Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

На рыбную отрасль стоит смотреть глазами инвестора

В преддверии Восточного экономического форума (ВЭФ) активизировалось обсуждение второго этапа инвестквот и его приоритетов. Круглый стол, организованный в начале августа Минвостокразвития для подготовки к отраслевой сессии на ВЭФ, показал, что единой позиции у бизнес-сообщества в этом вопросе нет. Модерировал дискуссию бывший заместитель министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Крутиков, возглавивший наблюдательный совет и управляющую компанию «Корпорации Рыба.РФ». В интервью Fishnews он рассказал, каких ошибок государству стоит избегать на следующем этапе инвестквот, почему рыбакам пора менять отношение к рыбной бирже и какие проекты в рыбной отрасли попадают в сферу интереса новой инвестиционной группы.

— Александр Викторович, круглый стол по инвестквотам вызвал большой интерес у участников отрасли. Как модератор этого мероприятия, вы можете оценить его результаты?

— В целом обсуждение отчетливо показало, какие проблемы существуют в рыбной отрасли. Из ключевых выводов, которые прозвучали на круглом столе, в первую очередь нужно отметить то, что механизм инвестиционных квот отраслью принят.

Мне кажется, на круглом столе удалось собрать достаточно представительную группу — присутствовали и ассоциации, и крупнейшие рыбопромышленные компании. И тот факт, что 76% участников мероприятия назвали этот механизм эффективным для развития отрасли, — достаточно серьезный результат. Особенно если вспомнить 2015 год, когда накануне президиума Госсовета развернулось настоящее сражение между государством и бизнесом за сохранение «исторического принципа».

Мы видим, что в отрасли за последние шесть лет произошла серьезная эволюция. Не могу не отметить этого, потому что тогда, в 2015 году, в рамках подготовки к Госсовету мы отмечали, что очень важно запустить в рыбной промышленности нормальные экономические процессы, которые будут способствовать росту прозрачности и конкуренции. На мой взгляд, это удалось, хотя и не во всем, что на круглом столе так же прозвучало.

Конечно, ключевая проблема, которая беспокоит значительную часть рыбаков, — это уровень развития рыболовного судостроения. К сожалению, здесь я могу сказать, что идеи, которые мы в министерстве вынашивали еще в 2015-2016 годах, не были реализованы. Почему к сожалению? Потому что они были направлены на определенную защиту рыбодобывающих компаний. Все понимали, что верфи не готовы, что нельзя перекладывать ответственность на рыбаков и что нужно выработать меры господдержки и меры защиты инвесторов. Но в полной мере этого не произошло.

Частично мы можем наблюдать реализацию этих инициатив на примере механизма субсидирования строительства краболовов. Если вспомнить, он тоже обосновывался невозможностью конкурировать по ценам российским верфям с азиатскими при строительстве таких судов. Но это относится только к краболовам.

— Им хотели и больше времени отвести на постройку.

— Да, вы правы. А в отношении основной массы инвестквот таких механизмов нет. Как нет и механизма страхования ответственности верфей. Сегодня ситуация еще не стала критической, и на круглом столе об этом говорили, но она может стать таковой, если не предпринимать никаких действий. На будущее, особенно если иметь в виду планируемое продолжение программы инвестквот, это один из важнейших вопросов, который должен быть решен.

— А насколько целесообразно в таком случае переходить ко второму этапу инвестквот, если с первым еще много проблем и он далеко не закончен? Зачем торопить новый виток распределения ресурсов?

— На мой взгляд, обсуждать такие вопросы и принимать решения можно уже сейчас, но исходя из того, что распределение будет не сразу, а позже. Чтобы у отрасли была возможность заранее подготовиться. Думаю, если дать рыбакам два или три года на подготовку, то времени хватит.

Еще один важный вывод по итогам круглого стола — это вопросы рыбной логистики, обострившиеся из-за запрета на поставку российской рыбопродукции в Китай. Напомню, что в 2015 году, когда механизм инвестквот обсуждался, мы изначально предлагали применять его не только в отношении новых судов и заводов, но и логистических мощностей. Проблема-то и тогда стояла достаточно остро.

Сейчас из-за того, что логистическая инфраструктура не готова к массовым поставкам рыбы на внутренний рынок или экспорту в обход Китая, отрасль оказалась в западне, хотя за шесть лет ее можно было бы предотвратить. Мне кажется очень важным, что эта тема тоже поднята накануне ВЭФ.

Всех участников круглого стола, что было видно по обсуждению, волновал и вопрос: «Что же дальше?». Очевидно, что продолжение программы инвестквот неизбежно, но в каких параметрах и на чем будет сделан акцент важно обсуждать открыто.

— И в итоге основные разногласия свелись к выбору: суда или заводы для второй волны инвестквот и в какой пропорции. На ваш взгляд, чьи аргументы выглядели убедительнее?

— Думаю, все увидели, что подавляющее большинство участников круглого стола выступало за развитие берега. Но важно подчеркнуть, что пока серьезного экономического анализа эффективности судовой переработки или береговой переработки ни одна сторона не представила. На уровне отдельных компаний такие цифры, вероятно, есть, но они не дают объективной картины.

Лично мне хотелось бы увидеть независимый обстоятельный анализ, такой взгляд извне, со стороны. Вот почему так важно было узнать позицию банков. Все-таки именно они рискуют деньгами, кредитуя рыбную отрасль. А мы прекрасно знаем, что объем кредитования после внедрения механизма инвестквот вырос на порядок. В то же время прямой заинтересованности в типе объектов инвестиций у банков, в отличие от рыбаков, нет. Они действительно нейтральная сторона.

Так вот банки указали, что считают более высокорискованными вложения в судостроение. Но опять-таки серьезного анализа не прозвучало, и я очень надеюсь, что на сессии ВЭФ мы услышим более глубокие и проработанные аргументы от каждой из сторон.

— Какие еще темы круглого стола могут получить развитие на площадке ВЭФ?

— Уже в самом конце обсуждения мы затронули тематику рыбной биржи. Еще в период моей работы в Минвостокразвития, этому проекту уделялось много внимания с точки зрения его выстраивания и будущего регулирования. На мой взгляд, появление биржевого механизма в отрасли неизбежно. Но остаются вопросы, сколько на это потребуется времени, как он будет выглядеть и насколько рыбаки поддержат это новшество, а не будут ему противостоять.

Мне кажется, сейчас крайне важно консолидировать мнение максимального количества участников отрасли и всем вместе включаться в работу по созданию рыбной биржи. Это крайне важный проект с точки зрения как повышения доходов государства от реализации водных биоресурсов, так и увеличения прозрачности товарных потоков. Но самое главное, после того как нам наглядно показали зависимость целой отрасли, по сути, от одного рынка, именно рыбная биржа может стать тем инструментом, который позволит России как глобальному поставщику рыбной продукции диктовать свои условия.

— Судя по мини-опросу среди участников круглого стола, большинство хотели бы посмотреть на биржу в экспериментальном режиме, причем на добровольной основе.

— Безусловно, это должен быть эксперимент, начинать который нужно постепенно и с отдельных видов водных биоресурсов. С ходу внедрить механизм обязательной биржевой торговли в отношении всей рыбопродукции было бы огромной ошибкой, которая приведет к его полной дискредитации.

Отдельные попытки аукционной торговли незначительными объемами водных биоресурсов, которые время от времени предпринимались, считать полноценным экспериментом, на мой взгляд, нельзя. Ведь рыбная биржа — это не просто система торгов или цифровая платформа. Ее отличие от других сырьевых бирж, прежде всего, в наличии инфраструктуры. Это подтверждает опыт развития Пусана, где удалось объединить и логистику, и современный сервис. Пока аналогичное сочетание не появится, к примеру, на территории Дальнего Востока, запускать рыбную биржу нет смысла.

В идеале рыбная биржа должна выступать в роли «одного окна» для экспортеров и обеспечивать пакет услуг «под ключ», чтобы рыбаки могли навсегда забыть, что такое таможня, Россельхознадзор, поиск рынков сбыта, транзакционные издержки, кассовые разрывы и т.д. В этом главная ценность — сделать экспорт рыбной продукции максимально комфортным для производителя и дать ему возможность сократить затраты.

Понятно, что на это потребуется время. В моем представлении, даже об эксперименте с биржей раньше 2024 года говорить бессмысленно. Но готовиться к этому нужно, и мы это будем делать.

— Заявление участника круглого стола Аркадия Пинчевского о создании инвестиционной группы «Корпорация Рыба.РФ» вызвало большой резонанс в отрасли. Вы возглавили наблюдательный совет и управляющую компанию этой структуры. Давайте сразу уточним, «Рыба.РФ» – это еще один претендент на ресурсы, которые будут распределяться в предстоящих кампаниях инвестквот и крабовых аукционов ?

— Абсолютно точно могу сказать, что нет. «Рыба.РФ» — это не претендент на квоты в каком бы то ни было виде, и это не рыбодобывающая или перерабатывающая компания. Такой она не задумывалась и не планировалась. Это не участник отрасли в классическом, скажем так, представлении.

У корпорации «Рыба.РФ» совершенно другая миссия. Это инвестиционная группа, которая пока объединяет двух партнеров — ГК «Антей» и Северо-Западный рыбопромышленный консорциум (СЗРК). В будущем, возможно, другие участники отрасли тоже захотят к нам присоединиться.

Как инвестиционная компания «Рыба.РФ» будет управлять активами и реализовывать различные инвестиционные проекты, в том числе, возможно, и в рамках инвестквот. Ее преимущество в том, что мы собираем сильную команду специалистов, которые прекрасно знают, какие существуют меры господдержки, как работают налоговые льготы, как получить длинное и дешевое финансирование инвестпроектов. Наша задача — такие проекты собирать, запускать в реализацию, привлекая по максимуму господдержку, и получать доход от их дальнейшей деятельности.

Причем проекты, которые планируют «Антей» и СЗРК, для рыбной отрасли достаточно масштабны и значимы. Они касаются не только интересов этих двух компаний и могут быть привлекательными для широкого круга инвесторов. Поэтому в рамках «Рыбы. РФ» двери открыты для тех, кто готов работать вместе с нами, кто настроен на инвестиции и хочет, чтобы эти инвестиции были максимально эффективными.

— Я правильно понимаю, что речь идет не только о рыбаках, но и о структурах из других отраслей, о тех же банках?

— Да, это так. После объявления о создании корпорации было достаточно много звонков и встреч, в том числе с теми, кто не имеет прямого отношения к рыбной отрасли. Это, например, финансовые организации, которые заинтересованы в том, чтобы для реализации проектов привлекалось именно их финансирование. Надеюсь, что после ВЭФ и Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге, где мы тоже собираемся участвовать, у нас появятся новые партнеры.

— Какие приоритеты вы видите для инвестиций? И как они связаны с рыбой?

— Сейчас в работе у корпорации «Рыба.РФ» несколько проектов. Прежде всего, это создание сети современных рыбных портов на территории Российской Федерации, которые позволят осуществлять перевалку и последующую поставку рыбной продукции в центральную часть страны и далее в ЕС. Пока речь идет о четырех точках — это Мурманск, Петропавловск-Камчатский, Корсаков на Сахалине и порт на мысе Назимова во Владивостоке. Это основной проект корпорации на ближайшие три-четыре года.

Второй проект — это как раз рыбная биржа, о чем я уже говорил. Мне кажется, такой механизм может решить проблему, с которой сталкивается отрасль, когда ценой на российскую рыбу управляют извне. Причем управляют просто безжалостно, пытаясь максимально уронить стоимость приобретаемого сырья и за счет этого сохранить рентабельность своей продукции. Рыбакам нужно привыкать к тому, что без их активного участия, в том числе в создании рыбной биржи, ситуацию переломить не получится.

— По сути второе инвестиционное направление становится логичным продолжением первого? Ведь современные рыбные порты подразумевают создание инфраструктуры.

— Так и есть. Новые рыбные терминалы в морских портах, конечно, имеет смысл проектировать с учетом развития в будущем биржевой торговли.

— А как вы планируете выстраивать взаимодействие с органами власти? Мы же видим, что с каждым годом давление на рыбную отрасль со стороны контролирующих ведомств только усиливается.

— Всегда важен вопрос «кто», а потом «что». Я уже сказал, что мы планируем собрать в корпорации действительно сильную команду — это специалисты из финансовых организаций, государственных органов, которые очень хорошо знают, что такое система контроля и надзора.

Но, наверное, ключевая история все-таки в другом. На текущем этапе государство делает основную ставку на частные инвестиции для обеспечения экономического роста. Корпорация будет представлять интересы инвесторов, а значит к их позиции как тех, кто вкладывает деньги, будут прислушиваться. И на уровне федерального правительства, и на уровне Минвостокразвития, ключевым партнером всегда был именно частный инвестор. Поэтому отношения с контролирующими органами мы будем выстраивать именно с позиции инвестора. Мы не будем работать с ними, как рыбаки.

— При таких амбициозных планах понадобятся серьезные экономические расчеты. Но в разных источниках оценки положения дел в отрасли зачастую сильно расходятся. На какие цифры вы будете опираться?

— Самое правильное — полагаться на собственные оценки, поэтому в составе нашей команды обязательно будут хорошие аналитики с опытом работы и внутри отрасли, и в инвестиционной сфере. Мы будем оценивать как экономическую ситуацию в отрасли, так и эффективность инвестиций.

Я уже упомянул, что мы хотим получить объективную аналитику, то есть увидеть рыбную отрасль глазами инвестора. Не исключаю даже, что эту аналитику мы сделаем открытой для всех. Раз уж мы заинтересованы в том, чтобы инвестиции, которые идут в отрасль, давали как можно большую отдачу и для инвестора, и для государства.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 августа 2021 > № 3818584 Александр Крутиков

Технологии и мышление необходимо менять одновременно

Борьба с трудностями или эволюция — как за рубежом оценивают перемены, происходящие сегодня в рыбной отрасли России? Есть ли на самом деле место иностранному опыту и бизнес-моделям в российских реалиях? И возможно ли устроить индустриальную революцию на старом мышлении? На эти и другие вопросы Fishnews ответил руководитель компании J.P. Klausen and Co., представитель проекта Smart Business Associates (SBA) Йенс Питер Клаусен (Jens Peter Klausen).

— Господин Клаусен, как вы могли бы кратко и емко презентовать проект Smart Business Associates (SBA) российской аудитории?

— Международный проект под общим названием SBA — это набор так называемых умных бизнес-сервисов (smart business services), которыми рыбопромышленные организации могут воспользоваться на любой стадии своего развития.

Я являюсь руководителем дистрибьюторской компании J.P. Klausen & Co. из Дании, которая входит в структуру глобального конгломерата NISSUI. Проект SBA объединяет многолетний опыт нашей фирмы, накопленный в сфере продаж морепродуктов по всему миру, с технологическими навыками нашего голландского партнера VISLANDIA.

Цель проекта — открыть новые возможности для российских участников рыбного рынка, помочь им подняться на качественно новый уровень в сфере переработки рыбы и продаж рыбной продукции по всему миру. Причем благодаря сервисам SBA компании из России смогут осуществить эту трансформацию с меньшими затратами и значительно быстрее, нежели в свое время это сделали их коллеги в других странах.

Мы хотим установить с российскими клиентами долгосрочные партнерские отношения, в которых эффективность является ключевым тезисом. Это отношения, основанные на прозрачности и выходящие за рамки типичной схемы «продавец — покупатель».

— Опыт компании J.P. K lausen & Co на рыбном рынке — более 25 лет. Ваш партнер VISLANDIA последние 15 лет занимается созданием рыбоперерабатывающих предприятий в разных странах и их управлением. Расскажите, как вы пришли к решению объединить ваши навыки?

— После реализации ряда успешных проектов в области поставок рыбных товаров, в том числе из России, мы задумались над тем, как развивать этот опыт дальше. Родилась идея создать более структурированную организацию, способную не просто использовать наши совместные навыки, но и предлагать их более широкой аудитории, в том числе российским производителям.

— То есть российское направление вы для себя выделяли с самого начала при создании проекта SBA?

— Мы действительно считаем, что у рыболовства России блестящее будущее. И было бы здорово стать непосредственным участником трансформации этого масштабного, выдающегося по потенциалу промысла в современный эффективный бизнес, рационально использующий рыбное сырье. Российское рыболовство потенциально способно предложить множество различных товаров для мирового рынка. Мы же, в свою очередь, знаем, и как изготовить эту продукцию, и как ее продать — в нашем распоряжении огромная сеть для реализации морепродуктов.

Другими словами, объединившись в рамках проекта SBA, мы суммировали усилия и выработали методологию, позволяющую нашим клиентам быстро внедрить и эффективно использовать наш опыт, знания и навыки для собственного развития.

— В настоящее время в российской рыбной отрасли происходят масштабные преобразования. Чем проект SBA может быть полезен в таких условиях?

— Действительно, сегодняшние преобразования в российском рыболовстве вполне сравнимы с индустриальной революцией. Попытка изменить такую огромную отрасль, находящуюся пока на уровне элементарного рыболовства, и превратить ее в глобального поставщика рыбных продуктов с высокой степенью обработки — очень сложная задача, которую невозможно решить в одночасье.

Одно дело — построить и управлять современным рыбоперерабатывающим заводом, который нуждается в сложном оборудовании и соответствующем техническом обслуживании, и совсем другое — развивать мышление о том, как вести и развивать такой бизнес.

Миссия проекта SBA — как раз в том, чтобы помочь российским участникам рыбной отрасли адаптироваться к современным условиям и внести в свою деятельность эффективные изменения, позволяющие вступить в эту новую фазу.

— Кто ваша основная аудитория — новички рынка или опытные компании, которые хотели бы оптимизировать свой бизнес?

— Мы приветствуем оба типа компаний. Конечно, у каждого клиента будут свои запросы, проблемы и возможности в зависимости от особенностей его условий и уровня корпоративного развития. Но у нас есть решения и для тех, и для других.

Например, процесс создания завода для новой компании будет включать в себя множество технических вопросов: какое технологическое решение взять за основу, какое оборудование внедрить, как реализовать производственную схему и т.д. Но и переход уже действующих предприятий от базового производства к выпуску более сложной продукции — тоже весьма нелегкий процесс, требующий глубоких прикладных знаний. Эта сторона находится в ведении нашего партнера по SBA — компании VISLANDIA.

Но для более опытных производителей мы, J.P. Klausen & CO., будем полезны в вопросах, касающихся, например, разработки и внедрения перспективных товарных наименований или доступа к новым рынкам. Мы также готовы помочь с маркетингом и организацией дистрибьюции продукции.

— А насколько решения, которые предлагают эксперты международного проекта SBA, соотносятся с российскими реалиями? Как сделать так, чтобы технологии и маркетинговые схемы, которые успешно применяются в других странах, могли также эффективно показать себя и в России?

— В рамках проекта SBA мы выработали вполне универсальную рыночную методику, применимую к производителям в разных странах, в том числе и в России. Конечно, мы полностью осознаем, что в любом государстве есть свои особенности и правила, поэтому вместе с каждым отдельным клиентом разрабатываем оптимальный для актуальных условий подход.

К примеру, по нашему мнению, в российских реалиях полезно выработать некую общую, экономически эффективную технологическую модель предприятия (допустим, по производству филе из рыбы тресковых видов или дикого лосося) и тиражировать ее, предварительно адаптировав к условиям каждого отдельного клиента. И это будет рациональным решением. Ведь любая серийная модель всегда дешевле уникальной разработки.

Такой подход существенно снизит инвестиционные затраты и сократит время на разработку и реализацию производственного проекта. Кроме того, он систематизирует и упростит доступ к сервисному обслуживанию, упорядочит обеспечение запасными частями и комплектующими.

Это лишь один вариант из решений, применимых в российской производственной среде. Но, как я уже говорил, ключевое условие — это грамотная адаптация. И, конечно, профессионализм исполнения. В мире масса производителей прикладных технологий, но далеко не все из них способны обеспечить необходимый уровень качества выпускаемого оборудования и сервисных услуг. Тем более не просто сделать правильный выбор, принимая во внимание географические, миграционные, таможенные и прочие условия экономического пространства Российской Федерации. Поэтому нужна профессиональная экспертиза, технологическая и рыночная, оценивающая весь комплекс существующих факторов и обстоятельств. И проводить такую экспертизу полезно еще до того, как будет заложен первый камень в фундамент будущего предприятия.

Что касается маркетинга и дистрибьюторской деятельности, считаю, что на этапе входа в рынок не имеет смысла изобретать что-то особенное, достаточно использовать опыт и навыки, совместно приобретенные участниками проекта SBA.

— Среди целей SBA указана «настройка устойчивого производственного графика клиента и увеличение эффективности продаж». О каком рынке идет речь — преимущественно экспортном или внутреннем тоже?

— Мировой спрос на продукты из водных биоресурсов неуклонно растет, и, предлагая более комфортные для потребителя виды продукции, российские производители могут извлечь выгоду, в том числе применяя зарубежные методы продаж у себя в стране.

Проект SBA уделяет внимание многим национальным рынкам, но мы вполне можем помочь в оптимизации продаж и на вашем внутреннем рынке. Будет ли это необходимо и востребовано, покажет время.

J.P. Klausen & CO. уже имеет опыт продаж в России больших объемов морепродуктов, но все это товары иностранного производства. А вот в отношении российской продукции мы все же пока нацелены на внешние рынки.

— С чем к вам может обратиться клиент — как ему сформулировать запрос? И как будет строиться дальнейшая работа?

— В отношении этого нет никаких формальных требований, поэтому любой клиент, который считает, что услуги SBA будут ему полезны, может позвонить или отправить нам письмо. Контактная информация есть на сайте проекта.

Затем мы встретимся с клиентом и обсудим его конкретную ситуацию и проблемы, чтобы получить представление о том, какие услуги необходимы для достижения поставленных целей. На основании этого мы сформулируем предложение с описанием услуг и условий. При этом, могу вас заверить, все предварительные мероприятия будут проведены в максимально сжатые сроки.

— Интересно было увидеть, что на вашем сайте, в описании технологий и решений для рыбопереработки, филетирование отнесено к первичной обработке. В России, как правило, «первичкой» все-таки называют продукцию в виде разделанной и замороженной рыбы, с головой и без. Филе относят уже к продукции глубокой степени переработки. Как вы можете прокомментировать такую разницу?

— Все просто: если мы говорим не о вопросах сохранения рыбы в качестве сырья, а именно о ее переработке, то все зависит от того, какой вид сырья используется на конкретной стадии производства. Например, для изготовления филе можно использовать необработанную («круглую») рыбу с головой, непотрошеную, доставленную на берег в живом виде. В этом случае филетирование является самой первой стадией переработки. Однако также справедливо будет применить эту характеристику и для рыбы, потрошеной без головы, в том числе замороженной в море, т.е. прошедшей минимальную обработку лишь для того, чтобы сохранить улов (сырье) на время транспортировки до берегового перерабатывающего производства.

Но вот для производства товаров с высокой добавленной стоимостью, например, различных панированных порций, ready to cook, ready to eat и т.д., в качестве сырья используется уже замороженное рыбное филе, т.е. продукция предприятий первичной переработки. А значит, эта стадия производства является вторичной переработкой той самой рыбы, которая была вначале выпотрошена и заморожена на борту судна.

Я думаю, разночтение в определении того, что является первичной, а что вторичной переработкой, прежде всего связано с текущим состоянием российской рыбной отрасли в целом. На любом из целевых (экспортных) потребительских рынков рыба с хвостом, замороженная в блоках, — это анахронизм: такой товар не считается рыбным продуктом, и в таком виде он, как правило, не попадает в розничную торговлю.

Поэтому фактическое отсутствие в России массового выпуска замороженных продуктов рыбной переработки с высокой добавленной стоимостью и сводит все обсуждения к началу цепи продаж — к тому, является ли потрошение рыбы на борту океанического траулера переработкой или нет. А ведь существует масса других качественных факторов и характеристик, непосредственно влияющих на стоимость готовой продукции, а значит, и на эффективность отрасли в целом. Среди них — количество заморозок, наличие в продукте костей и многое, многое другое.

На мой взгляд, российское рыболовство движется в правильном направлении, но это движение должно быть более динамичным. Новые траулеры-процессоры и береговые рыбзаводы будут производить продукцию, к которой мир еще не привык.

Россия, располагающая одним из самых богатых запасов водных биоресурсов в мире, должна двигаться вверх по цепочке создания добавленной стоимости продукции из этого сырья и получать большую отдачу от него. Но чтобы успешно работать на качественно другой тип потребительского рынка, российским производителям придется не просто модернизировать производственную базу, но прежде всего поменять свое мышление.

Я впечатлен тем, что сегодня Россия предпринимает шаги по усложнению рыбного промысла. Через несколько лет это поможет вывести ваших рыбопромышленников на совершенно новый уровень производства продуктов питания, со множеством преимуществ как для экспортного, так и для внутреннего рынка. И я уверен, что наш проект по оказанию умных услуг под общим названием SBA способен существенно помочь российским производителям в достижении этих амбициозных целей.

Fishnews

Дания. Нидерланды. Россия > Рыба. СМИ, ИТ. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 25 августа 2021 > № 3813443 Йенс Питер Клаусен

Рецепт успеха от «БААДЕР»: комплексные решения в технологии плюс требовательное отношение к качеству сырья

Завершающаяся первая волна инвестиционных квот, планы на вторую волну, а также затянувшаяся пандемия коронавируса не могли не отразиться на ситуации в российской рыбопереработке. Сдвиги и тенденции в отрасли очень хорошо ощущают поставщики оборудования и услуг. О процессах, происходящих в рыбопереработке, и о реагировании на меняющиеся требования рынка корреспонденту Fishnews рассказал генеральный директор ООО «Баадер-Восток-Сервис» Дмитрий Котляр.

ПОЛЬЗА ОТ СЛИЯНИЯ

— Дмитрий Николаевич, в начале текущего года известные производители оборудования для рыбоперерабатывающих заводов — немецкий BAADER и исландский SKAGINN 3X — сделали совместное заявление о слиянии в один холдинг. На какой стадии сейчас процесс?

— В настоящее время обе компании уже активно используют маркетинговые сети друг друга, кроме того, среди менеджмента, включая менеджеров среднего звена, активно обсуждается дальнейшее совместное развитие.

— Какое значение слияние имеет для ваших заказчиков?

— Они, безусловно, выигрывают. Что касается BAADER и SKAGINN 3X, то хотя они и работали на одном рынке, но не столько конкурировали, сколько дополняли друг друга. Разница в спецификациях, в ассортименте производимого оборудования была существенной. И сейчас наши заказчики значительно выигрывают благодаря тому, что спектр оборудования, технологических процессов, который мы охватываем, расширился.

Существует общая тенденция в современной рыбопереработке. Заказчики все чаще хотят получить не отдельную машину для разделки, а комплексное автоматизированное решение. Этот подход включает организацию подачи сырья, его сохранение, сортировку, различные виды разделки, замораживание, глазирование, фасование и упаковку продукции.

— А почему интересы заказчика меняются именно сейчас?

— Мы видим устойчивый тренд на укрупнение рыбопромышленных предприятий. При вводе в строй новых производств, строительства новых судов заказчики стремятся получить максимальный комплекс оборудования и услуг из «одних рук», то есть одного подрядчика. Потому что инжиниринговые компании, собирающие производства из узлов от различных производителей, не могут взять на себя ответственность за работу всей линии. Они отвечают за свою часть, а поставщики оборудования — за свою.

С технологической линией получается, как с обычной цепью, когда прочность всей цепи равна прочности одного самого слабого звена. Я знаю примеры, когда на заводах с хорошим (в целом) оборудованием попадается ненадежное технологическое звено, и это приводит к несвоевременной остановке всего процесса, потере времени, денег. И дальнейшими судебными разбирательствами. А кому это надо?

Стоимость комплексных технических решений высока. Но и отдача от вложений при правильной организации производства будет высокой.

БЫТЬ В ТРЕНДЕ

— Как качество сырья влияет на эффективность производства?

— Необходимый уровень эффективности достижим при больших и постоянных объемах переработки. Для поддержания постоянного потока сырья важно учитывать сезонность промысла и гибко перенастраивать оборудование для разных видов рыб. Интеграция с инжинирингом, позволяющим обеспечить такую перенастройку, стала закономерным и своевременным ответом на мировые запросы.

При принятии решения о реализации инвестиционного проекта заказчикам важно четко определить, на какой объем качественного сырья они могут рассчитывают. Иначе результаты на выходе могут быть не конкурентными по стоимости и качеству продукта.

Например, если районы промысла близки к берегу и есть возможность доставить сырье хорошего качества, это, безусловно, преимущество для береговой переработки. Но таких мест на Дальнем Востоке совсем немного. Премиальная продукция — филе и сурими — должна изготавливаться из свежей рыбы в максимально короткое время после вылова. Тогда нормы выхода и качество будут на высоте.

Еще одно направление обеспечения сырьем береговых заводов — полуфабрикаты судовой переработки. В этом случае у берегового предприятия есть возможность выпускать готовую потребительскую продукцию, в том числе для розницы и общественного питания. Подобные предприятия могут быть созданы ближе к потребителю и там, где есть рабочая сила, дополнительные энергоресурсы, возможность получить средства на капзатраты.

Сегодня завод в ТОР «Надеждинская» продолжает наращивать выпуск филе и другой продукции из минтая, перейдя на работу в две смены

Сегодня завод в ТОР «Надеждинская» продолжает наращивать выпуск филе и другой продукции из минтая, перейдя на работу в две смены

Мы предлагаем готовые производственные решения, а также можем создать индивидуальные и комбинированные проекты. Так как почти половину объема добычи российских рыбаков составляют минтай и сельдь, в нашей компании отдается приоритет оборудованию и комплексным решениям для судовой морской переработки.

— Мы уже заговорили о трендах в рыбной отрасли. Какие тенденции вы бы еще отметили?

— Мы ощущаем стремление компаний к увеличению доли выпуска продукции глубокой переработки. Китай, куда поставляли замороженную рыбу в виде полуфабрикатадля дальнейшей переработки, закрыл границу, и у российских рыбаков возникли серьезные проблемы со сбытом. Сейчас аналогичные известия приходят из Вьетнама: там тоже из-за пандемии многие заводы либо остановились совсем, либо заметно уменьшили выпуск продукции.

Вспомните, какие настроения на фоне коронавируса были, когда мы с вами встречались в прошлый раз, осенью 2020 года. Казалось, вот-вот выпустят вакцину и через два-три месяца все вернется в прежнее русло. С тех пор прошел год, пандемия не кончилось, ситуация только усугубилась. И конца этому не видно.

Поэтому компании, раньше поставлявшие рыбу на переработку в Китай, всерьез настраиваются на выпуск продукции с более высокой добавленной стоимостью. Эта тенденция, кстати, активно поощряемая государством, имела место и до ковида, а сейчас усилилась. В принципе, это общемировой тренд, влияние которого распространяется и на Россию.

МЕНЯЮТСЯ ПОДХОДЫ

— И как это отражается на поставках вашего оборудования? Стали больше покупать агрегатов для выпуска конечной продукции?

— И это тоже. Но не только. Как я уже сказал выше, требуется и иной подход к сырью. Компании в нем заинтересованы, поскольку для извлечения из имеющегося сырья максимальной прибыли необходимо выпускать продукцию действительно высокого качества.

Минтай и треска относятся к таким видам рыб, которые не должны долго храниться до переработки. Из-за консистенции мяса задержанный сырец плохо подходит для выпуска филе. Поэтому, если в море работают суда-свежьевики (пусть даже с RSW-танками), необходимо, чтобы недалеко было место переработки.

Что касается варианта со вторичной переработкой рыбы после дефростации, то нужно понимать: размораживание очень непростой процесс. Необходимо, чтобы вся тушка рыбы дефростировалась медленно и равномерно. Неправильно, если в процессе наблюдался перепад температур между разными ее частями: это негативно отразится на качестве.

SKAGINN 3X давно занимается проблемой сохранения сырья и производит системы дефростации, обескровливания. Их технология размораживания тщательно продумана: как разбивать блок с мороженой рыбой, как выравнивать температуру дефростации. Некоторые компании пытаются найти альтернативу, но для рыбы лучшего просто нет.

Поэтому я еще раз повторю: текущая ситуация в рыбной отрасли такова, что рыбопереработчикам, как береговым, так и судовым, требуется комплексный подход, в рамках которого один поставщик может предложить все необходимое оборудование и услуги. И в этом смысле объединение BAADER и SKAGINN 3X — просто подарок для наших заказчиков.

— Как коронавирус повлиял на условия вашей работы?

— Он отразился на времени и стоимости транспортировки. Случается, что транспортно-логистические компании просто не могут предоставить контейнеры — это следствие общемировой ситуации в логистике. Последнюю поставку оборудования мы проводили через Санкт-Петербург, где груз прошел растаможку и далее следовал на Камчатку через Владивосток. Это более сложный путь, чем через Пусан, но зато с гарантией и определенными сроками. Что касается времени производства оборудования, то с докоронавирусных времен ничего не изменилось.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews — Новости рыболовства»

Германия. Исландия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 18 августа 2021 > № 3813025 Дмитрий Котляр

Дальневосточные палтусы ждут стратегию

Вероятно, уже в текущем году будет принята Стратегия долгосрочной эксплуатации запасов палтусов Дальневосточного бассейна. О подготовке проекта этого документа в интервью Fishnews рассказал руководитель департамента морских и пресноводных рыб России ВНИРО Николай Антонов.

ПРИЧИНЫ СОЗДАНИЯ

— Николай Парамонович, что стало отправной точкой для разработки документа?

— Решение подготовить стратегию было принято в октябре прошлого года на совещании у руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова.

Как вы знаете, в 2018 году черный и белокорый палтусы объединили в одну промысловую группу «Палтусы». С этого момента стали возникать вопросы по промысловому использованию. Первой ласточкой был резко увеличившийся вылов белокорого палтуса в Северо-Охотоморской подзоне в 2019 году, который значительно превысил установленный общий допустимый улов. Аналогичная ситуация затем наблюдалась и на Западной Камчатке. В результате по предложению ВНИРО было закрыто рыболовство палтуса в северной части Охотского моря.

А с прошлого года рыбаки стали добывать белокорого палтуса на Восточной Камчатке в виде разрешенного прилова. Правда, перелова в целом удалось избежать, но за счет компаний, имеющих квоты на палтуса и не сумевших эти квоты полностью освоить. Они оказались главными пострадавшими.

Ситуация с переловом этого вида водных биоресурсов совпала с общей тенденцией ухудшения состояния запасов палтуса, особенно черного палтуса в Охотском море. Понимая риски, ВНИРО на протяжении последних трех лет рекомендует уменьшить ОДУ палтусов. На следующий год общий допустимый улов будет сокращен на 25-30%. Рыбаки поддержали нас в этом вопросе.

Кроме того, директор института Кирилл Колончин в апреле текущего года объявил о создании концепции развития рыбохозяйственной науки до 2050 года, в которую стратегия должна закономерно вписаться.

Все эти обстоятельства послужили причинами для подготовки стратегии.

— Что-либо подобное стратегии в отношении палтусов ранее существовало? Или прежде стратегии принимались только в отношении лососей?

— Нет, раньше такого документа в отношении палтусов не было.

ЗАПАСЫ СНИЖАЮТСЯ

— Какие районы охватывает стратегия? Берингово, Охотское моря, может, еще что-то?

— Стратегия рассчитана на Дальний Восток в целом. Вопросы возникают не только к рыболовству в Охотском и Беринговом морях. Я уже говорил про Восточную Камчатку, где прилов палтуса почти превысил установленный ОДУ. Вопросы имеются в отношении белокорого палтуса Южных Курил — палтус здесь, как и во многих других регионах Дальнего Востока, в летнее время выходит на мелководье, где можно развивать любительское и спортивное рыболовство. То же самое можно сказать про Карагинскую подзону. Там, в заливе Корфа, также можно успешно вести любительское и спортивное рыболовство палтуса на спиннинг.

— Правильно ли я понимаю, что рыбаки преувеличивают масштабы снижения популяции?

— Это естественная реакция рыбаков. Если уловы у них высокие, то они возмущаются, что рыбы много, а наука не дает ловить, если низкие, то опять идет апелляция к науке, что дали большой ОДУ. Но в данном случае мы солидарны с рыбаками, что ситуация ухудшается. Если еще два года назад уловы черного палтуса в Охотском море составляли порядка 2-2,5 тонны на судосутки в среднем по году, то сейчас они упали до 1,5-1,7 тонны за судосутки.

В Беринговом море ситуация немного другая. Там доминирует белокорый палтус, но в последние годы выросла численность трески. И суда, ранее работавшие на палтусе, перешли на лов этого объекта. Согласитесь, что когда у вас ОДУ 120 тыс. тонн трески против 1,5-2 тыс. тонн белокорого палтуса, то лучше ловить треску. В результате специализированный промысел палтуса не ведется, этот вид идет в качестве прилова при добыче трески и макруруса.

И поскольку специализированного промысла нет, то и конкретных данных о снижении запасов у нас тоже нет. Однако с учетом сокращения запасов белокорого палтуса в американских водах мы идем на снижение ОДУ для своей части Берингова моря.

Что касается черного палтуса, то в Беринговом море он не так многочислен, как в Охотском. Специалисты ВНИРО отслеживают ситуацию с состоянием запасов черного палтуса по результатам траловых съемок, которые выполняются регулярно. За последние три года запас несколько снизился, соответственно мы снижаем общий допустимый улов. В целом в Беринговом море ОДУ палтуса сокращается на 37%, а черного – на 30%.

УЧАСТНИКИ ПРОЦЕССА

— Кто был инициатором подготовки стратегии – Росрыболовство или все-таки рыбаки?

— Причиной принятия решения стали и обращения рыбопромышленников, и итоги научных исследований состояния популяции.

— Кто участвует и руководит процессом создания стратегии?

— Формированием стратегии занимается ВНИРО. При совете по науке при руководителе Росрыболовства существует научно-консультационный совет по камбаловым рыбам. Он состоит из ученых нашего института и филиалов.

— Рыбаков привлекаете?

— Да, они тоже участвуют. Мы приглашаем для обсуждения стратегии представителей отраслевых ассоциаций — в частности, Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел». При обсуждении окончательной версии мы расширим круг рыбодобывающих организаций и ассоциаций.

— На какой срок готовится стратегия?

— В связи с тем, что палтусы относятся к длинноцикловым видам рыб, их запас не может быстро расти. Он может изменяться постепенно. Срок жизни одного поколения палтусов — не менее 20 лет, поэтому мы предлагаем стратегию на 20 лет, точнее, до 2040 года.

ОСНОВНЫЕ МЕРЫ

— Какие ключевые меры или мероприятия предусмотрены в стратегии для устойчивого управления ресурсом?

— Одна из основных мер — разделение промысловой группы «Палтусы» на два вида: белокорый и черный палтусы. В принципе, этот процесс уже начался. Решение о разделении было принято в конце апреля текущего года, когда под председательством руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова обсуждались изменения правил рыболовства для Дальневосточного бассейна.

Правда, возник вопрос организационного характера в отношении договоров на доли квот. В настоящее время они заключены на длительный период. Соответственно, если сейчас происходит разделение палтуса на два вида водных биоресурсов, то предприятиям необходимо переоформить эти договоры. Глава Росрыболовства попросил руководство Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья (АРПП) провести разъяснительную работу среди компаний, имеющих доли на палтуса, о добровольном расторжении существующих договоров и заключении новых. Так что ждем.

— Какие еще мероприятия планируете?

— Без проведения дополнительных исследований мы никуда не двинемся. Необходимо подготовить детальную программу таких работ для всех дальневосточных филиалов ВНИРО. При необходимости мы сможем ее ежегодно корректировать и дополнять, но эта программа будет фундаментом для организации исследований.

Также мы хотим организовать взаимодействие с рыбопромышленными предприятиями и ассоциациями по мониторингу промысла. В настоящее время такой мониторинг недостаточно развит, существуют как организационные, так и финансовые вопросы по размещению научных наблюдателей на судах, добывающих палтуса. Соответственно, во взаимодействии с рыбопромышленниками мы подготовим такую программу и разработаем план мероприятий.

Кроме этого, у нас запланирован еще один проект с рыбаками — проведение видеонаблюдений с использованием искусственного интеллекта при обработке данных. Сейчас постепенно внедряется практика видеонаблюдения за выборкой улова. Соответственно, имея видеозаписи, мы сможем получать достаточно большой объем информации как о видовом, так и о внутривидовом состоянии палтусов. С помощью современных компьютерных программ сможем определять как вид рыбы, так и ее размеры. Эти материалы будут хорошей основой для оценки запаса и прогноза вылова.

Следующий проект — выполнение учетных траловых съемок на большой акватории как в Беринговом, так и в Охотском морях. Учитывая, что выполнение учетных работ достаточно затратное мероприятие, тем более на глубинах свыше 300-400 метров, где обитает палтус, мы планируем проводить такие исследования не реже раза в три года, чтобы иметь постоянную информацию о состоянии запасов. Кроме этого, в годы, когда съемка не проводится, должна быть разработана методика выполнения так называемых съемок на стандартных полигонах, или, проще говоря, микросъемок. Для этого нужно провести исследования по распределению палтуса, определить акватории со стабильной концентрацией палтуса и на станциях в этих акваториях ежегодно выполнять съемки, получая индексы численности. Такие микросъемки можно будет выполнять на промысловых судах, ведущих лов палтусов.

При организации этой работы будут использованы как собственные наработки, так и имеющийся мировой опыт.

— Хочется также остановиться на теме нахлебничества косаток. Представитель ассоциации «Ярусный промысел» Вячеслав Бычков рассказывал Fishnews , что косатки очень хитрые и быстро приспосабливаются к попыткам рыбаков избежать объедания уловов …

— Не секрет, что до 30% уловов черного палтуса в Охотском море объедают косатки. Соответственно, здесь мы тоже хотим разработать действенные способы минимизации потерь от нахлебничества этих животных. Например, если в одном районе собирается группа судов для промысла палтуса, то это минимизирует потери. Пока одно судно терпит убыток, остальные успевают поднять улов на борт. Это один способ.

Второй способ — менять дислокацию. Третий способ — использовать отпугивающие орудия. Четвертый способ, который применяется на клыкаче, — это модернизация орудий лова, когда пойманная рыба как бы оплетается металлической сеткой, которую косатка не может прокусить. Может быть, имеет смысл восстановить траловый промысел, как в советское время. Вряд ли косатка сможет прогрызть траловый мешок и изъять оттуда палтуса.

СОХРАНЕНИЕ РЕСУРСА В ПРИОРИТЕТЕ

— Такой метод, как снижение численности косаток, не рассматривается?

— Такой метод мы не рассматриваем. Россия как член Международной китобойной комиссии (МКК) наряду с другими странами взяла на себя определенные обязательства по китам.

— Вы перечислили все мероприятия стратегии?

— Есть еще меры регулирования промысла. Кроме того, мы пока обсуждаем программу мечения палтусов. Но еще не решили окончательно, добавлять ее в стратегию или нет, поскольку пока нет ясного понимания ее практического значения.

— К какому сроку рассчитываете принять документ?

— Проект стратегии будет готов ближе к осени. На заседании научно-консультационного совета 7 июля мы уже рассмотрели предварительный вариант сформированной стратегии. По результатам обсуждения будем дорабатывать, изменять, чтобы к итоговой редакции документа не было никаких вопросов и нареканий. В начале августа у нас будет очередное заседание НКС, и, вероятно, еще с месяц будет длиться доработка.

— После принятия стратегия будет спроецирована на правила рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна?

— Нужно понимать, что стратегия определяет общее направление. В числе прочего — и внесение изменений в правила рыболовства. Мы называем это мерами регулирования промысла, потому что они могут быть разные. Установление ОДУ — это тоже мера регулирования промысла. Издание приказов в соответствии со статьей 26 закона о рыболовстве — тоже.

Я резюмирую, что стратегия — это основное направление, предусматривающее не только изменения в нормативно-правовую базу и другие меры регулирования промысла, но и проведение исследований, взаимодействие науки и промышленности. При этом, согласно статье 2 закона о рыболовстве, стратегия предполагает приоритет сохранения водных биоресурсов и их рационального использования над использованием ВБР.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 июля 2021 > № 3784894 Николай Антонов

Мы нацелены на обеспечение непрерывных экспортных поставок

Россельхознадзор в период пандемийных ограничений остается одним из важнейших участников переговоров по обеспечению поставок российской рыбопродукции на внешние рынки. Каким образом организовано взаимодействие с китайским компетентным органом? Какая работа проводится по расширению географии сбыта для экспортеров РФ? На эти и другие вопросы в интервью Fishnews ответил заместитель руководителя Россельхознадзора Константин Савенков.

– Константин Аркадьевич, первый вопрос у нас, конечно, по Китаю – известно, какое место это страна занимает в российском рыбном экспорте. Каким образом осуществляется взаимодействие Россельхознадзора с китайскими коллегами, чтобы оперативно обмениваться информацией по поставкам продукции из водных биоресурсов в пандемию? Как построен процесс получения информации в связи с тем, что решения по организации ввоза принимают власти Китая на местном уровне?

– Спасибо, что затронули эту достаточно сложную для рыбной отрасли тему. На самом деле у нас накоплен многолетний опыт отношений с китайской стороной. Торговля осуществляется не только продукцией из водных биоресурсов: в Китай поставляется большой объем разной продукции – животноводческой, растениеводческой. Значительные объемы приходятся на долю экспорта в КНР рыбной продукции: ранее туда отправлялось более миллиона тонн ежегодно.

Разумеется, мы взаимодействуем с нашими коллегами из ветеринарной службы. Раньше это было обособленное подразделение – ветеринарная и фитосанитарная служба (AQSIQ), последние четыре года она входит в состав Главного таможенного управления Китая. У нас выстроены достаточно конструктивные взаимоотношения, и они не прекращаются даже в условиях пандемии. Встречи перевели в формат видеоконференций.

Что касается второго вашего вопроса, то, действительно, китайская система государственного управления построена таким образом, что принятие мер в связи с пандемией возложено в том числе на региональные власти. Они вводили определенные ограничения, эти решения затронули и поставки российских водных биоресурсов. Но мы решаем вопросы непосредственно через центральный уполномоченный орган Китая – Главное таможенное управление. Переписка осуществляется через российское посольство. Также нам содействует в проведении переговоров, в получении ответов наше торговое представительство.

Мы получаем достаточно часто от китайской стороны нотификации и определенные претензии из-за следов нуклеиновых кислот коронавируса на упаковке российской продукции. При этом за последний год нам ни разу не приходили от коллег протоколы испытаний, методики, по которым они проводили исследования. Не было информации, каким образом осуществляется отбор проб. Хотя мы считаем, что все эти сведения достаточно важные. Они помогли бы найти совместные решения, позволяющие с большей уверенностью гарантировать отсутствие следов коронавируса на упаковке продукции из водных биоресурсов, тем самым снять вопросы по поставкам, упростить процедуру.

– Вы упомянули, что за последний год китайская сторона ни разу не предоставила протоколы испытаний, методики исследований. Имеется в виду 2021 год или период с начала пандемии?

– Я имею в виду не календарный год, а время с того момента, как китайская сторона стала предъявлять претензии по поводу следов коронавируса на упаковке. Сообщалось о таких обнаружениях в случае не только с российской рыбопродукцией, но и с продукцией животного происхождения других стран – США, Бразилии, Чили, Норвегии, Нидерландов.

Мы хотели бы разобраться, насколько остатки кислот, об обнаружении которых заявлялось, опасны с точки зрения распространения самого коронавируса. Информация о методиках, об отборе проб помогла бы установить, насколько выявления могли бы служить основанием для ограничения поставок продукции животного происхождения.

Этот вопрос мы выносили на рассмотрение Всемирной организации здравоохранения животных (МЭБ), Россия является членом этой организации. МЭБ с начала эпидемии давало рекомендации именно в том аспекте, что нет научных доказательств передачи COVID-19 через сырье животного происхождения. И мы просили с учетом этого не вводить меры, как мы считаем, нетарифного регулирования в отношении поставок.

– В прошлом году в связи с ситуацией по коронавирусу китайская сторона потребовала провести переобследование российских мощностей. Как продвигается этот процесс?

– Совершенно верно, запрос на переобследование поступил от наших китайских коллег в конце ноября прошлого года. Мы сразу же начали с ними диалог по этому вопросу, провели ряд видеосовещаний, чтобы четко понимать: эта инспекция будет проходить в рамках ветеринарного надзора или это проверка соблюдения норм и требований, которые предусматривает Всемирная организация здравоохранения, в России предупреждением распространения COVID-19 занимается Роспотребнадзор. Для нас это очень важно, потому что если это ветеринарная инспекция, то для ее проведения необходимы определенные обоснования.

Китайская сторона хотела, чтобы инспекция была проведена до конца 2020 года, то есть примерно за месяц, она должна была охватить более 800 российских предприятий рыбной отрасли, в том числе суда, которые находятся за пределами прибрежной зоны. Соответственно, провести такую проверку физически было невозможно. Поэтому мы сразу же убедили коллег в Китае, что наши гарантии, которые ранее послужили основанием для включения российских предприятий в реестр поставщиков продукции в КНР, соответствуют всем нормам. Китайские партнеры этот аргумент приняли.

Также мы проработали с российским бизнесом вопрос с предприятиями, которые больше не планирует осуществлять поставки в КНР. Был подготовлен реестр таких предприятий, мы направили его китайской стороне.

С учетом береговых предприятий, судов, заходящих в отечественные порты, сформировали с помощью нашего подведомственного учреждения «Национальный центр безопасности продукции водного промысла и аквакультуры» определенный план обследования, провели эту работу. По результатам инспекции в Китай направлено около 500 досье.

При этом я хотел бы обратить внимание на очень важный аспект: независимо от того, какие предприятия прошли обследование или находятся в процессе него, ранее одобренный список экспортеров продолжает действовать, и его участники имеют право поставлять свою продукцию в КНР.

– Переаттестация была затребована китайской стороной именно в связи с обнаружением следов коронавирусной инфекции?

– Да, основанием для китайской стороны послужило это, но процесс обследования затрагивал все сферы деятельности, в том числе подтверждение соответствия ветеринарно-санитарным нормам и требованиям.

– Вы сказали, что вначале был составлен список тех, кто не планирует продолжать поставки. Нашлись такие предприятия?

– Да, хотя этот список оказался и незначительным.

– А каким образом организован процесс переобследования предприятий? Это видеоинспекции?

– Да, проверка проводится с пользованием видеоформата. Обследования выполнялись нашим подведомственным учреждением и территориальными органами. Все эти предприятия и так постоянно находятся под нашим контролем, как правило, они поставляют рыбопродукцию на российский рынок, а также в другие страны помимо КНР. Они работают в наших информационных системах, и мы видим, какую продукцию они выпускают. Так что нам в принципе не составляло труда подтвердить соответствие этих предприятий требованиям Китая.

Также китайская сторона сама проводила видеоинспекции некоторых российских предприятий – в основном это поставщики, у которых на упаковках продукции был выявлен генетический материал новой коронавирусной инфекции. Тогда мы заново предоставляли гарантии, что меры принимаются, и просили восстановить право экспорта в Китай для данных поставщиков.

– Здесь, наверное, нужно напомнить, что информацию по таким переобследованиям экспортеры могут найти на сайтах Россельхознадзора и НЦБРП.

– Да. Достаточно активную работу с производителями проводит также Росрыболовство, у них есть представители в Китае. Но надо все-таки понимать, что меры, связанные с пандемией и недопущением распространения коронавируса, регламентируются Роспотребнадзором, Минздравом России.

– В июне в рамках поездки в Приморский край вы провели совещание с рыбопромышленными предприятиями дальневосточных регионов. Был поднят вопрос о необходимости согласования сертификата для отправки российской рыбы в Китай через Республику Корея. Процесс согласования уже стартовал?

– На сегодняшний день действуют ограничения, введенные китайской стороной на поставки российской рыбопродукции трюмными партиями. При этом ввозить товар, отгруженный с аттестованных производств, в контейнерах можно. Корейский Пусан всегда являлся транзитным хабом, очень крупным перегрузочным портом, где рыбная продукция из России хранилась, после чего направлялась в другие государства, в том числе в Китай. Так было и до пандемии. Такие поставки не являются чем-то новым.

Но китайская сторона примерно два месяца назад подняла вопрос об эффективности мер, которые Корея принимает в отношении наших рыбных ресурсов для борьбы с коронавирусом. Хотя я хочу сказать, что следы нуклеиновой кислоты вируса на упаковках российской рыбы, перегруженной в Корее, не выявлялись. Однако у корейских коллег возникла обеспокоенность, и они стали говорить, что опасаются мер с китайской стороны, если такие обнаружения будут.

В результате был поднят вопрос о том, чтобы согласовать трехсторонний ветеринарный сертификат России, Китая и Кореи на перегружаемую продукцию. Но я хочу обратить ваше внимание, что претензий именно к ветеринарной безопасности российской рыбной продукции не было и нет. Поэтому мы к этому вопросу подходим очень взвешенно. Существует логистика поставок через Корею, она всегда устраивала китайскую сторону, в ветеринарном отношении никаких претензий не было высказано. В Корее находится представитель Россельхознадзора, при необходимости этот специалист переоформляет документы на третью страну, заявленную российскими поставщиками, и подтверждает, что продукция остается под нашим контролем и соответствует требованиям зарубежных партнеров.

Чтобы в связи с вопросами китайской стороны не ограничивалась торговля, мы обратились к корейским коллегам с просьбой провести очередные срочные консультации. Предложили при необходимости использовать вариант трехстороннего сертификата и сейчас ждем отклика: согласны ли они на подготовку такого документа. Затем будем его прорабатывать с китайскими коллегами.

– Вы упомянули, что ни разу не находились следы коронавирусной инфекции на упаковке российской рыбы, идущей через Южную Корею. Имеется в виду, в Китае или при проверках на корейской территории? Либо и там, и там?

– Информацию о таких обнаружениях мы не получали ни от китайских, ни от корейских коллег. Заявлялось о выявлении при прямых поставках, причем речь шла не только о следах на упаковке, но и о членах экипажа, больных коронавирусом.

Мы будем обсуждать трехсторонний сертификат, будем согласовывать. Но хотелось бы напомнить рыбопромышленникам о важности и необходимости соблюдения требования, которые выставляет китайская сторона в качестве мер безопасности в пандемию.

– Ситуация с коронавирусом меняет привычные торговые отношения. Новое звучание приобрел вопрос о расширении рынков для российской продукции из водных биоресурсов. Какую работу для этого проводит Россельхознадзор? В какие страны недавно получили возможность поставлять рыбу и морепродукты компании России?

– На самом деле такая работа проводится с момента создания нашего ведомства. Мы всегда выступали и выступаем за расширение географии поставок российской продукции из водных биоресурсов, ее номенклатуры. На сегодняшний день открыто много стран. В последние годы мы согласовали поставки в Египет, Индонезию, Саудовскую Аравию, Эквадор. Видим, что в некоторые страны значительно увеличился объем поставок: например, в Нигерию раньше отправлялось 120 тонн в год, в первой половине 2021 года – уже 20 тыс. тонн.

Диалог мы ведем фактически со всеми странами, куда еще не допущена российская продукция. Список государств для развития сотрудничества формируется с учетом заинтересованности нашего бизнес-сообщества: мы плотно взаимодействуем с ассоциациями, они нам направляют сведения, куда еще предприятия хотели бы экспортировать продукцию. Мы эту информацию анализируем и, если рынок закрыт, выступаем инициаторами проведения переговоров с компетентными органами этой страны, в дальнейшем выходим на согласование сертификатов, проведение инспекций или предоставления каких-либо других гарантий. Этот процесс идет непрерывно.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия > Рыба. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 14 июля 2021 > № 3777400 Константин Савенков

Рыбную отрасль защитят от иностранного контроля

Текст: Андрей Цыганов (заместитель руководителя ФАС России)

Снижается максимальная доля иностранных инвесторов в российских рыбопромышленных компаниях. Это позволит защитить интересы производителей и повысить стабильность отрасли. Закон об этом публикует "Российская газета".

