Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Интервью «России-24»: Илья Шестаков о росте экспорта рыбной продукции из России

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова телеканалу Россия-24 в рамках ПМЭФ-2023, июнь 2023

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о динамике рыбного экспорта, Интервью «Россия 24», ПМЭФ-2023, 15 июня:

«В целом по динамике 2023 года мы видим, что экспорт вырос в абсолютных цифрах на 10% по отношению к 2022-му году. Единственное, с точки зрения стоимостных показателей, они не настолько хорошие, даже есть немного снижение.

Понятно, что теперь мы поставляем нашу продукцию в те страны, где сейчас спрос только восстанавливается. Это, конечно же, Китай. <…> Сейчас открылись полностью логистические возможности для поставок нашей продукции в КНР, и я думаю, что постепенно стоимость экспорта будет также увеличиваться. Структура тоже меняется. Понятно, что из-за санкций закрыты для поставок продукции США, куда поставляли нашего краба, но и вырос экспорт в дружественные страны, где-то на 40%.

При этом за 2022 год Республика Корея стала лидером в числе направлений экспортных поставок, поскольку наша продукция шла транзитом через Корею в Китай. Логистически так было удобно из-за ковидных ограничений. Нидерланды и Япония остались в пятёрке лидеров по импорту нашей продукции. Что-то меняется, конечно, но в целом на 2023-й год мы считаем, будет положительная динамика с точки зрения экспорта».

Также руководитель Росрыболовства Илья Шестаков в интервью подчеркнул важность развития портовой инфраструктуры, в частности, создания новых судоремонтных мощностей в Мурманском рыбном порту. Сегодня в рамках ПМЭФ-2023 Министр сельского хозяйства России Дмитрий Патрушев также сообщил о том, что мощность морского порта Мариуполя могут увеличить в четыре раза.

Источник: Россия-24, ТАСС, Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. Весь мир. СЗФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 16 июня 2023 > № 4411374 Илья Шестаков

Интервью руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова для НТВ в рамках ПМЭФ-2023

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о целях дополнительного финансирования отрасли, интервью НТВ, ПМЭФ-2023, 15 июня:

«Надеемся, что средства будут выделены из дополнительных доходов, которые мы принесем в федеральный бюджет от второго этапа крабовых аукционов с инвестиционными обязательствами. То есть мы идем не «с протянутой рукой», и надеемся, что Минфин нас поддержит.

По задачам. Нам нужно обновить научно-исследовательский флот. Сейчас мы строим два судна, всего надо построить 8 судов.

Важно финансово поддержать отраслевую науку – без нее рыбохозяйственный комплекс функционировать не может.

Нужно построить новый спасательный флот, который тоже устарел. И есть соответствующее поручение Правительства <для его обновления>.

Мы хотим кардинально улучшить техническую базу подведомственных вузов и колледжей Росрыболовства.

Идет модернизация отрасли: необходимы специалисты, которые могут работать на современном оборудовании, появляются новые суда, а вот, к сожалению, материально-техническая база вузов не дотягивает, поскольку финансируются не через нашу отраслевую программу и по остаточному принципу.

Стоит задача по улучшению экологической ситуации на значимых водоемах — средства на воспроизводство запасов и рыбохозяйственную мелиорацию на Волге, Дону, Обь-Иртышском районе.

Необходимо продолжить улучшение материально-технического обеспечения рыбоохраны».

Россия. СЗФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 15 июня 2023 > № 4411373 Илья Шестаков

Выступление руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова на ПМЭФ-2023

Илья Шестаков, руководитель Федерального агентства по рыболовству, сессия «Портовый разворот: через Запад на Восток?», ПМЭФ-2023, 15 июня

Сегодня руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков принял участие в сессии «Портовый разворот: через Запад на Восток?» в рамках программы Петербургского международного экономического форума.

Участники обсудили вопросы развития традиционных и новых морских маршрутов перевозки грузов и портовой инфраструктуры в новых геополитических условиях.

Трансляция доступна по ссылке: https://forumspb.com/programme/business-programme/104309/#broadcast

Глава Росрыболовства Илья Шестаков заявил в рамках сессии ПМЭФ-2023

об организации поставок рыбных грузов:

«Рыба — груз очень специфичный, рыбу перевозить достаточно тяжело. Мы с железной дорогой работали долго и упорно, чтобы наладить поставки с Востока на Запад, а теперь нам приходится возить рыбную продукцию с Запада на Восток. Для нас санкиционно закрыты поставки краба в США, теперь рынок Китая стал основным для крабовой продукции Северного бассейна, по сути дела, единственная возможность для реализации.

Сейчас рыбаки отправляют продукцию и через Северный морской путь, и по железной дороге.

<для стабильных поставок рыбы> необходимо создание инфраструктуры. В рамках второго этапа инвестиционных квот мы предложили строительства пяти новых инфраструктурных объектов морских портов. В ведении Росрыболовства находятся два рыбных порта — в Мурманске и в Калининграде. Да, совсем недавно Мурманский порт вернулся в лоно государства — его забрали у нерадивых собственников. Сейчас мы готовим большую инвестиционную программу: надо связать Мурманск и Владивосток. Пять инфраструктурных объектов, которые будут построены, позволят вот эту логистику выстроить и закольцевать. Инвесторы есть, думаю, мы сможем все реализовать».

об организации поставок по Северному морскому пути:

«Надо пересматривать вообще позицию по Северному морскому пути. Надо улучшать ситуацию для рыбаков. Транспорта нет. Лихтеровозом, извините, много не навозишь. Мы Росатом уговаривали, чтобы они два рейса сделали. но им не выгодно возить рыбу. Если хотим загрузить СМП в обратном направлении рыбой, надо какие-то решения принимать, все как сейчас — не получится. Пока РЖД гораздо лучше справляется».

про развитие специализации рыбных портов:

«Есть одна проблема: мы рыбу переваливаем и тут же уголь переваливаем.

Надо подумать: либо уголь, либо рыбу.

Мы — за рыбу!»

о развитии портовой инфраструктуры и развитии биржевой торговли:

«Мы столкнулись с проблемой перевалки рыбных грузов. Согласно законодательству, вся рыбная продукция, даже выловленная в экономзоне России, за пределами 12-мильной зоны, должны прийти в порт для прохождения оформления или перегрузки. Конечно, необходимо создавать специализированные рыбные порты, причём они нужны не только для перевалки, так как европейцы закрыли весь судоремонт.

Нам нужно создать точку притяжения в Мурманске для того, чтобы рыбак комплексно мог обслуживаться: не только улов выгрузить, но ещё и сделать судоремонт, пополнить запасы.

Для этого, в рамках механизма инвестиционных квот (то есть по сути квоты меняем на инвестиции) планируем реализовать в Мурманске комплексную программу. Есть два потенциальных инвестора.

Плюс сейчас был конкурс в рамках реализации проекта во Владивостоке на участке — на мысе Назимова. В конкурсе мы заложили обязательства по перевалке рыбных грузов. Надеемся, что там будет создан специализированный рыбный терминал, где планируем развивать биржевую торговлю рыбной продукцией, чтобы уйти от аукционных площадок Азиатско-Тихоокеанского региона, имею в виду Японию и Южную Корею».

Ранее в рамках ПМЭФ сообщалось о том, что на долю дружественных стран приходится 70% российского неэнергетического экспорта.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. СЗФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 15 июня 2023 > № 4411372 Илья Шестаков

Как и почему меняется цена на красную рыбу

Всероссийская ассоциация рыбопромышленников представила исследовательский проект «Как и почему меняется цена на красную рыбу?». В рамках проекта были построены статистические ряды отпускных цен на продукцию из тихоокеанских лососей за период с 2010 года и проанализирована взаимосвязь между объемами вылова и ценами.

Была внимательно проанализирована корреляция между основными показателями: объем вылова, колебания отпускных цен и индекс инфляции. Применяемая техническая модель использует понедельные данные вылова и колебания цен. Результаты первого этапа исследования были представлены на заседании Экспертного совета ФАС России по развитию конкуренции в рыбохозяйственном комплексе 27 апреля 2023 года. Результаты второго этапа — в рамках «Недели российского ритейла».

Первый вывод исследовательского проекта заключается в том, что еженедельное изменение вылова горбуши и еженедельное изменение цены на горбушу не связаны между собой жесткой линейной зависимостью. Иными словами, увеличение еженедельного вылова горбуши, предположительно, на десять тысяч тонн не влечет за собой одновременное снижение цены, допустим, на десять рублей. И наоборот, снижение еженедельного вылова на десять тысяч тонн не влечет за собой одновременное повышение цены на десять рублей. Это обстоятельство делает невозможным прогнозирование цены только на основании прогноза возможного вылова или только на основании данных о еженедельном вылове, так как исчисляемой и масштабируемой зависимости между колебаниями этих показателей не обнаружено.

На практике цена начинает реагировать на изменение вылова горбуши примерно в середине путины вне зависимости от конкретного показателя вылова. Так, в 2018 году цена в первой четверти путины достигла своего локального максимума в 195 руб./кг. Однако после нескольких недель успешного промысла (в среднем около 30 тыс. тонн еженедельно), за пару недель до пика, цена снизилась до 110 руб./кг и продолжила снижаться до конца года. Аналогичная ситуация – в «успешном» 2021 году, когда по итогам первых недель путины цена рухнула практически в два раза с около 295 руб./кг до 140 руб./кг.

Второй вывод исследовательского проекта заключается в том, что снижение цен и рост цен на горбушу происходят с разными скоростями. Снижение цены происходит стремительно, как на скоростном лифте, а повышение цены растягивается во времени, как на эскалаторе метро. Эксперты отмечают, что срок возврата цены на прежние позиции после ее стремительного падения примерно в три-четыре раза дольше, чем срок падения цены. Это умозаключение позволяет делать определенные выводы по поводу движения цены на горбушу. При этом далеко не всегда цена возвращается к максимальным значениям. Как правило, она приходит к чуть увеличившимся усредненным показателям.

Третий вывод исследовательского проекта заключается в разной «ценовой мощности» таких факторов, как снижение вылова и его повышение. Снижение вылова гораздо сильнее влияет на отпускные цены, чем повышение. Условный пример: снижение вылова на 100 тыс. тонн повышает отпускные цены на 100 рублей, но повышение вылова на 100 тыс. тонн снижает отпускные цены не на 100 рублей, а на 50. Таким образом, «ценовая мощность» снижения вылова вдвое сильнее, чем «ценовая мощность» его повышения. Иными словами, неэластичный ценовой эффект взлетов и падений вылова горбуши подтверждается статистическими данными.

Выводы исследования позволяют глубже понять механизм ценообразования на тихоокеанских лососей. Так, выявленные закономерности объясняют причины «подбрасывания» отпускных цен на горбушу по итогам неудачных путин. Подбрасываемая цена очень медленно снижается, происходит постепенное — шаг за шагом — повышение цен.

27 апреля в ходе заседания Экспертного совета ФАС России по развитию конкуренции в рыбохозяйственном комплексе ВАРПЭ представила результаты первого этапа исследования, согласно которым экспорт влияет на внутренние цены на продукцию из тихоокеанских лососей не напрямую, самим фактом своего существования, а опосредованно, через курс национальной валюты.

С 2012 года средневзвешенная цена на мороженую горбушу увеличилась в пять раз при росте инфляции вдвое. Основная причина — нестабильный объем вылова. Анализируемый период наблюдения составил 135 месяцев, и в течение этого периода цены на мороженую горбушу росли медленнее уровня инфляции в течение 12 месяцев и совпадали с уровнем инфляции в течение 16 месяцев. В обоих случаях причиной синхронизации роста цен с инфляцией становилась рекордная путина. Почти 300 тыс. тонн в 2012 году, более полумиллиона тонн в 2018 году и свыше 330 тыс. тонн в 2019 году.

Однако «ценовое эхо» рекордных путин было неодинаковым. Так, в 2013 году после рекордной путины индекс потребительских цен на мороженую горбушу оказался вдвое ниже темпов инфляции. А вот в 2018 и 2019 годах — несмотря на то, что годовые уловы превосходили показатель 2012 года соответственно в 1,7 раза и 1,2 раза — «поплавок» цен не нырнул ниже уровня инфляции. То же самое и по итогам путины 2021 года: 424 тыс. тонн и рост цены на уровне инфляции.

Цена на кету за тот же период выросли в 3,2 раза при удвоении инфляции, при этом были периоды, когда цена росла медленнее базовой инфляции. Из 135 исследуемых месяцев цена на мороженую кету не отрывалась от инфляции в течение 78 месяцев — половина анализируемого периода. При этом в течение 27 месяцев цена на кету вдвое отставала от темпов инфляции. Рост цен на кету, превосходящий темпы инфляции, зафиксирован начиная с лета 2020 года. Напомню, ежегодные выловы кеты в этот период составляют 76 тыс. тонн — в отличие от среднегодовых 115 тыс. тонн в предыдущие несколько лет.

Цены на нерку выросли с 2012 года в 2,2 раза — практически на одном уровне с инфляцией. При этом резкий взлет цен происходил в период существенного снижения вылова. Так, в 2017 году вылов нерки сократился на 20% и цена сразу вдвое превзошла уровень инфляции. В 2020 году снова снижение — на 35% — и снова галопирование цены.

Исследовательский проект «Как и почему меняется цена на красную рыбу» будет продолжен. Необходимо более тщательно изучить зависимость между выловом и ценой с учетом четных и нечетных лет, с учетом разных подходов горбуши к восточному и западному побережьям Камчатки.

Герман Зверев, президент ВАРПЭ

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 14 июня 2023 > № 4394938 Герман Зверев

Илья Шестаков: предстоит большая работа по созданию на площадке Мурманского рыбного порта современного кластера для обслуживания рыбных грузов

Мурманский морской рыбный порт станет современным кластером по обслуживанию рыбопромысловых судов, перевалке, хранению и продаже рыбной продукции. АО «Мурманский морской рыбный порт» перешел в ведомственное управление Росрыболовства для масштабной модернизации. Задачи по развитию портовой инфраструктуры руководитель Росрыболовства Илья Шестаков обсудил с новым руководством и коллективом предприятия в ходе рабочей поездки в Мурманск.

Глава Росрыболовства отметил, что ММРП – стратегически важный логистический узел для отрасли: незамерзающий порт круглогодичного использования, отправная точка Северного морского пути, выгодная площадка для экспорта рыбной продукции.

«Нам предстоит большая работа по созданию на площадке порта современного кластера для обслуживания рыбных грузов в Северном бассейне — второму по объему вылова в нашей стране, но такому же важному, как и Дальний Восток, для насыщения внутреннего рынка и развития экспорта рыбной продукции», — сказал Илья Шестаков.

Проект комплексного развития порта включает в себя завод по переработке рыбной продукции, хранение уловов в живом виде, контейнерный терминал, холодильный складской комплекс, кластер по глубокой переработке краба и выпуску продукции-компонентов для фармацевтики и косметологии. Планируется, что на базе порта будет создана рыбная биржа для продажи на экспорт водных биоресурсов. По предварительным оценкам, капитальные затраты на модернизацию составят не менее 6 млрд рублей – это значительно меньше, чем строительство с нуля.

Глава Росрыболовства до посещения порта провел совещание с рыбопромышленниками, представителями территориального управления Росреестра, Налоговой службы и Росимущества Мурманской области.

«Мы обсудили первоочередные задачи, которые сейчас стоят. Первым делом необходимо провести инвентаризацию и при этом, конечно, самое важное — продолжить ритмичную работу, платить зарплату, платить коммунальные платежи. И, конечно же, дальше будем развивать порт», — сказал Илья Шестаков.

На территории порта работают несколько предприятий. По словам руководителя Росрыболовства, с ответственными компаниями, реально заинтересованными в продолжении своей деятельности, будут созданы все необходимые условия.

Справочно:

В 2022 году общероссийский вылов составил 4,92 млн тонн, рыбаки Северного бассейна добыли 527 тыс. тонн — 11%. К 5 июня 2023 добыто более 2,17 млн тонн, 9% или 210 тыс. тонн – вклад рыбопромышленников Северного бассейна.

Общий грузооборот Мурманского рыбного порта за 2022 год составил 319,2 тыс. тонн, в том числе рыбной продукции – 232,2 тыс. тонн (73%), в 2021 год — 259,2 тыс. тонн и 220,2 тыс. тонн (85%) соответственно.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. СЗФО > Рыба. Транспорт. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 9 июня 2023 > № 4411364 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства: Мурманский рыбный порт продолжит работу, мы сохраним рабочие места и усилим специализацию — предстоит сделать современный, мощный логистический объект

Вопросы эффективности промысла в Северном бассейне, модернизацию Мурманского морского рыбного, подготовку кадров и другие важные вопросы обсудили на совещании, которое провел руководитель Росрыболовства Илья Шестаков и губернатор Мурманской области Андрей Чибис с руководителями рыбопромышленных компаний региона.

Как отметил Илья Шестаков, для Северного бассейна, с учётом санкций недружественных стран, развитие Мурманского морского рыбного порта порта очень значимо и эти масштабные задачи будут решены. Необходимо сохранить устойчивый промысел, для этого необходимо комплексное обслуживание судов на российском берегу.

«Мурманский морской рыбной порт – стратегический для страны объект. Очень важно, что он перешёл в ведение Росрыболовства. До конца июня мы подготовим и далее представим в Правительство РФ план по развитию порта. Мы планируем, что будет сохранена рыбная специализация, созданы мощности под судоремонт, в том числе для промысловых судов. Новый директор порта назначен, провел встречу с коллективом. К сожалению, бывшие собственники многое вывели из портовых активов. Сейчас мы проведём инвентаризацию, разберемся, аккуратно и осторожно, чтобы не нарушить текущую работу. Нам предстоит на базе имеющейся инфраструктуры сделать современный, мощный логистический объект. Он должен быть ориентирован на рыбаков. Нужно настроить эффективную работу порта, сохранить коллектив. И рыбопромышленников региона ориентируем на максимальную поддержку порта, они должны функционировать в связке», – подчеркнул Илья Шестаков.

Илья Шестаков также отметил, что ряд инвесторов уже проявил интерес к проекту.

«Это и государственные компании, и частные. Мы разработаем план, соберем пул потенциальных инвесторов и обозначим им возможное участие. В порту и сейчас работает ряд эффективных компаний, они останутся и продолжат работу, но под куполом государства. Кроме того, мы вложим государственные средства в углубление и реконструкцию причала», – сказал глава Росрыболовства.

Губернатор Мурманской области Андрей Чибис отметил, что рыбопромышленная отрасль столкнулась с высоким санкционным давлением, вопросы успешно решаются компаниями при поддержке региональных и федеральных властей.

На совещании также обсудили сложности в освоении квот добычи, а также вопросы, связанные с реализацией строительства судов в рамках программы инвестквот.

«При Правительстве России создан так называемый механизм Инцидента, где рассматривают все проблемы, связанные с верфями и строительными контрактами. Сейчас готовится итоговое заседание с участием председателя Правительства, где будут приняты решения по дофинансированию. Безусловно, все суда должны быть достроены», — сказал глава Росрыболовства.

Участники совещания обсудили подготовку кадров для рыбопромышленной отрасли. а также один из наболевших вопросов – изменение нормы содержания органического мышьяка в рыбной продукции. Это необходимо для того, чтобы большая часть продукции, добываемой в России, могла поставляться на внутренний рынок, а не только на экспорт.

«С учётом текущей ситуации на мировом рынке, требуется принятие решения по изменению установленной нормы максимально допустимого уровня органического мышьяка в рыбной продукции или порядка её применения. В настоящее время из-за превышения максимально допустимого уровня, установленного у нас, продукция практически не может быть реализована на российском рынке, и идет, в основном, на экспорт, а предприятия вынуждены нести дополнительные расходы на проведение усиленного контроля. Наша позиция с Росрыболовством и рыбопромышленниками региона в этом вопросе – едина, и мы упорно работаем над решением вопроса», — подчеркнул губернатор Мурманской области Андрей Чибис.

Илья Шестаков отметил, что Росрыболовство уже не первый год ведет работу по этому вопросу и другим направлениям для улучшения условий работы рыбаков.

«Мы всегда открыты, готовы решать текущие вопросы, связанные с судоремонтом, выдачей разрешений, маркировкой. Что касается вопроса по органическому мышьяку, то мы провели необходимые исследования, разработали методику – все готово с российской стороны. Осталось только совместно с Роспотребнадзором внести соответствующие изменения в решение Евразийской комиссии».

Справочно:

Общий вылов в 2022 году в Северном рыбохозяйственном бассейне составил 527 тыс. тонн водных биоресурсов — 11% от общероссийского вылова (4,9 млн тонн). По данным на 6 июня 2023 года объем добычи рыбаками в Северном бассейне составил 210 тыс. тонн (общероссийский вылов 2,17 млн тонн).

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > fish.gov.ru, 9 июня 2023 > № 4411363 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о важности совместной работы с регионом и рыбаками при модернизации портовой инфраструктуры

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о важности совместной работы с регионом и рыбаками при модернизации портовой инфраструктуры, Совещание с рыбопромышленниками, Мурманск, 9 июня:

«Мы всегда за открытый диалог, обсуждаем на выездных совещаниях или индивидуально в Москве решаем текущие проблемы, которые возникают у компаний с судоремонтом, выдачей разрешений и организацией промысла. Работаем со всеми, и, надеюсь, что эта работа позволила нам, в том числе в конвенционных районах, прибавить в объёме вылова по сравнению с прошлым годом.

В Северном бассейне основную долю вносит вылов в районах НЕАФК <прим. — Комиссия по рыболовству в Северо-Восточной Атлантике. В исключительных экономических зонах иностранных государств, конвенционных районах и открытой части Мирового океана российский рыбопромысловый флот к 6 июня добыл 212,5 тыс. тонн — на 4,6% выше уровня соответствующего периода 2022 года, в том числе в конвенционных районах и открытой части Мирового океана – 76,6 тыс. тонн, на 67% больше>.

Сегодня обсудим те проблемные вопросы, что есть именно у рыбаков Мурманской области. Действительно, то, что сейчас делают наши норвежские партнёры, вызывает большую обеспокоенность. Шесть российских судов сейчас находятся на норвежских верфях, надеемся, коллеги поймут, что надо их доремонтировать и отпустить. В связи с напряженной ситуацией важно развивать судоремонт здесь, в Мурманске. Нам важно обсудить развитие Мурманского морского рыбного порта. Порт будет работать, как и прежде.

Мы нацелены на то, чтобы его модернизировать. Надеемся, что сможем создать базу для судоремонта и настроить новую логистику. Но без вашего участия, без понимания, что нужно рыбакам мы, конечно же, сделать это не сможем».

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. СЗФО > Рыба. Транспорт. Судостроение, машиностроение > fish.gov.ru, 9 июня 2023 > № 4411362 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о необходимости развития судоремонта и модернизации мурманского порта на Северном бассейне

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о необходимости развития судоремонта и модернизации мурманского порта на Северном бассейне, встреча с губернатором Мурманской области Андреем Чибисом, 9 июня, Мурманск:

«Северный бассейн очень важен, и, конечно, все основные рыбопромышленные предприятия находятся в Мурманской области.

Сегодня на совещании с рыбаками мы обсудим все проблемы и потребности, которые возникли в связи с введением санкционных дополнительных ограничений, в том числе наших партнеров — норвежцев.

Безусловно, нам необходимо продолжить работу СРНК (Смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству) для сохранения общих рыбных запасов — это наша ответственность на две страны, и никто ее с нас не снимал. Ограничения, которые ввели норвежцы по ремонту рыбопромысловых судов, — незаконные, они фактически удерживают 6 рыбопромысловых судов у себя — это захват собственности другой страны. Мы надеемся, что разум возобладает и суда вернутся в родной порт после ремонта.

Но с учетом этого обстоятельства, надо полностью пересматривать все планы и быстро организовывать судоремонт здесь. Да рыбакам удобно ремонтироваться там, где ведут промысел, судоремонт — это важная составляющая для судовладельцев.

Для этого нам необходимо сейчас активно начать модернизацию Мурманского морского рыбного порта. Верным и своевременным решением было передать его государству и Росрыболовству в управление. Нам предстоит провести инвентаризацию и масштабную модернизацию порта — построить современный логистический хаб. К середине июля мы должны представить свои предложения по развитию Мурманского порта в Администрацию Президента. Думаю, что мы справимся и совместно решим все поставленные задачи».

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. СЗФО > Рыба. Транспорт > fish.gov.ru, 9 июня 2023 > № 4411361 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о работе по восстановлению запасов сиговых в Обь-Иртышском районе, брифинг МИА «Россия сегодня», Москва, 7 июня:

«Проект комплексной программы восстановления численности ценных сиговых видов рыб (муксун, нельма и чир) в Обь-Иртышском рыбохозяйственном районе в высокой степени готовности: проработана с регионами и Российской академией наук.

Программа предусматривает несколько направлений. Прежде всего, это увеличение научных исследований в Обь-Иртышском бассейне, усиление работы рыбоохраны, в том числе за счет улучшения материально-технической базы, мероприятия искусственного воспроизводства популяций — выпуска мальков рыб сиговых за счет средств компаний в рамках компенсации ущерба водным биоресурсам от их деятельности, а также прорабатывается вопрос финансирования за счет средств федерального бюджета.

В 2025 году стартует национальный проект по восстановлению водных объектов Российской Федерации в связи с поручением Президента России Владимира Путина, в него предварительно включен и Обь-Иртышский бассейн. Предполагаем, что в рамках этого проекта и будет реализовываться программа по восстановлению популяции ценных сиговых видов рыб».

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. УФО > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 7 июня 2023 > № 4410849 Илья Шестаков

Глава Росрыболовства Илья Шестаков о реализации реформы по модеранизации отрасли, брифинг МИА «Россия сегодня», Москва, 7 июня:

«В рамках второго этапа реформы < прим.- второго этапа программы распределения инвестиционных квот и проведения крабовых аукционов с инвестиционными обязательствами> мы предполагаем, что будет построено 8 крупных рыбоперерабатывающих заводов на Дальнем Востоке, это позволит перерабатывать еще порядка 300-400 тыс. тонн. Кроме того, будет построено около 30 судов, надеемся, это обеспечит модернизацию мощностей на Дальневосточном бассейне на 80%. Продолжая реформу, мы не остановились на тех объектах инвестиций, которые были предусмотрены в рамках первого этапа. Для того, чтобы обеспечить «холодную цепочку» поставок рыбной продукции непосредственно до потребителя, хотим во втором этапе простимулировать строительство рефрижераторных судов, то есть судов, которые доставляют рыбу в мороженном виде с промысла. Плюс к этому, конечно же, стимулировать развитие инфраструктуры в рыбных портах, чтобы создать достаточное количество современных холодильных мощностей, чтобы условия хранения и выгрузки рыбной продукции позволяли обеспечили непрерывную прослеживаемую «холодную цепочку» для сохранения качества рыбной продукции от моря до прилавка».

Накануне сообщалось, что в рамках реализации второго этапа инвестиционных квот на Сахалине планируют создать пять рыбоперерабатывающих заводов к 2027 году.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 7 июня 2023 > № 4410848 Илья Шестаков

Мы знаем цену судосуткам

Компания «МорАвиаСервис» оказывает широкий спектр услуг в области пассажирских перевозок и в первую очередь — ротации экипажей судов. В том числе занимается бронированием авиабилетов, организацией и сопровождением чартеров и трансферов для экипажей, оформлением виз, обеспечением проведения медкомиссий, обслуживанием VIP-пассажиров.

Руководители «МорАвиаСервиса» заняты в этой сфере шесть лет, хотя самой компании только год, — ее основатели не сразу пришли к решению создать свое дело. О нюансах этого непростого бизнеса корреспонденту Fishnews рассказал генеральный директор Павел Садовников.

ТОНКОСТИ БРОНИРОВАНИЯ

— Павел Ильич, а зачем вообще судовладельцам обращаться к вам за помощью? Разве трудно потребовать от своего менеджера по персоналу забронировать билеты для экипажа?

— Мы работаем со многими крупными и средними рыбодобывающими компаниями не только Дальневосточного, но других рыбохозяйственных бассейнов. К нам обращаются, во-первых, потому, что это удобно. Во-вторых, выгодно. А в-третьих, у нас существенно больше возможностей, чем у менеджера по персоналу. Взять хотя бы элементарное бронирование. Менеджер по персоналу не сможет, не купив билет, забронировать его на сутки (так, чтобы в течение этого времени от него можно было отказаться, не потеряв денег). А мы, официальные агенты (аккредитованные агентством ТКП) в системе открытого бронирования, имеем такую возможность. И это только малая часть того расширенного сервиса, который мы можем предоставить.

В компании «МорАвиаСервис» менеджеры по бронированию авиабилетов, зная морскую специфику, предложат оптимальные маршруты, оптимальные места стыковки авиарейсов и оптимальные тарифы. Это позволит судовладельцу сэкономить средства и гарантированно доставить людей в нужное время в нужное место. Особенность нашей компании — находить в системе бронирования дешевые билеты эконом-класса. Многие тревел-компании этим не занимаются, чтобы не осложнять себе жизнь.

Мы не зарабатываем на цене билета. Конечно, мы за свои услуги берем вознаграждение, но зато не пытаемся включить в стоимость билета более высокую скрытую комиссию.

— А что вы еще делаете лучше, чем менеджер по персоналу в рыбопромышленной компании?

— Главное, что мы оказываем для судовладельца услугу под ключ и забираем на себя часть функций отдела персонала. С учетом нашего обширного законодательства и бюрократии, менеджеру по персоналу крайне сложно организовать перевозку, скажем, 100 человек так, чтобы никто не «потерялся». На практике сплошь и рядом бывает, что человек летит в порт за счет одной компании, а по прибытии на место разворачивается и идет трудоустраиваться на другое судно. Ищи его потом, чтобы вернуть деньги.

Далее, допустим, менеджер благополучно встретил экипаж. Ему нужно проверить наличие результатов медкомиссии и других документов, направить прибывших на инструктаж по технике безопасности, оформить трудоустройство по закону, организовать трансфер на судно. В реальной жизни при решении всех этих задач обязательно будут нестыковки, которые могут стоить судовладельцу и дополнительных расходов, и дополнительного времени стоянки в порту.

Бывало, что из-за недоукомплектованности экипажа суда простаивали в порту по неделе. Особенно это актуально для транспортного флота, который работает при минимальном безопасном составе экипажа. Получается, что судовладелец платит за дополнительное время у причальной стенки, начисляет зарплату, несет расходы по снабжению и теряет промысловое время, в которое он должен зарабатывать. Именно поэтому мы говорим, что знаем цену судосуткам. Наша задача — решать весь этот комплекс проблем так, чтобы не подвести заказчика. При необходимости мы будем сопровождать сменный экипаж сами и буквально за ручку доведем моряков до судна.

ВИЗЫ

— Как происходит процесс визирования экипажей?

— В настоящее время чаще всего судоремонт выполняется в Китае. В этом случае получение визы происходит без личного посещения Генконсульства КНР. Менеджеры по персоналу сбрасывают нам анкетные данные экипажей. Наши менеджеры собирают эту информацию, готовят анкеты установленного образца и отвозят в консульство КНР.

Это полностью законная услуга. От члена экипажа требуется выслать нам оригинал загранпаспорта и фотографии. После получения визы мы паспорт либо отсылаем ему, либо передаем в кадровую службу компании-судовладельца.

МЕДКОМИССИИ

— Вы, в числе прочего, содействуете плавсоставу в прохождении медицинского осмотра. С 1 марта вступил в силу приказ Минздрава России от 1 ноября 2022 года № 714 о новом порядке медкомиссии для работы на судне. Что изменилось?

— Согласно этому приказу в порядок прохождения медосмотра добавлена процедура ФГДС (гастроскопия желудка) и осмотр рядом дополнительных специалистов. До этого медицинский осмотр члена экипажа обходился в 6-8 тыс. рублей. Сейчас расходы выросли до 15-25 тыс. рублей. Так что судовладелец понесет дополнительные траты и, кроме того, обретет дополнительные хлопоты, поскольку государственные поликлиники оказались не готовы к новому порядку. Что касается частных клиник, то более половины из них не имеют лицензий на те или иные виды необходимых услуг.

С другой стороны, благодаря этому приказу снижается риск незапланированных замен членов экипажа во время промысла. Ведь таких случаев множество — у кого-то открылась язва, обострилось хроническое заболевание. Элементарно, могут быть сложные случаи с зубами. Судовладелец вынужден списывать заболевшего члена экипажа. Иногда и вертолет заказывать, чтобы доставить его на берег для оказания экстренной медицинской помощи. И ладно, если списали рыбообработчика, без которого производственный процесс не остановится, а если это высококвалифицированный специалист — старший механик, тралмастер, старпом?

Готовясь ко вступлению в силу нового порядка прохождения медкомиссии, мы провели своеобразный«кастинг» медицинских центров, имеющих необходимую аккредитацию. И в результате выбрали себе компанию-партнера, которая проводит медицинские комиссии плавсостава с 2001 года. Это компания из Хабаровска, она разворачивает во Владивостоке сеть филиалов. У них новейшее оборудование, весь необходимый персонал и весь инструментарий для проведения медкомиссий в соответствии с новым приказом Минздрава.

Более того, не секрет, что многие крупные рыбопромысловые компании предъявляют собственные дополнительные медицинские требования к плавсоставу. Наша партнерская компания к таким требованиям готова. Моряк пройдет медкомиссию, включая все дополнительные требования, в течение полутора дней. Они готовы работать и с иностранными гражданами, оформляя им первоначальный страховой полис и затем проводя медицинский осмотр.

Таким образом, мы, как их эксклюзивные партнеры, можем гарантировать судовладельцу, что медкомиссия не будет куплена, а профпатолог даст допуск реально здоровому человеку. В результате мы сводим к минимуму риски летальных исходов и незапланированных списаний членов экипажа.

VIP-ОБСЛУЖИВАНИЕ

— Что представляет собой VIP-обслуживание?

— Это может быть индивидуальное обслуживание VIP-владельцев или топ-менеджеров компаний. Наша задача — сделать путешествие наиболее комфортным. Это максимальное упрощение контрольных процедур в аэропортах, VIP-залы, разнообразные сервисы при посадке, в полете и при выходе из самолета.

В том числе выполнение индивидуальных пожеланий — секретарь или помощник руководителя может все заранее обговорить с нами. Мы можем практически все.

— Можно ли через «МорАвиаСервис» организовать доставку, например, документов?

— Да, достаточно часто нам приходится организовывать доставку документов, которые компании нужно передать в считанные часы, скажем, в Москву — в Росрыболовство или Минпромторг — с получением экземпляра с отметкой «входящий». Ни одна курьерская компания с гарантией этого не сделает. Мы также оказываем такие услуги, как организация доставки ценных предметов, например, образцов выставочной продукции на крупное выставочное мероприятие и так далее.

СЕКРЕТЫ ПРОФЕССИИ

— Какую роль в вашем бизнесе играют личные связи?

— Огромную. Наше кредо — решить задачу любой ценой. Мы привлекаем и свои связи, и связи наших друзей и партнеров. Проблема, на решение которой в обычных условиях уйдут многие часы или даже сутки, благодаря личным связям может быть решена в считанные минуты.

Личные отношения позволяют свести к минимуму бюрократические барьеры. В случае с VIP-чиновником существует служба протокола, с которой ты либо будешь общаться по телефону (если есть связи), либо писать письма (если связей нет). В нашей компании множество вопросов решается телефонным звонком.

Например, был в нашей практике случай, когда мы с помощью телефонного звонка и оперативно доставленных документов добились экстренного снятия пострадавшего от несчастного случая члена экипажа до оформления прихода судна во Владивосток.

— Чему научила вас ваша работа?

— Готовности к самым неожиданным обстоятельствам. Например, во время пандемии коронавируса мы сумели по заказу судовладельцев в сжатые сроки организовать обсерваторы, получившие одобрение управления Роспотребнадзора по Приморскому краю. Для обсерваторов арендовали корпуса санаториев, гостиницы, организовывали медицинское обслуживание экипажей, доставку продуктов и препаратов.

Мы организовали выездное срочное тестирование на ковид, — выезжали в 4 утра, садились на лоцманский катер и выходили на внешний рейд — с медсестрами и необходимым оборудованием. Еще провели выездную вакцинацию на Камчатке, для чего доставили туда медперсонал, включая врачей и представителя руководства одного из медцентров во Владивостоке.

Доводилось организовывать репатриацию членов экипажа во время ремонта судна в иностранном порту. Бывают всякие ситуации, при этом просто бросить моряков за границей судовладелец не вправе, он обязан вернуть их в порт приписки. Мы опять-таки организовываем в таких случаях приобретение авиабилетов, трансфер, гостиницу.

У нас большой практический опыт работы именно с рыбопромышленниками. Мы понимаем сезонность промысла в разных регионах, и связанный с этим фактором график ротации экипажей. Мы понимаем, как компании работают с молодежью в ведомственных учебных заведениях Росрыболовства. Крупные компании дают этим студентам и курсантам практику. Другие тревел-агенты не напрягаются с практикантами, мы же стараемся подыскать субсидированные студенческие тарифы на билеты, чтобы сэкономить средства судовладельца.

Мы видим общую тенденцию в отрасли: люди становятся требовательными и идут работать туда, где больше бонусов: мы тебе билет купим, медкомиссию оплатим, спецодежду предоставим лучшую, а еще контракт, отпускные и домой отправим за счет предприятия. Кто-то должен организовать этот сервис, и мы можем это сделать самым оптимальным для судовладельца образом.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Транспорт > fishnews.ru, 2 июня 2023 > № 4391717 Павел Садовников

Состоялась Коллегия Росрыболовства: Илья Шестаков подвел итоги работы рыбной отрасли за 2022 год и озвучил задачи на 2023 год

Результаты работы отрасли в 2022 году и выполнение задач в 2023 году обсудили на расширенном заседании Коллегии Росрыболовства, которое состоялось в Москве 1 июня 2023 года. Работу Коллегии открыл Министр сельского хозяйства Российской Федерации Дмитрий Патрушев.

«В 2022 году отрасль продемонстрировала устойчивость, а также – что очень важно – способность быстро адаптироваться к изменяющейся ситуации. Совместно нам удалось выстроить работу в новых условиях, обеспечить стабильное производство, предоставить дополнительную финансовую и нефинансовую поддержку по тем направлениям, где это действительно было необходимо», — сказал Дмитрий Патрушев.

В результате оборот профильных предприятий увеличился на 8% и достиг 866 млрд рублей, продолжился рост заработных плат: по итогам прошлого года в рыбохозяйственном комплексе этот показатель составил почти 122 тыс. рублей (в 2021 г. – 102,3 тыс. руб.; в 2020 г. – 95 тыс. руб.). Росрыболовство обеспечило поступление в федеральный бюджет почти 63 млрд рублей.

«Текущий уровень развития рыбохозяйственного комплекса полностью обеспечивает внутренний и внешний спрос. За счет этого больше внимания мы можем направлять на рост эффективности производства и рационального использования биоресурсов. Это наши стратегические задачи», — подчеркнул Министр.

Оценку работы отрасли дал председатель Комитета Госдумы по аграрным вопросам Владимир Кашин.

«Комитет и Государственная Дума в целом благодарит тружеников отрасли за ту работу, которую они в этих непростых условиях совершили. Мы полностью поддерживаем стратегию и тактику, которые выработаны сегодня в развитии отрасли и, в первую очередь, на обновление флота», — отметил Владимир Кашин.

Председатель Комитета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Александр Двойных также поблагодарил за конструктивное сотрудничество.

«В 2022 году мы совместно с Росрыболовством активно работали над принятием важнейших для отрасли федеральных законов. Хочу пожелать команде Росрыболовства новых побед, движения только вперёд, а всем нам решения обозначенных на сегодняшней Коллегии задач», — сказал сенатор.

Как отметил аудитор Счетной Палаты Российской Федерации Сергей Мамедов, итоги последней проверки исполнения федерального бюджета за 2022 год показывают, что качество работы по ведению и реализации госпрограммы за последние 3 года улучшилось.

«Отрасль, невзирая на все негативные последствия пандемии и ограничения, обусловленные введёнными против нашей страны санкциями, сумела сохранить достигнутые результаты прошлых лет, а отдельные показатели даже значительно улучшить», — сказал Сергей Мамедов.

Глава Росрыболовства Илья Шестаков оценил основные показатели 2022 года.

«В сложный период отрасль продемонстрировала свою уникальность – устойчивость в сочетании с быстрой адаптацией к новым условиям работы. Несмотря на антироссийские санкции, вводимые ограничения в 2022 году российскими рыбаками добыто 4,9 млн тонн, что практически соответствует показателю 2021 года. Снижение объясняется несколькими факторами – это, прежде всего, неурожайная лососевая путина, проблемы, с которыми столкнулись наши рыбаки при осуществлении рыболовства в конвенционных районах и экономических зонах ряда государств, ограничениями на районы ведения промысла в Азово-Черноморском бассейне. Надо отметить, что, как и в предыдущие годы, на основных наших промыслах работали штабы путины, на которых оперативно решались все вопросы, связанные с организацией рыболовства. Это позволило максимально эффективно освоить выделенный ресурс», — отметил Илья Шестаков.

В день заседания – 1 июня – на Дальнем Востоке стартовала лососевая путина – одна из важнейших с точки зрения объемов вылова и социальной составляющей.

«Организация лососевой путины требует особого внимания и контроля, принятия оперативных управленческих решений, на основании данных отраслевой науки, проведения комплексных рыбоохранных мероприятий. Прогноз этого года более оптимистичен — 500 тыс. тонн. Мы и регионы провели уже все необходимые подготовительные процедуры для эффективного и рационального освоения данного объема», — подчеркнул глава Росрыболовства.

По словам Министра сельского хозяйства, в 2023 году рыбаки снова достигнут вылова в 5 млн тонн, а глава Росрыболовства отметил, что рост выращивания рыбы и морепродуктов сохранит положительную динамику (в 2022 году +8% к 2021 году) и составит около 5% к уровню 2022 года.

Есть большие планы и по экспансии на внешних рынках. В 2022 году экспорт российской рыбной продукции составил $6,1 млрд.

Основными странами для поставок российской продукции, несмотря на санкции и ограничения, в 2022 году остались Республика Корея, Китай, Нидерланды, Япония, Германия. В число стран-потребителей вошла Нигерия.

«Для России целевыми рынками являются страны АТР, но важно диверсифицировать поставки отечественной рыбной продукции. В большей степени стоит вопрос диверсификации экспорта минтая и краба, с учетом закрытия американских рынков. Направления поставок, это, конечно, страны Персидского залива, ряд стран Африки, Латинской Америки, Юго-восточной Азии. В 2022 году Росрыболовство совместно с Минсельхозом России, Россельхознадзором, МИД России проводило активную работу для открытия новых рынков», — сказал Илья Шестаков.

Поставки российской рыбы осуществляются в 80 стран — значительно больше, чем пару лет назад. Это стало возможным благодаря комплексной работе, в том числе по линии загранаппарата Минсельхоза и Росрыболовства.

Объем импорта рыбной продукции, по данным Росстата, составил 547 тыс. тонн. Глава Росрыболовства отметил, что в основном по импорту идет продукция, которая не вылавливается в российской экономзоне или не выращивается аквакультурными хозяйствами. Общая сумма налогов, сборов и страховых взносов в бюджетную систему Российской Федерации от предприятий отрасли, осуществляющих деятельность по «рыболовству и рыбоводству» составила почти 63 млрд руб.

Илья Шестаков обозначил важные достижения отраслевого научного учреждения – Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии.

В 2022 году ВНИРО провел более 830 экспедиций: продолжены традиционные исследования по оценке запасов водных биоресурсов, а также по изучению новых перспективных промысловых объектов.

«Новые данные позволяют увеличить ресурсную базу отечественного рыболовства и укрепить авторитет рекомендаций российской отраслевой науки. Речь идет как о развитии масштабного промысла антарктического криля и каспийских килек, так и о возобновлении промысла стерляди в Волго-Каспийском бассейне и омуля на Байкале.

Несмотря на снижение финансирования и напряженность отношений в международных научных кругах, удалось выполнить все запланированные исследования и в наших водах, и за пределами ИЭЗ России в соответствии с обязательствами нашей страны в рамках межправительственных соглашений в области рыбного хозяйства», — сказал Илья Шестаков. Задача на следующий период — достройка уже заложенных и строительство новых научно-исследовательских судов.

Внешнеполитическая ситуация сильно отразилась и на международном сотрудничестве в области рыболовства: в очередной раз тезис «рыба не знает границ» сработал как рациональная основа для сохранения отношений и взаимовыгодных договоренностей.

«Была проделала большая работа по реализации договоренностей Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов. Усилия были направлены, прежде всего, на сохранение и дальнейшее развитие сотрудничества в области рыбного хозяйства с традиционными партнерами России в рамках двусторонних межправительственных соглашений. Несмотря на все санкции, проведены двухсторонние комиссии со всеми нашими основными партнерами в рыбохозяйственном сотрудничестве, в том числе из ряда недружественных стран, там, где такое сотрудничество является важным и выгодным для Российской Федерации. Заключен ряд новых международных соглашений о сотрудничестве в области рыбного хозяйства и аквакультуры», — сказал Илья Шестаков.

И, несмотря на все предпринимаемые недружественными странами действия, работа отечественного флота за границами российских вод в 2023 году показывает положительный результат: к концу мая добыто более 204,3 тыс. тонн — на 5,6% выше уровня соответствующего периода 2022 года.

Глава Росрыболовства в числе задач на 2023 год отметил важность совместной с отраслевым сообществом нормотворческой деятельности.

«В 2023 году нам предстоит сформировать подзаконную базу и провести аукционы по второму этапу инвестквот и крабовым квотам, доходы от них позволят нам, как мы надеемся, значительно увеличить финансирование государственной программы рыбного хозяйства. Уже сейчас мы подготовили дополнительные потребности на ближайшие три года в размере 92 млрд рублей», — сказал Илья Шестаков.

По словам руководителя Росрыболовства, эта сумма включает финансирование строительства научно-исследовательских судов, судов-спасателей для бесперебойной организации промысла и спасения людей, улучшение материально-технической базы территориальных управлений, внедрение новых цифровых решений в отрасли, реконструкция рыбоводных заводов и увеличение объемов воспроизводства, финансирование научных ресурсных исследований и образования.

«Кроме того, важнейшая задача на 2023 год — подготовка нормативно-правовой базы для реализации важнейшего закона о перезакреплении рыболовных участков для добычи анадромных видов рыб, с инвестиционными и социально экономическими обязательствами пользователей. Есть задачи по развитию международного сотрудничества, выйти с нашей продукцией на новые рынки, и в целом более комплексно отнестись к процессу продвижения рыбной продукции: росту уровня ее потребления в стране, а также повышению ее востребованности», — заключил глава Росрыболовства Илья Шестаков.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 1 июня 2023 > № 4404585 Илья Шестаков

По лососевым участкам предстоит большая работа

Изменения законодательного регулирования добрались и до распределения участков для вылова анадромных видов рыб. Прежде всего внимание тут приковано к лососевому бизнесу. Хотя, конечно, речь не только о красной рыбе. На что ориентировались при подготовке предложений по изменению закона Росрыболовство и межведомственная рабочая группа, в интервью Fishnews рассказал глава Федерального агентства по рыболовству, руководитель МРГ Илья Шестаков.

— На пороге больших изменений хочется вернуться к началу. Илья Васильевич, в связи с чем было принято решение внести поправки в законодательство в сфере распределения участков для добычи анадромных видов рыб? Чем руководствовались?

— Это, думаю, ни для кого не секрет. Ранее (в декабре 2020 года — прим. ред.) был подготовлен законопроект об электронных торгах в рыбной отрасли, предусматривающий перевод аукционов, которые сейчас Росрыболовство проводит «вручную», в электронный формат. Такая форма торгов должна быть удобна для всех участников.

Но была еще инициатива от Совета Федерации: сенаторы предложили предусмотреть в рамках этого законопроекта, чтобы предоставить всем добросовестным пользователям рыболовных участков (РЛУ) для добычи анадромных преимущественное право на перезаключение договора на тех же самых условиях. Мы такое простое перезаключение не поддержали. Не было понимания по главному: что такое «критерий добросовестности». Решено было создать рабочую группу для более комплексного подхода к обсуждению этого вопроса. МРГ начала действовать и подготовила свои предложения.

— Могли бы вы чуть подробнее рассказать, почему Росрыболовство не поддержало автоматическое перезаключение договоров на участки?

— Как вы видите, последние изменения в законодательной сфере нацелены в том числе на привлечение инвестиций в рыбохозяйственный комплекс. То есть должны идти вложения в развитие отрасли, а не просто извлекаться прибыль из пользования водными биоресурсами.

Мы понимаем, что добыча на «анадромных» участках, вылов лососевых, — это достаточно большой объем рынка и хорошая рентабельность бизнеса. В связи с этим необходимо предусмотреть обязательства со стороны рыбодобытчиков, их вклад в рыбохозяйственный комплекс, а не просто использование ресурса без каких-либо обязательств.

Межведомственная рабочая группа, в том числе с участием сенаторов, провела несколько заседаний. Были организованы отдельные обсуждения с каждым субъектом Федерации, предложения регионов были рассмотрены. На последнем заседании (в мае — прим. ред.) рабочая группа представила практически готовый вариант законопроекта. По итогам обсуждения он был немного доработан. Эту основу рабочая группа предложила парламентариям для подготовки поправок ко второму чтению проекта изменений федерального закона о рыболовстве.

— В качестве одного из новых требований для пользователей участков предложено предусмотреть заключение соглашений с регионом . Какие обязательства рыбаков, по вашему мнению, могли бы включаться в такое соглашение? И нет ли рисков, что в разных субъектах Федерации такие условия будут сильно отличаться?

— Согласно новому проекту, мы планируем — и это было предложение депутатов Государственной думы, — что эти вопросы будут регулироваться на уровне региона. Обязательства, перечень мероприятий и порядок заключения соглашения будут устанавливать законодательством субъекта РФ. Пока это обсуждается. Из обязательных условий — обеспечение охраны рыболовного участка. Причем в соглашении должно быть четко расписано, по каким критериям оценивается исполнение этого обязательства. Такие характеристики еще будут дорабатываться, но с большой вероятностью это будут постоянные посты, оперативные группы, определенное количество транспортных средств, задействованных в сохранении биоресурсов. То есть это будут счетные показатели.

Также предложено, чтобы правительство России утвердило направления работы, которые могут включаться в соглашение. Мы предполагаем, что это может быть работа по искусственному воспроизводству водных биоресурсов, выпуск продукции на собственных мощностях, вклад в социально-экономическое развитие региона.

— Таким образом, искусственное воспроизводство водных биоресурсов, производство продукции убрали из закрытого, определенного федеральным законом перечня и предлагают перевести на уровень соглашений с субъектами Федерации? То есть здесь решение будет за регионами?

— Будет поименовано, что может быть включено в соглашение, но непосредственно сами показатели и сами направления будут приниматься на уровне региона.

Важно отметить, что соглашения должны согласовываться с комиссиями по регулированию добычи анадромных видов рыб, созданными в регионах. Напомню, что в составе комиссии много представителей федеральных органов власти. Мы надеемся, что это послужит дополнительным фильтром, чтобы не было перегибов на местах и непрозрачного установления условий для разных пользователей.

— То есть Росрыболовство не отстраняется от процесса выработки условий и в составе комиссии федеральный регулятор тоже будет в этой работе участвовать?

— Безусловно.

— Искусственное воспроизводство не планируется делать жестким обязательством для всех пользователей — выбор такого условия будет зависеть от специфики конкретного региона и его потребностей. Но почему в принципе решили такую возможность предусмотреть при закреплении участков для промысла? Ведь есть и частные предприятия, которые занимаются аквакультурой, и государственные структуры.

— Называя искусственное воспроизводство среди условий закрепления участка, мы, опять же, отталкивались от того, что рентабельность промысла достаточно большая. Много раз об этом говорили и приходили к тому, что в принципе там, где это экономически обосновано, государственное задание по искусственному воспроизводству должно замещаться финансированием от рыбодобычи. Рыбопромышленники используют ресурс, и они должны заботиться о том, чтобы его восстанавливать. Иначе получается, что государство работает, по сути дела, на них. Так что предложенный подход, мне кажется, разумный.

Важно понимать, что это не будет бесконтрольная работа по воспроизводству. Все мероприятия будут согласовываться с наукой: учитываться приемные емкости водных объектов, все вопросы, связанные с возможностью работы на конкретных местах.

— Границы рыболовных участков — еще одна острая тема. Как предполагается решать, например, те вопросы, которые возникают с участками в Сахалинской области, других регионах? Так понимаю, что пользователи работали в тех правовых рамках, которые были изначально предложены, и непонятно, за что их теперь лишать участков.

— Лишать мы никого не собираемся. Первое, что хотим сделать, — чтобы было научное обоснование под наличие существующих и формирование новых участков. Понятно, что в свое время РЛУ распределялись без какого-либо заключения науки в целом. В основном участки в предложенных границах формировались и выставлялись на конкурс. Где-то это было сделано разумно, а где-то подход был совсем неправильный, когда массово закрыли акваториями для добычи все побережье.

Поэтому первое, что мы предлагаем сделать: карта по участкам по всем регионам должна быть научно обоснована. И исходить здесь нужно из целей развития субъекта Федерации, конкретных муниципальных образований. Должно учитываться обеспечение доступа к ресурсу рыбаков-любителей, коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. То есть в основе будет социально-экономическая и научная составляющие. В рамках такого подхода будет сформирован согласованный и обоснованный перечень участков.

Комиссии, уже созданные в регионах для формирования участков, будут подтверждать соответствие границ РЛУ, созданных по старым правилам, участкам с границами по новым правилам. И договор будет перезаключаться на новый срок. Вот такая предлагается процедура.

— То есть отраслевой науке и комиссиям по определению границ рыболовных участков в регионах предстоит большая работа? Какой же на нее отводится срок?

— Работа предстоит большая, ответственная. Мы обсуждаем, что, возможно, закон будет предусматривать требования к максимальному отклонению по длине либо площади участка — не более 70%. То есть это достаточно сложная будет работа, на нее потребуется определенное время, тем более что нужно еще привести в соответствие описание участков в географических координатах.

Ранее мы предлагали эти процедуры закончить в 2024 году, чтобы в 2025 году уже переоформить участки. Но в процессе обсуждения пришли к тому, что приведение участков в соответствие должно завершиться в 2025 году и в том же году пользователь, желающий перезаключить договор (без торгов — прим. ред.), должен обратиться с соответствующей заявкой. Чтобы с 2026 года все было переоформлено.

Если пользователь не захочет, чтобы за ним перезакрепили участок, его договор — без инвестиционных обязательств — будет действовать до конца своего срока, а затем участок будет выставлен на аукцион. Как и все новые участки. И также по итогам торгов будет предусматриваться заключение соглашения с регионом.

