько конструктивен диалог ведомства с муниципальными органами власти?

Елена Трошина: - Мы считаем, что муниципальным властям необходимо активно участвовать в процессе определения границ рыбоводных участков, чтобы не допустить возможного конфликта интересов. Совместно с хозяйствующими субъектами мы представляем единый рыбохозяйственный комплекс России, поэтому участие органов муниципальной власти в процессе заключения договора пользования рыбоводным участком с рыбоводным хозяйством, должно осуществляться в тесном взаимодействии с федеральными органами исполнительной власти, уполномоченными на принятие решений о предоставлении в пользование таких участков.

Обращаю внимание на то, что переоформление рыбопромысловых участков для товарного рыбоводства на рыбоводные необходимо осуществить до конца года, в противном случае договоры, заключенные с пользователями, будут считаться недействительными. Переоформление договоров осуществляется в порядке, утвержденном приказом Минсельхоза России от 7 августа 2014 года № 305. Так как на процедуру переоформления требуется около месяца, рыбоводным хозяйствам необходимо в срок до 30 ноября 2015 года обратиться в территориальное управление Росрыболовства с заявлением.

«Интернет-издание «Глагол»: - Есть случаи в Челябинской области, когда привозят американского окуня и выпускают его в озера, после чего он полностью занимает водоем, съедая остальных рыб. Как контролируется разведение рыбы и целесообразность разведения конкретных пород? Кто несет впоследствии ответственность за выявленные нарушения?

Елена Трошина: - Без согласования с Росрыболовством или его территориальным управлением никто не может выпустить рыбу в водоем. Если только он не частный, но и здесь хочется посоветовать владельцам, общаться с отраслевыми учеными и специалистами. Все выпуски водных биоресурсов должны регламентироваться официальными приказами и в соответствии с планами, которые составляются на год или на три года. Специалисты из научных институтов, подведомственных теруправлениям, дают заключение по конкретному водоему и виду рыб – насколько они подходят для выпуска. Кроме того, на каждый выпуск ветеринары выдают свидетельство, заполняются акты выпуска. Если соответствующие согласования не проводятся – это, конечно, нарушение.

«Интернет-издание «Глагол»: – Аквакультура – очень инвестиционно-емкая отрасль. Экономический потенциал разведения рыбы – очень высокий. В чем сегодня проблема развития аквакультуры в России? Какие есть примеры крупные проектов в сфере аквакультуры и что может препятствовать приходу новых инвесторов?

Елена Трошина: – Заинтересованность в развитие рыбоводства сегодня есть у многих участников рыбохозяйственного комплекса, и не только. Уже сейчас существуют реальные проекты в сфере аквакультуры. Например, на Дальнем Востоке активно развивается пастбищная аквакультура — один из видов товарного рыбоводства, когда объекты аквакультуры выпускаются в водоемы, где обитают в естественных условиях. Так, в Хабаровском крае в мае этого года впервые в озеро Тихое выпустили первую партию, свыше 1,9 млн мальков, горбуши. Кроме того, с 2015 года заработал закон о территориях опережающего развития (ТОР). Программа предусматривает для инвесторов налоговые льготы и бесплатную инфраструктуру. В рамках её на острове Русский во Владивостоке планируется создать базу по переработке объектов марикультуры.

Есть еще немало интересных проектов в области выращивания водных биоресурсов. Вместе с тем, для активного развития отрасли необходимо снизить зависимость от импорта рыбных кормов, оборудования и технологий посадочного материала. Для этого необходимо развитие собственного производства в этих секторах.

В целом, по информации представленной органами исполнительной власти субъектов, на территории России реализуется и планируется 146 инвестиционных проектов направленных на развитие аквакультуры на общую сумму более 66 млрд рублей, в том числе за счет кредитных средств в сумме 41 млрд рублей.

Для налаживания системного и конструктивного диалога между государством и бизнесом в мае 2015 года участники рынка приняли решение о создании отраслевого объединения и приступили к формированию состава учредителей и организационного комитета. Мы надеемся, что создаваемая ассоциация объединит различные предприятия аквакультуры и уже существующие профильные некоммерческие организации, и будет способствовать активному развитию отрасли.

Понятно, что трудностей, с которыми сталкивается начинающий рыбовод, немало – от выбора породы рыбы до реализации готовой аквакультурной продукции. Создаваемое объединение должно помочь участникам рынка в получение необходимых консультаций – будь то информация о рынке, ценах, или технологических процессах, рыбоводных нормативах, стандартах качества, законодательстве и так далее.

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 27 октября 2015 > № 1532770 Елена Трошина

Александр Фомин: Увеличивать налоги и рассчитывать на инвестиции нелогично

Если убрать ЕСХН и повысить ставки сбора за пользование водными биоресурсами, бизнес станет терять порядка 10-11 млрд. рублей в виде дополнительной налоговой нагрузки, и притока инвестиций в отрасль не будет, отмечает президент ВАРПЭ Александр Фомин.

Напомним, заседание президиума Госсовета РФ по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса прошло в Москве 19 октября. Большинство докладчиков выступило с критикой в адрес сложившихся правил игры в рыбной отрасли, предложив серьезно изменить принцип распределения квот, увязав его с инвестициями в основные фонды и развитием смежных отраслей.

«Понятен настрой главы государства, поскольку в материалах, которые ему готовили, старательно вынесены на поверхность все недостатки, кое-где приукрашенные, кое-где выхваченные из контекста, без анализа и реального масштаба этих проблем. Собственно, уже настрой президента во вступительной речи задал лейтмотив Госсовета», - отметил президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Александр Фомин в статье для Fishnews. Он добавил, что негативные моменты, о которых говорилось, – это не система, а скорее исключения, но в будущем они могут быть использованы против динамичного развития отрасли.

«Что касается инициативы по увеличению ставок сбора за пользование ВБР, то посыл понятен – слава богу, что не трогают градообразующие предприятия. Но в целом это будет очень жесткая мера, особенно для малого и среднего бизнеса. В других странах таких сборов нет. Соответственно, мы потеряем конкурентоспособность как на внешнем рынке, так и на внутреннем, потому что импортеры не платят такую ставку, а значит смогут предложить свою продукцию дешевле», - заявил глава крупнейшего отраслевого объединения.

По его словам, понятно и предложение стимулировать льготной ставкой экспорт продукции глубокой переработки, сомнения вызывает только востребованность такой продукции за рубежом. «Видимо, бизнесу придется как-то приспосабливаться. Скорее всего, объемы экспорта будут увеличиваться, потому что компании предпочтут иметь твердую валюту за счет поставок рыбы в непереработанном виде, даже оплачивая полный сбор, чем заниматься внутренним рынком», - считает Александр Фомин.

Он обратил внимание, что стимулировать таким образом производство продукции глубокой переработки для внутреннего рынка по меньшей мере странно, так как это противоречит лозунгу «Доступная рыба». «Получается, если ты поставляешь филе на внутренний рынок, то платишь 15% ставки сбора, а если просто мороженую разделанную рыбу – то 100%. Но для большей части населения нашей страны покупать рыбное филе неподъемно. И, разумеется, если поднять ставку на мороженую рыбу, вслед поднимется и ее розничная цена, - отметил президент ВАРПЭ. - Конечно, рыбаки не смогут бесконечно поднимать цену, иначе у них сократится сбыт. С какого-то момента предприятия упрутся в потолок, и тогда начнет падать их прибыль».

По расчетам ассоциации, если убрать ЕСХН и увеличить ставки сбора за пользование ВБР, получается, что государство изымает у бизнеса порядка 10-11 млрд. рублей – в виде дополнительной налоговой нагрузки. Эта сумма сопоставима с сальдированным финансовым результатом всей отрасли. «Поэтому особого притока инвестиций ждать неоткуда. С одной стороны, мы говорим об инвестициях, а с другой – увеличиваем налоговую нагрузку. Соответственно, маловероятно, что декларируемые цели и задачи можно будет выполнить такими методами», - резюмировал Александр Фомин.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 22 октября 2015 > № 1527586 Александр Фомин

Губернатор Поморья предложил меры по сохранению прибрежных поселков

Вопрос предоставления квот вылова на инвестиционные цели требует особого, тщательного подхода, подчеркнул на заседании президиума Госсовета глава Архангельской области Игорь Орлов. В своем выступлении он также остановился на теме «прибрежки», административных барьеров, изменения правил рыболовства.

На заседании, которое провел 19 октября президент Владимир Путин, губернатор Поморья представлял интересы Северного бассейна. «Архангельская область является одним из ведущих рыбопромысловых регионов, 150 тысяч в год мы добываем, это 15% в доле Северного рыбохозяйственного бассейна. Мы занимаем одно из первых мест в стране по потреблению рыбы на душу населения – 35 кг на человека в год», – обратил внимание Игорь Орлов.

Губернатор выразил поддержку борьбе с «квотными рантье», о которой заявил президент. «Говоря о тех докладах, которые прозвучали, мы, безусловно, поддерживаем необходимость искоренения так называемых рыбных рантье, ужесточение порога и условия освоения квот с учетом возможных форс-мажорных ситуаций», – заявил глава области.

Игорь Орлов отметил важность прозрачных и понятных правил работы в отрасли. «Вы знаете, меня особо волнует, конечно, тема сохранения «исторического принципа» закрепления долей квот на долгосрочный период как гаранта предсказуемости условий ведения бизнеса – с учетом, безусловно, в новых условиях возложения на квотопользователей обременений, направленных на насыщение внутреннего рынка доступной рыбной продукции, загрузку и развитие рыбоперерабатывающих, рыбодобывающих мощностей и развитие прибрежных территорий», – сказал губернатор.

Вопрос инноваций, которые касаются выделения квот на инвестиционные цели, требует особого, тщательного подхода и государственного регулирования, уверен глава Архангельской области.

Губернатор отметил, что уже есть неплохой закон, поддерживающий вопрос инвестиций в судостроении, – ФЗ от 7 ноября 2011 г. № 305 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с реализацией мер государственной поддержки судостроения и судоходства».

«Он, действительно, требует, наверное, большего внимания к его администрированию, более тщательному подходу, снижению каких-то барьеров. Но он позволяет сегодня достаточно эффективно инвестировать в судостроение, в том числе рыбопромыслового комплекса, что и делают сегодня в Архангельске у нас два предприятия. Три новых траулера построены, с современным оборудованием, – и воспользовавшись возможностями (частично, правда) этого закона», – заявил Игорь Орлов.

Он выразил поддержку выступлению коллеги с Камчатки (Владимир Илюхин говорил на заседании о «прибрежке») по поводу участия прибрежных регионов в процессах развития отрасли. «Вы знаете, для нас вопрос перерегистрации предприятий – это вопрос смерти целых поселков», – сказал губернатор Архангельской области. Сейчас в законодательстве нет требования о регистрации компаний в тех регионах, по квотам которых они работают. Управление порядком регистрации предприятий, наделенных лимитами, это важнейшая проблема социально-экономического развития прибрежных территорий, подчеркнул глава Поморья.

На теме необходимости сохранения прибрежного рыболовства Игорь Орлов остановился отдельно. «Я бы назвал уже это сегодня региональными квотами, этого совершенно не надо стесняться. Речь идет о социально-экономических задачах, стоящих перед прибрежной квотой. Она должна быть, так же, как и говорил Владимир Иванович (Илюхин – прим. корр.), в моем представлении, безусловно, сохранена и работать на интересы региона. И мы должны в рамках ее распределения обременять предприятия соответствующими требованиями к выполнению социально-экономических обязательств на той или иной территории», – считает губернатор.

Важнейшее направление работы – устранение избыточных административных барьеров. «Безусловно, требуется максимальное снижение, особенно этот повторный заход и ветеринарный контроль. У меня рыбаки это называют «контролем за печеньем», то есть проверяют совсем не рыбу, а начинает ветеринарный надзор проверять сало, печенье и так далее. И в итоге вопрос оформления и захода становится серьезной проблемой», – озвучил проблему глава области.

Также он поднял тему оперативности внесения поправок в правила рыболовства. «Любые изменения, которые мы сегодня делаем в правилах рыболовства, – они всегда чувствительны для таких территорий, как Архангельская область, занимают от девяти до десяти месяцев, а иногда и больше». Однако уже есть примеры того, как такие вопросы можно решать. «…У нас есть с Росрыболовством прекрасный опыт, когда мы говорим о регулировании промысла анадромных видов рыб: существует комиссия, которую возглавляет губернатор, утверждает комиссия, руководитель территориального Росрыболовства, и на этом все заканчивается, – мы получаем оперативные и быстрые решения этих вопросов», – сказал глава Архангельской области.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 20 октября 2015 > № 1524246 Игорь Орлов

Глава Камчатки поднял актуальные вопросы отрасли

Губернатор Камчатского края Владимир Илюхин озвучил на заседании президиума Госсовета предложения по важнейшим для рыбного хозяйства темам – регулированию прибрежного рыболовства и традиционного промысла КМНС. Эти вопросы имеют особое значение для рыбной отрасли региона.

Камчатский край обеспечивает больше трети всех российских уловов, поставляя качественную продукцию на внутренний рынок и обеспечивая экспорт, отметил глава региона Владимир Илюхин на заседании президиума Госсовета 19 октября.

«Ежегодно мы добываем около миллиона тонн водных биоресурсов, но от года к году объем может существенно меняться. С запретом дрифтерного промысла подходы рыбы к берегам полуострова станут более стабильными, обеспечат хорошую загрузку наших береговых предприятий», - сказал губернатор. От имени камчатских рыбаков он поблагодарил президента Владимира Путина за решение проблемы дрифтерного лова. «Много лет мы добивались запрета этого вида промысла. Уже в следующем году рыба, большую часть которой прямо в море отгружали за рубеж, придет на российский берег, на наши предприятия, даст новые рабочие места, налоги в местные бюджеты», - сказал Владимир Илюхин.

Пример эффективности господдержки

Говоря о перспективах развития отрасли на Камчатке, глава региона отметил значимость развития Северного морского пути и создание в Петропавловске-Камчатском крупного логистического центра на арктической трассе.

«На реализацию этой задачи нацелено и создание на Камчатке территории опережающего развития. Это открывает принципиально новые возможности для организации поставок дальневосточной рыбы в российские регионы. Мы также поддерживаем идею расширения зоны свободного порта на петропавловский порт. Это даст дополнительные возможности рыбодобывающим и судоремонтным предприятиям», - сказал он.

По мнению губернатора края, основой дальнейшего развития рыболовства в России должна стать глубокая модернизация и строительство перерабатывающих мощностей и флота.

«Нужно искать возможности и дополнительно стимулировать компании, которые инвестируют в развитие. Камчатка – хороший пример того, насколько эффективна может быть для отрасли государственная поддержка. За последние годы край стал лидером в России по объему инвестиций в отрасль», - сказал Владимир Илюхин. Он напомнил, что, получив квоты на долгосрочный период, камчатские рыбаки вложили в развитие перерабатывающей береговой базы и флота 16 млрд. рублей – на побережьях края возведено 17 высокотехнологичных заводов, построено и модернизировано 13 судов, сообщили Fishnews в пресс-службе регионального правительства.

«Наши компании инвестируют в развитие производства до 50% прибыли. Сегодня Камчатка стала лучшей в стране по этим показателям. Даже в советские годы мы не обрабатывали столько рыбы на берегу. Если еще 10 лет назад промышленники сдавали на берег около 20% лососей, то сегодня благодаря активному развитию перерабатывающей базы Камчатка обрабатывает до 80% уловов на прибрежных заводах», - подчеркнул губернатор.

«Прибрежку» важно сохранить

Владимир Илюхин отметил высокую значимость прибрежного рыболовства, подчеркнув, что это главный инструмент, который позволяет закрепить людей за отдаленной территорией, по сути, формирует занятость в прибрежных регионах.

«Для примера: только на Камчатке в «прибрежке» работает 130 предприятий. Это более 360 крупно- и среднетоннажных судов, 560 единиц маломерного флота. На побережьях работают 190 рыбоперерабатывающих заводов. От работы прибрежных компаний напрямую зависит жизнь более 20 населенных пунктов, а это глубинка, - подчеркнул Владимир Илюхин. - Конечно, мы обеспокоены новациями, которые предполагают введение единой квоты (единого промыслового пространства), открывающей доступ в прибрежную зону промышленному рыболовству. В 90-х годах крупнотоннажный флот уже подорвал запасы минтая у берегов полуострова. На восстановление ушли годы. К тому же, рентабельность прибрежного и промышленного рыболовства принципиально разная. В этой ситуации, безусловно, дополнительные преференции необходимо отдавать тем, кто сдает рыбу на берег».

По мнению главы региона, наиболее социально ориентированным является прибрежное рыболовство. Оно направлено на развитие прибрежных территорий.

«Мы не говорим о конкретных пользователях, мы говорим в первую очередь о закреплении пропорционального распределения объема квот прибрежного и промышленного рыболовства. Ведь до сих пор этот баланс позволял нам реализовать государственную задачу - сохранить население за дальними рубежами нашей страны, развивать окраинные территории, – сказал губернатор. - Считаю, что новеллы в закон «О рыболовстве…» нуждаются в существенной доработке. Отмена или подмена понятий прибрежного рыболовства может нанести непоправимый ущерб отрасли и территориям. Мы просим сохранить за прибрежными предприятиями объем квот для прибрежного рыболовства и предусмотреть дополнительные меры стимулирования компаний, которые доставляют рыбу на берег, инвестируют в развитие инфраструктуры, в человеческий капитал. Безусловно, необходимо учесть и интересы компаний, которые уже вложили средства в берег, в развитие собственного производства, возвели современные заводы, построили и модернизировали рыбопромысловый флот».