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) неоднократно выявляла ситуации, когда рыболовные предприятия оказывались в условиях зависимости от иностранного инвестора. Контроль устанавливался путем передачи компании морских судов или оборудования с обременением в пользу инвестора, требования о подчинении компании иностранному праву, требования о выгрузке улова в зарубежном порте и другими способами. В таких условиях инвесторы могли блокировать решения и действия российских компаний.

Согласно закону об иностранных инвестициях вылов водных биологических ресурсов - это деятельность, имеющая стратегическое значение. Сделки, приводящие к установлению контроля иностранного инвестора над предприятиями, подлежат согласованию с правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в РФ.

Ранее согласованию подлежали сделки, при которых иностранный инвестор становился владельцем доли в уставном капитале рыбодобывающей компании в размере 50% и более. Принятый закон снижает эту долю с 50% до 25%.

Законом предусмотрен переходный период: в течение года инвесторы, владеющие долями в российских рыболовных компаниях в размере более 25%, обязаны подать в ФАС ходатайство о согласовании установления контроля для его рассмотрения правкомиссией или снизить долю своего участия в уставном капитале. В случае нарушения инвестор будет отстранен от управления российской компанией в судебном порядке.

Таким образом мы соблюдаем баланс интересов: с одной стороны, обеспечиваем экономическую безопасность государства, с другой - соблюдаем права и интересы добросовестных иностранных инвесторов и сохраняем инвестиционную привлекательность отрасли.

Под действие закона попадут компании со значительной долей иностранного капитала. Сейчас в России работают 137 таких компаний - это около 2% от всех рыболовных предприятий. При этом не во всех организациях, находящихся в совместной собственности, доля иностранного участия превышает 25%. Мы предполагаем, что вводимое регулирование затронет не более 70-100 организаций.

Новые правила ни в коем случае не запрещают иностранному капиталу участие в российской рыболовной отрасли, а лишь "снижают порог" участия иностранного инвестора, требующий предварительного согласования. Мы открыты для сотрудничества, но требуем от инвесторов порядочности и соблюдения законодательства и стратегических интересов России.

Россия > Рыба > rg.ru, 6 июля 2021 > № 3770865 Андрей Цыганов

Рыбаки также привлекают внимание к сохранению палтусов

Состояние запасов палтусов подтолкнуло науку, органы власти и бизнес к особому обсуждению мер регулирования промысла. В рассмотрении стратегии использования этих ресурсов участвует профильная ассоциация. Какие решения считают важным принять рыбаки, в интервью Fishnews рассказал представитель Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел» Вячеслав Бычков.

- Вячеслав Борисович, большое внимание привлекло обсуждение ограничений промысла палтусов. В апреле были предложены изменения правил рыболовства для Дальневосточного бассейна - проект вызвал много вопросов у бизнеса. Затем перед майскими праздниками Росрыболовство провело совещание - документ решили доработать.

- Да, такая встреча по правилам рыболовства у главы Росрыболовства Ильи Шестакова состоялась 29 апреля, я в ней участвовал. Конечно, нас очень сильно смутили меры регулирования, которые предлагалось предусмотреть в правилах по добыче палтусов. До этого на осеннем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета обсуждались ограничения для донных сетей, но в проект изменений включили и требования по ярусным орудиям добычи. Это и ограничения по районам и срокам промысла, и требования к времени нахождения орудий добычи в воде. Проблема застоя сетей существует, но было непонятно, почему в этот пункт добавили ярусные орудия лова, ведь ярус, когда наживки на крючке нет, не работает – это, как известно, одно из самых экологичных орудий лова.

Мы выступали со своей позицией, обратились по этому поводу и во Всероссийскую ассоциацию рыбопромышленников (ВАРПЭ). Отметили, что промысловая обстановка и так непростая, а если ввести ограничения для ярусного промысла, потери предприятий будут огромны.

На совещании у руководителя Росрыболовства я представил наши аргументы. И в целом нас услышали. Решено было отказаться от ограничений для ярусных орудий добычи в правилах рыболовства. В нынешнем году планируется установить ограничительные меры для всех орудий добычи - это нормально, это право регулятора, которое предусмотрено статьей 26 федерального закона о рыболовстве: вводятся конкретные требования по конкретным районам и на определенный период. Такие меры являются одним из инструментов предосторожного подхода к управлению запасами в случае снижения последних. Так что хорошо, что обмен мнениями состоялся и были выработаны приемлемые решения.

Также мы говорим о том, что рыбацкое сообщество озабочено состоянием запасов палтусов, недоловами и переловами. Не первый год выступаем за радикальное снижение общего допустимого улова. Это поможет сохранить ресурс, а люди выполнят свои обязательства по освоению квот добычи. Не будет угроз недолова.

На предстоящий год видим хорошее сокращение ОДУ. По треске тоже предложено снизить разрешенный для вылова объем. Действительно, ожидается, что в будущем ОДУ трески в северо-западной части Берингова моря может быть снижен. Однако в данный момент мы считаем снижение общего допустимого улова трески преждевременным. Согласно научным прогнозам, сокращение запасов этой рыбы не будет ниже среднемноголетнего значения, и является следствием естественных причин, так как высокие запасы трески в последние годы были результатом появления урожайных поколений в 2010-2018 годы. Мы, как обладатели сертификата MSC, готовы оперативно реагировать на тревожные сигналы о состоянии ресурсов, поступающие от науки. В отношении трески пока таковых нет: динамика промысловых запасов прогнозируется с достаточной надежностью, а существующая система управления основана на предосторожном подходе и способна оперативно реагировать на любые негативные изменения.

Палтус - другое дело, здесь мы, как ответственные пользователи, приветствуем сокращение цифр.

Еще один факт, на который стоит обратить внимание. Глава Росрыболовства порекомендовал предприятиям, осуществляющим промысел донными сетями, переходить на ярусные орудия лова - как наиболее экологически безопасные.

Руководитель федерального агентства также предложил нам всем подумать над разделением группы «Палтусы» на два отдельных вида - палтусов белокорого и черного. Это очень важный сигнал, с 2018 года наше объединение обращалось к регуляторам по вопросу возврата к такой практике. Причины, почему решено было объединить два этих объекта, понятны, но мы сразу говорили о необходимости дифференциации: тогда не было бы этой мучительной работы с процентным соотношением палтусов в улове. Наука уже сейчас отмечает: в зависимости от состояния запасов эти показатели по промысловым районам придется менять, а для этого потребуется вносить поправки в правила рыболовства.

Так что разделение группы «Палтусы» на два вида - важнейшее решение.

- Вы уже отмечали, что для возвращения к практике разделения палтусов по видам потребуется серьезная организационная работа.

- Да, на первый взгляд кажется, что все достаточно просто. Приняли решение - разделили. Однако с точки зрения техники дело обстоит иначе. Регулятор может пойти двумя путями. Первое - самостоятельно выбрать механизм и поставить пользователей перед фактом. Второй подход, на наш взгляд, более корректный: добиться полного понимания важности процесса у рыбаков, выработать консолидированную позицию и реализовывать идею. И здесь потребуется сделать многое. Внести изменения в правительственное распоряжение, определяющее объекты промышленного и прибрежного рыболовства, в договоры на доли квот вылова (это, по нашему мнению, можно сделать через дополнительные соглашения с пользователями).

При определении лимитов встает вопрос: на что опираться? Базироваться на процентном соотношении, которое сейчас установлено в правилах рыболовства, на наш взгляд, некорректно. Нужно выработать методику определения долей - и это самый чувствительный момент. Ведь многим пользователям и сейчас удобно: раньше они не имели доступа к белокорому палтусу, а теперь в рамках процентного соотношения, установленного правилами рыболовства, могут добывать и его.

Нужен объективный, взвешенный подход, где-то опирающийся и на историю промысла. Если посмотреть работу предприятий по прошлым договорам, то видно, у какого какие объемы были.

Потребуется также вернуться к практике утверждения общего допустимого улова, распределения квот по пользователям отдельно по черному и отдельно по белокорому палтусам. Нужно будет внести изменения в правила рыболовства, убрав пункт про процентное соотношение объемов добычи палтусов, иначе он вступит в противоречие с новым регулированием. Выписывать соответствующим образом разрешениям на вылов.

Материалы государственной экологической экспертизы и сейчас выходят отдельно по черному и отдельно по белокорому палтусу. Так что предпосылок для сложного процесса разделения я не вижу.

- Но вы считаете, что результат такой полномасштабной организационной работы стоит того?

- Безусловно, мы настаиваем на разделении. Обращение по этому поводу ассоциация направила руководителю Росрыболовства. Наша консолидированная с наукой позиция: определение ОДУ и учет вылова таких разных по биологии, экологии, величине и состоянию запасов видов, как черный и белокорый палтусы, должны быть дифференцированы. Вылов палтусов по группе идет вразрез с политикой рационального использования запасов каждого отдельного вида.

Наше объединение не раз отмечало, что объединение видов затруднило сертификацию промысла по стандартам Морского попечительского совета. Если аудитор MSC не видит белокорого палтуса в документах, то у него сразу возникает вопрос: а каков механизм управления? На тот момент его не было вообще - потребовалось время, чтобы в правилах рыболовства появилось процентное соотношение объемов добычи. Эта ситуация снизила оценку со стороны аудиторов Морского попечительского совета. И в плане по улучшению промысла зафиксировано четко: добиваться разделения по видам палтусов.

Мы не стоим на месте в плане совершенствования промысла, многое сделано - это и правила рыболовства, и подготовка стратегии использования запасов палтусов. Дифференциация станет важным шагом на этом пути. И мы призываем всех пользователей поддержать нас.

- ВНИРО подготовил проект стратегии долговременной эксплуатации запасов палтусов Дальневосточного бассейна на период до 2040 года. 7 июля ученые планируют представить его на заседании научно-консультативного совета по камбаловым рыбам при Совете по науке Росрыболовства. Чего ожидаете от этого документа?

- Очень важный для нас документ, я бы сказал, ключевой. И мы очень благодарны регулятору за решение его подготовить.

Я принимал участие в его обсуждении. Тот вариант, который тогда рассматривался, включал несколько важных блоков. Это подготовка программы научно-исследовательских работ, взаимодействие с рыбохозяйственными предприятиями, ассоциациями, союзами, обеспечение научными наблюдателями промысла палтусов. Отражено было и разделение группы «Палтусы» на отдельные виды. Не остался без внимания вопрос влияния косаток на промысел палтуса - важная тема погружена благодаря нашим усилиям. Опять же, необходимо отметить, что по стандартам MSC наличие официально утвержденной долговременной стратегии эксплуатации запаса является одной из существенных составляющих ответственного рыболовства. Так что очень ждем дальнейшего рассмотрения и принятия стратегии.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 6 июля 2021 > № 3769663 Вячеслав Бычков

Заводы для второй волны

Росрыболовство настраивает рыбаков на второй этап программы инвестиционных квот, а заодно и на пересмотр эффективности действующих лососевых перерабатывающих заводов. Что думают об этом сами рыбаки, регулятор пообещал в подробностях узнать у бизнес-сообщества. А как оценивают такие планы те, кто помогает рыбопромышленникам не только строить производства в рамках госпрограмм, но и «буднично» модернизировать технические мощности, готовиться к очередной путине или устранять неполадки на берегу и в море?

Об опыте участия в стройках первой волны инвестквот и выводах, о текущих проектах и новинках оборудования и сервиса для рыбаков журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор АО «Дальрыбтехцентр» Артем Шевченко.

ОПЫТ ПЕРВОЙ ВОЛНЫ

– Артем Георгиевич, расскажите о проектах, в которых ДРТЦ принял участие в рамках инвестиционной программы под квоты.

– В предыдущие годы мы приняли достаточно активное участие в этой программе. На счету «Дальрыбтехцентра» такие проекты, как полное технологическое оснащение заводов для компаний «Русский минтай» в Приморье и «Невод» на Сахалине, а также отдельные поставки на различные заводы Дальнего Востока.

Сейчас следим за обсуждением продолжения инвестпрограммы – что решат по второй волне. Само направление взято правильное: в стране действительно должно быть достаточно мощностей, которые позволяли бы принимать и перерабатывать в необходимом объеме собственные добываемые ресурсы. Последняя ситуация с минтаем в очередной раз это подтвердила. Все должно быть, конечно, без перегибов: не стоит сегодня застраивать заводами по выпуску филе каждый клочок земли. Но для крупных компаний иметь такое производство вполне уместно. Хотя многие из них и без инвестквот, самостоятельно реализуют подобные проекты и на берегу, и на судах.

Но, возвращаясь к планам по второй волне, могу с уверенностью сказать: у «Дальрыбтехцентра» есть необходимый опыт и наработки – от проектирования до монтажа. Так что мы будем готовы сразу включиться в работу по новым проектам.

– А какие новые компетенции приобрел ДРТЦ, реализуя предыдущие инвестпроекты?

– Интересным опытом в техническом плане для нас, конечно, стал перерабатывающий завод «Русского минтая». Он был запущен летом прошлого года. На заводе сделан акцент на выпуске продукции высокой добавленной стоимости – филе, стейков и т.д. Это было новое для нас направление, в чем-то приходилось работать на опережение, закладывая возможности для дальнейшего технического развития цехов. Наши специалисты достойно справились со своей задачей, это подтверждает стабильный рабочий процесс на предприятии сегодня.

Завод «Русский минтай» запущен в 2020 году в Приморском крае

Завод «Русский минтай» запущен в 2020 году в Приморском крае

Кроме того, в этом проекте мы выполнили комплексную автоматизацию производства с использованием российского программного обеспечения. Оно позволяет оператору с компьютера управлять технологическими линиями, контролировать параметры производства и продукции на разных этапах, выявлять возможные неисправности в работе оборудования, собирать статистику для отчетности каждого участка и производства в целом.

Все это мы готовы реализовать и на заводах наших новых заказчиков.

РЫНОК ИЛИ СТРАТЕГИЯ?

– Росрыболовство намерено проанализировать загруженность действующих заводов по переработке тихоокеанских лососей – в рамках обсуждения вопроса предоставления участков под вылов анадромных. Планируется изучить, насколько эффективно работают заводы и есть ли возможность использовать их мощности круглогодично, а не три-четыре месяца. Как вы можете прокомментировать такие планы?

– Как показывает опыт работы с рыбопромышленниками из разных районов Дальнего Востока, принимая для себя решение об объемах и специализации своего производства, предприятия учитывают целый комплекс факторов. Кто-то, например, традиционно занимается именно красной рыбой: он глубоко разбирается в специфике этого вида промысла, за годы у него сложились стабильные связи с покупателями продукции, отстроены схемы доставки – он уверенно чувствует себя в выбранной нише. А у кого-то есть доступ к разным ресурсам практически круглый год – конечно, в этом случае предприятию требуется универсальный завод, и рыбак ставит соответствующие задачи инженерам.

Сказать, что у кого-то бизнес-модель правильная, а у кого-то нет, мы не можем. Здесь нет единого верного решения, возможны разные комбинации. Существуют законы рынка, а также компетенции компании, которые помогают бизнесу отстраиваться самостоятельно, выбирать наиболее выгодные решения.

Но, с другой стороны, есть государственный регулятор, и его роль – действовать стратегически.

– Судя по всему, в случае с лососевыми заводами действительно ставится задача не только увеличить экономическую отдачу от отрасли, но и повысить ее прочность на случай форс-мажорных обстоятельств.

– В стратегическом плане государственное регулирование необходимо. Особенно когда затрагиваются вопросы продовольственной безопасности страны – здесь рискованно следовать исключительно за рынком.

Во-первых, речь идет об эксплуатации биоресурсов, которым необходимо обеспечить условия для возобновления. Во-вторых, стратегия необходима еще и в плане технического оснащения отрасли. Берег важно отстроить на уверенную работу, но без флота он не выстоит. Ни одна рыболовная страна не сможет обеспечить свою независимость, не имея в распоряжении современных судов.

Считаю, что кампания по обновлению флота, которая была развернута с запуском программы инвестквот, несмотря на все проблемы, сама по себе необходима. Но важно, чтобы принимаемые государством решения были сбалансированны: однозначно важно и развитие берега, так как с ним связаны социальные и экономические вопросы, и развитие флота – как я уже говорил, без него работа рыбного хозяйства немыслима.

– А как, на ваш взгляд, избежать появления избыточных мощностей? Может быть, стоит говорить о том, что государству важно не только обязывать рыбаков вкладываться в наращивание производственных сил, но и принимать участие в обеспечении сбыта всей той рыбопродукции, которая будет производиться внутри страны?

– Конечно, если государство обязывает бизнес инвестировать, то всем должно быть ясно, для чего это делается. Не потому ведь, что такова политика партии, как говорится. В первую очередь есть экономика, вряд ли кто-то будет заинтересован строить «потемкинские деревни», чтобы в итоге обанкротиться.

Должно ли государство как-то способствовать продвижению продукции? Этот вопрос касается любой отрасли, не только рыбной. Государству вообще важно видеть всю цепочку прохождения продукции, нельзя отдельно заниматься первыми двумя-тремя звеньями, не учитывая существование остальных десяти. Регулятор должен видеть картину целиком и подключаться к решению проблем, возникающих на каждом этапе. Чтобы не появлялось потом каких-то «бутылочных горлышек» или пробок, когда вначале создаются мощные производства, а потом выясняется, что рынок не готов потреблять такие объемы продукции. Или, наоборот, сырья окажется недостаточно для загрузки новых заводов и судов.

Поэтому, конечно, важно охватывать всю цепочку – и добычу сырья, и переработку, и сбыт, и логистику.

– Возможно, тогда и к обсуждению второй волны инвестиционных квот стоит приглашать не только рыбаков, переработчиков и судостроителей?..

– Важно привлекать к дискуссии всех – от рыбаков до перевозчиков, дистрибьюторов, сетей, научных, а также инженерно-производственных организаций. И, конечно, на основе полученной информации регулятору стоит выстраивать стратегию и планировать не на 3-5 лет, а на 10-15.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ

– Чем заняты сегодня специалисты в цехах и конструкторском бюро «Дальрыбтехцентра»?

– Из масштабных – два проекта на западном побережье Камчатки: реализуются у нас на текущий момент. Прямо сейчас (на конец апреля 2021 года. – Прим. ред.) мы монтируем большой завод для компании «Колхоз Октябрь» в районе села Устьевого. На месте работают наши специалисты-автоматчики и монтажная бригада. Я сам только что вернулся с Камчатки, инспектировал ход работ. Масштабы, конечно, впечатляют. Каждый раз в таких поездках еще больше поражает то, в каких условиях, насколько далеко от цивилизации наши рыбопромышленники решаются создавать столь глобальные производства: буквально с нуля на побережье, куда можно добраться лишь на спецтехнике или на вертолетах… В этом году завод будет запущен.

Завод компании «Колхоз Октябрь» в районе села Устьевого Камчатского края будет запущен в этом году

Завод компании «Колхоз Октябрь» в районе села Устьевого Камчатского края будет запущен в этом году

Наш второй проект – это цех по переработке камбалы и наваги (под уловы «прибрежки») для компании «Охотское». В мае отгружаем, монтируем и в июле сдаем объект заказчику.

Кроме того, мы выполняли заказы наших постоянных партнеров – компаний «Вывенское», «Корякморепродукт», «Лойд-Фиш». Каждому надо было технически подготовить производства к лососевой путине, сейчас идут отгрузки всего необходимого – успеваем к открытию сезона.

Еще в начале года переоборудовали два СРТМа.

– В этом году вы также запустили в серийное производство мобильные дезинфекторы для пищевой продукции.

– В условиях пандемии коронавируса производители рыбопродукции и транспортники столкнулись с новыми требованиями стран-импортеров. В частности, Китай начал перепроверки российских предприятий-поставщиков, был введен регламент по дезинфекции замороженной продукции. Среди обязательных требований – обработка внутренней и внешней упаковки.

От разработки мобильных дезинфекторов до их запуска в производство прошло всего несколько месяцев

От разработки мобильных дезинфекторов до их запуска в производство прошло всего несколько месяцев

В конце 2020 года наши конструкторы взялись за разработку, а уже в начале этого года мы запустили в производство мобильные дезинфекторы. Производительность модулей достаточно высокая – 40 и более тонн в час. Компактные размеры позволяют размещать его даже на судне. Это оборудование закупили многие приморские и камчатские порты, береговые заводы и некоторые компании-дистрибьюторы, которые занимаются отгрузкой товара за рубеж.

Мы рады, что смогли оперативно предложить решение проблемы и помочь многим компаниям.

РАБОТА НА ПЕРСПЕКТИВУ

– Год назад в интервью вы упоминали о планах «Дальрыбтехцентра» по созданию машин – аналогов мировых производителей. Удалось приступить к работе в этом направлении?

– На самом деле у нас немало планов, которые мы стараемся реализовывать на нашем заводе. Выходит не так быстро, как хотелось бы: загрузка завода с каждым годом растет и инженерно-технический состав занят решением оперативных задач. Но разработку и изготовление новых изделий мы ведем постоянно. Помимо уже упомянутых дезинфекторов, разрабатываем линейку весового оборудования, в этом году спроектировали и изготовили первый рыбонасос.

Рыбонасос, разработанный инженерами «Дальрыбтехцентра»

Рыбонасос, разработанный инженерами «Дальрыбтехцентра»

При создании этого оборудования мы привлекали не только наших специалистов, но и учитывали опыт наших партнеров-рыбаков, особенно помогли специалисты «Корякморепродукта». Что-то подглядели в решениях иностранных производителей. Но в целом, за исключением вакуумного насоса, это получилась полностью российская разработка. Первые цеховые испытания в присутствии заказчиков уже прошли, сейчас дорабатываем насос и повезем его на рыболовецкое предприятие, где пройдут испытания уже в реальных условиях на путине. В будущем делаем определенную ставку на это оборудование.

Готовы предложить заказчикам и ряд других новых изделий, например разделочные линии.

Так что идей у нас масса – будем претворять их в жизнь.

– Речь не только об оборудовании, но и новых сервисах для рыбаков? Насколько мне известно, «Дальрыбтехцентр» планирует взяться и за ремонт сложного иностранного оборудования?

– Мы поняли, что без этих компетенций не обойтись в судоремонте – мы хотели бы полностью закрывать и это направление, а здесь для оказания полноценных услуг, помимо конвейеров и бункеров, необходимо ремонтировать и технологическое оборудование, в том числе современное.

– В этом вопросе планируете взаимодействовать с производителями оборудования?

– Да, речь идет о наиболее ходовых брендах, и сейчас мы на стадии проработки этого вопроса – как производители отнесутся к этой идее, как будет налажена поставка ЗИП. Но мы точно знаем, что потребность в таком сервисе у рыбаков есть, и объективно от этого выиграли бы все – и производители техники, и пользователи.

Для нас же такая перспектива актуальна в первую очередь в плане судоремонта: если мы хотим выйти на ремонт, допустим, судовых фабрик, то должны быть готовыми оказывать полный спектр услуг, вплоть до обслуживания сложной современной техники.

– Вопрос судоремонта на Дальнем Востоке сегодня действительно стоит остро. Об этом упоминалось и на одном из недавних круглых столов в Совете Федерации. А что насчет кадров? Открывая новое направление, найдете для себя специалистов?

– А куда деваться? Найдем, доучим – в принципе, в «Дальрыбтехцентре» мы уже научились справляться с этой проблемой. Хотя, конечно, несмотря на все усилия с нашей стороны, в более масштабном плане проблема с техническими кадрами, к сожалению, никак не решается.

Этот вопрос очень сильно сдерживает развитие отрасли и экономики России в целом. Если бы сегодня на предприятиях было достаточно людей с качественным техническим образованием, то вопросы и судостроения для рыбаков, и судоремонта решались бы намного эффективнее и быстрее.

Наталья СЫЧЁВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 июня 2021 > № 3764410 Артем Шевченко

Перед отраслью открылись новые возможности

В последние месяцы на площадке Fishnews развернулось обсуждение, как поддержать развитие переработки на Дальнем Востоке и на что пустить инвестиционные квоты. Только квотами здесь вопрос не решить – необходим целый комплекс мер, считает генеральный директор ООО «Витязь-Авто» Алекс Раманаускас (у компании целая сеть заводов на западном побережье Камчатского края).

– В мае комиссия, занимающаяся регулированием промысла анадромных рыб на Камчатке, провела установочное заседание и определила основные принципы организации путины на 2021 год – сроки открытия промысла по районам, объемы вылова, пропускные периоды. К чему готовятся предприятия на западном побережье?

– Нечетные годы традиционно считаются для Западной Камчатки нерыбными. Но, учитывая прогнозы, которые дают по подходам лосося ученые, ожидания достаточно позитивные. Наша компания, в принципе, готовится к путине так же, как и в урожайный год. Не снижаем темпов подготовки – ни по приему работников, ни по завозу всего необходимого для промысла… Для нас этот год ничем не отличается от рыбного.

Что касается работы в условиях пандемии коронавируса, то, конечно, хотелось бы, чтобы все процессы по организации деятельности предприятий были более-менее прогнозируемы. В прошлом году мы уже прошли путину в условиях борьбы с распространением COVID-19, представление о ситуации имеем. Людей для работы завозим с учетом всех требований контролирующих органов.

Думаю, с точки зрения проведения путины как таковой проблем не будет. Но есть и другой фактор – связанный с внешнеэкономической деятельностью большинства предприятий, экспортирующих готовую продукцию. В этой сфере, конечно, остаются риски, причем их трудно спрогнозировать. Отгрузки по белой рыбе, донно-пищевым видам показали определенные сложности. И мы прекрасно понимаем, что трудности могут сопровождать и поставки продукции лососевой путины. Вроде как на правительственном уровне проведены переговоры, есть понимание со стороны других стран по завозу готовой продукции, но опасения остаются. Пандемия по-прежнему может отражаться на логистике – увеличивать стоимость транспортировки, затягивать ее. Может сказываться на других процессах, сопровождающих экспорт продукции.

От риска обнаружения следов коронавируса на тароупаковке никто из поставщиков не застрахован. Причем до сих пор нет ясности по мерам, которые нужно выполнить, чтобы обеспечить требования стран, принимающих готовую продукцию.

С одной стороны, пандемия, конечно, затруднила экспорт. Но с другой – открылись новые возможности для поставок продукции более глубокой переработки из лосося. На мой взгляд, есть перспективы по производству и продаже товара с более высокой добавленной стоимостью.

Традиционно Китай выступал мировой перерабатывающей фабрикой, в том числе по выпуску рыбопродукции. Эта страна принимала на себя очень большой объем сырья, производила из него продукцию глубокой переработки и затем реализовывала ее на внешних рынках.

В результате ограничений, наложенных пандемией, поток сократился. Но потребность в продукции глубокой переработки на мировом пространстве остается. Конечно, российские производители не могут в одночасье полностью занять эту нишу, но стоит обратить внимание на потенциал, на открывающиеся перспективы. При благоприятных условиях для развития переработки Россия, думаю, заняла бы достойное место в сегменте рыбной продукции с более высокой добавленной стоимостью.

– Ситуация с Китаем как раз подтолкнула к обсуждению программ по развитию переработки в России.

– По многим позициям предприятиям, которые работают на отдаленных территориях, невыгодно выпускать продукцию с более глубокой переработкой – эффективнее делать б/г, неразделанную рыбу и т.д. Эти мощности по береговой переработке рыбы находятся на приличном удалении от краевых центров. Трудная логистика, сложная навигация. Доставлять все необходимое для производства и вывозить продукцию непросто. Выше стоимость столь важной для предприятий электроэнергии. При этом нужно понимать, что при выпуске продукции глубокой переработки требуется другая упаковка, необходим другой уровень подготовки персонала, другая энергообеспеченность, чем при производстве продукции с низкой степенью переработки.

В итоге предприятия, которые сами осваивают квоты, обеспечивают непрерывную цепочку от промысла до переработки, не всегда могут конкурировать с производствами в средней полосе России – с более дешевыми энергоносителями, с более дешевой рабочей силой. Не можем соперничать и с тем же Китаем.

Поэтому, если мы хотим развивать производства, нужна поддержка государства – чтобы были понятные стимулы выпуска продукции глубокой переработки в районах, близких к местам промысла. Для поддержки добывающих предприятий, которые занимаются выпуском такого товара, можно было бы задействовать налоговые льготы. Например, установить нулевую ставку НДС при реализации продукции глубокой переработки для промысловиков, которые решили развивать такое производство. Выпадающие доходы бюджета компенсировались бы плюсами развития отрасли.

За счет поддержки предприятий, которые самостоятельно добывают и перерабатывают водные биоресурсы, государство помогло бы выпуску более качественной продукции однократной заморозки. Это было бы хорошо для потребителя.

– Сейчас уже есть определенные меры поддержки береговой переработки – различные субсидии на региональном уровне, специальные режимы для бизнеса на Дальнем Востоке – ТОРы, свободный порт. Может быть, этих инструментов хватает, но они не до конца эффективно используются?

– Возможно, и так. Но, если посмотреть на некоторые преференции, у них не совсем удобный механизм применения. Так, часть пользователей, которые стали резидентами территорий опережающего развития с уже действующим бизнесом, не могут воспользоваться налоговыми льготами.

Так что можно было бы начать с анализа, насколько эффективны для развития береговой переработки уже введенные меры государственной поддержки.

Также хочется отметить важность работы по продвижению российской рыбной продукции на внутреннем и внешнем рынках. Российская Федерация, исходя из соотношения объемов вылова и объемов выращивания рыбы и морепродуктов (в прошлом году это более 4,9 млн тонн против 328 тыс. тонн), – это все-таки рыболовная держава. Мы добываем дикую рыбу – лосося, донно-пищевые виды. И на государственном уровне нужно рассказывать о преимуществах такого продукта, о том, как вкусна и полезна дикая рыба. Показывать достоинства продукта, который не прошел через множество разморозок и заморозок, доставлялся от места промысла до потребителя с минимальными изменениями. Тогда и многие процессы по развитию отрасли пойдут легче.

– В апреле на коллегии Росрыболовства руководитель ведомства Илья Шестаков еще раз заявил о планах продолжить программу инвестиционных квот. В рамках второго этапа предполагается вновь поддержать строительство береговых перерабатывающих заводов. Может быть, такого стимула было бы достаточно?

– Мне кажется, нужен комплексный подход. Должна быть программа, включающая не только стимулы в виде инвестиционных квот. Как я уже упомянул, при выпуске на отдаленных территориях продукция глубокой переработки имеет более высокую себестоимость за счет более дорогой электроэнергии, логистики. На производителей в этом случае ложатся и расходы на обеспечение всем необходимым работников – в крупных населенных пунктах с этим нет таких сложностей.

– «Витязь-Авто» в этом году сертифицировала снюрреводный промысел минтая на Западной Камчатке на соответствие требованиям Морского попечительского совета ( MSC ). Это тоже должно укрепить позиции отечественных производителей на экспортном направлении.

– В свое время мы были среди первых российских компаний, сертифицировавших промысел лосося. По сути выступали первопроходцами MSC-сертификации в нашей стране. Теперь стали первыми, кто сертифицировал промысел минтая снюрреводами. Процедуру прошли в относительно короткие сроки.

Наличие сертификата необходимо для продвижения российской рыбной продукции глубокой переработки на внешних рынках – Европы, Америки, Азии. Проверку прошел промысел в районах, где у нас организован полный цикл от вылова до переработки, – это Западно-Камчатская и Камчатско-Курильская подзоны.

Напомню, что у нас крупные заводы по переработке минтая в Устьевом и в Озерной. В принципе мы в состоянии на этих двух фабриках принять весь объем минтая, доступный нам для освоения в Камчатско-Курильской и Западно-Камчатской подзонах.

– Обсуждалась идея поддерживать с помощью квот вылова строительство не только судов и заводов, но и холодильников. Власти говорили даже о квотах под производство рефрижераторных контейнеров, чтобы перевозить рыбу. Как вы относитесь к таким инициативам?

– Сложно обсуждать идею, если нет подробностей. Непонятен механизм такой поддержки. Хорошо, допустим, под выпуск рефконтейнера выделили квоты. А если у предприятия, получившего объемы, нет мощностей для добычи? Ведь ресурс нужно сначала освоить, потом произвести готовый продукт и только потом его перевозить. Так что можно только строить предположения о вариантах выделения квот под рефконтейнеры.

Вообще любые механизмы, связанные с перераспределением прав доступа к водным биоресурсам, требуют тщательной проработки. Каждая идея имеет право на существование, но она должна быть продумана от начала и до конца, со всеми последствиями. Инвестиционные квоты – часть общего допустимого улова, этот объем изымается у работающих предприятий, в том числе у пользователей, участвовавших в первом этапе программы. Поэтому здесь нужен аккуратный подход.

– Последние месяцы очень много говорилось о рыболовных участках. Глава Росрыболовства отмечал, что нужно проанализировать, как работают действующие пользователи участков для добычи анадромных рыб.

– Думаю, в любом случае регулятор, в том числе Федеральное агентство по рыболовству, прежде чем принять какое-то решение, взвесит все возможные риски, оценит все возможные последствия и результаты. То есть нам остается надеяться на взвешенный подход и глубокую проработку вопросов, связанных с доступом к ресурсу. Это очень серьезные вопросы.

Конечно, нам как действующим пользователям хотелось бы сохранить собственные позиции и незыблемость исторического принципа. Он обеспечивает гарантии государства на бережное отношение пользователя к ресурсу.

Рыбопромышленник, понимая, что право на добычу ему предоставляется на продолжительное время, будет заинтересован в бережной и рациональной эксплуатации природных ресурсов. Такой пользователь будет принимать меры к сохранению рыбных запасов, содействовать их изучению, соблюдать законодательство в сфере использования водных биоресурсов. То есть такой подход к предоставлению прав на вылов разумен с точки зрения стратегии.

Ощущение стабильности у предприятия в конечном итоге будет обеспечивать развитие рыбной отрасли, укрепление ее кадрового потенциала. При эффективном развитии производств, бережном отношении к биоресурсам вырастет и престиж профессии рыбака.

Думаю, при сохранении исторического принципа у рыбной отрасли России большое будущее.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 июня 2021 > № 3764397 Алекс Раманаускас

О будущей программе считаем важным объявить заранее

Весной Росрыболовство анонсировало новые серьезные изменения в рыбной отрасли: продолжение программы инвестиционных квот, новые аукционы по крабу. Планируется оценить и эффективность работы пользователей участков для промысла лососей. На какой стадии подготовка всех этих процессов, руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков рассказал в интервью Fishnews.

– Илья Васильевич, в апреле вы сообщили, что готовятся изменения законодательства по второму этапу крабовых аукционов. На какой стадии сейчас разработка документа? Это вновь будут торги с инвестиционными обязательствами?

- Да, предполагается, что это будут аукционы с инвестиционными обязательствами. Сейчас еще идет подготовка документации внутри Росрыболовства. Большое внимание уделяется именно концептуальным вопросам: необходимо, чтобы при проведении второго этапа были учтены пробелы, проблемные вопросы, возникшие во время реализации первой стадии инвестиционной программы. Это и сроки, и объемы квот, и требования к инвестиционным объектам, и другие обязательства всех сторон.

Учитывая загруженность верфей и значительные текущие инвестиционные обязательства компаний, нет задачи максимально быстро запустить второй этап. Сроки будем еще обсуждать с участниками отрасли. Но считаем необходимым объявить о будущей программе заранее, чтобы у бизнеса было больше возможностей для подготовки, планирования своих программ развития.

– Однозначно прозвучал посыл о второй волне инвестиционных квот. Уже выстраивается каркас новой программы? По-прежнему ли рассматривается возможность выделять квоты не только под строительство судов и береговых заводов?

- Пока вопрос стимулирования строительства заводов и других объектов береговой инфраструктуры не снимаем. То, как разворачиваются события этого года с экспортом рыбной продукции, подтверждает необходимость вмешательства государства в развитие профильной инфраструктуры. Холодильных мощностей, для того чтобы обеспечить хранение уловов, сейчас недостаточно.

Те проекты, которые ранее заявлялись, не реализованы в полном объеме. Поэтому рассматриваем, как можно применить нематериальные активы - квоты - для развития важнейшей части инфраструктуры. Но так как это новый возможный вид инвестиционного объекта, то внимательно смотрим на все составляющие программы: какие объемы выделять, какие требования к инвестиционным объектам предъявлять. Как только концепция будет готова, начнем обсуждение со всеми заинтересованными сторонами.

– Если говорить об уже работающем механизме инвестиционных квот, то компании-участницы предлагают изменения, способные сделать его более комфортным. Например, по снижению затрат на обслуживание банковской гарантии, выделению квот по мере готовности судна. Предлагается увеличить срок, на который предоставляется право на вылов по инвестквотам, до 20 лет. Какова позиция Росрыболовства по этим инициативам?

— Росрыболовство совместно с Минсельхозом России подготовило проект постановления, который предусматривает снижение суммы банковской гарантии в случае, если техническая готовность объекта инвестиций достигла не менее 80% и классификационное общество приняло не менее 70% построечных удостоверений. Такие изменения разработаны с учетом предложений участников инвестиционной программы и для снижения финансовой нагрузки на рыбаков.

Но основная мера - следующая. Проектом поправок предусматривается возможность распределения инвестиционных квот пользователю, с которым заключен договор, до 1 марта года, следующего за текущим годом. Такой механизм предложен при условии, что на 1 сентября текущего года достигнута определенная техническая готовность судна.

По увеличению сроков закрепления квот за пользователем предложения к нам пока не поступало. Но возможность введения такой, по сути, преференции, конечно, требует серьезного анализа. Сомневаюсь пока, что готовы поддержать. Но готовы рассмотреть детальные экономические обоснования такого предложения.

- На коллегии Росрыболовства вы отмечали, что нужно проанализировать эффективность работы береговых предприятий, в том числе в рамках обсуждения вопроса о выделении участков для промысла лосося. На какие критерии, на ваш взгляд, здесь нужно обратить внимание? Когда планируется проводить такой анализ: уже в этом году или ближе к срокам завершения действия договоров на участки?

- Эту работу планируем проводить совместно с региональными органами власти. Для начала надо оценить текущее состояние перерабатывающей инфраструктуры: с какой степенью загруженности работают заводы, на каком сырье, какую именно продукцию выпускают. Попробуем уже начать работу по итогам этого сезона, учитывая, что сроки договоров на рыболовные участки заканчивается в разные периоды.

То есть, подчеркну, для начала необходимо понять всю картину и уже потом ставить вопрос о введении обязательств, о внесении каких-то изменений в законодательство. Но стоит задача повышения прозрачности и эффективности отрасли, поэтому, пусть и постепенно, этот процесс предстоит пройти.

Газета «Fishnews Дайджест»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 28 июня 2021 > № 3764393 Илья Шестаков

Морепродукты или фрукты? У нас нет предпочтений – сохраним и отправим всё

Что, если бы вопросы хранения продукции, ее оформления и отправки в любую точку мира решались в один клик? Или прямо в приложении на телефоне можно было проверить температуру в складских камерах, где через стенку друг от друга хранятся ваши палтус и виноград? А потом из того же приложения заказать себе отборное мясо на шашлыки с доставкой прямо в ваш кемпинг где-то на побережье Приморья…

Команда компании «Дельта-Сервис» уже не мечтает о таком будущем, а завершает строительство первого в Приморском крае мультитемпературного комплекса хранения, способного оказывать широкий спектр услуг с использованием современных сервисов. По плану «холод XXI века» придет на российский Дальний Восток уже в начале 2022 года.

Подробнее о технологиях и будущих возможностях первого в Приморье «разнотемпературного МФЦ» журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор ООО «Дельта-Сервис» Евгений Мыльников.

– Евгений Александрович, как родилась идея вашего проекта, с чего все началось?

– Прежде всего, подобралась правильная команда из людей энергичных, деятельных и полных свежих идей. Мы все живем в Приморье и, как любые нормальные люди, хотим, чтобы наш край развивался и менялся в лучшую сторону. Мы решили обратить внимание на местный продуктовый рынок. Конечно, крупный портовый город и транспортный хаб в принципе не испытывает нужды в снабжении продовольствием, но вот качество устраивает не всегда. Ведь то, что в магазинах выкладывается на прилавки, – это показатель отношения к потребителю. И это отношение, к сожалению, порой просто оскорбляет.

Мы решили заняться импортом фруктов со всего мира для местной розницы. Также у нас есть мясное направление – упор здесь тоже идет на внутренний рынок и отечественных производителей: ездим по предприятиям, лично отбираем только лучших. И, конечно, учитывая нашу приморскую специфику, мы не могли обойти рыбное направление.

– Рыба, мясо и фрукты – не слишком разные по условиям хранения продукты? Тем более что вы задались целью прежде всего сохранить идеальное качество.

– Конечно, для обычного холодильника, работающего на фреоне, слишком сложно и дорого выдавать реальные –30°C, необходимые для хранения отдельных видов рыб. Поэтому весь мир уже начал переходить на более современный, безопасный и экономичный хладагент – углекислый газ (СO2).

Что позволяют такие технологии? К примеру, вечером владелец товара планирует положить в холодильник партию креветки или палтуса (это жирная рыба, ей тоже требуются температуры ниже стандартных –18°C). Включаем холодильник, и меньше чем за 6 часов в камере устанавливается необходимая температура. Через день клиент забирает морепродукты и загружает в ту же камеру виноград (конечно, с соблюдением всех норм и требований СанПиНа) – температурные условия хранения этого продукта уже совсем другие, от –1 до +5°C. Не проблема: вновь нажимаем кнопку, и в течение светового дня в камере холодильника устанавливается необходимая температура. Причем все эти сложные процессы по охлаждению и разморозке происходят быстро и безопасно для материалов, из которых построен холодильник. Никакой другой хладагент не способен на такое, только СO2.

Более того, применяя систему рекуперации тепла, энергию, которая высвобождается при работе компрессоров, можно направлять на подогрев пола в холодильнике, обеспечение тепла и горячей воды в сопутствующем хозяйственно-бытовом комплексе. На выходе получаем самый экологически чистый холодильный комплекс: минимальное потребление электроэнергии, выбросов в окружающую среду – ноль, рисков для здоровья людей тоже нет. К тому же обслуживание холодильной установки на СO2обходится дешевле, чем на фреоне или аммиаке, и заправлять ее приходится реже. Единственный минус: утечку углекислого газа найти в системе сложнее, но этот вопрос решается за счет установки газоанализаторов при монтаже оборудования.

Взвесив все за и против, мы приняли для себя решение.

– Это будет первый в Приморье склад-холодильник, работающий на С O 2?

– Ближайший пример использования такой технологии, насколько нам известно, – это Новосибирск. И там переход на углекислый газ дал предприятию очень существенную экономию. По нашим расчетам, полная окупаемость такого оборудования с учетом тарифов на электроэнергию в Приморском крае произойдет примерно за три года.

Но самое главное, что эта технология позволяет реально держать в холодильнике температуру, которая необходима нам или нашему клиенту. Для Приморья это очень актуальный вопрос.

– Где разместится новый комплекс?

– Компания «Дельта-Сервис» является резидентом свободного порта Владивосток. Строительство развернулось на участке, расположенном рядом с Артtмом, городом-спутником Владивостока. В нашем распоряжении 14 га земли, близость к федеральной трассе с удобным съездом для большегрузов. Есть и собственный железнодорожный тупик с привязкой к станции «Артём-1», но в своем проекте пока мы все-таки делаем ставку на автотранспортную логистику.

На территории уже есть небольшой холодильник (2 000 тонн) и сухой склад, который мы оснастили ультрасовременными камерами дозаривания бананов. Кстати, уже сейчас в ряде торговых сетей Владивостока можно встретить нашу продукцию – по идеальному внешнему виду вы отличите ее сразу. Доставку осуществляем как собственным автопарком по территории края (рефрижераторами от 3 до 7 тонн), так и с привлечением транспортных компаний для перевозок на дальние расстояния.

Сейчас на территории ведется активная стройка. К концу 2021 года будет запущен административно-бытовой комплекс (АБК). На 1750 кв. метрах разместятся офисы открытого типа, залы переговоров, зоны для кофе-брейка, столовая для сотрудников, душевые, прачечная и прочая необходимая инфраструктура.

В планах – развитие инфраструктуры и на остальной прилегающей территории: строительство охраняемой парковки для грузовиков, чтобы создать комфортные условия для ожидания приезжающих на склад водителей-дальнобойщиков. В проекте также заложен небольшой терминал с подключением рефконтейнеров.

Центральный объект стройки – мультитемпературный холодильный комплекс, который разместится почти на 7800 кв. метрах. Вместимость – до 8 000 тонн. Технологически продумана вся изоляция холодильных камер для уменьшения потери холода при работе в них. В помещениях будут работать специальные погрузчики, которые не смогут покидать «пищевых зон». На холодильнике предусмотрена отдельная досмотровая зона, с инспекционными столами и всем необходимым инструментарием.

Сдача холодильника по плану – первый квартал 2022 года, но есть предпосылки, что мы сможем запустить объект и раньше.

После выхода на полную мощность холодильный комплекс обеспечит порядка 150 новых рабочих мест. Компания будет оплачивать обучение сотрудников, так как нам потребуются высококвалифицированные специалисты.

– Какое оборудование используется?

– Холодильное оборудование полностью европейское: компрессоры Bitzer (Германия), холодильная машина – Alfa Laval (Швеция), автоматика фирмы Danfoss (Дания).

– Пандемия не отразилась на сроках реализации вашего проекта?

– Мы оказались среди тех немногих, кто в пандемийный период смог не просто довести свою идею до стадии реализации, но даже не отстать от графика строительства ни на одном из этапов. Даже все поставки оборудования из Европы прошли в срок. При этом приходилось совершать и командировки по стране. В частности, мы поработали с компанией «Профхолод» – это известный российский производитель сэндвич-панелей. За монтаж и дальнейшую эксплуатацию оборудования у нас также отвечает отечественная компания – «Росхолод».

Российским специалистам мы доверили дизайн-проект и АБК, и самого холодильника. Здания будут оформлены в едином стиле. Долго работали над дизайном офиса и логотипа компании «Дельта-Сервис»: нам было важно внешне отразить суть концепции «современного холода», которую должен почувствовать каждый посетитель нашего холодильного комплекса.

– Современное холодильное оборудование – это еще не все преимущества будущего комплекса? Расскажите поподробнее о вашей концепции.

– Дело в том, что изначально компания «Дельта-Сервис» создавалась как самостоятельная коммерческая структура, зарабатывающая с продажи продуктов оптом и в розницу. Поэтому и подход к вопросу у нас – с точки зрения отправителя груза.

Когда мы в первый раз столкнулись с отправкой рыбопродукции в Европу, то оказалось, что ни один холодильник во Владивостоке, да и на Дальнем Востоке в целом, не оказывает комплекс услуг по подготовке продукции на экспорт.

Поэтому основной идеей в нашем проекте было создать холодильный комплекс, который бы оказывал самый широкий спектр сервисных услуг, необходимых современному рынку. Между собой мы это так и назвали – «разнотемпературный МФЦ», где можно было бы получить все услуги «в одном окне».

– Ваши сервисы будут рассчитаны именно на экспортную продукцию или для внутреннего рынка тоже сможете предложить что-то особенное?

– Не только для экспорта, просто работа с внешними рынками требует больше подготовки именно в плане аккредитации. Мы планируем получить все необходимые номера для работы на Европу и страны АТР. Будем конкурировать не за счет объемов хранения, а именно благодаря качеству и спектру услуг. Ведь в будущем, если продукция клиента будет оформляться и отправляться на экспорт с нашего холодильника, например, за сутки, то на хранении мы вообще не будем зарабатывать. Мы планируем стать для Приморского края и других регионов Дальнего Востока площадкой, с которой местная продукция сможет напрямую отправляться автотранспортом за рубеж, минуя дополнительные перегрузы, переоформления и т.д.

Но, безусловно, наши услуги будут распространяться и на внутренний рынок: не должно иметь значения, куда клиент планирует отправить свою продукцию с нашего холодильника, – обратившись к нам, он должен получить результат, и это уже наша задача.

Больше инструментов позволит дать цифровизация и онлайн-сервисы.

– Управление услугами холодильного комплекса со своего мобильного телефона?

– И это тоже. Все секреты пока не раскрою, но у нас будут и В2С-продажи через приложение. С телефона вы сможете, например, заказать у нас рыбу, шашлыки или фруктовую корзину для пикника в любом объеме и с доставкой практически в любую точку Приморского края.

С другой стороны, сегодня в продовольственном секторе широко распространен формат малого бизнеса, когда люди работают буквально из своей машины-офиса. И им важно не просто передать нам на хранение свою продукцию, которую затем можно развозить по точкам, но и получить доступ ко множеству полезных сервисов. Через мобильное приложение такой клиент, допустим, сможет проконтролировать температуру в складской камере, где находится его продукция, или заказать у нас ее переупаковку, фасовку, доставку и т.д. Так же онлайн он оплачивает дополнительные услуги, и мы приступаем к работе.

К нам смогут обратиться и заказчики из западных регионов страны, те же торговые сети или переработчики. Для них мы тоже сможем гарантировать качество и безопасность всех услуг.

То есть мы будем работать как с компаниями-производителями, дистрибьюторами, традиционной розницей, HoReCa, так и с физическими лицами. По мере развития планируем выходить на оказание логистических услуг 3PL, 4PL – от доставки и адресного хранения до управления заказами и отслеживания движения товаров.

– А сам регион готов к этому?

– Конечно, побывав на холодильниках в нашем регионе и в логистических комплексах Подмосковья, к сожалению, понимаешь, какой разрыв между нами – и в плане технологий, соблюдения температур хранения, и в плане сервиса. Но мы выбрали для себя цели и намерены внести свой вклад в изменение ситуации: попытаемся соединить западный опыт с дальневосточными возможностями.

Наталья СЫЧЁВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Транспорт. Экология > fishnews.ru, 25 июня 2021 > № 3759076 Евгений Мыльников

Лососями Амура могут пожертвовать ради выборов

Промысел лососей на Амуре переживает не лучшие времена. Рыбные запасы за последние годы сократились, для их восстановления принимаются серьезные ограничительные меры. Между рыбаками различных территорий вдоль Амура возникают понятные трения на темы «кто виноват» и «где нужно ловить». Все это происходит на фоне острой политической борьбы в Хабаровском крае: за три года здесь уже третий глава региона, а избирательные циклы, аресты и назначения по времени накладываются на периоды путины.

О влиянии политики на промысел, о состоянии популяций лососевых в Амуре и об условиях восстановления запасов корреспонденту Fishnews рассказал доктор биологических наук, член Общественного совета при Росрыболовстве Игорь Хованский.

- Игорь Евгеньевич, на выделяемые для промысла лимиты влияют определенные политические события в Хабаровском крае. Ежегодно у вас там что-то случается, и я хотел вас как эксперта поспрашивать, как это влияет на добычу. Существует ли разница между биологически обоснованными лимитами и тем, что есть по факту?

- Амур - одна из крупнейших рек и России, и мира. Если говорить о лососях, то еще недавно, в первой половине прошлого десятилетия, только кеты мы здесь добывали 25% и более от общероссийского улова – так богата эта река. Однако в силу определенных причин - где-то, может быть, не так занимались искусственным воспроизводством, где-то переловили, где-то организовались не так, как нужно, - сейчас произошло снижение запасов. Нужно компенсировать это снижение и дать природе возможность восстановиться, после чего мы опять выйдем по промыслу на недавние показатели. Однако желания некоторых сил в нашем обществе превалируют над здравым смыслом - над заботой о сохранении Амура и восстановлении его биоресурсов.

В начале этого года мы опубликовали обобщенное исследование ситуации по лососю на Амуре. В прошлом году нерест прошел нормально, рыбоводные заводы сработали неплохо, так что интенсивность ската лососевых мальков вчетверо превысила показатели предшествующих лет. Это еще не гарантия хорошего возврата, но одно из необходимых условий. Так что у нас был по этому поводу определенный оптимизм.

Улучшение ситуации мы также связываем с запретом использования плавных сетей. Амур - река большая и в разных местах для промысла используются разные орудия. В нижнем течении и в районе лимана используют преимущественно такие стационарные орудия, как заездки и ставные невода. Выше по Амуру заездок поставить гораздо сложнее из-за течения, поэтому здесь применяют в промысле плавные сети. Мы все-таки считаем, что промысел лучше вести в низовьях, где его осуществляли всегда и где его легче регулировать. В прошлом году использование плавных сетей удалось значительно уменьшить, что снизило промысловый пресс на популяции. И мы почувствовали отдачу.

Мы рассчитывали, что в текущем году эта стратегия будет продолжена. Однако сейчас в региональных и федеральных структурах обсуждается возможность возврата к плавным сетям. В результате чего произойдет новый подрыв запаса - прежде всего осенней кеты, но и летних лососей тоже. По летним лососям ситуация тоже сложная, - мы даже отказывались от промысла горбуши и летней кеты.

Насколько мне известно, в последнее время представители КМНС обращались в профильное региональное министерство с предложением разрешить традиционный лов летней кеты плавными сетями. С точки зрения успешного восстановления популяции это делать нельзя. Но мы опасаемся, что политические мотивы возобладают в связи предстоящими в сентябре выборами депутатов Госдумы, губернатора и членов местных органов власти, а также довыборами в региональную думу. Амур и его биоресурсы могут стать разменной монетой. Уже были соответствующие обращения региональной власти к федеральной.

- И к чему это может привести в перспективе, с точки зрения промысла в будущем?

- Опять переловят, опять мы попадем в депрессию, так что в итоге потеряем больше, чем добыли. Как ученый, я считаю, что надо изменить регулирование традиционного лова. Представителям КМНС позволяют иметь сети и ловить где им удобно при условии выбора ограниченного объема (50 кг на человека). Правильно было бы, я считаю, не ограничивать объем, но организовывать промысел так, чтобы ловили не индивидуально, а бригадами, которые будут вылавливать рыбу для всех. А регулировать промысел можно будет режимом проходных дней. Причем в зависимости от хода рыбы: чем выше по Амуру, то есть чем ближе к нерестилищам, тем реже ловить. Учет организовать возможно, наука в состоянии это сделать при наличии финансирования. Зато инспекторы будут твердо знать, что в проходной день любой человек, появившийся на реке, - браконьер.

Если же бригады КМНС не отловятся из-за того, что в самый подход наука порекомендовала не вести промысел, то для таких случаев должны быть социальные программы. У нас в Хабаровске, кстати, были такие программы – «Доступная рыба» и другие. Представителей КМНС не так много, не более 10 тыс. человек. И если им рыбы не хватило, то в рамках социальных программ можно было бы покупать лосось у рыбопромышленников и просто раздавать представителям коренных народов. Это более рациональный подход, чем сейчас, поскольку каждая сеть – это потенциальный браконьер.

И чем больше плавных сетей, тем сложнее промысел контролировать, а на каком-то этапе он становится полностью бесконтрольным. Кто-то строит на этом свой бизнес. Представитель КМНС вынужден день и ночь добывать рыбу, по сути браконьерничать, а потом за бесценок ее продавать. А кто-то ее скупает дешево и везет в город на рынок.

Если сейчас мы по политическим или иным мотивам плавные сети разрешим, то рискуем, что выловим всех идущих на нерест производителей. Опять рыба не сможет нормально отнереститься, и популяция дальше пойдет на спад.

- Если рекомендации науки по восстановлению популяции будут строго соблюдены и политические события не отразятся на вылове,за сколько лет поголовье лососей сможет восстановиться до нормального уровня?