— Здесь, мне кажется, стоит уточнить, что вы говорите прежде всего про промышленное рыболовство.

— Да, конечно, речь о промышленном рыболовстве. Если мы переходим к традиционному промыслу коренных малочисленных народов, то здесь все остается, как и было. Продолжат действовать уже закрепленные договорные отношения, новые участки будут выставляться на конкурсы. И тоже есть возможность приоритетного перезакрепления, без торгов.

В сфере организации любительской рыбалки также предусматривается подписание соглашения с субъектом Федерации. И регион будет определять, какие требования установить применительно к тому или иному РЛУ. Например, по инфраструктуре.

— И Главрыбвод будет заключать такие соглашения?

— И Главрыбвод. Почему нет? Но здесь мы исходим из разумного. Это учреждение не занимается организацией любительского рыболовства как коммерческой деятельностью. Оно несет социальную нагрузку, обеспечивая людям места для любительского лова.

Но есть участки, на которых планируется или уже осуществляется рыболовство в туристических целях. Да, это тоже любительская рыбалка, но там требуется развитие туристических баз, инфраструктуры. И тут уже региону виднее, какие требования предусматривать на какой реке.

— Лососевыми участками тематика не ограничивается. Есть еще ряд важных направлений. Совсем недавно вы участвовали в конференции по биоресурсам и рыболовству в Арктике . Очень интересный регион — большой, разноплановый и при этом стратегически важный. Какие сейчас основные задачи Росрыболовство видит по сохранению и эффективному использованию ресурсного потенциала в Арктике?

— С точки зрения сохранения, мы не видим никаких рисков, потому что правила рыболовства или требования, предъявляемые к хозяйствующим субъектам, предусматривают компенсацию в случае нанесения ущерба водным биологическим ресурсам.

Основная задача, конечно, для нас — это продолжение научного сопровождения процессов, происходящих в Арктическом регионе. С учетом, в том числе, климатических изменений и миграции водных биоресурсов. Для нас важно понимать динамику запасов ВБР и возможные сценарии развития ситуации с ними. Вот это, наверное, главная составляющая.

Конечно, рыболовство в тех зонах Арктики, где мы традиционно работали, должно продолжаться. Интересно открытие новых запасов и введение их в промышленный оборот. И в арсенале отраслевой науки уже есть ряд таких открытий в Арктическом регионе.

Но здесь самое важное — продолжать мониторить ситуацию, потому что она может меняться, если не в краткосрочной перспективе, то в среднесрочной. Мы должны держать руку на пульсе, понимать, что будет происходить с запасом. От этого будет зависеть многое, в том числе и дальнейшее принятие решений по наращиванию флота для этой зоны.

— По новым крабовым аукционам и запуску заявительной кампании для второго этапа «рыбных» инвестквот корректировались ли как-то сроки? Планы были на этот год...

— Мы предлагаем по основным видам краба провести аукционы в 2023 году. Заявительную кампанию по инвестиционным квотам, может быть, в этом году начнем, а может — в следующем. Здесь не так важны сроки, поскольку понятно, что квоты выделяются позже (после ввода объектов инвестиций в эксплуатацию — прим. ред.). И лучше дать пользователям больше времени подготовиться к предоставлению материалов.

По видам крабов, по которым недавно проводились торги, мы перенесли новые аукционы до окончания срока действия договора. По Северу есть определенные проблемы, связанные с логистикой. И чтобы обеспечить получение больших средств в бюджет, мы предложили на год перенести процедуру. За это время логистические схемы должны настроиться, чтобы было понятно, за что бороться участникам аукционов.

— То есть я правильно понимаю, что по Северному бассейну аукционы будут на год позже?

— Камчатский краб по Северному бассейну будет с 2024 года, а стригун опилио — в 2026 году, поскольку были заключены договоры на 10 лет.

— Были предложены объекты инвестиций, которые должны построить победители крабовых аукционов и участники второго этапа «рыбных» инвестиционных квот. Здесь как-то видение меняется? Ведь были вопросы , например, сколько логистических комплексов под краба нужно на Северном бассейне или насколько целесообразно включать в программу инвестквот транспортный рефрижератор как объект вложений. На каком уровне сейчас обсуждение?

— Обсуждение еще продолжается, постоянно идет. Пока документ не вышел, не подписан — возможны изменения. Все те же объекты предлагаются, но в каком количестве, — это будем решать по итогам всех обсуждений. Есть обращения целого ряда регионов, которые говорят о возможности строительства у себя логистических комплексов. В целом мы всегда поддерживаем прибрежные регионы, поэтому если обращения поступают — на них реагируем.

Что касается рефрижераторного флота, то, я считаю, надо однозначно поддерживать это направление. Мы давно говорим о том, что имеющийся флот устарел. И если хотим создать так называемую «холодную цепочку» от трала до прилавка, то должны предусмотреть и строительство транспортных судов. Строить его без какой-либо поддержки, наверное, предприятия смогли бы, но рентабельность там не такая хорошая.

Мы не предполагаем, что сейчас будет много заявок на строительство рыбопромыслового флота, поэтому включение рефрижераторных судов позволит нам наполнить 10%, которые выделяются на судостроение в рамках программы инвестквот.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. Арктика. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 1 июня 2023 > № 4383482 Илья Шестаков

Чем крупнее судно, тем выгоднее его модернизация

Повышенное внимание к инвестквотам в последние годы несколько отодвинуло в тень вопрос о состоянии остальной части рыбопромыслового флота, а это сотни судов, в том числе довольно возрастных. Подтягивание их до современных требований — задача, которую рыбопромышленникам приходится решать самостоятельно. Экономика промысла далеко не всегда оправдывает строительство нового судна, отмечает генеральный директор «Нордик Инжиниринг» Сергей Мазохин. В интервью Fishnews он рассказал, почему у рынка услуг по продлению срока службы судов большой потенциал и в каких случаях модернизация эффективнее с точки зрения экономики, чем постройка с нуля.

— Сергей Владимирович, компания «Нордик Инжиниринг» известна, в первую очередь, как разработчик проектов, подразумевающих строительство судов. Модернизация флота — это несколько иное направление. Как получилось, что оно привлекло ваше внимание?

— Действительно, наша основная деятельность — выполнение проектов гражданских судов — связана с новостроем. В свое время мы плотно занялись буксирной тематикой, потому что такие суда востребованы бизнесом и государством. Большой серийный заказ ведется в рамках государственной программы. Мы разработали, пожалуй, самые актуальные в стране проекты аварийно-спасательных судов и буксиров, которые были успешно реализованы. Сегодня в нашем портфеле — портовый ледокол, паромы, аварийно-спасательные шлюпки, различные суда снабжения.

А дальше мы шагнули в другой сегмент, связанный с модернизацией. Причем сначала мы не понимали, насколько эта сфера в принципе может быть интересна для судовладельцев как инвесторов, для проектантов, для заводов, которые осуществляют ремонт и модернизацию судов. Опыт показал, что это направление в нынешних условиях позволит сохранить существующий флот и продлит ресурс его эксплуатации на 10–15 лет.

Нередко заказчик располагает флотом, который не планируется выводить из эксплуатации, но тот уже достаточно возрастной, изношенный, а у компаний нет финансирования, необходимого для строительства новых судов и, самое главное, нет времени ждать. Постройка нового судна занимает три-пять лет, а то и более — в зависимости от его типа, тоннажа и доступности оборудования. Тогда как модернизация — это год, максимум полтора, если высокая сложность. Это быстро, просто и недорого.

— Тогда чем модернизация принципиально отличается от капитального ремонта?

— Тем, что это не ремонт. Это не замена, допустим, двигателя, который выпускался в 1980-х годах на такой же, только новый. Нет, мы меняем его на современный двигатель сравнимых или улучшенных характеристик. Соответственно, частью модернизации является адаптация судна к новому оборудованию. Мы меняем фундаменты, подключение систем, добавляем новые системы, подключаем к энергосети и автоматизации. Переназначаем танки, допустим, отказываемся от тяжелого топлива и заполняем их дизельным или иным видом топлива. Убираем систему подогрева тяжелого топлива, излишние утилизационные и паровые котлы или оптимизируем их производительность — в зависимости от судна и специфики его систем.

Преимущество модернизации в том, что заказчик не несет лишних расходов. Замене подлежат лишь те механизмы, которые выработали свой ресурс. В результате модернизация обходится гораздо дешевле постройки с нуля и позволяет продлить срок службы судна с минимальными затратами. Я говорю об этом с полной уверенностью, потому что у нас за плечами соответствующий опыт. Мы сделали восемь проектов, включая рабочую документацию, и хорошо понимаем, с чем имеем дело.

Для заказчика модернизация — это возможность обновить старый изношенный флот, продлить срок его полезной эксплуатации и упростить его обслуживание. У возрастных судов нередко возникают проблемы с доступностью запасных частей, например, какие-то механизмы уже не выпускаются и их нужно изготавливать на заказ, что и дорого, и опять-таки долго. Все-таки судно должно находиться на промысле и зарабатывать деньги, а не простаивать в ожидании запчастей.

С учетом нашего опыта мы можем предложить клиентам различные варианты продления срока службы судов и спланировать процесс модернизации таким образом, чтобы он занял минимальное время. Например, выбрать для этого тот период времени, когда проходят классификационные освидетельствования. Это удобно, потому что судно в любом случае ставится в док для дефектации и ремонтных работ, и целесообразно задуматься о параллельном обновлении важных механизмов, двигателей, вспомогательных дизель-генераторов, установок очистки балластных вод, сепараторов дизельного или тяжелого топлива и т.д.

Если заранее планировать модернизацию, решается вопрос не только с тем, чтобы прогнозировать безотказную работу судна и флота в целом. Располагая запасом времени, проще найти место на судоремонтном заводе, у которого тоже есть свой производственный график, доковое расписание, стапельные планы, и договориться с ним об условиях. Заказчик может оценить и просчитать, что именно ему будет выгоднее: частичная или полная модернизация или, возможно, переоборудование непрофильного судна. Если судно не новострой, но оно на ходу, у него хороший корпус и основные механизмы, то переоборудовать его под требуемый функционал — поставить фабрику, лебедки и прочее — обойдется гораздо дешевле, чем строить новое.

— Вы упомянули, что сроки модернизации зависят в том числе от сложности проекта. Какие суда с этой точки зрения можно назвать сложными?

— Смотрите, мы, например, сотрудничаем с Институтом океанологии имени П. П. Ширшова РАН. У них интересный, можно сказать, заслуженный флот. Это суда финской постройки, очень неплохие, надежные, но возрастные — все-таки они строились в 1980-х годах, часть механизмов изношена и требует замены. У таких судов много особенностей — на них размещено научное оборудование и созданы условия для работы с ним, например, выделены специальные помещения. У них не ограничены районы плавания: грубо говоря, судно может совершить переход из Антарктиды в Арктику в течение одной экспедиции. Чтобы построить новый научный флот такого уровня, потребуются годы, если не десятилетия, и колоссальные инвестиции.

Мы изучили, обследовали все эти НИС и пришли к выводу, что их возможно восстановить и даже улучшить их характеристики, обновив научное оборудование, укомплектовав современными лебедками, датчиками, лабораториями и прочее. И мы сделали проекты, которые подразумевают достаточно глубокую модернизацию — это и замена ключевых механизмов, включая главные двигатели, и замена интерьеров.

На НИС «Академик Мстислав Келдыш» оказалась очень интересная пропульсивная система. У них четыре главных двигателя, два из них с валогенераторами, как на «рыбаках», два суммирующих редуктора и две линии вала с винтом регулируемого шага. Это очень сложная конструкция, нестандартная, зато она достаточно компактная и гибкая с точки зрения энергетики. Поскольку двигатели здесь среднеоборотные, они уже износились, и в проекте мы предусмотрели их замену. На других судах ИО РАН главные машины еще не выработали свой ресурс, зато там модернизации подлежит практически все остальное общесудовое оборудование — котлы, насосы, сепараторы, лебедки, внутренние помещения, добавляются новые лаборатории, новые краны и П-рамы, новый функционал.

После того как мы начали работать с институтом океанологии, к нам стали обращаться и другие учреждения, например Росатом. Мы выполнили модернизацию гидрографического судна «Григорий Михеев», уже подходит к завершению модернизация другого судна — «Петр Котцов». Эти суда работают на Северном морском пути, осуществляют промеры глубин акватории, составляют карты рельефа дна, обслуживают средства навигационной обстановки и решают другие задачи. В их случае модернизация была чуть-чуть попроще, тем не менее мы заменили котлы и вспомогательные дизель-генераторы, организовали новые помещения во вновь возводимой кормовой надстройке. Фактически после обновления ресурс судна восстановлен еще лет на 15 эксплуатации.

— А в какой момент «Нордик Инжиниринг» обратилась к проектам для рыбаков?

— На самом деле наша компания делала эскизный проект краболовного судна еще на первом этапе аукционов, причем рассматривался даже вариант с постройкой на Дальнем Востоке. Однако заказчики в тот момент были настроены консервативно, хотели минимизировать риски и в итоге предпочли заказать проекты у известных иностранных бюро. Но тогда речь шла именно о строительстве судна.

А недавно к нам обратилась крупная рыбопромышленная компания с задачей по модернизации краболова, приобретенного за рубежом и уже прошедшего переделку. Поскольку рыболовные суда — один из крупнейших сегментов гражданского флота, нам показалось логичным предложить рыбакам еще одно направление сотрудничества помимо общеизвестных «квот под киль». Начало такого диалога позволит понять, насколько идея модернизации будет востребована у рыбаков.

— Если говорить о рыболовных судах, в каких случаях модернизация выгодна?

— Тут работает простое правило: чем крупнее судно, тем более эффективна его модернизация с точки зрения экономики. Маленькое судно не слишком износостойкое, проще построить или купить новое. С крупными судами типа БМРТ такой подход не сработает — для постройки нового траулера нужны миллиарды. Те рыбаки, кто участвует в проектах под инвестквоты, знают, сколько они платят сейчас за свои большие пароходы. А при модернизации, заменив изношенное оборудование, можно получить практически новое судно.

Для рыбаков судно — это орудие труда, соответственно относиться к нему стоит рационально. Безусловно, у новостроя есть преимущества, но каждая компания ориентируется на свою экономическую модель. Кто-то может позволить себе единовременные крупные капиталовложения и через пять лет получить новое судно — с расчетом эксплуатировать его следующие 40 лет, а кому-то удобнее будет за несколько месяцев провести реновацию имеющегося флота и еще 10–15 лет эффективно работать.

— С какими заказами в рыбной отрасли вы готовы работать?

— Мы как раз сейчас прорабатываем это направление и будем рады обмениваться знаниями с рыбаками, если они готовы ими делиться. Скорее всего, мы могли бы предложить сотрудничество в проектах в сегменте малого и среднетоннажного флота — до 50–60 метров. Еще один вариант сотрудничества — это переработка готовых идей сторонних организаций, например, как в случае с иностранными проектами судов под инвестквоты, которые заказчикам пришлось адаптировать к российским требованиям и новым реалиям.

В плане модернизации все гораздо понятнее. Нам интересны суда средние и крупные, потому что, как я уже сказал, маленькие суда экономически нецелесообразно полностью переоборудовать, их модернизация будет заключаться в замене небольшого состава механизмов. Безусловно, мы это тоже можем сделать, но в целом нам и судовладельцам интереснее проекты, где больше техники, систем и конструкций, больше функций и заметнее экономический эффект.

Мы вполне освоили замену пультов управления судна, то есть полностью обновляем всю электронику и делаем интегрированный мостик. Можем заменить систему управления техническими средствами, причем адаптировать ее к старому пароходу, подключив к имеющимся элементам АПС и исполнительным механизмам. Изменяем функционал помещений, улучшая обитаемость судна.

Недавно мы занимались выполнением проекта модернизации ледокола. Заказчику потребовалось разместить на судне дополнительную цистерну для питьевой воды объемом около восьми кубических метров, предусмотреть новые помещения, надстройки, добавить ряд новых функций вплоть до организации вертолетных площадок для беспилотников и поиска подводных объектов. Поэтому каких-то ограничений нет, любые идеи, которые необходимы для рыбного промысла, — пожалуйста, мы готовы их реализовать, если это возможно с точки зрения техники и законов физики.

— К вопросу о площадках, помогаете ли вы судовладельцам с выбором верфи для модернизации? Это обязательно должно быть российский завод или вы работаете и с зарубежными предприятиями?

— Как правило, верфь выбирает заказчик — мы готовы работать со всеми. С другой стороны, если речь идет о модернизации, вариантов в нашей стране не так много, потому что судостроительные заводы не всегда берутся за такие работы. Модернизацией судов занимаются калининградские заводы «Преголь» и Светловский судоремонтный завод, потом Канонерский судоремонтный завод, а также предприятия на Дальнем Востоке.

— Почему их так немного?

— Так сложилось. Судоремонт в нашей стране был всегда, а модернизация как-то особенно не выделялась. В предыдущие годы, когда шел подъем судостроительной отрасли, все нацелились на обновление гражданского флота, потому что старые суда советской постройки уже действительно пора было утилизировать. Но сейчас, когда большая часть совсем устаревших судов заменена, нужно поддерживать существующий флот, а значит регулярно обновлять самые изнашиваемые механизмы, актуализировать оборудование, например для радионавигации, улучшения экологичности судна в соответствии с современными требованиями.

Что касается работы с зарубежными верфями из «дружественных» стран, я не вижу проблем. Все зависит от желания заказчика. Если необходимо, мы делаем документацию и на русском, и на иностранном языке. Можем подобрать оборудование под модернизацию как частично российского производства, так и из любой другой страны.

Допустим, если клиент захочет модернизировать судно в Китае, можно подобрать для него только китайское оборудование, то же самое — в части Турции. Сейчас на рынке появляется все больше и больше альтернативных решений. Многие дилеры-поставщики переориентировались на поставки из новых стран. В конце концов, многие виды оборудования осваиваются и производятся и у нас в России.

— На ваш взгляд, как отразится на интересе к модернизации инициатива по обнулению НДС для судоремонтных заводов ?

— Это станет хорошим стимулом, тут сомнений никаких нет. 20% НДС — это очень солидные деньги, речь идет о миллиардах. Так что, думаю, спрос на модернизацию судов будет расти, как это произошло после принятия аналогичных мер поддержки для строительства судов. Как участник отрасли я очень жду этой налоговой льготы, поскольку у этого рынка, я уверен, очень большой потенциал.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. СЗФО. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 мая 2023 > № 4382312 Сергей Мазохин

Безопасность мореплавания судна зависит от его владельца

В начале апреля завершился осенне-зимний сезон минтаевой путины. Он выдался удачным для рыбаков и напряженным для спасателей: Дальневосточный экспедиционный отряд аварийно-спасательных работ оказал помощь пяти судам в Охотоморье. Об этом, а также о том, как обеспечить безопасность добывающего флота, Fishnews рассказал начальник ЭО АСР Сергей Пухов.

— Сергей Васильевич, как ледокольно-спасательные суда «Справедливый» и «Суворовец» обеспечивали безопасность экспедиции? Много ли было аварий? Какие операции оказались особенно сложными?

— Напомню, сезон «А» минтаевой путины проходил с 1 января по 10 апреля. В Охотском море работало порядка 300 судов, в то же время флот ловил в Беринговом море и на Северных Курилах, то есть суда находились в трех основных местах. Для обеспечения безопасности мореплавания на путине в конце декабря в экспедицию вышло ледокольно-спасательное судно «Справедливый».

Оно практически сразу же принялось оказывать помощь рыбакам — во Втором Курильском проливе промысловое судно «Островной-5» село на мель. Спасатели сняли его с камней в канун Нового года, предотвратив загрязнение морской среды от протечек топлива и других загрязняющих веществ.

Затем «Справедливый» отправился на дежурство в Охотское море, где в течение зимней путины произошли три аварии из-за намотки снастей на винторулевую группу. Тут, конечно, проявили героизм и стойкость наши водолазы, которые быстро — в течение суток-двух — освободили эти суда от намотки и дали им возможность продолжить работу. Я отдаю должное нашим самоотверженным профессионалам, ведь иначе потерявшие ход суда с экипажами в 40-50 человек пришлось бы буксировать на размотку в Петропавловск-Камчатский. А это, во-первых, опасность для людей в условиях штормовой погоды, во-вторых, потеря ценного промыслового времени. Таким образом мы сэкономили примерно по неделе промыслового времени каждому судну.

Была еще одна авария: транспортное судно потеряло ход — вышел из строя главный двигатель. Спасательная операция оказалась сложной — когда подошел «Справедливый» и стал брать транспорт на буксир, погода ухудшилась. Пришлось работать в тяжелых штормовых условиях. Судно оставалось без хода, было неуправляемо, мы не могли снять с него экипаж в таких условиях. Но все же его взяли на буксир и привели в Петропавловск-Камчатский.

Руководством Федерального агентства по рыболовству было принято решение вывести в беринговоморскую экспедицию второе спасательное судно. Впоследствии «Справедливый» обеспечивал безопасность мореплавания в Охотском море, а «Суворовец» — на Северных Курилах и в Беринговом море. ЛСС находились в центре скопления судов, чтобы быстрее оказать помощь в случае необходимости. Так прошла зимняя путина у спасателей.

Добавлю, что погодные условия были тяжелыми — низкие температуры, сильные порывистые ветра, сложная ледовая обстановка. Тем не менее все работы выполнены своевременно, пострадавших на аварийных судах нет. Команда «Справедливого» под руководством капитана Сергея Николаевича Томилина показала высокий профессионализм, навыки и отличную морскую практику по проведению спасательных операций. Экипаж представлен к ведомственным наградам.

Промысловая обстановка была очень хорошая, рыбы было выловлено больше, чем в прошлый сезон «А», об этом говорили на Дальневосточном научно-промысловом совете. Тем не менее, если учитывать прошлогоднюю работу аварийно-спасательного флота (тогда у нас задействовали одно судно и было всего две аварии за путину), количество аварийных случаев возросло в два с половиной раза.

— Об авариях. Как я понял, большая их часть связана с намоткой орудий лова на винторулевую группу. В основном рыбаки наматывают свои снасти или брошенные?

— Мы ведем отчетность и по прошлому году точно знаем, что два раза были намотаны дрейфующие в притопленном состоянии орудия лова. В этом году был один случай намотки своих сетей и дважды на винты попали дрейфующие снасти. Невозможно увидеть сквозь полутора-двухметровый слой воды, плавают там какие-то притопленные сети или нет.

— Увеличение аварийности связано напрямую с количеством добывающего флота на путине?

— Нет, количество флота у нас из года в год практически одно и то же. Зимой в Охотском море работает примерно 300-350 судов в зависимости от того, какая рыба ловится и где ее скопления. Но Охотское море — это обширная акватория, водной глади настолько много, что одному ЛСС там довольно сложно справится. Поэтому у нас и дежурил второй спасатель. Хотя «Суворовец» и находился в полуторасуточной отдаленности от Охотского моря, он всегда мог прийти на помощь.

— А где сейчас суда-спасатели?

— Охотоморская экспедиция закончилась, но продолжилась сельдевая. Поэтому «Справедливый» до 30 апреля продолжал дежурить в Охотском море. А «Суворовец» занялся проводкой, сопровождением судов через льды в районе Шантарских островов.

— Какие еще «горячие периоды» предстоят спасателям в этом году, помимо минтаево-сельдевой путины?

— Летом начнется лососевая путина, здесь уже будут некоторые сложности. В этом году будет работать восточное побережье Камчатки — от мыса Лопатки практически до Чукотки — и вдоль всего побережья на рыбопромысловых участках стоят невода. Заниматься этим будет в основном маломерный флот, но также там будут стоять еще и суда, принимающие уловы на переработку. И чтобы преодолеть все это расстояние — от одной крайней точки до другой — нашему спасателю потребуется 4-5 дней, а то и неделя. Акватория большая, будем оказывать помощь флоту на лососевой путине.

Также суда отряда будут дежурить в Охотском море и на Северных и Южных Курилах. Пока у нас в работе два судна на все экспедиции.

— А сколько всего флота сейчас у отряда и в каком состоянии эти суда?

— У нас три ледокольно-спасательных судна: «Справедливый», «Суворовец» и «Сибирский», а также морской буксир «Преданный». Есть, конечно, свои сложности, нюансы. Во-первых, построены они еще в 1980 году в Финляндии. Естественно, имеется износ, но все равно стараемся на выделенные бюджетные средства содержать свой флот в рабочем состоянии.

Как я уже говорил, на сегодняшний день у нас два судна в работе — они прошли ежегодное освидетельствование, получили все документы для работы в море. «Сибирский» ждет финансирование для ремонта, а «Преданный» — завершает ремонт. Надеемся, что к концу года мы сможем задействовать все четыре судна.

Во-вторых, появились трудности с импортным оборудованием, но сейчас Минпромторг усиленно занимается локализацией и, надеюсь, в ближайшие годы зарубежное оборудование на борту наших судов заменят на российское.

Экспедиций у нас много — япономорская, южнокурильская, северокурильская, охотоморская и беринговоморская — поэтому четырех судов не совсем достаточно. Росрыболовство запланировало строительство четырех многоцелевых судов-спасателей для Дальневосточного бассейна в 2024-2030 годах.

Но пока справляемся. Надеемся, что весной, летом и осенью не будет такой аварийности на рыбопромысловом флоте.

— Возвращаясь к вопросу об аварийности — что можно сделать, чтобы ее избежать? Или это полностью неподконтрольные факторы, природа?

— Здесь не столько погодные факторы (льды, ветра, шторма), все-таки большой процент аварий связан с неопытностью судоводителей и выходом в море, когда надвигается шторм — последствия бывают печальные. Такое случалось в прошлые годы: судно выходило из порта, капитан недооценил погоду. Надо было хотя бы на полпути остановиться и вернуться назад, но капитаном было принято неправильное решение, вследствие чего после обледенения судно утонуло.

К сожалению, профессия рыбака понемногу теряет престиж, молодые капитаны не всегда приходят на суда с достаточным опытом.

Подчеркну, что это проблема не столько самих рыбаков, сколько руководства компаний, которое отвечает за организацию промысла и работу экипажей на судне. Если экипаж будет соблюдать Устав службы на судах рыбопромыслового флота и другие руководящие документы, то, естественно, это значительно снизит количество аварийных ситуаций. Плюс хорошая морская практика, которая нарабатывается годами.

Мы говорили про случайные намотки, самое худшее — когда наматывается свое орудие лова, целый трал. В позапрошлом году судно намотало свой трал так, что водолазы посменно работали восемь дней!

К каждому рыбопромысловому судну спасатель не приставишь. Поэтому хотелось бы, чтобы судовладельцы более требовательно относились к своему командному составу и экипажам. Технически исправные суда, естественно, не будут подвергать опасности экипаж и другой флот на промысле. Ведь выход из строя главного двигателя или рулевой машины — это очень серьезно… Судно остается без движения, что влечет непредсказуемые последствия в штормовую погоду.

Мы оказываем помощь, не отвлекаем другие суда от рыбалки. Напомню, что отряд находится на бюджетном финансировании. Государственный бюджет не бездонный, а содержание спасательного судна — это довольно затратно.

На берегу есть МЧС, и пожарные, которые могут оперативно оказать помощь, а в море, кроме наших судов, некому. Мы не знаем, где может произойти аварийная ситуация, бывает, что нам требуется несколько часов, чтобы дойти до терпящего бедствие судна, а бывает — двое-трое суток.

Конечно, радует, что рыбацкий флот в случае необходимости отвлекается от промысла и идет на выручку к терпящему бедствие судну. Когда прибывает судно-спасатель, оно, естественно, берет аварийную ситуацию на себя, а рыбаки возвращаются к промыслу.

Наша работа очень нужна. Рыбакам спокойнее, когда рядом есть спасатель, который окажет помощь, не только выручит экипаж, но еще и предотвратит гибель судна, загрязнение морской среды.

Кстати, хочу вернуться к человеческому фактору. Каждая компания разрабатывает систему по управления безопасностью. Начинается она с самого важного — организации борьбы за живучесть на судне, а также расписания по тревогам, которое должен знать каждый член экипажа: свое место, согласно расписанию по борьбе за живучесть, и прочее. Наши эксперты по Международному кодексу по управлению безопасностью (МКУБ) — специально обученные и подготовленные люди из бывших капитанов, механиков и лиц командного состава. Они ежегодно освидетельствуют каждое рыболовное судно на соответствие требованиям МКУБ, проводят осмотр судна, аварийно-спасательного имущества, учения экипажа (как надеть гидрокостюм, как правильно завести пластырь на пробоину, как правильно включить аппарат дыхания в случае пожара).

— Хватает ли квалифицированных кадров самому спасательному отряду? Какие специалисты вам сейчас требуются?

— Кадровая проблема существует на всем рыбопромысловом флоте, спасатели — не исключение. Естественно, у нас нехватка судоводительского состава, технических специалистов, механиков, электромехаников. Вопрос в заработной плате, а также в том, что учебные заведения выпускают специалистов не в тех объемах, которые были раньше.

Отряд ведет работу по внедрению практики целевого обучения моряков. Однако из-за того, что престиж морских профессий в последние годы среди абитуриентов сильно упал, на мой взгляд, требуются комплексные меры со стороны Росрыболовства.

Мы берем курсантов на практику, на стажировку. На сегодняшний день отряд сотрудничает с Дальневосточным мореходным училищем в Находке, Дальрыбвтузом, КамчатГТУ и с этого года с Керченским государственным морским технологическим университетом. На ЛСС «Справедливый» прибывают курсанты из КГМТУ для прохождения судоводительской и судомеханической практики. В общем, решаем кадровый вопрос, хоть это и очень сложно.

Алексей Середа, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Экология > fishnews.ru, 24 мая 2023 > № 4376989 Сергей Пухов

Дан старт российско-вьетнамской экспедиции на научно-исследовательском судне «Академик Опарин»

Из порта Нячанга стартовала третья российско-вьетнамская экспедиция научно-исследовательского судна «Академик Опарин». Ученых торжественно проводили в экспедицию заместитель Министра науки и высшего образования РФ Константин Могилевский, президент Вьетнамской академии наук и технологий (ВАНТ) Тьяу Ван Минь, вице-президент Российской академии наук Владислав Панченко, председатель Дальневосточного отделения РАН Юрий Кульчин и руководители научных институтов.

Научно-исследовательское судно «Академик Опарин» вышло 6 мая из порта Владивосток, 17 мая к группе российских ученых присоединились их вьетнамские коллеги. Экспедиция ставит перед собой следующие цели:

- всесторонние исследования биологического разнообразия Южно-Китайского моря,

- исследования коралловых рифовых сообществ, сбор и идентификация водорослей, макро- и микроорганизмов для поиска новых источников биологически активных веществ.

Приветствуя участников торжественной церемонии, Константин Могилевский подчеркнул, что проведение подобных экспедиций на регулярной основе в очередной раз подтверждает значимость научного сотрудничества для укрепления отношений между Россией и Вьетнамом. Он напомнил, что важные игроки этих отношений — Дальневосточное отделение Российской академии наук и Вьетнамская академия наук и технологий — успешно реализуют Дорожную карту по сотрудничеству в области морских научных исследований на период 2023–2025 годов.

Значимость международного сотрудничества, по словам Константина Могилевского, заключается в возможности проводить исследования в новых климатических и географических условиях.

«Для нас, безусловно, важно иметь возможность проводить исследования в климатических условиях, которые в России отсутствуют. В то же время, если вьетнамские коллеги проявят интерес к полярным исследованиям, мы с удовольствием предоставим им возможность поработать на наших научных арктических станциях», — отметил заместитель Министра.

Всего в экспедиции научно-исследовательского судна «Академик Опарин» примет участие 59 ученых. 39 из них представляют российские научные организации:

Тихоокеанский институт биоорганической химии имени Г. Б. Елякова;

Национальный научный центр морской биологии имени А. В. Жирмунского;

Федеральный исследовательский центр «Институт биологии южных морей имени А. О. Ковалевского РАН» (ФИЦ ИнБЮМ), г. Севастополь.

В порту Нячанга к экспедиции присоединились 20 человек из восьми научно-исследовательских институтов Вьетнамской академии наук и технологий.

Совместная экспедиция ученых организована Тихоокеанским институтом биоорганической химии имени Г. Б. Елякова ДВО РАН. С 1987 года это 10-я российско-вьетнамская экспедиция, организованная институтом. Экспедиции проводятся при финансовой поддержке Минобрнауки России.

В прошлом году благодаря национальному проекту «Наука и университеты» было проведено 33 экспедиции на судах неограниченного района плавания и 8 экспедиций на судах, работающих в прибрежной зоне. Всего в 2022 году на эти экспедиции было выделено более 1,5 млрд рублей.

В этом году запланировано провести не менее 38 экспедиций, в том числе по программе «Плавучий Университет». Объем их финансирования увеличится до 1,8 млрд рублей. «Плавучий университет» — это годовой цикл работы по подготовке научно-исследовательских кадров: студентов, аспирантов и молодых ученых в области океанологии, морского природопользования, добычи полезных ископаемых на шельфе и сохранения морских экосистем.

Россия. Вьетнам. ДФО. ЦФО > Образование, наука. Рыба. Судостроение, машиностроение > minobrnauki.gov.ru, 18 мая 2023 > № 4376114 Константин Могилевский

Мы за взаимовыгодное сотрудничество

Хорошая репутация на рыбном рынке зарабатывается годами, отмечает коммерческий директор компании «Союзконтракт-Сибирь» Аркадий Уткин. По его мнению, сложности при работе с рыбой есть всегда, вне зависимости от геополитической обстановки. В интервью Fishnews он рассказал, с какими проблемами сегодня сталкиваются операторы рыбного рынка и какую роль в решении этих вопросов играют проверенные годами партнеры.

— В последние два года мир сотрясали сложности — пандемия и санкции. Аркадий Аркадьевич, как вы считаете, стала ли ситуация на российском рынке пищевой продукции стабильнее?

— Санкционное давление на структуру рыбного рынка началось еще в 2014 году и продолжается вот уже восемь лет. При этом, учитывая специфику рыбного рынка, можно сказать, что огромное влияние на него оказывают не только внешнеполитические события.

В подобных условиях для любого участника рынка стабильность — понятие относительное. Именно новые вызовы и постоянно меняющаяся обстановка и есть «стабильность».

Ключевым направлением деятельности компании «Союзконтракт-Сибирь» является оптовая торговля рыбой, морепродуктами, а также мясом птицы. В этом году мы отметили свой 25-летний юбилей. Скажем так, 25 — это солидный возраст для компании, и каждый год был уникален по-своему.

За это время стало понятно, что невозможно принимать верные управленческие решения, опираясь только на статистику прошлых лет. Ведь каждый сезон индивидуален и не подходит под шаблонные схемы принятия решений. Неизменным остается лишь то, что в своей работе мы опираемся на наших партнеров, клиентов и коллег.

Многие, обсуждая санкции, обращают внимание на сокращение ассортимента. Но дефицит может возникнуть и из-за ситуации на промысле, множества природных факторов, на которые операторы рынка повлиять не могут. На что действительно воздействуют санкции, так это логистика. Количество автотранспорта, работающего в рефрежиме в России, уже сократилось, хотя прошел всего лишь год с момента введения этих мер.

— Одна из важных и обсуждаемых тем — субсидии на железнодорожные перевозки минтая. На ваш взгляд, будет ли эффективна такая господдержка? Нужно ли расширять перечень льготных товаров?

— Отличное начинание — предоставить льготный тариф для перевозки. И цель замечательная — снизить цены для потребителей. Но стоит учесть, что субсидии сложно прогнозируемы для пользователей.

Через субсидирование необходимо сделать доступными валовые позиции, такие как минтай, сельдь, горбуша, а расширение этого списка считаем нецелесообразным. Только точечное распределение поддержки может существенно повлиять на ценообразование, в то время как субсидирование большого количества наименований продукции сделает процесс незаметным для конечного потребителя. Доступность валовых позиций влияет на рост потребления рыбы и, следовательно, на развитие отрасли.

В настоящий момент только благодаря усилиям некоторых компаний-поставщиков подобные субсидированные сделки возможны. Мы сотрудничаем на Дальнем Востоке с крупными компаниями и на примере своей работы можем судить о предоставляемых субсидиях. Например, в сезон добычи минтая компанией «Нерей» были оформлены субсидии на перевозку.

— В продолжение темы. Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья и компания «Нерей» выступали с предложением о топливных субсидиях для автоперевозок рыбной продукции. Нам известно, что «Союзконтракт-Сибирь» владеет своим автопарком. Была бы такая мера актуальна для вас?

— Идея хорошая, но, опять же, вряд ли это будет возможно в ближайшей перспективе. Чтобы она реально работала, необходимо просчитать множество моментов. Каким образом это всё будет субсидироваться? Возмещаться кому: перевозчику или собственнику? На каком этапе: когда продукция следует из региона в регион или когда едет внутри региона? В этом бизнес-проекте, на наш взгляд, пока что больше вопросов, чем ответов.

— Как указано на сайте вашей копании, вы предлагаете своим клиентам не только рыбу, но и мясо. В чем заключается специфика работы с рыбной продукцией?

— Специфика рыбного рынка заключается в том, что здесь работают с продукцией из природного ресурса, объемы добычи которого трудно предсказать. Поэтому наша стратегия закупки всегда базируется на календаре вылова.

Стандартная схема работы включает в себя три этапа. Первый этап — оценка плановых показателей компании, наших целей в разрезе года, чтобы обозначить нашим партнерам свои потребности. Второй этап — выбор оптимального варианта из предоставленных предложений. Ориентируемся на целый комплекс параметров, не только на цену. Учитываем качественные характеристики товара, дату подхода, условия отгрузки, сроки оплаты, а также специфические моменты, например, включен ли производитель в реестр Таможенного союза, и много других тонкостей.

Тем самым еще раз хочу подчеркнуть: цена продукта — это производная всех вышеуказанных составляющих.

А далее, как при любой сделке, обговариваем условия, подписываем спецификацию, ожидаем отправку. Задача каждой из сторон — в срок выполнить взятые на себя обязательства.

— Как изменились рабочие процессы за последние годы?

— Рыбного рынка, как и многих других сфер, коснулась цифровизация. Теперь гораздо быстрее поступает информация, необходимая для принятия управленческих решений. Кроме того, всё стало удобнее и прозрачнее. За последнее время произошло укрупнение компаний.

В России сейчас очень широко используется электронный документооборот. Последние 5–10 лет ветеринарные справки, информация об отправке, железнодорожные квитанции и многое другое доступно нам в электронном виде в ежедневном режиме. Мы можем хоть каждый час отслеживать, где находится нужный нам вагон.

Кроме того, за последние несколько лет приобрели популярность отраслевые выставки. На них все участники знакомятся друг с другом лично и могут получить нужную информацию из первых уст.

Также развились различные интернет-ресурсы, которые освещают работу рыбной отрасли: выкладываются объявления, новости компаний, дается информация о сегменте в целом. Профильные сообщества помогают анализировать актуальное состояние рынка и быстрее доставлять предложения от продавца к покупателю.

— Стала ли благодаря этому работа с контрагентами более безопасной, прозрачной?

— Да, цифровизация позитивно сказалась и на работе с этой категорией. Сейчас существует множество специальных программ, которые позволяют получить сведения о чистоте ведения бизнеса, деловой репутации, рейтинге компании в отрасли, прочитать отзывы.

— Вы говорили, что партнеры — одна из точек опоры вашей компании. Сложно ли завоевать доверие на рыбном рынке?

— На этот рынок не попадают случайно. Здесь сложно задержаться непрофессионалу. Рынок очень специфичен: в течение года на нем происходят существенные изменения, да и сам продукт требует к себе особого внимания.

Соответственно, репутация у поставщиков на рыбном рынке завоевывается годами. Накопленные достижения и опыт являются гарантом того, что клиент получит качественную продукцию вовремя в надлежащем виде.

Одним из примеров можно назвать компанию «Нерей», занимающуюся поставками дальневосточной рыбы. Мы давно сотрудничаем. С ними, мне кажется, мы прошли все испытания, которые только были на рыбном рынке, — это и кризис, и санкции, и проблемы в транспортной логистике, и дефицит позиций, и невыполнение обязательств со стороны рыбодобывающих компаний. Из каждой ситуации выходили достойно. Вот что точно не купишь на рыбном рынке, так это репутацию и рейтинг надежности.

«Нерей» одним из первых стал предоставлять максимально полную информацию о своем товаре, а также вывел в ранг приоритетов не только качество товара, но и качество предоставления услуг: разработал и начал применять собствененую систему гарантий. Компания всегда обозначала и обозначает все позиции в полном разрезе по качественным характеристикам: размерный ряд, склад хранения, объем, цена. Да, с точки зрения конкуренции объявить свою цену, объем и всё остальное — это значит буквально «подставиться». Но именно благодаря тому, что «Нерей» ведет открытый диалог, он становится ближе к клиентам и получает конкурентное преимущество.

Кроме того, работа с этой компанией абсолютно прозрачна. Ее сотрудники предоставляют ежедневный отчет с фото- и видеоматериалами — от погрузки до прибытия товара к месту назначения. Таким образом, к моменту выгрузки у нас есть полный комплект нужных материалов и документов. При приемке продукции сверяется перечень, количество и качество товара. Сравнивается, что заказывали и что получили. У компании «Нерей» существенной разницы между ожиданиями и результатом нет. Если с другими поставщиками ты переживаешь, что можешь получить «кота в мешке» (в нашем случае — рыбу в мешке), то для «Нерея» такая ситуация в принципе невозможна.

В этом как раз и проявляется мастерство, качество услуг, выработанное с годами. Компания очень щепетильно относится к подбору персонала, самостоятельно выращивает профессионалов. Именно это и подкупает в работе с ними.

— Вы говорили про репутацию поставщиков, а что насчет клиентов? Действуют ли эти правила на них?

— То же самое касается и репутации клиентов: если ты вовремя производишь оплату, адекватно оцениваешь свои потребности и возможности, понимаешь, что именно тебе нужно, выполняешь взятые на себя обязательства, тогда и отношение со стороны поставщика к тебе соответствующее.

— Ваша компания сама занимается поставками продукции. Кто преимущественно ваши заказчики?

— Наши клиенты в основном внутрирегиональные, работаем со всеми сегментами рынка. Это и традиционная розница, и HoReCa, и оптовые клиенты, сети, переработчики. Наша задача — закрыть потребности системных клиентов своего региона. Мы поддерживаем региональные сетевые магазины, предоставляем им эксклюзивные цены для проведения акций «желтых ценников» и транслируем свои эксклюзивные цены в их прайс-листы.

Наша компания в период пандемии проводила акцию «Социально доступный продукт», транслируя своим партнерам стратегию минимальной наценки для формирования доступной цены для конечного потребителя с низкой платежеспособностью, объем по данной акции был ограничен для предотвращения спекуляции.

Специфика, конечно, у каждого сегмента своя. У переработчиков более жесткие требования к качественным характеристикам, поэтому и наши требования к поставщикам достаточно высоки.

Среди наших клиентов есть и компании из Казахстана. Для них обязательным требованием является наличие рыбодобывающей компании в реестре Таможенного союза. Без этого мы элементарно не сможем оформить продукцию для экспорта в Казахстан по международному контракту. Вводимые санкции сильно усложняют расчеты между сторонами. Выстраивая системные партнерские отношения с клиентами, мы можем выступать для Казахстана не только поставщиком, но и клиентом, — это одна из схем по параллельному экспорту продукции импортного происхождения.

— Известно, что вы работаете не только с дальневосточной рыбой.

— «Союзконтракт-Сибирь» — полипродуктовая компания. Наша цель — закрыть потребность большинства клиентов по ширине ассортимента и качественным предпочтениям.

Основополагающий принцип работы: мы покупаем то, что продаем, а не продаем то, что покупаем. Мы приобретаем то, что востребовано клиентами, а не ищем клиентов на тот товар, что купили.

Омск находится территориально в точке, где сходится пищевой менталитет Запада и Дальнего Востока. Например, дальневосточные переработчики отдают предпочтение «олюторке» как истинной сельди с высокой жирностью. А вот западные переработчики любят «атлантику». Они считают ее более нежной, деликатесной по сравнению с дальневосточной. В Западной Сибири смешанное потребление. И если до Нового года в Омске предпочитают «атлантику», то после новогодних праздников все переходят на «олюторку». Мы это точно знаем.

В нашем прайс-листе всегда присутствуют такие валовые дальневосточные позиции, как сельдь, горбуша, минтай. Из атлантических рыб к этой категории относятся сельдь, скумбрия, мойва. Тем самым и дальневосточный, и атлантический ассортимент у нас представлен в полном объеме с максимальной широтой. Еще мы предлагаем импортную и деликатесную продукцию — креветки, морепродукты. Мы стараемся закрывать потребности по всему сегменту клиентов, которые ориентированы на потребление рыбопродукции.

Наряду с востребованными позициями, без которых невозможно себе представить прайс «рыбника», мы постоянно вводим в ассортимент новые наименования. Чаще всего это импортные товары для привлечения потребителя. Да, они не являются валовыми, но вызывают интерес со стороны покупателя. Из последних — это марлин, тунец, лакедра, конгрио и другие. Потребитель лояльно относится к новому и всегда готов попробовать что-то необычное.

В условиях быстроменяющегося рынка стабильно работать и развиваться может только тот, кто оперативно реагирует и предугадывает тенденции и грядущие изменения. Только так мы сможем сработать на опережение и создать ключевые преимущества перед конкурентами. Мы стараемся быть в своем регионе теми, кто понимает потребности клиентов и закрывает их качественно и вовремя. Считаем себя клиентоориентированной компанией не на основе собственных суждений, а получая обратную связь от системных клиентов.

Нас не интересуют разовые сделки — нам важна стабильная взаимовыгодная работа.

Арина БУРЛАКОВА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. СФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 16 мая 2023 > № 4368779 Аркадий Уткин

Работа рыбокомбинатов — тонко настроенная система

Курильские острова — пример отдаленной территории. Работать здесь предприятиям приходится в особых условиях. И это не только специфика, связанная с природными богатствами, но и серьезные трудности, которые преодолевает, причем в повседневном режиме, местный бизнес. Как с островов видятся федеральные меры регулирования, в интервью «Fishnews — Новости рыболовства» рассказал генеральный директор Южно-Курильского рыбокомбината Константин Коробков.

— Константин Викторович, в декабре был принят федеральный закон о втором этапе инвестквот и крабовых аукционов. Ближе к финалу власти отказались от идеи перераспределения на торгах квот добычи морских ежей, гребешков, трубачей и трепангов. Однако ФСБ заявляла, что в перспективе все-таки надо подумать над принципами предоставления прав на вылов высокомаржинальных объектов. Звучало и предложение опробовать на моллюсках и прочих водных беспозвоночных механизм «инвестиционного нормирования». Как вы думаете, к идее перераспределить квоты на ценные морепродукты вернутся?

— Сейчас что-то планировать очень сложно: время турбулентности. То, что квоты на добычу моллюсков и других водных беспозвоночных не выставили на аукцион, это благо, во всяком случае для таких хозяйствующих субъектов, как мы. Интерес, кстати, представляет для пользователей не столько маржинальность названных вами объектов промысла, сколько скорость оборачиваемости средств. Она достаточно велика, и в этом неоспоримый плюс.

Однако нельзя забывать, что мы восстанавливаем рыбокомбинаты — предприятия, призванные функционировать и обеспечивать людей работой круглый год. Но в разные периоды экономические показатели не будут одинаковыми: ситуация изменяется. В какие-то промежутки осуществляется добыча высокомаржинальных моллюсков. В другое время ловится рыба, продажа которой не позволяет компенсировать даже затраты на промысел. Но работа на таких видах водных биоресурсов также играет свою роль, в том числе и социальную. Это возможность сохранить на предприятии кадры, обеспечить их занятость в течение всего года.

Например, весенний лов наваги или весенний лов корюшки ставными неводами. Уловы на таких промыслах минимальные, а затраты — временные, финансовые, трудовые — велики. За счет промысла высокомаржинальных объектов эти расходы можно компенсировать. Получается своего рода субсидирование.

И если вести речь о сохранении предприятий на окраинах, нужно думать, как им дать выполнять свою миссию, а не о том, как отобрать все высокомаржинальные объекты. Очень сомневаюсь, что тот, кто приобретет право на добычу таких видов водных биоресурсов на аукционе, пойдет на отдаленные территории создавать береговые предприятия и развивать там круглогодичные производства. По итогам первой волны крабовых аукционов я таких примеров не видел, хотя квоты распродали.

— Вдругих регионах тоже есть опыт организации эффективных береговых производств, когда за счет более рентабельных промыслов сохраняют менее рентабельные, но важные с социальной точки зрения.

— Такая система была заложена еще в советское время. Тогда целые институты думали, как демпфировать провальные периоды в добыче водных биоресурсов. Важно сохранять в течение всего года трудовые коллективы и платить им за выполняемую работу, пусть даже периодами она и не приносит дохода работодателю. Тех же моллюсков летом не добывают: на время нереста согласно правилам рыболовства делается перерыв. И если людей на этот период распустить, пусть даже они и получили достойную зарплату, то велик риск потом их не собрать. А так есть возможность сохранить кадры: люди задействованы на промысле других, пусть и менее ценных объектов. И сотрудники уверены, что работа для них есть и будет.

Сейчас на государственном уровне почему-то не задумываются о том, чтобы у предприятий была возможность компенсировать периоды простоя. При этом развивать территорию надо. И платить коллективам достойную заработную плату, причем официально, с налогами. И каждый отчетный период рыбопромышленникам задают вопрос: во что будете инвестировать, что будете строить? Кто же будет строить, если отнять права на добычу высокомаржинальных объектов? Нет прибыли — нет развития.

— Приходилось слышать, что предприятия ни во что не инвестировали, никак не развивались. Но опыт курильских компаний говорит об обратном: очень большие проекты воплощались в жизнь. В том числе и вне рамок программы инвестиционных квот.

— Ситуация на Курилах мне понятна — буду говорить именно о ней. Начиная с 2008 года — со второго этапа наделения квотами по историческому принципу — практически все предприятия осознали, что государство предоставляет доступ к ресурсу на долгосрочной основе. Видя это, предприниматели стали реализовывать очень серьезные длительные инвестиционные проекты, к тому же с опережением государственных программ. На тот момент не было гидротехнических сооружений, аэропортов, стабильных логистических схем. Всё это нужно было создавать, причем инфраструктура требует государственных вложений. Ведь мало добыть рыбу — надо, чтобы суда могли причаливать, современные заводы не испытывали недостатка в электроэнергии, а готовая продукция регулярно отправлялась потребителю. Бизнес решил, что если государство пошло на такой шаг — предоставило на долгое время права на промысел, то будут предприняты и другие действия, направленные на развитие территорий. И не все ожидания пока оправдались. Так, гидротехнику государство в рамках федеральной целевой программы обеспечило, а с энергетикой до сих пор сложности.

— Недавно на встрече с президентом губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко поднял вопрос об энергоснабжении предприятий на Курилах. Актуальная тема?

— Конечно! Какую бы чудесную аппаратуру вы ни купили в дом, если в розетке не будет электричества, воспользоваться этой техникой невозможно. Так же и с производством. Какой бы современный завод ни был построен на островах, важно энергообеспечение.

Практика показала, что при планировании проектов на отдаленных территориях инвесторам нужно предусматривать строительство автономных систем энергоснабжения. В любом случае при необходимости их всегда можно задействовать как аварийную генерацию. Мы также построили свой энергоузел.

Если говорить об энергообеспечении Курил, то островных территорий в мире очень много. Можно обратиться к их опыту, адаптировать его под свои условия. Распространено использование СПГ. Логично пойти по этому пути, хотя и тут немало вопросов, которые потребуется решить.

— Ваша продукция — рыбная мука и жир — востребована в том числе при производстве рыбных кормов. Ожил ли этот рынок в России, в том числе в связи с санкционными ограничениями и неясностями международной торговли?

— Здесь сошлось несколько факторов. Повлиял тренд на рост аквакультуры — в мире в целом и в нашей стране в частности. При этом получилось, что тенденция роста показателей в аквакультурной отрасли была, а в сфере отечественного производства кормов — отсутствовала. В феврале побывал на конференции по акватехнологиям в Санкт-Петербурге. Так вот, с удивлением услышал, что обеспеченность собственными кормами в российской аквакультуре составляет около 13%. С началом санкций датские, финские поставщики отказались от прямой отправки товара на наш рынок. Понятно, что на складах еще есть какие-то остатки их продукции, возможно, остаются какие-то пути завоза через дружественные страны. Но это все равно не то, что нужно, поэтому наблюдается всплеск интереса к производству кормов. И здесь хотелось бы обратить внимание на одну особенность, о которой говорят специалисты: от момента, когда вы решили выпускать корма, и до того, как вы укрепитесь в этой позиции, пройдет десять лет. Ведь нужно нарабатывать компетенции, развивать технологии.

Мы взяли курс на продажу своей продукции — муки и жира — именно производителям кормов, а не трейдерам. Познакомились с участниками рынка, посмотрели производства. В своей работе делаем акцент на общении не только с директорами предприятий, но и с заведующими лабораториями, технологами. Мы просим от них обратную связь: какой результат они получили от нашего продукта, что требуется улучшить. Даже привозим делегации предприятий к себе на производство: показываем, как все устроено, внимательно выслушиваем рекомендации.

— Есть ли какие-то планы насчет освоения зарубежных рынков?

— Сейчас благоприятные условия в России. Конечно, перспективы за рубежом существуют, но в настоящее время там сложная логистика, требуется много документов и практически нет обратной связи от покупателей, так что мы сосредоточены на внутреннем рынке.

Количество предложений муки и жира будет увеличиваться, в том числе благодаря введенным в строй береговым заводам. Но и спрос вырастет.

— Южно-Курильский рыбокомбинат создал лососевый рыбоводный завод на озере Лагунное. Как развивается это направление вашей работы?

— Завод введен в эксплуатацию, работает с паспортными характеристиками, то есть мы закладываем на инкубацию около 20 млн икринок лососей. В 2022 году получили первый промысловый возврат, и почти половину паспортной закладки рыбы — 8 млн икринок — мы сделали уже со своего промвозврата.

Закончили формирование аппаратной базы: оборудование всё приобретено, смонтировано. И теперь мы переходим к стадии шлифовки производственных процессов.

— Сейчас обсуждаются принципы распределения рыболовных участков. Вас волнует эта тема?

— В силу расположения наших рыболовных участков у нас никогда конфликта интересов ни с кем не просматривалось. Но вопрос, конечно же, волнует. Если участки будут в дальнейшем выставлены на торги, то по каким принципам? Здесь можно обратиться к разговору об ответственных и безответственных пользователях водных биоресурсов. Кто-то тратил прибыль на развитие предприятий и отрасли, а кто-то — нет. Объединять этих пользователей и всех отправлять на аукцион — нечестно.

— У вас предлагалось учитывать в качестве одного из критериев создание лососевых рыбоводных заводов.