Владимир Илюхин обратил внимание участников заседания на проблему регистрации прибрежных предприятий. Глава региона рассказал, что поправки, внесенные несколько лет назад в Закон «О рыболовстве…», отменили обязательную регистрацию пользователей прибрежных квот в соответствующем субъекте РФ, разрешив компаниям перерегистрироваться там, где им выгоднее работать.

«Вполне естественно, что бизнес ищет более удобные варианты, - если позволяет закон, ему проще работать там, где дешевле обслуживать, ремонтировать флот, где работникам не нужно платить северные надбавки и коэффициенты. Что делать таким удаленным и «дорогим» территориям, как наш край? За последние 7-8 лет только с Камчатки «ушла» 41 рыбохозяйственная организация, забрав с собой более 50 рыбопромысловых судов, 150 тыс. тонн водных биоресурсов, сократив тысячи рабочих мест. Огромными усилиями часть мы вернули, но проблема-то остается... Мы предлагаем сохранить в законе понятие прибрежного рыболовства как самостоятельного вида промысла, закрепив обязательную регистрацию пользователей прибрежных квот в соответствующем прибрежном субъекте. Неоднократно в течение нескольких лет на всех уровнях мы поднимали эту проблему. Однако при разработке поправок в закон предложение Камчатского края, поддержанное большинством прибрежных субъектов, не учтено», - сказал губернатор.

По традиционному рыболовству нужна работа с федеральным центром

Глава региона также остановился на проблемах традиционного рыболовства, отметив необходимость внесения целого комплекса изменений в федеральное законодательство.

«Большое количество коллизий в федеральном законодательстве приводит к нарушению прав КМНС - часто льготным доступом к водным ресурсам пользуются люди, не имеющие отношения к коренным народам. На сегодня нет четкого понятийного аппарата и механизма, позволяющего подтвердить принадлежность человека к КМНС. В результате доступ к льготным квотам практически в неограниченных объемах может получить кто угодно, в то время как доступ к ресурсу людей, действительно ведущих традиционный образ жизни, крайне зарегулирован. Ранее звучали предложения о передаче полномочий в сфере традиционного рыболовства на уровень субъектов. Однако подчеркну, что это проблемы не решит – необходимо вместе с федеральными органами власти работать над совершенствованием законодательства. У нас есть наработки и предложения, которые, с одной стороны, позволят, защитить права КМНС, а с другой – интересы рыбохозяйственного комплекса. Мы направили их в рамках подготовки к сегодняшнему заседанию», - отметил Владимир Илюхин. Он обратил внимание участников совещания на необходимость принятия взвешенных, выверенных решений.

«Безусловно, необходимы новые подходы к развитию отрасли, но на основе положительного и успешного опыта прошлых лет», - подытожил губернатор Камчатского края.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 октября 2015 > № 1524240 Владимир Илюхин

Заседание президиума Госсовета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса.

Под председательством Владимира Путина состоялось заседание президиума Государственного совета по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса в Российской Федерации.

Обсуждались, в частности, перспективы насыщения внутреннего рынка качественной отечественной рыбопродукцией, инфраструктурные проекты в рыбопереработке, а также вопросы судостроения для нужд рыбной промышленности.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день! Сегодня в нашей повестке – вопросы дальнейшего развития рыбохозяйственного комплекса России.

Знаю, что подготовка к этому заседанию, обсуждение проблем шли в рабочей группе в обстановке достаточно острых дискуссий. Это отражалось и в средствах массовой информации, на различных встречах общественности, конференциях, ассоциациях рыбопромышленников и так далее.

Всё это говорит о том, что в рыбопромышленном комплексе страны накопилось немало вопросов и проблем. Наша задача – тщательно это всё проанализировать, внимательно рассмотреть предложения бизнеса, и заинтересованных ведомств, и, конечно, регионов, которые имеют свои географические и климатические особенности по вылову и сбыту рыбы.

Подчеркну, что главная цель нашего заседания – определить меры, которые будут способствовать наполнению российского рынка качественной и доступной по цене отечественной рыбной продукцией. Решения именно этой задачи как раз люди от нас с вами и ждут.

Вы знаете, что на прошедшем в 2007 году Госсовете по рыбе были приняты меры, которые в целом положительно повлияли на развитие дел в отрасли, дали возможность рыбопромышленным компаниям работать стабильно и получать немалую прибыль.

Три четверти отечественного морского рыболовства базируется на российских биоресурсах, и в целом по объёму добычи Россия устойчиво занимает в последние годы 5–6-е место в мире. Но на российских прилавках по–прежнему преобладает импортный и достаточно дорогой товар, да ещё и не всегда хорошего качества, а то и вовсе искусственного происхождения.

Причин здесь много. К примеру, оформление судна с уловом в зарубежных портах осуществляется за несколько часов, а в российских – в течение суток. Правда, несколько лет назад было ещё дольше, но хоть до этого добрались, хотя того [времени], что есть сегодня, тоже много. Правительству нужно, конечно, проанализировать эту ситуацию и принять срочные дополнительные меры.

Отмечу также, что основной объём выловленной рыбы поставляется на экспорт в мороженом виде, с низкой степенью переработки. Таким образом, другие государства получают не только лучшие сорта рыбы, но и возможности для создания новых рабочих мест, развития своей экономики, перерабатывающих отраслей, где формируется добавленная стоимость.

Понятно, что бизнес заточен на получение прибыли и работает там, где ему выгодно. Однако ни нашу страну, ни её граждан абсолютно не устраивает, когда ассортимент и цены рыбы на внутреннем рынке определяются зарубежными поставщиками и ритейлерами, когда в рыбной отрасли расплодились разного рода рантье, использующие наши биоресурсы, и когда почти 70 процентов доходов рыбодобывающих предприятий основано на экспорте сырья.

При этом напомню, что именно государством были созданы условия для такого высокодоходного вида деятельности, как рыбная деятельность. Наряду с историческим принципом распределения квот на долгосрочный вылов наши рыбопромышленники платят всего 15 процентов ставки сбора за пользованием биоресурсами, имеют и другие преференции.

В результате рыбопромышленный сектор, безусловно, набрал солидный вес. Но проблема в том, что эти достижения мало повлияли на укрепление продовольственной безопасности страны, развитие прибрежных территорий и смежных отраслей экономики.

Я помню, как мы дискутировали на этот счёт в 2007 году, помню, как мне говорили тогда, что нужно перейти на исторический способ выдачи квот и как мы все после этого возрадуемся, как всем будет хорошо. Действительно, есть такие люди, которым очень хорошо. Теперь нужно распределить это «очень хорошо» на всё население страны. И задачи, которые государство обязано решать при использовании своих биоресурсов, с него не снимаются.

Нам нужны современная прибрежная инфраструктура, перерабатывающие предприятия, и эффективная логистика, и, конечно же, высокотехнологичный рыбопромысловый флот. Сегодня же мы значительно отстаём по всем этим позициям от наших конкурентов. Так, уровень прибрежного рыболовства снизился за последние пять лет на 10 процентов.

Предприятия переработки, склады, оптово-распределительные центры, транспортная логистика развиваются крайне медленно. На экспорт в прошлом году было поставлено 87 процентов мороженой рыбы, а филе и готовой продукции – всего 7 процентов. Доля мороженой рыбы на внутреннем рынке составила 56,7 процента, а доля филе – чуть более двух процентов.

Все эти проблемы надо решать, и это забота не только государства, но и рыбаков, которые уже крепко стоят на ногах, накопили капитал и вполне способны инвестировать часть своих средств, полученных от освоения квот на вылов рыбы, в модернизацию прибрежной инфраструктуры и перерабатывающих мощностей, а также в строительство нового флота.

Его создание, безусловно, ключевой вопрос для развития рыбохозяйственного комплекса страны. Износ отечественных судов приближается к критическим 90 процентам, они не только экономически неэффективны, но и небезопасны для самих рыбаков.

Проблема обновления флота стояла также остро и восемь лет назад, когда законодательно был закреплён исторический принцип распределения квот. И было много разговоров, что этот подход станет стимулом для активного участия рыбопромышленников в строительстве новых траулеров. Но эти надежды не оправдались.

И вопрос, что будем делать дальше, на каких судах будем вылавливать рыбу через пять, десять лет, остро стоит. Будем продолжать фрахтовать иностранные суда или ждать инвесторов из–за рубежа? Проекты нового строительства есть, но очень часто они остаются на бумаге долгие-долгие годы.

Очевидно, что мы просто обязаны сами строить свои современные высокотехнологичные траулеры. Ряд крупных рыбопромышленных компаний уже выразили готовность подключиться к решению этой задачи. Российские верфи ждут заказов от рыбаков.

Понятно, что вкладывать свои капиталы в строительство судов, в обновление перерабатывающих предприятий и прибрежной инфраструктуры рыбодобытчики будут при условии гарантий окупаемости.

Рабочая группа Госсовета подготовила предложения, которые мы сегодня должны будем обсудить. Их основной смысл – стимулирование инвестиционной активности рыбодобытчиков и переработчиков путём выделения под их расходы определённой доли квот на вылов.

Такое решение давно назрело, и подчеркну, что квоты в обмен на инвестиции будут работать не только на развитие смежных отраслей, на наполнение рыбой внутреннего рынка, но и в интересах самих рыбопромышленников. В конечном счёте эти вложения повлияют и на дальнейшее развитие их производств.

Прежде чем мы начнём наше обсуждение, хотел бы отметить, что предлагаемые меры обозначают направления дальнейшего развития российского рыбохозяйственного комплекса. Это непростые решения, они затрагивают интересы многих людей, тысяч работников рыбопромышленной и смежных отраслей. Поэтому нужно, безусловно, тщательно продумать и взвесить все механизмы реализации этих мер. Безусловно, нужно учесть все возможные риски и последствия.

Время есть, конечно, но затягивать нельзя. Сегодня-завтра эти изменения не будут приняты, но и, повторяю, тянуть тоже уже невозможно. Всё, что сейчас происходит, мы видим в течение многих лет, уже достаточно изучили эти вопросы. В целом всё понятно, что нужно делать.

Подчеркну, изменения должны привести к позитивным измеряемым результатам и ни в коем случае не допустить, конечно, разрушения уже достигнутого, не нанести административный удар по отечественному рыбному рынку. Крайне важно наладить координацию между всеми ведомствами, которые будут задействованы в реализации принятых на президиуме Госсовета решений.

Давайте начнём работу. Слово Олегу Николаевичу Кожемяко, который возглавлял рабочую группу. Пожалуйста.

О.Кожемяко: Спасибо.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Государственного совета, приглашённые!

Разрешите представить вам доклад о текущем состоянии, проблемах в рыбной отрасли, а также о мерах по их решению.

Как Вы уже сказали, предложения, вошедшие в документ, активно обсуждались на совещаниях в Москве, на Камчатке, Сахалине, Курильских островах, а также во Владивостоке на Конгрессе рыбаков и на Восточном экономическом форуме. Отмечу, что всего в рабочую группу поступило более 400 инициатив, и многие из них нашли отражение в документе.

Основные выводы, которые не вызвали дискуссий и с которыми согласны практически все: рыбная отрасль вышла из затяжного кризиса и сформировалась как устойчивая система хозяйствования. Подтверждением этого является тот факт, что ежегодный доход государства от деятельности рыбопромышленного комплекса составляет более 15 миллиардов рублей налогов и более 2,5 миллиона долларов валютной выручки. Сегодня устойчивое развитие прибрежных регионов Дальнего Востока, Севера, Северо-Запада и занятость населения в них во многом связывают именно с развитием рыбопромышленного комплекса.

В отрасли сформировался профессиональный состав управленцев, сложились сплочённые коллективы, выросли трудовые династии. Рыбацкий труд вновь стал престижным для молодёжи. Во многом это стало возможным благодаря поручениям, данными Вами, Владимир Владимирович, на заседании Государственного совета в Астрахани в 2007 году. Именно тогда были выработаны долгосрочные правила функционирования отрасли и усовершенствована нормативно-правовая база, которая позволила качественно изменить экономические показатели рыбохозяйственного комплекса. Это мы видим в цифрах.

Так, на миллион тонн (или на четверть) увеличился вылов водно-биологических ресурсов, достигнув 4,3 миллиона тонн. В полтора раза сократилось число убыточных предприятий. Объём инвестиций увеличился вдвое и составил 10 миллиардов рублей ежегодно. Возросла среднемесячная заработная плата работников с 19 до 37 тысяч рублей. Увеличилась производительность труда на 67 процентов. Только за это время на Дальнем Востоке было построено более 20 крупных рыбоперерабатывающих заводов, некоторые из них являются мировыми лидерами в этом сегменте.

В последние годы рыбохозяйственный комплекс обеспечивает надёжную занятость более 270 тысяч человек и оказывает влияние на формирование смежных профессий – в общей сложности более 1 миллиона рабочих мест. Можно уверенно утверждать, в отрасли создан существенный потенциал, который должен стать локомотивом развития прибрежных регионов, отечественного судостроения, рыбопереработки, а также обеспечит население качественной рыбопродукцией по доступным ценам.

Но в то же время в отрасли накопились серьёзные проблемы, как Вы, Владимир Владимирович, отметили. Обозначим коротко их суть и причины, а также укажем возможные пути решения.

Первое – это вопрос закрепления долей квот. Долгосрочные квоты обеспечили инвестиционную привлекательность отрасли и необходимую подпитку банковскими кредитами. Учитывая очевидный экономический эффект, достигнутый долгосрочным закреплением квот, а также для дальнейшего развития отрасли и создания условий для привлечения инвестиций, предлагаем увеличить срок закрепления долей квот на вылов морских биоресурсов до 15 лет.

Второе – это низкая загруженность российских судоремонтных, судостроительных заводов заказами от рыбаков. Почему так происходит? С одной стороны, неконкурентоспособность отечественных судостроительных заводов, неспособность обеспечить подготовку флота к путине в указанные сроки, нехватка кадров понудили переориентироваться наши рыбопромысловые предприятия на верфи Китая, Кореи и здесь, на Северо-Западе, в Норвегии, где твёрдые цены и работа выполнялась качественно и в срок. Вместе с тем необходимость повышения безопасности мореплавания, роста производительности и эффективности побуждают нас рассматривать отрасль как источник инвестиций для создания отечественного рыбопромыслового судостроения, которое сегодня практически свёрнуто.

Для этих целей предлагаем выделить до 20 процентов квот добычи биоресурсов на инвестиционные цели, для закупки новых судов, построенных на отечественных верфях, и строительство объектов переработки рыбной продукции. Правительству Российской Федерации необходимо проработать детально механизм распределения квот государственной поддержки. Он должен быть публичным, прозрачным и понятным рыбацкому сообществу.

Третье – высокая сырьевая составляющая экспорта. Сегодня рыбная отрасль имеет серьёзный экспортный потенциал, который является инструментом инвестирования в непростых экономических условиях и одновременно ресурсом развития. Задача – повысить экономическую отдачу от внешних поставок. Делать это необходимо поэтапно. Потерять нишу на мировом рынке очень легко, восстановить – практически невозможно. К примеру, 15 лет назад мы производили 100 тысяч тонн филе минтая, занимали лидирующие позиции на европейском рынке. Однако после введения международной экологической сертификации этот рынок быстро захватили американские производители филе, и сейчас мы производим чуть более 30 тысяч тонн.

Понадобились серьёзные финансовые ресурсы, большая системная работа российских предприятий для восстановления наших позиций на этом рынке. Сегодня они восстановлены только нормативно. Теперь перед нами стоит задача обеспечить большее присутствие на международном рынке продукции с высокой добавленной стоимостью. Для её решения предлагаем установить ставки сбора за водные биоресурсы в размере 100 процентов для предприятий, осуществляющих промышленное прибрежное рыболовство, за исключением градо- и посёлкообразующих рыбохозяйственных предприятий, а также артелей, колхозов и предприятий, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью.

Для увеличения доли поставок на экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью необходимо применять дифференцированный подход к ставкам сбора за водные биоресурсы, уменьшая ставку для тех, кто поставляет продукцию высокой переработки, и одновременно повышая для тех, кто продаёт сырец.

Ещё одна проблема – это неизжитая система рантье, когда выделенная квота, не освоенная собственными предприятиями, флотом, перепродаётся другим рыбакам. Для ликвидации этих схем предлагаем следующее: увеличение освоения квот добычи водных биоресурсов с 50 процентов до 70 процентов, также осуществление в течение двух лет вылова 70 процентов улова водных биологических ресурсов судами, находящимися в собственности или используемых на основании договора финансовой аренды, лизинга.

И, пожалуй, главное. Отечественная рыбопродукция так и не стала доступной для значительной части россиян, особенно для социально незащищённых слоёв населения. Несмотря на весьма внушительные поставки на внутренний рынок, розничная цена на рыбопродукцию, как правило, в три-четыре раза выше, чем непосредственно у производителей. Сегодня, скажем, минтай во Владивостоке или на Сахалине у рыбака стоит 75 рублей, а в торговле он доходит до 200 рублей за килограмм. И если рыбак с выручки исправно платит налоги, несёт затраты на подготовку флота к промыслу, бункеровку, сетеоснастку, упаковочные материалы, а многие предприятия являются градообразующими и содержат посёлки, то торговля же, скажем откровенно, такой нагрузки не несёт.

