Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Как миллиону таджиков приехать на работу в Россию с хорошим языком

Елена Новоселова

Первого сентября 2022 года в Таджикистане в пяти разных городах откроется пять российских школ. "РГ" узнала, в каком состоянии стройка и есть ли шанс у российского образования после того, как Россия вышла из Болонской системы.

В школу запишешь?

Арбузы прямо на крыше "Жигулей" едут на новый базар. Прилавки бозори "Мехргон" (колоритная вывеска в восточном стиле дублируется по-русски) ломятся от сухофруктов и орехов, начинается пора абрикосов, заканчивается - черешни. Наш водитель рассказывает остроумную патриотичную притчу: Бог раздавал всем земли и забыл про Таджикистан: "Ну, ладно, - говорит, - я вам свою дачу отдам"... "Дача" оказалась в горах - они занимают 93 процента площади страны. Если размышлять в этой связи об образовании - это серьезные проблемы с высокоскоростным интернетом, да и школьные автобусы в этой местности трудно себе представить. Зато столица - действительно райское место в фонтанах, розах, бульварах с платанами и экзотических парках.

"Павлины Душанбе" вошли в мировой политический словарь: во время встречи глав МИД стран СНГ Сергей Лавров на грубый возглас одного из журналистов посоветовал ему "поговорить с павлинами", крики которых раздавались в саду. На понятном всем присутствовавшим русском языке. Он, кстати, значится в таджикской Конституции языком межнационального общения.

В Таджикистане в этом году в школу пойдут 40 тысяч первоклассников. Родителей некоторых из них мы видели у КПП на стройку российской школы. "Идешь утром, а здесь народ толпится с детьми, - рассказывает прораб. - Вежливо интересуется: "Можно я вас один раз спрошу: "В школу запишешь?".

Но за прием заявлений отвечает таджикская сторона, и все места уже заняты. За остальное - Россия: строительство, учебники, начинка классов и лабораторий, зарплаты учителям.

Школа расположена рядом с махаллей, как местные называют частный сектор, - с виду непритязательный, но внутри есть все, чтобы этот новый район назвать привлекательным. Из окон можно наблюдать неспешную жизнь американского посольства. Ирония судьбы, если учесть, что русский и английский языки и школы почти в одинаковой степени престижны у столичной таджикской молодежи. К слову, бум турецких школ, который случился в 2000-х (построили не пять, а девять школ), прошел. Сегодня, как уверяют нас в посольстве, в стране их нет.

Дизайн фасада, с которого через пару дней снимут "леса", предложила студия Артемия Лебедева. "Кроме Душанбе, школы строятся в Ходженте, Кулябе, Бохтаре и Турсунзаде. Все здания будут полностью оснащены в конце июля, - гарантирует российским журналистам посол в Таджикистане Игорь Лякин-Фролов. - Минпросвещения России вместе с министерством образования и науки Таджикистана интенсивно утверждают учебные планы, ведут подбор учителей".

...Мамы первачков печально разбредаются, а вот отбор со второго по восьмой классы пока продолжается. Более старших школьников решено не принимать: они не успеют хорошо подготовиться к российскому ЕГЭ. Тестирование проводит Алтайский государственный педагогический университет: проверяют знание русского и психологическую готовность учиться на неродном языке. Отбор учеников, да и преподавателей, как считает посол, работа, пожалуй, более сложная, чем строительство. "Особые требования к квалификации учителей. Если какие-то учительские ставки не удастся закрыть местными педагогами, привезем учителей из России", - уточняет представитель минобрнауки Игорь Бурулько, который встречает нас у стройки. С горем пополам пристроив на головы защитные каски, заходим в школу. - Абсолютно бесплатно учиться здесь будут по программе российских школ. Плюс, конечно, таджикский язык, география, история".

9 баллов, как в Чечне

Школа в Душанбе сделана по проекту, разработанному для Чечни: там примерно такая же сейсмичность, как в Таджикистане, - до 9 баллов.

Арматуру нужного качества везли из России. Школа примет ровно 1224 ученика. Поскольку все пять одинаковые, легко подсчитать, что всего в них первого сентября начнут учебу больше шести тысяч человек.

Актовый зал по размеру как Концертный в Останкино. Пока идем по огромным рекреационным пространствам, где на пол уже кладут плитку, кстати тоже доставленную из России, представитель строительной организации Алексей объясняет, что на участке оказались просадочные грунты и в землю вкачивали специальный состав, чтобы их стабилизировать. Что, естественно, удорожило проект.

Со стороны столовой тянет вкусным запахом еды... За металлическими "лесами" уже просматривается ее будущая красота: дизайнерские панели, которые сочетают русские и таджикские орнаменты, черный решетчатый потолок "грильято" и желтые столы (они в проекте - оборудование только начали завозить). До готовки еще дело не дошло - просто в одном из классов обедают чем-то домашним местные рабочие. Работа сейчас идет стремительными темпами, лучшие российские специалисты следят за качеством. К слову, вопрос специалистов, например сварщиков, сейчас в стране очень актуален. По словам Алексея, чтобы обеспечить защиту школы от землетрясений, нужно много сварочных работ по арматуре внутри стен, поэтому пришлось обучать местных сварщиков. "Высококлассные сейчас на заработках в России", - считает он.

От умелых сварщиков и каменщиков не отказалась бы и Россия, развивает тему посол Игорь Лякин-Фролов. По его данным, за последний год в два раза увеличилось количество трудовых мигрантов, выезжающих в нашу страну из Таджикистана, - сейчас в России работают 1,5 миллиона таджикистанцев. И спрос на них остается по-прежнему высоким, особенно в регионах Сибири и Дальнего Востока. Поэтому активно обсуждается идея создать в республике ПТУ, где бы российские специалисты на своем оборудовании готовили высококвалифицированных рабочих, а выпускники этих учебных заведений знали, куда они поедут работать. "Нужно готовить тех, кто нужен России, - резюмирует дипломат. - И создать правовую базу, чтобы люди, приезжая в Россию, были бы застрахованы от неприятностей".

Утром - плов, днем - физика

"Плов могу есть утром, в обед и вечером. И жару люблю", - обезоруживает Светлана Гатина - "физичка" славного десанта из 48 педагогов проекта "Российский учитель за рубежом". Она работает в Техническом лицее Душанбе и абсолютно соответствует своему имени по настроению. Просыпаюсь, говорит, с ощущением счастья от того, что нахожусь в этом городе. Родилась здесь. И уехала, как многие русские, когда началась гражданская война. Была директором школы в Краснодарском крае... Мы встретились в торжественный момент, когда начальство Таджикского технического университета, при котором работает лицей, с благодарностью принимало присланные из Москвы книги. Более 400 штук. Их привез Иван Иванов - руководитель представительства Россотрудничества в Таджикистане. Молодой и энергичный, абсолютно свой парень в джинсах и футболке, без дипломатических "понтов", готовый грузить литературу в собственную машину и развозить по горным кишлакам. Рассказал, что учебники пришли военным бортом. "Ночью разгружали. Все по списку, составленному таджикской стороной". Посмотрела, что заказывали: "Они сражались за родину", "Блокадная книга", "Медный всадник", - и тепло стало на сердце. Всего с начала года в разные города и веси республики передано без малого 6,5 тысяч томов.

Свету-физика послушаешь, так бы она и осталась здесь навсегда. Детей обожает, в гости они к ней ходят и высоко ценят учительский лагман.

- Если каждый год менять педагогов, о каких результатах можно говорить? После трех лет только будет ясно, что ты за учитель, - уверенно отвечает на вопрос о ротации.

- А не трудно с языковым барьером работать?

- Самое сложное - научить учиться. И у детей, и у родителей ментальность такая, что очень важны оценки. А мы хотим научить их получать, "зарабатывать".

Насчет языкового барьера в столице, может быть, и натяжка. Но в сельских районах учителей русского языка очень не хватает. Сколько нужно? Вопрос сложный, подключается к разговору Иван Иванов:

- Есть такие цифры: русский язык в местных школах учат 150 тысяч человек. В таджикских - со второго класса, а в тех, где есть так называемые русские классы и все предметы на русском - с первого. Нехватку учителей признают на самом высоком уровне. Например, в Худжандском госуниверситете на факультете начального образования и спецпедагогики возобновило свою работу отделение с обучением на русском языке. После 25-летнего перерыва! Сейчас на нем 130 студентов. В этом году первый выпуск. И всех уже разобрали по школам. В Хорогском госуниверситете есть факультет русского языка и литературы, и на нем учатся около 300 студентов.

Кому он нужен, этот русский?

Для чего молодым таджикам учить русский язык?

"Мечтаю работать с Павлом Дуровым или в Яндексе. Или вернусь домой и буду бороться с киберпреступностью".

"Вернусь после учебы в России домой: здесь поле непаханое и конкуренция меньше".

"Поднимать культуру Таджикистана".

"А сколько получают журналисты в России?"

"Вернусь и открою стоматологический кабинет".

"Не вернусь..."

В республике работают четыре вуза, которые предоставляют российский диплом. Это Российско-Таджикский (Славянский) университет и филиалы МГУ имени М.В. Ломоносова, МИСиС и МЭИ. И в них обучается около восьми тысяч человек. Кроме них - уже учатся в нашей стране 23 тысячи студентов из Таджикистана. И на курсах по подготовке к экзаменам в российские вузы при Русском доме - три человека на место! А в онлайн-системе зарегистрировалось более пяти тысяч желающих получить образование в России. Отобрано согласно квоте 750 человек. Это четвертое место, которое Таджикистан делит с Узбекистаном. Впереди только Китай, Вьетнам и Беларусь.

Мы увидели предварительное тестирование, которое проводит Сибирский федеральный университет. Телефоны - за дверь, тишина и мандраж. Математика, русский, физика. Это пока не экзамены, но важная проба пера: если успешно, то можно попробовать поступить на бюджет. Зарегистрироваться на сайте университета и пройти онлайн-тест. К слову, вуз компенсирует часть расходов на перелет - 15 тысяч рублей.

Идея-то в том, чтобы не насаждать свой язык и образ жизни, а идти "навстречу трудящимся", то есть социальному запросу, убежден человек с таким русским именем и характером - Иван Иванов: "Это и называется содействовать международному развитию: строить школы, давать профессии, книги дарить. Подготовить кадры, чтобы потом они поднимали экономику Таджикистана. Мы хотим создать что-то долгосрочное, что станет служить десятилетиями".

При Русском доме в Таджикистане есть курсы русского для афганских беженцев, которых сейчас в стране 10 тысяч человек. На занятия, организованные Северо-Кавказским федеральным университетом, ходят 60. Русский им нужен, чтобы общаться с местными.

Россия. Таджикистан > Образование, наука > rg.ru, 7 июля 2022 > № 4101048

Александр Челюбеев, модельер и стилист: «Люди захотели иметь в цифровом пространстве идеального двойника»

Алексей ФИЛИППОВ

Мода — это искусство, высокая мода — высокое искусство. Исторические костюмы хранятся в музеях, современные работы продаются на аукционах Sotheby’s и стоят бешеных денег. А сейчас наряду с реальной модой, с вещами, которые можно надеть, существует и цифровая, причудливая и необычная. Цифровые модели можно купить в интернете — к примеру, на сайте DressX или на сайте дизайнера Регины Турбиной, и одеться в них в соцсетях. Говорят, что в наш цифровой век реальную моду успешно теснит цифровая, и это особенно ярко проявилось во время пандемии. Об этом мы говорили с молодым модельером и стилистом Александром Челюбеевым, одевающим многих отечественных звезд.

— Что такое цифровая мода? Когда она появилась, почему так бурно развивается?

— Основная причина, по-моему, в том, что в наше время пропадают долгосрочные эмоции. Их успешно заменяют краткосрочные: отсюда триумф социальных сетей, блогеров и того же «ТикТока». Все это отражается и на потреблении. Люди хотят что-то быстро получить, быстро этим насладиться, насытиться и забыть об этом. А потом повторить этот скоротечный цикл.

Например, блогер прорекламировал шапку с перьями. Его подписчики, их друзья дорого или не очень купили эти шапки, быстро впали в эйфорию, а завтра об этом и не вспомнили. Перед нами типичная краткосрочная эмоция — тебе понравилось, ты купил и выбросил это из головы. И неважно, идет тебе это или нет. Главное — суматошный забег на короткие дистанции.

Молодежь не хочет вкладывать время и силы во что-то долгосрочное, она больше не стремится владеть машинами, недвижимостью — ей нужен «кайф момента». К чему собственные дома и автомобили, если есть каршеринг и такси, а квартиру можно арендовать? Тот, кто поймал тренд на короткие эмоции и превратил его в успешный бизнес, конечно, гениален. Это в полной мере относится и к цифровой моде.

Зародилась она не так давно, а сильный импульс получила в последнее время — лет пять назад. Это связано с тем, что люди начали задумываться об альтернативном улучшенном «я», своем виртуальном альтер эго и создают себя как аватар или игровой интернет-персонаж.

Технологии шагнули вперед, и люди захотели иметь в цифровом пространстве идеального двойника. (А в будущем они наверняка пожелают, чтобы тот ходил за них на какие-то мероприятия и делал то, чего им не особо хочется.) Все это связано с самопрезентацией, а значит, и с модой. Отсюда и успех ее цифрового воплощения.

Приложения для изменения внешности, такие, как SNOW — Beauty & makeup camera, SODA — Natural Beauty Camera, LOOKS — Real Makeup Camera и многие другие позволяют не следить за собой, не потеть в спортзалах, не тратиться на косметологов и пластических хирургов. Виртуально ты можешь создать идеального себя и мир совершенных вещей. В отличие от реальных они не будут стоить космических денег, но, тем не менее, станут нести в себе актуальные модные тренды.

— Но потом все равно придется предъявить себя настоящего.

— А кому нужна эта правда? К сожалению, многие перестали отделять себя подлинных от того, что есть в виртуальном социальном пространстве. Люди видят себя в инстаграме идеально отфильтрованными, зачастую им кажется, что они в жизни такие. Да и окружающие нередко воспринимают тебя сквозь призму инстаграма.

Происходит расщепление реальности, мы движемся в мир интернет-фантомов. Звучит дико, но это и в самом деле так.

— Но при этом есть и реальная мода, в том числе высокая, которой занимаешься ты. Она как-то связана с цифровой? Каковы ее основные тренды?

— Для меня высокая мода, прежде всего, полет фантазии и вдохновения. Однако в последнее время все заточены на продажи, и креативные директора довольно часто меняются даже у крупных домов моды. Их владельцы хотят прибыли, а суперкреативные вещи часто нерентабельны. Рынок схлопывается. Все боятся быть чересчур оригинальными — слишком необычные вещи можно и не продать.

А цифровая мода может их себе позволить. Прежде всего потому, что созданные на компьютере вещи не будут стоить безумных денег, как настоящие.

Если ты хочешь быть гипермодным, то покупаешь себе цифровую одежду. Интегрируешь ее на себя цифрового при помощи web-сервисов, и получаешь клевую картинку, которая соберет тучу лайков...

И будет тебе счастье.

А если говорить про новые тенденции модной индустрии, то я думаю, что с двухтысячных годов их нет. Идут переработки того, другого и третьего, торжествует стилизация. Мы так или иначе возвращаемся к 20-м, 30-м, 70-м, 90-м годам прошлого века в современном прочтении. А сказать что-то новое, да еще так, чтобы тебя при этом услышали, непросто — прежде всего, потому, что сейчас все очень быстро меняется, и жизнь стала слишком динамичной. Поэтому в наше время все строится на стилизации и адаптации... А еще очень важна харизма клиента.

На очень харизматичного человека хоть мешок надень — и это будет круто. Кстати, по моим наблюдениям, инстаграм и ютьюб не передают харизмы человека. В интернете все обезличено, и ты можешь сделать звездой любого, надев на него какие-то креативные вещи и психологически зацепив этим аудиторию. Поэтому цифровая мода кажется мне грандиозной манипуляцией.

— Но если в реальной моде все завязано на продажи, а в цифровой фантазия свободна, то творчество должно уходить в интернет.

— Мода не только рисунок, графика. Это понимание того, как технологически выполнить ту или иную модель. Производственный цикл сложной вещи будет занимать огромное количество времени. Дизайнер нарисует, что он хочет, а потом включаются конструктор и технолог. Все начинают думать, как сделать то, что на первый взгляд может и не складываться.

В «цифре» этого делать не надо, там ты сразу видишь идеальный продукт. В реальности же он адаптирован под какие-то конкретные задачи, будь то театральная постановка, повседневная или праздничная одежда. Одна и та же модель в сороковом и в пятидесятом размере будет иметь различные конструктивные особенности. Говорят, что нашей профессии можно научить при помощи интернета, но это сущая ерунда. В реальности на первый взгляд совершенно идеальное цифровое построение моделей не работает, тут важны миллиметры. От ручного труда здесь не откажешься, и когда говорят, что цифровая мода убьет реальную, я с этим категорически не согласен.

— У моды есть еще одна функция. В 70-е годы прошлого века, к примеру, ботинки с тупыми носами, брюки клеш, пиджаки с подкладными плечами и широкими лацканами формировали совершенно определенную фигуру и манеру себя держать, стиль поведения. В этом читалась агрессия. В нулевые годы итальянцы вынули из мужского костюма структуру, и пиджаки-курточки с узкими брючками создали иной тип мужчины. Не брутальный, расслабленный — этот человек, скорее, был гедонистом. Какой человеческий тип сегодня создает реальная и цифровая мода?

— Что касается реальной моды, то сейчас идет некоторое усреднение, половой диморфизм стерт. Мальчики равны девочкам, девочки мальчикам, все пытаются быть толерантными — и при этом переигрывают. Но проблема еще и в том, что в нашей стране сейчас очень плохо с ролевыми моделями, иконами стиля.

Чтобы выделиться на общем фоне, надо иметь что-то внутри, а с этим туго. Нет людей-событий, таких, как Че Гевара, Софи Лорен, Марлон Брандо, Ален Делон. Чтобы обычный человек сказал: «Вот на кого я хочу походить!» Есть локальные звездочки, о которых через год никто и не вспомнит. Если вспомнить современных наших актеров и актрис, то ты не найдешь тех, кого бы знали все: от сантехника до академика, от курьера до банкира.

— То есть мода — это не только вещи, но и культовые персонажи?

— Именно так. На Западе с этим лучше — там работает индустрия суперзвезд.

А еще в сегодняшней моде мне не хватает здоровой иронии. Сейчас все очень серьезно ко всему относятся. Жан-Поль Готье в свое время надел на мужчин платья, но у него это было невероятно стильно. Мужчины оставались крутыми мужиками и в юбках, был исторический подтекст и фан — ведь мода, прежде всего, игра.

Вещи, которые ты носишь, говорят о том, что ты собой представляешь, кто ты такой — одежда твое второе я. К сожалению, сейчас с этим тоже очень туго. Одежда перестала выражать человеческую индивидуальность.

Что же до поклонников цифровой моды, то у меня большие вопросы к тем, кто сидит в соцсетях и мечтает о том, чтобы их везде представляли аватары. Это либо социопаты, либо глубокие интроверты, но только не социально ориентированные люди. Если так пойдет и дальше, то можно и вымереть.

— Так, в общем, и идет: социопатов становится все больше.

— Но при этом я знаю многих айтишников, которые пресытились своими кодами и испытывают сильную тягу ко всему живому. В том числе и к реальной моде. Людям нравятся ткани, примерки, то, что ими занимается модельер.

У всего этого есть еще одна сторона: сейчас происходит очень сильное материальное расслоение, и цифровая мода становится модой бедных. Тех, кто не может позволить себе стилиста, классного парикмахера, возможность покупать дорогие ткани. Все настоящее превращается в важный признак люкса и эксклюзивности. Бедные придумывают идеальных себя в картинках, одевают цифровые фантомы в идеальные цифровые наряды, но при этом избегают реальной жизни. А те, кто чувствует себя в ней уверенно, выбирают настоящее.

— Как ты представляешь себе людей, которые одеваются в «цифре»? Сколько им лет?

— От двадцати до тридцати пяти. Это удел юного и среднего возраста.

— Пандемия продолжалась два года, и у этого есть самые разнообразные последствия. Что сделал с модой ковид?

— Я стараюсь выбираться на недели моды. Когда они ушли в диджитал- формат и исчезла магия живого соприкосновения с прекрасным, профессиональное сообщество потеряло к ним интерес. Это стало катастрофой и для байеров — они не могут посмотреть форму, потрогать модель, примерить ее.

Люди стали меньше выходить в свет, но, тем не менее, они покупали новые вещи. Во время локдауна сотрудники крупных универмагов зарабатывали неплохие деньги, приезжая к клиентам и предлагая им новинки. А когда открылись границы, сайты, торгующие вещами люксового сегмента, были почти полностью опустошены. Люди ждали момента, когда можно будет куда-то поехать в обновках. Покупка новой одежды связана с ощущением обновления, для многих это важно. Luxury-сегмент в пандемию не пострадал.

— Очевидно, пострадал средний сегмент.

— Да, конечно. С утилитарной точки зрения одежда — это маскировка наготы и дефектов тела. Имея 15–20 вещей, человек закрывает вопрос с обновлением гардероба года на два, если не больше. В среднем сегменте одежда однообразна, она ничего не говорит об индивидуальности человека, вещи похожи друг на друга. Поэтому средний сегмент и просел.

— Цифровая мода как-то влияет на реальную?

— Скорее, на нее влияет сама цифровая реальность. Покупая или заказывая дизайнеру новую вещь, люди хотят, чтобы она была эффектной и при живом общении, и на фото, и в соцсетях. Я часто сталкиваюсь с подобными запросами. Поэтому приходится думать над тем, чтобы форма и цвет оказались выигрышными в любом случае.

Меняются и технологии: ты можешь разработать макет, затем нарисовать его в «цифре», а потом воплотить в реальность при помощи методов, которым сотни лет.

Если говорить про технологии и моду, то здесь необыкновенно интересно работает Айрис ван Херпен, Design & Sciencе. Говорят, что придуманные ею наряды кажутся синтезированными в научно-исследовательских лабораториях. Они и в самом деле производят такое впечатление. Айрис ван Херпен применила в моде 3D-печать, соединила компьютерное моделирование одежды с ручной работой.

Они придумывает конструкцию. Потом ее разбирают на узлы, которые могут прорабатываться на компьютерах. Вещи создаются с помощью лазерных технологий, выглядят они предельно странно, но это вдохновляет.

И все же главное для меня в том, что в ее работах по-прежнему важны руки дизайнера, закалывающего вещь на клиенте. При помощи компьютера можно создать какую угодно конструкцию, но машина не сможет выверить ее так, как человек с булавками. У всех нас есть свои особенности фигуры и походки, и ты должен увидеть их в динамике. Ни одна машина не сделает лекала, пока ты не заколешь ткань.

Говорят, что компьютер может все, но это неправда. Надежду Петровну Ламанову, великого отечественного модельера, «Поставщика Двора Ея Императорского Величества» и создательницу костюмов для фильмов «Цирк» и «Александр Невский», никто повторить не может до сих пор.

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 6 июля 2022 > № 4244198 Александр Челюбеев

Юрий Борисов встретился с Министром иностранных дел Венесуэлы Карлосом Фариа

На переговорах в Москве обсудили широкий круг вопросов двусторонней повестки с акцентом на выработку мер по наращиванию и диверсификации взаимной торговли.

Карлос Фариа в очередной раз выразил солидарность Правительства и народа Венесуэлы с Россией в текущей политической ситуации. Российский вице-премьер Юрий Борисов, поблагодарив гостя за позицию Венесуэлы и её самостоятельный внешнеполитический курс, отметил неизменную поддержку Россией венесуэльских друзей в отстаивании своих национальных интересов в условиях внешнего давления.

Товарооборот между странами в 2021 году вырос на 50%, за первые четыре месяца 2022-го – ещё на 26% (по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года). Стороны обсудили комплекс мер, которые будут способствовать его дальнейшему росту и диверсификации. Помимо успешной работы в таких традиционных сферах, как энергетика и промышленность, Россия и Венесуэла намерены и дальше расширять тесное взаимодействие в области транспорта, сельского хозяйства, фармацевтики и высоких технологий. Стороны приветствовали активизацию сотрудничества Роспотребнадзора с профильными ведомствами Венесуэлы ввиду актуальности борьбы с инфекционными заболеваниями, а также успешную работу российской фармацевтической компании «Герофарм» (специализируется на производстве инсулинов) на венесуэльском рынке.

Юрий Борисов и Карлос Фариа договорились способствовать созданию благоприятных условий для реализации обоюдовыгодных инициатив деловых кругов двух стран.

Жители башкирского села Якутово добились полного запрета на продажу алкоголя в местных магазинах

Айгуль Камаева ("Российская газета", Уфа)

Больше года жители села Якутово Куюргазинского района добивались полного запрета розничной продажи алкогольной продукции на территории своего населенного пункта. И добились. Депутаты Госсобрания Башкортостана после долгих споров приняли соответствующий закон в отношении отдельно взятого села.

- Это своего рода эксперимент, на который мы пошли, чтобы понять эффективность и целесообразность подобной меры. Сомнения на этот счет остаются, было много оппонентов у законопроекта, прежде всего среди предпринимательского сообщества. Но народ выступил с инициативой, которая в перевесила все возражения. Законом пьянство не запретишь, но ставить препоны ему мы будем и дальше, - сказал председатель Госсобрания РБ Константин Толкачев.

Самое удивительное, что в Якутове и так уже больше двух лет не продают спиртное, даже продуктовый магазин закрылся: здесь невыгодно торговать. Тем не менее во время схода граждан большинство проголосовали за "сухой закон".

- У нас маленькая деревня, где живет работящий народ, который держит скотину и птицу, занимается огородничеством. Решение о сухом законе приняли практически единогласно. Не буду лукавить, есть несколько человек, которые выпивают, но мы с ними работаем, говорим о вреде алкоголя, - рассказывает жительница села Якутово, режиссер массовых мероприятий Якутовского сельского дома культуры Рамзия Абзалилова. - Мы стараемся не ради взрослых пьющих людей, а ради подрастающего поколения: детей, внуков, правнуков. Кстати, наша молодежь алкоголь не употребляет, а активно участвует в жизни села.

Как отметил председатель совета Куюргазинского района Фанит Муратбакиев, жители Якутова боятся, что в будущем не смогут противостоять натиску коммерсантов, которые захотят у них торговать алкоголем. Ведь рядом с селом находится соленое озеро, привлекающее туристов с разных регионов страны.

По словам экспертов, факт отсутствия на территории села предпринимателей, имеющих лицензию на продажу алкоголя, повлиял на быстрое принятие закона, тогда как в других селах это будет сделать сложнее.

Еще пару лет назад рекордсменом в борьбе с "зеленым змием" была Якутия. Число "сухих" сел здесь довели до 188. Однако в 2017 году Госдума внесла поправки: отныне региональные власти по-прежнему могли вводить ограничения на торговлю спиртным вплоть до полного запрета, но за исключением предприятий общепита. Так одним росчерком пера все якутские наработки по формированию зон трезвости лишались смысла. Почти четыре года депутаты Ил Тумэна (Госсобрания) республики тянули с приведением местной нормы в соответствие с федеральным законодательством. Но в конце 2021 года все-таки сделали вынужденный шаг и разрешили продавать алкоголь в "трезвых" селах.

Подготовила Татьяна Дмитракова.

Александр Васькин

«Второй съезд — кто кого съест»

Съезды советских писателей глазами их участников

Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2022

Васькин Александр Анатольевич — писатель, культуролог, историк. Родился в 1975 году в Москве. Окончил Московский государственный университет печати. Лауреат Горьковской литературной премии (2009), лауреат конкурсов «Лучшая книга года», лауреат Всероссийской историко-литературной премии Александра Невского (2019), автор множества публикаций и книг. Печатался в журналах «Новый мир», «Вопросы литературы» и др. Живёт в Москве.

Предыдущая публикация в «Дружбе народов» — 2022, № 4.

«Второй съезд — кто кого съест»*

Совесть писателя должна быть в полной мере совестью народа.

Константин Паустовский

В советское время (от оттепели до перестройки) одной из действенных мер воспитания населения было проведение всякого рода съездов, слётов, собраний и пленумов. Месяца не проходило, чтобы в Москве или Ленинграде не собралось какое-либо важное совещание. Съезжались на свои съезды со всей страны колхозники, художники, кинематографисты, учителя, композиторы и, наконец, писатели. Алексей Кондратович (заместитель А.Твардовского в «Новом мире») в этой связи отметил в дневнике 24 марта 1970 года: «Сегодня открылся Российский съезд писателей — мероприятие парадное, как все наши съезды и даже многие совещания. Нигде в мире не бывает столько съездов и совещаний, как у нас, — и так тянется уже шестой десяток лет. И давно всё это формальность, впрочем, довольно дорогая». А дорогая по той причине, что иногородних делегатов, коих обычно набиралось несколько сотен, требовалось за государственный счёт доставить в Москву, разместить в гостиницах, накормить, обеспечить им культурную программу (Большой театр и Третьяковка), и наконец отправить восвояси, снабдив сувенирами и дефицитом.

Главным в стране был съезд коммунистической партии. Начиная с 1961 года съезды КПСС проводились каждые пять лет, их решения объявлялись постулатами, которые надо было претворять в жизнь. В СССР везде где ни попадя — на фасадах домов, в красных уголках заводов, фабрик и жэков — висел один и тот же лозунг: «Решения съезда КПСС — в жизнь!» Менялся только порядковый номер съезда. В частности, на XX съезде КПСС устами Никиты Хрущёва было произнесено, что «Искусство и литература Советского Союза могут и должны добиваться того, чтобы стать первыми в мире не только по богатству содержания, но и по художественной силе и мастерству». В принципе, ничего плохого в поставленной цели нет, другой вопрос — насколько она реальна в сложившейся обстановке. Так же, как и перспектива построения коммунизма…

Мучали бестолковыми, пресными собраниями и писателей, которые порою находили в себе силы отбиваться: «Кончилось лето, и из Союза и ЦДЛ посыпались повестки и приглашения. Сегодня приглашают на собрание секции драматургов с повесткой дня “Драматурги столицы навстречу XXV съезду партии” с примечанием “Ваше присутствие обязательно” и с просьбой сообщить по телефону, если я не смогу быть. Ещё там будет выбор делегатов на московскую писательскую конференцию. Всю жизнь мечтал», — записал в дневнике 25 сентября 1975 года Александр Гладков. И когда только они время находили — сочинять, ведь не все воспринимали участие в заседаниях как неизбежную и мешающую творческому процессу повинность (и даже оброк!), для некоторых это было огромной честью, особенно если выбирали в президиум. Не добившись успеха в литературе, такие писатели устремлялись к номенклатурным высотам, где мест всем не хватало.

О чём обычно велась речь на писательских съездах? «Красной нитью сквозь все речи ораторов проходит мысль о благотворном значении могучей жизнеутверждающей силы литературы социалистического реализма, о патриотическом долге писателя, как верного помощника Коммунистической партии в её гигантской работе на благо трудящихся, на благо человечества», — из статьи газеты «Правда» от 19 мая 1959 года о Третьем съезде советских писателей.

А Второй съезд «помощников партии» (т.е. писателей), ознаменовавший робкое начало оттепели, открылся 15 декабря 1954 года в Большом Кремлёвском дворце и продолжался более десяти дней. Участником его был и Юрий Нагибин, отметивший в эти дни в дневнике: «Позорный дурман грошового тщеславия. Сам себе гадок… Выбрали — не выбрали, назвали — не назвали, упомянули — не упомянули, назначили — не назначили. Я, кажется, никогда не доходил до такой самозабвенной ничтожности». Далеко не все советские писатели были готовы на столь глубокий и подробный психологический анализ, способность к которому продемонстрировал в своём дневнике Юрий Маркович. Многие полагали, что ради этого и нужно жить — чтобы поощрительно «упомянули» в основном докладе.

Важным было и то место, которое отводилось писателю на традиционном съездовском банкете. Здесь так же рассаживали по рангу. Верхушка Союза писателей и приближённые к ней литераторы пили и закусывали в Георгиевском зале (во главе стола сидели члены Политбюро), остальные же — в Грановитой палате: «Не забыть, как мы вскакивали с рюмками в руках, покорные голосу невидимого существа, голосу, казалось, принадлежавшему одному из тех суровых святых, что взирали на наше убогое пиршество со стен Грановитой палаты. Покорные этому голосу, мы пили и с холуйством, которое даже не могло быть оценено, растягивали рты в улыбке (основной банкет шёл в Георгиевском зале, и нам он транслировался по радио)». Нагибин называет торжественный приём, которым по традиции заканчивались писательские съезды, «убогим пиршеством». И это в те не очень сытые времена. Скорее всего, Юрий Маркович имел в виду, что писательский банкет выглядел убого по сравнению с роскошными пирами русских царей, которыми и прославилась Грановитая палата, а не с пустыми полками продуктовых магазинов.

А у делегата Константина Яковлевича Ваншенкина (он пришёл на приём с женой, поэтессой Инной Гофф) и спустя много лет осталось совсем иное мнение: «Настоящий, солидный, сидячий ужин, с несколькими переменами блюд, множеством напитков, с официантами за спиною. Что называется, на старый лад. Столы были нумерованные. Нам с Инной места достались не в Георгиевском зале, а в Грановитой палате, — не потому, что я был молод, рядом с нами сидели и маститые. Мне здесь даже больше нравилось, в близости к другим, под картинно расписанными сводами» (из мемуаров «Писательский клуб»). Думаю, что понравилось бы многим… Что же касается столь противоположных взглядов Юрия Нагибина и Константина Ваншенкина на одно и то же событие, то оно лишний раз подтверждает, насколько разными были писатели, вынужденные состоять в одном-единственном союзе.

Константину Ваншенкину было с чем сравнивать — в те годы в Москве в некоторых ресторанах ещё остались мастера дореволюционной закваски и закуски, помнящие искусство сервировки и кулинарии. Не будем забывать и о другом: молодые писатели не жили в таком довольстве и сытости, чтобы снисходительно оценивать кремлёвскую кухню. Но вот приём закончился: «Хотя никто не давал никаких сигналов или рекомендаций, столы неожиданно быстро начали пустеть. Лишь отдельные художники слова проявляли склонность задремать, уронив голову между бутылок. Но и их тоже можно было понять: в кои-то веки попали сюда, в святая святых не только отдалённой, но и самоновейшей истории, и захотелось отметить этот факт от души. Но им уже помогали те, в чьи обязанности это входило».

А Ваншенкину пришлось самому выполнять эти «обязанности». На выходе он увидел Виктора Некрасова, потерявшего ориентацию. Виктор Платонович и в другие-то дни позволял себе выпить и вообще любил это дело. А тут съезд! Грех не отметить. Ваншенкин взял Некрасова под руку и довёл аж до гостиницы «Москва», заслужив благодарность уже на следующий день: «Низко тебе кланяюсь, — сказал он серьёзно и действительно поклонился в пояс. И тут же, засмеявшись, добавил: — Сейчас прошёл Василий Семёнович Гроссман. Спрашивает: “Кто это вёл вас вчера в Кремле?” Отвечаю: “Ваншенкин”. А он: “Я-то думал, охранник”. Дело в том, что на мне была длинная болгарская дублёнка, ничуть не являющаяся тогда модной или престижной вещью, — скорее наоборот».

У многих писателей смешались в душе одновременно и восторг, и ошеломление от того, что они, благодаря съезду, впервые очутились «в святая святых не только отдалённой, но и самоновейшей истории». Ибо для остальных советских людей Кремль после долгого перерыва (почти тридцать лет) открыли лишь в июне 1955 года, когда любой желающий мог попасть за его стены с 9 утра до 8 часов вечера. Так что делегатам съезда писателей была предоставлена в декабре 1954 года уникальная привилегия. И они её оценили. И даже тот факт, что вместо полагающихся на таких мероприятиях гардеробщиков одежду писателей принимали и выдавали в Большом Кремлёвском дворце простые солдатики (что отражало в какой-то мере пока ещё полувоенную обстановку в Кремле), не смутил делегатов, ибо многие из них лишь совсем недавно сняли гимнастёрки и сапоги.

Когда Ваншенкин пишет, что к съезду они уже «привыкли», он не иронизирует. Съезд продолжался долго, даже очень. Никогда позже советские писатели на столь длительный срок уже не собирались. Да и по числу участников — 738 человек — этот съезд остался рекордным в истории советской литературы. Оно и понятно: предыдущий съезд собирался два десятка лет тому назад. С той поры выросло новое поколение советских писателей, к которому и принадлежали Ваншенкин, Нагибин, Некрасов. Им не с чем было сравнивать…

А Первый съезд союза писателей, послуживший образцом для всех прочих творческих организаций, открылся в Москве 17 августа 1934 года в Доме Союзов. В съезде приняло участие 376 делегатов с решающим правом голоса и 215 с совещательным. Участников съезда задарили цветами и подарками, кормили в «Метрополе», бесплатно водили на Козловского и Лемешева в Большой театр, возили по Москве на такси. В большей степени это поразило делегатов из провинции, а вот Вениамин Каверин обратил внимание на другое — у входа в Дом Союзов и внутри у каждой двери стояли чекисты в форме, проверяли документы: «Их было слишком много, и кто-то из руководителей, очевидно, догадался, что малиновый околыш как-то не вяжется с писательским съездом. На другой день билеты проверялись серьёзными мужчинами в плохо сидящих штатских костюмах» (из книги «Эпилог»). Очень символичное соседство, которое уже скоро самым печальным образом скажется на самих же писателях.

За двадцать лет много воды утекло — из почти шестисот участников Первого съезда было репрессировано более двухсот человек, т.е. одна треть. Немало писателей полегло на фронтах войны. В итоге из всех делегатов Первого съезда во Втором участвовало 123 человека. Среди уцелевших участников первого съезда был и Вениамин Каверин. Сравнивая Второй съезд с Первым, он уместно вспомнил строки Гавриила Державина: «Где стол был яств,/ Там гроб стоит…» Правда, сами советские писатели передавали из уст в уста другие строки: «От первого до второго — от Горького до Суркова», подразумевая, что основной доклад в 1934 году делал Максим Горький, а в 1954-м — Алексей Сурков. Фигуры в литературном мире несопоставимые. Но по рангу и занимаемым должностям Алексей Александрович Сурков Горького обогнал по всем статьям — Герой Соцтруда, лауреат двух сталинских премий, депутат Верховного Совета, первый секретарь СП СССР в 1953—1959 годах. В литературе он остался как автор одного из самых известных стихотворений о войне — «В землянке» — и как адресат стихотворения Константина Симонова «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины», которое автор посвятил Суркову в 1941 году.

О Суркове, как и о многих писательских начальниках, остались разные отзывы. Припоминают ему активное участие в травле Бориса Пастернака, которое, судя по всему, не прошло для него бесследно. Василь Быков в своих воспоминаниях «Долгая дорога домой» рассказывал, как в составе писательской делегации, руководимой Сурковым, отправился в Рим. Обратно ехали они в поезде, ночью не спали, пока не допили всё купленное в вагоне-ресторане шампанское: «В соседнем купе Алексей Сурков, тоже в подпитии, скупо рассказал, как он в Брюсселе хотел покончить жизнь самоубийством: такие обязанности навешали на него в Москве, что за невыполнение их ему грозила Лубянка. История была связана с Пастернаком. Западная пресса обвинила Суркова в клевете на Нобелевского лауреата, и советское правительство инициировало судебный процесс, чтобы Сурков мог оправдаться. Но, кажется, из этого ничего не вышло». Своё мнение у друзей Суркова. Очень ценил его Константин Симонов.

На памятном заседании Секретариата Союза писателей СССР 22 сентября 1967 года, где рассматривалось «дело» Александра Солженицына, Сурков обратился к нему с требованием: «Вы должны сказать: отмежёвываетесь ли вы от роли лидера политической оппозиции в нашей стране, которую вам приписывают на Западе?» На что получил смелый ответ: «Алексей Александрович, ну уши вянут такое слышать — от вас: художник слова — и лидер политической оппозиции? Как это вяжется?» Сурков, наверное, сам не понял, что сморозил: из его слов следовало, что в СССР имелась политическая оппозиция! Откуда она взялась? Её ведь всю извели ещё в 1930-х годах. Об этом пишет Каверин, но это будет тринадцать лет спустя, а пока Вениамин Александрович, сидя в зале Большого Кремлёвского дворца, сравнивает Первый и Второй съезды: «Если в самых общих чертах сопоставить эти съезды, окажется: что на Первом (при всех отклонениях) речь шла всё-таки о “собственно литературе”, а на Втором — о её вторичном, агитационно-административном существовании».

И далее: «Вместо того, чтобы направить литературу по предуказанному пути, Союз писателей занялся развитием, разветвлением, укреплением самого себя, и это сразу же стало удаваться. Я был свидетелем, как он в течение десятилетий терял связь с литературой… Разрастаясь, размножаясь — с помощью элементарного почкования, он породил огромную «окололитературу» — сотни бездельников, делающих вид, что они управляют литературой. Между понятиями “писатель” и “член Союза” давным-давно образовалась пропасть».

Близкие по духу мысли обуревали и представителя более молодого писательского поколения Валентина Пикуля: «Отдельно существуют писатели, творящие литературу, и отдельно от них существует Союз писателей, нечто вроде бывшего корпуса жандармов, которые действуют по салтыково-щедринскому шаблону: “Ташши и не пушшай!” Конечно, эти людишки в сталинских френчах, десятками лет сидевшие наверху, держались не за литературу, а за своё место в президиуме, чтобы смотреть на всех сверху вниз, как барышня на сороконожку. Недаром же их называли “застрельщиками литературы”, как будто литература — это полигон, где испытываются на прочность писательские шкуры…» (впервые опубликовано вдовой писателя Антониной Пикуль в его биографии, вышедшей в серии «ЖЗЛ»).

Вениамин Александрович Каверин — признанный классик советской литературы, один из самых экранизированных писателей, один лишь его роман «Два капитана» дважды обретал кинематографическое воплощение. До войны он жил в Ленинграде, вторую половину жизни — в Москве, в Лаврушинском. Искренность Каверина, его желание сохранить человеческое достоинство и безжалостный взгляд на систему, которая складывалась на его глазах, создали ему авторитет куда более значительный, нежели звезда Героя Соцтруда, которую он так и не получил. Мстили ему изощрённо — например, не включили его произведения в многотомную «Библиотеку мировой литературы для детей», ту, в которой каждый том имел свой цвет. Казалось бы — Каверина-то, с его «Двумя капитанами», замечательными сказками для детей! Но нет, кому-то перешёл дорогу. А на деле, кого только в этой серии нет. И какая это, позвольте заметить, «Библиотека…» в таком случае? Исповедью Каверина является его «Эпилог», написанный без надежды быть опубликованным, поражающий свежестью мыслей и смелостью воззрений. Что касается его оценки советских писателей, то вспоминаются слова Михаила Светлова, что «у нас не Союз писателей, а Союз членов Союза писателей».

Анну Ахматову делегировали на Второй съезд с правом решающего голоса. Выборы происходили в ленинградском отделении СП, некий чиновник из горисполкома высказался, что Ахматову надо послать в Москву «непременно», ибо «она большой патриот». Рассказывая об этом собрании, Анна Андреевна смеялась: «Мне кажется, я всегда была патриоткой, а не только теперь». На ленинградцев изменение отношения власти к поэтессе произвело неоднозначное впечатление: «Вчера обливают помоями, сегодня превозносят… Возмущает меня эта беспринципность несказанно. Как было с Шостаковичем; публично высекли и тут же послали в Америку», — отметила в дневнике 15 декабря 1954 года Любовь Шапорина. Появление Анны Андреевны вызвало большой интерес у делегатов из провинции, она позднее рассказывала Лидии Чуковской: «Ко мне подходили поэтессы всех народов. А я чувствовала себя этакой пиковой дамой — сейчас которая-нибудь из них потребует: “Три карты, три карты, три карты”».

О сложившемся интересном пасьянсе размышлял и драматург Евгений Шварц, также присутствовавший на Втором съезде. Рядом со Шварцем сидел Корней Чуковский, литературным секретарём которого драматург был когда-то давно, ещё в довоенном Ленинграде. У них появилась прекрасная возможность вспомнить молодость. Шварц сочинил экспромт: «Филиал Чукоккалы № 14. Во Дворце 15 декабря. Не всякий Швец Попадает во дворец. Е.Шварц, б. секретарь К.Чуковского». Далее Шварц описывает начало съезда: «Огромный зал. Ровно в четыре появляется Костя Федин, седой, строгий, стройный. Он ведёт под ручку Ольгу Дмитриевну [Форш]. Она медлительно спускается по проходу к столу президиума. И не успевает она стать на своё место, как из дверей налево, противоположных тем, из которых вышли Федин и Форш, появляется президиум ЦК в полном составе. Зал стоя аплодирует. Президиум отвечает залу тем же».

Появление Хрущёва, Маленкова и всего Политбюро на открытии съезда писателей призвано было обозначить его важность в идеологическом плане, однако у лександра Твардовского оно вызвало скепсис: «16 декабря. Что-то трогательное в присутствии руководителей партии и правительства на съезде: пришли — помочь вам иным образом не можем, а так — вот вам и Кремль, и все мы налицо» (из дневника). Пройдёт три года, и Хрущёв уподобит деятельность советских писателей дальнобойной артиллерии, «которая должна прокладывать путь пехоте. Писатели — это своего рода артиллеристы. Они расчищают путь для нашего движения вперёд, помогают нашей партии в коммунистическом воспитании трудящихся». Тут ещё важно, чтобы снаряды были не холостыми, ибо в этом случае они просто бесполезны: шуму много, а толку нет, — дополним мы Никиту Сергеевича. Кому-то его сравнение покажется грубоватым, но это на первый взгляд. На самом деле таким причудливым образом первый секретарь и «отец оттепели» выразил свою искреннюю предрасположенность и даже привязанность к литераторам, ибо художников, как известно, он обзовёт нехорошим словом в 1962 году на выставке в Манеже. Уж лучше тогда быть артиллеристами…

Шварц продолжает: «Размахивая руками и глядя в рукопись, начинает Сурков свой трёхчасовой доклад… В шесть часов был объявлен перерыв, и самая загадочная и могущественная часть нашего президиума удалилась и не вернулась больше. И я, утомлённый всеми происшествиями дня, стал постепенно засыпать под монотонные вопли помахивающего кулаками Суркова. И оглянувшись, увидел, что я не одинок… Вот у самого докладчика язык стал отказывать… Всё выше вздымает кулаки Сурков, всё ниже наклоняется к докладу, к его листкам и, наконец, — о счастье — провозглашает последние фразы. Аплодисменты…» Речь Суркова так «въелась» в атмосферу съезда, что её ещё долго вспоминали. Через два года Лидия Чуковская была свидетельницей уморительной сцены и описала в дневнике, как сатирик Виктор Ардов изображал выступление Суркова на съезде: «Я каталась со смеху; обоймы имён, причём каждая кончается рефреном: “И Мирзо Турсун-Задэ”». Этот рефрен с упоминанием классика советской таджикской литературы в шутку повторяли многие…

А Маргарита Алигер 17 декабря 1954 года сочинила такой стишок, оставшийся в «Чукоккале»:

На Втором, на Всесоюзном съезде

С Верой Инбер мы сидели вместе.

И доклад Суркова полной мерой

Мы хлебнули вместе с Инбер Верой.

Спать хотели, пить хотели вместе

На Втором на Всесоюзном съезде.

И в альбом Чуковскому Корнею

Написали это вместе с нею…

А тем временем стоявший на трибуне и машущий кулаками (то ли на писателей, то ли на опостылевший ему доклад) Алексей Сурков сыпал цифрами, словно на заседании Госплана. Общее количество членов Союза писателей СССР с 1934 года выросло почти в два с половиной раза, достигнув 3695 человек. В то же время объём произведённой советскими писателями продукции оставлял желать лучшего — темпы его прироста значительно отставали от довоенных. Число новых произведений, выпущенных членами Союза писателей, едва превысило 4500, что всего лишь в полтора раза превышало объём 1934 года. Отсюда следовал вывод: советские писатели работают недостаточно продуктивно, в отличие, например, от строителей и металлургов, постоянно перевыполняющих производственный план. Вот у кого надо поучиться писателям — у своего народа. Обмен опытом ещё никому не вредил.

Среди лучших произведений, созданных за отчётный период, на съезде были названы «Жизнь Клима Самгина», «Тихий Дон», «Хождение по мукам», «Пётр Первый» и другие романы советских классиков старшего поколения. Примечательно, что «экономический» подход к оценке творческого уровня литературных произведений был распространён довольно широко. Так, во время не менее скучного предсъездовского собрания в Таврическом дворце в Ленинграде 6—7 декабря 1954 года среди делегатов царило схожее настроение. Доклад читал Всеволод Кочетов. «Просидела три часа, уши завяли. Кочетов, автор “Журбиных”, читал доклад два часа, я запомнила крылатые слова: “Говорят, хорошая книга равна выигранному сражению. В Ленинграде триста литераторов. Сколько же у нас будет выигранных сражений!.. О высоких качествах нашей литературы свидетельствуют многочисленные сталинские премии”», — отметила Любовь Шапорина в уже цитировавшемся ранее дневнике. Борьба за качество литературы переросла в гонку за премиями.

В советское время первым номером всяких съездов и собраний всегда был «основной доклад», продолжавшийся несколько часов подряд: и три, и даже пять. Такими вот ритуальными докладами втирали очки начальству и промывали мозги присутствующим. И не дай Бог было нарушить сложившуюся годами эту косную и бюрократическую традицию. В кинокомедии «Карнавальная ночь» товарищ Огурцов, которому не удалось в новогоднюю ночь прочитать доклад «коротенько, минут на сорок», говорит: «За это дело… За срыв доклада…», — подразумевая грядущие кары на голову борющейся с ним прогрессивной молодежи. Т.е. сорвать доклад означало совершить жуткий антиобщественный поступок (а, быть может, и антисоветский!).

Доклад Алексея Суркова назывался оптимистично — «О состоянии и задачах советской литературы». Какое у неё могло быть состояние после двадцати лет сталинизма и послевоенной ждановщины? Полуживое, если использовать характеристику Вениамина Каверина. Хорошо о литературных нравах выразился Анатолий Рыбаков: «Не думай, подумал — не говори, сказал — не публикуй, опубликовал — пиши покаянное письмо». Кстати, по поводу покаяний это не шутка. Александр Твардовский 24 ноября 1954 года приводит такой разговор с украинским поэтом Петрусем Бровкой, посоветовавшим ему: «Выступи на съезде. Ты должен это сделать. Выступи, признай ошибки и дай перспективу советской поэзии». — «Какие же ошибки?» — «Ну, какие там есть». — «Какие же?» — «Да всё равно какие. Признай»…

Свои доклады озвучили азербайджанский поэт Самед Вургун («Советская поэзия»), киевлянин Александр Корнейчук («Советская драматургия») и другие. Общий вывод заключался в том, что надо и дальше творить в том же духе, совершенствуя и «обогащая» метод социалистического реализма. Новая политическая конъюнктура, заключавшаяся в том, что восхваление Сталина постепенно уступало место его разоблачению, требовала от писателей прекратить создание бесконфликтных произведений — это когда в романе есть два персонажа: очень хороший (секретарь райкома) и просто хороший (председатель колхоза). Формирование культа личности, в котором писатели принимали непосредственное участие, теперь в очень завуалированной форме объявлялось «приукрашиванием действительности», с которым нужно было бороться, причём с той же силой. Литераторы должны были умудриться увидеть «во всей сложности и полноте подлинную правду жизни как она складывается в современных международных условиях, в условиях развёртывающейся борьбы между лагерем империализма и лагерем социализма и демократии», что следовало из приветствия ЦК КПСС Второму всесоюзному съезду писателей. Внешняя угроза всегда очень удобна для нагнетания истерии, а если этой угрозы нет, её можно выдумать.

Обстановка, в общем, типичная для любого советского съезда: скука и тоска, а ведь речь идёт о собрании самых передовых советских писателей. «Два дня выбыло из строя. Пустопорожний президиум перед пустопорожним съездом», — отметил 4 декабря 1954 года Александр Твардовский, будто в воду глядел. Таким же мог быть разговор и на съезде колхозников или шахтёров. Но шахтёры вряд ли отважились бы «прикладывать» с трибуны своих коллег, как это принято у писателей. Например, Сурков, «обратившись к Маршаку и Михалкову, сидящим в президиуме, воскликнул, грозя пальцем: “А вас, товарищи, я обвиняю в том, что вы перестали писать сатиры для детей!”», — свидетельствует Шварц, запомнивший ироническую реакцию Чуковского, который, «услышав это, сделал томное лицо, закивал головой и продекламировал подчёркнуто грустно: “Да, да, да, это национальное бедствие!” то ли в шутку, то ли всерьёз».

«Съезд, дорогой и громоздкий, мог быть организован хитрее и искуснее. Слишком много обиженных…» — отметил Евгений Шварц. И решил, не тратя время попусту, не просиживать штаны на заседаниях, а гулять по Москве. Кстати, Шварцу тоже досталось, от докладчика Бориса Полевого. Это был «удар под дых» за формализм, в котором обвиняли драматурга. И Евгению Львовичу стало невмоготу: «И без того тяжёлый, многопудовый съезд наш в жарком Колонном зале стал трудно переносим. А тут ещё прибавилась и тяжесть на душе…» Тяжесть усугубилась горем — скоропостижно в 57 лет скончался прозаик и драматург Михаил Эммануилович Козаков (отец актёра Михаила Козакова). На съезд он так и не попал — ему стало плохо на улице. Похоронили Козакова на Немецком кладбище. Зловредная вражеская пропаганда получила на руки лишний козырь: съезд ещё не кончился, а его участники уже уходят из жизни!

В это трудно сегодня поверить, но Михаил Козаков умер оттого, что не получил билет на съезд. 23 января 1955 года Юрий Карлович Олеша вспоминал в дневнике, что Козаков, не услышав своего имени в списке делегатов, заплакал. Критик Юзеф Ильич Юзовский присутствовал при этом, уточняя: «Слёзы у него просто брызнули!» А гостевые билеты на съезд выдавали в ЦДЛ накануне его открытия. И Козаков «высказывал тревогу, дадут ли ему гостевой билет (мы — я и Сельвинский, — будучи делегатами, даже посмеивались над этой тревогой)… Вот таким я видел его в тот вечер, когда у него случился инфаркт. К сердцу, напрягшемуся для борьбы, и без того раскалённому в долгой борьбе за жизнь, он подпустил слишком близко — да просто приложил к нему! — горячительные образы Шолохова, билетов, которые могут дать, могут не дать, — и оно разорвалось. Боже мой, зачем это?» — писал Юрий Олеша.

Из доклада Алексея Суркова тем не менее писатели узнали и кое-что интересное. В частности, о том, что жив-здоров писатель-эмигрант Борис Зайцев, выступивший на радио «Освобождение» — так в 1954 году называлась радиостанция «Свобода»: «Враги нашей родины и нашей литературы не дремлют. По случаю нашего съезда из мусорной корзины истории был вытащен белый эмигрант Борис Зайцев, исторгнувший в бессильной злобе в свой белогвардейский микрофон словесную отраву». То ли Алексей Александрович сам регулярно слушал вражеские голоса, то ли нашлись люди повыше, кто рецензировал его отчётный доклад, но так впервые «вражеский голос» угодил в официальный советский бюрократический оборот. Думается, что среди делегатов были и те, кто сам накануне послушал Зайцева, мысленно с ним согласившись, так и другие, кто после съезда побежал покупать радиоприёмник, надеясь хоть из него узнать альтернативную точку зрения на происходящие в СССР события.

15 декабря Корней Чуковский, вернувшись со съезда, отметил в дневнике: «Впечатление — ужасное. Это не литературный Съезд, но анти-литературный съезд». С унынием, навеваемым бесконечными докладами, писатели боролись привычным методом — перекурами. Но в Большом Кремлёвском дворце к такому не привыкли, потом, правда, пришлось смириться. Специальные сотрудники — дежурные распорядители — привыкли запускать и выпускать из зала людей после звонка. Но писатели нарушали многолетнюю инструкцию. Теперь всё зависело от того, кто на трибуне: «Скучный выступающий — повалили курить, объявлен интересный — обратно», — вспоминал Константин Ваншенкин. Следующие заседания проходили уже в Колонном зале Дома союзов. Там уже чуть повеселее: «Длинные обзорные доклады, отчёты, вспыхивающие сшибки в прениях, бурлящие фойе и буфет, часто меняющаяся стенгазета съезда, возле которой тоже толпы, остроты, обиды, знакомства, встречи, объятия».

В стенгазете писательского съезда делегаты могли прочитать эпиграммы друг на друга, наиболее острые, само собой, были направлены против членов президиума. Например, такая, на Николая Грибачёва: «Его не выбрали на съезд, а Колька слушает да ест!» Сохранилась она благодаря Олесю Гончару, в памяти которого (и в дневнике!) осталась ещё и поговорка «Второй съезд — кто кого съест». А ещё прозвище Самеда Вургуна «копчёный тигр». И совсем не весёлые слова Михаила Шолохова в адрес Ильи Эренбурга: «Если вы мечтаете о парижских каштанах, не забывайте, что вы едите русский хлеб!» А почему нельзя мечтать о парижских каштанах и есть хлеб? Припомнилась и строка из стихотворения Сергея Михалкова: «А сало… русское едят!»

Стенгазета ещё и потому часто менялась на съезде, что в ней, как вспоминал Каверин, «кто-то осмелился заметить, что съезд проходит «шолоховато»». В «Чукоккале» об этом также говорится: «В начале Съезд шёл довольно гладковато, а потом пошёл шолоховато». Газета провисела всего несколько часов, но прочитать её успело немало писателей. Выступление Михаила Шолохова не назовёшь скучным, мало того, оно вызвало большой резонанс. Нашлись среди писателей смельчаки, выразившие открытый протест против этой «хулиганской» речи, как назвал её Каверин. В стенографическом отчёте съезда, впоследствии опубликованном, была указана следующая реакция делегатов при появлении Шолохова на трибуне: «Длительные, бурные аплодисменты. Все встают», — но Каверин утверждает прямо противоположное: «Это — ложь. Встали — не все. Оставшиеся сидеть и были те, кто впоследствии основал «Литературную Москву» и поддержал Солженицына, когда он обратился со своим знаменитым письмом к Четвёртому съезду».

Сборник «Литературная Москва», изданный московскими писателями в 1956—1957 годах, — знаковое событие оттепели. Два его выпуска вобрали в себя всё лучшее и живое, что тогда начало прорастать в советской литературе. И потому второй сборник оказался и последним. Отдел культуры ЦК сигнализировал: «В ряде произведений, включённых в выпущенный в начале 1957 года второй сборник “Литературной Москвы” (члены редколлегии Эммануил Казакевич, Маргарита Алигер, Вениамин Каверин и другие), отражено стремление к односторонне-обличительному изображению жизни. В рассказе Александра Яшина “Рычаги” все коммунисты сельской партийной организации — люди бесчестные и лицемерные. Сюда же следует отнести рассказы Юрия Нагибина “Свет в окне” и Николая Жданова “Поездка на родину”». Закрытие альманаха свидетельствовало об обратном: в нём была изображена реальная жизнь советского народа, а не та отлакированная, что видна исключительно из съездовского президиума.

Выступление Шолохова вызвало возмущение не только у Каверина: «Это было, так сказать, нападение на всю литературу справа. Всю жизнь он притворялся исконным казаком и на этот раз появился на трибуне в высоких сапогах и как бы с казацкой нагайкой, размахивая ею направо и налево…» Крепко досталось от Шолохова критикам, «в таком же базарном тоне был обруган Симонов. Утверждая, что этот писатель не что иное, как «голый король», Шолохов сказал: «Неохота нам, Константин Михайлович, будет смотреть на твою наготу, а поэтому, не обижаясь, прими наш дружеский совет: одевайся поскорее поплотнее, да одежку выбирай такую, чтобы ей век износу не было»». Из стенографического отчёта съезда, пишет Каверин, вымарали не только протест партийной части собрания против речи Шолохова, но и его упрёк Симонову: «Костя, подтяни штаны». «Прошёлся» Шолохов и по Илье Эренбургу и его «Оттепели». «Это была первая из тех речей Шолохова, которые, без всякого сомнения, были прямым результатом его творческого бесплодия», — замечает Каверин. А в опубликованной в 1960 году речи Шолохова на съезде слов «Костя, подтяни штаны», и правда, нет.

Протест против Шолохова озвучил старый писатель и классик соцреализма Фёдор Гладков — «белый как мел, держа бумагу дрожащими руками». Это стоило Гладкову таких нервных усилий, что он заболел и не мог уже вспоминать об этом эпизоде своей жизни без содрогания. Через четыре года он оказался в кремлёвской больнице в одно время с Чуковским, в соседней роскошной палате. 29 апреля 1958 года Корней Иванович записал их разговор: «Сейчас зашёл к нему и ужаснулся. Болезнь искромсала его до неузнаваемости. Последний раз я видел его на Втором съезде писателей, когда он выступил против Шолохова. По его словам, с этого времени и началась его болезнь. Он, по его словам, не готовился к съезду и не думал выступать на нём. Но позвонил Суслов: «Вы должны дать Шолохову отпор». Он выступил, страшно волнуясь. На следующее утро ему позвонили: «Вашим выступлением вполне удовлетворены, вы должны провести последнее заседание…» Это его и доконало, по его словам».

После выступления с осуждением Шолохова Гладков получил десятки оскорбительных писем не только с руганью, но и прямыми угрозами «уничтожить» его. Когда он рассказывал это Чуковскому, то не мог сдержать эмоций: «Гладков весь дрожит, по щекам текут у него слёзы — и кажется, что он в предсмертной прострации. — После съезда я потерял всякую охоту (и способность) писать. Ну его к чёрту. Вы посмотрите на народ. Ведь прежде были устои, такие или сякие, а были, а теперь — пьянство, разгул, воровство. А высшие власти…» А вскоре после этого разговора, в декабре 1958 года, переживший инфаркт Фёдор Васильевич Гладков, автор романов «Цемент» и «Энергия», дважды сталинский лауреат, скончался. А ведь он был всего на год моложе Чуковского. Вот что значит — протестовать против Шолохова.

Вызывающее поведение Шолохова заставило задуматься и Евгения Шварца: «Вглядываюсь в этого небольшого человека, вслушиваюсь в его южнорусский говор с «h» вместо «г» — и ничего не могу понять, теряюсь, никак не хочу верить, что это и есть писатель, которому я так удивляюсь… Он чуть ли не лучший писатель из всех, что собрались на съезд. Да попросту говоря — лучший. Никакая история гражданской войны не объяснит её так, как “Тихий Дон”… И никак не видно было сегодня ни по внешности, ни по говору, ни по тому, что он говорил, — что это вот и есть автор “Тихого Дона”…» Многие до сих пор не могут совместить два этих образа в одном: автора «Тихого Дона» и человека Михаила Шолохова. Несовместимость эта проявлялась в т.ч. и в дни таких вот писательских съездов, когда Шолохов, в общем-то не часто появлявшийся в столице, т.к. всё время жил и писал в Вешенской, приезжал в Москву. Ему бы и дальше там сидеть, что снизило бы накал претензий наиболее впечатлительной писательской общественности. Но «партийный долг писателя» вновь и вновь выносил его на трибуну. Получалась прямо-таки советская версия истории про доктора Джекила и мистера Хайда.

А вот в ЦК КПСС были прекрасно осведомлены о причинах столь странного несоответствия выдающего советского писателя и преданного партии человека: судя по документам, в это время Михаил Александрович вновь переживал обострение хронического заболевания, того же, каким страдал и Александр Фадеев, и ряд других советских писателей. Но не у всех из них болезнь протекала именно в такой форме. В Российском государственном архиве новейшей истории хранится интересный документ, из которого следует, что в сентябре 1955 года Секретариат ЦК КПСС поручил 4-му Управлению Министерства здравоохранения СССР организовать лечение «т. Шолохова М.А., поместив его с этой целью в больницу, а также обязал т. Шолохова выполнять все предписания врачей». Однако это решение не было выполнено: «Здоровье писателя катастрофически разрушается, и он теряет всякую способность к творческой деятельности. В настоящее время он находится в состоянии тяжёлого запоя, скандалит, оскорбляет близких, носит с собой оружие. Прошу ЦК КПСС обязать начальника 4-го Управления Министерства здравоохранения СССР т. Маркова А.М. организовать в принудительном порядке лечение т. Шолохова М.А.». Это письмо за подписью заведующего отделом культуры ЦК КПСС Дмитрия Поликарпова было направлено Михаилу Суслову 13 декабря 1956 года, с которым тот «ознакомился». Надо полагать, что аскет Суслов испытывал вполне искреннее желание вернуть выдающегося советского писателя в чувство, ибо сам он пил только по праздникам.

С болезнью Шолохова справиться не могли не только в писательской поликлинике, но и в кремлёвской больнице. Письмо Поликарпова было основано на медицинском заключении, составленном в Четвёртом управлении Министерства здравоохранения СССР: «На почве хронической алкогольной интоксикации у тов. Шолохова М.А. развиваются цирроз печени, кардиосклероз, общий атеросклероз и гипертоническая болезнь. Обычные увещевания и попытки заставить тов. Шолохова М.А. провести необходимое лечение успеха не имели…» (3 сентября 1955 года). А попытки предпринимались довольно неожиданные, например, Шолохову настоятельно рекомендовали отложить в сторону бутылку с коньяком и заняться «физкультурными играми на свежем воздухе», чему он упорно противился, быть может, по той причине, что играть было не с кем, а выпить можно и одному. Ведь в этом и есть один из признаков алкоголизма. Зная о том, насколько больным человеком был Михаил Александрович, его всё равно выпускали на съездовскую трибуну, бесстыдно используя.

Творческая судьба многих писателей, и не только советских, связана с такой болезнью. Уместно привести мнение Василя Быкова: «В довольно драматическом и богемном писательском быту немалую проблему создавал алкоголь. Частые поездки, хождение в гости, заседания и съезды почти никогда не обходились без дружеских застолий, нередко длительных и чрезмерных. Не всегда они заканчивались мирно — иногда вспыхивали свары, что стоило нервов…» Не только нервов, но и истинного позора и собственной дискредитации.

Но вернёмся на съезд, к Евгению Шварцу. Что касается оценки союза писателей, то в своей знаменитой «Телефонной книжке» он даст ему следующую убийственную характеристику (10.6.56): «Все прошедшие годы прожиты под скалой “Пронеси, господи”. Обрушивалась она и давила и правых, и виноватых, и ничем ты помочь не мог ни себе, ни близким. Пострадавшие считались словно зачумлёнными. Сколько погибших друзей, сколько изуродованных душ, изуверских или идиотских мировоззрений, вывихнутых глаз, забитых грязью и кровью ушей. Собачья старость одних, неестественная моложавость других: им кажется, что они вот-вот выберутся из-под скалы и начнут работать. Кое-кто уцелел и даже приносил плоды, вызывая недоумение одних, раздражение других, тупую ненависть третьих. Изменилось ли положение? Рад бы поверить, что так. Но тень так долго лежала на твоей жизни, столько общих собраний с человеческими жертвами пережито, что трудно верить в будущее. Во всяком случае, я вряд ли дотяну до новых и счастливых времён. Молодые — возможно…». Евгений Львович предчувствовал — он умер в 1958 году, а лучшие времена наступили, в т.ч. благодаря его пьесам: «Дракон», «Тень», «Голый король» и другим. Думается, что этот самый Дракон сидел на этом съезде едва ли не в каждом писателе, не говоря уже о президиуме.

А Чуковскому стало плохо — он вообще зря пошёл на этот съезд, вызвавший в его душе так много переживаний, ему бы надо было последовать примеру Бориса Пастернака: «19 декабря. Не сплю много ночей — из-за Съезда. Заехал было за Пастернаком — он не едет: “Кланяйтесь Анне Андреевне”, вот и всё его отношение к съезду. Я бываю изредка — толчея, казённая канитель, длинно, холодно и шумно». На одном из заседаний Корнею Ивановичу даже дали слово, встретили автора «Бармалея» аплодисментами, горячо: «Читал я длинно, но слушали и прерывали аплодисментами. Но того успеха, который был на I съезде, не чувствовал — и того единения с аудиторией». В итоге после перенесённых волнений 24 декабря он на съезде «сомлел», т.е. потерял сознание. Пришлось приводить в чувство.

Если бы основной доклад на съезде делали Твардовский, Шварц, Казакевич, Паустовский, несомненно, перекуров бы было меньше. Но кто бы выпустил на трибуну Паустовского? Ему-то слово и не дали — хотя оно было бы более ценным и нужным в декабре 1954 года, чем выступление Шолохова. Константину Георгиевичу не отказывали, а всего лишь записали его в конец списка делегатов, просившихся на трибуну. Это был испытанный приём по затыканию ртов: попробуй, дождись своей очереди! А когда прения предложили прекратить (по «просьбе» тех же делегатов), ряд писателей обратились в президиум съезда к Симонову с просьбой дать слово Паустовскому, который «хотел говорить <…> о праве искусства на независимость, без которой оно превращается в рупор пропаганды», — пишет Каверин. А вот Шолохов превратить искусство в «рупор пропаганды» был не прочь. Заканчивая свой доклад на бравурной ноте, он заявил: «О нас, советских писателях, злобствующие враги за рубежом говорят, будто бы пишем мы по указке партии. Дело обстоит несколько иначе: каждый из нас пишет по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии и родному народу, которому мы служим своим искусством».

А делегаты уже засыпали от тоски:

Скучно. Поздно. Время — за ночь.

Дым табачный очи ест…

Голоснём, Корней Иваныч,

И закончим этот съезд!

Призывал в «Чукоккале» поэт Александр Жаров 25 декабря 1954 года.

Итог подвёл Александр Твардовский, но не с трибуны, а в дневнике 27 декабря 1954 года: «Две недели съезда, который сам себя съел, т.е. изжил, обнаружил свою никчёмную громоздкость, которая стала очевидной даже для тех, кто, может быть, ждал от него чего-нибудь».

После Второго съезда последовал Третий (1959), Четвёртый (1967), Пятый (1971), Шестой (1976), Седьмой (1981) и, наконец, Восьмой, последний (1986). И все они, в общем, были похожи друг на друга по форме и содержанию.

Мы уже побывали на банкетах и приёмах по случаю съездов, а теперь узнаем, где и как жили писатели, приезжавшие в Москву из союзных республик. Размещали их в гостинице «Москва», построенной к 1935 году в Охотном ряду (в советское время — проспект Маркса) и полагавшейся по статусу депутатам Верховного Совета СССР и РСФСР. Таким образом демонстрировалась важность писательских съездов, участники которых приравнивались к депутатам. В «Москву» после окончания пленарных заседаний отправлялись не только иногородние писатели, но и их коллеги со столичной пропиской, дабы продолжить общение в неформальной обстановке. Благо что гостиничные «прения» не подвергались уже никакому регламенту. Здесь писатели чувствовали себя более раскованно.

«Москва» особенно была дорога писателям старшего поколения, жившим здесь в военные годы. Поздней осенью 1941-го, когда во многих московских домах отключили отопление и электричество, столичных писателей переселили в эту гостиницу. Здесь же разместили эвакуированных из Ленинграда литераторов, например, Ольгу Берггольц, поразившуюся, что москвичи не знают всей правды о блокаде. Приезжавшие с фронта писатели так же могли получить номер в «Москве». Так что вспомнить было что. Однако, не смотря на то, что гостиница «Москва» была самой вместительной в столице, обнаружилось, что одной её недостаточно для размещения участников не только писательских съездов, но и многих других, число которых с началом оттепели росло год от года. И тогда в Зарядье начали строить одну из самых больших гостиниц в Европе — «Россия». Открылась она в 1967 году к радости в т.ч. и гостей столицы.

Ну а как расценивали возможность пожить в «России» писатели? Казалось бы — новая гостиница с пятью ресторанами, один из которых разместился на 21-м этаже, позволяя жующим гражданам ещё и рассмотреть город-герой с птичьего полёта. Живи и радуйся! Но нет. Выбор между «Москвой» и «Россией» подтверждал номенклатурный вес писателя. Здесь тоже «сортировали» литераторов по рангу. Один из самых известных советских писателей, что так и не переехал в Москву, а остался жить на своей малой белорусской родине (оставшись ей верным до конца), Василь Быков рассказывает про 1967-й год: «В Москве собирался [Четвёртый] съезд СП СССР, из Минска мы поехали большой группой. Перед открытием, как обычно, толпились в тесных коридорах на Воровского, получали направления в гостиницы. Это было важное и сложное дело — размещение по гостиницам. Поселяли с большим разбором, в зависимости от веса, который имели те или иные писатели и организации в глазах начальства. Одних (руководителей, депутатов, народных) селили в гостинице «Москва», других, без титулов и заслуг — в «России». Получив направление в гостиницу рангом ниже, шли жаловаться Маркову или Воронкову или посылали к ним Шамякина (И.П.Шамякин, один из руководителей Союза писателей Белоруссии — А.В.) с ходатайством. Шамякин ходатайствовал тоже с большим разбором, не допуская уравниловки. Я получил номер в «Москве», Адамович — в «России»».

Затем Быков с Адамовичем узнали от Анатолия Гладилина об открытом письме Александра Солженицына съезду писателей — в защиту свободы творчества и против цензуры. Они также поставили свои подписи. Потом позвонили Солженицыну, с которым ещё не были знакомы. Александр Исаевич предложил встретиться. Договорились повидаться в гостинице «Москва», в номере Быкова.

Солженицын пришёл к Быкову и Адамовичу уже на следующее утро. «Купили выпивку», — сообщает Василь Владимирович, приготовивший для такого торжественного случая ещё и фотоаппарат. Александр Исаевич немного припозднился. Поговорили откровенно, как единомышленники. Солженицын сказал, что рад познакомиться с белорусами лично, что читал их книги, разделяет их пафос. Поведал он и о своих литературных планах. В конце разговора сфотографировались на память.

Застать Быкова на его месте во время съезда было нелегко: в зале он появлялся редко, большую часть времени проводя в кулуарах или в буфете. Туда стекалось немало писателей: докладная скучища кого угодно могла довести до буфета. Но вот незадача: если еды было навалом, то выпивка отсутствовала как таковая. Литераторы негодовали: «Особенно возмущался Виктор Астафьев — я к тому времени был уже с ним знаком и мы хотели обмыть встречу. Да не было чем. И Виктор громко, повергая в смятение вышколенную гэбистскую обслугу, возглашал, что без водки не победили бы в войне — даже с громовыми призывами политруков. “И белорусские партизаны это знают — правда, Василь?” — шутливо обращался он ко мне. Я согласился…»

Встреча с Александром Солженицыным и Виктором Астафьевым, что жил в ту пору в Вологде, стала для Василя Быкова главным событием съезда. Но как же быть, если обмывать нечем? Находчивые писатели и здесь доказали свою близость к народу: «Шикарной закуски в Кремле было навалом, а спиртного ни капли. В гостинице, наоборот, буфеты ломились от выпивки, а закусить было нечем. Как всегда, с закусью в стране была напряжёнка. Утром за завтраком мы долго решали задачу: как пронести на съезд бутылку… А проверяли нас на каждом шагу, во всех дверях, возле которых гэбисты обычно дежурили парами: пока один проверял документы, сверяя фотокарточку с оригиналом, второй производил «визуальный обыск», бдительно приглядываясь к карманам и к тому, что в руках. Выход нашли самый простой — выпить в гостинице, а закусывать бежать в Кремль». Вот и правильно!

Так и сделали. И уже в благостном утреннем настроении белорусские делегаты двинулись на съезд, однако всю обедню неожиданно испортила охрана: «Мы не успели перебежать проезд Спасской башни на зелёный свет светофора и остановились. Но один из делегатов (не из нашей компании), старый туркменский писатель, пошёл на красный свет и был задержан гэбистом в форме, который грубо рванул старика за плечо и стал отчитывать. Этого не выдержал Григорий Бакланов, оказавшийся рядом. Я никогда не видел Григория таким разгневанным: он бросился защищать старого туркмена на глазах десятков прохожих, возмущённо стыдил гэбиста. Но тот тоже пришёл в ярость, потребовал у Бакланова пропуск, стал орать: «Я его сейчас порву, и ты больше не увидишь свой съезд!» На что Бакланов ответил с вызовом: «Ну порви! Порви! Что же ты не рвёшь?» Тот, однако, не порвал, — видно, добрый попался… Этот поступок Бакланова многое мне объяснил в его характере, твёрдом и упрямом… Среди нас в смелости и принципиальности не уступал ему разве что один Алесь Адамович». В принципиальности Григория Бакланова мы уже имели возможность убедиться.

Кстати, Григорий Яковлевич вспоминал, что в гостинице «Россия», в полуподвальном этаже, во время съездов была организована распродажа всякого рода дефицита для писателей: на прилавках были разложены «богатства», за которыми устремлялись по вечерам делегаты с жёнами (днём нельзя — заседания!). «И какие страсти разгораются, какие обиды. Кто-то будет осчастливлен, кто-то уязвлён: как в кремлёвском зале».

На этом съезде, свидетельствует Василь Быков, всё шло «как обычно, произносились речи, привычно скучал президиум. В кулуарах было интересней». И вновь «гвоздём программы» стал Виктор Некрасов, ещё не покинувший СССР, «в облике парижского клошара — в нестиранной тенниске, старых джинсах, в разношенных сандалетах на босу ногу, — из них торчали пальцы с жёлтыми старческими ногтями». Столь «свободный» стиль одежды Некрасова воспринимался как вызов: «Зато его сразу окружили молодые, и из их тесного круга на лестнице доносились весёлые голоса и смех. Гэбисты в штатском вынуждены были притворить дверь в зал. Важно, что встречи и знакомства продолжались и после съезда, в гостиницах и ресторанах. В один из вечеров на квартире у Валентина Оскоцкого познакомился с очень уважаемым мною критиком Игорем Дедковым. Он давно жил в Костроме, в Москве появлялся редко».

Одним из незабываемых событий съездовской канители стало открытое письмо Александра Солженицына. Автор разослал более двухсот его копий в президиум и делегатам съезда, а также в редакции советских газет и журналов. Отпечатанный на машинке текст он дополнял от руки фамилией адресата. Однако опубликовали его во многих странах Европы, но только не в Советском Союзе. Это был, наверное, первый такой случай бескомпромиссной борьбы за свободу слова. Благодаря тому, что письмо прочитали по «вражеским голосам», его содержание быстро стало известно не только советским писателям, но и многим читателям.

Само собой, делегатом Александр Исаевич никак не мог стать, а потому обратился напрямую к съезду, главным образом, конечно, к верхушке Союза писателей, 16 мая 1967 года. Солженицын просил обсудить «нетерпимое дальше угнетение, которому наша художественная литература из десятилетия в десятилетие подвергается со стороны цензуры и с которым Союз писателей не может мириться впредь». А также прекратить его преследование по политическим мотивам и бессовестную клевету, что лилась на него со страниц советских газет.

Трудно себе представить, чтобы письмо Солженицына было бы оглашено на съезде или даже самого его автора допустили бы на трибуну — уже сама эта фантастическая возможность нарушила бы цензуру, ставшую основой существования не только Союза писателей, но всей советской идеологии. Солженицын написал то, о чём думали многие, тот же Паустовский, так и не получивший слово на Втором съезде. А ведь просили немногого: хотя бы передать право литературным журналам самим решать, что и как публиковать (издания эти находились под тяжёлым спудом партийного контроля: и главные редакторы, и их замы, и завотделами должны были состоять в КПСС).

