Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Глубоководный промысел требует особой поддержки

Доли квот на вылов крабов-стригунов ангулятуса и красного не удалось реализовать на октябрьском аукционе: никто не подал заявки по этим лотам и торги по ним признали несостоявшимися. Если власти откажутся от выставления этих видов краба на повторный аукцион, государство со временем получит гораздо больше, чем одномоментные поступления в бюджет, считает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов:

– Еще когда крабовые торги только готовились, АРПП обращалась к органам государственной власти с призывом не выставлять на аукцион квоты добычи глубоководных крабов. Тогда отраслевые объединения очень много говорили о негативных последствиях изменения принципов доступа к ресурсу, но в случае с глубоководными крабами добавляются и другие риски. Очень уж это специфические объекты промысла.

Тем не менее квоты вылова краба-стригуна красного в подзоне Приморье, Западно-Сахалинской подзоне, стригуна ангулятуса в Восточно-Сахалинской, Северо-Охотоморской подзонах попали в общий список. Начальная цена лотов, по нашим расчетам, была завышена.

Ни одной заявки на участие в аукционе по стригунам красному и ангулятусу так и не поступило. Этому есть целый ряд причин: и уже упомянутая завышенная стартовая цена, и сама специфика добычи и сбыта глубоководных крабов. Работа на больших глубинах требует особого оснащения судна – более мощного и энергоемкого промыслового оборудования, более износоустойчивого и дорого промвооружения. Рынок сбыта глубоководных крабов из-за устаревших требований по содержанию мышьяка до сих пор ограничен. Промысел этих объектов менее рентабельный, чем добыча шельфовых крабов.

При этом для работы на больших глубинах требуются особый опыт, специалисты. И в России есть компании, которые не побоялись взяться за новые промыслы и путем длительных финансовых вложений и серьезных усилий добились успехов в этом направлении. Уверены: нужно дать этим предприятиям возможность развиваться далее.

При таком уровне начальных цен и при необходимости построить судно, за те 15 лет, на которые выделяются квоты, компании просто не смогут окупить свои вложения – на это потребуется гораздо больше времени. Это лишает смысла участие рыбаков в аукционах.

Возможность того, что доли квот добычи глубоководных крабов будут реализованы на повторных торгах даже со снижением стартовой цены на 10%, крайне ничтожна.

Считаем, что нужно исключить глубоководных крабов из списка объектов для выделения аукционных квот. АРПП направила по этому поводу обращения заместителю министра сельского хозяйства – руководителю Росрыболовства Илье Шестакову, председателю комитета Госдумы по аграрным вопросам Владимиру Кашину.

Беспокойство вызывает и информация о том, что объемы под квоты добычи глубоководных крабов в инвестиционных целях на 2020 год могут зарезервировать даже несмотря на то, что торги по этим лотам не состоялись. На наш взгляд, правовая база не предусматривает оснований для такого решения и оно будет ошибочным: предприятия просто лишатся возможности освоить ресурс.

Отсутствие ясности с сырьевым обеспечением мешает компаниям развивать глубоководные промыслы водных биоресурсов в целом: ведь за счет крабового бизнеса предприятия имеют возможность вкладываться в добычу других объектов на больших глубинах – тех же рыб. Между тем на федеральном уровне программа «Глубоководный пояс дальневосточных морей» заявлена как приоритет. Научные исследования и работа рыбаков в этой сфере открывают новые возможности перед отраслью. И от нынешнего решения зависит, будет ли наша промышленность осваивать большие глубины.

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 20 ноября 2019 > № 3210067 Георгий Мартынов

Новый закон откроет новые возможности перед рыбаками

Минсельхоз России подготовил законопроект, который позволит заниматься аквакультурой на участках, выделенных для промышленного рыболовства. Изменения законодательства, призванные расширить возможности для предприятий, активно продвигает Сахалинская область. На заседании Дальневосточного научно-промыслового совета глава регионального агентства по рыболовству Иван Радченко призвал коллег поддержать поправки, открывающие рыбоводные участки для аквакультуры. Почему в области считают важными такие изменения, руководитель ведомства рассказал Fishnews:

- Сегодня федеральное законодательство предусматривает использование морских участков либо в целях промышленного рыболовства (такая работа осуществляется на рыболовном участке), либо в целях аквакультуры (здесь необходим рыбоводный участок). Двойного назначения не предполагается.

Под рыболовство отдано практически все прибрежье острова Сахалин. Однако, учитывая особенности промысла анадромных видов рыб (я сейчас говорю о тихоокеанских лососях), рыболовные участки используются только два-три месяца в году, при этом площадь задействованной акватории составляет не больше 30% от площади участка.

То есть сейчас нет возможности в полной мере реализовать продукционный потенциал акватории, максимально эффективно использовать прибрежную акваторию. Большая часть рыболовных участков на Курильских островах, в заливах Анива и Терпения, а также на юго-западном побережье Сахалина пригодны для круглогодичного использования в целях аквакультуры (рыбоводства).

Пользователи рыболовных участков, особенно в южной части Сахалинской области, где наблюдается дефицит подходов тихоокеанских лососей, заинтересованы попробовать свои силы в марикультуре. Если у предприятий появится законодательная возможность без торгов (то есть без конкурсов или аукционов) получить рыбоводный участок в границах рыболовного, это, на наш взгляд, даст дополнительный импульс развитию отрасли, поможет диверсифицировать экономику предприятий.

В связи с этим мы считаем законодательные изменения, позволяющие осуществлять аквакультуру в границах рыболовного участка, очень важными для рыбного хозяйства Сахалина и Курил. Именно поэтому решено было осветить вопрос на заседании ДВНПС, собравшем представителей отрасли со всего Дальнего Востока.

Предлагаем разработать порядок определения границ рыбоводных участков по заявкам пользователей рыболовных участков. При этому считаем необходимым предусмотреть порядок определения границ РВУ в границах рыболовных участков, которые уже предоставлены пользователям.

Также хотелось бы обратить внимание еще на одну важную для развития аквакультуры тему. Нужно обеспечить для пользователей рыбоводных участков возможность сбора спата приморского гребешка в естественной среде. Это необходимо хозяйствам для формирования собственного ремонтно-маточного стада для дальнейшей работы по воспроизводству моллюсков. Правительство Сахалинской области обратилось в Министерство сельского хозяйства РФ с предложениями по внесению изменению в приказы ведомства. Насколько нам известно, проекты Минсельхозом подготовлены, но до сих пор не приняты. Ждем выхода документов.

Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 13 ноября 2019 > № 3206991 Иван Радченко

Безопасность мореплавания начинается на берегу

Провести обновление нормативно-правовой базы в области безопасности мореплавания на рыбопромысловых судах необходимо, считает начальник ФГБУ «Северный экспедиционный отряд аварийно-спасательных работ» Анатолий Леонтьев. Однако неосмотрительно «махать шашкой», по его мнению, в этом вопросе не следует, чтобы не навредить.

В интервью Fishnews Анатолий Леонтьев рассказал о возможных проблемах применения «регуляторной гильотины» в обеспечении рыбацкой безопасности, а также о коллизиях вокруг выдачи свидетельств о минимальном безопасном составе экипажей промысловых судов.

НЕ «ОТРУБИТЬ» ЛИШНЕГО

- Анатолий Владимирович, на конференции по безопасности во Владивостоке вы упоминали, что «регуляторная гильотина» может затронуть «Наставление по предупреждению аварий и борьбе за живучесть судов флота рыбной промышленности СССР» (НБЖР-80). Чем это грозит?

- Отмена нормативных правовых актов времен СССР в области обеспечения безопасности мореплавания на судах рыбопромыслового флота и издание вместо них новых, адаптированных к современности, необходимы. Но нельзя подходить к этому вопросу с лозунгом «Мы старый мир разрушим до основания, а затем…»

Практически все правила, наставления и инструкции написаны кровью и потом моряков. Во времена СССР над этими правилами работали целые специализированные институты. Ведь каждое слово и требование в них должны быть выверенными, однозначно трактуемыми и исполнимыми.

Правила и нормы по безопасности мореплавания, изданные в СССР, актуальны и сейчас, нужно их только переработать и адаптировать. И только затем отменять старые, иначе возникнет правовой пробел и вакуум, и, как следствие, возможное увеличение аварийности.

Удивляет, как при подготовке к «регуляторной гильотине» в проект перечня правовых актов исполнительной власти СССР, подлежащих признанию недействующими, наряду с «Инструкцией по борьбе со случной болезнью лошадей, ослов и их гибридов», утвержденной в 1939 году, «Инструкцией о мероприятиях по борьбе с инфекционной агалактией овец и коз» и другим подобным документам, почему-то попали основополагающие НПА в области безопасности на рыболовном флоте.

- То есть из этого ряда под «гильотину» попадает не один документ?

- Да, это:

- приказ Минрыбхоза СССР от 29 сентября 1981 года № 434 «Об утверждении Наставления по предупреждению аварий и борьбе за живучесть судов флота рыбной промышленности СССР»;

- приказ Минрыбхоза СССР от 11 июля 1986 года № 380 «О введении в действие Наставления по организации штурманской службы на морских судах флота рыбной промышленности СССР»;

- «Правила пожарной безопасности на судах флота рыбной промышленности СССР и рыболовецких колхозов», утвержденные приказом Минрыбхоза СССР от 25 ноября 1988 года № 527;

- «Правила техники безопасности на судах флота рыбной промышленности СССР», утвержденные приказом Минрыбхоза СССР от 26 декабря 1990 года № 476.

Повторюсь, эти нормы разрабатывались системно именно для рыболовного флота, с учетом его специфики, которая кардинально отличает промысловые суда от торговых.

Нельзя просто отменить фундаментальные правила, нормы и стандарты, не приняв при этом аналогичные новые. На рыболовных судах имеется множество сложнейших механизмов для работы с орудиями промысла и обработки добытых биоресурсов, специфическая поисковая аппаратура, мощные и имеющие высокую степень опасности рефрижераторные установки и так далее. Даже сама конструкция рыболовных судов намного сложнее торговых. А еще есть перегрузы рыбопродукции в море - как правило, далеко не в штилевую погоду, сопряженные с высоким риском для людей и ошвартованных судов. Рыболовный флот концентрируется группами судов непосредственно на путинах и промыслах. Одномоментно в море находятся сотни судов с тысячами членов экипажей на борту, которые круглосуточно по вахтам добывают водные биоресурсы, это очень тяжелый и опасный труд. Учитывая всю сложность работы на рыболовных судах, законодатель и разрабатывал специальные нормы и правила, именно для флота рыбной промышленности!

РАЗОБРАТЬСЯ С ПОЛНОМОЧИЯМИ

- Тем более специалисты на промысловых и перерабатывающих судах должны иметь дополнительные знания и навыки, связанные с рыбацкой спецификой.

- Да, работа, скажем, штурмана на рыболовном и торговом судне - это две большие разницы, как говорят в Одессе. В торговом флоте все просто. Задается маршрут от точки А до точки Б - и вперед. Умная техника, практически без участия человека, доведет судно до места назначения. Судоводитель же на рыболовном судне – это, если выразиться фигурально, «человек-оркестр». Штурман успевает одновременно находить косяки рыбы по приборам, работать с орудиями лова, следить за обстановкой на борту и за навигационной аппаратурой, принимать и отправлять различные сообщения, согласовывать свои действия с другими судами, находящимися в группе на расстоянии всего нескольких сотен метров и много чего еще. И все это порой в условиях практически нулевой видимости и штормовой погоды. При этом любое действие должно быть выполнено по инструкциям и правилам.

Поэтому имеющиеся нормативные акты времен СССР для рыболовного флота необходимо переработать и переиздать с привлечением специалистов-практиков и юристов с учетом современных реалий, без всякой спешки, торопливости и необдуманности.

- Кто сейчас должен определять минимальный состав экипажей промысловых судов?

- До 2012 года в соответствии с Кодексом торгового мореплавания (КТМ) минимальный состав экипажей различных типов рыболовных судов для безопасной работы на промысле определялся приказом Росрыболовства от 21 сентября 2009 года № 836 «О минимальном составе экипажа судна рыбопромыслового флота РФ». Этот документ основывался на многолетней практике. С 2012 года изменениями в КТМ такие полномочия в отношении рыболовных судов переданы Минтрансу. Который по согласованию с профсоюзами должен был издать соответствующий нормативный акт, однако до сих пор этого не сделал.

Что получается на практике? Обязанность по выдаче свидетельства о минимальном безопасном составе экипажа в соответствии с КТМ возложена на капитанов морских портов. Как правило, капитаны портов продолжали ориентироваться на 836-й приказ Росрыболовства, кстати, отмененный только в мае 2019 года, за неимением другого. Но в какое-то время в некоторых морских портах по непонятным причинам судовладельцам стали выдавать свидетельства с донельзя сокращенной численностью членов и должностей экипажа. Например, на малых рыболовных траулерах кормового траления (МРТК) ранее, в соответствии с 836-м приказом, работали минимум семь человек, а на практике и восемь. Что позволяло обеспечить безопасность работы судна и соблюдение норм охраны труда в части режима рабочего времени и времени отдыха.

А сейчас, например, в Калининграде, по заявлениям судовладельцев, на МРТК выдают свидетельства всего с пятью членами экипажа - нет ни старпома, ни стармеха, ни даже повара. Это повышает нагрузку на экипаж.

Если что-то случится с капитаном при аварии, кто возьмет командование на себя? Как при двухсменной вахте (в одной из которых, получается, работают два человека - штурман и механик) можно поставить или поднять трал, обработать улов и т.д.? Кто работает на палубе? На практике, скорее всего, экипаж работает без сна и отдыха, что называется, на износ. Получается, что безответственные судовладельцы делают все для получения максимальной прибыли при минимальных затратах, при этом забывая о безопасности мореплавания, нормах охраны труда и так далее. Забывая главное: жизнь и здоровье гражданина России бесценны! Согласно статье 60 КТМ, судовладелец обязан обеспечить членам экипажа судна безопасные условия труда и охрану здоровья.

В БЕЗОПАСНОСТЬ НУЖНО ВКЛАДЫВАТЬ

- Почему упразднено большинство ведомственных учебно-тренажерных центров (УТЦ), и нужны ли они?

- Когда существовали независимые и полноправные государственные администрации морских рыбных портов, на всех рыбохозяйственных бассейнах во многих крупных портах были свои учебно-тренажерные суда либо береговые УТЦ. На Северном бассейне таковыми были суда «Златоуст», «Самшит», «Жигулевск» и другие. На них велась предрейсовая подготовка экипажей в условиях, приближенных к реальным аварийным ситуациям. Тренировались именно экипажи, готовящиеся уйти в море на промысел. По мере старения учебные суда выводились из состава флотов и утилизировались. Однако без замены новыми - из-за сложной экономической ситуации и слияния администраций торговых и рыбных портов.

Последним таким судном на Северном бассейне был «Хабаровск», но и на нем к 2008 году прекратилась подготовка экипажей, а к 2012 году это судно утилизировали.

В настоящее время обучение экипажей борьбе за живучесть проходит непосредственно на рыбопромысловых судах с периодичностью и в объеме, предусмотренными НБЖР-80 и документацией системы управления безопасностью (СУБ), разработанной самим судовладельцем. Однако, как показывает практика, специфика и интенсивный режим работы на промысле не позволяет надлежащим образом и в полном объеме подготовить людей до и во время рейса к борьбе за живучесть судна. К сожалению, даже учебные тревоги в рейсе зачастую проходят только на бумаге…

Поэтому целесообразно и даже необходимо возобновить работу учебно-тренажерных центров по бассейновому принципу. На каждом промысловом бассейне, а в идеале - в каждом крупном морском порту должен быть свой центр, эффективно готовящий к борьбе за живучесть судна экипажи, в том числе комсостав, командиров и членов аварийных партий и групп. Безопасность мореплавания начинается на берегу!

- В каком состоянии спасательный флот на Севере? Происходит ли обещанная замена старых спасательных судов новыми?

- В составе Северного экспедиционного отряда аварийно-спасательных работ шесть судов: многоцелевые спасательные морские буксиры проекта 1454 - «Пурга», «Микула», «Атрия», «Мурманрыба», а также ледокольное спасательное судно «Стахановец» и водолазно-спасательный катер «Сокол». «Микула», «Атрия», «Мурманрыба» обеспечивают безопасность мореплавания на Северном бассейне, «Пурга» и «Сокол» - на Азово-Черноморском. «Стахановец» ожидает выделения финансирования на ремонт. Три спасательных буксира заканчивают капитальный ремонт на класс Регистра и в начале 2020 года приступят к несению аварийно-спасательной службы на Северном и Азово-Черноморском бассейнах.

Кроме того, в отряд входят две службы наблюдения за флотом в Мурманске и Севастополе, береговая база флота, отдел и два филиала по освидетельствованию рыболовных судов и их судовладельцев на соответствие требованиям МКУБ, расположенные в Мурманске, Севастополе и Калининграде.

Что касается обновления спасательного флота - в настоящее время обновляется научно-исследовательский флот Росрыболовства. После завершения, по планам ведомства, предстоит обновление спасательного флота. Ориентировочно - через два-три года.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР

- Что показывает анализ аварийных случаев? Каковы основные причины?

- Аварийные случаи на рыболовных судах, к сожалению, были, есть и будут. Однако анализ аварийности на морских судах рыбопромыслового флота в зоне ответственности нашего отряда (на Северном, Западном и Азово-Черноморском рыбохозяйственных бассейнах) за последние пять лет показывает, что с 2017 года намечается тенденция к снижению. Статистика по годам выглядит так.

Общее количество аварийных случаев: 2015 год – 25, 2016 год – 24, 2017 год – 37, 2018 год – 27, 2019 год – 14. Тяжкий вред здоровью, связанный с производственной деятельностью: 2015 год – 3, 2016 год – 0, 2017 год – 2, 2018 год – 4, 2019 год – 3. Гибель людей, связанная с производственной деятельностью: 2015 год – 2, 2016 год – 5, 2017 год – 16, 2018 год – 6, 2019 год – 0.

Гибель судов: 2015 год – 0, 2016 год – 0, 2017 год – 2, 2018 год – 0, 2019 год – 2.

Считаю, что в том числе и усилия специалистов по МКУБ Северного экспедиционного отряда внесли весомую лепту в снижение аварийности. Все-таки через освидетельствования удается убедить моряков и их руководителей, что дома их ждут живыми, здоровыми и с уловом, а для этого необходимо неукоснительно соблюдать все нормы, правила и инструкции по безопасности мореплавания и охране труда.

Одна из основных причин аварийных ситуаций на рыбопромысловом флоте – это невыполнение требований конвенций, кодексов, правил, стандартов, инструкций, предписаний и других нормативных правовых актов в области обеспечения безопасности мореплавания и охраны труда.

То есть пресловутый человеческий фактор, как правило, играет ключевую роль. Нередки и случаи, когда подводят механизмы вследствие их усталости и изношенности. Рыболовный флот хоть и обновляется, но не так быстро, как хотелось бы. Возраст подавляющего большинства рыбацких судов - за 30 лет.

- Затопление МРТК-1078 в январе 2019 года в Пионерском вызвало общественный резонанс. Из-за чего судно погибло?

- Точную причину затопления МРТК-1078 у причала удаленного терминала морского порта Калининград установит уполномоченный орган, Ространснадзор, по окончании расследования. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что этот случай также связан с невыполнением обязательных норм, правил, стандартов и т.д.

На момент аварии вахту на судне нес только один матрос, комсостава на борту не было. А ведь это были новогодние праздники: в такие дни, как правило, несется усиленная вахта. Получив сигнал об ухудшении погодных условий, вахтенный матрос, не имеющий соответствующей подготовки и образования (да и не в его это компетенции), не смог оценить ситуацию. Которая, к сожалению, начала стремительно развиваться по самому худшему сценарию.

Когда экипаж прибыл на борт, время было упущено. Стоящий в этом районе плавкран сорвало со швартовых и навалило на борт МРТК. Судно получило серьезные повреждения, вода начала стремительно поступать в корпус. Непонятно, почему судну не оказали помощь портовые власти и Морспасслужба – в их обязанности как раз и входит оказание помощи именно в портах и терминалах. Непонятно, почему не создали штаб оперативного руководства под командованием капитана порта.

В результате экипаж боролся за живучесть судна практически своими силами и средствами. Привлеченная пожарная машина МЧС мало помогла из-за низкой мощности насосов. На место пробоины необходимо было завести тяжелый, так называемый «боевой» пластырь и далее откачивать воду мощными погружными насосами. Такое оборудование имеется на балансе Морспасслужбы. Почему этого не сделали – неизвестно. Судно можно было спасти.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия > Рыба. Транспорт. Экология > fishnews.ru, 12 ноября 2019 > № 3206982 Анатолий Леонтьев

Если надо – полиция выйдет и в море

Полковник полиции Дамир САТРЕТДИНОВ, заместитель начальника УМВД России по Астраханской области – начальник полиции

– Дамир Растямович, Астраханская область – регион традиционного рыболовства. Особенно это ощущается в зале прилёта местного аэропорта, где практически каждый второй пассажир при себе имеет рыболовные снасти... Как подобная специфика сказывается на работе органов внутренних дел?

– Да, в регионе рыбный промысел был основным испокон веков. И несмотря на то, что рыбы в Волге в последние годы стало значительно меньше, количество желающих её половить не уменьшается. Наибольший их поток приходится на весну и осень, когда люди приезжают на многочисленные базы и «дикарями», расселяясь в палатках по берегам рек, заготавливают то, что наловили, – вялят, солят. Жители местных деревень, расположенных на берегах рек вдалеке от городов, как правило, не имеют высокооплачиваемой работы и сами вылавливают в реке рыбу на пропитание. Конечно, часто попадаются и браконьеры.

Поэтому органы внутренних дел круглый год проводят оперативно-разыскные мероприятия, направленные на решение задач, связанных с охраной водных биоресурсов Волго-Каспийского бассейна. Основные из них в рамках операции «Путина» проходят весной и осенью. Осенняя «Путина» заканчивается с наступлением ледостава. Но работу по охране водных биоресурсов мы проводим и после этого. Зимой, когда по протокам сложно.

Вопросами охраны наших морских и речных богатств занимаемся совместно со всеми заинтересованными контролирующими организациями региона: Западно-Каспийским территориальным управлением Федерального агентства по рыболовству, природоохранной прокуратурой, ФСБ, совместно с которыми мы регулярно проводим рейды. Сотрудники полиции патрулируют дельту реки Волги. В море мы выходим для проведения оперативных мероприятий редко, только вместе с пограничной службой.о проехать, используем беспилотники. Фото- и видеосъёмка с этих летательных аппаратов даёт возможность собрать хорошую доказательную базу на преступников, которые знают «зимовальные ямы» рыбы и очень легко вылавливают её из-подо льда путём багрения. Это очень жестокий вид браконьерства.

При губернаторе области существует оперативный штаб, в рамках деятельности которого создаются рабочие группы из представителей правоохранительных и контрольно-надзорных ведомств для координирования совместных действий по защите биоресурсов области.

При существующих масштабах незаконной или неучтённой добычи водных биоресурсов необходим комплексный подход в борьбе с этим явлением. Борьба с подобными преступлениями ведётся и на воде, и на суше. Браконьерская рыба транспортируется в больших рефрижераторах-холодильниках, как правило, в Центральную Россию, её прячут под легальным грузом. Так, в ноябре прошлого года задержан грузовой автомобиль, в тайнике которого обнаружено более 700 туш рыбы осетровых пород общим весом почти две тонны. И в этом году задержаны преступные группы, импортировавшие браконьерскую рыбу из Казахстана. Контрабанда переправляется как морским путём, так и по автотрассе.

В текущем году нами при взаимодействии с правоохранительными и контролирующими органами области выявлено более 400 преступлений в сфере охраны водных биоресурсов, подавляющее большинство которых составляет браконьерство.

– В Астраханской области, являющейся одной из самых богатых в России по запасам углеводородных ресурсов, расположено много нефтегазодобывающих и перерабатывающих российских компаний. Как региональные полицейские участвуют в обеспечении безопасности объектов топливно-энергетического комплекса региона?

– Непосредственно безопасность предприятий комплекса обес­печивается сотрудниками охраны самих корпораций. Поэтому преступления в сфере ТЭК регистрируются, как правило, при транспортировке продукции автотранспортом или на нефтепроводах, которые проходят по территории региона. В первую очередь это нефтепровод Каспийского трубопроводного консорциума – крупнейший международный транспортный проект. В трубах большое давление, которое контролируется несколькими станциями. Любая врезка чревата экологической катастрофой, и для того, чтобы её ликвидировать, нужно останавливать трубопровод. А его простой – это 6,7 миллиона долларов в день.

Конечно, на всём протяжении такого рода объектов охрану поставить невозможно. Поэтому врезки в трубопроводы регистрируются. В прошлом году в Лиманском районе удалось пресечь деятельность преступной группы, воровавшей обводнённую нефть из крупного трубопровода. В этом году врезок не зарегистрировано.

А на территории города Астрахани фиксировались и незаконные врезки в газопроводы. Так, в прошлом году на пять лет был осуждён руководитель кирпичного завода за то, что его предприятие функционировало на таком ворованном из городской газовой трубы топливе.

В этом году направлено в суд дело в отношении организованной группы лиц, совершавших хищения топлива в больших размерах. Члены ОПГ занимались недоливом топлива на бензоколонках известной топливно-энергетической компании. Топливно-раздаточные колонки были запрограммированы таким образом, что после каждых 12 литров в бензобак машины покупателя шёл недолив полулитра. Таким образом, ежедневно в карманах бандитов оседало 150–200 тысяч рублей.

Это первый зарегистрированный и доведённый до суда случай хищения топлива в крупном размере с бензоколонок в России. После и в других регионах были раскрыты подобные преступления.

– Принимая во внимание тот факт, что Астраханская область – южный регион с благоприятными климатическими условиями для произрастания конопли, существует ли проблема наркотизации местного населения?

– С дикорастущей коноплёй мы боремся в первую очередь путём уничтожения очагов её произрастания. Но сегодня более серьёзную проблему представляют синтетические наркотики, распространяемые через Интернет. К примеру, в прошлом году из незаконного оборота изъято свыше 77 килограммов наркотических средств, из них почти 15 килограммов «синтетики» и полтора килограмма героина. Большая часть зелья реализовывалась через интернет-ресурсы.

Несмотря на то, что ситуация с количеством наркозависимых граждан в сравнении с общероссийским рейтингом не выглядит в регионе критической, она всё же остаётся сложной. В настоящее время на учёте в органах здравоохранения состоят почти две тысячи наркопотребителей.

По статистике, каждое восьмое из регистрируемых в регионе преступлений совершается в сфере незаконного оборота наркотиков.

В прошлом году нами выполнен комплекс мер по противодействию незаконному обороту наркотиков, сокращению предложения и спроса на них. В частности, пресечена деятельность 13 наркопритонов, совместно с Роскомнадзором закрыт доступ к более 120 так называемым интернет-магазинам, предлагавшим наркотические средства.

Благодаря принятым мерам число преступлений, совершённых в состоянии наркотического опьянения, в прошлом году сократилось практически вдвое. Хорошая динамика сохраняется и в первом полугодии 2019 года – в регионе количество преступлений, совершённых в состоянии наркотического опьянения, сократилось более чем на 20 процентов.

– Каких успехов удалось достичь в борьбе с коррупцией, в обеспечении экономической безопасности?

– В прошлом году нами была пресечена незаконная деятельность высокопоставленных должностных лиц. Так, задокументирован факт получения взятки в крупном размере (300 тысяч рублей) заместителем министра строительства и ЖКХ Астраханской области. Установлен факт незаконного его участия в предпринимательской деятельности. К уголовной ответственности привлекаются и иные представители региональной и муниципальной власти.

Крайне важной задачей в обес­печении экономической безопасности региона является защита всех субъектов предпринимательской деятельности. В этом году в результате мероприятий по защите интересов бизнеса также возбуждены уголовные дела в отношении ряда руководителей муниципальных образований, а также региональных органов власти.

В организации этой работы акцент был сделан на борьбу с тяжкими и особо тяжкими посягательствами, связанными с причинением ущерба в крупном и особо крупном размере. В суд направлены уголовные дела по 40 фактам совершения экономических преступлений организованными преступными группами.

Совместно с УФСБ, Следственным комитетом, прокуратурой Астраханской области активно работали по выявлению квалифицированных коррупционных преступлений, в результате чего было выявлено на 30 процентов больше фактов взяточничества, чем за тот же период прошлого года.

В целом же надо отметить, что 90 процентов преступлений экономической направленности в регионе выявлены сотрудниками полиции.

– Астраханская область – стратегически важный железнодорожный, автомобильный, морской и речной транспортный узел, связывающий Европу со странами Азии. Как вы контролируете многочисленный поток въезжающих на территорию области россиян и граждан иностранных государств?

– Астраханская область – южный форпост России. Регион имеет сухопутную границу с Казахстаном и морскую – с четырьмя прикаспийскими государствами: Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Туркменистаном. Поэтому сюда приезжает много иностранных граждан – как бывающих здесь транзитом, так и приезжающих на работу. И в наши средние и высшие учебные заведения поступает молодёжь не только из России, но и из-за рубежа.

Чтобы обозначить масштабы протекающих миграционных процессов, отмечу, что за прошлый год через Астраханскую область в страну въехало более полумиллиона только иностранных граждан. Для того чтобы иметь объективное представление о том, кто наши гости, мы во взаимодействии с другими органами государственной власти проводим совместные оперативно-разыскные и профилактические мероприятия, целевые операции. Ведём работу по выявлению в миграционной среде лиц, причастных к экстремистской и террористической деятельности, пресечению фиктивной регистрации мигрантов.

За первые шесть месяцев этого года нами проведено более семисот проверочных мероприятий, по результатам которых приняты решения о выдворении за пределы Российской Федерации 460 иностранных граждан. Выявлено порядка 150 преступлений в сфере миграции.

– Каковы в целом основные тенденции развития криминогенной ситуации в регионе и чем они обусловлены?

– В этом году сохранилась тенденция сокращения как общего количества зарегистрированных преступлений (-5 процентов), так и отдельных наиболее опасных видов. Не допущено роста числа убийств, разбоев и грабежей (-25 процентов), краж (-5 процентов). На треть меньше зарегистрировано причинений тяжкого вреда здоровью

Как показывает практика, максимальная эффективность превентивных мер достигается за счёт индивидуальной профилактики. И здесь основная нагрузка ложится на участковых уполномоченных полиции, на профилактическом учёте у которых состоит свыше восьми тысяч жителей области. Во многом благодаря их работе в этом году на 30 процентов сократилось количество тяжких и особо тяжких преступлений на бытовой почве.

Спокойствие наших сограждан, их уверенность в безопасности определяются состоянием уличной преступности. сократить её удалось за счёт использования передвижных постов полиции, средств видеонаблюдения АПК «Безопасный город». Количество зарегистрированных на улицах региона преступлений в текущем году сократилось почти на 15 процентов, а тяжких и особо тяжких преступлений – на 40. Меры по повышению оперативности реагирования на сообщения о происшествиях, реализация комплекса профилактических мероприятий, работа нарядов полиции в системе единой дислокации способствовали в первом полугодии раскрытию более 1300 преступлений, совершённых в общественных местах.

Результативность раскрытия преступных деяний является одним из основных факторов, определяющих отношение граждан к полиции. А по динамике раскрытых преступлений Астраханская область занимает пятое место в России и первое – в Южном федеральном округе.

Существенную помощь в нашей работе оказывают народные дружинники, казачество, представители других объединений правоохранительной направленности, добровольные молодёжные организации. Партнёрские отношения нужно развивать и дальше, в том числе в целях укрепления правового сознания общества. Тем более что готовность граждан к сотрудничеству – один из основных показателей доверия к полиции.

Беседу вела Тамара ВОЙНОВСКАЯ

(Полиция России № 10, 2019 г.)

Россия. ЮФО > Армия, полиция. Рыба > mvd.ru, 11 ноября 2019 > № 3218161 Дамир Сатретдинов

Разграничение рыболовных зон на Каспии еще предстоит согласовать

В октябре Россия присоединилась к странам, ратифицировавшим Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, которая задает правовую рамку использования всех морских ресурсов, в том числе рыбных запасов. По информации Росрыболовства, вслед за ратификацией потребуется скорректировать и закон о рыболовстве, включив в него положения, регулирующие промысел в Каспийском море. Как отразятся эти изменения на условиях работы российских рыбаков, научно-исследовательских программах и мероприятиях по сохранению и восстановлению запасов водных биоресурсов, в интервью Fishnews рассказал руководитель Волжско-Каспийского филиала ВНИРО (КаспНИРХ) Арсен Мирзоян.

— Арсен Вячеславович, какую роль для рыбной отрасли России играет Каспийское море? И что изменится после вступления в силу конвенции?

— Давайте сразу уточним, ратификация Российской Федерацией Конвенции о правовом статусе Каспийского моря еще не означает вступления конвенции в силу. Необходимо, чтобы ратификационные процедуры завершили все пять государств. Кроме нашей страны конвенцию уже ратифицировали Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.

Если говорить о вылове, то в Южном рыбохозяйственном районе Волжско-Каспийского бассейна устойчиво добывается 50 тыс. тонн водных биоресурсов ежегодно. Преимущественно это полупроходные и речные рыбы – виды, которые нагуливаются в море, в приустьевых частях рек, в авандельте Волги. Это традиционные лещ, сом, щука, вобла, сазан и менее ценные виды – красноперка, карась серебряный. С восстановлением килечного и вообще морского промысла, а этот процесс происходит в настоящее время, годовые уловы возрастут до 150–200 тыс. тонн.

С точки зрения экономики население прибрежий Каспийского моря и впадающих в него рек сильно зависит от добычи водных биоресурсов. Значительная доля дикой пресноводной рыбы на российском рынке европейской части страны поступает из нашего бассейна.

— Какие еще страны активно ведут промысел на Каспии?

— Кроме России в Каспийском море наиболее активно рыболовство ведет Исламская Республика Иран. Эта страна ежегодно добывает 18–26 тыс. тонн каспийской кильки (преимущественно кильки обыкновенной), 8–12 тыс. тонн кутума и другую частиковую рыбу. Географически достаточно давно — с 1935 года — районы промыслов российских и иранских рыбаков разделены.

— Одно из положений конвенции предусматривает создание 10-мильных рыболовных зон, прилегающих к территориальным водам прибрежных государств. Это новая мера? Как она отразится на доступе наших рыбаков к ресурсам? И может ли это разграничение создать препятствия для работы российских рыбопромысловых судов?

— Не совсем так. Уже в соответствии с договором между СССР и Ираном 1940 года каждая из сторон сохраняла за судами своего флага право на рыбный промысел в водах, омывающих ее берега, до пределов 10 морских миль.

Конвенция о правовом статусе Каспийского моря устанавливает новые пространства с особыми правовыми режимами, в том числе: внутренние воды, территориальные воды (шириной не более 15 миль), следующая за ними рыболовная зона (10 миль) и общее водное пространство. Вопрос расположения этих пространств будет регулироваться отдельно по методике установления прямых исходных линий, которую еще предстоит согласовать.

И да, от этого сильно зависит доступ наших рыбаков к ресурсам. Это касается и исключительно мелководного Северного Каспия, поскольку уровень моря изменчив и соответственно меняется пролегание границы между сушей и морем, границы между морскими и опресненными водами и сдвигается ареал обитания многих видов рыб. И то же относится к южным прибрежным районам Каспийского моря, ранее обычным для добычи анчоусовидной кильки. Доступ к рыбным запасам в этих районах может быть запрещен, ограничен или напротив обобществлен в северной части моря.

— По условиям конвенции пять стран будут сообща определять ОДУ совместных водных биоресурсов и распределять его на национальные квоты. Насколько это отличается от нынешнего порядка управления запасами и потребуется ли вносить изменения в действующее соглашение о сохранении и рациональном использовании ВБР Каспийского моря?

— Практика установления общего допустимого улова на отдельные виды водных биоресурсов существовала уже в первые годы действия межведомственной Каспийской комиссии — в 1990-х годах. Сейчас в соответствии с межправительственным Соглашением о сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов Каспийского моря, подписанном в Астрахани 29 сентября 2014 года, предполагается определение ОДУ совместных водных биоресурсов. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря подтверждает необходимость определения ОДУ таких ВБР и распределения его на национальные квоты.

К совместным видам водных биоресурсов относятся три вида каспийских килек, каспийский тюлень и пять видов осетровых. С учетом современного состояния запасов этих видов и тенденций их изменения прогнозируется возможность дискуссий по экономическим соображениям о величине национальных квот только по каспийским килькам.

Но перечень совместных видов ВБР — это не закрытый список. Комиссия по сохранению, рациональному использованию водных биоресурсов и управлению их совместными запасами может включить в него любые другие виды.

— А с точки зрения организации научных исследований в Каспийском море, а также мероприятий по охране и воспроизводству ВБР, работать станет проще или наоборот потребуются дополнительные согласования?

— Как я уже упоминал, мы будем сильно зависеть от того, как пройдут прямые исходные линии после достижения согласия о методике их установления. В соответствующих статьях соглашения о сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов Каспийского моря и статье 13 конвенции определены условия проведения исследований в территориальных водах и рыболовной зоне. Поскольку сейчас действует уведомительный порядок выполнения исследований в прибрежье других государств, вероятно, регулирование вопроса затруднится.

— На ваш взгляд, каким образом конвенция может способствовать развитию сотрудничества в области сохранения и восстановления популяции осетровых в регионе? И какую работу ведет Волжско-Каспийский филиал в этом направлении?

— Как соглашение, так и конвенция прямо определяют ответственность сторон за сохранение и восстановление популяций осетровых в Каспийском море. Работа над практическими вопросами по восстановлению запасов осетровых постоянно ведется в рамках Комиссии по сохранению, рациональному использованию водных биологических ресурсов и управлению их совместными запасами, а также ее рабочих групп по науке и аквакультуре. Охране осетровых уделяется внимание и при обсуждении проекта Протокола о сотрудничестве в области борьбы с незаконным промыслом биологических ресурсов (браконьерством) на Каспийском море.

Что касается нашего филиала, одним из структурных подразделений КаспНИРХ является научно-экспериментальный комплекс аквакультуры «БИОС». На базе БИОСа наши специалисты выращивают такие виды рыб, как белуга и русский осетр, и ежегодно выпускают в естественную среду около миллиона молоди осетровых.

На самом деле научная составляющая — это фундамент сложного процесса искусственного воспроизводства осетровых. Сотрудники филиала проводят научные исследования по направлениям ихтиопатологии, токсикологии, гидробиологии, физиологии и генетики рыб, которые нацелены на совершенствование биотехнологии воспроизводства осетровых и создание новых технологических решений для минимизации критических производственных точек.

Кроме того наш филиал занимается эколого-просветительской работой. Мы каждый год сотрудничаем со школами, активно взаимодействуем с учебными заведениями среднего и высшего звена. Сейчас готовится большой проект по созданию рыбоводного комплекса с интерактивной площадкой, одной из целей которого как раз и является расширение целевой аудитории и привлечение внимания к проблеме восстановления популяции осетровых.

Анна ЛИМ, Fishnews

Азербайджан. Туркмения. Казахстан. ЮФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 7 ноября 2019 > № 3202178 Арсен Мирзоян

Хорошие уловы возвращаются инвестициями

«Красная» путина для камчатских рыбаков вновь завершается с прекрасными результатами – общий вылов лососей составил около 378 тыс. тонн. И хотя эта цифра скромнее прошлогодней, когда в крае удалось освоить более полумиллиона тонн, для региона значение путины меньше не стало. Каких мер регулирования требуют большие подходы рыбы и какими инвестициями возвращаются на камчатский берег взятые промышленниками ресурсы, в интервью Fishnews рассказал министр рыбного хозяйства края Андрей Здетоветский.

– Андрей Георгиевич, по информации, озвученной в начале октября на штабе путины в Росрыболовстве, камчатским рыбакам удалось на 57% превзойти результат позапрошлого года по лососю.

– Камчатка переживает вторую очень удачную путину. Как вы знаете, в прошлом году наши рыбаки добыли 497 тыс. тонн лосося. В этом году цифры немного ниже – около 378 тыс. тонн, но это также очень важный для нас показатель. И не только потому, что мы превысили первоначальный прогноз более чем на 50 тыс. тонн.

Дело в том, что основной объем промысла в нечетный год по традиции пришелся на восточное побережье. Но впервые за много лет в нечетный год значительное количество горбуши подошло на запад Камчатки. А на этот вид приходится порядка 75% от общего вылова.

Что касается остальных лососевых, то здесь мы также видим хорошие цифры: это 37 тыс. тонн кеты, 44 тыс. тонн нерки и 8 тыс. тонн кижуча.

– Получается, что и западное побережье, для которого этот год должен был стать «нерыбным», смогло полноценно отработать.

– Да. Горбуша для нас всегда была основным объектом промысла, но для предприятий на западе Камчатки, которые ранее были вынуждены работать в привычном режиме только раз в два года, этот год позволил продемонстрировать совсем иное качество работы. Это открывает компаниям хорошие перспективы.

Да и в целом удачная рыбалка – это развитие для всего региона. Не стоит забывать про мультипликативный эффект от рыбной отрасли. Т.е. отдача на самом деле идет гораздо более значительная, чем те цифры, которые мы видим в прямой статистике. Но даже эти данные позволяют говорить о том, что нынешняя путина в несколько раз повысила эффективность работы предприятий на западном побережье Камчатки. Для сравнения, в предыдущий «нерыбный» год в Западно-Камчатской и Камчатско-Курильской подзонах общий объем вылова горбуши не превышал и пяти тысяч тонн. В этом году рыбопромышленники смогли освоить на западе Камчатки более пятидесяти тысяч тонн этого вида лосося - 59,3 тыс. тонн.

– Но все же не везде и не для всех на полуострове путина прошла так успешно. Долго ждали рыбу в Камчатском заливе, приходилось приостанавливать промысел в бассейне реки Камчатка. Есть понимание, почему так произошло?

– Такой вопрос сейчас поставлен перед наукой. Действительно, несмотря на все усилия по решению возникших вопросов с помощью мер регулирования, рыба в верховья реки Камчатка, именно ранняя форма нерки, не прошла. И пропуск производителей на эти нерестилища оценивается как недостаточный.

При этом нижние нерестилища реки были заполнены, в первую очередь озеро Азабачье – туда зашло достаточное количество ранней нерки. Да и пропуск кеты и кижуча на реке Камчатке состоялся в хороших объемах. Так что в целом экосистема находится в равновесии, экологической угрозы, связанной именно с недостатком рыбы, нет.

Наука сейчас исследует взятые пробы, в том числе проводится генетический анализ образцов. В результаты мы должны получить ответ, что же произошло с ранней формой нерки в верховьях реки. Надеюсь, это поможет нам понять, какими мерами регулирования в последующем мы могли бы влиять на ситуацию.

– Среди причин произошедшего наверняка можно усмотреть и браконьерский след. Ведь на устранение последствий незаконного промысла прежних лет нужно время. В этом году, комментируя результаты путины, губернатор Владимир Илюхин отмечал беспрецедентный уровень мер по борьбе с браконьерством в Камчатском крае. Да и таксы для расчета ущерба водным биоресурсам стали значительно больше. Как меняется ситуация и какая работа ведется в этом направлении в крае?

– Действительно, в конце прошлого года правительство России обновило таксы для расчета ущерба, причиненного водным биоресурсам. Эти расценки практически не менялись последние 20 лет. Например, таксы по большинству видов лососей стали в 8-9 раз выше. По нерке – это 11,5 тыс. рублей за один хвост, по кижучу и чавыче – 10,5 тысяч. Это уже само по себе дало значительный профилактический эффект и стало серьезным подспорьем в работе контрольно-надзорных органов.

Вместе с тем мы понимаем, что приравнивать в этом смысле чавычу к кижучу не совсем правильно, учитывая ценность этого ресурса при незначительном объеме и определенные проблемы с динамикой состояния его запаса, которые мы наблюдаем на протяжении уже многих лет. Поэтому Владимир Иванович Илюхин поручил подготовить предложение по увеличению размеров таксы в отношении чавычи, что и было сделано.

Министерство рыбного хозяйства края подготовило и направило в Минсельхоз России проект изменений в постановление правительства РФ от 3 ноября 2018 года № 1321. Мы предложили увеличить размер таксы для чавычи до 50 тыс. рублей за один экземпляр.

– Получается, если в браконьерских сетях окажется хотя бы две чавычи, нарушителям уже будет грозить уголовная ответственность?

– Все верно, потому что, как мы знаем, порог возбуждения уголовного дела, т.е. крупный ущерб, оценивается в 100 тыс. рублей. Так что два хвоста чавычи, обнаруженных у нарушителя, уже должны стать аргументом для правоохранительных органов для возбуждения уголовного дела.

– Вернемся к рыбакам добросовестным и ответственным. Камчатский край одним из первых начал вводить в строй береговые объекты по программе инвестиционных квот. Свежий пример – новый завод компании «Камчаттралфлот», который торжественно запустил свои линии 4 октября. Суточная мощность – 250 тонн мороженой продукции. Пионерами в этом направлении стала компания «Витязь-Авто», которая ввела в строй береговой комплекс в селе Устьевое, как раз на западном побережье Камчатки. Этот проект был представлен и на Восточном экономическом форуме во Владивостоке. Все эти предприятия рассчитаны на выпуск рыбопродукции глубокой степени переработки.

А какие инвестпроекты реализуют рыбопромышленники Камчатского края сейчас?

– Большой завод в черте Петропавловска-Камчатского строит Рыболовецкий колхоз имени В.И. Ленина. Это также будет современное производство, оборудованное по последнему слову техники, рассчитанное на заморозку более 500 тонн рыбопродукции в день. Мы ожидаем, что завод будет введен в эксплуатацию в 2020 году.

Всего в 2019 году запланирована реализация восьми инвестиционных проектов, в том числе проектов-«миллиардников» РПЗ «Максимовский» и «Камчаттралфлота».

В 2020 году в рамках реализации госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края» ожидается выполнение трех инвестпроектов.

Реализация проектов позволит увеличить производственные мощности по выпуску рыбной продукции на 650 тонн в сутки, создать дополнительно 450 рабочих мест.

Конечно, особо хотелось бы отметить, как меняется ситуация с рыболовецким флотом. Недавно в Калининграде был поднят флаг на новом судне РК им. Ленина – сейнере-траулере «Ленинец». В скором времени мы рассчитываем встретить его у берегов Камчатки. На той же калининградской верфи «Янтарь» был заложен и супертраулер, равного которому по мощности и объемам трюмов на сегодняшний день в России нет. Это также проект камчатского РК им. Ленина.

Компания «Океанрыбфлот» реализует проект по обновлению флота: два траулера нового поколения строятся сегодня на турецких верфях.

Мы знаем и о планах «Камчаттралфлота»: специально под свой новый завод компания планирует приобрести судно с RSW-танками. Оно будет обеспечивать доставку уловов из районов промысла в охлажденном виде.

Так что мы видим, какая большая работа ведется по обновлению рыбацкого флота. Все это стало возможным и благодаря целому комплексу мер государственной поддержки. Безусловно, выгодным для предприятий является механизм инвестиционных квот. Сейчас компаниям, которые вложили огромные средства в свое развитие, осталось получить эти объемы. Многие наши инвесторы являются резидентами ТОР. Этот статус позволил им не платить пошлину за ввоз иностранного оборудования, дал целый ряд налоговых преференций. Правительство края на протяжении последних лет реализует собственную программу поддержки рыбопромышленников, в рамках которой из бюджета субъекта компаниям выплачивается размер процентов по кредитам, взятым на развитие предприятий.

Так что можно смело говорить о том, что для развития береговых и флотских мощностей компаний созданы благоприятные условия. Будем надеяться, что положительная тенденция сохранится.

– А какой отдачи от реализации инвестиционных проектов ожидают жители и власти Камчатки?

– Во-первых, рыбохозяйственный комплекс Камчатского края – это локомотив нашей экономики. Поэтому, безусловно, будет отдача и для населения – в виде рабочих мест, и для бюджета края – в виде налоговых отчислений рыбопромышленных предприятий. Кстати, в этом году в бюджетную систему края мы ожидаем поступление налогов в размере 8 млрд рублей. Естественно, что такой результат работы рыбохозяйственного комплекса Камчатки будет ощутим для всего населения края.

Кроме того, обновление флота наших предприятий, приход на Камчатку судов, которые сейчас строятся, должны обеспечить наших жителей свежей охлажденной рыбой в практически круглогодичном режиме. Я думаю, это большой шаг вперед.

Но что еще важно, на мой взгляд, – это то, что в отрасли мы наблюдаем качественно иной подход к созданию новых возможностей для производства и продвижения нашей продукции как на внутреннем, так и на международном рынке. Такие задачи перед нами сегодня ставят правительство и президент России. И это очень важное и большое дело.

Мы считаем, что рыбаки несут очень большую нагрузку, реализуя дорогостоящие проекты по развитию производственной базы. Это показатель того, насколько серьезно и ответственно люди относятся к своему бизнесу.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 1 ноября 2019 > № 3179479 Андрей Здетоветский

Арифметика путины

Сахалинские рыбаки считают закономерным спад объема вылова тихоокеанских лососей в регионе

Текст: Евгения Шерешевская (Южно-Сахалинск)

В этом году на Сахалине и Курилах добыли более 70 тысяч тонн красной рыбы. Эти цифры еще могут вырасти за счет продолжающегося в районе курильского острова Итурупа промысла кеты, но достичь показателей 2009 года в 300 тысяч тонн явно не удастся. Своим мнением об итогах путины-2019 поделился президент ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области (АРСО), депутат Сахалинской областной думы Максим Козлов.

Максим Георгиевич, с чем связано такое ухудшение подходов тихоокеанских лососей к берегам Сахалина?

Максим Козлов: Некоторые называют это экологической катастрофой, но рыбаки нашей ассоциации считают иначе. Если посмотреть вековую статистику вылова тихоокеанских лососей на Сахалине и Курилах, можно заметить, что на протяжении почти всего этого периода объем добычи не превышал 50 тысяч тонн. Несколько лет подряд на Сахалине добывали даже по три-семь тысяч тонн. Активный рост уловов начался в 2003 году, а после 2009-го показатель, достигнув максимума, пошел на спад, и это нормально. Мы возвратились к своему историческому объему добычи тихоокеанских лососей.

Конечно, оказало влияние и изменение климата, но это не катастрофа, а цикличность природы.

Как снижение уловов сказалось на работе рыбоводных заводов?

Максим Козлов: На некоторых предприятиях возникли проблемы с закладкой икры горбуши и кеты. Появилась потребность покупать мальков и икру у коллег, которым больше повезло с подходами рыбы. Мы даже вынуждены ходатайствовать о субсидировании этих закупок, потому что компаниям, которые не смогли наловить достаточное количество рыбы, все равно надо провести закладку икры и вырастить молодь лососей. За этим будущее.

Именно благодаря деятельности рыбоводов мы каждый год можем ожидать возврата не менее 25 тысяч тонн кеты. В этом году впервые количество пришедшей на Сахалин кеты оказалось больше, чем горбуши. Если поведение последней трудно прогнозировать, то кета более стабильна. Это не значит, что мы должны повсеместно строить заводы по разведению этого вида. Нужны серьезный, экологически обоснованный подход, тщательная оценка возможностей строительства рыбоводных заводов и передача их в надежные руки.

Как Сахалинская область выглядит на фоне других дальневосточных регионов, добывающих красную рыбу?

Максим Козлов: По объемам вылова на Дальнем Востоке мы вторые после Камчатского края. Причем камчатцы лидируют с большим отрывом, бьют рекорды, установленные за все время наблюдения. Объем добытого предприятиями полуострова лосося приближается к 380 тысячам тонн. Провальной оказалась путина для рыбаков Хабаровского края. (По данным пресс-службы Росрыболовства, там освоено 27,7 тысячи тонн красной рыбы - на 41 процент меньше, чем два года назад. - Прим. ред.).

В Магаданской области в этом году рыбы пришло больше, чем обычно, и объемы вылова выросли в полтора раза - до 10,4 тысячи тонн.

Как никогда хорошие результаты показал Чукотский автономный округ, здесь к концу сентября добыли более 5,5 тысячи тонн тихоокеанских лососей.

В полтора раза больше, чем в предыдущем нечетном году, выловили красной рыбы в Приморском крае - около 183 тонн.

Камчатские рыбопромышленники предлагают сократить вылов лососей в районе северных Курил. Как вы относитесь к этой инициативе?

Максим Козлов: Камчатские коллеги считают, что вся рыба, вылавливаемая на северных Курилах, принадлежит Камчатскому краю (острова Парамушир и Шумшу расположены совсем рядом с полуостровом Камчатка), и это из года в год становится камнем преткновения. Мы тоже считаем, что необходимо соглашение между рыбопромышленниками двух регионов об условиях ведения промысла в районе северных Курил. Но если принять вариант документа, предложенный соседями, промысел в этом регионе существенно сократится как по объему, так и по срокам.

Ведь камчатцы считают, что объем вылова там кижуча необходимо сократить в 3,5 раза, кеты - почти в семь раз. Еще существеннее, по их мнению, должна уменьшиться добыча нерки. Кроме того, рыбопромышленники Камчатского края настаивают на том, чтобы лососевая путина в самом северном районе Сахалинской области начиналась не раньше 1 июля, а заканчивалась не позднее 31 августа.

Но сегодня итоговый объем добычи рыбаков северных Курил не превышает пяти процентов общего вылова камчатцев. По сути, он составляет величину прогнозной ошибки науки, которая закладывается изначально по возможности подхода тихоокеанских лососей.

Следует также учитывать, что рыбный промысел на северных Курилах - почти единственный вид занятости жителей этого района. Мы готовы сесть за стол переговоров с камчатскими коллегами, но должны быть какие-то конструктивные решения, не ущемляющие интересы ни той, ни другой стороны.

Россия. ДФО > Рыба > rg.ru, 31 октября 2019 > № 3177347 Максим Козлов

Проект Стратегии развития Арктической зоны России до 2035 года обсудили в Совете Федерации

На парламентских слушаниях в Совете Федерации в понедельник обсудили подготовку проекта Стратегии развития Арктической зоны РФ до 2035 года. Документ разрабатывается во исполнение Основ государственной политики Российской Федерации в Арктике, утверждённых Президентом России от 18 сентября 2008 года. О реализации госполитики в области арктического рыболовства доложил заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.