В линейке поставки продукции от производителя к продавцу идёт использование серых схем ухода от налогов. Ведь большинство рыбаков работает без НДС по системе единого сельскохозяйственного налога, торговые сети, напротив, предпочитают работать с НДС. В этой ситуации и появляются посредники, фирмы-однодневки, которые дёшево берут у рыбаков и дорого продают сетям, а через несколько дней исчезают вместе с НДС и со своей немалой маржой. В результате государство теряет налоги, а потребитель получает продукцию по баснословной цене.

Для решения этой проблемы предлагаем отменить единый сельскохозяйственный налог для рыболовецких компаний, оставив его только для малого бизнеса и для градообразующих предприятий. Это позволит уйти от посредников с серыми схемами, а рыбопромышленникам заключать прямые договоры с торговыми сетями.

Наиболее понятный и прозрачный механизм – биржевая аукционная торговля рыбопродукции. Он напрямую связывает рыбака и продавца и гарантирует качество поставляемой продукции. Такая работа уже начата на Сахалине. Совместно со Сбербанком России организована система аукционных торгов водными биоресурсами на универсальной торговой площадке Сбербанка-АСТ, и отобрана территория для создания логистического центра в порту Корсаков. Такой опыт можно смело использовать в других регионах, и не только прибрежных, а также привлекать для закупок на бирже потребителей, финансируемых из федерального бюджета, что, безусловно, приведёт к снижению стоимости закупаемой продукции. Кроме того, необходимо разработать механизм поэтапного, до 20 процентов в год, перехода рыбопромышленных предприятий на систему публичных торгов.

Ещё один механизм – это сокращение торговой наценки. В России её доля в цене товаров превышает уровень такой наценки в ведущих рыночных экономиках в 1,5–2 раза. Многие страны мира жёстко регулируют её уровень. Например, в Японии, стране с максимальным потреблением рыбопродукции, предельная надбавка для торгового звена, не осуществляющего переработку, всего 2 процента. Для решения этой проблемы мы на Сахалине запустили пилотный проект – программу «Доступная рыба», в рамках которой товаропроводящая сеть накручивает не более 8 процентов на опте и не более 15 процентов в рознице, то есть не более 23 процентов без учёта транспортной доставки. Производитель указывает отпускную стоимость своей продукции на упаковке. На этикетках в магазинах, торгующих по этой программе, сахалинцы, курильчане видят и цену производителя, и конечную отпускную цену. Это не только честно, но и эффективно. Этот механизм позволил магазинам, работающим по этой программе, снизить стоимость минтая на Сахалине со 160 до 80 рублей за килограмм.

Мы можем определить на данном этапе 8–9 видов рыб массового потребления, определим сети, ведь каждый регион сам заинтересован в создании такой системы. Возможно предоставление региональных льгот участникам такой товаропроводящей сети. Поэтому предлагаю Правительству Российской Федерации выработать механизмы для распространения проекта «Доступная рыба» в других регионах страны. Это даст возможность снизить стоимость рыбопродукции на 30–50 процентов, что очень важно для населения, особенно социально незащищённых категорий, гарантированно увеличит потребление на 20 процентов рыбопродукции и приведёт к увеличению поставок на внутренний рынок.

И в заключение о проблеме избыточных административных барьеров. Чем сложнее и запутаннее система контроля, тем выше денежные потери предприятия. Поэтому считаем функции Россельхознадзора на берегу избыточными и предлагаем их упразднить. Для реализации этих задач необходимо максимально скоординировать действия федеральных органов исполнительной власти субъектов Федерации, общественных организаций. Несколько лет назад в Правительстве осуществляла такую координацию соответствующая комиссия. Именно её работа во многом позволила сформировать нормативные правила игры и вытащить отрасль из кризиса. Предлагаю Правительству Российской Федерации вернуться к этому вопросу и образовать комиссию по развитию рыбохозяйственного комплекса.

Что реально получит государство, реализуя эти меры уже в ближайшие три года? На строительство отечественного флота и береговых перерабатывающих мощностей будет направлено до 30 миллиардов рублей инвестиций. Сокращение единого сельхозналога и повышение прозрачности ценообразования приведут к росту налоговых отчислений на 50 процентов к сегодняшнему уровню. Увеличится количество рабочих мест в рыбопереработке, в магазинах появится рыбопродукция по доступной цене.

В целом реализация всех вышеуказанных инициатив, несомненно, даст мощный импульс для развития отрасли, откроет качественно новый этап в жизни рыбохозяйственного комплекса, который необходим государству, и будет положительно воспринят населением.

В.Путин: Спасибо.

Илья Васильевич Шестаков, пожалуйста.

И.Шестаков: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Госсовета! Уважаемые участники заседания!

1 января 2009 года вступил в силу новый механизм распределения квот на вылов водный биоресурсов на 10 лет. Это привело к установлению определённой стабильности и создало возможности для долгосрочного планирования и предпосылки для консолидации в рыбной отрасли. Достигнуты неплохие показатели, но при этом общий объём инвестиций в основной капитал за 2014 год составил всего 12,7 миллиарда рублей. Это лишь 7,5 процента от оборота и меньше, чем в среднем по экономике России. Для сравнения, по сельскому и лесному хозяйству в целом соотношение инвестиций к обороту составляет более 26 процентов. Начиная с 2009 года было построено только 16 рыболовных судов, из которых 10 – малотоннажные.

При этом по–прежнему сохраняется сырьевая направленность экспорта. Российские рыбаки предпочитают сдавать уловы и обслуживать суда в иностранных портах. В отрасли существуют как системные риски, которые могут значительно повлиять на состояние отечественного рыбохозяйственного комплекса, так и проблемы, сдерживающие его развитие.

Первое, Владимир Владимирович, Вы уже об этом сказали, – изношенность и низкая эффективность флота. На сегодняшний день более 80 процентов рыбопромысловых судов имеют срок эксплуатации свыше 20 лет. К сожалению, мы видим, что наш флот в целом не соответствует современным требованиям ни по эффективности, ни по безаварийной эксплуатации. Некоторые компании идут по пути модернизации судов, однако необходимо отметить, что средства вкладываются чаще всего в переоборудование судовых фабрик и холодильных установок. При этом инженерная инфраструктура судов не соответствует возрастающим производственным мощностям из–за чего увеличилось количество технических аварий на промысле.

Второе – это сырьевая направленность экспорта. Около 90 процентов рыбопродукции поставляется за рубеж в замороженном виде с низкой степенью переработки. Удельная стоимость одной тонны экспорта из стран со схожей ресурсной базой превышает российскую примерно на одну треть. Таким образом, значительная часть добавленной стоимости остаётся за пределами Российской Федерации.

Третье – это инфраструктурные ограничения и, в частности, дефицит современных холодильно-складских площадей, переориентация рыбных терминалов в российских портах на перевалку более рентабельных непрофильных грузов, изношенность большей части специализированного железнодорожного подвижного состава.

Считаем, что одним из главных приоритетов развития рыбохозяйственного комплекса является повышение его экономической эффективности. В 2018 году заканчивается срок действия большинства договоров на пользование водными биоресурсами. Квоты по этим договорам были распределены между пользователями на основе так называемого исторического принципа. Одним из обоснований введения данного принципа было создание условий для обновления флота, но, как мы видим, этого не произошло.

Также в целом сохранилась проблема неразвитости береговой переработки. Считаем, что для выполнения поставленных задач требуется существенная модернизация исторического принципа распределения квот. Предлагается оставить базовый подход к распределению квот между пользователями на долгосрочной основе, но с учётом того, что водные биоресурсы являются собственностью Российской Федерации, просим поддержать возможность наделения дополнительными квотами пользователей, осуществляющих строительство высокотехнологичных, оборудованных современными фабриками судов на российских верфях или же строительство рыбоперерабатывающих заводов. Для этих целей можно было бы выделить до 20 процентов от общего объёма квот. Данная мера может иметь существенный эффект; так, с учётом возможностей российских судоверфей в течение 5–10 лет может быть построено около 35 крупно- и среднетоннажных и около 50 малотоннажных судов.

Не менее важной задачей является обеспечение поставок рыбы на российский берег, для этого необходимо совершенствовать механизм прибрежного рыболовства. Данный режим вводился с целью обеспечить доставку уловов на берег и развитие рыбопереработки в приморских субъектах. К сожалению, в настоящее время этот принцип практически не соблюдается, и прибрежное рыболовство фактически ничем не отличается от промышленного. Доставка уловов на берег зачастую носит формальный характер, замороженная рыбопродукция может перегружаться из трюма в трюм и беспрепятственно отправляться на экспорт. При этом сложилась практика, когда рыболовные предприятия регистрируются и платят налоги не по месту осуществления промысла, а в других регионах. Таким образом, социальная значимость прибрежного рыболовства сегодня минимальна.

Для устранения имеющихся недостатков предлагается ввести стимулирование предприятий, осуществляющих доставку уловов в свежем, охлаждённом и замороженном виде только на береговые рыбоперерабатывающие заводы. При этом будет обеспечена прослеживаемость продукции, такие предприятия смогут получать преференции при ежегодном установлении объёмов вылова путём применения повышающего коэффициента.

Контроль за выполнением условий доставки и оформление уловов может быть передан регионам. Таким образом, для предприятий, поставляющих рыбу на российский берег, будут созданы дополнительные экономические стимулы.

Уже было сказано о предложении, связанном с искоренением квотных рантье, и мы тоже предлагаем ввести этот механизм, поскольку даже в самом массовом объекте промысла, в минтае, по разным оценкам, сейчас насчитывается от 10 до 15 процентов квот от общего объёма квот, которые, по сути, принадлежат компаниям, которые не имеют своего рыбопромыслового флота.

Одной из главных задач отечественного рыбохозяйственного комплекса является обеспечение населения доступной и качественной рыбопродукцией. Поставки рыбы на внутренний берег сдерживаются недостаточной развитостью инфраструктуры и системы логистики. Необходимо создание современных логистических комплексов, обслуживающих рыбные грузы и соответствующие товаропроводящие сети.

Принятие законов о территориях опережающего развития и свободном порте Владивосток сформировало условия для эффективной реализации таких инфраструктурных проектов. В целом планируется создание сети оптово-распределительных центров, которые будут интегрированы в дальневосточный рыбный кластер, а также в комплексы в Новосибирской, Московской и Владимирской областях. В дальнейшем возможно вовлечение в данный проект рыбного кластера северного бассейна. Часть средств на реализацию проекта заложены в государственной программе Минсельхоза начиная уже с 2016 года.

Таким образом, это позволит повысить эффективность поставок рыбопродукции с Дальнего Востока, а также в рамках обратной загрузки организовать доставку отечественной плодоовощной и мясомолочной продукции из центра в Дальневосточный федеральный округ. При этом будут использованы в том числе существующие мощности рыбных терминалов морских портов, находящихся в управлении подведомственного Росрыболовству ФГУП «Нацрыбресурс» в рамках программы по повышению эффективности эксплуатации причальных комплексов, согласованной со всеми заинтересованными ведомствами. Кроме того, для снижения стоимости и сохранения качества при доставке рыбопродукции требуется обеспечить ввод в эксплуатацию современных железнодорожных рефрижераторных контейнеров.

Не могу, Владимир Владимирович, не сказать немного об аквакультуре. Развитие аквакультуры для нас сейчас один из важнейших приоритетов. На сегодняшний день производство аквакультуры в России, к сожалению, составляет пока всего 3,5 процента от общего объёма выловленной и выращенной рыбы, в то время как в мире этот показатель приближается к 50 процентам.

В настоящее время принята вся необходимая нормативно-правовая база, сформировано около 500 участков, которые уже выставляются на открытые аукционы. Для договоров на пользование участками будут установлены целевые показатели по выращиванию рыбы, невыполнение которых будет являться основанием для расторжения договоров в судебном порядке. С учётом программы по субсидированию данного направления надеемся, что предпринятые меры дадут существенный толчок развитию аквакультуры в России.

Также хотел бы затронуть и вопросы налогообложения. Связаны они с повышением и индексацией ставок, это проблема достаточно серьёзная. Ставки были установлены за сбор ВБР в 2004 году. Например, сейчас ставка за тонну камчатского краба без учёта применяемой льготы составляет всего два процента от рыночной стоимости, с льготой – 0,3 процента. И конечно, на такие высокорентабельные объекты мы предлагаем провести индексацию этой ставки, при этом также рассмотреть вопрос о налоговом стимулировании пользователей, осуществляющих производство продукции высокой степени переработки.

Подводя итог выступлению, мне хотелось бы снова отметить необходимость повышения эффективности отечественного рыбохозяйственного комплекса в целом. Потенциал для этого имеется большой. Рассчитываем, что реализация набора мероприятий и проектов, о которых я сказал, а это и совершенствование отраслевого законодательства, и выполнение инфраструктурных проектов, и уточнение налогового режима, в случае их поддержки позволит нам вывести отрасль на качественно новый уровень.

В.Путин: Спасибо большое.

Илюхин Владимир Иванович, Камчатский край.

В.Илюхин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! Добрый день!

Камчатка сегодня добывает более трети всей российской рыбы, поставляя продукцию на внутренний рынок и обеспечивая экспортные поставки. Ежегодно мы добываем около миллиона тонн водных биоресурсов, но от года к году объём может существенно меняться.

С запретом дрифтерного промысла подходы рыбы к берегам полуострова станут более стабильными, обеспечат хорошую загрузку наших береговых предприятий. Владимир Владимирович, от имени камчатских рыбаков я хочу Вас поблагодарить за принятое решение и решение этой проблемы. Мы много лет добивались запрета этого вида промысла, но уже в следующем году рыба, большую часть которой прямо в море отгружали за рубеж, придёт на российский рынок, на наши предприятия, даст новые рабочие места и, безусловно, налоги.

Говоря о перспективах развития отрасли, должен сказать, что Камчатка связывает их с созданием в крае мощного рыбохозяйственного кластера, который полностью обеспечит добычу, хранение, переработку и реализацию продукции. Стратегически важным в этой связи для нас является развитие Северного морского пути и создание в Петропавловске-Камчатском крупного логистического центра на трассе главной арктической магистрали.

На реализацию этой задачи нацелено и создание на Камчатке территории опережающего развития. Это открывает принципиально новые возможности для организации поставок дальневосточной рыбы в российские регионы. Мы также поддерживаем идею расширения зоны свободного порта на Петропавловский порт. Это даст дополнительные возможности рыбодобывающим и судоремонтным предприятиям.

Безусловно, основой дальнейшего развития рыболовства в России должны стать глубокая модернизация и строительство перерабатывающих мощностей и флота. Поэтому нужно искать дополнительные возможности стимулировать компании, которые инвестируют в развитие. Может быть, не очень скромно прозвучит, тем не менее Камчатка – хороший пример того, насколько эффективна может быть для отрасли государственная поддержка. За последние годы край стал лидером в России по объёму инвестиций в эту отрасль. Получив квоты на долгосрочный период, наши рыбаки вложили в развитие перерабатывающей береговой базы и флота 16 миллиардов рублей. На побережье края возведено 17 высокотехнологичных современных заводов, построены и модернизировано 13 рыболовецких судов. Наши компании инвестируют в развитие производства до 50 процентов прибыли. Даже в советские годы мы не обрабатывали столько рыбы на берегу. Если ещё 10 лет назад промышленники сдавали на берег около 20 процентов лосося, то сегодня благодаря активному развитию перерабатывающей базы Камчатка обрабатывает до 80 процентов уловов на прибрежных заводах.

В этой связи я хотел бы сказать несколько слов о значимости прибрежного рыболовства для Камчатки, в частности. Сегодня это главный инструмент, который позволяет закрепить людей за отдалённой территорией и, по сути, формирует занятость в прибрежных субъектах. Для примера, только на Камчатке в прибрежке работает около 130 предприятий, это более 360 крупно- и среднетоннажных судов, 560 единиц маломерного флота. На побережье работает

190 рыбоперерабатывающих заводов. От работы прибрежных компаний напрямую зависит жизнь более 20 населённых пунктов, и это глубинка.

Конечно, мы обеспокоены новациями, которые предполагают введение единой квоты, то есть единого промыслового пространства, открывающей доступ в прибрежную зону промышленному рыболовству. В 1990-х годах крупнотоннажный флот уже подорвал запасы минтая у берегов полуострова – на восстановление ушли годы. К тому же рентабельность прибрежного и промышленного рыболовства принципиально разная. И в этой ситуации, безусловно, дополнительные преференции необходимо отдавать тем, кто сдаёт рыбу на берег.

Хочу ещё раз обратить внимание на то, что прибрежное рыболовство в большей степени социально ориентировано, направлено на развитие прибрежной территории. Мы не говорим о конкретных пользователях – мы говорим в первую очередь о закреплении пропорционального распределения объёма квот прибрежного и промышленного рыболовства, ведь до сих пор этот баланс позволял нам реализовывать государственную задачу – сохранить население за дальними рубежами нашей страны, развивать окраинные территории.