18 мая 1967 года письмо Солженицына прочитал Фёдор Абрамов и отметил в дневнике: «Документ исторический. Вероятно, он войдёт в историю наравне с письмом Чаадаева, а что касается парада, то он безнадёжно испорчен. Как будут чувствовать себя делегаты съезда, имея у себя в кармане такое письмо? Аввакум середины XX века требует отмены всякой цензуры, действенной защиты писательских прав и помощи себе. Да, великое мужество надо иметь, чтобы решиться на это. Боюсь за Солженицына. Неужели и он станет жертвой исторической закономерности — лучший погибает, процветает мещанин? Сегодня, видимо, не один я плохо спал. Сегодня, видимо, не один я не могу работать. Солженицын обращается к твоей совести. Но что делать?»

Долго размышлял над письмом и прочитавший его Анатолий Жигулин: «Боюсь за Солженицына», отметил он в дневнике 21 мая 1967 года. Да, многие так и не сомкнули глаз, прочитав обращение Александра Исаевича. Одни сопереживали, иные мучались совестью, другие, от которых зависела судьба писателя, искали повод загнать его в угол. Александр Трифонович Твардовский 7 июня 1967 года описывает перепалку литературных генералов, возникшую на первом после съезда заседании секретариата Союза писателей: «Салынский: “Зачем же мы будем его отдавать врагам. — Грибачёв: А он и есть враг, зачем он нам”». Обращает на себя внимание используемая риторика, словно на дворе не 1967-й год, а 1937-й.

Солженицыну не удалось добиться выполнения ни одного своего требования, да вряд ли он на это рассчитывал. Но он сумел совершить то, чего ранее до него никто не решался сделать: сорвать съезд, т.е. «парад», как его назвал Абрамов. А съезд этот, к которому активно готовились, поскольку проходил он в юбилейный год пятидесятилетия ВОСР (Великой октябрьской социалистической революции), должен был иметь «показной, победный характер» по словам Александра Гладкова, выразившего надежды либеральной части общества: «Общее мнение: Синявского и Даниэля, а также арестованную за январскую демонстрацию молодёжь тихо выпустят» (из дневника). Но «общее мнение» ошибалось. Никого не отпустили.

А упомянутые литераторы Андрей Донатович Синявский и Юлий Маркович Даниэль провинились тем, что посмели публиковаться за рубежом, за что и были арестованы в 1965 году, а в следующем году осуждены по часто применявшейся в отношении слишком свободолюбивых писателей статье «антисоветская агитация и пропаганда». Виновными себя не признали. Отбывали они срок в колонии строгого режима. Процесс широко освещался в советской печати. Многие коллеги Синявского и Даниэля, а также учёные, деятели культуры не побоялись выступить в их поддержку, в т.ч. Павел Антокольский, Белла Ахмадулина, Валентин Берестов, Юрий Домбровский, Анатолий Жигулин, Лев Копелев, Юрий Левитанский, Юрий Нагибин, Булат Окуджава, Давид Самойлов, Корней и Лидия Чуковские, Варлам Шаламов, Виктор Шкловский, Илья Эренбург и другие.

Анатолия Жигулина заставили снять свою подпись: «6-го мая я подписал, точнее — написал под диктовку Л.Лавлинского письмо-отказ от подписи под письмом о взятии на поруки Синявского и Даниэля. Пугал меня Лавлинский люто. Начинал с совести, с Ленина. И переходил к прозе: издавать не будут, на работу не возьмут ни меня, ни Ирину (жена — А.В.). И за границу, мол, хотели тебя послать, а ты… А у меня должна быть 10-го вёрстка. Цензура… Что касается заграницы, то вопрос этот сразу отпал. Я сказал, что мне туда ехать не в чем — нет ни ботинок, ни костюма…» (из дневника 9 мая 1966 года; Упомянутый Леонард Илларионович Лавлинский — инструктор отдела культуры ЦК КПСС в 1965—1970 годах, впоследствии заместитель главного редактора журнала «Дружба народов»). Приведённый Жигулиным разговор — вполне обычный для того времени. Как видим, техника кнута и пряника в работе власти с советскими писателями применялась широко.

5 декабря 1965 года в день советской Конституции (ещё старой, сталинской) на Пушкинской площади собрался пусть и малочисленный, но громкий несанкционированный митинг в поддержку арестованных литераторов, на котором и прозвучало знаменитое требование: «Уважайте собственную Конституцию!» Что же касается январской демонстрации, о которой пишет в дневнике Александр Гладков, то она прошла 22 января 1967 года опять же «на Пушке» и закончилась арестом её участников. Этот знаковый день считается одним из истоков правозащитного движения в СССР.

А в качестве главного «общественного» обвинителя вновь выступил Михаил Шолохов, произошло это на 23-м съезде КПСС в Кремле весной 1966 года: «Попадись эти молодчики с чёрной совестью в памятные 20-годы, когда судили не опираясь на строго разграниченные статьи уголовного кодекса, а руководствуясь революционным правосознанием… (бурные аплодисменты)… Ох, не ту бы меру наказания получили бы эти оборотни!» Между прочим, один из этих «оборотней» — Юлий Даниэль — фронтовик, прошёл войну, был ранен.

После освобождения из лагеря в самом начале 1970-х, Андрея Синявского с супругой Марией Васильевной Розановой отпустили во Францию, где он стал профессором русской литературы в Сорбонне. С 1978 года они издавали ставший авторитетным за рубежом журнал «Синтаксис: публицистика, критика, полемика». Даниэль остался в СССР, жил переводами, печатался анонимно. Реабилитировали писателей в 1991 году.

А в 1967 году на писательском съезде имена осуждённых литераторов если и не назывались с трибуны, то по крайней мере были у всех на слуху. Как и письмо Солженицына. И съезд оказался сорванным. В чём это выразилось? Павел Антокольский записал в дневнике 25 мая: «Вчера после моего двухдневного пребывания на съезде мы вернулись сюда с твёрдым намерением больше туда не являться. Заранее можно было представить ничтожный характер этого съезда. Но действительность превзошла все эти представления. До чего глупо, бездарно и бессодержательно всё, что там говорится и делается. Никто в зале не сидит, все слоняются из угла в угол по этим огромным дворцовым залам или гуляют (несмотря на жару) по Кремлю…» К Антокольскому мы ещё вернёмся.

За два дня до открытия съезда Солженицын навестил больного пневмонией Чуковского. В противоположность захворавшему дедушке Корнею Александр Исаевич выглядел «румяным, бородатым, счастливым». Поговорили. Гость «ясноглазый и производит впечатление простеца», рассказывал, а больной слушал. Мудрый Чуковский назвал его требования отмены цензуры «безумными», ибо «государство не всегда имеет шансы просуществовать, если его писатели станут говорить народу правду». Старый литератор был провидцем. А эти его слова можно использовать в качестве эпиграфа.

Но «безумные» требования Солженицына поддержало немало его коллег, направивших в президиум съезда обращение: «Письмо А. И. Солженицына ставит перед съездом писателей и перед каждым из нас вопросы чрезвычайной важности. Мы считаем, что невозможно делать вид, будто этого письма нет, и просто отмолчаться. Позиция умолчания неизбежно нанесла бы серьёзный ущерб авторитету нашей литературы и достоинству нашего общества». Среди подписантов: Паустовский, Каверин, Тендряков, Искандер, Трифонов и другие, почти 90 смелых человек. Тогда даже чтобы закорючку свою поставить под коллективным письмом, и то нужно было набраться отваги. Не все решались. Григорий Бакланов вспоминает в мемуарах, как они с Владимиром Тендряковым поехали на его машине собирать подписи в поддержку Солженицына. Встретив Александра Яшина, предложили и ему подписать: «Нет, — сказал он, — не обижайтесь, ребята. Не подпишу». Его громили, просто-таки изничтожали за его «Вологодскую свадьбу». «Вы не знаете силы этой системы». И рассказал, к слову, анекдот, как позвали слесаря чинить кран. Починил он на кухне, потёк кран в ванной. Починил в ванной, опять потёк на кухне. «Нет, не возьмусь, всю систему менять надо…» До полной смены всей системы нужно было ещё дожить, правда, кончилось все её полным сломом.

В то же время некоторые писатели переживали, что им не предлагают поставить свою подпись под очередным коллективным воззванием. «В шестидесятые годы появились так называемые подписанты. Они выступали в защиту пострадавших… Подписывать тогда было престижно», — таково мнение сотрудницы «Нового мира» Натальи Бианки, муж которой, прозаик Александр Письменный, «страдал, что ему никто ни одно письмо не предложил подписать».

Письмо Солженицына ещё раз подтвердило, что иногда и один в поле воин. И стоит лишь кому-то начать, произнести то, о чём думают другие или говорят на кухнях и в курилках, как то тут то там слышатся голоса поддержки, перерастающие в хор. В 1967 году таким человеком оказался Александр Исаевич, взявший на себя смелость назвать всё происходящее своими именами. И как обычно бывает в таких случаях, чем больше скрывают, тем сильнее интерес у общества к тому, что замалчивают. Наталья Бианки вспоминала, как в редакции «Нового мира» ей по секрету дал почитать это письмо критик Юрий Буртин: «Будь осторожна, тебя за чтением никто не должен увидеть!» Фамилию Солженицына он не назвал, опасаясь прослушки: лишних разговоров в кабинетах старались не вести. Бианки закрылась на ключ, читает. Вдруг стучит в дверь Юрий Трифонов: «Я ведь знаю, что ты у себя. Открой». Открыла. Трифонову тоже дала почитать. Проходит несколько часов. И возникает страшный скандал. Оказывается, Трифонов пошёл к Твардовскому, а тот ему сам предложил письмо прочитать. А Юрий Валентинович возьми и скажи, я, мол, уже читал в редакции.

Твардовский «стал кричать и требовать крови», — рассказывал Наталье Бианки Трифонов, отказавшийся назвать её фамилию: «Кто мог представить, что он выдаст такую реакцию, а тем более учинит такой скандал?.. Если можешь, прости меня». Само письмо Юрий Буртин уже успел положить обратно в сейф. Возмущение Александра Трифоновича вполне понятно — получается, что о письме, которое читать можно только под одеялом, уже знают все в редакции. Мало того, что прослушивают телефоны, так ещё и это! Никакой конспирации! И как письмо могло покинуть сейф? Наталья Бианки готова была принять на себя положенную ей кару, но на следующий день Твардовский заболел. И история позабылась. Постепенно прошла и её обида на Трифонова.

Изучение дневников и писем советских граждан той поры показывает: разве что ленивый не читал это письмо в самиздате или не слушал его по «вражеским голосам». Официальное табу на оглашение послания Солженицына на съезде (притом что его делегаты с текстом были ознакомлены, благодаря его автору) ознаменовало новый этап в развитии не только советской литературы и искусства, но и общества в целом. Отныне на совершенно законных основаниях существовало как бы две реальности: официальная и настоящая, подлинная, как бы кому ни хотелось.

И опять, как и в 1954 году, на борьбу, теперь уже с Солженицыным, отправился Михаил Шолохов. Судя по тому, что писатель ещё был в неплохой физической форме, кремлёвские врачи переборщили со своими диагнозами: гипертония, цирроз и т.д. От водки, как говорят в народе, ещё никто не умирал. Шолохов не только выступил на Четвёртом съезде 27 мая 1967 года, но и 8 сентября 1967 года обратился в секретариат Союза писателей СССР с письмом: «У меня одно время сложилось впечатление о Солженицыне (в частности после его письма съезду писателей в мае этого года), что он — душевнобольной человек, страдающий манией величия. Но если это так, то человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся на трагических событиях 37-го года и последующих лет, принесёт огромную опасность всем читателям, и молодым особенно. Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек. И в том и в другом случае Солженицыну не место в рядах ССП. Я безоговорочно за то, чтобы Солженицына из Союза советских писателей исключить». Призывая к исключению, Шолохов и предполагать не мог, что в недалёком будущем Солженицын так же, как и он, получит Нобелевскую премию. В каком-то смысле встав с ним в один ряд.

Это письмо получило огласку, найдя не только поддержку у тех почитателей Шолохова, которые когда-то травили старого Фёдора Гладкова, но и вызвало гнев у сторонников иного мнения. 10 марта 1968 года Александр Гладков отметил: «После выступления Шолохова на съезде писателей почтовое отделение в Вёшенской было завалено посылками в его адрес с томами его сочинений, которые отсылали ему. Дали указание, подобные посылки задерживать в Ростове, но и там образовались залежи. По особому секретному циркуляру эти посылки стали вскрывать и книги передавать в библиотеки». Какая занятная подробность, вероятно, библиотеки Ростовской области ломились от книг Шолохова…

Так же, как либеральная часть писательского сообщества требовала свободы, так и консерваторы ждали дальнейшего закручивания гаек. Причём с неменьшей силой. И подобное происходило почти на каждом съезде. В итоге последние всегда брали верх, даже будучи в меньшинстве, ибо их влияние было сосредоточено в президиуме и выше по властной вертикали. И тогда у либералов порою опускались руки. 24 марта 1966 года Александр Твардовский размышляет: «Там, где нет автономии, искусство умирает, как у нас… и в Китае. Оно не может быть придатком, “помощником”, — оно может оказывать действительную помощь, могучую, безусловную, но не в качестве “помощника” по должности, по штатному расписанию. По должности “партийное” искусство — прибежище всего самого подлого, изуверски-лживого, своекорыстного, безыдейного по самой своей природе (Вучетич, Серов, Чаковский, Софронов, Грибачёв, — им же несть числа). Удивительное дело: как только является художник честный, талантливый, любящий, верящий, — его “накрывают”. Шолохов — ныне бывший писатель, поддерживающий своё официальное благополучие лишь своим постыдным самоустранением (да кабы ещё только самоустранением) от сегодняшней судьбы искусства и литературы».

И ещё одни важные для себя мысли записал в тот день Александр Трифонович: «Это те слова, которых уже не нужно говорить, если так думаешь, — их может заменить молчание… И странное, нет не странное вовсе дело, испытываю — радость освобождения от необходимости врать, натягивать». Но желающих врать у нас всегда хватает…

У украинской делегации были свои думы. Олесь Гончар 24 мая в дневнике отметил: «Доклады сделали этот съезд серым. Но, может, ещё услышим живое слово». И далее: «Выступал. Было сложно и бурно. Говорят, вбежали распорядители, подумав, что кто-то прибыл из начальства. Есть и весёлое. Монголы подарили портрет Горького. Поставили на столе. Из зала пришла в президиум записка: “Примите срочные меры: портрет Горького закрыл Гамзатова”». О выступлении М.Танка: «Это не тот танк, наезжает на бровку» (имеется в виду поэт Петрусь Бровка. — А.В.). Кто-то бросил фразу: Ох, эти хохлы: мы им разгромили Сечь, а они теперь завоёвывают Кремль. Ему ответили: — Не надо нам Кремля, не хотим ничего завоёвывать, верните нам Большой Луг вольностей». Выступление Олеся Гончара похвалил Твардовский: они были тёзками, Гончара на русский лад официально именовали Александром Терентьевичем.

Выступление Шолохова Олесю Гончару так же пришлось не по душе: «Противно. Выгораживал цензуру, пытался доказать, что свобода творчества писателям не нужна. Не побрезговал демагогией. Оганьбив себя». Какое сочное выражение, свидетельствующее о богатстве русского и украинского языков! В Большом русско-украинском словаре «гоньба» переводится как «преследование зверя на охоте». Охотником, надо понимать, Гончар считает Шолохова, преследующего Солженицына.

А вечером Гончар с другими гостями из Киева «слушали у друзей записанные на плёнку ростовские колокола. Грандиозно. Бетховен на колокольнях России». Познакомился он и с Андреем Вознесенским: «Чистая душа — такое впечатление. Бывает, вот так видишь, что главное, определяющее в человеке — чистота. Потом всё остальное. После жары, духоты в дни съезда наступило вдруг похолодание. И верю, по народной примете, что это похолодание временное, весной оно наступает каждый раз, когда цветёт калина. А в Кремлёвском саду она именно зацвела. Бело, чисто. Поэтому и похолодало».

Для того, чтобы попасть на съезд в Кремле, литератору по заведённым правилам требовалось пройти сито выборов в первичных писательских организациях. Здесь порою разыгрывались подлинные драмы. Посидеть на съезде хотели многие, да только посылали не всякого. А участие в съезде украшало биографию советского писателя независимо от места его проживания. К тому же избрание делегатом съезда было куда лучше для писателя, чем неизбрание. Дело даже не в почёте и уважении, а в том, что если избрали тебя, то это значит, что не избрали кого-то другого. И вот тому, другому, очень плохо. Не зря Евгений Шварц отметил в дневнике 12 октября 1954 года: «Выберут делегатом на съезд — хлопотно. Не выберут — ещё хуже». Хлопоты были связаны с необходимостью участвовать в бюрократическом процессе, в частности, для сказочника Шварца — готовить содоклад о положении детской литературы в Ленинграде. Это ему надо было?

Особенно заманчиво выглядело избрание на съезд для писателя из союзной республики, например, Средней Азии и Закавказья. Многие из них получали не только красивый, специально изготовленный значок, который можно было прикрепить на лацкан парадного пиджака и приехать в таком виде в родной кишлак или аул, но и возможность побывать в столице нашей родины. Шварц в этой связи писал, что телефонный переговорный пункт в гостинице «Москва» напоминал встревоженный улей: приезжие писатели-делегаты звонили в Тбилиси, Баку, Сыктывкар с рассказами о том, как тепло их принимает советская столица. На каких только языках ни говорили они! Здесь же в почтовом отделении стучали наперегонки молотки, забивая деревянные ящички с посылками, отсылаемыми домой. Описывая творившееся вокруг, Шварц подобрал яркий эпитет — «громоздкость происходящего», как будто речь идёт о чём-то огромном и одновременно пустотелом.

Писатель из Белоруссии Иван Петрович Шамякин (по совместительству он был ещё и председателем Верховного Совета БССР) на одном из съездов так же поразился увиденному: «Мне было больно слушать скучные речи. А в отеле соскучилась Маша (жена — А.В.). Правда, занятие у неё было маленькое, приятное. В отеле был открыт сувенирный и продуктовый магазин для делегатов. Товары в основном импортные. Там продаются отличные товары. И всё это без наценок, в красивейшей сувенирной упаковке. В холле есть почтовое отделение с необычной организацией приёма посылок: специальные фанерные ящики, скотч. Упаковка — три-четыре минуты. Конвейер». В первый день жена сказала ему, что отправила домой четыре посылки. Шамякин ужаснулся: «Что ты! Что они скажут о нас?» — «Одна дама в соболях из Сибири громко хвасталась, что послала двадцать посылок. Я не боюсь, что они скажут» (из дневника).

В РСФСР долго не было своего национального Союза писателей, его учредительный съезд состоялся в 1958 году в Москве. В президиуме уселось и правление нового союза во главе с Леонидом Соболевым (в 1970 году его сменил Сергей Михалков). Соболев — моряк до мозга костей и ещё один дворянин в союзе писателей, выпускник кадетского корпуса, гардемарин, участник Моонзундского сражения, автор романа «Капитальный ремонт». Примечательно, что Соболев, как и Федин, был беспартийным писательским вожаком. Но это была беспартийность такого рода, что ей могли позавидовать даже сами большевики-ленинцы. Известна фраза Хрущёва, брошенная им во время встречи с писателями на правительственной даче в Семёновском 19 мая 1957 года, что он ручается головой за беспартийного Леонида Соболева, а за коммунистку Маргариту Алигер и руки не подымет.

Анатолий Алексин вспоминал: «Был такой Леонид Соболев, беспартийный, но страшно подобострастный. При личном контакте с властью он всегда разыгрывал сердечный приступ от избытка чувств, вызывали “скорую”, — ну и когда в очередной раз повторилась та же история, Маргарита Алигер громко сказала: “Когда же прекратятся эти спектакли!” Хрущёв тогда разъярился и с трибуны кричал: нам беспартийный Соболев дороже партийной Алигер! Потом позвал Маргариту на трибуну: давайте мириться. Протягивает ей руку. И она ему — генсеку! — не подаёт руки! При Сталине расстреляны были бы все, кто это видел! Позже Алигер позвонила ему, уже опальному, поздравила с семидесятисемилетием. Он расплакался» (из книги «Перелистывая годы»).

Во время своего выступления Хрущёв, не знавший, видимо, в лицо Маргариту Иосифовну, обрушился на неё с публичными нападками, сравнив нисательницу с водородной бомбой по размерам ущерба делу социализма. А она встала и подошла к «отцу оттепели», мол, поглядите на меня: «Я не так уж страшна!» Хрущёв смутился, начал мямлить. Вот тогда-то он и сказал, что Соболев ему ближе, нежели Алигер, автор знаменитой поэмы «Зоя», удостоенной Сталинской премии в 1943 году. А про звонок опальному Хрущёву с поздравлениями рассказывал его зять Алексей Аджубей: «Ну, раз поздравила, значит, не очень обиделась, — с грустью и неиссякающей виноватостью сказал давно уже смещённый со всех постов лидер. И разрыдался».

Запомнилось Анатолию Алексину и выступление Хрущёва на российском съезде: «Помню и хрущёвский, мягко говоря, сумбурный доклад на съезде писателей России: сравнение писателей с автоматчиками, незаслуженные упрёки в адрес Эренбурга, восхваления реакционера Грибачёва и всё прочее. Когда доклад завершился, Александр Корнейчук, решив, что пробил час, взлетел на трибуну и, захлёбываясь восторгом, вскричал: “Да здравствует великий вождь и борец за мир Никита Сергеевич Хрущёв!” Хрущёв ему не аплодировал. Он в тот момент — было видно из зала! — приносил свои извинения Эренбургу. А назавтра здравица Корнейчука в газетах не появилась».

В 1958 году на первом съезде писателей РСФСР выдвигали делегатов уже на следующий общесоюзный форум. Кого выбирали писатели и какими критериями руководствовались? Всегда ли посылали самых достойных? Здесь большое влияние оказывали партийные органы, заранее «согласовывавшие» списки писателей, которых можно или нельзя выдвигать на съезд. В марте 1965 года в Кремле открылся Второй съезд Союза писателей РСФСР. 4 марта Александр Гладков записал: «В газетах речь Шолохова при открытии съезда писателей. Шолохов мелок и пуст».

На съезде всероссийском ожидалось выдвижение делегатов на Четвёртый всесоюзный съезд. Здесь и случился тот самый «инцидент», когда Константин Ваншенкин прямо с трибуны укорил секретаря Союза писателей СССР Георгия Маркова, что в списке делегатов нет известных писателей: «Вот я по первому только впечатлению не нахожу здесь А.Бека, М.Луконина, А.Рыбакова, В.Солоухина, Ю.Трифонова, Ю.Друниной… Но зато здесь есть Агния Кузнецова. Я полагаю, она в этом списке лишь потому, что является супругой Георгия Мокеевича Маркова… Георгий Мокеич, ну нельзя же так…» Марков сидел тут же — в первом ряду. Лицо его сделалось «свекольного» цвета. В итоге самого Ваншенкина обвинили в… бестактности.

В тот день отважных литераторов, кроме Ваншенкина, в Колонном зале не нашлось. Но они были за его пределами. И среди них — очень уважаемый писательской молодёжью, не раз «битый» за свои стихи и статьи, и за них же награждённый премиями и орденами (что не спасло его от увольнения из Литературного института в 1949 году), бывший «космополит», «формалист» и «распространитель снобизма и буржуазных взглядов на поэзию» Павел Григорьевич Антокольский. 15 марта 1965 года он напрямую связал съезд с происходящим в стране и обществе «непрерывным снижением культуры». Поэт отметил, что «Разливанное море “среднего” представлял собою съезд писателей РСФСР. Отсюда такая ярость в защите своих насиженных мест, такая ненависть ко всему, что хотя бы на полголовы выше. Выборы делегатов на Всесоюзный съезд писателей показали это с угнетающей ясностью. С тех пор прошло уже почти десять дней, кажется, и вот, перечитывая список выбранных делегатов, я отдаю себе отчёт в закономерности состава. В нём нет Симонова, Евтушенко, Луконина, Аксёнова, Алигер, Шкловского, Макашина, Фиша, Матусовского, — т.е. нет цвета и гордости нескольких писательских поколений. Вместо них — всякая черносотенная или просто подлая рвань без лица и без имени. И это тоже пример планомерного, едва ли не сознательного, хорошо организованного снижения культуры».

Спустя полгода Павел Григорьевич вновь удручённо обращается к теме писательского съезда: «Я полагаю, например, что, в сущности, весь Съезд писателей РСФСР, все его внутреннее обоснование, весь этот зубовный скрежет был проявлением всё той же глубокой гаммы обиды неполноценных», — отметил в своём дневнике Антокольский 17 сентября 1965 года.

Обиделась даже Ахматова. На том российском съезде писателей 1965 года Анну Андреевну избрали в президиум, что было расценено писательской общественностью положительно. 4 марта Давид Самойлов записал: «Вчера открылся съезд писателей. Речь Соболева свидетельствовала, что у нас в расцвете татарская и марийская литература. В президиуме рядом с Ильичёвым (Л.Ф.Ильичёв, секретарь ЦК КПСС — А.В.) — Анна Андреевна. Вечером я посетил её в номере гостиницы “Москва”. Она — усталая, прибранная, с новыми зубами. Рассказывает об Италии… “На съезде меня дважды обманули: [не сказали], что я буду сидеть в президиуме и что там есть лестница…”» Лестница в Большом кремлёвском дворце — красивая, но длинная — подняться по ней пожилым советским писателям было трудновато.

Писательские съезды широко освещались центральной прессой: интервью, фотосессии, киносъёмка документальных кадров для журнала «Новости дня» о том, как делегаты прогуливаются между заседаниями по ковровым дорожкам Кремлёвского дворца или Дома Союзов. Так было и в этот раз. Константин Ваншенкин запомнил такой случай: «В фойе Колонного зала Анна Ахматова, старая седовласая матрона, только из президиума, — на писательском съезде (1965) перерыв. Кругом фотографы — снимают всевозможные искусно выстроенные “живые сценки” или стационарно запечатлевают наиболее вальяжных. Агния Барто подходит и говорит: “Анна Андреевна, можно с вами сфотографироваться?” Та отвечает своим низким голосом, почти басом: “Я сегодня не в лице”». А вот с Ольгой Берггольц Анна Андреевна охотно сфотографировалась…

К Шестому съезду 1976 года стариков-писателей почти не осталось, чтобы заполнить ими президиум, — Ахматова ушла из жизни в 1966-м, Чуковский в 1968-м. Разве что Константин Федин, 1892 года рождения. С 1959 года по 1971 год он был первым секретарём Союза писателей СССР, а затем его избрали председателем правления. В президиуме съезда: Олесь Гончар, Расул Гамзатов и Мустай Карим. Услышав от докладчика известную фразу: «Люди, будьте бдительны!» — Карим говорит Гончару: «Надо бы: “Люди, будьте добрыми!” Тогда исчезнет потребность во всём остальном». Мустай Карим приводит башкирскую пословицу: «Не говори ту правду, — если она и действительно правда, — либо люди не поверят…» А вот ещё одна мелочь повседневности: разговор у газетного киоска: «Правды» не имеется, «Россия» продана… Остался «Труд» за 2 копейки…

Какой бы съезд ни собирался — при Хрущёве ли, при Брежневе или Горбачёве, — литераторы по-прежнему оставались голодными. Словно пост соблюдали всё предшествующее съездам время: «Писательская публика, скапливающаяся у закрытых высоких дверей, выглядела так, будто все эти дни ничего не пила и не ела. Наконец двери открыли, толпа, теснясь, хлынула в прекрасный зал, уставленный столами с явствами и винами. Большинство повалило вперёд, поближе к начальственным столам, а мы пристроились сразу — почти у входа. Одни тут же приступили к делу, другие, подисциплинированней, ждали первого официального тоста», — запомнил Константин Ваншенкин торжественный приём очередного съезда в Георгиевском зале Кремля. В те годы ритуал приёмов предусматривал, что спиртное разливали не только официанты — на столах стояли бутылки с алкоголем, и писатели-участники банкетов могли налить себе, каждый сколько хочет.

На Восьмом съезде писателей 1986 года, проведение которого неслучайно совпало с начальным этапом перестройки, вовсю обсуждалась и ставшая насущной проблема сухого закона: «Это ж надо! — восклицал один из ораторов. — В такой пьющей стране, как Россия, и чтобы завтра никто и в рот взять не моги!» Лигачёв, сидевший в президиуме, и ухом не вёл. Сколько ни звучало металла в лигачёвских предупреждениях, партии пришлось отступить. И первого трезвенника, который когда-то лежал на пороге ресторана, а потом рьяно боролся за трезвость, часто стали замечать в изрядном подпитии», — вспоминал Геннадий Красухин, вероятно, имеющий в виду руководителя общества писательской трезвости. В перестройку такие странные общества стали насаждать по всей стране: на заводах, фабриках, в научных институтах. А тем временем очереди к вино-водочным магазинам становились всё длиннее.

Закуска в буфете Большого Кремлёвского дворца, если верить Григорию Бакланову, продавалась неплохая: «Нежнейшие сорта рыб, икра, настоящие, нецеллофанированные сосиски, вкус которых обычными советскими гражданами давно забыт». Сосиски действительно были не те, что продавали в гастрономах, а из спеццеха Микояновского комбината, куда привозили спецмясо с подмосковных спецхозяйств. Ассортимент кремлёвского буфета предусматривал исключительную экологическую чистоту продуктов. А вот спиртного в съездовском меню не было!

Тем не менее Восьмой съезд запомнился писателям не только отсутствием в буфете Большого Кремлёвского дворца водки, но и внезапным ухудшением здоровья самого большого литературного начальника — Георгия Маркова. Как выразился Олесь Гончар, «Маркову стало погано». Георгий Мокеевич почувствовал себя плохо на трибуне, свой доклад он прервал на 12-й минуте, как подсчитали наиболее подготовленные делегаты (вероятно, они имели под рукой секундомеры, поскольку всю жизнь писали о спорте). Сидевший поблизости Григорий Бакланов видел всё своими глазами: «На VIII съезде ожидались перемены, шло закулисное шептание: “Маркова будем валить…” Однако началось всё, как всегда: Марков вышел на трибуну, положил перед собой доклад… И вот он ровным голосом читает скучнейшее это произведение канцелярской мысли, отпечатанное без единой помарки на лучшей финской бумаге.

Но всегда настаёт момент, которого более всего ждёт зал: начинается распределение по рангам, называют имена, книги. И всё обращается в слух: “Упомянут? Не упомянут?..” И упомянутые в докладе, оглашенные, вскоре выходят, смущая несолидным поведением кремлёвскую охрану в дверях: правительство сидит в президиуме, а эти бродят… Помимо сиюминутного удовольствия, эдакого поглаживания по самолюбию, быть упомянутым в докладе означало и нечто более вещественное: переиздание книг, прочие, прочие блага. Упомянут, значит, ты есть — в отличие от тех, кого как бы и нет. И упомянутые ели [в буфете] с аппетитом, принимали поздравления. Ели, хотя и без аппетита, и неупомянутые, презирая упомянутых, всем своим видом давая понять, что им это вовсе и не нужно».

Вспомним, с чего мы начали эту главу, — с цитаты из дневника Нагибина 1954 года про «позорный дурман грошового тщеславия» по поводу «упоминания». За три десятка лет ничего не поменялось. А Сергей Михалков в том же году сочинил очень меткий стишок, попавший в Чукоккалу:

Те, кого упомянули, —

Те ушли или уснули,

Те ж, кого тут не назвали, —

Терпеливо преют в зале.

Те, кого докладчик ест, —

В кулуарах кроют съезд.

Этот стишок сочинился сам по себе, на съезде, дойдя до нашего светлого времени как невинная шутка, отразившая, тем не менее, суть противоречивой советской эпохи.

Георгия Маркова не свалили. Восьмой съезд писателей СССР не пошёл по сценарию майского 1986-го года Пятого съезда кинематографистов СССР, на котором были свергнуты корифеи советского кино: Сергей Бондарчук, Станислав Ростоцкий, Лев Кулиджанов. Перестройка в кино наступила раньше, чем в литературе. Возможно, что свою роль сыграл сердечный приступ первого секретаря.

«Прошёл съезд писателей, — записал в дневнике 8 июля 1986 года Сергей Есин, — который принёс много разочарований. В выступлениях отчётливо читались собственные обиды, нежели стремление ратовать за общее дело <…> Всё было бы нормально, если бы разговоры подкреплялись литературой». Евгений Шварц в 1954 году сделал вывод о делегатах Второго съезда: «Слишком много обиженных». Спустя тридцать два года теперь уже Сергей Есин пишет про «собственные обиды» делегатов, преобладающие над всеми остальными проблемами. Наверное, это логично для творческих людей. И неистребимо.

В день, когда Сергей Есин писал эти строки, он встретил на почте Бакланова (они жили по соседству, в районе Ломоносовского проспекта). Григорий Яковлевич рассказал подробности того, «как Г.Марков ещё на пять лет остался Марковым». Оказывается, что всё решил член Политбюро ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачёв — земляк Георгия Мокеевича, который «полон сил, и он повесится, если не будет выбран». В итоге первым секретарём Союза писателей избрали Владимира Карпова, подхватившего из ослабевших рук бывшего начальника едва не упавшее «знамя», т.е. доклад, который он и дочитал. А Марков до 1989 года оставался председателем правления. В своём дневнике Олесь Гончар записал эпиграмму, сочинённую на главного писателя после основного доклада на одном из съездов:

Основательно и ярко,

В ход пуская тормоза,

Просверкал товарищ Марков,

Как без молнии гроза.

Почуявшие ветры перемен поэты и прозаики забузили ещё годом ранее, на Шестом съезде писателей РСФСР, в декабре 1985 года. Произошедшее на нём было, с одной стороны, внове, с другой — явилось закономерностью накопившегося недовольства и раздражения: «Впервые в присутствии сидевшего в президиуме правительства писатели вели себя свободно, демонстративно выходили из зала во время заседания, подавали реплики, перебивали выступающих, топали ногами, «захлопали» Михаила Алексеева, Егора Исаева и других официальных ораторов», — свидетельствовал Анатолий Рыбаков.

Анатолий Наумович в это время пытался пробить публикацию своего романа «Дети Арбата», ещё 29 октября 1985 года он обратился с письмом к секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву, в котором сообщал: «Я хочу, чтобы роман был опубликован прежде всего в моей стране». Однако Яковлев от решения вопроса отстранился. Ситуация со стороны напоминала 1967-й год, когда Солженицын безрезультатно требовал издания своих произведений. Не помог Рыбакову и съезд писателей РСФСР, на котором Евгений Евтушенко хотел с трибуны призвать к изданию «Детей Арбата». С ним провёл соответствующую беседу министр культуры Демичев.

Общее впечатление от съезда Рыбаков сформулировал следующим образом: «Паноптикум. Софронов вдруг запел на трибуне. А в остальном обычная говорильня». В одно из своих последних посещений съезда Анатолий Наумович ушёл оттуда раньше времени. По пути в раздевалку он наткнулся на Георгия Маркова: «Пустые разговоры, нужно книги писать, — молвил Георгий Мокеевич, обнадёжив: — Анатолий Наумович, приносите мне ваш роман, я его прочту, пригласим товарищей, давших отзывы, обсудим». Однако времена уже начались другие, таким же был и ответ Рыбакова: «На ваших обсуждениях, Георгий Мокеевич, погиб роман Бека, а потом и сам Бек. Мне ещё надо пожить». — Его бабье лицо выразило растерянность: — «Как хотите… Я от души». Через несколько дней Анатолий Рыбаков с женой уехал в Будапешт.

На этом съезде отсутствовали самые разные писатели, например, Владимир Дудинцев, — его не облагодетельствовали даже пригласительным билетом. Но вряд ли он сильно расстроился — что там можно было услышать? Книги надо писать, как справедливо выразился классик соцреализма. Разве что не удалось купить разного дефицита, без которого остались писатели, не приглашённые на съезд… А вот Фёдору Абрамову и Игорю Дедкову талоны вручили: «Пришлось пойти, стоять в очереди вместе с Абрамовым, проходить тройной (!) контроль (всюду дюжие молодцы), болтаться в подвальном помещении гостиницы от парфюмерного киоска к книжному, от книжного — туда, где продают рубашки, японские зонты, дамские сумки, лезвия, платки, магнитофоны и т. д. Купил всякой ерунды — всем в подарок. Унизительное, однако, занятие. При входе в последние двери тот пропуск отобрали и порвали, чтобы, не дай Бог, по второму разу не пошли… А сколько народу сбежалось — едва ли не весь аппарат большого и малого Союзов». Куда же без аппарата…

Не менее яркие впечатления остались у Игоря Дедкова от приёма в Кремле: «Народу толпилось много, и мы стали толпиться позади всех. Зал огромный, а посреди наша оживлённая толпа, состоящая из групп и группок беседующих людей… Тут были знатоки приёмов, и не случись на нашем пути Володя Личутин, не знаю, где бы мы и пристали, потому что, казалось, ни к какому столу уже было не приступиться… И налито нам слегка было, и копчёной колбасы отыскано, и Фёдор Абрамов, неподалёку за тем же столом оказавшийся, нас к тому же опекал, и дело приёма пошло для нас как следует: многого мы и не желали, а с хорошими людьми почему рядом не постоять и лишним словом отчего не перемолвиться? Где-то за рядами голов впереди вдоль сцены, задёрнутой хорошо видным нам занавесом, стоял стол для высшего начальства, и все наши столы были к нему перпендикулярны. Из-за того стола раза три раздавались какие-то обращающиеся к нам голоса, но мы не очень-то брали в толк, о чём это и кем это там говорится… Помню лишь голос зычный и молодецкий Егора Исаева; уж очень этот голос мне успел надоесть своей настырностью и приторностью…» А абсолютно новым для съезда было то, как писатели, сидевшие в зале, «захлопывали» выступавших на трибуне ораторов — литературных генералов, тех, кто сидел «за занавесом». Новая эпоха потребовала и новых героев…

* Глава из книги «Повседневная жизнь советских писателей от оттепели до перестройки», готовящейся к печати в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Повседневная жизнь человечества».

ПЯТЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ КУХНИ «НА ГРЕБНЕ!» ПРОЙДЕТ ПО ВСЕЙ РОССИИ – ОТ ВЛАДИВОСТОКА ДО КАЛИНИНГРАДА

С 1 по 15 июля пройдет Пятый фестиваль дальневосточной кухни «На Гребне!», который поддержат десятки ресторанов по всей России. Крупнейший ресторанный фестиваль региональной кухни в стране впервые состоялся в 2018 году: тогда его участниками стали 30 ресторанов из 8 городов. В 2021 году цифры заметно изменились: «На Гребне!» объединил уже более 100 проектов из 30 городов. В 2022 году к Фестивалю присоединились 165 ресторанов из 35 городов России. В 2022 году программа Фестиваля «На Гребне!» будет расширена: 2-3 июля на центральной площади Владивостока пройдет уличный Фестиваль Гребешка.

Фестиваль проходит при информационной поддержке Федерального агентства по туризму, Правительства Приморского края, Туристко-информационного центра Приморского края (Visit Primorye) и федерального проекта «Гастрономическая карта России».

Главным хитом фестиваля по традиции станет приморский гребешок — настоящий деликатес, туристическая достопримечательность и визитная карточка Дальневосточной кухни, любимый морепродукт всех жителей и гостей региона. Основным поставщиком гребешка для фестиваля «На Гребне!» стала семейная ферма Василия Гребенникова, расположенная в живописной бухте Воевода в Хасанском районе Приморского края.

Основные цели фестиваля — продвижение гастрономического туризма в России, привлечение новых гостей в рестораны, повышение профессионального уровня поваров и доступности региональной кухни, развитие культуры потребления российского регионального продукта.

Рестораны-участники предложат три авторских блюда из гребешка по фиксированной цене. Среди городов, которые принимают фестиваль — Владивосток, Екатеринбург, Ижевск, Калининград, Красноярск, Москва, Новосибирск, Хабаровск, Петропавловск-Камчатский, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург, Сочи, Ялта, Ярославль и многие другие.

Организаторами уличного Фестиваля Гребешка стали Туристско-информационный центр Приморского края (Visit Primorye) и паназиатский ресторан «Zuma». 2-3 июля на главной площади столицы Дальнего Востока развернется гастропространство под открытым небом, где рестораны Владивостока Zuma, Torro Grill, Ogonёk, Rakushka, «Южане», кофейня «Пена дней» представят блюда дальневосточной кухни в формате уличной еды, в том числе из гребешка. В программе Фестиваля: дегустации четырёх видов плова, Дальневосточной ухи и супа Том Ям с гребешками, мастер-класс и лекция бренд-шефа ресторана Zuma Егора Анисимова «Дальневосточный гребешок», соревнования по открыванию на скорость гребешка с участием главы Владивостока Константина Шестакова и шеф-поваров Фестиваля. Одежду с символикой фестиваля представит дизайнер Людмила Горанская.

Начало развлекательной программы на центральной площади Владивостока – 12:00. А в 22:00 в небо взлетит праздничный фейерверк. После фейерверка праздник продолжится клубной программой от диджеев и вокалистов города и фаер-шоу.

«Гастрономический и событийный туризм - два больших направления, которые могут разнообразить отдых гостей региона. А когда эти два направления объединяются, то получаются действительно уникальные мероприятия на Дальнем Востоке, которые подогревают интерес к дальневосточной кухне. Уличный фестиваль гребешка станет точкой притяжения не только горожан, но и туристов. На дегустациях от лучших шеф-поваров можно будет познакомиться с дальневосточной кухней», - Ольга Гуревич, Директор Туристско-информационного центра Приморского края.

«В 2022 году Фестиваль «На Гребне!» «выйдет» за пределы ресторанов - на улицу. Проведение массовых музыкально-гастрономических фестивалей играет важную роль в популяризации такого направления российской региональной кухни как дальневосточная кухня, внедрения его в туристическую инфраструктуру. Сегодня невозможно себе представить туристический имидж Приморья, идентичность Дальнего Востока без дальневосточных морепродуктов и местных шеф-поваров. Мы с вами свидетели зарождения уникального кулинарного направления как результата объединения культурных традиций России и стран Азии, кулинарных техник русской и азиатской кухонь», - Екатерина Шаповалова, автор-методист и руководитель проекта «Гастрономическая карта России».

5 и 6 июля, в ресторане Zuma состоятся два специальных гастрономических события, на которых будет готовить команда московского ресторана перуанской кухни OLLUCO Вирхилио Мартинеса. Звезда нового поколения перуанских поваров Мартинес показывает пример, как повар с мощной национальной идентичностью, используя современные кулинарные техники и региональные продукты, может сделать кухню своей родной страны популярной во всем мире. Вирхилио подготовил специальный сет, посвященный природным ресурсам нашей планеты и осознанному потреблению.

Автор идеи и организатор Фестиваля

ZUMA — крупнейший паназиатский ресторан на Дальнем Востоке, который занимает 33 место в рейтинге лучших ресторанов страны по версии Всероссийской ресторанной премии WHERETOEAT. Обладатель премии «Лучший региональный ресторан 2017 по версии GQ и ежегодный обладатель трёх звезд 2017/2021 за винную карту независимой премии RWA (Russian Wine Awards).

Участники Фестиваля

Список ресторанов-участников:

В Москве свои сеты гостям предложат: Black Thai, Modus, «Ботаника», Restaurant №13, «Пикник», МАКОТО, Birds Moscow, DIDI, Ruski, 15 Kitchen + bar, Stone Crab bar & restaurant, Fugu!, гастробар «Аляска», «Честная рыба», Stoneside Bar, Avocado Queen, Mercedes Bar, Shagal, GEM, Tokyo Sushi, «Менталитет» и ATLANTICA seafood.

В Санкт-Петербурге любителям гребешка стоит заглянуть в Memo, Marius, Cafe Claret, KUZNYAHOUSE, Chang, Flor, F11, MONZA, 9wines, Cristal, Villa Verde и SONO Asia.

И, конечно, сеты подготовит большинство ресторанов Владивостока — города, откуда фестиваль родом. Среди них — Rakushka seafood bar&kitchen, «Супра», «Невинные радости», «Южане», Gusto.

Рестораны-участники во Владивостоке: Zuma, Лаффа, Жуклевичъ бар, Фермеский ресторан OGONЁK, Молоко и Мёд, Акватория, Городовой идзакая, Унесенные ветром, ресто-клуб, Roof Top Lounge, TOYOSU, Umami Ramen Club, Брюгге паб, Del Mar, Тбилиссимо, Singapura, Crust Pizza & Wine, Gastro Wine Cantina, Grani, Супра, Coffee Machine, Токио, Syndicate-Port cafe, гастробар "Философия", Аквамарин, Michelle, HUNTER, Billy's Pub, Gastroli Grill, Zumaoke, Crab House, Гастробар ЮЖАНЕ, Дзень, Пхали Хинкали, GUSTO gastrobar, Rakushka seafood bar&kitchen, Невинные радости, Мега, IL Патио, PastaMore, Итальянский ресторан "Ля Фамилия", Ирландский паб "Тринити",«Виноваты звёзды»

Фестиваль « на гребне!»

28 июня в Москве вручили литературные премии выдающимся пушкинистам

28 июня в Москве чествовали выдающихся пушкинистов

Дмитрий Шеваров

Вчера в Москве состоялось вручение литературной премии Александра Солженицына двум замечательным пушкинистам: Сергею Некрасову и Наталье Михайловой.

Сергей Михайлович Некрасов - директор Всероссийского музея А.С. Пушкина и создатель музея Г.Р. Державина в Петербурге.

Наталья Ивановна Михайлова - главный научный сотрудник Государственного музея А.С. Пушкина, создатель Дома-музея Василия Львовича Пушкина в Москве.

Кроме того, Наталья Михайлова на протяжении многих лет - неизменный собеседник и друг "Календаря поэзии".

От души поздравляем лауреатов высокой премии и публикуем слово, с которым выступила вчера в Доме русского зарубежья Наталья Михайлова.

Прежде всего я хочу поблагодарить за высокую честь награждения премией Александра Исаевича Солженицына.

И, конечно же, я благодарю Александра Пушкина и его дядю-поэта Василия Львовича за радость многолетнего общения с ними. Не устаю у них учиться.

С спокойной совестью быть можно одному.

Молчу по суткам и мечтаю.

Я счастья всякому желаю

А зла, Бог видит, никому.

Это Василий Львович Пушкин.

Что же касается его племянника, то разрешите очень кратко рассказать о некоторых своих находках.

Вот хотя бы расшифровка говорящих фамилий в "Евгении Онегине". Один из гостей на именинах Татьяны - Панфил Харликов. Греческое имя Панфил означает всеми любимый. Фамилия же Харликов - от слова харлить, что означает жилить, отнимать неправдой чужое добро. Вот какой гость приехал на бал к Лариным.

Знаменитая ремарка "Народ безмолвствует" в "Борисе Годунове", возможно, восходит, как я обнаружила, к Плутарху.

Стихотворение "Заклинание", оказывается, печатается до сих пор вопреки авторской воле Пушкина.

...Недавно меня спросили: "Мистика - это главное для Пушкина в "Пиковой даме"?

Я ответила, что Пушкина интересовала мистика, но, как мне кажется, главный его интерес в "Пиковой даме" - это герой с профилем Наполеона и душой Мефистофеля.

Когда-то я с изумлением узнала, что художник Верещагин писал своего Наполеона с лакея одной из московских гостиниц. Так что профиль Наполеона сам по себе ничего не значит. Но пушкинский герой, безвестный офицер, идет к достижению поставленной цели, сметая все на своем пути. А цель его - деньги.

Мне видится, что "Пиковая дама" - это предостережение Пушкина XX и XXI веку. "Деньги - вот чего алкала его душа!" А чем это кончилось? "Герман сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!.."

И последнее. Деньги премии, которых отнюдь не алкала душа моя, позволили мне издать две книги.

"Рецепты тетки Лизаветы". Эта книга посвящена моей двоюродной бабушке Елизавете Михайловне Волковой, старой москвичке.

Вторая книга - избранные стихи и проза давнего друга нашей семьи Натальи Муромской. В ее стихотворениях - ориентир на пушкинский идеал, ими и хочу закончить я свою речь.

Наталья Михайлова

Главные книги Натальи Михайловой

- Онегинская энциклопедия

- "Витийства грозный дар..."

- Василий Львович Пушкин (серия "ЖЗЛ")

- Психея, задумавшаяся над цветком

- Прогулки по Москве с Василием Львовичем Пушкиным

- Рецепты тетки Лизаветы

- Барков (серия "ЖЗЛ").

В 12-м номере журнала "Новый мир" за 2021 год опубликованы главы из новой книги Натальи Михайловой, посвященной Ивану Петровичу Белкину. Книга должна выйти в серии "ЖЗЛ".

В черной бархатной ночи,

В притаившемся молчанье

Еле слышный треск свечи,

Крыльев мотылька шуршанье,

А когда придет пора

Поэтического дела,

Еле слышный скрип пера

По бумаге снежно-белой.

Свет забрезжит вдалеке -

Утра раннего предтеча.

На таинственном листке

В слове - звук заветной речи.

* * *

В старомодном черном платье,

В пыльном стареньком платке

Мать стояла у распятья.

Мать молила о сынке.

В небе реяли стрекозы.

В небе плыл полдневный зной.

Матери святые слезы

Омывали шар земной.

У войны свои законы.

В сером вязаном платке

Мать стояла у иконы.

Мать молила о сынке.

И могилы все в морозы

Снег укутал пеленой.

Матерей святые слезы

Омывают шар земной.

* * *

А заклинания бессмысленны

всегда.

Кричи и бейся головой в экстазе.

Не закипит холодная вода

С увядшей розою в хрустальной вазе.

Но что тогда для нас

имеет смысл,

Когда проиграна со злом жестоким

битва?

Быть может, только чувство,

только мысль

И к Господу

горячая молитва.

* * *

Роняет лес багряный свой убор.

И уронил. И вдруг открылись дали.

Какая ширь вокруг! Какой простор!

Такого вы простора не видали.

Шуршит листва. И, убыстряя шаг,

Скорей домой и за стихи скорее.

Шуршат листвою вороха бумаг,

И мысли словно птицы в небе реют.

Как хорошо, забывшись в тишине,

Свободно предаваться вдохновенью.

И пробуждается поэзия во мне.

Душа стесняется лирическим волненьем.

А дальше ничего. Бывает так.

Не получилось. Пережить придется.

И тошно от исписанных бумаг.

И сердце в упоенье уж не бьется.

Бокал вина рубинового цвета

Испить своей судьбе наперекор.

Испить и знать, что в это время где-то

Роняет лес багряный свой убор.

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru

Чтобы не рухнуть в бездну

пора начинать строить Россию новую

Сергей Кургинян

Статья Александра Андреевича Проханова "Донбасский период русской истории" не оставила меня равнодушным. И, может быть, это главное. Мне захотелось на неё ответить. Причём не с позиций лобовой полемики, а иначе. Потому что ни о какой лобовой полемике речи быть не может. Я, как и Проханов, считаю, что в Донбассе решается судьба России и мира. Я делал и буду делать всё, что возможно, для поддержки спецоперации. Я так же, как и Проханов, считаю, что в Россию надо верить и что лишь она одна даже в своём нынешнем прискорбном состоянии даёт миру шанс на спасение. И, наконец, я считаю, что Проханов написал очень нужную статью. Так стоит ли при таком сходстве позиций говорить хоть о какой-то полемике, даже оговаривая, что она не носит лобового характера?

Мне думается, что стоит. Потому что мы настолько приблизились к некоему геополитическому, экзистенциальному, метафизическому и всяческому порогу, что нечто, ранее считавшееся избыточно сложным, вдруг приобрело характер хлеба насущного, не утратив при этом своей сложности. Эту сложность я и хочу обсудить, оговорив, что по ту сторону этой сложности я согласен с Прохановым. Оговорив же это, я всё же перейду на территорию сложности.

Я всегда был убеждён в том, что публицистическая часть творчества Александра Андреевича Проханова неразрывно связана с другой, собственно художественной частью его же творчества. При этом публицистическая часть совокупного творчества Александра Андреевича в моём понимании слагается из трёх частей: жёстко-трагической, трагифарсовой и эпической. Ещё раз подчеркну, что я не могу относиться к публицистическому творчеству Проханова как к самодостаточной публицистике. Публицистика Проханова всегда представляет собой различные сплавы собственно публицистического и художественного. И художественное придаёт, повторяю, по преимуществу три обертона прохановской публицистике: трагический, трагифарсовый и эпический.

Трагический обертон рождает такие блестящие публицистические произведения Проханова, как "Трагедия централизма".

Трагифарсовый обертон прохановская публицистика приобретает тогда, когда её автор пытается изгнать из своего произведения терзающего его демона иронии. Тогда возникают нижеследующие прохановские строки: "Дума, стреноженная, посаженная на цепь, бьётся головой о дубовые стены стойла".

А эпический обертон порождает такие публицистические произведения Проханова, как "Донбасский период русской истории". Здесь пером Проханова движет упорная и страстная вера в светлое будущее России. Вера одновременно и политическая, и мистическая. А поскольку политика и мистика находятся в очень сложном и противоречивом единстве, то столь же сложной является и публицистика, основанная на противоречивом сплетении двух этих весьма разных начал.

Очень трудно сформулировать отношение к подобного рода произведениям. И ясно одно: формулировать такое отношение нельзя, используя те регистры, которые использует автор. Вот я и решил попытаться задействовать в своей рефлексии то аналитическое начало, которое Проханов в полной мере использовал в той же "Трагедии централизма" и которое он сейчас отбросил, руководствуясь своими творческими соображениями.

Но перед тем как перейти к аналитике, позволю себе небольшое отступление сугубо художественного характера.

С момента, когда я начал читать произведения Пушкина, и по настоящую пору я твёрдо убеждён в том, что всё, написанное Пушкиным, ниспослано России, то есть является неким высшим даром, призванным и вдохновить, и утешить. Но при этом какие-то произведения Пушкина представляют собой этот самый высший дар в его абсолютности, и таковы, например, гениальные строки: И, не пуская тьму ночную / На золотые небеса, / Одна заря сменить другую / Спешит, дав ночи полчаса.

А в каких-то произведениях этот высший дар, ниспосланный нашему Отечеству и облечённый в гениальные пушкинские строки, сопряжён с иными, собственно человеческими началами. Это не отменяет факта дарованности, но придаёт ему другое качество. Понимаю всю спорность моего утверждения, но для меня к такому другому типу произведений Пушкина относится в том числе его стихотворение "Клеветникам России". Это гениально исполненный политический манифест, облечённый в поэтическую форму. Но тут политика и поэтическая гениальность соотносятся так, как и подобает соотноситься двум очень разным началам. И, возможно, политика бы погубила поэзию, если бы не эти две строчки: Оставьте нас: вы не читали / Сии кровавые скрижали.

Потому что враг может детально ознакомиться с историей русско-польских отношений, но прочитать кровавые скрижали может только любящее сердце, вдохновлённое высшим началом. А у врага такого сердца нет. И поэтому для него все тексты легко читаемы, кроме кровавых скрижалей.

Никаких параллелей между творчеством Проханова и Пушкина я не провожу. Для меня творчество Пушкина находится в несказанной вышине и не может быть сопоставлено даже с творчеством Гомера, Данте и Шекспира. Так что я не творческое начало пытаюсь осмысливать, а турбулентный эффект, вызываемый столкновением разнородных начал. Отдав дань художественности как таковой, перехожу к аналитике.

Мне кажется, что общество недостаточно серьёзно относится к двум понятиям, раскрывающим характер всего, что осуществляется в настоящий момент на Украине. Эти два понятия — спецоперация и ограниченный контингент.

В основе этих понятий твёрдая вера в то, что замечательная Россия, построенная в последнее двадцатилетие, может победоносно воевать, не меняя качество жизни на своей территории. А менять это качество нельзя, потому что оно обладает высшей абсолютной ценностью. Человеку, живущему в России, говорится примерно следующее:

"Ты можешь и должен продолжать жить так, как ты живёшь, и наш долг — обеспечить тебе такую возможность. Магазины, в которые ты ходишь, будут полны товаров по-прежнему, курс доллар/рубль будет таким же или даже лучше, чем до начала спецоперации. Рестораны будут битком набиты людьми, готовыми вкушать благодать построенной нами жизни, то бишь петь и гулять за тебя, Родина-мать. Тротуары Москвы будут по-прежнему моститься замечательной плиткой.

Воевать же будут люди, решившие сделать войну своей профессией и отчётливо сознающие, что такая профессия чревата определёнными издержками. Мы постараемся свести потери нашей профессиональной армии к минимуму. И уж тем более мы постараемся вывести из-под удара ту часть населения, которая не подписывает профессиональный контракт и не берёт на себя добровольно все вытекающие из этого контракта издержки.

Эта часть населения вообще не должна быть хоть как-то потревожена. Наша задача — свести тревоги населения к минимуму. Какие-то злопыхатели могут назвать такое сведение тревог населения к минимуму погружением в некий сон наяву. Ну что ж, если хотите, то вся разница между нами и этими злопыхателями состоит в том, что для них такой сон наяву ненормален, а для нас он в высшей степени нормален и именно его мы называем нормальной жизнью. Мы сделаем всё, чтобы не потревожить эту нормальную жизнь. Потому что её окормление, её преуспевание — наш высший долг по отношению к населению, он же увеличение благосостояния и так далее. Какие-то чудики говорят, что у нас нет идеологии, но чудики ошибаются, она у нас есть. И она в том, что это нормальное состояние, оно же нормальная жизнь, — абсолютная цель. А реализует эту цель наша политическая система".

Вдумаемся, Украина гораздо слабее России по всем показателям. Она и более разболтана, и в несколько раз меньше по населению, и намного слабее экономически.

Но, во-первых, украинцам промыли мозги с помощью очень мощной, тотальной, тёмной идеологии, она же бандеровщина. И эту идеологию сумели запихнуть в мозги всем гражданам Украины. Делалось это с помощью очень мощного и свирепого бандеровского меньшинства населения, которое только этим и занималось.

А во-вторых, Украина провела несколько мобилизаций. Причём очень свирепых и всеобъемлющих. В итоге Украина поставила под ружьё порядка 700–800 тысяч людей. Конечно, это разнокачественный контингент. Но считать, что он состоит только из барахла, крайне опрометчиво.

Кроме того, украинская армия всё время ведёт оборонительные бои. Причём по преимуществу в промышленных зонах. То есть в зонах, превращаемых в аналоги широчайших в пространственном смысле слова оборонительных сооружений, этаких протяжённых линий Мажино, Маннергейма и так далее. Согласно классике военных действий, для штурма таких оборонительных структур необходимо кратное преимущество штурмующих перед обороняющимися. Но обороняющихся — не буквально, а по факту призыва под ружьё — 700–800 тысяч, а тех, кто их штурмует, всех в совокупности вместе с войсками ЛДНР, тысяч 350. То есть вместо твоего трёх-четырёхкратного преимущества имеет место двукратное преимущество противника.

Поскольку любителей военных калькуляций у нас сейчас до… и больше, то сразу оговорю и условность моей калькуляции, и её несвязанность с конкретным числом людей, ведущих боевые действия. Я не это число обсуждаю, а некие совокупные потенциалы, причём не претендуя ни на какую дотошность.

Да, у России есть преимущество в тяжёлой технике, и оно имеет огромное значение.

Да, наши войска проявляют ратный героизм и идут вперёд вопреки всем этим обстоятельствам.

Но поскольку настойчиво и абсолютно справедливо говорится ещё и о минимизации потерь, то движение наших войск таково, каким оно только и может быть в силу всех вышеописанных обстоятельств. Это героическое движение! По отношению к ведущемуся типу войны оно блистательно.

Как и любая героическая блистательность, всё, разумеется, осложнено ошибками, ляпами и много чем ещё. Но это имеет место при любых действиях крупных военных контингентов. И никоим образом не отменяет героичности, блистательности и всего остального. Но в силу какой логики, высших ценностей, философского и одновременно сугубо прагматического целеполагания спецоперация и получила такое название и ведётся с помощью ограниченного контингента?

Я уже попытался сформулировать эту логику, эту философию, эту аксиологию, эту прагматику. Она в двух словах состоит в том, чтобы творящееся на Украине ни в какой степени не повлияло на драгоценную современную нормальную жизнь граждан России. Поэтому спецоперация не война, поэтому ограниченный контингент. Только поэтому. Понимаете?

А как иначе? Для того чтобы хотя бы удвоить количество наших войск на Украине, надо перебросить на Украину хотя бы всех контрактников. Предложив им перед этим или разорвать контракт, или осознанно идти на риск, являющийся неотъемлемой частью военной профессии.

Но тогда надо организовать невероятно мягкую мобилизацию, призвав резервистов только для несения безопасной службы на территории России. Но уже даже такая мягкая мобилизация недопустима, потому что она хотя бы в малой степени тревожит нормальную и этим драгоценную жизнь российского общества.

Ни у кого не вызывает сомнения, что это потребительская по сути жизнь, что это жизнь так называемого потребительского общества. Что ядром живущего так контингента являются, конечно же, не граждане, а обыватели. И что ставка постоянно делается на обывателей, а также на недопустимость того, чтобы они оказались сколь-нибудь потревожены, то бишь разбужены.

Ни у кого не вызывает сомнений также то, что к обывателю бессмысленно обращаться с известным призывом: "Граждане, Отечество в опасности!" Потому что обыватель тебе скажет: "Ну, так ты обращайся к гражданам. А я, мил человек, являю собой нечто диаметрально противоположное, так что не по адресу".

Кто обеспечивает такое обывательское благополучие? Его десятилетиями обеспечивает система. И она ничего другого не может и не хочет делать. Но в рамках какой стратегической модели система обеспечивала это благолепие? Ведь была же эта стратегическая модель.

Да, была. И она называлась "дружба с Западом", "вхождение в западную цивилизацию", "разумное разделение труда" и так далее. Система пестовала достаточно эффективных людей, которые в рамках этой стратегической модели обеспечивали её функционирование с идеологической и информационной точек зрения.

Теперь эти же люди пытаются обеспечивать систему идеологически и информационно в условиях невероятно крутого поворота, превращающего в фикцию всю прежнюю стратегическую модель. Но ведь у этих людей есть определённые убеждения, они эффективны в рамках определённой политической лингвистики.

Александр Андреевич к таким людям не относится. Его убеждённость несомненна, как и его талантливость. И по мне так в равной степени важно и то и другое. Но он прекрасно знает, как функционирует информационно-идеологическая система. И каковы её ключевые кадры. И он не может не понимать, что когда эти кадры начинают разговаривать на языке нового антизападного брежневизма, то, во-первых, язык неубедителен. А во-вторых, этот язык расходится с убеждениями кадров. От них, что называется, "фонит". И для того, чтобы это ощущать, совершенно необязательно быть специалистом такого высокого класса, как Проханов.

Кроме того, на какой собственно язык должны перейти "киты" прошлой информационно-идеологической системы для того, чтобы стать убедительными в новых условиях? Если по-прежнему речь идёт о нормальной жизни, то такого языка быть не может, или он должен расходиться с реальностью. А каково такое расхождение? "Смотрю в телевизор и возбуждаюсь по поводу того, что идёт война народная, последний решительный бой. Потом выхожу на улицу и вижу: кабаки переполнены, плитку в очередной раз перекладывают, на билбордах сначала показывают Героев России, а потом их изображение меняется любой рекламой, и рекламы гораздо больше…"

Что значит поставить это в один ряд — даже в принципе поставить, а уж тем более чередовать! — я надеюсь, понятно. Это и называется: не замай наше нормальное, драгоценное — рекламу сисек и сосисок. А мы в это впарим чуть-чуть геройского — то ли в насмешку, то ли по неразумению, по неумению говорить на каком-либо языке, кроме языка апологетики нормальной жизни. И к тому же начальство прямо говорит, что так и должно быть… Это ли не разрыв шаблона?

Так обстоит дело с той частью населения, которая не входит в элиту.

А элита? У неё не только мировоззрения нет для последнего решительного боя с Западом. У неё вся система долговременных интересов протестует против чего-то подобного. И что же тогда она начинает говорить?

Она начинает говорить, что Запад перебесится и снова нас полюбит. Что Запад недооценил издержки разрыва отношений с Россией. Что надо побыстрее как-то замиряться и получать назад находящееся на Западе и арестованное им зачем-то имущество. Кого вымела поганая метла, о благотворности которой говорит Александр Андреевич? Она вымела тех, кто сильно "возбухнул", так ведь? А остальных — тех, кто повёл себя потише? Ведь вести себя потише не значит превращаться из прозападного Савла в антизападного Павла. А дети, родственники?

Никакого стратегического, концептуального, фундаментального объяснения причины крутого антизападного поворота нет и в помине. И любое такое объяснение чревато крупными издержками, ибо будет сказано: "А вы что, раньше этого не понимали?" И на это надо будет ответить. Но лучше любые издержки и ответ, чем молчание, слишком уж напоминающее название знаменитого фильма "Молчание ягнят".

Система не может сущностно перейти на новые рельсы даже в том, что касается относительно легко меняемой идеолого-информационной работы. И тем более, она не может перейти на новые рельсы в том, что касается восполнения огромных хозяйственных пробелов. Далеко не всё наше замечательное высокотехнологическое оружие базируется на нашей электронике, и это все понимают. Положение дел надо менять. Как?

Логика мирового разделения труда и нашей незаменимости в части экспортной, сырьевой и иной продукции продиктовала далеко идущие изменения. Они касаются фундаментальной и прикладной науки, а также всей инженерной сферы. Кому нужны крупные талантливые конструкторские бюро, если надо копировать и не надо "изобретать велосипед"? Тридцать лет было не надо его изобретать! И тут отдельные производства-лидеры, ориентированные на войну, не в счёт. Нужны кардинальные всеобщие преобразования. Это будет делать система? Она может делать только то, что делает. И слава богу, что она это делает. Но переходить на новые рельсы она не хочет и не может, и потому говорит, что ништяк, проморгается. Это ведь так.

Что говорится по поводу нашего IT? Что ему надо создать благоприятнейшие условия. Какие?

Во-первых, не надо этой пурги по поводу незаменимости массового IT. А во-вторых, что надо этому уехавшему IT? Ему нужны не только деньги. Ему нужно быть обласканным на Западе. Ему нужно удобным образом кочевать отсюда туда и обратно. Поэтому ему нельзя предоставить благоприятных условий, не вернув назад прежнюю жизнь, а после 24 февраля её вернуть уже невозможно. Но как говорится, если нельзя, но очень хочется, то можно?

Какие-то капризные элитарии уехали, фыркнув недовольно по поводу того, что произошло 24 февраля. Ну, так они вернутся. В чём наша логика поведения? В том, чтобы напрячь всерьёз отношения с теми, кто сильно возбухнул. А тех, кто слабо возбухнул, переманить на свою сторону, причём в приоритетном порядке. А уж тех, кто не возбухнул, а притаился, тех уж вообще никак не трогать, ни боже мой!

Теперь представим себе фантастический вариант, при котором все те, кто уехал из страны, что называется, по-тихому, в какой-то момент вернутся не просто так, а по причине замотивированности на недовольство. Так ли трудно их на это замотивировать? Таковых будет немного, всего-то пара сотен тысяч недовольных. Если они составят ядро недовольства и притянут к себе других людей, как затаившихся, так и иных, то что будет происходить? На каком языке будут на это отвечать? На языке голой силы? На языке нормальной жизни? На языке "мы будем петь, будем гулять"? Или вновь начнётся разговор о Поклонной 2.0? Но об этом в новых условиях говорить уже будет поздно. Такие вещи не повторяются. Тут нужно будет что-то совсем новое и вопиющим образом не соответствующее идее опоры на обывателя, идее нормальной жизни, идее сохранения статус-кво и так далее. В условиях эксцесса, даже умеренного, это всё будет разнесено в клочки. А что, эксцесс так уж невозможен?

Я считаю очень ценными и важными сейчас усилия тех, кто нормализует наши отношения с Турцией. Но на Западе есть и другие силы. А также есть Польша, Прибалтика, идея Междуморья. А ещё есть сильно милитаризирующаяся Япония. Не сегодня завтра начнётся милитаризация Европы. Представим себе, что те, кто руководит Западом, наскребут по сусекам не пару десятков миллионов украинских более или менее обандеренных людей, а миллионов этак сто с гаком или поболее. И что по сусекам наскребут нечто, обладающее достаточным военным потенциалом.

Что мы сделаем тогда? Что мы сделаем, если нас обложат по-настоящему? Если нам навяжут некую изоляцию, гораздо большую, чем сейчас?

Что сделали большевики в этих условиях — понятно. Они поменяли троцкизм на сталинизм и сумели за считаные годы совершить реальное экономическое чудо, позволившее вкупе с чудом идеологическим выиграть судьбоносную войну с превосходящими силами противника.

Что сделаем мы? Хотелось бы, чтобы произошло нечто сходное. Но произойдёт ли оно? Или система будет упорно самовоспроизводиться без изменений и яростно бороться за статус-кво, он же так называемая нормальная жизнь?

Вот вопросы, которые возникли у меня после прочтения новой статьи Проханова. Может быть, Александр Андреевич и написал эту статью для того, чтобы у многих возникали такие вопросы?

В завершение оговорю ещё раз, что никаких фундаментальных разногласий у меня в данном случае с Прохановым нет. Что я так же, как и он, считаю необходимым поддержку всей системы, поскольку любая её слабина может привести к непоправимым результатам.

Что касается нашей армии и её героических союзников, сражающихся вот уже восемь лет в Донбассе, то здесь надо говорить о чём-то большем, чем обычная поддержка. Весь совокупный Донбасс, включая нашу армию, должен знать, что мы чтим его героизм, живём его подвигами, восхищаемся его стойкостью и осознаём его всемирно-историческое значение. Которое для меня в том, чтобы одновременно опираться на существующую Россию, более зорко видеть её изъяны и с осторожной настойчивостью строить Россию новую. Потому что или мы её построим, или всё человечество рухнет в бездну. Но без построения новой России эта бездна поглотит Россию старую. Не сегодня на Украине — тут мы, скорее всего, справимся. Не сегодня, повторяю. Но очень и очень скоро.

Украина. Россия. Россия. Новые Субъекты РФ > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 29 июня 2022 > № 4134623 Сергей Кургинян

Запад ждет глобальных голодных бунтов

Владимир Корнилов

Мир стоит на грани хаоса и глобальных бунтов. Уж сколько мы слышали подобных пророчеств и апокалиптических предсказаний. Но если раньше они распространялись чаще всего гадалками и авторами конспирологических теорий посредством желтой прессы, то сейчас подобные прогнозы делаются солидными аналитическими центрами на основании экономических выкладок и математического анализа.

К примеру, много шума только что наделал прогноз бизнес-журнала The Economist, который на основании данных МВФ и нескольких западных институтов выстроил свою статистическую модель, предсказывающую в ближайший год бунты и беспорядки во многих странах мира, в первую очередь в Африке, Азии и Латинской Америке. Судя по этому анализу, наибольшие потрясения ожидают Туркмению, Египет, Вьетнам, Мьянму. Затем следуют Узбекистан, Колумбия, Никарагуа, Мавритания, Ботсвана и другие.

В основу этой довольно спорной модели The Economist заложил данные о зависимости той или иной страны от цен на топливо и продукты. Поскольку прогнозы по этим видам товаров неутешительны, нас призывают ожидать протестов именно в государствах, наиболее зависимых от дефицита. Правда, не успел свежий номер журнала появиться в киосках, как массовые протесты вспыхнули в десятках городов США. И связаны они были вовсе не с ценами на продовольствие, а со скандальным решением Верховного суда, отменившего конституционное право женщин на аборты. Что лишний раз доказало некорректность прогнозов The Economist, которые не учитывают политические и медийные факторы, определяющие повестку протестов.

Но, само собой, рекордная инфляция, фиксирующаяся сейчас в различных уголках планеты, не может не сказаться на общем фоне. Усиливающийся рост цен на энергоресурсы и продукты питания, конечно, создает благоприятные условия для роста протестных настроений в обществах и уж точно не способствует политической стабильности.

Мы видим, к чему это привело, скажем, на Шри-Ланке, где правительство необдуманно последовало зеленой повестке Запада и ввело запрет на использование неорганических удобрений и агрохимикатов. Что, в свою очередь, вызвало резкое падение урожайности чая и риса, составляющих основу экспорта островного государства. Итогом стали горящие автомобили, штурм админзданий, чрезвычайное положение, насилие по отношению к протестующим, первый в истории страны дефолт, отставка правительства. Но и после этого протесты не утихают, перерастая порой в жесткие столкновения с полицией.

Американские СМИ винят в этом Россию — якобы это "война на Украине" подстегнула кризис на Шри-Ланке. Странно, что еще не объяснили бездумную зеленую политику ушедшего правительства результатом действий Москвы, как будто это не Запад и те же американские СМИ раскручивали данную тему в течение последних десятилетий. Судя по тому, что в недавнем прошлом любимицу западной публики Грету Тунберг уже объявляют "агентом Кремля", недалек тот час, когда зеленая экономика будет объявлена происками Москвы, решившей таким образом уничтожить своих конкурентов.

Не менее масштабные протесты потрясли недавно Перу. Там тоже все закончилось столкновениями с полицией и жертвами среди протестующих. Причины все те же: резкий рост цен на топливо и нехватка удобрений, вызванная бездумными санкциями Запада против России. Эти протесты перебросились на соседние страны. Так, на прошлой неделе в стычках с полицией были убиты как минимум пять демонстрантов в Эквадоре.

Набирают обороты антиправительственные акции в странах Африки. В Уганде, где население уже тратит до половины своих доходов на питание, повышение цен на продовольствие привело к массовым протестам и жертвам среди демонстрантов. Особое негодование вызвала ремарка президента страны Йовери Мусевени, почувствовавшего себя в роли Марии-Антуанетты, — он заявил протестующим: "Если нет хлеба, ешьте маниок". Самое поразительное в этом скандале — это реакция западных СМИ. Британская Би-би-си, к примеру, не разглядев аналогии с Французской революцией, вполне серьезно восприняла призыв Мусевени и поддержала его, заявив, что поедание маниока в Африке — это прекрасное решение мирового продовольственного кризиса. Почему-то британцам решать свои проблемы таким образом Би-би-си не посоветовала.

А ведь проблемы британцев не так сильно отличаются от бед, обрушившихся на самые нищие страны Африки. Ясно, что в королевстве жизнь намного богаче и, соответственно, люди пока не умирают от голода. Но число обращений за бесплатными продуктовыми пайками (так называемые food banks) растет в Британии стремительно. Сейчас страну потрясла печальная история 59-летнего шотландского фермера Карла Хьюза, отца троих детей, который из-за неподъемных для него цен на топливо вынужден был продать дом и переселиться в трейлер, расположенный на своем пастбище для овец.

Результатом бешеного роста инфляции и значительного падения уровня жизни стала самая крупная за последние 30 лет забастовка британских железнодорожников, которая грозит перерасти в первую с 1926 года всеобщую стачку. Первые дни забастовки проходят довольно мирно, хотя и привели к большим проблемам для пассажиров. По мнению Financial Times, частично на это повлиял тот факт, что многие британцы и их работодатели воспользовались опытом пандемии, в течение которой приноровились работать из дома. Но к забастовке грозят присоединиться учителя, пилоты, адвокаты, госслужащие местного самоуправления, что может привести к гораздо более серьезным проблемам для всей страны. Неслучайно МВД Британии разрабатывает законопроекты по усилению полномочий полиции при разгонах массовых протестов.

Возвращаясь к прогнозам The Economist, заметим, что журнал на ближайший год запланировал бунты, связанные с повышением цен на продукты и топливо, исключительно в бедных странах Азии, Африки и Латинской Америки. Иные западные СМИ, пророча беспорядки в тех же странах, как бы не замечают уже начавшихся протестов в развитых государствах.

К примеру, на прошлой неделе дороги Нидерландов были заблокированы тысячами тракторов местных фермеров. И если посмотреть на требования и проблемы протестующих, они мало чем отличаются от причин протестов на Шри-Ланке. Голландские аграрии восстали против очередного зеленого решения своего правительства, обязывающего их снизить вредные выбросы на 70 (а в некоторых случаях на 95) процентов. В условиях все того же роста цен на топливо и искусственного дефицита удобрений перед многими голландскими фермерами реально вырисовывается угроза разорения. Настроены они очень решительно, грозя более серьезными акциями протеста, — газета NRC рисует уже автомат Калашникова с вилами вместо штыка, ссылаясь на слова одного из лидеров протеста о том, что Гаага "воюет с фермерской народной республикой".

Что же не так со статистической моделью The Economist? Прямо об этом не говорится, но, судя по статье, описывающей ее, опасность бунтов оценивалась не только по заявленным экономическим показателям, но и по демографическим. Журнал поясняет: "Большая вероятность насильственных протестов в местах, где много безработных одиноких молодых людей", поскольку тем "нечего терять, если они присоединятся к беспорядкам". Видимо, по этой причине журнал исключил престарелых Британию и Нидерланды из числа стран, где могут вспыхнуть глобальные бунты.

Любопытно, что свою статью журнал назвал "Голодные и злые. Волна беспорядков приближается. Рассказываем, как предотвратить некоторые из них". Но из практических советов приводится лишь призыв сократить использование продуктов для переработки в биотопливо (опять-таки удар по зеленой повестке). А вот устранить истинную причину многих проблем (в частности, западные санкции против российских производителей удобрений и транспорта, что и привело к нехватке) аналитики The Economist не советуют. Поскольку они в своем анализе попросту подменяют эти причины следствием.

Так, журнал без зазрения совести пишет, что Россия виновата в росте цен на удобрения. И сетует по этому поводу: "Хотя мистер Путин несет ответственность за большую часть глобальной инфляции, люди склонны винить свои собственные правительства. <…> В тот самый момент, когда экономика восстанавливалась, война мистера Путина перекрыла поставки удобрений". То есть это не Запад перекрыл поставки, а "война Путина". И неразумные фермеры на Западе и в развивающихся странах бунтуют не против "истинного виновника проблем", а против тех, кто эти проблемы создал своими санкциями. Ну да, мы же помним Джо Байдена: во всех бедах Америки виновато "путинское повышение цен".

В этой связи просто поразительно, что администрация Белого дома до сих пор не догадалась обвинить Россию в новых протестах, охвативших Америку. Ждем, когда Байден выступит с речью о "путинском решении Верховного суда США". Ведь других причин бунтов в мире давно уже не существует, во всем должны быть виноваты русские. Потому Запад и не может решить ни одну глобальную проблему, что причины ищет не в себе, а в России. Тупиковый путь, действительно ведущий лишь к бунтам и потрясениям.

Бунт на «заднем дворе» США

Американское влияние в Латинской Америке стремительно падает.

Пока Вашингтон, затягивая украинский конфликт, стремится окончательно подавить волю у своих союзников в Европе и поставить их под свой контроль, на «заднем дворе» США, так иногда называют Латинскую Америку, произошёл «бунт». Свидетельством тому стал саммит Америк, который недавно прошёл в Лос-Анджелесе и который большинство аналитиков, в том числе и иностранных, оценили как провальный для США. Что это за саммит, почему он получил такую оценку, и какой в этой связи можно сделать вывод? На эти и другие вопросы в интервью «Красной звезде» ответил политолог Константин Стригунов, ведущий аналитик Ассоциации специалистов по информационным операциям.

– Константин Сергеевич, напомните, пожалуйста, что это за саммит, который вызвал довольно широкий резонанс в мировом сообществе.

– Прежде всего хотел бы отметить, что Ассоциацию специалистов по информационным операциям, которую я представляю, возглавляет профессор МГУ доктор политических наук Андрей Манойло. Она является независимой, оценки и выводы, которые мы делаем, не ангажированы, политически не окрашены, что, полагаю, является плюсом.

Саммит Америк представляет собой встречи глав государств и правительств стран Западного полушария, то есть Северной и Южной Америк. Проходят такие встречи на высшем уровне раз в несколько лет под эгидой Организации американских государств (ОАГ). Впервые такой саммит состоялся в 1994 году ещё при администрации Билла Клинтона. Относительно ОАГ следует заметить, что это – старейшая региональная организация, ведущая свое начало со времён Первой мировой войны. В нынешнем виде она действует с 1948 года, когда был принят устав организации.