- Мы имеем уже подобный опыт. На стыке 1990-х и 2000-х годов был провал. В том числе и по воспроизводству – все рыбоводные заводы на Амуре суммарно выпускали всего лишь по 2,4 млн мальков в год. С 2006 года в отрасли происходили серьезные изменения. В то время, в 2006-2011 годах, я работал в Амуррыбводе. В 2010-2011 годах мы выпускали уже порядка 120 млн мальков в год, причем мальков, хорошо подготовленных к жизни в естественной среде, выращенных на хороших кормах. А потом была промысловая отдача, и рыбаки вышли на рекордные показатели по объемам вылова. Даже не верили в эти цифры, настолько они казались фантастическими... Так что популяции лососей можно восстановить относительно быстро. Жизненный цикл горбуши - 2 года, кеты – 3-5 лет...

- А что мешает сейчас нарастить мощности рыбоводных заводов где-нибудь в верховьях?

- Правильно вопрос ставите. Сейчас региональное министерство сельского хозяйства выступило за разрешение КМНС ловить рыбу. Хотя по идее надо иначе ставить вопрос перед теми же КМНС. Хотите ловить? Объединяйтесь, организовывайте какой-то рыбоводный пункт, разводите эту рыбу. А министерство включит их в госпрограммы по поддержке сельского производителя. И КМНС будут заинтересованы не просто ловить рыбу, но и разводить. Дополнительно их можно стимулировать правом на освоение части промыслового возврата.

Кроме того, сейчас по законодательству прогнозируемый ущерб от какой-то хозяйственной деятельности тоже должен возмещаться в натуральном выражении - прежде всего мальками ценных рыб. Например, кто-то строит мост, пристань или проводит дноуглубительные работы, тем самым нарушая кормовую базу рыб. И чтобы компенсировать ущерб, он должен где-то приобрести определенное количество мальков и выпустить. На этом частному производителю или общинам КМНС тоже можно строить бизнес. И технологии это несложные, и заводы не требуются огромные – есть небольшие недорогие рыбоводные модули, садки. Просто надо серьезно этим заниматься.

- В настоящее время все рыбоводные заводы на Амуре государственные? Частных, как на Сахалине, нет?

- На Амуре – все государственные. Причем, они обеспечивают более-менее достаточный объем мальков. Хотя эти показатели можно повысить за счет привлечения общин и частных производителей. Есть притоки небольшие, где это можно делать. На охотоморском побережье можно, не только на Амуре. В качестве примера можно привести тот же Сахалин, где количество заводов, включая частные, несопоставимо с Хабаровским краем. В том числе и недалеко от Амурского лимана – на противоположном берегу Татарского пролива.

Мы должны не только брать у природы, но и отдавать. А сейчас только берем. Надо всем садиться за круглый стол, договариваться, находить и разрабатывать общую стратегию, устанавливать приемлемые для всех правила игры.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 24 июня 2021 > № 3758631 Игорь Хованский

Александр Сафронов: Наша цель - удобство для законопослушных участников ВЭД

Год назад система таможенных органов на Дальнем Востоке, как и по всей стране, прошла через большую перестройку. О работе Дальневосточной электронной таможни и перспективных технологиях для оформления грузов в интервью Fishnews рассказал начальник ДВЭТ Александр Сафронов.

- Дальневосточная электронная таможня появилась в результате серьезных изменений системы таможенных органов. Александр Викторович, расскажите, пожалуйста, какова специфика таможни? И также хотелось бы узнать подробнее о реформе, в рамках которой она была образована.

- Дальневосточная электронная таможня была создана 15 мая 2020 года. Как вы правильно сказали, это стало результатом масштабной реформы таможенных органов России. Если раньше в нашей стране действовало порядка 600 мест таможенного оформления, то теперь эта работа сконцентрирована в 16 местах. По итогам преобразований создано 8 электронных таможен и 16 центров электронного декларирования - Дальневосточный ЦЭД как раз входит в структуру Дальневосточной электронной таможни.

В чем заключается специфика нашей таможни? У нас один таможенный пост - пост декларирования, таможенные операции мы выполняем исключительно в электронной форме. При этом постконтролем, фактконтролем занимаются исключительно таможни фактического контроля.

Также есть специализация по видам транспорта: мы оформляем грузы, которые перевозят все виды транспорта, кроме морского: автомобильный, железнодорожный, авиационный.

- В мае 2020 года правительство утвердило стратегию развития таможенной службы до 2030 года - документ определяет общую концепцию, как должны развиваться таможенные органы. Какие задачи в связи с этим стоят перед Дальневосточной электронной таможней?

- Федеральная таможенная служба выполняет свои первоочередные задачи по обеспечению экономической безопасности страны, национальной безопасности, создает необходимые условия для развития внешнеэкономической деятельности.

Стратегия направлена прежде всего на то, чтобы превратить таможенное администрирование в быстрый и высокотехнологичный процесс. Это необходимо для удобства участников внешнеэкономической деятельности, повышения удобства и качества нашей работы.

Предусматривается цифровизация - этот процесс носит инновационный характер. В 2000-х годах, наверное, никто и представить не мог, что такие изменения вообще возможны. Мы не полностью проверяем все партии товара, а делаем это выборочно. На страже стоит система управления рисками, которая именно для этого и создана - чтобы заменить полный контроль на контроль выборочный. Это позволяет экономить ресурсы госорганов, но главное - беречь время законопослушного участника внешнеэкономической деятельности.

-Риск-ориентированный подход, цифровизация - все это укладывается в реформу контрольно-надзорной деятельности, которая сейчас проводится на национальном уровне.

- Да, в целом по России. Федеральная таможенная служба также работает в этих направлениях. До этого была реформа-2020, сейчас - 2030. Стратегия будет реализовываться по плану, который уже утвердило правительство Российской Федерации, в два этапа - с 2020 по 2024 годы и с 2025 по 2030 годы.

Базой для изменений, в том числе для концентрации декларирования в 16 точках, стала единая автоматизированная информационная система таможенных органов. Она позволила в короткие сроки поменять структуру взаимодействия с участниками ВЭД, сократить сроки оформления грузов. По данным за май, мы выпускаем 92-94% декларационного массива в один день, порядка 78% деклараций выпускается в промежуток до четырех часов.

И самое главное - цифровизация позволяет перейти на доверительные отношения между законопослушным бизнесом и таможенными органами. Участники внешнеэкономической деятельности видят через программу, какие действия выполняет таможня; мы понимаем, какие документы прикладывают и какую информацию о своем товаре вносят участники ВЭД.

- Сейчас идет отказ от территориальной привязки при взаимодействии государственных органов и граждан, бизнеса. Этот принцип экстерриториальности применяется и в вашей работе?

- У нас внедрена диспетчеризация. Для участника внешнеэкономической деятельности, в общем-то, не важно, кто и где оформит декларацию. Он вносит информацию в систему, и она определяет, где осуществят выпуск. Но такая система структурирует работу таможенных органов, исходя из специфики товаропотока, исходя из вида транспорта. Это позволяет оптимизировать трудовые ресурсы и скорость оформления.

Если говорить о Дальневосточной электронной таможне, то в зоне нашей ответственности весь Дальневосточный регион. Если участник ВЭД зарегистрирован на Дальнем Востоке и перемещает товар любым видом транспорта, за исключением морского, оформлять декларацию будем мы.

- Руководитель ФТС Владимир Булавин заявлял о постепенном переходе к интеллектуальной таможне, когда процессы анализа будут автоматизироваться и все шире будет внедряться искусственный интеллект.

- Все графы таможенной декларации - определенная информация. Это колоссальный массив данных, которые необходимо анализировать. Товаров, следующих через границу, очень много, таможня концентрируется на проблемных, так называемых рисковых, партиях. У нас есть специальное подразделение, которое занимается анализом, есть правоохранительные подразделения, которые на основании всего массива данных принимают решение о формах контроля в отношении того или иного вида товара.

И речь идет как раз о переходе на новые методы анализа. Уже сегодня часть деклараций регистрируется автоматически, часть - автоматически выпускается. Человек не участвует. На регистрацию уходит от полутора минут, выпуск декларации в автоматическом режиме, без участия инспектора, занимает до четырех минут.

- Это в случаях, когда система не видит рисков?

- Да, она сама анализирует и принимает решение.

- А какие плюсы обеспечивает внедрение цифровых технологий для законопослушного бизнеса?

- В первую очередь это скорость совершения таможенных операций. Это прозрачность взаимодействия между участниками внешнеэкономической деятельности и таможенной службой. В стратегии развития таможенной службы на ближайшее десятилетие установлены конкретные целевые ориентиры. Первый из них - полномасштабная цифровизация и автоматизация таможенных органов. То есть предусматривается внедрение технологий, обеспечивающих автоматическое совершение таможенных операций без участия должностных лиц в местах совершения операций.

Не менее важно применение механизмов межведомственного информационного взаимодействия. Часть товаров, например, требует фитосанитарного контроля. В рамках системы межведомственного электронного взаимодействия запрашивается, есть ли разрешение конкретной службы на этот груз, есть ли к нему какие-то вопросы. Если документ имеется, то об этом система сообщает выпускающему инспектору, и вопросов к этой партии будет меньше или не будет вообще.

- Такая система взаимодействия с другими ведомствами уже выстроена, работает? Насколько я понимаю, она используется уже в течение некоторого времени.

- Вы абсолютно правы, она появилась не вчера. Система внедрялась постепенно. Переход на «цифру» происходит в разных сферах, в том числе и во взаимодействии контрольных служб. У наших коллег есть свои базы данных, которые сопряжены с нашими через электронную автоматизированную систему таможенных органов. Она позволяет ускорить все процессы, участнику ВЭД не нужно больше приносить документы на бумаге, как это было раньше.

- Административные регламенты, как правило, предусматривают перечень документов, которые госорганы должны запрашивать у коллег и не могут требовать у компаний.

- Да, к нам тоже устанавливаются определенные требования, чтобы и мы, и участники ВЭД привыкали к цифровизации. Уже прошло, наверное, немало времени с появления Дальневосточной электронной таможни. Все процессы у нас налажены на должном уровне, нет серьезных нештатных ситуаций. Наша работа устойчива.

- Какое место в объемах оформляемых грузов занимает продукция из рыбы и других видов водных биоресурсов?

- Если брать статистику за пять месяцев, то в экспорте на долю этих товаров приходится 15,4% в стоимостном выражении. Поставки продукции из водных биоресурсов в натуральном выражении в общем объеме занимают третье место. Крупнейшая страна-контрагент - это Китай, на него приходится 72% экспорта рыбы и других водных биоресурсов в денежном выражении. Также значительные объемы вывозятся в Республику Корея: 25% по стоимости и более 50% по весу нетто.

В целом на экспорт у нас приходится 60% товаропотока, 40% - импорта. На сегодня мы экспортоориентированная таможня - в силу специфики внешнеэкономических связей.

Важно, чтобы участники ВЭД готовили правильный пакет документов - это напрямую влияет на сроки совершения таможенных операций. Если все сделано верно, правильно заполнена декларация, то проблемных вопросов не возникнет.

Безусловно, мы понимаем важность поставок рыбы и морепродуктов для развития экспорта и стремимся выпускать эти товары в срок, при котором они не теряют своего качества.

Если какие-то вопросы возникают, если что-то непонятно в оформлении, всегда можно к нам обратиться. Мы заинтересованы в том, чтобы товары благополучно перемещались через границу. Это наша прямая задача - обеспечивать контроль таким образом, чтобы законопослушным участникам ВЭД было удобно совершать операции с товаром при пересечении границы.

- Каким образом можно обратиться в Дальневосточную электронную таможню, если у представителя бизнеса возникли вопросы?

- Прежде всего можно позвонить на горячую линию. Ее телефон - 8 (42337) 9-14-26. Если зайти в раздел Дальневосточной электронной таможни на сайте Дальневосточного таможенного управления, там представлена вся информация для связи с Дальневосточным центром электронного декларирования, в том числе с его руководством. Люди обращаются, задают вопросы.

Маргарита Крючкова, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Таможня. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 июня 2021 > № 3757306 Александр Сафронов

Лососевая путина: первые уловы и вопросы пандемии

Промысел лососей на Дальнем Востоке открыл счет первым тысячам тонн улова. Как идет работа на Камчатке и в Хабаровском крае, руководители отраслевых ассоциаций рассказали на конференции Fishnews Online.

В Хабаровском крае лососевая путина еще на самом старте. Раньше всего добыча была разрешена в подзоне Приморье, но прогнозные объемы вылова здесь скромные: в десятки тонн. Интересная ситуация складывается по симе в этом районе, это непромысловый объект, но в прошлые годы его ход был более активным, рассказал президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли Хабаровского края Сергей Рябченко. Возникший вопрос, по его мнению, предстоит обсудить с наукой.

Основные объемы добычи лососей ожидаются в Северо-Охотоморской подзоне: где промысел откроется в начале июля. «Здесь рассчитывает на приличные уловы, лосось для программы «Доступная рыба», наверное, тоже пойдет из северных районов», - отметил руководитель АПРОХК.

Региональная комиссия по анадромным еще должна определить условия работы в бассейне Амура и лимане, но там ситуация с ресурсом уже не первый год сложная.

При этом в северных районах Хабаровского края непростая обстановка по коронавирусу. Вопросы с завозом сезонных рабочих на путину планируется обсудить на совещании 24 июня с краевыми властями, администрацией и рыбопромышленниками Охотского района.

Главный вклад в копилку лососевых уловов на Дальнем Востоке сейчас вносит нерка Усть-Камчатского района. По данным на 20 июня, ее добыто около 2,4 тыс. тонн. Общий вылов красной рыбы по Камчатскому краю - чуть больше 2,5 тыс. тонн, сообщил председатель Ассоциации добытчиков лососей Камчатки Владимир Галицын.

«Рыбалка идет довольно неплохо, хотя были годы, когда мы на эту дату ловили по 6-8 тыс. тонн. При этом понимаем, что нам и не обещали большой прогноз по нерке», - рассказал руководитель АДЛК.

Он отметил, что удалось пропустить на нерест в реку Камчатка более 700 тыс. экземпляров ранней нерки. «Как говорят коллеги, таких пропусков не было уже несколько лет», - добавил Владимир Галицын. «Наблюдается позитивная динамика, мы видим результаты наших совместных действий с властью и наукой по регулированию промысла», - обратил внимание председатель ассоциации. В этом году предприятия отказались от промысла на реке, а основную зону облова ставных неводов в Камчатском заливе рыба в силу природных причин миновала.

«Мы предполагаем, что еще неделю продолжится достаточно активный ход нерки в Камчатском заливе и получится добрать объем», - отметил Владимир Галицын.

Скоро в путину должна вступить Карагинская подзона - рыбаки ждут уточненной информации ученых по итогам предпутинной съемки в Беринговом море. По Западной Камчатке исследования дают весьма позитивную картину.

Основная часть работников на путину завезена, при этом выполняются требования, направленные на борьбу с COVID-19, рассказал Владимир Галицын. Однако остается вопрос, как быть с логистикой и поставками на внешний рынок.

«Думаю, основной темой будет не то, как поймать рыбу, а как и куда мы ее повезем», - обратил внимание председатель АДЛК.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 22 июня 2021 > № 3757299 Сергей Рябченко

Наши начинания – будущее российского рыболовства

«Рыболовецкий колхоз «Восток-1» выбрал для себя необычное направление – промысел глубоководных объектов – и накопил в нем немалый опыт. Почему было решено идти по такому пути? Какой период в российской рыбной отрасли руководство предприятия с 30-летней историей считает самым эффективным для развития? Об этом в интервью Fishnews рассказал председатель совета директоров РК «Восток-1», Почетный работник рыбного хозяйства России Валерий Шегнагаев.

– «Рыболовецкий колхоз «Восток-1» известен развитием глубоководного промысла. Почему привлекло именно это направление? Какой путь пришлось пройти, прежде чем были отточены промысловые технологии? Какие потребовались вложения?

– Идея глубоководного промысла родилась не спонтанно, имеет свою историю и реализацию.

«Рыболовецкий колхоз «Восток-1» был образован в 1991 году с чистого листа, без приватизации и иного использования государственного имущества и без какого-либо участия государства.

В первые годы предприятие работало исключительно на арендованных судах. С 1992 года появились возможности приобрести собственный промысловый и транспортный флот.

Николай Исаакович Котляр, министр рыбного хозяйства СССР в период с 1987 по 1991 годы, выходец из Приморья, считал глубоководный промысел одним из самых перспективных направлений развития отечественной рыбной отрасли.

На рубеже ХХ и ХХI веков он, будучи членом совета директоров РК «Восток-1», сумел претворить в жизнь идею освоения глубоководного промысла.

Имея предварительные данные науки по колоссальным запасам на глубине, Николай Исаакович убедил совет директоров принять в качестве основной долгосрочной цели предприятия глубоководный промысел.

Уже в конце 90-х годов РК «Восток-1» стал пионером глубоководного промысла и до сих пор таковым остается. Первым объектом освоения был черный палтус в Охотском море. В те времена он считался глубоководной рыбой, обитающей на глубинах до 800 метров. Тогда рыбацкое сообщество крайне скептично отнеслось к этим начинаниям предприятия.

Но мы добились успеха и несколько лет были единственными, кто систематически вел промысел черного палтуса, пока остальные предприятия также не стали осуществлять его добычу, переняв тактику и наработки РК «Восток-1».

Вести промысел на больших глубинах всегда было сложно. Поэтому развитие глубоководного промысла в рыбной отрасли России идет выборочно, затратно и медленно.

К началу 2000-х годов РК «Восток-1», скопив необходимые денежные средства, исполняя заветы Николая Исааковича Котляра, перешел на качественно иной уровень работы. Мы приступили к практической проработке технологий совершенно нового для России направления – глубоководной добычи краба-стригуна. При этом продолжили деятельность по изучению и совершенствованию промысла черного палтуса и глубоководного макруруса.

Годы работы дали бесценный опыт. Важнейшим фактором успешности экспериментирования в этой области стала научная поддержка со стороны отраслевого института – ТИНРО-Центра.

Именно материалы исследований по результатам сотрудничества с ТИНРО-Центром и собственные предварительные наработки подтвердили предположения о большом потенциале глубоководного промысла и легли в основу подготовки компанией новых технологий добычи глубоководных крабов-стригунов и макрурусов на глубинах до 1,2 км.

При введении аукционной системы распределения квот в 2001-2003 годах мы в невероятно тяжелой и затратной борьбе приобрели доли квот глубоководных объектов, взвалив на плечи кредиты на сумму более 12 млн долларов.

Несмотря на огромные финансовые вложения на торгах, удалось приобрести всего по 20% долей квот на вылов глубоководных крабов-стригунов красного (японикуса) и ангулятуса.

Остальные 80% долей разделили между собой еще 80 предприятий. В некоторых случаях доля оказалась настолько маленькой, что было экономически нецелесообразно ее приобретать. Поэтому среди этих пользователей было много недобросовестных предприятий, которые таким образом приобретали право вывода судов на промысел, но в итоге ловили не глубоководных крабов, а дорогих королевских. Со временем деятельность таких браконьерских компаний была остановлена.

Последующие четыре года для РК «Восток-1» прошли в борьбе за выживание. Несмотря на долговую кабалу, компания смогла выполнить первую масштабную модернизацию судов, чтобы начать эффективно работать на глубоководных объектах.

К первому распределению ресурсов по историческому принципу в 2004 году мы подошли уверенно, несмотря на огромные долги – 16 млн долларов. Имелись суда, подготовленные для глубоководного промысла: три краболовных процессора и два ярусоловных судна. Общий вылов глубоководных объектов превышал 5 тыс. тонн в год, а главное – компания приобрела бесценный опыт работы на больших глубинах.

Чего не скажешь о других предприятиях. Высокие производственные затраты на дорогостоящее оборудование, сложную технологию добычи на больших глубинах и другое привели к тому, что многие компании прекратили промысел глубоководного краба, большинство из них обанкротилось. От промысла глубоководного краба добровольно отказались даже ведущие и обеспеченные на тот момент предприятия отрасли, такие как «Дальрыба» и Преображенская БТФ.

Огромные долги, малая известность и низкая цена на продукцию глубоководного промысла сдерживали активное развитие предприятия. В последующие пять лет основные усилия компании были направлены на дальнейшие научные исследования объектов глубоководного промысла и оттачивание практики их промысла. Благодаря этому при том же количестве флота общий объем вылова глубоководных объектов удалось увеличить в 1,5 раза – до 7 тыс. тонн в год.

Распределение квот по историческому принципу основывалось на доле фактического вылова предприятия за предшествующие года, а так как «РК «Восток-1» был чуть ли не единственным предприятием, целенаправленно занимавшимся освоением и развитием глубоководного промысла, то при очередном распределении долей квот в 2008 году его доли на глубоководного краба значительно выросли.

Так, доля квоты по ангулятусу увеличилась с 20% до 39%, по японикусу – с 20% до 65%. Число компаний, обладающих долями квот на глубоководных крабов, сократилось с 81 до 37, большинство из оставшихся предприятий перестали заниматься этим промыслом.

Открылась большая перспектива для дальнейшего развития, и появилась обязанность по 50% освоению предоставленных квот, что почти при трехкратном увеличении объема ресурсов было крайне затруднительно.

Веря в начатое дело и его перспективу, несмотря на сохранившиеся большие долги, РК «Восток-1» приступил к масштабной программе по приобретению дополнительного флота и его уже второй модернизации. Целью было начать устойчивый промысел на глубине до 1500 метров.

В течение следующих лет промысловый флот предприятия пополнился 12 единицами: шестью краболовными судами и шестью ярусоловными. Все суда прошли глубокую модернизацию и стали специализироваться на глубоководном промысле.

Благодаря этому общий вылов глубоководных объектов достиг 25 тыс. тонн: более 8 тыс. тонн крабов и свыше 16 тыс. тонн макруруса в год.

Стоит отметить, что развитие промысла глубоководного макруруса долгое время было убыточным направлением и дотировалось за счет промысла глубоководного краба, который все же давал стабильную прибыль. Лишь в 2015 году после внедрения продукции из макруруса на рынок, формирования на него стабильного спроса и начала роста цены этот объект вошел в зону рентабельности. В настоящее время наблюдается стабильный спрос на макрурус и прибыльная цена.

После того как более чем за десять лет РК «Восток-1» развил рынок макруруса, промыслом этой рыбы активно начали заниматься другие компании, и в настоящее время объемы добычи макруруса по бассейну приближаются к общему допустимому улову.

В 2016 году РК «Восток-1» наконец-то погасил все долги, которые ярмом висели на нем с первых аукционов 2002-2003 годов.

К этому моменту пришло понимание и назрела необходимость очередной масштабной модернизации промыслового флота, чтобы организовать устойчивый промысел на глубинах до 2500 метров.

Но чтобы достичь 2,5 км, судам требуется новая модернизация и еще более мощные орудия лова. «Восток-1» разработал проект переоснащения флота для глубоководного промысла: стоимость программы составляет 400 млн рублей на 15 судов. При этом срок окупаемости определен в восемь лет. Компания попыталась пойти по ускоренному варианту, подав заявку на получение статуса резидента особой портовой экономической зоны в Приморье. Несколько видов льгот могли бы серьезно помочь в выполнении этой программы и сокращении срока ее окупаемости, но в статусе резидента свободного порта Владивосток компании было отказано.

Несмотря на это, в течение 2017-2018 годов программа модернизации была полностью реализована силами предприятия.

После распределения долей квот по историческому принципу в 2018 году – уже на 15 лет – РК «Восток-1» сохранил все свои доли по глубоководным объектам. И за прошедшие с предыдущего распределения десять лет даже немного их увеличил: участвовал в обычных аукционах по продаже долей квот, изъятых у компаний за неосвоение.

Количество компаний, имеющих доли квот глубоководных крабов, сократилось до 16. Из них всего 6-7 предприятий реально осуществляют промысел глубоководных крабов. Безусловным лидером среди них является РК «Восток-1». Это подтверждается как объемами вылова, так и эффективностью промысла.

Подводя итоги периоду до 2020 года, отметим следующее. Из 81 компании, первоначально получившей в 2002 году возможность заниматься промыслом глубоководных крабов, в 2019 году осталось всего 16. И только РК «Восток-1» прошел весь этот путь.

За это время, несмотря на все сложности, наше предприятие увеличило численность промысловых судов почти в три раза. Мы создали современный высокоэффективный специализированный для промысла на глубинах до 2500 метров флот, не имеющий аналогов в мире.

Суммарный вылов глубоководных объектов увеличился в пять раз – с 5 до более чем 25 тыс. тонн.

В настоящее время в компании трудится более 1 000 человек.

Практику и опыт РК «Восток-1» по освоению глубоководного промысла переняли другие компании России. Это позволило им также приступить к добыче глубоководных объектов. Наши наработки получили применение и при промысле традиционных объектов, повысив его эффективность.

Благодаря РК «Восток-1» глубоководный промысел утвердился как самостоятельное и весьма перспективное направление в рыбной отрасли, приносящее огромную пользу и открывающее большие перспективы по освоению ресурсов Мирового океана.

– Компания застала самые разные периоды в истории российского рыбного хозяйства. С разными принципами управления отраслью. Какой этап считаете наиболее благоприятным для развития и почему?

– Законодательное регулирование развивалось от распределительного принципа и свободного доступа к водным биоресурсам через аукционную продажу к историческому принципу распределения. Можно выделить несколько этапов.

Первый этап (до 2000 года) – распределительный принцип. С 1992 года и до начала 2000-х квоты распределялись хаотично.

Правом на вылов биоресурсов в основном распоряжались региональные власти, которые при выдаче квот нередко использовали серые схемы, в результате чего процветало кумовство и браконьерство. Система была непрозрачной и чрезмерно коррумпированной. Кроме того, огромную роль играл административный ресурс губернаторов и лоббистские возможности предприятий.

С середины 1990-х значительные ресурсы стали выделяться государством на научно-исследовательские работы в виде скрытого финансирования рыбохозяйственной науки. Исследования с использованием научных квот проводились на промысловых судах с изъятием в промышленных масштабах и производством продукции.

Второй этап (с 2000 по 2003 год) – продажа квот на аукционах. В 1998 году начался переход к платности водных биоресурсов. До 2001 года этот процесс скрытой коммерциализации водных биоресурсов осуществлялся путем продажи квот российским и иностранным предприятиям в непубличной форме.

Затем государство решило упорядочить и взять под контроль ситуацию, и промышленные квоты стали распределяться на аукционной основе.

Обязанность постоянно участвовать в аукционах вносила нервозность в бизнес и уменьшала экономические возможности предприятий: имевшиеся у компаний квоты завтра могли уйти к конкурентам. Действуя краткосрочно, пользователи зачастую изымали из бизнеса прибыль, предпочитая банкротство неочевидным перспективам погашения полученных кредитов.

Система распределения промышленных квот исключительно на аукционной основе просуществовала два промысловых года.

Среди положительных результатов этой системы можно отметить прозрачность самого механизма распределения, увеличение доходности федерального бюджета.

Однако такая система имела и ряд недостатков. Рост финансовой зависимости от кредитных организаций, в том числе иностранных, порождал промысловую нестабильность и исключал социально-экономические стимулы для предприятий отрасли, стимулировал ННН-промысел. Непоследовательность государственной политики в части распределения водных биоресурсов привела в 2003-2004 годах к кризису рыбной отрасли: более 200 предприятий в результате введения аукционной системы прекратили свое существование.

Кризис усугублялся не только из-за экономических причин, общих для страны (инфраструктурный упадок, отсутствие доступных кредитных средств, общая криминализация общества), но и в связи с резко возросшей промысловой нагрузкой на популяции водных биоресурсов в зоне юрисдикции Российской Федерации.

После распада СССР фактически дотируемый и организованный на государственном уровне промысел за пределами российских вод стал чрезмерно рискованным.

В результате в исключительную экономическую зону Российской Федерации переместилась бо?льшая часть отечественного рыбопромыслового флота, который ранее работал в различных частях Мирового океана.

Кроме того, сначала под видом совместных предприятий, а потом через подконтрольные иностранным юридическим и физическим лицам компании в зону юрисдикции РФ были введены высокопроизводительные суда иностранной постройки.

Превышение промысловых мощностей добывающего флота над сырьевой базой, слабый контроль в районах промысла, а также необходимость скорой окупаемости приобретенных на аукционах квот привели к резкому увеличению промыслового пресса и падению численности популяции важнейших видов биоресурсов.

Третий этап (с 2003 по 2004 год) – зарождение исторического принципа распределения долей квот на долгосрочный период. В результате непоследовательной государственной политики распределения водных биоресурсов к 2003-2004 годам в рыбной отрасли сформировались негативные тенденции и значимые угрозы для безопасности страны:

- низкий уровень капитализации рыбной отрасли и резкое усиление влияния иностранного капитала в сфере добычи водных биоресурсов;

- избыточный флот, ориентированный на вылов традиционных массовых видов, промысловые мощности которого превышали общие допустимые уловы в три раза, что способствовало нерациональному изъятию водных биоресурсов, в том числе в результате браконьерства;

- сокращение инвестирования в отрасль;

- широкое использование серых схем при реализации продукции на внешнем и внутреннем рынках;

- недоверие отечественных банков к рыбной отрасли из-за непрозрачности ее финансовых потоков, что заморозило кредитную подпитку отрасли;

- браконьерство превратилось в массовое явление.

По расчетам РСПП, в период ежегодных аукционов объем инвестиций в основной капитал рыбной отрасли сократился почти в три раза по сравнению с 2000 годом.

В 2003 году был изменен подход к распределению водных биоресурсов. Появилась новая система наделения рыбопромысловых предприятий правом пользования водными биоресурсами, основанная на долгосрочности закрепления права за традиционными пользователями. Таким образом, был введен «исторический принцип», соответствующий мировой практике и используемый в том или ином виде во всех ведущих для мирового рыболовства странах.

С учетом этого с рыболовными компаниями были заключены договоры о закреплении долей квот на пять лет (на 2004–2008 годы) по результатам истории (работы) за предыдущие три года: в течение двух из них промысел осуществлялся на основе аукционов и один год им предшествовал.

Исторический принцип, который сами рыбаки сравнивают с прогрессивным революционным скачком в отрасли, позволил существенно расширить горизонт планирования, компании стали самостоятельно принимать обоснованные взвешенные решения по объемам и объектам инвестирования.

Четвертый этап (2004–2018 годы). Принятый в декабре 2004 года федеральный закон № 166 «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» создал единую основу правового регулирования отношений в области добычи водных биоресурсов.

С принятием закона о рыболовстве стал использоваться исторический принцип закрепления долгосрочного права на вылов за хозяйствующими субъектами. Из исторического принципа следует, что компания, ведущая добросовестный промысел, получает приоритетное право на квоты при новом распределении. По сути, она автоматически продлевает квоту, а значит, может выстраивать долгосрочную перспективу развития.

При этом аукционы сохранились, на них выставляли квоты водных биоресурсов, от которых пользователи отказывались добровольно или которые изымались принудительно – из-за неосвоения или браконьерства. Это сохраняло возможность получения квот для новых участников рынка, а также давало возможность действующим предприятиям приобрести дополнительный ресурс.

В период 2004–2008 гг. право на вылов закреплялось на пять лет. В 2008 году было внесено концептуальное изменение в федеральный закон № 166. В результате на последующий период (на 2009–2018 годы) пользователи наделялись долями квот уже на 10 лет. Это дало рыбопромышленникам уверенность в развитии бизнеса и стимулировало дальнейшую модернизацию и обновление флота, перерабатывающих мощностей.

Исторический принцип закрепления долгосрочного права на вылов позволил хозяйствующим субъектам строить свою работу на отдаленную перспективу, планировать финансовую и хозяйственную деятельность на длительный срок, в течение которого открывались дополнительные возможности для инвестирования как в развитие береговой переработки, так и в строительство и (или) модернизацию судов рыбопромыслового флота.

Новый механизм работы отрасли позволил существенно увеличить объем вылова: за период с 2004 по 2014 годы уловы выросли на 46,3% (на 1341,1 тыс. тонн) и составили по итогам 2014 года по всем видам рыболовства 4 235,1 тыс. тонн.

Последний год действия основополагающего в отрасли исторического принципа – 2018 год – стал венцом эпохи стабильного и поступательного развития отрасли. Рыбаки России добыли рекордные для своей истории 5 млн тонн водных биоресурсов. И как раз в 2018 году исторический принцип был значительно усечен и фактически разрушен.

Сохранение исторического принципа закрепления долей квот добычи на долгосрочной основе должно оставаться базовым подходом при определении дальнейшей судьбы отрасли.

Исторический принцип распределения квот помог изменить в лучшую сторону существовавшую критическую ситуацию взаимоотношений рыбаков с банками.

В свою очередь, государство, предлагая рыбакам развиваться в рамках исторического принципа, получило преимущество в виде прозрачности рынка и резкого роста рентабельности – с отрицательных значений в первой половине 2000-х (что было просто статистическим нонсенсом) до 40-60% сейчас.

Пятый этап (2018 год – настоящее время). В 2016 году вводится система инвестиционных квот, предусматривающая изъятие 20% квот определенных видов водных биоресурсов, преимущественно рыбных объектов, для выделения с обременением в виде постройки инвестиционного объекта – промыслового судна или перерабатывающего завода на территории России. Это был первый удар по историческому принципу.

Далее под предлогом создания условий для входа на рынок добычи водных биоресурсов новых участников предусматривается распределение 50% объема добычи краба, распределявшегося ранее по историческому принципу, путем проведения аукциона в электронной форме.

В соответствии с новыми правилами краб должен распределяться 50/50: половина квот, как раньше, по историческому принципу, а другая – на аукционах с возложением на победителя инвестиционного обязательства по постройке краболовного судна в России.

Первые аукционы прошли осенью 2019 года. Негативные последствия этих нововведений проявили себя быстро: уже в 2020 году резко упала собираемость налога на прибыль с рыбной отрасли – предприятия сильно закредитовались, начались перебои с промыслом. Новых игроков, что подразумевалось, в результате торгов не появилось – купили только те, кто уже имел квоты. Честно говоря, предприятия просто ограбили. Потому что, чтобы ловить краба и быть на надлежащем уровне, предприятия и сами следили за пополнением флота.

На примере глубоководных крабов в 2020 году вылов по бассейну снизился до 7,7 тыс. тонн, хотя ранее он был на уровне 13,5 тыс. тонн.

Из этого исторического экскурса и на примере нашего предприятия становится понятно, что наиболее благоприятный этап для развития бизнеса, предприятий и рыбной промышленности в целом – это период действия исторического принципа в 2004-2018 годах: все показатели по отрасли стабильно улучшались и повышались, а отрасль уверенно и стабильно развивалась.

– Для расширения промысловых горизонтов важно взаимодействовать с наукой. С какими институтами сотрудничал и сотрудничает «Восток-1»?

– На протяжении всего периода существования предприятия мы очень тесно сотрудничаем с отраслевой наукой и прежде всего с Тихоокеанским филиалом ВНИРО (ТИНРО), особенно в части освоения глубоководных рыб и крабов. Проводим совместные съемки и размещаем научных наблюдателей на своих промысловых судах.

На сегодняшний день АО «РК «Восток-1» – единственная компания в отрасли, реально работающая на развитие глубоководного промысла и ежегодно затрачивающая на эти цели значительную часть получаемой от промысла водных биоресурсов прибыли.

Все свои экспедиции в новые районы и на новые объекты промысла мы обязательно прорабатываем с ТИНРО-Центром и всегда предоставляем научным сотрудникам возможность принять участие в этих экспедициях для сбора новых данных, на постоянной основе обмениваемся информацией и видением дальнейшей работы.

При наличии возможностей оказываем финансовую помощь, а также помогаем в пополнении материально-технической базы института. Так, в 1992 году, когда произошел крах финансовой системы, для поддержания ТИНРО-Центра наше предприятие безвозмездно выделило 62 млн рублей.

В результате была обеспечена возможность выплаты заработной платы научным сотрудникам в течение полугода. К сведению, доллар тогда был равен 0,52 рубля. В 2001 году мы передали ТИНРО промысловое судно «Бухоро». В 2020 году на 100-летие ТИНРО подарили презентационную видеопанель в новый зал научного совета.

Сотрудничаем мы также и с другими учебными и научными заведениями – Дальрыбвтузом, ДВО РАН и т.д.

– Финансирование науки давно стало непростой темой: бюджетных средств не хватает. Власти предложили подумать над механизмом внебюджетного финансирования – специального фонда, который будут наполнять рыбаки. Как вы относитесь к такой идее?

– Несмотря на то, что мы всегда материально и финансово поддерживали науку и плотно сотрудничаем по многим отраслевым вопросам, все же основное финансирование должно осуществляться государством – это будет являться гарантией стабильного финансового обеспечения и базой для реализации основополагающих фундаментальных и стратегически важных направлений. Бизнес уже с учетом своих потребностей и особенностей может выстраивать дополнительные отношения с наукой по специализированным направлениям в рамках государственно-частного партнерства. Функционирование науки не должно зависеть полностью от бизнеса, положение которого в нашей стране нестабильно.

– Изучает ли сейчас компания возможности по расширению списка добываемых объектов?

– До разрушения исторического принципа распределения водных биоресурсов и введения аукционной системы мы вполне серьезно прорабатывали эти вопросы.

Встав на ноги и имея невысокую, но стабильную прибыль от освоенного промысла глубоководных крабов и макруруса, АО «РК «Восток-1» устремилось в Мировой океан и на еще большую глубину, неся флаг России в нейтральные воды…

В 2018 году была организована экспедиция в район Императорского хребта, в центре северной части Тихого океана. Это была первая глубоководная промысловая экспедиция в современной истории России. Работу провели полностью за счет РК «Восток-1» с участием научных сотрудников ТИНРО-Центра.

В целом экспедиция позволила снабдить научную организацию новыми данными и материалами и показала наличие перспективных объектов промысла.

Отметились работы поимкой на глубине рекордного по размерам экземпляра редкой рыбы – морского монаха длиной 204 см. Рекорд был зафиксирован ТИНРО-Центром, а сама рыба представлена на Восточном экономическом форуме в 2018 году во Владивостоке.

В 2019 году была организована еще одна экспедиция на промысел кальмара в Мировом океане – в северо-западной части Тихого океана. Также прорабатывались варианты отправки экспедиции в южную часть Тихого океана для работы возле Южной Америки.

В 2018 году АО «РК «Восток-1» закупило и планировало использование в промысловой деятельности зарубежной глубоководной техники, фиксирующей поведение рыб и краба возле орудий лова.

Все эти начинания были оборваны в 2019-2020 годах ввиду изъятия 50% квот глубоководных крабов для выставления их на инвестиционные аукционы. Именно от прибыли, получаемой от их промысла, планировалось финансировать все эти проекты.

Глубоководные крабы-стригуны являются недорогим товаром по сравнению с другими крабами. Это еще и самые труднодоступные ресурсы, так как их вылов осуществляется на глубине 800–2500 метров. Работа на таких изобатах предъявляет особые требования к промысловым судам в части автономности, мореходности, снабжения более мощным и энергоемким промысловым оборудованием, а также более прочным и, следовательно, дорогим промысловым вооружением. Все это значительно повышает себестоимость продукции из этих крабов, и она примерно в три раза выше, чем на королевских крабах, облавливаемых на глубинах 200 метров.

Но даже эта невысокая прибыль позволяла нам строить планы и заниматься практическими вопросами развития глубоководного промысла и выхода в Мировой океан.

– «Восток-1» поставляет свою продукцию не только на внешний, но и на внутренний рынок. Например, макруруса. Что, на ваш взгляд, мешает сегодня увеличивать потребление рыбы в России?

– Действительно, еще один глубоководный объект вылова РК «Восток-1» – это макрурус рода промысловых глубоководных лучепёрых рыб из отряда тресковых.

Макрурус – уникальный массовый объект, распространенный на обширнейшем диапазоне глубин от 700 до 3700 метров в трех регионах Дальневосточного бассейна России. Макрурус уникален по своим свойствам. Мясо этой рыбы за счет того, что ее глубоководная среда обитания не подвержена влиянию с берега, очень чистое, в нем нет никаких паразитов, присущих практически всем менее глубоководным видам. Также мясо макруруса имеет богатейший в сравнении с любыми другими видами рыб состав полезных и даже необходимых для человека аминокислот. Его рекомендуют в качестве лучшей целебной диеты людям, страдающим болезнями печени и имеющим сердечно-сосудистые заболевания. Запасы макруруса огромны (достоверность такого вывода базируется на результатах промысла ярусного флота компании), но недостаточно изучены и, судя по справочной информации от ТИНРО-Центра, недооценены.

Исследования показали, что мясо макруруса по своим естественным особенностям не содержит паразитов, употребление его в сыром виде позволяет передать человеку весь спектр полезных элементов. Поэтому мы продвигаем его под брендом «Сибирское сашими».

Концентрация токсичных и вредных веществ в мясе макруруса в разы меньше допустимых показателей.

Биохимический состав макруруса показывает, что его мясо – это диетический продукт с большим содержанием легко усваиваемых белков и с минимальным содержанием жиров.

Относительная новизна макруруса для отечественного потребителя, специфика приготовления блюд из него, некоторый консерватизм людей – вот основные сдерживающие факторы для более активного продвижения этой рыбы в России. Но за последние годы мы значительно продвинулись в этом вопросе: если раньше успехом можно было считать продажу 100 тонн в нашей стране, то сейчас продаем до 1000 тонн этой рыбы в год. И это при том, что на внутренний рынок макрурус стали поставлять и другие компании, а раньше этим занимались только мы. На азиатском рынке макрурус, кстати, быстрее получил признание и занял свою собственную нишу.

– У каждой компании есть свои принципы кадровой политики, особенно у тех, кто давно на рынке. Каких подходов в работе с экипажами, с административным персоналом придерживаются в «Востоке-1»?

– Наши кадры, специалисты глубоководного промысла, – это действительно главный резерв предприятия. У нас уделяется большое внимание работе с людьми. На нее настроены все управленческие специалисты, а не только отдел кадров, это позволяет с первых дней работы взять на контроль каждого работника и отслеживать его судьбу, в которой предприятие старается принять активное участие. Прежде всего это обеспечение карьерного и профессионального роста, мы стремимся всех привлекать к проработке и обсуждению важных вопросов, толковых ребят берем на заметку и продвигаем по службе, при необходимости помогаем получить образование, повышать квалификацию. Благодаря этому у нас работает целая плеяда капитанов, старших механиков и других членов комсостава, которые выросли до этого уровня на нашем предприятии с матросов и младших механиков. Большинство береговых специалистов, работающих в управлении, – также выходцы с флота, что позволяет им принимать грамотные решения и быть на одной волне с судовыми специалистами.

Стараемся помочь своим надежным и проверенным работникам в различных трудных жизненных обстоятельствах, и это не только финансовые вопросы.

Большое внимание уделяется финансовому благополучию работников, мы постоянно изыскиваем возможность обеспечивать достойный уровень оплаты труда и повышать его, что довольно сложно при работе на низкорентабельных глубоководных объектах промысла, но тем не менее мы всегда держимся в первых строчках среди всех предприятий по уровню оплаты труда. И главное – заработная плата у нас всегда выплачивается четко и без задержек. Стабильность и надежность оплаты труда ценят большинство наших работников.

Дополнительно у нас действует гибкая система различных материальных бонусов и поощрений.

В общем, мы стараемся создать особую атмосферу, в которой формируются доверительные отношения, поддерживаются творчество, профессиональное и ответственное отношение к своей работе, имеются все условия для личностного и профессионального роста, расширения кругозора.

Главным показателем высокого уровня «Востоковской» кадровой школы является то, что почти во всех наших начинаниях предприятие добилось успехов, специалисты, имеющие опыт работы в «Восток-1», особо ценятся. За прошедшие 30 лет через компанию прошло более 30 тыс. человек, многие из которых теперь занимают руководящие должности и работают капитанами в других компаниях, распространяют опыт и знания, полученные у нас.

– С какими перспективами и планами РК «Восток-1» вступает в новое десятилетие своей работы?

– Ранее я уже сказал, что мы выстраивали долгосрочную программу и планировали расширять географию работы нашего флота, но после введения инвестиционных квот на краба по финансовому положению предприятия был нанесен огромный удар. Теперь нам приходится думать не о развитии, а о выживании, полностью перестраивать сформированную годами бизнес-систему.

И не успели мы отойти от этого первого удара, как в правительстве стали обсуждать возможность выставления на аукцион остальных 50% квот краба. Подобные действия уничтожат не просто наше предприятие, а целое перспективное направление – глубоководный промысел.

Как было показано на примере АО «РК «Восток-1», глубоководные крабы, как и всё направление по развитию глубоководного промысла, – это очень специфичное и чувствительное к любым изменениям новое направление в рыбной отрасли. Это крайне дорогая и сложная, но перспективная сфера, сильно зависящая от стабильности правового регулирования и финансового обеспечения.

Поэтому к этому направлению неприменимы общие механизмы правового регулирования, а тем более заложенная в законе о рыболовстве модель квот на вылов крабов в инвестиционных целях.

Глубоководный промысел крабов на 1000 метров весьма трудоемок и более сложен по сравнению с промыслом других видов крабов.

Кроме того, промысел указанных видов крабов осуществляется в районах на значительном удалении от берега. Работа в таких условиях предъявляет особые требования к промысловым судам, в частности автономности их плавания, оснащенности их существенно усиленным выборочным комплексом и более износоустойчивым промысловым вооружением.

В связи с этим добыча глубоководных крабов предполагает принципиальные отличия от обычного краболовного судна по более сложному и дорогому техническому насыщению, которое приобретается за рубежом и изготавливается по лучшим мировым стандартам.

При этом продукция из глубоководных крабов значительно дешевле продукции из шельфовых крабов.

Что мы видим? Росрыболовство, в разы снизив аукционную стоимость, все же смогло за два года продать лоты глубоководных крабов. И все это время в нарушение действующего законодательства Федеральное агентство по рыболовству удерживало 8,5 тыс. тонн глубоководных крабов, изъяв их из промышленного освоения. Противоправность и ущерб государству от такой позиции ведомства были подтверждены Генеральной прокуратурой и Счетной палатой.

Результат аукционов по королевскому крабу скажется в скором будущем, этих запасов просто не будет. Такой колоссальный пресс не выдержит ни один объект, тем более что он обитает в ареале до 200 метров. Такое уже было, в результате был наложен запрет на промысел краба на долгие годы.

Альтернативой является глубоководный краб: сейчас его на бассейне 19,2 тыс. тонн. Развивая глубоководный флот, можно было увеличить его объем до 50 тыс. тонн по мере строительства судов за рубежом. Это дорого, но стоило бы изменить инвестирование капиталов: за рубежом мы построили 12 краболовов и ярусоловов, которые отработают еще минимум 30 лет.

Что имеем сейчас? В предыдущие годы суммарный годовой вылов глубоководных крабов по бассейну составлял 13,5 тыс. тонн – постепенно совместно с наукой наращивали объем. В 2020 году этот показатель составил всего 7,7 тыс. тонн.

Компании, которые купились на снижение аукционной цены и рискнули приобрести лоты глубоководного краба, объективно не имеют производственных мощностей для работы на этом промысле. У них нет финансовых возможностей построить специализированный флот по названным ранее причинам. В лучшем случае они построят простейшие и дешевые краболовные суда по минимальным требованиям, если вообще построят, учитывая низкую доходность глубоководных крабов. Но такие суда не смогут также эффективно работать, как имеющийся у нас и у других предприятий специализированный флот, который создавался поэтапно в процессе получения опыта глубоководного промысла. Поэтому в ближайшие годы объемы вылова глубоководных крабов останутся на нынешнем крайне низком уровне.

А мы вынуждены уничтожить имеющийся у нас специализированный флот либо продать его за рубеж – тем же китайцам, которые активно расширяют свое присутствие в Мировом океане.

В итоге Россия не просто понесет потери в вылове глубоководного краба, она понесет стратегические потери – откинуто назад развитие перспективного глубоководного промысла. Имеющиеся у России преимущества на мировом рынке водных биоресурсов, достигнутые разработками АО «РК «Восток-1» современных технологий глубоководного промысла, из-за таких действий регулятора могут быть безвозвратно утрачены в ближайшее время.

Перспективность и важность развития глубоководного промысла заключается в том, что благодаря существующим наработкам можно наладить эффективный промысел в Мировом океане, работая на больших глубинах за пределами исключительных экономических зон других государств, т.е. за пределами их юрисдикций. Это огромнейшая перспектива: обширные морские пространства располагаются за 200-мильными ИЭЗ и еще никем не тронутые запасы водных биоресурсов велики. Но, видимо, будут этим заниматься уже другие страны, Россия останется на задворках, сама себя сдерживая только в своей собственной исключительной экономической зоне.

Начинаем бороться за выживание, потому что с нашим регулятором далеко не уедешь: 2020 год откинул нас назад – в 2012-й. Мы влезли в долги, передерживая половину флота из-за противозаконного удержания 8,5 тыс. тонн крабов.

Печально, что так всё происходит, но мы не падаем духом и будем искать выходы из сложившейся ситуации. За прошедшие 30 лет компании не раз пришлось пережить кризисные моменты, но мы всегда их преодолевали.

Журнал « Fishnews – Новости рыболовства», июнь 2021 г.

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > fishnews.ru, 18 июня 2021 > № 3752596 Валерий Шегнагаев

Рыбной отрасли региона нужна стратегия

Рыбное хозяйство Хабаровского края работает с ростом показателей, предприятия вкладываются в инвестиционные проекты. Но во многом развитие происходит не благодаря, а вопреки внешним условиям, считает президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли региона (АПРОХК) Сергей Рябченко. Что мешает работе и почему рыбохозяйственному комплексу необходима стратегия, руководитель объединения рассказал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Сергей Михайлович, в регионе стартовала лососевая путина. Первой открылась добыча в подзоне Приморье, но там объемы для вылова совсем скромные. Какой в целом прогноз по лососям для края?

– Надо отметить, что самая напряженная ситуация после 2016 года складывается в подзоне Приморье – это Советско-Гаванский, Ванинский районы. И в горбушовые годы там нет объемов. Поэтому в этой подзоне нужны какие-то превентивные чрезвычайные меры.

В принципе все нацелено на то, чтобы передать объемы для традиционного рыболовства. Но мы – и наша ассоциация, и Хабаровский Крайрыбакколхозсоюз – предложили полностью закрыть для всех видов рыболовства бассейн реки Тумнин. Такие меры важны, так как это основной нерестовый ареал лосося. Даже в самые тяжелые и неблагоприятные для ресурса годы бассейн работал, по крайней мере добыча была разрешена для физических лиц – представителей коренных малочисленных народов Севера. Но если кто-то присутствует на воде, мы понимаем, что возможен и браконьерский промысел. Поэтому бассейн реки Тумнин в этом году закрывается, никого там быть не должно.

Что касается Амура, то хочу сразу сказать, что последний вариант стратегии организации промысла на 2021 год существенно отличается от материалов, подготовленных к заседанию Дальневосточного научно-промыслового совета.

Ограничения, которые предусмотрены на лососевую путину нынешнего года проектом приказа Минсельхоза России, касаются в основном устьевой части Амура. Сам документ, вероятно, выйдет где-то в начале июля.

По осенней кете прогнозируется вылов порядка 13 тыс. тонн – это самый маленький показатель за последние 12 лет работы.

Я не хочу комментировать, почему правила на путину были кардинально изменены. Региональные власти направили предложения – Федеральное агентство по рыболовству и наука их поддержали. Посмотрим, к каким результатам такие решения приведут.

Единственное, что меня беспокоит, – это будущее поколение кеты нынешнего года. Если смотреть динамику подходов рыбы, то видим: в 2013 году был сильнейший паводок, а в 2017-м наблюдался минимальный объем добычи после богатых на уловы 2015 и 2016 годов.

Скат малька в 2018 году был наименьший, поэтому, я думаю, рыба не вернется даже в тех объемах, что прогнозирует наука. Учитывая, что вектор стратегии на путину изменился, боюсь, что и 2025 год по осенней кете будет провальным.

Предусматривается установление проходных дней для заездков, закидных неводов и плавных сетей. Работу последних в этом году решили оставить.

Конечно, мы надеемся на северные районы края. Там наблюдается существенная прибавка по ресурсу. В прошлом году уловы оказались лучшими за последние семь лет.

Прогноз по вылову горбуши в Северо-Охотоморской подзоне – около 6 тыс. тонн горбуши и более 16 тыс. тонн кеты. Это хороший старт. Надеемся, если будут хорошие подходы рыбы, наука будет корректировать рекомендованные объемы добычи.

Всего по краю ожидается вылов 37 тыс. тонн тихоокеанских лососей и 2 тыс. тонн гольцов, то есть стартуем с 39 тыс. тонн. Надеемся, что за счет северных районов удастся увеличить эту цифру. Думаю, и доступная рыба будет из этих районов.

Конечно, Амур беспокоит. Хорошо, что удалось сохранить запрет на вылов летних лососей Амура – горбуши и летней кеты для всех видов рыболовства. Оставлен только научный лов. Это очень правильно. Повторю: если кто-то может оставаться на реке, это создает условия для незаконного промысла.

– Вы упомянули, что ресурсы перераспределяются в пользу северных районов. А готова ли отрасль в этих местах принимать такие объемы лосося?

– Безусловно, готова. Уже анализировали этот вопрос – мощностей там с избытком, процентов на 50 они недозагружаются. Так что проблем не возникнет, предприятия в северных районах готовы и освоить, и переработать большие объемы лосося.

– Руководство края некоторое время назад поручило подготовить стратегию развития рыбохозяйственного комплекса на ближайшие 10-15 лет. Ваша ассоциация выступала за разработку такого документа, отмечая, что он обрисует понятную перспективу для пользователей водных биоресурсов. Как продвигается подготовка? Направляла ли АПРОХК свои предложения?

– Да, региональные власти заверяли, что стратегия развития рыбохозяйственного комплекса будет принята. Наше объединение подготовило и направило свои предложения. Мы считаем важным отразить в документе вопросы восстановления ресурсов Татарского пролива, развитие прибрежного рыболовства, вопросы аквакультуры и воспроизводства водных биоресурсов. Три направления.

Пока стратегии нет. Между тем я по-прежнему считаю, что это один из основополагающих документов. Он должен предусматривать ключевые цели и задачи развития отрасли, пути для их достижений. Иначе непонятно, куда мы движемся. Наша задача – чтобы стратегия была принята. У других регионов есть опыт разработки таких документов.

Необходимо возобновить и работу краевого рыбохозяйственного совета – я уже говорил, что это хорошая площадка для обсуждения, и работа таких советов предусмотрена федеральным законом о рыболовстве.

– Вы упомянули развитие прибрежного рыболовства. На общем собрании в апреле члены ассоциации подчеркнули: важно, чтобы «прибрежка» и поддержка прибрежных территорий не выпали из сферы внимания государства. Между тем пока все делят квоты в привязке к крупным инвестиционным проектам. Несколько лет назад у нас начал действовать новый правовой режимприбрежного рыболовства. Как вы считаете, какая сейчас ситуация с «прибрежкой»?

– К сожалению, сценарий развития не совсем оптимистичный. Мы видели, как тяжело шло принятие федерального закона по прибрежному рыболовству, важного для наших коллег с Северного бассейна. При подготовке изменений предлагалась масса новых ограничений для «прибрежки». Например, запрет судну работать в течение одного рейса в режиме и промышленного, и прибрежного рыболовства.

Сегодня с пафосом говорят о развитии прибрежного рыболовства, однако на деле видим обратную ситуацию: предприятиям удобнее работать в режиме промышленного лова.

Я хочу привлечь внимание главы региона к вопросам «прибрежки» и развития прибрежных территорий. Считаю, что важно провести по проблематике совещание у губернатора. Член Общественного совета при Росрыболовстве Эдуард Климов обещал содействовать такому обсуждению. Мы могли бы наметить, что могут сделать региональные органы исполнительной власти, что – Законодательная дума Хабаровского края, какое участие могут принять общественные организации.