В цели Стратегии входит создание условий для обеспечения устойчивой положительной динамики объемов добычи (вылова) водных биоресурсов, повышение экономической эффективности их освоения, а также стимулирование производства рыбной продукции с высокой добавленной стоимостью и развитие аквакультуры.

Как отметил Василий Соколов, в проект документа должны войти комплексные исследования Арктической зоны в пределах шельфа и материкового склона, организация регулярного комплексного мониторинга экосистем морей Арктики (Чукотского, Восточно-Сибирского, моря Лаптевых, Карского моря, Баренцева моря) и оценка их потенциального рыбохозяйственного значения.

Важной составляющей Стратегии должны стать также разделы по сохранению уникальных арктических экосистем, а также обеспечение прав и среды обитания коренных малочисленных народов Севера. Кроме того, Василий Соколов подчеркнул необходимость развития международного сотрудничества не только в рамках Арктического совета, но и в других организациях, в том числе в НЕАФК, НПАФК и НАФО. «Россия должна занимать активную позицию, в особенности в формировании повестки противодействия ННН-промыслу и регулирования рыболовства в Центральной Арктике. В 2018 году было подписано соответствующее соглашение между 10 государствами. Россия первая полноценно присоединилась к соглашению, и нам необходимо развивать лидерство в этой области», - отметил заместитель руководителя.

В 2019 году Россия осуществила самую масштабную и не имеющую аналогов научную экспедицию по оценке запасов водных биоресурсов и состояния экосистем в Арктике. В рамках экспедиции два научно-исследовательских судна «Профессор Леванидов» (ФГБНУ «ВНИРО») и «Академик Мстислав Келдыш» (РАН) провели серию комплексных исследований в арктических морях России. Ученые проанализировали динамику численности и распределения гидробионтов в сравнении с данными предыдущих арктических экспедиций, проведённых Тихоокеанским и Полярным филиалами ВНИРО.

«Результаты экспедиций внесут весомый вклад в изучение состояния и возможности использования ресурсов Арктики. Впервые в истории научно-исследовательское судно работало активным орудием лова на маршруте Северного морского пути. «Профессор Леванидов» в июле вышел из порта Владивосток и провёл исследования в Беринговом, Чукотском, Восточно-Сибирском морях, в море Лаптевых и Карском. В октябре научно-исследовательское судно прибыло в порт Мурманск», – подчеркнул Василий Соколов.

Трансарктическая научная экспедиция позволила получить большой объём информации о состоянии водных биоресурсов и экосистем, а также определила задачи дальнейших экспедиционных исследований. Среди них исследования особенностей климатической и океанологической обстановки в восточном секторе Российской Арктики, гидрохимических условий водной среды, кормовой базы донных и пелагических сообществ промысловых гидробионтов и морских млекопитающих, питания основных видов рыб и беспозвоночных в Чукотском, Восточно-Сибирском, Карском, Беринговом, Баренцевом морях и в море Лаптевых, оценка современного состояния запасов пелагических и донных гидробионтов в восточном секторе арктической зоны России, изучение распределения и численности морских млекопитающих, в том числе моржей на береговых лежбищах, китообразных в районах нагула, а также морских птиц, оценка рыбохозяйственного значения морей Арктики: учёт наиболее перспективных объектов промысла, объёмов их возможного вылова, разработка рекомендаций по районам, срокам, технике и тактике промысла.

Проведение полного комплекса исследований, планируемых в рамках данной Стратегии, позволит впервые в истории исследований Российской Арктики получить значительные данные о состоянии экосистем исследуемых морей, качественный и количественный состав сырьевой базы для развития рыболовства, информацию о доступности водных биоресурсов для промысла. Как рассказал замруководителя Росрыболовства, на базе этих данных будет обоснован комплекс мер по охране и сохранению арктических экосистем, а также выработаны рекомендации по дальнейшему изучению водных биологических ресурсов Арктики.

При этом Василий Соколов отметил, что необходимо уделить особое внимание исследованиям промысловых запасов прибрежных районов и рек Сибири и Чукотки

с целью сохранения видового биоразнообразия и обеспечения жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера.

Для достижения поставленных целей необходимы современные научно-исследовательские суда. «Одним из основных условий для успешного решения задач разведки и добычи водных биологических ресурсов Мирового океана, в том числе Арктики, является наличие современного научно-исследовательского флота, оснащённого специализированным и современным оборудованием», - сказал Василий Соколов.

В целях развития международного сотрудничества и сохранения Арктики в качестве зоны мира предусмотрено обеспечение взаимовыгодного двустороннего и многостороннего сотрудничества России с приарктическими государствами на основе международных договоров и соглашений, участницей которых является Российская Федерация, повышение эффективности внешнеэкономической деятельности.

Двустороннее сотрудничество в Арктическом регионе ведётся со всеми приарктическими странами, среди которых Канада, США, Норвегия, Дания, Гренландия, Фарерские острова, Исландия и Финляндия.

Многостороннее сотрудничество в Арктическом регионе представлено такими организациями и советами, как Комиссия по рыболовству в Северо-Восточной Атлантике (НЕАФК), Организация по рыболовству в северо-западной части Атлантического океана (НАФО), Организация по сохранению североатлантического лосося (НАСКО), Международный совет по исследованию моря (ICES), Арктический совет.

Также предусматривается обеспечение взаимовыгодного российского присутствия, хозяйственной и научной деятельности на норвежском архипелаге Шпицберген.

Интересы российского рыболовства в районе архипелага Шпицберген затрагивает, прежде всего, существование вокруг него так называемой рыбоохранной зоны, введенной Норвегией в одностороннем порядке 3 июня 1977 года с целью охраны рыболовных ресурсов архипелага. Эти воды, являясь в настоящее время одним из наиболее хозяйственно важных морских районов, способны обеспечивать ежегодный вылов отечественного флота в объеме около 120-150 тыс. тонн основных промысловых рыб и беспозвоночных.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Россия. Арктика > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 29 октября 2019 > № 3194308 Василий Соколов.

Мы не примем нарушение исторического принципа

Предложение ФАС об аукционах активно комментировали участники Международного конгресса рыбаков во Владивостоке. Высказались по этой теме и представители Госдумы и Совета Федерации. Незадолго до конгресса тема обсуждалась на заседании профильной рабочей группы верхней палаты парламента. Как в Совете Федерации видят будущее отрасли, в интервью Fishnews рассказала сенатор, член комитета по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Людмила Талабаева.

– Сейчас в отрасли чувствуется нестабильность: предприятия волнует, как будет в дальнейшем предоставляться право на промысел. На конгрессе вы как раз высказали позицию законодателей в этом вопросе.

– Такая ситуация действительно есть. Она вызвана прежде всего тем, что отрасль находится в процессе реформирования. Об этом говорил и руководитель Росрыболовства Илья Шестаков, и замруководителя ведомства Петр Савчук – отрасль находится в процессе реформирования. Любой процесс строительства, преобразований всегда вызывает определенные тревоги.

Очень хорошо, когда люди, которые работают в отрасли, благодаря шагам государства понимают, что их ждет завтра. То, что начали реформирование в рыбном хозяйстве, были введены инвестиционные квоты – это, наверное, правильно. Хотя, как отметил на конгрессе Петр Степанович, изначально было очень много критики, очень много пессимизма. Однако сегодня все понимают, что если бы мы не перешли к изменениям, то в определенный период вообще остались бы без флота, потому что суда устаревают. Кроме того, нужно обеспечивать конкурентоспособные позиции на международном рынке и обеспечивать людей здесь, в России, качественной и разнообразной рыбной продукцией. Для этого необходимо строить новый флот и новые заводы.

Нужно, конечно, строить и новые холодильники, где температура будет не минус 15-18, а минус 25 градусов. Необходимо решать вопросы в сфере доставки рыбной продукции. И для этого важна скоординированная политика органов власти.

Государственным органам, в том числе и Федеральной антимонопольной службе, важно помнить, что их задача – обеспечивать условия для социально-экономического развития страны, для роста инвестиций. Необходимо, чтобы предприятия укрепляли свои позиции, создавали новые рабочие места, стабильно выплачивали заработную плату, повышали ее.

И если говорить об управлении рыбной отраслью, то здесь госорганы должны работать в тесном контакте с профильными ведомствам: с Министерством сельского хозяйства РФ, с Федеральным агентством по рыболовству, ассоциациями – это необходимо для глубокого анализа ситуации. Это первое.

Второе. Мне кажется, мы не знаем, как пройдет процесс с квотами по крабу. У нас пока нет правоприменительной практики. Неизвестно, сколько будет построено судов таким образом. Как этот флот будет себя показывать? Какая будет продукция, себестоимость, как этот товар пойдет на внутреннем рынке, как работать за рубежом. У нас даже еще аукцион не состоялся по крабу [на момент беседы торги не прошли – прим. корр.], а уже предлагается не менее 50% объема квот по другому виду водных биоресурсов вывести на аукцион. Зачем это делать? Взбудоражить всю рыбацкую общественность? Отвернуть инвесторов, которые хотели вкладываться в отрасль? На заседании рабочей группы в Совете Федерации Илья Васильевич рассказал, что крупные банки, которые должны были дать кредиты для крабовых аукционов, в этом отказали. Потому что у финансовой организации возникает вопрос: как компания будет возвращать долг, если другие виды водных биоресурсов отправятся на торги?

Мне кажется, антимонопольная служба должна подавать такие документы [имеется в виду проект распоряжения об аукционах – прим. корр.], согласовав позицию с федеральными законодателями. Ведомство прекрасно знает: когда принимался закон по крабу, депутаты Госдумы также приняли постановление, что аукционы будут только по этому объекту промысла. Совет Федерации также выпустил постановление, что по остальным видам водных биоресурсов будет сохранен исторический принцип на 15 лет. Это было решение верхней и нижней палат российского парламента.

Поэтому на Международном конгрессе рыбаков по рекомендации нашего профильного комитета, рабочей группы, созданной при Совете Федерации, мне хотелось донести нашу позицию. И это не только наш взгляд – при обсуждении этого вопроса присутствовали депутаты Госдумы, Минсельхоз, ассоциации. И все категорически против того, чтобы выводить на аукцион другие виды водных биоресурсов, кроме краба.

Хотела, чтобы нас услышали: мы считаем неприемлемым менять исторический принцип. Именно так меня просили сказать коллеги. И я заявила, что мы будем рядом с рыбаками и никогда не примем закон, при котором будет нарушен такой подход к распределению квот.

Мы уже проходили аукционы. Планируется, что общероссийский вылов удержит планку 5 млн тонн в год, а в период аукционного принципа, мне кажется, даже 3 млн тонн не добывали. Мы проходили эту эпопею – надо просто знать историю нашей страны, развития промышленности. Это не тот путь, который стоит выбирать. Курс, которым следует сегодня Росрыболовство, правильный. Стратегия развития рыбопромышленного комплекса до 2030 года, которую мы будет принимать, – это тоже правильный документ. И она понятна нам.

Я очень довольна, что приехала на конгресс рыбаков, повстречалась со своими друзьями, коллегами, донесла позицию Совета Федерации. На пленарном заседании также выступал депутат Госдумы, он донес точку зрения нижней палаты парламента.

– Вашей задачей на конгрессе рыбаков было донести до бизнеса позицию законодателей?

– Да, это главное, потому что бизнес должен работать. У него сегодня на самом деле очень много дел. Компании взяли кредиты, заключили договоры на постройку судов на российских верфях, на создание береговых заводов.

Бизнес работает в русле нашей стратегической линии. И нужно, чтобы он жил в спокойных условиях.

– Еще один вопрос – на этот раз не об аукционах. Остро стоит кадровая проблема в отрасли. Вы занимались сохранением отраслевых учебных заведений, которые находятся не во Владивостоке, а в сельской местности. Какая там сейчас ситуация? Приходилось слышать, что молодежь в любом случае стремится перебраться в город и в колледжи, училища в глубинке в любом случае мало кто идет. А значит, образовательные учреждения надо переносить в город.

– Я считаю, это неправильная позиция – переносить всё в города. Я очень много работала по Славянскому техническому рыбохозяйственному колледжу [действует в Хасанском районе Приморского края – прим. корр.]. И очень благодарна губернатору Олегу Николаевичу Кожемяко, который поддержал ремонт общежития этого учебного заведения.

Мое убеждение: нельзя оголять территорию и все переносить в центр. Мы и так увлеклись строительством агломераций. На сельских территориях, где должны быть хорошие школы, медицинские учреждения, колледжи, где должны работать предприятия, ничего этого практически нет. Когда пустеют деревни, небольшие поселки, это происходит как раз оттого, что молодежь не видит вообще никакой перспективы. Для того чтобы молодые люди понимали, какие перед ними горизонты, нужно, чтобы они могли получить образование и знали, куда пойдут работать. Это первое.

Второе. Мы же понимаем, что не все дети могут переехать в город. К сожалению, очень много семей малообеспеченных, немало ребят воспитывается в интернатах, детских домах. Кто позаботится об этих детях? Нужно, чтобы учебное заведение было рядом с местом, где они живут.

В Славянском колледже, например, как раз и учатся ребята из местных семей. Эти дети хотят получить специальность, которая востребована на приморской территории. Они не могут уехать в город, потому что и жизнь там дороже, а кого-то родители не готовы отпустить.

Я отслеживаю вопрос с кадрами, занимаюсь им очень плотно. В основном, конечно, вопросом с рыбацкими кадрами. В том числе и потому, что много обращений по этому поводу.

В рамках ежегодной коллегии Росрыболовства проводился круглый стол по вопросам отраслевого образования. Я выступала на этой встрече. Обсуждение темы профильного образования будет продолжено. У нас в целом непростая ситуация в этой сфере.

При подготовке кадров теряется отраслевая специфика. А ведь мы сейчас говорим о новых рыбоперерабатывающих заводах, о новых судах. Нужно плотнее заниматься профильным образованием.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 25 октября 2019 > № 3173896 Людмила Талабаева

Изменения по участкам поставили новые вопросы

В середине октября завершился прием заявок на оформление рыболовных участков. Закон позволяет предприятиям, которые работали на рыбопромысловых участках, заключить новый договор без торгов. То есть не требуется проходить ни конкурсов, ни аукционов. Этот вопрос решен.

Однако есть моменты, которые еще только предстоит урегулировать. На них я бы хотел обратить внимание московских коллег.

В соответствии с федеральным законом от 3 июля 2016 года № 349, с 1 января 2019 года утратил силу пункт 2.1 статьи 33.4 закона о рыболовстве. Здесь, напомню, определялся порядок заключения договора пользования водными биоресурсами в целях осуществления промышленного рыболовства в отношении видов ВБР, общий допустимый улов которых не устанавливается. При этом предусматривалась необходимость иметь договор на рыбопромысловый участок.

Сейчас любой пользователь вправе выписать разрешение на добычу «неодуемых» объектов без договора о предоставлении РПУ. Мы усматриваем здесь возможность для конфликта интересов хозяйствующих субъектов, а также считаем, что нынешняя ситуация может подтолкнуть пользователей к нарушению правил рыболовства.

Некоторые виды водных биоресурсов, ОДУ которых не устанавливается, добываются ставными морскими неводами: корюшка (имею в виду не анадромную форму), сельдь, мойва. Сроки промысла совпадают со временем вылова анадромных видов рыб.

Исходя из нынешних формулировок законодательства, получается, что в период вылова анадромных пользователь, получивший разрешение на добычу объектов, для которых не устанавливается ОДУ, может поставить ставной невод между неводами для добычи анадромных видов. Или, если промысел «неодуемого» объекта начинается раньше хода анадромных, ставной невод можно разместить на месте вылова анадромных.

Каких-либо приоритетов одного вида промысла перед другим нет, все на равных, и конфликты среди пользователей неизбежны.

Ассоциация предлагает принять меры, чтобы не допустить споров. У нас есть несколько вариантов решения.

Например, в правилах рыболовства можно определить расстояние между неводами, на котором запрещается устанавливать ставные морские невода при промысле «неодуемых». Есть, на наш взгляд, и другие возможные способы урегулировать проблему. Но этот важный для рыбаков нашего региона вопрос не должен остаться без внимания.

Президент Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области Максим Козлов.

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 24 октября 2019 > № 3173886 Максим Козлов

Предлагаем доработать регламент пограничной службы

В сентябре ФСБ разместила на портале regulation.gov.ru проект нового административного регламента пограничной службы по осуществлению федерального госконтроля в области рыболовства. Группа «Норебо» предлагает внести в проект изменения.

1. Предмет государственного контроля (надзора)

В п. 4 проекта предмет государственного контроля (надзора) сформулирован следующим образом:

«Предметом государственного контроля (надзора) является соблюдение юридическими лицами, их руководителями и иными должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, их уполномоченными представителями и гражданами при осуществлении своей деятельности требований, установленных в соответствии с международными договорами Российской Федерации, Федеральным законом от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов».

В соответствии с п.1 ст. 43.2 федерального закона о рыболовстве под государственным контролем (надзором) в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов понимаются:

«… деятельность уполномоченных федеральных органов исполнительной власти, направленная на предупреждение, выявление и пресечение нарушений органами государственной власти, органами местного самоуправления, а также юридическими лицами, их руководителями и иными должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, их уполномоченными представителями (далее – юридические лица, индивидуальные предприниматели) и гражданами требований, установленных в соответствии с международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов…».

Согласно п. 1 ст. 43.2 закона о рыболовстве уполномоченный федеральный орган исполнительной власти – в данном случае ФСБ России – осуществляет деятельность, направленную на «предупреждение, выявление и пресечение нарушений». Однако в п. 4 проекта предмет государственного контроля (надзора) необоснованно сужен до «…соблюдения […] требований, установленных в….».

Таким образом, такой вид деятельности, как предупреждение, не включается в проект, что говорит о несоответствии предлагаемого предмета государственного контроля (надзора) положениям закона о рыболовстве.

Далее, в соответствии с п. 1 ст. 43.2 Закона о рыболовстве субъектами государственного контроля (надзора) являются:

1. органы государственной власти;

2. органы местного самоуправления;

3. юридические лица и индивидуальные предприниматели (включая руководителей юридических лиц и иных должностных лиц, уполномоченных представителей);

4. граждане.

Однако в п. 4 проекта круг субъектов необоснованно сужен до следующих категорий:

1. юридические лица и индивидуальные предприниматели (включая руководителей юридических лиц и иных должностных лиц, уполномоченных представителей);

2. граждане.

Это также говорит о несоответствии предлагаемого предмета государственного контроля (надзора) положениям закона о рыболовстве.

Кроме того, в п. 4 проекта по отношению к субъектам контроля (надзора) используется следующее уточнение «…при осуществлении своей деятельности…». Такое уточнение не предусмотрено положениями п. 1 ст. 43.2 закона о рыболовстве и является излишним. Возникает правовая неопределенность, связанная с тем, что выполнять нормы законодательства в области рыболовства субъекты контроля (надзора) должные только при осуществлении своей деятельность. Однако неясно, о какой деятельность идет речь и означает ли это, что, если субъект осуществляет не свою, а иную деятельность, то он не обязан соблюдать законодательство в области рыболовства?

Предложение

Изложить п. 4 проекта в следующей редакции, соответствующей положениям ст. 43.2 закона о рыболовстве:

«4. Предметом государственного контроля (надзора) является деятельность, направленная на предупреждение, выявление и пресечение нарушений органами государственной власти, органами местного самоуправления, а также юридическими лицами, их руководителями и иными должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, их уполномоченными представителями и гражданами требований, установленных в соответствии с международными договорами Российской Федерации, Федеральным законом от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов».

2. Права и обязанности должностных лиц при осуществлении государственного контроля (надзора)

2.1. О предъявляемых должностным лицом ФСБ России документах при осуществлении проверки

При определении прав должностных лиц пограничных органов при осуществлении государственного контроля (надзора) в пп. «в» п. 5 проекта предусматривается, что такие лица в пределах компетенции имеют право:

«…беспрепятственно по предъявлении служебного удостоверения посещать рыболовные участки, места добычи (вылова) водных биологических ресурсов, приемки, обработки, перегрузки, транспортировки, хранения и выгрузки уловов водных биологических ресурсов, производства рыбной и иной продукции из водных биологических ресурсов, находящиеся на территориях указанных участков здания, помещения и сооружения, суда рыбопромыслового флота…».

То есть предъявление служебного удостоверения предусматривается как достаточное основание для осуществления приведенных в п. 5 проекта действий.

Однако пп. 2 п. 1 ст. 43.3 закона о рыболовстве предусматривает право таких должностных лиц, осуществляющих государственный контроль (надзор):

«…беспрепятственно по предъявлении служебного удостоверения, а при проверках юридических лиц и индивидуальных предпринимателей также копии приказа (распоряжения) руководителя (заместителя руководителя) соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего федеральный государственный контроль (надзор) в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов, о назначении проверки посещать рыболовные участки, места добычи (вылова) водных биоресурсов, приемки, обработки, перегрузки, транспортировки, хранения и выгрузки уловов водных биоресурсов, производства рыбной и иной продукции из водных биоресурсов, находящиеся на территориях указанных участков здания, помещения и сооружения, суда рыбопромыслового флота…».

Следовательно, закон о рыболовстве предусматривает специальную норму, согласно которой при проверке юридических лиц и индивидуальных предпринимателей недостаточно только предъявить служебное удостоверение. Необходима также копия приказа (распоряжения) руководителя (заместителя руководителя) федерального органа исполнительной власти, осуществляющего федеральный государственный контроль (надзор) в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов, о назначении проверки.

Таким образом, можно сделать вывод о несоответствии предлагаемых в проекте обязанностей должностного лица ФСБ России положениям закона о рыболовстве.

Предложение

Изложить пп. «в» п. 5 проекта в следующей редакции, соответствующей положениям ст. 43.3 закона о рыболовстве:

«в) беспрепятственно по предъявлении служебного удостоверения, а при проверках юридических лиц и индивидуальных предпринимателей также копии приказа (распоряжения) руководителя (заместителя руководителя) соответствующего пограничного управления ФСБ России о назначении проверки посещать рыболовные участки, места добычи (вылова) водных биологических ресурсов, приемки, обработки, перегрузки, транспортировки, хранения и выгрузки уловов водных биологических ресурсов, производства рыбной и иной продукции из водных биологических ресурсов, находящиеся на территориях указанных участков здания, помещения и сооружения, суда рыбопромыслового флота, проводить их обследования, а также исследования, испытания, расследования, экспертизы и другие мероприятия по контролю, в том числе проверки соблюдения правил рыболовства и иных правил, регламентирующих добычу (вылов) водных биологических ресурсов, выделенных квот добычи (вылова) водных биологических ресурсов и рекомендуемых объемов добычи (вылова) водных биологических ресурсов, общий допустимый улов которых не устанавливается, условий выданных разрешений на добычу (вылов) водных биологических ресурсов, условий договоров, на основании которых возникает право на добычу (вылов) водных биологических ресурсов».

2.2. О доказывании должностным лицом ФСБ России обоснованности своих действий

В п. 7 действующей редакции административного регламента, утвержденного приказом ФСБ России от 25 декабря 2012 г. № 675, предусмотрена обязанность должностных лиц при осуществлении государственного контроля (надзора) доказывать обоснованность своих действий при их обжаловании лицами, осуществляющими рыболовство, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Это положение полностью соответствует презумпции невиновности, применяемой в производстве по уголовным и административным делам и прямо предусмотренной в ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ и ст. 1.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Однако в проекте это положение было необоснованно исключено, что можно расценивать как отказ в соблюдении предусмотренной процессуальным законодательством РФ презумпции невиновности и обязанности доказывания стороной обвинения вины подозреваемого лица.

Предложение

Дополнить п. 6 проекта пп. «л» следующего содержания:

«л) доказывать обоснованность своих действий при их обжаловании лицами, осуществляющими рыболовство, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации».

3. Акта осмотра места осуществления рыболовства

Проект предусматривает введение отдельного акта осмотра места осуществления рыболовства, форма которого приводится в приложении № 2 к проекту.

В соответствии с пп. «в» п. 5 проекта вводится понятие «место осуществление рыболовства» (приводится в качестве сноски), согласно которому это понятие охватывает места «приемки, обработки, перегрузки, транспортировки, хранения и выгрузки уловов водных биологических ресурсов, производства рыбной и иной продукции из водных биологических ресурсов, находящиеся на территориях указанных участков здания, помещения и сооружения, суда рыбопромыслового флота».

Возникает неопределенность в части выбора необходимых административных процедур, так как проект предусматривает использование и отдельного акта осмотра судна (приложение № 1). В каких случаях применяется акт осмотра судна, а в каких – акт осмотра места осуществления рыболовства, если такой смотр осуществляется на рыбопромысловом судне, в проекте не разъясняется.

В соответствии с п. 28 проекта «о результатах проведения осмотра судна должностным лицом производится соответствующая запись в промысловом (судовом) журнале, а также составляется акт осмотра судна, который оформляется непосредственно после его завершения. Рекомендуемая форма акта осмотра судна приведена в приложении № 1 к Административному регламенту».

В соответствии с п. 39 проекта «о результатах осмотра места осуществления рыболовства должностным лицом производится соответствующая запись в промысловом журнале (при наличии), а также составляется акт осмотра места осуществления рыболовства, который оформляется непосредственно после его завершения. Рекомендуемая форма акта осмотра места осуществления рыболовства приведена в приложении № 2 к Административному регламенту».

В соответствии с содержанием п. 40 проекта в акте осмотра места осуществления рыболовства указываются данные, которые не предусматривают, что такой осмотр проводился на судне рыбопромыслового флота. Следовательно, очевидно, что включение судна рыбопромыслового флота в понятие «место осуществления рыболовства» является ошибочным.

Предложение:

Исключить судно рыбопромыслового флота из понятия «место осуществление рыболовства».

4. Осмотр судна, используемого для осуществления рыболовства

В соответствии с п. 21 проекта предусматривается, что продолжительность осмотра судна не должна превышать 4 часов. Однако далее приводится основания, по которым такой срок может быть увеличен до 20 часов:

«При особых обстоятельствах, связанных с размером судна или количеством уловов водных биологических ресурсов и произведенной из них рыбной и иной продукции, хранящихся на борту судна, нахождением орудий лова в рабочем состоянии, продолжительность осмотра судна по решению должностного лица может быть продлена до 20 часов».

В качестве одного из оснований указывается «нахождение орудий лова в рабочем состоянии». Вместе с тем на любом судне рыбопромыслового флота должны находиться орудия лова в рабочем состоянии, так как они используются для осуществления рыболовства.

Следовательно, введение такого основания позволяет при осмотре любого рыбопромыслового судна продлить осмотр с 4 до 20 часов. Это говорит о наличии такого коррупциогенного фактора, как широта дискреционных полномочий, который позволяет должностному лицу ФСБ России на свое усмотрение необоснованно увеличивать срок проведения осмотра с 4 до 20 часов.

В то же время речь может идти о случаях, когда во время осмотра судна орудие лова используется для добычи (вылова) водных биоресурсов, т.е. орудие лова находится в состоянии работы, в результате чего завершить проверку в течение 4 часов невозможно, так как необходимо поднять орудие лова на борт. Следовательно, для устранения неопределенности в толковании предлагаемая в п. 21 проекта формулировка требует уточнения в части использования орудия лова для добычи (вылова) водных биоресурсов.

Предложение:

Изложить п. 21 проекта в следующей редакции:

«21. Продолжительность осмотра судна не должна превышать 4 часов. При особых обстоятельствах, связанных с размером судна или количеством уловов водных биологических ресурсов и произведенной из них рыбной и иной продукции, хранящихся на борту судна, нахождением орудий лова в рабочем состоянии для осуществления добычи (вылова) водных биоресурсов во время проведения осмотра, продолжительность осмотра судна по решению должностного лица может быть продлена до 20 часов».

Заместитель директора УК «Норебо» по международным вопросам и связям с общественностью Сергей Сенников

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция > fishnews.ru, 15 октября 2019 > № 3164077 Сергей Сенников

В развитии отрасли важно делать ставку на инженерную мысль

Государство настойчиво настраивает рыбаков на то, что «инвестиционные подвиги» должны помогать развиваться не только западным, но и дальневосточным российским верфям. Сами инвесторы пока не видят особых стимулов для этого. Как, впрочем, не уверены пока в успехе подобных проектов и представители отрасли машиностроения. О том, почему предусмотренные государством механизмы поддержки инвестпроектов малоприменимы в Дальневосточном регионе и какую роль в развитии отрасли играют инжиниринговые компании, в интервью Fishnews рассказал генеральный директор ООО «Технологическое оборудование» Олег Комаров.

– Олег Валентинович, ваша компания имеет более чем 20-летний опыт в строительстве и модернизации береговых рыбоперерабатывающих заводов. Поэтому сегодня вы, как эксперт, способны объективно оценить условия, в которых рыбаки реализуют свои инвестиционные проекты. Насколько комфортная среда создана для этого?

– В отношении реализации инвестиционных проектов нашу страну можно разделить на две части: до Урала и после. При этом существующая поддержка инвестпроектов, которой успешно пользуются на западе, для Дальневосточного региона совершенно не подходит. Там это суда, здесь на текущий момент – это береговые рыбоперерабатывающие предприятия. Но правительство ориентировано исключительно на поддержку флота, забывая об инвестиционных проектах на берегу.

В то же время можно сказать, что по Дальнему Востоку единственным реальным результатом инвестиционных мероприятий на сегодняшний день являются планы по созданию (а где-то уже и сдача в эксплуатацию) 15 рыбоперерабатывающих заводов. То есть в нашем регионе именно береговые производства – это реальные инвестиционные объекты.

Более того, существует технологическая структура из оставшихся на Дальнем Востоке промышленных предприятий, производящих оборудование для рыбопереработки. Их продукция востребована и демонстрирует пример успешного решения вопросов локализации и импортозамещения.

Так, на примере рыболовецкой артели «Народы Севера» мы с уверенностью можем заявить, что при строительстве современных рыбоперерабатывающих комплексов локализация может достигать 90%.

– То есть можно сказать, что, несмотря на активное развитие направления береговой рыбопереработки, таким проектам сегодня уделяется недостаточно внимания со стороны государства?

– Получается что так. Но что важно: не только на береговые заводы и на технологические центры нужно обратить внимание как на совершенно равноправных участников масштабной инвестиционной кампании в отрасли. Необходимо также сохранить и развивать тот инженерный и технологический потенциал, который пока еще существует на Дальнем Востоке. От этого напрямую зависит будущее отрасли.

– Программы поддержки производителей оборудования в этом направлении не работают?

– Сегодня в госпрограммах поддержки производителей оборудования отсутствует внимание к важному моменту – проектированию комплексных объектов (заводов). Это приводит к тому, что инжиниринг никак не поддерживается государством. А ведь именно инжиниринг определяет технологию, которая позволяет предприятиям успешно работать и возрождаться.

Речь идет о воссоздании береговой инфраструктуры, которая способна перерабатывать рыбу и обслуживать суда. Но если вопрос об обслуживании судов – это перспектива, то береговая переработка – это реалии.

Взять хотя бы постановление Правительства РФ от 25 мая 2017 года № 633 (один из документов, регламентирующих вопросы предоставления инвестиционных квот). В нем отсутствуют требования к проценту локализации при реализации инвестпроектов береговых заводов. В то же время в этом документе для судостроителей такие требования есть: «не менее общей 30-процентной стоимости строительства объекта инвестиций».

То есть в постановлении описано два типа объектов: суда и береговые предприятия, и во всем документе не делается никакого различия между ними – они везде называются инвестиционными объектами. И только в одном пункте 5.3 мы видим, что эти типы объектов все же разграничены: в случае строительства судов процент обязательной локализации указан, о заводах там речи нет.

– Как это соотносится с реальным положением вещей?

– В российском судостроении принята локализация для рыболовецких судов 30% – это проект, корпус и сталь. Остальное берем за рубежом, надо только иметь возможности и специалистов для монтажа оборудования.

Сегодня в Приморье о своей готовности строить краболовные суда заявляют Находкинский, Славянский, Ливадийский заводы. «Восточная верфь» уже строит краболовы, и в планах еще несколько судов такого типа. Но к сожалению, речь идет о производстве корпусов, и без помощи крупных и опытных партнеров типа «Пеллы» такие проекты дальневосточникам пока не потянуть.

Возникает замкнутый круг: нет судостроения – нет инфраструктуры, нет инфраструктуры – нет ни судостроения, ни судоремонта!

Сегодня на Дальнем Востоке, рынок рыбоперерабатывающего оборудования – это береговая переработка и простые, обкатанные на берегу технологические решения для судовых линий. Это те направления, которые можно начать развивать уже сейчас, потому что все необходимое для этого есть. Создавать под это технологические центры, заводы, производства, и тогда автоматически мы станем инфраструктурой, которая сможет потом наполнять и обслуживать суда, обеспечивать кадрами судостроительные заводы или служить образовательными площадками по подготовке специалистов для рыбохозяйственного комплекса.

– Но все же опыт у российских верфей нарабатывается: уже строятся и спускаются на воду современных рыболовецкие суда. Пока только в западной части страны, но действительно, есть большие планы и на Дальний Восток .

– Модель, которая работает на западе России, не может быть реализована на Дальнем Востоке без учета специфики региона. Мы собираемся строить тут суда, и возникнет необходимость развития здесь технологических центров.

На текущий момент при планировании строительства судов на дальневосточных верфях отсутствует государственная программа кооперации предприятий Дальнего Востока, которые способны производить необходимое судовое оборудование.

– То есть начать нужно с объединения усилий существующих инжиниринговых и производственных предприятий региона.

– Для успешного обслуживания рыбохозяйственного комплекса необходимо создать кластер на основе существующих предприятий-производителей Дальнего Востока, таких как «Технологическое оборудование», «Дальрыбтехцентр», «Дальреммаш». Важно при этом обеспечить возможность нашим предприятиям участвовать в тех программах, которые доступны для машиностроителей на западе страны, а также поддержку со стороны региональных властей, регулируя таким образом развитие отрасли в нужном государству направлении.

Необходимо определить роль инжиниринговых компаний как ключевую в развитии отрасли – это и есть точка роста, из которой можно вырастить новую современную, конкурентоспособную на мировом рынке технологию. Уделить таким компаниям особое внимание в госпрограммах поддержки производителей оборудования.

– На Дальнем Востоке для этого достаточно специалистов?

– Действительно, указанные проблемы усугубляются кадровым голодом и отсутствием образовательных площадок для практической подготовки инженерных кадров, способных компенсировать разрыв поколений в машиностроительной отрасли, – сказываются последствия реформы образования.

Поэтому очень важно также инициировать создание межвузовских площадок на базе производственных предприятий для подготовки специалистов рыбохозяйственного комплекса и машиностроения.

Кроме того, для решения проблем отрасли мы готовы к кооперации с другими российскими и зарубежными компаниями, и мы уже это делаем.

– Ваш последний пример кооперации с латвийской компанией Peruza на конгрессе рыбаков вызвал интерес у аудитории, особенно у представителей Росрыболовства.

– Компания «Технологическое оборудование» давно и продуктивно сотрудничает с Peruza, и одним из результатов совместной работы стала первая линейка оборудования для переработки сардины-иваси под торговой маркой Marique. У дальневосточных рыбаков сегодня действительно достаточно остро стоит вопрос с переработкой этой рыбы, которая стремительно и в больших объемах начала возвращаться в российские воды. Разработанное же нами оборудование не только соответствует всем мировым стандартам, но и выгодно выделяется на рынке благодаря более низкой цене.

Наталья СЫЧЕВА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 11 октября 2019 > № 3164066 Олег Комаров

Росрыболовство предлагает создать в регионах распределительные хабы для рыбной продукции

В регионах России должны быть созданы новые современные логистические центры по хранению и распределению рыбы и рыбной продукции – хабы, сообщил заместитель руководителя Росрыболовства Петр Савчук на пресс-конференции в информационном агентстве НСН.

Он уточнил, что рассматривается возможность создания таких хабов в Петропавловске-Камчатском, на Сахалине, во Владивостоке, Новосибирске, Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону. Цель – не только улучшить логистику и доставку до потребителя, включая как экспорт, так и внутренний рынок, но и обеспечить необходимый каждому виду продукции температурный режим хранения. Все это, подчеркнул Петр Савчук, должно повлиять как на качество, так и на цену рыбы и рыбопродукции.

«Оптовые логистические центры надо создавать, чтобы был определенный запас продукции. И тогда не будет «дерганий» по ценам. Но это уже должны быть другие холодильники. Нужны разнокамерные холодильные мощности, которые бы позволяли использовать температурный режим от минус 25 до минус 60 градусов», - сказал замруководителя Росрыболовства.

Так, во Владивостоке, по его словам, необходимо увеличить морозильные мощности порядка на 100 тыс. тонн.

При этом Петр Савчук подчеркнул, что для решения вопросов обеспечения россиян качественной и доступной рыбой необходимо также содействие регионов. Например, удачные проекты реализуются во Владивостоке и Мурманске.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 2 октября 2019 > № 3144997 Петр Савчук

Петр Савчук: вылов лососей по итогам путины-2019 превысит 480 тыс. тонн

Объем добычи тихоокеанских лососей по итогам путины 2019 годы превысит 480 тыс. тонн. Такой прогноз сообщил заместитель руководителя Росрыболовства Петр Савчук на пресс-конференции в информационном агентстве НСН.

«Лососевая путина – одна из важнейших на Дальнем Востоке, - подчеркнул он. - Путина еще не закончилась. Почему-то ее сравнивают с путиной 2018 года, когда был рекордный вылов 680 тыс. тонн. Но по биологическим основаниям этого нельзя делать», - сказал он.

Замруководителя Агентства уточнил, что в данном случае корректно сравнивать 2019 год с предыдущим нечетным годом. По оперативным данным, объем добычи уже составляет порядка 475 тыс. тонн лососей – на 37% больше 2017 года.

«На наш взгляд, путина удалась. Сейчас идет завершающая стадия - в основном на Итурупе и в Хабаровском крае», - уточнил Петр Савчук.

Отвечая на вопросы о распределении уловов, он рассказал, что порядка 250 тыс. тонн рыбы пойдет на внутренний рынок. Объем экспорта составит около 150 тыс. тонн – в основном это нерка, кета и горбуша.

По данным Приморского территориального управления, за прошедшую неделю в западные регионы России из Владивостока отправлен 61 ускоренный поезд с рыбной продукцией.

Ранее по итогам 14-го заседания штаба по вопросам организации лососевой путины 2019 года в Дальневосточном рыбохозяйственном бассейне, которое состоялось в режиме видеоконференции, дальневосточным территориальным управлениям было поручено подвести итоги путины по контрольно-надзорным мероприятиям, в том числе по выявленным нарушениям в области рыболовства и межведомственному взаимодействию, и направить обобщенную информацию в Росрыболовство.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 2 октября 2019 > № 3144995 Петр Савчук

Драйверы роста российского машиностроения для рыбопереработки

Тема технической модернизации рыбной отрасли не просто жива и интересна в контексте повышенного внимания государства к этому сегменту экономики, но и очень важна. Именно развитая техническая база позволит достичь тех объемов вылова и переработки, к которым мы стремимся, и способна обеспечить тот уровень качества продукции, которое диктует рынок потребления. Для того чтобы оценить, что представляет собой современный российский рынок машиностроения для рыбопереработки и на какие сильные стороны отрасли стоит делать ставку в ближайшем будущем, нужно начать с рынка мирового.

Мировой рынок рыбоперерабатывающего оборудования

Кратко классифицируем современную отрасль машиностроенияна примере мировых производителей рыбоперерабатывающего оборудования.

К первой группе отнесем производство серийных машин для рыбопереработки: это такие бренды, как Baader, Nikko и другие имена, которые у всех на слуху и на которые все равняются.

Вторая группа – это те, кто специализируются на создании перерабатывающих заводов: занимаются инжинирингом, комплектуют фабрики как на берегу, так и на судах. Из мировых лидеров – это Optimar, Knarr, Skaginn 3X и другие фирмы, которые в том числе работают для ведущих российских рыбопромышленных предприятий.

Если говорить о потенциале этих направлений, то в сфере производства серийного оборудования (именно в части разделки сырья) принципы и технологии уже достаточно устоялись, чего-то революционно нового за последние лет 10-15 не происходило. Где-то повысили скорость, где-то добавили качества или маркетинговых решений (улучшили внешний вид и т.п.), но принципы работы машин для разделки рыбы с конца прошлого века остались теми же.

Что касается создания и комплектования заводов, то здесь все развивается более динамично, и сам рынок требует от производителей постоянного совершенствования. Это и более высокие требования к качеству продукции, и индивидуальный подход при проектировании фабрик. При этом есть потребность в универсальности заводов в плане сырья: чтобы они могли работать на самых разных видах рыбы и все производственные потоки были увязаны. И конечно, это требования к возможностям заморозки: если лет 10 назад всех еще устраивала блочная заморозка, то на сегодня это туннельные скороморозильные аппараты и т.д.

Потребности рынка диктуют курс производителям оборудования.

На мой взгляд, в этом секторе в ближайшие годы активнее всего будет развиваться автоматизация сортировки и укладки и программное обеспечение управления заводами. Это, к примеру, автоматизированная система контроля и учета продукции на заводе, на всех технологических этапах – поле для деятельности достаточно широкое. И иностранные производители в этом плане, конечно, ушли вперед.

Анализ российского рынка производителей оборудования

Продажей оборудования для переработки рыбы в России занимаются многие, но всего 5-10 организаций по всей стране реально что-то производят. Из них единицы тех, кто сегодня развивается и двигается вперед, остальные существуют за счет багажа прежнего опыта или сопутствующей деятельности.

Если оценить рынок по уже упомянутой классификации, то получим следующую картину:

1) Разработка оборудования – в России это, к сожалению, единичные случаи. Причем создание уникальной техники – большая редкость, в основном происходит копирование иностранных аналогов. Это говорит о том, что данное направление в нашей стране пока фактически не развивается.

Причем все производители оборудования – это средний и малый бизнес, здесь нет корпораций и госкапиталов. Вместе с тем на создание новой машины уходит 3-4 года (даже если это будет воссоздание современных технологий). Мелкому и среднему частному бизнесу из оборотных средств выделять на это деньги и тем более обеспечивать инженерный потенциал очень и очень сложно.

Если мы хотим двигаться вперед в этом направлении, то без поддержки государства не обойтись. И я сейчас говорю даже не столько о финансовой стороне вопроса, сколько о необходимости координации этого процесса, определения приоритетов: какие рыбной отрасли требуются машины, какие виды водных биоресурсов сейчас стратегически важны, в каком направлении в перспективе двигаться тем 4-5 производителям оборудования, которые способны и готовы взять на себя ответственность за результат. Требуется координировать и ставить задачи.

Обратимся к опыту Японии: например, Nikko, выпускающая всем известные машины для разделки лосося. Так вот, их завод на 50-60% загружен производством так называемой грантовой техники, которая оседает потом на складах компании, но все равно государство финансирует эту работу. И это не единичный пример, который отражает главную цель такой деятельности – это разработка и поставка на рынок передового оборудования мирового уровня.

У нас же ничего подобного нет, как нет и технологической политики государства. Никто это не курирует. Вопросы машиностроения сегодня дрейфуют между Минпромторгом и Росрыболовством.

Так что, если мы хотим развивать направление серийного производства оборудования, то не стоит ждать чуда. Здесь надо работать над кардинальным исправлением ситуации.

2) Что касается направления постройки фабрик, то здесь положение вещей куда лучше, хотя российских предприятий, которые способны решать серьезные задачи на уровне зарубежных фирм, и немного. Несмотря на некоторое отставание от мировых лидеров, в этом сегменте мы вышли на определенный уровень. Вместе с коллегами из «Технологического оборудования» мы анализировали ситуацию и пришли к выводу, что до 70-80% комплектации завода, любой рыбоперерабатывающей фабрики можно делать в России. Даже при дороговизне отдельных импортных машин, которым нет пока аналогов на отечественном рынке, реально существенно снижать общую стоимость подобных проектов за счет возможностей отечественных производителей.

Что касается «инноваций и автоматизации» в этом секторе (в чем преуспели наши европейские зарубежные коллеги), то хотел бы отметить, что к этому также стоит подходить осторожно, потому что автоматизация при создании рыбоперерабатывающего завода – это не самоцель. Чем проще инженерное решение, тем оно дешевле, качественнее и удобнее в эксплуатации.

Да, автоматизация сокращает количество людей на заводе. Но при этом нужно просчитывать экономику: сколько ты потратил на оборудование, сколько оно прослужит и во сколько обойдутся вопросы обслуживания и ремонта такой автоматики. Второе: специалисты, которые будут работать на таком оборудовании, обойдутся собственнику завода дороже, и таких людей еще нужно найти, т.к. обучить – это лишь часть дела, требуется именно практический опыт.

У нас есть опыт работы с разными заказчиками, и не раз было такое, что уже через год после установки на предприятии дорогого автоматизированного оборудования его просят вырезать и поставить «что попроще». Я вовсе не против прогресса, но это реалии. Надежность высоких технологий где-то на удаленном побережье – это узкое место.

Таким образом, можем сделать вывод: направление проектирования и строительства заводов в России нужно укреплять. А с учетом того, что на Дальневосточном бассейне добывается 80% ресурсов, где, как не здесь, нужно создавать и закреплять рабочие места, развивать промышленность и поддерживать развитие технологий? Тем более что есть здесь и точки роста – это те компании, у которых имеется опыт и на которые можно опереться.

Что нужно для развития отечественного машиностроения для рыбопереработки

1) Координация со стороны регулятора. Консолидация и кооперация среди производителей.

Сегодня необходимо собрать пул тех, кто способен создавать технику и технологии. В рамках соглашения такие компании могли бы принять на себя определенные обязательства, к примеру, по созданию в течение 3-4 лет прототипа современного зарубежного оборудования либо разработке уникального решения под определенный функционал. Если скоординировать эту работу с рыбацкими ассоциациями, мы получим результат!

На мой взгляд, роль координатора в этом деле должно сыграть Росрыболовство. Это логично, ведь, если обратиться к истории, в советские времена координация подобной работы велась Минрыбхозом, и кстати, вполне успешно. В каждом бассейне существовали научно-производственные объединения, которые тесно взаимодействовали и с министерством, и с научными организациями, и с вузами, и конечно, непосредственно с рыбаками.

Таким образом, помощь со стороны государства – это не просто деньги, есть большая потребность именно в согласованности действий между всеми участниками отрасли. А рыбакам так просто необходимо иметь здесь надежный технологический тыл. Так что это был бы плюс для всех: и для рыбопромышленников, и для производителей оборудования, и конечно, для самого государства.

К сожалению, пока присутствует разрозненность и среди самих производственных компаний. В результате нередко возникают такие ситуации, когда несколько организаций разрабатывают одно и то же устройство, тратя на это и без того скудный инженерный потенциал, а потом еще и «толкаются локтями» на рынке. Если бы такую деятельность скоординировать и направить в нужное русло, результаты были бы совсем иные.

Кстати, в 2012-2013 годах была попытка создать дальневосточное объединение производителей оборудования, и несколько лет мы с коллегами взаимодействовали довольно плотно. Могу сказать, что это время было потрачено не зря: мы начали плотнее общаться между собой и продолжаем это делать сегодня.

Кооперация позволяет производителям оптимизировать многие вещи и зарабатывать в итоге больше на выпуске более качественной продукции. Пример наших исландских коллег это подтверждает: консорциум Knarr, созданный из отдельных фирм, позволяет оптимизировать производственные процессы. Думаю, это было бы хорошо применимо и у нас.

2) Повышение локализации выпускаемого оборудования в том промысловом бассейне, где это оборудование должно эксплуатироваться.

Государство заинтересовано развивать дальневосточные территории, промышленность, производственную базу. Необходимо уходить от технологической зависимости отрасли от зарубежных поставщиков. А значит, надо повышать и уровень локализации – производить здесь то, что мы действительно можем делать. Уже сегодня отечественные предприятия выпускают качественные бункеры, конвейеры и многое другое оборудование для перерабатывающих фабрик. Так зачем обращаться за тем же самым к зарубежных производителям и в конечном счете отдавать за границу деньги, заработанные на российских ресурсах?

Стоит также отметить, что российским компаниям приходится работать не только в условиях прямой рыночной конкуренции. Есть иностранные организации, которые поставляют нашим рыбакам оборудование в обмен на рыбу, икру и т.д. – бартерные отношения, сложившиеся годами. Также ни для кого не секрет, что соседние государства стимулируют экспорт своего производственного оборудования, создавая при этом условия, которые затрудняют доступ на внутренний рынок иностранным производителям той же техники.

Полагаю, здесь существует два направления, по которым можно проводить работу:

Первое. Необходимо лоббировать интересы тех российских производителей, которые выпускают оборудование, по функционалу и качеству соизмеримое с иностранными аналогами.

Второе. Побуждать зарубежные машиностроительные компании, которые хотят работать и уже активно работают с российскими рыбаками, размещать свое производство здесь. Вариантов может быть несколько: открывать собственные производственные площадки или сотрудничать с действующими отечественными производствами. От этого выиграют все: российские производители получали бы доступ к новым технологиям, зарубежные компании – более низкую себестоимость и дешевую логистику, а рыбаки – более доступное оборудование и сервис.

3) Возвращение в Россию судов для ремонта и обслуживания.

Все 80 лет «Дальрыбтехцентр» существовал в структуре рыбной отрасли и развивался вместе с нею. Но если в нулевых в портфеле заказов 80-85% приходилось на судовое оборудование (судовые фабрики), а по берегу – совсем ничего, то за 10-15 лет вектор кардинально поменялся. Конечно, важно, чтобы суда наших рыболовных компаний, которые работают на Дальнем Востоке, обслуживались в российских портах, на наших судоремонтных заводах – все это надо поднимать, во что бы то ни стало. Потому что это целый пласт экономики, целая отрасль, которую мы просто теряем и отдаем за «спасибо» зарубежным соседям.

В качестве положительного примера приведу наш недавний опыт. Компания «Примкраб» решилась сделать переоборудование одного из своих судов здесь, во Владивостоке. Проект реализовывался этим летом. Генподрядчиком выступила судоремонтная организация («Мортехсоюз»). Корпусные работы велись на «Восточной верфи», «Мортехсоюз» занимался ремонтом и монтажом, наш «Дальрыбтехцентр» изготавливал все оборудования для судовой фабрики. Процесс шел непросто, прежде всего из-за отсутствия навыков должной координации действий, кооперации между исполнителями и заказчиком. Видно было, что и заказчику после Кореи непросто было работать в российских реалиях, да и мы столкнулись с тем, что поставленные задачи могли меняться по нескольку раз на дню. В итоге фабрику сделали: в крабовом цехе практически все оборудование производства «ДРТЦ» (за исключением пары зарубежных агрегатов): котлы, охладители и разделочные машины – все изготавливали и устанавливали собственными силами. И получилось неплохо, точно не хуже, чем у иностранных конкурентов.

Хочу сказать большое спасибо «Примкрабу» за то, что они приняли решение переоборудоваться в Приморье. Ведь в результате они обеспечили работу и верфи, и судоремонту, и нам, как производителям оборудования, – в проект было вовлечено много людей. И сам заказчик смог сэкономить, реализовав проект в России. А вложенные в модернизацию средства полностью остались здесь, не ушли за рубеж. Если же представить, что таких отремонтированных судов будут уже десятки, сотни, то и масштабы инвестиций в развитие отечественной инфраструктуры судоремонта и машиностроения будут совсем другие, нежели сегодня.

Артем Шевченко, генеральный директор АО «Дальрыбтехцентр»

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 1 октября 2019 > № 3146019 Артем Шевченко

Готовы к совместной работе с рыбаками

Полномочий по регулированию рыболовства в регионах немного, однако областные министерства и агентства традиционно участвуют в обсуждениях важных для отрасли вопросов, помогают предприятиям донести свою позицию до федерального центра. Агентство по рыболовству Сахалинской области открыто для диалога со всеми пользователями региона, рассказал в интервью Fishnews новый руководитель областного ведомства Иван Радченко.

- Иван Борисович, начнем с промысла тихоокеанских лососей. Как в этом году складывалась путина на островах?

- По состоянию на 25 сентября добыто 50,87 тыс. тонн тихоокеанских лососей. Это около 28 тыс. тонн горбуши, 21,2 тыс. тонн кеты, 1,35 тыс. тонн нерки и 450 тонн кижуча.

В целом горбушовую путину можно считать не совсем удавшейся. При первоначальном прогнозе в 41,9 тыс. тонн предприятия освоили лишь 66,6 % рекомендованного объема. Больше всего этого вида лососей взяли на острове Итуруп – вылов превысил 18,5 тыс. тонн.

Неплохие показатели по горбуше у предприятий Северо-Курильского и Охинского района – 1,88 тыс. тонн и 1,64 тыс. тонн соответственно.

С компаниями Курильских островов и Охинского района – «Курильский рыбак», «Алаид», «Гранис», «Оха» – договорись о поставке горбуши жителям Сахалина. Лосось продается в рамках региональной программы «Доступная рыба», а также через собственную розничную сеть рыбодобывающих предприятий.

В настоящее время идет активный промысел кеты. Надеемся, что весь рекомендованный наукой объем по этому виду лососей – 42 тыс. тонн – предприятия успешно освоят.

Первыми завершат промысел кеты рыбопромышленники на северо-западе Сахалина, на северо-восточном побережье, на участке от мыса Свободный до мыса Анива. Тогда же, 30 сентября, будет закрыт промысел кеты для представителей КМНС на участке от восточного устья реки Тымь до мыса Аге в Ныйском заливе.

Добыча кеты завершится 10 октября на юго-западном Сахалине, 15 октября – в заливе Терпения, на юго-востоке Сахалина, в том числе и в заливе Анива.

Рыбаки Итурупа и Кунашира продолжат промысел до 30 ноября.

– Какие вопросы актуальны для региона, помимо лососевой путины? У областного агентства не так много полномочий: в основном регулирование рыболовства осуществляет федеральный центр. Но в любом случае к голосу вашего ведомства прислушиваются.

– Мы нередко выступаем связующим звеном между рыбаками и федеральными органами власти. Есть определенные вопросы по регулированию. Сейчас по поручению президента проводится реформа контрольно-надзорной деятельности, неэффективные и излишние требования планируется отсечь с помощью «регуляторной гильотины».

Известны вопросы с пограничными органами. Например, проблемы вызвало требование к маломерным судам доставлять уловы только в порты. Это тоже предмет совместной работы с рыбаками, с ассоциациями, и я думаю, что агентство, наши некоммерческие организации, депутаты федерального и регионального уровня смогут добиться решения.