ОАГ включает в себя 35 стран Латинской Америки, Карибского бассейна, а также США и Канаду. Куба после выбора ею социалистического пути развития уже не входит в эту организацию, а Венесуэла покинула её в 2017 году. ОАГ на 60 процентов финансируется США, которые, собственно говоря, и создавали эту организацию, чтобы поставить интеграционные процессы в регионе и сотрудничество между странами под свой контроль. Штаб-квартира ОАГ находится в Вашингтоне.

Одна из главных задач, которую США ставили на нынешнем саммите, – втянуть в общую антироссийскую повестку максимальное количество стран региона Латинской Америки и Карибского бассейна. Достаточно стандартный подход Вашингтона и в целом англосаксонской системы – создать максимально широкую коалицию против стратегического противника. Этот вопрос достаточно легко читался между строк в повестке саммита: превратить Россию в страну-изгоя.

На форуме администрация Байдена намеревалась также получить у его участников одобрение своей экономической инициативы под названием «Восстановите лучший мир». По плану Вашингтона она должна стать своеобразной альтернативой китайскому гигантскому инфраструктурному трансконтинентальному проекту «Один пояс – один путь». Планировалось также рассмотреть вопросы восстановления экономики после пандемии коронавируса, миграции на мексикано-американской границе, наркотрафика. Однако на саммите скандалов оказалось больше чем результатов.

– И один из них возник ещё до проведения саммита, когда стало известно, что США, как принимающая сторона, не намерены приглашать на форум представителей Кубы, Венесуэлы и Никарагуа…

– Действительно, этот шаг Вашингтона вызвал возмущение практически во всей Латинской Америке. В знак солидарности отказались ехать в Лос-Анджелес главы Мексики, Боливии и ряда других государств. Объясняя своё решение, президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор сказал, что надо менять правила, которые «устанавливаются веками» – политику исключения, желание США доминировать, неуважение суверенитета, независимости стран. «Не может быть Саммита Америк, если не участвуют все страны американского континента», – подчеркнул Обрадор.

Ничем иным, как демаршем, это назвать, безусловно, нельзя, что было бы просто невозможно ещё несколько лет назад. И это очень важно, поскольку, скажем, та же Мексика – крупнейшая испаноязычная страна по населению и территории. Её отсутствие на саммите, как и других стран, автоматически понизило статус данного мероприятия.

Уже на самом саммите президент Аргентины Альберто Фернандес напомнил Джо Байдену о том, что «пришло время быть по-братски открытыми ради достижения общих интересов». «Годы, предшествовавшие вашему приходу к власти в США, характеризовались политикой, которая принесла много вреда нашему региону. Её осуществляла администрация, которая вам предшествовала. Пришло время изменить эту политику и возместить ущерб», – подчеркнул аргентинский лидер.

Даже премьер-министр крохотного Белиза Хуан Антонио Брисеньо раскритиковал исключение из числа приглашённых некоторых стран и назвал «незаконную блокаду Кубы» «оскорблением человечества». «На самом деле, это не по-американски. Пришло время, господин президент, снять блокаду», – обратился Брисеньо к сидевшему в двух шагах Байдену.

Всё это красноречиво говорит о том, что на наших глазах происходит ослабление влияния США как в глобальном плане, так и на их «заднем дворе». Страны Латинской Америки не хотят больше быть на «задворках» США, где Вашингтон стремится сохранить за собой право распоряжаться всем и вся по своему усмотрению, а намерены вершить свою судьбу сами, развивая всестороннее сотрудничество и взаимодействие на равноправной основе, с учётом взаимных интересов.

– Почему страны региона выступили именно сейчас против доминирования Америки?

– Причин довольно много. Но, несомненно, их подтолкнула к тому политика США в отношении России. У большинства латиноамериканских стран крепнет понимание всей лицемерности США, создавших украинских конфликт с целью ослабить Россию и пытающих ныне обвинить Москву в организации «всемирного голода». В частности, выступая в преддверии саммита на конференции Совета по делам Америк, госсекретарь Энтони Блинкен прямо заявил, что специальная военная операция РФ на Украине якобы «усугубляет многие предшествующие проблемы, уже имеющиеся недуги, повышая по всей Америке, Северной и Южной, стоимость самых необходимых сырьевых товаров, от удобрений до пшеницы и бензина; отрезая ключевые экспортные рынки для многих отраслей в обеих Америках; ставя семьи по всему региону перед жестоким выбором: от чего отказываться в условиях безудержно растущей стоимости жизни».

Крайне негативную реакцию в регионе вызвало обещание Байдена выделить 645 млн долларов на программу поддержки стран Латинской Америки, и это при том, что буквально за два месяца Вашингтон предоставил одной Украине более 50 млрд долларов. Комментируя это, газета La Gaceta написала, что инфляция, бедность, незаконный оборот наркотиков, терроризм, отсутствие безопасности, долги и безработица – вот серьёзнейшие проблемы, от которых страдает регион на протяжении десятилетий. Но ничего этого, разумеется, не оказалось в повестке саммита, охватывающей период до 2030 года.

В этих условиях более привлекательными видятся в латиноамериканских странах действия Китая. И прежде всего то, что Поднебесная вкладывает в регион миллиарды и миллиарды долларов, не навязывая при этом никаких политических требований. Тем самым Китай, как отмечается в столицах латиноамериканских стран, несмотря на определённые издержки, оставляет своим партнёрам пространство для продвижения собственных экономических и политических альтернатив. В результате торговый оборот с Китаем по итогам 2021 года приблизился к 450 млрд долларов, и уже более 20 стран Латинской Америки вошли в китайскую программу «Один пояс – один путь», направленную на расширение экономических связей через порты, дороги, аэропорты, трубопроводы и другие инфраструктурные проекты.

Наконец, падает значение американского доллара, как резервной валюты. На всех континентах, в том числе в Латинской Америке, начинают понимать, что величие США держалось на оружии и финансовых пузырях, которые начинают лопаться, а так называемая демократия по-американски насаждалась с помощью авианосцев и бомбардировок.

Да и в самих США, как отмечают в Латинской Америке, «демократия очень спорная». Особенно, в свете таких событий, как «штурм Капитолия, сотни судебных исков о фальсификациях на выборах, допустимое существование вооружённых групп и риск гражданской войны».

В результате формальным итогом саммита стало лишь принятие Лос-Анджелесской декларации по миграции, которая была одобрена представителями двух десятков стран Западного полушария. Все же попытки Вашингтона использовать саммит Америк для консолидации в противостоянии России и Китаю провалились.

– Как США, на ваш взгляд, отреагируют на всё это? Будут продолжать давить или выберут более изощрённую политику?

– Скорее всего, какие-то формы давления останутся – от общего политико-дипломатического до прямого вмешательства, в том числе военного. Кстати, именно с помощью США в Боливии, где, якобы, были сфальсифицированы итоги выборов в октябре 2019 года, был запущен механизм государственного переворота. Его итогом стало свержение Эво Моралеса и его бегство в Мексику. Причём ОАГ в этом случае фактически выступила приводным ремнём механизма госпереворота.

Но это крайний вариант. В целом же будет давление через всевозможные санкции, хотя санкции – путь в один конец. Эффекта от них не так уж много и в целом на стратегическое поведение государств это не влияет, как мы видим на примере России. Напротив, ослабляет влияние на страны региона, которые будут искать поддержки у других могущественных держав, в том числе геополитических противников США.

Тем не менее, повторю, нельзя недооценивать влияние североамериканского доминатора на эти страны. Просто так США от него не откажутся.

– Разногласия США со странами Латинской Америки – хороший повод для расширения там влияния Российской Федерации, налаживания с ними сотрудничества?

– Согласен, для нас это большой шанс. Россию и Латинскую Америку объединяет приверженность упрочению многосторонних основ мировой политики, примату международного права, укреплению центральной, координирующей роли ООН. Вместе обе стороны выступают за решение межгосударственных проблем путём мирного диалога, на основе уважения национального суверенитета и принципа невмешательства во внутренние дела государств. Всё это делает латиноамериканские и карибские государства естественными союзниками России на международной арене, позволяет развивать плодотворное взаимодействие по широкому кругу вопросов.

Следует отметить, что Россия не только возвращается в страны Латинской Америки, которые она покинула после окончания «холодной войны», но и укрепляет свои позиции в регионе с помощью инвестиций, дипломатии и военно-технического сотрудничества. В качестве примера можно привести ту огромную гуманитарную помощь, которую Россия оказала странам региона в борьбе с пандемией.

Вместе с тем, для организации более эффективного сотрудничества с латиноамериканскими странами надо, на мой взгляд, прежде всего выработать комплексную стратегию в отношении этого региона. Системно подходить к усилению присутствия там, что соответствует нашим национальным интересам. Главное – всё это должно сопровождаться нашей экономической и культурной экспансией. Надо уметь соблюдать свои интересы при любых условиях. Это называется стратегией непрямых действий. И, во-вторых, учитывая наличие интересов Китая в регионе, было бы весьма уместно координировать с ним наши действия, что поможет в противостоянии с США.

– Вы упомянули о военно-техническом сотрудничестве. Что можно сделать на этом направлении?

– Хочу отметить, что страны Латинской Америки являются для нас важными партнёрами в области военно-технического сотрудничества. За время взаимодействия им поставлено значительное количество вооружения и военной техники, которым оснащены национальные армии и силовые структуры. Это связано с хорошей адаптацией нашей техники под климатические условия Латиноамериканского региона.

Сегодня странами региона востребована практически вся линейка российской техники. При этом наибольшим спросом пользуются авиационная техника, средства ПВО и бронетанковая техника. Например, из авиатехники наших партнёров в основном интересуют истребители МиГ-35 и Су-30, учебно-боевые самолёты Як-130, вертолёты Ми-171Ш, Ми-17В-5 и Ми-35, зенитные комплексы ближнего и среднего радиуса действия, БПЛА и средства борьбы с беспилотниками.

В целом же, у нашей страны сложились прочные партнёрские связи в области ВТС с Венесуэлой, Перу, Кубой, Никарагуа, осуществлён ряд крупных проектов с Бразилией, Мексикой, Колумбией, Эквадором, Уругваем, Аргентиной. Недавно Никарагуа разрешила временное военное присутствие на своей территории в гуманитарных целях вооружённым силам ряда стран Карибского региона, а также России. Россия готова и дальше развивать взаимовыгодное военно-техническое сотрудничество со странами Латинской Америки и Карибского бассейна.

Олег Фаличев, «Красная звезда»

США. Белиз. Куба. ЛатАмерика. Россия > Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 29 июня 2022 > № 4098723 Константин Стригунов

Анатолий Михайлов, китаевед: «Россия и Китай — это как инь и ян»

Тихон СЫСОЕВ

Без понимания и принятия каких ценностей российско-китайские отношения вряд ли получат новый импульс? Об этом «Культура» поговорила с китаеведом Анатолием Михайловым, исполнительным директором Центра Владимира Малявина «Средоточие».

— Бытует мнение, что России следовало пойти по китайскому пути сочетания коммунистической идеологии с рыночной экономикой. Кроме того, как мы сейчас понимаем, этот китайский путь еще и означал сохранение собственной суверенности, а не полную сдачу Западу, как это на какой-то период сделала Россия. Согласны ли вы с такой точкой зрения?

— В каком-то смысле с этим можно согласиться, потому что основной принцип, которым руководствуется Китай, — это сохранение и приумножение того, что досталось от предков. При этом у китайцев нет кичливого отношения к своей культуре, нет заносчивости. Наоборот, они как губка все лучшее в себя впитывают, а затем это совершенствуют. Например, они вобрали в себя все лучшее из советского строя и из коммунистического наследия в целом, очень гармонично соединив все это в своей пирамиде смыслов.

Но, повторюсь, этот принцип всегда сочетается с другим, не менее важным: сохранение того, что осталось от предков, чтобы прожить так, чтобы будущие поколения поминали тебя добрым словом. Китайцы уверены, что для посмертного благополучия очень важно, чтобы четыре поколения потомков вспоминали тебя добрым словом.

— То есть можно сказать, что постоянная оглядка на предков дала Китаю «вакцину», которая позволила ему не раствориться в западном мире.

— Безусловно. Как живет обычный китаец? Есть он. Есть его взаимоотношения с родом — то есть с теми, кто уже умер или еще не родился. Наконец, он живет с народом, в котором объединены многие роды и мир в целом. То есть человек, как считают китайцы, — это матрешка, которая структурирует себя и структурирует весь мир. И человек в Китае служит этой матрешке: семье, роду, народу, стране и миру в целом. Он работает на систему, система работает на него, как клетка живого здорового организма работает на организм, а организм работает на нее.

Поэтому в Китае есть, как они любят говорить, три драгоценности: буддизм, конфуцианство и даосизм. Конфуцианство и даосизм были как инь-ян в китайской традиции, но пришел буддизм, и Китай вобрал его в себя. Любопытно, к слову, что эта тройственная структура отражена и в трех кланах, которые сейчас существуют в Китае.

Есть «комсомольцы», «партийцы» и «шанхайцы». «Комсомольцы» — это как бы демократы в компартии Китая. Как правило, это люди, получившие образование в лучших западных университетах. «Шанхайцы» — это клан, больше всего связанный с западным капиталом, они равноудалены от обоих кланов и как бы надзирают за обоими. Наконец, есть «партийцы». Они в большей мере отражают идеалы советской эпохи и хотят вернуть долг чести России, хоть и считают, что старший брат, СССР, ушел из жизни, а постсоветская Россия превратилась в младшую сестру, которая забыла то, что в ее семье было ценно.

— Вы сказали, что Китаю постоянно удавалось впитывать лучшее, сохраняя при этом свой стержень. Но Россия, как часто отмечают, также во многом выросла на заимствованиях, но при этом со своим стержнем были проблемы. Почему так?

— Потому что у нас нет той центрированности, сбалансированности, которая есть в Китае. Мы, например, так настрадались от советской эпохи, что решили строить безыдейное общество. В России очень любят старый мир до основания разрушить, чтобы затем строить мир новый. Но это не китайский подход. Зачем рушить то, в чем есть нечто хорошее, когда это можно просто трансформировать под новые потребности и вызовы.

— А что именно с точки зрения Китая Россия потеряла после распада Советского Союза?

— Их удивляет, что в нашей исторической традиции нет ни одной консенсусной фигуры. Что мы отмахиваемся от главного идеала Великой Октябрьской революции — чтобы не было бедных, что, к примеру, сумел реализовать Китай, построив общество среднего достатка и выведя 800 миллионов человек из состояния бедности.

Китайцы видят, насколько мы нерачительно относимся к советскому наследию. Как мы не думаем о том, что ответим нашим предкам, как нам будет стыдно перед ними за то, что не сохранили и не приумножили то, за что они заплатили такую дорогую цену.

— И это отношение китайцев сейчас пугает?

— Скорее, они ждут, когда младшая сестра проснется или повзрослеет и вспомнит, что для нее ценно, свято и важно. Ради чего стоит жить. Они-то сформулировали свою «пирамиду смыслов и ценностей», выраженную в конечном итоге в концепцию единой судьбы человечества. Не Китая, подчеркну, — они всех приглашают в свой пул, и только они как центрированное, срединное, нейтральное государство мира способны это реализовать, не выпячивая свои интересы, не вынашивая планы о гегемонии, а видя свой интерес в общем процветании и взаимовыгодном сотрудничестве.

Не могут китайцы понять и то, каковы истинные мотивы того, что делает сейчас Россия. То ли это системное неприятие западного миропорядка, с которым долгое время мирились, а теперь восстали против него глубинно. То ли это сиюминутное «доколе», проявление нашего импульсивного характера, за которым нет глубины осмысления происходящих в мире процессов.

Если они поймут, что мы ввязались в это, потому что идет борьба за смыслы, ценности, потому что мы боремся за будущее наших поколений, и мы не продались вирусу индивидуализма, тогда Китай примет наш выбор. Если же они поймут, что это сиюминутное, то Китай не станет ввязываться в эту драку, потому что китайцы понимают, какая цена была заплачена за их материальное благополучие.

Но даже если они поймут глубину наших мотивов, России нужно будет вновь обрести внутри себя «точку сборки». Только так станет возможным финансово-экономическое взаимодействие наших стран. Россия должна собраться вокруг новых смыслов. И я уверен, что у России есть все шансы инициировать создание системы евразийских ценностей и вслед за этим возможен «надгосударственный союз общих ценностей».

Посмотрите, к примеру, на азиатские ценности. Они очень прагматичны, толерантные, но основаны на традиционных ценностях. Россия же могла бы предложить им еще одно, но уже не прагматическое измерение. С той «высокой нотой», которую мы всегда несли в своей культуре.

— А что за азиатские ценности? Расскажите поподробнее.

— В конце 2014 года Си Цзиньпин выступал на Международном конфуцианском форуме в Пекине и поручил собрать под эгидой конфуцианского движения всех ученых мужей из Азиатско-Тихоокеанского региона для выработки системы азиатских ценностей. В 2016 году собрались представители разных стран, зачитали свои доклады, а затем, обобщив их, господин Тэн Вэньшэн, первое перо Китая, предложил единый доклад об азиатских ценностях. Было выделено девять пунктов азиатских ценностей — это своеобразная рамка, окаймляющая принципы ведения бизнеса в этом регионе. Вот как они сформулированы:

1. Гармония в разнообразии и единство гармонии и интеграции.

2. Искать истину в фактах и идти в ногу со временем

3. Трудолюбие и бережливость, способность положиться на себя.

4. Превозмогать все частное, служить общему.

5. Претворять в управлении и добродетель, и закон, подобно тому, как медики лечат одновременно корень и симптомы болезни.

6. Быть человечным и жить в мире с соседями.

7. Быть искренним и почтительным, поддерживать взаимное уважение и доверие.

8. Совмещать справедливость с выгодой, держаться стратегии обоюдного выигрыша.

9. Быть открытым, всеобъемлющим и учиться друг у друга.

Звучит непривычно, но это очень важный документ. Он ляжет со временем в основу новой экономической системы, которую Китай постепенно создает вокруг цифрового юаня и группы банков. Один из самых важных обобщающих принципов азиатских ценностей — это честность. Не понимая этот принцип, с Китаем нет смысла вообще что-либо развивать.

Еще один важнейший принцип, которым живет страна, — то, что в Китае деньги пахнут. Деньги — это энергия. То, как они заработаны,— это информация, которая им сопутствует. Грязные деньги способны заразить экономику страны и отдельных людей. Это нас после перестройки научили, что деньги не пахнут, что можно зарабатывать любым способом — чем больше, тем лучше. В Китае же есть «деньги черные» — заработанные без принципов, а есть «деньги красные», заработанные с соблюдением понятий традиционных ценностей, конфуцианской морали. И для них это очень важный принцип.

Именно поэтому они ждут, когда мы поймем этот принцип. Для них вливать сейчас свои деньги в российскую экономику — это как поить друга, больного сахарным диабетом, сладким чаем. Они считают, что это будет медвежьей услугой, надо помочь ему сначала победить болезнь. Чтобы иметь бизнес с Китаем, нужно «иметь лицо» или, как говорили в СССР, быть уважаемым человеком. Но если Россия и Китай синхронизируют свои ценности, тогда и деньги начнут крутиться в единой идеологической платформе. Тогда и совершенно другие экономические отношения возникнут.

— Каковы, на ваш взгляд, общие цивилизационные черты у Китая и России, если таковые, конечно, имеются?

— Самое главное — это целостность, центрированность, с которой Китай ко всему подходит. По отношению к деньгам и морали у них нет «или-или», а скорее со-общительность, со-вместность, со-трудничество, принцип «со-со». Они умеют соединять в одном флаконе богатство, мораль, уважение, предприимчивость, здоровье и долголетие, нравственность и справедливость, уважение и достоинство, здоровье и благополучие, бережливость и экономику, преданность к традиции и почтение к предкам.

Еще одна важная черта у китайцев — это учиться на ошибках у других, для чего пишется история. Китайцы знают, для чего писались родовые книги — чтобы учиться на ошибках предков. А если ты повторяешь ошибки предков, ты проявляешь неуважение к ним. Но нам, увы, пока очень трудно усвоить эту истину.

При этом у России и Китая есть глубинные вещи метафизического плана, которые нас роднят. Вспомните, например, одну русскую сказку, где отец дает такое, совершенно парадоксальное для западного сознания, поручение сыну: «Сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». По сути, это лишь иначе сформулированный даосский принцип следования по Пути. И в этой онтологической неопределенности и мы, и они очень хорошо умеем ориентироваться и доверяться ей.

Можно, например, вспомнить главный принцип китайских боевых искусств. Согласно этому принципу, у человека должен быть центр, он должен быть собран вокруг середины, как в подвешенном состоянии между небом и землей, и соединять собой небо и землю. Но небо и земля вечны и неизбывны, потому что существуют не для себя. Так и человек, считают китайцы, если существует не для себя, а для неба и земли (предков и потомков), только тогда и может их в себе соединять.

Поэтому человек должен быть пустотным. Нужно не быть эго, обособленной личностью, которая встала и хочет реализовать только свои горизонтальные намерения, а забыть о себе в служении предкам, потомкам и окружающим людям, не выпячивая свои интересы на первое место. В этом залог подлинного благополучия.

— Да, это очень близкий нам принцип, если, например, оглядываться на то, как мы понимаем смирение.

— Поэтому Россия и Китай — это как инь и ян. По целому ряду параметров мы противоположны, но можем сойтись во взаимодополняющем единстве как две стихии. Мы в главном едины, в понимании, что для человека главное волю Неба претворять в жизнь, а не своеволие творить. При этом Китай — это срединное государство, условно, ось компаса. Зато Россия и Индия могут быть стрелками этого большого евразийского компаса. Индия — это нижняя стрелка компаса, символизирующая сердечность, а Россия — верхняя стрелка, символизирующая духовность. Можно сказать, что Россия — это крайний полюс правдоискательства и самопожертвования.

И этот евразийский магнит может притянуть к себе новые смыслы не только со всего континента, но и мира. Россия, Индия и Китай могут создать треугольник силы, за которым будущее. Он сможет вернуть миру равновесие. Только Россия способна гармонизировать отношения Индии и Китая, как сестра по духу объединить двух братьев, устранив соперничество, реализовав подлинное со-трудничество. Но для этого Россия должна вербализовать миру свои духовные скрепы, и сама вокруг них внутри себя объединиться. Тогда мы можем сойтись во взаимном дополнении, соединиться сильными и слабыми сторонами, предложив миру новый смысловой ряд, и преодолеть кризис смыслов.

— А как бы вы описали этот смысловой ряд? Западный смысловой ряд нам вполне понятен. А чем может быть наполнен этот?

— Самое главное, что человеческая жизнь оправдывается осознанным служением. Мы говорим: «Богу и людям». А китайцы, говорят: «Небу, земле и окружающим людям». Каковы идеалы конфуцианства? Благородный муж на первое место ставит интересы неба и земли, на второе — интересы окружающих людей, а на третье — свои личные интересы. То есть он всегда находит личный интерес в развитии общего блага.

— А почему именно небо и земля ставятся на первое место, а не люди?

— Потому что небо и земля едины для всех. Это общие отец и мать. В Китае говорят: «Когда человек с землей в гармонии, тогда ему сопутствует сила и благополучие. Когда человек с человеком в гармонии — тогда будет успех и удача. Когда человек с небом в гармонии, тогда ему сопутствует счастье и здоровье». Китайцы уже давно понимают принцип единотелесности человечества, в котором каждый человек очень важен, как каждая клетка организма.

В этом, кстати, заключается смысл очень важного, древнего понятия в Китае — «Да тун», которое можно перевести как «Великое единение», которое в конечном итоге, в идеале, призвано соединить отдельные клетки, органы и системы мира в единый живой здоровый организм человечества, способный жить в гармонии с мирозданием. В этом, собственно, и заключен метафизический смысл китайского проекта по созданию сообщества единой судьбы человечества (СЕС).

Что на первом месте у клетки? Сохранение целостности организма: она должна держать собой ряд, соединять окружающие клетки. На втором месте у клетки — выполнять сигналы головного мозга. А на третьем — свои собственные внутренние интересы. Живой здоровый организм — это когда клетки со-действуют, когда клетки живут друг для друга. А если они начинают действовать само-стоятельно, преследуя свои интересы, то происходит раковое заболевание.

Поэтому китайцы так хорошо видят, как люди могут соединиться во взаимном дополнении. Конечно, все страны разные — как клетки печени или почек. Но все они друг в друге нуждаются. Вот на чем основана идеология единой судьбы человечества. Общество без идеологии воспитывает только потребителей, и о здоровом патриотизме речи идти не может. В Китае тоже есть потребительство, но оно не стоит на первом месте, оно не может доминировать в обществе. На первом месте осознанное служение, следование воле Неба. Мудрецы в Китае учили народ с испокон веков брать пример с пчел и муравьев, так постепенно формировалось их мировоззрение.

И мы ведь тоже хорошо понимаем, что жить только для себя нельзя. Русскому человеку жить так тошно. Но до какого-то времени мы выбирали эту игру, предложенную нам в 1990-е, приняли ее правила, но знали — «что-то будет». И вот сейчас это «что-то» пришло, лопнуло терпение, не смогли дальше мириться с этой несправедливостью, которая растет как раковая опухоль по всему миру. Поэтому сейчас идет борьба за выживание всего человечества. Россия встала дыбом, как она всегда это делала, за «правое дело».

Но без новой старой национальной идеи нам не устоять. Китай, например, продолжает строительство светлого будущего для своих детей, как мы его когда-то научили. Сейчас нам нужны как никогда духовные скрепы, которые мобилизуют общество, ради которых все будут готовы затянуть пояса, работать и превозмогать себя. Иначе дух падет. И без этого, повторюсь, не будет нового уровня отношений с Китаем. Между нами, на высшем уровне вроде бы произносятся очень важные слова о беспрецедентном уровне доверия. Но ниже — пустота, которая не заполнена смыслами и людскими дружескими, доверительными отношениями. Эту пустоту нужно наполнить содержанием.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > portal-kultura.ru, 28 июня 2022 > № 4222765 Анатолий Михайлов

Кто такие "послы русского языка"

Елена Новоселова

Продлен заочный этап набора волонтеров в программу "Послы русского языка", девиз которой "Путешествуй и учи русскому языку весь мир!" Этот призыв за семь лет ее существования восприняли 283 студента и выпускника 95 российских и зарубежных вузов. Они познакомили с русскими традициями и культурой школьников из 19 стран, охватив молодежную аудиторию более чем в 45 тысяч человек.

И это настоящие амбассадоры, те, кто знает русский язык, любит его и готов содействовать его распространению. Чтобы стать волонтером, нужно подать заявку через группу "ВКонтакте" "Послы русского языка". К слову, в этом году много заявок от иностранных студентов, в частности, из Армении, Афганистана, Израиля, Турции, Таджикистана, Узбекистана и Франции.

Наталья Трухановская, и.о. ректора Института Пушкина, подчеркнула, что в программе могут участвовать люди до 35 лет. Почему дорога - только молодым? Кто кроме них может найти общий язык со сверстниками из других стран и культур, риторически спрашивает ректор. "Сама методика знакомства направлена на молодежную аудиторию, - сказала она в РИА Новости. - Это любые интерактивные средства и формы занятий, которые погружают в атмосферу русского мира, помогают популяризации русского языка, культуры, литературы и истории". И швец , и жнец, и на дуде игрец - так характеризуют свою работу сами "послы".

И уже серьезно добавляют, что такой опыт - новая ступень в их личном развитии и профессиональной подготовке, нужны навыки педагога, психолога, дипломата, журналиста. То есть отбор, который проводит Институт Пушкина, очень серьезный, а те, кому повезет его пережить, будут иметь возможность поучиться перед отправкой в экспедицию методике преподавания русского, проектной деятельности, дипломатическим отношениям. Говоря о географии проекта, Трухановская отметила, что русский язык является основой внутрироссийской гражданской идентичности, поэтому послы отправляются, например в Кабардино-Балкарию, Башкирию, Чечню.

Справка "РГ"

Экспедиции проходили в Абхазии, Азербайджане, Армении, Беларуси, Казахстане, Киргизии, Молдове, Таджикистане, Узбекистане; Бахрейне, Болгарии, Вьетнаме, Иране, Китае, Перу, Португалии, Турции, Хорватии, Эквадоре.

Цветные металлы дешевеют, испугавшись борьбы центробанков с инфляцией

В среду, 22 июня, цены на медь в Лондоне снизились до минимальных значений более чем за год на фоне роста опасений того, что резкое повышение ключевых ставок центробанками может вызвать сползание мировой экономики в рецессию и негативно отразиться на спросе на цветные металлы. Алюминий и другие металлы присоединились к распродаже среди активов с риском. Также просели рынки нефти и акций. Трехмесячный контракт на медь подешевел на LME на 2,7%, до $8757 за т по итогам сессии, ранее просев до отметки $8656 за т - самого низкого значения с 4 марта. "Промышленные металлы определенно попали "под перекрестный огонь", ведь Китай восстанавливается медленно, а к этому добавилась обеспокоенность общемировыми экономическими перспективами, - заявил глава отдела сырьевой аналитики Saxo Bank Оле Хансен. - На минувшей неделе серьезное повышение ключевой ставки Федрезервом США вызвало сомнения в том, справится ли мировая экономика с последствиями этих мер". Он добавил, что, с точки зрения технического анализа, перспективы многих металлов LME ухудшаются и проседание цены меди ниже уровня поддержки $8700 за т может спровоцировать дальнейший откат котировок.

ФРС США планирует повысить ключевую ставку в июле еще на 0,75%, а затем на 0,5% в сентябре.

Стоимость алюминия с поставкой через 3 месяца снизилась на LME на 2,1%, до $2480 за т. Трехмесячный контракт на цинк подешевел на 1,1%, до $3551,50 за т. Цена свинца снизилась на 2,2%, до $2019,50 за т, ранее выйдя на минимальное значение с апреля 2021 г.

Фьючерс на олово подешевел на торгах в Лондоне на 7,1%, до $29120 за т - минимального значения с мая минувшего года.

Сообщается, что владельцы запасов цинка на складах LME в размере 35 тыс. т уведомили администрацию о намерении забрать металл, что уменьшит общий объем запасов на 56%, до 26,325 тыс. т. "Это все явно обострило обеспокоенность предложением металла и страхи дефицита из-за низких запасов", - констатирует аналитик Commerzbank Даниэль Бризман. Проблемы с доступом к цинку вызвали рост спотовой премии к его цене до 3-месячного максимума $148,60 с $14,30 на минувшей неделе. Рост дефицита цинка частично связывается с сокращениями его выплавки в Европе у производителей Trafigura, Glencore и других ввиду скачка цен на электроэнергию до 3-месячного максимума. Между тем в Китае спотовая премия к цене цинка снижается из-за уменьшившегося спроса на металл ввиду вызванного карантинами замедления экономики. Предполагается, что рост запасов цинка в Китае может помощь сбалансировать общемировую картину.

На утренних торгах четверга, 23 июня, котировки цены меди продолжили снижение, отступив к рубежу 16-месячного минимума на фоне ожиданий отката мировой экономики в рецессию из-за резкого повышения процентных ставок в США.

Глава ФРС США Джером Пауэлл заявил, что центробанк не пытается вызвать рецессию намеренно в ходе борьбы с инфляцией, но привержен идее поставить цены под контроль, даже если существуют риски экономического спада.

Сообщается между тем, что представители местной общины приостановили в Перу блокаду шоссе, которое использовал рудник Las Bambas, согласившись на переговоры с посредничеством властей по поводу использования этой дороги.

Тем временем работники чилийской Codelco начали в среду масштабную забастовку, протестуя против закрытия медеплавильного завода Ventanas по экологическим соображениям.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:17 моск.вр. 23.06.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2478 за т, медь – $8646.5 за т, свинец – $2003.5 за т, никель – $24410 за т, олово – $28375 за т, цинк – $3716.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2491 за т, медь – $8646 за т, свинец – $2003.5 за т, никель – $24470 за т, олово – $28150 за т, цинк – $3556.5 за т;

на ShFE (поставка июль 2022 г.): алюминий – $2946 за т, медь – $10034.5 за т, свинец – $2280.5 за т, никель – $28289 за т, олово – $34616.5 за т, цинк – $3809.5 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка сентябрь 2022 г.): алюминий – $2931 за т, медь – $9986 за т, свинец – $2289.5 за т, никель – $26429.5 за т, олово – $33481.5 за т, цинк – $3784.5 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка июнь 2022 г.): медь – $8716 за т;

на NYMEX (поставка сентябрь 2022 г.): медь – $8568 за т.

Под южным солнцем обновляется жизнь

В ходе пресс-тура представители СМИ посетили города Запорожской области Украины.

В заключительный день своей поездки российские и иностранные журналисты делали остановки в населённых пунктах, расположенных вдоль берега Азовского моря. Побывали в Бердянске и Мелитополе, повстречались с местными жителями и представителями администраций. Также ознакомились с процессом работы литейного завода и с ходом сельскохозяйственных работ, оценили продукцию местного мясокомбината.

Остановились в Бердянске. Светлый, ухоженный курортный город, с неширокими улицами. После «Азовстали» и разрушенного Мариуполя, который журналисты посетили днём ранее, он оставляет глубокое впечатление чистого, тёплого, а самое главное, мирного уголка.

Так оно и есть. Боевые действия почти не затронули местную инфраструктуру, здания остались целыми. Уже с раннего утра работают магазины, идут на работу загоревшие люди, задорно чирикают о чём-то птицы. Десант журналистов высадился на главной набережной. Бескрайнее иссиня-зелёное Азовское море, голубое чистое небо, ослепительно белого камня парапет…

Рядом с морем здесь всё ещё стоит сцена, возле которой два дня назад собирался народ праздновать День России. Недалеко отсюда, в тени густых деревьев стоит будущий памятник российскому солдату-освободителю. Пока он представляет собой только камень с табличкой, однако дальнейшие его варианты активно согласуются с местными жителями, и планируется, что в течение года монумент обретёт окончательный вид. В зелёном, свежем и вместе с тем знаменательном для горожан месте состоялся пресс-поход к главе военно-гражданской администрации Бердянска и Бердянского района Александру Сауленко.

По его словам, сейчас в городе тихо и спокойно. Благодаря Росгвардии и полиции порядок в Бердянске поддерживается, и жить здесь совершенно комфортно. Александр Сауленко сказал, что всеми силами администрация Бердянска желает помочь жителям курортного города окончательно окрепнуть, встать на ноги, вернуться к прежней, стабильной жизни.

– Сейчас выдаём единовременные выплаты пенсионерам в рублях, насыщаем рынок российской валютой. Зарплаты бюджетникам в ближайшее время будем также выплачивать в российской валюте, – отметил он.

По словам главы ВГА, в городе введена бивалютная зона, на рынках и в магазинах можно купить товары как за гривну, так и за рубли. Горожане охотно поддерживают эту идею.

– К рублю относятся с большим уважением – понимают, что это более полновесная валюта и финансовое будущее нашего ре-

гиона, – сообщил Сауленко.

Основные предприятия города тоже постепенно приходят в норму. Одним из примеров этому служит порт Бердянска. Инфраструктура его восстановлена, гавань готова к работе. Сауленко также сказал, что через порт уже в скором времени возобновятся поставки зерна.

– Продукции достаточно много в районе. Учитывая то, что у нас скоро созреет новый урожай и надо будет освобождать складские помещения, с имеющимся зерном нужно что-то делать. И фермерам нужно его продать, чтобы заработать, – отметил глава администрации.

Всё больше жителей Бердянска, по тем или иным причинам покинувших город, возвращаются домой. Власти фиксируют большой поток людей.

– Большинство жителей, конечно, осталось. Но даже те, кто уехал в Запорожье и другие северные города, сейчас возвращаются. На границе поток оттуда в три-четыре раза больше желающих покинуть город. Потому что люди понимают, где мир и спокойная жизнь, – сказал Сауленко.

Много желающих ежедневно выстраивается в очередь на получение российского паспорта. В минувшие дни открылся центр, в котором начался приём заявлений. Как сказал глава ВГА, исторически Бердянск был российской территорией, и потому российский дух отсюда никогда не исчезал.

Сейчас у людей в Бердянске есть возможность на досуге послушать радио, а недавно началось и налаживание работы интернета. Наличие Сети создаёт и другую важную перспективу – приёма и перевода денег, использования денежных карт. В этой связи Сауленко отметил, что совсем скоро заработает второе отделение МРБ-банка.

Бердянск – город не только курортный, но и промышленный. Одна из остановок состоялась на местном литейном заводе. Стоит зайти внутрь, как всё тело сразу окутывает жар от расплавленного металла. Со всех сторон ритмично звучит грохот механизмов, не суетясь, размеренно выполняют мужчины в спецовке свою работу. Для них этот ежедневный труд – привычное дело.

– Я здесь работаю более десяти лет. Предприятие частное, продукция выпускается для нефтегазовой сферы, металлургии, сельского хозяйства – всех сфер, где требуются детали для машиностроения. Исторически продукция поставлялась в страны СНГ и ближнего зарубежья. Есть определённые сложности, под которые мы подстраиваемся, например, с начала военной операции поменялись логистические цепочки. Несмотря на это мы надеемся увеличить объём выпуска. Процентов 60 продукции мы отправляем в Россию, – сказал директор литейного завода Алексей Андрусенко.

По словам директора, то, что город находится недалеко от границы с Россией, предполагает основные поставки именно туда. А качество продукции оправдывает её востребованность. Сам по себе завод небольшой – всего в его стенах трудится порядка 50 человек. Однако работы ведутся от инжиниринга до выпуска, что позволяет выполнить практически любой заказ, каким бы сложным он ни был. Востребован он и потому, что сейчас, в условиях санкций, подобные заводы могут восполнить недостатки в продукции машиностроения в России.

Уникально и то, что экологичность предприятия позволяет комфортно соседствовать с курортным бизнесом. Сейчас средняя заработная плата на заводе составляет порядка 500 долларов. А со следующего месяца планируется выплачивать деньги уже в рублях.

– Нам предстоит большая работа с налаживанием логистических цепочек, но, я уверен, у нас всё получится, – с оптимизмом говорит директор.

Посетили журналисты также другое интересное и важное предприятие города. Продукция Бердянского мясокомбината уже давно знакома всем жителям здешних мест.

– Мы сумели сохранить на плаву предприятие. Оно работает пока лишь на 30 процентов, поскольку остаются проблемы с наличием газа. Основные направления отправки нашей продукции – это Херсон, Мелитополь, Каховка, Геническ. Сейчас будем заключать контракты с Крымом – раньше наша продукция там славилась. В дальнейшем будем развиваться. Как только появится необходимый объём сырья, комбинат выйдет на полную мощность. Рабочие места сохранены, люди работают, – говорит заместитель начальника экспедиции готовой продукции Дмитрий.

Выпускать изделия на данный момент предприятие может благодаря лишь двум электрическим печам. Также решается проблема с логистикой. Но в будущее работники комбината смотрят с уверенностью – они помнят возможности предприятия, которое выпускало по 200 тонн продукции в месяц. В её востребованности тоже не сомневаются, гордо говоря: «Качество – наше преимущество!»

Сырьё привозят сюда из Крыма. Всего, по словам Дмитрия, работают более 300 магазинов. Сосиски, колбасы, мясо, шашлыки – этой и другой продукцией они радуют не только жителей Бердянска, но и других городов Запорожской области.

Всю широту продукции мясокомбината продемонстрировали прессе, устроив дегустацию. Каждый из гостей точно нашёл себе что-то по вкусу из курицы, говядины, свинины – стол украшали порядка 30 видов изделий. А перед тем, как поделить лакомство на всех, рассказывали про состав и технологию изготовления.

Затем отправились в Мелитополь. За окном бескрайние засеянные поля. Жёлтое, зелёное, за ним снова жёлтое… Долгие километры нас сопровождали эти однообразные, но при этом исключительные беззаботные и спокойные виды. Качаются на ветру колосья пшеницы, а в небе не спеша парят кучевые облака.

Когда автобус остановился на обочине, журналистов встретил глава ВГА Мелитопольского района Андрей Сигута.

– Наш край славится пшеницей, черешней и другими культурами. Раньше Запорожская область импортировала пшеницу по всему миру – это и Ближний Восток, и Северная Африка, и Европа. На сегодняшний день в первую очередь пшеницей мы должны обеспечить жителей нашей территории, Российской Федерации, стран СНГ, – сообщил Андрей Сигута.

Он также отметил, что общее настроение местного населения позитивное, уже порядка двух месяцев здесь воцарилась мирная, нормальная жизнь, и люди чувствуют безопасность, заботу.

К сожалению, в Мелитопольском районе существует проблема нехватки рабочих рук. Однако ощущалась она и до спецоперации. Глава ВГА района добавил, что в прежнее время власти убирали школы из населённых пунктов, снижалась заработная плата, и, как итог, молодое поколение уезжало в страны ближнего зарубежья работать на низкооплачиваемые вакансии.

В беседе с главой ВГА Мелитопольского района журналисты не заметили, как небо затянули тучи. Первые капли дождя намекнули, что пора возвращаться в автобус. За считаные секунды начался проливной дождь, а в потемневшем небе над горизонтом засверкала гроза.

Из окна мы наблюдали, как ливень омывает плодородные поля дождём, обновляется природа, а вместе с ней и жизнь мелитопольцев. И напивается живительной водой здешняя земля, чтобы скорее залечить свои раны.

Когда закончился дождь и засветило солнце, журналисты прибыли на ещё один сельский участок – в черешневый сад. Кругом невысокие деревца – такие, что, если постараться, можно дотянуться до верхушки рукой, на ветвях которых сотни бордовых аккуратных спелых плодов.

– Мы выращиваем зерновые и плодово-ягодные культуры. Пока объёмы маленькие, но перспективы уже есть. Главное, что есть сбыт, есть рабочие места, люди, так что развиваемся. На черешне работает 70 человек, все местные, приходят организованно в 7 утра. Жители довольны, что черешня продаётся, и с удовольствием покупают её, – сказал глава местного фермерского хозяйства Владимир.

Местом, которое завершило поездку журналистов, стал сам Мелитополь, а точнее, здание мэрии. Улицу здесь украшают развешенные российские флаги, а в магазинах продаётся российская атрибутика – чувствуется уважение и трепетная благодарность жителей за освобождение от националистов.

В мэрии на вопросы прессы ответила глава ВГА Мелитополя Галина Данильченко. Она отметила, что постепенно рубль укрепляется в городе, и жители поддерживают эти перемены. Во многом это вызвано тем, что возобновляются коммерческие связи с Россией, прерванные после 2014 года.

– Сейчас у нас бивалютная зона. Рубль заходит благодаря тому, что открыта дорога на Крым, возобновляются торговые отношения с Россией. Открыто отделение МРБ-банка, где предприниматели могут открывать счета в рублях, продавать продукцию и закупать сырьё в рублях. Производим выплаты в размере 10 тысяч рублей, люди продолжают их получать. Всё идёт нормально, люди воспринимают рубль с удовольствием, – сказала Данильченко.

Она также упомянула теракт, который случился 12 июня. Во время празднования Дня России, а по совместительству ещё и выпускного дня, молодые люди и недавние школьники весело шагали по городу, когда возле здания МВД внезапно сработало взрывное устройство…

– Это очередной пример отношения к нам украинской фашистской власти. Они прекрасно понимают, что в результате этого страдает мирное население. К счастью, эти пятнадцати-шестнадцатилетние подростки остались живы. У одной девочки было проникающее ранение головы, но её прооперировали и оказали всю необходимую помощь. Она пришла в себя, и, надеюсь, всё будет хорошо, – прокомментировала ужасное событие Данильченко. – Мягко говоря, это очень неприятно. Но мы делаем всё возможное для безопасности жителей, несмотря на то, что нас пытается запугать Украина.

Известно, что в Мелитополе уже выдаются российские паспорта. У выпускников, в свою очередь, будет выбор, какой аттестат получить: украинский или же российский. Много вузов России предлагают принять на учёбу детей.

– Уверенность в том, что Россия нас поддерживает, нам даёт каждый день, прожитый в Мелитополе. Первое время нас ВСУ часто обстреливали, «Точки-У» сюда летали каждый день. И российские ПВО нас защищали. У нас нет разрушений только благодаря Российской армии. Есть уверенность в защите, в том, что нас поддерживают Российская армия, народ. Мы всегда взаимодействовали с коммерческими предприятиями, партнёрами, у нас огромное количество людей, у которых живут родственники в России. Мы всегда были братскими народами, – сказала глава ВГА Мелитополя.

Коллеги по перу не могли не спросить про настроения мелитопольцев. Поинтересовались и про дальнейшие перспективы развития города.

– Настроение жителей не сильно отличается от моего. Есть, конечно же, сложности: например, есть предприятия, которые ещё не работают, и мы открываем для них новые возможности. Во всём остальном жизнь налаживается активно: работают детские садики, прошёл выпускной, работают больницы, рынки, магазины, банк, – ответила Галина Данильченко. – Я не получаю жалоб от жителей города по поводу нехватки продуктов, медицинской помощи. Касательно медицины, а именно особенно сложных операций, нам помогает Россия в Крыму. Но и мы расширим эту сферу обслуживания людей. При украинской власти было определённое отчаяние у людей: безработица, высочайшие тарифы, нехватка денег. А сейчас люди верят в будущее, в то, что всё будет хорошо!

Время пролетело незаметно – четыре дня пронеслись как один. Всю поездку между собой журналисты общались, делились своими наблюдениями. Многие в путешествии сблизились, сдружились, пообещав когда-нибудь да увидеться вновь. Делились с товарищами многим: чувством сострадания, гордостью, радостью. И в каждом из нас встрепенулась любовь к родному дому.

– Дело в том, что сейчас это конфликт не просто двух стран, а противоборство цивилизаций. И в местах, в которых мы были, можно было увидеть конкретные результаты этого глобального противоборства. Я считаю, что «Азовсталь» и мариупольский порт – самые интересные места, где мы были, там я почувствовал и ощутил силу, серьёзность этого вооружённого конфликта, – поделился Онур Синан Гюзальтан, журналист и политолог из Турции.

– Я очень рада, что смогла участвовать в пресс-туре. Моя основная цель пребывания здесь была узнать о социальной жизни, как простые люди себя чувствуют, что думают обо всём этом. Благодаря пресс-туру я намного лучше стала представлять ситуацию. Читая новости, я не могла представить и толику того, что мы увидели здесь своими глазами. Это самая большая польза для моей дальнейшей работы. Меня поразили люди, которые, несмотря ни на что, не желают покидать родные места. Например, директор школы в Донецке. Она по праву достойна уважения. Очень сильная женщина! «Нам этот город нужен, и мы будем его восстанавливать», – говорят местные. Понравился Мелитополь, очень приятное место, душевное. Помимо будущей статьи, у меня договорённости с японскими телевидением и радио, где я буду говорить, что я видела, – рассказала о своих впечатлениях журналистка из Японии Асука Токуяма.

– Впечатлило всё, я ведь здесь в первый раз. Я, честно сказать, варюсь в этой теме, смотрю по телевизору, читаю. Но хотелось всё увидеть именно вживую, своими глазами. Это ведь совсем по-другому. Когда ты смотришь на экран телевизора, всё равно остаётся ощущение, что тебя это не касается. А когда оказываешься здесь, понимаешь масштаб трагедии. И «Азовсталь», и порт все мы их видели, но только находясь здесь, я ощутил всё по-новому. Теперь я могу с уверенностью высказываться на эту тему. Пресс-тур ведь и был предназначен для того, чтобы мы посмотрели и потом рассказали, что видели. Мы – расскажем, а люди уже пусть сами сделают свои выводы, – сказал Рамешвар Сингх, журналист из Индии.

Антон Алексеев, «Красная звезда»

Московскому предпринимателю уже два месяца не размораживают счета предприятия по решению суда в Ижевске

Весной все счета компании были неожиданно заморожены по решению ижевского суда, который постановил, что столичная компания, вероятно, может иметь отношение к уголовному делу об обналичивании средств. Допрос предпринимателя и московскими, и ижевскими следователями на данный момент ничего не дал. Компания подсчитывает упущенную выгоду и не может заплатить налоги

Допросили, но счета так и не разморозили. Сегодня в рубрике «Бизнес говорит» — продолжение истории столичного бизнесмена. Весной ему заблокировали все счета по требованию МВД Ижевска. Business FM узнала о продолжении отношений московского предпринимателя и следователей из Удмуртии.

Вкратце напомним историю московского бизнесмена Рустема, который занимается инженерными изысканиями. В конце апреля ижевский суд неожиданно заблокировал его компании все счета. Выяснилось — по требованию местного МВД. Долго пытались разобраться, почему к столичной компании возникли претензии следователей из Удмуртии. Узнали, что это связано с уголовным делом об обналичивании — один из контрагентов предприятия, возможно, имеет отношение к некой организованной группе. Бизнесмена вызвали в Ижевск на допрос. Он попросил, чтобы его допросили в Москве. Просьбу удовлетворили. Потом из Ижевска тоже приехали следователи и тоже задали вопросы, рассказывает Рустем:

«Мне сообщили, что еще из Ижевска приехали сотрудники в Москву. И, соответственно, они меня после этого еще через несколько дней допросили. В принципе по тем же самым вопросам, ничего нового я не рассказал, все те же самые вопросы, все те же самые ответы, все те же самые документы по второму разу. И, соответственно, опять написал жалобу с просьбой отменить постановление о наложении ареста. И получил ответ от полиции Ижевска о том, что документов, полученных от сотрудников полиции Москвы, им недостаточно, а допрос от сотрудников полиции Ижевска им еще не поступил».

Предприниматель надеялся, что после того как полиция получит его пояснения, изучит предоставленные документы, счета разблокируют. Но до сих пор этого не произошло. В июне пришел ответ из МВД. И, судя по тексту документа, который бизнесмен прислал в редакцию, ижевские полицейские не получили те ответы, которые, видимо, хотели получить:

«Ответов на вопросы, интересующие предварительное следствие, в указанном допросе нет. В настоящее время основания для отмены ареста, наложенного на расчетный счет, отсутствуют. Проводятся следственные действия, направленные на установление характера финансово-хозяйственных взаимоотношений компании с организациями, подконтрольными организованной группе».

Бизнесмен обращался в несколько инстанций. И, например, от прокуратуры получил предложение обратиться в службу судебных приставов. Хотя какое они имеют отношение к этому делу — не очень понятно. И, пожалуй, единственная реальная возможность, которая остается сейчас у бизнесмена, — это обжаловать решение суда о блокировке, констатирует партнер «Адвокатского бюро А2» Михаил Кюрджев:

— В порядке предусмотренного АПК к жалобе постановления, соответственно, для того чтобы снять вот эти вот меры и аресты со счетов.

— А по времени сколько это все может занять?

— Я думаю, что постановление само в пределах месяца должно быть рассмотрено, это самый оперативный способ.

Рустем попробовал и такой способ. Первую жалобу ижевский суд вернул. Направили повторную, ждут решения. Интересно, что бизнесмен вовсе не предполагает, что кто-то развернул кампанию против его предприятия и пытается за счет уголовного дела достичь каких-то целей. Он в данном случае не верит в конспирологические теории. И лишь считает, что, поскольку название его компании каким-то образом всплыло в уголовном деле, то решили на всякий случай заблокировать все его счета:

«Я не вижу здесь какой-то заказной партии в отношении моей компании. Было, знаете, как веером, все счета арестовали, а там уже разберемся. То есть никто не вник в суть вопроса, ни в судебном процессе, то есть ознакомившись с материалами дела. Единственное, на основании чего суд вынес это решение, — это справка следователя, в которой указывается, что был где-то произведен обыск, в результате проведения этого обыска были обнаружены какие-то списки компаний. Такое ощущение, что где-то на заборе написали, они увидели и сказали: «Вот эти — негодяи и бандиты».

Бизнесмен планирует еще раз обратиться в суд и потребовать вернуть ему упущенную выгоду. Из-за блокировки он пропустил несколько государственных тендеров, а это был один из основных источников дохода. Плюс растут долги по зарплате сотрудникам, не выплачены вовремя налоги. И все из-за того, что бизнесмену «повезло» стать свидетелем в уголовном деле, которое возбудили в регионе, что в тысяче километров от него. И, как обычно это бывает, заморозить счета легко — одним росчерком пера судьи. А вот разблокировать не получается уже почти два месяца.

Михаил Сафонов

Новые интеграционные проекты в АТР и позиции Японии

Созданные в АТР интеграционные структуры Транстихоокеанском партнерства и Всеобъемлющего регионального экономического партнерства являются важными мегапроектами, нацеленными на либерализацию торговых режимов и обеспечение, таким образом, согласованных интересов стран участниц. Но, одновременно, как между этими проектами, так и внутри их развиваются непростые процессы взаимодействия и конкуренции. Итоговый результат во многом зависит от политики основных акторов, в том числи от политики Японии.

В конце 2010-х годов интеграционные процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) получили резкое ускорение благодаря созданию двух конкурирующих между собой мегапроектов: Всеобъемлющего и прогрессивного соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ВПТТП, ранее ТТП), вступившего в силу в декабре 2018 г., и Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП), соглашение о котором было подписано в он-лайн режиме 15 ноября 2020 г. в Ханое (вступило в силу в январе 2022 г.).

Членами ВПТТП являются 11 стран - Австралия, Бруней, Канада, Чили, Япония, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур и Вьетнам. ВРЭП объединяет 15 государств — Австралию, Китай, Японию, Новую Зеландию, Южную Корею и 10 членов АСЕАН (Бруней, Камбоджу, Индонезию, Лаос, Малайзию, Мьянму, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам). Указанные объединения (охватывают 19 стран) в силу своих гигантских масштабов и глубины интеграции в перспективе могут в корне изменить торгово-экономический ландшафт не только в Азии, но и в мире.

Три ключевые области, в которых два соглашения отличаются друг от друга, — это устранение тарифов, трудовые и экологические стандарты. ВПТТП по сравнению с ВРЭП стремится к большей ликвидации тарифов (до 99%), более высоким трудовым и экологическим стандартам и пытается установить некоторые ограничения на государственные предприятия. ВРЭП также предусматривает отмену тарифов, речь идет, в частности, о промышленных товарах, включая автомобили, о сельскохозяйственной продукции. Но перечень таких сфер не столь широк в ТПП. Предусматривается также разработка новых правил электронной торговли и защиты интеллектуальной собственности. При этом эксперты посчитали, что ВРЭП к 2030 г. добавит к мировой экономике (ныне свыше превышает 80 трлн долл.), лишь 6 млрд долл. только и 0,2% к ВВП ее членов.

Япония является членом обоих соглашений и намерена использовать ВРЭП и ВПТТП в своих экономических и политических интересах. В рамках ВРЭП Токио удалось добиться того, чтобы пять категорий сельскохозяйственных продуктов, считающихся чувствительными для страны, — рис, пшеница, говядина и свинина, молочные продукты и сахар — были освобождены от снижения тарифов. Японское правительство ожидает, что в ближайшие годы ВРЭП увеличит реальный ВВП страны на 2,7% и создаст 570 000 рабочих мест.

Особо следует подчеркнуть, то факт, что ВРЭП — это первое торговое соглашение, которое объединяет Китай, Японию и Южную Корею, то есть, вторую, третью и двенадцатую крупнейшие экономики мира, соответственно. Это принесет Японии реальные дивиденды. Так, в настоящее время лишь 8% японских товаров, экспортируемых в Китай, не облагаются тарифами, а в рамках ВРЭП этот показатель возрастет до 86%.

Включение Японии, Китая и Южной Кореи в единую региональную экономическую структуру в сочетании с упрощением нынешней торговой системы значительно повышают реальное значение ВРЭП и придает ему большой потенциал. В то время как большая часть продукции азиатского региона в настоящее время потребляется в других частях мира. Ожидается, что ВРЭП ускорит развитие внутреннего рынка, что даст азиатским странам возможность производить «для себя». Это будет означать кардинальный сдвиг в функционировании мировой экономики.

Судя по всему, создание ВРЭП приведет к возрастанию роли Китая в мировой экономике параллельно со снижением роли США. Пекин рассчитывает использовать эту структуру в качестве противовеса ВПТТП, куда пока он не входит, а в более широком плане как инструмент укрепления своего экономического и политического влияния в АТР. Говоря в целом, с политической точки зрения многие страны рассматривают ВРЭП как региональное соглашение для Азии без участия США. В то же время ВПТТП считается интеграционной структурой, направленной на сдерживание Китая.

Эти обстоятельства, как очевидно, будут предметом пристального внимания в Японии, преследующей, повторим, собственные интересы.

После выхода США в начале 2017 г., из ТТП его перспективы многими участниками были поставлены под сомнение. Япония возглавила усилия по спасению ТТП, заключив соглашение с оставшимися 10 странами, включая Австралию и Канаду, и предложила в 2018 г. пересмотренное соглашение, официально известное теперь как Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве. Ряд авторитетных американских экспертов в унисон с их японскими коллегами считают, что США необходимо вернуться в этот торговый блок. Официальный Токио также не оставляет надежды, что США вернутся в ВПТТП. Ведь тогда облегчался бы доступ компаниям Японии на самый емкий рынок в мире.

Однако, судя по всему, США по-прежнему подвержены влиянию скептицизма. Байден заявил, что его администрация не будет заключать новые торговые соглашения до тех пор, пока другие страны не увеличат свои инвестиции в США. Тем не менее, японские эксперты пришли к выводу о том, что США не исключают своего возможного возвращения в ВПТТП.

Так или иначе, но во время визита в Японию в конце мая 2022 г. президент США Д. Байден выдвинул собственную концепцию экономической интеграции в регионе под названием Индо-Тихоокеанская экономическая структура (Indo-Pacific Economic Framework — IPEF), предполагающую участие 13 стран. В отличие от ВПТТП и ВРЭП, IPEF не предусматривает снижение торговых тарифов. Вместо этого IPEF предполагает установить правила в четырех областях: содействие торговле, включая трансграничные потоки данных; укрепление цепочек поставок; декарбонизация и инфраструктура; налоговые и антикоррупционные меры. Каждая страна может выбрать одну или несколько из этих областей, в которых она хотела бы участвовать. Очевидно, что побудительным мотивом выдвижения концепции IPEF Вашингтоном является желание взять в свои руки интеграционные процессы, бурно развивающиеся в АТР на фоне заметно усиливающегося экономического влияния Китая в регионе. Япония положительно оценивает американскую инициативу. По заявлению премьер-министра Фумио Кисиды, она указывает на более глубокий интерес США к Индо-Тихоокеанскому региону. Но остается неясным, сохранится ли IPEF, если в 2024 году в США к власти придет новая администрация.

Пекин изначально рассматривал ВРЭП как противовес ТТП, создававшемуся на первом этапе под эгидой Вашингтона с намерением экономического сдерживания Китая. Кроме того, с помощью ВРЭП, куда Тайвань не входит, Китай надеется усилить его изоляцию в АТР.

Понимая, что членство во ВРЭП Китая закрывает Тайваню путь в это партнёрство, Тайбэй решил подать заявку на вступление в ВПТТП. Однако Пекин также вслед за Тайбэем подал заявку в сентябре 2021 года на вступление в это партнёрство, что делает весьма проблематичным вступление в него Тайваня.

Вероятное вступление Китая в ВПТТП также приведет к обострению экономической борьбы между Токио и Пекином не только в этой интеграционной структуре, но и на региональном уровне в целом. Предвидя такую ситуацию, официальные лица Японии заявляют, что их страна будет с осторожностью реагировать на заявку Пекина о вступлении в это партнерство, поскольку политическая и экономическая системы Китая в значительной степени несовместимы с принципами ВПТТП.

Усилившийся в последнее время «протайваньский» курса Вашингтона и ставшая более открытой поддержка, которую Токио оказывает этому курсу Байдена со стороны Токио, делают маловероятным одновременное членство в ВПТТП Пекина и Тайбэя. Еще менее возможен гипотетический сценарий, по которому Китай вступает в ВПТТП, а США возвращаются в это партнерство. Однако, если это все же случится, то Японии придется проводить тонкую политику балансирования в указанном партнерстве.

Таким образом, недавно завершившееся формирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе двух конкурирующих между собой интеграционных мегапроектов — ВПТТП и ВРЭП — символизирует (на фоне усиления протекционизма в других частях мира) значительное ускорение интеграционных процессов в АТР, что неизбежно приведет к глубокой трансформации торгово-экономических режимов не только на региональном, но и на глобальном уровнях.

Дальнейшее развитие указанных объединений во многом будет определяться балансом сил между основными акторами (Японии, Китая, а также АСЕАН). Новые нюансы в деятельность ВПТТП и ВРЭП может внести пересмотр нынешней администрацией США своей политики в Азии – переход от объявленного в 2017 г. «упора на двусторонность» в сторону многосторонности. Несмотря на конкурентный характер двух партнерств, схожесть их стратегических целей в деле либерализации международной торговли, одновременное членство в них целого ряда государств (а потенциально и Китая) в более отдаленной перспективе могут привести к их слиянию и возникновению на этой основе гигантского торгово-экономического блока, сравнимого по своим параметрам с ЕС или НАФТА.

Япония как вторая экономическая держава Азии и третья мира намерена максимально эффективно использовать как ВПТТП, так и ВРЭП.

Кистанов Валерий Олегович

Япония. Китай. АТР > Внешэкономсвязи, политика > ifes-ras.ru, 21 июня 2022 > № 4241418

Донбасский период русской истории

здесь происходит схватка миров, проходит рубеж, к которому подошло человечество и выбирает свой путь

Александр Проханов

Донбасс — головка наведения русской истории, прочерчивающая баллистическую кривую, по которой несётся Россия к своей загадочной огненной цели. Донбасс — грандиозный реактор, извергающий потоки энергии, от которых плавится мир, содрогаются континенты.

Всё, что случается сегодня на планете, связано с Донбассом. Дымящиеся, в развалинах города и селенья. Горящие танки и падающие самолёты. Работающие днём и ночью военные заводы России. Американские гаубицы, прибывающие на донецкий фронт. Встречи министров Европы и бушующий американский конгресс. Лютая охватившая мир русофобия. Тайные заседания мировых мудрецов, тёмных волшебников, скрытных магов. Сражения в небе, на земле и на море, в человеческих душах, в потаённых катакомбах мировой истории — всё это Донбасс, его роковая грозная мощь, сдвинувшая мировые платформы. Донбасс — сокровенный центр мира, накопивший за миллионы лет гигантскую энергию от тех тропических лесов, что превратились в каменный уголь, сгорают в мировых топках, питая волшебную металлургию мировой истории.

Через донецкие степи проходило столько народу, двигалось столько идей, мировых культур, поднебесных энергий! В земле Донбасса среди окаменелых рыб и каменноугольных папоротников, в забытых курганах лежат останки царей, волхвов и пророков, их дремлющие кости украшены бронзой и золотом. Энергии Донбасса то просыпались, разбуженные ударом небесных лучей, то вновь погружались в сон. И вот теперь, после спячки, в которой пребывали народы покорённого, в глубоком обмороке, обессиленного русского народа, Донбасс проснулся. Словно в висок мертвецу ударяет космическая частица, и покойник вскакивает, стряхивает с плеч могильную землю, берёт винтовку, идёт в сражение, посылает пулю в губителей Родины.

Русский реактор проснулся. Почему не в Вологде, не в Ярославле, где таится глубинный корень России? Почему не в Пскове, не в Новгороде, куда упало семя русского государства? Не на могучем Урале, варившем во все века железо русских побед? Почему в Донбассе?

Не Москва, превращённая в торжище наглых своевольных потребителей, не Петербург с его угрюмой печалью об утраченном имперском величии, а Донбасс — край подсолнухов и терриконов, углекопов и кузнецов. Крым полыхнул, озарил Донбасс, как волшебный цветок. Европа, как беспощадная камнедробилка, стала перемалывать в Донбассе русские кости, заливать свинцом говорящие на русском языке рты, выкалывать голубые глаза русских икон. Божественный Крым и сатанинский Запад сошлись в Донбассе в смертельной схватке — извечной и беспощадной. И народ Донбасса очнулся — возгневался, возликовал. Там появились воины, удальцы, полководцы, сжигавшие себя на кострище мирового пожара. Гиви, Мозговой, Моторола, незабвенный Захарченко – они были первыми, кто принял бой на русском пограничье, и пали в этом неравном бою. Они падали наземь, но стук их падений превратился в удар чудовищной силы, изменивший современный мир.

В Донбассе сражаются не только воинские контингенты, системы оружия, страсть бойцов, умение полководцев, воля президентов. Здесь происходит схватка миров, проходит рубеж, к которому подошло человечество и выбирает свой путь: в чёрную бездну великого обнуления, расчеловечивания и угрюмой, на все остальные века, мглы кромешной или светоносной победы. Той, о которой мечтали лучшие сыны человечества, полагая, что венцом истории будет земное цветущее царство, отражение божественного Царствия Небесного, где нет тьмы, насилия, кромешных несчастий, а одна божественная справедливость и благодать.

Пока Россия спала, копалась на своих огородах, рождала жирных, как дождевые черви, олигархов, переводивших русское добро за рубеж, пока Россия хохотала над своими несчастьями, глумилась над крестом, к которому её прибили, Донбасс сражался. Донбасс стал огромной ретортой, где совершалась таинственная химия истории, происходил синтез энергий, выпадали загадочные, неведомые прежде осадки.

В Донбассе слились воедино красные и белые, украинцы и русские, евреи и греки, православные, атеисты и язычники. Из огня поднялся тот вековечный Русский, кто хранил в себе упование на божественную правду, на вселенскую справедливость. Здесь, среди ракетных обстрелов и падающих на землю самолётов, воскресло то вселенское русское мировоззрение, ради которого и была создана Россия, приняв в свои объятия множество других народов, культур, верований, и стала «Миру спасением».

Донбасс — это Русская Мечта. Упоительная, небесная, не покидавшая русскую душу все тысячелетия её истории. Русская история и есть приближение к этой мечте, непрерывное её выкликание и вымаливание в великих трудах по её достижению, с чудесным воскрешением после всех падений, пасхальным ходом туда, где светится благодатное будущее. Где на крестном ходе колышутся православные образа и хоругви, русский триколор, имперское чёрно-золотое знамя и алое, огненное, пылающее, с золотыми серпом и молотом Знамя Победы – эта русская икона XX века.

Здесь, в Донбассе, в атаках, среди дымных воронок, кровавых лазаретов подтверждается идеология Русской Мечты, идеология нового Государства Российского — пятой русской империи.

Донбасс разбудил дремлющую Россию. Так свет солнца проникает в тёмную, огромную гору, в её хладные глубины, и глубины оживают, теплеют, начинают гудеть. Донбасс — мёртвая и живая вода, воскрешающая Россию. Донбасс ужаснул всю нечисть, скопившуюся в русской жизни за годы её изнурительного поражения. Метла Донбасса соскребла и смела весь либеральный сор, упавший в мусорную яму добровольной эмиграции. Донбасский огонь спалил доставшиеся мародёрам неправедные состояния. Пробудил в народе творчество: множество стихов, песен, бесценных идей и открытий, связанных с великим очищением общества, с созданием обновлённой России.

Донбасс вошёл в сердце Путина, которое, казалось, после чуда Крыма стало биться ровнее и спокойнее. И вдруг случилась ослепительная вспышка Донбасса, тот солнечный удар, который повёл русские войска в наступление, а русский народ — в свою историческую контратаку.

Сегодня в Донбассе пишется русская история как продолжение истории Олега и Святослава, Ивана Грозного и Петра Первого, Иосифа Сталина и маршалов-победителей, раздавивших своими стоптанными сапогами фашистскую гадину.

Поезжайте в Донбасс, и пусть у вас в руках автомат бойца, кисть живописца, смычок музыканта, перо поэта. В Донбассе вас лизнёт великая русская история своим огненным языком, и вы почувствуете себя Русским. И вслед за Александром Васильевичем Суворовым, бравшим Измаил и Очаков, воскликнете: «Я — русский! Какой восторг!»

Донбасс, Донбасс, неистовый звонарь, грохочущий на башне вечевой.

Донбасс, Донбасс, божественный фонарь, пылающий над бездной мировой.

Донбасс, Донбасс, ты — остриё меча, пронзившее чешуйчатую грудь.

Донбасс, Донбасс, ты — русская свеча, которую вовеки не задуть.

Донбасс, Донбасс, ты – яблоневый сад, расцветший среди сумрачных времён.

Донбасс, Донбасс, кровавая роса, горящая, как кровь твоих знамён.

Донбасс, Донбасс, ты — чудотворный дар, молитва у священных алтарей.

Донбасс, Донбасс, ты — танковый удар и залпы сотен тысяч батарей.

Донбасс, Донбасс, избавлен от оков, в разрывах мин и грохоте гранат.

Донбасс, Донбасс, пусти меня в окоп и в руки дай потёртый автомат.

Россия. Новые Субъекты РФ > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 21 июня 2022 > № 4134581 Александр Проханов

Ball Corporation построит завод по выпуску алюминиевой банки в Перу

Американский производитель металлической упаковки Ball Corporation планирует построить новое предприятие в перуанском г. Чилка в свете расширения своего бизнеса в Южной Америке вследствие постоянного роста спроса на алюминиевую банку во всем мире.

Годовая производственная мощность завода составит 1 млрд алюминиевых банок. Ввод предприятия в эксплуатацию ожидается в 2023 г. В первую очередь он будет обслуживать растущий рынок упаковки и тары в Перу и соседних странах. Площадь завода составит 95 тыс. кв. м.

Россия и Перу определились с ветсертификатом для рыбных поставок

Ведомства России и Перу согласовали ветеринарный сертификат для поставок в южноамериканскую республику рыбы и морепродуктов. Россельхознадзор перечислил, какая информация нужна для доступа на рынок.

Россельхознадзор и Национальная служба по санитарному надзору рыбной продукции Перу (SANIPES) согласовали ветеринарный сертификат на экспортируемые из Российской Федерации в Республику Перу пищевую рыбу, морепродукты и готовые изделия из них.

Электронную версию сертификата обещают разместить на сайте Россельхознадзора.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе ведомства, предприятия — производители рыбы, морепродуктов и готовых изделий из них, желающие экспортировать свою продукцию в Перу, должны быть внесены в Реестр экспортеров информационной системы «Цербер» по стране Перу.

Согласование сертификата — это один из этапов для получения доступа российской рыбопродукции на рынок Перу. Для перехода на следующий этап заинтересованным предприятиям и судам-производителям необходимо предоставить информацию, запрошенную Россельхознадзором. Это информация о происхождении продукта (промысел или аквакультура), краткое описание производственного процесса, блок-схема производства, техническая спецификация конечного продукта, производственный и государственный контроль за изготовлением продукции, протоколы исследований продукции (микробиологические, химико-токсикологические, радиологические показатели). Эти данные будут направлены в компетентное ведомство Перу.

Fishnews

"Ростелеком" внедрил сервис удаленного управления печатью в "башне министерств" в Москве

"Ростелеком" полностью перевел инфраструктуру правительственного комплекса в Москва-Сити на систему удаленного управления печатью собственной разработки. Цифровое решение "Ростелеком. Сервис печати" уже используют более 5 тысяч сотрудников федеральных органов исполнительной власти и структур, размещенных на территории делового центра.

"Ростелеком. Сервис печати" — это полностью российское цифровое решение, разработанное специалистами компании, в 2020 года оно включено в реестр отечественного ПО. Автоматизированный сервис объединяет функции управления печатью и непрерывного онлайн-мониторинга работы многофункциональных устройств (МФУ). Система внедряется в органах государственной власти, бюджетных предприятиях, а также коммерческих компаниях любого масштаба — от малого и среднего бизнеса до федеральных корпораций. Только в офисах "Ростелекома" по всей стране сервис отслеживает работоспособность 6,5 тысяч принтеров.

Решение обеспечивает широкие возможности безопасной и экономной работы с печатными документами, включая такие опции, как авторизация пользователя на МФУ или сканирование на сетевой ресурс с отправкой ссылки на почтовый ящик специалиста. Управлять процессом печати можно с компьютера или с помощью мобильного приложения, совместимого в том числе и с устройствами под управлением российской мобильной операционной системы "Аврора".

"Внедрение услуги "Ростелеком. Сервис печати" позволяет заказчику не только оптимизировать процесс печати документов и расходы на материалы, но экономить инфраструктурные мощности, так как для ее работы требуется минимальное количество серверов. Компания обеспечивает бесшовный переход на цифровое решение, которое полностью адаптируется под потребности заказчика даже с таким объемом печати, как в правительственном комплексе, где он достигает 100 тыс. страниц ежедневно", — отметил вице-президент, директор по работе с государственными органами "Ростелекома" Михаил Изотов.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > comnews.ru, 16 июня 2022 > № 4088817

Путешественник во времени

К 210-летию со дня рождения Ивана Гончарова

Юлия Скрылёва

Ещё современники русского классика отмечали, что в его главном романе «Обломов» своеобразно отразилось коренное противоречие человеческого сознания – вера в идеальное и трезвый взгляд на жизнь. О творчестве Ивана Гончарова и актуальности его произведений в наши дни беседуем с профессором СПбГУ Михаилом Отрадиным.

– «Фрегат «Паллада» – одно из знаменитых в литературе путешествий. Как оно создавалось?

– «Высочайшее соизволение прикомандирования Гончарова к исполнению должности секретаря адмирала Путятина и отправке на фрегате «Паллада» в экспедицию для обозрения североамериканских колоний» – так в официальном документе значилось, куда и зачем отправляется писатель. Это кругосветное плавание длилось с осени 1852-го до лета 1854-го: Кронштадт, Англия, мыс Доброй Надежды, Китай, Япония… Гончаров совершил грандиозное путешествие не только в пространстве, но и во времени: в разных землях люди находятся на разных стадиях исторического развития.

Гончаров признавался, что он «избегал фактической стороны и ловил только артистическую». Она-то и формирует внутренний сюжет книги.

Путешественник-интеллигент, который не только пытается осмыслить себя в русском мире, но и открывает Россию в себе.

Гончаров попал в напряжённое смысловое поле, созданное спорами западников и славянофилов. Он должен был ответить на вопрос, в какой мере увиденный им Запад соответствовал представлениям о нём, сложившимся у спорящих сторон.

«Фрегат «Паллада» – не педантичный репортаж о плавании на фрегате, а итог творческих усилий художника. Чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать подробные рассказы об одном дне русского помещика и «новейшего» англичанина. Кругозор путешественника расширяется до всезнания. Это шаг от очерковой к романной поэтике.

Юрий Олеша в своё время написал: «От «Фрегата «Паллада» у меня осталось упоительное впечатление отличной литературы, юмора, искусства. Хочется назвать эту книгу лучшей из мировых книг о путешествиях».

– В каких произведениях классика можно проследить комическое начало?

– Комическое у Гончарова точнее всего можно определить как юмор. Как писал критик Анненков, «никогда настоящий юмор не увечит окружающую действительность, чтобы похохотать над ней, он только видит обе стороны её». Высокое, даже идеальное в героях и в жизненных явлениях обнаруживается не вопреки юмору, а благодаря ему.

Как отметил Иннокентий Анненский, «резонёрство Гончарова чисто русское, с юмором, с готовностью над собой посмеяться». Исключительная роль юмора в художественном стиле Гончарова роднит его со многими романистами, больше всего – с Диккенсом. Но у Диккенса даже в пределах одного произведения можно найти различные формы комического, в частности и сатиру, чего у Гончарова практически не встретишь. Хотя в работах середины XX века иногда можно прочитать о «беспощадной сатире» Гончарова. Комическое у него перекрывает всё, в частности, трогательное или элегическое возникает не помимо юмора, а благодаря ему.

– Известно, что Гончаров называл свои романы «Обрыв», «Обломов» и «Обыкновенная история» трилогией. Почему?

– Все три романа были задуманы примерно в одно время, в конце сороковых годов. В отличие, например, от Тургенева, Гончаров никогда не даёт точных дат, он работает как бы с другими временными категориями. В статье «Лучше поздно, чем никогда» (1879) писатель внятно заявил: «…вижу не три романа, а один. Все они связаны одною общею нитью, одною последовательною идеею – перехода одной эпохи русской жизни, которую я переживал, к другой». Этот переход Гончаров обозначил так: от «Сна» к «Пробуждению».

В сюжетах всех трёх романов особую смысловую нагрузку имеет оппозиция «провинция – Петербург». Писатель сопоставляет два резко непохожих друг на друга мира, в каждом из них своя система ценностей, свои ориентиры. Жизнь в этих мирах идёт как бы с разной скоростью.

У Гончарова есть герои, которые явно тяготеют или к столичному, или к провинциальному миру. А вот главные герои его романов – Александр Адуев, Обломов и Райский – тяготеют к обоим мирам. Но они по своим душевным и духовным запросам не могут до конца совпасть ни с одним из этих миров. Им ведомы и тоска петербургской жизни, и скука провинциального существования.

Сам Гончаров признавался, что все три героя относятся к одному типу личности – «неизлечимый романтик». А Борис Райский, главный герой романа «Обрыв», – это, как заявил писатель, «проснувшийся сын Обломова».

– Как главный роман Гончарова «Обломов» восприняли современники писателя и почему интерес к произведению не угасает и в наши дни?

– Роман выходил по частям: «Сон Обломова» был опубликован в 1849 году, а роман целиком – в 1859-м.

В откликах известных литераторов (И.С. Тургенева, В.П. Боткина, Л.Н. Толстого), познакомившихся с романом в авторском чтении по рукописи или сразу после его журнальной публикации, повторялся один и тот же вывод: «Обломов» – вещь «капитальная». Позже об этом романе будут написаны очень яркие критические работы, принадлежащие перу Добролюбова, Дружинина, Писарева, Мережковского, Анненского.

Конечно, для истории русской литературы и общественной мысли важно, что Добролюбов включил Обломова в ряд «лишних людей». А Герцен категорически отказался включать гончаровского героя в этот ряд. С его точки зрения, Обломов к «настоящим», «почётным», «николаевским» «лишним» никакого отношения не имеет. Герцен был склонен и себя ставить в ряд этих «лишних».

Что касается сегодняшнего взгляда на роман, то хочется сказать вот о чём. Ещё у современников Гончарова возникла мысль о том, что в «Обломове» своеобразно отразилось коренное противоречие человеческого сознания – вера в идеальное, воображаемое и трезвый взгляд на жизнь, сугубая практичность, – так ярко представленное в художественных образах «Дон Кихота». Как и обломовский, штольцевский тип сознания осмыслен в романе не только в его конкретном, «сегодняшнем» плане, но и в максимально обогащённом, вневременном. Пафос штольцевского мировоззрения сводится к тому, что труд – смысл и содержание жизни, мир трёхмерен, человеку дано познавать его. Жизнь Ольги, построенная по разумению и воле Штольца, вроде бы может расцениваться как счастливая. Но счастье в доме Штольца чуть-чуть сочинённое, какая-то стерильность делает его условным. Размеренное благополучие оборачивается непонятной для самой Ольги тоской.

«Это грусть души, вопрошающей жизнь о её тайне», – объясняет состояние жены Штольц. Значит, ему знакома эта грусть. Но он нашёл способ себя успокоить, отвернулся от «проклятых» вопросов, что предлагает сделать и жене: «Мы не Титаны с тобой… мы не пойдём, с Манфредами и Фаустами, на дерзкую борьбу с мятежными вопросами… смиренно переживём трудную минуту…»

Идеальное существование, о котором мечтает Обломов, не надо представлять себе как только жанровую картинку: помещик Обломов с женой у своего дома летним днём. В этой фантазии герой мыслит не столько реальными, сколько поэтическими категориями. Не случайно именно мечту Ильи Ильича как особый компонент сюжета отметил Лев Толстой, записавший в дневнике (1889): «Читал «Обломова». Хорош идеал его». В поэтической мечте Обломова как бы реализуются скрытые возможности жизни. Может быть, в этих порывах к гармонии проявляется вообще свойственная человеку потребность увидеть мир преображённым и гармонизированным. Как сказал И. Бродский:

Не в том суть жизни, что в ней есть,

Но в вере в то, что в ней должно быть.