— Да, такие предложения были. Хорошо, что в Федеральном агентстве по рыболовству осознают важность региональной специфики. В ведомстве пришли к пониманию, что правила работы в разных рыбохозяйственных бассейнах одинаковыми быть не могут. И даже Дальневосточный бассейн очень разный. Поэтому, по моему мнению, для учета местных условий можно передать функции по определению критериев в регионы, чтобы такая работа проводилась совместно с представителями Росрыболовства — по аналогии с комиссиями по регулированию добычи анадромных видов рыб.

— На каких отраслевых выставках в этом году будет представлен Южно-Курильский рыбокомбинат? График рыбохозяйственных мероприятий вновь становится насыщенным...

— Мы традиционно планируем участвовать в Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий в Санкт-Петербурге. Также рассчитываем на возобновление выставки в Циндао.

— Вы ежегодно организуете стенд на выставке в Санкт-Петербурге. Чем так интересна эта площадка?

— Приезжают представители рыбопромышленных компаний, а также смежных отраслей — производители технологического оборудования, орудий лова, рыбопоисковых средств, тароупаковочных материалов, спецодежды. В последнее время со стороны российских компаний появились вполне отвечающие запросам предложения по строительству маломерного флота. Огромный рывок сделан с точки зрения производства орудий лова, сетематериалов. Наша отрасль динамично развивается, и изменения видов промысла требуют совершенствования орудий лова. На выставке можно с профильными специалистами своего предприятия прийти на стенд к конструктору и вместе подобрать необходимые решения. Конечно, есть связь в режиме онлайн, но личное общение порой не заменить ничем. То же касается оборудования.

Люди начинают предлагать программные продукты, позволяющие оптимизировать работу, например, тралового комплекса, систем контроля орудий лова. Появляются неплохие российские сервисные компании по поддержанию, регламентному обслуживанию, аудиту главных энергетических и вспомогательных судовых установок. В целом охват нашей выставки стал шире.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews - Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 15 мая 2023 > № 4367576 Константин Коробков

За шесть лет мы привели в порядок две трети рыбоводных мощностей

Сложные условия прошлого года не поколебали устойчивости государственных рыбоводных заводов — во многом благодаря их объединению в рамках централизованной структуры, считает начальник ФГБУ «Главрыбвод» Дан Беленький. В интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства» он рассказал, как филиалы организации адаптировались к изменениям в экономике, за счет чего рыбоводам удается не снижать объемы выпуска молоди для восстановления рыбных запасов и как повлияет сокращение бюджетного финансирования на реализацию проектов в регионах.

— Дан Михайлович, в начале марта при посещении Байкальского филиала Главрыбвода вице-премьер Виктория Абрамченко анонсировала завершение реконструкции Большереченского рыбоводного завода в 2024 году. Означает ли это, что вопрос о финансировании этих работ решен?

— На самом деле работы по реконструкции Большереченского завода ведутся достаточно давно. Другой вопрос, что мы не очень удачно начали этот процесс. Мы запроектировали реконструкцию, организовали конкурс, пришла подрядная организация, выиграла этот конкурс, заключила контракт и… начала банкротиться. Мы были вынуждены расторгнуть контракт с этим подрядчиком.

Да, это всё процедурные моменты, но они заняли много времени, и за этот период цены успели существенно вырасти. Поэтому нам пришлось перепроектировать объект по новой сметной стоимости. Мы вновь получили положительное заключение главгосэкспертизы, провели еще один конкурс, и сейчас на площадке разворачивается новая компания. На этот раз крупная, надежная, и мы надеемся, что к весне следующего года завод будет полностью реконструирован. По контракту стройка должна быть завершена в августе, но мы планируем, что в апреле, самое позднее в мае мы все работы уже закончим.

— Насколько я помню, изначально планы по реконструкции распространялись на оба ваших байкальских завода?

— Второй завод — Селенгинский, мы его запроектировали, но оказалось, что там плохая вода — с высоким содержанием железа и других примесей. И когда провели изыскания и поняли, какое качество воды, нам пришлось предусмотреть в проекте очень серьезные системы водоочистки. Это привело к тому, что реконструкция завода получилась очень дорогой — более миллиарда рублей. Пока такого финансирования нет. Ну а начинать реконструкцию, не имея финансирования полным рублем, нет никакого смысла. Поэтому пока мы приняли решение подождать. Хотя проект полностью готов, и мы можем стартовать в любой момент.

— А мощностей одного Большереченского завода хватит для выполнения программы по восстановлению байкальского омуля?

— Мы получили этот завод в 2017 году, и тогда же был введен мораторий на лов омуля в связи с тем, что его популяция была в крайне депрессивном состоянии. Перед нами поставили задачу максимально быстро реанимировать производство, потому что с 1977 года в него практически ничего не вкладывали и состояние было соответствующим. Мы в 2017 году заложили первую икру омуля, а к 2020 году уже вышли на уровень 1 млрд штук икры в год. После реконструкции Большереченский завод сможет закладывать 1,250 млрд штук икры, то есть объемы уже очень серьезные, как и влияние на популяцию омуля.

После завершения всех работ эту рыбу мы сможем выпускать в двух видах. Сейчас выпускается только личинка, но мы построим цех подращивания, который будет производить чуть больше 2 млн штук молоди — граммовиков — в год. Это нужно еще и затем, чтобы провести исследования по выживаемости граммовика, потому что данных на этот счет недостаточно. Пока наука считает, что экономически эффективнее выпускать в личинке. Но все-таки мы цех подращивания ставим, пруд соответствующий готовим и будем уже молодь выпускать. Посмотрим на результат.

— Прошедший год стал серьезным испытанием на прочность для рыбной отрасли. У всех на слуху были проблемы предприятий аквакультуры — с кормами и рыбопосадочным материалом. А как с этими вызовами справились государственные рыбоводные заводы?

— Мы, безусловно, столкнулись с теми же проблемами. Другой вопрос, что нам было легче, чем тем, кто занимается товарной аквакультурой. Всему нашему учреждению нужно кормов меньше тысячи тонн в год. Это сравнительно небольшой объем.

На самом деле нет худа без добра, потому что кризис с кормами заставил нас всерьез заняться этой проблемой. Мы очень плотно работали с российскими производителями, искали новые цепочки поставок иностранных кормов там, где не могли от них отказаться... Сразу уточню: ни на секунду у нас не возникло такой ситуации, что завтра рыбу кормить нечем. В итоге мы даже выиграли с точки зрения стоимости кормов, потому что российский производитель все-таки дешевле. И с точки зрения выбора — у нас сейчас много вариантов. Мы попробовали корма разных производителей на наших заводах, поняли, от каких из них чего можно ожидать, и исходя из этого проводим ежегодную закупочную кампанию.

— С какими результатами филиалы Главрыбвода завершили 2022 год? Что бы вы могли отнести к однозначным успехам? И какие направления, наоборот, просели и требуют повышенного внимания?

— По количественным показателям у нас абсолютно точно все хорошо. Мы существенно перевыполнили госзадание, как, впрочем, делаем это каждый год. Дело в том, что финансируется госзадание в значительно меньших объемах, чем заводы могут производить, а мы стараемся их загружать максимально, независимо от того, полностью ли эти объемы профинансированы из бюджета или нет. В рамках госзадания наши филиалы выпустили более 1,963 млрд штук личинок и молоди различных видов рыб, в том числе более 40 млн штук осетровых. Это хорошие цифры.

Но я уже привел пример с Большереченским заводом, где из-за изменившихся цен нам пришлось заниматься перепроектированием. Схожая ситуация сложилась еще на ряде предприятий, реконструкцией которых мы занимаемся. И вот эта проблема для нас в прошлом году оказалась достаточно серьезной. Мы с ней в целом справились: изменили проекты, проводим торги, нашли новых подрядчиков, но это был незапланированный процесс, и, к сожалению, на этих стройках мы значительно выбились из графика.

— Насколько текущее состояние рыбоводных заводов отличается от того, которое было, когда вы их принимали в 2016–2017 годах?

— На данный момент мы осуществили капитальные вложения в 60% тех предприятий, что получили в управление. Какие-то заводы были построены полностью с нуля, на каких-то был проведен, например, ремонт кровли или несущих конструкций. Причем большинство капитальных вложений сделано за счет внебюджетных средств.

Получается, за шесть лет мы так или иначе привели в порядок большую часть рыбоводных мощностей. Еще часть предприятий не требует никаких вмешательств: они в нормальном состоянии. На мой взгляд, остается примерно 20–30% тех заводов, в которые надо бы вкладывать деньги, но сейчас с этим стало немного сложнее.

— Если говорить о госзадании, как оно изменилось по сравнению с прошлым годом? Чем это вызвано? И какие поставлены задачи?

— Плановые задачи поставлены большие, но существенно меньшие, чем в прошлом году. Финансирование госзадания упало, финансирование в рамках нацпроекта «Экология» тоже снизилось. Поэтому нам в прошлом году пришлось очень внимательно смотреть, за счет чего и как мы будем дальше существовать. Мы разработали целый план мероприятий, связанных с нашим бюджетом, себестоимостью продукции. Это коснулось и штатного расписания (его мы существенно оптимизировали), и наших затрат. О ситуации с кормом я уже рассказывал. В итоге мы смогли сэкономить.

Все это способствовало тому, что в 2023 год, даже несмотря на сокращение финансирования, мы вошли очень спокойно, без каких-то рисков и опасений. Мы уверены, что в этом году у нас будет нормальная, спокойная, отлаженная работа.

— По каким направлениям придется сокращать объемы работ?

— Я не скажу, что мы действительно уменьшили объемы работ. Если мы где-то сокращали их в бюджетной части, то увеличивали за счет внебюджетной, то есть пытались ту же самую рыбу, которую раньше выращивали за бюджетные деньги, продавать. Поймите, если мы уже содержим завод, его себестоимость не сильно изменится от того, что мы на 50% сократим выпуск рыбы. По сути, мы будем тратить те же деньги на его содержание, только получим меньше личинок и молоди. А у нас вопрос стоял именно о снижении стоимости этого содержания или замещении выпавших бюджетных средств за счет внебюджетных источников. В целом объемы выпуска, если сложить оба источника, у нас плюс минус останутся такими же, поэтому каких-то критичных сокращений не произойдет.

Мы выделили несколько предприятий, которые очень затратны в содержании или не дают того результата, который мы и наука ожидали от их работы, и сейчас думаем, что с ними делать. Может быть, одни заводы будем сдавать в аренду, вторые — консервировать,третьи — переориентировать. Эту работу мы запустили на пяти-восьми предприятиях в разных филиалах.

— Можете привести примеры?

— Да, это предприятия, которые находятся на Амуре, — Тепловский и Биджанский рыбоводные заводы в Еврейской автономной области. Они оба, особенно Биджанский, остаются в плохом состоянии. Производители кеты туда не доходят. Мы очень давно инкубируем и получаем икру на других заводах, а потом привозим ее сюда, но, честно говоря, не понимаем смысла: для кого и для чего мы это делаем. А затратная часть очень большая, потому что заводы удаленные, расположены в таких местах, что приходится выделять на их содержание достаточно много средств. Поэтому мы сейчас смотрим, что с ними делать.

Еще Вилюйский завод на Камчатке. Он находится в закрытой пограничной зоне на озере. Сегодня этот завод используется на 10–15% от проектной мощности просто потому, что для него нет источника водоснабжения, а средств на содержание требует столько, как будто работает по полной программе. Содержать его в такой конфигурации, на наш взгляд, бессмысленно. Тоже будем думать, как его использовать. Может быть, в целях рекреации. Но опять же возникает вопрос, как туда завозить людей: все-таки пограничная зона.

— Что касается работы с организациями, которые компенсируют ущерб, нанесенный рыбным запасам, каким получился объем таких мероприятий в прошлом году? Чем объясняется такая динамика — повышением ответственности компаний или усилиями со стороны государства?

— Здесь оба фактора играют роль на самом деле. По итогам прошлого года мы действительно вновь видим существенное увеличение количества компенсационных мероприятий. Наши заводы для возмещения ущерба вырастили и выпустили в водоемы более 61 млн экземпляров рыб. Выручка от внебюджетной деятельности у нас уже сильно больше 4 млрд рублей, что намного превышает финансирование по госзаданию. Заключены контракты с крупнейшими компаниями, такими как Лукойл, НОВАТЭК, «Автодор», «Газпром Инвест», причем многие из этих договоров долгосрочные, рассчитанные на три-пять лет совместной работы.

На мой взгляд, такая активность связана с тем, что за последнее время сформировался рынок компенсационных мероприятий. Предприятия пробовали работать по-разному — начиная от договорных отношений с мелкими компаниями до строительства собственных рыбоводных заводов и самостоятельного выпуска молоди.

Но однажды поработав с нами, большинство выяснило, что сотрудничество — лучший вариант. И сейчас в регионах мы получили очень много заказов. Хотя на рынке рыба есть, но очередь все равно стоит к нам, потому что с нами удобно. Мы госструктура, у нас понятные, прозрачные цены, которые не растут загадочным образом, мы действуем по утвержденным прейскурантам и даем гарантию. Конечно, у всех бывают срывы, рыба — это биологический объект, всего предсказать невозможно, но в целом мы практически всегда вовремя выполняем свои обязательства. Это привлекает людей, они все чаще обращаются к нам. Это один драйвер ситуации.

Другим является то, что в последние год-два Росрыболовство в значительной степени систематизировало работу, связанную с компенсационными мероприятиями, заключениями, отслеживанием их исполнения и всем остальным. Это дает колоссальный результат. Сейчас организации уже понимают, что медлить, тянуть время без последствий не получится, если строишь и хочешь запускать производство, нужно в процессе строительства, как положено, выполнить компенсационные мероприятия, а не когда-нибудь потом. Осознание этого факта способствует увеличению случаев возмещения ущерба рыбным запасам. Мы надеемся, что в этом году динамика останется положительной.

— Что, по вашему мнению, на сегодняшний день можно назвать главным ресурсом Главрыбвода: опытных специалистов, проверенные технологии, производственные площадки, которые расположены почти в каждом регионе страны?

— Во-первых, важно то, что мы единая организация. При необходимости мы распределяем финансирование из одних регионов, в которых уровень поступления внебюджетных средств выше, в другие, где ощущается их недостаток. Таким образом у нас есть возможность поддерживать весь комплекс, включая даже те заводы, которые сегодня не участвуют в компенсационных мероприятиях и никогда, наверное, в них не будут участвовать, потому что экономически это не очень эффективно, но работа по восстановлению рыбных запасов на них ведется. Мы можем поддерживать ее за счет других предприятий, поэтому весь комплекс работает равномерно.

Безусловно, главный залог успеха — это люди, наши специалисты, сотрудники филиалов. Железо можно быстро заменить или отремонтировать, а людей — нет. Поэтому для нас очень важно, что мы смогли существенно поднять средний уровень заработной платы по Главрыбводу почти на 50% за последние пять лет. При этом, на мой взгляд, средняя зарплата у нас все равно ниже той планки, которую нам бы хотелось видеть.

— В связи с мобилизацией у вас не возникло проблемы с кадрами?

— Мы здесь неплохо отработали. Забронировали особо ценных специалистов, и они получили отсрочку от призыва практически во всех регионах. Когда такая потребность возникла, мы создали свой штаб и практически ежедневно этим процессом занимались. В целом потери специалистов удалось избежать. Здесь, конечно, заслуга кадровых служб, которые за этим следили и до начала мобилизации.

К тому жесреди рыбоводов традиционно немало женщин, это нам тоже сильно помогло.

— Росрыболовство заметно ускорило согласование новых проектов по строительству промышленных и инфраструктурных объектов на Дальнем Востоке. Как это отражается на качестве подготовки материалов, оценивающих ущерб для водных биоресурсов?

— В прошлом году было принято решение уменьшить сроки согласования хозяйственной деятельности Росрыболовством не только по Дальнему Востоку, но и в целом по стране. Это привело к тому, что те сроки, которые отводятся для оформления документов нам, были существенно урезаны. Для решения этой проблемы мы просто увеличили количество людей, которые этим занимаются. Мы же понимаем, что если не будет своевременно рассчитываться ущерб, то не будет организаций, которые придут к нам потом за его компенсацией. Поэтому для нас работа по расчету ущерба — принципиально важная, и здесь поставленные задачи мы выполнили. Да, это привело к тому, что у нас несколько увеличился штат в этой части, при том что по компании в целом параллельно мы его сокращали. Но мы не превысили сроков оформления.

— В прошлом году было принято решение создать на базе старейшего в России рыборазводного завода — Никольского — научно-производственный центр аквакультуры. Можете рассказать подробнее об этом проекте? На каком этапе он находится?

— Этим проектом действительно будет заниматься Главрыбвод. Никольский завод нам передали в управление, и мы уже года три занимаемся его интеграцией в нашу систему, включая участие в компенсационных мероприятиях. Предприятие само по себе уникальное: это первый рыборазводный завод в России, он был основан еще до отмены крепостного права — в 1854 году.

Исторически Никольский завод был не только предприятием аквакультуры, но и научным центром. Эта функция на сегодня, к сожалению, практически утеряна, и разговор идет о том, что ее необходимо восстановить. Тем более что такая потребность есть. Поэтому при активной поддержке Совета Федерации и субъекта, который завод нам передал, но очень интересуется, что там происходит, была разработана концепция создания научно-производственного центра аквакультуры.

Что это значит? Завод будет заниматься не только компенсационными мероприятиями — это он и сейчас делает. Мы будем максимально расширять его возможности. Существенно увеличим ремонтно-маточные стада рыб, которые уже содержатся на заводе, и по номенклатуре видов, и по количеству, чтобы не только самим использовать рыбопосадочный материал, но и постепенно начать его реализацию на рынке.

И как я уже сказал, мы обязательно будем восстанавливать там научную часть,исследования. Все предпосылки для этого на Никольском заводе есть. Другой вопрос, что потребуется большой объем финансирования: необходимо такую производственную площадку содержать, приводить ее в порядок и расширять. Главрыбвод будет изыскивать свои средства, мы это уже делаем и продолжим делать. Но это не быстрый процесс.

Что касается комплексного подхода… Нам предлагают еще заняться рекреационной частью — это туризм, любительская рыбалка, местный музей, который можно развивать. Но здесь мы, конечно, просим поддержку у государства. Эти вопросы сейчас обсуждаются, в том числе на уровне Совета Федерации, и мы думаем, что в следующем году какие-то решения уже будут приняты.

— Главрыбвод — один из активных участников реализации нацпроекта «Экология». Что удалось сделать за год в рамках федеральных проектов? С учетом сокращения финансирования какие планы у вас на 2023 год?

— По нацпроекту «Экология» у нас два направления. Первое — это озеро Байкал, об этом я уже рассказал. Ситуация понятна, надеюсь, что тут никаких проблем не будет. В принципе, этой части уменьшение объема финансирования не коснулось, по Байкалу всё, что нам необходимо, ресурсами обеспечено.

Вторая часть — это мероприятия на реке Волге, которыми в основном занимается Каспийский филиал Главрыбвода. Здесь поставлены задачи по мелиорации как каналов-рыбоходов, по которым рыба идет на нерестилища, так и самих нерестилищ. В прошлом году объем финансирования был большой, порядка 400 млн рублей в общей сумме, и все работы, которые были запланированы, не только выполнены, но и перевыполнены. Мы закрыли все объемы, закупили очень большое количество техники за счет как бюджетных средств, так и внебюджетных. Это позволило значительно увеличить объемы работ, которые мы выполняем своими силами, и, соответственно, уменьшить степень привлечения субподрядчиков.

Результаты уже видим и мы сами, и наука, и рыбаки: больше половины нерестилищ в Астраханской области более или менее приведено в порядок. Однако следует обратить внимание, что эти работы должны проводиться на постоянной основе, так как если не следить за каналами-рыбоходами, нерестовыми массивами, то буквально через три-пять лет они опять будут заилены, зарастут и станут менее проходимыми. Всё, что мы можем, — сделать их более эффективными, чем это предусмотрено природой. Но она возьмет свое и без регулярного вмешательства человека очень быстро вернет всё в первозданный вид, чего не хотелось бы. Поэтому продолжать мелиоративные работы, на наш взгляд, принципиально важно, чтобы не потерять уже достигнутые результаты.

К сожалению, на этот год предусмотрено сокращение финансирования нацпроекта по Волге в нашей части более чем в два раза. Мы, конечно, что-то будем делать за счет внебюджетных средств. Но на наш взгляд, этого недостаточно, объемы надо увеличивать. В этом плане нас полностью поддерживает Росрыболовство, и мы надеемся, что работа даст какой-то эффект, даже если не в этом году, то в следующем.

Анна ЛИМ, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО. СФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 2 мая 2023 > № 4360240 Дан Беленький

Ответственному бизнесу не следует жить одним днем

Законопослушным рыбопромышленным предприятиям не стоит стремиться получить выгоду любой ценой прямо здесь и сейчас. Им нужно стратегическое планирование, необходимы такие инструменты, как MSC-сертификация, институт наблюдателей на промысле, готовность к снижению ОДУ для сохранения и восстановления популяций водных биоресурсов. Используя их, ответственные рыбодобывающие предприятия могут рассчитывать на позитивный результат в будущем, рассказал в интервью Fishnews президент Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел» (АЯП) Вячеслав Бычков.

САНКЦИИ НЕ ПОМЕШАЛИ

— Вячеслав Борисович, поздравляю вашу ассоциацию с окончанием процедуры расширения действующего MSC -сертификата на новые районы промысла. Как вам удалось это сделать в условиях антироссийских санкций?

— Спасибо. Дело в том, что Морской попечительский совет (MSC) соблюдает условия договоров, которые были заключены органами сертификации с российскими организациями еще до объявления санкций. Это как раз наш случай.

— На какие районы промысла расширен сертификат?

— Ранее он распространялся на Чукотскую, Западно-Беринговоморскую и Восточно-Камчатскую зоны по двум объектам промысла: белокорому палтусу и тихоокеанской треске. Сейчас наша ассоциация расширила его на Северо-Курильскую и Южно-Курильскую зоны, Западно-Камчатскую и Камчатско-Курильскую подзоны по одному объекту — треске.

— Возможно ли дальнейшее его расширение на новые районы или на новые объекты промысла?

— Да, если к такому решению придут предприятия, входящие в АЯП.

БИЗНЕС ВДОЛГУЮ

— Что сейчас происходит с состоянием популяций палтусов на Дальнем Востоке?

— С 2020 года мы наблюдаем однозначное снижение запаса белокорого палтуса. Это отражается в том числе и на динамике общего допустимого улова за последние годы. Примерно с 2020 года мы начали говорить о необходимости планомерного снижения лимитов вылова. И ОДУ на 2023 год отвечает текущему состоянию запаса. Ну а дальше будем следить за ситуацией и действовать, исходя из принципа предосторожного подхода к ресурсу и долговременного планирования бизнеса.

С черным палтусом ситуация похожая, хотя, в сравнении с белокорым, не настолько ярко выраженная. Если ориентироваться на последние прогнозы Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, то ОДУ по черному палтусу тоже примерно отвечает состоянию запаса.

В любом случае рано или поздно снижение закончится, после чего последует восстановление. Точно сказать, когда это будет, весьма трудно. Тем более что палтус — это объект с длинным жизненным циклом, он долго растет, поэтому динамика за два-три года мало что дает для прогноза. Но ученые смотрят с оптимизмом на будущее популяций палтусов на Дальнем Востоке, если говорить о предстоящем десятилетии. Так что если отраслевое сообщество продолжит вести себя так, как сейчас, и будет регулировать объемы промысла с помощью ОДУ, то вероятен возврат к прежнему уровню и даже его превышение. Насколько общий допустимый улов нужно снижать, должны показать прикладные исследования, научная съемка, а не математические модели. Если есть такая необходимость, то следует снижать и дальше. Мы должны думать о восстановлении популяции, чтобы иметь позитивный результат в будущем. Ответственному бизнесу не нужно стремиться получить выгоду любой ценой, прямо здесь и сейчас, ему не следует жить одним днем.

— Много ли проблем было у членов АЯП в 2022 году с преодолением 70-процентной планки освоения ОДУ?

— Пока не готов говорить: не видел статистику Росрыболовства за 2022 год (я говорю об официальной, а не оперативной). Есть опасения, что по треске в Западно-Беринговоморской зоне будет недобор. Это не значит, что предприятия отнеслись к промыслу безответственно или ловили непрофессионально. Многое зависит от состояния запаса, и есть вопросы к Росрыболовству относительно их позиции по 70-процентному барьеру. Почему никого не удивляет, что в прошлом году лососей выловили порядка 270 тыс. тонн, а годом ранее — почти 540 тыс. тонн? Все понимают, что это природный фактор. Почему же такого не может быть с треской? Популяции уходят в другие места, меняется температурный режим и прочее.

ЖДЕМ СТРАТЕГИЮ

— По поводу долгосрочного планирования. В прошлом и позапрошлом году Fishnews неоднократно касался вопроса подготовки Стратегии долгосрочной эксплуатации запасов палтусов Дальневосточного бассейна. О ней что-нибудь известно?

— Да, она разрабатывалась. В прошлом году, готовясь к контрольному аудиту в рамках MSC-сертификации промысла палтусов, мы направили в Росрыболовство запрос о судьбе этой стратегии. Из ответа мы знаем, что она разработана и утверждена ученым советом ВНИРО. Но мы ее так и не увидели. Причины нам неизвестны.

В то же время в планах по ресурсным исследованиям в текущем и последующих годах есть конкретные мероприятия по целенаправленному исследованию состояния запасов данной рыбы. Насколько я понимаю, эти мероприятия спроецированы уже из «палтусовой» стратегии. Это радует. Надеюсь, рано или поздно мы и сам документ увидим.

— А есть ли смысл выстраивать длительную стратегию на фоне реформы инвестиционных квот, когда их у пользователя могут досрочно отобрать?

— Дело в том, что программа инвестквот не меняет суммарный ОДУ палтусов. Речь идет о перераспределении ресурса, а не о новых объемах. А специфика палтуса как объекта промысла такова, что игроки здесь все равно останутся прежними. Опыт и статистика показывают, что эту рыбу лучше всего добывать ярусами. Но профессионалов в этом виде промысла совсем немного. Тем более что палтус — с точки зрения экономики предприятий — не столь интересный объект, как массовые виды, вроде минтая, сельди и прочих.

НУЖНЫ НАБЛЮДАТЕЛИ

— В последние годы ваша ассоциация активно выступает за развитие института наблюдателей на промысле. Есть ли продвижение в этой области, будут ли новые конференции?

— Конференции будут проходить ежегодно. Ассоциация «Ярусный промысел» их поддерживает, поскольку они направлены на привлечение внимания к проблеме нехватки наблюдателей. Другое дело, что все эти мероприятия, носящие теоретический характер, должны иметь практическое продолжение. В конце прошлого года я разговаривал с руководством КамчатНИРО о размещении наблюдателей на промысле в районах расширения нашего MSC-сертификата по треске. Одно из наших предприятий всегда с готовностью брало этих специалистов — столько, сколько нужно. Но руководство научного учреждения в этот раз развело руками: «Мы очень довольны сотрудничеством с этим предприятием, но у нас просто нет людей». И я думаю, что наблюдателей не хватает не только в КамчатНИРО. А их подготовка, мне кажется, выходит за рамки задач ассоциации.

Наблюдатель должен быть независимым, квалифицированным и иметь четкое представление о том, для чего он на промысле находится. Подготовка таких специалистов — задача отраслевой науки и регулятора. Ассоциации могут подставить плечо, взяв на себя определенные затраты, и на понятных условиях подключиться к процессу. Но никак не брать весь процесс на себя.

Сегодня у отраслевых объединений, заинтересованных в прозрачном законном ведении промысла, существует потребность в наблюдателях. Регулятор, наверно, слышит то, что участники научно-практических конференций по этому вопросу хотят донести. Ведь такие мероприятия в том числе нацелены и на обратную связь от руководства отрасли. И все понимают, что наблюдателей не хватает, нужна система их подготовки, следует расширить круг людей, которых можно привлекать к этой деятельности. Но пока мы не видим реакции регулятора. А если наблюдателей не хватает, то научный институт сам по себе эту проблему не решит, ведь его первостепенная задача — выполнить госзадание, а всё остальное вторично.

Поэтому мы очень настойчиво, последовательно обращаемся к регулятору с этим вопросом. Надеемся, мы сможем привлечь внимание других отраслевых союзов и ассоциаций к этой проблеме, чтобы всем миром ее решить.

БУМАЖНОЕ БРЕМЯ

— Опубликованы изменения правил рыболовства для Дальневосточного бассейна, 7 мая они должны вступить в силу. Вы давно добивались исключения из правил поправки о разделении ОДУ для белокорого и черного палтусов. Ее все-таки убрали…

— Да, как мы настаивали, пункт 22.22, которым закреплены для каждого промыслового района процентные соотношения видов в уловах палтусов, исключен из последней редакции. Тем самым устраняется неопределенность в регулирования промысла, причем достаточно значимая.

В результате фактически мы просто возвращаемся к той модели регулирования промысла палтусов, которая применялась до 2018 года — посредством раздельного ОДУ. Есть готовая практика и опыт, на которые можно опираться.

Вот почему мы столько сил тратим на внесение изменений в правила рыболовства? Я читал на портале Fishnews дискуссию коллег из ассоциаций, которые озаботились проблемой оперативности внесения таких изменений. Правила рыболовства — это документ, который «пишется кровью». На тяжелом опыте: через штрафы, убытки, суды.

Рыбопромышленники, выдержав эти испытания, приходят к выводу: вот эту норму из правил надо убирать. Но система внесения правок чрезвычайно усложнена чиновниками. С момента разговора и фиксации проблемы на научно-промысловом совете до выхода приказа с изменениями правил можно забыть, с чего начинали. О проблеме забюрократизированности механизма изменения правил говорят давно, но, к сожалению, ничего не меняется.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 28 апреля 2023 > № 4357470 Вячеслав Бычков

Как рыбохозяйственная наука использует подводные аппараты

Анна Бондаренко (Владивосток)

На базе Тихоокеанского филиала ФГБНУ "Всероссийский НИИ рыбного хозяйства и океанографии" (ТИНРО) создается Единый центр использования телеуправляемых необитаемых подводных аппаратов. Чем займутся роботы, "РГ" узнала у заместителя директора ВНИРО - руководителя ТИНРО Алексея Байталюка.

Алексей Анатольевич, зачем понадобился такой центр?

Алексей Байталюк: В первую очередь для расширения исследований по самым перспективным, на наш взгляд, направлениям. В 2018-2019 годах была разработана межотраслевая целевая программа "Исследования и освоение ресурсов глубоководного пояса дальневосточных морей". В ее реализации планировалось задействовать отраслевую, академическую науку и промышленников. Результаты должны были быть следующими: помимо открытия новых запасов, ресурсов и объектов предполагалось получить образцы глубоководных гидробионтов для создания продуктов морской фармакологии - лекарственных средств и БАДов.

Есть два важных направления эксплуатации морской биоты. Одно - сырьевое: либо пищевое, либо, если биоресурс не идет непосредственно в пищу, техническое. Другое направление, которое еще не получило широкого распространения ни в России, ни в мире в целом, затрагивает сферу медицины. Входит ли это в круг интересов отраслевой рыбохозяйственной науки? С одной стороны, нет, ведь наша задача - ресурсные исследования. С другой - да. Сбалансированное включение в эксплуатацию различных элементов морской экосистемы - это и есть рациональное использование.

Такие посылы лежали в основе межотраслевой целевой программы, и она была выполнена в части оценки глубоководных ресурсов, которые идут в пищу, - макрурусов, глубоководных крабов и крабоидов, креветок и других видов.

Взявшись за вторую задачу - получение образцов для фармакологии, мы поняли, что для достижения адекватного результата нам недостаточно имеющегося научного оборудования и орудий добычи.

Подобные вещи обычны для новых проектов, когда надо сделать рывок - технический, технологический или научный, чтобы перейти на другой уровень познания. Формирование центра - это и есть наш технический рывок, подготовка к решению новых научных задач.

Понятно, что аналогичные структуры есть у академической и вузовской науки. Мы создаем центр и для того, чтобы на паритетных условиях работать с теми, у кого нечто подобное уже есть, в том числе в рамках соглашения о сотрудничестве между РАН и Росрыболовством.

Сколько подводных аппаратов будет в центре?

Алексей Байталюк: Мы задействуем шесть - из Камчатского, Сахалинского и Тихоокеанского филиалов ВНИРО. Все способны работать на значительных глубинах.

В рамках подготовки экспедиционной программы следующего года формируется отдельный план их использования. Как правило, это работы в районах глубиной до 1300 метров. "Нырять" дальше мы пока не планируем, решили идти постепенно от шельфовой зоны.

Вы уже видите первоочередные задачи?

Алексей Байталюк: Для начала хотим получить данные, позволяющие изменить методические подходы к оценке запасов донных ресурсов - речь идет в первую очередь о тех, которые добывают ловушками и ярусами. В обоих случаях используются приманки, имеющие аттрактивное воздействие, использующие определенные площадь и скорость распределения. От этих данных зависит точность расчетов по оценке донных ресурсов для пассивных орудий лова. Затем надеемся определить численность глубоководных донных и придонных видов, в первую очередь макруруса.

Есть еще одна задача - выявление участков, где лов донных объектов будет идти наиболее эффективно. Конечно, за десятилетия работы у рыбаков накоплен огромный практический опыт, применение которого сейчас довольно редко дает сбои. Но мир меняется, меняются и параметры окружающей среды - соленость, температура, содержание растворенного кислорода и углекислого газа в воде. На отдельных участках шельфа и свала в дальневосточных морях активно идут процессы деоксигенации, растет температура всей толщи воды, включая придонные слои, хотя в предыдущие годы основное потепление происходило преимущественно в верхних.

Безусловно, важная цель - получение образцов для фармакологии, о чем я уже говорил.

В перспективе - исследование Гамовских свалов в Приморье, хребта Ширшова около восточного побережья Камчатки, отрогов Северо-Западного хребта. Планируем изучение губок, глубоководных иглокожих, которые, по нашему представлению, могут быть сырьем для иммуномодуляторов.

Таким образом, за внешним контуром формирования центра как структуры, объединяющей необитаемые подводные аппараты различных типов, стоит огромное количество прикладных научных и производственных задач.

У института есть опыт создания подобных центров?

Алексей Байталюк: Сегодня мы идем к усилению функционала ФГБНУ "ВНИРО", формированию вертикально интегрированной структуры с другими полномочиями, интересами и возможностями. И центры коллективного пользования востребованы, так как могут вывести научную и прикладную работу на новый уровень.

Первый такой пример - появление генетического центра, который в прошлом году заработал на базе ВНИРО в Москве. Второй - совсем свежий. В конце марта были подписаны документы о создании центров коллективного пользования научно-исследовательского флота ВНИРО на Дальнем Востоке (ЦКП-Восток), южных (ЦКП-Юг), северных и западных (ЦКП-Запад) регионов. Подразумевается, что не только ВНИРО и филиалы смогут использовать эти суда, но и организации-партнеры, в том числе из академической и университетской науки. Сейчас мы отрабатываем структуру и функционал, определяем календарные графики свободного времени. После начнем сбор предложений от коллег об использовании судов.

Думаю, что такое сотрудничество будет взаимовыгодным: работая вместе, мы приоткроем дверь на пути познания загадок Мирового океана и больших глубин.

Россия. ДФО > Рыба > rg.ru, 27 апреля 2023 > № 4356425 Алексей Байталюк

Все успехи предприятия основываются на наших кадрах

Прошлый спецвыпуск журнала, посвященный «Океанрыбфлоту», вышел в 2019 году. С тех пор в жизни компании произошло много важных событий. Часть из них — яркая страница для рыбной промышленности всей страны. С чем камчатское предприятие подошло к новому юбилею, в интервью «Fishnews — Новости рыболовства» рассказал генеральный директор «Океанрыбфлота» Евгений Новоселов.

— Евгений Аликович, за пять лет компания реализовала целый ряд проектов. Какие из них, по вашему мнению, являются наиболее значимыми?

— Начнем с того, что эти пять лет были совсем непростые. Сначала на нас обрушились коронавирусные ограничения, с которыми столкнулись впервые не только рыбаки, но и весь мир. Следующим испытанием стала санкционная политика, создавшая для нас множество препятствий. Сегодня мы вынуждены работать в гибком режиме, ориентируясь только на текущую ситуацию, ведь горизонт планирования значительно сократился. Столь быстрые и непредсказуемые изменения требуют мгновенного реагирования.

Когда ввели санкции, конечно, возникли трудности с получением импортных запасных частей. Даже оплаченное нами оборудование оставалось за границей, и мы не могли его получить. «Океанрыбфлот» все эти месяцы работал как кризисный штаб.

Но были, конечно, и радостные события в жизни компании. Важнейшее из них — строительство новых судов. В 2019 году состоялась закладка первого супертраулера. Всему процессу — от создания проекта до завершения строительства — мы придавали огромное значение, потому что это было новое, непривычное дело не только для нас: таких судов раньше в России не строили.

Первый супертраулер — «Георгий Мещеряков» — мы получили в январе 2022 года. Это было головное судно, и запускали мы его со сложностями. Вести строительство пришлось как раз в период коронавируса и санкционного режима. Кроме проблем с доставкой оборудования на судоверфь, трудности возникали и с наладчиками. Сроки сдачи супертраулера были сдвинуты, но обе стороны были заинтересованы в результате и максимально старались выполнить свои обязательства. Подписывая контракт на строительство, мы и предположить не могли, что нас ждет, но, к счастью, со всеми вызовами нам удалось справиться. Сейчас «Георгий Мещеряков» уже вышел на запланированные показатели. Под конец 2022 года мы получили второе судно серии — «Владимир Бирюков». Сейчас оно тоже трудится в Охотоморской минтаевой экспедиции, успешно пройдя промысловые испытания (на момент публикации минтаевая путина уже завершилась — прим. ред.).

Супертраулеры работают, показывают достойные результаты. Экипажи проходят обучение, так как это принципиально новые суда и работа на них требует определенной подготовки.

— Вы отметили, что заказчикам промыслового флота приходится прокладывать новый путь.

— Проект наших судов разрабатывался норвежским проектным бюро Skipsteknisk совместно со специалистами «Океанрыбфлота». Раньше конструкторские бюро создавали проекты и потом уже предлагали готовые решения рыбакам. Теперь основное бремя ложится на рыбопромышленное предприятие: проектант не берет на себя ответственность за результат, он всего лишь выполняет задачи, поставленные заказчиком. Реализуют твой проект за твои деньги и не всегда ориентируются на эффективный результат. Такая организация процесса нередко приводит к негативным последствиям: мы все-таки не конструкторы, мы только формулируем задачу, и было бы логичней рассчитывать на профессионалов.

Это, к сожалению, общая проблема для российских рыбаков. На мой взгляд, к строительству промыслового флота все-таки должен быть более системный и разумный подход. Необходимы качественные проекты, адаптированные под особенности работы на Дальневосточном, Северо-Западном бассейнах, потому что в каждом из них свои требования и необходимо совершенно разное технологическое насыщение.

И все же, несмотря на форс-мажорные обстоятельства, последние пять лет мы буквально жили строительством судов. Весь коллектив следил за процессом, ведь крупнотоннажный флот на Камчатке практически не обновлялся более 40 лет! Новые супертраулеры пополнили наш промысловый флот — это очень важный для нас результат, и мы возлагаем на них большие надежды.

— Помимо производственных проектов, есть еще социальное направление — оно играет немалую роль в формировании облика предприятия. Мы побывали в музее «Океанрыбфлота». Думаю, посетив его, молодые люди действительно могут искренне заинтересоваться работой в рыбной промышленности. То есть такие музейные комплексы выполняют просветительскую функцию и помогают популяризировать работу в отрасли.

— Наш корпоративный музей мы открыли в прошлом году. Среди целей — показать, что такое рыбная промышленность. При создании музея использовались современные технологии: если охватывать все исторические вехи работы предприятия и рыбной отрасли, получается очень объемный материал, и для его полноценной подачи мы решили задействовать интерактивный формат. С его помощью можно, например, посмотреть, в каких районах работали суда, что они добывали.

Естественно, основное направление проекта — социальное. Мы постоянно проводим мастер-классы. Оборудован стенд профориентации: люди, которые хотят связать свою судьбу с рыбной отраслью, могут узнать, как организованы процессы в ней с момента приема на работу и до выхода судна в море.

Наш музей позволяет понять, как много сил и средств нужно вложить, чтобы добыть рыбу: оборудовать суда, укомплектовать экипажи, заправиться топливом. Можно посмотреть, как организован быт на новых судах, совершить виртуальную экскурсию.

Музей пользуется популярностью не только среди молодежи. Считаю, что наш проект удался: он интересен людям.

— Вы уже коснулись кадровой темы. Это, наверное, очень непростая задача — выстраивать кадровую политику так, чтобы на предприятии, в экипажах был благоприятный психологический фон, соблюдались требования безопасности и при этом выполнялись производственные показатели?

— Важнейший для нас документ — устав службы на судах рыбопромыслового флота. К сожалению, его пытаются отодвинуть на второй план. Но это документ, написанный людьми, закладывавшими основу работы отрасли, и отходить от него нельзя. Мы придерживаемся этих правил. Судно — это опасное производство. Перед приемом на работу, безусловно, люди проходят всю необходимую подготовку. Этот процесс не останавливается и непосредственно на судах. Основной посыл — чтобы люди бережно относились к самим себе.

— По данным Ассоциации добытчиков минтая (АДМ), в 2022 году на выпуск продукции глубокой переработки пошло 40% уловов этой рыбы. Производственные показатели «Океанрыбфлота» также отвечают общей тенденции?

— Наши мощности и раньше позволяли выпускать большие объемы филе. Это дало возможность перестроиться на работу при ограничениях, которые в связи с пандемией действовали в Китае. Выпуск филе у нас, если сравнивать с «доковидным» периодом, вырос в два раза. Поэтому в реализации продукции сложностей не было: мы делали упор на филе и спокойно отправляли его на европейские рынки. Однако ситуация с санкциями показывает, что все равно должен быть баланс между производством филе и рыбы б/г. Судя по данным за два месяца Охотоморской путины, выпуск филе резко сократился.

Вообще мы должны производить продукцию, ориентируясь прежде всего не на декларации, звучащие с телеэкранов, а на запросы потребителя. Стоит задача сохранять и развивать предприятие, каждый месяц платить заработную плату экипажам, обеспечивать материально-техническое снабжение судов, чтобы всё работало штатно в автономном плавании. Производственная база позволяет нам гибко реагировать на потребности рынка.

— Немаловажная задача — обеспечивать рыбой отечественного потребителя. Какая здесь политика у «Океанрыбфлота»?

— Наша компания способна в значительной степени закрыть потребности российского рынка своей море- и рыбопродукцией. Квоты на вылов водных биоресурсов мы осваиваем полностью, также ежегодно добираем квоты сторонних организаций. У нас мощный флот и большие возможности. Так что политика очень простая: сколько требуется отечественному покупателю — столько мы готовы предоставить. Но добываем мы тот объем, который позволяет «квотная» политика государства. На сегодняшний день 40% производимой «Океанрыбфлотом» продукции идет на внутренний рынок. Сельдь и кальмар реализуются в Российской Федерации на 100%. Наш продукт представлен в большинстве торговых сетей практически во всех регионах страны — это филе минтая, кальмара в порционной упаковке и т.д.

— А что касается обеспечения рыбой родного для предприятия Камчатского края?

— Как я уже сказал, наша продукция есть в продаже во всех регионах, и в Камчатском крае, разумеется, тоже. Кроме того, «Океанрыбфлот» участвует в социальных проектах, обеспечивая рыбопродукцией тех, кто нуждается в помощи. Также мы входим в краевую программу «Доступная рыба», в рамках которой продукция по социальной цене реализуется в магазинах региона. Отправляем сельдь, филе минтая, филе кальмара, кальмар неочищенный. Эта работа нацелена на то, чтобы рыба была доступна жителям нашего края. В прошлом году поставили по программе «Доступная рыба» 74 тонны продукции. В прошлом году мы, первые и пока единственные среди рыбодобывающих компаний, отправили 500 тонн рыбопродукции Северным морским путем. Для нас стоимость существенно не изменилась, но это «пробный шар». По крайней мере, мы смогли изучить новые возможности на будущее.

— В регионе также, насколько мы знаем, действует фонд поддержки социальных инициатив, в котором участвуют рыбопромышленники.

— Да, мы переводим значительную часть средств в новый фонд. Его создание, на мой взгляд, благая инициатива, направленная на решение социальных задач в Камчатском крае. Эта некоммерческая организация предоставляет средства камчатским муниципалитетам безвозмездно на благотворительные, общественно полезные цели. Основной финансовый источник фонда — именно рыбацкие компании.

Всего в прошлом году при поддержке и участии фонда «Будущее Камчатки» в крае воплотили в жизнь более 50 проектов. 219 млн рублей было направлено на оказание благотворительной и гуманитарной помощи участникам специальной военной операции, Всероссийского молодежного экологического форума «Экосистема. Заповедный край» и проведение традиционной гонки на собачьих упряжках «Берингия», различные целевые программы, строительство спортивных объектов в отдаленных населенных пунктах. В 2023 году фонд планирует направить на решение таких задач более 260 млн рублей. У нас есть и возможность, и желание участвовать в социально значимых проектах. Мы живем и работаем на этой земле и готовы помогать ее жителям.

— Перейдем к общеотраслевой тематике. Можно давать этому процессу разные оценки, но все-таки принцип предоставления права на вылов меняется. В 2016 году в законодательстве появились инвестиционные квоты, в 2019 году — аукционные крабовые квоты, в прошлом году — новые изменения. Как вы считаете, к чему это приведет?

— По своему опыту работы я имею представление о разных механизмах предоставления квот. И уже не раз говорил, что «исторический принцип» был наиболее успешным решением, потому что он дал возможность внедрения долгосрочных программ и крупных проектов. Если у компании есть гарантии на 10 лет, она может вкладывать средства в свое будущее. А к новым инициативам, которые «размывают» квоты, я отношусь с большим сомнением.

Для нас, например, в таких условиях станет не просто сложным, а невозможным строительство новых траулеров. Нами реализована лишь небольшая часть запланированных проектов. Мы построили свои супертраулеры вне рамок программы инвестиционных квот — в Турции. Компании, которые хотели развиваться и смотрели на перспективу, в любом случае планировали обновлять флот. Если наши верфи были бы конкурентоспособны, мы бы с удовольствием разместили заказы в России даже без квотных стимулов. Опыт коллег, включившихся в программу инвестквот, показывает удорожание проектов на 30–40% от первоначальной стоимости, а также затягивание сроков сдачи объекта. Предприятия, которые решили воспользоваться механизмом инвестиционных квот, столкнулись и с другими проблемами.

Уверен, что все эти инициативы негативно скажутся на нашей работе. Сократится время работы промысловых судов, потому что у нас просто не будет необходимого количества квот для круглогодичной загрузки флота. Это неизбежно отразится на экономической эффективности предприятия. Учитывая, что «Океанрыбфлот» в регионе основной налогоплательщик, то пострадает и бюджет края.

— Сложностей у предприятий хватает. Но все же хотелось бы услышать о некоторых перспективах. Какие задачи ставите на ближайшее будущее — в производственной деятельности и в социальной сфере?

— В плане решения социальных вопросов мы как работали, так и продолжим работать. По возможности стараемся помогать людям и региону.

Если говорить о промысле, то хотелось бы увеличить освоение «неодуемых» объектов, таких как сардина-иваси и скумбрия. Думаю, в этом году на новых супертраулерах пойдем в районы добычи этих видов рыб, чтобы нарастить вылов и выпускать больше продукции.

Мы в прошлом году вели промысел иваси. Там есть возможность работать и, самое главное, производить хорошую продукцию — и мороженую рыбу, и муку, и жир.

Конечно, стоит задача, чтобы эффективно работали новые суда. Все-таки они предусматривают большую степень автоматизации — необходимо, чтобы оборудование функционировало бесперебойно. Экипажи тоже должны освоить использование нового оснащения.

Вообще в наш юбилей хотелось бы поблагодарить весь коллектив «Океанрыбфлота» за хорошую работу, за вклад, который наши люди вносят в развитие отрасли. У нас высокопрофессиональные сплоченные экипажи, состоящие в основном из жителей Камчатского края. Береговой состав — очень опытные люди, рыбаки в прошлом. Все успехи «Океанрыбфлота» основываются на наших кадрах. В рыбной отрасли как в большом лего: невозможно, чтобы кто-то работал хорошо, а кто-то — плохо. Здесь все должны вкладываться в один большой результат.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 24 апреля 2023 > № 4354287 Евгений Новоселов

Наша поправка оставит браконьеров без рынка сбыта

Дума Чукотского автономного округа внесла в федеральный парламент законопроект о присоединении ЧАО к камчатскому эксперименту по контролю над воздушными перевозками красной икры. Председатель профильного комитета окружной Думы Любовь Махаева рассказала корреспонденту Fishnews о поправке и ее перспективах — как законодательных, так и практических.

— Любовь Васильевна, как будет работать механизм, если Госдума одобрит поправку?

— По этим правилам на одного человека будет разрешено взять на борт самолета не более 10 кг икры без документов. Я подчеркиваю, речь именно о лососевой икре непромышленного изготовления. Заводской продукции в соответствующей упаковке с маркировкой эти ограничения не касаются.

Эти правила утверждены федеральным законом в качестве эксперимента на Камчатке. А Чукотский автономный округ планирует использовать этот опыт, для того и была направлена наша законодательная инициатива в Государственную Думу.

Мы рассчитываем, что эта ограничительная мера позволит сократить поток нелегально добытой икры на материк. Внутрирегиональное потребление икры непромышленного производства у нас незначительное. Но икра, которая вывозится за пределы региона частными лицами, вызывает вопросы. По нашим данным, каждый год вывозится порядка 10 тонн икры непромышленного производства.

Конечно, у населения нашего региона могут быть вопросы, как это отразится на процедуре досмотра багажа. Определять происхождение икры будут специальные службы, имеющие на это полномочия. Процедура уже проработана. Ответственные за организацию контроля в аэропортах лица не должны будут создавать неудобства пассажирам. Мы надеемся, что с наступлением периода летних отпусков контроль в аэропортах несильно затруднит выезд жителей Чукотки на отдых.

— Кто внес в окружную Думу эту инициативу?

— Правительство ЧАО. Насколько мне известно, по предложению департамента сельского хозяйства и продовольствия.

— А общественные объединения, отраслевые ассоциации?

— Ассоциации отдельно не обращались. Когда мы обсуждали этот вопрос на заседании нашего комитета в Думе, то пригласили все заинтересованные стороны, в том числе участвовали представители ассоциации коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока.

— Кто будет ответственным за реализацию мер в случае одобрения Госдумой?

— Департамент промышленной политики региона, а также отдел государственного ветеринарного надзора. Действие этих мер в качестве эксперимента продлится до 1 августа 2025 года.

— На Камчатке «икорный» эксперимент проводится с прошлого года. Как вы оцениваете их результаты?

— Итоги подводить пока рано, он длится только с ноября 2022 года. Однако мы общались с представителями Камчатки, они говорят, что икру кустарного производства стали возить по воздуху намного меньше.

— Каких результатов ждете на Чукотке?

— В нашем регионе практически каждый ловит по лицензии лососей и, соответственно, добывает икру. Поэтому, по большому счету, внутри округа рынка сбыта для икры непромышленного производства нет. Все, кто ведет незаконный промысел или кто ловит рыбу больше, чем положено по лицензии, вывозят красную икру для продажи за пределы Чукотки. Мы планируем перекрыть этот канал.

— То есть в настоящее время непосредственно в Анадыре и в крупных поселках на улицах в розницу браконьерская красная икра не продается?

— Нет, живу в Анадыре 20 лет и ни разу не видела, чтобы продавали на улице. Разве что по объявлению в интернете. А чтобы на улице продавали — нет, такого у нас нет.

— В пояснительной записке к законодательной инициативе Думы ЧАО сказано, что введение изменений предполагается с 1 июля. Все-таки речь идет о коррекции федерального закона. Успеют ли?

— Конечно, как бы нам ни хотелось, чтобы поправка была принята, мы этот процесс никак не можем ускорить. Но, насколько мне известно, скоро ее уже начнут рассматривать в первом чтении.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Транспорт > fishnews.ru, 20 апреля 2023 > № 4349720 Любовь Махаева

Сахалинские рыбаки-любители бережно относятся к природе

В 2023 году наука ориентирует Сахалинскую область на вылов около 77 тыс. тонн тихоокеанских лососей. Задача на путину — не только поймать и переработать рыбу, но и обеспечить достаточный пропуск производителей на нерестилища. Как готовится к лососевому сезону областная рыбоохрана, в интервью Fishnews рассказал руководитель Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства Дмитрий Филоненко. Глава терруправления также ответил на вопросы о любительском рыболовстве и сохранении водоемов.

— Впереди у Дальнего Востока и, конечно, у Сахалинской области лососевая путина. Это, наверное, один из самых напряженных периодов для рыбоохраны, ведь тихоокеанские лососи — важнейший ресурс. Дмитрий Александрович, расскажите, пожалуйста, какие планы на нынешний год, чтобы обеспечить защиту рыбных запасов?

— При всей важности для Сахалинской области лососевой путины деятельность Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства не сводится только к этой сфере. Сохранение водных биоресурсов и их среды обитания в регионе — наша постоянная задача.

Безусловно, при всей разнообразности водных биологических ресурсов основным видом промысла в Сахалинской области являются лососевые виды рыб, и именно сезон подхода на нерест лосося является по сути критерием эффективности работы нашего территориального управления.

При подготовке к лососевой путине анализируется опыт прошлых лет — с точки зрения работы личного состава и применения технических средств. Существуют определенные узловые точки, на которые нужно ориентироваться при организации контроля, исходя из практики прошлых лет. Есть водные объекты, которые, к сожалению, стали популярны среди нарушителей законодательства. И так или иначе такие места известны. Поэтому перед нами стоит задача по крайней мере сфокусироваться на рисках и проблемах, которые были в прошлые годы, и, используя ограниченные ресурсы, постоянно повышать эффективность своей работы.

При глубоком анализе опыта прошлых лет, постоянном повышении квалификации сотрудников, улучшении материальной базы, более эффективном использовании имеющихся технических средств мы рассчитываем на более высокие результаты в области рыбоохраны. Кроме того, мы рассчитываем на помощь инспекторов, прикомандированных из других регионов, — Федеральное агентство по рыболовству всегда предоставляет возможность привлечения инспекторов из других территориальных управлений. Надеемся на участие внештатных инспекторов: поддержка с их стороны существенно расширяет наши возможности как в оперативном плане, так и с точки зрения профилактики правонарушений.

Что касается технических средств, то мы готовимся к их максимально эффективному применению, задействуя имеющиеся ресурсы: ремонтируем их, модернизируем, оптимизируем использование, исходя из специфики задач.