Аукционы по продаже долей квот, инвестиционные квоты... Как здесь могут участвовать предприятия, у которых выручка составляет 90-100 млн рублей, а прибыль – 20-30 млн рублей? С чем они пойдут на торги или какие предложения подготовят по программе инвестквот? Понятно, что такой пользователь ничего не выиграет, а имеющегося ресурса лишится. Наша задача подумать, как поддержать такой бизнес: возможно, он не способен принять участие в крупных проектах и платить миллионы на аукционах, но он тоже платит налоги, обеспечивает рабочие места на отдаленных территориях, поддерживает населенный пункт.

Нужно открыто спросить регулятора: какие планы? Если мы идем к монополизации, об этом должно быть известно. Если мы все-таки готовы сохранить прибрежное рыболовство, необходимо это показывать не на словах, а на деле. Готовить нормативно-правовые акты, и не по году, как это получилось для прибрежников Мурманской области.

– В других странах, если следить за новостями ФАО, считают важным поддерживать мелкое рыболовство, работу небольших хозяйств, предприятий. Предлагаются специальные программы.

– Совершенно верно. Это было, есть и будет, наверное. Еще в советские времена я работал у берегов Вьетнама, Новой Зеландии. Тогда мы крупную рыбу отсортировывали, везли в Россию, а улов помельче сдавали для переработки на местные заводы. За счет таких правил работы флота обеспечивалась поддержка прибрежных территорий. Собственный маломерный флот страны работал, доставлял рыбу на берег. Ее принимали и перерабатывали на береговых производствах. Сейчас этот промысел так же построен за рубежом.

А у нас настолько все зарегулировано! Ввели на законодательном уровне единое промысловое пространство – мне кажется, это приведет к исчезновению «прибрежки».

Вообще, если говорить о рыболовстве в целом, принимается много нормативно-правовых актов, но хочется спросить: зачем всё это делается? Чтобы рыбакам было проще работать или контрольно-надзорным органам? Чтобы больше рыбы добывалось и поставлялось или чтобы больше штрафов собирать? Рыбак должен работать, чтобы как можно больше поймать рыбы разных видов. А получается, что работа идет на благо контрольных органов: Россельхознадзор, Роспотребнадзор, Пограничная служба, таможня и другие – пальцев не хватит, чтобы сосчитать. Наверное, нужно возвращаться к тому, чтобы дать больше свободы для разных видов рыболовства и меньше ставить административных барьеров. Сейчас на федеральном уровне предусмотрен механизм «регуляторной гильотины», в том числе в сфере рыболовства. Пусть он действительно отсекает те правовые акты, которые мешают рыбакам нормально работать.

– А какие позитивные результаты в рыбном хозяйстве Хабаровского края за последний год вы бы отметили?

– Уловы региона растут, увеличивается объем производства рыбной продукции. Развивается в крае и воспроизводство водных биоресурсов. Так, на притоке Амура построен новый рыбоводный цех компании «ВБР-Трейд» производительностью до 15 млн штук молоди кеты.

Увеличивается налоговая отдача от рыбной отрасли – как для края, так и для других уровней бюджета. Растет занятость населения – в том числе за счет того, что предприятия перерегистрируются в нашем регионе. На Хабаровском судостроительном заводе строятся два судна для промысла краба. Так что движение есть.

Хочется отметить и работу краевой комиссии по регулированию вылова анадромных видов рыб. Заседания собираются вовремя, комиссия прислушивается к мнению общественных организаций, рыбацкого сообщества. Тех огрехов, которые наблюдались в 2018–2019 годах, уже нет.

Работают комиссии по определению границ рыболовных и рыбоводных участков. Важна и работа по программе «Доступная рыба» для жителей региона. Успели провести торги по распределению участков для организации любительского рыболовства, и сегодня практически во всех районах Хабаровского края можно осуществлять такой лов, что было невозможно, когда действовал мораторий на конкурсы по закреплению акваторий.

То есть в принципе можно говорить о позитивных моментах. Но нужно отдельно останавливаться на сложностях – чтобы продумывать решения проблем, находить пути для более эффективной работы на благо отрасли.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 15 июня 2021 > № 3749873 Сергей Рябченко

Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia: отрасль готова показать себя

С 6 по 8 июля в Санкт-Петербурге состоится IV Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий – первое в мире мероприятие такого масштаба после полутора лет вынужденного перерыва из-за ситуации с COVID-19. Накануне главного события в российской рыбной отрасли генеральный директор компании Expo Solutions Group – оператора мероприятия – Иван Фетисов рассказал, что посмотреть на выставке, какие мероприятия деловой программы стоит посетить и чем угоститься на фуд-корте.

– Иван Андреевич, какие новшества ждут посетителей и участников Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia в этом году?

– Начнем с того, что наша выставка увеличилась еще на один павильон – общая площадь экспозиции теперь составляет 26 тыс. кв. метров. Новый павильон «H» будет посвящен секторам «Аквакультура» и «Глубокая переработка». Это отразится и на его оформлении – в центре зала появится огромный бассейн с форелью и осетровыми рыбами.

В павильон «Н» переедет ретейл-центр, там же расположится и зона мастер-классов от лучших российских шеф-поваров, модерировать которую будет известный шеф-повар Василий Емельяненко. Это принципиально новое для нас направление – фишка этого года. Кроме того, в пассаже мы оборудуем несколько фотозон, а также аквариум с промысловыми рыбами Белого моря.

Как всегда, мы предлагаем посетителям форума и выставки попробовать вкусные блюда из рыбы и морепродуктов в зоне фуд-корта. Лучшие рыбные рестораны Москвы и Санкт-Петербурга готовы удивить гостей нашего мероприятия.

– Международный рыбопромышленный форум всегда славился насыщенной деловой программой. Какие важные темы планируется поднять в этом году? И какие российские и зарубежные спикеры уже подтвердили свое присутствие?

– По понятным причинам в этом году мы дольше обычного разрабатывали и принимали деловую программу форума. Все-таки за два года вопросов, которые нужно обсудить, накопилось немало. В итоге, как мне кажется, у нас получился яркий и сильный проект, фокусирующийся на самых насущных проблемах отрасли.

В первый день 6 июля в рамках пленарной сессии форума с участием глав международных организаций и ведущих российских экспертов мы обсудим влияние пандемии на рыбную отрасль в мировом масштабе. А на последующих круглых столах отдельно поговорим о популяризации потребления рыбной продукции в России и о вопросах качественного хранения и логистики рыбных товаров.

Второй день целиком будет посвящен аквакультуре. Помимо международной конференции, где будут рассматриваться глобальные вопросы выращивания рыбы и других гидробионтов, запланирован ряд более камерных мероприятий. На них представители бизнеса смогут обсудить практические аспекты деятельности рыбохозяйственных предприятий в российских условиях.

На третий день форума основными темами станут наука, кадровые вопросы, образование и вовлечение молодежи в рыбную отрасль.

При выборе спикеров мы особое внимание уделяли международным экспертам, чей опыт в условиях глобальных потрясений наиболее интересен. На сегодняшний день свое участие подтвердили руководители профильных министерств Исландии, Фарерских островов, Турции. В ближайшее время мы ожидаем еще ряд ключевых согласований.

Очень важно, что в этом году у участников форума будет возможность задать вопросы главам международных неправительственных организаций. Например, от Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) в Санкт-Петербург приедет заместитель генерального директора и региональный представитель по Европе и Центральной Азии Владимир Рахманин, от Морского попечительского совета (MSC) – генеральный директор Руперт Хоус, от Всемирного фонда дикой природы (WWF) в России – директор Дмитрий Горшков.

Масштабным будет присутствие представителей зарубежных бизнес-структур и профессиональных ассоциаций. В их числе руководитель Союза рыбаков Норвегии Кьель Ингебригстен, генеральный директор AquaMaof Дэвид Хазут, исполнительный бизнес-разработчик в России, странах СНГ и Восточной Европы Aqua Group Кристен Мордал, генеральный секретарь Сети центров по аквакультуре в Центрально-Восточной Европе Петер Лендел, вице-президент Yantai Tongxiang Foodstuff Чжан Чуньмэй и другие профессионалы отрасли.

Я перечислил лишь несколько имен из обширной деловой программы форума. Чтобы поговорить отдельно о каждом спикере, потребовался бы не один час. Поэтому приглашаю всех посетить наш официальный сайт, где можно подробно ознакомиться с темами мероприятий и составом их участников.

– Помимо основной программы форума, планируются ли какие-то дополнительные мероприятия?

– Традиционно на стендах экспонентов пройдут презентации и мастер-классы. Но, кроме этого, в рамках деловой программы выставки запланировано несколько встреч с участием ключевых игроков отрасли, направленных на совместный поиск решений по наиболее острым вопросам. Среди них открытая встреча с представителями Россельхознадзора по вопросам экспорта рыбной продукции, встреча с членами Ассоциации организаций продуктового сектора по поводу оптимизации расходов на перевозку рыбы, обсуждение современных решений по холодильному оборудованию, конференция Российского морского регистра судоходства.

В рамках выставки запланировано несколько мероприятий ФАО, на которых будет анонсирован новый отчет по рыболовству в российских водах, а также сопутствующие вопросы деятельности организации для российских рыбохозяйственных предприятий. Отдельно обращу внимание, что мероприятия деловой программы выставки открыты для посетителей. Приглашаем всех к участию и активному диалогу.

– Если говорить о компаниях-экспонентах, кого из лидеров отрасли мы увидим на выставке? Много ли в этом году новых имен?

– Традиционно на выставке будут присутствовать ведущие рыбодобывающие компании: «Антей», «Норебо», «Гидрострой», НБАМР, Русская рыбопромышленная компания, «Сигма Марин Технолоджи», группа «ФОР», Южно-Курильский рыбокомбинат, ФЭСТ, Архангельский траловый флот и другие.

Мощно будут представлены лидеры в сфере судостроения – Объединенная судостроительная корпорация, «Ростр», Remontowa, Damen, Tersan. Оборудование для промысловых судов представят такие известные производители, как «ВНИИР Прогресс», Furuno, Simrad, «СТТ Марин Сервис», Mitsubishi Motors, Yanmar.

В этом году на выставке действительно появится много новых компаний, в том числе в сфере рыбопереработки. Впервые свою продукцию представят «Доброфлот», «Эсперсен», «Русский лосось», «Мореодор», «Золотая сеть», РОК-1, «Вкусное море».

Наш новый раздел «Аквакультура» уже собрал почти 40 предприятий, большая часть которых первый раз выставляется на Seafood Expo Russia. Расширился сектор логистики и оборудования. Впервые свои стенды представят Ассоциация организаций продуктового сектора и промышленно-продовольственный кластер «Максимиха».

– В нашей прошлой беседе вы много говорили о важности налаживания сбыта для производителей рыбной продукции и новой концепции ретейл-центра. Удалось ли воплотить задуманное?

– Да, считаю, что вполне удалось. В этом году площадь ретейл-центра составит почти 300 кв. метров, это в несколько раз больше, чем в 2019 году. Участие в нем уже подтвердили торговые сети «Магнит», «Командор», «Хороший Выбор», «Лента», «Ашан», «Азбука Вкуса», «Доброцен», «Глобус», «Рыбсеть», «Высшая Лига», «Семишагофф», «Икорный», «Десяточка», «Адмирал». У нас будут присутствовать и интернет-площадки – Ozon, «Утконос», «Рыбные правила», РИФ, «Море рыбы».

Такой известный игрок рыбного рынка, как Русская рыбная компания, участвует в Seafood Expo Russia не только в качестве поставщика, но и в качестве ретейлера. В этом году она запускает в Москве сеть розничных магазинов премиум-класса «Находка».

– Что вы хотите пожелать участникам форума и выставки?

– Я бы, скорее, посоветовал взять максимум из возможностей, которые дает Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia. Выставка – это место, где за три дня можно обеспечить себя контрактами и заказами на годы вперед. И я всячески призываю посетителей и экспонентов больше общаться, обмениваться контактами, заводить новые полезные знакомства, ведь именно это основной показатель эффективности делового мероприятия.

Мы приложили максимум усилий, чтобы выставка в 2021 году стала масштабнее, чем предыдущая. Мы не хотим, чтобы что-то напоминало нашим гостям о пандемии. Получится это у нас или нет, судить участникам и посетителям. Ждем всех 6–8 июля в Санкт-Петербурге!

Журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. Весь мир. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 4 июня 2021 > № 3743702 Иван Фетисов

Кета в заложниках

Почему коренным народам трудно реализовать законное право на рыболовство

Текст: Инесса Доценко

Наука прогнозирует, что нынешняя лососевая путина в Хабаровском крае будет крайне сложной из-за невысоких подходов рыбы. В критической ситуации окажется традиционное рыболовство: представители коренных малочисленных народов Севера могут остаться без кеты и горбуши. Так считает президент ассоциации КМНС Хабаровского края, лауреат всероссийской общественной премии "Гордость нации" Любовь Одзял. Почему - она рассказала в интервью "РГ".

Любовь Александровна, вы много раз говорили, что от лоббирования интересов рыбопромышленников страдает коренное население. Сегодня ситуация не улучшилась?

Любовь Одзял: Наоборот. Надо сказать, что в мире уже постарались свести к минимуму популяции лосося. Последним оплотом остался Дальний Восток, но и здесь варварски истребляют красную рыбу. Ее становится все меньше и меньше из-за неконтролируемого вылова. Для коренного населения, основу питания которого составляют кета и горбуша, это катастрофа. Обманутые ожидания людей могут обернуться социально-экономическим напряжением.

В 2021 году разрешили заездки и плавные сети. В низовьях промышленники выловят все подчистую, а в верховьях не будет рыбы…

Летнюю путину на Амуре запретили. Осенняя стартует 20 августа. К вылову предназначили 13 тысяч тонн лососевых. Откуда они возьмутся? Почему разрешили такие большие объемы? По моему мнению, надо приостановить промышленный лов и на какое-то время разрешить лишь традиционное и любительское рыболовство.

Насколько я понимаю, кроме промышленного прессинга, есть и браконьерский?

Любовь Одзял: Да. Это еще одна беда. Нелегалы ничего не боятся. Хорошо, что сейчас выстроили многоуровневый контроль. Одно время создавалось впечатление, что представители нескольких структур договаривались, кого можно трогать, кого нет. И всегда оказывалось, что безопасно задерживать и обижать именно коренных. Сейчас силовики работают независимо друг от друга. Очень эффективны рейды полиции в период путины. Я высоко ценю действия транспортной полиции, они действуют справедливо, жестко. Это же касается, например, Амурской бассейновой природоохранной прокуратуры. Уверена: должна быть ротация сотрудников теруправлений Росрыболовства. Когда инспекторы долго находятся на одном месте, они обрастают коррупционными связями.

Конечно, не все. Есть и те, о которых коренные жители отзываются очень хорошо. Они справедливы, при этом с рыбаками ведут себя строго, учат их, контролируют. И не "крышуют" бригады нарушителей. Последние - настоящее зло. Никакого отношения к КМНС они не имеют, но взяли моду подавать на своих "сотрудников" заявку как на представителей коренных народов. Получают квоты, под их прикрытием опустошают реки. При этом в нарушениях обвиняют настоящих представителей КМНС. Но настоящие - совсем другие, они послушные. Инспектор дал команду прекратить лов, и лодки разворачиваются к берегу. Могут не выполнить распоряжение только очень обозленные люди, которые видят, что их контролируют, когда браконьеры спокойно рыбачат.

Я часто слышу: "Ваши коренные ловят по десять тонн рыбы!". Да покажите мне хоть одного нанайца, который получил квоту на 100 килограммов и выловил в сто раз больше! Понятно, что проверка нужна. В Амурском районе несколько лет назад насчитывалось 3400 представителей КМНС, а в 2020 году вдруг подали заявки больше 7000. Но в этом не коренные виноваты!

Как часто приходится сталкиваться с административными преградами?

Любовь Одзял: Постоянно. Начнем с комиссий по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб. Каждую уступку у них нам приходится выбивать с боем. Кстати, даже если комиссия принимает какие-то решения в пользу коренных, свести их на нет, не утвердив, могут территориальные управления Росрыболовства. Добычу часто закрывают раньше установленных сроков. Корюшку нам обычно давали ловить до 20 мая, потому что лед в низовьях всегда уходил только к середине месяца. Сейчас велели успевать до 12-го.

А что касается заявительного принципа, мне сложно понять, зачем его вообще ввели. Пусть коренные выходят и рыбачат без всяких регламентов! Они не должны ни у кого выпрашивать эти 50-100 килограммов рыбы.

Насколько сложна система выделения квот?

Любовь Одзял: Пока человек получит возможность выловить несколько килограммов рыбы, пройдет немало времени: подача заявок коренными, их обработка чиновниками, выпуск распоряжений Росрыболовством и прогнозов отраслевой наукой, распределение в соответствии с заседаниями комиссии по анадромным рыбам. Только после этого выходит приказ Амурского теруправления о разрешении такому-то и такому-то добыть кету или горбушу, чтобы накормить семью. Да и неужели нельзя один раз на годы вперед издать список представителей КМНС? Мы что, национальность каждый год меняем?

Сейчас сложилась критическая ситуация в связи с вводом в действие новых регламентов в сфере наделения объемами традиционных пользователей. Их как будто специально приняли, чтобы навредить! Ввели нотариальное заверение документов. А это большие расходы: каждая страничка паспорта - 300 рублей, свидетельство о рождении - еще 100, 200 рублей. Если в семье несколько человек, за каждого понадобится отдать 400-500 рублей, а за всех - две-три тысячи. Рыба покажется золотой.

При этом руководству Росрыболовства представили недостоверные данные, что заверение документов стоит копейки. Мы объяснили, как все происходит на самом деле. 26 апреля наши предложения ушли в Росрыболовство. Запущена процедура по внесению изменений в административный регламент. Но до их внесения пройдут три месяца. Сейчас отправляем в районы образцы заявок на 2022 год, там собирают документы и ждут августа. Если люди подадут заявки раньше, чем выйдут изменения, будет нарушен срок и получится несоответствие регламенту.

А как обстоят дела с лимитами для общин?

Любовь Одзял: Это особая боль. Из-за постоянно меняющихся регламентов их то выделяют, то не выделяют. Общины - юридические лица, хозяйствующие субъекты, платящие сборы за ВБР, причем в стопроцентном объеме (а не 15 процентов, как промышленные предприятия), налоги, госпошлины, ведущие бухгалтерию, сдающие отчетность, подключенные к системе "Меркурий". Выделять им квоты только для обеспечения населения рыбой неправильно. Часть общин - градообразующие предприятия в отдаленных национальных селах. Они оказывают поддержку бюджетным учреждениям, содействуют в проведении национально-культурных мероприятий. Как можно лишить их квот? Если сейчас не решить проблему, нас ждет массовое закрытие общин.

Россия. ДФО > Рыба. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 3 июня 2021 > № 3738363 Любовь Одзял

Илья Шестаков: судостроительные верфи надо оздоровить финансово

Руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков ответил на вопросы об аварийности на море, подготовке кадров, программе поддержки строительства траулеров, нормах вылова рыбы и коренных народах Севера, Сибири и Дальнего Востока корреспонденту ИА REGNUM

— В 2020 году в отрасли произошло 79 аварийных случаев, погибли и получили тяжкий вред здоровью 42 человека. Большую роль играет качество подготовки специалистов на берегу. Как вузы и техникумы, готовящие специалистов отрасли, учитывают потребности рыбопромышленников? В статье бывшего замминистра Минвостокразвития РФ А. Крутикова и председателя колхоза имени М. Калинина А. Заики говорится, что запросы не учитываются.

Илья Шестаков: Основной причиной несчастных и аварийных случаев в 2020 году стали грубые нарушения правил безопасности мореплавания в районах промысла. Как показывают расследования ситуаций, зачастую так происходит из-за желания сэкономить время.

Что касается подготовки кадров на берегу, то необходимые знания по вопросам безопасности будущие специалисты получают в отраслевых образовательных учреждениях в соответствии с требованиями ФГОСов, по программам подготовки, которые согласованы с работодателями. Однако, сохраняются вопросы с качественной практической подготовкой. Во время практики на промысловых судах курсанты зачастую работают по 10−12 часов, обрабатывая промысловое сырье, а вопросы программ практической подготовки нередко остаются в стороне.

В этом году мы подписали соглашение со Всероссийской ассоциаций рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров по организации практики курсантов. Рассчитываем, что такое взаимодействие позволит и улучшить условия прохождения практики и внедрить передовые образовательные технологии в программы вузов и техникумов.

Кроме того, с учетом запросов отрасли уже ведется работа по обновлению требований к тренажерам и мультимедийным средствам обучения, учитывающим работу в районе промысла с тралами в группе судов, работу с механизмами траловой команды на промысловой палубе. Но, повторю, основная проблема в том, применяются ли знания на практике, и как проверяется выполнение правил безопасности на местах.

— Минпромторг РФ с Росрыболовством осуществляют программу господдержки обновления рыбопромыслового флота. Минпромторг будет предлагать инвесторам типовые проекты судов?

Илья Шестаков: Действительно, какое-то время назад мы такой вариант обсуждали, но в итоге от него отказались, так как у рыбаков разные потребности в промысловых мощностях. Сейчас уже есть несколько проектов, по которым уже начинают строить или планируют заказывать суда с использованием новой меры господдержки. Речь также идет о возможности субсидирования до 30% затрат на строительство средне– и малотоннажных судов для рыболовных компаний, которые работают на неквотируемых объектах промысла и не могут участвовать в программе инвестиционных квот. Это в первую очередь рыбаки Азовского и Черного морей, Балтики, Каспия, есть такие запросы и в других рыбохозяйственных бассейнах. Согласно утверждённым в 2019 году правилам, получить субсидию могут предприятия, построившие на российских верфях суда рыбопромыслового флота длиной от 15 до 40 метров. Минимальная сумма составляет 180 млн рублей, максимальная — 600 млн рублей, в зависимости от размера судна и региона строительства. К настоящему времени заключены контракты на строительство 20 судов на общую сумму 8 млрд рублей. В заявленных планах — еще 13 судов на 5,5 млрд рублей.

— Какие выводы сделаны из аварии на «Пелле» и как они повлияют на программу постройки траулеров?

Илья Шестаков: Безусловно, это трагедия — погибли люди. Идет расследование. И, конечно, как на «Пелле», так и на других судостроительных площадках должно быть повышено внимание к вопросам соблюдения техники безопасности, это приоритет.

Что касается влияния аварии на дальнейшую работу, то, как вы знаете, заказчик обозначил намерение отказаться от этого судна, его обеспокоенность понятна. Насколько мы знаем, между сторонами продолжаются переговоры, так как официальные сроки сдачи ещё не подошли. Но ситуация у нас на контроле. Мониторинг реализации программы инвестиционных квот показал, что не только на «Пелле», но и на других верфях есть проблемы по соблюдению сроков строительства. В соответствии с графиками строительства, сдача заказчику последнего судна должна произойти до конца 2025 года. К настоящему времени сдано пять судов из 55 законтрактованных, и ещё по 31 объекту сроки соблюдаются. Но часть инвесторов заявила о необходимости переноса сроков реализации 19 проектов: на «Пелле» — 5 судов, на «Северной верфи» — 6 судов, на «Выборгском судостроительном заводе» — 8 судов. Одна из ключевых причин отставания в реализации инвестпроектов — накопленные верфями долги и, соответственно, нехватка оборотных средств, необходимых для своевременного завершения проектов. Среди причин — срывы поставок импортного оборудования. Ну и, конечно, требуется время для восстановлений компетенций, привлечения квалифицированных кадров. Сказались и ограничения в связи с пандемией.

Так как вопросы по потенциалу верфей ранее неоднократно обсуждались и подтверждались, то рассчитываем, что Минпромторг России совместно с ОСК осуществит план мероприятий по финансовому оздоровлению судостроительных верфей. Кроме того, для снижения нагрузки на инвесторов подготовлен проект постановления, который предусматривает снижение суммы банковской гарантии в случае достижения технической готовности судна не менее 80% и принятия классификационным обществом не менее 70% построечных удостоверений.

— В Магаданской области камчадалы, орочи, эскимосы и чукчи лишились права ловить рыбу бесплатно — не вошли в перечень Росрыболовства. Что произошло?

Илья Шестаков: Такого перечня не существует. В своей работе мы опираемся на Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации и перечень мест традиционного проживания. Сейчас правительством Магаданской области совместно с Федеральным агентством по делам национальностей ведется работа по актуализации этих перечней. Кроме того, в регионах, в которых проживают коренные малочисленные народы, местными властями должна быть организована работа по актуализации мест регистрации, проживания и ведения традиционной хозяйственной деятельности исходя из региональных особенностей.

Чтобы не допустить проблем с доступом к рыбным ресурсам в этом году, все заявки на осуществление традиционного рыболовства, поступившие от коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока и их общин до 1 сентября 2020 года, будут рассмотрены. Также мы подготовили изменения в приказ Минсельхоза России для отмены требования заверений копий документов при подаче заявок.

Более того, в ближайшей перспективе мы планируем кардинально упростить доступ к добыче водных биоресурсов для коренных народов. Как вы знаете, сейчас в России формируется список лиц, относящихся к КМНС. Чтобы попасть в него, необходимо подать заявление в ФАНД. Когда реестр вступит в силу в 2022 году, мы планируем отметить заявительный принцип. То есть все представители КМНС, кто находится в реестре, смогут осуществлять традиционное рыболовство без подачи заявок. Сейчас ведем необходимую подготовительную работу.

— С начала 2020 года в России действуют новые правила любительской рыбалки. Установлен максимальный суточный улов, не превышающий нескольких килограммов в день. Это нереально для рыбаков, которые по погодным или житейским условиям нечасто выбираются на рыбалку.

Илья Шестаков: На самом деле суточные нормы вылова для разных регионов и разных видов рыб и других водных биоресурсов различаются. Они все прямо указаны в правилах рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна. С ними можно ознакомиться, например, на сайтах территориальных управлений Росрыболовства.

Нормы были введена, чтобы устранить практику подмены любительской рыбалки коммерческим промыслом. Это серьезная проблема, когда в обход получения права на вылов, не считаясь с уровнем запасов водоема, изымают большие объемы рыбы. И это не только нанесение вреда экосистеме — это нарушает права обычных рыбаков-любителей. И до введения этой нормы не было формального основания для пресечения такой деятельности.

Объёмы лимитов суточного вылова определялись не просто так, а на основании рекомендации отраслевой науки после проведения исследований водоемов. Все рекомендованные цифры публично обсуждались в регионах. То есть итоговые значения учитывают и состояние запасов, особенности рыболовства в конкретных областях, и мнения рыбаков.

Например, в Астраханской области в сутки разрешено выловить по 10 кг воблы, жереха, леща, сазана и других видов рыб, в Самарской — по 5 кг леща, щуки, судака, в Приморском крае — по 60 штук наваги, 100 штук корюшки, две горбуши и так далее — перечни обширные. И лимиты на вылов на одного человека в день не такие уж и маленькие — вполне хватит, чтобы приготовить обед и ужин на семью. Ведь любительское рыболовство рассчитано на обеспечение собственных нужд, продажа таких уловов запрещена. К тому же, надо думать и о будущем: если сегодня мы будем изымать всё, что можем, без оглядки на возможности природы, что мы оставим будущим поколениям?

Замечу, что правила рыболовства периодически переиздаются, и показатели суточных норм уловов могут быть скорректированы при изменении состояния запасов водных биоресурсов.

Источник: ИА REGNUM

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Судостроение, машиностроение > fish.gov.ru, 1 июня 2021 > № 3794628 Илья Шестаков

Рыбацких денег для рывка судостроения недостаточно

В конце мая комитет Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию провел совещание по обновлению промыслового флота на российских верфях. Участвовали представители рыбной промышленности, судостроители, ведомства. Обсуждалось строительство судов под инвестиционные и крабовые аукционные квоты. Пока эти программы обеспечили загрузку верфей, но до качественного рывка российского рыбопромыслового судостроения еще далеко, считает исполнительный директор Северо-Западного рыбопромышленного консорциума Сергей Несветов, также участвовавший во встрече.

– Сергей Владимирович, основная тема совещания, которое проводилось на площадке Совета Федерации , была, в общем-то, уже традиционная – отставание верфей от графика реализации заказов под инвестквоты. Какие у вас впечатления от обсуждения?

– Вы правильно отметили, что поднималась традиционная проблема. И традиционно ОСК рассказывала о том, что почти все идет в соответствии с графиками. Я с нескрываемым удивлением это слушал, потому что, например, второе судно, которое строится на Выборгском заводе для Архангельского тралового флота (входит в состав СЗРК – прим. ред.), должно было быть сдано 11 мая – это уже увеличенный срок, предусмотренный дополнительным соглашением к первоначальному договору. Тем не менее заказ не выполнен. Третье и четвертое суда для АТФ также не будут сданы вовремя, хотя и по ним сроки уже продлялись. То есть все договоры пойдут на продление второй раз. Поэтому я не подтверждаю, что все идет в графике.

Очевидно, что проблема серьезная, и обсуждать ее надо. Совершенно точно нужно увеличить сроки, предусмотренные для строительства флота под инвестквоты, с пяти до семи лет как минимум. Совершенно точно надо уменьшать и сроки, и суммы по банковским гарантиям в зависимости от степени готовности судна.

Более того, я бы предложил вариант продления сроков, на которые предоставляется право на вылов по инвестквотам, с 15 до 20 лет. Потому что сегодня затраты рыбопромышленных компаний, которые участвуют в этой программе, – и финансовые, и людские, и временные – гораздо выше, чем планировалось. Сроки сдачи судов постоянно сдвигаются.

Сама программа дала загрузку верфей – то есть обеспечила процесс. Результат, к сожалению, на сегодняшний день крайне незначительный. Дай бог, чтобы он был, но времени на это потребуется гораздо больше, чем предполагалось изначально. И это не вина рыбопромышленников, что процесс настолько задерживается и затраты настолько возрастают, – рыбаки, как правило, платят вовремя. Поэтому увеличение срока, на который предоставляется право на вылов по инвестквотам, поможет компенсировать сложности, с которыми столкнулись заказчики судов.

Также не вижу смысла сейчас говорить о второй, третьей волне инвестиционных квот, о новых аукционах на краба, в том числе с инвестиционными обязательствами. Прежде чем принимать решение об этих изменениях, нужно дождаться завершения первого этапа и проанализировать его результаты. До 2025 года заявлять о том, что программа успешна и ее нужно расширять, продавать право на вылов на аукционах, мне кажется, преждевременно.

– Вы сейчас говорите в том числе о распределении инвестиционных квот добычи под постройку береговых заводов на Дальневосточном бассейне?

– Мне сложно говорить про Дальний Восток – лучше обратиться за комментариями к тем, кто работает в этом регионе и знает ситуацию изнутри. Но на Севере дополнительные береговые заводы не нужны – это объективная реальность.

– На совещании активно обсуждалось решение начинать процесс предоставления квот, когда судно готово на 90%. Я знаю, что вы осторожно относились к этой идее . Позиция не изменилась?

– Да, мы осторожно относимся к такой инициативе. Сама идея имеет право на существование, но юридически ее реализовать непросто.

– Росрыболовство по итогам совещания предложило Минпромторгу совместно с ОСК подготовить программу финансового оздоровления верфей, входящих в состав корпорации. Это важно?

– Думаю, речь должна идти не просто об оздоровлении, а о развитии. После того как было обеспечено вливание рыбацких инвестиций в судостроение, все поняли, что этого недостаточно. Потому что материальная база, компетенции и знания, квалификация людей несколько отстают от лучших мировых образцов. Соответственно, нужна масштабная модернизация верфей, они должны научиться работать эффективно. Одними деньгами рыбопромышленных предприятий этого не добиться. Объединенная судостроительная корпорация, в состав которой входит большая часть верфей, безусловно, первой должна озаботиться этими вопросами.

Сегодня мы все страдаем не только от того, что у верфей недостает компетенций. Они ограничены в финансах, и это порождает дополнительные проблемы. Например, часть денег АТФ ушла на покрытие предыдущих долгов Выборгского судостроительного завода. Соответственно, финансирования заказчика не хватит на постройку всех четырех судов. Да, сегодня заводу выделены средства, рефинансирован кредит, и у верфи появилась возможность вернуть деньги в наш проект. Но остается финансовая дыра, которую нужно закрывать. При этом у завода есть программа модернизации, также требующая финансирования, потому что без нее верфь так и останется на прежнем уровне.

При запуске программы инвестквот идея была в том, чтобы отечественное судостроение, пользуясь этим простимулированным спросом, совершило качественный скачок. И вот для этого абсолютно недостаточно рыбацких денег. Для этого нужны программа развития и доступ к финансам.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 1 июня 2021 > № 3736641 Сергей Несветов

О выборе проектов для новых рыбопромысловых судов

Недавно состоялось расширенное заседание коллегии Росрыболовства, которая подвела итоги работы рыбохозяйственного комплекса в 2020 году и определила задачи на 2021 год.

«Наша основная задача – сделать рыбохозяйственный комплекс страны самым современным, высокотехнологичным и эффективным во всем мире. Для этого у нас есть и сырьевая база, и квалифицированные специалисты, а самое главное – желание и потенциал», – сказал глава Росрыболовства Илья Шестаков. Оценивая механизм обновления основных фондов комплекса за счет инвестквот, он отметил важность учета опыта первого этапа с целью определения приоритетов и объектов будущего строительства.

Поэтому очень своевременным является предложение редакции Fishnews обсудить вопросы, связанные со строительством промыслового флота на отечественных верфях, и публикация в рубрике «Личное мнение» статьи О. Братухина «Трагедия «Скорпиона» требует системного анализа и взвешенных решений».

До получения результатов промысловой эксплуатации представляется преждевременным обсуждать собственно строительство рыбопромысловых судов и полученные результаты, особенно в части современности и экономической эффективности флота, но уже можно делать некоторые выводы о процедуре выбора проектов судов, принятых к постройке, и о тех трудностях, которые возникли при подготовке документации судов, находящихся в постройке.

Под судостроением О. Братухин понимает работу конструкторского бюро верфи и собственно организацию судостроительных работ. Следует уточнить, конструкторское бюро судостроительного предприятия не является автором проектов строящихся на нем судов за счет инвестквот, а привлекается к проектированию по мере необходимости на стадии строительства. При этом проектант судна не несет ответственности за экономические показатели будущего судна. Он стремится на доступном ему техническом уровне решить поставленные заказчиком задачи. А в случае невозможности – согласовывает с заказчиком необходимые изменения.

Классическое проектирование судна состоит из нескольких стадий. Первая – это разработка исходных технических требований, которые заказчик судна должен передать проектанту. После этого проектант начинает вторую стадию, которая может иметь разные названия: предпроект, эскизный проект, концептуальный проект. Но суть одна: на этой стадии проверяется совместимость желаний заказчика, изложенных в исходных требованиях, и технических возможностей их реализации. По результатам этой стадии рождается согласованное с заказчиком техническое задание на проектирование судна.

Самая ответственная часть проектирования – подготовка технического задания. Считается, что на этой стадии закладывается 50% качества судна. Это особенно верно для таких сложных судов, как рыбопромысловые. Крайне важно выбрать те единственные значения основных характеристик судна, его энергетического, промыслового и технологического комплексов, которые обеспечат получение максимальной прибыли в предполагаемых условиях эксплуатации у конкретного судовладельца.

На первом Международном рыбопромышленном форуме, прошедшем в Санкт- Петербурге в сентябре 2017 года, генеральный директор компании «Южморрыбфлот» А.В. Ефремов в своем выступлении отметил, что среди рисков, связанных с заказом новых судов, главным риском заказчика является плохо подготовленное техническое задание на проектирование судна. В результате чего судовладелец может получить судно, технические характеристики которого не обеспечат его запланированные экономические показатели.

На первом этапе внедрения механизма инвестквот, видимо, в целях экономии средств и времени заказчики судов решили пропустить или упростить первые два этапа и стали сразу брать (покупать) за основу один из иностранных проектов, приспосабливая его к своим требованиям. Но будущий судовладелец не учитывал, что строительство судна по купленному проекту, созданному по заказу одного заказчика, для другого конкретного судовладельца, как правило, в большей или меньшей мере неоптимально и не столь экономически эффективно, как могло бы быть. Отечественному проектанту придется не только дорабатывать его до требований нового судовладельца и российского классификационного органа, но и мириться с теми недостатками базового проекта, устранение которых потребует слишком больших финансовых затрат.

Подавляющее большинство промысловых судов в России сейчас строятся по проектам известных в Европе норвежских и исландских фирм или имеют норвежские проектные корни. Так, на Выборгском судостроительном заводе строятся суда, базовые проекты которых были созданы норвежской компанией Skipsteknisk. В Санкт-Петербурге на Северной верфи строятся суда, спроектированные исландской компанией Nautiс, на Адмиралтейских верфях – суда по проекту Skipsteknisk. На судостроительном заводе «Пелла» в Ленинградской области строятся суда по проектам, разработанным норвежской CRAMACO. Правда, следует уточнить, что держателем проекта 1701 является КБ Navis Concept (Хорватия). Прибалтийский судостроительный завод «Янтарь» в Калининграде строит суда норвежских проектантов Skipskompetans и Marin Teknikk.

Постановлением правительства РФ от 25 мая 2017 года № 633 предусмотрено, что в рамках реализации инвестиционных проектов разработка конструкторской и технологической документации в объеме, необходимом для строительства судна, должна быть осуществлена на территории Российской Федерации. Это требование заказчиками судов выполняется разными путями, но всегда с привлечением автора проекта.

Основная особенность норвежских проектов состоит в том, что для самой Норвегии они содержат необходимый объем данных для постройки судов, а для отечественных верфей он мал. Нам нужны более подробные чертежи и схемы. Проблема в совершенно другом подходе к проектированию и содержанию конструкторской документации. Эта документация значительно отличается от той, которую дают отечественные проектанты и с которой работают наши судостроительные предприятия.

Отсюда значительные дополнительные расходы на адаптацию контрактной документации для российских верфей и большие проблемы с согласованием этой документации в Российском морском регистре судоходства. А на стадии разработки документации судна в постройке на соответствие требованиям правил Регистра объем доработок и переделок становится настолько большим, что начинает отрицательно сказываться на стоимости и сроках строительства.

Этих проблем можно было избежать, если бы при принятии решения о строительстве промысловых судов на отечественных верфях было бы указано, что суда строятся по проектам российских проектных организаций. Ведь к этому моменту в России по заказам Минпромторга были созданы концептуальные проекты практически всех типов рыбопромысловых судов. Проекты создавались для отечественных верфей с учетом максимальных достижений мирового судостроения и отечественных условий эксплуатации, учитывались требования импортозамещения, возможности наложения санкций на поставку оборудования, изменения требований к охране окружающей среды (например, применяемые хладагенты, содержание серы в топливе), санитарные требования и т.д.

Таким образом, первый этап внедрения механизма инвестквот в части судостроения еще раз подтвердил необходимость начинать создание судна с хорошо проработанных исходных технических требований. Суда должны создаваться под условия промысловой работы конкретного судовладельца (районы промысла, объекты лова и размеры квот, виды выпускаемой продукции, порты базирования и сдачи продукции и т.д.).

Дальнейшее использование проектов построенных на отечественных верфях промысловых судов в принципе возможно, но с учетом их опытной эксплуатации и для судовладельцев, имеющих примерно одинаковый объем квот, один район промысла, примерно одинаковые плечи переходов. На этой основе возможна организация серийного строительства. Это позволит получать выгоду от серийного строительства не только верфи, но и рыбакам.

Перенос на отечественные судостроительные предприятия иностранной проектной документации ведет к увеличению стоимости и продлению сроков строительства.

Виктор Красавцев, заслуженный работник рыбного хозяйства РФ

От редакции: Виктор Евгеньевич Красавцев с 1994 по 2016 годы работал главным инженером, а с 2017 по 2018 годы – заместителем генерального директора, руководителем инжинирингового центра АО «Гипрорыбфлот» (научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт по развитию и эксплуатации флота).

Fishnews, май 2021 г.

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 27 мая 2021 > № 3734194 Виктор Красавцев

Илья Шестаков: «Всероссийский день без сетей» – важный вклад в пропаганду бережного отношения к природе для сохранения рыбных запасов

По инициативе Росрыболовства третий год подряд по всей России проходит весенняя экологическая акция «День без сетей». В течение недели вместе с инспекторами рыбоохраны на водоемы выезжают рыбаки-любители, представители рыбохозяйственных предприятий, общественных организаций, средств массовой информации, рыбаки-любители и просто неравнодушные граждане, чтобы очищать реки и озера от брошенных сетей.

В этом году организованная уборка водоемов проходит с 10 по 16 мая, в мероприятии на Рыбинском водохранилище участвовал руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. «Наша экологическая акция – повод напомнить об ответственности при использовании водных ресурсов, пропаганда бережного отношения к природе. Рыбные запасы, к сожалению, исчерпаемые, если каждый внесет вклад в "генеральную уборку" наших водоемов, это поможет сохранить биоразнообразие сегодня, завтра и для будущих поколений», – отметил глава Агентства.

В начале мероприятия состоялся торжественный спуск на воду нового катера для рыбоохраны Ярославской области, названного в честь Алексея Торшинина – сотрудника рыбоохраны Московско-Окского территориального управления, погибшего во время рейда в апреле 2019 года. «Мы предпринимаем все меры, в том числе обеспечивая современной техникой, чтобы снижать риски для жизни и здоровья инспекторов и дать преимущества в борьбе с незаконным промыслом», – подчеркнул Илья Шестаков.

Росрыболовство ведет системную работу по повышению эффективности рыбоохраны в регионах. В 2020 году из федерального бюджета на закупку техники и оборудования было выделено 1,65 млрд рублей: инспекторы получили 424 автомобиля, 53 вездехода, 217 снегоходов, более 500 лодок и катеров и 1330 комплектов специальной форменной одежды. Только для Ярославской области в прошлом году приобретено четыре автомобиля, три катера и один снегоход.

В то же время руководитель Росрыболовства отметил, что больше внимание надо уделять профилактической и разъяснительной работе, которую ведут инспекторы с населением. «Нужен результат, чтобы росла самодисциплина и экологическая ответственность рыбаков, соответственно снижалось количество нарушений вместе с необходимостью рисковать жизнью и здоровьем при исполнении служебного долга», – сказал Илья Шестаков.

После непродолжительного рейда по акватории водохранилища из воды подняли много сетей с погибшей рыбой. «Ущерб запасам значительный и, по сути дела, сопоставим с промышленным и любительским ловом, – прокомментировал результат выезда Илья Шестаков. – Наша задача – борьба именно с промышленными браконьерами, которые нарушают правила рыболовства. Мы работаем вместе с общественными организациями, с рыбаками-любителями, которые тоже хотят сохранить рыбные запасы для того, чтобы можно было выйти на речку и озеро, чтобы рыба была, в том числе трофейные экземпляры, и чтобы она сохранилась в тех же объемах для наших детей. Ответственные рыбаки, в том числе многомиллионная армия рыбаков-любителей, – это реальная поддержка нашим органам рыбоохраны». Руководитель Росрыболовства призвал всех неравнодушных граждан присоединяться к акции.

Председатель правительства Ярославской области Дмитрий Степаненко с благодарностью отметил внимание Росрыболовства к региону. «Для нас, действительно, это очень важно. Борьба с браконьерством в области проходит на постоянной основе. Год назад на встрече мы договорились, что организуем совместное подразделение. Отдел был создан в структуре департамента агропромышленного комплекса, рейды проводим регулярно», – сказал Дмитрий Степаненко.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. ЦФО > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 14 мая 2021 > № 3730227 Илья Шестаков

Илья Шестаков: производство лососевых – стратегическое направление аквакультуры в рамках импортозамещения

В Ярославской области появится завод по выращиванию форели. В церемонии закладки капсулы на месте строительства предприятия принял участие руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Планируется, что завод «Рыбинское море» заработает в середине 2023 года, начало продаж ожидается весной 2024 года, объемы производства составят до 340 тонн рыбы в год. Инициатор проекта – российский сельскохозяйственный холдинг «АгриВолга».

Глава Росрыболовства отметил, что товарная аквакультура – один из основных драйверов рыбной отрасли. Выращивание дает дополнительный объем к вылову дикой рыбы, прирост производства рыбной продукции, обеспечивает свежей рыбой потребителей центральных регионов России, удаленных от морских акваторий. В 2020 году производство аквакультуры составило 328 тыс. тонн – на 14% больше, чем в 2019 году. За десять лет показатель вырос более чем вдвое.

Руководитель агентства назвал среди актуальных задач на ближайшую перспективу – обеспечение товарных хозяйств кормами и отечественным посадочным материалом. В 2020 году началось строительство в Карелии селекционно-племенного центра по форели, в планах – создать еще два таких центра.

«Лососеводство – наиболее перспективное направление, с 2013 года объемы аквакультуры лососевых выросли почти в три раза и достигли 116 тыс. тонн в 2020 году. Это приблизительно тот же объем, который мы до введения санкций импортировали из Норвегии», – сказал Илья Шестаков и пожелал успеха в реализации проекта.

Площадь нового рыбного комплекса составит 3900 кв. метров. В производственном помещении будут установлены две независимые системы замкнутого водоснабжения (УЗВ) для выращивания товарной рыбы и инкубационно-мальковый модуль.

Как отметил генеральный директор ООО «Рыбинское море» Борис Горшунов, технологии замкнутого водоснабжения позволяют ускорять рост рыбы и достигать существенной экономии на кормах, что обеспечивает высокую рентабельность производства, и, главное, позволит круглогодично обеспечивать население свежей рыбой по доступным ценам. Общие затраты на возведение комплекса составят 275,1 млн руб, из них 219,1 млн рублей – заемные средства, 56,11 млн рублей – собственные средства. Рыбный комплекс создаст новые рабочие места для региона – на производстве потребуется 50 сотрудников.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. ЦФО > Рыба > fish.gov.ru, 14 мая 2021 > № 3730226 Илья Шестаков

Мы не можем жить без рыбы, это факт

15 лет назад в отрасли начал вводиться новый термин – «исторический принцип». 15 лет назад в интернете появился сайт fishnews.ru с новостями про рыбу. Председатель совета директоров медиахолдинга «Фишньюс» Эдуард Климов в интервью корреспонденту журнала «Fishnews – Новости рыболовства» рассказывает о том, как трансформировалась отрасль и вместе с ней медиахолдинг.

– Прежде всего позвольте поздравить вас с этим юбилеем. Тогда, 15 лет назад, чем было вызвано создание интернет-издания, а также журнала и газеты? Разве на рыбные темы никто не писал?

– Так получилось, что в 2005 году нам пришлось взять в управление газету «Рыбак Приморья», сделать ребрендинг, перезапустить, адаптировать к новым условиям. Когда мы стали заниматься «Рыбаком Приморья», то увидели, что такого понятия, как «единое информационное пространство рыбной отрасли», нет. Нельзя было узнать, что реально происходит не только в Приморском крае, но и в Хабаровском, на Сахалине, в других регионах. Существовал интернет-ресурс «Рыба Камчатского края», которая давала региональную информацию, был портал Fishnet, где публиковались цены и аналитика продаж. Еще был журнал «Рыба и морепродукты», который издавался в Москве. Как только мы увидели, что информацию получать неоткуда, нам пришлось организовывать и строить собственную систему добычи информации, формировать отряд спикеров.

Стоит вспомнить, что в 2005-м и, особенно, 2006-м годах рыбная отрасль кардинально отличалась от нынешней. Еще не было федерального закона «О рыболовстве…», еще не состоялся судьбоносный Госсовет 2007 года. Отрасль находилась в полном разгроме в результате аукционов. Все рыбопромышленники были в серьезных долгах на тот момент. Всё это сейчас, к сожалению, забылось.

Fishnews самым подробным образом освещал ход Госсовета в Астрахани 2007 года. Мы делали дословную расшифровку аудиозаписи всего Госсовета. Она вызвала колоссальный интерес. Об этом свидетельствовало рекордное количество заходов на наш сайт. До этого ничего подобного не было.

Более того, отсутствовало взаимодействие рыбаков в регионах, и их мнение никем не учитывалось. Только когда Виктор Зубков стал первым вице-премьером в правительстве Владимира Путина, он стал приглашать к себе рыбаков. Именно Виктор Зубков заложил основы нынешнего рыбохозяйственного комплекса, имеющего сейчас возможность тратить на аукционах сотни миллиардов рублей и строить новые суда.

Я хочу напомнить людям, которые заявляют, что переход к «историческому принципу» распределения квот был ошибкой, что это решение было принято Владимиром Путиным. И в результате этого решения отрасль получила развитие. Сложно даже себе представить, в каком виде существовал бы сейчас рыбохозяйственный комплекс страны, если бы тогда рыбаки не получили эту передышку. А сейчас на аукционах из отрасли изымаются огромные средства помимо того, что за счет рыбаков развивается российское гражданское судостроение.

– За эти 15 лет Fishnews неоднократно переживал смену отраслевой власти, в руководстве отраслью: и структурные, и персональные. Какой период вы считаете наиболее эффективным? Fishnews ведь создавался в то время, когда во главе тогда Федерального агентства по рыболовству стоял Станислав Ильясов?

– Я бы все-таки хотел отметить Евгения Ивановича Наздратенко, бывшего губернатора Приморского края, бывшего руководителя Госкомитета по рыболовству и заместителя секретаря Совета Безопасности Российской Федерации. Он, скажу честно, много сделал для становления Fishnews, потому что владел колоссальным объемом знаний. Его рекомендации позволили Fishnews выйти на высокий уровень.

Если сравнивать Станислава Ильясова, Андрея Крайнего и Илью Шестакова, то, конечно, это совершенно разные личности, и каждый из них сыграл свою роль. Станиславу Ильясову достался самый сложный период – отрасль была разгромлена аукционами.

– Совсем недавно рыбопромышленники, в частности Александр Передня («Восток-1»), говорили о том, что с долгами, которые были рождены аукционами, удалось рассчитаться только к 2015 году. То есть компании загнали в такую финансовую кабалу…

– Так оно и есть. Это аукалось очень долго. Ведь было признано, что в отрасль вошел иностранный капитал, хотя иностранный капитал дал рыбакам возможность выжить. Но в долги, в зависимость от иностранного капитала, их загнало государство, не стоит забывать об этом. И мне кажется, если мы говорим об Ильясове, ему досталось самое сложное время.

Если говорить об Андрее Крайнем и его заслугах перед рыбаками, то ему удалось своей активностью и журналистским опытом вытащить рыбную отрасль на тот медийный уровень, где она до этого не была никогда. О ней заговорили, рыбная отрасль стала сама генерировать информационные поводы.

Плюс, конечно, это принятие закона «О рыболовстве…», астраханский Госсовет. Андрей Крайний как раз был тем человеком, кто по кирпичам строил уже новое законодательство, которое стало основой на десять лет рыбного промысла, «исторического принципа».

Если мы говорим об Илье Шестакове, то он управленец высокого класса, который очень ответственно выполнял и выполняет все поручения руководства страны. Если бы не было крабовых аукционов, то, наверное, Илья Шестаков был бы наиболее эффективным руководителем, потому что строительство нового флота рыбопромышленные компании начали бы сами. Правда, неизвестно, на чьих верфях. То, что их строят на отечественных, – в этом заслуга «инвестиционных квот».

– То есть промышленники сами бы стали строить?

– Да, у них были деньги, они готовы были это делать, их надо было только подтолкнуть. Но все, на мой взгляд, очень резко изменилось, когда из отрасли в 2019 году изъяли больше 140 млрд рублей. Ни о каком развитии здесь дальше не может быть и речи.

Я не думаю, что 140 млрд рублей – насколько критичные деньги для бюджета, что ради них надо было рубить курицу, несущую золотые яйца. Эти средства могли бы дать гораздо больший результат при правильно поставленной государством задаче. Могли быть решены проблемы с холодильниками, с развитием портов – да с чем угодно.

Когда отрасль курировал Виктор Зубков, цели были ясны и понятны. Был план, работал аппарат, сильная межведомственная комиссия при руководителе контрольного управления президента Константин Чуйченко. Тот, в свою очередь, ходил с ежемесячным докладом к президенту. То есть была слаженная работа.

В нынешнее время мы видим, что рыбой на уровне правительства не занимается никто, в результате нынешняя судьба рыбной отрасли непредсказуема. Я даже не понимаю, кто те люди, что пишут стратегию. Да и стратеги кто? Потому что кроме курирующего отрасль зампреда Виктории Абрамченко в аппарате правительства нет никого, кто бы занимался рыбой. Из Минсельхоза убрали профильный департамент, комиссии Чуйченко уже нет. Формально есть только правительственная комиссия, которая все время откладывается, откладывается и откладывается. Неизвестен и уровень специалистов, работающих в Минвостокразвития с рыбным блоком.

В результате сплошная неразбериха, а проблемами рыбаков конкретно никто не занимается. В то же время на них давит пресс: сильнейшее влияние непрофильных структур. Руководитель ОСК Алексей Рахманов диктует, что рыбакам строить; Росприроднадзор, не видя разницы между коровами и крабами, останавливает экспорт морепродуктов; то прибрежный промысел останавливается пограничниками в целом регионе… Что будет завтра и к чему готовиться – вообще неизвестно, потому что любой может придумать любые нововведения, и чиновники будут их между собой обсуждать.

В Российской Федерации такого быть не должно.

– Сейчас на рыбную тему пишут многие экономические издания – «Форбс», «Коммерсант», «Ведомости», РБК. Но неужели так много событий происходит в рыбной отрасли, что Fishnews надо по-прежнему держать руку на пульсе в ежедневном режиме?

– Вне всякого сомнения. Ведь почему нас читают каждый день? Я уверен, люди читали бы с большим удовольствием о путешествиях, о погоде, о девушках, о праздниках. Но рыбопромышленникам приходится читать нас каждый день, потому что благодаря нашей информации они либо зарабатывают, либо видят, где они могут потерять.

Кроме того, сейчас, мне кажется, мы – единственная площадка, где проводятся дискуссии, за которыми могут следить органы принятия решений, то есть чиновники.

Невозможно принимать решения, не имея обратной связи. Мы обеспечиваем реакцию на эти решения.

Что касается других изданий, то мы общаемся со многими нашими коллегами из ведущих экономических и общероссийских СМИ. Все-таки рыбная отрасль очень специфична. И главная проблема непрофильных изданий в том, что они временами не понимают каких-то нюансов, которые бывают критичными. Вне всякого сомнения, я готов объяснять все эти детали коллегам, и я это делаю.

В чем преимущество Fishnews? Мы излагаем все аспекты профессиональных проблем простым языком, чтобы каждому чиновнику было понятно. Ведь, к сожалению, чиновники чаще всего не имеют профильного отраслевого образования. Более того, им сложно понять, какие последствия у их решений могут быть на практике.

Это очень непростая работа – писать на сложные профессиональные темы простыми понятными словами. Мы это умеем, чем очень гордимся.

И, разумеется, Fishnews очень дорожит своей репутацией и доверием профессионального сообщества. Без лишней гордости хочу сказать, что наши редакторы гораздо профессиональнее многих чиновников высшего уровня, поскольку занимаются этой тематикой в ежедневном режиме на протяжении пятнадцати лет.

Мне кажется, сейчас у основной массы чиновников нет такого багажа знаний, какой имеется у наших редакторов: Елены Филатовой, заложившей основы работы холдинга; Маргариты Крючковой, редактора сайта и портала; Натальи Сычевой, главного редактора газеты; Анны Лим, которая уже второй десяток лет находится в Москве и следит за непосредственным принятием решений, регулирующих деятельность отрасли. Ведь нам приходится держать две редакции – это довольно редкое в СМИ явление. Две равноценные редакции работают во Владивостоке и в Москве. По какой причине? Основной объем рыбы ловится на Дальнем Востоке, а решения принимаются в Москве. Невозможно из Владивостока понять, что назревает в столице, если ты не присутствуешь там. Главная проблема региональных СМИ, которые стараются писать о рыбе: до них доходит эхо событий, а эхо часто обманчиво.