– С 26 августа стартовал прием заявлений на переоформление рыбопромысловых участков. Понятно, что обращения предприятия подают в территориальное управление Росрыболовства, но вы этот процесс отслеживаете?

– Да, сейчас проходит заявительная кампания – в соответствии с приказом Минсельхоза России от 25 июля 2019 года № 442. Мы разместили информацию о заключении договора пользования рыболовным участком на своем сайте. Обратились к главам муниципальных образований, чтобы они на местах также проработали этот вопрос.

Форма подачи заявления законодательством не установлена, но на сайте Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства был размещен образец, который обобщает, какая информация требуется от пользователей. Мы на своем сайте также опубликовали примерные формы заявлений, чтобы у рыбаков был ориентир.

По информации СКТУ ФАР, в настоящее время проходит предварительная стадия проверки правильности оформления заявлений на соответствие требованиям Порядка заключения договоров пользования рыболовным участком в соответствии со статьями 61, 63-65 федерального закона от 20 декабря 2004 года № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов».

Перечень заявлений, не соответствующих этим требованиям, размещен как на сайте теруправления Росрыболовства, так и на нашем сайте. Заявители не позднее 7 календарных дней вправе устранить замечания, предоставив сведения и документы, позволяющие считать заявление поданным в соответствии с положениями Порядка. В противном случае заявителю отказывают в заключении договора, о чем его должны проинформировать с помощью почтового отправления с уведомлением о вручении.

Случаев отказа в заключении договора по заявительной кампании этого года не было.

– Еще одна резонансная тема – организация любительской рыбалки, свободный и бесплатный вылов горбуши на удочку в Сахалинской области. Как люди ловили в этом режиме?

– Действительно, по инициативе главы островного региона Валерия Лимаренко впервые в правила рыболовства для Дальневосточного бассейна внесли изменения: предусмотрено, что граждане могут на определенных участках в морских водах свободно и бесплатно добывать по три экземпляра горбуши с помощью удебных орудий лова. Программа пользуется популярностью в нашем регионе, каких-либо серьезных замечаний со стороны контролирующих органов не поступало. Все проходит достаточно цивилизованно. Надеемся к следующему сезону включить в общий перечень места лова в Макаровском городском округе – такие предложения мы подготовили и отправили в отраслевой институт.

С 1 января 2020 года вступит в силу федеральный закон о любительском рыболовстве. Также изучаем, какие изменения нас ждут в связи с этим.

– Новые правила рыболовства для Дальневосточного бассейна отработали около трех месяцев. Возможно, возникают какие-то вопросы у пользователей?

– По итогам промысла тихоокеанских лососей обсудим работу с рыбацкой общественностью и, при необходимости, будем вносить предложения по изменению правил. В любом случае эти инициативы будут проходить ученый совет, рассматриваться на заседании Дальневосточного научно-промыслового совета, их должен будет утвердить Минсельхоз РФ.

– Глава региона Валерий Лимаренко ранее поручил разработать стратегию развития рыбохозяйственного комплекса. Этот документ будет подготовлен?

– Безусловно, такая задача стоит, и мы, как профильный орган здесь, в области, занимаемся подготовкой стратегии. Итоговый документ должен связать все направления развития рыбной отрасли на Сахалине и Курилах.

– Мы уже публиковали на Fishnews материал о прорывных проектах, которые реализуются в рыбохозяйственном комплексе Курил. Как отмечают в отраслевой ассоциации, эти отдаленные острова стали настоящей точкой притяжения инвестиций.

– Да, недавно на ВЭФ президент Владимир Путин принял участие в символическом запуске комплекса рыбопереработки компании «Курильский рыбак». Предприятие на Шикотане ориентировано на выпуск продукции глубокой переработки.

Инвестиционную программу по разным направлениям реализует Южно-Курильский рыбокомбинат. На Кунашире компания собирается ввести в эксплуатацию завод по переработке рыбных отходов.

Северо-Курильская база сейнерного флота, «Гранис», «Алаид», рыбокомбинат «Островной», «Континент» также воплощают в жизнь инвестиционные проекты на Курильских островах.

– А на Сахалине предприятия развиваются?

– Да, компания «Оплот мира» совместно с «Далькреветкой» в сентябре запустили в Невельске современный холодильник, рассчитанный на хранение до 2 тыс. тонн продукции из водных биоресурсов. Открываются новые производства и модернизируются уже действующие. Строятся лососевые рыбоводные заводы. Отрасль на Сахалине и Курильских островах не стоит на месте – предприятия развиваются.

– Вообще сейчас на федеральном уровне появляется много инициатив по реформированию отрасли.

– Главное – чтобы все это проходило гласно. Чтобы не было такого, что где-то принимаются решения, а потом предприятия ставятся перед фактом. Нужно, чтобы рыбаков слушали, чтобы понимали, с какими сложностями пользователи могут столкнуться. Конечная цель – чтобы предприятиям было проще работать: добывать рыбу, доставлять ее на берег, чтобы наше население – Сахалинской области и России в целом – могло приобрести по доступным ценам свежую, качественную продукцию.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 30 сентября 2019 > № 3140488 Иван Радченко

Артемия — это настоящий клад

Промыслом цист (яиц) артемии в России занимаются десятки компаний, но глубокая переработка с выпуском пищевых биодобавок для человека – до сих пор редкость. Научно-производственное предприятие «Био Билдинг» из новосибирского Академгородка – одно из немногих исключений. Научный подход, собственное сырье и многолетние исследования позволили разработать и вывести на рынок комплексы «Артемия Голд» и «Астаксантин+Омега-3+Омега-6+Йод», которые часто можно видеть на отраслевых выставках как в нашей стране, так и за рубежом.

О перспективах развития производства БАДов и функциональных продуктов питания на основе артемии, возможностях по использованию биологически активных веществ в рыбной промышленности и рыбных кормах как побочном продукте в интервью Fishnews рассказала директор компании Наталия Добрынина.

— Наталия Александровна, когда вы впервые заинтересовались артемией? Чем вас привлек именно этот вид рачков и в какой момент вы начали рассматривать его как основу для биодобавок?

— Это очень длинная история. По первому образованию я биолог-планктонист, училась и защищалась именно по планктону. В то время, да и сейчас, лучшего стартового корма для рыб, чем артемия, просто не существовало. Но поскольку непосредственно для кормовых целей используется личинка-науплиус, на стадии яйца для артемии большое значение имеет такая характеристика, как выклев. Как правило, покупатели хотят получить выклев не менее 75–80% и выше.

Когда мы стали изучать этот вопрос, выяснилось, что такой высокий процент бывает далеко не всегда: есть цисты с меньшим выклевом, а есть и вовсе без выклева. Науплиусов из них не появится, но потенциал-то остается. Здесь можно провести аналогию с куриными яйцами. Из одних вылупляются цыплята, из других нет, но это не говорит о качестве последних – их просто используют в других целях. Из тех яиц, что продаются на полках магазинов, никогда не будет цыплят, но это ценный пищевой продукт.

С цистами артемии принцип тот же. Даже если выклев ниже 70% — это неплохое яйцо. Оно очень богато питательными элементами, в которых нуждается организм человека. Это и нуклеиновые кислоты, и широкий спектр полиненасыщенных жирных кислот, и каротиноиды. В небольшом количестве там присутствует коллаген, глюкозамины, некоторые микроэлементы, в том числе йод, и многое другое.

И тогда возник вопрос, почему мы не используем все это природное богатство для людей. В начале 2000-х годов мы зарегистрировали торговую марку «Био Билдинг» и постепенно проводили различные исследования по артемии. А еще через десять лет появилась наша компания.

— Первый комплекс, который «Био Билдинг» вывела на рынок, назывался «Артемия Голд». Что он собой представляет? И есть ли в нем что-то помимо артемии?

— Да, первым продуктом, который мы разрабатывали все эти годы, стал биологически активный комплекс «Артемия Голд». И он сделан только из яйца артемии, больше ничего там нет. Наша технология предусматривает специальную подготовку яйца – это активация, отмывка, сушка до 45 градусов — чтобы сохранить все элементы. Потом яйцо размалывается до частиц менее 100 микрон и в таком виде проходит еще несколько стадий, включая стерилизацию.

По регламенту если продукт содержит не менее 15% от суточной нормы какого-то вещества, то это биологически активная добавка. Для «Артемии Голд» такими веществами являются нуклеиновые кислоты и йод. Прежде чем начать производство, мы отправляли образцы продукции в лаборатории в Европе, чтобы подтвердить заявленные элементы. Поскольку речь идет о натуральном продукте, обеспечить стабильность состава без дополнительных вмешательств можно только путем тщательного контроля сырья. Поэтому цисты артемии мы берем только с проверенных озер — у нас в аренде несколько участков в Новосибирской области.

Второй продукт, который появился на рынке недавно, — это комплекс «Астаксантин+Омега-3+Омега-6+Йод». Он тоже сделан из артемии, но в отличие от базовой формы это уже не порошок, а экстракт,масляная форма. Своего рода коктейль из астаксантина (мощный антиоксидант), полиненасыщенных жирных кислот и йода. Там есть и другие полезные элементы, но эти четыре компонента содержатся в количествах выше 15% от суточной нормы.

Что касается влияния на организм человека, для аттестации БАДов на самом деле клинические испытания не обязательны, но мы стараемся максимально опираться на исследования и научный подход. И поскольку «Био Билдинг» находится в Новосибирске, в Академгородке, такая возможность у нас есть.

Например, по «Астаксантину» мы сотрудничали с НИИ терапии и профилактической медицины, сейчас это филиал Института цитологии и генетики Сибирского отделения РАН, в рамках исследования, в котором участвовало 100 человек. Наша добавка использовалась в комплексной терапии людей с метаболическим синдромом, и показатели, по заключениям медиков, были хорошие.

— Сегодня в любой аптеке можно увидеть сотни наименований БАДов, не говоря уже об интернете. В чем отличие комплексов «Био Билдинг»? И как при таком огромном выборе найти путь к потребителю?

— В определенной степени мы рассчитываем на упаковку, которая привлекает внимание. Но в основном мы стараемся максимально полно донести до компаний, с которыми работаем, информацию о полезных свойствах наших продуктов. Подробно рассказываем, что такое артемия и чем она уникальна.

Вы только вдумайтесь: этому рачку 120–140 млн лет! У нас на планете очень немного организмов, которые пережили такой срок, пройдя сквозь все катаклизмы. Поэтому приспособительные функции у артемии очень высокие. Если грамотно объяснить людям все это, состав, пищевую ценность и натуральное происхождение, то они покупают и потом возвращаются.

С аптеками мы, конечно, работаем, но к каждому провизору не подойдешь. Зато мы активно сотрудничаем с санаториями. Например, для санатория «Озеро Карачи» у нас в Новосибирской области была разработана специальная программа «Активное долголетие», где используется наш комплекс в кардиометаболической диете. Кроме того, и «Артемию Голд» и «Астаксантин» необязательно продавать только через аптеки. Сейчас во многих магазинах появляются полки с продуктами для здорового образа жизни, так в Москве мы представлены в «Азбуке Вкуса».

Мы стараемся участвовать в профильных форумах и конференциях, в медицинских выставках по питанию и других подобных мероприятиях. Вот в конце августа в Белокурихе проходили «Разумовские чтения», посвященные именно курортному делу, а буквально несколько дней назад я присутствовала на научно-практической конференции в Карачах. Везде выступаем, разъясняем и показываем.

— Российское происхождение вашей продукции — это плюс или минус в смысле продвижения на рынке?

—На мой взгляд, сейчас российский покупатель начал обращать внимание на отечественного производителя, поэтому я не скажу, что американским или европейским БАДам слепо доверяют. Главное для человека — это гарантия того, что используются натуральные компоненты, и уверенность в соблюдении технологических стандартов. В этом плане наши производители ничуть не хуже, а порой и превосходят зарубежных.

— То есть iHerb и AliExpress вам не конкуренты?

— Ну почему же, они всегда будут конкурентами. С такой-то долей рынка — как же не конкуренты? Но мы предпочитаем двигаться постепенно, небольшими шажками и пока прицельно не занимались рекламой.

По крайней мере, в России нас уже многие знают. Да и в других странах. Мы как раз пытаемся выводить наши продукты на зарубежные рынки. К нам обращались из Камбоджи, Лаоса, Казахстана, Узбекистана, были небольшие поставки на Украину, в Германию, Великобританию, даже в Америку. Но на поток мы пока это не ставили. Все необходимые для экспорта документы и сертификаты у нас оформлены, поэтому если будет спрос — прекрасно.

Конечно, как и любому производителю, нам бы хотелось, чтобы продажи были побольше, а информированность публики о наших продуктах повыше. Ну так мы на это работаем — публикуем информацию, участвуем в выставках, развиваем связи с профсообществом, сейчас запускаем интернет-магазин.

На самом деле в России рынок БАДов пока невелик, он только формируется. Наши соотечественники в среднем потребляют гораздо меньше добавок и витаминов, чем в США, Европе или даже Азии. Но с каждым годом эта планка растет.

— Сейчас в рыбной отрасли много разговоров о необходимости максимально полного использования добываемого сырья, в том числе для извлечения биологически активных веществ. На ваш взгляд, каков потенциал этого направления?

— Думаю, что он весьма значительный. У наших рыбаков есть не только потенциал, у них есть и знания, и желание, поэтому со временем они, конечно, наладят такое производство. Уже сейчас смотришь, как стали упаковывать рыбу, как хранить, как перевозить. И до БАДов доберутся.

Рано или поздно отрасль придет к тому, что все отходы производства будут перерабатываться — на добавки, на рыбную муку и жир, на еще какие-то компоненты. Наработки-то уже есть. Мы сотрудничаем с Калининградским государственным техническим университетом, с кафедрой технологии продуктов питания, они показывали свои образцы — от колбасы из рыбы до чипсов. Если к производству привлекать науку, из тех частей рыбы, которые сейчас не используются, можно делать удивительные вещи.

— В прошлом году вы предложили российскому рынку органические корма для рыб. Как возникла эта идея и что думают рыбоводы по поводу отечественной продукции.

— Кстати, это хороший пример. В нашем случае, почему мы начали делать корма? Потому что после производства «Астаксантина» остаются, грубо говоря, отходы, которые на самом деле являются весьма ценным сырьем. Мы его перерабатываем немножко, переделываем и добавляем в корма для рыб. Получается высококачественный продукт, которым рыба может питаться с первых дней жизни.

Мы проводили некоторые эксперименты на рыбоводных хозяйствах. А Росрыбхоз, членами которого мы являемся, попросил, чтобы мы сделали именно корма. И мы сделали вот такую крупку — стартовый корм, заменяющий зоопланктон. Как раз для малька, который только начал питаться. Опробовали его в нескольких рыбхозах — в Смоленской области, в Ростове, в Подмосковье, отзывы пришли очень хорошие, и постепенно некоторые хозяйства начинают целенаправленно закупать у нас этот корм.

А в этом году мы разработали линейку стартовых кормов с гранулами разных размеров. Тоже по просьбе Росрыбхоза. Потому что личинке в процессе роста трудно перейти с живого корма на сухой — отход большой. А тут малек сразу начинает есть наш корм, размер гранул потихоньку увеличивают, рыба привыкает и дальше нормально питается.

— Какие еще направления вы планируете развивать в ближайшие годы?

— У нас разработано несколько новых продуктов. Это и белковые коктейли, и косметика, и батончики для детей. Мне бы хотелось, чтобы мы все это запустили в производство. Сейчас изучаем возможности реализации таких проектов, готовы рассмотреть предложения инвесторов. В принципе мы открыты для сотрудничества.

— Речь идет уже не о БАДах, а о пищевых продуктах?

— О дополнении к обычному рациону. К сожалению, многие воспринимают БАДы как лекарства, что в корне неверно. Это сильно испортило репутацию всех добавок и привело к скептическому отношению к ним. Но БАДы — это не лекарства, а еда, и относиться к ним надо, как к еде. Просто если сравнивать с рыбой и морепродуктами, то их надо съесть 200, 300 или 500 граммов, чтобы получить то же количество полезных элементов, которые есть в одной капсуле.

Проблема в том, что раньше нам в сутки требовалось, допустим, 2000 килокалорий и вместе с ними в организм поступали все необходимые вещества. А сейчас люди меньше двигаются, пользуются транспортом и лифтом, ведут офисный образ жизни, и расход энергии у них ниже. Но если есть меньше продуктов, вы будете недополучать эти элементы, и организму будет не очень-то хорошо. А если есть больше, избыток пищи где-то будет откладываться.

В идеале, конечно, человеку просто надо больше двигаться, чтобы он мог съедать то количество элементов, которые должны поступить в его организм, без нежелательных последствий. Но далеко не всем это подходит. И вот тут могут выручить БАДы. Но повторю, принимать их могут только здоровые люди. Если человек болен, он в первую очередь должен проконсультироваться с врачом, а не рассчитывать на волшебные добавки. Хорошо, что постепенно это отношение сдвигается в правильное русло и люди становятся грамотнее.

— В качестве сырья для новых продуктов вы рассматриваете только артемию?

— А я вообще люблю артемию, поэтому я с ней работаю всю жизнь. А если серьезно, будем пока разбираться с артемией, потому что это настоящий клад. Потенциал там богатейший, и есть еще очень многое, что можно предложить людям.

Анна ЛИМ, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. СФО > Рыба. Экология. Медицина > fishnews.ru, 23 сентября 2019 > № 3137560 Наталия Добрынина

На отрасль стали смотреть другими глазами

Российская рыбная отрасль, с одной стороны, привлекает внимание ростом показателей, проектами по строительству судов и заводов, миллиардами инвестиций. С другой – нестабильностью законодательства и инициативами разных ведомств по изменению доступа к ресурсу. Какую позицию в этой связи занимает Росрыболовство? Об этом замминистра сельского хозяйства – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков рассказал в интервью главному редактору журнала «Fishnews – Новости рыболовства» Эдуарду Климову на площадке V Восточного экономического форума во Владивостоке.

– На ВЭФ прошло две дискуссии, посвященные рыбной отрасли. Одна – по аквакультуре, и вторая, стратегическая, по привлечению инвестиций. Видно, что многие рассматривают рыбохозяйственный комплекс чуть ли не как основной драйвер развития Дальнего Востока. Хотят, чтобы рыбопромышленники не только вкладывались в свои предприятия, но и создавали стимул для других направлений. Вы считаете, отрасль к этому готова?

– На самом деле, за счет достижений, которые есть у отрасли, и ее потенциальных возможностей, можно комплексно смотреть на развитие и масштабировать проекты на другие направления, связанные с рыбным хозяйством. В целом, я считаю, такая ситуация нормальна.

Считаю, это позитивный момент, что на отрасль смотрят другими глазами. Потому что до этого вообще не было понимания, что происходит в рыбном хозяйстве, на какой эффект от работы отрасли могут рассчитывать государство и приморские территории. Скажем так, занимались чем-то – и слава богу. Все было непонятно и серо. Оставался вопрос: вкладывают ли куда-то дальше рыбопромышленники деньги, инвестируют ли?

Сейчас ситуация понята, интересна, и безусловно, появились новые вызовы. Есть и определенные сложности. Проблемы неизбежно возникают при реформировании. Как в русской пословице: лес рубят – щепки летят. Без этого, к сожалению, серьезные структурные преобразования невозможны. Но еще раз хочу сказать, самое важное, что на отрасль смотрят уже по-другому: как на один из драйверов роста, в том числе на Дальнем Востоке.

– На сессии старший вице-президент Сбербанка Владимир Ситнов озвучил, что подписка на крабовые аукционы – под 300 млрд рублей. Не пугает цифра?

– Нет, потому что это же не окончательная сумма от реализации всех долей квот – это просто набор участников, которым открыты определенные лимиты. В рамках этих лимитов каждый будет бороться. То есть эта цифра не говорит, что будет продано лотов на 300 миллиардов. Она свидетельствует, что есть интерес у участников и есть переподписка на эти квоты.

– Те, кто присутствовал на сессии, выступал, участвовал в дискуссии, – люди другу друг знакомые. ФАС заявляет, что один из аргументов выставления квот на аукционы – это необходимость привлечения в отрасль новых игроков. Вы видите, откуда эти новые участники появятся, или считаете, что просто внутри произойдет перераспределение ресурса?

– Мне кажется, то, что в зале собрались знакомые люди, не свидетельствует о том, что в рыбной отрасли ограничена конкуренция. Этот вывод неправильный. Да, в рыбной отрасли, как и везде, есть крупные и более мелкие компании. Но здесь более конкурентная среда, чем в других секторах добывающей промышленности в России.

Что касается новых игроков, то, скорее всего, они появятся, прежде всего, портфельные, финансовые инвесторы. Так как вряд ли придут новые инвесторы со своими компетенциями: нельзя просто вложить деньги, а потом учиться ловить рыбу и продавать ее. Поэтому, безусловно, нужны те, кто заработал опыт в этих процессах, несомненно, у них будет много преимуществ.

– Один из главных вопросов – об этом говорили и президент ВАРПЭ Герман Зверев, и представитель компании «Монерон» Дмитрий Пашов, и многие другие – это зыбкость законодательства. В ответ вы сказали, что отрасль находится на границе реформирования, через которую переходить, наверное, не стоит. Расскажите об этом подробнее.

– Запущен механизм модернизации, и смешивать разные направления реформирования, которые не пересекаются друг с другом, невозможно. Это будет очень странно выглядеть с точки зрения, наверное, любого управления: если ты осуществляешь какие-то преобразования и в процессе начинаешь проводить вторую реформу, не закончив первую. Мне кажется, надо дождаться итогов первых действий, чтобы принимать дальнейшие решения. Какие-то дополнительные настройки, конечно, могут быть, и я не исключаю, что в рамках механизма инвестиционных квот появятся новые объекты или дополнительные объемы. Но стратегические изменения в тех направлениях, где работают инвестиционные квоты, – неправильно. Это может привести к серьезному коллапсу, во всяком случае, для участников рынка.

– Опять же, отмечено, что инвестиционные квоты обеспечат производство продукции глубокой переработки, о которой говорят государство и регулятор. Была озвучена проблема, что рынок не готов к такому объему этого товара. Вброс рыбопродукции приведет, по идее, к уменьшению ее стоимости?

– Возможно, приведет, возможно, и нет. Надо смотреть, какие будут последствия. Нужно отметить, что мы не вбрасываем новую продукцию. По сути дела, стоит задача занять определенную нишу, возможно, получить чью-то долю на рынке. По сути дела, понятно, что ресурс ограничен, а то сырье, которое мы поставляем в Китай, перерабатывается и идет на мировой рынок далее. Потребляется этот продукт? Потребляется. Поскольку ресурс ограничен, нужно ограничить и объемы, которые будут поставляться через такую длинную цепочку на экспорт, но увеличить его стоимость.

На сессии говорили, что внутренний рынок не готов «переварить» такой объем, а на внешнем нас, конечно, никто не ждет. Так нужно формировать спрос, воспитывать, работать в этом направлении, а не сидеть и ждать. Мы уже не первый год говорим о продвижении и популяризации рыбной продукции, делаем шаги в этом направлении. Но пока все заканчивается разговорами со стороны бизнес-сообщества. Нужно объединяться, активнее вести себя на рынке. Если бы животноводы сидели и говорили, что ничего невозможно сделать, не было бы ни открытия экспорта мяса птицы в Китай, ни поставок говядины, ни продвижения в других странах. Понятно, что просто открыть рынок, когда твою продукцию там никто не знает, недостаточно. Необходимо, чтобы со стороны рынка был запрос, тогда и осваивать его будет проще.

– Согласно национальному проекту по развитию экспорта, в 2024 году по поставкам рыбной продукции задана планка в 8,5 млрд долларов. Однако психологически всегда воспринималось, что рыба на внешний рынок – это плохо. Как вы думаете, когда удастся поменять этот взгляд?

– В глазах обычного человека ситуация изменится только тогда, когда рыба в магазинах будет стоить столько же, сколько и курица. Когда рыбной продукции будет достаточно и она будут хорошего качества. Второе условие достижимо, а вот первого, скорее всего, не будет никогда.

– Перед ВЭФ сообщалось о компаниях, признанных экспортерами года на Дальнем Востоке. Рыба в списке лучших появится?

– Мне кажется, что именно рыбная отрасль – один из лучших экспортеров. Нужно чуть-чуть изменить структуру поставок. Но даже если посмотреть динамику за последние два года, то видно, что мы одни из немногих, кто выполнил показатели, заложенные в нацпроекте по экспорту. Мы даже несколько перевыполнили задачу. Статистика за семь месяцев 2019 года показывает, что в объемном выражении поставки выросли на 2%, по стоимости – на 15%. Это очень важно. Показатели демонстрируют, что страна стала больше экспортировать в денежном выражении. Если бы такой рост не начался, то нельзя было бы говорить о 8,5 млрд долларов в 2024 году. У нас одна возможность – увеличить стоимостные объемы поставок за счет изменения структуры экспорта. Задача стоит сложная: обеспечить рыбопродукцией и внутренний рынок, и внешнее направление.

– Выше всего ценится живая рыба. Нет ли противоречия между развитием глубокой переработки и востребованностью товара в живом виде?

– Сегмент живой рыбы все равно четко очерчен. Живая, охлажденная рыба, безусловно, тоже остается, просто это ограниченные возможности.

– Обычно, говоря об увеличении работы с зарубежными рынками, мы имеем в виду, прежде всего, Азию: Китай, Южную Корею, Японию. Вряд ли речь идет о Европе.

– Я все-таки считаю, что есть все возможности работать с Европой, будем этим заниматься. И не только по поставкам продукции с Северного бассейна. Не вижу проблем: в Африку возим с Дальнего Востока, почему бы в Европу не возить? Китай же поставляет переработанную продукцию на европейский рынок, и мы можем.

– В свете опять же крупных сумм инвестиций, платежей в бюджет, аукционов у Росрыболовства хватает полномочий регулировать все эти сферы или хотя бы следить за всем? Хотелось бы расширить полномочия ведомства? Все-таки Росрыболовство – это регулирование промысла и охрана водных биоресурсов.

– Перед нами, на самом деле, и так поставили все сопутствующие задачи, связанные с рыболовством. Вопрос не в том, какие полномочия за нами закреплены формально, а в том, какую работу мы выполняем. Мы ни с кем не спорим, все равно априори эти полномочия находятся в нашей зоне ответственности.

Газета « Fishnews Дайджест»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 сентября 2019 > № 3137557 Илья Шестаков

Все обязательства по инвестпроекту выполнили

Владимир КОТОВ, Генеральный директор ООО «Камчаттралфлот»

Этой весной Fishnews побывал на стройке современного рыбоперерабатывающего завода на площадке ТОР «Камчатка». Новое береговое производство в рамках программы инвестиционных квот строит компания «Камчаттралфлот». Это не первый подобный объект под инвестквоты для региона, но в данном случае опыт инвесторов по-своему уникален. О том, как готовился проект, который сейчас уже вступил в заключительную фазу реализации, нам рассказал генеральный директор ООО «Камчаттралфлот» Владимир Котов.

– Владимир Викторович, сейчас у вас все силы брошены на завершение строительства и запуск нового завода. Получается, что лососевую путину, обычно «жаркий» для Камчатки сезон, вы пропускаете?

– Таков привычный для нас график работы. Действующая рыбоперерабатывающая фабрика «Камчаттралфлота» небольшая, но продукцию выпускает хорошего качества и только из белой рыбы. На лососе мы акцента в работе не делаем, так как у нас нет собственных рыболовных участков. К тому же наш флот – это три среднетоннажных судна. В летние теплые месяцы сохранять сырье в свежем виде для доставки на берег сложнее, а мы качеством производимой продукции никогда не рискуем – это условие ставим на первое место.

Основная для нас позиция – собственная белорыбица: минтай, треска, камбала. Сейчас мы готовимся к запуску нового завода, где все технологические линии спроектированы специально под переработку такой рыбы. Поскольку это проект под инвестиционные квоты (завод типа «М»), мы рассчитываем, что с его сдачей получим и дополнительные ресурсы – минтай, а также охотоморскую сельдь.

Поэтому мы выстроили рабочий график так, что летом у нас перестой, ремонт, да и люди должны отдохнуть. А с 1 октября вновь начинается производственный цикл, который длится по май включительно.

– Работы на вашем новом заводе вышли на финишную прямую. Удалось ли уже смонтированное оборудование опробовать на живой рыбе?

– Мы планируем принять первую рыбу в конце сентября, чтобы настроить все линии, а в октябре уже запустить завод.

– Настройку оборудования проводят иностранные специалисты?

– Совершенно верно, это условие у нас было прописано в контрактах. Представители всех иностранных партнеров – поставщиков техники уже приезжали весной для монтажа оборудования. В этой работе участвовал и наш технический персонал. Работники завода будут присутствовать также и на настройке, одновременно проходя обучение у производителей оборудования.

– Пришлось ли искать дополнительных специалистов для работы на новой технике?

– Конечно, мы добираем людей. У нас появилось оборудование по производству рыбной муки, которого не было на первом заводе, современное дизельное оборудование, построена мощная котельная. Соответственно, добавились и новые должности технического персонала. Все вакансии закрыли за счет местных жителей, из других регионов мы привлекаем только рыбообработчиков – в основном с Алтая и из Бурятии.

– В общей сложности сколько рабочих мест будет создано благодаря новому производству?

– После ввода в строй завод сможет обеспечить круглогодичную занятость около 350 человек.

– То есть теперь с выходом флота на летнее обслуживание ваше береговое производство будет продолжать работу?

– Да, у нас будет большое консервное производство – порядка 100 тыс. условных банок в сутки. Мы также планируем приобрести в Норвегии новое судно, которое сможет доставлять рыбу на берег в охлаждаемых трюмах, сохраняя высокое качество сырца в течение 7 суток. Его мы сможем использовать и на приемке красной рыбы с неводов на побережье. Все это позволит обеспечить заводу круглогодичную загрузку.

– Насколько возрастут объемы производства «Камчаттралфлота» с запуском нового завода?

– По сравнению с мощностью нашего прежнего завода объемы производства увеличатся более чем в два раза.

Суточная мощность нового берегового предприятия составляет 250 тонн мороженой продукции. Здесь также будет производиться в сутки не менее 100 тонн филе: всю инвестквоту, которую мы получим от государства для поддержки нового предприятия, мы будем направлять на выпуск именно этого вида продукции.

Обязательным условием является переработка рыбных отходов, чем прежде мы самостоятельно не занимались. Теперь завод сможет выпускать более 20 тонн рыбной муки и порядка 6 тонн рыбьего жира (в зависимости от сырья).

Для обеспечения рентабельности предприятия мы закладываем 25 тыс. тонн водных биоресурсов (хотя технически сможем перерабатывать до 50 тыс. тонн рыбы). На сегодня у нас есть лимиты на освоение 11,2 тыс. тонн ВБР, рассчитываем получить еще 13,5 тыс. тонн минтая и сельди в качестве инвестквот.

– Вы упомянули, что утилизация отходов станет для вас новым направлением. Этот вопрос важен еще и потому, что ваше новое производство располагается в черте Петропавловска-Камчатского. Расскажите подробнее о технических характеристиках выбранного для этих целей оборудования.

– Это рыбомучная установка датского производства – последняя разработка фирмы Ostergaard. Мы уже смонтировали ее в составе нашего комплекса. Не будет совершенно никаких запахов и вредных, токсичных выбросов. На выходе получаем муку с высоким содержанием протеина и рыбий жир – все это востребовано на рынке. Так что у нас получается практически полностью безотходное производство.

– Завод сможет качественно перерабатывать и отходы от разделки таких жирных видов рыб, как лосось?

– Это оборудование справится даже с жирными отходами от сельди. Более того, мы убедились в этом сами: наш специалист побывал в Японии, где смог наблюдать за работой такой РМУ на рыбоперерабатывающем предприятии. Да, там действительно нет ни запахов, ни вредных выбросов – никакого ущерба экологии. При этом само предприятие расположено в центре города и по характеристикам втрое мощнее нашего.

– При оснащении завода вы сделали выбор в пользу европейского оборудования. Как проходило изучение рынка?

– Эта серьезная задача была возложена на моего заместителя по производству – Сергея Павловича Быкова, который имеет огромный опыт работы в этой сфере. Он полон идей и прекрасно понимает производство, им до мелочей продумана вся техническая составляющая нашего нового завода – конструкторам оставалось только воплотить все это в чертежах. Сергею Павловичу была дана полная свобода действий, и ему хватило опыта, знаний и творческого потенциала, чтобы создать такой большой завод.

При изучении рынка перерабатывающего оборудования он посещал различные выставки, где были представлены лучшие образцы зарубежной и российской техники. Познакомившись со всеми, мы выбрали несколько оптимальных предложений и сделали свой выбор.

Так, производство филе мы доверили лидеру на этом рынке – компании Baader, которая не нуждается в дополнительной рекламе.

Заморозка обеспечена оборудованием немецкого бренда Gea Refrigeration: эту компанию нам порекомендовали и специалисты «Океанрыбфлота», которые проверили их компрессоры на своих судах и подтвердили надежность и экономичность техники.

Консервный цех у нас получился «сборный»: здесь есть и отечественное оборудование – автоматические закаточные и рыбонабивочные машины калининградского конструкторского бюро им. Л.Г. Кошкина, и зарубежное – автоклавы французской фирмы Steriflow.

Так что к подбору техники мы подошли со всей серьезностью. Могу сказать, что на наше строящееся предприятие уже приезжали представители бизнеса из Японии, Китая и, увидев «начинку» завода, сразу выразили готовность приобретать в будущем нашу продукцию, так как производиться она будет на лучшем оборудовании.

– То есть уже сейчас зарубежные покупатели присматриваются к вашему производству?

– Да, экспортная составляющая у нас будет присутствовать обязательно: есть рекомендации регулятора, что отрасль должна увеличивать экспортную выручку. Конечно, о конкретных объемах мы сможем говорить только после запуска завода и выхода на полную мощность. Но в любом случае с новым производством мы сможем рассчитывать на получение необходимых номеров и для работы на внешнем рынке.

– Как у вас решался вопрос с доставкой оборудования из Европы?

– За решением этой задачи мы обратились в камчатскую компанию «Терминал «Сероглазка», которая сотрудничает в том числе и с Maersk. Она, кстати, является резидентом свободного порта Владивосток и расположена в Петропавловске-Камчатском, рядом с нами. У компании хороший уровень сервиса, прекрасные специалисты, отлично организована логистика. С терминалом «Сероглазка» мы работаем и по отправке готовой рыбопродукции.

– А как сейчас проходит процедура сдачи нового завода?

– К августу основное здание завода уже было введено в эксплуатацию, получен соответствующий акт от Росреестра. Сейчас мы получили аналогичное разрешение от Минвостокразвития на ввод локально-очистных сооружений. Все строительно-монтажные работы завершены, установлено оборудование, сделано благоустройство. Проведена регистрация имущественного комплекса, сейчас подаем заявление в Росрыболовство на получение инвестиционных квот.

– Завод строится с опережением графика, и в прошлой нашей беседе вы высказывали опасения, что из-за этого могут возникнуть вопросы в ходе приемки инвестиционного объекта. Ситуация меняется?

– Изменения в нормативной базе относительно приемки инвестиционных объектов еще не приняты, но позиция Минпромторга по этому вопросу нам стала понятна, с министерством у нас ведется рабочий диалог. Со своей стороны мы выполнили обязательные условия, которые были прописаны в договоре. Надеемся, что все пройдет благополучно.

– Владимир Викторович, вы уже упомянули о вкладе в строительство завода вашего заместителя – Сергея Быкова. А кого еще вы привлекали к реализации этого проекта, важного не только для «Камчаттралфлота», но и Камчатского края в целом?

– У нас подобралась действительно отличная команда. Главное, что все эти люди будут трудиться на предприятии и дальше, надеюсь, долго и плодотворно. Это не временщики-исполнители, а именно постоянный коллектив, поэтому и строили завод они, что называется, под себя: им здесь работать.

Конечно, хотел бы отметить главного инженера Евгения Александровича Баркара. У него глубокие профессиональные знания, в том числе о перерабатывающем оборудовании. Это ответственный, грамотный человек, который целиком отдается работе, и его вклад в общее дело огромен.

Это и замдиректора по строительству Владимир Николаевич Пантилеев. Мы называем его «глыба»: в строительстве он разбирается во всех тонкостях – от технологических нюансов до организации работы. Это человек, который очень неравнодушен к тому, чем занимается, он живет своим делом. После сдачи объекта Владимиру Николаевичу предстоит следить за эксплуатацией всех зданий и инфраструктуры, которую мы создали вокруг нашего производства.

Огромную работу проделал наш главный бухгалтер, настоящий «финансовый мозг» предприятия – Светлана Викторовна Сидорова. На ней весь учет, контроль, планирование финансовых средств, разработка финансовых программ при подготовке инвестиционного проекта, отчетность, контроль расходов – это большая нагрузка и очень важная работа, особенно когда речь идет о реализации инвестиционного проекта по договору с государством. Так же и с юридическими вопросами: составлением договоров, защитой компании от юридических ошибок занимается настоящий профессионал – наш начальник юридического отдела Анна Игоревна Чернявская.

Так что с уверенностью могу сказать, что нам с людьми очень повезло.

– Можете поделиться, как рождалась сама идея нынешнего проекта? Помог собственный опыт или подтолкнули условия для привлечения инвестиций в рыбную отрасль, которые начали складываться в стране в целом и на Камчатке в частности?

– Все вместе. В отрасль я пришел в конце 1990-х: остался на Камчатке после службы в армии, как, наверно, и многие здесь. Поработал сперва на небольших предприятиях, которые занимались прибрежной добычей лосося, затем – в колхозе «Ударник», уже на руководящей должности.

Первое, что я ощутил, придя в «Камчаттралфлот» в 2015 году, – это общий настрой на развитие.

– Чувствуется, что вы сразу оказались на одной волне.

– Верно, учредители предприятия очень нацелены на работу, они готовы инвестировать в компанию, поэтому «Камчаттралфлот» с самого начала развивался очень динамично. Мы участвовали в аукционах: наращивали ресурсную базу. В 2015-2016 году приобрели третье судно, модернизировали старый завод, запустили консервный цех и вывели качество производимой продукции на хороший уровень – она стала востребованной на российском рынке.

Идею создания современного высокотехнологичного завода начали продумывать несколько лет назад, еще до того как на Камчатке была создана ТОР, а в отрасли принята программа инвестквот.

Поэтому, как говорится, обстоятельства сложились благоприятные. Теперь самое главное – все планы реализовать. На сегодня для нас вопрос номер один – это запуск завода.

Наталья СЫЧЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 сентября 2019 > № 3133563 Владимир Котов

Нацрыбресурс станет системообразующим предприятием рыбной отрасли

ФГУП «Национальные рыбные ресурсы», образованное в 1999 году, на сегодняшний день единственное подобное предприятие, подчиненное Росрыболовству. Хотя в первую очередь ФГУП ассоциируется с управлением рыбными терминалами морских портов, перечень направлений, где Нацрыбресурс представляет интересы государства, этим далеко не исчерпывается. За счет чего удается развивать портовое хозяйство, почему социальные рыбные магазины полезны даже для тех покупателей, кто туда не ходит, и какие амбициозные планы позволит реализовать грядущее акционирование Нацрыбресурса и его слияние с Главрыбводом и ЦСМС, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал врио генерального директора предприятия Сергей Харьков.

– Сергей Владимирович, главной задачей Нацрыбресурсасейчас является управление госимуществом. В первую очередь это относится к портовой инфраструктуре – причальным стенкам и т.д. Как вы оцениваете ситуацию в этой сфере? По каким направлениям удалось добиться наибольшего прогресса?

– Действительно, важнейшей частью работы для нас является обеспечение функционирования рыбных портов и поддержание их инфраструктуры. Но сразу скажу, что своими силами эту задачу можно выполнить только там, где у нас есть весь портовый комплекс. Сейчас по большому счету только в трех портах Нацрыбресурсу принадлежит полная инфраструктура с причальными стенками – в Корсакове, Калининграде и Махачкале. В остальных портах в нашем распоряжении только причальный фронт.

Порт в Корсакове ранее был передан в аренду компании, которая, скажем так, не потянула его по своим финансовым возможностям и поэтому вернула нам. Сейчас мы выполнили там определенные работы по ремонту и восстановлению причалов, думаю, к осени запустим бункеровку судов топливом.

Пока он остается в эксплуатации Нацрыбресурса, будем постепенно сами проводить реконструкцию. Хотя определенные обращения от инвесторов поступают, в том числе с китайской стороны. На мой взгляд, Корсаков – это достаточно перспективный порт и для захода рыболовецких судов, и даже в большей степени для судоремонта и бункеровки.

В Махачкале тоже удалось сделать очень много. Мы согласовали реконструкцию рыбного порта. Уже обновлены все железнодорожные пути, на очереди – новый холодильник. Всего в модернизацию будет вложено порядка 1,2 млрд рублей. Положительный эффект налицо: рыболовные суда, которые ведут промысел на Каспии, начали заходить в порт, пошли первые выгрузки кильки, растет грузооборот. И он увеличится, как только будет построен холодильник на 1,5 тыс. тонн, появится рыбопереработка. Думаю, что все эти работы закончатся к маю следующего года, и у нас будет современный рыбный порт со всей инфраструктурой, которая востребована у рыбаков.

Калининградским портом мы сейчас усиленно занимаемся. Шаг за шагом ремонтируем крановое хозяйство, переходим к ремонту причального фронта. Порт уже вышел на безубыточный уровень, но, по-хорошему, там нужны масштабные инвестиции, чтобы заменить все оборудование, провести реконструкцию причалов, создать новые складские мощности, перестроить холодильник, восстановить возможность перевалки грузов, которая в свое время осуществлялась там. В общей сложности на это потребуется не менее шести с лишним миллиардов рублей.

Несмотря на то, что в других портах наши возможности сильно ограничены, в целом могу сказать, что Нацрыбресурс выполнил поручение президента по передаче причалов тем рыбакам, у которых есть эта инфраструктура, – для обеспечения полного цикла функционирования рыбных портов. Все прекрасно знают, какие споры шли, например, с Владивостокским морским рыбным портом, да и с другими портами. Но в итоге мы пришли к согласию и смогли заключить с арендаторами долгосрочные договоры на 49 лет, предусматривающие инвестиционные обязательства. Сейчас нам поручено обеспечивать мониторинг выполнения этих обязательств, что мы и делаем, и небезуспешно.

Всего пару лет назад мы таким образом передали в аренду причалы в Невельске. А недавно мы присутствовали там при запуске нового холодильника, который построил инвестор. Это первый холодильник на российском берегу, расчетная температура работы которого -38ºС – для хранения креветки. Аналогов ему у нас в стране пока нет. И это тоже один из показателей и нашей работы, и работы арендатора.

– Вы упомянули историю с Владморрыбпортом. Еще несколько лет назад в прессу регулярно попадали подобные скандалы, связанные с причалами, и судебные споры. Сейчас все это утихло. Каким образом удалось этого добиться?

– Судебные споры с рыбаками действительно сошли на нет. Знаете, когда я возглавил Нацрыбресурс в 2017 году, руководство поставило задачу, прежде всего, прекратить это, скажем так, взаимонепонимание. Я в течение полугода объездил все порты, посетил все компании, у которых были заключены договоры аренды или они предполагались, переговорил со всеми. Хотя ситуация с Владивостокским морским рыбным портом все-таки была главенствующей. В каком плане? На Дальнем Востоке все ожидали, чем закончится спор Нацрыбресурса с ВМРП и какой возникнет прецедент.

Мы с ВМРП в итоге смогли убедить друг друга, что все заявленные условия будут соблюдены. В августе 2017 года Нацрыбресурс заключил с ними договор на 49 лет с выполнением инвестиционных обязательств по строительству холодильника. И пока порт их выполняет. У меня этот проект находится на особом контроле, и мы еженедельно проводим его мониторинг. В сентябре-октябре, если ничего не помешает, они должны уже начать строительство объекта.

После этого другие компании поняли, что с Нацрыбресурсом можно разговаривать. И не с позиции силы, а в разумном ключе. То, что выгодно им, выгодно и нам в плане реконструкции и развития. Поэтому руководители инфраструктурных компаний пошли на перезаключение договоров на новый срок с инвестиционной составляющей. А мы согласились, чтобы в этих договорах и соглашениях было указано, что, раз эти предприятия вкладываются в реконструкцию причалов, они на время освобождаются от арендной платы.

– Можно ли в связи с этим утверждать, что вопрос о передаче причалов регионам, который неоднократно поднимался, сейчас снят с повестки дня?

– На эту тему было очень много разговоров, в том числе на уровне правительства. Но давайте разберемся. Вот что такое «передать причалы субъекту»? Чем тогда субъект будет отличаться от Нацрыбресурса? Да ничем абсолютно! Он, во-первых, будет вынужден включить в бюджет региона дополнительную строку «содержание причалов». А во-вторых, он же не будет сам осуществлять погрузочно-разгрузочные работы, он точно так же сдаст эти причалы в аренду коммерческим структурам. И в чем тогда разница?

У нас в стране нет ни одного региона, который бы владел причальными стенками. Не говоря уже о том, что это стратегические объекты, они все двойного назначения. Не думаю, что субъектам интересно этим заниматься, у них и своих проблем хватает.

– Как обстоят дела с ремонтом и обслуживанием причальных сооружений в других рыбацких регионах? У Нацрыбресурса есть стратегия развития и этих портов?

– Конечно, для каждого объекта составлены планы и определены графики работ. Они закладываются в бюджет, который ежегодно утверждается Росрыболовством. И мы пока из этого графика еще не выходили.

В Мурманске, да, у нас были препятствия, были судебные претензии даже не столько к нам, сколько к Росимуществу, но пока все решения судов в нашу пользу. Ситуация осложняется тем, что о неразрывной технологической связи причалов с инфраструктурой заявил не только Мурманский морской рыбный порт, но и ряд других компаний. Поэтому передать эти гидротехнические сооружения кому-то в эксклюзивное пользование вряд ли возможно.

Сейчас мы проводим мероприятия по оценке причалов и получаем заявления на их аренду. Но прежде чем заключать новые договоры, нам бы хотелось четко понимать, какую инвестиционную составляющую готовы взять на себя арендаторы. Это может быть реконструкция холодильных мощностей, ремонт подкрановых путей, замена кранового хозяйства или еще что-то. Остальные вопросы можно решить в рабочем режиме.

В порту Магадана на сегодняшний день причалы находятся в эксплуатации у Нацрыбресурса. Их техническое состояние очень плохое. Делать капитальный ремонт бессмысленно, необходима полная реконструкция объекта. В 2014 году этот проект уже выносился на правительство с общей сметой около 920 млн рублей, но не был принят. Сейчас есть поручение вице-премьера, чтобы Минфин и Минэкономразвития все-таки рассмотрели возможность выделения такой суммы на реконструкцию магаданского порта, включая проектно-изыскательские работы.

Мы готовы к любому варианту. Если средства будут выделены, Нацрыбресурс может сам провести реконструкцию. Если нет, будем искать заинтересованных арендаторов.

В Петропавловске-Камчатском имело место невыполнение обязательств из-за банкротства одного из игроков. В этом году мы уже шестой раз объявляем там аукцион, но потенциальных строителей, которые готовы прийти и доделать последние 190 метров причального фронта, пока нет. Вернее, желающие-то есть, но им трудно получить банковскую гарантию, которая требуется в соответствии с ФЗ-44.

Думаю, что в будущем году мы этот вопрос все-таки дожмем, и в 2020 году введем эти причалы в эксплуатацию. Они нужны рыбакам. Это новый причальный фронт с дноуглублением до 10 метров, куда могут заходить суда с большой осадкой, тем более что там есть и холодильник на 5 тыс. тонн.

Про Владивосток и Сахалин я уже сказал: там работа идет по плану.

– В декабре 2017 года Нацрыбресурс открыл первый специализированный рыбный магазин в Калининграде. За полтора года эта сеть выросла уже до пяти точек. Можно ли говорить об успехе этого проекта и в других городах? Как удается поддерживать заданную планку цен и конкурировать с другими торговыми предприятиями?

– Безусловно, такие магазины пользуются спросом у населения, особенно те, что в Калининграде и Мурманске. В Мурманске даже в большей степени, потому что там у нас есть свое судно и своя рыба, и нам проще регулировать ценовую политику. Стоимость продукции мы, как государственное предприятие, всегда согласовываем с Росрыболовством и стараемся держать их достаточно низкими, кое-где даже ниже, чем в оптовом звене.

В любом случае это социальный проект, он не приносит прибыли, а местами даже есть убытки, которые берет на себя Нацрыбресурс. Коммерческая выгода нулевая. Зато сразу понятно, чем мы отличаемся от любой другой компании. Бизнес не может себе позволить работать в минус, иначе он обанкротится, но Нацрыбресурс – распределенная организация с филиалами по всей стране. Где-то у нас может быть убыток, где-то профит, но за счет прибыльных участков мы поддерживаем эти программы. И будем это делать до тех пор, пока есть такая возможность.

Для нас важно, что мы обещали запустить такие магазины и сделали это. И стали в определенном смысле первопроходцами: показали и населению, и рыбакам, что рыба может быть доступной. В ряде регионов эту инициативу подхватили и местные власти. И самое важное, что, когда мы открываем магазин и начинаем продавать рыбу ниже рынка, остальным торговым точкам тоже приходится снижать цены. Для потребителя, безусловно, это плюс.

– А на Владивосток вы собираетесь распространять этот проект?

– Есть у нас в планах строительство рыбного магазина во Владивостоке. Уже выбрано место – в центре, на Светланской, прямо напротив краевого правительства. Сейчас будем разрабатывать проект. Более того, мы хотим этот магазин сделать своего рода визитной карточкой, чтобы его было не стыдно показать хоть министру, хоть губернатору, хоть президенту.

Сразу скажу, что ценовая политика там будет несколько иной. Понятно, что на краба мы не поставим ценник 100 рублей: все-таки это дорогой деликатес. Но хотя бы на 10-12 видов рыбной продукции у нас цена будет ниже рынка, причем оптового рынка. Это мы сделаем гарантированно, потому что уже ведем переговоры по ассортименту с компаниями, с тем же «Доброфлотом». В магазине будет представлен как социальный сегмент, так и премиальный, например, для иностранных туристов. Думаю, что надежды населения он оправдает.

– Вы собираетесь открыть его раньше, чем в столице Приморья появится многострадальный рыбный рынок?

– Смотрите, сейчас мы заканчиваем с Росимуществом и Росреестром оформление документов на помещение. Если нам передадут его в октябре, то реально магазин мы откроем в мае. Думаю, в полгода уложимся.

– В прошлом году было принято решение об акционировании ФГУП «Нацрыбресурс». Когда планируется завершить этот процесс? И как, на ваш взгляд, изменится работа Нацрыбресурса в форме акционерного общества?

– Процесс идет, сейчас все документы находятся в правительстве. Думаю, что при хорошем раскладе этот законопроект будет внесен в октябре в Госдуму. За то время, пока шло обсуждение, он не раз подвергался критике не только со стороны рыбацкого сообщества, но и со стороны различных министерств и ведомств. На сегодняшний день, на мой взгляд, концепция законопроекта проработана по максимуму. В частности, она предусматривает, что любое распоряжение имуществом будущего акционерного общества будет происходить только через указ президента.

В реальности произойдет объединение трех структур, даже не объединение, а передача имущественных комплексов, и в результате будет создано системообразующее предприятие рыбной отрасли. Оно будет охватывать своего рода жизненный цикл: разведение малька, мелиорацию, компенсационные мероприятия, выращивание товарной рыбы, производство рыбной продукции глубокой переработки, отправку ее на прилавок и т.д.

Акционирование поможет нам упростить согласование каких-то вопросов, что невозможно для бюджетных учреждений, и ускорит принятие решений. А общий имущественный комплекс позволит решать новые задачи, в том числе благодаря сторонним инвестициям и кредитным ресурсам. Мы ожидаем и синергетического эффекта от объединения интеллектуального потенциала разработок Главрыбвода и Нацрыбресурса.

– Даже несмотря на то, что сейчас у этих организаций абсолютно разные профили?

– Вот все говорят про разные профили. А какие разные? Да, там рыборазводные заводы, а здесь портовое хозяйство. Но мы ловим рыбу, а они выращивают ее. И я не вижу, что это такие уж разные профили. И потом возьмите корпорацию Ростех. Там сколько профилей? Думаю, даже больше, чем возникнет при объединении наших организаций. Но корпорация же существует и работает.

В этом объединении я вижу и другие перспективы. Мы уже говорили об освоении Мирового океана, в которое необходимо вкладывать весьма приличные средства. Может быть, дальше потребуется строительство заводов для товарной аквакультуры: это тоже очень востребовано. А у нас появятся совсем другие возможности, совсем другие финансовые потоки и кадровые ресурсы. Так что в акционировании я вижу только положительные стороны.

Конечно, сам процесс реорганизации не может не пугать, хотя я его очень хорошо понимаю. Он действительно сложный из-за большого количества имущества и сотрудников. И надо, чтобы в один прекрасный момент все это слилось воедино, без ущерба для людей, функционала и структуры. Как Главрыбвода, так и Нацрыбресурса. Тогда мы получим компанию федерального уровня, которая сможет делать системные вещи для рыбной отрасли и для Росрыболовства.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 16 сентября 2019 > № 3123565 Сергей Харьков

Инвестквоты доказали свою эффективность

Механизм инвестиционных квот был правильным шагом со стороны государства, который позволит добиться главного – обеспечить рыбную отрасль современными, безопасными, экологичными судами, уверен генеральный директор «Русской рыбопромышленной компании» Федор Кирсанов. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» руководитель РРПК рассказал о планах по развитию компании, административных барьерах, с которыми сталкивается бизнес при реализации инвестиционных проектов, и кадровой политике с прицелом на грядущее тотальное обновление флота.

– Федор Васильевич, как вы оцениваете результаты прошедшего сезона «А» в Охотском море и какие надежды возлагаете на осенне-зимний период промысла минтая?

– Сезон «А» получился для нас тяжелым, но в целом достаточно удачным. Мы выловили рекордное количество за всю историю нашей компании – на 6 тыс. тонн больше, чем в прошлом году.

Но в этом положительном результате есть и определенная доля негатива. Количественно мы вылавливаем плановые объемы, но продуктовый ряд корректируется: мы уже третий год подряд наблюдаем, что размерный ряд минтая уменьшается. В мелкой рыбе, к примеру, может быть меньше икры или она не того качества, которое нам требуется.