Благодаря подведомственным организациям Росрыболовства мы получаем возможность использовать такие современные средства, как беспилотные летательные аппараты, всевозможные системы ночного наблюдения, тепловизоры. Такое техническое оснащение крайне необходимо и всегда показывает ожидаемый результат.

— Беспилотники, насколько я помню, предоставляет Главрыбвод.

— Да, нам помогают технические средства Главрыбвода. Также мы сотрудничаем с местными администрациями некоторых районов области, используя для сохранения водных биоресурсов их возможности.

Ежегодно формируется план межведомственного взаимодействия — с Пограничным управлением ФСБ России по Сахалинской области, полицией, другими структурами, выполняющими правоохранительные функции и функции по обеспечению экономической безопасности.

Есть важные и приоритетные направления деятельности, районы Сахалинской области, которым требуется уделять более пристальное внимание рыбоохраны. Будем в этом году на них концентрировать усилия. Думаю, это даст определенные результаты.

— В сферу деятельности рыбоохраны входит не только защита непосредственно рыбных ресурсов, борьба с браконьерством, но и сбережение среды обитания. Чтобы планируемая хозяйственная деятельность согласовывалась с Росрыболовством, компенсировалось влияние на водные биоресурсы. Много ли внимания уделяется этому направлению?

— Действительно, согласование хозяйственной деятельности и антропогенного воздействия на среду обитания водных биоресурсов — это одна из задач. В нашей деятельности нельзя разделить приоритетные или не приоритетные направления, важные и второстепенные задачи.

Специфика промышленности Сахалинской области известна: у нас есть нефтяные, газовые месторождения, трубопроводы, разработка полезных ископаемых открытым, карьерным, способом. Такая деятельность оказывает достаточно существенное влияние на природу, водоемы. Наша территория насыщена водными объектами, у нас много рек, ручьев, в конце концов остров окружает вода. И это серьезная точка приложения сил для нас, как для контролирующего органа, чтобы при осуществлении хозяйственной деятельности — не во вред экономической целесообразности — соблюдался определенный порядок и, если эта деятельность повлияла существенно на среду обитания водных биоресурсов, чтобы выполнялись соответствующие компенсационные мероприятия.

— Наверное, хочется призвать людей, чтобы они соблюдали не только правила рыболовства, но и требования к сохранению водных объектов, что тоже очень важно для сбережения наших природных ресурсов?

— Да, конечно. Недавно мы провели ряд очередных встреч с органами местного самоуправления, с общественными организациями и обозначили ряд мер профилактического характера. В частности, надеемся, что в ближайшее время проведем в разных районах тематические уроки для учащихся. У нас уже есть интересные методические материалы, в том числе от СахНИРО и Главрыбвода, позволяющие проводить культурно-просветительскую работу среди молодого поколения.

Также важно информировать людей о мерах, направленных на защиту водных биоресурсов и среды их обитания. Информация о правилах рыболовства и нахождении в водоохранных зонах рядом с местами отдыха, любительской рыбалки так же, как публикации в СМИ, крайне необходима.

— Насколько хорошо рыбаки-любители знакомы с правилами рыболовства? Мне кажется, такой информации хватает. Территориальные управления публикуют выдержки о запретных сроках и местах лова, информацию о других требованиях.

— Тут я могу сказать, что сахалинских рыбаков отличает очень высокая сознательность. Их информированность о правилах рыболовства и следование этим правилам вызывают только уважение. Профессиональное сообщество рыболовов-любителей нашего региона бережно относится к природе.

На своих информационных ресурсах мы, конечно, публикуем все необходимые материалы, с помощью которых человек может узнать о правилах рыбалки. Кроме того, Росрыболовство разработало великолепный сервис «Клево-Гид» в сфере любительского рыболовства. Он еще, конечно, совершенствуется, постоянно адаптируется к замечаниям и предложениям, но уже можно сказать: это важный и необходимый ресурс.

— Вы говорите об информировании. Понятно, что водные биоресурсы добывают не только рыбаки-любители и предприятия, но и представители коренных малочисленных народов. В прошлые годы в преддверии путины с ними проводились встречи в районах для разъяснения законодательства. В этом году такие выезды планируете?

— Почему планируем? Уже проводим. Это входит в нашу плановую работу — встреча с представителями общин в разных районах, на разных территориях. Мы стараемся быть в курсе вопросов, которые постоянно возникают у представителей КМНС в части правил рыболовства. Мы с уважением относимся к обычаям и тому укладу жизни коренных народов, который формировался многие десятилетия, а то и столетия, но с упором на то, что наша совместная обязанность — это сохранность водных биологических ресурсов для последующих поколений.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 19 апреля 2023 > № 4349712 Дмитрий Филоненко

Планировать не только в тоннах, но и в рублях: президент АДМ о развитии минтаевого сектора

Практика показывает, что экономический результат промысла минтая не зависит от объема вылова, считает президент Ассоциации добытчиков минтая (АДМ) Алексей Буглак. По его мнению, оценивать результаты работы нужно не только в количественных, но и в экономических показателях.

Президент АДМ Алексей Буглак на научно-практической конференции по развитию тресковой индустрии во Владивостоке представил доклад об экономической составляющей минтаевого промысла. Корреспондент Fishnews приводит основные тезисы его выступления.

Вылов и переработка

В 2022 г. вылов минтая в Дальневосточном бассейне составил 1,9 млн тонн, ОДУ освоен на 92%. В последние три года освоение допустимого улова несколько снизилось по сравнению со средним уровнем за последние 10 лет. В целом ОДУ минтая в Дальневосточном бассейне находится на историческом максимуме за последнюю четверть века и продолжает расти: на 2024 г. прогноз составляет 2,285 млн тонн.

В прошлом году 37% уловов минтая направлено на выпуск продукции глубокой переработки, это исторический рекорд. На промысле работало 42 единицы добывающего флота, оборудованного под производство филе и сурими из минтая. Таким образом, практически каждое третье траловое судно выпускало продукцию глубокой переработки.

По итогам 2022 г. Россия впервые произвела филе минтая больше, чем США, правда, этому способствовало снижение выработки американскими рыбопромышленниками.

Существенный вклад в переработку минтая вносит берег. По оценке АДМ, в 2022 г. на береговых заводах переработано 236 тыс. тонн минтая-сырца. А суммарно они переработали 356 тыс. тонн различных ВБР. Очевидно, что это далеко не предел.

Внутренний рынок

Сохраняется тренд роста поставок минтая на внутренний рынок. В 2022 г. поставки составили 183 тыс. тонн продукции. В целом уверенный рост поставок минтая на внутренний рынок очевиден. Если в 2014-2018 гг. на внутренний рынок отгружалось в среднем 120 тыс. тонн, то в последние три года этот объем составляет 185 тыс. тонн. При этом меняется номенклатура, растут поставки филе, фарша и сурими. Отпускные цены на продукцию из минтая стабильны.

Внешние рынки

Европейский рынок (ключевой для филе минтая) по итогам 2022 г. «сжался» до 247 тыс. тонн. Это ниже, чем даже в пандемийные годы. В то же время в деньгах рынок заметно прибавил — стоимость импортированного филе минтая в ЕС приблизилась к 1 млрд долларов.

Дисбаланс на рынке связан с сокращением предложения и ростом цен. Несмотря на дефицит предложения, российское филе в прошлом году торговалась с «санкционным дисконтом» 600-700 долларов за тонну по отдельным поставкам. При этом «политика» не помешала российским рыбакам занять 29% европейского рынка филе минтая.

В 2022 г. рынок Китая оживился, по итогам года эта страна импортировала 556 тыс. тонн мороженого минтая.

Несмотря на рост экспортной выручки, экономического позитива для компаний немного. Рост показателей выручки и цен был нивелирован высокими издержками, прежде всего на логистику. Например, стоимость доставки филе минтая в Европу выросла в 3-3,5 раза по сравнению с доковидным уровнем. А расходы на ковид-логистику и дезинфекцию при поставках мороженого минтая в Китай составляли 25-30% от стоимости. Поэтому по итогам года валовая экспортная выручка выросла, а прибыль предприятий обвалилась — за счет как роста издержек, так и валютного фактора.

Текущая ситуация

В начале 2023 г. тренд на основных экспортных рынках изменился на негативный, рынок перешел в фазу снижения. Резкий рост цен на филе привел к перегреву рынка и снижению розничных продаж. Санкционные риски подталкивают европейских переработчиков переходить на альтернативные виды сырья: другие виды белой рыбы и аквакультуру. Все это повлияет на ситуацию с российскими поставками: какой будет глубина и ширина спада, только предстоит выяснить.

Цена на мороженый минтай при поставках в Китай уже отыгрывает снижение. Увеличение ОДУ в Беринговом море будет оказывать дополнительное давление на традиционное восстановление цены во втором полугодии.

Следует обратить внимание, что переработка минтая б/г в Китае в целом снижается, пандемия привела к существенному сокращению объемов переработки и реэкспорта. На ситуацию будет влиять и повышение издержек перерабатывающих предприятий Китая из-за роста стоимости трудовых ресурсов. Это открывает значительные перспективы и для российской береговой переработки.

Очевидно, что сверхфокусировка на одном виде продукции повышает зависимость российских поставщиков от отдельных монорынков. Для сохранения производственной и рыночной гибкости важно сохранять мультипродуктовую стратегию производства и возможность быстрого переключения между продуктами и рынками.

Как измерять результаты промысла

Данные за последние годы показывают, что экономический результат промысла не зависит от объема вылова: ловим больше — зарабатываем меньше. Целесообразно для оценки результатов промысла использовать не только количественные показатели, но и экономические. Это возможно, если при определении ОДУ будут учитывать не только биологические, но и социальные, экономические и производственные факторы. Ведь в конечном счете и регулятор, и рыбаки заинтересованы в долгосрочной стабильности ресурса, рынков и финансовых показателей.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 17 апреля 2023 > № 4346033 Алексей Буглак

О вкусной селедке замолвите слово…

Самая народная рыба в России — это сельдь. Помните у Михаила Булгакова? «Аккуратно нарезанная селедочка, густо посыпанная зеленым луком». Или у Владимира Маяковского? «А вот лучшие республиканские селедки, незаменимые к блинам и водке…» Или слоган плаката Росмясорыбторга Министерства торговли РСФСР: «Сельдь — незаменимая закуска».

До начала 30-х годов за звание самой народной рыбы сельдь соревновалась с воблой. «По общей стоимости улова вобла и сельдь занимают по-прежнему первое место, давая 42,8% стоимости всего улова», — подчеркивается в «Основах рыбного хозяйства», изданных в 1932 году. Однако микояновская индустриализация рыбного промысла в конце 30-х годов и ишковская модернизация 60-70-х годов прошлого века переместили главные районы отечественного рыбного промысла в Северную Атлантику и на Дальний Восток. Легендарная вобла («вобла хладнокровная» у насмешничавшего Саши Черного) уже в 30-е годы уступила пьедестал всенародного признания селедке. «Среди товарных масс рыбопродуктов, поступающих на рынок СССР, сельдь занимает в разные годы от 20% до 30%», — отмечается в изданной Пищепромиздатом брошюре «Рыбные продукты» (1937 год).

Знаковые исторические вехи советского рыбного хозяйства — это очень часто и вехи сельдевого промысла. Первый рабочий рейс первого на Камчатке БМРТ — «Браслав» — в 1962 году дал рекордные тогда 6,4 тысячи тонн вылова, главным образом за счет добычи сельди у Прибыловых островов. Рекордные путины олюторской сельди в 1963-1968 годах — незабываемая страница в истории рыбопромышленного дела на Камчатке. Могу продолжать и продолжать …

Что сейчас происходит на отечественном рынке сельди? Что сейчас происходит с отечественным выловом сельди? И главное — что нас ждет?

Для точной оценки состояния отечественного сельдевого промысла и отечественного сельдевого рынка обратимся к межстрановым сравнениям, которые ведет FAO с 1976 года, и для удобства разделим статистические ряды на пятилетние отрезки.

С 1976 по 1995 годы среднегодовой объем добычи сельди снижался с 266,5 тысячи тонн до 178,7 тысячи тонн. Затем — с 1996 года по 2000 год — резкий рост до 482,2 тысячи тонн. Далее — снова падение добычи в первую пятилетку 2000-х годов на 28%, но затем, с 2001 года, добыча сельди устойчиво растёт в среднем на 12% каждые пять лет.

Российский вылов сельди значительно превышает вылов сельди в советское время. В Советском Союзе вылов сельди приближался к нынешнему уровню российского вылова всего дважды — в 1976-1977 годах (364,7 тысяч тонн и 386,9 тысяч тонн соответственно) и 1985/1987 годах (356,5 тысяч тонн и 353,8 тысяч тонн). Если убрать эти две «пиковые точки», то с 1976 по 1990 год среднегодовой вылов сельди в СССР составлял 251,7 тысячи тонн. Для сравнения: с 2000 года по 2022 год среднегодовой объём добычи сельди — 435,4 тысячи тонн. Разница очень существенная.

Помимо разницы в абсолютных величинах имеет значение и показатель среднедушевого потребления сельди. Численность населения в Советском Союзе была вдвое выше численности населения Российской Федерации, поэтому фактическое среднедушевое потребление сельди в современной России в три раза выше, чем в советский период (график 2). Получается, что «народная» рыба по-прежнему остаётся народной. Куда более народной, чем в советское время. Однако есть одно существенное отличие: в советское время внутренний сельдевый рынок обеспечивался поставками отечественной сельди, экспорт дальневосточной сельди как экономическое явление попросту отсутствовал. В современной российской истории был очень значительный период, когда импорт выталкивал отечественного добытчика.

Итак, среднегодовой вылов сельди в России после 2000 года составляет 435,4 тысячи тонн в пересчёте на живой вес. «Исторический минимум» вылова сельди в этот период произошел в 2018 году и составлял 313,9 тысячи тонн, а падение вылова было зафиксировано три раза — в 2004 году (317,7 тысячи тонн), 2014 году (440,5 тысячи тонн) и 2018 году (463,1 тысячи тонн).

Считаю возможным называть устойчивые и продолжающиеся в течение почти сорока лет колебания объемов вылова «длинными циклами сельдевого промысла». Почему длинные? Потому что продолжительность циклов выходит за пределы краткосрочного конъюнктурного анализа. Конъюнктурный анализ рынка ограничивается горизонтом в три-четыре года и по этой причине просто не видит длинных циклов.

Причина «длинных циклов», на мой взгляд, понятна. Они совпадают с колебаниями мирового вылова сельди. Все «пиковые точки» российского вылова сельди совпадают с «пиками» мирового вылова сельди. Россия — в отличие от Советского Союза — является одним из крупнейших игроков на мировом рынке сельди (график 3). Когда вылов сельди в мире растёт, доля России на мировом рынке сельди возрастает до 20% (было даже 27%), а когда вылов сельди снижается, доля России на мировом рынке сельди сокращается до 10%.

Теперь перейдем от сельдевого промысла к сельдевому рынку и обнаружим очень интересный парадокс, характерный для периода с 2005 по 2014 годы. Почему российский рынок сельди сжимался, хотя вылов сельди на Дальнем Востоке рос? Странная закономерность особенно проявилась в 2005-2014 годах. Когда российский рынок сельди растёт — вылов тихоокеанской сельди ускоряет рост, но когда российский рынок сельди сжимается — вылов тихоокеанской сельди не тормозит падение, но и не ускоряет его. Как говорится, «стоит на нейтралке». Почему так?

Именно такой вопрос задавали в период с 2005 по 2014 годы добытчики тихоокеанской сельди. Почему перерабатывающие и торговые предприятия европейской части России не увеличивают закупки тихоокеанской сельди во время падения рынка? Почему российский рынок не увеличивает спрос на тихоокеанскую сельдь во время сжатия? Где логика?

Одно из объяснений часто сводилось к «технологическому неудобству» тихоокеанской сельди. Не открою большого секрета, если скажу: на рынке продаётся рыба с одинаковым названием «сельдь», но с отличающимися потребительскими свойствами и разной стоимостью. Атлантическая сельдь — крупная, жирная и дорогая, тихоокеанская сельдь (кроме олюторской) — мельче, худосочнее и дешевле. При переработке тихоокеанской (охотоморской) сельди технологические отходы составляют 10 — 11%, вдвое выше, чем у атлантической сельди. Поэтому считается, что атлантическая сельдь удобнее и выгоднее для переработки (так считается в России — переработчики азиатских стран на тихоокеанскую сельдь не жалуются).

Увеличение российского рынка сельди в 90-е годы происходило именно за счёт атлантической сельди — причём импортной атлантической сельди. В советский период история взаимоотношений атлантической и тихоокеанской сельди тоже была конкурентной: до 1982 года атлантическая сельдь (та, что поставляли рыбаки Северного бассейна) занимала 54% внутреннего рынка сельди, с 1982 по 1994 год тихоокеанская сельдь занимала 62% внутреннего рынка сельди. Кстати, до 50-х годов прошлого века на отечественном рынке «правила бал» сельдь из Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна.

Начиная с 1994 года на российский рынок устремился поток импортной атлантической сельди: 94 тысячи тонн в 1994 году, 281,1 тысячи тонн в 2007 году. В 2000-2014 годы доля импортной продукции на российском рынке сельди в среднем составляла 43%, а в иные годы импорт занимал половину всего рынка (график 4), уменьшая долю тихоокеанской сельди.

За двадцать лет перерабатывающая индустрия европейской части России плотно «подсела» на атлантическую сельдь, и дело не только в том, что та удобнее в переработке. Условия поставки импортной продукции оказывались гораздо выгоднее в финансовом отношении. Поставки импортной сельди в Россию были уютно «укутаны» страховыми гарантиями из фондов страхования внешнеторговых контрактов. Норвежские поставщики могли себе позволить роскошь отказываться от предоплаты, потому что норвежское государство страховало их контракты с российскими покупателями. Переработчикам по всем статьям было выгоднее использовать атлантическую сельдь, в особенности — импортную. Конкуренцию с импортной сельдью усложняло и «логистическое трение» при поставках дальневосточной рыбы: высокие сезонные тарифы на железнодорожные перевозки, недостаток специализированного подвижного состава и непрозрачные схемы работы «дочек» РЖД. Было проще доставлять в Москву импортную сельдь после «растаможки» из Санкт-Петербурга, чем «заморачиваться» с рефсекциями из Владивостока.

Идиллия продолжалась, покуда популяция атлантической сельди была на подъёме. Начиная с 2010 года объем вылова сельди в Атлантическом океане начал снижаться. В 2010 году совокупный мировой объем добычи составлял 2 204,8 тысячи тонн, в 2011-2020 годах объем вылова атлантической сельди колебался в диапазоне 1,5 — 1,8 млн тонн. Пик добычи атлантической сельди в России приходится на 2009 год — 222,3 тыс. тонн, после которого последовало значительное снижение объема вылова на 70% к 2015 году (66,7 тысячи тонн). В 2022 году объем добычи был на 25,7 тысячи тонн выше, чем в 2015 году, но на 58% меньше, чем в пиковый 2009 год.

Цена на атлантическую сельдь пошла верх. Объём поставок атлантической сельди на российский рынок сократился за тринадцать лет с 454 тысяч тонн в 2009 году до 163,4 тысячи тонн в 2022 году — на 64%. Как результат — оптовые цены на атлантическую сельдь (без учета инфляции) в Москве выросли более чем в два раза с 41,6 рубля за килограмм до 132,5 рубля за килограмм в 2022 году (график 5).

В 2014 году к природным факторам добавились и политические. Враждебные действия европейских стран в ответ на возвращение Крыма повлекли за собой с российской стороны «зеркальные» контрсанкции и поначалу болезненно отозвались на состоянии рынка.

С учётом снижения поставок атлантической сельди на российский рынок доля тихоокеанской сельди в общем объёме рынка сельди выросла до 57% в 2022 году. Обратите внимание, что в эпоху доминирования на рынке импортной сельди отпускная цена рыбаков за тихоокеанскую сельдь в течение 2005-2014 годов снизилась с 30 рублей до 20 рублей. Но рынок не заметил снижения цены, потому что у трейдеров оптовая цена тихоокеанской сельди в Москве за этот же период возросла с 36 рублей до 45 рублей. Добытчики тихоокеанской сельди в период с 1994 по 2014 годы не получали за свой товар справедливой рыночной цены на внутреннем рынке.

После 2014 года усреднённая годовая отпускная цена на тихоокеанскую сельдь во Владивостоке увеличилась с 33 рублей за килограмм до 67,7 рубля за килограмм, у трейдеров оптовая цена на тихоокеанскую сельдь в Москве за этот период увеличилась с 37,8 рубля за килограмм до 79 рублей за килограмм.

Мощный приток импортной сельди в 2005-2011 годах привёл к резкому падению маржи трейдеров и жестокой конкуренции между переработчиками. Норма прибыли в перерабатывающем секторе упала, что называется, ниже плинтуса. «Перегрев» рынка на самом деле оказался и не в интересах потребителя. Почему? Потому что в условиях растущего притока дешёвого импортного сырья и «войны всех против всех» в сегменте рыбопереработки резко возросло количество некачественной продукции. Каждый рынок время от времени проходит периоды спекулятивного бума (вспомним ипотечный рынок в США) и каждый спекулятивный бум заканчивается падением.

Рынок сельди тоже прошёл период бума и период падения физических объемов, вернулся в 2014 году к нормальной экономике и необходимому качеству (когда цена растёт, потребитель гораздо внимательнее относится к качеству продукции).

Теперь оценим влияние экспортных поставок на рынок. Экспорт тихоокеанской сельди с 2009 года увеличился в полтора раза — с 75 тысяч тонн до 241 тысячи тонн в 2022 году.

Объем экспортных поставок в 2010-2013 годы никак не влиял на уровень внутренних цен из-за масштабного присутствия на рынке импортной атлантической сельди. После введения контрсанкций цены на тихоокеанскую сельдь просто выровнялись с уровнем цен, который ранее был приемлем для переработчиков и трейдеров.

Сейчас сельдевый промысел позволяет решить две задачи: обеспечить внутренний рынок достаточным объемом продукции и обеспечить стабильный финансовый поток для предприятий за счет экспортных поставок (при этом тихоокеанская сельдь экспортируется в дружественные страны с незначительным уровнем риска закрытия рынков).

Итак, отечественный сельдевый промысел имеет хорошие перспективы, а рыночный спрос внутри страны не снижается. Сейчас Минсельхоз России готовит проект правительственного распоряжения, который устанавливает налоговые льготы для производителей некоторых видов продукции. Очень важно, чтобы в этот перечень внесли филе сельди. Увеличение объемов поставок филе сельди на российский рынок позволит обеспечить значительный спрос россиян на вкусную и полезную селедку.

Герман Зверев, президент ВАРПЭ

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 14 апреля 2023 > № 4344516 Герман Зверев

Добросовестные пользователи должны сохранить участки для работы

Четыре года назад — в апреле 2019-го — в Камчатском крае появилась организация, объединяющая участников важнейшего для региона лососевого промысла. У Ассоциации добытчиков лососей Камчатки уже есть опыт участия в организации путины в период пандемии, поддержки пользователей при переоформлении рыбопромысловых участков в рыболовные (это потребовалось при изменении законодательства). О перспективах доступа к промыслу, роли береговых заводов в жизни территории и предстоящем лососевом сезоне председатель АДЛК Владимир Галицын рассказал в интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства».

—Владимир Михайлович, подготовка всевозможных законодательных изменений по регулированию в рыбной отрасли не останавливается. Сейчас обсуждается законопроект, который напрямую отразится на членах АДЛК, — об участках для добычи анадромных видов рыб. Какие задачи в связи с этим ставит перед собой ассоциация на нынешний год?

— Прежде всего хочется отметить, что мы продолжаем заниматься повседневными делами. Участвуем в работе краевой комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб, в подготовке и корректировке правил рыболовства. Помогаем в решении вопросов, с которыми предприятия сталкиваются в своей текущей деятельности.

Этот год, вы правильно отметили, будет посвящен вопросам дальнейшего распределения рыболовных участков. Руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков заявил о необходимости подготовить законопроект о перезакреплении рыболовных участков после окончания срока действия договоров за добросовестными пользователями. При этом должны быть выработаны критерии для определения таких предприятий.

Камчатка с самого начала была одним из активнейших участников этого процесса. В результате встреч нашего губернатора Владимира Солодова, представителей региона в Госдуме и Совете Федерации и представителей Росрыболовства как раз и принято решение о том, что надо оценить возможность заключения договоров с добросовестными пользователями участков на новый срок без конкурсов и аукционов. Камчатский край был первым, кто подготовил предложения по критериям определения добросовестных пользователей.

Отмечу, что, на мой взгляд, эта работа находится в самом начале. Мы представили свое видение критериев, другие регионы — свое. По большей части эти предложения пересекаются. Но представители некоторых территорий предложили критерии, которые для нас, я считаю, не актуальны. Например, участие в искусственном воспроизводстве лососей: частных лососевых рыбоводных заводов в Камчатском крае нет. Для нашего региона подходят и не все критерии, предложенные коллегами с Северного бассейна, — у них своя специфика. Но есть и характеристики, которые представляют интерес и для нас, — речь в том числе и о любительском рыболовстве. Оно у нас, как и у северян, тоже развито: насчитывается почти полторы сотни участков и огромное количество рыбаков-любителей.

— А какие критерии, на ваш взгляд, нужны для участков промышленного рыболовства на Камчатке?

— Критерии должны быть в первую очередь объективны и отражать вклад пользователей в развитие береговой переработки. Именно наличие собственных перерабатывающих мощностей мы определяли как основу всего сделанного за последние годы. Согласно постановлению правительства № 264, в числе показателей для распределения участков как раз и предусматривались занятость местного населения, история вылова и наличие берегового перерабатывающего завода. Выбор этих характеристик направлен на то, чтобы заявители с береговыми предприятиями в регионе были в приоритете. Ведь все-таки лососевый промысел ориентирован на береговую переработку.

— В других регионах говорят о том, что все-таки не везде есть возможность и необходимость создавать подобные предприятия.

— Я уточню, что говорю о специфике Камчатки. О том, что касается в первую очередь нас. Если убрать критерий береговой переработки, то крупная компания любого региона может выиграть участки, привести сюда флот и обрабатывать лосось. Но что от этого получит территория? Не будет ни занятости местных жителей, ни береговой инфраструктуры, ни налоговых отчислений для субъекта Федерации.

На примере Камчатского края могу сказать, что наши предприятия, пусть даже в большинстве своем они формально и не имеют статуса градо- и поселкообразующих, по сути таковыми являются. Вокруг береговых перерабатывающих заводов сохраняются населенные пункты. Предприятия помогают муниципалитетам с техникой, расчисткой дорог, решают другие бытовые вопросы. А главное — обеспечивают рабочие места.

В качестве критерия мы определили переработку на береговом заводе не менее 50% уловов. Хотя у нас объем гораздо больше. Предложен такой уровень показателя, который подойдет и другим регионам.

При этом — и мы об этом говорили на заседании краевого рыбохозяйственного совета в феврале — речь идет о критериях на перспективу. Срок действия договоров на рыболовные участки в Камчатском крае в основном истекает в 2028 году. И если сейчас обговорить, что при оценке будет учитываться, например, переработка за предыдущие четыре года (этот временной отрезок используется и в постановлении № 264), то у пользователя будет люфт, чтобы подготовиться и соответствовать установленному критерию. И это не обязанность. Можно выполнить условие по переработке не менее 50% улова на берегу, и участок после завершения срока действия договора будет перезакреплен без торгов. Если пользователь не может или не хочет соблюдать условие по переработке, то тогда придется отправиться на торги, но тоже будет время подготовиться к критериям, например, конкурса, которые предусмотрит государство.

— То есть вы предлагаете все эти процедуры по участкам запускать строго после завершения действия уже заключенных договоров?

— Договоры должны действовать весь оговоренный в них срок — это наша принципиальная позиция. Говорят, что в нынешних договорах не было предусмотрено практически никаких существенных обязательств, однако пользователи работали в тех условиях, которые установило для них государство, это было соглашение двух сторон.

К тому, чтобы уже сейчас обсудить условия для продолжения работы на перспективу, подтолкнуло стремление федеральных ведомств пересматривать принципы предоставления права на вылов. Мы это видим на примере квот. Вот только перезаключили договоры на доли на 15 лет, провели первый этап квот под инвестиции. Говорили, что не будут распространять практику аукционов. Но вскоре появился законопроект, предполагающий полное перераспределение квот добычи моллюсков. Два года назад нам уже удалось не допустить, в том числе с помощью Координационного совета рыбохозяйственных ассоциаций Дальнего Востока, чтобы промысловые участки отправились на аукцион. И мы небезосновательно предполагаем, что к моменту окончания действия большинства договоров вновь будет предпринята попытка аукционного распределения. Почему-то все считают, что аукцион — это наилучший способ заработать деньги для государства и обеспечить конкуренцию, хотя если вспомнить оценки Счетной палаты по первому этапу крабовых торгов, то это спорные утверждения. И здесь такая же история.

При этом у лососевого промысла — своя специфика. Необходимо потратить пять-семь лет на то, чтобы построить завод, настроить производство.

Если государство все-таки проведет аукционы и распределит участки среди тех, кто никогда не работал с лососем, уверен, что в течение нескольких лет по объемам вылова будет огромный провал. А что делать в этом случае добросовестным пользователям, которые делали серьезные инвестиции в береговые заводы, ведь такое предприятие — не судно, которое можно продать и отправить работать в другой регион?

— На рыбохозяйственном совете говорилось о том, чтобы учесть при перезакреплении акваторий для промысла социальный вклад предприятий, в том числе участие в обеспечении рыбой внутреннего рынка. Как вы относитесь к такому критерию?

— Это справедливое решение, учитывая количество продукции, которая реализуется на внутреннем рынке, в том числе по программе «Камчатская рыба».

— Такие программы, наверное, действуют так или иначе в каждом добывающем регионе.

— И это правильно. Их надо только наращивать. Увеличивать количество участников, расширять ассортимент, объемы и районы реализации. Как бы такие программы ни назывались, они направлены на поддержку местного населения. Местные жители должны получать рыбу по ценам ниже рыночных.

Что касается участия в социальных проектах, то я вас уверяю: нашим компаниям есть чем гордиться. В регионе действует специальный фонд, в который входят рыбацкие предприятия. Его средства направляются на общественно значимые цели. Да, такой критерий, как социальная роль предприятия, может быть, сложно администрировать, но пользователи ресурса, поддерживающие территорию, должны иметь преференции.

Отмечу, что принципы, направленные на поддержку добросовестных пользователей, предусмотрены в Земельном, Лесном, Водном кодексах, федеральном законе об аквакультуре. Предприятия, которые исправно работали все эти годы, выполняли свои обязательства, не должны переживать, что после завершения срока действия договоров на рыболовные участки они останутся ни с чем. Добиться сохранения участков за добросовестными пользователями — это наша задача номер один.

— Впереди лососевая путина. На осеннем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета затрагивался вопрос о точности прогнозирования. Как вы считаете, можно изменить ситуацию, чтобы несбывшиеся прогнозы были не столь болезненными для рыбаков?

— Проще, конечно, во всем обвинять науку. Но она, на мой взгляд, делает многое и даже больше, чем ожидают. В свое время институты лишили возможности использовать «научные» уловы, а обещанных средств так и не добавили. И финансирования исследований, по мнению специалистов, не хватает. Это рано или поздно негативно скажется не только на добыче тихоокеанских лососей, но и на других сферах рыбного хозяйства.

Что касается Камчатки. К сожалению, из-за отсутствия финансирования обещанная пятилетняя программа по мониторингу подходов лососей в Карагинскую подзону выполнялась только в 2021 году. В прошлом году такие исследования не проводились. Это предпутинная съемка, которая как раз подтверждает или не подтверждает прогноз науки, сформированный ранее на основании данных по скату и откочевке молоди лососей. Уточненные данные очень бы пригодились. Здесь можно вспомнить 2020 год, когда рыбаки поймали на восточном побережье в пять раз меньше горбуши, чем прогнозировалось.

На Западной Камчатке ситуация с исследованиями несколько лучше, поскольку эти районы попадают в зону мониторинга всего Охотского моря. Хотя и здесь возникают вопросы. В прошлом году рыбу учли в курильских проливах, провели дифференциацию, и говорилось о том, что нам стоит ждать вылова 70–80 тыс. тонн на Западной Камчатке, но в итоге мы этот лосось так и не увидели.

Поэтому исследования очень важны, и хотелось бы, чтобы средств на них выделялось больше. Это важно не только для рыбаков, но и для государства в целом. Чем качественнее прогноз, тем эффективнее рыбалка. А каждая дополнительная тонна вылова — это дополнительные поступления в бюджет и рабочие места.

— А какие ожидания по лососевой путине 2023 года?

— В целом прогноз по вылову для Камчатского края — 382 тыс. тонн. В 2021 году, когда мы показали второй результат по объемам добычи за всю историю наблюдений, прогнозировался вылов около 359 тыс. тонн. В 2018 году ожидалась добыча около 300 тыс. тонн, а по итогам путины поймали почти 500 тыс. тонн.

На предстоящую путину очень хороший прогноз по горбуше — порядка 313 тыс. тонн. Ожидания по другим видам тихоокеанских лососей — в пределах среднегодовых показателей. При этом радует прогноз по нерке Восточной Камчатки. Так, в Петропавловско-Командорской подзоне ожидается вылов 10,3 тыс. тонн. Напомним, что на прошлый год прогноз составлял чуть меньше 6,5 тыс. тонн, поймали по итогу 13,5 тыс. тонн.

По нерке Западной Камчатки подходы ожидаются средние. Пропуск производителей в озеро Курильское обеспечивается на высоком уровне, однако есть естественные причины, которые влияют на ресурс. На реке Большой по нерке великолепная ситуация с заполнением нерестилищ. Наши ученые даже вели разговор о том, чтобы, может быть, возобновить промысел ранней формы, которая долгое время находилась в депрессии. Так что ситуация с неркой на западном побережье достаточно позитивная. Но еще раз повторюсь, есть цикличные процессы, колебания численности.

В целом к путине мы готовы. По расчетам, камчатские береговые заводы способны спокойно принять и переработать не менее 300 тыс. тонн лососей. В этом году подходы ожидаются выше средних, поэтому будем привлекать и флот — прежде всего камчатский. Но основной акцент по-прежнему будем делать на береговую переработку.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 12 апреля 2023 > № 4343660 Владимир Галицын

Предлагаем меры поддержки береговых предприятий

Нынешний год поставил новые задачи в сфере защиты интересов предприятий прибрежных территорий. Механизмы поддержки здесь можно предусмотреть и в рамках реформы закрепления участков для промысла лососей, и при выработке принципов распределения квот, считает председатель Союза рыболовецких кооперативов-колхозов Хабаровского края (Хабаровского Крайрыбакколхозсоюза) Ольга Булкова. О предлагаемых мерах руководитель отраслевого объединения рассказала в интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства».

— Ольга Николаевна, в январе на X Всероссийском съезде сельскохозяйственных кооперативов в Москве вы выступали по вопросу о мерах поддержки предприятий прибрежного комплекса. И одним из стимулов этой сферы назвали «региональные квоты». Почему вы считаете важным рассмотреть такой механизм?

— Мы уже долгое время говорим о передаче в ведение регионов части квот для рыболовства в прибрежных водах. Магаданская область выступила с инициативой предоставить субъектам Федерации право распределять часть квот на вылов водных биоресурсов, добываемых в прибрежных водах. Это так называемые «региональные квоты».

Мы поддерживаем это предложение. Кто, как не регион, сможет правильно распределять объемы, учитывая потребности каждого берегового предприятия и вклад, который оно вносит в развитие территории?

Речь идет о небольших объемах — от 1 до 5% общего допустимого улова. Но даже такое сырьевое обеспечение поможет рыбакам делать вложения в развитие берегового производства и флота. Работа предприятий берегового комплекса позволит решать социально-экономические задачи и не допустить оттока населения.

Мы уже написали обращение в комитет рыбного хозяйства правительства Хабаровского края и думу и выразили поддержку «региональным квотам». Кроме того, в Москве я и председатель правления Союза рыболовецких колхозов России Андрей Ануфриев встречались с директором департамента регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры Минсельхоза России Евгением Кацем. Говорили о береговых предприятиях, важности их сохранения.

— Законодательство несколько лет назад изменилось: убрали разделение на промышленные и прибрежные квоты. И от представителей региональных предприятий подчас приходится слышать, что они потеряли в ресурсном обеспечении.

— Когда в федеральный закон были внесены изменения, объемы для прибрежного рыболовства стали выделять с повышающим коэффициентом 1,2. Однако на практике возникли проблемы. Об этом говорит пример наших рыбаков, которые из-за ледовой обстановки не смогли освоить выделенные для работы в режиме прибрежного лова объемы сельди. Механизма перевода объемов из «прибрежки» в промышленную квоту не существует, хотя пользователям помешали объективные обстоятельства. В итоге предприятие столкнулось с угрозой лишения квоты.

Прибрежное рыболовство таким образом теряет свою привлекательность. Поэтому мы считаем, что «региональная квота» может стать реальной поддержкой: на уровне субъектов Федерации как раз знают особенности предприятий и могут выделять объемы — по аналогии с тем, как работают комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб.

— Внимание предприятий, добывающих тихоокеанских лососей, приковано к грядущим изменениям в сфере распределения участков для промысла. Росрыболовство заявило о решении выработать совместно с профсообществом критерии для перезакрепления участков без торгов за добросовестными пользователями. На какие характеристики, по вашему мнению, стоит опираться?

— Мы считаем необходимым основываться на нескольких ключевых положениях. Во-первых, не должно быть сплошного перезаключения без торгов договоров со всеми пользователями. Если исходить из условий действующих договоров, то нарушить их практически невозможно. Когда в свое время участки распределялись на конкурсах, учитывалось наличие берегового завода. Но затем некоторые победители продали или закрыли предприятия, чтобы не нести расходов на их содержание и развитие. За такими участниками отрасли, на наш взгляд, перезакреплять участки без торгов не нужно. Поэтому необходимо все-таки опираться на определенные «критерии добросовестности» и «инвестиционного нормирования».

«Критерии добросовестности», которые мы предложили, — наличие берегового завода, участие в рыбоохранных мероприятиях и научном сопровождении промысла, участие в социальных проектах. Все они были поддержаны на заседании краевого рыбохозяйственного совета. Выступили также за то, чтобы учитывать статус градообразующего предприятия, но социальная работа пользователя, в общем-то, его и отражает.

Во-вторых, участки, которые высвободятся после завершения сроков действия договоров у пользователей, которые не будут признаны добросовестными, должны выставляться на конкурс, а не на аукцион. И здесь можно обратиться к тем критериям, которые уже предусмотрены постановлением правительства от 14 апреля 2008 года № 264. Там все учтено: и численность работников, и выпуск готовой продукции.

А вот новые участки могут распределяться через аукционы, но при наличии собственного перерабатывающего завода.

— Но ведь не везде условия позволяют создавать береговое производство.

— Я объясню. Если требования о береговом производстве не будет, то компания другого региона может привести суда-переработчики. В том числе на участки, которые прилегают к районам Крайнего Севера или к районам, приравненным к ним. Экипаж на таком флоте — это обычно люди из других регионов, даже из центральной части России. Так мы просто не сохраним прибрежные территории. Не будет рабочих мест — продолжится отток населения.

— Вы также выступали за то, чтобы распространить возможность применения вычетов при уплате сборов за пользование водными биоресурсами на лосось. Всего Налоговый кодекс предусматривает три основания для вычета — в связи с использованием новых судов, прибрежным рыболовством или производством продукции по утвержденному правительством перечню. Однако получалось: если не включить продукцию из красной рыбы в перечень для вычета в связи с переработкой, то лосось вообще останется без поддержки?

— Да, вычет в связи с осуществлением прибрежного рыболовства не распространяется на лососей, так как их добыча с юридической точки зрения ведется в режиме промышленного рыболовства.

Вычет в связи с применением новых рыбопромысловых судов тоже не получается применить, так как лососевый промысел осуществляется либо вообще без судов, либо задействуются маломерные суда, которые не отвечают критериям, установленным в Налоговом кодексе.

Лососи — важное сырье для береговых предприятий Хабаровского края. Оставалась возможность применения вычета в связи с переработкой. Поэтому, когда стал обсуждаться проект распоряжения правительства, определяющего перечень продукции для такой льготы, мы сразу же высказались за расширение списка.

Ставки сбора по лососям существенно выросли. Естественно, это может отразиться на себестоимости продукции, а значит, цене на нее для конечного потребителя. В том числе речь идет о социально значимых видах — горбуше и кете. Поддержка предприятий важна и для развития прибрежного комплекса, и для обеспечения рыбой российского рынка.

Наши производители выпускают достаточно много продукции глубокой переработки из лосося: филе, фарш, стейки, молоки, соленую, копченую рыбуи так далее.

Действующее законодательство о распределении рыболовных участков также оперирует понятиями выпуска продукции глубокой переработки. Поэтому мы предложили для налоговых целей использовать перечень, утвержденный приказом Министерства сельского хозяйства России от 21 декабря 2015 года № 651, и не ограничивать объекты для применения вычета на Дальневосточном бассейне только минтаем, сельдью и треской. Соответствующие предложения мы направили в краевой комитет рыбного хозяйства.

Эта мера также укладывается в комплекс решений для поддержки береговых предприятий.

— Продолжите ли вы отслеживать тематику квот под инвестиции? Закон о втором этапе подписан. Уже в этом году Росрыболовство рассчитывает вновь проводить процедуры по инвестиционным квотам и крабовые аукционы.

— Конечно, мы будем следить за реализацией закона. Очень важно, что в нем предусмотрели особые условия для субъектов малого и среднего предпринимательства. Кто бы что ни говорил, такие предприятия существуют и в крабовом промысле. Есть пользователи, которые добывают крабов в прибрежных водах, а уловы перерабатывают с помощью береговых мощностей.

В законе не стали отдавать все оставшиеся 50% объемов крабов на аукционы — 2% оставили для малого и среднего бизнеса. Посмотрим, как всё будет реализовываться на практике. Закон о втором этапе сложно читается, но надеемся, что позицию рыбаков по поддержке малого и среднего предпринимательства услышали.

— В этом году принято решение, о важности которого неоднократно заявляли в союзе. В Госдуму внесли законопроект об освобождении от НДС услуг по ремонту флота, в том числе рыбопромысловых судов. Но при этом судоремонтный завод должен инвестировать в свое развитие. Как вы оцениваете перспективность таких налоговых льгот?

— Мы давно говорим о необходимости обнуления налога на добавленную стоимость. Судоремонтная отрасль низкорентабельна, но она очень важна для российской промышленности.

— А условия, которые предусмотрены законопроектом, посильны для предприятий?

— Да, мы как раз говорили о том, что сэкономленные с помощью налоговой льготы средства заводы могут направлять на развитие, обновление станков, технологий. На наш взгляд, такие обязательства посильны и правильны.

Эффект будет не только для судоремонта. Уменьшение налоговой нагрузки поможет снизить себестоимость работ, а это тоже возможность сделать услуги отечественных заводов более привлекательными для наших рыбодобывающих предприятий. У нас есть хорошие специалисты, а теперь появится возможность восстановить базы, успешно работавшие в советские времена.

— На собрании союза в ноябре прошлого года представители предприятий рассказали о сложностях применения механизма субсидирования постройки мало- и среднетоннажного флота, хотя запрос на такие суда есть. Объединение продолжает заниматься этой проблематикой?

— Действительно, процедуру получения субсидии, на наш взгляд, нужно оптимизировать. Пока этот механизм господдержки, к сожалению, не получил распространения. В 2021 году было освоено только 15% средств по этому направлению, хотя такая мера могла бы на практике помогать обновлению рыбопромыслового флота и одновременно развитию отечественного судостроения, обеспечивать заказами наши верфи.

Предприятия, входящие в Хабаровский Крайрыбакколхозсоюз, достаточно активно прорабатывают вопрос с субсидией. Мы обсуждали проблематику субсидирования с первым заместителем председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергеем Митиным — эта тема у сенатора на контроле. С помощью Сергея Герасимовича была организована встреча с директором департамента судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга Борисом Кабаковым. По итогам встречи будет проведено совещание, куда пригласят представителей Торгово-промышленной палаты Хабаровского края, регионального правительства, предприятий нашего союза, которые испытывают затруднение с получением субсидий на построенные и строящиеся суда. Мы должны обсудить способы упростить доступ к господдержке.

— Какими еще вопросами планирует в этом году заниматься Хабаровский Крайрыбакколхозсоюз?

— Продолжим взаимодействовать с сенаторами, депутатами Госдумы, представителями федеральных органов исполнительной власти. В апреле примем участие в отчетно-выборном собрании Росрыбколхозсоюза.

С весны начнутся традиционные поездки по северным районам Хабаровского края — Охотскому, Ванинскому, Советско-Гаванскому. В мае запланировано выездное заседание Общественного совета при комитете рыбного хозяйства региона — я являюсь председателем совета.

Среди тем, проработкой которых продолжим заниматься, обновление транспортного рефрижераторного флота, рыбоохрана, рыбоводные заводы (у нас в союзе несколько таких предприятий). Мы считаем, что все должны вносить свой вклад в сохранение и восстановление запасов лососей — через помощь в рыбоохранных мероприятиях и организацию работы рыбоводных заводов.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 4 апреля 2023 > № 4334986 Ольга Булкова

«Профессионалитет» помогает готовить в Калининграде квалифицированные кадры для рыбохозяйственной отрасли и промышленности региона

Работодатели Калининградской области нуждаются в десятках тысяч специалистов. И, несмотря на то, что этот показатель в 2022 году стал на четыре тысячи ниже, кадровый голод в отдельных отраслях экономики сохраняется. Помогут его решить новые образовательные программы, которые соответствуют запросам регионального бизнеса.

В прошлом году Калининградский морской рыбопромышленный колледж стал участником федерального проекта «Профессионалитет» государственной программы «Развитие образования». Теперь новые кадры будут подготовлены с максимальным погружением в профессию. Подробнее об этом в интервью рассказал ректор Калининградского государственного технического университета Владимир Волкогон.

Что из себя представляет «Профессионалитет»? Почему запуск этой программы важен для страны и нашего региона в частности?

Программа «Профессионалитет» – это долгожданное и выстраданное внимание к рыбохозяйственной отрасли Калининградской области. Наверное, впервые за последние 30 лет появился такой серьезный проект, который дал возможность разместить государственные инвестиции и оказать финансовую поддержку развитию профессионального образования. В свое время, когда в стране была разрушена система подготовки рабочих кадров и ПТУ были закрыты, промышленность осталась без квалифицированных рабочих рук. Не устаю повторять, что в идеале государство с высоким уровнем производства и современными промышленными технологиями должно иметь на одного-двух выпускников высших школ пять-шесть выпускников среднего профессионального образования и 10-11 выпускников рабочих специальностей. Высшее профессиональное образование – это венец всей образовательной системы, и мы стремимся, чтобы каждый имел возможность его получить. Ведь это и культура производства, и уровень жизни, и социализация. Но невозможно развитие экономики без квалифицированной работы специалистов среднего звена, такие специалисты – это каркас производства, они необходимы! И то, что Министерство просвещения наконец вышло с инициативой поддержки профессионального образования, для нас очень ценно. Сегодня самые заинтересованные предприятия региона, те, кто реально хотят развиваться и модернизироваться и понимают, что без современно подготовленных кадров не обойтись, принимают активное участие в этом проекте.

Какие специальности охвачены этой федеральной программой? И сколько компаний уже вошли в состав образовательного кластера?

В 2022 году победителями первого конкурса на программу «Профессионалитета» стали 70 учебных заведений по всей стране. В их список вошел и КМРК, в котором мы создали образовательно-производственный центр — «Рыбопромышленный кластер». В него вошли ведущие компании рыбной отрасли региона – это «Вестрыбфлот», «Рыбфлот-ФОР», группа компаний «За Родину», «Концепт ЛТД», «Триана Менеджмент», Калининградский хладокомбинат и «Еврохолод». Эти компании и добывают рыбу, и обрабатывают ее, и хранят. Тесное сотрудничество в рамках проекта помогло нам быстро развить материальную базу и создать учебно-производственные площадки непосредственно в Калининградском морском рыбопромышленном колледже. Теперь свои практические навыки по отраслевым специальностям учащиеся будут получать на современном оборудовании, применяемом на промышленных предприятиях.

В тесном контакте с компаниями, вошедшими в наш кластер, то есть с непосредственными будущими работодателями наших студентов, мы переработали наши образовательные программы. И теперь из 14 направлений подготовки нашего колледжа 12 учатся по новым стандартам. Хочу отметить, что, если бы мы все наши учебно-производственные площадки создавали самостоятельно, без помощи партнерских организаций, при нашем стандартном финансировании, у нас бы ушло на это не менее 10 лет. По проекту «Профессионалитета» мы создали производственные площадки, насыщенные оборудованием, за семь месяцев.

Получается, что компании, вошедшие в образовательный кластер, нуждаются в кадрах?

Они нуждаются в кадрах соответствующей квалификации и обладающих высокими компетенциями. Имевшаяся материальная база КМРК была очень хорошая. Но чтобы развиваться и соответствовать не только сегодняшнему, но и завтрашнему дню, нужно искать и находить новые формы работы, совершенству нет предела. И мы использовали грантовые средства от победы в конкурсе проекта «Профессионалитет» на улучшение и совершенствование учебной, материальной и практической баз. С их помощью мы смогли включить в образовательный и практический процесс обучения те механизмы, которые позволят вырастить высококвалифицированные кадры с хорошим потенциалом развития. Причем по некоторым, как мы говорим, «береговым» специальностям, где не требуется длительной практической подготовки, мы смогли сократить срок обучения. Это тоже немаловажно и востребовано абитуриентами при выборе профессии.

Я знаю, что КМРК всегда очень много времени уделял практической работе, особенно на морских специальностях. Получается, что сейчас практики стало еще больше?

Да, практики стало больше. Раньше курсантам приходилось проходить практику непосредственно на предприятиях, на наших судах. Сейчас площадки, которые созданы благодаря программе «Профессионалитет» и за счет участия партнеров-предприятий кластера, позволяют получать квалификационные навыки нашим курсантам и студентам непосредственно на площадке учебного учреждения. Групповая подготовка у специально обученных преподавателей на современном оборудовании дает совсем иной результат. И если раньше на предприятии ребята могли лишь попробовать себя в рабочем процессе в рамках экскурсии, то теперь практические площадки дают возможность отработать уже полученные знания. И что немаловажно, все компании кластера на протяжении периода обучения активно участвуют в формировании профессиональных навыков ребят. Благодаря программе «Профессионалитет» ликвидируется пропасть между программами учебных заведений и производствами, о которой так много говорят работодатели.

Все ли по итогу будут трудоустроены?

Все выпускники колледжа востребованы и будут трудоустроены после обучения. Сейчас качественно повышается их профессиональная подготовка, и с готовыми рабочими навыками они сразу смогут приступать работать не только на судах, но и на предприятиях региона. Причем не только на наших предприятиях-партнерах по рыбопромышленному кластеру. Совсем нет! Любые компании региона могут и должны взаимодействовать с обучающимися в процессе учебы, моделировать их будущую карьеру и предлагать дальнейшее развитие, социальные гарантии и преференции. Ради своего и общественного успеха и процветания. И именно тогда специалисты «Профессионалитета» выберут именно их предприятие для своего трудоустройства.

Комсомольская правда

Россия. СЗФО > Рыба. Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 31 марта 2023 > № 4341141 Владимир Волкогон

Наша задача — дать отрасли новые возможности

Центр системы мониторинга рыболовства и связи — один из основных проводников реформ Федерального агентства по рыболовству. ЦСМС помогает рыбакам адаптироваться к техническим новшествам, к быстро меняющимся экономическим условиям и изменениям системы регулирования отрасли. Специалисты Центра создают и эксплуатируют отраслевое программное обеспечение, обучают и консультируют рыбаков, участвуют в создании нормативно-правовой базы.

О том, какие конкретные задачи решает ЦСМС в настоящее время, и о том, в каких направлениях собирается работать в будущем, корреспонденту Fishnews рассказал руководитель Центра Александр Михайлов.

ШЕРОХОВАТОСТИ «ГОСУСЛУГ»

— Александр Сергеевич, какие услуги Росрыболовства сейчас можно получить на Едином государственном портале «Госуслуги» (ЕПГУ)?

— Сейчас на портале «Госуслуги» рыбакам доступно десять услуг Росрыболовства, в том числе по оформлению разрешений на добычу водных биоресурсов, на экспорт/импорт осетровых, по согласованию строительства капитальных объектов, получению выписок из государственного рыбохозяйственного реестра.

Мы вводили их в экспериментальном режиме в течение двух последних лет. Самые востребованные, массовые, из них — это выдача разрешений на промысел и согласование размещения объектов капитального строительства. Например, в ходе заявительной кампании на 2023 год территориальные управления Росрыболовства выдали более 16 тыс. разрешений на промысел и изменений к ним, в том числе более 5 тысяч было оформлено с помощью портала «Госуслуги». С 1 марта разрешения можно получать как в электронном, так и в бумажном виде.

В марте вывели на портал «Госуслуги» еще и распределение между юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями квот добычи (вылова) водных биологических ресурсов. Так что процесс освоения ЕПГУ в интересах рыбной отрасли идет достаточно интенсивно.

— Жалобы поступают?

— Поступают. Если говорить о пользователях ВБР, то в прошлом году обнаружилось достаточно много недовольных и форматом, и качеством предоставления услуг. Мы все эти замечания отработали. Например, если говорить об услуге по выдаче разрешений, то были недовольные тем, что такое заявление мог подать только генеральный директор компании. На практике директор часто делегирует решение различных вопросов своим подчиненным, а сделать это на портале «Госуслуги» было нельзя. По результатам совместной работы с Минцифры России удалось решить эту задачу. На портале реализована так называемая платформа полномочий — электронный аналог бумажных доверенностей, который позволяет делегировать полномочия персоналу компаний.

Возникали замечания к работе самого портала, например, были случаи, когда мы не получали вовремя поданные заявления. В прошлом году на портале был сбой, когда мы два дня вообще никаких заявлений не получали. Выяснилось, что один из пользователей к своему заявлению приложил зараженный вирусом PDF-файл. И антивирусная защита в Ростелекоме заблокировала наши IP-адреса. Мы разбирались с этим случаем несколько дней. После чего обратились в Минцифры и правительство России, объяснили, что есть такой федеральный орган исполнительной власти — Росрыболовство, которому нельзя просто так заблокировать IP-адреса, так как рыбакам нужно как можно быстрее получить разрешение и выйти на промысел. При этом от стабильности сервиса оформления разрешений зависят и их результаты на промысле. Мы все это объясняли, описали, нас услышали и вопрос был решен в кратчайшие сроки. Сейчас таких сбоев не наблюдается.

— Разрешение на промысел на «Госуслугах» могут получить все пользователи ВБР?