Считаю, что новеллы в закон о рыболовстве нуждаются в существенной доработке. Отмена или подмена понятий прибрежного рыболовства может нанести непоправимый ущерб отрасли и территориям. Мы просим сохранить за прибрежными предприятиями объём квот для прибрежного рыболовства, предусмотреть дополнительные меры стимулирования компаний, которые доставляют рыбу на берег, инвестируют в развитие инфраструктуры, в человеческий капитал. Безусловно, необходимо учесть интересы компаний, которые уже вложили средства в берег, в развитие собственного производства, возвели современные заводы, построили или модернизировали рыбопромысловый флот.

Я также хочу обратить внимание на ещё одну серьёзную проблему прибрежки, об этом Илья Васильевич говорил. Несколько лет назад поправки в закон о рыболовстве отменили обязательную регистрацию пользователей прибрежных квот в соответствующем субъекте, по сути, разрешив компаниям перерегистрироваться там, где им удобнее работать. Вполне естественно, что бизнес ищет более удобные варианты, и, если позволяет закон, ему проще работать там, где дешевле обслуживать, ремонтировать флот, где работникам не нужно платить северные надбавки и коэффициенты. Что делать тогда таким удалённым и дорогим территориям, как наш край? Ведь за последние годы после внесения этих поправок только с Камчатки ушла 41 рыбохозяйственная организация, забрав с собой более 50 рыбопромысловых судов и 150 тысяч тонн водных биоресурсов, сократив тысячи рабочих мест. Конечно, мы огромными усилиями их вернули на Камчатку, но проблема–то сегодня остаётся.

Мы предлагаем сохранить в законе понятие прибрежного рыболовства как самостоятельного вида промысла, закрепив обязательную регистрацию пользователей прибрежных квот в соответствующем прибрежном субъекте. Неоднократно в течение нескольких лет на всех уровнях мы поднимали эту проблему, однако при разработке поправок в закон предложение Камчатского края, поддержанное большинством прибрежных субъектов, не учтено.

Я также хотел бы сказать, Владимир Владимирович, несколько слов о проблемах традиционного рыболовства. Большое количество коллизий в федеральном законодательстве приводит к нарушению прав коренных малочисленных народов Севера. Часто льготным доступом к водным ресурсам пользуются люди, не имеющие отношения к коренным народам. На сегодня нет чёткого понятийного аппарата и механизма, позволяющего подтвердить принадлежность человека к КМНС. В результате доступ к льготным квотам практически в неограниченных объёмах может получить кто угодно, в то время как доступ к ресурсу людей, действительно ведущих традиционный образ жизни, крайне зарегулирован. Ранее звучали предложения о передаче полномочий в сфере традиционного рыболовства на уровень субъектов, однако подчеркну, что это проблемы не решит.

Необходимо всем вместе работать над совершенствованием действующего законодательства. У нас есть наработки в этой области и свои предложения, которые позволят, с одной стороны, защитить права КМНС, а с другой – защитить интересы рыбохозяйственного комплекса. Мы эти предложения направили в рабочую группу в рамках подготовки к этому заседанию.

В завершение хочу просто обратить внимание на необходимость принятия взвешенных, выверенных решений, потому что для Камчатки, где практически моноэкономика, изменения в рыбохозяйственном комплексе коснутся в целом всей территории. Поэтому, безусловно, необходимы новые подходы к развитию отрасли, но основе положительного, успешного опыта прошлых лет.

В.Путин: Спасибо большое.

Владимир Иванович, конкретно можете сказать – вот это, это и это не учли из того, что мы предлагали?

В.Илюхин: Владимир Владимирович, мы подготовили всё по позициям, передали всё в рабочую группу. Наши предложения там есть по пунктам.

В.Путин: Хорошо, спасибо.

Орлов Игорь Анатольевич, пожалуйста. Архангельская область.

И.Орлов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я представляю Северо-Запад России, Архангельскую область. Архангельская область является одним из ведущих рыбопромысловых регионов, 150 тысяч в год мы добываем, это 15 процентов в доле северного рыбохозяйственного бассейна. Мы занимаем одно из первых мест в стране по потреблению рыбы на душу населения – 35 килограмм на человека в год.

Конечно же, говоря о тех докладах, которые прозвучали, мы, безусловно, поддерживаем необходимость искоренения так называемых рыбных рантье, ужесточение порога и условия освоения квот с учётом возможных форс-мажорных ситуаций. Вы знаете, меня особо волнует, конечно, тема сохранения исторического принципа закрепления долей квот на долгосрочный период как гаранта предсказуемости условий ведения бизнеса – с учётом, безусловно, в новых условиях возложения на квотопользователей обременений, направленных на насыщение внутреннего рынка доступной рыбной продукции, загрузку и развитие рыбоперерабатывающих, рыбодобывающих мощностей и развитие прибрежных территорий. В связи с этим, конечно, вопрос новых инноваций, которые касаются выделения квот на инвестиционные цели, требует особого, тщательного, в моём представлении, подхода и государственного регулирования.

Вы знаете, сегодня даже я не могу, говоря со специалистами, понять, как можно будет предугадать, какой объём квот будет выделен в перспективе, для того, чтобы планировать свою деятельность с учётом этих инвестиций, окупаемости и так далее. Поэтому, конечно, вопрос дальнейшей отработки этой новации требует особого внимания. Тем более что, Вы знаете, у нас есть неплохой закон, который поддерживает вопрос инвестиций в судостроении, – 305-й закон.

Он, действительно, требует, наверное, большего внимания к его администрированию, более тщательному подходу, снижению каких–то барьеров. Но он позволяет сегодня достаточно эффективно инвестировать в судостроение, в том числе рыбопромыслового комплекса, что и делают сегодня в Архангельске у нас два предприятия. Три новых траулера построены, с современным оборудованием, – и воспользовавшись возможностями (частично, правда) этого закона.

Конечно же, я абсолютно поддерживаю выступление Владимира Ивановича по поводу участия прибрежных регионов в процессах развития рыбной отрасли. Вы знаете, для нас вопрос перерегистрации предприятий – это вопрос смерти целых посёлков. Представляете, у меня одно предприятие перерегистрировалось в Москву, другое – в Омск. Сейчас управлять и влиять на процесс жизни в этом посёлке просто невозможно.

Поэтому вопрос первый: управление порядком регистрации предприятий, наделённых квотами, это важнейшая проблема социально-экономического развития прибрежных территорий. Кстати, Владимир Владимирович, этот вопрос я поднимал в феврале на совещании у Вас, и он получил Вашу поддержку, что это требует, безусловно, большего внимания.

Вопрос прибрежного рыболовства. Я бы назвал уже это сегодня региональными квотами, этого совершенно не надо стесняться. Речь идёт о социально-экономических задачах, стоящих перед прибрежной квотой. Она должна быть, так же, как и говорил Владимир Иванович, в моём представлении, безусловно, сохранена и работать на интересы региона. И мы должны в рамках её распределения обременять предприятия соответствующими требованиями к выполнению социально-экономических обязательств на той или иной территории.

Уважаемый Владимир Владимирович! Есть ещё два маленьких вопроса. Один из них затронут в докладе Олега Николаевича, это вопрос административных барьеров в части ветеринарного и таможенного оформления. Безусловно, требуется максимальное снижение, особенно этот повторный заход и ветеринарный контроль. У меня рыбаки это называют «контролем за печеньем», то есть проверяют совсем не рыбу, а начинает ветеринарный надзор проверять сало, печенье и так далее. И в итоге вопрос оформления и захода становится серьёзной проблемой.

И второй вопрос связан с правилами рыболовства. Любые изменения, которые мы сегодня делаем в правилах рыболовства, – они всегда чувствительны для таких территорий, как Архангельская область, занимают от девяти до десяти месяцев, а иногда и больше. Но у нас есть с Росрыболовством прекрасный опыт, когда мы говорим о регулировании промысла анадромных видов рыб: существует комиссия, которую возглавляет губернатор, утверждает комиссия, руководитель территориального Росрыболовства, и на этом всё заканчивается, – мы получаем оперативные и быстрые решения этих вопросов.

Спасибо за внимание. Я осветил те вопросы, которые особо волнуют Архангельскую область.

В.Путин: Ясно. Коллеги подсказывают, что закон–то у нас есть. Пожалуйста.

А.Белоусов: Да, у нас в конце весенней сессии приняты поправки в закон о ветеринарии, который всё, о чём Вы говорили, абсолютно учитывает. Он включает в себя, во–первых, исчерпывающий перечень лабораторных испытаний.

Второе. Он включает переход контроля на профили рисков. То есть если ведётся мониторинг, это тоже вменяется в обязанности теперь вести его. Если на территории лова не выявлено никаких заболеваний в рамках этого мониторинга, то никаких лабораторных испытаний нет. И самое главное, он даёт право аттестованным специалистам по перечню продуктов, который определит Правительство (но рыба, очевидно, должна попасть в этот перечень), – аттестованным специалистам самостоятельно заполнять эти сертификаты. То есть капитан, пройдя соответствующую аттестацию, сможет самостоятельно, без сотрудников ветнадзора заполнять эти сертификаты. Закон принят, план подготовки нормативных актов – он ограничен 1 января 2016 года, мы специально это отследили, поэтому давайте подождём немного.

В.Путин: Я знаю, что в ходе работы над сегодняшним перечнем поручений и соответственно будущими поправками в закон работали много и напряжённо и спорили много. Может быть, есть что–то, что ещё не обсуждалось?

Пожалуйста, прошу.

И.Артемьев: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники Госсовета!

Я хотел бы напомнить, что в Советском Союзе минтай стоил килограмм 35 копеек, хек – 56, а в это же время мясо стоило порядка 2 рублей 20 копеек. И вот то, что мы наблюдаем в последние 20–25 лет, когда у нас сегодня мясо и рыба стоят одну и ту же цену в наших магазинах и в Москве, и по всей России, и примерно от 200 до 600 рублей всё это стоит, говорит о том, что вот эта разница – она была каким–то образом нивелирована. И можно привести много примеров, откуда это всё взялось и почему это так, потому что в других странах это не так. Значит, у нас что–то произошло такое особенное, что привело к такому выравниванию цен и продуктов, которые, хотя и сопоставимы по своей белковой ценности, тем не менее, конечно, рыба всегда была дешевле и более доступна для населения. Отсюда, в общем, и соответствующее возмущение.

Я посмотрел стенограмму 2007 года. Вы сказали об этом, Владимир Владимирович, что там предполагалось достигнуть, если квоты будут на 10 лет распределены. Во–первых, распределение только между судами, находящимися в собственности пользователя, то есть получил квоту – только на своих кораблях, пожалуйста, изволь это всё ловить. Обязательная доставка уловов на территорию Российской Федерации, квоты «под киль», о которых мы сегодня говорим, создание аукционных товарных площадок по реализации рыбной продукции.

То есть восемь лет назад эти решения принимались, но из–за того, что этому было оказано определённое противодействие, собственно, ничего из этого не случилось, произошло только одно – распределение на 10 лет этих квот, отрасль действительно окрепла, но я бы сказал, что при этом очень небольшая группа лиц обобществила эту ренту в своих интересах. Причём часто мы имеем дело уже не просто с рантье, о которых много сегодня было сказано, – это граждане, которые эмигрировали из Российской Федерации, которые являются владельцами этих квот, которые привели сюда к нам китайцев, корейцев, японцев, американцев, которые владели в какой–то момент времени 90 процентами – иногда менее, иногда даже более – вылова за счёт пароходов на основании тайных соглашений картельного типа, когда они давали то ли кредиты, то ли обладали одной акцией, но по специальным акционерным соглашениям так называемым они определяли условия ведения предпринимательской деятельности целыми нашими коллективами, это факт.

Если, скажем, в отношении китайцев, крупнейшего холдинга Pacific Andes, удалось от них избавиться, то корейцы, американцы и японцы продолжают свою работу, просто эмигрировав, кстати говоря, с согласия наших рыбаков, под предлогом опять же дешёвых кредитов и всего остального, в этих условиях они продолжают свою работу, хотя 57-й закон категорически запрещает вылов иностранцами без согласия правительственной комиссии осуществлять.

То есть эта работа не завершена, Владимир Владимирович, она, может быть, только начата, а потом она опять стала расплываться, и опять приход иностранцев на наши эти льготы, в том числе благодаря рантье, и благодаря тому, как они организовывают эту работу, безусловно, всё это имеет место. Поэтому, конечно, от рантье нужно избавляться, и это однозначный вариант, они должны ловить на своём флоте либо на арендных основания, но так, чтобы это можно было контролировать и проверять.

Договоры должны быть изменены – к договорам аренды единого типа, а то сейчас не поймёшь, какой договор возможно считать. И конечно, очень большая просьба к нашим уважаемым и силовикам, и таможенникам: надо найти эти соглашения, на основании которых иностранцы продолжают вылавливать, и безжалостно тут же лишать их квот – немедленно! Причём можно в судебном порядке, можно в комиссионном порядке. Для этого все необходимые законодательные акты у нас, в общем–то, есть.

В.Путин: Секундочку, Игорь Юрьевич, я Вас прошу сформулировать то, что Вы сейчас сказали, для поручения всем ведомствам, которых это касается.

И.Артемьев: Будет сделано.

Владимир Владимирович, хочу обратить внимание ещё на несколько важных вещей. Во–первых, железнодорожные тарифы, мы сегодня об этом говорим. Мы никогда не получим рыбу дешёвого сегмента в Москве и других регионах основного потребления, если мы не будем субсидировать железнодорожные тарифы.

И дело здесь не в проблемах железнодорожников. Это проблема всего Российского государства. И для того чтобы сбивать цены на другие белковые продукты питания, в том числе и на мясо, нам необходимо, чтобы в пиковые сезонные моменты, когда идёт путина, действительно, субсидировался железнодорожный тариф. Это раз.

Во–вторых, чтобы за счёт квот появились не только береговые рыбоперерабатывающие предприятия, что правильно, и не только заказы, то, что сейчас уже называется «под киль», но заказы пароходов, но ещё и заказы рефрижераторов тоже могли бы быть тем звеном, чтобы создать наконец альтернативу монопольной структуре «Рефсервиса», которая была выделена из РЖД как стопроцентная монополия, которая себя проявляет и в перевозке фруктов, и в перевозке рыбы как абсолютная монополия.

Кроме того, железнодорожники могли бы (могу подсказать, как) обеспечить всё–таки достаточно быстрый перегон сюда этой рыбы, потому что сегодня, бывает, от нескольких суток до месяцев рыба в рефрижераторах стоит, потому что по узким местам она остаётся и приходит поздно, с большим опозданием, и возникает вот такая история.

И, наконец, то, что идёт по нашей части, Владимир Владимирович. Эта отрасль – это отрасль картелей. Только в последние годы были вскрыты минтаевый картель, вьетнамский картель, норвежский картель, картель по распределению рыбопромысловых участков, ещё крабовый картель и так далее. Я бы очень хотел, чтобы регулятор, Росрыболовство, уделял этому достойное внимание. Почти по всем случаям мы выиграли суды, и, слава богу, теперь это уже в трёх инстанциях завершённая история, то есть есть судебное подтверждение этих практик.

Что делали эти так называемые ассоциации в первую очередь, которые так любят защищать отрасль? Они занимались тем, что они регулировали вывоз рыбы в иностранные государства, чтобы в Россию в том числе завезти поменьше, чтобы цена была повыше. Иными словами, предложения даже регулировали по отдельным видам продукции. Опять же организаторами всех этих «добрых» деяний были товарищи, которые в других странах уже проживают, бывшие наши соотечественники.

Соответственно у меня большая просьба в отношении картельной тематики (мы со своей стороны будем доводить до конца), чтобы нам регулятор помогал, а не мешал, потому что мы сегодня сталкиваемся с тем, что у нас абсолютно диаметральные точки зрения вообще на всю позицию, связанную с конкуренцией. Я очень счастлив сегодня тому, что сказал Олег Николаевич, когда мы услышали про биржи, потому что биржи дают какую главную возможность: первичный вылов рыбы может купить сразу продавец конечного звена. Например, та же торговая сеть может купить прямо там, на бирже, на нашей, российской, – мы её все вместе будем контролировать, без этой цепочки, ужасной цепочки посредников.

Так вот, говоря о том, что виноваты во всём торговые сети и всё остальное, я могу сказать так: мы смотрели эту тему – мы пока картелей в торговых сетях не нашли. Но среди самих рыбников они есть везде, где только можно. Поэтому они должны быть разрушены, люди должны быть в соответствии с законодательством наказаны, и, кроме того, должна проводиться определённая профилактическая работа в этом отношении.

И ещё есть одна большая просьба к регулятору. Есть такая военная тайна, называется «рыбохозяйственный реестр». Несмотря на все наши усилия, мы так и не могли ни разу на него даже краем глаза взглянуть. Что это такое, Владимир Владимирович? Это движение этих квот пока по непрозрачным каким–то правилам: кто, кому, когда, на каких основаниях, откуда её взял, почему не изымается та, которая должна изыматься. Это спрятанный документ, который, несмотря на официальные запросы, мы увидеть не могли. Даже банковская налоговая тайна охраняется не так сильно. Поэтому, конечно же, этот документ должен быть доступен для регуляторов всех, а во–вторых, может быть, какая–то часть его должна быть доступна самим рыбопромышленникам, чтобы они понимали, о чём идёт речь. Персональные данные можно закрыть, а всё остальное должно быть.

Поэтому, говоря о решении, которое сегодня предлагается, я могу сказать, Владимир Владимирович, что–то хорошее произошло в последний месяц на самом деле. Потому что всё, что мы слышали последние пять лет…

В.Путин: Движение пошло сразу.