Перспективы сезона «Б» достаточно ясны. Могу сказать, что мы точно освоим все наши квоты. Сейчас у нас идет ремонтная кампания, от которой во многом будет зависеть, насколько хорошо мы отработаем сезон «Б». В целом мы уверенно смотрим на выполнение бизнес-плана этого года.

– Какой примерно процент квоты на минтай РРПК уже успела освоить?

– Обычно за сезон «А» осваивается порядка 60% квоты. На конец июля освоение квоты на вылов минтая у нас составило 80%, так что все идет по графику.

– А от ученых есть комментарии или прогнозы по размерному ряду минтая?

– С наукой, конечно, тяжело спорить. Безусловно, есть прогнозы и вполне благоприятные, но мы-то практики.

Ассоциация добытчиков минтая, членом которой является РРПК, обратилась в Росрыболовство с просьбой сократить квоту в Охотском и Беринговом морях на следующий год. Насколько мне известно, сейчас в связи с этим обращением проводятся исследования. Мы знаем, что ОДУ минтая в Охотском море планировалось увеличить, но, честно говоря, с опаской смотрим на такой шаг.

Мне кажется, надо как минимум не увеличивать, а может быть, даже подсократить этот объем, чтобы сохранить запасы и чтобы в будущем у нас тоже были хорошие сезоны. Мы же видим: рыба мельчает. Возможно, она не успевает вырасти либо уходит в запретные районы, где нельзя ловить, либо в американскую зону. Но три года подряд процент более мелкой рыбы, причем не молоди, а просто более мелкой, увеличивается. Как результат – падает эффективность промысла.

– А американские рыбаки на такую проблему не жалуются?

– У американцев рыбалка принципиально отличается. У них сравнительно малый объем квот и гораздо больше ограничений – они тщательно выбирают, какую рыбу ловить. Это обусловлено спецификой их производства: они не делают безголовку, а выпускают филе, и им нужны крупные тушки, поэтому нет смысла ловить мелкую рыбу.

– Ранее вы отмечали, что перед РРПК стоят три ключевые задачи: увеличение глубины переработки улова, реализация инвестиционных проектов, ориентация на конечного потребителя продукции. Выдерживает ли компания этот курс?

– Думаю, да. Мы стремимся следовать той стратегии, которую заявили. Дальнейшее углубление переработки обеспечим на новых судах – глубже некуда, скажем так. Благодаря запуску завода в Мурманске, который состоялся уже в этом году, мы также развиваем переработку, но уже на береговых мощностях. Перерабатывающие комплексы, как вы знаете, строятся и в Приморье.

Кроме того, мы обещали стать ближе к потребителю и уже запустили несколько розничных продуктов, как собственных, так и с партнерами.

– Как продвигаются ваши проекты под инвестиционные квоты в части судостроения? Насколько вас устраивает сотрудничество с российскими заводами?

– Мы считаем, что выбрали хорошего, крепкого партнера, с которым осилим этот проект. Это не означает, что у нас не бывает разногласий по некоторым вопросам и нет проблем. Но мы заложили уже два киля, оба эти проекта в графике, в напряженном, но графике. Поэтому я пока не вижу препятствий к реализации намеченной программы и считаю, что Адмиралтейские верфи – надежный партнер.

– Вам удается вписаться в требования по локализации судов?

– Конечно, мы обязаны их соблюдать. Раз уж мы приняли эти обязательства, то мы их выдержим. Одно из основных требований, чтобы порядка 30% стоимости судна было российского происхождения. К сожалению, существенная часть необходимого оборудования просто не производится в России, но мы укладываемся в установленный норматив.

– Ряд проектов у вас связан с береговой переработкой, в частности вы упомянули фабрику в Мурманске. В третьем раунде распределения инвестквот на треску и пикшу РРПК заявила еще один завод, хотя сейчас компания не работает в Северном бассейне. Каким образом планируется организовать этот промысел?

– Мы стратегически смотрим на Северный бассейн. Действительно, РРПК пока на северо-западе не присутствует. Нашей «пробой пера» было строительство завода «Русская треска». Недавно мы выиграли на аукционах возможность построить по программе инвестквот второй завод. Суммарно это обеспечит нам хорошее присутствие в этом регионе.

Хотя сейчас мы не добываем собственными силами в Баренцевом море треску и пикшу, но мы внимательно изучаем этот вопрос. Думаю, что в будущем году мы примем решение, как осваивать полученные квоты.

– Вы планируете перевести часть флота с Дальнего Востока или будете приобретать дополнительные суда?

– Мы рассматриваем все варианты, в том числе использование того флота, который сейчас работает на Дальнем Востоке. Просто у каждого промысла есть свои особенности, и не всегда габаритные и технические характеристики позволяют оптимально загрузить судно. Кроме того, весь наш флот пока задействован на добыче ресурсов на Дальнем Востоке, то есть свободных мощностей у нас нет.

– Компании-участницы программы инвестиционных квот столкнулись с тем, что этот механизм требует большей гибкости от государства. У РРПК возникали такие вопросы? Помогут ли здесь изменения, которые Минсельхоз предложил внести в подзаконные акты?

– Вопрос для нас очень актуальный. Самая большая проблема даже не в том, чтобы построить сам завод. Проблема в том, чтобы некоторые чиновники своевременно приехали и провели необходимую инспекцию. С этим часто бывают сложности: какие-то люди в отпусках, другие – слишком загружены, нет нормативно утвержденного перечня, что проверять, а что не проверять.

На мой взгляд, рыбоперерабатывающие мощности нужны не только нам, но в первую очередь региону. Например, мы встречались с врио губернатора Мурманской области. Он помогает устранить административные препоны, хочет, чтобы завод запустился, люди пришли работать, продукция производилась, государство получало налоги, а мы – прибыль.

Очень важно, чтобы и федеральные ведомства (например, Росэкспертиза, Минпромторг, Росрыболовство) достаточно быстро реагировали на необходимость проверок. Мы ведь не просим каких-то поблажек или исключений. Мы просим, чтобы представители надзорных органов оперативно приезжали, проверяли объект, делали замечания, а когда мы их устраняем, вновь приезжали и подтверждали соответствие. Важно всем слаженно отработать в сжатые сроки, чтобы завод запустить.

Будет печально, если завод мы построим, но опоздаем на два дня с документами и квоту на следующий год не получим. Тогда что? Повесим амбарный замок на производство, готовое к работе, и через год к нему вернемся? В итоге все проиграют: область, наша компания, регулятор. Кому это надо?

– То есть вы поддерживаете проект изменений?

– Да, и мы свои замечания давали в ходе общественных слушаний. Но поверьте, даже действующее законодательство дает все полномочия. Важна проактивная позиция контролеров и проверяющих, их готовность обращать внимание на содержание, а не на форму.

Хочу отметить, что это не единственное направление, по которому мы ожидаем более активных действий регулятора по устранению административных барьеров. Например, рыбаки ощущают негативное влияние поправок в закон о госгранице. Из-за этого стал невозможен перегруз продукции по метеоусловиям в укрытиях, находящихся в границах территориальных вод, что приводит к потерям промыслового времени.

Другая серьезная проблема, с которой сталкивается РРПК и другие рыбодобывающие компании, связана с процедурой получения регистрационных номеров на право поставки продукции рыболовства в Китай. Из-за проволочек с китайской стороны регистрация или перерегистрация права на поставку в КНР может занять до двух лет. Считаем, что регулятору необходимо прилагать больше усилий для преодоления сложившейся ситуации, так как Китай является важным рынком для российской рыбопродукции.

И безусловно, мы ожидаем скорейшего разрешения ситуации с оформлением ветеринарных сертификатов на уловы водных биоресурсов в электронной системе «Меркурий».

– РРПК – один из лидеров по количеству проектов под инвестквоты. Как вы считаете, этот механизм позволяет добиться целей, заявленных государством при внесении поправок в закон?

– Не сомневаюсь, что эти цели достижимы и будут достигнуты. Это правильный шаг государства. И здесь отдельная благодарность федеральному агентству, его руководителю Илье Шестакову и основному драйверу проекта Петру Савчуку за инициативу, принятие поправок и работу над активизацией строительства.

С нашей стороны одна просьба – не останавливаться. Давайте увеличивать объемы инвестиционных квот, чтобы строили еще и все мы работали на современных, безопасных, экологичных судах во всех бассейнах: и на Дальнем Востоке, и на северо-западе.

– В плане распределения квот крайне актуальна еще одна тема – крабы. Как вы относитесь к регулярно всплывающей идее строить краболовные суда исключительно на верфях Дальнего Востока? Каковы планы компании по строительству такого флота?

– Мы крайне обеспокоены из-за этих инициатив, но не потому, что возражаем. Регионам нужна поддержка, это понятно. Однако мне кажется, нужно быть объективными и учитывать количество мощностей, которые реально действуют и могут построить судно.

Хочу обратить внимание на некоторые цифры. На Дальнем Востоке есть 26 предприятий, которые имеют отношение к судостроению и судоремонту, но только четыре из них действительно являются строителями. Все остальные – это ремонтные заводы. Я вас уверяю: между судоремонтом и судостроением очень большая разница. Мне понятно желание предприятий подключиться к строительству судов, хотя раньше они не имели этой практики или имели ее десять лет назад. Но если смотреть на вещи объективно, четырьмя заводами 30 судов мы не построим.

А еще лучше обратиться к недавнему прошлому. За последние пять лет на верфях Дальнего Востока было сдано всего шесть-семь судов разного профиля, не рыболовных, с параметрами, сходными с краболовами, которые предстоит построить. Причем не все из них были сложными. Но общая цифра – шесть-семь единиц флота, а тут за пять лет нужно построить 30 краболовов!

Мне кажется, регулятор должен взвешенно подойти к этому вопросу, поддержать каким-то образом регион, но все-таки оставить свободу частным инвесторам строить там, где это эффективно. Напомню, что сейчас закладка судна на Дальнем Востоке обойдется минимум на 20% дороже, а если такие обязательства появятся в постановлениях правительства, думаю, разница еще увеличится. И эти средства будут просто вложены в неэффективность. Я считаю, что это не очень рационально для государства.

Прим. ред.: на момент выхода интервью правительство уже выпустило постановления по крабовым аукционам. Предусматривается, что победители торгов должны сначала доказать невозможность или нецелесообразность реализации проекта на верфях ДФО, а затем уже обращаться к их конкурентам в западной части страны.

– На Международном рыбопромышленном форуме и выставке в Санкт-Петербурге РРПК представила серию продуктов из минтая, рассчитанных на конечного потребителя. Насколько успешно продвигается работа на рынке b2c? Какие у вас есть идеи по развитию этого направления?

– У нас в компании принято, если мы что-то обещаем, то выполняем. В прошлом году мы анонсировали запуск розничной линейки, показывали образцы. А теперь представили готовый продукт, его уже можно купить в разных торговых сетях Санкт-Петербурга, Новгорода, Москвы.

В дальнейшем мы планируем наращивать и ассортимент, и количество сетей, с которыми работаем. С властями Мурманской области мы тоже договорились, что попробуем запустить специальную программу для продвижения минтая в региональной рознице. Потому что это достаточно дешевая рыба, которая по качеству абсолютно соответствует треске, но стоит существенно меньше. Надеюсь, что за год мы эту программу сотрудничества реализуем.

– А для Дальнего Востока подобные программы планируются?

– На Дальнем Востоке у нас уже действует «Доступная рыба», спасибо губернатору Олегу Кожемяко, который ее инициировал. Мы участвуем в программе и регулярно поставляем минтай и сельдь в сети Приморья, и Владивостока в том числе.

– В прошлом году в интервью нашему журналу вы рассказывали о кадровой политике компании. Некоторое время назад РРПК открыла во Владивостоке корпоративный кадровый центр для плавсостава. Для чего он понадобился и насколько эффективна его работа?

– Мы считаем, что кадры решают все, и пытаемся следовать этой стратегии. Ведь работа на новом флоте будет строиться принципиально по-другому. Это цифровые суда с высокой долей информатизации, поэтому нам нужны продвинутые мотивированные профессионалы. Найти таких людей достаточно сложно, поэтому мы заблаговременно начали этим заниматься. Кстати, если есть желающие, обращайтесь в наш кадровый центр, с удовольствием рассмотрим кандидатуры.

Второй момент. Мы хотим, чтобы люди, которые работают на наших судах, чувствовали поддержку, не только в море, но и на берегу, чтобы им было комфортно. Поэтому мы запустили кадровый центр во Владивостоке, куда можно прийти и за один день получить ответ, ты принят на работу или нет. Это пространство «одного окна», где можно, к примеру, пройти собеседование с профильными экспертами, проверить комплект документов, получить дополнительный инструктаж по технике безопасности и охране труда и в конце концов присоединиться к нашей компании.

Вопрос безопасных условий работы моряков для нас приоритетный. Мы запустили отдельную программу и только в этом году приобрели специальные спасательные костюмы с маяками и привязями, спасательные шлюпки на сумму более 20 млн рублей. Дополнительно оснастили наши суда и снабдили экипажи всем необходимым, чтобы, если не дай бог произойдет несчастный случай, у нас была возможность спасти человека.

В кадровом центре у нас находится квалификационный центр промбезопасности. Там мы дополнительно аттестуем сотрудников на знание правил поведения при аварии, учим разбираться в датчиках, тренируем, как надевать спасательные костюмы, инструктируем, как себя вести в различных ситуациях. Как и мы, наши люди должны осознавать весь риск работы в море и относиться к этому серьезно.

– В целом, на ваш взгляд, насколько велика конкуренция на рынке труда в рыбной отрасли Дальнего Востока? Вы чувствуете давление со стороны других компаний? Есть ли драка за специалистов?

– Как и в любой отрасли, драка есть. Гораздо хуже, что наша отрасль была сильно недоинвестирована, и условия, в которых работают люди, зачастую непривлекательные. С приходом нового флота, думаю, что мы сможем предложить, как минимум, другой уровень эффективности, безопасности и комфорта.

Кроме того, мы сейчас развиваем сотрудничество сразу с двумя профильными вузами – Дальрыбвтузом и МГУ имени Невельского – по развитию и подготовке персонала. На базе первого вуза и его колледжа мы планируем совместно с одним из производителей профильного оборудования компанией Baader установить технологическую линию, чтобы готовить так называемых баадерщиков. Это ключевые для рыбопромыслового флота специалисты. И мы даже в рамках рыбопромышленного форума встречались с представителями Baader, для того чтобы финализировать условия нашего сотрудничества.

МГУ им. Невельского сейчас запускает большой тренажерный центр. Для него мы предоставляем оборудование, которое будет имитировать мостик промыслового судна, операции по подъему или опусканию трала, определенные швартовные действия. Такие тренажеры позволят готовить судоводителей и комсостав с учетом специфики именно рыболовного флота, а не коммерческого. Одну из аудиторий мы планируем оснастить техникой, похожей на ту, которая будет у нас на новых судах. Для того чтобы люди могли уже на стадии обучения пробовать и смотреть, как это все работает, еще до выхода в море.

К этому направлению мы также относимся очень серьезно. Рад, что эти учебные заведения возглавляют достойные люди, которые понимают нашу проблематику и с которыми мы находимся в конструктивном диалоге. Думаю, что у нас получится реализовать обе программы.

– После ввода в строй всех новых судов сколько примерно человек вам потребуется набрать дополнительно?

– Сейчас сложно оценить. Я думаю, что короткий ответ – нас точно станет больше, но мы будем другими. Отбор будет гораздо более строгим, потому что суда крайне сложные и технологичные. Сколько конкретно нам потребуется персонала, точно сказать пока не получится, потому что у нас сезонная специфика промысла. Старые суда будут постепенно выводиться из эксплуатации, новые приходить им на замену. Мы будем открывать новые виды промысла. В целом компания будет развиваться. Мы всерьез и надолго в этой отрасли, и с точки зрения персонала количество людей будет только расти.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Экология > fishnews.ru, 10 сентября 2019 > № 3117636 Федор Кирсанов

Василий Соколов: потенциал Северной Осетии в области аквакультуры – колоссальный

Заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов посетил предприятия аквакультуры 5 сентября в ходе рабочей поездки в Республику Осетия – Алания.

Благодаря гидрологическим и климатическим условиям, в республике активно развивается индустриальная аквакультура, в том числе форелеводство.

Василий Соколов побывал на одном из старейших предприятий региона по выращиванию посадочного материала и производства товарной рыбы – госрыбопитомнике «Брут».

«В 2019 году планируем реализовать 170 тонн товарной рыбы средней навеской 1,5 кг и произвести около 14 тонн рыбопосадочного материала средней навеской 140 граммов», – сказала генеральный директор предприятия Зоя Дзодзиева. .

Василий Соколов также посетил форелеводческие хозяйства «Остров аквакультура», «Арлан-Фиш», «Ир-Фиш».

ООО «Остров аквакультура» – молодое предприятие, которое начало работу с января 2018 года, уже введен в эксплуатацию комплекс по выращиванию посадочного материала из оплодотворенной икры. В настоящее время идет строительство 60 новых лотков для выращивания форели. За 2018 год реализовано более 238 тонн форели в переработанном виде.

В июне 2019 года объем производства превысил темпы прошлого года и по итогам предприятие намерено увеличить выпуск продукции более чем в два раза. Осенью планируется приступить к началу строительства первой очереди форелевого комплекса в с. Карджин с объемом инвестиций около 200 млн рублей.

В 2018 году в ООО «Арлан-Фиш» производство товарной форели составило 90 тонн, в 2019 году планируется выйти на показатель в 200 тонн, в 2020 году – 350 тонн, в 2021 году за счет увеличения производственных площадей – 500 тонн.

Одновременно будет наращиваться производство малька, за счет получения собственной икры, которая в 2019 году составит – 1,2 млн штук. В хозяйстве есть цех по переработке охлажденной форели мощностью 3 тонны в сутки, 60% продукции реализуется на местном рынке, остальная часть отправляется в другие регионы Российской Федерации.

«Республика обладает уникальными запасами воды, что является ключевым условием для форелеводства. Еще одна особенность – температурный режим, что позволяет практически круглогодично выращивать рыбу высокого качества за короткие сроки. Отрадно, что появились крупные инвесторы, благодаря которым форелеводство продолжит успешно развиваться. Потенциал региона - колоссальный, объемы производства будут превышать десятки тысяч тонн», – отметил Василий Соколов.

В рамках рабочей поездки замруководителя Росрыболовства провел встречу с главой Республики Северная Осетия-Алания Вячеславом Битаровым, а также принял участие в совещании по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса республики.

Справочно:

Площадь республиканского прудового фонда, имеющего рыбохозяйственное значение, составляет 1867,44 га, из которых 1278,6 га используются для разведения растительноядных видов рыб, 248,2 га – под выращивание лососевых и осетровых пород рыб.

В 2017 году производство товарной рыбы во всех категориях хозяйств составило – 340 тонн, в 2018 году – 978 тонн. Прогнозные показатели на 2019 год составляют 2,5 тыс. тонн. Объемы производства товарной рыбы планируется к 2024 году довести до 10 тыс. тонн в год.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства, Пресс-служба Минсельхоза Республики Северная Осетия – Алания

Россия. СКФО > Рыба > fish.gov.ru, 6 сентября 2019 > № 3117344 Василий Соколов

У рыбаков повод для беспокойства есть всегда

Рыбацкая общественность пристально наблюдает за наиболее важными для отрасли событиями и реформами. Поступательное движение к введению крабовых аукционов – центральный, но далеко не единственный объект в поле зрения. О наиболее актуальных проблемах рыбохозяйственного комплекса корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства» побеседовал с президентом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгием Мартыновым.

ПРОЗРАЧНОСТЬ НЕОБХОДИМА

– Георгий Геннадьевич, к моменту выхода этого номера журнала, возможно, уже будет опубликована подзаконная база для проведения крабовых аукционов. Удалось ли сделать процедуру распределения квот прозрачной для рыбацких общественных объединений, как вы предлагали?

– Прямое предложение сделать прозрачной процедуру подачи заявок и их рассмотрения мы сделали на одном из всероссийских совещаний Росрыболовства, проходившем в формате видеоконференции. Ответ руководителя ведомства Ильи Шестакова мы расценили как отказ. Не думаю, что дальше эта позиция изменится.

Я считаю, что прозрачность в таком наболевшем вопросе необходима. Мы помним, какой резонанс получила идея крабовых аукционов, как в атмосфере секретности разрабатывалось законодательство, и вот теперь, когда уже решение принято, почему бы не сделать процедуру распределения квот открытой? Не хочется, чтобы у рыбаков возникли какие-то вопросы. А ведь присутствие при распределении квот рыбацкой общественности эти вопросы бы сняло. Тем более что наше предложение было консолидированным: оно являлось не моей личной инициативой, а было сделано по поручению крабовых компаний – членов нашей ассоциации.

МОРАТОРИЙ НЕ ГАРАНТИРОВАН

– Премьер Дмитрий Медведев поддержал исключение из дорожной карты по развитию конкуренции пункта о регулярном перераспределении части квот на электронном аукционе. Можно ли теперь быть уверенным в сохранении исторического принципа для всех водных биоресурсов, кроме крабов?

– Напомню, что это предложение по инициативе АРПП было внесено в резолюцию Всероссийской конференции работников рыбохозяйственного комплекса. Поэтому мы, конечно, поддерживаем позицию главы Правительства РФ. Но можем ли мы считать это гарантией? Думаю, нет.

В последнее время мы отошли от системности в области регулирования рыболовства. За 15 лет (начиная с 2004 года) нам удалось выстроить стройную систему работы рыбной отрасли, что привело к росту уловов и улучшению экономических показателей предприятий. Однако в последние годы эту «лодку» начали раскачивать. Сначала подменили принцип исторического вылова принципом исторического обладания квотами. Сейчас и ФАС, и правительство, и многие мои коллеги оперируют понятием «исторический принцип». Давайте вспомним, что это.

Исторический принцип вылова предполагает перезакрепление квот на те объемы водного биоресурса, которые компания фактически освоила в предыдущие 10 лет. Это мощный стимул к максимальному освоению лимитов. В 2016 году в законе о рыболовстве прописали, что квоты будут перезакреплены по имеющимся договорам – независимо от фактического вылова. Разумеется, предприятиям необходимо было вылавливать больше 50% квоты, чтобы ее не потерять, но компании лишились дополнительного стимула к полному освоению. Это совсем другой подход. Поэтому «исторический принцип» – это неконкретная формулировка, в которую укладываются оба понятия.

Так вот, я считаю, что гарантий сохранения исторического принципа обладания квотами у нас нет. Они были во времена принципа исторического вылова, поскольку он стимулировал ускоренное развитие. Если бы его сохранили, рыбная отрасль развивалась бы прежними темпами. Правительство было заинтересовано в его сохранении.

ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ

– Есть ли какое-то решение для проблемы со слишком длительными сроками корректировки общего допустимого улова?

– Возьмем для примера прошлый год. Мы много говорили об увеличении ОДУ трески в Беринговом море. На основе многолетних съемок наша наука пришла к выводу, что допустимый улов можно увеличить почти в два раза. Но ученые предлагают повышать постепенно, начав с 20 тыс. тонн. Предложение одобрило Росрыболовство. И мы эту прибавку ждали. Все это, как вы помните, происходило на фоне проблемы прекращения действия договоров в ноябре-декабре 2018 года. Получилось так, что к концу года флот из района промысла в основном ушел. Ясности с продлением договоров до конца года не было, и компании отозвали суда, чтобы они не присутствовали в районе промысла без разрешительных документов. И когда ОДУ в декабре добавили, то для многих нести расходы на возвращение судов в район промысла было экономически нецелесообразно. По этому поводу можно вспомнить хорошую пословицу – дорога ложка к обеду.

Мы говорили об этом на общем собрании ВАРПЭ. Наша позиция такова: если к сентябрю допустимый улов увеличен не будет, то лучше это перенести на начало следующего года. Предприятиям нужна ясность по ОДУ в первом полугодии, чтобы спланировать расстановку флота для эффективного освоения выделенных ресурсов. Присутствовавший на собрании от Росрыболовства Петр Савчук нас поддержал. Такое решение нужно принимать на уровне Минсельхоза.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ПООБЕЩАЛО

– Как продвигается реформирование Нацрыбресурса? Есть ли у рыбаков повод для беспокойства?

– У рыбаков повод для беспокойства есть всегда. Это особенности профессии. Если ты выходишь в море в тихую погоду, то может оказаться, что ты просто находишься в центре циклона и скоро подойдет ветровой фронт. Работа у нас такая – быть начеку всегда.

Что касается Нацрыбресурса. Действительно, согласно законодательству все федеральные государственные унитарные предприятия должны быть преобразованы. Росрыболовство намерено объединить Нацрыбресурс с Главрыбводом и ЦСМС. Этот вопрос в декабре прошлого года рассматривался на правительственной комиссии, которая в принципе одобрила концепцию. Для этого необходимо внести определенные изменения в федеральное законодательство.

В Приморском крае и в целом на Дальнем Востоке со всеми портовиками, кто этого хотел, договоры на аренду причалов заключили. Кроме одного или двух случаев, по которым идут судебные разбирательства, в целом проблема решена. Правительство обещает, что после реформирования условия договоров пересматриваться не будут. Мы эти заверения приняли к сведению и ожидаем, что примерно в начале следующего года будет изменено законодательство и создано акционерное общество «Нацрыбресурс».

Не знаю, каким образом (и по этому поводу было замечание правительства) туда встроится ЦСМС, поскольку он выполняет государственные функции, которые, как мы полагаем, поручить акционерному обществу нельзя. Но с определенными корректировками, вероятно, реформирование произойдет.

ЭКСПЕРТНЫЙ СОВЕТ

– Вы предложили создать при руководстве ВАРПЭ экспертный совет из глав крупных отраслевых ассоциаций. В чем вы видите смысл этого органа?

– Действительно на общем годовом собрании Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров я предложил создать экспертный совет при президенте ВАРПЭ. В этом случае процедура принятия решений ВАРПЭ будет напоминать парламентскую двухпалатную, где «верхняя палата» – это совет ассоциации, а «нижняя палата» – экспертный совет.

В чем суть идеи. В совет ВАРПЭ входят в основном крупные рыбопромышленники, и это правильно. Кому, как не собственникам компаний, знать принципы выстраивания рыбохозяйственной политики, развития экономики на их предприятиях. Понятно, что в таком составе совет принимает подготовленные взвешенные решения по стратегическим направлениям.

В то же время существует ряд более мелких, я бы сказал, системных проблем, которыми каждодневно занимаются отраслевые ассоциации. Фактически все руководители отраслевых объединений работают на освобожденной основе, то есть их основное занятие – это рутинная работа с Федеральным агентством по рыболовству, Министерством сельского хозяйства, правительством, Госдумой, Совфедом. Будучи знакомы с этой проблематикой, мы могли бы рассматривать эти вопросы в ВАРПЭ на экспертном консультационном совете. Ну, а итоговое решение бы принимал собственно совет ВАРПЭ и общее собрание, как высший орган ассоциации.

Такова наша позиция, и никто из коллег не возражает. Тем более что такая возможность предусмотрена уставом ВАРПЭ. Инициативу поддержали президент Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области Максим Козлов и президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли Хабаровского края Сергей Рябченко. Я думаю, что и наши камчатские коллеги поддержат.

РАЗВИТИЕ ЭКСПОРТА

– В свете «майского» указа президента России очень актуальна тема развития экспорта. Как в Приморье с этим обстоят дела?

– К 2024 году предприятия Приморья планируют нарастить поставки рыбы и морепродуктов до 2 млрд долларов в год. Сейчас надо обсудить, что мешает развитию экспорта. Это же зависит не только от рыбаков.

К примеру, возьмем такое направление, как поставка охлажденной и живой продукции в Китай через погранпереход «Краскино». И рыбаки, и аквафермеры готовы работать круглосуточно, но переход работает с 9 до 17 часов. В результате у тех, кто не успел его пройти до закрытия, продукция просто портится. Причем китайская сторона готова работать круглосуточно, таможня наша тоже. Но пока решение не найдено. Наших производителей просто подталкивают к тому, чтобы отправлять продукцию на разгрузку в китайские порты вместо российского приграничного Зарубино, где перегрузкой живой продукции занимаются два предприятия. Это приведет к бюджетным потерям и Приморского края, и особенно Хасанского района и Зарубино, в котором, кроме этих предприятий, и работать-то по сути негде.

Вот из таких «мелочей» и складывается картина того, что необходимо обсудить на конгрессе.

РЫБНЫЙ ФУД-КОРТ – ОТ ИДЕИ К ПРАКТИКЕ

– Усилиями члена вашей ассоциации – компании «Акватехнологии» – вопрос создания специализированного рыбного рынка во Владивостоке сдвинулся с мертвой точки. Какова вероятность, что идея будет реализована?

– Вероятность очень высока. Действительно, необходимость рыбного рынка в приморской столице начала обсуждаться в конце 1980-х, если не раньше. В разные времена саму концепцию рыбного рынка понимали по-разному. В частности, обсуждалась идея создания рыбного рынка японского типа с аукционами и ранней торговлей. Такой формат ориентирован в первую очередь на мелкооптовых покупателей. То есть это рынок, куда приезжают представители магазинов и ресторанов, чтобы до 8 утра купить самую свежую продукцию. В этом направлении Владивостоку тоже нужно двигаться.

Но в настоящее время мы приступили к созданию рыбного фуд-корта, где будет возможность не только приобрести в розницу свежие морепродукты, но и прямо на месте их приготовить и отведать. К настоящему времени удалось решить проблему с выделением земельного участка в центре Владивостока. Дело в том, что рынок решено строить под опорой моста через бухту Золотой Рог на насыпном участке земли, возникшем при строительстве этого моста. Выяснилось, что эта земля вообще ни за кем не числилась, поэтому потребовалось время, чтобы поставить ее на учет и пройти все необходимые процедуры. Сейчас на суд общественности представлено несколько проектных эскизов здания рынка.

Я надеюсь, что, когда рынок откроют, мы увидим там все биоразнообразие подзоны Приморье и в целом дальневосточных морей, представленное самими производителями в охлажденном, свежем, парном и даже живом виде. Я думаю, рынок станет визитной карточкой Владивостока как рыбацкой столицы России.

РЫБАКИ ОПАСНЕЙ УГЛЯ?

– Законодательное собрание Приморья приняло закон, предоставляющий администрации региона право изменять границы особо охраняемых природных территорий краевого значения и упразднять их. Как вы оцениваете эту инициативу и как она отразится на развитии рыболовства?

– Конечно, положительно. Это даст возможность развивать марикультуру на территории ООПТ. Однако нужно обратить внимание на проблему рыболовства, которое запрещено на особо охраняемых природных территориях, в частности был прекращен промышленный лов пассивными орудиями добычи. Поэтому, к сожалению, наши предприятия не могут осваивать там запасы зарывающихся моллюсков. Пострадали и рыбаки-любители. Возьмем, к примеру, бухту Посьет и прилегающие акватории – это же самые рыбные места по корюшке и наваге. Еще 4-5 лет назад в январе-феврале, в период нереста наваги, рыбаки-любители продавали ее во Владивостоке чуть ли не на каждом углу. Но когда соответствующие структуры в 2017 году неожиданно вспомнили, что эти акватории в 1974 году объявлены ООПТ регионального значения, то любительский лов здесь прекратился. После чего зимнее корюшко-наважье изобилие исчезло с улиц Владивостока. Горожане обратили на это внимание.

– Притом что все эти годы порт в бухте Посьет успешно осуществляет перевалку угля – по нескольку миллионов тонн в год.

– Да, такой вот парадокс.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 6 сентября 2019 > № 3116546 Георгий Мартынов

«Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл!»

Когда принимали федеральный закон «О рыболовстве…», то документом оговаривались условия лишения квот по нескольким причинам: за злостное браконьерство, за неспособность выловить то, что положено, и в государственных нуждах.

Браконьерство сошло на нет, менее удачливые рыбаки со своими квотами распрощались. А что касается государственных нужд, то столь размытые условия каждый мог трактовать в меру сообразительности: в памяти всплывали то истории с продразверсткой, то с военным временем: все для фронта, все для победы.

Однако объявленное изъятие квот сложно оправдать «государственными нуждами». Ведь не планируется использовать их в научных и образовательных целях, бесплатно раздавать рыбу людям для сокращения бедности или улучшения питания российских граждан. Защита конституционного строя, борьба с экстремизмом, оборона государства от внешних угроз – ни с одной из этих функций, которые относятся к прямым обязанностям государства, запланированный отъем квот не связан.

Так с какими же целями страна требует от рыбаков и квот, и денег?

Внятной единой позиции по этому вопросу как не было, так и нет.

Сначала чиновники объявили, что квоты изымаются в целях повышения конкуренции в отрасли, для привлечения новых игроков.

Потом решили заодно и пополнить бюджет. Росрыболовство оптимистично и с гордостью спрогнозировало цифру больше 100 миллиардов рублей.

И, как ни странно, чиновники по-прежнему считают, что в результате манипуляций по изъятию сначала квот, а потом и денег из отрасли продукция почему-то должна стать для российских граждан дешевле.

Государство оказалось с революционными взглядами – отнять и переделить, как сто лет назад, только с учетом рыночных правил – давая понять, что рыбаки, у которых «отполовинили» квоты, могут еще раз их купить.

Однако, бывшие владельцы квот, на самом деле на аукционах вас никто не ждет. Потому что какая это конкуренция, если вы просто еще раз, даже за большие деньги, выкупите свои же квоты? И где же новые игроки? Это называется не повышение конкуренции, а снижение капитализации.

И этот сигнал прочитан многими рыбаками: не надо идти на аукционы, дайте купить квоты другим. Пусть приходят, пусть покажут, как надо работать.

Сегодня рыбаки становятся разменной монетой, у них появляются все новые и новые обременения. Начали с того, что переложили на них ответственность за развитие отечественного судостроения и судоремонта.

Какие требования будут завтра – вообще трудно предположить. Не стройте там – стройте здесь. Не продавайте сюда – продавайте туда. Не продавайте это, продавайте то.

Какое отношение имеют эти манипуляции с квотами к развитию рыбохозяйственного комплекса России, невозможно даже представить. К увеличению поступлений в бюджет – да. К увеличению доходности банковской деятельности – безусловно. К развитию смежных отраслей – возможно. К доступности рыбы и морепродуктов для населения России это никакого отношения не имеет.

Не кажется ли вам, что мы скатываемся в хаос?

Но в дурдоме тоже можно жить. И тоже можно изымать простыни и пододеяльники у старожилов и продавать вновь прибывшим пациентам. Хороший бизнес!

Эдуард Климов, председатель совета директоров медиахолдинга Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 3 сентября 2019 > № 3116490 Эдуард Климов

Рыбаки свои обязательства выполняют

В этом году на пленарном заседании Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге прибрежные регионы представляли два губернатора. Глава Камчатки Владимир Илюхин выступил с предложениями по развитию рыбной отрасли края и Дальнего Востока в целом. Гордость региона – камчатскую продукцию – можно было увидеть тут же: на международной выставке Seafood Expo Russia. Какие вопросы важно решить для рыбохозяйственного комплекса, Владимир Илюхин рассказал в интервью «Fishnews – Новости рыболовства».

– Владимир Иванович, какие приоритеты вы видите в развитии рыбной отрасли Камчатского края? Показатели региона ежегодно растут.

– Для нас на Камчатке рыбохозяйственный комплекс – это в принципе самое главное, и выделить в нем какую-то одну сферу невозможно. Мы всячески поддерживали и поддерживаем развитие этой отрасли, ведь она составляет основу экономики. И сегодняшняя ситуация в рыбном хозяйстве дает надежду на хорошее будущее. У нас в разы выросли инвестиции, я об этом говорил на пленарном заседании Международного рыбопромышленного форума. За последние годы в развитие рыбохозяйственного комплекса вложено свыше 40 млрд рублей, причем это частные средства.

Рыбопромышленники инвестируют в обновление флота, в создание и развитие береговых производств. В нашем крае построены более 20 заводов, и новые мощности позволяют перейти на безотходное производство. Причем заводы запускаются не только в Петропавловске-Камчатском, но и в северных районах. Таким образом решаются социальные вопросы, люди получают возможность жить и работать в этих местах.

Это, наверное, как раз и есть выполнение тех обязательств, которые рыбаки дали еще на заре наделения правом на вылов на долгосрочной основе. И любые изменения в этой сфере, конечно, требуют щепетильного подхода. Для реализации инвестиционных планов многие компании пользовались кредитными ресурсами. Не хотелось бы, чтобы появились условия, которые помешают воплощению проектов. Повторюсь: для нас на Камчатке рыбная отрасль – это приоритет. Это основа. И мы вместе с рыбаками работаем над ее развитием.

– Замминистра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков сообщил журналистам, что аукционный принцип распределения квот не будет распространяться на другие виды водных биоресурсов, за исключением крабов. Вы считаете это важным?

– Да, исторический принцип распределения квот должен работать, он доказал свою эффективность. По крайней мере, на Камчатке совершенно точно. Рыбаки приветствуют подход, позволяющий им планировать свою деятельность, выстраивать производственные программы на перспективу.

– Еще один актуальный вопрос, который поднимали многие предприятия, – это переоформление рыбопромысловых участков, в том числе для добычи лососей. Вы также выступали по этой теме на майском заседании ДВНПС. Важно, чтобы добросовестные пользователи заключили договор на рыболовный участок.

– Ключевое слово – «добросовестные». Вообще, это основа наших сегодняшних отношений: если к делу будут ответственно подходить власти, бизнес, органы, которые занимаются рыбоохраной и искусственным воспроизводством, тогда у нас все получится. Поэтому, конечно, будем поддерживать всех промышленников, работающих добросовестно. Сегодня все крупные компании работают прозрачно. Пока остается проблема продукции, производимой теневым путем, но с каждым годом ее объем сокращается. Еще несколько лет назад я выходил с предложением внести в законодательство изменения, которые позволили бы наказывать не только браконьеров, но и тех, кто осуществляет перевозку нелегального продукта. Чтобы все, кто этой деятельностью занимались и занимаются, почувствовали, что сегодня мы наводим порядок.

А что касается добросовестных пользователей водных биоресурсов, то мы, конечно, будем их поддерживать. Я сторонник того, чтобы отношения с ними строились на долгосрочной основе.

– По поводу создания благоприятного бизнес-климата в Камчатском крае. Какие усилия прилагаются для создания комфортной среды для предпринимателей?

– В этом направлении ведется системная работа. Когда Камчатский край сильно упал в Национальном рейтинге состояния инвестиционного климата в регионах, мы провели «работу над ошибками». Причем не только с рыбопромышленниками, но и с представителями всех сфер деятельности. В прошлом году мы поднялись до 32-й позиции, а в этом году вошли в тридцатку, выполнив поручение президента: глава государства поставил всем дальневосточным субъектам Федерации задачу по улучшению инвестклимата.

Конечно, это большая скрупулезная работа. Она точечная, потому что в каждой сфере деятельности свои нюансы. Но в целом мы наладили очень хороший диалог с бизнесом, в том числе и с рыбопромышленниками. У нас все сегодня прозрачно, обсуждаем с предпринимателями на открытых площадках многие вопросы, зачастую болезненные. Но мы на это идем, понимая, что такими и должны быть нормальные рабочие отношения. Бизнес сегодня сам такую высокую оценку поставил, и мы очень этим дорожим.

– Рыбопромышленники в Камчатском крае активно пользуются режимами территории опережающего развития (ТОР), свободного порта Владивосток (СПВ). Отслеживают возможность получения преференций.

– Да, у нас действительно достаточно много государственных гарантий. Режимы ТОР и СПВ обеспечивают большие преференции. Но и здесь, к сожалению, есть отрицательные примеры. Допустим, когда люди не хотят вкладываться, берут землю и делают там платную автостоянку. Мы уже обратились в Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики с предложением внести в законодательство изменения, которые позволят избежать таких случаев. Чтобы защитить саму идею преференциальных режимов, ведь она действительно хорошая, бизнес с удовольствием использует возможность работы на особых условиях, и – что важно – выполняет свои обязательства. А вот такие ситуации, когда льготы хотят получать без вложений в развитие, могут негативно повлиять на отношение к режимам ТОР и свободного порта. Поэтому мы пытаемся решить ситуацию с теми, кто не совсем правильно понимает эти механизмы, и при этом поддерживаем ответственных предпринимателей, нацеленных на развитие территории.

– Какова концепция участия Камчатки в Восточном экономическом форуме, на котором регионы российского Дальнего Востока традиционно представляют свои возможности?

– Я думаю, что мы, как всегда, удивим. Для нас это традиция, начиная с самого первого форума. Экспозиция Камчатского края на ВЭФ вновь будет на морскую тематику. Если в прошлом году это были три икринки, то теперь павильоны будут находиться внутри «камчатского краба». Экспозиция будет в современном стиле, думаю, гостей и участников ждет много интересного.

– Какие вопросы вы считаете важным решить для обеспечения рыбной продукцией жителей края? У этой темы много составляющих.

– Вы знаете, важно, чтобы рыба на столах камчатцев была. Доступная, свежая, качественная и по оптимальным ценам, насколько это возможно. На форуме в Санкт-Петербурге в этом году руководитель Федерального агентства по рыболовству отметил, что основные виды рыбы, которые добываются на Камчатке, в первую очередь это лосось, относятся, конечно, к премиум-классу. Но наши промышленники, работающие в этой сфере, несут большую социальную нагрузку. Ежегодно во время путины часть уловов раздается практически бесплатно или реализуется по минимальным ценам социально незащищенным категориям населения.

Жить на Камчатке и не иметь возможности есть лосось и красную икру – это неправильно. Безусловно, мы многие проблемы в этой сфере решаем. Работаем, чтобы для камчатцев рыба стала доступнее, чем сейчас.

Среди жителей края большое количество представителей коренных малочисленных народов Севера. В индивидуальном порядке и в составе родовых общин они наделяются объемами, позволяющими поймать лосося для личного потребления. Для всех остальных мы пока такой возможности обеспечить не можем, потому что этого не допускает федеральное законодательство. Но мы ищем пути, чтобы облегчить решение этой задачи.

Несколько лет назад я дал установку, чтобы рыбной продукцией обеспечивались садики, детские лагеря, школы. Эта задача выполняется. По-разному в зависимости от района, но работа идет. В рационе наших ребят рыба есть, хотя, безусловно, хотелось бы, чтобы ее было больше. Мы над этим работаем.

– Вы поднимаете на федеральном уровне вопросы и по традиционному рыболовству КМНС, и по любительской рыбалке.

– Конечно. Я об этом сказал: что касается коренных малочисленных народов, там проблематика возникает перед каждой лососевой путиной. И мы практически в ручном режиме этими вопросами занимаемся, чтобы люди могли освоить положенные объемы, и все это делаем в рамках действующего законодательства, которое очень жестко регламентирует эти моменты.

Должен сказать, что и со стороны Федерального агентства по рыболовству, и со стороны его Северо-Восточного теруправления практически всегда находим поддержку в решении вопросов традиционного рыболовства. Представители этих органов понимают, что люди, живущие на камчатской земле и ведущие традиционный образ жизни, должны иметь возможность обеспечить себя рыбой. Поэтому задача так или иначе решается всегда.

На форуме также шла речь о работе с торговыми сетями. Нашим рыбакам сложно заниматься этим вопросом: они специализируются на добыче водных биоресурсов, у них другой профиль. Крупные компании самостоятельно занимаются реализацией. И удается обеспечить более низкую цену для покупателей.

А вообще камчатская продукция – сама по себе бренд. На международной выставке в Санкт-Петербурге были представлены ведущие компании нашего региона: «Устькамчатрыба», РКЗ № 55, Рыболовецкий колхоз имени Ленина и другие. Наши известные производители. И я неслучайно сказал на пленарном заседании форума: ешьте камчатское! Это натуральная, полезная и вкусная продукция!

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 августа 2019 > № 3115391 Владимир Илюхин

Василий Соколов: Дагестан - одна из самых перспективных территорий для развития аквакультуры

Заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов провел совещание по вопросам развития рыбопромышленного комплекса Республики Дагестан в ходе рабочего визита.

На встрече в стенах Западно-Каспийского территориального управления Росрыболовства обсудили килечный промысел, создание современной рыбопереработки и перспективы аквакультуры в Республике.

Добыча кильки в Каспийском море стала одной из центральных тем обсуждения. По данным отраслевой науки, запасы кильки в Каспии составляют 450-500 тыс. тонн, рекомендуемый вылов определен в объеме 100 тыс. тонн. Реальная добыча находится на уровне 3 тыс. тонн.

«В последние 20 лет о кильке забыли. А это перспективный ресурс. Сегодня для вылова кильки в Дагестан зашло два судна, которые сейчас ведут поиски скоплений рыбы. Будем ориентироваться на результаты этой экспедиции. Ожидаемые выловы – от 20 тыс. тонн до 50 тыс. тонн. Считаю, что если привлекать новые добывающие предприятия и создать рыбопереработку, регион сможет стать лидером по производству консервной продукции», - отметил Василий Соколов.

Обсуждая вопрос необходимости развития рыбоперерабатывающих мощностей, выступающие отметили, что с точки зрения экономической эффективности нужно создавать производства на берегу, чтобы сократить логистическое плечо поставок уловов. Производители консервов отмечают преимущества каспийской кильки при переработке по сравнению с той балтийской и азовской, именно каспийская килька может быть использована для выпуска продукции высшего сорта.

Участники совещания также отметили перспективы Республики для развития аквакультуры, в первую очередь, по выращиванию форели – для этого у региона есть оптимальные природно-климатические условия, подходящая чистота и температура воды. «В ближайшие годы регион может занять лидирующие позиции по форелеводству», - отметил Василий Соколов.

В ходе совещания подняты и проблемные вопросы, в том числе сокращение количества мест выгрузки уловов. По словам рыбаков, их число сегодня в республике сократилось почти втрое (с 94 до 33), что доставляет определенные неудобства рыбакам, а именно, им приходится тратить на транспортировку дополнительные средства. Кроме того, за время перевозки на более дальние расстояния в летнее время рыба может испортиться. В связи с чем, необходимо внести изменения в постановление правительства Республики Дагестан №12 от 13 января 2019 года.

Решение проблемы будет рассмотрено в отдельном порядке, отметил заместитель руководителя Росрыболовства.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства, пресс-служба Западно-Каспийского теруправления Росрыболовства

Россия. СКФО > Рыба > fish.gov.ru, 29 августа 2019 > № 3122735 Василий Соколов

Рыбаки ищут новые точки приложения сил

Введение аукционов по крабовым квотам заставило предприятия пересматривать производственные планы. Группа компаний «Антей» стремится снизить риски от изменений условий доступа к ресурсу за счет диверсификации бизнеса. Развивается направление промысла рыбы, но и тут без вопросов не обошлось, рассказал генеральный директор ООО «Антей» Андрей Поломарь.

ПЕРСПЕКТИВА АУКЦИОНОВ

– Андрей Михайлович, сейчас все обсуждают крабовый аукцион, который должен пройти в ближайшее время. Планируете ли вы участвовать в торгах? Следите ли за подготовкой постановлений правительства в рамках нового закона? Какие требования этих документов, на ваш взгляд, ключевые?

– Мы планируем принимать участие в аукционах, и поэтому все, что связано с этим процессом, нас, безусловно, волнует. Следим за всеми новостями по торгам, за всеми проектами постановлений и решениями, которые вырабатывает Росрыболовство.

К основным моментам можно отнести требования к размерениям судна, к стоимости проекта, к уровню локализации, который должен соблюдаться, чтобы судно считалось российским. Волнуют нас и сроки, которые будут определены для заключения договора на долю квоты после проведения торгов. Тут каждый день на счету, и можно просто не уложиться в отведенное постановлением правительства время.

– А требование к региону строительства судна важно или нет?

– Однозначно, очень важно. Предложено предусмотреть требование «где ловим – там и строим». На торги планируется выставить достаточно большое количество лотов в Дальневосточном бассейне, и если такой принцип войдет в итоговый документ, то на Дальнем Востоке нужно будет построить достаточно большое количество судов. Однако возможности судостроительных предприятий в ДФО не то что ограничены – они даже не изучены должным образом. Только декларируется, что верфи способны выполнить поставленную задачу.

В результате, когда рыбаки начнут размещать свои заказы, мы можем столкнуться с банальным срывом сроков. С тем что: «Да, мы планировали построить судно, но раньше у нас такого опыта не было, и, к сожалению, не получается». Много нюансов, которые сейчас не видны. Поэтому понимать, будет ли предусмотрено требование «где ловим – там и строим», очень важно.

Я бы предложил использовать ретроспективный метод и посмотреть: сколько судов построено за последние 10 лет? Или когда строилось последнее судно подобного масштаба? Так мы поймем, есть ли у верфей хороший опыт или практика. Допустим, в прошлом году они спустили на воду два среднетоннажных судна, в позапрошлом – пять. Тогда вопросов нет, заверения судостроителей вполне обоснованные, у них есть навыки и ресурсы для выполнения заказов.

Если же мы видим, что верфи за последние десять лет занимались только текущим ремонтом судов, то возникают сомнения в объективности заявлений, ведь пока процесс строительства наладится, пройдет не один месяц.

– По закону установлены достаточно жесткие сроки реализации проекта.

– Да, очень жесткие: судно должно быть построено в период не более пяти лет со дня заключения договора на долю квоты. Есть пожелания увеличить этот срок.

– Однако потребуется внесение изменений в закон, это опять время.

– Да, изменения закона и подзаконных актов. Но это очень важный вопрос. Ведь если будет даже формальная просрочка, то компания потеряет очень много денег. Во-первых, это средства, потраченные на аукционах, во-вторых, деньги на строительство судна. Допустим, оно будет построено не через пять лет, а через шесть, но ловить будет нечего, квоты уже уйдут.

– Вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, говоря о принципе «где ловишь – там и строишь», сказал также, что вести на Дальний Восток судно, построенное в европейской части России, долго и дорого.

– Не совсем согласен. У нас работает Северный морской путь, мы им уже несколько раз пользовались, перегоняя флот из Архангельска, Мурманска во Владивосток и Петропавловск-Камчатский. Да, безусловно, затратно и время требуется, но в рамках производственной деятельности некритично. Срок примерно три-четыре недели, это вполне приемлемо.

– Важный момент, на который отраслевое сообщество также обращало внимание, – электронная форма торгов. Мне кажется, такой формат достаточно новый, и опыт с распределением участков для аквакультуры показал, что по нему возникают вопросы.

– Действительно, электронная форма аукционов несет в себе риски. Участники дистанционно ведут торги, причем каналы связи, по которым осуществляется обмен информацией, напрямую зависят от возможностей самой системы. И канал связи может давать сбои.

Пример с аквакультурой показателен. Один из участников аукциона был уверен, что сделал самую высокую ставку и победил, но в момент оглашения результата с удивлением узнал, что ошибался. На вопрос, почему так получилось, он получил вполне адекватный ответ: «Извините, у вас, видимо, пропала связь, и вы не увидели предложения, которое было выше вашего». И проверить, действительно ли связь пропала, практически невозможно.

От ассоциаций поступало предложение организовать общий кабинет, где будет отражаться ход торгов, с возможностью общественного наблюдения. Но власти эту инициативу не поддержали. Было сказано, что есть определенный регламент, в рамках него какой-либо надзор не предусмотрен, что мы целиком и полностью доверяем оператору электронной площадки. Если он говорит, что абонент по техническим причинам был отключен или был не на связи, это принимается как данность. Варианты, которые предлагали участники: давайте мы приведем нотариуса, давайте мы будет делать видеозапись, опять же законодательно не предусмотрены.

– Как продвигается работа по строительству на заводе «Пелла» судна «Русь» для добычи краба?

– В принципе все идет по намеченному плану, в этом году надеемся получить судно в эксплуатацию. Но учитывая, что свободный проход по Северному морскому пути к этому времени уже закроется, на Дальний Восток заведем «Русь» позже.

ПЛАНЫ НА ИВАСИ

– Ранее вы рассказывали о планах по развитию добычи рыбы. Этот подход сохраняется?

– Да, в связи с изменением доступа к крабовому промыслу «Антей» взял курс на диверсификацию: наряду с добычей крабов последние несколько лет активно развиваем промысел рыбы. Для этого мы организовали ивасевую группу флота, она уже включает несколько судов, пополнение продолжается.

Готовимся ввести в эксплуатацию судно «Алсей». Сейчас оно в Архангельске проходит процедуру предъявления Российскому морскому регистру судоходства. Флаг России на судне уже поднят, выполняются ремонтно-подготовительные работы. Планируем, что к концу августа новый добытчик уже будет готов. Северным морским путем он проследует на Дальний Восток и сразу же приступит к промыслу. Объекты – иваси, скумбрия, то есть как раз те виды рыб, которые активно призывают осваивать на государственном уровне.

Сейчас на промысле находится судно «Северный океан». В целом показатели неплохие, на 15 августа выловлено уже более тысячи тонн. «Северный океан» и добывает рыбу, и осуществляет обработку. Дальше мы доставляем продукцию на берег, в том числе и на наше московское производство. На нем выпускается готовый для потребления продукт под брендом «Русская рыбная фактория».

Также мы готовим к промыслу пелагических видов судно «Юпитер»: оно работает в режиме сдатчика. «Юпитер» будет сдавать уловы на плавзаводы и береговое производство. Выход в район добычи планируется в конце августа.

– Какой период охватывает работа на пелагической путине?

– Примерно с июня по конец ноября - декабрь. Достаточно продолжительное время. Но важный момент – работа в японской зоне. Здесь возникли сложности, так как распределить квоты на промысел в этих водах решили через аукцион. Между тем иваси – не самый доходный объект. Мы должны подготовить судно к работе, оснастить его всем необходимым. Чтобы покрыть затраты, требуется выпускать достаточно большие объемы продукции. А спрос на иваси в настоящее время находится не на самом высоком уровне. И риски, что изменятся правила игры с японской стороны, очень велики.

И ЛОСОСЬ, И КЛЫКАЧ

– Суда холдинга в этом году участвовали в приемке лосося на Камчатке? Там вновь хорошая обстановка по уловам.

– Совершенно верно, в этом году мы продолжили традицию работы на приемке лососевых видов рыб. Работали на востоке Камчатки, в Беринговом море. Результаты неплохие. Да и для самого региона год урожайный, с рекордами по уловам.

Были планы выставиться и на западном побережье. Но в тех местах, где мы традиционно ведем приемку, мощностей и так хватало, поэтому решили ограничиться восточной частью.

Попробовали работать на севере Сахалина, но объемы рыбы совсем небольшие. В этом году Камчатка радовала, а сахалинская путина, к сожалению, нет.