— Нет. Могут юридические и физические лица, индивидуальные предприниматели, являющиеся резидентами Российской Федерации. Но при этом организации, подведомственные Росрыболовству, не могут. Это такая интересная особенность портала. Поэтому мы получаем, в частности, жалобы от наших научных организаций, которые хотели бы получать разрешения с более удобным электронным способом подачи документов.

— Есть ли нарекания относительно удобства работы с порталом?

— Да, в том числе и такие поступают. Например, на портале неудобно работать со справочником по орудиям лова (там более пяти тысяч наименований). Особенность портала «Госуслуги» в том, что он не работает с иерархическими справочниками. Они могут быть только плоские — в виде сплошного списка без иерархии. Это вызывает неудобства и для сотрудников теруправлений Росрыболовства, и для рыбаков. Но Минцифры пока не предоставляет возможность работать с иерархическими справочниками.

От шероховатостей в работе портала можно уйти благодаря системе исполнения государственных услуг Росрыболовства (СИГУР). В этом году мы планируем создать в ней «личный кабинет рыбака», рассчитываем, что он будет более «заточен» к отраслевой специфике, станет для рыбаков более удобен и функционален, чем на портале «Госуслуги».

— А как соотносятся между собой СИГУР и портал госуслуг?

— Территориальные управления Росрыболовства уже сейчас обрабатывают поданные, в том числе через портал «Госуслуги», заявления на получение тех или иных услуг в ведомственной системе СИГУР. После того, как мы запустим функционал личного кабинета непосредственно в СИГУР, пользователь ВБР сможет выбирать, как ему подавать заявления на получение услуг — через портал госуслуг или через СИГУР.

ПЕРЕХОД НА ЦИФРУ

— С какими сложностями столкнулись рыбаки и ЦСМС при вступлении в силу с 1 марта законодательных норм об электронных рыболовных журналах и об электронных разрешениях на вылов?

— Эти изменения направлены на отказ от использования бумажных разрешений и необходимости передачи их на суда не очень адекватными современности способами — вертолетами, передачей с борта на борт. Это дорого, а иногда и небезопасно (по словам руководителей компаний, были случаи гибели людей).

Росрыболовство и ЦСМС готовились к этому переходу еще с середины прошлого года. Я считаю, что старт работы был неплохим. Поскольку мы уже достаточно серьезно отработали механизм оформления электронных разрешений, сейчас основные вопросы касаются того, как контрольные органы рассматривают электронные документы. Закон закрепил, что с 1 марта они имеют юридическую силу, но у инспекторов возникают технические сложности с проверкой. Нам нужно будет в 2023 году отработать эту процедуру с ними.

Что касается электронных рыболовных журналов, то основная трудность возникла в связи с отсутствием в нормативных документах четкого описания формы рыболовного журнала. В некоторых теруправлениях Росрыболовства начали заблаговременно регистрировать формы журнала, при этом они различались между собой. А по замыслу, электронный рыболовный журнал должен иметь единый формат. Пришлось в срочном режиме совместно с заинтересованными теруправлениями и Пограничной службой ФСБ России разрабатывать и согласовывать рекомендуемые образцы журнала и погружать их в систему «Электронный рыболовный журнал» буквально за несколько дней до запуска.

— Есть ли противники повсеместного внедрения электронных рыболовных журналов?

— Есть. Это больше связано с привычкой ведения отчетной документации на бумаге, а также удаленностью от точек доступа в интернет в регионах. Далеко не везде на территории нашей страны присутствует устойчивая связь, передача данных в таких местах возможна только через спутник. Но технологии идут вперед, активно развиваются, мы тоже работаем в этом направлении, ищем варианты обеспечения связью, удобные для рыбаков.

АЛЬТЕРНАТИВА «ИНМАРСАТ»

— Природоохранная общественность говорит, что пришло время установки на судах средств технической аудио- и видеофиксации, средств накопления необходимой информации и дистанционного доступа к ней. А что вы, как глава ЦСМС, думаете об этом?

— Технически это можно реализовать. Средства связи сейчас активно развиваются. На многих судах установлены морские VSAT, обеспечивающие скоростной доступ в интернет, позволяющий в том числе передавать фото- и видеотрафик. Есть отечественные системы, которые позволяют это делать уже сейчас. Также есть отечественные производители цифровых камер фото- и видеофиксации высокой четкости. Так что практически все готово.

Наш регулятор придерживается позиции, что такой контроль нужен на судах, которые занимаются промыслом краба, минтая. Уже принято решение об оснащении в этом году системами фото- и видеофиксации судов-краболовов в качестве эксперимента.

— Реалистичны ли планы по замене оборудования «Инмарсат» (Inmarsat) на станции системы «Гонец» к 1 марта следующего года?

— Реалистичны. Сейчас мы в интенсивном режиме работаем с «Гонцом» — стараемся ускорить их работу по выпуску судовых земных станций. В прошлом году были проблемы с завозом комплектующих для СЗС, но в этом году они должны произвести необходимое количество комплектов.

— По своему функционалу Inmarsat и «Гонец» отличаются?

— Существенной разницы нет. И Inmarsat, и «Гонец» обеспечивают не только передачу позиций судна, но и данных. Это не широкополосный доступ, но возможно, например, отправлять и получать небольшие сообщения. На сегодняшний день судовые станции «Гонец» используются в основном как устройства позиционирования. По требованиям закона, техническое средство контроля, передающее координаты, должно быть опечатано, и должна быть обеспечена его целостность, чтобы исключить фальсификацию передаваемых данных. То есть вы не можете использовать терминал, который отправляет позицию судна, одновременно в качестве средства связи и передачи данных. Для этого вам будет необходима вторая станция. Что касается установки на борт, для «Гонца» не нужно устанавливать гиростабилизированные антенны, как для Inmarsat. Для российской системы устанавливается антенно-фидерное устройство диаметром 19 см и относительно небольшая судовая станция. Так что с точки зрения оснащения «Гонец» проще.

Поскольку Росрыболовству нужно отслеживать позиции судов, то «Гонец» может служить для позиционирования, а Inmarsat (если он уже установлен на судне) может использоваться, например, для передачи ССД — чтобы рыбаки не потеряли свои инвестиции в оборудование. В перспективе «Гонец» тоже может применяться в этих целях, до 20 терминалов «Гонец» уже используются на Дальнем Востоке для обмена сообщениями и небольшими файлами с берегом. Также с использованием каналов отечественной системы успешно протестирована передача данных электронного рыболовного журнала.

— А какая цель у этой замены?

— Одна из причин замены — сбои в работе Inmarsat. В прошлом году их было несколько. Fishnews писал про один такой случай масштабного отключения, когда Inmarsat не работал на протяжении шести дней.

Кроме того, нужно понимать, что Inmarsat — это иностранная спутниковая группировка. Изначально, в 1979 году, она создавалась как международная, и СССР входил в число стран — участниц Inmarsat. Но к настоящему времени мы ее совсем не контролируем, мы вышли из числа участников проекта. Поэтому Inmarsat на территории России может быть отключен в любой момент.

Правительство России обязало не допустить отключения объектов критической информационной инфраструктуры от сети связи общего пользования и обеспечить безопасность каналов связи. В нашем случае это бесперебойная передача данных о позиционировании судов в соответствии с действующими нормативно-правовыми актами.

«ПЛАВНИК» ЗАПУСТЯТ К ДЕКАБРЮ

— Каковы результаты опытной эксплуатации мобильного приложения для прибрежного рыболовства «Плавник ID»?

— Она еще не закончилась. Мы собираем замечания от рыбаков и готовимся к доработке этого мобильного приложения. Задача заключается в том, чтобы дать рыбакам прибрежного промысла, зачастую не имеющим доступа к широкополосному интернету, возможность работать через мобильное приложение на своем планшете или телефоне.

— И когда вы намерены ввести приложение в промышленное использование?

— К 1 декабря, когда изменения в закон окончательно вступят в силу.

ЗАДАЧИ НА БУДУЩЕЕ

— Какие дальнейшие направления работы вы считаете приоритетными для ЦСМС?

— В прошлом году нас назначили центром компетенций по разработке программного обеспечения для рыбной отрасли. И мы намерены повысить уровень информационно-аналитической поддержки Федерального агентства по рыболовству и в первую очередь рыбаков, дать отрасли новые возможности. Не секрет, что мы годами собирали «сырые» данные — позиции судов, судовые суточные донесения и так далее. При этом глубокой аналитики с использованием этой информации ранее не делали. Сейчас это время пришло, и руководство ФАР ставит перед нами соответствующие задачи.

Например, мы сейчас активно сотрудничаем с Россельхознадзором, для того чтобы наладить цепочку прослеживаемости продукции, проводим соответствующие исследования.

Впервые в истории ЦСМС перед нами поставлены научные задачи, связанные с прогнозированием уловов. Кстати, в мае-июне мы планируем провести во Владивостоке хакатон (соревнование по искусственному интеллекту), где эти задачи вынесем на мозговой штурм. Их будут решать коллективы специалистов в области программирования и искусственного интеллекта.

Третье направление — цифровизация процессов Федерального агентства по рыболовству. В прошлом году многое сделали непосредственно для агентства. Например, коммуникационные сервисы на основе отечественного программного обеспечения.

Росрыболовство использует некоторые «исторические» информационные системы, которые мы в ближайшее время планируем модернизировать. По этому вопросу уже есть ряд решений на уровне правительства. Мы рассчитываем, что переработка этих систем и запуск в промышленную эксплуатацию повысит их эффективность как для Росрыболовства, так и для рыбаков, вплоть до рыболовов-любителей.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия > Рыба. СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 марта 2023 > № 4334489 Александр Михайлов

Электронный сервис призван сделать рыбалку более удобной

На Камчатке для поклонников рыбалки предусмотрели новый вариант оформить разрешение на вылов — через региональный портал госуслуг. Такой сервис уже успел набрать популярность. Почему решили запустить такую возможность для рыболовов, какие изменения планируются, чтобы сделать рыбалку на участках более удобной, в интервью Fishnews рассказал начальник Северо-Восточного филиала Главрыбвода Сергей Ткачук. Конечно, не осталась без внимания и работа филиала, направленная на пополнение запасов тихоокеанских лососей.

— Сергей Евгеньевич, важнейшая задача рыбоводных заводов — пополнение ресурсной базы, компенсация ущерба, который наносится природе в результате антропогенного влияния. Как в этом году обстоят дела с показателями воспроизводства?

— Ранее ежегодно мы выпускали от 43 до 48 млн мальков тихоокеанских лососей. Это суммарно — в рамках государственного задания и товарной аквакультуры. В этом году на инкубацию заложено 55 млн икринок: 23 млн штук — по госзаданию и 32 млн в рамках товарного рыбоводства. Планы по закладке на заводах выполнены в полном объеме.

Если смотреть ситуацию по каждому предприятию, то она выглядит следующим образом. Малкинский завод — уникальный тепловодный завод, где мы занимаемся воспроизводством чавычи и нерки. Выпускается порядка миллиона экземпляров и того, и другого вида лососей. Навеска мальков, которые отправляются в природу, гораздо выше, чем на холодноводных заводах: чавычу мы выпускаем навеской семь грамм, нерку — четыре грамма. Тогда как на холодноводных заводах масса составляет от 0,8 грамма до 1 грамма. Более высокая навеска позволяет увеличить возвраты рыбы.

Мощность лососевого рыбоводного завода «Озерки» составляет 19 млн мальков: около 4 млн экземпляров кеты и 15 млн — нерки. Навеска — от 0,8 грамма до 1 грамма.

Завод «Кеткино» рассчитан на выпуск 13 млн особей кеты навеской 1 грамм. Паратунский завод выпускает более 19 млн экземпляров кеты. Это тоже тепловодный завод. Он считается у нас экспериментальным.

И наконец, Вилючинский завод, занимающийся выращиванием кижуча. В этом году мы заложили на инкубацию 2,5 млн икринок — и это очень хороший показатель. Ранее этот ЛРЗ выпускал 400 тыс. особей.

В этом году хорошие показатели по закладке на всех предприятиях. Первые выпуски начнутся конце в апреля — мае. Будем отправлять в естественную среду чавычу, а на Паратунском заводе — кету. Самым последним будет выпускать молодь Вилючинский завод.

— Получается, что этот год должен пройти вполне ровно и успешно?

— Думаю, да. Отмечу приходв рыбы на заводы в прошлом году. Обычно мы добываем производителей в среднем течении рек, гораздо ниже, чем расположены ЛРЗ. В 2022 году у нас в принципе лосось пришел к самим заводам. Этому помогли охранные мероприятия, свой вклад, полагаю, внесла и наша работа по обеспечению достойных возвратов рыбы.

Хотелось бы еще обратить внимание на ситуацию с чавычей. В 2022 год наука и региональная комиссия по регулированию добычи анадромных видов рыб решили увеличить объемы, предоставляемая для освоения этого вида лососей в режиме любительской рыбалки, в два раза. Это говорит о том, что ресурс на реке Большой восстанавливается. Думаю, что в результате и наших усилий тоже. Средний вес приходящий производителей по сравнению с прошлыми годами также вырос.

— Камчатский край — регион рыбный. В то же время он охвачен и другими видами хозяйственной деятельности. В том числе такими, которые влияют на водные биоресурсы и среду их обитания. И наверное, здесь большой запрос на мероприятия по компенсации воздействия на рыбные запасы. Предприятия каких отраслей чаще всего обращаются по этому поводу?

— В основном это предприятия, которые занимаются строительством. Дорожники, портовики. Перерабатывающие предприятия, расположенные в водоохранной зоне. Объемы в принципе в последние годы стабильны. Хотелось бы, чтобы запрос был больше, потому что мы понимаем: восполнение биоресурсов — это хороший задел на будущее. Это важно и для природы, и для края.

— Филиалы Главрыбвода также занимаются организацией любительской рыбалки. На Камчатке такой лов очень популярен. Сколько сейчас участков для любительского рыболовства у Северо-Восточного филиала?

— Мы провели ревизию своих рыболовных участков. От каких-то отказались. Но есть желание сформировать некоторое количество новых РЛУ в местах, где это важно для людей. Всего сейчас у нас 15 рыболовных участков. Есть морские, есть речные. Востребованы акватории в зоне «Петропавловск-Камчатский — Елизово». На реке Авача у нас участок протяженностью 20 км.

Но нужно понимать, что рыболовный участок — это только вода. А у рыбаков есть потребность — и она вполне объяснима, — чтобы были организованы подъезды к водному объекту, чтобы была инфраструктура. А земля нам не принадлежит, она относится к разным пользователям. И здесь возникает проблема. Мы работаем над ее решением: чтобы у рыбаков-любителей были удобные условия. В этом нас поддерживают губернатор Камчатского края Владимир Солодов, местные администрации.

— Какие объекты добываются на участках для лицензионной рыбалки?

— Горбуша, чавыча, кета, нерка, по осени — кижуч. Голец, корюшка, сима, чир, сиг, хариус, щука. Крабы камчатский и стригун. Вот это весь перечень видов водных биоресурсов, которых мы сегодня предоставляем к вылову.

— У вас есть очень интересный опыт оформления путевок для рыбаков-любителей через региональный портал госуслуг. Как вообще родилась эта идея?

— Около двух лет назад мы решили, что существующих путей оформления путевки недостаточно. На тот момент можно было приобрести путевки через терминалы моментального платежа. Оплату также можно было произвести через Сбербанк и в отделениях Почты России, но в результате человек получал только чек — нужно было на участке оформить путевку у инструктора.

Мы решили, что нужно предложить рыболовам удобный сервис и обратились к возможностям портала «Госуслуги 41». Нашли понимание. Разрабатывали техническое задание и через полгода пришли к первому результату. Человек, у которого есть личный кабинет на портале, может оформить путевки, выбрать виды водных биоресурсов, которые он собирается ловить. Получает информацию о проходных днях, об открытии и закрытии путевки.

Оставался один момент, который требуется доработать. Это отчет по путевке. С 1 сентября прошлого года вступили в силу новые правила рыболовства, и появился пункт о том, что пользователь участка должен поставить отметку о закрытии путевки. Думаю, к началу рыболовного сезона мы обеспечим возможность закрывать путевку электронно.

Параллельно мы будем получать отчет об объеме вылова, о видовом составе улова. Такой вот интересный сервис.

— То есть он поможет еще и сбору отчетности о любительском рыболовстве?

— Да. Обеспечивает прозрачность, соблюдение установленных в законодательстве требований. Человек может купить только одну путевку в день в рамках суточной нормы вылова. Не может одновременно приобрести разрешение на два участка.

Процент продажи путевок на участки Главрыбвода через портал уже достигает 40% от всех реализованных. На сегодняшний день к возможностям использования электронного сервиса уже обратились и коммерческие организации, занимающиеся организацией рыбалки.

— Но вы были первыми и запустили этот процесс. Может быть, другие регионы уже заинтересовались опытом оформления путевок для любительской рыбалки через электронные порталы?

— Думаю, в других регионах уже задумались о такой возможности. Мы открыты для обмена опытом, поддержим коллег в том, чтобы обратиться к нашей практике. Думаю, она имеет перспективу.

— Наверняка новая технология оформления путевки потребовала каких-то вложений. На стоимости самих разрешений это отразилось?

— Сам электронный сервис не требует никаких дополнительных средств. Министерство цифрового развития Камчатского края, наоборот, нам помогает в этом вопросе.

Но проводится финансовая операция с участием банка, и он за это участие взимает процент. Его оплату наше предприятие взяло на себя. На цене путевки он не отразился.

Вообще путевки, которые реализует Главрыбвод, социальные. У нас четко рассчитано экономическое обоснование цен, мы стремимся держать их на минимальном уровне.

Возможность порыбачить очень важна для жителей Камчатского края, и мы заинтересованы, чтобы лов осуществлялся в цивилизованных условиях и в соответствии с установленными правилами.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. СМИ, ИТ. Экология > fishnews.ru, 21 марта 2023 > № 4322850 Сергей Ткачук

Мы делаем, что должно

Передовой российский производитель промыслового вооружения — компания «Фишеринг Сервис» — в этом году отмечает свое 30-летие. А заодно подводит итоги первого года, проведенного в новой экономической реальности.

Оказывается, в условиях санкций компании ведут себя по-разному. Кто-то отказался от приобретения продукции давних российских партнеров, но многие продолжают работать орудиями лова из России. Параллельно за «подсанкционный год» подросли продажи на внутреннем российском рынке. И все острее ощущается потребность в производстве траловых досок собственной разработки с использованием искусственного интеллекта. Обо всем этом в интервью Fishnews рассказал директор «Фишеринг Сервис» Андрей Фёдоров.

— Андрей Николаевич, тридцать лет для российской компании — это очень большой срок. В чем основа устойчивости вашего предприятия?

— Основа устойчивости — профессионализм сотрудников компании. У нас крепкая команда. Все — профессионалы с опытом работы на различных должностях на крупных рыбопромысловых предприятиях. У меня, к примеру, была группа в 42 траулера, которая вела промысел в четырех районах Мирового океана. Это 21 ТСМ проекта «Атлантик-333» и 21 СТМтипа«Альпинист» проекта 503.

В нашей технологической службе работают три флагманских специалиста Калининградского тралового флота и Пионерской базы «Океанрыбфлот». Все они имеют огромный промысловый опыт. В кадровом составе «Фишеринг Сервис» — 17 специалистов с высшим рыбопромышленным образованием и 14 человек, окончивших средние мореходные училища. Так что костяк компании работает по своей основной специальности.

МЫ АДАПТИРОВАЛИСЬ

— Вы приспособились к антироссийским санкциям?

— В целом — да. В настоящий момент санкции стали распространенной хозяйственной практикой во всем мире. Свободна от них, наверное, только Антарктида.

Америка и Евросоюз под российскими санкциями — мы под иностранными.

Так что я отношусь к этому процессу как к переменчивой погоде.

— Сумели ли вы выстроить логистику по закупке материалов?

— Она у нас и ранее была выстроена. По сути, мы готовились к санкциям с 2014 года. Я был уверен, что усиление ограничений начнется раньше. Так что произошедшее за последний год для нашей компании не стало неожиданностью. Материалы к нам идут, как и раньше.

— Правда ли, что вследствие санкционных изменений рынка «Фишеринг Сервис» был вынужден осваивать непривычную для себя область — ремонт тралов иностранного производства, которые рыбаки не могут отправить на починку к изготовителю?

— Да. Технологии, которыми обладает наша компания, позволяют успешно конкурировать с самыми именитыми и «раскрученными» иностранными производителями. Для нас починка и изготовление орудий лова этих брендов никакого труда не составляют. Они по уровню конструкторской мысли и технологиям изготовления значительно отстают от наших. Тем более что качество выпускаемых нашим предприятием материалов значительно превосходит все имеющиеся в настоящий момент зарубежные аналоги.

— Изменилось ли за последний год соотношение продаж тралов в России и за рубежом?

— У нас практически обвалился исландский рынок: ну не хочет сейчас эта страна покупать что-либо у Российской Федерации. Но стало больше заказов из Намибии, ЮАР.

Сейчас на экспорт в нашей компании приходится около 20% от общего объема.

В России же уровень продаж за год поднялся процентов на пять-шесть.

НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

— Как тралы продаются на Дальнем Востоке?

— Весьма неплохо. В последнее время, похоже, там меняется гидрология. В частности, стало больше «муры», т.е. разреженных скоплений (так они выглядят на эхолоте). А наши орудия лова — максимально эффективны среди прочих при работе в таких условиях. Так, тралы «Атлантика» — единственная надежда рыбаков: они приносят уловы, позволяющие предприятиям обеспечивать свою промысловую устойчивость, то есть полную загрузку цехов сырцом.

Правда, появилась тенденция: корейцы стали активнее копировать наши тралы. Но в Корее нет материалов должного качества, поэтому такие тралы, как правило, ловят в полтора-два раза хуже и имеют меньший ресурс. Это достаточно обыденная для нас история: «Атлантику» копируют в России, Испании, Чили, Перу, Исландии. Но при бездумном копировании не выдерживают технологических норм и портят годами отработанную конструкцию. Так что к этому мы относимся спокойно.

— Как работает сейчас дальневосточный филиал компании ?

— В штатном режиме осуществляет ремонт орудий лова, а также пошив траловых мешков. Остальную работу мы ведем только на фабрике в Калининграде, чтобы избежать ошибок — у нас очень высоки стандарты качества и уровень технологий.

ЭКСПОРТ

— Каковы результаты участия компании в февральской выставке Salon Halieutis в Марокко ?

— Марокко для нас достаточно серьезный рынок, поскольку там нашими орудиями лова ведут промысел 12 траулеров-«наливников». И мы не намерены сдавать позиции конкурентам. На марокканском рынке к нам относятся доброжелательно. Капитаны ценят качество и эффективность нашей продукции, они знают нас, многие бывали в Калининграде.

Благодаря регулярному участию в этой выставке решаем множество технических вопросов по совершенствованию своих орудий промысла, по их адаптации к марокканской специфике.

Да и вообще в этот раз мы были единственными, кроме нас, на таком крупном мероприятии свой собственный стенд никто из российских компаний не представил.

А так россияне, конечно, там присутствовали. Наш стенд посетил посол России в Марокко Владимир Байбаков. Были представители различных российских компаний, в том числе рыбодобывающих. В частности, компании «Вестрыбфлот». Очень приятно было видеть калининградцев. Для того, кто находится за границей, встреча с соотечественниками на такой выставке имеет особое значение: она как точка опоры для всех нас.

— Хочу уточнить, упомянутые вами 12 траулеров — суда под флагом Марокко?

— Да, это именно марокканские суда. Они выпускают особую халяльную продукцию.

— Как вы планируете дальше развивать ваше экспортное направление?

— Сейчас у нас достаточно серьезные позиции в Аргентине, Чили, Перу, ряде африканских стран, в том числе ЮАР и Намибии. Мы стремимся наращивать там свое присутствие.

НАУКА

— Удалось ли реализовать планы «Фишеринг Сервис» по образовательным программам на базе калининградского гидролотка?

— Да, этот процесс идет постоянно и в целом хорошо. Для нас кадры решают все. Особенно на рыбопромысловом флоте. Цена ошибки специалиста в таком вопросе, как настройка трала и особенно траловых досок, может быть очень высока — потеря до 50% вылова. Представляете, насколько от грамотности действий этого человека зависит экономическая эффективность работы судна?

Анализируя программы подготовки студентов, мы давно видимсерьезную проблему в том, что нет образовательного курса, включавшего в себя хотя бы базовые основы гидродинамики. Без этого осознанно настраивать доску у них не получается.

— Ваш сверхбольшой трал для одиночного траления «Атлантика-2600» имеет, соответственно, периметр устья в 2600 метров. Планируете ли продолжать наращивать размеры?

— В ближайшее время — нет, не видим такой необходимости. Дело в том, что размер трала коррелирует с мощностью главного двигателя судна. Пока нет траулеров, которые смогли бы буксировать трал еще большего размера. Насколько я могу судить, сейчас траловый флот развивается в первую очередь в направлении совершенствования судовых перерабатывающих цехов: повышают их мощность по количеству выпускаемой продукции и глубине переработки. Однако первоочередная задача траулера — это буксировка трала, этим он отличается от других судов. Хотя живые деньги приносит, конечно, перерабатывающая фабрика.

СОБСТВЕННЫЕ ДОСКИ

— Какое направление научных разработок вы для себя видите перспективным?

— Мы непрерывно ведем поиск в разных аспектах. На сегодня наиболее интересным для нас является продолжение работы над траловыми досками нашей собственной конструкции.

— Я помню, что еще в 2019 году вы достаточно далеко в этом направлении продвинулись …

— Да, но последующие события нас немного притормозили, пришлось это временно отложить. Сейчас возвращаемся к своим наработкам. В настоящее время на кафедре промышленного рыболовства в Калининградском техническом университете сложилась высокопрофессиональная команда научных сотрудников. Эта группа в своей работе активно использует искусственный интеллект, а наша компания с ними взаимодействует.

В частности, эта технология была использована и в разработке собственных траловых досок. Такой подход позволяет математически просчитывать и, главное, предсказывать поведение траловых досок различной конфигурации, изготовленных из того или иного материала, при их движении по определенной траектории в водной среде с заданными параметрами. Это не просто типовые расчеты гидродинамики досок в статике. Не секрет уже, что наши траловые доски работают и на очень больших углах атаки.

— А на какой стадии находятся ваши разработки?

— У нас есть рабочая модель досок — «Клипер». Мы показывали ее на выставке в Дании в 2021 году. Эту модель даже попытался частично скопировать исландский производитель. Как я уже говорил, в моделировании устройства мы начали использовать искусственный интеллект. В результате у нашей доски площадью 10 квадратных метров распорная сила достигает 4 тонн. Из того, что в настоящее время предлагается на рынке, для аналогичной распорной силы придется использовать доски площадью около 15 квадратных метров.

Так что лично для нас становится все более очевидной общая деградация рынка этих устройств. Десять лет назад актуальные в то время траловые доски площадью 10 квадратных метров могли обеспечить раскрытие трала «Атлантика-1920» на 200 метров по горизонту. Сейчас же компании предлагают своим клиентам 14-метровые доски, которые дают раскрытие до 170 метров.

При этом производители, стремясь увеличить этот показатель, делают больше площадь траловых досок. Но как сохранить на прежнем уровне вес (порядка 5 тонн)? Снизив толщину листа. В результате траловая доска становится менее прочной, снижается надежность. Вот из этого тупика мы и постараемся вывести ситуацию с траловыми досками.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. СЗФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 15 марта 2023 > № 4316822 Андрей Федоров

У нас уже есть концепция новых объектов под инвестквоты

Обсуждение второй волны инвестквот перешло на уровень подготовки подзаконной базы: документов, которые в итоге и будут определять требования к проектам инвесторов и порядок их наделения ресурсом. В Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области сохраняют подход к этим вопросам, который объединение предлагало еще на самом старте разработки второго этапа, рассказал в интервью Fishnews президент АРСО Максим Козлов.

— Максим Георгиевич, в отраслевое законодательство внесли очень серьезные изменения. Прежде всего это закон о втором этапе инвестиционных квот . В первой волне Сахалинская область активно участвовала, создавая береговые комплексы. С береговым направлением регион собирается включиться и во второй этап. Сейчас разрабатывается подзаконная база для регулирования второго раунда — что по ней предлагаете?

— Действительно, законодательство у нас изменилось и второй этап инвестиционных квот — это уже реалии сегодняшнего дня. Когда параметры второго раунда программы только обсуждались, Сахалинская область всегда говорила о том, что инвестирование в большей степени должно идти в береговые производства.

Обновление рыбопромыслового флота, конечно, очень важная сфера для приложения сил. Однако мы объективно пониманием, что говорить о быстром переходе на российские аналоги для строительства флота сложно. В перспективе импортозамещение, надеемся, возможно, но пока непонятно, когда же завершится этот процесс.

А береговые перерабатывающие комплексы в это время уже могут работать и давать результаты для российской рыбной промышленности. Такие производства хорошо себя зарекомендовали в первом раунде программы инвестквот. Практически все проекты этого этапа реализованы. И мы видим эффективность их работы.

На наш взгляд, доставка уловов на берег вообще должна стать во главу угла в вопросах регулирования промысла. Для регионов очень важен социально-экономический вклад береговых предприятий: это создание рабочих мест, налоговые отчисления, развитие транспортной инфраструктуры в прилежащих районах. Береговые заводы способны выпускать широкий ассортимент рыбной продукции — тут нет таких ограничений, как на флоте.

При этом это самая прозрачная схема работы во всех отношениях. Некоторое время назад в правилах рыболовства мы предусмотрели возможность учета уловов после доставки на берег. И сами того, наверное, не подозревая, создали максимально прозрачную систему контроля: при доставке добычи на берег получается полная картина по осваиваемым ресурсам и их переработке. Причем все, что привозится, отправляется в производство. В том числе выпускается продукция с высокой добавленной стоимостью — филе, фарш, сурими, рыбий жир и мука.

На самом деле развитие береговой переработки — это мировой опыт. Возьмем ту же Исландию, где эксплуатируются суда с RSW-танками и весь улов привозится на берег. Мы тоже используем лучшие практики.

Конечно, наши предприятия будут включаться во второй этап программы инвестиционных квот. Сейчас идет обсуждение подзаконных актов, которые определят требования к береговым перерабатывающим заводам.

На первом этапе была предусмотрена обязательная установка оборудования для глубокой переработки водных биоресурсов — машин для производства филе и фарша, муки и жира. Однако если исходить из текста документов, получается, что такую продукцию можно и не выпускать. По сути, можно иметь указанное оборудование и просто заниматься изготовлением минтая б/г. Формально обязательство исполнены, но концепция программы инвестквот по развитию глубокой переработки не соблюдается.

И мы полагаем, что было бы правильно включить все-таки обязательство по выпуску из определенного объема инвестиционной квот именно продукции глубокой переработки. Это бы стимулировало развитие таких производств.

— Но надо отметить, что география береговой переработки зависит от специфики работы в тех или иных районах промысла.

— Можно спокойно привозить рыбу для переработки на Курилы с Западного и Восточного Сахалина, Западной Камчатки. Это очень большой охват. Флот с RSW-танками позволяет находиться на лову от 3 до 5 суток, добывать сырье и доставлять его на береговой завод для выпуска продукции. Мы видим в такой организации промысла большую перспективу. Нужно в целом создавать условия, чтобы инвесторы стремились организовывать береговые заводы, обеспечивали рабочие места — не только через программу инвестиционных квот, но и другими способами.

— Вы уже озвучивали свои предложения?

— Мы принимаем участие в обсуждении подзаконных актов, которые потом будут приняты к исполнению. И свое мнение высказывали.

У инвесторов есть большие планы по строительству нескольких перерабатывающих предприятий на Курилах. Для этого очень важно развивать энергетику на островах: современные заводы требуют современной энергетической инфраструктуры. Без государственной поддержки решить эту задачу будет сложно. Сегодня на Курилах запускаются специальные налоговые, таможенные режимы, но еще одна важнейшая составляющая экономического развития — современная энергетическая, транспортная система. Вопросы энергообеспечения новых производств на Курилах губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко поднимал на недавней встрече с президентом.

Глава региона вновь говорил и о важности модернизации Корсаковского порта. Здесь также есть планы по развитию береговой переработки. Но для реализации проектов в порту нужно снять инфраструктурные ограничения. Первое — гидротехнические сооружения требуют ремонта. Втрое — необходимо провести дноуглубительные работы и тем самым обеспечить возможности для обслуживания крупнотоннажного флота. Может быть, это позволило бы выполнять и судоремонтные работы — а это уже прибавка в бюджет Сахалинской области.

— Вы всячески поддерживали идею провести конференцию , на которой специалисты обсудили бы состояние ресурсов минтая и их перспективу. Это связано с планами запуска новых перерабатывающих заводов?

— Это связано с желанием знать прогнозы на долгосрочный период. Чтобы понимать, что нас ждет не просто завтра, а в ближайшие пять-десять лет. Вложение огромных инвестиций в строительство заводов должно быть подкреплено ресурсной базой: без сырья создание такого предприятия бессмысленно. Поэтому мы считаем правильным провести минтаевую конференцию и разобраться с долгосрочными перспективами.

— Тема, которую ассоциация поднимает регулярно: как можно было бы улучшить госконтроль в рыбной отрасли. Снизить административное давление на предприятия и в то же время не потерять в эффективности с точки зрения сохранения биоресурсов, защиты здоровья и безопасности людей. Продолжаете следить за этим направлением?

— Да, в последнее время акцент в публичном пространстве с темы госконтроля как-то сместился, а зря. Для рыбопромышленных предприятий это очень актуально.

Мы много писали по этому вопросу, участвовали в разработке целого ряда документов. Например, в свое время активно выдвигали предложения по административному регламенту пограничной службы, посвященному контролю рыболовства.

Действительно, государство очень много говорит о снижении административных барьеров, о риск-ориентированном подходе. Но так получается, что рыбаки не попадают под комфортные условия, создаваемые в других секторах экономики.

Предприятия остаются заложниками ситуации со сложностями контрольной деятельности. Видимо, это связано с бытующим мнением, что рыбаки — браконьеры. Но уверен, что надо менять такое восприятие. Рыбаки — это законопослушные, социально ответственные пользователи водных биоресурсов. Предприятия настолько ценят свой бренд и боятся потерять квоту на вылов, что никто не хочет нарушать правила.

Конечно, противодействовать браконьерству, защищать здоровье и безопасность потребителей рыбной продукции необходимо, но тут все-таки контроль не должен превращаться в непреодолимые препоны для добросовестных предприятий.

Уверен, если бы использовался риск-ориентированный подход к контролю в рыбной отрасли, это стимулировало бы рыбаков минимизировать нарушения. Если бы была «зеленая зона» работы с сокращением проверок, все бы стремились попасть туда.

Сегодня, когда все мы нацелены на обеспечение продовольственной безопасности страны, мне кажется, очень важно, что в рыбной отрасли распространялись практики системы оценки рисков. И в рыбаке видели не браконьера, а труженика моря, которые стремится создать рабочие места и накормить людей.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 10 марта 2023 > № 4312179 Максим Козлов

Новое соглашение ООН: почему важно защищать Мировой океан

Страны ООН 4 марта достигли соглашения о защите биоразнообразия в международных водах. Исполнительный секретарь Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО Владимир Рябинин объяснил важность этого исторического события.

Свое мнение он представил в интервью, опубликованном в Центре новостей ООН, сообщает корреспондент Fishnews.

По словам Владимира Рябинина, в соглашении речь идет о двух третях Мирового океана, которые ранее не имели каких-либо правил по сохранению водных биоресурсов. «Сейчас происходит второе по своей скорости вымирание видов, — рассказал исполнительный секретарь комиссии ЮНЕСКО. — Первое было 65 млн лет тому назад, когда упал метеорит и динозавры практически сразу вымерли».

Таким образом, задачей нового соглашения стало сохранение жизни в океане. Документ будет работать вместе с соглашениями о климате, такими как Парижское соглашение, и с соглашениями по сохранению биоразнообразия, которое было принято недавно в Монреале. В рамках новой конвенции страны не получают никаких прав, они берут на себя обязательства следовать одним и тем же правилам. Страны не приобретают никаких дополнительных юридических преимуществ, океан остается общим наследием для человечества, подчеркнул эксперт.

Напомним, работа над текстом соглашения продолжалась два десятилетия. Главной причиной такой задержки Владимир Рябинин считает поиск компромиссных решений: «Какие-то вещи были неприемлемы для определенных групп стран — многие страны работали как группы — искали компромисс, более мягкие формулировки».

Однако работа над документом продолжается. Чтобы соглашение вступило в силу, необходимо, чтобы определенное количество стран его ратифицировали, отметил исполнительный секретарь комиссии ЮНЕСКО.

Для мониторинга выполнения положений соглашения планируется создать специальные механизмы реализации, основанные на четырех крупных разделах конвенции. «Первый раздел конвенции говорит о том, что мы будем делать с морскими генетическими ресурсами, второй — как мы будем оценивать воздействие действий в океане на окружающую среду океанскую, третья часть конвенции — как управлять океаном с точки зрения определенных процессов или задач и четвертая часть — развитие потенциала», — рассказал Владимир Рябинин.

Fishnews

Канада. Россия. ЮНЕСКО > Рыба. Экология. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 9 марта 2023 > № 4312176 Владимир Рябинин

Надеемся, что позитивные прогнозы на путину оправдаются

Рыбная промышленность Камчатского края остается в центре внимания — и с точки зрения участия в общеотраслевых процессах, и с точки зрения вклада в результаты важнейших путин. На актуальные вопросы в интервью Fishnews ответил министр рыбного хозяйства региона Андрей Здетоветский.

— Андрей Георгиевич, наука дала предварительные прогнозы вылова тихоокеанских лососей на 2023 год. Общий объем по Дальнему Востоку — более 500 тыс. тонн. Цифра, конечно, немалая. Надеемся, что рыба придет в ожидаемом количестве. Какие прогнозы по Камчатскому краю? Где какие ожидаются меры регулирования?

— Для «нерыбного» на западном побережье года в этих районах дается очень хороший прогноз по горбуше. Он даже больше объема, предлагаемого для Восточной Камчатки. Все это странным образом происходит после года, когда по отдельным районам на западе произошел провал по подходам (хотя прошлый год для западного побережья должен был стать урожайным). Поэтому, конечно, очень рады высоким предварительным цифрам, но определенная настороженность сохраняется. Надеюсь, позитивные ожидания оправдаются. Подходы рыбы — это, конечно, главная интрига сегодняшнего дня.

Если говорить о проблемных вопросах в организации путины, то, на мой взгляд, непонятны причины снижения подходов нерки реки Озерная (западная), то есть курильской нерки. Притом что мы выполняем, в общем-то, все условия для восполнения этого ресурса практически по верхней планке оптимума. Объект ценный и важный, и хотелось бы разобраться, какие у него перспективы, какие еще меры можно принять для его сохранения.

По западному побережью проблемный район — река Опала. За последние несколько лет подходы рыбы снизились — возможно, это связано с переэксплуатацией объекта. В прошлом году в бассейне реки принимались дополнительные меры регулирования: вводился запрет промысла в реке. Предусматривались ограничения по длине неводов и количеству ловушек в прилежащей зоне на морских участках. В предстоящую путину рассчитываем на повторение практики прошлого года. Также для максимального пропуска производителей на нерестилища будут устанавливаться дополнительные проходные дни по морским неводам в этом районе. В целом на западном побережье Камчатского края рассчитываем на хорошую путину.

По восточному побережью вызывает обеспокоенность нерка бассейна реки Камчатка. В прошлом году мы увидели очень хорошие подходы этой рыбы. На предстоящую путину прогноз тоже дается на достаточно высоком уровне. Надеемся, он оправдается. Вместе с тем наука нас все время предупреждает, что ожидаются последствия низких пропусков. Сейчас должна вернуться популяция, которая была недопропущена пять-семь лет назад. Переживаем за это. Второй проблемный момент для этого участка — организация научного мониторинга. Раньше для этих целей использовался промышленный лов на речных участках. Но возник вопрос, насколько можно таким образом предоставлять кому-то преференциальное право добычи. И сейчас у нас есть пробелы с точки зрения получения необходимой для регулирования информации. Раньше мы обычно видели картину до старта промысла, с начала нерестовой миграции, а сейчас понимание появится, только когда будут поступать статистические данные по рыбалке. По крайней мере, количественно сопоставимые оценки можно будет делать только тогда. Качественную оценку проводит КамчатНИРО с помощью своих небольших неводов. Но информации для полноценного анализа не хватает.

Есть вопрос по заливу Корфа. Там необходимо несколько снизить длину неводов. Это в планах, думаю, необходимые решения будут приняты.

Из давних проблем — состояние запасов лососей рек Авача и Паратунка. Эти ресурсы востребованы жителями Петропавловска-Камчатского, которые относятся к коренным малочисленным народам Севера и в целях любительской рыбалки. С нашей точки зрения, необходим длительный запрет для восстановления запасов, чтобы они снова были достаточными по крайней мере для социального рыболовства. Сейчас на речных участках устанавливаются два коротких периода для освоения в режиме традиционного лова — по неделе во второй половине июля и второй половине августа. Рыбаки-любители могут осуществлять рыболовство лишь с использованием удебных снастей. Любительская рыбалка с применением сетных орудий лова полностью под запретом. Решения уже заложены в проекте стратегии на предстоящую путину. Данные меры регулирования необходимо сочетать с усилением охраны этих рек, что проблематично, ввиду низкой численности инспекторского состава Росрыболовства.

— Очень важная для края тема — принципы распределения рыболовных участков (РЛУ) для добычи лососевых. На заседании регионального рыбохозяйственного совета в феврале отмечено, что субъекты Федерации предлагают среди «критериев добросовестности» пользователей РЛУ участие в рыбоохранных мероприятиях и научном обеспечении, но эти характеристики сложно измеримы. Что вы думаете по этому поводу?

— Резонансный вопрос. Достаточно много наши коллеги-общественники потратили сил на его решение, когда возникла идея все участки передать на аукционы.

Что касается критериев, то основной критерий понятен и измерим — его можно легко проверить. Это наличие береговой переработки. Такой показатель укладывается в логику развития лососевого промысла, как традиционно берегового промысла.

Однако мы посчитали, что только на переработке останавливаться не совсем правильно — сегодня все более и более востребована функция социальной ответственности бизнеса. Помимо участия рыбаков в социальных проектах, это еще две, на мой взгляд, очень важные характеристики — участие в рыбоохране и научном сопровождении. По сути это тоже социальная ответственность — не просто берешь от природы что-то, а так, чтобы соблюдались принципы восстановления ресурса, являющегося основой экономики нашего региона. У нас в этом смысле достаточно ответственные рыбаки. После того как участки были закреплены на длительный период, все стали понимать, что это перспектива работы предприятий, и начали активно заниматься вопросами рыбоохраны и научного сопровождения рыболовства.

По поводу того, как измерять выполнение критериев, — вопрос дискуссионный. Но по всем предложенным нами показателям можно отследить движения финансовых средств. Есть договоры, отчетность — налоговая, финансовая и прочее.

Обсудили тему участков на заседании краевого рыбохозяйственного совета. Будем еще собираться, обсуждать с коллегами, как дорабатывать наши предложения. Но концептуально с нашим видением мы определились и считаем целесообразным придерживаться канвы предложенных нами критериев.

— Все-таки подход в том, чтобы добросовестные пользователи могли продлить, переоформить договор пользования участком без торгов — то есть и без конкурсов, и без аукционов?

— Да.

— Но есть еще ключевой момент, на который обращают внимание и в Ассоциации добытчиков лососей Камчатки: пользователи должны доработать до конца срока действия уже заключенных договоров и только потом возможны какие-то процедуры перезакрепления и т.д.

— Да, по умолчанию мы предлагаем распространять эти условия на договоры, срок действия которых завершится. К моменту окончания срока действия можно собрать определенную информацию по пользователям и принимать решение по перезакреплению на основании соответствия сформированным критериям либо принимать решение о проведении конкурсной процедуры.

— Средний срок завершения договоров — 2028 год?

— Большинство договоров были заключены на 20 лет в 2008 году. Соответственно, окончание срока их действия — 2008 год.

— Вопрос с рыболовными участками сложно решать в том числе и с учетом того, что специфика в регионах разная.

— Мы тоже, когда эту тему обсуждали, понимали, что очень сложно сравнивать параметры промысла на Камчатке и, например, где-нибудь на Чукотке, поэтому мы предлагаем установить планку береговой переработке на уровне 50%, а не 70%, так как понимаем, что у других регионов могут возникнуть сложности с достижением такого показателя.

— Актуален ли для вас вопрос изменения границ участков под влиянием природных факторов? В Хабаровском крае предприятия поднимали эту проблему. Они переживают, что будет с правом пользования РЛУ в связи изменением границ в силу объективных причин.

— В большинстве случаев у нас таких проблем нет. Есть отдельные вопросы, в первую очередь по речным участкам. Русло меняется. Мы сейчас готовим перечень и столкнулись с ситуацией, когда участки при имеющемся описании могут оказаться на суше. Но, повторюсь, у нас проблема не носит массового характера. Тем не менее, мне кажется, нужно продумать решение для таких случаев. Потому что пользователи, безусловно, ни в чем не виноваты и лишение их права добычи в такой ситуации несправедливо.

— Еще одна тема, которая на слуху, — это вычет по сбору за пользование водными биоресурсами в связи с переработкой. По итогам совещания у вице-премьера Виктории Абрамченко проект перечня продукции, на которую будет распространяться послабление, решили доработать. Знаем, что губернатор Владимир Солодов также высказывал свою позицию по списку. Каково ваше видение этого вопроса?

— В чем сложность для нас с этим перечнем? Его принятие в предложенном виде — для филе, фарша и муки из минтая, сельди и филе трески — означало бы ежегодное выпадание из бюджета Камчатского края миллиарда рублей на льготирование производства такой продукции. Это очень приблизительная оценка, но она, кстати, сопоставима с цифрами, о которых говорило само Росрыболовство: ведомство озвучивало оценку выпадающих доходов порядка 25%.

Мы долго шли к принятию закона о повышении ставок сбора за пользование водными биоресурсами. Решение было сложное, но оно было принято. Направлены изменения на то, чтобы увеличить налоговую отдачу от рыбной отрасли. С учетом того, что сейчас, наверное, все бюджеты имеют социальную ориентацию, это означало, что от рыбохозяйственного комплекса средства пойдут на социальную сферу. И теперь было предложено на 20-25% зачеркнуть этот эффект.

При этом в проект перечня включили филе (минтая). Но выпуск этой продукции фактически является условием входа на определенные рынки, что само по себе стимулирующий фактор выработки такой продукции, и как мы видим, судя по росту ее производства, фактор действенный. Создавать дополнительные механизмы стимулирования в такой ситуации, вероятно, избыточно.

Еще один момент — сегодня на поддержку выпуска филе, фарша уже направлена программа инвестиционных квот вылова. Появились инвестиционные объекты, для которых производство этого продукта уже предусмотрено соглашениями с государством. Причем эти инструменты еще в полную силу не заработали. Первый этап инвестиционных квот реализован частично, второй этап не запущен.

Но есть и другая сторона. Существуют виды продукции, которые дорого, не маржинально производить. Однако они востребованы. Мы говорим о продукции для конечного потребителя. По нашим экспресс-оценкам, только от 10 до 15% филе пакуется для такой продажи. Продукция ориентирована в первую очередь на экспорт. А что если сдвинуть фокус, и простимулировать предприятия выпускать продукцию сегмента b2c, причем на внутренний рынок? Есть же сегодня у нас задача по его насыщению.

На совещании у Виктории Валериевны (Абрамченко — прим. ред.) мы были услышаны. Надеюсь, коллеги учтут наши предложения.

— То есть надо два аспекта учитывать: это выпадающие доходы бюджета при предоставлении льготы и все-таки поддержка выпуска продукции для внутреннего рынка?

— Совершенно верно. Здесь я хотел бы отметить еще один момент. Все-таки развитие сектора потребления конечной продукции дает дополнительную маржинальность цепочке производства. Если мы простимулируем эти изменения, то сможем увеличить экономическую базу рыбохозяйственного комплекса, что для Камчатки тоже очень важно.

— А если говорить об объектах промысла — какие виды водных биоресурсов вы бы предложили включить в перечень для применения вычета?

— С моей точки зрения, не нужно сосредотачиваться на видах. Это могут быть самые разные промысловые объекты. Если продукция соответствует критерию производства для конечного потребителя. Хотя, конечно, мы не заинтересованы в том, чтобы список резко разрастался.

— Потому что это выпадающие доходы.

— Тут какой-то разумный баланс нужен. Но я для себя вижу, что если сегмент продукции для конечного потребителя будет развиваться, то появятся производства, которые компенсируют выпадающие доходы, — появятся дополнительные рабочие места, инвестиции, налоговые поступления. Наверное, экономический анализ сейчас затруднительно выполнить, насколько будут компенсироваться выпадающие доходы. Но в результате будет обеспечиваться комплексный эффект. Мы получаем дополнительную экономическую отдачу от использования ресурсов. Ведь именно на это должна быть направлена вся наша работа по модернизации рыбохозяйственного комплекса. И также увеличится предложение для наших потребителей. Это поддержка нашего внутреннего рынка. И на него давно уже пора обратить внимание.

— Определенный резонанс вызвали претензии, которые федеральный регулятор предъявил участникам берегового направления программы инвестиционных квот. Будет ли краевое правительство участвовать в решении этой проблемы, учитывая, что именно компании Камчатки активно включились в первый этап инвестквот?

— Безусловно, для нас это важно. И мы не то что будем участвовать в решении этих проблем — уже участвуем. В феврале состоялось совещание у вице-премьера — полпреда президента на Дальнем Востоке Юрия Петровича Трутнева, где обсуждался вопрос береговых заводов. Губернатор там нашу позицию озвучил.

На наш взгляд, недопустимо, когда государство, вовлекая предприятия в столь значительные инвестиционные процессы, прописывает условия, которые невозможно выполнить. Обязательства по заводам были предусмотрены в договорах. Понятно, что их подписывали все стороны, надо было, наверное, на этом этапе внимательней посмотреть формулировки. Но в итоге получилось, что пользователь обязан получать продукцию в размере не менее 70% от объема инвестиционной квоты. Тогда как даже при производстве минтая б/г выход продукции менее 60%. То есть получается, что инвесторы должны морозить «кругляк»? Странная логика, учитывая, что программа инвестквот была ориентирована на развитие глубокой переработки.

Здесь явная логическая ошибка. Речь, наверняка, шла об уловах. Полностью согласны с Юрием Петровичем: инвесторы выполнили основное условие — построили и ввели в эксплуатацию объект инвестиций. Это дорогостоящие предприятия, которые были желанным средством достижения целей модернизации рыбохозяйственного комплекса. Если что-то было ошибочно зарегулировано, надо вернуться к этому вопросу, убрать избыточные требования. Никто из инвесторов не заинтересован в том, чтобы недоосваивать ресурсы.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 3 марта 2023 > № 4306931 Андрей Здетоветский

Мерить надо не глазурь, а чистую массу продукта

Споры вокруг нормирования глазури в рыбной продукции ведутся далеко не первый год. Хотя, казалось бы, в чем проблема? Глазурь, которую почему-то принято демонизировать, — это всего лишь один из способов сохранить свойства продукции. Тонкий слой льда на рыбе или морепродуктах, по сути, играет роль дополнительной упаковки. Существуют альтернативные методы, когда глазирование не требуется, например, если замороженная продукция упаковывается под вакуумом. Однако такой вариант применим не всегда, например, в случае с ракообразными — креветками, лангустинами — использовать его невозможно.

В соответствии с техническим регламентом № 40 «О безопасности рыбы и рыбной продукции» (пункт 73), производитель обязан указать на упаковке массу нетто продукции и информацию о количестве нанесенной глазури или о чистой массе продукции без глазури. Причем количество глазури — это показатель, также установленный в техрегламенте. Пункт 33 гласит, что масса наносимой глазури для рыбы не должна превышать 5% от массы глазированной продукции, для пищевой рыбной продукции из разделанных или очищенных ракообразных — 7%, из неразделанных ракообразных — 14%, а при производстве пищевой рыбной продукции — 8%. Это с учетом погрешности методики определения массовой доли глазури.

Однако методика, утвержденная ГОСТом 31339 — 2006 «Рыба, нерыбные объекты и продукция из них. Правила приемки и методы отбора проб» далека от совершенства. Она допускает применение нескольких способов удаления глазури с поверхности мороженой пищевой рыбной продукции и не учитывает ряд важных факторов. Например, не учитывается выделившийся межклеточный сок. Не учитываются особенности структуры мышечной ткани отдельных видов рыб после снятия глазури. Не учитывается масса экземпляров рыб при экспозиции для размораживания и так далее. Поскольку методика не автоматизирована, в процессе тестов не исключена возможность влияния человеческого фактора.

И еще один важный момент: при определении массовой доли глазури допускается погрешность: для замороженной рыбы — до 0,7% и для ракообразных — до 1,2%. Сразу возникает вопрос: а какая же тогда погрешность возможна для моллюсков и других видов морепродуктов? У многих гидробионтов сложное строение, например, это все ракообразные, у которых тело спрятано за сегментами хитинового покрова. Нанести на такую поверхность ровный слой глазури в строго отмеренном количестве невозможно: вода проникает под каждую пластинку или чешуйку и там остается. Да и обычная тушка рыбы, как правило, не может похвастаться ровной поверхностью.

Кроме того, оборудование, которое используется на рыбоперерабатывающих предприятиях, также настраивается только до определенного предела: допустимое отклонение по массе глазури может составлять от 2 до 4%. Это, во-первых, целые числа, а во-вторых, они в любом случае больше погрешности, установленной в методике. Но от производителя требуют обеспечить точные значения по глазури!

Сейчас контроль за соответствием импортной рыбы и морепродуктов требованиям техрегламента, включая норматив по глазури, происходит на границе. Даже несмотря на то, что большая часть объемов продукции поступает в транспортной упаковке и подлежит дальнейшей переработке, то есть не предназначена для реализации потребителю. По сути никаких рисков с точки зрения безопасности продукции здесь не возникает, ведь глазурь — это просто чистая вода. Но если по результатам лабораторных исследований содержание глазури оказывается выше нормы, в отношении импортеров возбуждаются дела об административном правонарушении.

Штраф по статье 14.43 КоАП «Нарушение изготовителем, исполнителем (лицом, выполняющим функции иностранного изготовителя), продавцом требований технических регламентов» составляет от 300 тыс. до 500 тыс. рублей — весьма чувствительно. Кроме того, при досмотре на границе груз задерживается до получения результатов лабораторных испытаний, а поскольку замороженная продукция требует особых условия хранения, производитель во время простоя несет дополнительные издержки.