И.Артемьев: Те меры, которые ещё вчера предавались анафеме, в том числе когда про антимонопольный орган говорил, были в докладе Олега Николаевича, это очень приятно: инвестиционные квоты и уничтожение рантье до 2018 года обязательно – хочу подчеркнуть, что их просто не должно остаться: ни один рантье не должен получить квоту.

Иностранцы, и так далее, и биржа даже, и аукцион – это на самом деле то, что нужно для этой отрасли, и то, что действительно может её поднять. Поэтому решение мы, как антимонопольный орган, поддерживаем, но с некоторыми дополнениями, которые хотим предложить. Спасибо.

В.Путин: Сформулируйте, пожалуйста, обязательно для сегодняшнего документа.

Александр Николаевич, пожалуйста.

А.Ткачёв: Спасибо большое, Уважаемый Владимир Владимирович.

Всё, что было сказано до этого, безусловно, очень важно. Но главное – сделать всё, чтобы эту рыбу, объём два миллиона тонн, доставить в центральные регионы, то есть регионы основного потребления. И, чем больше мы будем стимулировать спрос, тем естественно и создавать уникальную товаропроводящую сеть, а это логистические центры не только на Дальнем Востоке, но и в Новосибирске, Подмосковье и так далее. На это уйдёт время, средства, но без этого…

Что сделали китайцы, что сделали корейцы, собственно? Создали рыбный кластер, рыбный порт в одном из крупных городов. Напрашивается сам по себе вывод: Приморье логистически, географически подходит по всем параметрам. И поэтому, конечно, те холодильники, которые там сегодня есть, – это просто пародия, это бывшие заготконторы, сосульки по два метра. Нужны мощности под 200 тысяч тонн, глубокая переработка – и мы сами поменяем картину мира, и рыбаки с удовольствием сами придут в наши порты и будут разгружаться, эта рыба будет перерабатываться. И в том числе самостоятельно будем продавать не через Корею в Европу, а через Москву и дальше по проводящей сети. Это всё реально, это всё на наших глазах в течение 10–15 лет произошло – у наших, к сожалению, партнёров-конкурентов.

Следующее, то, о чём говорил Игорь Юрьевич, очень важная тема, на мой взгляд, – это доставить: парк контейнеров и стоимость железнодорожных перевозок. Если можно, чуть-чуть поглубже.

Возможность стимулирования производства рефрижераторных контейнеров на базе завода «Уралвагон» или других российских предприятий. Хочу привести пример, сейчас бизнес в основном завозит контейнеры из Китая, то есть 4 тысячи штук у нас китайских контейнеров ходят по стране. Для того чтобы обеспечить поставки рыбной продукции только с Дальнего Востока в Москву, надо увеличить их в два раза, а если по всей России – в три раза, нужно 12 тысяч штук. И при этом, конечно, подвижной состав, рефрижераторные вагоны так называемые, они уже приходят в негодность, и в них возить – каждый день температура падает на два градуса, то есть приходят в Москву, там уже 8–10 градусов – значит, всё течёт или подтекает; конечно, качество не соответствует. В них трудно поддерживать необходимые температурные режимы, и рыба приходит в Москву, как я уже говорил, с нарушением технологии. Более того, в 2017 году более 90 процентов вагонного парка должно быть списано: эксплуатируется уже около 7 тысяч вагонов, построенных ещё 30 лет назад. В 2011 году частный бизнес активно развивал рынок перевозок рефрижераторными контейнерами, то, что, собственно, и нужно.

За 10 лет, с 2001 по 2011 год, было построено порядка 3,5 тысячи контейнеров, это половина подвижного состава. Однако с 2012 года инвестиции практически прекратились из–за роста стоимости перевозок. Основной вопрос сейчас – выравнивание тарифа между перевозками в рефрижераторных и универсальных контейнерах. Универсальный контейнер – то, что перевозит одежду, ботинки, всё, что хочешь. Китайские ботинки везут в три раза дешевле, чем отечественную рыбу с Дальнего Востока. По факту мы за счёт рыбы и продовольствия дотируем универсальные перевозки. Это ещё раз – глубочайшая ошибка, и поэтому удорожание идёт.

Справочно: в 2011 году поменялся алгоритм расчёта тарифа за перевозку в рефрижераторных контейнерах. В среднем стоимость перевозки выросла в 1,5 раза, что привело к сокращению объёма таких перевозок. Если с 2006 по 2011 год объём перевозок увеличился в пять раз и достиг 530 тысяч тонн, то начиная с 2012 года наблюдается ежегодное падение под 10 процентов.

Кроме того, мы должны везти рыбу с Дальнего Востока не 20 суток, а семь, как едут универсальные поезда. Это в три раза ускорит обороты – значит, и качество; значит, и Европу мы достанем. Просьба нас поддержать в этих вопросах, поскольку выравнивание тарифов и сокращение времени доставки грузов поможет решить проблему развития логистики на рыбном рынке.

Внесение изменения в закон о рыболовстве и развитие инфраструктуры – это полдела: без стимулирования потребительского спроса нам не обойтись. Поэтому второй вопрос – ограничение госзакупок импортной рыбы. У нас 32 миллиона потребителей – начиная от детских садов, школ, больниц, вузов, заканчивая Вооружёнными Силами и МЧС. Если мы сможем обеспечить госзаказ на закупку отечественной рыбы и в целом продовольствия: мяса, молока, овощей, – это будет серьёзный сдвиг для нашего рынка и сигнал, что государство действительно заинтересовано в производстве и поставках. То есть доля отечественных продуктов питания в государственных муниципальных учреждениях сегодня практически около 60 процентов, а на фрукты и вовсе 20.

Минсельхоз совместно с заинтересованными ведомствами подготовил соответствующий проект постановления. Просьба поддержать его, тогда мы получим желаемый результат, и в плане импортозамещения мы в гораздо более короткие сроки сможем кормить детей нашей полезной рыбой, а не китайской тилапией или вьетнамским пангусом, выращенными в искусственных условиях, – то, о чём мы говорили.

Для понимания, в Россию сегодня завозят 900 тысяч тонн рыбы; почти 60 процентов по стоимости и треть по объёму, 300 тысяч, приходится на импортную аквакультуру. Это практически 50 миллиардов рублей мы тратим ежегодно, в результате прибыль и рабочие места остаются за рубежом. При этом у нас есть все возможности развивать аквакультуру.

И третий, последний вопрос, именно по этому поводу. Мы производим с вами 160 тысяч тонн аквакультуры. Для сравнения, Китай производит 60 миллионов тонн – в 375 раз больше! У нас сформирована нормативная база для развития аквакультуры, предоставляется господдержка. В этом году Правительство впервые направило порядка 250 миллионов рублей на субсидирование кредитов в этой сфере. Активно идёт процесс формирования, желающих у нас 600 инвесторов, очередь стоит! То есть нужно в пять раз увеличить инвестиции, субсидии, тогда не 3 процента будет доля рыбы в продовольственном потреблении, а, конечно, 50, как, собственно, в других странах. Поэтому вопрос тоже ключевой и имеет огромные перспективы. Спасибо.

В.Путин: Максим Юрьевич.

М.Соколов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

И Игорь Юрьевич, и Александр Николаевич говорили о проблемах в транспортировке рыбной продукции. Мы тоже, естественно, готовились к президиуму Госсовета, неоднократно собирались с коллегами. И, в общем–то, хочу сказать, что развенчали два мифа, которые присутствовали до этого, – о том, что у нас не хватает мощностей для транспортировки рыбы (речь идёт и о рефконтейнерах, и о рефсекциях), и о том, что это серьёзным образом отражается на конечной цене рыбной продукции.

Но сначала в отношении цены. Средняя цена доставки с Дальнего Востока до Москвы железнодорожным транспортом (это касается и рефсекций, и рефконтейнеров) составляет ориентировочно 8,5 рубля на один килограмм рыбы, это менее 4 процентов в их стоимости. При этом это общая цена и инфраструктурной составляющей, которую получает РЖД, и соответственно вагоны частных операторов – за использование непосредственно вагонов.

В.Путин: Значит, Александр Николаевич неправ, когда говорит о каком–то усреднённом тарифе по поводу перевозки ботинок?

А.Ткачёв: Универсальном.

М.Соколов: Нет, я говорю о том, что это имеет существенное значение, вот тот железнодорожный тариф имеет существенное значение в окончательной цене рыбной продукции в опте и тем более в рознице. Всего с Дальнего Востока, а это более 9 тысяч километров, довезти железной дорогой рыбу до Москвы составляет за один килограмм соответственно 8,5 рубля.

А.Ткачёв: Почему дешевле мы тряпки перевозим, чем готовую продукцию и еду?

М.Соколов: Здесь речь идёт об универсальных скоростных поездах, о которых действительно Александр Николаевич говорил, очевидно, – обычных контейнерных поездах, которые идут 7 суток. Да, это специальные поезда, которые ускоренной контейнерной отправкой из Китая с продукцией идут, как раскачивание нашего коридора. Семь суток – это очень быстрый маршрутный поезд.

А почему рефконтейнерный поезд идёт соответственно медленнее и стоит дороже? Во–первых, там используются специальные – на нескольких платформах, куда установлены эти рефконтейнеры, едет платформа со специальными дизельными генераторами, которые подпитывают соответствующей температурой. Во–вторых, эти поезда имеют определённые особенности при движении и обслуживании на станциях: их нельзя спускать с горок, нельзя расцеплять, и, таким образом, тариф действительно отличается.

Но даже если мы каким–то образом будем субсидировать тариф (а он, кстати, относится ко второму классу, то есть ФСТ просчитало чётко, сколько затрат, и «Российские железные дороги» тоже, и обозначили этот тариф), даже если мы каким–то образом будем этот тариф уменьшать или субсидировать, то соответственно надо будет выравнивать тарифы по другим видам перевозок, балансируя финансовую модель деятельности РЖД, это совершенно очевидно. Но при этом я хочу подчеркнуть, что это особого значения не имеет.

Другой вопрос, который ставится совершенно справедливо, – это вид перевозки в устаревших рефсекциях. Действительно, у нас более половины подвижного состава, примерно 4,5 тысячи штук, – это рефсекции, это старый вид, они, кстати, практически полностью на 90 процентов в ближайшие три-четыре года в силу технических регламентов перестанут ходить. И конечно, их надо заменять на рефконтейнера. Такая возможность имеется. Есть и частные операторы, и перевозчики, и крупные, и в том числе иностранные компании, китайцы. То есть проблем с поставкой рефконтейнеров нет.

Есть проблема, которая была до недавнего времени, – вот эти дизель-генераторы, которых никто у нас в стране не производил. Но сегодня Тверской вагоностроительный завод разработал соответствующий стандарт и провёл сертификацию этих вагонов. Они готовы производить: нужен необходимый консолидированный или частный заказ для того, чтобы перевозить в этих рефконтейнерах.

И ещё один момент. Хочу обратить внимание, что у нас нет дефицита вагонов ни в период путины, ни в течение всего года. В портах скапливается на порядок больше вагонов, и рефконтейнеров, и рефсекций, нежели чем оттуда заказывается перевозчиками и вывозится.

А.Ткачёв: Я же не говорю, что не хватает. Качество вагонов, понимаете, мы теряем. У нас рыбные порты – это уголь, контейнеры, и так далее, и немножко рыбы.

М.Соколов: Половина перевозок идёт всё–таки в контейнерах современных и половина – в рефсекциях. Рефсекции в течение 2–3 лет выйдут, можно спокойно заказать рефконтейнеры и, таким образом, нарастить перевозку. Да, рефсекция дешевле, поэтому её и заказывают, но тот, кто знает, тот знает, что качество этой перевозки меньше. Но опять же хочу сказать, что вся рыба, которая сегодня есть, – она вся транспортниками, железнодорожниками полностью вывозится.

В.Путин: Мне показали сейчас тарифы, всё–таки тарифы на перевозку ширпотреба более чем в два раза ниже, чем на перевозку рыбы.

М.Соколов: Речь идёт о маршрутных скоростных поездах…

А.Ткачёв: То, что мы возим из Китая универсальными вагонами, это всё «зелёная улица», а то, что на Дальнем Востоке…

М.Соколов: Мы специально таким образом… Есть такая скидка на маршрутные поезда, которые быстро, без остановок идут через всю страну по Транссибу, показывая в том числе, насколько эффективно использовать наш коридор, китайцам в том числе, для транспортировки наших грузов. Он действительно сниженный, это скоростной маршрутный поезд.

В.Путин: Для транспортировки куда?

М.Соколов: В Европу, в основном в Европу.

А.Ткачёв: Нет, из Китая в Москву продукция, ширпотреб.

В.Путин: С этим нужно разобраться, потому что одно дело, если под видом транзита можно всё что угодно туда засандалить, извините, но если говорить о приоритетах, то рыбная продукция – это так же, как и другие продукты питания, конечно, более приоритетные, чем ширпотреб.

М.Соколов: Владимир Владимирович, мы ещё раз разберёмся, посмотрим, но хочу сказать, что даже если полностью исключить, полностью, не снизить до уровня маршрутных контейнерных поездов, а полностью исключить инфраструктурную составляющую РЖД в тарифе железнодорожных перевозок, то это даст экономию максимум четыре рубля на килограмм.

И.Артемьев: С Александром Николаевичем, если можно, мы посчитаем вместе. Мы думаем, что больше.

В.Путин: Считайте.

А.Ткачёв: Семь дней чтобы шла рыба в Москву, а не двадцать.

В.Путин: Да, пожалуйста.

А.Белоусов: Если можно, просто несколько цифр. Цифры все разные, но я бы тогда предпочёл пользоваться материалами доклада рабочей группы. Я исхожу из того, что эти цифры выверенные.

Обратите внимание, 102–103-я страницы, несколько цифр. Средняя цена рыбы в производстве 52 рубля за килограмм, стоимость всех транспортно-логистических затрат с Дальнего Востока до центра порядка 11 рублей за килограмм, стоимость импортной рыбы 124 рубля за килограмм, а конечная цена в рознице 176 рублей за килограмм.

Из этих цифр, во–первых, следует, что всё–таки, как бы мы ни относились к транспортным тарифам, не они делают цену в рознице, потому что они составляют меньше 10 процентов от конечной розничной цены.

Во–вторых, доля производителя составляет всего одну треть в конечной розничной цене.

И третье. На импорт мы тоже списать ничего не можем, потому что правильно было сказано Александром Николаевичем то, что у нас доля, действительно, мы примерно импортируем 900 тысяч тонн, а потребляем, у нас общий объём рынка порядка трёх миллионов тонн, то есть это около 30 процентов.

Эти ценовые чудеса означают, что где–то в этой цепочке, в логистике, у нас концентрируются огромные деньги на самом деле эта разница между 176 рублями и 56, плюс 11… Я предлагаю просто, чтобы Игорь Юрьевич с этим разобрался. Не столько с тарифами, сколько с тем, куда девается разница в цене между конечной продукцией в рознице и затратами производителей, плюс затраты на перевозку.

В.Путин: Поручим Игорю Юрьевичу вместе с коллегами посмотреть и доложить через определённое время, которое мы здесь обозначим в качестве срока исполнения поручения.

С.Иванов: Я хотел внести ясность в развернувшийся спор по поводу рефрижераторных вагонов и рефконтейнеров.

У нас в проекте поручения прямо написано: представить предложения по перевозке с Дальнего Востока в центральную часть Российской Федерации рыбной продукции рефрижераторами, морскими, железнодорожными контейнерами и автомобильным транспортом. Мы всё время спорим о железной дороге.

Действительно, старые рефрижераторные вагоны никуда не годятся. Там, как сказал Александр Николаевич, два метра сосульки, и он, этот вагон, загружается вручную. То есть грузчик несёт допотопно ящик или коробку, ставит его в вагон. Вы представляете, какая это производительность труда?

Рефконтейнер можно необязательно железной дорогой отправлять. Его можно отправлять кораблём, можно автомобильным транспортом – на близкое «плечо» расстояния. И в любом случае рефрижераторный контейнер – это другая лига, как говорится, производительность труда в разы выше. И если то, что здесь говорилось по тарифам, действительно, мы обязаны пускать дальневосточную рыбу в первую очередь самым скоростным движением рефконтейнерами, чтобы не больше недели это шло. Рыба сохраняется, в том числе полуохлаждённая, насколько я знаю, не мороженая. А это добавленная стоимость. То есть можно филе отправлять, плюс переработка.

И последнее. Удивительный факт. Я встречался с главой компании Maersk. Вы, наверное, знаете, это крупнейшая в мире транспортно-логистическая компания, Вы были у них в штаб-квартире в Копенгагене. Я ему задал вопрос: «А вы что–нибудь в своих рефконтейнерах в Россию возите?» Он говорит: «Конечно, возим». Я говорю: «А рыбу возите?» – «Возим!» – «Откуда?» – «Из Чили».

Чилийский сибас поставляется в Российскую Федерацию рефконтейнерами. Посмотрите по расстоянию, где Чили и где Дальний Восток. Это условное название – Дальний Восток. Он в три раза ближе, чем Чили! Тем не менее сибас захватил наш рынок и направо–налево продаётся. Так, может быть, пора всё–таки теми же рефконтейнерами, по идее, это дешевле будет, возить с Дальнего Востока, а не из Чили?

