Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Интерес к модернизации у дальневосточников не снижается

Планы по совершенствованию или обновлению производств сегодня есть на большинстве предприятий рыбной отрасли Дальнего Востока, и многие реализуются уже сегодня – как в сфере судоремонта, так и углубления переработки, отмечает региональный представитель «Альфа Лаваль» по ДФО Александр Малков.

В дальневосточном представительстве концерна «Альфа Лаваль» подвели итоги поездки на предприятия Сахалинской области и Камчатского края. Как рассказал Fishnews региональный представитель компании Александр Малков, сегодня уже редко встретишь рыбака, который бы не знал о качестве и эффективности оборудования Alfa Laval. «На судах и на берегу люди десятилетиями работают с нашим оборудованием. Поэтому в большинстве компаний при встрече с руководством и техническим менеджментом мы сразу переходили к разговору о новинках от «Альфа Лаваль» и решениях для конкретных проектов в той или иной сфере», – отметил Александр Малков.

По его словам, в последние годы большая работа была проделана камчатскими рыбаками по модернизации флота с использованием оборудования Alfa Laval. Сегодня интерес у промышленников наблюдается к углублению рыбопереработки, как береговой, так и судовой.

«Много вопросов звучало по возможностям в сфере производства рыбной муки и жира, которые растут в цене и становятся все более востребованным на рынке продуктом, особенно на фоне взятого Россией курса на импортозамещение. Ситуацию подогревают и масштабные планы по строительству в Приморье мясоперерабатывающих комплексов, свинокомплексов и комбикормовых производств, которые, скорее всего, также добавят спроса на качественную муку и жир. Предметные вопросы в ходе переговоров с промышленниками задавались и по производству сурими. Таким образом, в настоящее время мы занимаемся предварительными расчетами по ряду новых проектов и продолжаем уже начатую работу с нашими дальневосточными партнерами», – поделился информацией представитель компании «Альфа Лаваль».

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 октября 2014 > № 1199843 Александр Малков

На пути к устойчивому рыболовству

Михаил ЗАЙЦЕВ, Президент Ассоциации «Ярусный промысел»

С ростом спроса на продукцию ответственного рыболовства все больше российских предприятий задумывается о прохождении экологической сертификации, открывающей доступ ко многим зарубежным рынкам. Но столкнувшись со строгими, а подчас жесткими, требованиями сертификаторов, рыбаки нередко опускают руки, отказываясь от многообещающих проектов. Ассоциация «Ярусный промысел» выбрала иной путь и планомерно ведет сотрудничество по совершенствованию промысла совместно с природоохранными организациями и научными институтами. О причинах такого выбора и стратегических ориентирах, которые ставит перед собой отраслевое объединение, Fishnews рассказал президент ассоциации Михаил Зайцев.

– Михаил Алексеевич, что представляет собой Ассоциация «Ярусный промысел»? С какой целью она создавалась, и какие направления работы вы считаете приоритетными?

– Ассоциация «Ярусный промысел» (АЯП) – это некоммерческая организация, созданная для представления и защиты интересов, координации предпринимательской деятельности входящих в нее предприятий, связанной с осуществлением промышленного и прибрежного рыболовства. Ассоциация была образована в 2013 году компаниями «ЯМСы» и «Поларис» (Петропавловск-Камчатский), «Интеррыбфлот» и «Дальрыбпром» (Владивосток). Суммарный флот наших предприятий составляют 19 ярусоловов – это примерно половина всех судов ярусного промысла, работающих в Дальневосточном бассейне.

Изначально целью создания ассоциации было желание наших предприятий провести экологический аудит и сертифицировать ярусный промысел трески в Западно-Беринговоморской зоне, Карагинской и Петропавловско-Командорской подзонах. Сейчас речь идет не только о треске, но и о палтусе. В рамках этой задачи мы ведем проект по устойчивому рыболовству с организацией «Партнерство по устойчивому рыболовству» (SFP) и заключили договор о сотрудничестве с WWF России.

Приоритетным направлением на сегодняшний день я вижу задачу сделать ярусный промысел и продажи рыбной продукции членов АЯП максимально эффективными. Мы намерены работать во взаимодействии с Росрыболовством и отраслевыми институтами над устранением необоснованных административных барьеров, обеспечением устойчивости рыболовства в долгосрочном плане, совершенствованием правил управления промыслом, участвовать в программах ресурсных исследований и освоении новых районов промысла, а также в проведении комплекса мероприятий, снижающих до минимума воздействие рыболовства на окружающую среду.

– Какие конкретные шаги предпринимает Ассоциация «Ярусный промысел» по повышению устойчивости рыболовства?

– 25 августа во ВНИРО прошло научно-производственное совещание «Устойчивое рыболовство и экологическая сертификация рыбных промыслов» под председательством заместителя руководителя Росрыболовства Василия Соколова. В нем приняли участие начальник управления науки и образования Росрыболовства Константин Бандурин, а также представители ВНИРО, ТИНРО-Центра, СахНИРО, Камчатского филиала Тихоокеанского института географии ДВО РАН, «Партнерства по устойчивому рыболовству» и WWF.

Ассоциация «Ярусный промысел» проинформировала участников совещания о необходимости внедрения системы управления промыслом, основанной на биологических ориентирах (цель – сохранение эксплуатируемых запасов в биологически безопасной зоне, ограниченной предосторожными ориентирами по нерестовой биомассе и промысловой смертности), и применения специально разработанных правил управления промыслом. Представители Росрыболовства поддержали предложения, прозвучавшие в ходе дискуссии.

Совместно с Всемирным фондом дикой природы мы проводим семинары для капитанов судов в Петропавловске-Камчатском и Владивостоке по использованию стримерных линий. Сейчас все суда ассоциации используют стримеры для отпугивания морских птиц от ярусных порядков.

В рамках проекта по устойчивому рыболовству мы совместно с отраслевыми научно-исследовательскими институтами реализуем программу по внедрению журналов непромысловых приловов для оценки воздействия ярусного промысла на все виды рыб, моллюсков и других морских обитателей. Первый опыт такой работы у нас получился с КамчатНИРО, нам очень помог научный сотрудник института, который был направлен для исследования запасов трески и палтуса в Карагинской подзоне. Научным наблюдателям гораздо проще на месте донести до экипажей судов информацию о заполнении журнала приловов, помочь идентифицировать непромысловых рыб, моллюсков, губок, которые иногда цепляются на крючки. Собранные данные позволят ученым составить более точное представление о состоянии бентоса, его структуре и воздействии ярусного промысла на непромысловые виды.

В сотрудничестве с WWF мы разработали положение о наблюдателях, где четко прописали их права и обязанности, все пункты взаимодействия с экипажем, с руководством компании-судовладельца, и утвердили его как внутренний документ ассоциации. Зачем мы это сделали? Главным образом, для того чтобы предотвратить возможные конфликты, которые порой возникают в силу человеческого фактора. Иногда интересы капитанов судов идут несколько вразрез с целями, которые стоят перед научным сотрудником, находящимся на борту. Мы понимаем важность ресурсных исследований для рыбопромышленников и готовы помогать, содействовать этой работе, порой даже в ущерб себе в краткосрочной перспективе.

– Я правильно понимаю, что вы пока не стремитесь ускорить процесс прохождения экологической сертификации, а ставите целью сначала довести промысел до определенного уровня устойчивости?

– Да, дело в том, что у нас есть определенный опыт. Компании «Интеррыбфлот» и «Поларис» прошли в конце 2011 года пре-сертификационный анализ промысла трески и палтуса. Мы ознакомились с перечнем замечаний, предъявленных сертификатором, и в принципе знаем, какие стороны ведения промысла нуждаются в дальнейшем совершенствовании, как в информационном поле, так и в исследованиях. Сейчас мы ведем работу с SFP по устранению всех этих недочетов.

Когда мы поймем, что готовы к сертификации наших промыслов, тогда выберем тот вариант, который будет нас устраивать больше всего. Будет ли это сертификация по стандартам MSC либо какая-то европейская сертификация, зависит от того, какую политику в области реализации изберут члены ассоциации. Допустим, если они будут сориентированы на европейский рынок, где с 2015 года вводится новый экологический сертификат, мы сделаем все, чтобы наши промыслы такой сертификат имели. Если мы сфокусируемся на американском рынке, то выйдем на MSC-сертификацию. Или может быть к тому времени возникнет какой-то третий вариант.

На сегодняшний день информация о нашем проекте с SFP размещена на сайте «Партнерства по устойчивому рыболовству», а также на смежном ресурсе Fishsource, где категория выполнения нашего проекта по совершенствованию рыболовства достигла стадии «три» («обнадеживающие улучшения») из пяти возможных. Ряд крупных международных компаний по торговле морепродуктами уже заявил о своей стратегии долгосрочных закупок рыбы и морепродуктов из экологически устойчивых промыслов. Они осведомлены о нашем проекте по совершенствованию рыболовства и следят за ходом его реализации. Информация по работе проекта также размещается на сайте АЯП – http://www.longline.ru.

Думаю, к концу следующего года, когда ассоциация выйдет на завершающий этап проекта с SFP, мы будем смотреть, в каком направлении нам сделать окончательный шаг, и какой международной организации представить наш промысел для сертификации. Мы предпринимаем поступательные шаги, связанные с улучшением промысла, с охраной природы, поэтому встречаем полное понимание со стороны и WWF, и MSC, и SFP.

– На конгрессе рыбаков в этом году глава Росрыболовства Илья Шестаков подчеркнул, что ожидает от ассоциаций конкретных предложений по перспективным объектам промысла и районам исследований для включения в государственное задание рыбохозяйственных институтов. Какая работа ведется ассоциацией в этом направлении?

– Заявление руководителя Росрыболовства было для нас несколько неожиданным, но мы, конечно, восприняли его позитивно и сразу включились в работу. Ассоциация сформировала перечень интересных нам видов и районов промысла и проработала его совместно со специалистами ВНИРО, которые помогли подготовить обоснования. 29 сентября мы направили в федеральное агентство письмо, которое содержит ряд предложений для включения в госзаказ по проведению ресурсных исследований.

Первое из них касается изучения состояния ресурсов черного палтуса для ярусного промысла в Охотском море с акцентом на Восточно-Сахалинскую подзону. В этом районе давно не проводилось комплексных исследований. Палтус там есть, но многие капитаны говорят о том, что установленный ОДУ не соответствует реальной промысловой обстановке – рыбы гораздо больше. По мнению ВНИРО, целесообразна организация научно-промысловых работ на ярусоловных судах.

Второе – это выявление ресурсов ярусного промысла в Чукотском море. Заметьте, не в Чукотской подзоне западного Беринговоморья, а еще дальше на север. Последние годы в связи с потеплением в арктических морях наблюдается миграция отдельных видов рыб в северном направлении. Регулярные исследования ПИНРО в западной части Арктики обнаружили концентрации трески и черного палтуса уже в Карском море. Соответственно, если рыба идет на север в западных морях, то велика вероятность, что аналогичные процессы проходят и у нас на Дальнем Востоке. Поэтому есть желание – и наука нас в этом поддерживает – проведения экспедиции для разведки рыбных запасов в Чукотском море и прилегающих к нему районах.

Третье предложение относится к исследованию сырьевой базы ярусного промысла на подводных горах Императорского хребта, расположенных в открытых водах северо-западной части Тихого океана. До последнего времени эти ресурсы не являлись объектом международного регулирования, что означало свободный доступ к ним рыболовного флота любой страны. Но в связи с созданием региональной организации по управлению рыболовством в северной Пацифике в ближайшее время промысел на Императорском хребте начнет регулироваться, а рыбные ресурсы распределяться между странами-участницами. В соответствии с международными стандартами, принятыми в подобных организациях, при определении доли вылова конкретного государства учитывается его исторический вклад в изучение и освоение ресурса.

Если с историей прошлых лет у нас все в порядке – мы начинали там работать еще во времена СССР, то сейчас наших судов в этом районе не осталось. На фоне регулярных японских и южнокорейских исследований и промысла российская заявка окажется явно в невыгодном положении. Эту брешь надо закрыть. Императорский хребет, с одной стороны, интересен как новый район промысла и место обитания новых объектов – здесь добывается окунь-групер, берикс, макрурус, а с другой стороны, это укрепление позиций Российской Федерации в Мировом океане на перспективу. В этом направлении наука нас поддержала, сделала обоснование, и мы включили этот пункт в наше письмо.

И четвертый момент – это исследование влияния косаток на ярусный лов палтуса, тема крайне малоизученная. Эта проблема возникла в Охотском море примерно с конца 1990-х годов. По оценкам промысловиков, из-за косаток теряется до 60% улова синекорого палтуса, несмотря на различные ухищрения, к которым прибегают капитаны для отпугивания хищников. Поэтому было бы очень полезно понимать размеры популяции косаток для реальной оценки их влияния на состояние рыбных запасов и разработки мер по снижению ущерба для ярусного промысла.

Эти четыре задачи мы изложили в письме на имя руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова. Ассоциация «Ярусный промысел» в свою очередь готова принимать участие в научных программах, оказывать посильную помощь, брать на борт научных сотрудников, выдвигать свои суда. Мы готовы сотрудничать с отраслевыми институтами и Федеральным агентством по рыболовству по всем направлениям.

– Рыбная отрасль признается экспертами одной из самых зарегулированных. С какими административными барьерами чаще всего сталкиваются члены Ассоциации «Ярусный промысел»?

– Административные барьеры – это общая проблема рыбной отрасли и, конечно, мы на них натыкаемся постоянно. Скажу больше, в этом плане дополнительные трудности нам создает специфика ярусного промысла, который основан на ловле на наживу. Для наживы, как правило, используется мороженая сельдь. Раньше мы ее просто покупали с борта судов в районе промысла либо производили на собственных судах-тральщиках, осуществляли перегруз под контролем инспекторов и подавали соответствующие радиограммы, это был обычный порядок.

Сейчас для того чтобы доставить наживу на ярусолов, компании приходится совершать множество операций. К примеру, если наше судно – процессор-тральщик – ловит сельдь в Охотском море, рыбу сначала необходимо доставить в порт Владивосток, задекларировать, перегрузить с транспорта на холодильник, найти судно, идущее в район промысла, перегрузить на него и отправить обратно. Мы просто катаем рыбу туда-сюда. Южнокорейские операторы транспортных рефрижераторов аплодируют стоя. По нашим расчетам, дополнительная финансовая нагрузка составляет примерно 3,5 млн. рублей на судно в год. В Дальневосточном бассейне работает около 40 судов, то есть ежегодно эти разъезды «съедают» порядка 140 млн. рублей.

Я понимаю, что идея хорошая – с обязательным декларированием, с доставкой уловов в порт, но не нужно доводить ее до абсурда. Должно быть какое-то решение для ситуаций, когда продукция используется как часть производственного процесса. Главный аргумент, который приводится в защиту такого нелепого порядка, – это борьба с ННН-промыслом. Но где вы видели ННН-промысел мелкой либо ломаной сельди, которая идет на наживу? Есть мнение, что это сырье может использоваться при браконьерской добыче краба. Но ведь «подфлажник»-краболов спокойно перегрузит сельдь с «дружественного» тральщика безо всяких документов и мониторинга. На деле препятствия чинятся не браконьерам, а судовладельцам, которые работают абсолютно открыто, честно, ничего не нарушая.

К сожалению, у нас часто пытаются под одно правило или закон подогнать все – и Западный бассейн, и Дальневосточный, и Мировой океан. Но так не получится, везде есть своя специфика, везде есть свои нюансы. Да, закон должен быть общий, но в подзаконных актах, в распоряжениях и приказах нужно учитывать эти моменты. Всех одним аршином не измерить. Сейчас мы попросили включить этот пункт в повестку дня осенней сессии Дальневосточного научно-промыслового совета. Будем поднимать этот вопрос, готовить поправки, вносить предложения, как изменить ситуацию.

Анна ЛИМ, Газета «Fishnews – Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 октября 2014 > № 1199840 Михаил Зайцев

Представители рыбацкой общественности направили в Росрыболовство свои замечания к инициативам отраслевого ведомства по ограничению использования «незаходных» судов и фрахтования флота, а также по регулированию прибрежного рыболовства.

Новации Росрыболовства содержат рациональное зерно, но нуждаются в доработке и совсем необязательно требуют кардинального изменения законодательства, высказал мнение на прошедшем 25 сентября в Москве круглом столе вице-президент Ассоциации «РПХ Карат» по международным вопросам Сергей Сенников.

Так, по мнению представителя объединения, идея об ограничении использования арендованных судов в предложенной федеральным агентством формулировке бьет не только по «рантье», но и по предприятиям, использующим арендованные суда в рамках одной группы компаний. «Мы предлагаем в качестве дополнения использовать понятие взаимозависимых лиц, которое есть в налоговом законодательстве, и не распространять ограничения на такие компании», – отметил Сергей Сенников.

Напомним, Росрыболовство, в частности, предлагает обязать пользователей осваивать основную часть распределенных пользователю промышленных и прибрежных квот вылова в объеме не менее 70% в течение двух лет подряд на судах рыбопромыслового флота, используемых на основании права собственности или договора финансовой аренды (договора лизинга).

В замечаниях ассоциации «РПХ Карат», опубликованных на сайте «Открытая отрасль» и направленных в Росрыболовство, предлагается не распространять данное ограничение на случаи, когда фрахтование судов рыбопромыслового флота по договорам бербоут-чартера и тайм-чартера осуществляется в рамках одной группы компаний, т.е. «взаимозависимыми лицами» (понятие определено ч. 1 ст. 20 НК РФ). Это позволит исключить возникновение «рантье», улучшит возможности ресурсного обеспечения судов рыбопромыслового флота и, соответственно, повысит полноту освоения квот, а также эффективность работы рыбодобывающих предприятий России, полагают в ассоциации.

Побочный эффект, по мнению экспертов отраслевого объединения, имеет и готовящаяся «налоговая амнистия», призванная решить проблему «незаходных» судов. «Пока не появится возможность конкурентоспособного судоремонта в России и модернизации как двигателей, так и технологического оборудования на фабриках по ценам, сравнимым с зарубежным, суда все равно будут вынуждены ремонтироваться на иностранных предприятиях и вновь становиться «незаходными». Норма, которая фактически вводит санкцию за «незаход», и при этом отсутствует альтернатива, несправедлива», – уверен Сергей Сенников.

Таким образом, Ассоциация «РПХ Карат» предлагает не вносить изменения в ст. 13 закона о рыболовстве, предусматривающие новые основания для принудительного прекращение права на добычу водных биоресурсов при использовании «незаходных» судов. Вместо этого следует разработать иные механизмы, ограничивающие использование такого флота при осуществлении промысла в исключительной экономической зоне РФ, а также меры стимулирующие развитие судоремонтных предприятий в российских портах, говорится в предложениях.

Не согласны в рыбацком объединении и с идеями Росрыболовства по совершенствованию законодательства, регулирующего прибрежное рыболовство. Предложение федерального агентства предусматривает следующее: «для осуществления прибрежного рыболовства используются рыбопромысловые суда, длина которых не более 24 метров, которые в обязательном порядке оснащены ТСК; в целях максимальной загрузки береговых перерабатывающих мощностей при осуществлении прибрежного рыболовства запрещается перегрузка уловов водных биоресурсов и продукции из них».

«Внесение в Закон о рыболовстве ограничений по длине рыболовного суда, а также возможность перегрузки уловов водных биоресурсов и продукции из них могут в отдельных районах существенно осложнить или сделать невозможным осуществление прибрежного рыболовства», - уверены в Ассоциации «РПХ Карат». Такие решения должны приниматься в соответствии с условиями и особенностями рыболовства в каждом рыбохозяйственном бассейне и отдельном субъекте Российской Федерации. «Установление общей для всех бассейнов максимальной длины судна может привести к существенному ухудшению полноты освоения квот и ухудшению безопасности мореплавания. Данный вопрос требует более детальной проработки с учетом условий и особенностей каждого региона, а также публичного обсуждения с представителями рыбохозяйственного сектора в прибрежных регионах», - говорится в замечаниях объединения.

Россия. ЦФО > Рыба > fishnews.ru, 14 октября 2014 > № 1198390 Сергей Сенников

Позиция контрольно-надзорных органов не дает отрасли развиваться

Несмотря на то что Камчатский край в последнее время занимает лидирующие позиции по всем показателям отрасли, а глава Росрыболовства ставит политику камчатских руководителей в пример другим рыбопромышленным регионам, динамика развития рыбного хозяйства полуострова начала снижаться.

Упал вылов водных биоресурсов (на 17%), сократился экспорт рыбной продукции (на 26,2%), снизились инвестиции в основной капитал предприятий отрасли (на 12,4%), упал объем производства рыбной продукции и объем отгруженных товаров собственного производства. Когда губернатор Камчатского края Владимир Илюхин сформировал рабочую группу, чтобы проанализировать и выявить причины сложившейся ситуации, выяснилось, что она спровоцирована, прежде всего, неконструктивной позицией контрольно-надзорных органов. Имеет место и злоупотребление должностными полномочиями. Все это в итоге создает административный барьер экономическому развитию региона.

Массовые обращения рыбопромышленных предприятий говорят об одном: применение на практике пограничными органами принятого для облегчения промысловой деятельности рыбодобывающих судов постановления Правительства РФ № 560 «О получении разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы Российской Федерации...» приводит к обратному результату.

Проблемы, препятствующие проведению как лососевой путины в этом году, так и в целом осуществлению промышленного и прибрежного рыболовства, стали поводом для обращения к военному прокурору 310-й военной прокуратуры гарнизона С.А. Соколову, с просьбой о принятии мер прокурорского реагирования в целях их решения.

От врио военного прокурора 310-й военной прокуратуры гарнизона М.Г. Самсонова мы получили ответ. В нем сказано, что правоприменительная практика, сформированная Пограничным управлением ФСБ России по Камчатскому краю, признается организованной в соответствии с требованиями действующего законодательства страны. Разъясняется также, что в случае несогласия ответ может быть обжалован военному прокурору ТОФ, а действия ПУ ФСБ России по Камчатскому краю – в судебном порядке.

Но мы же понимаем, что обращение к военному прокурору Тихоокеанской флотилии не имеет перспектив для всестороннего рассмотрения и объективного решения. Ведь указанная проверка не будет взаимосвязана с экономическими интересами государства и предпринимателей. Она будет исходить лишь из оценки действий должностных лиц пограничных органов, с учетом понимания правильности применения законов только этими органами, без их сопоставления с иным законодательством, направленным на развитие экономической деятельности в области рыболовства и прав российских рыбаков.

О Четвертом и Первом Курильских проливах

За период существования Советского Союза, а позже Российской Федерации отечественные суда, меняя районы лова, следуя на промысел или возвращаясь с него через Первый Курильский пролив, осуществляли проход в уведомительном порядке. Это не вызывало никаких нареканий со стороны контролирующих органов. Однако с конца 2013 года камчатские пограничники объявили войну рыбопромышленным судам под флагом РФ и, используя, с нашей точки зрения, недоработку в российском законодательстве о госгранице внезапно обрушились с санкциями. При этом используются положения части 19 статьи 9 Закона о госгранице: «...за исключением деятельности, связанной с использованием судов для рыболовства...».

Более того, пограничный орган стал заниматься провокацией возбуждения дел по ст. 18.1 КоАП РФ в ряде случаев. Например, получив уведомление от капитанов судов о намерении пересечь границу свободным проходом через Первый Курильский пролив заблаговременно, пограничный орган бездействует. То есть не препятствует пересечению, не уведомляет о его незаконности и т.д. Выждав, когда судно совершит проход, возбуждает административные дела в отношении капитанов судов и одновременно в отношении юридических лиц.

Я считаю, что подобные действия пограничного органа не только безнравственны, но и незаконны. Эти действия (а точнее, бездействие) не отвечают требованиям ни соблюдения режима госграницы, ни ее неприкосновенности. Более того, они являются карательными в отношении предпринимателей, которые осуществляют рыболовство в любом случае под постоянным контролем пограничного органа. Ведь он знает обо всех передвижениях судов не только из писем, получаемых от капитанов, но и в результате позиционного контроля за движениями судов с использованием систем ТСК.

Необходимость внесения поправок в статью 9 Закона РФ «О государственной границе» и статью 6 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» признают и сами пограничные органы.

Но кто вернет уплаченные штрафы компаниям «Лунтос», «Дальрыбпром» или возместит «Океанрыбфлоту» потери в 120 млн. рублей за хождение Четвертым Курильским проливом в Охотское море?!

О порядке пересечения госграницы судами-приемщиками и об исполнении требований международной конвенции

В соответствии с приложением IV к Конвенции МАРПОЛ 73/78 сброс сточно-фекальных вод, мусора, пищевых отходов с борта судна производится на расстоянии более 12 миль от берега. Неисполнение данных требований влечет административную ответственность за загрязнение окружающей среды.

По мнению врио военного прокурора М.Г. Самсонова (со ссылкой на судебную практику), требования Конвенции о сбросе сточных вод на расстоянии более 12 миль от берега не могут служить основанием для пересечения государственной границы без прохождения пограничного и иных видов контроля.

Таким образом, для сброса отходов, по сути, предлагается следующая последовательность: сняться с приемки лососей, зайти в порт или портпункт, пройти пограничные и таможенные досмотры и оформления, выйти за 12 миль от берега, сбросить отходы, зайти в порт, подвергнуться пограничным и таможенным процедурам «открытия» границы, вернуться на приемку лососей (если путина еще не закончилась).

К сожалению, позиция пограничного органа и военного прокурора в этом вопросе оборачивается не в пользу рыбопромышленников: сброс в пределах 12 миль является нарушением природоохранного законодательства, выход для сброса за эту зону - нарушение законодательства о государственной границе. Такая позиция не отвечает интересам ни рыбаков, ни юридических лиц, ни общества, ни государства.

О пересечении госграницы транспортными судами и рыбопромысловым флотом

Согласно заключению врио военного прокурора М.Г. Самсонова (опять же со ссылкой на судебную практику), российское транспортное судно, следующее с рыбопродукцией из района промысла в российский порт, не имеет права на неоднократное пересечение государственной границы в уведомительном порядке, поскольку осуществляет рыболовство в части транспортировки рыбопродукции, а частью 19 статьи 9 Закона о госгранице установлено ограничение: «...за исключением деятельности, связанной с использованием судов для рыболовства...».

При этом для каботажного плавания (из порта в порт) уведомительное неоднократное пересечение госграницы Погрануправлением ФСБ России по Камчатскому краю допускается, а для транспортного судна, вышедшего с целью собрать продукцию непосредственно в районе промысла – нет.

Из-за этого невозможно доставить перегруженную в море рыбопродукцию в порты России, например в тот же Владивосток. Понимая абсурдность ситуации, пограничники придумали некую процедуру «портовой очистки» и пытаются настоять на ней. По мнению пограноргана, судно с грузом рыбопродукции должно зайти в ближайший порт, известить его администрацию о каботажном переходе и только после этого осуществлять транспортировку.

Однако при этом в порту вступают в действие органы Россельхознадзора, которые требуют проведения ветеринарно-санитарной экспертизы и получения на груз ветеринарных сопроводительных документов, что занимает от 7 до 30 суток. Плюс – новые финансовые затраты.

Обстоятельства, касающиеся пересечения границы транспортным судном в районах промысла или во взаимосвязи с ним, пограничным органом опять же используются в целях возбуждения все новых и новых административных дел в отношении как капитанов судов, так и судовладельцев.

Такие действия создают еще один административный барьер в экономическом развитии и рыболовстве.

О контроле выгрузки водных биоресурсов вне Петропавловск-Камчатского морского порта

Ссылаясь на требования постановления Правительства № 560, врио военного прокурора пишет, что осуществление контроля выгрузки водных биоресурсов вне границ морского порта, в местах фактического расположения причальных сооружений рыбопромышленных предприятий, не представляется возможным.

Такой подход, когда из нормативно-правовой базы выбирается то, что удобно, а то, что неудобно, отбрасывается, недопустим.

Места доставки уловов на территории Камчатского края определены в соответствии с ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Они включают: морской порт Петропавловск-Камчатский с портпунктами, а вне границ морского порта – места фактического расположения причальных сооружений предприятий, предназначенные для выгрузки уловов ВБР.

Контроль выгрузки уловов в соответствии с пунктом 19 приказа ФСБ России от 25 декабря 2012 года № 675 «Об утверждении Административного регламента Федеральной службы безопасности Российской Федерации по исполнению государственной функции по осуществлению государственного контроля в сфере охраны морских биологических ресурсов», относится к административным процедурам пограничного управления.

Камчатское ПУ известило краевое министерство рыбного хозяйства об отказе в исполнении этой функции. Рыбопромышленные предприятия региона сегодня лишены возможности доставлять уловы на собственные береговые перерабатывающие мощности, расположенные вне границ морского порта, и вне населенных пунктов. У нас всего 12 портпунктов. И 17 основных мест сдачи! Опала, Кихчик, Пымта, Облуковино, Колпаково, Ича, Жупаново, Хайлюля, Ивашка, Карага, Кострама, Тымлат, Кичига, Ильпырь, Анапка, Вывенка, Апука.

В этих условиях рыбаки вынуждены сдавать уловы на морские приемные мощности. И новое требование управления сдавать продукцию, произведенную на бортах судов, на береговые предприятия, на которые фактически сдать нельзя, выглядит как насмешка.

Об отказе в выдаче разрешений на неоднократное пересечение госграницы юрлицам, ранее нарушившим закон о границе

Действительно, в соответствии с подпунктом «в» пункта 7 Правил получения разрешения на «неоднократку» основанием для отказа в выдаче является нарушение законодательства о государственной границе РФ, допущенное при осуществлении промысла ВБР капитаном российского судна или заявителем в течение года до даты обращения за получением разрешения. Это основание используется Камчатским погрануправлением исключительно в форме лишения права получить разрешение на неоднократное пересечение госграницы на год для всего флота юридического лица, а не только судна, допустившего нарушения. Это значительно осложняет производственную деятельность рыбопромышленных предприятий. Также это противоречит пункту 19 Правил. Ведь разрешение выдается на каждое судно по отдельности. Напомню, пунктом 19 Правил предусмотрено, что в случае аннулирования разрешения (в единственном числе), заявитель может обратиться в пограничный орган с заявлением о его повторной выдаче (в единственном числе) по истечении года с даты аннулирования. Это ясно указывает на применение санкции в отношении отдельно взятого разрешения и в отношении отдельно взятого судна, допустившего нарушение.

Между тем ООО «Окленд» не может оформить разрешение на 29 судов. Флот колхоза им. Ленина на год лишен возможности работать.

О доставке уловов прибрежного рыболовства на территорию прибрежного субъекта

Закон «О рыболовстве...» предусматривает возможность пользователям, осуществляющим прибрежное рыболовство, выбрать два способа использования улова. Первый – доставить улов на территорию прибрежного субъекта РФ, где из него может быть изготовлена продукция, второй – использовать улов на судне в разрешенном Правительством РФ месте (соответствующее постановление имеется).

Однако позиция камчатских пограничников заключается в том, что даже после изготовления продукции из улова эта продукция все равно подлежит доставке на территорию прибрежного региона. При этом пограничный орган ссылается на то, что даже выпущенная продукция продолжает оставаться уловом. Этому утверждению, к сожалению нельзя противопоставить какие-либо нормы законов. Дело в том, что вопрос, когда улов перестает быть уловом и считается продукцией, должен быть разъяснен в техническом регламенте, которого до настоящего времени нет.

На отсутствие ТР имеется ссылка и в некоторых ответах администрации Президента России в адрес одного из рыбодобывающих предприятий. Отмечу, пограничные органы иных регионов не предъявляют претензий в указанном вопросе, но погрануправление Камчатки занимает исключительно обвинительную позицию в отношении рыбаков.

Логика действий контрольно-надзорных органов промысловикам, переработчикам неясна. Да, возможно, она соответствует букве закона, но очевидно, что она противоречит государственным экономическим интересам. Сейчас нужны нормы прямого действия в закон о госгранице. Я не призываю решать вопросы в спешке. Но и промедление в данном случае лишь усугубляет ситуацию. Складывается судебная практика, которую переломить будет сложно, получаются новые звания и звездочки, а рыбаки и в конечном счете потребители лишь несут потери.

Сергей Тимошенко, председатель Союза рыбопромышленников и предпринимателей Камчатки

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 октября 2014 > № 1198284 Сергей Тимошенко

Новый путь марикультуры

Александр ЛИМЗА, Генеральный директор научно-производственной компании «Нереида»

ООО «Научно-производственная компания «Нереида» была создана в 2000 году. По сути, НПК всегда была флагманом аквакультуры Приморья. Ее сотрудники были единственными, кто занимался выращиванием гребешка промышленным способом в промышленных объемах. Объемы выращивания гребешка на предприятии в лучшее время доходили до 700 тонн в год. В 2012 году в компании сменились собственники – 100% акций выкупила Находкинская база активного морского рыболовства (НБАМР).

Новые собственники поставили перед собой цель – превратить производство в биотехнопарк. Задача стояла не из легких, ведь «Нереида» последние несколько лет балансировала на грани убыточности. Но благодаря совместным усилиям и слаженной работе предприятие удалось сохранить. Директор по производству гребешка Валерий Могучев сделал все возможное, чтобы сохранить и коллектив, и технологии.

В Ассоциацию рыбохозяйственных предприятий Приморья компания «Нереида» вошла сравнительно недавно – в 2012 году. Новые собственники посчитали такой шаг разумным и целесообразным. В рамках ассоциации аквакультурщикам удается решать не только производственные, но и стратегические задачи. О жизни «Нереиды» сегодня и о планах на завтра корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства» побеседовал с генеральным директором Александром Лимза.

– Чем живет и занимается «Нереида» сегодня?

– Наша компания на данный момент занимается довольно редким в России видом деятельности – марикультурой, в частности выращиванием гребешка приморского. Технология выращивания моллюска была разработана компанией 14 лет назад и по настоящее время успешно применяется в производстве. Объем выращенной продукции увеличивается год от года. Так, если в 2013 году объем товарной продукции был нулевым, то в 2014 мы вышли по живому гребешку на показатели в 160-180 тонн. В 2015 году планируем добиться прироста моллюска до 250 тонн. В дальнейшем показатели не должны быть меньше 450-500 тонн в год.

В декабре этого года мы будем реконструировать цех по переработке гребешка, вложения составят порядка 3 млн. рублей. Мы намерены поменять само отношение к движению продукта от момента его изъятия до отгрузки с нашего склада. В этом году мы были в Японии, изучали опыт зарубежных коллег. Будем внедрять и отрабатывать японскую технологию. Конечно, как эффективно она себя проявит, пока сложно сказать. Ведь у нас есть свои особенности. Но мы пробуем, ищем. Результат будет виден уже через 2-3 года.

Что касается флота, его мы весь приобрели вместе с компанией. Однако в 2012 году, после двух недель как мы «зашли» на предприятие, случился мощный шторм и уцелело всего одно судно. Убыток составил более 12 млн. рублей. Стихия сразу окунула нас в реальность. Сегодня приходится закупать новый флот.

Помимо этого в 2012 году мы начали строить цех по выращиванию и переработке трепанга. Одновременно с этим действовал цех по выращиванию молоди трепанга. За два года мы вырастили и высадили на акваторию порядка 6,5 млн. особей гидробионта. В сентябре-октябре этого года планируем завершить строительство нового цеха. Мы строим по уникальной технологии, которую приобрели в Китае. Китайские коллеги ее внедряют и адаптируют на нашей территории к нашим условиям. Уникальность ее в том, что вода, которую ежедневно необходимо менять в бассейнах (порядка 300 кубометров на данном предприятии – прим. корр.), будет фильтроваться и вновь возвращаться в резервуары. Технология энергосберегающая. Отмечу, что в Китае всего 7 компаний внедрили эту технологию. Планируем, что она окупит себя в течение 3 лет. На новом заводе по современной технологии к 2015 году мы намерены культивировать около 7 млн. штук жизнестойкой молоди трепанга ежегодно. По оценкам, около 80% такой молоди выживает. В этом направлении марикультуры мы сделали серьезные капитальные вложения и рассчитываем на хороший результат. Инвестиции в основной капитал в 2013 году составили более 39 млн. рублей. Планируемые инвестиции в основной капитал на 2014 год – 40 млн. рублей. Основной объем капитальных вложений придется на третий квартал 2014 года. В общем на это направление мы намерены потратить порядка 100 млн. рублей.

– Вы набрали неплохие темпы. Неужели рынок готов принять ваш продукт? Как обстоят дела со сбытом?

– К сожалению, основной рынок сбыта нашей продукции – внешний. Действительно, наш внутренний пока не готов употребить ни гребешок, ни тем более трепанг в таких объемах. Хотя нам бы очень хотелось привить населению культуру употребления гребешка. И мы работаем над этим – проводим маркетинговые исследования, анализируем рынок, планируем запустить масштабную рекламно-просветительскую кампанию. Мы хотим, чтобы россияне, а особенно приморцы, включили гребешок в свой ежедневный рацион. Сейчас активно работаем на внутреннем рынке розничного сбыта, ищем возможности для снижения себестоимости товара, чтобы он стал более доступным для рядового покупателя. Уже организовали в Зарубино торговлю живым гребешком в розницу. Работаем с рядом компаний во Владивостоке, Уссурийске, которые готовы ставить аквариумы с живым гребешком в магазинах. Переработки у нас пока нет. Однако со следующего года планируем плотно этим заняться. Пока ассортиментный ряд держим в секрете. Могу сказать, что однозначно будет филе, сушеный гребешок. Сегодня изучаем спрос. Ведь каждое направление должно быть экономически оправдано.

Внедрить в рацион трепанг будет, конечно, сложнее. Отмечу, в общем объеме мирового выращивания трепанга доля Канады составляет 18%, АТР за исключением Китая – 10-12%, Европа – около 3-5%, Россия – 0%, остальное (и потребление, и производство) – это Китай. Российский рынок для трепанга пока закрытая, «темная» территория. Поэтому здесь, конечно, мы вынуждены ориентироваться на рынок Китая. Но в будущем будем развивать и внутренний.

– Наверное, рынок – это меньшая трудность…

– Не единственная, скажем так. Несмотря на положительную динамику роста, у предприятия имеются и свои трудности, которые, отчасти, этим ростом и вызваны. Например, сейчас у нас стремительно увеличиваются объемы выращенной продукции, и выделенных когда-то площадей (всего 42,5 кв. км в заливах Посьет и Китовый Хасанского района – прим. авт.) уже не хватает для высадки молоди гребешка и трепанга. Например, после того, как новый цех по трепангу будет введен в эксплуатацию, вся площадь, пригодная для расселения гидробионта (всего порядка 100 га) будет полностью использована. Зачастую нам приходится сталкиваться с трудностями при получении новых рыбопромысловых участков. Это обусловлено различными причинами, но, так или иначе, данный фактор тормозит наше развитие. Мы подсчитали, что после запуска нового цеха по трепангу уже через два года все площади, пригодные для его расселения, будут полностью заселены. А нам, конечно, очень бы хотелось расширить границы своего производства, ведь используемые у нас технологии являются уникальными, единственными в России. Помимо этого, хотелось бы получить и больший горизонт планирования. Вложения в бизнес мы делаем немалые, а окупаемость достаточно длинная. Хотелось бы, чтобы срок аренды РПУ был увеличен – оптимально до 49 лет.

Сильно подрывают стабильность предприятия браконьеры. Площадь производственной базы велика, и своими силами предотвращать воровство выращенной продукции нам очень сложно. Мы тратим на охрану порядка 600-700 тыс. рублей в месяц (не включая затраты на приобретение плавсредств и иного оборудования), содержим свою службу безопасности. Наши сотрудники постоянно патрулируют базу и акваторию, но справиться самим, без помощи государственных служб и органов правопорядка, невозможно. И, потом, мы не наделены необходимыми полномочиями, да и сотрудника МВД каждый день в лодку не посадишь. Более того, законодательно их ответственность заканчивается там, где наша еще не началась. А потому урожай постоянно воруют. Мы уже даже вынуждены пойти на переговоры с браконьерами. Потому что иных законных путей сохранить то, что вырастили, у нас нет. Отмечу, на сегодняшний день на рынке трепанга 100% – это продукция браконьерская, по гребешку – до 70%.

Другая проблема – отсутствие научной базы для занятия марикультурой. С одной стороны, отсутствуют технологии, нет качественно разработанных и прошедших промышленную проверку интенсивных методов ведения марикультуры. Мы работаем на «экспериментальной» основе. Есть теоретические, но нет практических наработок в области экономической и технологической эффективности предлагаемых технологий, нет оценок антропогенного воздействия на акватории, которое максимально допустимо. Наука крайне оторвана от реального производства. Для производства важно знать, почему, когда и сколько. Но ответов нам наука не дает. Мы не призываем «изобретать велосипед», но наука могла бы нас подстраховать с учетом тех условий, в которых мы работаем – природных, географических, климатических и проч.

С другой стороны, нет специалистов и не проработана система их подготовки. Несмотря на то, что профильный вуз выпускает достаточное количество молодых людей по направлению «аквакультура», на предприятии мы их не видим. Если сравнивать с тем же Китаем, то там специалист узкопрофильный, заточенный на результат и под конкретную работу (продукт), у нас же специалисты знают многое обо всем и конкретно ни о чем. Сейчас мы пытаемся организовать сотрудничество с ВНИРО, чтобы решить проблему кадрового голода.

Безусловно, все эти вопросы мы поднимаем на советах Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. Самостоятельно по многим из них, особенно по браконьерству, мы не справимся. В первую очередь потому, что многие вопросы лежат в законодательной области и относятся, скорее, к государственным, а не бизнес-задачам. Именно через АРПП мы выстраиваем диалог с органами власти. И отмечу: положительные результаты уже есть.

– Вы говорите о господдержке?

– Да. Именно благодаря активной работе Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья сегодня роль государства в развитии предприятий, занимающихся аквакультурой, значительно возросла. В рамках реализации государственной программы Приморского края «Развитие рыбохозяйственного комплекса в Приморском крае на 2013-2017 гг.» наша компания только в прошлом году получила субсидий на сумму 5,6 млн. рублей. Полученные денежные средства были направлены на финансирование расходов текущей деятельности компании (выплата зарплаты персоналу, налогов с ФОТ и др.), а также на приобретение оборудования и посадочного материала. Сегодня нам субсидируется порядка 10-15% от вложений. Это существенное подспорье.

В рамках ассоциации активно работаем над совершенствованием законодательства по аквакультуре. Ведь закону для того, чтобы он заработал, необходимы подзаконные акты. Остро стоит вопрос с изъятием. Мы используем на предприятии запатентованную технологию выращивания гребешка, соответственно, сколько мы посадили, столько и должны собрать. Однако мы вынуждены получать квоту на добычу. Представьте, что фермер посадит десять морковок, а ему разрешат собрать только 6. Нонсенс.

Очень сложно, а главное, долго оформляются документы и сертификаты на продукцию, которую мы отправляем на экспорт. На изъятие мы согласовываем документы в трех ведомствах: в теруправлении Росрыболовства, ТИНРО, департаменте рыбного хозяйства Приморского края. Затем проводим лабораторные испытания на каждую партию (будь то 10 кг или тонна), получаем протокол испытаний, на основании которого – ветеринарное свидетельство на партию. Самый сложный этап – получение документов в Россельхознадзоре. Неоправданно затянутые процедуры, например, не позволили нам работать с рынком Гонконга, который был очень заинтересован в нашем продукте. При максимальной отлаженности действий оформление документов от моменты изъятия до момента загрузки на авиаборт составляет порядка 40 часов. А это ведь живая продукция!

В таких условиях конструктивный диалог в рамках отраслевой ассоциации незаменим. Ведь именно в ней концентрируется проблематика и рождаются простые и взаимовыгодные решения, которые впоследствии ложатся в основу государственных решений, формируют стратегию развития отрасли. В этом смысле роль Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья для субъектов хозяйственной деятельности, для нас, совершенно очевидна и неоспорима.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 10 октября 2014 > № 1194294 Александр Лимза

Сергей Саксин: Для эффективного изменения закона нужен диалог

Очень важно, что инициативы по изменению отраслевого законодательства, которые выдвигает Росрыболовство, на самой начальной стадии обсуждаются с представителями рыбацкого сообщества, отмечает руководитель Преображенской базы тралового флота Сергей Саксин.

Напомним, что Федеральное агентство по рыболовству направило заинтересованным лицам предложения о внесении изменений в ФЗ «О рыболовстве…». 2 октября глава ведомства Илья Шестаков провел рабочую встречу по обсуждению выдвинутых инициатив – в совещании приняли участие руководители рыбопромышленных предприятий и ассоциаций, представители органов власти ряда регионов.

Так, рассматривается возможность закрепления долей промысловых квот на более длительный срок, чем сейчас. Предлагается увеличить порог обязательного освоения квот для сохранения права на промысел с 50% до 70% за два года, а также предусмотреть, что как минимум 70% лимитов должно выбираться на судах, которые принадлежат пользователям водных биоресурсов на праве собственности или используются на основании договора лизинга. Предложены поправки, касающиеся «незаходных» судов и т.д. Было отмечено, что выдвинутые инициативы – не окончательное решение, а отправная точка для диалога государства и рыбаков.

На совещании 2 октября обсуждались конкретные вопросы, связанные с модернизацией «исторического принципа» распределения квот, рассказал председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин.

По словам собеседника Fishnews, встреча прошла в конструктивной атмосфере. Очень важно, что на самой начальной стадии к рассмотрению возможных изменений законодательства привлекаются представители бизнеса, уверен руководитель дальневосточного предприятия.

«Чтобы не звучало потом: «Извините, мы сделали глупость, но это закон». Сейчас есть возможность в самом начале, в «нулевом» цикле, внести коррективы», – комментирует Сергей Саксин.

Предложенные для обсуждения вопросы непростые. Они нуждаются в дополнительной проработке – одни в большей, другие в меньшей степени, отметил председатель совета директоров ПБТФ.

Так, по мнению Сергея Саксина, достаточно проработаны инициативы по увеличению порога освоения квот и использованию зафрахтованного флота. Хотя и здесь есть поле для работы. Например, нужно предусмотреть критерии форс-мажорных ситуаций, когда предприятия не подпадают под норму о недоосвоении (допустим, прогноз на промысел давался хороший, а рыбы нет) и т.д., указал руководитель компании. На совещании были озвучены толковые предложения по этим темам, добавил рыбопромышленник.

Наиболее бурная дискуссия разгорелась на встрече вокруг вопросов регулирования прибрежного рыболовства. Росрыболовство выдвинуло для обсуждения инициативу об ограничении длины судов, используемых для «прибрежки», 24 метрами.

Конечно, необходимость использовать в наших северных морях только такой флот сильно сузит возможности рыбаков-прибрежников: встанут проблемы с доступностью портов, работой в осенне-зимний период навигации, обратил внимание собеседник Fishnews.

Поэтому вопрос регулирования «прибрежки» требует более углубленной проработки, считает Сергей Саксин. Он выразил надежду, что тема будет вынесена на более широкое обсуждение.

Росрыболовство, отметим, пообещало, что предложения по внесению изменений в нормативно-правовую базу отрасли будут доработаны с учетом дополнительных замечаний и необходимых обоснований, которые должны направить представители рыбного хозяйства.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 октября 2014 > № 1193263 Сергей Саксин

У прибрежного рыболовства хорошие перспективы

Сергей СЛЕПЧЕНКО, Генеральный директор ООО «Акватехнологии»

В Приморском крае запасы водных биоресурсов существенно меньше, чем в водах Камчатки и Сахалина. Тем не менее, добывая рыбу и беспозвоночных в Японском море, можно успешно вести бизнес, отмечает генеральный директор ООО «Акватехнологии» Сергей Слепченко. По его словам, промысел в прибрежье приносит хороший доход, если предприятие не просто добывает ресурс, но и занимается переработкой и продажей своих уловов. Об особенностях рыбной торговли в Приморье глава компании рассказал журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Сергей Владимирович, примерно три года назад «Акватехнологии» начали продажу парной рыбы и морепродукции «с колес». Проект успешно реализуется?

– Он был запущен в 2011 году и начинался с выставления павильонов по краю. Мы открыли одиннадцать торговых точек в нескольких городах и поселках – Дальнегорске, Арсеньеве, Рудной Пристани, Кавалерово, Чугуевке, – для того чтобы начать реализацию собственной продукции. Далее стали работать по смешанной схеме: в небольших городах (Лучегорске, Спасске, Лесозаводске) – павильоны, а в маленьких населенных пунктах (Пластуне, Тернее, Рудной Пристани, Краснореченске и других) – выездная торговля. Также продажи рыбы «с колес» хорошо зарекомендовали себя в крупных городах, таких, как Владивосток и Артем, в каждом из них работает четыре-пять машин. За три года география нашего бизнеса расширилась, сегодня мы торгуем рыбопродукцией более чем в 30 населенных пунктах практически по всему Приморскому краю. Правда, еще не охвачено направление в сторону Находки, его планируем развивать уже в следующем году.

Мы реализуем не только парную рыбу, задачей компании было создать собственную сеть, показать приморским потребителям нашу собственную продукцию, в том числе глубокой переработки. Это салаты из морской капусты, различные коктейли из морепродуктов, пресервы из анадары, спизулы и прочее. В 2012-2013 годах мы запустили линии производства сушеных и копченых морепродуктов.

«Акватехнологии» продают достаточно серьезные объемы через собственную сеть. И это естественно, ведь жители Приморья традиционно любят свежую рыбу, особенно камбалу. Большим спросом пользуются именно местные сорта – синекорая и палтусовидная камбалы. Поэтому я считаю, что проект реализуется успешно и достаточно динамично.

– Есть ли какие-нибудь особенности в продаже рыбы и морепродуктов населению в приморских районах?

– Выраженных особенностей, наверное, не существует, но могу отметить, что приморское население гораздо лучше разбирается в рыбе, чем жители других регионов. В этом плане мы разговариваем с покупателями на одном языке. «Акватехнологии» стараются представить свой ассортимент в полном объеме, большую часть мы добываем и перерабатываем сами, а то, чего не хватает, докупаем у проверенных партнеров с Камчатки и Сахалина. Копченую продукцию делаем как из местного сырья (камбалы и терпуга), так и из привозного – здесь речь идет прежде всего о сельди, эта рыба так же любима и востребована в Приморье, как в любой другой части России.

И, естественно, людей интересует ценовая политика. Мы запускали проект для того, чтобы торговать по розничным ценам, чтобы не было колоссальных перекосов, когда посредники «отжимают» производителя от розничных продаж. Поэтому компания изучила рынок, установила комфортный для себя и клиентов коридор ценообразования и в нем сейчас работает. «Акватехнологии» не повышают цены значительно, за последний год наши товары вообще не дорожали, и мы не планируем увеличивать их стоимость.

– Вопрос стоимости рыбы сейчас особенно актуален, Федеральная антимонопольная служба уже давно говорит о чрезмерно высокой наценке на рыбу, образуемой торговыми сетями и посредниками.

– Если сравнивать цену производителя и стоимость, по которой товар продается конечному покупателю, то наценка может составлять 50-100%. Мы знаем свои затраты, которые складываются вертикально – это логистика, организация розничных продаж, содержание торговых мест и прочее, поэтому наша наценка составляет не более 30-40% от оптовой цены. Компания ориентируется на покупателей со средними доходами, поэтому «Акватехнологии» стараются вписываться в эту финансовую нишу и выдерживают соответствующую ценовую политику. По крайней мере, динамика продаж говорит о том, что мы все делаем правильно.

– Вы говорили о собственной торговой сети, которая состоит из малых торговых точек. А реально ли сегодня купить свежую, качественную рыбу в крупных торговых сетях всероссийского масштаба?

– Мы работаем как с собственной сетью, так и с сетями Приморского края, в частности – Владивостока. Сотрудничаем достаточно успешно, партнеры заинтересованы, чтобы местная рыба была на прилавках – она пользуется спросом. Мы открыты для диалога с сетями и реализуем им продукцию по оптовым ценам. Дальше, естественно, компания не может отслеживать накрутки, знаем только, что там рыба продается дороже, чем у нас. Но у крупных сетей другой формат, другой подход, и люди сами выбирают – идти в нашу торговую точку или купить рыбу в большом супермаркете. Я бы не сказал, что такие супермаркеты зациклены только на мороженой рыбе или, наоборот, только на парной. Грамотный руководитель торгового отдела организует широкий ассортимент, ведь это и есть задача сети.

– Как Вы оцениваете возможности прибрежного рыболовства в Приморье?

– Я сам занимаюсь прибрежным рыболовством и считаю, что оно перспективно в крае, в подзоне Приморье. Только нужно понимать, что у нас не такие мощные запасы, как на Сахалине и Камчатке, чтобы на них делать очень хорошие финансовые показатели. Но компания берет ассортиментом – мы добываем как рыбу, так и зарывающихся моллюсков, ламинарию и другие биоресурсы, ловим в Японском море все, что здесь можно осваивать на законных основаниях. Поэтому перспективы достаточно хорошие.

Однако за последние пятнадцать лет у нас рухнула система Приморрыбпрома, и сегодня в регионе остались единицы компаний, которые занимаются прибрежным рыболовством, доставкой уловов и переработкой. Естественно, в свете этого очень тяжело говорить о каком-то развитии «прибрежки», правильнее сказать, что все зависит от менеджмента, от тех или иных перспектив.

На сегодняшний мы видим такую перспективу, последние четыре года «Акватехнологии» инвестируют в прибрежное рыболовство. Если раньше мы вкладывали средства в суда, в развитие добычи, то сейчас очень большие деньги идут на совершенствование переработки. Я считаю, что прибрежное рыболовство перспективно, но в том случае, если компания не просто добывает ресурс, а работает по цепочке «добыча – поставка уловов на берег – переработка – продажа». Здесь важно понимать, какой объем продукции и в каком виде выгодней реализовывать. Мы в своей сети часть товаров продаем морожеными, часть – охлажденными, также производим филе, пресервы, полуфабрикаты. «Акватехнологии», что называется, пошли по всем направлениям, и именно этот охват всех сегментов продаж дает нам возможность надеяться на положительный финансовый результат. Кроме того, мы являемся непосредственно добытчиками сырья, что тоже определенным образом укрепляет компанию.

– И какие виды продукции сейчас пользуются наибольшим спросом?

– Популярнее всех два направления – это охлажденная парная рыба и продукция штучной заморозки. Покупатель, возможно, не собирается готовить рыбу сразу, но если лосось заморожен индивидуально и выглядит красиво, его приобретают и кладут в холодильник, чтобы потом разморозить. Продукция глубокой переработки тоже пользуется достаточно большим спросом, особенно наши салаты. В отличие от западной и центральной России, где уже давно перешли на сушеную морскую капусту из Китая, мы пользуемся только приморским сырьем, и все, что добываем – у нас ежегодная квота только на ламинарию под тысячу тонн, – перерабатываем и делаем такой продукции больше и больше. Пресервы, полуфабрикаты, морские замороженные коктейли – это тоже быстроразвивающийся сегмент, который достойно себя зарекомендовал.

– Имеют ли члены Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья проблемы с реализацией своей продукции на внутреннем рынке?

– Если брать нашу компанию, то сдерживающих факторов для реализации товаров практически нет. Вся продукция – и та, которую добываем сами, и та, которую закупаем, – представлена на приморском и российском рынках и пользуется достаточно хорошим спросом. Остается, конечно, вопрос соотношения цены и качества, но он стоял всегда. Я думаю, что и какая-то реклама необходима, особенно когда на рынок вводится новый продукт. А дополнительного продвижения рыбо- и морепродукции не требуется, потому что российская рыба уже давно востребована и узнаваема на отечественном рынке.

Также не нужно забывать, что наша рыба – дикая, а не искусственно выращенная. Умные люди понимают, что такой продукт по своим экологическим, питательным и другим характеристикам выгодно отличается от множества полуфабрикатов из непонятных ингредиентов, которые сейчас в изобилии присутствуют на рынке. По крайней мере, все, что вылавливают и перерабатывают «Акватехнологии», продается, на складах не остается ничего.

– Вы упомянули рекламу новинок. Российский покупатель охотно их берет?

– Смотря что понимать под новинками. Лет десять назад анадара и спизула были известными в Приморье моллюсками, которые каждый добывал, купаясь в море. Но когда их стали производить в промышленных масштабах (не таких уж и больших – вылов ограничен квотой), мы столкнулись с определенной проблемой, выводя эти ракушки на местный рынок. Если в Японии и Корее они продаются в живом и охлажденном виде, то здесь люди не понимали, как употреблять этих моллюсков. Поэтому компания совместно с ТИНРО-Центром разработала уникальные технологии переработки, внедрила их и стала изготавливать из анадары и спизулы полуфабрикаты и пресервы. Эта группа товаров не сразу, но в течение двух-трех лет была выведена на рынок и сейчас пользуется заслуженным спросом, ее не всегда даже можно найти на полках магазинов, потому что распродается все очень быстро.

Поколение постарше помнит, с каким трудом на российский рынок выводили кальмар. Эти стадии проходятся, поэтому я бы не сказал, что русские люди относятся к экзотике сдержанно. Конечно, у них есть устоявшиеся основы потребления: речная рыба в центральной части страны и морская – в прибрежных регионах. Но если новый продукт красиво упакован, вкусен и хорошо выглядит, он всегда привлечет внимание и будет востребован.

– В связи с известными событиями – ответными санкциями России – АРПП вообще и «Акватехнологии» в частности планируют увеличить поставки на внутренний рынок, в европейскую и центральную часть страны?

– На сегодняшний момент в моей компании такой проблемы не существует. Мы, как, наверное, и все промысловики Дальнего Востока, сдержаны в вылове квотами. «Акватехнологии» все свои лимиты выбирают, нужно понимать, что увеличения добычи не будет. Большую часть уловов компания продает в России, потому что нам это выгодно, мы собственную сеть развернули для того, чтобы получать дополнительную прибыль, минуя посредников.

Надо сказать, что роль посредника в российском рыбном сегменте торговли была очень велика. Закупалось очень много импортной рыбы – около миллиона тонн ежегодно, – которая давила на отечественного производителя прежде всего ценой, не всегда качеством, и не давала возможности разворачивать определенные объемы рыбопродукции на внутренний рынок. Взять ту же сельдь: по итогам осенней путины была зафиксирована просто смешная цена – 16-17 рублей за килограмм, которая не позволяет даже покрывать определенные затраты на производство. Естественно, мы надеемся, что в связи с ограничениями поставок рыбы из Норвегии и других стран отечественная сельдь будет востребована в России.

По камбале, минтаю и терпугу я не ожидаю больших заявок, они и так были, закрывали все потребление. Возможно увеличение продаж за счет замещения каких-то видов, которые не будут поставляться из-за рубежа. Но это не должно привести к резкому росту цен, потому что российский рынок достаточно сбалансирован. Там, где не будет норвежской сельди, появится сельдь с Дальнего Востока. По моим данным, атлантическая сельдь стоила оптом 50-60 рублей за килограмм. Она, конечно, лучше тихоокеанской по качеству, но не настолько, чтобы стоить в три раза дороже. Поэтому если дальневосточная сельдь поднимется в цене до 30-35 рублей, это будет справедливо, покупатель все равно получит рыбу хорошего качества, как мы с вами, дальневосточники, знаем. По сути, будет исправлен искусственный перекос, который создавали посредники, и подтянется справедливое ценообразование для рыбопродукции с Дальнего Востока. А в том, что рыбы хватит на всех, я абсолютно уверен.

Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 6 октября 2014 > № 1191369 Сергей Слепченко

Работа в диалоге

Вячеслав МОСКАЛЬЦОВ, Генеральный директор компании «Дальрыба»

«Дальрыба» сегодня – одно из немногих предприятий в современной истории, которое уже на протяжении полувека не только профессионально и довольно успешно занимается рыбодобычей и переработкой, но и активно участвует в нормотворчестве, ведет работу в составе правительственных групп, в Совете Федерации, является одним из старейших членов Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. О роли и месте общественных объединений, социальной ответственности предприятия в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор «Дальрыбы» Вячеслав Москальцов.

– Вячеслав Юрьевич, какова в целом роль и место общественных объединений, и в частности АРПП, в жизни предприятия, бизнеса?

– Современный характер развития российской экономики делает необходимым осуществление на постоянной основе содержательного диалога государства и бизнеса по целому спектру вопросов. В этом диалоге как с точки зрения выработки позиции бизнес-сообщества по глобальным вопросам макроэкономической политики, нормотворчества, так и в целях отстаивания интересов бизнеса по конкретным вопросам наиболее эффективными являются отраслевые профессиональные сообщества.