У нашего генерального директора Яны Яшиной беспрецедентный объем знаний о рыбопромышленных компаниях, о перерабатывающих предприятиях, производящих оборудование, причем не только российских, но и зарубежных. Ее личная телефонная книга контактов – полный каталог рыбохозяйственного комплекса.

– Вокруг рыбы всегда существовало много мифов. Первый из них, что все рыбаки – браконьеры. А второй, что рыбы нет нигде в продаже, а если она есть, то дорогая. На ваш взгляд, почему эти мифы так живучи?

– Эти мифы выгодны власти, поскольку их можно использовать как рычаг давления на рыбаков. Но для оправдания административного влияния требуется информационная подготовка. Вне всякого сомнения, уже десять лет у нас нет промышленного браконьерства, это всем ясно. Этот факт подтверждают пограничники, которые вместе с рыбаками истребили промышленное браконьерство. Если оно и существует где-то, то носит народный, любительский характер. Например, в период хода на нерест лососевых или прибрежного лова краба. В массе своей в приморских городах краб на базаре весь браконьерский.

– Это кто-то выходит на лодках, и там между островами, прячась от инспекторов…

– Не прячась. А зачем, когда можно заплатить кому надо, так сказать, налог на свою воровскую профессию? Но если мы говорим о промышленном рыболовстве, то компании слишком дорожат своими квотами.

Эти страшилки достаются из рукава тогда, когда нужно застращать кого-то и дискредитировать. Отвратительно то, эти информационные атаки устраивают государственные СМИ. Я как информационщик знаю, как это работает.

Что касается рыбы, то мне удивительно, когда говорят, что, например, в городе Владивостоке нельзя купить свежей рыбы. Это ложь. В любом приморском городе любого региона есть маленькие специализированные магазинчики, где вы можете видеть широкий ассортимент рыбы: парной, охлажденной, замороженной, разделенной, филе – вообще любой. Но главная проблема заключается в том, что 70% рыбы – это три с половиной миллиона тонн – ловится на Дальнем Востоке, а 90% жителей страны живет за пять тысяч километров на запад. Возить рыбу на такое расстояние проблематично и затратно. Обитатели центральных регионов хотят жить в столице или рядом с центром и одновременно требуют свежую рыбу, трепанга, гребешка по стоимости как в районах вылова. С другой стороны, сколько мы слышали заявлений антимонопольной службы о «серой зоне» в ценообразовании! В ведомстве силились понять, за счет чего цена минтая во Владивостоке в 70 рублей по мере продвижения к столице увеличивается до 150-200 рублей. И где результаты этих исследований, проводимых ФАС?

Возможно, рыба и морепродукты могли бы стоить дешевле, если бы сама рыбалка не стоила так дорого. Ведь все ограничения и требования, вводимые различными ведомствами, увеличивают финансовую нагрузку на предприятия. Многие правила создаются только для того, чтобы было удобно контролирующим органам. Чтобы было удобно Россельхознадзору, Роспотребнадзору, Пограничной службе. Но никто не думает о том, чтобы было удобно рыбаку и потребителю.

– Но государством же декларировалась задача сделать рыбу максимально дешевой.

– Пока господин Артемьев возглавлял антимонопольную службу, я при любой возможности спрашивал у него и его заместителей: «Вы – главные инициаторы тотальных аукционов, где продается все: квоты ВБР, участки под аквакультуру, акватории, освободившиеся объемы. Кто-либо может объяснить: каким образом максимальная цена аукционной покупки может трансформироваться в минимальную цену продажи готовой продукции?». Никто из антимонопольной службы ни разу не ответил на этот вопрос.

– Значит, сменились приоритеты…

– Конечно. Но тогда не стоит чиновникам прятать голову в песок и опять перекладывать ответственность на рыбаков. Типичный пример – все чиновники отчитались о том, что крабовые аукционы принесли бюджету свыше 140 млрд рублей. Я не понимаю их радости и гордости по этому поводу. Из рыбной отрасли просто изъяли средства.

– У вас часто спрашивают, кто финансирует Fishnews?

– По этому поводу ходит много легенд. Сначала предполагалось, что это Ассоциация добытчиков минтая нас содержит, потом считали, что Всероссийская ассоциация рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ). Кто-то ставит нам в вину, что мы работаем на Росрыболовство. Там, в свою очередь, считают, что мы защищаем интересы рыбаков и не учитываем интересы государства.

На самом деле нам платят рекламодатели. Fishnews – это площадка, которая, как я уже сказал, позволяет либо заработать денег, либо не потерять. Мы работаем со всеми ведущими предприятиями Российской Федерации, мы работаем со всеми профильными ассоциациями, с ведущими мировыми производителями оборудования для рыбаков. Каждый день на сайт заходит больше трех тысяч читателей. Если бы мы работали плохо, то нам бы никто не платил за работу.

– В таком случае, можно ли сказать, что Fishnews занимает независимую позицию? Или все-таки независимых СМИ не существует?

– Я думаю, мы занимаем позицию здравого смысла. Если чьи-либо предложения противоречат здравому смыслу, то они не будут нами приняты. Мы откажемся от контракта, и такие прецеденты были.

– Сейчас вся информация как-то стремится перемещаться в интернет, в сети, а Fishnews до сих пор сохраняет бумажные издания – журнал, газету. Все-таки в интернете информация распространяется и доходит быстрее, ею удобнее пользоваться, и, наверное, это экономичнее. Вашему расточительному архаизму есть объяснение?

– Объяснение есть. Интернет – это оперативность: сегодня произошло, сегодня сказали, завтра сделали анализ. Но интернет – это вал информации, причем каждый день новой. А люди, читая наши материалы, за которые Fishnews отвечает головой, своей репутацией, – принимают решения стоимостью в миллионы. Соответственно, мы должны предоставить им информацию в разных форматах для внимательного чтения и анализа, потому что напечатанное на бумаге воспринимается совершенно иначе. В журнал мы отбираем самую ценную и полезную информацию для рыбаков. Например, предложения по оборудованию, аналитические статьи, проблематику, которая касается всех регионов.

Газета «Fishnews Дайджест» суммирует то, что произошло в отрасли за последние тридцать дней. Именно поэтому и газеты, и журналы до сих пор выпускаются и, я уверен, будут выпускаться впредь. Хотя это и недешевое удовольствие.

– Что будет с Fishnews еще через 15 лет, как думаете?

– Скажу честно, нам бы очень не хотелось вновь писать об аукционах через 15 лет. Потому что это опять путь в тупик. Многие чиновники, отвергающие «исторический принцип», во время первых аукционов были еще студентами. Мне кажется, именно поэтому они не подозревают о последствиях.

Следует напомнить еще об одном: никакая другая отрасль не содержит, в буквальном смысле, такое количество прибрежных регионов. Рыбаки выполняют громадную социальную функцию – функцию государства – по содержанию отдаленных районов, где нет ничего, кроме рыбы. К сожалению, чиновники об этом тоже забывают, когда ставят свои карьерные сиюминутные интересы выше государственных.

– Будем надеяться, что эта спираль наконец раскрутится в прямую и вам не придется писать об аукционах через 15 лет. В любом случае через 15 лет рыбу ловить не перестанут.

– Прелесть ситуации в том, что рыба будет востребована всегда. Это вселяет оптимизм. Мы не можем жить без рыбы, это факт.

Юлия БЕЛОМЕСТНОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 13 мая 2021 > № 3719500 Эдуард Климов

Усиливаемся на всех основных рынках

Ограничения, продиктованные пандемией, привели к интересным результатам для рынков российского краба. В некоторых странах люди, лишенные возможности путешествовать и привычно отдыхать, стали активнее радовать себя вкусной едой, и морепродукты, конечно, не остались без внимания, поделился наблюдениями генеральный директор ГК «Русский краб» Александр Сапожников. В интервью Fishnews руководитель группы компаний рассказал об экспортных поставках «Русского краба» и особенностях крабового промысла в первом квартале нынешнего года.

- Александр Анатольевич, как начался для «Русского краба» промысловый сезон 2021 года? Каковы объемы вылова?

- Год, казалось, обещал много хорошего. Но буквально со второй-третьей недели января погода испортилась. Зарядили штормовые дни, упала температура и на Охотоморском бассейне, и в Беринговом море. Льды в заливе Шелихова и Беринговом море сначала затрудняли рыбалку, а потом и вовсе свели ее на нет.

Мы посчитали: количество штормовых судосуток за январь-февраль выросло к показателям 2019-2020 годов в два раза. Если в прошлом году за два месяца у нас было 94 штормовых судосуток, то в нынешнем году - почти 200.

Но мы проанализировали ситуацию и передислоцировали флот. В результате практически весь объем синего краба, который планировалось поймать на севере, удалось заместить уловами стригуна опилио в подзоне Приморье.

За январь-март наша группа компаний добыла более 2,4 тыс. тонн крабов - на 19% больше, чем за тот же период прошлого года. В общем вылове по Дальневосточному бассейну доля «Русского краба» по итогам квартала составила 21%. То есть с освоением у нас все нормально.

- От промысла перейдем к теме реализации. Присутствие на каких рынках усиливает «Русский краб»?

- В целом мы усиливаем присутствие на всех основных направлениях. Серьезное оживление наблюдаем на мировых рынках, особенно по крабу премиум-сегмента. Это отмечают и зарубежные аналитики. Например, стоимость синего краба в Китае на пике доходила до 75 долларов. Рост, безусловно, был связан с дефицитом, вызванным плохой погодой и низкими уловами, но такой показатель действительно был.

Америка готова принимать варено-мороженые конечности краба в любом количестве, но продавать на китайский рынок гораздо выгоднее. Хотя в любом случае управляем рисками, стремимся диверсифицировать поставки и отправляем нашу продукцию в разные страны. Таким образом, не перегружая ни один рынок, получаем оптимальные цены.

Оживился спрос в Японии, сделаны первые заявки, мы подписали первый контракт. Стабильным остается потребление в Корее - это постоянные покупатели нашего краба.

С чем, на наш взгляд, связан рост цены и увеличение потребления краба? Раньше люди ездили по миру, летали, тратили деньги на путешествия, развлечения, а с приходом пандемии они стали сидеть дома, экономить, и им хочется порадовать себя вкусной едой. Конечно, мы готовимся к тому, что когда пандемия пойдет на спад и будут открываться границы, то у людей появится возможность тратить деньги на другие развлечения и цена на краб может вернуться к плюс-минус исторической. Однако планка, которой достигла стоимость, свою роль сыграет. Те, кто попробовал краба, вероятнее всего, станут его постоянными потребителями.

- Ранее поднималась тема изменения минимальных суточных объемов вылова камчатского краба в Камчатско-Курильской подзоне. Вы по-прежнему считаете, что этот показатель нужно корректировать?

- «Русский краб» работает в соответствии с принципами ответственного рыболовства. Мы понимаем, что состояние популяций ценных биоресурсов требует особого внимания. Если не принимать меры для сохранения, то через некоторое время мы можем этих ресурсов лишиться. К числу таких ВБР относятся камчатский краб Камчатско-Курильской подзоны, а также краб-стригун опилио в Северо-Охотоморской подзоне - в последние годы его уловы стали значительно скромнее, чем раньше.

Мы обсуждали эту ситуацию с отраслевой наукой. Вывод: в Камчатско-Курильской подзоне добычу камчатского краба необходимо снижать. То же касается опилио в Северо-Охотоморской подзоне.

Понимая необходимость этих мер, мы все же обращаем внимание, что квоты нами были приобретены на аукционе на 15 лет, ловить в соответствии с ними мы смогли недолго. Уже в 2022 году для нас будут снижены объемы по квотам на добычу камчатского, синего крабов и опилио. Суммарно сокращение составит 798 тонн. В связи с этим хотелось бы, чтобы при организации торгов прогнозы по состоянию ресурсной базы были более точными.

Со своей стороны компания содействует науке в этом вопросе. В начале года, чтобы проанализировать состояние запасов, мы разместили на двух своих судах представителей ВНИРО. Перед специалистами стояла задача провести исследования популяции синего краба в Беринговом море.

- Какие вопросы нормативно-правового регулирования волнуют добытчиков краба?

- Вопрос, который мы поднимали перед ассоциацией, связан как раз с тем, что в свое время в Камчатско-Курильской подзоне был установлен минимальный суточный объем вылова камчатского краба в размере четырех тонн. Однако прошлый сезон показал, что добывается не более двух тонн. Опять же получается, что мы купили на аукционе квоты, а с нас каждый день списывают четыре тонны, потому что принят такой норматив. Но фактически добывается две тонны. Мы вынуждены привлекать дополнительный флот, нести дополнительные расходы, увеличивать время нахождения на лову.

Многие документы, регулирующие добычу краба, были в свое время приняты для борьбы с ННН-промыслом. Но сегодня ГМИ располагает такими средствами наблюдения и контроля, которые практически исключают незаконный лов. То есть правовую базу нужно проанализировать и пересмотреть.

Такая работа у нас ведется, мы взаимодействуем по этому вопросу с Федеральным агентством по рыболовству, выясняем, как власти видят решение проблем. Мы заинтересованы в том, чтобы регулирование не снижало продуктивность бизнеса.

Сейчас, например, актуальна проблема с внесением изменений в разрешения на промысел. Некоторое время назад можно было внести изменения по видам водных биоресурсов в действующее разрешение - для этого было достаточно телеграммы. Теперь требуется получать новое разрешение, а в этом случае оригинал должен доставляться на судно. Мы живем в век электроники, повсеместно внедряются онлайн-сервисы. С доставкой бумажных носителей на судно мы просто возвращаемся в эпоху до интернета.

Для обсуждения таких моментов и нужны регулярные встречи, чтобы Росрыболовство слышало нас, а мы слышали Росрыболовство. Нельзя бесконечно администрировать бизнес - он все-таки должен иметь определенную свободу.

- Недавно мы писали о программе «Русского краба» по обучению сотрудников навыкам оказания первой помощи . Какие еще усилия предпринимаются группой компаний, чтобы обеспечить безопасность экипажей?

- Безусловно, мы сторонники того, чтобы безопасность труда была на первом месте и соблюдение техники безопасности было не просто призывом, а законом. Вопрос об этом мы ставим сразу, как только моряк приходит устраиваться в нашу компанию.

«Русский краб» организует обучающие мероприятия – предрейсовые, в ходе которых экипаж тренирует навыки спасения в бассейне, а также специальные, например, по оказанию первой помощи.

Все члены экипажей обеспечены специальными средствами индивидуальной защиты, в том числе гидрокостюмами.

К вопросам безопасности подходим со всей ответственностью. Считаем, что авантюристов, которые не дорожат собственной жизнью, от воды лучше держать подальше. Несчастных случаев с летальным исходом у нас не было, и мы принимаем все возможные меры, чтобы обеспечить безопасность и впредь.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 апреля 2021 > № 3717204 Александр Сапожников

Марикультуре ДФО необходимы крупные игроки

Аквакультура Дальнего Востока продолжает испытывать трудности. Как глобальные, общие с коллегами по всей России, - экологическая экспертиза, объемы изъятия, вопросы с выделением земли, так и локальные, например, запрет на работу участков в охранной зоне морского заповедника. Проблемы будут оперативно решаться только тогда, когда в этом бизнесе сформируется мощное лобби, а приоритетом чиновников станет ликвидация административных барьеров, считает председатель Дальневосточного союза предприятий марикультуры Роман Витязев.

- Роман Сергеевич, какова сейчас ситуация с участками в охранной зоне Дальневосточного морского заповедника? Проводятся совещания, на вашей стороне краевые власти – губернатор Олег Кожемяко направил обращение в Минприроды. Однако перспектива работы на этих РВУ остается под вопросом.

- Да, глава региона действительно обозначил позицию края: необходимо разрешить в охранной зоне заповедника рыбохозяйственную деятельность в целом, не только аквакультуру. Ведь в этом районе традиционно ведется, например, добыча зарывающихся моллюсков.

Ситуацию обсудили на видеосовещании 24 марта, которое провело Минвостокразвития по обращению ДВ СПМ. Минприроды подтвердило свою готовность внести необходимые корректировки в редакцию готовящегося нового положения об охранной зоне заповедника. При этом министерство хочет подстраховаться - привлечь к решению вопроса генпрокуратуру.

Хотелось бы, чтобы запрет сняли поскорее, ведь сроки поджимают - с апреля температура воды повышается и марифермеры начинают сезонные работы. Задержка с устранением этой проблемы уже привела к ущербу для бизнеса.

Предприятия рассматривают и судебный вариант. Верховный суд не удовлетворил иск аквафермеров, они готовят апелляцию. Обращаю внимание: пользователи хотят отменить запрет, который содержится в нынешнем положении о заповеднике. А мы движемся в ином направлении – хотим погрузить изменения в новое положение, которое сейчас готовится.

Безусловно, положительное судебное решение укрепит наши позиции. Но в любом случае необходимо внятно прописать в положении возможность работать в охранной зоне предприятиям марикультуры. Чтобы и действующие пользователи участков на этой акватории, и будущие инвесторы могли спокойно разводить там гребешка и трепанга.

- Вы упомянули сроки. Если допустить худший сценарий - есть ли вероятность, что договоры на участки расторгнут?

- С этими участками возникла любопытная ситуация. Правила формирования рыбоводных участков определены отдельным постановлением правительства. Этот документ не запрещает формирование РВУ в охранной зоне заповедника. То есть там можно создавать новые участки, только работа на них сейчас под вопросом. Это, по сути, правовая коллизия, которую необходимо решить в рамках межведомственного взаимодействия между органами власти.

А расторжение договора может инициировать только теруправление Росрыболовства. Сомневаюсь, что ТУ пойдет на такой шаг, так как в этом вопросе федеральное агентство занимает сторону пользователей. Оно заинтересовано в том, чтобы инвесторы продолжили работу.

Кроме того, затянувшееся решение вопроса с охранной зоной влечет и другие проблемы. Например, возможные претензии со стороны Росприроднадзора из-за отсутствия положительного заключения государственной экологической экспертизы. Поэтому очень надеемся, что позиция нашего губернатора Олега Николаевича Кожемяко поможет ускорить процесс. Рассчитываем также на поддержку со стороны нового министра природных ресурсов и экологии Александра Александровича Козлова, который не понаслышке знает о проблемных вопросах Дальнего Востока.

- Государственная экологическая экспертиза сама по себе затратная и сложная процедура. Давно обсуждаются предложения по упрощению ГЭЭ для марифермеров. Ваш союз участвует в этой работе?

- Да, у нас идет постоянное взаимодействие с ответственными ФОИВами по вопросам экологической экспертизы. Наши инициативы в этой части - привязка срока действия ГЭЭ к сроку действия договора. Другой очень важный момент - чтобы была возможность объединять несколько объектов в один, проводить комплексную экспертизу нескольких рыбоводных участков, если они расположены рядом, на одной акватории.

Также наша совместная позиция с Росрыболовством и Минвостокразвития заключается в том, что деятельность на РВУ при применении пастбищного способа выращивания не должна проходить полный цикл государственной экологической экспертизы. В этом случае нужна упрощенная схема, как вариант - получение согласования деятельности в Росрыболовстве на основании заключения ВНИРО.

Для предприятий, применяющих индустриальный способ выращивания, также необходимо облегчить процедуру прохождения ГЭЭ, в том числе в части количества привлекаемых Росприроднадзором экспертов, что прямо влияет на размер госпошлины. Это стало бы существенным облегчением для марифермеров.

Также мы предлагали ввести норму, дающую возможность пользователям проходить ГЭЭ в территориальных органах Росприроднадзора по месту ведения деятельности. Работу в этом направлении продолжим до получения положительных результатов.

- Сейчас много говорят про проблемы с экспортом в Китай из-за пандемии. Аквакультура тоже с ними столкнулась?

- Я бы хотел затронуть проблему, не связанную с коронавирусом. Дело в том, что у марифермеров Приморья объемы поставок за рубеж в принципе небольшие по сравнению с рыбаками. Одна из причин - нехватка заводов, мини-заводов, которые имеют китайские номера, аттестованных по стандартам КНР. Существует реальный дефицит заводских мощностей - как для переработки продукции товарной аквакультуры, так и для получения молоди.

- Что здесь можно сделать? Нужны очередные субсидии или пусть сам рынок решает, что бизнес будет строить?

- Необходимо, чтобы каждый пользователь, инвестор имел возможность на прилегающей к рыбоводному участку территории строить свои производственные мощности. Есть предприятия, в том числе члены ДВ СПМ, которые готовы вложить серьезные денежные средства в такие объекты. Однако процедура забюрократизирована, в законодательстве масса ограничений, и, как следствие, очень сложно не то что построить завод, а хотя бы получить и оформить землю. Поэтому здесь базовый вопрос – ликвидация локальных административных барьеров, а также анализ имеющихся ограничений и возможностей для их корректировки.

Напомню, что в недавнем послании Федеральному Собранию президент заявил: построить завод в России должно быть быстрее, выгоднее и проще, чем в других странах.

Кроме того, конечно, нужно субсидирование, поддержка. Надо смотреть, может быть, какие-то точечные продукты разрабатывать в этой части, которые действительно будут востребованы отраслевым бизнесом. А пока имеем то, что имеем.

Хорошо бы, чтобы у наших предприятий марикультуры были такие проблемы, какие сейчас у рыбаков, – когда продукцию некуда девать. Но пока, как я говорил, объемы выращивания небольшие, хотя есть значительный потенциал для роста. Исправить ситуацию может регулятор. Во-первых, разработать методику по оценке эффективности пользования рыбоводным участком. Во-вторых, вместе с локальными мерами поддержки начать системно стимулировать пользователей увеличивать объемы производства, налаживать выпуск и реализацию переработанной продукции.

Иначе мы так и будем сидеть с тысячами тонн морской капусты - выращенной, но по каким-то (возможно, объективным) причинам нереализованной.

- Другой насущный вопрос – контроль со стороны погранслужбы. Марифермеры опасались, что нарушителями пограничного режима могут счесть работников хозяйств, выходящих в море на маломерных судах, в том числе в темное время суток. Удалось урегулировать этот момент?

- Проведено предварительное совещание с участием руководителя регионального агентства по рыболовству Валерия Корко, уполномоченного по защите прав предпринимателей в крае Марины Шемилиной. Сейчас аппарат бизнес-омбудсмена готовит обращение к руководству погрануправления - нужны разъяснения. В частности, как быть в ситуации при изменении количества лиц на маломерном средстве в течение рабочего времени, смены капитана - как действовать пользователям в этой части, чтобы не стать нарушителями.

Для ночных выходов решено оборудовать флот предприятий марикультуры техническими средствами контроля. По предложению Валерия Эдуардовича я обсудил эти вопросы с заместителем начальника Центра системы мониторинга рыболовства и связи Демьяном Чекуновым. Благодаря ему были оперативно организованы пробная установка, тестирование и оформление сертифицированного ТСК на маломерное судно. Это катер охраны, принадлежащий компании - члену нашего союза.

Оборудование успешно подключено к системе отраслевого позиционирования, работает в штатном режиме, необходимые данные поступают в ЦСМС и пограничные органы. Пользователь в соответствии с требованиями дополнительно предоставляет текущую информацию по сотовой связи оперативному дежурному.

Со своей стороны, рекомендуем такую практику всем пользователям, чьи участки находятся на акваториях с особым пограничным режимом. Это самый оптимальный вариант, компромиссное решение, которое должно устроить обе стороны. Пограничники будут видеть, кто и где находится, а предприятия марикультуры - избегать штрафов и риска задержания судов.

При этом изменений в нормативные акты вносить не требуется. Перечень оборудования, которое сейчас предлагают в Центре на выбор пользователям, бюджетный: цена в пределах 55 тыс. рублей, плюс небольшие деньги за обслуживание ТСК в системе. И самое главное – это все интегрировано в отраслевую систему мониторинга, а значит, соответствует Правилам пограничного режима, утвержденным приказом ФСБ России от 7 августа 2017 года № 454.

Также я направил обращение в погранслужбу Посьета - наш союз предлагает провести протокольное совещание. Считаем, что нужно сформировать в отношении предприятий марикультуры единую практику правоприменения административных норм в части требований пограничного режима – чтобы исключить злоупотребления и дестабилизацию работы пользователей. Также надо организовать разъяснения законодательства в этой области, наладить взаимодействие в борьбе с браконьерством.

- Мы можем продолжить говорить о хороших новостях? Есть еще позитивные изменения для марифермеров Приморья?

- Реализованы предложения нашего союза по оптимизации работы сервиса «Аквавосток», а именно - возможность создания участков с привязкой к береговой полосе. Система прошла апгрейд и уже можно «рисовать» РВУ новым способом.

Раньше при формировании РВУ у береговой черты ее нельзя было касаться ни одной из сторон. Сейчас можно сделать стороной участка линию берега. Создавать участки стало удобнее, кроме того, появилась возможность существенно выиграть в площади.

Также в ближайшее время будут утверждены изменения в постановление правительства РФ № 1183, которое устанавливает правила создания рыбоводных участков. Поправки снимают 100-гектарную сетку формирования ограничений зон «можно» и «нельзя» на «Аквавостоке», ограничение будет контурное.

Я считаю, это достаточно хороший шаг вперед. В совокупности эти изменения увеличат доступную акваторию для создания новых РВУ.

Еще одна позитивная новость - я вошел в новый состав Общественного совета при Федеральном агентстве по рыболовству. На этой площадке буду поднимать проблемные вопросы аквакультуры не только Дальнего Востока, но и всей России, ведь сложности у аквафермеров разных регионов схожие.

Так что если коллеги захотят вынести на обсуждение ОС актуальные темы, можно смело обращаться ко мне. В качестве члена общественного совета я планирую принести пользу рыбному хозяйству страны.

Хочу отметить, что инициативы союза встречают поддержку руководства отрасли. Радует открытость и готовность главы Росрыболовства Ильи Шестакова к диалогу – в этом я убедился в очередной раз на недавнем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета.

Необходимо повышать инвестиционную привлекательность дальневосточной марикультуры, делать это комплексно и системно. У нас на сегодняшний день не хватает серьезных инвесторов с хорошими лоббистскими возможностями. Мы наблюдаем за крупными рыбодобывающими компаниями и понимаем, что только наличие подобного игрока или игроков в нашей отрасли позволит эффективно корректировать и оптимизировать законодательство, а также реализовывать действительно масштабные проекты.

Ну и, безусловно, нужно ориентировать чиновников на местах на экономический рост отрасли, исключение административных барьеров. Чтобы аквакультуру Дальнего Востока наконец стали воспринимать всерьез - как динамично развивающийся бизнес, который поставляет на рынки товарную продукцию, дает рабочие места, налоги.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 апреля 2021 > № 3704684 Роман Витязев

Трагедия «Скорпиона» требует системного анализа и взвешенных решений

Два человека, погибшие при опрокидывании траулера «Скорпион» прямо у причальной стенки судоверфи «Пелла», стали первыми жертвами программы инвестиционных квот. Если бы не гибель людей, то, вероятно, на это происшествие вообще бы не обратили внимания.

Однако человеческие жертвы (впрочем, как и внушительные материальные потери заказчиков и строителей) заставляют крепко задуматься и обсудить вопросы, связанные с обязательствами по строительству промыслового флота на отечественных верфях. Как это отразится на эффективности рыбной отрасли в ближайшем будущем? Готовы ли вообще отечественные верфи к масштабному строительству промыслового флота? Как в море поведут себя суда, опрокидывающиеся у причалов? Должны ли рыбодобывающие компании делить ответственность и нести убытки из-за ошибок корабелов?

Редакция Fishnews приглашает компетентных представителей отраслевого сообщества к открытой дискуссии по этим вопросам. Своим взглядом в рубрике «Личное мнение» поделился председатель совета директоров, генеральный конструктор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания» Олег Братухин:

- Если говорить непосредственно о трагедии, то, с точки зрения кораблестроительной науки «Теория корабля», причина такого значительного накренения судна одна - проблема с остойчивостью. Пояснения руководства верфи о том, что что-то пошло не так при выполнении процедуры кренования судна, не выдерживает критики. Ведь подобная процедура не может выполняться на судне с таким количеством специалистов, работающих в разных его частях (по данным СМИ, 80-100 человек). Не касаясь вопроса безопасности, это категорически исключено при выполнении кренования в силу невозможности рассчитать поправку в расчетах остойчивости в условиях, когда столь значительная суммарная масса находящихся на судне людей непредсказуемо перемещается. Поскольку люди могут находиться где угодно.

Безусловно, сами по себе причины проблем с остойчивостью требуют пристального внимания, начиная с расчетов. Несмотря на то что сами расчеты выполняют соответствующие сертифицированные программы, которые, конечно же, считают правильно, только человек может увидеть и оценить цельную картину – с учетом особенностей того или иного типа судна. Например, в данном случае, как и в целом с остойчивостью подобного типа высокобортных судов с многоярусной надстройкой, именно состояние полностью порожнего судна с нулевыми запасами дает наименьшую метацентрическую высоту. Соответственно, это наиболее опасный из всех вариантов нагрузок, требующий особого внимания.

Несмотря на то что, конечно же, виновные в этой трагедии будут установлены, она представляется не случайной, а системной, основанной на отсутствии современных профессиональных судостроительных компетенций. Это, безусловно, касается самой трагедии, но одновременно ярко и точно иллюстрируется пояснениями руководства судоверфи. При этом под судостроением в данном случае подразумевается как работа конструкторского бюро верфи, так и организация судостроительных работ.

Если бы это касалось только единственной судостроительной верфи! К сожалению, это системная проблема, касающаяся всех верфей, строящих рыболовный флот и для Дальнего Востока. Как результат - под видом современного инновационного флота на российских верфях, за крайне небольшим исключением, строится морально устаревший рыболовный флот со всеми негативными последствиями для экономики страны на следующие 30 лет, которые оцениваются в потерю триллионов рублей.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить характеристики строящихся судов с существующими и перспективными зарубежными и отечественными аналогами.

Затронутая проблема в целом касается состояния всего отечественного гражданского судостроения, начиная с подготовки инженеров-кораблестроителей. Ведь даже выпускники еще оставшихся кораблестроительных вузов (часть вузов практически прекратила существование, как, например, один из ведущих в СССР центров кораблестроительной науки и подготовки инженеров-кораблестроителей во Владивостоке) не могут отличить современное рыболовное судно от устаревшего. Не приходится удивляться, что подобные устаревшие, спроектированные 50 лет назад за рубежом рыболовные суда строятся по иностранным проектам на наших верфях под видом современных.

Проблемы в головах судостроителей, в базовом образовании, профессиональных знаниях, современных судостроительных технологиях, производительности труда и, конечно же, в технической политике в области обновления рыболовного флота. Не на словах, как это было до начала строительства рыболовного флота на отечественных верфях. Тогда со стороны судостроителей господствовали шапкозакидательские настроения – мол, и проекты у нас есть какие захотите, и способности. А на деле, когда с началом строительства рыболовных судов пришло отрезвление, оказалось, что действительно рыболовные суда крайне технически сложны и возникли многочисленные проблемы, включая технические и организационные, которые сегодня очевидны.

Дело гораздо глубже, чем в хозяйствующих в настоящее время на нашем рынке иностранных проектантах. Заметим, что хотя их значительная часть не востребована на собственных (не говоря уже о международных) рынках, в России эти компании вдруг превратились в ведущих мировых проектантов и получили гигантские, не виданные в своей истории заказы, успешно продав свои проекты. При этом такие «самые инновационные суда российского рыболовного флота» для промысла минтая находятся по основным производственным показателям на уровне 40-летних экс-советских судов и двукратно уступают американским траулерам подобных размеров, построенным 30 лет назад.

Открытым остается вопрос: насколько оправдан расчет на то, что голландские, исландские, норвежские, японские, украинские компании, то есть компании стран, ограничивающих наше технологическое развитие введением санкций, создадут современный лидирующий в мире российский рыболовный флот? Также открыт вопрос: почему одни квалифицированные зарубежные компании не предложили на нашем рынке конкурентоспособных решений, а другие действительно владеющие «ноу-хау» и вкладывающие существенные средства в научные исследования и инновации, спроектировавшие выдающиеся по своим характеристикам рыболовные суда, так и не пришли к нам?

Дело в том, что таким образом создается неконкурентоспособный отечественный рыболовный флот, обреченный проиграть конкуренцию этим странам в области рыболовства. А это, по данным ФАО, – глобальное лидерство не только в области пищевой промышленности, но в аквакультуре, медицине, фармакологии и других областях.

Очень хотелось бы надеяться, что трагедия «Скорпиона» станет спусковым крючком глубокого анализа происходящего в области обновления рыболовного флота, включая вопросы конкурентоспособности и эффективности. При этом вопросы обеспечения безопасности требуют особого внимания со стороны Российского морского регистра судоходства. Нужны дополнительные меры со стороны Регистра, поскольку потеря остойчивости рыболовных судов становится реальной проблемой нашего рыболовного флота. На слуху недавние трагедии БАТМ «Дальний Восток» и краболова «Восток». Более того, по данным Дальневосточной ассоциации морских капитанов, только от потери остойчивости в результате обледенения за последние несколько лет в дальневосточном бассейне опрокинулось и погибло как минимум семь рыболовных судов.

Только техническая политика в области обновления рыболовного флота (отсутствующая в настоящее время) может обеспечить решение задачи по строительству современных, высокотехнологичных судов. В противном случае продолжение строительства неконкурентоспособного промыслового флота закладывает фундамент отсталости на длительную перспективу. А отечественное судостроение не получит развития.

Особенно если принять во внимание, что из трех неразрывных составляющих гражданского судостроения (научные исследования и проектирование – производство оборудования – собственно судостроение), именно первая составляющая будет играть определяющую роль в глобальной конкуренции за ресурсы Мирового океана.

Председатель совета директоров, генеральный конструктор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания» Олег Братухин

Подготовил Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 21 апреля 2021 > № 3699256 Олег Братухин

Охотоморская минтаевая путина 2021 года может войти в историю

Подошел к концу сезон «А» охотоморской минтаевой путины. Очевидно, что 2021 год имеет все шансы войти в отраслевую историю – промысел в новых реалиях не обошелся без трудностей, но были и успехи, считает президент Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак. В интервью Fishnews глава АДМ рассказал, с какими результатами рыбаки закрыли сезон, какие сложности испытывал промысел, как пандемия вот уже второй год меняет налаженную логистику, и дал прогнозы на сезон «Б».

– Алексей Витальевич, после того как Китай закрыл свои порты для выгрузки рыбопродукции, высказывались опасения о том, что сезон «А» охотоморской минтаевой путины завершится раньше, что результаты промысла будут ниже прошлогодних. Как в итоге сложилась ситуация? С какими результатами минтайщики завершили сезон?

– По состоянию на 10 апреля, общий вылов минтая по Дальневосточному рыбохозяйственному бассейну составил 858 тыс. тонн. В Охотском море наши рыбаки добыли 777 тыс. тонн — на 15% меньше, чем годом ранее. Общий допустимый улов освоен на 73%. Отставание, конечно, ощутимо, но, на мой взгляд, ситуация не критичная. Самое главное – преодолена отметка в 70% общего допустимого улова. У предприятий – членов АДМ ситуация с освоением ОДУ более позитивная – в среднем 85%. Некоторые предприятия выбрали квоты на 90% и выше.

В сезоне «А» на специализированном промысле минтая в Охотском море работали 124 судна. Уже четвертый год подряд количество единиц флота, задействованного в экспедиции, снижается. Например, в 2017 году минтай добывали 145 судов. Это связано с выводом из эксплуатации устаревших судов, на смену которым приходят современные и более производительные, в том числе супертраулеры.

По показателям эффективности ситуация неплохая. Средний вылов за судосутки немного снизился по сравнению с уровнем прошлого года – с 130 до 125 тонн, но все равно оказался значительно выше, чем в 2016-2019 годах. А вот улов на усилие в нынешнем сезоне «А» примерно на 10% больше, чем год назад.

Что касается производства минтаевой продукции, то лучше всего охарактеризует ситуацию поговорка «нет худа без добра». Да, снижение уловов привело к сокращению производства мороженого минтая: б/г – на 24%, неразделанного – на 15%. Также снизился выпуск икры.

С другой стороны, имеем положительную динамику по производству продукции глубокой переработки. Значительно увеличился в этом сезоне выпуск филе и фарша минтая морской заморозки – плюс 17% (47 тыс. тонн) и плюс 21% (8,6 тыс. тонн) к уровню прошлого года соответственно.

Тут важно отметить, что объем производства филе вырос даже несмотря на снижение вылова. Если сравнить объем отправленного на переработку сырца с прошлогодним уровнем, прибавка весьма весомая – четверть уловов минтая была переработана в море на филе.

Этому способствовал в том числе «китайский локдаун» – из-за проблем с выгрузкой рыбопродукции в портах КНР российские предприятия максимально переориентировались на выпуск филе.

Ввод в эксплуатацию новых береговых заводов, построенных в рамках программы инвестиционных квот, также обеспечил очень неплохую прибавку по переработке. По нашим оценкам, за неполные четыре месяца пять береговых заводов на Дальнем Востоке произвели более 7 тыс. тонн филе минтая. Несомненно, наличие у России собственных перерабатывающих мощностей – один из главных инструментов по снижению зависимости от третьих стран. Сейчас филе поставляется на внутренний рынок, в государства ЕС и другие страны напрямую.

– С чем же все-таки связано отставание по уловам – меньшее количество судов, погода, загруженность холодильников?

– Каждая из перечисленных причин сыграла свою роль. Если говорить про флот – в начале сезона, когда была полная неопределенность с поставками в Китай, суда, которые традиционно работали на минтае, ловили сельдь в Северо-Охотоморской подзоне. Поэтому у нас вылов сельди почти вдвое превышает традиционный показатель на текущую дату.

Сказалось и увеличение выпуска филе. При производстве такой продукции нет смысла гнаться за высокими показателями по суточному вылову, нужно ловить ровно столько, сколько судно способно переработать. Логично, что когда суда просто морозят рыбу, у них показатели и по уловам, и по продукции выше.

Еще одна причина – погода. Этот сезон «отметился» сложной ледовой обстановкой и большим количеством штормовых дней, которых было в два больше, чем в 2020 году. В период штормов среднетоннажный флот фактически не работал, крупные суда работали, но не с такой эффективностью, как обычно.

Были трудности с логистикой и хранением, с наличием емкостей на холодильниках в российских портах. Весь сезон средняя загрузка холодильников Приморья была на уровне 90%, это высокий показатель.

В начале сезона, когда возникли сложности с поставками в Китай, действительно были очень пессимистичные прогнозы по путине – вплоть до того, что ее придется закончить досрочно. Ряд предприятий прогнозировал снятие флота с промысла в конце февраля. Но, как видим, коллапса удалось избежать: бизнес подстроился под новую логистику, переориентировал поставки.

Кстати, затраты рыбопромышленников на корректировку отлаженной логистики выросли очень значительно. По нашим оценкам, вынужденные расходы предприятий на выгрузку, хранение, контейнеризацию «съедят» порядка 8-10% от совокупной выручки по итогам сезона.

На мой взгляд, такие серьезные изменения в отлаженной годами логистике промысла имеют все шансы войти в историю. Минтаевая путина этого года «оголила» зависимость российской рыбной отрасли от Китая и в целом от иностранной транспортной инфраструктуры и еще раз доказала необходимость развития береговой переработки и холодильной инфраструктуры в прибрежных регионах. Можно иметь суперэффективный и новый флот, но от него будет мало толку, если выгружаться будет некуда. Ряд предприятий задумался о перестройке каналов сбыта для снижения зависимости от ситуации в Китае и Корее. Нас ждет принципиально новый период в истории развития отрасли.

– Вы сказали об увеличении расходов рыбаков на логистику. А как в целом обстоят дела с экономическими результатами промысла? С какими финансовыми показателями рыбодобывающие предприятия завершили сезон? Какая ситуация на рынках?

– Что касается рынков, то практически весь сезон прошел в неопределенности: как будет развиваться ситуация в Китае, когда откроют порты, когда заработают фабрики и начнутся продажи? Цена на мороженый минтай снизилась, только сейчас мы видим первые признаки оживления.

А вот ситуация на рынках филе минтая обратная. Из-за трудностей с выпуском филе второй заморозки в Китае резко вырос спрос на продукцию морской заморозки, укрепилась и цена. Но, опять же, прирост цены был «съеден» увеличением ставки фрахта до Европы. Она выросла в три раза из-за дефицита рефконтейнеров у морских перевозчиков в азиатских портах.

Сокращение вылова и выпуска продукции, снижение спроса и цен, рост логистических затрат – все это негативно отразится на финансовом результате сезона. По нашим оценкам, совокупная выручка снизится примерно на 20% в сравнении с прошлогодним показателем.

– Насколько остро сейчас стоит проблема сбыта? Удается ли рыбакам переориентировать поставки, которые из года в год направлялись в Китай? Получилось ли открыть новые рынки и какие перспективы на этом направлении?

– Надо признать, что крайне трудно найти альтернативу Китаю на три месяца. Как я уже сказал, в этом сезоне значительно выросла переработка в море и на российском берегу, увеличились отгрузки в центральные регионы нашей страны. Предприятия активно ищут возможности сбыта на альтернативных рынках, прежде всего в Таиланде, Вьетнаме. Они располагают довольно развитой индустрией рыбопереработки, правда, не минтая: в Таиланде в основном выпускают продукцию из лосося, а во Вьетнаме – перерабатывают треску. Тем не менее часть минтаевых уловов отправилась с путины в эти страны.

Повторюсь, спрос в Китае активизировался. Для нас главная сложность на этом направлении – нарушение традиционной логистики. Порты КНР до сих пор остаются закрытыми для российских транспортно-рефрижераторных судов. Сейчас вся продукция, которая экспортируется в Китай, поставляется туда исключительно контейнерами – либо с перевалкой во Владивостоке или Петропавловске-Камчатском, либо со складов из Пусана.

Как я уже отметил, значительный объем минтая поступил на внутренний рынок, в том числе в центральную часть России. В феврале был период, когда мы наблюдали очень низкую цену на минтай на внутреннем рынке, и на холодильниках скопились большие запасы продукции. Ее не торопились покупать и отправлять вглубь страны, ожидая еще большего снижения стоимости. Однако рынок в конечном счете стабилизировался.

– То есть отечественный потребитель минтаем обеспечен?

– Обеспечение внутреннего рынка – первоочередная задача отрасли. Независимо от ситуации с экспортом и, в частности, с поставками в Китай, в последние годы насыщение внутреннего рынка стабильно высокое. Более 95% минтаевой продукции в российских магазинах – отечественного производства.

В прошлом году на российские прилавки наши рыбаки отправили порядка 100 тыс. тонн продукции из минтая — это тот объем, который «требуют» рынок и потребитель. Растут продажи филе, которое замещает мороженый минтай.

Среднедушевое потребление минтая в России выше, чем в США и в среднем по Европе. Мы все с вами ходим по магазинам – во многих супермаркетах представлено филе, произведенное отечественными компаниями, такими как НБАМР, «Океанрыбфлот», «Камчаттралфлот», и другими. Ситуация, когда на российских прилавках было массово представлено китайское филе минтая, уже давно ушла в историю. Хотя надо признать, что ситуация на внутреннем рынке с рыбопродукцией далека от идеальной, многое еще нужно сделать в этом направлении, в том числе важны маркетинговые проекты – продукцию нужно «продвигать».

– Можно ли уже делать какие-то осторожные прогнозы на сезон «Б» в Охотском море? Реально ли преодолеть отставание по уловам?

– Так называемый сезон «Б» откроется 15 октября в Северо-Охотоморской подзоне и с 1 ноября на Западной Камчатке. До этого небольшой объем возьмут малотоннажные суда прибрежного промысла в летний период -порядка 20 тыс. тонн. Плюс небольшой объем в качестве прилова, в том числе при промысле сельди.

По нашей оценке, порядка 250 тыс. тонн минтая останется к освоению в сезоне «Б». Результативность промысла в этом сезоне значительно ниже. Улов на усилие в 1,5-2 раза ниже, чем в сезоне «А». Это связано с тем, что сезон «А» – преднерестовый, когда минтай образует крупные и малоподвижные скопления. Сезон «Б» приходится на нагульный период, в это время минтай активно перемещается и скопления не такие мощные. При интенсивности рыбалки на уровне 2020 года сможем добыть 80 тыс. тонн, тогда итоговое освоение будет 83-85%. Чтобы выйти на 92-95% по итогам года, нужно в два раза нарастить интенсивность, до 2 тыс. судосуток, фактически увеличить выставление добывающего флота до уровня сезона «А».

– Вакцинация от COVID -19 не сбавляет темпы во многих странах и Россия - не исключение. Как обстоят дела с вакцинированием членов экипажей, задействованных на минтаевом промысле?

– Вакцинация моряков – это очень важное направление, в первую очередь с точки зрения обеспечения безопасности работников предприятий. Все члены экипажей промысловых и транспортных судов, покидающих российский порт перед выходом на промысел или в иностранные порты, проходят двойное тестирование на коронавирус.

По нашей информации, у некоторых компаний привито уже 50% плавсостава и более. В России массовая вакцинация стартовала в начале года, когда большая часть флота и членов экипажа были уже в море. Кроме того, наша основная вакцина – «Спутник V» – двухкомпонентная, весьма проблематично организовать такую вакцинацию в море. Рассчитываем, что после межрейсовой смены экипажей процент привитых рыбаков значительно возрастет. Перед беринговоморской минтаевой экспедицией предприятия и сами моряки могут активно использовать этот шанс.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 апреля 2021 > № 3695048 Алексей Буглак

Учитывать вклад предприятий – это справедливо

Изменения по распределению рыболовных участков, пересмотр действующей системы предоставления квот, новые условия работы из-за пандемии – у отраслевых объединений насыщенная повестка. Хотелось бы, чтобы к нестабильности на рынках не добавлялись встряски в регулировании, рассказал в интервью Fishnews председатель Ассоциации добытчиков лососей Камчатки Владимир Галицын.

– Владимир Михайлович, одно из резонансных предложений, с которыми выступили власти Камчатского края, – это инвестиционный норматив. Пока механизм в проработке, но основная идея, как я понимаю, такова: сохранять квоты за компаниями, которые уже вложили определенный объем средств в обновление основных фондов. Как вы оцениваете эту инициативу?

– На мой взгляд, инвестиционный норматив, предложенный губернатором региона Владимиром Солодовым, – это вариант справедливого отношения к предприятиям, которые уже вложились в развитие производства, в том числе береговой переработки и флота. Это, безусловно, способ защитить основную отрасль экономики полуострова. Сегодня для Камчатки такой вопрос актуален как никогда. В конце концов, это было бы справедливо и правильно.

Люди инвестировали в развитие производств без понуждения со стороны государства: напомню, в договорах на доли квот не предусматривалась обязанность пользователей вкладываться в те или иные направления деятельности. При этом для камчатских компаний это была нормальная практика. Камчатский рыбохозяйственный комплекс всегда приводили как пример эффективной организации работы: наш регион показывает, как должна работать отрасль после закрепления долей квот, участков для промысла. Объемы вылова выросли с чуть более 700 тыс. тонн в 2008 году до более чем 1,5 млн тонн в 2018 году, выпуск продукции увеличился соответственно с 668 тыс. тонн до 1,2 млн тонн.

И, конечно же, Камчатка очень активно включилась в программу инвестиционных квот – и с проектами по строительству судов, и с проектами по строительству береговых предприятий (пять из девяти заводов на Дальнем Востоке были построены на Камчатке). Тем не менее уже после реализации первого этапа программы к 2026 году регион лишится 200 тыс. тонн квот. В случае реализации второго этапа ожидаемые потери составят еще порядка 300 тыс. тонн. При этом надо понимать, что большинство компаний, которые направили свои ресурсы на реализацию инвестиционных проектов ранее, не смогут так же активно участвовать в новом распределении. Получается, тем, кто уже вложился в развитие, брал кредиты, отслеживал ситуацию на рынке, модифицировал производство под выпуск продукции глубокой переработки, фактически говорят: «Всем спасибо, молодцы! Но так как вы делали эту работу самостоятельно, а также в рамках первого этапа инвестквот, мы в любом случае перераспределим ресурс тем, кому он, по нашему мнению, нужнее».

Глава региона предложил вариант, который поможет учесть то, что было сделано предприятиями в последние годы, а сделано было немало. Да, продумать механизмы расчета и использования такого норматива – сложная задача. Однако это позволит справедливо оценить вклад каждой компании в развитие.

Также необходимо учитывать, что, помимо крупных компаний, есть и множество мелких и средних предприятий. В случае реализации второго этапа инвестквот крупные пользователи, безусловно, значительно пострадают, однако, как говорится, останутся на плаву и без части квот (не буду говорить о негативных экономических последствиях для них). Но для большей части средних и малых предприятий такое сокращение лимитов, скорее всего, станет фатальным.

Не добавляет позитива рыбакам и отсутствие стабильности в отрасли. Сегодня предлагается одна инициатива, завтра – другая, послезавтра – третья. При этом необходим системный подход, который бы определял перспективы и направления развития всего рыбохозяйственного комплекса. И уже исходя из этого могли бы приниматься глобальные для отрасли решения. В идеале, чтобы окончательно не развалить рыбную промышленность, сейчас необходимо не менять правила игры до окончания срока действия уже заключенных договоров. А для принятия системных решений и действий как минимум нужно дождаться окончания и оценить итоги и результаты реализации первого этапа инвестквот.

– Для добычи тихоокеанских лососей – важнейшей для Камчатки рыбы – нужны договоры на рыболовные участки. Большое внимание привлекли законодательные изменения по их распределению – ассоциация поднимала этот вопрос на разных площадках. Какая ситуация сейчас?

– Вопрос по-прежнему весьма актуален. Ситуация с законопроектом об электронных аукционах показала, что риски перераспределения сохраняются и за всеми предложениями в этой сфере нужно внимательно следить. Надеемся, что все условия, которые были подтверждены в 2019 году при переоформлении договоров на участки, останутся неизменными.

Предприятия Камчатки вкладывали и по-прежнему вкладывают огромные средства в развитие береговой переработки. Инвестиции в строительство и модернизацию производств составили более 50 млрд рублей, объем холодильных мощностей для хранения продукции вырос более чем на 42 тыс. тонн. Дополнительно создано порядка 4 тыс. рабочих мест. Соотношение по объемам переработки между морем и берегом изменилось в пользу берега.

Гарантии и уверенность предприятий в том, что они смогут заниматься промыслом долгое время – как минимум 20 лет, как это было при закреплении участков в 2008–2010 годах, – обеспечивают позитивный эффект. И не только в плане инвестиций в производство. Может быть, это и не лежит на поверхности и не все это понимают, но получающие доступ к ресурсу на короткие сроки, как правило, не заботятся о его дальнейшей судьбе и сохранении. Для них важно за отведенное время извлечь как можно больше прибыли.

Те же, кто приходит в отрасль на долгое время, видят горизонты планирования и перспективы долгой работы и без понуждения вкладываются не только в развитие производства. Финансируют рыбоохранные мероприятия в помощь федеральным контролирующим органам. Пример тому – участие камчатских предприятий и районных ассоциаций рыбопромышленников. Ежегодно на эти мероприятия выделяется порядка 300 млн рублей, и, поверьте, это приносит ощутимые результаты. Такая работа стала возможна только с 2009 года, после закрепления участков на 20 лет. Отсутствие таких условий косвенно послужило причиной того, что произошло с ресурсом в соседних с нами регионах, где за последние годы запасы лососей сократились в несколько раз. Когда пользователь не видит перспективы, понимает, что в любой момент может лишиться доступа к ресурсу, нет необходимости да и возможности развивать производство, а уж тем более тратиться на рыбоохрану.

Многие камчатские компании, хотя формально и не отвечают критериям отнесения к градо- и поселкообразующим предприятиям, но по сути являются таковыми. Помогают муниципалитетам в решении социальных задач: кто-то содержит инфраструктуру, кто-то предоставляет технику, кто-то построил и содержит причалы, через которые идут грузы для жизнеобеспечения прибрежного поселка. И, безусловно, все эти предприятия дают работу и источник существования местному населению.

Сейчас готовится краевая стратегия развития рыбохозяйственного комплекса. В ней предложено предусмотреть заключение трехсторонних соглашений – между органом местного самоуправления, региональными властями и рыбопромышленной компанией. Такие соглашения как раз и должны определить, какую помощь будут оказывать предприятия территории, на которой работают.

В марте в Госдуме рассматривались, но, к сожалению, по формальным признакам были отклонены поправки в законопроект об электронных аукционах, предложенные членами Совета Федерации, в том числе от Камчатского края. Сенаторы выступили за то, чтобы без торгов закреплять участки за пользователями, которые добросовестно исполнили свои обязательства по заключенным договорам. Конечно, мы поддерживаем эту инициативу, направленную на защиту законопослушных и ответственных рыбопромышленных компаний. Почему бы государству не поддержать их такими гарантиями, как это делается во всем цивилизованном мире?

– Перед регионами стоит задача сформировать перечни рыболовных участков. Как продвигается эта работа в Камчатском крае?

– Работа по описанию границ в соответствии с новыми требованиями уже ведется. С наступлением тепла, когда на водоемах начнет сходить лед, процесс пойдет более активно. Планируем, что пик этой работы придется на июнь-июль, на период лососевой путины, и к концу лета – началу осени мы завершим ее в отношении большинства рыболовных участков. Главное, что совместно с министерством рыбного хозяйства Камчатского края и территориальным управлением Росрыболовства обсуждены и определены основные условия организации этой работы.

– Лососевая путина в этом году, судя по всему, вновь будет проходить в условиях ограничений, введенных из-за коронавируса. На Камчатке уже наметили алгоритм завоза работников на промысел. Какие сложности вы видите в организации этого процесса?

– Пока еще массового завоза работников на путину нет, основной старт будет дан в начале мая. Но, конечно, подготовка ведется уже сейчас.

Объясню, какие мы видим риски. В соответствии с требованиями Роспотребнадзора, вахтовым и по аналогии сезонным работникам, приезжающим на Камчатку, для допуска на работу нужны результаты двух тестов – ПЦР и ИФА. В первую очередь сложность состоит в недостаточных возможностях по отбору биологического материала на анализ. По аналогии с прошлым годом ожидается, что в пиковый период на путину в край будет приезжать до 300 человек в день, и мы можем получить проблему с прохождением тестирования, ведь на забор материала у одного человека потребуется 5–7 минут, а к этому еще необходимо прибавить время на оформление документов. В краевом минздраве заверяют, что региональные учреждения готовы обеспечить проведение до 2 тыс. тестов в сутки. Важно, чтобы эта задача была выполнена.

Во-вторых, людей, которые прибывают на Камчатку, необходимо до получения результатов тестирования разместить в местах обсервации. Это тоже может стать проблемой, поскольку в прошлом году мы уже ощутили нехватку таких мест для размещения значительного количества приезжих. Тут же встает вопрос, где изолировать людей, у которых будет обнаружен коронавирус.

Сейчас по поручению губернатора совместно с краевыми властями мы прорабатываем вопросы по организации путины в условиях борьбы с коронавирусом. Задача, как и в прошлом году, в том, чтобы болезнь не распространялась, а предприятия смогли организовать эффективную и бесперебойную работу на промысле. Уверен, что мы справимся с проблемами и не допустим распространения инфекции. Тем более что в прошлом году в гораздо более сложных условиях подготовки к путине, благодаря слаженной работе и ответственному отношению камчатских рыбопромышленников, на перерабатывающих заводах не было допущено ни одной серьезной вспышки коронавирусной инфекции.

– В регионе разрабатывается стратегия развития рыбохозяйственного комплекса на период до 2035 года. Как я понимаю, ваша ассоциация участвует в подготовке?