Контрольно-надзорные органы также осуществляют выборочный контроль рыбной продукции непосредственно в розничных торговых точках. В ходе планового мониторинга проводятся отборы продукции, из которой формируются пробы и затем направляются для лабораторного тестирования по той же самой методике. И если обнаруживается превышение массовой доли глазури, производителю продукции опять-таки грозят административные санкции.

Рыбный союз на протяжении нескольких лет — с момента вступления в силу техрегламента в 2019 году — настаивает на пересмотре норм глазирования. Поскольку глазурь выполняет защитную функцию, мы не возражаем против контроля ее массовой доли в пищевой глазированной рыбной продукции.

Рыбный союз считает, что методика измерений глазури в замороженной рыбной продукции должна учитывать реальную производственную погрешность оборудования, а норматив содержания глазури для рыбы и рыбной продукции нужно увеличить до 10%, для морепродуктов — до 20%. Глазурь необходима, чтобы защищать продукт от потери влаги и окисления в течение всего срока годности. Именно этим обусловлено требование к минимальной массовой доли глазури на мороженой рыбной продукции — в ГОСТе установлено, что ее должно быть не менее 4% от массы продукта. Если глазури меньше, то безопасность продукции гарантировать нельзя.

Стандартный срок годности мороженой рыбной продукции — 12 месяцев. За этот период испаряется примерно 1% глазури. Получается, чтобы продукт соответствовал требованиям, нанести необходимо минимум 5% массовой доли глазури. При этом нужно учитывать погрешность оборудования, которая составляет примерно 2–3%. Получается, чтобы обеспечить защитный слой глазури не менее 5%, производственная линия должна быть настроена на среднее значение не менее 7% и с учетом производственной погрешности верхний предел содержания глазури должен быть установлен на уровне не менее 10%.

Промысел рыбы и морепродуктов носит сезонный характер, а доставка уловов с Дальнего Востока или других приморских территорий в центр страны может занимать месяцы. То же касается и поставок из-за рубежа. Члены Рыбного союза, в состав которого входят ключевые импортеры и трейдеры, заинтересованы в том, чтобы в процессе хранения и транспортировки рыбная продукция была максимально защищена от внешнего воздействия. О введении в заблуждение потребителя речь не идет — как уже было сказано, производитель в любом случае указывает на упаковке информацию о чистой массе продукта, и контролировать следует соблюдение именно этого требования. Но для этого, разумеется, необходимо усовершенствовать методику определения количества глазури.

В прошлом году Рыбный союз обратился в Росрыболовство с просьбой инициировать внесение таких изменений. Соответствующее поручение было дано, и в январе ВНИРО сообщил о начале экспериментальных работ, чтобы установить погрешности при измерении массовой доли глазури на мороженой рыбе и морепродуктах. Наши предприятия предоставляют специалистам института образцы глазированной замороженной рыбной продукции для исследований. Мы надеемся, что методика будет пересмотрена, ее сделают автоматизированной, она будет учитывать все нюансы, о которых я сказала, и в результате отрасль получит новый ГОСТ для определения массовой доли глазури.

Параллельно Рыбный союз как участник рабочей группы, сформированной при Минсельхозе, продолжает добиваться пересмотра пункта 33 техрегламента. На совещаниях с представителями госорганов мы разъясняем, убеждаем, приводим аргументы бизнеса, чтобы сблизить позиции по вопросу нормирования глазури. Мы настаиваем, что необходимо измерять и контролировать именно массу нетто продукта, чтобы в полной мере защитить интересы потребителя.

Да, любые изменения в надгосударственный документ, каким является техрегламент, — это крайне медленный процесс, который наверняка займет не один год. Но этим надо заниматься, поскольку в нынешнем виде нормы по глазури по сути являются административным барьером, который препятствует насыщению внутреннего рынка качественной рыбой и морепродуктами и приводит к росту затрат производителя, а значит, в итоге и к повышению розничных цен.

Специалист по качеству и безопасности продукции Рыбного союза Ирина ПУЛЬЧЕВА

Россия > Рыба. Экология. Медицина > fishnews.ru, 17 февраля 2023 > № 4299133 Ирина Пульчева

«Региональные квоты» поддержало большинство субъектов

Рыбная отрасль Магаданской области остается несколько в тени на фоне достижений соседних регионов — рекордсменов по вылову. Между тем рыбаки Колымского края добыли в прошлом году около 70 тыс. тонн, они активно участвуют в программе инвестквот и других инвестиционных процессах. О том, что происходит в рыбохозяйственном комплексе региона, Fishnews рассказал руководитель областного департамента рыбного хозяйства Андрей Таболин. Один из вопросов касался инициативы Магадана о возобновлении практики выделения «региональных квот».

— Андрей Павлович, с какими итогами рыбная отрасль Магаданской области завершила 2022 год?

— Обрисую ситуацию в отрасли через статистические данные. Районы лова Магаданской области относятся к Дальневосточному и Восточно-Сибирскому рыбохозяйственным бассейнам. Из них ключевой — Дальневосточный, где основными промысловыми видами являются водные биоресурсы морских вод и анадромные виды рыб. Рыбохозяйственная деятельность в Восточно-Сибирском бассейне только развивается.

В 2022 году магаданский рыбохозяйственный комплекс насчитывал 79 организаций различных форм собственности. В отрасли трудится около 2 тыс. человек. Среднемесячная начисленная заработная плата в отрасли остается одной из наиболее высоких в области и составляет 162 тыс. рублей. Основу обеспечивают предприятия, ведущие судовой промысел в исключительных экономических зонах РФ и иностранных государств. На этих предприятиях трудится более половины работников отрасли, а средняя заработная плата здесь порядка 209 тыс. рублей.

Вылов магаданскими рыбаками в российских водах составил в 2022 году около 70 тыс. тонн. Основа добычи — минтай, доля которого в общем показателе составляет 47%. Доля сельди — 30%, а лососевых, крабов, креветок, трубачей — от 3 до 6%. Вылов прочих объектов (навага, корюшки, камбалы, треска и прочие) невелик, доля в общих уловах не превышает 4%.

Наши суда не только осваивали выделенные квоты и заявленных объемы возможного вылова в российских водах, но и работали в ИЭЗ Мавритании и Марокко.

Из уловов в российских водах произведено порядка 55,3 тыс. тонн продукции. Она поставляется на внутрирегиональный рынок, в центральные районы страны и на экспорт.

В собственности магаданских рыбаков находится 41 рыболовное судно. Береговые заводы способны перерабатывать более 1 тыс. тонн сырца в сутки, объем холодильных мощностей единовременного хранения, по данным, предоставленным рыбохозяйственными компаниями, составляет около 16 тыс. тонн. В условиях ограниченного спроса на внутреннем рынке и дефицита сырья рыбоперерабатывающие мощности имеют низкую среднегодовую загруженность — на уровне 30-40% при работе в одну смену. В то же время проводится модернизация приемо-перерабатывающей базы, в том числе на рыболовных участках, закрепленных на долговременной основе.

На территории области имеется шесть рыбоводных заводов, два из которых принадлежат коммерческим организациям. Из четырех заводов Главрыбвода один — в нерабочем состоянии. Проектная мощность всех заводов и цехов составляет 130,8 млн штук молоди, фактическая — около 45 млн штук. В 2022 году в целях воспроизводства было выпущено 13,3 млн мальков, в целях товарного рыбоводства — 2,5 млн, в целях проведения компенсационных мероприятий — 2,3 млн.

По данным УФНС по Магаданской области, предприятия рыбохозяйственного комплекса обеспечили поступление налогов, сборов и платежей в бюджетную систему Российской Федерации на сумму 1,88 млрд рублей, что на 22% превышает уровень 2021 года.

Итоги деятельности рыбохозяйственного комплекса благотворно влияют и на рыночные цены. В ассортименте более 300 наименований рыбопродукции. В настоящее время на городских рынках стоимость горбуши — 250 рублей за 1 кг, кеты — 410-600 рублей, кижуча — 410-700 рублей. Прочие виды рыб в охлажденном виде (корюшка, ерш, камбала, сельдь, минтай и т.д.) — от 65 рублей за 1 кг. Повышение цен на кету и кижуч связано со снижением уловов этих объектов. Стоимость мороженной рыбы в торговой сети «ТС 24 часа»: горбуша ПСГ — 140 рублей. Предприятия, заключив соглашение с правительством Магаданской области о прямых поставках рыбы для населения в период лососевой путины, активно участвуют в ярмарках выходного дня в Магадане и в муниципальных районах.

— Какие «рыбные» инвестиционные проекты реализуются в области?

— В сравнении с предыдущим годом уровень инвестиций в основной капитал организаций увеличился на 30%, составив порядка 4,1 млрд рублей. Вложения направлены на строительство судов и модернизацию судовых и береговых производственных мощностей.

В рамках программы инвестквот ООО «Маг-Си Интернешнл» заключило с Хабаровским судостроительным заводом договоры на строительство судов. Предполагается, что в 2023 году они будут переданы владельцам. В настоящее время ведутся ходовые и швартовные испытания на достроечной базе в поселке Ливадия (Приморский край), идет проверка судовых систем, отладка системы охлаждения танков для перевозки краба, установка промыслового оборудования и навигационной системы. ООО «Тихрыбком» закончило строительство краболовного судна «Атка», в 2023 году планируется ввести его в эксплуатацию. В 2020 году эта же компания и турецкий судостроительный завод Tersan подписали контракт на строительство большого современного кормового траулера-процессора длиной более 90 метров. Судно подобного класса для магаданских рыбаков строится впервые. В строительство судов уже вложено более 6,4 млрд. рублей.

На предприятии «Благоверфь» в Благовещенске магаданские рыбаки заказали пять маломерных транспортных судов для обеспечения прибрежного промысла. В текущем году заложен киль нескольких судов.

Запущен в эксплуатацию уникальный для России завод по производству рыбий жира высокой степени очистки, который является не только пищевой добавкой, но и основой для фарминдустрии. Он также используется при производстве комбикормов для животных. Реализовало этот проект предприятие «Омега-Си», входящее в группу компаний «Морской волк». Уникальность проекта и в том, что, несмотря на нынешнюю непростую ситуацию, от первой забитой сваи до первого пуска производственной линии прошел всего один год!

На заводе будут производиться восстановленные (реэтерифицированные) триглицериды (rTg), то есть омега-3 в натуральной форме. В мире всего четыре производителя, которые выпускают rTg. Магаданский завод станет пятым. Мощности предприятия позволяют выпускать ежегодно до 200 тонн rTg и до 2 тыс. тонн рафинированного рыбьего жира. Инвестиции в проект превысили 1,5 млрд рублей.

Помимо «рыбохозяйственных инвестиций» магаданские рыбаки активно участвуют и во многих социальных проектах, направленных на развитие в регионе внутреннего и въездного туризма, спорта и активного отдыха.

— Какие планы на лососевую путину-2023?

— Магаданская область по уровню подходов лососей не самый богатый регион. Тем не менее «красная» путина здесь имеет большое социально-экономическое значение.

На текущий год наука прогнозирует большой подход горбуши в реки Магаданской области. К вылову будет разрешено 14,3 тыс. тонн — это максимально возможный вылов за последние 20 с лишним лет. А вот кеты и кижуча подойдет совсем немного — 1300 и 102 тонны соответственно. Это, в свою очередь, минимум за последние 5-7 лет. Нужно сказать, что 80% разрешенного вылова наука рекомендует освоить на северо-востоке Магаданской области в отдаленных и труднодоступных районах. В свою очередь на побережье Тауйской губы, где сконцентрировано более 80% населения Колымы, оставшиеся 20% будут распределены между представителями коренного населения, рыбаками-любителями и промышленными предприятиями. Последние на большие объемы, к сожалению, рассчитывать не могут. В настоящее время запасы лососей основных нерестовых рек в этом промысловом подрайоне находится в депрессивном состоянии. И это - несмотря на беспрецедентные ограничительные меры последних четырех лет, вплоть до полного закрытия промышленного рыболовства в отдельных районах.

Вместе с тем предприятия готовятся к путине. На постоянной основе обновляется материально-техническая база, строится и модернизируется перерабатывающие и холодильные мощности, обновляется флот.

— На каком этапе ситуация с расчисткой бухты Нагаева от затопленных судов и модернизацией порта Магадана?

— В рамках реализации федерального проекта «Генеральная уборка» Магаданская область в числе первых приступила к расчистке своей прибрежной акватории. В 2022 году были заключены госконтракты на водолазное обследование 18 объектов затонувшего имущества. Разработана и согласована документация на их подъем, заключен контракт на удаление 3 судов. Всего, с учетом 2021 года, уже удалено 10 объектов затонувшего имущества, что соответствует федеральному плану. Компенсированы из федерального бюджета затраты 2021 года в размере 23,7 млн. рублей. Такая работа ранее в Магадане не проводилась. Суда, затонувшие более 30 лет назад, мешали судоходству и загрязняли бухту. Но для нас это не только экология. Мы расчищаем площадку для строительства рыбного порта, который должен вдохнуть новую жизнь в прибрежное рыболовство региона.

— Вы уже получили отзыв региональных парламентов на инициативу Магаданской области о возобновлении практики выделения «региональных квот»?

— Инициатива губернатора Магаданской области Сергея Носова была направлена Магаданской областной думой для рассмотрения в законодательные органы прибрежных регионов. В настоящее время мы получили 17 отзывов, из которых в пяти случаях парламентарии сочли предложение неактуальным для их территорий, камчатский законодательный орган и одна рыбохозяйственная ассоциация представили отрицательный отзыв. А 11 региональных парламентов поддержали наше предложение о необходимости выделения «региональных квот» для прибрежных субъектов РФ, указав на их своевременность и необходимость. Мы будем продолжать эту работу и далее, в том числе с отраслевыми ассоциациями.

Подготовил Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews.

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 15 февраля 2023 > № 4294393 Андрей Таболин

В ближайшее десятилетие ничего хорошего отрасль не ждет

Нет сомнений, что квотная реформа — 2022 станет важной вехой в истории отечественного рыболовства. Нас ждут серьезные изменения, причем пока сложно спрогнозировать и их масштабы, и последствия. Своим видением, куда теперь движется отрасль, с Fishnews поделился председатель правления Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна Валентин Балашов.

ФИНАНСОВЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ УЖЕ УХУДШАЮТСЯ

— Валентин Валентинович, недавно принят закон о втором этапе перераспределения рыбных и крабовых квот. Как, на ваш взгляд, будет выглядеть отрасль в результате?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо видеть картину в целом. В 2004 году был подписан закон о рыболовстве, в основу которого положен исторический долевой принцип распределения квот добычи водных биоресурсов. Вспомним экономическую ситуацию того времени. В 2006 году — резкое увеличение цен на топливо на внутреннем рынке, масштабный рост производственных затрат. В 2007 году, по информации Контрольного управления президента, «финансово-экономическое положение основной части предприятий и организаций рыбопромышленного комплекса остается неудовлетворительным. Более половины из них являются убыточными».

В результате в 2007 году был проведен президиум Госсовета по рыбе. В 2008 году с рыбаками повторно заключили соответствующие договоры на десять лет по тому же принципу, без каких-либо дополнительных обременений. Росрыболовство готовит меры поддержки отрасли налогового характера. В рамках программ развития гражданского судостроения правительству поручено разработать систему государственной поддержки строительства рыбопромыслового флота. Все вроде логично и предсказуемо: работай, плати налоги. Рыбное хозяйство начало набирать обороты в ожидании поддержанных государством добрых судостроителей.

И вдруг, внимание, всего через год, в 2010 году, начинают происходить удивительные вещи: на головы рыбаков неожиданно обрушивается жесткая критика за то, что они не строят суда на российских верфях. Тему начали раскручивать с самого верха. Заявлялось буквально, что кроме рыбы существует еще и судостроение, что нужен компромисс, что есть решение, чтобы «и волки были сыты, и овцы целы». Не скрывалось, что «придется использовать административный ресурс». Что было потом — в 2015, 2016, 2019, 2022 — и уже маячит в 2023 году, мы знаем. Компромисса тут нет и в помине, сытых и целых тоже не наблюдается — и «волки», и «овцы» становятся больными и слабыми.

Суть. Меняются правительства, руководители Минсельхоза, Росрыболовства, Объединенной судостроительной корпорации, а с 2010 года нападки на рыбаков только нарастают. К сожалению, для отрасли вред от этого получается весьма серьезным. И он системный. Мировой фундамент организации морского рыболовства — исторический принцип распределения между предприятиями квот добычи водных биоресурсов — в России почти окончательно разломали. Что будет дальше? Получится отрасль-инвалид, состоящая, за редким исключением, из финансово нездоровых субъектов хозяйственной деятельности.

В этой связи добавлю. В декабре 2022 года при рассмотрении в Госдуме очередных квотных поправок к закону о рыболовстве четыре политические партии из пяти почти единогласно голосовали против. А это значит, что часть депутатов поняла, что происходит, и поддержала рыбаков. Работу с ними в этом направлении следует обязательно продолжить, впереди еще много чего может случиться.

К сожалению, полностью разочаровала палата представителей регионов. Слов нет.

А КАК ЖЕ ОТЧЕТЫ?

— Раньше Росрыболовство ежегодно отчитывалось об увеличении объемов вылова и производства рыбной продукции, о росте экспортной выручки и огромных инвестициях. Может, не все так мрачно?

— Рост вылова. Внешне яркий показатель, во имя которого много лет подряд осуществлялось увеличение ежегодного общего допустимого улова. Рыбаки укладывались в эти цифры и год от года радовали отчетностью. Теперь этот кабинетный «фокус» не работает: столько уловов разрешенной к вылову по размеру белой рыбы больше нет. Лососевые, увы, тоже последнее время ведут себя хуже биткойна — никакой надежды на них. Поэтому объем ежегодного вылова больше и не растет.

Рост экспортной выручки. Да, в последние годы сложилась удачная конъюнктура мировых рыбных и крабовых рынков, и это было хорошо для предприятий-экспортеров. Но так было раньше.

Рост инвестиций. Никакие это не инвестиции, это рисковые финансовые затраты — долги банкам, сделанные добровольно в определенных обстоятельствах.

— Стержень идеи инвестиционных квот — это обновление рыбопромыслового флота. Может быть, когда построят современные суда и эффективность рыбной отрасли повысится, то рыбакам станет лучше?

— Красивых слов от чиновников и судостроителей за семь лет было много. Однако практика — критерий истины. Некоторые рыбопромышленники согласились, посчитали, заказали и оплатили все, что положено. С существенными задержками судостроители передали заказчикам неприлично мало готового флота. Многие, как говорится, попали. Как теперь выясняется, даже если что-то и достроят, то за дополнительную плату и только уже начатое и полностью обеспеченное импортными судовыми системами, механизмами и оборудованием. Все расчеты рыбаков — «коту под хвост», по деньгам эти пароходы будут золотыми. А дальше — простите, делать не из чего, чуда не произойдет, из министерских справок уху не сваришь.

Судя по тексту протокола совещания 30 декабря у вице-премьера Дениса Мантурова (по вопросам строительства судов рыбопромыслового флота), кроме разрухи в судостроительном хозяйстве, еще и крупнейшие банки переосмысливают свое отношение к финансированию схемы «квоты под киль». Деньги палить этим людям не свойственно.

Про эффективность новой «рыбной» стратегии от регулятора уже наслушались за эти годы вдоволь. Без комментариев.

ПОГРУЖАЕМСЯ В ДОЛГИ

— Как, на ваш взгляд, себя чувствуют рыбодобывающие предприятия в условиях квотно-инвестиционных изменений?

— Финансовое здоровье рыбопромышленников никого не волнует. В функционале отраслевого регулятора экономический оценочный показатель отсутствует, нет и ведомственной ответственности. А если была бы, то, может быть, некоторые аккуратнее рассуждали бы про эффективность. На самом деле данные о глубокой закредитованности части предприятий рыбного хозяйства, о падении отраслевой прибыли и рентабельности отмечены Росстатом уже по результатам 2021 года. Как только выйдет государственная статистика за 2022 год, мы увидим текущую картину и, самое главное, динамику.

Основываясь на регулярном общении с руководителями рыбодобывающих организаций, могу утверждать, что финансовая ситуация в отрасли сложная. И это только начало, дальше будет худо. У одних предприятий сформировались крупные долги за застрявшие на верфях недостроенные суда или заимствования для участия в крабовых аукционах. У других намечается тенденция падения объемов производства продукции из-за потери части объемов добычи водных биоресурсов.

Как общий знаменатель, тяжелым грузом отечественную рыбную индустрию тянет вниз санкционная история во всем ее разнообразии. Теперь рыбакам — «чистым историкам» подвесили еще одну гирю — очередную фазу изъятия у них значительной части объемов рыбного сырья. Правда, с правом получения частичной компенсации квотных потерь за счет выбора «строительного оброка».

С крабами — тут совсем жестко. Большинство добывающих организаций потеряет доход от крабов, а те, кто выиграет предстоящие аукционы, погрузятся в глубокие долги. И в первом, и во втором случае экономика хозяйствующих субъектов просядет.

Дополнительной опцией из серии финансовых обременений в 2022 году стало повышение налоговой нагрузки по ставкам сборов за пользование водными биоресурсами. Правда, с некоторыми послаблениями. Про ежегодный и стабильный рост производственных затрат даже не говорю.

Таким образом, назвать предстоящие годы временем инвестиционного развития язык не поворачивается. Давайте будем реалистами: в ближайшее десятилетие с финансовой точки зрения ничего хорошего нашу отрасль не ждет.

Сейчас основной оперативный вопрос — это вопрос об обеспечении эксплуатации российского промыслового флота в условиях технической блокады. Это то, чем с утра до ночи занимаются руководители и технические специалисты всех рыбодобывающих организаций — поддержание основных производственных фондов в рабочем состоянии, текущие и капитальные ремонты. Втридорога и с длительными простоями достают за рубежом ЗИП. Проблема касается и новых судов, построенных на российских верфях. Быть может, кто-то в Москве не знает: они хоть и железные, но тоже ломаются. При этом отечественный судоремонт сориентировался быстро и поднял цены на свои услуги. Ситуация у рыбаков действительно сложная.

ХОЧЕТСЯ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

— Возможны какие-то случаи сохранения исторического принципа?

— Возможны и даже очевидны. Ну, это если исходить из наличия или уже остатка здравого смысла. Это случаи, когда мы говорим не только о бизнесе, но и о прямом обеспечении жизни граждан, проживающих в малых населенных пунктах на морском побережье России. Речь идет о градо- и поселкообразующих рыбохозяйственных организациях, о рыболовецких артелях (колхозах) и об организациях, осуществляющих прибрежное рыболовство.

Для этой категории субъектов хозяйственной деятельности инвестиционная активность социальной направленности является рабочей обыденностью с момента образования любого рыболовецкого колхоза, который, как правило, является поселкообразующим кормильцем и главным налогоплательщиком в муниципальном образовании. Если еще и этих пользователей ВБР отправить на аукцион, то тогда точно можно говорить, что наверху сошли с ума.

ВЕРОЯТНОСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЯ ВЕЛИКА

— По вашему мнению, будут ли в ближайшие годы третий или четвертый этапы перераспределения квот?

— В 2004 году в законе о рыболовстве было девять видов квот, с 2023 года стало четырнадцать. При этом объем общего допустимого улова и национальных квот России — величина небезразмерная. С такой смелой тенденцией регулярных квотных изменений отраслевого закона, которую мы наблюдаем с 2016 года, учитывая предстоящие в 2024 году выборы, совершенно не исключено, что могут объявиться очередные желающие организовать передел. Под «новорожденных» в законе сформулируют дополнительные виды квот, типа «квоты под судоремонт-25», «портовые квоты-28» или «квоты под Северный морской путь-31». Для надежности и упрощения процесса могут пойти дальше — придумать «спецквоты» для «спецпользователей», утверждаемых правительственным «спецсписком».

Еще некоторое время ожидать можно чего угодно, в том числе и третьего, и четвертого этапа. Увы, так выглядит данный исторический период дележа природных богатств нашей страны.

— Какова вероятность второго этапа изъятия рыбного ресурса под инвестквоты на Северном рыбохозяйственном бассейне?

— Что бы там ни говорили сверху, как бы ни успокаивали, вероятность высокая. Поясню. Несмотря на относительно небольшие по сравнению с Дальним Востоком объемы северной белой рыбы, продукция из нее стоит в разы дороже дальневосточного минтая. По деньгам на условную единицу производственной мощности Север выглядит лучше. Желающих откусить долю североатлантической трески и пикши пруд пруди.

Кстати говоря, важная информация в этой связи. Теперь правительство в отношении лица или лиц, входящим в одну группу лиц с таким лицом, может устанавливать максимальный совокупный объем части ОДУ (максимальную долю) в отношении определенных видов ВБР в границах рыбохозяйственного бассейна. Полагаю, что на Севере эту новеллу уже заметили те, кого это касается.

Часть российских уловов имеет отношение к исключительным экономическим зонам иностранных государств, конвенционным районам рыболовства и к открытому морю. Это в первую очередь Северная Атлантика, морские воды Западной Африки, а также моря Тихого океана. Суммарный объем вылова в данных районах промысла в 2021 году составил более 12% объема общероссийской добычи водных биоресурсов. Основу уловов составляют низкорентабельные пелагические виды ВБР. Тем не менее данная пищевая продукция традиционно реализуется на внутреннем рынке и пользуется устойчивым спросом у населения. Несмотря на то, что этот российский сырьевой ресурс полностью зависит от решений иностранных государств, а отечественным рыбодобывающим организациям, работающим вдали от родных берегов в условиях санкционных ограничений со стороны недружественных стран, приходится испытывать дополнительные эксплуатационные, транспортные и технические трудности, риск законодательного передела в доступе к этим водным биоресурсам существует. Могут и придумать «инвестиционные» квоты с какими-нибудь «строительными» обременениями как условие работы в дальних районах промысла. Взамен государство может, например, реализовать поддержку рыбодобывающих организаций в виде целевых субсидий, налоговых вычетов или освобождения от уплаты некоторых налогов. Теперь уже все возможно.

— Какова вероятность сохранения до 2033 года хотя бы части объемов квот, закрепленных по историческому принципу в 2018 году?

— Безусловно, какая-то часть в «сырьевом баке» пользователей останется. Но с каждым годом в объеме меньшем по сравнению с предыдущим годом, и с 2018 годом — само собой (без учета влияния изменений величины ОДУ).

РЫБАКАМ НУЖНО СПЛОТИТЬСЯ

— Нужно ли рыбопромышленникам в такой ситуации стремиться сохранить исторический принцип?

— Нужно ли фермерам стремиться сохранить свое историческое право на землю, шахтерам — на месторождение минеральных ресурсов, лесопромышленникам — на законно полученные лесные участки и так далее? Этот список можно продолжить. Это все вопросы одной категории. Если долгосрочное право пользования природными ресурсами получено законным образом, то предприниматель имеет основания быть уверенным в завтрашнем дне. Ведь он же выполнил все условия государства и ведет бизнес на свой страх и риск, о чем ему, кстати говоря, в некоторых случаях напоминают сообразительные чиновники.

А если право получалось на один экономический потенциал, а потом «крупье» меняет правила, и ты теряешь возможности, а то и просто теряешь деньги при текущей реализации полученного права, то это, строго говоря, называется мошенничеством. С подобными манипуляциями трудно согласиться, нужно бороться за свои права.

— Что ждать рыбопромышленникам в 2033 году?

— Вспомним звучавшие в 2015 году негативные реплики по отношению к историческому принципу. Примем во внимание свершившиеся факты законодательного выдергивания из объемов исторических квот значительной части наиболее ликвидных видов ВБР (по крабам — 100% объема). Учтем продолжение функционирования модели так называемого «ручного управления». Исходя из перечисленного, предпринимателям, занимающимся морским рыболовством, в 2033 году можно ожидать следующего.

«Историкам» — «инвестиционных» конкурсов и аукционов на остатки объемов своих исторических квот 2018 года. «Инвестиционникам» — срока расставания с инвестиционными квотами, следующих «инвестиционных» конкурсов и аукционов на остатки объемов своих исторических квот 2018 года. И тем, и другим — очередных квотных, налоговых и торгово-биржевых сюрпризов.

Да, еще. Нынешним и будущим «инвестиционникам» нужно будет думать, что делать с «инвестиционным» имуществом первого и второго этапов по прошествии 15 лет. Какое будет для этих объектов сырьевое обеспечение?

В заключение скажу, что законодательные основы организации хозяйственной деятельности в сфере морского рыболовства в нашей стране подломаны основательно. От закона прямого действия отрасль окончательно скатывается к схеме «ручного управления» Основные фундаментальные нормы, закрепляющие права пользователя осуществлять рыболовство в расчетных объемах в рамках договора с государством, отраслевым законом перемещаются на уровень ведомственных и правительственных чиновников. На самом деле экономическому риску теперь подвержены и рыбаки-«историки», и «инвестиционники», даже если последним так не кажется. Тот, кто думает, что он особенный, что его пронесет, сильно ошибается.

Подготовил Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 3 февраля 2023 > № 4285949 Валентин Балашов

Стараемся предложить промышленности новые объекты для промысла

Хабаровский филиал ВНИРО отличает огромная территория ответственности. В зоне внимания ученых — Амур со всем видовым разнообразием ихтиофауны, сложностями сохранения и возможностями освоения его природных богатств. Руководитель ХабаровскНИРО Денис Коцюк в интервью Fishnews рассказал, какие объекты для освоения, помимо уже привычных, предлагает рыбакам наука, чего ждать на предстоящую лососевую путину и какие перспективы открываются перед филиалом.

— В прошлый раз вы рассказывали о том, что отраслевая наука нацелена на развитие цифровизации, внедрение современных технологий. Что сейчас интересного происходит в жизни Хабаровского филиала ВНИРО?

— Мы продолжаем выполнять программу Амурской ихтиологической экспедиции. Первая экспедиция прошла в 1945-1949 годах, ко второй мы официально приступили в 2020 году и планируем продолжать ее до 2025-го. Это целый комплекс работ с наращиванием объемов исследований, модернизацией научно-технической базы, внедрением новых методов и районов. Мы уже получаем первые научные, фундаментальные, результаты. В четвертом томе журнала «Вопросы рыболовства» за прошлый год опубликована наша с Николаем Викторовичем Колпаковым статья — «Вторая Амурская комплексная ихтиологическая экспедиция: предпосылки и первые результаты». Проведен биологический анализ 40 тыс. рыб в различных районах, обследовано основное русло Амура, Амурский лиман, организованы осетровые экспедиции.

Мы выходим на довольно-таки хороший уровень. Удвоили практически все наши исследования. Внедрили беспилотники, гидроакустические методы, подводных роботов. За это время опубликовано порядка 70 научных работ. Думаю, будет подготовлена монография «Рыбы бассейна Амура»: не просто описание рыб, а ориентация на экосистемный подход и долгосрочную стратегию эксплуатации запасов реки.

По лососям, безусловно, это инвентаризация нерестилищ и обеспечение стратегии промысла. Наблюдаем и за состоянием запасов осетровых — этого символа Амура. От экологов часто звучит, что нужно вносить их в Красную книгу. Промышленники, напротив, говорят: давайте эксплуатировать эти ресурсы, а за счет полученных средств обеспечивать их восполнение и охрану. Мы детально изучаем состояние запасов этих рыб. Процесс изменений небыстрый, но что наблюдается? Очень хороший эффект был достигнут за последние 20 лет. Это связано с тем, что с 2000-х годов работают два осетровых завода, и с тем, что серьезно усилилась работа контрольно-надзорных органов. Ужесточена уголовная ответственность за незаконную добычу осетровых.

Сегодня мы численность этих рыб в Амуре оцениваем на уровне 1960-1980 годов. То есть в конце прошлого века шло снижение численности осетровых, а за последние чуть больше чем 20 лет произошел подъем. Нельзя сказать, что все совсем хорошо, но положительные тенденции налицо.

Также существует программа научных исследований на внутренних водных объектах для расширения ресурсной базы рыболовства. Это одна из целей нашей Амурской экспедиции. Уже вводим новые виды в промысел. Например, судак. Этим объектом зарыбляли Ханку в 1970-е годы (озеро относится к водосборному бассейну Амура — прим. ред.). Последние два-три года мы готовим обоснования для вылова судака. Будем вводить еще несколько новых видов. Например, вьюна. Рыба вроде как не востребована на нашем рынке, но имеет высокую ценность для поставок в Китай. Сейчас мы готовим обоснования вылова для Еврейской автономной области, на следующий год, думаю, будут обоснованы объемы для Хабаровского края.

Есть и другие виды водных биоресурсов, которые раньше не предлагались к освоению, но имеют неплохой потенциал. Это и двустворчатые моллюски, и креветки, которые могли бы идти на китайский рынок. Также есть объекты, добычу которых мы обосновывали, но промысел не получил широкого развития.

Здесь могут сказываться сложность освоения, низкая цена и отсутствие массового потребителя. Но над этим, думаю, нужно работать. Пример — минога. Мы изучали вопросы с этим объектом. Самые развитые традиции потребления миноги — в Прибалтике. Коллеги из АтлантНИРО прислали нам технологические условия по переработке балтийской миноги. С помощью энтузиазма переработчиков, надеюсь, получится выпустить экспериментально небольшой ассортимент продукции из этой рыбы и представить ее на выставке. Если мы обнаружим спрос, думаю, и рыболовство этого вида будет развиваться.

— Промышленность проявляет интерес к этим объектам? Люди, наверное, привыкли вкладываться в то, на что есть стабильный спрос, и мало кто хочет пускаться в новые проекты.

— Безусловно, хорошо, когда у тебя есть стабильный промысел высокорентабельных объектов вроде лососей. Но численность лососей пошла вниз еще несколько лет назад, и в краткосрочной перспективе изменения этой ситуации мы не видим. В этих условиях какие-то пользователи вообще выпали из лососевого промысла — это произошло с большей частью Амура в свете введенных мер регулирования. Кто-то оказался очень сильно ограничен по объемам вылова. Поэтому, конечно, промышленники ищут новые объекты для развития своего бизнеса.

В продукции из этих видов водных биоресурсов, о которых мы говорим, есть потребность в Китае. Три года ковидных ограничений, пока был по большому счету закрыт китайский рынок, у нас и объемы добычи пресноводных видов снизились. Но границы открываются, и соседи заинтересованы в нашей дикой рыбе.

— То есть перспективы есть.

— Да. Единственное — промысел непростой, в отличие от добычи тех же лососей. Освоение этих объектов отличается высокой трудоемкостью, уловы небольшие. Но я думаю, развитие будет. Есть предпосылки, что период пониженной численности лососей затянется еще на несколько лет. А бизнесу нужно работать и стоять на месте не хочется.

Кроме того, это обычная практика: предприятия зарабатывают на нескольких валютоемких объектах и при этом развивают за счет полученной прибыли добычу и других видов.

— Уже были упомянуты лососи. Когда ожидается обсуждение проекта стратегии организации путины в Хабаровском крае на 2023 год и будет ли использован принцип, когда для этого в каждый регион приезжают представители центрального аппарата ВНИРО?

— Да, практика сложилась хорошая, и она будет использована вновь. Но буду рассказывать обо всем по порядку.

Меры регулирования основываются на текущем состоянии запасов. Срок рассмотрения прогнозов на ученых советах и отраслевом совете по промысловому прогнозированию при Росрыболовстве — конец января. Обсуждение стратегий по дальневосточным регионам — это начало февраля. Окончательно предложения по стратегиям заслушивают и одобряют на заседании Дальневосточного научно-промыслового совета весной.

Основные тенденции по ресурсу у нас сохраняются. По южным стадам лососей — это подзона Приморье в границах Хабаровского края, Татарский пролив, Амур — все напряженно: запас на не самом высоком уровне. Соответственно, большого прогноза вылова не ожидаем, предполагается максимум мер регулирования.

По Охотскому морю хорошее состояние запаса, горбуша последних лет нас балует. В прошлом году в Северо-Охотоморской подзоне в границах края добыли 17 тыс. тонн — никогда в четные годы горбуши столько не ловили. Следующий год тоже обещает быть довольно высокочисленным.

— То есть акцент на северные районы сохраняется?

— Да, сохраняется. На сегодняшний день еще непонятно, каким образом горбуша будет распространяться по Охотскому морю. Напомню, что есть три основных района — Западная Камчатка, материковое побережье и Сахалин с Курилами. Но предпосылки, что год будет неплохим, существуют.

Что касается наиболее значимого в социальном и экономическом плане для Хабаровского края Амура, то здесь ждать никаких чудес не стоит. Меры регулирования, которые мы выработали за последние годы, — это и приказы Минсельхоза о сокращении габаритов орудий лова, и стратегии, согласно которым не открывается промысел выше определенного участка, — в той или иной степени сохранятся. Все будет зависеть от величины прогноза и от приоритетов, к которым придет правительство Хабаровского края: если опять придется закрывать районы, то где это может быть сделано с минимальными потерями, а что, безусловно, нужно сохранить для рыболовства. На решение всех этих вопросов у нас есть два-три месяца, поэтому будем работать.

Отмечу, что безусловным злом, которое мы видим, остается незаконный вылов. Несмотря на множество усилий, предпринимаемых контрольно-надзорными органами, его объемы высоки.

— Очень важная тема — рыболовные участки. Руководитель Росрыболовства Илья Шестаков в декабре сообщил, что разработка принципов перезакрепления участков для промысла анадромных рыб за добросовестными пользователями — один из приоритетов на 2023 год. При этом глава ведомства отметил, что науке была поставлена задача определить картину оптимального расположения участков.

— Да, совершенно верно. Причем Илья Васильевич поставил комплекс задач в этой части, и связанных не только с рыболовством, но и с рыбоводством.

Анализ рыболовных участков по бассейну Амура мы с Николаем Викторовичем Колпаковым провели еще в 2019 году. Этому посвящена наша статья «Кризисы рыболовства в бассейне реки Амур. Количественный анализ фонда рыбопромысловых участков». В своей публикации мы описываем, что такое Амур, как исторически развивалось рыболовство, приводим динамику создания участков. Допустим, в 2009 году их было 64, а в 2018 году стало 365.

— Они были распределены?

— На тот момент — да, были распределены. И один из выводов был, что нужно сократить число участков процентов на 30.

Критерии определения эффективности использования участков — это сфера внимания органов власти, отвечающих за рыболовство, за развитие региона. Мы, конечно, будем исходить из биологических основ. Какие могут быть рекомендации? Первое — это сокращение количества рыболовных участков в бассейне Амура минимум на 30%.

Второе — мы, скорее всего, придем к установлению жесткой или гибкой системы ограничения промышленного рыболовства вверх по реке. Это кривая: чем больше рыбы, тем дальше граница промышленного рыболовства. Чем меньше рыбы, тем эта граница ближе к Амурскому лиману. С чем это связано? С тем, что рыба, заходя в Амур, начинает расходиться по притокам, соответственно, чем выше она расходится, тем в Амуре ее остается меньше, соответственно, нужно снижать промысловую нагрузку. Такой механизм разрабатываем, чтобы все было прозрачно и не возникало вопросов по организации путины.

И третье — нужно посмотреть еще на границы участков. Там, где есть, допустим, наложение на запретные районы, необходимо менять границы. И конечно, если мы подходим к переформированию участков для промышленного рыболовства, должен быть комплексный подход. С учетом мест для традиционного, любительского рыболовства. Пока у нас на Амуре есть районы, где нет участков традиционного промысла, но есть поселения представителей коренных народов. Есть населенные пункты, рядом с которыми отсутствуют участки для любительской рыбалки. И, безусловно, должны быть места, где люди могут свободно и бесплатно разрешенными орудиями добычи в разрешенные сроки рыбачить.

— Какие основные перспективы сейчас открываются перед ХабаровскНИРО?

— Развитие нашего филиала продолжается не только в рамках Амурской программы. Ведем работу по различным комплексным федеральным программам. Например, планируем обратиться к возможностям программы «Оздоровление водных объектов на 2025-2030 годы». В рамках нее рассчитываем расширить материально-техническую базу филиала. Нам передан земельный участок в береговой полосе Амура: предлагаем построить на нем научно-исследовательскую станцию, включающую административно-лабораторный корпус, экспериментальную базу в области аквакультуры и вспомогательные сооружения для содержания нашего автотранспорта и флота. Сейчас у нас три речных судна, но ни пирсов, ни причалов нет, поэтому база необходима. Получено одобрение на коллегии ВНИРО, надеемся, что проект будет реализован.

Изучаем возможности и для развития международного сотрудничества. Наши китайские партнеры показывают заинтересованность во взаимодействии.

В горизонте 2027 года мы планируем запросить строительство научно-исследовательского судна для бассейна Амура по аналогии с тем, что заложено для Байкала.

В целом считаем, что у ХабаровскНИРО есть все предпосылки к 2030 году стать большим филиалом Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews.

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 2 февраля 2023 > № 4285944 Денис Коцюк

Важно беречь предпринимательский ресурс в регионах

Когда законопроект о втором этапе инвестквот и аукционов проходил рассмотрение в Госдуме, активно по подготовленной для отрасли реформе высказывались парламенты субъектов Федерации. Предлагала поправки к законопроекту и Законодательная дума Хабаровского края. В интервью Fishnews спикер регионального парламента доктор экономических наук Ирина Зикунова поделилась своим взглядом на происходящие в рыбной промышленности изменения.

— Ирина Валерьевна, вы на разных площадках участвовали в обсуждении законопроекта о втором этапе инвестиционных квот и новых аукционах. Сейчас закон все-таки принят и уже вступил в силу. При этом по сравнению с редакцией первого чтения итоговый документ претерпел существенные изменения. К чему, на ваш взгляд, приведут такие решения в отрасли? Ведь у нас уже был запущен первый этап инвестквот с 2017 года.

— В самом деле, закон был принят после большого обсуждения. При этом в итоговый текст вошли положения, которые сохраняют часть «исторической» квоты для малого и среднего бизнеса, предусматривают положения по недопущению доминирования в отрасли. Исключены положения, распространяющие аукционный принцип по крабам на других морских беспозвоночных. Конечно, мы придерживались на этапе принятия закона принципиальной и последовательной позиции. Она опиралась на экономический подход и принципы дальновидности в регулировании отрасли.

Дело в том, что отрасль представляет собой не только ресурсную базу и институты правового регулирования, институты публичной власти. Самым ценным в отраслях является то, что называем организационный потенциал предпринимательства, то есть существующий состав предприятий. И это не просто записи в реестре юридических лиц. Это менеджмент компаний, это производственная база с многомиллиардной стоимостью. Это трудовые коллективы.

И я убеждена, в том числе как экономист со специализацией в экономике предпринимательства, что прежде всего надо беречь как самое ценное вот этот предпринимательский ресурс. Потому что как только мы теряем доверие предпринимателей — мы теряем бизнес-инициативу. А для доверия предпринимателей очень важно, как публичная власть выполняет свои обязательства. И самым болезненным при обсуждении второго этапа инвестиционных квот был вопрос о том, что публичная власть пошла на эти изменения, не принимая во внимание невыполненных обязательств участников первого этапа. И это ставит под угрозу производственную ресурсную базу как раз добросовестных участников первого этапа инвестиционных квот.

И я могу только сожалеть, что эта аргументация не такая парламентски привлекательная и публично одобряемая и она в итоге не была услышана. Хотя мне такие доводы представляются очень важными. Ведь для субъектов регионального предпринимательства вопрос поддержки публичной властью, федеральным центром — это действительно подтверждение федеральной политики восточного вектора, приоритетности развития Дальнего Востока, объявленной президентом.

Я до самого конца пыталась донести эту очень важную, с моей точки зрения, аргументацию. Вот на моем столе лежит только сегодня поступивший ответ, данный по поручению спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко первым зампредом профильного комитета Совета Федерации Алексеем Майоровым. Потому что к моменту рассмотрения закона в верхней палате парламента я также готовила отдельное письмо в адрес Валентины Ивановны и просила принять во внимание эти аргументы по защите действующего состава региональных предпринимателей — устоявшихся, крупных, серьезных бизнес-единиц. Вот в этом серьезные обязательства парламентариев.

— 18 января вы участвовали в круглом столе по законопроекту о лососевых участках. Руководители ассоциаций Дальнего Востока ранее уже отмечали, что инициативы по участкам для добычи анадромных видов рыб станут, наверное, ключевой темой нынешнего года. Как вы видите эту ситуацию с законопроектом?

— Вы совершенно правы: это серьезный вопрос для работы, в том числе парламентской. В особенности для Хабаровского края, потому что Амур и его рыбные ресурсы — это не только источник промысла и экономических результатов для предприятий. Но это также целый клубок острых вопросов в отношении Среднего Амура, малых бизнес-форм и представителей общин коренных малочисленных народов. Всегда, когда мы пытаемся соотнести вопросы социально-политические и социально-культурные с экономическими, неизбежно попадаем в ситуацию непростой платы за компромисс, очень острого согласования.

Но всегда, когда мы имеем дело с компромиссными решениями, мы руководствуемся либо долгосрочными соображениями цивилизованного бизнеса — работы с хорошими экономическими результатами, без серых схем и теневого изъятия, контролируемой; либо можем руководствоваться какими-то короткими конъюнктурными соображениями.

Выступление на круглом столе главы Озерпахского сельского поселения Натальи Волковой показало, что, приняв решение в пользу лова на Среднем Амуре, мы словно бы обошли ресурсом действительно крупные предприятия, располагающие перерабатывающими мощностями. Я буду прямо говорить: с моей точки зрения, это экономически недальновидно. Высказывания о том, что при заездковом способе добычи вычерпываются ресурсы, это спекуляции и обоснованными научными суждениями они не подтверждаются. Я сторонница регулирования вот этого лова с ориентацией на средние и крупные устойчивые бизнес-формы, которые располагают хорошей базой активов, которые доступны для контроля объемов вылова и качества переработки, могут организовывать цивилизованные трудовые отношения с гражданами.

Что касается механизма переориентации отрасли через аукционные торги на некий новый состав участников рынка и оперирования критериями добросовестности хозяйствующих субъектов, то можно сказать следующее. По моему мнению, здесь могут учитываться срок деятельности предприятия, добросовестность выполнения трудовых обязательств и обязательств перед бюджетом, соответственно, добросовестность, связанная с нормальной организацией производственного процесса.

Я скептически отношусь к механизмам регулирования через «инвестиционное нормирование» и к механизмам вменения инвестиционных обязательств через аукционы во имя обновления производственной базы. Дело в том, что коммерческие организации, серьезно работающие в отрасли, действуют, исходя из принципа своего долгосрочного функционирования. И чисто рыночные механизмы возмещения затрат подвигают их на то, чтобы заниматься обновлением производственной базы.

Единственное, что может внушать беспокойство, это то, что компании, которые получают амортизационные отчисления назад в своем чистом денежном потоке, когда они спланировали затраты и сформировали финансовые результаты, никак не контролируются в части накопления амортизационных отчислений и использования их на цели возобновления, реновации своих основных средств.

Механизм инвестиционного нормирования я считаю просто двойной надстройкой над имеющимся механизмом амортизации, которая должна служить целям обновления производственной базы. С моей точки зрения, было бы правильным отладить механизм контроля за аккумулированием амортизационных отчислений и использованием их на реновацию основных средств на поддержание производственной базы. Несомненно, надо беречь те предприятия, которые располагают мощностями, флотом, устойчивыми трудовыми коллективами.

— Предприятия говорят: мы поддерживаем, развиваем производственную базу, чтобы выполнять требования конкурирующих органов, чтобы быть конкурентоспособными, — зачем тогда дополнительное вмешательство государства в инвестиционные процессы?

— Действительно. Это избыточное, двойное регулирование, которое отвлекает государственные средства на существование своего института. Если продолжить мысль об «инвестиционном нормировании» для решения социальных задач, то что мешает использовать механизмы освобождения от налогообложения прибыли, которая направляется на решение социальных проблем поселков, в которых действуют компании?

Ведь это абсолютно нормальный механизм, наряду, например, с освобождением сумм, которые направляются на исследования и разработки.

Я хочу достучаться до высокого уровня принятия решений: важно беречь предпринимательский ресурс в регионах. Мы не можем решать задачи закрепления населения без формирования доверия к федеральной власти, без бережного отношения к региональному предпринимательству. Мы теряем вот этот интеллектуальный ресурс организаторов производства в регионах. И поверьте, невозможно сделать предпринимательское начало достаточным, если только уповать на работу каких-то крупных, мощных операторов, пришедших к нам из центра и организовавших на субподряде остатки регионального бизнеса. Это недальновидно и по-человечески несправедливо.

— На круглом столе была поднята еще одна важная тема — принцип хозяйственного освоения Дальнего Востока и его ресурсов, в том числе рыбных. Доводилось слышать, что на территориях с трудными условиями нужно использовать в основном вахтовый метод. Из вашего выступления я понимаю, что вы видите в этом опасность.

— В результате миграционного оттока Дальний Восток потерял 2 с лишним миллиона: люди уезжали из северных районов на юг, а из южных районов в западную часть страны и за рубеж. В советское время походы к организации хозяйственной деятельности и жизни людей на дальневосточных территориях были невахтовые. Конечно, когда мы идем по пути оседлого освоения Дальнего Востока, мы должны понимать, что этот метод более дорогостоящий, чем вахтовый. Кроме того, он труднореализуемый, потому что суровые условия мешают делать жизнь в регионе привлекательной — а мы живем в сообществе человеческого развития и приоритета человека, его нужд. Поэтому даже с точки зрения актуальных человеческих потребностей, невахтовый путь сложен. И повторить опыт советской романтики сегодня — это утопия. Однако я думаю, что истина находится не то чтобы где-то посередине, но это не вахтовая крайность совершенно точно.

У нас уже есть территориальная организация центров субъектов Федерации, районов, центров экономической активности. И, мне кажется, если мы видим, что ресурсная составляющая и методы территориальной организации производства позволяют обеспечивать хозяйственную деятельность с долгосрочным горизонтом, скажем, на 30-50 лет, было бы правильно создавать там условия для проживания людей, предоставляя им возможности в сфере здравоохранения, образования, транспортной доступности. И одновременно обеспечивать работу структур, которые питают кадровыми силами цивилизованные, устойчивые производства.

Если же ресурс не предполагает долгосрочного освоения и генерации дохода, совершенно точно экономически правильно действовать с использованием вахтового метода. Поэтому вопрос о методе освоения— это вопрос о честном, обоснованном ответе: каковы перспективы тех ресурсных баз, которыми располагает Дальний Восток.

— Вы изучали проблематику инвестиционных квот, крабовых аукционов, знакомились с ходом первого этапа. Видите крепкое обоснование под всеми этими изменениями?

— Вы знаете, я стараюсь быть объективной. И если действительно смотреть цифры невысокого потребления рыбы, переработки, принимать во внимание показатели высокого износа флота, то получается, что первый этап в своем роде подтолкнул обновление производственной базы и поставки в торговые сети продукции переработки. Нельзя отрицать этого эффекта. Насколько экономически обоснованы были выбранные механизмы стимулирования — это уже вопрос другой. Можно привести пример добросовестно выполнившей свои обязательства хабаровской группы компаний «Сигма Марин Технолоджи», построившей краболовы. Нужно отметить и производство филе или фарша.

Но, во-первых, государству необходимо выполнять обязательства до конца. А во-вторых, второй этап аукционов невозможен без принятия больших кредитных обязательств, и это создает барьер для устойчиво функционирующего бизнеса. Это очень плохо.

— В отраслевом сообществе обращают внимание, что изменения шли и без перераспределения квот. Так, отмечается, что производство продукции глубокой переработки из минтая — филе и сурими — развивается, хотя до сих и не введены массово суда под инвестиционные квоты. Береговые заводы с современным оборудованием также строились и раньше. Поэтому даже сложно сказать, инвестквоты подтолкнули развитие или это был естественный ход вещей. Есть такое мнение.

— Здесь нужно опять же понимать, что производственные мощности для добычи и переработки водных биоресурсов должны быть достаточны, но не избыточны. И есть сейчас оценки, согласно которым, если построить весь флот, который предусмотрен в рамках выполнения обязательств, то нужно будет повести себя расточительно по отношению к ресурсам либо что-то делать с имеющимися мощностями. Тогда как в условиях санкционного давления и сжатия спроса на внешнем рынке можно столкнуться с ситуацией избыточности предложения, если все эти суда будут введены в эксплуатацию.

Но это очень сомнительно, так как отрасль судостроения оказалась не готова к выполнению заказов. Речь не о том, что не хватает производственных площадей, стапелей, — речь о том, что очень много предприятий находится в хроническом кризисном состоянии. Я об этом говорила и на заседании согласительной комиссии (по законопроекту о втором этапе квот под инвестиции — прим. ред.), стартовать нужно с программы обновления производственной базы судостроения, включая разработки для технологического и энергетического оборудования.

— Будем надеяться, что процессы строительства все-таки отладят и обязательства будут выполнены. Хочется в это верить. Потому что были заявлены очень большие планы.

— Все вроде просто, есть поступать экономически оптимально, целесообразно и дальновидно. Я искренне убеждена, что хорошие экономические решения имеют далеко идущие эффекты, в то числе и социально-политические. Несубъективные, неангажированные экономические решения.

— Реформы в рыбной отрасли продолжаются. Будете ли вы, как спикер краевого парламента, следить за процессом, участвовать в обсуждениях?

— Депутат по закону обязан представлять интересы своих избирателей. Причем не только заниматься «вкусными» точечными проблемами отдельных граждан, но и представлять интересы организаций, своего региона. При этом он обязан быть объективным, неангажированным. Поэтому на круглом столе по рыболовным участкам я задавала вопросы о составе хозяйствующих субъектов, работающих на промысле анадромных видов рыб, о мощностях, о влиянии на жизнь поселков.

Здесь мы прекрасно понимаем: у депутатов всегда какая-то компромиссная позиция, потому что это всегда выбор какой-то точки оптимума: как наилучшим образом должна быть решена задача. К сожалению, зачастую в решение вопросов вмешивается политический цикл, и близость тех или иных выборов заставляет принимать какие-то очень недалекие — не побоюсь этого слова решения, за которые потом приходится платить будущим поколениям, будущим публичным управленцам. Это неправильно.

— Вы упомянули о том, что депутаты занимаются разной проблематикой. Может возникнуть вопрос: почему столько внимания рыбной отрасли, ведь она — не единственная в экономике Хабаровского края. И еще один вопрос: насколько на ваш взгляд, региональные парламенты могут повлиять на принятие решений по регулированию рыбной промышленности, на ее поддержку?

— Конечно, рыбная отрасль — не единственная в специализации Хабаровского края, но это существенная часть его экономики. Причем это составляющая, благоприятствующая развитию, ведь она работает на воспроизводимом ресурсе и обеспечивает качество потребления.

Нельзя сказать, что мы как-то выделяем рыбную отрасль в работе нашей думы. Точно так же стараемся защищать интересы лесного хозяйства, развития строительного кластера. Рассматривается много вопросов, связанных с социальной политикой, образованием и наукой.