В обломовской мечте поэзия не «над», а «внутри» жизни. Герой хочет «вечного лета», «вечного веселья», «вечного ровного биения покойно-счастливого сердца», «вечного нравственного здоровья». Желанное состояние покоя рисуется Обломову как бесконечно длящийся день, когда душа погружена в атмосферу любви и одновременно испытывает умиротворяющее воздействие природы. Поэтические формулы, неоднократно повторённое слово «вечно» отсылают к поэзии. Это состояние желанного покоя грезилось и лермонтовскому герою:

Чтоб всю ночь, весь день, мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб, вечно зеленея,

Тёмный дуб склонялся и шумел.

Такому порыву, такому герою противостоит не рок, не какие-то враждебные лично ему силы, а объективный ход жизни. Жизнь никогда не может стать только «пребыванием», потому что она всегда процесс, движение, «становление».

Такое сознание, такой герой неизбежно оказывается в непреодолимом конфликте с жизнью. В этом смысле и можно говорить о трагизме обломовского существования. Ведь жизнь идёт по дорогам Штольца.

«ЛГ»-досье

Михаил Васильевич Отрадин – доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы СПбГУ. Автор книг «Проза И.А. Гончарова в литературном контексте», «На пороге как бы двойного бытия… О творчестве И.А. Гончарова и его современников», ряда научных статей.

Россия. СЗФО > СМИ, ИТ > lgz.ru, 15 июня 2022 > № 4263539 Михаил Отрадин

Как Солженицын американцам не угодил

И почему не пошёл на приём к Рейгану

40 лет назад за океаном случилось нечто, о чём тогда наши СМИ не обмолвились ни полсловечком. В апреле 1982-го печать США сообщила о намерении президента Рейгана устроить обед в честь группы советских диссидентов, оказавшихся на Западе.

Затевалось мероприятие незаурядное, приуроченное к возобновлению долго Вашингтоном оттягивавшихся советско-американских переговоров по разоружению. Тем самым демонстрировалась «двухколейная» политика рейгановской администрации в отношении нашей страны. По одной колее с частыми, продолжительными остановками плёлся советско-американский диалог, а по другой, разбрасывая зловещие искры, на всех парах мчался локомотив конфронтации. В Вашингтоне всё чаще и громче стали говорить о допустимости «ограниченных» ядерных конфликтов, а главный кремленолог Белого дома Пайпс фактически предъявил нам ультиматум: или отказ от советского строя, или война.

Словом, званый обед для диссидентов замышлялся важной пропагандистско-политической акцией. Недоставало лишь личности, способной придать этой затее должные лоск и звучание. Те 7–8 фамилий, что значились в списке приглашённых, ни уму, ни сердцу рядового американского потребителя ничего не говорили.

И вот новое сообщение: обед с Рейганом почтит Александр Солженицын. Интерес к обещанному мероприятию мигом возрос: остальным приглашённым Солженицын был не чета, объяснять американцам, кто он и что он, не требовалось. Сказать, что он стал в США властителем дум, было бы преувеличением (там вообще к литературе подход иной, чем у нас). Тем не менее кое-где «Архипелаг ГУЛАГ» даже включили в список внеклассной литературы для тамошних школьников. И это при том, что других современных произведений русскоязычных авторов подавляющее большинство американцев не знало, да и знать не желало, в чём я не раз убеждался в теле- и радиодискуссиях с местными чиновниками, политологами и журналистами.

Обещанный визит Солженицына в Вашингтон подавался наподобие того, как заокеанское телевидение рекламирует мыльные оперы: прервёт ли русский отшельник своё многолетнее добровольное заточение? готов ли он отречься от ереси, приведшей к его отлучению от американского общества? состоится ли, таким образом, его примирение с местным образом жизни и мыслей?.. Ещё пуще любопытство публики раздразнили слухи о том, что в Белом доме колеблются: звать-таки Солженицына в гости или не звать?

Тут опять дам некоторые пояснения, исходя из того, что видел и читал сам. (До командировки в Соединённые Штаты я пять с половиной лет проработал в Канаде, так что практически вся жизнь Солженицына за океаном – в той, разумеется, части, какая предавалась огласке, – протекала на моих глазах.)

По приезде в США Солженицын поселился в самом что ни на есть медвежьем углу – малюсеньком, нанесённом лишь на самые крупномасштабные карты городке Кавендиш в столь же крошечном штате Вермонт. Край этот славится первозданной природой и слывёт исконной обителью янки, но Солженицыну, должно быть, приглянулся тем, что напоминает Русский Север, а расположен вдали от шума и суеты американской жизни. В поисках полного уединения писатель наглухо отгородился даже от немногочисленных – менее полутора тысяч душ – жителей Кавендиша, купив два гектара земли с непривычным для американцев забором, жилым коттеджем и трёхэтажным зданием, где в придачу к рабочим помещениям оборудовал часовню и классную комнату для занятий со своими детьми, – и с тех пор не казал оттуда носа.

Соседи Солженицына не на шутку обиделись. В США принято в пределах своего «комьюнити» активно друг с другом общаться, а здесь в кои-то веки мировая знаменитость пожаловала – и на тебе, нос от местных воротит. Когда волна недовольства докатилась до усадьбы Солженицыных, её хозяин послал жену на воскресную службу в поселковую церковь – объясниться с народом. Там она поблагодарила жителей Кавендиша за гостеприимство и призвала с пониманием отнестись к поведению мужа, полностью поглощённого литературным трудом.

Поскольку американцы и сами народ работящий, общественность Кавендиша полученными разъяснениями удовольствовалась. Зато Курт Воннегут в интервью одной из американских газет об образе жизни русского собрата по перу отозвался неодобрительно: «Он не интересуется своими соседями, он всё ещё как бы в СССР». Только ли в одержимости Солженицына своими грандиозными литературными замыслами было дело? Думаю, нет. И тут самое время вспомнить его выступление в 1978 году в Гарвардском университете и то, что за этим последовало.

К тому времени слава Солженицына в США достигла апогея. Триумфально обставили и его визит в самый престижный американский вуз, куда его пригласили, чтобы вручить почётный диплом. Тысячи людей, невзирая на дождь, собрались в сосновой роще поглазеть на легендарную личность, бросившую вызов системе, к которой американцы в ту пору относились с враждебной подозрительностью. Апофеозом должна была стать речь виновника торжества – её предвкушали будто слово пророка.

Во френче, с необычной, по американским стандартам, окладистой бородой и той особой духовностью в облике, какой выделяются православные верующие, Солженицын в тот день и впрямь походил на пророка. Когда славословия в его адрес смолкли и он достал из нагрудного кармана текст выступления, толпа затаила дыхание, взирая на своего кумира с умилённым восторгом. Схваченное телекамерами, это общее выражение лиц держалось на экране ещё минут десять, пока выступавший через переводчицу воздавал хвалу тем, кто его поддержал в годину испытаний. Но потом Солженицын перешёл к сути дела, и телеобъектив зафиксировал незабываемую метаморфозу: лица присутствовавших стали вытягиваться, мрачнеть, каменеть. Тишина, с какой внимали оратору, из упоённой сделалась гнетущей, с телеэкрана почти ощутимо повеяло холодом отчуждения.

Через пару дней, оправившись от шока, заокеанская пресса сменила милость на гнев и разразилась откликами, смысл которых сводился к тому, что Солженицын на поверку оказался-де человеком неблагодарным, строптивым, совсем не таким, каким они его себе представляли. Зато теперь, мол, стало понятно, что он замшелый консерватор, монархист и чуть ли не крепостник. После чего о нём ни слуху ни духу на долгие годы.

Чем же Александр Исаевич американцам так досадил? А тем, что пренебрёг одной их особенностью: крайне болезненным восприятием критики в собственный адрес. В США плюрализм мнений даже в те времена имел не столь уж широкие, как казалось со стороны, рамки. Солженицын же посмел за них выйти, пустившись в рассуждения о достоинствах и недостатках западной демократии. Отметив, что на Востоке люди беднее в материальном отношении, зато богаче в духовном, чем люди на Западе, он упрекнул последних в гордыне: привыкли всех и вся мерить на свой аршин и считают собственное общество образцом для подражания. Между тем, по Солженицыну, в западной модели демократии нарушен закон равновесия прав и обязанностей, за что она расплачивается падением нравственности. (Подробнее об этом – в статье «Диктат политической моды», опубликованной в «ЛГ», № 16.)

Вот, стало быть, что предшествовало приглашению Солженицына на приём в Белый дом четыре года спустя, вот почему там, не особо стесняясь, прикидывали, что будут с этой встречи иметь, и вот отчего вся эта история вызвала в США такой резонанс. Тем сильнее оказался конфуз, когда Александр Исаевич на президентский обед не явился.

Тогда уязвлённая администрация Рейгана распустила слух: мол, Солженицын не пожелал сесть за один стол с остальными диссидентами из-за… своего антисемитизма. Что-что, а манипулировать прессой Белый дом умел.

Солженицын, однако, предпринял ответный ход, через жену предложив газете «Вашингтон пост» опубликовать текст своего письма Рейгану с изложением истинных причин отказа принять приглашение на званый обед. Газета находилась в оппозиции к главе Белого дома и тут же напечатала сей примечательный документ под заголовком «Солженицын отвечает Рейгану: «Покорно благодарю». Своё послание президенту США Александр Исаевич снабдил грифом «лично, конфиденциально», из чего следовало, что для посторонних глаз оно не предназначалось, пока привходящие обстоятельства не побудили автора предать его огласке1.

«Дорогой господин Президент!

Я восхищаюсь многими аспектами Вашей деятельности, радуюсь за Америку, что у неё наконец такой Президент, не перестаю благодарить Бога, что Вы не убиты злодейскими пулями (имеется в виду покушение на Рейгана, совершённое 30 марта 1981 года Джоном Хинкли. – А.П.).

Однако я никогда не добивался чести быть принятым в Белом доме – ни при Президенте Форде (этот вопрос возник у них без моего участия), ни позже. За последние месяцы несколькими путями ко мне приходили косвенные запросы, при каких обстоятельствах я готов был бы принять приглашение посетить Белый дом. Я всегда отвечал: я готов приехать для существенной беседы с Вами, в обстановке, дающей возможность серьёзного эффективного раз­говора, – но не для внешней церемонии. Я не располагаю жизненным временем для символических встреч.

Однако мне была объявлена (телефонным звонком советника Пайпса) не личная встреча с Вами, а ланч с участием эмигрантских политиков. Из тех же источников пресса огласила, что речь идёт о ланче «для советских диссидентов». Но ни к тем, ни к другим писатель-художник по русским понятиям не принадлежит. К тому же факт, форма и дата приёма были установлены и переданы в печать прежде, чем сообщены мне. Я и до сегодняшнего дня не получил никаких разъяснений, ни даже имён лиц, среди которых приглашён на 11 мая.

Ещё хуже, что в прессе оглашены также и варианты, и колебания Белого дома, и публично названа, а Белым домом не опровергнута, формулировка причины, по которой отдельная встреча со мной сочтена нежелательной: что я являюсь «символом крайнего русского национализма». Эта формулировка оскорбительна для моих соотечественников, страданиям которых я посвятил всю мою писательскую жизнь.

Я – вообще не «националист», а патриот. То есть я люблю своё отечество – и оттого хорошо понимаю, что и другие также любят своё. Я не раз выражал публично, что жизненные интересы народов СССР требуют немедленного прекращения всех планетарных советских захватов. Если бы в СССР пришли к власти люди, думающие сходно со мною, – их первым действием было бы уйти из Центральной Америки, из Африки, из Азии, из Восточной Европы, оставив все эти народы их собственной вольной судьбе. Их вторым шагом было бы прекратить убийственную гонку вооружений, но направить силы страны на лечение внутренних, уже почти вековых ран, уже почти умирающего населения. И уж конечно открыли бы выходные ворота тем, кто хочет эмигрировать из нашей неудачливой страны.

Но удивительно: всё это – не устраивает Ваших близких советников! Они хотят – чего-то другого. Эту программу они называют «крайним русским национализмом», а некоторые американские генералы предлагают уничтожить атомным ударом – избирательно русское население. Странно: сегодня в мире русское национальное самосознание внушает наибольший страх: правителям СССР – и Вашему окружению. Здесь проявляется то враждебное отношение к России как таковой, стране и народу, вне государственных форм, которое характерно для значительной части американского образованного общества, американских финансовых кругов и, увы, даже Ваших советников. Настроение это губительно для будущего обоих наших народов.

Господин Президент. Мне тяжело писать это письмо. Но я думаю, что если бы где-нибудь встречу с Вами сочли бы нежелательной по той причине, что Вы – патриот Америки, – Вы бы тоже были оскорблены.

Когда Вы уже не будете Президентом, если Вам придётся быть в Вермонте – я сердечно буду рад встретить Вас у себя.

Так как весь этот эпизод уже получил исказительное гласное толкование и весьма вероятно, что мотивы моего неприезда также будут искажены, – боюсь, что я буду вынужден опубликовать это письмо, простите.

С искренним уважением,

А. Солженицын»

С той поры Солженицын так и не припал на колено перед власть имущими США, как это, например, сделал – в буквальном смысле – Михаил Барышников на гала-концерте в честь переизбрания Рейгана президентом. Книги Солженицына продолжали издавать и переиздавать, но в силу высокой стоимости и низких тиражей они были доступны лишь страстным любителям беллетристики, а таких за океаном, по нашим меркам, немного. Та самая ситуация, которую в одной из теледискуссий со мной признал, оправдывая ограниченный кругозор соотечественников, тогдашний директор Информационного агентства США Чарльз Уик: «В нашей стране не существует запретов на публикации, но то, что публикуется, подчас имеет хождение лишь в узком кругу».

Словом, в Соединённых Штатах у Солженицына не стало былого «паблисити». Лишь шесть лет спустя по случаю его 70-летия журнал «Тайм» напечатал интервью с ним, где было повторено многое из того, о чём говорилось в письме Солженицына Рейгану: не иссякает поток лживых слухов и домыслов, продолжают приклеивать ярлыки – «обскурантист», «монархист», «националист». В сущности, об этом Солженицын сказал ещё раньше, выступая в Гарвардском университете: «Безо всякой цензуры на Западе осуществляется придирчивый отбор мыслей модных от мыслей немодных – и последние, хотя никем не запрещены, не имеют реального пути ни в периодической прессе, ни через книги, ни с университетских кафедр».

Александр Палладин

Россия. США > СМИ, ИТ. Миграция, виза, туризм. Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 15 июня 2022 > № 4260254 Александр Палладин

Миссия честного историка

Елена Кулен

С. П. Мельгунов (1879–1956). Часть 2.

Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 307, 2022

Окончание. Начало см. в № 306, 2022.

О послевоенном периоде жизни и деятельности С. П. Мельгунова. 1944–1956 гг.

ЖУРНАЛ «РОССИЙСКИЙ ДЕМОКРАТ». ИЮНЬ 1948–1957

После долгих четырех лет неустанных усилий, с конца сентября 1944-го по июль 1948 года, Мельгунов добился лицензии на печать собственного журнала – добился, вопреки всем препонам французского прокоммунистического правительства и советского посольства в Париже.

Первый номер «Российского Демократа»1 вышел в августе 1948 года. Указанная нумерация «№ 1 (15)» подтверждала преемственность между новым изданием и прежними журналами Мельгунова. Вот что сообщалось от редакции: «‘Российский Демократ‘ является прямым продолжением тех политических сборников, которые под разными наименованиями мы выпускали в течение двух с половиной лет (их вышло четырнадцать)»2. «Российский Демократ» был заявлен как ежемесячный общественно-исторический журнал под редакцией С. П. Мельгунова «при ближайшем участии А. В. Карташева и И. М. Хераскова». Со временем он стал печатным органом политической организации «Союз борьбы за свободу России», основанной С. П. Мельгуновым.

Первые номера «Российского Демократа» – это 64 страницы в формате 24х15 см. Этот формат сохранялся все десять лет существования журнала; менялись лишь качество бумаги, тираж и объем, которые зависели от финансов, которыми располагал Мельгунов. Вот что сообщалось в первом номере «Российского Демократа»: «Если мы наконец преодолели административные препятствия, которые стояли на нашем пути, то далеко не устранены еще финансовые затруднения в тех ненормальных условиях, при которых протекает наша работа. Мы не будем перечислять всех ее трудностей. Достаточно сказать, что сотни экземпляров наших сборников, посылаемых, например, в зоны оккупации, фактически являлись до сих пор экземплярами бесплатными. С момента, когда мы превращаемся в периодическое издание, регулярно выходящее под одним наименованием, подписка может дать нам недостающие оборотные средства. От числа подписчиков и от пожертвований со стороны наших политических единомышленников всецело впредь будет зависеть аккуратный выход журнала. Мы сами делаем всё возможное и рассчитываем на поддержку эмигрантской общественности, сочувствующей нашей проповеди активной борьбы с большевизмом!»3

Почему стало возможным издание антикоммунистического журнала в Париже? К 1948 году общая политическая атмосфера во Франции изменилась; произошло охлаждение между западными союзниками и СССР; стала очевидной опасность коммунистического завоевания послевоенной Европы. К этому моменту во Франции началось «смещение» представителей коммунистически-социалистического Народного Фронта с ключевых позиций в структурах государственной власти. Это существенно повлияло и на отношение официальных властей к таким просоветским организациям, как «Союз советских патриотов» в Париже, – ярого противника Мельгунова и всей антикоммунистической русской эмиграции.

Работа «Союза советских патриотов» не осталась без внимания французской и американской разведок. В ноябре 1947-го большинство членов правления «Союза» были арестованы французской полицией по подозрению в шпионаже. Судебный процесс был громким и продолжался около года. В результате из страны были выдворены просоветски настроенные русские эмигранты. При этом указывалось, что «Союз» (он же – «Союз русских патриотов» во время немецкой оккупации) был подпольно действующей просоветской организацией еще в войну, официально действовавший как «Центр помощи и защиты иммигрантов» (С.А.Д.И.). Вообще, эта организация часто переименовывалась: осенью 1944-го после освобождения Парижа она называлась «Союз советских патриотов»; через три года, в августе 1947-го, – «Союз советских граждан во Франции» – в него влились и другие организации, вроде «Союза друзей советской Родины», возглавляемого Павлом Пелехиным при участии «Георгия Шибанова, Дмитрия Смирягина и Николая Качвы, к которым позже присоединились другие, в частности, генерал Говоров, Савицкий, профессор Донье, а также Марков, Матиаш, В. Е. Ковалев, Палеолог, Сирин и др.»4

16 декабря 1947 года «Союзу» было отказано в регистрации во Франции. По распоряжению министра внутренних дел Жюля Мока «Союз советских граждан во Франции» был распущен, газета «Советский патриот», как открыто коммунистическое пропагандистское издание, была окончательно закрыта. Тесные связи французской компартии с СССР не спасли «Союз». В марте 1948 года все члены его Центрального правления были высланы в советскую зону оккупации Германии и далее вывезены в СССР.

«Добровольные репатрианты», «возвращенцы» из Франции в СССР, верили в посулы Советского Союза – право свободного выбора места проживания в СССР, право на работу по специальности и многое другое. Судьбы многих из них сложились драматично: в лучшем случае – незаметная жизнь в провинции под строгим надзором НКГБ (позднее – МГБ и КГБ), а чаще – прямая дорога в советский лагерь.

Мельгуновская редакция «Российского Демократа» следила за деятельностью «Союза советских граждан во Франции», освещая ее в своих отдельных сборниках, а с конца 1948 года – в «Российском Демократе». Стоит отметить мельгуновский комментарий о закрытии «Союза» («За Россию», № 12, 1948) в статье «1947-й год» за подписью «Обозреватель», где дается анализ тридцатилетнего периода взаимоотношений западных демократий и Советской России после 1917 года. «Последние недели 1947 года и начало нового года еще более подчеркнули эволюцию международных отношений… План Маршалла приняли большевики в СССР и их филиалы во всех странах в штыки… Так называемая ‘Доктрина Трумэна’, изгнание коммунистов из правительств ряда европейских стран, распределение американских морских сил в бассейне Средиземного моря, решительное преодоление забастовочного движения во Франции и, наконец, закрытие ‘Союза Советских Патриотов’ и его газеты в Париже – всё это признаки постепенно нарастающего противодействия советской политике», – отмечал автор статьи.5

Мельгунов так характеровал атмосферу 1948 года в Европе: «Мировое общественное мнение начинает ощущать большевизм так, как недавно еще его понимали одни непримиримые российские эмигранты. Однако в вопросе о путях преодоления коммунистической агрессии иностранцы до сих пор склонны не учитывать наиболее значительного и решающего фактора – Российского Народа. Парадоксально, что демократы скорее считаются с реакционной олигархией Кремля, нежели со своими естественными союзниками – демократией российской, борющейся в тяжелых условиях против тоталитарной тирании»6.

Журнал «Российский Демократ», как никакое другое печатное издание русской эмиграции в послевоенное время, всесторонне отражал правовую и общественно-политическую ситуацию как «старых» русских эмигрантов, так и «новых». Журналы Мельгунова интересны исследователям еще и тем, как именно отражался на их страницах послевоенный процесс политической активности русских эмигрантов «первой» волны во Франции, Западной Германии, США, а также как складывался их диалог, шел поиск путей единения с новыми, «советскими», эмигрантами многонациональной русскоязычной диас-поры и какую роль играл в этом процессе Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ).

«Российский Демократ» одним из первых эмигрантских изданий начал регулярно писать о ситуации русских беженцев в разделенных на четыре зоны оккупации Германии и Австрии. Чем же это было примечательно? Да прежде всего тем, что в силу идеологического контроля оккупационных властей над дипийской прессой вплоть до середины 1948 года эта тема была под запретом. Возможность получения лицензии на дипийские издания зависела от их идеологической лояльности к Военной оккупационной администрации западных союзников. Критическое освещение реальных насильственных выдач «перемещенных лиц» западными союзниками было просто невозможно. Эту роль на себя взял «Российский Демократ» во Франции, не имеющий такого давления. В связи с этим нам, исследователям, стоит рассматривать журнал как ценнейший документ времени, через рубрику «Голоса читателей» аутентично освещавший события в дипийских лагерях.

Примером таких свидетельств являются статьи Б. Уланова «Во имя долга» и «Vivos Voco!»: «В беженских лагерях оккупационных зон Германии, Австрии и Италии уже четвертый год живут сотни тысяч беженцев – эмигрантов из России. В первые годы жизни в лагерях Ди-Пи из их рядов, как известно, насильно отправляли в СССР. Кто ныне не знает драматических сцен такого отправления: насилие, кровь и самоубийства! Уже четвертый год они обращаются ко всему свету, ко всему культурному миру, мировой демократии, – наконец, к своим более счастливым согражданам, убежище и благополучие нашедшим в свободных странах: ‘спасите!’, у жертв нацизма, у тех, что терзались в нацистских концлагерях, где только не было защитников… Стократ больше мучаются жертвы большевизма. Они многочисленнее; безмерно страдание их, тянущееся десятилетиями. Ди-Пи – их живая часть. Русские Ди-Пи – это сотни тысяч жертв советского рабства. Сотни тысяч человеческих существ, вырвавшихся вон из рядов 200 миллионов советско-сталинских подданных или выброшенных нацистами с мест эмигрантского рассеяния и бежавших от гнавшихся за ними по пятам большевиков. Тысячи борцов со сталинским произволом, тысячи идейных противников большевизма. Тысячи прошедших муки советских застенков, НКВД-пыток, чудом спасшихся жертв советских палачей. И над ними продолжает тяготеть рок советской власти, ее проклятие, ее каинова печать. Годы без радости и надежд, как приговоренные и наказанные, сидят они в своих серых деревянных бараках, среди убогой обстановки, окруженные колючей проволокой, под надзором полиции, в царстве разрешительных бумаг. Кто их защищает? Ди-Пи – будущее пораженной демократии – учат всех, дерзнувших противостоять советскому порабощению. Движение к освобождению Ди-Пи из лагерного бытия, из их бесправия, – это, и только это, будет знаменовать истинный поворот мирового общественного мнения от большевизма, только этот поворот будет знамением освобождения от гипноза большевизма и залогом победы светлого духа религии, морали и демократии над темной и злой силой, воплощенной в психологии и философии советской власти»7.

Уже в № 1 за 1948 год «Российский Демократ» начинает серию статей о насильственных выдачах дипийцев. Первой такой публикацией была статья А. В. Тырковой-Вильямс «Русские изгои»; заголовок статьи дал название отдельной рубрике. Вот что писала Тыркова-Вильямс: «Само слово ‘выдача’ вызывает отталкивание, внутреннее отвращение. А ведь оно уже три года висит над сотнями тысяч беззащитных людей, стоит над ними, как угроза, как издевательство над человеческими правами, о которых так красноречиво говорят и пишут на конференциях, в печати, – всюду, где раздаются голоса тех, кому историческая судьба поручила сейчас направлять жизнь народов, разбираться в путанице, порожденной революциями и войнами. Плохо эти хозяева жизни справляются со своими обязанностями. То, что у человечества в переломную эпоху не оказалось мудрых вождей, составляет одну из самых горьких, самых опасных особенностей сегодняшнего дня. Это сказалось в выдачах, в том, что людей помимо их воли, вопреки их отчаянному сопротивлению, насильно выдавали, гнали в страну, где их ждала беспощадная расправа»8.

Мельгунов был также одним из первых русских эмигрантских редакторов в Европе, начавший сбор свидетельств и воспоминаний участников Власовского движения9. Эти публикации появляются уже в № 1 в 1948 году. То, о чем в дипийской прессе избегали упоминать вплоть до начала 1950-х гг., открыто писал «Российский Демократ» в Париже. Это объяснялось тем, что в лагерях Ди-Пи в американской и британской зонах оккупации Германии, Австрии, где прошли самые трагичные насильственные выдачи с массовыми самоубийствами Ди-Пи в лагерях с июня 1945-го по июнь 1948 гг., Военные администрации этих оккупационных зон сознательно замалчивали все эти факты, несмотря на то, что они знали о последствиях насильственных репатриаций, повлекших за собой человеческие трагедии – с дальнейшей фильтрацией, расстрелами и строгим режимом в советских лагерях НКВД на территории Германии, Австрии, а далее в СССР, а для тех, кто после всего этого выжил, была уготована плачевная участь пожизненной стигматизации как предателей родины. Установленная табуизированность темы для дипийских печатных изданий в британской и американской зонах сохранялась вплоть до июля 1948 года. Не разрешено было ни упоминать о фактах насильственных выдач, ни критиковать таковые.

Особую активность в освещении фактов насильственных выдач проявила Александра Львовна Толстая (Толстовский Фонд) в Нью-Йорке – с ее обращениями в американской прессе к Американскому Конгрессу, к конфессиональным всемирным организациям с просьбой о защите российских (не только русских, но и калмыков, украинцев, белорусов, народов Кавказа и т. д.) антикоммунистических Ди-Пи. Именно благодаря этому начался медленный процесс переосмысления процесса насильственных репатриаций. Но, увы, к этому моменту большинство российских граждан – «жертв войны» – было уже репатриировано, – что навсегда останется на совести правительств США и Великобритании.

В рубрике «Голоса читателей» было опубликовано письмо полковника РОА К. Кромиади10: «Мы, власовцы, никогда не забудем той моральной поддержки, которую Вы нам оказали в самое тяжелое для нас время (1945–1946 гг.). В те дни, в обстановке жутких неразумных послекапитуляционных расправ, Ваш журнал был единственным печатным органом, который открыто и громко высказывал свой протест по поводу такого бесчеловечного отношения к нам. Теперь мы оправились от нанесенных нам ударов, и друзей у нас много, но в такой знаменательный день (Нового Года) хочется протянуть Вам руку, как старому другу, и пожелать Вам много-много сил и энергии для достижении победы в борьбе за освобождение Родины»11.

В «Российском Демократе» впервые начали печататься также «подсоветские» авторы – такие, как публицист М. Бобров, вступивший в дискуссию с Б. И. Николаевским в нью-йоркском «Социалистичес-ком Вестнике». Бобров оценивал власовское движение и Русскую Освободительную армию (РОА) как подлинно народное сопротивление, проявившееся в период немецкой оккупации. В № 1, 1948, была напечатана его статья «Как это было?» с преамбулой «От редакции»: «Мы помещаем ниже статью нового эмигранта, приобретшего уже своими выступлениями репутацию вдумчивого публициста»12.

М. Бобров пишет о настроении советского народа во время Великой Отечественной войны: «Нашему народу нечего было защищать в истекшей войне. Родина? <…> Защищая родину, народ защищал режим, враждебный и родине, и народу, он укреплял (и укрепил) большевизм. В этом и состоит великая трагедия нашего времени, финала которой мы еще не видим, а лишь предчувствуем. Поистине перед неразрешимыми задачами поставила история наш народ в 41-м году: надо было защищать родину, заведомо зная, что родина отнята у народа и стала ареной подготовки несчастья для других народов мира. В то же время наступал другой враг, жадно тянувшийся руками к святая святых русской души, от него надо было обороняться. Выбора не было, ни одного хорошего выбора не было; и произошло то, что народ, разбив одно зло, помог укрепиться другому злу. В великом кровавом подвиге народ прошел путь от Волги до Берлина. Торжествующий большевизм немедленно же реализовал победу народа в этой войне и перешел к текущим, так сказать, делам: к осуществлению своей старой и вечно новой программы коммунистического покорения мира. В истекшей войне русский народ находился между молотом и наковальней. С одной стороны, война создавала условия для борьбы против большевизма, с другой – надо было защищать кроваво-красный большевизм, иначе страна падет жертвой кроваво-коричневого фашизма. Надо было выбирать, с кем и против кого идти»13.

В 1948 году вышло только два номера «Российского Демократа». Причиной тому стал начавшийся судебный процесс против журнала. Уже после выхода первого номера «Российского Демократа» Мельгунов был привлечен к суду за «нелегальное» издание журнала. Настоящим поводом для процесса послужила анонимная статья «Чекист-издатель» в его сборнике «Независимая мысль» (№ 7, 1947, Париж), повествующая о бывшем гвардейском офицере Гевличе как агенте ВЧК, действовавшем в 1918–1919 гг. в Пензе. После окончания Второй мировой войны Гевлич оказался в Бельгии и подал судебный иск к издателю С. П. Мельгунову, требуя сообщить имя автора статьи. Мельгунов-редактор, следуя общепринятой профессиональной этике, отказался называть автора, взяв на себя всю ответственность за опубликованный текст. Уже по требованию судей автор статьи все-таки был назван – им оказался Роман Гуль.

В «Российском Демократе» в № 2 (16), 1948, Мельгунов дает полное описание того сложного судебного процесса; наложенные на журнал денежные штрафы повлекли за собой финансовые проблемы. Мельгунов писал: «В качестве редактора сборника я был г-ном Гевличем привлечен к суду, но в порядке не уголовном, а только в гражданском, т. е. оклеветанный требовал с меня возмещения материального ущерба, им, якобы, понесенного. Привлечен я был не в Париже, где находились свидетели и где только могла произойти моральная реабилитация Гевлича, а в Брюсселе… Проходили месяцы, и 17 августа 1948 г. неожиданно для себя я получил исполнительный лист, из которого узнал, что заочно присужден бельгийским судом к уплате Гевличу 25.000 б. фр. (он требовал 500 тыс.) и к покрытию расходов по судебному процессу около 5 тыс. б. фр., т. е. в совокупности к уплате суммы в размере по меньшей мере 150.000 б. фр. Как могло произойти столь необъяснимое? – на суде не присутствовал наш адвокат, долженствующий там быть, и абсолютно никаких разъяснений по существу дела не было дано. Я могу это объяснить лишь исключительной небрежностью нашего французского адвоката, который лишь от меня узнал, что в Брюсселе был суд и что я уже получил исполнительный лист на взыскание почти астрономической для меня денежной суммы. Но пока все-таки ничтожные, к сожалению, остатки моей научной библиотеки не будут проданы за бесценок с публичного торга, ибо приговор первой судебной инстанции может быть обжалован»14.

Мельгунов, находясь в сложной финансовой ситуации, обращается на страницах журнала за помощью к друзьям и соратникам – и получает ее. В благодарность он с предельной скрупулезностью публиковал в каждом номере отчеты о пожертвованиях журналу. Анонимность спонсоров сохранялась. Так, например, в № 2, 1948, писалось: «С 1.09. – 15.10.1948 редакцией было получено от В.П. (Нью-Йорк) 4500 фр., от Кр. – 3000 фр., от Л-а – 200 фр., от Тр. – 100 фр. на организацию ‘Союза Борьбы за Свободу России’, от П-ва – 500 фр. на защиту в итальянском деле («Рос. дем.»), от М. (Медон) – на помощь Ди-Пи. Всего 9.800 фр.»15. И всё же возникшие финансовые проблемы грозили Мельгунову полным закрытием «Российского Демократа». До окончания судебного процесса издание журнала прекратилось полностью.

В 1949 году тоже вышло только два номера. Сказались последствия судебного процесса: согласно решению суда, на журнал был наложен штраф. Вот что об этом сообщает Мельгунов в № 2 (18) в 1949 году: «За отсутствием достаточных денежных средств мы лишены были возможности систематически выпускать ‘Российский Демократ’. Мы далеко уже вышли за пределы литературно-общественного начинания. Наша расходная смета существенно увеличилась в силу организации ‘Союза Борьбы за Свободу России’ – траты, неизбежные в предварительной стадии подготовки политического действия. Хуже то, что нам пришлось изъять из своей и так не слишком богатой кассы значительные суммы для покрытия расходов совершенно непроизводительных, связанных с ведением нашего судебного процесса и вынужденной перерегистрации издательства. При современных ненормальных условиях получения денег из-за границы мы не могли быстро пополнить образовавшийся дефицит. При содействии политических друзей мы надеемся преодолеть кризис, но пока всё же вынуждены ограничиться выпуском очередного номера журнала в сокращенном виде»16.

Финансовые трудности отражались и на объеме номеров «Российского Демократа»: если № 1 за 1949 год вышел объемом в 61 страницу, то объем № 2 за 1949 год – лишь в 16 страниц; это самый тоненький выпуск из всех 27 существующих номеров.

А в 1950 году вышел всего один номер «Российского Демократа» объемом 36 страниц и стоимостью 50 франков. В этом номере указан состав редакции: «Мельгунов-редактор при ближайшем участии А.В. Карташева и И. М. Хераскова»; авторами выпуска были А.Филиппов, В. Литвинский, В. Баршин, Б. Уланов, С. Войцеховский, Н. Шварц-Омонский, А. Тыркова-Вильямс, А. Викторов. С этого номера журнал впервые обозначен как печатный орган «Союза Борьбы за Свободу России» (СБСР).

Номер начинается вступительной статьей Мельгунова «К российской общественности», где он в деталях объяснил годичное молчание «Российского Демократа»: «Вот уже два года, как в бельгийском суде в Брюсселе тянется дело по обвинению меня как редактора парижских политических сборников, предшествовавших изданию журнала ‘Российский Демократ’, – в клевете. Судебный процесс возник на почве обвинения, предъявленного б. гвардейскому офицеру Гевличу, в работе в Чека, – обвинение это было сделано в статье ‘Чекист-предатель’, напечатанной в нашем седьмом сборнике ‘Независимый Голос’ и подписанной псевдонимом (принадлежала статья перу известного писателя и общественного деятеля Р. Гуля). Мы не считали возможным в свое время по соображениям морально-политическим назвать до суда имя автора статьи. (Надо вспомнить парижскую пробольшевистскую обстановку 1946–1947 гг.) Но в апелляционной жалобе было указано имя автора, т. к.: 1. Автор при напечатании статьи заверил редакцию о своей готовности принять всю ответственность перед судом на себя и подтвердить напечатанное многочисленными свидетелями. 2) автор, как выяснилось, ничем не рисковал, ибо по бельгийским законам он, как живущий уже в другой стране (C 1950 г. Р. Б. Гуль жил в США. – Е. К.), не подсуден бельгийской юрисдикции. Я, как редактор, незаконно превращенный в издателя, мог быть формально по бельгийским законам привлечен только потому, что распространявший в Бельгии сборники г. Литвинов, привлеченный также к ответственности и оправданный, почему-то счел себя в праве назваться ‘представителем Мельгунова’, каким он, конечно, никогда не был, – не был он и официальным уполномоченным издательства ‘Les Indépendants’. Мы считали себя этически в праве назвать имя автора инкриминируемой статьи – тем более, что по меньшей мере уклончивое поведение его в вопросе об ответственности за статью во время судебного процесса нас совершенно не удовлетворило, – автор был о нашем решении предупрежден, но отказался в письменной форме подтвердить свое авторство. Для нас оставался путь кассации, фактически нам недоступный, ибо наше общественно-политическое начинание совершенно разорено было непосильными затратами на судебный процесс. Слишком много денег надо иметь русскому эмигранту для того, чтобы перед иностранным судом доказывать свою правоту! Мы должны теперь уплатить штраф в размере 25.000 бельгийских франков и судебные издержки. Гевлич формально выиграл процесс, но дело по существу все-таки не рассматривалось, и никто не попытался даже до сих пор опровергнуть сведения, напечатанные в ‘Независимом Голосе’. Моя совесть старого редактора спокойна. Правда, я не возьму теперь моральной ответственности за всё то, что написал автор заметки ‘Чекист-предатель’. У редакции ‘Российский Демократ’ нет теперь никаких оснований умалчивать в печати об имени автора статьи, о которой идет речь, – тем более, что этот автор в настоящее время находится за пределами какой-либо судебной досягаемости и финансовой ответственности. Автором статьи являлся писатель Роман Гуль, переехавший на жительство из Франции в США»17.

«Российский Демократ», уплативший все судебные штрафы, стоял перед угрозой закрытия. Не зная, как выйти из ситуации, Мельгунов решился на публичное заявление о поступке Романа Гуля. Нам трудно объяснить, почему Роман Гуль не смог письменно подтвердить суду свое авторство статьи, – это освободило бы Мельгунова от высокого штрафа. Но он не сделал этого. Возможно, Роман Гуль, сам находясь в США в очень стесненном материальном положении только что приехавшего эмигранта из Франции, не располагал такими суммами, какие запрашивались бельгийским судом. Но мы уверены, что Роман Гуль был, во всяком случае, в состоянии дать хотя бы письменное объяснение ситуации, чего он, увы, не сделал. Мельгунов не преминул ответить на этот поступок, или «непоступок», Романа Гуля: 30 ноября 1950 года он подал заявление о своем выходе из парижского Союза русских писателей: «Я прошу не считать меня более членом <…> так как я не могу состоять членом профессиональной организации, в руководящем органе которой состоит г. Гуль, нарушающий, по моему представлению, общепринятые правила литературной этики. К таким нарушениям я отношу известный Правлению факт задержки г. Гулем денег редакции ‘Российского Демократа’, молчание г. Гуля на открытое письмо Н. А. Цурикова на имя Правления Союза журналистов и уклонение г. Гуля от ответственности за написанную им статью (дело Гевлича), которая вызвала преследование и осуждение редактора органа, где статья была напечатана, – уклонение тем более недопустимое, что фактически г. Гулю ничто не грозило. Я всегда готов дать соответствующие разъяснения, если Правление это пожелает»18.

C этого судебного процесса в 1948–1950 гг. начинаются расхождения С. Мельгунова и Р. Гуля, которые так и не завершились взаимным примирением. Их отношения, начавшиеся еще с 1920-х гг., – уже в эмиграции, когда они оба были активными членами «Союза русских писателей и журналистов во Франции», прекратились навсегда – после 28 лет сотрудничества в 1948 году.

Первым председателем «Союза русских писателей и журналистов во Франции», основанного еще в 1921 году, был Иван Алексеевич Бунин; в 1947 году председателем стал Борис Константинович Зайцев, остававшийся на этом посту до конца жизни в 1972 году. Послевоенные годы были для русской диаспоры в Париже турбулентными: диаспора разделилась на про- и антисоветский лагеря. Мельгунов, Зайцев, Гуль были едины в оценке просоветски настроенных русских писателей-эмигрантов, требуя их выхода из Союза, – например, М. Рощина.

Еще в Париже Роман Гуль в 1948 году предпринял издание политических сборников «Народная правда», которые продолжали выходить и в Нью-Йорке после переезда Р. Гуля в США. Сборники издавались с 1948-го по 1952-й годы. Частыми авторами были Н. Вольский, Б. Николаевский, Д. Далин, П. Берлин, М. Вишняк, Ю. Денике, В.Зензинов, Г. Федотов, А. Струнский, В. Яновский, Н. Туров и другие. «Народная правда» была так охарактеризована автором «Российского Демократа» С. Кариным: «Судя по титульному листу ‘Народной правды’ руководителем ‘редакционной коллегии’ сборника является Р. Б. Гуль, вышедший из состава нашей редакции в силу неприемлемости для него исторической оценки ‘белого движения’, данной на страницах нашего издания А. В. Карташевым в статье, которая посвящена памяти А. И. Деникина (Сб. 13 ‘За Россию’ – ‘От русского к общечеловеческому’). ‘Народная правда’ будет объединять строго последовательных демократов, республиканцев, с ‘филистимлянами’ политически не разговаривающих. В сущности, ‘Народная правда’ как бы второе издание несколько измененного ‘Социалистического вестника’. Эта парижская инициатива ‘Народной правды’ – лишь преждевременный отзвук организующейся в Нью-Йорке Лиги. Этого центра фактически еще нет, хотя Д. Ю. Далин, совершивший поездку в зоны оккупации, по сведениям местной русской печати открыл уже в Мюнхене отделение будущей Лиги. В г-те ‘Свобода’ была целиком напечатана и программа Лиги. Нам же приходится воздерживаться от принципиальных суждений, ибо права на такую публикацию, мы, по крайней мере, еще не получили. P. S.: У инициаторов РНД (Группа «Российское Народное Движение». – Е. К.) вызвало известное негодование наше замечание (№ 1, 1948, ‘РД’) о том, что новая политическая группа при своем зачатии не носила определенного характера, т. к. из восьми подписей, поставленных под декларацией, пять, по существу, были ‘анонимны’. Мы охотно готовы признать употребленное слово неудачным, раз оно кажется оскорбительным, и заменить его термином ‘псевдонимы’»19.

Роман Борисович Гуль выпустил свои воспоминания «Я унес Россию» в 1985 году – сначала отрывками в «Новом Журнале», редактором которого он являлся двадцать лет, с 1966–1986 гг., затем отдельной книгой мемуары вышли в 1989 году Нью-Йорке в издательстве «Нового Журнала» «Мост»20. Факт неуплаты долга «Российскому Демократу» в них освящен не был. Личного выяснения отношений между Мельгуновым и Гулем не произошло; Мельгунов скончался в 1956 году, Гуль – в 1986-м, – эта разница в 30 лет изменила, возможно, взгляды Романа Гуля на события тех лет при написании мемуаров. Но об этом можно лишь догадываться.

Было бы неверно назвать отношения Гуля и Мельгунова враждой, как это делает, скажем, российский историк Ю. Н. Емельянов, – оценивать их таким образом попросту невозможно по причине отсутствия точных свидетельств; мы не располагаем ни их личной перепиской на эту тему, ни материалами в мельгуновском архиве в Лондоне. Ю. Н. Емельянов опирается на характеристику Мельгунова, данную ему Гулем: «Мельгунов был и плохой публицист, и плохой редактор. Причем почти всё для своих сборников он сам и писал: и статьи, и заметки, и получалась какая-то тоскливая мешанина»21. Да, такой взгляд страдает односторонностью и несправедлив по отношению к Мельгунову и к его журналу. Однако это не свидетельствует о вражде – ни личной, ни идеологической. Не согласимся мы и с Гулем – уже потому, что авторский состав «Российского Демократа» был многообразен, стилистическое и идейное содержание изданий – богато. К сожалению, заслуги Мельгунова-историка так и не нашли отражения в мемуарах Гуля – в этом он сработал против своей книги. Мы согласимся с историком Ю. Н. Емельяновым в том, что по прошествии стольких лет мы можем лишь сожалеть о разрыве отношений этих двух талантливых представителей русской эмиграции.

В 1951 году вышли еще два номера «Российского Демократа».

№ 1 (20), 1951. «После значительного перерыва мы возобновляем издание ‘Российского Демократа’ в чрезвычайно ответственный момент в жизни российской эмиграции.»22 Такими словами Мельгунов оценил создание новой организации – «Союза Борьбы за Свободу России» (СБСР). Теперь на страницах журнала он выступает уже не только как редактор, но прежде всего как лидер СБСР, подробно оповещая читателей о процессе формирования политических групп в русской диаспоре в Париже, Мюнхене, Нью-Йорке и т.д. С. П. Мельгунов активно ратует за создание единого политического Центра для русской эмиграции: «Пять сговорившихся политических организаций сами по себе уже представляют широкий демократический фронт. Предстоит еще преодолеть большие психологические трудности, ибо соглашение произошло между подчас далекими друг другу идеологическими группами, в течение многих и многих лет не могших, несмотря на всю свою ненависть к большевикам, говорить однородным политическим языком. В муках рождается всякий политический компромисс. И потребуется много выдержки и внутренней дисциплины от тех, кто во имя великого дела освобождения России впервые, наконец, сошлись в объединяющие их лозунги и формулы. Создаваемый Центр соединяет в себе и старых, и новых эмигрантов – опыт, даваемый возрастом, и энергию знающих советскую действительность молодых сил. Не служит ли это некоторым залогом успеха? Для большого дела нужна, однако, материальная база, создать которую одни эмигранты не могут. Решающее значение в современной обстановке приобретает знаменательный факт создания специального Комитета из американских писателей и общественных деятелей – «Комитета содействия Освобождению народов России», с которым организаторы российского Центра могли установить ближайший контакт. Председателем американского Комитета является Е. Лайонс, представителем в Европе – И. Дон-Левин»23.

Мельгунов не устает утверждать, что появление русских политических организаций в эмиграции не было плодом усилий западных спецслужб, – это был естественный процесс противостояния Советскому Союзу со стороны русской мыслящей интеллигенции, выбравшей путь эмиграции как путь протеста и не желавшей быть физически уничтоженной. «Неверно и то, что наша попытка сговориться между собой на широкой демократической базе возникла по инициативе некого Американского Комитета. Его еще не было, когда в нашей русской среде в значительной степени по инициативе Союза Борьбы (Имеется в виду мельгуновский Союз. – Е. К.) был поднят вопрос о создании блока имевшихся или намечавшихся политических организаций. Реальными партнерами на этот момент могли бы быть лишь Лига Борьбы за Народную Свободу (Нью-Йорк), Союз Борьбы (Париж), Национально-Трудовой Союз (солидаристы) и СБОНР (власовцы). Наш Союз Борьбы и солидаристы считали нужным на определенных условиях пригласить еще неоформившихся власовцев-непредрешенцев (КОВ) и конституционалистов-монархистов»24. Мельгунов с точностью хрониста повествует о каждой детали в общем процессе объединения русской эмиграции, сообщая, что и Американский Комитет, созданный в Нью-Йорке для содействия политическим аквитистам из среды русской эмиграции, проявил себя лишь в конце октября 1950 года[1]. Мельгунов называет инициаторов Американского Комитета «американскими общественными деятелями и журналистами», наивно веря в искренность инициативы американских интеллектуалов и, похоже, не предполагая участия американских спецслужб по использованию эмигрантов в наступившей Холодной войне. И в этом – весь Мельгунов: человек другого столетия, другой этики и культуры. Зная по себе о материальных трудностях русских эмигрантов, он трезво сознавал необходимость финансовой поддержки со стороны западных демократий, но для Мельгунова-политика это был лишь частный вопрос, не подвергавший сомнению независимость антикоммунистической политическй борьбы эмиграции.

Вот, скажем, что пишет об этом Н. Полторацкий25, соратник Мельгунова по Союзу борьбы и ближайший сотрудник по работе в Координационном Центре Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ) в Мюнхене: «Как и всякий трезвый антибольшевик, С.П. считался с тем, что без иностранной (американской) политической, финансовой и технической поддержки эмиграция не в состоянии вести практическую борьбу против коммунизма в сколько-нибудь широком масштабе. Поэтому, когда наметилась возможность сговора с антикоммунистически настроенной частью заокеанской общественности в лице Американского Комитета, С.П. отнесся к этой возможности с большим энтузиазмом и со всей свойственной ему энергией вложился в дело организации Координационного Центра (КЦАБ)»26.

Благодаря рассекреченным документам американских государственных учреждений и их сегодняшней доступности для историков тема финансовой поддержки политических организаций эмигрантов из Восточной Европы хорошо освещена как в американской, так и в российской историографиях (скажем, Яковлев, 1983; Шкаренков, 1987; O’Connell, 1990; Lucas, 1999; Puddington, 2000; Карпов, 2000; Кодин, 2003; LaFeber, 2004; Попов, 2004; Нитобург, 2005; Базанов, 2008; Антошин, 2008; Ульянкина, 2010; Климович, 2015, др); ценнейшие сведения о консолидации политических сил русской диаспоры и роли американских спецслужб в короткий начальный период Холодной войны с 1946–1951 гг. имеются в архивах США – например, в коллекциях Управления политического планирования Госдепартамента, Управления политической координации Центрального разведывательного управления, Министерства обороны, Американской Военной Администрации (в ФРГ). «Консолидация антикоммунистических сил, борющихся с советскими диктатурами, шла не только по линии эмиграции, а и с поддержкой – законодательной, финансовой и моральной – западных государств. При этом стратегия эмигрантских организаций была абсолютно независимой и преследовала внутренние цели диаспоры: возвращение свободной независимой России, – а не спецслужб, поэтому когда Запад сменил курс на ‘заигрывание’ с СССР, эмигранты остались верны прежней линии борьбы – тут и финансирование кончилось. Единственными последовательными антикоммунистами оказались именно русские эмигранты – продолжавшие бороться до 1990-х, до падения СССР. И уж тем паче они никогда не отдавали идеи национальной независимости России западным политикам – отсюда взаимное неприятие в их отношениях. Это очень важный момент для истории эмиграции: ее жизнь прошла между двух жерновов – но она одержала внутреннюю победу.» (Из личной переписки автора с М. Адамович, 30.04.2022.)

№ 2 (21), 1951. Начиная с этого номера к пожертвованиям журналу от русских доброжелателей и соратников прибавляются небольшие средства от американцев, что быстро сказывается на объеме издания: он увеличился с 36 до 56 страниц. Стоимость – 60 франков. Но в суждениях и оценках редакция «Российского Демократа» продолжает оставаться независимой от спонсоров, что отразилось, например, во вступительной статье С. П. Мельгунова «Разбитые иллюзии», где он честно и подробно описывает переговоры с американцами в процессе создания Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ) в Мюнхене и высказывает свое разочарование в связи с невозможностью воплощения проекта: «В действительности это начинание закончилось полным крахом. Последующие строки будут как бы отчетом Союза Борьбы за Свободу России перед российской общественностью – повесть о тех уступках, которые мы бесплодно делали во имя общего дела. Мы сделали всё возможное для того, чтобы добиться реального существования идеи создания объединенного политического центра активной борьбы с большевиками; мы довольно стоически выдержали все те нападки, которые обрушились на нас, – нападки весьма грубые и не всегда с достойными намеками. Мы считали, что перед российской эмиграцией впервые открывалась возможность серьезной борьбы за свободу России. Мы ошиблись»27.

К концу 1951 года американцы отказались от идеи поставить Мельгунова во главе антибольшевистского Координационного Центра – чему предшествовал и отказ самого Сергея Петровича. За три года переговоров с американцами таких отказов в сотрудничестве со стороны Мельгунова будет тоже три. Первый публичный отказ Мельгунова был испытанием для него как политика – что не преминуло сказаться и на издании «Российского Демократа»: в 1952 году не было выпущено ни одного номера. Для Мельгунова это был удар не только финансовый, к безденежью он привык – при запасе идей и энергии. Тягость разочарования в невозможности создания независимого единого антикоммунистического фронта буквально отняли у него последние физические силы. Семидесятилетний историк-активист, он не смог оправиться от всех политических перипетий. Рак горла приковал его к постели, физическое молчание было для него мучительным. Это стало началом конца, словно он так и не смог «докричаться» ни до своих современников, ни до нового поколения русских эмигрантов, ни до западных демократий. И всё же Мельгунов, как птица Феникс, снова и снова возрождающийся после ударов судьбы, вновь нашел силы. И с 1953 года «Российский Демократ» опять выходит к читателю.

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА. ФОРМИРОВАНИЕ. АНТИБОЛЬШЕВИСТСКОГО ЦЕНТРА ЭМИГРАЦИИ

Деятельность С. П. Мельгунова – редактора и политика – стоит рассматривать в контексте общего процесса формирования антибольшевистского движения русской эмиграции в 1948–1956 гг., в котором он играл ведущую роль.

Мельгунов уже с конца войны неустанно писал в своих сборниках об уже имеющемся политическом антикоммунистическом потенциале русской либеральной эмиграции – как старой, так и новой, делая акцент на независимости русских политических организаций от влияния правительств западных стран. Профашистские русские организации во время войны не учитывались. Как же сложилась ситуация к концу Второй мировой войны?

Изменения были огромны не только в смысле человеческих потерь, но и в масштабном изменении географии русской диаспоры в Европе. Европейские центры русской эмиграции, созданные после 1917 года в странах Восточной и Южной Европы – в Болгарии, Польше, Югославии, Чехословакии, Румынии, в прибалтийских независимых государствах – после войны оказались в зоне влияния и прямой оккупации советской армии-победительницы. Все эти диаспоры претерпели массовый исход в зоны западных союзников в Германии и Австрии. К их числу прибавилось огромное количество советских военнопленных и остовцев, ожидающих обязательной репатриации. К ним прибавились многочисленные гражданские беженцы из регионов СССР, попавших под немецкую оккупацию в 1941–1944 гг. Общая численность эвакуированных гражданских беженцев из СССР насчитывала около 1 миллиона человек, согласно сводкам вермахта. Эти граждане Советского Союза воспользовались шансом спасения от социалистического «рая» и эвакуировались вместе с отступающими частями вермахта. После массовой насильственной репатриации из Германии и Австрии в послевоенный период от 1 миллиона гражданских беженцев из СССР осталась лишь небольшая часть, около 250 тысяч человек[2], которым удалось всеми правдами и неправдами избежать репатриации путем подделки документов и получить легитимный статус Ди-Пи, получить возможность размещения в лагерях и бесплатного обеспечения продовольствием и медикаментами – или на частных квартирах в оккупационных зонах западных союзников, преимущественно в американской зоне Германии и Австрии.

В связи с огромным числом «перемещенных лиц», представляющих все народности СССР, в лагерях к августу 1945 года в зонах оккупации западных союзников сформировались центры русской и других национальных диаспор. Высокая численность Ди-Пи в этих центрах сохранялась непродолжительное время, она сокращалась в связи с процессом репатриации до 1948 года, а далее – в связи с отъездом из лагерей Ди-Пи, начиная с 1949 года вплоть до расформирования лагерей осенью 1953 года. Состав лагерей Ди-Пи после завершения массовых репатриаций в 1948 году относительно устойчив. С 1949 года стартовала программа поэтапного переселения в т. н. «третьи страны» по рабочим квотам ООН; стали формироваться новые центры Русского Зарубежья в Северной и Южной Америках и Австралии. Те Ди-Пи, кто не смог выехать по возрасту или по состоянию здоровья, остались в Германии, их численность насчитывала не более 400 тысяч человек, среди которых были преимущественно гражданские беженцы из СССР, а также военнопленные и принудительные рабочие, депортированные или выехавшие в Германию по договору, – те, кто решительно отказывался возвращаться на родину по политическим мотивам, выбрав свободу на Западе. Все они были переселены из лагерей в специально построенные поселки. В районе Мюнхена таким поселком был Людвигсфельд.

Традиционные центры российской эмиграции – Париж, Брюссель, малые центры в Нидерландах – не претерпели существенных изменений после войны; сохранились предвоенные культурно-образовательные и конфессиональные структуры. Их активность была прервана немецкой оккупацией на четыре военных года, но позднее они были постепенно восстановлены. Изменения были скорее в статистике: человеческие потери во время войны и добровольная репатриация как следствие советской агитационной программы по возвращению «старых» русских эмигрантов в СССР.

Повсюду в Западной Европе начался восстановительный период не только культурных и религиозных связей уже в новых центрах диаспоры после войны, начали восстанавливаться также прежние политические организации, существовавшие до войны в центрах русской диаспоры в Европе, а также профессиональные товарищества и союзы, например, Общества русских юристов, врачей, инженеров. В поколениях «старой» эмиграции, сформировавшихся в условиях дореволюционной пореформенной России, возрождались и земства, чья политическая активность пришлась на время революции и Гражданской войны. Политический спектр был представлен, в большинстве своем, монархистами – крайне правыми (Высший Монархический Совет), легитимистами28 и РОВС, а также центристами (кадетами) и левыми (эсерами, эсдеками и т. п.). В рядах «старой» русской диаспоры ощущалась усталость и опустошение – при победном марше по Европе коммунистической идеологии и оккупации Восточной Европы. Антикоммунистическая оппозиция русской эмиграции не была поддержана интеллектуалами европейских демократий.

Вот как характеризует в лагере Шляйсхайм «старую» русскую эмиграцию дипиец Борис Филиппов (Филистинский): «Старая эмиграция в Германии: главным образом русские эмигранты из Югославии. Следующая (количественно) группа – русские из Польши, затем из Прибалтики, Германии, Чехословакии, Болгарии, Румынии, совсем мало эмигрантов из Франции. Во всех органах лагерного самоуправления, IRO, CWS, общественных эмигрантских организациях – по преимуществу выходцы из Белграда, в первую голову ‘зубры’, на втором месте солидаристы, на третьем – просто ‘бытовые’ воздыхатели о прошлом, меньше всего монархистов ‘группы Мейера’. На ‘фасаде’ русской эмиграции только белградцы. О стариках не говорю: о России, возврате в Россию мечтают только вслух, в откровенных же разговорах мечтают только о возврате в ‘королевскую Югославию’; общее настроение – усталость, озлобление и т. д.»29.

Политические организации русской эмиграции, сложившиеся еще в дореволюционной России и перенесшие свою деятельность в Русское Зарубежье без эволюции структур и идеологии – такие как меньшевики, эсеры, кадеты – «раздробились» на множество политических подгрупп и течений и не представляли собой после Второй мировой войны деятельную политическую силу. Сказались и человеческие потери в рядах политической элиты «старой» русской эмиграции. Большинство вождей белой эмиграции сошли со сцены, постарели и отошли от активной политической деятельности, многие – осознав ее неэффективность.

Тем не менее, «старая» русская эмиграция оценивалась, например американцами, как имеющая высокий профессиональный политический и военный опыт, опыт сотрудничества с Западом, опыт создания военизированных структур в эмиграции, таких как РОВС; признавалось, что она обладает прекрасным знанием европейских стран, высококультурна и европейски образованна, а также имеет положительный опыт создания центров диаспоры в Европе. Да, к концу Второй мировой войны эта группа лидеров-эмигрантов сильно поредела, но уровень их профессионализма был чрезвычайно высок.

Совсем другой была в своей массе «новая» русская эмиграция. Все эти люди оказались вне родины в результате Второй мировой войны – будь то плен или интернирование в рабочие лагеря в Германии, или добровольный Исход гражданского населения из СССР. Антикоммунистические воззрения этой эмигрантской волны были результатом их горького жизненного опыта, сформировавшегося в атмосфере массовых репрессий на родине . У многих были уничтожены близкие или собственный опыт тюрем и лагерей ГУЛАГа. Это были люди, непримиримо настроенные к советскому режиму; их сознание и психика были травмированы пережитым, эти эмигранты были готовы на открытую борьбу с советской властью с использованием самых крайних средств. Вторая русская эмиграция была представлена следующими ведущими политическими организациями и союзами: СБОРН, СВОД, НТС (хотя НТС возник в рядах еще первой волны эмиграции).

Это были представители разных социальных групп, имеющие опыт и знания о советском обществе и его структурах. Они проигрывали «старым» эмигрантам в уровне образования, но имели мощный потенциал борьбы против советской системы, эффективный в условиях начинающейся Холодной войны. Интересным с точки зрения исследователей того периода было явление соединения представителей «старой» и «новой» эмиграции в различных политических организациях. В статье «Старая и новая эмиграция» на страницах журнала «Российский Демократ» один из авторов, подписавшийся «н.э.» – «новый эмигрант» – в 1949 году так оценивал обе «волны»: «Русская эмиграция состоит сегодня не только из людей разных поколений, но и из людей, воспитывавшихся в разных мирах. Как бы ни пытались в разных соображениях прикрыть разницу между старой и новой эмиграцией – она существует. Однако, несмотря на эти различия, вопрос сотрудничества и сосуществования представителей тех и других в одной и той же политической организации не только возможен, но и просто необходим. И чем дальше, тем больше деление среди эмиграции будет идти уже не по времени прибытия в эмиграцию, а по линии идеологической, хотя психологическая разница может остаться навсегда. Несмотря на то, что новая эмиграция воспитывалась и жила в антидемократических условиях, тем не менее по своему мышлению в массе своей она более демократична, чем основная масса старой эмиграции. Отшатнувшись от революции, старая эмиграция бросилась в мистицизм, в монархизм отжившего типа, либо – начав поиски чего-то нового – завязла в «сектантизме». Новая эмиграция политически еще бродит. Первое ее знакомство с Западом после большевизма было неудачное. Сперва она познакомилась с фашизмом, а затем прошла сильную солидаристскую обработку. Поэтому часть ее вошла в НТС, хотя характер новых эмигрантов – членов НТС – резко разнится от характера старых членов НТС. Поэтому НТС не смог слить эти две группы воедино. Некоторая часть новых эмигрантов, людей, главным образом, старшего поколения, может примкнуть к группе Высшего Монархического Совета»30.

Анализ двух «миров» русских эмигрантов ярко выражен в разделе «Письма в редакцию» за 1948 и 1949 годы. Вот одно из них: «Находясь после войны всё время под тяжелыми террористическими ударами советского правительства и его пропагандных и полицейско-политических органов, часто при попустительстве и даже активном соучастии западных демократических правительств, российская эмиграция всё же оказалась достаточно сильной и отстояла свое политическое лицо, в значительной мере политически обновившись, благодаря живой встрече с Россией во время войны, – и биологически, благодаря притоку свежей силы оттуда, настроенной против коммунизма и советского режима, – психологически еще более остро, чем довоенная эмиграция. Сейчас российская эмиграция, получившая новый опыт, переживает период брожения, в котором кристаллизируются новые политические тенденции и рождается новый руководящий слой»31.

Три первых послевоенных года были периодом идейного «брожения» для русской эмиграции и новая расстановка политических сил русской эмиграции, особенно в Западной Германии, шла постепенно. Заторможенность этого процесса объясняется прежде всего шатким правовым статусом Ди-Пи и официальным запретом на создание политических партий в их рядах. Для многонациональной эмиграции это был период выжидания законодательных решений со стороны ООН, которые могли бы определить, в частности, судьбы русских Ди-Пи после горького опыта насильственных выдач советским властям. Официальный отказ от насильственных репатриаций (согласно ялтинским договоренностям союзников) был объявлен ООН в 1946 году, но реально «выдачи» закончились лишь летом 1948 года. Это дало толчок для быстрого восстановления политических структур русской эмиграции в условиях уже начинающейся Холодной войны. С укреплением статуса Ди-Пи возникла благодатная почва для легитимизации прежних эмигрантских политических союзов и для создания новых, а с началом пропагандистских кампаний Холодной войны возникла острая потребность в людях с русским языком, со знанием истории России и СССР и понимающих советский менталитет.

Запрет на создание политических партий, скажем, в американской зоне оккупации, не означал, что политической жизни в русских лагерях Ди-Пи не существовало. Просто в послевоенном хаосе требовалось определенное время для восстановления контактов с бывшими политическими соратниками, для восстановления партийных организаций. Почтовая связь после войны была единственной ниточкой, однако в Баварии, например, регулярная работа почты наладилась лишь к сентябрю 1945 года.

Говоря о постепенном воссоздании политических структур русской диаспоры нам хотелось бы привести в качестве яркого примера лагерь Шляйсхайм (1946–1953) как самый крупный лагерь для русских Ди-Пи в американской зоне оккупации Германии – численностью около 5 тысяч человек. Так, например, в лагерном печатном органе «Информационный бюллетень Русского Эмигрантского лагеря в Шлейсгейме» за 1948 год32 названы следующие политические группировки, представленные в лагерном управлении:

Список № 1. Организации Освободительного движения: СБОРН и СВОД.

15 членов: Николай Мельников, Иван Соболев, Зоя Пушкарская, Александр Бервик, Иван Репников, Иван Гусак-Железняк, Иван Майборода, прот. Евгений Лызлов, Алексей Коваленко, Андрей Денисенко, Владимир Филиппов, Юрий Драценко, Григорий Шпак, Ефим Онопченко, Иван Кошкодаев. На базе Союза молодежи КОНР был создан Союз Воинов Освободительного Движения, коротко СВОД. Вскоре после его образования организация вошла в состав СБОРН в силу принадлежности большинства членов СВОДа к Русской Освободительной Армии (РОА) и схожести программы действий и идеологии. Для объединения всех сил бывших власовцев был создан также Комитет объединенных власовцев (КОВ).

Список № 2. Казачьи организации под общим руководством ВАЗО

ВАЗО (Всеказачье антикоммунистическое зарубежное объединение) было создано в июне 1948 года. Представлено 13 членами: Максим Кулик, полковник Сергей Болдырев, Чапа Багеев, Илья Щербина, Иван Шурупов, Александр Ковалев, Василий Скуба, Алексей Ермолов, Евгений Кравченко, Петр Волошин, Георгий Даркин, Ермолай Гулый, Семен Сыроватка.

Список № 3. Организации «ЛОРИШ», астраханские и ставропольские калмыки, Баварский Комитет русских эмигрантов

Это были национальные представительства калмыков, белорусов, украинцев, в основном беспартийных или политически не определившихся. Представлен 11 членами: Борис Филиппов, Владимир Петин, Алексей Санджиев, Николай Мокин, Константин Большаков, Евгений Комаревич, Аркадий Дубовцев, Всеволод Иванилов, Михаил Колосов, Михаил Суслин-Кашаев, Иван Албатаев.

Список № 4. Группа проф. Свищова

Группа проф. Свищова представляла монархистов различного толка, членов РОВС, РОНДД и состояла из 12 человек: Иван Свищов, Александр Голубинцев, Валентина Данич, Михаил Голубев, Евгений Маляревский, Андрей Турпак, Николай Чухнов, Даржа Ремелев, Андрей Герич, Федор Пронин, Александр Попов, Григорий Ширяев.

Сформировавшиеся в лагерях Ди-Пи первые политические организации стали рассматриваться как потенциально действенное оружие в нарастающем идеологическом противостоянии в Холодной войне лишь к 1948 году33. До этого западные союзники сохраняли лояльность по отношению к СССР, а дипийские печатные «голоса» молчали. Информация о событиях в мире просачивалась в лагеря Ди-Пи лишь фрагментарно через листовки, которые вывешивались в лагерном управлении вплоть до середины 1947 года; часто это были выборочные переводы статей из английской и американской прессы. В дипийской прессе не была разрешена критика насильственных выдач, общей политики западных союзников и т. п. Никто и не критиковал открыто, все держались за спасительный статус Ди-Пи, боясь быть отсеянным из лагеря и оказаться на улице без средств или быть обнаруженным СМЕРШем, охотниками за советскими невозвращенцами в западных зонах оккупации Германии и Австрии. Печатные органы дипийцев смогли заработать в полную силу лишь после реформы дипийской печати в американской зоне оккупации в августе 1948 года и после твердого закрепления юридических прав невозвращенцев.

Не могли знать русские Ди-Пи и о том, что в 1947 году в США было создано Центральное разведывательное управление США (Central itelligence Agency, CIA), и о новой стратегии использования потенциала антикоммунистической многонациональной послевоенной эмиграции. Создание ЦРУ совпало с переходом юридической ответственности за Ди-Пи от организации УНРРА к ИРО в июле 1947 года. Почему важно отметить это совпадение? – Именно с этого момента начинается программа скринингов – программа не только по уменьшению численности Ди-Пи в целях сокращения финансовых затрат на их содержание (большую часть финансовой помощи оказывали США, предоставляя деньги американских налогоплатильщиков, что вызывало серьезные дискуссии в Конгрессе), но и по идеологической фильтрации Ди-Пи. Опросные листы скринингов подтверждают это. Подозревали ли сами Ди-Пи об этом «отборе», неизвестно, но, несомненно, чувствовали.

Фильтрация антикоммунистических сил – именно так выглядел процесс скрининга американскими спецслужбами – продолжалась до начала 1950-х годов34. Успешно прошедшие скрининг получали статус «Ди-Пи», права на бесплатное размещение в лагере, бесплатное питание и медицинское обслуживание, а с 1949 года еще и право на организованный выезд в другие страны по рабочей квоте. Таким образом, скрининги были способом давления на Ди-Пи, которые становились инструментом в геополитической игре. Вспомним также, что американская и британская зоны с сентября 1946 года были воссоединены в т. н. «Бизонию». Это был не только административно-экономический конгломерат, но и взаимодействие спецслужб по выявлению потенциала Ди-Пи. Такова была эволюция процесса структурирования русских эмигрантских сил в Западной Германии и Австрии.

Но консолидация политических сил проходила и в других географических центрах русской диаспоры. Вот что, например, пишет Роман Гуль о Нью-Йорке: «13 марта 1949 г. в Нью-Йорке организовалась Лига борьбы за народную свободу, в нее вошли новые и старые эмигранты. Инициативная группа составилась из Р. Абрамовича, В.Бутенко, М. Вишняка, Д. Далина, Б. Двинова, К. Х. Денике, В.Днепрова, Ю. Елагина, В. Зензинова, Н. Калашникова, В. Касьяна, А. Керенского, профессора Б. Константинова, профессора И. Миро-любова, Б. Николаевского, профессора А. Спасского, профессора Г.Федотова, А. Чернова и В. Чернова»35. Лига консолидировала в своих рядах левые демократические силы – бывших меньшевиков (вокруг издания «Социалистический Вестник») и эсеров. Возглавили Лигу на тот момент А. Ф. Керенский и Б. И. Николаевский. Керенский, живший в США с момента немецкой оккупации Франции в 1940 году, издавал в Нью-Йорке бюллетень «Грядущая Россия». Николаевский после Германии и Чехии также с 1940 года поселился в США.

С. П. Мельгунов, как и А. Ф. Керенский, рассматривались американцами в 1948 году как два возможных кандидата для консолидации всех антибольшевистских сил русской эмиграции. Оба принадлежали к одному поколению русских либеральных общественных деятелей, были почти одногодками. В 1948-м им было 67-68 лет, их активный политический опыт остался далеко в прошлом; трудные десятилетия эмиграции и безденежья наложили свой отпечаток. Керенский в 1939 году, получив после долгих стараний спасительную американскую визу, покинул Францию; Мельгунов остался жить в Париже, хотя желание перебраться в США после войны у него также было. Невладение английским языком тормозило реализацию этого желания.

Русская эмиграция с трудом воспринимала кандидатуру Керенского в качестве своего лидера; Керенский был, скорее, непопулярен в эмигрантских кругах. Мельгунова же знали и ценили в большей степени как историка, а не как политика. – сказались 15 лет тихой жизни в пригороде Парижа и отход от активных политических акций.

Однако в марте 1949 года при непосредственном участии Керенского была создана «Лига борьбы за народную свободу» (ЛБНС); а Мельгунов в 1949 году создает «Союз Борьбы за Свободу России» (СБСР). Этот факт позволил американцам рассматривать их в первое послевоенное пятилетие как наиболее подходящих кандидатов на «пост» лидера, других альтернатив для демократических кругов эмиграции, собственно, и не было.

Оба опубликовали политические платформы своих организаций почти одновременно: Керенский в нью-йоркской газете «Новое русское слово» в марте 1949 году, а Мельгунов – в своем «Российском Демократе» в № 2 (сб.18) весной 1949 года (этот номер был самым тоненьким из-за отсутствия финансов по вышеупомянутой причине).

Что представлял собой мельгуновский «Союз Борьбы за Свободу России»? Состав был таковым: председателем был избран С. П. Мель-гунов, Б. Н. Уланов – генеральным секретарем, проф. И. М. Херасков стал председателем Парижской группы, проф. А. П. Филиппов – председателем Мюнхенской группы, проф. А. С. Заголо – председателем Нью-Йоркской группы. В состав Союза входили лица различных политических взглядов, от социалистов до монархистов-конституционалистов, среди них А. Карташев, В.Алексеев, М. Бакунин, С. Бал-данов, В. Безбах, М. Бобров, (лит. псевдоним), В. Богданов (лит. псевдоним), Б. Бровцын, Н.Бровцына, С. Водов, И. Гармаш, А. Гордеев, Н. Гуреев, Б.Домогацкий, Е. Заряцкий, П. Ильинский, М. Иорданский, Г. Кизило, М. Ковалев, Б. Крылов, Н. Макеев, П. Мельгунова, Г. Мес-няев, В. Монаенков, Н. Морозов, В. Никитин (Б. Баршин), Б. Овсеенко, С.Орлов, Н. Петровский (лит. псевдоним), К. Тихомиров, А. Филиппов, Н. Цуриков, М. Цыганков, Э. Уланов, В. и А. Самбражевские. Официальным печатным органом мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России» стал журнал «Российский Демократ». Программа Союза декларировала принцип «непредрешенчества», т. е. определение будущего социально-политического строя России после ее освобождения от большевиков путем народного выбора; создание широкой либерально-демократической коалиции с различными русскими эмигрантскими организациями, вплоть до монархистов. Союз Мельгунова был малочисленным, но представлял видных деятелей русской эмиграции во Франции и Германии и в целом обладал весомым влиянием на русскую эмиграцию благодаря высокому уровню политической культуры его членов36. Херасков писал о Союзе в № 1 (15) за 1948 год: «Это Союз не примиренческий, во-первых, включающий в себя русскую борьбу, во-вторых. И в-третьих, еще: не посягая на права политических партий и не конкурируя ни с одной из них, Союз хочет быть объединением борцов не за партийную программу или политическую доктрину, а за единую, вполне конкретную цель – свержение в России большевистского ига. Это Союз внепартийный: по персональному признаку он приглашает в свои ряды и беспартийных, и членов любых политических партий и национальных организаций, программы, доктрины, которых не стоят в противоречии с провозглашенными нами началами».

Политическая организация Керенского также претендовала на лидирующую роль в русской эмиграции. «Лига Борьбы за Народную Свободу является союзом групп и лиц различных политических направлений, объединенных общим стремлением бороться против коммунистической диктатуры во имя установления в России свободного, подлинно-демократического строя <…> по обе стороны советских рубежей, за восстановление свободы, народовластия и внутреннего мира в России»; необходимым условием для этого является созыв Всенародного Учредительного собрания37. Мельгунов внимательно следил за созданием Лиги в силу личного знакомства со многими ее членами. В одном из номеров «Российского Демократа» он писал: «В расстановке сил, делаемой Лигой, мы видим пагубные пережитки психологии старой революционной демократии, которая парализовала ее антибольшевистскую активность в 17-ом году, привела к захвату власти насильниками, вышедшими из социалистического лагеря, а потом утвердила эту власть в дни Гражданской войны. Едва ли таким началом можно будет привлечь революционные элементы новой эмиграции»38. Разногласия между членами Лиги, особенно между Керенским и Николаевским, привели к ее расколу уже в 1951 году. Керенский вышел из ее состава и сформировал «Российское Народное Движение» (РНД).

ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ГРУППИРОВКИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР)

Союз был создан 13 августа 1947 года в русском лагере Шляйсхайм, вблизи Мюнхена. Эта организация собрала вокруг себя остатки Русского освободительного движения генерала А. А. Власова; в него вошли бывшие военнослужащие РОА, чудом уцелевшие после массовых выдач из американской, британской и французской зон Германии. Приверженцев власовских идей было больше всего в лагере Шляйсхайм. Все ли они были членами СБОНР, сказать трудно без наличия точной статистики.

Первоначальное название этой организации было «Боевой Союз Молодежи Народов России» (БСМНР), с 19.05.1948 года – СБОНР. Первым председателем был избран Николай Александрович Троицкий39. Идеологической основой СБОНРа стал Пражский манифест Комитета Освобождения Народов России (КОНРа) от 1944 года. СБОРН определял себя как революционную антикоммунистическую организацию, придерживающуюся лозунга Кронштадтского восстания 1921 года «Советы без большевиков» и ориентировавшуюся на идеалы Февральской революции. Печатным органом с 1947 года был журнал «Борьба», с 1949-го – «Бюллетень СБОНРа в Шляйсхайме». Манифест Комитета Освобождения народов России был опубликован в «Бюллетене освободительного движения народов России» в 1949 году, № 3-4 за март-апрель. Согласно заявленной политической платформе, СБОНР видел Россию после свержения коммунизма как федеративную республику с провозглашением равноправия всех видов собственности и запрета монополий при свободе предпринимательства. Манифест СБОНРа призывал к объединению всех национальных сил в деле свержения сталинизма после войны. Сотрудничество власовцев с фашистской Германией во время войны СБОНР на страницах «Информационного бюллетеня» объяснял вынужденной стратегией для формировании Русской Освободительной Армии (РОА), которая определялась как подлинная народная армия, сформированная из советских военнопленных в Германии и как возможная деятельная сила в деле борьбы со сталинизмом.

В лагере Шляйсхайм было много сочувствующих этой политической организации. После расформирования лагеря Шляйсхайм в 1953 году политическая деятельность СБОНРа продолжилась. Так, в 1956 году были опубликованы новые положения идеологической платформы Союза в обращении «Ни вправо. Ни влево. СБОНР на путях всенародной освободительной борьбы». СБОРН объединял всех антикоммунистов, независимо от их конфессиональной, национальной и социальной принадлежности. Вместе с тем, СБОНР отказывался от сотрудничества с монархистами правого толка и с русскими политическими союзами, ратовавшими за установление тоталитарных структур. В этом отношении интересна оценка Бориса Андреевича Филиппова40, высказанная им в частной переписке с Б. И. Николаевским.

Б. А. Филиппов проживал в лагере Шляйсхайм с осени 1946 года до начала 1950 года и наблюдал развитие политической жизни в лагере. «Самым светлым явлением – по людскому материалу – в эмиграции нужно принять СБОНР-СВОД, – писал Филиппов. – Платформа – не продумана, кустарна, противоречива, убога, списано у солидаристов и из ‘блокнота пропагандиста’. Культурный уровень большинства – еще ниже платформы. Но много веры в свою правоту, внутреннего демократизма, желания работать, много и морально высоких людей… Мне кажется, что руководители этой организации, следуя примеру других организаций, несколько преувеличивают численность своего союза. По некоторым наблюдениям, ‘рядового состава’ в союзе, может быть, не так уж и много: не слишком превышают они количество организаторов, руководителей и т. д. Но ‘костяк’ организации уже крепко сколочен, часть руководителей не проявляет стремления к неумеренному вождизму и непогрешимости – и даже допускает критику своей ‘идеологической платформы’ (в том числе и сам ее автор), чего отнюдь нельзя сказать о солидаристах, например. Но в жизни лагерей Ди-Пи, по крайней мере, работа СБОНР чувствуется очень мало и на поверхности общественной жизни СБОНРовцы почти не появляются. Еще одно замечание: от взглядов руководителей СБОНРа и его платформы некоторые перебрасывают мостик к руководителям Освободительного Движения – ген. А. А. Власову, ген. В. И. Мальцеву, Милетию Зыкову и т. д. Должен сказать, что отождествление взглядов СБОНРовцев со взглядами ‘власовского движения’ по меньшей мере неосновательно. Помню очень враждебное отношение А. А. Власова, Г. Н. Жиленкова, В. И. Мальцева и Боярского к солидаристическим программе и идеологии, помню очень ‘левые’ взгляды Мальцева (член партоппозиции 1926–1927 гг., т. н. ‘федоровской группы’), ряда других руководителей движения. Помню и солидаристов из РОА – Трухина, Меандрова, Ветлугина, Самутина и ряд других. Но при всей пестроте рядов власовцев определяло его характер именно его возглавление и его широкая ‘советская’ демократическая масса. Тогда было больше ‘психологии’, чем четкой идеологии, впрочем, не успела идеология-то и выкристаллизоваться. Поэтому делать, например, заключение о том, что Власов и РОА ориентировались не на вынужденный временный, а на ‘естественный блок с Германией’ – по высказываниям, часто при этом полемическим, отдельных СБОНРовцев – не следует»41.