Любая ассоциация – это, прежде всего, организующий орган. С одной стороны, он собирает, анализирует и обобщает самые разные точки зрения, мнения предприятий-членов сообщества и вырабатывает единую, консолидированную позицию по ключевым вопросам развития отрасли, формирует общую стратегию «поведения». В первую очередь по вопросам, лежащим в рамках нормативно-правового поля, реализации государственных решений, постановлений, внедрения различных стандартов и регламентов. Ведь мы, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы законы и любые подзаконные акты, касающиеся принципиальных вопросов экономической деятельности, будь «то квоты под киль», биржи, сертификация и прочее, разрабатывались в открытом режиме, с обязательной общественно-отраслевой экспертизой проектов и инициатив. Именно благодаря совместной работе с Ассоциацией рыбохозяйственных предприятий Приморья мы можем встраиваться в процессы совершенствования законодательства и правовой системы в целом. В этом смысле АРПП занимает прочное место в качестве института координации внешних отношений предприятий с органами государственной власти в стране.

С другой стороны, именно в рамках ассоциации аккумулируется колоссальный объем промышленной, коммерческой, научной и социальной информации, столь необходимой каждому из нас. Поэтому ассоциация – это еще и консультативный орган. Она активно взаимодействует с организациями, составляющими инфраструктуру поддержки бизнеса, участвует в разработке программ поддержки рыбохозяйственной отрасли и поддержки предпринимательства в регионе, а также оказывает нам консультационную помощь по юридическим, финансовым и иным вопросам.

Помимо этого, АРПП – активный проводник социальной поддержки.

Конечно, точкой роста, «единицей» экономики является предприятие, а не отраслевое объединение. Но известно, один в поле не воин, тем более что формы и методы взаимодействия бизнеса и органов законодательной и исполнительной власти далеки от идеала. Нецелесообразно в одиночку решать многие «текущие» вопросы, касающиеся рынка и непосредственного обеспечения хозяйственной деятельности предприятия. Именно поэтому мы вступили в АРПП. В рамках одной ассоциации мы объединены общим интересом, в том числе в сохранении и развитии своего бизнеса, в формировании здоровой деловой среды, ведении эффективного диалога с властью.

– Однако социальная нагрузка и ответственность за стабильное развитие всей отрасли – задача далеко не легкая…

– Согласен, но так сложилось исторически. «Дальрыба» как Главное управление рыбного хозяйства Дальнего Востока – головное предприятие рыбной отрасли СССР. В непосредственном подчинении Всесоюзного объединения «Дальрыба» в свое время находились производственные объединения – Приморрыбпром, Сахалинрыбпром, Камчатрыбпром, Магаданрыбпрорм, Хабаровскрыбпром, Управление «Востокрыбхолодфлот», УПФ «Дальморепродукт», Владивостокский и Находкинский рыбные порты и другие строительные, научные, сбытовые и прочие предприятия и организации (всего к началу 90-х гг. 21 предприятие и объединение). Кроме того, ВРПО «Дальрыба» осуществляло руководство деятельностью Приморского, Хабаровского, Сахалинского край- и облрыбакколхозсоюзов и Камчатского МПО.

С развалом Союза, с началом приватизации, перестройкой, после череды экономических и политических реформ функции по обеспечению эффективной работы ключевой отрасли экономики Дальнего Востока с «Дальрыбы» были сняты. Наше предприятие сегодня – это акционерное общество. У нас 92 акционера. Однако мы по-прежнему занимаем активную социальную позицию и ведем активную работу по оптимизации работы отрасли.

Не только руководство «Дальрыбы», но и специалисты (экономисты, финансисты, юристы, технологи) принимают непосредственное участие в совершенствовании законодательной базы в области рыболовства, в разработке стандартов и регламентов. Как в рамках работы ассоциаций и объединений, так и самостоятельно мы работаем по всем направлениям – от разработки Закона о рыболовстве до корректировки «Технического регламента на рыбную и иную пищевую продукцию». Словом, мы всегда и везде обозначаем свою позицию ясно и открыто.

Мы никогда не могли и не можем стоять в стороне от проблем отрасли. Сегодня особое внимание мы уделяем вопросам обновления флота. Ведь флот является основой производственного потенциала рыбохозяйственного комплекса. Ни для кого не секрет, что на сегодняшний день свыше 90% рыбодобывающих судов физически и морально устарели, работают сверх нормативного срока службы – свыше 25 лет. Пополнение флота происходит, большей частью, за счет приобретения бывших в употреблении иностранных судов (около 88%). Поступление судов из новостроя – незначительно (до 12% строят на иностранных верфях; построенных в России – около 10%). Однако модернизация имеющихся судов из-за плохого технического состояния большинства из них может быть эффективным инструментом только на ближайшую перспективу в 5-10 лет и не решит вопроса обновления флота кардинально. Износ флота препятствует его эффективной эксплуатации. Влияет на показатели работы, снижает рентабельность промысла. С каждым годом увеличиваются затраты предприятия на ремонт устаревших судов, такой флот значительно уступает современным судам в расходе топлива и производительности. Чтобы совершить качественный скачок в развитии отрасли, мы должны строить новый флот. Именно поэтому мы сегодня ведем активную работу по поиску верфей как в России, так и за рубежом. Изучаем проекты, оцениваем опыт, качество работы, оцениваем возможные сроки и расходы.

– Если говорить о перспективах, то каковы ключевые направления вашей работы в рамках сотрудничества с АРПП?

– Прежде всего, это расширение и активизация конструктивного диалога с властью. Сегодня перед нами стоит множество нерешенных вопросов. Среди них – модернизация и строительство нового флота, обеспечение отрасли кадрами, развитие берега, активизация работы по импортозамещению, работа с контролирующими, надзорными, фискальными органами с целью оптимизации процедур и прозрачности взаимодействия и, конечно, закрепление квот в 2018 году.

За долгое время работы АРПП доказала свою организационную устойчивость, продемонстрировала ориентированность на интересы и запросы предприятий-членов ассоциации, отлично проявила себя в работе на государственном поле. Я уверен, только дальнейшее взаимодействие в рамках трехстороннего партнерства «государство – общество – бизнес» позволит достичь баланса по ключевым вопросам развития отрасли, сформировать здоровую конкурентную среду и экономику.

Справка:

ОАО «Дальрыба». Суда компании (СРТМ «Юрий Орел», СРТМ «Залив Ольги», СРТМ «Тугур», БМРТ «Сиглан», ПТР «Кооператор»), работая в различных промысловых районах Дальневосточного бассейна, вылавливают до 22 тыс. тонн рыбы и морепродуктов ежегодно (в их числе минтай, сельдь, камбала, кальмар, лососевые, креветка, крабы). Из этого объема и ассортимента выпускается порядка 17,5 тыс. тонн рыбопродукции.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 2 октября 2014 > № 1188095 Вячеслав Москальцов

Приказ Минсельхоза № 462 нужно серьезно пересмотреть

Александр ФОМИН, Президент ВАРПЭ

В приказ Министерства сельского хозяйства от 13 октября 2008 г. № 462 «Об утверждении Правил ветеринарно-санитарной экспертизы морских рыб и икры» предложено внести изменения: предусмотреть обязанность уполномоченного должностного лица по требованию владельца рыбопродукции предоставлять письменное обоснование отправки товара на дополнительные лабораторные исследования. Но такое дополнение не поможет в устранении избыточных административных барьеров. Сам приказ нуждается в коренной переработке.

Как указано в сводном отчете о проведении оценки регулирующего воздействия проекта приказа, основанием для его разработки является исполнение поручений Президента РФ от 22 декабря 2013 г. № Пр-3009 и от 3 июня 2014 г. № Пр-1253 о мерах по совершенствованию системы ветеринарного контроля в части снижения административных барьеров в рыбной отрасли. Эта проблема, действительно, актуальна. Существующая система предполагает тотальный контроль рыбопродукции без учета существующих рисков в части ее ветеринарной безопасности. Как следует из сводного отчета, цель предлагаемого регулирования заключается в устранении проведения необоснованных лабораторных исследований при осуществлении ветеринарно-санитарной экспертизы водных биоресурсов, добытых в безопасных районах промысла, а также в устранении избыточных административных барьеров в рыбной отрасли. Предложено ввести обязанность должностного лица, направившего морскую рыбу или икру на дополнительные лабораторные исследования, предоставлять письменное обоснование принятого решения, которое может быть обжаловано в установленном порядке.

Но этот путь не соотносится с решением проблемы. Даже если не вносить эту норму в приказ, владелец продукции вправе обжаловать решение о направлении на исследования в установленном порядке вплоть до суда. Однако доказать свою правоту он не сможет из-за отсутствия правил и регламента принятия решения о направлении рыбопродукции на дополнительные лабораторные исследования.

В целях обеспечения санитарной безопасности при ведении международной торговли водными животными (земноводными, ракообразными, рыбой и моллюсками) и продуктами из них Международным эпизоотическим бюро (членом которой является и Россия) разработаны международные стандарты, отраженные в Ветеринарно-санитарном кодексе водных животных. Он рекомендует компетентным органам опираться в своих санитарных мерах при импорте на международные стандарты, указания и рекомендации МЭБ. Меры против возбудителей болезней должны базироваться на научной оценке потенциальных рисков для здоровья. Кодексом принято, что в случае если продукция подвергнута тепловой переработке (в том числе замораживанию), риски заноса болезней исключены. Компетентные органы иностранных государств не проводят ветеринарно-санитарную экспертизу и лабораторные исследования рыбопродукции, подвергнутой термической обработке, поскольку такая обработка исключает риски заноса болезней. Большая часть отечественной рыбопродукции выпускается в мороженом виде, что делает невозможным сохранение возбудителей болезней водных животных. Потенциальные риски распространяются на узкий сегмент рынка – это живая или охлажденная рыба. А значит, не имеют смысла лабораторные исследования каждой партии выпускаемой рыбопродукции. За многолетнюю практику осуществления ветеринарного контроля не отмечено случаев выявления возбудителей болезней в мороженой рыбной продукции.

Эти обстоятельства и рекомендации кодекса должны быть учтены в приказе Минсельхоза. Лабораторный контроль должен проводиться только в отношении живых и охлажденных водных животных.

Правовой акт, в который предложено внести изменения, затрагивает деятельность около 6 тыс. предприятий, осуществляющих промысел рыбы в море и ее переработку путем разделки и замораживания – а это более 90% всего вылова и производства рыбопродукции. Обязательность лабораторных исследований при осуществлении ветеринарно-санитарной экспертизы в отношении такой продукции приводит к увеличению сроков оформления от 3 до 12 дней (а это потери производственного времени) и росту финансовых затрат, связанных с лабораторными анализами, а также косвенных затрат, связанных с простоем флота, арендой холодильных мощностей для хранения товара и др. Суммарные затраты только по Дальневосточному бассейну составляют около 3,5 млрд. рублей.

Формулировка пункта 3 правил ветеринарно-санитарной экспертизы: «в случае возникновения сомнения в безопасности рыбы или икры» - слишком неконкретна и расплывчата, что позволяет ее трактовать в пользу должностного лица. Органолептические признаки безопасности рыбопродукции также далеки от конкретики. Субъективные показатели невозможно оспорить и тем более доказать в суде. Но даже если решение должностного лица начать оспаривать «в установленном порядке», это потребует гораздо большего времени, чем сроки лабораторных исследований. На практике никто с этим связываться не будет – проще дать взятку для ускорения процесса.

Отсутствие четкого порядка действий должностного лица при принятии решения о проведении лабораторных исследований в отношении морских рыб и икры сохраняет коррупциогенность этой сферы государственного контроля и надзора.

И внесение дополнительной нормы о возможности представления письменного обоснования решения, принятого должностным лицом о направлении морской рыбы и икры на дополнительные лабораторные исследования, никак не защищает рыбаков.

Александр Фомин, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров

Россия > Рыба > fishnews.ru, 25 сентября 2014 > № 1183503 Александр Фомин

Экономия на науке дорого обходится отрасли

Оптимизация расходов государственного бюджета – необходимая вещь, но убытки, которые несут рыбодобывающие предприятия в связи со снижением качества научных прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии, обращает внимание депутат Госдумы Георгий Карлов.

В этом году в Сахалинской области освоено свыше 80 тыс. тонн горбуши, продолжается промысел кеты. Об итоговых цифрах говорить пока рано, но в целом уловы намного меньше, чем надеялись рыбаки, отметил депутат Госдумы от Сахалинской области Георгий Карлов в интервью Fishnews.

«Надо признать, что научные прогнозы зачастую не совпадают с реальным выловом объемов водных биоресурсов, в частности по горбуше оправдался только весенний прогноз СахНИРО – порядка 85 тыс. тонн. Более поздние расчеты рекомендованного вылова на уровне 148 тыс. тонн оказались чересчур оптимистичными, - отметил парламентарий. - У меня нет желания вмешиваться в процессы прогнозирования, однако весьма вероятно, что начинает сказываться эффект сокращения финансирования рыбохозяйственной науки. Конечно, оптимизировать расходы госбюджета необходимо, но убытки, которые несут предприятия в связи со снижением качества прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии».

Депутат подчеркнул, что последствия недолова напрямую сказываются на экономике региона. Во-первых, мало рыбы – нет зарплаты у рыбаков. Во-вторых, нет прибыли у предприятий, которые рискуют не покрыть даже расходов на подготовку к путине. В-третьих, именно горбуша в последние годы стала основой береговой рыбопереработки, а значит, пострадает и этот сегмент бизнеса. «Тихоокеанские лососи обеспечивают до 90% загрузки рыбоперерабатывающих мощностей Сахалинской области, куда в период путины привлекается большое количество трудовых ресурсов – это тысячи человек. Соответственно, бюджеты прибрежных муниципальных образований недосчитаются существенной части поступлений в виде налоговых отчислений», - обратил внимание собеседник Fishnews.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 сентября 2014 > № 1183502 Георгий Карлов

Справками никого не накормишь

Георгий КАРЛОВ, Депутат Государственной Думы РФ

Введение ограничений на ввоз в Россию рыбной продукции из ряда зарубежных стран, совпавшее с неудачной лососевой путиной на Дальнем Востоке, обострило хронические болезни рыбохозяйственного комплекса в виде недофинансирования отраслевой науки, невыполнения поручений Президента и Правительства по повышению эффективности отрасли, перегруженности административными барьерами. Чем вызвано стойкое нежелание надзорных ведомств снять с рыбы хотя бы часть этого груза? Почему пробелы в нормативно-правовом фундаменте отрасли не закрываются годами? И стоит ли рыбакам надеяться на защиту своих интересов под крылом Минсельхоза? Об этом в интервью Fishnews рассказал депутат Государственной Думы, член комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Георгий Карлов.

– Георгий Александрович, лососевая путина этого года на Дальнем Востоке выдалась не совсем удачной. Все-таки рыбалка – очень рискованный бизнес. Однако сахалинцам уже удалось выловить более 100 тыс. тонн, впереди еще осенняя кета, будем надеяться, что удастся освоить все рекомендованные объемы. Как вы оцениваете работу сахалинских рыбаков в этом сезоне?

– Рыбалка – действительно рискованный бизнес, а в ситуации, когда две трети объемов дальневосточного промысла приходится на лосося и минтай, влияние подходов горбуши к побережью приморских регионов на экономику отрасли очень велико. К сожалению, лососевая путина в этом сезоне была не столь удачной, как в прошлом и позапрошлом году. В Сахалинской области освоено свыше 80 тыс. тонн горбуши, промысел кеты продолжается и об итоговых цифрах говорить пока рано. В целом это намного меньше, чем надеялись рыбаки.

Надо признать, что научные прогнозы зачастую не совпадают с реальным выловом объемов водных биоресурсов, в частности по горбуше оправдался только весенний прогноз СахНИРО – порядка 85 тыс. тонн. Более поздние расчеты рекомендованного вылова на уровне 148 тыс. тонн оказались чересчур оптимистичными. У меня нет желания вмешиваться в процессы прогнозирования, однако весьма вероятно, что начинает сказываться эффект сокращения финансирования рыбохозяйственной науки. Конечно, оптимизировать расходы госбюджета необходимо, но убытки, которые несут предприятия в связи со снижением качества прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии.

Последствия недолова напрямую сказываются на экономике региона. Во-первых, мало рыбы – нет зарплаты у рыбаков. Во-вторых, нет прибыли у предприятий, которые рискуют не покрыть даже расходов на подготовку к путине. В-третьих, именно горбуша в последние годы стала основой береговой рыбопереработки, а значит пострадает и этот сегмент бизнеса. Тихоокеанские лососи обеспечивают до 90% загрузки рыбоперерабатывающих мощностей Сахалинской области, куда в период путины привлекается большое количество трудовых ресурсов – это тысячи человек. Соответственно, бюджеты прибрежных муниципальных образований недосчитаются существенной части поступлений в виде налоговых отчислений.

Компенсировать свои потери бизнес, разумеется, попытается за счет повышения цен, поскольку себестоимость продукции выросла, а ее предложение на рынке будет весьма ограниченным. К тому же в условиях ограничения импорта лососевых спрос на российскую рыбу будет увеличиваться. И наш потребитель, как ни печально, прочувствует это самым непосредственным образом. Сейчас многие ищут виноватых, обвиняя в росте цен производителей, оптовиков, ретейл, перевозчиков, кого угодно и не понимая, что основную роль в этом процессе играют не спекулянты, а объективные природные факторы.

Однако нельзя не отметить, что на слабые результаты путины повлияли не только сложности с прогнозированием подходов горбуши, но и недоработки профильного ведомства в лице Росрыболовства, а следовательно и Минсельхоза, которое, в частности, не смогло обеспечить своевременного принятия пакета подзаконных актов для реализации закона об аквакультуре. На сегодняшний день Сахалинская область занимает первое место в России по объемам искусственного разведения лососевых. По кете – до 90% изымаемой рыбы имеет «заводское» происхождении, практически весь вылов Западного Сахалина и до 40% горбуши на юго-востоке – это возврат выпущенной молоди с 38 лососевых рыбоводных заводов.

Не случайно даже в не путинный год сахалинцы смогли взять самые большие объемы лосося среди всех дальневосточников. Общая мощность наших ЛРЗ – около 800 млн. экземпляров малька, который выпускается для нагула в океан. Мы – единственный российский регион, не на словах, а на деле формирующий основу для перехода от облова диких популяций к сельскохозяйственному производству. В лососевом хозяйстве области постепенно складывается, а по кете уже преобладает над естественным воспроизводством, индустрия пастбищного рыбоводства. Развитие этого направления повлечет за собой стабильность промышленного возврата водных биоресурсов и их изъятия, создаст своего рода «подушку безопасности» для рыбаков.

Во многом для того, чтобы ослабить влияние природных факторов на отрасль, в прошлом году был принят закон «Об аквакультуре». Однако Минсельхозом до сих пор не утверждена методика определения промвозврата, как не решены и другие вопросы, связанные с изъятием объектов аквакультуры из водоемов. Вместо того чтобы совершенствовать нормативно-правовую базу, которая дает возможность нашим рыбоводным предприятиям работать более эффективно, министерство и федеральное агентство допускают, чтобы сложилась возмутительная ситуация, когда участки, ранее отведенные для ведения пастбищной или прудовой аквакультуры, согласно закону подлежат повторному распределению по конкурсу.

Как могут проводиться конкурсы, если эти участки уже распределены и люди работали на них годами, вкладывая силы и средства в строительство заводов, запуск производства? Кто будет их перераспределять? И почему до сих пор Росрыболовство не внесло в этой части изменений в закон либо не прописало в постановлении Правительства, что такие участки не подлежат новому распределению. Почему всех нужно держать в напряжении и делать вид, что ничего не происходит? Разве это можно назвать комфортными условиями для развития аквакультуры?

– Конечно, все сейчас настроены на импортозамещение. Но российской рыбе, чтобы попасть на внутренний рынок, по-прежнему приходится преодолевать излишние административные барьеры, с проблемой сокращения которых никто не может справиться, даже глава государства Владимир Путин. Сегодня рыбопромышленников контролирует свыше 30 ведомств, количество всевозможных разрешительных документов, которые они требуют, перевалило за 500. Вот и Россельхознадзор, желая закрепить достигнутые «успехи», выпустил приказ об электронных сертификатах. Причем глава Росрыболовства Илья Шестаков рассматривает это как позитивный шаг. Рыбаков слушают, но не слышат?

– Сразу хочу уточнить, что насыщение внутреннего рынка рыбной продукцией и импортозамещение – это не одно и то же. Насыщение рынка – это поставки отечественной и импортной продукции в соответствии с потребностями, предпочтениями и возможностями различных групп населения. Импортозамещение – это замена продукции, которая ввозится из-за пределов Российской Федерации, на аналогичную российского производства.

Надо принимать во внимание, что рыбопродукция различается не только по качеству, но и по ценовому сегменту. Можно сколько угодно говорить о замещении норвежской семги дальневосточной горбушей, но как вы убедите покупателей в равноценности такой замены? Товары премиум-класса (семга, тюрбо, угорь) можно заменить только не менее ценными видами. Общедоступных по цене пангасиуса и тиляпию могут вытеснить только товары одной с ними ценовой категории.

К сожалению, в либеральные 1990-е годы мы открыли свой рынок, создав массу преференций импортерам и позволив ретейлу с иностранным капиталом вытеснить отечественных товаропроизводителей из наиболее рентабельных сегментов. При этом всеми способами усложнили путь из районов промысла для российских уловов. Сегодня для оформления импортной рыбопродукции требуется на порядок меньше времени и разрешительных документов, чем для перемещения продукции отечественного рыболовства внутри страны.

Безусловно, российские рыбаки в состоянии насытить внутренний рынок разнообразной рыбной продукцией и обеспечить продовольственную безопасность страны в условиях негативного внешнего воздействия. Но для этого рыбу на берегу не должны встречать семеро с ложкой. Государственным структурам стоит сосредоточить усилия на максимальном упрощении системы перемещения рыбных грузов по территории Российской Федерации, выравнивании условий для товаров импортного и отечественного происхождения и в определенной степени ужесточении требований к качеству продукции, поступающей из-за рубежа.

Чтобы реально запустить процесс импортозамещения, нужна добрая воля всех ведомств, одних упреков рыбаков в непатриотичном поведении здесь недостаточно. Патриотичность следует проявить всем, особенно тем, кто выстраивает бумажные барьеры, а не создает продукт и кормит народ. Ведь разрешительная бумажка – это не продукт. Мы не раз говорили о возможности стимулирования рыбаков путем закупок рыбопродукции для бюджетных организаций. Вроде бы все согласны, но воз и ныне там. Минимум федеральных ведомств осуществляет закупки у наших товаропроизводителей, тем не менее рыбные блюда в меню столовых есть везде – от больниц, детских садов, школ, армии и флота до аппарата любого министерства и даже Государственной Думы.

Пока же наблюдается обратная ситуация: вместо того чтобы ослабить удавку в части перемещения водных биоресурсов внутри страны, на шею рыбаку набрасывают новую. Например, предлагают ввести электронные сертификаты, которые при этом нужно будет дублировать бумажными копиями. Стоимость услуг, куда войдут закрытые интернет-каналы, компьютеры и периферия, программное обеспечение, зарплата ветеринарных врачей, отбор проб и лабораторные исследования, ляжет на производителя, что опять-таки отразится на цене продукции.

Пролоббированный Россельхознадзором приказ не отменяет тотальных лабораторных исследований. Никто не покушается на явно коррупционную схему, когда служба по-прежнему сможет принимать результаты только своих ветеринарных лабораторий и требовать их каждый раз при перевозке рыбы из района в район, из субъекта в субъект. Ведомство декларирует благую цель – обеспечение ветеринарного благополучия. На самом деле мы получаем ужасающую картину: по статистике Роспотребнадзора каждая десятая проба рыбы и морепродуктов в стране не соответствует микробиологическим или санитарно-химическим параметрам. Но вся эта продукция была снабжена ветеринарным сертификатом, который выписал Россельхознадзор.

По сути недобросовестный производитель или продавец в нашей стране прикрыт, как щитом, ветеринарными справками и ни за что не несет ответственности. За безопасность продукции отвечает Россельхознадзор, но попробуйте взыскать с него ущерб от некачественной продукции.

Хуже всего, что введение электронных сертификатов, которое затрагивает не только рыбную, но и другие виды пищевой продукции, очевидно, поощряется, в том числе руководством Росрыболовства. В то время как их задача прямо противоположная – стоять на страже и не допускать появления новых административных барьеров. В нынешних условиях рыбакам особенно важно понимать, есть ли у них свой угол в государстве, есть у них профильное министерство, есть ли у них специалисты, которые должны создавать условия для развития отрасли или нет. Если рыбаки сами по себе, тогда возникает вопрос, с кем им работать. Непосредственно с председателем Правительства? Или возможно выходить на Президента и в очередной раз говорить о чаяниях, которые не слышат в родном агентстве?

– Вопрос многократного пересечения государственной границы рыбопромысловыми судами остается неурегулированным уже не первый год, причем это общая головная боль для предприятий разных регионов, не только Сахалинской области. Проблема касается флота, транспортирующего рыбу, работающего на приемке и переработке уловов в территориальном море, научно-исследовательских судов. Обращение рыбопромышленников по этому поводу в Генпрокуратуру выглядит обескураживающее, поскольку у отрасли вообще-то есть свое головное ведомство – Министерство сельского хозяйства, которое должно было бы за два с лишним года как-то этот вопрос урегулировать. Получается, что рыбаки остались с проблемой один на один?

– Дальневосточные рыбаки, особенно сахалинцы, неоднократно обращали внимание на необходимость либерализации многократного пересечения границы именно в части рыболовства, которое в настоящее время жестко регламентируется разрешительным порядком. Возможно, отдельные службы по какой-либо причине не готовы рассматривать или согласовывать этот вопрос, но ведь есть профильное ведомство в лице Росрыболовства, есть Минсельхоз. За два года активных дебатов на эту тему можно было хоть как-то сдвинуть вопрос с мертвой точки и попытаться внести изменения в закон или в постановление Правительства.

Очень жаль, но похоже, что нормотворчество в рыболовном законодательстве фактически отдано на аутсорсинг. При этом глава Минсельхоза Николай Федоров не отвечает за результаты деятельности рыбной отрасли, это зона ответственности руководителя Росрыболовства. Конечно, такая ситуация не располагает к шагам, направленным на улучшение чужой статистики. Принят некий план законопроектных забот, который исполняется очень по-чиновничьи, к определенным срокам, которые в связи с регулярно открывающимися, то с подачи Федеральной антимонопольной службы, то Россельхознадзора, то собственных изысканий, обстоятельствами нередко переносятся.

Поэтому на мой взгляд, рыбаки очутились в безвыходной ситуации. Обращения в Минсельхоз успехом не увенчались. Напротив, в преддверии 2018 года, то есть нового закрепления права на вылов, активизировались Пограничная служа, ФАС, Россельхознадзор и другие ведомства, которые пытаются максимально усилить свое влияние на отрасль в следующий период, исходя из своего узковедомственного понимания. Обеспечить между ними координацию, взаимодействие и отстаивание не ведомственных, а государственных интересов обязан Минсельхоз, но министерство лоббирует исключительно усиление Россельхознадзора, идя на уступки представителям других госструктур.

В нынешнем году ситуация в сфере обеспечения страны продовольствием изменилась. Может быть не все успели это осознать, продолжая отстаивать и продвигать идеи экстенсивного развития экономики, а именно к ним в конечном счете сводятся предложения ФАС, пограничников и Россельхознадзора, которые продвигают через министерство внеэкономические идеи увеличения социально-экономической отдачи от использования ВБР не за счет повышения эффективности производства, а путем дополнительных обременений.

С подачи именно этих ведомств при молчаливом попустительстве Росрыболовства Минсельхоз выстраивает нормативно-правовую базу отрасли, поддерживая необходимость увеличения объема контрольно-надзорных функций и навязываемых государственных услуг. Это касается и порядка пересечения границы, и режима прибрежного рыболовства, и ветеринарного сопровождения рыбопродукции.

Мы говорим о необходимости устранения избыточного администрирования и о формировании нормативной базы современного высокоэффективного рыболовства и рыбоводства. Соответствующие цели обозначены в майских указах Президента, Морской доктрине, стратегии развития пищевой промышленности и рыбохозяйственного комплекса. История с уже трехкратным в течение 2013–2014 годов принятием и отменой госпрограммы развития рыбной отрасли, подготовленной Минсельхозом, иллюстрирует неспешность федерального органа, как, в общем-то, и прочих структур, несмотря на имеющиеся поручения Президента по вопросам пересечения госграницы, ветсертификации и т.д. В решении этих проблем, приходится констатировать, рыбаки сегодня действительно предоставлены сами себе.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 24 сентября 2014 > № 1183495 Георгий Карлов

Сильный бизнес – это сильная экономика

Институт уполномоченного по защите прав предпринимателей появился в нашей стране сравнительно недавно. Задача бизнес-омбудсменов – на федеральном и региональном уровнях – содействовать созданию комфортного делового климата, развитию предпринимательской активности. Госорган образован своевременно и может стать эффективным инструментом при формировании и реализации государственной политики в том числе и в рыбной отрасли, уверен уполномоченный по защите прав предпринимателей в Сахалинской области Андрей Коваленко.

О проблемах реального сектора экономики он знает не понаслышке: много лет проработал на рыбохозяйственных предприятиях региона, с 2012 по 2014 годы был председателем Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области (АЛРЗ).

О вопросах, которые поднимают сейчас в рыбной промышленности, об организации и возможностях работы бизнес-омбудсмена Андрей Коваленко побеседовал с корреспондентом журнала «Fishnews – Новости рыболовства».

– Андрей Сергеевич, расскажите, пожалуйста, каким образом организована работа бизнес-омбудсмена в Сахалинской области и какими возможностями он располагает для решения поставленных задач?

– Прежде всего хочется отметить, что уполномоченный по защите прав предпринимателей является государственным органом Сахалинской области, хотя многие думают, что это общественная организация. Действует он на основании Федерального закона от 7 мая 2013 года № 78 и закона Сахалинской области от 27 декабря 2013 года № 127.

Наш государственный институт – достаточно молодой, к своим обязанностям я приступил не так давно – 3 марта 2014 года.

Основные задачи деятельности бизнес-омбудсмена – это обеспечение государственных гарантий защиты прав и законных интересов субъектов предпринимательской деятельности, формирование условий для ведения бизнеса и создание благоприятного делового климата на территории Сахалинской области.

Мы принимаем жалобы от предпринимателей на действия или бездействие органов госвласти. Проводим экспертную оценку фактов, изложенных в жалобе, а также в прилагаемых заявителем материалах. Далее в досудебном порядке проводим работу по урегулированию спорных вопросов.

В случае необходимости уполномоченный может обратиться в суд с заявлением о признании незаконными решений органов государственной власти, повлекших ущемление прав предпринимателей.

На основании накопленного материала уполномоченный готовит предложения по улучшению инвестиционного климата в адрес губернатора Сахалинской области, а также уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателя, если проблемы касаются федеральных органов государственной власти.

За неполные полгода мы приняли в работу чуть меньше 30 жалоб, часть поступивших вопросов уже решены в пользу заявителей.

Обращаются к нам и представители рыбохозяйственного комплекса. Эта отрасль является одной из важнейших для экономики Сахалинской области, поэтому для нас очень важно, чтобы она развивалась и демонстрировала положительные результаты.

– А по каким именно вопросам обращались предприятия рыбохозяйственного комплекса? И каких результатов удалось добиться в решении поднятых проблем? Ведь действительно, рыбная отрасль занимает особое место в жизни Сахалинской области.

– Одним из первых в адрес уполномоченного поступило обращение от бизнеса, который занимается рыбоводством. Предприниматели подняли проблемы, связанные с постановлением Правительства РФ от 15 мая 2014 года № 450 «Об утверждении Правил организации и проведения торгов (конкурсов, аукционов) на право заключения договора пользования рыбоводным участком».

В соответствии с этим постановлением, действующие предприятия по искусственному воспроизводству тихоокеанских лососей будут вынуждены на отрытых аукционах бороться за право пользования участком на водном объекте, в границах которого они выпускают молодь. А ведь эти заводы создали значительные имущественные комплексы, вышли на существенные показатели выпуска.

Отчасти аукционная схема распределения справедлива, но только в том случае, если на водных объектах или их частях никогда не велась деятельность по воспроизводству или разведению водных биоресурсов, или в отношении тех рыбоводных участков, пользователи которых были признаны недобросовестными.

Ситуация же с сахалинскими лососевыми рыбоводными заводами иная. Предприятия страдают из-за правовых пробелов, существовавших до вступления в силу федерального закона от 2 июля 2013 года № 148 «Об аквакультуре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Сегодня все прекрасно понимают, что развитие аквакультуры открывает большие перспективы. Наглядный пример показали наши ближайшие соседи – Япония и Китай. Поэтому приход частных инвестиций в аквакультуру должен быть прост и понятен. Но самое главное, инвесторы, вкладывая средства в аквакультуру – а это затратный бизнес, с большим сроком окупаемости, – должны чувствовать стабильность и поддержку государства.

Мы считаем, что участки на базовых водоемах рыбоводных заводов нужно распределять через конкурсы, причем условия торгов должны обеспечить приоритет для уже работающих на этих реках предприятий по воспроизводству лосося. Пока же, согласно постановлению от 15 мая 2014 года № 450, планируется, что проводить аукционы и претендовать на участки на базовых водоемах смогут любые компании из любых регионов, а главным критерием будут деньги.

Информация по проблеме наделения рыбоводными участками действующих заводов по воспроизводству лососей вошла в доклад, который Борис Титов передал в мае Президенту России Владимиру Путину. В частности, выдвинуто предложение о преимущественном праве на участок.

Мы надеемся, что по этой проблеме будет отдано поручение Правительству РФ, ведь к уже действующему, эффективному сектору в сфере лососеводства необходим особый подход. Это мое мнение как уполномоченного по защите прав предпринимателей и как человека, являвшегося председателем Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области.

– То есть при распределении участков для аквакультуры необходимо учесть интересы существующего бизнеса. Тем более что лососевые рыбоводные заводы играют важную роль в рыбном хозяйстве Сахалинского региона.

– Конечно. И мы об этом неоднократно говорили ранее, в других публикациях. Ежегодный выпуск молоди тихоокеанских лососей по области составляет около 800 млн. экземпляров. Обеспечивается серьезный возврат красной рыбы. А ведь вопрос пополнения ресурсной базы весьма актуален. Вы видите, насколько не хватает лосося береговым предприятиям нашего региона. Уже «стоит» западное побережье Сахалина – нет рыбы в должном объеме. Который год без горбуши Анивский залив.

Мое твердое убеждение: необходимо поддерживать лососевые рыбоводные заводы, делать так, чтобы это направление развивалось. Но когда таким вот образом, как в случае с аукционами, меняются условия для предпринимателей, ни о каком развитии не может быть и речи. Получается, что компаниям придется покупать участки, на которых они десятками лет выпускали молодь, вкладывались. Разве это справедливо?

Уверен, что развитие лососеводства и охрана нерестовых рек в комплексе способны принести ощутимый результат для рыбной отрасли. Здесь есть поддержка со стороны правительства Сахалинской области (свой анализ мы представили главе региона Александру Хорошавину). Запрос по поводу 450-го постановления направлял в Министерство сельского хозяйства депутат Государственной Думы от Сахалинской области Георгий Карлов.

Мы надеемся, что наши совместные усилия стимулируют позитивные изменения в части существующих рыбоводных заводов. Хотя, конечно, внести правку в уже действующее постановление значительно сложнее, чем предусмотреть все на стадии подготовки проекта правового акта. Примечательно, что предложения, рекомендации по механизмам распределения мы направляли заранее, работали вместе с АЛРЗ.

– И непонятно, почему в итоговом документе все это не отразили?

- Да. Может быть, в Минсельхозе есть свое видение, как будут предоставляться участки уже действующим заводам по воспроизводству лосося. В связи с этим мы обратились в ведомство за разъяснениями.

Есть и другие обращения по вопросам рыбохозяйственного комплекса. В частности, от компаний, которые занимаются дрифтерным промыслом лосося. Этот вопрос находится в работе.

Обращаются и предприниматели, которые расширяют производственные мощности и сталкиваются с трудностями при подключении к энергосетям, оформлении земельных участков.

– А вообще насколько бизнес, в том числе в рыбной отрасли, информирован о тех возможностях, которые ему дает работа с уполномоченным по защите прав предпринимателей?

– Наш госорган – новый, поэтому сказать, что бизнес хорошо осведомлен об открывшихся возможностях, пока сложно. И одна из задач сейчас – участвовать в обсуждении проблем предпринимателей на разных площадках, рассказывая об институте уполномоченного.

Конечно, необходимо повышать доверие предпринимателей к этому госоргану, и здесь наиболее показательны положительные результаты работы по решению проблем частных предприятий Сахалинской области, России в целом. Уполномоченные сегодня есть более чем в 80 субъектах РФ.

Для популяризации нашего госоргана я совершаю поездки в разные муниципальные образования региона. Недавно при участии глав районов проводил круглые столы с предпринимателями в Невельске, Холмске, Аниве. Многие руководители муниципальных образований заявляют о том, что готовы помочь в открытии общественных приемных. В таких приемных представители бизнеса могут познакомиться с деятельностью уполномоченного, проконсультироваться по вопросам оформления обращений.

На общественных началах оказывают поддержку, выделяют экспертов ряд крупных общественных объединений предпринимателей – Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), «Опора России», «Деловая Россия».

– Большой ли у вас штат?

– В аппарате уполномоченного на сегодняшний день трудится три человека. Все – юристы.

– А каким образом на вас можно выйти с обращением? Обязательно ехать в областной центр?

– Да, пока нужно подавать обращение в Южно-Сахалинске – почему, собственно, мы и говорим о необходимости открытия общественных приемных. Также ведется работа по созданию сайта, чтобы человек мог в режиме онлайн, через электронную приемную, обратиться к уполномоченному.

- То есть стараетесь сделать так, чтобы предпринимателям было комфортно?

– Безусловно, нужно облегчить условия для представителей бизнеса, особенно это важно для тех предпринимателей, кто находится далеко от областного центра. Наш регион островной. С Курил много в Южно-Сахалинск не наездишься, да и с севера Сахалина тоже.

– Заключаете ли вы соглашения о сотрудничестве с органами власти? В других регионах такая форма работы используется.

– Первым мы подписали соглашение с прокуратурой Сахалинской области, за что большое спасибо ее руководителю Николаю Рябову, он сразу с готовность пошел навстречу, ощущаем поддержку в работе.

Также достигнуты договоренности о сотрудничестве с Главным управлением МЧС по Сахалинской области. У предпринимателей возникает много вопросов по проверочным мероприятиям в сфере пожарной безопасности. Теперь пожарная инспекция информирует о предстоящих плановых проверках, чтобы мы могли в них участвовать.

Правда, пока я не могу направлять для участия в таких мероприятиях сотрудников аппарата – этого не допускает закон. Но мы рассчитываем, что в скором времени будут приняты поправки, которые позволят участвовать в проверках по доверенности от бизнес-омбудсмена. Чтобы можно было расширить работу.

– Насколько мы знаем, сейчас разрабатывается инвестиционная стратегия Сахалинской области. Принимаете ли вы участие в ее подготовке?

– Правительство региона активно приглашает нас участвовать в различных мероприятиях. В августе как раз вице-губернатор Сергей Хоточкин проводил совещание по инвестиционной деятельности. Мы со своей стороны рассказали, с какими рисками сталкиваются предприниматели, в чем им нужна поддержка.

Недавно была закончена работа над стратегией развития Южно-Сахалинска – аппарат уполномоченного участвовал в подготовке раздела «Предпринимательство», ведь большинство предпринимателей у нас зарегистрировано в областном центре.

Так что площадок для совместной работы с другими органами и организациями хватает.

– Как вы считаете, будет ли институт бизнес-омбудсменов эффективен для решения проблем в рыбной отрасли? Нужно ли предпринимателям активнее прибегать к возможностям этого госоргана?

– Когда некоторые предприниматели начинают сомневаться, говорят: «А зачем нам бизнес-омбудсмен? Ведь у нас есть суд, прокуратура», – я отвечаю: «У вас появился еще один механизм. Можно попытаться решить вопрос в досудебном порядке, а уж если не получится, обращаться в суд».

Сегодня государство, Правительство РФ, на мой взгляд, как никогда повернулись в сторону бизнеса. Создаются общественные площадки, стимулируется развитие предпринимательства. Вокруг России сложилась непростая геополитическая обстановка, в отношении нашей страны вводятся санкции. Для того чтобы достойно ответить на эти вызовы, нужна сильная экономика. А сильная экономика – это сильные предприниматели. Поэтому, я думаю, институт бизнес-омбудсменов создан вовремя, он себя уже оправдывает. Рассчитываю, что доверие предпринимателей к нашему госоргану будет только расти.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 23 сентября 2014 > № 1183485 Андрей Коваленко

Руслан Теленков: Не нужно строить новый флот только из принципа

Главный параметр судна - не возраст, а эффективность работы, уверен гендиректор компании «Магаданрыба» Руслан Теленков. По его мнению, прежде чем строить новые суда, надо понять, дадут ли они необходимый эффект.

Для увеличения вылова не всегда нужно увеличение квот, считает генеральный директор ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков. «Допустим, судно вылавливает 20 тыс. тонн за 10 месяцев работы. Так давайте их выловим за 5 месяцев, посмотрим, что у нас с экономикой будет, - привел пример руководитель компании в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства». – Я думаю, что все будет замечательно, потому что основные статьи затрат – это топливо, заработные платы и ремонты. Если судно за меньший срок вылавливает тот же объем, то у него меньше часов работают двигатели и другое оборудование меньше изнашивается, соответственно, сокращаются расходы на ремонты».

Крупнотоннажное судно в среднем сжигает 19 тонн тяжелого топлива в сутки. За 5 месяцев при текущей средней цене в тысячу долларов за тонну экономия достигнет 2 млн. 850 тыс. долларов. «Так что дело не всегда в квотах», - подчеркнул гендиректор «Магаданрыбы».

Руслан Теленков заметил, что тема эффективности работы флота не часто поднимается на совещаниях и других открытых площадках. «У нас все акценты смещены в сторону соцнагрузки, «квот под киль» и строительства флота, переработки. Но о том, чем мы реально должны заниматься, мы не говорим», - констатировал руководитель предприятия.

Суть не в том, когда построено судно, а в том, насколько оно эффективно, уверен собеседник «Fishnews – Новости рыболовства». «Ведь в США минтаевый флот 50-60-х годов постройки, самое молодое судно, которое я видел, было 90-го года. И ничего страшного у них не происходит, американцы не переживают по поводу того, что флот построен несколько десятилетий назад, - рассказал гендиректор «Магаданрыбы». - Главное – чем он оснащен. Каким оборудованием и какие специалисты на нем работают».

Представитель рыбной отрасли добавил, что существующий в России кадровый голод – это реальная проблема. И такая же проблема судоремонт, потому что он осуществляется по принципу «у нас нет денег». А экономия на ремонте не позволяет сделать его по-настоящему эффективным. «Так откуда возьмутся деньги, если мы суда так ремонтируем? Надо сначала сделать эффективный пароход, который будет хорошо ловить, и тогда появятся деньги», - подчеркнул Руслан Теленков.

По его словам, чтобы судно окупалось хотя бы лет за 10, оно должно иметь все это время доходность не ниже 20%, иначе строить его просто нецелесообразно. Эффективность работы старого судна должна быть такова, чтобы заработать на нем средства на новое.

«На самом деле компании, которые имеют по нескольку единиц крупнотоннажного флота, используют кумулятивный эффект, забирая частично прибыль у каждого судна для того, чтобы построить одно новое. Но с экономической точки зрения это «балалайка», работа ради работы, ничего не имеющая общего с развитием», - отметил глава компании. Он считает, что за счет работы 10 судов организация должна построить 10, а не одно единственное.

«Ведь если мы за счет одного парохода не можем построить другой, значит, у нас что-то не то с экономикой, - заметил гендиректор «Магаданрыбы». - Ведь производственный объект должен сам себя окупать? Пароход, который мы построили, должен сам себя окупить. Почему же предыдущее судно не может заработать деньги на 1 пароход?»

Руководитель предприятия считает, что во всем должен быть здравый смысл. «Если нам не нужно строить новый флот, то его не нужно строить из принципа. Может быть, он и нужен, но сначала нужно понять, даст ли он необходимый эффект», - обратил внимание Руслан Теленков.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 22 сентября 2014 > № 1183476 Руслан Теленков

Ежедневная задача – достижение максимальной эффективности промысла

Руслан ТЕЛЕНКОВ, Генеральный директор ООО «Магаданрыба»

Характер ведения дискуссий вокруг дорожной карты развития рыбохозяйственного комплекса не может не настораживать. Список претензий со стороны чиновников в адрес рыбаков бесконечен. Под углом решения задачи обременений, или передела долей квот в пользу судостроения, береговой переработки, импортозамещения, рыболовство как вид бизнес-деятельности начинает восприниматься вспомогательным инструментом. Чем дальше, тем больше теряется самоценность рыбацкого труда. Возможно, пафосные фразы о нелегких буднях тружеников моря и не должны звучать каждый день, так они сейчас и пишутся раз в году пресс-секретарями ко Дню рыбака. Гораздо чаще можно услышать: «получили государственный ресурс на халяву и никакой отдачи».

А что в ответ? Со стороны рыбаков единственная просьба – дать четкие, однозначно читаемые правила на долгосрочный период. Теория, подтвержденная практикой: чем меньше государство вмешивается в управление экономикой, тем экономика работает эффективнее. С этим согласен собеседник главного редактора «Fishnews Дайджест» Елены Филатовой – генеральный директор ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков.

– Руслан Николаевич, что сейчас заботит рыбаков, и в частности вас, как руководителя одного из крупнейших рыбодобывающих предприятий региона?

– То, что среди полемики и всяческих нововведений теряется здравый смысл. Только и слышишь: глубокая переработка, «квоты под киль», строительство флота, социальная ответственность бизнеса и тому подобное. На совещании в Магадане, которое проводил Дмитрий Медведев в апреле этого года, кто-то из моих коллег-рыбопромышленников спросил о целеполагании. Чего от нас хочет Правительство, какую социальную задачу мы выполняем? Тогда председатель Правительства Дмитрий Медведев заявил: бизнес должен стремиться к эффективности и зарабатывать деньги, это его главная задача, с остальным мы разберемся. Четко и ясно. Вот в этом и есть здравый смысл.

Если мы работаем эффективно, отрасль развивается и начинает за собой вытягивать все, что ей нужно. Появляется спрос на технологии, на людские ресурсы. К сожалению, сейчас отношение к нашему бизнесу такое, как к бездельникам. Складывается стереотип, что рыбу ловить – легче легкого. Рыбодобыча как работа вообще не воспринимается.

Все заняты разговорами о развитии переработки, о развитии рынка, о развитии судостроения, как будто сама рыбалка – это вообще ничего не стоящая вещь и рыба в холодильнике появляется по щелчку пальцами. Но ведь добыть ее – тоже труд, и труд немалый.

– Хотя народная мудрость, отраженная в фольклоре, связывает труд именно с рыбалкой.

– Ведь что такое рыбодобыча? Судно перед выходом должно быть отремонтировано, снабжено и оснащено всем необходимым – а это сложнейшая система агрегатов, механизмов, оборудования. Должен быть собран экипаж специалистов, который обязан обеспечить максимальную эффективность на промысле. А это не так просто сделать, как кажется. И если кто-то говорит, что ловить рыбу – элементарно, то этот человек ошибается. Об этом на самом деле лучше спросить даже не у меня и не у моих коллег, а у рыбаков в море – каково им там? Легок этот труд или нет? Они расскажут, как это «занимательно» находиться по полгода на работе, когда вахта 8 часов через 8, когда теряется чувство времени. У моряка сутки длятся 16 часов, если у него 8-часовая смена. И что происходит со здоровьем в результате? Что происходит с зубами, потому что вода по составу отличается от той, которая необходима человеку? Как семьи начинают разрушаться, когда муж в море, а жена и дети на берегу. Вы, наверное, слышали, что означает «синдром жены моряка». На практике это выглядит так. Когда муж приходит с промысла, то первые дни – это праздник, конечно. Но потом начинаются разногласия, потому что происходит притирка.

– А дети вдруг обнаруживают, что у них есть отец, который сейчас будет их воспитывать.

– Со временем ситуация устаканивается и начинается нормальная семейная береговая жизнь. Но тут мужу надо опять идти в море! И так по кругу.

Судовые собаки, которые родились на пароходе, боятся суши. Потому что для них твердая земля противоестественна. И людям на берегу для сна нужно, чтобы что-нибудь гремело, шумело, работал телевизор хотя бы, потому что на судне постоянная вибрация и шум. Они не могут спать в темноте и в тишине. Мой отец всегда спал с включенной лампочкой у изголовья, эта многолетняя привычка затем появилась и у меня. Но это лирика, а вот конкретный пример. Вы знаете, сколько матрос первого класса получает в Норвегии на судне-креветколове? До 10 тыс. долларов в месяц.

– У нас так в лучшем случае зарабатывает капитан, но не каждый и не всегда.

– И мы говорим после этого о престиже профессии?

Но если вернуться к разговору о задачах, то меньше всего мне хотелось бы заниматься разгребанием бумаг, а хотелось бы сосредоточиться на реальной экономике. Моя задача – взять максимальный объем водных биоресурсов в минимальный срок. И сделать наиболее качественную заморозку. Что потом с этой замороженной продукцией будут делать потребители – не моя задача. Моя задача – максимум выхватить. Звучит, конечно, грубо, но так оно и есть. Значит, пароход должен ловить не по 100, а по 200-300 тонн. Соответственно, это быстрая обработка, шоковая заморозка – настоящая, качественная. Мы должны сделать первоклассное сырье. И вся наша ежедневная работа должна быть подчинена этой цели. Необходим подробнейший график работы судна, чтобы был минимум передвижений, минимум отвлечений на перегрузы, бункеровку и прочее. Судно должно выйти, произвести точный выстрел, зайти и встать. Вот чего мы должны добиваться! Каждый год внедрять наработки по промысловому вооружению, находить новое поисковое оборудование, обновлять радиооборудование, думать, как нам улучшать работу цеха, поставить новые морозильные шкафы быстрой заморозки, автоматизировать линии, чтобы сократить людей, – то есть все должно быть направлено на максимальную эффективность, и подход к достижению этой цели нужен комплексный.

Например, мы летали в США с целью изучить, как работает их флот на минтае. Наши американские коллеги проанализировали нашу работу на промысле, дали много дельных советов и предложили проект перерабатывающего цеха мощностью на 300-350 тонн в сутки. Когда мы сообщили, что не всегда можем выловить такое количество сырца, то в ответ услышали: «О.К., давайте займемся тралом. Мы вам сделаем трал, который будет ловить больше». И они нам шили трал, как в ателье шьют костюм: конкретно под судно с его размерениями, под его энергетическую установку.

И когда наблюдаешь, как работают в Норвегии, в Дании, как работают американцы, понимаешь, что мы занимаемся не тем и обсуждаем не то. Как нам ловить лучше, быстрее и эффективнее – вот первостепенная задача. И дело не в том, что пароход должен быть обязательно новый. Главное – состояние корпуса и как он оборудован. Возможно, нам и не нужны новые корпуса и такое количество судов, которое у нас сегодня есть. Но надо думать о том, как в два раза повысить эффективность этого флота, чтобы со всем объемом вылова справлялись, скажем, не 100 судов, а 50. И, может быть, тогда будет уместно говорить о престиже профессии.

В советские времена профессия моряка была престижной. Тогда было все красиво, встреча судна с флагами-транспарантами после путины, но самое главное – были высокие заработки. По какой причине сегодня человек захочет сделать карьеру моряка, если он понимает, что на берегу он заработает больше? И кто идет в море? Туда идут либо от безысходности, либо люди, которые прикипели к морю еще с минувших времен. Либо это капитаны, которые прикованы «золотыми цепями» к судну, потому что для них на берегу практически нет работы.

На судне есть рядовой состав, судомеханическая группа и команда штурманов. Самый большой кадровый голод в судомеханической группе, потому что любой механик с легкостью себе найдет работу на берегу.

Чтобы восстанавливать престиж профессии, надо поднимать зарплату. Но давайте представим, что произойдет, если мы завтра поднимем зарплату хотя бы раза в два. Экономика этого не выдержит. А что сделать, чтобы экономика не надорвалась? Надо увеличивать выловы ровно настолько, чтобы компенсировать потери на зарплатах. А что нужно сделать для того, чтобы лучше ловить? Необходимо лучшее оборудование, лучшие специалисты и нормальная голова, которая рассчитает график работы флота.

– Надо, чтобы было больше квот?

– Вы знаете, не всегда. Допустим, судно вылавливает 20 тыс. тонн за 10 месяцев работы. Так давайте их выловим за 5 месяцев, посмотрим, что у нас с экономикой будет. Я думаю, что все будет замечательно, потому что основные статьи затрат – это топливо, заработные платы и ремонты. Если судно за меньший срок вылавливает тот же объем, то у него меньше часов работают двигатели и другое оборудование меньше изнашивается, соответственно, сокращаются расходы на ремонты.

– Сокращаются вообще все издержки по снабжению.

– Те зарплаты, которые мы платим за 10 месяцев, люди получат за 5. Затем 5 месяцев вы отдыхаете или выполняете другую работу.

Топлива у нас будет израсходовано в 2 раза меньше, но при том, что мы поймали тот же объем, у нас экономический эффект будет гораздо выше.

Крупнотоннажное судно в среднем сжигает 19 тонн тяжелого топлива в сутки. За 5 месяцев при текущей средней цене в 1 тысячу долларов за тонну экономия достигнет 2 миллионов 850 тыс. долларов. Неплохо? Так что дело не всегда в квотах. Дело в том, когда мы этим начнем заниматься? И разве это не работа? Я считаю, что работа, которая позволяет значительно сократить издержки.

– Рыбопромышленники ставят перед собой такую цель?

– А разве мы часто обсуждаем эту тему на совещаниях, на других открытых площадках? У нас все акценты смещены в сторону соцнагрузки, «квот под киль» и строительства флота, переработки. Но о том, чем мы реально должны заниматься, мы не говорим.

Суть не в том, когда построено судно, а в том, насколько оно эффективно. Ведь в США минтаевый флот 50-60-х годов постройки, самое молодое судно, которое я видел, было 90-го года. И ничего страшного у них не происходит, американцы не переживают по поводу того, что флот построен несколько десятилетий назад. Главное – чем он оснащен. Каким оборудованием и какие специалисты на нем работают. Существующий у нас кадровый голод – это реальная проблема. И такая же проблема судоремонт, потому что он осуществляется по принципу «у нас нет денег». А экономия на ремонте не позволяет сделать его по-настоящему эффективным. Так откуда возьмутся деньги, если мы суда так ремонтируем? Надо сначала сделать эффективный пароход, который будет хорошо ловить, и тогда появятся деньги.

Конечно, судовладельцы не против новостроя. Но давайте представим, какая должна быть эффективность работы судна, чтобы оно окупалось хотя бы лет за 10. Это простая арифметика. Например, судно выдает в среднем 30 тыс. тонн продукции в год. Тогда выручка составит 30 млн. долларов, если считать по средней цене на рыбу. Постройка крупнотоннажного судна обойдется в 60 млн. долларов. Следовательно, каждый год за него мы должны выплачивать по 6 миллионов, не считая процентов. При выручке в 30 миллионов мы должны иметь более 20% рентабельности для того, чтобы выплачивать по 6 миллионов за новострой. На самом деле доходность в 20% для бизнеса – это не маленькая доходность. Однако компания должна при этом на что-то жить, и судно за 10 лет должно пройти два освидетельствования на класс – а это тоже затраты. Плюс каждый год происходят ремонтные и профилактические работы. При этом мы должны быть уверены, что все 10 лет у нас будет все стабильно и квоты никто не отберет. А если мы имеем эффективность ниже 20%, то нам строить судно просто нецелесообразно.

Теперь давайте рассмотрим другой пример. Допустим, мы имеем старый пароход и хотим построить новый. Эффективность нашего судна должна быть такова, чтобы заработать на нем средства на новое судно. Но на самом деле компании, которые имеют по нескольку единиц крупнотоннажного флота, используют кумулятивный эффект, забирая частично прибыль у каждого судна для того, чтобы построить одно новое. Но с экономической точки зрения это «балалайка», работа ради работы, ничего не имеющая общего с развитием.

– Почему?

– Потому что за счет работы 10 судов мы должны построить 10, а не одно единственное.

– Сразу не получится, наверное.

– А почему не получится? Ведь если мы за счет одного парохода не можем построить другой, значит, у нас что-то не то с экономикой. Ведь производственный объект должен сам себя окупать? Пароход, который мы построили, должен сам себя окупить. Почему же предыдущее судно не может заработать деньги на 1 пароход? И когда новострой все-таки происходит, я предполагаю, что это делается за счет кумулятивного эффекта. И такой эффект мы можем видеть сплошь и рядом: когда большой бизнес поглощает маленький, когда выигрывает на аукционе, задирая цену до каких-то немыслимых пределов вопреки здравому смыслу. Мы не думаем об экономике.

– Так вы считаете, что в отрасли не хватает толковых экономистов?

– Нет, я считаю, что во всем должен быть здравый смысл. Если нам не нужно строить новый флот, то его не нужно строить из принципа. Может быть, он и нужен, но сначала нужно понять, а даст ли он необходимый эффект.

– Существует и другая точка зрения. Правительству необходимо задать для рыбаков стандарты промысла, а рыбопромышленники под эти стандарты будут строить новые суда. Чтобы соответствовать критериям по эффективности рыбодобычи.

– Так для повышения эффективности достаточно заняться перевооружением, переоборудованием и заняться, наконец, людьми.

– Сейчас для рыбопромышленника самая большая проблема – это кадры?

– О чем и речь.

– А для Минпромторга проблема такого же масштаба – это судостроение. И новый глава ОСК – бывший замминистра Рахманов – вновь реанимирует идею квот под киль.

– Так мы опять уходим от здравого смысла. Хотите пример? США, небольшая семейная компания, работа судна на минтае. Судно выходит и работает 7 месяцев в году. Остальные 5 месяцев пароход стоит. Задача – на протяжении этих 7 месяцев молотить по 300-400 тонн продукции в сутки. То есть ловить, ловить, ловить. При этом они стараются из пойманного сделать не только и не столько дорогой продукт, сколько компактный, занимающий как можно меньше места.

– Блочное филе?

– Блочное филе, а знаете почему? Потому что у них перегрузы в море запрещены законом – бегают выгружаться в порт. В свое время они выпускали много безголовки так же, как и мы. По их словам, в принципе безголовку было выпускать выгодно. Но она много места в трюме занимает. Филе делают далеко не только потому, что на этом больше зарабатывают, а потому что оно позволяет избежать перегрузов. Американское судно – это чрезвычайно занятная штука. Когда заходишь в цех, ощущение такое, что перед тобой груда металла, потому что каждый сантиметр используется с максимальной отдачей. У них нет большого свободного пространства, везде оборудование, все максимально автоматизировано, чтобы сэкономить за счет минимума персонала.

– Потому что каждый работающий – это приличная зарплата.

– Конечно. Судно выдает по 300-400 тонн улова, трюм забивается максимально плотно, затем все выгружаются на берег. Когда заканчивается рыбалка, они ставят пароход, на борту остается минимальный экипаж и производится ремонт. При этом рядовой состав у них весь состоит из выходцев из Латинской Америки, потому что это тоже позволяет экономить на зарплате – государство позволяет это делать. В 2009 году рядовые матросы получали на этом судне до 4 тыс. долларов в месяц. Помните, сколько наши в это время получали?

У нас был тогда крупнотоннажный пароход, который обеспечивал до 30 млн. долларов выручки в год за 10, а то и за 11 месяцев работы. У них судно приносило почти 45 миллионов выручки за 7 месяцев. То есть там с эффективностью все обстоит нормально. Это позволяет заниматься сменой оборудования, модернизацией, ремонтом. В связи с этим судоремонтные предприятия постоянно загружены модернизационными заказами, фабрика шьет тралы, вся инфраструктура задействована, люди получают зарплату. И при этом они не строят новый флот, нет надобности такой.

Еще один пример – креветочный промысел в Норвегии. Я уже говорил, что матрос-норвежец получает до 10 тыс. долларов в месяц. А россиянин на том же судне получает 4 тысячи. Это по нашим меркам неплохая зарплата. А норвежцы с удовольствием берут на работу наших соотечественников.

У нас было 10 тыс. квот минтая в Охотском море. Даже если я под этот промысел специально сделаю высокоэффективное судно, то результата ожидаемого не будет, потому что квота незначительна. Поэтому мы минтаем больше не занимаемся, а решили сосредоточиться на креветке.