– В соответствии с распоряжением губернатора, ассоциация является одним из соразработчиков документа. Сейчас идет активная доработка проекта стратегии, в том числе проводятся встречи, обсуждения, стратегические сессии. Очень важно, чтобы он создал прочную основу для решения задач отрасли на перспективу и обеспечил ее стабильное и поступательное развитие в крае. Например, те же трехсторонние соглашения между регионом, муниципалитетом и предприятием. Если они помогут зафиксировать роль, которую играют конкретные компании в поддержке территорий, помогут учесть эту работу в перспективе, в том числе при распределении участков, это будет благо для всех и в первую очередь для жителей Камчатки.

Стратегия позволяет собрать, проанализировать и обобщить аналитические материалы о работе отрасли, и это тоже немаловажно.

– Среди важнейших направлений работы ассоциации – совершенствование правил рыболовства. Как здесь складывается ситуация?

– В этом году в связи с принятием закона «Об обязательных требованиях в РФ» поменялся порядок вступления в силу изменений правил рыболовства. Теперь это может происходить либо с 1 марта, либо с 1 сентября соответствующего года. Таким образом, интересующие нас изменения, которые рассматривались и единогласно были поддержаны на Дальневосточном научно-промысловом совете (ДВНПС) в ноябре 2020 года, к лососевой путине, к сожалению, выйти уже не успеют. Но в любом случае к осени мы ждем поправок.

Я сторонник того, чтобы правила менялись как можно реже. Однако жизнь все-таки требует внесения коррективов. В частности, такая необходимость продиктована разнонаправленной в дальневосточных регионах правоприменительной практикой со стороны контролирующих органов.

Необходимо реагировать и на те изменения, которые происходят на промысле. В частности, на Камчатке нужно подумать над ограничением длины центрального крыла ставных неводов в некоторых промысловых районах полуострова. Необходимо реагировать и на попытки использования стационарных ловушек на речных рыболовных участках при промысле лососей. Безусловно, такие орудия лова позволяют увеличить объемы добычи, но при этом возрастает нагрузка на популяцию, что требует дополнительных мер регулирования. А надо ли это делать, когда уже сложилась определенная и достаточно эффективная система организации промысла? Такие моменты – одно из оснований для изменения правил.

Уверен, что мы выстроим работу по внесению изменений в правила с учетом требований нового законодательства.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews - Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 9 апреля 2021 > № 3690050 Владимир Галицын

Баренцево море копит мусор всей Атлантики

Более 40 специалистов из России, Норвегии, Голландии и Исландии приняли участие в онлайн-семинаре «Антропогенный мусор в Баренцевом море: пластик, потерянные орудия лова». Мероприятие организовало Баренц-отделение WWF России при поддержке Союза рыбопромышленников Севера, Союза рыбаков Норвегии и Генконсульства Норвегии. О поднятой на семинаре проблематике Fishnews рассказал координатор проектов по устойчивому рыболовству Баренц-отделения Алексей Голенкевич.

- Алексей Вадимович, есть ли какие-то данные, которые позволяют оценить количество брошенных орудий лова в Баренцевом море?

- Уже несколько лет Полярный филиал ВНИРО (ПИНРО) и норвежский Институт морских исследований проводят ежегодную траловую съемку в Баренцевом море. Во время съемки, помимо прочего, они ведут учет попадающегося мусора, в том числе орудий лова. Однако эти данные сложны для анализа и интерпретации. Во-первых, неизвестно, сколько времени находится в море выловленный мусор, за сколько лет он там скопился. Во-вторых, точно не известно, какая часть мусора упала на дно, какую выбросило на берег, а какая разрушилась и превратилась в микропластик. В-третьих, в большинстве случаев в трал попадаются не целые орудия лова, а их фрагменты разного размера.

Поэтому объективно оценить объемы выброшенных орудий лова и их частей, а также скорость их поступления в море пока не представляется возможным. Кроме того, вести учет можно или поштучно, или по массе. И тот, и другой вариант не дают полноты картины. Скажем, что значит поштучно: поймали пластиковый стаканчик, который весит 5 г, и поймали кусок дели весом 20 кг. И то - одна штука, и то – одна штука. Но если сравнивать по массе, то 20 кг дели – это один фрагмент трала в одном месте, а 20 кг стаканчиков – это огромное количество пластикового мусора, плавающего по всему морю. Поэтому пока все оценки носят условный, относительный характер.

Сложно и с оценкой «национального происхождения», поскольку Гольфстрим несет в Баренцево море большое количество мусора из Атлантики - начиная с Мексиканского и Гвинейского заливов. Баренцево море играет роль океанического накопителя. Разумеется, часть отходов выбрасывается непосредственно здесь. Это и орудия промысла, и другой мусор с различных судов - торговых, промысловых, военных, а также выбросы с речных стоков. В Баренцевом море эти отходы либо тонут, либо их выбрасывает на берег, либо перемалывает в микропластик. Вот три варианта дальнейшей судьбы мусора. Есть данные, что большая часть этого мусора оседает на дне, и только несколько процентов мы видим на берегу.

- Получается, что мусор в Баренцевом море – это дело рук не только российских и норвежских рыбаков и моряков, но и представителей других государств, начиная с Африки и Латинской Америки?

- Конечно, включая сбросы в реки, которые впадают в Северную Атлантику и арктические моря.

- Более объективную оценку соотношения «местного» и океанического вклада могут дать орудия лова, лежащие на дне. Если промвооружение утонуло, то его далеко течением не унесет...

- Да, но собирать лежащее на дне - это очень сложно и дорого. Желающих заниматься этим немного. Швеция и Норвегия выделяют некоторые средства, чтобы их рыбаки вне сезона путины занимались этим. Но у нас желающих финансировать подобную работу нет. Кроме того, траловый промысел трески и пикши, который составляет основу российской рыбной промышленности в Баренцевом море, ведется круглогодично – в разных районах. Это порядка ста судов, которые циклично перемещаются по всему морю. И нет такого сезона, когда они сидят без дела.

Кстати, количество судов на промысле постепенно сокращается. На рубеже 20 и 21 веков здесь работало до 300 донных траулеров, а сейчас около сотни. И этот процесс продолжается. Сокращение промыслового флота вызвано не истощением запасов, а повышением производительности. И сами суда, и орудия лова совершенствуются. Благодаря этому мусора выбрасывается меньше – это устойчивая положительная тенденция.

- А как российская акватория выглядит в сравнении с соседями?

- Дело в том, что Баренцево море находится в совместном использовании России и Норвегии. Россия ловит в норвежской зоне, когда там рыба, а когда рыба мигрирует в российскую зону, норвежские суда ловят у нас.

Есть различие в промысловом вооружении российских и норвежских рыбаков. У нас траловый лов в Баренцевом море ведут в основном крупнотоннажные и среднетоннажные суда, есть несколько ярусловов. А у Норвегии тралового флота порядка 30%, остальное – это небольшие сейнеры и так называемый «москитный флот», маломерные рыболовные суда. Они ловят во фьордах, в прибрежной зоне различными орудиями лова - это и кошельковые невода, и ставные сети, и удильная снасть, и ловушки, и ярусы. В общем, очень богатый арсенал. Естественно, каждое орудие лова оставляет свой специфический след.

Что касается тралов, то основную опасность представляют порывы от контактов с дном. В результате могут теряться вырванные куски дели, веревки, кухтыли.

- Существуют ли оценки масштаба вреда водным биоресурсам от мусора?

- Такую оценку никто не проводил. Разумеется, известно много фактов гибели запутавшихся в старых сетях, веревках или канатах морских млекопитающих, в том числе «краснокнижных». Гибнут морские звери и из-за заглатывания плавающего в море пластика.

- Много ли биоресурсов гибнет в крабовых и креветочных ловушках?

- У меня довольно большой опыт работы в качестве научного наблюдателя на ловушечных промыслах - краб, креветка, трубач. Наживка привлекает этих животных, пока она свежая. Потом ловушка практически не работает. Кроме того, ловушки должны иметь «окна» из разлагающейся нити, поэтому если потерялась ловушка с уловом, то теоретически через определенное время крабы смогут выбраться из нее. Однако мне не удалось найти информации, сколько времени требуется на разложение этой нити.

- Эти «окна» устанавливаются на все ловушки?

- Обязаны ставить на все. Насколько это выполняется, я не могу сказать.

- Много ли утерянных ловушек в море?

- В 2018 году Директорат рыболовства Норвегии сообщил, что арендованное судно собрало в анклаве Баренцева моря 8,6 тыс. ловушек, и во многих сидел краб. Для меня это была удивительная новость, потому что по своей работе в Охотском море не помню, чтобы крабовые ловушки терялись в больших количествах, а тем более целыми порядками. У порядков с двух концов прикреплены буи, даже если один оторвется, по второму снасть можно будет найти. И даже если оба оторвутся, то при тралении кошкой поперек порядка его все равно можно зацепить и поднять на борт. Но факт – штука упрямая, видимо, есть какая-то причина и с этим нужно разбираться.

- А какие орудия промысла чаще всего теряют?

- Насколько мне известно, тралы теряются крайне редко. Это очень дорогостоящая снасть, которая имеет систему автоматического управления, а суда оснащены современной навигационной аппаратурой. По словам рыбаков, если утеря и происходит, то обычно трал стараются найти. Судя по виденным мной выбросам на берегу Баренцева моря, обычно теряются или выбрасываются вырезанные куски дели, канаты, веревки. Попадались крабовые ловушки и их фрагменты.

- Одиночные ловушки без хребтины?

- Да. Как я понимаю, преобладают ловушки не промышленного рыболовства, а частных рыбаков. Потому что районы промышленного лова краба находятся довольно далеко от берега, и если ловушка там утеряна, то вероятность ее выбрасывания на берег близка к нулю.

Вообще количественно соотношение фрагментов разных видов орудий лова в морских выбросах может зависеть от районов промысла и течений. Где работают донными тралами, там, соответственно, больше кусков дели, где ставными сетями – обрывков сетеполотна. Эта проблема очень сложная, ведь никто не ведет учет, никто в этом не заинтересован. Конечно, при больших потерях, вроде трала, рыбаки сообщают или ищут, что же касается мелких фрагментов, то, конечно, об этом никому не сообщается.

- Но, может быть, даже намеренно выбрасывают. Допустим, тралмастер чинил на борту трал, вырезал кусок дели, выбросил…

- Да. Основная беда, насколько я понимаю, это небрежность, несознательность. Ни одна компания, ни один капитан не может уследить за каждым членом экипажа, поэтому одно из направлений нашей работы – это сбор и распространение информации о морском мусоре включая орудия лова и их фрагменты. По сути, мы предлагаем провести обучающие курсы. Хотим показать рыбакам последствия таких вроде бы безобидных действий, чтобы они поняли масштабы проблемы, чтобы задумались, стоит ли выбрасывать или лучше отнести и сдать.

Второе направление – это изучение и оптимизация схемы обращения орудий лова. Необходимо провести анализ жизненного цикла орудий лова, выявить и разработать меры устранения слабых звеньев в этой схеме. В том числе предполагается проведение социологического опроса рыбаков о причинах выбросов и потерь орудий лова. В результате - выработка рекомендаций по снижению рисков потерь самих орудий лова и фрагментов. Возможно, применение каких-то новых материалов, изменение узлов, технологии постановки и выборки, может быть, технических приспособлений.

Третье и главное - мы думаем о разработке механизма, мотивирующего рыбаков сдавать мусор на берег, а не выбрасывать за борт. Для этого будем собирать рабочую группу из заинтересованных сторон среди рыбаков, экспертов, ученых, в том числе норвежских. Необходимо устранение лазеек в нормативной базе и создание материальной заинтересованности в сборе и сдаче для утилизации остатков орудий лова.

И, наконец, поиск и внедрение технологий по утилизации и рециклингу отработанных орудий лова. Это тоже очень важное направление, развитие которого будет стимулировать сбор и сдачу этих орудий.

- А кто рассматривается в качестве вероятных спонсоров?

- Есть шведский проект, который мы сейчас прорабатываем.

- И какая сумма потребуется?

- Я сейчас вам точно не скажу, но это в основном не очень большие деньги.

- Может быть, есть смысл обратиться к российским компаниям или в Росрыболовство?

- Росрыболовство вряд ли выделит деньги, поскольку такого в нашей практике еще не было. А с рыбаками - да, мы ведем переговоры, и, несмотря на то, что это для них не самая приятная тема, тем не менее, они уже выразили согласие участвовать в этой работе. И это очень важно для нас, так как без доброй воли, без сознательности рыбаков вряд ли что-то получится.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Норвегия. Нидерланды. Исландия. СЗФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 9 апреля 2021 > № 3690047 Алексей Голенкевич

Владимир Солодов: Отраслевая наука должна оставаться приоритетом

Без развития рыбохозяйственной науки отрасль будет лишена фундамента, подчеркнул глава Камчатского края Владимир Солодов. Определенного результата на пути сохранения научной базы удалось добиться, но этого недостаточно, заявил губернатор.

Тему научного обеспечения отрасли губернатор Камчатского края Владимир Солодов прокомментировал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства». До этого глава региона неоднократно поднимал проблемы отраслевой науки на разных площадках.

«В целом развитие науки – это тоже одна из тех сфер, которые рыбаков очень сильно волнуют, потому что достоверный прогноз – основа для эффективно выстроенной подготовки и осуществления промысла. Мы, к сожалению, сейчас видим, что наука находится в достаточно, не побоюсь этого слова, бедственном положении, так как в последние годы ее финансирование планомерно сокращалось», – отметил губернатор.

По словам Владимира Солодова, удалось добиться некоторых результатов по исправлению ситуации. «Во-первых, мы привлекли внимание к проблеме финансирования отраслевой науки. Виктория Валерьевна Абрамченко нас поддержала и поручила при планировании сокращения численности сотрудников научных организаций или урезания финансирования делать это не линейно, а учитывать важность для отрасли таких территорий, как Камчатский край, Мурманская область», – напомнил глава региона об итогах обсуждения с вице-премьером Викторией Абрамченко.

Во-вторых, как такового сокращения научного штата не произошло, хотя оно и планировалось – в прошлом году были сокращены только административные работники, заявил губернатор.

«В-третьих, в 2021 году будут расширены исследования лососей – ключевого для нашего региона вида водных биоресурсов. По лососям достоверность научной информации по состоянию запасов и прогнозу подходов особенно важна. Перед путиной будут проведены необходимые работы по уточнению ожидаемых подходов», – выделил еще результат Владимир Солодов.

При этом сделано все равно пока недостаточно и нужно усиливать работу в этом направлении, уверен губернатор Камчатки.

В частности, глава региона обратил внимание на то, что нужно усиливать взаимодействие между отраслевым научно-исследовательским институтом и рыбохозяйственными вузами. «Необходимость такого объединения усилий ярко видна на Камчатке. У нас есть Камчатский филиал ВНИРО (КамчатНИРО) и есть ведомственный университет КГТУ. При этом их деятельность не увязана в единый научно-образовательный комплекс. Не организационно, не с точки зрения слияния, но с точки зрения работы это должно быть иначе», – подчеркнул Владимир Солодов.

Необходимо, чтобы кадры готовились под задачи прикладной науки, а фундаментальные исследования были увязаны с прикладными, отметил глава региона.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > fishnews.ru, 8 апреля 2021 > № 3690037 Владимир Солодов

Камчатка меняет облик отрасли

Губернатор Камчатского края Владимир Солодов активно выступает на разных площадках по вопросам рыбной отрасли. Так, глава региона предложил учитывать при новом выделении инвестиционных квот предыдущий вклад предприятий. Среди поднятых проблем – финансирование рыбохозяйственной науки, налоговое регулирование в отрасли, развитие судоремонта на Камчатке, сохранение водных биоресурсов. Как власти региона видят решение этих вопросов, Владимир Солодов рассказал в интервью Fishnews.

УЧЕСТЬ ИНВЕСТИЦИИ

– Обсуждается расширение программы инвестиционных квот вылова. Вы предложили защитить интересы активных инвесторов с помощью специального инвестиционного индекса. Расскажите, пожалуйста, детально: в чем смысл этого механизма?

– Прежде всего я хочу подчеркнуть, что на Камчатке мы поддерживаем необходимость стимулировать инвестиции в развитие береговой переработки, переоборудование флота. Наш регион был одним из самых активных участников программы инвестиционных квот, которая была запущена по поручению президента Российской Федерации и дала серьезный импульс к развитию береговой базы и техническому перевооружению судов. Из 42 договоров, заключенных на инвестквоты по Дальневосточному бассейну, 28 приходятся на долю Камчатского края. Договоры с пользователями нашего региона предусматривают инвестиции на сумму более 50 млрд рублей, это достаточно долгосрочные вложения, часть – до 2028 года. Всего предполагается строительство 20 судов и шести береговых заводов, при этом строительство трех судов и пяти заводов уже завершено.

Но в то же время важно, чтобы не было дискриминации предприятий, уже вложившихся в программу инвестквот. Ведь понятно, что при втором раунде распределения такие пользователи не смогут участвовать столь активно: ресурсы уже задействованы, сформировалась серьезная долговая нагрузка. Поэтому я и предложил понятие инвестиционного норматива. Суть этой инициативы в том, чтобы оценить инвестиционную нагрузку и предприятия, которые уже взяли ее на себя в предыдущем раунде распределения инвестквот, на втором этапе не лишать объемов для освоения.

Отмечу, механизм достаточно сложный, потому что непонятно, как определить вот этот показатель инвестирования. Сейчас с правительством по моей инициативе ведется интенсивная работа, чтобы определить конкретные пути. Но я глубоко убежден, что без учета истории инвестирования невозможно конструктивно реализовать следующий этап инвестиционных квот.

Вторая моя инициатива, может быть, звучит не так новаторски, но она еще более важная. При следующих этапах распределения квот на инвестиционные цели нам нужно сделать акцент на развитии береговой переработки. В первом раунде основные квоты пошли на обновление флота. Значимое направление, у нас устаревшие суда, но еще более важна береговая переработка. Это показали проблемы с минтаевой путиной, экспортом минтая. Нужно наращивать переработку на нашем берегу. Она дает наиболее понятный вклад в развитие национальной экономики, обеспечивает рабочие места. Камчатка способна сыграть существенную роль в этом процессе, ведь основной вылов находится в зоне тяготения к нашей береговой линии. У нас есть хорошие инфраструктурные возможности. Думаю, что как минимум 300 тысяч тонн дополнительной береговой переработки в год наши предприятия могли бы обеспечить.

Ряд новых заводов запущен буквально в прошлом году. Например, береговой комплекс колхоза имени Ленина. У компаний отрасли есть опыт, готовность инвестировать. Думаю, с учетом приоритетности береговой переработки это обеспечит серьезный импульс для повышения экономической отдачи от рыбной промышленности, повышение глубины переработки, сделает нашу отрасль более защищенной от внешних шоков.

– При оценке соответствия инвестиционному нормативу, на ваш взгляд, нужно учитывать только те вложения, которые были в предыдущем раунде инвестквот, или инвестиции компании в целом?

– Это как раз вопрос для обсуждения. Я бы сказал, что как минимум нужно учитывать активность пользователя в предыдущем раунде инвестиционных квот. А возможно, включать и другие инвестиции.

Активность в рамках программы инвестиционных квот достаточно просто оценивается, есть статистика, есть понимание, какие направления были реализованы. Кроме того, программа инвестквот предусматривает определенные ограничения, например, строительство судов только на российских верфях, требования к рыбоперерабатывающим заводам. И если мы сейчас расширим механизм норматива на все инвестиции, то попадем в сложную ситуацию: какие вложения учитывать, а какие нет? Поэтому я посчитал первоочередной задачей зафиксировать участие в первом раунде инвестиционных квот, а затем рассмотреть возможность расширения этого механизма.

НАЛОГИ ДЛЯ КРАЯ

– На различных совещаниях, в том числе на декабрьской встрече у помощника президента РФ Максима Орешкина, вы высказывались по поводу пересмотра налогового регулирования в отрасли. Какие моменты, по вашему мнению, нужно учесть при подготовке таких изменений?

– На мой взгляд, налоговое законодательство требует корректировки, так как оно достаточно долгое время не менялось и не отражает нынешнего экономического состояния отрасли. Для бюджета налоговая отдача от рыбохозяйственного комплекса края составляет примерно 13 млрд рублей в год, но основная часть этой суммы складывается из налога на добавленную стоимость и частично – налога на прибыль. А сборы, привязанные собственно к рыбохозяйственной деятельности, за пользование водными биоресурсами составляют совсем малую сумму по сравнению с оборотом – 500 млн рублей в год.

На мой взгляд, необходимо привести в соответствие значение и механизм взимания сбора. Ставки не менялись с 2008 года, хотя мы понимаем, что за это время даже естественная инфляция составила значительную сумму. Также есть некоторый дисбаланс между ценностью разных видов водных биоресурсов и ставками. Например, нерка и другие лососевые виды. Поэтому сборы требуют корректировки.

Вторая, еще более значимая составляющая, – это 85% льгота при уплате сбора. Она установлена на федеральном уровне, однако касается и региональной, и федеральной части собираемых сумм. Я считаю, что эта система также уже устарела и льгота должна предоставляться в соответствии с социальным статусом предприятия, его вкладом в развитие поселков, а не распространяться на всех пользователей без исключения. Понятно, что для градо-, поселкообразующих предприятий льготу необходимо оставить. Но в целом нам нужно установить прозрачный, обоснованный норматив ставки, его взимать в полном объеме, потому что это будет разумное налогообложение.

Крупные рыбопромышленные компании – а я обсуждаю с ними эту тему – в целом поддерживают такие изменения. И здесь мы уже интенсивно работаем, в основном на площадке правительства РФ. Общий консенсус есть.

Второе направление, по которому сейчас идет федеральное правительство, – отмена использования единого сельхозналога в отношении рыбохозяйственных предприятий. Здесь вопрос более сложный, потому что часть предприятий малого и среднего бизнеса может пострадать при переходе на общую систему налогообложения. Здесь, конечно, нужно еще внимательно оценить ситуацию.

Безусловно, нам необходимо при установлении новых правил ориентироваться на общий объем налоговой нагрузки и соотносить его с экономической ситуацией в отрасли. Но, повторюсь, те изменения, о которых я говорил, воспринимаются основными игроками как справедливые и назревшие. Думаю, что нам нужно как можно скорее принять соответствующий законодательный акт. Я несколько раз обращался с такими просьбами в правительство Российской Федерации и планирую продолжить эту работу.

НОВАЯ СТРАТЕГИЯ

– В Камчатском крае решено подготовить стратегию развития рыбохозяйственного комплекса до 2035 года. На каком этапе разработка этого документа? И какие моменты будут в нем отражены?

– Мы находимся в финальной стадии обсуждения проекта стратегии. Подготовлена большая аналитическая база, расчеты. Сама стратегия будет состоять из трех блоков. Первый – это система целеполагания, ведь важно, чтобы мы договорились, какие основные цели мы ставим перед развитием рыбохозяйственного комплекса. На днях (в марте. – Прим. корр.) у нас прошла большая стратегическая сессия на эту тему, в ней участвовали представители предприятий, федеральных органов исполнительной власти, общественные структуры, представители коренных малочисленных народов. Как раз обсуждалось, какие цели будет предусматривать стратегия.

Второй блок – аналитические расчеты, сценарии, выкладки по объему водных биоресурсов, который сейчас добывается, и перспективам.

Третий блок – это комплексные проекты, позволяющие перевести стратегию в практическую плоскость.

У нас полностью готов аналитический блок, есть наметки по проектам, а вот по целеполаганию мы находимся в завершающей стадии. Участники стратегической сессии выделили несколько главных блоков. Это и обеспечение сохранности водных биоресурсов (для меня очень важно, что сами рыбопромышленники на первое место ставят сбережение ресурсной базы, в том числе соблюдение правил и ограничений вылова, обоснованных наукой, и борьбу с браконьерством), и стабильность доступа к водным биоресурсам на долгосрочной основе.

Второй блок – вклад в развитие региона в целом и отдельных рыболовных поселков, повышение уровня жизни. Здесь мы планируем – и это тоже закладывается в стратегии, – что будут заключаться трехсторонние соглашения между краем, рыбопромышленниками и главами прибрежных поселков о развитии населенных пунктов.

Третий блок – это обеспечение населения доступной рыбной продукцией. К этому направлению относится реализация тех проектов, которые уже воплощаются. Например, «Камчатская рыба», когда со скидкой по отношению к оптовой цене рыбопромышленники продают свою продукцию, а крупные торговые сети без наценки размещают ее на своих прилавках со специальной маркировкой.

У нас этот проект стартовал в прошлом году, будем активно эту работу продолжать. К третьему блоку также относится расширение доступа к любительскому и традиционному рыболовству.

Четвертая задача – подготовка кадров и создание рабочих мест для жителей региона. Почти все участники сессии отметили, что кадровое обеспечение у нас сейчас – один из сдерживающих факторов. Даже не инфраструктура, а именно нехватка квалифицированных кадров. И здесь речь идет и об инженерных высококвалифицированных кадрах для новых перерабатывающих заводов и судов, и о подготовке людей по базовым направлениям, потому что я считаю, что нам нужно постепенно двигаться к замещению вахтовиков местными жителями. Этот вопрос нельзя решить одномоментно, и, наверное, нельзя обеспечить такую замену на 100%, но стремиться к этому – тоже наш приоритет. В прошлом году из-за коронавируса многие рыбопромышленники переключились на местную рабочую силу, и определенный толчок был дан.

Также хотел бы упомянуть комплексные проекты, которые мы прорабатываем в рамках третьего блока стратегии. Первое – это развитие береговой переработки, устойчивое развитие лососевой подотрасли, потому что понятно, что она для нас имеет особое значение. Второе – создание в регионе центра комплексного обслуживания рыбопромыслового флота. 11 марта на совещании, которое проводили вице-премьер, куратор промышленности в правительстве Юрий Борисов и вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, я обосновывал важность такой работы на Камчатке и попросил о федеральной поддержке для возрождения судоремонта в крае.

Четвертый проект – доступная рыба.

И интересный пятый проект, который часто оказывается у нас за бортом, – это развитие рекреационного рыболовства. Считаю, что рыболовный туризм – одна из сфер, имеющих очень большой потенциал роста, в том числе на Камчатке. Я сравнивал объем экономической деятельности в этой сфере у нас и, например, на Аляске, он абсолютно несопоставим. Думаю, что нам нужно рыболовный туризм в стратегию развития рыбного хозяйства также включать. Мы традиционно фокусируемся только на промышленном рыболовстве, но на самом деле эти сферы тесно взаимосвязаны, и развитие современного, цивилизованного рекреационного рыболовства может внести очень серьезный вклад в поддержание порядка в этой сфере, сокращение браконьерства, обеспечить создание дополнительной добавленной стоимости и рабочих мест.

До апреля мы должны окончательно свести цели, которые предусматриваются в стратегии, в систему, после этого документ будет представлен для итогового обсуждения общественностью и утверждения. Хочу поблагодарить всех, кто участвует в подготовке стратегии. Это отраслевое сообщество, Всероссийская ассоциация рыбопромышленников (ВАРПЭ), Агентство стратегических инициатив, Высшая школа экономики, еще целый ряд научных и образовательных учреждений, которые в этой сфере работают.

– Таким образом, стратегия будет не только отражать цели и задачи в области промышленного рыболовства, но и будет уделять большое внимание традиционному рыболовству КМНС, любительской, рекреационной рыбалке?

– Абсолютно точно. Как я уже упомянул, одной из первоочередных целей мы ставим обеспечение населения доступной рыбой. Сюда относится обеспечение прав коренных малочисленных народов, проживающих на территории Камчатского края, и облегчение доступа к любительскому рыболовству – это, в свою очередь, рыбалка для туристов и наших жителей в рекреационных целях и рыболовство для личного потребления.

НЕЗАВИСИМОСТЬ БЕРЕГА

– Предприятия рыбной промышленности столкнулись с проблемами при поставках через порты Китая. Как вы считаете, к каким решениям подводит ситуация текущего года в отрасли?

– Отчасти я уже коснулся этой темы. Сложившаяся ситуация еще раз нам говорит, что нужно максимально обеспечивать переработку, в том числе глубокую, на территории России. Зависимость от монопотребителя, в этом случае от КНР, создает фактор неопределенности, способный сыграть негативную роль.

Минтай оказался в наибольшей зоне риска как массовый и ценный объект, не имеющий достаточного рынка в России. Эта рыба должна перерабатываться у нас по крайней мере в филе, для того чтобы затем поставляться на конечные рынки (а это прежде всего Европа) без посредников в лице других стран.

Мы со своей стороны готовим предметные предложения по поводу того, какие перерабатывающие мощности можно в ближайшее время запустить. Речь идет о том, чтобы за два года обеспечить в значительной степени независимость от поставок на экспорт необработанных водных биоресурсов.

При этом я не думаю, что здесь должны быть какие-то моратории или строгий запрет по аналогии с введенным в лесной отрасли. Рыбное хозяйство – сложная сфера, и отдельные виды водных биоресурсов экономически целесообразно (и рынки так устроены) экспортировать в необработанном виде. Например, краб часто доставляется вообще в живом виде.

Но в целом идти по пути исключения излишних посредников при экспорте, конечно, необходимо. И ключ к этому – собственная переработка, в первую очередь береговая.

Отмечу также, что у нас активно строились заводы, но все равно значительная их часть ориентирована на сезонную работу, на лососевую путину. А нам нужно, я считаю, постепенно переходить к круглогодичной береговой переработке. Должна быть выстроена цепочка: с холодильными мощностями (их тоже у нас нехватка), береговой круглогодичной переработкой, системой транспортировки. Здесь очевидную роль может сыграть запуск Северного морского пути, который будет дополнять традиционную доставку в центральную часть России железной дорогой. Мы видим, что Севморпуть уже сейчас вполне конкурентоспособен по цене и срокам. И весь вопрос в создании удобной системы логистики и стабильности, регулярности поставок.

УЧАСТКИ БЕЗ ТОРГОВ

– В декабре Правительство внесло в Госдуму законопроект о расширении использования в рыбной отрасли электронных торгов. Документ предусматривает в том числе новые принципы распределения участков для промысла. При обсуждении поправок руководители ассоциаций отрасли вновь заговорили о том, что нужно установить механизм закрепления промысловых участков за добросовестными пользователями без торгов – без конкурсов и аукционов. Как вы относитесь к этой идее?

– Я поддерживаю эту позицию, считаю, что для устойчивого развития рыбной промышленности важно обеспечить доступ к водным биоресурсам и стабильность регулирования. Ведь предприятия будут вкладываться в береговую переработку, в техническое перевооружение флота только в том случае, если будет уверенность на долгий срок вперед в возможности осуществления лова. И любая нестабильность здесь резко снижает мотивацию к инвестициям.

Поэтому я считаю, что с учетом инвестиционного норматива, оценки инвестиций, выполнения всех требований и обязательств нужно сохранять рыболовные участки за добросовестными пользователями, которые ориентированы на вложения в переработку, в создание новых рабочих мест, на ответственное ведение бизнеса.

Если участок по тем или иным причинам высвобождается либо формируется новый участок, то, на мой взгляд, электронный формат правильный и удобный. Электронные торги – это прозрачный механизм, который позволит обеспечить равноправную конкуренцию. Но приоритет должен быть отдан сохранению участков за добросовестными, ориентированными на инвестиции пользователями.

НАУЧНЫЙ ФУНДАМЕНТ

– Еще одна тема, о которой много говорили представители предприятий, – это научная составляющая в жизни отрасли. Какие ключевые задачи по поддержке и развитию работы КамчатНИРО вы бы выделили? Каких результатов здесь удалось добиться за тот период, что эта проблема поднимается на разных площадках?

– В целом развитие науки – это тоже одна из тех сфер, которые рыбаков очень сильно волнуют, потому что достоверный прогноз – основа для эффективно выстроенной подготовки и осуществления промысла. Мы, к сожалению, сейчас видим, что наука находится в достаточно, не побоюсь этого слова, бедственном положении, так как в последние годы ее финансирование планомерно сокращалось. На стратегической сессии один из участников привел данные: когда были отменены «научные уловы», решено было, что денежный эквивалент этих объемов будет переведен на финансирование науки. Но, оглядываясь назад, мы видим, что финансовое обеспечение с поправкой на инфляцию составляет даже меньше, чем тогда, – примерно 80% того уровня. И есть тенденция сокращения. Это самый тревожный сигнал, и ситуацию нужно срочно исправлять. Особенно в таких регионах, как Камчатка, Мурманская область и другие.

Что нам удалось сделать? Во-первых, мы привлекли внимание к проблеме финансирования отраслевой науки. Виктория Валерьевна Абрамченко нас поддержала и поручила при планировании сокращения численности сотрудников научных организаций или урезания финансирования делать это не линейно, а учитывать важность для отрасли таких территорий, как Камчатский край, Мурманская область.

Во-вторых, как такового сокращения научного штата не произошло, хотя оно и планировалось. В прошлом году были сокращены только административные работники.

В-третьих, в 2021 году будут расширены исследования лососей – ключевого для нашего региона вида водных биоресурсов. По лососям достоверность научной информации по состоянию запасов и прогнозу подходов особенно важна. Перед путиной будут проведены необходимые работы по уточнению ожидаемых подходов.

При этом я считаю, что сделано все равно пока недостаточно и нам нужно усиливать работу в этом направлении. Необходимо проработать механизм внебюджетного финансирования отраслевых исследований. Обсуждается идея специального фонда, который, может быть, будут формировать рыбопромышленники, а средства целевым образом будут направлять на развитие науки.

Без решения всех этих вопросов мы не добьемся выполнения главной задачи, чтобы у нас обновлялись научные кадры, приходили в эту сферу новые сильные специалисты.

Считаю, что развитие отраслевой науки должно остаться для нас приоритетной задачей, потому что в противном случае другие направления, которыми мы занимаемся, будут лишены фундамента. Придется заниматься гаданиями на кофейной гуще вместо научно обоснованных действий по обеспечению стабильных уловов, позволяющих сохранить запасы водных биоресурсов и при этом принести максимальный эффект для предприятий, региона и экономики в целом.

– Еще обращалось внимание, что нужно усиливать взаимодействие между отраслевым научно-исследовательским институтом и рыбохозяйственными вузами, чтобы они объединяли свой потенциал?

– Да, я также обращал на это внимание. Необходимость такого объединения усилий ярко видна на Камчатке. У нас есть Камчатский филиал ВНИРО (КамчатНИРО) и есть ведомственный университет КГТУ. При этом их деятельность не увязана в единый научно-образовательный комплекс. Не организационно, не с точки зрения слияния, но с точки зрения работы это должно быть иначе.

Необходимо, чтобы кадры готовились под задачи прикладной науки, а фундаментальные исследования были увязаны с прикладными. Такое сотрудничество могло бы, например, использоваться для изучения явления «красных приливов» и его влияния на водные биоресурсы.

Логика научно-образовательных центров кажется мне очень правильной. На Камчатке мы будем стараться обеспечивать увязку работы всех институтов для решения целостной, комплексной задачи.

ГЛАВНАЯ СФЕРА

– Вы плотно работаете с вопросами рыбной отрасли. Как складывается диалог с рыбопромышленными объединениями, компаниями?

– Для меня, действительно, работа по вопросам рыбного хозяйства приоритетная, потому что это главная отрасль для Камчатки. Здесь я ставлю перед собой задачу стать специалистом, разобраться во всех деталях лично. И в этой связи, конечно, для меня очень важен прямой контакт.

Взаимодействие складывается очень конструктивно, я регулярно встречаюсь с представителями всех крупных компаний. С представителями ассоциаций вообще работаем в тесном контакте, как одна команда. Пример – как построена подготовка стратегии рыбохозяйственной отрасли. Активно задействованы все рыбопромышленные ассоциации, нет какого-то исключения из диалога или монополии.

Планирую защищать отрасль, добиваться учета интересов Камчатского края при принятии решений по федеральному регулированию. Эту задачу считаю приоритетной для себя как губернатора самого рыбного региона России.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 5 апреля 2021 > № 3683246 Владимир Солодов

Инвестиции в берег – правильный выбор

Застопорившиеся поставки рыбы через Китай изменили вектор управленческих решений. В правительстве поручили изучить создание стимулов для развития береговой переработки, инфраструктуры по приемке и хранению уловов. С этой целью планируется использовать программу квот добычи водных биоресурсов в инвестиционных целях. Поддержка развития береговой переработки – правильный курс, уверен генеральный директор Южно-Курильского рыбокомбината Константин Коробков. Акцент на этом следовало сделать еще раньше, заявил руководитель компании в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Константин Викторович, в связи с событиями в Китае в последнее время очень много говорится о необходимости развивать принимающие мощности в России. Озвучены планы по расширению программы инвестиционных квот . Что вы об этом думаете?

– Когда запускалась первая кампания по распределению квот в обмен на инвестиции, я участвовал во всех консультациях по этой теме.

Наша компания работает в разных направлениях. Развиваем прибрежное рыболовство, уловы перерабатываем на берегу. У нас есть экспедиционный флот, осуществляющий промысел по всему Дальневосточному бассейну, с производством продукции на борту. Полученный таким образом товар сами же и вывозим, так как располагаем и транспортными судами, рефрижераторными.

Но все-таки мы всегда больше тяготели к берегу. В свое время комбинаты создавались государством именно для того, чтобы развивать прибрежные территории. Ведь, по сути дела, где должна формироваться береговая переработка? Там, где сырьевая база максимально приближена. Из минусов – неразвитость территории. Это либо отсутствие гидротехнических сооружений вообще, либо отсутствие тех гидротехнических сооружений, которые требуются. Сложности с доставкой расходных материалов. И самая главная проблема для развития высокотехнологичных производств – отсутствие запаса энергетической мощности. Любой современный цех требует несколько мегаватт электроэнергии. Несколько лет назад я говорил об этом, когда программа инвестквот обсуждалась на Восточном экономическом форуме (ВЭФ). Каждый, кто собирается построить береговое высокотехнологичное производство, вынужден будет решать вопрос с электроэнергией. Причем это непрофильный для такого инвестора вопрос, это функция государства – обеспечить для развития бизнеса инфраструктуру, порты, аэропорты, дороги. Но эти программы не синхронизированы между собой.

Когда власти заявили о программе инвестиционных квот, мы входили в нее с проектом берегового завода, но не прошли сито отбора. Тем не менее вопрос прорабатывали очень серьезно, и я могу с уверенностью сказать: чтобы создать такое производство, мало взять в банке кредит, получить банковскую гарантию, заложить квоты, нужно еще разобраться со строительством энергостанции. Это приводит к удорожанию проекта на 10–20%. Строя электростанцию, нужно позаботиться о том, кто ее будет эксплуатировать, как будет завозиться и храниться топливо и т.д. То есть должен быть решен целый комплекс вопросов.

Нынешняя ситуация показала, что поддерживать надо берег. Ведь береговые предприятия не просто добывают и перерабатывают рыбу – они удерживают береговые территории. Производится продукция, возникает дополнительная добавленная стоимость. Люди получают зарплату, обеспечивают свои семьи, потребляют товары и услуги, обеспечивая развитие других отраслей. Возникает мультипликативный эффект развития территории.

В начале формирования программы инвестквот был сделан крен в сторону развития судостроения. А строительству береговых перерабатывающих мощностей уделили незаслуженно мало внимания. Даже пропорцию между заводами и судами при распределении инвестиционных квот я считаю несправедливой.

– При этом был сделан акцент на строительство флота.

– Да, поддержали кораблестроительную отрасль. Мы, наверное, получим высокопроизводительный флот, но я не верю, что это разовьет судостроение. Почему? Потому что это должен быть длящийся проект. Но от российских предприятий вряд ли будут заказы, потому что все те, кто хотел заказать суда, это уже сделали.

По логике вещей, с приобретением компетенций наши корабелы должны стать полезными мировому сообществу и строить суда для всех, кто в этом нуждается. Например, норвежские компании размещают заказы на строительство судов в той стране, где это на данный момент выгодней. Мое личное мнение: у российских верфей не будет в обозримой, среднесрочной перспективе мировых заказов. Но в таком случае получится, что постройка рыбопромысловых судов в России – это разовая акция.

Кроме того, если флот построен в России, то дальше, по идее, верфи должны зарабатывать уже на его гарантийном и постгарантийном обслуживании. Но «начинка» у судов импортная, локализация всего 30–35%, и обслуживаться этот флот будет, скорее всего, за рубежом, так как судоремонт – это по сути тоже целая отрасль. Она должна предусматривать глубоководный порт с достаточным причальным фронтом, несколько доков, холодильники емкостью разового хранения до нескольких сотен тысяч тонн мороженой продукции, контейнерно-логистический хаб. Необходимы не просто судоремонтные заводы, а дилерские центры мировых производителей судового оборудования и промвооружения, с гарантированными складскими запасами запчастей и снабжения. Все это должно быть «упаковано» в понятие порто-франко, чтобы избежать избыточного налогового бремени и временных потерь для выполнения любых операций с судами и продукцией, произведенной на них. Назовите мне такой порт в России? Или скажите, когда он появится в ближайшие пять лет.

– И вы считаете правильным, если теперь власти сделают упор на развитие береговой переработки?

– Да, у такого подхода есть целый ряд преимуществ. Сырье на берегу может быть переработано в несопоставимо больших объемах, чем на судне. Здесь можно спорить о качестве, но технологии каждый год масштабируются. Линейка продукции, которую можно получить из сырья на берегу, несопоставимо больше. Для работников берегового производства также свои плюсы – это и условия проживания, и безопасность.

То есть мое мнение таково: в ключевых местах, на отдаленных территориях, таких как Камчатка, Курильские острова, удаленные районы на Северном бассейне, нужно развивать береговую переработку. Как я уже отметил, это дает развитие территории.

Нам всем в нынешнем году наглядно показали, что 70% нашей дальневосточной добычи перерабатывается в Китае. Там есть свои государственные программы, которые позволяют местным производителям быть конкурентоспособными на мировом рынке готовой рыбопродукции. В нашей стране тоже пришла пора поддерживать береговую переработку. За последние годы мы увлеклись добычей в океане, но ничего за эти годы не сделали, чтобы в случае нештатной ситуации быть в состоянии принять этот улов на берег и распределить логистически по территории России. Не были построены холодильники по логистической цепочке с Дальнего Востока до центральной части страны.

С точки зрения государственной продовольственной безопасности это очень важно. Это надо было делать, но процент по инвестквотам, который был отведен на развитие берегового производства, этого не позволил. На мой взгляд, на что сейчас нужно делать упор? Безусловно, новые производства должны быть мощными, как во всем мире мы это видим. Казалось бы, приезжаешь и видишь: завод стоит, перерабатывающие мощности огромны и вроде бы избыточны. Но в том-то и дело, что предприятие должно быть способно работать в полную силу тогда, когда есть неограниченный объем сырья. Большие производства должны быть рассчитаны на переработку сотен, а то и тысяч тонн в сутки. Быть в состоянии принимать максимум сырья на пике промысла.

Это должны быть высокотехнологичные производства, потому что вы не сможете за короткий промежуток времени, когда идет вал сырья, мобилизовать большое количество людей на ручной труд. Речь идет о максимально автоматизированном производстве, для его обслуживания необходимы специалисты высокого уровня – им нужно создавать достойные условия. Но это правильный путь развития, мировая практика это подтверждает.

Современные мощные заводы стоят дорого, в первую волну инвестиционных квот такие предприятия построены, в частности на острове Шикотан, на Камчатке. Это примеры правильно, я считаю, реализованных проектов.

Также таким производствам нужны площади, коммуникации – это то, что потребуется от местных властей.

Всем сейчас понятно, что мы должны быть максимально автономны, максимально независимы в части хранения продукции. Нужно строить большие холодильники. Для того чтобы можно было перераспределять товарные потоки как внутри страны, так и на экспорт.

– Глава Росрыболовства Илья Шестаков на пресс-конференции в феврале подтвердил, что есть идея выделять квоты и под развитие холодильной инфраструктуры. Это зафиксировано и в поручениях вице-премьера – полпреда президента Юрия Трутнева. Как вы относитесь к такому предложению, не видите ли за ним рисков именно для рыбной отрасли?

– Я считаю, что просто поддержать квотами тех, кто строит холодильники, неправильно. Холодильные мощности – лишь звено в цепочке производства. Все-таки готовить стимулы нужно для производственников. Надо создавать добавленную стоимость, обеспечивать условия для приема и качественной переработки сырья. Дальше должна быть возможность сохранить продукцию и накопить ее. То есть холодильник – это, если можно так сказать, производная от производства, неотъемлемая его часть, позволяющая прибрежной добыче и переработке обладать эластичностью.

Нужно разработать критерии емкости, мощности холодильников для обеспечения перерабатывающих производств. Безусловно, эти же холодильники должны быть в состоянии принимать продукцию не только береговых заводов, но и судов экспедиционного лова. Чтобы впредь избежать ситуаций, когда транспортные рефрижераторы месяцами ходили между портами Китая и Кореи в надежде, что их где-то примут.

Должна быть возможность выгрузиться и надлежащим образом сохранить продукт, а что с ним дальше делать, решат уже производственники – подскажет рынок, его конъюнктура. Нужно строить высокопроизводительные цеха, а к ним в комплекте – холодильники, но не наоборот. Иначе произойдет подмена тезиса.

– Многие задают вопрос: когда будут построены новые перерабатывающие мощности в России, примет ли рынок выпускаемую ими продукцию? Как сделать так, чтобы она была востребована? И стоит ли сильно вмешиваться в этот процесс государству?

– Я считаю, что нам нужно углублять переработку водных биоресурсов. Мне запомнилось выступление представителя Исландии на панельной сессии одного из форумов в Санкт-Петербурге. Он говорил о том, что русские считают обезглавленный минтай готовой продукцией, но это не так. Наверное, все согласятся. Производство б/г – это просто первичная обработка, позволяющая сохранить сырье. Затем рыба в таком виде отправляется куда-то за границу или в центральную часть России и там перерабатывается. Про то, что существенная часть этой продукции в виде отходов производства или потребления просто выбрасывается, я вообще молчу. Не обеспечивается эффективное использование сырья. Идти надо по пути развития переработки на отдаленных территориях, задействовать отходы и получить из них высококачественную муку, жир. Мое мнение такое.

– В начале марта на площадке Fishnews Online состоялась встреча заслуженного работника рыбного хозяйства Вячеслава Зиланова и руководителей отраслевых ассоциаций. Обсуждалась ситуация в отрасли, и сразу несколько участников отметили, что отрасль переходит к новому облику. Сложно пока сказать, будут ли эти изменения позитивными, но они происходят. Вы с этим согласны?

– Безусловно. Сейчас отрасль претерпит апгрейд, причем эволюционный. Не навязанный сверху, а продиктованный реалиями рынка.

– То есть это связано в том числе с пандемией и ситуацией в Китае?

– Да. В кризис кто-то ломается, а кто-то выходит на новый уровень.

– Вы сказали, что нужны современные, высокотехнологичные заводы, причем речь идет об отдаленных территориях. А как быть с людьми, которые должны там работать? Как обеспечить такие предприятия кадрово?

– Здесь вариантов нет. Предстоит организовывать переподготовку кого-то из действующих работников. Придется привозить людей из других регионов – это уже используется на береговых предприятиях Камчатки, Магаданской области, Курил. Есть работники, которые ежегодно приезжают трудиться на наше производство вот уже много лет.

Необходимо создавать условия, чтобы привлечь людей. Готовый специалист, который может усилить производство, как правило, старше 30 лет, у него уже есть семья, а значит, нужно параллельно решать вопросы с обустройством, работой или учебой для его родных. Такой организацией переезда занимаются все руководители береговых предприятий в той или иной степени. У нас таких людей, решивших перебраться на Курилы, десятки.

– От общеотраслевых вопросов хочется перейти к работе Южно-Курильского рыбокомбината. На какой стадии сейчас проекты развития компании? И как будет складываться ситуация в ближайшую перспективу?

– Продолжаем развивать на Кунашире лососеводство. В 2020 году вышли на паспортные характеристики работы лососевого рыборазводного завода на озере Лагунное. До этого три года наращивали закладку икры и выпуск малька и достигли показателя по закладке в 20 млн икринок.

Нарастили в прошлом году группировку флота для добычи в прибрежном секторе: прибрели еще одно судно класса РС-300 для работы на снюрреводном промысле и обеспечения парным сырьем берегового предприятия.

Также флот Южно-Курильского рыбокомбината пополнило еще одно современное судно с RSW-танками для облова пелагических видов – сардины-иваси и скумбрии. Формирование колонны судов для снюрреводного промысла мы закончили, а вот о том, что больше не будем наращивать группировку флота с RSW-танками, говорить пока рано. Также сейчас стоит вопрос о необходимости прибрести еще один, а может быть два судна для экспедиционного промысла – такого класса, как стеркодер. Это что касается развития нашего флота.

Если говорить о береговом направлении, то мы работаем на заводе, который был построен в 2012 году и после этого уже несколько раз модернизировался. В принципе отдачей от предприятия довольны. Есть планы по расширению берегового производства, возможностей единовременного хранения продукции. Сейчас ждем, какую программу озвучит регулятор, – мы, безусловно, в нее войдем.

Хотел бы отметить: вложения в берег, конечно, более хлопотны, дольше отбиваются расходы, береговые проекты сложнее претворить в жизнь. Поэтому нужно устранить дисбаланс, который, на мой взгляд, наблюдался в первую кампанию по распределению инвестиционных квот, когда 25% объемов отводилось под строительство заводов, а 75% – судов. Мне кажется, во вторую волну должно быть наоборот.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 2 апреля 2021 > № 3683241 Константин Коробков

Губернатор Камчатки: Для развития рыбной отрасли важна стабильность регулирования

Глава Камчатского края Владимир Солодов считает правильным подходом перезакрепление участков для промысла водных биоресурсов без торгов за добросовестными пользователями.

На рассмотрении в Госдуме сейчас находится резонансный законопроект об электронных торгах в рыбной отрасли. При обсуждении формата распределения рыболовных участков руководители рыбохозяйственных ассоциаций вновь заявили о необходимости механизма перезакрепления на новый срок РЛУ за добросовестными пользователями без торгов - без конкурсов и аукционов.

Губернатор Камчатского края Владимир Солодов в интервью журналу «Fishnews - Новости рыболовства» высказался за такое стимулирование инвестиций в отрасли.

«Я поддерживаю эту позицию, считаю, что для устойчивого развития рыбной промышленности важно обеспечить доступ к водным биоресурсам и стабильность регулирования. Ведь предприятия будут вкладываться в береговую переработку, в техническое перевооружение флота только в том случае, если будет уверенность на долгий срок вперед в возможности осуществления лова. И любая нестабильность здесь резко снижает мотивацию к инвестициям», - заявил глава региона.

По его мнению, с учетом оценки инвестиций, выполнения всех требований и обязательств нужно сохранять рыболовные участки за добросовестными пользователями, которые ориентированы на вложения в переработку, в создание новых рабочих мест, на ответственное ведение бизнеса.

«Если участок по тем или иным причинам высвобождается либо формируется новый участок, то, на мой взгляд, электронный формат правильный и удобный. Электронные торги – это прозрачный механизм, который позволит обеспечить равноправную конкуренцию. Но приоритет должен быть отдан сохранению участков за добросовестными, ориентированными на инвестиции пользователями», - полагает Владимир Солодов.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 1 апреля 2021 > № 3683153 Владимир Солодов

На уловы минтая повлиял не только коронавирус

В Охотском море завершается зимне-весенний сезон одной из важнейших путин года – минтаевой. Пандемия изменила привычную картину: добывающим компаниям приходится перестраиваться под ограничения, введенные в Китае. Новая роль в приемке сырья при этом была отведена российской переработке. Как в этих условиях справляются с промысловыми и производственными задачами предприятия Камчатского края, в интервью на площадке Fishnews Online рассказал министр рыбного хозяйства региона Андрей Здетоветский.

– Андрей Георгиевич, какие первые итоги можно подвести по вылову охотоморской путины, по освоению квот? И как вы оцениваете влияние на промысел ограничений, наложенных из-за коронавируса?

– По данным Росрыболовства на 21 марта, вылов минтая отстает от уровня прошлого года на 17%. Но по той информации, которая есть у нас, сокращение темпов связано не с коронавирусом, а в основном с промысловой обстановкой, погодными условиями. Ограничения экспорта в Китай не сказываются существенно на уровне освоения минтая.

Но вместе с тем трудности, связанные с этими ограничениями, конечно, значительные. Компании тратят очень много сил на то, чтобы понять, каким образом и куда отправлять добытую рыбу. Очень большой объем, скажем так, непристроенный, находится на транспортных судах, вывезен на хранение в Корею, Японию – районы, нетрадиционные даже для временного складирования минтая.

Все возможные емкости хранения в Приморском крае заполнены продукцией. По данным, полученным от коллег, загрузка составляет 80%. Многие компании реализуют продукцию на внутренний рынок Российской Федерации. Притом что цена значительно снизилась и находится на уровне 60-65 рублей за килограмм. Понятно, что это очень низкая цена, которая не позволяет получить компаниям ожидавшуюся в 2021 году доходность.

Важно отметить, что компании максимально сосредоточились на выработке продукта конечной переработки. В первую очередь это филе минтая, и все мощности, которые позволяют производить такую продукцию, загружены – как судовые, так и береговые. У филе есть достаточно неплохой рынок, стабильный. Прежде всего это Европа. Есть хорошая цена. Но и тут можно обратить внимание на определенные сложности: при реализации филе деньги компаниям возвращаются значительно дольше, чем при традиционной схеме работы.

– Вы сказали, что на хранение уловы отправляются в том числе в Корею, Японию. А понятен ли дальнейший путь этой рыбы?

– Компании ориентируются на то, что этот объем они продадут в Китай по классической схеме. В большей степени они рассчитывают на это. Как я уже сказал, частично продукция идет на российский рынок.

Но внутренний рынок РФ на сегодняшний день ограничен 200-250 тыс. тонн, и избыточное предложение на нем оказывает серьезное негативное влияние на цену, которая и без того сейчас некомфортна для предприятий.

Поэтому я думаю, что продажи на внутренний рынок будут немасштабные и не позволят принципиально решить проблему с реализацией уловов, находящихся сейчас на хранении. И в большей степени компании, конечно, ориентируются на то, чтобы отправить продукцию в КНР, как только появится такая возможность и в случае, если она появится.

– На старте путины были сообщения, что пользователи переориентировали часть флота на промысел сельди.

– Не думаю, что это в большой степени повлияло на ситуацию. Если и были такие изменения, то в незначительной степени. Предприятия все-таки серьезно ориентированы на добычу минтая – большой смены их планов мы не заметили.

Компании, наверное, планировали скорректировать объемы освоения в меньшую сторону. Но минтай сейчас икряной, в осенний период добыча значительно менее рентабельна, рыбаки хотят добиться результата. С рынком икры, насколько я понимаю, особых проблем сегодня нет.

Очевидно, что мы наблюдаем вынужденное ожидание компаний по поводу возможности работы с Китаем по минтаю.

– Понятно, что, наверное, далеко не все можно решить на краевом уровне и речь идет о масштабах рыбной промышленности в целом по Дальнему Востоку, по стране. Но все-таки какие пути видят власти Камчатки, для того чтобы повысить независимость предприятий от ситуации в других странах, в нынешнем случае – в Китае?

– Понятно, что основной путь решения этой проблемы – замещение китайской перерабатывающей базы на отечественную. По крайней мере, именно такова реакция федеральных органов власти.

Поэтому главная задача – понять, каким образом можно за максимально короткий период создать в зоне российской юрисдикции производственные мощности, достаточные для замещения переработки в Китае.

Береговые заводы, построенные в рамках первого этапа программы инвестиционных квот, запущены, уже работают и участвуют в решении проблемы. Ввод новых мощностей судовой переработки задерживается. Средний срок задержки по строительству промысловых судов составляет два года. Таким образом, мы видим, что даже при нынешней ситуации берег справляется более успешно. Кроме того, береговая переработка обеспечивает более активную экономическую вовлеченность дальневосточных территорий – больше рабочих мест, сильнее мультипликативный эффект.