Поэтому я поддерживаю этот пункт. И не важно, сколько там стоит. Можно сейчас не спорить, хотя, очевидно, дороже, конечно, стоит. Но как можно быстрее эти старые рефрижераторные вагоны, которые только у нас, по–моему, в стране и остались, выводить и массово закупать рефконтейнеры.

В.Кашин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я хотел бы напомнить, что действительно у нас с вами ресурсы составляют около 8 миллионов тонн, и к тому, что мы добываем сегодня, это, по существу, в два раза больше. То есть возможность наращивать добычу очень ценного продукта у нас большая. Тем более и опыт есть большой, потому что именно такую ресурсную базу в 90-м году Россия использовала в полном объёме, добывая более 8,5 миллиона тонн.

Мне думается, что очень важными здесь являются всё–таки не только те принятые законы, которые мы в последний период времени приняли. Это и закон по аквакультуре, по прибрежному рыболовству, вписались по большому счёту во все международные конвенции с точки зрения соблюдения своих обязательств, а также последний закон по сохранению, особенно на путях нереста наших биоресурсов.

Но для того, чтобы наши люди получали не только на Дальнем Востоке или на севере возможность потреблять рыбу, а по всей России, безусловно, нужен закон о торговле. Мы сегодня долго ведём дискуссию, и правильную дискуссию, говоря о том, что железная дорога абсолютно правильная, и в докладе эта цифра есть – от 5 до 11 рублей. В летний период все эти тарифные нагрузки 5 рублей, в путину 11 рублей, не больше.

Владимир Владимирович, я Вам докладывал несколько лет назад, и Вы тогда поддержали, это ведь не только по рыбе, это у нас точно так же по всем продуктам питания: и мясо, и молоко, и так далее, особенно хлебобулочные. Когда мы смотрим труд, который затратил производитель в оценке на прилавке, то мы там иногда видим 10 процентов всего, даже не как сегодня звучало – 28–30 процентов, а до 10 процентов; а 90 процентов накручивается на хлебобулочных изделиях, а это из зерна 250 видов продукции делают. Это в большей степени посредники и люди, которых мы называем торговыми сетями, а они на 90 процентов ещё и не принадлежат нашим компаниям.

Этот закон готов, там механизм какой? 50 процентов оценивается труд производителя, а 50, допустим, тихоокеанский лосось, определили мы ему цену – 80 рублей или 60 рублей, и не больше, чтобы всё, что остальное там будет через переработку, перевозку, было на рынке на уровне 120–140 рублей, чтобы не было этих 300 рублей. Или точно так же по зерну. Поэтому если бы вернуться и принять этот очень нужный закон для нашего отечественного товаропроизводителя, а рядом ещё бы прописать систему возможности прийти на рынок нашим компаниям, нашим трудовым коллективам, вернуть сеть сюда, в том числе и те соответствующие сельскохозяйственные рынки, раньше их называли колхозными, чтобы здесь на пути опять–таки не стояли торговые эти картели, о чём говорилось, это было бы очень разумно и правильно.

Вы начали сегодня президиум Госсовета, мне думается, правильными словами, чтобы мы не навредили тому, что у нас есть на сегодняшнем этапе, с точки зрения того, что хоть какая–то есть динамика. Вот здесь очень выверено, и губернаторы об этом говорили, и в пятницу у нас были руководители ассоциаций в комитете Государственной Думы, и они тоже очень волнуются о том, что новое налогообложение, новая система могут разрушить достигнутое. В этом плане мы, безусловно, всё должны сделать, и нет никого, наверное, кто бы хотел какой–то новой реформой в этом плане навредить.

И сегодня о науке очень мало речи звучало. Без науки, без её поддержки, встроенной системной работы у нас, конечно, не может быть и хороших результатов и на разведке биоресурсов, и на сохранении, и тем более прогресса, если говорить о нашей аквакультуре. Вот на это, думаю, тоже нам следует и в докладе, и в решении обратить внимание.

Раньше у них была возможность, её в некоторой степени посчитали неверной, убрали, а сегодня очень трудная ситуация. Есть необходимость ещё раз взвесить, выбрасывать, выпускать или уничтожать, а может, действительно, прозрачную систему создать, чтобы они могли каким–то образом ещё дополнительно что–то заработать с точки зрения укрепления своей материально-технической базы.

Я убеждён, конечно, и об этом сегодня речь звучала, экспертная оценка, что нам надо 180, безусловно, судов и крупнотоннажных, и среднетоннажных, 220 – малой тоннажности, потому что 91,5, тоже экспертная оценка, сегодня изношенность, это 160 миллиардов где–то, по экспертным оценкам. Эту тему тоже, безусловно, надо как–то взять под контроль, определить всё–таки, может быть, по регионам закрепить ситуации с учётом действия Росрыболовства, министерства, бюджета федерального и всех уровней, но сдвинуть с мёртвой точки это надо, чтобы мы не брали эти старые зарубежные суда, нужен прорыв в этом плане. Я думаю, что его можно сделать. Если пойдёт этот прорыв, то тогда можно потом добиваться этой победы, о которой Вы говорили, что без флота мы будем через пять–шесть лет делать, что мы будем добывать, удочкой не наловишь.

Комитет готов в этом плане всё делать для того, чтобы законодательная база вместе с нашим Росрыболовством способствовала решению задач.

В.Путин: Вас в предлагаемых формулировках всё устраивает или Вы что–то хотите добавить и что–то у Вас вызывает сомнения?

В.Кашин: Закон о торговле.

В.Путин: Закон о торговле – понятно, это другая тема.

В.Кашин: Чтобы не навредить. Я ещё раз хочу сказать, в принципе на сегодняшний день, что записано, не вызывает сомнения, но чтобы через подзаконные акты у нас не появилось той дополнительной облагаемой базы, той системы, которая не будет способствовать, а будет, наоборот, способствовать разрушению достигнутого.

В.Путин: Конкретно можете сказать, Владимир Иванович? Что конкретно у Вас вызывает опасения?

В.Кашин: Новые налоги.

В.Путин: Какие, связанные с ограничением вывоза на экспорт? Да, там именно в этом дело. Повышение налоговой фискальной нагрузки связано с попыткой перенаправить эти потоки с экспортных направлений на внутреннее потребление. Вам это не нравится?

В.Кашин: Нет, это мне, наоборот, нравится.

В.Путин: Нравится, дальше пойдём. Что не нравится, скажите тогда? Я хочу понять, потому что Вам нужно будет голосовать. Вы профильный комитет, я хочу понять, что у Вас вызывает опасения.

В.Кашин: Вызывают опасения дополнительные налоги.

В.Путин: Какие?

В.Кашин: Например, давайте уберём всё, что связано с таким простым льготным налогообложением.

В.Путин: Что имеете в виду?

В.Кашин: Вот то, что мы сегодня имеем в сельском хозяйстве, малом бизнесе…

В.Путин: То есть уйти от сельхозналога?

В.Кашин: Да.

В.Путин: Вы предлагаете оставить это?

В.Кашин: Я предлагаю посмотреть внимательно.

В.Путин: Нет, секундочку, Владимир Иванович, мы сейчас смотрим внимательно. Это тот момент, когда надо внимательно посмотреть. Другого такого момента не будет, потом надо будет голосовать. Я хочу понять, что у Вас вызывает опасения. И поняв это, сказать, согласен я с этим или не согласен.

В.Кашин: Я бы всё–таки средний и малый бизнес оставил в этом плане, как есть сегодня.

В.Путин: А малый бизнес оставляют, так что это соответствует. Ваши опасения в этом смысле учтены.

В.Кашин: Малый и средний бизнес.

В.Путин: Что такое средний – непонятно.

В.Кашин: Если взять наши рыболовецкие колхозы или любые СПК, которые есть, они все на этом упрощённом налоге работают.

В.Путин: Владимир Иванович, у меня просьба: Вы, пожалуйста, в следующий раз, когда приходите сюда, внимательней знакомьтесь с документами. Там это оставлено. Что ещё?

В.Кашин: Владимир Владимирович, я имел в виду, чтобы в подзаконных актах не появилось какого–то дополнения в этом плане.

В.Путин: Да, согласен. Подзаконные акты должны, конечно, полностью соответствовать норме права, закону, который мы предполагаем принять в ближайшее время.

Что касается ассоциации, то Артемьеву я говорил, что от них отдаёт картельными соглашениями, которые противоречат действующему законодательству. Объединяться в ассоциации закон не запрещает, это даже хорошее дело, если координировать какие–то действия, но только не на рынке и не по ценам. Здесь тоже нужно внимательно с этим разобраться и внимательно посмотреть. И коллеги, работающие в отрасли, должны это знать.

А что касается будущих подзаконных актов, то, конечно, я с Владимиром Ивановичем полностью согласен, нужно будет внимательно Правительству отследить, с тем чтобы подзаконные акты полностью соответствовали духу и самому закону в целом.

Владимир Иванович, что–то ещё?

В.Кашин: Нет, всё.

В.Путин: Спасибо.

И по поводу Закона о торговле – да, согласен, тоже надо вернуться к этому. Хуже не будет, согласен. Здесь есть вопросы, которые требуют обсуждения.

Денис Валентинович, пожалуйста.

Д.Мантуров: Владимир Владимирович, если можно, очень короткий комментарий в части Закона о торговле. Мы получили поправки к Закону о торговле от депутатов и отработали его и с потребительским сообществом, и с торговыми сетями. Нашли, я считаю, компромиссное решение, как бы «золотая середина», и в части торговых наценок, и в части сроков оплаты за поставленную продукцию. Поэтому сейчас это уже в руках как раз Государственной Думы находится, поэтому коллеги должны будут все эти поправки, согласованные с Правительством, принять. Это первое.

Второе. Закон о торговле в части его коррективы – это не самое главное. То, что Олег Николаевич говорил по удалению посредников, где и формируется основная эта маржа, – вот это ключевое, потому что торговые наценки – это 5 процентов, а то, что у посредников формируется, – до 50 процентов. Переход на торговлю через биржу, и будет всё прозрачно, будет всё понятно, не надо будет ни на кого ссылаться и тиранить торговые сети.

И третье. Мы сейчас как Министерство готовимся к внесению в Правительство поправки по мобильной и нестационарной торговле. Это ещё один из каналов сбыта той продукции, которая не обеспечивает стандартов, условно говоря, торговых сетей. Это действительно реальная возможность рыбакам поставлять свою продукцию гораздо быстрее и эффективнее до потребителя.

Что касается производства судов. Олег Николаевич, может быть, иронично сказал, что у нас не производилось или не производится – скорее, не производилось – судов. Сегодня мы производим качественную продукцию. Более того, за последние четыре года наработали… по рыболовецким проектам – особенно для крупнотоннажных судов, для среднетоннажных судов.

Сегодня с учётом конкурентных цен на свою продукцию готовы обеспечивать производство как минимум шести крупнотоннажных судов и порядка 15–20 средне- и малотоннажных в год. Это полностью вписывается в те сводные запросы, которые мы получили от Росрыболовства.

И последнее – это в части рефрижераторов. Полностью согласен с Сергеем Борисовичем, что от рефрижераторов нужно уходить, потому что это крайне непродуктивно. По контейнерам мы сейчас с учётом того, что к нам повернулись лицом потребители, перевозчики, мы подготовили комплексный проект: и «Уралвагозавод», и «Алтайвагонзавод» задействованы, Торжок и «КамАЗ», то есть расчёт на любых перевозчиков как на железнодорожном составе, так и, соответственно, на автомобиле непосредственно до потребителя. Эти рефрижераторные контейнеры будут дешевле почти на 25 процентов, чем у иностранных поставщиков. Мы с первого квартала 2017 года готовы первые поставки делать.

В.Путин: Ещё раз хочу вернуться к Владимиру Ивановичу [Кашину]. Владимир Иванович, много желающих сейчас будет в Госдуме заявить о своих интересах, это вполне нормально и естественно. Лоббирование отрасли в законодательном собрании – это было всегда и везде, и у нас. И нужно обязательно выслушать людей.

Но я Вас прошу при окончательных решениях исходить из согласованных позиций и из интересов работающих в отрасли людей и конечных потребителей продукции, что самое главное. На это обратить внимание – самое главное, самое главное, и ни в коем случае не на интересы небольшой группы лиц, которые используют какие–то лазейки в законодательстве и занимаются только личным обогащением. На это ни в коем случае больше нельзя смотреть, нужно закрывать эти лазейки и делать это цивилизованно, не нанося, как я уже говорил, ущерба отрасли ни в коем случае. Но нужно совершенствовать законодательство, с тем чтобы отрасль работала на интересы российского народа.

Я хочу поблагодарить и рабочую группу, которая готовила сегодняшние документы, коллег из Правительства и из Администрации. Спасибо большое.

Россия > Рыба > kremlin.ru, 19 октября 2015 > № 1523373 Владимир Путин

Александр Ефремов: Принципы и методики управления отраслью требуют модернизации

Если в ближайшее время не будет реализована концепция обновления флота, страна может потерять суверенитет в использовании национальных биоресурсов, считает управляющий группой компаний «Доброфлот» Александр Ефремов.

«Экономическая среда, рыночные условия, технологии меняются, а в рыбной отрасли вдобавок к этому меняются еще и климатические, и биологические условия. Следовательно, должна меняться и система управления столь динамичной отраслью, чтобы стимулировать ее развитие. Именно поэтому существующие принципы и методики достижения поставленных задач, заложенные в главный отраслевой закон, не могут быть вечными и требуют усовершенствования, модернизации», - отметил управляющий группой компаний «Доброфлот» Александр Ефремов в статье, опубликованной на сайте Fishnews.

Он обратил внимание, что в 2004 г., когда главный принцип распределения биоресурсов между рыбаками – «исторический» – был впервые сформулирован и положен в основу работы рыбной отрасли, были совсем другие экономические условия. И принцип отражал сложившуюся в тот момент экономическую ситуацию. «Существовало избыточное количество рыболовного флота, который высвободился после масштабного экспедиционного лова Советским Союзом за пределами отечественных акваторий. Суда были на 12-13 лет новее, поэтому тогда одна из крайне важных на сегодня задач - обновление рыболовецкого флота - была не столь актуальна», - констатировал представитель отраслевого бизнеса.

Но сегодня ситуация изменилась, подчеркнул управляющий «Доброфлота». «Компании стремились сократить избыточный рыболовный флот под выделенные по «историческому принципу» квоты, это привело к его массовому «выбыванию». Те же суда, которые сохранились, находятся не в самом лучшем техническом состоянии, - отметил автор статьи.

Александр Ефремов считает, что, если в ближайшее время не будет реализована концепция обновления флота, Россия столкнется с возможной потерей социальной стабильности как в отрасли, так и в прибрежных регионах из-за гибели людей в море, которая становится все более неизбежной в результате технического износа флота. Кроме того, страна может потерять суверенитет в использовании национальных биоресурсов. «Если флот не будет обновляться еще минимум 5 лет, Россия с высокой долей вероятности потеряет суверенитет в части освоения национальных биоресурсов, как это уже сейчас и происходит - на Дальнем Востоке массово недоосваиваются такие объекты, как кальмар, мойва, сайра, скумбрия и др.», - заявил управляющий «Доброфлота».

По его мнению, больше нельзя откладывать решение вопроса о стимулировании обновления флота за счет выделения квот под его строительство. «Промедление сказывается негативно. Длительное обсуждение лишь сдерживает уже давно назревший и неотвратимый процесс», - подчеркнул Александр Ефремов.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 16 октября 2015 > № 1521293 Александр Ефремов

Валентин Балашов: Выводы презентации ВЦИОМ рассчитаны на журналистов

Председатель правления Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна Валентин Балашов прокомментировал для Fishnews презентацию ВЦИОМ о состоянии рыбопромыслового флота.

Ниже проводятся цитаты из презентации Всероссийского центра изучения общественного мнения и комментарии к ним руководителя отраслевого объединения.

ОТРАСЛЕВОЕ СЦЕНАРИРОВАНИЕ

«Износ металла и корпусов кораблей позволит отрасли работать не более 5-10 лет»

Валентин Балашов: Эти апокалипсические цитаты произносятся всегда чиновниками, а не бизнесом. Было такое в середине 90-х, в начале и конце 2000-х. А рыбаки в ответ с 2008 по 2012 годы увеличили вылов на 1 млн. тонн, доведя ежегодное потребление рыбной продукции в России с 14 до 22,5 кг на человека. Это уже больше, чем в США и Евросоюзе. Увеличили, потому что была стабильность законодательства и сильный работоспособный штаб отрасли, подчиненный Правительству РФ. Флот тут ни при чем. Каждый раз, когда кто-то говорит о «кризисе флота», жди беды - предлагаются разнообразные версии передела правил доступа хозяйствующих субъектов к сырьевому ресурсу. Последнее и есть истинная цель.

«Однако с государственным курсом на «новую модернизацию» нужно повышать спрос на российские суда».

В. Балашов: Собственно, эти замечательные кавычки от авторов доклада и подтверждают то, что я сказал выше. А спрос будет тогда, когда появится предложение.

«Сами рыбаки строить новый флот не будут. Нужно, чтобы государство, с одной стороны подтолкнуло, а с другой – создало стимулы». (Бизнес)

В. Балашов: Стимул – это палка, которой в Древнем Риме погоняли овец. Совершенно непонятно, какой это бизнес подписался под этими словами в презентации. Но это точно не рыбопромышленники. Судовладельцев не надо принуждать стимулами типа «квоты поддержки». Собственник модернизирует и меняет судно на более эффективное, исходя из экономики работы в море. Совсем старый пароход «тянет» большие затраты на ремонты и делает его нерентабельным. Только владелец судна решит, когда его менять, а не межотраслевой эксперт или чиновник.