Союз Воинов Освободительного Движения (СВОД)

СВОД был создан на базе Союза молодежи КОНР. Вскоре после его образования организация вошла в состав СБОНР, так как большинство членов СВОДа находились в Русской Освободительной Армии (РОА) во время войны, да и программы и идеологические платформы организаций были схожи.

Для объединения всех сил бывших власовцев был создан также Комитет объединенных власовцев (КОВ).

Солидаристы, или Народно-Трудовой Союз (НТС)

Солидаристы были наиболее активной и хорошо сплоченной политической организацией к концу войны, несмотря на большие людские потери. НТС объединял в своих рядах как молодежь, рожденную в Русском Зарубежье, так и «подсоветскую» молодежь. Истоки НТС восходят к Союзу русской национальной молодежи (СРНМ). С 1929 по 1935 годы Союз был трижды переименован. История создания НТС восходит к 1929 году, процессу объединения различных русских молодежных союзов из Югославии, Франции, Болгарии, Голландии. Объединяющим актом стал Первый съезд в Белграде 1.06.1930 года; Союз был переименован в «Национальный Союз Нового поколения» (НСНП), в котором был установлен возрастной ценз для членов: год рождения – после 1895-го. Это было новое поколение эмигрантов, считавших себя преемниками Белого Движения, но критиковавших характерную для «отцов» позицию «непредрешенчества» и выбравших другие методы борьбы. Идеологическая платформа восходила к идеям «солидаризма» и основывалась на философском учении Г. К. Гинса, С. А. Левицкого и других. Своим символом НТС выбрал родовой знак Великого князя Владимира Святого, основателя Российского государства (золотой трезубец на белом, синем, красном фоне).

Одним из путей борьбы было создание агентурных групп, забрасываемых в СССР и рекрутирующих внутри страны единомышленников. С 1930 по 1939 гг. организация понесла большие потери по агентурным группам. Во время Второй мировой войны НТС находился на нелегальном положении и тоже понес потери, в том числе и от нацистов. С началом войны члены НТС смогли проникнуть на оккупированные вермахтом территории СССР; с 1943 года НТС подвергался репрессиям со стороны нацистов, погибло 30 членов организации, работавших нелегально. Согласно американскому советологу проф. Александру Даллину, «…значение НТС в контексте восточной политики Германии в том, что <…> решительная и хорошо организованная группа сумела просочиться почти во все немецкие ведомства, занимающиеся русским вопросом, и оказать на них влияние. Но в итоге русские национальные интересы, как их видел НТС, возобладали над этим временным сотрудничеством, привели к конфликту с гестапо и к аресту руководства НТС летом 1944 года»42. Война дала членам этой эмигрантской организации опыт общения с соотечественниками в СССР; из него родилась новая программа НТС.

К концу войны НТС уже имел разветвленную систему подпольных представительств во всех трех западных оккупационных зонах Германии; после войны Союз получал финансовую поддержку от Американской Военной Администрации в Германии. Расхождения в НТС начались в 1946–1947 годах, в 1948–1949 гг. они приняли особенно критические формы в связи с крайней «левизной» отдельных членов – как среди югославской части Союза, так и «подсоветской» молодежи. По выражению Б. Филиппова, произошла «поляризация» солидаристов: часть «причисляет себя к ‘конституционным монархистам’ (Артемов, Неймирок, Левицкий, Бреверн и мн. др.), часть – республиканцы-демократы (Парфенов – Марокко, Е. Р. Островский, Самарин и др.)»43.

АМЕРИКАНСКИЙ КОМИТЕТ И РУССКАЯ ЭМИГРАЦИЯ

В сентябре 1949 года Джорж Фрост Кеннан (Georg Frost Kennan, 1904–2005)44, возглавлявший отдел Госдепартамента США по внешней политике и сыгравший ведущую роль в разработке Плана Маршалла, поручил создать Координационный комитет антибольшевистской борьбы45, который мог бы вести работу «от имени русских». Кеннан сформулировал рекомендации, предлагая использовать потенциал русской политической эмиграции в Европе и США. Для координации действий был создан Американский Комитет (The American Committee for Liberation from Bolshevism) с основными задачами помощи дипийцам (США приняли около 450 тысяч послевоенных эмигратов) и консолидации политической эмиграции для борьбы в период Холодной войны. Юридическое оформление Американского комитета прошло в 1951 году в штате Делавэр, со штаб-квартирой в Нью-Йорке и с представительством в Мюнхене. Изначально организация называлась «Американский комитет за свободу народов СССР», затем «Американский комитет освобождения народов России». С марта 1953 года Комитет получил название «Американский комитет освобождения от большевизма». Последнее название комитета будет «Комитет Радио Свобода» (с 1964 года). Каждое переименование Американского Комитета влекло за собой новые разочарования русской политической эмиграции и вносило полную сумятицу в умы политически неактивных эмигрантов. Первым президентом комитета стал главный редактор журнала «The Readers Digest» и бывший корреспондент «United Press International» в Москве Евгений Лайонс (Eugene Lyons), исполнительным директором стал Р. Таунсенд (Reginald T. Townsend), президент старейшего Общества Св. Николая в Нью-Йорке (The Saint Nicholas Society of the City of New York); членами Попечительского совета были историк Уильям Чемберлин (William H.Chamberlin), Аллен Гровер (Allen Grover), владелец «Тайм», проф. Уильям Эллиот (William Y. Elliott), Гарвард, издатель Уильям Уайт (William L.White), Чарльз Эдисон (Charles Edison), бывший губернатор штата Нью-Джерси, и журналист Исаак Дон Левин (Isaac Don Levine). Итоговой цели по созданию единого антикоммунистического фронта среди эмиграции Американскому комитету достичь не удалось.

На первом этапе деятельности Американский комитет предусматривал созыв совещаний и выявление наиболее активных политических сил, владеющих знанием о СССР. С этой целью было организовано несколько совещаний, конференций, пленумов для русских политических организаций в американской зоне оккупации, где было сосредоточено многочисленное количество Ди-Пи, выходцев из разных стран. Вот хронология совещаний:

16-18 января 1951 – в Фюссене (Бавария),

16 июля 1951 –в Мюнхене (Бавария),

19-20 августа 1951 – в Штутгарте (Бавария),

31 октября – 2 ноября 1951– в Висбадене (Гессен),

21 июня 1952 – в Штарнберге (Бавария),

16 октября 1952 – в Мюнхене (Бавария),

17-30 января 1953 – в Мюнхене (Бавария),

16 мая 1953 – в Тегернзее (Бавария), была продолжена до 30 июня 1953 года в Мюнхене.

В «Российском Демократе», № 2 (21) 1951 года Мельгунов печатает статью «Разбитые иллюзии», в которой, анализируя первые три совещания, пишет: «Два старых историка жестоко ошиблись в своих прогнозах: И. М. Херасков назвал русско-американское начинание по созданию ‘Совета Освобождения Народов России’ (СОНР, позднее известен как Координационный Центр Антибольшевистской борьбы, КЦАБ. – Е. К.) триумфом здравого смысла («Возрождение», т. 17), а нижеподписавшийся (Мельгунов. – Е.К.) – новой эрой в эмиграции («Российский Демократ», № 1, 1951). В действительности это начинание закончилось полным крахом. Почему? Попробуем рассказать печальную историю наших разбитых иллюзий… На нас не лежит вина за то, что мы оказались у разбитого корыта. Мы сделали всё возможное для того, чтобы добиться реального осуществления идеи создания объединенного политического центра активной борьбы с большевиками… Мы считали, что перед российской эмиграцией впервые открывалась возможность серьезной борьбы за свободу России. Мы ошиблись. Неверно, что мы выступали самозванцами и пытались незаконно говорить от имени всей российской эмиграции, обманывая американское общественное мнение. Наше тактическое объединение пяти очень отличных друг от друга политических организаций в эмиграции должно было создать только центр координации антибольшевистской борьбы, как русских, так и нерусских национальных сил нашего отечества. Неверно и то, что наша попытка сговориться на широкой демократической базе возникла по инициативе некого Американского Комитета»46.

Остановимся на самых важных совещаниях 1951 года.

Первое совещание. 16-18 января 1951, Фюссен

Почему именно в Фюссене? Этот баварский городок, расположенный в 130 км от Мюнхена, входил в состав американской зоны оккупации Германии; с апреля 1945 года там был сформирован большой многонациональный лагерь Ди-Пи, состоящий из отдельных национальных подлагерей для русских, украинцев, белоруссов и для представителей прибалтийских наций. К. Г. Кромиади был назначен американцами председателем организационного комитета по подготовке первого совещания представителей российской эмиграции. Работа началась в октябре 1950 года. К. Г. Кромиади представлял интересы бывших власовцев, их политической организации СБОНР. Мельгунов комментирует это назначение так: «Об этой неудаче не будем говорить, она объясняется непродуманностью как американской инициативы, так и российского ее существования».47

На первое совещание американцы пригласили лишь четыре политические организации: Лигу Борьбы за Народную Свободу (А.Ф. Керенский, Б. Николаевский, В. Зензинов из Нью-Йорка), Национально-Трудовой Союз (В. Байдалаков, Е. Романов из Мюнхена и Франкфурта-на-Майне), Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР) (Б. Яковлев, К. Крылов из Мюнхена), Союз Борьбы за Свободу России (СБСР) (С. Мельгунов, М. Соловьев из Парижа, А. П. Филиппов – филиал в Мюнхене, Н. Рыбинский – филиал в Нью-Йорке). Фюссенское совещание стало предварительным этапом переговоров. Мельгунов называет это совещание «Фюссенский компромисс», комментируя так: «Национальный вопрос России для российских организаций не был тактической платформой, каким он являлся для американцев. Надо было в Фюссене сцепить разные позиции и оценки российских организаций, ‘съютить’ под одной политической крышей подлинных демократов и демократов ‘маргариновых’. Все участники совещания были единодушны в оценке общего положения. Резкое расхождение началось по национальному вопросу. Каждая организация выдвинула свою формулу и не была готова сделать уступки. Лига и СБОНР: ‘право народов на самоопределение вплоть до отделения’, НТС: ‘право народов на устроение своей судьбы только после победы над большевиками, но в рамках России’, наш Союз: ‘право народов устраивать свою судьбу. Решение вопроса государственного устройства на Всероссийском Учредительном собрании. Борьба за сохранение единства России’»48.

Солидаристы демонстративно покинули совещание, заявив о невозможности согласования выявившихся на совещании позиций по вопросам национальной политики, как и выступив против принципов организации ядра будущего комитета. Мельгуновский Союз был близок к воззрениям НТС относительного будущего государственного устройства России, однако после их ухода с совещания расстановка сил изменилась. После двухчасового совещания была найдена единая формулировка: «признание равноправия всех народов России и их права свободно определить свою судьбу». Мельгуновский Союз настаивал на «сохранении единства семьи свободных народов России» – эта формулировка «взорвала» совещание и дискуссии вспыхнули снова. Так первая попытка США подготовить почву к свержению советской диктатуры путем консолидации антикоммунистически настроенных эмигрантских политических организаций потерпела поражение, «утонув» в бесконечных дискуссиях.

Мельгунов пишет об особенной настойчивости А. Даллина: «Даллин – американский подданный. Американцы не желают, чтобы граждане США принимали участие в русской акции. Даллин еще перед отъездом был предупрежден, что его участие на совещании является нежелательным. Однако он решил пренебречь этим предупреждением и приехал в Фюссен. Остановился в другой гостинице и явился на совещание. Вильямс, узнав об этом, рассвирепел. У него, оказывается, была особая телеграмма о недопущении Даллина на конференцию. Когда Даллин появился на совещании, мы приняли его как представителя Лиги. Но Вильямс решил не уступать. Что произошло в точности, неизвестно, но только Даллин с совещания исчез. Прежде чем исчезнуть, он написал письмо участникам совещания, в котором резко высказался о поведении Американского Комитета, организовавшего это совещание. Письмо нам зачитано не было, и Б. Николаевский принял меры, чтобы оно не разглашалось. В кулуарах передавалось, что американские оккупационные власти пригрозили Даллину высылкой из Германии в 24 часа, если он не покинет совещание»49.

Сотрудники американских спецслужб характеризовали это совещание как неуспешное, к тому же прощедшее без участия других национальных групп, представляющих народы СССР.

Прошло полгода в бесконечных «кулуарных» переговорах между русскими эмигрантскими организациями. Вот как этот период комментирует сам Мельгунов: «Начался полугодовой торг с переторжками в довольно хаотичной обстановке. Представители Американского Комитета вели переговоры с каждой организацией отдельно и пытались согласовать полученные результаты. Главным ‘третчиком’ со стороны американцев явился прибывший в Европу Дон-Левин50. Надо признать, что положение американских посредников было затруднительно в силу больших разногласий, возникших в русской среде»51.

Второе совещание. 16 июля 1951, Мюнхен

На втором совещании присутствовало уже 5 организаций: Лига раскололась, и Керенский представлял уже «Народное Движение». «В иностранной печати, для которой имя А. Ф. Керенского, естественно, наиболее знакомо, неверно представлена особая роль в деле создания Координационного Центра возглавителя Временного Правительства революционной эпохи. А. Ф. Керенский представляет лишь т. н. ‘Народное Движение’, выделившееся из нью-йоркской Лиги и приглашенное участниками первого совещания в Фюссене принять на равных правах с остальными группами участие в сложном строительстве новой политической акции», – писал Мельгунов в «Российском Демократе», характеризуя мюнхенское совещание следующим образом: «Со стороны ‘подлинных демократов’ была сделана попытка созвать в Мюнхене особую ‘демократическую’ конференцию, которую некоторые рассматривали как срыв фюссенского соглашения и как желание оказать давление на Американский Комитет в смысле соответственного подбора подходящих партнеров для работы. Наш Союз отказался принимать участие в этих дезорганизаторских действиях»52. В сноске Мельгунов добавляет: «За кулисами довольно открыто действовал опять Даллин, получивший новый афронт. Мюнхенская конференция не представила собой ‘панургово стадо’ и участие Даллина отвергла»53.

Выработка единой линии действия всех пяти русских политических эмигрантских политических групп осложнялось тем, что уже в январе 1951 года прежнее название «Американский Комитет освобождения России» был неожиданно для всех переименован в «Американский Комитет освобождения народов СССР» (American Committee for Freedom for the Peoples of the USSR). Мельгунов комментирует: «Такое переименование, явно делавшее уступку эмигрантским претензиям националов, для нашего Союза было абсолютно неприемлемо. Американский Комитет продолжал настаивать на исключении формулы ‘единства семьи народов России’, этим термином заменялись слова о единстве России как государственного целого»54.

Третье совещание. 19-20 августа 1951, Штутгарт

Целью третьего совещания была выработка окончательного текста единой политической платформы и организационной структуры КЦАБ. На этом совещании присутствовало также пять организаций. В Штутгарте РНД было представлено А. Керенским и И. Кургановым.

Мельгунов так описывает атмосферу совещания: «Как это ни странно, но всё прошло в здоровой обстановке желания добиться соглашения и обойти все подводные камни. Штутгартские постановления были уже опубликованы в газетах, они были окончательно сформулированы так: ‘признание равноправия всех народов России. Признание за ними права свободно, на основе всенародного голосования, определять свою судьбу’, а также реальное обеспечение этого права»55. Присутствующие политические организации взяли на себя инициативу создания «Совета Освобождения Народов России», СОНР, – так был назван первоначально Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы. Руководители всех пяти организаций подписали единый меморандум о сотрудничестве. ««После долгих дискуссий руководителями пяти российских организаций платформа в Штутгарте была подписана, и представитель Американского Комитета охарактеризовал полученный документ словом ‘замечательный’, но по техническим условиям работа в Штутгарте не была закончена. Не мог быть избран Исполнительный Комитет, который надлежало составить соответственно пропорции разных секторов, принятой для образования Совета. Было намечено временное бюро, по одному члену от каждой организации… переговорить с национальными группами в течение месяца и т.д.», – заключает Мельгунов56.

Мельгунов предложил открыто опубликовать документы всех договоренностей, тем самым оповестить эмигрантскую общественность о взаимных отношениях между Российским Центром и Американским Комитетом и обозначить свои обязательства перед диаспорой, вплоть до утверждения сметы денежных расходов КЦАБ (по мнению Мельгунова, это должно было находиться целиком в их руках): «Мы хотели добиться полной согласованности и договоренности с американскими соратниками, но, конечно, не могло быть и речи о ‘дружеском руководстве’, как неосторожно обмолвился в своем напечатанном интервью председатель Американского Комитета Евгений Лайонс». Это желание независимости КЦАБ, выраженное как обязательное требование Мельгунова, звучало по меньшей мере наивно. Официальная американская помощь предоставлялась в рамках концепции Холодной войны с использованием русских антикоммунистических политических организаций во внешнеполитических целях США. Мельгунов же, вечный Дон-Кихот, верил в этический кодекс, надеясь на бескорыстную помощь в деле освобождения России от коммунизма.

Сразу же после совещания в Штутгарте началась работа по созданию смешанной паритетной межнациональной комиссии (по три члена от общероссийских организаций и от национальных); из этой комиссии был создан Союз Освобождения Народов России (СОНР57) в Мюнхене, переименованный в ноябре 1951 года, после висбаденского совещания, в Координационный Центр Антикоммунистической Борьбы (КЦАБ).

В этот период Мельгунов живет на два города и на две страны: Париж – Мюнхен, Франция – Западная Германия. Эти разъезды были возможны для Мельгунова лишь благодаря финансовым средствам, предоставленным американцами. Сергей Петрович, щепетильно-честный, трудно «сживался» с такой финансовой зависимостью, она его очень угнетала.

Мельгунов посещает в Мюнхене своего близкого друга и соратника Николая Александровича Цурикова58. В 1951 году тот жил в лагере Шляйсхайм в очень стесненных условиях в комнате на несколько человек. О возможности ночевки у Цурикова не было и речи. В свои приезды в Мюнхен историк наблюдал «человеческий муравейник» в русском лагере Шляйсхайм, с грустью понимая невозможность нормальной работы для своего друга в таких условиях. Вот что пишет Н. Полторацкий о Цурикове в некрологе в 1957 году в последнем номере «Российского Демократа»: «Необыкновенно привлекали в Н. А.-че его совершенная бескорыстность, неподкупность и полная отдача себя общему делу. Жил Н. А. в полунищете, на которую никогда не жаловался, ничего личного для себя не искал, и всё свое время и силы посвящал служению идее и людям. Оказавшись после войны в Германии, в гуще выдаваемой большевикам на расправу новой эмиграции, Н. А., рискуя многим, всего себя отдавал правовой (а еще более – подпольной, о которой еще рано писать) и политической защите бывших советских граждан. Кемптен, Фюссен, Шляйсхайм – вот основные этапы этого, памятного тысячам и тысячам, горестного и мужественного стояния за человека и за правду»59. После расформирования лагеря Шляйсхайм осенью 1953 года Н. А. Цуриков переехал в поселок для иностранцев Людвигсфельд.

Тяжелые условия жизни никогда не были помехой ни для Мельгунова, ни для его соратников. Возможно поэтому компромиссы в сотрудничестве с американцами, на которые шел Мельгунов с товарищами, имели определенные пределы. Н. Полторацкий пишет: «Первоначальный замысел Американского Комитета борьбы с коммунизмом как эмигрантской акции изменился и стал быстро превращаться в совместную эмигрантско-американскую акцию. Наконец, и с этим видоизмененным планом тоже было покончено: теперь (В 1957 году. – Е. К.) это уже чисто американская акция (точнее – Американского Комитета), поддерживаемая лишь отдельными эмигрантами, за действия которых российская эмиграция никакой ответственности нести не может. Комитет из партнера эмиграции стремился превратиться в ее дирижера – вместо того, чтобы относиться к российской эмиграции как к самостоятельному, хотя и союзному, фактору в борьбе против коммунизма, Комитет стал смотреть на нее, как на резервуар для пополнения учреждений Комитета простыми служащими, не имеющего никакого политического статуса. Комитет препятствовал вступлению в Центр одних и навязывал участникам Центра другие организации, не признающие его непредрешенческие платформы. Вместо непредубежденного, одинакового отношения ко всем ‘националам’, Комитет вступил на путь идейной дискриминации, отверг националов – сторонников исторической России и националов-федералистов, и за выразителей национальных устремлений народов России стал признавать только сепаратистов, стоящих за полное государственное отделение от России и готовых подменить часто борьбу против коммунизма борьбой против России и русских»60.

Совещание в Штутгарте так же «тонуло» в бесконечных дискуссиях, непримиримых спорах, как и первые два. Камнем преткновения на этот раз был национальный вопрос. Все дискуссии подробно освещены Мельгуновым на страницах «Российского Демократа» за 1951 год. Они звучат отчетами о сложном процессе объединения русской эмиграции. Эти материалы интересны и историческими деталями с освещением роли отдельных политических деятелей эмиграции. Закулисное лавирование американцев от одной русской политической организации к другой, выбор «фаворитов» сводили к нулю надежду на консолидацию многонациональных антикоммунистических сил диаспоры. Рано или поздно такое партнерство должно было прийти к концу. Так и случилось с русскими группами, каждая из которых старалась заверить американцев в своей особой значительности и преданности.

Четвертое совещание. 31 октября – 2 ноября 1951, Висбаден

Между Штутгартом и совещанием в Висбадене прошло немногим больше двух с половиной месяцев. Это было переходное время от ожидания к действиям, от надежд к реализации – но не своих планов, а прежде всего определенных американской концепцией антикоммунистической борьбы. Это ощущали все. Мельгунов назвал совещание «Висбаденская неразбериха»: «Здесь нас всех ждала неожиданность. Уже 2 ноября было назначено межнациональное совещание, организованное представителем Американского Комитета и в значительной степени не согласованное с решениями мюнхенского бюро, ибо Дон-Левин на свой страх и риск сам вел самостоятельно переговоры с представителями национальных меньшинств и давал соответствующие обязательства. В результате наша органическая работа была прервана частным, мало подготовленным и довольно случайным по составу совещанием, быть может, очень интересным по существу, но малопродуктивным в деловом отношении, ибо никаких обязательных решений принять оно не могло… Это совещание показало, что, несмотря на внешне единый фронт, эта среда националов-сепаратистов не так уж однородна и не так уж догматично настроена против русских. Представители национальностей прибыли вовсе не для того, чтобы обсудить вопрос о своем вступлении в ‘Совет Освобождения Народов России’ (СОНР). Они в большинстве своем не были даже знакомы со штутгартскими проектами. Падала вся структура СОНР, превращавшегося в новый антикоммунистический блок народов. Мы вновь старались быть гибкими и уступчивыми, тем более что в нашей собственной среде прошла глубокая непоправимая трещина: две российские организации, Лига и СБОНР, весьма определенно сделали свою политическую ставку на национальные меньшинства и тем почти разрушили штутгартский договор. По техническим условиям, в Штутгарте, из-за отсутствия помещения на следующие дни совещания, не смогли состояться не только заседания с националами, но и наш российский пленум, они были преждевременно прерваны. В заключение состоялась в спешном порядке излюбленная пресс-конференция, на которой было оглашено общее коммюнике в связи с очередной годовщиной печального факта продолжающегося всё еще существования советской власти. На пресс-конференции Американский Комитет преждевременно объявил о создании смешанной паритетной межнациональной комиссии (3 от российских и 3 от национальных), деятельностью которой и должно было завершиться висбаденское действие по созданию центра борьбы с большевизмом. Этой межнациональной комиссии и суждено было сыграть роль той апельсинной корки, на которой поскользнулись организаторы СОНР. Не надо было обладать большим предвидением для того, чтобы понять смыл происходящего: понемногу штутгартская структура подменялась иной, сводящей на нет затеян-ное нами российское дело. С присущей ему отчетливостью Б. И. Ни-колаевский формулировал вопрос так: если соглашение с национальностями не будет достигнуто, Лига не участвует в деле построения СОНР. С такой же определенностью наш Союз подчеркивал: если ‘соглашение’ будет достигнуто путем уступок в основном организационном вопросе, мы отказываемся от участия. К сожалению, эта кардинальная дилемма не была поставлена в нашей среде со всей определенностью в той сумятице, в которой заканчивалось висбаденское словоговорение»61.

К этому моменту произошел раскол и в составе власовской СБОНР: Б. А. Яковлев (Троицкий), как руководитель Союза, под сильным нажимом американцев оставил пост, на его место был назначен его заместитель, полковник РОА Георгий Ильич Антонов (1898–1963)62. Это привело и к смене в политике организации: если до того СБОНР ориентировался на союз с нью-йоркской Лигой, то теперь был заявлен как «независимый».

Последний этап процесса объединения эмиграции под американским «крылом» был печальным для всех его участников и сопровождался большими разочарованиями. Совещание в Висбадене не сумело решить поставленных вопросов, американцы дали еще один «пробный» месяц для созыва нового съезда. Мельгунов так оценивал ситуацию: «Односторонней волей Американского Комитета переменялась вся штутгартская структура! Дон-Левин, находящийся во Франкфурте, телеграфировал Керенскому, Николаевскому, которые должны были вылететь обратно в Нью-Йорк, и Мельгунову, выезжающему в Париж, – с просьбой задержаться в Мюнхене. Из солидаристского Лимбурга был вызван Романов; Яковлев (СБОНР), как житель Мюнхена, ожидал. Сообщение Американского Комитета гласило следующее: ‘Ввиду того, что в Висбадене не пришли ни к какому соглашению по вопросу о новом Бюро, разрешите уведомить Вас, что мы не можем взять на себя ответственность относительно жалованья штату Бюро после истечения одной недели. Мы считаем, что после решений Висбаденской конференции старое Бюро прекратило свое существование’»63.

Лидеры российской политической диаспоры направили письмо на имя Евгения Лайонса, председателя Американского Комитета, и разъехались, оставив в Мюнхене временное Бюро – не столько уже для организации работы по созданию СОНР (КЦАБ), сколько для обмена взаимной информацией в ожидании реакции со стороны Американского Комитета. В Бюро входили: от солидаристов – Буданов, от Лиги – Зензинов, от Народного Движения – Курганов, от мельгуновского Союза – Никитин. К этому моменту все уже прекрасно понимали, что дело закончено. Штат служащих Бюро в Мюнхене был распущен, платить за аренду помещений русские не могли. Мельгунов с предельной честностью резюмирует: «Конечно, никому нельзя помешать быть оптимистом и надеяться. В центральном органе нашего Союза этот оптимизм не нашел уже отклика. Работать в той антиобщественной атмосфере, которую создал Американский Комитет, наш Союз не может. Мы никогда не сможем согласиться и на ту новую структуру СОНР (КЦАБ), которую нам навязывают и при которой делаемые нами уступки легко будут обращаться против нас. Мы сочли своим долгом заявить об этом открыто в Париже представителю Американского Комитета, а через своих представителей в Нью-Йорке довести до сведения и председателя Комитета. Трудно отказаться от вывода: если бы Американский Комитет не вмешивался в чужую ему российскую общественность и не пытался бы дирижировать, мы, вероятно, легче сумели бы договориться с национальными меньшинствами (по крайней мере с некоторыми из них) и избегли бы раскола. Ныне Американский Комитет может найти диссидентов в русской среде и соответствующих сателлитов в кругах национальных. Но опора будет эфемерна. Нашему Союзу явно будет с ними не по дороге. Ставка на ‘сепаратистов’ заставит нас из союзников Американского Комитета превратиться в его противников. На нас ложится долг с упорством и страстностью в рядах российской демократии защищать единство исторически сложившейся России»64.

Тем не менее, де факто СОНР (КЦАБ) был создан на висбановском совещании. И представлен он был во всем разнообразии национальностей и организаций: от «великороссов» – Николаевский, Лига борьбы за народную свободу; Романов, НТС; Мельгунов, Союз Борьбы за Освобождение России; Яковлев, Союз Борьбы за Освобождение Народов России; от национальных организаций – Совет Белорусской Народной Республики, Азербайджанский Народный Совет, Грузинский Национальный Совет, Туркестанский Национальный Комитет, Союз «За свободу Армении», Северо-Кавказское антибольшевистское национальное объединение.

16 октября 1952 года состоялась конференция в Мюнхене, на которой СОНР был официально переименован в Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы. Но разногласия между российскими и национальными группировками требовали новой конференции. Она была созвана 17 января и работала до 30 января 1953 года в Мюнхене. Эта конференция завершала трехгодичный период переговоров. «Конференция продолжалась с вынужденными перерывами без малого две недели. Уже одно это было симптомом тревожным, ставящим дальнейшее существование Координационного Центра в его теперешнем составе невозможным.»65

Единства не было ни в среде русской эмиграции, ни среди национальных политических групп; все ощущали на себе закулисную двойную игру Американского Комитета. Однако вице-адмирал Лесли К. Стивенс, назначенный в 1953 году новым председателем Американского Комитета, по-иному оценивал ситуацию: «Американский Комитет не может поверить, что перед лицом того нарастающего кризиса, который переживает сейчас советский режим после смерти Сталина, руководили крупных антибольшевистских группировок эмиграции не могут найти общей платформы, на коей можно объединить все здоровые элементы для ведения решительной борьбы за освобождения их родины. Мы считаем, что такое сотрудничество необходимо для ведения успешной борьбы против большевистской язвы и что творческие силы эмиграции найдут путь совместного решительного действия»66. Мельгунов открыто ответил Стивенсу: «Адмирал Стивенс ссылается на кризис после смерти Сталина. Мы глубоко согласны с ним. Время не ждет. Утопия, однако, остается утопией и не может быть действенным средством для ‘успешной борьбы против большевистской язвы’, как выражается председатель Американского Комитета. Преждевременное заявление адмирала Стивенса в печати в теперешней обстановке может означать лишь отказ от ‘совместного решительного действия’. Американский Комитет, таким образом, сам разрушает то дело, которое началось в значительной степени по его инициативе. Пойдем одни!»67

Дальнейшее развитие событий было таковым: Американский Комитет выдал субсидии на паритетных началах отдельным русским союзам, а также и шести национальным эмигрантским организациям: украинской, белорусской, грузинской, армянской, азербайджанской и северокавказской. 16 октября 1952 года был создан КЦАБ, подписан меморандум сотрудничества всех членов. С. П. Мель-гунов был избран председателем, И. А. Курганов – его заместителем. Лига Борьбы за Свободу Народов России (Николаевский) начала тактику блокады деятельности КЦАБ и, прежде всего, Мельгунова.

С горечью констатирует Мельгунов летом 1953 года: «Первый акт последней части политической трилогии ‘создание и обновление КЦАБ’ разыгрался в небольшом баварском городке, на берегу живописного Тегернского озера. 16 мая 1953 год там открылся третий пленум Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ), ровно семь месяцев до этого образовавшегося в Мюнхене. Постороннему наблюдателю трудно себе представить, в какой нездоровой обстановке приходилось работать представителям российской эмиграции в Центральном Бюро КЦАБ. Повседневная атмосфера внутри и вокруг него – это был какой-то кипящий котел политических страстей, интриг, ущемленных национальных и личных самолюбий. КЦАБ не был работоспособен. Виною этому был не статус, оказавшийся на практике лучше, чем можно было думать первоначально. Виною не был даже и пресловутый паритет (50:50) между российскими и национальными организациями. Причина неработоспособности КЦАБ заключалась в сознательном злоупотреблении принципа паритета: с одной стороны, Лига стремилась, опираясь на националов, обеспечить себе решающее влияние на политику КЦАБ, с другой стороны – некоторые национальные организации уже перешли тайно в лагерь т. н. ‘Парижского блока’[3], разлагали КЦАБ изнутри, рассчитывая на его обломках воздвигнуть новый центр – предрешенческо-самостийнический. Положительная, конструктивная, творческая деятельность КЦАБ парализовалась сознательно»68.

После продолжительных совещаний, конференций, пленумов с января 1951-го по конец июня 1953 года американцы скорректировали приоритеты своей стратегии сотрудничества с русской эмиграцией и определили основные направления деятельности КЦАБ: скорейшее создание и финансирование двух организаций в Мюнхене – исследовательского Института по изучению СССР и радиостанции «Освобождение» (позднее переименованной в «Радио Свобода») для трансляции на страны Восточной Европы. В этих организациях должны были быть представлены, кроме русских, другие нации и национальные меньшинства СССР. Достижение единства политических группировок не было для американцев приоритетным.

24 марта 1953 года Американский Комитет был официально переименован в «Американский Комитет освобождения от большевизма» без указания «народов России», что вызвало заслуженное возмущение С. П. Мельгунова, ибо новое название было всеохватывающим и могло предполагать все страны мира. Уже 25 марта 1953 года, т. е. на следующий день, Мельгунов сообщает в письменном виде об окончательном отказе быть председателем Координационного Центра (КЦАБ). Вот как этот поступок комментирует Н. Полторацкий: «С. П. Мельгунов и как председатель Центра и глава Союза Борьбы за Свободу России, и лично очень остро реагировал на всякое нарушение Комитетом тех условий, на которых началась эта эмигрантско-американская акция. Он дважды порывал отношения с Комитетом. В третий раз, летом 1953 года, Комитет, видя, что С. П. на требуемые от него принципиальные уступки не пойдет, сам прекратил всякую дальнейшую поддержку Центра»69. В сентябре 1953 года финансовая помощь была приостановлена. Главный офис КЦАБ был перемещен в 1953 году из Мюнхена в Нью-Йорк.

С июля 1953 года КЦАБ существовал лишь на бумаге, превратившись в формальное объединение; постепенно он был заменен Комитетом «Радио Освобождение» (позднее – «Радио Свобода»). Сейчас, по прошествии 70-ти лет, все эти политические страсти канули в Лету, сам процесс формирования КЦАБ часто даже не упоминается при освещении истории создания Радио. Трудный, болезненный поиск своих путей борьбы для русской политической эмиграции с 1948 по 1953 гг. увенчался сложным конструктом ее «выживания» на средства Американского Комитета.

Первая радиотрансляция «Освобождения» прошла на русском языке 1 марта 1953 года, а 5 марта 1953 года скончался Сталин. В этой символике многие русские эмигранты увидели «провидение» и добрый знак начала нового периода борьбы с коммунизмом. Последующие радиопередачи вышли 18 марта 1953 года, в них звучали голоса уже не только на русском, но и на армянском, грузинском, туркменском, азербайджанском языках. В течение года шел набор квалифицированных сотрудников.

Лагеря Ди-Пи были расформированы к ноябрю 1953 года, многие уже уехали или ожидали отъезда; те же, кто остался жить в Мюнхене, радовались возможности без знания немецкого языка получить работу на «Радио Освобождение» или в Институте по изучению СССР. О начальном периоде создания радиостанции «Освобождение»70 имеется ценная информация в архиве Роберта Келли в Джорджтаунском университете в Вашингтоне71.

Не прошло и года, как на место председателя Американского Комитета был назначен новый руководитель – Хауленд Сарджент (Howland H. Sargeant, 1911–1984), в прошлом – помощник госсекретаря США. Он был моложе всех предшествующих председателей. Сарджент приступил к руководству в 1954 году и оставался на посту президента «Радио Свобода» без малого 20 лет, по 1975 год.

Четыре года деятельности Американского Комитета были прежде всего временем сбора аналитической информации о политических силах эмиграции и выработки стратегии и тактики работы против СССР с использованием сил многонациональной российской диаспоры.

Своеобразным аналогом КЦАБ стало с 1956 года «Правление Центрального представительства Российской Эмиграции в американской зоне Германии» (ЦПРЭ), созданное Американской Военной Администрацией в Баварии. ЦПРЭ существовало одновременно с НПРЭ – Национальным представительством российской эмиграции. Обе организации утверждали, что только они являются законными представителями российской эмиграции в американской зоне Германии. В дальнейшем в ЦПРЭ произошел раскол. В газете «Воскресение», которую издавал Лейдениус в Эсслингене с 1963 года, в №№ 57-61 за апрель-август на первой странице было «Оповещение» ЦПРЭ, в котором говорилось о попытке Арцюка захватить в свои руки ЦПРЭ и о его переходе на позиции советского патриотизма. Но это уже другая история.

Возвращаясь же к радио «Освобождение», мы позволим себе привести точку зрения С. Карина, свидетеля событий, который писал по свежим следам на страницах мельгуновского журнала «Российский Демократ»: «Радиостанция ‘Освобождение’ была задумана в качестве рупора многонациональной российской эмиграции, вернее, ее политически организованной части в составе Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ). Подобно КЦАБ, радиостанция проходит сейчас через очередной кризис. Основные положения по управлению радиостанцией были подписаны представителями КЦАБ и Американского Комитета (АК) 2 января 1953 года, хотя подготовка радиостанции началась год тому назад. В программном отношении пробная работа велась уже с конца прошлого года, т. е. 1951 года. Но разработка действительных программ началась после приезда т. н. парижской группы, в составе которой были, в частности, будущий директор программ В. В. Вейдле72 и заведующий русской редакцией Н. И. Ульянов73. <…> С самого начала практической работы русской редакции между директором программ и главным редактором обнаружились резкие расхождения в определении содержания, оформления и общего тона русских радиопередач, в понимании своих прав и обязанностей. В эфир от имени русской редакции стали передавать программы, составленные не русской редакцией, а дирекцией программы совместно с непосредственными сотрудниками американского радиосоветника Мананга Вильямса. Поскольку при этом содержание и оформление этих передач не соответствовали взглядам представляющих Координационный Центр (КЦАБ), ей ничего больше не оставалось, как прекратить свою работу по составлению программ. В аналогичной ситуации оказались также исследовательский отдел и отдел последних известий. Такое ненормальное положение продолжалось более месяца, пока председатель АК не дал предписания американскому радиосоветнику пойти навстречу требованиям С. П. Мельгунова как председателя КЦАБ. После новых проволочек были выработаны временные правила, определяющие права и обязанности дирекции программ и главных редакторов. Н. И. Ульянов отказался работать на Радиостанции, заместил его Н. П. Полторацкий. Радиостанция ‘Освобождение’ имеет в новых условиях полный отрыв от Координационного Центра (КЦАБ) и превращается в голос ‘беспартийных’ русских эмигрантов, привлекаемых к работе на радиостанции в персональном порядке и по ‘деловым’ признакам. Второе решение: превратить радиостанцию ‘Освобождение» в чисто американскую – наподобие, скажем, ‘Голоса Америки’, не только существующую при финансовой поддержке американцев, но и говорящую от имени и с позиций США. Тогда бы работники радиостанции были бы уже не представителями российской эмиграции, а всего лишь американскими служащими. Мы не видим в этом ничего недостойного. Чем больше существует таких радиостанций, тем лучше. Но вопрос не в том, нужны ли подобные радиостанции, а в том, каковы условия, при которых радиостанция ‘Освобождениe’ была бы наиболее эффективней в пропагандном и политическом отношении. Лишь тогда она будет говорить от имени КЦАБ и действительно станет органом борьбы, представленным в этом Центре российской и национальной эмиграции»74.

С момента отказа С. П. Мельгунова от работы в КЦАБ начинается открытая травля историка на страницах эмигрантской прессы. Делается ли это по наущению американских спецслужб или из личной мести отдельных русских эмигрантов, неизвестно, но этот раздор в русской эмиграции сыграл на руку советским спецслужбам. Со стороны Лиги Народов (Нью-Йорк) в «Социалистическом Вестнике» начинают дискуссию о «моральном облике» историка Мельгунова. На страницах украинской газеты «Освобождение» Г. А. Алексинский, бывший член Государственной Думы от тогдашней большевистской партии в 1917 году, называет Мельгунова «предателем, выдавшим всех соучастников по делу Тактического Центра, спасая свою жизнь в 1920, уехав за границу». Другой оппонент, генерал Б. А. Хольмстон-Смысловский, обвинял Мельгунова «в продаже национального будущего России»… В статье «Жуткая фигура» Мельгунов отвечает каждому в отдельности, аргументируя тем, что идет борьба за умы новых эмигрантов и сознательно «передергиваются» факты истории.

Огульные обвинения Мельгунова как председателя КЦАБ за неудавшиеся попытки объединения эмиграции продолжались весь 1953 год. Опустошенный и разочарованный, Мельгунов, в свои 73 года, отвечает: «Я приближаюсь, быть может, к исходу своей жизни. Наступил долгожданный момент, когда борьба с большевизмом вступила, как будто бы, в окончательную свою стадию. Я, возможно, наивно полагал, что поступил жертвенно, оставив свои научные исторические работы и ринувшись вновь в пучину политической борьбы. Ошибки неизбежны в таких исключительно трудных и сложных условиях, при которых организуется эта борьба вокруг Координационного Центра (КЦАБ). Она может быть успешна лишь тогда, когда чувствуешь за собой моральную поддержку подлинной российской общественности. Имеется ли она? Сам на такой вопрос я, конечно, ответить не могу»75.

В. Никитин, соратник и друг, в защиту Мельгунова напишет после его смерти в 1957 году: «Многие склонны были винить Мельгунова в том, что он был слишком прямолинейным в политике, не умел лавировать, не был тактиком. Эти обвинения посыпались на него особенно после неудачи переговоров с Американским Комитетом Освобождения. С.П. было чуждо политиканство. Он не был способен быть посредником иностранных учреждений. Обвиняющие его не понимали, что они требовали от него отказа от принципиальных положений, отказа от большой политики и размена на мелкую монету. Если бы Мельгунов был таким, каким его хотели видеть его критики, он не был бы политиком всероссийского масштаба и не пользовался бы тем уважением, которое он заслуженно имел и в правых, и в левых кругах российского Зарубежья. Но не только Зарубежья. Его знали в иностранных кругах и с его мнением считались. Действенная борьба с большевизмом для С.П. была возможна при ее идейно-политической независимости от иностранных сил и исходя из целостности российской государственности и психологии нашего народа. Как настоящий политик, он знал, где надо остановиться, чтобы не предать интересы дела и не превратить антикоммунистическую акцию в антирусскую»76.

Итак, летом 1953 года Мельгунов официально объявил о своем решении уйти с поста председателя КЦАБ. Нам не известны детали этого ухода и было ли оказано давление на него со стороны американцев. Но Американский Комитет утвердил это решения, новым председателем КЦАБ был назначен Х. Сарджент. Соратник Мельгунова, А. Слизской77 так оценивал ситуацию: «Как показала и тогдашняя, и дальнейшая практика Американского Комитета, причина неудачи заключалась отнюдь не в тех или иных ошибках со стороны С[ергея] П[етрови]ча, а в общем замысле Американского Комитета. Вина за провал совместной антикоммунистической акции лежит также и на тех эмигрантских группах и лидерах, которые способствовали расколу КЦАБ, а после раскола отказались последовать за С.П., примкнув из идейных ли, из тактических ли соображений к марксистско-сепаратистскому блоку (Николаевский)»78.

После ухода из активной политики Мельгунов продолжает редактировать свой журнал «Российский Демократ». В 1953 году вышли три номера, в 1954 году – два. В 1955 и 1956 годах номера не выходили. Последним был единственный номер за 1957 год, выпущенный в Нью-Йорке уже после смерти его главного редактора С. П. Мельгунова.

«РОССИЙСКИЙ ДЕМОКРАТ». 1953–1957

№ 1 (22), 1953. Номер посвящен смерти Сталина и прогнозам нового социально-политического поворота в СССР. М. Бобров рассуждает о стратегии антибольшевизма в эмиграции после смерти Сталина. И. Херасков в статье «Россияне и националы» анализирует этнический состав российских политических групп в эмиграции. С.П. Мельгунов анализирует задачи КЦАБ как коалиционно-политического органа для согласования действий между русской и национальными диаспорами. Цель КЦАБ определена как «освобождение от коммунистической диктатуры народов, населяющих нынешний СССР и установление на его территории демократического строя, отвечающего чаяниям всех этих народов. Принцип самоопределения народов подчинен принципу их свободного волеизъявления. Входящие в КЦАБ российские организации не рассматривают себя в качестве зародыша будущего российского правительства»79.

Меморандум КЦАБ был подписан и проходил на фоне переименовании «Американского Комитета Освобождения Народов России» в «Американский Комитет Освобождения от Коммунизма», предложенного его председателем вице-адмиралом Лесли Стивенсом. В том же номере Мельгунов публикует свой протест против переименования Комитета и заявляет о своем выходе из состава Координационного Центра: «Изменение названия рассматривается нами как явная уступка требованиям ‘самостийников’, направленным на разрушение политической платформы статута КЦАБ. Положение осложнилось для нашего Союза еще и тем обстоятельством, что деятельность радиостанции ‘Освобождение’, в силу печального сцепления недоговоренностей, неопределенностей во взаимоотношениях и очевидных недоразумений, не согласовывалась с Центральным Бюро КЦАБ: направление и содержание радиопередач не отвечало задачам антикоммунистической борьбы в нашем восприятии и понимании. Совету Борьбы за Свободу России не оставалось ничего иного, как выйти из Координационного Центра, независимо, пойдут ли за нами другие российские организации или нет»80. На тот момент между Мельгуновым и Американским Комитетом было достигнуто «перемирие».

№ 2 (23), 1953. В этом номере печатаются результаты пленума многонациональной российской эмиграции (16 мая 1953 года, озеро Тегернзее, – до 30 июня, Мюнхен). Сообщается, что в состав КЦАБ входят представители 11 организаций: др. Г. Вепхвадзе, Грузинский Демократический Союз; др. С. Степанов, Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом; П. Поремский, Национально-Трудовой Союз; др. Г. Сааруни, Объединение армянских борцов за свободу; проф. П. Шидловский, Объединение украинских федералистов-демократов (ОУФД); А. Керенский, Российское Народное Движение; Г. Антонов, Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР); С. Мельгунов, Союз Борьбы за Свободу России (СБСР); Г. Файзулин, Татаро-Башкирский Комитет; Д. Гуляй, Украинский Вызвольный Рух (УВР); Г. Климов, Центральное Объединение послевоенных эмигрантов (ЦОПЭ). 5 организаций отказались подчиниться требованиям статута КЦАБ, среди них Грузинский Национальный Совет, Комитет Азербайджанского Национального Объединения, Лига Борьбы за Народную Свободу, Северо-Кавказское Национальное Объединение (СКАНО) и Туркестанский Освободительный Комитет (ТЮРКЕЛИ).

№ 3 (24), 1953. Мельгунов освещает дальнейший процесс антикоммунистической деятельности русской эмиграции, после повторного отказа от сотрудничества с Американским Комитетом более как наблюдатель, чем как участник. Также публикуется «Обращение к зарубежной общественности». С 1951-го по ноябрь 1953 года было зарегистрировано 15 общерусских и национальных политических организаций, вошедших в КЦАБ: Белорусское демократическое Объединение, Грузинский Демократический Союз, Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом, Комитет объединения власовцев (КОВ), Крымско-татарское Антибольшевистское Объединение, Национально-Трудовой Союз, Объединение армянских борцов за свободу, Объединение украинских федералистов-демократов (ОУФД), Российское Народное Движение (РНД), Союз Борьбы за Освобождение народов России (СБОНР), Союз Борьбы за Свободу России (СБСР), Союз Воинов Освободительного Движения (СВОД), Татаро-башкирский Комитет, Украинский Вызвольный Рух (УВР), Центральное Объединение послевоенных эмигрантов из СССР (ЦОПЭ).

Как уже говорилось, национальный вопрос стал камнем преткновения в работе Американского Комитета Освобождения от большевизма. Мельгунов пишет в конце 1953 года: «Даже лишенный [финансовой] поддержки Американского Комитета, Координационный Центр будет в рамках своих возможностей продолжать начатое им дело активной борьбы с большевизмом. Считая себя отныне свободным от каких бы то ни было обязанностей, вытекающих из односторонне нарушенных Американским Комитетом соглашений с КЦАБ, Координационный Центр, естественно, не несет больше ни политической, ни моральной ответственности за ‘акцию’ Американского Комитета, в том числе и за работу Радиостанции ‘Освобождение’, которая перестала быть рупором политической эмиграции народов, ныне населяющих СССР, и не имеет права говорить от ее имени»81.

№ 1 (25), № 2 (26), 1954. Оба номера напечатаны на хорошей бумаге; по объему выпусков «Российского Демократа» можно всегда судить и о финансовом состоянии дел. Так, бросается в глаза, что №1, 1954, имеет 71 страницу при цене 75 франков, а вот № 2 – всего 39 страниц при цене 60 франков. Авторами статей в № 1 были неизменные И. Херасков, С. Карин, Н. Тимашев, А. Михайловский, в № 2 – Мельгунов, В. Никитин, представитель мюнхенской группы Союза Мельгунова, И. Херасков и жена Мельгунова П. Степанова.

Эти два номера за 1954 год будут интересны исследователям для осмысления антибольшевистской акции эмиграции после Второй мировой войны с центрами в Мюнхене и Нью-Йорке; в журнале представлена летопись событий с точки зрения мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России». В частности, Мельгунов так охарактеризовал отказ финансирования КЦАБ американцами: «Эти силы больше стремятся к ослаблению исторической России, чем уничтожению мирового коммунизма. И эта последняя, главнейшая, задача выпадает из поля зрения решающих кругов и подменяется вопросами, которые с любой точки зрения должны рассматриваться, как второстепенные»82. Мельгунов отрицательно относился к расчленению исторической России, видя в этом посягательство на российскую государственность. Но национальный вопрос стоял на повестке дня реально, остро, болезненно; веками формировавшиеся проблемы русификации других наций в Российской империи не могли решиться в эмиграции. В. Никитин так оценивал ситуацию: «В первой стадии переговоров в Фюссене и Штутгарте Американский Комитет принимал без возражения два основных положения: единство российской акции, покоящейся на признании единства российской государственности, и политическая самостоятельность ее при материальной и моральной помощи американской общественности в лице ее Комитета. Во второй стадии переговоров, начиная с Висбадена, Американский Комитет перестал рассматривать Россию как начало, ведущее в антибольшевистской борьбе. Российским группировкам были противопоставлены группировки сепаратистского блока. С этого момента в глазах Американского Комитета многоплеменное население Советского Союза превратилось в конгломерат наций, а Советский Союз – в мозаику из государственных образований, находящихся лишь под шапкой СССР. Российская акция с этого момента заменяется целым комплексом акций: украинской, грузинской, северо-кавказской и другими, в том числе русской. Если судить по составу Совета Института в Мюнхене, значение российского начала в глазах Американского Комитета упало до ничтожной величины. Принцип организации ‘Делового Союза’ (КЦАБ) в апреле 1954 года рассматривается нами как отказ Американского Комитета от организации российской акции и попытка ее замены американской акцией»83.

В 1955 и 1956 годах «Российский Демократ» не выходил. Мельгунов остался верен себе до конца: отказавшись от места председателя КЦАБ, он отказался и от американского финансирования, которое было предложено его журналу, как и другим русским эмигрантским изданиям на короткий срок в 1951–1952 гг. Мельгунов понимал всю сложность задачи отстоять независимость печатного слова.

Эти последние два года жизни Мельгунова были особенно трудными для него также и в физическом отношении. Рак горла быстро прогрессировал. Вот как этот период описывает А. Слизской: «Последние два года были очень тяжелы для С.П. Крушение надежд на создание Координационного Центра сильно подорвало физические силы и, конечно, значительно ускорило трагическую развязку, но не сломило его душевных сил. Он по-прежнему был добр, всем интересовался и много работал. В сентябре 1955 года тяжкие боли окончательно приковали его к постели. Он слабел, с трудом мог поднять руку, но мысль его работала без перебоя и с прежним напряжением. Он много читал, всем интересовался, диктовал письма и никогда не жаловался на нестерпимые боли. Последний раз я был у него за три дня до смерти. Он по-прежнему был бодр духом, и трудно было предположить, что роковой конец так близок»84.

Последний номер «Российского Демократа» вышел в 1957 году в Нью-Йорке, куда переехали соратники Мельгунова. Таким образом, европейско-парижская глава издания была завершена. На титульной странице «Российского Демократа» указан № 1 при общей нумерации всех сборников 27. С. П. Мельгунов скончался 26 мая 1956 года, что означает, что лишь через полгода вышел последний номер его журнала.

№ 1 (27), 1957. Номер начинается с обращения «К читателям и политическим единомышленникам»: «‘Российский Демократ’, по цензурным условиям послевоенного времени во Франции, выходил под разными названиями на протяжении ряда лет, начиная с 1946 года. Отсутствие средств не позволяло выпускать журнал регулярно, а потому за 10 лет вышло всего 26 номеров, настоящий является 27-ым»85.

Номер разделен на две части. Первая часть посвящена памяти С.П. Мельгунова. После его смерти журналом руководила редакционная коллегия в лице П. Муравьева, В. Никитина как ответственного редактора, Н. Полторацкого и Ив. Хераскова. Все они были «разбросаны» по миру: кто остался в Париже, а кто сумел перебраться в США. В первой части напечатаны воспоминания о Мельгунове его друзей и соратников В. Никитина, Б. Н. Уланова86, Аркадия Слизского, Н. Полторацкого. С середины 1950-х Уланов, Слизской и Полторацкий жили в США.

Причины медленного «умирания» издания лежали не только в политическом фиаско мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России» и неуспехе общей антикоммунистической акции русской эмиграции. Начиналось естественное сужение круга друзей и соратников Мельгунова. Первое поколение послереволюционной волны русской эмиграции уходило со сцены жизни: кто-то умер своей смертью, кто-то погиб во Второй мировой войне, кому-то «помогли» уйти. К моменту выхода последнего номера «Российского Демократа» скончался в Мюнхене верный друг и соратник Мельгунова, Николай Александрович Цуриков (1886–1957). Средний возраст редколлегии «Российского Демократа» был далеко за 70 лет. Мельгунов и его соратники были людьми ушедшей эпохи. «Своими корнями С.П. глубоко уходил в прошлое столетие. По праву считал себя интеллигентом и сохранил в неприкосновенности до самой смерти всё лучшее, чем обладали люди, принадлежащие к этой категории: в вопросах чести и этики был строг, искренне верил в людскую порядочность и в человеческое достоинство, был честен до щепетильности. Россию он любил глубоко, жертвенно и бескорыстно, а к врагам ее относился с абсолютной непримиримостью. В нем много было от Дон-Кихота: за правду и человеческое достоинство бросался в бой со всем ‘неистовством’ своей натуры, не считаясь ни с силой, ни с могуществом своих противников, и личные выгоды никогда не служили мотивом для его общественной и политической деятельности. В своей личной жизни к удобствам, к комфорту был безразличен, а в вопросах повседневных жизненных мелочей просто беспомощен: мог заблудиться в метро или забыть пообедать. Для своих личных потребностей он не считал возможным пошевелить даже пальцем. Жил он далеко за городом в маленькой квартирке, очень скромно обставленной. Но обстановку трудно было определить: видны были только книги, журналы и стопки с газетами всех времен и направлений», – писал А. Слизской87.

Мельгуновские 27 сборников – это летопись послевоенной русской эмиграции, ее взлетов и падений. Мы можем быть лишь благодарны Мельгунову и его соратникам за эти книги. Ни редактор, ни авторы не получали гонораров за свои статьи, они подвижнически работали в неутомимом стремлении спасти Россию.

Удивительная логистика распространения журнала по всей Европе, в Северной и Южной Америке и Австралии доказывает организаторский талант всей редколлегии «Российского Демократа». Начиная с первых сборников 1946 года до последнего выпуска в феврале 1957 года была налажена устойчивая сеть сбыта журнала через частные каналы, друзей и знакомых. В последнем номере «Российского Демократа» за 1957 год указана эта география: США (Нью-Йорк и Сан-Франциско), Франция (Париж), Германия (Мюнхен, точный адрес: Herr S. Freiberg, Mauerkirchstr. 2/II), Великобритания (Лондон), Бельгия (Брюссель), Швеция (Стокгольм), Канада (Hamilton), Аргентина (Буэнос-Айрес), Бразилия (Сан- Паулу), Иран (Тегеран), Австралия (Сидней). Этот перечень стран и городов является в какой-то степени «картой» русского рассеяния после Второй мировой войны. Неслучайно, что при такой географии читателей и почитателей «Российского Демократа» название журнала указывалось не только на русском языке. До 1957 года оно было двуязычным: на французском и русском языках. С переездом в Нью-Йорк – трехъязычным: «Российский Демократ», «The Russian Democrat» и «Le Democrate Russe». Редакция не имела поначалу в Нью-Йорке своего отдельного помещения, в связи с этим вся почта приходила на почтовый ящик с номером: «The Russian Demokrat, P.O. Box 87. L.I. City; NY; USA». В послевоенный период с большим трудом были восстанавлены утраченные во время войны контакты с друзьями, которых разнесла судьба по всему миру. Через личные контакты искались пути распространения сборников. К концу 1947 года указано несколько центров продажи журналов:

– В Париже: книжный магазин «Возрождение / La Renaissanse» (73 av. Des Champs-Elysèes), книжный магазин Е. Сияльской88 (2, rue Pierre le Grand, Les Editeurs Rèunis, 29, rue Saint-Dider).

– В Брюсселе: пригороды St. Gilles, Русская библиотека (13, rue de Roumanie), частная библиотека «Lecture» в пригороде Брюсселя Ixelles (43, rue Lesbroussart) и публичная библиотека Librairie d’Ixelles (118, Chaussée d’Ixelles). Называя пригород Брюсселя Икселлес (Ixelles), стоит отметить тот факт, что здесь с 1936 года издавался русскоязычный журнал «Часовой», основанный офицерами Добровольческой армии Василием Ореховым и Евгением Тарусским еще в Париже в 1929 году. Это и было связующим звеном старых добрых контактов между Парижем и Брюсселем после войны. Мельгунов, начиная с 1948 года, в благодарность размещает рекламу «Часового» на страницах «Российского Демократа».

– Во Французском Марокко: N. Poltoratzky, 1 Place Mirabeau, App. 204 Casablanca.

– В Лондоне: русская библиотека Russian Library (34. Hanway Str.London W.1).

– В Швеции: Elita, Dalarö, Suède.

Связь с Германией, Австрией, Италией, разделенными на четыре оккупационные зоны союзников антигитлеровской коалиции, в 1947 году была еще сложна и установилась постепенно, лишь к началу 1948 года, времени создания т. н. «Бизонии». Была налажена связь и с отдельными русскими лагерями Ди-Пи в зонах западных союзников, началась рассылка бесплатных сборников в лагеря Ди-Пи и места рассеяния новой эмиграции. В примечании «От редакции», № 10 (14) от 1947 года, указывается: «Рассылка требует значительных денежных затрат. Для осуществления этого важного дела удовлетворения духовных потребностей обездоленных русских людей нужна широкая помощь. К ней и призываем мы всех сочувствующих. Пожертвования с точным обозначением их назначения редакция просит направлять на текущий почтовый счет редактора»89. Начиная с №1 (15) от 1948 года расширяется сеть в Германии в зонах оккупации: во французской – город Линдау (Lindau am Bodensee, Hauptstraße 1.), в библиотеке Церковного Приходского Совета; в американской – в русском лагере Шляйсхайм вблизи Мюнхена через Н.З. Рыбинского, проживающем в бараке 85 (Russian DP-camp, Bar. 85/I, München-Feldmoching), а также через Николая Цурикова, проживающего в Мюнхене по адресу Jensenstr. 2/I; распространяется журнал также через издательство «Посев» (НТС) в Лимбурге (Limburg-Lahn).

В Австрии в американском секторе – это городок Фельдкирх-Форарльберг (Feldkirch-Vorarlberg), издательство «Колумб» / Columbus.

В США – в Нью-Йорке и Сан-Франциско:

– Н. Рыбинский по адресу: 382 Waldworth ave. ap. 3 A, NY 33.

– Г. Сретцинский по адресу: 248 East 83 St., NY 28.

– А. Бельченко по адресу: 435 20 Ave. SF 21.

Появляется также возможность распространения cборников и журнала через друзей в Нью-Йорке по адресу: 257 East 3 St. New York 9, NY.

В Канаде: П. К. Свобода по адресу: 218 East 83 St. Hamilton, Ont.

В Аргентине: М. Ковалев по адресу: Calle Conesa 775g, Buenos-Aires.

В Бразилии: С. Успенский, по адресу: Pr. Patriacha 26 Santo Paolo; С. Северинг по адресу: Caixa, Rio de Janeiro.

В Иране: Л. Попов по адресу: 273 Av. Ferdo wsi. Teheran.

В Австралии: Д. Домагацкий по адресу: 318 Riley St. City, Sidney.

О проблемах распространения и финансирования есть сообщение от редакции в «Российском Демократе», № 1 (15) 1948 года: «Мы не будем перечислять всех трудностей. Достаточно сказать, что сотни экземпляров наших сборников, посылаемых нами, например, в зоны оккупации, фактически являются до сих пор экземплярами бесплатными. С момента, когда мы превращаемся в периодическое, регулярно выходящее под одним уже наименованием издание, подписка может дать нам недостающие оборотные средства. От числа подписчиков и от пожертвований со стороны наших политических единомышленников всецело впредь будет зависеть аккуратный выход журнала. Мы сами делаем всё возможное для осуществления поставленной задачи и рассчитываем на поддержку эмигрантской общественности, сочувствующей нашей проповеди активной борьбы с большевизмом».

Анализ номеров «Российского Демократа» (1948–1957) доказывает важность этого журнала в исследованиях истории русской эмиграции в первые годы после Второй мировой войны. Мельгуновские сборники с 1946-го по июнь 1948-го и последовавший за ними периодический журнал «Российский Демократ» (с августа 1948-го по март 1957 года) представляют ценнейшую хронику событий и полную картину взглядов на них Мельгунова-историка и его соратников, видных деятелей русской эмиграции – А. Карташова, И. Хераскова, Н.Цурикова, Н. Тимашева. Журнал «Российский Демократ» может по праву считаться важнейшим документом времени, летописью послевоенного периода политической русской эмиграции в Западной Германии, Франции и США наряду с таким фундаментальным изданием, как 22-томный «Архив Русской Революции», изданный И. Гессеном в 1921–1937 гг. в Берлине и давший историкам подлинный взгляд на период двух русских революций.

Несмотря на всю активность мельгуновского круга, в нем накапливается усталость от почти сорокалетней политической борьбы против большевиков, от противостояния мощной советской машине пропаганды и контрразведки на мировой арене. Печально звучат призывы в статье «Наши задачи» «Союза Борьбы за Свободу России» в последнем номере «Российского Демократа»: «В этом году (1957. – Е. К.) исполняется 40 лет русской революции и вместе с ней почти 40 лет с начала великого исхода русской эмиграции с родины, а для другой ее массовой волны – вот уже 15 лет. Срок для эмиграции небывалый в истории… Но знамя борьбы не упало. Борьба захватывает новые поколения в силу противоестественности коммунистической системы, в силу ненависти и неприятия ее всем нашим народом. Насилия, творимые властью, и вся коммунистическая система порабощения великого народа непрерывно пополняют ряды открытых врагов большевизма – российскую политическую эмиграцию. Одно это говорит, что ни сорокалетняя давность существования большевистской власти и эмиграции, ни однократные разочарования ее в успехе борьбы с коммунизмом, ни неудачи в сговоре с иностранными силами не в состоянии заставить русскую эмиграцию отказаться от ее целей»90. Статья подписана Н. Херасковым, П. Муравьевым, В.Никитиным, Н. Полторацким.

Как бы оптимистично ни звучали нотки надежды на дальнейшее существование «Союза Борьбы за Свободу России» и журнала «Российский Демократ», обращение к читателям на последней странице говорило об истинной ситуации: «Ныне ‘Союз Борьбы за Свободу России’ решил возобновить издание журнала. К этому вынуждает нас обстановка на родине, во всем мире и внутри эмиграции. Но для сколько-нибудь регулярного выпуска его 3-4 раза в год, при бесплатной работе сотрудников журнала, нужны хотя бы небольшие средства. Однако, мы и этих небольших средств не имеем. Единственный путь для изыскания средств на издание мы видим в организации постоянной группы друзей-жертвователей, которые взяли бы на себя обязательство регулярной поддержки журнала. Такая поддержка могла бы оказаться в виде ежегодного взноса, либо на каждый вышедший номер журнала. Естественно, что только сам жертвователь может решить форму и размер помощи журналу. Поможем независимому органу Российской Демократии за рубежом!»91

Оценивая издательскую деятельность С. П. Мельгунова за 10 послевоенных лет (1946–1957), мы рассматриваем все 27 исторических сборников как настоящий успех. Журнал существовал долгие годы на пожертвования читателей, единомышленников, друзей, с коротким исключением двухлетнего спонсирования американскими властями. Члены редакции бедствовали, не имея никакой другой дополнительной работы, дающей средства на жизнь. Им, русским эмигрантам первой волны во Франции, не имеющим в большинстве своем ни французского гражданства, кроме статуса «лиц без гражданства» и Нансенского паспорта, ни права на работу по специальности, ни права на получение пенсий и других социальных пособий, ни медицинских страховок, приходилось чрезвычайно сложно все эмигрантские годы, начиная с 1920-х. Их ситуация не улучшилась и в послевоенный период. Но особенно тяжелым было положение антибольшевистски настроенных русских эмигрантов, подвергавшимся остракизму со стороны Временного Правительства Франции, находящегося под влиянием французских коммунистов. Этот период Варшавский назвал «систематическим выживанием русских антикоммунистов из Франции». В. Никитин пишет об огромном многолетнем опыте борьбы Мельгунова-политика: «Таким объединением для него был ‘Союз Возрождения России’92, таким был революционный орган ‘Борьба за Россию’93 и в этом же плане осуществлялось сотрудничество Мельгунова с белыми генералами, Кутеповым и Миллером. Приход в эмиграцию свежего пополнения после 2-ой мировой войны привел Мельгунова к созданию широкого политического объединения ‘Союза Борьбы за Свободу России’. Организация Союза и была попыткой объединить демократические силы русского рассеяния: от социалистов и республиканцев до конституционных монархистов»94. Крушение надежд на консолидацию русской эмиграции стали для Мельгунова последним ударом.

ВОСПОМИНАНИЯ О С. П. МЕЛЬГУНОВЕ

Подводя итоги, нам хочется обратиться к воспоминаниям о Мельгунове. Мы редко найдем у современников внешнее описание Мельгунова, чаще встречаются описания его деятельности как историка и политика. Бадьма Уланов является, пожалуй, единственным, давшим точный портрет С. П. Мельгунова: «Худой, среднего роста, аскет по образу жизни, необычайно умеренный в питании, нервный и очень часто куривший папиросы ‘голуаз’, с прекрасной формой головы, как говорят ‘арийской’, с худым, узким, продолговатым лицом, высоким лбом, с довольно большим с легкой горбинкой носом, с традиционными небольшими усами, с темно-русыми слегка вьющимися волосами, несмотря на возраст почти без седины, с волевым подбородком, с худыми пальцами, одетый всегда элегантно, – вот Сергей Петрович»95.

А. Слизской, не будучи лично знаком с Мельгуновым до 1946 года, писал о встрече с ним в период увлечения «советчиной» в русской колонии в Париже: «Тогда, в 1946 году, когда хозяйничание органов советской Госбезопасности считалось явлением совершенно нормальным и никого это не удивляло, когда, казалось, всё притихло, и ‘антисоветская акция’ упала до нуля, вдруг появился ‘Свободный Голос’. Гром, грянувший с безоблачного неба. Маленький мельгуновский журнальчик действительно оказался настоящим свободным голосом, и все почувствовали, что в эмиграции еще остались люди, могущие рискнуть во имя правды. Журнал Мельгунова встретил яростное сопротивление со стороны и тайных, и явных большевиков. Но С. П. не обращал внимания ни на травлю, ни на давление и свое дело продолжал настойчиво и упорно. За период с 1946 г. по 1948 г. журнал вынужден был 12 раз менять свое название. В это горячее время и состоялось мое знакомство и сближение с С. П. <…> Успех ‘Свободного Голоса’ как-то сразу выправил эмигрантские мозги и всё поставил на свое место. Появилась вера в сопротивление, а вскоре и довольно прочная надежда на материальную поддержку ‘русской политической акции’ со стороны американской общественности. С.П. весь с головой ушел в работу. Наблюдая очень близко кипучую деятельность его в этот период, я был поражен его энергией: постоянные разъезды, бессонные ночи, публичные выступления, редактирование одновременно двух журналов (своего и ‘Возрождения’), – требовали много здоровья и физической крепости. Откуда он брал силу для такой напряженной работы – сказать трудно: был он далеко не молод, но трудоспособен был на редкость. Что за человек был С. П. Мельгунов? Своими духовными корнями С.П. глубоко уходил в прошлое столетие. По праву считал себя интеллигентом и сохранил в неприкосновенности до самой смерти всё лучшее, чем обладали люди, принадлежавшие к этой категории: в вопросах чести и этики был строг, искренне верил в людскую порядочность и в человеческое достоинство, был честен до щепетильности. Россию он любил глубоко, жертвенно и бескорыстно, а к врагам ее относился с абсолютной непримиримостью. Очень много было в нем от Дон-Кихота: за правду и человеческое достоинство бросался в бой со всем ‘неистовством’ своей натуры, не считаясь ни с силой, ни с могуществом своих противников, и личные выгоды никогда не служили мотивом для его общественной и политической деятельности»96.

Оценкой поколения Мельгунова стали слова известного историка эмиграции Николая Андреева в «Новом Журнале» за 1955 год: «После Второй мировой войны, особенно за рубежом, историческая наука потерпела большие потери: у нее оказались не только потери в личном составе, так как умерли историки и историки-литераторы крупного масштаба, как П. Н. Милюков, В. А. Мякотин, П. Б. Струве, В. А. Францев, П. М. Бицилли, Е. А. Ляцкий, К. В. Мочульский и другие, но главное – она лишилась своих исследовательских баз и печатных органов, которые были до войны сосредоточены главным образом в Праге и в Белграде. Немногие историки, как С. П. Мельгунов, В. В. Зеньковский, П. Е. Ковалевский, С. Г. Пушкарев, получили возможность публиковать свои работы по-русски. Остальные, весьма немногие, впрочем, числом историки ушли в иностранный мир или совсем отошли от научной работы. Так обрывается и постепенно замирает одна из сильных когда-то сторон русской культуры вне России: историческое исследование. Между тем нужда в книгах, повествующих об истории России, заметна, этим и объясняется появление популяризированных публикаций типа книжек Н. Пушкарского, Б.Сергиевского, С. Кирсанова, Б. Ширяева».