В нашем крае действуют два крупных новых завода, построенных по программе инвестиционных квот, – это предприятия Колхоза им. В.И. Ленина и «Камчаттралфлота». Работа производств строится по скандинавской схеме, когда на берег доставляется охлажденная рыба – в данном случае минтай, – сдается на предприятие и из нее выпускается продукция первой заморозки. Такой продукт отвечает самым высоким требованиям к качеству. Это выгодно отличает наши производства в том числе и от китайской модели, когда на берегу выпускается продукция второй заморозки.

Сейчас мы в рамках стоящей задачи анализируем эффективность использования ресурса, и результаты говорят, что отдача от береговой переработки выше. Наверное, не очень правильно оценивать одно конкретное предприятие – сейчас идет работа по сравнению показателей морской и береговой переработки на других предприятиях Дальнего Востока. Надеюсь, мы выйдем на какое-то объективное, взвешенное понимание, насколько путь развития береговой переработки интересен с точки зрения рентабельности и экономического эффекта для самих предприятий. Потому что, конечно, высока опасность принять управленческое решение, которое будет не просчитано экономически. И тогда вместо плюса мы получим негативный результат – такого допустить нельзя.

Но пока можно сдержанно говорить о том, что эффективнее все-таки использовать ресурс на береговых предприятиях. На берегу можно выпустить более широкий спектр продукции – с большим количеством вариантов фасовки, упаковки, чем это позволяют условия на борту судна. Так что если говорить о конечном продукте, который нужен разным потребителям, то эти нюансы можно учитывать с большей легкостью на береговом производстве, чем на морском промысле.

Но в то же время, наверное, нельзя делать ставку только на одно направление. У нас на сегодняшний день реализуются инвестиционные проекты по строительству промысловых судов – такую работу ведут колхоз им. В.И. Ленина, «Норебо», «Океанрыбфлот». Нужно обеспечить возможности для реализации этих проектов.

Вместе с тем ситуация, сложившаяся на первом этапе инвестиционных квот, когда строительство флота было поддержано в три раза больше, чем береговое производство, – тоже, наверное, не совсем правильно. Надо проанализировать уже проведенную работу и с учетом взвешенной экономической оценки дать ответ, в каком направлении нужно стимулировать инвестиции и где будет больше эффект.

– Мне кажется, здесь нужно отметить, что далеко не везде на заводы есть возможность поставлять охлажденное сырье.

– Да, существует такое ограничение. Колхоз Ленина создает на западном побережье производство, аналогичное заводу в Петропавловске-Камчатском. Ледовая обстановка, погодные условия в этом районе достаточно суровые, непростые для выгрузки продукции. Кроме того, нет гидротехнических сооружений, и отсутствие технических возможностей для их строительства делает эту задачу сложной. Вместе с тем сейчас ведется проектная работа, чтобы технологически обеспечить доставку улова. Если все получится, то у нас появится ответ на вопрос, как можно доставлять охлажденный сырец на берег в район, находящийся в непосредственной близости от мест освоения основных объемов минтаевых квот.

Еще одна сложная задача, которая будет перед нами стоять, это новый флот. Суда, которые сегодня добывают минтай, обеспечивают заморозку улова на борту. Инвесторам, которые будут создавать производства, ориентированные на охлажденный сырец, потребуется строить флот, способный доставлять рыбу в таком виде. То есть либо суда с RSW-танками, либо свежьевики. Мы понимаем, что выполнение столь большого заказа, если он возникнет, тоже займет определенное время.

Ищем пути решения возникающих вопросов. Надеемся, что заход будет успешным и мы получим результат, позволяющий сместить акценты в сторону береговой переработки. Опять же, при условии, что это будет экономически целесообразно и оправданно.

– Росрыболовство заявляло, что в нынешних условиях нужно активнее перенаправлять потоки сырья на новые заводы, построенные по программе инвестквот. Каковы возможности этих предприятий на Камчатке? Вы уже частично ответили на этот вопрос, рассказа о производствах колхоза им. Ленина и «Камчаттралфлота».

– Завод построены полностью в соответствии требованиями, которые предъявлялись в рамках первой волны распределения инвестиционных квот. Они оснащены линиями по выпуску филе минтая, но нет такого масштаба, который потребовался в текущей ситуации. Поэтому компании работают над расширением возможностей производства. Насколько я знаю, эти предприятия будут модернизироваться, будет устанавливаться дополнительное оборудование.

У нас построены и другие заводы под инвестиционные квоты – на побережье. На этих предприятиях также предусмотрены мощности по переработке белой рыбы, по производству конечного продукта, филе. Но надо понимать, что эти заводы больше настроены на режим работы в сезон берегового промысла белой рыбы, который в связи с ледовыми условиями начинается в апреле-мае. И учитывая ограничения по логистике, по доставке сырья, мы не можем загрузить в охотоморскую путину.

Если говорить о других возможностях приемки сырья, помимо береговой переработки, то предприятия, осуществляющие судовой промысел, также задействовали все возможные мощности для выработки филе.

– Нашли ли камчатские предприятия какие-то альтернативные страны для поставок минтая в условиях пандемии?

– Серьезных изменений с точки зрения географии, появления новых участников мы сейчас не отмечаем, хотя предприятия такую работу ведут. Наверное, сложно ожидать решение такой задачи в короткий отрезок времени. Хотя, конечно, расширение рынков – правильное направление.

– Если говорить о приемных мощностях берега, то это не только переработка, но и возможности для приемки, хранения.

– Совершенно верно. Какая у нас задача? Мы должны сформировать альтернативные возможности для переработки и доставки полученной продукции до конечного потребителя. Нужно учитывать, что основными конечными потребителями продукции глубокой переработки являются Европа, Северная Америка. Есть перспективы развития внутреннего рынка.

И решая задачу развития перерабатывающих мощностей на Дальнем Востоке, на Камчатке, нам необходимо добиваться расширения каналов транспортировки и создания холодильных емкостей для накопления готовой продукции.

Сейчас естественным путем у нас развивается транспортно-логистическая составляющая. Например, компания «Сероглазка» реализует проект по наращиванию объемов поставок через свои терминалы. Она также увеличила холодильные мощности. Но если мы все-таки говорим о необходимости формирования здесь альтернативного способа переработки столь значительного объема – порядка 700 тыс. тонн минтая, то нужно под них создать не только перерабатывающие производства, но и инфраструктуру для хранения и доставки до конечного потребителя.

Под это все тоже, конечно, необходимы значительные инвестиции, и если говорить о комплексной поддержке модернизации отрасли, то это должны быть стимулы для строительства не только фабрик и судов, но и холодильных мощностей и мощностей по обработке рыбных грузов.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 марта 2021 > № 3677231 Андрей Здетоветский

Малым и средним предприятиям необходимо право деления квоты

В этом году комиссия Росрыболовства должна проверять, как пользователи водных биоресурсов соблюдают требование об освоении 70% квоты за два года подряд. Раньше порог составлял 50%. Невыполнение норматива служит основанием для принудительного прекращения права на добычу. Причем компании должны использовать собственный или арендованный флот. Председатель Хабаровского Крайрыбакколхозсоюза (КРКС) Ольга Булкова рассказала Fishnews о сложностях, возникших у небольших предприятий в результате изменения законодательства, и о возможном пути решения этих проблем. Хабаровский КРСК объединяет рыболовецкие колхозы-кооперативы в регионе.

- Ольга Николаевна, напомните, пожалуйста, с какой целью порог повысили до 70%?

- Более жесткие требования стали действовать с 1 января 2019 года со вступлением в силу новой редакции закона о рыболовстве. Они заключаются в повышении обязательного порога освоения до 70%. Причем этот объем нужно выбирать собственными судами, или арендованными в рамках группы лиц, или используемыми по договору лизинга. Я также напомню, что в октябре прошлого года во Владивостоке состоялось совещание, на котором руководитель Росрыболовства Илья Шестаков поручил проанализировать эффективность изменений законодательства.

Тут действительно есть над чем подумать. С одной стороны, новая норма в числе прочего была направлена на борьбу с торговлей квотами и стимулирование рыбопромышленников к освоению объемов собственными силами.

Но есть и другая сторона – предприятиям, не имеющим достаточных собственных мощностей для освоения, необходимо объединяться с другими компаниями (судовладельцами), чтобы не потерять квоту. Что ведет к укрупнению бизнеса и вытесняет из отрасли мелкое и среднее предпринимательство.

Кроме того, прошедший 31 марта 2020 года аукцион по продаже квот на добычу сельди в Западно-Камчатской подзоне своими запредельными ценами продемонстрировал, что не сможет малый и, возможно, даже средний бизнес потягаться на аукционе с крупными предприятиями. Цена составляла под 20 рублей за килограмм в пересчете на один год пользования квотой.

Это опять-таки напрямую толкает рыбаков к укрупнению бизнеса и препятствует сохранении малых форм предпринимательства в отрасли. И это вопреки посылу государства о поддержке малого и среднего бизнеса, поддержке прибрежных предприятий.

Исторический принцип закрепления квот важно сохранить, это дает гарантию предприятиям и возможности для долгосрочного планирования деятельности и инвестиций в производство. Но он нуждается в реформировании. И в реформировании не путем введения аукционов.

- Каким же?

- Путем предоставления возможности деления квоты. Это касается в первую очередь прибрежных предприятий (субъектов малого и среднего предпринимательства), которые исторически ведут промысел на удаленных прибрежных территориях и не хотят образовывать с кем-либо группу лиц для освоения своих квот. По принципу «пусть меньше, но своими силами».

Ну зачем предприятиям, ведущим прибрежный промысел, выходить на добычу в экономзону? Это совершенно иная специфика промысла, которая требует другой организации процесса, переобучения кадров, другого технического оснащения.

Поэтому мы полагаем более оптимальным и оправданным предусмотреть некий гарантийный механизм. Который подразумевал бы в целях сохранения долей квот, при невозможности освоения предприятиями полного объема, предоставление предприятиям права на деление квоты.

- А какие это предприятия?

- Скажу одно: такие предприятия есть и некоторые из них вынуждены были объединиться в группу лиц. Но при наличии возможности деления квоты, они бы ею воспользовались.

В случае разработки такого механизма предприятия продолжили бы свою деятельность, осваивая тот объем квоты, который им по силам. Будут созданы условия для сохранения малого и среднего предпринимательства. При этом будут высвобождаться не осваиваемые предприятиями объемы квот, которые могут быть распределены на аукционах.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 26 марта 2021 > № 3677210 Ольга Булкова

Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia – версия 2021

До главного события российской рыбной отрасли осталось чуть больше трех месяцев. Как идет подготовка к первым за последние полтора года форуму и выставке и какие перемены ждут их участников, рассказал Иван Фетисов – генеральный директор Expo Solutions Group, компании-оператора мероприятия.

– Иван Андреевич, как изменилась концепция мероприятия за эти полтора года?

– Если сравнить выставку и форум, к которым мы готовились в начале 2020 года, с тем, что делаем сейчас, получатся два кардинально разных мероприятия. Полтора года назад мы и не слышали о тех проблемах, с которыми столкнулись сейчас. Получилось, что повестка мероприятия 2020 была для того, «другого» мира, поэтому мы ее изменили в соответствии с текущими реалиями. В 2021 году мы затронем все самые насущные проблемы российской рыбной отрасли, которые выявила пандемия. В их число входят трудности с логистикой, нехватка холодильных мощностей, сложности с экспортом в Азии, поиск новых перспективных экспортных направлений, популярность онлайн-торговли, смена потребительских привычек и многое другое.

У нас появилось больше секторов и расширился ассортимент участников: «Аквакультура» и «Глубокая переработка. Консервация» теперь отдельные разделы выставки. Наш подход стал более практико-ориентированным, окупаемость мероприятия для клиентов сейчас самый важный критерий. На подготовку этой выставки у нас было почти два года, поэтому права на ошибку у нас нет.

– Как именно вы планируете воплотить эти изменения на практике?

– Часть из них станут темами пленарных заседаний и круглых столов, а некоторые будут отражены в самой концепции выставки. Например, из-за карантина многие начали готовить рыбу дома, повысилась популярность полуфабрикатов, филе, консервов, и в связи с этим мы плотнее занялись сектором «Глубокая переработка». Теперь он получил свое законное место в павильоне H.

Также из пандемии вытекает и необходимость наращивания холодильных мощностей внутри страны, и развитие логистики. Эти два раздела всегда были очень востребованными на выставке, а в этом году их популярность возрастет. Впервые на мероприятии будет представлен крупнейший логистический центр, специализирующийся на операциях со свежими и замороженными продуктами питания, – ППК «Максимиха».

Также мы хотим популяризировать потребление выращенной рыбы. Поэтому мы уделяем аквакультуре особое внимание в этом году и на выставке, и в деловой программе. Все компании, задействованные в данной сфере, будут объединены в рамках одного сектора в павильоне H.

– А как выделение аквакультуры в отдельный сектор поспособствует развитию данной отрасли?

– У российской аквакультуры никогда не было своей площадки, общего центра, который бы мог объединить всех из этой отрасли. И мы решили это исправить. Несмотря на то, что выращивание рыбы – сложный и затратный процесс, эта сфера очень перспективна. В этом году мы не только создали место для диалога и обмена опытом, но и всеми силами стараемся привлечь внимание к проблемам данной сферы. Мы объявили об открытии сектора всего четыре месяца назад, но за это время уже заручились поддержкой многих компаний с мировым именем, среди них AquaMaof, Ronar Russ, Van Aarsen, российско-норвежский аквакультурный кластер, объединяющий 16 компаний, включая ScaleAQ, Mørenot Aquaculture, Optimar и др.

– Что даст выставка ретейлу в этом году?

– Лейтмотивом выставки 2021 года станет налаживание сбыта. Рыба всегда была сложной товарной категорией. Проблемы и риски буквально преследуют ее на всем пути от места добычи до прилавка. Это и необходимость поддерживать температуру, условия хранения и перевозки, и переработка. Если мы говорим об охлажденной рыбе, сюда добавляется и небольшой срок годности. Все это сдерживает развитие российского ретейла. Наша задача в этом году – правильно задать тон дискуссии и ответить на вопрос, какую рыбу продавать, кому и как.

Мы увеличим площадь ретейл-центра, позовем туда не только федеральные, но и региональные сетки. Также привлечем к участию крупнейшие интернет-магазины, продающие рыбу и морепродукты. Они будут стоять в специальной зоне «Рыбный супермаркет». Для них это хорошая возможность рассказать о себе огромной целевой аудитории и найти новых поставщиков. Они отлично впишутся в общую экспозицию.

В реализации наших целей нам помогают и традиционные участники мероприятия. Например, «Русская рыбная компания» запускает пилотный проект магазинов трех разных форматов. В рамках выставки она сможет рассказать о первых результатах и поделиться опытом.

– Как будет связана HoReCa с концепцией выставки?

– Многие люди предпочитают есть рыбу и морепродукты именно в ресторанах. Эта тенденция была всегда и осталась и после пандемии. Поэтому так важно наладить диалог между этим сектором и рыболовной отраслью. Мы много общались с шеф-поварами и смогли проанализировать, какой продукт им нужен и в каком виде. Поскольку именно их решение является самым последним в вопросе, закупать или нет продукцию определенного производителя, мы решили пригласить на выставку именно их.

– Приедут ли в этом году иностранные компании?

– Иностранные экспоненты – неотъемлемая часть нашей выставки, и наши двери всегда открыты для них. Но, будучи реалистом, я понимаю, что будут те, кто по объективным причинам не сможет приехать. Именно для них мы разработали идею комбинированного участия. Она подразумевает совмещение традиционного стенда с образцами продукции и оборудования для дистанционного общения – плазменной панели, высокоскоростного интернета, камеры, записывающей аудио и видео. При этом мы также предлагаем персонал, который будет проходить обучение за два месяца до выставки, куратора стенда, который сможет эффективно регулировать потоки входящих на стенд посетителей, и технического специалиста. В результате стенд компании на выставке работает независимо, открыты границы или нет. Стендисты смогут проводить первичные консультации, заинтересовать посетителя, а затем организовать встречу по видео-конференц-связи с представителями компании.

– Какими достоинствами будет обладать Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia 2021?

– Одним из основных преимуществ мероприятия всегда было то, что его делают люди из отрасли для этой самой отрасли. До нас было много попыток создать событие, которое смогло бы объединить всех и вся. Это были и целые выставки, и отдельные сектора крупных продовольственных мероприятий, но всем им не удалось достичь нашего успеха. И все потому, что они не углублялись в эту тему так, как это делаем мы. Наша идея как раз и состоит в глубоком осознанном анализе того, что происходит в отрасли. Помимо реакции на уже существующие потребности, мы пытаемся их предугадать. Мы не просто продаем площадь, а всеми силами пытаемся развить диалог в отрасли – познакомить производителя с поставщиком и потребителем. Этим и могут быть крайне полезны такие мероприятия, как наше. Вы можете потратить много сил на поиск клиентов, например, в интернете, и это может не принести никаких результатов, особенно в этой отрасли. А в нашем случае достаточно просто зарегистрироваться и прийти на нашу выставку и за три дня встретить всё и всех.

Журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 25 марта 2021 > № 3677199 Иван Фетисов

Ресурсы изучаем современными методами

Более 75 лет Хабаровский филиал Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии обеспечивает рыбаков важными и нужными данными. В зоне ответственности ХабаровскНИРО – сразу три региона – Хабаровский край, Еврейская автономная и Амурская области. В том числе Амур с его биологическим разнообразием. Над чем сегодня работают специалисты и какие задачи ставят перед собой, в интервью Fishnews рассказал руководитель филиала Денис Коцюк.

– Денис Владимирович, несколько месяцев назад ХабаровскНИРО отметил юбилей, с чем филиал подошел к 75-летию?

– Мы являемся единым подразделением рыбохозяйственной науки, теперь – филиал Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). Это новый виток развития.

Интенсификация науки определенным образом связана с кризисами в управлении. Как и в 1945 году, когда наблюдался спад численности основных объектов промысла, в 2017 – 2018 годах сокращение лососевых ресурсов показало важность усиления и укрепления отраслевой науки.

К этому времени у нас уже была подготовлена программа комплексных эколого-рыбохозяйственных исследований – ее разработкой мы занимались с 2016 года, представляли на различных площадках. Но именно к 2020-м годам стало ясно видно, насколько такая глобальная программа необходима. Условно ее называют Вторая Амурская ихтиологическая экспедиция.

Напомню, что первая проходила в 1945 – 1949 годы. Основным локомотивом тогда выступал Московский государственный университет. Конечно, были и другие программы, но их проведение меньше освещалось.

На самом деле рыбохозяйственные исследования на Амуре начались со времен первопроходцев: описывались промыслы, рыбы, биология. Сейчас мы переходим на новый уровень – комплексных экосистемных исследований, когда изучаются механизмы функционирования экосистемы Амура: каковы объемы кормовой базы, какие ниши недоиспользованы, какие есть потенциальные ресурсы для промысла и какие образом мы можем управлять этой экосистемой, чтобы максимально эффективно осуществлялось рыболовство.

Поэтому главным достижением к 75-летия филиала я вижу утверждение новой программы и начало выполнения Второй амурской экспедиции. Причем если в предыдущие годы на первое место зачастую ставилось изучение запасов осетровых, то теперь на переднем плане тот ресурс, который имеет серьезную социальную и экономическую значимость, – тихоокеанские лососи. И речь идет не просто об изучении состояния запасов, причин снижения или увеличения численности. Мы должны провести ревизию происходившего практически за последние сто лет. В частности, оценить эффективность искусственного воспроизводства, посмотреть, какие рыбоводные заводы нужны на Амуре, для чего и каким образом они должны функционировать.

Необходимо изучение и другого антропогенного воздействия. В российской части бассейна Амура одних только гидроэлектростанций три. По теме влияния гидростроительства есть отдельные работы, в том числе этому посвящена моя кандидатская диссертация, но обобщенного анализа как такового нет. А ведь, безусловно, гидросооружения оказывают воздействие на сток реки, на численность рыб – как пресноводных видов, так и тихоокеанских лососей, осетровых.

Каждый год Второй Амурской экспедиции проходит под определенным лозунгом. В 2020-м это было углубление и расширение исследований тихоокеанских лососей. Мы увеличили количество точек мониторинга ската молоди, учета производителей. Образовали в Хабаровском филиале центр отолитного маркирования – эта лаборатория осуществляет отработку технологии отолитного мечения на рыбоводных заводах в бассейне Амура.

Нынешний год планируем посвятить исследованиям осетровых. Проведем экспедицию в Амурском лимане, затем планируются работы в русле Амура, с продвижением от устья реки до Хабаровска, – будет оцениваться численность осетровых.

Отмечу, что мы большое внимание уделяем пресноводным видам водных биоресурсов. Уже есть первые результаты такой работы. Это два новых объекта промысла. Судак, которым в 1970-80-х годах зарыблялись бассейн Уссури и озеро Ханка, распространился дальше, и сейчас в Амуре обоснован вылов до 70 тонн этого вида. А также вьюн – востребованный ресурс в КНР.

– А какие задачи выполняют подразделения ХабаровскНИРО на местах?

– У нас два обособленных структурных подразделения. Назначение станции в Советской Гавани – исследования прибрежных биологических ресурсов Татарского пролива. Станция в Охотске специализируется на изучении нерестовой сельди Охотского моря и тихоокеанских лососей.

В рамках амурской программы прорабатываем вопрос о создании еще одной контрольно-наблюдательной станции – в Николаевске-на-Амуре. Она будет заниматься сбором информации по Амурскому лиману, Сахалинскому заливу. В первую очередь речь идет о тихоокеанских лососях, но также и об осетровых, морских млекопитающих.

Отмечу, что на уровне ВНИРО предусмотрена программа цифровизации. В рамках нее мы внедряем современнейшие методы работы. Так, использование беспилотных летательных аппаратов позволяет сделать множество фотографий, из которых затем создается ортофотоплан. Таким образом, мы переходим от доверяемости к проверяемости данных.

У нас разработано приложение на смартфоны для каждого научного сотрудника. Раньше специалисты во время полевых работ вручную указывали координаты, площадь, количество рыбы. Теперь с помощью приложения координаты, площадь фиксируются автоматически, нужно лишь выгрузить их на сервер. Вместо с ортофотопланом эта информация используется для принятия решений на штабе путины, заседаниях комиссии по анадромным.

Следующим шагом, я думаю, будет внедрение у нас гидроакустических комплексов – положительный опыт по их использованию есть на Камчатке.

Внедряем микрохимический метод – пока он используется для оценки вклада искусственного воспроизводства лососей. Берется отолит и анализируется его химический состав. Для определения, с рыбоводного завода лосось или он естественного происхождения, оценивается соотношение стронция к кальцию. Уровень стронция у молоди, выращенной в искусственных условиях, выше – это связано с составом кормов.

Сейчас мы подходим к тому, чтобы уже в течение двух-трех лет узнать, какова доля искусственного воспроизводства в общих возвратах лосося к Амуру. Следующим шагом будет применение этого метода для дифференциации стад. У каждой популяции – свой маркер, и наша задача – его найти. Здесь мы сотрудничаем с Пермским университетом. Уже на основе первых результатов руководство ВНИРО приняло решение, что работа в этом направлении будет продолжена. Если опыт будет положительный, то во ВНИРО, скорее всего, будем организовывать отдельное структурное подразделение именно по этому методу.

– Конечно, один из самых обсуждаемых вопросов – предстоящая лососевая путина. Чего ожидать в этом году?

– Мы готовимся, известно, что весной будет заседание Дальневосточного научно-промыслового совета (ДВНПС). Отраслевой совет по промысловому прогнозированию уже утвердил объемы возможного вылова. Мы работаем над стратегией организации путины на 2021 год: где-то нужно ужесточение мер регулирования, где-то – послабления.

Стартовый прогноз по добыче в Хабаровском крае – 37 тыс. тонн. Это самый маленький объем прогнозируемого вылова за последние 15 лет. Но если брать данные за сто лет, то это примерно среднемноголетняя величина.

В прошлом году в крае добыто 35,5 тыс. тонн тихоокеанских лососей и гольцов. Где-то в предстоящую путину объемы добычи будут меньше, где-то будем корректировать возможный вылов в сторону увеличения. Потенциально, конечно, это северные территории, где уровень естественного воспроизводства гораздо выше, чем на юге. Для нас сюрпризов, собственно говоря, нет. Как мы и прогнозировали, наблюдаются тренды на снижение численности южных популяций – горбуши Татарского пролива, горбуши и летней кеты Амура, осенней кеты. При этом отмечается некоторое увеличение практически по всем видам лососей на севере. Но северные популяции не компенсируют снижения на юге, потому что основу максимального вылова 2016 года (тогда было добыто больше 80 тыс. тонн) давала именно горбуша и летняя кета Амура, горбуша Татарского пролива.

Так что полностью скомпенсировать снижение не удастся, но на среднемноголетний показатель по уловам мы выйдем. Там, где потребуются меры регулирования, будем их вводить. Уже практически со стопроцентной уверенностью можно сказать о полном запрете промысла горбуши и летней кеты на Амуре. Вылов обоснован только в объемах для нужд научно-исследовательского и контрольного лова – это около 2 тонн горбуши и 11 тонн летней кеты. По осенней кете прогноз – порядка 13 тыс. тонн – это тоже самый маленький объем за последние 12 лет.

В целом меры регулирования добычи, вводимые нами с 2017 года, показали свою эффективность – соответствующий анализ размещен на сайте филиала, также будет статья по этому поводу в лососевом бюллетене. Работы было много – изменения правил рыболовства, подготовка стратегий.

Основная проблема сейчас на Амуре – это обеспечение закладки икры на лососевых рыбоводных заводах. Дело в том, что, кроме общего снижения численности, на Амуре произошла разбалансировка, смена центров воспроизводства. Если раньше у нас основная масса осенней кеты воспроизводилась наверху – на реках Анюй, Гур, Уссури, то сейчас она уходит в реку Амгунь. Ни усилием воли, ни директивными документами рыбу мы не отправим наверх, если она должна идти вниз.

Если вернуться к мерам регулирования, то дополнительно может быть рассмотрено ограничение районов промысла. То есть рыболовство на Амуре должно осуществляться до определенного километра. Речь идет о промышленном лове – это не касается традиционного промысла коренных малочисленных нардов, любительской рыбалки.

Мера не новая, она применяется по летней кете: комиссия уже пять лет не открывает лов выше Амгуни.

Вообще если говорить о лососях, то катастрофической ситуации нет. Во все времена возникали разговоры о катастрофах – и в 1945, и в 1949 годы, и в 70-е, и 90-е годы. Поднимался вопрос о полном запрете лова. Но отраслевая наука говорила: ждите, численность возрастет. Вылов в Амуре увеличился до 60 тыс. тонн – тут уже ученые предупредили, что пойдет спад. Это и происходит, но об экологической катастрофе говорить нет оснований. Нужно только подходить к регулированию с точки зрения здравого смысла.

– Врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярев на встрече с президентом предложил выделить сохранение Амура в специальный федеральный проект в рамках национального проекта «Экология».

– Да, мы участвуем в этой работе. При этом наша позиция: природа самостоятельно отрегулирует все процессы, но нужно ей немного помочь. Мы предлагаем включить в программу комплексные исследования в бассейне Амура для обоснования и создания рыбохозяйственных заповедных зон. Напомню, что в связи с изменениями Лесного кодекса ушли нерестоохранные полосы, и нам нужно в бассейне Амура обеспечить сохранность лесов, ведь они дают стабильность водного режима реки.

Но нельзя решить проблему, создав рыбохозяйственную зону на какой-то одной реке в бассейне Амура, – это так не работает. Для сохранения его экосистемы важен комплексный подход. Наша программа как раз и нацелена на то, чтобы оценить реакцию экосистемы Амура на те или иные факторы.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Образование, наука > fishnews.ru, 12 марта 2021 > № 3667510 Денис Коцюк

Промыслу сайры поможет комфортное регулирование

Соцсети и СМИ в Приморском крае запестрели фотографиями сайровых консервов с сообщениями о непривычно высокой цене. Региональное агентство по рыболовству объяснило удорожание снижением объемов добычи. Уловы упали в связи с естественными причинами, но отыграть падение помогло бы материально-техническое развитие промысла, считают специалисты. Однако также важно, чтобы стремление российских компаний обеспечивать производство продукции не наталкивалось на несовершенства регулирования, обращает внимание президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов:

– Да, действительно, вылов сайры у рыбаков Приморского края, и не только у них, серьезно сократился. Ситуация с сайрой циклична, ученые говорят о том, что рыба меняет пути нагульных миграций. В то же время возрастает численность сардины-иваси, и рыбаки получают возможность переключиться на промысел этого объекта.

Но не все объясняется только естественными причинами. Нужно вкладываться в развитие флота для вылова и обработки сайры. Это строительство плавбаз, плавзаводов, специализированных добывающих судов. Фактически в последнее время мы дорабатывали на старом флоте, построенном еще во времена СССР. Здесь тоже есть что менять, есть потенциал для роста.

В то же время сам бизнес предлагал, как обеспечить выпуск продукции из сайры. Мы помним, как группа компаний «Доброфлот» нашла, на наш взгляд, идеальную схему работы: выставляла свой плавзавод для работы за пределами российской исключительной экономзоны и принимала уловы сайры от японских рыбаков. Таким образом, действовала схема, когда Россия не отправляет за границу рыбу для производства конечной продукции, а сама берет сырец от иностранных добытчиков для переработки. Это помогало саккумулировать силы для обеспечения рынка продукцией, а людей – работой.

Но контролирующие органы решили, что допущено нарушение законодательства.

Глава государства Владимир Путин трижды поручал внести ясность в вопросы определения статуса продукции, изготовленной в открытом море на российских судах. В последний раз – в 2019 году. Однако проблема до сих пор не решена. Вот так из-за непродуманных действий государства мы лишились и той части сайры, которая вылавливается за пределами исключительной экономической зоны РФ.

Так что же делать в этой ситуации? Ответ прост: не мешать бизнесу работать и выполнить поручение президента Российской Федерации – для того чтобы мы могли за пределами ИЭЗ принимать сайру от иностранных добытчиков и поставлять ее для последующей переработки в море и на берегу в России. И на внутренний рынок пойдет продукция. Это был очень удачный и выгодный проект – и в интересах бизнеса, и с точки зрения обеспечения продовольственной безопасности Российской Федерации.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 26 февраля 2021 > № 3649977 Георгий Мартынов

Гарантии на промысел обеспечат серьезный эффект

На рассмотрении Госдумы находится правительственный законопроект о расширении использования в рыбной отрасли электронных торгов. Документ предусматривает в том числе изменения в системе распределения рыболовных участков. При обсуждении поправок вновь встал вопрос о том, чтобы перезакреплять акватории для промысла за добросовестными пользователями без торгов – и без конкурсов, и без аукционов. Такой принцип принесет в долгосрочной перспективе серьезные положительные результаты, убежден председатель Ассоциации добытчиков лососей Камчатки Владимир Галицын.

Для рыбной отрасли края распределение участков – вопрос особой важности, ведь от их наличия зависит право на промысел целого ряда объектов, и в первую очередь – тихоокеанских лососей.

«Многие помнят, как участки на Камчатке распределялись на 20 лет, – прокомментировал Владимир Галицын. – На тот момент промысел лососей на полуострове осуществляли сотни пользователей. После того как в 2009 году в соответствии с постановлением правительства РФ территориальные органы Росрыболовства провели конкурсы по предоставлению участков в пользование, количество компаний, осуществлявших рыболовство на полуострове, сократилось до 84.

При этом неоспоримо, что распределение участков на долгосрочный период привело к радикальным положительным изменениям в отрасли. В нашем регионе было построено несколько десятков современных перерабатывающих заводов. В строительство и модернизацию береговых производств вложено свыше 50 млрд рублей. Более чем на 42 тыс. тонн вырос объем холодильных мощностей для хранения продукции. В удаленных поселках на побережье организовано более 4 тыс. рабочих мест.

Говорят сами за себя и результаты лососевых путин последних лет в Камчатском крае. Наш регион – лидер по добыче и переработке тихоокеанских лососей.

Если раньше порядка 70% улова тихоокеанских лососей обрабатывалось на судах и лишь около 30% – на берегу, то с вводом в эксплуатацию новых заводов удалось изменить эту тенденцию на прямо противоположную. Теперь большая часть уловов перерабатывается на береговых мощностях. Если бы ход лосося не был залповым, в большей части районов 100% уловов можно было бы переработать на берегу.

В удаленных поселках рыбопромышленные предприятия зачастую являются единственным местом работы, ведь после развала СССР там исчезли другие производства и отрасли. Промысловые компании поддерживают в таких населенных пунктах основную инфраструктуру. И, может быть, они формально и не отвечают критериям градо- и поселкообразующих организаций, но, по сути, такими являются. Убери такие компании, и завтра прекратят существование и населенные пункты. И на Камчатке, наверное, как ни в одном другом дальневосточном регионе, помнят, как в середине прошлого века в результате катастрофического падения численности лососей на западном побережье полуострова из-за японского дрифтерного промысла прекратили существование десятки береговых заводов и поселков.

И сегодня весьма актуально и очень важно обеспечить возможность долгосрочной работы компаниям, за которыми стоят десятки тысяч людей.

В январе концепцию законопроекта по электронным торгам в рыбной отрасли рассмотрели на совещании в Совете Федерации. Если говорить об этом законопроекте, то напомню, что совместными усилиями отраслевому сообществу удалось добиться, чтобы уже распределенные участки для промысла после окончания срока действия договоров не отправились на аукционы. Но есть возможность для дальнейшего развития.

По итогам совещания в Совете Федерации поручено подготовить законопроект о преимущественном закреплении участков на новый срок без конкурсов за пользователями, которые полностью исполнили свои обязательства перед государством по заключенным договорам. Это предложение как раз и учитывает особенности, о которых я сказал выше. Тот вклад и роль, которую наши рыбопромышленные компании сыграли в развитии береговой инфраструктуры, в сохранении жизни в удаленных поселках.

Норма о перезакреплении без торгов участков за добросовестными пользователями есть в федеральном законе об аквакультуре. Без торгов, но с внесением определенной платы. Аналогичные положения есть в Водном, Лесном, Земельном кодексах РФ. Думаю, было бы правильно распространить такой принцип и на рыболовные участки. Может быть, это и не столь эффективно с точки зрения одномоментных поступлений средств в бюджет, но в перспективе принесет гораздо большую пользу. Также нужно помнить, что одной из основных задач, поставленных руководством государства, является закрепление людей на территории Дальнего Востока и обеспечение достойного уровня жизни».

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 15 февраля 2021 > № 3639582 Владимир Галицын

Перераспределение запасов лососей мы видим и на Дальнем Востоке, и у наших соседей

Анонсированный Росрыболовством Год лосося для отраслевой науки начнется с международной конференции, которая пройдет 19 февраля на базе Сахалинского филиала Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) и соберет ученых из основных регионов, где ведется активная добыча тихоокеанских лососей. Почему понимание процессов, происходящих с запасами лососевых, важно для всех стран Северной Пацифики, каким образом гипотезы и выводы исследователей отразятся на прогнозах и действиях регулятора и какие еще планы на «лососевый год» есть у подразделений ВНИРО, в интервью Fishnews рассказал директор института Кирилл Колончин.

– Кирилл Викторович, именно Россия выступила инициатором международной конференции по тихоокеанским лососям. Зачем понадобилось такое мероприятие? Какие страны примут в нем участие и какие вопросы планируется поднять в первую очередь?

– Тихоокеанский лосось – это ценный и востребованный ресурс на мировом рыбном рынке и стратегически важный для нашей страны, в первую очередь для социально-экономического развития Дальнего Востока. Точное прогнозирование подходов и вылова лососевых является важной составляющей их эффективного промысла.

Наша наука наблюдает общее перераспределение запасов лососей в северной части Тихого океана, а также снижение объемов добычи на Дальнем Востоке России, в Японии и у побережья Северной Америки. Эта тенденция требует совместного детального анализа на высоком экспертном уровне. Поэтому 19 февраля в Южно-Сахалинске мы проводим международную научную конференцию «Динамика численности, состояние запасов и искусственное воспроизводство тихоокеанских лососей в Северной Пацифике», которая по понятным причинам частично пройдет в онлайне.

Изменение климата оказывает влияние на запасы тихоокеанских лососей не только в России, но и в других странах северотихоокеанского бассейна. Глобальный масштаб изменений предопределил формат международной конференции. Участие подтвердили ученые Канады, США, Японии и Республики Корея. Основные вопросы – это анализ текущей ситуации с состоянием запасов тихоокеанских лососей в северной части Тихого океана, а также оценка перспектив динамики их численности в среднесрочной перспективе. Кроме того, планируем обсудить с коллегами роль аквакультуры в поддержании запасов лососей.

– Рост внимания к теме лососей – это не только научная конференция, но и увеличение целевого финансирования ресурсных исследований – связан со слабыми результатами прошлогодней путины или есть более глобальные причины? Насколько актуальны эти проблемы для наших соседей по региону Северной Пацифики?

– Повышенный интерес к тихоокеанским лососям обусловлен стремительным изменением уровня их запаса и, соответственно, объемов вылова в разных промысловых районах. Например, во второй половине 2010-х годов снизилось промысловое значение Сахалина и реки Амур, а на лидирующие позиции вышла Камчатка.

Сходные перестройки наблюдаются и у наших соседей. Снизились объемы добычи лососей на Аляске и в Японии. Стремительно деградируют запасы нерки Британской Колумбии. Так, за 35-летний период наблюдений средняя численность ранней нерки реки Фрейзер была на уровне 9,6 млн рыб и никогда не опускалась ниже 2 млн особей. Прошлым летом вернулось менее 300 тыс. производителей – исторический минимум численности подхода ранней формы нерки для этой реки.

– По итогам анализа лососевой путины 2020 года специалисты ВНИРО отмечали, что причиной низких подходов могло стать редкое сочетание природных факторов в Тихом океане. В этом случае какие действия могут предпринять регулятор и наука, чтобы снизить негативный эффект для рыбной промышленности?

– Снижение негативного эффекта возможно только в результате своевременного и адекватного регулирования промысла, а для этого необходимы данные, которые отраслевая наука получает в ходе исследований. На этот год, чтобы обеспечить штаб лососевой путины оперативной информацией, запланированы учетные траловые съемки преданадромных лососей, в том числе в новых районах.

Кроме того, в этом году, как и в предыдущих, будем регулировать добычу через региональные стратегии промысла тихоокеанских лососей.

– Какой вес выводы и рекомендации российских и зарубежных экспертов – участников конференции будут иметь при принятии решений об управлении промыслом?

– Все доклады и выступления будут тщательно проанализированы, а выводы, к которым придут участники конференции, безусловно, будут полезными и в вопросах регулирования рыболовства. Мы ожидаем от ученых из России и других стран анализа факторов, влияющих на формирование запасов тихоокеанских лососей, и предложений по их изучению.

– Планируются ли в ближайшее время совместные исследования по лососям со специалистами из других стран?

– Ученые России, Канады, США, Японии и Республики Корея постоянно ведут научную работу в этом направлении. В рамках Года лосося мы совместно с зарубежными коллегами продолжим исследования.

Напомню, в 2019 году наше НИС «Профессор Кагановский» с международной группой ученых проводило съемки у берегов Аляски. В прошлом году эта работа была продолжена, но уже на судне, предоставленном канадской стороной. Однако из-за пандемии полноценно работу провести не удалось: судно покинула часть ученых. В этом году наше НИС и научная группа также планируют участвовать в этой работе.

– В прошлом году речь шла о разработке научной программы по лососям на среднесрочную перспективу. Эта программа уже принята? Какие основные мероприятия она предусматривает?

– Речь идет о программе «Лосось-2021», которую мы одобрили на совете директоров рыбохозяйственных НИИ, коллегии ВНИРО и уже начали реализовывать. Нам увеличены объемы ресурсных исследований для оценки состояния запасов лососевых.

Мы готовим специальный журнал, который войдет во все ключевые международные базы научных изданий – Scopus и Web of Science и будет комплексно освещать ход реализации программы – публиковать материалы и отчеты о ее проведении. Известные мировые ученые и специалисты, включая участников конференции, войдут в состав редсовета издания. Программа охватывает все ключевые этапы формирования запасов тихоокеанских лососей.

– Еще одно предложение касалось создания на базе филиалов ВНИРО подразделения, которое бы полностью занималось тематикой лососеводства. Планируется ли его реализация и в какие сроки?

– Предложение создать такое подразделение на базе Сахалинского филиала ВНИРО было поддержано руководителем Росрыболовства Ильей Шестаковым в октябре 2020 года на совещании по лососям во Владивостоке. Мы двигаемся к его реализации и сейчас решаем вопрос с финансированием этого проекта в рамках государственного задания.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 15 февраля 2021 > № 3639578 Кирилл Колончин

Биржа выручает рыбный рынок в период пандемии

Глобальный сбой в отлаженной международной логистике из-за пандемии коронавируса заставил участников рынка, в том числе рыбного, искать новые маршруты, форматы и схемы работы. Наиболее остро в настоящий момент стоит вопрос с Китаем – традиционно крупнейшим покупателем российской рыбопродукции. С учетом ограничительных мер, которые принимает китайская сторона, часть рыбаков взяла за ориентир внутренний рынок, другая – доставляет свою продукцию в КНР через корейские порты. А кто-то параллельно приступил к поиску новых партнеров на альтернативных рынках.

Так, в апреле в Пусане ожидают приход судна с первой партией мороженого минтая, который южнокорейская компания приобрела на российской бирже. Торги состоялись на площадке Биржи «Санкт-Петербург» при участии «Дальневосточного аукционного рыбного дома» (ДАРД) и содействии Торгового представительства России в Республике Корея. Объектом сделки стало 800 тонн мороженого неразделанного минтая производства компании «Корякморепродукт». Покупатель – WS Global Inc. – поставщик продукции в розничные сети Южной Кореи.

Оценить результаты можно будет только после прихода транспорта и передачи товара покупателю, но участники сделки уже комментируют опыт взаимодействия в относительно новом формате – через российскую рыбную биржу. Для рыбопромышленной компании наиболее важным фактором оказалась гарантия сбыта своей продукции по фиксированной цене, без головной боли из-за поиска покупателя, вынужденного хранения рыбы на холодильниках и колебаний курса валют.

Какие плюсы в работе на бирже увидел для себя покупатель, Fishnews рассказал владелец компании WS Global Inc. г-н Хы Ду Сан (Dou San Heo).

– Действительно, покупка совершена, теперь мы ожидаем поставки. Но если говорить в целом, то для нас биржевая сделка через «Дальневосточный аукционный рыбный дом» – это действительно новый опыт. Что я могу сказать: сейчас мы все переживаем непростой период из-за COVID-19. Прежде всего, практически нет транспортного сообщения: мы физически не можем выехать куда-либо для работы и общения в привычном формате. С другой стороны, прежде я много ездил, искал партнеров, но сталкивался с очень большим количеством посредников, было тяжело установить контакты. А ведь это требует времени и затрат на переезды, жилье и прочее, но в итоге все равно нет гарантии положительного результата – я, к примеру, так и не нашел подходящих партнеров в России.

Поэтому для нас работа через биржу в условиях коронавируса, это, во-первых, экономия времени и средств. Во-вторых, это контроль качества: когда из-за закрытых границ ты не можешь вылететь, чтобы лично сделать инспекцию продукции, за тебя это делает биржа. И, в-третьих, конечно, это прямое сотрудничество: на бирже мы смогли совершить прямую сделку с производителем рыбопродукции.

Поэтому возможность работать с партнерами в таком формате – это очень удобно и выгодно в условиях коронавируса. Я доволен.

– Основная сложность с китайским направлением сегодня – это жесткие карантинные требования, которые предъявляются к иностранным поставщикам и их продукции. В Южной Корее тоже ведется контроль эпидемиологической обстановки, но это не блокирует внешний товарооборот, по крайней мере сейчас. При заключении сделки вы оценивали возможные риски, связанные с логистикой?

– Конечно, ситуация с рынком Китая – это сейчас проблема межгосударственного уровня, в том числе в отношениях между Россией и КНР. Если говорить о Корее, то в нашу страну идет большой поток российских товаров: суда тех компаний, которые не могут попасть в Китай, прибывают в корейские порты. Наши склады сейчас забиты той продукцией, которая не может попасть на китайский рынок. Да, у нас осуществляется обязательный контроль и есть случаи выявления зараженных российских моряков, принимаются меры. Но в целом такой ситуации, как с Китаем, между Кореей и Россией нет, и такого глобального закрытия границ, думаю, тоже не будет.

– Какова потребность вашей компании в российской рыбопродукции? Нынешняя сделка – это лишь пробный шар?

– Вы правы, сейчас сделка на 800 тонн, но мы будем увеличивать в дальнейшем объемы закупок. Я думаю, что в перспективе мы могли бы выйти на уровень около 4000 тонн в год. Это по минтаю.

Нас также интересует красная рыба. Могу сказать, что мы заключили сейчас соглашение с компанией «Корякморепродукт» по минтаю, но мы знаем, что они специализируются на лососе, выпускают очень хорошую продукцию из этой рыбы.

Третья позиция, которая нас интересует, это медведка (креветка шримс-медвежонок). В частности, мы уже ведем переговоры с одной компанией насчет поставок, «Дальневосточный аукционный рыбный дом» также оказывает нам в этом содействие.

Еще одна позиция – это камчатский краб.

Я являюсь официальным дистрибьютором и поставщиком для крупных торговых сетей Кореи, которые заинтересованы в этих продуктах.

Думаю, что сейчас, в столь тяжелый из-за коронавируса период, именно работа через биржу поможет преодолеть многие сложности. Еще раз отмечу, что для нас это безопасность, гарантия полной инспекции (это берет на себя биржа) и экономия времени и финансов.

Хотел бы особо отметить большую помощь в поддержании отношений между нашими странами, в частности в организации поставок морепродуктов, которую оказывает Торговое представительство России в Республике Корея в лице главы представительства Александра Александровича Масальцева. А также хочу поблагодарить «Дальневосточный аукционный рыбный дом», его генерального директора Сергея Егоровича Лелюхина. Их работа очень важна в этот нелегкий период. Надеемся, что больше компаний будет выставлять свою рыбопродукцию на бирже и больше компаний будет искать здесь прямые торговые связи.

– Как в целом корейские потребители относятся к импортной рыбопродукции? Судя по новостям, в том же Китае из-за сообщений о выявлении следов COVID-19 на партиях зарубежной рыбопродукции наблюдается определенное снижение спроса – у людей появился страх. В Корее не готовы отказываться от рыбы и морепродуктов?

– Сейчас, действительно, мы знаем, что из-за коронавируса в Китае есть такое отношение, потребители начинают отказываться от некоторых продуктов, но в Корее пока до этого не дошло. Кроме того, обычно у каждого российского поставщика морепродуктов на наш рынок существует свой имидж – компании заинтересованы в его поддержании и заботятся о хорошем качестве своей продукции. Взять, к примеру, наших нынешних партнеров.

Так что могу сказать, что российским производителям и их товарам в Корее доверяют.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Корея. Китай. ДФО > Рыба. Транспорт > fishnews.ru, 10 февраля 2021 > № 3634770 Хы Ду Сан

Илья Шестаков: «Для полного ухода от сырьевой модели необходимо продолжить строительство рыбоперерабатывающих заводов на Дальнем Востоке»

Ситуацию с экспортом рыбной продукции на Дальнем Востоке и меры по защите интересов отечественных рыбопромышленников обсудили на совещании, которое провел заместитель Председателя Правительства Российской Федерации – полномочный представитель Президента Российской Федерации в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев во Владивостоке 9 февраля 2021 года.

Руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков отметил, что, несмотря на серию проведенных с КНР переговоров, российская сторона до сих пор не располагает протоколами выявления нуклеиновых кислот COVID-19 на таре и упаковке рыбной продукции, а также методикой проводимых исследований.

«Росрыболовством доведены до производителей и экспортеров рыбной продукции представленные китайской стороной документы, а также рекомендации по обеспечению выполнения требований Роспотребнадзора и Россельхознадзора в части проведения вакцинации, тестирования и обсервации экипажей судов, а также дезинфекции производственных помещений и мест хранения рыбопродукции в холодовой цепи. Однако, на сегодняшний день порты Китая остаются закрытыми для наших экспортеров», – отметил Илья Шестаков.

Глава ведомства доложил о ряде мер, которые предпринимаются в настоящий момент для изменения сложившейся ситуации. В частности, он отметил, что программа инвестквот уже внесла значительный вклад в развитие береговой переработки на Дальнем Востоке. Введенные в строй мощности (девять заводов на Дальнем Востоке) могут обеспечить переработку до 160 тыс. тонн сырья в продукцию высокого качества, с добавленной стоимостью – фарш, филе. Продукция может быть направлена как на внутренний рынок, так и на экспорт.

Росрыболовство совместно с Россельхознадзором оперативно отрабатывают возможность открытия рынков других стран для поставки отечественной продукции на хранение и переработку. Наиболее перспективен сейчас рынок Японии, свободные холодильные мощности которого позволяют осуществить перевалку до 60 тыс. тонн продукции. Кроме того, холодильные мощности предприятий на Дальнем Востоке позволяют разместить порядка 30 тыс. тонн, еще около 50 тыс. тонн может храниться на промысловых и транспортных рефрижераторах.

Росрыболовством совместно с торговыми сетями, трейдерами, операторами подвижного состава и собственниками холодильных мощностей рассматривается возможность направлять добытые объемы водных биоресурсов в западную часть страны. Перерабатывающие мощности предприятий Калининградской и Ленинградской областей могут принять около 60 тыс. тонн продукции.

Говоря о возможном недоосвоении объемов минтая в зимне-весенний сезон путины, Илья Шестаков отметил, что он может быть компенсирован в ходе осенне-зимнего периода 2021 года. «Снижение уровня добычи минтая в зимне-весенний сезон может составить до 300 тыс. тонн, однако, складывающаяся ситуация не является критичной для рыбопромышленников. Предприятия имеют достаточный запас прочности, чтобы временно переориентироваться на добычу других объектов промысла», – сообщил глава ведомства.

Руководитель Росрыболовства отметил, что расширение программы инвестквот под строительство новых рыбоперерабатывающих заводов является долгосрочной мерой, позволяющей уйти от сырьевой модели переработки минтая на Дальнем Востоке. «В рамках второго этапа кампании мы предлагаем выделить половину от 20% инвестквот на строительство новых заводов на Дальнем Востоке. Данная мера позволит в течение четырех лет увеличить общую мощность береговой переработки на Дальнем Востоке на 180 тыс. тонн, доведя ее суммарно до 340 тыс. тонн», – отметил Илья Шестаков.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 9 февраля 2021 > № 3664508 Илья Шестаков

Присутствие российского рыбопромыслового флота в Мировом океане планируется поддержать топливной субсидией и промысловой разведкой

Государственную поддержку развития рыбного хозяйства и аквакультуры планируется расширить за счет новых инструментов. О дополнительных стимулах для повышения эффективности работы отрасли рассказал руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков на заседании Комиссии Правительства Российской Федерации по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса, которое провела заместитель Председателя Правительства России Виктория Абрамченко.

Как отметил глава Росрыболовства, помимо нефинансовых мер – инвестиционных квот – в качестве инструментов господдержки в рамках реализации госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса» Росрыболовством с 2015 года предоставляются субсидии инвесторам через субъекты Российской Федерации на развитие аквакультуры (рыбоводство) и товарного осетроводства для возмещения части затрат на уплату процентов по кредитам на приобретение кормов и рыбопосадочного материала.

«Сейчас эту меру поддержки в рамках госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса» сворачиваем в виду того, что она предусмотрена госпрограммой «Развитие сельского хозяйства». Это сделано по просьбе многих компаний, поскольку им удобнее работать с Минсельхозом, их механизмы более понятны и есть возможность перекидывания средств», – сообщил Илья Шестаков.

Механизм льготного кредитования предусмотрен в рамках проекта «Экспорт продукции АПК». В него дополнительно включены затраты на строительство и модернизацию инфраструктуры рыбоводных хозяйств, портовой инфраструктуры для хранения, перевалки и реализации рыбы, строительство оптово-распределительных центров, а также на закупку сырья для последующей переработки и производства готовой продукции.

В рамках госпрограммы Минпромторга «Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений на 2013-2030 годы» заложены меры господдержки обновления судов рыбопромыслового флота там, где невозможно применение механизма инвестиционных квот. Кроме того, предусмотрена мера поддержки строительства судов-краболовов на верфях Дальневосточного федерального округа, предусматривающая компенсацию 20% стоимости судна.

Росрыболовством также организована работа по внедрению мер поддержки строительства судов для аквакультуры, в том числе для кормораздатчиков: проектными организациями подготовлены характеристики судов, идет работа по внесению изменений в постановление Правительства (от 27.12.2019 г. № 1917) по распространению механизма субсидирования части затрат на строительство судов для аквакультуры.

Руководитель Росрыболовства сообщил, что в настоящее время разработан проект постановления Правительства, предусматривающий компенсацию 30% затрат стоимости топлива при условии осуществления рыболовства в удаленных районах промысла. Топливную субсидию планируется предоставлять в рамках реализации госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса», начиная с 2021 года.

«Данная мера будет стимулировать рыбаков вернуться в утраченные с советского времени районы промысла и обеспечит присутствие российского флота в зонах иностранных государств и конвенционных районах, а также позволит нарастить объемы экспорта», – пояснил Илья Шестаков.

Руководитель Росрыболовства также сообщил, что для стимулирования добычи антарктического криля ведомством разработан проект постановления о господдержке строительства судов-крилеловов, предусматривающий компенсацию 30% затрат на строительство судов, предназначенных для промысла антарктического криля, и устанавливающий требования по наличию оборудования для производства крилевой муки и жира. В настоящее время проект прорабатывается с отраслевым сообществом.

Для возвращения российского рыбопромыслового флота в отдаленные районы Мирового океана важно научное сопровождение промысла (промысловая разведка), оперативное наведение судов на промысловые скопления также необходимо и в российских водах. Росрыболовство предлагает решить вопрос нехватки финансирования для этого направления путем применения (по аналогии с утилизационным сбором) сбора за научное сопровождение промысла, определив его плательщиками рыбопромышленные компании, являющиеся пользователями водных биоресурсов. «Минфин России нас в этом поддержал, готовим обоснование для того, чтобы вносить изменения в действующее законодательство. Сейчас обсуждаем непосредственно с рыбопромышленниками, каким образом сделать процедуру выплаты в этот фонд наиболее справедливой и прозрачной», – сказал Илья Шестаков.

Руководитель Росрыболовства резюмировал, что реализация перечисленных мер поддержки будет способствовать достижению целей и показателей Стратегии развития рыбохозяйственного комплекса и защите национальных интересов.

Глава Республики Карелия Артур Парфенчиков предложил включить в меры господдержки по линии сельского хозяйства в части компенсации капитальных затрат на строительство предприятий по производству кормов и селекционно-племенных центров.

По итогам заседания вице-премьер Виктория Абрамченко поручила включить в протокольные решения вопрос по импортозамещению в области комбикормов и рыбопосадочного материала, а также представить конкретные предложения по развитию промысла криля.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия > Рыба. Судостроение, машиностроение > fish.gov.ru, 5 февраля 2021 > № 3664505 Илья Шестаков

Обитателям «морских огородов» разрабатывают отечественный рацион

В Дальрыбвтузе разрабатывают собственные методики производства кормов для марикультуры – как альтернативу китайским аналогам. Уже патентуется технология культивирования красных дрожжей для кормления личинок трепанга и морского ежа. О разработке технологии производства красных дрожжей и в целом о планах Дальрыбвтуза в отношении кормов корреспонденту Fishnews рассказала руководитель проекта, заведующая кафедрой «Водные биоресурсы и аквакультура» Инга Матросова.