Так вот, норвежский креветколов выходит на промысел. Добыча за первые сутки – 1 тонна, вторые – полторы тонны, затем спад до 700 кг, и вдруг суточный вылов 30 тонн! Затем опять тонна-две. Пароход здоровый, топлива сжигает много, казалось бы, какая эффективность тут может быть. А он за счет этих вспышек делает весь промысел рентабельным. Несколько суток по 20-30-40 тонн решают все экономические проблемы. Давайте попробуем отправить наш креветколов на эту рыбалку. Что получится? Ничего хорошего.

– Почему, какая разница?

– А разница в том, что у нас нет ни одного креветколова, который бы мог переработать 40 тонн в сутки. Вот у меня 6 креветколовов, и ни один из них 40 тонн в сутки не выловит и не сможет обработать.

Три года назад я было собирался списать одно из своих судов, пока не удосужился просчитать, что на подобных вспышках оно способно оправдать всю свою неповоротливость и большое потребление топлива. Я привожу эти примеры к тому, что мы мало думаем о том, что же есть рыбалка и чем мы должны заниматься на самом деле. Все наши усилия уходят на поиск путей повышения рентабельности, но мы ловить или не научились, или разучились.

Старые рыбаки говорят, что они учили весь мир рыбачить. Наверное, так и было. Однако наша эволюция в определенный момент просто остановилась. Мы чему-то научились в советское время, строили флот, развивали производство на судах, добивались каких-то результатов, но на определенном этапе все застопорилось. А у наших иностранных конкурентов процесс совершенствования продолжается. И нам необходимо каждый день, каждый день над этим работать и не удовлетворяться достигнутым результатом.

В советские времена ловили много, но вопрос не в том, сколько ловили, а в том, как ловили. И сейчас, если волю дать, то выловим, но только какими усилиями и какой эффект мы от этого получим.

Среди моих коллег-бизнесменов, которые занимаются рыбалкой, нет миллиардеров. Рыбный бизнес не является сверхдоходным, зарплаты растут не очень хорошо, флот модернизируется слабо. Наверное, это происходит по двум причинам. С одной стороны, виновата наша же инертность, а с другой – не хватает денег, экономика не позволяет это делать. И если мы нагрузим отрасль дополнительными обязательствами, то роста не произойдет. О повышении эффективности придется забыть, потому что ее можно поднять только путем дополнительных затрат на модернизацию, на обучение людей.

– В то же время в Минвостокразвития посчитали, что в ответ на 15% ставки сбора за ВБР от бизнеса не поступило ожидаемой отдачи – маловато инвестиций. Понятно, что в министерстве повышение зарплат рыбакам не бралось во внимание, рост цен на топливо тоже. А рыбопромышленники об этом практически не говорят.

– В том то и дело, что у нас разный угол зрения. Мы же с этого и начали разговор. Такое впечатление, что рыбалка – это не сложный и затратный бизнес, а сплошное удовольствие. А переоборудование судов происходит и стоит немалых денег. Ремонты делаются, вспомогательные двигатели меняются, цеха обновляются, и зарплаты в отрасли действительно растут. А это самые что ни на есть инвестиции в человеческий капитал, но чиновники это не считают инвестициями. То, что мы вкладываем в свой собственный бизнес, инвестициями не считается. Инвестиции, по их мнению, это когда мы на берегу завод отгрохаем. Так что ли?

– Да. Почему-то они считают так.

– Тогда я приведу еще один пример. В прошлом году мы подняли наш СКТР «Стелла Карина» и сделали экспертизу корпуса на предмет, а не списать ли нам это судно по причине старости. Мы пригласили сертифицированную компанию, специалисты делали заключение и сказали: такие корпуса нельзя списывать, это замечательный металл. И мы делали хорошее усиление корпуса. С общим ремонтом это обошлось нам более чем в 2 миллиона долларов. Сейчас планируем менять главный двигатель, будем ставить еще один вспомогательный. Цех на судне относительно новый. Мы хотим сделать это судно максимально эффективным, чтобы из этого корпуса выжать максимальный эффект – больше ловить и больше производить. Не по 15 тонн в сутки, а хотя бы по 25. И я знаю, как это сделать. И инвестиции в это судно у нас уже пошли. Но если посмотреть глазами чиновника, то какие это инвестиции, – нет никаких инвестиций. Вот если бы я даже маленький заводик поставил на берегу, то это были бы инвестиции.

– Это происходит из-за того, что до сих пор не сформулированы цели и задачи.

– Почему рыбацкий бизнес считается во всем мире интересным, азартным? И интерес состоит не в том, чтобы сделать филе или попасть в супермаркет Берлина. Спросите капитанов, в чем состоит вкус их профессии. Ведь какая штука: капитан будет стараться ловить как можно больше не потому, что он больше за это получит.

– Это дело профессиональной гордости. Рядом на промысле ходят его коллеги и все видят, кто чего стоит в плане мастерства.

– Так вот и я, как руководитель предприятия, должен думать об этом же.

– А почему вы не хотите извлечь большую прибыль из рыбы, сделать из нее фарш, котлеты, консервы?

– Тогда у меня вопрос: а если эта большая прибыль возможна, то почему не видна очередь из желающих этим заниматься? Ведь любой эффективный бизнес тут же начинает привлекать к себе инвесторов. Эффект пластиковых окон помните? Когда появились пластиковые окна, то все подряд двинулись в этот бизнес, количество мастерских росло как на дрожжах. Потому что реально можно было на этом заработать деньги. Если бы в котлетном бизнесе деньги зарабатывались так легко, то, наверное, сюда бы ринулись все. Я не хочу возвращаться к нашему прошлому разговору и вновь доказывать, что рыбодобыча и береговая переработка – это разные виды бизнеса. Не буду повторяться. Но на самом деле, если бизнес приносит положительный экономический эффект, например производство рыбных котлет, то ничто не мешает любому потенциальному инвестору заняться этим бизнесом. Производить котлеты, фарш, копчености, солености… А если экономика не позволяет получить положительный эффект, то стало быть мы будем это производство просто дотировать. И что, рыбодобывающий бизнес должен дотировать производство готовой продукции? Если мы говорим о том, что нам не хватает средств, чтобы поднять зарплату рыбакам, для того чтобы делать модернизации, строить и делать высокоэффективные пароходы, – а их на самом деле не хватает – то где же нам взять деньги на дотации? Поставить все с ног на голову можно, но о какой эффективности и развитии может идти тогда речь?

И почему именно переработка должна быть основной проблемой? А разве не главнее то, что американский минтайщик ловит почти 400 тонн в сутки, а наш не может это делать? У нас рыбы не меньше, и мы должны догнать и перегнать именно в рыбодобыче.

– В то время, когда вы занимаетесь проблемой повышения эффективности флота, Пограничная служба одним своим решением гонять всех не через Первый Курильский пролив, а через Четвертый сводит все ваши усилия на нет.

– Наши норвежские коллеги при встрече начинают обсуждать нюансы рыбалки, говорят о тралах, разных видах оборудования, о преимуществах того или иного агрегата, морозильного шкафа и прочее. А у наших рыбопромышленников кроме как о наболевшем разговоров нет. У меня за эту неделю было три встречи с коллегами, и все разговоры были не о рыбалке, а о том, что будет с распределением квот и о конфликтах с пограничниками. А почему бы и нам не поговорить о тралах? Чем мы вынуждены заниматься вообще? Это же идиотизм!

Скажите, в чем логика того, что американцам нельзя перегружаться в море? Тоже, вроде бы, глупость. Но они это не обсуждают. А знаете почему? Потому что приняли закон, и он работает 20 лет, 30 лет, 40 лет. И правила игры очень ясные: это можно, а это нельзя. А у нас закон каждая служба и каждое ведомство читает по-своему, потому что закон это позволяет делать. Пишем запрос в компетентные органы, они присылают ответ: «Руководствуйтесь Федеральным Законом таким-то…» Да мы знаем, что руководствоваться надо этим законом, только мы понять не можем, можно или нельзя. А почему они так отвечают? Потому что сами не знают. Ведь мы часто с этим сталкиваемся. Нам нужна четкость и ясность. Можно, значит, можно. Если нельзя, значит, нельзя ни при каких условиях. И к этим правилам в конечном итоге мы приспосабливаемся и начинаем в рамках этих правил работать. И должны работать максимально эффективно.

Елена ФИЛАТОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 18 сентября 2014 > № 1182785 Руслан Теленков

Герман Зверев: Большинству любителей «охлажденки» продают фальсификат

На российском рыбном рынке возник целый сегмент размороженной продукции, которую продают под видом охлажденной, отмечает президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев.

«Увиденное собственными глазами плюс анализ статистики позволяют сделать вывод: бурные эмоции по поводу грядущего дефицита охлажденной рыбы на российском рынке поддерживаются либо людьми несведущими, либо людьми заинтересованными», - комментирует руководитель АДМ Герман Зверев

По его словам, в России уже очень давно под видом охлажденной продается размороженная рыба. Как сообщает корреспондент Fishnews, в пример президент Ассоциации добытчиков минтая привел ситуацию на хорошо известном и дорогом Даниловском рынке. «Мне расхваливали обложенное льдом ОХЛАЖДЕННОЕ филе кальмара, произведенное предприятием, входящим в нашу ассоциацию, - рассказал руководитель отраслевого объединения. - Но дело в том, что корабли этого предприятия добывают кальмар … в Беринговом море – примерно в трех сутках хода от Петропавловска-Камчатского и в неделе хода от Владивостока. Как ни считай, охлажденное филе кальмара могли доставить с борта БАТМа на прилавок Даниловского рынка только авиацией МЧС».

Рядом с беринговоморским кальмаром лежало охлажденное филе трески, которое, по словам продавца, было изготовлено в море, прямо на судне. «Лучше бы он этого не говорил, потому что все производимое на борту рыбопромысловых судов Северного бассейна филе трески затем замораживается», - отметил Герман Зверев.

Приводит руководитель объединения и статистические данные. «Внимательное изучение отчетов Росстата доказывает: на российском рыбном рынке возник целый сегмент рыбопродукции, которую продают под видом охлажденной», - заявил эксперт.

По данным Росстата, в 2013 г. объем производства свежей и охлажденной рыбы в России превысил 686 тыс. тонн, увеличившись на 12% по сравнению с предыдущим годом. Глава АДМ попробовал отыскать источники сырья для такого количества «охлажденки». «По данным Росрыболовства, объем производства аквакультурной рыбы в России в 2013 году составил 163 тыс. тонн, по данным ФТС, импортные поставки свежей и охлажденной рыбы в Россию в 2013 году составили 167 тыс. тонн. Итого – 330 тыс. тонн, - обратил внимание Герман Зверев. - Откуда взялись еще 356 тыс. тонн?»

Можно допустить возможность использования речной рыбы из внутренних водоемов и морской - из «прибрежки». «Но ведь не вся речная рыба и не вся «прибрежная квота» идет на производство именно охлажденной рыбопродукции – эта рыба сушится, вялится, маринуется, коптится, филетируется…», - заметил эксперт. Он добавил, что аквакультурную рыбу тоже необходимо считать с поправочным коэффициентом – «выход готовой продукции из единицы живого веса». Таким образом, нужно брать в зачет не все 163 тыс. «аквакультурных» тонн, а чуть меньше – около 150 тыс. тонн.

«Одним словом, как ни крути, но примерно 350 тыс. тонн рыбы, продаваемой в качестве свежей и охлажденной, не могут подтвердить свое происхождение, - констатировал руководитель отраслевого объединения. - Мой личный осмотр московских торговых точек с «охлажденным» кальмаром и «охлажденным» филе трески позволяет высказать предположение, что значительный объем «охлажденки» – не что иное, как бывшая мороженая рыба. Просто повысившая свой статус по воле продавца».

По словам Германа Зверева, свою лепту в «большую рыбную фальсификацию» вносят и некоторые импортеры. По данным Росстата, в 2013 г. объем производства свежей и охлажденной рыбы в России увеличился по сравнению с предыдущим годом на 72 тыс. тонн, хотя поставки охлажденного норвежского лосося в 2013 г. сократились на 24 тыс. тонн. Зато поставки мороженого норвежского лосося, напротив, резко возросли и составили почти 80 тыс. тонн. «Следовательно, норвежские импортеры уже в 2013 году изменили сбытовую стратегию в России, увеличив цены на охлажденный лосось за счет сокращения поставок, и начали мощное проникновение в сегмент мороженого лосося, постепенно выдавливая оттуда дальневосточные рыбопромышленные предприятия и замещая мороженым лососем нишу в сегменте охлажденной продукции», - обратил внимание эксперт.

Он отметил, что в 2013 г. на российском рыбном рынке возникло уникальное явление: производство охлажденной рыбы выросло, несмотря на то что внешние поставки охлажденного сырья сократились, а внутренние его поставки остались почти неизменными. «Откуда сырье для значительного прироста производства? Ответ простой – мороженая рыба», - уверен Герман Зверев. По его словам, мороженое сырье дефростируют, приводят в товарный вид и используют либо для производства продукции, либо для прямых розничных продаж.

«Так что многочисленные публикации о смерти российской «охлажденки» в результате введения запрета на импорт основаны на иллюзиях, - резюмирует президент Ассоциации добытчиков минтая. - Громадное большинство тех, кто привык покупать ОХЛАЖДЕННУЮ рыбопродукцию, наслаждаясь ее потребительскими свойствами и высоким качеством, даже не догадываются, что они покупают МОРОЖЕНУЮ рыбу. Большая рыбная фальсификация позволяла зарабатывать недобросовестным участникам рынка, попутно раскручивая бренд импортной – главным образом норвежской – рыбы».

Россия > Рыба > fishnews.ru, 17 сентября 2014 > № 1181458 Герман Зверев

Сергей Саксин: Предложенные поправки – шанс для новых судов

Законопроект, предусматривающий освобождение от НДС при ввозе на российскую территорию «незаходных» судов, направлен на обновление рыбацкого флота, отмечает председатель совета директоров ПБТФ Сергей Саксин.

Напомним, что в связи с серьезными затратами на уплату таможенных пошлин и НДС часть флота не заходит в порты РФ, предпочитая обслуживание в иностранных.

Для решения проблемы «незаходных» судов, о которой представители отрасли говорят уже не первый год, был предложен законопроект «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ в части повышения эффективности налогообложения рыбохозяйственного комплекса».

Предусматривается освобождение от НДС при ввозе в Россию судов рыбопромыслового флота, модернизированных и (или) прошедших капитальный ремонт за пределами территории Таможенного союза, а также судов, построенных иностранными судостроительными организациями вне территории ТС.

В случае с постройкой оговорено, что возраст судов, которые будут использоваться для добычи водных биоресурсов, на дату входа в исключительную экономическую зону РФ не должен превышать семи лет, а приемо-транспортный, вспомогательный флот и суда спецназначения на дату входа в ИЭЗ России не должны быть старше десяти лет.

Представители рыбацкого сообщества Северного бассейна выступили с критикой этого требования, заявив, что при сохранении возрастного ценза практически весь «незаходной» флот не попадет под «налоговую амнистию» и она останется только на бумаге.

Мотивы коллег, представляющих рыбацкую общественность Северного бассейна, вполне понятны, комментирует председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин. В то же время, добавил он, предложенный проект федерального закона – это попытка создать механизм обновления флота в рыбной отрасли.

Если убрать ограничения по возрасту судов, то за границей будет покупаться и завозиться в РФ уже побывавший в эксплуатации флот, ведь это более выгодно с экономической точки зрения, отметил руководитель ПБТФ. Но ведь ставится задача по обновлению флота, и для новостроя предложенная норма сработает, считает Сергей Саксин.

«Проблема обновления флота в рыбной отрасли действительно назрела. С точки зрения государства она никак не решается, государство заявляет, что надо обновлять, но для этого нет реально никакого механизма. А это попытка создать механизм для обновления судов», – заявил Fishnews председатель совета директоров ПБТФ.

Руководитель предприятия добавил, что помимо освобождения от налога на добавленную стоимость нужно также предусмотреть обнуление таможенной пошлины. На первый взгляд 5% кажутся незначительными, но при стоимости судна в 50 млн. долларов сумма получается существенной, обратил внимание собеседник Fishnews. Выпадающие при этом объемы бюджета окупятся сполна – за счет создания новых рабочих мест, функционирования и развития портов и т.д., считает Сергей Саксин.

Преображенская база тралового флота уже не первый год пытается решить проблему «незаходного» флота. Дальневосточное предприятие построило на Украине БМРТ «Генерал Трошев» – первый за десять лет крупнотоннажный траулер-новосторой в рыбной отрасли России, однако судно до сих не могут завести в РФ.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 17 сентября 2014 > № 1181457 Сергей Саксин

Важно успеть принять продуманные меры

Меры по развитию рыбного хозяйства должны дополнять друг друга и быть полностью обоснованы с экономической и научной точек зрения, чтобы избежать конкурентного неравенства и излишних рисков для предприятий.

Рыбацкое сообщество может изучить и внести предложения к мерам по развитию рыбохозяйственного комплекса, разработанным Росрыболовством. Инициативы, среди которых сохранение «исторического принципа», упрощение пересечения госграницы и другие шаги по снижению административных барьеров, амнистия для «незаходных» судов, был озвучены руководителем ФАР Ильей Шестаковым на Конгрессе рыбаков и ранее на совещании с представителями рыбацких ассоциаций.

Свой взгляд на предлагаемые ведомством реформы отрасли Fishnews изложил президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов:

«Существующие нормы распределения квот доказали свою эффективность. У нас был стабильный вылов более 4,2 млн. тонн на протяжении ряда лет, что является хорошим результатом, так что любые реформы должны быть тщательно продуманными, чтобы сохранить достигнутые показатели отрасли. Пока у нас и у руководства есть время на доработку предложений, исходя из установленных поручениями Президента и Правительства сроков. Рыбацкая общественность находится в постоянном взаимодействии с руководством отрасли, у нас одна общая задача - сохранить достигнутые результаты и увеличить совокупный вылов и объемы производства, на что и нацелены поручения Президента.

Одной из предложенных мер было повышение обязательной доли освоения квоты пользователем. Если пользователь вылавливает менее 50% два года подряд, то его право на добычу может быть аннулировано. Сейчас предлагается поднять обязательный процент освоения квоты до 70%. Я считаю, что на деятельности добросовестных рыбаков это не должно отразиться, поскольку они стремятся освоить как можно больше ресурса. Хотя обоснования конкретно этого 70% рубежа с экономической или научной точки зрения нет.

Идея по увеличению срока пользования квотами до 25 лет поддерживается многими рыбаками. Квоты на этот срок – продуманное решение, поскольку новое судно окупается примерно за четверть века. Всем известно, насколько актуальна для российских рыбаков проблема старения флота, а с учетом высокой стоимости постройки нового судна необходимо иметь определенную уверенность, что ты сможешь ловить ресурс по квоте. Тем не менее помимо юридических аспектов, есть еще и природные. И численность какого-либо объекта может снижаться. Поэтому все предлагаемые меры должны логически продолжать друг друга. «Налоговая амнистия» для судов, безусловно, поспособствует возвращению на обслуживание отечественного флота в российские порты. Это будет особенно актуально для рыбаков Северного бассейна. Однако предлагаемое увеличение ставки сбора за пользование ВБР для таких судов до 100% ставит их владельцев в неравные условия. Стимулирование развития судостроения в России должно быть также максимально продуманным, не исключено, что полезным будет привлечение иностранных специалистов на отечественные предприятия, создание за границей российских судостроительных производств.

На совещании много внимания уделили и очень важному вопросу о прохождении судов рыбацкого флота через госграницу РФ. Рыбаки уже давно пытаются добиться адекватных правил пересечения госграницы. Пока что у нас российские суда, везущие рыбу на российский берег, регулярно подвергаются административному воздействию - погранслужбы часто назначают им штрафы. Это не назовешь иначе как экономическим вредительством. Предлагаемое Росрыболовством установление уведомительного порядка прохождения транспортными судами госграницы – это то, за что много лет борются рыбаки.

Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья всегда выступала за восстановление единого промыслового пространства и единых промысловых квот. Вместе с тем мы готовы совместно с другими специалистами детально проработать предложенные Росрыболовством меры по регулированию прибрежного рыболовства. Это касается, например, ограничения работы судов по длине. Пока не совсем понятны принципы стимулирования прибрежного рыболовства, их надо также изучать и прорабатывать.

В целом нельзя не отметить, что мы признательны руководству отрасли за конструктивный диалог, который оно ведет с рыбацким сообществом. Уверены, что подобная практика общения с рыбаками поможет развитию отрасли и принесет ощутимые экономические результаты».

Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 сентября 2014 > № 1179688 Георгий Мартынов

Россельхознадзор кивает на регионы

Заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов, комментируя тему «ветеринарного налога», сослался на то, что в систему контроля вовлечены региональные ветслужбы.

Как сообщает корреспондент Fishnews, тема административных барьеров при поставках рыбы на внутренний рынок обсуждалась на конференции рыбопереработчиков, которая прошла 15 сентября в рамках выставки World Food Moscow 2014.

Комментируя жалобы с мест на «ветеринарный налог», заместитель руководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Николай Власов в очередной раз объяснил, что, «поступая на берег, рыба выходит из-под сферы юрисдикции Россельхознадзора и поступает в сферу, которой занимается государственные ветеринарные службы субъектов РФ».

«Правил, которые бы описывали, в каких случаях нужно производить отбор проб для исследований, до сих пор нет. Сейчас я проект этих правил написал по поручению администрации Президента, они переданы в Минсельхоз России. Я надеюсь, что после этого ситуация несколько улучшится», – рассказал замглавы ветеринарного ведомства.

На частоту отбора проб, по словам Николая Власова, Россельхознадзор тоже не может повлиять, хотя в службе понимают, что на местах ветеринарные врачи нередко перегибают палку. «В Дальневосточном регионе было более 13 тыс. проб продукции исследовано на радиоактивность, хотя в общем-то никаких показаний для такого исследования, тем более в таких количествах, нет», – признал замруководителя ведомства.

«Несмотря на заявления Николая Власова, административные барьеры создаются непосредственно Россельхознадзором, – комментирует член Общественного совета при Росрыболовстве Эдуард Климов. – Сформирована система, работающая сама на себя, полностью коррумпированная. Вы только представьте эту цифру: ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ПРОБ продукции «исследовано» на Дальнем Востоке. ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ! На радиоактивность! В разрешенных районах промысла!!!

У меня сложилось твердое убеждение, что Россельхознадзор активно присоединился к санкциям ЕС и США против России, успешно создавая препятствия для российской рыбы на российском же берегу».

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 сентября 2014 > № 1179687 Николай Власов

Рынок задает вектор развития рыбопереработки

Александр НЕГОИЦА, Менеджер по развитию бизнеса компании «Альфа Лаваль»

В условиях ответных российских санкций государство осуществляет постоянный мониторинг продовольственного рынка и взаимодействие с отечественными поставщиками продукции. Все понимают, насколько сильно развитие ситуации зависит от умения производителей наладить работу в новых условиях, от готовности и возможностей закрыть освобождающиеся продуктовые ниши отечественным товаром.

По мнению производителей перерабатывающего оборудования, у отечественных рыбопромышленников сегодня есть все технические возможности, чтобы максимально удовлетворять потребности продуктового рынка. Но для этого важно осваивать новые направления производства и выходить на прежде незнакомые товарные ниши. Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал представитель компании «Альфа Лаваль» – менеджер по развитию бизнеса Александр Негоица.

– Начать нашу беседу стоит с вопроса номер один, который актуален для всех сфер промышленности - это экономические санкции в отношении России и ответные шаги со стороны нашей страны. Каким-то образом это затронуло деятельность компании «Альфа Лаваль»?

- Я уже столкнулся с подобными вопросами со стороны заказчиков и могу успокоить, что на оборудование Alfa Laval для сфер пищевой переработки данные меры не распространились. Но как бы ни развивался дальнейший сценарий, решения для бизнеса найдутся всегда. Можно вспомнить времена холодной войны, когда в отношении Советского Союза действовали серьезные санкции, - и тогда существовали так называемые оффшорные компании, которым позволялось завозить в страну любое оборудование и технологии из-за рубежа. К тому же производство Alfa Laval есть и в других, менее зависимых от американской политики странах, таких как Индия, Китай. Но я уверен, что до кардинальных мер дело не дойдет: акции нашего концерна высоко котируются на шведской бирже и бизнес не захочет терять такой значимый для страны сегмент рынка.

- С другой стороны, подобные санкции дают российским рыбопромышленникам дополнительный шанс для продвижения на внутреннем рынке своей продукции и развития переработки.

- Это то, о чем компания «Альфа Лаваль» говорила всегда: в стране нужно развивать собственную переработку, все возможности для этого сегодня существуют! Но Россия пока продолжает оставаться одним из основных мировых поставщиков сырья, в том числе водных биоресурсов.

Один из примеров такой недооцененной рыбопродукции - сурими. Растущий спрос на блюда из сурими среди россиян и современные технологии создают условия для развития данного направления глубокой переработки и в нашей стране. Сегодня есть решения, которые оптимизируют классическую многоступенчатую японскую технологию производства сурими. Сохранив принцип производства, компания «Альфа Лаваль» предложила рынку новую технологию: линия AlfaPlus отличается от классики большей производительностью и сверхкомпактностью. В основе установки – декантерная центрифуга Alfa Laval. Использование центробежной сепарации вместо барабанных сит и прессов дает существенное увеличение выхода продукта – до 70-75% вместо привычных 30-50%. Кроме того, производственный цикл сокращается всего до 15 минут. Потери белка при этом сводятся к минимуму, а получаемый на выходе фарш отличается высоким качеством. Такая установка может использоваться на берегу и на судне, самостоятельно или в качестве дополнения к линиям по филетированию.

- Повышенный спрос в ближайшем будущем, судя по всему, будет наблюдаться и на такие виды продукции из рыбного сырья, как рыбная мука и жир?

- Стоит понимать, что закрытие российского рынка для рыбы из стран Евросоюза, США, Канады, Австралии и Норвегии, в том числе свежей и охлажденной, ляжет дополнительной нагрузкой не только на рыбодобывающий комплекс нашей страны, но и на аквакультуру. Разведение товарной рыбы требует применения специализированных кормов, качество которых зависит от использованной в них рыбной муки. Кроме того, ограничивается ввоз и европейской продукции животноводства, птицеводства, что также должно привести к повышению спроса со стороны отечественных фермеров на высококачественную, высокопротеиновую рыбную муку, рыбий жир.

Это дает уникальный шанс нашим рыбопромышленникам, особенно дальневосточным, вкладываться в модернизацию своих производств для производства более качественной продукции из отходов рыбопереработки.

– Несколько успешных проектов по переработке рыбных отходов (ПРО) с использованием технологий от Alfa Laval уже было реализовано на камчатских предприятиях в последние годы.

– Да, в 2012 году наши дальневосточные партнеры, инженеры компании «Технологическое оборудование», впервые предложили рыбопромышленникам альтернативу распространенным прессово-сушильным рыбомучным установкам - линию по переработке рыбных отходов на основе оборудования Alfa Laval. Это комплекс секций, машин и аппаратов, объединенных в одну технологическую линию, в «сердце» которой – скребковый теплообменник CONTERM и трехфазный декантер производства Alfa Laval.

Проект был реализован на заводе компании «Корякморепродукт», которая стала своего рода опытной площадкой по обкатке и совершенствованию новой линии. Результаты оказались впечатляющими: при переработке отходов красной рыбы повышенной жирности на выходе была получена рыбная мука высокого качества и рыбий жир, который после дополнительной очистки отвечал требованиям к пищевой продукции!

В 2013 году подобный опыт был реализован на другом предприятии Камчатского края - ООО «Восточный берег». Несколько крупных проектов реализуются и сейчас.

- Намного реже сегодня приходится слышать о еще одном продукте из рыбного сырья, который, между тем, пользуется повышенным спросом в пищевой промышленности и имеет очень широкий спектр применения. Речь идет о белковом гидролизате. Расскажите немного подробнее - что это за продукт и, буквально, с чем его едят?

- При разделке белой или красной рыбы, особенно при филетировании, у нас остается условно пищевое сырье, которое мы также привыкли считать отходами – это головы, хребты, хрящи, чешуя и т.д. (не говорю про внутренности, которые не считаются пищевым сырьем). Из этого сырья также можно выделять легко усваиваемый белок, который используется в качестве вкусоароматических добавок для повышения белковой составляющей пищевых продуктов.

Такой белковый продукт идет в основном на производство продуктов питания, которые являются аналогами рыбопродукции, т.е. блюда «со вкусом рыбы», содержащие главным образом крупяные, мучные ингредиенты и т.п.

В зависимости от качества, степени очистки белковый гидролизат может использоваться и для производства пищевой продукции «бюджетного сегмента», и для более дорогих диетических продуктов, предназначенных для аллергиков, для детей и т.д. Рыбный белок, конечно, сам по себе очень полезен - это незаменимый компонент сбалансированного питания. Но зачастую в обычном виде его не могут употреблять люди, склонные к аллергиям - эта проблема сегодня особенно актуальна для жителей больших городов. Однако метод гидролиза позволяет расщепить белок до более усваиваемых структур, которые не будут вызывать аллергии, но сохранят свои полезные свойства.

– То есть от того, до какой степени очистки пожелает дойти производитель при изготовлении белкового гидролизата, зависит, на какой сегмент рынка он сможет претендовать. Но спрос, в принципе, есть на продукт любого качества, верно?

– Сегодня на рынке у нас весьма активно продвигаются продукты для домашних питомцев. Если вчитаться в состав, то даже там можно найти такой ингредиент, как гидролизат белка. Так что даже в этой продуктовой нише может найтись место для рыбопереоработчика. Тем более что до сих пор все подобные товары у нас в России импортировались. Сегодня же у отечественных производителей есть все шансы воспользоваться ситуацией на рынке. Единственное, для этого нам нужно немного поменять менталитет. Ведь, как у нас было принято: сначала мы сделаем какой-то продукт, а уже потом ищем, кому его продать. В Европе всегда был другой подход – отслеживать, какой спрос на рынке, что и какого качества требует покупатель. Исходя из потребностей заказчика и создаются технологии. Поэтому и российским товаропроизводителям сегодня нужно перестраиваться и отталкиваться от потребностей конечного потребителя.

- Какое оборудование предлагает «Альфа Лаваль» для производства белкового гидролизата?

- Отмечу сразу, что это направление относится к береговой переработке. Технологическая линия включает в себя гидролизеры – специальное емкостное оборудование с мешалками, куда закладывается условно пищевое измельченное сырье и добавляются специально подобранные протеолитические ферменты, расщепляющие белок. Процесс ферментативного гидролиза длится около 3-4 часов при температуре 50°C. Это позволяет не денатурировать белок, а именно расщепить, т.е. мы его не убиваем как живой организм.

Далее мы направляем продукт на дезактивацию ферментов (кратковременно нагреваем до температуры 90 °C) и переходим на следующую стадию, которая протекает в трехфазном декантере. Он позволяет отделить жир, компоненты, которые не растворились на предыдущей стадии (в основном это минеральные вещества или тяжелые белки, которые сами по себе трудно перевариваются), и получить расщепленные белки (пептоны). Полученный в результате бульон мы направляем на очистку на сепараторе: здесь мы уже получаем продукт, требуемой степени очистки.

На завершающей стадии бульон направляется на вакуум-выпарную установку, которая позволяет сконцентрировать эту субстанцию: в холодном виде она выглядит как плотное желе. Дальше этот концентрат можно упаковать и отправить потребителю прямо в таком виде либо дополнительно направить на распылительную сушилку и получить гидролизат белка уже в виде порошка.

Цвет конечного продукта будет зависеть от степени очистки и использованного сырья - это могут быть как традиционные объекты промысла: минтай, треска, лосось, мелкосельдевые виды рыб, так и моллюски и прочие недоиспользуемые объекты.

- А могут ли такие линии дополняться определенными сегментами, чтобы одновременно из части сырья, помимо гидролизата, получать полноценную рыбную муку и жир?

- На этапе обработки сырья на трехфазном декантере всегда остается побочный продукт в виде смеси белки-минералы, которые не расщепляются (примерно треть всех получаемых белков). Поэтому линию вполне можно дополнить компактным жиротопным модулем для получения дополнительно рыбьего жира хорошего качества. Белковую составляющую можно смешать с так называемым побочным продуктом с основной линии гидролизата и отправить на сушку для производства дополнительно рыбной муки.

Также рыбий жир получается и в основном процессе производства гидролизата - это высокоочищенный продукт самой высокой пищевой категории, полученный, по факту, из условно пищевого сырья.

- В линии по производству белкового гидролизата используются какие-то уникальные технические решения, ноу-хау от Alfa Laval?

- В системе высокой очистки гидролизата мы используем уникальные мембранные установки Alfa Laval. В отличие от аналогов они полностью санитарные, так как могут легко промываться и это позволяет получать высококачественные очищенные продукты.

Следующий тип уникального оборудования, которое использовано в установке, это компактные вакуум-выпарные установки AlfaVap. Они позволяют бережно упаривать сырье при низкой температуре, благодаря чему продукт не пригорает, приобретает хороший цвет и качество. Другая особенность этого оборудования заключается в том, что оно способно упаривать продукт с любым содержанием хлоридов – «Альфа Лаваль» единственная в мире компания, выпускающая вакуум-выпарные установки, в которых все поверхности, соприкасающиеся с продуктами, выполнены из титана.

Декантеры и сепараторы, которые также используются в линии по производству гидрализата белка, изготавливают и другие производители оборудования, но проверенное качество нашей техники уже хорошо знакомо российским рыбопереработчикам, оно используется в линиях ПРО на Камчатке, Сахалине и зарекомендовало себя с лучшей стороны.

И, конечно, каждый сегмент оборудования, каждая технология от Alfa Laval создаются для исключительно бережного отношения к сырью. Ведь сам по себе процесс биотехнологии - это работа с живым сырьем, к которому относится и белок. А деликатный подход к переработке белка - это залог высокого качества конечного продукта.

Мы рады, что сегодня в России все больше товаропроизводителей задумываются об углублении переработки, о более полном использовании сырья. В последнее время все больше рыбопромышленных компаний меняют свое отношение к работе с отходами переработки, потому что видят потребность рынка в рыбной муке, жире, готовы вкладываться в их качественное производство. Надеемся, что спектр такой продукции со временем будет расширяться, отвечая стремительно растущему спросу.

Наталья СЫЧЕВА, журнал «Fishnews - Новости рыболовства»

Швеция. ЦФО > Рыба > fishnews.ru, 15 сентября 2014 > № 1177177 Александр Негоица

Будущее отрасли определяется сегодня

Страсти по распределению рыболовных квот продолжаются. По сути именно сегодня решается будущее отрасли, российской продовольственной безопасности и российской глобальной конкурентоспособности: будем ли мы хромающими аутсайдерами, мышкующими в своей экономзоне, или глобальными лидерами, в том числе в Мировом океане. Это зависит именно от ближайших решений. Благие намерения в условиях несистемных телодвижений со стороны государства при давлении со стороны бизнеса могут привести к плачевному результату.

Судя по результатам совещания о социально-экономическом развитии Архангельской области, которое не так давно провел Президент России Владимир Путин, «исторический» принцип распределения квот на вылов водных биоресурсов все-таки претерпит изменения уже в ближайшем будущем. Принцип закрепления «квот под киль» все-таки будет реализован, но в то же время он будет соседствовать с историческим принципом. По сути Правительство согласно увеличить срок закрепления квот до 20-25 лет одновременно с обременения рыбаков. Обременением, скорее всего, будет строительство новых судов на отечественных верфях. Выбирать рыбакам, видимо, не придется - решение практически принято. В самом этом подходе нет ничего странного, поскольку в развитых экономиках бизнес добивается своей цели - извлечения максимальной прибыли – исключительно в рамках государственных интересов. Там никому и в голову не придет утверждать, что задачей чиновников является отстаивание интересов бизнеса, как давно считается у нас и как дословно заявил недавно руководитель крупнейшего отраслевого объединения рыбаков. Однако результат как обычно определяется деталями.

То, что государство наконец-то задумалось о том, как можно наиболее разумным образом использовать национальные биоресурсы (квоты), можно только приветствовать, поскольку закрепление квот за компаниями сначала на 5, а затем и на 10 лет не могло привести по определению и не привело на практике к обновлению флота, что было одним из основных обоснований необходимости закрепления квот.

Однако давайте посмотрим, как реализуется вполне разумная инициатива государства. Сегодня в Правительстве обсуждается очень странная вещь – обременение рыбаков в виде строительства новых судов на отечественных верфях. Странная потому, что использование новой техники всегда направлено на увеличение экономических показателей и увеличение прибыли, что и является главной целью бизнеса. То есть обновление любой техники по определению происходит исключительно в интересах бизнеса.

В развитых экономиках так и происходит повсеместно – в каждом сегменте рыбной отрасли создаются все более и более современные и эффективные суда. Достаточно посмотреть на строительство ярусоловов нового поколения в США, которые по производительности выпуска продукции почти в 3 раза превышают показатели судов предшествующего поколения, либо на строительство современных, экологически чистых траулеров для добычи и переработки трески в Норвегии.

Ведь всего в течение года, с начала 2013-го и по начало 2014-го, норвежский бизнес (шесть основных норвежских компании, осуществляющих промысел тресковых) ввел в эксплуатацию из новостроя девять 70 – 75-метровых высокотехнологичных траулеров-процессоров нового поколения (рис.1). Причем заменил норвежский бизнес совсем уж молодые по нашим меркам суда постройки конца 90-х - начала 2000-х годов. Стоит задуматься.

Для иллюстрации, что дает новая техника, посмотрим на наших соседей американцев, которые работают на таком же, как и мы, промысле минтая, являющегося основным промысловым видом РФ. В прошлом, 2013, году вылов минтая на одно современное судно достиг чуть менее 60 тыс. тонн, а выпуск продукции превысил 70 млн. долл./год (таблица 1). Эти показатели достигнуты на 80-метровых современных траулерах-процессорах и во много раз превышают те, что показывают наши рыбаки на таком же промысле минтая на 100-метровых физически устаревших судах типа БАТМ «Пулковский меридиан» и им подобных, спроектированных 50 лет назад.

Поэтому, по общепринятым представлениям, нашим рыбакам предлагают «масло масляное» - увеличить срок закрепления квот плюс современные суда, позволяющие с каждой тонны квот получать минимум в 2 раза большую прибыль. Как же это может стать обременением?

В этом противоречии - важнейший вопрос развития отрасли. По сути, государство сегодня пытается применить важнейший принцип развития национальных экономик - использование природных ресурсов (национальных квот на водные биоресурсы), для развития смежной отрасли экономики - в данном случае судостроения. В целом этот подход используют либо пытаются использовать многие национальные экономики.

Однако именно его детали определяют результат, который может быть как положительным, так и отрицательным.

В целом обсуждаемый вопрос является частью более общего вопроса: каким наилучшим образом государство может распорядиться национальными биоресурсами (квотами). Для принятия решения, видимо, следует учитывать мировой отраслевой опыт развитых экономик, доказавший свою эффективность.

Этот опыт свидетельствует, что государства используют национальные квоты с целью решения трех взаимосвязанных задач: наиболее эффективного, рационального и ответственного использования собственных биоресурсов своих экономических зон; развития смежных отраслей национальной экономики (причем это гораздо шире, чем только судостроение и производство судового оборудования); закрепления за страной ресурсов открытого океана (рис. 2). Решение этих задач обеспечивает глобальную конкурентоспособность и продовольственную безопасность.

В качестве наглядного примера действий государства для решения первой задачи эффективного использования собственных биоресурсов своих экономических зон можно привести наиболее близкий нам промысел минтая в США.

Последовательные, взвешенные, но чрезвычайно жесткие по отношению к бизнесу действия государства (ведь в условиях существовавшей долгие годы «олимпийской системы», когда промысел закрывался для всех желающих при выборе общей квоты, продолжительность нахождения судов на лову в некоторые годы не превышала 60 суток!) привели к закреплению квот за победителями в этой многолетней гонке.

Ими оказались наиболее прогрессивные собственники, которые смогли выиграть в острой конкурентной борьбе за счет создания современных, высочайшего технического уровня, высокоэффективных траулеров-процессоров. Выбросы за борт на промысле минтая стали исчисляться десятыми долями процента, а количество продукции, выпускаемой из каждой тонны квот, выросло на 56% как в физическом, так и в стоимостном объеме (диаграмма 1). Государство совместно с бизнесом создали практически образцовую систему организации управления отраслью, включающую многоступенчатый мониторинг и самое бережное отношение к национальным биоресурсам.

Таким образом государство достигло своих целей, и сегодня квоты минтая переданы технологическим лидерам отрасли (бизнесу) бессрочно – они распределяются кооперативом добытчиков минтая среди своих членов без какого-либо участия чиновников в этом процессе. И государство может внятно объяснить обществу, почему именно этим собственникам отданы национальные ресурсы. В целом же вся квота минтая распределяется в США следующим образом. 10% выделяются на развитие аборигенов Западной Аляски, после чего оставшаяся часть квоты делится между тремя секторами минтаевого промысла: 50% – береговым предприятиям, 40% – траулерам-процессорам и 10% – плавбазам, а точнее ловцам, которые обеспечивают плавбазы сырьем.

Мировой опыт доказывает, что задачи, стоящие перед рыбными отраслями в развитых экономиках, взаимоувязаны одним фактором: прогрессивными решениями, основанными на современной, высокоэффективной, конкурентоспособной технике. То есть в нашем случае решения упираются в необходимость иметь конкурентоспособные, современные суда нового поколения, созданные на национальных предприятиях. Только такие суда способны обеспечить самое бережное и эффективное использование национальных биоресурсов, постройка только таких судов позволит создать конкурентоспособный сектор технически сложного гражданского судостроения, комплектующего оборудования, развивать другие смежные отрасли. И только такие высокотехнологичные суда способны обеспечить высокую конкурентоспособность в открытом океане, куда мы обязаны вернуться.

И государственные чиновники, и наш бизнес должны точно понимать, что новый облик нашей отрасли, а предметнее - количество денег и у бизнеса, и у государства, количество биоресурсов у бизнеса и пищи у государства, а также наша конкурентоспособность в глобальном масштабе - все это определяется только тем, какие суда будут построены.

В связи с этим очень беспокоит, что вопрос о строительстве новых судов сейчас рассматривается в плоскости обременений и дополнительной нагрузки для бизнеса. Хотя абсурдно думать, что кто-то вместо современных судов собирается намеренно строить новые, но морально устаревшие, с которыми придется долго мучиться для того, чтобы они окупились лет за 12-15. Но ведь только в этом случае строительство можно рассматривать как нагрузку для бизнеса.

Постройка таких новых судов не только не даст никакого импульса созданию у нас нового сектора гражданского судостроения, но и надолго определит нашу рыбную отрасль аутсайдером во всех отношениях, поскольку мы будем неконкурентоспособны. Такая нагрузка ничего не даст ни рыбному бизнесу, ни промышленности, ни государству, поскольку как со стороны рыбаков, так и со стороны судостроителей условия модернизации будут выполнены формально. Это не решит ни одну нашу проблему, и не будет достигнута ни одна общегосударственная цель из приведенных выше.

Практическая реализация в целом верно поставленных целей о рациональном использовании национальных квот в принципе не может быть реализована из-под палки. Не вызывает сомнения, что ничего современного, высокотехнологичного даже теоретически родиться не может, если нет у сторон заинтересованности.

Также стоит принять во внимание, что под лозунгом о государственной нагрузке чиновники будут решать, что строить, где, по какой цене и для кого строить, а для кого нет. И это станет окончательным концом всему прогрессивному. Дело не только в том неприкрытом, почему-то непрекращающимся безобразии с узаконенной растратой бюджетных средств под видом разработки концептуальных проектов Минпромторга, которые существенно уступают зарубежным аналогам. Даже если представить себе невероятное, что чиновники дадут рыбакам договориться о том, что строить, то и тут договориться не удастся по многим причинам. Речь идет изначально о строительстве больших серий одинаковых судов, а в каждой компании свое видение, свои квоты и свои условия.

Добавьте сюда еще неразвитость нашего бизнеса. Ведь у нас в отрасли не было условий, как в других экономиках, которые бы требовали высокотехнологичных, современных решений, судов и иного мышления, и вследствие именно этого закрепление квот за рыбаками уже провалилось в плане обновления флота.

Отметим и полное отсутствие общественной дискуссии и общественного контроля, несмотря на то что биоресурсы являются общенациональным достоянием, – достаточно посмотреть на состав общественных советов, чтобы убедиться, что это еще одна бизнес-колонна. А также непрозрачность и неоднозначность для общества процесса передачи квот, ведь практически за всеми «историческими» компаниями сегодня стоят акционеры и руководители, не имеющие исторически к ним никакого отношения, да и коллективы почти всех компаний совсем иные.

Для того, чтобы поставить в таких условиях все с головы на ноги и получить гарантированный результат в направлении инновационного, высокотехнологичного развития, минуя социальную напряженность, необходимо обратится к рациональному зарубежному опыту и тем апробированным, практическим решениям, которые дают реальную, достаточно простую и понятную альтернативу всякого рода обременениям и нагрузкам со стороны государства и «квотам под киль».

Суть этих решений заключается в том, что в развитых экономиках отраслевой бизнес поставлен в такие условия, которые сами по себе заставляют рыбаков использовать только высокопроизводительные, прогрессивные решения и, соответственно, принуждают их не только строить новые, а обязательно только конкурентоспособные, высокотехнологичные суда.

Наши же условия ведения бизнеса, напротив, приспособлены под старый флот. Старый флот не только не может и потому не работает в открытом океане, но даже на высокоценных ресурсах нашей экономической зоны не может работать на основе современных стандартов промысла и «прозрачных» условиях при любой глубине модернизации старых судов. Под прозрачными условиями понимается учет поднятого на борт сырца и запрет выбросов за борт. Поэтому у нас никак не учитывается то, что поднято на борт. Это позволяет всем нашим рыбакам бесконтрольно выливать за борт и молодь, и давленый, и любой другой некондиционный сырец и выбирать из добытого ценную продукцию – ту же икру,– а рыбу отправлять за борт. Поскольку предметом учета становится только то, что попадает в трюм в виде продукции. Все, что было испорчено и выброшено за борт до этого – не считается.

Вполне понятно, что в условиях такой системы обновление флота и появление любых новых решений, как и вообще всякое прогрессивное развитие, не востребовано по определению. Очевидно, что и само закрепление квот на длительный период в таких условиях не соответствует общенациональным интересам, поскольку национальные ресурсы используются безответственно и нерационально.

То есть наша система ведения бизнеса, то есть рыболовства нуждается в изменениях, без которых любой новый флот обречен быть построенным только «старым».

Современные системы рыболовства вынуждают бизнес самому стремиться к поиску прогрессивных решений и созданию высокотехнологичных, высокопроизводительных судов, что является самой надежной гарантией развития без всякого вмешательства чиновников, судостроителей и кого бы то ни было.

Поэтому одновременно с передачей квот рыбакам государство должно четко обозначить, каким образом, на каких условиях наши общенациональные ресурсы должны быть использованы. Только и всего. Без всяких нагрузок, обременений и «квот под киль».

Таковыми условиями может быть наиболее прогрессивная, принятая в мире и доказавшая свою эффективность система рыболовства, основанная на прямом учете вылова, когда фиксируется объем поднятого на борт сырца и только тогда у бизнеса возникает экономическая заинтересованность выпустить больше продукции из поднятого на борт, при запрете любых выбросов и жесткой системе многоступенчатого мониторинга. В таких условиях не смогут работать ни старые суда при любой глубине модернизации, ни новые устаревшие морально суда.

По сути, сами эти требования создают механизм, который является шлагбаумом для регрессивных, отживших решений и судов. Рыбакам ничего не останется, как не только самим бежать и искать современные решения и современные технологии, но и искать, как и где построить такой флот.

Вот тут им и придут на помощь и новые технологии внедокового формирования корпусов судов и апробированные в мировой практике технологии строительства технически сложных судов в условиях малых верфей (многократно писал об этом и по-прежнему убежден, что это ниша не для ОСК, даже если не принимать во внимание сегодняшние санкции). Будут востребованы и имеющиеся сегодня на рынке предложения, и самое главное - тесная кооперация с нашими соседями на Дальнем Востоке, тремя безусловными лидерами мирового судостроения - Китаем, Кореей и Японией. Причем сотрудничество не только техническое, но и организационное, и финансовое – что они и предлагают.

Эти существующие возможности, которые являются нашими конкурентными преимуществами, в совокупности с реальным спросом на новые, высокотехнологичные рыболовные суда со стороны действующего бизнеса могут быть основой создания у нас технически сложного, высокотехнологичного сектора гражданского судостроения и качественно нового российского рыболовного флота. А тот, в свою очередь, являясь конкурентоспособным по сути, будет не только самым бережным, эффективным образом использовать ресурсы в своей экономической зоне, но и может быть основой для возврата в открытый океан, участия в глобальном разделе его ресурсов на основе имеющейся у нас истории промысла.

Принимая во внимание, что основному свободному ресурсу Мирового океана – антарктическому крилю, добыча которого возможна российскими судами в объеме многих миллионов тонн ежегодно, необходима наукоемкая береговая переработка, Дальний Восток имеет все возможности стать Меккой мирового рыболовства и технически сложного гражданского судостроения. Будет ли это реализовано, зависит от ближайших решений.

Олег БРАТУХИН, Председатель Совета директоров ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания» и ЗАО «Морская инженерная компания»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 12 сентября 2014 > № 1176039 Олег Братухин

Поправки в закон не должны ухудшать условия работы рыбной промышленности

Вячеслав ЗИЛАНОВ, Председатель Координационного совета «Севрыба»

События последних полутора лет наглядно продемонстрировали отсутствие единой позиции органов государственной власти по отношению к вектору развития рыбной отрасли и направлению совершенствования нормативно-правовой базы рыболовства. Приближающийся срок нового распределения долей квот и креативные идеи различных ведомств по изменению условий допуска пользователей к ресурсу только усиливают напряжение бизнеса. Мнением по поводу последних законодательных инициатив с Fishnews поделился председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна, член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса, заслуженный работник рыбного хозяйства России Вячеслав Зиланов.

– Вячеслав Константинович, вы участвуете в ряде рабочих групп и совещаний на региональном и федеральном уровнях, где уже третий год ведется работа по пересмотру базовых положений ФЗ «О рыболовстве…» и, в частности, «исторического принципа». Пока ощутимых результатов не видно. Куда все-таки идет этот процесс?

– Внешне может показаться, что процесс зашел в тупик, поскольку окончательных решений так и не принято, хотя заседаний было много. Тем не менее я все же подчеркну, что главное решение, пускай пока не оформленное в виде документа, сейчас есть. Федеральные органы согласились, а рыбаки всегда придерживались мнения, что «исторический принцип» должен быть сохранен. Вопрос только в том, оставить его в таком виде, как зафиксировано в действующем законе, когда доли квот закрепляются каждые десять лет, либо продлить этот срок до двадцати пяти лет. В последнем случае часть чиновников настаивает, чтобы рыбаки взяли на себя новые обязательства, которые, по их мнению, должны повысить эффективность деятельности всей рыбной отрасли.

Собственно позиции различных ведомств можно сгруппировать по трем основным направлениям. Первое из них, которое активно продвигает Федеральная антимонопольная служба, заключается в том, чтобы как можно больше ресурсов бросить на аукционы. Второе – нужно выполнить указания, которые дают Президент и председатель Правительства, соблюдая интересы и рыбаков, и государства. И, наконец, третья точка зрения, которая тоже просматривается, - как можно больше нагрузить предприятия дополнительными обременениями и они начнут эффективно работать. Но эта последняя группа не задумывается, каким образом пресловутая «эффективность» отразится на налоговых поступлениях в бюджет и социальной защищенности рыбаков.

Думаю, что из этих трех линий самая опасная та, которую проводит ФАС. К сожалению, антимонопольный орган формально анализирует положение дел в отрасли и рассматривает конкуренцию как главную цель рыночной экономики, хотя это только один из ее механизмов. Упорство, с каким ФАС настаивает на возвращении к квотным аукционам, больше напоминает защиту чести мундира, хотя я не думаю, что руководители службы не понимают, что предлагают путь, который приведет рыбную промышленность к краху.

Я все же считаю, что главным принципом всех рабочих групп должно быть «не навреди» – это первое. И второе, если уж вводить поправки в федеральный закон о рыболовстве, то они должны улучшать условия работы производителей – рыбаков, а не ухудшать. А у нас зачастую преследуется цель создать вольготные условия для контролирующих органов, которые никогда ничего не производили и производить не будут. Поэтому нам, рыбакам, надо набраться терпения и настойчиво добиваться решений, которые нацелены на повышение экономических результатов всей рыбной промышленности и создание лучших условий, по сравнению с теми, в которых мы работали предыдущие десять лет.

– Кстати, об аукционах, хотя они в принципиальном плане отменены как инструмент наделения пользователей ресурсами, тем не менее в ряде случае, например при высвобождении долей квот, изъятых у пользователей, такой способ применяется. Какова ваша позиция, ведь вы всегда были противником аукционов?

– Да, я выступал против аукционной системы, и не только потому что такой упрямый. Против этой системы выступало все рыболовное сообщество, и тому имелись четкие экономические обоснования, потому что в период проведения аукционов показатели как рыбной промышленности в целом, так и отдельных предприятий, были более чем плачевные. Да и сам «отец аукционов» Герман Греф открыто признал на одном из заседаний Государственной Думы, что аукционы - это билет на браконьерство. Опыт прошлых лет показывает, что аукционы не принесли рыбной отрасли ничего хорошего. Продавать рыбу, которая находится в воде, фактически кота в мешке, – это двойное преступление, и экономическое, и моральное.

Сейчас в соответствии с законом на аукционы выносится часть ресурсов, которые изъяты у предприятий, лишенных квот, или которые до этого не эксплуатировались. Считаю, что аукционную продажу рыбных ресурсов необходимо убрать из всех статей закона о рыболовстве, а вместо них ввести конкурсы. Мне часто возражают, что конкурсы – это еще более коррупционная система. Ничего подобного! Если правильно все просчитать и прописать, то как раз конкурсная основа более приемлема для рыболовного сообщества.

Допустим, в результате расторжения договоров с пользователями появились свободные рыбные ресурсы. На мой взгляд, они в приоритетном порядке должны распределяться в рамках долей, которыми обладают законопослушные предприятия. Либо на конкурсной основе – среди рыбопромышленников того региона, к которому были «приписаны» изъятые квоты. И только в последнюю очередь к конкурсу могут быть допущены все субъекты того или иного бассейна. В этом случае замена аукционов на конкурсную систему будет более справедливой и более подотчетной при анализе положения дел в рыбном хозяйстве.

– Плата за пользование ВБР до сих пор сохранена, пусть и в меньшем размере. Однако в этом году ряд федеральных органов предлагал поднять ставку сбора до 100% для тех судовладельцев, кто экспортирует рыбу или не заходит в российские порты. Как вы относитесь к этой инициативе?

– Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть, что ни одна страна в мире не берет со своих рыбаков плату за ресурсы, которые еще не выловлены и находятся в воде. Часто можно слышать заявления недобросовестных исследователей или высокого руководства, которое не вникло во все детали, что за рубежом – в США, в Норвегии – такая практика существует. Ничего подобного! Рыбаки США платят только за полученные разрешения на ведение промысла. Иными словами, это обходится им максимум в 1–1,5 тыс. долларов за весь промысловый сезон, за квоты они платить не должны.

Аналогичная система действует и в Норвегии. Более того, у норвежцев облавливание ряда объектов промысла поощряется дополнительными льготами, например, более низкой стоимостью топлива, в то время как у нас затраты на топливо в себестоимости продукции достигают 40%. А мы поднимаем плату за пользование водными биоресурсы – и тут же становимся неконкурентоспособными по сравнению с нашими соседями. На Северном бассейне – с теми же норвежцами, на Дальнем Востоке – с американскими рыбаками. Сейчас мы еще можем составить им конкуренцию, но только за счет того, что у нас заработная плата значительно ниже, чем на судах иностранных государств. Если увеличить ставку сбора, мы потеряем и это преимущество.

Считаю, что нужно полностью отменить плату за ресурсы, а не вводить критерий «если ты экспортер, значит будешь платить 100%». К чему это приведет? Только к тому, что рыбак вообще никуда свой улов пристроить не сможет: и за рубеж не повезет, и внутри страны эта рыба будет не востребована, поскольку платежеспособность населения все еще низкая.

– Проблема так называемых «незаходных» судов, а их в России около 120 единиц, из которых порядка 70 – в Северном бассейне, не решалась годами. Видите ли вы какие-то подвижки в этом вопросе?

– Согласен с вами, действительно вопрос уже, как говорится с бородой. Однако надо признать, что в руководстве Росрыболовства, да и Министерства сельского хозяйства, которое нас в настоящее время курирует, понимают эту проблему и уже приступили к формированию проекта закона, вносящего поправки в Налоговый кодекс. Он предусматривает освобождение от налогообложения всех судов рыбопромыслового флота, построенных, модернизированных или прошедших капитальный ремонт за рубежом до 1 января 2018 года. Соответственно действовать такая «амнистия» будет до 1 января 2019 года. После этого владельцам судов, не осуществивших заход в российские порты, вновь придется полностью платить и НДС, и пошлину.

К сожалению, в тексте проекта, с которым мне удалось ознакомиться, разработчиками допущены очень существенные ошибки. В частности, там введен критерий, согласно которому промысловые суда иностранной постройки должны иметь возраст не более семи лет, а транспортные - не более десяти лет. При обсуждении этого вопроса на одном из совещаний рыбаки Северного бассейна и наши коллеги с Дальнего Востока указали, что данная норма абсолютно надумана и приведет к тому, что ни одно судно не зайдет в наши порты, если закон будет принят в таком, извините, непрофессиональном виде.

Хочется надеться, что этот закон будет принят хотя бы к середине следующего года, с тем чтобы он начал работать с 1 января 2016 года. При этом в него необходимо внести коррективы и, прежде всего, снять ограничения требований к возрасту флота.

– Рыбаки Северного бассейна активно отстаивают принятие поправок в постановление Правительства № 486, которое предписывает везти в порт выловленную рыбу и рыбопродукцию со всего Баренцева моря, а не только из 200-мильной зоны, как в остальных бассейнах. Что мешает устранить этот барьер?

– Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что инициатором постановления Правительства № 486 в свое время выступила Пограничная служба ФСБ России. Обоснование у силовиков было простое: с одной стороны, увеличатся поставки рыбы на внутренний рынок страны, с другой стороны, дескать, будет искоренено браконьерство за пределами 200-мильной зоны России в Баренцевом море.

Ответственно заявляю, что обе эти цели надуманны. Во-первых, браконьерства в Баренцевом море в промышленных масштабах давно не существует. Об этом заявила и Смешанная российско-норвежская комиссия по рыболовству, и международная организация НЕАФК, которая курирует Северо-Восточную Атлантику, и наши коллеги из Норвегии. Да и руководство Росрыболовства подтверждает, что на Северном бассейне в отношении борьбы с браконьерством обстановка хорошая.

Что касается доставки рыбы в российские порты, в частности в Мурманск, то здесь картина следующая. Ежегодно из мурманского порта за рубеж экспортируется 40-50 тыс. тонн рыбы – это объем, который не востребован на внутреннем рынке России. И именно это количество рыбы рыбакам приходится возить в ущерб своей экономической деятельности из района Шпицбергена и из западных районов Баренцева моря. Расчеты показывают, что ежегодно только на переходы туда и обратно рыбаки затрачивают дополнительно 670 млн. рублей. Эти затраты предприниматели вынуждены относить на себестоимость продукции. В результате падает прибыль, падают налоги. Только по этой причине бюджеты всех уровней Северного бассейна в результате надуманного препятствия каждый год недополучают 60-70 млн. рублей налоговых отчислений на прибыль.

Сама жизнь подталкивает к мысли о необходимости внести изменения в постановление Правительства. Причем эти поправки приведут его в соответствие с общей нормой в российском законодательстве о том, что вся рыба из 200-мильной зоны России доставляется в порт, как это следует из закона о рыболовстве. Для промысла за пределами 200-мильной зоны действуют другие нормы, и они тоже должны быть одинаковы для всех.

Мы надеемся, что рано или поздно к нам прислушаются. Хотя прямо скажем, меня удивляет то упорство, с которым силовые структуры держатся за эту норму. Непонятны ни цели, ни упрямство пограничников. Пора бы этот образ действий «я сильнее вас, вы будете делать то, что я хочу» прекращать.

– На недавнем конгрессе рыбаков руководитель Росрыболовства Илья Шестаков предложил в будущем отдавать приоритет утверждению прибрежной квоты перед промышленной. Практически в то же время в Мурманской области произошло неординарное событие – вопреки решению Северного научно-промыслового совета «прибрежке» была передана дополнительная квота за счет научных лимитов. Как вы можете это прокомментировать?