ОСНОВНЫЕ РИСКИ

«Сокращается безопасность мореплавания из-за устаревания флота»

В. Балашов: Пароходы топят люди. Капитан порта не выпустит в море судно без документов классификационного общества, которые периодически подтверждают техническое состояние судна для безопасного плавания. Существуют требования к аттестации судового экипажа. Есть жесткий порядок, и его знают все капитаны и судовладельцы. Похоже, что делающий такие утверждения «Бизнес» не из нашей отрасли, а «сокращается безопасность мореплавания» - так на флоте не говорят. «Безопасность мореплавания снижается». Прошу учесть при подготовке следующей презентации.

МОРЕХОДНОЕ СОСТОЯНИЕ ФЛОТА

«Капитаны считают, что российский рыболовный флот старый и его возраст сказывается на мореходных возможностях и перспективах»

В. Балашов: Возможности? Очевидно, что авторы имели в виду «мореходные качества судна», такой термин действительно есть на флоте. Мореходное состояние судна включает в себя такие мореходные качества, как остойчивость, прочность, водонепроницаемость, непотопляемость, плавучесть и управляемость. Для наблюдения за мореходным состоянием судна существуют классификационные общества, осуществляющие техническое наблюдение и выдачу документов, свидетельств и актов на суда, а также на судовые механизмы, оборудование, устройства и т.д. Если судно соответствует стандартам безопасности мореплавания и человеческой жизни на море, то оно работает, вне зависимости от возраста. Капитан не мог сказать такое.

ПРОМЫСЛОВОЕ СОСТОЯНИЕ ФЛОТА

Низкая добыча. «Средний улов на российском крупнотоннажном судне составляет 16 тыс. тонн, а не американском - 40 тыс. тонн». (Межотраслевой эксперт)

В. Балашов: Эти цифры вызывают улыбку, так как они говорят «ни о чем», кроме того, что вместо слова «улов» надо поставить«годовой вылов». Годовые выловы судна зависят в первую очередь от наличия квот. От типа судна тоже, но если квот нет, то судно стоит у причала.

«Каждый год мы выбрасываем за борт более 1 млн. тонн продукции». (Чиновник)

В. Балашов: Скорее всего, чиновник не ходил в море и не представляет себе технологический процесс добычи и операций с рыбой на борту судна. Если бы сделал для собственного интереса хотя бы один рейс, то понял, что он, мягко говоря, неправ. Если правила рыболовства допускают в РЭЗ выбросы производственных отходов или допустимый объем прилова молоди, то это законно. Но все равно, выбросить 1 млн. тонн (!) через шпигаты на фабриках – это просто невозможно. На Северном бассейне, где российский флот добывает 70% рыбы в зонах иностранных государств, выбросы запрещены под угрозой уголовного наказания.

Несоответствие используемых сегодня судов задачам глубокой переработки. «Разместить всю номенклатуру старого оборудования на старом флоте невозможно в силу недостаточности энергетики, помещений, недостаточности автоматизации линий, не остается возможностей на более глубокую переработку». (Бизнес)

В. Балашов: Это не наш бизнес. Нет сегодня «задачи глубокой переработки», потому что нет массового запроса от российского покупателя на дорогостоящее филе. Глубокая переработка – это для иностранцев с зарплатой в 4 тыс. евро в месяц. Наши люди покупают рыбу мороженую б/г, сами дома из нее уху варят или жарят с картошкой. Рыбаки производят на судовых фабриках в море именно то, что покупают российские домохозяйки. Однако привязать к этому «филейному мифу» проблемы судостроения и квоты поддержки – это что-то новое. Смело.

ТЕКУЩЕЕ СОСТОЯНИЕ РЫБОПРОМЫСЛОВОГО ФЛОТА

«Необходимо полностью заменить 100% судов, и чем быстрее, тем лучше». (Межотраслевой эксперт)

В. Балашов: Межотраслевой эксперт совсем увлекся.

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

«Наш отечественный кадровый состав – это очень и очень слабые работники. Если ты не пьешь и если ты знаешь английский язык, то тебе дорога в иностранные компании». (Бизнес)

В. Балашов: Это уже просто хамство - вставлять в презентацию для федеральных СМИ такую характеристику российских рыбаков. Хотя, с другой стороны, это достаточно ярко характеризует организаторов и исполнителей этой пресс-конференции, а также тех, кто за ними стоит.

«Возраст судна влияет на выбор места работы высокопрофессиональных рыбаков».

В. Балашов: Теория в чистом виде. Люди идут в море зарабатывать деньги. Конечно, приятно и интересно работать на современном судне, но это не главное.

ГДЕ СТРОИТЬ ФЛОТ

«Российские верфи готовы строить суда серийно». «Серия из пяти кораблей способна снизить стоимость одного корабля более чем в полтора раза». (Бизнес)

В. Балашов: Взамен морально и физически устаревших НИС Росрыболовства, можно начать строить государственные научно-исследовательские суда для рыбного хозяйства Российской Федерации. В корпусе крупнотоннажного траулера отработать производственные процессы и кооперацию, снизить затраты и на шестом судне конкурировать с иностранными верфями. Рыбаки придут сами. Предлагайте товар, и мы его купим. Надо честно бороться за рынок рыбопромыслового флота, а не мухлевать с законом о рыболовстве и пытаться устроить себе легкую жизнь.

«В среде рыбаков есть ожидание, что строить суда надо на российских верфях, но есть некоторый скепсис по отношению к ним».

В. Балашов: Это не скепсис, а опыт общения судовладельцев с несколькими российскими судостроительными заводами в период с 2008 по 2012 годы, в годы подъема рыбной отрасли. Непонимание специфики требований рыбаков при попытке размещения ими заказов и жесткие контрактные рамки по цене, срокам, качеству и гарантиям превратили тогда общение сторон в нервотрепку. Да, рыбопромышленники требовательны, так как они частный бизнес и им нужна экономика нового судна. Они не заказывают серии, потому что у каждого своя ситуация: виды ВБР, районы промысла, рынки сбыта. Рыбаки в эти годы хотели строить и построили 5 красавцев траулеров на Северном бассейне. Но, увы, в Хорватии, Голландии, Малайзии и Турции. По всем параметрам там получилось выгодней. Еще более 30 судов за это время прошли принципиальную модернизацию, менялись силовые установки, траловые комплексы и фабрики. Этого сегодня вообще не делают в России. В целом эти суда заменили по производительности как минимум 70 старых советских траулеров. Если не пугать рыбаков принудиловкой и неопределенностью, то на Севере к 2018 году флот по производительности будет соответствовать европейскому (норвежскому) уровню.

ВЫВОДЫ

«Замена флота невозможна только силами рыбопромышленников». «Без создания прямых и непрямых стимулов и компенсационных механизмов для рыбопромышленников и судостроителей обновление флота невозможно».

В. Балашов: Выводы вполне предсказуемы и рассчитаны на журналистов. Организаторы пресс-конференции попытались в очередной раз убедить окружающих, что рыбопромышленники немного недоразвитые, много пьют и им надо помочь. А заодно и судостроителям.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 15 октября 2015 > № 1521311 Валентин Балашов

На биржу взглянули по-новому

Олег СОСКОВЕЦ, Президент Российского союза товаропроизводителей

Вопрос торговли на «рыбной бирже» сегодня вновь вошел в список актуальных в рыбацком сообществе тем. Но в отличие от прошлых лет дискуссии теперь разворачиваются вокруг уже свершившихся торгов на реально существующей площадке, которая к тому же возникла и заработала без вмешательства государства.

О том, какие сомнения «рыбная биржа» вызывает у представителей бизнеса и есть ли в ней перспективы для отрасли и Дальнего Востока в целом, Fishnews побеседовал с Олегом Сосковцом – государственным и политическим деятелем, который в настоящее время возглавляет Российский союз товаропроизводителей, Ассоциацию финансово-промышленных групп России и координационный совет Евразийского делового совета.

– Олег Николаевич, сегодня мы являемся свидетелями не просто развития в России практически с нуля биржевой и аукционной торговли рыбопродукцией, а трансформации этого понятия в общественном сознании. Российский союз товаропроизводителей не остался в стороне и принимает активное участие в этом процессе – в чем ваше объединение увидело его перспективность?

– Первая единая биржевая и аукционная площадка для электронной торговли водными биоресурсами и продуктами их переработки была открыта в мае 2014 года по инициативе Дальневосточной рыбной биржи (впоследствии – АО «Дальневосточный аукционный рыбный дом» (ДАРД) на базе ЗАО «Биржа «Санкт-Петербург» (БСП) и при содействии Российского союза товаропроизводителей (РСТ). В ее основе лежит принцип работы через удаленные терминалы.

Что важно – товаром здесь выступает продукт, который производят только предприятия Российской Федерации. Для РСТ – одной из крупнейших в нашей стране общественных организаций, членов которой объединяет стремление консолидировать усилия для подъема и развития национальной экономики и обеспечения продовольственной безопасности страны, – это было определяющим условием.

С июля прошлого года на новой площадке было организовано несколько пробных торгов, а сам вопрос продажи рыбопродукции на бирже был поднят на IX Международном конгрессе рыбаков. Но тогда само понятие «рыбная биржа», по известным причинам, еще воспринималось отраслевой общественностью в штыки. Многие до сих пор продолжают проводить параллели с политикой государства пятилетней давности, когда всю продукцию рыбаков хотели законодательно направить на товарную биржу. Хотя сегодня это уже совсем другая история, в которой инициатором выступил сам бизнес, и речи о законодательном «принуждении» нет и быть не может.

Тем не менее в сентябре 2014 года руководитель Росрыболовства Илья Шестаков, будучи во Владивостоке, ознакомился с принципами работы первой рыбной биржевой и аукционной площадки, присутствовал на показательных онлайн-торгах и одобрил эту идею. Что особенно важно – одобрил именно в качестве главы отрасли, т.е. понимая ответственность за все происходящее и осознавая, что дальнейшее развитие этого направления способно реформировать бизнес в рыбном хозяйстве. Это дало важный толчок для нашей работы.

И вот, всего год спустя, уже на X Международном конгрессе рыбаков в августе 2015 года идея рыбной биржи звучит с открытых трибун и, что важно, воспринимается аудиторией в позитивном ключе. Потому что сегодня биржа начала позиционироваться как площадка, которая может быть привлекательной как для бизнеса, так и для целых регионов. Подтверждение этому мы увидели на Восточном экономическом форуме 3-5 сентября, где, в частности, Дальневосточный аукционный рыбный дом подписал ряд соглашений, в том числе с администрацией Приморского края и Корпорацией развития Камчатского края.

– Однако и сегодня еще звучат сомнения относительно того, является ли вообще рыба биржевым товаром.

– В этом русле действительно велась довольно серьезная дискуссия. Вопрос этот встал и перед инициаторами создания первой подобной площадки. Поэтому прежде мы постарались глубоко изучить сам механизм рыбной торговли на бирже и аукционе, чтобы понять, может ли рыба вообще быть биржевым товаром.

С момента проведения первых пробных торгов специалисты ДАРД пришли к выводу, что на данном этапе больший интерес для участников рыбного рынка может представлять именно аукционная торговля. Ее специфика отличается от биржевых торгов, но фактически операции проводятся на той же площадке. Да, при аукционных торгах для продавца встает вопрос страховки от изменений цены на момент поставки своего товара покупателю (хотя и этот аспект сейчас прорабатывается со страховыми компаниями). Но зато рыбопромышленник получает живые деньги сразу по результатам торгов, их можно направить, например, на подготовку к путине. Что еще важнее – это не заемные средства и по ним не придется в дальнейшем выплачивать проценты.

Специалисты биржи сделали выводы и о том, какую именно продукцию целесообразнее реализовывать через биржу, как это будет увязываться с сезонным фактором и т.д. Первые реальные торги проводились с будущими (!) уловами лососевой путины 2015 года – это камчатская горбуша, кета, нерка (потрошеная с головой, без головы, неразделанная), а также лососевая икра, рыбий жир, рыбные стейки. Вся продукция была поставлена покупателям с соблюдением оговоренных в соглашениях сроков.

Так что фактически на практике мы увидели реальность применения биржевых механизмов в рыбной торговле и получили подтверждение тому, что рыбопродукция – вполне биржевой товар.

Биржа «Санкт-Петербург» на сегодняшний день является признанным флагманом биржевого бизнеса и старейшей в России биржевой площадкой, которая имеет лицензию на проведение этого вида торгов. Отмечу, кстати, что сегодня далеко не все площадки, которые организуют электронные торги, лицензированы для проведения именно биржевых торгов.

За год работы с рыбным рынком руководство БСП достаточно высоко оценило перспективы его развития и сегодня является активными сторонником и непосредственным участником создания в России рыбной биржи.

В общем, сторонников биржевой торговли рыбопродукцией становится все больше, постепенно тренд меняется на положительный и в рыболовном сообществе, и в рыбопереработке. Думаю, на заседании президиума Госсовета этот вопрос так или иначе тоже должен прозвучать, что придаст ему дополнительный импульс.

– Но теперь возникает вопрос, кто будет дальше этим заниматься: на ваш взгляд, должна ли биржа сосредоточиться на одной крупной площадке или таких площадок должно быть как можно больше по всей стране?

– Всегда сложно быть первыми, начинать что-то с нуля – на этом этапе все только присматриваются. Но когда решение принято и тем более одобрено высшей политической властью, многие стараются встроиться в тренд.

Поэтому, конечно, площадку рыбной биржи сегодня постараются осваивать многие. Тем более что Президент России дал очень четкий ориентир на отечественные рынки, на отечественное производство. Да и рыбная отрасль, я считаю, - это будущее российской экономики, поэтому она всегда будет привлекать к себе интерес.

Очевидно также, что не может быть все сосредоточено в одних руках, к тому же это противоречит антимонопольному законодательству. Но я считаю, что правильнее было бы наработать определенный опыт в области биржевой торговли рыбопродукцией, а уже затем проецировать его на другие площадки.

Замечу также, что речь идет об электронных технологиях, которые фактически не имеют географической привязки. Инфраструктура: холодильники, возможно, определенные перерабатывающие мощности, логистические центры – все это может создаваться постепенно. И на этой стадии, кстати, дело, скорее, за государством – решить вопрос, как сделать ресурсы, тем более возобновляемые, такие как рыба, лес, более доступными для бизнеса и для населения (уже в виде товара). Сегодня стоит масса вопросов по доставке в центральную Россию, хранению, переработке – к сожалению, последствия того, что это сырье было на протяжении двух десятков лет отдалено от российского рынка, продолжают сказываться.

– А какие задачи должна ставить перед собой рыбная биржа?

– Начальные условия, которые были обозначены инициаторами действующей на базе БСП и ДАРД рыбной биржевой и аукционной площадки, имеют четкую направленность – создание условий для развития рыбного бизнеса внутри страны. Наверно, с одной стороны, кто-то посчитает это недостатком, тем более что на данный момент зарубежный рынок более привлекателен для бизнеса. Но с другой стороны, биржа не ставит запрет на участие иностранных покупателей в торгах: да, это подразумевает более сложную схему документооборота и взаиморасчета, но эти вопросы планируется проработать в ближайшем будущем. Тем более что в российском законодательстве, регулирующем биржевые торги, запретительных ограничений для иностранных участников не существует.

В целом же для участников рынка электронные торги (биржевые и аукционные) – это упрощенная система взаимоотношений между производителями и покупателями, что у нас недопустимо забюрократизировано в российской действительности. Огромная масса различных проверяющих структур, инстанций, конечно, создают большие помехи и неразбериху и отталкивают от российского рынка товаропроизводителей, в том числе тех, кто занимается добычей рыбы.

Биржевая торговля призвана помочь в преодолении этих барьеров – это еще одна задача. Во-первых, заинтересованные лица получают больше доступа к рынку качественной отечественной рыбопродукции. Во-вторых, снижается уровень коррупции, которая сегодня у нас зашкаливает во всех сферах экономики и бизнеса и тормозит их развитие.

- Вы считаете правильным, что первые биржевые торги рыбопродукцией начали проходить на Дальнем Востоке, а не в центральных регионах страны, где находится основная масса потребителей?

- Сейчас надо заниматься тем, чтобы наши ключевые возобновляемые ресурсы, среди которых рыба и лес, максимально использовались для экономики, по крайней мере тех регионов, где они добываются. Дальний Восток – более рыбного места просто нет. Как и Сибирь с ее лесами. Я вижу в бирже тот фильтр, который поможет замедлить процесс вывоза сырья. Сегодня мы производим продукции лишь на 70 млн. населения страны, вместо 140 с лишним миллионов. А между тем, по данным Всемирной продовольственной организации, территория России способна прокормить более миллиарда человек.

Потенциал Дальневосточного региона очевиден для всех. Накануне Восточного экономического форума во Владивостоке мы встречались в том числе с китайскими партнерами, презентовали им проект рыбной биржевой и аукционной торговой площадки, проводили предварительные консультации. И они выразили большую заинтересованность не только в этом проекте, но и в инвестировании в Дальний Восток в целом.