Мы свято верим в то, что традиция русской исторической науки никогда не оборвется, придут новые поколения честных историков, как Сергей Петрович Мельгунов, чья деятельность не будет руководима ни спецслужбами, ни геополитикой, а лишь знаниями, разумом и совестью.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. По настоянию Мельгунова все буквы в названии журнала писались как заглавные, что создавало визуальный акцент на каждом из слов.
2. «Российский Демократ» / Под ред. С. П. Мельгунова, при участии А.В.Карташева, И. М. Хераскова // Париж, № 1 (15), 1948. – С. 2.
3. Там же.
4. «Российский Демократ», №2, 1948. – С. 15. Пелехин Павел П. (?), (1911/12 – ?), участник Гражданской войны в Испании в армии республиканцев, член СРП, после войны проживал в Орле. Качва Николай Сергеевич (1900 –1982), родился в Тифлисе в семье железнодорожного служащего, эвакуировался вместе с Русской Армией генерала Врангеля, в 1925–1940 гг. – шофер в Лионе, член Французской компартии (ФКП) с 1935 года. Участник гражданской войны в Испании. Участник Французского Сопротивления во Второй мировой войне. Секретарь Союза «Русский патриот» в военное время (после войны – Союз советских граждан). Выслан из Франции в 1947 году, после войны проживал в Ульяновске. Шибанов Георгий Владимирович (1900–1970), гардемарин, эвакуировался с Русской Армией генерала Врангеля, шофер такси. Участник Гражданской войны в Испании в рядах республиканцев и Французского Сопротивления во время Второй мировой войны. Завербован советскими спецслужбами в мае – июле 1943 года. После войны занимался поиском и выдачей Ди-Пи. Смирягин Дмитрий Г., участник Французского Сопротивления. Ковалев Василий Ефимович, эмигрант, участник Французского Сопротивления, был женат на француженке. Палеолог Александр Константинович, эмигрант, участник Французского Сопротивления, узник немецких лагерей. Выслан из Франции в 1947 г., в начале 1970-х гг. вернулся к сыну в Париж. Об остальных участниках информация не найдена.
5. «За Россию» / Под ред. С. П. Мельгунова // Париж, 1948, № 12. – Сс. 2-3.
6. Там же. – С. 5.
7. «Российский Демократ». – № 1 (15), 1948. – Сс. 49-50. Цитата воспроизведена с сохранением авторского стиля.
8. Там же. – С. 48.
9. Издания М. В. Шатова «Библиография РОА в годы Второй мировой войны», вышедшие в серии «Труды архива РОА в Колумбийском университете», начали выходить лишь с 1961 года.
10. Константин Григорьевич Кромиади (Санин, 1893–1990, Мюнхен), участник Гражданской войны, полный Георгиевский кавалер, один из создателей Русской Национальной Народной Армии (РННА). Во время Второй мировой войны был в составе РОА, выдачи избежал, был в лагере Ди-Пи. С 1953 г. работал диктором на «Радио Свобода» в Мюнхене.
11. «Российский Демократ» – № 2, 1949. – С. 15.
12. Там же. – № 1 (15), 1948. – С. 15.
13. Там же. – С. 16.
14. «Российский Демократ». – № 2, 1948. – Сс. 2-3.
15. Там же. – С. 63.
16. Там же. – № 2, 1949. – Сс. 2-3.
17. «Российский Демократ». – № 1 (19), 1950. – Сс. 3-4.
18. Там же. – С. 35. Роман Гуль переехал в 1950 г. в Нью-Йорк. С 1951 года работал ответственным секретарем «Нового Журнала»; после смерти в 1959 году главного редактора Михаила Карповича возглавил издание и оставался его главным редактором до смерти в 1986 году.
19. «Российский Демократ». – № 1, 1949. – Сс. 50-51. Издание «Народная правда» (политические сборники) было органом Бюро Российского Народного Движения; задачи его определялись следующим образом: «…объединение демократических сил старой и новой эмиграции и предоставление новой эмиграции возможности широко высказываться на страницах сборников, объединение русских демократов с демократическими представителями эмиграции всех народов, живущих на территории СССР, а также объединение с представителями эмиграции стран-сателлитов». (НП, № 1, 1948)
20. Гуль, Р.Я унес Россию: Апология эмиграции: В 3 тт. / Нью-Йорк: «Мост», 1989.
21. «Новый Журнал». – № 160, 1985. – С. 16.
22. «Российский Демократ». – № 1 (20), 1951. – С. 1.
23. Там же.
24. Там же. – № 2 (21), 1951. – С. 2.
25. Николай Петрович Полторацкий (1921, Константинополь, – 1990, Ленинград), религиозный философ, литературовед, публицист. Учился в гимназии в Болгарии, ученая степень в 1954 г. в Сорбонне. Специалист по трудам И. А. Ильина и Н. А. Бердяева. Активно участвовал в антикоммунистическом движении. С 1955-го в США, работал в Бруклинском колледже в Нью-Йорке, профессор в Мичиганском университете в 1958–1967 гг., с 1967 года – в Питтсбургском университете, член РАГ в США. Скоропостижно скончался в Ленинграде во время первой поездки в Россию.
26. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – С. 16.
27. «Российский Демократ». – № 2 (21), 1951. – С. 1.
28. Русские монархисты в процессе дискуссий о причинах разгрома Белого движения и методах продолжения борьбы с большевиками разделились на сторонников Высшего Монархического Совета и «легитимистов». Легитимисты поддерживали Вел. князя Кирилла Владимировича, который в 1924 г. объявил себя российским императором в изгнании, что привело к расколу в монархистском движении. Военной организацией легитимистов был созданный в 1924 г. Корпус Императорской армии и флота (КИАФ), в 1924–1929 гг. – под руководством Вел. кн. Николая Николаевича Романова.
29. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 410, Folder 6 // По микрофильму в коллекции Баварской Государственной Библиотеки в Мюнхене, BSB.
30. «Российский демократ». – № 1, 1949. – С. 62.
31. Ковалев, М. «Российский демократ». – № 2 (16), 1948. – С. 9.
32. Информационный бюллетень Русского Эмигрантского лагеря в Шлейсгейме / Под ред. Н.Н.Чухнова // № 52, 20.05.1948. – С. 2.
33. George F. Kennan on Organizing Political Warfare. In: Kelley Memorandum. – April 30, 1948 / History and Public Policy Program Digital Archive // Obtained and contributed to CWIHP by A. Ross Johnson / Wilson Center Digital Archive. URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document /114320
34. Kelley Memorandum on Utilization of Russian Political Émigrés. – May 03, 1949 / History and Public Policy Program Digital Archive // Obtained and contributed to CWIHP by A. Ross Johnson / Wilson Center Digital Archive.URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/114325
35. Гуль, Р.Я унес Россию: Апология эмиграции. – Указ. издание.
36. CIA – State Department Reservations about Broadcasting to the Soviet Union. – September 06, 1951 / History and Public Policy Program Digital Archive…URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/114364
37. «Народная Правда». – № 4, 1949. – С. 27.
38. «Российский Демократ». – № 2, 1949. – С. 9.
39. Н. А. Троицкий (Псевд. Норман, Нарейкис, Борис Яковлев) (1903–2011, Весталь, США). Инженер-строитель, архитектор. В 1941 году был взят в немецкий плен под Вязьмой, находился в лагере советских военнопленных Боровуха-1 под Полоцком, вступил в РОА, руководил газетой «За Родину!», писал для газеты «Доброволец», дослужился до звания капитана РОА, один из составителей Пражского манифеста КОНР, первый председатель СБОРН с 14.11.1949, назначен директором Института по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене в 1950–1953 годах.
40. Борис Андреевич Филиппов (Филистинский, 1905–1991, Вашингтон), общественный и культурный деятель Русского Зарубежья, литературовед, прозаик, поэт, публицист, редактор, издатель, мемуарист.
41. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives. Boris I. Nicolaevsky Collection. Box 410, Folder 6. (По микрофильму в коллекции Баварской Государственной Библиотеки в Мюнхене, BSB)
42. Dallin,А. German Rule in Russia / London: Macmillan & Co. 1957. – С. 526. Александр Даллин (1924, Берлин, – 2000, Стэнфорд), из семьи российского политического деятеля Давида Юльевича Даллина; в эмиграции с 1921 года. После прихода к власти нацистов в Германии семья переезжает во Францию, в 1940 г. – в США. В годы войны служил в военной разведке. После войны получил степень бакалавра, преподавал в Гарвардском университете, Калифорнийском ун-те в Беркли, с 1971 г. – в Стэнфорде. В 1962–1967 гг. возглавлял Центр по изучению России и Восточной Европы.
43. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives. Boris I. Nicolaevsky Collection. Box 410, Folder 6. (По микрофильму в коллекции BSB)
44. Джордж Фрост Кеннан (1904–2005), дипломат, политолог, историк. Известен как идеолог Холодной войны, автор «политики сдерживания» и доктрины Трумэна.
45. George F. Kennan on Organizing Political Warfare. – April 30, 1948 / History and Public Policy Program Digital Archive.URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document /114320
46. «Российский Демократ». – № 2 (21), 1951. – С. 5.
47. Там же. – С. 2.
48. Там же. – Сс. 4-5.
49. Там же. Спенсер Вильямс (Spencer Williams) был ответственным за Американский Комитет в Западной Германии.
50. Исаак Дон-Левин (1892–1981), американский журналист, родился в Белорусии в еврейской семье; семья эмигрировала после еврейских погромов в 1911 году в США. Работал журналистом в «The Kansas City Star», «The New York Tribune», для последней вел репортажи о революции в России, о Гражданской войне, был известен своими публикациями-разоблачениями сталинского террора; был автором первой подробной биографии Сталина, вышедшей в 1931 году. С 1948 года был активным членом «Американской Еврейской Лиги против коммунизма» (AJLAC). Вплоть до 1954 года Дон-Левин курировал антикоммунистическую акцию русских эмигрантов, был соучредителем Американского Комитета и Радио «Свободная Европа» в Мюнхене.
51. «Российский Демократ». – №2 (21), 1951. – С. 5.
52. Там же. – С. 6.
53. Там же. – С. 10.
54. Там же.
55. Там же. – С. 11.
56. Там же. – С. 13.
57. Эта аббревиатура схожа с власовским Союзом СОНР.
58. Николай Александрович Цуриков (1886–1957, Мюнхен), юрист по образованию. С 1918 года – в Добровольческой Армии, в 1920-м эвакуирован с армией в Константинополь, с 1923 – в Праге. В 1920-е гг. был сотрудником ген. Кутепова (РОВС) в Праге. После Второй мировой войны выехал в Мюнхен. Был деятельным членом мельгуновского Союза, с 1950 г. был председателем германского отдела Союза. Автор литературных статей и политической публицистики во многих эмигрантских журналах и газетах; выступал как талантливый декламатор стихов на Днях Непримиримости (7 ноября) в Мюнхене со своими стихами; прекрасный оратор. Умеренных либеральных взглядов, сочетавшихся с активным антикоммунизмом / НЖ, № 230-231, 2003; «Российский Демократ», № 1 (27), 1957. – Нью-Йорк. – С. 61.
59. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – Нью-Йорк. – С. 61.
60. Там же. – С. 17.
61. Там же. – № 2 (21), 1951. – Париж. – С. 17.
62. Г. И. Антонов. В 1950-е гг. работал преподавателем в системе военно-учебных заведений армии США, жил в Мюнхене. С 1949 года – заместитель председателя СБОНР. В 1952–1960 гг. – председатель. В 1960–1963 гг. – член Руководящего Совета СБОНР. Умер 17 июля 1963 года. Похоронен на кладбище Перлахер Форст в Мюнхене / Александров, К. М. Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А. А. Власова. 1944–1945 // Изд-во БЛИЦ, 2001.
63. «Российский Демократ». – № 2(21) 1951. – С. 15.
64. «Российский Демократ». – № 1 (22), 1953. – С. 22.
65. Там же. – С. 31.
66. Там же. – С. 7.
67. Там же. – С. 8.
68. Там же. – № 2 (23), 1953. – Сс. 31-32.
69. Там же. – № 1 (27), 1957. – Сс. 17-18.
70. Negotiations for an Effective Partnership. A Study of the Negotiations between the American Committee for Liberation from Bolshevism and Leaders of the Emigration from the USSR to Create a Central Émigré Organization for Anti-Bolshevik Activity / Georgetown University Library, Washington, D. C. // Booth Famiy Center for Special Collections, Kelley R. F. Papers.
71. Ibid.
72. Владимир Васильевич Вейдле (1895–1979, Клиши-ла-Гаренн), литературовед, культуролог, историк культуры эмиграции, поэт. В эмиграции с 1924 года, жил в Финляндии, с 1926-го в Париже. С 1925-го по 1952 гг. преподавал в Свято-Сергиевском Богословском институте, профессор кафедры истории и христ. искусств. В 1950–70-х гг. преподавал в университетах Мюнхена, Нью-Йорка, Принстона, Лондона, Брюгге и др. Публиковался в «Звене», «Последних новостях», «Современных записках», «Числах», «Русских записках», «Круге», «Вестнике РСХД», в «Новом Журнале», «Опытах», «Воздушных путях», «Мостах».
73. Николай Иванович Ульянов (1904/1905–1985, Нью-Хейвен), историк и писатель. Был старш. науч. сотрудником Постоянной историко-археологической комиссии при Академии Наук в Ленинграде, доцент кафедры истории СССР Ленинградского историко-лингвистического института (ЛИЛИ). В 1935–1941 гг. – узник ГУЛАГа. Освобожден за 20 дней до нападения Германии на СССР, взят в плен под Вязьмой, депортирован в рабочий лагерь под Мюнхеном в 1943-м. По окончании войны избежал репатриации, в 1947–1953 гг. жил в Касабланке, работал сварщиком на заводе «Шварц Омон». Сотрудничал с эмигрантскими журналами («Возрождение», «Российский Демократ», «Новый Журнал») и газетами («Русская мысль», «Новое русское слово»). Сторонник С. П. Мельгунова, с 1947-го – член «Союза Борьбы за Свободу России». В 1953 году был приглашен Американским Комитетом по борьбе с большевизмом на место главного редактора русского отдела на «Радио Освобождение» в составе КЦАБ, пробыл на посту три месяца; уехал в Канаду, с 1955 года – в США, преподавал русскую историю и литературу в Йельском университете.
74. «Российский Демократ». – № 2 (23), 1953.
75. Там же.
76. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957, Нью-Йорк. – Сс. 9-1.1
77. Слизской Аркадий Федотович (1892–1974, Франция), поручик. В Добровольческой Армии с декабря 1917 г., в отряде полковника Покровского, с марта 1918 г. – на Кубани. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Юнкерском батальоне и Офицерском (Марковском) полку. С мая 1918 г. – помощник военного прокурора, затем военный следователь. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Галлиполиец. Осенью 1925 г. – в составе 1-й Галлиполийской роты во Франции. В эмиграции во Франции. Публицист. URL: http://www.krimoved-library.ru/books/ishod-russkoy-armii-iz-krima33. html#bookmark1
78. «Российский Демократ» – № 1 (27), 1957, Нью-Йорк. – Сс. 17-19.
79. Там же. – С. 36.
80. Там же. – № 1 (22), 1953. – С. 55.
81. Там же. – № 3 (24), 1953. – С. 4.
82. Там же. – № 1 (25), 1954. – С. 5.
83. Там же. – № 2 (26), 1954. – Сс. 14-15.
84. Там же. – № 1 (27), 1957. – С. 15.
85. Там же. – С. 65.
86. Бадьма Наранович Уланов (1880–1969, Нью-Йорк), присяжный поверенный, член Всероссийского учредительного собрания, калмыцкий общественный деятель, близок к меньшевикам. С 1919 г. во время правления атамана А. П. Богаевского стал членом Донского правительства. С 1920 г. эмигрировал в Константинополь. С 1921г. – в Праге, где создал пансионат для калмыцких детей, учеников Русской гимназии. C 1926 г. начал собирать представителей калмыцкой интеллигенции в Чехословакии. В 1929 г. в Праге была создана «Калмыцкая комиссия культурных работников», Уланов избран ее председателем. Редактор калмыцкого ж-ла «Улан Залат». Публиковался в казачьих изданиях «Казачья Лава» (Прага, 1922–1927, редактор), «Казачий Путь» (Германия), «Тихий Дон», «Казачья Мысль», «Вестник Казачьего Союза» (Париж). Был сотрудником журнала «Родимый Край». После Второй мировой войны представлял интересы калмыков, избежавших насильственной репатриации; вместе с А. Л. Толстой способствовал их иммиграции в США. С 1956 года жил в США.
87. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – С. 15.
88. Книжный магазин и Идательство Е. А. Сияльской были основаны женой полковника Сияльского Владимира Павловича, представителя Главного Штаба Добровольческой армии с 1919 года. Сияльские жили в Берлине, где основали издательство Verlag W. v. Sialsky & A. Kreischmann G.m.b.H. В 1923 г. в Париже вместе с женой Елизаветой Александровной Сияльской, Владимир Павлович создал книжное издательство, ставшее одним из самых крупных в Русском Зарубежье. Е. А. Сияльская владела также книжным магазином до своей кончины 3 марта 1971 года, далее магазин перешел к ее сестре баронессе Олимпиаде Александровне фон Брунс (до ее смерти в 1977 г.). Здесь были изданы все книги П. Краснова в 1930-х гг., издавалась военно-историческая, детская литература. Магазин размещался напротив Кафедрального Собора Св. Александра Невского, являясь важным центром русск. эмиграции. С 1923 г. стал центром антикоммунистически настроенных русских офицеров. Во время Второй мировой войны магазин не был закрыт, оставался культурным центром эмиграции в Париже вплоть до 1990-х, постепенно превратившись в сувенирно-антикварный магазин, затем в галерею «NOVERA». Закрыт в связи с преклонным возрастом последнего владельца, племянника Сияльских.
89. «Свободная мысль». – № 10 (14), 1947. – С. 51.
90. «Российский Демократ». – 1 (27), 1957. – Сс. 20-22.
91. Там же. – С. 65.
92. «Союз Возрождения России» создан в марте–мае 1918 года в Москве, объединял широкие круги либеральной русской интеллигенции.
93. «Борьба за Россию» – политический еженедельник, издавался в 1926–1932 гг., предназначался для распространения в СССР, призывал к открытой вооруженной борьбе с советской властью.
94. «Российский Демократ». – № 1, 1957. – С. 7.
95. Там же. – С. 11.
96. Там же. – № 1(27). – Сс. 17-19.

1.Мельгунов неточен. Американский Комитет по освобождению от большевизма – American Committee for Liberation from Bolshevism (Amcomlib) – был основан 18 января 1951 года в шт. Делавэр. Целью Amcomlib была борьба против социалистических режимов. Организация ставила задачу поддержки антикоммунистической эмиграции из СССР с конечной целью свержения советского строя. Amcomlib – одно из направлений специального проекта ЦРУ QKACTIVE.

2.К июню 1947 года число невозвращенцев, т. е. бывших советских гражданских беженцев, в лагерях Ди-Пи составило «около 250 тысяч человек», по утверждению Г. Фишера. См.: Fischer, Georgе. Soviet Opposition to Stalin. A Case Study in World War II / Cambridge, MA, 1952. – P. 111.

3.На конференции в Париже 22 марта – 2 апреля 1953 г., в которой приняли участие представители эмиграции Украины, Армении, Азербайджана, Белоруссии, Грузии и Северного Кавказа (так называемый «Парижский блок»), был подписан меморандум, гарантирующий «нерусским народам создание или восстановление независимых государств в этнографических границах».

«Ошибку Петра Великого мы уже исправили»

Юлия Мошник

Восприятие образа Петра I в Финляндии в годы Второй мировой войны

Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2022

Третьего сентября 1941 года финские войска на Карельском перешейке вышли на линию старой государственной границы и попытались продолжить наступление в сторону Ленинграда. Командующий 18-й дивизией сил обороны Финляндии генерал-майор Ааро Паяри писал в этот день в штаб II Армейско­го корпуса: «На горизонте вырисовываются… мощный купол Петропавлов­ского собора, несколько колоколен и самых высоких зданий Петербурга.[1] Впервые со времен Петра Великого и основания Петербурга финские войска ведут наступление на этом направлении… Видны были огромные клубы дыма и взрывы — свидетельство действий наших союзников. Я испытал сильнейшее, незабываемое впечатление».[2]

Появление имени первого российского императора в рапорте финского генерала за несколько дней до начала ленинградской блокады неслучайно. Вторая советско-финская война, получившая в Финляндии название «вой­ны-продолжения», значительной частью общества воспринималась не только как попытка реванша за поражение в недавней Зимней кампании. В ней видели попытку решить проблемы, порожденные войной куда более давней — Северной. Именно тогда, с момента закладки Петром Великим новой столицы российского государства среди ингерманландских болот, начались бедствия финского народа. Идея об ответственности Петра за судьбу этих мест постепенно оформилась в Финляндии в устойчивое представление о том, что именно события Северной войны стали толчком к формированию национального движения. В опубликованной в газете «Uusi Suomi» в тех же первых числах сентября 1941 года статье финским читателям сообщалось о неотвратимости грядущего падения Ленинграда: «Мощная Петропавловская крепость возвышается над Заячьим островом. Но под ее стенами почил, сжимая тяжелый гаккапелитский меч, подлинный хозяин острова, Таавети Кивекяс, и в наши дни понятно, что его проклятие запечатлелось на городе, чинившем насилие над землями древнего финского племени».[3]

Еще во время Зимней войны финские фельетонисты писали о фатальной недальновидности русского царя при выборе места для строительства новой столицы, следствием которой стала подготовка переселения ингерманландцев с их исконных земель. В одном из них журналист Томпан Туомо обвинял в подготовке депортаций лично Вячеслава Молотова, который, по его словам, «хочет загнать финнов в восточные степи, как это пытался сделать Петр Великий во времена великого лихолетья[4]».[5] Заявление Молотова о том, что Петр I совершил большую ошибку, не выселив иноязычных жителей из завоеванных им приграничных областей и не завезя вместо них русских, не осталось незамеченным в Финляндии — о нем упоминалось и в заметках в малотиражных местных газетах, и в статье бывшего президента республики Пера Эвинда Свинхувуда, посвященной судьбе блокадного Ленинграда.[6] В фельетоне, опубликованном в 1942 году, где сатирически была изображена воображаемая беседа Сталина с Молотовым, Верховный главнокомандующий важно заявлял своему визави: «Ошибку Петра Великого мы уже исправили».[7]

Такое демонстративное сближение актуальной военно-политической повестки с событиями исторического прошлого трудно назвать специфически финским «искажением оптики». Еще в начале Зимней войны 1939—1940 годов органы НКВД фиксировали высказывания советских граждан, считавших, что бои в Финляндии — это борьба за восстановление утерянного петровского наследия. Так, например, некий «гражданин Л.» из Ялты объяснял знакомым, что «за Финляндию воевал еще Петр I, и Финляндия должна принадлежать России. Пусть даже Финляндию возьмем нечестным путем, насильно, но все же русские люди будут этим довольны».[8]

Грандиозная в своей мощи личность царя-реформатора в идеологическом преломлении военных лет стала неотделима от самого болезненного и злободневного вопроса, разрешение которого стало основным сюжетом военного противостояния СССР и Финляндии в 1939—1944 годах, — вопроса о границе и ее исторических основаниях. Неслучайно само выражение «граница Петра Великого» (или «линия Петра Великого»), означающее границу по Ништадтскому мирному договору, вошло в разговорный финский язык только в преддверии Зимней войны. Изначально появившееся в народе, в речи министра иностранных дел Вяйнё Таннера по случаю подписания Московского мира оно употреблено уже вполне официально.[9] За два дня до этого глава финской переговорной делегации и будущий президент Юхо Куусти Паасикиви в разговоре с Молотовым также упомянет о Петре I, апеллируя к историческому прецеденту — выплате 2 млн талеров Швеции по условиям Ништадтского мира. Молотов на это замечание отреагировал саркастически: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, мы заплатим компенсацию».[10] Полтора года спустя, когда финские войска замкнут северное звено блокадного кольца, вопрос о значении деятельности Петра Великого в истории Финляндии постарается подытожить тот же Паасикиви в своем никогда не прозвучавшем в эфире выступлении на радио, записанном ко дню падения Ленинграда: «В нас, финнах, Петербург пробуждает тяжкие воспоминания. Основание города произошло в связи с захватом территорий, направленным против Финляндии. <…> Основание этого города привело к потере важных районов — города Выборга и Выборгского лена — и присоединению их к России. Царь Петр считал, что эти области необходимы для обороны его города. „Граница Петра Великого“ глубоко рассекла земли и народ Финляндии. Ход истории привел к тому, что Выборгский лен был возвращен Финляндии. Но в 1940 году события двухсотлетней давности повторились».[11]

Травма, нанесенная финскому народу петровскими завоеваниями, однако же, почти не давала себя знать в предвоенную эпоху. Финская историография унаследовала от великокняжеских времен почти восторженное отношение к личности и деяниям Петра. Переводная литература, появлявшаяся на книжных прилавках Финляндии, также способствовала укреплению представлений об особом месте первого русского императора в ряду героев российской истории. В опубликованном в 1939 году финском переводе книги Валериана Торниуса о династии Романовых речь шла о том, как среди личностей, порождающих хаос, — от патриарха Никона и Степана Разина до Ленина — в истории России нашлось лишь два гиганта, направивших свою страну по пути цивилизации: Петр Великий и Александр II.[12] Особенно любопытно желание финских писателей и журналистов связать величественную фигуру русского царя с финской землей и финнами. Оснований для этого было не очень много, но их находили — например, рассказывая читателям о судьбе Ефросиньи Федоровой[13], любовницы царевича Алексея, имевшей, вероятно, финское происхождение. Главным же сюжетом о Петре в Финляндии, конечно, было взятие Выборга в 1710 году. Странной насмешкой истории кажется то, что сразу после второго завоевания Выборга — весной 1940 года — в Хельсинки был опубликован рассказ выборгской писательницы Лемпи Яаскеляйнен «Alennuksen päivä»[14] («День падения»), тема которого — события 230-летней давности. Русский царь предстает в нем отважным человеком, готовым рисковать своей жизнью. Однажды его заслоняет собой безымянный казак; в другой раз Ганнибал, царский арап, помогает Петру встать, когда под царем убивают лошадь. Не обходится в рассказе и без красавицы: девица из семьи Хавеман преподносит Петру ключи от Выборга. Исторический образ в рассказе плотно обставлен деталями, характерными для лирической прозы, идеализирован и не вполне достоверен, но для автора историческая достоверность в данном случае не была принципиальна. Написанный до войны рассказ с пугающей точностью отразился в зеркале современности.

В финских научных исследованиях и учебной литературе, вышедшей в свет в годы войны, применительно к Петру нечасто использовалось определение «Великий», и тем не менее он характеризовался как «одаренный» и «понимающий реальную ситуацию правитель»[15], а значение его трудов для культурного и промышленного развития России не подвергалось сомнению. Удивительным образом в фигуре русского царя — как ее представляли в финской историографии — сочетались неординарность и типичность: Петр одновременно был великим человеком и олицетворением русского духа и русского характера. Как всякий русский «он мог плакать, смеяться, петь, танцевать, даже на мгновение испытывать жалость — с водкой или без нее, но, как правило, все же с водкой».[16]

Интерпретация образа Петра I здесь прямо заимствована из предвоенной культурной жизни Финляндии. В феврале 1938 года состоялась финляндская кинопремьера первой серии фильма Владимира Петрова «Петр Первый». Картина была восторженно принята зрителями и рецензентами, став самым успешным советским фильмом, когда-либо демонстрировавшимся в кинотеатрах Финляндии.[17] Год спустя в Хельсинки состоялся показ второй серии фильма.[18] «Как полон жизнью актер Николай Симонов, изображающий царя — громко смеющегося и абсолютно властного. Мы видим, как бодро строит он свою державу, как он основывает Петербург, как командует монахами и боярами. <…> Заснеженные поля сражений с брошенными пушками, монастыри, палаты — все это создано настоящим художником, сумевшим придать картине выразительность и художественный стиль. Какими водянистыми и условными выглядят грандиозные американские исторические киноэпопеи в сравнении с этим подлинным и смелым произведением искусства»[19], — восхищались рецензенты, отмечая также параллели с современностью: «Если… нам приходится проводить параллели между тем духом, который был свойственен руководству России в петровское время и который не чужд России сегодняшней, то это исторический факт, с которым ничего не поделаешь».[20] Критики хвалили превосходную актерскую игру Николая Симонова, исполнителя заглавной роли: «Конечно, трудно играть царя, сочетающего дальновидный ум с необузданной свирепостью, однако Симонову это удалось превосходно».[21] Образ Петра представлен в рецензиях скорее в положительном свете: хотя русский царь жесток, это победоносный полководец, великий государственный деятель, мощная личность, развернувшая отсталую, «азиатскую» Россию к Западу.

Вскоре после финляндской премьеры картины хельсинкское издательство «Gummerus» опубликовало перевод романа Алексея Толстого «Петр Первый». В многочисленных (и в целом восторженных) рецензиях[22] роман аттестуется как важный текст, помогающий «понять менталитет современной России». Как отмечали журналисты Финляндии, «в последнее время Петр Великий пользуется славой в России. Советский Союз чувствует близкое родство с его жестокой и властолюбивой личностью».[23] В некотором смысле это напоминает известный анекдот, рассказанный Александром Довженко именно под впечатлением романа Толстого и фильма Петрова: «Папочка, скажи, какой царь, кроме Петра, был еще за советскую власть…»[24]

Именно жестокость, властность, пренебрежение к человеческим жизням, свойственные Петру, будут теми качествами, на которых акцентировали внимание финские историки и публицисты в годы войны[25], демонстрируя политическую преемственность большевистских властей по отношению к Петровской эпохе. События Зимней войны сформировали в финском обществе устойчивое представление о том, что экспансивная внешняя политика Советского Союза восходит именно к внешнеполитическому курсу Петра I на балтийской арене. Полковник Тапио Пейтсара писал о недавних событиях, что «коренной причиной этой войны, как и всякой войны между Финляндией и Россией, начиная со времен Петра Великого является несчастливое географическое положение Финляндии на пути устремлений России к Атлантическому океану».[26] Общим местом становятся в финской печати заявления о том, что «Сталин идет по стопам Петра Великого»[27], только его планы смелее планов царя. Даже органы социал-демократической партии провозглашают советского лидера «наследником» первого русского императора, размещая на своих страницах, например, статью Леона Блюма «Сталин выбрал Петра Великого в качестве своего идеала».[28] После подписания Московского договора известный финский журналист Арво Туоминен писал, что советские лидеры «скопировали установленный Петром Великим в 1721 году в Ништадте мир, который в финской истории и общественном сознании связан с тем страшным временем, когда царская Россия погубила половину населения страны и который известен как „великое лихолетье“. Создается впечатление, что советское правительство весьма откровенно хотело продемонстрировать свою решимость идти по стопам Петра Великого…»[29]

Еще увереннее подобные заявления станут в годы «войны-продолжения». «События последних лет продемонстрировали, что нынешний кремлевский „красный царь“ с восторгом присвоил себе программу империалистической экспансии Петра Великого, так же как в большевистской России прославляют и следуют последнему и в других областях»[30], — сообщают финские газеты в 1943 году. В качестве подтверждения агрессивных политических намерений России авторы статей все чаще упоминают так называемое «завещание Петра Великого» — известную фальшивку, в которой якобы содержался наказ Петра потомкам вести беспрерывные войны, направленные на подчинение Европы и контроль над Балтийским и Черным морями. Текст «завещания» неизменно использовался державами, находившимися во враждебных отношениях с Россией, в том числе и Третьим рейхом. Фиктивность «завещания» хорошо была известна в Финляндии: до войны было немало написано и о происхождении этой мистификации, и о причинах ее появления, но политические события заставили финских историков и публицистов искать (и находить) факты, свидетельствующие о том, что внешняя политика России с петровских времен развивалась по лекалам этого несуществующего документа. В самом конце войны в издательстве Хельсинкского университета вышла в свет развернутая статья писателя и историка Эмерика Олсони, посвященная происхождению «завещания».[31]

Высказанный в фальшивом наказе наследникам план продвижения границ России к незамерзающим портам Атлантического океана, которую «лелеяли все российские правители со времен Петра Великого до Сталина Малого»[32], давал основания для того, чтобы защитники финских границ ощущали себя стражами рубежей между Востоком и Западом, варварством и цивилизацией. История этого противостояния — в пропагандистском преломлении — уходила в глубь веков: «Те, кто в 1918 году мальчишками были в рядах Красной и Белой гвардии, встали [сейчас] бок о бок, защищая нашу страну от политики расширения России, которую ввел Иван Грозный, которой Петр Великий придал устойчивые очертания, которую до высочайшего уровня развил Николай I и которую Сталин сейчас стремится реализовать».[33] Один из отцов идеи «Великой Финляндии» историк Ялмари Яаккола отмечал в своей книге «Очерки истории Финляндии», что Петр Великий в своем сближении с Западом был намного мудрее Густава II Адольфа, направившего свою разрушительную энергию на Германию.[34] Вместе с тем заложенный Петром курс приблизил, по его мнению, восточную угрозу к территории Финляндии.

Однако находились и те, кто выказывал сомнения в преемственности западного вектора российской политики: «Смерть [царевича] Алексея стала жертвой, скрепившей союз России с Западом на целых 200 лет. Путь истории, однако, — не немецкий автобан, ведущий прямо к цели, и российская государственная машина, грубо разукрашенная по западному образцу, так и норовила опрокинуться. <…> То, за что Петр и его преемники 200 лет боролись на Западе, было потеряно всего за два года. Новая столица Петра Великого, Санкт-Петербург, после революции 1917 года была заброшена. Когда большевистское правительство обосновалось в Москве, Восток вновь прижал к груди своего блудного русского сына».[35] За настойчивым повторением клише о Петре-«западнике» не сразу замечаешь, как в годы «войны-продолжения» русский царь в финской печати сам превращается в часть «восточного варварства» и «азиатской тьмы». В статье, посвященной захвату финскими войсками Петрозаводска в 1941 году, офицер информационной роты Тапио Хиисиваара писал: «Петрозаводск — наш. Азиатская варварская крепость, построенная царем Петром против распространения западной культуры, принадлежит ее законным владельцам, образуя звено в цепи огромной оборонительной стены, которую цивилизованный народ теперь строит против азиатской тьмы огнем и мечом».[36] Таким образом конструировались представления об исконных правах финских народов на оккупированные земли, якобы отторгнутые у них Петром. В речи капитана Вилхо Тимонена, произнесенной 23 августа 1942 года на «Празднике соплеменников» в Яанислинна (Петрозаводске), содержались такие слова: «Самый типичный представитель империалистических устремлений России, царь Петр, известный как Великий, основал этот город как оплот русских посреди земель карельского племени. Отсюда началась деятельность, направленная на разрушение национального самосознания нашего народа».[37]

Было бы несправедливо считать, что в годы Второй мировой войны отношение к личности преобразователя России сменилось в Финляндии на резко негативное. В многочисленных публикациях, посвященных достопримечательным местам Карелии, имя Петра по-прежнему упоминается в неизменно положительном контексте: «сам Петр Великий» основал курорт на Марциальных водах, приезжал полюбоваться на водопад Кивач, построил оружейный завод, давший начало Петрозаводску. Даже каменное мощение тротуаров Петрозаводска, изношенное, но все еще крепкое в 1942 году, финские журналисты связывают со «временами царя Петра»[38], подчеркивая его явное превосходство по отношению к советскому асфальту. В Восточной Карелии, для которой Петровская эпоха имела огромное, не сравнимое с другими историческими периодами значение, невозможно было бы повлиять на статус Петра как культурного героя. Вероятно, поэтому после оккупации Петрозаводска и переименования его в Яанислинну финское военное командование не стало сносить памятник царю перед зданием Карельского государственного музея, тогда как памятники Ленину и Кирову были без всяких церемоний демонтированы. За символическим лишением города имени Петра последовало переименование улиц. Однако действия властей в этом направлении встречали сдержанный общественный отпор, когда речь шла о названиях, связанных с важными историческими событиями. Так, некий Паули Марттина от имени «восточных карел» заявлял через газету о необходимости сохранить название Кижской улицы в память о восстании, «произошедшем во времена Петра I».[39]

Судьба памятника Петру I в Выборге в годы войны сложилась иначе, нежели в Петрозаводске. Установленный в 1910 году к 200-летию взятия Выборга русскими войсками бронзовый Петр работы Леопольда Бернштама был снят с постамента вскоре после окончания гражданской войны в Финляндии, несколько лет провел на складе в Хельсинки, «постоял» во внутреннем дворе Национального музея, а затем, в 1930 году, вернулся в Выборг, чтобы стать экспонатом местного Художественного музея. Летом 1940 года, когда Выборг стал советским, он был восстановлен на своем историческом месте, и для финской прессы это событие не прошло незамеченным.[40] Через несколько дней после того, как финские войска вошли в Выборг в 1941 году, Петр был скинут с постамента второй раз и разбит на части. Конечно, в сравнении с судьбой другого бернштамовского Петра — таллиннского, — который был сначала усечен до бюста, а в 1942 году отправлен в переплавку, участь выборгского Петра можно считать почти завидной. 8 октября 1941 года президент республики Ристо Рюти и маршал Маннергейм в сопровождении премьер-министра Юкки Рангеля, министра обороны генерал-лейтенанта Рудольфа Вальдена, генерал-лейтенанта Леннарта Эша и генерал-майора Акселя Айро совершили поездку по Карельскому перешейку. Важным пунктом в их маршруте был Выборг, где высоких гостей встречали комендант городского военного управления капитан Арно Туурна и председатель муниципального правления Выборга ректор Тойво Валтавуо. В тот же день известный спортивный журналист Каллио Коткас написал репортаж о визите, где сообщалось, что «гости вышли из машин, чтобы подняться на скалу Терваниеми и посмотреть на город с того места, откуда Петр Великий некогда наблюдал за осажденным Выборгом». В машинописи статьи выделенный текст зачеркнут и переправлен на другой: «…с того места, где финский народ в своей любви к свободе некогда установил Льва независимости».[41] Этот пример авторской самоцензуры показывает, что упоминание о Петре I самим финским журналистом осознавалось как нежелательное, поэтому потребовалась замена. Но он же свидетельствует о том, что в народной памяти скала Терваниеми в Выборге, где был установлен памятник, в первую очередь по-прежнему ассоциировалась с образом Петра.

После визита президента и главнокомандующего выборгский военный комендант забрал в свой кабинет бронзовую голову Петра. В январе 1942 года в газете «Karjala» было опубликовано интервью с ним, озаглавленное «Удивительные приключения памятника Петру Великому завершились в здании штаба Выборгского военного управления, где сейчас находится его голова». Корреспондент газеты описал кабинет коменданта, где «на… большом и красивом рабочем столе, который успел побывать у какого-то комиссара… а теперь перешел к капитану Туурна… лицом к стене стоит голова Петра Великого».[42] Туурна рассказал журналисту о судьбе памятника. Очевидно, что для него, так много сделавшего для сохранения исторических памятников Выборга, скульптура работы Леопольда Бернштама все еще оставалась важной частью выборгского культурного наследия. По крайней мере, он охотно демонстрировал свой «трофей» многочисленным гостям города.

Еще одним пострадавшим от войны «петровским» артефактом стал большой портрет Петра I, некогда выставлявшийся в Петровском музее Выборгского замка.[43] Наряду с другими картинами из собрания Выборгского музея искусств в 1940 года он был вывезен из города. В ходе эвакуации группа произведений искусства, состоявшая из 41 живописной работы, была утеряна и нашлась только в 1943 году в городе Пори. Примечательно, что в заметке[44], сообщающей об обнаружении картин (а среди них, как указывает автор, было «несколько работ известных художников»), конкретно указан лишь портрет русского императора. Очевидно, что журналист выделяет эту работу не только на основании ее художественных качеств и размера.

Едва ли во всей российской истории найдется фигура, к которой так последовательно и пристально было бы обращено внимание финских политиков, дипломатов, писателей, журналистов, историков Финляндии в годы Второй мировой войны, как к Петру Великому. Это закономерно. Эпоха петровских завоеваний стала для финляндской истории поворотной, определив будущее финского народа на столетия вперед. Влияние ее на политическую историю страны, ставшей в ХХ веке независимой, оставалось по-прежнему настолько мощным, что память о деяниях Петра снова и снова набирала политическую актуальность, отражаясь в политике советских вождей.

1. Название Ленинград редко использовалось в финноязычных документах как в предвоенный период, так и во время Второй мировой войны, уступая место традиционному наименованию Pietari — Петербург.

2. Цит. по: Kastari M. Suomen armeijan toiminta Karjalan linnoitusaluetta vastaan syyskuussa 1941 // Maanpuolustuskorkeakoulun pro-gradu tutkitelma. Helsinki, 2019. S. 68.

3. Timo. Tuhoennustukset toteutumassa // Uusi Suomi. 1941. Syyskyy, 6. S. 2. Это упоминание отсылало к статье известного этнографа Кууста Вилкуна в сборнике «Финские герои», опубликованной еще в 1921, где была выведена фигура легендарного командира партизанского отряда Тааветти (Давида) Кивекяса, якобы погибшего на территории будущего Санкт-Петербурга в годы правления Густава II Адольфа.

4. Великим лихолетьем (Isoviha) в Финляндии называют период военных действий русской армии на территории Финляндии в годы Северной войны (1713—1721), приведшим к голоду и гибели мирного населения от вспышки чумы.

5. Вунш С. Красная угроза. Образ СССР в финской прессе 1939—1940 гг. СПб., 2011. С. 421.

6. Svinhuvud P. E. Testamentti kansalleni. Stokholm, 1944. S. 16.

7. Laatokka. 1942. № 80. Elokuu, 8. S. 4.

8. Зимняя война 1939—1940 гг. Исследования, документы, комментарии. К 70-летию советско-финляндской войны / Отв. редакторы А. Н. Сахаров, В. С. Христофоров, Т. Вихавайнен. М., 2009. С. 215.

9. Rauha ankarilla ehdoilla. Ulkominesteri Tannerin puhe radiossa 13.3.1940 // Laatokka. 1940. № 35. Maaliskuu, 13. S. 1.

10. Вехвиляйнен О., Барышников В. Н. От войны к миру // Зимняя война 1939—1940. Кн. 1. Политическая история / Отв. ред. О. А. Ржешевский, О. Вехвиляйнен. М., 1999. С. 348.

11. Tuomikoski P. Sensuroidut sota-kirjoitukset. Helsinki: Otava, 2013. S. 76.

12. Li. I. Erään hallitsijasuvun tarina // Henkinen Työ. 1939. № 3. S. 9.

13. Tsarin poika ja suomalainen tyttö // Apu. 1939. № 24. S. 7.

14. Jääskeläinen L. Se oli Viipurin vihanta. Viipurin historiasta kertomuksia. Helsinki, 1940. S. 154—158.

15. Waronen A. Isänmaan historian oppitunteja. Helsinki, 1944.

16. Essen R. Venään arvoitus. Porvoo, 1941.

17. Пииспа Л. Советское кино в Финляндии 1920—1930-х гг. // Транснациональное в русской культуре // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV. Сб. статей / Сост. и ред. Г. Обатнин, Т. Хуттунен. М., 2018. С. 208.

18. Своеобразным «ответом» на первую серию фильма В. Петрова стал выход в 1939 на финские экраны фильма «Isoviha» режиссера Калле Каарна, главный герой которого — участник Полтавской битвы, вернувшийся на родину и обнаруживший свою финскую деревню во власти русского казачьего отряда. Смекалка и храбрость помогают ему прогнать захватчиков.

19. Ra. H. Eläkäämme reilusti // Elokuva-aitta. 1938. № 5. Maaliskuu, 1. S. 121.

20. Pietari Suuri // Ilta Sanomat. 1938. № 43. Helmikuu, 22. S. 3.

21. Piha T. Alkuvoimaista // Kuva. 1938. № 7. Maaliskuu, 30. S. 25.

22. Роман в переводе Юхани Конкка был опубликован в Финляндии под названием «Tsaari Pietari I» («Царь Петр I»). См., напр.: Näppärästi tehty pääkirjoitus // Kirjauutiset. 1939. № 3. S. 16; T. H. P. Nykyvenäläinen romaani // Turun ylioppilaslehti. 1939. № 4. Toukokuu, 20. S. 74; Viljanen L. Venäläisen romaanin kohtalo // Helsingin Sanomat. 1939. № 72. Maaliskuu, 15. S. 10; Suolahti E. Aleksei Tolstoi. Tsaari Pietari I // Valvoja-aika. 1939. № 5—7. S. 284—286.

23. Neuvostoliitto ei huoli KL: n välitystä // Karjala. 1939. № 338. Joulukuu, 14. S. 1.

24. Довженко А. П. Собр. соч. В 4 т. Т. 4. М., 1969. С. 126.

25. См. напр.: Sormunen E. Suomalaisen kulttuurin lähteille. Porvoo, 1942. S. 13.

26. Peitsara T. Suomen ja Venään talvisota 1939—1940. Helsinki, 1941.

27. См., напр.: Stalin Pietari Suuren jäljillä // Keski-Vuoksi. 1939. № 45. Marraskuu, 10. S. 2; Stalinin suunnitelmat rohkeammat kuin Pietari Suuren // Kuuluttaja. 1939. № 7. Joulukuu, 1. S. 5; «Stalinin suunnitelmat ovat rohkeammat kuin Pietari Suuren» // Etelä-Suomen Sanomat. 1939. № 126. Lokakuu, 31. S. 1.

28. Blum L. Stalin valitsiesikuvakseen Pietari Siuuren // Suomen Sosiaalidemokraatti. 1939. № 346. Joulukuu, 22. S. 3.

29. Tuominen A. Sammanbrott för Stalins politik // Arbetarbladet. 1941. № 80. Juli, 18. S. 5.

30. Moskovan pyrkimykset // Laatokka. 1943. № 244. Lokakuu, 23. S. 3.

31. Olsoni E. “Pietari Suuren testamentin” juuria. Helsinkin yliopiston kirjaston julkaisuja. 19. Helsinki, 1944. S. 51—61.

32. Sovjets nordiska intresse // Nord-Österbotten. 1944. № 56. Maj, 17. S. 3.

33. Kaunismaa K. Punamulta jatkosodassa. Neuvostoliittoa koskeva viholliskuva Sosiaalidemokraattisen puolueen ja Maalaisliiton lehdissä 1941—44. Historian pro gradu –tutkielma. Turun yliopisto. 1988. S. 111.

34. Jakkola J. Suomen historian ääriviivat. Porvoo, 1940. S. 56.

35. St. O. Öst eller Väst // Vasabladet. 1939. September, 22. № 218. S. 1.

36. Hiisivaara T. Syvärilta Äänislinnaan // Kansallis arkisto. Sota arkisto (KA.SA). T-8661/1. Kielletyt TK-kirjoitukset. S. 11. Статья не была допущена к публикации цензурой.

37. Itä-Karjalan heimon taistelu Itää vastaan // Itä-Karjala. 1942. № 12. Maraskuu, 19. S. 2.

38. Tynkkunen V. Ensi kertaa Äänislinassa // Itä-Karjala. 1942. № 13. Joulukuu, 22. S. 5. В июле 1941, когда войска вермахта продвигались к Нарве, финская пресса публиковала похожие реляции, поступавшие из Берлина: «Надо заметить, что дорога от Нарвы до Ленинграда очень хороша, хотя и была построена еще Петром Великим» (Tammerfors Aftonblad. 1941. № 135. Juli, 4. S. 1).

39. Marttina P. Äänislinnan katunimistä // Itä-Karjala. 1943. № 5. Maaliskuu, 15. S. 3.

40. Karjala. 1940. № 78. Heinäkuu, 16. S. 2.

41. Kotkas K. Tasavallan presidenttin ja sotamarsalkka M: n vierailu Viipurissa ja Terijoella // KA.SA. T-8661/1. Kielletyt TK-kirjoitukset. S. 2. Статья не была допущена к публикации цензурой.

42. Karjaja. 1942. № 7. Tammikuu, 10. S. 2.

43. В наши дни картина принадлежит собранию Художественного музея г. Лахти.

44. Viipurin taidemuseon kadoneita tauluja // Laatokka. 1943. № 55. Maaliskuu, 7. S. 3.

К вопросу о власти и авторитете в России

Олег Хархордин

Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2022

Для политической науки, да и публицистики последних лет обычным стало использование противопоставления демократии и авторитаризма. Однако не стоит ли нам сконцентрировать свое внимание не на этих понятиях, а на том, с которым связан или от которого произошел один из терминов этой пары — то есть на термине «авторитет»? Вернее, не стоит ли нам повнимательнее посмотреть на присущее российской власти особое использование авторитета? Возможно, только поняв фундаментальное различие авторитета и власти, которое не имеет прямого отношения к вопросу о демократичности или недемократичности существующего строя, мы сможем заметить особенности нынешней политической системы.

Я попытаюсь предложить генеалогию отношений власти и авторитета, для чего мне придется начать с достаточно специфичного вопроса политической структуры классических (непарламентских) республик, рассмотреть римское понятие auctoritas и попытаться с его помощью вычленить в истории России те черты, которые мы обычно не замечаем (хотя их никто и не скрывал от нас).

Философы и историки политической мысли давно настаивали на том, что соединение власти и авторитета в одной инстанции указывает на очень своеобразную конфигурацию практик системы правления, нехарактерную для многих современных стран. Не будут ли потому примеры из жизни Рима, Византии, Московского царства и Российской империи хорошим уроком и для нас с вами?

1

Начну с тезиса из недавно вышедшей книги Павла Лукина, ведущего российского специалиста по истории новгородского веча. Он провел сравнение функционирования народных собраний в ранний период венецианской истории и веча в Великом Новгороде, для того чтобы проанализировать параллели между развитием политических институтов в этих двух средневековых республиках. Параллели приходится проводить, опираясь на материалы ранних хроник Венеции, начиная со времени мифического ее основания в VII веке до приблизительно XIII—XIV веков, и новгородских летописей, описывающих события X—XV веков. (Историки это делают не только, чтобы лучше понять происходившее в Новгороде, но и затем, чтобы можно было лучше понять раннюю историю Венеции, так как для определенного уровня развития политических институтов мы имеем больше свидетельств в Новгороде, чем сохранилось для Венеции.)

Не буду воспроизводить всей сложности приводимых аргументов о параллелях в развитии этих двух республик и остановлюсь лишь на том, что' ученые, склонные к широким обобщениям, свойственным политической теории, могут заметить в этом богатом историческом материале. (Отмечу сразу, что книга Лукина — серьезное историческое исследование и автор не несет ответственности за мое встраивание его деталей в мою генеалогическую интерпретацию, которая многим историкам может показаться однобокой, не учитывающей всей сложности конкретной исторической ситуации, слишком обобщающей и т. п.)

В Венеции был аналог веча под названием «аренго», но его роль снижалась, пока оно вообще не перестало функционировать в начале XV века. На ранних этапах политической истории Венеции оно, однако, играло важную роль, и с его помощью часто меняли дожей, как на вече меняли посадников, пока не устоялась процедура, известная нам по описаниям уже XV—XVI веков, например в знаменитом трактате Гаспаро Контарини (опубликован в 1543) «О должностных лицах Венецианской республики». Трактат этот был популярен в Европе, его перевели на английский, и он повлиял на шекспировское восторженное отношение к Венеции, так как в нем утверждалось, что титул Serenissima, то есть «яснейшая» или «тишайшая» (в смысле отсутствия шторма), Республика Венеция заработала не зря. Она воплощала в себе идеал «смешанного правления», то есть в ней были смешаны элементы трех политических режимов: монархии (когда правит один), аристократии (когда правит небольшая группа лучших) и демократии (когда правят все). Дож был монархическим элементом данной республики, сенат и его различные комитеты — аристократическим, а Большой совет (Maggior Consiglio) — демократическим, так как туда входили все полноправные граждане Венеции (патриции мужского пола старше 25 лет; в нашем нынешнем представлении, основанном на привычке ко всеобщему избирательному праву, это не делает совет демократическим: где женщины, где непатрицианские слои населения? Венецианцы традиционно обосновывали исключение многих из прав на гражданство тем, что им обладали только те, кто был зрел и неподвластен страстям).

Такое смешение элементов и гарантировало устойчивость данной системе. Конечно, Венеция пала перед революционными войсками Наполеона в конце XVIII века, но если считать временем ее основания VII век, от которого ведут отсчет ее ранние хроники, то эта республика просуществовала удивительно долго. Для классической республиканской теории это было предсказуемо, ведь еще Полибий во II веке до н. э. писал о том, что каждая форма правления в чистом виде вырождается из-за своей неустойчивости (монархия превращается в тиранию, аристократия — в олигархию, а демократия — во власть толпы), и потому теоретики, начиная с Цицерона, знали, что только смесь таких форм дает устойчивую систему правления (Хархордин 2020: 18).

До появления такого соотношения трех форм правления систему власти в Венеции трудно было назвать устойчивой. Вот пример из хроник, за который я благодарен строкам из книги Лукина. В 1026 году под предводительством Доменико Флабьяно «началось большое возмущение среди венецианского народа» против дожа Оттона Орсеоло. В результате «весь народ Венеции» арестовал дожа, лишил его должности, изгнал его за пределы Венецианского дуката и отправил в Византию, а новым дожем был поставлен Пьетро Барболано. Однако тот из-за непопулярности правил недолго. «Венецианский народ» (Venetorum populus) арестовал его в 1032 году и, обрив и одев в монашеское одеяние, отправил в Константинополь, а Оттон Орсеоло был призван обратно. Оттон, однако, умер, и семья Орсеоло решила предложить другого представителя из своих знатных рядов. Автор хроники сообщает, что Доменико Орсеоло завладел постом дожа «вопреки воле венецианского народа» (absque Veneticorum populi voluntate). Все, что мы знаем про этого исторического персонажа, это то, что у власти он находился всего лишь 24 часа, после чего бежал в Равенну, а в Венецию триумфально вернулся Доменико Флабьяно «и был с великой честью поставлен дожем».

Конечно, такое изложение напоминает строки новгородских летописей, где, встречаясь на вече, новгородцы могли отобрать посадничество у одного и посадить другого и где тоже могли сойтись в схватке за это место могущественные семьи, например Михалковичи и Мирошкиничи в конце XII — начале XIII века. Однако в Венеции затем произошел переход от хаоса к упорядоченным практикам правления «тишайшей республикой». Одним из основных событий в истории развития Венеции считается 1143 год, когда впервые прошла процессия Совета, возглавляемого «мудрейшими мужами». «Роль „народа“ (populus), — как замечает Лукин, — здесь уже второстепенна: решение принимает элитарная группировка, а клир и народ торжественно с ним соглашаются (clero et populo Venecie collaudante)». Эти мужи со временем превратились в венецианский Большой совет, получивший власть с 1172 года. В том же году толпой на народном собрании был убит дож Витале II Микеле по возвращении остатков армии после неудачного похода против Византии. Для усмирения страстей дожа стали избирать 11 выборщиков, позже — 41, то есть эта функция была отобрана у народного собрания.

В 1297 году начался процесс, который мы знаем как Serrata (закрытие, или запирание, Большого совета), так что с 1317 года членами его могли стать только члены семей патрициев, попавших в списки в 1297 году, или внесенные по определенным правилам за последующие 20 лет. Только члены этого Совета могли быть избраны на верховные должности исполнительной власти республики и могли заседать в ее основных аристократических консультативных органах, количество которых умножалось в XIV веке и привело к становлению сбалансированной системы власти к середине XV века. (Отмена аналога веча в Венеции в 1423 году удивляет нас сегодня, ведь popolani, члены «народного сословия», теперь почти совсем не имели голоса в системе властных отношений. Отсутствие народных восстаний некоторые историки объясняют процветанием, мудрой социальной политикой для поддержания сносного положения низших слоев и тем, что popolani могли снискать славу и отличиться, например, в кулачных боях, проходивших на мостиках Венеции, связывающих различные кварталы.)

Схожую тенденцию академик Валентин Янин смог увидеть в прогрессирующей олигархизации новгородской власти между XII и XV веками (Янин 2003). Сначала три, а потом пять концов (районов) города избирали одного посадника, потом группу посадников, представлявших все районы (по одному от каждого), а потом, незадолго до падения республики, появился и совет 36 посадников, представляющий основные боярские семьи. Однако система смешанного правления не была сформирована. Из трех элементов такого правления в развитом институциональном виде наличествовали только два. Если то, что можно приравнять к «демократическому элементу» системы правления, имело мощную силу (веча проходили вплоть до падения Новгорода в 1478 году), а монархический элемент был представлен приглашаемыми князьями или избираемыми ненадолго посадниками, то создания стабильных институтов аристократического правления так и не произошло. Упрощающее обобщение подсказывает: Новгород сотрясали усобицы и хаотичное, как кажется иногда по описаниям, вече. Над всей этой жизнью архиепископ имел духовную власть (хотя он вел, например, и международные переговоры), а светскую — князь и посадник. Однако, так как архив Новгорода не сохранился, мы не знаем, могли ли в Грановитой палате храниться писаные правила заседаний (гипотетического) Большого совета новгородских господ и велось ли тщательное документирование принятых ими решений. Обычное стадиальное мышление, предполагающее, что все схожие политические системы проходят схожие этапы развития, коварно подталкивает к тезису: если бы новгородцы имели достаточно времени для складывания институтов аристократической власти, даже с превращением ее в загнивающую олигархическую (как в Венеции XVII—XVIII веков), то система была бы устойчивой и еще неизвестно, как выглядела бы современная Россия.

Но история не терпит сослагательного наклонения, как мы знаем, — покорение Новгорода Москвой в 1470—1478 годах было отчасти предопределено тем, что на Руси не было рыцарского войска и для защиты себя «севернорусскому народоправству», как называл его земский историк XIX века Костомаров, приходилось придерживаться традиционных формуляров ограниченного суверенитета, признавая, что великие князья Владимирские являются их защитниками… Монархический элемент в системе новгородского правления был не очень мощен не в смысле обеспечения внутреннего принуждения к порядку, а в смысле защиты от внешнего нападения, чем и воспользовалась Москва. Лавировать между нарождающимися абсолютистскими хищниками, как это успешно делали в XV—XVIII веках такие классические республики, как Венеция и Рагуза (Дубровник), у Новгорода не получилось.

2

Я не случайно упомянул венецианские события XI века, где часто упоминается Византия. Многие русские туристы с удивлением смотрят на части византийского наследия в соборе Святого Марка в Венеции, который сам является копией храма Святых Апостолов в Константинополе, где хоронили византийских императоров. Крохи этого наследия дошли для нас благодаря тому, что их привезли домой венецианцы из Константинополя, разграбленного в 1204 году воинами Четвертого крестового похода. Венеция сначала подвизалась просто довезти крестоносцев на своих кораблях до Палестины, а потом дож Энрико Дандоло со товарищи помог со штурмом Царьграда, где он бывал много раз как легат прежних дожей по делам квартала венецианских купцов. (Сам Дандоло потерял до этого, в 1171 году, зрение, когда был посажен в тюрьму византийским императором Мануилом Комнином, как утверждала новгородская летопись — возможно, во время репрессий против венецианских негоциантов, устраивавших беспорядки в городе.) «Хорошо, что хоть так для нас сохранились аутентичные крупицы величия Константинополя», — заметил как-то один историк. «Правда, — продолжил он, — если б не венецианцы, может, сохранился бы и весь Константинополь» (Magdalino 1992: 986).

Византия может послужить неплохим общим знаменателем для сравнения Венеции и Новгорода. Конечно, политические и институциональные связи Венеции и Византии, помимо трагедии 1204 года, хорошо документированы, в то время как Новгород связан с Византией прежде всего не через заимствованные политические институты, а через церковь, то есть каноническое право (прежде всего новгородскую Кормчую) и дидактические (учительные) сборники и, конечно же, через литургию, росписи в церквях типа Спаса на Ильине да поездки новгородских паломников в Царьград. Тем не менее обращение к опыту Византии позволит, возможно, несколько по-новому взглянуть на знакомые черты и российского политического опыта.

«Дож» (лат. dux) был обычным титулом локальных наместников Византии, то есть Римской империи в Равенне, Калабрии или на Сардинии, — иными словами, в тех остатках Италии, которые не завоевали лангобарды. По-гречески это называлось protospatharios («протоспафарий») или hypathos. (В текстах Ивана Грозного такие византийские должности упоминаются как «ипаты», то есть консулы.) Первого дожа Венеции Паоло Лучио Анафесто иногда приравнивают к экзарху Равенны Павликию, убитому в 727 году. После того как влияние Византии на острова Венецианской лагуны было уравновешено франками, начиная с 840 года Венеция превратилась из провинции Нового Рима в его военного и торгового союзника, договоры с которым скреплялись золотой буллой императора (например, при пожаловании особых прав торговли в Византии в обмен на обещание венецианской военной помощи на море в борьбе со славянскими пиратами в Адриатике или с норманнами — завоевателями Сицилии). Первые дожи иногда пытались передать позиции по наследству своим детям, что было против правил должности (она не была наследственной), но императоры грешили тем же, потому это иногда удавалось, тем более что практика посылки дожами своих сыновей ко двору императора расцвела в X веке. Похоже, приобщиться к культуре и наладить связи венецианцы могли в Царьграде достаточно легко. Еще в XI веке аристократку из Константинополя, вышедшую замуж и переехавшую в Венецию, осуждало все население лагуны — ведь она ела вилкой! Венецианцы были уверены, что, когда она тяжело заболела, ее покарал Бог за такой выпендреж (Nicol 1988: 10, 22, 33, 47).

То, чего не хватало Венеции, пишут историки, была политическая и социальная стабильность. А этого у Византии они точно не смогли получить. Дожей в VIII—X веках убивали, попытки назначения наследника могли привести к войне сторонников различных партий за позицию дожа, включая столкновения отца и сына. Перемены начались после окончания правления дожей Орсеоло и прихода Флабьяно в 1032 году. После этого ни один дож не пытался назначить наследника в византийской манере (где действующий император (по-гречески «василевс») мог назначить соправителя или наследника — кайсара (то есть цесаря или, точнее, цесаревича; нынешнее молодое поколение помнит его как слово из русских сказок) (Nicol 1988: 33—34, 51). Лукин в своей книге упоминает decretum salubre («спасительное установление»), принятое на этот счет около 1040 года.

После чего Венеция пошла по пути ограничения власти как дожей, так и народного собрания за счет усиления власти аристократии. О ее развитии в этом направлении я уже упоминал выше. Однако гораздо интереснее посмотреть, откуда она стартовала, так как она отказывалась от системы, во многом похожей на ту, что Энтони Калделлис в своей известной недавней (2016) книге назвал «Византийской республикой».

Калделлис — главный «ревизионист» истории Византии. Он восстал против ритуального речитатива большинства историков, что в Византии были теократия и византийские интриги. Но в этом с ним совпадают как писавшие об ограничениях власти императоров в Византии Джон Бьюри и Ханс Георг Бек, так и наш замечательный византинист Владимир Вальденберг (его книга переиздана под одним переплетом с русским переводом Калделлиса).

Калделлис напоминает, что жившие в Константинополе люди считали себя римлянами, или «ромеями», как это звучало на греческом языке в славянском переложении. Но, кроме того, что они сохраняли литературу и деловой язык Римской империи, ее право и ее христианство, они также унаследовали и республиканскую форму жизни, утверждает он. По крайней мере, это правильно для IV—XII веков, когда не существовало династического наследования, которое появилось только с воцарением Палеологов, правивших после изгнания латинян в середине XIII века и до взятия Константинополя турками в 1453 году.

Для человека, привыкшего к тому, что республика — это форма правления, которая противостоит монархии, заявление, что Византия — респуб­лика, звучит по меньшей мере странно. Но те, кто знаком с классической политической теорией, помнят, что res publica после Цицерона определялось как «дело» или — даже лучше — «вещь» народа, которая существует, когда находится под контролем народа, и утрачивается, когда она ему не принадлежит (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Поэтому управлять res publica может один человек (монархия), несколько (аристократия) или все («полития», как это называл Аристотель, теперь мы это называем демократией); главное, чтобы правление было на благо народа. Соответственно, когда благо народа не является целью, а правящие действуют в интересах себя или под влиянием страстей, то мы получаем три плохие формы правления: тиранию, олигархию и охлократию (власть толпы). Тогда, как писал Цицерон, мы феномен res publica утрачиваем. Такие историки Римской res publica после правления Цезаря и Октавиана Августа, как Аппиан и Плутарх, писали, что Август спас ее, убрав правление консулов и сделав сенат органом во многом просто ритуальных обсуждений, тем самым трансформировав ее в монархию. Но res publica от этого не исчезла, римляне всё так же якобы наслаждались миром и плодами res publica даже в форме монархии. Историк Дион Кассий написал несколько по-другому: res publica после Августа представляла смесь монархии и демократии (Калделлис 2016: 62—63). Таким образом, из смешанного правления был убран один — аристократический — элемент, а два остались.

Поэтому, по Калделлису, в Новом Риме существовали элементы «народного суверенитета». Конечно, пишет он, Руссо бы сильно удивился, если б узнал, что эта его теория — а она была инновацией для конца XVIII века — подходит к Византии, ведь все просветители рассматривали Константинополь как пример затхлой теократии. Теория Руссо гласит: когда народ выходит на сцену, правители трясутся; и признаки этого, по Калделлису, мы якобы можем видеть в Византии. Во-первых, все императоры уверяли, что властвовали для блага народа, и это не всегда были пустые утверждения. Народ мог вернуть себе суверенитет во время смены императоров или если император терял популярность. Народ — главный деятель в процессе аккламации, то есть прославляющего утверждения новопредлагаемого или нового самопредлагающегося императора. Без криков «Axios!» («Достоин!») на константинопольском ипподроме, где император предлагал себя, выходя в венке (или мог снять с себя венок, предлагая дать ему полномочия еще раз, после того как он подвергся действию осуждения в виде криков «Anaxios!» («Недостоин!») или «Выкопайте его кости!», стать императором было невозможно. Конечно, император мог предложить своего наследника, кандидатуру мог предложить в основном безвластный византийский сенат, или претендент мог стать узурпатором власти в провинции и с боями прийти во главе провинциальной армии в столицу в расчете на аккламацию, но ратификация его действий народом была главным актом возведения в императоры. Учитывая, что оборотной стороной аккламации, прославлявшей императора, была утеря этой славы, после которой могла подняться волна народного гнева, Калделлис называет такую систему правления постоянно идущим референдумом (Там же: 169, 298). Отсюда якобы и постоянное наследование не по династическому принципу, и византийские ужасы свержения, ослепления, казней и интриг в расчете на финальное одобрение народом на площади или ипподроме.

Императорам, согласно Калделлису, было сложно стать тиранами; это требовало усилий и перемен сложившихся обычаев, что было труднее, чем просто плыть по волнам церемониала. Однако после Августа они в принципе не подчинялись закону, что выражалось в римском праве высказыванием «princeps legibus solutus est» («первый среди равных не связан законами»). Они могли следовать законам потому, чтобы требовать их исполнения от других (это рекомендовала учительная литература жанра «зерцала принцев»). Однако обстоятельства регулярно заставляли их на практике руководствоваться принципом «икономии» («домоустроения»), то есть принимать решения, которые либо нарушали законы из-за насущных нужд правления, либо вводили их там, где еще их не было. (Знаменитый на Руси святой Феодор Студит, автор одного из самых авторитетных монастырских уставов, укорял императора, возжелавшего жениться еще раз против правил: поучение «император есть неписаный закон» означает не произвол (делать так, как хочу, несмотря ни на что), а введение правил, где их еще нет.) Отступая от закона ради крайней необходимости или вводя новые правила жизни, император тем не менее должен был действовать в интересах politeia, то есть всей res publica (Калделлис считает эти греческий и латинский термины эквивалентными в данном контексте). Иначе действия императора рассматривались как пример «самовластия». Противостоять такому самовластию не мог не имеющий никакого политического веса сенат, но мог осуждающий самовластца народ, который на обломках такого самовластья мог написать совсем другие имена, если вспомнить знаменитую строчку Пушкина.

Главное же, что подчеркивает Калделлис, — это то, что на действия императора, которые были вне закона, у народа было право ответить внезаконными же методами, то есть создать ситуации, напоминающие «положение исключения из законного хода жизни», или «чрезвычайное положение». Это не право на восстание. Можно сказать, что внезаконные действия одного элемента комбинации власти (монархического) уравновешивались вне-законными или без-законными действиями другого (народного). Такое состояние без-закония могло сложиться и просто при передаче власти, так как если прежний императoр — про которого часто писали, что он есть nomos empsykhos, то есть «одушевленный закон», — исчезал, то получалось, что закона нет. Народ имел особые возможности в данный момент. Тем не менее данная комбинация (монархия + демократия) была достаточно устойчива. Как замечает Калделлис, трудно найти еще одно политическое образование в истории Европы, где обычным модусом противостояния была бы постоянно вспыхивающая гражданская война, но тем не менее такая комбинация продержалась почти тысячу лет — с переезда столицы во времена императора Константина и до 1453 года.

А что же христианство и постоянные обвинения Византии в цезаропапизме, то есть в том, что император возглавлял церковь? Согласно Калделлису, миф о византийской теократии был придуман французскими просветителями XVIII века, которые удачно нашли мальчика для битья за пределами страны, часто не осмеливаясь напрямую покушаться на моральный авторитет и мощное светское влияние католической церкви внутри Франции. Между двух мировых войн в XX веке миф о византийской теократии вновь оказался полезным, но для других целей, потому работы 1930-х годов, утверждавшие, что она и составляла основу власти в Византии, теперь ритуально цитируются учеными, которые не возвращаются к рассмотрению вопроса по существу.

С точки зрения Калделлиса, обожествление императора возникло в эпоху солдатских императоров, еще в дохристианские времена, так как это помогало усмирять часто бунтовавшую римскую армию. После принятия римскими императорами христианства они сами не могли претендовать на божественный статус, но представление о том, что патриарх — это образ Божий на земле, помогало им в борьбе за власть и в сохранении порядка, потому императоры часто контролировали назначение церковных иерархов. Однако до XII века, согласно Kалделлису, это была лишь религиозная риторика, прикрывающая динамику властных отношений в константинопольском продолжении Римской res publica. Например, 6-я новелла (то есть новое узаконение) императора Юстиниана утверждала, что церковь и светская власть вместе заботятся о духовной и светской жизни, а 7-я новелла могла быть интерпретирована как призывающая императора вмешиваться в дела благочестия, но такие Отцы Церкви, как Иоанн Дамаскин или Феодор Студит, писали: пусть император занимается тем, что свойственно ему (налогами и армией), а с духовной жизнью разберется духовенство. Кесарю кесарево, а Богу Богово.

Учитывая, что именно новгородский владыка, то есть архиепископ (поставлявшийся в Москве, но избиравшийся в Новгороде, и иногда жребием, что было тогда единичным случаем в Европе), считается символом независимости Новгорода и что именно церковные связи больше всего сближают Константинополь и Новгород, может показаться, что перенесение модели Византийской республики на Новгород будет делом достаточно сложным. Тем не менее если мы принимаем описание Диона Кассия, что моделью Византии была смесь монархии и демократии, то структурно политические системы Новгорода и Византии могут быть похожи. Как я писал выше, в Новгороде не сложились, как в Венеции, эффективные институты власти аристократии, приведшие бы к устойчивости «смешанного правления». Элемент единоличного исполнительного и судебного правления сверху (князья, смесной суд князя и посадника, тысяцкие и т. п.) постоянно сталкивался с элементом иногда хаотичной народной власти снизу, и оба они редко были ограничены обсуждающе-советующей, а потому потенциально более спокойной властью вельмож.

Но нельзя ли потому назвать Новгород, а не Москву Третьим Римом? Если исходить из структурного подобия политических институтов, то жизнь, похожая на res publica в понимании еще Цицерона, а потом Диона Кассия и Калделлиса, существовала прежде всего в Новгороде, а не в Москве. Проблема, конечно, в том, что для Новгорода нам известны только фрагменты его Судной грамоты (в Пскове, например, сохранилась она вся) и нет архивов документов публичного права, как в Венеции. А без писаного права трудно признать в европейском городе того времени наличие iuris consensus («согласия в вопросах права»), которое, как второй признак республики в знаменитом определении Цицерона, превращает поселение, толпу или сборище людей в res publica (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Но если перевести consensus на русский исходя из этимологии этого латинского слова как «со-чувствование» (в вопросах права), то аккламации, то есть восславления и прославления при посажении новгородских посадников на правление или при приглашении князей, могли свидетельствовать: такие совместные интуиции у новгородцев есть.

В пользу первенства Новгорода как Третьего Рима свидетельствуют и церковные связи. Известная во многих списках «Повесть о белом клобуке» описывала, как головной убор новгородских архиепископов, отличающий их от остальных иерархов Русской церкви вплоть до XVI века, происходил из Рима и Константинополя. Этот клобук, знак истинной веры, ангел приказал сначала папе, а потом и константинопольскому патриарху передать в Новгород, так как прежний его носитель впал в ересь, а нынешний будет скоро подвластен туркам: «Ветхий бо Рим отпаде славы и от веры Христовы гордостию своею волею, в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинеграде, насилием агарянским также христианская вера погибнет; на третьем же Риме, еже есть на Русской земли, благодать Святого духа возсия» (Повесть ПД). Клобук в конце концов стал атрибутом и московского митрополита, но только в 1564 году, и патриарха — в 1589 году, когда основали патриархию в Москве.

Историки также показали, что когда псковский старец Филофей писал дьяку великого князя Василия III о том, что Первый и Второй Рим пали, а Третий Рим — то есть Ромейское царство — теперь переехал в Москву, то имелось в виду похожее, но несколько другое: измена православию в Первом Риме путем отпадения его в латинство и измена православию во Втором путем подписания унии с католической церковью в 1439 году (Синицына 1998: 233) Но ни в одном документе времени Ивана Грозного или в его посланиях не встречается выражение «Третий Рим», появившееся в московских документах только при его сыне Федоре Ивановиче (Halperin 2019: 45). Так что Новгород довольно долго первенствовал в соревновании за звание «Третий Рим» и в этом смысле (Синицына 1998: 294).

3

Претензии Москвы на то, чтобы быть Третьим Римом, — банальность для историков, как и то, что после упоминания в документах об основании патриаршества в 1589 году выражение это было забыто и вернулось оно в центр общественных дебатов лишь в конце XIX века, во время Балканских войн и возрождения интенсивного интереса к теме «Россия и Византия». (Царь Алексей Михайлович многое сделал для репликации практик византийской жизни в Москве в середине XVII века, но не опирался при этом на доктрину «Москва — Третий Рим».) Однако, если уж Москва и Новгород сошлись в битве за титул «Третий Рим» — как исторически, так и в строках этого эссе, — не стоит ли нам и Московское царство, а потом и Россию проинтерпретировать по модели «византийской республики»?

Действительно, две школы западных медиевистов, изучавших Московию XIV—XVII веков, условно делились на тех, кто защищал тезис об абсолютной власти царя, и тех, кто подчеркивал почти что антропологическую сложность борьбы семейных кланов в Московии в процессе создания разных властных коалиций, с которыми царь вряд ли мог бы справиться, так как ему приходилось на них опираться и прямым выразителем чьего мнения он иногда являлся. Первые — назову лишь Ричарда Пайпса и Ричарда Хелли — могли иногда казаться находящимися опасно близко к утверждениям, что русским присуща рабская психология чуть ли не генетически. Отсюда якобы весь жуткий русский царизм, раболепство и «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Вторых — назову Неда Кинана, Нэнси Коллманн и Валери Кивельсон — с бо'льшим удовольствием слушали их советские коллеги. Действительно, работа Кинана «Muscovite Political Folkways» (название ее обычно переводят как «Московитские политические традиции», забывая, что «Folkways» (1906) — это основной труд Уильяма Самнера, основателя социологии в Йеле, чей стол до сих пор с гордостью хранят там в подвале) рассказывала о битвах бояр при московском дворе, как если бы это был СССР 1970-х годов. Постоянные баталии разных семейных кланов и созданных на время коалиций и клик были не видны, а в телевизоре появлялся только Брежнев, представляющий решения так, как если бы он их централизованно принял вместе с послушными Политбюро или ЦК. Верховный правитель всей своей невозмутимостью и неустранимостью как бы отрицал реальность сложной подковерной борьбы.

Но представить Московскую державу как «византийскую республику», несмотря на наличие монархии, народные восстания и боярские склоки в борьбе за влияние и контроль престола или царя, будет слишком большой натяжкой. Возражения приходят на ум сразу. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, — это не мобилизация народа, чтобы свергнуть (или помочь свергнуть) считающегося теперь уже недостойным императора. Бунт после пожаров 1547 года мог очень сильно испугать Ивана Грозного, когда городская чернь (летописец называет их «вечьем») явилась к нему в деревню в поисках ненавистных бояр-временщиков, но сам царь не был под ударом. Еще пример. Когда Ивану IV было семь лет, попытка правящей тогда его матери Елены Глинской (последней жены Василия III) заточить князя Андрея Старицкого, младшего сына Ивана III — а потому потенциального претендента на престол — привела к тому, что тот со своим удельным войском пошел на Новгород и по дороге к нему присоединялись «дети боярские», то есть служилые люди, испомещенные в Новгороде. Была опасность, что, взяв Новгород, он сможет усилиться настолько, что потом пойдет и на Москву. Но представить это как византийскую стратегию — собрать провинциальную армию, а потом войти в стольный град на коне и быть провозглашенным императором — не пройдет, так как одно дело — вотчинная (патримониальная) монархия со всеми вытекающими, а другое дело — наследие солдатских императоров Рима или его принцепсов.

Однако фигура Ивана Грозного интересна для нас тем, что он показал, чем опасно на Руси царство, учитывая, что титул пришел из Византии («царь» есть сокращенная форма «цесарь»), и венчание на царство Грозного в 1547 году формально отделило период великого княжества Московского от периода Московского царства. Так что'

4

Калделлис в своей теории «чрезвычайного положения», которое византийский император являет самим своим существованием и в котором иногда может оказаться византийский народ, опирается на книгу итальянского философа Джорджо Агамбена, который подробно разбирает механизмы этой чрезвычайщины. Конечно, Агамбен писал о stato di eccezione (англ. state of exception) не для того, чтобы погружаться в детали жизни Византии. Его интересовала генеалогия того состояния, в котором часто оказываются современные демократии, — так, в формально-правовом отношении, Гитлер не вводил некий «тоталитаризм», а лишь правил 12 лет в рамках «чрезвычайного положения», которое он ввел почти сразу после прихода к власти в 1933 году. Немецкое формально-демократическое государство при Веймарской конституции вообще прибегало к провозглашению чрезвычайного положения около 250 раз в 1920—1930 годах, то же делало французское правительство в 1920—1930-е годы. Это позволяло немецкому правительству Брюнинга бороться, например, с угрозой коммунистической революции, а правительству Даладье решать другие мобилизационные задачи (Агамбен 2011: 9, 25, 28).

Книжку свою Агамбен написал, когда после особого военного приказа президента Джорджа Буша-младшего, подписанного в ответ на террористические атаки 2001 года, появились новые «военные комиссии» с чрезвычайными полномочиями по задержанию воюющих против Америки и целые категории людей типа заключенных на военной базе в Гуантанамо, не имеющих четкого юридического статуса, а потому и права на апелляцию и защиту их адвокатaми. Их называют detainees («задержанные»). Они и не военнопленные по Женевской конвенции, но и не арестованные в соответствии с каким-либо внутренним американским законом. Агамбена, конечно же, волновало то, что количество таких чрезвычайных полномочий у западноевропейских демократий растет: сначала некоторые права человека в 2000-х годах начали ограничивать ради борьбы с террористической угрозой, а в 2020-м даже базовые права типа свободы передвижения ограничили повсеместно в Европе ради борьбы с коронавирусом. Откуда взялся этот механизм чрезвычайщины, который обеспокоенным философам вроде Агамбена кажется провозвестником худшего нового мира, где мы все больше и больше будем подчиняться режимам ЧП, во время которых власти будет удобно давить все больше и больше наших прав?

В поиске истоков «чрезвычайного положения» Агамбен отматывает историю назад до периода, предшествовавшего появлению в Риме цезарей, то есть начинает с того, что мы называем в школе «Римом периода республики», но в терминах этого эссе будет точнее сказать: периода res publica в виде смешанного правления, состоящего из трех элементов. Консулы были тогда монархическим элементом в нем, сенат — аристократическим и народные трибуны — демократическим; они гарантировали участие плебса. Согласно Агамбену, в то время существовало представление об особой ситуации под названием iustitium, когда приостанавливались все законы и суды прекращали свое нормальное функционирование. Термин iustitium создан по модели sol-stitium («солнцестояние»), и потому iustitium означает замирание или остановку права. Он вводился в Римской республике, когда или внешняя армия (например, Ганнибал), или гражданская война (например, развязанная сторонниками Гракхов) угрожали разрушить Рим до основания. Тогда по настоянию сената провозглашалась эта право-остановка и предполагалось, что все прежние магистраты (должностные лица, когда-либо имевшие власть, — консулы, преторы, диктаторы и т. п.) с оружием в руках должны были ликвидировать угрозу самому существованию Рима, а власть нынешних консулов и других магистратов аннулировалась. Если консулы не действовали, то и простой гражданин мог взять судьбу Рима в свои руки, как сделал Сципион Назика, убивший Тиберия Гракха. Итак, поводом для введения iustitium было состояние tumulti, беспорядков или того, что обещало вообще опрокинуть res publica.

Со времени Октавиана Августа, собравшего под своим крылом все виды власти (он был и консулом и трибуном, например), император стал спасителем отечества от этих бед республики. Как мы знаем, Октавиан так и обос­новывал свою власть: он res publica, раздираемую гражданской войной, спас от этого кошмара и неустроенности и вернул ей спокойствие, даже если и в несколько другой форме — так, что сенат прекратил играть прежнюю роль. Одним из следствий этого стало то, что auctoritas — авторитет сената как собрания отцов главных семейств Рима — перешел на Августа. (Слово august, как и слово auctoritas, происходит от глагола augere («расти»).)

Агамбен напоминает нам то, что забывает сказать Калделлис: чрезвычайное положение, iustitium, вводилось в Риме доимперского времени авторитетом сената, а не решением консулов или народа. Потому после переноса auctoritas с сената на императора он и стал живым воплощением права объявлять чрезвычайное положение ради спасения отечества. Отсюда и взялось право византийских императоров применять «икономию», внезаконное решение для нужд устроения Нового Рима. Когда византийский император это делал или когда он вводил новый закон, он сам находился в состоянии, которое по-гречески можно обозначить как anomia («вне-законие» или «без-законие»). Он сам всегда был «одушевленным законом», как мы помним, но, порождая законы или исключения из них, он сам находился вне закона.

Слово iustitium, однако, со временем в имперском Риме стало означать и похороны императора. Исчезновение того, кто находился вне закона, чтобы гарантировать законы, приводило к страшной опасности: народ мог подумать, что в этот момент он тоже суверен (раз его все время заверяли в том, что императоры правят для блага народа или на благо всей politeia, то есть республики), и воспользоваться аномией, то есть без-законием периода пересменки императоров. В Византии это выражалось народным штурмом тюрем, выпуском оттуда пленников, уничтожением тюремных записей, покушениями на собственность. В Новгороде при смене посадников мы иногда встречаем схожее явление, называемое в наших летописях «поток и разграб­ление» (см.: Лукин 2008).

Надо подчеркнуть: чрезвычайное положение вводилось авторитетом сената, а во времена Римской империи — авторитетом императора, но не властью консулов или имперских чиновников. В Риме до Цезаря консулы и трибуны обладали властью (potestas/imperium), переданной им народом, но авторитетом (auctoritas) обладал только сенат. Октавиан Август подчеркивал немного позже, что по власти (potestas) он ненамного отличался от других магистратов, но его выделяло то, что он превосходил всех других римлян по auctoritas. На это различие auctoritas и potestas надо обратить особое внимание. В русском языке авторитет и власть могут совпадать, а могут и нет. В английском правителей могут называть authorities, так что слова стали во многом синонимичны.

Ханна Арендт, а потом и Агамбен, посвятившие свои трактаты этому различию, подчеркивали разные вещи. Арендт утверждала: мы забыли, что такое auctoritas. Авторитарных государств много, но это уже не имеет связи с Римом. Там auctoritas до времени цезарей означало приращение общей традиции отцов, так что каждое новое славное дело римлянина увеличивало это auctoritas. Потому и термин был произведен от глагола augere («приращивать, добавлять к основанию»). Авторитет отцов-основателей Рима и традиция выглядели как бы пирамидой не с вершиной вверху (как в авторитарных государствах), а позади — в точке основания. Прирастить это основание, сделав Рим еще более великим, и пере-дать другим поколениям это великое основание для его возрастания и увеличения — вот смысл традиции, ведь tra-ditio и означает в соответствии со своей латинской этимологией «пере-давание», «пере-дача», то есть «пре-дание». Отдельный человек получал смысл своей жизни, привязывая себя к этой традиции, ведь глагол religio означает по-латински «привязать снова», и, как писал историк Тит Ливий, его охватывает некое возвышенное чувство religio, когда он связывает свою жизнь с жизнью знаменитых предков (Арендт 2014: 183—185). Нечто подобное мы можем чувствовать и сейчас, связывая текущие события своей жизни с судьбой России, например с «Бессмертным полком». Ну или с тем, что Россия победила всех, включая печенегов и половцев.

Христианство, когда оно стало официальной религией империи, тоже было переопределено. Апостолы стали как бы отцами-основателями, традиция подразумевала передачу их знания Христа и его Слова из поколения в поколение, а сообщить всему этому предприятию auctoritas помог император, начиная с первого христианского императора Константина. Таким образом, категории триады «традиция — religio — авторитет» продолжали идти, как и у римлян-язычников до этого, вместе. Одна перемена после интеграции христианства в империю была фундаментальна, согласно Арендт. Если в языческом Риме раньше авторитет был посюсторонним, связан со сменяю­щимися поколениями отцов, чье наследие надо было прирастить, то теперь авторитет, отчасти перешедший с императоров на церковь, стал связан с потусторонним миром и трансцендентным (то есть положенным вне этого мира) абстрактным учением. Идея ада пришла в имперское христианство из платонизма, и это имело свои последствия. Например, как пишет Арендт, «люди несомненного достоинства (в их числе Тертуллиан и даже Фома Аквинский) были убеждены, что одним из райских наслаждений будет привилегированная возможность стать зрителем невыразимых мучений грешников в аду». Ну а когда революции Нового времени захотели создать свои версии прекрасного нового мира, заложив в качестве основания, на котором будет строиться авторитет, абстрактные доктрины, находящиеся вовне реальной, посюсторонней жизни — особенно у Робеспьера и Ленина, — это привело к гекатомбам трупов (Арендт 2014: 193, 203, 212—215).

Агамбен раскрывает структуру действия auctoritas. Сам термин был чисто римским, и писавший на греческом Дион Кассий подчеркивал, что его придется каждый раз переводить разными греческими словами, исходя из контекста. В римском праве он применялся как в частном, так и в публичном праве. В частном праве он обозначал подключение третьей стороны к имущественной сделке, что превращало ее в полную и приобретшую основание, то есть когда сделка «прирастала» тем, что внешняя инстанция (третье лицо) подтверждала ее истинность. Сходным образом сенат сообщал основание и гарантии решениям консулов и других магистратов. Он сам не имел potestas (властью владели магистраты, по должности) и не владел imperium (им владел народ). В Риме времени Сципионов и Цицерона сенат не имел права действовать самостоятельно, он только «авторизовывал», то есть гарантировал полную силу решения магистратов и народных собраний. Он не мог инициировать действия, а только реагировал на обращения магистратов и сам мог лишь обращаться с запросами или публиковать consultum, которые, однако, имели силу меньшую, чем приказ, но большую, чем просто совет.

Когда аuctoritas перешел от сената к императорам, они могли инициировать действия, реагируя на экзистенциально-важные внутренние и внешние вызовы для их politeia. Однако этот авторитет в скором времени трансформировался. После того как христианство стало официальной религией Рима, император Константин отказался от титула divus («божественный»), так как это было бы святотатством. Auctoritas императоров оказался связанным с Христом, который, как считалось теперь, дал им эту власть, даже если эта богоизбранность проявилась — посредством выборов армией и народом — и аккламацией. В Западной Европе со временем укрепилась доктрина двух мечей, начавшаяся с послания папы Геласия императору Анастасию в 494 году: папа осуществляет духовный авторитет, император или король — светскую власть. После коронации императоров сначала франков, а потом и (Западной) Священной Римской империи эта доктрина нашла свое выражение, например, в послании папы Иннокентия III: светские князья, конечно, имеют власть (potestas) избирать императора, но авторизовывать этот выбор (auctoritas) может только католическая церковь в лице своего предстоятеля как наследника святого Петра (см.: Марей 2017: 49—59). (Кстати, именно этот папа авторизовал поход на Иерусалим, закончившийся вместо этого разграблением Константинополя в 1204 году.)