–Я с большим интересом ознакомился с точкой зрения, которую на площадке конгресса рыбаков озвучил глава федерального агентства Илья Шестаков, о том, что на предстоящий период, надо полагать с 2019 года, предпочтение при наделении ресурсами Росрыболовство будет отдавать предприятиям прибрежного лова. Эта новость, как я понимаю, несколько обескураживает рыбаков в том плане, что такой шаг должен быть очень тщательно просчитан. Что значит отдать предпочтение «прибрежке»? А сможет ли «прибрежка» переварить все, что она запросит? Насколько это экономически выгодно и сможет ли эта мера решить социальные вопросы, как заявляют ее сторонники с трибун и в средствах массовой информации?

Это предложение требует детального обсуждения среди рыбацкого сообщества с привлечением специалистов и ученых и с учетом развития инфраструктуры в том или ином регионе. Приведу пример, который мне хорошо известен. В Северном бассейне береговая инфраструктура, и то на 90% сосредоточенная в порту Мурманск, имеется только в Мурманской области. Что касается Карелии, Архангельской области и даже Ненецкого автономного округа, развитой береговой инфраструктуры для переработки и приемки свежей и охлажденной рыбы в этих регионах почти нет. Поэтому мы должны четко понимать, сколько сможет освоить «прибрежка» и с какой эффективностью.

Тревожит тот факт, что прямо сейчас, даже не приняв эту идею в качестве доктрины или целевой установки, «прибрежке» начали «подбрасывать» дополнительные квоты. На прошлой неделе на Северном бассейне было созвано экстренное совещание рыбаков и переработчиков, на котором временно исполняющая обязанности губернатора Мурманской области Марина Ковтун и замруководителя Росрыболовства Владимир Соколов сообщили о решении передать часть научной квоты, которую не смогут освоить институты, прибрежному рыболовству. А это ни много ни мало – 6,1 тыс. тонн трески и 3,5 тыс. тонн пикши, или, если перевести в готовую продукцию, более 500 млн. рублей.

В этом году бассейновый научно-промысловый совет рекомендовал распределить неосвоенную научную квоту между предприятиями промышленного рыболовства, а квоты, которые недоиспользуются третьими странами, отдать «прибрежке». И вдруг без вторичного рассмотрения этого вопроса на НПС Росрыболовство идет на такой шаг. Считаю, что это нарушение регламента. Понятно, что решения научно-промыслового совета носят рекомендательный характер, окончательное слово остается за федеральным агентством, но игнорировать мнение рыбацкого сообщества как минимум неэтично. Если это будет повторяться, тогда зачем вообще созывается НПС?

Никто не спорит, что надо развивать прибрежное рыболовство, надо загружать береговые перерабатывающие предприятия, но мы все работаем в рыночных условиях. Нужно четко понимать, куда эта рыбная продукция пойдет и будет ли она иметь сбыт на внутреннем рынке. Экономических расчетов мы так и не услышали, только аргументы типа «надо дать прибрежникам – у них заканчивается квота». Ну так и у океанистов вылов на пределе. Мне кажется, эту идею надо внимательно изучить и только после тщательного анализа всех экономических и социальных аспектов принимать ее или каким-то образом ограничить.

Вместе с тем здесь имеется еще один принципиально важный вопрос. Идея, прозвучавшая в докладе главы Росрыболовства Ильи Шестакова во Владивостоке, о приоритетном выделении квот прибрежному рыболовству с 2019 года, потребует внесения существенных поправок в федеральный закон о рыболовстве. Такие поправки фактически меняют в корне концепцию закона от 2004 года. Если пойти на это, будет разрушена вся законодательная база, на которой основывается работа рыбного хозяйства России. Возникает вопрос, а следует ли идти по этому пути?

Людмила ДЕМЕНТЬЕВА, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 11 сентября 2014 > № 1176037 Вячеслав Зиланов

Что может стимулировать переработку рыбы?

Александр ЕФРЕМОВ, Генеральный директор компании «Южморрыбфлот»

Развитие отечественной рыбопереработки является одним из важнейших элементов в обеспечении продовольственной безопасности страны и подъеме рыбного хозяйства. О том, какие факторы могут способствовать росту рыбопереработки и какие препятствуют этому, рассказал генеральный директор компании «Южморрыбфлот» Александр Ефремов.

– Сейчас представители власти, сельского хозяйства и рыбаки заговорили о том, что страна сама в состоянии обеспечить себя своим продовольствием и ничем не рискует, отказавшись от импортных продовольственных товаров. На Ваш взгляд, это реально, хотя бы в нашем секторе рыбопереработки?

– Безусловно, Россия способна обеспечить себя качественной рыбопродукцией собственного производства. Для этого есть главное – достаточная ресурсная база экологически чистой рыбы. Есть опыт и традиции производства рыбопродукции, еще сохранились определенные производственные мощности для ее переработки. Однако в целом отечественную рыбную отрасль нельзя назвать развитой – мы много лет экспортируем одну и ту же продукцию с минимальной степенью обработки, практически не расширяя ее ассортимент и не углубляя степень переработки. Удивительная ситуация – при уникальной ресурсной базе у российских предприятий нет ни одного собственного мирового бренда на международном рынке рыбопродукции! И эту ситуацию нельзя изменить только с помощью запретов, которые якобы должны снизить присутствие на российском рынке иностранной рыбопродукции. Недавно введенные санкции на импорт продовольствия из ЕС, США, Норвегии и Австралии могут оказаться бесполезными в плане стимулирования развития производства именно готовой для потребления продукции с высокой добавочной стоимостью. Во-первых, под запрет попало иностранное сырье, на котором работали российские производители готовой к употреблению рыбопродукции. Значительная часть розничной кулинарии, широкого ассортимента и видов упаковки производились именно из импортного сырья. И отсутствие конкуренции на рынке предложения рыбопродукции как сырья для глубокой переработки приведет к сокращению ассортимента выпускаемой готовой продукции для реализации конечному потребителю. Во-вторых, как ни странно, именно товары из рыбы с глубокой степенью переработки не вошли в список запрещенной к импорту продукции. То есть копченая семга из Норвегии, пресервы, филе, рыбная нарезка из Белоруссии, украинские и балтийские консервы по-прежнему будут присутствовать на нашем рынке. Такие санкции прямо стимулируют участников рынка удовлетворять внутренний российский спрос на эти виды рыбопродукции за счет продукции иностранного производства и ограничивают российских производителей в предложении рыбного сырья для глубокой переработки.

На мой взгляд, поддерживать отечественного производителя нужно не только такими запретами, необходимо давать ему и реальные экономические стимулы и гарантии для развития. В том числе такие, как снижение арендной ставки на землю, льготное налогообложение в режиме Единого сельскохозяйственного налога (ЕСХН) для всех рыбоперерабатывающих предприятий, субсидирование строительства инфраструктуры, холодильных площадей в непосредственной близости от успешно работающих рыбоперерабатывающих предприятий. Эффективным инструментом будет и субсидирование затрат на единицу произведенной продукции, а не просто выделение денег на проект на бумаге. И, конечно, самое важное – это снижение административных барьеров, которые являются основной причиной отказа рыбопромышленных предприятий от инвестирования в рыбопереработку. Намного проще и спокойнее осуществлять производственную деятельность далеко в море, подальше от контрольно-надзорных органов, чем ежедневно подвергаться воздействию государственного контроля. Столь мощная и разнообразная контрольно-надзорная деятельность, которая сложилась сейчас в России, не позволит развивать глубокую рыбопереработку в ближайшее время.

– О борьбе с административными барьерами говорится на всех уровнях непрерывно, но реально доходит ли дело до отмены или пересмотра каких-либо нормативов, препятствующих развитию рыбопереработки?

– Наш опыт работы в этом направлении говорит о том, что без персональной ответственности конкретных чиновников за решение определенного вопроса либо без коллективного лоббистского давления со стороны крупных рыбодобывающих структур, заинтересованных в сохранении сложившейся ситуации с распределением биоресурсов в отрасли, даже очевидные вопросы не решаются уже много лет. Формировать подобное коллективное лоббирование со стороны переработчиков рыбопродукции не получается из-за того, что эта часть отрасли малоразвита, а та их часть, которая присутствует на рынке, была создана и поддерживается иностранными производителями рыбного сырья, чьи интересы чаще всего не совпадают с интересами российских переработчиков рыбы.

Можно перечислить целый ряд проблем береговой переработки, которые в надлежащем порядке были доведены до ответственных ведомств: регулярными письмами, статьями, обращениями общественных организаций в различные инстанции, вплоть до Администрации Президента, судебными разбирательствами – но все без исключения вопросы по-прежнему не решены, а большая их часть просто забыта. Вот только некоторые из тех проблем, которые действительно не позволяют развиваться приоритетным для рыбной отрасли направлениям:

Непродуманные действующие требования предельно допустимых концентраций вредных веществ (ПДК), на основе которых разрабатываются нормативы допустимых сбросов для береговых рыбопререрабатывающих предприятий, не соответствуют ни мировому опыту в этой области, ни реальному экологическому состоянию морских акваторий в районах береговой рыбопереработки, ни здравому смыслу.

Сегодня предельно допустимые концентрации веществ для водоемов рыбохозяйственного назначения (для рыбы) более жесткие, чем санитарно-гигиенические (для человека)! По действующим нормативам у нас сточные воды после рыбообработки должны быть чище, чем вода для хозяйственно-питьевого и культурно-бытового водопользования. И это притом, что мы возвращаем в море то, что из него было изъято в виде биоресурсов, которые мы перерабатываем, и никаких химикатов для обработки рыбы не применяем. Обратившись к изучению опыта развитых стран, специализирующихся на переработке рыбопродукции в Азии (Япония, Южная Корея), мы не обнаружили подобных ограничений для сбросов отходов береговой обработки рыбы. Также мы не увидели никаких ограничений в Китае, где предприятия перерабатывают до 80% дальневосточных биоресурсов. Убежден, что именно отсутствием подобных, до конца не изученных экологических ограничений не в последнюю очередь обусловлено огромное отставание России в области глубокой переработки рыбы, а особенно это важно для Приморья как региона, географически ориентированного на развитие круглогодичного рыбного производства.

В отличие от большинства сезонных предприятий, которые работают 2-3 месяца в году «вахтовым» способом и находятся на удалении от контрольно-надзорных органов, мы, работая круглогодично, не можем игнорировать регулярные административные предписания и штрафы контролирующих органов, так как действующие нормы ПДК фактически запрещают сброс воды, используемой для переработки рыбы, в море. Поэтому много лет предприятие ищет выход из этой ситуации. Так, была запущена система резервуаров-жироуловителей для переработки отходов в рыбомучном производстве, дважды в разных специализированных организациях разрабатывались проекты сооружений для очистки сточных вод, велась работа с производителями сепарационного оборудования. Но те показатели очистки, которые были обозначены в спецификации на оборудование, в восемь раз превышали действующие требования ПДК.

Вопрос очень острый, уже были прецеденты, когда нормативы ПДК привели к закрытию предприятий береговой переработки в Приморье. Это случилось с компанией «НИВА-К» (торговая марка «Деликон»). Иностранные инвесторы, анализируя такие требования к сбросам отходов, попросту отказываются от инвестиций в береговую рыбопереработку. О каком развитии рыбопереработки стоит говорить? Необходимо как можно скорее пересматривать эти нормативы ПДК, причем на основе полноценных научных исследований. Мы поднимаем этот вопрос уже несколько лет, но необоснованные запретительные нормы продолжают действовать, ограничивая развитие важного направления рыбохозяйственной отрасли.

Не менее остро стоят вопросы многократного пересечения государственной границы. Каждый факт пересечения границы транспортным или перерабатывающим судном, не оформленным в пограничном отношении, квалифицируется пограничными органами как нарушение, а соблюсти требования законодательства судовладельцу, получив разрешение на пересечение границы, не представляется возможным, поскольку данное разрешение может быть выдано только при наличии на судне разрешения на добычу водных биоресурсов, которого на транспортном или перерабатывающем судне быть не может.

Несовершенство целого ряда административных регламентов и процедур приводит к огромным убыткам для рыбаков. Об этом говорят явные ограничения оперативной хозяйственной деятельности предприятий, а также обременение оборота скоропортящейся рыбопродукции, манипулирование ОАО «РЖД» условиями перевозки изотермическим подвижным составом, коллизия между Федеральным законом «О транспортной безопасности» и Водным кодексом в части ограничения доступа к водным объектам «граждан» (в терминах Водного кодекса) и «посторонних лиц» (в терминах Федерального закона «О транспортной безопасности») через территорию рыбоперерабатывающих предприятий, прилегающих к морю, многочисленные и зачастую устаревшие ограничения по линии промышленной безопасности и новые, не соответствующие организационным возможностям предприятий требования безопасности мореплавания в рамках международных конвенций и соглашений.

Безусловно, и вопрос о принципах распределения ВБР в рыбной отрасли так же важен, как вопрос о земле во время Великой Октябрьской революции, но он не позволяет решить на всех уровнях государственной власти такие проблемы развития рыбной отрасли, как продовольственная безопасность, насыщение внутреннего рынка рыбопродукцией российского производства; формирование условий для глубокой переработки – увеличение прибавочного продукта без увеличения нагрузки на ВБР, создание рабочих мест в прибрежных регионах, обновление производственных активов.

– Вы упоминали про субсидирование затрат на единицу произведенной продукции, что имеется в виду?

– На мой взгляд, поддержка рыбоперерабатывающих предприятий должна зависеть от реальных объемов производства. К примеру, сейчас в программах развития рыбного хозяйства большинства регионов предполагается значительная компенсация в виде прироста выпуска продукции либо процентов от стоимости затрат на постройку технологических линий, объектов инфраструктуры, производственных помещений, закупки оборудования. Все это относительные и плановые показатели. Само по себе строительство перерабатывающего завода или покупка сложного и дорого оборудования не гарантирует достижения целей общества по насыщению рынка продукцией – это промежуточный результат, который не всегда может привести к заявленным целям субсидирования. Не секрет, что приобрести оборудование можно по завышенной цене, получить от государства деньги и закончить на этом все развитие и модернизацию. Таких примеров достаточно. Кроме того, даже ответственный бизнесмен понимает, что реализация такого проекта, будь то рыбоперерабатывающий завод или аквакультурное хозяйство, связана с рыночным риском. Есть риск того, что проект станет убыточным и от него придется отказаться, бизнесмен потеряет деньги, но и государство их просто потратит впустую.

Поэтому я считаю, что инструменты субсидирования должны быть направлены непосредственно на необходимый для общества результат – субсидирование на единицу выпущенной продукции из ассортимента, который принято считать глубоко переработанным, т.е. готовым к употреблению потребителем. Платить за конечный, фактически подтвержденный результат, за уже произведенную продукцию было бы намного рациональнее для достижения обозначенных целей. Целесообразно больше поддерживать те предприятия, которые демонстрируют реальный, статистически подтвержденный, практический результат в необходимом обществу направлении, а не проектные изыскания, бизнес-планирование и технико-экономические обоснования, которые зачастую крайне далеки от реального производства в российской действительности.

– Тем не менее «Южморрыбфлот» продолжает вкладываться в различные проекты по производству продукции, пример – покупка и модернизация «Всеволода Сибирцева»?

– Приобретение «Всеволода Сибирцева» для нас не просто инвестиция, это часть долгосрочного планирования деятельности компании, направленной на увеличение прибавочного продукта за счет производства, а не эксплуатации «природной ренты» в виде ВБР, на углубление и расширение переработки сырья на берегу и в море. У «Южморрыбфлота» несколько лет работают в море две плавбазы – «Капитан Ефремов» и «Залив Восток», поэтому возвращение «Всеволода Сибирцева» – это осмысленный шаг по развитию производственных активов предприятия.

Сейчас на судне создана технологическая линия, позволяющая полностью перерабатывать любое рыбное сырье в безотходном режиме, в том числе и субпродукты: печень, молоки и другие отходы рыбного производства. Здесь можно выпускать три вида продукции: мороженую, консервированную и кормовую. Общий объем суточной переработки сырца может достигать 650 тонн. Мы рассчитываем, что объем производства нашей компанией готовой рыбопродукции увеличится до 100-110 тыс. тонн в год. С сырьем проблем возникнуть не должно, поскольку упор в производстве мы делаем на массовые в объемах промысла виды – лосось, сайру, сельдь. Рассчитываем на возобновление промысла сельди-иваси, запасы которой уже несколько лет подтверждаются наукой. Конечно, в производстве будут использоваться и другие объекты, как уже говорилось, мощности у судна большие и довольно разнообразные.

Это самое производительное рыбоперерабатывающее судно на Дальнем Востоке. Причем важно, что объемы выпускаемой продукции абсолютно не идут в ущерб ее качеству. Произведенные в море консервы ценятся намного выше сделанных на берегу, это справедливо и для других видов рыбопродукции. Очень скоро начнется сайровая путина, где традиционно производство консервов – важная часть промысла. Чтобы выделить рыбные консервы высокого качества из свежего (парного) сырья, изготовленные на КРКПБ «Всеволод Сибирцев», было решено выпускать их под новой торговой маркой – «Доброфлот». На рынок мы рассчитываем вывести товары под этим брендом уже этой осенью.

Поэтому мы нисколько не преувеличиваем, когда говорим о том, что «Южморрыбфлот» продолжает наращивать рыбопереработку, несмотря на множество нерешенных вопросов в этом секторе рыбной отрасли. Мы пошли на то, чтобы заплатить огромные суммы пошлин и налогов, сопутствующих возвращению в российскую юрисдикцию столь дорогостоящих производственных активов. Оставаться в статусе «незаходного» для судна, осуществляющего выпуск и обработку столь разнообразного ассортимента рыбопродукции, мы посчитали неприемлемым, несмотря на то, что вот уже несколько лет идет обсуждение возможности освобождения «незаходных» судов от платежей при заведении под российскую юрисдикцию.

Понимая из собственного опыта, как долго и сложно решаются менее сложные и не менее очевидные вопросы, обозначенные выше и не связанные с наполнением государственного бюджета, мы решили не ждать и заплатили все необходимые платежи. Компания никогда не руководствовалась сезонной прибылью. Развитие береговой переработки, которая является нашим основным видом деятельности, требует готовности в какой-то период работать в минус ради сохранения производственного потенциала, что включает производственные мощности, организационную структуру и обученный, опытный трудовой коллектив. А если посмотреть на понятие «производственный потенциал», то это прежде всего возможность реализовать и колоссальный объем рыбной переработки, и выпуск нового ассортимента рыбной продукции, и воспитание и обучение квалифицированных опытных кадров, и перспектива создания новых рабочих мест. Численность экипажей на наших судах состовляет около 1285 человек, у одного только «Всеволода Сибирцева» штатная численность 520 человек и может быть расширена до 600. На береговом рыбоперерабатывающем предприятии, фабрике по производству жестяной банки, судоремонтном заводе, а также в целом по компании еще работает не менее 1500 человек, что составляет общую численность круглогодично занятых в процессах, связанных с глубокой переработкой рыбы, до 2850 человек, и именно этот огромный трудовой коллектив и обеспечивает наш производственный потенциал.

– Тогда не получится ли, что главной проблемой в развитии рыбопереработки станет кадровый вопрос? Ведь о дефиците кадров для рыбной промышленности, в том числе и на Дальнем Востоке, в последнее время только ленивый не говорил…

– Мы уже давно принимаем активное участие в обсуждении и решении кадрового вопроса для рыбного хозяйства. Приходится сталкиваться с тем, что часто проблемы рыбного хозяйства пытаются решить одним махом, противопоставляя одни задачи другим. Как пример, для расширения производства и реализации конкурентоспособной российской рыбо- и морепродукции с высокой степенью переработки предлагается сделать упор на машинную модернизацию производства. Для этого в различные программы субсидирования вводят оценочные показатели так называемых «высокопроизводительных рабочих мест». Для обработки рыбы в море, я с этим частично согласен, это оправдано, но и даже в этом случае мы теряем сырье – большее его количество при машинной разделке уходит в отходы, а также теряем качество – нет еще таких машин, которые в рыбообработке могут сравниться в качестве выпускаемой продукции и заменить квалифицированного рыбообработчика. Для берегового производства в условиях неограниченности пространства производственных помещений, достаточно дешевой электроэнергии модернизация не столь экономически очевидна, т.к. ведет к сокращению рабочих мест, которые можно универсально использовать на других видах обработки, а также, как уже было сказано выше, к большой потере рыбного сырья за счет более высокого процента отходов, что неприемлемо для берегового производства, для которого рыбное сырье – это товар, купленный за деньги, а не вопрос расходования (списания) самого ценного для выпуска рыбопродукции в море – квот. Конечно, нельзя игнорировать технические достижения, но и концентрировать на модернизации столь огромные финансовые ресурсы также зачастую не оправдано. Для примера, стоимость одного нового крупнотоннажного, построенного по современному проекту рыбодобывающего судна сопоставима со стоимостью активов всех береговых перерабатывающих предприятий Дальнего Востока. Как это соотносится с целями государства, которое вкладывает огромные средства, чтобы удержать людей в дальневосточном регионе? Этот выбор должен делать предприниматель на свой страх и риск, а поддержка должна быть направлена прямо на то, что необходимо обществу и государству – готовую к употреблению рыбопродукцию.

Однако кадровые вопросы все же решаемы. Стимулировать создание рабочих мест вполне возможно, если использовать в качестве показателя для субсидирования по программам развития рыбного хозяйства среднесписочную численность сотрудников рыбохозяйственных предприятий.

В нашей компании был успешно реализован целый ряд проектов по привлечению иностранной рабочей силы. У нас работают северокорейские и индонезийские рыбообработчики. В свете последних событий на Украине и в Крыму у рыбной отрасли Дальнего Востока появилась еще одна возможность привлечения квалифицированных кадров с Украины, и мы не остались в стороне. Понимая историческую для России значимость присоединения Республики Крым, наше предприятие уже более трех месяцев помогает населению Крыма найти работу и адаптироваться в Приморье. Для этого мы незамедлительно после получения информации из СМИ о присоединении Крыма к России открыли в Севастополе филиал службы кадров ЗАО «Южморрыбфлот», благодаря чему на сегодняшний день нам удалось своими силами привлечь, оплатить проезд, проживание, питание, а также оказать организационную поддержку более 50 жителям Республики Крым, которые уже сейчас работают на судах нашей компании.

При этом хотелось бы отметить конструктивную позицию практически всех вовлеченных в переоформление украинских документов федеральных органов государственной власти, но прежде всего администрацию морских портов Приморского края, УФМС по Приморскому краю и Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю. Подобная оперативность и нацеленность на результат лишний раз подтверждает тот факт, что государственные органы власти могут быть крайне эффективны в вопросах, где обозначена четко и ясно государственная политика. В рыбной отрасли, к сожалению, подобной четко сформулированной политики до сих пор не сформулировано. Во всяком случае цели этой политики пока не отражены в регламентирующих действия чиновников документах, которые закрепляют должностную ответственность за достижения объективных количественных показателей развития отрасли в обозначенных государством направлениях развития рыбного хозяйства.

– Но чтобы решать проблемы в комплексе, потребуются довольно серьезные усилия и со стороны бизнеса, и, конечно, власти. Как Вы оцениваете сейчас способность чиновников сконцентрироваться на таком комплексном подходе к основным вопросам в отрасли?

– По проблемам отрасли нам удалось поднять два вопроса на апрельском совещании с полпредом Юрием Трутневым. Мы обозначили конкретные, зачастую достаточно простые, но крайне важные для рыбной промышленности проблемы, которые не решались в течение длительного времени. Помимо уже упомянутых необоснованно завышенных требований к составу сточных вод для береговой рыбопереработки и правовое регулирование при пересечение рыбопромысловыми судами госграницы.

Надо сказать, что тогда был озвучен новый и крайне важный для представителей контролирующих и проверяющих органов тезис: если в отрасли отсутствуют видимые, подтвержденные количественно значимые результаты – это, прежде всего, ответственность чиновников, которые не смогли создать благоприятную среду для развития рыбного хозяйства в необходимом обществу направлении. Сегодня руководители нашего предприятия до 30% времени затрачивают на взаимодействие с более чем 60 контролирующими, надзорными и регулирующим органами власти, которые занимаются проверками, надзором, мониторингом нашей деятельности и каждый раз находят поводы, чтобы выявить нарушения и вынести административное взыскание или штраф, некоторые из этих административных воздействий ставят предприятие на грань существования либо закрытия. Для того чтобы не быть голословным, мы свели в единую таблицу перечень всех контрольно-надзорных органов власти, которые непосредственно воздействуют на наше предприятие, осуществляющее приоритетный для развития рыбного хозяйства вид деятельности - береговую глубокую переработку рыбы. Уверяю вас, эта таблица впечатляет и скоро вы ее увидите.

Убежден, что отрасль должна быть избавлена от предвзятого либо просто халатного отношения чиновников, рыбное хозяйство должно развиваться в условиях удобной, понятной, предсказуемой и свободной предпринимательской среды, где присутствует честная и здоровая конкуренция.

Но это не значит, что и сами рыбаки должны уходить от ответственности за будущее отрасли. Все важные, значительные проблемы рыбацкое сообщество уже давно пытается решать сообща, в диалоге. Не последнюю роль в этом играют и будут играть отраслевые объединения. «Южморрыбфлот» много лет является членом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья, и мы уверены, что решать такие глобальные задачи, как, например, продвижение российской рыбы на отечественном рынке, проще совместными усилиями, чем в одиночку. С помощью отраслевых ассоциаций можно объединять усилия по информированию потребителя о преимуществах отечественной рыбопродукции, о ее высоком качестве и экологической безопасности. Информированность потребителя – один из принципов цивилизованного рынка, этим нельзя пренебрегать ни государству, ни рыбакам. А это значит, что у всех рыбодобывающих предприятий есть общая цель – убедить покупателя в полезности нашей российской рыбы и качестве рыбопродукции.

Константин ОСИПОВ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 сентября 2014 > № 1168379 Александр Ефремов

Мы стали одними из первых

Георгий МАРТЫНОВ, Президент Ассоциации рыбохозяйственный предприятий Приморья

В непростых условиях рынка особое значение приобретают отраслевые объедения. Для одного из ключевых рыбацких регионов России такой консолидирующей силой стала Ассоциация рыбохозяйственный предприятий Приморья: вот уже около 20 лет АРПП успешно защищает профессиональные интересы рыбопромышленных компаний, а также работает над решением социально важных задач. О результатах, планах и перспективах ассоциации в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал ее президент Георгий Мартынов.

– Георгий Геннадьевич, ассоциация объединяет предприятия, занятые в самых разных секторах рыбного хозяйства, – промышленном и прибрежном рыболовстве, переработке водных биоресурсов, аквакультуре, хранении рыбы. В то же время в качестве задачи организации заявлена подготовка единых стратегических важных решений по улучшению состояния отрасли в масштабах региона и страны. Каким образом удается вырабатывать консолидированную позицию?

– Действительно, Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья достаточно разноплановая и отвечает интересам развития экономики как отдельных предприятий, так и рыбной отрасли региона в целом. Задача АРПП – объединить компании, которые, как вы уже упомянули, работают в различных секторах рыбного хозяйства. Это непросто, ведь зачастую у предприятий совсем разные цели. Допустим, один из основных на сегодняшний день предметов спора – цены на услуги хранения рыбопродукции, грузовые работы в портах. Портовики заинтересованы в таких расценках, которые обеспечат сохранение их предприятий и развитие инфраструктуры, а рыбаки, конечно, хотят, чтобы цены были пониже. И здесь самое главное – найти баланс интересов.

Разногласия по вопросам предоставления водных участков возникают между предприятиями, занимающимися прибрежным промыслом, и предприятиями аквакультуры. Ведь на тех акваториях, которые планируется выделить под выращивание, уже есть биоресурсы, осваиваемые прибрежниками. Консенсус здесь помогают достичь ученые: представители Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра присутствуют на всех наших заседаниях советов, общих собраниях.

Достаточно сложная задача – выработать консолидированную позицию компаний из разных областей рыбного хозяйства, но в основном сделать это удается. В АРПП есть рабочие группы, которые занимаются своими узконаправленными вопросами. Но особенно важно, не только для нашей организации, но и для других ассоциаций, – озвучить проблему и донести ее до органов власти.

– Расскажите, пожалуйста, как на сегодняшний день организована работа Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья?

– Вся история АРПП связана с историей становления рыбацких общественных объедений России в целом. И мы были одними из первых. Сейчас наша работа строится следующим образом. Главный орган ассоциации – это общее собрание, оно созывается ежегодно. Раз в три года оно избирает президента и вице-президента АРПП.

Также раз в квартал собирается совет ассоциации, который состоит из 12 членов. На заседаниях совета рассматриваются как организационные вопросы, так и проблемы, возникающие в ходе производственных отношений. А чаще всего – те новшества, которые предлагается внести в федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов».

И, как я уже упомянул, у ассоциации есть рабочие группы – по прибрежному рыболовству, законотворчеству, портовой деятельности и аквакультуре.

АРПП также входит в состав различных профессиональных объединений рыбаков. В частности, во Всероссийскую ассоциацию рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ), Комиссию РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре.

Ключевым инструментом на сегодняшний день я назвал бы участие в рабочей группе, созданной при Минсельхозе России по решению Комиссии Правительства РФ по вопросам агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов. Рабочую группу возглавляет первый заместитель министра сельского хозяйства Игорь Манылов. Представитель АРПП также входит в ее состав. Эта площадка позволяет напрямую взаимодействовать с федеральными министерствами и ведомствами. Ведь в деятельности рабочей группы участвуют Министерство финансов, Федеральная антимонопольная служба и другие структуры.

Также мы принимаем участие в работе различных органов на региональном уровне. Шесть членов ассоциации входят в состав общественного совета при губернаторе Приморского края. Представители нашей организации состоят в Консультативном совете по работе с участниками ВЭД при Дальневосточном таможенном управлении, Общественном совете при управлении ФНС России по Приморскому краю, Приморском рыбохозяйственном совете. Это также помогает решать вопросы, возникающие у предприятий.

– Сегодня на Дальнем Востоке в каждом регионе созданы свои ассоциации и союзы рыбопромышленников. Каким образом у АРПП налажено взаимодействие с этими организациями для урегулирования общих вопросов?

– По решению отраслевого сообщества сформирован Координационный совет рыбохозяйственных объединений Дальнего Востока. Его организовали региональные объединения, Ассоциация добытчиков минтая (АДМ) и Ассоциация «НТО ТИНРО».

Когда необходимо выразить коллективную точку зрения по наиболее существенным для отрасли вопросам, то мы прибегаем к мощному и эффективному средству – обращению Координационного совета рыбохозяйственных объединений Дальнего Востока. Готовятся письма – чаще всего главе государства или председателю Правительства РФ. И всегда по этим обращениям даются конкретные поручения.

Почему координационный совет – действенный инструмент? Во-первых, потому, что он выражает мнение всех дальневосточных рыбаков – а это 66% общероссийского вылова. Во-вторых, работа в рамках совета не требует какого-то бюрократического подхода и специального аппарата. Обычно решения внутри совета согласовываются очень быстро и достигают определенного результата.

– Ассоциация работает уже многие годы. Понятно, что за это время удалось добиться немалых результатов в деле развития рыбной промышленности, но на каких моментах хотелось бы остановиться особо?

– Да, за 20 лет сделано достаточно много. А ведь тогда, в момент зарождения организации (в то время Ассоциации рыбаков Приморья – прим. ред.) многие не верили в серьезность такого шага. Но АРПП была создана и заявила о готовности участвовать в решении проблем отрасли.

Много было разных моментов. Самое, наверное, основное: ассоциация всегда выступала за создание собственного закона для отрасли. Мы всегда говорили: должны быть правила игры. В частности, выступали за закрепление долей квот на длительный период. И федеральный закон о рыболовстве подготовлен с учетом мнения АРПП, хотя и не во всем.

К сожалению, не сумели в свое время убедить большинство в необходимости единого промыслового пространства. Но дальнейшее развитие событий показало, что мы были правы. Возникшие в сфере регулирования прибрежного рыболовства проблемы заставили корректировать федеральное законодательство, чтобы обеспечить переработку уловов «прибрежки» на судах и их транспортировку. Появилось столько проблем, что и на сегодняшний день они не решены до конца. Ситуация с единым промысловым пространством показывает, что рыбацкая общественность из разных регионов должна не только уметь отстаивать свои интересы, но и собираться, слышать друг друга и просчитывать развитие событий на несколько шагов вперед.

Важный результат общей работы – внесение изменений в закон № 4730-I и принятие нормативно-правовой базы, обеспечивающей возможность многократного пересечения государственной границы российскими рыбопромысловыми судами. На протяжении пяти лет ассоциация непрерывно убеждала федеральный центр, обращалась к Президенту, премьер-министру. И вопрос был решен, хотя время показало, что и здесь нужна дальнейшая работа.

Хочется также отметить проблемы обеспечения деятельности ученых. Сегодня закон предписывает уничтожать добытые в ходе научных исследований водные биоресурсы, если физическое состояние не позволяет вернуть их в среду обитания. На судах, которые используются для рыболовства в научно-исследовательских и контрольных целях, производство рыбопродукции запрещено. А ведь «научные» уловы можно было бы использовать для государственных нужд. Есть и проблема с многократным пересечением госграницы для научно-исследовательского флота.

АРПП постоянно говорит об актуальности этих вопросов. И я думаю, что мы близки к их решению. Есть понимание у администрации Президента, пограничных служб.

– Существуют ли сейчас проблемы, характерные именно для рыбной отрасли Приморья, которые стремится урегулировать ассоциация?

– Одна из основных специфик рыбохозяйственного комплекса Приморского края – это наши порты. Потому что так сложилось, что весь улов, который добывается в Дальневосточном бассейне и затем отправляется в центральные регионы страны, привозится сюда, к нам. И вот здесь и есть одно из самых узких мест всей рыбной отрасли Дальнего Востока. Специалисты, в том числе и мы, не раз говорили о необходимости строительства новых холодильников, перерабатывающих комплексов. Глава государства Владимир Путин отдал поручение о создании рыбного кластера в Дальневосточном регионе. И ни у кого не возникло вопросов, где этот комплекс создавать – конечно, в Приморье. От решения поставленной задачи будет зависеть развитие рыбного хозяйства всего Дальнего Востока.

Проблем здесь несколько. Если администрация края говорит о необходимости построить какое-то самостоятельное ядро кластера, бизнес не возражает против этого. Если у государства появятся ресурсы и найдутся инвесторы, то, наверное, этим надо заниматься. Но как быть существующему бизнесу? Сегодня действующие предприятия находятся в подвешенном состоянии и не знают, развивать ли им дальше свою инфраструктуру – портовую, для хранения и переработки рыбы. Портовые предприятия смотрят на ситуацию очень настороженно.

Наши коллеги по бассейну также говорят о том, что хотели бы поучаствовать в реализации кластерного проекта. Но опять же встает вопрос: будут ли задействованы уже существующие мощности, инфраструктура или будут создаваться новые?

Если будет создана территория с особыми условиями для рыбопереработки – таможенными, налоговыми преференциями, то и здесь хочется спросить: что ждет существующие предприятия по производству рыбопродукции?

На эти вопросы никто, пожалуй, не может ответить, а промышленность их задает. Мы видим политическую волю по созданию условий для конкурентоспособной портовой деятельности, по развитию береговой переработки. Но не хватает конкретных шагов по финансированию создания кластера. А бизнес стоит на месте и не понимает, что ему делать: отстаивать дальше свои интересы или как-то кооперироваться с вновь создаваемой структурой.

На мой личный взгляд, для достижения целей, ради которых создается кластер, можно обойтись и без огромных финансовых затрат – и у государства есть все необходимые рычаги.

Ведь основная задача кластера состоит в чем? Увеличить поставки продукции из водных биоресурсов на внутренний рынок, обеспечить развитие береговой переработки.

Этого можно добиться за счет системы госзаказа российской рыбы. Если подсчитать, сколько нам нужно рыбопродукции для нужд государства – для школ, детских садов, армии, домов престарелых и т.д., – у нас получится примерно 700 тыс. – 1 млн. тонн (разные цифры называют).

И в основном этот объем пойдет, конечно, с Дальнего Востока. Минтай, горбуша, кета, сельдь, навага, камбала – все эти объекты добываются здесь. Промышленность готова их поставлять.

И берег, в принципе, готов к приемке рыбопродукции. Ведь причальные стенки никуда не делись, железную дорогу никто не разобрал, крановое хозяйство пусть и несколько устарело, но находится в исправном состоянии. Если государство поставит задачу привезти и переработать миллион тонн, при условии, что оно эту рыбу купит, – среди предприятий найдется очень много желающих.

Что делать с портовой инфраструктурой? А здесь есть очень мощный рычаг – причальные сооружения, которые являются государственной собственностью. АРПП неоднократно озвучивала предложение: отдайте причалы в аренду бизнесу на 49 лет, заключив договор с учетом профильности. Возьмите с предприятий обязательства по постройке или реконструкции холодильников, обновлению кранового хозяйства. И сделайте доступную арендную плату, для того чтобы арендаторы могли содержать и развивать инфраструктуру.

– То есть нужно обеспечить госзаказ отечественной рыбы, и это позволит решить вопрос с увеличением поставок на внутренний рынок уже сейчас?

– Да. Если мы сравним с рыночными цены, по которым закупают рыбу отдельные структуры, то увидим, что последние гораздо выше. Рыбаки не участвуют в тендерах. Можно же решить этот вопрос.

– В качестве одной из задач АРПП ставила для себя создание условий для обеспечения потребительского рынка Приморского края рыбной продукцией, что вполне укладывается в выполнение поручений президента. Какие шаги объединение предпринимает в этом направлении?

– Да, действительно, предприятия – члены ассоциации – активно участвуют в снабжении населения рыбопродукцией. Есть соглашение с мэрией Владивостока, также решено подписать аналогичный документ с краевой администрацией.

Ряд предприятий закупили необходимую технику и занимаются продажей рыбных товаров напрямую, без посредников. Сложилась позитивная тенденция, когда компания сама добывает рыбу, перерабатывает и реализует на розничном рынке. Достаточно сложно это для рыбаков, но их продукция качественная и более доступна по цене, потому что, как я уже говорил, минуется череда посредников.

Торговля рыбопродукцией от производителя ведется в разных районах края. Во Владивостоке городская администрация отвела под реализацию определенные места, наши предприятия постоянно участвуют в ярмарках на центральной площади краевой столицы.

На наш взгляд, это можно назвать предпосылками к созданию во Владивостоке рыбного рынка. Основная идея – продавать рыбу напрямую от производителя к потребителю, для того чтобы развивать в Приморье прибрежное рыболовство (сейчас оно, к сожалению, находится не в лучшем состоянии). И такие рынки должны быть не только в краевой столице, но и в Артеме, Находке, Уссурийске. Чтобы можно было купить охлажденную рыбу и продукцию от наших приморских рыбоперерабатывающих предприятий.

Эта идея интересна ряду членов АРПП, особенно тем, кто занимается прибрежным ловом и переработкой. Кроме того, нас не устраивает ценовая политика в торговых сетях, где наша продукция продается в несколько раз дороже. Поэтому торговлю без посредников будем развивать.

– Хотелось бы затронуть еще одну важную тему. Рыбопромышленным предприятиям не дают скучать предложения различных министерств и ведомств – по принципу распределения промысловых ресурсов, налоговому регулированию отрасли и пр. Какие задачи в этой связи ставит перед собой ассоциация?

– По этому вопросу у АРПП есть единая позиция. Она неоднократно обсуждалась на заседаниях совета ассоциации. Ведь для рыбаков что самое главное? Распределение ресурса и уверенность в завтрашнем дне. От этого многое зависит. Первое: будут рыбодобывающие предприятия строить суда или не будут. Постоянно поднимается проблема устаревшего промыслового флота. Тем не менее примеров строительства новых судов очень мало. И в основном это отголоски прошлого, когда, например, покупают недостроенные корпуса и доделывают их. Второе: от решения вопроса с квотами зависит развитие береговой переработки. Потому что для вложения средств в создание новых заводов рыбаки должны быть уверены, что будет сырье.

Существует очень много мнений: как делить сырье, на сколько и кому выдавать квоты на вылов водных биоресурсов. Предлагаются и «квоты под киль», и зачет при определении лимитов только того объема ВБР, который был освоен собственным флотом (говорят, что это поможет в борьбе с «квотными рантье», однако юридического определения этому термину никто не дает, а промысловая практика свидетельствует о том, что нельзя однобоко подходить к вопросу работы на арендованных судах.).

Наша организация и другие представители рыбацкого сообщества не единожды говорили о том, что квоты необходимо закреплять за предприятиями на 20 или 25 лет. Этот срок продиктован временем окупаемости судна.

Теперь о вопросе: кому выдавать? Мы считаем, что квоты в 2018 году должны распределяться при соблюдении действующего федерального законодательства. Никакие нововведения здесь не нужны.

Если государство хочет заложить какие-то новые принципы, никто не возражает против их обсуждения и возможного принятия, но после 2018 года. В середине пути менять что-либо неверно. Бизнес очень чутко реагирует на такие вещи, поэтому до сих пор почти никто не изъявлял желания строить флот.

Консолидированная позиция рыбаков из разных регионов была озвучена на заседании рабочей группы при Министерстве сельского хозяйства. На это нам ответили: «Вы ничего не хотите менять, поэтому мы предложим свое видение и будем обсуждать». Так что государство пока нас не услышало.

– Усилия рыбацкого сообщества в решении ключевых для рыбохозяйственного комплекса вопросов, безусловно, важны. На Международном конгрессе рыбаков, одним из организаторов которого является АРПП, в этом году будет обсуждаться роль общественных объединений рыбаков в управлении отраслью. Какие вопросы, на ваш взгляд, нужно рассмотреть в этом плане?

– Да, действительно, мы предложили эту тему – «Роль общественных объединений рыбаков в управлении отраслью: российский и международный опыт», и другие организаторы конгресса с нами согласились.

В послании Президента Федеральному Собранию в конце прошлого года прозвучало несколько важных посылов, которые мы посчитали возможным спроецировать на рыбное хозяйство.

Глава государства говорил о повышении роли общественных организаций – так родилась тема пленарного заседания конгресса. На наш взгляд, очень интересными должны быть доклады по этому вопросу японских и норвежских коллег.

Ни для кого, наверное, не секрет, что в Японии наиболее выстроенная система рыбохозяйственных ассоциаций. Государственная структура управления отраслью и общественные организации – это две неразрывные части. Все сделано так, что без ассоциации фактически невозможно работать. И такая саморегулируемость отрасли, контролируемая государством, дает поразительный эффект. Ведь в Японии самое большое потребление рыбопродукции на душу населения – 68 кг в год (и в то же время самая большая продолжительность жизни). Работа в отрасли организована так, что вся рыба реализуется – в этом рыбаку помогает ассоциация.

Вот такой подход к сотрудничеству между рыбацким сообществом и государством, наверное, можно поставить в пример. Очень бы хотелось, чтобы был представлен лучший опыт в этой сфере.

Кроме того, мы предлагаем обсудить на конгрессе несырьевой экспорт – идея также родилась благодаря посланию Президента. Сегодня много говорят о глубокой переработке уловов. Но очень редко чиновники и контролирующие органы вспоминают о том, что во всем мире самой вкусной, полезной и дорогой считается рыба, которая только-только выловлена в море и не подвергалась практически никакой обработке. И мы хотим поговорить, что же такое несырьевой экспорт для рыбной отрасли. Узнать мнение коллег из других стран. Надеемся, что высокие гости из Минсельхоза, Росрыболовства услышат, что наши предприятия поставляют за рубеж не сырье, а готовую высококачественную продукцию.

Еще один вопрос, который планируется рассмотреть на конгрессе, – это кадровое обеспечение отрасли. Тема также затрагивалась в послании Федеральному Собранию. Когда-то российский рыбохозяйственный комплекс мог похвастаться лучшими, наверное, кадрами – судоводителями, технологами и т.д. Сегодня молодежь получает морские специальности, профессии, нужные на береговых предприятиях, но в отрасли работать не спешит. Самый главный, как мне кажется, вопрос – материальный стимул. Ведь люди идут туда, где платят нормальные деньги. Значит, есть какой-то дисбаланс. А для того чтобы рыбохозяйственные предприятия могли финансово заинтересовать потенциальные кадры, нужно повышать экономическую эффективность, развивать тот же несырьевой экспорт. Все здесь взаимосвязано.

– В заключение хотелось бы услышать о планах АРПП на будущее. Какие цели ставите перед собой?

– Основной вопрос для ассоциации, как и для всех рыбаков, – это закрепление долей квот на следующий период на 20 или 25 лет на тех условиях, которые определены действующим законодательством. Потому что нет для рыбодобывающих предприятий более важной темы, чем доступ к ресурсу.

АРПП также очень беспокоит, что плохо осваиваются запасы в подзоне Приморье. Мы планомерно ведем работу по повышению уловов, выдвигаем предложения в этой сфере – и, что важно, наука и Росрыболовство нас слышат. Сегодня большинство объектов в подзоне Приморье выведены из списка видов, для которых устанавливается общий допустимый улов. Не квотируются кальмар, камбалы, терпуг. Будем говорить о необходимости вывода из перечня «одуемых» в подзоне Приморье трески и минтая. Это опять-таки связано с насыщением внутреннего рынка. Нужно стремиться к тому, чтобы привлекать как можно больше людей в отрасль, возрождать рыбацкие артели. Если мы хотим насытить рынок свежей рыбопродукцией, нужно обеспечить доступ к ресурсу и господдержку.

Еще одно важное направление работы для ассоциации – это выполнение поручения Президента о создании в Приморском крае рыбоперерабатывающего кластера с современной портовой инфраструктурой. Для этого будем продолжать диалог с местной властью, федеральным центром – чтобы выработать понятную экономическую модель кластера, которую можно будет воплотить в жизнь. Для нас принципиально важно, чтобы существующие предприятия не проиграли, чтобы хозяйствующие субъекты получали государственную поддержку, чтобы развивалась портовая инфраструктура и береговая переработка.

Вопрос импортозамещения, увеличения поставок российской рыбопродукции на внутренний рынок в АРПП считают одним из стратегических. Ситуация с введением Россией ответных санкций хорошо показала, насколько важно обеспечить продовольственную безопасность нашего государства. Власти и бизнес должны объединить усилия по решению этой задачи.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 3 сентября 2014 > № 1165012 Георгий Мартынов

Подготовка кадров не должна быть игрой в «одни ворота»

Дальневосточный государственный технический рыбохозяйственный университет – ведущий отраслевой вуз Федерального агентства по рыболовству на Дальнем Востоке. Свою историю Дальрыбвтуз начал строить еще в 1930 году.

Сегодня наш университет известен не только в России, но и за рубежом. В настоящее время среди его партнеров – иностранные вузы и организации из Китая, Республики Корея, Японии, США, Австралии, Польши, Тайваня, Узбекистана, Вьетнама, Сингапура.

Мы постоянно работаем над укреплением добрых партнерских отношений и стараемся развивать прямые связи в учебной, учебно-методической и научно-исследовательских областях. На постоянной основе действуют программы по обмену студентами, аспирантами, стажерами и научно-педагогическими работниками.

Несмотря на то что мы работаем в самых разных направлениях, инновационная составляющая преобладает в тематике как фундаментальных, так и прикладных исследований. Постоянно стараемся идти в ногу со временем и реагировать на запросы отрасли. Результаты исследований, которые проводятся в нашем университете, имеют перспективу практического внедрения – в производстве новых видов продуктов питания, промышленной добыче водных биоресурсов, переработке, оказании научно-технологических услуг. Помимо этого, в вузе проводятся экспериментальные работы по исследованию свойств материалов, осуществляются разработки в области создания математических моделей, вычислительных алгоритмов и программных комплексов для расчета и проектирования конструкций. Мы стараемся дать нашим студентам, курсантам все необходимые навыки и компетенции, чтобы они могли применить их на производстве, в море.

При этом, развивая инжиниринговую и консалтинговую деятельность, сферы научно-технических информационных услуг, университет тесно взаимодействует с органами государственной власти, НИИ и другими университетами. Наши преподаватели, аспиранты, стажеры и будущие выпускники фокусируются не только на прикладных, но и на стратегических, глобальных вопросах развития. Они разрабатывают экономическую стратегию, формируют политику и ищут научно обоснованные решения социально-экономических проблем Приморского края, ДФО, стран АТР. Такой подход позволяет сформировать наиболее полную картину, необходимые аналитические навыки, развить интерес настоящего исследователя-новатора в будущих выпускниках.

Мы не раз отмечали, что для успешной работы на перспективу должны тесно сотрудничать с бизнесом. Добавлю, не только мы, но Правительство РФ возлагает на бизнес обязательства по предъявлению требований к компетенции будущего выпускника. При реализации образовательных программ мы заключаем договоры с промышленными предприятиями, организациями на прохождение всех видов практик студентами и курсантами. Специалисты предприятий и организаций принимают участие в работе государственных аттестационных комиссий в качестве председателей и экспертов.

Сегодня мы предлагаем бизнесу еще раз рассмотреть вопросы сотрудничества с вузом. Помимо прохождения практики на судах и производствах, это может быть создание базовых (филиалов) кафедр университета на предприятиях. Подобный опыт мы уже наработали на заводе ЭРА, где у нас действует филиал кафедры электрооборудования и средств автоматики судов. Мы привлекаем специалистов завода к проведению государственных экзаменов и защите дипломных проектов. Также наши ребята проходят там практику. Помимо этого, предлагаем совместно формировать прикладные научные исследования по темам, которые интересуют бизнес. Проводить экспертизы проектов хозяйственной деятельности. Одним из шагов на этом пути может стать создание инновационных предприятий при участии вуза. Подобный опыт мы реализуем в сфере аквакультуры, например.

Вместе с тем мы приглашаем бизнес проводить независимую оценку качества образовательных программ, которые реализует университет, а также принимать активное участие в их разработке.

Только тесное взаимодействие, постоянный диалог позволят нам воспитывать и готовить тех специалистов, которые действительно необходимы. Образовательный процесс не должен быть игрой в «одни ворота». Только в диалоге можно сформировать правильную образовательную среду и желание выпускника вернуться в отрасль, закрепиться в ней. И мы, как образовательное учреждение, и бизнес несем обоюдную ответственность за будущее промышленности, отрасли.

Сергей БУРХАНОВ, директор Мореходного института Дальрыбвтуза, кандидат экономических наук

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 августа 2014 > № 1160546 Сергей Бурханов

Ждем от инвестиционного форума конструктивного диалога

Владимир ГАЛИЦЫН, Министр рыбного хозяйства Камчатского края

4 сентября в Петропавловске-Камчатском откроет работу инвестиционный форум «Дальний Восток – 2014». В течение двух дней бизнес, в том числе иностранный, органы государственной власти, ведущие российские и зарубежные финансовые институты будут обсуждать вопросы приоритетного развития Дальнего Востока РФ совместно с инвесторами из Европы и стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Отдельный блок форума посвящен перспективам развития Дальнего Востока в сфере транспорта (включая Северный морской путь), использования природного и промышленного потенциала дальневосточных регионов. Что представит организатор форума – Камчатка – на суд зарубежных и российских инвесторов и какие вопросы намерены разрешить в рамках столь масштабного мероприятия, в интервью Fishnews рассказал министр рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын.

– Владимир Михайлович, какие направления рыбохозяйственной отрасли вы считаете наиболее перспективными для региона?

– Новым и достаточно перспективным направлением для региона является развитие аквакультуры, как неотъемлемого условия расширения ресурсной базы рыболовства. Перспективы развития лососеводства в Камчатском крае бесспорны. В настоящее время мы уже приступили к реализации мероприятий подпрограммы «Развитие аквакультуры» принятой в крае государственной программы Камчатского края «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края на 2014-2020 годы». В рамках программы предусмотрено строительство 14 лососевых рыбоводных заводов за счет внебюджетных источников (расчетный объем внебюджетных средств по данному направлению составляет 2,5 млрд. рублей); объем средств краевого бюджета на реализацию подпрограммы в 2014-2020 годах составит 67,9 млн. рублей. При условии полного завершения запланированных мероприятий и выхода заводов на проектную мощность следует ожидать общего увеличения уловов тихоокеанских лососей примерно на 7-10 тыс. тонн.

Кроме того, необходимо добавить, что специалистами КамчатНИРО выявлена необходимость восстановления популяций лососей рек наиболее густонаселенной территории края, для которой характерна серьезная депрессия численности лососей. Уже сейчас можно говорить о безвозвратной потере ряда важнейших нерестилищ в бассейнах отдельных крупных рек – таких, как Большая, Авача, Паратунка. Ученые полагают, что к такому нарушению запасов лососей и среды естественного воспроизводства привели интенсивное браконьерство и локальная деградация отдельных нерестовых притоков. Поэтому трудно рассчитывать на восстановление ресурса без интенсивных мероприятий по искусственному воспроизводству.

Поскольку данные мероприятия направлены исключительно на восстановление и безусловные перспективы получения частных инвестиций на их реализацию отсутствуют, есть необходимость привлечения средств федерального бюджета на строительство рыбоводных заводов. Правительством Камчатского края были предприняты усилия по включению планов по строительству 5 рыбоводных заводов в бассейнах рек Авача, Паратунка, Большая (ориентировочной стоимостью в 1,115 млрд. рублей) в Государственную программу Российской Федерации «Развитие рыбохозяйственного комплекса» (а также в проект федеральной целевой программы до 2023 года), Государственную программу «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона». Идея развития лососеводства на Камчатке в октябре 2012 года была представлена правительством Камчатского края Президенту России В.В. Путину и получила его поддержку.

В рамках работы форума мы намерены представить ряд инвестиционных проектов по строительству ЛРЗ на реках Олюторского, Алеутского, Елизовского, Тигильского и других районов Камчатки. Планируется, что на заводах будут заниматься выращиванием нерки, горбуши, кеты, чавычи. Для нас это очень важная задача.

– Планируете ли вы одновременно с восстановлением и увеличением численности популяций тихоокеанских лососей решать задачи и по развитию берега?

– Безусловно. Хочу отметить, что по развитию береговой переработки Камчатка является бесспорным лидером среди регионов ДФО. Это наша гордость. Господдержка из федерального (за период 2009-2013 годов предприятиям Камчатского края выплачено в виде субсидий 121,4 млн. рублей) и регионального (выделено 111,0 млн. рублей) бюджетов в рамках целевых программ дала ощутимый результат для рыбохозяйственного комплекса Камчатского края. На побережьях полуострова построено 16 современных заводов мощностью от 150 до 350 тонн/сутки по готовой продукции, нацеленных на выпуск высококачественной и рентабельной рыбной продукции. Это позволило увеличить производственные мощности по выпуску продукции в целом более чем на 3300 тонн в сутки, объем холодильных мощностей для хранения рыбопродукции – более чем на 30 тыс. тонн, создать дополнительно свыше 2200 рабочих мест, обеспечив возможность переработки на берегу более 70% уловов в период скоротечной лососевой путины;

На российской судостроительной верфи построено 7 маломерных рыболовных сейнеров, предназначенных для прибрежного рыболовства и доставки уловов водных биоресурсов на территорию субъекта РФ для дальнейшей переработки на береговых заводах, приобретено и модернизировано 2 транспортных судна, 1 СРТМ, 1 РС и 1 МРС.

Объем инвестиций в основной капитал предприятиями отрасли за период 2008-2013 годов составил более 12,7 млрд. рублей (увеличившись с 0,9 млрд. в 2008 году до 4,6 млрд. рублей в 2013 г.). Основная часть инвестиций (91%) приходится на инвестиционные проекты по развитию береговой перерабатывающей инфраструктуры.

Однако существенное (с 390 млн. рублей в 2010 году до 6 млн. рублей в 2014 году) сокращение объемов государственной поддержки за счет средств федерального бюджета является прямым ограничением для дальнейшего развития инвестиционного потенциала предприятий рыбохозяйственного комплекса. Поэтому, чтобы не допустить сокращения масштабов инвестиционной деятельности предприятий, мы намерены добиваться необходимого увеличения объемов средств на вышеуказанные цели в федеральном бюджете.

Хотелось бы добавить, что два крупных уже реализованных инвестиционных проекта (из 16, о которых я говорил ранее) мы представим на инвестиционном форуме. Это крупнейшие проекты – «Строительство и модернизация рыбоконсервного цеха на территории ОАО «Озерновский РКЗ № 55» в поселке Озерновский Усть-Большерецкого района Камчатского края» (стоимость проекта 1,6 млрд. рублей), «Модернизация высокотехнологичного рыбоперерабатывающего комплекса мощностью 170 тонн в сутки на реке Хайлюля Карагинского района Камчатского края, модернизация и капитальный ремонт судов, предназначенных для осуществления рыболовства и транспортировки рыбопродукции» (стоимость проекта – около 500 млн. рублей).

Цель данных проектов – устранить несоответствие производительности рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих мощностей и уравнять их в период пиковых подходов лосося. Также среди наших приоритетов – углубление переработки водных биоресурсов, внедрение технологий переработки рыбных отходов и рост поставок высококачественной и рентабельной рыбопродукции на внешний и внутренний рынки.

Хочу отметить, что, реализуя эти проекты, мы решаем и социальные задачи, увеличивая число рабочих мест, налоговые поступления и иные обязательные платежи в бюджеты всех уровней.

– Чего вы ждете от будущего форума?

– В целом, уверен, инвестиционный форум «Дальний Восток – 2014» должен послужить для нас, наших предприятий, региона в целом хорошим толчком к дальнейшему развитию. Мы надеемся не только представить свои проекты, но и увидеть обратную связь. Посмотреть, что конкретно интересует бизнес, в том числе иностранный, на что рассчитывают финансовые и инвестиционные институты, каких показателей и какой работы ждет от нас государство. Это важно для анализа нашей текущей деятельности, для стратегического понимания дальнейшего развития. Я надеюсь, что на будущем форуме нам удастся составить конструктивный диалог по всем вопросам.

Ксения ПИСАРЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 августа 2014 > № 1157524 Владимир Галицын

Опыт, из которого стоит извлечь уроки

Сергей САКСИН, Председатель Совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота»

В связи с проблемой скорейшего продвижения дальневосточной рыбопродукции в западную часть страны вновь был поднят вопрос об альтернативе железнодорожным перевозкам – Северном морском пути. Эта тема была затронута на селекторном совещании, которое провел 13 августа замминистра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

С предложением рассмотреть вопрос по использованию арктической трассы для перевозки рыбных товаров выступила Калининградская область. Северный морской путь можно задействовать для доставки в европейскую часть страны тихоокеанских лососей – вкусной и полезной рыбы, которая вполне способная заменить норвежскую продукцию, отметил представитель региона. О необходимости вновь поднять этот вопрос заявил Fishnews и губернатор Камчатского края Владимир Илюхин. Такой способ доставки имеет ряд преимуществ, главные из которых – сокращение сроков перевозки и сокращение количества перегрузов, которое в свою очередь влияет на качество продукции. Однако до сих пор существует и ряд негативных факторов, не позволяющих использовать Северный морской путь для переброски рыбы. Об этом напомнил председатель Совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин.

В 2011 году во время успешной лососевой путины на Дальнем Востоке ПБТФ отправила два судна, принадлежащие ее дочерней транспортной компании «Дальрифер», с грузом рыбы Северным морским путем в порт Санкт-Петербург. Fishnews тогда подробно сообщал о ходе всей операции, ее результатах и полученном уникальном опыте рыбацкого предприятия. Теперь настало время вновь вернуться к этой теме.

– Сергей Владимирович, предлагаю напомнить об этой экспедиции, потому что она высветила те причины, по которым Севморпуть и до, и после оказался закрыт для переброски рыбы с Дальнего Востока.

– Действительно, у нашей компании имеется опыт перевозки рыбы из Владивостока Северным морским путем до порта Санкт-Петербург. Транспортный рефрижератор «Коммунары Николаева» доставил тогда 4 725 тонн лосося. Следом отправилось второе судно – ТР «Капитан Пряха», на его борту было 4 864 тонны дальневосточного лосося.

– Из Владивостока, разве не с Камчатки везли?

– Первоначально мы доставили рыбу во Владивосток, но так как все портовые мощности были забиты на месяц вперед, то приняли оперативное решение суда развернуть. Надо сказать, что предварительно нами вариант полярного рейса рассматривался, поэтому мы освидетельствовали суда у представителя Севморпути. Теплоходы были признаны годными к экспедиции. Они как раз и выполнили эту перевозку 10 тыс. тонн рыбы.

– Суда сейчас готовы повторить эту операцию?