Что касается наших возможностей защиты отрасли, я признательна коллегам из Государственной Думы — председателю комитета по аграрным вопросам Владимиру Кашину и председателю комитета по развитию Дальнего Востока и Арктики Николаю Харитонову, вице-спикеру Госдумы Алексею Гордееву — за приглашение к работе в составе согласительной комиссии (по проекту закона о втором этапе — прим. ред.) и за возможность выступить на парламентских слушаниях.

Не всегда можно получить такую площадку. И это дает руководителю регионального парламента больше возможностей быть услышанным.

Да, регионы руководствуются своими региональными интересами, но это не означает, что они противоречат интересам экономики Российской Федерации в целом. Потому что экономика РФ — это надсистема, и если все нормально в экономике регионов, то все в порядке и в стране в целом. Поэтому я свою задачу вижу в том, чтобы быть объективной и правдиво доносить ситуацию на местах. Очень просто умалчивать о проблемах и делать вид, что все хорошо. Но результаты будут печальными. Слишком дорогая потом цена за ошибки из-за своевременно не полученной обратной связи.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 27 января 2023 > № 4276084 Ирина Зикунова

Мы нацелены на то, чтобы в развитие отрасли шли инвестиции

Росрыболовство в прошлом году довело до законодательного воплощения целый ряд серьезных для отрасли изменений. И теперь эти решения предстоит реализовать на практике. О новом этапе инвестиционных квот и крабовых аукционов, планах по участкам для промысла лососей руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков рассказал в интервью Fishnews.

— Илья Васильевич, прошлый год отметился целым рядом больших законодательных изменений. Какие основные решения вы бы выделили и о каких задачах для федерального агентства в связи с этим идет речь?

— Одна из первых важных тем — это принятие закона о втором этапе инвестиционных квот. Мне кажется, путем длительного обсуждения все-таки удалось найти некие компромиссы. С точки зрения развития отрасли, именно ее инвестиционного потенциала, этот закон очень важен.

Основная задача на 2023 год — оперативно принять все нормативно-правовые акты, предусмотренные новым законом. Рассчитываем, что уже летом сможем провести процедуры по инвестквотам и аукционы по крабам. Для нас самое важное — продолжить строительство рыбопромысловых судов, перерабатывающих заводов, чтобы положительная динамика сохранялась на достаточно длительный период. Мы закладываем инвестиционную программу отрасли до 2030 года точно. И конечно, будем предлагать, чтобы среди инвестиционных объектов была инфраструктура в морских рыбных портах — чтобы это узкое место мы могли бы расшить.

Очень важное событие 2022 года — изменение ставок сбора за пользование водными биологическими ресурсами. По некоторым объектам промысла ставки выросли значительно. При этом предусмотрены льготы, направленные на стимулирование глубокой переработки уловов, — для поставок продукции и на внутренний рынок, и на экспорт. Мы впервые столкнемся с администрированием процессов, связанных с определением компаний, на которые распространяются преференции. Для нас важно принять нормативную базу и отследить, чтобы территориальные управления могли четко наладить работу в связи с изменением Налогового кодекса.

Наступивший год будет посвящен новому законопроекту по переоформлению рыболовных участков для добычи анадромных видов рыб для добросовестных пользователей. Предстоит выработать критерии для определения, кто является добросовестным пользователем, а кто — нет. Это очень важный вопрос для дальневосточных регионов. Думаю, предстоит очень жаркая работа, критерии определить будет непросто, потому что в каждом субъекте Российской Федерации своя специфика. В ряде регионов надо наводить порядок, потому что не совсем нас устраивает, как организован процесс в настоящее время.

Важные задачи связаны с наукой, продолжением ресурсных исследований. Хотя в связи с переходом финансирования к Министерству науки и высшего образования средств на ресурсные исследования выделено меньше, но в целом мы надеемся, что этого будет достаточно, чтобы провести все работы и определить общий допустимый улов на 2024 год.

Конечно, для науки важно продолжить строительство двух среднетоннажных научно-исследовательских судов. В связи с тем, что предполагалось использовать оборудование из так называемых недружественных стран, некоторым видам оснащения пришлось искать замену. Поэтому потребовалось перепроектирование новых НИСов. Надеюсь, в этом году мы внесем необходимые коррективы.

— Вы упомянули, что нужно будет выпустить подзаконную базу для новых крабовых аукционов и нового распределения инвестиционных квот. Уже готовы наметки по проектам подзаконных актов ко второму этапу?

— Наметки предлагались, когда разрабатывали законопроект. В процессе принятия закон претерпел достаточно серьезные изменения. Эти поправки, особенно в части защиты интересов малого и среднего бизнеса, потребуют значительной переработки подзаконной базы. Но основная масса нормативно-правовой базы у нас готова.

— Закон о втором этапе предусмотрел в качестве возможного объекта инвестиций для победителей крабовых аукционов «объекты инфраструктуры сельских территорий прибрежных субъектов Российской Федерации». Что включает это понятие?

— Непростой вопрос. Поправки по этому объекту инвестиций появились в последний момент [изменения в законопроект предложили депутаты — прим. ред.]. Нам еще предстоит определить, что входит в этот термин. Вполне возможно, какие-то объекты будут связаны с образовательными учреждениями системы Росрыболовства, которые готовят кадры для рыбной отрасли. Может быть, какие-то дополнительные объекты для наших научно-исследовательских институтов. Окончательное решение определяется актами правительства.

— Что в новых условиях происходит с российским рыбным экспортом? Изменилась ли его география?

— Экспорт, по данным за 11 месяцев 2022 года, в натуральном выражении вырос на 7,7% — до 1,98 млн тонн, в денежном— снизился на 16% и составил 5,33 млрд долларов. Причины сокращения в стоимости понятны. Это запрет на поставки крабовой продукции в недружественные страны, снижение экспортной цены на крабов и некоторые виды рыб. Но есть и позитивные моменты. В структуре поставок выросла доля мороженого филе — на 42% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года.

Внутреннее производство мороженого рыбного филе за январь-ноябрь 2022 года выросло на 22%, мяса рыбы (включая фарш) мороженого – почти в два раза, на 92%.

Основные страны, куда идет рыбная продукция, остались традиционными, за исключением США, — это Китай, Корея, Нидерланды, Япония, Нигерия. И что интересно, в списке есть Белоруссия — это еще нужно анализировать.

— Если говорить о внутреннем рынке, то как изменилась ситуация на нем в прошлом году? Некоторые ассоциации приводят данные о довольно сильном падении потребления в «дорогих» сегментах. Планируются ли в связи с этим какие-то меры по увеличению потребления?

— В начале 2022 года совместно с ритейлом, переработчиками, рыбаками мы начали отслеживать ситуацию, чтобы обеспечить поставки уловов на внутренний рынок потребителям и переработчикам (многие производители были обеспокоены тем, что может быть полностью закрыт импорт). В целом мы увидели, что ситуация стабилизировалась, особых проблем в плане поставок сырья переработчикам нет. Выражают недовольство определенные компании, которые хотят, чтобы поставки шли только по тому графику и по той цене, которая им интересна, — но в нынешних реалиях это невыполнимо.

Что касается сокращения ассортимента и разнообразия рыбной продукции — такая ситуация возможна. Это связано, прежде всего, с тем, что рыба — продукт достаточно сложный, в том числе с точки зрения хранения. По сравнению с другими продуктами, это товар, надо признать, недешевый. Мы проанализируем итоги года и будем принимать решение о целесообразности применения мер.

— Но планируются ли все-таки какие-то меры по поддержке спроса на отечественную рыбу?

— Данных о проседании спроса у нас еще нет, поэтому их сложно проанализировать. У нас есть субсидирование железнодорожного тарифа, ведем работу по популяризации рыбы вместе с Рыбным союзом, ВАРПЭ. Сейчас мы не видим необходимости в каких-то дополнительных мерах.

— Вы упомянули субсидии на железнодорожные перевозки рыбы. Предлагалось расширить эту меру поддержки на другие объекты промысла, помимо минтая, и на другие направления доставки. Эти планы обсуждаются в органах власти или вопрос пока закрыт?

— Это обсуждалось. Мы хотели расширить субсидирование на лососевые виды. Но все упирается в наличие денежных средств. Будет финансирование — будем предлагать.

— Распределение лососевых участков — тоже очень важная тема для отрасли. Есть ли у Росрыболовства и Министерства сельского хозяйства некое видение, какие критерии могут использоваться для определения добросовестного пользователя?

— Мы соберем предложения от всех регионов: у разных территорий своя специфика. Предварительную работу с некоторыми субъектами РФ мы уже вели. Например, с Камчаткой проанализировали ситуацию по всем рыболовным участкам для добычи анадромных видов рыб: какой был вылов за последние пять лет, какая инфраструктура на тех или иных участках существует. Причем не только рыбоперерабатывающая, но и сопутствующая, что особенно актуально для удаленных районов.

Выработка критериев, наверное, будет одной из самых непростых задач. С каждым регионом мы планируем провести отдельное кустовое совещание. Плюс ранее поставили задачу перед наукой — определить оптимальное количество участков для каждого региона и их размещение.

Мы нацелены на то, чтобы рыбаки инвестировали в развитие. В лососевом бизнесе подогнать под одну копирку наличие инвестиционных проектов будет достаточно сложно. На многих участках уже есть заводы. Плюс подходы рыбы каждый год разные.

Здесь можно было бы использовать принцип инвестиционного нормирования, который предложил Камчатский край [при обсуждении инвестиционных квот — прим. ред.]. У нас есть данные по вылову, по стоимости видов лососевых. И здесь такой подход может сработать: не будет стандартного перечня объектов, а будет выбор, в том числе объектов социальной инфраструктуры.

— Если взять данные, что срок действия договоров на участки в массе своей заканчивается в 2028 году. Ведется ли речь о том, что новый закон будет запущен раньше — с 2025-2026 года, например?

— Конечно, мы заранее эту работу и начинаем, чтобы не было напряженной обстановки. Хоть массово договоры завершают свое действие в 2028 году, но есть те, которые заканчиваются в 2024 и 2026 году. И хотя таких договоров не много, все равно лучше заранее обсудить правила для осуществления промысла лососевых. В целом мы ориентируемся на то, что за первое полугодие сможем подготовить законопроект для обсуждения с другими ведомствами.

— Идея «рыбных бирж» все-таки продолжает прорабатываться? Или есть установка остановиться с этим процессом, чтобы посмотреть, куда пойдет развитие отрасли дальше?

— Идея «рыбных бирж» никуда не исчезла. Мы ждем, что инвесторы начнут создавать инфраструктуру в том числе для их организации. Если все пойдет успешно и инвесторы заинтересуются такими направлениями для вложений, мы сразу активизируем работу по внесению законопроекта о «биржах» в правительство. Документ в целом готов и уже обсуждался с профильными ведомствами.

— Это значит, что краболовы будут готовить основу для работы «рыбной биржи»?

— Не совсем так. Мы говорим, что за счет крабовых квот и за счет рентабельности этого промысла мы будем субсидировать строительство инфраструктуры, в том числе для «рыбных бирж».

— Как вы считаете, механизмов государственной поддержки рыбной отрасли достаточно? В частности, я говорю о рыболовстве.

— Учитывая хорошую рентабельность по многим объектам рыболовства, существующих мер поддержки достаточно. Единственно, где требуется государственная поддержка, — это рыболовство за пределами российской экономической зоны на объектах с невысокой рентабельностью. При этом присутствие российского флота в этих районах очень важно.

Кроме того, большое значение имеют меры поддержки, предусмотренные в госпрограмме развития сельского хозяйства для рыбопереработки, которая ориентирована, прежде всего, на выпуск продукции для конечного потребителя. Важно вернуться к вопросу субсидирования капитальных затрат для объектов аквакультуры. Особенно это касается заводов по выращиванию смолта. Вот те направления, которые и сейчас показывают достаточно неплохую динамику развития, но с поддержкой она будет еще более ощутима.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 24 января 2023 > № 4272190 Илья Шестаков

Seafood Expo Eurasia: новый формат глобальных отраслевых выставок

Даже в условиях неопределенности на глобальных рынках Россия остается одним из лидеров рыбной индустрии и по-прежнему играет ключевую роль в обеспечении рыбной продукцией потребителей по всему миру. Российские компании намерены развивать и укреплять контакты с зарубежными клиентами и партнерами и для этого примут участие в новом международном конгрессно-выставочном проекте Seafood Expo Eurasia, который состоится 7–9 декабря 2023 года в Стамбуле, рассказал генеральный директор отраслевого выставочного оператора Expo Solutions Group (ESG) Иван Фетисов. Подробностями предстоящего мероприятия он поделился в интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства».

— Иван Андреевич, если говорить о концепции Seafood Expo Eurasia, какой вы видите эту выставку? В чем ее основная цель и кто ее потенциальные участники?

— Seafood Expo Eurasia — это новая площадка мирового уровня для развития рыбной индустрии и связанных с ней сфер деятельности, которая предложит свежий взгляд на международный рыбный бизнес. На выставке продукцию и услуги представят рыбопромысловые компании, трейдеры, верфи, производители судовых комплектующих и оборудования для хранения и переработки рыбы, предприятия аква- и марикультуры, а также логистические компании. Среди участников мероприятия ожидаются представители более 120 государств Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.

Основная цель проекта — создать по-настоящему глобальную площадку с профессиональной аудиторией и участниками из разных стран, которые заинтересованы в открытом взаимовыгодном сотрудничестве без политической подоплеки. На таком мероприятии российские компании смогут продолжить общение с покупателями и потенциальными партнерами со всего мира, которое было прервано под влиянием различных факторов.

— Иными словами, Seafood Expo Eurasia встанет в один ряд с выставками в Барселоне, Бостоне, Сингапуре, Циндао и Санкт-Петербурге?

— Мы смотрим на это под несколько другим углом. Привычное расписание международных отраслевых мероприятий было нарушено из-за пандемии коронавируса и до сих пор полностью не восстановилось. События текущего года также усилили фрагментацию мирового рыбного рынка. Из-за этого традиционные центры притяжения, которые ранее собирали представителей крупнейших рыбопромышленных предприятий со всего мира и связанной с ними инфраструктуры, сегодня уже сложно назвать глобальными.

Значение новой выставки определят ее участники и посетители, но я думаю, что у Seafood Expo Eurasia есть все шансы стать для мировой рыбной отрасли более важной площадкой, чем те, что существуют на сегодняшний день. Мы предложим новый формат выставочных мероприятий, благодаря которому выставка в Стамбуле будет более гибкой и удобной для всех экспонентов.

— И каковы же основные отличия этого формата?

— В отличие от крупнейших мировых площадок, где главной мотивацией участников является статус мероприятия и его репутация, Seafood Expo Eurasia предложит действительно уникальные и эффективные возможности для продвижения продукции и услуг. Мы понимаем потребности различных категорий экспонентов и посетителей и разрабатываем это мероприятие с учетом их задач.

Главная цель компаний, участвующих в выставке, — найти новых клиентов, и именно в этом мы можем им помочь. Нарушение привычных путей поставок спровоцировало рост спроса на рыбную продукцию, в том числе из России. Судостроители в разных странах заинтересованы в технологиях, а рыбопромышленные компании — в их услугах. У нас есть понимание, как и в каком формате организовать условия для наиболее эффективного общения бизнеса, представляющего самые разные сектора рыбного рынка и даже другие отрасли, что в свою очередь будет способствовать развитию выставки в целом.

При этом мы обеспечиваем равные возможности для всех участников и посетителей выставки — вне зависимости от страны их нахождения — и не нарушим этот принцип в угоду изменчивой политической конъюнктуре. Мы уверены, что бизнес может стать тем прочным мостом, который вновь объединит людей по всему миру. Именно с этим связаны наши ожидания от предстоящего мероприятия. Думаю, что очень многим специалистам отрасли это так же важно, как и нам.

— На ваш взгляд, сейчас подходящее время для запуска нового мероприятия?

— Сейчас самое лучшее время, чтобы строить новые планы и менять многолетние привычки! В первую очередь, это касается бизнеса. Новые вызовы требуют от нас новых адекватных и неординарных решений. Мы предлагаем посмотреть на рыбную индустрию свежим взглядом, еще раз подумать, чего хотят потребители в разных странах и что нужно мировому рынку. Такой подход принесет пользу всем участникам отрасли, которые ставят себе целью удовлетворение потребностей клиентов.

Мир меняется независимо от нашего желания, но для сохранения стабильности важно искать возможность договариваться и продолжать развитие в сложившихся условиях. Тренд на глобализацию мировой экономики сохраняется, при этом изменяются принципы, на которых это происходит. Сейчас у нас появилась прекрасная возможность усилить позиции России как лидера мировой добычи, производства рыбы и морепродуктов и поставок рыбной продукции. Это создаст дополнительные стимулы для развития экономики и отдельных регионов, а также расширения торговых отношений с партнерами.

— Почему в качестве площадки для новой выставки был выбран Стамбул?

— Мы тщательно подбирали место, и я уверен, что Стамбул идеально подходит для Seafood Expo Eurasia, так же как Санкт-Петербург — для Seafood Expo Russia. Выставка будет проходить на площадке выставочного комплекса Tüyap, который находится неподалеку от международного аэропорта Стамбула. Экспозиция займет сразу два павильона выставочного комплекса — под номерами 11 и 12.

Для нас важно, что Стамбул — город с богатейшей историей, который на протяжении тысячелетий был центром международной торговли и сегодня подтверждает статус крупнейшего мирового транспортного хаба. Благодаря своему географическому расположению и сложившемуся культурному многообразию этот мегаполис доступен, понятен и удобен для гостей со всего мира. Сюда охотно приезжают люди из стран СНГ и Западной Европы, Азии, Ближнего Востока, Африки, Америки. Здесь удивительным образом уживаются и дополняют друг друга традиции, которые в других условиях могли бы конфликтовать.

Это такой вариант глобализации, при котором разнообразие подходов и направлений не унифицируется, а ценится и сохраняется. Такой же мы видим и будущую выставку. И это именно те качества, которых сами себя лишили площадки, ограничивающие участие определенных компаний или стран.

Журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Турция. Россия. СНГ. Весь мир > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 12 января 2023 > № 4262044 Иван Фетисов

Нужно не бояться обращаться к механизмам господдержки

К концу октября Россельхозбанк предоставил агропромышленному комплексу по всей России более 1,3 трлн рублей кредитных средств. Объемы кредитования выросли по сравнению с уровнем прошлого года на 3,4%. При этом 579,1 млрд рублей заемщики получили по льготной ставке. Объем льготного кредитования увеличился почти на 25%.

Механизмы государственной поддержки, призванные повысить доступность финансирования, важны и для рыбной промышленности, отмечает руководитель Приморского регионального филиала Россельхозбанка Алексей Степуро. О том, какие программы сейчас доступны для рыбодобытчиков, рыбопереработчиков и участников рынка аквакультуры, глава филиала РСХБ рассказалв интервью Fishnews.

— Алексей Борисович, какие моменты вы могли бы отметить, говоря о льготном кредитовании в агропромышленном комплексе? Например, о мерах поддержки, предусмотренных постановлением правительства от 29 декабря 2016 года № 1528?

— Это постановление делает кредитные средства для сельхозпроизводителей более доступными. Перечень направлений целевого использования льготных кредитов, напомню, Министерство сельского хозяйства РФ утвердило приказом от 4 мая 2022 года № 274. В рамках постановления правительства № 1528 агропромышленный комплекс обладает широкими возможностями для льготного кредитования. Что касается рыбной промышленности, то в этих документах речь идет о поддержке аквакультуры.

В то же время можно отметить дополнение списка направлений для использования льготных кредитов, утвержденного для реализации постановления правительства от 26 апреля 2019 года № 512. Это механизмы государственной поддержки для экспортно ориентированных отраслей. Здесь добавилась возможность задействовать кредитные средства для ремонта рыболовецких судов, закупки необходимых запчастей, материалов и оборудования. Большой набор направлений использования кредитов предусмотрен для аквакультуры.

Не остаются без внимания и важные смежные сферы: в этом году правительство распространило возможности льготного кредитования на перевозчиков сельхозпродукции. В число возможных направлений использования средств вошло приобретение рефрижераторных контейнеров для доставки скоропортящейся продукции. Направления использования льготных кредитов в рамках постановления № 512 приводятся в приложении к приказу Минсельхоза от 1 сентября 2022 года № 574.

Рыбалка — очень сложная работа с точки зрения организации, технологий. Рыбодобытчики реализуют серьезные инвестиционные проекты, представители рыбопереработки также применяют современные подходы на производстве. Принятые решения и обсуждения новых мер говорят о том, что внимание государства к рыбной отрасли очень пристальное. Это перекликается с целевыми программами развития Дальнего Востока, ориентированными на опережающее развитие макрорегиона. Ведь рыболовство, производство рыбной продукции — важнейшая сфера для дальневосточных территорий.

— Вы упомянули аквакультуру. На нее тоже возлагаются определенные надежды в плане обеспечения российского потребителя рыбной продукцией. В Минсельхозе рассчитывают, что в этом году рыбоводная отрасль вновь покажет рост по объемам продукции.

— По оценкам экспертов Россельхозбанка, в ближайшие годы потребление рыбы в нашей стране может достигнуть 23-24 кг на человека. И в это большой вклад внесет как раз аквакультура. Мы оцениваем потенциал только собственных инвестиций в развитие этой сферы в 60 млрд рублей.

При этом включаются новые механизмы господдержки аквакультурной отрасли. В нынешнем году, например, введена компенсация затрат на строительство и модернизацию мощностей по выпуску кормов для лососевых и осетровых видов рыб — важных объектов разведения.

— Рыбопромышленники говорят о том, что нужны специальные финансовые программы по поддержке строительства промыслового флота. В 2020 году был введен механизм предоставления субсидий для тех, кто построил мало- и среднетоннажные рыбацкие суда в России, однако мера почему-то большой популярности не снискала. Представители отраслевого сообщества отмечают, что, возможно, более востребованы были бы программы льготных кредитов, когда компенсации получают уже банки, предоставляющие особые условия для заемщиков. Сложно ли бизнесу участвовать в таких программах льготного кредитования?

— Как показывает наш опыт, распространенное предубеждение, что осилить участие в программах господдержки могут только крупные компании, является заблуждением. В рамках стимулирования развития классического АПК эти механизмы доступны и малым, и средним предприятиям, и микросегменту, и корпоративному бизнесу — участвуют все. Программы как раз и рассчитаны на массовую, широкую поддержку бизнес-инициатив, хозяйствующих субъектов и их проектов.

Разумеется, есть условия. Так, для получения поддержки нужно соответствовать определенным критериям и выполнить ряд требований — все это прописано в правовой базе. В частности, заключить соглашение с распорядителем денежных средств — профильным министерством. Но в целом ничего сложного в этом нет. Очень большое количество субъектов бизнеса пользуются прямой поддержкой, например, возмещением капитальных затрат, или работают с банками по субсидируемым программам.

Одной из составляющих большинства наших встреч с клиентами как раз является поиск механизмов господдержки: что мы можем предложить предприятию в зависимости от его проектов и потребностей. Это работает и в рыбной отрасли. Мы обязательно стараемся подобрать подходящие программы. Объективно, это позволяет уменьшить кредитное плечо. Неважно, что это будет — прямая субсидия либо льготная ставка.

Помимо федеральных мер поддержки есть еще региональные, то есть вариантов достаточно.

— В принципе субсидии интересны людям? Компании, в том числе в рыбной промышленности, изучают, как сократить расходы?

— Конечно, предприятия смотрят, как работать на наиболее выгодных условиях. Если предприятие понимает, что ему необходима господдержка, у него три пути. Вариант первый — заняться поиском подходящего механизма самостоятельно, используя ресурсы своих менеджеров, сотрудников. Вариант второй — обратиться в специализированный центр, работающий с предпринимателями. Например, «Мой бизнес». Там есть подразделения, которые как раз занимаются вопросами господдержки. Вариант третий — прибегнуть к услугам банков. Особенно, на мой взгляд, это актуально, если субъект предпринимательской деятельности хочет получить льготы, связанные с кредитованием. Опять же, все зависит от отрасли. Россельхозбанк много лет специализируется на финансовом обеспечении агропромышленного комплекса, в том числе рыбного хозяйства. Здесь мы обладаем широкой экспертизой, исходя из которой можем подобрать наиболее интересные условия и оптимальные схемы финансирования. Мы знаем программы государственной поддержки и умеем с ними работать. Разбираемся, какие соглашения потребуются, к кому обратиться, какое сопровождение необходимо, чтобы процесс шел быстрее, какая должна быть методологическая поддержка. У Россельхозбанка сформирована полная линейка продуктов для кредитования и обслуживания предприятий рыбного хозяйства. Если есть интерес к получению средств на льготных условиях, то, на мой взгляд, лучше работать напрямую с банками. У нас накоплен хороший опыт в этой сфере.

— И напоследок. Поделитесь, пожалуйста, итогами года в сфере АПК. Особенно интересны малый и средний бизнес.

— Россельхозбанк продолжил тренд по ежегодному обновлению собственного рекорда по объему выдач АПК за аналогичный период предыдущего года. В 2022 году выдачи АПК в Приморье составили порядка 5 млрд рублей. На льготное кредитование пришлась половина общей суммы всех выдач агросектору, которая составила 2,5 млрд рублей. Объем выданных по льготной ставке средств на сезонные работы достиг 2 млрд рублей. Доля средств, выданных на сезонные работы по льготной ставке, — 95%. В целом на сезонные полевые работы мы выдали почти 2,1 млрд рублей, что на 10% превышает результат 2021 года.

Стоит особенно отметить работу с сегментами среднего, малого и микробизнеса. С начала 2022 года Россельхозбанк в Приморье на 32% нарастил количество заемщиков по кредитам на проведение сезонных работ – представителей среднего, малого и микробизнеса. РСХБ увеличил кредитование среднего, малого и микробизнеса в АПК почти на 33% за год до 0,8 млрд рублей. При этом на льготное кредитование пришлось 0,7 млрд рублей, то есть более 90% всех выдач. Для фермеров, юридических лиц и индивидуальных предпринимателей мы запустили новую услугу – перевод денежных средств с использованием Бизнес-карты или реквизитов Бизнес-карты на платежные карты физических лиц Россельхозбанка, а также платежные карты сторонних банков-эмитентов по номеру карты.

Важно, что, несмотря на отключение от системы SWIFT, банк продолжил поддержку и обслуживание экспортеров. Они получили более 800 млн рублей заемных средств, а обслуживание международных расчетов клиентов в связи с введенными ограничениями в первом полугодии осуществлялось в «ручном» режиме. В третьем квартале на уровне страны были реализованы мероприятия по организации системы корреспондентских счетов для расчетов в рублях и нацвалютах.

Из ключевых проектов, реализованных в этом году, особенно хотелось бы отметить очередной этап взаимодействия с группой компаний «Антей». С 2012 года в инвестиционную программу на данный момент вложено более 40 млрд рублей. Мы регулярно оснащаем флот на морской промысел, помогаем приобрести квоты на добычу краба, а в последние два года запустили реализацию судостроительной программы. Добытчики краба обеспечили Находкинский судоремонтный завод большим заказом, и в 2020 году на НСРЗ были заложены кили 8 современных промысловых судов.

В этом году на воду были спущены три краболова: 8 сентября — «Капитан Хазан», названное в честь первого капитана группы компаний «Антей», 28 сентября — второе, «Дмитрий Коноплев», а 14 октября – третье, которое получило имя «Капитан».

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 декабря 2022 > № 4258850 Алексей Степуро

Мы пошли по пути развития сервиса для рыбаков

Логистическая сфера остается в мировой экономике одной из самых интересных в плане происходящих изменений. Какие решения находят компании транспортного комплекса, чтобы обеспечивать доставку грузов в условиях, когда мировая экономика еще не оправилась от пандемии, а уже испытывает на себе влияние санкций? При этом предприятия запускают новые проекты, направленные на адаптацию к новой реальности. Доставка рыбной продукции — часть этой системы. Как сейчас обеспечивается перевалка уловов во Владивостокском морском рыбном порту и следует ли Россия современным тенденциям в развитии хабов для обслуживания судов, в интервью «Fishnews — Новости рыболовства» рассказал коммерческий директор ОАО «Владморрыбпорт» Владимир Бузанов.

— Владимир Владимирович, в прошлом году Владморрыбпорт стал лидером по перевалке рыбопродукции в России. С какими показателями предприятие завершает 2022 год? Какая динамика по сравнению с предыдущими годами?

— Наш порт по-прежнему широко востребован у рыбаков. Конечно, в этом году на динамику грузооборота повлияли невысокие результаты лососевой путины. Ниже ожидаемых оказались и уловы кальмара.

Ситуация с пандемией также стала меняться, и китайские порты вернулись к приему рыбопродукции навалом. Минтай, который в 2020–2021 годах шел через российский берег, вновь стал поставляться в КНР напрямую без перегруза в порту.

Но это общие для отечественных портов тенденции. Мы продолжаем развивать нашу инфраструктуру. Построили и ввели в эксплуатацию новый современный холодильник на 7,1 тыс. тонн единовременного хранения. Работает контейнерный терминал — площадка, наверное, уникальная для Дальнего Востока. Он рассчитан на одновременное подключение 650 сорокафутовых контейнеров. Они могут использоваться для хранения рыбопродукции, ее перегруза с судов для дальнейшей отправки на экспорт через пограничные переходы либо в разные точки нашей страны ускоренными контейнерными поездами и рефрижераторными сцепами.

Мы пошли по пути развития сервиса для рыбаков: организуем всю мультимодальную цепочку доставки рыбы от мест промысла до конечного потребителя. То есть наша компания обеспечивает подачу рефрижераторных контейнеров в ближайшие пункты перевалки рыбопродукции в районах промысла, готовит документы, грузит продукцию на поезда, и получателю в западных регионах страны не нужно заниматься перевалкой и оформлением во Владивостоке. Комплексные мультимодальные услуги очень нравятся рыбакам.

По результатам нынешнего года грузооборот рыбопродукции в контейнерах составил 28 тыс. TEU. Рыбные грузы, таким образом, идут и на экспорт, и на внутренние направления — Санкт-Петербург, Москва и Московская область.

За январь-декабрь количество судозаходов по рыбопромысловому флоту выросло по сравнению с уровнем прошлого года на 14% и составило 212 единиц.

— Тенденция развития контейнерных перевозок продукции из водных биоресурсов сохраняется? Все чаще рыбу доставляют в контейнерах?

— Совершенно верно.

Транспортные потоки переориентировались на восток, и дальневосточные портовые площадки сильно загружены. Однако рыбный порт со своими обязанностями справляется и обрабатывает контейнеры с продукцией из водных биоресурсов круглосуточно. Здесь нам на помощь приходят технологии сухого порта. Флот обрабатывается согласно графику судозаходов.

— Перевозка в контейнерах помогает обеспечить хорошее качество продукции?

— Да, рыба не проходит через дополнительную перевалку: сразу с борта судна грузится в контейнер и, допустим, по железной дороге отправляется в Москву. Речь идет об удобной для покупателя партии: можно подвезти ее машинами прямо к месту производства или розничной продажи. Если мы будем говорить о традиционно использовавшихся для доставки рыбопродукции мехсекциях, то там партия составляет 250–260 тонн, что не очень соотносится с современными экономическими условиями, когда требуются не такие большие объемы.

— Непростой вопрос для перевозок российской рыбной продукции — наличие рефконтейнеров. Владивостокский морской рыбный порт заявлял о решении обеспечить собственный парк. Удается ли воплотить эти планы?

— В общей сложности мы сегодня заказали и приобрели 200 сорокафутовых рефрижераторных контейнеров. Они будут использоваться в мультимодальных перевозках. К путинам контейнеры будут завозиться в добывающие регионы — на Камчатку, Сахалин — со снабжением или порожними. Затем они будут затариваться рыбопродукцией и с помощью наших линейных сервисов — из Петропавловска-Камчатского, Корсакова — доставляться до Москвы, северо-западных регионов.

Общая сумма инвестиций в формирование собственного парка составила более 814 млн рублей. В реализации проекта нам помогают преференции резидента свободного порта Владивосток, созданные государством.

— А какие в целом планы насчет численных показателей собственного контейнерного парка?

— Исходя из показателей оборачиваемости контейнеров и нашего грузооборота, нужно не менее 2 тыс. единиц. Постепенно мы выйдем на эту цифру. Сегодня используем контейнеры наших партнеров — компаний «Полярная звезда», «Рефагротранс».

— Контейнеризация — это тот тренд, который будет сохраняться?

— Ставка, которую мы сделали на хранение и перевозку продукции в контейнерах, сработала. И это только начало. Объемы будут расти. Много контейнеров различной модификации. Есть, например, автономные, их не требуется подключать к электричеству.

— Сейчас идет большая перестройка мировой логистики. Первым испытанием для системы стали пандемийные ограничения, теперь на ситуацию влияют санкции. Думаю, в таких условиях предприятия транспортной сферы пытаются действовать максимально гибко и использовать все возможности, чтобы оказывать клиентам услуги в срок и качественно.

— Все верно. Сегодня очень сильно пострадало обеспечение оборудованием: контейнерами и энергоустановками. Второй момент — это разрыв традиционных логистических цепочек. Основные наши направления сегодня — Китай, Южная Корея. Но очень успешно рыбные грузы идут и в Африку. И мы должны быть готовы к такой диверсификации. Необходим флот, который будет формировать судовые партии, экономически целесообразные для доставки.

Мы это учли. Реконструировали действовавший холодильник, обновив механическую часть. Модернизировали камеры хранения с использованием современных видов утеплителей. Сейчас этот холодильник рассчитан на единовременное хранение 15 тыс. тонн. На новом холодильнике, о котором я уже сказал, может храниться более 7,1 тыс. тонн. Всего наша группа компаний сегодня способна разместить на своих мощностях более 54 тыс. тонн рыбопродукции.

— Это вместе с сухим портом?

—Да, именно с учетом возможностей сухих терминалов, которые у нас работают на станции Угольная, — резидентов свободного порта Владивосток «Фреш терминал» и «ПИК». Мы продолжаем строительство комплексов, специализирующихся на перевалке рефрижераторных грузов. Так, введена в эксплуатацию первая очередь сухого терминала на станции Уссурийск общей площадью 40 гектаров. «Терминал Хлебная База № 38» располагает собственными подъездными путями, примыкающими к путям общего пользования станции Уссурийск.

Рыбные грузы остаются для нас безусловным приоритетом. Благодаря сосредоточению под единым управлением контейнерного, рыбного и трех сухих терминалов, расположенных в пригороде Владивостока, обеспечивается контролируемая логистика. Развиваем, как я уже сказал, сервис для рыбодобывающих компаний. Обеспечили на всех своих причалах бункеровку флота пресной водой. Рассматриваем возможность приобретения специального катера для доставки рыбаков на суда, стоящие на рейде.

Обеспечиваем решение важных экологических задач в акватории и на причалах порта: прекратили перевалку «грязных» грузов, завершили модернизацию крытого угольного комплекса, утвердили границы санитарно-защитной зоны. Для очистки бухты Золотой Рог в планах приобретение мусоросборщика. В ноябре планируем завершить в порту операции с металлоломом. И освободившиеся мощности использовать для работы с контейнерами, для развития географии поставок.

— Большим событием для порта стал как раз запуск в мае нового холодильника. Как я понимаю, в этом году он уже принимал первую продукцию. Что это была за рыба?

— На сегодняшний день наш холодильник № 3 (а именно такой у него порядковый номер) заполнен на 100%. Мы стараемся там хранить, скажем так, «деликатные» товары: фарш сурими, филе и т.д.

Также Дальний Восток помог коллегам с Северо-Запада, когда Европа отказалась от закупок нашего краба. Он сегодня поехал из Мурманска прямо во Владивосток для реализации на рынках Юго-Восточной Азии. Мы принимаем крабовую продукцию, храним ее, тарируем в контейнеры, отправляем в Китай.

— В чем преимущества нового холодильника? Какие современные технологии реализованы, чтобы обеспечить высокое качество хранения рыбопродукции?

— Самое важное, что рыба после выгрузки из трюма практически сразу попадает по закрытой галерее в морозильную камеру. Транспортировка под открытым небом не используется. Отепления в период летних высоких температур не происходит. Современная отделка камер позволяет сохранять холод, внедрены энергосберегающие технологии. Для оформления продукции и ее осмотра контролирующими органами организовали удобные помещения прямо в холодильнике.

— Вы начали рассказывать о современных технологиях. Россия использует передовые разработки, чтобы достойно выглядеть в одном ряду с другими крупным транспортными хабами, через которые идет рыбопродукция? Ведь уловы у нас серьезные.

— Думаю, мы лидируем по производительности труда по сравнению с тем же Китаем или Южной Кореей. 500 тонн в сутки на одну технологическую линию — это наша норма, на которую мы уже смотрим как на обыденность. Бригады с учетом эффективных технологий четко обеспечивают эти показатели.

— Впереди минтаевая путина. С января стартует сезон «А» промысла в Охотском море — важнейший для дальневосточных рыбаков. Готов ли порт к предстоящей нагрузке?

— Да, и пусть не смущает рыбаков заполнение наших холодильников. Положительно зарекомендовал себя опыт 2019–2021 годов, когда еще шло строительство нашего нового холодильника и организовывался контейнерный терминал. Тогда мы использовали холодильники наших партнеров. Все эти договоренности остались, и можно будет размещать рыбу на хранение. Наша норма по перевалке рыбопродукции — полмиллиона тонн в год, и мы готовы ее обеспечить.

Мы готовы обеспечить и приемку рыбы, которая не пойдет напрямую в Китай. Оборудование для соблюдения требований по борьбе с распространением COVID-19 у нас есть, обработку мы производим. Еще раз отмечу, что благодаря контейнерному и рыбному терминалу в одном периметре мы можем продукцию никуда не вывозить по загруженным дорогам Владивостока, а сразу перемещать с транспортного судна в контейнер международной линии и отправлять в пункт назначения с контейнерного терминала порта.

Мы прошли регистрацию в китайской системе CIFER. И в целом аттестованы практически по всей номенклатуре продукции для поставок во все страны, куда отправляется российская рыба. И по новому холодильнику, и по старому все коды у нас есть.

— В сентябре Владивостокский морской рыбный порт участвовал в Международном рыбопромышленном форуме и выставке в Санкт-Петербурге. Как впечатления от общения с рыбопромышленными компаниями?

— Логистические возможности были очень интересны рыбакам. Ведь бизнесу важно не только добыть рыбу, продать продукцию, но и доставить ее. На нашем стенде всегда было много гостей. Они активно задавали вопросы по стоимости, срокам транспортировки, возможностям отправки рыбных товаров в разные страны мира.

— Какие планы на ближайшую перспективу? Предполагается ли вводить в эксплуатацию новые мощности, площадки по хранению? Думаю, в любом случае логистическая сфера, транспортная отрасль сейчас развиваются.

— Мы делаем акцент на расширении мультимодальных сервисов для рыбаков. В подмосковных Электроуглях завершаем строительство холодильного склада на 10 тыс. тонн. Здесь будет использоваться система хранения «паллет шаттл» (современная система размещения грузов, позволяющая эффективно задействовать пространство и сокращать время обработки грузов. — Прим. ред.). Ввести склад в эксплуатацию планируется в марте. Тогда уже продукцию можно будет передавать покупателям прямо в холодильнике в центральном регионе. Получится замкнутая цепочка от Камчатки, Сахалина и Владивостока до Москвы с российскими участниками бизнеса, без иностранных операторов. И вся добавленная стоимость будет оставаться у нас в стране.

Маргарита КРЮЧКОВА , журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 27 декабря 2022 > № 4249618 Владимир Бузанов

Мы прокладываем рыбе идеальный путь

«Сложно объяснить ребенку, кто такой логист и чем он занимается. У меня трое детей, и пока они знают лишь, что их папа работает с рыбой в порту. Отчасти так оно и есть: все основные действия происходят именно там, и работа в порту — одна из основных, но далеко не единственных задач для команды компании «Нерей» при отправке рыбы клиенту. Немногие знают, какой сложный путь проходит она от вылова до стола. Мы же отвечаем за то, чтобы всё на этом пути было идеально», — подчеркивает директор отдела логистики «Нерея» Максим Рудой.

— Максим Викторович, вы всегда знали, что будете работать в сфере логистики?

— Нет, я даже не думал о том, что свяжу свою жизнь с ней, однако в логистике я уже порядка 15 лет, в рыбной сфере — 8. Я закончил электромеханический факультет ДВВИМУ. Планировалось, что буду ходить в моря. Потом получил второе высшее образование в сфере экономики, прошел дополнительные курсы по логистике.

К моменту прихода в компанию я уже работал в сфере торговли и даже имел дело с производством рыбных консервов. Так что в «Нерей» я пришел с определенным багажом знаний, однако полноценно в «рыбу» окунулся впервые. Времени на раскачку не было. Руководство озвучило мне задачи и цели, которые необходимо было достичь. Тогда компания была не такая большая, как сейчас, но она активно развивалась благодаря генеральному директору Андрею Леонидовичу Забуге: улучшалось качество обслуживания и совершенствовалась работа с клиентами в целом. Росла и менялась команда «Нерея», хотя с некоторыми коллегами мы вместе начали этот путь и до сих пор его продолжаем. Сейчас штат логистического отдела насчитывает более 20 специалистов.

— Было сложно погружаться в новую для вас сферу?

— В каждом деле есть свои нюансы. Но, имея определенный логистический бэкграунд и тягу к знаниям, я смог успешно справиться с поставленными задачами. Всегда интересно открывать для себя что-то новое. Главное — стремиться к новым вершинам и проявлять инициативу, тогда всё получится.

Мое мнение: любое обучение пригодится в жизни. Все знания, которые я получил в прошлом, помогали мне. Экономическое образование дало навыки расчета себестоимости и перевозки, учеба в ДВВИМУ — практический опыт работы в море и знакомство с судами.

— Сильно ли изменились процессы внутри компании за эти восемь лет?

— Да, сильно. Если раньше все процессы в компании были настроены на удовлетворение потребностей крупных, оптовых клиентов, то сейчас вектор сместился к конечному потребителю — к переработчикам и сетям, у которых совершенно другие требования.

Изменилась и сама логистика. В первую очередь это касается внедрения информационных технологий. Если раньше все записи велись на бумаге, то сейчас появились технологии, позволяющие контролировать в реальном времени движение транспорта, товарные остатки, расписание погрузок и многое другое. Естественно, «Нерей» не отстает от трендов: три-четыре года назад мы установили у себя подобный программный комплекс.

— В чем заключается специфика работы отдела логистики?

— Мы предоставляем сервис, причем сервис очень высокого уровня. Наша задача — решить проблему клиента быстро и без заморочек. Он должен получить рыбу точно в срок по установленной изначально цене. Мы давно выстроили четкую систему, чтобы наши клиенты не нервничали и не переживали за качество и сохранность продукции, которую они приобрели.

Логистический отдел — это очень сложная, многоуровневая система. Мы ответственны за транспорт, склады, работу лаборатории. Тесно сотрудничаем не только с отделом продаж компании, ориентированным на работу с российскими регионами и странами СНГ, но и с отделом продаж ВЭД. Отправка рыбы на внешний рынок — дело непростое. Мы контролируем всю цепочку — от рыбака, который выловил рыбу, до водителя машины, которая перевезет товар через границу. Транспорт обязательно должен быть аккредитован зарубежными партнерами и состоять у них в реестрах. До погрузки мы тщательно проверяем каждый документ.

Люди думают, что логистика — это очень легко: заказал машину, погрузил товар, его привезли. На самом деле, всё сложнее, а с рыбопродукцией даже вдвойне. Рыба — товар скоропортящийся и требовательный. Если груз стоит на жаре хотя бы полчаса, то нарушается температурный режим — глазурь начинает таять, продукт заветривается. Естественно, и срок хранения тогда уменьшается в разы. Еще более чувствительны к температурному режиму морепродукты, такие как кальмар, гребешок, креветка.

Одна из основных «фишек» нашей компании — это ассортиментные погрузки. Еженедельно мы комплектуем машины для нескольких клиентов по 10–15 позиций сразу. А что такое погрузить 15 позиций в одну машину? Сначала надо забрать из нескольких портов товар. При этом важно понимать, что порт — это режимное предприятие, у которого свои регламенты и порядки. Необходимо заранее подготовить пропуска, свериться с расписанием и выстроить маршрут так, чтобы одна машина грузилась не в течение целой недели, за один-два дня. Все эти проблемы требуют огромных усилий и отдельного внимания, и решает их именно отдел логистики.

В этом году мы смогли закрыть проект, где в одно транспортное средство было загружено сразу 27 ассортиментных позиций. Уверен, что «Нерей» еще сможет закрепить свои успехи и преумножить их.

— Какие задачи вы решаете для клиента?

— Мы себя позиционируем как представителя клиента на Дальнем Востоке. «Нерей» позволяет покупателю не думать о товаре, полностью курируя его на всем пути следования. Единственная задача нашего клиента — получить красивую, качественную, соответствующую всем документам рыбу и работать с ней дальше. Логистам «Нерея» же остается всё остальное: осмотреть, оформить, погрузить и доставить.

Во время осмотра наши специалисты оценивают предлагаемую для покупки продукцию по нескольким критериям: например, количество глазури и размерный ряд. Если товар не соответствует заявленному качеству, то он сразу же отбраковывается. Также рыба проходит различные исследования в лаборатории «Нерея».

Еще мы организовываем оформление и проверку необходимых документов. На этом этапе происходит тесное сотрудничество с представителями Россельхознадзора, отдельное внимание уделяется работе с системой «Меркурий». Каждую партию рыбы осматривает наш специалист, проверяет ее сопроводительные документы, качественные удостоверения, сертификаты. И только если нас всё устраивает, мы предлагаем эту рыбу к реализации. Тщательная проверка необходима, так как любая ошибка в документации может доставить неприятности нашему клиенту, а подобные риски недопустимы.

После мы готовимся к погрузке рыбы. У нас есть штат тальманов, которые, как говорится, трудятся на передовой, точнее в порту. Они принимают груз круглосуточно: не важно, день или ночь, снег или дождь. Снова проверяют документы и качество товара и его упаковки. Некоторые компании не заботятся о сохранности продукта: загрузили быстро мешки, что-то случайно порвали, но всё равно отправили. Мы же всё делаем красиво. Проверяем контейнеры, машины, чтобы быть уверенными: рыба доедет в целости и сохранности.

Затем мы делаем подробнейший фотоотчет. В нем фиксируем этапы погрузки, снимаем саму рыбу, транспортное средство, делаем схему загрузки. Также прикладываем все сопроводительные документы, ветеринарные справки, качественные удостоверения и отправляем всё это клиенту: ему важно получить полный отчет о проделанной работе.

Но и на этом наша миссия не заканчивается. В процессе перевозки мы ежедневно отслеживаем местонахождение транспортного средства, и не важно — выходные или праздники. Через смс-уведомления мы информируем клиента о том, где сейчас находится его груз.

— Теперь, когда «Нерей» расширил свой автопарк, вся рыба доставляется мощностями компании?

— Несмотря на то, что у нашей компании есть большой парк новых современных рефрижераторных машин, не всегда его хватает. Учитывая объемы рыбопродукции и географию доставки, нам всё еще необходимо напрямую взаимодействовать с другими транспортными компаниями, с собственниками подвижного состава. Наши сотрудники занимаются ежедневным мониторингом транспортных услуг по России, чтобы предложить клиенту самые интересные и выгодные для него условия доставки. У «Нерея» есть система гарантий: мы четко соблюдаем оговоренные сроки и стоимость. Мы никогда не отходим от этих правил.

— Вы упомянули про смс-информирование клиента. Как именно работает эта система?

— Мы отправляем сообщения в течение всей работы с товаром. Отчитываемся о предполагаемых датах погрузки, присылаем фото груза, сопроводительные документы, информируем о местонахождении машины. Раньше компания эти данные предоставляли, когда об этом просили, сейчас же мы заботимся о клиенте, делаем наше сотрудничество максимально комфортным. У нас есть гарантии, чистейшая репутация и полная прозрачность. Для многих это очень важно, так как они переживают, что переведут деньги, а товар им так и не отправят. Мы же даем клиенту возможность в любой момент времени узнать, что происходит с его рыбой.

Если всё же возникают какие-то вопросы, то их решают с персональным менеджером, курирующим определенный регион. За каждым специалистом закреплены свои клиенты как из России, так и из-за рубежа.

— Ваша работа требует большой отдачи. Когда вы переступаете порог офиса компании, что дает вам стимул для развития и совершенствования в своей сфере?

— Я работаю не только когда прихожу в офис. Работа сопровождает меня постоянно. Круглосуточно решаются различные вопросы. Я не выключаю телефон после 18:00, мой рабочий день не заканчивается с уходом домой.

Мне нравится, что клиенты предпочитают нас другим компаниям. Особенно, когда они говорят: «Вот, «Нерей» привез! Красиво сделали свою работу, как и всегда!». Я чувствую гордость за свою компанию, за то, чем занимаюсь. В такой команде, как «Нерей», появляется желание развиваться, улучшать что-то — совершенству ведь нет предела. И если клиент повторно к нам обращается, значит, свою работу «Нерей» действительно делает хорошо, красиво!

— А как происходит погружение в компанию новых сотрудников?

— Когда к нам приходят новые люди, мы, естественно, беседуем с ними, проводим коучинг. В первую очередь нужно донести, что «Нерей» — клиентоориентированная компания. Весь наш коллектив даже на подсознательном уровне ощущает, что мы являемся представителями наших заказчиков, что мы работаем для того, чтобы они остались довольны. Если я лично вижу, что сотрудник проявляет пренебрежение к своей работе или в общении с клиентом, тут же остро встает вопрос о соответствии человека занимаемой им должности. Такое отношение в «Нерее» недопустимо.

Помимо клиентоориентированности, мы также ценим в сотрудниках честность и открытость. «Нерей» показывает полную прозрачность своих действий клиенту и стремится завоевать его доверие. И, естественно, у человека должна быть активная жизненная позиция, стремление к развитию. Наша работа предполагает постоянное движение, новые связи, общение.

— Как «Нерей» повлиял на вашу жизнь?

— Я полюбил рыбу. Если раньше я ел ее пару раз в месяц, то сейчас в моем рационе она встречается намного чаще, через день точно. А еще я перепробовал множество, в том числе и непривычных, видов рыбы: макрурус, скумбрия, килька… Всего и не перечислить.

— Говорят, что любовь к рыбе надо прививать с детства. Как вы думаете, а возможно ли «приучить» взрослого мясоеда к рыбе?

— Конечно! Я — живой пример. В нашей компании среди сотрудников регулярно проводятся кулинарные конкурсы, мы делимся традиционными семейными и новыми оригинальными рецептами рыбных блюд, — так, мне кажется, я и полюбил рыбу. Думаю, что в этом деле готовка играет самую важную роль. В России, конечно, больше мясоедов, но нельзя полностью исключать из рациона рыбу. Она очень полезная и вкусная. И дальневосточная рыба в этом плане вне конкуренции.

Арина БУРЛАКОВА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 22 декабря 2022 > № 4246482 Максим Рудой

Отраслевая наука должна работать на перспективу

Рыбохозяйственная наука в России все больше становится похожей на службу оценки состояния запасов облавливаемых популяций, считает советник президента Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Лев Бочаров. Он подчеркивает: мониторинг запасов очень важен, но круг задач ученых гораздо шире. Пришло время серьезно заниматься долгосрочным прогнозированием динамики водных биоресурсов. О необходимости развития этого и других направлений исследований профессор, заслуженный работник рыбного хозяйства России рассказал в интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства».

— Сейчас одна из самых обсуждаемых тем — законопроект о второй волне инвестквот и крабовых аукционов. При этом они отличаются от торгов по другим видам природных ресурсов. Лев Николаевич, насколько торги по квотам сейчас привязаны к биологии?

— Современная система, по сути, предлагает на аукционе доли квот, существующие на момент проведения торгов. Всем известно, что водные биологические ресурсы имеют определенную динамику, причем на нее влияют две основные составляющие. С одной стороны, это антропогенное воздействие — законный промысел, браконьерство и т.д. С другой стороны, природная динамика популяций, изменения в структуре биоценозов как следствие процессов внутри экосистем. Короче говоря, состояние ВБР, их промысловые запасы, а значит, квоты и доли квот непрерывно меняются, иногда медленно, а в некоторых случаях весьма заметно. Поэтому ученые и определяют ежегодно рациональный уровень изъятия (общий допустимый улов и рекомендованный вылов). Таким образом, «наполнение» долей квот, купленных рыбацкими компаниями на аукционах в течение срока, на который они приобретены, будет меняться год от года, иногда значительно.

А ведь ресурс предоставляется на довольно длительный срок — 10–15 лет, и доля квоты, которую покупает предприниматель, — это сотни, а иногда и тысячи тонн. Следовательно, экономические последствия изменений «наполнения» долей квот могут быть очень существенными. Поэтому здесь есть площадка для работы ученых: продавая квоты на длительный срок, нужно иметь или прогноз динамики запаса, или какие-то усредненные оценки его на период действия договора. Авторитет аукционной системы подрывают такие ситуации, как, например, невозможность реализации купленных долей квот камчатского и синего крабов в подзоне Приморье из-за закрытия промысла в связи с резким падением запасов.

— Как этого избежать? Опираться на результаты многолетних исследований?

— Тут есть разные подходы. Самое главное, на мой взгляд, — иметь долгосрочный прогноз состояния сырьевой базы, лет на 10 вперед, он чрезвычайно важен. Это необходимо не только для аукционов, но и для развития всего рыбохозяйственного комплекса страны.

Такие прогнозы нужны рыбакам для планирования хозяйственной деятельности, своевременного переоснащения производственных мощностей, выбора инвестиционных решений. Нужны они и федеральным органам исполнительной власти при оценке налоговой базы, выработке способов распределения квот, обосновании инвестиционной политики, формировании правил рыболовства и т.д. Существующие сейчас экспертные способы долгосрочного прогнозирования состояния ВБР недостаточно обоснованы и ненадежны. Следовательно, стоит задача обеспечить отрасль более надежными методами долгосрочного прогнозирования состояния сырьевой базы.

Для этого придется заняться рядом не решенных до конца научных проблем. В частности, разобраться, наконец, с популяционной структурой таких важнейших объектов промысла, как лососевые и минтай. Не обойтись здесь и без расширения биоценологических исследований, без создания новых математических моделей. В целом реализация этого научного проекта займет не один год, поэтому начинать надо «уже вчера».

— В последнее время много говорится об обновлении добывающего флота, строительстве новых перерабатывающих мощностей, инвестициях в развитие прибрежных территорий. В какой момент, на ваш взгляд, из общей «рыбной идеологии» государства выпала позиция «обеспечить россиян дешевой рыбой»? Как вы считаете, справедливо ли считать эту задачу приоритетной, а остальные — вспомогательными?

— Я бы сформулировал немного иначе: «обеспечить россиян дешевой и качественной рыбопродукцией». Но вы правы: эта тема перестала обсуждаться последние несколько лет.