– Инга Владимировна, насколько использование морских дрожжей Rhodotorula benthica востребовано в товарном выращивании иглокожих – в настоящее время и в перспективе?

– В Китае красные дрожжи уже давно успешно используют в качестве эффективной кормовой пробиотической добавки. Высокое содержание в этих дрожжах астаксантина и каротина положительно влияет на выживаемость и в целом на иммунитет иглокожих, как на личиночной стадии развития, так и на стадии осевшей молоди.

В ЧЕМ НОВИЗНА

– Дальрыбвтуз давно занимался именно этими дрожжами. Еще в 2008 году на сайте Fishnews была опубликована статья сотрудников вуза об использовании красных дрожжей…

– Да, это были первоначальные, фрагментарные исследования. В обоих экспериментах личинки трепангов делили на три контрольные группы. Одну кормили естественным кормом – смесью микроводорослей Dunaliella salina и Сhaetoceros muelleri, другую группу – микроводорослями и красными дрожжами и, наконец, третью группу – только красными дрожжами.

При всем внешнем сходстве между экспериментами 2008 года и 2020 года есть серьезные различия. В том числе в условиях: в 2008 году эксперимент проводился на учебно-производственной базе Дальрыбвтуза в бухте Северная (вблизи поселка Славянка), а в прошлом году – как в бухте Северной, так и в бухте Троицы, вблизи поселка Андреевка.

Но более важны различия в сути экспериментов. В 2008 году мы тестировали корм китайского производства – Rhodotorula spp. Сокращение spp. (от латинского species) подразумевает, что это дрожжи неопределенных видов из рода Rhodotorula. А в 2020 году исследовали малоизученные дрожжи вида Rhodotorula benthica, которые мы сами и произвели в лабораторных условиях.

– Многие научно-исследовательские организации занимаются разработкой кормов для аквакультуры. Такие работы велись в Сибири, на Черном море, на Урале и т.д. Например, по хлорелле. Почему Дальрыбвтуз занимается именно Rhodotorula?

– Для дальневосточного трепанга на личиночной стадии в качестве корма необходимы клетки определенного размера (соответствующего диаметру глотки особей), сферической формы, с тонкой оболочкой. Перечисленные требования влияют на скорость переваривания и усвоения пищи.

Еще в 1960-х годах опытным путем установили, что на эту роль подходит представитель зеленых микроводорослей Dunaliella salina, золотистых – Chaetoceros muelleri. Уже после оседания молоди ее кормят Phalodactylum tricornutum – эти клетки имеют другую форму, они более вытянутые. И с того времени именно эти корма и используются. Возможно, когда-нибудь в будущем мы или другие ученые опробуют хлореллу в качестве корма для трепанга. Но пока такие исследования никто, насколько мне известно, не проводил.

ИСПОЛЬЗУЮТ, НО МОЛЧАТ

– Почему марифермеры не перешли на использование дрожжей ранее?

– На самом деле, марифермеры уже давно используют продукт, полученный из красных дрожжей (в виде сухого порошка либо жидкого концентрата), однако производство, на котором они покупают эти корма, расположено в Китае. У нас в России нет предприятий, которые изготавливали бы корма из микроводорослей либо из бактериальных культур. Поэтому наши марифермеры закупают корма в КНР и критически зависят от китайских производителей. Сам факт использования кормов из красных дрожжей не особо придается огласке, но в реальности этим занимаются многие.

Другое дело, что не каждый решится на организацию собственно производства – чтобы выращивать для использования у себя или на продажу. Причины тому разные, в том числе финансовые. Наверное, можно сказать, что это достаточно дешевое производство, однако на первом этапе оно все равно потребует инвестиций.

– То есть выращивание красных дрожжей можно рассматривать как отдельный бизнес, а не просто как приготовление корма для использования на собственном «морском огороде»?

– Да, конечно.

– Предполагается полный переход личинок на рацион из красных дрожжей или все-таки совмещение красных дрожжей с микроводорослями?

– Мы видим в этом продукте потенциал для полного перехода, и готовы оказывать в дальнейшем методическую поддержку в этом вопросе. Но конечное решение остается за потребителем.

– Использовать Rhodotorula как корм для взрослых трепангов не получится?

– У взрослых животных другой спектр питания.

– Есть ли природные ограничения, которые препятствуют насыщению рынка кормов для марикультуры дрожжами Rhodotorula benthica?

– Климатических – практически нет. Дрожжи культивируются на первой стадии в лабораторных условиях, а затем – в закрытом заводском помещении, где можно контролировать необходимые температурные условия и другие параметры. На этапе производства сложности может вызвать подбор оптимального производственного оборудования или расходных материалов.

О КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ

– Если найдется инвестор, то смогут ли дрожжи российского производства конкурировать на международном рынке кормов?

– Когда мы планировали этот проект, то руководствовались тремя факторами, определяющими конкурентоспособность будущего продукта. Во-первых, это восприимчивость продукта животными – влияние на выживаемость личинок и усваиваемость корма. На личиночной стадии организм трепанга наиболее уязвим к внешним факторам, и степень выживаемости популяции в этот период напрямую влияет на итоговое количество товарной продукции. Поэтому, качество корма для личинок является одним из ключевых факторов для конкурентоспособности. В этом смысле научный бэкграунд нашего продукта обеспечивает ему высокотехнологичность.

Второй фактор – безусловно, себестоимость производства. Она зависит от используемого оборудования, комплектующих, реагентов и т.д. Мы пока прошли стадию научного исследования, далее предстоит апробация производства. После этого мы сможем более предметно говорить о себестоимости. Разумеется, мы будем стремиться к снижению издержек. Мы наработали определенные ноу-хау, сейчас эти технологии патентуются. Но в целом надо отметить, что это не очень сложное и не дорогостоящее производство.

На конкурентоспособность продукции существенно повлияет еще один фактор – технологичность и экологичность производства продукции. В настоящее время большинство подобных кормов производятся в Китае и не имеют официальных каналов поставки в Россию. При этом многие инвестиционные предприятия марикультуры, работающие на китайский рынок и имеющие иностранных инвесторов в Приморском крае, выращивают трепанг исключительно на кормах китайского производства. Однако их состав и влияние на экологию залива Петра Великого никем не изучены. Да, они дают определенный результат, но все-таки не хотелось бы, чтобы наши региональные природные ресурсы использовались по принципу «одно лечим – другое калечим».

Что касается нас, то мы будем привлекать понятной технологией производства и известным составом кормов, а также изученным влиянием продукта на выживаемость трепанга и на экологию биоценоза.

Так что, безусловно, наши корма найдут своего потребителя как по стоимости, так и по предполагаемому производственному результату.

ПЛАНЫ НА ПОЛНУЮ ЛИНЕЙКУ

– А как вообще Дальрыбвтуз пришел к идее разработки технологии производства отечественных кормов для марикультуры?

– В прошлом году наш университет принял новую стратегическую программу развития, которая определила приоритетные технологические направления деятельности вуза. Среди них кадровое и научно-инновационное обеспечение в области производства кормов и функциональных пищевых ингредиентов для рыб и марикультуры. Иными словами, Дальрыбвтуз обозначил это направление не только в качестве научной, но и в качестве образовательной повестки деятельности университета на ближайшие три года. Результаты научной работы, которую мы выполняли в прошлом году в рамках государственного задания, уже используются в образовательном процессе для наших студентов. Они изучают полученные лабораторные данные, анализируют возможные векторы развития и применения полученной технологии.

И мы не ошиблись в выборе красных дрожжей как объекта для изучения, поскольку некоторые наши предприятия, ранее закупавшие подобные корма в Китае, столкнулись с перебоями в поставках – из-за коронавируса и перекрытия границ. Это еще один серьезный аргумент в пользу того, чтобы развернуть производство в России. Тогда никакие международные санкции, карантины и т.п. не остановят поставки.

Мы и до этого выращивали у себя на учебно-производственном участке в бухте Северная молодь трепанга. Но если раньше занимались этим в рамках учебных программ для студентов, то сейчас мы озадачились более масштабной целью. Качественных кормов для марикультуры в принципе не хватает, так почему бы нам не взять на себя миссию по разработке соответствующих технологий с прицелом не только на Приморье, но и на страны АТР, в частности тот же Китай?

Мы планируем продолжить работу с красными дрожжами. После получения базовой технологии намерены разрабатывать методики обогащения этого корма различными биоактивными добавками. Корм из красных дрожжей предусмотрен для личиночной стадии трепанга и ежа, но в дальнейшем мы хотим создать целую линейку кормов – и для других стадий развития как иглокожих, так и других традиционных объектов марикультуры.

– Марифермеры говорят, что развитие отрасли сдерживает нехватка подходящих акваторий. Где-то трепанг растет и существуют даже его естественные скопления, а в соседней бухте его нет – по природным условиям, в том числе и в связи с недостатком корма. Если вы разработаете линейку производства кормов для трепанга на всех стадиях развития, от личинки до взрослой особи, это может улучшить ситуацию?

– Скажем так, мы рассчитываем, что деятельность в этом направлении привлечет внимание не только предприятий марикультуры, но и организаций, в чьи обязанности входит рациональное и грамотное развитие морских хозяйственных территорий. А пока что мы нацелены на работу с предприятиями, уже имеющими свои хозяйства и испытывающими нехватку технологий и кормов.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews.

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Образование, наука > fishnews.ru, 4 февраля 2021 > № 3634727 Инга Матросова

От решения по «незаходным» судам пока видится только отдача в бюджет

Федеральные ведомства в течение нескольких лет обсуждали идею увязать выдачу разрешения на вылов и таможенное оформление судна в России. В декабре такое постановление вышло (правда, до сих пор его официально не опубликовали). Вступить в силу оно должно с 2022 года.

Как отмечали разработчики, изменения позволят сократить число «незаходных» судов, загрузить российскую прибрежную инфраструктуру и при этом добавят денег в казну. Однако использование административного рычага ощутимого эффекта для развития отечественных мощностей не принесет, считает генеральный директор Союза рыбопромышленников Севера Константин Древетняк. Представитель СРПС прокомментировал новое постановление в интервью Fishnews.

– Константин Владимирович, правительство изменило правила выдачи разрешений на вылов. Какие последствия это решение, по вашему мнению, будет иметь для рыболовства на Северном бассейне?

– Если говорить о промысле в Баренцевом море и сопредельных водах, то при нормальном запасе трески и пикши суда могут и не заходить в российскую экономическую зону и работать за ее пределами (в постановлении правительства говорится о флоте, осуществляющем рыболовство в ИЭЗ и на континентальном шельфе РФ, – прим. корр.). Но не хотелось бы, чтобы для рыбаков создавались ограничения по районам промысла, ведь год от года, в зависимости от климатических условий, рыба может мигрировать по-разному.

Мне кажется, за новым требованием стоит стремление государства получить дополнительные деньги от рыбаков. Что бы кто ни говорил. Объясняют принятое решение борьбой с какими-то перегрузами в Мировом океане. Но о каких перегрузах может идти речь при нынешнем уровне контроля, когда в любой момент можно посмотреть, где находится судно и чем оно занято; когда ни килограмма рыбы нельзя отправить без сертификатов, подтверждающих легальность улова?

Рыбаков упрекают в том, что они купили иностранные суда, не хотят ходить в порты России. Давайте разбираться.

Почему предприятия приобретали флот за рубежом? Потому что это были высокопроизводительные суда, с хорошими характеристиками и по сравнительно небольшой цене. А промысел водных биоресурсов – это бизнес, и каждый бизнесмен думает, как ему сделать свою работу более эффективной, снизить себестоимость и получить достойную прибыль. Покажите мне бизнес, у которого иная цель.

В России и сейчас таких судов не строят. Да, ведется работа по инвестиционным квотам, но этот флот строится по зарубежным проектам, корпуса российские, а техническое насыщение – иностранное.

Вспоминают советские времена, когда у причала в порту суда стояли в три корпуса. Однако тогда и схема работы была другая. Транспортного флота не хватало, транспорта работали только в дальних районах – Канады, Африки, а из Баренцева моря, близлежащих районов траулеры сами доставляли уловы в мурманский порт. Однако сейчас, на основании экономических расчетов, предприятия понимают, что намного эффективнее, когда рыба с нескольких добывающих судов привозится в порт на одном транспортном судне.

Никто не против заходить в российские порты, но для этого должны быть созданы нормальные условия. Государство еще пытается устранить пробелы в регулировании количества проверок, их продолжительности. Но еще одна важная составляющая – это ремонт. Здесь нет сервиса, который нужен для судов иностранной постройки.

Отсюда мы переходим к вопросу, что государству нужно было сделать, прежде чем принимать то решение, которое оно приняло. На мой взгляд, это совершенствование контроля и надзора, обслуживания в портах, обеспечение ремонта. Чтобы рыбак – я сейчас говорю про Северный бассейн – оценил и сказал: да, я потеряю промысловое время (а идти в Мурманск – это трое суток туда и трое обратно в район лова) и за счет этого деньги, но обслуживание в порту будет дешевле, судно быстрее оформят, ремонт будет качественный и по более низкой цене, чем за границей.

А теперь получается: нет никаких преференций, но рыбака силком заставляют идти в российские порты. Мы понимаем, что все равно флот сюда не пойдет: владельцы будут растаможивать его в России, платить налоги и пошлины, но обслуживаться на российском берегу не будут, потому что это экономически невыгодно. И это проблема не разовая, ведь после ремонта судна за рубежом платить нужно будет вновь.

– В какое количество оцениваются «незаходные» суда на Северном бассейне?

– По примерным оценкам, это более четырех десятков.

– То есть государство, на ваш взгляд, несколько поторопилось с административным обязывающим решением – не готова инфраструктура, обслуживающая сфера? И вряд ли такая мера подтолкнет развитие?

– Всегда есть метод кнута и пряника. Я с 2018 года представляю рыбацкое сообщество, работая в Союзе рыбопромышленников Севера, и вижу, что государство использует только кнут. Никаких пряников нет.

Мы понимаем: небольшая компания не может еще и содержать судоремонт. Это невыгодно. Необходимо, чтобы в прибрежных регионах были созданы мощные предприятия, обеспечивающие потребности рыбаков в судоремонтных работах. Причем качество должно быть не хуже, чем в Норвегии или Дании, а цена – более доступной. Конечно, в этом случае выбор будет делаться в пользу отечественных портов. А пойдет судно в российский порт, наверное, еще и продукцию дополнительно привезет. Так и создается цепочка.

Нужно поднимать проблему российского судоремонта. Оппоненты рыбаков говорят, что они ушли из отечественных портов и тем самым разрушили судоремонтную отрасль. Нет. Давайте создавать условия для обслуживания флота. А если мы говорим, что для российского бизнеса получать прибыль – не самоцель, то справедливо было бы распространять этот принцип на всех, а не только на рыбаков.

Всюду критика рыбодобывающих предприятий. Давайте вместе работать, пусть государство устанавливает справедливые налоги – рыбаки не отказываются платить то, что предусмотрено законом. Но разовые изъятия из рыбной промышленности больших сумм ни к чему хорошему не приведут. Отрасль и так несет большую нагрузку в связи с введением инвестиционных квот. Также мы понимаем, что такое пандемия, – сейчас не самый подходящий момент для нововведений. Стоит проблема, куда направить объемы, которые добываются российскими рыбаками, – я говорю не только о Северном, но и о других бассейнах. Внутренний рынок просто не примет все эти уловы. Это еще один вопрос: никто не знает, сколько российскому рынку нужно рыбы. У нас не развито ее потребление.

Рыбаки находятся между молотом и наковальней. С одной стороны, их критикуют за то, что мало продукции на отечественном рынке, что она дорогая. В то же время есть указ президента, согласно которому к 2024 году экспортная выручка должна вырасти в два раза. Как здесь быть?

Также рыбаков обвиняют, что треска в магазинах по 600 рублей за килограмм. Мы отвечаем: в опте в Мурманске мороженая рыба продается по 180-200 рублей. Откуда накрутка в 400 рублей? Эти темы тоже нужно поднимать.

– Всероссийская ассоциация рыбопромышленников заявила о необходимости увеличить отсрочку для вступления постановления в силу до трех лет. Как заявили в ВАРПЭ, это нужно для внесения изменений в наднациональное законодательство и снижения потерь рыбопромышленного комплекса.

– Мы считаем такой шаг правильным. Понимаем, что если будем настаивать на большей отсрочке, это будет выглядеть как попытка свести решение на нет по принципу: или осел сдохнет, или падишах умрет.

Три года – это срок, когда предприятия смогут собрать финансы для выплат, кто-то, возможно, продаст «незаходные» суда. Все-таки это не год, как предусматривается сейчас. Речь идет об очень большой финансовой нагрузке на компании, более продолжительная отсрочка позволила бы облегчить это бремя.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Таможня > fishnews.ru, 26 января 2021 > № 3623246 Константин Древетняк

Стратегия по палтусам – это серьезное движение вперед

Ученые ВНИРО разрабатывают стратегию долгосрочной эксплуатации запасов палтусов Дальневосточного бассейна. Значение этого документа Fishnews прокомментировал представитель Межрегиональной ассоциации «Ярусный промысел» Вячеслав Бычков.

– Вячеслав Борисович, правильно ли мы понимаем, что стратегия по палтуса принимается впервые и от обычного установления ОДУ отличается более комплексным подходом?

– О наличии подобных документов в обозримом прошлом мне неизвестно. Может, когда-то давно они и были, но не в последние десятилетия. Когда мы проводили полный аудит для MSC-сертификации, то возник вопрос: какие есть программные документы по управлению промыслом палтуса. Выяснилось, что вопрос регулируется правилами рыболовства в рамках выделенного общего допустимого улова. Ничего иного мы не нашли.

Сегодня мы наблюдаем не просто разговоры, а практические шаги по подготовке комплексной стратегии. Я бы сделал здесь ударение на слове «комплексный» – то есть, действительно, стратегия должна рассматривать этот промысел всесторонне.

– Какие вопросы, по-вашему, следует отразить в стратегии в первую очередь?

– Безусловно, это оценка состояния запаса и недопущение переловов. Еще по результатам MSC-сертификации мы направили в Росрыболовство ряд писем по вопросам государственного регулирования промысла.

В первую очередь нас сильно тревожили переловы в Беринговом и Охотском морях, где по отдельным районам превышение ОДУ составляло 113, 120 и даже 130% (Петропавловско-Командорская подзона, Северо-Охотоморская, Камчатско-Курильская и Западно-Камчатская подзоны, Северо-Курильская зона). Мы говорим о том, что нужна мощная система государственного реагирования и регулирования этого вопроса, поскольку переловов быть не должно по определению.

Деление водных биоресурсов на те, в отношении которых устанавливается ОДУ, (т.н. «одуемые» виды) и водные биоресурсы, в отношении которых ОДУ не устанавливается, (т.н. «неодуемые» виды) привело к существованию и различающихся мер по обеспечению их сохранения.

В отношении «неодуемых» видов применяется понятный механизм принятия решения о закрытии промысла, на основании требований приказа Росрыболовства от 18 апреля 2013 года № 287 «Об организации работы по предоставлению в пользование водных биоресурсов, общий допустимый улов которых не устанавливается, а также организации контроля за освоением объемов их добычи» (есть динамика достижения рекомендованного объема вылова – заблаговременно готовится и издается приказ о закрытии промысла конкретного вида, в случае если не принято решение об увеличении величины рекомендованного объема).

В отношении же «одуемых» видов применяется концепция недопустимости превышения вылова относительно предоставленной квоты и разрешенного прилова. Она закреплена положениями правил рыболовства («в случае освоения пользователями установленного ОДУ водных биоресурсов, добыча (вылов) таких водных биоресурсов не допускается, а весь их прилов должен быть незамедлительно возвращен в естественную среду обитания с наименьшими повреждениями»). Но несмотря на это, факты превышения ОДУ имеют место (на примере палтусов), и отраслевой регулятор в целях предотвращения превышения общего допустимого улова конкретного вида применяет практику прямого административного запрета на ведение промысла видов в отношении которых устанавливается ОДУ. Только касательно белокорого палтуса в 2018 и 2019 годах ограничения вводились приказами Минсельхоза России четыре раза!

И здесь мы говорим о том, что сама процедура принятия решения о подготовке приказов об ограничении рыболовства «одуемых» видов, а также алгоритм их подготовки нормативно не урегулированы никаким образом. Более того, в период подготовки такого приказа, которым вводится ограничение рыболовства, его согласования, издания и регистрации в Минюсте России, добыча «одуемого» вида (например палтусов), в том числе и в качестве разрешенного прилова (2% или 4% в зависимости от применяемого режима рыболовства), продолжается без ограничений, а это прямая угроза и риски превышения установленного ОДУ, т.е. перелова. Практика показала, что переловы есть, и значит нужно что-то менять в вопросах регулирования!

Сейчас ситуация такова, что запасы палтусов снижаются и ОДУ нужно сокращать. Местами в Беринговом и Охотском морях необходимо снижение до 50% от объема 2020 года.

Еще один вопрос, который обязательно должен быть затронут стратегией, – это приловы. Что происходит на практике?

В текущем году в Петропавловско-Командорской подзоне уже к сентябрю наблюдалось превышение установленного ОДУ палтусов при том, что пять предприятий, за которыми закреплены доли квот в Беринговом море, еще не приступали к ведению промысла палтусов и столкнулись с препятствиями при получении разрешений на их добычу, поскольку ОДУ уже был выбран другими предприятиями, в первую очередь за счет добычи палтусов в качестве разрешенного прилова!

Обязательно в стратегии должен найти отражение вопрос хищничества косаток. Косатка – очень существенный фактор снижения запаса. По некоторым районам косатки расхищают с ярусных крючков объемы палтусов, сопоставимые с установленным ОДУ.

– ВНИРО сообщил, что в стратегии будет уделено внимание вопросу применения донных жаберных сетей на промысле черного палтуса. Вы можете объяснить, в чем там суть?

– В настоящее время палтусы добываются ярусами, тралами, снюрреводами и донными жаберными сетями. Жаберные сети правилами не запрещены. В свое время на использование донных жаберных сетей ряд предприятий переходили из-за проблемы хищничества косаток, делавших ярусный промысел неэффективным. В первое время использование донных жаберных сетей давало положительный эффект, но дальше косатки научились эти сети рвать и выедать из них палтуса. Поэтому эффективность этого вида промысла снизилась.

При этом некоторые специалисты отмечают, что при утере жаберных сетей они продолжают служить орудиями лова. Поэтому предполагается ограничить право на использование жаберных донных сетей в некоторых районах в определенные периоды. Суть в том, чтобы не использовать их на маршрутах миграции, сохраняя запас.

Наша ассоциация согласна, что эти вопросы нужно регулировать. Это не попытка на кого-то надавить и избиваться от конкурентов, но на нерестовых путях, мы считаем, такие орудия промысла следует запретить.

– Вы очень много внимания уделяли теме «разведения» палтусов по видам при установлении ОДУ. На нынешнем этапе работы над стратегией этот вопрос в нее попадает?

– Насколько я могу судить, нет. Есть «политическая» позиция регулятора: этим вопросом не заниматься, регулирование промысла палтусов осуществлять через нормы правил рыболовства. Именно это явилось следствием появления в правилах рыболовства для Дальневосточного бассейна пункта 22.22, которым установлены процентные соотношения возможности добычи белокорого и черного палтусов, применительно к каждому промысловому району. Но мы видим, что этого недостаточно, превышение ОДУ палтусов продолжает иметь место. Отраслевая наука, как нам известно, была категорически против объединения видов палтуса Росрыболовством. По мнению научных работников, определение ОДУ и учет вылова для всех видов палтусов должны осуществляться дифференцированно по видам.

Решение, безусловно, за регулятором, хотя, по нашей оценке, это искусственно созданная проблема будет разрешена.

– Как, по-вашему, положения стратегии могут быть реализованы на практике?

– Мы можем представить это по региональным «лососевым» стратегиям. Эти стратегии разрабатываются учеными, обсуждаются с отраслевым сообществом и с субъектами РФ, рассматриваются на ДВНПС и ряде совещаний в Росрыболовстве, и далее их принимают.

С «палтусовой» стратегией, я думаю, будет примерно то же. Важно, чтобы положения стратегии в дальнейшем по мере необходимости проецировались на правила рыболовства. Ведь что такое стратегия с точки зрения рыбака? Некий программный документ, не имеющий юридической силы. Чтобы иметь юридическую силу, его нужно будет отразить в соответствующих пунктах правил рыболовства и иных регулирующих документов. Как это происходит с «лососевыми» стратегиями.

– Как принятие стратегии отразится на сертификации промысла Морским попечительским советом ( MSC)?

– Думаю, самым положительным образом. Наш промысел уже сертифицирован и проходит ежегодные аудиты на выполнение условий Морского попечительского совета. Суть в том, что, выдав сертификат, представители MSC говорят: вы должны еще выполнить то, то и то. Конечно, MSC приветствует все, что связано с разумным регулированием промысла, и уж тем более, наверное, будет приветствовать такой программный документ по палтусам. Это в наших интересах, это серьезное движение вперед, поднимающее авторитет России на международных площадках.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 декабря 2020 > № 3603743 Вячеслав Бычков

Роман Витязев: Бизнес ждет поддержки от государства в вопросах экспорта

Проблема с электронным декларированием выращенных морепродуктов на экспорт до сих пор не решена законодательно. В такой ситуации государство должно найти вариант решения вопроса для добросовестных поставщиков, считает председатель Дальневосточного союза предприятий марикультуры Роман Витязев.

Напомним, раньше для оформления поставок продукции аквакультуры достаточно было предъявить договор на участок акватории и акт изъятия выращенных гидробионтов. Но теперь система электронного декларирования предусматривает еще и подачу документа, подтверждающего аквакультурное происхождение продукции. Таможня требует такой документ, но до сих пор непонятно, как он выглядит и кто его выдает. При этом в Росрыболовстве считают, что позиция ФТС законодательно не обоснована.

Вопрос обсудили на межведомственном совещании с участием бизнеса в начале декабря. Заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов предлагал таможне до законодательного решения проблемы ввести мораторий на новое требование и оформлять поставки в прежнем порядке. Однако представители ФТС не выразили желания пойти навстречу, рассказал Fishnews председатель Дальневосточного союза предприятий марикультуры Роман Витязев.

По его словам, главными аргументами таможни стали формальное наличие соответствующего требования и опасение, что под видом легальной будет экспортироваться браконьерская продукция.

Между тем, обратил внимание Роман Витязев, проблемы с экспортом пока возникли исключительно у предприятий, которые имеют положительную репутацию и давно известны на рынке – и госорганам, и бизнесу.

«Было бы правильным действительно ввести мораторий - не требовать документ, подтверждающий аквакультурное происхождение продукции. Такая мера должна действовать, пока законодательно не определят ответственный федеральный орган исполнительной власти, который будет выдавать такой документ», - озвучил позицию отраслевого объединения его руководитель.

По его мнению, в первую очередь необходимо помочь добросовестным пользователям, которые осуществляют поставки своей продукции на постоянной основе. Для такой категории экспортеров необходимо найти приемлемый вариант решения возникшего вопроса и дать исполнить действующие контракты, подчеркнул Роман Витязев.

«Но есть риск: если таможенник сделает исключение и оформит партию без такого документа, он окажется нарушителем с точки зрения надзорных инстанций, - заметил председатель союза. - На мой взгляд, снять основные вопросы в данный момент могло бы протокольное соглашение между ФТС и Росрыболовством, при необходимости – с Генпрокуратурой как третьим участником. Нужно определить, что в данный, фактически переходный, период предприятия могут представлять иные документы, подтверждающие легальность продукции, - тот же договор пользования РВУ, отчеты...».

То есть при желании найти решение проблемы можно, резюмировал глава отраслевого объединения. Но, по его словам, такого желания ФТС не проявляет.

«Мы здесь сталкиваемся с ситуацией, когда чиновнику проще отказать, чем принять на себя ответственность и определенные риски, – это, к сожалению, привычно для бизнеса. Однако в нынешней тяжелой для экономики ситуации мы ждем от государственных органов поддержки и оперативного регулирования возникающих бюрократических вопросов», - подчеркнул Роман Витязев.

Fishnews

Россия > Рыба. Таможня. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 29 декабря 2020 > № 3603734 Роман Витязев

Продвижение российской рыбы должно стать государственным приоритетом

Лососевая путина – нестандартная как по подходам рыбы, так и по условиям работы производств из-за коронавируса, ограничения при поставках в зарубежные страны, нестабильная ситуация на рынках. Со всеми этими вызовами пришлось столкнуться в 2020 году рыбопромышленникам Камчатского края. При этом российская рыба по-прежнему держит марку качества, ее продвижение заслуживает комплексного государственного подхода, уверен генеральный директор компании «Витязь-Авто» Алекс Раманаускас.

– Промысел лосося – важнейший для Камчатки – проходил на этот раз в нестандартных условиях: людей из других регионов для работы на добыче и обработке пришлось завозить с соблюдением ограничений из-за COVID -19. Как ваша компания отработала лососевый сезон?

– Действительно, нынешний год был нестандартный, нелегкий. Об этом говорят результаты путины. Все ожидали больших подходов рыбы на западном побережье полуострова и на востоке. Однако прогнозы на востоке не оправдались.

На западе по горбуше мы отработали более-менее нормально, однако по нерке не достигли ожидаемого объема. В чем причина такой ситуации на лососевой путине – в неточном прогнозировании, в регулировании, в малых подходах рыбы – пока ответа на этот вопрос нет. Факторов, влияющих на ход и итоги путины, достаточно много.

При этом готовиться к путине и осуществлять промысел пришлось в условиях ограничений, вводимых из-за коронавируса. Действовали особые требования к ввозу работников на путину. Принятие дополнительных мер по обеспечению здоровья и безопасности людей отразилось на себестоимости продукции, затраты предприятий увеличились. Несмотря на это, я считаю, рыбопромышленники подошли к санитарно-эпидемиологическим мероприятиям ответственно, заранее принимали меры. В принципе сильного кадрового голода на западном побережье не было.

По итогам путины рыбаки рассчитывали, что цены на рынке позволят компенсировать возросшие расходы. Однако при ввозе товаров введен дополнительный контроль со стороны властей Китая, Южной Кореи и других стран, наших властей. Комплекс санитарно-эпидемиологических мер действует и сейчас. Обстановка на рынке непонятая, нестабильная.

– Как быть в такой ситуации государству?

– Понятно, что условия, в которых приходится работать, нестандартные. Здесь важны понятные подходы, ясные правила пересечения границы, как можно меньше зависящие от воли людей, принимающих решения. Это позволит поставщикам продукции четко понимать, какие есть риски. Предприятия смогут прогнозировать необходимость в трудовых ресурсах, возможные расходы. На сегодняшний день ясности в этом нет.

Надеюсь, что трудности временные и мы вернемся к нормальному режиму работы.

– В этом году опять выдвигались инициативы по перераспределению долей квот на аукционах. Вполне можно ожидать, что и в следующем году будут новые письма от госорганов и бизнес-структур с предложением отказаться от исторического принципа. Также резонанс вызвал законопроект по рыболовным участкам . Встревожила ли эта ситуация предприятия? Ведь без участков нельзя вести промысел лососей.

– Конечно, ситуация с участками вызвала беспокойство у пользователей. Однако рыбацкая общественность, как мне кажется, достаточно активна, и благодаря людям, которые ее представляют, удалось вовремя выявить риски для предприятий. Надеюсь, это позволит в будущем избежать проблем.

Росрыболовство плотно работает с пользователями, с регионами, чтобы обойти острые углы с перечнями рыболовных участков, с описанием участков. На мой взгляд, сейчас эти процессы находятся на должном контроле у руководства федерального агентства и рыбацкой общественности. Думаю, умышленно рисков никто создавать не будет.

Хотя у многих пользователей был более пессимистичный взгляд на ситуацию с участками. Люди не чувствуют себя защищенными от потрясений. Нет уверенности в незыблемости исторического принципа. Между тем именно он позволяет сформировать верное отношение пользователя к своему праву на вылов и к отрасли в целом. Если не будет стабильных принципов работы, это повлечет откат на несколько шагов назад. Мы вернемся ко времени, когда был широко распространен ННН-промысел. Именно стабильность предоставления права на вылов позволяет сохранять ситуацию под контролем.

– Вы состоите в Ассоциации добытчиков лососей Камчатки (АДЛК). Такая консолидация уже приносит результаты? В пример можно привести решение вопросов с рыболовными участками.

– Взаимодействие эффективно. Ассоциация – это площадка для общения, обмена информацией. Грамотный представитель пользователей также помогает укрепить их позиции.

Наша ассоциация набирает вес, практически ни одно мероприятие в крае, связанное с рыбной отраслью, не проходит без участия объединения, председатель АДЛК Владимир Галицын участвует и в мероприятиях федерального уровня.

Отраслевое объединение позволяет держать руку на пульсе. В штате ассоциации – компетентные специалисты, с огромным опытом. Они отслеживают изменения законодательства, информируют пользователей. Это очень удобно, ведь не всегда, особенно в напряженный промысловый сезон, есть возможность изучить все нововведения. Консолидация в отрасли в любом случае необходима – так легче не только выжить, но и отстаивать свои интересы.

– Ваша группа компаний активно поддерживает распространение запрета на использование ставных сетей на западном побережье Камчатки?

– Да. Ведем эту работу на протяжении уже трех лет. Мы пришли к выводу, что использование жаберных сетей создает риски неконтролируемого промысла. Когда такие орудия лова применяются при совпадении сроков хода разных видов лососей, например горбуши и кижуча, то горбушу нужно выбрать не больше чем через два часа, иначе рыба будет некондиционной, ее нельзя будет пустить в переработку. Но не всегда условия Охотского моря позволяют обработать сети меньше чем за два часа. Получается, что вся горбуша, которая не выбрана в это время, выбрасывается. И вряд ли этот улов каким-то образом учитывается.

Также создаются риски подрыва запасов таких ценных видов, как кета и кижуч. Ставные невода не такие эффективные для промысла этих объектов, как ставные сети, но последние как раз оказывают очень сильное воздействие на популяции, несмотря на проходные дни и другие ограничения.

Изначально мы считали необходимым ввести запрет по двум промысловым районам – Западно-Камчатской и Камчатско-Курильской подзонам. Однако ограничения были установлены только по Камчатско-Курильской. Рассчитываем, что уже на следующем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета (ДВНПС) будет рассмотрен запрет использования ставных сетей на морской акватории в Западно-Камчатской подзоне. В дальнейшем, по нашему мнению, нужно запретить применять эти орудия лова и в реках – там, где возможно использование других орудий добычи.

– Вы отработали первый год по инвестиционным квотам: компания в 2018 году ввела в эксплуатацию завод на западном побережье и на 2020 год получила в связи с развитием производства объемы вылова минтая и сельди. Все ли в порядке с этим механизмом, на ваш взгляд?

– Мы подали документы на получение инвестиционных квот еще в первую заявительную кампанию, и нам пришлось непросто. Система была не до конца обкатана, объемы вылова были выделены нашей компании с годичным запозданием. С другой стороны, нам удалось успешно пройти стадию подачи, рассмотрения заявок, построить завод и ввести его в эксплуатацию.

С того времени, как проверялось соответствие требованиям нашего производства, в нормативно-правовую базу по инвестиционным квотам уже внесли изменения. Надеюсь, ошибок, которые были допущены вначале, удастся избежать.

Теперь регулятор будет следить за эффективностью промысла и загрузки объекта инвестиций. В нашем случае это завод большой мощности. Мы обеспечиваем производство объемами не только по инвестиционным, но и по другим видам квот. Перерабатываются разные виды рыб – не только минтай и сельдь, но и навага, камбала, лосось. Также наше предприятие в Соболевском районе – одно из самых крупных по переработке рыбных отходов. Мы можем принимать отходы не только со своего, но и со сторонних производств. Таким образом наша компания решает и проблемы экологической безопасности на этой территории. К сожалению, не все пользователи готовы сдавать отходы на переработку – кому-то, видимо, проще вывезти их в лес или вылить в море. Но это уже вопросы, которые находятся в ведении властей.

Отмечу, что с запуском завода компания создала достаточно много новых рабочих мест: для производства филе, продукции глубокой переработки требуется больше людей, чем для выпуска б/г или потрошеной рыбы с головой.

В нынешнем году, на мой взгляд, завод сработал достаточно эффективно, не было простоев.

– Камчатская нерка от «Витязь-Авто» недавно участвовала в конкурсе региональных брендов «Вкусы России». Комментируя участие в конкурсе, вы отмечали важность продвижения российской дикой рыбы.

– Да, на мой взгляд, нужно стремиться развивать культуру потребления отечественной продукции из дикой рыбы – как в нашей стране, так и за рубежом. Это должен быть прекрасно узнаваемый бренд, тогда мы укрепим позиции на мировом рынке и не будет ситуаций, когда чилийская аквакультурная рыба роняет цену на дикий лосось. Та же норвежская семга – красива, да, но российская дикая рыба, уверен, полезнее. Однако потребитель в нашей стране нередко не понимает этих преимуществ. В продвижение своей рыбопродукции вкладывалась Норвегия, популяризация нашей рыбы также должна стать государственной программой.

Нужно рассказывать потребителю и о преимуществах филе однократной заморозки по сравнению с филе, которое делается в Китае из нашей же б/г. В рамках инвестиционных квот государство ориентировало пользователей на производство продукции с высокой степенью переработки, так что продвижению такого товара необходимо уделять особое внимание. В том числе должна быть политика формирования комфортного сбыта на рынках Европы и других экспортных направлениях. Все это поможет развитию нашей рыбной промышленности, а значит, позволит повысить престиж рыбацкой профессии, создавать новые рабочие места, увеличить отдачу от отрасли для государства.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 декабря 2020 > № 3603733 Алекс Раманаускас

Инвестиции в настоящее

Даже в последние недели уходящего года отрасль не сбавляет рабочий темп: продолжается промысел, идет выдача разрешений на вылов и планирование работы на следующие 12 месяцев. Наравне с традиционными объемами Росрыболовство распределило в декабре и новую партию квот под инвестиции. Впервые пользователи смогли приступить к освоению этого вида квот в 2020 году. В числе таких компаний оказался камчатский Рыболовецкий колхоз имени В.И. Ленина, который годом ранее успешно предъявил комиссии первое построенное в России современное рыболовное судно.

В этом году активный участник программы инвестквот не только продолжил вводить в эксплуатацию новые объекты, но и заявил о планах на дальнейшее строительство.

ПОПОЛНЕНИЕ НА ПРОМЫСЛЕ

Первые инвестиционные квоты за РК им. Ленина были закреплены в 2018 году: это были объемы вылова трески, камбал, терпуга, кальмара, наваги, макруруса и палтуса под строительство трех судов – инвестиционных объектов типа «Г-1».

На сегодняшний день все траулеры-сейнеры серии по проекту SK-3101R сданы. Два судна – «Ленинец» и «Командор» – уже работают на промысле в Дальневосточном бассейне, третье было передано заказчику 27 ноября 2020 года. В торжественной церемонии, которая прошла на калининградском заводе «Янтарь», принял участие замминистра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. «Это действительно важное и уникальное событие. Это первые суда, которые обновят рыбопромысловый флот Российской Федерации», – отметил глава федерального агентства, поздравляя коллектив верфи и руководство рыбацкого предприятия с завершением строительства.

Особую важность появления современного промыслового флота на Камчатке отмечают и в региональном правительстве. «Эти суда будут решать вопросы продовольственного обеспечения жителей полуострова. Отрадно, что это будет продукция совершенно иного качества, которая позволит придать новый импульс развитию рыбохозяйственного комплекса Камчатского края», – заявил ранее министр рыбного хозяйства края Андрей Здетоветский на церемонии поднятия флага на втором судне из серии новых траулеров-сейнеров.

Справка: Траулер-сейнер проекта SK -3101 R – это многофункциональное судно, предназначенное для добычи различных видов водных биоресурсов, в том числе дальневосточной сардины (иваси) и скумбрии. Позволяет вести промысел донным и пелагическим тралами, снюрреводом и кошельковым неводом. Длина – 50,6 м, ширина – 12 м, водоизмещение – 2340 тонн, мощность главного двигателя – около 2200 кВт, скорость полного хода – около 13 узлов. Хранение улова осуществляется в RSW-танках (с охлаждаемой морской водой).

О том, как суда-«новобранцы» обживаются на Камчатке, Fishnews рассказал председатель Рыболовецкого колхоза им. В.И. Ленина Сергей Тарусов:

– И «Ленинец», и «Командор» уже работают на промысле. Практически никаких сложностей с их вводом в эксплуатацию не возникало, а какие-то небольшие нюансы, неизбежно проявляющиеся в ходе эксплуатации новых судов, никак не отразились на уловах. Так что оба траулера-сейнера с первого дня начали показывать хорошие результаты и, можно сказать, даже превзошли наши ожидания. Мы довольны и качеством новых пароходов, и их работой.

Тем более что тип этих судов экипажам был уже известен: все они прошли хорошую «тренажерную практику» на нашем «Громобое» (траулер-сейнер, приобретенный РК им. Ленина в Норвегии в 2016 году. – Прим. ред.). Так что на новых сейнерах все было знакомо и понятно, экипажи на 100% имели представление о возможностях таких судов и смогли сразу включиться в работу.

– На каких объектах новые суда уже успели себя показать?

– Они работают на минтае и сельди. Сырец доставляется на береговую фабрику. Процесс выливки улова полностью автоматизирован. За раз такой траулер-сейнер способен доставить на берег порядка 500 тонн рыбы.

– Новые среднетоннажники расширяют состав флота вашей компании или заменяют собой устаревшие суда?

– Мы потихоньку начинаем списывать старый флот: уже ушел один БАТМ, постепенно за ним последуют и средние суда.

– Все три судна – это полная копия друг друга или что-то все-таки пришлось совершенствовать?

– Нет, это один проект, и все три судна полностью одинаковые, никаких отличий между ними нет: по комплектации, оборудованию, внутренней организации – все идентичное.

– Стоит отметить, что последнее в этой серии судно – траулер-сейнер «Василий Каплюк» – получил такое имя уже буквально в последние месяцы перед сдачей (прежде он назывался «Ударником»). Почему было принято решение сменить имя?

– Это действительно свежая и, к сожалению, печальная история для нас. Василий Михайлович Каплюк более 20 лет был капитаном морского рыбного порта Петропавловска-Камчатского. Затем еще порядка 15 лет работал у нас в Рыболовецком колхозе им. В.И. Ленина. Можно с уверенностью сказать, что Василий Михайлович – это знаковая личность для Камчатки, его все очень уважали как хорошего человека и профессионала в своем деле. К сожалению, в июле этого года он ушел из жизни. Мы решили увековечить память о нем, дав имя Василия Михайловича Каплюка новому пароходу, который в скором времени готовимся встретить на Камчатке.

ПРОЕКТЫ В РАБОТЕ

В августе 2019 года Рыболовецкий колхоз им. В.И. Ленина заложил на «Янтаре» крупнейший в стране БМРТ «Виктор Гаврилов». После предъявления комиссии этого инвестобъекта, отнесенного к типу «А», камчатское предприятие сможет рассчитывать на дополнительные квоты минтая и сельди.

Справка: Большой морозильный рыболовный траулер-процессор проекта 5670WSD предназначен для лова и переработки пелагических видов рыб. Рыбоперерабатывающая фабрика на борту БМРТ сможет выпускать разделанную и упакованную рыбу, консервы, рыбий жир и муку. Длина судна – 121 м, ширина – 21,6 м, осадка – около 7,9 м, водоизмещение – 14 210 тонн, скорость – 15 узлов. Объем трюмов: морозильных – 2800 м куб., рыбной муки – 1450 м куб. Производительность – 500 тонн по мороженой продукции и 300 тонн по рыбной муке. Экипаж и команда – 148 человек. Это самый крупный из БМРТ, строящихся сегодня на российских верфях.

В настоящее время на калининградской верфи ведется активное строительство. Ожидается, что через год будет полностью готова корпусная часть крупнотоннажного траулера-процессора и к концу 2021 года судно будет спущено на воду. В течение 2022 года по плану будет происходить насыщение БМРТ оборудованием, а в августе 2023 года «Виктор Гаврилов» должен быть передан заказчику.

Судно планируется использовать для работы в экономзоне России, главным образом на минтае, сельди и сардине-иваси. С учетом автономности плавания траулер-процессор сможет месяцами не покидать районы промысла – два экипажа будут сменять друг друга каждые 6 месяцев.

Новое судно также будет оснащено современным оборудованием. Обучение экипажа будет осуществляться параллельно со строительством БМРТ: планируется, что в Калининград отправятся ведущие специалисты РК им. В.И. Ленина. Судовые механики, электромеханики, рефмеханики будут задействованы в установке оборудования и параллельно смогут вникать в его работу, общаясь напрямую с представителями фирм-производителей.

Как и в случае с траулерами-сейнерами, проект траулера-процессора создавался санкт-петербургскими конструкторами и в плотном взаимодействии со специалистами РК им. Ленина. Опытные камчатские рыбаки присутствовали на всех этапах – от прорисовки дизайн-проекта до насыщения будущих судов оборудованием.

Сейчас работа в таком формате продолжается, но уже над малым рыболовным флотом: в 2020 году РК им. В.И. Ленина было гарантировано предоставление квот вылова разнорыбицы после ввода в эксплуатацию 6 малотоннажных судов – объектов инвестиций типа «Д-2».

Планы на новое строительство прокомментировал председатель рыболовецкого колхоза:

– В мае 2021 года приступим к строительству шести малых рыболовных сейнеров, – рассказал Сергей Тарусов. – Осуществлять его будем в Петропавловске-Камчатском. Место строительства еще выбираем – у нас уже есть три варианта, думаю, к январю полностью определимся. Также к концу текущего года у нас будет полностью готов проект, сможем приступать к закупке материалов.

По плану закладка киля первого судна запланирована в мае 2021 года, за 15-17 месяцев первый пароход, думаю, мы построим. На создание остальных судов из серии должно уйти уже меньше времени: программу по строительству шести МРС мы рассчитываем реализовать за три года.

– Расскажите подробнее о проекте будущих судов.

– Наши малые сейнеры будут отличаться от классических 20-метровых МРС-150 – это будут уже 27-метровые суда. Также они будут более мощные и мобильные. Трюм сможет вместить до 60 тонн рыбы против стандартных 20 тонн. Более мощная силовая установка – 600 л.с. Современная ваерная лебедка. Лучше условия труда и отдыха для экипажа.

Новые МРС в целом будут более технологичные – над этим трудятся опытные специалисты. Думаю, пароход должен получиться неплохой, но, как обычно, жизнь покажет.

– Этот проект должен стать колоссальным опытом для Камчатки, ведь фактически прежде здесь осуществлялся только судоремонт. Ваши коллеги уже начинают обновлять камчатский малотоннажный флот, но строят МРС в других субъектах Дальнего Востока.

– Хотелось бы, конечно, чтобы все получилось. Я уверен, что наши специалисты справятся.

Но на этом проекте камчатское предприятие не планирует останавливаться – обновление флота в рамках программы инвестиционных квот продолжится. В ноябре этого года приказом Росрыболовства за Рыболовецким колхозом им. В.И. Ленина закреплены доли квот вылова минтая и сельди в Карагинской подзоне. Эти объемы будут предоставлены предприятию после ведения в эксплуатацию еще двух новых судов – среднетоннажных траулеров-процессоров длиной не менее 50 м (тип объекта инвестиций «В-1»).

БЕРЕГ НЕ ОТСТАЕТ

В августе 2020 года РК им. В.И. Ленина посетил премьер-министр Михаил Мишустин. На предприятии председателя правительства сопровождали министр финансов России Антон Силуанов, министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Козлов, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков, глава Камчатского края Владимир Солодов и председатель колхоза Сергей Тарусов.

Гости смогли оценить не только новый флот предприятия, но и береговые мощности. Несмотря на форс-мажорные обстоятельства, которые принес этот год, рыболовецкий колхоз смог успешно сдать свой береговой рыбоперерабатывающий комплекс в Петропавловске-Камчатском и получить под него объемы инвестиционных квот – минтая и сельди.

«Я хочу поблагодарить вас за проделанную работу. Это отличный баланс государственно-частного партнерства. Вы смогли здесь организовать глубокую переработку рыбы, рабочие места. А также за то, что инвестиции приходят сюда. Вы создаете не только рабочие места, но и инфраструктуру для людей, это очень важно», – заявил премьер-министр.

– Сергей Борисович, этой весной, когда строительство вашего берегового комплекса уже вышло на финишную прямую, все планы смешал коронавирус. Исландским специалистам, осуществлявшим монтаж и запуск оборудования, пришлось спешно покинуть Россию из-за закрытия границ. Как развивалась ситуация дальше?

– Мы были вынуждены взять паузу, практически на полгода. Планировали сдать завод в мае, но вмешалась пандемия. Наладчики смогли вернуться лишь в конце августа.

Сейчас завод уже официально запущен, работает. Думаю, что до Нового года мы полностью доведем его до совершенства и выйдем на те производственные мощности, которые закладывались в проект. Планируем выпускать широкий ассортимент – около 200 наименований готовой продукции, в первую очередь именно глубокой переработки.

– Это универсальный комплекс?

– Да, будем перерабатывать практически полностью все виды сырья – это и минтай, треска, сельдь, и лосось, камбала, кальмар. Поэтому завод планируем загружать круглый год – и люди будут постоянно обеспечены работой, и фабрика. Это очень важно и в техническом плане, ведь здесь, как с автомобилем: пока ездишь, все в порядке, все работает, а стоит ему постоять 2-3 месяца – то одно, то другое сразу требует ремонта…

– На новом заводе будет и консервное производство?

– Да, будем выпускать консервы и копченую, соленую рыбопродукцию. Новый завод представляет собой трехэтажное здание, где вся площадь занята производством. Третий этаж – это как раз консервное производство, вялка, копчение. А первый и второй этажи – это цеха по выпуску замороженной продукции. Будем ориентироваться больше на производство филе – из минтая, трески, лосося. Это не только было требованием к инвестобъекту, но и наше стратегическое направление: мы сами выбрали его, таково требование времени, такова потребность современного рынка.

– Новый производственный комплекса заменит вашу фабрику в Сероглазке?

– Старую фабрику мы уже остановили. Будем ее модернизировать, убирать устаревшее оборудование. Площади останутся, а как именно их использовать, будем думать. В любом случае это будет производство готовой продукции, в том числе, возможно, и сурими.

– Прежде большой процент вашей продукции был ориентирован на внутренний рынок Камчатки, а как сейчас? Вы уже работаете над расширением рынка сбыта?

– Да, как раз сейчас коммерческая структура нашей компании занимаемся этим вопросом, хотя он, конечно, непростой. Есть сегодня определенные сложности: когда были свободные перемещения, выезды, выставки, было намного проще найти потенциальных покупателей, показать свою продукцию лицом. Сейчас это несколько усложнилось, но мы движемся вперед и в этом вопросе.

Новый завод расположился в непосредственной близости к причалам, куда возвращаются с промысла суда РК им. Ленина для сдачи свежего сырья на переработку. Процесс очень быстрый: по рыбонасосам буквально за считаные минуты улов попадает в приемные бункеры перерабатывающего комплекса, одновременно проходя весовой и видовой учет. Теперь даже не верится, что еще пару лет назад у рыбаков возникали опасения (и не безосновательные) по поводу того, как именно контролирующие органы будут фиксировать такой процесс. Ведь в море сырец из кутка таким же образом сливается в RSW-танки современных судов, по 200-300 тонн, – точный пересчет возможен только на берегу. Но, как подтверждают на камчатском предприятии, поправками, внесенными в правила рыболовства, удалось отрегулировать этот вопрос в достаточной мере, и каких-либо нареканий со стороны органов контроля, пограничной службы по этому поводу сегодня не возникает.

Однако даже после завершения строительства такого современного завода определенные сомнения все-таки еще могут оставаться – как эксплуатировать и обслуживать высокотехнологичное оборудование в столь отдаленном регионе?

– Завод оборудован по последнему слову техники. Представители иностранных фирм-производителей оборудования будут оказывать поддержку в обучении ваших сотрудников?

– У нас действует договор гарантийного обслуживания, и у зарубежных партнеров есть в этом плане обязательства: в течение года они должны обучать наших специалистов. Но дело в том, что сейчас выполнение этих условий тоже затруднено: пандемия, к сожалению, продолжается, а вместе с ней сохраняются и ограничения на передвижения. Но пока нам удается держать связь и производить все необходимые операции в формате видеоконференции. Поэтому наши программисты в постоянном контакте со своими зарубежными коллегами, и такой формат имеет массу преимуществ, позволяет нашим ребятам оперативнее обучаться, разбираться во всех нюансах. Думаю, что они полностью освоят производство даже меньше, чем за год.

На самом деле такой вынужденный глобальный уход в интерактивность дал массу новых возможностей. Сегодня сама жизнь заставляет быстрее соображать, двигаться, ориентироваться по ситуации.

– А насколько современные технологии оптимизируют штат работников вашего берегового производства?

– У нас сейчас, конечно, возросло количество специалистов-автоматчиков, электронщиков, программистов. Изменилась и картина с рабочими специальностями: количественный состав остался практически прежним, но при этом выпуск продукции вырос в 4,5-5 раз!

Самое главное, что мы имеем возможность перерабатывать свежее сырье в кратчайшие сроки и одномоментно в полном объеме – это первое условие для производства качественной продукции. Рыба ни в коем случае не должна лежать, дожидаясь своей очереди на обработку.

Сегодня мы видим, что у нас получается полностью выстроить эту производственную цепочку: новые суда с танками, которые доставляют улов в охлажденном виде на берег, высокотехнологичная фабрика с ее возможностями и мощностями для качественной и быстрой переработки. В результате и покупатели уже приезжают к нам, видят производство, осматривают качество продукции, и у них складывается положительное мнение.

Но, как и с флотом, одним проектом на берегу Рыболовецкий колхоз им. В.И. Ленина не ограничился. Обе дочерние компании рыбколхоза приступили к обновлению своих производственных мощностей – «Командор» на западном побережье Камчатки (строительство объекта ведется под инвестквоты) и «Ударник» на восточном.

Как рассказал Сергей Тарусов, эти проекты не такие высокотехнологичные, как в Петропавловске-Камчатском, но они также направлены на расширение возможностей по рыбопереработке. Оба завода планируется полностью обновить и по составу оборудования, и по производительности. Здесь тоже будут применяться современные решения по выпуску готовой продукции – филе минтая, сельди, красной рыбы. В начале 2022 года проекты планируется завершить полностью.

И все же именно 2020 год в истории рыболовецкого колхоза останется яркой страницей – особым этапом преодолений и свершений.

– Нынешний год для всех оказался непростым, произошел определенный пересмотр ценностей, приоритетов…

– К сожалению, не для всех. Но, думаю, здравомыслящие люди все это видят, понимают, делают выводы.

– Очень надеюсь, что ваши партнеры, задействованные в основных проектах, все-таки прошли эту проверку?

– Да, они оказались в не менее сложной ситуации, чем мы, но в итоге все проявили себя с хорошей стороны. Поэтому, я думаю, что вместе мы достойно пройдем эти испытания. Все равно следующий год будет легче, хотя бы потому, что люди освоились, приспособились к новой реальности. Чему-то эта пандемия научила каждого из нас.

– Что помогало лично вам в этом году справляться с непростыми условиями, нестандартными ситуациями?

– Наверно, понимание того, что нельзя останавливаться. Да, были сложности, но прекратить уже запущенный процесс, свернуть масштабные проекты просто невозможно. Может быть, темпы где-то и снизились, но общее движение все равно сохранилось. Поэтому мы верим, что все обязательно наладится. Знаете, как бывает: за черной полосой всегда наступает белая, самое главное – продолжать двигаться ей навстречу, вперед. Важно не унывать, искать пути решения тех проблем, которые сегодня перед нами ставит жизнь. Это самый надежный способ.

Наталья СЫЧЁВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 28 декабря 2020 > № 3603726 Сергей Тарусов