– Да, готовы. Суда находятся в надлежащем техническом состоянии и в этом отношении для того, чтобы пройти этот путь еще раз, проблем нет. Все будет зависеть от ледовой обстановки, конечно, но прогноз хороший. В 2011 году нам потребовалась ледокольная проводка только однажды в одном районе, что было обусловлено тогда неопытностью наших капитанов – они не имели практики перехода Севморпутем. Однако скорость движения по маршруту составила 13,5 узла. Это фактически максимальная скорость, с которой мы двигаемся на бассейне в обычных условиях.

Тем не менее риски существуют, а отсутствие инфраструктуры на протяжении Севморпути в случае поломки на судне приведет к значительному удорожанию подобной перевозки. Потому что доставка запасных частей возможна либо морем (но для этого нужно снаряжать специальную экспедицию, а по суше доставка туда очень проблематична), либо самолетом, что возможно не на всем протяжении маршрута.

– А в Певеке, в Тикси сейчас такой инфраструктуры нет?

– Инфраструктура создается всегда под конкретные задачи. Если задачи не поставлены, то и инфраструктуры нет. Так вот, это первая проблема.

– Но она не обязательно возникнет.

– Согласен, при условии хорошего технического состояния судов такой проблемы не существует. Однако надо иметь в виду тяжелые погодные условия. Ведь не секрет, что экипаж еще одного судна, которое шло за нами, допустил аварию. Имела место навигационная ошибка капитана. То есть неподготовленность экипажа привела к трагедии. Поэтому я еще раз хочу отметить, что успех всего дела обязательно зависит от квалификации экипажа. В любом случае эта экспедиция считается трудной и опасной. Нужен опыт, но его мы можем приобрести только в результате эксплуатации судов в полярных условиях и использования Северного морского пути.

Вторая проблема, с которой уже нам пришлось столкнуться непосредственно и которая не позволяет осуществлять регулярные поставки рыбопродукции по Севморпути, это тарифы «Атомфлота», который нам выставил за проводку счет на астрономическую сумму. Мы явились в этом деле первопроходцами, по Севморпути до нас рыбу не возили, поэтому даже в приказе Федеральной службы по тарифам рыба относится к «прочим» грузам и подпадает под тариф в 1 048 рублей за тонну. Такой тариф напрочь убивает всю рентабельность рейса. Для сравнения, по тому же перечню тарифов, перевозка нефти или нефтепродуктов стоит всего 530 рублей за тонну, а лесоматериалы круглые оцениваются и того дешевле – в 118 рублей за тонну.

– Этот тариф – 1048 рублей за тонну – так и остался, его никто снижать для рыбы не стал?

– Ничего не изменилось. Мы пытались этот вопрос поднимать, обсуждать, проходили совещания с участием руководства Росрыболовства, ФГУП «Атомфлот», управления регулирования транспорта ФСТ. Причем сначала нас руководство Росрыболовства обнадежило, нам обещали пересмотреть тарифы. Мы прождали положительного решения и в результате помимо основной суммы были вынуждены выплатить еще пени и штрафы.

На совещания было озвучено, что Атомфлот, возможно, может пойти навстречу в плане пересмотра тарифа на перевозку рыбы, но только при гарантии объема не меньше 100 тыс. тонн. На мой взгляд, организовать такую масштабную перевозку дальневосточным рыбакам не под силу.

– А на пути назад при нахождении судна в балласте тоже продолжает действовать тот же тариф – тысяча рублей за регистровую тонну?

– Да, за обратный путь деньги мы тоже заплатили. Общие же затраты на перевозку составили около 35 млн. рублей.

Несмотря на то что расстояние по Северному морскому пути составляет 7 700 морских миль, а через Панамский канал – 13 612 морских миль, затраты почти соизмеримы. Поэтому в существующей ситуации с точки зрения рентабельности доставка рыбы по арктическому маршруту является сомнительной, рискованной операцией.

Государственная власть может скорректировать тарифы и приравнять стоимость провоза рыбы к цене доставки, например, леса, ведь для ледокола не важно, с каким грузом на борту судно, чью проводку он обеспечивает. А при существующих тарифах вопрос продовольственной безопасности и импортозамещения трудно отнести к разряду первоочередных.

– У вас ведь тогда возникли проблемы и с таможенным оформлением этой рыбопродукции.

– С таможней был вопрос, который пришлось решать. Так как мы не заходили ни в какие иностранные порты, то мы оформляли рейс в режиме большого каботажа. Но у таможни была своя точка зрения, основанная на том, что мы идем международными проливами. Соответственно, по мнению таможенной службы, мы должны были груз оформлять и заплатить таможенную пошлину. Это тоже является абсурдом, но у нас территория страны огромная, и когда мы везем продукцию, то поневоле какие-то границы пересекаем.

– А есть еще варианты увеличения рентабельности перевозок?

– Судно «Коммунары Николаева» вышло из Петропавловска-Камчатского 30 июля и прибыло в Санкт-Петербург 28 августа. При этом переход с параллели Мурманска до Санкт-Петербурга занимает порядка 7 суток. То есть целую неделю судно идет вокруг Норвегии, через проливы и через Финский залив, чтобы попасть в Санкт-Петербург. Но если будет организован логистический центр по приемке рыбы в районе Архангельска или Мурманска, то мы, во-первых, сократим расходы на перевозку, а во-вторых, сократим сроки доставки. То есть будет и быстрее и дешевле.

Однако самая большая проблема – это все-таки проблема тарифов. Раз стоит государственная задача по доставке рыбы с Дальнего Востока, то этот вопрос должен стать приоритетным. Ведь если мы по Северному морскому пути грузов не везем, то государство и «Атомфлот» все равно несут затраты – стоят ледоколы или находятся в движении – в данном случае не важно. Снижение тарифа на перевозку рыбопродукции будет стимулировать увеличение ледовых проводок, будет способствовать оживлению северных территорий, развитию там инфраструктуры, что, в свою очередь, увеличит грузопоток. Эта тема обсуждалась неоднократно, но пока вопрос не решается.

Елена ФИЛАТОВА, газета «Fishnews – Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 21 августа 2014 > № 1153829 Сергей Саксин

Мы можем выйти к потребителю с отечественной продукцией, вкусной и качественной

Введенные в ответ на санкции ограничения импорта рыбной продукции подарили российским производителям шанс потеснить зарубежных конкурентов на внутреннем рынке. В этой ситуации большие надежды связаны с развитием аквакультуры, как в целях восстановления рыбных запасов, так и для решения задачи импортозамещения, особенно в сегменте охлажденной рыбы. Чем могут ответить на эти вызовы астраханские рыбоводы, почему нужно развивать переработку прудовой рыбы и зачем осетру паспорт, в интервью «Fishnews – Дайджест» рассказал губернатор Астраханской области Александр Жилкин.

– Александр Александрович, в сентябре на площадке Каспийского саммита российская сторона вновь планирует поднять тему введения моратория на коммерческий вылов осетровых прикаспийскими странами. Как повлияет запрет промысла на сохранение популяции этих ценных рыб, ведь отмена промышленной квоты не означает прекращения браконьерского лова?

– Действительно, запрет промышленного лова – это еще не панацея от браконьерского изъятия рыбы, но это существенный шаг вперед в понимании всеми прикаспийскими государствами необходимости определенный период времени заниматься только воспроизводством. Сначала нужно пополнить запасы путем выпуска молоди этого древнейшего вида рыб, а потом она сама начнет давать потомство. Если человек сейчас остановится, то для наших с вами правнуков рыбы хватит.

Сегодня многие прикаспийские страны занимаются воспроизводством осетровых, придерживаясь методологии, которая в свое время была разработана российскими рыбохозяйственными институтами – ВНИРО и КаспНИРХ. В преддверии саммита понимание этой проблемы существует на очень серьезном уровне, и я надеюсь, что эта тема будет активно обсуждаться и в результате будут приняты хорошие государственные решения.

В свою очередь мы продолжаем работу по воспроизводству и сохранению осетровых на территории Астраханской области. В принципе острая фаза неприкрытого биологического бандитизма, которая пришлась на 1990–2000-е годы, уже пройдена. Большинство населения поддерживает действия власти и разделяет точку зрения, что нужно остановиться и дать нашим меньшим братьям восстановить численность, а уже потом ловить их даже на удочку.

– Не секрет, что для некоторых предприятий рыбоводная деятельность – всего лишь удобное прикрытие для легализации контрафактной черной икры. Как вы думаете, можно ли выправить ситуацию путем создания единого реестра предприятий, занимающихся товарным выращиванием осетровых, и организации базы данных генетических паспортов осетровых стад?

– Вы абсолютно правильно акцентировали внимание на этой теме. Дело в том, что я неоднократно предлагал соответствующим органам ввести монополию на реализацию рыб осетровых пород и черной икры, тем более что легальной продукции на рынке не так много, хотя мы развиваем эти направления. В Астраханской области уже 22 организации официально занимаются товарным осетроводством, у них есть коллеги и в других регионах, например в Подмосковье или на Азове, поэтому, конечно, единый реестр нужен.

Прежде всего, необходима паспортизация всего поголовья осетровых, которое содержится в замкнутых водоемах. Самые крупные астраханские предприятия уже осуществили паспортизацию и чипирование своих стад. Сейчас в рамках региона такая работа проводится по всем остальным организациям под контролем Каспийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства. В принципе в этом вопросе предприниматели солидарны с властью, потому что никто не хочет, чтобы в продаже появлялась подпольная браконьерская икра под маркой компаний, которые вкладывают огромные деньги в этот бизнес. Ведь это длинные проекты, в которых возврат средств наступает через пять, семь, а зачастую и десять лет вложений, потому что некоторые осетровые дают икру только на десятый год жизни.

Мы наблюдаем активизацию интереса к воспроизводству осетровых и их товарному разведению. Внедряются новые технологии осетроводства, например, содержание рыбы в речных садках, похожих на те, что используются в марикультуре. По моим прогнозам, буквально через три-четыре года мы официально будем поставлять на рынок около 20 тонн икры, которая получена не браконьерским путем, а на легальных осетроводческих фермах.

– На ваш взгляд, создание реестра и паспортизация производителей осетровых – это задача региональных властей или федеральных?

– Я бы не стал так делить, точнее сказать, это функции и полномочия Министерства сельского хозяйства России. Они знают о работе, которую мы проводим, и думаю, что будут ее тиражировать на всю страну. Со своей стороны мы готовы обеспечить методологическое научное сопровождение, поскольку традиционно занимаемся такой деятельностью.

– Проблема повышения эффективности рыбоводных хозяйств и увеличения рыбопродуктивности водоемов не раз становилась темой совещаний в областном правительстве. Какие меры господдержки и стимулирования предприятий к переходу на интенсивные технологии разведения рыбы реализуются в Астраханской области?

– Это действительно важная тема для всей страны и для нашего региона. Спекулировать только на запасах рыбы, которая находится в естественных условиях, на нынешнем этапе неправильно, потому что они сокращаются. Очень серьезное давление идет со стороны спортивного рыболовства. Астраханскую область ежегодно посещает до трех миллионов туристов, и каждый пытается поймать большую рыбу. К сожалению, не все пока придерживаются принципа «поймал – отпустил», поэтому для нас важно товарное разведение всех видов рыб, начиная от карповых и заканчивая хищниками – щука, сом, судак.

Если семь лет назад Астраханская область выращивала приблизительно 6–7 тыс. тонн товарной рыбы в год, то в 2013 году этот показатель составил уже 17 тыс. тонн. В этом году мы планируем подойти к планке в 20 тыс. тонн. И здесь возникают определенные проблемы, во многом связанные с традиционным подходом рыбоводных предприятий к производству и реализации продукции. Конечно, когда у тебя 5 тыс. тонн, ты можешь себе это позволить, но когда 20 тыс. тонн – ты сам себя подставляешь на рынке. Нужно меняться – расширять ассортимент, внедрять переработку и выходить на круглогодичные поставки рыбы в торговлю. Сама ситуация подталкивает бизнес более активно взаимодействовать с властью в формате государственно-частного партнерства и подсказывать, какая поддержка ему требуется.

Одно время мы выделяли субсидии на каждый килограмм выращенной рыбы, если продуктивность прудов превышала 10 центнеров с гектара. Таким образом, фермеров стимулировали повышать эффективность использования площадей, занятых под пруды, – применять новые технологии, подбирать правильные корма, а не просто запустить рыбу в пруд и собрать по два-три центнера с гектара. Однако мне пришлось остановить эту поддержку, потому что предприятия перестали отчитываться. Без отчетности, без информации об объемах, мы эти деньги освоить не могли.

В прошлом году в Астраханской области была утверждена новая программа развития товарного рыбоводства, которая включает несколько направлений. Во-первых, это создание бассейнов для круглогодичного содержания рыбы, чтобы обеспечить возможность ее реализации и летом и зимой. Мы компенсируем из бюджета до 40% затрат на проектирование и строительство зимовальных садков.

Во-вторых, это увеличение площадей под прудовые хозяйства. За счет средств регионального бюджета мы возмещаем предприятиям до 40–50% затрат, которые они несут при строительстве или реконструкции рыбоводных прудов. Эта мера вызвала живой интерес у рыбоводов, и работа уже началась.

В-третьих, понятно, что нужно поддержать бизнес по направлению формирования перерабатывающей базы, развития консервного производства. Сейчас это как никогда актуально. Могу сказать, что в этом году только традиционная рыбная переработка увеличит производство как минимум на 30%, с учетом того что из-за введенных нашей страной ограничений на российский рынок не попадет достаточно большое количество импортной рыбной продукции.

Мы можем выйти к потребителю с отечественной продукцией, вкусной и качественной. С этой целью фермеры, которые занимаются товарным выращиванием рыбы, пытаются объединяться для создания совместных предприятий по переработке. Они могут быть включены в программу субсидирования. Самое главное, чтобы у них было желание работать в этом направлении, а не продавать только сырье.

Вот три основных вектора, которые мы поддерживаем в этом году, и готовы продолжать это делать в последующем. Теперь все зависит непосредственно от инициативы хозяйствующих субъектов.

– Главное преимущество аквакультуры – возможность обеспечить население свежей рыбой. Однако организация сбыта и выход в торговые сети остается головной болью для большинства рыбоводов. Как обстоят дела с наличием продукции рыбоводных хозяйств, в том числе в живом виде, на местном рынке и ее доступностью для жителей Астраханской области?

– Безусловно, основная масса продукции рыбоводства уходит на Москву, тем более что почти каждый астраханец может, в конце концов, наловить себе рыбы, хотя многие горожане ее покупают. Предложение по рыбной группе товаров в огромном количестве присутствует в местных магазинах и на базарах, так сложилось исторически. Многие люди спозаранку приходят туда, чтобы купить свежую рыбу.

Рыбоводные хозяйства тоже постепенно подстраиваются под требования рынка. К примеру, на одном из астраханских предприятий установили бассейны, в которых рыба находится круглогодично. Потом приобрели аквариумы на машинах и развозят живую рыбу по заявкам не только наших магазинов, но и всего Поволжья. Ежедневно партии живой рыбы уходят и в Самару, и в Саратов и в другие города по Волге.

Разумеется, если речь идет об объемах, которые потребляет и запрашивает столица, никаких аквариумов не хватит. Сейчас рыбу перевозят в охлажденном виде в специальных рефрижераторах. Но уже осенью мы приступаем к строительству транспортного терминала или хаба в аэропорту города Астрахани. Весной следующего года мы предполагаем проект завершить и самолетами доставлять продукты, в том числе свежую рыбу, по заявкам любого региона.

На сегодняшний день астраханская рыба продается в 147 крупных супермаркетах и гипермаркетах таких федеральных сетей, как «Магнит», «МЕТРО» и т.д. Но у ретейла есть пожелание – обеспечить круглогодичные, а не сезонные поставки свежей рыбы, поэтому наша задача – сформировать цивилизованный рыбный рынок, который будет работать круглый год. Сейчас активно создается товаропроводящая инфраструктура, для того чтобы рыба была везде.

– Вы упомянули о поддержке, которая осуществляется по линии развития рыбопереработки. Как признаются фермеры, выращивать больше рыбы в условиях Астраханской области, – не проблема. Главный вопрос – что с ней делать потом, если нет возможностей по переработке сырья. Какие еще шаги в этом направлении предпринимаются в регионе?

– Мы сопровождаем все проекты по развитию переработки, особенно инвестиционного плана, инициируем, поддерживаем, подталкиваем. Действительно, хозяйствующим субъектам зачастую очень сложно создать и запустить перерабатывающее производство в одиночку. Это десятки миллионов рублей. Поэтому предприятия пытаются кооперироваться на этом поле.

У нас создано несколько таких объединений. Например, «Каспрыба» или «Рыбаксоюз», они готовят проекты. Один из них уже находится в стадии реализации, он прошел кредитный комитет и получил поддержку областного правительства – ему присвоен статус важного социально-экономического проекта. Такой статус освобождает резидента от налогов, которые зачисляются в региональный и муниципальный бюджет.

Кроме того, в Астраханской области сейчас строится новый рыборазводный завод по производству, только не удивляйтесь, тиляпии. Запуск производства ожидается в начале следующего года, проектная мощность – 1100 тонн в год. Тиляпия, которая так популярна в московских ресторанах, неприхотлива и растет очень быстро, поэтому решено было начать с нее, но в принципе на заводе можно будет выращивать любую рыбу, вплоть до осетровых.

В целом нам понятно, что нужно делать. Мы чувствуем интерес и даже драйв среди рыбопереработчиков с учетом открывшейся возможности ускорить процесс захвата своей доли на внутреннем рынке. И я думаю, что астраханские рыбоводы должны неплохо себя проявить в течение ближайших полутора лет.

Анна Лим, газета «Fishnews – Дайджест»

Россия. ЮФО > Рыба > fishnews.ru, 18 августа 2014 > № 1152343 Александр Жилкин

Государство и бизнес должны найти баланс интересов

Игорь ИВЛЕВ, Генеральный директор ФГУП «Нацрыбресурс»

Полгода назад подведомственное Росрыболовству ФГУП «Нацрыбресурс» возглавил новый руководитель – Игорь Ивлев. С приходом нового руководства основные виды деятельности ФГУПа, к которым относится комплексное обслуживание судов рыбопромыслового флота в рыбных терминалах морских портов, обслуживание гидротехнических сооружений и судов портофлота, закрепленных за предприятием, не изменились. Однако изменился подход к ведению хозяйственной деятельности. О том, чего стоит ждать операторам морских рыбных терминалов и к чему готовиться рыбакам, Игорь Ивлев рассказал корреспонденту Fishnews.

– Игорь Викторович, какие задачи поставлены перед ФГУП «Нацрыбресурс» руководством отрасли и что вам уже удалось сделать с момента назначения на должность генеральным директором этого предприятия?

– На сегодняшний день перед отраслью в целом стоят задачи повышения эффективности функционирования рыбохозяйственного комплекса страны. Проблемы, которые возникли в ходе реализации Доктрины продовольственной безопасности РФ (утверждена Указом Президента РФ от 30.01.2010 № 120), в частности, в плане стимулирования продвижения морепродукции на внутренний рынок, защиты российского потребителя от некачественной импортной рыбы и продукции, - диктуют приоритетность целей и задач, поставленных и перед ФГУП «Нацрыбресурс» руководством отрасли.

Одной из стратегических целей является, прежде всего, создание условий для обеспечения рыбопромышленных компаний всем спектром услуг по базированию судов рыбопромыслового флота, межпутинному отстою судов, их комплексному обслуживанию, в том числе выгрузке-погрузке рыбной продукции. А также обеспечению рыболовным снаряжением, продуктами питания, топливом, пресной водой, ЗИП, подготовке судов к ведению рыболовства в течение длительного периода времени. Наряду с этим мы должны создать условия для стимулирования захода российского рыбопромыслового флота в отечественные порты для поставки рыбной продукции на российский берег. С учетом планируемого роста объемов добычи ВБР и доли продукции, отгружаемой для переработки, хранения и реализации стоит и другая задача – наращивание объема перевалки грузов морскими терминалами. При этом нам важно определить экономически эффективную стоимость услуг, которая обеспечит баланс между задачами самих терминалов (бизнеса), которые оказывают услуги по перевалке, хранению и проч. и задачами эффективного использования федерального имущества и финансовой устойчивости предприятия (Нацрыбресурсы). Помимо этого, руководство отрасли ставит перед нами задачу обеспечить безопасность базирования судов рыбопромыслового флота.

– А если говорить о задачах в рамках стратегии развития самого предприятия?

– Перед нами стоит глобальная задача – ликвидировать проблему физического и морального износа гидротехнических сооружений морских терминалов, предназначенных для обслуживания рыбацких судов, в том числе путем проведения работ по текущему и капремонту. Также мы будем принимать участие в строительстве портовых рыбоперерабатывающих комплексов на базе причальных сооружений, которые находятся в ведении нашего предприятия.

Такие комплексы будут включать весь спектр инфраструктурных объектов от необходимой береговой инфраструктуры (портовые сооружения с оборудованием для погрузки-выгрузки и отстоя судов, перерабатывающие цеха и складские холодильные мощности, торговые площадки для аукционной торговли, таможенные склады, все необходимые зоны – пограничного, ветеринарного, таможенного контроля) до служебно-вспомогательного флота.

Другая немаловажная задача – доведение до рыночной величины ставки арендной платы по переданным в аренду гидротехническим сооружениям и другим объектам. А также развитие оптового звена по торговле рыбопродукцией, в том числе разработка и участие в реализации проекта по строительству сети оптовых логистических комплексов.

– Вы уже представляете, каким образом будете разрешать столь объемные задачи?

– Инструменты в целом стандартные. В первую очередь это оптимизация расходов и поиск подходов к повышению дохода от нашей финансово-хозяйственной деятельности. И здесь, в том числе, речь идет о пересмотре договоров аренды и доведению до рыночной величины ставок арендной платы.

Также планирую пересмотреть организационно-штатную структуру.

Важно, чтобы каждый руководитель филиала нес личную ответственность за принимаемые решения, которые при этом должны укладываться в общую стратегию предприятия. Потому что на данный момент не очень понятно, что происходит на местах и почему принимаются те или иные решения. Отдельное внимание будет уделено оптимизации работы с Росрыболовством и Росимуществом. Намерены внести изменения в нормативную базу, которые позволят в несколько раз сократить сроки согласования сделок по распоряжению недвижимым имуществом.

– Как вы оцениваете потенциал и состояние имущества, которое находится в ведении ФГУП «Нацрыбресурс»?

– В настоящее время в ведении ФГУП находится 132 гидротехнических сооружения (пирсы, причалы, молы). Их протяженность – 21 тыс. пг. м. Они расположены в 16 морских рыбных терминалах и портопунктах Западного, Азово-Черноморского, Каспийского и Дальневосточного рыбодобывающих бассейнов. Также на нашем балансе 10 судов (7 судов портофлота и другого назначения, 3 рыбопромысловых судна), здания и помещения общей площадью 16 тыс. кв. м, которые расположены в разных регионах России. Доля ГТС, закрепленных за ФГУП «Нацрыбресурс», в общем количестве причальных сооружений морских рыбных портов, находящихся в ведении профильных организаций (Калининградский морской рыбный порт, Мурманский морской рыбный порт и др.) составляет более 50%.

Грузооборот в прошлом году на наших ГТС составил порядка 7,6 млн. тонн (рост на 5,5% по сравнению с 2012 годом).

Повышению эффективности использования, конечно, препятствует неудовлетворительное состояние гидротехнических сооружений. По крайней мере, значительной их части. Так, в настоящее время к категории «работоспособные ГТС» относится лишь 19% сооружений. Предельные сроки эксплуатации имеют 17% сооружений. Основное же число сооружений – «ограниченно работоспособные» (порядка 64%).

Чтобы отремонтировать все, нам необходимо потратить не менее 22,3 млрд. рублей. И если этот ремонт не осуществить, то уже к 2020 году порядка 47% причальных сооружений, имеющихся в распоряжении Нацрыбресурсов, будут утрачены. Таковы результаты инспекторской проверки. И, отмечу, сегодня это видим и понимаем не только мы, но и участники рынка.

В качестве источников финансирования для решения этой проблемы мы планируем использовать не только средства федерального бюджета, но и средства инвесторов и арендаторов. Мы уже представили в ФАР комплект документов для включения в Федеральную целевую программу «Повышение эффективности использования ресурсного потенциала рыбохозяйственного комплекса в 2015-2023 годах» таких стратегических объектов, как Морской порт Владивосток, Морской порт Корсаков, Морские порты Петропавловск-Камчатский, Находка, Магадан и удаленный Морской терминал в Калининграде Пионерский. Мы ожидаем, что государство инвестирует порядка 47% от необходимых средств.

Все гидротехнические сооружения, которые закреплены за нашим предприятием, должны использоваться исходя из перспектив развития отрасли, то есть с учетом динамики вылова на перспективу, динамики поставок продукции на внутренний рынок, перспективы развития флота. Именно поэтому наша первая задача – это обеспечить возможность обработки ожидаемого прироста перевалки рыбопродукции через рыбные терминалы, включая импортируемое рыбное сырье и продукцию. Во-вторых, мы должны обеспечить возможность обслуживания судов с учетом ожидаемых мероприятий по их модернизации и новому строительству. И, наконец, содействовать в организации проектов по созданию торгово-логистической и перерабатывающей инфраструктуры.

Напомню, в Госпрограмме по развитию рыбохозяйственного комплекса к 2020 году при оптимистичном сценарии вылов должен вырасти на треть и составить не менее 6 млн. тонн (сегодня – 4 280,5 тыс. тонн). Это довольно большая цифра и она требует от нас серьезной подготовки. Мы должны обеспечить требуемую береговую инфраструктуру для перегрузки такого объема.

– Результаты проверки Счетной палаты РФ 2012 года свидетельствуют о том, что ставка аренды причальных стенок рыбных терминалов в морских портах не позволяет говорить об эффективном их использовании. В то же время ставки аренды позволяют получать сверхдоходы операторам. Договоры будут перезаключаться? Будет ли меняться содержательная часть договоров?

– Как было отмечено в заключении Счетной палаты, использование части портового имущества, сданного в долгосрочную аренду, действительно осуществляется нерационально. Дело в том, что в большинстве морских портов ФГУП «Нацрыбресурс» получило в хозяйственное ведение кордонную линию и прилегающее к ней верхнее строение гидротехнических сооружений шириной от 10 до 25 метров, обремененные долгосрочными договорами аренды (были заключены ранее теруправлениями Росимущества с портовыми операторами, которые имели инфраструктуру, технологически связанную с гидротехническими сооружениями). Значительная часть таких договоров заключены на долгосрочной основе, то есть не менее 30-40 лет.

На сегодня мы уже провели анализ всех заключенных ранее договоров аренды и определили круг арендаторов, с которыми договоры будут изменены, в том числе и с изменением ставок арендной платы, и с изменением содержательной части. Мы будем отталкиваться от того, в каком состоянии находится вверенное имущество и какая политика реализуется на предприятии, то есть, соответствует ли она стратегии развития отрасли, включен ли «рыбный блок» и как он работает. Каждый договор должен быть сбалансирован как с точки зрения эффективного использования госимущества, так и с точки зрения ведения бизнеса. Мы настаиваем на том, чтобы рыбное направление стало обязательным условием для подобных договоров, рассматриваем возможность реинвестирования части прибыли предприятий в капремонт. Мы исправим ситуацию только в одном случае, когда паритет и баланс его (арендатора) издержек будет совпадать с нашим интересом по содержанию госимущества и ведения нашей хозяйственной деятельности. У нас, конечно, будут определены реперные точки. И если условия договоров не будут исполняться, мы будем их расторгать. Мы инспектируем каждый квадратный метр.

Конечно, это работа довольно долгая и носит системный характер, ведь условия действующих договоров не позволяют нам в одностороннем порядке изменить ни ставку арендной платы, ни иные существенные условия договора, а позиция арендаторов в данном случае чаще отрицательная.

В то же время нам удалось договориться с крупнейшими арендаторами об изменении условий договоров аренды (в части ставок арендной платы, возложении обязанностей по проведению капремонтов на арендаторов). Часть этих договоров уже находится на согласовании в Росимуществе, а на оставшуюся часть проводится независимая оценка. Экономический эффект от данной работы для нашего предприятия составляет десятки миллионов рублей.

Что же касается договоров аренды с контрагентами, с которыми договориться не удается, мы будем вынуждены обращаться в суд. И положительная судебная практика у нас уже сложилась.

– Вы недавно были с рабочей поездкой на Дальнем Востоке. И, в частности в Находке, провели встречу с представителями Южной Кореи по вопросу создания международного торгово-логистического центра. Какие государственные задачи он должен решать?

– Необходимость модернизации существующей системы распределения, дистрибуции и торговли рыбной продукции назрела давно. Попытки улучшить систему предпринимались неоднократно. Как на федеральном, так и на региональном уровнях прорабатываются различные варианты решения этого сложного и затратного вопроса.

Одним из них является проект создания на территории Дальнего Востока международного торгово-логистического рыбохозяйственного центра. Эта работа ведется в соответствии с межправительственными договоренностями между Российской Федерацией и Республикой Корея.

Работа над проектом началась в конце 2011 года в рамках деятельности совместной рабочей группы ФГУП «Нацрыбресурс» и Korea Maritime Institute (KMI). Предполагалось, что будущий центр будет иметь всю необходимую инфраструктуру: производственные мощности по переработке водных биоресурсов, холодильные склады, портовую и транспортную инфраструктуру, и, что особенно важно, площадки для биржевой торговли морепродуктами.

Сегодня продолжается работа по согласованию проекта со всеми действующими государственными и федеральными целевыми программами, которые касаются социально-экономического развития рыбохозяйственного комплекса как в целом по стране, так и административных образований Дальнего Востока.

При реализации проекта, конечно, будут учтены все задачи и положения разрабатываемой сегодня ФЦП «Повышение эффективности использования ресурсного потенциала рыбохозяйственного комплекса в 2015-2023 гг.». То есть это и увеличение грузопотока рыбной продукции через российские порты и логистическую структуру, и обеспечение дополнительного притока рыбы на российский рынок, и увеличение общей конкурентоспособности рыбной отрасли. Также среди задач нового центра – обеспечение большей прозрачности в формировании цен на рыбопродукцию, реконструкция и создание новых предприятий. Мы хотим создать международный центр по торговле рыбой и морепродуктами на территории страны, где будет реализовываться не только российская, но и иностранная рыба. Это, безусловно, будет способствовать систематизации торговли, выводу из тени некоторых сегментов рынка, решать социальные задачи – это новые места и импульс экономике региона в целом.

– Что на данный момент препятствует реализации этих задач?

– Нет драйва у людей и компаний, которые работают в регионе. Все живут и работают сегодняшним днем, практически не думая на перспективу. Есть причалы, принадлежащие государству, есть выкупленные огромные территории, есть уголь, металл, а «завтра» - нет. Его просто нет в повестке дня предприятий. Большинство арендаторов не ставит перед собой целей на будущее, их задача – выжить сегодня. Такой подход, конечно, необходимо менять. И наша задача как государственного предприятия такой стимул дать и цель поставить.

Ксения ПИСАРЕВА, газета «Fishnews – Дайджест»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 15 августа 2014 > № 1150700 Игорь Ивлев

Рыбная отрасль неслучайно интересует ФАС

В рыбном хозяйстве Приморского края вращаются значительные денежные средства, а это, в свою очередь, означает возможное столкновение интересов и нарушения конкурентного законодательства. Неудивительно, что отрасль привлекает столь пристальное внимание антимонопольных органов, заявил в интервью Fishnews руководитель Приморского УФАС Сергей Вялых.

– Сергей Васильевич, на заседании 4 июля Госдума приняла во втором и третьем чтениях законопроект о внесении изменений в ФЗ от 29 апреля 2008 года № 57 «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» и отдельные законодательные акты РФ». Изменения касаются и рыбной отрасли. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее. Как вы считаете, будут ли такие поправки способствовать развитию российского берегового хозяйства?

– Хотелось бы поделиться своими собственными ощущениями, почему появились изменения в законе.

Вы знаете о том, что в 2012 году ФАС начала заниматься рыбным картелем. Помните, с чего все началось? С сообщения «Пасифик Андес» на Лондонской бирже о том, что эта гонконгская компания контролирует более 60% добычи российского минтая. Об этом в нашей стране было доложено высшему руководству. И оно сделало вывод: даем рыбакам преференции, а кто же является по ним выгодоприобретателем? Оказалось, что выгодоприобретателем является гонконгская фирма. Непорядок. И, собственно, машина закрутилась.

Суть не в том, что нельзя иностранцам работать в рыбной отрасли РФ. Можно, но делать это нужно правильно. Обращаться с ходатайством, как это предусмотрено 57-м ФЗ, чтобы вопрос рассматривала правительственная комиссия. Если приходите работать в отрасль, стратегическую для безопасности государства, нужно выполнять некоторые условия. Для того чтобы наша экономика превращалась из сырьевой в инновационную, нам надо создавать повышенную добавленную стоимость.

Сегодня за рубеж уходит мороженая рыба. А вот если бы из улова произвели филе, стоимость была бы другая. Что и делается в Китае – эта страна работает на нашем минтае, а филе продает за рубеж, в Европу, гораздо дороже.

И коль скоро мы делимся своими ресурсами с иностранцами, пусть они помогут нам инвестициями. И мы либо будем развивать переработку на берегу, может быть, будем создавать совместные предприятия, либо будем перерабатывать рыбу на плавбазах – здесь вариантов много.

Изменения также заставляют сообщать о конечном выгодоприобретателе. Ведь как получается? Физическое лицо может учредить юридическое, тот, в свою очередь, – офшор, и мы никогда не узнаем, кто из олигархов стоит в начале цепочки. А согласно поправкам, нужно показывать конечного бенефициара. В моем рассказе конечным выгодоприобретателем был «Пасифик Андес», хотя в некоторых обществах он вообще не присутствовал. Процесс контролировался через работников «русского отдела».

Добавлю также, что существуют прямой и косвенный контроль. Первый легко устанавливается: достаточно посмотреть ЕГРЮЛ или реестр акционеров. Также изучается орган управления. В большинстве российских компаний управленческая система трехзвенная: первое звено – это общее собрание, второе – совет директоров, третье – единоличный исполнительный орган (либо управляющая компания, либо конкретное физическое лицо). Бывает, что у иностранцев нет ни одной акции, в совете директоров все – граждане РФ, а управляет, допустим, менеджер из Кореи или Китая. Признак? Да. Это прямой контроль.

Но есть еще косвенный. Когда, например, компания получает деньги, но распределять их не может, потому что этими процессами распоряжается аудитор из корейской фирмы.

Когда мы работали по рыбному картелю, прямого контроля как такового не было, а был косвенный. Пришлось, конечно, потрудиться, но он был доказан.

Приведу еще информацию о готовящихся поправках в закон № 57, которая озвучивалась на пресс-конференции с участием заместителя руководителя ФАС Андрея Геннадьевича Цыганова и начальника управления контроля иностранных инвестиций Армена Эдуардовича Ханяна. В частности, предлагалось считать стратега находящимся под контролем иностранного инвестора в случае, когда его акционерами (участниками) являются иностранные государства, доля которых в совокупности позволяет контролировать его. Стратег – это стратегический акционер. Опять же, это может быть физическое лицо. В 2013 году управление работало по компаниям, которые, по мнению центрального аппарата ФАС, находились под корейским влиянием. Не нашли ни одного иностранца, но обнаружили этнических корейцев, которые являются гражданами РФ, но живут и собрания проводят за рубежом.

Перечень обязательств, возлагаемых на инвестора, дополняется таким пунктом, как переработка на территории России водных биоресурсов.

В федеральный закон «О рыболовстве и сохранении ВБР» вносятся изменения в части введения запрета на осуществление рыболовства российскими лицами, находящимися под контролем иностранного инвестора, за исключением случаев, когда контроль установлен в соответствии с законом № 57. Это как раз тот случай, когда граждане РФ на самом деле полностью контролируются из-за рубежа, отчитываются по производственной, финансовой деятельности. И это можно увидеть даже по командировкам.

– От иностранного контроля перейдем к другой теме. В ключевых рыбацких регионах внимательно следят за выполнением президентского поручения по созданию на Дальнем Востоке рыбоперерабатывающего кластера. И надо сказать, что шаги, которые предпринимаются в этом направлении в Приморском крае, вызывают немало вопросов у профессионального сообщества. Ранее прокуратура выявила нарушение при проведении конкурса на выполнение работ по рыбному кластеру – материалы были переданы в УФАС. Однако по результатам рассмотрения управление отказало в возбуждении дела. Прокомментируйте, пожалуйста, для наших читателей принятое решение.

– Да, действительно, прокуратура провела проверку соблюдения законодательства при осуществлении в Приморском крае инвестиционной деятельности. Увидев документы, связанные с проведением конкурса на разработку концепции рыбного кластера, надзорное ведомство посчитало, что нарушен закон – а в то время, до 31 декабря 2013 года, действовал ФЗ от 21 июля 2005 года № 94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». И конечно же, бюджетные средства должны были распределяться именно в соответствии с этим законом.

При первом рассмотрении, когда прокуратура предоставила материалы, у меня было впечатление, что здесь как минимум нецелевое использование бюджетных средств.

Кто как ни правоприменители знают больше всех о Бюджетном кодексе? И прежде всего я набросал перечень вопросов, которые у меня возникают, и обсудил их с руководителем управления Росфиннадзора в Приморском крае Ольгой Александровной Кузнецовой. Она указала на те моменты, которые заставили меня усомниться в правильности первоначальных выводов. Мое мнение о том, что допущено как минимум нецелевое использование бюджетных средств, стало колебаться. Я начал смотреть на ситуацию с учетом замечаний руководителя управления Росфиннадзора, изучил Бюджетный кодекс, все разъяснения, которые есть в системе «Консультант Плюс», судебную практику и так далее. И понял, что вопрос не такой простой.

Мы запросили у администрации края довольно большой перечень информации. Очень важным стало общение с Контрольно-счетной палатой Приморья, которая как раз следит за исполнением краевого бюджета.

Тема непростая, с первого раза ее не рассмотришь. Пришлось получать дополнительные данные, поэтому мы проверку продлевали и выбрали, в общем-то, все сроки, которые нам предоставлены законом, – всего получилось три месяца: 7 апреля получили материалы, 2-го дали ответ.

Президент РФ поставил задачу создать рыбный кластер на Дальнем Востоке, для того чтобы была глубокая переработка биоресурсов, высокая добавленная стоимость продукции, чтобы наша экономика из сырьевой превращалась в инновационную.

Правительство РФ приняло соответствующие меры. И основной документ, который мы исследовали, это протокол заседания Правкомиссии по вопросам агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов, которое проводил вице-премьер Аркадий Дворкович. Если Президент давал поручение создать рыбный кластер на Дальнем Востоке, то там уже было конкретизировано – в Приморском крае. Сроки были поставлены очень сжатые. А вы сами знаете, что такое бюджетное планирование.

И администрация региона решила, что конкурс по кластеру может быть проведен за счет субсидии на возмещение затрат по инвестиционной деятельности, которая была перечислена АНО «Инвестиционное агентства Приморского края», – 74 млн. 500 тыс. рублей в конце года.

Прокуратура усмотрела нарушение, когда увидела распоряжение, согласно которому первый вице-губернатор Приморья Александр Костенко дал указание руководителю некоммерческой организации провести торги. Но изучив устав, я увидел, что администрация Приморского края является единственным учредителем АНО. То есть может давать обязательные для исполнения поручения единоличному исполнительному органу некоммерческой организации – директору агентства.

Полномочия заказчика краевая администрация не может передать АНО, но здесь-то, как оказалось, правоотношения совершенно другие – поручение за счет средств, которые выделяются на покрытие затрат, связанных с уставной деятельностью. Такие выводы были сделаны не сразу, на это ушло три месяца. Были получены объяснения от Александра Костенко и Андрея Аксенова (экс-руководитель инвестиционного агентства – прим. корр.). И мы добрались, я считаю, до истины. Может быть, она относительна. Но, мне кажется, управление в принципе исследовало все, что было связано с вопросом.

И был еще один пласт, который не вошел в наш ответ на обращение прокуратуры. Если мы говорим про 94-й федеральный закон, то антимонопольным органом контролируется процесс создания и утверждения документации, проведения торгов и определения победителя. То есть начало госконтроля – это процедуры формирования документации, окончание – определение победителя. Лежит ли в этой плоскости разработка концепции кластера? Мне кажется, нет. Вот если бы уже разрабатывался проект, то можно было бы говорить, что это государственный заказ. А концепция – это, на мой взгляд, только подготовительная работа, не тот процесс, который может контролироваться антимонопольным органом и попадать под действие 94-го ФЗ. Однако этот момент небесспорный, поэтому в решении его не отразили.

– Но ведь от концепции зависит вся работа, которая будет проводиться по созданию кластера в дальнейшем.

– Как я уже отметил, здесь со сферой госконтроля сложный вопрос. Приведу пример. Есть кучка листьев, колючек, но приходит человек и делает из них икебану. Где та грань, когда мусор становится произведением искусства? Так и в нашем случае. Где та точка, когда подготовительная работа становится проектной документацией? Я это точку не уловил, но юридический опыт и наитие подсказывают, что в данном случае государственный контроль начинается не с разработки концепции.

– Недавно комиссия Приморского УФАС признала, что конкурс по распределению 29 участков для товарного рыбоводства в крае был проведен с нарушением закона о защите конкуренции. Подало ли к настоящему времени управление судебные иски о расторжении договоров на закрепление рыбопромысловых участков?

– Мы вынесли решение, направили его участникам. Сейчас по обращению Приморского территориального управления Росрыболовства (именно теруправление посчитали виновным в создании нескольким участникам преимущественных условий участия в торгах – прим. корр.) наше решение обжалуется в арбитражном суде.

Мы начали готовить исковое заявление для расторжения договоров на 28 участков (договор на один участок по техническим причинам не был заключен). Но когда выяснилось, что срок давности истек, обратились в природоохранную прокуратуру. Однако это ведомство также установило, что срок давности для него пропущен, хотя и небесспорно.

Но здесь есть один нюанс: наше решение может рассматриваться как вновь открывшееся обстоятельство для пересмотра дела, которое прошло три судебные инстанции по обращению Находкинской базой активного морского рыболовства (НБАМР все три раза проиграла).

– Не поступало ли в управление жалоб на проведение в этом году конкурса по распределению участков для промысла лосося в крае?

– Когда проводился этот конкурс, к нам также поступали из территориального управления Росрыболовства запросы о направлении специалиста. Сергей Константинович Бессонов (начальник отдела контроля органов власти Приморского УФАС – прим. корр.) присутствовал на заседаниях. Ему давалась установка, да и ФАС у нас в этих случаях говорит: когда чувствуете, что могут быть жалобы по итогам торгов, тогда вам лучше на голосовании воздерживаться. Чтобы не было вопросов: почему голосовали за, а потом возбудили дело. Позиция, мне кажется, совершенно правильная, взвешенная.

Жалоб на проведение конкурса до 15 июля, действительно, не поступало. Одна из участниц подала жалобу в центральный аппарат ФАС, оттуда обращение передали нам. Но, конечно, сейчас однозначно сказать, каков будет исход, я не могу.

– На пресс-конференциях вы всегда активно приводите дела в рыбохозяйственном комплексе. Как вы считаете, если рассматривать зону ответственности Приморского УФАС, какая среди ресурсных отраслей больше всего внимания привлекает по количеству нарушений?

– Давайте порассуждаем. У Приморского края есть конкурентные преимущества по сравнению с другими регионами. Во-первых, транспортно-логистические. Наш край находится на юге Дальнего Востока, у нас имеются удобные бухты. На этом порт Владивосток до революции зарабатывал деньги. Активно транспортно-логистические возможности использовались и в советские годы. Но в 90-е годы мы утратили это преимущество, потому что большинство грузов пошло, минуя нас, через Пусан, Раджин и т.д.

Нужно добиться того, чтобы это конкурентное преимущество снова работало на Приморский край. Должна быть развита транспортная структура, все, что связано с таможенным, пограничным оформлением, портовым хозяйством.

Второе по значимости конкурентное преимущество – это рыбная отрасль. По важности и по вращающимся денежным ресурсам она сейчас номер один. Надо стремиться к тому, чтобы стало так, как было раньше. И мы из этого конкурентного преимущества извлекали дополнительные средства, которые в виде бюджетных поступлений шли бы на развитие региона. Чтобы создавались новые рабочие места, чтобы доступнее было жилье, чтобы здесь жилось лучше.

Рыбная отрасль дает в валовой региональный продукт большие поступления. Следовательно, там большие деньги, а значит, и чьи-то интересы. В этой отрасли, собственно, могут быть и нарушения.

Если мы говорим об отрасли номер три, то, мне кажется, для Приморья таковой является лесная.

– Но рыбное хозяйство все-таки впереди?

– Совершенно несоизмеримые обороты.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 4 августа 2014 > № 1140377 Сергей Вялых

Маски сняты

Новый приказ Минсельхоза, регламентирующий оформление ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде, позволяет сделать вывод, что министерство и Россельхознадзор в большей степени заботят интересы не российских потребителей, а зарубежных. Иначе чем объяснить тотальный контроль за продукцией отечественных производителей, в том числе предназначенной для экспорта, и формальный – за импортом?

Минсельхозу с третьей попытки удалось зарегистрировать в Минюсте приказ от 17 июля 2014 года № 281 «Об утверждении Правил организации работы по оформлению ветеринарных сопроводительных документов и Порядка оформления ВСД в электронном виде». Документ достаточно объемный, но я хотел бы выделить наиболее важные для рыбаков вопросы.

Первое. Приказом установлено, что ветеринарно-санитарному контролю подлежат все подконтрольные товары, вошедшие в единый перечень, утвержденный решением Комиссии Таможенного союза по кодам ТН ВЭД. Этот перечень включает абсолютно всю рыбопродукцию: начиная от живой рыбы и заканчивая консервами, а значит, речь идет о тотальном контроле.

Второе. Оформление ветеринарных сопроводительных документов требуется осуществлять практически при любом действии с товаром, включая производство, перемещение и смену собственника.

Третье. Порядок проведения сертификации не прописан, но определен нормативный срок выдачи сертификата – один рабочий день. С одной стороны, хорошо, что установлена четкая продолжительность процедуры. С другой – проблема до конца не решена, поскольку есть уточнение «при отсутствии необходимости проведения лабораторных исследований». Если же лабораторные исследования потребуются, то ветеринарные сопроводительные документы должны быть оформлены в течение одного рабочего дня по их завершению. Практика показывает, что в зависимости от вида исследований этот процесс может занять от трех до десяти дней.

В каких случаях проводятся лабораторные исследования, а в каких нет, в приказе не регламентируется. Решение о направлении товара на лабораторные исследования принимается должностным лицом, которое осуществляет контроль. Единственная формулировка, которая якобы должна успокоить рыбаков, сводится к тому, что по требованию заявителя должностное лицо обязано «представить письменное обоснование принятого решения», почему данная партия направлена на лабораторные исследования. Но мы прекрасно понимаем, что объяснения могут быть любыми и никаких последствий за собой не повлекут. Фактически в документе оставлена явная лазейка для коррупционных проявлений, поскольку отсутствие четкого регламента действий должностного лица – прямая дорога к взяточничеству.

Четвертое. Заслуживают внимания особые положения приказа, касающиеся контроля экспортной продукции. Ранее в отношении экспорта система работала в соответствии с постановлением Правительства – срок оформления документов не должен был превышать три часа, причем ветеринары из этой цепочки были исключены. Теперь в приказе конкретно указано, что при отправке на экспорт подконтрольных товаров сертификат оформляется теруправлениями Россельхознадзора на основании двух документов.

Во-первых, это сведения об эпизоотической ситуации в месте происхождения/отгрузки товаров. Формально можно сказать, что это контроль в районах промысла, но с юридической точки зрения, его совершенно необязательно проводить, достаточно проконтролировать эпизоотическую ситуацию в месте отгрузки, то есть в порту.

Во-вторых, это лабораторные исследования, проведенные в аккредитованных на эти цели лабораториях. Фактически это свидетельствует о том, что лабораторные исследования в случае экспорта становятся обязательными. Соответственно ни о каком сроке в три часа речи быть не может.

Это резко контрастирует с позицией в отношении импортной продукции. Никаких специальных указаний по импорту нет, поэтому его контроль осуществляется в общем порядке, когда решение о проведении лабораторных исследованиях принимается на уровне должностного лица.

Из этого можно сделать вывод, что Минсельхоз и Россельхознадзор гораздо больше заинтересованы в том, чтобы иностранцы получали качественную продукцию. Напротив, мер по усилению контроля за импортной продукцией, которая как раз зачастую поставляется ненадлежащего качества, мы не увидели.

Пятое. Руководство Россельхознадзора нередко пыталось создать впечатление, что административные барьеры создают не сотрудники федерального ведомства, а ветеринарные службы в субъектах Российской Федерации. Но из приведенных в приложении к приказу форм сертификатов совершенно ясно, что в сертификате по форме 2 для перемещения товаров по территории России, несмотря на то что он выдается ветеринарным врачом субъекта, присутствует информация о данных лабораторных исследований, проведенных в аккредитованных лабораториях. А эти лаборатории находятся в подчинении Россельхознадзора, который соответственно полностью контролирует ситуацию. В данном случае перекладывать вину на ветеринарные службы субъектов Российской Федерации совершенно некорректно.

В целом ничего конструктивного в новом приказе мы не увидели. Поручения Президента по отмене ветеринарно-сопроводительных документов и внедрению системы оценки и управления рисками не выполнены, Минсельхоз и Россельхознадзор вновь сделали все по-своему. Мы же для себя делаем вывод, что маски наконец сняты. У рыбной отрасли уже полгода как появился руководитель, который какое-то время вникал в работу, и сейчас, похоже, окончательно освоился. Последние события, в числе которых скандальное распределение ресурсов в зоне Марокко, в результате которого экипажи четырех судов остались без работы, а также выход приказа Минсельхоза в редакции, не учитывающей мнение рыбаков, показывают, что его мало волнуют интересы рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих предприятий, которые он в силу служебного положения, казалось бы, должен отстаивать. Считаю, что испытательный срок у руководителя отрасли завершен, кредит доверия исчерпан, будем активизировать работу по защите прав и интересов российских рыбаков.

Александр Фомин, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ)

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 июля 2014 > № 1134750 Александр Фомин

Наша цель – вернуть рынок в правовое поле

Алексей АРОНОВ, Исполнительный директор Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка

Ассоциация производственных и торговых предприятий рыбного рынка не раз обращала внимание на необходимость формирования эффективной системы контроля за импортной рыбопродукцией. В этом году проблема защиты отечественного рыбного рынка от некачественной рыбы, ввозимой из-за рубежа, и недобросовестной конкуренции со стороны импортеров, занижающих таможенную стоимость товара, нашла отражение в поручениях президента и правительства. Какие еще шаги намерены предпринять в отраслевом объединении для выстраивания прозрачных и цивилизованных отношений в сфере рыбной торговли, Fishnews рассказал исполнительный директор ассоциации Алексей Аронов.

– По итогам совещания в Магадане 23 апреля премьер-министр Дмитрий Медведев поручил Роспотребнадзору в срок до 22 мая доложить о принятых мерах по соблюдению импортерами требований технического регламента Таможенного союза по содержанию полифосфатов. Располагает ли ассоциация информацией об итогах реализации этого поручения?

– К сожалению, выполнение поручений председателя Правительства, равно как и поручений Президента по развитию рыбохозяйственного комплекса, очень сильно тормозится. По многим направлениям мы в принципе не видим реализации. Это относится и к полифосфатам, которые используются в пищевой промышленности для того, чтобы удерживать воду в продукте. В нашей стране их применение регулируется техрегламентом Таможенного союза «Требования безопасности пищевых добавок, ароматизаторов и технологических вспомогательных средств», который, естественно, не распространяется на производителей из стран Юго-Восточной Азии.

Китайские или вьетнамские заводы накачивают рыбу полифосфатами и глазурью, а потом она поступает на российский рынок. В результате наш потребитель страдает дважды: во-первых, сами полифосфаты в повышенной концентрации, мягко говоря, неполезны для здоровья, и, во-вторых, после разморозки такого продукта его реальный вес оказывается значительно меньше указанного на упаковке.

Проблема полифосфатов напрямую связана с превышением требований к содержанию глазури в импортной рыбе и морепродуктах. Чем больше полифосфатов, тем выше количество влаги в рыбе и тем более толстой коркой льда она покрывается. После пересечения границы «вылавливать» такую продукцию в рознице бесполезно, но если граница не будет пропускать рыбу, требования к которой нарушают наши нормативы, то проблема полифосфатов отпадет сама собой.

Мы считаем, что даже в нынешней ситуации, когда на межведомственном уровне координация контроля над импортом рыбопродукции оставляет желать лучшего, можно принять меры, которые будут способствовать выполнению поручений премьер-министра по приведению этих норм в соответствие с техрегламентом Таможенного союза. Хотя определенные шаги по внедрению механизма, ограничивающего ввоз в нашу страну рыбы с завышенным содержанием полифосфатов и льда, по инициативе ассоциации уже предприняты.

Россельхознадзор начал информировать ветслужбы третьих стран о том, что в графе «Вес нетто» ветеринарного сертификата на экспортируемую на территорию Таможенного союза рыбу необходимо указывать вес чистого продукта – без учета упаковки, льда и т.д. Аналогичной точки зрения придерживается и Евразийская экономическая комиссия. В то же время Федеральная таможенная служба разъяснила, что рассматривает глазурь как неотъемлемую часть товара и при таможенном оформлении необходимо брать в расчет вес с учетом глазури.

Получается, что мы можем контролировать количество глазури, сравнивая информацию, указанную в ветсертификатах, с данными таможни. Ведь позиция ФТС однозначна – ввоз рыбной продукции и в целом пищевых продуктов, которые не соответствуют требованиям Российской Федерации и Таможенного союза, недопустим. Товары с превышением нормы по глазури на территорию Таможенного союза не пропустят. На данный момент это наиболее простое и эффективное решение, которое позволит сделать прозрачной ситуацию с глазурью.

Вопросы глазури поднимались в конце марта на заседании секции «Рыболовство и аквакультура» Научно-технического совета Министерства сельского хозяйства, однако должного внимания им не уделили, оставив в подвешенном состоянии. Поэтому сейчас наша ассоциация направила обращение министру сельского хозяйства Николаю Федорову с просьбой способствовать проведению повторного обсуждения данной проблемы под эгидой Минсельхоза с участием всех заинтересованных ведомств и отраслевых объединений.

– В соответствии с поручениями Президента РФ от 21 мая 2014 года, Правительство должно обеспечить создание и полноценное функционирование центра мониторинга цен на водные биоресурсы на базе одного из федеральных государственных унитарных предприятий, подведомственных Росрыболовству. Цель – определение достоверной таможенной стоимости ВБР. Как вы считаете, будет ли эффективным создание центра, если говорить о контроле импорта рыбопродукции?

– Мы полностью поддерживаем создание такого центра, поскольку Ассоциация производственных и торговых предприятий рыбного рынка сконцентрирована на борьбе с налоговыми нарушениями при импорте. Мы уже привлекали внимание государства к проблеме занижения цен при импорте американской ястычной икры, чилийского лосося, китайского угря и т.д. В результате наших действий индикативные цены на таможне были скорректированы в сторону увеличения.

Наш цель – сделать этот рынок цивилизованным и вернуть его в правовое поле, для того чтобы таможенная стоимость рыбы и морепродуктов была достоверной и соответствовала той цене, по которой она была отгружена из страны-изготовителя, а не уменьшалась в дороге на треть. Руководство ассоциации уже провело с Росрыболовством переговоры, в рамках которых достигнута предварительная договоренность, что мы будем информировать агентство о ценах, по которым импортеры закупают рыбу.

Также в этом году в рамках официального визита министра сельского хозяйства Чили в Российскую Федерацию у нас состоялась встреча с чилийскими экспортерами, где мы договорились о совместной работе по пресечению налоговых нарушений. Это важный шаг, потому что ранее у нас не было доступа к инвойсам производителей. Мы знали только, по какой цене рыба импортируется, и соответственно могли уведомить об этом надзорные ведомства. Но когда мы объединим усилия непосредственно с производителями, к примеру чилийского лосося, очень легко отследить, по какой цене рыба реально продается, а по какой – декларируется на таможне, и сделать выводы.

В условиях недостаточно эффективной координации между налоговыми и таможенными органами информация, которая поступает со стороны отраслевых союзов, крайне важна в плане предотвращения подобного рода нарушений. Мы направляем ее и в налоговую, и в таможенную службу, и в Росрыболовство, а в случаях, когда нарушения носят циничный и неприкрытый характер, доходим до администрации Президента.

– В рамках борьбы с налоговыми нарушениями, связанными с занижением таможенной стоимости рыбных товаров, у ассоциации налажено взаимодействие с Федеральной таможенной службой, с налоговыми органами? Каким образом ведется совместная работа?

– Внутри Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка сформирован комитет по внешнеэкономической деятельности. В его состав входят эксперты – представители активных компаний-участников ассоциации, подписавших хартию добросовестных импортеров рыбы и морепродуктов, которые формируют нашу позицию по различным вопросам импорта. Затем эта позиция доносится до таможенных и налоговых органов. Взаимодействие налажено с руководством Федеральной таможенной службы, а также Балтийской таможни, Псковской таможни, Московской областной таможни, Центрального таможенного управления, Северо-Западного таможенного управления.

Ассоциация принимает активное участие в совещаниях, консультативных советах и семинарах со специалистами таможни, зачастую выступает их инициатором. Мы постоянно участвуем в работе круглого стола под руководством главы ФТС Андрея Бельянинова, на котором рассматриваются актуальные вопросы таможенного оформления рыбной продукции. Эти встречи проходят на регулярной основе в среднем раз в квартал. В рамках выполнения решений, отраженных в протоколах совещаний, ассоциация предоставляет ценовую информацию о закупочных ценах своих участников, на которые таможенные органы могут ориентироваться при принятии решений об определении таможенной стоимости той или иной рыбопродукции.

Поскольку вопросы противодействия уклонению от таможенных платежей и занижению таможенной стоимости стоят на стыке полномочий двух служб – ФТС и ФНС, – эксперты ассоциации присутствуют и на межведомственных совещаниях, помогая выработать эффективные меры. Так, в рамках взаимодействия между СЗТУ и налоговой службой были намечены проверочные мероприятия по видам продукции, которые являются объектами недобросовестного декларирования, в частности это угорь, килька, сельдь, лососевая икра.

В свою очередь действует приказ ФТС, согласно которому по отношению к добросовестным участникам ВЭД применяются меры по минимизации рисков при таможенном оформлении, в основном связанные с сокращением времени прохождения таможенных процедур. Согласно приказу, одним из условий включения предприятия в списки «зеленой зоны доверия» является рекомендация отраслевого объединения, которое также должно соответствовать достаточно строгим критериям. Наша ассоциация является одним из таких объединений и может давать рекомендации своим членам после тщательного анализа деятельности предприятия.

На сегодняшний день в стадии подписания находится соглашение с СЗТУ о предоставлении информации о закупочных ценах и экспертной аналитической информации для определения уровня цен по определенным видам продукции. Эти данные будут предоставляться по запросу таможенных органов в режиме онлайн в процессе таможенного оформления и станут одним из ориентиров для таможенных органов при установлении ценовых характеристик товара. Это необходимо для поддержки таможни при разбирательствах, когда недобросовестные участники ВЭД через суд пытаются оспорить корректировки явно заниженной таможенной стоимости. Ранее таможня в 90-95% случаях проигрывала такие дела, потому что претензии по таможенной стоимости выставлялись без качественного обоснования. После заключения соглашения эксперты ассоциации смогут на законных основаниях оказывать содействие таможенным органам в судебных процессах.

– Продолжают развиваться события вокруг взаимоотношений сети «МЕТРО Кэш энд Керри» с поставщиками рыбопродукции: две компании, входящие в состав Рыбной ассоциации, обратились в суд с исками о возмещении ретейлером ущерба. С учетом вызванного резонанса, насколько острыми остаются проблемы в работе с крупными иностранными торговыми сетями?

– Разбирательство Федеральной антимонопольной службы с «МЕТРО Кэш энд Керри» тянется с 2010 года. Две компании, входящие в нашу ассоциацию, «СК Торговля» и «Русская рыбная компания», подали иски в Арбитражный суд Москвы в связи с созданием ретейлером дискриминационных условий для поставщиков рыбной продукции. В частности, компании-поставщики были вынуждены заключать с торговой сетью договоры по оказанию рекламных услуг, которые на деле им не оказывались. ФАС провела проверку, признала правоту рыбных компаний и выписала «МЕТРО Кэш энд Керри» штраф на сумму 126 млн. рублей, который ретейлер с тех пор пытается оспорить.