Тут надо поговорить о том, что такое цель и что такое задача. Обновление флота, строительство новых перерабатывающих мощностей, инвестирование в перспективные проекты, связанные с освоением берега или внедрением новых технологий, способов обработки рыбного сырья, — это задачи, которые должны быть ориентированы на достижение цели, которую мы с вами назвали. А именно: наполнить стол россиян полезной и доступной рыбной продукцией. Разумеется, речь идет не только о рыбе. Необходимы на этом столе и качественные морепродукты. В магазинах должен быть выбор рыбных полуфабрикатов, а в школах — «вкусняшек рыбного происхождения».

Ведь употребление рыбы — элемент здорового образа жизни. К сожалению, у нас в стране этот показатель на душу населения не растет, точнее, даже падает. Это тревожный симптом «болезни», которую нужно лечить.

— Но как лечить? Ведь рыбопромышленникам выгодно заниматься экспортом: бизнес получает валюту, государство — налоговые отчисления…

— Наша рыбная промышленность и водные биологические ресурсы страны способны обеспечить производство большого количества разнообразной продукции — и мороженой рыбы, и потрошеной. Сегодня в России производится много филе, консервов и т.д. Но вы знаете, что внутренний рынок РФ не столь велик, и весь наш годовой вылов население потребить не в состоянии. Поэтому рыбный экспорт, конечно, должен быть. Вопрос — какой именно?

Разумеется, лучше поставлять за рубеж переработанную рыбу, продукты с высокой добавленной стоимостью. И, на мой взгляд, развитие глубокой переработки — одна из важнейших задач. Считаю, что в механизме, когда квота выделяется с условием постройки судна или берегового предприятия, надо уточнить акценты. Следует прописать условие о выпуске на строящемся объекте продукции с высокой добавленной стоимостью. В идеале было бы правильно ставить задачу безотходной переработки сырья, но сегодняшние реалии не позволяют это сделать. Однако для меня ясно, что нужно не просто строить суда и заводы, а ориентировать получателей инвестквот на производство продукции глубокой переработки. И ею торговать на внешних рынках, насыщая при этом собственный.

— Лев Николаевич, хотелось бы вернуться к рыбохозяйственной науке. Вы уже сказали о важности долгосрочных прогнозов. Какие еще направления исследований, на ваш взгляд, следует развивать (или создавать) в России? Что понадобится рыбакам от ученых завтра и послезавтра?

— Перед отраслевой наукой стоят очень большие и серьезные задачи, спектр которых не сводится к ежегодному мониторингу состояния эксплуатируемых запасов. Все важные направления сразу развивать трудно: все-таки обеспеченность научных исследований флотом пока не самая лучшая. Могу ответственно заявить, что 10–12 лет назад научные суда отрасли находились в море дольше, чем сейчас, да и было их больше. Самые «продвинутые» НИС сегодня имеют возраст 34 года, строительство нового флота, которое сейчас планируется, займет годы. Кроме того, хотя финансирование рыбохозяйственной науки не падает, количество исследовательских кадров уменьшается, в лабораториях стало меньше специалистов высшей квалификации, т.е. ученых со степенями. Так что нужно использовать те возможности, которые есть. Я бы предложил сосредоточиться на нескольких наиболее актуальных направлениях, помимо развития долгосрочных прогнозов.

Первое — создание системы многовидового рыболовства. Большинство мировых морских промыслов являются многовидовыми. Строго говоря, специализированные (одновидовые) промыслы — редкость. Существует серьезное противоречие между реальностью многовидовых промыслов и системой прогнозирования запасов, правилами рыболовства, квотированием, ориентированных на одновидовые промыслы. Такое противоречие порождает проблему прилова сопутствующих видов, переходящую в проблему неучтенной добычи. Прилов мелкоразмерных рыб и не указанных в промысловых билетах объектов совокупно оценивается специалистами ФАО в 30% от мирового вылова.

Переход от специализированных промыслов к многовидовому рыболовству потребует создания совершенно новой системы квотирования — разновидностей сблокированного набора квот. Следовательно, придется изменять системы контроля и правил рыболовства. Предстоит долгий и сложный процесс, но на кону прибавка вылова в 20–30%. Чтобы не опоздать, наша наука должна уже сейчас получить заказ на необходимые исследования и разработки. Нужно сегодня ориентировать научных сотрудников и институты на проведение этих работ, создать заделы, чтобы люди погрузились в тему, начали собирать данные, думать. Это очень творческий и креативный проект.

Второй перспективный проект — оценка запасов глубоководных морских биоресурсов и их освоение промыслом. Дело в том, что все более-менее доступные современному флоту запасы в мире уже осваиваются. Есть ли в море дальнейшая перспектива? Да, на это существуют разные взгляды, но все серьезные ученые сходятся в том, что огромные биологические ресурсы находятся на глубинах 800–2000 и более метров. Там свои биоценозы, свой мир, непохожий на мир пелагиали. Дальневосточные рыбаки уже даже «заглянули» туда.

— Это глубоководные крабы и макрурус?

— Не только. Перечисленные вами виды — это минимум, за который первопроходцы только чуть-чуть «зацепились». Да, в России осваивают и макруруса, и глубоководных крабов. Но есть еще мезопелагические рыбы, запасы которых исчисляются в сотнях миллионов тонн. Конечно, это незнакомые промысловикам объекты. Их нужно научиться ловить, из них нужно научиться делать продукцию. Возможно, в первую очередь техническую — жир, муку и т.п. Я бы, кстати, рекомендовал обратить внимание на пасты, которые можно использовать в производстве рыбных кормов. Ведь на изготовление муки при сушке уходит много энергии, а на судах она лимитирована.

В ближайшие 10, максимум 20 лет из-за обострения проблем питания для растущего и преодолевшего планку восьми миллиардов населения планеты крупнейшие рыболовные державы сосредоточатся на изучении запасов и организации промысла глубоководных биоресурсов. Для наших ученых главный фронт работы лежит в российской ИЭЗ на Тихоокеанском бассейне и открытых водах северной части Тихого океана. Этот проект носит комплексный характер: кроме биологов, должны быть задействованы специалисты промышленного рыболовства, ученые, занимающиеся вопросами переработки рыбного сырья, экономисты.

Сейчас в распоряжении отраслевой науки нет судов, способных вести серьезные глубоководные исследования, но правительство сообщало, что деньги на новые НИС выделены. Было бы правильным в ближайшие два-три года организовать рекогносцировочные съемки в Охотском море на одном из современных крупнотоннажных промысловых судов.

Еще одна приоритетная тема — оценка запасов ВБР в зоне Северного морского пути. Улучшение ледовой обстановки для судоходства в северных морях России положило начало новому периоду интенсивной эксплуатации Севморпути. Это совпало с повышенным вниманием руководства страны к всестороннему развитию районов Арктики. В ближайшие годы финансирование арктических программ ожидает существенное увеличение, экономика «северов» будет расти.

Знания отечественной рыбохозяйственной науки о запасах ВБР в российской Арктике оставляют желать лучшего, хотя наши специалисты изучали сайку северных морей, минтая в Чукотском море, краба-стригуна опилио в Карском море. Я считаю своевременным провести в ближайшие годы исследования в зоне Севморпути, чтобы уточнить состояние уже известных ресурсов и найти новые, пригодные для освоения. При этом целесообразно наряду с существующими НИС использовать промысловые суда соответствующего ледового класса.

Еще один важный аспект: все арктические морские экосистемы, и не только морские, очень хрупкие и уязвимые. Поэтому их серьезное изучение необходимо при увеличении антропогенной нагрузки, иначе мы можем безвозвратно потерять эти природные богатства, а на их восстановление уйдут огромные средства и немало времени.

Четвертое направление — разработка новых видов продукции из мелких рыб. Здесь хочу напомнить о существенном увеличении ОДУ минтая в Беринговом море уже в текущем году и еще большей прибавке в следующем, а также о том, что с 1 сентября снимаются ограничения на прилов молоди западнее 174 градуса в.д. Обнаружение учеными ТИНРО высокоурожайных поколений пополнения минтая в Охотском море сулит изменение промысловой обстановки и в этом важнейшем промрайоне. Всё это приведет к заметному увеличению доли мелкоразмерного минтая в уловах. К сожалению, не все суда полностью пускают улов в переработку, мелкая рыба нередко просто отправляется за борт.

Чтобы в ближайшем будущем избежать этого или хотя бы сократить масштабы выбросов, следует разработать экономически привлекательные способы переработки мелкоразмерного минтая. Подобная работа учеными проводилась, однако ее надо поднять на новый уровень, сделать такое сырье интересным для промысловиков.

Да, задача непростая, но иначе науку не стоило и привлекать: рыбаки справились бы сами. Такая технологическая разработка могла бы стать основой для создания рациональных способов использования запасов сайки зоны Севморпути, а в будущем, после соответствующей доработки, возможно, и для производства продукции из мезопелагических рыб.

Последний проект, о котором хотелось бы сегодня упомянуть, — изучение российского рынка потребления рыбной продукции. Как ни странно, мы о своем внутреннем рынке знаем мало. Сколько нам нужно рыбопродукции и какой конкретно? Ведь рынок дальневосточных субъектов федерации — это одно, сибирский — совсем другое, а европейской части страны — третье, потому что у населения в разных частях нашей огромной родины разные стереотипы питания, разные предпочтения, разные доходы.

Из-за введенных против России санкций, последствий пандемии COVID-19 и ряда других причин динамично меняется обстановка на мировых рыбных рынках. Это влияет и на ситуацию в стране. Правительству и руководству отрасли, а также рыбацким добывающим и перерабатывающим компаниям нужна точная, детальная картина на внутреннем рынке потребления рыбной продукции, ее динамика развития. При этом важно учитывать количество жителей в мегаполисах, средних и малых городах, сельской местности, национальные и географические особенности питания, их сезонные колебания и другие факторы.

Отдельная тема в таком исследовании — рынок технической продукции и его динамика. Здесь также необходимо рассмотреть разные аспекты.

Результатами реализации проекта должны стать рекомендации о способах развития отечественного рынка потребления рыбной продукции, направленные, в частности, на укрепление здоровья и повышение качества жизни населения. Например, продвижение рыбной продукции для питания в школы, производство лекарств и биологически активных веществ из морского сырья. Возможно, рыбохозяйственная наука будет отказываться от такого проекта, ссылаясь на отсутствие соответствующих подразделений. Между тем такое поручение — отличный повод их создать.

Подчеркну: говоря обо всех этих проектах, я не имею в виду задачи, которые следует решить в 2023–2024 годах. Речь идет о том, что нужно создавать задел, чтобы не опоздать и стать частью мейнстрима мирового развития. Известно, что другие державы и многовидовым рыболовством занимаются, и пытаются ловить рыбу на разных глубинах, и технологии постоянно совершенствуют. Нашим ученым необходимодумать о перспективе. Некоторые вроде бы положительные тенденции роста запасов могут создать проблемы в будущем, как, например, с той же молодью минтая.

В России выросло поколение успешных рыбопромышленников и менеджеров отраслевого комплекса, появилось много эффективно работающих компаний и холдингов. Решения для улучшения деятельностипромыслов ими принимаются верные и оправданные, но бизнесу нужно знать: что будет с запасом через 10–15 лет, как будут развиваться способы производства, как будут выглядеть рынки сбыта. Во что инвестировать — построить суда, береговые заводы, модернизировать имеющийся флот или обновить перерабатывающие мощности? И тут дело за учеными: они должны быть готовы ответить на вопросы о том, что ждет рыбное хозяйство (именно так — хозяйство!) в будущем. Отраслевой науке нельзя останавливаться в развитии.

— А что насчет академической науки? Еще в 2018 году Росрыболовство и Российская академия наук заключили соглашение о сотрудничестве. Рыбохозяйственная наука согласовывает с РАН планы исследований и ежегодно предоставляет академии отчеты о них. Сообщалось даже о совместных экспедициях. Есть ли эффект от этого взаимодействия, виден ли он?

— Пока по большому счету рыбацкая общественность находится в режиме ожидания результатов такого взаимодействия. О тех конкретных работах, которые ведутся совместно с Российской академией наук, вероятно, могут рассказать ученые ВНИРО. По моему мнению, рыбохозяйственной науке совместно с институтами РАН есть над чем работать, я только что об этом говорил. Было бы полезно использовать потенциал РАН для помощи в реализации этих проектов.

В Российской академии наук есть генетические школы, которые могли бы помочь разобраться с популяционной структурой ряда важнейших промысловых видов. В академической системе существуют целые институты экономического профиля, а в отраслевой науке в этой области полная пустота. Целесообразно, наверное, было бы создать программу совместных исследований и разработок в области освоения перспективных водных биоресурсов и обязательно привлечь к ее формированию рыбацкую общественность. Сегодня ассоциации рыбопромышленников накопили большой опыт взаимодействия с научными организациями.

Будем надеяться, что сотрудничество отраслевой и академической науки в таком случае станет более плодотворным, нацеленным на решение важнейших проблем отечественного рыбного хозяйства.

Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 20 декабря 2022 > № 4243109 Лев Бочаров

Повышение сбора за ВБР стало разочарованием для рыбаков

Грядущее повышение ставок сбора за пользование водными биоресурсами не оправдало надежд пользователей: квотная реформа не отменена, зато рыба теперь подорожает, уверен представитель ассоциации «Ярусный промысел» Вячеслав Бычков.

С 21 декабря 2022 г. вступят в силу изменения в Налоговый кодекс РФ, предусматривающие повышение ставок сбора за пользование водными биоресурсами. Представитель Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел» (АЯП) Вячеслав Бычков прокомментировал Fishnews законодательное новшество:

«Повышение ставок сбора было неизбежным, и все это знали. Новые ставки существенно выше, чем были раньше. Да еще и с 2025 года ставки будут индексироваться на коэффициент-дефлятор, установленный на соответствующий календарный год. Понятно, что из-за дефлятора каждый год они будут изменяться не вниз, а вверх.

Ну, и кто будет в восторге от того, что ему увеличили финансовое обременение? Остается только вспоминать, кому и сколько еще рыбаки должны…

При этом предложение ВАРПЭ и других организаций о повышении ставок сбора в качестве альтернативы второму этапу квотной реформы не было принято регулятором. Одно не заменило другое, и в сухом остатке мы видим, как ставки повышаются своим чередом, а крабовые аукционы и в целом второй этап квотной реформы движутся сами по себе.

Я помню, как начинались разговоры о повышении ставок. Это было лет пять назад. Логика у инициаторов была проста: вот, мы давно не пересматривали ставки, мы живем в старых цифрах, а давайте-ка повысим. И дальше шли рассуждения, какие формулы, подходы и методики следует применять. Опираться ли на стоимость готовой продукции, или на стоимость того и иного вида водных биоресурсов, сравнивать ли с ценами на внутреннем рынке или на внешнем…

Лично я категорически выступал против, и на совещаниях в Росрыболовстве призывал заглянуть в будущее: чем повышение обернется на практике. А обернется это ростом цен на готовую продукцию. Хотя ставка сбора за пользование ВБР в принципе не занимала большую долю в себестоимости, но сейчас ее роль вырастет. Соответственно, вырастет и цена рыбы. Мы же не должны работать себе в убыток.

Да, увеличатся налоговые поступления в федеральный и региональные бюджеты. Но потребители, граждане России, неизбежно столкнутся с повышением цены. Это объективная реальность».

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 19 декабря 2022 > № 4242467 Вячеслав Бычков

Россия должна сохранить сильную позицию на рынке минтая

Санкционная встряска не обошла стороной отечественных минтайщиков, констатирует президент Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак. Он уверен: в сложившийся ситуации необходимо не допустить необдуманных решений, которые могут ухудшить положение российских рыбопромышленников и затормозить курс на развитие сильной минтаевой индустрии внутри страны. В интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства» глава АДМ рассказал о том, чем сейчас живут рыбаки, о конъюнктуре на внутреннем и внешних рынках, а также поделился своим взглядом на развитие инвестиционного потенциала отрасли.

— Алексей Витальевич, с какими результатами подходят российские минтайщики к концу года? Какие события стали поворотными?

— Я бы выделил несколько событий или трендов, которые оказывают существенное влияние на российскую минтаевую индустрию. На первом месте по-прежнему пандемия и ее последствия. Коронавирусный кризис 2020–2021 годов продолжает сказываться на финансово-экономических результатах отрасли. Пандемия вызвала не только проседание на рынках сбыта, но и привела к резкому росту издержек предприятий, прежде всего, на логистику, фрахт и «ковид-мероприятия». Например, в первом полугодии суммарные затраты на доставку продукции из районов промысла в Европу достигали 1000 долларов за тонну. В прошлом году мы оценивали потери минтаевого сектора в 400 млн долларов, в этом году, конечно, выпадение доходов будет меньше, но все равно часть прибыли будет «съедена». Плюс в этом году на ситуацию сильно повлиял еще один фактор: топливо, на которое приходится до 30% себестоимости продукции, подорожало в два раза.

Кроме того, мы видим, что, несмотря на стабилизацию эпидемиологической ситуации в мире, в Китае продолжает действовать политика «нулевой терпимости» к коронавирусу. В этом году фиксировалась серия «локдаунов» для выгрузки рыбопродукции в китайских портах, и в ближайшей перспективе пересмотра этого жесткого режима не предвидится. Такая ситуация создает неопределенность и для сектора рыбопереработки в Китае, очевидно, что не все переработчики переживут этот кризис. Миграция переработки из Китая в другие страны ЮВА — с более дешевой рабочей силой — ускорится.

Российский промысел оперативно отреагировал на этот тренд. За последние два-три года производственный фокус сместился на выпуск продукции глубокой переработки — филе, фарша и сурими из минтая. Она поставляется на конечные рынки в обход Китая. По нашим оценкам, по итогам года объем производства таких товаров приблизится к 180–190 тыс. тонн. А по филе минтая у нас есть все шансы по итогам года обогнать американцев. Мы уже сейчас перерабатываем более 40% уловов минтая в продукцию с высокой добавленной стоимостью.

Третий блок, конечно, связан с ситуацией на внешних рынках. Здесь нужно обратить внимание на глобальные макроэкономические тренды. Прежде всего, это инфляция в продовольственном секторе, вызванная как ростом цен на сырье и энергию, так и укреплением доллара по отношению к большей части валют. Резкий рост цен на рыбу, который начался в этом году, с высокой долей вероятности приведет к перегреву рынка, повлечет торможение потребительского спроса и давление на цены. Например, на ранее стабильном европейском рынке отдельные производители уже три раза в течение года поднимали отпускные цены на рыбные палочки из минтая.

Китайский рынок демонстрирует некоторое оживление, импорт мороженого минтая восстанавливается, но тем не менее еще на 200 тыс. тонн ниже, чем в 2019 году. Сколько продлится этот рост, будет зависеть от уровня цен на филе второй заморозки в Европе и США.

— А какова в целом ситуация на мировом рынке минтая? Какую позицию там занимает Россия и что, по вашему мнению, могло бы помочь сохранить и упрочнить эту позицию?

— Россия — крупнейший поставщик белой рыбы на мировой рынок с долей около 35%, в том числе минтая — 25%. По большому счету, в мире два основных добытчика этой рыбы — Россия и США. Итоги минтаевого сезона на Аляске ощутимо отстают от показателей прошлого года: освоено 1,19 млн тонн (-17%). Это связано с резким падением запаса и сокращением общего допустимого улова. Производство сурими сократилось на 17%. Выпуск филе держится на уровне прошлого года, но на 30% ниже «допандемийного» 2019 года. Аналогично ужался и американский экспорт филе минтая. При этом растут поставки аляскинской продукции на внутренний рынок: он вынужден платить больше, чтобы конкурировать с экспортом, а более дешевое китайское филе второй заморозки потеснили с рынка защитными мерами.

Россия при этом увеличила производство филе минтая на 30%, но с учетом слабой динамики в США и сокращения экспорта филе из Китая, можно говорить о выпадении с рынка 80–90 тыс. тонн филе. В итоге цена на него в начале и середине года достигла рекордного уровня за всю историю наблюдений. Но очевидно, что резкие ценовые качели неизбежно приведут к кризису потребления. И признаки ценового охлаждения уже дают о себе знать.

На мой взгляд, в таких условиях очень важно здраво оценивать ситуацию. Можно и, безусловно, нужно заниматься поиском новых рынков, но надо четко понимать, что ни один из них пока не способен заменить европейский рынок филе минтая стоимостью 1,3–1,4 млрд долларов. Многие годы там формировалась индустрия потребления, переработки, в том числе с помощью тарифно-таможенных мер регулирования. Кроме того, этот рынок все еще самый платежеспособный. Сегодня ни один другой рынок не способен платить такие деньги за филе минтая, как европейский или американский (который закрыт для российской продукции уже давно).

При этом важно отметить, что, несмотря на отсутствие официальных запретов, ситуация с поставками в Европу остается очень сложной и неопределенной. Мы видим, что давление на российскую продукцию на внешних рынках растет, звучат призывы к бойкоту. Политический риск оцифровался в рекордную разницу в цене между российской и американской продукцией на европейском рынке. Крупнейшие покупатели российского минтая публично заявляют о поиске альтернативных источников для снижения своих рисков. И резкий рост экспортных поставок в текущем году не должен вводить в заблуждение: покупатели формировали запасы на случай перебоев с поставками, это не сигнал, что все хорошо с экспортом.

— Что происходит на внутреннем рынке, какие факторы влияют на потребление минтая в России?

— Российский рынок растет, но его емкость ограничена. Последние годы отечественные предприятия увеличили поставки минтая в РФ до рекордных уровней, обеспечивая продовольственную безопасность нашей страны. В прошлом году мы поставили 230 тыс. тонн такой продукции на внутренний рынок, в текущем году, думаю, объем будет сопоставим. По нашим оценкам, доля минтая в среднестатистической «рыбной» корзине, если использовать методику Росстата, составляет 16% — это немало.

Поэтому, если говорить о дальнейшем увеличении, нужно понимать, за счет чего оно может быть достигнуто. Это, безусловно, развитие внутренней переработки, причем выпуск именно потребительской продукции, разработка и запуск новых товаров, например, полуфабрикатов. Но все-таки мы не можем заставить потребителя покупать один минтай. Людям нужно разнообразие, есть определенные особенности потребительского поведения, и это всё необходимо учитывать и реально смотреть на вещи.

Нужно отметить еще один важный момент. Сегодня цена на полке остается главным ограничивающим фактором для роста потребления. Пока минтай «доезжает» до конечного потребителя, его цена существенно, иногда кратно, увеличивается. Об этом говорили и сенаторы Российской Федерации: в регионах розничная стоимость мороженого минтая доходит до 350–400 рублей за килограмм. При том, что у нас оптовая отпускная цена со склада во Владивостоке на сегодня составляет 85–90 рублей, а в течение года опускалась до 70–75 рублей. Эта наценка формируется не рыбаками, но представляет проблему для всей отрасли в целом.

Действующая субсидия на железнодорожную перевозку минтая в размере 6 рублей на килограмм не оказала значительного влияния на потребительские цены, потому что была фактически «съедена» двухкратным ростом стоимости перевозки. Механизм этой меры поддержки нужно дорабатывать, ее получателем должен быть поставщик продукции, а не грузоотправитель, которым часто выступает экспедитор или перевозчик.

— Внесены поправки в Налоговый кодекс: будут увеличены ставки сбора за вылов водных биоресурсов. Как это повлияет на рынок минтая?

— Ставка сбора по минтаю увеличилась до 4,3 тыс. рублей за тонну, с учетом действовавшей льготы это рост более чем в 8 раз. Новая ставка составит примерно 8% от отпускной цены производителя на мороженый минтай б/г. Важно, что в законе сохранены льготы по ставке для колхозов и артелей, градо- и поселкообразующих компаний, для новых судов и продукции глубокой переработки.

Необходимость в повышении ставок сбора давно назрела: прежний уровень не соответствовал текущей рыночной ситуации, экономическим реалиям. Но нужно признать, что повышение ставок, в купе с резким ростом издержек, инвестиционных обязательств, скажется на экономике предприятий.

— В начале интервью вы упомянули, что одним из основных трендов года стала растущая динамика в производстве продукции глубокой переработки. Есть мнения, что все это благодаря новому флоту. Как вы видите эту ситуацию и каковы причины роста? Насколько велика здесь роль инвестиционных квот?

— В прошлом году, по нашей оценке, объем продукции глубокой переработки из минтая (филе, фарш, сурими) суммарно составил 129 тыс. тонн. Как я уже говорил, драйвером роста, без сомнений, стала пандемия: в 2020 году, когда Китай закрылся, предприятия направили усилия и инвестиции на модернизацию флота под производство филе и сурими.

Основной объем — 85% — производится в море. В этом году у нас на промысле работают уже 42 крупно- и среднетоннажных судна, которые занимаются изготовлением продукции глубокой переработки — филе и сурими. По сравнению с 2013–2014 годами количество такого флота, с учетом списания нескольких единиц, выросло более чем в два раза. Но в этом списке из 42 судов нет ни одного, построенного под инвестиционные квоты. Оставшиеся 15% обеспечивают береговые предприятия, в том числе построенные в рамках этой программы.

— А как вы оцениваете ситуацию со вторым этапом инвестквот ? Изменилась ли позиция ассоциации по этому вопросу?

— Мы последовательны и предлагаем не торопиться, нужно дождаться результатов первого этапа и пока этих результатов не будет, не переходить ко второму. Напомню, что в декабре Счетная палата должна опубликовать анализ результатов первого этапа программы инвестквот. По предварительным данным, которые озвучивались на различных совещаниях, у аудиторов очень много вопросов к эффективности первого этапа.

Пока мы можем говорить о том, что весь первый этап строился на обещании «что-то будет сделано». По факту за шесть лет реализации этой программы построено одно судно для промысла минтая. Есть оптимистические прогнозы Минпромторга по новому этапу, но многие эксперты небезосновательно отмечают, что они, мягко говоря, несбыточны.

Нужно признать, что если программа в части судостроения очень сильно буксовала и до санкций, то после их введения перспективы на достройку большей части уже законтрактованных судов очень туманны. И логика — продолжать накачивать судостроительный портфель новыми заказами, когда со старыми ничего не понятно, — вызывает вопросы. Мы помогаем верфям латать свои финансовые дыры за счет заказов рыбаков, но это все напоминает мыльный пузырь, который когда-то однозначно лопнет. То есть рыбаки деньги заплатят, а суда и квоты не получат. И кто за это будет отвечать? Последние события только усиливают наши сомнения: руководство Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) уже признало, что часть ее верфей показала убыток по первому этапу.

Нужно дать возможность и верфям, и рыбакам выполнить свои обязательства по строительству судов, посмотреть, как проекты могут реализовываться с учетом санкций и других ограничений. Никакого торможения для судостроения это не вызовет, потому что сегодня портфель — более 90 «инвестиционных» рыболовных и краболовных судов. Если за 6 лет построили 10 судов, сколько потребуется, чтобы построить все 90?

Есть вопросы и относительно увязки рыбоперерабатывающего завода и судна. Если посмотреть на результаты первого этапа инвестквот, то единственное, что сработало и дало результат — это строительство береговых заводов. Предложенная регулятором конструкция будет тормозить развитие берега, о важности которого так много говорится. Все это выглядит как ухудшение инвестиционной привлекательности береговых объектов в глазах инвесторов.

И конечно, мы не раз говорили про донаделение участников первого этапа в объеме 4%. Как можно менять условия состоявшегося конкурса, ставя предприятия в неравное положение? По логике разработчиков, 4% компенсируют потерю «исторической» квоты в случае изъятия вторых 20% инвестквоты. Но механизм, который предусмотрен в документе, говорит о том, что инвестор первого этапа, получая свою инвестиционную квоту, автоматически получает добавку в 4%. То есть те вторые 20% могут быть еще не распределены, и у него «историческая» квота еще останется, но он все равно автоматически получит добавку 4%. То есть это никакая не компенсация…

— В продолжение темы: советник президента ВАРПЭ, бывший директор ТИНРО-Центра Лев Бочаров в интервью Fishnews выразил мнение о необходимости долгосрочных прогнозов — в том числе, чтобы учитывать их при распределении инвестквот. Как вы оцениваете такое видение ситуации?

— На мой взгляд, сложно прогнозировать запасы и на долгий, и на средний срок, потому что природа непредсказуема. Даже при успешном нересте невозможно достоверно утверждать, будет ли ближайшее поколение минтая урожайным. Ведь есть множество факторов, которые комплексно, часто разнонаправлено, влияют на ситуацию. Если провести аналогию с бизнесом, то он уже давно отказался от «неблагодарных» прогнозов и планов развития, все стратегии строятся исключительно на сценариях.

— В завершение интервью хотелось бы узнать ваше мнение о перспективах российской минтаевой индустрии. Что ее ждет и что будет влиять на ее развитие в ближайшие годы?

— Если говорить про отрасль в целом, то определяющее значение будет иметь второй этап программы инвестквот. Первый этап и крабовые аукционы стоил отрасли 430 млрд рублей — это инвестиции в долг. Очевидно, что второй этап инвестквот обойдется еще дороже: стоимость строительства флота и заводов возрастет кратно, вероятно, подорожают и крабовые квоты. По некоторым оценкам, инвестиции второго этапа могут достигнуть триллиона рублей. Повторю: это всё кредитные деньги. И отрасли придется их отдавать. Как — большой вопрос, особенно когда ситуация на внешних рынках в полной неопределенности, издержки растут.

Еще бы обратил внимание на то, что мы последние несколько лет работали в условиях природного изобилия, суммарные ресурсы сельди и минтая на Дальнем Востоке составляли 2,3–2,4 млн тонн в год. Но так будет не всегда, запасы цикличны, и фаза роста всегда сменяется фазой снижения.

Это важно учитывать, чтобы не допустить перекапитализации и создания излишних промысловых мощностей. 15 траулеров, запланированных в рамках первого этапа, обеспечат более 800 тыс. тонн промысловых мощностей. Даже при текущем высоком ОДУ — это 35% от суммарного вылова минтая и сельди. Ведь инвесторы строят супертраулеры под определенное ресурсное обеспечение, выраженное в процентах. И если ОДУ будет сокращаться, то ресурсное обеспечение тоже. Это очень серьезная проблема, о которой сегодня не говорят.

Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. Весь мир. ДФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика > fishnews.ru, 16 декабря 2022 > № 4242456 Алексей Буглак

Рыбацкие предприятия — залог жизни отдаленных поселков

Законодательство, регулирующее рыбную отрасль, в последние годы стремительно меняется. Казалось бы, цель по защите и сохранению населенных пунктов, существующих вдали от крупных городов и оживленных транспортных артерий, задана четко. Но предприятиям на отдаленных прибрежных территориях приходится непросто. С какими проблемами сталкиваются промысловики и какие решения могли бы помочь, в интервью журналу «Fishnews — Новости рыболовства» рассказала председатель Союза рыболовецких кооперативов-колхозов Хабаровского края (Хабаровского Крайрыбакколхозсоюза) Ольга Булкова.

— В информационном пространстве на переднем плане в рыбной отрасли, безусловно, остается тема квот на вылов . Ольга Николаевна, как на предприятиях Хабаровского Крайрыбакколхозсоюза отразился первый этап программы квот под инвестиции?

— К сожалению, действующие условия программы инвестквот не позволили рыбакам Хабаровского края участвовать в строительстве береговых заводов с использованием этого механизма. Дело в том, что инвестквоты предоставляются сразу и на сельдь, и на минтай.

Однако в силу объективных факторов доставить уловы сельди для переработки на береговой завод предприятия нашего региона могут, а вот уловы минтая — нет. Здесь играет роль и удаленность районов его добычи, и то, что в период основного промысла этого объекта — с ноября по март — у нас закрыта навигация.

Поэтому рыбаки Хабаровского края участвовали только в аукционах с обязательством по строительству краболовных судов. Были те пользователи, которые заинтересованы в создании береговых производств, но в связи с особенностями подзаконной базы реализовать свои проекты они не смогли. Тогда как предприятия Приморского края, Сахалинской области, Камчатки включились в программу по строительству береговых заводов, и можно сказать, что достаточно успешно. Это, я считаю, большая несправедливость.

Если сейчас одобрят, пусть и с отлагательным эффектом, введение второго этапа инвестквот, а постановление правительства останется без изменений, ситуация повторится. Мы предлагаем предусмотреть возможность предоставления квоты по сельди Северо-Охотоморской подзоны, не сблокированной с минтаем.

— Законопроект о втором этапе квот под инвестиции уже рассматривается в Госдуме. Как вы оцениваете его влияние на отрасль в той конфигурации, которая прошла первое чтение ?

— Конечно, мы ожидаем негативный эффект. Мы видим угрозы для малого и среднего предпринимательства и поддерживаем исключение такого бизнеса из-под действия изменений. Важно понимать, что именно предприятия малого и среднего бизнеса помогают сохранить жизнь на отдаленных прибрежных территориях Дальнего Востока и Крайнего Севера. За счет только госбюджета содержать эти территории невозможно.

Новые суда — это, конечно же, хорошо. Обновлять флот необходимо. Однако социально-экономический эффект от судна, построенного по программе инвестквот, не сравнится с эффектом от построенного берегового завода. Это не просто рабочие места — это обеспечение условий для проживания не только членов трудовых коллективов, но и их семей. Пока есть рыбацкие предприятия, существуют и отдаленные рыбацкие поселки и районы.

Также проект закона не учитывает уже созданную развитую сеть береговых заводов рыбопереработки. Для прибрежного промысла у нас большое значение имеют лосось и сельдь. В свое время мощности береговых предприятий были одним из критериев для участия в конкурсах по закреплению рыбопромысловых участков. Поэтому такие производства строились и развивались.

Уже сейчас мощности наших предприятий полностью не обеспечены сырьем. Что же будет, если квоты по результатам первого и второго этапа урежут суммарно на 44%?

А это ведь современные производства. Сердце кровью обливается, когда видишь, какие инвестиции были вложены в береговые заводы, а они стоят без сырья. На сельдяной путине они загружены на полную мощность всего пять дней в году. Лососем береговые мощности обеспечены всего на 30%.

Поэтому наша ассоциация (и не только она) предлагала: может быть, учесть при распределении квот модернизацию уже существующих заводов? Хотя и сейчас это достаточно современные предприятия.

— Подчас ситуация подается так, будто до введения инвестиционных квот отрасль вообще никак не развивалась и рыбопромышленники совсем не хотели вкладываться в производственные фонды.

— Вы абсолютно правильно говорите. Наверное, я скажу немного резко, но законы у нас в основном пишут, сидя в кабинетах. А ведь нужно выезжать в регионы. И не так, что утром прилетели, сходили на завод, где вас уже ждут и показывают все лучшее, а вечером улетели. Надо пожить хотя бы дня три, пообщаться с людьми (причем не только с руководителями), посмотреть, в каких условиях они живут, и тогда уже готовить законопроекты.

Есть такие территории, куда добираться часть пути нужно на маленьком самолете, взлетно-посадочные полосы не оборудованы. Дальше, чтобы попасть уже в населенный пункт, надо ждать вертолет или же следовать морем (а сроки навигации ограничены).

Если бы те, кто принимает законы, знали всё о таких условиях, они бы не говорили с высоких трибун, что рыбаки не инвестируют. Рыбаки вкладывали, вкладывают и будут вкладывать средства в развитие.

Когда с 2019 года вводилось новое регулирование прибрежного рыболовства, было предусмотрено, что при расчете квот для такого вида промысла будет добавляться 20% объема. Предприятия поверили в это и стали делать заявки на «прибрежку». Ведь ресурс нелишний: это дополнительные рабочие места, отчисления в бюджет, в том числе для района. А что получилось на практике?

В 2020–2021 годах береговые предприятия Охотского района столкнулись с природным явлением, нехарактерным даже для этой северной территории. Из-за затяжного массового скопления возле побережья пакового льда фактически был сорван промысел нерестовой сельди, который предприятия ежегодно ведут в мае – июне. Если в позапрошлом году рыбаки освоили 30% от запланированного объема, то в прошлом году — всего 10%.

В результате Рыболовецкая артель «Иня» столкнулась с угрозой лишения квоты на добычу сельди. Доосвоить ее в исключительной экономической зоне предприятие не могло, так как 50% квоты было оформлено для прибрежного рыболовства, а механизма перевода объемов не предусмотрено. В итоге артель не достигла 70% порога освоения квоты за два года.

Мы с самого начала собирали доказательства форс-мажора, фотографии, справки, получили заключение ХабаровскНИРО, заключение Торгово-промышленной палаты, подтверждающее обстоятельства непреодолимой силы.

Но 30 августа комиссия Росрыболовства проголосовала за возбуждение процедуры принудительного прекращения права на добычу. Получается, что по доказанному форс-мажору рыбаков отправляют в суд. Мы считаем, что это категорически неправильно, и обратились к руководству Федерального агентства по рыболовству, чтобы материалы по рыболовецкой артели проанализировали еще раз.

Если риски лишиться квот для предприятий сохранятся, они не будут выбирать прибрежное рыболовство. Мы останемся без «прибрежки».

— Участники Крайрыбакколхозсоюза располагают в том числе и квотами на добычу краба. При этом уже пришлось услышать от регулятора , что в сфере крабового промысла малого и среднего бизнеса как такового нет (небольшие предприятия входят в группы лиц), а скромные объемы для освоения — почва для злоупотреблений. Что вы думаете по этому поводу?

— В нашем объединении 15 членов, квотами на добычу крабов располагают два предприятия. Одно из них — Рыболовецкая артель «Иня» — имеет доли на добычу трех видов краба, суммарно 119 тонн. У ИП Кононихина Н.Ю. есть квота на добычу колючего краба в 5,8 тонны, это микропредприятие.

Эти компании не входят ни в какую группу, они самостоятельны. Расположены в районе Крайнего Севера — Охотском районе Хабаровского края. Они создали хорошие заводы с современнейшим технологическим оборудованием. Работники здесь не только из Охотского района, но и из других труднодоступных мест, — для проживания людей созданы условия.

Это заблуждение, что все предприятия, у которых есть крабовый ресурс, — часть больших структур. И нельзя таких пользователей, особенно тех, кто занимается прибрежным промыслом, лишать возможности работать.

Колючего краба в Северо-Охотоморской подзоне добывают на малых глубинах, в прибрежных водах. Только в 2021 году его перевели в список объектов, для которых устанавливается общий допустимый улов. Предприятия получили доли квот в соответствии с историей промысла в предыдущие годы. Они вкладывались, а теперь все идет к тому, что ресурс у них могут забрать. Думаю, здесь может повториться та же история, что и с глубоководными крабами, доли квот на которые удалось продать далеко не с первой попытки, а объемов лишись предприятия, у которых промысел этих объектов уже был налажен.

Мы все помним, что на первом этапе крабовых аукционов лоты формировались от 1000 тонн и выше. Квота по колючему крабу в Северо-Охотоморской подзоне гораздо меньше (общий допустимый улов на 2023 год составляет 135 тонн. — Прим. ред.). Допустим, аукцион пройдет, но кто будет этого краба в прибрежном промысле добывать? Это очень большой вопрос. В результате бюджет может лишиться возможных поступлений, а предприятия, которые занимались добычей, окажутся в сложном финансовом положении.

Мы поддерживаем исключение из второго этапа малого и среднего бизнеса в сфере добычи краба. Либо предлагаем хотя бы вывести из-под такого перераспределения малые и средние предприятия, занимающиеся прибрежным крабовым промыслом.

— Еще одна глобальная тема последних лет — это налоговые изменения в рыбной отрасли. Подписан федеральный закон о новых ставках сбора за пользование водными биоресурсами. Система расчета этого взноса меняется достаточно сильно. Понятно, что изменения уже приняты и вот-вот вступят в силу, но, может быть, есть какие-то болевые точки, которые вы видите с учетом практического опыта?

— Конечно, вопрос налогового регулирования был и остается для нас одним из ключевых. Реформа прорабатывалась более пяти лет. Крайрыбакколхозсоюз очень активно участвовал в обсуждениях законопроекта о внесении изменений в главу 25.1 части второй Налогового кодекса, выдвигал свои предложения. В итоге удалось достигнуть определенных положительных результатов. Для градо- и поселкообразующих предприятий оставили возможность платить сбор по ставке 15% от общих нормативов. Да, мы выступали за то, чтобы такая льгота была постоянной, а ее оставили на пять лет. Но дальше будет видно. И очень важно, что ставка 15% устанавливается и для рыболовецких колхозов (артелей) — а это уникальная форма собственности.

С нашей стороны были и другие предложения. Например, чтобы пользоваться вычетом при выпуске продукции глубокой переработки можно было при производстве не только на судах, но и на береговых предприятиях. И нас услышали.

Но не учтен очень важный момент — распространение вычета для прибрежного рыболовства на тихоокеанских лососей и гольцов.

С 2019 года изменился перечень видов водных биоресурсов, в отношении которых осуществляется «прибрежка». В этот список не попали тихоокеанские лососи и гольцы: они считаются объектами промышленного рыболовства.

Если смотреть по Хабаровскому краю, то льготу при уплате сбора в связи с осуществлением «прибрежки» мы сможем получить только на сельдь, которую добывают очень ограниченный период. По лососям такой возможности не будет, хотя фактически они добываются в прибрежной зоне и перерабатываются на береговых предприятиях. При этом ставки сбора выросли: на горбушу, например, с 3500 рублей за тонну до 7900 рублей, на кету — с 4000 рублей до 12600 рублей, на кижуча — с 4000 рублей до 15100 рублей. Такие затраты отразятся на себестоимости продукции, соответственно, она станет дороже для конечного потребителя, это отразится и на социально значимых продуктах — горбуше и кете.

Мы предлагали все-таки сделать исключение и дать возможность предприятиям, добывающим тихоокеанских лососей и гольцов с переработкой на берегу, получать вычет на основании осуществления прибрежного рыболовства. Подаваемая отчетность, использование системы «Меркурий» позволяют разграничить производство продукции на берегу и на судах. Льгота по уплате сбора стала бы реальной помощью береговым предприятиям. На сегодняшний день я, к сожалению, не знаю ни одной меры поддержки для таких производств. Хотя и говорят, что им нужно создавать благоприятные условия, поддерживать береговую инфраструктуру и через это сохранять населенные пункты на северных территориях, но все идет к вахтовому методу.

— В состав вашего объединения входит Охотский судоремонтный завод. Санкции заставили вновь активно говорить о том, что надо развивать свои мощности для обеспечения работы флота. Что могло бы помочь дальневосточному судоремонту?

— Еще в 2021 году на совещании в рамках ВЭФ президент Владимир Путин поддержал очень важное предложение — обнулить ставку НДС для судоремонта. Снижение налоговой нагрузки здесь очень значимо. Лет семь или десять назад услуги судоремонтных предприятий не облагались НДС. Судоремонт — это низкорентабельная отрасль, которая очень зависима от энергоресурсов.

В нашем объединении, как вы уже сказали, есть такое предприятие — Охотский судоремонтный завод. Оно является резидентом территории опережающего развития, что дает определенные льготы. Но как я уже упоминала, электроэнергия требует больших расходов. До 1 января 2022 года один киловатт обходился в 40 рублей и даже больше. Надеемся, что в 2023 году, с изменениями расходов на электроэнергию, мы повысим свою конкурентоспособность в сфере ремонта и строительства маломерного флота среди тех же предприятий Приморья и центральной части Хабаровского края.

Охотский завод достаточно перспективный, базируется в месте, удобном именно для ремонта маломерных и среднетоннажных судов. Располагает слипом, есть возможность докования, выполняет водолазные работы. На предприятии работают специалисты высокого уровня, один из учредителей — конструкторское бюро. Но все-таки заводу приходится непросто — в связи с высокими энерготарифами и большими налогами.

При отмене НДС судоремонтные предприятия могли бы вкладываться в свое производство, посмотреть в сторону приобретения судоподъемных устройств — доков, док-камер, слипов. И самим заводам было бы легче, и стоимость услуг для заказчиков стала бы ниже.

Отрасли нужна государственная поддержка и не только в плане обнуления НДС. Можно рассмотреть возможность субсидирования строительства доков, развития проектно-конструкторской базы. Нужно обратить внимание и на кадровую поддержку — изучить возможность льгот для ребят, которые получают инженерные специальности, а также для уже работающих специалистов.

Необязательно строить новые заводы. С советских времен осталась база — ее надо восстанавливать. Когда-то те же китайцы или корейцы учились у нас судостроению и судоремонту — нужно возрождать то, что мы когда-то потеряли.

— При обсуждении изменений в отрасли много говорили о ее значении для отдаленных территорий. Какую роль предприятия Крайрыбакколхозсоюза играют в жизни таких мест?

— География предприятий, входящих в наш союз, обширна — это Охотский, Николаевский, Ульчский, Ванинский и Советско-Гаванский районы, Хабаровск. То есть мы работаем на отдаленных сельских территориях, в том числе в районах Крайнего Севера и приравненных к ним.

В нашем объединении состоит четыре градообразующих предприятия (вообще Хабаровский край — лидер в стране по количеству таких организаций). Шесть наших участников — это рыболовецкие колхозы (артели), четыре — занимаются рыбоводством. У всех есть береговые перерабатывающие мощности.

Предприятия, расположенные на северных территориях, в отдаленных поселках, не только обеспечивают рабочие места и налоговые поступления, но и несут огромную социальную нагрузку. Казалось бы, зимой, когда ограничена навигация, можно было бы просто законсервировать производство, и всё. Но нет, организации рыбной отрасли продолжают обеспечивать жизнедеятельность населенных пунктов: организовывают уборку снега, подвоз воды (есть ведь и поселки без централизованного водоснабжения). Рыбаки участвуют в содержании бани (а это в сельской местности очень важно), ремонте домов, завозе снабжения морским транспортом.

Помогаем в ликвидации последствий ЧС. Когда в 2019 году в Охотском районе очень высокая нагонная волна смыла дома, предприятия объединились и выделили технику, помогли организовать расселение людей.

Обновляем детские площадки, поддерживаем развитие спорта. Конечно, предприятия участвуют и в организации праздников. Например, Рыболовецкая артель (колхоз) имени 50 лет Октября в поселке Датта в Ванинском районе оказывает спонсорскую поддержку Дому культуры. В Охотском районе доброй традицией стало проводить ежегодный товарищеский турнир по футболу, организатором выступает одно из наших предприятий.

Большой праздник организуется на День рыбака — чтобы это было ярким событием не только для работников предприятий, но и для всех местных жителей. Особое внимание уделяем Дню Победы: объединяем поселки, организуем «Бессмертный полк», строим мемориальные комплексы, для того чтобы можно было отдать дань уважения нашим воинам даже на отдаленных территориях.

В этом году в поселке Морской Охотского района силами компании «Востокинвест» построена часовня и благоустроена прилегающая территория. Ранее часовню построила и Рыболовецкая артель «Иня» в поселке Новое Устье Охотского района.

Наши предприятия инициируют создание в поселках ТОСов — территориальных общественных объединений: работа в таком формате позволяет благоустраивать населенные пункты.

Организуем торговые точки, где люди могут купить рыбу непосредственно от производителей, без наценки. Важным направлением остается благотворительность.

Лет 10–15 назад люди в отдаленной местности стали опасаться, что они уже никому не нужны. Но теперь мы действительно совместными усилиями меняем жизнь к лучшему.

Журнал «Fishnews — Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 12 декабря 2022 > № 4239379 Ольга Булкова

В рыбном хозяйстве России назревает кризис

Нашей стране необходимо концептуально изменить вектор развития отрасли, считает заслуженный работник рыбного хозяйства Вячеслав Зиланов. По его мнению, для нормального обеспечения граждан рыбой необходимо отказаться от инвестквот, аукционов и платы за пользование водными биоресурсами.

— Вячеслав Константинович, чем, по-вашему, чревато для рыбной отрасли принятие законопроекта о втором этапе инвестквот и аукционов?

— Знаете, сейчас обсуждение законопроекта о втором этапе инвестквот в основном сосредоточено на деталях: что исключить, что изменить и так далее. Я же не приемлю саму идею этой реформы. Я был противником инвестквот с самого начала — с того момента, как эту идею озвучили на заседании президиума Госсовета в 2015 году. И по сегодняшний день остаюсь принципиальным противником такого подхода в целом.

Ошибочный вектор развития, принятый президиумом Госсовета и в последующем одобренный Госдумой (через изменения законодательства), привел рыбную отрасль к тому состоянию, в котором она оказалась сейчас. Этот вектор включает три порочных элемента: инвестиционный подход (по сути, субсидирование верфей за счет рыбопромышленников); распределение водных биоресурсов через аукционы (причем это касается не только крабов, но и, например, рыбы в ИЭЗ иностранных государств), а также плату за пользование ресурсами.

Этих составляющих нет в странах с развитой рыбой промышленностью — таких, как США, Исландия, Канада, Норвегия, Япония, Китай, Вьетнам и другие. Они не используют эти подходы в рыболовстве, особенно в отношении своих рыбаков.

В настоящее время в рыбном хозяйстве России назревает кризис, связанный с введением второго этапа инвестквот. Ведь второй этап вводится на фоне ужесточения антироссийских санкций. В таких условиях, казалось бы, надо наоборот пересмотреть концептуальные положения развития рыбного хозяйства, отказавшись и от инвестквот, и от аукционов, и от платы за ресурсы. И действительно заняться развитием рыбного хозяйства.

Надо вспомнить, что рыбная отрасль — это второй, после животноводства, поставщик населению животного белка, причем легко усваиваемого организмом. Надо вспомнить, что среднедушевое потребление рыбопродукции в России не достигает рекомендованной Минздравом рациональной нормы в 22 кг в год. Речь ведь идет именно о продукции в чистом виде, а не о рыбе в живом весе (с глазами, внутренностями и плавниками). В чистом виде потребление не превышает 14-15 кг в год.

Очевидно, что назрела необходимость принятия новой рыболовной политики — с учетом как внутренней ситуации в отрасли, так и внешнего давления на Россию — на ее морское и океаническое рыболовство. И нужно исходить из того, что это внешнее давление будет усиливаться.

— Как на потреблении рыбы населением отразилось повышение финансовой нагрузки на рыбохозяйственные предприятия?

— Конечно же, все эти «накрутки» влекут повышение расходов предприятий (начиная от вылова и заканчивая переработкой). Добавьте сюда рост стоимости топлива, тары и прочего расходного материала. Рыбаки и аквафермеры вынуждены перекладывать расходы на население путем повышения оптовой цены на свою продукцию. Далее растут розничные цены на рыбу, она становится дороже курятины и другого мяса. И перестает быть доступной для граждан со средними и низкими доходами. Рыба становится элитным продуктом, а основная масса населения не получает необходимого количества этого белка.

— Как вы оцениваете итоги реализации первого этапа инвестквот?

— Провал программы очевиден. Из 105 запланированных единиц флота фактически введено в эксплуатацию 10, и то с натяжкой: некоторые из этих судов были заложены еще до введения первого этапа инвестквот, их включили в программу задним числом. Можно называть разные причины этого провала: ковид, антироссийские санкции, проблемы с ввозом иностранного оборудования. Да, причин много, и они кажутся объективными. Но порочна сама система. Сначала у всех рыбаков отняли 20% ресурса, а потом говорят: если построишь на российской верфи судно, то вернем тебе квоты, а если нет, то эти квоты получат другие. Это все равно как если бы хозяин многоквартирного дома выставил кухню из твоей квартиры на аукцион: либо ты ее выкупишь, либо она достанется соседу по лестничной площадке.

Даже если бы ни ковида, ни санкций не было, принцип инвестквот все равно привел к такому результату из-за недостатка у верфей опыта строительства рыболовных судов, погашения кредитов и т.д. Стоимость строительства у нас оказалась выше процентов на 30 по сравнению с постройкой аналогичного судна на иностранной верфи. А по времени этот разрыв еще больше.

И еще один, упускаемый властями (полагаю, сознательно) факт. Это осуществленное рядом компаний, которые отказались от участия в программе инвестквот, строительство рыбопромысловых судов на зарубежных верфях. Так, по данным Регистра за период 2017–2022 годов вне рамок программы квот под инвестиции было введено в состав флота 19 новых судов, построенных в России и за рубежом. Например, супертраулеры «Владимир Бирюков», «Георгий Мещеряков». Добавьте сюда продолжаемую рядом компаний модернизацию действующих судов, и становится очевидным, что вне периметра программы квот под инвестиции построено в два раз больше судов, чем при реализации этого механизма.

— Вы в принципе против строительства на отечественных верфях?

— Нет, но надо было начинать с малых судов для прибрежного промысла, со среднетоннажников. Добиваясь, чтобы качество, стоимость и сроки строительства были конкурентоспособны на фоне иностранных верфей. Формировать отечественную комплектующую базу.

Например, в Советском Союзе мы успешно создавали свой флот: только в Николаеве было построено более сотни БМРТ, а кроме того, суда такого типа строили в Клайпеде. Потом мы в рамках международной кооперации сориентировались на страны соцлагеря и строить суда стали в Польше, ГДР, Румынии. А еще ранее, понимая важность качества, сроков строительства, первые суда типа БМРТ серии в честь писателей — Пушкина, Гоголя и т.д. строили в ФРГ. Расплачивалось советское правительство за них золотовалютным запасом. Затем уже рыбаки, работавшие на этих судах, окупали их своей продукцией, передавая ее государству по фиксированным оптовым ценам. Такова была цена обеспечения населения страны рыбными товарами.

— Предположим, что в противостоянии с организаторами «инвестквотной реформы» одержана победа. И куда в этом случае двигаться отрасли?

— Для начала скажу, что я не разделяю этот оптимизм: второй этап будет принят неминуемо. Более того, предполагаю, что законопроект примут до конца года.

Но допустим все-таки, что будет принято решение подождать с инвестиционными квотами до завершения первого этапа. Необходимо за это время разработать новую стратегию развития рыбного хозяйства. Не надо на 10 лет вперед, хотя бы на три года. Поставить перед рыбаками четкую цель: насыщение внутреннего рынка рыбной продукцией, чтобы обеспечить рекомендованную Минздравом норму среднедушевого потребления.

К сожалению, сейчас руководство отрасли, или как его именуют «отраслевой регулятор», ориентируется на то, чтобы побольше «железа» построить на отечественных верфях и побольше рыбы направить на экспорт. В стратегии рыбной отрасли даже установлены целевые показатели по объему экспорта рыбы и валютной выручке.

Необходимо уйти от такого подхода и отменить законодательство, предусматривающее инвестиционные квоты. Нужно отменить аукционы и принцип платности ресурсов. Взамен пересмотреть налоговую систему для рыбного хозяйства — так, чтобы денежные поступления от отрасли регулировались только налогами. И дальше начинать работать в новых условиях, внося необходимые коррективы в эту стратегию каждые три года.

Можно ли такую программу разработать быстро? Я считаю, можно, если опираться на рыбацкую общественность и отраслевую науку. Главное сохранять целевую установку — постепенное наращивание потребления рыбы на внутреннем рынке.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 9 декабря 2022 > № 4239369 Вячеслав Зиланов