А в Восточной Римской империи? В Новом Риме Юстиниана мы находим эдикт 530 года, который гласит, что potestas римского народа теперь передана императору, a imperium («военная власть») передана ему «небесным величеством», так как император избран deo auctore («по божественной авторизации»). Народ, передав императору potestas и imperium, «поставил его выше закона, и этим дано строго-правовое обоснование неограниченной императорской власти; но императорская власть, в интересах правопорядка и из уважения к закону, сама добровольно подчиняет себя закону и объявляет его для себя обязательным» (Вальденберг 2016: 355, 357, 401). Однако, как мы знаем из Калделлиса, авторизация императора Богом позволяет ему, когда очень надо, нарушать законы в случаях особой необходимости.

Проблема возникает, согласно Агамбену, когда auctoritas и potestas становятся не взаимодополняющими, а концентрируются в одних руках, как это произошло на какое-то время в череде тираний после Октавиана Августа и возродилось в «чрезвычайном положении» в Германии 1933—1945 годов. Когда авторитет и власть не разведены между сенатом и магистратами или духовной и светской властью, единый обладатель и auctoritas и potestas может вводить чрезвычайное положение по своему желанию и «политико-правовая машина превращается в машину смерти» (Агамбен 2011: 120—121, 134).

5

Историки часто описывают опричнину с помощью терминов, взятых из других эпох, например характеризуя ее как «православную диктатуру» (Яков Лурье) или как «чрезвычайное положение» (Руслан Скрынников). Значит ли это, что, несмотря на явный анахронизм, наши историки верно ухватили секрет кровавого правления Грозного: совпадение в персоне одного человека предельной светской власти и духовного авторитета?

Термин «опричнина» как бы и сам на это указывает. Слово «опричь» значит «кроме» и потому может указывать на пространство, исключенное из правила. Первоначально термин означал, как пишет «Словарь русского языка XI—XVII вв.» (Вып. 13. С. 45. Ст. «Опричнина»), «особое удельное владение женщин из великокняжеской семьи», выделенное им лично и потому исключенное из княжеской собственности. Пример: «Да к тому еи даю в опришнину два села в Юрьеве» (запись от 1407 года). Опричнина как политика Ивана IV — это создание опричной территории, где исключено действие обычных, «земских» законов и где введены исключительные полномочия царя.

Условия эти могли казаться современникам адскими. Так, князь Курбский писал, что царь собрал «полк сатанинскии <…> на пагубу християнскую, сиречь кромешников, або апришницов…» (Там же. Ст. «Опричнинец»). Курбский здесь играл как со значением слова «опричь», так и с аллюзиями на выражения «кромешная тьма» или «ад кромешный». Грозный в своем Первом послании Курбскому тоже заметил, что и «опричь» вас, изменников, у нас воеводы есть, на кого сможем положиться. Повторяя Ключевского, Лурье считает это «исторической угрозой», то есть предвестием опричнины (ПИГАК 1993: 232). Александр Филюшкин (2007: 390) отмечает, что и «кроме» и «опричь» означает «быть за пределами чего-то», и предлагает переводить «кромешники/опричники» на современный русский как «беспредельщики». Но не точнее ли говорить о за-предельщиках? Ведь земли опричнины, выделенные из общей территории Московского царства, лежали за пределами земщины, в которой остались старые порядки.

Что же происходило за этими пределами? Посмотрим, чем отличалась жизнь внутри опричной территории с центром в Александровской слободе. Во-первых, в норме (в земщине) царь должен был опираться на боярский совет, или Думу, в соответствии с формулой, которая начала складываться в 1530—1540-е годы, как показал Михаил Кром (2010: 438—439): «князь великий, выслушав список, приговорил со всеми бояры», или в общей форме, как это обычно приводится в источниках: «царь указал/приказал, а бояре приговорили». Такое советование действовало, кроме как в опричнине, где Иван IV обустроил переехавший с ним двор как монастырь: ночью царь молился, днем казнил, на трапезах читал Священное Писание. Однако он не ввел там советование с «большими братьями», чего требовал монастырский общежительный устав Иосифа Волоцкого (Halperin 2019: 186; про устав см.: Хархордин 2002: 132—140) Конечно, какие-то распоряжения отдавались Грозным в присутствии верхушки опричников и даже, наверное, обсуждались в этой малой группе, но сам его переезд имел одной из главных целей то, что ему не надо будет больше советоваться с боярами и думными дьяками. Логика им заявлена ясно: волен делать с рабами что хочу, и некоторые рабы рядом со мной это слушают и исполняют. Количество цитат из Грозного про то, что совет ему не нужен и что бывшие советники до 1564 года помыкали им и правили от его имени, а он был царь на словах, а не на деле, — зашкаливает. Даже свой длинный экскурс в историю Византии в Первом послании Курбскому царь делает, чтобы доказать: в Византии император слишком много полагался на советников, и в результате их склоки и свары разрушили когда-то великую империю. Согласно ему, пока ипаты (консулы), синклиты (советники) и епархи «о властях и о богатствах» меж собою ратовались, территория империи все больше сокращалась и Греческое царство, по выражению Грозного, «растлевалось» (ПИГАК 1993: 22).

Избавление от боярского «злаго совета», или Думы, согласно царю, — это отказ от «лукавых советов» и выход из младенчества: «…не хотех в детстве быти, в воли вашей <…>. Вы же владатели и учители повсегда хощете быти, аз же яко младенец» (Там же: 46). Надо отметить, что, избавляясь от думного органа власти, царь устранял даже начатки этой третьей формы власти (то есть власти аристократической, если применять для анализа модель смешанного правления), которые могли сложиться на тот момент в Москве. Оставались лишь царь и народ. Как гласит летопись, в январе 1564 года, когда царь послал из Александровской слободы митрополиту грамоту об обидах, причиненных духовенством, боярами, дворецким, конюшим, окольничими и казначеями, а также боярскими детьми, дьяками и приказными людьми — они якобы не радели «о его государьстве и о всем православном християньстве», — он одновременно прислал другую грамоту, которую зачитали в Москве всем купцам и «всем людям», чтобы «они себе никоторого сумнения не держали бы, гневу на них и опалы никоторые нет» (ПСРЛ 13: 392). Грозный помнил бунт лета 1547 года, когда народ пришел к его сельскому дому в поиске Глинских и когда страх громадный его объял, хотя его самого и не тронули (и возмож-но, и не собирались тронуть, учитывая богоизбранность царя). В 1564 году поддержка народа, согласно летописи, не заставила себя ждать. Купцы и «все гражане» Москвы (ниже на странице говорится «и черные люди») били челом митрополиту, что когда духовенство с боярами и дьяками поедут вымаливать прощение у царя, чтобы он вернулся на царство, то надо сказать ему, что простые люди ждут его, аки овцы пастыря, чтобы защитил он их от волков и от несправедливости сильных, «а хто будет государских лиходеев и изменников, они за тех не стоят и сами тех потребят» (Там же: 393). Особенно примечательно желание народа самому расправиться с царскими обидчиками.

Второе «кроме», которое исключало опричнину из земщины, но, наверное, не как территорию, а как политику, — это отъем у церковных иерар­хов права на печалование перед царем. Игумен Филипп (Колычев) согласился переехать из Соловецкого монастыря в Москву и занять кафедру митрополита (в тот момент — верховный церковный пост на Руси) как раз на условиях сохранения этого печалования, которое подразумевало, что он сможет заниматься заступничеством за неправедно гонимых и казнимых без суда и следствия, например опальных бояр. Практика была хорошо известна каноническому праву и шла еще от Евангелия: обличи грехи правителя во время печалования за невинную жертву; увещай его, если он упорствует; и запрети ему общение со Святыми Дарами во время таинства причастия, если он все так же не соглашается (трудно представить, что Филипп мог серьезно рассматривать предельную дисциплинарную меру этой практики — отлучение царя от церкви (см.: Хархордин 2002: 35—41)).

Житие Филиппа, канонизированного Русской церковью, после того как он погиб от рук Малюты Скуратова в 1569 году, приводит несколько речей, обращенных к царю при церковном совете об опричнине, две — во время литургий в Успенском соборе Кремля в 1568 году (одна — прямой отказ благословить царя) и после неправедного судилища, когда послушные царю епископы извергли митрополита Филиппа из его должности. Логика Филиппа в речах в Успенском соборе проста. Ты и я — вместе пастыри для наших овец духовных, чтобы их души не похитили волки. «…Пастырь есмь Христове церкве, и едино есве с тобою, еже должны попечение имети о благочестии и о смирении всего православного християньства». Но что же ты делаешь? Никогда же было не слыхано, чтобы благочестивый царь начал свою «державу возмущати» и делить ее на две части, земщину и опричнину. Грозный ответил: «Не прекослови державе нашей, да не постигнет гнев мой на тя, или сан сей остави!» После сего, гласит Житие, «горшая бысть православной вере от того опришеньства: возмущение велие во всем мире, кровопролитие и суд не по правде» (Лобакова 2006: 187—188).

Идея, что у царя могут быть не только светские функции, но и духовные, что он как пастырь должен помогать спасению душ подданных, была не нова. Лурье в своем анализе Грозного подчеркнул ее как одну из центральных в споре о том, что такое «истинное христианское самодержавство» (ПИГАК 1993: 233). Вальденберг в своей книге о пределах царской власти указывает, что духовную функцию пастыря великим князьям и царям приписывали многие древнерусские авторы, начиная с митрополита Кирилла в XIII веке до архиепископа Новгородского Геннадия в конце XV века или попа Сильвестра, которого Грозный сначала долго слушал, а потом представил как хитрого узурпатора власти и изгнал. Даже митрополит Макарий, бывший на кафедре во время детства и юношества Грозного, говорил, что нам вдвоем — тебе и мне — поручено печься о человеческих душах (Вальденберг 2006: 68, 104, 149—153, 177). Филипп лишь напомнил об этом. Для Грозного же это уже было неприемлемо — второй пастырь ему не нужен, он и так знает, что делать с заблудшими душами рабов своих.

В-третьих, нормальная жизнь с законами и судами до 1564 года должна была окончиться, так как в другой части государства — «кроме» старой, за ее пределами — должна была развернуться новая жизнь, напоминающая Страшный суд. Описаний зверств царя и опричников слишком много, и не наша цель воспроизводить их здесь. Но важно показать общую логику, которую подробно описали в своих трудах, например, историки Андрей Юрганов (1998) и Андрей Булычев (2005). Казни новгородцев в воде в 1570 году — следствие того, что вода имела особое значение как символ неверия и ада. Разрубание тела пополам, четвертование или вообще разрезание на куски и смешивание остатков с дорожной грязью — следствие желания так разрушить тело, чтобы его было не сыскать и душа не могла явиться в загробный мир с телом, а значит надеяться на спасение. Скармливание жертв диким зверям — то же. Грозный, возможно, помогал вершить Страшный суд на этой земле или готовить Россию к Страшному суду, который тогда ожидали в 7000, 7070 или 7077 году по летописному исчислению от Сотворения мира. И Курбский и Грозный постоянно повторяют, что Божий суд случится совсем скоро, хотя некоторые историки не находят достаточных документальных подтверждений тому, что именно тогда царь или князь Андрей должны были ждать конца света. (Время начала опричных казней легче объясняется тем, что они пошли после неудач в войне с Польшей и Литвой, нежеланием некоторых групп бояр с ними воевать и после измен перебежчиков на сторону врага (см.: Ерусалимский 2017). Но помощь Богу в приготовлении к Страшному суду все равно остается задачей одинокого праведного пастыря на троне. Немецкие опричники, живописавшие, как «тиран» наслаждался вечером казнями людей, брошенных в острог в Александровской слободе в ожидании мучительной смерти, в принципе, могли просто в своих текстах повторять устоявшийся канон. Как мы помним из Арендт, даже отдельные святые христианской церкви считали приятной частью загробной жизни наблюдение за мучениями грешников в аду.

6

Но в чем заключалась суть спора о самодержавстве, который, как считал Лурье, был главной темой как обмена эпистолиями с Курбским, так и вообще для политики Ивана Грозного? Чарльз Гальперин, известный своим детальным вниманием к истории словоупотребления, показал, что для Грозного титул «самодержец» не был особенно важен и потому этот термин стал частью титула московских царей только начиная с венчания на царство его сына Федора Ивановича. Когда мы встречаем термин «самодержец» в посланиях Ивана Грозного или документах царских приказов, то там он имеет три основных значения. Редко, но все же встречается значение «независимый правитель». Наиболее часто встречается значение «благочестивый правитель», и подобное значение находим уже в документах времени правления отца Ивана, то есть Василия III. В середине XVI века в своих посланиях к царю или митрополиту Даниилу именно это значение подчеркивали Максим Грек и Федор Карпов, знаменитый тем, что был, наверное, единственным автором в истории Древней Руси, знакомым с книгами Аристотеля и цитировавшим его. (Эта философская ученость не помешала Карпову написать, что самодержец должен быть грозным, чтобы утверждать в жизни правду и закон.) Третье значение — «не ограничиваемый никем, кроме Бога, правитель» — встречаем в «Валаамской беседе», которая выступала против участия монахов в советах и думах при царе, и в наветах Курбского на монаха Вассиана Топоркова, который якобы вложил в голову царю убийственную мысль, за которую потом Русь заплатила кровью: хочешь действительно быть царем? Тогда не имей рядом с собой советников! Термин «самодержавство», в отличие от термина «самодержец», мы находим в Первом послании Курбскому и в письмах, написанных Грозным польскому государю от имени разных бояр, — там встречается и «вольное самодержавство», в смысле «находящееся в воле Ивана» и никого больше (Halperin 2014).

Для Ивана IV главным термином для понимания себя и своей миссии, заключает Гальперин, был «царь», потому он и не уделял особого внимания термину «самодержец». Но что он понимал под «царем»? В не утратившем своего значения классическом исследовании Вальденберга читаем: Грозного трудно назвать оригинальным писателем, если искать в нем новую мысль. Все, что он говорит о царской власти, было уже высказано до него. Его оригинальность — в соединении четырех основных элементов размышлений о миссии царя у других древнерусских писателей. Во-первых, это идея богоизбранности или богоустановленности власти. Грозный не переставал подчеркивать в своих посланиях, что он рожден на троне и власть у него от отца и вотчинная, а не данная ему по воле вельмож, как, например, в Польше или Швеции, где монархи «посаженные». Во-вторых, это требование покорности царю, потому что так Богом устроен мир и потому непокорение ему — это грех или святотатство. Попытку Курбского назвать «предстателями» русских воевод, храбро сражавшихся за царя, но бежавших в Литву в страхе смерти после опалы, Грозный отвергает как языческое, «еллинское блядословие». Лучше бы покорились и умерли, но душу свою бы спасли. В-третьих, хотя цари вольны делать со своими холопами что угодно, но они подвластны в той же мере Богу, перед которым предстанут на Страшном суде. Это единственный предел для царской власти, который признает Грозный: «…Божественная Писания исповедуют, яко не повелевают чадом отцем противитися, а рабом господиям кроме веры» (нельзя рабам противиться своим господам, кроме как в вопросах веры; заметьте, что «кромешное» мышление Грозного употребляет здесь слово «кроме» в благом смысле). В-четвертых, царь должен охранять православие, быть пастырем своей пастве — о чем мы уже говорили выше (Вальденберг 2006: 175—181).

Не приводит ли это совмещение благого авторитета церкви и карательной машины светской власти в одном человеке к появлению «машины смерти», как нас предупреждал Агамбен? Давайте посмотрим, как auctoritas и potestas соединяются в грозной машине правления Ивана IV.

Термин «царь» попал в русский язык с переводами Священного Писания, где этим термином обозначались Бог или цари иудейские. К русским князьям этот термин стал применяться тем не менее не через заимствование термина из Библии, а в результате южнославянского влияния. Властители Болгарии и Сербии пытались примерить на себя титул византийских императоров, так как после своих отдельных славных побед над армией Нового Рима могли даже думать о претензии на константинопольский престол. Галицкие и волынские русские князья заимствовали такую титулатуру, и современные историки даже усматривают в их попытках вмешиваться в церковную жизнь и выгонять неугодных епископов замашки, перенятые от византийского императора (Майоров 2011: 574—579, 592—595). После взятия Царьграда крестоносцами в 1204 году, однако, титул «царь» в сознании русских князей надолго закрепился за ханами Орды, ставшей доминантой политической жизни Руси к середине XIII века. Победы на поле брани были подтверждением Божьего промысла. И только взятие Новгорода в 1470—1478 годах, что громадно увеличило владения великих князей, и освобождение от постоянной угрозы нашествия ордынцев в результате стояния на Угре в 1480 году позволили развернуть целое дипломатическое наступление по убеждению своих контрагентов в Ганзе и Ливонии, что надо именовать Ивана III кайзером (например, в договоре с Ганзой в 1487 году значится keyser des Russzen), то есть кесарем. Правители Любека, одной из столиц Ганзы, однако еще в 1495 году писали в Ригу и Ревель за советом: называть ли великих князей Московских в переписке императорами, как они сами себя величают в своих подписях, хотя мы таковыми их не считаем? Только венчание на царство Ивана Грозного в 1547 году и последовавший запрос московских дипломатов в Константинопольскую патриархию о признании этой церемонии законной сделали великого князя Московского «царем» (Vodoff 1996).

Что из представлений о высоком авторитете и грозной власти римского императора (ведь, согласно Агамбену, император был «чрезвычайным положением» во плоти) могло доехать до Руси? Вальденберг отмечает, что всего четыре политических произведения византийской литературы о полномочиях императорской власти не только были известны на Руси, но нашли себе серьезное применение. Это «Поучение» диакона Агапита императору Юстиниану, как успешно царствовать, «Послания» Феодора Студита, «Учительные главы» императора Василия Македонянина сыну Льву, часть которых вошла в русский чин венчания на царство, и творения Симеона Солунского (последние два попали в Москву в середине XVI — конце XVII века). Таким образом, особенно популярное в Западной Европе «Поучение» Агапита читали и на Руси. Отголосок их находим уже в Лаврентьевский летописи при описании убийства князя Андрея Боголюбского в 1175 году: «…цесарь подобен естеством земным всем человекам, властию же сана он яко Бог; тот, кто противится властителю, противится Богу». (То же потом повторит и Филипп Колычев в применении к Грозному.)

Однако для выяснения соотношений различных типов власти или отношений власти и авторитета лучше рассмотреть детали трактата того же времени (VI век) «О магистратах» Иоанна Лида (Лидийца). Иоанн должен был соблюдать панегирические каноны по отношению к Юстиниану, потому критика деспотического поведения этого грозного императора в книге завуалирована. Иоанн говорит, например, что Юстиниан принимает греческий титул «деспот» (лат. dominus), чтобы не обижать подданных, так как те уж очень хотят его так называть. А ведь этот титул, означавший по-гречески «хозяин над рабами», противоречил духу римской свободы, замечает Лид. (Потому, когда-то кто-то назвал так Августа, тот выбежал из сената, так как свободному человеку не подобает быть рядом с рабами!)

Иоанн различает три типа правления: ennomos basileia («единовластное правление по законам»), тиранию и autokratia. Заметьте, что «василевс» еще обозначал тогда не императоров, а просто единовластных правителей: это был термин, обычный для греков начиная с эпохи эллинизма. Он стал частью титула императора Византии только в 629 году, после императора Ираклия, который перевел делопроизводство с латинского на греческий. Василевс, согласно Лиду (§ 1.3), который пишет до реформы Ираклия, правит так, что ничего из законов politeuma («правления») не меняет по собственной воле. Такой правитель ничего не совершает по самовластию (kath’ authentian), а лишь к решениям достойных мужей прикладывает печать. Тиран, наоборот, делает не закон путеводителем своей воли, а свою волю устанавливает как закон.

Третий тип власти — автократия. Если переводить это слово на русский по частям, то это и дает нам «само-державие». Под ним Лид (§ 1.4) понимает autarcheia kai authentia, по-латински это переводится как imperium auctoritasque, то есть «главнокомандование и авторитет», — то, что нужно, чтобы бороться с turba rem publicam (пертурбациями или турбулентностью республики), когда требуется стать во главе и командовать армией, чтобы республику спасти. Эти turba — аналог того, что в эпоху Цицерона называлось tumulti (беспорядки или смятения республики), а auctoritas — это то, как мы помним, что перешло от сената к Октавиану Августу. Потому, пишет Лид, по-латински этa должность называлась imperator и кесари (он употребляет этот термин в § 1.4) были в прошлом выше василевсов, так как они назначали василевсов (Lydus 1983: 61—66; Lydus 1837: 124).

Начиная с IX века, однако, официальным титулом византийских императоров стал autokrator kai basileus («самодержец и василевс»), и в ситуации со-правления этим титулом наделялся старший из соправителей, а при династии Палеологов в XIV—XV веках — наследник, которому предполагалась передача власти. На Руси этот титул был тоже известен. В начале XV века сын Дмитрия Донского великий князь Василий Дмитриевич повелел прекратить поминовение имени императора из Царьграда при литургии, потому что «церковь у нас есть, а царя нет». В ответ константинопольский патриарх Антоний (видимо, после донесения об этом грека-митрополита) написал послание, где говорилось, что, даже если Византия и терпит военные поражения и другие невзгоды, basileus kai autokrator — один у всех поместных князей. Потому они должны подчиняться ему, ведь он сохранил для всех Божьи и царские законы и занимает самое высокое место в церкви. Василевс не равен alloi archontoi kai authentai topon («другим поместным князьям и государям») (я бы перевел: «другим архонтам и властям на местах»), потому что еще апостол Петр предвидел, что будет всего один христианский император. И это звание неприменимо к другим поместным властям, а тот, кто из них на него посягает, ввергает всех в беззаконие, а сам повинен в тирании (РИБ: Приложение № 40. Стб. 271—276).

В менее нагруженных официальной лексикой текстах «император» воспринимался на Руси как «цесарь», как это видно из «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 году», которую написал либо очевидец событий, либо кто-то по следам их (рассказ встречается как часть новгородских летописей). Изложение истории таково. Император Алексей III Ангел отпустил племянника — будущего императора Алексея IV Ангела — из темницы, где держал его после свержения с престола ослепленного им брата. Племянник бежал и вернулся вместе с флотом крестоносцев. С помощью их силы он был посажен в цесари. Но народ, после пожаров и разграбления монастырей руками латинян, «въсташа» на Алексeя IV. «И събрачеся чернь, и волочаху добрые мужи, думающе с ними, кого цесаря поставять». После «сейма» черни с приволоченными добрыми мужами, шедшего шесть дней, без участия патриарха возложили венец цесаря на Николу, воина. Однако бояре, испугавшись поддержки крестоносцами Алексея IV, собрались отдельно и «веньчь възложиша» на Алексея V Мурцуфла. Тот послал к людям в Святую Софию и сказал: «…язъ вашь цесарь; а Николе даю пьрвый въ боярехъ, сложи съ себе веньць». Народ пытался стоять за Николу, запрещая тому слагать с себя венец; дали клятвы, что будут прокляты, если оставят его, но ночью все разбежались, и бояре посадили Николу с женой в заточение, а Мурцуфл «стал цесарем». Потом Мурцуфл умертвил Алексея IV, крестоносцы якобы в ответ на это взяли город. Летописец заключает: «И тако погыбе царство богохранимаго Костянтиняграда и земля Гречьская в сваде цесарев», то есть из-за свары различных цесарей (Повесть о взятии).

Описание это интересно еще и потому, что показывает, насколько естественным для автора известия, попавшего в новгородскую летопись, было описание вечевых собраний, на которых призывают на царство, прославляют уже избранного императора в процедурах аккламации или кандидаты в цесари просят аккламации от народа. То, что венчание на цесарство оказывается делом черни или бояр либо совместных собраний, не препятствует летописцу думать, что если бы не было свары, то был бы единый император со всей властью и авторитетом и победа была бы на стороне Константинополя.

Таким образом, «цесарство и самодержавие» (состояние basileus kai autokrator) означало бы в данном контексте «держать державу в одних руках». Иван Грозный пишет схожим образом о миссии цесаря-царя в Первом послании Курбскому: «…свое царство в своей руце держати, а работным своим владети не давати». Курбский отвечает: нельзя держать законы как хочешь, надо соответствовать законам своего царства. В удивительной части Третьего послания Курбский переводит два текста из «Парадоксов стоиков» Цицерона. Цицерон, главный литературный защитник республики консулов против тирании цезарей, которая вела, по его мнению, к исчезновению res publica, используется Курбским, чтобы сказать царю: ты вверг страну в беззаконие, потому ее прежнего состояния больше нет! Переводя 4-й фрагмент «Парадоксов», Курбский обосновывает это так: «Не там, где кто будет, онаго места законы содержати будет, аще там ему законом повиноватися не подобает». Традиционный перевод на современный русский этой фразы из Курбского звучит так: «Не там, где кто будет, станет он устанавливать законы, а подобает ему повиноваться местным законам». Содержать/устанавливать законы по своей прихоти или произволу — это «беззаконие», из-за которого, говорит Курбский, была недавно сожжена Москва во время нашествия крымских татар, которые послужили как «мстители закона божия», который ты нарушил (ПИГАК 1993: 108, 113, 175).

Надо отметить две любопытные детали у этой первой в русскоязычной литературе попытки опереться на авторитет Цицерона. Во-первых, Курбский так сильно хотел провести мысль о том, что царю нельзя законы держать в руках как хочешь, что он исказил оригинал. «Non igitur, ubi quisque erit, eius loci ius tenebit, si ibi eum legibus esse non opportebit» стандартно переводится как «А оттого, что кто-то будет находиться в каком-то месте, он не обретет права быть там, если законами ему это не положено». Цицерон в оригинале говорил: «Тебе законы запрещают быть в Риме!» Курбский перевел: «Ты законы Рима пытаешься держать в своих руках и делать что хочешь». Во-вторых, данная речь Цицерона направлена против трибуна плебса Клодия, разрушившего его дом, после того как Цицерон в опережение событий отправился в добровольное изгнание из Рима. Вина Цицерона была в том, что, пресекая заговор Катилины как действующий консул, он казнил нескольких заговорщиков без суда, так как ситуация вела к вооруженному мятежу, попадавшему под определение tumulti, по поводу чего авторитет сенатa наделил его правом ввести чрезвычайное положение. По окончании чрезвычайного положения, то есть iustitium, за совершенные убийства могли отдать по суд и оправдать. А могли и нет. По закону, проведенному именно Клодием, казнь римских граждан без суда была запрещена. Цицерон мог попасть под суд. Ирония судьбы заключается в том, что Курбский, критикуя вне-законность или без-законие, а лучше сказать, над-законность действий царя (доставшуюся тому от византийских императоров-цесарей, которые не подчинялись никакому закону, что началось с Августа), опирается в своих аргументах на речь почти так же над-законно или без-законно поступившего Цицерона.

Но над-законие или без-законие в действиях православного царя все же чем-то ограничено. Вальденберг, подытоживая изложение доктрины Ивана Грозного, подчеркивает: самодержавие — не «беспредельность». Например, Максим Грек, писавший к царю, пытался по-новому расшифровать русское слово «самодержавие»: надо держать себя в руках, не подчиняться страстям, и тогда получится поддерживать правду (греч. dike) и благозаконие (греч. eunomia). Для Грозного же самодержавие означало нераздельность власти: во-первых, как полновластие (нет советов и дум, с которыми надо делить власть), во-вторых, как властвование по своей воле и праву, без наделения тебя властью кем-то, кроме Бога (Вальденберг 2006: 227).

Посмотрим, как можно прояснить это понимание нераздельной власти у Грозного с помощью византийского представления о царе-самодержце (автократоре), который совмещает в себе и власть и авторитет. Ученые давно заметили, что тексты речей святителя Филиппа (Колычева) — это очень часто просто цитаты из «Поучения» диакона Агапита о том, как властвовать праведно, написанного для императора Юстиниана еще в VI веке. Например, в самом ярком эпизоде противостояния с царем — отказе благословить царя в Успенском соборе перед лицом всех бояр и опричников — он повторил царю главу 22 Агапита: «Якоже и кормчий бодрствует всегда, тако и царский многоочитый ум содержай твердо добраго закона (греч. оригинал — eunomias) правило и иссушая крепко беззакония (anomias) потоки, да корабль всемирныя жизни (pankosmios politeia) не погрязнет волнами неправды (adikias)» (Лобакова 2006: 51, 189; греческие термины по: Sevcenko 1954: 161). Урок понятен: царь! содержи не просто законы, а благие законы (eu-nomia), не впадай в без-законие (a-nomia), и тогда ты будешь в царстве правды-справедливости (dike). (Любопытно, что даже в этой цитате есть остаток понимания res publica как politeia вселенского масштаба, так как Рим владеет тогда всей ойкуменой. Но древнерусский перевод уже заменил res publica, понимаемую как «дела» или «вещи» народа, на просто «жизнь».)

Такое воззвание в другом контексте показалось бы безобидным и скучным, учительным речитативом для привыкших к таким словам монархов. Но, когда Филипп обличает Грозного по-византийски, все неправды и «беззакония» Грозного четко связываются с императорской anomia, внимание к которой привлек Агамбен. Это беззаконие, понимаемое как время, когда все законы не работают, как iustitium, то есть как приостановка права. Как мы помним, единоличное авторство на введение такой аномии, или беззакония, первым присваивает себе Август, забирая этот auctoritas у сената, а потом и следующие за ним императоры.

Царство как цесарство, или цезарьство, всегда вмещает в себе угрозу этого кошмара жизни без всяких правил, без установленного предела для произвола, то есть угрозу беспредела.

Подведем некоторые итоги. Сосредоточение власти и авторитета в одном центре пугало людей еще в Риме, потом в Византии, потом в русские Средние века и в Новое время. Вальденберг (2006: 138, 160) писал, что царская власть, по русским учениям вплоть до конца XVII века, почти никогда не ограничивается институционально при двух исключениях из этого правила: в трудах Андрея Курбского, защищающего необходимость ограничения власти царя боярским советом (или Думой из «наилепших синклитов», как Курбский называл Цицерона), и в «Ином сказании», где проводится мысль, что в дополнение к этому надо иметь работающий вселенский совет от всех градов и уездов тех градов и от всяких мер всяких людей. Одни назовут эту общую тенденцию российской власти прискорбным фактом нашей истории, другие, наоборот, могут гордиться этой нашей национальной особенностью. Но если отойти от моральных оценок, задайте себе вопрос: не движется ли новая Конституция, которая делает, например, Конституционный суд более подконтрольным исполнительной власти, в том же направлении? Сейчас авторитаризм этой власти иногда сдерживается авторитетом правителя, но что будет, если их интенции совпадут?

7

Напоследок стоит вернуться к вопросу о необходимости аккламации для такого типа власти. Аккламации кажутся чем-то доисторическим, особенно когда читаешь про anagoreusis в Византии. Так они назывались по-гречески, например, у императора Константина Багрянородного в его трактате «De ceremoniis», где описываются разные версии такого провозглашения-восславления. Например, не при избрании нового императора армией, сенатом и народом, а при упорядоченном провозглашении второго василевса-соправителя уже царствующим императором «сенат, димы и армия проявляют свое участие в церемонии не одним только присутствием, но и активным выступлением в форме возгласов, просьб, знаков одобрения и т. п.» (Вальденберг 2016: 359, 371, 377).

Но не странно ли это наше ощущение доисторичности аккламаций? Ведь для нас естественно пушкинское «Народ безмолвствует».

Пушкин закончил первую версию «Бориса Годунова» в ноябре 1825 года, и эта версия заканчивалась отнюдь не молчанием народа, а энтузиастическим провозглашением-восславлением царя Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия). Но когда пьеса все же была напечатана по высочайшему позволению в 1831 году, со всеми цензурными правками, там появилась эта так знакомая нам фраза «Народ безмолвствует». Изменение обычно объясняется либо эстетической правкой самого автора (см. примечания в: Пушкин 2009: 704), либо политическими причинами, и политический контекст реконструируется следующим образом. Пушкин представил Лжедмитрия — в пику официальной монархической истории Карамзина — как поддерживаемого простым народом претендента на престол, так как он собирался покуситься на крепостничество и отменить запрет на переход крестьян в Юрьев день (в правление Годунова, которого пытался сместить самозванец, этот запрет ввели). Кроме того, он шел против Годунова как против либо узурпатора трона (для крестьян, кто верил в то, что он был убитым в Угличе царевичем Дмитрием), либо цареубийцы (для аудитории Пушкина это, возможно, играло не меньшую роль — Пушкин закончил драму еще при правлении выславшего его из столиц Александра I, связь которого с убийством его отца Павла I подозревалась). Потому аккламация в конце пьесы была логичной, особенно в сравнении с циничной аккламацией Бориса Годунова на Девичьем поле при восхождении на престол в начале пьесы, где крестьяне изображают слезы или выжимают их из себя с помощью луковицы. Царь-освободитель противопоставлялся узурпатору или цареубийце (Dunning et al. 2006: Ch. 2—3).

Пушкин серьезно отнесся к своим историческим изысканиям (не зря Николай I потом назначил его официальным историографом при дворе; этот пост он унаследовал от Карамзина). Он внимательно прочел все примечания Карамзина, летописные сведения о времени Смуты, тексты типа «Сказания» Авраамия Палицына и воспоминания французского капитана Маржерета, служившего сначала в войсках Годунова, а потом Лжедмитрия. И вместо лживого пособника польских оккупантов под пером Пушкина в 1825 году Лжедмитрий предстал как привлекательный борец против рабства и тирании; здесь Пушкин мог опираться и на драму Шиллера «Деметриус», в которой описываются те же события. Правление Годунова, который начал де-факто править при сыне Иване Грозного, малодееспособном царе Федоре Ивановиче, Пушкин рисует как скрытую тиранию, просто не отмеченную открытыми кровавыми казнями Ивана Грозного. Причем вкладывает эту критику в уста своего предка Афанасия Пушкина:

он правит нами,

Как царь Иван (не к ночи будь помянут).

Что пользы в том, что явных казней нет,

Что на колу кровавом, всенародно

Мы не поем канонов Иисусу,

Что нас не жгут на площади, а царь

Своим жезлом не подгребает углей?

Уверены ль мы в бедной жизни нашей?

Нас каждый день опала ожидает,

Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,

А там — в глуши голодна смерть иль петля.

И он включает в повествование сына князя Курбского, придуманного персонажа, не существовавшего в истории. Как соратник Лжедмитрия тот представлен достаточно симпатичным человеком. А Лжедмитрию приписываются слова, не только напоминающие строки Курбского к Грозному о том, что царя ждет Страшный суд, но и обещающие воздаяние уже и в посюстороннем мире: «И не уйдешь ты от суда мирского, / Как не уйдешь от божьего суда».

В переделанном для публикации 1831 года тексте опущены некоторые части, например куски с положительным изображением поляков (это было неприемлемо после восстания 1830 года), что в целом приблизило драму к карамзинской версии истории, хотя некоторые намеки на прежнюю интерпретацию не были вычищены до конца. В конце, однако, появилась знаменитая фраза «Народ безмолвствует», которая, если читать ее политически, означала в тот момент: принять беглого монаха-самозванца и потому реального узурпатора трона, пришедшего к тому же в Кремль с польскими войсками, народ не может. Эта версия нравилась Николаю I. К тому же аккламации были распространены в патриотических драмах, ставившихся тогда на русских подмостках. Да и исторический роман Фаддея Булгарина «Димитрий Самозванец», опубликованный, пока текст Пушкина оставался предметом долгой переписки поэта с Бенкендорфом (пять лет!), заканчивался молчанием народа в ответ на восхождение на престол следующего царя — Василия Шуйского (Dunning et al. 2006: 121). То есть инновации здесь, как кажется, не было: и царь, и цензура, и другие литераторы, и сам Пушкин признавали за аккламацией важную роль.

Одно из стихотворений, за которое Пушкин был отправлен в ссылку до этого, — ода «Вольность» — тоже упоминала молчание народа, описывая казнь Людовика XVI:

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства,

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе Вероломства.

Молчит Закон — народ молчит,

Падет преступная секира…

Вальденберг, написавший подробный комментарий к этому стихотворению, считает, что Пушкин был против ужасов революции и хотел показать, что свобода возможна и при монархии. В его интерпретации «плаха Вероломства» обозначает известную в то время мысль, разделявшуюся и Кантом, что «народ, присягавший монарху, не может его судить». А «во время революции закон безмолвствует, как и народ, то есть отсутствует мерка справедливости, а потому возможна всякая несправедливость» (Вальденберг 2017: 70—71, 75). Владимир Евграфович, наверное, прав в том, что привлекает наше внимание к состоянию аномии, без-закония, приостановки закона, коим является революция. Но мы помним, что Август как император являлся воплощением аномии-беззакония на двух ногах, то есть ходячей постоянной возможностью ее ввести или развязать, и аккламации сопровождали и узаконивали сосредоточение власти и авторитета в его руках и воспроизводство такого сосредоточения в руках последующих августейших особ.

Народ молчит, таким образом, в двух случаях: когда устраивается революция и когда не принимается новый император или царь. В первом случае, правда, народ молчит при виде казни короля. Здесь, как кажется, нет отказа от аккламации, есть ужас при казни суверена, с которым был заключен народный контракт. Однако следующие строки оды — резко осуждающие Наполеона как узурпатора власти в конце революции, то есть как главного бенефициара, на которого укажет ответ на вопрос «Кому восстание масс и казнь короля были выгодны прежде всего?» — подсказывают: народ молчит, возможно, еще и потому, что не соглашается на Наполеона. К тому же из двух случаев, когда народ молчит, революция — это введение состояния аномии на короткий период (все революции в конце концов преходящи), а императорство или царство — это постоянное состояние аномии, так как princeps legibus solutus est («на царя не распространяется закон»).

Смотря на весь этот исторический фон, невольно задумываешься: может, России сто'ит наконец отказаться от аккламации? Ведь если это сделать, то ближе станет то, о чем мечтал Пушкин, завершавший свою оду обращением к властям предержащим так:

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды.

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

Полная версия статьи. Сокращенный вариант на английском языке: Kharkhordin O. Authority and Power in Russia // Slavic Review. Vol. 80. Is. 3. Fall 2021. P. 469—488.

Литература

Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение. М., 2011.

Арендт Х. Между прошлым и будущим. М., 2014.

Булычев А. А. Между святыми и демонами. Заметки о посмертной судьбе опальных царя Ивана Грозного. М., 2005.

Вальденберг В. Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. М., 2006.

Вальденберг В. Е. Государственное устройство Византии до конца VII века // Калделлис. С. 341—447.

Вальденберг В. Е. Сень надежная закона. Политическое мировоззрение Пушкина. СПб., 2017.

Ерусалимский К. Ю. Московско-литовская война 1562—1566 гг. и введение опричнины: проблемы демографии и земельной политики // Российская история. 2017. № 1.

Калделлис Энтони. Византийская республика. Народ и власть в Новом Риме. СПб., 2016.

Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века. М., 2010.

Лобакова И. А. Житие митрополита Филиппа. Исследование и тексты. СПб., 2006.

Лукин П. В. Древнерусский «поток и разграбление» в свете германских параллелей // Одиссей. Человек в истории. М., 2008.

Лукин П. В. Новгород и Венеция: сравнительно-исторические очерки становления респуб­ликанского строя. СПб., 2022.

Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. СПб., 2011.

Марей А. В. Авторитет, или Подчинение без насилия. СПб., 2017.

ПИГАК — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 2. СПб., 1906.

Повесть о взятии — Повесть о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г. // http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4950.

Повесть ПД — Повесть о белом клобуке // Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4526.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 20 т. Т. 7. Драматические произведения. СПб., 2009.

РИБ — Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Памятники XI—XV вв. СПб., 1908. (Русская историческая библиотека. Т. 6).

Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV—XVI вв.). М., 1998.

Филюшкин А. И. Андрей Михайлович Курбский. СПб., 2007.

Хархордин О. В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности. СПб. — М., 2002.

Хархордин О. В. Республика, или Дело публики. СПб., 2020.

Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998.

Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 2003.

Dunning Chester, with Caryl Emerson, Sergei Fomichev, Lidiia Lotman, and Antony Wood. The Uncensored Boris Godunov. The Case for Pushkin’s Original Comedy with Annotated Text and Translation. Madison, WI, 2006.

Halperin Charles J. Ivan IV as Autocrat (Samoderzhets) // Cahiers du monde russe. Vol. 55: 3—4, 2014.

Halperin Charles J. Ivan the Terrible. Free to Reward, Free to Punish. Pittsburgh, 2019.

Lydus Ioannes. De magistratibus romanis. Bonn, 1837.

Lydus Iohannes. On powers, or the Magistracies of the Roman State. Philadelphia, 1983.

Magdalino Paul. Review of Nicol, Byzantium and Venice // English Historical Review. October 1992.

Nicol Donald M. Byzantium and Venice. A Study in Diplomatic and Cultural Relations. Cambridge, 1988.

Sevcenko Ihor. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. Vol. 2. 1954.

Vodoff Wladimir. La regne d’Ivan III: une etape dans 1’histoire du titre ‘tsar’ // Forschungen zur osteuropäischen Geschihte. Bd. 52. 1996.

Ernst & Young: инвестиции в горную отрасль Перу резко снижаются

Согласно оценкам партнера EY Perú, подразделения Ernst & Young, Марсиаля Гарсии, инвестиции в перуанский горнопромышленный сектор снизятся в текущем году на 0,8%, а в 2023-м - на 15%, ввиду отстутствия новых крупных проектов.

На данный момент, полагает эксперт, производство и экспорт меди должны увеличиться на фоне роста цен на металлы, что позволит нарастить инвестиции в горную отрасль в будущем, в том числе в разведку месторождений.

По оценкам г-на Гарсии, в случае разрешения конфликта местных общин с администрацией проекта Las Bambas производство меди в Перу может вырасти к 2023 г. до 2,6 млн т.

О дипломатии унижения

ВОЛЬФГАНГ МЮНХАУ

В прошлом журналист Financial Times, ведущий блога Eurointelligence.

Некоторые наблюдатели в Европе полагают, что курс ведущих континентальных держав, на самом деле уже изменился. Публикуем любопытное мнение на этот счёт.

Эммануэль Макрон расстроил многих, когда сказал, что мы «не должны унижать» Владимира Путина. Нам, конечно, известно, что в этом состоит французская политика. Но что ещё более важно, это политика франко-германская, и поэтому она непременно станет политикой Европейского союза. Поэтому к ней стоит присмотреться повнимательнее.

Макрон, конечно, прав в том, что в итоге должно быть достигнуто какое-то дипломатическое урегулирование. Вот что он должен был бы прояснить, так это то, как она будет отражать военную ситуацию на местах. Исход этого конфликта до сих пор остаётся неопределённым. Нет никаких признаков того, что боевые действия близятся к завершению. Поскольку Запад не желает напрямую взаимодействовать с Россией, что, на наш взгляд, разумно, нам следует сохранять непредвзятость в отношении различных военных сценариев. Время дипломатии придёт. Но сейчас оно ещё не настало.

Макрон не прав в том, как именно он формулирет свои комментарии. Он вызвал обиду многих намёками на то, что унижение Путина может быть вызвано Западом, а не неудачами его собственной военной стратегии. Более тонкий момент заключается в следующем: поскольку у нас нет возможности установить, сколь долго Путин останется у власти, исходить надо из предположения, что он будет руководить страной достаточно долго. Ведь шансов заключить мирное соглашение больше с тем, кто располагает политическим пространством для манёвра, а не с тем, кто зубами вцепился во власть, чтобы не упустить её.

Точно так же, как мясник не обязан объяснять, из чего состоит изготавливаемая им колбаса, дипломатам необходимо держать своё тёмное искусство в тайне. Во время реальных переговоров говорится то, что совсем не предназначено для ушей учёных-моралистов или праздных акул пера. То, что совершенно необходимо, это вернуться к определённой степени реализма. Запад не может и не будет бесконечно сохранять поддержку Украины на нынешнем уровне. Внутренняя политика вершит своё дело во всех странах. Общественное мнение в Германии с небольшим перевесом высказывается в пользу отправки тяжёлых вооружений на Украину, но внутри СДПГ баланс иной – большинство против. Во Франции также присутствует убедительное общественное мнение против втягивания в войну.

Беспокойство вызывает тот факт, что происходящее способно привести Евросоюз к ещё более глубокому расколу, чем это было во время войны в Ираке. Дипломатии придётся принимать во внимание и эту проблему. Помните «старую» и «новую» Европу? Италия сейчас ближе к Франции и Германии, чем к Великобритании. Разделение происходит не столько между центром и периферией, как это было тогда, сколько по самой уязвимой линии разлома Европы, между Востоком и Западом. Мы не в состоянии припомнить, чтобы Восточная Европа столь явно проявляла гнев в отношении Германии, как это происходит сейчас. С годами немцы стали более толстокожими, но от этого возмущения не получится просто отмахнуться, как, кажется, полагает официальная политика. Если война завершится российской аннексией Донбасса, всплеска антигерманских настроений не избежать.

Поведение Шольца слегка отличается от того, как ведёт себя Макрон. Канцлер попросту говорит одно, а делает другое. По ходу кризиса он, на самом деле, проявил себя как нечестный актор. Признаем, что дискурс Макрона, по крайней мере, честней.

Eurointelligence

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 июня 2022 > № 4313775 Вольфганг Мюнхау

Финал в миноре

Митрополит Иларион снят с двух ключевых должностей и отправлен в бедную маргинальную епархию

Владимир Семенко

Снятие митрополита Илариона было в принципе предсказуемо. Поскольку если уж отвечать за провал ОВЦС на ключевом сегодня украинском направлении, то делать это, хочешь – не хочешь, следует главе ведомства. Решение Синода было в стиле церковного управления в РПЦ последних лет – быстрым и даже стремительным.

Вряд ли можно согласиться с теми, кто полагает, что Иларион просто на время выведен из-под удара для того, чтобы затем быть вознесенным вновь. Венгерская епархия относится к числу самых бедных и маргинальных в Европе. Она включает всего девять приходов и столько же священников, будучи осколком бывшей Венской, которую Иларион уже возглавлял в свое время, после провала своей миссии в Британии. Так что сравнивать этот случай с отставкой Д.А. Медведева, который был назначен на важную теневую должность с заданием «сосредоточиться на вопросах президентского блока», конечно, абсолютно неправильно.

На темы Украины мы уже писали достаточно и наверняка ещё будем. Теперь же самое время подвести итог внешне блестящей и феерической, а по сути – одиозной карьере «митрополитика».

Притом, что его долгие годы прочили в преемники ныне действующего предстоятеля, главная черта «митрополитика», как ни странно – это способность проваливать любое крупное и ответственное дело, которое ему поручали. Так было, например, в Сурожской епархии, окормляюшей приходы РПЦ в Великобритании, куда он был послан на роль преемника приснопамятного митрополита Сурожского Антония. Поведение Илариона там было настолько неграмотным и недипломатичным, что его были вынуждены срочно перевести оттуда. Другой пример. Многие православные люди помнят недавний провал того проекта нового катехизиса, который был подготовлен командой СББК (Синодальной Библейско-богословской комиссии), также им до сих пор возглавляемой. Этот проект был жестко раскритикован абсолютно всеми, кто хоть как-то разбирался в теме. Причем с такими формулировками, среди которых «некомпетентность» и «непрофессионализм» были ещё самыми мягкими.

При этом Иларион, будучи медийно раскрученной фигурой, постоянно делал разного рода скандальные заявления, в том числе и выходящие за рамки его прямой компетенции. То вдруг начнет отстаивать некий «целомудренный секспросвет» в школах, то приведет в пример «россиянам» туземцев с озера Титикака в Перу, которые живут на плавучих островах и не ропщут, радуются жизни, то призовет православных не ходить в храмы на Рождество, чтобы не заразиться коронавирусом, то начнет агитировать за принудительную вакцинацию и т. д. и т. п.

А начинал свою карьеру тогда еще иеромонах Иларион в Вильнюсе, и в 1991 году так хорошо агитировал за независимость Литвы от СССР и поддерживал "Саюдис", что стал кавалером государственной награды Литвы – медали "За мужество и самопожертвование" в память событий 13 января 1991 года.

Будучи человеком весьма одаренным, но крайне мало преуспев на ниве собственно церковного служения, да и в своей дипломатической деятельности (если принять, что задача подлинного дипломата – действенная защита интересов того, кого представляешь, будь то государство или Церковь), Иларион отметился множеством креативных достижений в написании книг на различные темы и в самых разнообразных жанрах, создании немалого числа документальных фильмов, а также музыкальных произведений, вызывающих, впрочем, неоднозначное отношение в профессиональных кругах.

Компетентные богословы высказывали серьезную критику в адрес целого ряда собственно богословских воззрений митр. Илариона, в частности, фактического отстаивания им в книге "Таинство веры" учения о всеобщем спасении, которое признано в Православной Церкви несомненной ересью. Также в целом довольно негативное отношение в богословских кругах вызвало его учение о Евхаристии и сомнительные богослужебные эксперименты. Не говоря уже о его явном филокатолицизме, агрессивной защите последовательно экуменической повестки, попытках вообще запретить какие-либо антиэкуменические высказывания, причем, как и во многом другом, с несомненным превышением собственной власти и компетенции.

В последнее время он вмешивался в чужую компетенцию буквально во всем. Чего стоит хотя бы его комментарий по поводу перенесенного Синодом Архиерейского собора, который он предложил проводить частично в online режиме, имея в виду невозможность лично прибыть на собор ряда архиереев с Украины и Молдавии. Теперь вот проблема «решилась» сама собой. Также он отметился в рьяном отстаивании подлинности пресловутых «екатеринбургских останков», чья принадлежность святым Царственным Мученикам у слишком многих вызывает, говоря мягко, большие сомнения.

После начала российской СВО на Донбассе и Украине креативный «митрополитик», по сути, выдвинул ультиматум президенту Путину, проведя прозрачные параллели между сегодняшней ситуацией и вступлением России в Первую мировую войну, в результате чего в конечном счете император лишился власти и пала монархия в России.

Возвращаясь к Украине, следует напомнить то, что мы уже говорили: вина церковной Москвы за последние события на Поместном соборе УПЦ очевидна и несомненна, а вся деятельность ОВЦС там в последние годы носила в лучшем случае крайне двусмысленный характер. Так что решение Синода нельзя не приветствовать.

Впрочем, торжествовать рано. Во-первых, требуется серьёзная чистка кадров среднего звена внутри ведомства. Среди них есть люди едва ли не более влиятельные, чем сам Иларион. Во-вторых, назначенный преемником «композитора» митр. Антоний (Севрюк) принадлежит абсолютно к той же школе ОВЦС, будучи просто менее ярким и более послушным и исполнительным.

Наконец, есть еще один крайне важный момент. Митр. Иларион все последние годы служил своего рода громоотводом для патриарха Кирилла. «Системные» ревнители часто говорили: «Ну, мы патриарха трогать не будем, сосредоточим огонь нашей критики на митр. Иларионе». Теперь этого громоотвода нет. Преемник «митрополитика» на эту роль явно не тянет. И кто же теперь окажется в центре критики?

Цветные металлы не решили, надеяться ли на экономику Китая?

Во вторник, 7 июня, цены на медь снизились в Лондоне на фоне активизации сомнений в перспективах спроса в Китае и вследствие укрепления доллара США. Вместе с тем котировкам цены металла оказывают некоторую поддержку сокращающиеся запасы меди на складах LME. По состоянию на завершение торгов медь подешевела на бирже на 0,4%, до $9707 за т, хотя в ходе предыдущей сессии она кратко коснулась 5-недельного максимума $9916,19 за т.

"Хотя на ряде сырьевых рынков наблюдается оптимизм и радость, остается вопрос, как китайские власти дальше собираются проводить антиковидную политику, - говорит аналитик Capital Markets Эдвард Майер. - Ведь если они настаивают на стратегии "нулевого уровня заражений", то китайское восстановление будет "то включаться, то выключаться", и такой режим еще непонятно как отразится на экономическом росте и спросе на металлы".

Тем временем запасы меди на складах LME сократились на 20,2 тыс. т, до 120,775 тыс. т, что является самым низким значением в 14 апреля, при объеме аннулированных варрантов на уровне 24%.

Запасы алюминия на бирже упали до 21-летнего минимума 441,725 ытс. т (доля аннулированных варрантов составила 57%). "К октябрю запасы алюминия на складах LME исчерпаются, - прогнозирует аналитик Bank of America Майкл Уидмер. - Китайские производители алюминия восстанавливают работу предприятий, которые простаивали в минувшем году, хотя спрос здесь также не столь велик. Тогда как европейские алюминиевые заводы закрываются. В целом экономическая активность в Китае может усилиться после отмены локдаунов".

Алюминий с поставкой через 3 месяца подешевел на LME на 0,2%, до $2778 за т. Стоимость цинка упала на 2%, до $3794 за т. Свинец подорожал на 0,1%, до $2216 за т. Трехмесячный контракт на олово подорожал на 1,4%, до $36100 за т. Никель подешевел на 0,6%, до $29525 за т.

На утренних торгах среды, 8 июня, медь демонстрировала в Лондоне позитивную динамику на фоне сокращения ее запасов и роста ожиданий в отношении потребления металла в Китае, хотя доллар США продолжил укреплять позиции.

По данным японских СМИ, экономика Японии сократилась в первом квартале года менее заметно, чем первоначально сообщалось, ввиду того что потребление физических лиц устояло на фоне активизации COVID-19 в стране.

Между тем перуанское правительство призвало ко второму туру переговоров между администрацией рудника Las Bambas и протестующими местными жителями. Рудник не функционирует уже больше месяца.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:08 моск.вр. 08.06.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2779 за т, медь – $9706.5 за т, свинец – $2232 за т, никель – $29265.5 за т, олово – $37497 за т, цинк – $3826.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2812 за т, медь – $9706 за т, свинец – $2236.5 за т, никель – $29345 за т, олово – $37100 за т, цинк – $3820.5 за т;

на ShFE (поставка июнь 2022 г.): алюминий – $3163.5 за т, медь – $11106 за т, свинец – $2315.5 за т, никель – $35303 за т, олово – $40295.5 за т, цинк – $3998.5 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка август 2022 г.): алюминий – $3162 за т, медь – $11075.5 за т, свинец – $2328.5 за т, никель – $33775 за т, олово – $39843 за т, цинк – $3999 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка июнь 2022 г.): медь – $9787.5 за т;

на NYMEX (поставка сентябрь 2022 г.): медь – $9790.5 за т.

Цветные металлы надеются на оживление экономики Поднебесной?

В понедельник, 6 июня, на утренних торгах в Лондоне цена медь вышла на самое высокое значение более чем за месяц на фоне смены настроений на рынке после отмены локдауна в Шанхае и смягчения антикоронавирусных ограничений в Пекине и ввиду ожиданий снижения американцами пошлин на китайские товары. Контракт на медь с поставкой через 3 месяца вырос в цене в Шанхае на 1,1%, до 72810 юаней ($10946,24) за т.

Между тем министр торговли США Джина Раймондо заявила, что президент Джо Байден попросил свою администрацию изучить возможность отмены ряда ввозных тарифов на китайские товары, которые были введены его предшественником на посту президента Дональдом Трампом с целью борьбы с высокой инфляцией.

Тем временем сообщается, что активность в китайском секторе услуг сокращается третий месяц подряд, что указывает на пробуксовку восстановления экономики Поднебесной.

Сообщается, что перуанское правительство провело 3 июня заседание с целью нахождения решения для длящегося конфликта между администрацией рудника Las Bambas и местными активистами, который парализовал работу предприятия, однако о каком-либо достигнутом прогрессе в данном вопросе не сообщается.

Компания по управлению активами Elliott Associates подала в суд на Лондонскую биржу металлов за приостановку и дальнейшую отмену торгов никелем в марте, оценив свой иск в $456 млн. Об этом сообщила Hong Kong Exchanges and Clearing Ltd.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:00 моск.вр. 06.06.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2757 за т, медь – $9725 за т, свинец – $2209 за т, никель – $29527.5 за т, олово – $35190 за т, цинк – $3915 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2785 за т, медь – $9726 за т, свинец – $2215 за т, никель – $29585 за т, олово – $34920 за т, цинк – $3895 за т;

на ShFE (поставка июнь 2022 г.): алюминий – $3186.5 за т, медь – $11086 за т, свинец – $2274 за т, никель – $34070.5 за т, олово – $39875.5 за т, цинк – $4059 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка август 2022 г.): алюминий – $3182 за т, медь – $11011.5 за т, свинец – $2275.5 за т, никель – $32542 за т, олово – $38895.5 за т, цинк – $4052 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка июнь 2022 г.): медь – $9739 за т;

на NYMEX (поставка сентябрь 2022 г.): медь – $9801.5 за т.

В апреле в Перу снизилась добыча цинка, свинца, серебра, меди и золота

Национальный институт статистики и информатики Перу (INEI) объявил, что горнодобывающий и углеводородный сектор страны сократился в апреле 2022 г. на 0,77% относительно апреля 2021 г.

По словам INEI, снижение показателя связывается с уменьшением добычи металлов (на 4,73%), причем добыча цинка сократилась на 23,6%, серебра - на 4,4%, тогда как производство свинца снизилось на 4%, меди - на 3,1%, а золота - на 0,1%.

Вместе с тем производство железной руды в Перу в апреле увеличилось на 7,6%, молибдена - на 6%, а олова - на 1,5%.

Студенты и молодые ученые УрФУ принимают участие в инновационных разработках

Светлана Добрынина

Выпускники школ готовятся поступать в вузы. Скоро начинается приемная кампания. Первые абитуриенты смогут подать заявки на поступление 20 июня, прием документов продлится до 25 июля, а к 9 августа появятся приказы о зачислении. Причем ребята могут представить заявления как очно, так и с помощью электронного суперсервиса портала госуслуг "Поступление в вуз онлайн", который развивается благодаря проекту "Цифровая экономика".

Уральский федеральный университет имени первого президента России Б.Н. Ельцина (УрФУ), расположенный в Екатеринбурге, изначально был в экспериментальной десятке ровузов, которые начали использовать для приема абитуриентов электронный суперсервис. Тестовый запуск платформы не стал для уральцев пробой пера: параллельно в вузе уже работали свои цифровые площадки для подачи абитуриентами документов через личный кабинет. Бывшие школьники быстро оценили открывшиеся возможности и активно пользуются при поступлении всеми формами электронных сервисов.

Цифровые технологии помогли университету выйти в лидеры. "Уже несколько лет в УрФУ данные абитуриентов не обрабатываются вручную - все процессы автоматизированы. Это расширяет географию поступления: у ребят из самых дальних уголков такие же возможности, как и у старшеклассников Екатеринбурга", - рассказал ректор вуза Виктор Кокшаров. Помимо чисто бытового комфорта (не нужно ехать в другой город) онлайн-сервисы помогают выпускникам знакомиться с вузом и выбирать не только будущую профессию, но и научные приоритеты. В июле 2019 года в рамках нацпроекта "Наука" был создан Уральский межрегиональный научно-образовательный центр. Инициатором объединения потенциалов вузов, образовательных и научных организаций и предприятий нескольких регионов (Челябинская, Свердловская, Курганская области) стал уральский вуз. И фактически с первого курса студенты могут участвовать в инновационных разработках, выбирать конкретное проектное направление. Будь то энергетика, фармацевтика, космическая отрасль, медицина.

В УрФУ реализуется более тысячи проектов. Среди успешных, уже внедренных в производство - разработка смарт-датчиков для цифровых электросетей. В перспективе они будут основой для разворачивания систем цифрового управления электросетями. "Использование датчиков экономит электроэнергию, распределяя ее равномерно. Это позволяет внедрять инновационные системы управления на основе максимально точных данных", - подчеркивает профессор УрФУ, руководитель проекта Сергей Кокин.

Доставляются мини-датчики к месту "работы" бесконтактно, с помощью системы "Канатоход" (тоже инновационная разработка уральского вуза). Комплекс уже заинтересовал тэнергетиков.

Звёздные войны и новые надежды

АЛЕКСАНДР БАУРОВ

Врио директора исследовательско-аналитического центра ГК «Роскосмос» в 2018–2019 годах.

Сегодня освоение космоса несёт в себе как путь безграничной военной эскалации, так и путь к восстановлению утраченных и приобретению новых научных, производственных и коммерческих связей. Именно в космосе могут начать закладываться очертания тех обновлённых союзов и межблоковых отношений, которые очертят круг новых центров силы и новых периферий.

Проведение широкоформатной специальной военной операции (СВО) на Украине повлекло изменение условий жизни по всему миру. В космической отрасли, которая регулируется в России ГК «Роскосмос», был предпринят ряд действий, названных руководством госкорпорации «контрсанкциями». Их реализация усугубила разрыв научных и технологических связей с западными странами и продемонстрировала возможность российских акторов затормозить реализацию там гражданских и специальных космических проектов. Однако другие участники космической сферы не спешат рвать отношения с Россией, а некоторые усиливают военно-техническое взаимодействие.

Удушение Западом российских «партнёров»

Заявленные Дмитрием Рогозиным контрмеры лишь дополнили список взаимных претензий и ограничений, который начинается с санкций, обрушившихся на ракетно-космическую отрасль России ещё в 2014 году. При этом все последние годы проводились регулярные ужесточения этих рестрикций с целью выдавливания «Роскосмоса» с рынка коммерческих запусков. Так, запрещалось выводить спутники, созданные с применением американских технологий и набортной микроэлектроники на российских ракетоносителях, а это практически весь коммерческий сегмент за пределами США.

В 2021 г. несколько российских космических предприятий, среди которых самарский РКЦ «Прогресс» и Центральный научно-исследовательский институт машиностроения (ЦНИИмаш), были внесены в санкционные списки США. В начале марта 2022 г. в Белом доме сообщили о введении блокирующих санкций против 22 предприятий российского ОПК и отдельно против трёх предприятий ГК «Роскосмос» – это АО «Федеральный научно-производственный центр “Титан-Баррикады”», АО «Салаватский химический завод», Государственный ракетный центр имени академика В.П. Макеева.

Ещё одним шагом в космической конфронтации стало отключение Германией телескопа eROSITA на борту орбитальной рентгеновской обсерватории «Спектр-РГ». «Спектр-РГ» – совместный проект: российской стороне принадлежит сама космическая лаборатория, запущенная в 2019 г., разработанная в НПО им. С.А.Лавочкина, и телескоп ART-XC, созданный Институтом космических исследований РАН и Российским федеральным ядерным центром ВНИИЭФ. Второй телескоп, eROSITA, был создан в Институте внеземной физики общества Макса Планка (Германия). Задача обсерватории – создать подробную карту неба, нанеся на неё все наблюдаемые источники рентгеновских лучей, будь то далёкие скопления галактик или близкие звёзды с активными коронами. Российский и немецкий телескопы работают независимо друг от друга. Они сканируют небо в разных диапазонах рентгеновского спектра излучения. 27 февраля 2022 г. Центр авиации и космонавтики Германии (DLR) уведомил российскую сторону о планах отключить eROSITA, и через несколько дней инструмент был переведён в безопасный режим. Наблюдения на нём прекратились.

17 марта 2022 г. Европейское космическое агентство вышло из совместного с «Роскосмосом» проекта ExoMars-2022, одним росчерком пера уничтожив десятилетнюю работу учёных и инженеров ЕС, готовившихся впервые в истории европейской науки прикоснуться к Марсу (после катастрофы спускаемого модуля Schiaparelli в октябре 2016 года). Институт космических исследований РАН создал для миссии ExoMars-2022 стационарный посадочный зонд «Казачок». После посадки на Марс с него должен был стартовать европейский ровер-марсоход «Розалинд Франклин».

Заявленные контрсанкции «Роскосмоса»

Решения руководителя госкорпорации о незапуске спутников связи One Web, а также о прекращении поставок в США ракетных двигателей РД-181, технического обслуживания уже поставленных в США двигателей РД-180, приостановке немецкого участия в научной программе российского сегмента МКС, об отзыве российских специалистов и оборудования с космодрома Куру во Французской Гвиане – вызвали большой поток публичных оценок и удачно (заметно) вошли в информационный фронт противостояния России и коллективного Запада. Оценки экспертов внутри страны, прежде порой негативно оценивавших действия госкорпорации в данном направлении, в основном солидаризируются с принятыми шагами: «Роскосмос» первым из крупных топ-20 отечественных компаний сам перешёл к наступательным действиям в экономической войне, развязанной против России. Ущерб для иностранных проектов от выхода из партнёрских отношений со стороны «Роскосмоса» составит миллиарды долларов и на годы отбросит сроки их реализации.

В дальнейшем руководство «Роскосмоса» выступило с рядом разъясняющих заявлений, суть которых в том, что на время проведения СВО предприятия ракетно-космической отрасли сосредоточатся на выполнении гособоронзаказа, оставив за скобками один из ключевых моментов – дальнейшую совместную с NASA эксплуатацию МКС. Очевидно, что без российского участия, просто в силу конструктивных особенностей построения, МКС обречена на экстренное прекращение эксплуатации и затопление. Видимо, будущее МКС является предметом переговоров с повышенными ставками. Вопрос же создания отечественной космической станции РОСС явно ускорится и будет в целом реализовывать концепт «национальные станции как вертикальное продолжение великих держав», о котором мы писали ранее.

Можно отметить и удачную просветительскую и пропагандистскую активность «Роскосмоса», который оказывает социальную поддержку жителям Донбасса, а также проводит международные акции. Так, миллионы людей наблюдали в соцсетях и масс-медиа за размещением Знамени Победы в открытом космосе с борта МКС в канун празднования Дня Победы, что в текущей обстановке важно.

Конечно, санкционная война несёт и риски для отечественной космической индустрии: отказ от заказов – это выпадение ожидавшихся доходов, осложнение с поставками комплектующих, которые нельзя мгновенно заместить даже при условии параллельного импорта. Отсутствие спроса на ожидаемую экспортную продукцию потребует поиска новых покупателей и увеличит риск сокращения нагрузки на предприятия. Как руководство госкорпорации сможет адаптироваться к новым вызовам, будет ясно уже в ближайшее время, но очевидно, что условия межстранового взаимодействия в среднесрочной перспективе будут диктовать не интересы отраслевого и коммерческого партнёрства, а интересы правительств крупнейших игроков.

Другие космические державы во время СВО

На фоне масштабного, невиданного прежде развала межстрановой кооперации, преподносимого в форме «коллективного наказания» России со стороны США и их европейских союзников, звучат голоса других стран, однозначно трактуемые как заявка на лидерство именно в выстраивании международных коалиций для решения космических задач.

Так, в конце апреля официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь в публичном выступлении раскрыл два положения национальной космической стратегии. Первое: Китай приглашает космонавтов всех стран присоединиться к проектам на китайской орбитальной станции Tiangong, которая к концу 2022 г. начнёт работу в штатном режиме. Второе: освоение космоса должно осуществляться сообща, путём объединения усилий всего мирового сообщества.

Независимый эксперт, главный аналитик ассоциации «Цифровой транспорт и логистика», член СВОП Андрей Ионин так прокомментировал это заявление: «Освоение космоса человеком – это не финансовая, технологическая или политическая проблема. Напротив, для человечества это путь к решению проблем развития цивилизации. Причём путь “наилучший” из возможных <…> Но если освоение космоса – это путь для человечества, общий для всех стран и народов, то и все проекты освоения Луны, Марса и дальше-дальше должны и могут быть только “общечеловеческими”. Что есть новое – более высокое качество по сравнению с “международными”, той же Международной космической станцией, где участвуют четыре страны и Евросоюз. Что стоит за термином “общечеловеческий”? Это значит, что проект открыт для всех стран и народов. Что в центре его не национальные цели и задачи, а цивилизационные – важные для всех и нацеленные на решение общих для всех проблем. И что в таком проекте нет и не может быть “гегемона”, за всех всё решающего, а необходим и может быть лишь “лидер” (или лидеры) – тот, кто идёт впереди и ведёт остальных за собой».

Именно эти тезисы по сути раскрыты в заявлении, касающемся стратегии пилотируемой космонавтики КНР. Это серьёзная заявка на выстраивание партнёрских отношений со странами «большой космонавтики» и политика открытых дверей со странами развивающимися и малыми, которые не могут позволить себе роскоши самостоятельной пилотируемой космической программы.

Всё это бьётся с тезисами выступления председателя КНР Си Цзиньпина 21 апреля 2022 г. на церемонии открытия ежегодной конференции Боаосского азиатского форума в Пекине (этот форум проводится уже двадцать лет, и кто-то даже называет его «азиатским Давосом»), где слова о едином пути и поиске условий солидарности в достижении целей, в том числе технологического прогресса и освоения космоса, называются главными условиями ведения экономической и внешней политики КНР.

Другие крупные страны не снижают, а даже интенсифицируют взаимодействие с Россией в области военно-технологического сотрудничества, в частности – практического ракетостроения. В середине апреля Индия провела боевые испытания ракеты PJ-10 «БраМос» – совместной разработки ОАО «ВПК НПО машиностроения» и «Организации оборонных исследований и разработок» Министерства обороны Индии. Впервые индийцы запустили две ракеты одновременно по одной и той же цели – списанному военному кораблю. Одна из ракет была запущена с эсминца INS Delhi, а вторая – с борта истребителя Су-30МКИ.

Не будем забывать, что Россия и Индия – страны, последними по срокам проводившие успешные испытания противоспутникового оружия. В случае непроизвольной эскалации российско-украинского конфликта в новые формы и вовлечения в него новых игроков околоземное пространство с глобальными системами поддержки вооружённых сил в части связи, визуального наблюдения и радиолокации, доставки широкополосного интернета и навигации могут стать полем прямых боевых столкновений, что повлечет ещё большее обрушение привычной гражданской инфраструктуры. Если же говорить о широкомасштабной милитаризации космоса, то в эпоху холодной войны были осуществлены такие научно-технические заделы, реализацию которых обитателям Земли в XXI веке не захочется увидеть ни в каком варианте. Непрямые участники конфликта, вооружающие Украину новыми, всё более совершенными средствами вооружений, системами управления и космической связи не могут этого не понимать и, полагаю, будут стараться избегать подобного неконтролируемого развития событий.

При этом с российской стороны к странам, не вводившим санкций и не разрывавшим научного и технологического сотрудничества, декларируется отношение максимальной открытости. Все понимают, что во время конфликта даже нейтральный статус страны-партнёра – это то, за что стоит бороться. «Роскосмос» хочет развивать сотрудничество с Китаем, поскольку за последние полтора месяца он «не отошёл ни на миллиметр от позиции сотрудничества с Россией». Также корпорация не отказывается от взаимодействия с другими странами. «Это страны, которые не относятся к Западу: латиноамериканские страны, африканские страны, страны Юго-Восточной Азии, Индия и многие-многие другие страны, у которых есть свои амбиции в космическом пространстве. Многие из них имеют развитую инфраструктуру для работы в космосе. Например, у Индии сейчас идёт подготовка к пилотируемой программе. Это нормальные, хорошие партнёры для нас», – заявил в апреле 2022 г. Дмитрий Рогозин.

Сегодня важно понимать, что освоение космоса несёт в себе как путь безграничной военной эскалации, так и путь к восстановлению утраченных и приобретению новых научных, производственных и коммерческих связей. Развитие международных отношений в вопросе осуществления космической деятельности, с одной стороны, отражает общую непредсказуемость межстрановой конфронтации, последствия происходящего на глазах ослабления глобализации. С другой стороны, именно в космосе могут начать закладываться очертания тех обновлённых союзов и межблоковых отношений, которые очертят круг новых центров силы и новых периферий.

Причём роль стран, которые прежде входили в пул великих держав, исполняли роль регуляторов и производителей продукции верхних переделов из блока ОЭСР, может существенно измениться. Это ярко проявится и в сфере космической деятельности из-за пристального внимания общественности Востока и Запада к «пьедесталу прогресса», которым остаётся освоение космоса для большинства жителей Земли. Каким будем место России на этом новом этапе космической гонки, напрямую зависит от того, как долго продлится и чем завершится специальная военная операция на Украине.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 2 июня 2022 > № 4313777 Александр Бауров

Цветные настроены дорожать, но крепкий доллар им мешает?

В среду, 1 июня, цены на медь демонстрировали на LME положительную динамику на фоне отмены длившегося 2 месяца локдауна в Шанхае и роста цен на нефть. По итогам торгов контракт на медь с поставкой через 3 месяца подорожал на торгах в Лондоне на 0,5%, до $9496 за т.

"Китай может различными способами подстегнуть свою экономику, и наиболее релевантными для металлов являются инфраструктурные проекты, однако все это требует времени. В краткосрочном временном горизонте эффекта может не воспоследовать, но во второй половине года меры могут сработать", - заявила глава отдела анализа сырьевого рынка Bank of China International Сяо Фу. По словам одного из трейдеров, цены металлов также подстегнуло решение лидеров Евросоюза о частичном запрете на ввоз российской нефти, что вызвало рост нефтяных цен.

Тем временем спутниковые данные свидетельствуют, что выплавка меди в мире в мае выросла благодаря ее увеличению в Китае, несмотря на спад выпуска меди в Европе и других регионах.

Вместе с тем рост курса доллара к основным валютам сдержал рост котировок цен металлов.

Сообщается о двух вероятных поджогах на перуанских медных проектах - Las Bambas (MMG) и Los Chancas (Southern Copper) - в ходе активизации протестов местного населения.

Стоимость алюминия с поставкой через 3 месяца снизилась на LME на 2,3%, до $2722,5 за т. Цинк подешевел на 1,1%, до $3872,5 за т. Котировки цены никеля снизились на 1%, до $28100 за т, свинец подешевел на 0,8%, до $2164 за т. Олово с поставкой через 3 месяца выросло в цене на 0,2%, до $34725 за т.

На утренних торгах четверга, 2 июня, отмечен рост цены меди на ShFE после отмены ковидных ограничений в Китае и вследствие роста надежд на восстановление спроса на металлы. На LME торги не ведутся по причине национального выходного дня.

Между тем котировки доллара вышли на 3-недельный максимум относительно иены на торгах утром и удерживаются на твердых позициях против других валют, получив поддержку от роста доходности американских казначейских облигаций.

По данным аналитиков RBC Capital Markets, мировое предложение меди "обгонит" спрос на металл в течение двух ближайших лет благодаря нескольким новым крупным медедобывающим проектам.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 10:48 моск.вр. 02.06.2022 г.:

на LME: торгов нет;

на ShFE (поставка июнь 2022 г.): алюминий – $3160.5 за т, медь – $11052 за т, свинец – $2293.5 за т, никель – $33814 за т, олово – $41651.5 за т, цинк – $4028 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка август 2022 г.): алюминий – $3152.5 за т, медь – $10980 за т, свинец – $2299 за т, никель – $32339 за т, олово – $40598 за т, цинк – $4024 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка июнь 2022 г.): медь – $9546 за т;

на NYMEX (поставка сентябрь 2022 г.): медь – $9682.5 за т.

"РГ" публикует предварительные итоги Всероссийской переписи населения

Вячеслав Кокуркин

С момента последней переписи населения в 2010 году россиян стало больше на 2,05 млн человек, или 1,4%. Теперь в нашей стране живут 147,2 млн человек, при этом приросло население 28 регионов. Такой рост связан с большим числом граждан других государств, которые осели в России.

Росстат отмечает, что почти весь период с 2010 по 2021 год продолжалась естественная убыль населения, то есть число умерших превышало число родившихся. Также в стране стало на четыре города-миллионника больше. Заветную отметку перешагнули Красноярск, Краснодар, Пермь и Воронеж.

С 2011 по 2021 год в Россию въехали для постоянного проживания больше 5,4 млн человек, а больше 3,04 млн человек - покинули страну. Таким образом, миграционный прирост (то есть разница между эти двумя показателями) составил более 2,4 млн человек. Как отметили в Росстате, 93,5% этого прироста пришлось на девять стран бывшего СССР. В тройку лидеров вошли Украина, Казахстан и Таджикистан.

Естественная убыль населения - тренд в большинстве стран, однако он компенсируется миграционным притоком, так что никакой популяционный упадок им не грозит. Об этом рассказал ведущий научный сотрудник Института демографии НИУ "Высшая школа экономики" Никита Мкртчян. При этом, по его словам, в России миграционный прирост не так велик, как принято думать: в последние годы он держится на уровне 200 тысяч человек.

По данным Росстата, в программе переселения соотечественников с 2011 по 2021 год приняли участие более миллиона человек без учета тех, кто снялся со специального учета. Чаще всего в этот период соотечественники выбирали для переезда Калужскую, Тульскую и Воронежскую области. За 2021 год численность соотечественников в трудоспособном возрасте составила 72,8%, а четверть всех приехавших - несовершеннолетние. Наибольшее число поставленных на учет в 2021 году соотечественников - граждане Казахстана, Таджикистана и Армении.

В переписи учтены проживающие в отдаленных и труднодоступных территориях страны: их переписывали с 1 октября 2020 по 20 декабря 2021 года. По предварительным данным, в таких районах проживает менее 500 тысяч россиян.

Также за 11 лет выросло число жителей в 28 российских регионах. В числе лидеров по этому показателю Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, а также Краснодарский край. Кроме того, продолжился процесс урбанизации: 75% россиян живет в городах (11 лет назад этот показатель был на 1% меньше).

В том, что значительно возросла численность центральных регионов, особенно Москвы, Санкт-Петербурга с областями, нет ничего удивительного, говорит заведующая лабораторией количественных методов исследования регионального развития РЭУ им. Плеханова Елена Егорова. "Это центры деловой активности, где высокие зарплаты перекрывают затраты на проживание и пропитание, и развитая инфраструктура. А жилищное строительство, снижение ставок по ипотеке дают дополнительное преимущество при выборе дальнейшей жизни", - пояснила она.

С такой оценкой согласился и научный руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Он отметил, что вокруг Москвы естественным образом возникла агломерация, которая кроме столицы захватывает Московскую и Ленинградскую области, Санкт-Петербург, а также Казань. По словам эксперта, главная причина появления этой огромной агломерации - российская столица, которая и связывает ближайшие центры.

"Это лидер и локомотив наших регионов. Экономические показатели и уровень управления в столице столь высоки, что связать свое экономическое будущее со столицей (не переехать, а именно создать экономическое взаимодействие) хотят многие, а условия агломерации создают для этого возможность. Эти взаимодействия и стягивают агломерацию в целостный организм", - рассказал Журавлев.

Население России продолжает концентрироваться в крупных городах и их агломерациях, потому что именно там можно найти хорошую работу - прежде всего в сфере услуг, говорит Мкртчян.

По его словам, в отличие от прошлого столетия в России не растет население малых и средних городов (а таких городов в стране - подавляющее большинство). Люди также переезжают в крупные города. Кроме того, эксперт отметил, что крупный город сейчас - это чаще всего не промышленный центр, а центр развития сферы услуг, и рабочие места в них создаются именно в этой сфере.

"Идет пространственное разрастание территории городов, они выплескиваются за свои административные границы. Однако это не субурбанизация в традиционном смысле этого слова, не появление массовой малоэтажной застройки (хотя есть и такое, возьмем, например, пригороды Улан-Удэ или Уфы). Города "шагают" за свои границы многоэтажной застройкой, так как именно здесь есть свободная земля для строительства", - объяснил Мкртчян. Сегодня почти четверть (а именно 35,7 млн) россиян живут в городах-миллионниках.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о населении Дальнего Востока. В Росстате отмечают, что его численность непрерывно снижается с 1991 года, а с 2011 по 2020 год все больше людей стали уезжать из регионов ДФО. Но в прошлом году впервые отмечен небольшой миграционный прирост.