– Мы уже не раз писали о вкладе, который «Антей» вносит в развитие российского рыболовства в Антарктике. В этом году вновь собираетесь выставлять флот на добычу клыкача?

– В прошлом году на промысле этой рыбы в антарктических водах у нас участвовало два судна – «Волк Арктики» и «Спарта». В этом году вновь собираемся отправить судно в экспедицию. Впереди – встреча Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ), на которой должны быть определены условия работы рыбаков разных стран, в том числе российских.

– Планирует ли «Антей» принимать участие в Восточном экономическом форуме, на котором демонстрируются достижения и перспективы экономики региона?

– Будем участвовать в ВЭФ в рамках «Рыбного дома» Росрыболовства. Планируем выступить холдингом, то есть будет представлена продукция непосредственно «Антея» и наши перспективные направления – аквакультура (ее развивает компания «Русская марикультура») и глубокая переработка рыбы (это бренд «Русская рыбная фактория»). Нам есть что показать.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 августа 2019 > № 3115380 Андрей Поломарь

Бизнес Кореи видит перспективы российской рыбной биржи

Республика Корея сохраняет высокий интерес к российскому рыбному рынку. Новый виток в развитии отношений между бизнесом двух стран начался с появлением в России направления биржевой торговли рыбопродукцией.

На минувшей неделе по приглашению «Опоры России» и «Дальневосточного аукционного рыбного дома» во Владивостоке вновь побывала корейская делегация. Как проходит прямой диалог с российскими рыбопромышленными компаниями, Fishnews рассказал президент Ассоциации корейско-азиатского экономического сотрудничества (КОАЕСА) Ли Нам Ки.

– Господин Ли, для вас это уже не первый визит во Владивосток. Как мы понимаем, после заключения соглашения с АО «ДАРД» работа в биржевом направлении с российскими коллегами активизировалась? Какие цели ставились в нынешний приезд?

– Интерес корейского бизнеса к российской рыбе действительно высок. Поэтому, как и в прошлый раз, среди основных целей нашего визита во Владивосток были прямые переговоры с рыбопроизводителями. В этот раз мы встретились с руководством компании «Корякморепродукт», Дальневосточного дивизиона РРПК, «Примкраб» и c представителями ГК «Норебо».

Корея – очень активный потребитель рыбы и морепродуктов, но собственных уловов недостаточно. Огромное количество водных биоресурсов поставляется из других стран, в том числе США, Канады, Норвегии, Чили и, конечно же, из России. Однако очевиден дисбаланс между тем, насколько близка к Корее ваша страна, насколько богаты водными биоресурсами ее чистые моря, и тем, какой объем импорта российской рыбы и морепродуктов сегодня приходится на корейский рынок. На наш взгляд, разница между тем, что мы имеем сегодня в плане оборота рыбопродукции между Россией и Республикой Корея, и тем, что могло бы быть, очевидна.

Мы и в прошлый наш визит во Владивосток изучали ситуацию и пытались понять, в чем же причина такого дисбаланса. С каждым новым приездом картина вырисовывается все яснее, и мы пытаемся найти выход из ситуации.

– В чем вы видите причины такого дисбаланса?

– Первое и основное – это доверие. Что 100 лет назад, что сейчас это важнейший принцип, на котором строится бизнес. Однако корейские бизнесмены не чувствуют себя полностью уверенными во взаимоотношениях с российскими коллегами. Нет уверенности ни в качестве продукции, ни в сроках поставки, ни в том, состоится ли сделка вообще – причины этого могут быть разные, но, к сожалению, и факты мошенничества на рынке также присутствуют. Поэтому существует некий элемент посредничества: поставки рыбопродукции на корейский рынок осуществляются на основе связей, которые устанавливались годами, десятилетиями. Но круг этих контактов, каналов поставок, ограниченный.

Для того чтобы все преимущества российского рыбного рынка заработали в полную мощь, чтобы были реализованы факторы географической близости, качества, количества и стоимости рыбопродукции, должна быть обеспечена прозрачность самого рынка. Биржа как раз и создает эту прозрачность, гарантируя полную уверенность и покупателю, и продавцу. К тому же биржевая система хорошо знакома корейцам, и мы приветствуем те шаги, которые предпринимают в данном направлении «Дальневосточный аукционный рыбный дом» и Биржа «Санкт-Петербург».

Повторюсь: чтобы было доверие, надо выработать систему прозрачных торгов. Чтобы выработать систему прозрачных торгов, нужно обратиться к проверенным механизмам, один из которых – это биржа.

Другая причина дисбаланса вытекает из перечисленных выше – это оплата. Сейчас на российском рынке основной процент экспортных сделок совершается в формате ТТ, т.е. посредством банковских переводов (это в лучшем случае). Для обеспечения прозрачности необходимо, чтобы использовался аккредитив. А основная площадка для совершения операций с аккредитивами – это, опять же, биржа. Как раз в целях развития данного направления в составе нашей делегации в этот раз прибыл президент Eugene Savings Bank Ли Гэ Чун.

– В российских компаниях, которые удалось посетить сейчас, вы увидели понимание тех проблем, о которых говорите?

– Однозначно. Более того, то, о чем я сейчас говорю, по сути и есть обобщение консолидированной с нашими российскими коллегами позиции. Они как раз и говорят о том, что нужна прозрачность. Мы также услышали важную для себя информацию, что вся эта работа ведется в русле, обозначенном правительством России, – будущее за биржевыми торгами рыбопродукцией.

– А как корейские покупатели оценивают необходимость создания во Владивостоке инфраструктуры для проведения биржевых торгов рыбопродукцией?

– Конечно да, инфраструктура нужна. Но, как говорится, давайте двигаться step by step. Уверен, что начинать торговать на бирже можно и нужно прямо сейчас. Компании, входящие в нашу ассоциацию, начали активно регистрироваться в качестве покупателей на российской рыбной бирже. Ставим цель в ближайшем будущем провести первые реальные сделки – мы намерены уже сейчас отрабатывать этот механизм. А уже следующим этапом станет создание торговой площадки масштабов пусанской или шанхайской биржи.

Тем более есть замечательный проект, предложенный «Дальневосточным аукционным рыбным домом», – биржевой комплекс, который будет включать в себя офисное здание для рыбных компаний и биржи, холодильник, причал и т.д. Все это, конечно, тоже необходимо, но уже на втором, третьем этапе развития биржи. Мы уже взяли в оборот проект этого комплекса и совместно с банкирами рассматриваем варианты инвестирования.

Поэтому, думаю, и этот вопрос со временем будет решен.

– Я так понимаю, представитель корейского банка в составе вашей делегации уже сейчас приступил к оценке надежности российского рынка и компаний для дальнейшей работы по указанным направлениям?

– Нет, пока для господина Ли это было лишь первое знакомство с вашей страной. Вообще для человека было в новинку ощутить настоящую близость России, на себе испытать, что, вылетев из Кореи, всего через два часа оказываешься в такой активной и перспективной деловой среде. Он присутствовал на всех встречах, знакомился с российскими рыбопромышленными компаниями, банками и биржей, погружался в тему. Сейчас Ли Гэ Чун готовится более предметно изучать аспекты будущего сотрудничества с российским бизнесом, оценивает перспективы и точки риска.

– Будем следить за развитием ваших планов. Надеемся, при следующей встрече вы уже сможете поделиться результатами первых живых биржевых сделок с участием корейских компаний.

– А как же. Наверно, мы начнем с тихоокеанского лосося, тем более что на бирже есть замечательные поставщики этой рыбы. Хотя Корея – страна белорыбицы и красную рыбу наш потребитель пока не очень понимает, на корейский рынок уже начинает поступать лосось. Правда, пока главным образом из Норвегии. Но это ведь марикультура, а буквально у нас под боком, на российском Дальнем Востоке, в естественных условиях добывается чистейшая красная рыба. Причем это свежайший продукт: буквально недавно лосось еще плескался в море, а уже через 5 минут он отправляется на заморозку.

Так что с этого, думаю, мы и начнем. Возможно, пока с небольших партий: до корейского потребителя нужно еще донести, что это свежее, дешевле и лучше по качеству. Надеюсь, что при следующей нашей встрече мы сможем поговорить об этом предметно.

Что касается минтая и краба – это, конечно, интересный, большой, но специфический рынок. Здесь требуется больше подготовительной работы. Мы также встречаемся с потенциальными поставщиками этой продукции, общаемся и видим, что это тоже очень перспективное направление.

Но в заключение хотел бы отметить вот что: сегодня у нас завершается визит во Владивосток, а уже в конце августа мы отправляемся в Мьянму (Бирму). Это будет пятый или шестой наш визит, но в этот раз мы поедем туда уже подписывать договор на 50 млн долларов инвестиций. Это к вопросу о плодах нашей нынешней работы с российскими компаниями. Мы видим перспективы.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Корея. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 августа 2019 > № 3115368 Ли Нам Ки

Присмотрим и за аукционами, и за доходами в бюджет

Резонанс, которым сопровождалось ускоренное прохождение в Госдуме законопроекта о крабовых аукционах, вынудил парламентариев принять специальное постановление о создании рабочей группы для контроля за реализацией нового закона. Одним из ее активных участников стал член комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Андрей Андрейченко, представляющий в Госдуме Приморский край и Сахалинскую область.

За счет чего рыбная отрасль играет роль локомотива в экономике прибрежных территорий, какие риски несет для них аукционная система и почему такого рода инициативы требуют постоянного мониторинга, он рассказал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Андрей Валерьевич, в весеннюю сессию Госдума приняла резонансный законопроект о введении аукционов по крабовым квотам. Вы один из немногих депутатов, кто последовательно и до конца отстаивал позицию рыбацкого сообщества при прохождении этого законопроекта. Чем эта тема привлекла ваше внимание?

– Во-первых, эта тема касается обоих регионов, которые я курирую, – и Сахалина, и Приморского края. К тому же она связана с деятельностью моего профильного комитета, а его в Госдуме я выбирал сознательно, потому как в заксобрании Приморского края занимался именно этой проблематикой, и, конечно, сразу же увидел негативные последствия решения о выставлении половины крабовых квот на аукцион.

Это решение долго обсуждалось, но обсуждалось в тайне. Хотя на самом деле даже в бюджете мы уже видели определенные подвижки, связанные с этим вопросом, но ответственные лица постоянно отрицали, что такая работа ведется. Зато потом эти изменения очень быстро были внесены. Поэтому, учитывая все эти факторы, я не мог остаться в стороне от активной работы над законопроектом.

– Почему Приморский край и Сахалинская область не поддержали смену правил игры в крабовом секторе? Ведь на взгляд столичных чиновников, от перестановок в крабовом промысле по большому счету ничего не изменится, зато бюджет получит выгоду. Или из регионов этот вопрос видится по-другому?

– Очевидно, что бюджеты и Приморского края, и Сахалинской области потеряют миллиарды рублей в виде недополученных налоговых поступлений. Будут сокращены и рабочие места.

По официальным оценкам, речь идет о трех тысячах рабочих мест для одного региона и еще большем их количестве – для второго. Это никуда не годится, потому что мы прекрасно понимаем: людям, которые сейчас задействованы в этой отрасли, придется искать работу. Значит, какое-то время они не смогут обеспечивать свои семьи, а учитывая масштаб проблемы, можно констатировать, что социальные последствия для региона будут очень тяжелыми.

Если же смотреть на ситуацию шире, я, например, прекрасно осознаю, что компании, которые занимаются промыслом краба, зачастую несут значительную социальную нагрузку в регионах. Это социально ответственный бизнес. Взять хотя бы строительство учебно-тренировочного центра «Восток» под Южно-Сахалинском.

Или можно вспомнить печально известный рыбокомбинат «Островной», который «лежал на боку»: все гнило, производство стояло, люди не получали зарплату. После того как в 2016 году на призыв государства помочь исправить ситуацию откликнулись «крабовые» инвесторы, было закуплено семь новых судов, открылись социальные магазины, у людей появилась работа. Заработная плата стала не только регулярно выдаваться, но и повышаться. И это все благодаря в том числе историческому принципу распределения квот.

Знаете, мы много говорим о Курильской гряде, в целом о Сахалинской области и ее стратегическом значении. Но именно рыбопромышленники делают реальные вещи для того, чтобы люди там жили и имели стабильный доход, чтобы закрепить эти территории за Россией.

Можно долго рассуждать о маржинальности крабового бизнеса, но на самом деле этот сектор не был изначально прибыльным, и предприятия вкладывали большие средства в развитие промысла и рациональное использование ресурсов, чтобы объемы вылова увеличивались, а запасы краба при этом не подрывались.

Последние годы прибыль от этого сектора инвестируется не только в рыбную отрасль, но и в строительство, в туризм, в социальную сферу, в том числе в развитие детско-юношеского спорта, то есть получается мультипликативный эффект. И все это происходит только благодаря историческому принципу.

Будут аукционы, вполне возможно, что их выиграют те компании, у кого больше денег, но меньше интереса к развитию региона. И не факт, что они действительно построят обещанные суда. Соответственно, налоговые поступления в федеральный бюджет уменьшатся, а для местных бюджетов, как я уже сказал, потери в любом случае будут достаточно серьезными.

– Одновременно с одобрением закона о крабовых аукционах в Госдуме была создана рабочая группа по контролю за его исполнением, в том числе за разработкой и принятием нормативно-правовых актов. Как член рабочей группы, вы можете оценить, насколько действенным оказался такой механизм мониторинга и что удалось сделать за этот срок?

– В рамках рабочей группы мы подняли целый ряд вопросов. В частности, я был инициатором того, чтобы проекты нормативных актов, где победителю аукциона на согласование и заключение всех договоров дается месяц, были пересмотрены, потому что это очень короткий срок. Вполне реальна ситуация, когда компания, даже выиграв аукцион, не успеет пройти все предписанные бюрократические процедуры и может эти квоты потерять. Месяц – это очень мало, если мы действительно хотим, чтобы новые суда строились, чтобы краб добывался, чтобы налоги поступали в бюджет, а люди имели рабочие места.

Далее мы заострили внимание на требовании к компаниям, которые ведут промысел в дальневосточном регионе, строить суда на местных верфях. Теперь, как мы понимаем, рассмотрение этого вопроса уже перешло в другую стадию. Есть мнение, что все-таки не обязательно выдвигать такие требования к бизнесу.

В рамках рабочей группы мы попросили предоставить информацию о поддержке дальневосточных верфей: у нас были сомнения, что такое количество флота можно построить в отведенный законом срок на имеющихся мощностях. Судостроение на Дальнем Востоке развивать, конечно же, нужно, но не во вред другим отраслям. Здесь стоит быть реалистами и объективно оценивать возможности заводов.

– Росрыболовство твердо намерено начать аукционы по крабу этой осенью. Как будет осуществляться депутатский контроль на этом этапе?

– Он будет идти непрерывно, начиная с выбора площадок для торгов, потому что у общественности и ассоциаций были вопросы по этому поводу. Как и вопросы в целом к проведению электронных аукционов. Были случаи, когда участники не могли сделать ставки, соответственно обеспечительные суммы зависали, и аукционы таким образом проигрывались. Будем внимательно смотреть за площадками, за их выбором, чтобы такого не происходило.

Далее необходимо контролировать те суммы, которые поступят в бюджет, потому как все-таки есть сомнения насчет тех оценок, которые дает правительство Российской Федерации. Это не только мое мнение, но и точка зрения представителей Счетной палаты, присутствующих на заседаниях рабочей группы по крабовым аукционам.

Конечно, будем наблюдать за ходом самих аукционов и теми, кто будет на них побеждать. Ведь велик риск, что это будут рантье, у которых есть свободные деньги, тогда как предприятия, которые сейчас работают в этом секторе, обременены кредитами и уже реализуют инвестпроекты, соответственно для них эти аукционы будут тяжелее. Плюс времени на подготовку им практически не оставили: несмотря на все разговоры, никакого переходного этапа не было.

Будем смотреть, насколько добросовестными окажутся победители, будут ли они перепродавать эти квоты в той или иной форме. Разумеется, нужно отслеживать, и как выполняются все остальные условия, прописанные в нормативных документах. И если эта практика себя не оправдает, в очередной раз будем поднимать вопрос о возвращении исторического принципа.

Кроме того, по-прежнему ходят слухи, что исторический принцип в дальнейшем будет нарушаться и по другим видам водных биоресурсов. Лично я намерен собирать и анализировать всю информацию о таких попытках, поскольку дыма без огня не бывает. Эти слухи могут стать реальностью, и переход к распределению квот через аукционы коснется не только крабов. Нужно быть готовыми обоснованно, с цифрами отбивать такие атаки, особенно если обещания правительства не станут реальностью.

Ведь рыбохозяйственный комплекс, несмотря на весьма специфическое освещение в СМИ, последние годы явно был на подъеме. Отрасль совсем недавно еще хвалили на высшем уровне, хвалили на Госсовете. На мой взгляд, государству стоило бы очень аккуратно относиться к тем отраслям, которые действительно растут, дают прибыль, обеспечивают людям рабочие места и достойную зарплату, вкладываются в инфраструктуру и «социалку».

– Есть мнение, что отраслевым ассоциациям недостает активного диалога с депутатами Госдумы. На ваш взгляд, какие есть возможности улучшить работу депутатского корпуса с рыбаками в приморских регионах?

– На самом деле я не знаю в подробностях, как другие депутаты ведут свою работу с рыбаками в приморских регионах, поэтому ничего об этом говорить не буду. Про себя могу сказать, что я регулярно встречаюсь с представителями ассоциаций, смотрю статистику, читаю профильные издания, в частности Fishnews, которые оперативно размещают информацию и где предлагаются мнения экспертов и цифры, сам делаю запросы по данной тематике.

В любом случае абсолютно все представители рыбацкой общественности могут без проблем ко мне обращаться. Я 40% времени провожу в Москве, и столько же – в Приморье и на Сахалине, поэтому я всегда доступен для встречи как в регионах, так и в столице.

Рыбная отрасль очень важна для приморских территорий, я это прекрасно понимаю и готов защищать интересы общественности. Многочисленные нововведения и правила усложняют жизнь бизнесу, тогда как ему нужна в первую очередь стабильность. Когда она есть, можно составлять понятные экономические расчеты, кредитоваться, вкладываться в развитие. И конечно, формируется совсем другое отношение к ресурсу и к региону, с которым связан этот бизнес.

– В июле сфера рыболовства была передана в ведение думского комитета по аграрным вопросам. Как это повлияет на ваше участие в рабочей группе?

– Абсолютно не повлияет. Рабочая группа была создана постановлением Госдумы, я в нее вхожу по убеждениям и как представитель Дальнего Востока, которого в основном и касается это регулирование. Кроме того, я уже давно в этой теме работаю. Поэтому могу так сказать: на короткие дистанции я не бегаю, соответственно из рабочей группы выходить не буду, останусь в ее составе, и, когда начнут рассматриваться в другом комитете Госдумы вопросы, связанные с нашим, буду при этом присутствовать. По-прежнему буду отслеживать все законы, все поправки, которые касаются рыбной отрасли, и озвучивать возникающие вопросы в рамках пленарных заседаний. Озабоченность сложившейся ситуацией – нарушением исторического принципа – остается. Посмотрим, куда все это приведет.

Анна ЛИМ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 27 августа 2019 > № 3115354 Андрей Андрейченко

Современные жемчужины Тихого океана

Одним из запомнившихся событий на Восточном экономическом форуме в 2018 году стал визит президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина в «Русский рыбный дом». Высоких гостей познакомили с крупнейшими инвестиционными проектами в отрасли, каждый из которых не просто яркая презентация, а пример внедрения новейших технологий в рыбопереработке.

Так, живой интерес у китайского лидера вызвал макет современного рыбоперерабатывающего завода на острове Шикотан: Си Цзиньпин задал немало вопросов о технических характеристиках будущего производства компании «Гидрострой». О своих планах на ВЭФ заявил и Рыболовецкий колхоз имени В.И. Ленина. Причем камчатская компания намерена применять современные технологии в рыбопереработке не только на берегу, но и в море.

Каждый из этих проектов по-своему уникален, но общим аспектом для них стал выбор исландских технологий рыбопереработки. «Fishnews – Новости рыболовства» попросил специалистов компании Skaginn 3X рассказать об опыте создания столь крупных объектов на российском Дальнем Востоке. На вопросы журнала ответил региональный менеджер по продажам Skaginn 3X в России и СНГ Петур Якоб Петурссон.

– Петур, давайте начнем с проекта для компании «Гидрострой». Вы создавали завод полностью под ключ или реализовывали какие-то отдельные сегменты технологической цепочки?

– Мы говорим о современном заводе по переработке пелагических рыб, который будет оснащен самыми передовыми на рынке технологиями для приемки, сортировки, упаковки и заморозки 900 тонн рыбопродукции в день. Это решение под ключ, но при необходимости Skaginn 3X часто сотрудничает с другими поставщиками, и этот проект реализуется в партнерстве с консорциумом исландских компаний Knarr. Решение обеспечивает аккуратное обращение с продукцией, гарантируя ее высокое качество, тем самым увеличивая добавленную стоимость и спрос.

Официальное открытие завода запланировано на 3 сентября 2019 года. Предполагается, что символичный старт работе предприятия дистанционно даст президент Путин на Восточном экономическом форуме во Владивостоке.

– С камчатским РК им. В.И. Ленина вы реализуете сразу два проекта: береговой завод и оснащение рыбофабрики супертраулера, который будет построен на российской верфи. В чем для вас уникальность этих объектов?

– Мы твердо закрепились на Дальнем Востоке России и очень рады сотрудничеству с РК им. В.И. Ленина. Проект берегового завода, в котором используются наши передовые технологии для переработки таких видов, как минтай, тихоокеанская треска, лосось, кальмар, а также некоторых видов пелагических рыб, демонстрирует универсальность Skaginn 3X. В общей сложности завод будет рассчитан на заморозку более 500 тонн рыбопродукции в день с возможностью увеличения мощностей в будущем.

Используя современные технологии, Skaginn 3X стремится максимально повысить качество и стоимость каждой пойманной рыбы, и новый завод поможет рыболовецкому колхозу достигнуть этого.

Но этим мы не ограничились. Можно сказать, что береговой проект получил продолжение и на море: мы будем поставлять оборудование для будущего супертраулера компании. И мы очень благодарны за возможность оказаться частью морской истории России.

Супертраулер станет крупнейшим рыболовным судном в России за последние 30 лет. Его производственная мощность будет на 50% выше, чем у других судов такого типа, эксплуатируемых в настоящее время российскими рыболовными компаниями. Также объем его трюмов увеличен на 100%.

Мы рады сообщить, что закладка киля супертраулера состоится уже в конце августа.

– О каком оборудовании идет речь?

– Skaginn 3X поставит на судно рыбоперерабатывающую фабрику, полностью приспособленную для многоцелевой обработки, сортировки, быстрой и надежной упаковки продукции. Наше решение также позволяет полностью исключить из технологической цепочки вертикальные плиточные морозильные аппараты, обеспечивая большую гибкость и полную замкнутую систему заморозки, соответствующую современным требованиям к безопасной рабочей среде.

– Насколько серьезным для вас оказался вопрос логистики? Расстояние между Исландией и Дальним Востоком немалое, а на Курилы доставку грузов к тому же серьезно осложняет неустойчивая погода.

– Общий объем оборудования для завода под ключ компании «Гидрострой» составил 120 40-футовых контейнеров, которые нужно было загрузить и доставить на Шикотан! Это была непростая задача с учетом погодных условий и удаленности объекта, но благодаря совместным слаженным действиям с нашим заказчиком все оборудование пришло на Шикотан, и мы хотим сказать всем огромное спасибо за большую проделанную работу.

– Какие вы используете схемы доставки? У вас есть особые способы снижения затрат на транспортировку вашего оборудования на большие расстояния?

– Наш предпочтительный метод – морские перевозки с последующей транспортировкой по суше. У нас налажены давние отношения с основными транспортными гигантами Исландии, которые входят в число самых опытных компаний в своей области. Благодаря их рекомендациям, богатым знаниям и опыту нам удается беспрепятственно доставлять оборудование заказчикам, которые находятся в самых разных уголках мира, причем делать это экономически эффективным способом.

В случае с «Гидростроем» мы отправляли оборудование из Исландии в крупный европейский порт, оттуда традиционным маршрутом – в порт Пусан в Южной Корее и затем на Дальний Восток России.

– Как вы оцениваете технологический уровень дальневосточных проектов? После запуска эти заводы встанут на одну ступень с современными мировыми производствами или в чем-то даже опередят их?

– Каждый проект, который мы реализуем, является более технологичным, чем предыдущий. Мы идем в ногу с рынком. Skaginn 3X является инновационной компанией, где все время идет поиск новых путей для совершенствования. Мы постоянно улучшаем наши решения, чтобы обеспечивать экономию средств, более высокую эффективность, но прежде всего – выдающееся качество продукции.

– После сдачи проектов ваша компания продолжит их техническое сопровождение, консультирование и т.д.?

– Мы всегда рекомендуем заключать соглашение на техническое обслуживание. Это важно не только для обеспечения бесперебойной работы, но и для того, чтобы наши клиенты извлекали максимальную выгоду из нашего оборудования и работали в полную силу.

Современные методы коммуникации делают возможным удаленное сервисное обсуживание через интернет, это очень эффективно: наши специалисты могут оперативно реагировать на запросы наших заказчиков и удаленно настраивать или изменять параметры оборудования. Мы всегда на связи, поэтому все идет настолько гладко, насколько это возможно.

– А работа на оборудовании Skaginn 3X потребует особых навыков от работников заводов и экипажа будущего судна, необходимо ли им будет проходить дополнительное обучение? Насколько эта техника сложна?

– Современные условия труда всегда требуют обучения, которое, в свою очередь, расширяет возможности сотрудников и увеличивает их ценность. Преимущество Skaginn 3X заключается в том, что мы решаем сложные проблемы простыми способами. Для этого мы тесно сотрудничаем с нашими заказчиками при разработке программ обучения.

– Как в целом вы сами можете оценить условия работы с российскими заказчиками? Общая экономическая и политическая ситуация не является препятствием для сотрудничества бизнеса России и Исландии? И не возникало ли трудностей в виде языкового барьера, ведь речь идет о создании сложных в технологическом плане проектов, которые они должны правильно эксплуатироваться в будущем.

– Наши сотрудники в России имеют большой опыт работы в российской рыбной отрасли И, как я упоминал ранее, у русских и исландцев есть общая положительная черта: я обнаружил, что мы можем говорить честно друг с другом. И мы хорошо работаем вместе для достижения наших конечных целей, которые всегда одинаковы – качество и прибыльность.

Что касается политического и экономического ландшафта, то здесь нет абсолютно никаких препятствий. Особенно, когда речь идет о нашем рыболовстве, о нас как ведущих странах в отрасли, – мы разделяем долгосрочные цели по защите устойчивости наших рыбных запасов. Это лучше всего достигается путем повышения ценности каждой пойманной рыбы с упором на качество, а не на количество. Это означает увеличение прибыли за счет побочных продуктов, отходов переработки, и Skaginn 3X создал несколько выдающихся решений для таких целей.

– В беседе с нами руководители «Гидростроя» и Рыболовецкого колхоза имени В.И. Ленина отметили, что сделали выбор в пользу Skaginn 3X после того, как самостоятельно изучили рынок. Заказчики побывали на вашем предприятии и на заводах, где используется ваше оборудование. А какие конкурентные преимущества и гарантии вы самим могли бы отметить?

– Нам очень приятно слышать, что клиенты доверяют нам. Мы обладаем солидной историей и опытом постройки крупнейших перерабатывающих заводов в мире, где качество стоит на первом месте. Это стало возможным только благодаря тесному сотрудничеству с нашими заказчиками.

Я думаю, что наше главное отличие от конкурентов заключается в том, что мы гибко решаем проблемы, прислушиваемся к нашим заказчикам и стремимся предлагать решения под ключ с учетом требований клиента. Мы также понимаем, что пространство для проекта может быть ограничено, что нам необходимо будет сократить расходы на электроэнергию, увеличить производительность и время заморозки в наших морозильных аппаратах, улучшить автоматизацию. Все очень просто: довольные заказчики помогают нам успешно закрывать продажи.

А что касается наших проектов на Дальнем Востоке, то я убежден: другие игроки отрасли будут с завистью смотреть на наших партнеров в России. Мы считаем эти проекты нашими жемчужинами Тихого океана.

Наталья СЫЧЁВА, журнал « Fishnews– Новости рыболовства»

Исландия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 августа 2019 > № 3115350 Петур Якоб Петурссон

Во Владивостоке нужно представить все дары наших морей

О необходимости создания рыбного рынка во Владивостоке говорят уже давно, и похоже, проект все-таки будет реализован. Уже удалось решить проблему с землей — выделен участок в историческом центре города, на берегу бухты Золотой Рог. Объявлено голосование за лучший облик здания. Однако до сих пор остается открытым вопрос: каким именно должен быть рынок, какие задачи он должен выполнять? Своим видением в интервью Fishnews поделился президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов. Инициатор проекта — компания «Акватехнологии» — входит в состав АРПП.

— Георгий Геннадьевич, действительно ли специализированный рыбный рынок нужен Владивостоку?

— Вопрос обсуждается много лет. Не одно поколение горожан ожидает создание такой площадки. Более того, и российские, и зарубежные гости города всегда спрашивают: «А где во Владивостоке рыбный рынок?»

Он необходим и как визитная карточка города. Предприятия рыбохозяйственного комплекса Приморского края добывают около 30% от всего российского вылова. Более того, до 90% рыбопродукции, направляемой из районов промысла Дальневосточного бассейна, проходит через порты Приморского края, в основном через Владивосток. Поэтому, несомненно, Владивосток – это рыбацкая столица не только Дальнего Востока, но и всей России. Мы считаем, будет справедливо, если все разнообразие рыбопродукции, которая производится предприятиями Приморья, а также перегружается в наших портах, будет представлено на специализированном рынке в столице ДФО — во Владивостоке.

— Какова аргументация противников создания рынка?

— А разве такие есть? Я не встречал. Много споров было о типе рынка, это правда. Потому что, например, рыбный рынок в японском понимании несколько отличается от того, что мы собираемся создать во Владивостоке. В Японии это место, где проводятся аукционы по продаже тунцов, крабов, другой деликатесной продукции; где заключаются оптовые и мелкооптовые сделки. Основные покупатели на рыбном рынке – это представители ресторанов, магазинов и других торговых предприятий. Рыбные рынки Японии начинают свою работу с 4 часов утра, и, как правило, к 8 утра все торговые сделки уже заключены. После этого свежая продукция поступает в торговые сети и на предприятия общественного питания.

Мы же предлагаем реализовать проект рынка, где жители Владивостока и гости нашего города смогут приобрести свежую рыбу и морепродукты, переработанную рыбопродукцию в розницу. Выделенное место на берегу бухты Золотой Рог как раз очень хорошо подходит для рынка такого типа.

— По каким причинам идея рыбного рынка до сих пор не воплощена в жизнь?

— Отчасти как раз из-за споров о том, каким должен быть рынок. Еще одна из причин — долго не могли определиться с местом. Помните, пытались организовать торговлю на Спортивной набережной? Там выстроили павильон. Позже администрация Владивостока по каким-то причинам приняла решение о его сносе. Несмотря на то, что это место было достаточно популярным, идея не была реализована до конца. Когда задумывали создание рынка на Спортивной набережной, его основное назначение видели в том, чтобы предоставить горожанам возможность покупать свежую рыбу прямо с борта маломерных судов, ведущих промысел в заливе Петра Великого. Однако с реализацией парной и охлажденной рыбы возникли сложности.

— Какие?

— Например, продать свежий минтай в период его промысла в подзоне Приморье фактически невозможно. Государственная ветеринарная инспекция просто не выдаст разрешение на реализацию, пока рыбу не заморозят и гельминты в ней не погибнут. С камбалой тоже в разные сезоны бывают такие же проблемы. Наши санитарно-эпидемиологические нормы являются самыми жесткими в мире. У нас ведь требования не менялись с советских времен. Я не скажу, что это однозначно плохо, поскольку государство должно заботиться о здоровье своих граждан, но отдельные нормы необходимо пересматривать. Иначе большинство видов рыбы нельзя будет реализовать в свежем или охлажденном виде.

— Смогут ли предприятия края обеспечить рынок достаточным количеством свежей рыбы и морепродуктов?

— Да. Рыбаки готовы представить на прилавки все биоразнообразие дальневосточных морей. Кроме того, краевые предприятия марикультуры готовы поставлять на рынок гребешка, мидий, устриц и другие морепродукты, в том числе в живом виде. Полагаем, что по морепродуктам у представителей государственной ветеринарной инспекции, наверное, не будет серьезных замечаний. Только глубоководных крабов мы, скорее всего, не сможем продавать в России из-за нерешенной проблемы с органическим мышьяком. А вот камчатского, стригуна опилио и других шельфовых крабов, северную и гребенчатую креветок, гребешка, кукумарию, морского ежа наши рыбаки смогут поставлять в необходимых объемах.

Я уже говорил, что все уловы, добываемые на Сахалине и Камчатке, в Беринговом и Охотском морях, идут через Владивосток. Так что и первая горбуша, и первая нерка, и икра, конечно, будут у нас представлены. Не надо забывать и о внутренних водоемах — озере Ханка и других. Разрешение на реализацию рыбы из них будет получить еще проще. Так что мы вполне сможем обеспечить самый широкий выбор деликатесов.

— Но есть ли в крае столько покупателей, готовых приобретать свежую рыбу и морепродукты?

— Я думаю, покупателей будет много в любое время года. Сходите в пятницу-субботу на городскую ярмарку и посмотрите, сколько людей там приобретают рыбу и рыбопродукцию. Тем более что специализированный рынок, напомню, будет реализовывать не только свежую рыбу, но и переработанные продукты — соленые, копченые и другие.

Рынок будет обслуживать как жителей города, так и гостей, в том числе иностранцев. В Республике Корея появилось такое понятие, как туризм за рыбой и морепродуктами во Владивосток. Гости из Южной Кореи приезжают целыми группами, покупают нашу рыбопродукцию и либо едят здесь, либо увозят с собой.

Наш рынок будет организован по принципу фуд-корта: увидел живого краба, сфотографировал, тут же тебе его разделали и сварили. Конечно, такой рынок привлечет много туристов. Их поток, особенно из КНР, Республики Корея, будет только расти, а сам рынок станет одним из основных туристических объектов Владивостока.

Сейчас горожане выбирают эскиз проекта здания. Если победит вариант с садом наверху, я думаю, его будут с удовольствием посещать, в том числе для отдыха, прогулок и приятного времяпрепровождения.

— Повлияет ли рынок на ситуацию с рыбной отраслью в Приморском крае?

— Вряд ли будет серьезное влияние в масштабах региона. Мы же не собираемся продавать там рыбу тысячами тонн. Задача у рынка другая. Если в Приморском крае среднедушевое потребление рыбы укладывается в нормы, рекомендуемые ВОЗ (примерно 22-22,5 кг в год), то в целом по России этот показатель ниже. И как раз специализированный рынок должен стать местом популяризации потребления дикой рыбы. Именно дикой — нерки, чавычи, горбуши, кижуча, наваги, трески, камбалы.

Я не знаю, как скоро рынок окупится экономически. Конечно, проект коммерческий, но его реализуют энтузиасты своего дела и настоящие профессионалы. Наша ассоциация их поддерживает, мы уверены, что все получится.

— Вы упомянули про идею оптового рыбного рынка японского типа. Как вы считаете, такой рынок Владивостоку тоже нужен?

— Да, городу нужны рынки обоих типов. Если идея рынка — «визитной карточки» успешно реализуется, то разговоры об оптовом поутихли. Администрация Приморского края выделила под такой рынок подходящее место — на Второй речке, рядом с Владивостокским рыбокомбинатом. Согласитесь, что на рынок первого типа вряд ли приедут предприниматели из Уссурийска, Хабаровска и других городов за рыбой для своих торговых сетей. А вот на оптовом рынке любой предприниматель сможет купить несколько ящиков рыбы или морепродуктов от производителя.

Расположение рынка именно на Второй речке решит проблему пробок для тех, кто приедет из других населенных пунктов. Мы надеемся еще вернуться к реализации этого проекта, собственники Владивостокского рыбокомбината поддерживают идею. Уже существует концептуальный проект создания мелкооптового рыбного рынка. Тут необходима помощь администрации Приморского края и мэрии в подведении различных коммуникационных сетей (воды, электричества) и в решении одной из главных проблем — очистных сооружений. Мы надеемся, что и этот проект совместными усилиями будет реализован. Он успешно впишется в губернаторскую программу «Приморская рыба».

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 15 августа 2019 > № 3093956 Георгий Мартынов

Инструмент для оперативного управления ООПТ нужен Приморью

Депутаты Приморского края 24 июля приняли поправки в природоохранное законодательство. Администрация региона сможет изменять границы или упразднять особо охраняемые природные территории краевого значения. О том, насколько необходимы такие полномочия Приморью и угрожают ли они природе, Fishnews побеседовал с руководителем Центра аквакультуры и прибрежных биоресурсов Национального научного центра морской биологии ДВО РАН Сергеем Масленниковым.

- Сергей Иванович, на ваш взгляд, принятые поправки – это плюс для региона или минус?

- Я думаю, это абсолютно нормальная ситуация: краевая власть получит совершенно логичные полномочия. Ведь пока администрация региона может только учреждать ООПТ, а закрывать – нет. Вспомните дискуссию о памятниках природы на воде, возникшую из-за ситуации с рыбоводными участками и решением исполкома краевого Совета народных депутатов от 29 ноября 1974 года № 991. Документ объявляет памятниками природы, в частности, акватории в заливе Посьета, бухтах Экспедиции, Новгородская, Рейд Паллада, а также приостровные воды в заливе Петра Великого.

Считаю, от поправок будет польза, потому что они совершенствуют управление природоохранным процессом – он не должен быть только «бумажным». Ведь случаются ситуации, когда ООПТ официально создана, но по факту там управления никакого нет: нет бюджета, паспортов, нет ничего.

- Общественность выражала опасения, что изменения позволят ставить на первое место интересы бизнеса в ущерб природе…

- Но там же мнение не основывалось на фактах, это были в основном эмоции. И все «перетиралось» в старые ложные тезисы: памятники природы и заповедники якобы ликвидируют ради марикультуры. Была развернута специальная фейковая кампания в интересах вполне определенного круга лиц - браконьеров.

Мы все время каким-то гигантизмом страдаем. А в мире полно национальных парков и других ООПТ - не только больших, но и совсем маленьких. Такую охраняемую природную территорию я видел, например, в штате Вашингтон. Это не значит, что в США плохо с охраной природы, просто там у нацпарка есть все необходимые атрибуты: бюджет, четкие границы, охрана, за ним следят. Любая особо охраняемая природная территория должна находиться под мониторингом, в том числе научным. Чтобы понимать вообще, соответствует ли она заявленным целям – сохраняется ли определенный вид и пр.

У нас в принципе достаточно разнообразное и жесткое природоохранное законодательство. Считаю, что с добавлением администрации новых полномочий ничего особенного не произойдет. Всегда, конечно, страшно в таких случаях. Опасаются, например, что могут ликвидировать заказник «Залив Восток» - там были попытки закрытия из-за нефтяного завода. Но пока держимся. Думаю, что наше общество, которому с 1990-х годов поменяли способ управления, еще просто недозрело и не верит никому. Не верят избирательной системе, не верят тому, не верят сему. Но, надеюсь, дозреют. Всегда можно прилагать усилия в нормальном законодательном русле.

- Какие перспективы для аквакультуры дает этот закон?

- Сложно сказать. Напомню, что уже решилась проблема с участками на акваториях памятников природы, определенных решением № 991. Там официально разрешено заниматься марикультурой, скорее всего, в границах этих ООПТ появятся и новые участки. С другой стороны, это направление у нас вообще плохо регулируется: каждый может нарисовать какой угодно участок для аукциона. РВУ, конечно, обсуждаются, но на федеральном уровне. Экологическую экспертизу пользователь организует уже после получения участка. Конечно, это не совсем правильная последовательность, когда сразу не понятно, пригоден ли участок для марикультуры вообще.

- То есть вы считаете, что эти поправки вполне логичны, никакого суперущерба природе не грозит, и в принципе эта мера регулирования необходима в ряде случаев? Потому что, как говорится, «лучше меньше, да лучше»?

- Да. Сейчас у многих ООПТ края нет четко установленных границ, паспортов, не определены критерии, по которым можно оценить актуальность этих памятников природы.

Например, в заливе Посьета, бухте Экспедиции статус ООПТ мешал работать честному марикультурному бизнесу и при этом акваторией активно пользовались браконьеры. Сейчас непонятная ситуация с Дальневосточным морским заповедником: если раньше в его охранной зоне было разрешено рыбоводство, то сейчас говорят, что там тоже ничего нельзя делать. Наверное, несколько лет еще точно будут разбирательства.

А иногда формальный статус таких объектов создает необоснованные проблемы для местных жителей. Вот в «Заливе Восток» режим охранной зоны жестче, чем режим охраняемой акватории. То есть на воде можно марикультурой заниматься, любительским рыболовством, отдыхать. А в охранной зоне, куда попала куча поселков – Новолитовск, Волчанец, Авангард, на бухте Средняя – там ничего нельзя делать на территории, даже санитарную инфраструктуру. Люди стали заложниками этой глупости. Ситуацией нужно управлять, это очень важно. А сейчас – ООПТ и все, ничего изменить нельзя.

Инициаторов изменений обвиняют в том, что они враги дикой природы и прочее. Причем обвиняют люди, которые понятия не имеют о предмете, не слушают специалистов, не обращают внимание на факты, просто какая-то истерика идет. А надо вести дискуссию в нормальном русле, с учетом мнения науки. Допустим, ООПТ какая-та древняя, никто не может понять, работает она или нет, власти делают запрос в прокуратуру, ведомство - в Минприроды, решение откладывается. А пока идет такая бурная переписка, браконьер потирает лапы.

Будем надеяться, что все пересмотры статусов ООПТ будут достаточно публичными, как это предусмотрено поправками, и каждому дадут высказаться. Главное - чтобы слушали не только общественников, но и специалистов. И чтобы оперировали фактами, а не эмоциями.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 2 августа 2019 > № 3078627 Сергей Масленников

Инвестпрограмма АТФ – это деньги крабового бизнеса

Пять лет назад старейшее рыбопромышленное предприятие Северного бассейна, ведущее свою историю с 1920 года, сменило собственника. По итогам проведенного государством конкурса Архангельский траловый флот стал частью Северо-Западного рыбопромышленного консорциума (СЗРК). За этот срок предприятие из предбанкротного состояния вернулось в лидеры рыбной отрасли. За счет чего удалось добиться таких результатов, какую роль в этом сыграли крабовые квоты и как грядущие аукционы повлияют на инвестиционную программу компании, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор АТФ Алексей Заплатин.

– Алексей Павлович, когда пять лет назад после приватизации АТФ вы приехали в Архангельск, какие у вас были впечатления от нового места работы?

– Честно говоря, когда в 2014 году наши инвесторы пришли на траловый флот и я приехал сюда в качестве генерального директора, состояние компании было откровенно удручающим. Потенциал, понятно, был огромным: такое предприятие, с богатой историей (в следующем году ему уже сто лет исполняется), только объем квот на тот момент был без малого 100 тыс. тонн! Но когда я оказался в Архангельске, первое время даже не мог понять, с чего начать, потому что, куда ни ткни, ситуация аховая.

Например, квоты были, а осваивать их оказалось не на чем. Хотя у нас на балансе тогда стояло, по-моему, 36 единиц флота. Тридцать шесть судов – и ни одно я в море отправить не мог. Два судна арестованы в Африке, два находились в Лас-Пальмасе, еще три десятка старых ржавых посудин каждый день тонули в Маймаксанском ковше. Моонзунд «Капитан Горбачев» тоже здесь стоял у стенки, причем оказалось, что он был заведен вообще без всяких таможенных процедур. Такое впечатление, что я даже не в девяностые годы попал, а в какие-то восьмидесятые. Полный развал.

У нас и здания офиса своего не было. Все, кто остался от тралфлота, сидели в арендуемом у Северного морского пароходства помещении, куда нас охранники периодически не пускали на работу. Это сейчас можно с юмором вспоминать, а тогда мне было не до смеха.

Приехал наш десант из СЗРК (я молодежь набрал с собой) и все на меня смотрят, а я не представляю, что делать. Никогда с такой ситуацией не сталкивался. Но понимаю: для того чтобы эту махину завести, надо прежде всего вложить деньги, иначе никак. У тралфлота бешеная кредитная нагрузка на тот момент была, все активы арестованы. Фактически я получил предприятие, которым не мог распоряжаться.

– АТФ был в шаге от банкротства?

– Да, если бы кто-то из кредиторов подал на банкротство, тралфлот стал бы банкротом. Положение-то было критическое. База технического обслуживания стояла. Плавдок передан в аренду какой-то компании «Рога и копыта» и тоже не работал. Из трех старых кранов один еле-еле крутился, а два выведены из эксплуатации: технадзор арестовал. Из четырех холодильников тоже работал только один, который с очень большим трудом мог догнать температуру до -18 ºС, а -20 ºС уже не тянул.

В тот период буквально каждый день я был на связи с акционерами, докладывал об этих проблемах, объяснял, что без денег мы не выплывем. И акционеры, надо отдать им должное, люди очень опытные в этом бизнесе, вникли в ситуацию и откликнулись.

Мы составили определенный план действий. Сначала – закрыть финансовые дыры. Одно из предприятий группы СЗРК выдало тралфлоту займ. Обычных кредитов нам бы просто не дали, и так все активы были заложены в банках. Вот с этого займа всё стартовало, колесо закрутилось. Мы начали все завалы разгребать, работали по 24 часа в сутки. И к концу 2014 года полностью закрыли эту брешь и даже вышли в плюс. Да, небольшой, но это была первая прибыль с начала проекта.

– Меньше чем за год?

– Да, за год. Но знаете, это было время свершения гражданских подвигов всем коллективом. А ведь первые месяцы, когда я встречался с сотрудниками, собирал их по разным подразделениям, то чувствовал: они мне просто не верят. Потому что до этого уже десяток таких, как я, «гастарбайтеров» приезжал с разных регионов, включая Москву, они обещали много, а становилось все хуже и хуже. Только человек пять-десять местных ребят к нам примкнули, и вот этот костяк начал уже даже не убеждать, а ломать всю систему и расчищать завалы.

Через полгода процесс пошел, как снежный ком, к нам стали присоединяться. Люди, наконец, поверили, и сложилось ядро коллектива. Понятно, без сокращений не обошлось, но иначе работать было бы невозможно. Когда встал вопрос об отправке в море хотя бы одного судна, экипаж не могли набрать. А в списочном составе – порядка трех тысяч человек. При этом куда ни пойдешь, охрана, таксисты – все тралфлотовцы, у всех идет стаж, но в море работать они уже не хотят.

С большим трудом кадровики набрали нам основу плавсостава, и мы начали флот потихоньку от стенки отжимать и выгонять на промысел. Суда, конечно, были старые, «убитые», на них постоянно что-то случалось. И в какой-то момент мы решили, что хватит. Составили план модернизации, обновили шесть траулеров и начали работать.

Акционеры СЗРК еще раз пришли на выручку, инвестировали в тралфлот и приобрели первые суда-иномарки. Тогда мы взяли в бербоут-чартер «Марк Любовский», купили «Холмогоры», начали восстанавливать наши моонзунды… Сейчас все эти суда одни из лучших в Северном бассейне.

Постепенно к концу второго года стало понятно, что этот маховик уже не остановить, предприятие набрало ход. Но все эти займы, кредиты и инвестиции, которые позволили дать первый важнейший толчок, – это именно те деньги, которые СЗРК заработал в краболовном бизнесе. Они же позволяли нам с самого начала строить планы по обновлению флота. Вместе с компаниями «Еврофиш» и «Мурмансельдь-2» мы собирались строить траулеры в Хорватии. Уже определились с проектом и готовы были начинать работу. Но тут прилетела эта благая весть.

– Вы имеете в виду инвестквоты под строительство флота?

– Да, именно их. Хорватский проект мы тогда приостановили, а потом вышли из него. Еще раз проанализировали рынок, посмотрели технические новинки. Я же лично был в составе рабочей группы по подготовке к госсовету 2015 года и присутствовал на заседании, где президент нам сказал: «Вперед!»

И мы поверили. Заложили сразу четыре траулера. Законтрактовались на Выборгском судостроительном заводе, но предварительно я объехал все-все верфи, включая мою родную нижегородскую в Навашино. В этом нам активно помогал наш губернатор Игорь Анатольевич Орлов. Он, как судостроитель, меня протежировал по всей ОСК.

– А «Янтарь» он вам часом не рекомендовал?

– В первую очередь, конечно. Но у «Янтаря» на тот момент все стапеля были заняты госзаказами, ждать полгода или больше мы не могли. А в Выборге нам предоставили уже готовые стапеля, потому что они как раз сдали два ледокола. Естественно, мы остановились на Выборге, сразу подписали контракт на четыре судна и заложили их – первыми в стране! При этом мы прекрасно понимали, что до этого в России суда такого типа никогда не строились.

Когда мы показали руководству завода проект нашего траулера, у них первая реакция была: «Это пароход или космический корабль?!» Четыре фабрики – ничего подобного они раньше не делали. Но не боги горшки обжигают, коллектив в Выборге молодой, ребята в бой рвутся. Началось строительство, и, как вы знаете, первое судно спустили на воду в декабре прошлого года.

– Сколько человек на сегодняшний день трудится на всех подразделениях АТФ и какой средний уровень зарплат?

– Всего у меня порядка тысячи специалистов работает в тралфлоте, это если брать постоянных сотрудников. Есть же еще контрактники, которые приходят сезон отработать, я их не считаю, поэтому среднесписочный состав – тысяча человек.

Уровень зарплат, смело могу сказать, по Архангельской области у нас точно самый высокий, про другие регионы не знаю. Средняя зарплата у сотрудников всей береговой инфраструктуры порядка 100 тыс. рублей. У плавсостава она повыше – от 200 до 300 тыс. рублей. Это больше, чем, например, у алмазодобытчиков или в деревообрабатывающей отрасли.

Опять же мы прекрасно понимаем, и акционеры с нами согласны, что сила предприятия – в людях. В рыбодобывающей отрасли специалисты – это на самом деле золотой фонд, и мы их не обижаем. В зарплате мы вынуждены конкурировать с теми же норвежцами или исландцами. Моряку что – чемодан взял и пошел на другое судно, а ты теряешь специалиста. Чтобы подготовить даже матроса на современное судно, нужно порядка двух лет, про комсостав и говорить нечего. Поэтому зарплаты у нас высокие, белые, со всеми надбавками и коэффициентами.

Все, что положено по трудовому законодательству, мы выполняем, и даже больше. Такие вещи, как добровольное медицинское страхование, проезд раз в два года в любую точку России на отдых для наших сотрудников и членов их семей, бесплатные обеды, массаж и занятия спортом – и здесь, и в Мурманске все это у нас есть. Вплоть до того, что мы просто одеваем людей очень хорошо. Мы пересмотрели нормы, и каждый сезон они получают новую спецодежду. Я иногда шучу, что, если выехать на рыбалку сюда на море, из рыбаков половина тралфлотовцев сидит: по одежде видно.

– А как же громкие заявления депутатов и руководства отрасли о низких зарплатах рыбаков и невыносимых условиях труда?

– Вот это самое обидное! Когда на центральных каналах вышла в конце года вся эта чернуха, дальневосточников и нас скопом поливали грязью, я еще как-то стерпел. Думаю, ну, понятно, отрабатывают гонорары. Но когда я услышал это из уст чиновников Росрыболовства, депутатов в Госдуме. Слушайте, совесть ведь надо иметь. Ну, приезжайте к нам или в Мурманск, посмотрите, как на самом деле.

Условия труда у нас великолепные. Все, что можно было сделать для моряков, мы сделали. Ни у кого даже вопросов не возникает. А уж на супертраулерах, которые сейчас в АТФ, физический труд сведен к минимуму. Вы лучше ребят спросите, плавсостав – их же не выгнать на берег.

– Помимо флота АТФ эти годы активно развивал береговую инфраструктуру. Местные власти вас в этом поддерживали?

– Поскольку по условиям приватизации одним из акционеров АТФ оставалось государство в лице Архангельской области, они просто обречены были нам помогать. У нас сложились очень хорошие рабочие отношения с руководством региона, которое было заинтересовано в проекте государственно-частного партнерства. Это дало свои результаты.

Со своей стороны мы выполняли все обязательства, поставляли сюда рыбу, плотно занимались развитием портового участка и ремонтной базы. А это же совсем другой бизнес, это логистика, да и у судоремонта тоже своя специфика.

– Эти проекты потребовали больших вложений?

– Разумеется. Суммарно в течение этих лет СЗРК уже инвестировал в тралфлот порядка 12 млрд рублей. Это опять-таки прибыль, полученная от крабового промысла. Тралфлот на тот момент таких денег еще не заработал. Мы только-только сняли аресты со всех активов, начали нормально работать и, между прочим, платить налог на прибыль, а он огромный. Сейчас мы 1,3 млрд рублей перечисляем, причем большую часть этой суммы – в областной бюджет.

Портовый участок тоже потихоньку раскачался. Старую технику мы отремонтировали, а кое-что и заменили. Например, купили и поставили 40-тонный кран, а это опять инвестиции, порядка 1,5 млн долларов он стоил. Зачем? Так мы же одними из первых в стране приняли участие в организации коммерческих рейсов с рыбой по Севморпути. Договорились с «Доброфлотом» и разгрузили их транспорт в Архангельске, причем им очень понравилось, потому что у нас скорость выгрузки не ниже, чем в Европе.

Теперь готовимся к тому, чтобы линию принимать, но это предполагает работу с контейнерами. У старых кранов грузоподъемность всего 5 тонн, а контейнер весит минимум 20 тонн. Вот мы 40-тонный и поставили для пробы. Если все пойдет и действительно на Севморпути вырастет оборот рыбопродукции, мы второй кран тоже демонтируем и поставим еще один 40-тонный.

Холодильники наши сейчас в идеальном состоянии. Все четыре работают, это 5 тыс. тонн единовременного хранения. Плюс у нас есть рыбопереработка – небольшой завод. Начали с трех тонн в сутки, а сейчас уже до десяти тонн довели.

– И вся продукция реализуется на месте?