Я, кстати, остаюсь сторонником тех, кто утверждает, что здесь, на Востоке, люди не только первыми встречают рассвет, но и раньше остальных берутся за работу – и это их дополнительное преимущество. К тому же российский Дальний Восток бок о бок соседствует со странами, которые являются лидерами технологического и экономического развития. Более того, у нас создано отдельное Министерство РФ по развитию Дальнего Востока, которое призвано привлекать инвестиции в эти территории и способствовать реализации новых проектов.

Хочу отметить, что и дальневосточный бизнес сегодня – это особая формация людей, есть и просто уникальные примеры. В нынешний визит во Владивосток я лично познакомился с одним нашим коллегой – руководителем компании по производству технологического оборудования для рыбопереработки. Для меня стала откровением их система организации работы: они самостоятельно выстраивают связи с партнерами по всей России и за рубежом, тесно работают с потребителем этого оборудования и постоянно находятся в развитии, генерируют новые идеи, проекты, в том числе в области экологии, организации безотходного производства, что для нашей страны уже фантастика. Притом что рынок в этом направлении очень специфичный, непростой. Я уверен, что за такими людьми будущее, это новая генерация людей, которая в бизнесе будет демонстрировать прорывной характер взаимодействия между рынком, потреблением и производством.

Поэтому, возвращаясь к возможностям биржи, еще раз отмечу, что это прямой доступ к товару, к тем ресурсам, которые сегодня добывают отечественные производители. А на Дальнем Востоке в первую очередь надо создавать условия для жизни, создавать рабочие места, инфраструктуру – все это требует капитальных вложений. Надеемся, что биржа тоже станет таким инструментом для выстраивания достойной среды обитания в Дальневосточном регионе.

Но есть важные условия. Не должно быть давления на бизнес со стороны государства. Ни на федеральном, ни на региональном уровне. Поэтому биржа не должна замыкаться по территориальному принципу – это первое.

И второе: надо найти те точки, после которых заинтересованность в российском рынке будет увеличиваться не декларативно и административно – это уже невозможно, – а экономическими подходами и способами. Другого пути нет.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 13 октября 2015 > № 1521208 Олег Сосковец

Госсовет задаст вектор дальнейшей работы

Илья ШЕСТАКОВ, Заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Федерального агентства по рыболовству

С какой позицией выходит на президиум Госсовета Росрыболовство и какие направления работы оно видит, после того как будут приняты определяющие для развития отрасли решения, главному редактору журнала «Fishnews – Новости рыболовства» Эдуарду Климову рассказал руководитель ведомства Илья Шестаков.

- Илья Васильевич, через несколько дней состоится заседание президиума Госсовета «О развитии рыбохозяйственного комплекса». Удалось ли согласовать и сблизить позиции Росрыболовства и рыбацкого сообщества?

– Если говорить о профсообществе и тех критических замечаниях, которые высказываются в наш адрес, я никогда не слышал от рыбаков – именно от рыбаков, от самих владельцев компаний, от акционеров и директоров компаний – негативных оценок нашего законопроекта. В основном высказываются некие «сообщества», при этом, честно говоря, не всегда понимаем, кого в итоге они представляют.

Если бы мы действительно услышали критику от владельцев, к примеру, «Океанрыбфлота» или других крупных компаний – а мы разговариваем с ними, – если бы они напрямую сказали о том, что их не устраивает и в чем они видят риски, но такой аргументации не слышно. А так звучат лишь эфемерные аргументы – «это приведет к перераспределению рынка», «это будет в пользу одной компании», «это будет коррупционная составляющая», но при этом нет никаких четких обоснований, почему это будет.

На самом деле, как мы видим, наоборот, все прописано таким образом, что не допускается влияния чиновника на ту или иную ситуацию. И я считаю, что в этом плане обсуждение еще остается открытым. Хотя даже здесь на выставке мы разговаривали с акционерами этих предприятий, например с Сергеем Дарькиным, который в целом поддерживает идею квот государственной поддержки.

Поэтому мне кажется, что здесь надо принять решение, возможно, сложное. И после этого смотреть, чтобы оно было реализовано на практике наиболее оптимально. Чтобы действительно не было тех перекосов, риски которых, возможно, существуют. Думаю, что оптимальное решение будет принято, исходя из этого и будем двигаться. Но то, что нам нужно строительство новых судов, что мы проигрываем в конкурентоспособности другим государствам, что не можем полностью обеспечить высокоэффективную переработку на судах, что молодые кадры не так активно идут на флот, потому что они думают и о безопасности, и о комфорте пребывания на рыбопромысловых судах, – все это данность, и это нужно принимать в расчет.

Самое главное – это безопасность человеческой жизни. А что мы видим? Да, у нас вкладывали средства в модернизацию, но в модернизацию чего? Повышали именно эффективность, рентабельность, повышали прибыльность, но не вкладывали деньги в модернизацию для обеспечения безопасности. Мало кто из компаний занимался капитальным ремонтом тех же двигателей. Все в основном вкладывалось только в расширение трюмов и наращивание производственных мощностей. При этом надо понимать, что инженерная инфраструктура, которая заложена в судне, не рассчитана на эти мощности. И мы сейчас видим участившиеся случаи пожаров. Вот последний случай – кабель, который подавал фреон в холодильной камере, прорвало, погиб человек. Это же целая цепочка причин и следствий.

Одной модернизацией, вернее тем, что называют рыбаки модернизацией, мы не обойдемся. Если уж говорить о модернизации, то она должна быть комплексной. Это тоже можно поддержать. Да, можно оставить остов, но при этом необходимо делать полную модернизацию судна, а не частичную замену оборудования в ущерб вопросам безопасности и условиям работы.

– В прошлом интервью Fishnews, отвечая на вопрос, намерены ли вы контролировать и изучать проекты и процесс строительства судов, вы сказали, что это не вахта Росрыболовства. Изменилось ли за это время ваше мнение?

– С точки зрения организации, чтобы наладить эту работу между Минпромторгом, судостроительными корпорациями и рыбаками, – да, конечно, мы будем помогать. Ведь необходимо, чтобы эта программа не осталась только на бумаге, чтобы механизм «квот господдержки» действительно был реализован. Но влезать в их взаимодействие на уровне предпринимательских договоренностей, на уровне соглашений – мы, безусловно, не будем.

Наша задача – просто организовать процесс, чтобы рыбаки услышали судостроителей и проектантов и наоборот, чтобы проектанты и судостроители услышали, что необходимо рыбакам. Вот это очень важно. А в целом это все-таки задача Минпромторга.

– Этот диалог ведется в рамках рабочей группы по судостроению?

– Мы на эту тему провели несколько совещаний на площадке Росрыболовства. Сейчас предложили Минпромторгу создать такую рабочую группу именно на их площадке, куда войдут представители Росрыболовства и других заинтересованных сторон. Важно, чтобы в Минпромторге тоже понимали свою ответственность, понимали, что это их задача – заниматься строительством рыбопромысловых судов.

– Последнее время немалый интерес к рыбной отрасли проявляет Министерство по развитию Дальнего Востока, у которого свой взгляд на систему распределения квот. Как вы оцениваете эти предложения, – в частности, привязать часть квот к территориям опережающего развития?

– Ничего нового здесь нет. По сути, они взяли наше предложение об использовании квоты «государственной поддержки». Просто они выступили с инициативой распространить на ТОРы дополнительные объемы этих квот.

Когда мы говорим о квотах государственной поддержки для судостроения, развития береговой переработки, для инфраструктурных проектов, то предполагается, что они будут именно субсидией для реализации этих проектов. ТОРы же все-таки – это немного другая технология стимулирования и поддержки бизнеса. Это налоговые каникулы, это дополнительные льготы, еще какие-то методы. Но нельзя совмещать все в ТОРах, это было бы не совсем правильно. Если, на взгляд Минвостокразвития, уже утвержденных мер поддержки для этих территорий недостаточно, тогда это другой вопрос. Но мне кажется, что предложений, которые они ранее выдвинули, и льгот, которые сейчас там есть, и так достаточно для развития ТОРов, чтобы еще дополнительно выделять какой-то объем квот конкретно под эти проекты.

При этом мы не говорим, что против, но давайте рассматривать разные механизмы. «Квоты господдержки» – это все-таки федеральный уровень. Если ТОРам необходима дополнительная поддержка именно для развития рыбной отрасли, то есть вариант с льготной ставкой сбора за пользование ВБР. Там есть вполне разумный люфт. Все равно какую-то часть, скажем так, не совсем эффективных налоговых льгот в ближайшее время, видимо, придется убирать. Пониженная ставка сбора за ВБР сейчас ничего не стимулирует. А как раз в рамках ТОРов можно дать эту льготу.

– Президиум Госсовета – это, конечно, отправная точка. А что дальше? Сейчас складывается впечатление, что стоит ему пройти и все проблемы решатся. Но это же не так.

– Очень важно, чтобы в рамках президиума Госсовета было выбрано направление движения. Дальше, безусловно, потребуется уже более детальная отработка всех предложений, которые обсуждаются. На самом деле предстоит очень большая и напряженная работа, потому что сейчас мы разработали только законопроект. Но под законопроект необходимо издать постановления и другие подзаконные акты. По большому счету основной-то механизм будет заложен в постановлениях, а не в законе.

К тому же никто не снимал с нас текущие задачи, которые сейчас перед Госсоветом может несколько отошли на второй план, но которые очень важны. Они носят принципиальный характер. Это, безусловно, развитие аквакультуры и совершенствование нормативно-правовой базы в этой сфере. Это новые вызовы в нашей отрасли, связанные с приходом скумбрии и сардины-иваси, потому что мы не можем этот ресурс просто так отпустить и не вылавливать. Тут понадобится серьезная организационная работа, в том числе со стороны науки, и, конечно, со стороны всего рыбацкого сообщества.

Очень много текущих вопросов связано с административными барьерами. Несмотря на то что, на наш взгляд, произошла некоторая либерализация в этом отношении и стало чуть полегче, все равно эти проблемы необходимо решать и дальше. Так что работы хватает и, я надеюсь, что после Госсовета все мы – наше рыбацкое сообщество – сможем успокоиться, понять, что задан определенный вектор, и уже в этих координатах начать конструктивное обсуждение имеющихся предложений.

Эдуард КЛИМОВ,

Анна ЛИМ

Fishnews

Россия > Рыба > fishnews.ru, 13 октября 2015 > № 1521198 Илья Шестаков

Олег Кожемяко: Отрасль сформировалась как устойчивая структура

Глава Сахалинской области Олег Кожемяко провел в Москве встречу редакционной группы по подготовке доклада на заседание президиума Госсовета. Выработаны подходы к решению основных проблем отрасли.

Напомним, что губернатор Сахалинской области Олег Кожемяко возглавляет рабочую группу по подготовке к заседанию президиума Государственного совета по вопросам развития рыбной отрасли. Для формирования доклада создана также редакционная группа.

Работа над документом, которая велась в течение нескольких месяцев, подходит к завершению. В нем отражена история рыбной отрасли за прошедшие десять лет, когда основополагающим являлся «исторический принцип» распределения квот на добычу водных биоресурсов. Проведен анализ работы рыбопромышленного комплекса страны.

- Важно, что за прошедшие годы рыбная отрасль сформировалась как устойчивая структура, которая стабильно работает и платит налоги, - сказал Олег Кожемяко. – И теперь на заседании президиума Государственного совета будут рассматриваться перспективы развития отрасли на 25 лет вперед или иной срок.

«Сегодня по некоторым объектам промысла за границу уходит до 80% улова. По мнению главы островного региона, эта проблема требует своего решения. Еще одна беда - высокая конечная стоимость рыбной продукции. Она более чем втрое превышает цену, которую устанавливают рыбопромышленники. Третья проблема – малая загруженность российских предприятий, которые занимаются судоремонтом и судостроением», – сообщили Fishnews в пресс-службе правительства Сахалинской области.

Губернатор региона высказался против революционных мер по развитию отрасли. Речь идет, в частности, о предложениях перераспределить сверху 20% выделяемых квот на добычу ВБР в целях развития судоремонтных и судостроительных предприятий.

- Все это вернет нас в 90-е годы, и не принесет ничего, кроме формирования новых коррупционных механизмов и судебных разбирательств, - уверен Олег Кожемяко.

Под его руководством редакционная группа сформулировала подходы к решению основных проблем рыбной отрасли, которые поддерживает рыбацкая общественность, а также руководители прибрежных регионов страны.

- Это увеличение нагрузки на рыбодобывающие компании, с тем чтобы часть своей выручки они направляли на обновление флота, модернизацию производственных мощностей и создание береговой рыбопереработки, - пояснил Олег Кожемяко.

По его мнению, это принесет дополнительные поступления в бюджет, приведет к созданию новых рабочих мест. И, что особенно важно для населения, - позволит снизить конечную цену на продукцию.

- Рыбаки ждут решений, которые вынесет президиум Государственного Совета, - подвел итог губернатор Сахалинской области. - Они смогут стабильно, надежно работать, планировать свои инвестиционные программы, когда увидят, что государство оказывает им поддержку. А это позволит увеличить объемы добычи и переработки, увеличить объемы поставок рыбы на отечественный рынок по доступной цене.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 13 октября 2015 > № 1521194 Олег Кожемяко

Евгений Исаев: Не надо подогревать спекулятивные настроения

Недолов тихоокеанских лососей сказался на рыночной ситуации: цена на рыбу «перегрета», а потому не стоит закупать сырье впрок и способствовать спекулятивным настроениям, считает директор перерабатывающей компании «Русский рыбный мир» Евгений Исаев.

В этом году горбуша преподнесла рыбакам неприятный «сюрприз». Основные подходы этого вида тихоокеанских лососей – более 130 тыс. тонн – ожидались на Восточном Сахалине, но прогноз ученых не оправдался. Прибавку по уловам продемонстрировали Камчатский, Хабаровский края, Магаданская область, но суммарно по Дальнему Востоку уловы отстали от показателей 2013 г.

Ситуация с промыслом сказалась на ценах, комментирует директор перерабатывающей компании «Русский рыбный мир» Евгений Исаев. Рыба, как отмечает собеседник Fishnews, изрядно подорожала: «Она «перегрета» по ценам». На стоимости лосося отражается не только курсовая разница, но и объемы добычи, обратил внимание директор компании. «Конечно, присутствует и спекулятивная составляющая, которая тоже влияет на рынок», - добавил он. Не стоит способствовать «взвинчиванию» цены, закупая рыбу впрок, уверен руководитель предприятия.

Икра, по его словам, практически не подорожала – сказывается, что этой продукции много, кроме того, покупательская способность населения не улучшается.

Санкции, введенные Россией на поставки продовольствия из ряда стран, на ситуацию практически не влияют, поделился наблюдениями Евгений Исаев. Единственное, эмбарго отразилось на рынке рыбы пелагических пород – атлантической сельди, скумбрии, идущей из Норвегии, Дании, Швеции, а в этом году также были закрыты поставки из Исландии. «Но есть наш флот, есть наши добывающие суда, которые могут обеспечить этот объем», - напомнил глава компании.

В сложившихся условиях очень важна грамотная закупочная политика. «Впереди основной сезон продаж – четвертый квартал. Надо его правильно пройти и четко выстроить схемы, по которым нужно делать тактические закупки», - резюмировал директор «Русского рыбного мира».

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 12 октября 2015 > № 1518487 Евгений Исаев

Александр Ткачев: Квоты должны стимулировать рыбаков к покупке российских судов

Минсельхоз поддерживает предложение закрепить квоты за рыбаками на срок от 15 до 25 лет, но при этом хочет создать стимулы для развития судостроения и приобретения отечественных судов.

В Минсельхозе продолжается активная работа в рамках подготовки к заседанию президиума Государственного совета по развитию рыбного хозяйства, которое планируется провести в октябре текущего года в Астрахани. «Мы хотим выйти на законопроект, который установит новые правила игры в этой отрасли», – заявил на пресс-конференции 6 октября министр сельского хозяйства Александр Ткачев.

Отвечая на вопрос корреспондента Fishnews, глава ведомства отметил, что речь, прежде всего, идет об «историческом принципе» распределения долей квот на вылов водных биологических ресурсов. «Мы хотим закрепить эти квоты на вылов не на 10 лет, как было, а от 15 до 25 лет. Для рыбака это хороший знак, сигнал, что он здесь надолго, он может вкладываться инфраструктуру, вкладываться в более глубокую переработку и т.д. Это основополагающие вещи, которые сегодня находятся по отдельным ведомствам в сложной стадии. У рыбаков своя позиция, у Правительства - своя, у каждого, естественно, свой интерес», – сообщил министр.

По его словам рыбная отрасль сейчас на подъеме, осталось решить тактические задачи по ее развитию. «Мы считаем, что квоты нужно выделять из расчета, чтобы стимулировать, в том числе производство судов, развивать судостроительные компании в России, потому что, к сожалению, подавляющее большинство – это устаревшие суда. Более того, наши компании в основном покупают уже подержанные суда в Корее, в Японии, тем самым развивая их промышленность», – рассказал Александр Ткачев. Как полагают в Минсельхозе, для решения этого вопроса нужно стимулировать, в том числе за счет преференций, компании, которые занимаются добычей и производством рыбы, к покупке отечественной техники, судов и т.д.

«Процесс активный, по многим вопросам мы уже договорились. За предстоящие дни, может быть месяц, надеюсь, выйдем на компромиссное решение, которое будет нацелено на подъем этой отрасли», – резюмировал министр.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 7 октября 2015 > № 1518391 Александр Ткачев