В апреле 2014 г. Федеральный арбитражный суд Московского округа подтвердил правомерность выводов антимонопольной службы. В настоящее время по иску «Русской рыбной компании» уже состоялись предварительные слушания в Высшем арбитражном суде, и в августе начнется рассмотрение дела по существу.

На наш взгляд, проблема требует создания прецедента, потому что практика навязывания дополнительных услуг или «скрытых бонусов» распространяется не только на рыбную продукцию. Ущерб членов нашей ассоциации оценивается в 211 млн. рублей, но в целом по предварительным подсчетам речь может идти об объеме претензий в размере 10-12 млрд. рублей, и это касается только рыбной группы товаров.

У «МЕТРО Кэш энд Керри» около 50 поставщиков рыбной продукции, которые, по нашей информации, сейчас готовят иски к ретейлеру. Претензии существуют и к другим иностранным сетям, среди которых «АШАН», «СПАР», «БИЛЛА» и т.д. Российские сети, как правило, идут нам навстречу. Например, X5 Retail Group отменила вознаграждение за маркетинговые услуги по рыбной группе товаров. Это обнадеживающая тенденция. Однако «МЕТРО Кэш энд Керри» – крупная и агрессивная сеть, которая не стесняется оказывать давление на поставщиков, заставляя их снижать отпускные цены, и чаще всего это происходит в ущерб качеству продукции.

Создав судебный прецедент, мы рассчитываем не только вернуть деньги за несуществующую рекламу, но и избавиться от скрытых бонусов и доплат. Между поставщиком и сетью должен один-единственный договор – это договор поставки. Если кто-то из ретейлеров желает заключать дополнительные договоры, пусть согласовывает их с Федеральной антимонопольной службой.

Кстати, помимо бонусов в работе с поставщиками сети используют уникальные договоры, для администрирования которых нужен отдельный штат специалистов, – далеко не все компании могут себе это позволить. Текущая редакция закона о торговле, например, позволила «Метро Кэш энд Керри», учитывая сложную и запутанную систему договоров, разорить не одну мелкую и среднюю фирму.

Анна ЛИМ, газета «Fishnews – Дайджест»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 28 июля 2014 > № 1133632 Алексей Аронов

Без взаимодействия выполнять нашу работу невозможно

Евгений КАЦ, Директор департамента регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры

В апреле в структуре Министерства сельского хозяйства был образован новый департамент – регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры. Как отразится создание нового звена в системе управления рыболовством на рыбаках, каким образом будет осуществляться взаимодействие с Росрыболовством и решению каких вопросов будет уделяться первоочередное внимание, Fishnews рассказал директор департамента Евгений Кац.

– Евгений Семенович, какие приоритетные задачи стоят перед департаментом регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры? Чем была вызвана необходимость его создания и какие функции он будет выполнять?

– По всей видимости, это решение было принято после того, как была дополнительно проанализирована и оценена роль рыбного хозяйства и аквакультуры в экономике. Профильный департамент позволит сосредоточиться на решении конкретных вопросов по этому направлению, а не распределять их по различным подразделениям министерства.

В настоящее время формируется положение о департаменте, оно еще не утверждено, но как я понимаю, нам будет передана та часть полномочий Минсельхоза, которая отнесена к вопросам государственной политики и нормативного регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры. Сюда входит и подготовка законопроектов, проектов подзаконных нормативно-правовых актов, в том числе ведомственных приказов. В части госполитики это участие в разработке и корректировке стратегических документов.

На депрыбхоз совместно с другими подразделениями Минсельхоза также возложена доработка и формирование новой федеральной целевой программы и при необходимости внесение изменений в утвержденную государственную программу развития рыбохозяйственного комплекса. Естественно, к нашим функциям относится и взаимодействие с остальными департаментами министерства – с департаментом правового обеспечения, с департаментом экономики, с департаментом финансов, с департаментом животноводства и т.д. Без взаимодействия выполнять нашу работу невозможно.

– Как вы напомнили, объявляя на коллегии Росрыболовства о создании нового департамента, глава Минсельхоза Николай Федоров одним из ключевых направлений его деятельности назвал реализацию госпрограммы и доработку федеральной целевой программы развития рыбохозяйственного комплекса. Какие разделы госпрограммы и ФЦП, на ваш взгляд, требуют первоочередного внимания?

– Давайте сразу оговорим, что проект ФЦП пока находится в стадии доработки и уточнения. В настоящий момент он включает несколько магистральных направлений. В их числе обеспечение эффективной и безопасной добычи водных биоресурсов, повышение качества государственного мониторинга и эффективности контроля добычи ВБР, комплексное обслуживание судов рыбопромыслового флота в рыбных терминалах морских портов, расширение ресурсной базы рыболовства, развитие аквакультуры, а также сохранение и увеличение запасов водных биоресурсов.

Если говорить о приоритетах, то к ним, безусловно, нужно отнести развитие аквакультуры и науку, перед которой стоит задача обеспечить прирост разведанных запасов. Для проведения масштабных ресурсных исследований необходимо строительство научных судов. Имеющийся в распоряжении отраслевых институтов научно-исследовательский флот на грани или за гранью сроков эксплуатации, а вызовы перед ним стоят серьезные. Нам нужны достоверные научные данные о запасах водных биоресурсов, для того чтобы ими правильно управлять, для того чтобы планировать их использование и вовремя принимать меры по сохранению. Поэтому научная составляющая должна остаться приоритетом в обеспечении развития отрасли и принятии управленческих решений.

Другое важное направление – это аквакультура, куда входят вопросы, связанные с развитием технологий, повышающих эффективность как мероприятий по воспроизводству ВБР, так и товарного рыбоводства. В рамках ФЦП предусмотрено строительство и реконструкция научных производственных центров, решающих эти задачи, в том числе по получению жизнестойкого посадочного материала, которого сегодня не хватает.

Понятно, что во многом развитие товарной аквакультуры – это дело хозяйствующих субъектов. Сейчас в рамках поручений председателя Правительства по итогам совещания в Магадане прорабатываются системные меры по привлечению инвестиций в эту отрасль. Для того чтобы развивать аквакультуру, нужно использовать все возможные механизмы, главное – определить четкие меры господдержки, принять соответствующие акты и добиваться их исполнения.

Положительную роль могут сыграть и различные организационные меры, необязательно связанные с бюджетными процессами. В любом виде деятельности эффективность можно повышать путем управленческих решений, путем снятия административных барьеров, а также путем укрепления консолидации бизнеса. Думаю, что в этом смысле очень важно упрочение ассоциативности хозяйств аквакультуры, чтобы бизнес более точно выражал свои потребности и принимал внутренние организационные решения, для того чтобы формировать стратегию развития товарного рыбоводства. Пришло время конкретных шагов, для того чтобы эта сфера стала не перспективной, а реально эффективной.

– Последний год с выходом правовых актов, регулирующих вопросы рыболовства и аквакультуры, возникали задержки. Как вы считаете, изменится ли эта ситуация после перехода рыболовства в ведение отдельного департамента? Каким образом будет строиться взаимодействие депрыбхоза с Росрыболовством?

– Сроки принятия нормативно-правовых актов очень сильно связаны с процедурой общественного обсуждения. Новые нормативно-правовые акты подлежат размещению для общественного обсуждения не менее чем на 60 дней. У участников обсуждения могут возникать предложения и серьезные замечания, которые требуют уточнения документов. Если нормативно-правовые акты меняются значительно, то процедура повторяется и срок общественного обсуждения увеличивается. На эти процессы никакие внутренние структурные изменения в госорганах не влияют.

В свою очередь департамент вместе с курирующим заместителем министра – руководителем Росрыболовства Ильей Шестаковым старается оперативно рассматривать все возникающие вопросы. Надеюсь, создание департамента ускорит и улучшит эту работу, и снимет проблемы с взаимодействием, возникавшие до утверждения замминистра руководителем федерального агентства.

Что касается выхода конкретных документов, то сейчас в высокой степени готовности находится ряд подзаконных актов в развитие закона об аквакультуре. Например, приказ о перечне хищных и малоценных видов рыб уже утвержден министром и направлен в Минюст на государственную регистрацию.

С правилами рыболовства проблема возникла именно потому, что раньше в отношении этих приказов процедура оценки регулирующего воздействия не применялась. Дополнительное общественное обсуждение правил для Азово-Черноморского и Дальневосточного бассейнов повлекло за собой задержку с выходом остальных правил. Они все разработаны, но сроки их принятия жестко привязаны к завершению процедуры оценки регулирующего воздействия.

Нужно учитывать, что у граждан и юридических лиц нередко возникают замечания по правилам рыболовства, многие из которых направлены на улучшение текста документа. Сейчас анализ этих замечаний и предложений заканчивается, и если не потребуется серьезной переработки правил, то после внесения уточнений приказы будут утверждены и направлены в Минюст для регистрации. Можно сказать, этот процесс практически завершен.

– Можно ли говорить о том, что работа над совершенствованием нормативно-правовой базы рыбной отрасли теперь полностью перенесена в министерство?

– Говорить о том, что можно разрабатывать нормативную базу рыбной отрасли без Росрыболовства, на мой взгляд, в корне неправильно, не говоря уж о функционале. Поэтому нормативно-правовые акты разрабатывались и будут разрабатываться во взаимодействии с Федеральным агентством по рыболовству, а задача департамента – обеспечить их рассмотрение, доработку и согласование с федеральными органами исполнительной власти, если это акты правительства, или утверждение в министерстве и регистрацию в Минюсте, если речь идет о ведомственных актах.

Думаю, что никто не заинтересован в том, чтобы разделять Росрыболовство и департамент регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры Минсельхоза. Сложности, которые возникали раньше, как мне кажется, преодолены. Хочется верить, что вместе мы сможем достигнуть лучших результатов, чем раньше.

– Насколько упростится работа по согласованию проектов документов и снятию разногласий с другими подведомственными Минсельхозу структурами, например Россельхознадзором, департаментом ветеринарии и т.д.?

– Здесь вопрос больше связан не с созданием департамента, а с тем, что с нынешнего года курирование вопросов рыбного хозяйства и аквакультуры и руководство федеральным агентством сосредоточены у одного заместителя министра. Поэтому здесь нет проблем с взаимодействием. Заключено и уже работает соглашение об информационном взаимодействии между Росрыболовством и Россельхознадзором.

Но вопросы ветеринарии – это отдельные и сложные вопросы, по которым есть конкретные поручения Президента и Правительства. Я знаю, что этой теме уделяют особое внимание и в Российском союзе промышленников и предпринимателей и в Агентстве стратегических инициатив, она обсуждалась уже не раз. Проблема связана еще и с тем, что раньше Минсельхоз и Россельхознадзор настаивали на необходимости принятия новой редакции закона о ветеринарии. Наверное, это правильно, но закон о ветеринарии очень большой и комплексный, затруднения с его принятием связаны не столько с рыбным хозяйством и аквакультурой, сколько с другими направлениями сельского хозяйства, поэтому решение проблем в сфере рыболовства нельзя ставить в зависимость от общего реформирования системы ветеринарии.

На мой взгляд, можно уже сейчас предпринять конкретные меры по упрощению и уточнению процедур контроля и надзора, решать вопрос с тотальными лабораторными исследованиями, которые являются серьезным бременем для рыбаков и тормозят движение рыбопродукции внутри страны. Важно выстроить план действий, который последовательно определит шаги по минимизации административных барьеров, по снятию напряжения в отношениях контролирующих органов и бизнеса.

Анна ЛИМ, газета «Fishnews – Дайджест»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 23 июля 2014 > № 1130178 Евгений Кац

Устраним барьеры – приведем отечество к процветанию

Виктор КАРПОВ, Руководитель ООО «ВИРТУС»

Из-за недостатков законодательства, в том числе постановления Правительства от 5 сентября 2007 г. № 560, разрешения на неоднократное пересечение госграницы не могут получить суда, которые работают на приемке и переработке биоресурсов в территориальном море, а также те, кто транспортирует уловы и продукцию из них. Приемщикам необходимо пересекать границу для сброса вредных веществ, транспортники же только за один рейс из одного российского порта в другой пересекают госграницу по несколько раз. Результат – проблемы с пограничниками.

Только в 2013 г. Пограничным управлением ФСБ России по Камчатскому краю из общего числа административных дел было рассмотрено 343 дела по статье «Нарушение режима государственной границы РФ», по которым было наложено штрафов на сумму свыше 55 млн. рублей. Своим мнением по данной проблеме с Fishnews поделился Виктор Карпов, который 25 лет посвятил морю, из них 18 лет проработал в должности капитана на различных судах. Последние два десятка лет Виктор Карпов является владельцем и руководителем морского агентства ООО «ВИРТУС».

– До закрепления за рыбаками 10-летних квот на вылов браконьерство было большой проблемой. Сейчас сами пограничники утверждают, что это явление практически сошло на нет, за браконьерский промысел задерживают в основном суда под «удобными» флагами. То есть российские рыбаки дорожат правом на вылов. И вдруг в массовом порядке они вновь становятся объектами штрафных санкций. Уже не за браконьерство, а за нарушение правил пересечения границы. В прошлом году рыбаков также гоняли за перегруз в море, за заморозку рыбы на борту, за фекальные воды и за другие «провинности». Что, на ваш взгляд, происходит? Это результат пробелов в нормативных документах?

– Чиновники давили и давят рыбаков сугубо из своих личных интересов в ущерб развитию предпринимательства и во вред экономике Российской Федерации. Чем больше придумают запретов, тем нужнее будут казаться, а за нарушения «правил» сумеют выжать из судовладельца солидную мзду. Судовладельцы испытывают жесткий пресс примерно трех десятков различных контролирующих органов. В неволе даже зверушки не плодятся, посему флот, который устарел морально и физически, не обновляется, судовладельцы устали бороться с бюрократами, вследствие чего предприятия дряхлеют, новые не создаются, а у моряков пропадает желание ходить в моря.

Вы помните, с каким трудом власти уступили требованиям рыбаков о закреплении квот на 10 лет. Борьба велась многие годы. Чиновникам было выгодно держать рыбака за мошну ежегодно.

Многие годы пограничники не хотят слушать разумные доводы судовладельцев РФ об отмене всяких правил и запретов на пересечение морской границы РФ (12 миль от берега). Ведь это граница для иностранных судов. Власти не хотят понять и принять тот факт, что за морской границей еще на 188 миль простираются воды исключительной экономической зоны России. Пересечение морской границы российским судном в любом направлении – это работа в своих исконных владениях. Даже выйдя за пределы 200-мильной зоны, судно попадет в нейтральные воды, но не за границу.

В 2013 году по решению суда 51 рыболовецкое предприятие РФ выплатило штрафы в размере от 400 до 800 тыс. рублей каждое. Пограничники ловко обставили поборы, указав серьезную причину: «Привлечение к ответственности за правонарушения в области защиты государственной границы РФ». Они ревностно защищают двор от его хозяина. По аналогии, нам всем надо брать разрешение на перемещение по своей квартире у участкового инспектора, например разрешение на переход из спальни в гостиную.

Конечно, это результат пробелов в нормативных документах – «заслуги» наших уважаемых депутатов Государственной Думы. На пограничников я навалился лишь потому, что они профессионалы и должны прислушиваться к профессионалам-предпринимателям, учесть опыт СССР, узнать, как решается подобный вопрос в других странах и предлагать законотворцам разумные решения для включения в нормативные акты.

Что касается борьбы с браконьерством, то за это, безусловно, слава нашим доблестным пограничникам.

– Предлагается заменить разрешительный принцип пересечения границы на уведомительный. В чем принципиальное различие помимо названия? Это снимет остроту проблемы?

– Ровно шесть лет тому назад на первом съезде предпринимателей Камчатки, наряду с другими проблемами взаимоотношений с воинствующими бюрократами, я с трибуны в присутствии губернатора и других властей, подробно объяснил никчемность процедуры оформления пересечения 12-мильной зоны судами РФ. Затем опубликовал свою речь под названием «Чиновники, не мешайте нам!» в газете «Рыбак Камчатки». Никто из чиновников с 2008 года до сих пор не нашел аргументов возразить мне.

К сказанному приведу два совсем свежих примера. Это статьи «Граница на замке» и «Подготовка к путине высветила проблемы законодательства» про то, как проходил Дальневосточный научно-промысловый совет. Заседали серьезные люди, выступали министры рыбных хозяйств регионов. В конце статьи читаем: «Трудности неоднократного пересечения госграницы для судов рыбохозяйственного комплекса стали одним из главных вопросов заседания».

Вот уж действительно, хвост виляет собакой!

Испросить разрешение или уведомить – различие, конечно, имеется. Чиновник дрогнул. Теперь он не будет оформлять разрешение судам на пересечение границы, тем самым лишит нерадивых капитанов права заходить в иностранные порты, например, для продажи рыбы за наличный расчет. Неоформленное судно в иностранный порт не пустят.

Однако чиновник хочет оставить за собой право штрафовать за «неуведомление либо за несвоевременное уведомление погранорганов капитаном судна».

Поскольку разумного объяснения своих действий чиновники не нашли, так как их вообще нет, то давайте осмелимся и рассмотрим вопрос на коррупционную составляющую. Я пофантазирую и представлю следующий диалог судовладельца с начальником пограничной службы:

– Твой пароходик совершил грубое попрание закона! Не уведомил о пересечении государственной границы!

– Сейнер попал в шторм, сильно обледенел, мог перевернуться. Капитан принял решение укрыться под родным берегом и произвести околку льда с конструкций и палубы судна. Он пересек границу внутрь, а не наружу и известил Вас, но с опозданием.

– Вот именно, с опозданием! Это зафиксировано документально. Причитается штраф минимум 400 тыс. рублей…

Как далее будет протекать беседа и чем закончится диалог, читатели, а особенно рыбаки, сами смогут догадаться.

Не надо забывать о воспитательном аспекте никчемного действа пограничных властей. Нас приучают, что далее 12 миль – чужая территория, туда нельзя! Обратно, к дому, тоже нельзя!

Впоследствии не надо удивляться, если появятся новые Горбачевы и Шеварднадзе и опять подарят американцам огромную часть своей морской акватории.

Мореплавание от берегов России по всем морям и нейтральным водам для судов под флагом РФ должно быть свободным. Никаких уведомлений ни для кого не надо.

Судно под флагом РФ должно быть оформлено пограничными и таможенными властями только тогда, когда намерено пересечь не свою, а чужую 12-мильную зону.

– Обществу навязывается мнение, что рыбаки патологически стремятся ко всяким нарушениям, причем негативный имидж рыбака как алчущего нагреть руки на государственном ресурсе старательно поддерживается чиновниками на всех уровнях. Это такой побочный результат положения дел в отрасли?

– В советские времена я работал капитаном на судах министерства морского флота. Тогда говорили: «Торговый флот – морская интеллигенция». Однако мы были согласны с поговоркой: «Рыбак – дважды моряк».

Очернить рыбака – кормильца, труженика моря, налогоплательщика – в глазах народа никому не под силу.

Конечно, любой из десятков контролирующих чиновников хочет показать свою важность и нужность, вот и высасывает из пальца «нарушения», распространяет всякие небылицы. Однако народ видит и знает, кто труженик, а кто захребетник. Вот если бы рыбаки начали резать правду-матку про чиновников, то очень многие из них лишились бы кормушки. Однако не начнут, потому как боятся.

Судовладельцы – самый уязвимый и бесправный народ. Любой чиновник может запретить выход судна в море за какую-либо «провинность». Задержка судна иногда сравнима с банкротством предприятия, посему рыбаки во всем потакают чиновникам и принимают их правила игры. Попробуй повоюй с ребенком на руках.

– Об излишних административных барьерах в экономике говорят уже давно и на всех уровнях, вплоть до главы государства. Однако реальных шагов к их сокращению не делается. Не хватает политической воли?

– Я тоже не могу понять, почему власти говорят о свободном предпринимательстве, призывают увеличить число средних и малых предприятий в четыре – пять раз, но на деле сооружают все новые и новые преграды.

Причем внешняя политика государства многие годы заслуживает самой высокой оценки. Особенно теперь, когда Крым вернулся в родные пенаты, я не могу не гордиться нашим Президентом.

Давайте вместе поможем нашему Правительству поднять на должный уровень и внутреннюю политику. Здесь многое зависит от всех нас, нашей активности, работоспособности, бережливости и принципиальности.

Пользуясь случаем, хочу дать несколько добрых советов Правительству России по поводу того, как без особых затрат и волокиты поднять экономику в рыбной отрасли и торговом мореплавании на подобающий уровень и привести Отечество к процветанию:

1. Отменить все препоны, связанные с пересечением морской границы, судам под флагом РФ.

2. Отменить пошлины и налоги за ввод на территорию РФ судна, построенного за границей. Распространить этот закон и на ранее приобретенные суда. Недопустимо иметь более сотни так называемых «незаходных» судов, работающих под флагом РФ.

3. Штрафные санкции должны быть справедливыми, соразмерными содеянному, быть посильными для официальной оплаты. Штрафы, налагаемые на предпринимателей за просчеты, должны быть уменьшены раз в десять.

Елена ФИЛАТОВА, журнал «Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 17 июля 2014 > № 1125261 Виктор Карпов

Усилия бизнес-сообщества по наведению порядка на промысле краба оцениваем положительно

Сергей ЩЕРБАКОВ, Начальник Погрануправления ФСБ России по Камчатскому краю

Сохранение запасов краба – вопрос, который лежит в плоскости защиты экономических интересов государства. Ради получения прибыли браконьеры прибегают к всевозможным ухищрениям. Для борьбы с незаконным промыслом краба в последние годы задействован механизм межправительственных соглашений: с помощью специальных сертификатов, подтверждающих законность добычи, предпринимаются попытки перекрыть нелегальным уловам путь на рынок стран АТР. Однако, как отмечают специалисты, прежде всего необходим эффективный контроль за промыслом в российских водах. О том, как в 2013 году проводилась работа по охране крабовых запасов, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал контр-адмирал, начальник Пограничного управления ФСБ России по Камчатскому краю Сергей Щербаков.

– Прошлый год был отмечен значимым событием: после нескольких лет действия запрета удалось открыть промысел камчатского краба в Западно-Камчатской и Камчатско-Курильской подзонах. Для того чтобы ситуация с запретом не повторилась, важно бороться с браконьерством и беречь ценный биоресурс. В связи с этим вопрос: каким образом была организована работа пограничников в ходе крабовой путины на Западной Камчатке в 2013 году?

– Деятельность пограничного управления была организована в плановом порядке и проводилась в интересах решения главной задачи по пресечению незаконного, несообщаемого и нерегулируемого вылова крабов и вывоза крабовой продукции в иностранные порты в целях предотвращения экономического ущерба РФ в период добычи крабов. С помощью комплекса контрольно-проверочных, информационно-аналитических, административно-правовых и иных мероприятий во взаимодействии с природоохранными и правоохранительными органами было обеспечено:

- выявление, предупреждение и пресечение противоправной деятельности в сфере промысла крабов;

- своевременное выявление, предупреждение и пресечение сверхлимитного вылова крабов с использованием информационно-аналитических технологий для целенаправленного применения сил и средств;

- пресечение незаконной добычи крабов судами, не имеющими разрешений на промысел, неконтролируемых перегрузок в морском пространстве и вывоза живых крабов за пределы исключительной экономической зоны Российской Федерации;

- недопущение контрабандных поставок водных биоресурсов из России в порты стран АТР.

С учетом обстановки в районах промысла были организованы выходы пограничных кораблей и патрульных судов с группами инспекторов на борту для целевой проверки промысловой деятельности флота. Особое внимание обращалось на проверку судов, имеющих незначительные квоты на добычу крабов, и судов, представляющих сведения о явно заниженных объемах вылова крабов. Одновременно в целях выявления возможных районов выгрузки неучтенной продукции на неустановленные суда анализировалась промысловая деятельность флота, добывающего крабов.

Результаты анализа и информация о возможных противоправных действиях судов своевременно доводились до командиров пограничных сторожевых кораблей, капитанов патрульных судов для последующей проверки флота.

Итоги служебной деятельности пограничного управления по пресечению ННН-промысла крабов в 2013 году высоко оценил президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков. Он адресовал особые слова благодарности нашим подразделениям, участвовавшим в осуществлении государственного контроля промысла крабов, а также Департаменту береговой охраны ПС ФСБ России за пристальное внимание к проблемам крабового промысла в Дальневосточном регионе.

Александр Дупляков, в частности, отметил, что усиление контроля со стороны пограничной службы и реализация международных соглашений по борьбе с ННН-промыслом существенно сократили влияние незаконной добычи биоресурсов на состояние их запасов. Это подтверждает и статистика импорта в страны Азиатско-Тихоокеанского региона крабовой продукции из России, в дальнейшем указанная тенденция будет не только сохраняться, но и усиливаться. Способствовать этому должны новые для современного крабового промысла механизмы.

Важна и работа по противодействию ННН-промыслу на международном уровне. Так, очередным шагом по недопущению поставок в корейские порты продукции из незаконно добытых крабов российского происхождения стало принятие Республикой Корея поправок к Закону об океаническом рыболовстве и подзаконных актов к нему, касающихся проведения корейскими компетентными органами портовой инспекции в отношении российских судов и судов под флагами третьих стран.

16-18 апреля состоялась 23-я сессия российско-корейской комиссии по рыбному хозяйству, в работе которой принимали участие представители Погранслужбы ФСБ России. Достигнута договоренность о том, что если российская сторона до 1 сентября 2014 года не предъявит корейской обоснованных претензий по фактам выгрузки c судов РФ и судов под флагами третьих стран в корейских портах продукции из крабов российского происхождения, на которую не выдавался сертификат происхождения, (независимо от того, следует ли эта продукция на территорию Республики Корея или предназначена для транзита в третьи страны), то корейской стороне будет выделена дополнительная квота на вылов минтая – 10 000 тонн. При этом российская сторона отметила, что выделение дополнительных квот увязывается с выполнением Южной Кореей обязательств по обеспечению конкретных действий, направленных на практическую реализацию межправительственного соглашения по ННН-промыслу от 22 декабря 2009 года.

– Как вы считаете, показал ли свою эффективность специально созданный штаб крабовой путины? Расскажите, пожалуйста, подробнее, как он осуществлял свою деятельность. Планирует ли погрануправление продолжать работу в штабе в 2014 году?

– По данному вопросу необходимо внести уточнение: взаимодействие природоохранных и правоохранительных органов, территориальных органов исполнительной власти Камчатского края и координацию их деятельности в охране морских биоресурсов и осуществлении государственного контроля в этой сфере организует объединенный штаб, созданный в соответствии с п.2. ст.35 федерального закона «Об исключительной экономической зоне РФ». В его состав входят представители министерства рыбного хозяйства Камчатского края, регионального управления ФСБ России, Управления МВД России по Камчатскому краю, Камчатской таможни, Северо-Восточного территориального управления Росрыболовства, Управления ФНС России по Камчатскому краю, КамчатНИРО, Камчатского филиала ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи», ФГУ «Администрация морского рыбного порта Петропавловск-Камчатский», отдела по надзору на море по Камчатскому краю департамента Росприроднадзора по ДФО и др.

В целях проведения совместных, скоординированных по времени и месту контрольно-проверочных мероприятий, направленных на упреждающее вскрытие попыток совершения противоправной деятельности в сфере промысла крабов в ущерб экономическим интересам государства, был разработан и реализован «Межведомственный комплексный план мероприятий по осуществлению контроля вылова (добычи) крабов». Участники – Управление ФСБ России по Камчатскому краю, Управление МВД России по Камчатскому краю, Камчатская таможня, Северо-Восточное территориальное управление Росрыболовства.

В соответствии с планом было организовано:

- проведение совместных мероприятий по направлениям деятельности по обеспечению соблюдения природопользователями законодательства РФ в период промысла крабов и противодействию вывоза крабовой продукции за пределы Российской Федерации;

- контроль промысла крабов путем информационно-аналитической работы и контрольно-проверочных мероприятий в отношении промысловых судов в районах промысла и контрольных пунктах (точках);

- осуществление контроля запретных районов и прикрытие маршрутов вывоза добытых крабов и крабовой продукции за пределы исключительной экономической зоны Российской Федерации;

- направление в министерства и департаменты по рыбному хозяйству администраций дальневосточных регионов информации о судах, допустивших нарушения российского природоохранного законодательства;

- информирование региональных органов исполнительной власти и территориальных управлений Росрыболовства в ДФО о нарушениях природоохранного законодательства, допущенных должностными и юридическими лицами, для принятия мер по расторжению договоров о закреплении долей квот добычи водных биоресурсов, в том числе крабов;

- осуществление обмена информацией с пограничными ведомствами (береговой охраной) государств Тихоокеанского региона по судам, подозреваемым в незаконном вылове крабов и обороте крабовой продукции, в целях принятия в отношении них мер, предусмотренных российским законодательством.

– Сколько вообще судов было задержано по подозрению в нелегальном вылове и транспортировке краба в зоне ответственности пограничного управления за 2013 год? Какие суда среди них преобладают – российские или «подфлажники»? Выявлялись ли факты добычи крабов под видом легального промысла других объектов, факты превышения разрешенных объемов вылова крабов?

– Всего в зоне ответственности пограничного управления за нарушения природоохранного законодательства РФ и правил рыболовства на промысле крабов в прошлом году было задержано 12 судов, в том числе 7 «подфлажников». За январь-апрель 2014 года задержано 6 судов, занимавшихся незаконным промыслом краба, среди них 1 «подфлажник». Наиболее характерными формами и методами противоправной деятельности в сфере промысла крабов являются:

- использование добывающих и транспортных судов под «удобными» флагами;

- ведение промысла краба без разрешения;

- сокрытие от учета добытого краба и крабовой продукции;

- превышение объемов вылова.

Также среди недобросовестных пользователей биоресурсов действительно распространился незаконный промысел краба под прикрытием добычи других объектов – таких, как треска, креветка или краб менее валютоемких видов. Доказать факт подобного промысла весьма непросто, для эффективной борьбы с подобного вида деятельностью необходимо изменение соответствующих статей законодательства.

– Каким образом было налажено взаимодействие пограничного управления с предприятиями-добытчиками крабов? Велась ли разъяснительная, профилактическая работа, нацеленная на предупреждение незаконного освоения крабовых запасов?

– Необходимо заметить, что пограничное управление не выделяет в отдельное направление работу конкретно с предприятиями-добытчиками крабов. Наша работа организована с руководителями всех рыбодобывающих компаний Дальневосточного региона. При этом для нас очевидно, что эффективность работы по выявлению, предупреждению и пресечению противоправной деятельности в сфере промысла в значительной мере зависит от тесного сотрудничества между пограничными органами и органами государственной власти, а также пользователями водными биоресурсами.

Поэтому в 2013 году мы дважды приглашали руководителей рыбодобывающих компаний Дальнего Востока для обсуждения проблем, связанных с организацией государственного контроля промысла морских биоресурсов, уточнения порядка получения заявок от руководителей рыбодобывающих компаний и капитанов судов на необходимое количество инспекторов для контроля перегрузов.

Важное место в нашей деятельности отводится мероприятиям превентивного характера, с целью задействования потенциала руководителей рыбодобывающих компаний. В их адрес готовятся и направляются письма о фактах нарушения капитанами судов российского природоохранного и пограничного законодательства.

В целом проводимая работа дает положительные результаты с учетом того, что руководителям рыбодобывающих компаний предоставлена реальная возможность получать ответы и решать возникающие проблемные вопросы в ходе совещаний непосредственно с руководством пограничного управления.

– Как вы оцениваете усилия рыбацкого сообщества – Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока – по наведению порядка на крабовом промысле (организация, в частности, выдвигала предложения по регулированию промышленного лова, которые нашли отражение в приказе Минсельхоза по минимальным объемам добычи крабов на судно и т.д.)?

– Оцениваем исключительно с положительной стороны. Достаточно сказать, что именно благодаря активному участию Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока было достигнуто следующее:

- в октябре 2013 года было принято решение об открытии промысла камчатского краба в Западно-Камчатской и Камчатско-Курильской подзонах;

- путина на Западной Камчатке в прошлом году показала, что крабовый промысел может быть действительно эффективным и что реально могут быть высокими показатели, характеризующие его качество;

- к осуществлению контроля крабовой путины конца 2013 года были привлечены все уполномоченные органы.

И самое главное, участие ассоциации в наведении порядка на промысле краба позволило предупредить в период путины массовые нарушения природоохранного законодательства РФ и правил рыболовства, незаконное освоение крабовых запасов недобросовестными пользователями.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 июля 2014 > № 1122730 Сергей Щербаков

Чья проблема «незаходные» суда?

В поручениях Президента Правительству России обозначена проработка вопроса об условиях рыболовства судов, не прошедших таможенное оформление на территории РФ. Рыбаки же впервые начали говорить об этой проблеме еще пять лет назад, и за это время соседние государства уже создали береговую инфраструктуру под такой российский флот. О том, как может разрешиться ситуация с «незаходными» судами и кто в первую очередь должен брать на себя эту ответственность, рассказал председатель совета директоров Преображенской базы тралового флота Сергей Саксин.

– Сергей Владимирович, напомните, как давно вы пытаетесь решить проблему «незаходных» судов?

– Наше судно «Генерал Трошев» в строю уже два года, но эту тему мы начали обсуждать еще три года назад. Когда-то эту проблему пытался решить Виктор Зубков, но, к сожалению, безуспешно. Мы регулярно выступали с предложениями на различных совещаниях разных уровней – от Дальневосточного научно-промыслового совета до Всероссийского съезда рыбаков, писали обращения в министерства, но пока воз и ныне там. Эта проблема приобрела уже политический характер – для чего в государстве создаются такие условия, которые мешают полноценной работе и становятся отпугивающим фактором для потенциальных инвесторов? Ведь очевидно, что если суда такого класса, как «Генерал Трошев», будут обслуживаться в российских портах, то под них будет создаваться соответствующая инфраструктура, будут появляться рабочие места. Но если не делать шагов к тому, чтобы судовладельцам стало выгодно вести обслуживание своего флота в российских портах, то о каком развитии можно говорить?

– Какой в таком случае должен быть первоочередной шаг?

– Это устранение основной причины появления «незаходных» судов – необходимости уплаты НДС и таможенной пошлины в размере 18% и 5% соответственно от стоимости судна. В случае с «Генералом Трошевым» – стоимость судна обошлась нам в 40 млн. долларов, а указанные 23% сборов – это 9,2 млн. долларов. Даже для нашей компании это очень серьезная сумма. Поэтому нам просто невыгодно максимально эффективно использовать судно. Аналогичные проблемы и у рыбаков на Северном бассейне. Должен быть закон или указ Президента, освобождающий владельцев построенных судов от НДС и таможенной уплаты.

Сейчас мы не можем, к примеру, полностью эксплуатировать «Генерала Трошева» на красной путине. Наша компания, конечно, будет работать на Камчатке, мы будем принимать и перерабатывать сырец, но перспективы включить в этот процесс «Генерала Трошева» нет. Кроме того, нам приходится производить смену экипажа, любые виды ремонта за границей. Соответственно, ряд услуг, которые могли бы оплачиваться здесь, идут в доход иностранных бизнесменов. Поэтому для государства это также невыгодно.

– Почему же, на ваш взгляд, этот вопрос уже пять лет на повестке дня, а суда продолжают обслуживаться за рубежом? Ведь для экспертов и властей такая ситуация должна быть предсказуемой с самого начала?

– Мне кажется, в какой-то момент произошел сдвиг в нашем государстве – принципиально изменилось взаимоотношение государства в лице чиновников и рядовых людей. Сегодня уже непонятно, государство ли создано для людей или люди существуют для государства? Каждый чиновник ассоциирует себя с высокой государственной ролью, хотя, по сути, сейчас он просто элемент бюрократии. Мы не понимаем, для чего нам нужны в принципе чиновники? Если они не в состоянии решить этот вопрос, то надо просто расформировать данное ведомство, а их направить на что-то более полезное.

Здесь принципиально отметить, что если в Приморье эта проблема мало кого кроме нас волнует, то на Северном бассейне, в Мурманской области она выглядит по-другому. В соседней Норвегии уже отстроена инфраструктура, ориентированная на российские «незаходные» суда. И все деньги, которые могли бы идти в Россию, идут в соседнее государство. Более того, сами отечественные рыбаки уже не горят желанием идти в Мурманск, поскольку у них уже налажены схемы работы с норвежцами.

– Достаточным ли будет в таком случае просто отказ от необходимости уплачивать 23-процентный сбор за построенное за рубежом судно?

– Конечно, нет: вопрос о «незаходных» судах нужно решать в комплексе. И не путем введения обязательств, несовместимых с коммерческой деятельностью, а необходимо устранить препоны, мешающие работе. На сегодняшний день Россия не может конкурировать со странами Юго-Восточной Азии в плане развития судоверфей. У нас банально не хватает производства, поэтому прибегать здесь к палочной системе бессмысленно.

Мы считаем, что только рассмотрев эту проблему с разных сторон, оценив и возможности береговой инфраструктуры, и возможности судостроя в России, и задачи, поставленные перед отраслью, можно решить вопрос о «незаходных» судах.

Сейчас на всех уровнях идет обсуждение вопроса об установлении многолетних квот. «Длинные» квоты позволяют говорить о стабильности для рыбаков, что является большим плюсом в плане инвестиций как со стороны собственников, так и со стороны кредитных организаций. Возможные инвестиции могут быть направлены и на строительство нового флота, который сможет работать с большей эффективностью, чем эксплуатируемые сегодня суда.

– Намерено ли ПБТФ озвучить эти тезисы на предстоящем Всероссийском съезде рыбаков кому-то из представителей власти? Ведь в последних поручениях Президент обязал кабинет министров проработать вопрос об условиях осуществления рыболовства в исключительной экономзоне РФ рыбопромысловыми судами, не прошедшими таможенное оформление на российской территории.

– Как уже ранее упоминалось, нам неоднократно приходилось делать заявления о необходимости устранения барьеров, чтобы «незаходные суда» стали «заходными». Мы рассчитываем на активное участие в этой проблеме полпреда на Дальнем Востоке Юрия Трутнева. Этот человек нам видится как нацеленный на результат, а не на проведение рамочных совещаний. Поэтому мы надеемся, что совместными усилиями нам удастся продвинуться в решении этого вопроса.

Сергей САКСИН, Председатель совета директоров Преображенской базы тралового флота

Константин ОСИПОВ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 июля 2014 > № 1118956 Сергей Саксин

Барьеры для рыбака сказываются на рыбе.

Перед рыбодобывающими предприятиями Сахалинской области, в связи со спецификой региона, стоят особые задачи. Одна из них – успешное прохождение лососевой путины, обеспечение достойных уловов при сохранении запасов лососей. В то же время ряд проблем объединяет островных рыбопромышленников с коллегами из других дальневосточных регионов и России в целом. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» президент Ассоциации рыбопромышленников Сахалина (АРС) Дмитрий Матвеев прокомментировал и специфические вопросы рыбной отрасли региона, и темы, волнующие рыбаков всей страны.

– Для рыбаков Сахалинской области наступило важное время – лососевая путина. К чему готовятся островные предприятия в этом году и какие вопросы вышли в преддверии промысла красной рыбы на первый план?

– Путина на Сахалине стартовала с 1 июня, когда промысел тихоокеанских лососей был открыт в юго-западном районе. Уже прошло заседание Дальневосточного научно-промыслового совета, где обсуждалась организация путины, рекомендации науки по нашему региону были озвучены на заседании Сахалинского рыбохозяйственного совета. Намечены цели и задачи.

По-прежнему на путине предприятия будут работать по «олимпийской», заявочной системе. Время показало, что она правильная и позволяет оперативно регулировать промысел. Рыбаки при такой системе получают возможность выполнять свою главную задачу – ловить рыбу.

– То есть вы убеждены, что система организации лососевого промысла, которая используется в настоящее время в регионе, оптимальна?

– Мы уже неоднократно говорили об этом. Если бы регулирование осуществлялось неправильно, горбушу бы выбили и через год рыба бы не вернулась. Но наблюдается обратное: на протяжении последних лет мы видим стабильные подходы горбуши на Сахалин. И уловы растут. О том, как будет с добычей в этом году, говорить пока рано, но прогноз для области дается оптимистичный.

Вопросов, конечно, остается много. В этом году вышли новые Правила рыболовства для Дальневосточного бассейна. Теперь мы не знаем, как осуществлять регулирование захода производителей в реки. По этому вопросу много дискуссий, но наша позиция тверда – регулировать заполнение нерестилищ нужно. Рыбоучетные заграждения как запасное колесо в машине: может и не понадобиться, а может – наоборот.

Согласно поправкам в правилах, запрещено перекрывать русло реки более чем на 2/3 его ширины. При этом самая глубокая часть русла должна оставаться свободной для прохода рыбы. Но это ничего не даст. Последствия очевидны: рыба, идущая на нерест по практически не перекрытому руслу, сможет беспрепятственно заполнять реку, не будет механизма регулирования численности производителей.

Реки на Сахалине лагунного типа, их устье и нижнее течение днем сильно прогревается. Из-за значительной разницы температур в море и в низовье реки горбуша испытывает стресс. Поэтому с началом массового хода не вся рыба добирается до нерестилища, и основная гибель происходит именно в нижнем течении рек, наиболее подверженном прогреванию. В таких случаях ранее практиковался ночной пропуск производителей, сейчас же он будет невозможен. Скопление погибших производителей в устье вызовет цепную реакцию донерестовой гибели и не даст остальным рыбам заполнить реку.

Излишние же производители на нерестилищах будут перекапывать нерестовые бугры с уже отложенной икрой, что вызовет ее гибель. Это может обернуться безрыбьем в дальнейшем.

Хотелось бы также обратить внимание на то, что изменения в правилах рыболовства, коснувшиеся дрифтерного промысла лососей, были приняты без научного обоснования, без рассмотрения научно-промысловым советом. Раньше вести дрифтерный лов можно было с 1 мая, сейчас – с 1 июня. Между тем, насколько я знаю, основные уловы нерки были с 15-17 мая.

Предприятия, которые в 2010 году участвовали в аукционе по приобретению долей квот на дрифтерном промысле, добросовестно выплатили необходимые суммы и получили доли на 10 лет. Они приобрели специализированные суда либо переоборудовали свой флот под дрифтерный лов. А теперь государство поменяло правила игры, и встает вопрос: каким образом компании смогу осваивать выделенные лимиты?

Мы убеждены: при подготовке правил рыболовства должны соблюдаться все необходимые процедуры и рекомендации науки.

– В прошлом году отрасль всколыхнули предложения по изменению принципа распределения квот на вылов водных биоресурсов. Попытки по возвращению аукционной системы удалось остановить, однако в выступлениях представителей органов власти все-таки появляются формулировки про модернизацию «исторического принципа». Как вы считаете, нужно ли что-то менять в существующей схеме распределения квот?

– В последнее время у нас много авторов предложений по изменению системы распределения промысловых лимитов. Продвигались «квоты под киль», предлагалось вернуться к закреплению долей через аукционы.

Но к этому вопросу нельзя подходить однобоко. Есть немало предприятий, строивших свой бизнес с небольшого участка или небольшой бригады. Они год от года вкладывали деньги в модернизацию производства, закупали оборудование. Брали инвестиционные кредиты, построили заводы. Представьте, что будет, если квоты вновь распределять через аукционы, и что сказать тем, кто так развивал свое производство: «Извините, ребята, нашелся человек, который предложил большую сумму»?

Почему-то в последнее время у нас распространяется только негативная информация о ситуации в рыбопромышленном комплексе. Но при этом забывают, что основная задача рыбака – поймать рыбу и поставить ее для населения.

Сейчас очень много говорят о «квотных рантье». Но при решении этой проблемы нужно помнить, что есть холдинги, в составе которых одни предприятия имеют флот, другие – квоты. И подгонять последних под «рантье» тоже неправильно.

На мой взгляд, в вопросах распределения промысловых лимитов нужен гибкий подход, здесь очень много тонкостей.

– То есть много неоднозначных моментов, которые надо обязательно принимать во внимание? И в обсуждении должны участвовать те, кто реально работает в отрасли?

– Да, безусловно, ведь кто лучше рыбака знает реальное положение дел, все проблемы и сложности?

– Недавно подготовка предложений по совершенствованию механизма определения и закрепления за пользователями долей квот вновь связывалась с дополнительными обязательствами, включающими расширение производства, строительство рыбодобывающих судов, береговых перерабатывающих мощностей.

– А каким образом это понимать? Допустим, у рыбопромышленника есть налаженное производство, он занимается промыслом, выпускает мороженую рыбу, из отходов – рыбную муку. А ему скажут: «Делай копченую продукцию». Но ведь здесь условия диктует рынок. Если предприятие нормально функционирует, создает рабочие места, выплачивает налоги, пусть оно работает как работает, не нужно ему ничего навязывать. Спрос диктует, какая продукция необходима населению и в каком количестве.

И государству, в частности Министерству сельского хозяйства, необходимо пойти на диалог с рыбаками. Нужно все-таки стимулировать продажу продукции из российской рыбы на внутреннем рынке, используя механизмы госзакупок.

Но вообще на сегодняшний день главная просьба к государству – не мешайте рыбаку работать. Уже не раз поднимался вопрос о том, сколько у нас контрольно-надзорных органов привязано к рыбалке. Проверки с утра до вечера.

В море пограничники по-своему читают закон, о несовершенстве которого в части многократного пересечения госграницы говорилось уже не раз.

Нужно устранить барьеры в сфере ветеринарного контроля, убрать тотальные лабораторные проверки рыбопродукции. Призывают: «Дайте доступную рыбу!» Но ведь удорожание ее идет за счет различных факторов. Во сколько обходятся лабораторные исследования, простой судов, доставка на холодильники и все остальное, что связано с ветеринарным оформлением? Об этом много говорили.

Конечно, сейчас проще везти рыбу за границу. Между тем импортозамещение – действительно важная задача. На сегодня у нас очень много иностранной рыбы, особенно в крупных магазинах центральных регионов страны. Тиляпия, пангасиус. А какого этот товар качества? Необходимо наводить порядок.

– Вернемся к теме распределения ресурса. Как вы считаете, станет ли увеличение срока, на который закрепляются доли квот, до 25 лет мощным стимулом для привлечения инвестиций в рыбную отрасль?

– Рыбаку нужна уверенность в завтрашнем дне, он должен знать, что в течение многих лет сможет продолжать работу. Если компании дали квоты на пять лет, она не будет развивать свое производство.

Но опять же, к этому вопросу нельзя подходить однобоко. Если рыбопромышленник налоги не платит, стремится только к получению личной прибыли, здесь должна быть реакция со стороны государства. Контроль за эффективностью работы на предоставленном в пользование ресурсе должен быть.

– 23 апреля глава Правительства РФ Дмитрий Медведев провел в Магадане совещание по перспективам развития рыбной отрасли. Обсуждались практически все волнующие промышленников темы. В их число попали и вопросы неоднократного пересечения госграницы судами рыбохозяйственного комплекса. Прокомментируете, пожалуйста, эту проблему. Какой выход из ситуации вы видите?

– Здесь вопрос встает в связи с несовершенством законодательства. Возникают проблемы при организации работы на приемке лосося у судов-переработчиков, ведь они должны выходить за 12-мильную зону для сброса льяльных вод. Закон не предусматривает получение разрешения на неоднократное пересечение госграницы под эти цели.

Конечно, острота ситуации сохранится до тех пор, пока не будут внесены изменения в законодательство. Для судов, осуществляющих рыболовство, нужно предусмотреть уведомительный порядок пересечения границы вместо разрешительного. Почему упрощенный порядок предусмотрен для паромов, теплоходов, курсирующих по маршруту «Холмск – Ванино» или «Корсаков – Южные Курилы», а для рыбаков сделали исключение?

Думаю, Министерство сельского хозяйства должно настоять на внесении поправок в законодательство, чтобы суда, занятые в рыбной отрасли, могли при производственной необходимости беспрепятственно пересекать границу. В соответствии с поручениями премьер-министра, ФСБ России совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти должны предоставить соответствующие проекты в Правительство РФ до 2 июля 2014 года. И учитывая скорость согласования документов в различных ведомствах, не хотелось бы, чтобы решение вопроса с переходом на уведомительный порядок пересечения госграницы затянулось на месяцы или на годы.

Маргарита КРЮЧКОВА

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 1 июля 2014 > № 1111852 Дмитрий Матвеев

У руля кластера должен встать дальневосточный бизнес.

Концепция рыбного кластера в Приморье, представленная на публичных слушаниях в столице региона, сразу вызвала множество вопросов. По мнению депутата Думы Владивостока Александра Юртаева, не были учтены текущие и потенциальные возможности отрасли и рынка. В интервью Fishnews парламентарий рассказал о том, что отсутствие стратегии и грамотного планирования делает проект нежизнеспособным.

– Александр Григорьевич, вы присутствовали на предварительной защите проекта, выполненного московским филиалом японского института Номура. Представленный проект рыбного кластера интересен региону?

– Я назвал бы представленную концепцию неубедительной. Причем ни для региона, ни для бизнеса. Она не соприкасается с действительностью. В первую очередь меня беспокоит выбранная проектировщиками территория расположения кластера - бухта Суходол. Экологически чистый, заповедный район хотят превратить в промышленную зону. Никаких обоснований для того, чтобы реализовывать проект именно в этом месте, я не услышал. Нам их не представили. А для центра развития рыбной промышленности должны быть предпосылки.

С другой стороны, как рыбная отрасль не может существовать вне реалий дня, так и проект рыбохозяйственного кластера не может заработать без учета действующего в регионе бизнеса, его мощностей, интересов и потенциала. Проект должен не только опираться на четкие критерии в выборе площадки для его реализации, но и системно подходить к организации будущей работы с учетом уже имеющихся возможностей. Те, кто имеет производственные силы и производственные отношения, те, кто имеет холодильные, причальные, складские и перерабатывающего мощности, транспорт, могли бы выработать оптимальный алгоритм подхода. Однако дальневосточного бизнеса в проекте тоже нет.

– Чего еще не хватает проекту? Он вообще жизнеспособен?

– Отсутствие системы, стратегии является минусом представленного проекта. Но большее удивление вызывает то, что систему, а точнее, ее отсутствие нам пытаются навязать «со стороны». То, что иностранцам заказали проект развития чужого берега, по сути, будущего конкурента, я бы назвал подрывом национальных интересов.

Сегодня нам не надо ничего изобретать. Ядро уже есть. Необходимо собрать все воедино и задать этому вектор. И это должны делать не сторонние проектировщики, а те, кто кровно заинтересован в проекте и в том, чтобы он заработал. Те, кто уже работает на рынке. Условно я бы назвал это Краевая рыбопромышленная ассоциация бизнеса - КРАБ, которая бы стала координационным центром. Именно бизнес-объединение, которому здесь жить и работать, сможет проанализировать и использовать не на бумаге, а на практике и добывающие, и перерабатывающего мощности, холодильные и складские емкости, портовую и транспортную инфраструктуру, просчитать логистику, определить необходимый объем инвестиций с учетом роста и расширения.

К сожалению, в концепции Номуры нет не только анализа действующей в регионе инфраструктуры, производственных мощностей, бизнеса, нет там никакого маркетингового плана или исследований рынка. Представленный документ является компиляцией старых, местами сделанных еще в советские времена, материалов ДНИИМФа. Как оказалось, отдельных исследований институту никто не заказывал!

– Какова же тогда роль государства в этом проекте?

– Нужно чтобы люди, которые занимаются развитием края, тихоокеанской России, видели и решали стратегию. И учитывали социальную составляющую, а не собственные интересы. Сегодня мы столкнулись с лоббизмом интересов определенной группы для освоения бюджетных средств, которые не пойдут на пользу Приморью. Мы можем вложить эти средства более рационально.

Перед нами не стоит вопрос - нужен кластер или нет, он уже есть! Надо задать только вектор, направление движению КРАБа. И вот здесь должна подключиться администрация. Они должны сформулировать социальный заказ на внутреннем рынке и обеспечить его выполнение. На выполнение социальной составляющей и должны пойти средства, а не на мифические строения в экологически чистом районе. Я уверен, что практически все предприятия могут включиться и выполнить такой заказ. Однако прежде всего нужно сформировать сам заказ, именно этого и нет в концепции Номуры. Повторю: вопрос стоит в планировании, системе.

У нас – я имею в виду предприятия, порты и прочее – есть обученный персонал, выстроена логистика, есть контакт с железной дорогой, налажено движение по автомагистралям. Все это может и должно быть использовано, тем более что есть люфт для увеличения, роста. И огромные средства государства для этого не нужны.

Представленный Номурой проект не решает задачи, которые поставил Президент, а только грозит экологической диверсией и удорожанием продукции, ведь необходимо будет вернуть вложенные средства. Нам нужен честный и рабочий проект, а не фарс.

Ксения ПИСАРЕВА

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 июня 2014 > № 1108438 Александр Юртаев

Сейчас не время для разногласий.

На наших глазах продолжается структурная и содержательная перестройка руководства отраслью. В то же время не утихают дискуссии по поводу основ функционирования рыбохозяйственного комплекса. Можно сказать, что, несмотря на показатели роста, которые демонстрирует отрасль, сейчас не самый простой и спокойный период. То есть идет интенсивный поиск ответов к задачам, сформированным в виде поручений Президента РФ Владимира Путина. Ответов, которые устроили бы и руководство страны, и бизнес, который будет в конечном итоге эти задачи решать. О миссии Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров в период перенастройки отрасли главному редактору газеты «Fishnews Дайджест» Елене Филатовой рассказал президент ВАРПЭ Александр Фомин.

– Александр Владимирович, у всероссийской ассоциации готовы консолидированные ответы на поручения главы государства?

– Безусловно, ВАРПЭ готова решать задачи, поставленные главой государства, но их решение зависит не только от рыбодобывающих организаций. Согласитесь, развитие отечественного судостроения, развитие перерабатывающей, транспортной и логистической инфраструктуры, способствующих насыщению внутреннего рынка рыбопродукцией, мало зависит от рыбаков. В данном случае должны быть комплексные решения развития смежных отраслей, но пока вместо этих решений обсуждаются возможные обременения рыбодобывающих предприятий путем изменения существующих правил доступа к ресурсу. Конструктивного продвижения в развитии рыбного хозяйства пока не происходит, но полученные сигналы о возможном изменении правил игры после 2018 года уже привели к снижению инвестиций в основной капитал на 23%.

Часть поручений снимается с контроля, появляются новые. Но становится очевидным, что, несмотря на напряженную работу чиновников различных ведомств, проблемы в отрасли не исчезли, а скорее, наоборот, разрослись. И нас сегодня волнуют многие вопросы, которые условно можно разделить на два блока.

Первый – это право доступа к ресурсу. Рыбаки своей работой доказали, что особых преференций от государства им не нужно, но для них крайне необходимы прозрачные и стабильные правила. С закреплением квот на 10 лет сделан колоссальный скачок в отрасли. В результате верного государственного решения бизнес без принуждения начал развивать производство, модернизировать суда, вкладывать средства в обновление основных фондов, в развитие береговой переработки. Ведь сколько построили по побережью Дальнего Востока самых современных цехов с новейшим оборудованием – на Камчатке, на Сахалине и Курилах! Причем, подчеркну, это без каких-то бюджетных вливаний от государства. Имеющиеся льготы по уплате ЕСХН коснулись далеко не всех. Льготу рыбакам по снижению ставки сбора за пользование биоресурсом мы также не воспринимаем как преференцию, поскольку постоянно растущие цены на топливо эту выгоду давно уже нивелировали. Напротив, это уже никакая не льгота, а обременение. Нигде в развитых странах сборы за пользование ВБР не взимаются вообще, а у нас взимаются. Разумеется, все это отражается на себестоимости продукции, и таким образом мы теряем конкурентоспособность товара на внешнем и внутреннем рынках. Народная рыба – селедка – облагается сбором, который платят наши рыбаки, а норвежцы, везущие к нам сельдь, от этого сбора избавлены.

– Однако выдвигается предложение о пересмотре ставок сбора за пользование ВБР в сторону их увеличения. Это будет хорошим подарком зарубежным конкурентам, особенно в условиях членства России в ВТО.

– Безусловно, предприятия это очень беспокоит. Как тогда конкурировать на внешних рынках? Да и на внутреннем рынке пока еще нас спасают импортные пошлины, но в ближайшие годы они будут обнулены. Ясно, что в этом случае импортеры будут иметь экономические преимущества, поскольку они не имеют финансовых обременений в виде платы за пользование ВБР. Поэтому мы и поднимаем вопрос об отмене налоговых сборов за пользование водными биоресурсами.

– А второй блок проблем?

– Это административные барьеры. Когда у отрасли было самостоятельное ведомство с выходом на Правительство и мощное покровительство в лице куратора – первого заместителя председателя Правительства Виктора Зубкова, все эти вопросы решались. Его авторитет и лоббистские возможности сдерживали аппетиты контролирующих органов. Как только произошло размывание центра принимаемых решений, а отрасль в очередной раз перешла в управление Минсельхоза, у которого кроме рыбы своих проблем достаточно, контролеры активизировались.

Приведу пример, касающийся Россельхознадзора. Особенности ветеринарного контроля в отношении рыбопродукции подробно были рассмотрены на заседании межведомственной рабочей группы на площадке Контрольного управления администрации Президента. Даны поручения Президента по наведению порядка в этой сфере и устранению необоснованных избыточных барьеров. Пока результата нет. Еще несколько лет назад невозможно было представить, что конкретное поручение Президента РФ не будет выполнено, что реакцией будет откровенный саботаж. К счастью, пока с контроля поручения не сняты, и мы будем продолжать активно отстаивать точку зрения рыбаков об исключении такого контроля.

– Вы имеете в виду Поручение Владимира Путина, данное на совещании в Мурманске 17 апреля 2010 года по поводу передачи от Россельхознадзора функций по осуществлению ветеринарного контроля в области обеспечения качества и безопасности уловов водных биоресурсов и рыбопродукции Росрыболовству и Роспотребнадзору?

– Не только. Давно назрела необходимость комплексного анализа сложившейся в стране системы контроля с тем, чтобы перейти, наконец, от тотального давления к работе с учетом возможных рисков. В рыбной отрасли это можно сделать, поскольку ни одного случая обнаружения опасных заболеваний в районах морского промысла зафиксировано не было. Но пока нам предлагают поменять лишь форму ветеринарного документа – с бумажного на электронный, – а каких-либо серьезных шагов к лучшему мы не видим.

К проблеме ветеринарного контроля добавились трения с пограничными органами. Дело дошло до массовой остановки промысла. На совещании, которое провел на Дальнем Востоке глава Росрыболовства Илья Шестаков, эту тему поднимали. На совещании под председательством Дмитрия Медведева в Магадане опять были даны поручения проблему с пограничниками решить. ВАРПЭ направила в Минсельхоз и Росрыболовство предложения по изменению законодательства, позволяющие решить имеющиеся проблемы по линии пограничного контроля рыбаков. Понимая, что изменение законодательства – это длительный процесс, мы обратились к руководству погранслужбы письменно и устно с предложением создать рабочую группу, в рамках которой можно обсудить все разногласия и принять временные решения еще до принятия законодательных поправок. Ведь раньше не было этих проблем. Законодательство никак не менялось уже многие годы, но за последний год со стороны пограничных органов началось наступление по всем фронтам. Будь то пересечение границы, доставка продукции на берег, транспортировка рыбопродукции, выход из терморя для слива льяльных вод – все нестыковки законодательства решаются путем составления протокола об административном нарушении и наложением штрафа. Обстановка в регионах, особенно на Дальнем Востоке, накаляется – ведь идет «красная» путина.

Я больше всего опасаюсь, что предприятия сдадутся и начнут решать проблемы с контролирующими органами за рамками закона. А если рыбаки начнут платить взятки, то мы просто угробим свои ресурсы, поскольку для покрытия расходов придется браконьерить.

– И тогда вновь начнется этап в истории отрасли, который уже проходили.

– Да, это действительно не исключено. И такие сигналы уже есть. Ведь не случайно на последнем аукционе по продаже освободившихся долей квот крабов на Дальнем Востоке конечная цена покупки биоресурсов в воде многократно превышала стоимость цен на продукцию из них. Мы уже проходили это в начале 2000-х, после чего запасы крабов были подорваны и в ряде рыбопромысловых районов был введен запрет.

– А какова позиция ВАРПЭ по проблемам развития береговой переработки?

– Планы по развитию береговой переработки должны быть продуманы, экономически обоснованы и привязаны к региональным особенностям. Отечественный вылов в основном осуществляется в удаленных районах промысла, из которых доставить рыбу в свежем виде для последующей переработки на берегу невозможно без потери ее качества. Почему СССР стал лидером в рыболовстве? Потому что раньше других понял, что нужно создавать эффективный флот, который может все уловы переработать на судах до стадии конечной продукции. Это более эффективно с экономической точки зрения.