– Да, это региональный проект, только для Архангельской области и ближайших соседей. Мы могли бы, конечно, развернуться, увеличить объемы, но вся идея нашей продукции в том, что мы ничего не кладем, кроме специй (соль, перец, лаврушка, чеснок), и никаких консервантов не применяем. А это резко ограничивает срок реализации. Зато такая вкуснятина! И очень большим спросом пользуется, поэтому и пришлось наращивать объемы, хотя и для местного рынка, и модернизировать производство.

Кстати, АТФ одним из первых отдельно на предприятие получил сертификат MSC. А за четыре года мы и холодильники, и портовую инфраструктуру, и базу технического обслуживания, и завод сертифицировали по всем международным стандартам. Здесь на базе еще в прошлом году хотели строить большой рыбоперерабатывающий комплекс. В этом году подали заявку в Росрыболовство. Хотелось бы надеяться, что строительство все же начнется.

– Заявку под инвестквоты?

– Да, именно под инвестквоты. Но сейчас такая ситуация, что не до жиру, быть бы живу. Мы прекрасно понимаем, что нужно аккумулировать огромные средства для участия СЗРК в аукционах. Мы не хотим просто так отдавать 50% квот по крабу.

Как профессионал, а я занимался этим с 1997 года, начинал еще научно-промысловый лов, я вообще не понимаю, как в разрезе всех этих принятых законов новые пользователи, купив квоту, будут ее осваивать? У меня в голове не укладывается. Допустим, кто-то выиграл, пришел, у него нет пароходов, вообще ничего нет. Что он будет делать? В лучшем случае обратится к нам, но мы-то этим заниматься не будем.

– Почему?

– На протяжении последних 15-20 лет мы планомерно выступали против так называемых квотных рантье. И зачем нам опять эта «радость»? СЗРК активно участвовал в борьбе с крабовыми браконьерами, помогал пограничным инспекторам, выделял свои суда. Это сейчас браконьерство как явление хоть и существует, но в мизерных масштабах, а тогда, в 2008-2009 годы, мы были на грани остановки промысла в Северном бассейне. Потому что краба не стало из-за бешеного браконьерства, и, если бы еще год-два рыбаки не выбирали квоту, наука бы закрыла этот промысел. А восстановление запаса – дело не быстрое, это же долгорастущий объект.

Сейчас после всех этих усилий ситуация изменилась в лучшую сторону – краб на подъеме. Но это даже не местный вид, вселенец. Как он себя будет вести, до конца не изучено. И никакая наука не даст гарантий, что его всегда будет много. Подорвать запас за пару сезонов элементарно, это же сидячий объект. Есть риск, что его просто переловят, и тогда из высокорентабельного, маржинального бизнеса крабовый промысел опять уйдет в минус. Ведь в 2004 году в аукционе участвовало в общей сложности три десятка компаний, а спустя 15 лет из них осталось пять. Многие разорились как раз в 2008-2010 годы. Это только на бумаге или вот по телевизору может казаться, что краб – это сверхприбыли.

– На слушаниях в Госдуме вы не согласились с утверждениями ряда депутатов, что государство получает от добычи краба всего 300-400 млн рублей в год. Что не так с этими расчетами?

– Я же привел им цифры. Как могут получаться 300-400 миллионов, если только у нашего консорциума совокупные фискальные платежи по всем компаниям 4,1 млрд рублей? Допустим, 1,3 миллиарда – это тралфлот, но остальное – это краболовные компании, там без малого 3 млрд рублей получается. Как же это соотносится?

Плата за биоресурсы, согласен, низкая. Ну так мы же не можем сами себе ставку определить. Измените Налоговый кодекс, повысьте ставку – и отдача будет.

С точки зрения экономики связать доходы бюджета с результатами аукционов – это очень странное решение. Основные поступления в бюджеты – налоговые платежи. Это стабильные, постоянные, прогнозируемые поступления. Повысьте ставку – да и собирайте! А сложные схемы придумывают не для этого: просто хотят у одних забрать и другим передать. Только рыбаки же не вчера родились. Скажите прямо: «Мы хотим у вас отобрать бизнес». Для этого и нужны аукционы.

Анна ЛИМ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 июля 2019 > № 3072203 Алексей Заплатин

Андрей Федоров: Эффективность промысла прямо зависит от качества траловых досок

Ведущий российский производитель орудий лова «Фишеринг Сервис» запустит собственное производство траловых досок. Это позволит повысить эффективность работы тралов как в поверхностных слоях, так и на глубине, уверены в компании.

Выход в новый для себя сегмент «Фишеринг Сервис» анонсировала на главной отраслевой выставке в Санкт-Петербурге.

«В последние годы мы видим, что идет активная модернизация судов в области гидроакустики, заморозки, орудий лова, но при этом — деградация в части траловых досок. Они становятся все менее и менее эффективными, с трудом выходят наверх и не дают достаточной распорной силы», — говорит директор калининградской компании Андрей Федоров.

По его словам, если десять лет назад, чтобы растянуть трал «Атлантика-1920» на 200 м по горизонту хватало досок площадью 10 кв. м, сейчас для этого требуется 14–16 кв. м.

«А главное, эти доски очень трудно выходят наверх. Приходится снимать цепи, снимать загрузку только для того, чтобы трал мог подняться и облавливать, например, скумбрию в поверхностных слоях. А в прошлом году на Дальнем Востоке она как раз и держалась в слоях 5–15 метров. Вот почему увеличение эффективности промысла я лично напрямую связываю с качеством траловых досок», — уверен руководитель предприятия.

Недостатки нынешних траловых досок, по мнению инженеров «Фишеринг Сервис», вызваны тем, что в их конструкции отсутствует основная плоскость, которая и дает распор. Современные доски, как правило, состоят из несколько плоскостей с разными углами атаки. Это говорит о недостаточном внимании к гидродинамике. В результате при использовании доски площадью 10 кв. м реальная эффективность соответствует пяти-шестиметровой, а если увеличивать площадь, доска становится очень тяжелой.

«Поэтому мы приняли стратегическое решение начать производство собственных досок, — рассказал Fishnews Андрей Федоров. — Пока ориентируемся на самую ходовую площадь — 9-10 метров. Наши доски будут жесткие, надежные — сталь будем брать немецкую, «крупповскую» — и очень эффективные. Они смогут работать и в поверхностных слоях, и на глубине. Проблем, я думаю, не будет. Так же, как и с нашими тралами. В ближайшие месяцы мы сосредоточимся на отработке конструкции, а весной следующего года, надеюсь, сделаем первую опытную продукцию».

По словам руководителя калининградской компании, производители в основном предоставляют рыбакам информацию только о работе самих траловых досок, но не о том, что происходит при их использовании вместе с тралом.

«Они говорят: если определенным образом изменить настройку — доска пойдет вниз. Но если бы они сказали, что при этом вы потеряете 30% раскрытия трала и улова, не думаю, что кто-то стал бы применять такую настройку. А так капитан не может понять причину и считает, что это трал себя плохо ведет. Но трал-то идет за траловыми досками. Распорный комплекс — он впереди, он направляет орудие лова», — объясняет Андрей Федоров.

В «Фишеринг Сервис» намерены четко инструктировать судовладельцев, при каких настройках досок как себя будет вести трал. Сейчас к пониманию, что трал и траловые доски должны идти в комплекте, пришли многие производители орудий лова. Но, по мнению директора компании, калининградские разработки значительно превзойдут конкурентов. «Потому что у нас, в России, инженерная мысль — самая лучшая в Европе», — уверен Андрей Федоров.

Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 26 июля 2019 > № 3072194 Андрей Федоров

По правилам рыболовства предстоит большая работа

Обширные изменения были внесены в федеральный закон о рыболовстве в 2016 года, но в силу многие из них вступили поэтапно. Так, предприятиям предстоит переоформить участки для промысла. Регламентировать эту процедуры должен Минсельхоз.

Важные документы будут выпущены и в сфере аквакультуры. Это уже в рамках более «свежих» законов, принятых в 2018 и 2019 году. Переиздаются бассейновые правила рыболовства. Чего ждать отрасли в нормотворческом плане, в интервью Fishnews рассказал директор департамента регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры (рыбоводства) Минсельхоза России Евгений Кац.

- Евгений Семенович, в этом году договоры на рыбопромысловые участки должны быть переоформлены на договоры о закреплении рыболовных участков. Как продвигается подготовка приказа министерства, который должен регламентировать эту процедуру? По документу возникало много вопросов.

- По результатам обсуждения с рыбаками мы доработали проект приказа Министерства сельского хозяйства. На разных площадках представители бизнеса подтверждали, что во многом их замечания учтены. Так, сняты, по мнению рыбаков, избыточные причины для отказа в переоформлении договоров.

Завершены межведомственные согласования проекта, и мы заканчиваем внутриведомственные процедуры для подписания документа министром сельского хозяйства. Затем приказ будет направлен на регистрацию в Министерство юстиции.

- Вопрос, который нам часто задают: почему для перехода от термина «рыбопромысловый участок» к термину «рыболовный участок» нельзя было ограничиться допсоглашением, обойтись процедурой с минимумом документов?

- На мой взгляд, в последний версии приказа мы как раз и минимизировали перечень документов, которые требуются для переоформления договора.

- Какие ключевые документы в сфере аквакультуры сейчас находятся в работе у министерства?

- Во-первых, это проект федерального закона, предусматривающий предоставление земельных участков для целей аквакультуры без торгов. Документ внесен в Госдуму, готовится к рассмотрению в первом чтении.

Далее два порядка, которые должны быть утверждены приказами Минсельхоза. Эти документы находятся в высокой степени готовности. Первый – порядок заключения договора на рыбоводный участок с компаниями, которые за счет собственных средств осуществляют искусственное воспроизводство анадромных видов рыб. То есть фактически занимаются пастбищным рыбоводством. В ноябре был принят закон, который позволяет таким предприятиям без торгов получить РВУ. Теперь утвержден порядок заключения договора на участок, этот приказ направлен в Минюст.

Второй документ – это порядок, подготовленный в развитие закона для аквакультуры Республики Крым и Севастополя. Рыбоводные хозяйства этих регионов получили возможность заключить договор пользования рыбоводным участком на основании документов, по которым работали до присоединения крымских территорий к России (то есть до 1 апреля 2014 года – прим. ред.). Приказ, утверждающий порядок заключения договора на РВУ, прошел межведомственное согласование, сейчас готовится для подписания.

- С 2019 года вступил в силу закон, распространяющий господдержку сельскохозяйственного страхования на отрасль аквакультуры. Правовые акты, необходимые для применения этого механизма, вышли в полном объеме?

- Вся нормативная база создана, теперь все зависит в первую очередь от регионов, которые включатся или не включатся в систему использования этого инструмента. В план сельскохозяйственного страхования на текущий год попало только два региона – Республика Карелия и Мурманская область. Субъекты Федерации должны подготовить собственные правовые акты и заложить часть средств для финансирования.

Итоги применения механизма господдержки страхования в аквакультуре будут понятны ближе к концу года. Но уже по предварительным данным список регионов, которые включились в процесс, будет расширен.

- Большое количество людей волнует тема любительской рыбалки. В прошлом году принят федеральный закон, регулирующий эту сферу . Часть вопросов должна быть решена в подзаконных актах – как продвигается их подготовка?

- Федеральный закон вступит в силу с 2020 года, в полном объеме – с 2021 года. Все акты правительства и ведомств разработаны, находятся на той или иной ступени к принятию. Это акты, которые касаются использования сетей, - их учета, маркировки, оборота. Напомню, что использовать сетные орудия добычи можно будет только в районах Севера, Сибири и Дальнего Востока.

Разработаны и акты, которые касаются полномочий регионов устанавливать ограничения любительской рыбалки, помимо тех, что определены бассейновыми правилами рыболовства. Подготовлен порядок уведомления Министерства сельского хозяйства РФ о проведении физкультурных и спортивных мероприятий в области любительского рыболовства.

Документы разосланы в том числе и по субъектам Федерации. Собираем позиции регионов. Некоторые из этих позиций уточняющие и конструктивные, часть замечаний может быть устранена просто путем разъяснений.

Также мы подготовили проект распоряжения правительства, который определит районы в Байкальском, Дальневосточном, Северном, Восточно-Сибирском бассейнах и виды водных биоресурсов, по которым могут сохраниться участки для организации любительской рыбалки. Сейчас получены замечания субъектов Федерации по этому документу, затем он будет внесен в правительство для утверждения.

В целом подготовка подзаконных актов в рамках закона о любительском рыболовстве идет в срок.

- Законопроект, который привлек большое внимание, - о переходе от «молоточных» аукционов в рыбной отрасли к электронным . Речь идет о торгах для заключения договоров на доли квот, договоров пользования водными биоресурсами, договоров на рыболовные участки (по новым участкам). Документ продолжает свое движение?

- Да, конечно. Подготовка этого проекта закона предусмотрена дорожной картой по развитию конкуренции в различных отраслях экономики, принятой правительством в августе 2018 года. Документ разработан Министерством сельского хозяйства с участием Росрыболовства, после всех процедур и доработки по заключению Минюста будет внесен в правительство. Думаю, это произойдет в ближайшее время.

- Вы рассказали о работе по таким крупным блокам, как переоформление договоров на рыбопромысловые участки, аквакультура, любительская рыбалка. Какими еще ключевыми темами предполагается заниматься?

- Предстоит большая работа. Приняты новые правила рыболовства для Дальневосточного бассейна (вступили в силу с 17 июня – прим. ред.). Сейчас важно понять, как они действуют, нужно ли их корректировать.

И второе: у нас большая часть правил рыболовства, если не все, должны быть переизданы. Это трудоемкий процесс, требующий эффективного взаимодействия всех участников процесса, в том числе федеральных и региональных органов власти.

Следующие на очереди – правила для Азово-Черноморского бассейна. Этот документ прошел публичное обсуждение на портале regulation.gov.ru, сейчас готовится для направления с учетом доработки в Минэкономразвития, в рамках процедуры оценки регулирующего воздействия. Затем предстоит утверждение, после чего – регистрация в Минюсте.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 25 июля 2019 > № 3072182 Евгений Кац

Сколько стоит рыбная отрасль России?

В ходе III Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге 11 июля руководитель Росрыболовства Илья Шестаков сделал сенсационное заявление о стоимости российской рыбной отрасли, оценив ее в несколько раз выше, чем Росстат. Глава отраслевого регулятора предположил, что рыночная стоимость используемых бизнесом водных биоресурсов оценивается в 1,6 - 2,1 трлн рублей.

Что говорит об этом Росстат? Ничего. Росстат в принципе не оценивает стоимость водных биоресурсов, как и природных ресурсов в целом. Применяемые федеральной службой методологические подходы не заточены на такую калибровку статистического учета.

Методологические подходы Росстата к оценке национального богатства изложены в выпущенном в 2013 году сборнике «Россия в цифрах». Впредисловии к главе «Национальное богатство» методологи отечественной статистической науки измеряют национальное богатство страны с помощью двух показателей: основные фонды («часть национального богатства, созданная в процессе производства, которая длительное время неоднократно или постоянно в неизменной натурально-вещественной форме используется в экономике, постоянно перенося свою стоимость на создаваемые продукты и услуги») и материальные оборотные средства («производственные запасы, незавершенное производство, готовая продукция и товары для перепродажи, материальные резервы»). О стоимости природных ресурсов — недр, земли, водных биоресурсов — в сборнике умалчивается.

Ранее в 2010 году на сайте ведомства были размещены «Методологические разработки Росстата», в которых к национальному богатству относили «нефинансовые непроизведенные активы» (землю, богатства недр, водные биологические ресурсы и подземные водные ресурсы). Однако методология «оцифровки» материальных непроизведенных активов ни в этом документе Росстата, ни в более поздних так и не была разработана. Более того, используемый Росстатом затратный подход в принципе не работает при оценке природных богатств, потому что затратный подход основан на подсчете средств, которые были вложены в создание объекта, и оценку вложений, необходимых для создания точного аналога оцениваемого объекта.

Итак, Росстат считает, что стоимость рыбной отрасли — это только стоимость основных фондов, сырья, материалов, топлива, запчастей, готовой продукции и материальных резервов, а Росрыболовство предлагает к этому добавить ресурсную ренту. Казалось бы, какие проблемы? Сложить оба показателя и получим ответ на вопрос: «Сколько стоит рыбная отрасль?»Нет, не получим. Потому что ни подход Росстата, ни подход Росрыболовства не обоснованы надежной и статистически полноценной информационной базой.

Поясню. Отечественные статистики собирают отчетные данные о рыбной отрасли, как и о других отраслях, с помощью Общероссийского классификатора видов экономической деятельности ОК 029-2014 (КДЕС-ред.2). В ОКВЭД существует специальный вид экономической деятельности «Рыболовство, рыбоводство» (код 03). В соответствии с отчетом Росстата «Социально-экономическое положение Российской Федерации в 2018 году» оборот организаций по виду экономической деятельности «Рыболовство, рыбоводство» составил 341,1 млрд. рублей. Это и есть доход рыбной отрасли за 2018 год? Нет.

Как следует из пояснения к коду 03 ОКВЭД, «обработка рыбы, ракообразных и моллюсков на заводах, расположенных на берегу и производственных судах», НЕ ОТНОСИТСЯ к рыболовству. Согласно ОКВЭД, обработка рыбы, ракообразных и моллюсков на производственных судах и береговых заводах относится к другому виду экономической деятельности — «Переработка и консервирование рыбы, ракообразных и моллюсков» (код 10.20).

В 2018 году было произведено 157 тыс. тонн рыбного филе и 214 тыс. тонн консервов и пресервов. Соответственно, полученная от реализации произведенной продукции выручка отнесена не к рыболовству, а к пищевой промышленности. «Статистическая гильотина» разом отрубила от отраслевых доходов рыбной отрасли значительную часть выручки и перенесла эту выручку в другую отрасль — «Производство пищевой продукции».

Таким образом, Росстат не исчисляет в полном объеме совокупную выручку рыбопромышленных предприятий, а значит и стоимость материальных оборотных активов рыбопромышленных предприятий. Следовательно, нет возможности получить достоверные статистические данные даже о тех двух показателях, которые Росстат использует для оценки стоимости рыбной отрасли. Более того, применяемый Росстатом метод не позволяет оценить ни совокупную выручку рыбной отрасли, ни стоимость основных фондов, ни величину материальных оборотных активов, ни объем налоговой нагрузки отрасли.

В то же время предложенный Росрыболовством подход также нуждается в уточнении. Росрыболовство использовало при оценке стоимости рыбной отрасли доходный, или рентный, подход. Такой подход основан на разработанной ООН системе международных стандартов национального счетоводства (Система Национальных Счетов) и позволяет применять при оценке национального богатства «дисконтированную стоимость будущих экономических выгод, ожидаемых от данного актива». Суть доходного подхода проста – оцениваемый объект стоит столько, сколько от него можно будет получить доходов за весь период владения с учетом рисков.

Однако — и это очень важно — при таком подходе необходимо обеспечивать сопоставимость объектов (нельзя применять одинаковый метод оценки к разным по своим экономическим характеристикам объектам) и оценивать риски (регуляторный или законодательный риск способен «убить» ценность самого привлекательного объекта). Простой пример: методологически «нестерильно» использовать одинаковый метод оценки стоимости квоты на вылов минтая и рыбопромыслового участка для добычи лососевых (вылов лососевых подчиняется совершенно иным биологическим закономерностям, чем вылов минтая).

Пять лет назад схожий с Росрыболовством подход, но только к оценке другой отрасли, был использован в масштабном исследовании аудиторско-консалтинговой группы ФБК «Сколько стоит Россия?» Авторы исследования оценили, например, стоимость российского сельского хозяйства в 70 трлн рублей, хотя применяемый Росстатом подход давал вдесятеро меньшую сумму (в исследовании оценивались и другие отрасли экономики, но не рыбная отрасль).

Росрыболовство предложило новаторскую методику оценки реальной стоимости рыбной отрасли. Эта методика, конечно, требует уточнения и доработки, но в главном она верна и полезна и для бизнеса, и для государства. Только ясное понимание того, что стоимость природных богатств России может и должна быть исчислена в денежном выражении, ясное понимание того, что законодательный или регуляторный риск способен «дисконтировать» стоимость природных ресурсов, — только такой статистический подход способен обеспечить долгосрочную и эффективную государственную политику управления ресурсами.

Герман Зверев, президент ВАРПЭ

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 22 июля 2019 > № 3067801 Герман Зверев

Увеличиваем присутствие на российском рынке

В прошлом году «Океанрыбфлот» реализовал на внутреннем рынке более 60 тыс. тонн рыбопродукции. При этом предприятие продолжает находить решения, которые позволяют сделать его продукт еще более привлекательным для отечественного потребителя. Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор компании Евгений Новоселов.

– Евгений Аликович, предприятие существует уже более полувека, как такие крупные организации удерживают позиции на рынке?

– В первую очередь это высокое качество нашего товара. Минтай, кальмары и сельдь добываются в Беринговом и Охотском морях и прямо из трала поступают на судовой завод, где превращаются в филе, фарш, консервы. Все натуральное, без каких-либо добавок и консервантов. Только экологически чистый продукт, произведенный и замороженный в море.

Но в любом случае, как рыбацкая компания, мы зависим от сырьевого обеспечения. Сегодня ресурсы позволяют нам работать достаточно эффективно. Наша продукция пользуется спросом и в России, и на мировом рынке, но главный рецепт успеха – это наши высокопрофессиональные экипажи, которые круглый год успешно осваивают выделенные объемы добычи и качественно перерабатывают улов. Для того чтобы обеспечивать промысел, мы поддерживаем в должном состоянии флот.

Естественно, для рыбаков важен вопрос стабильности. Мы должны понимать, что нас ждет, будут ли колебания ресурсной базы. Поэтому работу выстраиваем, ориентируясь на перспективу. Ошибки недопустимы, ведь действовать приходится в жестких экономических условиях. То же топливо стоит недешево, не говоря уже о больших экономических потерях из-за несовершенства законодательной базы.

– Каким флотом сейчас располагает «Океанрыбфлот»? Обновление судов – это часть программы по развитию компании?

– Сегодня у нас 13 рыбопромысловых судов и 5 транспортных. Одно судно – старейший и легендарный БМРТ «Борисов» – было списано совсем недавно, после охотоморской минтаевой путины. Прощаться с судами всегда грустно: это же уход целой эпохи, «Борисов» в советские времена избороздил полмира. Но на смену старым судам придут новые. Мы сейчас реализуем программу обновления рыбопромыслового флота, чтобы повысить эффективность работы в море.

– Важно и то, как суда встречают на берегу. Какие возможности здесь есть у «Океанрыбфлота»?

– У нас своя база технического обслуживания, это наша палочка-выручалочка, позволяющая готовить суда к работе прямо здесь, на Камчатке. Пока флот находится в море, на БТО наступает так называемый «нулевой цикл» – все приборы и механизмы приводят в полную готовность ко встрече судов. И когда траулеры возвращаются из долгой промысловой экспедиции, специалисты БТО за короткий период осуществляют их обслуживание, выполняют весь перечень работ, кроме доковых. Это прекрасный коллектив профессионалов, без которого нам просто не обойтись. У нас отличная ремонтная база, мы купили новые станки, поддерживаем оборудование в хорошем состоянии, постоянно обновляем его, открываем новые цеха. На базе техобслуживания у нас более двухсот человек – лучшие токари, электрики, сварщики, асы в своем деле.

– А как с портовым хозяйством?

– Часть причальной стенки мы арендуем, часть – приобрели в собственность. Сейчас готовим проектную документацию, на этот процесс и прохождение экологических экспертиз у нас уйдет, по предварительным оценкам, около двух лет. Причальная стенка 1969 года, мы будем ее полностью перестраивать. Когда документы будут готовы, займемся этой работой.

Такое хозяйство обеспечит нам новые возможности. Своя причальная стенка, БТО, материально-техническое снабжение позволят сократить затраты на обслуживание флота. Мы сможем обеспечивать его готовность в более короткие сроки и при этом, что важно, более качественно.

– Какие приоритеты у вас в кадровой политике? Что позволяет «Океанрыбфлоту» быть компанией, которая привлекает и удерживает кадры? Ведь у вас есть сотрудники, которые работают на предприятии практически всю жизнь, есть целые династии.

– Прежде всего, у нас полный социальный пакет. Выплачиваются отпускные, оплачивается проезд к месту работы для тех, кто живет за пределами полуострова. Зарплата, я считаю, достойная, она примерно одинаковая на всех судах, с некоторыми вариациями в зависимости от специфики работы. Но многое зависит от капитана, его экипажа и от рыбацкой удачи, конечно. Стараемся обеспечить хорошее питание, достойные условия, чтобы люди трудились с полной самоотдачей.

Важнейшую роль, конечно, играет безопасность мореплавания и безаварийная работа в море. Каждый член экипажа постоянно проходит инструктаж по технике безопасности, ведь любой пароход – это сплошные механизмы, а значит, повышенный риск. Приоритет «Океанрыбфлота» именно люди, их безопасность и благополучие, так было и будет всегда.

– Иногда приходится слышать достаточно обидные для рыбака слова: мол, что такое поймать рыбу – это же не поле засеять и собрать урожай. Мне кажется, что работу в море недооценивают.

– Труд рыбака тяжелый и опасный. Работа, которой люди отдают все силы. Поэтому отзываться о ней с таким пренебрежением и неуважением могут только те, наверное, кто не знает, как даются уловы. Но Камчатку издавна называют рыбацким краем: у нас тут целые династии рыбаков, и очень мало семей, где нет хотя бы одного моряка. Так что большинство камчатцев знает, что такое долгий промысловый рейс и нелегкий рыбацкий труд вдали от дома.

– В отрасли говорят о том, что выходит большой объем изменений законодательства. Люди сетуют, что просто не успевают читать и анализировать такой поток документов.

– Действительно, следить за всем этим количеством документов – просто непосильная задача. Объем изменений правил рыболовства сейчас больше, чем когда-то были сами правила. Сейчас вышла новая редакция для Дальневосточного бассейна. Причем иногда возникают вопросы к качеству разработки. А если на стадии подготовки правил не увидеть ошибку и выпустить документ, это впоследствии отразится на рыбаке, ведь контролирующие органы читают то, что написано. И не всегда формулировки отвечают реальной ситуации.

На сегодняшний день все настолько «зарегулировали», что у капитана голова болит не о том, как поймать рыбу, а о том, как ненароком не нарушить правила рыболовства. Для исполнения законодательства, касающегося государственной границы, у нас судно подало в адрес пограничного управления 170 радиограмм! При этом работало оно в территориальных водах и исключительной экономической зоне РФ, с российским экипажем – ни одного иностранца на борту! В иностранные воды и зарубежные порты не заходило.

Мы на связь тратим два миллиона долларов. Надо связываться с пограничниками, проверять, дошло ли сообщение о пересечении границы. Если оно не прошло – огромный штраф.

Для того чтобы флот мог выходить в море, мы вынуждены были нанять сотрудника, который отправляет документы в электронном виде. Только по одному судну на такую отправку уходит до двух часов. Для чего это делается?

В закон о госгранице внесли изменения. В результате, если раньше при неблагоприятных гидрометеоусловиях можно было перегружать в «районах укрытия» в территориальных водах рыбопродукцию, то теперь такая возможность осталась только для уловов водных биоресурсов. Непонятно, чем в этом случае продукция отличается от свежей рыбы? Почему сделано такое исключение?

Суда, которые работают на промысле кальмара, чтобы заправиться, вынуждены следовать Четвертым Курильским проливом до Петропавловска-Камчатского – это ровно 36 часов. Только в районе Петропавловска мы имеем право принять бункер, дальше – запретная зона по охране морских млекопитающих. Ограничения установлены приказом еще советского периода. Мы уже много лет пытаемся добиться разрешения проходить через Первый Курильский пролив, но какие бы убедительные доводы ни приводились, запрет не снимается, несмотря на явную надуманность проблемы.

– В стране объявлена реформа контрольно-надзорной деятельности. Требования в рыбной отрасли надо серьезно проанализировать?

– Да, планируется использовать «регуляторную гильотину», и для рыбной отрасли это тоже актуально. Нам приходится выполнять избыточные требования. Судно забирает инспектора, у него указание: шесть часов проверять. Все это время он осуществляет проверку, только потом мы получаем добро на перегруз. А ведь во время промысла каждый час дорог. Почему бы не поступать иначе: проверять судно, пока идет перегруз? Тысяча тонн перегружается 36 часов. Потом эту же рыбу мы доставляем в российский порт, там ее оформляем, а если выгружаем, то опять же в присутствии инспектора.

Требования транспортной безопасности к рыбопромысловому флоту завышены. В Росрыболовстве уже говорили об этой проблеме и о необходимости изменений. Так что тщательный анализ регулирования в рыбной отрасли нужен.

– Острой темой в отрасли остается перераспределение квот на аукционах. Что вы думаете по этому поводу?

– Для настоящих рыбаков аукционы губительны. Может быть, такая схема хороша для олигархов, желающих сейчас войти в рыбный бизнес, но она разорительна для предприятий, которые занимаются промыслом долгие годы. Нашей компании, например, 50 лет, рыболовецкий колхоз им. Ленина отметил 90-летний юбилей. Мы всю жизнь ловим рыбу. Покажите мне, обращаясь к мировому опыту, где аукционы – это хорошо? Везде работает исторический принцип: в США, Норвегии, Исландии и т.д.

Мы уже проходили через продажу квот на торгах. На Камчатке Тралфлот по кускам растащили, хотя это предприятие добывало 600 тыс. тонн, там работало 9 плавбаз и плавзаводов.

Говорят о налоговой отдаче от отрасли, но мы платим налоги. В 2018 году от предприятий поступило практически 27 млрд рублей – это на 8,3% больше показателя 2017 года.

Компании в свое время купили крабовые доли на торгах, вложились во флот, еще не выплатили кредиты. А у них отберут 50% квот – конечно, это губительно.

Росрыболовство заявляет, что аукционы будут только по крабу, однако в дорожной карте по развитию конкуренции мы видим совершенно другое – в итоге заберут все.

– Вы уже упомянули, что бизнес требует тщательного планирования. Как выстроить в таком случае стратегию деятельности для предприятия, особенно в условиях зависимости от сырьевой базы, когда многое определяет природа?

– Мы работаем в разрешенные периоды в разрешенных районах промысла, соответственно, компания делает производственные планы под квоты вылова, которыми располагает, на год вперед. Это позволяет составлять график: когда суда будут ремонтировать; когда, в какой район и на освоение какого вида водных биоресурсов пойдет флот.

Работу мы планируем таким образом, чтобы суда были загружены, потому что люди должны получить достойную заработную плату. Труд на промысле нелегкий, на протяжении 150-160 судосуток человек находится среди одних и тех же людей, в замкнутом пространстве, не говоря уже о специфике самой работы. Хороший заработок – фактор, который напрямую влияет на стремление человека остаться в компании. А 100% успеха работы предприятия зависит именно от людей.

Я работаю генеральным директором «Океанрыбфлота» уже больше десяти лет, и первый вызов для меня был, когда один из капитанов сообщил, что к нему на судно пришло всего пять человек. Потому что была выстроена такая политика: принимать только жителей Камчатки, среди них далеко не все хотели трудиться в море. Мы уже говорили: труд рыбака не из легких, не каждый к нему готов. Но теперь мы принимаем людей из разных регионов, главное, чтобы у них было стремление работать.

– В основном сюда приезжают из западной части страны?

– По большей части да. Конечно, очень печально это видеть, потому что раньше Камчатка славилась своими профессионалами в рыбной отрасли, но многие из них уехали. У нас около 25% местного контингента, остальные – приезжие.

– Для оценки сырьевой базы важно научное обеспечение промысла. «Океанрыбфлот» участвует в программе организации присутствия научных наблюдателей в охотоморской экспедиции. Работа успешна?

– Конечно, мы сотрудничаем с учеными. Куда же без науки? Мы всегда предоставляем на наших судах места специалистам ТИНРО, КамчатНИРО, занимающихся наблюдениями. Ведь мы в работе опираемся на их данные, потому заинтересованы в них.

– А тех прогнозов, которые готовят ученые, достаточно?

– Наука работает при тех возможностях, которые у нее есть. Прогнозы понятны. Освоение «Океанрыбфлотом» разных объектов промысла составляет 99,9%.

Единственное исключение – ситуация с промыслом минтая. Сейчас предлагается увеличить общий допустимый улов минтая в северной части Охотского моря на 2020 год. Между тем начальный период минтаевой экспедиции был достаточно сложным. Скопления были разрозненными, уловы – нестабильными и низкими, и все это продолжалось около 30 дней. Может быть, ситуация на промысле связана с тем, что в Охотском море была сложная ледовая обстановка, стояли сильные морозы – мы не могли попасть в традиционные районы промысла.

Исходя из этой ситуации, мы с опасением смотрим на планы поднять ОДУ. Но, конечно, будем ждать, что скажет наука.

Сегодня мы изучаем перспективы добычи сардины-иваси и скумбрии. В прошлом году отправляли на промысел первое судно, отработали достаточно успешно. Сейчас рассматриваем возможности использования новых орудий лова, которые были бы более экономически эффективны. В 2021 году, когда к нашему флоту присоединится новое судно, рассчитываем показать себя на промысле этих перспективных объектов.

– То есть интерес к иваси и скумбрии у рыбаков есть?

– Конечно. Это дополнительный вид промысла и дополнительные объемы к нашему ресурсу. Причем сардина-иваси и скумбрия – объекты, для которых не устанавливается ОДУ. Так что их промысел нам интересен. В нынешнем году планируем выставить уже два или даже три судна – посмотрим, как будет идти выборка квот.

– Продукцию «Океанрыбфлота» легко найти на рыбных прилавках Дальнего Востока. Какой объем вашей продукции продается в России?

– В 2018 году мы поставили на внутренний рынок свыше 60 тыс. тонн рыбопродукции. В том числе более 8 тыс. тонн филе сельди, более 1,8 тыс. тонн очищенного кальмара в индивидуальной упаковке, более 6 тыс. тонн филе минтая.

Около 45% готовой продукции идет на внутренний рынок, а если учитывать сырье, то это распределение 50% на 50%.

Вообще мы каждый год увеличиваем производство филе минтая для российского рынка в потребительской упаковке. Рост ежегодно на 10-17%. В прошлом году начали выпускать продукцию в упаковке по 600 граммов, при производстве такого товара больше трудозатрат, но для хозяек такие порции удобнее.

– То есть рынок постоянно требует поиска новых форм?

– Да, требуются постоянные изменения. Хотя особенности судовой переработки, безусловно, не позволяют после определенных пределов расширять ассортимент. Зато заморозка в море – показатель качества.

– Классический промысел дикой рыбы в экологически чистых районах – ваша специализация.

– Конечно, из высококачественного сырья мы производим хорошую продукцию, используя в том числе и возможности глубокой переработки на судах.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 июля 2019 > № 3067794 Евгений Новоселов

Кто сказал, что работа в море не женское дело?

Традиционная проблема рыбодобывающей отрасли – дефицит кадров. Не каждый готов уходить в долгие рейсы и заниматься там непростым трудом. Однако есть люди, для которых рыбный промысел – мечта всей жизни. Такую мечту воплотила помощник капитана Елена Петручак, работающая на судне Южно-Курильского рыбокомбината. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» она рассказала о своем учебном и трудовом пути, добыче минтая и о том, что рыбацкая карьера девушкам вполне доступна – было бы желание.

– Елена, почему вы решили заниматься именно рыболовством?

– В море мне хотелось всегда, это был осознанный выбор. Дедушка очень любил зимнюю подледную рыбалку. Меня брали с собой, и, пока дедушка рыбачил, я каталась на коньках. Поэтому, когда предложили пойти на рыболовецкое судно, я не увидела в этом ничего страшного. Даже наоборот: мне понравилось у них работать.

– Но сперва вы прошли обучение, так?

– Да, я поступила на судовождение сразу же после того, как закончила школу. Училась в Дальрыбвтузе.

– Страшно не было? Ведь считается, что работа в море – это все-таки не женское дело.

– Кто вам такое сказал?! Женщины в космос летают, и вдруг – море не женское дело! Согласитесь, смешно.

– Согласен, что это стереотип, но ведь он имеет под собой основания. Эта работа связана с удалением от дома, тяжелыми условиями, с преимущественно жестким мужским коллективом, другими лишениями. Я вот лично знаю только одну женщину-моряка – вас. Если бы такая работа считалась женской, женщины бы в этой профессии были, правильно?

– Конечно, я же есть!

– Вы все-таки исключение, но это не является тенденцией.

– Я вам объясню почему. Представьте, что ваша дочь пришла и сказала: «Папа, я хочу ходить в море, я буду капитаном!» Это бы у вас в голове не уложилось, и вы ни в коем случае не посоветовали бы ей идти дальше к своей мечте. Вы бы испугались. Это нормальная реакция каждого родителя – испуг за своего ребенка. Поэтому девушки в море – исключение.

Мы до сих пор не можем взять старые понятия, стереотипы и разрушить их в собственной голове. Ведь эти исключения создает человек. Если ты для себя исключение – ты будешь исключительным. Если ты понимаешь, что у тебя, как и у другого человека, две руки, две ноги, голова и ты ничем от прочих не отличаешься, ты не будешь отличаться.

– А ваши родители сказали: «Вперед!»?

– Нет, я знала, что мне так не скажут. Поэтому подала документы, прошла первая волна, я уже была зачислена, прошла вторая волна… А потом на вопрос: «Ну что же будем делать, раз мы никуда не поступили?» – я просто ответила: «Мама, мы уже зачислены на бюджет, на первый курс!» Разговор состоялся, когда с момента поступления прошло полтора месяца. Это не было тайной, просто я четко осознавала, что мой выбор в любом случае только мой, как бы меня ни отговаривали, что бы родители ни делали. За пять лет ничего не изменилось.

Для меня, наверное, самым дорогим было услышать от мамы, что она не просто довольна мной и моим выбором, она счастлива и рада за меня. Потому что, во-первых, ей в определенной степени есть, за что переживать, а во-вторых, она оказывала поддержку, понимание. Абсолютно все время я чувствовала, что меня дома любят и ждут, а за мой выбор никак не осуждают. Согласитесь, быть осужденным в глазах общества еще ладно, а в глазах собственных родителей – это тяжело.

И сейчас мама испытывает не просто гордость за меня, а радость, потому что я с удовольствием прихожу на работу, хочу этим заниматься. Даже в заслуженном отпуске отдыхаю с мыслью, что скоро вернусь на судно.

– Как относились преподаватели?

– Хорошо. Всему учебному составу Дальрыбвтуза хочу сказать огромное спасибо, потому что они и учили всему, чему могли, и помогали, и объясняли. Разницы между девочками и мальчиками не делали, поблажек особых мы не чувствовали. Однако, если нам нужно было повторить три или четыре раза, нам повторяли три, четыре, пять, десять раз – сколько нужно, и это давало результат.

– Можете кого-нибудь из преподавателей выделить особо?

– Вы знаете, это было бы нечестно. Во-первых, по отношению к остальным преподавателям, во-вторых, у каждого ученика есть свои любимчики… В университете действительно грамотно подобранный профессорский и преподавательский состав. Более того, учились ребята с разных концов страны, и вуз восполнял различные пробелы в базовом образовании, которые у нас остались после школы. Мне повезло вдвойне, потому что я заканчивала лицей Дальрыбвтуза, затем поступила в этот университет, где уже все было знакомо. Так что выделить кого-то я не могу.

– В процессе учебы вы сталкивались с особенными трудностями или обошлось без переломных моментов?

– Эйфория, наверное, у каждого ученика заканчивается с первой практикой. Потому что вы выходите в море и понимаете, что не получится просто выйти на палубу и насладиться видом, поболтать, свесив ножки с борта, как в фильме. Нужно что-то учить, работать. В этом плане мне опять-таки повезло с Дальрыбвтузом, потому что мы ходили на паруснике «Паллада». И помимо обучения, у нас была эта возможность побыть наедине с морской стихией. Уверена, что, если бы практика проходила на каком-нибудь другом судне, мы бы просто работали и не увидели этой красоты.

На первой практике сложно было разделить учебу с той эйфорией. Потому что нужно учиться, запоминать информацию – вот здесь шкоты, а вон там нужно пойти отстоять вахту свою – и в то же время тебе хочется просто на все посмотреть со стороны и любоваться «картинкой». Но после трех-пяти дней это прошло.

– Проучились пять лет, и что было дальше?

– А дальше был выпускной, и я пошла искать работу по специальности. Просто стала ходить по компаниям: даже если вакансий не оказывается, всегда можно оставить резюме, если понадобится, позвонят. Достаточно много организаций посетила, и реакция на судоводителя-девушку, конечно, была специфической: «А давайте мы вас на сушу устроим, чего в море пойдете?»

Но в Южно-Курильском рыбокомбинате мне такого не сказали. Я с этой компанией познакомилась, потому что у них есть филиал во Владивостоке. Пришла, сказала, кем хочу работать, оставила документы. Мне перезвонили, но уже не из Владивостока, а с Сахалина. 4 июля прошлого года я получила диплом, а в сентябре уже была на работе. Хочу выразить отдельную благодарность компании, что не побоялись взять девушку без опыта работы к себе на судно.

Согласно Трудовому кодексу компания сама организует и оплачивает сотрудникам дорогу до места работы и обратно. У ЮКРК во Владивостоке стоял транспортный рефрижератор, на нем я дошла до Южно-Курильска. А уже там поднялась на борт судна, где предстояло работать, – СРТМ «Вардхольм».

– Значит, впервые Южно-Курильск вы увидели с моря? Какие были ощущения?

– Для меня это было что-то дикое, знаете, как в тайгу съездить. Сама инфраструктура города замечательная, но когда к нему подходишь с моря… Столько красоты – невозможно описать словами! В сентябре там было еще зелено, дымили источники, издалека на них виднелось что-то вроде наледи. Ощущение, будто смотришь японский фильм: трава, а на нее снег падает. В Южно-Курильске я провела неделю. Никогда не хотела посмотреть ни Курилы, ни Камчатку, но после того, как побывала на островах, поняла, что туда определенно стоит съездить.

– А что сказал коллектив?

– Мне с коллективом повезло. Во-первых, они меня научили всему, что знали. Ну по крайней мере, попытались вложить в мою голову весь опыт, который у них накопился за несколько лет. Во-вторых, за все время работы мне никто не сказал, что я занимаюсь не своим делом и вообще «не женское это». Все помогали, где-то подсказывали…

Естественно, когда ты приходишь на работу после вуза, у тебя есть теория, есть определенный отрезок практики, но в каком-то смысле ты чистый лист. И от коллектива зависит, с чем сойдешь с судна. И в этом плане экипаж «Вардхольма» мне очень помог. Если где-то что-то не получалось, мне всегда подсказывали, всегда вместе делали. И в конце концов, то, что я сейчас готовый специалист, – это заслуга команды.

– Вы же в своей должности коммуницируете с другими судами. Какая поначалу была у них реакция, когда по радиосвязи отвечал женский голос?

– Первые два месяца было очень сложно, потому что они просто не воспринимали, что им вообще ответили. Было замешательство, недоумение, случалось, люди заикались. Потом привыкли. Было очень приятно, когда суда, которые работали рядом с нами, поздравляли с 8 Марта.

– В какой момент вы почувствовали: «Да, у меня получается»?

– Наверное, когда поняла, что мне доверяют. Я не могу сказать, сколько прошло времени, потому что всю информацию, все навыки давали порционно. Научили ставить трал, потом выбирать его, работать с комплексом… Причем могли не просто сказать: «Сделаем так!», а спросить: «Как ты думаешь, пойдем так или вот так?», «Сейчас поставим или чуть еще потянем, попишем, посмотрим?»

– Как приобретаются навыки поиска рыбы?

– Это исключительно опыт, который можно перенимать только у капитанов, у старпомов. Вам может казаться, что вы видите абсолютно то же самое на эхолоте, что и они, но опытный рыбак сразу может определить, например, вид рыбы, ее характер. Как бы вас ни учили в институтах, в вузах, там вы такого никогда не узнаете. Все-таки изображение в книге по восприятию не сравнится с реальностью.

– На каких объектах работали? Какая рыбалка понравилась больше?

– Я застала только добычу минтая, поэтому полноценно сравнить не могу. Правда, у нас был еще небольшой промысел сельди с другими метеоусловиями, во льдах, квоту выбрали. Но с минтаем работать было интереснее.

– Интереснее чем? Многие профессиональные рыбаки говорят, что промысел минтая очень захватывающий. А в чем драйв?

– Наверное, как в обычной, любительской рыбалке. Я думаю, дело в процессе – найти, вычислить, догнать… А если вы еще поймали больше всех или просто улов хороший, то понимаете: вот, мы чего-то добились, это наш маленький «вклад в историю»!

Мы работали в экспедиции и каждое утро коллеги докладывали. Приходила смена, и я слышала: «А хорошо идем!» Конечно, это душу грело. Естественно, приятно, если ты где-то в чем-то лучший.

– А рыбу едите сами? Свой улов особенно вкусен?

– Да, я рыбоед. Свой улов, конечно, всегда вкуснее. Сейчас идешь по рынку, выбираешь рыбу домой и понимаешь – что-то не то, а на судне-то было!

– По словам рыбаков, есть какое-то ощущение, когда в трал много взяли. Это как-то физически ощущается?

– Это как предчувствие. Такое ощущение может быть только у рыбака на выборке – когда трал уже выбираете, вы понимаете. Смотрите – ага, кутец всплыл! Значит, хорошо наловили. Начинаете тянуть, и… Когда ведете автомобиль, вы же ощущаете, когда он легко идет, а когда тяжело. Здесь то же самое чувство: чуть «подзастреваете» и понимаете – да, там много рыбы.

– Говорят, что у вас есть «чувство рыбы» – что она есть в определенном месте. Ощущаете такое или еще нет?

– Говорить – говорят (смеется)… Мне кажется, такое чувство есть у каждого рыбака, которому нравится его работа. Я ощущаю азарт. Мне очень нравится процесс – и когда ставят трал, и когда поднимают. Честно признаюсь, что с оборудованием на мостике разговаривала. Прямо: «Ну давай еще чуть-чуть протянем и тут пройдем!» То есть я просто ощущаю себя одним целым с судном. И каждый хороший штурман, любящий свою работу, будет ощущать себя так же.

– Первый рейс запомнился?

– Конечно. Я была шесть с половиной месяцев на судне, и они пролетели как один миг! Когда заполняла справку о плавании, я себе не верила, казалось, только вчера поступила сюда, а так много времени прошло.

– Какие были ощущения после рейса? Чувствовали, что уходили одним человеком, а вернулись немного другим?

– Я уходила менее раскованной, уходила с определенной целью. Во мне осталась целеустремленность, но я поняла, что могу быть жестче и сильнее, чем была. Я стала требовательной, наверное, по большей части, к себе, потому что с людьми ты работаешь постоянно и понимаешь, что от подчиненных нельзя чего-то требовать. Требовать ты можешь только от себя.

– Когда экипаж разъезжается после схода на берег, люди потом продолжают общаться друг с другом дистанционно или все успевают надоесть друг другу?

– Определенно, общаются. Я никогда не думала, что люди, которые со мной работали, будут настолько принимать участие в моей жизни. В начале у нас оставался старпом на судне (команду не полностью поменяли), потом второй помощник, и я никогда не ожидала, что они просто поинтересуются, как я доехала, все ли со мной в порядке. Для меня это было приятной неожиданностью.

Мы все время друг с другом общаемся. И это не «дежурный» обмен картинками типа «Доброго утра!», это нормальные человеческие вопросы: где был, что делал, куда лучше сходить. Когда человек с вами списывается на суше, присылает фотографии, например, как ходил в кино, гулял с семьей, вы чувствуете за него искреннюю радость.

– А что у вас в планах? В чем очередная цель, какую задачу вы себе ставите на этом этапе жизни?

– Наверное, я все-таки хочу быть капитаном. Я не могу говорить, что обязательно стану, но стремиться я к этому буду, определенно.

– А что для этого надо? В чем отличие капитана от остальных?

– Наверное, в опыте, в определенном статусе и в уважении. Я вам могу точно сказать, что нет ни одного капитана, которого бы не уважал экипаж. По крайней мере, в нашей компании. Если вы не будете обладать опытом, навыками, харизмой и любить свою работу, вы никогда не дорастете до капитана. Если вас не уважают подчиненные, вы никогда не будете начальником.

И быть капитаном – это не просто быть человеком, который занимает должность капитана и которого все вокруг уважают. Это значит знать, что такое море, понимать эту стихию и уметь чувствовать не только рыбу, но и каждого человека на судне. У любого человека, который хочет чего-то добиться в жизни, и есть какая-то наивысшая ступень, которой хочется достичь, а потом можно и на пенсию. В моем случае – это стать капитаном. Конечно, для этого придется очень много работать и приложить максимум усилий.

– Мы общаемся со многими рыбодобывающими компаниями и видим, что в отрасли довольно большой дефицит кадров. На ваш взгляд, с чем это связано?

– Во-первых, с длительными рейсами. Как правило, компания вовремя меняет экипаж, но все равно в море находишься долго. Кто-то может потерпеть, кто-то привязан к берегу, семье, а у кого-то есть иные причины – просто морская болезнь. Одно дело, когда люди преодолевают ее два-три месяца, другое дело – четыре, а то и полгода. Ну а заработком нас никто не обижал, мы были обеспечены.

– Вы изначально хотели работать в море. А вот, на ваш взгляд уже как будущего капитана, чем можно заинтересовать людей вашего возраста, студентов, школьников, идти на рыбный промысел? Как вы считаете, чего не хватает сейчас? Может, каких-то информационных кампаний?

– Честно говоря, я думаю, что в большей степени нехватка кадров связана с информационной политикой государства. Потому что всегда рассказывают, насколько опасен и тяжел морской труд, его представляют как что-то такое невероятное – как в космос полететь! А на самом-то деле любая порядочная компания организовывает промысел максимально безопасно. Никому не выгодно, чтобы утонул человек или судно, ни одна организация не хочет так рисковать. К тому же идут многочисленные проверки, все постоянно контролируется государством, в компании есть определенные чек-листы, которые выполняются. Думаю, что людям надо рассказать, что современный рыбный промысел безопасен в большей степени. Это далеко не так страшно, как кажется. Нужно это донести.

– Что бы вы могли посоветовать девушкам, которые задумываются о морской, рыбацкой карьере?

– Хорошо учиться и не бояться трудностей.

Алексей СЕРЕДА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 12 июля 2019 > № 3051117 Елена Петручак

Катамнез амурского лосося

Неспокойное обсуждение планов на предстоящую «красную» путину в бассейне реки Амур, а также неоднозначные итоги прошлогодней путины спровоцировали повышенный интерес рыбацкого сообщества к этой тематике. Это неудивительно, ведь запасы амурских лососей эксплуатируют сотни добывающих и перерабатывающих предприятий, а также десятки тысяч представителей КМНС и рыбаков-любителей. Руководитель департамента анадромных рыб Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии Сергей Марченко рассказал журналу «Fishnews – Новости рыболовства» о тенденции изменения популяций красной рыбы в Амурском макрорегионе.

ВЕРОЯТНО ВЛИЯНИЕ КЛИМАТИЧЕСКОЙ АНОМАЛИИ

– Сергей Леонидович, вы не первый год занимаетесь мониторингом лососей на Амуре. Можете прокомментировать результаты прошлогодней путины?

– В 2018 году в реке Амур и Амурском лимане было добыто 20,4 тыс. тонн тихоокеанских лососей, из них горбуши – 1,8 тыс. тонн, летней кеты – 4,4 тыс. тонн и осенней кеты – 14,2 тыс. тонн. Показатель неплохой, если учитывать, что в начале текущего века вылов тихоокеанских лососей в этом районе не превышал 3 тыс. тонн. Однако нынешний период – это период снижения запасов амурских лососей (рис. 1).

Максимальный вылов тихоокеанских лососей в XXI веке имел место в 2016 году, когда все категории пользователей добыли 63,1 тыс. тонн. В 2017 году вылов сократился до 26,3 тыс. тонн. В 2018 году снижение объемов добычи продолжилось. Оно было связано с уменьшением численности тихоокеанских лососей, и в первую очередь со слабыми подходами горбуши. Вполне вероятно, что деградация ее запасов связана с климатическим сдвигом. Так, в период ледостава в 2016 году из-за небольшого запаса снега, который в холодный период года играет роль теплоизолятора, в бассейнах нерестовых рек промерз сезонно-талый слой почв. Связывание грунтовых вод сопровождалось снижением расхода воды в нерестовых реках и стало причиной осыхания и промерзания нерестилищ, что привело к высокой смертности формировавшегося поколения горбуши. В результате численность дочернего поколения горбуши, вернувшегося в 2018 году, была почти на порядок ниже численности родительского поколения, отнерестившегося в 2016 году.

МИФОЛОГИЗАЦИЯ РОЛИ ЗАЕЗДКОВ

– Какими основными орудиями лова пользуются амурские рыбаки?

– Особенностью амурского промысла является четкая дифференциация на две части. Первая – это добыча лососей в Амурском лимане и в приустьевой части Амура, вторая – в основном русле Амура. Различается рыбалка на этих участках орудиями лова и объемами добычи. В Амурском лимане и в приустьевой части реки Амур в основном используются ставные неводы, в том числе заездки, и сети. Здесь добывается в среднем две трети амурских лососей. В основном русле промысел, как правило, ведется сетями, и здесь вылавливают одну треть амурских лососей. Непростые отношения между рыбаками, работающих на этих участках, и стали причиной информационных вбросов, которые мы наблюдаем в последние годы. Они же привели к формированию в обществе устойчивого стереотипа, который можно выразить фразой: «заездки – это стены смерти».

Однако анализ промысла показал, что основными орудиями добычи амурских лососей являются сети (рис. 2), количество которых в 2017 году превышало 9 тыс. штук (рис. 3). Чтобы представить масштабы использования сетей напомню, что лососевый промысел в Амуре ведется на участке от устья реки до Хабаровска, его протяженность около 1000 км. Иными словами, на каждые 100 метров реки приходилась 1 сеть.

Подтверждение того, что основным орудием лова амурских лососей являются сети, мы находим в результатах промысла в 2018 году. В этом же году внесен ряд важных изменений в правила рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна. На реке Амур и в Амурском лимане:

- запрещено одновременное использование на рыболовных участках стационарных орудий добычи (вылова) (ставные невода, ставные невода типа «заездок»), закидных неводов и объячеивающих орудий добычи (вылова) (плавные сети);

- запрещено применение ставных сетей при промышленном (прибрежном) рыболовстве;

- увеличено расстояние между плавными сетями, находящимися на тонении, до 1 км;

- уменьшены размеры плавных сетей.