Егорова объяснила, что такая тенденция связана с двумя важными причинами. Первая - это снижение экономической активности. Из-за закрытия предприятий рыболовной промышленности в округе становилось меньше рабочих мест. Эксперт также отметила низкий уровень развития социальной инфраструктуры и высокие цены. Вторая же причина, по ее словам, общая для всей страны - это снижение рождаемости из-за того, что молодого возраста достигли малочисленные представители поколения 1990-х.

Однако у ДФО есть все шансы переломить тревожную тенденцию и прирасти новыми жителями. По мнению Журавлева, для этого необходимо развивать меры поддержки населения и продолжать, например, программу дальневосточного гектара.

"Меры поддержки на Дальнем Востоке просто не успели оказать свое действие, ведь дальневосточный гектар изначально предоставлялся на довольно строгих условиях. Потом это было исправлено, и условия значительно смягчили, но по-новому программа работает не так уж долго. Однако региону требуются и другие меры поддержки: и в первую очередь это предоставление стабильных рабочих мест с интересной работой и высокой зарплатой. Именно это всегда привлекало в любой регион мигрантов", - рассказывает эксперт.

По словам Журавлева, властям необходимо строить на Дальнем Востоке современные предприятия, транспортную и социальную инфраструктуру. Это связано с тем, что именно освоение любого региона запускает рост населения, а не наоборот.

Предварительные итоги Всероссийской переписи населения

Плюс чипизация всей страны

Без электроники нынче даже трактор не заведется

Александр Киденис

Российские аграрии в нынешнюю посевную ощутили перебои с поставками импортных комплектующих, запчастей и программного обеспечения для «умной» сельхозтехники. А это энергонасыщенные тракторы, зерноуборочные и кормоуборочные комбайны, опрыскиватели, машины для внесения удобрений, самоходные косилки, сеялки как зарубежного (John Deere, Case, Amazone, Trimble), так и отечественного (ПТЗ, «Ростсельмаш») производства.

Уже в прошлом году примерно половина выпускаемых в России сельскохозяйственных машин были «умными», в нынешнем планировалось довести их долю до 60%. И если в 2010 году во всем мире насчитывалось не более 20 высокотехнологичных компаний в сфере сельского хозяйства, то нынче в нашей Рязанской области пшеницу и ячмень начинают убирать комбайны без водителей. И у аграриев теперь возникает новая проблема: где взять «мозги» для комбайнов?

Это не шутки. Ассоциация «ЭлектронАгро», которая объединяет российских разработчиков и производителей радио-электронной аппаратуры для АПК, уже сообщает о сбоях в поставках платного сигнала, обеспечивающего высокую точность полевых работ. Обостряются проблемы с агронавигаторами, особенно работающими по протоколу ISOBUS, подключающему к трактору агрегаты для посева и ухода за культурами. «Товарные запасы есть, но их хватит не всем желающим», — отмечает гендиректор ГК «Агроштурман» Александр Сорокин. Из-за прекращения поставок итальянской фирмой Arag оборудования для управления расходом пестицидов в отрасли столкнулись с дефицитом электрических кранов и расходомеров, а без них не сможет работать система точного земледелия, говорит директор компании «Агронавигатор» Борис Скрынник. В России эта система уже повышает урожайность зерновых на 15-25%. А в Бразилии технологии точного земледелия внедрены на 60% сельхозугодий, за счет чего общая урожайность по стране за последнее десятилетие повысилась вдвое, при увеличении посевных площадей всего на 11%.

Для нашей страны это особенно актуально. Ведь если производительность труда в России в целом почти втрое ниже, чем в Европе, то в сельском хозяйстве отставание от Старого Света пятикратное.

Еще одна отрасль, напрямую зависящая от микроэлектроники, — медицина. Счетная палата оценила федеральные расходы на борьбу с пандемией в 2020 году в 2,86 трлн рублей — 12,5% общих расходов бюджета. Не меньше половины этих денег было потрачено на закупку высокотехнологичного оборудования, в подавляющем большинстве зарубежного. Аналогичные расходы были у отечественной медицины на борьбу с пандемией в 2021 году. В результате российские медучреждения стали мировыми лидерами по оснащенности аппаратами искусственной вентиляции легких (ИВЛ): 26,6 устройства на 100 тысяч человек населения. Это более чем в три раза выше, чем в Италии, опередили мы и США с показателем 18,8 аппарата. А еще больницы и поликлиники бездефицитно оснастили такими аппаратами, как томографы, рентген-аппараты, флюорографы и аппараты УЗИ.

Но время прошло, сложное оборудование нуждается в профилактике, ремонте и запчастях. И нынче выяснилось, что если до санкций обычный ремкомплект одного прибора стоил 200-300 евро, то теперь цена поднялась в 6-7 раз. А у нас в стране их не делают. А потому медики молят небеса, чтобы в ближайшее время в страну не нагрянула какая-нибудь пандемия, ибо лечить людей будет нечем.

Доходит до смешного: нынешней весной российские банки обратились к Минпромторгу с проблемой выпуска в стране платежных карт с соответствующими чипами. Ежегодно все российские банки выпускали около 150 млн карт, включая карты международных платежных систем, пояснили эксперты. Теперь, с учетом санкций и возможной пере-ориентации населения на карты «Мир» и UnionPay, до конца года российским банкам может потребоваться 160-170 млн новых карт. А импорт зарубежных чипов полностью прекратился... И что же? Выяснилось, что заказ неисполним: единственный в стране зеленоградский «Микрон» способен выпустить в год не более 20 млн требуемых чипов... Ну хоть переводи страну назад на наличку.

Учтем, что микроэлектроника — это отрасль, где происходит постоянное обновление технологий и продукции, и на каждом направлении требуются затраты, измеряемые десятками миллиардов долларов. С этим связан сложившийся монополизм ключевых игроков. Например, голландская компания ASML поставляет на мировой рынок оборудование для производства микрочипов и обслуживает 80-90% рынка. А контрактное производство микрочипов осуществляют те, кто располагает необходимым передовым оборудованием и высококвалифицированными специалистами. В первую очередь это тайваньская компания TSMC (Taiwan Semiconductor Manufacturing Company). На нее приходится более половины всего рынка контрактного производства микрочипов, а на рынке передовых микрочипов (с показателями от нескольких десятков нанометров до 4 нанометров) — до 90%.

Бороться с таким монополизмом нет смысла, ибо невероятно дорого. Пекин еще 20 лет назад взял курс на импортозамещение в сфере микроэлектроники, вкладывает в производство чипов колоссальные деньги. Так, в 2020 году Министерство промышленности Китая объявило о планах вложить в течение пяти лет в цифровую инфраструктуру страны не менее 1,4 трлн долларов.

Другие страны предпочитают сотрудничество с мировыми лидерами — это удобно и выгодно. Во Вьетнаме функционирует предприятие Intel с штатом 2,7 тысячи самых высокооплачиваемых в стране сотрудников. В год отсюда расходится по всему миру более 2 млрд единиц продукции. Аналогичное производство с иностранными партнерами создано в Малайзии, посол которой в конце апреля заявил о готовности рассмотреть поставки электроники в Россию. А у России свой путь: в конце мая в СМИ появилась информация о том, что группа «М.Видео — Эльдорадо» начала ввозить в страну тестовые партии электроники в рамках параллельного импорта — без согласия правообладателей. При этом технику Apple компания не закупает из опасений, что производитель сможет отследить поставки и заблокировать устройства.

Но в деловой прессе появилась информация о том, что зеленоградский завод «Микрон», называющий себя чипмейкером номер один в России, собирается в ближайшие годы удвоить объемы выпускаемой продукции. Причем «Микрон» намерен оснащать новые линии оборудованием, приобретенным на вторичном рынке — закупить подержанное «железо» в странах Азии и затем наладить его работу силами отечественных специалистов. Понятно, что это будут не самые современные чипы.

Информация к размышлению. Отставание в чипизации экономики может очень серьезно затормозить в России переход на 5G — пятое поколение мобильной связи, что в развитых странах мира считается одним из высших приоритетов. Благодаря этой технологии к интернету можно подключить десятки миллионов устройств — от беспилотных автомобилей до «умных» электрочайников. Пятое поколение открывает возможности для внедрения новых технологий в различные сферы экономики. Речь идет о повышении производительности роботов на предприятиях и дистанционном управлении сельскохозяйственной техникой. Телемедицина с 5G позволит выполнять удаленные операции в реальном времени.

Если в России этого не произойдет, то и традиционные секторы экономики — добывающий и перерабатывающий — проиграют конкуренцию азиатским, европейским и американским корпорациям...

«Стадия отрицания у большинства еще не наступила, сознание населения изменится к августу»

Как вести переговоры, когда события завтрашнего дня могут «вынести» весь накопленный опыт? Наступают сложные времена: о достижении договоренностей по учебнику лучше забыть.

Представьте, группа туристов поднимается в горы. И вдруг один, последний, срывается и падает. Инструктор группы, прикидывая, сколько ему придется провести в тюрьме за нарушение правил безопасности, кричит в пропасть: «Вася, ты как?». Ему в ответ: «Все хорошо, лечу!». Вот и мы сейчас летим, считает Владимир Козлов, профессиональный переговорщик, эксперт по управлению сложными коммуникациями, к.п.н., профессор Военной академии.

— Эта маленькая метафора хорошо определяет текущее состояние нашего общества: мы только начинаем процесс полета. К сожалению, сказать, что все плохое уже произошло, нельзя. Как говорится, оптимист изучает английский, пессимист — китайский, а реалист изучает автомат Калашникова. Люди сейчас мысленно готовятся к любым сценариям, даже самым непредсказуемым.

А теперь ситуация, уже близкая к реальной жизни. Представьте очень знаковый строительный объект, который ожидаем и обладает определенной социальной нагрузкой. Финансирование данного проекта — спонсоры и бюджет. Компания-подрядчик выиграла все необходимые тендеры, дала наиболее привлекательные условия, согласилась на достаточно жесткий контракт по срокам и финансам.

Контракт заключен, и подрядчик получает на свой счет сумму денег на закупку всех строительных материалов плюс 40% аванса за работу. Залит фундамент и надо уже «гнать» стены. Но наступает судьбоносное 24 февраля и одномоментно рынок строительных материалов — «бабах». И сейчас средств, которые им переправили, не хватает даже для того, чтобы закрыть покупку данных стройматериалов, не говоря уже об оплате работы.

Смотрите, в какую ситуацию попадают люди: та сторона выполнила все свои обязательства по контракту, эта сторона понимает, что в рамках внезапно обнаруживающихся событий они не способны выполнить данный контракт на этих условиях. При этом у них достаточно жесткие санкции за срыв сроков, а еще есть ожидания населения и интересы государства.

Первое лицо компании-подрядчика звонит первому лицу компании, которая обеспечивает эту сделку. Позиция той стороны: «Мы все наши обязательства выполнили. Я готов встречаться и обсуждать, но дальше — это, естественно, ваши проблемы. Если вы не выполните обязательства, вы получите все последствия, и не только в рамках условий данного контракта».

Эта ситуация в каком-то смысле может быть типичной для наших дней, но в огромном количестве учебников, в которых написано о том, как вести переговоры, такие случаи не представлены. Однако есть сценарии, в рамках которых можно работать, психологи выделили стадии стресса, которыми мы руководствуемся, занимая ту или иную позицию, есть правила ведения переговоров. Зная все это, вы сможете управлять ситуацией, и, возможно, найти решение для вышеописанной проблемы.

Существует всего три основных мотива, которые управляют сознанием человека в процессе коммуникации и переговоров. Важно! Как только меняется мотив, меняется биохимия мозга. Один и тот же аргумент в разных мотивах люди будут воспринимать по-разному. Поэтому умение видеть, в каком мотиве работает человек, во многом позволяет управлять процессом коммуникации с ним.

Мотив 1: Выиграть

Наиболее рациональный мотив, когда человек готов обсуждать ваши предложения с рациональной точки зрения: что я получу, насколько это решает мои задачи. Именно этому мотиву посвящено наибольшее количество книг по переговорам. Все было бы хорошо, если бы не было двух других мотивов.

Мотив 2: Не проиграть

Он наступает тогда, когда у человека возникает ощущение, что он не до конца понимает, что происходит, что у него на руках не вся информация. В этом мотиве очень сложно побудить людей принять какое-то решение. Любая прямая аргументация, к которой привык переговорщик, сработает против него. Если вы будете правы по большинству вопросов, сознание оппонента станет еще больше защищаться, например:

«Мы с вами не знаем, что будет завтра, но у нас на руках есть очень выгодное предложение, которое мы попросим вас рассмотреть», — говорите вы, а оппонент вам скажет: «Завтра наступит, вот тогда мы с вами и подумаем», «Утром деньги, вечером стулья» и так далее.

Мотив 3: Переиграть или не дать выиграть

«Нет счастья большего, чем горе ближнего». Этот мотив связан с базовой реакцией «против кого мы дружим» и, к сожалению, он очень сильно управляет сознанием.

Важно! То, что мы сейчас с вами будем получать — это переговоры с высоким уровнем стресса. Ситуацией неопределенности чаще всего управляют второй и третий мотивы, а желание «выиграть» сужает поле влияния. Здесь нам приходится по-другому строить свою коммуникацию и аргументацию.

Приведем несколько примеров, которые показывают, какие инструменты здесь можно использовать.

Случай, или, как сейчас говорят в профессиональном сообществе, кейс, который описывает мотив №2, хорошо показан в сериале «Миллиарды»:

Крупному бизнесмену-трейдеру нужно договориться с инвесторами, чтобы получить возможность управлять их средствами, но при этом сейчас у него есть определенные имиджевые риски, скажем так — события на рынке сыграли против него. Несколько переговоров провалились. Он понимает, что-то не работает, возвращается в свое ресурсное состояние и проводит переговоры с людьми, которые находятся в мотиве «не проиграть», в высокой степени неопределенности и боязни принять решение.

В этом мотиве работают только с такими аргументами, которые не убеждают, что они выиграют, а начинают еще больше ужесточать ситуацию: «Я не знаю, что будет завтра, но я в себя верю, моя энергетика этим событием не расшатана, я знаю, чего я хочу, я успею этого достичь, я верю в свою тему, в свой бизнес, в свой проект».

Мы это считываем через внутреннюю харизму и уверенность человека. В основе лежит умение работать с своей энергетикой и энергетикой своей команды. Умение управлять впечатлением — это когда ты осознаешь тот образ, который переводишь в сознание, и на его основе начинает считываться содержание. Люди сначала начинают слышать «как» и только после этого начинают слышать «что». Поэтому в данном случае в старте коммуникаций важно не только то, о чем мы говорим, а с кем мы это делаем.

Кейс для мотива №3 можно взять из сериала «Бандитский Петербург»

Человек, ведущий максимально жесткие переговоры, герой Дмитрия Певцова, не только смог сохранить жизнь, но перехватил управление и вытащил другую сторону на готовность договариваться и идти на определенные уступки.

Здесь используется прием «против кого мы дружим», то есть обозначается общий враг и идет идентификация по ценностям. И герой обращается в будущее время: «давайте думать о завтрашнем дне».

На переговорах, где задействован третий мотив, нужно работать в том времени, которое сейчас для вас удобно и выгодно. Если «сейчас» довольно жесткое, переходите в «потом». Умение перескакивать во времени — это то поле, которое дает вам в такой ситуации гибкость и возможность для маневров.

Правила ведения переговоров в ситуации неопределенности

1. Анализ перспективного партнерства.

Проанализируйте тех партнеров, с которыми вы работаете, если чувствуете, что в результате прошедших событий ресурс человека начинает качаться, может быть, имеет смысл поставить упреждающую точку. Возможен пересмотр всей системы отношений, в которых вы находились.

2. Не вести переговоры о ценностях.

Стоит только попасть в эту зону, любые возможности управления переговорами, скорее всего, будут исчерпаны. Умение четко понимать — это мозоли, на которые наступать нельзя. Сейчас таких ценностных мозолей становится очень много.

3. Договоренность об открытом обмене информацией.

Когда партнер не делится информацией, которая как-то влияет на возможное сотрудничество, он становится слабым звеном.

4. Правило более плотных внутренних п-образных решений.

Сказал, перепроверил, обозначил как возможность, перепроверил снова, только после этого двинулся в договоренность.

5. Работа с образом будущего.

Умение вывести разговор из непривлекательного настоящего в более красивое будущее.

6. Управление встречными уступками.

Если от тебя требуют уступать, требуй того же.

7. Полная готовность к ситуации «ноль».

Завтра может быть настолько непредсказуемым, что «вынесет» весь предыдущий накопленный опыт.

8. Исследование ситуации «если что».

Это когда люди говорят: вот у нас сценарий переговоров, но что если?.. И тогда вы увидите, что ваши коллеги знают, как поступить и готовы к разным ситуациям, либо они говорят «давайте надеяться на лучшее» или «нет, такого наступить не может». Фраза «со мной такого случиться не может» является первой в списке последних слов в этой жизни.

Пять этапов, через которые проходит сознание человека в условиях стресса. Зная их, можно с ними работать на переговорах.

1. Этап стресса — отрицание или шок

Для большей части населения нашей страны первая стадия еще не наступила. Говорят, что она начнется во второй половине августа, когда мы начнем получать другой формат работы с сознанием. Это точно так же окажет влияние и на системы переговоров.

2. Этап — гнев или поиск виноватого

Это любимая ментальная программа большей части населения земного шара.

3. Этап — торг и смещение ответственности

Когда начинается поиск того, кто виноват, начинается перекладывание ответственности. Почему здесь очень важно понятие «смещения ответственности». Очень часто даже надежные люди отказываются от своих обещаний. Вроде бы ты раньше этому человеку верил, а он говорит: «Слушай, а я-то в чем виноват. Это все объективно форс-мажор, поэтому все, давай, до свидания». Логика смещения ответственности фактически освобождает человека от обязательств, которые он на себя брал.

4. Этап — депрессия, изображение активности, симуляторы

Когда человек ведет переговоры, ты начинаешь прощупывать и понимаешь: он не хочет добиться результата — ему надо изобразить, что он отрабатывает свои ключевые показатели эффективности, а потом объяснить, почему не было достигнуто соглашение.

5. Этап — принятие, новый уровень адаптации, обдумывание и вовлеченность

Наступает, когда, совершив определенную внутреннюю работу, человек вытаскивает себя на другой уровень или в другую область сознания. Здесь скорее не уровень рациональных смыслов, а уровень, когда нужно помочь человеку пережить ситуацию, определиться с теми базовыми ценностями, на которых он работает.

В ситуации неопределенности комфортно могут себя чувствовать от 6 до 12% всех людей. Но для подавляющей части это будет стрессовая ситуация, и мозг их все равно потащит по этой цепочке. Это касается не только внешних, но и внутренних переговоров, а иногда еще и переговоров с самим собой. Мы управляем только тем, что осознаем, все неосознанное управляет нами, то есть мы не позволяем своему сознанию управлять собой, а все-таки как-то переконструируем реальность.

Есть хорошая фраза: «Не все переговоры можно выиграть, любые можно не проиграть». Если у вас хорошо поставлен внутренний наблюдатель и вы мгновенно структурируете любую коммуникацию, переводя просто общение на уровень конкретных приемов, тогда можно допустить, что даже если вы ошибетесь, вы осознаете это и все равно перейдете в другой раунд.

Материал подготовлен на основании выступления Владимира Козлова на форуме для предпринимателей о ведении и развитии бизнеса SVOYA КОЛЕЯ.

Россия. УФО > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > dk.ru, 27 мая 2022 > № 4067384 Владимир Козлов

"Единая Россия" обновит свою программу с учетом новых реалий

Татьяна Замахина

Партия "Единая Россия" должна пересмотреть свою программу, с которой победила на выборах, заявил председатель партии, зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев. На встрече с президиумом фракции "ЕР" в Госдуме он объяснил, что этот документ необходимо актуализировать в связи с нынешней форс-мажорной ситуацией.

Медведев напомнил, что предвыборная программа - это не догма, а живой документ. "Нам сейчас нужно посмотреть, что в этом документе прошло проверку временем, а что стало менее актуальным, - заявил он. - Очевидно, обстоятельства изменились, ситуация в этом смысле форс-мажорная. И целый ряд позиций нужно сообразовать с тем, что происходит".

Это не означает, что партия должна "откатывать обязательства, которые брала", особо подчеркнул лидер "единороссов". Их по-прежнему необходимо исполнять максимально тщательно и качественно.

По его оценке, "ЕР" добивается на протяжении многих лет неплохих политических успехов именно потому, что работает над актуальной повесткой дня, говорит с людьми на одном языке, исполняет взятые обязательства.

Медведев обратился к депутатам с призывом принять участие в модернизации отдельных положений программы. "Мы это говорили до того, что произошло в феврале, и это особенно актуально сейчас", - уточнил председатель "ЕР".

По его словам, необходимо принимать эффективные законы, направленные на стабилизацию экономики, на противостояние внешним ограничениям, а также законодательно оформлять социальные меры. "Повестка дня выглядит очень бурно", - напомнил Медведев.

"Законодательный фундамент для нашей фракции и парламента в целом остается ведущей задачей на ближайшее время и на длительную перспективу", - подчеркнул глава партии.

Медведев также призвал депутатов активнее заниматься партийной деятельностью - участвовать в форумах, заседаниях комиссий, других мероприятиях "ЕР".

Участник встречи, председатель Госдумы Вячеслав Володин рассказал о работе "единороссов" в Госдуме. По его словам, с октября прошлого года, когда стартовал восьмой думский созыв, депутаты приняли уже 314 законов. 49% из них были инициированы парламентариями фракции "Единая Россия". А 44% принятых законов от общего числа депутатских инициатив - это тоже законодательные инициативы "единороссов", но подготовленные совместно с коллегами из других фракций. Второе место по принятым законам занимает фракция ЛДПР (5%), третье место - "Справедливая Россия - За правду" (2%). Всего же в законотворческом портфеле 1249 законопроектов, есть над чем работать, заявил спикер.

Председатель ГД, кроме того, рассказал, что две трети законотворческих инициатив готовят к рассмотрению комитеты, возглавляемые представителями "ЕР". "И это накладывает особую ответственность в ситуации, когда мы противодействуем вызовам, санкциям, когда идет специальная военная операция", - подчеркнул Володин. Кстати, доверие к Госдуме, согласно соцопросам, приблизилось к 60%, и рост рейтинга - это аванс от избирателей, считает спикер. Для повышения эффективности работы он назвал важным соблюдение дисциплины. "Нам избиратели деньги платят за то, чтобы мы работали, а не занимались собственной повесткой, - сказал Володин. - Хотелось бы, чтобы мы понимали запрос общества на ответственную работу, на то, чтобы принимались качественные законы".

Дмитрий Медведев: Возврата к плановой экономике не будет

К Госплану никто возвращаться не собирается, заявил Дмитрий Медведев на форуме "Единой России" "Предпринимательство в новой экономической реальности". "Нам нельзя разрушить ткань общероссийского рынка и принципы работы на рынке. Мы второй Госплан не создаем, у нас не плановая экономика", - подчеркнул зампред Совбеза РФ.

Вместе с тем он не исключил, что рыночные законы могут сохраниться "с известными изменениями, поскольку они несовершенны, как и все в этом мире". Но нельзя впадать и в другую крайность, ведь "тогда у нас наступит военный коммунизм". "А нам он не нужен. Мы это прекрасно понимаем. Мы современная страна, и что бы там про нас ни говорили, мы хотим развиваться по нормальным законам", - сказал Медведев.

Зампред Совбеза также призвал "не стесняться" в ответе на антироссийские санкции. "Нам понятно, что и эти санкции, которые введены против нашей страны, будут одним из системных способов борьбы за мировое лидерство и борьбы против развития нашего государства, причем это будет продолжаться очень и очень долго", - подчеркнул Медведев. По его словам, каждый новый пакет ограничительных мер - это попытка в максимальной степени ослабить нашу страну. "Нечего стесняться. Абсолютно. Если с нами себя так ведут, то мы должны тоже это учитывать", - заявил зампред Совбеза.

В качестве примера он привел решение по "параллельному импорту", назвав его непростым. Однако, "выбирая между интересами наших граждан и нашего бизнеса, с одной стороны, и интересами крупных компаний и брендов, понятно, в чью пользу было принято это решение", указал он. Российские власти и дальше будут продолжать такую политику, подчеркнул Медведев.

Чтобы ответ был эффективным, необходимо избавиться от "бюрократических пятен" и административного гнета, который в нынешних условиях председатель "ЕР" назвал особенно губительным. Важное на этом фоне "импортозамещение", конечно, нужно продолжать, считает он.

Цветные металлы сохраняют обеспокоенность будущим экономик КНР и США?

В среду, 25 мая, на торгах на LME наблюдалось снижение цен на промышленные металлы на фоне озабоченности замедлением мирового экономического роста и локдаунами в Китае и укрепления доллара США. По итогам торгов стоимость меди с поставкой через 3 месяца снизилась на 0,9%, до $9364,5 за т.

Слабые американские экономические данные и китайские усилия по контролю за вспышками коронавируса в стране обострили опасения того, что мировое экономическое замедление может быть более тяжелым, чем ранее предполагалось, полагает аналитик Saxo Bank Оле Хансен, добавив, однако, что китайские стимулирующие меры означают, что цены на металлы вряд ли заметно снизятся. "Я особенно не беспокоюсь. Локдауны в Китае не могут длиться вечно, а власти Китая не устроят низкие показатели роста", - заявил г-н Хансен. По оценкам аналитиков Bank of America, спрос на металлы в Китае вырастет во второй половине 2022 г., по мере того как Китай будет смягчать коронавирусные ограничения и стимулировать экономический рост. "Спрос должен вырасти в ближайшие годы по мере ускорения энергетического перехода и на фоне борьбы горнодобытчиков за эффективность логистики, чтобы предотвратить дефицит", - говорится в материалах банка.

Тем временем лидер перуанских активистов, из-за протестов которых была остановлена работа медного рудника Las Bambas, заявил о достигнутом на переговорах с администрацией компании прогрессе.

Стоимость никеля с поставкой через 3 месяца снизилась на 1%, до $2871,5 за т. Фьючерсы на цинк подешевели на 0,9%, до $3755,5 за т. Цена свинца с поставкой через 3 месяца упала на 3,4%, до $2094,5 за т. Олово подешевело на 0,3%, до $33995 за т. Между тем трехмесячный контракт на никель подорожал на 0,3%, до $26640 за т.

На утренних торгах четверга, 26 мая, котировки цены меди продолжили снижение, хотя и более умеренными темпами, на фоне озабоченности инвесторов ростом мировой экономики, которая может, по оценкам, провалиться в рецессию, что вызовет падение спроса на промышленные металлы.

По словам главного исполнительного директора Eurasian Resources Group Бенедикта Соботки, годы недоинвестирования в важные для энергетического перехода металлы, логистические удары и высокая стоимость энергии продолжают подстегивать цены на сырьевые товары.

Согласно данным International Copper Study Group (ICSG), дефицит на мировом рынке меди составил в марте 25 тыс. т по сравнению с 95 тыс. т в феврале.

Центробанк Китая тем временем заявил, что увеличит кредитование для небольших фирм, а также попытается увеличить доверие к кредитным организациям.

Котировки акций на азиатских рынках просели после опубликования протоколов заседания комитета Федрезерва США в начале мая, в которых отразилась поддержка членов комитета повышения ключевой ставки на полпроцента в июне и июле.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:16 моск.вр. 26.05.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2850.5 за т, медь – $9330.5 за т, свинец – $2092.5 за т, никель – $27043 за т, олово – $33695 за т, цинк – $3731.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2878 за т, медь – $9336.5 за т, свинец – $2106.5 за т, никель – $27100 за т, олово – $33465 за т, цинк – $3726 за т;

на ShFE (поставка июнь 2022 г.): алюминий – $3137 за т, медь – $10924 за т, свинец – $2263.5 за т, никель – $31187.5 за т, олово – $39168.5 за т, цинк – $3892 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка август 2022 г.): алюминий – $3132 за т, медь – $10834 за т, свинец – $2265.5 за т, никель – $29740.5 за т, олово – $37363.5 за т, цинк – $3874 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка май 2022 г.): медь – $9429 за т;

на NYMEX (поставка август 2022 г.): медь – $9365 за т.

Президент Раиси подтверждает обещание нейтрализовать санкции

Президент Ирана Эбрагим Раиси в очередной раз заявил, что его администрация не будет связывать прогресс страны со снятием санкций, подтвердив, что нейтрализация воздействия санкций решительно проводится.

Президент Эбрагим Раиси сделал это заявление в своем обращении на мероприятии в среду, посвященном памяти 4000 замученных священнослужителей, сообщается на веб-сайте Press TV.

Раиси сказал, что кровь мучеников несет в себе послание сопротивления врагам, защиты исламских ценностей, строительства страны, решения проблем людей, укрепления единства, национальной сплоченности и соблюдения принципов, установленных лидером Исламской революции аятоллой Сейедом Али Хаменеи.

«Подобно тому, как мы не считаем угрозы противника помехой, мы не [намерены] откладывать прогресс страны до снятия санкций», — сказал он.

«Мы показали это на практике и объявили с официальных трибун, что наша стратегия — это стратегия Лидера, но в то же время мы также добиваемся снятия санкций».

Раиси имел в виду переговоры в австрийской столице, направленные на то, чтобы убедить Вашингтон отменить свои незаконные санкции в отношении Ирана, спустя четыре года после того, как он в одностороннем порядке вышел из исторической сделки с Ираном и начал так называемую кампанию максимального давления на Исламскую Республику.

Раиси также сказал, что штаб по нейтрализации санкций был создан и активно участвует в усилиях по преодолению экономических трудностей, с которыми сталкивается иранский народ.

«Мы стремимся к тому, чтобы условия стали такими, чтобы эти проблемы были устранены, а жизнь людей, средства к существованию и бизнес стали такими, чтобы они могли жить иначе, чем в прошлом, и условия становились все лучше и лучше», — подчеркнул президент Ирана.

Он также сказал, что стратегия врага состоит в том, чтобы обескуражить иранское население, в то время как стратегия Исламской Республики состоит в том, чтобы воодушевить людей.

«Сегодня тот, кто росчерком пера или шагом — намеренно или ненамеренно, и/или сознательно или неосознанно — приводит людей в уныние, становится на путь врага, а если делает шаг, чтобы ободрить людей, то идет по пути Исламской [Республики]», — добавил Раиси.

Птицеводство: обеспечение продовольственной безопасности и занятости населения

Птицеводство - одно из основных направлений в агропромышленном секторе, где занимаются производством яиц, мяса, пера и пуха. Говорят, домашняя птица - и пища, и лекарство. А еще источник постоянного дохода, при котором семья всегда обеспечена качественным диетическим мясом, калорийными яйцами. С учетом роста спроса на куриное мясо год от года растет и значимость отрасли. Ибо 30 процентов потребительских затрат составляют мясо, молоко и яйца.

По статистическим данным, в настоящее время по производству и потреблению мяса птица занимает второе место. Птицеводством активно занимаются в Китае, США, Японии, России. Сегодня в мире производят 1,4 трлн штук яиц, 130 млн тонн птичьего мяса.

Вместе с тем в мире особое внимание уделяется производству экологически чистой и питательной продукции. При обеспечении продовольственной безопасности птицеводство занимает особое место.

Стоит отметить, что в нашей стране уделяется серьезное внимание этому направлению. Укрепляется нормативно-правовая база отрасли. В частности, в постановлении Президента «О дополнительных мерах, направленных на развитие птицеводства и укрепление кормовой базы отрасли» от 14 июня 2021 года намечены задачи по организации кооперационной работы по раздаче кур, индеек, уток, гусей и другой птицы домохозяйствам в каждом районе республики, а также по закупке заготовленной продукции.

Помимо этого, глава государства на каждом совещании, посвященном вопросам обеспечения продовольственной безопасности, отмечает, что организация птицеводства по методу кооперации - требование времени. 19 апреля текущего года на видеоселекторном совещании по вопросам повышения результативности системы работы в разрезе махаллей и обеспечения занятости населения намечены задачи, непосредственно относящиеся к отрасли. Поскольку это один из быстрых и эффективных путей обеспечения доступной и качественной птицеводческой продукцией. А также возможность трудоустройства большой части населения.

Стабильность цен на внутреннем рынке сохраняется

Сегодня основная часть выращиваемой в республике птицы приходится на долю дехканских хозяйств - 59 процентов от общего количества голов. Остальная часть содержится в фермерских хозяйствах и других сельскохозяйственных организациях. В результате осуществленных работ за три месяца текущего года живая масса птичьего мяса доведена до 100 тысяч тонн, количество яиц - до 1,4 млрд штук. За это время из запланированных 312 проектов общей стоимостью 1,3 трлн сумов уже профинансированы 64. На 428,9 тысячи импортированных племенных цыплят выделено 3 млрд 860 млн сумов субсидий. Согласно постановлению Кабинета Министров «Об утверждении Положения о порядке предоставления субсидий животноводческим, птицеводческим и рыбоводческим хозяйствам на выращенную и реализуемую ими продукцию» от 12 июля 2021 года, 232 птицеводческим субъектам выделено 36,1 млрд сумов субсидий. Коммерческими банками 64 предприятиям направлено 125,4 млрд.

За январь - март текущего года осуществлен экспорт птицеводческой продукции на 6 млн 100 тысяч долларов.

Стоит отметить, что кормовые затраты отрасли составляют 65-70 процентов всех затрат. Между тем 80 процентов кормов и сырья - импортные. В настоящее время стоимость кормов повысилась на 50 процентов. При этом на внутреннем рынке сохраняется стабильность цен на яйца и мясо птицы.

Преимущества работы по системе «махаллабай»

Данная система дает положительные результаты. То есть проектными офисами, созданными в каждом районе, изучаются желания, возможности и условия населения и организуется работа по выращиванию птицы.

На основе системы «хонадонбай» и исходя из условий и опыта местного населения с ранней весны в домохозяйствах на основе кооперации осуществляется работа по выращиванию 50-100 голов птицы. До настоящего времени 11 тысячам хозяйств предоставлены 1,5 млн голов птицы. В результате создано более 11 тысяч рабочих мест.

Важно отметить, что в каждой области создаются не менее двух хозяйств образца ООО «Тахиатош чикенс», организованного в Тахиаташском районе Каракалпакстана. Среди таковых - предприятия «Кунгирот Кият» Берунийского района Республики Каракалпакстан, «Зотли парранда томорка хизмати» Шахрисабзского (Кашкадарьинская область), «Аржуман бону чорваси» Джандорского (Бухарская), «Кишлок курилиш фаровон парранда» Букинского районов (Ташкентская).

Поясним, почему именно ООО «Тахиатош чикенс» стало образцом для других регионов.

Здесь насчитывается 40 тысяч голов птицы, в день получают 4-4,5 тысячи яиц. Для налаживания деятельности методом кооперации 14 домохозяйствам роздано по 50, 70, 100 голов птицы. Сегодня количество таких хозяйств достигло 40. Общество планирует закупать в этих хозяйствах по 2000-3000 яиц ежедневно.

В порядке эксперимента ряду домохозяйств Берунийского района Каракалпакстана роздано около 400 индеек.

В целях расширения объема работ с населением ООО «Тахиатош чикенс» в махаллях установлено свыше 50 инкубаторов мощностью производства 100, 150 и 250 цыплят одновременно. Предприятие покупает цыплят по три-четыре тысячи сумов за голову, ухаживает за ними 90-100 дней, затем возвращает населению для производства яиц.

Отмечается эффективность сотрудничества хокимиятов, ветеринарных управлений, центров «Чорванасл» при организации деятельности по методу «хонадонбай», проведения учебно-­практических работ в целях повышения знаний и навыков населения по птицеводству, подготовки соответствующих пособий.

Ассоциация уделяет особое внимание раздаче населению домашней птицы, привезенной из Китая и России и адаптированной к нашему климату. В том числе заключено соглашение с ООО «Генофонд» при Всероссийском научно-­исследовательском и технологическом институте птицеводства о поставке таких пород, как кучинская, московская черная и австралорп.

Работа в этом направлении продолжается и, несомненно, принесет свои результаты.

Баходир Исаев.

Председатель Ассоциации "Паррандасаноат".

Нам всем «промыли мозги»…

Латиноамериканский журналист раскрыл механизм работы подрывных центров Запада.

Западные СМИ с финансовой помощью США и НАТО распространяют ложную информацию о российской специальной военной операции на Украине, заявил журналист Рикардо Санчес Серра (Ricardo Sánchez Serra). Его выступление на конференции, посвящённой положению в бывшей советской республике, размещено на сайте Федерации журналистов Перу (Federación de Periodistas del Perú). Серра отметил, что жителям Западного полушария «промыли мозги» фейковыми новостями, из-за чего люди не могут отличить ложные сообщения от истины. Публикуем выдержки из его выступления.

Вот уже восемь месяцев нас бомбят антироссийской пропагандой, пытаются промыть нам мозги, причём в совершенно безобразной манере, для того чтобы заставить нас думать, что русские – плохие ребята из фильма. И уже непонятно, почему так делают.

Мы уже видели, как во время публичных обсуждений в группах в WhatsApp многие говорят на эту тему, но не хотят понимать причин, по которым Россия начала специальную военную операцию на Украи­не. Многие наши друзья и близкие осуждают российские действия, но дело в том, что нам всем «промыли мозги» настолько, что теперь мы воспринимаем ложные новости как истину.

Оказалось, что здания, которые якобы разрушили россияне в Киеве, на самом деле были сняты в секторе Газа. Разрушенные здания в Донбассе приписали России, а на самом деле в них попала украинская ракета «Точка-У». Говорили, что танк, раздавивший машину, российский, а оказалось, что украинский. Или взять, к примеру, бойню в Буче и Мариуполе, которую явно устроили неонацистские батальоны. Они такие «храбрые», что прячутся в школах, торговых центрах, больницах и домах престарелых.

Европейские СМИ говорили о российской бомбардировке Украи­ны, а потом выяснилось, что это на самом деле эпизод из компьютерной игры. Но многие поверили и продолжают верить. Всё это неэтично и несерьёзно.

Стоит отметить, что большая часть антироссийской пропаганды исходит от влиятельной английской маркетинговой компании PR Network, которая снабжает западные СМИ контентом против России и в пользу Киева. Компанию финансируют НАТО и США.

Об этом уже говорил писатель Стефан Цвейг в мемуарах о Первой мировой войне: «Все воюющие народы и без того находились в состоя­нии крайнего возмущения, самые страшные слухи незамедлительно подтверждались, верили в самую абсурдную ложь».

Поэтому сейчас не то что не разрешается, в принципе не существует критического анализа ситуации и исторических предпосылок. Многие журналисты перестали выполнять свой профессиональный долг, они превратились в пропагандистов. Они бомбят необъективными новостями, не давая мозгу работать. Закрыли даже такие СМИ, как Russia Today и Sputnik, чтобы не показывать обратную сторону истории.

Из-за этого появилась ужасная русофобия, сравнимая с истерией или шизофренией. Посмотрите, сколько вреда она нанесла человечеству. Чем можно объяснить исключение российских детей из школ в некоторых странах Европы? Почему российских студентов лишают стипендии? Почему известных российских дирижёров увольняют из филармонических оркестров в Мюнхене, Париже и Милане? Чем объясняется увольнение российской сопрано, оперной примы, звезды Метрополитен-опера в Нью-Йорке?

Зачем закрывают кафедры и отменяют курсы лекций о знаменитом писателе XIX века Фёдоре Достоевском в миланском университете или кафедру, занимающуюся изучением творчества другого выдающегося писателя XIX века, Льва Толстого, в парижском университете?

Разве это нормально, что мексиканский симфонический оркестр, который на протяжении 25 лет исполнял произведения Чайковского, увертюру «1812 год», вдруг ввёл на них цензуру на Страстную неделю?

Или запрет российским спорт­сменам участвовать в Паралимпийских играх? А недопуск российских футболистов на чемпионат мира по футболу в Катаре? А ещё увольнение работников российского происхождения в Европе, запрет на продажу водки… Могу перечислять до бесконечности…

Может, мир потерял разум? Может, он перестал быть сдержанным и терпимым? Запрещено даже регистрировать российских кошек в международной родословной книге или допускать их к международным выставкам.

В такой вот атмосфере мы живём. Когда вокруг всё чёрное или белое, хорошее или плохое, говорить спокойно, объективно и без эмоций тяжело.

<…>

Европа никогда не любила русских. Ещё в Средние века европейские писатели относились к русским как к варварам и агрессорам. Они считали, что русские – угрюмые пьяницы, живущие в пещерах, и думали, что они здоровенные, как медведи. Мифы о русских передавались из поколения в поколение. Достаточно посмотреть, как изобразили русского человека в фильмах о Рокки – здоровый и беспощадный.

Но не стоит забывать, что Александр I победил Наполеона и спас Европу, а во время Второй мировой войны основным фронтом борьбы с нацистами была Россия, которая разгромила нацистов, потеряв 27 миллионов человек, и опять спасла Европу.

Но что говорят западные историки? Они утверждают, что победила «зима», а не русская душа.

<…>

Украина не выполнила минские соглашения – международные документы, обязывающие прекратить огонь. Украина не позволила Донецку и Луганску получить особый статус, точнее автономию. Украина не выполнила и такие пункты соглашения, как амнистия лидеров сепаратистов, свободные выборы и свободное использование русского языка.

На протяжении нескольких лет Россия говорила, что Украина не соблюдает соглашения, а западные страны закрывали на это глаза, равно как и на 14 тысяч погибших. Теперь Россию обвиняют в невыполнении минских соглашений за то, что она признала в 2022 году независимость Донецка и Луганска.

На фоне всех этих событий Россия начала военные учения в Белоруссии и на границе с Украиной. Встречи президентов Путина и Байдена, глав МИД Лаврова и Блинкена, НАТО, России и ОБСЕ всегда проходили в напряжённой обстановке и в условиях нападок СМИ. Российский Президент Владимир Путин просил у Запада письменных гарантий нерасширения НАТО и неприсоединения Украины к альянсу.

Зачем ему понадобились письменные гарантии? Потому что НАТО обманула Россию. Путин говорил, что после распада СССР альянс пообещал не расширяться к российским границам, такое же обещание сделал Буш-старший, а потом американский госсекретарь Джеймс Бейкер. Представители НАТО заявили, что ничего подобного на бумаге не было. Они насмехались над Россией!

А Россия всего лишь хотела гарантий безопасности, но никто их ей не давал. Потом были встречи в Мос­кве. Сначала Путин встречался с французским президентом Эммануэлем Макроном, потом с немецким канцлером Олафом Шольцем. По итогам встречи Путин объявил о завершении военных учений.

Вооружённая до зубов Украина тем временем решила нанести удар по Донбассу – несколько тысяч человек погибли, а 60 тысяч местных жителей бежали в Россию. В связи с этим событием Россия объявила о начале специальной военной операции, чтобы защитить украинских граждан русского происхождения, демилитаризировать и денацифицировать Украину, а также помешать ей войти в НАТО.

<…>

Россию осуждают за вмешательство на Украине, обвиняют в нарушении международного права и границ. А было ли такое же отношение к США и НАТО, когда они действовали в Афганистане, Ираке, Ливии, когда бомбили Белград? Все должны быть равны перед международными законами.

Говорят, что наступит новый мировой порядок. Первый миропорядок наступил после заключения Вестфальского мира в 1648 году, второй – после поражения Наполеона, третий – после двух мировых войн, когда появилась ООН и её Устав. Четвёртый наступит на закате однополярного мира, на смену которому придёт многополярность.

Максим Решетников: Россия готова активно работать с другими странами, чтобы обеспечить продовольственную безопасность

В ходе совещания министров торговли АТЭС и диалога с представителями деловых кругов глава Минэкономразвития России Максим Решетников призвал партнеров вместе преодолевать мировой кризис, вызванный санкциями против России. По его словам, такие меры уже серьезно нарушили глобальные цепочки добавленной стоимости. Встреча организована в рамках форума Азиатско-Тихоокеанского Экономического Сотрудничества (АТЭС), который проходит 21-22 мая 2022 года в Таиланде.

«Запрет на торговлю отдельными группами товаров и ограничения финансовых операций, закрытие портов, приостановка авиа и наземного сообщения – все это было направлено на подрыв экономики России. Но по факту дестабилизирует всю мировую экономику», - сказал Решетников.

В результате санкций ограничиваются поставки и резко возрастает стоимость логистики в мировом масштабе. Это приводит к глобальному росту продовольственных цен, ухудшению благосостояния людей в наиболее уязвимых развивающихся экономиках с невысоким уровнем дохода.

При этом Россия прикладывает все усилия, чтобы избежать мирового кризиса на рынках продовольствия и энергетики. «Россия остается ответственным участником мировых продовольственных и энергетических рынков и намерена и впредь добросовестно выполнять свои обязательства по экспортным контрактам», - заявил министр.

По его словам, в марте 2022 года Россия увеличила экспорт зерна на 22%, сои на 93% по сравнению с январем-февралем. «Россия также снизила экспортные ограничения и увеличила текущие экспортные квоты на минеральные удобрения. Однако США увеличили пошлины на российские удобрения до 35%, а ЕС включил удобрения в свой санкционный стоп-лист, что подрывает все усилия России».

В энергетике, кроме логистических трудностей с поставками, отдельное негативное влияние на глобальную экономику оказывает ускоренный энергопереход. Этот процесс взвинчивает цены на энергоресурсы, что приводит к увеличению затрат на перевозку грузов и повышению производственных и потребительских цен. Все это разгоняет инфляцию и замедляет экономический рост.

В ответ Россия последовательно увеличивает поставки энергоресурсов, в том числе партнерам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. «Я уверен, для успешного развития совместных подходов к Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли (АТЗСТ) в первую очередь необходимо отказаться от неоправданных ограничений в области торговли, финансов, транспорта и логистики», - сказал Максим Решетников.

АТЭС — это форум, в котором участвует 21 экономика мира (Австралия, Бруней, Канада, Индонезия, Япония, Республика Корея, Малайзия, Новая Зеландия, Филиппины, Сингапур, Таиланд, США, Тайвань, Гонконг, Китай, Мексика, Папуа — Новая Гвинея, Чили, Перу, Россия, Вьетнам). Его главная цель — обеспечить устойчивый экономический рост и процветание в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Россия. США. Евросоюз. АТЭС > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 21 мая 2022 > № 4091392

В "Связном" новый президент

Компания "Связной" сообщает о кадровых изменениях. На должность президента компании переходит Алексей Вуколов, ранее занимавший должность старшего вице-президента по коммерческой и операционной деятельности.

Связной благодарит Максима Онищенко за вклад в трансформацию деятельности компании и выстраиванию эффективных операционных процессов. Основной задачей Алексея станет продолжение вектора развития, заданного Максимом и дальнейшее операционное ведение бизнеса компании в рамках нового контекста, а также продвижение новых сервисов ретейлера.

Алексей имеет более чем 18-ти летний опыт работы в ретейле. Свой профессиональный путь он начинал в роли продавца Связного, поэтому знаком со всеми аспектами бизнеса на всех уровнях.

"Новая роль позволит продолжать заданный вектор развития в новом контексте. Моей главной целью остается повышение эффективности и адаптация бизнес модели к новым рыночным условиям, а также развитие бренда Связной, который должен ассоциироваться у потребителя с высоким качеством услуги и вызывать доверие." - комментирует свое назначение Алексей Вуколов

Максим Онищенко планирует сфокусироваться на собственных проектах.

"Связной это особое ДНК, драйв и воля к победе, быть лидером такой команды - это незабываемый опыт, который вдохновляет тебя на движение вперед и расширение границ своих возможностей. Всегда буду с теплотой вспоминать это время, которое было непростым, но очень созидательным. Переход Алексея на должность президента поможет продолжить вектор развития компании, тем более, что Алексей олицетворяет собой пример развития от стартовой позиции до топ менеджера, что в целом является результатом внутрикорпоративной культуры Связного", - говорит Максим Онищенко

Цветные металлы чередуют тревогу с оптимизмом?

В четверг, 19 мая, цены на ряд цветных металлов выросли в Лондоне на фоне перспектив отмены локдауна в Китае, что улучшило настроения инвесторов несмотря на обеспокоенность слабым мировым экономическим ростом в связи с китайскими локдаунами и чередой слабых мировых экономических сводок, а также в связи с обещаниями агрессивного подъема ключевой процентной ставки в США. Уже большему количеству жителей Шанхая разрешили выходить из дома в магазины впервые почти за 2 месяца. Стоимость меди с поставкой через 3 месяца выросла на торгах на LME на 2,1%, до $9429,5 за т.

Тем временем фондовый рынок продолжил откат в четверг на фоне озабоченности трейдеров мировым экономическим спадом.

"Тот факт, что цена меди удержалась сегодня, хотя индекс S&P упал на 500 пунктов, указывает на некоторую базовую устойчивость ее позиций, - отмечает глава отдела анализа стратегий сырьевого рынка Saxo Bank Оле Хансен. - Эта сила имеет фундаментальную подоплеку, тогда как запасов металла на складах недостаточно для обеспечения возможного подъема спроса".

Стоимость никеля выросла на торгах в Лондоне на 8,9%, до $28490 за т, что является самым большим суточным приростом за 2 месяца, в течение которых металл вел себя "относительно спокойно".

Также поддержку металлам оказало ослабление доллара США, который просел до 2-недельного минимума.

Стоимость алюминия выросла на LME на 2%, до $2915 за т. Свинец подорожал на 1,2%, до $2078 за т. Цена цинка выросла на 2,7%, до $3717,5 за т. Олово с поставкой через 3 месяца подорожало на 4,3%, до $34440 за т.

На утренних торгах пятницы, 20 мая, стоимость контракта на медь с поставкой через 3 месяца немного снизилась после роста ее котировок на 2% на предыдущей сессии. С начала недели цена "красного металла" выросла на 2,4%.

На динамике котировок цен металлов отразилось проседание доллара вследствие отката показателя доходности американских казначейских облигаций.

Согласно заявлениям представителей Федрезерва США, американский центробанк планирует более значительное повышение ключевой ставки в текущем году, чем ранее предполагалось, что активизирует, по мнению экономистов, серьезные риски экономической рецессии в США.

Сообщается, что перуанский премьер-министр не смог похвастаться успехом в заключении соглашения с местными общинами в регионе, где расположен рудник Las Bambas компании MMG Ltd. Это уже четвертая неудачная попытка договориться с активистами, которых не удовлетворяет политика компании в отношении местного населения.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:22 моск.вр. 20.05.2022 г.:

на LME (cash): алюминий – $2919.5 за т, медь – $9480.5 за т, свинец – $2127 за т, никель – $27837 за т, олово – $35121 за т, цинк – $3762.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2929.5 за т, медь – $9435.5 за т, свинец – $2131.5 за т, никель – $27865 за т, олово – $34890 за т, цинк – $3744.5 за т;

на ShFE (поставка июнь 2022 г.): алюминий – $3099 за т, медь – $10700 за т, свинец – $2233.5 за т, никель – $31665.5 за т, олово – $42292.5 за т, цинк – $3824 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка август 2022 г.): алюминий – $3093 за т, медь – $10625.5 за т, свинец – $2238 за т, никель – $29827.5 за т, олово – $39868 за т, цинк – $3809.5 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка май 2022 г.): медь – $9480 за т;

на NYMEX (поставка август 2022 г.): медь – $9452 за т.

Рисунок Микеланджело продан за 23 миллиона евро

Текст: Андрей Макаров ("Российская газета", Рим)

Редкий чернильный рисунок Микеланджело Буонарроти "Обнаженный человек (после Мазаччо) и две фигуры позади него" продан в Париже на аукционе торгового дома Christie s за 23 миллиона евро.

Итальянский гений сумел побить собственный рекорд - цена за рисунок превзошла работу художника "Воскресший Христос", которую продали в 2000 году за 9,5 миллиона. Несмотря на то что от стартовой цены в 30 миллионов пришлось отказаться, с вырученной суммой эта картина, выполненная на бумаге, тем не менее приобрела статус самой дорогой работы, когда-либо проданной художником эпохи Возрождения на европейском континенте.

Речь идет о наброске размером 33х22 сантиметра в формате А4, датируемом концом XV века, который выполнен пером и коричневыми чернилами. Центральная фигура произведения - дрожащий обнаженный человек, изображенный на одной из знаменитых фресок "Крещение Неофита" работы первого итальянского мастера эпохи Возрождения Мазаччо (1401-1428).

В последний раз эскиз выставлялся на продажу в 1907 году. Ранее считалось, что работа выполнена одним из учеников Микеланджело, но после обнаружения рисунка в 2019 году эксперт Christie s Фурио Ринальди установил, что рисунок создал сам художник. Это открытие считается одним из самых важных в сфере авторства старых мастеров, сделанных за последние десятилетие. "Обнаженный человек (после Мазаччо) и две фигуры позади него" - одна из немногих работ художника эпохи Возрождения, находящихся в частном владении.

Правительство сократило перечень товаров, запрещенных к вывозу

Текст: Олег Капранов

Правительство сократило перечень запрещенных к вывозу из России товаров. Как отмечают эксперты, это можно считать признаком стабилизации внутреннего рынка и выстраивания обновленных логистических цепочек.

Ограничения на экспорт были введены в марте для обеспечения безопасности страны и бесперебойного функционирования промышленности. Меры были вызваны беспрецедентным давлением на Россию и позволили оперативно стабилизировать ситуацию, минимизировав риски вывоза иностранного промоборудования за пределы страны.

Теперь в мартовские постановления внесены изменения. Из перечня товаров, ограниченных к вывозу, были исключены бытовая электроника и потребительские товары, отдельные товары радиоэлектронной промышленности, широкий перечень водных судов, отдельные инструменты и строительно-дорожная техника, ряд изделий из пластмасс и резины, стеклянная тара, товары отраслей автомобилестроения и железнодорожного машиностроения.

В течение двух месяцев минпромторг проводил мониторинг ситуации на рынке, в том числе проанализировались поступившие обращения участников внешнеэкономической деятельности на вывоз продукции в страны ЕАЭС и за пределы таможенной территории союза, сообщили в министерстве. "По результатам проведенной работы, а также с учетом вступления в силу ряда мер поддержки импорта, включая разрешение "параллельного" импорта, было принято решение об исключении отдельных позиций", - сообщили в ведомстве. В минпромторге отметили, что постановления об ограничении экспорта изначально задумывались как гибкий инструмент.

Правительство исходило из того, что при рисках дефицита на рынках нужно было гарантировать удовлетворение внутреннего спроса. Изменения в перечне категорий означает, что первичные опасения дефицита после ревизии логистических цепочек не оправдались, полагает Александр Панов, партнер юридической фирмы BGP Litigation. "Но часть товаров по-прежнему под запретом на экспорт. В частности осталось фармацевтическое оборудование (помимо стеклянной лабораторной посуды) и большая часть электрооборудования", - пояснил он "РГ".

Решение правительства говорит о стабилизации рынка и о налаживании новых каналов поставок, соглашается Павел Сигал, первый вице-президент "ОПОРЫ России". "Прямо сейчас циркуляция на внутреннем рынке России налажена уже в достаточной степени, чтобы экспортный отток продукции (в том числе и техники) не нарушил систему внутренних поставок", - полагает он.

По словам эксперта, сейчас возвращение возможности заключать контракты на поставки с близлежащими соседями, скорее, усилит оборот производства, нежели уменьшит долю внутреннего рынка. Это позволит создавать новые рабочие места.

Понтифик удостоил аудиенции жен украинских неонацистов и продюсера Pussy Riot

Текст: Евгений Шестаков

Кем нужно быть, чтобы получить личную аудиенцию Папы Франциска? Дипломатом, руководителем дружественного Ватикану государства, ревностным католиком, посвятившим жизнь заботе о благе других людей? Ошибаетесь. Для встречи с главой католической церкви за рамками всеобщей аудиенции необходимы совсем иные, менее традиционные заслуги. Например, 6 мая понтифик встречался с выходцами из Аргентины, Уругвая и Перу. Правда, собеседники у него были особенные: трансгендеры, которые зарабатывали в Риме проституцией. Если бы не пандемия, они бы не помышляли о возврате в религиозное лоно. Но, потеряв из-за коронавируса клиентов, эти люди вспомнили о католицизме и обратились за помощью к Ватикану. После чего попали на встречу с Папой Франциском.

Достойны упоминания заслуги еще одного недавнего участника личной аудиенции у понтифика. Он был продюсером и вдохновителем так называемого "панк-молебна" группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя, который православные верующие однозначно восприняли как намеренное осквернение святого места. Иные "подвиги" Петра Верзилова (признан иноагентом), достойные внимания главы католической церкви, вспомнить сложно. Примечательной выглядит сопровождавшая на аудиенции Верзилова "свита" - супруга командира полка "Азов" (запрещен в РФ) и супруга солдата того же подразделения. Основной религией боевиков "Азова" официально стало неоязычество - подражание сатанизму Гитлера, а одной из главных богинь культа была Морана (богиня смерти). Невозможно поверить, что жены "азовцев" не разделяли религиозных взглядов своих близких. На этом фоне пусть даже дежурное обещание Папы Франциска помолиться за их мужей выглядит несколько странным.

Мог ли понтифик достоверно не знать, кому дает аудиенцию? Навряд ли. Решение об этой встрече, которую лоббировало посольство Украины при Ватикане, принималось еще 5 мая Курией, утверждает газета Il Fatto Quotidiano. Причем первоначально планировавший присутствовать на аудиенции украинский посол передал свое место Верзилову, что не могло произойти без команды из Киева. Заранее было известно, что жены "азовских" боевиков отнесут понтифику два слезных письма и попросят его способствовать эвакуации их мужей в третью страну. Так что "подноготную" участников этого спектакля Папа Франциск, разумеется, знал.

Почему же глава миллиарда с лишним католиков на Земле согласился участвовать в этой неприглядной "бесовщине"? Здесь сделаем небольшой отсыл к истории. Пятого июля 1941 года, когда вермахт быстро занимал территорию Украины, митрополит греко-католической украинской церкви Андрей Шептицкий обратился к мирянам с пасторским посланием. В нем, в частности, говорилось: "По воле Всемогущего и Всемилостивого Бога начинается новая эпоха в жизни нашей Родины. Победоносную немецкую армию, которая заняла почти весь край, приветствуем с радостью и благодарностью за освобождение от врага". Позже историки утверждали, что митрополитом двигала, в первую очередь, политическая целесообразность - возможность укрепить под властью нацистов и бандеровцев позиции вверенной ему церкви.

Недавно, отвечая на вопрос итальянской газеты Corriere della Sera, Папа Франциск весьма откровенно назвал причиной конфликта на Украине "лай НАТО у дверей России", выразил сомнение в моральности и целесообразности поставок Киеву оружия для продолжения кровопролития и призвал брать пример с генуэзских докеров, которые отказались грузить западное вооружение для Йемена. Эти политические откровения вряд ли понравились любительнице фотосессий с понтификом спикеру палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси и второму после Кеннеди президенту-католику Джо Байдену. Очевидно, что мнение этих влиятельных членов американской паствы довели до Ватикана. Так что разрекламированная аудиенция Папы Франциска для жен украинских сатанистов и примкнувшего к ним Верзилова стала своего рода попыткой Святого престола "загладить вину", жестом той самой, характерной для католической церкви, политической целесообразности. Осталось за кадром получил ли бывший продюсер "пуссек" благословение понтифика на новые мерзопакостные перформансы? А они не за горами - Верзилов прибыл на встречу с Папой в качестве документалиста, снимающего фильм про "зверства русских на Украине".

Иностранные студенты приняли участие в конкурсе чтецов, посвященном Победе в Великой Отечественной войне

В Северо-Кавказском горно-металлургическом институте (государственном технологическом университете) прошел Международный конкурс чтецов «Мы о Победе говорим стихами…», посвященный 77-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.

Прозвучали стихи «золотого фонда», принадлежащие перу Константина Симонова, Анны Ахматовой, Александра Твардовского, Сергея Орлова, Евгения Евтушенко и других поэтов. Причем на конкурсе, который прошел в очно-дистанционном формате, были заявлены две номинации: прочтение стихотворений на русском и на родном для чтеца языке.

Участие в конкурсе приняли студенты из Азербайджана, Афганистана, Белоруссии, Болгарии, Вьетнама, Гаити, Гвинеи, Египта, Индии, Камеруна, Киргизии, Китая, Колумбии, Кот-д’Ивуара, Монголии, Палестины, Сирии, Судана, Таджикистана, Того, Туниса, Турции, Узбекистана и Южной Осетии.

К конкурсу присоединились представители и других российских и зарубежных вузов: Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, Липецкого государственного педагогического университета им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, Пятигорского государственного университета, Белорусского государственного педагогического университета им. Максима Танка, филиала Российского государственного педагогического университета им. Герцена в Ташкенте, ташкентского Технического института Ёджу и других.

По итогам конкурса в очном формате в обеих номинациях победили студентки из Камеруна: на русском языке лучше всех прочитала стихотворение Суга Эуни Даниэлла, а на родном — Нзеуганг Леа Эфроси. В дистанционном формате победителями были признаны студенты из Узбекистана и Китая. Учащиеся из 11 государств стали призерами.

«Сатанизм на Украине – уже реальность»

Анатолий Вассерман дал оценку хода спецоперации, прогноз на будущее и напомнил историю вопроса

Саркисов Григорий

Что происходит в мире, почему этот мир стал вдруг таким неуютным? Какими будут последствия военной операции России? Не стоим ли мы на пороге Большой Войны и можно ли её избежать? Об этом и многом другом мы говорим с одним из самых эрудированных людей планеты.

– Анатолий Александрович, депутатство сильно изменило жизнь самого, пожалуй, знаменитого «знатока» страны?

– Прибавилось работы, но прибавилось и возможностей. Я могу теперь делать официальные запросы, и время от времени даже удаётся получать ответы, а это облегчает мою работу в сфере политической аналитики. Наконец, мои выступления теперь имеют больший резонанс. Пару раз выступал с думской трибуны со своими концепциями, и есть надежда, что эти концепции будут прорабатываться. Так, 9 декабря я сообщил факты, позволяющие признать парниковую теорию глобального потепления не просто ошибкой, а мошенничеством, сознательной злонамеренной ложью, и предложил осудить главных пропагандистов этой теории, включая президента Байдена. А 25 января объяснил, почему до тех пор, пока Украина считается независимой, она опасна и для себя, и для всех окружающих. Надеюсь, мои соображения будут учтены в ходе нынешней специальной операции.

– Ещё в первой вашей статье «Независимость от здравого смысла», опубликованной в «Одесском вестнике» 23 ноября 1991 года, вы призывали на референдуме 1 декабря того же года голосовать против независимости Украины. Но тогда вас не услышали…

– Меня бы гораздо больше обрадовало, если бы меня услышали сейчас. Но, с другой стороны, я часто цитирую старую-старую фразу: если б я был такой умный сейчас, как моя жена потом…

– Почему Украина, подойдя к независимости в 1991 году в статусе одной из самых экономически мощных союзных республик, вдруг оказалась самым слабым звеном? Ту же Грузию американцы «окучивали» не менее старательно и деньги в неё вкладывали немалые, а такого эффекта не получилось.

– Грузины – всё-таки отдельный народ с отдельной самостоятельной культурой и даже с изрядными навыками независимой государственности. Украина же – неотъемлемая часть России. Опыт самостоятельной государственности у неё если и есть, то отрицательный. Да и экономика Украины была интегрирована в экономику России больше, чем экономика Грузии. И хотя Грузия тоже испытала катастрофические последствия отделения от России, настоящая катастрофа случилась именно на Украине. Да, она была значительной частью союзного экономического пространства, но здесь почти не имелось самостоятельных технологических цепочек, не связанных с остальной Россией. Взять, например, днепропетровский «Южмаш», где делали самые мощные баллистические ракеты «Воевода», прозванные на Западе «Сатана», – в НАТО всем нашим ракетам дают обозначения, начинающиеся с S. Украинцы любили этим похвастаться, но при этом «забывали», что львиная доля компонентов «Воеводы» шла в «Южмаш» со всех концов страны, прежде всего из России. Когда порвались эти технологические цепочки, оказалось, что самостоятельно Украина ракеты такого класса делать не может. Разрыв с остальной Россией обошёлся Украине очень дорого. В упомянутой вами статье 1991 года я приводил анализ одной из популярных тогда на Украине листовок в стиле «Москаль съел твоё сало». Сопоставив приведённые там некоторые показатели хозяйства Украины, России в целом (как тогда говорили – СССР) и Германии, я сделал вывод: как только Украина отделится, она не заживёт «потрясающе», как ей тогда обещали, а посыплется с катастрофической скоростью. К сожалению, мой прогноз, основанный не на эмоциях, а на расчётах, оправдался.

– А была ещё и западная психологическая обработка украинцев ещё с начала 90-х…

– Психологическая обработка Украины и убеждение её граждан в том, что они «не русские», ведётся уже примерно полтора века. И с каждым очередным провозглашением независимости эта обработка усиливается. Опирается она на вполне реальные материи. Если вам обещали, что вы будете жить прекрасно, и вы поверили в это обещание, стали действовать на основании этого обещания, а оно не сбылось – вам будет проще признать, что вы заблуждались, или обвинить кого-то в происках, мешающих вам прекрасно жить? А тут и за «виноватыми» далеко ходить не надо – вот они, «клятые москали». Поэтому с экономическим провалом многократно усилилось психологическое давление и увеличилась склонность людей верить в «происки москалей», ведь это куда приятнее, чем признать собственные ошибки.

– Вы по-прежнему считаете преступной саму идею «украинцы – не русские»?

– Да. Более того, знаю, кто и зачем эту идею придумал и первым изложил её не «на кухне», а публично, в газете. Это польский историк, политик и под конец жизни – священник Валериан Анджеевич Калинка. Очень красиво формулировал: мол, раз мы, поляки, за время владения частью русских земель не смогли сделать поляками тамошних русских, мы должны хотя бы сделать так, чтобы они перестали быть русскими, а стали, например, украинцами. «Лучше Малая Русь самостоятельная, нежели Русь российская, – писал Калинка. – Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим!» Это написано в 1864 году.

– Говорят, свою лепту в создание «украинцев» внесли и разведки – австро-венгерская и польская…

– Дело не в разведках. Эта работа официально финансировалась из австрийского бюджета, когда внутри Австрии разраpился жёсткий конфликт между немцами и венграми и австрийцы надеялись привлечь на свою сторону подконтрольную им часть русских в Галиции. Потом в реализацию этой концепции активно включились большевики – по политическим соображениям, представлявшимся актуальными на заре советской власти. А через пятнадцать лет после революции, во время массового голода во всей хлеборобной России с осени 1932 года до весны 1933 года, выяснилось, что хуже всего боролись с голодом, а то и усугубляли его своими действиями, начальники, более всех преуспевшие на ниве украинизации. Причина понятна: активным украинизаторством занимались в основном как раз те, кто не умел эффективно решать практические задачи. Но к тому времени большевики потратили на продвижение этой концепции столько сил и средств, что смогли не отменить, а только временно притормозить свою украинизаторскую агитацию. Украинизаторство обострялось каждый раз, когда механизм советской власти давал сбои. Например, когда к власти пришёл типичный представитель демагогической партийной бюрократии Никита Сергеевич Хрущёв или Михаил Сергеевич Горбачёв, просто не понимавший, что и как нужно и можно делать. Так что дело вовсе не в разведках, а в накоплении во власти людей, для которых все представления о власти сводились к двум формулам: «главное прокукарекать, а там хоть не рассветай» и «я начальник – ты дурак». Вот такие типы и оказывались главными украинизаторами, проталкивавшими формулу «Москаль съел твоё сало».

– Эту формулу доводили до умов и бандеровцы, когда после странной хрущёвской амнистии тысячи экс-полицаев вернулись из лагерей на Западную Украину. Они начали активно внедряться в партийные и советские органы, а значит, могли и сеять ядовитые семена, давшие всходы сегодня?

– Ещё в советские времена опубликованы разнообразные инструктивные материалы, которыми бандеровцам предписывалось всеми правдами и неправдами «внедряться в советскую власть». Им даже рекомендовали внимательно изучать марксизм, чтобы разбираться в том, как эта власть работает, иметь возможность разглагольствовать демагогичнее прочих, – и таким образом продвигаться во власть.

– Сегодняшнюю Украину можно назвать бандеровским государством?

– Власть, провозглашающая Бандеру Героем Украины, официально и публично повторяющая бандеровские лозунги, бандеровское приветствие, списанное с немецкого образца нацистских времён и ставшее обязательным для чиновников и ВСУ, – конечно, это бандеровская власть. Как говорят американцы, если это выглядит как утка, крякает как утка и плавает как утка, – это утка, ну, максимум селезень.

– Можно ли назвать бандеровщину украинским вариантом нацизма?

– С одной поправкой: нацизм невозможен в отсутствие нации. Украинской нации нет, несмотря на полуторавековые усилия её «конструкторов», и жители Украины остаются в пределах русского спектра. Да, они – своеобразная часть русского народа, но ничуть не более своеобразная, чем, скажем, архангелогородцы или уральцы. Поэтому я предпочитаю говорить не об украинских нацистах, а об украинских нациестроителях.

– Спецоперация на Украине стала для вас неожиданностью?

– Скажем так: я её не ожидал, но предполагал, что летом Украина попытается напасть на какую-нибудь другую часть России, чтобы к моменту парламентских выборов в Соединённых Государствах Америки были поводы для красивых рапортов о победах, но ещё не было бы сведений о катастрофическом поражении. Вспомним: в 2008 году Грузия напала на Южную Осетию и на российских миротворцев, чтобы повысить шансы Маккейна на президентских выборах. Я ожидал чего-то подобного. Но сейчас уже доподлинно известно, что Украина готовила нападение на народные республики Донбасса на начало марта. Артподготовку к этому наступлению ВСУ начали в середине февраля, а за месяц до этого – 19 января – в американский Конгресс внесён законопроект о поставках вооружения Украине по ленд-лизу. Когда всё это выяснилось, мы были вынуждены реагировать. А известие о начале спецоперации я встретил в Краснодаре, где выступил в местном политехе по линии фракции «Справедливая Россия». Аэропорты были уже закрыты, я выехал в Москву на поезде, и первые сутки у меня не было почти никакой информации о происходящем. Но уже к исходу вторых суток спецоперации стало ясно, что мы действуем не по какому-то заранее заготовленному плану, а в значительной степени вынуждены импровизировать. Впрочем, в военных условиях всегда приходится импровизировать, менять планы в зависимости от действий противника. Мы импровизировали с первых дней.

– История с отступлением от Киева и Чернигова – тоже импровизация?

– Нет, как раз это уже разумные действия. Подойдя к этим городам, мы раздёргали силы противника и заставили его держать значительную группировку довольно далеко от Донбасса, а потом перебросили силы на позиции, откуда можно добивать Донбасскую группировку ВСУ. Но уход привёл, к сожалению, к отрицательным политическим последствиям. Мы, по сути, оставили людей, нам доверившихся, и дали возможность противнику вбросить очередную волну фальшивок. Увы, военные всегда склонны недооценивать роль информации. Не случайно же кто-то из крупных политиков Первой мировой войны сказал: война – слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным.

– Сейчас на Донбассе Российская армия домалывает самые боеспособные части ВСУ. Открывается путь на Николаев и Одессу, а там – и к границе Приднестровья. Но есть ещё Киев, есть Львов. Как, по-вашему, будут развиваться события дальше?

– Не знаю, что входит сейчас в планы военного и политического руководства России. Но знаю, что до тех пор, пока Украина независима, она остаётся источником повышенной опасности и для себя, и для окружающих. Заявленные цели специальной военной операции – денацификация и демилитаризация – принципиально несовместимы с существованием независимой Украины в любом формате. Поэтому, уверен, так или иначе, России придётся вбирать в свой состав всю Украину и, вероятно, Приднестровскую Молдавскую Республику. Но мы не знаем планов руководства, не знаем «графика» развития событий, а потому не стоит пока и гадать.

– Возможно, здесь многое будет зависеть и от реакции Запада на украинскую ситуацию. Не стоим ли мы на пороге прямого конфликта с НАТО?

– Вряд ли военное сопротивление НАТО будет активным. Натовцы должны помнить вопрос нашего президента: зачем нам мир, если в нём не будет России? К тому же и в Вашингтоне, и в Брюсселе прекрасно знают, что у нас есть техническая возможность построить «пролив имени Сталина» между Канадой и Мексикой. Да и Байден, по счастью, вырос во времена, когда с этими возможностями ещё принято было считаться всерьёз. Сейчас он то и дело одёргивает своих ястребов, напоминая, что и им может «прилететь». Поэтому, думаю, до прямого ввода войск НАТО на Украину дело не дойдёт.

– А если всё-таки дойдёт?

– На этот счёт проработано уже немало вариантов – пока, естественно, на уровне публичных экспертов, поскольку непубличные военные эксперты тайн не разглашают. Но уже ясно, что в этом случае мы и до Приднестровья дойдём за считаные дни, и полякам объясним, как глубоко они заблуждаются на наш счёт. Другое дело, что все эти «аварийные» варианты обернутся затягиванием спецоперации и увеличением потерь. Вдобавок ко всему, по мнению многих аналитиков, в этом случае придётся вписать в конфликт и Белоруссию. Конечно, белорусам уже всё равно: их обложили практически теми же санкциями, что и Россию. Но пока у Минска есть некоторая свобода действий, а потому и втягивание Белоруссии в конфликт для нас нежелательно. Словом, пока есть надежда, что польского вторжения в Галичину не случится.

– США и их партнёры массированно поставляют Киеву устаревшие натовские вооружения. Вам не кажется, что Украину превращают в свалку военного хлама?

– Не кажется: я в этом совершенно уверен. Запад пришёл к выводу, что накопленные запасы физически и морально устаревшего оружия значительно проще и дешевле сплавить на Украину, чем утилизировать на месте. Но этим дело не исчерпывается. У стран НАТО запасы такого оружия всё ещё достаточно велики, и Западу интересно провести на Украине техническую проверку образцов старых вооружений. Ко всему прочему это ещё и возможность заработка для американского ВПК. Но всё упирается не только в желание заработать. Сейчас картина немного похожа на то, что было в Испании в 1936–1939 годах. Как и тогда, обе стороны предстоящего мирового конфликта понимают, что этот конфликт неизбежен, ведут проверку и своих военных технических возможностей, военной тактики и стратегии и «пробуют» потенциального противника. В Испании эта «проверка» длилась несколько лет, сейчас, надеюсь, продлится всего несколько месяцев. Но это именно проверка сил, когда обе стороны осознают, что и для чего они проверяют.

– То есть происходящее на Украине и вокруг неё – это «проба пера» перед Большой Войной, нужной, чтобы избежать Большого Экономического Кризиса?

– Вовсе не считаю Большую Войну неизбежной. Более того, в моих публикациях рассмотрено несколько возможных сценариев развития событий без войны. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что, если Большая Война не состоится в ближайшие восемь-десять лет, в мире произойдут такие изменения, что она станет в принципе ненужной.

– Израильский политолог Яков Кедми в интервью нашей газете сказал, что Штаты рассчитывают в ближайшие 5–7 лет «задвинуть» Россию, чтобы развязать себе руки для решающей схватки с Китаем. Вы согласны с таким выводом?

– При всём уважении к Якову Иосифовичу Казакову полагаю, что Кедми в роли Капитана Очевидность слишком затягивает сроки. Думается, противостояние разрешится существенно быстрее. Мой коллега, «знаток» Нурали Нурисламович Латыпов, любит цитировать одно из положений математической теории катастроф: невозможно заранее предсказать, в какой момент плавный ход событий сменится лавинообразным обвалом. У американцев нет ни пяти, ни семи спокойных лет для активных действий, у них стремительно нарастает обвал. Точно предсказать срок невозможно, но некоторые косвенные признаки такого перехода можно заметить.

– Pax Americana заканчивается?

– И не просто заканчивается, а закончится в ближайшем будущем. Если американцы верят, что у них есть время аж до 2030 года, боюсь, они зря на это надеются. Хуже того: действия, предпринятые на основании этого предположения, как и любые действия, опирающиеся на неверные предпосылки, будут разрушительны – прежде всего для них самих.

– Как воспринимает события на Украине «одесская тусовка» в Москве?

– Не знаю. Сейчас я практически не поддерживаю контактов со знакомыми одесситами. Слишком уж болезненные темы всплывают по ходу этих контактов, особенно когда люди начинают в тех или иных форматах повторять тезисы украинской пропаганды, а этим грешат многие. Скажем, замечательный, по общему мнению, режиссёр Райхельгауз в 2014 году приветствовал Одесскую Хатынь. А недавно он уволил двух актёров своего Театра современной пьесы за то, что они не разделяют его политические воззрения. Как же мне с Райхельгаузом общаться? И он не один такой.

– «Украинский вопрос» расколол и сообщество «знатоков»? Некоторые коллеги по игре «Что? Где? Когда?» осудили вас за комментарии по поводу Ровшана Аскерова, выступившего против спецоперации на Украине и обвинённого СКР в попытке реабилитации нацизма…

– Меня осудили не только за комментарии к поступку Ровшана Энверовича Аскерова, но и за мою позицию в целом. На форуме сайта созданной в прошлом году Международной ассоциации интеллектуальных игр (МАИИ) состоялось голосование: следует ли исключить из игр, проходящих под эгидой МАИИ, лиц, поддерживающих войну на Украине? 52% было «за», 48% – «против». Пока в списке исключённых – только я. Сама постановка вопроса на голосование противоречит уставу МАИИ, запрещающему её участие в политической деятельности. Напомню, МАИИ возникла в связи с тем, что Международная ассоциация клубов «Что? Где? Когда» (МАК) из-за пандемии приостановила ведение всемирного рейтинга команд; поскольку далеко не все они могли участвовать в турнирах по спортивному формату «ЧГК», их рейтинг мог упасть. Сейчас рейтинг ведёт МАИИ, что и привлекает команды. Как известно, правила определяют те, кто располагает возможностью причинять неприятности. Значительная часть руководства МАИИ находится за пределами России, а посему считает, что наша страна не может причинить им неприятности. Полагаю, они изрядно заблуждаются, и надеюсь в обозримом будущем это доказать. Пока же отмечу: я, вопреки их мнению, против длящейся уже восемь лет войны на Украине, против гражданской войны на территориях, пока оккупированных террористической группировкой «Украина», и агрессии против народных республик Донбасса – и приветствую нынешние меры по её прекращению.

– Ещё во время Майдана 2014 года не покидало ощущение, что мы присутствуем при каком-то бесовском шабаше. Все эти сакральные «небесные сотни», гонения на православную церковь, новые «боги» вроде «святой Джавелины»… На Украине победили сатанисты?

– Сатанизм повязывает подельников не только кровью, но и всевозможными видами аморализма. Скажем, для запрещённого в России террористического подразделения «Азов» придумали целую «религию», основанную на классическом сатанизме. Кстати, американская сатанинская церковь вполне официально поддерживает своих украинских «единоверцев». Увы, сатанизм на Украине – уже реальность.

– Два года назад в интервью «ЛГ» вы сказали: «Ещё при моей жизни Россия восстановится в пространстве СССР». Сейчас для такого прогноза появилось больше оснований? Можно представить, например, появление славянского супергосударства, в которое войдут Россия, Украина и Белоруссия?

– Объединение в Союз – необходимо, а необходимость рано или поздно находит себе возможность. Однако необходимо соединять не только эти три части России, но и все прочие – от Таллина до Ашхабада, от Минска до Владивостока, от Кишинёва до Вильнюса. Всё это Россия, и всё это должно воссоединиться. Как я уже сказал, можно чувствовать приметы предстоящего перехода процесса в лавинообразный формат, даже если нельзя точно рассчитать скорость лавины. И пусть конкретного срока вам сегодня никто не скажет – всё это уже не за горами.

Россия. Украина. США. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > lgz.ru, 11 мая 2022 > № 4258905 Анатолий Вассерман