С другой стороны, есть, например, такие объекты, как тихоокеанские лососи, уловы которых можно и нужно перерабатывать на берегу, изготавливая продукцию высочайшего качества. И в последние годы действительно построено и успешно функционирует много суперсовременных заводов по переработке лососей.

– Но это обычно связывают с решением социальных задач для населения прибрежных поселков.

– Тогда это нужно делать совсем по-другому. Не Москве же это направление регулировать! Здесь не должно быть кампанейщины. Вообще тему развития береговой переработки нужно поручить регионам. Решения в этой части должны приниматься на местах с учетом экономических факторов, оказывающих определяющее влияние в развитии этого вида деятельности.

Суть прибрежного рыболовства изначально была искажена. Идея его заключалась в том, чтобы пойманную рыбу доставлять на берег в свежем виде для продажи или переработки. Причем «для продажи» было бы предпочтительнее, потому что с точки зрения питания она гораздо полезнее, чем переработанная. Идея была благая, но реализация подкачала.

Искусственно введенные ограничения двенадцатимильной зоной создали проблему для освоения запасов водных биоресурсов, имеющихся в терморе, но удаленных от мест сдачи уловов. Кроме того, рыба не признает пространственных ограничений – для нее границ не существует. Если она уходит из прибрежной зоны, то ее ведь тоже нужно ловить. Постепенно были приняты решения по возможности осуществления прибрежного рыболовства и в исключительной экономической зоне РФ. В прошлом году, наконец, приняты решения об осуществлении переработки уловов на судах с последующей доставкой на территорию страны. Кроме того, если помните, вначале квоты выделялись субъекту Федерации, и в администрации субъекта самостоятельно решали, кому их давать. И понятно, что квот нужно было как можно больше, чтобы раздать компаниям, приближенным к руководству. Сначала квот не хватало, потом перерабатывающих мощностей не стало хватать, затем понадобилось пересекать 12-мильную зону, затем возникла необходимость морозить и перегружать рыбопродукцию. И этот хвост исторических проблем требует концептуальных решений, которых пока нет. А это действительно непростой вопрос, который бизнесу необходимо решать совместно с Росрыболовством.

Необходимо все проанализировать, разложив аргументы «за» и «против», просчитать их с учетом объектов промысла, особенностей регионов и так далее. Принятие административных непродуманных решений ни к чему хорошему не приведет. Мы наломаем дров и просто потеряем время, которого у нас не так много отпущено для того, чтобы сделать отрасль конкурентоспособной.

Все же, положа руку на сердце, необходимо отметить, что за последние годы рыбодобывающая отрасль сделала колоссальный шаг вперед. Мы научились рационально управлять ресурсами, практически победили браконьерство и сделали отрасль экономически эффективной, что было утрачено после развала СССР. Не хотелось бы эти достижения потерять и топтаться на месте.

– Топтание на месте прекратится только тогда, когда, наконец, будет обнародован некий государственный документ, в котором четко зафиксируется: как будут распределяться квоты после 2018 года и на какой срок. А до этого времени на разные лады будут звучать вариации на тему модернизации «исторического принципа». Хотя исторический принцип либо есть, либо это уже что-то совсем иное.

– Модернизировать его невозможно, потому что суть исторического принципа в том, что ты получишь в дальнейшем столько, сколько выловил биоресурсов в среднем за предыдущие девять лет. Ключевые слова здесь «выловил биоресурсов». Если их убрать, то что взамен? «Построил фабрик, заводов, пароходов»? Тогда уж лучше «космических кораблей». Неважно, что рыба здесь ни при чем. Но очевидно, что введение новых критериев – это не модернизация, а изменение принципа.

– Например, Минвостокразвития считает, что принцип нужно связать с обоюдными обязательствами рыбаков и государства. Со стороны рыбаков – береговая переработка и модернизация флота. Со стороны государства – создание необходимой инфраструктуры, сокращение административных барьеров и меры государственной поддержки.

– Для реализации идеи развития береговой переработки нужно от общих лозунгов перейти к анализу деталей промысловой деятельности применительно к каждому объекту добычи.

Если речь идет о рыболовстве на промысловых участках, то здесь нет вопросов. И эта схема уже работает. При распределении рыбопромысловых участков в качестве одного из критериев его закрепления учитывались перерабатывающие мощности претендентов.

При судовом промысле переработка уловов осуществляется на судах, и в большинстве случаев нет необходимости производить дополнительную переработку на берегу. Но в отношении отдельных видов рыбопродукции действительно производится вторичная обработка на берегу. Например, мороженая сельдь. После ее доставки на берег она перемещается по всей стране, и в местах потребления ее разделывают и засаливают для последующей реализации в рознице. Какие в данном случае обязательства можно возложить на рыбаков, ведь они не имеют к этой переработке никакого отношения?

Теперь что касается модернизация флота – тема действительно важная, поскольку от состояния флота зависит успешность ведения бизнеса, и предприятия в этом заинтересованы больше, чем государство. Другой вопрос в том, что построить новое судно сегодня не каждому под силу – это не просто дорого, а очень дорого. Можно придумывать любые обременения в целях строительства новых судов на российских верфях, но какими бы обременения ни были, новые суда бесплатно никто не построит, тем более что и опыт строительства рыбопромыслового флота отсутствует. Без создания сегмента рыбопромыслового судостроения, а также создания действенных финансовых механизмов эту задачу не решить, с какими бы обременениями право на вылов ни связывалось.

Теперь об обязательствах государства по развитию инфраструктуры, снятию административных барьеров и мерам государственной поддержки рыбаков. Вы знаете, что в последние годы рыбаки увеличили вылов на четверть и довели его до 4,3 млн. тонн. В силу своих финансовых возможностей модернизировали флот и береговые перерабатывающие мощности. А что сделало государство? Инфраструктура не создана, административные барьеры выросли, мер государственной поддержки мы пока не имеем.

– А как это вообще можно связать – квоты рыбакам и береговую переработку?

– Это можно связать только в части рыболовства на рыбопромысловых участках, и это уже связано.

В других случаях в условиях рыночной экономики это связать нельзя. Мы это уже проходили, помните корпорацию-министерство Минрыбхоз России, которое решало практически все вопросы рыбного хозяйства, в том числе по береговой переработке? Экономически это субсидировалось из общего котла доходов отрасли. Как только эта система управления была изменена, береговая переработка сохранилась лишь там, где это экономически выгодно или без этого невозможно. В эти годы я работал в Магадане. С одной стороны, было жалко смотреть, как на наших глазах были заброшены береговые заводы, которые ежегодно производили десятки тысяч тонн соленой охотской сельди в бочках. Но они оказались экономически убыточными, да и качество продукции было не очень. Так что теоретически это все возможно связать при переходе на административные методы управления экономикой. Но я не думаю, что это правильное направление развития отрасли.

– Получается странная картина. «Русское море» в результате скандала с подконтрольными зарубежному бизнесу компаниями пришло в добычу и стало обладателем существенного пакета квот. Но пока нет информации, что им удалось совершить революцию и показать всем остальным, как надо работать. Существует распространенное заблуждение, что заниматься освоением квот достаточно просто.

– Это – побочный эффект громогласных заявлений о том, что рыба – возобновляемый ресурс, нефть завтра кончится, а рыба будет всегда и что даже в кризис отрасль демонстрирует успехи. О том, что ловить можно практически бесплатно, а продал – получил прибыль. Но мало кто знает, что рыбалка – это очень сложный и рискованный вид бизнеса.

Почему прежние управленцы, которым достались рыболовные компании после приватизации, практически все давно отошли от дел? Потому что не смогли перестроиться, ведь сейчас работать гораздо сложнее. Сейчас по-настоящему мощных и успешных предприятий – единицы, и возглавляют их управленцы нового поколения. У них получается развивать бизнес. А когда у кого-то получается, со стороны может показаться, что все просто – были бы квоты.

Да, «Русское море» купило несколько компаний и получило лидерство в объеме добычи минтая – но пока ничего не слышно о результатах решения задач по строительству нового флота, развитию береговой переработки, по увеличению поставок рыбопродукции на внутренний рынок. С другой стороны, и времени прошло не так много – все еще впереди.

– На совещании, которое провел в Магадане председатель Правительства Дмитрий Медведев, тоже говорили о квотах и административных барьерах.

– С одной стороны, оно прошло очень конструктивно. Всем дали слово, выслушали внимательно. С другой стороны, результативная часть некоторых положений нас настораживает.

Выступавший на совещании вице-премьер Аркадий Дворкович, говоря об инвестициях и развитии, подчеркнул, что все изменения в закон необходимо принять уже в этом году. Чтобы люди понимали, как квоты будут закреплены и на сколько лет. Это обнадеживает. Он затронул только одну тему, которую нужно увязать с этим вопросом, – существование «рантье», и предложил освободить отрасль от «рантье» путем наделения квотами только собственников судов.

Это сложная и многогранная тема, которая не имеет решения без четкого понимания, кто такие «рантье». При предварительном анализе Росрыболовства в список потенциальных «рантье» включены около 360 организаций, осваивающих ресурсы только на арендованных судах. Общий объем добычи этими организациями составляет около 470 тыс. тонн. С одной стороны, цифра внушительная, но даже поверхностный анализ говорит о необходимости более детального изучения ситуации. В частности, ряд предприятий по состоянию на текущее время уже ликвидирован или реорганизован, кроме того, не учтены случаи работы предприятий, входящих в холдинговые структуры. Есть и чисто практические моменты отдельных видов промысла, которые невозможно решить без использования механизма аренды судов. Например, ряд предприятий имеет небольшие квоты, и отправлять каждому из них собственное судно в удаленные районы промысла нерентабельно. Поэтому и оформляется несколько договоров аренды на одно судно, отправляемое на промысел. Все это законные схемы, и, если их запретить, ресурс просто не будет осваиваться. Поэтому здесь нужен более детальный анализ. Мы сейчас занимаемся этой работой совместно с Росрыболовством и, надеюсь, найдем правильные решения по предотвращению теневой торговли квотами под видом аренды судов.

– Но если ввести оборот квот, то «рантье» исчезнут сами по себе. Ведь они существуют в качестве банка лимитов, в который рыбаки приходят за покупкой того, чего не хватает. Если будет возможность свободно покупать квоты на рынке, использовать их в качестве залога при кредитных операциях (что тоже очень важно), то и проблема исчезнет.

– Согласен, но это сложный вопрос, который обсуждается много лет. Несмотря на то что во многих странах это общепринятая практика, мы пока не можем решить эту проблему. ФАС совершенно жестко подходит к тому, что квоты – это государственный ресурс, который не может иметь свободное хождение на рынке, и другие ведомства их решительно в этом поддерживают. С другой стороны, понятно, что если что-то запрещать, то явление перемещается в сферу теневого оборота. Так и появились рантье.

– Компанию с квотами продать можно, а квоты продать нельзя. Где тут логика?

– Продажа компаний – это и есть оборот квот. Да, это сложная и трудоемкая схема оптимизации бизнеса в соответствии с действующим гражданским законодательством, за счет которой происходит переход квот к более эффективным пользователям. Если бы был разрешен свободный оборот квот, эти процессы были бы ускорены и никаких тем о рантье мы бы уже не обсуждали. Я думаю, что ничего страшного в свободном обороте квот нет, надо только отработать систему регистрации и со сделки платить налог.

Но психология чиновников пока к этому не готова, так что будем продолжать бороться с «рантье».

– А все-таки, Александр Владимирович, как ВАРПЭ при столь разных интересах ее членов удается создать консолидированное мнение?

– Это действительно непросто, поскольку мы объединяем предприятия разных бассейнов, а с учетом специфики рыболовства на бассейнах условия работы предприятий сильно отличаются. Тем не менее по принципиальным вопросам рыболовства задачи, как правило, общие. Так и консолидируемся.

– Какое направление работы ВАРПЭ считаете наиболее перспективным?

– Помимо уже озвученных вопросов, касающихся создания благоприятных условий для отечественного рыболовства, которым мы посвятили большую часть времени интервью, приоритетным направлением работы является насыщение внутреннего рынка нашей рыбопродукцией. Это амбициозная задача, которая может дать толчок развитию и нашей отрасли, и других смежных отраслей. Но это комплексная задача, которую мы не можем решить без помощи государства. Возьмем самый массовый объект промысла – минтай. До сих пор бытует мнение, что минтай – рыба для кошек. Но ведь это не так, мы не дорожим тем, что имеем. Из-за отсутствия внутреннего спроса свою дикую рыбу мы экспортируем, а взамен импортируем рыбопродукцию из лососей, тилапии, пангасиуса, выращенных посредством аквакультуры. Нужно менять культуру потребления, объяснять населению преимущества нашей дикой рыбы, замечательной во всех отношениях, более полезной многих других белковых продуктов и в качестве детского, и в качестве диетического питания. Тут уместны различные формы просвещения и рекламы.

– Может, стоит присмотреться к тому, как это делают норвежцы, которые продвигают на наш рынок семгу и форель. Ведь они в пропагандистских целях используют конкурсы, дегустации и прочие мероприятия, привлекающие внимание публики к продукту.

– В принципе, у нас действительно есть конкурентное преимущество. Рыба наших северных, чистых морей – это единственный продукт питания, который сегодня остался в первозданном виде таким, каким его создала природа. Необходимо эту информацию доносить до потребителя, и здесь все средства хороши. Нужно просто этим специально заниматься. Кроме того, нужно стимулировать госзакупки для детских садов, школ, институтов, военных и прочих учреждений. Таким образом можно будет увеличить емкость внутреннего рынка сразу на 1,2 млн. тонн (в пересчете на сырец). Если на то будет политическая воля, конечно.

– Причем государственному бюджету это принесет только дополнительные доходы.

– Согласен. Необходимо и с торговлей рыбопродукцией разбираться.

Я приведу пример, касающийся одной сахалинской компании – не буду называть ее, чтобы не обвинили в рекламировании. Ее руководство несколько лет назад приняло решение в Подмосковье построить предприятие, на котором собственную рыбопродукцию готовят к розничной продаже: делают порции филе минтая, удобные для каждой хозяйки, и упаковывают. Качество – высочайшее, но в магазины они с этой продукцией попасть не могут, поскольку в рознице после торговых накруток она будет недоступна массовому потребителю. Поэтому продукцией они сами вынуждены торговать, что называется, «с колес», под заказ, небольшими партиями с доставкой на дом. И ее с удовольствием заказывают и в Росрыболовстве, и в других министерствах и ведомствах, и в Правительстве, и в администрации Президента. Но что мешает сделать эту и другую продукцию доступной для всех? Это серьезнейший вопрос, которым надо заниматься. Необходимо все же регулировать торговые наценки в оптово-розничной торговле.

А следующим за увеличением спроса этапом должна быть работа по расширению товаропроводящих каналов. Надо, соответственно, заниматься инфраструктурой, формировать планы по каждому субъекту Федерации, определив потребности и направления доставки. Причем в привязке к сезонности и срокам. Сопоставить потребности и возможности хранения, обработки. Минсельхоз и Росрыболовство сейчас занимаются этой работой и готовят соответствующий комплекс мер по насыщению внутреннего рынка. Несмотря на сложность реализации данной задачи, думаю, совместными усилиями мы начнем ее решать.

– Разве государство этим будет заниматься? Это не его задача.

– Задача государства – спроектировать эту схему и придумать, как можно простимулировать ее реализацию. Устранение государства от этих вопросов приводит к ежегодному увеличению импорта рыбопродукции.

Доктриной Продовольственной безопасности предусматривается соотношение отечественной и иностранной продукции как 80% к 20%. Но на самом деле это соотношение сегодня составляет 53 на 47%. Однако если такая задача поставлена, мы готовы совместно ее решать и привезти 80% рыбопродукции на внутренний рынок. А следующий за рыбаками в цепочке поставок кто? Оптовая торговля. Разве нельзя ей определить ориентиры на закупку 80% продукции у российских рыбаков и 20% у иностранных? Дайте поручение проработать этот вопрос. Но нет, у импортеров очень мощное лобби. В Москве вообще засилье импорта в отличие от рыбодобывающих регионов. Сейчас еще исхитрились выдавать его за отечественную продукцию: сырье из Норвегии, засоленное или расфасованное на территории России, превращается таким нехитрым способом в российскую рыбу. Такие вопросы, безусловно, заслуживают пристального внимания.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 25 июня 2014 > № 1107132 Александр Фомин

Игорь Зубарев: Представляем интересы предприятий отрасли в диалоге с органами власти

В настоящее время роль Союза рыбопромышленников Карелии заключается в представлении интересов предприятий рыбной отрасли при взаимодействии с региональными и федеральными органами власти, отмечает председатель объединения Игорь Зубарев.

На сегодняшний день в Союз рыбопромышленников Карелии входит большинство крупных рыбодобывающих компаний республики. «Это организации, которые занимаются океаническим промыслом, в том числе работают на пелагических видах (сельдь, путассу, скумбрия, мойва), а также большинство предприятий прибрежного рыболовства, за исключением членов Северо-Западного рыбопромышленного консорциума, с которым мы также сотрудничаем», – рассказал руководитель союза Игорь Зубарев в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

Республика Карелия относится к Баренц-региону, имеет выход в Белое море, она наряду с Архангельской областью и Ненецким автономным округом обладает квотой в международных водах – в районах регулирования НЕАФК, НАФО, зонах регулирования Совместной российско-норвежской комиссии по рыболовству.

«Спектр направлений деятельности союза достаточно широк. Среди наших членов есть предприятия, которые занимаются организацией любительского и спортивного рыболовства, ведут промысел на внутренних пресноводных водоемах, в Белом море, в Онежском озере. Мы стараемся участвовать во всех подотраслях рыболовства, которые существуют в Республике Карелия», – обратил внимание председатель рыбацкого объединения.

По словам Игоря Зубарева, Союз рыбопромышленников Карелии создавался в 2002 - 2003 гг. как общественная организация, основной ролью которой была защита интересов рыбаков, информирование руководителей предприятий о происходящем в рыбной отрасли, взаимодействие с учебными заведениями для подготовки квалифицированных кадров для флота. Последнее направление для союза очень важно, он несколько раз пытался организовывать совместные программы с республиканскими властями на базе учебных заведений, которые готовят специалистов для торгового флота.

«У нас средний возраст членов экипажей превышает 50 лет, желающих работать в море становится все меньше. Это огромнейшая проблема, стоящая перед отраслью, которую нужно срочно решать. Во всем мире выходят из положения за счет привлечения иностранной рабочей силы – филиппинцев, индийцев и т.д. Но на российских рыбопромысловых судах могут работать только наши соотечественники, а выпускников профильных учебных заведений не хватает», – обрисовал проблему руководитель отраслевого объединения.

До закрепления квот на десятилетний период приходилось заниматься и координацией промысловой деятельности. «Консолидация отрасли тогда еще не началась, существовало очень много юридических лиц с небольшими долями квот, осваивать которые было нерентабельно. В рамках союза появилась возможность собрать предприятия, которым было выделено, к примеру, по 100-150 тонн путассу или на окуня моря Ирмингера, чтобы загрузить промысловый рейс судна», – рассказал Игорь Зубарев.

Нынешняя роль союза заключается в представлении интересов предприятий рыбной отрасли при взаимодействии с органами власти регионального и федерального уровня. «В Республике Карелия это территориальный рыбохозяйственный совет, членом которого я являюсь, по бассейну – Северный научно-промысловый совет, на федеральном уровне – Федеральное агентство по рыболовству, Минсельхоз и другие заинтересованные ведомства», – прокомментировал руководитель отраслевого объединения.

Одна из главных задач для организации – следить, чтобы за карельскими предприятиями в установленный срок были закреплены положенные им ресурсы. «С этой целью перед закреплением долей квот в 2008 году мы активно участвовали в качестве экспертов в работе межведомственной комиссии при Росрыболовстве, помогали собирать отраслевую статистику, вели разъяснительную работу с рыбопромышленниками по заполнению форм № 1-П (рыба), готовили аналитические материалы», – поделился подробностями председатель союза.

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 24 июня 2014 > № 1107118 Игорь Зубарев

Берег нельзя развивать в ущерб рыбакам.

Прибрежное рыболовство Северного бассейна не успевает отбивать атаки со стороны желающих внедрить свои идеи по регулированию промысла. В прошлом году завершилась многомесячная эпопея с перегрузами и производством на судах мороженой продукции, едва не разорившая десятки рыбодобывающих предприятий. Теперь на смену пограничникам пришли рыбопереработчики, заявившие о необходимости привязки прибрежных квот к береговым фабрикам. Как относятся к инициативе мурманских предприятий соседи по региону и на решение каких задач в первую очередь нацелено прибрежное рыболовство, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал председатель Союза рыбопромышленников Карелии Игорь Зубарев.

– Игорь Дмитриевич, несколько лет назад вы были награждены медалью «За заслуги в развитии рыбного хозяйства России». В наградном листе в том числе отмечено, что по вашей личной инициативе создан и успешно действует Союз рыбопромышленников Карелии. Кто входит в состав этой общественной организации?

– На сегодняшний день в Союз рыбопромышленников Карелии входит большинство крупных рыбодобывающих компаний республики. Это организации, которые занимаются океаническим промыслом, в том числе работают на пелагических видах (сельдь, путассу, скумбрия, мойва), а также большинство предприятий прибрежного рыболовства, за исключением членов Северо-Западного рыбопромышленного консорциума, с которым мы также сотрудничаем. Республика Карелия относится к Баренц-региону, имеет выход в Белое море, она наряду с Архангельской областью и Ненецким автономным округом обладает квотой в международных водах – НЕАФК, НАФО, зонах регулирования Совместной российско-норвежской комиссии по рыболовству.

Спектр направлений деятельности союза достаточно широк. Среди наших членов есть предприятия, которые занимаются организацией любительского и спортивного рыболовства, ведут промысел на внутренних пресноводных водоемах, в Белом море, в Онежском озере. Мы стараемся участвовать во всех подотраслях рыболовства, которые существуют в Республике Карелия.

– С какой целью карельские предприятия объединились в союз? Какие задачи стоят перед вами в настоящее время?

– Союз рыбопромышленников Карелии создавался в 2002–2003 годах как общественная организация, основной ролью которой была защита интересов рыбаков, информирование руководителей предприятий о происходящем в рыбной отрасли, взаимодействие с учебными заведениями для подготовки квалифицированных кадров для флота. Последнее направление для нас очень важно, мы несколько раз пытались организовывать совместные программы с республиканскими властями на базе учебных заведений, которые готовят специалистов для торгового флота.

У нас средний возраст членов экипажей превышает 50 лет, желающих работать в море становится все меньше. Это огромнейшая проблема, стоящая перед отраслью, которую нужно срочно решать. Во всем мире выходят из положения за счет привлечения иностранной рабочей силы – филиппинцев, индийцев и т.д. Но на российских рыбопромысловых судах могут работать только наши соотечественники, а выпускников профильных учебных заведений не хватает.

До закрепления квот на десятилетний период нам приходилось заниматься и координацией промысловой деятельности. Консолидация отрасли тогда еще не началась, существовало очень много юридических лиц с небольшими долями квот, осваивать которые было нерентабельно. В рамках союза появилась возможность собрать предприятия, которым было выделено, к примеру, по 100-150 тонн путассу или на окуня моря Ирмингера, чтобы загрузить промысловый рейс судна.

Нынешняя роль союза заключается в представлении интересов предприятий рыбной отрасли при взаимодействии с органами власти регионального и федерального уровня. В Республике Карелия это территориальный рыбохозяйственный совет, членом которого я являюсь, по бассейну – Северный научно-промысловый совет, на федеральном уровне – Федеральное агентство по рыболовству, Минсельхоз и другие заинтересованные ведомства.

Одна из главных задач для нас – следить за тем, чтобы за карельскими предприятиями в установленный срок были закреплены положенные им ресурсы. С этой целью перед закреплением долей квот в 2008 году мы активно участвовали в качестве экспертов в работе межведомственной комиссии при Росрыболовстве, помогали собирать отраслевую статистику, вели разъяснительную работу с рыбопромышленниками по заполнению форм № 1-П (рыба), готовили аналитические материалы.

– Распоряжение Правительства № 1196, предоставившее рыбакам право на переработку уловов и перегруз продукции на прибрежном промысле, действует меньше года, но уже неоднократно критиковалось рыбопереработчиками. На ваш взгляд, насколько обоснованы эти претензии?

– К сожалению, все чаще функции прибрежного рыболовства стараются свести исключительно к роли сырьевых придатков нескольких береговых предприятий, забывая о том, что этот вид квот выделялся для обеспечения поставок рыбы на внутренний рынок регионов. Весь объем рыбы, добытой по прибрежной квоте, наши предприятия реализуют российским покупателям. Сегодня баренцевоморскую треску можно свободно приобрести и в Петрозаводске, и в Беломорске.

Изготовленное на береговых заводах филе и стейки занимают в объеме продукции из трески и пикши в розничной сети не более 6-8%. Напротив, замороженная в море потрошеная и обезглавленная треска традиционно пользуется высоким спросом у населения. Так что если говорить о Республике Карелия, то для нас распоряжение Правительства № 1196 – это краеугольное решение, которое позволило рыбе появиться на столах местного населения и положительно сказалось на финансово-экономическом состоянии предприятий, осваивающих прибрежную квоту.

В июне должен завершиться мониторинг практики применения распоряжения № 1196, по итогам которого власти прибрежных регионов оценят эффективность работы рыбоперерабатывающих предприятий согласно утвержденному перечню критериев. Так что результатов осталось ждать недолго. Хотя лично мне непонятно, как по объемам произведенной из нашего сырья рыбопродукции – б/г потрошеной трески, филе, куска и клипфиска – можно судить об эффективности использования прибрежной квоты.

– Как вы относитесь к предложению администрации Мурманской области исключить баренцевоморскую треску и пикшу из перечня видов водных биоресурсов, из которых допускается производить продукцию на судах прибрежного рыболовства?

– Как показало недавнее заседание Северного научно-промыслового совета, администрация Мурманской области уже отошла от этой позиции, прекрасно понимая, что это нонсенс. Теперь она просит передать неиспользованные квоты третьих стран и научные квоты по треске и пикше предприятиям, поставляющим уловы в охлажденном виде на мурманские рыбоперерабатывающие предприятия. На мой взгляд, это выглядит ровно так же, как если бы я предложил предоставить эти квоты только тем предприятиям, которые поставляют мороженую рыбопродукцию в свои регионы.

Сама формулировка вопроса для нас абсолютно неприемлема. Кто решил, что остатки квот третьих стран и науки предназначены для береговой рыбопереработки? Кто решил, что она должна осуществляться непременно на охлажденном сырье? Требование, по сути, означает: «мы хотим получить эти 12 тыс. тонн, потому что сможем собрать больше налогов, если эти объемы перейдут в Мурманскую область».

Я понимаю позицию мурманчан как патриотов своего края, но чем хуже, к примеру, Республика Карелия, где уровень доходов населения намного ниже? Давайте тогда поддержим депрессивный регион, передав ему дополнительную квоту. Чем хуже Архангельская область или Ненецкий автономный округ? Любой из этих регионов мог бы придумать основания, по которым вся квота должна переходить к нему, просто все остальные ведут себя скромнее.

Если квоту привязывать к береговому заводу, то рано или поздно завод становится держателем этой квоты, фактически навязывая свои условия рыбакам. Поэтому мы рассматриваем такие инициативы как попытку передела ресурсов в пользу конкретных физических лиц – владельцев нескольких фабрик.

– Возникает логичный вопрос: почему нельзя разрешить морозить рыбу в море, если рыбаки-прибрежники в любом случае доставляют ее на отечественный берег для дальнейшей переработки и насыщения внутреннего рынка? Почему нельзя развивать глубокую переработку на судах? Разве это противоречит Доктрине продовольственной безопасности, госпрограмме по развитию отрасли?

– К сожалению, продовольственная безопасность мало кого волнует. Руководство любого субъекта Федерации в первую очередь заботится о том, как накормить свой регион. С этой точки зрения позиция мурманских властей легко объяснима. Но давайте посмотрим на цифры: на территории Мурманской области проживает 771 тыс. человек, в Республике Карелия, Архангельской области и Ненецком автономном округе – 1826 тыс. человек. Почему первые должны находиться в привилегированном положении, если все мы – граждане одной страны?

Мне непонятно, почему, когда говорят о необходимости поддержки береговой переработки, в качестве аргумента приводят обеспечение занятости населения и создание рабочих мест. Разве на наших судах работают не россияне? На судовых фабриках, в рыбцехах трудятся специалисты, которые прошли обучение, выдержали строгую медицинскую комиссию, обладают профессиональными навыками во многих областях. Матрос-рыбопереработчик помимо своих прямых обязанностей должен знать способы спасения на воде, понимать устройство судна и быть готовым в чрезвычайной ситуации заменить другого члена экипажа. Это совсем другой уровень квалификации по сравнению с тем, который нужен для работы на конвейере берегового завода.

Нужно учитывать и интересы регионов, в бюджет которых поступают налоговые отчисления рыбодобывающих компаний. Выпускать продукцию-полуфабрикат для судовладельца намного выгоднее, соответственно растут суммы уплачиваемого НДФЛ и налога на прибыль. Если убрать из перечня видов, указанных в распоряжении № 1196, треску и пикшу, то компенсировать выпадающие поступления Республике Карелия, Архангельской области и Ненецкому автономному округу придется из федерального бюджета.

Не будем забывать о задаче обеспечения населения качественной пищевой продукцией из водных биоресурсов. Что полезнее для здоровья человека: филе, произведенное в море из свежевыловленной рыбы? Или филе из охлажденного или замороженного сырья, которое сначала разделали, потом хранили, заморозив или пересыпав льдом, перегружали, везли на фабрику, сортировали, которое на каждом этапе контактировало с руками, окислялось, теряло цвет и качество? Зато на прилавке разница незаметна – береговое филе ярче снега, белее рыбы, выловленной в море. Как такое возможно? За счет уплотнителей, антиокислителей и других пищевых добавок.

Морское филе всегда стоит дороже берегового, потому что это более качественный продукт, то же касается любой другой продукции: б/г, куска, фарша и т.д. Все это можно и нужно производить в море на судах. Нам же предлагают демонтировать судовые фабрики, отказаться от глубокой переработки и снабжать охлажденным сырьем береговые заводы по той цене, которая их устраивает. А потом покупать в магазине непонятно что вместо нормального морского продукта.

– Возможен ли баланс между соблюдением интересов береговой переработки и рыбаков-прибрежников? Какими, по вашему мнению, могут быть меры экономической поддержки береговой рыбопереработки Мурманской области с тем, чтобы рыбодобывающие предприятия могли сохранить объемы поставок трески и пикши на внутренний рынок?

– Дело в том, что большинство фабрик, которые сейчас существуют на территории Мурманской области, возникли в годы лихолетья, когда погранвойска, полиция, налоговая инспекция были бессильны, когда в промышленных масштабах процветало браконьерство и никто ни у кого не спрашивал документов. Вместо 4 тыс. тонн трески по прибрежной квоте на берег привозили все 40 тыс. тонн, никто не смотрел на качество, рыбу сбывали по любой цене. И даже тогда некоторые переработчики жаловались на недостаток сырья.

Сейчас этот «серый» поток сырья иссяк, ННН-промысел в Баренцевом море отсутствует, рыболовство зарегулировано до полной прозрачности. И переработчики, развивавшиеся на дармовом сырье, оказались в рыночных условиях. Монопродуктовые предприятия стали задыхаться, естественно, им бы хотелось возвращения тех времен, когда они диктовали цены. Поэтому они отчаянно лоббируют как на федеральном, так и на местном уровне привязку прибрежной квоты к береговым фабрикам, когда у рыбаков не будет другого выхода – только идти к ним на поклон. Но это не рынок, это распределение.

Власти приморских регионов, безусловно, должны уделять внимание помощи предприятиям берегового сектора. Нас не устраивают только методы, направленные не на поддержку переработки, а на перераспределение в ее пользу результатов многолетней работы рыбаков. Гораздо более эффективным, как показывает практика, является создание благоприятных условий для бизнеса: стимулирование производства, предоставление льгот и гарантий, облегчение доступа к инфраструктуре, к кредитным ресурсам. А нерыночную историю со сблокированными квотами мы уже проходили в 90-е годы. Ни к какому результату для государства такое перераспределение не приводит, сколько можно на одни и те же грабли наступать?

Хорошим выходом для многих предприятий могла бы стать диверсификация производства и уход с монопродукта. Можно последовать примеру заводов, успешно развивающих рыбопереработку даже в таких удаленных от моря регионах, как Новгородская или Брянская области, и перейти к расширению продуктовой линейки за счет использования других пелагических видов рыб, которые традиционно более востребованы на столах северян, чем береговое филе и клипфиск.

Анна ЛИМ

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 23 июня 2014 > № 1107107 Игорь Зубарев

Герман Зверев: Экспортная модель – это способ развития и внутреннего рынка

Российские производители минтая выстраивают сложную и устойчивую экспортную модель по видам продукции и рынкам сбыта, отмечает глава АДМ Герман Зверев. Эксперты Всемирного банка считают эту модель одной из наиболее эффективных на мировом рынке продовольствия.

С 19 по 20 июня в столице Приморья проходил международный семинар, посвященный практической реализации экспортно-ориентированного экономического развития Дальнего Востока. Как сообщает корреспондент Fishnews, в ходе одной из сессий президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев рассказал международным экономическим экспертам о ситуации с отечественным рыбным экспортом.

Глава АДМ отметил, что за весь советский период на Дальнем Востоке не было построено ни одного крупного рыбного предприятия по производству филе минтая. Первые филетировочные линии на судах стали оборудоваться только в 1986-87 гг. СССР не оставил в наследство современной индустрии по производству пищевой продукции из минтая. Зато была убита потребительская репутация минтая на внутреннем рынке и серьезно подорваны запасы этой рыбы.

«Создание современной минтаевой индустрии в нашей стране происходит только сейчас и происходит тяжело, в острой конкурентной борьбе», - заметил Герман Зверев. Он подчеркнул, что мировой рынок минтая сегодня контролируют две стороны: Россия и США. «Позиции российских предприятий на мировом рынке атакуются с разных сторон. Это и продавливание цены со стороны покупателей (часто объединенных в закупочные картели), это и появление товаров-заменителей (аквакультурной рыбы), это и внеэкономическое давление конкурентов. Набор этих факторов делает рынок минтая в высокой степени волатильным и неустойчивым», - отметил глава АДМ.

Он обратил внимание на то, как колеблется цена на российский минтай: амплитуда составляет 15-20%. «Эти ценовые колебания – как раз периоды мощных ценовых или неценовых атак на российский экспорт со стороны конкурентов и консолидированных покупателей», - сообщил эксперт.

Президент ассоциации рассказал, что сейчас российское филе минтая производится на судах. «И вот здесь мы столкнулись с мощнейшим внеэкономическим давлением. Десять лет назад российские корабли производили 90 тыс. тонн филе минтая. Сейчас – 30 тыс. тонн», - сообщил Герман Зверев. В 2005 г. под давлением экологических организаций европейские и американские розничные сети и сети HoReCa стали переходить на закупку рыбы только из экологически устойчивых промыслов. «Одними из первых получили такой экологический сертификат американские рыбаки, и сектор филе минтая в Европе надолго превратился в «заповедник прибыли» для американских рыбаков», - отметил руководитель отраслевого объединения. В 2013 г. отечественный промысел минтая тоже получил экологический сертификат по стандартам Морского попечительского совета (MSC).

Глава АДМ подчеркнул, что экспортная модель – это способ развития и внутреннего рынка. Руководитель ассоциации заметил, что предприятие, которое оборудовало судно современными производственными линиями и выпускает филе минтая, будет продавать продукцию везде, где за нее платят деньги: во Владивостоке, в Калининграде, Пусане, Пекине, Лионе, Москве.

В разработке программы развития Дальнего Востока принимают участие эксперты Всемирного банка. Старший экономист этой организации Жиль Альфанди согласился с выступлением Германа Зверева и обратил внимание на то, что российские экспортеры выдавливаются из многих ниш мирового рынка. «Самые прочные позиции России удалось занять в экспорте вооружения и экспорте минтая, причем русским компаниям удается получать 50-60% доходов от готовой продукции из минтая, хотя в мире поставщики продовольственного сырья обычно получают не больше 10-20% доходов от продаж готовой продукции», - отметил ведущий экономический эксперт Всемирного банка. «Учитывая тот факт, что операционная рентабельность рыбопереработки в Китае и Европе колеблется на уровне 5-6%, можно сказать, что российские минтайщики имеют очень большую рыночную власть на мировом рыбном рынке, а успешный проект экологический сертификации, которым занимается Ассоциация добытчиков минтая, укрепляет их позиции», - подчеркнул Жиль Альфанди.

США. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 июня 2014 > № 1105273 Герман Зверев

Надо менять позицию «ты – враг, а я – защитник».

Вячеслав ЗИЛАНОВ, Председатель КС «Севрыба», член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса России.

С момента смены руководства Росрыболовства и встраивания рыбного хозяйства в систему Минсельхоза прошло полгода. Как сказались структурные перемены в управлении отраслью на работе рыбаков и какие болевые точки до сих пор тормозят ее развитие?

Прежде всего, нужно отметить положительные моменты, поскольку сейчас четко понятно, что руководитель Росрыболовства одновременно является заместителем министра. Мы, ветераны рыбной отрасли, считаем это сигналом, что недалек тот час, когда Министерство сельского хозяйства станет Министерством сельского, рыбного хозяйства и продовольствия, поскольку и сельское хозяйство, и рыбное хозяйство в конечном счете нацелены на обеспечение продовольственной безопасности страны. Главная задача – чтобы отечественная сельскохозяйственная продукция и рыбная продукция превалировала на столах у россиян.

С моей точки зрения, такие перемены логичны, хотя я не вижу возможности изменить свою принципиальную позицию, и по-прежнему считаю, что у страны с выходом в три океана и тринадцать морей должно быть министерство рыбного хозяйства. Это исторически оправдано и оправдано, если смотреть на состояние сырьевой базы. У России первое место в мире по запасам минтая, первое место в мире по запасам сельдевых (если брать тихоокеанскую и атлантическую сельдь), первое место по крабам, по треске, то есть у нас достаточно сырьевых ресурсов, которые требуют бережного, но в то же время оптимального использования.

В министерстве сельского хозяйства, наконец, создан департамент регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры. Мы ждали несколько большего – что это будет департамент рыбного хозяйства, который сможет в комплексе решать не только правовые, но и другие вопросы. Может быть, в дальнейшем так и будет. Хотя ограниченные функции профильного департамента – только правовые вопросы – не вселяют в нас уверенность, что там будут решаться актуальные практические вопросы, под которые нужно подводить нормативно-правовую базу.

Практиков-профессионалов явно не хватает, что в департаменте рыболовства, что в нашем основном ведомстве. Безусловно, мы видим открытость руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова, который уже побывал и на Дальнем Востоке, и на севере. Рыбопромышленники встречались с ним, рассказали о своих болевых точках. И мы видим, что руководитель отрасли обеспокоен тем, что эти проблемы не уменьшаются, а только растут.

Какие же болевые точки колоссально сдерживают наращивание вылова и производства пищевой рыбной продукции, прежде всего в нашей 200-мильной зоне? Приведу пример: для Дальнего Востока проблема многократного пересечения границы стала уже настолько критической, что может взорвать весь берег. Ситуация доходит до абсурда, ведь рыболовное судно под российским флагом с российским экипажем, проверенное-перепроверенное, оказывается, не может уведомительным порядком пересекать государственную границу.

Аналогичная ситуация у нас на Северном бассейне. Рядом есть сосед, в зоне которого мы ведем промысел примерно 60% объемов годового вылова. Никаких проблем с пересечением границы у норвежцев нет, никаких проблем с отстоем судов под российским флагом во время шторма. Но у нас – это целая эпопея.

Возникает вопрос: что мешает ввести уведомительный порядок пересечения госграницы. Руководители пограничной службы и низшего, и среднего, и высшего звена ссылаются на действующую нормативную базу. Но мы ведь неоднократно предлагали скорректировать законодательство. Депутаты нас заверяют, что они вносят эти проекты, однако их не визирует соответствующая служба ФСБ. В чем дело? Кто тормозит процесс? Кто создает условия для того, чтобы рыбная промышленность и Дальнего Востока, и Северного бассейна снижали вылов и производство пищевой рыбной продукции? Ведь рыба не признает границ: сегодня она ловится в одном районе, а завтра мигрирует в другой, да и просто чтобы везти продукцию – надо периодически пересекать государственную границу.

Кто мешает? Неужели опять по вопросу о пересечении границы мы должны писать открытые письма Президенту РФ? Когда наконец руководители федеральных органов будут думать не о том, как удобнее им контролировать, а о том, как создать условия, для того чтобы производство эффективно работало. Это одна из болевых точек.

Другая болевая точка, тоже относящаяся к погранслужбе, это предписание, которое было в свое время принято по настоянию ФСБ, о том, чтобы рыбную продукцию из отдаленных районов Баренцева моря обязательно везли в российский порт. Переход в район промысла – двое-трое суток, из района промысла в порт Мурманск – двое-трое суток. Таким образом, для того чтобы провести эту операцию, надо потерять шесть промысловых суток.

Почему нельзя выгрузиться непосредственно в районе Шпицбергена и направить продукцию тому потребителю, кому она предназначалась? Ведь есть общая норма, установленная ФЗ «О рыболовстве…», что вылов и выработанная продукция доставляется в порты Российской Федерации из российской экономической зоны, а не из других районов. Нет! Посуетился кто-то, взяли и подписали знаменитое постановление № 486, которое с успехом действует до сих пор. Годами мы просим его отметить и оставить формулировку только «из российской экономической зоны». Никто не может пробить брешь в этой бумажной стене. А в результате мурманские рыбаки ежегодно теряют 2-4 млрд. рублей только на этих переходах.

Не менее важна проблема избыточного контроля со стороны погранслужбы. Приходит корабль в порт: 15 человек экипажа и 7 проверяющих вместе со служебной собакой. Что проверять? Почему нет доверия к нам, к гражданам России? Почему, когда мы заходим в порты Норвегии, приходит агент, интересуется, все ли у нас в порядке, нет ли чего-то недозволенного, и начинается разгрузка, снабжение и т.д. У нас эта процедура хотя и ограничена сейчас тремя часами, и пограничники, надо отдать им должное, соблюдают эту норму, носит унизительный характер. Примечательную фразу мне сказал мой старый друг-капитан: «Заход в наш порт – как во вражеский». Надо ломать эту тенденцию.

Сейчас, когда мы должны оживить работу рыбных портов, дать возможность проводить и разгрузочные, и ремонтные операции, надо создать самые благоприятные условия, для того чтобы рыбаки заходили в российские порты. Мы не просим ничего лишнего. Многие чиновники высокого ранга пытаются нам говорить, что надо учиться, работать как в капиталистическом мире. Вот и учитесь, пожалуйста, в капиталистическом мире, у тех же норвежцев. Создайте нам такие же условия, как в Норвегии, и мы с удовольствием будем заходить.

Или взять контрольные точки, которые судно должно обязательно пройти, прежде чем выйти из экономзоны или войти туда, и получить разрешение от пограничников. Почему не ввести уведомительный характер – и на Дальнем Востоке, и по всем остальным бассейнам?

Контроль в нашей зоне непосредственно в море ослаблен Пограничной службой ФСБ, они больше контролируют в портах. И более того, сохраняют уровень штрафов из года в год почти одинаковым. Приведу пример по Северному бассейну. Сейчас он считается зоной, где, по сути, изжито браконьерство. Это подтверждено международной организацией, которая следит за контролем промысла непосредственно в море и в портах разгрузки. Это подтверждено и Смешанной российско-норвежской комиссией по рыболовству.

И тем не менее, как заканчивается год – 15-20 млн. рублей штрафов взимается с рыбаков. По самым незначительным административным нарушениям, за которые можно было бы просто ограничиться предупреждением, их исправлением и т.д. Но нет – через суд и штраф. А судьи не опытны в морских делах и склонны вставать на сторону представителей власти в погонах капитана первого ранга с аббревиатурой ФСБ. Почти все такие дела решаются в пользу пограничников. Это тоже нас беспокоит. Надо больше вести профилактическую работу, а не быть карающим мечом.

В конце концов, есть много других правонарушений, которые затрагивают безопасность государства. А здесь надо все делать, чтобы экономика работала на полную мощь, тогда как каждый такой конфликт отрицательно сказывается на экономике и, хуже всего, создает напряжение в отношении рыбаков к контролирующим органам. Здесь не должно быть позиции в стиле «ты – враг, а я – защитник», надо менять эту атмосферу.

Я все больше убеждаюсь, что не за горами точка кипения: не исключено что наступит тот момент, когда рыбаки-профессионалы выступят с предложением передать контрольные функции за соблюдением правил рыболовства в море и в порту Росрыболовству. Это было бы вполне логично. А охрану 200-мильной зоны и охрану биоресурсов в районах, где не разрешено вести промысел, оставить за Пограничной службой ФСБ России. Эта инициатива сейчас назревает, и я не исключаю, что рыбаки обратятся с такой просьбой к Президенту России. Кстати, в прежние времена эта схема прекрасно работала, велась профилактика, были строгие и требовательные инспекторы. Почему бы не прибегнуть к такому решению вновь? Пограничники же пусть занимаются своими прямыми обязанностями – защищают Отечество и борются с правонарушениями, которые несут угрозу безопасности государства.

Вячеслав Зиланов, председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна (КС «Севрыба»), член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса России, заслуженный работник рыбного хозяйства России

Россия > Рыба > fishnews.ru, 10 июня 2014 > № 1099640 Вячеслав Зиланов

Как в Приморье исполняют поручение Президента Путина.

21 марта 2013 г. глава государства Владимир Путин дал поручение представить предложения по созданию на Дальнем Востоке рыбоперерабатывающего кластера. Администрация Приморского края в лице губернатора Владимира Миклушевского инициативно вызвалась быть исполнителем данного проекта. Вначале активно взявшись за эту задачу, администрация провела ряд открытых консультаций со специалистами отрасли, собрала их мнения и предложения. Располагающиеся в Приморье специализированные научные и проектные организации даже инициативно и за счет собственных средств подготовили ряд материалов для выработки концепций кластера. Впоследствии администрация передала полномочия подведомственному ей Инвестиционному агентству Приморского края. Оно, в свою очередь, провело закрытый конкурс на разработку концепции кластера с единственным участником – японским Институтом Номура – который конкурс, естественно, выиграл и начал эту работу. В мае 2014 г. институт представил заказчику отчет по первому этапу работ и, в соответствии с условиями конкурса, провел его общественную защиту. Работа Института Номура вызвала весьма критические отзывы со стороны экспертного сообщества. На вопросы Fishnews о том, какие претензии возникли к предварительным итогам работы по проекту рыбоперерабатывающего кластера, ответил генеральный директор компании «E&D» Антон Сухоруких.

– Для того чтобы лучше понять те претензии, которые выдвигают специалисты рыбной отрасли к отчету, подготовленному Институтом Номура, вначале нужно разобраться в целях создания кластера и логике разработки такого проекта.

В соответствии с поручением Президента РФ В.В. Путина, необходимо создать на Дальнем Востоке рыбоперерабатывающий кластер. Главная цель проекта - максимально возможное количество добавленной стоимости при добыче рыбы и морепродуктов, производстве и реализации продукции рыбной отрасли, а по возможности и в связанных отраслях, должно оставаться в России, а не уходить за рубеж, как сейчас. Основные задачи: ускоренное развитие российской глубокой переработки рыбы и морепродуктов, снижение доли сырья в экспорте и готовой продукции в импорте, а в итоге – полное импортозамещение и отказ от экспорта сырья низкой степени переработки с замещением его экспортом продукта высоких переделов, а также развитие современных инструментов торговли сырьем и продукцией, в том числе биржевых и аукционных.

Оптимальным местом для создания кластера с учетом таких объективных факторов, как обеспеченность инфраструктурой и рабочей силой, наличие центров компетенций и подготовки кадров, обеспеченность энергоресурсами и их сравнительно низкая стоимость, транспортная доступность и т.д., признан Приморский край.

Таким образом, мы имеем весьма серьезный, глобального масштаба проект, ориентированный в первую очередь на производство, на глубокую переработку рыбы и морепродуктов. С чего всегда начинается разработка такого проекта? С тщательного анализа потенциальных рынков сбыта продукции. В первую очередь необходимо определить, какую номенклатуру продукции глубокой переработки и в каком количестве можно будет реализовать на российском рынке и на всех внешних рынках, в ближней, среднесрочной и долгосрочной перспективе, каковы требования к выходу на эти рынки, конкурентные условия, другие значимые факторы.

Надо сказать, что во всех странах существуют маркетинговые компании, которые осуществляют анализ рынков на регулярной основе, а затем продают отчеты всем желающим их приобрести. Конечно, может оказаться так, что стандартные отчеты в некоторых случаях не будут содержать всей нужной информации, но всегда можно дозаказать дополнительные исследования. То есть получение такой информации, с одной стороны, достаточно легко решаемая организационная проблема с относительно невысокой ценой вопроса, но с другой – это необходимое условие для начала любых работ по формированию концепции, технико-экономического обоснования и техзадания на проектирование.

На основе анализа этой информации становится возможным определить, на какой объем производства и номенклатуру продукции ориентировать предприятия кластера, каковы перспективы дальнейшего развития, какие потребуются объемы транспортировки и хранения сырья и готовой продукции, какие будут при этом применяться логистические схемы. После этого нужно проанализировать существующие и перспективные технологии производства этой продукции и определить, какие потребуются производственные площади, сколько будет задействовано персонала, сколько потребуется воды, электроэнергии, какие экологические риски создает такое производство и как их минимизировать.

Только после этого определяется перечень требований к площадке для размещения кластера и начинается подбор вариантов, удовлетворяющих этим требованиям, а из них выбирается оптимальный, в том числе с учетом возможности использования уже существующей инфраструктуры и наличия действующих производств. Параллельно проводится выработка конкурентных преимуществ, ведь нужно добиться того, чтобы, во-первых, соответствующий объем сырья поступал на предприятия кластера, а, во-вторых, производить эту продукцию там было бы более выгодно, нежели в любом другом месте. На основе их перечня формируются требования к организационно-правовым режимам работы, определяется формат и объем государственного и муниципального финансового участия и прочие значимые условия успешной реализации проекта, как правило, в 2-3 вариантах, из которых выбирается оптимальный.

По завершению этих работ формируются инвестиционные предложения, подбирается пул инвесторов, достаточный для запуска реализации проекта, и проект стартует. Есть, конечно, еще ряд нюансов и дополнительных мероприятий, но если вкратце, то базовая логика такова.

– Но ничего этого в отчете Института Номура нет?

– Совершенно верно. Вообще сам отчет представляет собой сделанную методом «копировать – вставить» бессвязную компиляцию из общедоступных источников в Интернете и тех сырых предварительных проработок, которые в прошлом году делали ТИНРО и ДНИИМФ. Для придания объема и наукообразия в него налито огромное количество «воды», вплоть до описания газопроводов и нефтепроводов на территории края и прочих сведений, не имеющих к предмету ни малейшего отношения. Адекватной аналитики нет, да и сделать ее на этой информационной базе невозможно в принципе. Выводы и рекомендации, многие из которых сами по себе, корректно скажем, весьма спорны и сомнительны, еще и висят в воздухе, поскольку не обоснованы ничем вообще.

К примеру, декларируется, что площадка для размещения кластера должна быть в 200 гектаров. Аргументация, дословно, следующая: «По укрупненным оценкам (предварительно, по аналогам)». То есть, можно утверждать, что она отсутствует напрочь. С таким же успехом после этой фразы можно было написать любое число – 3, 518, 1001. Остальные параметры для выбора площадки обоснованы точно так же, то есть никак. Тем не менее именно эти, взятые с потолка цифры признаются критериями, по которым осуществляется сравнение заранее отобранных площадок – а как они отбирались и почему отобраны именно эти, тоже загадка - между собой, и делается окончательный выбор в пользу участка в районе бухты Суходол, чему посвящена немалая часть отчета. Такая, с позволения сказать, аргументация даже в студенческих рефератах не допускается. Вот уровень «работы» Института Номура.

– Но ведь по итогам общественных слушаний были сформулированы претензии и исполнитель обязался исправить недочеты на следующем этапе?

– Проблема в том, что весь итог полугодовой деятельности Института Номура по первому этапу целиком представляет собой такой «недочет». Он не может быть исправлен – необходимо выбросить в корзину представленный отчет и с самого начала выполнить работу, но на этот раз правильно. Я же говорил про логику работы над такими проектами, в частности про то, что начинать их следует с маркетингового анализа рынков сбыта. На нем должна быть основана вся работа, с него она начинается. Это не может быть выполнено «на следующем этапе», как не может водитель сначала довести машину до пункта назначения, а «на следующем этапе» сесть за руль. Один простой пример. В результате маркетингового анализа получится, что первая очередь кластера должна быть рассчитана на выпуск миллиона тонн в год замороженных полуфабрикатов быстрого приготовления и готовых блюд из минтая, двухсот тысяч тонн – из лосося и, скажем, 100 миллионов условных банок различных наименований консервной продукции, с удвоением этого объема в течение 5-7 лет. А у вас уже выбран участок в 200 гектаров, которого будет явно недостаточно под это производство со всей необходимой инфраструктурой, причем в таком месте, где нет нужного количества рабочей силы. И что вы будете делать с этим «выбором», и как вернете время, потраченное на него?

– Чем же можно объяснить такой результат? Ведь Институт Номура – достаточно известная и уважаемая организация.

– С этим учреждением я ранее не сталкивался и с его репутацией не знаком. Я лишь вижу совершенно конкретный итог его работы по проекту кластера и говорю именно об этом. Но если мыслить логически, то причин может быть две: фантастический непрофессионализм как заказчика, так и исполнителя, и обычный саботаж, опять-таки с обеих сторон, причем второе куда более вероятно.

Не секрет, что, наряду с Китаем и Южной Кореей, именно Япония является одним из основных выгодоприобретателей в той ситуации, которая сложилась в рыбной отрасли России и характеризуется ее практически стопроцентной ориентацией на экспорт сырья и импорт готовой продукции. Поручение Президента РФ В.В. Путина по созданию рыбоперерабатывающего кластера преследует своей целью изменить эту ситуацию в пользу нашей страны и ее компаний. Но грамотная реализация поручения главы государства нанесет экономический ущерб нынешним выгодоприобретателям. Естественно, они абсолютно заинтересованы в том, чтобы проект кластера либо не был реализован вообще, либо был реализован как можно более медленно и неправильно, чтобы не допустить смены экспортно-сырьевой модели, не допустить развития российской рыбопереработки. Разумеется, японский институт-исполнитель в курсе этой ситуации – я далек от мысли, что его штат полностью укомплектован людьми, не имеющими вообще никакого представления об экономике, бизнесе и политике. Наверняка, в курсе этой ситуации и заказчик – Инвестиционное агентство Приморского края. Так что их трогательная взаимоподдержка и взаимовыручка в той ситуации, когда такой феерический итог их совместной работы влечет огромные риски и издержки, как минимум репутационные, наверняка имеют куда более глубокие корни, нежели просто обоюдная симпатия случайно встретившихся дилетантов.

– А что заставляет вас считать, что Инвестиционное агентство Приморского края тоже является заинтересованной в провале развития российской рыбопереработки стороной? Ведь вполне может быть так, что заказчик доверял исполнителю, а теперь попросту избрал такую линию поведения, чтобы сохранить лицо.

– Это вряд ли. В истории с кластером деятельность Инвестиционного агентства Приморского края выглядит весьма странно с самого ее начала. Во-первых, само по себе проведение закрытого конкурса на разработку ТЭО и инвестиционного предложения с единственным - японским - участником, на предмет чего в настоящее время осуществляется проверка ФАС, вызывает недоумение. Как минимум потому, что в России и даже в Приморье имеется целый ряд профильных государственных институтов, тот же ТИНРО, к примеру, и значительное количество достаточно компетентных и профессиональных частных компаний, которые могли бы претендовать на победу, если бы конкурс был честным и открытым. Я уже не говорю о представителях других, менее ангажированных в данной ситуации государств.

Во-вторых, в тот период, когда администрацией Приморского края осуществлялись консультации со специалистами отрасли, ими был внесен целый ряд грамотных предложений. В том числе – позволивших бы сэкономить государственные средства на создание кластера и значительно ускорить этот процесс. К примеру, предлагалось использование уже существующей специализированной транспортной инфраструктуры, в том числе Владивостокского и Находкинского рыбных портов. По данным ФГУП «Нацрыбресурс», в 2013 году из грузооборота в 3 602 197 тонн доля рыболовецких грузов составила 362 349 тонн во Владивостокском рыбном порту, из 1 776 655 тонн - 18 055 тонн в Находкинском. Всего 10%, при том что существующие мощности этих портов загружены максимум на 70%, а то и меньше. Фактически, догрузив эти порты, даже без осуществления их модернизации, через них можно переваливать всю добываемую на Дальнем Востоке рыбу до последнего хвоста, и еще останется задел на перспективу.

Есть только одна проблема - операционные холодильники портов используются в качестве складов долговременного хранения и поэтому их мощности не хватает, к примеру, в период лососевой путины. Но эта проблема легко решается строительством складов длительного хранения на территории кластера, что все равно необходимо делать, и возвратом холодильникам портов функции операционных. Однако, это предложение, как и все остальные, при формировании заказчиком конкурсного задания было проигнорировано, соответственно, исполнителем варианты использования уже имеющейся инфраструктуры не рассматривались. Инвестиционное агентство Приморского края без объяснения причин настаивает на привязке кластера к береговой зоне и строительстве с нуля нового, явно избыточного рыбного порта за государственные деньги. Которые, в соответствии с идеей кластера, гораздо разумнее было бы потратить на инвестиции в рыбоперерабатывающие мощности, поскольку на все эти задачи предусмотрена ограниченная сумма. Такое решение очевидно влечет за собой не только нерациональное использование бюджетных средств и затягивание сроков начала работы кластера, но и ставит под угрозу реализацию его основной функции – развитие глубокой переработки рыбы и морепродуктов.

В-третьих, обратите внимание на атмосферу секретности вокруг многократно упомянутого отчета Института Номура по первому этапу проекта, созданную Инвестиционным агентством Приморского края. Прежде всего, на тот факт, что, хотя в техническом задании предполагается общественная защита отчетов по проекту, но сам отчет был недоступен для широкой аудитории, пока на ситуацию не обратили внимание в СМИ. Даже на тех самых общественных слушаниях, когда кто-то из приглашенных экспертов попросил о возможности ознакомления с отчетом, он получил ответ руководителя агентства Аксенова, что для этого нужно договориться с ним, лично явиться в эту организацию и там читать отчет в бумажном виде. Представляете общественное обсуждение, на котором единицы присутствующих знакомы с предметом этого самого обсуждения, а на просьбу все-таки предоставить доступ к информации следует ответ, подразумевающий фактический отказ?

В-четвертых, все специалисты рыбной отрасли, которым все-таки удалось получить доступ к материалам отчета, высказались о них категорически отрицательно. В ходе общественного обсуждения было задано множество острых вопросов, на которые представители японского исполнителя отвечали настолько уклончиво и не по существу, что ведущему слушаний пришлось сослаться на «трудности перевода». Что сделал бы добросовестно заблуждавшийся заказчик? Приостановил бы реализацию проекта, организовал бы дополнительную независимую экспертизу, а по ее итогам разорвал бы договор с таким исполнителем, с применением всех возможных санкций, наверняка прописанных в контракте. А Инвестиционное агентство Приморского края изо всех сил пытается спустить ситуацию на тормозах и любой ценой легитимизировать продукт деятельности Института Номура. То есть действует в точности наоборот.

Александр ИВАНОВ

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 6 июня 2014 > № 1098577 Антон Сухоруких

Закон о ветеринарии не должен оставлять места для коррупции

Рыбопродукция, которая произведена из признанного безопасным сырья в соответствии со всеми стандартами или техническими условиями и получила сертификат, не должна подвергаться повторным исследованиям при перемещении внутри страны, отмечает депутат Госдумы Георгий Карлов.

До сих пор не прекращаются споры вокруг проблемы контроля качества и безопасности продукции из водных биоресурсов. Депутат Государственной Думы, член Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Георгий Карлов в интервью Fishnews прокомментировал вопрос подготовки нового закона о ветеринарии.

– Безусловно, новый закон о ветеринарии необходим. Его нужно дорабатывать и вносить как можно скорее, но не будем забывать, что разработка законопроектов – это одно дело, а жизнь – совсем другое. Наша задача как депутатов от рыбацкой среды – следить за тем, чтобы законы, которые будут приниматься, отвечали чаяниям и требованиям тех, кто этими законами потом будет руководствоваться, – заявил парламентарий.