Благодаря ограничениям рыболовства на Амуре резко снизилось количество плавных сетей. В том числе за счет рыбодобывающих предприятий, работающих в приустьевой части реки, которые сознательно выбрали в качестве орудий лова заездки. И тем не менее, несмотря на увеличение количества заездков и сокращение количества плавных сетей и их размеров в 2018 году, именно последние сформировали 55% улова амурских лососей.

Привлекательность использования сетей на лососевом промысле очевидна. Они не требуют капитальных вложений. Они просты в применении. И, наконец, они значительно дешевле заездков.

ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ

– Были ли похожие ситуации за время наблюдений за промыслом на Амуре?

– Да, конечно. И по динамике вылова, и по влиянию климата, и по взаимоотношению между рыбаками сходные ситуации были и в царское, и в советское время.

Вылов тихоокеанских лососей в Амуре и Амурском лимане в 2016 году не идет ни в какое сравнение с объемами их добычи в начале XX века. Так, в 1910 году было добыто 99,1 тыс. тонн, а период уловов, превышавших 50 тыс. тонн, наблюдался в 1909-1913 годах (рис. 4).

Влияние климата на состояние запасов амурских лососей подробно описано в научной литературе. Например, в работах В.Я. Леванидова «Закономерности динамики численности лососей в бассейне Амура и пути воспроизводства запасов» и Р.И. Енютиной «Амурская горбуша (промыслово-биологический очерк)». В частности, в них подробно рассмотрено влияние расхода воды и других факторов среды на становление численности формирующегося поколения.

Взаимодействие между рыбаками, добывающими тихоокеанских лососей в приустьевой части Амура (в том числе в Амурском лимане) и в основном русле реки, в начале века по накалу страстей ничем не уступало современной ситуации. И причины конфликта были аналогичными – недолов кеты в основном русле Амура, который связывают с переловом тихоокеанских лососей заездками в приустьевой части реки. К сожалению, и в начале XX, и в начале XXI века те, кто рассуждает о необходимости ограничения промысла (вплоть до запрета) в приустьевой части реки, не поддерживают ограничений добычи лососей в основном русле.

– Как, по-вашему, следует распределять промысловую нагрузку в зависимости от местоположения?

– Одним из способов снижения напряженности между рыбаками было жесткое закрепление объемов вылова за муниципальными районами Хабаровского края. Например, в Стратегии промысла тихоокеанских лососей и гольцов в Хабаровском крае и Еврейской автономной области в путину 2019 года рекомендуются ограничения объемов добычи осенней кеты от прогнозируемого вылова для реки Амур и Амурского лимана:

- Николаевский район – 61,05%;

- Ульчский район – 38,95%.

Кроме того, регулирование промысла амурских лососей выполняется по результатам научно-исследовательских работ. Полученные оценки мощности и направления миграционных потоков будут использоваться для подготовки научных рекомендаций для региональной комиссии по регулированию добычи (вылова) анадромных рыб.

ЗАПРЕТ НУЖЕН, ХОТЯ ОН И НЕПОПУЛЯРЕН

– На ДВНПС обсуждался вопрос о возможном запрете промышленного рыболовства лососей в бассейне Амура в Комсомольском, Нанайском, Амурском и Хабаровском районах Хабаровского края. Учитывая вероятные социальные последствия запрета, этот пункт не вошел в обсуждавшийся проект стратегии. Насколько такой запрет был бы целесообразен для восстановления запасов лосося с точки зрения науки?

– В окончательном варианте Стратегии промысла тихоокеанских лососей и гольцов в Хабаровском крае и Еврейской автономной области в путину 2019 года этот пункт присутствует. Более того, он есть в протоколе ДВНПС и вошел в приказ Минсельхоза России «Об установлении ограничения рыболовства в отношении отдельных видов водных биологических ресурсов и в отношении использования отдельных видов орудий добычи (вылова) в 2019 году».

Запреты и ограничения промысла всегда были и будут непопулярными мерами регулирования рыболовства. Однако мы руководствуемся статьей 2 закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», которая предусматривает приоритет сохранения водных биоресурсов перед их коммерческим использованием. Аналогичные меры по регулированию промысла амурских лососей применялись в Советском Союзе. Об их эффективности мы можем судить по тому, что запас осенней кеты был сохранен, а его потенциал позволил достичь значительных объемов добычи в середине 2010-х годов. При этом меры, применявшиеся с 1950-х годов, были куда более жесткими. Так, вводился полный запрет на все виды рыболовства за исключением научного лова и в целях воспроизводства, а в приустьевой части реки работали лишь три заездка и ограниченное количество сетей.

Запрет, вводимый в текущем году, – вынужденный. Он обусловлен как снижением запасов осенней кеты в реке Амур, так и смещением основного района ее воспроизводства в реке Амгунь. Аналогичная ситуация наблюдалась в середине XX века: нерестовая часть ареала тихоокеанских лососей сдвигалась в нижнюю часть бассейна Амура и ограничения рыболовства проходили в том же направлении. Здесь необходимо отметить, что даже тотальный запрет на вылов осенней кеты в приустьевой части Амура и в Амурском лимане не обязательно приведет к росту ее вылова в основном русле реки. Это связано с хомингом лососей: они для воспроизводства занимают не только родные реки, но проходят на нерестилища, с которых скатились мальками. Иными словами, более 50% производителей, миновав акваторию Амура, располагающуюся в пределах Николаевского и севера Ульчского районов, пройдут в реку Амгунь, а не будут подниматься по основному руслу Амура.

ЧЕМ ЧРЕВАТО ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ

– Происходят ли какие-то физиологические изменения амурских лососей вследствие экологических, климатических, промысловых и иных причин?

– Говорить о прямых физиологических изменениях, наверное, некорректно. Выход за физиологическую норму вследствие экологических, климатических, промысловых и иных факторов сопровождается смертью объекта, а его нахождение в пределах критических зон приводит к повышенной смертности и появлению разного рода уродств.

Кроме того, под влиянием селективности орудий лова наблюдается измельчание рыб, а излишний пресс промысла способен изменять сроки и интенсивность нерестовой миграции как родительских, так и дочерних поколений. Изменения климата и экологической обстановки также влияют на численность рыб, изменяют сроки и динамику их миграций.

– Есть ли угроза промыслу лососей на Амуре вследствие глобального потепления?

– Угроза такая есть. За последние 35 лет средняя годовая температура воздуха в бассейне Амура выросла на 1,3-1,5°С. Дальнейший рост температуры может сделать амурский бассейн непригодным для воспроизводства тихоокеанских лососей. Отмечу, что отраслевой наукой накоплены сведения о негативном влиянии высоких температур на выживаемость кеты и горбуши, в том числе для Амура. Например, гибель кеты в Амуре в 2011 году стала следствием перегрева речных вод.

Однако влияние на тихоокеанских лососей оказывают и низкие температуры воды, например в периоды нереста, ледостава и покатной миграции молоди, а также во время ее выхода в морское прибрежье. Рассматривая глобальный процесс, необходимо говорить о климатическом сдвиге, который влечет за собой не только изменение температурных условий жизни, но и оказывает влияние на количество и частоту осадков, формирование паводкового и ледового режимов, развитие растительности и т.д.

Вопросы подготовил Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Экология > fishnews.ru, 10 июля 2019 > № 3050709 Сергей Марченко

Рыбакам надо звонить во все колокола

Систему рыбохозяйственных институтов в стране реформируют. Результаты таких изменений только предстоит оценить, но уже есть тревожные сигналы: о непростой ситуации свидетельствует обращение специалистов ПИНРО. При этом все понимают: от того, как организована работа ученых, напрямую зависят успехи отрасли. Своим взглядом на реформирование институтов с Fishnews поделился заслуженный работник рыбного хозяйства России, почетный гражданин Мурманской области, экс-заместитель министра рыбного хозяйства СССР, член научно-экспертного совета Морской коллегии при Правительстве РФ Вячеслав Зиланов.

- Вячеслав Константинович, как вы оцениваете реформу?

- Как опасную и непродуманную. Практика последних шестидесяти с лишним лет (из которых почти тридцать – в новой России) показала рациональность сложившейся системы управления бассейновых научно-исследовательских институтов. От объема научных исследований зависят штатное расписание и наличие исследовательского флота каждого НИИ. Заметим, что флот некогда был приписан непосредственно к институтам, затем передан на баланс рыбопромысловых разведок. В постперестроечной России они были ликвидированы. В результате ответственность за флот вновь легла на плечи бассейновых институтов. Сложившаяся система управления, штатное расписание давали возможность каждому НИИ намечать свой план, зависящий от научных задач, доступного финансирования, научного персонала и его квалификации.

В советское время финансирование науки на 100% обеспечивалось государством, в настоящее время из госбюджета покрывается процентов 70 расходов, остальное - за счет платных услуг. Эту систему с натяжкой можно считать жизнеспособной. Финансированием научно-исследовательского флота должны заниматься федеральные государственные органы, такие как Минсельхоз (ну руководит он нами сейчас, что поделаешь?) и Росрыболовство, но это делается из рук вон плохо. Ахиллесова пята всех бассейновых НИИ - отсутствие современного научно-исследовательского флота. Добиваем научно-исследовательские суда, построенные еще в советское время. За почти 30-летний период новой России не введено в эксплуатацию ни одного научного судна, отвечающего современным мировым требования.

Да, средств государство выделяет меньше. Поэтому, видимо, Росрыболовство решило: мы в Москве будем управлять финансами более эффективно, для чего бассейновые НИИ низведем до филиалов. А это уже другое финансирование - по критериям филиалов и с усеченным штатным расписанием. Сегодня они еще носят старые названия –ТИНРО, ПИНРО, АтлантНИРО и т.д., но уже как подразделения ВНИРО. Однако при таком реформировании и громких названий со временем не останется. И превратится ТИНРО, скажем, во Владивостокскую лабораторию ВНИРО по мониторингу за запасами дальневосточных рыб. Число научных сотрудников сократят в разы, да и в целом штат их будет соответствовать лабораторному статусу.

Пока что единственные, кто высказался по поводу реформы, – это ученые ПИНРО, которых кризис коснулся раньше всех. Но если все так и будет продолжаться, то докатится и до всех остальных бассейновых НИИ. И даже до самого ВНИРО, откуда вышибут серьезных ученых и оставят тех, кто способен за пару минут любую справку составить, скачав информацию из интернета.

Остановить эту разрушающую рыбохозяйственною науку реформу может только единый протест рыбопромышленников, ученых и региональных органов власти. Рыбакам надо звонить во все колокола, чтобы не допустить ликвидацию системы, оправдавшей себя на практике.

- Какова, по-вашему, цель реформы?

- Я считаю, что главная цель, ретушируемая реформаторами, заключается в перенаправлении на Москву финансовых потоков, выделяемых на науку. А это порядка 4-5 млрд рублей в год. Кому-то очень хочется «порулить» этими средствами и, полагаю, небескорыстно.

- Как вы оцениваете аргументы сторонников реформы о более рациональном использовании научно-исследовательского флота и координации научной деятельности, для того чтобы избежать дублирования?

- На мой взгляд, эта аргументация не выдерживает никакой критики. Как могут, допустим, ПИНРО и ТИНРО конкурировать? У ТИНРО свое поле исследований - дальневосточные моря, а у ПИНРО свое – моря Северного бассейна. Это совершенно разные зоны ответственности в силу не только географии, но и объектов исследований. Как это «рациональное использование флота» будет выглядеть на практике? Судно два месяца используется для исследований в Охотском море, а затем Северным морским путем перегоняется в Баренцево? Представьте, сколько денег потребуется на переход, не говоря уже о времени, и скажите, где же тут рациональность?

Еще один аспект управления наукой из единого центра. Конечно, во ВНИРО есть очень солидные ученые. Но поверьте мне, как человеку, проработавшему в рыбной промышленности 65 лет, когда вы сидите в Москве и не бываете на месте полевых исследований, то, даже имея семь пядей во лбу, вы все равно отстанете во владении ситуацией. Вы просто будете не в состоянии охватить все необходимое информационное поле. Неслучайно такие маститые ученые, как бывший директор ВНИРО, д. б. н. Петр Алексеевич Моисеев и д. б. н. Юлий Юльевич Марти говорили: если научный сотрудник ВНИРО не будет участвовать в экспедициях бассейновых институтов, он потеряет свою квалификацию. Напомню, в свое время, ВНИРО имел и свое научно-исследовательское судно.

Вести исследования непосредственно в море было правилом для научных сотрудников и маститых ученых. Даже директора и их заместители по науке выходили для проведения исследований в море. Напомню, что в свое время и министр рыбного хозяйства Александр Акимович Ишков выходил в море, правда, с другими задачами.

К сожалению, были и другие тенденции. Так, в свое время Никита Хрущев собирался полностью выдворить всю морскую, особенно рыбную, науку из Москвы поближе к морям и океанам. В рамках той кампании Мосрыбтуз был волевым порядком переведен в Калининград. Даже ВНИРО хотели расформировать, отправив в регионы, но потом передумали и удержались. В отношении ВНИРО это разумно, поскольку должен быть головной институт в Москве, но его кадровый потенциал необходимо пополнять учеными, выросшими в бассейновых институтах.

- Как реформа скажется на состоянии бассейновых НИИ, а ныне филиалов ВНИРО?

- Она уже сказалась. Во- первых во всех бассейновых НИИ, включая ВНИРО, заменили директоров. Убрали «рыбников»-ученых, заменили их в основном представителями сторонних направлений деятельности. Сейчас проходит процесс сокращения научного персонала. Все это создало неустойчивый, нервозный климат среди ученых. Тут не до научного творчества.

Во-вторых, реформа отрицательно отразится на объеме «полевых» морских исследований. В результате сократится поступление научного материала, на основе которого составляются прогнозы ОДУ.

Во-третьих, в результате часть высокопрофессиональных ученых покинет ведомственные бассейновые институты и перейдет в научные учреждения РАН, где система более устойчива. Или уйдут в какие-то другие структуры.

В-четвертых, реформа ухудшит ситуацию с пополнением институтов молодыми кадрами. Сейчас молодежь, заканчивая как ведомственные вузы Росрыболовства, так и вузы системы Минобрнауки, стремится попасть в наши отраслевые НИИ. Здесь для них живая работа, возможность собирать материал и для кандидатской, и для докторской диссертаций, возможности для роста не только в ученой степени, но и в ученом звании. Как научный сотрудник, молодой профессионал будет принадлежать к тем, кто формирует знание, науку. Многим из них не понравится, что в результате реформы они вместо «научных сотрудников» станут «специалистами таких-то категорий». Многие перспективные молодые ученые не захотят работать на таких условиях, а вместо них будут приходить, и то не факт, вчерашние двоечники и троечники.

Наконец, в-пятых, упадет авторитет отечественной рыбохозяйственной науки на международном уровне, поскольку сократятся объемы исследований, снизится их качество, меньше станет публикаций результатов научных исследований, соответствующих мировому уровню.

- Какие последствия, по вашему мнению, наступят для отрасли от реформы науки?

- Надо помнить, что наука определяет основу основ рыбного хозяйства – размер общего допустимого улова. Материалы ОДУ проходят независимую экспертизу, причем в состав экспертной комиссии входит целый ряд крупных ученых не только нашей отраслевой науки, но и академической. Я уверен, что в результате реформы прогнозы будут менее обоснованы, а следовательно, их будут ставить под сомнение.

К том же, ОДУ определяется еще и с учетом положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 года и целого ряда других обязательных международных документов, ратифицированных Российской Федерацией. Для части эксплуатируемых нами промысловых запасов мы не являемся хозяевами в полном смысле. Например, на Севере, в поле исследовательской деятельности ПИНРО, рыбные запасы - общие с Норвегией. В этом бассейне наши ОДУ проходят экспертизу Международного совета по исследованию моря (ICES, ИКЕС) и на ежегодных сессиях Смешанной российско – норвежской комиссии по рыболовству (СРНК) с учетом тех исследований, которые провели стороны.

В результате реформирования рыбохозяйственной науки наша позиция станет незащищенной, и объемы допустимого улова нам будут навязывать вчерашние наши «партнеры», ссылаясь на недостаточность наших исследований и их слабое научное обоснование.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба. Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 5 июля 2019 > № 3046731 Вячеслав Зиланов

Seafood Expo Russia пора обрести свой голос

Брюссель – Санкт-Петербург – Владивосток – Циндао. Площадки мероприятий, организуемых выставочной компанией Expo Solutions Group, формируют годовой цикл точек коммуникации в отрасли, где Seafood Expo Russia – главное связующее звено. В этом году выставка передвинулась в календаре на 10-12 июля – ближе ко Дню рыбака. Почему площадка в Северной столице так важна для иностранных участников, зачем понадобился марш-бросок на Дальний Восток и какие тенденции за последнее время проявились в экспортных поставках российской рыбы и морепродуктов, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор ESG Иван Фетисов.

– Отчет Росрыболовства на заседании коллегии показал, что поставленную президентом России задачу по увеличению стоимости экспорта рыбная отрасль выполняет даже с опережением плана. Как эти изменения отражаются на структуре поставок российской рыбы и морепродуктов? В каких категориях продукции рост наиболее заметен? И в какой мере этому способствуют выставки?

– Если судить по официальным данным, за последние пять лет экспорт российской рыбы вырос на 400 тыс. тонн, или в денежном выражении на 1,8 млрд долларов. Традиционно лидирует в структуре поставок за рубеж мороженая рыба. Самый быстрый рост за последние два года в этой категории наблюдался за счет экспорта минтая, трески, тихоокеанских лососей, а также печени, молок и икры. Но очевиден прогресс и в таких категориях, как рыбное филе, ракообразные и рыбная мука.

Более чем вдвое за пятилетку выросли объемы филе минтая, поставляемого в Германию, где во многом благодаря стараниям американских маркетологов усилился интерес потребителей к такой продукции. В натуральном выражении наши рыбаки сильнее всего нарастили экспорт тихоокеанских лососей. На это повлияло сразу несколько факторов – и успешные путины на Дальнем Востоке, и повышенный спрос со стороны Китая, особенно на фоне проблем с поставками тихоокеанских лососей из США.

Что касается роли выставок, то все отраслевые мероприятия такого рода в определенной степени ориентированы на экспорт. Это относится и к Seafood Expo Russia в Санкт-Петербурге: не зря же она с самого начала имела статус международной. Скажу так: задача повысить отдачу от экспорта поставлена руководством страны. Совместно с другими участниками отрасли мы, как выставочная структура, работаем на ее выполнение, используя наши знания и понимание того, что нужно сделать.

Конечно, напрямую оценить вклад выставок в эффективность экспортных поставок сложно. Но мы, например, видим, что по многим категориям рыбы и морепродуктов наибольший прирост происходил в 2017-2018 годах. Именно в этот период и годом ранее российские компании активно принимали участие в международных мероприятиях, где находили новых клиентов и укрепляли отношения с уже имеющимися партнерами.

Сейчас рыбаки ориентированы на увеличение экспорта, но пытаться добиться этого, например, только за счет роста вылова малопродуктивно. Чем больше будет сырья на рынке, тем ниже упадет цена. Значит, нужно искать новые виды продукции и рыночные ниши, где покупатель будет готов заплатить больше.

– В свете последней брюссельской выставки Seafood Expo Global, на ваш взгляд, какие это могут быть ниши? И каким образом меняется спрос на российскую продукцию в зависимости от стран и регионов? Какие новые возможности появляются у наших экспортеров?

– Европу интересует в первую очередь продукция глубокой переработки. Что и показала выставка в Брюсселе. Взять, к примеру, спрос на филе – продукцию, на которую ориентированы наши компании. Хотя рынок Европы уже давно устоялся, и его требования понятны. Реальное увеличение экспорта здесь возможно только через поиск продуктов, в том числе полуфабрикатов, которые могут заинтересовать конкретный сегмент потребительского рынка, в тесной связке с грамотным маркетингом.

Например, когда мы готовили аналитику для участников нашего стенда в Брюсселе, то отмечали, в частности, растущий запрос на качественное филе красной рыбы. И в этом году ряд компаний – тот же «Тымлатский рыбокомбинат», «Дикий улов», «Сириус» – на нашем стенде представили филе горбуши и кеты.

Или вот участники, представлявшие северо-запад, – «Агама», РК им. М.И. Калинина, «Вариант». Они заключили ряд контрактов на поставки филе трески в разных вариантах. Там и спинки, и лойны, и филе на коже, и блочное, и крупным куском, и порционное. Причем это как разовые договоры на 30-40 тонн, так и долгосрочные, где счет идет на тысячи тонн. Видно, что в Европе спрос на такую рыбу очень высок.

У «Антея» тоже был очень интересный кейс с иваси. Брюссельская выставка показала, что этот сегмент открыт именно для продукции глубокой переработки с высокой добавленной стоимостью. На мой взгляд, именно здесь кроется источник основных денег, которые дадут то самое двукратное увеличение по экспорту, а не во вторичной переработке рыбы на филе.

С азиатскими рынками все гораздо сложнее. Понятно, что, к примеру, везти филе в страну, где на каждом углу рыбоперерабатывающий завод, это глупость. Надо пробовать что-то другое, искать нестандартные решения. Допустим, та же лапша из минтая, которую показали в Брюсселе с прицелом опять-таки на азиатских покупателей. Это же очень интересный ход. Сейчас этот продукт будут раскручивать, и, я уверен, весьма успешно.

В том же ряду детское питание – фрикадельки из рыбы в панировке. Или рыбные сосиски для фастфуда. Как раз об этом на Seafood Expo Global говорил замруководителя Росрыболовства Петр Савчук: нужно искать продукт и нужно объединяться, потому что объемы добычи основных промысловых видов у нас большие, а ассортимент продукции, которая из них выпускается, очень консервативный. На рынке есть место не только для филе или рыбных палочек. В Азии выстрелить может самый неожиданный продукт, даже то, что у нас считается третьим сортом или отходами производства.

Экспорт сырья – это, конечно, хорошо, но на нем далеко не уедешь. Пора двигаться дальше. С Европой более-менее получилось, а в Китае мы будем теперь прицельно изучать конечного покупателя, выяснять, что ему нужно и что из ассортимента, который ловят и перерабатывают наши компании, могло бы его заинтересовать. Соответственно, где-то за полгода до выставки уже начнем рассказывать рыбакам, на чем стоит сделать акцент. Как продавать сырье или заключать фьючерсные контракты на минтая сезона «А» или «Б», российские рыбопромышленники и сами знают. Наша задача – подсказать им, какая еще продукция и на каких рынках будет иметь успех.

– В этом году у вас будет еще одна площадка, приближенная к азиатскому региону. Я имею в виду Международный конгресс рыбаков во Владивостоке.

– Да, и в результате российская часть в целом получается очень логичной. Уже понятно, что решение сдвинуть Seafood Expo Russia на июль, приурочив ее ко Дню рыбака, было правильным. У многих прошли встречи и переговоры в Брюсселе. Потом в Санкт-Петербурге этот диалог продолжится, будут предварительные контракты и договоренности. А затем состоится конгресс рыбаков во Владивостоке 3-4 октября, куда могут приехать и европейцы, и участники из стран АТЭС. И наконец, выставка в Китае, где уже абсолютно точно пойдет работа с азиатским рынком.

Получается годовой цикл из четырех мероприятий, которые охватывают основные рынки и регионы. Причем Владивосток там играет не последнюю роль, к тому же именно от Приморского края ожидается наиболее весомый вклад в экспорт рыбы. Страна-то у нас большая, и, на мой взгляд, обязательно должна быть площадка в азиатской части, тем более что там добывается две трети российских уловов. Опять же не будем сбрасывать со счетов фактор географии. Китай, допустим, везде хорошо представлен, но японских и корейских бизнесменов мало на каких выставках можно встретить. До Владивостока им добираться гораздо ближе, а уже там мы можем рекламировать и главную выставку в Санкт-Петербурге.

Формат проведения конгресса рыбаков пока еще обсуждается. Но мне кажется, больше внимания стоит уделить не политическим вопросам, а именно деловой стороне, инвестициям и международной торговле. Европейские производители оборудования заинтересованы в совместных проектах с дальневосточными рыбаками, а страны АТЭС – в российской рыбе и морепродуктах. Так почему бы не обсудить эти вопросы на конгрессе? Самое главное, по итогам мероприятий должны быть приняты решения, которые будут выполняться. Мы хотим, чтобы был виден конкретный результат для участников, для рыбаков, для бизнеса.

– На этом фоне как меняется интерес к Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, которая третий год подряд будет проходить в Санкт-Петербурге вместе с Международным рыбопромышленным форумом? По сравнению с прошлым годом насколько сильно отличается состав участников?

– Могу сказать, что интерес к выставке растет, прежде всего, среди профессионалов, и это главное. Достаточно посмотреть на посещаемость нашего сайта. Когда мы его запускали, она была на уровне четырех тысяч заходов в месяц, а затем постепенно увеличилась до восьми тысяч. Причем, судя по статистике времени, проведенного на сайте, посетители стали более предметно изучать представленную на нем информацию. Все говорит о том, что выставка заняла определенную позицию в системе международных отраслевых мероприятий: сюда приезжают и европейцы, и представители азиатских стран и африканского континента. Для наших рыбаков это в полном смысле домашняя площадка: сюда стараются приехать представители компаний со всей России. Если в Брюсселе или в Циндао присутствуют по 15-20 российских компаний, максимум 25, то в Санкт-Петербурге их будет 150-200.

Постепенно к нам присоединяются зарубежные участники из таких далеких стран, как, например, Таиланд или Сенегал. Пока приезжают не национальные делегации, а только представители отдельных рыбопромысловых компаний и переработчики со своей экзотической продукцией. Но это тоже показатель международного потенциала нашей выставки. В 2019 году мы очень продуктивно сотрудничаем с Китаем. В Санкт-Петербурге он будет представлен секторно – и промысловики, и производители оборудования.

Если говорить о наполнении разделов выставки, то в этот раз будет много верфей, что объяснимо процессом обновления российского флота, который проходит в отрасли. Из года в год растет интерес к оборудованию, причем как для судов, так и для береговых заводов. Очень востребовано все, что связано с холодом, – холодильники, морозильники, льдогенераторы, склады и т.п.

Примечательно, что среди экспонентов стали появляться фирмы, предлагающие расходные материалы, такие как крючки для ярусного лова, нити для тралов или краску для судов и причалов. И это правильно. Не каждый день рыбаку нужен новый пароход или крупная техника вроде «Баадера», а вот все эти мелочи, важные для производственного процесса, нужны постоянно. Надеюсь, через год-два подтянется и судоремонт.

Еще один мощный сектор, который дебютирует в Санкт-Петербурге, – это логистика, в том числе морские перевозки. У нас участвуют терминал «Сероглазка» и «Камчатка Лайнс», которые работают в партнерстве с Maersk и CMA CGM – мировыми лидерами в этой сфере. Железнодорожный транспорт мы тоже охватили – тот же «Дальрефтранс», к примеру. Впервые на Seafood Expo Russia будет компания, предоставляющая комплексное обслуживание и снабжение судов, – это Unimars из Прибалтики.

По сравнению с прошлым годом увеличился раздел оборудования для аквакультуры. Мы уже обратились к Росрыболовству с предложением полностью отвести под эту тему второй день выставки. Это было бы удобно и для посетителей, и для экспонентов. На выставке будет действовать презентационная площадка, где можно собрать и предприятия аквакультуры, и поставщиков рыбных кормов, и производителей техники, чтобы они обсудили все вопросы.

– Какие еще направления развития Seafood Expo Russia вы считаете перспективными?

– Знаете, я всегда говорил, что выставка – это живой организм. Мы, как организаторы, можем с чем-то экспериментировать, где-то допускать ошибки, но она сама вытеснит то, что ей не нужно, сама выстроит свой формат и историю.

Наша задача – изучать отрасль и делиться этими знаниями с экспонентами. Например, мы выяснили, что некоторые компании, которые специализируются на изготовлении отдельных узлов или сегментов механизмов, даже не рассматривали возможность выставляться, потому что считали, что не смогут показать преимущества своей продукции. Поодиночке участвовать трудно, но ведь можно объединиться с коллегами, сделать общий стенд и продемонстрировать установку в комплексе. В этом году у нас именно так будут участвовать испанцы.

С точки зрения расширения международных контактов нам хотелось бы видеть в Санкт-Петербурге больше представителей стран Африки, таких как Марокко, Сенегал, Гвинея-Бисау, Нигерия, Намибия, Мавритания, желательно развивать связи с Латинской Америкой. Это очень перспективные рынки, но со своими сложностями. Их нужно завоевывать, а не сдавать без боя конкурентам, наращивать присутствие во всех регионах, где есть потенциально выгодные для наших рыбаков проекты.

Давайте называть вещи своими именами. Seafood Expo Russia – это единственная отраслевая площадка на всем постсоветском пространстве. В этом ее уникальность и этим надо пользоваться.

– Что вы, как организаторы, ожидаете от выставки этого года?

– Самое главное, я жду увеличения посещаемости со стороны профессионалов рыбной отрасли, людей, которые принимают решения и заключают сделки. Каждая выставка – это как сдача экзамена, когда твои знания, навыки и компетенции проходят жесткую оценку рынком. Новая дата – в июле – это тоже своего рода вызов и немалый риск. Посмотрим, насколько эффективно проводить мероприятие летом, хотя идея с Днем рыбака и праздничными мероприятиями по этому поводу мне нравится.

Понимаете, выставка – это результат работы очень большого количества людей. Это как ребенок, рожденный нашими совместными усилиями. За три года мы прошли большой путь, и я хочу убедиться, что наше детище выросло, окрепло и твердо стоит на ногах. Хотим увидеть результат.

Александр ИВАНОВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. Весь мир > Рыба > fishnews.ru, 2 июля 2019 > № 3042514 Иван Фетисов

Свою работу оцениваем по заполнению нерестилищ

По каким критериям судить об эффективности рыбоохраны – тема, вокруг которой не раз шли споры. От «палочной системы» контролирующие органы должны уходить, но какие показатели оценивать взамен? Один из главных результатов, на которые нужно опираться, это заполнение нерестилищ, считают в Приморском теруправлении Росрыболовства.

О том, с чем рыбинспекторы встречают лососевую путину и как в регионе работают меры по борьбе с браконьерством, принятые на федеральном уровне, в интервью Fishnews рассказал руководитель управления Андрей Гинкель.

– Впереди лососевая путина. Понятно, что Приморский край в этом плане не так богат биоресурсами, как Камчатка и Сахалинская область, но все-таки проблема браконьерства очень острая. Какие ожидания в этом году от путины в Приморье и как к ней подготовилось территориальное управление? Не только в сфере рыбоохраны, но в работе с официальными пользователями водных биоресурсов?

– У нас уже состоялось заседание комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб, специалисты представили научно обоснованный прогноз подходов лососей. Нынешний год у нас негорбушовый, поэтому промышленный лов открываться не будет. Так что наше внимание будет сосредоточено на контроле любительского лова и, конечно, предотвращении браконьерского промысла.

Традиционно первый этап – это работа по сохранению горбуши, симы. Второй – кеты и симы. Ход кеты растянутый, в связи с этим потребуется направлять людей не только в центральные, но и в северные районы края – в Тернейский, Ольгинский, и в связи с формированием рыбоводных участков уделять внимание и этому направлению тоже, для дополнительного контроля на забойных пунктах.

Очень рассчитываем на поддержку правоохранительных органов. Уже заключены все необходимые соглашения о взаимодействии с подразделениями МВД России, Росгвардии, Пограничной службы. Прорабатывается сейчас вопрос о привлечении казаков.

Отмечу, что результаты нашей работы – это не столько количество нарушений, которые удалось выявить и пресечь, сколько подтвержденные данные по заполнению нерестилищ на базовых водных объектах края. Также индикатором для нас служат обращения граждан или общественных объединений о случаях массового браконьерства, которых по итогам 2018 года не поступало.

В 2018 году, как показал мониторинг, проведенный специалистами ТИНРО, нерестилища рек Киевка, Безымянная, Милоградовка, Вербная заполнены оптимально.

– Все знают, что силы рыбоохраны ограничены. Какие меры направлены на то, чтобы усовершенствовать защиту водных биоресурсов?

– Отвечая на вопрос, хотелось бы обратиться к людям. Но даже не к самим рыбакам, а к их женам. Когда в нынешнем году ваши мужья будут собираться на рыбалку, напомните им, что нужно проявлять сознательность: у нас значительно выросли таксы для расчета ущерба, причиненного водным биоресурсам. Например, за одну особь симы это 5128 рублей, кеты – 2009 рублей, горбуши – 961 рубль, камчатского краба – 7184 рубля, за 1 кг лососевой икры придется заплатить 27455 рублей. Поэтому несоблюдение законодательства может обойтись недешево для семейного бюджета. Понятно, когда идет рыба, всем хочется ее поймать, но последствия нарушений будут намного жестче, чем в прошлом году.

– Есть ли информация с мест, как люди реагируют на повышение такс? Ощутимо ли для них увеличение или нет?

– Конечно, реакция человека на повышение штрафов всегда будет негативной, будь то санкции за нарушение правил дорожного движения или нарушение в сфере рыболовства. Но государство таким образом добивается соблюдения законодательства. Понятно, что одномоментно запасы водных биоресурсов не вырастут, тут нужно следить за ситуацией, анализировать ее, в том числе с точки зрения работы инспекторов.

Сейчас отмечается, что в рамках спортивно-любительского рыболовства нарушений стало заметно меньше – случаев использования запрещенных орудий лова, превышения норм добычи.

– О суточных нормах вылова – такие ограничения введены на Дальневосточном бассейне с прошлого года. Как контролируется их соблюдение?

– Как и предполагалось, контроль за соблюдением суточных норм вылова для рыбаков-любителей осуществляется в рамках рейдовых мероприятий. Здесь работа была всегда, поэтому никаких трудностей не возникает.

– Недавно заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов рассказал журналистам, что планируется ввести нормы вывоза уловов любительской рыбалки. Как вы на это смотрите?

– Конечно, положительно, ведь к регулированию рыболовства надо подходить комплексно. Мы ждем этой меры. Хотелось бы также, чтобы появились ограничения судоходства в нерестовый период – это также важно для сохранения запасов водных биоресурсов.

Что касается норм вывоза, то здесь стоит вспомнить положительную практику статьи 258.1 УК РФ, которая предусматривает наказание не только за незаконную добычу, но и за перевозку водных биоресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу и охраняемым международными договорами. Без комплекса мера, конечно, нам тяжелей пресекать нарушения.

– Вообще, на мой взгляд, в последнее время на нормативном уровне предпринимается достаточно много шагов для защиты водных биоресурсов. Ужесточается наказание за браконьерство, повышены после долгих лет таксы для расчета ущерба, появились суточные нормы добычи.

– Сейчас мы надеемся на принятие изменений Кодекса об административных правонарушениях. Эти поправки вводят ответственность за несогласование с Росрыболовством хозяйственной деятельности, которая влияет на ВБР и среду их обитания, а также за хозяйственную деятельность без применения мер по сохранению водных биоресурсов. Это важное направление, ведь последствия от несогласованных работ для природы могут быть намного серьезнее, чем от браконьера, который вышел на водоем даже и с сеткой.

– Как обстоят дела с материально-техническим обеспечением рыбоохраны в Приморском теруправлении?

– В прошлом году управление приобрело новую технику для обустройства временных стационарных постов в местах нереста лососевых видов рыб. Чтобы во время долгих командировок в полевых условиях наши инспекторы могли жить в комфортных условия, закупили блок-модули, обустроенные для проживания и несения службы. Все наши инспекторы обеспечены полевой формой из современных материалов. Также для рыбоохраны куплены видеорегистраторы с ночной съемкой и фиксацией местоположения.

В 2020 году планируем обновить автопарк и плавсредства практически на 80%. Такое решение принято в связи с увеличением бюджетного финансирования.

– Сейчас вступили в силу новые правила рыболовства для Дальневосточного бассейна. На какие изменения стоит обратить внимание?

– Новые правила рыболовства, утвержденные приказом Минсельхоза России от 23 мая 2019 года № 267, вступили в силу с 17 июня. Для Приморского края есть существенные нововведения. Для рыбаков-любителей определены места, где можно без лицензий добывать краба и тихоокеанских лососей. Хочется отметить, что в новых правилах утверждены суточные нормы добычи рыб лососевых пород для рыбаков-любителей: горбуши – 2 штуки в сутки на человека, кеты – 1 штука и симы – 1 штука. Но для любителей не все так просто, как кажется на первый взгляд. Стоит обратить внимание на запретные сроки добычи, районы, орудия. Все это необходимо знать и соблюдать.

На сегодняшний день в Приморье остро стоит вопрос с добычей любителями молоди симы – в простонародье «пеструшка». Ее вылов полностью запрещен. За 20 выловленных особей заводится уголовное дело, а в запретный период – за 10 штук.

Есть и другие изменения в сфере спортивно-любительской рыбалки, традиционного рыболовства. Новые правила рыболовства опубликованы на нашем сайте, чтобы с ними мог ознакомиться каждый.

Обратиться с вопросами или сообщить о фактах правонарушении можно с помощью горячей линии рыбоохраны.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены. Экология > fishnews.ru, 26 июня 2019 > № 3035409 Андрей Гинкель

Отзывы рыбаков помогают улучшить ЭПЖ

В правилах рыболовства для Дальневосточного бассейна закрепили новые возможности для подачи судовых суточных донесений. Предлагается выбор. Рыбаки могут подавать ССД в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной подписью, либо воспользоваться иными доступными средствами и каналами связи. Такие изменения будут предусмотрены и в правилах рыболовства для других бассейнов, рассказал в интервью Fishnews начальник ЦСМС Артем Вилкин. Для подачи донесений в форме электронного документа предназначен электронный промысловый журнал.

– Артем Сергеевич, как продвигается работа над законопроектом об электронном промысловом журнале и электронных разрешениях на вылов? На какой стадии подготовка этого документа?

– Для продвижения проекта закона об ЭПЖ и электронных разрешениях подготовлена дорожная карта. Законопроект находится на этапе согласования с ведомствами. Практически все федеральные органы исполнительной власти согласовали документ, остается один вопрос со стороны Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Речь идет о правовом закреплении отраслевой системы мониторинга в соответствии с последними нормативными требованиями к государственной информационной системе.

Руководитель дал поручения, подписана дорожная карта, так что, надеюсь, в ближайшее время мы завершим процесс межведомственного согласования и проект будет передан в правительство, а затем – в Государственную Думу.

– Насколько я понимаю, изменилось законодательство о государственных системах связи, поэтом потребовалось приводить правовые акты в вашей сфере в соответствие?

– Совершенно точно. Отраслевая система мониторинга существует давно, ОСМ создана для обеспечения рационального использования и сохранения запасов водных биоресурсов 20 лет назад.

За это время нормативные требования менялись, совершенствовались. Постановление Правительства РФ от 6 июля 2015 года № 676 предусматривает определенный алгоритм для ввода в эксплуатацию, развития, вывода из эксплуатации государственных информационных систем. Необходимо выполнить эти требования и издать распоряжение о вводе отраслевой системы мониторинга в эксплуатацию.

Также замминистра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков принял решение о том, что нужно закрепить статус ОСМ в федеральном законе о рыболовстве отдельной статьей, поэтому ЦСМС на днях передал на согласование в федеральное агентство законопроект об отраслевой системе мониторинга.

– Я правильно понимаю, что это будет объединенный законопроект и об электронном промысловом журнале, и об электронных разрешениях на вылов? Будет ли установлен переходный период по обязательному использованию ЭПЖ?

– Вначале, действительно, по электронному промысловому журналу и по электронным разрешениям было два отдельных законопроекта. Но на определенном этапе их решили объединить, ведь они неразрывно связаны. Мы не раз говорили, что электронные разрешения не могут существовать без ЭПЖ и электронный промысловый журнал теряет смысл без электронных разрешений: по защищенным каналам связи они поступают в ЭПЖ, и экипаж отчитывается уже по тем разрешениям, которые есть.

Что касается переходного периода, то Росрыболовство неоднократно заявляло судовладельцам, что такой временной отрезок будет определен. Время нужно еще и для того, чтобы издать подзаконные акты: скорее всего, для реализации закона потребуются документы правительства и Министерства сельского хозяйства. То есть нужно будет пройти все процедуры подготовки этих правовых актов – рассмотрения, общественного обсуждения, регистрации в Минюсте и т.д. Но конечно, в первую очередь переходный период требуется, чтобы бизнес плавно подошел к обязательному использованию электронного промыслового журнала.

Вообще, мы уже давно эксплуатируем ЭПЖ, и сейчас, после того как в правилах рыболовства установлена возможность подачи с помощью этого программного комплекса судовых суточных донесений, у рыбаков также появился определенный переходный период для того, чтобы испробовать электронные технологии.

– Есть хотя бы примерное представление, когда ждать выхода закона об электронном промысловом журнале?

– Этот вопрос, к сожалению, не к нам, выход закона мы ждем не меньше, чем отраслевое сообщество. Но, еще раз говорю, есть четкий план действий. Понятно, что необходимо для прохождения законопроекта. Сроки, которые поставлены руководителем для решения этих задач, очень сжатые. Поэтому я надеюсь, что у проекта закона есть все шансы попасть в Госдуму в нынешнем году.

– В правилах рыболовства для других рыбохозяйственных бассейнов также будут предусмотрены нормы о возможности подачи ССД в электронном виде?

– Да, абсолютно точно. По всем бассейнам у нас предусмотрена аналогичная норма. Такие правила будут для всех, не только для дальневосточников.

– Может быть, есть какие-то моменты, на которые хотелось бы обратить внимание пользователей водных биоресурсов в преддверии изменений законодательства? В плане внедрения ЭПЖ и электронных разрешений на добычу.

– Все акценты расставлены. Электронный промысловый журнал эксплуатируется в опытно-промышленном режиме второй год. Начиная с 2018 года у нас с этим программным комплексом работают 35-40% судов от тех, на которых должен устанавливаться ЭПЖ. Этот процент у нас два года остается практически неизменным. Хотелось бы поблагодарить рыбаков за работу с электронным промысловым журналом.

По внедрению электронных разрешений мы тоже движемся. Сроки опытно-промышленной эксплуатации портала ОСМ продлены до конца ноября 2019 года. Один из модулей – для оформления в электронном виде разрешений на добычу. Мы собрали достаточно большой багаж предложений по улучшению портала, сейчас их реализуем. Надеюсь, сделаем работу по электронным разрешениям более удобной и защищенной.

У меня единственная просьба к рыбакам – переходить на электронный промысловый журнал для подачи ССД в соответствии с правилами рыболовства.

– Чтобы рыбаки пробовали подавать судовые суточные донесения с помощью ЭПЖ?

– Да. Они сейчас работают в параллельном режиме – подают судовые суточные донесения и используют электронный промысловый журнал для подачи донесений. Каждый год десятки тысяч поданных ССД мы заносим в базу через ЭПЖ. Но на наш взгляд, этого недостаточно.

Сейчас правила рыболовства предусматривают: если подать донесение в форме электронного документа невозможно, допустимо использовать другие средства связи.

Сейчас у рыбака есть уникальные возможности попробовать работать через ЭПЖ. Если что-то не будет получаться, будем очень четко на это реагировать и, думаю, сможем выстроить взаимодействие в этом направлении с контролирующими органами.

Мы обратились в пограничную службу и Росрыболовство с предложением провести совместное совещание, чтобы выработать методику реализации этих норм правил рыболовства и донести их до рыбака. Единственное пожелание – чтобы суда переходили на использование электронного промжурнала для подачи ССД.

Маргарита КРЮЧКОВА, газета « Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба. СМИ, ИТ > fishnews.ru, 25 июня 2019 > № 3033978 Артем Вилкин

Илья Шестаков: «Рыба будет доступнее и качественнее»

Интервью с заместителем министра сельского хозяйства России – руководителем Федерального агентства по рыболовству на Петербургском международном экономическом форуме

- Илья Васильевич, как прошлогодний рекордный улов повлиял на цены в магазинах?

- На розничные цены не так значительно, как на оптовые. Стоимость лососевых, главным образом на горбушу, в некоторых регионах снизилась до 50%. В прошлом году был рекордный вылов за всю историю наблюдений и осуществления промысла – 676 тысяч тонн. И мы столкнулись с определенными трудностями. Ценовая политика в ритейле не зависит от цен у рыбаков. Если цена у рыбаков может увеличиваться, снижаться, то в ритейле она практически растет на уровень инфляции последние три-четыре года.

- В чем причина на ваш взгляд?

- Основная причина банальна, и пока мы никак не можем до конца к ней подступиться – это цепочка посредников и ритейл как узкое горлышко доступа продукции для реализации потребителю.

- Проблема рыбной отрасли заключается в рознице?

- Проблем глобальных в рыбной отрасли нет. Рыбы много, и рыбаки ее продают по нормальной цене. А вот до потребителя она уже доезжает по высокой цене. Сейчас на Дальнем Востоке можно купить минтай за 80 рублей, довезти его до Москвы или Санкт-Петербурга – еще 20 рублей. Зайдете в магазин и увидите, что этот минтай будет стоить 180-200. Нам нужно выстраивать товаропроводящую цепочку и современную инфраструктуру в целом. Прежде всего, есть необходимость в дальнейшей модернизации флота. Мы уже начали это делать за счет инвестиционных квот. К настоящему времени заключены договоры на строительство 33 судов, на отечественных верфях уже заложено 23 судна, их проекты предусматривают наличие перерабатывающей фабрики на борту. Это другое качество выпуска продукции, другая добавленная стоимость. Мы планируем заключить еще 11 дополнительных контрактов на строительство судов. В рамках нового закона о крабовых инвестиционных квотах на отечественных верфях будут построены еще 36 новых краболовов. Плюс с помощью инвестиционных квот идет строительство 22 береговых рыбоперерабатывающих фабрик.

- Каково соотношение рыбы, которая идет на переработку на российских предприятиях и уходит на переработку за границей?

- Мы в программе инвестиционных квот предусмотрели строительство не просто судна, а обязательно с перерабатывающими фабриками. У рыбаков заложено обязательство эти квоты перерабатывать, причем по принципу безотходного производства. Даже то, что раньше выбрасывалось за борт, будут перерабатывать. Предполагается использовать рыбомучные установки для выпуска муки и жира. Сейчас мы экспортируем в основном сырье, и наши стимулирующие меры направлены как раз на то, чтобы эту ситуацию кардинального поменять. Небольшая динамика есть уже сейчас.

- На рынки азиатских стран, в основном в Китай, поставляется российская рыба на переработку. Почему нельзя перерабатывать у нас, оставляя добавочную стоимость на территории нашей страны?

- Мы много думали, как к этому подойти в рамках тех ограничений, которые у нас существуют по экспортным пошлинам. Есть вопросы, связанные с возможностью внутреннего потребления. Сейчас мы планируем через налоговый кодекс, через ставки сбора за водные биоресурсы стимулировать переработку внутри. Те предприятия, которые будут перерабатывать уловы, получат льготу в 85%.

- То есть пока мы развиваем переработку в Китае?

- Есть заблуждение, что только мы. США также поставляют в Китай большие объемы рыбы для переработки. Практически весь выловленный американскими компаниями минтай не перерабатывается на территории страны. Структурные изменения даже в одной отрасли экономики занимают определенное время, сначала нужно создать производственную базу. Китайцы пришли далеко не сразу к созданию перерабатывающей промышленности, в том числе на нашей рыбе. Я думаю, что у нас тоже должно все получиться.

- Какая часть рыболовецкого флота в России российская?

- Вся. У нас законом предусмотрено, что разрешения выдаются только для судов, работающих под российским флагом. Другой вопрос, что средний возраст их порядка 30 лет, это сказывается не только на эффективности вылова, а отражается негативно на безопасности мореплавания, на условиях труда на промысле. Поэтому мы и запустили инвестиционную программу, стимулирующую создание современного флота.

- Сколько судов планируется построить в ближайшие 10 лет?

- Срок четко обозначен – 5 лет. 2023 год – окончание строительства в рамках именно этой программы. На сегодня планируется построить не менее 44 судов.

- В процентном соотношении к действующему флоту?

- Здесь сложно сказать. Если брать в целом зарегистрированные единицы флота, то это выглядит, конечно, несущественно. Но и сравнение будет не совсем репрезентативно. Поэтому мы считаем по мощности. Например, один крупнотоннажный траулер свыше 100 метров заменит три судна за счет эффективности новых технологий и оборудования. Одно судно сможет ловить 50 тысяч тонн, таких траулеров в мире просто нет. В целом на Дальнем Востоке сейчас работает в путину около 420 судов. По мощности мы обновим 25-30% флота на Дальнем Востоке и до 65% – на Северном бассейне.

По нашим расчетам, после того, как все наши инвестиционные программы, заложенные в актуализированной стратегии развития рыбохозяйственного комплекса, будут реализованы, и проекты начнут работать, отрасль увеличит вклад в ВВП страны вдвое. На такой показатель мы должны выйти уже через 3-4 года.

- А какое сейчас потребление рыбы?

- Потребление рыбы не зависит только от объемов вылова. Оно зависит от покупательной способности населения. В последнее время мы наблюдали некоторое снижение. Если мы достигли рекомендованной нормы, которая записана в доктрине о продовольственной безопасности, в 2014 году – 22,3 кг на душу населения, то сейчас у нас идет снижение – около 21,5 кг по последним данным Росстата. Если сравнивать с общемировым потреблением, то, по расчетам Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных наций (ФАО), объем глобального потребления рыбы и морепродуктов составил в 2017 году 20,5 кг.

При этом доля российской рыбной продукции в общем объеме потребления рыбы в России превышает 80%.

- Есть программа строительства рыболовецких судов. Что мешает создать программу строительства логистических инструментов?

- Когда мы говорим о рыболовных судах, мы четко понимаем, что мы за эту отрасль полностью отвечаем и полностью понимаем стратегию ее развития. Логистика все же смежная отрасль. Рыбаки – не специалисты в логистике и не смогут никогда ими стать. На федеральном уровне идет разработка стратегии регулирования рынка перевозки скоропортящихся продуктов. Очевидно, что мы должны уходить от перевозок рефрижераторными вагонами, так как это прошлый век, и транспортировать скоропортящуюся продукцию в рефрижераторных контейнерах. Росрыболовство, в свою очередь, также не стоит в стороне при решении логистических задач: в 2017 году разработана и утверждена Минсельхозом России стратегия развития морских рыбных терминалов для комплексного обслуживания рыбопромысловых судов. В рыбных портах, где в управлении у «Нацрыбресурса» (подведомственный Росрыболовству – прим.ред.) есть причальные стенки, в договорах аренды причалов владельцами портов мы предусматриваем обязательства по модернизации портовой инфраструктуры, в том числе создание рефконтейнерных площадок, подъездных путей для перегрузки, холодильники.

Надо создавать распределительные оптовые центры, организовать современные каналы сбыта, в том числе аукционные биржевые площадки. Это все звенья одной цепи. Когда она выстроится, тогда и рыба будет доступнее и качественнее.

Источник: Комсомольская правда

Россия > Рыба > fish.gov.ru, 18 июня 2019 > № 3067619 Илья Шестаков

Илья Шестаков: не только пластик загрязняет океан

Одна из самых громких экологических историй последнего времени, "китовая тюрьма", затронула не только экологов и общественников, но и российские органы власти. Так, Росрыболовство уже сообщило, что не будет распределять объемы вылова косаток и белух в культурно-просветительских целях до ужесточения контроля за добычей и содержанием морских млекопитающих. Об экологических аспектах их вылова, перспективах лососевой путины в 2019 году и крабовых аукционах в интервью РИА Новости в кулуарах Петербургского международного экономического форума-2019 рассказал замминистра сельского хозяйства РФ – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Беседовал Антон Мещеряков.

– Какая сейчас динамика вылова водных биоресурсов в России?

– Пока мы идем с небольшим снижением по сравнению с рекордным прошлым годом, порядка 1,3% по состоянию на 5 июня. Каких-то серьезных проблем нет, была сложная обстановка на промысле минтая в сезоне, но в целом ситуация достаточно стабильная.

– Какие у Росрыболовства прогнозы по лососевой путине?

– В этом году наука определила прогнозный показатель в 461 тысячу тонн. В прошлом году мы выловили 676 тысяч тонн. Будем смотреть непосредственно по подходам рыбы. В целом для неурожайного года, а нечетные годы считаются неурожайными, ожидается достаточно неплохой результат. Наши ученые проводили учетные съемки в прошлом году и накануне путины, которые показывают, что объем вылова может быть достаточно хорошим.

– Ранее вы говорили, что вылов водных биоресурсов в 2019 году может быть на уровне прошлого года, чуть более пяти миллионов тонн. Сохраняется ли прогноз?

– О прогнозах пока говорить сложно. Например, по Северному бассейну у нас в этом году снижение по объективным причинам, в том числе в связи с введением ограничений на вылов мойвы и сокращением объема общих допустимых уловов (ОДУ) и квот трески, так как идет снижение запасов. Мы договорились с Норвегией уменьшить объемы вылова. Конечно, основное влияние на итоги года по общему вылову окажет лососевая путина и промысел сардины иваси и скумбрии.

– Росрыболовство говорило, что не будет распределять объемы вылова косаток и белух в культурно-просветительских целях до ужесточения законодательства по контролю добычи и содержания морских млекопитающих. Какие меры по ужесточению контроля, на ваш взгляд, необходимы?

– Мы пока думаем над концепцией развития (сферы вылова морских млекопитающих – ред.) с учетом этой не очень понятной ситуации, которая сложилась, с одной стороны, с правовой точки зрения, с другой – с точки зрения ангажированности экологических общественных организаций. По сути дела, мы потеряли рынок в Китае по поставкам морских млекопитающих, мы его отдали США и Японии. Прогнозировать, как дальше мы будем регулировать эту сферу, сложно, и здесь основная роль у Минприроды – ведомство должно определить приоритеты.

Мы видим, что никакой угрозы популяции морских млекопитающих нет. В этом году мы завершаем двухгодовые исследования млекопитающих по всем бассейнам, это комплексные учетные съемки. Например, предварительные результаты по байкальской нерпе показывают, что поголовье нерпы в десять раз выше оптимального уровня, то есть того, который нужен для баланса экосистемы. Из-за этого у животных начинаются болезни, мор, примерно то же самое происходит и с другими морскими млекопитающими.