Закон о ветеринарии затрагивает не только сферу рыболовства. Это, прежде всего, сельскохозяйственный закон, регулирующий вопросы защиты человека и животных от общих болезней, обеспечения ветеринарного обслуживания животных, ветеринарной безопасности подконтрольных товаров, а также определяющий полномочия федеральных и региональных органов госвласти в области ветеринарии, обратил внимание депутат. Он остановился на моментах, которые касаются рыбопромышленного комплекса.

«Во-первых, если речь идет о продукции океанического рыболовства, то в районах промысла, где работают наши рыбаки, ведется постоянный мониторинг безопасности водных биоресурсов. Указание, что в данной зоне или подзоне рыба признана безопасной, не должно в дальнейшем влечь за собой повторного освидетельствования на предмет здоровья или нездоровья ВБР», – подчеркнул Георгий Карлов.

Во-вторых, отметил он, продукция, произведенная из этого сырья в соответствии со всеми стандартами или техническими условиями и получившая сертификат, не должна подвергаться повторным экспертизам при перемещении внутри страны из субъекта РФ в субъект и уж тем более из района в район внутри региона. «Никаких дополнительных лабораторных исследований не должно быть! Это прямая дорога к так называемой коррупционной составляющей. На мой взгляд, это самый важный момент, и в законе это должно быть четко прописано», – уточнил собеседник Fishnews.

Рыбаков нередко критикуют за то, что значительная доля уловов уходит на экспорт в виде сырья. «Так давайте предусмотрим возможность стимулирования реализации за пределы Российской Федерации продукции с высокой степенью переработки в плане удобства и скорости оформления ветеринарно-сопроводительных документов. Российская рыба ценится во всем мире, так почему бы нам не зарабатывать валютную выручку для государства так, чтобы максимальная добавленная стоимость оставалась в нашей стране?» – комментирует парламентарий.

Что касается ввоза рыбопродукции для реализации либо для дальнейшей переработки из-за пределов РФ, то в этом случае, по мнению Георгия Карлова, законом должны быть установлены строгие процедуры отбора и контроля за соблюдением российских норм. Это особенно касается стран, где систематически выявляются нарушения требований Таможенного союза и откуда, к сожалению, поступают наиболее популярные виды импортной рыбы, заполонившие наш рынок, добавил депутат.

«Казалось бы, это элементарные вещи, но если они не будут должным образом отражены в законе, то он фактически будет неработоспособным. Напротив, можно считать, что и Правительство, и депутаты хорошо поработали, если после принятия закона одним-двумя административными барьерами будет меньше», – резюмировал парламентарий.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 2 июня 2014 > № 1088627 Георгий Карлов

Георгий Карлов: Решение вопроса с пересечением границы для рыбаков неприлично затянулось

Постановление Правительства, регламентирующее порядок получения разрешения на неоднократное пересечение госграницы рыбопромысловыми судами, содержит чрезмерные требования, обращает внимание депутат Госдумы Георгий Карлов.

Вопрос многократного пересечения государственной границы флотом, работающим в рыбохозяйственном комплексе, остается неурегулированным уже не первый год, причем это общая головная боль для предприятий разных регионов – Камчатского края, Сахалинской области и других. Проблема касается флота, транспортирующего рыбу, судов, работающих на приемке и переработке уловов в территориальном море, научно-исследовательского флота.

Решение вопроса с пересечением границы для рыбацких судов неприлично затянулось, считает депутат Государственной Думы Георгий Карлов. По мнению парламентария, постановление Правительства РФ от 5 сентября 2007 г. № 560, устанавливающее правила получения разрешения на неоднократное пересечение рыбопромысловым флотом, содержит, с одной стороны, ряд избыточных государственных функций, выполняемых пограничниками, а с другой – чрезмерные требования к судам, работающим в условиях прибрежного рыболовства. «Выполнение этих процедур не только отнимает время, но и, самое важное, отвлекает рыбака от основного дела, которым он должен заниматься, – ловить рыбу и привозить ее на берег. Вот это задача рыбака, а не оформлять бумажки бесконечное количество раз и дожидаться разрешений», – заявил член Комитета ГД по природным ресурсам, природопользованию и экологии в интервью Fishnews.

«Когда мы говорим о прибрежном рыболовстве, нужно четко понимать, что промысловые суда постоянно находятся в поле зрения Пограничной службы и передают информацию о своем местонахождении. По закону они в любом случае обязаны доставлять весь улов на берег. К чему тогда эти бессмысленные формальности?» – добавил Георгий Карлов.

Он напомнил о законодательной инициативе, с которой выступила ранее Сахалинская областная дума. Предложено было внести поправки в статью 9 закона о госгранице и заменить разрешительный порядок неоднократного пересечения границы для российских судов, осуществляющих рыболовство, на уведомительный. «К сожалению, при рассмотрении законопроекта Пограничная служба ФСБ России отстаивала принципиальную позицию об отсутствии необходимых предпосылок для изменения данной статьи закона. Представители ведомства, ссылаясь на то, что совсем недавно обсуждались поправки в закон, внесенные Министерством транспорта, поступали предложения со стороны других субъектов экономической деятельности, чтобы не дробить этот процесс, предложили в будущем рассмотреть изменение закона о госгранице в более широком концептуальном плане, а пока оставить его в неизменном виде», – рассказал депутат Госдумы.

Он отметил, что, по большому счету, внятных аргументов в защиту такой позиции получено не было. «Прозвучали только общие фразы, отсылки к другим регионам, где якобы ситуация совсем иная, нежели на Дальнем Востоке, но в результате жесткая позиция силовиков повлекла за собой отклонение законодательной инициативы Сахалинской областной думы уже в первом чтении», – обратил внимание собеседник Fishnews.

Поскольку проблема сохранилась, при Комитете ГД по безопасности и противодействию коррупции была создана рабочая группа (Георгий Карлов вошел в ее состав). Ко второму заседанию Росрыболовство подготовило аналогичную законодательную инициативу, связанную с изменением статьи 9 закона о госгранице в части уведомительного порядка пересечения границы и основательно доработанную с юридической стороны.

«Однако Пограничная служба отказалась поддержать и этот проект, игнорируя мнение экспертного сообщества, депутатов, Росрыболовства и субъектов Федерации. Пограничники сочли, что изменение статьи повлечет за собой негативные последствия для соблюдения пограничного контроля, создаст почву для возможных нарушений и угрозу государственной безопасности. Правда, озвучить, какая конкретно угроза имелась в виду, они не пожелали», – обрисовал ситуацию депутат.

Затем было принято решение о переносе работы над законопроектом на площадку Министерства сельского хозяйства РФ. «В рамках последней встречи в Минсельхозе при участии председателя комитета Ирины Яровой, первого замминистра Игоря Манылова, руководства Росрыболовства и ряда субъектов РФ министерство в целом признало, что это скорее их функционал. Поэтому можно сказать, что согласование законопроекта перенесено в исполнительные органы власти – на уровень Минсельхоза и их коллег из пограничного ведомства», – прокомментировал Георгий Карлов.

Ранее представители отрасли заявили о том, что необходимо продолжать работу по внесению изменений в закон в части уведомительного порядка. А пока поправки не будут приняты – выпустить новый документ взамен постановления Правительства РФ от 5 сентября 2007 г. № 560. «Даже пограничники признают, что многие требования в нем излишни, громоздки и на сегодняшний день требуют пересмотра и упрощения», – заметил парламентарий.

Определенные надежды, по мнению Георгия Карлова, внушает то, что позиция рыбаков по проблеме неоднократного пересечения госграницы была донесена до руководства страны. По итогам апрельского совещания в Магадане премьер-министр Дмитрий Медведев дал поручение директору ФСБ России Александру Бортникову подготовить и представить в Правительство проекты нормативных правовых актов, предусматривающих возможность применения уведомительного порядка при многократном пересечении государственной границы судами рыбопромыслового флота и научно-исследовательскими судами.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 мая 2014 > № 1086679 Георгий Карлов

Мы занимаемся «сравнительной анатомией» всех видов госконтроля, чтобы оценить его эффективность.

Дальнейшее развитие рыбной отрасли невозможно в отрыве от объективной оценки существующих механизмов государственного контроля и выбора действенных схем. Основную подготовительную работу могут выполнить только бизнес-объединения, считает президент Ассоциации добытчиков минтая, член правления Российского союза промышленников и предпринимателей Герман Зверев.

– Какие вопросы стоят на повестке дня перед Ассоциацией добытчиков минтая?

– Есть общие для всех рыбопромышленных ассоциаций задачи, связанные с анализом законодательства, оценкой экономического и налогового климата в отрасли, а есть уникальные. АДМ работает, что называется, «по всем фронтам». На днях вышел в свет сборник экономических исследований о рыбной отрасли. Одновременно мы готовимся к сертификационному аудиту со стороны экспертов Морского попечительского совета (MSC). Благодаря сертификации промысла минтая в Охотском море Россия получила сопоставимую с американцами долю международного рынка экологически сертифицированной рыбопродукции. Сегодня нам важно защитить нашу часть рынка и обязательно до 2018 года выполнить План улучшения промысла минтая в Охотском море.

Напомню, что в ближайшие два-три года будет введен обязательный стандарт экомаркировки в Европе. Сейчас мы совместно с Европейской ассоциацией рыбопереработчиков занимаемся «состыковкой» готовящихся европейских требований к экомаркировке и уже существующих международных добровольных экостандартов и надеемся на взаимодействие с экологическими организациями (например WWF). Кстати, общение в рамках Брюссельской международной рыбохозяйственной выставки показало: европейский бизнес очень негативно оценивает заявления европейских политиков о введении антироссийских санкций.

Чуть подробнее о готовящейся экомаркировке. До 1 января 2015 года Еврокомиссия должна подготовить технико-экономическое обоснование для экомаркировки всей рыбопродукции. Помимо требований, которые уже существуют (сертификат вылова), будет введена специальная экомаркировка. Мы уже обратились в Росрыболовство, Минэкономразвития и Евразийскую экономическую комиссию за поддержкой на государственном уровне в рамках торгово-экономического диалога между Россией и ЕС. Наша цель – интегрировать полученные российскими предприятиями документы международных добровольных систем экосертификации (включая сертификаты цепи поставок) в пакет документов, достаточных для оформления российской рыбопродукции в Европе. Мы бы хотели, чтобы при оформлении рыбопродукции сертификат промысла и сертификат цепи поставок, предъявляемые предприятиями, признавались в качестве достаточной экомаркировки.

Важно заметить, что в мире под экологической маркировкой понимают гораздо более широкое явление, чем в России. У нас это только экологически чистые районы промысла, в мире же – это и оценка системы научных исследований, и регулирование промысла, и контроль над ним. Когда мы работали над сертификацией по стандартам MSC, взаимодействие осуществлялось сразу с несколькими ведомствами. И наш сертификат, как формула ДНК, вбирает сведения о деятельности научных институтов, Росрыболовства, Роспотребнадзора, Пограничной службы.

– Поддерживает ли вашу работу отраслевое сообщество?

– Сейчас складывается сильная коалиция и сплоченное сообщество рыбацких ассоциаций из самых разных регионов.

– Есть ли наиболее острые и требующие немедленного разрешения вопросы?

– Конечно. Они есть всегда. 26 мая президент РСПП Александр Шохин направил в Правительство письмо, в котором указал на проблемы при организации пограничного оформления рыбопромыслового флота. Прежде всего, они касаются процедуры многократного пересечения государственной границы РФ. Сейчас очевидно: документ, который такую процедуру регламентирует, сильно устарел, он даже основан на устаревшей терминологии (используется понятие «промысел», которого нет в законе о рыболовстве).

Но вопрос на самом деле шире: как и в каких формах вообще осуществляется система пограничного контроля? Например, в этом году задержали «черный» транспорт-«подфлажник» и три добытчика. Удачно, конечно, что так получилось, и рыбаки на Дальнем Востоке вправе ожидать от Пограничной службы проработанных и результативных операций в отношении истинных браконьеров, вправе ожидать их жесткого, публичного и неотвратимого уголовного наказания.

Сейчас имеется вся необходимая правовая база для преследования тех, кто незаконно добывает рыбу, а в распоряжении Пограничной службы – достаточно ресурсов для грамотной расстановки оперативных сил и средств в целях противодействия ННН-промыслу. Разговоры о «законодательной недостаточности», с моей точки зрения, неубедительны: анализ судебной практики (особенно на Камчатке) показывает, что судебные органы в 99% случаев поддерживают позицию пограничников.

Сегодня мы выделяем несколько конфликтных точек при осуществлении пограничного оформления: система проведения проверок в море (включая обоснованность задержания и конвоирования судов), система выдачи разрешений на многократное пересечение границы и складывающаяся судебная практика. Надо проанализировать всю систему государственного пограничного контроля, но объективно. Не буду делать поспешных выводов, замечу только, что мы четко разграничиваем действительный, «всамделишний» контроль в рыбной отрасли и другое явление. Часто практика работы контрольных органов имеет внешние признаки юридической обоснованности, однако системный правовой анализ и оценка экономических последствий показывают: налицо – необоснованное и предвзятое толкование законодательных норм и разрозненных судебных прецедентов, в совокупности используемых для «улучшения» отчетных результатов служебной деятельности и карьерного роста.

Мы занимаемся «сравнительной анатомией» разных видов государственного контроля именно для того, чтобы оценить его действительную эффективность.

Ксения ПИСАРЕВА

Евросоюз. Россия > Рыба > fishnews.ru, 28 мая 2014 > № 1085915 Герман Зверев

Масштабные, прагматичные цели развития отрасли на основе достижения технологического лидерства.

Олег БРАТУХИН, Председатель совета директоров «Русской пелагической исследовательской компании» и «Морской инженерной компании»Рыбная отрасль, как и любая другая, обязана обеспечить выполнение задач, поставленных Президентом страны перед национальной экономикой – достижение технологического лидерства путем высокотехнологичного, инновационного развития. Их выполнение гарантирует России возврат в лидеры мирового рыболовства для обеспечения прагматических задач обеспечения продовольственной безопасности и развития смежных отраслей экономики. И отрасль не только обязана сделать это, но и имеет для этого все основания и возможности без существенного госфинансирования.

Хотелось бы поблагодарить председателя Комиссии Российского союза промышленников и предпринимателей по рыбному хозяйству и аквакультуре Германа Зверева и редакцию Fishnews за то, что они в интервью «Власть всегда стоит перед непростым выбором» поднимают основополагающий вопрос для развития отрасли.

Германом Зверевым совершенно точно поставлен вопрос о парадоксальном отсутствии главных, основополагающих, государственных отраслевых целей. В данном случае совсем неважно, что побудительным мотивом постановки такого вопроса (и об этом Герман Зверев говорит предельно прямо) для бизнеса являются прежде всего риски, связанные с возможностью будущих конфликтов и переделом в отрасли. И это можно понять, ведь одни «квоты под киль» или предложения по возврату к аукционам чего стоят. Бизнес хочет точно знать правила на длительный период.

Примечательно другое – это значимый посыл бизнеса во многих смыслах. Важнейшим представляется признание того, что государство может и должно иметь предельно ясные национальные цели развития отрасли.

Ведь ранее бизнес занимал иную позицию, точно выраженную Fishnews в заголовке интервью с крупнейшим рыбопромышленником, а ныне членом Совета Федерации Александром Верховским: «Задача государства - создание условий для ведения бизнеса». Это совсем иное, чем достижение национальных интересов. Извлечение максимальной прибыли, являясь главной задачей бизнеса, не является главной целью для государства.

И до сих пор бизнесу удавалось настолько эффективно лоббировать свои интересы, по крайней мере, на уровне прежнего руководителя отрасли, что фактически именно бизнес много лет руководил отраслью. Любое начинание, пусть несистемное, но хотя бы теоретически важное для государства, категорически отметалось Росрыболовством под разными, часто надуманными предлогами. Даже важнейший принцип развития национальных экономик: деятельность, базирующаяся на национальных ресурсах, должна осуществляться национальными компаниями с использованием техники, произведенной на национальных предприятиях, – отметался без промедления.

Считалось, что руководство отрасли отстаивает интересы рыбаков. На самом же деле речь шла о банальном продавливании интересов бизнеса в ущерб национальным. И как следствие этого в отрасли так и не были сформулированы государственные цели.

О балансе интересов забыли, что наиболее наглядно показал процесс закрепления квот за компаниями сначала на 5, а затем на 10 лет. Общенациональное достояние (квоты) компаниям отдали, а как их использовать в интересах государства - сказать забыли.

В результате ведущая когда-то отрасль в мире так и остается практически скукожившейся до размеров собственной экономической зоны с неконкурентоспособным, морально и физически устаревшим флотом, нерационально, неэффективно и безответственно используя национальные биоресурсы и продолжая безвозвратно терять миллионы тонн ресурсов Мирового океана (по данным Счетной палаты потеряно около 2 млн. тонн).

При этом все последние годы руководство отрасли трубило победные рапорты, а фактически вводило руководство страны в заблуждение, выдавая за успехи отрасли временный рост вылова, который связан исключительно с природными колебаниями биомассы нашего главного промыслового вида – минтая - в нашей экономической зоне (см. иллюстрацию). Сейчас биомасса уже снижается, значит, успехи в отрасли закончились.

Перекосы в отрасли стали, мягко говоря, неудобными: многомиллиардные дивиденды, выплачиваемые компаниями, и при этом огромные госдотации, серые финансовые схемы с оседанием средств в соседних странах, браконьерство, криминальный экспорт и многое другое.

Старые суда, отсутствие контроля процесса производства в море (здесь и далее в основном имеется в виду Дальневосточный бассейн) в условиях действия старой системы оценки вылова (не важно, сколько вытащено на борт судна - учета нет) по выпуску продукции, когда вылов оценивается обратным пересчетом от находящейся в трюме продукции, позволяет всем судам, ведущим промысел, бесконтрольно сливать за борт каждый год сотни тысяч тонн минтая. Это прежде всего молодь, так называемый ННН-прилов, то есть невостребованный, неразрешенный и неучтенный. Однако кроме сливаемой за борт молоди старая система учета позволяла рыбакам доказывать, что они поймали удивительно особенный минтай, у которого ястыки икры составляли аж... 12% от массы рыбы! В свое время именно такой процент выхода икры минтая по заказу бизнеса обосновал государственный институт ВНИРО, что могло способствовать четырехкратному перелову икряного минтая в Охотском море. Создавалось ощущение, что следующим шагом будет поиск обоснований, что весь минтай состоит только из икры. Обоснованная сегодня норма в 4,5% первоначально тоже была предложена бизнесом, хотя очевидно, что выход икры - величина переменная. Но дело не только в норме. Действующая система оценки вылова в условиях кратной зависимости стоимости икры минтая от ее сорта позволяет отбирать высшие сорта икры и определяет огромный объем ННН-промысла.

В отличие от ННН-промысла других валютоемких объектов, несопоставимо большая по масштабам проблема ННН-прилова и ННН-промысла массовых видов рыб скрывается и не обсуждается, а отчетность искажается. Робкое объяснение зависимой от чиновников науки (зависимой в прямом смысле, поскольку именно чиновники назначают руководителей научных институтов), что выбросы молоди за борт, дескать, вредят самим рыбакам, поскольку принимаются во внимании при определении ОДУ, – аморально по сути. Кто разрешил рыбакам так вести промысел, чтобы сотни тысяч тонн общенационального достояния каждый год выбрасывались за борт?

Не отстают от рыбаков и чиновники. С одной стороны, обслуживают интересы бизнеса, а с другой - успешно осваивают десятки миллиардов бюджетных средств, например, как это делает Минпромторг в рамках госпрограммы «Развитие морской гражданской техники», разрабатывая удивительные технические проекты рыболовных судов, что, конечно, не имеет отношения к пользе для рыбной отрасли, промышленности и государства (Fishnews неоднократно поднимал эту тему в своих публикациях).

Именно отсутствие четко поставленных государством целей приводит к наблюдаемой десятилетиями абсурдной ситуации – к бесконечной, беспросветной говорильне, причем не только на уровне совещаний, обсуждений и деклараций, но и в основополагающих документах по развитию отрасли. В ней тонут не только изредка появляющиеся здравые мысли, но в эту пучину глубже и глубже погружаются наши национальные интересы.

Даже грамотные и опытные специалисты, не видя главной цели, ставят и обсуждают вопросы исходя из собственного видения приоритетов, и при этом каждый из них действительно болеет за отрасль. Бессистемность порождает бесконечное топтание на месте либо шараханье из стороны в сторону.

Поэтому продвинуться дальше слов на протяжении длительного периода не получается. Строители никогда не создадут ничего, сначала не обозначив главной цели: что именно строить - детскую площадку либо современный стадион. Все остальные вопросы – как строить, из чего, где и много им подобных, – являются важными, но уже вторичными, рабочими. Если же сначала начать с обсуждения этих вопросов - как строить, из чего и где, не обозначив главной цели, то результата может не быть никогда – вопрос «заболтают».

Это можно проиллюстрировать даже на примере тех материалов, которые опубликованы на сайте Fishnews. Конечно, абсолютно права Светлана Лисиенко, заведующая кафедрой «Промышленное рыболовство» Дальрыбвтуза, говоря в своем интервью «Отрасли недостает адекватного анализа результатов работы» об отсутствии системности в управлении отраслью, адекватного анализа результатов работы на промысле, о безграмотности госструктур, осуществляющих контроль за промыслом. Или, к примеру, совершенно правы Алексей Голенкевич и Артур Майсс (статья «Анализ причин выбросов»), говоря о мало кому известном ННН-прилове, который рыбаки выбрасывают, поскольку он не приносит прибыли. Важные ли это вопросы? Конечно. Следует ли их обсуждать и решать? Безусловно, как и другие. Однако их обсуждение, на каком бы уровне это ни происходило, и даже решения, принятые по ним, не будут иметь желаемого результата, если они не встроены в систему, направленную на достижение главных целей.

В чем же, действительно, главные цели развития отрасли?

Если исходить из того, что основным назначением отрасли является обеспечение продовольственной безопасности, то главная цель очевидна - наибольшее производство продукции как пищевой, так и технической, которая все равно затем конвертируется в пищу - в мясо, яйцо, аквакультуру и др. Все остальные задачи, насколько бы они ни были важными, вторичны, они производные от указанной.

Исходя из этого, отрасль должна стремиться, с одной стороны, максимально увеличить контролируемый объем биоресурсов, а с другой – наиболее рациональным, эффективным и ответственным образом использовать то, что дала природа в собственной экономической зоне. Существенно увеличить контролируемый объем ресурсов можно только за счет Мирового океана, конечно же, и чужие экономические зоны нельзя забывать, но этот промысел имеет высокие политические риски: сегодня тебя пустили - завтра могут не пустить. В целом многие развитые страны идут именно по этому пути.

Первую задачу можно увидеть в Морской доктрине РФ, которую Президент Владимир Путин подписал еще в 2001 г., и в которой сказано, что использование ресурсов Мирового океана является национальной, стратегической задачей РФ.

К сожалению, до сих пор в этом направлении ничего не сделано. Обещания бывшего главы Росрыболовства выловить в Мировом океане 1,5 млн. тонн уже в 2009 г. так и остались обещаниями, но более важным является то, что за последние годы наше отставание от конкурентов существенно увеличилось, мы потеряли миллионы тонн потенциального вылова в Мировом океане. И эти потери невосполнимы, поскольку эти ресурсы, многие из которых в советскую эпоху открыли наши ученые и рыбаки, а в их исследование и промышленное освоение государство вкладывало огромные средства, уже подконтрольны другим странам.

Однако, несмотря на то что свободных ресурсов Мирового океана остается все меньше, мы все еще можем реально закрепить за страной миллионы тонн биоресурсов. Мы имеем для этого историческое право. Однако и тут важно не опоздать, для того чтобы не пропали миллиарды долларов, затраченные в свое время на экспедиции и исследования, и не была окончательно забыта история ихпромышленного освоения, ведь Россию западные страны уже практически не принимают во внимание на многих промыслах. Кроме того, западные страны вкладывают существенные средства в раздел океанических ресурсов, например под видом создания в Антарктике морских охраняемых районов путем хорошо спланированной и скоординированной на самом высоком уровне кампании под прикрытием красивых лозунгов об охране природы, хотя научные данные не свидетельствуют о какой-либо угрозе для биоресурсов этих территорий.

Не менее важным, чем формулирование главных целей, является и определение стратегического направления путей их достижения. Есть задача возврата в Мировой океан, но как же ее решить? Ведь безрезультатные дискуссии ведутся на протяжении десятилетий: нужны большие госсредства на строительство нового флота и его проектирование, многочисленные затратные экспедиции, нужны госдотации и так далее, и тому подобное.

В этом отношении считаю важным руководствоваться указами и поручениями Президента РФ в части развития национальной экономики в целом: достижение технологического лидерства, высокотехнологическое, инновационное развитие.

Если этим руководствоваться не на словах, а на деле, тогда применительно к цели увеличения объема контролируемых биоресурсов за счет возврата в Мировой океан сразу отпадут экстенсивные, дотационные, высокозатратные и в целом тупиковые пути решения, перечисленные выше (госфинансирование, госдотации и т.д. и т.п.), которые усиленно проталкиваются сегодня. Будут востребованы высокотехнологичные, высокоэффективные продукты и проекты, которые позволят добиться цели за счет высокой конкурентоспособности с ведущими западными игроками на этих промыслах.

Важно то, что в отрасли есть такие продукты и решения. Поэтому у России есть потенциальные возможности добиться своих целей. Отметим, что отечественные разработки - это качественно иные решения по сравнению с западными - они не только высокоэффективны, но будучи реализованными, станут образцом для мирового сообщества в части бережного отношения к ресурсам, в отличие от ведущих стран, например стран ЕС, которые сегодня больше напоминают больших и мощных рыболовных пиратов.

Что же касается достижения главных отраслевых целей в нашей экономической зоне, то, исходя из задачи повышения производства продукции, становятся важными не цифры вылова, определяющиеся природными колебаниями, а степень эффективности использования ВБР. То есть определяющим является то, сколько мы можем произвести продукции из единицы ресурсов.

Способ достижения этой цели уже на практике показало мировое рыболовство. Это переход на современную систему прямого учета вылова, когда фиксируется объем поднятого на борт сырца и этот объем немедленно списывается с квоты. И тогда у владельца квоты и у бизнеса в целом нет другого выхода, кроме как стремиться из единицы поднятого из моря ресурса выпустить наибольший объем продукции.

Только тогда у бизнеса возникает прямая экономическая заинтересованность во многих верных шагах в сторону ответственного рыболовства: поднять на борт только половозрелый сырец, а не молодь, для чего нужно использовать новую технику, позволяющую еще в воде определить размерный ряд того же минтая. Использовать новые технологии переработки сырья для увеличения выхода продукции, полностью использовать отходы от разделки продукции и другие решения. В целом у бизнеса, заранее поставленного в новые условия, появится экономическая обоснованная потребность (старые суда просто не смогут обеспечить выполнение новых требований) не просто в новых, а в современных, быстроокупаемых, высокопроизводительных судах.

Такой подход не только резко увеличит производство продукции (у наших соседей в АТР по минтаевому промыслу он увеличился более чем на 50% из того же самого объема квот) и, соответственно, экономику бизнеса, но в перспективе существенно увеличит объем наших биоресурсов.

Глава первоначального накопления капитала в отрасли, который сопровождается ННН-приловом и ННН-промыслом, будет закрыта. Только тогда являющийся примером во всех отношениях для мировой индустрии рыболовства ответственный и прозрачный российский рыболовный бизнес, опирающийся на современный, высокотехнологичный, энергоэффективный, экологически безопасный, с полной комплексной переработкой всего улова и исключением любых выбросов за борт российский рыболовный флот, безусловно, заслужит закрепления национальных ресурсов (квот) бессрочно. Об этом тоже нужно объявлять заранее в качестве гарантий для бизнеса.

Конечно, те поручения, которые сформулировал Президент РФ для национальной экономики в направлении высокотехнологического развития, означают не только техническое перевооружение отрасли, которое - что очень важно - произойдет без всякого давления на бизнес. Поручения охватывают больший масштаб задач, но все они - совершенно конкретные, логичные и понятные для бизнеса и общества и совершенно выполнимые. А если принять во внимание поставленную задачу по созданию у нас на Дальнем Востоке территории опережающего развития, то они не просто необходимы, но и неизбежны, причем на основе глубокого переосмысления и переориентации.

Высокотехнологическое, инновационное развитие рыбной отрасли, как и в целом нашей экономики, может обеспечить только инновационный человек, инновационный бизнес и инновационное государство.

Пока еще есть представители первого (в том числе отраслевые специалисты, с мнением которых можно ознакомиться на сайте Fishnews, и истинное национальное богатство - старое поколение российских инженеров, которое и сегодня удивляет западных специалистов). Удивительным образом поставленный Германом Зверевым вопрос говорит о том, что и бизнес готов к изменениям в целях стабильности и достижения национальных интересов.

Самым проблемным участком является инновационное государство в лице чиновников всех рангов. Однако, если исходить из национальных задач, поставленных Президентом России, альтернативы не существует: опираясь на высокотехнологичное развитие мы обязаны добиться внятных, масштабных, прагматичных целей, став во всех смыслах глобальным лидером мирового рыболовства. Мы имеем для этого все основания и возможности.

Олег Братухин, председатель совета директоров ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компании» и ЗАО «Морская инженерная компания»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 6 мая 2014 > № 1069044 Олег Братухин

Полюбят ли карелы клипфикс?

На межрегиональном совещании, которое проводил 7 декабря прошлого года в Петрозаводске министр сельского хозяйства Николай Федоров, решено было не вносить изменения в распоряжение Правительства РФ от 14 июля 2013 г. № 1196, а проанализировать итоги его применения за январь – июнь 2014 г.

На днях в Союзе рыбопромышленников Карелии рассматривали «Перечень критериев оценки эффективности работы рыбоперерабатывающих предприятий субъекта Российской Федерации», который должны заполнить региональные власти в процессе мониторинга практики применения распоряжения Правительства № 1196.

Ни один, наверное, административный документ не поддавался такому плотному натиску лоббистов, как это распоряжение, разрешившее заморозку в море уловов прибрежного рыболовства, а также ограничившее возможности нескольких предприятий Мурманской области диктовать цену на сырье для производства экспортного филе из трески. С ноября прошлого года продолжается информационная борьба, в которой рыбаки-прибрежники обвиняются в поставках за рубеж добываемой трески и пикши Баренцева моря и доведении до банкротства перерабатывающих предприятий.

Постепенно логика выделения прибрежной квоты в информационном поле сужается до обязанности снабжать треской монопродуктовые перерабатывающие предприятия Мурманской области по устраивающим их ценам. Практически никто не вспоминает о том, что прибрежная квота выделялась в условиях практически тотального экспорта океанической трески и пикши для обеспечения поставок рыбы на внутренний рынок регионов. Предприятия Союза рыбопромышленников Карелии за прошлые годы не отправили за рубеж ни тонны прибрежной трески и пикши, весь объем добытой рыбы реализован российским покупателям, большинство из которых – из Карелии. Сегодня баренцевоморскую треску можно купить и в Петрозаводске, и в Беломорске. По нашим оценкам, в розничной сети из всего объема рыбопродукции из трески и пикши не более 6-8% занимают филе и стейки. Замороженная в море треска в виде потрошеной б/г, наоборот, пользуется высоким спросом у населения: свою роль играют цена и качество.

Несмотря на это, успешность нашей работы по осуществлению прибрежного рыболовства в соответствии с перечнем предлагают оценить по объемам произведенной из нашего сырья рыбопродукции: б/г потрошеной трески, филе, куска и клипфикса. Получается, об эффективности использования прибрежной квоты теперь предлагается судить не по ценовой доступности нашей трески в Карелии, а по объему произведенного из нее клипфикса. Либо, по мнению разработчиков «Перечня критериев…», прибрежная квота существует для того, чтобы несколько предприятий Мурманской области производили из нее продукцию на экспорт, либо жители нашей республики должны полюбить клипфикс.

Рыбаки-прибрежники на отраслевых совещаниях неоднократно призывали не рассматривать проблемы нескольких производителей экспортного филе из трески как проблемы всей рыбопереработки. Ведь от действия распоряжения Правительства № 1196 негативный эффект почувствовали предприятия, работающие не на широком ассортименте, а только на монопродукте – филе из трески. В отрасли нет такого количества жалоб от крупных рыбопереработчиков, использующих всю ресурсную базу Северного бассейна, – мойву, путассу, сельдь, скумбрию, продукцию аквакультуры Карелии и Мурманской области.

На совещании в декабре многие выступающие также отмечали, что в Мурманске нет сегодня условий для переработки 30-37 тыс. тонн прибрежного улова в охлажденном виде. Те десятки тысяч тонн рыбы, о готовности переработки которых рапортуют производители, в большей своей части будут просто заморожены. При этом качество получившейся продукции будет ниже, чем при морской заморозке, и промысловики будут полностью поставлены в зависимость от переработчиков, т.к. сроки хранения охлажденной рыбы ограничены. Карельские предприятия, работавшие на поставке охлажденной трески, не раз попадали в такую ситуацию.

Для несведущих читателей федеральных СМИ переработчики приводят в пример Норвегию, где действительно большая часть уловов доставляется на берег в охлажденном виде маломерным флотом. При этом не хватает объективности отметить, что наши районы промысла расположены значительно дальше от порта и потери на переходы промыслового времени кратно увеличивают себестоимость сырья и влияют на его качество.

Я полностью поддерживаю внимание, которое власти приморских регионов уделяют помощи предприятиям берегового сектора. Производство, рабочие места и налогооблагаемая база для бюджета нуждаются в поддержке. Категорическое несогласие вызывают методы, которыми предлагается не то чтобы поддержать переработку, а перераспределить в ее пользу результаты многолетней работы рыбаков. С одной стороны, здравый смысл и опыт подсказывают, что способы поддержки того или иного сектора экономики должны заключаться в стимулировании производства, предоставлении льгот и гарантий, формировании удобных административных условий, облегчении доступа к инфраструктуре, к кредитным ресурсам. С другой стороны, в практически ежедневных статьях переработчиков и импортеров рыбы мы читаем о мерах, которые кроме как призывами к раскулачиванию не назовешь. Отмена единого сельхозналога и возврат к НДС, отмена или снижение льготы по уплате сбора за пользование водными биоресурсами, изменение принципа распределения долей квот на вылов ВБР и привязывание долей к мифическим проектным производственным мощностям перерабатывающих предприятий - содержательно комментировать такие «меры» крайне затруднительно.

Очень надеюсь на то, что в ближайшие месяцы федеральными органами власти в диалоге с отраслевым сообществом будет найден баланс между необходимостью экономической поддержки береговой рыбопереработки и обеспечением сложившейся системы поставок качественной и, главное, доступной по цене рыбы для жителей страны.

Игорь Зубарев, председатель Союза рыбопромышленников Карелии, депутат Законодательного собрания РК

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 21 апреля 2014 > № 1057958 Игорь Зубарев

К рыбохозяйственному комплексу и подход должен быть комплексный

Произошедшая смена руководства Росрыболовства дает повод проанализировать ситуацию в российской рыбной отрасли, перспективы ее развития. Насколько соответствуют нынешние приоритеты, направленные на увеличение добычи рыбы и связанные с этим идеи увеличения численности рыбодобывающего флота, освоению новых районов промысла в Мировом океане? Насколько вообще экономически оправдана ориентация на добычу рыбы, если учитывать, что все большую долю рыбопродукции в мире дает аквакультура? Есть ли смысл развивать рыбопереработку, ведь, как утверждают некоторые эксперты, потребители предпочитают свежую, охлажденную, в крайнем случае - замороженную цельную рыбу? На эти и другие вопросы редакции отвечает генеральный директор компании «E&D» Антон Сухоруких.

– Посмотрим на состояние рыбных запасов и на структуру конечного потребления. По данным ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН), сегодня более 50 процентов мировых запасов рыбы относят к категории «полностью используемых». Еще 28 процентов «используются чрезмерно», 3 процента «истощены», и лишь 1 процент находится в стадии «восстановления». При этом «умеренно» используются всего 12 процентов запасов рыбы, а «недоиспользуются» лишь 3 процента. Это означает, что больших перспектив в увеличении добычи рыбы как в исключительной экономзоне России, так и вне ее нет. В этом направлении, конечно, нужно двигаться, необходимо возвращать и укреплять позиции в Мировом океане, но делать его приоритетным – непродуктивно.

Потребление рыбы и морепродуктов населением в мире характеризуется двумя тенденциями. Во-первых, оно непрерывно растет – с 2004 по 2013 год среднедушевое мировое потребление рыбопродуктов возросло на 21,9%, с 16,2 кг до 20 кг. Во-вторых, преобладает и при этом возрастает доля продукции высокой степени переработки (готовые замороженные блюда, готовые блюда в вакуумной или газонаполненной упаковке, рыбные колбасы, различного рода деликатесы, полуфабрикаты быстрого приготовления, соленая и копченая продукция, консервированная продукция и пр.), доля которой для разных стран отличается, но в среднем для развитых составляет свыше 80%, а развивающихся – свыше 60%. Правда, некоторые источники приводят высокие цифры потребления рыбопродукции первичной переработки (замороженная и охлажденная рыба), однако они умалчивают о том, что эти цифры взяты не для конечного потребителя, а с учетом потребления перерабатывающих производств, которые, естественно, используют сырье низкой степени переработки.

То есть имеются совершенно ясные тенденции, наблюдаемые на длительном временном отрезке. Первая – продукция высокой степени переработки из рыбы, добытой в естественных условиях, является дефицитным товаром с постоянно растущим спросом, который весьма востребован рынками. Точно так же растет спрос на готовую продукцию и из искусственно выращенной рыбы. Конечным потребителем с каждым годом все менее востребованы охлажденные или замороженные цельные тушки в шкуре, чешуе, с костями, зачастую с головой и внутренностями, которые, в основном, и предлагает российскому и зарубежному потребителю наша рыбная отрасль. Вторая – радикально увеличить добычу естественного рыбного и нерыбного сырья невозможно по совершенно объективной причине, и дело тут вовсе не в технической отсталости и маломощности нашего добывающего флота, которые, несомненно, имеют место. Океан велик, но, к сожалению, он не бесконечен.

Для того количества рыбы, которое мы принципиально можем добывать, даже возможностей имеющегося флота хватает с большим избытком. Другое дело, что следствием его состояния являются чрезмерно высокие издержки, невозможность глубокой и безотходной переработки на судах, плохие условия работы экипажей, и, как следствие, состояние экономики рыбодобывающих компаний в настоящее время гораздо хуже, чем могло бы быть. Но это отдельный вопрос.

– Тогда в каком направлении следует, по Вашему мнению, развивать российское рыбное хозяйство?

– Магистральные, стратегические направления развития российского рыбного хозяйства, обеспечивающие быстрый и серьезный результат, следуют из вышесказанного абсолютно четко.

Первое – развитие, а фактически воссоздание с околонулевого уровня глубокой переработки и системной логистики сырья и продукции.

Второе – развитие аквакультуры для увеличения сырьевой базы обрабатывающей промышленности и занятия соответствующей рыночной ниши.

Третье – максимальное использование добытого или выращенного сырья, предполагающее в конечном итоге его стопроцентную, то есть безотходную, переработку и ее дальнейшее углубление.

Четвертое – техническое и технологическое развитие и модернизация мощностей по добыче, транспортировке, хранению и переработке рыбного сырья и продукции, научного и производственного обеспечения этого процесса.

Пятое – развитие и освоение отечественными производителями внутреннего и внешнего рынков готовой продукции высоких переделов из рыбного сырья, а также упорядочение торговли сырьем и готовой продукцией, внедрение в практику современных методов, в том числе создание и развитие рыбных бирж.

– Нет ли здесь внутреннего противоречия? Ведь продукция из выращенной рыбы будет конкурировать с продукцией из природного сырья. К тому же нам придется конкурировать с иностранной готовой продукцией, а ведь даже на внутреннем рынке мы ей проигрываем – наших производителей единицы, импорта очень много. Может ли это быть выгодно и перспективно?

– Общеизвестно, что рыба, выросшая и пойманная в естественной среде, «wild fish», является гораздо более ценной по пищевкусовым качествам и продукция из нее имеет значительно более высокую стоимость, нежели продукция из выращенной рыбы. Рыба, выросшая и выловленная в естественной среде, и продукция из нее являются, как я уже говорил, дефицитным и дорогим ресурсом. Общее разделение продукции по пищевкусовым качествам и, соответственно, по цене можно принять такое: высшая категория – это продукция, изготовленная из свежих либо охлажденных гидробионтов, выловленных в естественной среде. Следующая – из такого же, но замороженного и впоследствии дефростированного сырья. Далее идет продукция, изготовленная из свежего выращенного сырья, и, наконец, нижняя категория – это продукция из замороженного выращенного сырья.

Надо отчетливо понимать, что нет «рыбы вообще», а есть различные категории рыбопродукции, они не конкурируют между собой, и у них разные сегменты рынка, в том числе и ценовые. Но все эти сегменты должны быть наполнены продукцией в соответствующем спросу количестве и ассортименте, и потребитель должен понимать, чем определяется разница в цене. К слову, такое разделение потребитель давно уже принял во всех других категориях продовольственных товаров, и нет никого, кто считал бы, что вареная колбаса из дробленных мясных отходов должна стоить одинаково с цельным окороком, а натуральное молоко – с субстратом из пальмового масла. А принял он потому, что ему объяснили и доказали. С рынками надо работать, и формирование квалифицированного и информированного потребителя – одна из задач этой работы. На рынке рыбопродукции такой работы просто нет, из-за чего и появляются аргументы производителей вроде «невыгодно производить филе из свежей рыбы на судах, оно получается дороже китайского, сделанного из замороженной рыбы на берегу, и его не покупают». Оно и должно быть дороже, только нужно, чтобы покупатель понимал, почему это так, что именно он покупает и за что он платит.

В двух высших по качеству сегментах нашей рыбопродукции высоких переделов практически нет - как на мировом, так и на внутреннем рынке. И внутри страны, и за рубежом наши компании в основном реализуют сырье минимальной степени переработки, его доля в экспорте превышает 90%. Готовая же продукция на наш внутренний рынок, а также сырье для наших собственных немногочисленных рыбоперерабатывающих предприятий, как правило низкокачественное, в основном поступает из-за границы. Оттуда же, в большинстве случаев, поступают и корма для животноводства и аквакультуры, и различные кормовые добавки, и лекарственные препараты, и прочие продукты из рыбы и ее отходов.

Этот уродливый перекос сформировался в ситуации самоустранения государства от управления экономикой, из-за отсутствия экономической политики, подмененной инфантильным упованием на «невидимую руку». Это позволило иностранным лоббистам фактически взять в свои руки управление российской рыбной отраслью, выстроить в своих государствах целую индустрию рыбопереработки и трейдинга на нашем сырье и отлично на этом зарабатывать. И наша страна, и ее компании теряют в этой ситуации весьма значительные деньги и упускают целый спектр возможностей.

Если говорить конкретно о деньгах, то мультипликатор добавленной стоимости рыбопродукции (отношение валовой добавленной стоимости РХК к стоимости выловленных первичных биоресурсов) в России сегодня в 3-7 раз ниже, чем в других странах АТР. Можно уверенно утверждать, что только развитие глубокой переработки рыбы и морепродуктов уже в среднесрочной перспективе увеличит вклад этой области деятельности в ВВП страны в 2-3 раза, а это – сотни миллиардов рублей, или десятки миллиардов долларов, кому как больше нравится. Я уже не говорю о других важнейших моментах, таких, как обеспечение продовольственной безопасности страны, увеличение количества рабочих мест на депрессивном Дальнем Востоке, развитие отечественных технологий, компетенций, высокотехнологичных производств, и тому подобном.

Кстати, в сегменте выращенной рыбы и продукции из нее особенной конкуренции на мировом рынке тоже нет, новые производители, удовлетворяющие принятым критериям качества продукции в данной категории, достаточно легко занимают ниши на мировом рынке. Это хорошо видно на примере вьетнамских компаний, занявших при поддержке своего правительства устойчивые позиции на европейских рынках всего за 2-3 года. И на внутреннем рынке РФ ситуация схожая. Достаточно вспомнить успех продавцов норвежского выращенного лосося. Все в вопросе грамотного маркетинга, хорошей организации продаж и лоббистской поддержки.

– Хорошо, со стратегией понятно. А что с тактикой? Какие конкретные действия следовало бы осуществить для реализации этих направлений в ближайшей перспективе?

– Любую работу начинать следует с определения объекта приложения сил и создания необходимого инструментария. Сейчас управление отраслью делегировано иностранным лоббистам. Они выделили из нее наиболее интересующую их область – добычу сырья и поставку его на внешний рынок, ею рулят в своих интересах, а все остальное бросили на произвол судьбы. Если бы государство вознамерилось перехватить управление и проводить свою политику, в первую очередь оно должно было бы сделать следующее.

Во-первых, нужно консолидировать отрасль под эгидой единого регулятора и разработать соответствующую нормативную базу, дающую ему возможность для принятия адекватных мер по исправлению имеющейся ситуации. Сейчас добыча рыбы оторвана от переработки, а обе они – от логистики. Производство рыбоперерабатывающего оборудования, орудий лова, специализированное судостроение и судоремонт существуют отдельно от заказчика и друг от друга, все это работает несогласованно и вразнобой, не имея ни общих задач, ни внятных перспективных планов, ни координации. Такая ситуация ведет только к дальнейшей деградации всех этих частей единого целого, а отнюдь не к их «свободе и процветанию в условиях независимости». Это все имеющие глаза увидели за последние 20 лет. Централизация управления и внутриотраслевой консенсус позволят вернуть на российскую территорию судоремонт и другие связанные производства, снизить капитальные затраты на техническое перевооружение и модернизацию добычи, на создание перерабатывающей промышленности за счет централизованного проектирования, крупносерийного производства соответствующего оборудования и судов, отказа от избыточных мощностей, снижения издержек и совершенствования организации.

Во-вторых, необходимо разрабатывать и вводить систему стандартизации и контроля качества продукции на всех этапах, от сырья до предлагаемого конечному потребителю товара. Это даст возможность развить механизмы консолидированной торговли сырьем и продукцией, а в перспективе сделать рыбу и многие виды продукции из нее биржевым товаром, что значительно увеличит рентабельность как отдельных предприятий, так и отрасли в целом и за счет снижения издержек, и за счет увеличения цены реализации. На основе этой системы стандартов можно будет сформировать сортаменты сырья, единые требования к оснащению транспортных средств, мест хранения продукции, упаковке, совершенствовать имеющиеся и разрабатывать новые технологии переработки, формулировать технические требования к оборудованию для переработки, развивать автоматизацию производств.

У нас многие смеются, к примеру, над тем, что в Европе бюрократия такова, что регламентированы даже размер и форма огурцов. Однако шутники совершенно упускают из виду, что эта регламентация позволяет в разы снизить издержки переработчиков и отказаться от использования большого количества неквалифицированной рабочей силы, в том числе за счет упрощения автоматизации и удешевления стоимости оснащения производства. А эта задача, к примеру в первичной рыбопереработке, которую осуществляют практически все рыбодобывающие компании, крайне актуальна, но в условиях отсутствия действенной современной системы стандартов и сортаментов практически не решаема за адекватные деньги. Некоторые компании используют для ряда видов выпускаемой продукции заграничные сортаменты, но подавляющее большинство не использует никаких. Далеко не всегда соблюдаются технологии, и реального контроля за этим нет. Поэтому сейчас консолидированная торговля рыбным сырьем невозможна – слишком большие различия между партиями не только от разных производителей, но зачастую даже от одного производителя, выпущенных в разные дни.

В-третьих, нужно формировать мощные и современные средства коммуникаций, как внутриотраслевых, так и с рынками, внутренними и внешними. Этот инструмент также не существует. Потребители ничего не знают о российской рыбе и продукции из нее, о ее несомненных конкурентных преимуществах, производители не имеют понятия, что нужно потребителю, и основывают свою деятельность зачастую на мифах, к примеру, о невостребованности рыбопродукции в России и других ему подобных. Предприятия не коммуницируют между собой, инжиниринг и наука не коммуницируют внутри своего сообщества и с предприятиями, органы управления не коммуницируют ни с кем. Успешная деятельность в наше время, тем более связанная с производством и торговлей, без коммуникаций как между производителями и обеспечивающими их компаниями и учреждениями, так и их сообществами с потребителями вообще невозможна.

Есть еще «в-четвертых», «в-пятых» и так далее, но в рамках одного интервью обо всем не скажешь. В целом, нужно создать дееспособную систему управления отраслью и заменить ею имеющуюся.

– Как вы считаете, что сейчас будет предпринимать государство?

– Государство, полагаю, будет по-прежнему бороться не с причинами, а со следствиями, причем только с теми, которые на слуху. Меры, несомненно, будут предприниматься. Некоторые из них, предложенные профессионалами, как, к примеру, создание кластеров, дадут эффект, если реализовываться они будут комплексно, профессионально и осмысленно, в чем лично я сильно сомневаюсь. Отсутствие понимания ситуации, системного подхода, адекватного инструментария и ясного образа результата, что характерно для деятельности наших властей в области экономики, сыграют свою роль. Поэтому создания действенной системы управления отраслью и на ее основе постановки и решения реальных задач ожидать скоро не приходится. В результате серьезных успехов добиться не получится, а получится впустую потратить время, деньги и создать значительные проблемы действующим предприятиям отрасли в их работе. Если говорить конкретно, то меры эти, вероятнее всего, будут предприниматься в трех направлениях.

Первое – это мероприятия по снижению влияния иностранного капитала в рыбной отрасли страны, а заодно, как сейчас говорят, по ее деофшоризации. Самое очевидное – введение ограничений на участие зарубежных инвесторов в уставном капитале организаций рыбохозяйственного комплекса; установление жесткого государственного контроля за компаниями, в деятельности которых принимает участие иностранный капитал, введение для них режима наименьшего благоприятствования со стороны официальных надзорных органов; расстановка соответствующих приоритетов при распределении квот на вылов биоресурсов, предоставлении любых льгот и заключении государственных контрактов. Ну и, конечно, разработка и принятие самых жестких мер по недопущению ННН-промысла с последующей сдачей уловов в зарубежных портах. Здесь можно рассчитывать на частичный успех, поскольку разрабатывать и проводить эти меры будет не экономический блок, а несравнимо более дееспособный - силовой. Проблема только в том, что отдельно взятое выдавливание иностранного капитала из отрасли, не являющееся частью комплекса действий по замене имеющейся системы на новую, ситуацию не улучшит. Выстроенная в интересах иностранного капитала система, завязанная на добычу и экспорт сырья, будет работать даже без явного его участия в конкретных предприятиях. Рычаги управления поменяются, но само оно и, как его следствие, экспортно-сырьевая ориентация – останутся в неприкосновенности.

Второе – это набор точечных мероприятий по стимулированию развития глубокой переработки. Их можно условно подразделить «на фискальные» и «организационные». Первыми, скорее всего, станут такие, как отмена льготы по возврату НДС экспортерам рыбопродукции низкой степени переработки, дифференцирование ставок за пользование водными биоресурсами, предполагающее увеличение по тем их видам, которые вывозятся в основном в низкопереработанном и непереработанном виде, квотирование импорта, а возможно, и экспорта продукции из водных биоресурсов по некоторым видам.

Вторыми могут стать дифференцирование длительности предоставления квот в зависимости от того, осуществляет ли квотодержатель глубокую переработку на территории РФ или на судах, формирование рыбохозяйственных кластеров, стимулирование разработок новых технологий переработки и хранения продукции из водных биоресурсов, финансирование развития портовой инфраструктуры и отраслевой науки. Здесь в полный рост проявят себя экономический блок и региональная власть, следствием чего станут фонтаны пиара, загубленные скверной реализацией хорошие идеи, мертворожденные проекты «для галочки», разгул безответственности, некомпетентности и коррупции. Все это ожидаемо закончится полным провалом. Сомневающимся рекомендую подробно изучить ситуацию с проектом создания рыбоперерабатывающего кластера в Приморском крае.

Третье – это, опять же, мозаичные меры по «дальнейшему совершенствованию нормативной базы и систем учета, контроля и мониторинга», что есть уже привычный ритуал, от которого никто и не ожидает никаких результатов, кроме головной боли для предприятий отрасли от внезапных изменений правил игры.

Антон СУХОРУКИХ, Генеральный директор компании «E&D»

Журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 21 апреля 2014 > № 1057955 Антон Сухоруких

Соглашение с Марокко не подпадает под нормы закона о рыболовстве

Василий СОКОЛОВ, Заместитель руководителя Росрыболовства

7-8 апреля в Агадире состоялась очередная сессия российско-марокканской комиссии по рыболовству, на которой обсуждались вопросы сотрудничества двух стран, в том числе условия промысловой деятельности российских судов в атлантической рыболовной зоне Марокко. Подвести итоги переговоров и рассказать о проблемах, возникающих в ходе реализации российско-марокканского соглашения в области рыболовства, в интервью Fishnews согласился участник комиссии, заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.

– Василий Игоревич, как на этот раз проходила сессия российско-марокканской комиссии по рыболовству? К каким результатам пришли участники переговоров?

– Сессия прошла в рекордно короткие сроки и на более высоком уровне, чем обычно. В соответствии с распоряжением Правительства официальным представителем Российской Федерации в российско-марокканской комиссии по рыболовству был назначен заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков, который возглавил российскую делегацию в Агадире. С учетом этого марокканскую сторону на переговорах представлял министр сельского хозяйства и рыболовства Королевства Марокко Азиз Аханнуш.

К тому же в эти дни в порт Агадира зашло учебно-парусное судно Росрыболовства «Крузенштерн», на борту которого состоялось открытие сессии, там же был подписан и итоговый протокол. Все это произвело большое впечатление на марокканскую делегацию, а мероприятия, связанные с открытием сессии привлекли огромное внимание местных СМИ.

Наверное, благодаря такому заделу, а также состоявшейся в самом начале визита встрече глав делегаций, сессия прошла очень конструктивно. Королевство Марокко, как и в прошлом году, выделило для российских судов квоту на добычу 100 тыс. тонн пелагических рыб (скумбрия, ставрида, сардинелла, сардина, рыба-сабля) и на тех же финансовых условиях. При этом в соответствии с договоренностями между руководителями делегаций в протоколе была отмечена возможность пересмотра выделяемого объема квот по итогам научных исследований. С этой целью предусмотрено проведение внеочередной сессии до октября текущего года.

Кроме вопросов о выделяемых ресурсах и финансовой компенсации за эти объемы, на сессии традиционно рассматривались планы научно-технического взаимодействия, расширения сотрудничества в области образования, а также некоторые моменты, связанные с промысловой деятельностью российских судов. Надо сказать, что в нынешнем году впервые за последнее время для марокканских студентов предусмотрено 17 мест в учебных заведениях Росрыболовства (из 32 заявок, поданных марокканцами на обучение в России). В целом можно сказать, что сессия прошла в благоприятной, дружественной атмосфере.

– С какими наиболее сложными вопросами пришлось столкнуться российской делегации по ходу переговоров?

–Во-первых, традиционно непростым был вопрос по выделяемым нам квотам. Российская сторона предложила увеличить предоставляемые российским рыбакам объемы. Однако наши коллеги сослались на то, что это ресурс Королевства Марокко, который распределяется в соответствии с местным законодательством и правилами управления мелкими пелагическими рыбами, поэтому дальнейшее обсуждение перенесено на осень.

Другим сложным моментом стали различия в видовом составе российских уловов. В соответствии с предыдущим протоколом для российских судов установлены правила, согласно которым в уловах должно было быть определенное соотношение видов: 65% – скумбрия и ставрида, 30% – сардина и сардинелла и 5% – прилов. По факту же российский флот показал уловы, почти на 90% состоящие из скумбрии и ставриды.

И конечно, проблемным оказался вопрос о финансовой компенсации за право добычи рыбных ресурсов, которую в соответствии с соглашением должна выплачивать российская сторона. Марокканцы всегда настаивали на этом пункте соглашения, понимая под российской стороной Правительство Российской Федерации. Однако бюджетом такие расходы не предусмотрены, и Росрыболовство не смогло добиться согласования от Минфина для выделения 5 млн. долларов на эти цели. В связи с этим стороны договорились, что такая выплата может быть произведена государственным предприятием, осуществляющим рыболовство. Таким образом Россия предоставляет гарантии по соблюдению норм и законов Марокко в части доступа к ресурсам.

– Насколько мне известно, как раз по доступу к ресурсам в зоне Марокко определенные претензии в адрес Росрыболовства высказывала Федеральная антимонопольная служба. В частности, ФАС и одна из добывающих компаний потребовали провести распределение квот между рыбопромышленниками в соответствии с постановлением Правительства РФ от 12 августа 2008 года № 604. Какова на сегодняшний день позиция федерального агентства?

– Действительно, в Росрыболовство поступило представление от Федеральной антимонопольной службы, в котором предписывается провести «распределение и определение долей квот добычи (вылова) водных биоресурсов». Должен сказать, что наше законодательство предусматривает такой механизм, как распределение квот добычи водных биоресурсов между заявителями путем заключения с ними договоров о закреплении долей квот на 10 лет на основании данных государственного рыбохозяйственного реестра об объеме добытых заявителями водных биоресурсов за 9 лет, предшествующих расчетному году. Уже сама формулировка представления говорит о неверном применении ФАС норм материального права, установленных законом о рыболовстве.

Однако соглашение в области рыболовства с Королевством Марокко предусматривает предоставление российской стороной только списка судов, которые будут осуществлять промысел в зоне Марокко. Распределение квот между этими судами осуществляется марокканскими компетентными органами.

Также необходимо учитывать, что используемое в российском законодательстве понятие «квота добычи (вылова) водных биоресурсов» всегда имеет конкретные характеристики, которые позволяют разделить ее на доли без дополнительных условий. Речь всегда идет о конкретном виде водного биоресурса в определенном районе вылова. Каких-либо персональных ограничений для реализации права на добычу водных биоресурсов не устанавливается. Между тем, соглашением предусмотрено выделение (и только на первый год действия) квоты в размере 100 тыс. тонн, которая на 95% должна состоять из таких видов рыб, как сардина, сардинелла, скумбрия, ставрида и анчоус, а также 5% прилова иных видов.

При этом к безусловным полномочиям марокканской стороны отнесено ежегодное определение общего состава уловов по группам видов рыб, определения районов промысла, учетных цен, а также количества и типа российских рыболовных судов, осуществляющих рыбопромысловую деятельность. В соглашении также есть условие о возможности ведения промысла не более чем 10 судами одновременно.

Таким образом, применяемое в соглашении понятие «квота вылова» не соответствует буквально термину «квота добычи (вылова) водных биоресурсов», используемому в законе о рыболовстве, что в сочетании с наличием ограничения по количеству одновременно допускаемых к промыслу судов, а также обязательством по финансовой компенсации, выплачиваемой до захода судов в зону Марокко, не вписывается в действующие в Российской Федерации нормы, определяющие право вылова.

Предоставление права на добычу водных биоресурсов путем закрепления за пользователями долей квот также подразумевает необходимость выдачи Росрыболовством пользователям разрешений на вылов, что противоречит соглашению, в котором от российской стороны требуется только предоставление списка российских судов. Следует учитывать и недавно опубликованное решение Арбитражного суда Москвы, указывающее на невозможность применения постановления Правительства от 12 августа 2008 года № 604 в случае с марокканским соглашением.

Имеется и целый ряд других моментов, по которым условия данного соглашения не подпадают под нормы закона о рыболовстве. Так, срок действия соглашения – всего 4 года. До этого действовали соглашения на двухлетний и трехлетний периоды. Были годы, когда соглашение прекращало свое действие, и российские суда не могли осуществлять рыболовство. В качестве обременений марокканцы выставляют требования по числу местных рыбаков в составе экипажей, производству продукции и т.д.

Надо сказать, что в заявочные кампании 2004 и 2008 годов заявок на закрепление долей по историческому принципу в этой зоне в Росрыболовство не поступало. Так как данный район не может считаться вновь открытым, а также районом, в котором действовал запрет рыболовства, то при отсутствии договоров на доли квот какое-либо закрепление прав на добычу законом не предусмотрено.

Также необходимо учитывать, что марокканцы после печального случая с компанией «Севнаучфлот», которая не расплатившись за выловленную рыбу, покинула зону Марокко, требуют гарантий именно от Российской Федерации по обеспечению установленных королевством правил доступа к своим ресурсам. Сейчас нами подготовлены изменения в закон о рыболовстве, предусматривающие отдельный порядок для этого соглашения. Будем стараться, чтобы соответствующие поправки были приняты.

Людмила ДЕМЕНТЬЕВА, Fishnews

Марокко. Россия > Рыба > fishnews.ru, 17 апреля 2014 > № 1056005 Василий Соколов