Конечно, мы понимаем озабоченность экологов, но нам нужно детально разобраться в ситуации. Иначе можно сказать: давайте закрывать океанариумы, зоопарки, давайте запрещать охоту или содержание домашних животных – они тоже не любят жить в неволе. Очень важно не пересекать эту грань. Мы должны ее найти, мы будем этим заниматься после разрешения ситуации с млекопитающими в Приморье – мы обязаны исполнить поручения президента. После этого начнем широкое обсуждение, что делать дальше.

– Когда завершится история с морскими млекопитающими в "китовой тюрьме"?

– Сами выпуски начнутся раньше конца лета. Мы ведем подготовительную работу, возможно, что ближайшие выпуски начнутся в течение десяти дней. Дальше будем смотреть, но пока программа рассчитана до сентября.

– Если переходить к крабовым аукционам, получило ли Росрыболовство информацию от компаний, заинтересованных в получении квот?

– Мы видим очень много компаний, которые заинтересованы в участии в аукционах. Причем большое количество – именно компании, которые крабовым бизнесом не занимались. Мы ожидаем ажиотажный спрос, цены будут достаточно серьезные, что позволит нам еще больше наполнить федеральный бюджет.

– Когда пройдут первые аукционы по распределению инвестиционных квот на добычу крабов?

– Сейчас мы работаем над подготовкой необходимой нормативно-правовой базы, это не такая простая задача. Мы разрабатываем соответствующие постановления, провели согласительное совещание с ведомствами. Ожидаем, что до конца июля мы примем основную нормативно-правовую базу и дальше начнем непосредственно процедуру проведения аукционов.

– Будут ли предъявляться к судам-краболовам особые требования с точки зрения технологий и оснащенности оборудованием?

– Настоящая редакция закона этого не предполагает. Но мы сейчас обсуждаем с отраслевым сообществом, что, возможно, да, предусмотрим дополнительные требования. Думаю, что мы вынесем это на решение правительства. С одной стороны, мы не хотим перегружать бизнес какими-то избыточными требованиями, с другой стороны, есть риск, что мы построим суда, которые не смогут эффективно работать.

– По вашим оценкам, скажется ли принятие закона по крабовым аукционам на работе судостроителей, есть ли опасения, что снизится число заказов на суда?

– Суда-краболовы – это небольшие суда и более понятные верфям с точки зрения размерного ряда, к тому же менее сложные в технологическом плане. Поэтому, наоборот, мы думаем, что количество предприятий, которые смогут участвовать в строительстве судов, будет больше. Смогут подключиться в том числе верфи Дальнего Востока, для которых это будет вполне экономически оправдано.

– Неоднократно появлялись высказывания, что в Арктике к 2050 году пластика будет больше, чем рыбы. Согласны ли вы с этим?

– Действительно, тенденция есть. Загрязнение Северного Ледовитого океана пластиком очень серьезное. Это большой вызов, и нужно серьезно подходить к решению этого вопроса. Думаю, что нам придется работать над ужесточением требований по наличию на судах пластиковой посуды и пластика в целом.

С точки зрения рыболовной отрасли мы сейчас думаем о возможном ужесточении требований к оставленным орудиям лова. Не только пластик загрязняет океан. Сейчас это запрещено, но каких-то жестких санкций за это нет, а должны быть более серьезные административные штрафы.

– Требуются ли новые меры для стимулирования обновления рыбопромыслового флота в России?

– Состояние рыбопромыслового флота сейчас неудовлетворительное. За счет механизма инвестиционных квот мы планируем обновить до 25% мощности флота на Дальнем Востоке и 65% на Северном бассейне.

Конечно, нужны и другие меры поддержки, которые мы сейчас прорабатываем с Минпромторгом: это компенсация капитальных затрат до 30% при строительстве малотоннажных и среднетоннажных судов для тех бассейнов, где механизм инвестиционных квот не применим, то есть в Азово-Черноморском, Каспийском и Западном.

Плюс планируются меры поддержки в рамках поправок в Налоговый кодекс. Ставки сбора на водные биоресурсы, которые добываются на новых судах, построенных на российских вервях, получат льготу до 85%. По сути, такие компании будут платить только 15%.

– На каком этапе идет обсуждение поправок в Налоговый кодекс?

– Уже прошло согласительное совещание в правительстве. Я думаю, что в ближайшее время они будут рассмотрены на правительственной комиссии по законопроектной деятельности.

– Когда они могут поступить в Госдуму?

– Полагаю, не позже, чем через полтора-два месяца.

Источник: РИА Новости

Россия > Рыба. Экология > fish.gov.ru, 13 июня 2019 > № 3067615 Илья Шестаков

Проекты по крабовым квотам нуждаются в доработке

Проекты четырех постановлений правительства, принятие которых предусмотрено законом о новом виде крабовых квот, размещены на портале regulation.gov.ru для оценки регулирующего воздействия. 4 июня документы рассматривались на совещании у заместителя министра сельского хозяйства – руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова. Президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков представил в рамках этого обсуждения предложения по изменению проектов:

Проект постановления о требованиях к проектам по строительству объектов и к самим объектам.

1. Считаем необходимым исключить требование о том, что судно под доли квот добычи крабов, выделяемые в Дальневосточном бассейне, должно строиться на верфях ДФО. Невозможно одновременно построить 30 судов за пять лет (а именно такой предельный срок отводится законом на реализацию инвестиционного проекта).

Пункт о строительстве судов на Дальнем Востоке был предусмотрен по итогам заседания правительственной подкомиссии, которое в марте проводил вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев. Однако в протоколе говорилось, что сначала нужно создать условия для строительства судов рыбопромыслового флота, модернизировать или построить верфи, а только потом проводить аукционы.

2. На наш взгляд, нужно расширить пункт 6.3 предложенных требований. Сейчас они предусматривают, что проект по строительству объекта инвестиций должен быть реализован на территории РФ. Здесь, по нашему мнению, надо внести дополнения: предусмотреть, что на территории России должны быть осуществлены в совокупности следующие технологические операции:

- формирование корпуса судна на верфи,

- изготовление материала для корпуса судна.

Это формулировки аналогичные тем, что содержатся в уже действующем постановлении по инвестиционным квотам, введенным в 2016 году.

3. На наш взгляд, нужно внести изменения по требованиям к графику реализации проекта. Нынешняя формулировка очень размытая и предусматривает, что можно включать дополнительные этапы работ. Предлагаем упростить этот пункт и оставить четыре этапа. Первый – это закладка киля судна, второй – спуск судна на воду, третье – начало ходовых испытаний. И четвертое – регистрация имущественных прав.

На реализацию инвестиционного проекта отводится до 5 лет, этот срок не может быть изменен, поэтому четырех этапов будет достаточно для мероприятий по контролю за строительством судна. Если график не будет соблюдаться, договор будет расторгнут. Все предложенные нами этапы подлежат регистрации в Российском морском регистре судоходства, их выполнение легко проверить.

Проект постановления об утверждении порядка проверки соответствия проектов и объектов требованиям к ним.

1. Федеральным ведомством, уполномоченным на проверку соответствия проектов, предлагается сделать Министерство промышленности и торговли РФ. В предложенном порядке предусматривается, что Минпромторг направляет информацию о ходе реализации проектов по строительству объектов по запросу Росрыболовства. На наш взгляд, нужно, чтобы у министерства была такая возможность и без запроса.

2. Минпромторг по согласованию с Росрыболовством должен утвердить методику проверки соответствия – очень важно, чтобы была возможность ознакомиться с проектом этого документа.

Проект постановления о правилах организации и проведения аукциона в электронной форме.

1. Предусматривается, что для участия в торгах необходимо подать заявку, в которой нужно в том числе указать информацию об объекте строительства, соответствии его требованиям статьи 29.4 закона о рыболовстве. Считаем, что нужно исключить этот подпункт, так как объекты строительства, требования к ним будут предусмотрены в отдельных правовых актах и компания, заявляясь на лот, автоматически соглашается с этими требованиями.

2. Нужно увеличить срок, который отводится на заключение договора, до 60 календарных дней. С учетом того что надо заключить договор с верфью, согласовать его с Минпромторгом, 30 дней, которые предусмотрены сейчас, будет явно недостаточно.

Проект постановления о подготовке и заключении договора о закреплении и предоставлении доли квоты.

1. Нужно предусмотреть утверждение порядка и условий согласования Министерством промышленности и торговли контракта на строительство судна. Сейчас такой механизм непонятен.

2. Также считаем, что надо отразить в тексте правил пункт о предельном сроке заключения договора – до 60 дней со дня размещения протокола аукциона.

Александр Дупляков, президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 6 июня 2019 > № 3020073 Александр Дупляков

Важно создать для судна слаженную команду

При найме работников на рыбный промысел профессионализм соискателя в приоритете, но важно обращать внимание и на человеческие качества, отмечает начальник кадровой службы «Океанрыбфлота» Сергей Коргун. В интервью Fishnews он рассказал, как компания подбирает себе специалистов, как формируется эффективный и сплоченный экипаж и какие перспективы открываются в море у курсантов отраслевых вузов.

ЛЮДИ ДОЛЖНЫ УЖИТЬСЯ

- Сергей Владимирович, какие задачи перед вами ставит руководство компании?

– Кадровая служба – одно из важнейших подразделений в «Океанрыбфлоте». Наша задача – отбирать претендентов, обеспечивая флот компании только лучшими специалистами.

Люди знают «Океанрыбфлот», доверяют ему и вполне оправданно считают, что для трудоустройства у нас нужно пройти серьезный отбор. Такой фильтр необходим, поскольку суда в море могут быть оснащены самым сложным и эффективным оборудованием, но оно само по себе не будет работать. Нужен персонал, грамотно обслуживающий это оборудование и соблюдающий производственную дисциплину.

– Как происходит подбор сотрудников?

– Во-первых, мы смотрим, работал ли претендент у нас раньше и если да, то как он себя зарекомендовал. Если человек у нас не работал – изучаем его резюме, собираем информацию от тех организаций, в которых он трудился. Кроме того, мы растим собственные кадры. Поэтому когда к нам для набора экипажей обращаются капитаны или начальники судовых кадровых служб «Океанрыбфлота», мы уже готовы дать им рекомендации в отношении тех или иных претендентов.

- Какими критериями вы руководствуетесь при подборе?

- В первую очередь нас интересуют, конечно, деловые качества соискателя. Все-таки мы отправляем его на судно не с кем-то дружить, а работать. Принципиально важно, хороший ли он специалист. В то же время при работе в море важен морально-психологический климат в экипаже: люди должны ужиться, чтобы работать слаженно и без скандалов. Поэтому мы смотрим и на человеческие качества соискателей. Далеко не всегда хороший специалист является уживчивым человеком, это осложняет нашу задачу.

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР – ЗА КАПИТАНОМ

- Сколько людей вы набираете?

- В море у нас работают 14 промысловых судов с экипажами по 96-98 человек и 4 транспорта с экипажами по 24-25 человек. Плюс маломерный вспомогательный флот. Таким образом, в море у нас одновременно находится около 1500 работающих плюс-минус 100 человек. Экипажи сменяются весной, когда мы направляем на суда и снимаем с них от 960 до 1000 человек (в разные годы по-разному). В последующие месяцы происходит своеобразная фильтрация. Тех, кто не смог влиться в коллектив, либо заболел, либо не намерен продолжать работать по каким-то другим причинам, мы меняем. За осень экипаж срабатывается окончательно, и в зиму – самый ответственный и сложный период – на судне трудится спаянный коллектив, хорошо освоивший оборудование.

– Наибольшая текучесть среди рыбообработчиков?

– Да, поскольку в экипаже больше всего обработчиков. При этом практику по рыбообработке у нас проходят курсанты рыбохозяйственных учебных заведений. Эти навыки им пригодятся в дальнейшем, поскольку в отличие от транспортного флота на промысле все члены экипажа (кроме капитана) участвуют в обработке рыбы.

Следующая по численности группа с наибольшей текучестью – это специалисты добычи. Промысловая группа на судне – это основное «сито», где идет отбор: будет человек работать в море или нет. Потому что нет работы тяжелее. Хотя неправильно говорить, кто важнее: механик, моторист, штурман, матрос-рыбообработчик или матрос добычи – все работают на результат, все в одной команде. В море как нигде важен принцип «один за всех и все за одного». Если подведет один, пойдет насмарку работа всего экипажа, а если не работает никто, то личный трудовой подвиг ситуацию не исправит.

- На какой срок набираете людей?

- Предприятие работает строго в соответствии с Трудовым кодексом РФ, с соблюдением всех законодательных норм и требований – это моя зона ответственности. Первоначальный трудовой договор мы заключаем на год. В дальнейшем, если человек сделал свой выбор и у компании нет причин прекращать с ним отношения, то он переходит в постоянный состав работников «Океанрыбфлота» и может работать здесь до пенсии. Лично я в «Океанрыбфлоте» уже 37 лет, так что с нашей компанией можно всю жизнь связать. Подавляющее большинство тех, кто искал место лучше и уволился, в конце концов возвращается обратно. А мы тогда смотрим, стоит ли этого человека принять или не стоит. Но окончательное решение, конечно, за капитаном – никто не может быть принят в экипаж без его согласия.

- То есть вы предлагаете варианты капитану, а он уже выбирает?

- Да. Этого права у капитана никто не отнимет, потому что в море именно он за все отвечает. А мы работаем над тем, чтобы у капитанов был выбор.

ДОРОГА ДЛЯ МОЛОДЫХ

– Многие компании жалуются, что молодежь к ним не идет. Как с этим у вас?

– Примерно с 2010 года мы стали активно привлекать на производственную практику курсантов морских вузов и колледжей Владивостока, Находки, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Астрахани, Ростова, Керчи, Севастополя, Санкт-Петербурга, Калининграда, Мурманска и Архангельска. Пришлось преодолевать страх учебных заведений отпускать 18, 20-летних ребят для работы в море. Но в итоге нам поверили, и сейчас компания уже не в состоянии взять на практику всех желающих. Ежегодно мы берем около 160 курсантов, а предложений – 500-600. Приходится отказываться, поскольку в приоритете у нас не образовательная деятельность, а производственная, мы нацелены на выпуск готовой продукции. Этого количества практикантов достаточно, чтобы передавать молодежи опыт старшего поколения.

Благодаря целенаправленной работе с курсантами в нашей компании закрыты все вакансии младшего комсостава: после практики ребята заканчивают обучение, получают дипломы, проходят службу в вооруженных силах и возвращаются в «Океанрыбфлот». Это люди уже неслучайные, они сделали осознанный выбор, и мы на них можем положиться. Те, кто прошел практику в 2010 году, уже поднялись у нас по карьерной лестнице – кто-то до третьего механика, кто-то – до третьего-второго помощника капитана и готовится стать старпомом.

Кстати, учебным заведениям такой подход тоже интересен. Например, когда мы начинали работать с Санкт-Петербургским рыбопромышленным колледжем, у них был хронический недобор. Через 4-5 лет у них был уже полный набор, а сегодня в колледже конкурс: 6 человек на место!

- Из каких регионов к вам чаще всего возвращаются?

- Мы не ведем такую статистику. Могу сказать, что возвращается порядка 15%. На самом деле желающих прийти к нам работать после практики больше, но просто нет мест. Одновременно нам в море нужно всего 18 четвертых помощников, 18 четвертых механиков, а желающих – человек 30. Мы бы и рады взять всех, улучшив статистику возврата до 50-60%, но просто все вакансии заполнены.

Кстати, возвращаются не только курсанты, но и рядовой плавсостав. Из 960-1000 человек, которые мы весной направляем на суда, примерно 540 человек – те, с кем заключен годичный срочный договор. Из них около 240-250 - это те, кто когда-то работал у нас и решил вернуться, а оставшиеся примерно 200 человек – просто новые для нас люди.

БУМАЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

- Представители рыбной отрасли постоянно сетуют на административные барьеры. А у кадровой службы проблемы такого характера есть?

- Конечно. Из-за жестких требований государства мы вынуждены уделять особое внимание документообороту. Некоторые нормы, на мой взгляд, просто неадекватны. Например, у нас в стране существует сеть поликлиник, которые проводят медосмотры плавсостава для морских судов. Требования медиков к морякам, проходящим медицинское обследование, везде одинаковые, поскольку все они имеют одну и ту же лицензию на предоставление такой услуги. В то же время человек, прошедший медосмотр и имеющий соответствующее медицинское заключение, скажем, в поликлинике во Владивостоке, по прибытии в Петропавловск-Камчатский должен пройти медкомиссию именно здесь. Он уже потратил на прохождение медкомиссии 6-7 тыс. рублей, а здесь ему приходится платить повторно.

Почему? Даже если принять во внимание, что Камчатка относится к Крайнему Северу и здесь у нас особые требования, в море рыбак совсем не обязательно работает на территории Крайнего Севера. Где бы он ни прошел медкомиссию – в Калининграде или на Камчатке, в Мурманске или Новороссийске, выйдя в море, он попадает в другие условия: он может работать в тропиках, в субтропиках, в северных морях, в Арктике. Требование об обязательном прохождении медкомиссии в Петропавловске-Камчатском оборачивается для нас финансовыми потерями, так как финансовое бремя за прохождение первичного медицинского обследования возложено на предприятие законодательством РФ. А также потерей времени - ведь моряки, прилетевшие перед длинными майскими праздниками 29-30 апреля, сумели получить заветный штамп в медицинскую книжку только к 13-15 мая. Так что же, флот должен простаивать из-за того, что некого направить в экипажи? К счастью, квалификационные свидетельства, свидетельства о начальной подготовке, другие рабочие документы уже приведены к единой форме и где бы сотрудник их ни получил, они везде принимается портовыми службами к оформлению судна на выход в море.

Другой пример. На рыболовецком флоте есть должности матроса рыбообработки и матроса добычи, которые предполагают специфические навыки и знания. Эти знания преподаются в учебном заведении, после окончания которого присваивается соответствующая квалификация. Однако нас загнали в прокрустово ложе приказа Минтранса от 15 марта 2012 г. № 62 «Об утверждении Положения о дипломировании членов экипажей морских судов», которым предусмотрены должности «вахтенного матроса» и «квалифицированного матроса», но никак не рыбообработчика и не матроса добычи.

Для транспортного флота этого достаточно, но не для рыболовецкого флота, поскольку здесь другой подход к организации работы. Требования к матросам добычи и обработки оговорены «Уставом службы на судах рыбопромыслового флота Российской Федерации». И эти документы вступают в противоречия: соблюдая требования одного, мы нарушаем требования другого и наоборот. Да и где набрать столько моряков, имеющих документы, подпадающие под требования приказа о дипломировании? Ведь для получения заветного свидетельства «квалифицированного матроса» необходимо до 2 лет работы и учебы в условиях отсутствия для них рабочих мест. В итоге мы вынуждены выкручиваться, чтобы «усидеть на двух стульях».

Наталья СЫЧЕВА, Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Образование, наука > fishnews.ru, 4 июня 2019 > № 3020062 Сергей Коргун

Под «филейную перестройку» на Севере не хватает сырья

Программа инвестквот предполагает резкое увеличение перерабатывающих мощностей на Северном рыбохозяйственном бассейне. Предлагается развить экспортоориентированное производство продукции с высокой добавочной стоимостью – филе – из атлантической трески и пикши. Однако несложная калькуляция показывает, что в реальности амбициозные планы наткнутся на нехватку сырья.

Сколько рыбы потребуется

По официальным прогнозам, заявленным руководителем Росрыболовства на совещании у председателя правительства, к 2025 году доля производства филе и фарша из атлантической трески и пикши должна достичь 80-90%. Все или почти все филе предполагается продавать за границу, реализуя планы Росрыболовства удвоить до 2024 года объем экспорта рыбы и морепродуктов.

В этой связи в Мурманске в торжественной обстановке началось строительство инвестиционного объекта типа «П» – большого завода по выпуску продукции глубокой степени переработки мощностью не менее 50 тонн продукции в сутки. Одному этому экспортоориентированному производственному объекту для полной загрузки, при работе хотя бы 230 дней в году, понадобится сырья из трески и пикши (вес улова) не менее 34 тыс./тонн в год, а таких заводов на Севере страны будет семь (суммарно 238 тыс. тонн сырья в год).

Кроме этого, до 2023 года планируется построить еще две средних фабрики типа «Р» производительностью не менее 25 тонн филе в сутки (суммарно 33 тыс. тонн сырья в год) и четыре малых типа «С» мощностью не менее 8 тонн филе в сутки (суммарно потребуют 21 тыс. тонн сырья в год).

Итого береговым заводам в общей сложности потребуется 292 тыс. тонн сырья в год.

Кроме того, согласно программе инвестквот, на Северном рыбохозяйственном бассейне до 2023 года в строй введут 25 новых рыбопромысловых судов-филейщиков. В том числе 14 судов типа «З» мощностью не менее 21 тонны филе в сутки (суммарно – 196 тыс. тонн сырья в год), 7 судов типа «И» мощностью не 15 тонн филе в сутки (суммарно – 70 тыс. тонн сырья в год) и 4 судна типа «К» мощностью не менее 7 тонн продукции в сутки (19 тыс. тонн сырья в год).

Итого судам-процессорам для загрузки потребуется не менее 285 тыс. тонн сырья в год.

Таким образом, построенным по инвестквотам мощностям (береговым заводам и судам-процессорам) необходимо 577 тыс. тонн трески и пикши в год.

На что можно рассчитывать

В Баренцевом и Норвежском морях управление общим промысловым запасом и регулирование вылова определенных видов водных биологических ресурсов осуществляет Смешанная российско-норвежская комиссия по рыболовству.

Максимальную годовую национальную квоту России СРНК устанавливала на 2013 год – 512,9 тыс. Минимальная квота была в 2000 г. – 206,8 тыс. тонн. В 2019 году общая квота вылова трески и пикши, установленная СРНК для обеих стран (плюс третьи страны) — 854 тыс. тонн, а национальная квота России на 2019 год составляет 381 тыс. тонн.

Имеются все основания полагать, что в ближайшие несколько лет продолжится начавшееся в 2014 году снижение общей квоты России и Норвегии на треску. После 2021 года можно прогнозировать какие-либо изменения, но какие – пока не ясно.

Квота выделяется для осуществления промышленного и (или) прибрежного рыболовства на 105 российских юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, ведущих промысел трески и пикши в Баренцевом и Норвежском морях. Часть добывающих организаций Северного рыбохозяйственного бассейна входят в три крупных холдинга, имеющих суммарно 45% и 42% квот соответственно на треску и пикшу. Без сомнения эти компании построят заявленные инвестобъекты (рыбопромысловые суда) и смогут загрузить их работой, а часть старого флота продадут.

Тем инвесторам, у которых недостаточно квот, будет нелегко и недешево обеспечить работой новые суда и заводы. Поскольку потребности в сырье более чем в полтора раза превышают эксплуатационные возможности Российско-Норвежского общего промыслового запаса трески и пикши. А ведь есть еще государственные требования к инвестиционным объектам и условия договоров при выделении дополнительной инвестиционной квоты трески и пикши, где для указанных объектов инвестиций и объектов вылова указан район промысла: «районы действия межправительственных соглашений между СССР и Норвегией о сотрудничестве в области рыболовства 1975 года и о взаимных правах в области рыболовства 1976 года». Так что с Дальнего Востока для этих тринадцати новых северных рыбзаводов рыба (любая) не подходит. Крутить филе и фарш придется только из трески указанного в правительственном акте района промысла.

Где брать рыбу?

Вопрос не праздный. Есть варианты:

1. Существенно увеличить в ближайшие годы общую квоту России и Норвегии на треску и пикшу.

2. Попытаться заполучить часть национальной квоты Норвегии или третьих стран.

3. Решить вопрос «точечно», забрав квоту у кого-то под кого-то, кто строит инвестиционный объект.

4. Провести рыбные «филейные» аукционы на еще один новый вид квоты – решить вопрос системно за счет тех, кто не перерабатывает рыбу на филе.

5. Задним числом внести изменения в условия отбора и требования к инвестиционным объектам для уже заключенных с государством в 2017 году инвестиционных договоров (снизить заданные объемы производства рыбного филе).

6. Забыть все и просто не выполнять «грандиозные планы».

7. Иное.

Первый вариант можно не рассматривать всерьез, поскольку СРНК ориентируется на рекомендации Международного совета по исследованию моря (ИКЕС). Кроме того, Королевство Норвегия – не сторонник резкого роста объемов квот и увеличения количества трески и пикши на рынке в любом товарном виде. У норвежцев серьезно поставлена экономика и аналитика рыбного бизнеса.

Второй – нереален к исполнению.

Рыбные «филейные» аукционы могут привести к непредсказуемым последствиям. А другие варианты, увы, также не решают проблему полного обеспечения треской и пикшей всех 38 инвестиционных объектов для Северного рыбохозяйственного бассейна. Загрузка части новостроек будет неполной, инвестиционные объекты тех предпринимателей, у которых нет значительного объема квот на треску и пикшу, а также своих рыбопромысловых судов, большую часть времени в году будут простаивать. Как известно, чудес на свете не бывает.

В сухом «рыбном» остатке

Понимая, что государственная «филейная машина» запущена, рыбакам Севера остается только предполагать:

1. Какой «фокус» с квотами на вылов атлантической трески и пикши придумают авторы «филейной перестройки»?

2. Какая цена сформируется на внешних рынках на российское филе трески и пикши при росте предложения этой продукции в разы?

3. Какая цена сформируется на внутреннем и внешних рынках на российскую мороженую треску и пикшу (не филе) при снижении предложения этой продукции в разы?

4. Какие цифры объемов квот на атлантическую треску и пикшу они увидят через пару лет в ежегодных приказах Росрыболовства в строке своего предприятия?

В свою очередь руководители давно работающих и положительно зарекомендовавших себя на российском рыбном рынке мурманских береговых предприятий по производству продукции из трески и пикши шокированы происходящими в отрасли переменами. Что им теперь делать, где завтра брать сырье? Какая перспектива – банкротиться и увольнять работников?

Есть что спросить и населению. Например, как быть рядовым покупателям с невысокими доходами, а таковых 90%, в условиях «филейной перестройки»? Не только тресковой, но и включающей другие виды морских биоресурсов.

На любое государственное решение внутренний рыбный рынок реагирует быстро. Например, цены в магазинах на мороженую атлантическую треску (не филе) в этом году даже в Мурманске – «тресковой» столице – уже начинаются с 350 рублей за 1 кг (на 20% выше, чем в 2018 году, и на 40% - чем в 2017 году). Ещепойди найди. А филе – пожалуйста, в любой упаковке, только цены кусаются, в среднем 800 рублей за 1 кг. И кто это купит?

В этой связи возникает вопрос, для кого и для чего нужно рыбное хозяйство в России. Какова главная цель отрасли?

Валентин Балашов, председатель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна

Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 28 мая 2019 > № 3001839 Валентин Балашов

Системные исследования сделают ресурсы доступнее

Решение о присоединении отраслевых институтов к Всероссийскому НИИ рыбного хозяйства и океанографии было принято в 2018 году. Процесс идет и на Дальнем Востоке. Как проходит реорганизация для ТИНРО, куда отправятся научные экспедиции в 2019 году, за счет чего рыбная отрасль России может расширить ресурсную базу, в интервью Fishnews рассказал заместитель директора ВНИРО – руководитель Тихоокеанского филиала Алексей Байталюк.

РЕФОРМА И ЭКСПЕДИЦИИ

– Алексей Анатольевич, как для ТИНРО проходит реорганизация системы рыбохозяйственных НИИ ?

– С 16 января 2019 года мы являемся единой структурой ВНИРО с разветвленной сетью филиалов по всей стране. В настоящее время отрабатывается новое штатное расписание, новые структурные положения, обсуждаются новые направления работы этих филиалов. Да, реорганизация еще не закончена, но она идет достаточно хорошими темпами. Мы уверены, что в установленные сроки – осенью 2019 года – она завершится.

– Как отражается реорганизация на экспедиционной работе ведомственных научно-исследовательских судов на Дальнем Востоке?

– На сегодня все суда находятся в море за исключением НИС «Профессор Леванидов», которое проходит плановый ремонт. Никаких серьезных проблем с отправкой судов в экспедиции, получением документов (СУБы, МКУБы и так далее) нет. Все проходит в рамках перечня приоритетных исследований, которые сформировал совет директоров отраслевых научно-исследовательских организаций.

Надо подчеркнуть, что при заместителе министра сельского хозяйства – руководителе Росрыболовства сохранен такой очень важный орган, как совет директоров рыбохозяйственных НИИ. Формат работы совета позволяет открыто обсуждать проблемы, задачи, перспективы и успехи, учитывать потребность в судовых научных исследованиях.

Надо отметить, что вопрос эффективности науки – очень давний. На каком-то этапе стало понятно, что без вертикальной интеграции, без единого понимания целей и задач, с существующим дублированием работы мы недостаточно эффективно используем свой действительно огромный потенциал. Решение об объединении было принято, и не думаю, что оно негативно отразится на функционировании рыбохозяйственной науки.

– То есть решение, в какие экспедиции отправлять дальневосточные суда, принимается коллективно?

– Действующая схема работает уже в течение трех лет. Сначала формируется план экспедиций для расстановки флота по рыбохозяйственному бассейну, потом коллегиально всеми институтами – и ТИНРО, и КамчатНИРО, и МагаданНИРО, и СахНИРО, и ВНИРО – за круглым столом обсуждается, какие экспедиции наиболее приоритетны с точки зрения выполнения государственных заданий и с точки получения той информации, которая позволит не потерять системность работ. После обсуждения план приоритетных исследований утверждается на совете директоров. Если кто-то из руководства институтов не согласен, он на совете директоров может аргументировать свою позицию. Это достаточно прозрачный, простой и действенный механизм.

Мы исходим из принципа комплексного эффективного использования флота. Этот принцип работает, и в прошлом году он очень хорошо себя показал, когда мы смогли объяснить, что исследования глубоководных районов, запасов водных биоресурсов на больших глубинах – это задел на будущее. В результате в 2018 году провели большой комплекс таких работ. И в этом году у нас согласованы подобные экспедиции. Согласованы и проведены исследования жизни лососей в зимний период на НИС «Профессор Кагановский», а также предстоящая этим летом экспедиция по изучению миграции лососей в российские воды, трансарктический переход и другие.

РЫБА В АРКТИКЕ ЖДЕТ НАУКУ

– В апреле вы вернулись из Архангельска – с конференции, посвященной промыслу в Арктике . Каковы главные, по вашему мнению, итоги этой встречи?

– Мировое научное сообщество понимает, что рыбные ресурсы в Арктике есть, что они достаточно большие и разнообразные. Эти запасы необходимо исследовать и, конечно, в определенной мере эксплуатировать.

– В дальневосточной части Арктики намечаются новые исследования?

– Собственно, конференция была посвящена предотвращению ННН-промысла в открытой части Северного Ледовитого океана – за пределами исключительных экономических зон. Если говорить о национальных программах работ в морях Северного Ледовитого океана, прилегающих к территории РФ, то в этом году мы продолжим исследования Чукотского моря (мы вели их в прошлом и позапрошлом годах). Кроме того, будут исследованы моря Лаптевых, Восточно-Сибирское, после чего судно перейдет в западный сектор Арктики для исследований в Карском и Баренцевом морях, а закончит экспедицию в Мурманске. Это будет мультиэкспедиция с участием сотрудников ПИНРО, ТИНРО, КамчатНИРО, ВНИРО, РАН и, возможно, Росгидромета. Причем этот рейс будет проходить согласованно с экспедицией на НИС РАН «Мстислав Келдыш» в западном секторе Арктики. Совместными усилиями, я уверен, мы получим уникальный материал. Арктика – большая, вопросов по ней у науки огромное количество, и работы хватит всем.

РАСШИРИТЬ РЕСУРСНУЮ БАЗУ

– Вероятно главный вопрос рыбаков к отраслевой науке: за счет чего отечественный рыбохозяйственный комплекс может расширить ресурсную базу?

– Для начала отметим, что даже существующая ресурсная база пока не эксплуатируется на 100% и имеет резерв. Это кальмар и другие головоногие моллюски, донные и пелагические виды рыб. Понятно, что более эффективная эксплуатация этих ресурсов связана с повышением интенсивности локальных промыслов.

В крупном масштабе, конечно, самые большие перспективы мы видим в росте запасов сардины и скумбрии. Это явление мы наблюдаем третий год на Курилах, в течение ближайших лет, я думаю, мы это явно увидим и в Японском море. Происходит рост запасов сельди южных популяций. Это и сахалино-хоккайдское стадо, и пока не очень явный, а скорее намечающийся рост популяции сельди залива Петра Великого. Поэтому резервы есть. Не надо забывать, конечно, и о глубоководных видах.

– Как раз про них я хотел спросить. Как продвигаются исследования в рамках программы «Глубоководный пояс дальневосточных морей» ?

– Надо признать, что даже с учетом наших сегодняшних усилий по исследованию глубоководных видов мы знаем, как мне кажется, лишь 20-25% из того, что реально происходит на глубинах более 700 м. Исследования прошлого года, которые мы проводили на НИС и на промысловых судах, показали, что существуют участки для промысла глубоководных видов, о которых никто раньше не знал. Перспективны в первую очередь ресурсы макруруса и глубоководных крабов.

Мы пока считаем, что находимся в начале исследований. Совместнаяпрограмма «Глубоководный пояс дальневосточных морей», которую в 2018 году анонсировали на коллегии Росрыболовства, будет продолжена и в текущем году. В этом году НИС «Профессор Кагановский» уже провело исследования в открытых водах – на Северо-Западном и Гавайском подводных хребтах. В июне туда отправится большая экспедиция РАН на НИС «Академик Лаврентьев» с сотрудниками ТИНРО на борту. Будут исследованы ресурсы и глубоководного района вблизи Владивостока – Гамовского каньона.

Мы не рассчитываем на быстрые результаты, но если вести исследования системно, представляя себе итоговое назначение, – не только пищевая продукция, но и биологическое сырье, и лекарственные препараты, – то в течение обозримого будущего, пяти-десяти лет, эти ресурсы станут нам понятны и доступны для рационального использования.

ПОДЗОНА ПРИМОРЬЕ ДОЖДАЛАСЬ ЭКСПЕДИЦИЙ

– ТИНРО проводит долгожданную серию экспедиций по исследованию ресурсов подзоны Приморье . У рыбаков Приморского края есть основания надеяться на расширение ресурсной базы? Если да, то по каким объектам?

– В настоящее время в подзоне Приморье работают два НИС – «Владимир Сафонов» и «Зодиак». Мы исследуем ресурс минтая, провели впервые за много лет серию работ по ихтиопланктонной съемке, будем ее повторять для того, чтобы восполнить утерянные данные, особенно по жизненным циклам минтая. Уже сейчас мы видим, что нерест идет, что популяция минтая в этом районе начала выходить из состояния глубокой депрессии. Положительную динамику видим в отношении трески. Исходя из базовых изменений окружающей среды и фоновых условий, мы ожидаем роста численности терпугов. Зафиксировали появление как минимум одного урожайного поколения сельди залива Петра Великого. Много лет промысел сельди здесь был под запретом, сейчас она разрешена только для любительского лова.

ЦЕНТР НА ПОПОВА НАЧНЕТ РАБОТУ

– На 2019 год анонсировали начало работы инновационного научно-производственного центра марикультуры ТИНРО на острове Попова . Планы не изменились?

– Мы находимся на финальной стадии ввода центра в эксплуатацию. Надо понимать, что это сложное инженерное сооружение с большим количеством различной техники. Нельзя это разом запустить, просто нажав на кнопку. Необходима тонкая настройка всех процессов и всего оборудования. Задача выполняется, и мы рассчитываем, что в текущем году центр заработает.

– А какие задачи у этого центра?

– С точки зрения рыбохозяйственной науки – отработка новых методологий получения посадочного материала в заводских условиях в больших объемах, исследования биологических особенностей двустворчатых моллюсков, ламинарий и других водорослей, отработка технологий переработки ВБР, в том числе с акцентом на водорослевые хозяйства и так далее. До этого времени не было единого центра отработки методологий марикультурных хозяйств. Каждый институт работал сам по себе в рамках небольших лабораторий и аквариальных. Научные эксперименты проводились на базе предприятий. Мы, безусловно, благодарны тем предприятиям, с которыми ведем долгосрочное сотрудничество, но иногда циклы экспериментальных работ и производства не совпадали и мы не могли провести исследования, необходимые для повышения эффективности марикультурных хозяйств.

Центр на острове Попова предоставит возможность заинтересованным организациям отрабатывать схемы, методы и методологии в области марикультуры. В прошлом году мы провели здесь совместные с центром компетенции «Моринформсистема-АГАТ» испытания беспилотного судна-спасателя. В этом году планируем провести испытания новой разработки, фиксирующей перемещения морских животных и аквалангистов под водой. Она позволит автоматизировать систему наблюдения за морскими донными плантациями.

Мы не настаиваем, чтобы этот центр работал исключительно в интересах отраслевой науки. Его можно будет использовать и для обучения студентов Дальрыбвтуза и ДВФУ, и для исследований наших коллег из РАН. В феврале прошлого года при обсуждении КЦП «Наука» такое приглашение было сделано. Ведь у нас пересекающиеся задачи. Возможно, мы расходимся в понимании конечного итога нашей работы, но задачи одни.

НЕОБХОДИМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ОТРАСЛЕВОЙ ЭКОНОМИКИ

– Считаете ли вы перспективным для отраслевой науки такое направление исследований, как экономика рыбохозяйственного комплекса? Почему у нас почти нет ведомственных исследований на эту тематику?

– Много лет назад, еще в 1990-е годы, лаборатория экономики была одной самых крупных в ТИНРО. Но потом исследовательские работы на этом направлении были свернуты по ряду причин – отсутствие интереса, ресурсов, кадров. Наверно, имело место недопонимание важности таких работ на уровне не отдельных, пусть даже крупных, предприятий, а на уровне всей отрасли.

В текущем году нам удалось восстановить это направление и фактически заново сформировать, пусть пока небольшой, коллектив в ТИНРО и ВНИРО. Я думаю, государству, ведомству важно понимать, насколько эффективно работает рыбохозяйственный комплекс.

КРИЛЬ И МОРМЛЕКИ – НА ПЕРСПЕКТИВУ

– Перспективен ли возврат к промысловым объектам, которые некогда добывались в больших масштабах, но потом по разным причинам были оставлены или почти оставлены российскими рыбаками – я имею в виду некоторых морских млекопитающих и криль?

– В случае с крилем Россия никуда не ушла, она является полноправным членом АНТКОМ и имеет доступ к этому ресурсу. Наша страна силами двух судов проводит комплексные исследования в атлантическом секторе Антарктиды. Одно судно принадлежит рыбохозяйственной науке, второе – РАН. Они проведут исследования ресурсов, включая криль, в этом районе. В том числе пройдет эхоинтеграционная съемка. Последняя такая съемка здесь проводилась в середине «нулевых» годов российским судном. В текущем году предстоят достаточно масштабные исследования, поэтому неправильно говорить, что мы об этом районе забыли и ушли.

Да, на повестке стоит вопрос рентабельности и предпринимательских рисков при освоении криля, но Россия по этому промысловому объекту работает, в том числе ведет научную деятельность. А научная деятельность – одна из основ нашего закрепления в международных отраслевых организациях.

Что касается морских животных, опять-таки, не совсем с вами согласен. В Магадане восстановлена добыча лахтака, акибы, ларги с дальнейшей переработкой в готовую продукцию. Конечно, объемы значительно отличаются от объемов времен СССР, но это определяется экономическими условиями.

– Я слышал такое мнение, что одной из причин снижения промысла криля стало отсутствие технологий его длительного хранения. Популярная паста «Океан», которую изготовляли из криля в советское время, относилась к особо скоропортящимся продуктам…

– Технологии обработки и хранения не стоят на месте. Могли ли мы 20 лет назад думать, что сайру в новых условиях можно будет хранить до 9 месяцев? При старой технологии замораживания – навалом, в больших мешках, без специальных техник – даже при очень низкой температуре заморозки все равно довольно быстро начинались процессы разрушения. Но в настоящее время благодаря штучной шоковой заморозке, специальной упаковке и так далее хранить сайру можно долго без потери качества сырья. Поэтому, я думаю, при сегодняшних технологиях с крилем вопрос бы не стоял так остро.

КАК КЛИМАТ ВЛИЯЕТ НА ЗАПАСЫ

– Как отразятся климатические изменения – потепление – на основных промысловых ресурсах дальневосточных морей?

– Они уже отражаются. В частности, мы наблюдаем это в миграции сардины и скумбрии к побережью Южных Курил. Отражаются в изменении районов промысла тихоокеанского кальмара в Японском море, который сейчас добывается в районе острова Монерон. Сказывается на более длительном сроке промысла трески в Беринговом море. Отражаются и на районах скоплений сайки в Чукотском море, – она смещается на север, а на ее место заходит минтай.

Так что эти процессы идут. Насколько они будут длительными и насколько явными – зависит от ответа на самый главный вопрос: находимся ли мы сейчас в периоде абсолютного потепления, либо мы находимся внутри климатического цикла и переходим к периоду похолодания. Во втором случае то, что мы наблюдаем по миграциям промысловых видов, – это отложенная реакция объектов животного мира на изменение фоновой ситуации. Над этим вопросом работают климатологи, и я надеюсь, что ответ мы рано или поздно получим.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 24 мая 2019 > № 2994777 Алексей Байталюк

Золотая рыбка Амура

Амур – великая река России, входит в десятку крупнейших мировых рек. Именно Амурский бассейн стал стержнем развития экономики российского Дальнего Востока, а в реке, как известно, главное богатство – рыба. По биологическому разнообразию, пожалуй, ни одна река не может сравниться с Амуром. В силу географических особенностей здесь обитают как представители северной холодноводной, так и типично южной ихтиофауны. Но в настоящее время главный экономически значимый рыбный ресурс нашей реки – это, конечно, проходные тихоокеанские лососи – горбуша и кета.

В силу выбранной профессии и сложившейся судьбы рыбака мне пришлось заниматься рыбным хозяйством Хабаровского края и, конечно, Амура, еще с середины 80-х годов прошлого века. На протяжении 11 лет я возглавлял краевой комитет рыбного хозяйства, а недавно был избран президентом Ассоциации предприятий рыбной отрасли края, в которую входят 47 реально действующих предприятий. Поэтому проблемы рыбного промысла мне близки и понятны, а предлагаемые решения выстраданы как личным жизненным опытом, так и опытом работы конкретных рыбацких коллективов.

В истории лососевого промысла на Амуре были очень урожайные периоды, когда уловы горбуши достигали 9 тыс. тонн, летней кеты – 50 тыс. тонн, а осенней кеты – 40 тыс. тонн, например, в 1910 году. Были и периоды спада или депрессии, например, в 90-е – начале 2000-х годов. С середины 2000-х начался период подъема, продолжавшийся почти десятилетие, обусловленный как природными факторами, так и интенсификацией мероприятий по искусственному воспроизводству осенней кеты, когда уловы резко возрастали и достигли пика в 2015 году – более 28 тыс. тонн.

Но после нескольких благодатных лет амурской путины, когда рыбу буквально не успевали ловить и перерабатывать, наступили шоковые 2017-2018 годы, когда на летнюю путину пришло в 5 раз меньше рыбы, чем ожидалось учеными, и стало ясно, что это не единичный случай, а тенденция к тому, что нам в ближайшие годы не следует ожидать больших уловов лососей, особенно во время летней путины (промысел горбуши и летней кеты). На осеннюю путину прогнозы более благоприятные, но рачительные хозяева все равно должны озаботиться сохранением и воспроизводством рыбных ресурсов, чтобы для грядущих поколений красная рыбица не стала, как стеллерова корова, уничтоженным в результате хищнического истребления видом: сегодня лишь скелет этого морского млекопитающего в Гродековском музее напоминает о недавнем прошлом морской фауны.

Чем объяснить такой феномен? Почему кета не пошла в Амур и почему вообще происходят такие колебания численности популяции? Известная причина – влияние многолетних циклов на биосферу Земли. Так, цикл солнечной активности составляет 11-12 лет, и в соответствии с фазами этого цикла следуют популяционные волны, что отмечается в том числе и для лососевых рыб. Обозначаются и более длительные циклы климатических колебаний. На состояние запасов очень сильное влияние оказывают чрезмерная промысловая нагрузка, а также браконьерство, борьба с которым пока, к сожалению, не приносит должных результатов, из-за чего нерестилища оказываются незаполненными.

Негативная тенденция с запасами однозначно тревожит и беспокоит: рыбы становится все меньше, страдает экономика. Кета – важнейший традиционный объект жизни и мироощущения коренного амурского населения, в силу чего реально растет социальная напряженность, и надо принимать срочные меры по изменению тактики и стратегии рыбного промысла.

Правда, для чиновников, которые управляют рыбной отраслью, и большие, и малые косяки порождают непростые управленческие задачи. Например, в рыбные года рыбаки обращаются к чиновникам: «Косяки идут! Предоставьте нам срочно необходимые квоты и условия для вылова!» Неделя, другая… Из Москвы приходит «добро». А косяки, что ли, ждут, когда чиновники договорятся, где и когда ловить? Рыба идет на нерест, и каждый день путины – это улов и это деньги; а каждый день простоя – это большие убытки, за которые вроде как никто и не отвечает. В случае же слабых подходов актуальным становится вопрос оперативного регулирования: установление запретных сроков и мест, ограничение тех или иных орудий лова, борьба с браконьерством.

Сейчас, чтобы управлять рыболовством, в крае в соответствии с законодательством создана комиссия по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб – более 30 человек, и все вроде как по делу, ответственные компетентные люди. У комиссии есть немалые полномочия, но некоторые ключевые вопросы необходимо все равно согласовывать в Москве, в том числе вопросы, связанные с разрешенными орудиями лова. Значит, опять есть опасения, что управление рыбным промыслом не будет в должной мере оперативным. Таким образом, как нам видится, расширение полномочий комиссии по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб, наполнение ее работоспособными квалифицированными кадрами, информирование и принятие оперативных решений – важнейший фактор успеха лососевой путины. Можно подумать и о сокращении численности членов комиссии, которых в период основной путины приходится собирать на заседания чуть ли не каждый день, а у всех, разумеется, есть своя работа, отпуска, командировки и др. При этом, в случае сокращения численности, главным приоритетом включения в состав комиссии того или иного члена-специалиста должны быть его опыт и квалификация.

Очень многое зависит и от самих рыбаков, которые, несомненно, должны заботиться о сохранении ресурса и стабильности своей сырьевой базы. В этом плане есть положительные моменты. Несмотря на некоторые трудности, были достигнуты определенные соглашения по путине 2019 г., и рыбопромысловые компании заключили своего рода мораторий на отлов летней кеты и горбуши. Это соглашение, однако, не распространяется на частный отлов рыбы, как представителями коренных малочисленных народов, так и рыболовами-любителями. Предполагается, что индивидуалы не смогут своей рыбалкой и небольшими квотами сильно повредить рыбной популяции.

Однако все это – в идеале. А реально надо учитывать фактор браконьерства, ущерб от которого в период путины может быть существенным. Поэтому одновременно с мораторием по вылову летних лососей было принято решение по усилению мер для борьбы с браконьерством. Так, для усиления работы местных рыбоохранных структур планируется привлечь около 50 инспекторов из других регионов. Будут использоваться методы общественного контроля, всевозможные технические средства.

В последние «шоковые» годы на фоне снижения подходов горбуши и кеты населению края через СМИ и социальные сети регулярно вбрасывают негативную информацию о перегораживании русловой и лиманной части Амура ставными неводами и заездками, из-за которых рыба не может пройти вверх по реке, не могут отловить свои небольшие лимиты коренные народности, не могут заложить икру на инкубацию рыбоводные заводы. Да, основной промысел сосредоточен в низовьях, но так было всегда и таких проблем не возникало. Информация о возможности перегораживания лимана Амура шириной 16 км, мягко говоря, не соответствует действительности. Основная проблема и причина не в этом, а в природных колебаниях численности лососей, переловах, допущенных в предыдущие годы, подорванности естественного воспроизводства и недостаточности мер по рыбоводным мероприятиям.

В период хороших уловов и возрастания аппетитов были созданы и закреплены за новыми пользователями новые рыболовные участки, причем из-за отсутствия места внизу их сформировали и закрепили за пользователями уже намного выше по Амуру. Между промысловыми компаниями возникла нездоровая конкуренция, пошли взаимные обвинения в переловах и альтернативные требования запрета либо ставных неводов, которыми ловят рыбу внизу, либо сетей, которыми ловят выше по Амуру.

Разумеется, в период депрессии численности лососевых рыб необходимо идти по пути сокращения количества рыболовных участков на реке, но пока они есть и законодательство не позволяет вот так просто взять и отобрать участок до истечения сроков закрепления, следует более ответственно подходить к мерам регулирования, увеличивать количество пропускных дней для кеты, в которые любой промысел запрещен, усиливать контроль и борьбу с браконьерством. Причем чем выше по реке, тем количество дней пропуска должно быть больше, а если рыбы будет мало и недостаточно для воспроизводства, то необходимо с какого-то километра совсем закрыть промышленный лов. При таком подходе к решению проблемы мы, может, и сработаем в неурожайном году с убытком, зато сохраним ресурс и компенсируем потери в последующие годы. Иначе придется ставить вопрос о закрытии любой рыбалки на Амуре, что имеет далеко идущие негативные последствия.

Система временных интервальных запретов позволит снять проблему нездорового противостояния компаний, использующих ставные невода или сети, но она должна устанавливаться не произвольно, а только по рекомендации ученых-биологов, с учетом различных факторов и достоверности информации. Окончательное решение за законодательно уполномоченной комиссией по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб. Должны быть выработаны четкие положения: где, кому, когда, как и сколько. Необходимо также, чтобы была отлажена четкая работа по контролю механизмов исполнения поставленных решений.

Более организованным должен быть вылов лососей и коренным населением. На Амуре не нужно, как сейчас, более 70 национальных общин, под прикрытием которых на реке идет дополнительный (скрытый) промышленный лов, а местное коренное население остается без рыбы. В каждом поселении должен быть совет, через который работает назначаемая бригада и отлавливает кету для остальных жителей на закрепленном участке. Не должно быть и строгого лимита, но при этом обязательны соблюдение запретных мест и сроков лова (пропускных дней). Если кто в верховьях попадет под запрет и останется без рыбы, то должны быть социальные программы, по которым рыбопромысловые компании будут обеспечивать не отловившееся население рыбой. Кстати, социальный проект «Доступная рыба» успешно действовал в Хабаровском крае несколько лет. Все это, несомненно, позволит сохранить кету и прекратить неконтролируемое прикрытое браконьерство.

Проблему с браконьерством необходимо решать, в том числе развивая любительское и спортивное рыболовство – в определенных для лова местах (участках), по установленным квотам и путевкам. Вот только то, что сейчас происходит в крае, способствует не тому, чтобы браконьеры становились законопослушными рыболовами, а тому, чтобы рыболовы переходили от легального к браконьерскому промыслу.

Рыболовам-любителям, точнее организаторам любительского и спортивного рыболовства, по закону предоставляются участки для рыбной ловли, но вскоре большинство договоров пользования по этим участкам заканчивают свой срок действия, а как-то продлять их и снимать мораторий на новое закрепление ответственные структуры не торопятся. Складывающаяся ситуация может привести к тому, что любители станут браконьерами, возникнет массовое социальное недовольство, ведь путина для многих дальневосточников – возможность отлова рыбы для себя и своих семей, при этом проблемы с любительским рыболовством отразятся в том числе и на рейтинге местных и федеральных властей, которые затягивают решение насущных проблем дальневосточников.

Как уже отмечалось, мораторий на летний промысловый отлов лососевых рыб в бассейне Амура не распространяется на осеннюю путину. По прогнозам дальневосточных ученых, рыба на осеннюю путину придет, хоть и не в таком количестве, как в рекордные прошлые годы. Однако для сохранения и воспроизводства популяции, даже осенней кеты, следует ограничить промысловый отлов, что предполагает определенные соглашения между рыболовами. В любом случае рыба должна быть частично отловлена, частично – дойти до нерестилищ. Она не исчезнет с прилавков магазинов, но надо уже сейчас озаботиться о ресурсах для будущих поколений и слаженно решать насущные проблемы.

В том факте, что рыбы стало меньше, а на летнюю путину на Амуре не следует рассчитывать, есть и позитивная сторона. Для нас это мотивация, чтобы научиться управлять, бережно расходовать и восполнять природные ресурсы, что должно быть не только экономической потребностью, но и потребностью нравственного воспитания, ибо воспитание экологическое нераздельно от воспитания нравственного, и бережное отношение к природе благоприятным образом отражается на всем моральном облике нашего человека.

Другой позитивный эффект от малой путины на Амуре можно извлечь, если начать серьезно заниматься рыборазведением. Много лет в Хабаровском крае работают государственные лососевые рыбоводные заводы – Анюйский, Гурский, Удинский. Однако, как мы видим, только их усилий становится недостаточно и необходимо подключать к этой отрасли дополнительные ресурсы, в том числе частные рыбные предприятия и общины. Сейчас существуют современные технологии, которые не требуют обязательного строительства рыбоводных заводов, есть мобильные рыбоводные модули, садки и др. Пусть этот модуль будет выпускать не 20-30 млн мальков, как рыбоводный завод, а только 2-3 миллиона, но можно увеличивать количество модулей, подключать к программе новые предприятия и в целом значительно нарастить масштабы воспроизводства кеты. В этой связи и государство, которое декларирует, что поддерживает малый и средний бизнес, должно обратить на эту нишу пристальное внимание.

Это могут быть льготные варианты кредитования, субсидирование, грантовая поддержка. Кроме того, подспорьем может стать консультативная помощь специалистов, различные виды технической поддержки. Развитие отрасли рыборазведения поможет не только нейтрализовать последствия спада в рыбной ловле, но и позволит поддерживать на высоком уровне популяции ценных промысловых рыб. В социальном плане это новые рабочие места, развитие среднего и малого бизнеса, помощь в решении проблем коренных малочисленных народов Дальнего Востока.

Таким образом, перед рыбной отраслью региона поставлено немало насущных задач, и эти задачи требуют незамедлительного квалифицированного решения, поскольку природа не ждет, а вот людям необходимо основательно подготовиться к предстоящей путине, чтобы не допускать прежних ошибок, грамотно и оперативно выстроить весь процесс, все структуры управления: для хорошего стабильного улова, для достижения позитивных социальных результатов, для восполнения природных ресурсов и человеческого капитала на Дальнем Востоке России!

Сергей Рябченко, президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли Хабаровского края

Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 15 мая 2019 > № 2994716 Сергей Рябченко